Сара знает (СИ) [yourwriterellen] (fb2) читать онлайн

========== Попытка 1. Найди цель ==========

— Ты никогда не сможешь быть уверена в этом на сто процентов, Сара.

Нет, нет, нет, снова та же пластинка! Сколько можно уже?!

Окунувшись с головой в свой шкафчик, будто страус, прячущийся от неприятностей, я упорно делаю вид, что ищу свою тетрадь, в которой по меньшей мере хранятся тайные замыслы агентов ФБР и карта секретных нефтяных месторождений. Волосы спутались от нервных поисков бог-знает-чего, а за моей спиной один за другим раздаются усталые вздохи.

Стефани и её попытки переубедить мою ориентацию, дамы и господа.

— Ну, что ты там возишься? Пошли уже!

Выкатив в панике глаза, я пуще прежнего принимаюсь рыскать по своему шкафчику. Под раздачу попадает набор карандашей, подаренный Кэнди, несколько предметных тетрадей, учебник, фотка с родителями в Балтиморе и моя ярко-фиолетовая помада.

— Сейчас, минутку, — нервно бормочу я.

Прикосновение её руки к моему плечу заставляет меня нервно вздрогнуть и высунуть голову из своего убежища. Наши взгляды встречаются, и я понимаю: Стеф вот-вот обидится. С обречённым вздохом захлопываю шкаф.

— Нет, ничего не нашла. Пошли на задний двор.

— Я бы хотела поговорить в более укромном местечке. Это по поводу вечера.

Боковым зрением замечаю ухмылку на её румяном лице. Хочется приставить к своему виску дуло пистолета и выстрелить несколько раз — чтобы уж наверняка.

Стефани Уильямс была моей лучшей подругой с тех самых пор, как нас познакомил Люк. Поначалу я испытывала к Стеф какую-то совершенно фанатичную одержимость: её поведение, её стиль и её шутки очаровали меня с самой первой нашей встречи у ворот школы, но тогда я ещё не знала, что самолично рою себе могилу, позволяя нам с каждым днем все больше и больше сближаться. Это произошло, когда она осталась у меня с ночёвкой в третий раз. Стефани расчесывала мои волосы, когда вдруг отодвинула их в сторону и поцеловала меня в шею. Я отскочила, как ненормальная. В тот же вечер я узнала, что Стеф была в меня влюблена. Мы остались подругами, но несмотря на все договорённости, Уильямс не теряла ни дня, чтобы склонить меня на свою сторону. Иногда мне казалось, что от такого напора я скоро сдамся и сложу оружие, позволив ей делать со мной всё, чего пожелает её душа, как капризный ребёнок с тряпичной куклой. Такой исход событий пугал и настораживал, тем не менее, я не теряла надежды на светлое будущее нашей дружбы, которую я искренне ценила.

Ведь в моменты, когда Стеф не пыталась пригласить меня на свидание, поцеловать или признаться в своих чувствах, мы были отличными подругами с общими шутками, пижамными вечеринками и помощью друг другу с уроками.

За своими тягостными мыслями, я не замечаю, как Стефани действительно уводит меня как можно дальше от кафетерия и школьного двора. Ком застревает в горле, когда я вижу один из тёмных коридоров, ведущих в левое крыло школы. Взгляд мой испуганно скользит по тёмному помещению, перемещается на её довольное лицо, и я прижимаю к груди рюкзак, стараясь не выдать своей паники.

— Стеф, нам лучше…

Мои слова заглушает звонкая, как раскат грома, пощёчина. Мы со Стефани переглядываемся и снова устремляем взгляд в мрачную глубь коридора. Возбужденная таким развитием событий, подруга хватает меня за руку и тянет дальше. Мы тормозим одновременно, заметив чуть поодаль Адель, высокомерно задравшую голову, и Майкла, прижимающего ладонь к пылающей от удара щеке. Эта картина заставляет меня усмехнуться, на что я получаю тихий шлепок по руке от Стеф. Она шикает, чтобы я вела себя тише.

— Адель, прекрати истерить, мы уже давно всё выяснили. К чему этот спектакль? — голос Майкла спокойный и завораживающий, как если бы он читал сказку ребёнку.

Моринг скрещивает руки на груди и громко хмыкает.

— Спектакль? По-твоему то, что я видела тебя с другой сегодня утром — это какая-то шутка? — нервно пищит она.

Стеф рядом со мной закатывает глаза. Майкл прав: это действительно спектакль, а мы его невольные зрители. И хоть стоять за углом и подслушивать чью-то любовную драму претит всем моим принципам, я всё же навостряю слух и остаюсь неподвижной, наблюдая за тем, как Тёрнер предпринимает первую попытку свалить. Адель хватает его за предплечье.

— Ты не хочешь объясниться?!

— Объясниться в чем? Мы расстались этим летом, позволь напомнить. Или ты ждёшь, что я буду оплакивать наши отношения всю свою оставшуюся жизнь? Извини, у меня для тебя плохие новости.

Моринг открывает свой густо накрашенный красной помадой рот. Я тихо посмеиваюсь, изо всех сил стараясь сдержать порыв вмешаться в их разборки и дать Майклу «пять».

— Но ты… ты прямо на моих глазах обхаживал эту Бетани!

— Это она меня обхаживала. Девушка не смогла передо мной устоять, мне что теперь, шорохаться от каждой встречной, как твой братец?

Ох! Вот это поворот.

Яростно стрельнув глазками в своего обидчика, Адель снова заносит руку над его лицом, но Майкл вовремя перехватывает запястье девушки. Стефани поворачивается ко мне и качает головой: кажется, она довольна таким исходом дел.

— Не смей так говорить про моего брата! Ты — чёртов бабник, ясно тебе?!

— Спасибо, — уголки губ парня ползут вверх в самодовольной улыбке. Он проводит ладонью по своим рыжим волосам. — Приятно слышать.

Мы в унисон усмехаемся. Вообще-то, хоть и клеймо бабника автоматически закрепляется за самым популярным парнем в школе, Майкл Тёрнер полностью оправдал его право на существование. Во всяком случае, так гласили легенды и обиженный взгляд Бобби, устремленный на брата.

— Иногда мне кажется, что тебе раз плюнуть любого в свою постель затащить — будь это парень или даже лесбиянка! — на этих словах Стефани выпускает удивлённо-недовольный вздох, а меня будто пронзает электрический разряд. — У тебя нет чувства меры, Тёрнер. Но сколько бы шлюшек ты ни оприходовал, ты всегда будешь думать только обо мне.

И, изящно взмахнув своей рыжей шевелюрой, Адель устремляется прямиком в нашу сторону. Стеф хватает меня за плечи, и мы успеваем скрыться за последним шкафчиком как раз в тот момент, когда Моринг, точно ведьма на метле, пролетает мимо нас. А когда мы уже собираемся выйти из нашего укрытия, чтобы спокойно обсудить сложившуюся драму, по коридору беззаботно проплывает Майкл. На губах его играет лёгкая ухмылка, волосы взъерошены и переливаются на мелькающем из окон солнечном свете. Майкл Тёрнер выглядит так, будто выиграл эту жизнь.

Я тихо вздыхаю и поворачиваюсь к Стеф.

— М-да, Шекспир отдыхает, — выдаёт она с улыбкой. — Пошли, я хочу курить.

Не выбрасывая из головы ссору Майкла и Адель, я послушно следую за лучшей подругой. Мы выходим за пределы школы, и она останавливается у забора, чиркая спичкой. Проходит секунда, и лёгкие клубы дыма заполняют пространство между нами.

— Все парни — мудаки, — выплевывает Стефани. — Тёрнер прямое тому подтверждение. Зачем ему девушки? Он преспокойно может трахать самого себя. Вот, где искренняя любовь.

Я тихо усмехаюсь.

— Поэтому он такой качок.

— Здоровее видали, — девушка делает очередную затяжку, а затем проводит ладонью по моему плечу. Всё моё тело сковывает напряжение: хочется заскулить и упасть ей в ноги, умоляя перестать делать это. — Неужели после увиденного ты ещё не разочаровалась в парнях?

— Майкл — не единственный парень во всём мире. Есть и хорошие, не знаю, Дерек, например.

Выгнув бровь, Стефани выпускает раздраженный смешок.

— Только не говори, что тебе нравится Никсон.

— Нет, конечно! — подняв ладони, защищаюсь. — Мне никто не нравится.

— Это потому, что ты не можешь определиться со своей ориентацией. Ты знаешь, что подруга всегда готова подставить тебе свое плечо в случае чего.

Трель звонка, доносящаяся из здания школы, заставляет нас обеих вздохнуть — меня в облегчении, а Стефани в разочаровании. Она тушит сигарету, бросает её в мусорный бак и хватает меня под руку, уводя в школу. Какое счастье, думается мне, что нам нужно в совершенно разные кабинеты. Иначе я не выдержала бы, клянусь, просто не выдержала бы очередных причитаний о своей ориентации, о надутых козлах-парнях и о надёжном плече лучшей подруги.

***

После третьего урока мы со Стефани договорились встретиться на заднем дворе школы. Она ждала меня за столом, и я облегчённо вздохнула, когда увидела ещё Бобби, Дерека и Кэнди. Они увлечённо обсуждали что-то, а когда я к ним присоединилась — мигом умолкли.

— В чем дело? — с недоуменной улыбкой спрашиваю я, подсаживаясь к Стефани.

Её ладонь в ту же секунду как бы невзначай касается моего колена. Втянув шею, я прокашливаюсь, и Стеф убирает ладонь. Кэнди ковыряется вилкой в салате, а Бобби и Дерек смотрят на меня, как на инородный объект.

— Да что с вами такое?

— Почему ты не сказала, что не пойдёшь на ночь кино? Ты же говорила, тебе нравятся автокинотеатры, — обиженный тон Бобби поднимает волну недовольства в моей душе.

Я медленно поворачиваюсь к Стефани, на что она отвечает беззаботной улыбкой.

— Но я собиралась пойти, — пытаюсь протестовать.

— Я просто решила, что нам с тобой будет лучше провести время вдвоём, вдали от шума и обстреливания попкорном.

— Но мы весь семестр планировали этот вечер, Дерек даже одолжил у отца пикап, — встревает Кэнди.

Никсон улыбается девушке и накрывает её ладонь своей. Это заставляет Стеф наклониться к моему уху и едва слышно прошептать:

— Кстати, ты ещё не передумала по поводу своей ориентации?

От этих слов голова моя стремительно закипает, а изо всех отверстий, кажется, вот-вот повалит густой пар. Я уже готовлюсь выпалить на лучшую подругу всю свою ярость, когда боковым зрением замечаю проходящего мимо нас Майкла. Он улыбается каким-то своим мыслям и ловит на себе все восхищенные взгляды и один мой — обезумевший. Атрофированные остатки памяти вдруг какой-то неистовой силой выплескивают наружу слова Адель о том, что он с лёгкостью может сломить лесбиянку, и вот надежда на спасение уже принимает свои очертания. Она выглядит так же, как и эта самодовольная ухмылка на его лице.

— А ты? — вдруг как-то машинально произношу я, переводя взгляд на лучшую подругу. — Ты ещё не передумала по поводу своей?

========== Попытка 2. Не бойся ==========

— План, план… мне срочно нужен план.

Нервно кусаю ногти и хожу назад-вперёд в пустом классе биологии. Из каждого угла на меня осуждающе смотрят скелеты и схемы бедолаг-животных в разрезе, мол, как же я могу так поступить со своей подругой, неужели нет другого способа отвязаться от её ухлёстываний? В конце концов, если бы у меня появился парень — это решило бы многие проблемы. Но, во-первых, это опорочило бы все мои принципы о том, что отношения должны строиться на любви, а не взаимовыгоде, а во-вторых — это разбило бы сердце Стеф. Я знала, что она была влюблена в меня, но не хотела терять её, как подругу.

Идея, которая возникла в моей голове вместе с образом Майкла, лишила бы меня головной боли по имени Стефани. Если он действительно такой невообразимый дамский угодник с волшебной аурой, Стеф могла бы влюбиться в него или, например, с ним переспать. Она разом бы пересмотрела все свои ценности и перестала бы докучать мне попытками сделать из меня лесбиянку. Сценарий был прост и однозначен. Найти Майкла и предложить ему эту сделку.

Вся беда заключалась лишь в том, что найти Майкла и остаться с ним наедине, — вдали от любопытных глаз, — оказалось сложнее, чем я думала. Первая моя попытка вычленить Майкла из шайки его футбольной свиты обреклась провалом: он оглядел меня с ног до головы, весело усмехнулся и пошёл дальше.

Наверное потому, что я выглядела как безумная фанатка, пытающаяся оторвать кусок майки Джона Бон Джови на концерте его группы.

— Пс-с-ст, Сара, — испуганный голос Бобби заставляет меня судорожно обернуться.

Быстрым шагом я подхожу к двери, выглядывая в пустой школьный коридор. Уроки, к счастью, давно закончились.

— Он будет здесь через три минуты, — Тёрнер тоже оборачивается, боясь быть уличенным. — Не могу поверить, что ты втягиваешь меня в это.

Мне остаётся только закатить глаза.

— Что вы сказали Стеф?

— Не знаю, Кэнди наплела ей что-то про миссис Хилл, — отмахнувшись, отвечает Бобби.

Стараюсь запомнить эту информацию, чтобы потом не облажаться перед подругой, а затем снова заглядываю в пустынный коридор.

— А Майклу?

— Я сказал, что нам с ним надо серьёзно поговорить и что я знаю его секрет.

— Секрет? — мои глаза загораются неистовым любопытством.

— Я не знаю никакого секрета, Сара. Ты попросила меня заманить его сюда — я заманил. Всё, я могу идти? Он убьёт меня, если увидит.

Благдарно улыбаюсь и заключаю своего застенчивого друга в объятия. Когда он отстраняется от меня с гримасой нескрываемого отвращения, я смеюсь и похлопываю его по плечу.

— Спасибо, Бобби, ты только что спас мою гетеросексуальность.

— Спасибо из земли не выкопаешь.

— Можешь рыться в моей клумбе сколько пожелаешь. Только не попадайся на глаза маме.

Получив, что хотел, Бобби спешит как можно скорее ретироваться. В последний раз выглядываю из-за двери, будто провинившийся ребёнок, ожидающий наказания, но резко отскакиваю — поблескивающая рыжина уже переливается на апрельском солнце. Майкл идёт сюда.

Огромных усилий мне стоит принять как можно более невозмутимую позу. Я сажусь за стол, складываю руки в замок, похожая в этот момент на сердитого адвоката из телепередач, а когда шаги раздаются уже со всем близко — сажусь на стол, свесив ноги. Тёрнер заходит как раз в тот момент, когда я, пошатнувшись, пытаюсь удержать равновесие. Он останавливается у дверей с удивлённой миной.

— Ясно, опять эта сумасшедшая, — и хоть в голосе его проскальзывают нотки недовольства, Майкл улыбается.

Спрыгнув со стола, я подхожу к нему, выставив руки вперёд.

— Прошу, выслушай…

— Ты заманила меня сюда с помощью моего брата, верно? — он выгибает бровь.

Я готова провалиться сквозь землю от стыда. Майкл кажется мне необычайно высоким сейчас: обычно, когда я наблюдала за ним с расстояния, его рост казался мне не таким внушительным. Теперь я стояла перед ним, высоко задрав голову и выгнув брови в безмолвной просьбе.

— Извини, я была вынуждена. Ты не стал слушать меня в коридоре.

— Ты налетела на меня, как ненормальная.

Он складывает руки на груди, демонстрируя свои бицепсы. Чувствую себя остервенелым сутенером, оценивая его мускулистое тело придирчивым взглядом. Ладонь, проскользившая мимо моего лица, заставляет меня испуганно поднять на него взгляд, чтобы встретиться с заинтересованными зелёными глазами Майкла Тёрнера.

— Я ценю твою смелость и инициативность, красавица. Понимаю, что передо мной трудно устоять и все такое. Но я не пойду с тобой на свидание и не лишу тебя девственности, извини. А теперь можно я пойду? И при мне не плачь, пожалуйста, я это не люблю.

От такого потока совершенно ошеломительных заявлений я стою, широко разинув рот. Меня предупреждали о его своеобразной манере общения и самооценке, пробивающей уровень атмосферы, но чтобы настолько! Не выслушав, не поняв… боже мой, за кого он меня принял?!

Хочется в ту же секунду обратиться в психованную Адель и залепить ему пощёчину, но это смазливое личико мне ещё пригодится.

— Что ты такое говоришь? — мои брови сходятся к носу, я делаю несколько шагов назад, дабы держать себя в руках. — Я заманила тебя сюда, потому что у меня есть к тебе деловое предложение.

По его ухмыляющемуся лицу проскальзывает тень заинтересованности. Он опирается плечом о дверной косяк, не входя в класс, будто там запретная территория. Махнув рукой, он безразлично выдаёт:

— Валяй.

— Ты знаешь Стефани Уильямс?

Пока Майкл пытается вспомнить мою подругу из вереницы его подружек, я, кажется, сгрызла все свои пальцы от волнения. Наконец, он поднимает на меня свои зелёные глаза и качает головой.

— Напомни. Мы с ней спали?

— Нет, но должны, — резко отвечаю я и накрываю рот ладонью, ошарашенная собственной резкостью.

Хитрый прищур и полуулыбка — Майкл заинтересован. Мне даже не приходится оправдываться, потому что в ту же секунду он входит в класс и хватает двумя пальцами меня за подбородок, приближая наши лица.

— Я чувствую подвох, — медленно говорит он, заставляя меня нервно сглотнуть.

От такой непосредственной близости и от аромата его парфюма кружится голова. Я резко убираю его руку от своего лица и отхожу на безопасное расстояние. Этот парень продал душу дьяволу. Кто знает — что от него ожидать?

— Она… она лесбиянка. Я знаю, что все девчонки по тебе с ума сходят, — на этих словах он усмехается и кивает, — и я хочу, чтобы ты убедил мою лучшую подругу в том, что ей нравятся парни.

Не убирая с лица своей самодовольной физиономии, Майкл делает шаг вперёд. Я отступаю, будто посетитель зоопарка, загнанный в клетку кровожадным львом. Тёрнер обводит мою фигуру заинтересованным взглядом. Зелёные глаза угрожающе поблескивают в полумраке кабинета биологии.

— Хочешь, чтобы я её соблазнил? — с прищуром спрашивает он и делает ещё один шаг вперёд.

Я отступаю и киваю, стараясь не показывать нервозности.

— Да.

— Зачем тебе это?

Ещё один шаг ко мне, и мой — от него.

— П-потому что она влюблена в меня, но я не хочу терять нашу дружбу, — голос дрожит, я нервно сглатываю.

Майкл закатывает рукава своего бомбера и подходит ко мне. Я оступаюсь, понимая, что спина моя прочно врезалась в стену рядом с окном. Тёрнер оказывается напротив меня на расстоянии вытянутой ладони, берет в руку прядь моих волос, а затем с любопытством заглядывает в мои расширившиеся в страхе глаза.

— Так может, я соблазню тебя?

Ох, боже мой…

От такого его заявления и глубокого, но мягкого тона моя челюсть стремительно летит вниз. Ладони потеют, на лбу выступает испарина, но когда я замечаю насмешливую улыбку на его лице — с силой отпихиваю от себя парня. Тяжело дыша и пытаясь не выдавать волнения и пылающих ушей, оборачиваюсь к нему.

— Так ты в деле или нет? — нервно рявкаю.

Он опирается о стену и вскидывает голову, раздумывая над моим предложением. Когда его зелёные глаза снова находят мои, понимаю — что-то не так.

— А какая мне от этого выгода?

А об этом ты, Сара, не подумала.

Придётся выкручиваться.

— Как это какая? — в меня снова вселяется агрессивный сутенёр. — Переспишь с одной из самых горячих девчонок этой школы.

Весело усмехнувшись, Майкл выгибает бровь, скользя оценивающим взглядом по моей фигуре, отчего я чувствую себя обнажённой. Наконец, он поднимает глаза и улыбается, демонстрируя едва заметные ямочки на щеках. Тон, которым он произносит следующие слова, заставляет меня провалиться сквозь три этажа глубоко под землю, прямиком в могилу, вырытую задолго до знакомства с ним:

— Но ты ведь меня оттолкнула.

Комментарий к Попытка 2. Не бойся

Спасибо, что с таким теплом встретили новую работу ❤️ Безумно люблю! ❤

========== Попытка 3. Даже не пытайся ==========

В просторном кабинете биологии с каких-то пор стало слишком темно. И душно. Казалось, амбиции Майкла заполонили собой всё пространство. Мне было тяжело дышать: каждый раз, когда вздымалась моя грудная клетка, я чувствовала такую боль, словно пробежала целый марафон. Это было удивительное чувство — страх, смешанный с предвкушением и чем-то неуловимым, что заставляло меня бросать на этого самодовольного мерзавца быстрые взгляды. Я молилась, чтобы Стефани отреагировала на его уловки так же, как и я.

Поймав моё замешательство, Майкл усмехается и отходит от меня на безопасное расстояние, поднимая ладони вверх. «Я тебя не трону», — говорят его руки. «Разве только в постели», — продолжает его ухмылка. Мне становится не по себе.

Я прокашливаюсь и отрываюсь от стены.

— Ты согласен? Пожалуйста, Майкл, я больше так не могу.

Он выгибает бровь и разводит руками.

— Сомнительное предложение, но я согласен. Давно не развлекался. Да и ты мне нравишься. Хотелось бы поиграть с тобой.

Нервно заправляю волосы за уши, игнорируя жар, исходящий от моего лица. С ним совершенно невозможно вести переговоры.

— Поиграть? — голос предательски дрожит.

Майкл смеётся; его смех заставляет улыбнуться и меня. Звонкий, с лёгкой хрипотцой, он не может не заражать. Обстановка постепенно разряжается, хотя я по-прежнему чувствую заряды атомов, метающихся в воздухе и отскакивающих от стен.

— Поиграть с тобой в эту глупую игру, — поясняет он, улыбаясь уголком губ. — Я в деле. Напомнишь, как тебя зовут?

Ох, ну, конечно. Зачем ему запоминать имена? Его голова слишком забита мыслями о том, как затащить в постель ту или иную девчонку.

Тем не менее, минуя разочарование и обиду от его вопроса, заставляю себя дружелюбно улыбнуться и протягиваю Тёрнеру руку. Пожалуй, это самая ответственная сделка в моей жизни, если не считать обмен всех своих наклеек на плюшевого слона с Синди в восемь лет.

— Сара. Сара О’Нил. Будем знакомы?

Майкл с ухмылкой берет мою руку и подносит её к своим губам, оставляя на ней лёгкий поцелуй. Этот жест вкупе с ощущением его мягких губ на своей ледяной коже заставляет меня вздрогнуть и раскраснеться от смущения. Тёрнер ловит мой взгляд и с улыбкой отпускает руку.

— Майкл Тёрнер к вашим услугам, мисс О’Нил.

Нет, если Стефани не влюбится в этого очаровательного засранца, она будет официально считаться сумасшедшей. От одного его взгляда мурашки по коже! Я прирожденный сутенёр, мой глаз намётан.

Наконец, когда с официальной частью нашего знакомства покончено, я позволяю себе отстраниться от Майкла, направляясь за своим рюкзаком. Чувствую, как мой затылок буквально горит от его пристального взгляда, под которым я достаю смятый листок. Через пару секунд я возвращаюсь к Тёрнеру, протягивая ему короткий список.

— Что это? — выгнув бровь, спрашивает он.

Я отдаю парню тетрадный лист, гордо расправив плечи.

— Это вещи, которые любит Стефани. Я там ещё написала, с чего можно начать разговор. Ну, как пригласить на свидание… и всё такое.

В ту же секунду он в клочья разрывает этот несчастный листок бумаги и с широкой улыбкой вручает его мне. Разинув рот от удивления, я не успеваю даже возмутиться. Майкл прерывает меня своим самодовольным тоном:

— Оставь это для своих дружков-педиков, дорогая. Приводи свою подружку сегодня в автокинотеатр. А завтра не красней, когда она будет рассказывать тебе подробности нашей ночи. О плате за этот бренный труд договоримся позже. Мне пора.

Он в последний раз обводит обескураженную меня насмехающимся взглядом, и, заснув руки в карманы, спешит покинуть кабинет. С его уходом воздуха не становится больше: всё пространство заполняет аромат его парфюма. В наслаждении прикрываю глаза, а затем резко открываю их. Соберись, глупая! Ещё не хватало тебе повестись на его лисьи уловки!

Тем не менее, чувство чего-то торжественного и фееричного порхает в душе. Я расправляю плечи и улыбаюсь своему отражению в стекле шкафчика. Сегодняшний вечер пройдёт идеально. Майкл все сделает правильно.

Я всё делаю правильно.

***

Целый автомобильный город выстроился перед огромным экраном этим тёплым апрельским вечером. Казалось, на сеанс собрался весь город: возле будки с билетами образовалась настоящая пробка из такого количества машин, которое я никогда прежде не видела на улицах Сентфора. Словно всё это время они благополучно спали в своих гаражах и на стоянках, чтобы сегодня во всей красе показать себя. Старый пикап отца Дерека, к счастью, устроился довольно близко к большому изогнутому экрану, который вскоре станет для нас настоящим порталом в любимый фильм. Сегодня показывали «В джазе только девушки»: Кэнди не могла скрыть своего радостного волнения, устроившись в объятиях Дерека, Бобби вообще не явился на это мероприятие (полагаю, он сейчас орудовал на клумбе мамы, беспощадно срывая наши первоцветы в своих ботанических целях), Стефани откровенно скучала, а я не могла перестать вертеть головой в поисках Майкла. Мы не договорились ни о времени, ни о месте их предполагаемой встречи. От неизвестности паника стучала в висках. И это не учитывая того, каких усилий мне стоило вытащить Стеф в многолюдное место!

Ведь она так, черт возьми, хотела уединиться.

Вступительная заставка возвестила о начале фильма. Автомобильный город будто бы оживился, а я занервничала сильнее, чем прежде: тошнота подкатила в горлу, взгляд заметался по чужим фордам, доджам, шевроле.

— Что с тобой? Ты сидишь на чем-то неудобном? Чего вертишься? — Стеф пихает меня в бок.

Одарив девушку испуганным взглядом, я нервно сглатываю и отворачиваюсь. Что мне ей ответить? Что я наняла для неё настоящего жигало?

Это заставляет меня задуматься: действительно ли Майкл таким является. Должно быть, в иерархии жигало он занимает приличное место. Если не собирается меня подставлять, конечно.

Заливистый хохот Кэнди заставляет меня перевести взгляд на лучших друзей. Мы сидим в кузове старого пикапа, едим попкорн, смотрим легендарный фильм и наслаждаемся тёплым апрельским вечером, — почему бы мне не отпустить свою панику и не довериться Тёрнеру? В конце концов, Майкл знает, что делает.

Но спустя пару минут Дерек оставляет нас, чтобы купить для Кэнди сладкой ваты.

— Сара, ты не ответила на мой вопрос, — Стеф продолжает упорно стоять на своём. — Вытащила меня сюда с этими своими безумными глазами, а теперь сидишь и ёрзаешь.

— Всё в порядке, я просто…

Мимо нашего авто проплывает стайка футболистов, прерывая мою непродуманную речь. Я узнаю их сразу — свита Майкла. «Это Тёрнер их подослал, он не слился!», — мысленно ликую я, но все эти перекачанные мачо проходят мимо, не одарив нашу компанию и мимолетным взглядом. Разочарованно опускаю плечи, но снова оживляюсь, замечая знакомую рыжую копну волос. Майкл проходит мимо нас быстрым шагом, когда вдруг останавливается перед кузовом пикапа и становится к нам спиной, загораживая весь обзор на фильм.

Что это ещё за чертовщина? Что он творит?

Первым делом хочется увести его в сторону и накричать. Но я лишь сижу здесь с открытым ртом, наблюдая за тем, как Тёрнер невозмутимо стоит перед нами, засунув руки в карманы потертых джинс.

— Эй! — тихо возражает Кэнди.

Майкл не реагирует. Со стороны это выглядит так, будто он душевнобольной. Я молча слежу за реакцией своих подруг, гадая, в какой момент напасть на Тёрнера.

Но тут подключается Стефани.

— Эй ты, рыжий, я к тебе обращаюсь! — раздаётся её разъяренный крик.

Я не вижу лицо Майкла, но отчего-то чувствую, что в эту минуту он улыбается. Кажется, улавливаю ход его действий, когда старшеклассник, наконец, оборачивается. Сначала он находит взглядом меня, на что я тихо усмехаюсь, пряча улыбку, а затем зелёные глаза цепляются за насупившуюся Стеф. Уильямс выглядит так, будто вот-вот набросится на него с кулаками.

Только бы Дерек не вернулся и не вмешался!

— Вы это мне? — подчёркнуто вежливым тоном спрашивает он.

Я прикусываю губу, изо всех сил стараясь не расхохотаться. Ну, Майкл… ну, ходок! Он просто гений! Это зрелище собирается заменить нам фильм на экране.

— Да, тебе, а ты что, глухой? — рявкает Стеф, скрещивая руки на груди.

— А ты что, слепая? — он выгибает бровь и ухмыляется. Я хвастаюсь за попкорн. — Так не видишь?

Ситуация накаляется. Странный у Майкла метод, однако я ему доверяю. Стефани не из тех, кто сразу поведётся на те подкаты, которыми осыпал меня Тёрнер в кабинете биологии.

— Что тут можно увидеть, если твоя красноголовая макушка всё загораживает?

Вскинув голову, Майкл сдерживает улыбку. Он возвращает взгляд к Стефани и складывает руки на груди.

— Я не уйду с этого места, мне здесь нравится. Уж извини, сладкая, тебе придётся потерпеть, — Майкл одаривает нас с Кэнди учтивой улыбкой и слегка кивает. — Дамы.

Несколько секунд, в которые разъяренная Стефани пытается благополучно вылезти из кузова, я отвожу на то, чтобы решить — подыграть ему или нет. В конце концов, я сдаюсь, и, сдерживая смех, хвастаюсь за предплечье Стеф.

— Слушай, да пусть стоит. Он нам не мешает.

Кэнди отправляет мне возмущенный взгляд. Как я обожаю эту блондинку за её умение молчать в подобных ситуациях! И как я обожаю Стефани за её боевой дух.

— Сейчас я до него доберусь и он вообще уже стоять не сможет. Разве что на коленях перед какими-нибудь педиками в сортире, — Стеф фыркает и спрыгивает с кузова.

Майкл закатывает рукава бомбера, поднимая брови.

Чёртов ты профессионал, Майкл Тёрнер.

— Повтори, что ты там сказала? Может, ты хочешь разобраться?

Гордо вздернув подбородок, Стефани оборачивается к нам с Кэнди, успокаивающе кивая.

— Секунду, девочки, испачкаю руки и вернусь, — она снова возвращается к Майклу и хватает его за воротник бомбера. — Ну пошли, разберёмся.

В последнюю секунду улавливаю взгляд Майкла, направленный в мою сторону, прежде чем Стефани стремится утащить его как можно дальше от нашего пикапа. Он подмигивает мне, а затем вырывается из хватки моей подруги: начинается перепалка. Кэнди тихо ахает, накрыв рот ладонью, а я заливаюсь смехом. Я бы никогда не додумалась до такого, составив целый список беспомощных предложений для Стеф: поход в кино, в закусочную, на матч. Проблема заключалась в том, что во всех случаях она бы отказала ему. А здесь у неё просто не осталось выбора! Стефани Уильямс никогда не упустила бы шанс накостылять главному красавчику школы.

Наконец, когда они скрываются в джунглях из автомобилей, Кэнди оборачивается ко мне с удивлённой миной:

— Ты чего смеёшься? Они же пошли на разборки и могут покалечить друг друга! Кто вообще дерётся с девушкой, он ненормальный! Нужно найти Дерека, пока не поздно.

Испуганно выкатив глаза, резко хватаю подругу за запястье, останавливая от этого необдуманного поступка.

— Поверь, Кэнди, — с улыбкой говорю я. — Дерек им только помешает.

Нельсон обводит моё довольное лицо скептичным взглядом. Я же не могу справиться с эмоциями — меня распирает гордость. Майкл слишком дипломатичен, чтобы допустить драку и слишком харизматичен, чтобы Стефани от него сбежала.

Через несколько минут возвращается Дерек. Кэнди рассказывает ему обо всем, и мне снова приходится уговаривать друзей сидеть на месте, поведав им о коварном плане Майкла, о котором не ведала и я. Но проходит десять минут, двадцать, полчаса, а Стефани всё нет. Привкус победы на языке сменяется разочарованием. Это желание всё контролировать сейчас играет со мной злую шутку или я действительно начинаю переживать?

Вопрос только: за кого?

Комментарий к Попытка 3. Даже не пытайся

вся любовь ❤️

========== Попытка 4. Не унывай ==========

— Уже половина фильма прошла, Сара, ты не хочешь проверить, как они там?

Голос Кэнди с трудом вырывает меня из размышлений. Фокусирую зрение на лучших друзьях, отведя взгляд от экрана, и в досаде поджимаю губы. Проверить их? С чего бы это?

Сердце разрывает грудную клетку своим бешеным стуком, доходя до самого горла, будто просит обратить на себя внимание. Меня тошнит, голова кружится, а мысли пляшут в голове, не желая останавливаться на чем-то одном — хотя бы разумном. Я доверяю Майклу и уверена, что они со Стеф уже развлекаются в его машине. Но сердце снова сжимается, словно от страха, отдавая мне приказ: иди и проверь голубков. Нет, Кэнди права. Что-то случилось.

— Если я не вернусь… — тихо бормочу, ловя на себе недоуменный взгляд Дерека. — То я, вероятней всего, вызываю скорую для Тёрнера.

— Иди уже, — подталкивает меня подруга.

Наконец, выбравшись из кузова, я настороженно следую через ряды машин — примерно в ту сторону, в которую Стефани утащила Майкла. Чем ближе я подхожу к выходу из автокинотеатра, где устроились палатки со сладкой ватой, хот-догами и тиром, тем яростнее колотится моё сердце. Что-то определённо пошло не так, говорит мне учащенный пульс, и все самые худшие догадки подтверждаются, когда я замечаю Майкла, одиноко сидящего на бордюре у будки с билетами.

— Ох, боже мой, — срывается с моих губ вместе с удивлённым вздохом.

В ту же секунду подлетаю к Майклу, рухнув на бордюр рядом с ним и машинально обхватывая его лицо ладонями. Тёрнер пытается улыбнуться, но в ту же секунду шипит от боли — губа рассечена. А под глазом красуется немаленькая гематома, которая вскоре приобретёт пугающий фиолетовый оттенок вместо кроваво-бурого.

— Что произошло? — голос мой переходит в испуганный писк.

Тёрнер мягко убирает мои ладони со своего лица и зарывается пальцами в волосы, устремив взгляд перед собой. Терпеливо жду, нервно кусая губы и дёргая коленом, когда он с ухмылкой произносит:

— Твоя подруга — больная на голову. Знаешь, о таких пунктиках обычно предупреждают.

Брови изумленно подлетают вверх. Стефани его избила?!

— Что ты такое говоришь?

Майкл поворачивает голову в мою сторону, улыбаясь уголком губ. Прежде мне не доводилось видеть его таким… избитым. На безупречном лице красовалась гематома, нижняя губа была рассечена. Но теперь его правый глаз был ещё выразительней на фоне травмы, нанесённой моей лучшей подругой. Представив, как Стеф заезжает ему по лицу рукой, я тихо усмехаюсь, но тут же накрываю рот ладонью:

— Прости.

Тёрнер усмехается и качает головой. Почему он всегда такой умиротворенный? Он что, под кайфом?

— В общем, твоя амазонка напала на меня, когда я этого совсем не ждал. — вспоминает он. — Пока она на меня кричала, не заметила, как я подвёл её к своей тачке. Ну, а дальше…

— Что, что дальше? — любопытство и испуг захлестывают меня с головой.

Расхохотавшись, он пожимает плечами.

— Я сказал, что если она хочет скандала, то мы можем продолжить ругаться в моей тачке. Тут Стеф заулыбалась, сказала, знает, чего я хочу. Ещё бы она не знала! За шею меня обняла и как впилась в губы… прокусила нижнюю, шизофреничка. А когда я её от себя отпихнул — заехала кулаком в глаз. Крикнула напоследок, что такие, как я, и есть причина, по которой она встречается с девушками.

Дерьмо!

Накрываю лицо ладонями и шумно выдыхаю, качая головой. Супер! Вместо того, чтобы сделать из Стеф гетеросексуалку, я только укрепила её положение среди лесбиянок. Возможно, после этого провала она ещё яростнее начнёт меня добиваться. Но почему, почему у меня всегда всё проходит через заднее отверстие?

А пострадал Майкл.

— Как же так… — с губ моих слетает разочарованный шёпот. Убираю ладони от лица и смотрю на поникшего парня. — Ты же Майкл Тёрнер. Я тебя не виню, нет, но как она могла не сломиться? И я всё испортила. Нужно было её подготовить.

— Не волнуйся, моя самооценка не пошатнулась, — он ухмыляется. — Я по-прежнему лучшее, что могло бы быть в её жизни.

Закатив глаза, пихаю Тёрнера плечом. Он усмехается и пихает меня в ответ. После небольшой перепалки, Майкл говорит:

— Я думаю, я не очень ответственно подошёл к твоему заданию.

— Да ладно? Майкл Тёрнер признает свои ошибки?

— Это не ошибка, не зли меня. Но теперь я ещё больше хочу её завоевать. Никто не смеет отказывать Майклу Тёрнеру. Знаешь Дрю Краймса? Он стал геем после того, как нас поставили в пару на лабораторной по химии.

Словно он сказал что-то удивительное! Тем не менее, громко расхохотавшись, ловлю на себе его заинтересованный взгляд и спешу заткнуться. Вероятно, в этот момент я выгляжу как счастливая лошадь.

Но Майкл вдруг тянется к моим волосам, заправляя прядь волос мне за ухо. Смущённо прячу взгляд и вдруг вспоминаю о первопричине вынужденного собрания физических и психических калек.

— А где сама Стефани?

— Не знаю. Я видел, что она пошла к палаткам. А потом, наверное, вернулась к вашей развалюхе, — беспечно отвечает он, касаясь пальцами нижней губы и оценивая масштаб трагедии. Наши взгляды пересекаются, и я спешу скрыть усмешку. — Я не ожидал нападения, иначе увернулся бы.

— Ага, — его оправдания сопровождаются моим хохотом.

Тем не менее, я вынуждена подстраховаться. Если Стефани кружит где-то в окрестностях, я должна убедиться, что её нет рядом. Нетрудно будет догадаться о нашем сговоре, увидев нас вместе. А потому, под удивлённый взгляд Майкла спешу встать с бордюра, оглядывая сначала ряд палаток, а затем поворачиваясь в сторону того места, где должен стоять пикап Дерека. И в тот самый момент, когда с облегчённым вздохом я уже собираюсь сесть обратно, под мой взгляд попадает её яркая юбка-шотландка. Девушка болтает с какой-то женщиной возле зелёного шевроле: прищурившись, я узнаю в ней миссис Уильямс — её мать. Стеф беззаботно смеётся, а когда я в изумлении раскрываю рот, словно чувствуя на себе мой взгляд, оборачивается в нашу сторону.

Пригнувшись, я резко хватаю Майкла за руку.

— Пошли отсюда, — шикнув это, тяну его на себя, призывая подняться. — Вставай же, ну! Она смотрит!

Тёрнер не сопротивляется, когда, наконец, встаёт с бордюра.

— Куда ты меня тащишь?

Я нервно оборачиваюсь, нахожу взглядом Стеф и тяну Майкла в сторону будки с билетами.

— Ко мне домой!

— Вау, детка, так сразу? — его усмешка достаётся моей спине. — Предупреждаю: моя роза отцвела ещё в четырнадцать.

Моё раздражённое рычание служит ответом на все его комментарии. Я отпускаю его руку только тогда, когда мы оказываемся на безопасном расстоянии — у самого подъезда к автокинотеатру. Очередь к шлагбауму закончилась, но ряды машин, к счастью, скрывают нас от потенциальной угрозы. Майкл складывает руки на груди, окидывая меня своим лисьим взглядом с лёгким прищуром.

— Не смотри так, — нарочно отворачиваюсь, скрывая улыбку за гримасой раздражения. — Я чувствую себя виноватой, а твои раны надо обработать.

Так, предположительно романтический вечер кино, знакомств и поцелуев оборачивается стремительным побегом из автокинотеатра. Догадывалась ли я, что все обернётся провалом? Гематома под глазом Тёрнера служила ответом на все вопросы. Тем не менее, мы ещё поборемся: Майкл ни за что не отступит, пока не получит своё, а я сделаю все, чтобы Стеф прекратила за мной ухлёстывать.

Сколько бы вранья, синяков и кровоподтёков это нам ни стоило.

========== Попытка 5. Сиди тихо и не высовывайся ==========

Тёплый апрельский вечер всю дорогу сопровождал нас невероятным ароматом свободы и цветущих деревьев. Я была почти уверена, что родилась нервным и серьёзным человеком, который двадцать четыре часа в сутки напряжён и чем-то взволнован, но всю дорогу мы с Тёрнером беспечно хохотали над сложившейся ситуацией и его многострадальным глазом. У каждого дома были разбросаны цветущие вишнёвые деревья, дорога была свободна от вечно снующих автомобилей, а мы шли плечом к плечу и не переставали смеяться. Это был удивительный момент лёгкости: словно мне удалось отпустить всё напряжение, тяжелейшим грузом повисшее на моей шее.

Я была нисколько не удивлена, увидев ухмылку на лице Тёрнера, когда он узнал о том, что моей матери нет дома.

— Меня твоя роза не интересует, — отвечаю я и закатываю глаза. — Ты лучше поливай её для Стефани.

— А она любит с шипами или без?

— Главное, чтобы стебель был прочным.

— Она и от моего стебля, и от бутона в восторге будет.

Со звонким хохотом спешу в спальню мамы, чтобы взять аптечку. Он остаётся в моей комнате, а когда я возвращаюсь, то вижу, как он достаёт из шкафа мой розовый бюстгальтер. Брови в изумлении подлетают вверх. Я мгновенно оказываюсь рядом, выхватывая его из шаловливых рук Тёрнера.

— Ты что творишь? — изумленно кричу я и бросаю на кровать аптечку, пряча бюстгальтер обратно в шкаф.

Майкл ухмыляется.

— Неплохой размерчик, конечно, мне нравится, когда побольше, — он садится на край кровати и складывает руки на груди. — Но и так пойдёт.

Под его прямым взглядом чувствую себя так, будто на мне нет ни рубашки, ни бюстгальтера. Чёртов Тёрнер!

Нервно сглотнув, я медленно подхожу к нему и беру аптечку в руки, становясь между его разведенных ног. Если бы я знала, сколько нервов у меня отнимет процедура обработки его ран — не тащила бы с такой уверенностью сюдаэтого придурка. Майкл шипит, уворачивается от моих прикосновений, укладывает свои ладони на моей заднице, играется с моими волосами и делает все для того, чтобы вторая гематома чудеснейшим образом вдруг нарисовалась под его левым глазом.

— Слушай, а может, к черту Стефани? — говорит он, когда касается большим пальцем моей нижней губы.

Отдернув его руку от своего лица, раздражённо вздыхаю и смачиваю вату перекисью, чтобы обработать его губу. Я напряжённо молчу, пока он прожигает меня прямым взглядом.

— Влюбись в меня, — вдруг говорит Тёрнер.

Рука замирает в паре миллиметров от его губ. На его лице уже не играет улыбка, лисий взгляд становится серьёзным, — он не шутит. Сердце пропускает удар.

— Ты с ума сошёл? — спрашиваю, выдавив из себя улыбку.

Майкл пожимает плечами и берет мою руку в свою, прижимая вату к своей губе. Прикосновение заставляет мои и без того пылающие щеки вспыхнуть с новой силой, но я уверенно держусь и с силой надавливаю на его рану, так, что парень выпускает тихий вздох. Подняв на меня взгляд своих зелёных глаз, Майкл подмигивает. Выглядит это забавно, учитывая его травму.

— Всё. Готово, — с довольной ухмылкой говорю я, выбрасываю вату, закрываю аптечку и отхожу от Тёрнера, чувствуя, как с расстоянием становится легче дышать.

Словно его присутствие сдавливало мою грудную клетку и перекрывало ход кислорода.

— А потом, когда влюбишься, не говори, что я тебя не предупреждал, — говорит он.

Я оборачиваюсь, услышав скрип кровати. С губ моих слетает смешок: этот наглец уже забрался на мою кровать, будто он её хозяин, и с нахальной улыбкой обнимает мою подушку. Смотрю на его скрещенные ноги, подавляя сумасшедшее желание стащить эту тушу со своей кровати. Вместо этого стою, как ошалелая, над ним и не знаю, куда себя деть. Каждое его заявление превращает меня в беспомощного испуганного оленя на ночной трассе.

— Что мы будем делать со Стефани? — складываю руки на груди, смотря на него сверху вниз.

Майкл тянется рукой к другой моей подушке и подкладывает её под голову, прикрывая глаза.

— Хоть наша кошечка и не ручная, материнский инстинкт есть у всех, — он открывает глаза и ухмыляется.

Это поднимает волну непонимания в моей душе. Сажусь на кровать в турецкую позу, подперев голову руками и прямо уставившись на Майкла.

— К чему это ты клонишь?

— Завтра в школе буду играть жертву, что непонятного?

— Ты? — скептично выгибаю бровь и усмехаюсь. — Играть жертву? Никто не поверит.

— Мне плевать, я вотрусь к ней в доверие и стану её другом. Теперь это не твоё дело, малышка, а моё. Если эта дикарка не окажется в моей постели в течение недели, я… хотя нет, невозможно. Никто не может устоять перед Майклом Тёрнером.

Засмеявшись во всё горло, кидаю в парня одну из своих многочисленных подушек. Только придурки говорят о себе в третьем лице!

Но как только Майкл отвечает мне тем же, завязывается перепалка, а уже через пару мгновений вся моя небольшая комната наполняется нашим заливистым хохотом. В ход идёт даже мой плюшевый медведь, прилетевший точно в рассеченную губу Тёрнера, и парень шипит от секундной боли. Воспользовавшись моим замешательством, Майкл хватает меня за запястья и бросает на подушки, нависая надо мной сверху. Близость его тела и зелёные глаза, прожигающие насквозь, заставляют мой хохот немедленно сойти на нет.

— Что такое, О’Нил, уже не так весело? — шёпотом спрашивает Майкл, проводя ладонью по моей пылающей щеке.

Поддавшись его ласке, обвиваю его шею руками и притягиваю парня ближе к себе. Когда до наших лиц остаётся пару дюймов, а он, наконец, замолкает, пылко шепчу:

— А если я в тебя влюблюсь?

Тёрнер обескураженно открывает рот: это и позволяет мне воспользоваться моментом и перевернуть его на спину, оказываясь сверху на Майкле и хватая его за запястья так, чтобы он не мог вырваться. Он вскидывает голову, заливисто рассмеявшись. В уголках его глаз уже блестят слезы от неконтролируемого хохота, когда он говорит:

— Глупая Сара, ты уже в меня влюбилась.

Наступает моя очередь терять дар речи. Но немой ступор длится недолго, поскольку по всему дому вдруг раздаётся короткая трель дверного звонка. Мы переглядываемся, и я немедленно слезаю с Тёрнера, чувствуя нарастающую панику.

— Это Стефани, — шепчу в ужасе и хватаю парня за руку, пытаясь поднять его со своей кровати. — Давай же, прячься в шкаф!

Майкл хмурится и встаёт, выглядывая в окно.

— Никого не видно, но и прятаться я не собираюсь.

— Ты хочешь затащить Стеф в постель или нет? — рявкаю я и вздрагиваю от очередного звонка. — Сиди тихо и не высовывайся.

Повисает недолгая пауза. Наконец, недовольно щёлкнув языком, Тёрнер послушно следует к моему шкафу, — к счастью, он достаточно вместительный для такой туши. Убедившись, что Майкла не видно, я поправляю волосы, выдыхаю и спешу на первый этаж, чтобы открыть дверь. Нежданной гостьей, к огромному сожалению, оказывается Стефани.

— Ты в порядке? — спрашивает она и заходит в дом. — Могла бы и предупредить, вообще-то.

Замечательно, и о чем же предупредить?

Потупив взгляд, пытаюсь подобрать слова, но Стеф не даёт потоку лжи и оправданий вырваться наружу, подойдя ко мне вплотную и приложив ладонь к моему лбу. Прекрасно, Дерек и Кэнди сказали ей, что я заболела.

— Да ты вся пылаешь! — воскликнув это, она хмурится и уходит на кухню.

Я послушно следую за ней. Ещё бы я не пылала после такого жаркого вечера в одной кровати с Тёрнером! Когда я появляюсь в проходе, девушка обводит меня скептичным взглядом и усаживается на столешницу, свесив длинные ноги.

— Позже принесу тебе грелку и джем из клюквы. Может, не пойдёшь завтра в школу? Как ты так резко? Все ведь было нормально.

— Спокойно, мам, — я усмехаюсь и поднимаю ладони вверх, призывая её замолчать. — Я в порядке, ничего не нужно. Просто лёгкое недомогание.

Стефани щурится, усмехается и поправляет юбку.

— А знаешь, у кого ещё недомогание? — говорит она, подняв на меня взгляд.

Что ж, я догадываюсь.

— Ох, у кого же? — надеюсь, моё удивление не выглядит слишком наигранным.

— У Тёрнера. Представляешь, этот придурок решил ко мне подкатить. В следующий раз заряжу ему прямо по его ценным яйцам.

Пытаясь спрятать улыбку за негодованием, мысленно отмечаю: надо предупредить Майкла поберечь бубенчики. Заметив моё замешательство, Стеф спрыгивает со столешницы и подходит ко мне, отодвигая прядь моих волос. Ну почему, почему все так любят трогать мои волосы!?

— Тебе и правда плохо, малышка. Если хочешь, вместе полежим. Вдруг тебе что-нибудь понадобится, а я буду рядом.

— Нет! — широко распахнув глаза, резко отвечаю. — То есть… я бы хотела немного поспать. Скоро придёт мама. Она за мной поухаживает. Завтра приду в школу с новыми силами, честно.

Стеф не выглядит так, будто доверяет мне. Тем не менее, наклонившись и оставив на моей щеке короткий поцелуй, девушка спешит направиться к выходу. Она будто обижена, но я старательно игнорирую подкатившее к горлу чувство вины и прощаюсь с подругой. Поднимаюсь в свою комнату с тревогой на душе и ударяю ногой в шкаф, призывая Майкла вылезать. Спустя пару секунд вижу его довольную ухмылку и немного успокаиваюсь: я не одна против этой проблемы, нас двое.

— Мне понравилось сидеть в твоём шкафу и примерять на себе роль любовника.

— Стефани сказала, что заедет тебе по яйцам в следующий раз, когда ты окажешься рядом.

— Паршиво, — он вздыхает. — Она глупая. Не знает, чего себя лишает.

С весёлым хохотом я пихаю Майкла в грудь.

— Думаю, тебе пора.

— Ты права, я трачу на тебя слишком много времени.

Щёлкнув меня по носу, Тёрнер направляется к двери моей комнаты, когда я замечаю в заднем кармане его джинсов знакомую вещицу.

— Майкл, — голос мой полон раздражения.

Он оборачивается на меня с улыбкой, словно знает причину, по которой его остановили.

— Что, дорогая? — слишком буднично спрашивает он.

Но вместо ответа я подхожу к придурку и выдергиваю из его кармана свои трусики. Майкл надувает губы и силой забирает их из моих рук.

— Они мне ещё пригодятся, — с обидой отвечает он и выходит из моей комнаты, засовывая их обратно в карман.

— Педик! — кричу ему вдогонку.

Слышу, как он спускается по лестнице. На моих губах играет широкая улыбка, и я плюхаюсь на кровать, не замечая, с какой силой обнимаю подушку, на которой остался парфюм Майкла.

Комментарий к Попытка 5. Сиди тихо и не высовывайся

очень важно узнать ваше мнение по поводу этой работы :)

вся любовь ❤️ ххххх

========== Попытка 6. Держи себя в руках ==========

Длинные тонкие пальцы медленно ползут по оголенной коже моего колена, поднимаясь всё выше и выше, задирая юбку и лаская внутреннюю сторону бедра. Мурашки блуждают по моей коже, и я в наслаждении прикрываю глаза, чувствуя, как приятная истома разливается внизу живота. Когда до наших губ остаётся всего пару дюймов, я неожиданно для себя вдруг поддаюсь порыву, позволяя им слиться в трепетном первом поцелуе. Никаких странных и необычных чувств, — лёгкая приятная дрожь, да и только. Позволяю этим ловким рукам и нежным губам делать со мной всё, чего душа пожелает, а затем воздуха становится катастрофически не хватать, заставляя нас неохотно отпрянуть друг от друга. Щёки мои пылают смущением и страстью, когда я заглядываю в голубые глаза лучшей подруги.

— Вот ты и сдалась, Сара, — с довольной улыбкой произносит Стефани.

Всё тело содрогается от удара, как при падении, что заставляет меня открыть глаза и сделать глубокий вздох, — так, словно всё это время я находилась под водой. Взгляд мой в панике мечется по незнакомой местности, и только спустя пару минут до меня доходит, что я лежу на полу. За попытками отдышаться от этого сумасшествия и отделить сон от реальности, я не слышу, как хлопает дверь в мою комнату и скрипят половицы. И только когда вижу перед собой пару ног, обутых в кеды, испуганно поднимаю взгляд.

Передо мной стоит Майкл, испепеляя мою дрожащую в ужасе фигуру недоуменным взглядом.

— Если у тебя болит спина, Сара, и ты решила спать на полу, — спокойно говорит он, протягивая мне руку, — то я могу предложить тебе более эффективные упражнения.

Несколько секунд смотрю на него в непонимании, хлопая ресницами, а когда его красивое лицо расплывается в лукавой улыбке, до меня, наконец, доходит весь смысл его слов. Принимаю от парня помощь, и, выпутавшись из кокона в виде одеяла, поднимаюсь на ноги.

— Ты что, не ушёл вчера? — спрашиваю с пренебрежением, пытаясь пригладить волосы, вставшие дыбом от этого чокнутого сна.

И какого чёрта он только притащился в такую рань?! Нельзя ему видеть меня в подобном виде, я ведь словно атомную войну пережила!

Медленно перевожу взгляд на своё отражение в зеркале и испуганно вздрагиваю.

Две. Две атомных войны, как минимум.

— Да, ночевал у тебя на чердаке. Как Карлсон.

— Что ж, у вас много общего. Вы оба рыжие.

Майкл ухмыляется и делает ко мне шаг, цепляясь своим пальцем за край моей пижамы.

— Тогда будешь моим малышом?

С губ слетает нервный смешок. Отдергиваю руку Тёрнера от своей пижамы и подхожу к шкафу, делая вид, что очень занята поисками наряда на сегодня.

— Оставь это для Стефани, — не оборачиваясь, говорю это Майклу.

В отражении замечаю, как он запрыгивает на мою кровать, поднимает с пола одеяло и подкладывает подушку под голову. Хочется улыбаться: этот парень — невыносимая заноза в заднице! Но я плотно сжимаю губы и достаю с полки свой розовый вельветовый сарафан.

— Милая пижамка, — раздаётся его довольный голос за моей спиной. — А ещё милее то, как она задирается, когда ты тянешься за одеждой.

В ужасе оборачиваясь, машинально бросаю в Тёрнера свой сарафан. Он смеётся и швыряет его обратно, попадая мне в руки.

— Что ты сюда притащился? Кто тебя вообще впустил?

Майкл театрально дует губы, создавая видимость великой обиды. Нет, однажды он точно перестанет смешить меня своими замашками. Но это уже совсем другая история.

— Твоя мама. Пока ты спала, Маргарет накормила меня завтраком и сказала, чтобы я заходил почаще.

Это он о моей маме говорит?!

Обескураженно открываю рот и сажусь на край кровати, прожигая его самодовольную мину удивлённым взглядом. Моя мать даже мне завтраки не готовит!

— Ты ей что-то подсыпал?

— Нет, почему ты не сказала, что она у тебя такая горячая?

— Ты придурок, — расхохотавшись, хватаю с кровати подушку и бросаю его в Майкла. — Она уже занята шерифом, не надейся.

Игнорируя мои слова, Тёрнер снова тянет ко мне свои ручонки. Он хватает меня за бедра, неожиданно притягивая к себе, и в последующую секунду я уже оказываюсь лежащей рядом с ним на кровати. Брыкаться, отпираться, отталкивать, — всё это ничто против его сильных рук, и, смирившись, я позволяю ему повернуться ко мне лицом и положить его ладонь на мою талию. Только шаловливая его ручонка вдруг медленно ползёт выше, и пальцы его касаются моей груди. Я резко вздрагиваю и отпихиваю от себя расхохотавшегося Майкла. Он переворачивается на спину и закидывает руки за голову, с довольной улыбкой уставившись в потолок, я же пытаюсь проигнорировать табун мурашек, вызванный пакостью этого идиота.

— Итак, — говорит он, поворачивая голову в мою сторону. — Я зашёл к тебе и увидел довольно странную картину. Ты сидела на полу и пыталась отдышаться. На тебя напал подкроватный монстр? Хочешь, я буду спать с тобой и отгонять от тебя всяких бук?

Слова Майкла мгновенно возвращают меня в этот ужасающий сон. Господи, а мне ещё и понравилось! Чёртова Стефани со своими попытками меня обольстить! Ну почему, почему мне не приснился Тёрнер, например? Нет, я от него тоже не в диком восторге. Но его появление хотя бы не поставило бы этот жирный красный вопросик на моей гетеросексуальности. А если я обо всем расскажу Майклу, этот вопрос превратится в восклицательный знак.

Тем не менее, я выбираю довериться этим зелёным глазам, прожигающим меня насквозь.

— Хуже, — нелепо бормочу я, пряча раскрасневшееся от смущения лицо в подушку. — На меня напала Стефани. Во сне. Мы целовались, и она… лапала меня.

Майкл задумчиво молчит, заставляя меня приоткрыть один глаз, чтобы убедиться в том, что он ещё не сбежал. Теперь он не смотрит на меня, словно удерживая напряжённым взглядом потолок от падения, и сердце моё пропускает удар от волнения.

— Ну же! — раздражённо пихаю парня в плечо, заставляя его посмотреть на меня. — Скажи уже что-нибудь!

— Охренеть, — только и присвистывает Майкл. — То есть ей ты разрешила себя лапать, а мне нет?!

— Ну, ты придурок…

Весело рассмеявшись, я чувствую немыслимое облегчение. Взгляд мой ненароком падает на будильник, и я в панике подрываюсь с кровати, хватая свой сарафан.

— Поднимайся, мы в школу опаздываем! — кричу я на пути к своему комоду.

Теперь худшая часть этого утра — я должна незаметно взять свое белье и убежать в ванную. И Майкл словно чувствует моё состояние, в этот момент поднимаясь с кровати и подходя к злосчастному комоду. Он становится позади меня, и я чувствую, как моя спина встречается с его широкой грудью. Щеки принимают алый оттенок, дыхание замирает, а всё тело пронзает током, когда он, стоя за мной, тянет руки к ящику и отодвигает его.

— Вчера мне понравились эти розовые, — шёпот Майкла обжигает мою шею, мгновенно реагирующую на него мурашками. Шаловливые ручонки Тёрнера достают мои кружевные трусики, а следом тянут и бюстгальтер в тон. — Потом покажешь своему маэстро сочетание.

Рядом с ним я превращаюсь в один сплошной натянутый нерв. Резко вздрогнув, я оборачиваюсь, забираю свои вещи из его рук и бросаю их обратно в ящик, демонстративно доставая оттуда свое повседневное бельё и поспешно удаляясь в ванную.

— Ну, с цветочками, так с цветочками, чего беситься-то?! — кричит он вдогонку.

После всех утренних процедур, проведённых в спешке и под прямым взглядом Майкла, например, когда я пыталась привести в порядок волосы, мы, наконец, выходим из моей комнаты и спускаемся на первый этаж. В гостиной мы неожиданно сталкиваемся с мамой, и она встречает Тёрнера счастливой улыбкой. Не могу поверить. Она умеет улыбаться кому-то, кроме своего отражения в зеркале?!

— Маргарет, — учтиво говорит Майкл, берет её ладонь в свою и оставляет на ней поцелуй.

Чувствую, как земля уходит из-под ног, когда я наблюдаю за этой картиной. Мама отвечает Тёрнеру игривым хохотом, а затем переводит взгляд на недовольную меня.

— А вы не опаздываете в школу?

— Опаздываем, — рявкаю я, хватаю Майкла за руку и буквально насильно выпихиваю его из своего дома. — Давай, шевелись!

Он смеётся, и, когда мы оказываемся на улице, резко подхватывает меня на руки, забрасывая к себе на плечо. Завизжав, я с силой пихаю его в спину, но он и не думает останавливаться, закружив меня в воздухе.

— Майкл! — кричу я, накрывая лицо ладонями. Голова кружится и всё кругом тоже кружится, пока Тёрнер бежит со мной вниз по улице, так, будто я ничего не вешу. — Отпусти меня! Дурак!

— По моей вине мы опоздали на автобус, — говорит Майкл и несильно шлёпает меня по заднице, заставляя меня испуганно взвизгнуть. — А такая красотка, как ты, должна беречь свои ножки и добираться на транспорте.

— Фу, как это дико звучит, — я усмехаюсь, и, смирившись, просто свисаю с его плеча с обречённой миной.

Потеряв азарт, он, наконец, отпускает меня, заправляет прядь моих волос за ухо и весело усмехается.

Я облегчённо вздыхаю, и ни с чем не сравнимый запах весеннего утра и парфюма Тёрнера ударяют мне в нос, заставляя меня в наслаждении прикрыть глаза. Апрельское солнце заботливо обдаёт теплом кожу, птицы заливаются радостным пением, а от такого количества зелени рябит в глазах. Почему я раньше не замечала всего этого? Почему только с придурком-Майклом этот мир кажется мне чуть красивее и ярче, чем прежде?

— Мы почти пришли, — голос его возвращает меня в реальность.

Перевожу взгляд за его плечо и замечаю знакомый забор школы. От нашего весёлого утра не остаётся и следа. Физика, история, лобызающие друг друга Кэнди и Дерек, придурки-одноклассники, Стефани… всё это не самой счастливой картинкой встаёт перед моими глазами. И едва ли я успеваю сделать шаг в сторону школы, как Тёрнер кладёт руку на моё плечо, останавливая.

— Подожди, — говорит он. — Я должен задать вопрос.

— Валяй, — равнодушно бросаю я, внутри сгорая от любопытства.

— Ты сказала, что во сне развлекалась со Стефани, — на этих словах в глазах моих мутнеет от бешеной смеси злости и смущения. — Как думаешь, вы могли бы повторить это всё в реальности? Желательно без одежды. И так, чтобы я сначала наблюдал за вами, а потом присоединился к вашим утехам. Пожалуйста. Ради меня.

Широко открываю рот, выпуская ошеломленный вздох. Кажется, моя челюсть давным-давно встретилась с полом от такого заявления, пока сознание смакует каждое его слово в попытке придать ему хоть какой-то смысл. Когда таковой не находится, я с силой отпихиваю от себя сдерживающего хохот Майкла и направляюсь в сторону школы, оборачиваясь лишь для того, чтобы его подогнать.

Высокая фигура Стефани, выкуривающей очередную сигарету, уже показывается на горизонте. Вся неуверенность и нерешительность испаряются, как и остатки сна, заставляя меня гордо выпрямиться и сделать глубокий вдох.

Игра началась.

Комментарий к Попытка 6. Держи себя в руках

Очень надеюсь узнать ваше мнение ❤️

Вся любовь ❤️

========== Попытка 7. Будь внимательной ==========

Нет, я совсем не волновалась. У меня и в мыслях не было нервничать, переживать, тревожиться, наблюдая из своей засады за этими двумя.

Ладно, я была в чёртовой панике.

Первая моя попытка свести их закончилась гематомой под глазом Тёрнера, которая ещё долго будет напоминать нам обоим об этом провале, а выражение лица Стефани в данный момент подсказывало, что скоро она нанесёт ему и вторую — для симметрии. И пока я пряталась за огромной вывеской нашей школы, Майкл и Стеф о чём-то разговаривали возле забора, иногда прерываясь на хохот — то ли саркастический, то ли реальный. Я боялась: стук моего сердца был настолько бешеный, что эти двое запросто могли его услышать.

— Да боже мой, о чем они разговаривают? — сокрушаюсь я, с ужасом замечая, как Стеф поднимает ладони, кивает и уходит в сторону школы. — Ну и что всё это значит?

Засунув руки в карманы, Майкл с довольной улыбкой оборачивается к моей засаде. Дождавшись, пока фигура Стефани скроется за дверьми школы, я на всех парах мчу к отчего-то ухмыляющемуся Тёрнеру.

— Дело в шляпе, — он останавливает меня за руку, разворачивая к себе.

Пытаюсь отдышаться и качаю головой, не понимая, к чему он клонит.

— Рыбка на крючке, — проиграв бровями, отвечает Тёрнер.

— Что?

— Ну же, Сара, птичка в клетке, баррикада пала, солдат сложил оружие…

— Майкл, — я отправляю ему уничтожающий взгляд и толкаю парня в грудь. — Что ты несешь? Ты можешь сказать мне, чёрт подери, она повелась?

— Ты скучная, — он надувает губы, ткнув меня указательным пальцем в щёку. — Мне хватило пяти минут, чтобы надавить на жалость, рассмешить её, загладить вину, извиниться и договориться поболтать обо всем в кафетерии после третьего урока.

Ошеломлению моему нет ни конца, ни края. Делаю несколько шагов назад и нервно сглатываю. Их разговор длился четыре минуты. Четыре, мать его, минуты. Даже не пять. Он что, монстр? Он ненормальный! Как он это делает, как, как?! Может быть, Стефани согласилась поговорить с ним лишь для того, чтобы навалять ему при свидетелях?

— Что ты так уставилась? — он рассекает воздух ладонью перед моим лицом и ухмыляется, осознав причину. — Ну, не волнуйся, маленькая, я буду уделять вам внимание поровну. Меня на всех хватит.

— Фу, замолчи. Ты всего лишь выполняешь свою работу.

— Любая работа должна оплачиваться, ты помнишь? Натурой мне подойдёт. Твоей, Стефани, неважно.

Игривый блеск зелёных глаз на утреннем весеннем солнце раздражает меня ещё больше, чем его юмор и манеры. Вернее, их отсутствие. Поэтому я лишь в очередной раз толкаю Тёрнера в грудь и, прижав к себе рюкзак, спешу направиться в школу. Ничего не говорю и не оборачиваюсь, только и думая о том, что взбесило меня больше: то, что Стефани повелась на него или то, что ему не составило никакого труда уговорить её дать ему шанс?

***

Все три урока вместе с никчемными короткими переменами я сижу, как на гвоздях, не в силах сосредоточиться на чем-то одном. Ещё больше меня раздражает тот факт, что со Стеф у нас не совпадают занятия, более того, у нас даже не выходит пересечься на этажах. Поэтому мысли о том, что она может сейчас развлекаться где-нибудь в подсобке с Тёрнером, не оставляют меня в покое с самого утра. От нервного ожидания все мои карандаши оказываются сломанными пополам, а когда звенит долгожданный звонок с физики, я, не дослушав домашнее задание, хватаю свои вещи и несусь в кафетерий, дабы убедиться в том, что Майкл не солгал, а они действительно «просто поболтают».

В конце концов, это всего лишь любопытство и лёгкое волнение за лучшую подругу вкупе с чувством вины. Я переживаю за Стефани. Да.

— Сара! — голос Люка, так некстати прогремевший где-то за моей спиной, заставляет меня затормозить у стола раздачи.

Я оборачиваюсь к Морингу, натягиваю на лицо улыбку и вдруг вспоминаю, что они вместе со Стефани ходят на литературу.

— Стеф была на уроке? — с ошалелым видом спрашиваю я, рыская испуганным взглядом по знакомым и не очень лицам в кафетерии.

На большой перемене он превращается в бешеный жужжащий улей. Но мне нужна всего одна хитрая пчела, намеревающаяся опылить очередной цветочек.

Люк задумчиво потирает подбородок, пока я переминаюсь с ноги на ногу. Желание заехать в него яблоком возрастает с каждой секундой, в которую он молчит, но Моринг, наконец, кивает, вызывая в моей душе целую волну облегчения.

Боже, неужели так трудно было просто кивнуть?!

— Сара, послушай, я тут хотел предложить тебе сходить…

В эту секунду в кафетерий входит Майкл в сопровождении своей свиты. Первый порыв броситься к нему прерывается сощуренным взглядом Тёрнера, направленным точно не в мою сторону. Проследив за ним, я замечаю одиноко сидящую у окна Стеф. Она вздыхает и пыхтит, переписывая что-то из учебника в тетрадь, когда Майкл, похлопав своего приятеля Стива по плечу, с самодовольной улыбочкой направляется к ней. Широко раскрыв рот, я наблюдаю за тем, как он подсаживается к девушке и, смеясь, выхватывает из её рук тетрадь. Стефани отвечает ему недовольной миной, тянет к нему руку, и когда Майкл поднимает её тетрадь слишком высоко над головой, Уильямс начинает смеяться вместе с ним. Их заливистый хохот заставляет что-то неприятно кольнуть в груди.

Зря я всё это затеяла. Тёрнер только начал с ней сближаться, а Стеф уже и не думает обо мне. В смысле, я действительно волнуюсь о нашей дружбе. А этот придурок пусть хоть весь Сентфор перетрахает.

—… и билеты уже почти все раскупили, так что я подумал, что если ты согласишься, будет очень здорово. Я бы мог зайти за тобой завтра в шесть, например.

С трудом оторвав взгляд от этой чёртовой парочки, я нервно оборачиваюсь к Люку. Твою мать. Он что, всё это время что-то говорил?! И что он, черт подери, нёс моему затылку?

— Ага, будет круто, — рассеянно отвечаю я, хлопаю его по плечу и спешу подобраться к тылу врага.

Самый близкий к ним стол занят какими-то панками. Вся моя нерешительность прерывается рукой Тёрнера, потянувшейся к волосам Стефани, и я с безумной улыбкой подсаживаюсь к компании парней и девушек с ирокезами и в кожаных куртках, — так, будто я знакома с ними всю жизнь.

— Привет, ребята, как настрой? — я стараюсь быть дружелюбной и не смотреть им в глаза, в то время как они прожигают меня недоуменными взглядами, и, к счастью, молчат.

Это позволяет мне услышать обрывки фраз с соседнего столика и даже распознать голос Майкла из сотен галдящих старшеклассников.

— Ты должна мне, забыла? — тон его вовсе не такой, каким он пользуется при общении со мной.

Я ошеломленно открываю рот и придвигаюсь ближе, по-прежнему игнорируя вопросы в глазах неформалов. Ну, что они мне сделают? Изобьют за школой? Не страшно. Страшнее то, что Стефани в очередной раз смеётся, вскинув голову.

— Я подумаю. А теперь проваливай. Я жду свою подругу, — в этот момент Стеф оборачивается, вдруг встречаясь с моим испуганным взглядом. — О! Сара. А я как раз говорила о тебе. Что ты там делаешь?

Чувствую себя напуганным зверьком в зоопарке, вжимая шею и метаясь испуганным взглядом по всем столикам в кафетерии. Майкл смотрит на меня, как на идиотку, а у меня три секунды на то, чтобы выкрутиться.

Поэтому я похлопываю по спине одного из перекачанных панков, что сидит рядом со мной, и встаю из-за стола.

— Было приятно пообщаться, Карл, — с улыбкой говорю я и киваю удивлённым старшеклассникам, что наверняка уже думают о грядущем жертвоприношении с моим участием. Этим же занимаются панки, да? — Ещё увидимся, да? Мне пора.

Стараясь как можно скорее и дальше удалиться от них, я вдруг слышу с обидой брошенное в спину:

— Я, вообще-то, Мэйсон.

Майкл взрывается хохотом, а Стефани обводит меня недоуменным взглядом. Когда я, наконец, оказываюсь возле их стола, то ещё долго не решаюсь сесть. Словно бы вмешиваюсь в чужое свидание, и от мысли об этом мне становится ещё паршивее.

— Привет, — с неловкой улыбкой бормочу я и, наконец, сажусь рядом с Майклом.

Тёрнер мгновенно кладёт руку на спинку моего стула, отчего кажется, что он меня обнимает. Едва сдерживаюсь, чтобы не заехать ему по лицу, но Стеф сейчас сосредоточена исключительно на моей ладони, лежащей на столе. Потому что в следующую секунду я испуганно вздрагиваю, когда её пальцы вдруг сжимают мои.

— Сара, помнишь, я тебе рассказывала, что вчера разукрасила личико одному придурку? Познакомься, вот этот придурок, — она с улыбкой кивает на Майкла, и он всем телом поворачивается ко мне.

— Очень приятно, — говорит он, сияя своим фингалом и протягивая мне руку, которую я неуверенно пожимаю. — Лучший придурок в жизни Стефани Уильямс.

Стеф закатывает глаза, отправляя в рот соломинку картофеля-фри, а я чувствую, как сердце пропускает удар. Лучший придурок в жизни Стефани Уильямс, значит. Миленько.

— Не обольщайся, Тёрнер, — будто прочитав мои мысли, отвечает подруга. — Если я тебя простила, это ещё ничего не значит. Заруби себе на носу. Мне нравятся девушки.

На этих словах Стеф сильнее сжимает мою руку, заставляя меня поперхнуться воздухом. Майкл не отрывает взгляда от этой дикой картины, и, боже мой, как же мне хочется сейчас залезть в его черепную коробку и прочитать всё, что он думает об этом. Немая сцена эта продолжается недолго, потому как девушка с усталым вздохом снова обращается к Тёрнеру.

— Я уже ответила на твой вопрос, Майкл, ты можешь оставить нас с Сарой наедине?

Он молчит, и в эту секунду я чувствую, как на моё колено ложится его большая ладонь. Это заставляет меня резко вздрогнуть и широко распахнуть глаза. Щеки заливаются румянцем, и я ловлю довольный взгляд Майкла, чувствуя, как указательным пальцем он выводит на моём колене круговые движения.

— Ты чего? — удивлённо спрашивает Уильямс, заметив моё расшатанное состояние.

— Я… — я с мольбой смотрю на парня, который и не думает останавливаться. — Всё в порядке.

Так я и сижу, ни живая, ни мертвая с рукой Стефани на моей ладони и с ладонью Майкла на моём колене. Меня одолевает паника, а кровь пульсирует в висках, когда Стеф вдруг предпринимает очередную попытку прогнать Тёрнера.

— Я тебе уже всё сказала, проваливай. Ни на какую «примирительную вечеринку-извинение» или как ты там назвал свою очередную оргию, я не приду.

Широко распахнув глаза, я отправляю Майклу удивлённый взгляд. Вечеринку?! Он что, идиот? Не мог ничего другого придумать?

Но у него, кажется, есть план, — я замечаю это по обыденно-хитрому блеску в зелёных глазах. В последующую секунду Тёрнер, наконец, убирает свою шаловливую ручонку с моей ноги, и, щёлкнув пальцами, говорит:

— Не хочешь одна, приходи с подружкой. Как там тебя, Сара. Составишь ей компанию?

========== Попытка 8. Следи за языком ==========

Было очень глупо и наивно полагать, что Стефани не согласится идти со мной на вечеринку Майкла. Не уверена точно, в какой момент всё пошло не так: когда Стеф засияла и сообщила мне, что сегодня-то мы оторвемся как следует, или когда ворвалась в мою комнату с боевым настроем и целой сумкой с косметикой.

Во всяком случае, итог был один: я сидела на кровати среди вороха платьев с завитыми волосами и боевым раскрасом на лице, едва сдерживая горькие рыдания и проклятия в адрес чёртова Тёрнера. Я ненавидела вечеринки, теперь я ненавидела ещё и Майкла. Мне уже был известен и другой исход, в котором пьяная Стефани пристаёт и вешается мне на шею в танце, пытаясь поцеловать. Знаем, проходили, — в тот злополучный ноябрьский день после каникул, когда Стив закатил вечеринку у себя дома. Прошло несколько месяцев, а я до сих пор помню тот ужасающий засос, который она оставила на моей шее в четыре утра на заднем дворе у бассейна.

— Ну как, мне идёт? — покрутившись передо мной в своём золотистом платье, Стеф усмехается и оборачивается к зеркалу, продолжая насиловать свои ресницы этой жуткой тушью. — Можешь не отвечать. Ты, кстати, тоже выглядишь отпадно.

Один обречённый всхлип всё же слетает с моих губ, но, к счастью, это проходит мимо ушей воодушевленной подруги. Я опускаю помутневший от напрашивающихся слёз взгляд на свою джинсовую юбку, а затем на блузку, открывающую угрожающий обзор на мою грудь, и от этого мне совсем становится не по себе. Майкл… как он мог не предупредить меня, как мог не рассказать о своём плане касаемо вечеринки? С каких пор он меня ни во что не ставит?

— Знаешь, я удивилась, когда этот извращенец подошёл ко мне у школьных ворот. У меня чуть сигарета изо рта не выпала. Думала, сейчас как заряжу по яйцам, — Стеф поправляет причёску, и, наконец, поворачивается ко мне. — Но он как-то слишком забавно пошутил, я рассмеялась и не заметила, как согласилась поболтать с ним в кафетерии. Это какая-то магия. Мне кажется, он распыляет веселящий газ за разговором. Надеюсь, мы не пересечемся с ним на вечеринке. К нему же теперь вся школа притащится.

— Угу, — кисло отвечаю я, играясь с завитыми кончиками своих волос.

Заметив моё настроение, а вернее его отсутствие, Стефани подходит ко мне и садится на корточки, поднимая моё раскрасневшееся лицо за подбородок.

— Эй, ну, ты чего? — надув губы, спрашивает она.

Я поднимаю взгляд к потолку, несколько раз моргаю, и, наконец, отвечаю:

— Просто не хочу никуда идти.

Лицо подруги вдруг расплывается в широкой улыбке. Она выпрямляется и разводит руками.

— Что же ты сразу не сказала? Я только за. Давай останемся у тебя и проведём этот день вместе.

Тон, которым она это говорит, и игривый взгляд, направленный в мою сторону, заставляет меня резко подскочить с кровати, подобрать свою сумку и направиться к двери, в панике хватаясь за ручку.

— Хотя знаешь, ты права. Вечеринка — это круто. Давай, пойдём скорее.

***

Стефани прогадала: к Майклу стянулась не вся школа, а, кажется, весь город. Только Тёрнер может позволить себе закатить вечеринку посреди недели, да ещё и с таким размахом.

Возле его дома машин оказалось больше, чем в автокинотеатре, многие старшеклассники и ещё бог знает кто уже топтали газон, распивая какую-то дрянь из красных стаканчиков, и я на секунду задумалась о том, что Бобби этого просто не переживет. Интересно, он снова запрётся в своей комнате, пытаясь уснуть под бешеную вибрацию от музыки, или Майкл уговорил его остаться ночевать у Дерека? И где родители Тёрнеров?

— О чём задумалась? — голос Стефани вырывает меня из размышлений, когда мы уже поднимаемся по ступенькам к двери.

— О том, как ему удалось всё провернуть, — недовольно фыркаю я, тут же прикусывая себя за язык.

Твою мать, идиотка! Выкручивайся теперь!

— В каком это смысле?

— В смысле… э-э-э… вечеринка в будний день, и где его предки?

Подруга пожимает плечами, и я облегчённо вздыхаю, сбив её с толку. Мы, наконец, входим в его дом, мгновенно оказываясь плену громкой музыки, алкоголя и трущихся друг о друга одноклассников. Майкл — персона популярная, и совсем неудивительно, что здесь собрались все, кому можно и кому нельзя. Дух веселья мгновенно увлекает Стефани в свои объятия, а вместе с духом и какая-то девушка в цветастом платье, обнимающая её за шею. Я молча наблюдаю за этой сценой приветствия, чувствуя, как меня то и дело толкают, то пытаясь пройти, то танцуя.

— Боже мой, Дани! Вот это встреча! — радостно пищит Стеф, отстраняясь от незнакомки и оборачиваясь ко мне. — Сара, познакомься, это Дани. Мы…

— Встречались, — девушка весело подмигивает мне, и я чувствую, как подкашиваются мои ноги.

Да плевать, что бывшая. Главное, чтобы я не стала следующей.

— Очень приятно, — с неловкой улыбкой я пытаюсь перекричать музыку и пожимаю ей руку. Она накрывает мою ладонь своей и одобрительно кивает, — так, будто оценивает товар на ярмарке. — Э-э-э… я пойду, налью нам пунш.

Осчастливленная встречей со своей бывшей, что выглядит странно, Стефани отстранённо кивает, позволяя мне слиться с толпой. Мне доводилось несколько раз бывать дома у Тёрнеров, когда мы с Бобби занимались математикой, так что я хорошо помнила расположение комнат, и уже через пару минут этого сумасшедшего квеста смогла добраться до гостиной. Стол с напитками стоял у самого прохода, а дивана не было — на его месте сидели старшеклассники, пьяно смеясь и играя в бутылочку.

Прищурившись, я пытаюсь найти среди них знакомую рыжую макушку. Когда таковой не обнаруживается, возвращаюсь к своему пуншу. Зная Майкла, самое безобидное, что может быть подмешано в эту розоватую субстанцию — виски. Поэтому я с опаской делаю несколько глотков, покачиваясь в такт зажигательной музыке, и самодовольно усмехаюсь, чувствуя горьковатый привкус. Ну, точно виски!

Так проходит ещё несколько минут. Алкоголь медленно, но верно растекается по моим венам, отправляя всему телу приятную слабость. Я здороваюсь с Трейси, Джейком и его девушкой Молли, так не столкнувшись ни с Тёрнером, ни со Стефани. Боже мой, последняя, надеюсь, сейчас развлекается со своей бывшей где-нибудь в чулане. Наверняка. У обеих так глаза горели при встрече, уверена, они ещё что-то чувствуют друг к другу. Да и Дани эта — та ещё красотка, Стеф не сможет устоять перед ней снова.

— Кого караулишь? — чьи-то большие ладони вдруг ложатся на мои бёдра, и от неожиданности я вздрагиваю, проливая на блузку пунш. — О-упс.

Обернувшись, я отправляю Майклу уничтожающий взгляд, но в ту же секунду оказываюсь прижата к стене. Выпитый пунш даёт о себе знать, и мне уже не хочется ударить его между ног за испорченную блузку. Вместо этого я только усмехаюсь и качаю головой, пытаясь отстранить от себя довольного Тёрнера. Тот не отрывает потемневшего взгляда от моей груди, на которой теперь красуется бледно-розовое пятно.

— Ты испортил мою любимую блузку! — сокрушаюсь я, наконец, найдя в себе силы отпихнуть от себя Майкла.

Он делает шаг назад, скользя оценивающим взглядом по моей фигуре. Это заставляет меня закатить глаза и ухмыльнуться. Музыка теперь звучит будто где-то на фоне, а всё перед глазами беспощадно кружится. Ну, конечно, смесь пунша и виски — адская смесь. А главный дьявол сейчас стоит передо мной и ручонки свои ко мне тянет.

— Пошли, тебе надо переодеться! — он хватает меня за руку, но я резко отстраняюсь, когда слышу знакомую мелодию.

Боже мой, под эту песню я рыдала на День Колумба, когда поняла, что пришла на вечеринку одна! Я чувствовала себя такой жалкой, мне было так одиноко, когда кругом все танцевали и целовались, когда в тот же день Дерек предложил Кэнди встречаться, а Бобби сделал вид, что не знает меня, когда я попросила его станцевать со мной для вида. А сейчас… сейчас передо мной стоял самый популярный парень в школе и смотрел на меня так, будто я была единственным человеком на всей этой чёртовой вечеринке, и выглядел он потрясающе, даже оставаясь в своём этом неизменном футбольном бомбере, с гематомой под глазом и пьяной ухмылкой. Но он стоял здесь, и ты только руку к нему протяни…

И я протягиваю, с неловкой улыбкой бормоча:

— Потанцуй со мной.

— С удовольствием, — мгновенно отзывается он.

Майкл хватает меня за талию, и даже если песня довольно энергичная, мы двигаемся медленно, прижавшись друг к другу в этом нелепом танце. Я знаю, что на нас все смотрят, знаю, что нас может заметить Стефани, а ещё я знаю, что завтра наверняка буду жалеть об этом, но сейчас это так невероятно — просто пытаться делать вид, что я умею танцевать, обнимать его за шею и пьяно улыбаться, видя лишь расплывчатые очертания, огоньки и блеск в глазах парня напротив. Он крепче сжимает мою талию и наклоняется к моей шее.

— Сара, я устроил эту вечеринку не ради Стефани, — вдруг признается он, и я улыбаюсь, скрещивая руки за его шеей.

Словно это вовсе меня не удивило.

— Песня закончилась, — сделав вид, будто я его не услышала, я отстраняюсь и опускаю взгляд на свою блузку. — Одни беды кругом.

Майкл усмехается, берет меня за руку и уводит из гостиной. Почти на каждой ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, расселась всякая пьянь, хотя я не уверена, что сейчас выгляжу трезвее их, через раз спотыкаясь и хихикая. Тёрнер тоже выпил, но он всегда, черт возьми, держится уверенно, даже когда я теряю равновесие и почти падаю, а сильные руки его вовремя успевают поймать меня за талию. Наши лица оказываются критически близко друг к другу, и, ухмыльнувшись, я быстро целую парня в нос.

— И всё? — разочарованно стонет он.

Всё как в тумане. Тем не менее, пелена рассеивается, когда мы оказываемся в его ванной, и брызги ледяной воды каким-то образом оказываются на моем лице. Широко распахнув глаза, я смотрю на отражение в зеркале, замечая Майкла, пытающегося меня умыть.

— Что ты делаешь? — кричу я, когда его ладонь в очередной раз касается моей щеки.

— Хочу привести тебя в чувства, — Тёрнер закрывает кран, хватая меня за руки.

— Ты и сам пьян!

class="book">Он поднимает брови и ухмыляется, когда сила тяготения в очередной раз уводит меня в сторону.

— Я держу себя в руках, а ты нет.

— В каком это смысле? Я держу себя в руках!

Правда, если не учитывать того факта, что я не помню тот момент, как мы поднялись по лестнице и оказались в его ванной.

Майкл отводит от меня затуманившийся взгляд и кивает в сторону крана.

— Нужно застирать блузку от пунша. Я пока принесу тебе свою футболку.

Остолбенев, я пытаюсь придать его словам смысл, но совсем не узнаю Тёрнера — будто мы поменялись ролями. Почему мне сейчас хочется повиснуть на его шее и никогда не отпускать, даже на пару секунд, чтобы достать для меня футболку? Почему сейчас в этом свете он кажется мне ещё более привлекательным, чем обычно, и почему он, вообще, выглядит таким серьёзным? Не пытается приставать, не отпускает свои чёртовы шуточки, от которых ноги подкашиваются? Он обнаглел? Где, где мой Майкл Тёрнер?!

Я в обиде сглатываю и киваю, чувствуя, как кружится голова. Оперевшись о раковину, молча наблюдаю за тем, как он подходит к двери, а затем словно какой-то внутренний голос вдруг начинает неистово орать на меня и осыпать угрозами, только бы я не бездействовала. Это и заставляет меня резко подорваться с места и метнуться за Тёрнером, разворачивая его к себе лицом и припечатывая спину парня к поверхности двери. Опешив, он не сразу понимает, что произошло, но я и не даю ему такой возможности, поднимаясь на носочки и касаясь своими губами его губ. Я быстро вхожу во вкус, целуя его, кусая его нижнюю губу и чувствуя немыслимое облегчение, когда он отвечает на мой поцелуй, опуская руки на мою талию и проникая своим языком мне в рот. В следующую секунду мы меняемся ролями, и к двери прижата теперь оказываюсь я. Оперевшись ладонью о деревянную поверхность, Майкл продолжает целовать меня, блуждая свободной рукой по моей спине и талии, опускаясь поцелуями на шею и покусывая её так, что ноги от таких ощущений подкашиваются. Приятная истома, разлившаяся внизу живота, мурашки по всему телу, путаница в голове, — лишь малая часть того, что я чувствую сейчас. Наши губы снова встречаются, языки сплетаются, заставляя меня тихо застонать от удовольствия. Он отстраняется лишь на секунду, чтобы заглянуть мне в глаза, и этот оттенок зелёного окончательно сводит меня с ума.

— Боже, храни моё целомудрие, — тихо шепчу я, прежде чем мы, целуясь и сбивая все на своём пути, выходим из ванной и следуем в его комнату.

Комментарий к Попытка 8. Следи за языком

Осталось совсем немного глав до конца :) очень надеюсь узнать ваше мнение ❤️

========== Попытка 9. Не вспоминай ==========

Падать с крыши небоскреба лицом в асфальт, провести ночь на электрическом стуле, заглянуть в берлогу к кровожадным гризли — всё это всё равно никогда не сравнится с похмельем.

Первое, что я ощутила, открыв глаза — тяжелейший груз на своём теле, будто на мне лежал человек или, может быть, вагон людей. Повернув голову настолько, насколько она, разрывающаяся от боли, смогла себе позволить, я встретилась взглядом с совершенно незнакомой стеной. К счастью, на мне никто не лежал, кроме огромного груза ответственности, который вдруг решил объявиться спустя целую ночь шатаний неизвестно где.

Затем мне показалось, что к кровати меня привязали. С трудом пошевелив кистью руки, я всё же нашла в себе силы поднять её к потолку. Отлично, руки и ноги целы.

А теперь главное: где я и что со мной?

— Все пять пальцев на месте?

Знакомый бархатистый голос заставляет меня нервно вздрогнуть и повернуть голову в другую сторону, где я замечаю сидящего в кресле Майкла. Ехидная улыбка, растянувшаяся на его губах и отсутствие майки говорит мне о том, что это я зря сейчас так спокойно лежу и ресничками хлопаю.

— Если нет — не расстраивайся. Для самого главного понадобится всего три, — продолжает он.

Резко приняв сидячее положение, я скидываю с тела одеяло и обнаруживаю себя в мужской футболке. Сухость во рту такая, что и сглотнуть больно, и в ту же секунду я перевожу взгляд обратно к ухмыляющемуся Майклу.

— Что я зде… — мой предсмертный хрип срывается, заставляя Тёрнера с укором покачать головой, схватить с прикроватной тумбы стакан с водой и протянуть его мне. — Спасибо.

Сделав несколько жадных глотков, я отдаю стакан трясущимися руками. Да меня всю колотит! Во-первых, от похмелья. Во-вторых, от пустоты в голове. Что, что, что произошло?

— Мы переспали?! — наконец, обретя дар речи, почти кричу я.

Зелёные глаза прожигают меня насквозь, и Майкл садится на кровать, бесцеремонно подвинув меня к стене. Наши лица оказываются бессовестно близко друг к другу, и я спешу отпустить его взгляд, пытаясь восстановить хронологию вчерашних событий. Стефани, её бывшая, руки Тёрнера на моей талии. А потом я на него напала.

Ох, боже мой.

— Малышка, — он укладывается на спину и закидывает руки за голову. — Если бы мы переспали, ты бы это запомнила.

В голове путаница, но если не учитывать, что меня в любую секунду может вывернуть прямо на его кровать, держусь я молодцом. Сквозь головную боль слышны только обрывки его фраз и всё та же пугающая ухмылка.

— Так мы переспали или нет?!

— Не-а, — с разочарованным вдохом произносит он и поворачивает голову ко мне.

Глаза мои расширяются в неистовом любопытстве.

— А почему?

В удивлении выгнув бровь, Майкл придвигается ко мне слишком близко, цепляется пальцем за края, видимо, его футболки. Сердце моё колотится в где-то в животе, там же, где все органы уже стянулись в узел то ли от страха, то ли ещё бог знает от чего. В его присутствии я ведь вообще соображать не умею. Словно кто-то нажимает на моей голове кнопку «выкл», и мозг мой перестаёт функционировать.

— Некрофилия — не мой профиль. Обратись к Морингу.

Закатив глаза, пихаю парня в грудь и отстраняюсь. Злобный прищур как нельзя кстати — так он не догадается, что я просто откровенно пялюсь на его торс. Боже, храни эти кубики. Желательно подальше от меня.

— Мы спали вместе?

— Да, — довольно отвечает он, проводя языком по нижней губе.

— Но почему ты сидел в кресле?

— Чтобы когда ты проснулась и увидела меня — не бросилась с кулаками избивать желанную плоть.

На этих словах рассудок окончательно покидает меня, а челюсть стремительно встречается с полом. Он невыносимый, просто невыносимый придурок!

Словно чувствуя моё расшатанное состояние, Тёрнер снова облизывает губы, что вызывает во мне противоречивые чувства: хочется его и задушить подушкой, и зацеловать до смерти. В любом случае, исход один. Душить его я не пробовала, а вот с поцелуями у нас вчера всё как-то неплохо сложилось.

— Что было после того, как мы поцеловались в ванной? — без тени смущения спрашиваю я.

В глазах Майкла зажигаются искры веселья, словно я напомнила ему о чем-то забавном. Щёки мгновенно реагируют на эту эмоцию яростным румянцем, и я прикладываю к ним ледяные ладони, всё ожидая, когда же этот идиот выдержит драматичную паузу и расскажет, в чем я облажалась.

— Мы зашли в мою комнату, — рука парня ложится на моё бедро, и я мгновенно отдергиваю её, чувствуя, как пылает кожа на месте прикосновения. Но Майкл плевать хотел на мои запреты, и после четырёх попыток я все же сдаюсь, позволяя ему меня лапать. — Подошли к этой кровати…

— Слушай, если ты пробуешься на оператора в секс по телефону, то у тебя неплохо получается, только давай уже, переходи к главному.

— Получается? — Тёрнер придвигается ближе с привычной уже чертовщиной в глазах. – Ты завелась?

— Сейчас я заряжу тебе коленом по яйцам, Майкл, если ты не продолжишь, — нервно фыркаю я, держа ногу наготове.

— Они тебе ещё пригодятся.

Близость к нервному срыву и полёту со второго этажа заставляет мой глаз судорожно задёргаться. Наконец, усмехнувшись, Тёрнер решает меня пощадить.

— Ты начала раздеваться и это у тебя неплохо получилось. Кстати, молодец, что послушалась меня и надела то розовое бельишко, — на этих словах глаза мои округляются в удивлении, и я оттягиваю горло футболки, в надежде убедиться, что оно все ещё на мне. Конечно, он бы не отважился на такое. — Легла на кровать, вся такая разгоряченная и страстная, а когда я потянулся к резинке в ящик, а затем обернулся к тебе — ты была в отключке.

Из всех худших чувств мой организм выбрал именно стыд и похмелье, что ж, замечательно. Только вот первого в моих планах не было, — в конце концов, вчера я практически держала себя в руках, а желание наброситься на Майкла было только процентов на двадцать вызвано алкоголем. Что греха таить? Тёрнер был сексуален, а нахождение с ним в замкнутом пространстве всегда вытворяло с моим телом какие-то неописуемые вещи. Глупо было отрицать очевидное, сидя в два часа ночи на подоконнике со слезами и истеричным: «Боже мой, я втюрилась в него или нет?». Не втюрилась. Но Майкл Тёрнер — пока единственное безоговорочное подтверждение моей гетеросексуальности.

Выкуси, Стеф.

Вот только кубики эти и взгляд ехидный с подругой делить больше не хочется.

— Позор, — едва слышно заключаю я и утыкаюсь носом в подушку.

Боже мой, она же пахнет его парфюмом!

— Ладно, а что со Стефани? И сколько сейчас, час дня? Мы явно пропустили школу.

— Сейчас нет и шести, Сара, ты была в отключке часа три, — лениво отвечает Тёрнер.

Наконец, когда пульсирующая боль в висках утихает, я заставляю себя подняться с кровати Майкла, с трудом перебравшись через его чёртово сексуальное тело. Он встаёт следом, скользя довольным взглядом по его-моему прикиду. Нет, эту футболку я, определённо, оставлю себе.

Пауза затягивается. Мне трудно оторвать взгляд от его пресса, Майкл смотрит на мои ноги.

— Твой дом сейчас наверное кишит спящими пьяными подростками, — я вздыхаю, решив, наконец, прервать эту голодную битву.

Ладно, черт подери, нужно быть глупой, чтобы отрицать, что в воздухе сейчас витает сожаление.

— Плевать, я выкурю их, когда мы пойдём в школу, потому что тебе нужно будет обо всем поговорить со Стефани.

Одно только имя заставляет меня резко поднять на него взгляд и в ошеломлении схватить Майкла за руку.

— Стеф? Ты видел её? Вы говорили?

— Я же сказал: в школе во всем разберётесь.

Смерив парня недовольным прищуром, я складываю руки на груди. Разница в нашем росте поразительна, но в случае чего я всё равно смогу добраться до его шеи, чтобы задушить. Шестое чувство подсказывает, что он что-то знает. А может быть, он исполнил свою часть плана и переспал вчера со Стефани?!

От мысли этой ноги мои подкашиваются. Майкл реагирует мгновенно, подхватывая меня за руку, но я всё никак не могу прийти в себя: нет, вовсе не от мысли о том, что этот пострел сделал то, о чем я его просила. Жутко становится от собственной реакции на подобное предположение: что это с душой моей творится, почему она будто бы сжалась от страха? Теперь что-то неощутимое и образное я могу легко почувствовать в своей грудной клетке. И оно такое весомое, так колется и горит, словно я угодила в куст с крапивой.

— Я понимаю, рядом со мной трудно устоять, — наконец, самодовольная гримаса сменяется беспокойством. — Но ты в порядке?

Я быстро киваю, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Мне нужно освежиться. Можно я приму у тебя душ?

Все же осмелившись посмотреть на Тёрнера, я в удивлении замечаю, как расширяются его зрачки. Губы растягиваются в полуулыбке, но он спешит их поджать, указывая рукой на дверь.

— Спасибо, — тихо бормочу я, замечая на кресле свои вещи.

Ванная Майкла встречает меня ярко-желтой картинкой из воспоминаний. Мне хочется подавить в себе это зарождающееся в душе «что-то», потому что если я позволю себе хоть на унцию увлечься Тёрнером — разочарование хлестанет меня горькой пощёчиной в следующую же секунду. У нас нет ничего общего, кроме шуток и цели. И теперь мне чертовски страшно, что цель, которую я вселила в его сознание, сегодня смогла получить свой результат.

Но почему страшно-то?

Когда тёплая вода касается моего тела, я вдруг осознаю, насколько паршивым было моё состояние. «Я больше никогда не буду пить», — говорю себе каждую вечеринку, а затем просыпаюсь или в бассейне, или с засосом от Стефани, или, боже упаси, в одной кровати с Майклом.

— Эй, Сара, — голос, раздавшийся из-за двери, заставляет меня нервно вздрогнуть. — Я спущусь вниз, выгоню пару дюжин неудачников и заплачу Бобби за уборку, идёт?

Выпучив глаза, точно умалишенная, я пытаюсь вспомнить, с каких пор Тёрнер младший позволяет себя эксплуатировать.

— Сара?

— Да-да, хорошо!

Только услышав его тяжёлые шаги по лестнице, я позволяю себе расслабиться. Последующие несколько минут я просто стою лицом к потоку воды, пытаясь вымыть из себя всё то шаткое и странное, что успело туда поселиться. Когда с водными процедурами покончено, я с трудом заставляю себя выйти из душевой кабинки и в панике оглядеться по сторонам.

— Чёрт, а где полотенце?

========== Попытка 10. Доверяй ==========

Спустя десять минут истеричных поисков я всё же понимаю, что завернуться в этот милый коврик — не такая уж и плохая идея.

«Я спущусь на первый этаж», — звучит в голове голос Майкла, пока я с досадой смотрю на свою одежду, которую надеть на мокрое тело будет сродни с самоубийством этим холодным апрельским утром.

В конце концов, выгнать спящую толпу подростков с похмельем — задача не из лёгких, а ещё сложнее договориться с Бобби, так что Майкл по определению должен быть внизу сейчас.

— Чёрт с тобой, — отчаянно шепчу я.

Прижав к груди футболку Майкла, я тихонько выхожу из его ванной в чём мать родила. Сердце с силой колотится о грудную клетку, кровь пульсирует в висках, взгляд бешеный только и носится по обстановке вокруг, а когда до двери в его комнату остаётся всего пару шагов, за спиной раздаётся свист.

— Вот это видок с утра.

Всё. Конец мне.

Нервно сглатываю и оборачиваюсь, понимая, что вся моя филейная часть сейчас подверглась пристальному взгляду Майкла Тёрнера. Горю моему нет предела, когда я замечаю на его лице смесь ошеломления с вожделением, и тогда я спешу оправдаться:

— Я з-забыла полотенце.

На щеках моих можно смело устраивать барбекю, сердце не выдержало такой пытки и провалилось на первый этаж, вместе с самоуважением и гордостью. А он стоит, как вкопанный, взгляда от своей футболки на моем теле не отрывая.

А затем прокашливается, потирает шею и, как ни в чем не бывало, отвечает:

— Полотенце в моей комнате можешь взять.

Позабыв обо всём, судорожно киваю и разворачиваюсь, чтобы открыть дверь, слишком поздно осознавая, что сзади меня не скрывает ни дюйм одежды. Слишком поздно — потому что в ту же секунду я оказываюсь прижата к захлопнувшейся двери. Моя спина встречается с его тяжело вздымающейся грудью, и я спешу обернуться, чтобы встретиться с его голодным взглядом.

— Извини, но это не в моих силах, — шепчет он, заталкивая меня в свою комнату.

Спасительная футболка оказывается на полу. Он захлопывает за собой дверь, налетая на меня подобно урагану и в это же мгновение подхватывая меня за бедра. Все тетрадки, кубки и какой-то хлам сметаются со стола его сильной рукой, и когда мои ягодицы встречаются с холодной деревянной поверхностью, я тут же прерывисто вздыхаю. Он становится между моих разведенных ног, хватает руками за талию и впивается в мои приоткрытые губы жадным поцелуем.

И все мои мыслительные процессы беспощадно отключаются. Я обхватываю его руками за шею, притягивая к себе ближе и не разрывая поцелуй, тянусь к шнуркам на его шортах, и единственный предмет одежды, разделяющий нас, летит ко всему, что мы так бессовестно смели на пол. Глаза застилает страсть: обнимать его, прижиматься к нему, касаться его и чувствовать этот крышесносящий аромат его кожи и парфюма — истинное удовольствие для меня. Да к чертям всё это осмысление чувств, девять кругов ада в виде френдзоны, неподаренные взгляды и удушение телефонным проводом в ожидании звонка, — всё изначально и шло к этому, ещё там, в тёмном коридоре школы. Шутки Тёрнера всегда имели смысл, а этот парень, в конце концов, получает всё что он хочет.

И, боже мой, как я рада, что в этот момент он хочет меня.

Он входит в меня с поцелуем, и лёгкая боль с непривычки пронзает моё тело, застилает глаза и заставляет тихо застонать. Тёрнер останавливается, с немым вопросом заглядывая в мои глаза.

— Всё в порядке, — улыбнувшись, говорю я и провожу ладонью по его рыжим волосам.

Губы его снова нападают на мои, несмелые движения возобновляются. Он словно пытается найти нужный ритм, пытается причинить мне минимум боли, пока я, обвив его талию ногами, стараюсь дышать ровно и не позволять боли сковать мое тело. Расслабиться получается только спустя несколько минут, когда Майкл прижимается губами к моему уху, и, не прерывая своих осторожных толчков, шепчет:

— Не жалеешь, что твой первый — такой придурок, как я?

Лицо моё озаряет улыбка. Что-то тёплое разливается внутри, — может быть, это не удовольствие, но оно точно прочнее и глубже мимолетной страсти.

— Очень жалею, сейчас как заору на весь дом, что меня насилуют.

Тёрнер ухмыляется и снова припадает к моим губам. На лице его выступила испарина, волосы прилипли ко лбу, взгляд затуманился страстью, но, черт подери, насколько же он красив в этот момент и как же мы с ним сейчас близки. Только от одной мысли об этом можно словить парочку оргазмов.

— Боюсь, — прерывисто шепчет он, спускаясь поцелуями к моей шее и ключицам. — Бобби не понравится то, что он увидит.

Вскинув голову в удовольствии, получаемого от ласки его рук и поцелуев, я подаюсь навстречу его ускорившимся движениям.

— О Бобби будем говорить? — спрашиваю я, крепче прижавшись к нему.

В ту же секунду он вздрагивает, а чувство наполненности, чего-то лишнего, вновь возникает внутри. Тяжело задышав, Майкл роняет голову на моё плечо и тихо усмехается, а через пару мгновений смешок перерастает в откровенный хохот. Остекленевшим взглядом я прожигаю пространство перед собой, ожидая всё-таки немного иную реакцию после нашей первой близости.

— Ты почему смеёшься? — хрипло шепчу я, в недоумении заглядывая в его глаза.

Он выглядит счастливым, раскрасневшимся, и таким, черт возьми, горячим, что я совсем не против второго захода, желательно так, чтобы удовольствие пронзило нас обоих. Наконец, отдышавшись, он прикусывает губу и качает головой.

— Я кончил в тот же момент, когда ты заговорила о моем брате. Мне срочно нужен психолог.

— О боже! — расхохотавшись, я толкаю Тёрнера в грудь, отчего парень непроизвольно отходит на несколько шагов от меня.

Только сейчас я понимаю, в каком положении нахожусь перед ним. Под его тяжёлым взглядом в меня вселяется откуда-то взявшееся смущение, и не успевает Тёрнер приблизиться со своей лисьей ухмылкой, я выставляю руку вперёд.

— Это несправедливо, я получил удовольствие, а ты нет, — качая головой, говорит он.

— Ну, теперь я знаю, что для того, чтобы получить оргазм, нужно всего лишь подумать о Бобби или услышать его имя, спасибо.

Я спрыгиваю со стола, так и не позволив ему осуществить задуманное. Потому что в этот самый момент вместе со смущением ко мне приходит и другое чувство — собственничество. Страсть окончательно покидает меня, и я поднимаю с пола футболку Тёрнера, стараясь правильно сформулировать свою мысль.

— Стефани, — моё тихое бормотание достаётся полу. — У вас ведь ничего не было, пока я лежала в отключке, да?

Усмешка, грязная шутка, отрицание, оскорбление, — я ожидаю услышать всё, что угодно. Но мне отвечает его молчание. Я поднимаю на него удивлённый взгляд и вопросительно выгибаю бровь.

— Майкл?

— Она сама обо всем расскажет тебе.

Ком застревает в горле, сердце уходит в пятки. Вовремя я, конечно, вопрос задала. Идиотка.

— Почему не ты?

— Потому что это изначально ваше с ней дело.

Это моё уже сотое ошеломление за утро, — видит бог, не последнее. Но чувства все вмиг обостряются, хочется свернуться клубком на этом чертовом полу и горько разрыдаться от досады и ненависти сначала к себе, а потом уже к этому рыжеволосому дьяволу. Тем не менее, рывком подняв с пола самоуважение и упавшую челюсть, я вылетаю из его комнаты подобно ведьме на метле.

Почему-то смотреть ему в глаза сейчас совсем не хочется. Да и себе тоже.

***

Мысль о том, что мною грязно воспользовались не отпускает меня оставшиеся пару часов до урока. Первый я всё же решаю бессовестно прогулять, позволяя себе ещё немного пострадать. В конце концов, виновата я во всём сама. Знала, на что шла и на что способна эта рыжая задница. Сама ему предложила за Стеф приударить, сама ему позволила взять себя на этом чертовом столе.

Доползти до школы мне удаётся с трудом. Может быть, если бы не надежда на счастливый исход, что теплилась в моей душе до этого самого момента, я бы так и не появилась в школе. Но после просто адской лекции по искусству, а затем одного виноватого взгляда Стефани, направленного в мою сторону, я понимаю — дело дрянь.

Она перехватывает мою руку в коридоре.

— Пойдём, надо серьёзно поговорить, — тихо бормочет она.

Я знаю, о чем будет идти разговор, но все же послушно следую за ней, едва волоча ногами. «Ох, милая Сара, извини, но я больше не лесбиянка. Прости, говоришь, первая в него влюбилась? А я первая его уложила, как тебе такое?» — этот паршивый сценарий без остановки звучит в моей голове, приобретая всё новые детали. Почему я убежала из дома Майкла, как только он сказал, что мне надо с ней поговорить? Почему не устроила скандал, не расцарапала ему лицо?

Вероятно потому, что я действительно хотела поговорить со Стефани и не терзать себя выводами заранее.

Когда мы заходим в пустой класс биологии, я в ужасе открываю рот. Место, с которой началась моя сделка с Тёрнером. Очень символично, спасибо, Стеф.

— Мне ужасно неловко сейчас, — девушка берет обе мои руки и несильно сжимает их.

Хочется выстрелить себе в лоб. Это крах, они точно переспали! Потому что Стефани по определению не бывает неловко. Кто ещё мог вбить в неё это, как не Майкл?

— Вчера на вечеринке кое-что произошло.

Сердце сжимается от страха.

— Я думаю, ты должна это знать, потому что…

Голова кружится.

—… потому что теперь твоя гетеросексуальность может спать спокойно.

Ну и потаскун же ты, Майкл Тёрнер.

— Ведь вчера я осознала для себя одну очень важную вещь.

— Пф, ну, потрахались, и потрахались, мне то что, — выдернув свои руки из хватки подруги, я в обиде фыркаю и подхожу к окну.

За спиной моей раздаётся воодушевленный голос Стефани, и вот желание спрыгнуть с четвертого этажа уже не кажется таким опрометчивым.

— Так ты правда не против?!

— Нет, — не оборачиваясь, отвечаю я.

Нужно было послушать её, нужно было поддаться ещё тогда, до встречи с Тёрнером. Что я заладила — парни, парни? Решено: я ухожу в лесбийские ряды.

— Боже мой, я так рада! Мне нужно срочно поделиться этим с Дани!

Повернувшись к подруге, я обвожу её счастливое лицо недоуменным взглядом. Ни черта не понимаю.

— А причём здесь Дани?

— Ну, я же сказала, — Стеф улыбается и проводит ладонью по лицу. — Вчера мы напились, чувства вспыхнули с новой силой, и мы обе поняли, что не можем друг без друга. Прости, Сара, я правда пыталась склонить тебя на свою сторону, но ты в упор меня не замечаешь! Кстати, куда ты вчера исчезла?

Последующие слова Стефани проходят уже мимо меня, потому что, счастливая, я вылетаю из кабинета и что есть мочи несусь в сторону кафетерия, где обычно зависает этот рыжий бес. Но я не успеваю даже вырулить из коридора, когда вписываюсь в чью-то широкую грудь.

Он хватает меня за плечи и отстраняет от себя.

— Я здесь, потому что подслушивал, а не потому, что это знак судьбы, — ответив на мой мысленный вопрос, Тёрнер хватает меня за руку и уводит как можно дальше от чёртова кабинета биологии. — Ну что, ты уже придумала способ, которым меня кастрируешь?

Я с силой пихаю его в грудь, буквально припечатывая довольного Тёрнера к стене.

— Ты знал, что Стеф и Дани сошлись!

— Да, — самодовольно улыбается он. — Вчера, пока ты пускала слюни во сне, я стал свидетелем отменной лесбийской порнушки в комнате Бобби. Там теперь така-а-ая аура! Отпад.

— Но почему ты не сказал мне это утром? Я думала, ты играешь с обеими.

Закатив глаза, Майкл впервые за долгое время выглядит серьёзным. Он проводит ладонью по моим волосам, а губы его растягиваются в улыбке.

— Хотел убедиться, как быстро ты бегаешь. А если серьёзно, я поклялся Стефани, что позволю ей первой рассказать тебе об этой маленькой шалости. Глупышка думала, что тебе изменяет. А я думал, что она просто слишком восприимчивая.

— Что это значит?

— Ты ведь не считаешь, что эта Дани просто так появилась в нужное время в нужном месте? Я пробил по своим каналам-стукачам, с кем встречалась наша амазонка за всё время, нашёл более-менее симпатичную и подсунул ей.

Все злые и не очень умыслы, конечная цель и результат стратегии этого хитреца так и не доходят до моего рассеянного сознания. Вот и стою я перед ним с ошалелым видом, да ресничками хлопаю.

— Зачем?

Он снова закатывает глаза и тяжело вздыхает.

— Наверное, чтобы на этой вечеринке ты была со мной? Может, поначалу у меня и был азарт влюбить в себя эту дикарку, просто чтобы потешить самолюбие. Но когда перед твоим носом только и крутится одна особа, которая тебя смешит, умиляет, возбуждает, злит — влюбиться в кого-то другого не представляется возможным. Так что я бросил свою единственную попытку её обольстить и решил оставить всё, как есть, ещё и личную жизнь твоей подружки наладить. Хотя, это тоже из эгоизма сделано. Я же не могу допустить, чтобы кто-то лип к моей будущей девушке.

Так я и стою, пораженная, перед ним. Каждое его слово проходит через хиленький фильтр в моей голове в попытке приобрести смысл, и когда я понимаю, что всё произошедшее между нами было по-настоящему, мне ничего не остаётся, как с силой пихнуть его в плечо и недовольно фыркнуть:

— Придурок! Ещё немного, и я бы стала лесбиянкой из-за тебя!

Он улыбается. Улыбка эта, конечно, ненадолго охлаждает мой пыл, но не отменяет того факта, что я все ещё чертовски на него зла. Тогда Майкл прижимает меня к себе и с ухмылкой отвечает:

— М-да. Сара знает, как романтично признаться в ответных чувствах.