Осколки (СИ) [Ольга Кравченко] (fb2) читать онлайн

========== 1. ==========

Она приходила в себя медленно. Последним, что она помнила, был слепящий свет фар и лёгкое жжение в шее. А сейчас неестественная темнота пугала даже больше неизвестности.

Она попыталась повернуться на тонком матраце и по ушам резанул слишком громкий скрежет цепи по бетону.

Паника накатила удушливой волной, сжимая горло, не позволяя дышать. Онемевшие пальцы заскребли по грубой ткани. Ноги начали бить воздух, оглушая перестуком металла. Пыль забила нос и рот, оседая горечью на корне языка.

Слева послышался шум открываемой двери, щелчок выключателя. Плечо обожгло укусом укола, тело обмякло.

— Я знаю, что ты в сознании, милая. Ты слышишь меня, — негромкий приятный баритон ласкал слух, но заставлял звенеть нервы. — Не кричи, тебя никто не услышит. Здесь только ты и я, милая. И если ты будешь вести себя хорошо, то тебе не будет больно.

Она попыталась открыть рот и всем нутром ощутила тяжёлый вздох.

— Анита, милая. Будь хорошей девочкой. Давай мы не будем всё усложнять. Договорились?

Она судорожно кивнула, и он погладил её по голове.

— Хорошая девочка.

Он поправил куцую подушку, укрыл её одеялом и вышел, щёлкнув выключателем ещё раз.

Темнота перед её глазами за всё время так и не отступила.

***

— Серёжа, сколько можно? — Иван дурашливо дёрнул держащую его руку и попытался вырваться.

— Потерпи, Ванечка. Сейчас всё будет. В кои-то веки решил устроить тебе сюрприз, а ты брыкаешься, — Майский показательно вздохнул и закинул лёгкое тело себе на плечо. — Не смей снимать повязку!

— Ты офанарел! Поставь, где взял, неандерталец невоспитанный! — Тихонов сорвал с глаз повязку и огрел обнаглевшего любовника по аппетитной заднице, покачивающейся практически у него перед глазами.

Сергей толкнул дверь спальни и осторожно поставил немного дезориентированного гения на ноги.

— С годовщиной, Ванюша.

Ваня потряс головой и поражённо оглядел комнату. На полу ковёр с длинным мягким ворсом (как Ваня давно мечтал), новая кованая высокая кровать с резной спинкой и в меру твёрдым толстым матрацем. И огромный букет тайно любимых им пионов.

— Серёж…

— Это наша вторая годовщина. Да, со мной не всегда легко, но я люблю тебя, Ванечка.

Иван тихо выдохнул и обнял своего майора. Прижался всем телом, потёрся носом о ключицу, не спрятанную растянутым воротом домашней футболки и счастливо муркнул.

— Обожаю тебя!

Майский подхватил любимое тело, заставив Ваню скрестить ноги на талии. Крепко сжал худенькие бёдра и с силой толкнул их вниз, давая ощутить крепнущую эрекцию.

— Обновим кровать?!

— Да! Сейчас! — Тихонов требовательно пнул Сергея пяткой в ягодицу и довольно застонал, стоило тому опрокинуть их на кровать и придавить его всем своим немалым весом.

Сергей поцеловал с готовностью открывшиеся навстречу губы, нырнул языком в горячий рот. Ваня заскулил, задрожал весь, словно они первый раз целуются. Оплёл довольно рыкнувшего Майского руками за плечи и шею… И не сразу понял, что доносившаяся откуда-то мелодия — рингтон, поставленный на Рогозину.

— Слушаю! — раздосадованный Сергей рявкнул в трубку, но тут же спохватился. — Извини, Галь.

— Я всё понимаю, Серёж, и не стала бы звонить вам, но Котов на больничном, Лисицын в командировке. Белая одна не справится.

— Да всё понятно, у нас не отпуск же, в конце концов. Что случилось?

— Труп. Адрес я тебе сейчас скину.

— Понял, выезжаю.

***

Следующее пробуждение было ещё менее приятным — хотелось в туалет и пить. Она попыталась вновь открыть рот, но губы ссохлись настолько, что рвались только с кровью.

— Сейчас, милая. Всё будет, — тот же негромкий голос раздался совсем рядом, заставив дёрнуться и, всё-таки, опорожниться под себя. — Не волнуйся, милая. Мы тебя отмоем. Бывает, не переживай.

На губы потекла тонкая струйка прохладной воды, помогая разлепить их и с жадностью присосаться к пластмассовому горлышку.

— Хорошая девочка. Всё, пока хватит. А сейчас я отнесу тебя в душ, помою и накормлю. Ясно?

— Да, — она пока решила играть в смирение, не давать ему поводов колоть ей что-то.

— Пока тебе не рекомендуется ходить. Так что обхвати меня за шею и поехали.

Пока они преодолевали небольшое расстояние до ванной комнаты (судя по шуму воды), она успела почувствовать поток прохладного свежего воздуха. Дом? Квартира?

— Чего ты хочешь от меня? — она рискнула заговорить, пока он в хорошем настроении.

— От тебя, милая, я хочу лишь послушания и покорности. Требуется только кушать и пить, когда я говорю. И ставить меня в известность, когда хочешь в туалет. Я сообщу о тебе соответствующим людям, не бойся. Тебя найдут. Ты здесь лишь на неделю. Затем ты будешь свободна, Анита. Абсолютно свободна.

Он раздел её, помог забраться в глубокую ванну, наполненную ароматной тёплой водой и тихо выдохнул, когда она потянулась к повязке на глазах.

— Не трогай. Не хочу тебя снова приковывать. Я сейчас сам её сниму, но салфетки на веках оставлю. Так нужно, милая. Не спорь!

Через пару часов, разморенная ванной и вкусной едой, она уснула, не почувствовав вошедшую в вену иглу.

***

Первое, что заметил Сергей, приехав по присланному адресу, было белое лицо Татьяны.

— Танюш?! — Майский подбежал к отстранённо смотрящей на подъехавшую машину девушке и несколько раз встряхнул её за плечи.

— Серёж, там такое… Я многое видела, но…

— Так, отставить панику! — Таня дёрнулась от громкого приказа, но немного пришла в себя. — Стой здесь, я сам всё сделаю.

— Нет. Я смогу! — краска начала возвращаться на девичье лицо, очерчивая заострившиеся скулы и лихорадочно блестящие глаза.

Подойдя к небольшой поляне, Майский увидел колыхающийся на лёгком ветру кусок полиэтилена. А под ним мелькала синюшняя рука.

— Тело рано утром нашла пожилая семейная пара. Их обоих увезли в больницу с подозрением на инфаркт, — рядом возник майор полиции, нервно теребящий в руках папку.

Майский лишь заторможенно кивнул и откинул непрозрачную преграду, хрипло выдыхая:

— Вот тебе и красоты Зарядья…

На втором куске полиэтилена, как на простынях, лежала… Лежало обнажённое тело. Над головой — полукругом — аккуратно стояли пять контейнеров. На лице — марлевая салфетка. На животе — несколько филигранных швов.

Сергей сделал несколько снимков и Таня осторожно убрала салфетку, тут же отходя на несколько шагов. Под марлей скрывалось миловидное лицо с окровавленными впалыми веками. И отсутствие ушных раковин.

***

Она проснулась от лёгкого прикосновения к плечу.

— Давай, милая, пора пить и есть. Всё нужно делать по расписанию.

Она осторожно села на твёрдой, но удобной кровати и покорно выпила поднесённый стакан воды.

Ему приходилось колоть ей лёгкие психотропы, чтобы добиться такого послушания.

А вот Тому́ не нужна была никакая наркота. Он сам готов был есть с Его рук, ползать перед Ним на брюхе…

— Почему я плохо слышу? — она потянулась к повязке на голове, но была остановлена тёплой рукой.

— Не трогай, милая. Очень скоро ты будешь слышать очень хорошо. А пока, для твоего же блага, я перебинтовал тебе ушки. Не трогай, — ласково, но настойчиво напомнил он, и она лишь согласно качнула головой. — Вот и умничка, хорошая девочка. А теперь кушать.

Она открыла рот и прожевала небольшой кусочек вкусного заливного, с удовольствием пару раз хрумкнув хрящиком.

========== 2. ==========

— Валя, что скажешь? — Галина Николаевна внимательно посмотрела на ошарашенную подругу и перевела взгляд на отвлёкшегося на компьютер Ивана. Стоило ли подключать его к этому делу? Андрей справился бы и один. На крайний случай, она бы ему помогла.

— Так… Я даже не знаю с чего начать, — Валентина тяжело вздохнула и потёрла лоб. — Девушка двадцати пяти — двадцати семи лет. Особых примет в виде татуировок, родимых пятен, штифтов, пломб, мостов, имплантов и прочего нет. Хронических заболеваний, на сколько я могу судить, тоже. Зубная карта нигде не числится. Отпечатки пальцев… — она замолчала и посмотрела на Ваню.

— Отпечатков пальцев нет. В смысле вообще нет. Их словно выжгли чем-то, — Тихонов запустил пальцы в волосы и нервно дёрнул прядь. Тело находилось у них уже три дня, но они так и не смогли его идентифицировать. Они даже не смогли понять, где держали девушку и как привезли в парк.

— Что дальше… — Валя посмотрела в свой планшет и кивнула сама себе. — На теле гематом нет. Есть следы от инъекций — психотропы и препараты общего наркоза. Глазные яблоки удалены профессионально и прижизненно. Так же как и ушные раковины. А вот с внутренностями не так просто. Левая почка и правый яичник удалены при жизни и тоже весьма профессионально. Работа мастера, не побоюсь этого слова. Правая почка, левый яичник и лёгкие удалены посмертно. Умерла жертва вследствие введения смертельной дозы психотропного препарата. Удалённые посмертно органы, глаз и одно ухо размещены по отдельным контейнерам в формалине. Галь, это сделал не садист! — Валя тяжело сглотнула и на одном дыхании закончила: — В желудке обнаружены остатки последнего ужина — жаркое с почкой. С её почкой.

В переговорной повисла звенящая тишина, и Рогозина даже не осадила поражённо выдохнувшего «еба-а-ать» Майского. Вот маньяка им ещё не хватало…

— Валя, ты можешь сказать, сколько примерно её держали?

— Нет. Прости, Галь. Никаких зацепок, никаких следов. Весь используемый инструментарий и материалы — стерильны. Она обмыта водой с добавлением эфирного масла чайного дерева. Зубы тщательно почищены, мочевой пузырь пустой, кишечник промыт. Поили и кормили её по часам.

— Спектрограмма волос, — продолжил Ваня, — ничего не дала. Судя по всему, жила девушка в центральной части города. Кем работала — не понятно. В базе пропавших её нет. Я уже разослал её описание по отделениям полиции, но пока ничего.

— Кстати, вы обратили внимание, в какой позе лежит тело? — Белая впервые с начала совещания подала голос.

— А что не так с позой? — Майский посмотрел на выведенную на большой экран фотографию. — Поза как поза.

— Это шавасана — асана для релаксации, поза трупа. Йога, — уточнила Таня на непонимающий взгляд майора.

— А ведь и правда. Это асана высшего расслабления, обретения внутреннего спокойствия и единения с миром. Считается, что постигший эту асану, постиг смысл жизни и готов уйти на перерождение, — Галина Николаевна кивнула и нахмурилась. — Поздравляю, господа! У нас маньяк.

— А, может, пронесёт? Других таких же нет, — Таня обвела всех страдальческим взглядом и уронила голову на скрещенные руки.

***

Он выкинул последнюю использованную салфетку в мешок и улыбнулся. Отличное начало! Он расскажет Тому́ историю своего перерождения. Покажет всю красоту процесса и неповторимость результата. Он снял с себя костюм, сложил его в тот же пакет и внимательно осмотрел себя в ростовое зеркало.

— Отличный результат! Тебе понравится.

Он вышел во двор, кинул полный пакет в горящую печь и ушёл в ванную.

Тот не должен добраться до подарка раньше времени.

***

— Вань, пойдём. Ты хоть немного поспишь. Хоть полчасика. За это время ничего не изменится.

Майский уже сорок минут уговаривал смотрящего в монитор Тихонова пойти отдохнуть. Прошли ещё сутки, но опознать девушку так и не получалось.

— Неужели у неё друзей нет? Соседей? Коллег? Про родственников я молчу! — Иван психанул и оттолкнулся от стола.

Сергей споро его поймал, прижал к себе и буквально силой вытащил из лаборатории.

— Полчаса сна! — он был непререкаем, и Ваня послушно кивнул, понимая, что в родных объятьях его начинает моментально отключать.

А через сорок минут их обоих разбудил крик Белой:

— Нашлась! — цокот каблуков стремительно приближался и через мгновение в комнате отдыха стало многолюдно. — Нашлась! Кравец Анита Марковна, двадцать семь лет, москвичка. Жених вернулся сегодня утром из командировки в Заполярье, а дома его встретила только многодневная пыль и сгнившие продукты на столе. Его уже везут к нам, — предвосхищая вопрос начальства, отчиталась Таня.

— Хорошо. Скоро возвращаются Круглов с Лисицыным.

— А толку-то от нас, оперативников, — невесело хмыкнул Сергей и ещё раз зарылся носом в кудрявые волосы на любимой макушке, прежде чем отпустить Ивана со своих коленей.

— Вот найдём с Холодовым, где её держали, и всей компанией туда рванёте, — Ваня, не стесняясь, поцеловал пухлые губы, потянулся и взяв протянутую ему Андреем кружку кофе, вышел из комнаты. Галина Николаевна сделала исключение на это дело, разрешив светлым умам пить в лаборатории.

***

Он ещё раз посмотрелся в зеркало; оценил, насколько выгодно джинсы подчёркивают округлую задницу, а не застёгнутая до конца рубашка — длинную шею. Поправил красиво уложенные волосы и подмигнул своему отражению.

Следующего он уже выбрал. И сегодня они встретятся.

***

— Здравствуйте, Мирослав Константинович. Меня зовут Галина Николаевна Рогозина. Расскажите, где Вы были и почему не сообщили о пропаже Аниты раньше?

Галина Николаевна решила обосноваться с растерянным женихом в переговорной. И пока не сообщать ему об убийстве.

— Я работаю, — непонимающе начал мужчина в строгом костюме, — в нефтедобывающей компании вахтовым методом — уезжаю на месяц, потом месяц дома. И так круглый год. Тот месяц, что мы находимся на месторождении, телефоны отключаем — требование начальства. Созвон с родственниками раз в неделю по телефону компании. С Анитой я разговаривал две недели назад. У неё всё было хорошо, она ждала меня дома. На прошлой неделе я немного простыл и пару дней провёл в лазарете, поэтому день созвона пропустил. Но мой напарник сказал, что позвонил ей. Анита всё поняла и пожелала скорейшего выздоровления.

— А кем работает Ваша невеста?

— Домохозяйкой. Мы планировали завести детей. Поэтому вопрос о её трудоустройстве даже не рассматривался. Я зарабатываю достаточно. Анита содержала в порядке дом, занималась собой — фитнес, косметологи и прочие женские дела.

— А какой фитнес-клуб она посещает? — Рогозина пыталась понять, что же ей не нравится во всей этой истории.

— Никакой. Она занималась дома. Квартира у нас большая, и я выделил комнату специально для всех этих заморочек. Анита сама меня попросила. Она предпочитала заниматься с фитболом, поэтому никаких громоздких тренажёров ей не нужно было. Косметолог тоже приходила к нам. Анита вообще могла из дома неделям не выходить — сидеть в моём кабинете, читать книги. В соцсетях аккаунта у неё не было. По клубам она не любила ходить. Весь её «кутёж» — поездка по магазинам за продуктами и вещами.

— А Вас не удивляло, что молодая красивая девушка сидит дома?

— По началу удивляло, конечно. Мы познакомились с ней на улице — я случайно обрызгал её из лужи и предложил оплатить химчистку и довезти до дома. Милая умная девочка сразу мне понравилась. Я начал ухаживать — рестораны, кафе, клубы. А она наотрез — не пойду. Говорит, давай лучше в парке погуляем или приезжай ко мне, я ужин сама приготовлю. Я думал, что она так на секс намекает, к себе зазывает. А она действительно приготовила вкуснейший ужин и всё. Через неделю я уехал на вахту, попросил друзей «присмотреть» за ней. А когда вернулся, мне рассказали, что она из дома на работу, с работы домой. Никаких мужиков, клубов. Ни-че-го. Понимаете?! Я ей сразу предложение сделал, через два месяца должны были пожениться. Но сначала у неё мама умерла — инфаркт, потом отец — тоже инфаркт. Затем брат-идиот на мотоцикле разбился насмерть. Так и получилось, уже два года мы с ней помолвлены.

— А где она работала до Вас?

— В библиотеке, — статный мужчина усмехнулся и повёл плечами. — Вы найдёте её?

Галина Николаевна на мгновение прикрыла глаза и сжала зубы.

— Мы её нашли, Мирослав Константинович. Пойдёмте, Вам необходимо её опознать.

— Что? Опознать?

— Мне очень жаль, Мирослав Константинович. Я бы не хотела, чтобы Вы через это проходили, но Вы единственный, кто её хорошо знает.

Мужчина ссутулился, моментально становясь меньше и серее, но кивнул.

***

Он зашёл в бар, привычно пофлиртовал с охраной, подмигнул бармену и уселся на дальний стул, маленькими глотками потягивая неплохой для такого заведения дайкири. Всё-таки местный контингент предпочитал либо крепкий алкоголь, либо различное пиво, и коктейли здесь заказывали редко.

Он подёргивал ногой в такт тяжёлой музыке и старался особо не погружаться в болезненно-приятные воспоминания. Столько времени прошло, а здесь ничего не изменилось. Всё тот же бармен, те же столики, тот же администратор… Но когда он заметил в толпе несколько новых лиц, то чуть было не упустил Следующего. Нельзя так отвлекаться! Сначала нужно его заполучить, а потом можно и подумать, как осторожно узнать про новеньких. Тем более один из них идеально подходит…

Он нашёл взглядом Следующего, прикинул, что ещё минуту тот никуда не денется и скользнул в сторону углового, самого большого, стола.

— Волчар, ты охренел?! — до него донёсся почти натуральный возглас возмущения, и названный странным прозвищем мужчина засмеялся, однозначно толкаясь языком за щеку.

Отлично! Здесь проблем не будет. Он грациозно увернулся от столкновения с ещё одним из их компании, краем глаза заметил сидящую возле стула собаку и про себя отметил, что нужно быть осторожнее. Ну, а сейчас…

— Простите, Вы свободны сегодня? — смущённая улыбка на капризно изогнутых губах — беспроигрышный вариант.

Внимательный взгляд серых глаз просканировал изящную фигуру, и Следующий кивнул, довольно прищурившись.

— Для тебя я свободен ближайшие несколько дней.

Идеально!

========== 3. ==========

Он внимательно рассматривал распростёртое перед ним тело и прекрасно понимал, почему Тот так поступил. Мужская красота завораживала, приковывала взгляд, волновала глубинные струны души. Мужская красота пробуждала чувственный голод.

Он невесомо огладил сильные руки (почти, как у Того), прошёлся по литым грудным мышцам, пощекотал живот и улыбнулся.

— Не будем рисковать и доставлять друг другу неудобства, милый.

В вену вошла игла, неся с собой успокоение.

— Вот так, красивый мой, хороший, — тихий шёпот почти терялся в мерном гудении кондиционера. — Всё будет хорошо.

***

— Галя, я разобрала тело буквально на атомы, но ничего так и нашла. Как я уже сказала ранее — работа мастерская. Это делал хирург однозначно. Причём всё — надрезы, отсечение сосудов, скобы, швы — как по учебнику. У каждого врача со временем появляется свой «почерк». Кто-то разрабатывает свои швы, кто-то по-особому крепит скобы. А здесь… Хоть открывай учебник по хирургии и сверяй.

— Думаешь, специально? Чтобы сложнее было вычислить? — Рогозина нахмурилась и про себя выматерилась. Всё-таки долгое общение с Майским даёт о себе знать.

— Уверена. А если у этого человека есть время «переделывать» свою наработанную руку под классику, значит жертву держали не два дня. Об этом же говорят и изменения в организме — он ещё не успел перестроиться после эктомии* органов, но уже начался ангиогенез**.

— Это значит, что с момента удаления глазных яблок, — Галина Николаевна вопросительно посмотрела на подругу, и та кивнула, — прошло от пяти до девяти дней.

— Я бы сказала, дня четыре. В это время были удалены яичник и почка. По состоянию этих сосудов могу говорить о пяти днях. Как ты понимаешь, всё исчисления очень приблизительны. Но да, дней девять. Может, семь.

— Нужно попробовать отследить каждое её действие за последние две-три недели. Если её держали так долго, значит, она не случайная жертва.

***

— Никогда не думал, что отследить действия гражданского человека будет так сложно, — Андрей покачал головой и запустил ещё одну программу распознавания лиц.

— Она гражданская, но домашняя, — Иван сжал переносицу и длинно выдохнул, пытаясь успокоиться. Он устал, они все устали, но он, как начальник, старался дать Холодову больше времени на отдых.

— Ты бы смог так? Жить буквально в золотой клетке. Всё необходимое дома или приезжает домой… Это же ад, — Андрей передёрнул плечами и поправил очки.

— Её никто не запирал. Она сама так захотела. Её жених не настаивал на её изоляции, — Ваня неопределённо махнул рукой и ввёл код, взламывая банковские базы.

— Молодая, красивая, а добровольно себя дома заперла. Странно.

— В арабских странах такое поведение женщин — культурная норма. Она следит за домом, детьми и собой. Причём последнее исключительно для мужа.

— Так то арабы. А мы-то русские. Ну, да ладно, чужая душа потёмки.

— Я не нашёл ни одного признака её насильственного заточения. Так что горе-жених чист. Так же не обнаружил ни следа любовника. Она действительно его любила и ждала дома, — Ваня грустно улыбнулся и на мгновение прикрыл глаза.

— У вас с Сергеем проблемы? — Андрей оглянулся и подкатился ближе.

— Что? С чего ты?.. — огрызнуться не позволило искреннее беспокойство в голубых глазах. — Нет. У нас всё хорошо.

— Но?

— Без «но». Я просто соскучился. Глупо при нашей работе оставаться настолько сентиментальным, но ничего не поделаешь.

— При нашей работе необходимо оставаться сентиментальным, иначе можно совсем человеческий облик потерять. Съездил бы домой. Поспал нормально в вашей постели с любимым мужиком под боком. А то всё меня отправляешь, а сам здесь контуешься. Езжай, я подежурю. Давай, Тихонов, не заставляй тебя уговаривать! — Андрей буквально вытолкал его из лаборатории, в последний момент срывая с него халат и захлопывая перед его носом дверь. — Иди-иди!

***

— Здравствуй, милый, как ты себя чувствуешь? — тихий приятный голос и миловидное лицо были смутно знакомы, но вспомнить что-то было сложно. — Отвечай мне, когда я спрашиваю.

— Не знаю, — капризно изогнутые губы на это растянулись в мягкой улыбке, обнажая белоснежные зубы.

— Скоро станет полегче, милый. Сейчас мы тебя немного приподнимем и ты можешь ещё поспать. А потом мы поедим. Договорились?

— Да, — изголовье тихо загудело, лёгкая тошнота подкатила к горлу, но прохладная ладонь легла на лоб и моментально стало легче. А кто он, можно вспомнить позже.

***

Сергей ворочался в удобной, но слишком большой и холодной для него одного кровати и неимоверным усилием воли удерживал себя дома.

Его Ванечка круглыми сутками пропадал в конторе, сидя за компьютером и питаясь только кофе, а он мог лишь бесполезно шататься по коридорам. Поэтому Рогозина и выгнала его домой.

«Чтобы хоть один оперативник был в подобающей форме!»

Какая тут может быть форма, когда всё существо буквально рвалось обратно — присмотреть, накормить, заставить хоть час поспать своего неугомонного гения.

Скрежет ключа в замке Сергей благополучно пропустил, но щелчок двери услышал. Его буквально подбросило на кровати, и в следующее мгновение он уже стоял в коридоре, обнимая любимое, ещё больше исхудавшее, тело.

— Ваня…

— Меня Холодов выгнал, — устало пожаловались, уткнувшись холодным носом в шею.

— Почему ты не позвонил, я бы приехал за тобой, — Сергей сделал себе мысленную зарубку поблагодарить Андрея и споро вытряхнул Ивана из лёгкой не по сезону курточки и кед. Идиотская привычка, но хоть в последнее время он ездил на машине, а в тёплое время года — на байке с Сергеем.

— Я надеялся, ты спишь. Не хотел будить, — Ваня отключался буквально на ходу, но упрямо держал глаза открытыми. Ему срочно нужен был душ.

— Я без тебя всё равно спать не могу. Идём, я тебя вымою, мой герой.

Тихонов на это лишь фыркнул, но покорно позволил взять себя на руки и отнести в ванную.

***

Скальпель ложится привычной тяжестью на три пальца, но он медленно перехватывает его как положено, кистью сверху.

Медленный ровный надрез, в рану опускается тихо жужжащий отсос, расширители фиксируют края. Острое лезвие прокладывает путь глубже, рассекает последний слой мышц, открывая взору красное пульсирующее нутро.

Сознание затапливает сладкая нега, подобная посторгазменному туману. Он и здесь красив…

Твёрдая рука крепит скобы, делает ещё несколько неторопливых движений скальпелем…

Горячая, упругая, словно всё ещё являющаяся частью организма, плоть легла в ладонь. Он любовно очертил кончиками пальцев виднеющиеся сосуды и осторожно положил почку в контейнер.

За грудиной горело маленькое солнце, согревая и убаюкивая.

***

Иван просыпался медленно, лениво, ощущая себя самым счастливым человеком. Сзади на него навалилось горячее сильное тело, губы мягко пощипывали кожу на плече, между бёдер неторопливо толкался твёрдый член, сладко проезжаясь по яйцам. Сергей чуть сильнее отвёл таз и метко ткнулся головкой в чувствительную точку за мошонкой, хрипло выдохнув и заставив Ваню тихо проскулить. Как же он соскучился!

— Серёж… Пожалуйста…

— Ванечка… Люблю тебя… — голос срывался в рык, Сергей продолжал часто толкаться за мошонку, и по усиливающейся хватке на рёбрах и тяжелеющему дыханию Ваня узнал приближение оргазма. Он подождал ещё несколько секунд, с трудом оставаясь на грани; поймал нужный момент, чуть сместился, быстро отодвигая рукой ягодицу и позволяя пульсирующей головке ткнуться в свой сжатый сухой вход; поднатужился, раскрывая неподатливые края; и с восторгом ощутил, как снайперски в него втекли несколько капель спермы. Остальное размазалось по промежности и пояснице, когда Сергей в последний момент удержал себя от того, чтобы не толкнуться сильнее, протискиваясь в жадный анус.

— Блядь, Ваня!

— Я люблю тебя! Ты нужен мне, сейчас! Немедленно. Пожалуйста… — в голос просочились жадно-просящие всхлипы и Сергей отбросил одеяло.

— Сейчас всё будет. Не могу отказать тебе, когда ты так просишь, маленький, — Майский удобно уселся на пятки и легко поднял Ваню на колени, оставляя лежать грудью на постели.

Иван немного перебрал ногами, устраиваясь удобнее, прогнул поясницу и развёл ладонями свои ягодицы, так откровенно предлагая себя, что у Сергея на мгновение отключилось зрение. Он проморгался, оттянул вновь поджавшиеся яйца и глухо взвыл от прострелившей позвоночник боли. Но она помогла ему вернуться из чувственного амока. Сейчас главное его мальчик, его солнышко.

Майский поцеловал выпирающий копчик, скользнул языком ниже, собирая свою сперму. Ткнулся большими пальцами в сморщенный вход, потянул их в стороны, немного растягивая, но не причиняя боли. Сплюнул в приоткрывшуюся дырочку смесь своей слюны и спермы. И с удовольствием смотрел, как Ваня чуть вильнув задницей, прогнулся ещё сильнее и сжал края, с жадностью втягивая тягучие капли в себя.

Сергей, как в тумане, нашёл пузырёк смазки, щедро ливанул прямо на промежность, залив немного внутрь и ввинтил сразу два пальца, оглаживая горячие стенки, специально не касаясь набухшей простаты.

— Серёж… Господи-Боже… Серёжа, блядь! Вставь мне уже! Сергей! — Ваня частил, сбивался, скулил, угрожал, умолял, распаляя партнёра всё сильнее. Но сорвало бравого майора после того, как Иван выгнул шею, поймав его взгляд своим поплывшим, и тихо выдохнул: — Пожалуйста, папочка…

Майский ворвался сразу на всю длину, не останавливаясь и не щадя, начал долбиться сильно и часто. Тихонов взвыл, сжался и кончил буквально через несколько секунд, утягивая за собой и любимого.

***

— Вот так, милый. Хороший мальчик. Последняя ложка и спать. Давай, тебе нужно питаться по часам, — он улыбнулся, когда последняя ложка картошки с потрохами была съедена, а «пациент» с довольным вздохом устроился на кровати. — Какой же ты молодец, а теперь спать.

В вену легко вошла игла, сознание «пациента» последний раз мигнуло и померкло.

***

— Сергей, вот адрес. Бери Белую и пулей туда, — Галина Николаевна протянула планшет с вбитыми координатами Зарядья и хмуро кивнула на скрип зубов майора.

***

Он осторожно расправил целлофан на снегу, прижал его небольшими комьями по краям, чтоб не вздумал мешать и не торопясь достал из объёмного багажника тугой свёрток.

Он усадил тело на пятки, аккуратно уложил туловище на бёдра, вытянул руки вдоль ног и расставил небольшие контейнеры вокруг опущенной между колен головы. Ровно пять. По количеству ступеней перерождения.

Он накрыл своё послание вторым куском полиэтилена, немного неловко развернулся в снегоступах и пошёл к машине.

Через двадцать минут начнётся снегопад, а первые прохожие появятся в этой части парка часа через три.

Комментарий к 3.

* Удаление, усечение

** Образование новых кровеносных сосудов

========== 4. ==========

Моя милая девочка, ты такая красивая. Твои волосы переливаются на солнце, словно жидкое золото. Твоя улыбка манит, а серебро глаз завораживает, заставляя ненадолго забыться и потеряться в этом великолепии. Моя милая гусеничка, я помогу тебе прорвать твой покров и взмыть тропической бабочкой над головами серых людишек.

Я давно наблюдаю за тобой, милая, но я твёрдо решил оставить тебя напоследок. Ты станешь одним из последних подарков.

Тот увидит твою красоту и оценит её по достоинству.

— У Вас свободно? — у меня красивая улыбка и располагающий голос, я это знаю.

— Знаете… — ты мгновение сомневаешься, но расслабляешься и легко киваешь. — Да, свободно. Меня зовут Оксана.

— Константин. Очень приятно! — касаюсь твоих пальчиков в целомудренном поцелуе и на секунду прикрываю глаза.

Идеально.

***

— Галь, картина та же, что и с первым телом. Никаких следов, где жертву держали. Ничего, указывающего на личность убийцы. Работа профессионала своего дела, — Валентина вздохнула и внутренне передёрнула плечами. Этот маньяк — доктор от Бога. Что заставило его пойти против медицинских принципов и не спасать жизнь людей, а отнимать её. Ещё и так изощрённо?!

— Почему в этот раз мужчина? — Ваня всплеснул руками и виновато покосился на чуть не облившегося Круглова. — Ведь маньяки обычно выбирают один типаж — внешность, работа, одежда, пол, район проживания…

— Если бы мы могли ответить на этот вопрос, то мы бы нашли этого Маэстро, — Галина Николаевна перевела взгляд на отчёт и ещё раз вчиталась в печатные строки. — Что обнаружено в желудке?

— Судя по всему — картофель по-деревенски, с потрохами.

— Я не хочу этого знать? — Иван едва заметно побледнел.

— Ингредиенты — картофель, почка и яичко. Вторые экземпляры последних двух у меня в морге в контейнерах.

Николай Петрович преувеличенно аккуратно отставил кружку и отодвинулся от стола.

Майский сглотнул и перевёл взгляд на экран, где сменяли друг друга фотографии места преступления.

— А если отойти от всей лирики и подумать… Постараться подумать, как этот… Глаза, уши, почки — всё это парные органы.

— Глаза и уши — органы чувств, — подхватил его мысль Тихонов. — Яички — половая принадлежность. Почки?

— Надпочечники вырабатывают гормоны, в том числе эстроген и тестостерон, отвечающие за вторичные половые признаки и репродуктивную систему, — Валя встала со стула и начала мерить переговорную неторопливыми шагами. — Если брать за основу то, что наш маньяк — врач, то всё становится немного понятнее. Почки в некоторых культурах африканских каннибалов считаются органом самопознания.

— А если съесть почки и, кхм… — Сергей замялся, но под насмешливым взглядом Холодова быстро взял себя в руки, — некоторые органы репродуктивной системы…

— То можно достигнуть пика, и ты готов к перерождению, — Андрей вздохнул и еле удержался, чтоб не закатить глаза.

— Нужно проверить всех докторов, имеющих хоть какое-то отношение к пластической хирургии. Ваня, ищи даже мимолетные пересечения жертв. Не на улице же он их находит. Посмотри, может на них кто-то что-то искал. Нужно проверить всё, — Рогозина немного воспряла духом. Когда есть план и работать легче. — Андрей, мне нужны выписки с банковских счетов и карт обеих жертв. Мы обязаны найти хоть что-то.

***

Специально для тебя я приготовил эту постель. Чёрный шёлк простыней оттеняет бледность твоей кожи, делая надрезы произведением искусства. Первыми мазками будущего творения на девственно чистом холсте. Ты идеальна, тебя даже не нужно готовить. Ты станешь предпоследним подарком.

Следующий будет уже прекраснейшей бабочкой. Следующий станет последней ступенью, долгожданным плодом.

Моя девочка, видела бы ты себя. Ты так похожа… Моя красавица… Спи, я позабочусь о тебе.

***

— Андрюх, смотри, что я нашёл. У обеих жертв дальние родственники жили в одном дворе, — Тихонов подпрыгнул на стуле и подкатился к Холодову, заглядывая в его монитор. — У тебя что?

— Ничего. Тихо-мирно. Никаких пересечений или сомнительных транзакций, — Андрей уже хотел свернуть программу, как Ваня его остановил.

— Покажи мне вот эту выписку. Оплата недельной давности.

Холодов вывел на экран подробности обычной оплаты в ресторане и посмотрел на полезшего в карман штанов начальника.

— Я знаю этот бар. И ценник их знаю, — Иван набрал номер и нахмурился, услышав механическое «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». Он вызвал другой абонент и прикусил губу, ожидая ответ. — Алло, Никита, привет. Нет, ничего не случилось. Почему Волчар недоступен? Понятно. Нет, всё в порядке, правда.

— Объяснения будут? — Андрей поправил очки и посмотрел на попрощавшегося с собеседником Тихонова.

— Это рок-бар. Я был там неоднократно, и чтобы получить такой чек, нужно либо очень много пить и есть, либо быть вдвоём. Пёс, конечно, мент, но в кругу своих может расслабиться. А вот Данил… Этот параноик держит под кроватью заряженный дробовик и помнит лица всех, кого убил.

— Ты куда?

— К нему. Он живёт в том же дворе, — Иван скинул халат, взял сумку и выбежал из лаборатории, на ходу заказывая такси.

***

Он споткнулся и остановился, тряхнув головой. Бессонная ночь давала о себе знать снижением внимания и ухудшением координации. Вчера он оставил очередной подарок и до утра занимался уборкой. А сейчас планировал поближе познакомиться со Следующим.

Он ещё раз мотнул головой, сжал пальцами переносицу и был сбит с ног несущимся куда-то пареньком.

— Простите! Простите, пожалуйста, — над ним склонилось сияющее чудо.

— Ничего страшного, — он быстро поднялся, схватившись за протянутую руку и улыбнулся. — Куда же Вы так торопитесь?

— Простите ещё раз, — парень высвободил ладонь, ответил бледной улыбкой и убежал в сторону дома Следующего. Хотя теперь уже нет.

Этот парнишка буквально ослепил его, налетел ураганом воспоминаний, осел в сердце светом прошлого.

Он опустил голову и наткнулся взглядом на что-то красное.

Удостоверение ФЭС.

Тихонов Иван Фёдорович.

Маленькое солнце.

========== 5. ==========

Он зашёл в своё любимое кафе, устроился за своим любимым столиком, заказал свой любимый кофе и достал телефон. С наслаждением сделал первый глоток, нажал иконку набирающего в России популярность Инстаграма и достаточно быстро нашёл страничку Солнца, едва не подавившись вкуснейшим напитком. Фотографий было мало, около десятка, но с последних двух на него смотрел Тот — улыбался фотографу, настраивая гитару; прикрывал глаза ладонью от бьющего в окна света, отражающегося от Его любимых колец. Таким расслабленным и довольным жизнью он не видел Того ни разу.

Значит, подарки точно нашли отклик, если они оба разглядели в хрупком угловатом пареньке внутреннюю силу и огонь.

Он пролистал все фото, вернулся к последнему и, не сдержавшись, огладил экран кончиками пальцев.

— Здравствуй, Серёжа…

***

— Что удалось узнать? — Холодов выскочил из буфета и затащил туда вернувшегося Ивана.

— Ничего. Данил видел вторую жертву. Тот несколько раз приходил в бар, но всегда был спокойным, выпивал-ел в одиночестве, пару раз к нему подсаживались местные мальчики-девочки. Но те все перепроверены не на раз и девственно чисты. С кем он ушёл в последний раз, Данил не помнит — они в тот вечер ушли гонять на спор. Но к жертве точно кто-то подсаживался.

— Если это делает кто-то из их тусовки… — Холодов замолчал и сглотнул, заметив полный ярости взгляд бесшумно вошедшего Майского.

— То до суда эта мразь не доживёт, — упало хриплым рыком.

— Сергей, — Ваня резко развернулся на стуле, но майор уже вышел, громко чеканя шаг. — По крайней мере максимум через час у нас будет полное собрание записей с камер видеонаблюдения. Добровольно отданное без ордера на изъятие.

— И полгорода взбешённых байкеров. Прекрасно! — Андрей не разделял спокойствия Тихонова.

— Обижаешь Майского, Андрюха. Он никому не расскажет. А владелец бара его давний друг, поэтому вопросов не возникнет. Кстати, я тут подумал…

— Где Майский? — в буфет влетела обеспокоенная Рогозина.

— Ушёл, — мужчины переглянулись между собой и синхронно потянулись за своими телефонами.

— Алло, Сергей, немедленно в парк. Ещё один труп. Ваня тебе сейчас скинет точные координаты, — Галина Николаевна отключила вызов и, бросив взгляд на кофеварку, вздохнула. — Идём, Иван.

***

Как бы ему не хотелось, но торопиться было нельзя. Он был так близок к концу, что привычное хладнокровие подводило. Нужно было поспать, набраться сил. Но его одолевала позабытая уже бессонница.

Он встал с разворошенной кровати, дошёл до аптечки на кухне и, выпив снотворное, вернулся в спальню.

Свет от торшера раскидал причудливые тени на простынях и перед глазами встала засмотренная фотография — Сергей прикрывает глаза ладонью и улыбается легко, уголком рта. Фото абсолютно невинное — лишь распущенные волосы и обнажённые плечи добавляли некоторой фривольности, но он потерялся в воспоминаниях, как ему было хорошо с Ним. Как он наслаждался каждой проведённой вместе минутой той волшебной недели. Как признался, не удержал в себе рвущиеся наружу слова.

— Я люблю тебя!

— Прости, мне очень жаль…

Он не злился, не устроил истерику. А очень скоро увидел Его на улице, целующим высокого красивого парня. И всё понял…

В его голове тогда будто щёлкнуло — вот как Его можно вернуть. Осуществить задуманное с его связями не проблема.

А потом он понял, что хочет, чтобы Сергей знал, чтобы видел всю красоту процесса и результата.

Он моргнул, прогоняя видение и осоловело повёл плечами.

Завтра он займётся последним подарком. А пока спать…

***

— Валя, что можешь рассказать? — Галина Николаевна вошла в прохладное царство Антоновой и наткнулась на непривычно колючий взгляд старой подруги.

— В крови следы тех же психотропов и препаратов общего наркоза. Освежевание прижизненное, но под наркозом. Извлечены те же органы — яичники, почки, лёгкие, глаза и ушные раковины. В каком порядке сказать не могу — всё это было сделано практически одновременно.

— То есть он снял кожу со спины и продолжил? За один подход?

— Верно. Могу точно сказать, что девушка умерла из-за эктомии лёгких. Чёрт! — Валентина не выдержала и откинула на столик скальпель. — У него руки золотые! И он такое творит!

— Он нездоров, Валя. Налицо психические отклонения. Понять бы ещё, какой смысл он вкладывает во всё это… — Галина Николаевна сжала переносицу и длинно выдохнула.

— В её желудке я не нашла никакой подозрительной пищи. Хотя её исправно кормили и поили.

— Галина Николаевна! — в морг ворвался Холодов, но, увидев труп, быстро отвернулся к дверям. — Жертва опознана. Три дня назад её жених подал заявление о пропаже. Свердлова Оксана Дмитриевна. Ушла неделю назад после ссоры с женихом и больше не вернулась.

— Всех жертв держат примерно неделю… Пять контейнеров… Какая логика? — Рогозина с Антоновой переглянулись и одинаково нахмурились.

***

Он приезжал к дому Сергея уже четвёртый день. И вот сегодня ему повезло, Солнце ночевал в родных стенах.

Он сделал глоток паршивенького кофе и удобнее устроился на лавочке у соседнего подъезда, очень правдоподобно изображая уставшего рабочего утром буднего дня.

Сергей вышел из подъезда, обернулся на свои окна и, мягко улыбнувшись, уселся за руль старенького, но отлично служащего верой и правдой «Рендж Ровера».

Он неспеша допил остывающий кофе, выкинул стаканчик в стоящую неподалёку мусорку и прогулочным шагом направился в знакомый подъезд, на знакомый этаж. Он был здесь лишь раз и то наскоком. Сергей никогда не оставлял у себя своих любовников или любовниц.

Он поправил солнцезащитные очки, стряхнул с рукава невидимую пылинку и позвонил в знакомую дверь. Ответом ему были едва слышные шаркающие шаги и сонный голос открывшего Солнца.

— Серёж, ты забыл что-то?

Игла плавно вошла в длинную шею, поршень толкнул чуть большую, но не опасную дозу психотропа, и он поймал обмякшее тело.

— Тихо, Солнышко. Тихо. Всё хорошо. Мы сейчас оденемся и поедем в мою берлогу.

Карие глаза, затуманенные лекарствами, лишь согласно прикрылись. Сил на что-то большее у Вани не было.

***

— Лица не видно ни на одной записи. Он и не скрывается, но… — Холодов вздохнул и покосился на Майского.

— Либо он очень хорошо знает бар и где установлены камеры, либо ему нереально повезло, — Сергей и сам не знал, почему зациклился на этом парне — очередной не обременённый моралью молодой человек, но что-то царапало на грани сознания.

— Этот ваш, Волчар, кажется, сказал, что к жертве подсел кто-то из своих, — Андрей уже хотел начинать просмотр видео сначала, но зазвонивший телефон голосом Круглова пригласил всех в переговорную.

— А где Иван? — Галина Николаевна обвела всех собравшихся тяжёлым взглядом и остановилась на Сергее.

— Он спал дома. Я заказал ему такси на одиннадцать, уже должен быть в пути, — он достал из кармана джинсовки зазвонивший телефон, — как раз водитель звонит. Подъезжают, наверно. Слушаю, Майский. Как?!

Все обернулись на в миг побледневшего майора.

— Я домой. Ваня не вышел к машине! И телефон не доступен!

========== 6. ==========

Иван просыпался тяжело, медленно. Мысли путались, память о последних днях зияла чёрной дырой. Он смутно осозновал себя лежащим на твёрдой, но достаточно удобной поверхности. Тело звенело, налитое свинцом усталости. Не было сил даже открыть глаза. Пить хотелось зверски. Откуда-то сбоку послышался едва слышный щелчок выключателя, и его голову осторожно приподняли.

— Солнышко, давай, пей, — в сухие губы ткнулась широкая трубочка. — Пей, станет легче.

Иван с трудом вспомнил, как нужно пить, но с каждым глотком действительно становилось легче — легче дышать, соображать. Возвращалось ощущение своего тела и положения в пространстве. Он понял, что руки его прикованы, но не болезненным захватом наручников.

— Пока хватит, всё, — трубочку ненавязчиво отобрали, и его голову удобно устроили на тонкой подушке. Голос был смутно знаком, вот только Ваня не мог вспомнить — откуда.

— Где… — собственный сип больно обжёг горло, заставив поморщиться.

— Тише, Солнышко. Тише! Поспи ещё немного. Всё будет хорошо. Спи, потом поговорим.

Сознание до странного послушно начало гаснуть, и он успел лишь вспомнить укол в шею и этот же голос.

***

— Мы изъяли записи камер наблюдения со всех ближайших магазинов и подъездов. Я ищу хоть что-то странное, — Андрей потёр лоб и повернулся к экрану.

Сергей на это лишь сжал кулаки. Они с Кругловым облазили весь подъезд, квартиру, чердак и чёрный выход из дома, но ничего не нашли.

Ну, как ничего? Пыль, грязь, следы Ваниных кед и чужих ботинок тридцать девятого размера. Но никаких признаков сопротивления, будто Ваня ушёл сам. Несколько отпечатков подошв смазаны — ноги плохо слушались (?) — наталкивали на совсем не радужные мысли. Психотропы…

— Чёрт! Почему Ваня?! — Майский потеряно посмотрел на вошедшую в лабораторию Антонову.

— Судя по тому, что вы с Николаем Петровичем нашли, вес и рост Ивана и похитителя практически идентичны, — Валя виновато отвела взгляд. Улик, правда, катастрофически мало.

Компьютер запищал, сообщая о найденных совпадениях, но Белая недоуменно нахмурилась.

— Серёж, я прогоняла по базам отпечатки с ручки твоей двери и нашла что-то странное. Несколько самых свежих, но не перекрывающих Ванины, принадлежат Ситцевой Екатерине Сергеевне, тридцати семи лет, погибшей пять лет назад. Ого! — Таня развернула её личное дело и тихо продолжила, — самый молодой заведующий отделением хирургии при Институте патологии.

— Как она погибла? — Галина Николаевна сжала плечо подскачившего Сергея, усаживая его обратно на стул.

— Разбилась на гоночном турнире. Автомобиль в мясо, тело сгорело почти полностью. Опознавали по зубной карте.

— Катя, Катенька, Катюша… — Сергей пустыми глазами смотрел на выведенную на экран фотографию и крутил кольца. Чего никогда себе не позволял.

— Ты её знаешь, Серёжа? — Валя протянула ему стакан воды.

— Да. Это моя бывшая девушка. Мы встречались с ней лет пять назад. Недолго, около недели, наверно.

***

— Здравствуй, Солнышко, — тихий глубокий голос полоснул по внутренностям.

— Ты… Я тебя помню, — Ваня прищурился, рассматривая мужчину возле своей кровати и не делая никаких попыток вырваться или закричать. Он понимал, что это бесполезно, да ещё и опасно. Его снова могут накачать.

— Пить хочешь? — мужчина показал стакан с трубочкой и после утвердительного кивка помог поймать её пересохшими губами.

— Те… Тела твоих рук дело? — голос Ваню плохо слушался, но это играло ему на пользу.

— Не просто тела, Солнышко. Подарки! — он откинулся на спинку удобного кресла и внимательно посмотрел в карие глаза. — Подарки для того, кто сможет оценить их красоту, кто сможет их понять…

Ваня на мгновение опустил взгляд от осмысленных серых глаз на изящные руки с длинными пальцами, и его, будто обухом, огрело понимание. На золотистой коже сверкали серебряные кольца. Такие же, как у…

— Серёжа. Подарки для него?

— Да, Солнышко, — мурлычащий голос заставил волоски на загривке встать дыбом.

— Он что-то должен был понять?

— Когда поймёт, найдёт нас. А так, эстетика перерождения — вещь тонкая.

— Ты уверен, что он найдёт?

— Никогда не преуменьшал его аналитические способности. Он не только красив, но и умён.

— Да, — Тихонов решил рискнуть, пока контакт не прерван. — Почему я?

— Солнышко, у нас с тобой очень много общего, — грустная улыбка скользнула по капризным губам.

— Мы оба его любим…

— Меня зовут Константин, Солнышко. Если тебе что-то понадобится, нажми на кнопку под указательным пальцем правой руки.

***

— Даня, ты уверен? — Сергей сжал переносицу и кивнул. — Да, прости. Спасибо! Жду.

— Есть информация? — Галина Николаевна одобрила привлечение людей извне. Тем более этим ребятам Майский доверял, как себе.

— Есть, но тогда не сходится. Волчар посмотрел запись того вечера и утверждает, да и на видео видно, что ко второй жертве, Станиславу Жнецову, подсел парень. Отпечатки на моей двери женские. Получается группа лиц, маньяк не сходится, — Сергей резко замолчал и повернулся к насторожившемуся Холодову, — или наоборот. Комрад, в порядке бреда, выведи на экран её фото.

В переговорной повисла тишина, и все обернулись на портрет миловидной женщины с тонкими чертами лица, капризно изогнутыми губами, бровями вразлёт.

— Ничего не видите?

— У тебя хороший вкус, — выдал Андрей.

— Серые глаза, золотисто-русые волосы, округлые ушные раковины… — Валя в шоке посмотрела на подругу.

— Пять контейнеров — пять ступеней перерождения, как их называют такие пациенты. Моральная подготовка, физическая, смена имени, гормоны и, собственно, оперативное вмешательство, — Рогозина на автомате начала крутить в руках ручку.

— Какие пациенты? — уточнил Холодов.

— Смена пола. Транссексуалы, — Валя взяла себя в руки. — Если с момента окончательного вмешательства и начала полноценной перестройки организма прошло меньше трёх лет, то отпечатки пальцев сохраняются от старой личности, постепенно меняясь.

— Твою маааать… — тихо выдохнул Андрей и уронил голову на руки.

***

— Даже не будешь интересоваться составом? — Константин с доброй усмешкой смотрел, как Ваня жадно, но аккуратно поглащал свежий бульон с хлебцами.

— Предыдущих ты кормил их же органами. Мои, насколько я могу судить, на месте, — Тихонов с удовольствием допил наваристую жидкость и доел кусочек диетического хлебца.

— Я готовил их. Подводил к самопознанию и перерождению.

— А как ты пришёл к тому, что имеешь сейчас? — Ване необходимо было понять мотивы, цели. Он должен был знать, сколько у него времени.

— Я влюбился. К сожалению, безответственно. Но это чувство позволило мне понять, увидеть пустующую нишу в своей жизни, — серые глаза мечтательно прикрылись и по губам скользнула счастливая улыбка. — Знаешь, я никогда не злился на него. Не понимал, почему он ушёл — это да, но злости или ненависти не было. Я до сих пор его люблю, Солнышко. Хотя прошло уже достаточно лет.

— Расскажешь? — Ваня немного сместился и смущённо покосился на дверь.

— Я ведь просил — говори, когда захочешь в туалет. Идём. Ты ведь будешь таким же послушным? — в длинных пальцах мелькнул ключ и Тихонов поспешно закивал, с наслаждением растирая немного затёкшие из-за кандалов запястья. — Идём. Туалет рядом, но, надеюсь, ты понимаешь, что одного я тебя не оставлю, Солнышко.

Войдя в совмещённый санузел, Ваня облегчённо выдохнул — унитаз был символически отгорожен непрозрачной стенкой.

— Тогда не подсматривай, хотя бы. Пожалуйста.

— Никогда не замечал за собой тяги к вуайеризму. Раньше… — Константин замолчал, но через несколько секунд всё-таки заговорил снова. — Вскоре после расставания я увидел его, целующимся с парнем. Высоким, красивым, ярким — подстать ему. Ты вот ему подходишь — я бы посмотрел на вас. И я понял, как могу снова его заинтересовать. Стать таким вот… Можешь воспользоваться душем.

Пока Ваня унимал нервную дрожь под тугими струями воды (и чужим внимательным взглядом), понимание медленно поднималось из глубины сознания. Он послушно выключил воду, стоило только прозрачной дверке немного отъехать в сторону; позволил ему вытереть себя; оделся в поданные штаны и футболку. Не скрываясь, осмотрел выгнувшего бровь тюремщика.

— А как тебя звали до перерождения?

Тот лишь фыркнул и кивнул на дверь.

Иван улёгся на кровать, позволил себя приковать и уже с едва скрываемым страхом думал о наваливающейся сонливости, как от приоткрытой двери услышал тихое:

— Екатерина. Катя.

========== 7. ==========

Даже ещё толком не проснувшись, Ваня ощутил на бёдрах незнакомую тяжесть. Он невольно дёрнулся и открыл глаза. Не увидев в первые секунды свет и даже не различив очертания предметов, он закусил губу, пытаясь проглотить позорный скулёж.

— Тихо, Солнышко. Всё в порядке, — знакомый голос помог подавить нарастающую панику.

— Почему я не вижу? Костя!

— Тише. У тебя на глазах повязка. Успокойся и почувствуешь её. Тише… — тёплые ладони с силой огладили рёбра, переместились на грудь и несколькими надавливаниями помогли восстановить дыхание.

— Я испугался, — Ваня не видел смысла скрывать это. А показать свою слабость — лучший способ начать с Константином диалог.

— Я ведь говорил тебе, что ты идеален. Тебя не нужно готовить, Солнышко. Так что времени у нас достаточно, — ладони сместились чуть вниз, длинные пальцы, едва касаясь, очерчивали ареолы сосков.

— Сколько мы уже здесь?

— Три дня, Солнышко. Тебя уже ищут, я уверен, — Ваня не видел, но всей кожей ощутил довольную улыбку и внутренне передёрнул плечами.

— Что ты делаешь? — нехитрые действия заставили соски затвердеть и сжаться.

— Ты будешь послушным, Солнышко? Если обещаешь, я сниму повязку.

— Да, обещаю, — Ваня немного помедлил, но всё же решился добавить, — я буду послушным мальчиком.

— Умничка, Солнышко… — чужие пальцы ловко развязали узел у виска и откинули ненужную ткань.

Иван немного проморгался и посмотрел на сидящего на своих бёдрах мужчину. Тот скользил взглядом по его торсу, пальцами оглаживая предплечья и был настолько погружён в себя, что пришлось позвать его несколько раз, прежде чем он тряхнул головой и уже осмысленно посмотрел в карие глаза.

— У неё была упругая грудь. Четвёртый размер. Но вот незадача — нечувствительные соски. При таком размере длины нервных окончаний не хватало, — Ване потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он говорит о себе. — А у тебя?

— У меня не четвёртый размер.

— Вижу, — Константин улыбнулся и вдруг выкрутил его сосок до лёгкой боли, заставив Ваню невольно охнуть и слегка выгнуться. — Чувствительный. Идеально. Расскажи мне.

— О чём? — начало нового дня пугало Ивана всё больше.

— О нём. О вас. Как он любит тебя. Как ты ему отвечаешь, — в одной руке он показал полный лекарства шприц, второй погладив дрогнувший живот.

— Я не… — игла коснулась напрягшегося плеча. — Я не знаю с чего начать. Помоги.

— Как он тебя целует? — шприц лёг в лоток, тихо звякнув о содержимое.

— По ощущениям так, что ноги подгибаются. А техника… Чёрт, я никогда не задумывался об этом, — Ваня ненадолго прикрыл глаза, вспоминая. — Он любит доминировать. Долго целовать, не проникая в рот, пока я не заскулю. Потом скользит языком по моему, поддевает, проходится по зубам. Любит щекотать нёбо, прикусывать мои губы. А иногда, когда нас переключает и он отдаёт контроль, он обожает, чтобы я сосал его язык.

— С девушками он ведёт себя иначе, — мечтательно протянули в ответ и губ Вани коснулись пальцы, обводя контур и чуть надавливая на нижнюю. — Как он готовит тебя?

Ваня инстинктивно облизнулся и чужие пальцы скользнули в рот, потёрли язык и Константин сжал его бёдра сильнее, чуть наклоняясь вперёд.

— Пить хочешь?

Получив согласный кивок, он сделал глоток из стоящего на столике стакана и наклонился. Губы прижались к губам, пальцы надавили на нижнюю челюсть. Ваня приоткрыл рот и позволил прохладной воде вылиться из чужого рта. Сглотнув облизался, задевая губы напротив, но Константин не поцеловал. Он приподнялся, вставил в стакан трубочку и поднёс к Ваниному рту.

— Продолжай. Как он готовит тебя? — он провёл пальцами по своей шее, по ключице, потёр моментально затвердевший сосок. Зеркально повторяя все действия с Ваней.

***

— Это ведь ты привела его в бар, — Майский рассматривал сидящую напротив девушку. Её привёз Волчар, официально допросить и оформить.

— Я. Но я не думала, что с ним что-то не так. Он всегда был такой учтивый, галантный. Мы познакомились с ним в Загребе, на рок-фестивале, — она нервно теребила край кофты и старалась не смотреть в выцветшие серые глаза.

— Где живёт? Где может быть?

— Я знаю только адрес квартиры, — Сергей кивнул.

Когда Данил вытряс из бедной девчонки всё, что только мог, Никита в первую очередь уехал на квартиру. Как и следовало ожидать, там никого не оказалось. Опрос соседей тоже ничего не дал. Константин ни с кем особо не общался, не конфликтовал, музыкой и гулянками не донимал. Приехавший вскоре Николай Петрович снял отпечатки, взял образцы ДНК, перевернул всё вверх дном, но…

— Вспомни. Может он упоминал при тебе какой адрес, говорил про друзей, любовников… Хоть что-то! — рявкнул доведённый Майский.

В допросную влетел Круглов и, извинившись перед перепуганной девушкой, вывел его в коридор.

— Мы все напуганы, Серёга, но это не повод срываться на невиновных. Успокойся! Иначе я попрошу Валю успокоить тебя насильно.

— Прошло три дня, Петрович. Три дня! Если эта сука что-то с ним сделала, я удушу её же собственными кишками! — Сергей со всей силы ударил в стену и ушёл.

На улице его перехватил Волчар и кивком головы указал на сиденье позади себя.

Стоило им въехать в его двор, как мотоцикл плавно остановился под специально сооружённым здесь навесом, мотор заглох, а Данил снял шлем, пока Сергей вставал с железного монстра.

— Не поверю, что не почувствовал, — ТТ лёг в ладонь и он протянул его Майскому. — Мы оба с тобой были в Аду, оба теряли близких. А я, к сожалению, знаю, что такое потерять любимого человека. Бери. Ствол нигде не засветился, номера сбиты. Оружием я занимаюсь только в перчатках, так что пули тоже чистые.

Сергей взял пистолет, привычным движением проверил обойму и убрал его в скрытую под курткой кобуру.

— Спасибо, Даня!

— Я за Пса бы тоже убил.

Мужчины обменялись понимающими взглядами, но дальнейший разговор прервал звонок Серёгиного мобильного. Едва взглянув на экран, он тут же ответил.

— Петрович? Понял, — он сбросил вызов, открыл присланную Андреем карту и показал Данилу. — Здесь живёт один из его любовников.

Тот кивнул и махнул на мотоцикл, протягивая ключи.

— Бери, я буду со своими Псами на машине.

***

Иван выдохнул сквозь зубы и зажмурился. Воспоминания, сформулированные в слова, стекали неожиданным теплом в пах. Пальцы на коже, тяжесть тела на бёдрах тоже не добавляли спокойствия. Чужой пристальный взгляд буквально физически ощущался на покрасневших скулах.

— Я помню её ощущения уже очень смутно… — ладонь огладила живот и рывком поднялась к шее. — Но я помню, как он целовал — мягко, без напора. Помню, как скользил языком по груди, по животу, спускаясь ниже, ныряя между бёдер. Я помню какой талантливый и щедрый он был в постели. Но самое яркое воспоминание — как однажды, придя с работы он драл её сзади, прямо в коридоре толком не раздевшись. У вас такое бывало? — серые глаза, до этого мечтательно прикрытые, внезапно открылись и впились в раскрасневшееся Ванино лицо.

— Было. Он такой если на задержании приходится кого-то убить, — ревность затоптала страх и сдавила грудину. Ваня даже не подозревал, что способен так ревновать.

— Ты всегда только принимающий? — вопрос заставил Тихонова растерянно моргнуть и даже забыть о кровожадной мести.

— У нас никогда не стоял подобный вопрос…

— Я помню, как он пришёл к ней навеселе. Они выпили ещё немного и он попросил её помочь ему расслабиться. Что-то из разряда, что он не может отпустить себя с ней, но так он хоть немного отключится от реальности. Это был её первый опыт римминга. Мммм, — белые зубы впились в нижнюю губу, пальцы выкрутили сосок, бёдра теснее прижались к твёрдому члену.

— Отпусти руки! Ты так вкусно рассказываешь о вас. Пожалуйста, отпусти… — Ваня толкнулся тазом вверх и свёл брови.

Костя взял в трясущиеся руки ключ, с третьей попытки открыл замок, откидывая кандалы.

Ваня вцепился пальцами в чужие бёдра; рывком сел; перевернул лёгкое тело, подминая под себя, сбивая с рядом стоящего столика лоток. Шприц упал возле смуглого плеча. А вот скальпель лёг возле голой ступни. Ревность вновь затопила сознание, придавая сил.

Игла плавно вошла в белую шею и, одновременно с отключающим сознание препаратом, скальпель вонзился рядом с чужой трахеей. Слабеющие пальцы провернули лезвие, с трудом вытаскивая. Кровь брызнула на лицо, попала на губы. Ваня облизнулся и позволил себе прикрыть глаза, падая на слабо дергающееся тело, уплывая в дурман.

Последнее, что он успел с мстительным удовольствием подумать: «Он мой!»

========== 8. ==========

Мотоцикл остановился у шлагбаума элитной многоэтажки и Сергей достал удостоверение, показывая его хмурому охраннику и называя номер квартиры. Тот кивнул и пропустил странного мента, быстро отписавшись хозяйке.

Стоило Майскому подняться на девятый этаж, как нужная дверь открылась и его встретила красивая женщина.

— Здравствуйте, чем могу быть полезна?

— Мне нужен Евгений Фёдорович, — Сергей с трудом взял себя в руки, понимая, что жена не виновата.

— Его нет, — она взглянула на золотые часы на изящном запястье, — он пять минут как отбыл в Мюнхен. Деловая встреча. Но Вы проходите…

— Майор Майский, ФЭС, — запоздало представился Сергей и прошёл в гостеприимно распахнутые двери.

— Эвелина. Может я могу чем помочь?

— Может и можете. Разговор будет не из приятных, так что прошу прощения. Заранее, — она кивнула и указала на удобное кресло, предлагая присесть. — Вы знаете о всей недвижимости Вашего мужа? Может есть что-то, что он редко использует?

— Что случилось, майор? — расслабленность моментально покинула хрупкую фигуру.

— Есть подозрение, что один из знакомых Евгения Фёдоровича может прятаться у него.

— Из новых любовников на ум приходит только Константин — симпатичный молодой человек. Но неуловимо пугающий, — она усмехнулась на удивлённый взгляд Майского. — Я прекрасно знаю об ориентации мужа, майор. Так же, как и он о моей. А что касается недвижимости… Сейчас!

Сергей проводил взглядом упорхнувшую из комнаты женщину и оглянулся. На столике стояла небольшая фотография, запечатлевшая четверых счастливых людей.

— Это наши с Женей партнёры. Они погибли шесть лет назад, — Эвелина грустно посмотрела на изображение и слегка встрепенулась, — вот. Это адрес дачи его отчима. Единственная недвижимость, которую он мог отдать в пользование.

Сергей прочёл адрес, сжал в кулаке небольшую бумажку и кивнул.

***

Сергей буквально вынес входную дверь, заметив в приоткрытой двери гаража большой внедорожник. Он методично обходил комнату за комнатой, не давая панике поднять голову. Поднявшись на второй этаж он заглянул в открытую дверь ванной, отметив два халата и толкнул первую дверь, на несколько секунд буквально каменея — Ваня, его Ваня, лежал неподвижной сломанной куклой. Залитое кровью лицо, безвольными плетями повисшие руки и медленно вздымающаяся грудная клетка… Дышит!

— Ваня, Ванечка! — Сергей подбежал к кровати, мельком взглянул на бледное лицо Константина и его располосованную шею, убрал пистолет и осторожно ощупал худенькое тело, перед тем, как закутать его в свою куртку и взять на руки. — Ваня. Господи!

Майский не слышал воя сирен, топота тяжеленных берц по лестнице. Он очнулся только когда его ощутимо тряхнули за плечо.

— Серёга! Там ваши едут, с ними скорая. Иди! Ване нужна помощь, слышишь? — Данил дождался осмысленного взгляда и помог ему подняться. — Идём, мне тут тоже делать нечего, — он подмигнул закатившему глаза Никите и вывел Майского к машине скорой помощи.

Выскочившая из-за спин врачей Белая обняла напуганного Сергея и повернулась к безуспешно пытавшимся забрать у него Ваню докторам.

— Не надо. Пусть едут так, — те лишь махнули рукой.

Иван открыл лишённые какой-либо осмысленности глаза, прижался щекой к плечу и тихо, едва ворочая языком прошептал: «Мой!»

— Твой конечно… — Сергей твёрдо решил узнать, что же такого произошло, что даже в отключке Ваня это повторяет. Хотя за два года отношений не особо рвался «метить территорию».

***

— Серёж, привет, — Валя тихо вошла в палату и улыбнулась вскинувшемуся Майскому. — Я тут проверила его кровь. Знала, что просить будешь. Всё в порядке. Ваня не голодал, его ничем не подкармливали. Уровень психотропов гораздо меньше, чем у других.

— Я вёл себя хорошо, — тихо прошептал Иван. Он пришёл в себя, когда Сергей резко дёрнулся на звук открываемой двери, но глаза открывать не спешил — вспоминал.

— Ванечка! — Серёга прижался губами к прохладной ладони и улыбнулся.

— Пить хочешь? — Валя протянула ему стакан и Ваня крупно сглотнул.

— Что? — Майский заметил промелькнувшую в карих глазах тень.

— Я сам, — Валя пожала плечами, но подала стакан усевшемуся Тихонову и, кивнув мужчинам, вышла.

— Расскажешь? — Сергей отставил ненужную посуду и легко поцеловал тонкие пальцы.

— С чего начать?

— Сначала? Как тебя похитили? — Ваня злился и Серёга признавал его право. Он должен был защитить своего котёнка.

— Я ревную, Серёж. Я даже не знал, что способен, — Иван долго выдохнул и откинулся на подушки. — Ты помнишь её?

— Не детально, — хриплое откровение ударило в солнечное сплетение, разлившись неожиданным теплом.

— А он тебя помнит! Знаешь, — Ваня с видимым усилием расслабился и сжал пальцами сильную ладонь. — Там была полная клиника. Он убивал, собирая из жертв её портрет в качестве подарка для тебя. Но… Она любила тебя, а он боготворил себя. Поэтому, не вини себя, не надо.

Майский на мгновение прикрыл глаза и поджал губы. Его Ванечка попал в самую точку. Он винил себя в смерти этих людей — умом понимал, что он не при чём, а вот сердце…

— Он меня не стал «готовить», потому что мы немного похожи. Телосложение, прическа… Он считал себя совершенством. А зачем «готовить» близкий к нему идеал? — Ваня грустно рассмеялся и дёрнул своего майора за палец. — Забери меня домой.

Сергей бледно улыбнулся, поцеловал потрескавшиеся губы и вышел к врачу.

***

Три дня Иван дома только спал и ел. Сергей при этом ночевал на диване в зале. Они не поссорились, не злились друг на друга. Просто в первую ночь, когда они приехали домой, поужинали и залегли в кровать, посмотреть кино, Ваня ощутимо напрягся, стоило Серёге притянуть его к себе на грудь. Причём до этого, буквально пять минут назад, они увлечённо целовались на кухне и не возникло никаких неловкостей. Иван попытался остановить молча вставшего любовника, но тот лишь поцеловал приоткрывшиеся навстречу губы и ушёл в зал.

Ваня видел, каким влюблённым взглядом на него смотрит Майский и сам испытывал к нему ту же всепоглощающую любовь, но иррациональное тёмное чувство каждый раз царапало грудину изнутри, стоило лишь вспомнить, что податливым и слабым его бравого майора видел не только он. Точнее…

«Ты всегда только принимающий?»

Тихий глубокий голос бился в висках, заставляя буквально звереть. Мир окрашивался неприятными оттенками красного — сколько ещё было таких?

Иван не лгал, говоря, что подобного вопроса у них никогда не возникало. Просто они изначально, по умолчанию, распределили между собой нравившиеся им роли. Ваня дурел от возможности растечься податливой тушкой под сильным телом или наоборот, оседлать Сергея, задавая свой темп, контролируя его оргазм. Майский же в свою очередь счастливо порыкивал, получая власть над худеньким партнёром, иногда часами его вылизывая, доводя до невменяемого состояния только своими губами и языком. Им обоим нравилось то, что происходило между ними. Они оба любили друг друга.

Но сейчас, стоило Ване представить рядом с Сергеем кого-то другого, ревность затапливала грудину, не позволяя дышать.

Иван сполоснул лицо холодной водой и посмотрел на своё отражение в зеркале.

«Какого чёрта? Он мой!»

Сергей обнаружился в зале, сидящим на злополучном диване, обернутый лишь в полотенце на бёдрах. С длинных волос капала вода, стекая по мощной груди, на твёрдый пресс. Ваня быстро облизнулся и подошёл к поднявшему голову любовнику.

— Я знаю, что я виноват, Серёж, — Иван оседлал крепкие бёдра, толкая грудью в грудь, прося откинуться на спинку. — Я постараюсь загладить вину. Я так соскучился. Прости меня.

Он не дал произнести Майскому ни слова. Впился в губы голодным поцелуем, поражаясь, как он мог так долго без этого быть. Быть без своего Сергея?!

Тот с готовностью ответил; сжал худенькие бёдра руками; поднялся выше, обрисовывая линии талии и груди через футболку. Ваня хрипло выдохнул и сдёрнул ненужную тряпку, мельком замечая треск ткани.

— Люблю тебя… — Иван привычно поплыл от ощущения сильной хватки, но встряхнулся и оттянул голову Сергея от своей шеи. — В спальню, сейчас.

Майский уловил перемену настроения и, хоть и с трудом, но выпустил любимого из объятий и скрылся в комнате.

Иван больно прикусил ребро ладони, стараясь прийти в себя и, оказавшись в дверях, ещё раз обозвал себя идиотом, но отказываться от задуманного не собирался.

— Перевернись на живот, Серёжа, — Ваня быстро скинул домашние штаны, откинул с крепких бёдер ненужное полотенце и прикусил губу. — Я знаю, что ты сильнее, родной, — он оседлал его талию и наклонился к самому уху, убрав волосы в сторону. — Но сейчас я прошу тебя…

— Да… — Сергей тихо выдохнул и поёжился от пробежавшего по позвоночнику табуна мурашек. — Блядь, да!

— Почему ты раньше не сказал? — видя, как любимого ведёт от перспективы поменяться ролями, Ваня сглотнул и больно прикусил его за холку. — Тебя таким больше никто не увидит! Ты забудешь других! Ты имя собственное забудешь! Мой!

Тихонов понимал, что его накрывает, но остановиться уже не мог. Ни тогда, когда его Серёжа тихо выстанывает на каждую резкую фразу. Ваня поцеловал выгнутую шею, лизнул между лопатками, занежил губами и языком напряжённую спину. Сергей глухо подвывал в подушку, купаясь в горячих волнах Ваниной ревности. Он и представить себе не мог, что его так поведёт, размажет тонким слоем. Ваня, его Ваня довольно урчал, наслаждаясь его покорностью. А у самого Майского от осознания происходящего, от предвкушения, от добровольно отданных бразд правления стояло так крепко, что с конца текло. На простынях образовалось влажное пятно и, когда Ваня приподнял его бёдра, заставляя раскрыться, то поражённо выругался и потрогал его кончиками пальцев.

— Родной мой, тебе действительно это нравится… — лёгкий укус коснулся правой ягодицы, в то время как левую обжёг чувствительный удар. — Я сделаю тебе феерически хорошо. Ты мне веришь?

— Да… Верю, котёнок мой, — и Сергей захлебнулся вдохом.

Сжатого входа коснулся влажный горячий язык. Сначала самым кончиком, будто здороваясь, а потом широким мазком прошёлся от яиц до копчика. И снова, уже уверенно и сильно, сосредоточился на морщинистых краях, пока не толкаясь внутрь, но упорно разлизывая себе путь. Ваня отрывался на несколько секунд, приглаживал влажные короткие волоски вокруг ануса, слегка давил на уже податливые края и снова приникал ртом. Челюсть уже побаливала, язык устал, но он не мог оторваться. Он снова пригладил волоски, пощекотал края двумя большими пальцами, слегка потянул их в стороны, приоткрывая розовое нутро, толкнулся языком вглубь и почувствовал всем собой пульсацию сжавшегося ануса и отчаянный вой кончающего Сергея. Ни разу к себе не прикоснувшегося. От этой мысли Ваню повело ещё сильнее. Он с трудом нащупал смазку, наскоро растянул мягкий вход и толкнулся в обжигающую тесноту любимого тела. Майский под ним лишь немного дёрнулся, не в силах приподняться. Ваня растолкал длинные ноги в стороны, облегчая себе доступ и принялся хаотично двигаться, каждый раз попадая головкой по набухшей простате. Через несколько минут он кончил с долгим стоном, с трудом вышел и похлопал Сергея по бедру, прося перевернуться. Заглотил твёрдый член сразу до горла, толкнулся тремя пальцами в скользкое нутро, сделал несколько движений и сглотнул пряную сперму.

— Люблю тебя, котёнок. Иди ко мне, — через пару минут Сергей потянул уткнувшегося ему в живот Ивана наверх.

— Прости, — Тихонов смущённо улыбнулся с удовольствием отмечая сытую поволоку в любимых серых глазах.

— Не извиняйся. Нам обоим это было нужно, — Майский счастливо муркнул, когда Ваня устроился у него на груди.

И уже засыпая услышал тихое: «Мой»

— Только твой, котёнок.