Гарри Поттер. Продолжение. Первый курс Академии авроров (СИ) [Orchid2707] (fb2) читать онлайн

====== Глава 1. «После битвы.» ======

Июнь 1998 года. Хогсмид.

На исходе был ещё один прохладный день. Жёлто-оранжевое солнце, целуясь с линией горизонта, подсвечивало снизу лёгкие серые облака. Днём прошёл дождь, и воздух был кристально чистым и свежим. Ветер затих, природа будто замерла, провожая источник жизни и света за горизонт. Впереди была ночь. В походной палатке было темнее, чем на улице, только через чуть приоткрытую дверную занавесь, проникали последние яркие лучи солнца, в свете которых кружились одинокие пылинки. Горящая лампа на столе – единственный источник света в этом временном жилище – не могла разогнать густые длинные тени, отбрасываемые скромной мебелью: неказистыми шкафами, стульями и простенькими диванами, границы которых в сумерках постепенно размывались. Пространство вокруг становилось глубоким и таинственным. Гермиона сидела за столом, на котором помимо сложенной чистой посуды, стоял котёл с мерно кипящей жидкостью. Под котлом изредка уютно чуть потрескивали горящие щепы. Слышен был скрип пера – Гермиона что-то записывала на полях в книге рецептов. Рядом сидел Рон. Перед ним лежало несколько фруктов и разделочная доска, на которой он резал бананы.

- Почему, когда я их режу, каждый кусок корчит мне страшную рожу? – спросил Рон Гермиону, указывая взглядом на бананы, круглые кусочки которых, если в них всмотреться, и в правду, имели каждый своё сердитое лицо.

- Потому что бананы одни из самых магических фруктов на земле. Так они показывают тебе своё недовольство, – Гермиона, мило улыбнувшись Рону, приподнялась и помешала бурую жидкость в котле.

- И сколько мне ещё резать?

- Ещё пару штук, и можно класть их в котёл. Наш суперклей для доспехов рыцарей будет готов, – Гермиона зачерпнула жидкость половником, взяла со стола голубиное перо и опустила его в субстанцию. Перо вспыхнуло и сгорело.

– Рон, давай сюда свои сердитые бананы.

Рон передал Гермионе бананы и приподнялся со стула. Они с интересом стали наблюдать, как бананы исчезли в котле, и жидкость начала булькать фиолетовыми пузырями.

- Теперь доспехи рыцарей Хогвартса станут крепче прежнего, – сказала довольная Гермиона.

Она повернулась и встретилась глазами с Гарри, который сидел в полумраке на диване и с улыбкой наблюдал за ними.

– Гарри, чему ты улыбаешься? – спросила она.

- Я просто рад, что вы рядом со мной, – Гарри снял обувь и в одежде растянулся на диване, закрыв глаза. Очень хотелось спать.

Позади был тяжёлый день. Такой же тяжёлый, как и предыдущие. Уже почти месяц, как Гарри, Рон и Гермиона жили в походной палатке в Хогсмиде. Каждый день они приходили на руины замка Хогвартс и восстанавливали его. Не они одни! В Хогсмиде жили ещё около сотни волшебников, в том числе добровольцев: взрослых и подростков – не все, правда, в палатках. Руководил восстановлением Хогвартса приглашённый попечительским советом из Лондона строитель-архитектор. Очень нервный мужчина в сером костюме и всклокоченными волосами такого-же серого цвета. Под его началом работала бригада профессиональных волшебников-строителей. Каждое утро они трансгрессировали, на радость мадам Розмерты, во двор паба «Три метлы» из Лондона. Профессор Минерва Макгонагалл, назначенная директором Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс», бывший декан Гриффиндора и преподаватель трансфигурации, отвечала за магическую составляющую каждого восстанавливаемого камня. Работы было непочатый край. Сегодня, как и вчера, и позавчера, Гермиона, Гарри и Рон колдовали над постоянно перемещающимися лестницами. Во время битвы второго мая от них почти ничего не осталось, но скоро они будут как новые. План лестниц – старый пергамент, испещрённый чертежами с пометкой «Кандида Когтевран» – кочевал между ребятами и строителями уже целую неделю. Гарри знал, что сегодня план опять ему приснится – так часто он его изучал, боясь упустить какую-нибудь деталь. А ещё ему часто снилось, как он, восстанавливая одну из лестниц, ступеньку за ступенькой, поднимается наверх. И в конце лестничного марша всегда стоит профессор Снегг, и с укоризной смотрит на него: «Вы плохо работаете, мистер Поттер! Вы не собраны и ленивы! Хватит спать!»

- Хватит спать! – Гермиона потрясла Гарри за плечо, и её голос стал удаляться. – Уже утро, сони! Через сорок минут оперативное строительное совещание. Сегодня мы доделаем последний лестничный марш!

Гарри открыл глаза и сладко потянулся. Гермиона у кухонного стола взмахом волшебной палочки левитировала котёл с суперклеем и вышла вслед за летящим котлом из палатки, впустив на несколько секунд утренний свет в их скромное жилище. Рон мирно сопел на раскладушке рядом с диваном. Гарри пнул ногой раскладушку.

– Рон, вставай! Нам нужно сегодня поговорить с Макгонагалл о поступлении в Академию.

- Хорошо, Макгонагалл, я поговорю о поступлении Рона в Академию, – пробормотал сквозь сон Рон.

Гарри усмехнулся и, стащив с Рона одеяло, прошлёпал к умывальнику. *** Вечернее солнце высветило яркими лучами возрождающийся Хогвартс. Его разрушенные башни, словно поломанные крылья огромного дракона, тянулись к закатному небу. Тут и там в проёмах окон и на стенах вспыхивали маленькие огоньки. Это строители произносили последние заклинания перед тем, как отправиться отдыхать после трудового дня. Гарри, Рон и Гермиона уже целый час отдыхали на Чёрном озере. Сегодня они закончили отстраивать волшебные лестницы. Теперь по ним можно было с лёгкостью, как и в старые времена, перемещаться между этажами и кабинетами. Вот только лестницы были малой частью восстановленного. Половина этажей ещё лежала в руинах. Но сегодня трое молодых волшебников заслужили вечерний отдых. Сидеть в одежде на песке было здорово. Особенно после того, как ребята быстро окунулись в холодную воду Чёрного озера, брызгаясь и подшучивая друг над другом. Пытались смыть каменную пыль, которая въелась в кожу. Сейчас Гарри перебирал пальцами песок, лениво вглядываясь в далёкие зелёные берега.

- Первый раз провожу лето на территории Хогвартса, – тихо произнёс он. – Как же здесь красиво!

Неподвижную гладь тёмной озерной воды нарушали только круги от камней, которые кидал Рон. Гарри посмотрел в сторону Запретного леса. Тот грозно чернел в отдалении, выпуская в низинах щупальца вечернего тумана. Гарри показалось, что на опушке леса стоит белый силуэт. Он зажмурился, посмотрел снова, но опушка была пуста. «Что-то я устал, мерещится кто-то», – подумал он. Рон, закатав штанины, зашёл по колено в воду и начал брызгаться в Гермиону, которая подошла к самой кромке воды.

- Хватит плескать в меня! – Гермиона тщетно защищалась от брызг, которые в неё посылал Рон. – Ах так! Ну держись! – девушка, смеясь, отбежала подальше и волшебной палочкой подняла волну брызг, которая накрыла Рона. Тот, отплёвываясь и бранясь, стал вылезать на берег.

Он подошёл к Гермионе и, сняв мокрую футболку, стал демонстративно её отжимать, пытаясь попасть каплями в Гермиону. Та отталкивала его и смеялась. Чуть позже ребята уселись на песок рядом с Гарри.

- Слушай, классный фокус нам сегодня показали строители с подменой камней! – сказал дрожащий Рон Гарри, отжимая мокрые штанины руками.

- Что за фокус, почему я не видела? – спросила Гермиона.

- Ты ушла после обеда проверять, как движется дело со склеиванием рыцарских доспехов, – ответил Рон.

- Потому что я не захотела слушать анекдоты про Макгонагалл, которые рассказывали строители, – Гермиона фыркнула.

- Зато про Воландеморта ты готова слушать анекдоты часами, – парировал Рон.

- Да ладно вам, ребята, – примирительно сказал Гарри. – Гермиона, слушай про фокус! Без волшебной палочки! Маг показывает ладони, на одной из них лежит камень, например, синего цвета. Потом сжимает руки в кулаки и опускает их. Потом снова поднимает руки, трёт ладони друг о друга, раскрывает их, и в руке у него уже камень красного цвета! – Гарри многозначительно замолчал, а потом продолжил: – Оказалось, что красный камень он прятал в рукаве второй руки. А первый синий камень незаметно проскользнул внутрь рукава первой руки. Произошёл простой обмен камнями. Никакого волшебства, но эффект был!

- Что, хочешь тоже так научиться, чтобы покорять девчонок? – усмехнувшись, спросила у Гарри Гермиона.

Он не успел ответить, так как в этот момент рядом с ребятами на песок бесшумно опустились почтовые совы. Гарри вытащил у той, что была перед ним, из клюва письмо. Рону сова упорно не хотела отдавать письмо в мокрые, с прилипшим песком, руки. В итоге он выхватил его, за что был укушен за палец. Гарри распечатал свое письмо и зачитал вслух. «Уважаемый мистер Поттер! Верховный суд магов Великобритании Визенгамот и Министерство магии сообщают Вам, что судебные заседания по делам нижеупомянутых волшебников состоятся с пятнадцатого июня (понедельник) 1998 года по двадцать восьмое июня (воскресенье) 1998 года – в 10.00 часов и 14.00 часов. Вам надлежит прибыть в 9.30 в следующие дни: 15 июня 1998 года, 18 июня 1998 года, 19 июня 1998 года, 22 июня 1998 года, 24 июня 1998 года, 25 июня 1998 года, 28 июня 1998 года в Министерство магии, в зал № 10. Вы приглашены в качестве свидетеля по следующим судебным делам: …» Далее следовал длинный список с именами и фамилиями волшебников, и датами судебных заседаний. Гарри замолчал и стал читать про себя. Среди множества фамилий увидел:

«…Дело номер III0001 Северус Снегг – 15 июня 1998 года, зал № 10, 10ч.00м.;

Дело номер KLJJ846US Драко Малфой – 15 июня 1998 года, зал № 10, 14ч.00м.;

Дело номер JJJ1840US Нарцисса Малфой – 18 июня 1998 года, зал № 10, 10ч.00м.;

Дело номер JJJ1839US Люциус Малфой II – 19 июня 1998 года, зал № 10, 10ч.00м.; …….

Если у Вас имеются какие-либо новые сведения или информация, отягчающие или смягчающие обвинение по делам вышеупомянутых волшебников, вы должны явиться в Секретариат суда 12 июня 1998 года, зал № 6 в 10.00 и предоставить эти сведения.

С уважением, Министерство Магии и Секретариат Визенгамота.»

Гарри пустым взглядом смотрел на письмо. Сразу после похорон погибших в битве второго мая трое молодых волшебников провели целую неделю в Министерстве магии, давая показания в аврорате в качестве свидетелей. Хоть сыворотку правды они не пили, но Гарри и его друзьям пришлось предоставить множество своих воспоминаний, просмотренных не один раз в омуте памяти. Про крестражи ребята рассказали лишь частично, не упоминая чашу Пенелопы Пуффендуй и ограбление Гринготса, а также то, что Гарри был седьмым крестражем. Но один волшебник, которому они полностью доверились, всё же был – Министр магии Кингсли Бруствер. Они рассказали ему всё для того, чтобы оправдать погибшего Северуса Снегга, которого все считали пожирателем смерти, и только Гарри знал, что он до конца своих дней был предан Дамблдору. И вот сейчас последний этап. Последний. Всё, что связано с Воландемортом, Гарри хотел забыть, как страшный сон. Шрам не болел. Боль доставляла только горечь потерь близких людей. Сколько всего людей погибло? Около пятидесяти? Случайные жертвы и те, кто готов был отдать свою жизнь за Хогвартс и весь волшебный мир. Гарри сглотнул комок в горле и посмотрел на Гермиону и Рона. Те застыли с такими же письмами в руках. – Гарри, это в последний раз, ты же знаешь, – Гермиона внимательно посмотрела на него, потом повернулась к Рону. – И, Рон, ты помнишь, что информацию о том, что Гарри был крестражем, мы не предоставляем. Постарайся, чтобы это нигде не всплыло. Крестражей всего пять. Чаши не было! Пять! Не напутай! – Гермиона, я помню! Гарри, – сказал Рон, изучая текст своего письма, — Северуса Снегга больше нет, зачем возбуждать против него дело? — Это для того, чтобы официально его оправдать. Если не будет официальной версии о том, что он воевал против Воландеморта, волшебники так и будут чернить его имя, и делать свои домыслы. Это необходимо для Снегга, для памяти о нём, для всех нас, – сказал Гарри. – И я думаю, Малфои тоже будут оправданы. Люциус не участвовал в битве за Хогвартс. У него не было волшебной палочки, а без неё его участие на стороне Воландеморта ставится под сомнение. Ни один волшебник не потерпит или не простит такого унижения – остаться без волшебной палочки. Нарцисса тоже должна быть оправдана. Пожирательницей смерти она не является. И она спасла меня в лесу своей ложью, сказав, что я мёртв. О ней я предоставил полные сведения. Про Драко и говорить нечего. Его оправдают. Я слышал от Кингсли Бруствера, большинство членов Визингамота считают его невиновным. Он не замешан ни в одном убийстве или нападении. Выручай-комнату я не беру в расчет, он сам там чуть не погиб. Но самое важное – он не выдал нас в Малфой-мэноре. Это важнее всего. В оправдание Драко, всё хорошее о нём мы рассказали. Я думаю, это больше показательные процессы, чтобы поставить жирную точку в этой войне. В отношении остальных пожирателей выдвинуты серьёзные обвинения, и они окажутся в Азкабане. Рон кивнул, подошёл к Гарри и положил руку ему на плечо. – Гарри, получается, из-за суда нам придётся уехать отсюда, – тоскливо сказал он. – Жалко. И ты ведь еще что-то хотел сделать в Лондоне до июля.

- Да, за ужином расскажу. Пошли в Хогсмид, искать Макгонагалл.

- И уже есть очень хочется, – пробормотал Рон, поглаживая свой живот.

Ребята взяли ботинки и кофты, и пошли в сторону Хогсмида. По дороге Гермиона сжалилась над Роном и высушила его одежду и волосы одним мановением волшебной палочки. Рон был премного благодарен и поцеловал её в щёку.

На ужине в Хогсмиде в пабах собирались шумные толпы. Еды хватало вдоволь. Домовики Хогвартса готовили еду для строителей и добровольцев. Сухие, чистые и причёсанные Гарри, Гермиона и Рон вошли в паб «Три метлы» и стали проталкиваться к свободному столику. Увидев Хагрида в окружении лондонских строителей, привычно помахали ему. За столиками все с удовольствием ели, пили, делились новостями. Новички-добровольцы с жадностью слушали рассказы старичков-добровольцев и строителей. Над залом стоял весёлый гудёж. – О, какой я голодный! – сказал Рон, накладывая себе в тарелку еду. – Так что ты нам собирался рассказать, Гарри? Гарри налил себе сливочного пива и лукаво посмотрел на Рона.

- Я хочу побывать в Гринготсе и взять часть денег из ячейки.

- Что ты сказал?! Ты хочешь пойти в Гринготс? – рука Рона застыла между тарелками, и с вилки начали стекать спагетти.

- Да, я хочу это сделать. И вы пойдёте со мной.

- Но, Гарри, как к нам отнесутся гоблины? Ведь мы разрушили их банк! – воскликнула Гермиона. Рон шикнул на неё, и Гермиона зашептала. – Мы украли их дракона, порушили часть подземелий, дракон проделал огромную дыру в мраморном зале и разрушил крышу! Я уж не говорю, что мы осуществили ЕДИНСТВЕННОЕ удавшееся ограбление за пятьсот лет существования Гринготса! Мы пошатнули его репутацию!

– Всё будет нормально, – заверил её Гарри. – Я разговаривал с Кингсли Бруствером. После того, как я посвятил его во все наши похождения, он согласился, что иначе вытащить чашу Пенелопы Пуффендуй из Гринготса мы бы не смогли. Он уверен, что мы можем беспрепятственно идти в банк. Даже если гоблины о чём-то и подозревают, у них нет прямых доказательств, так как все, кто нас мог видеть, погибли в тот день от руки Воландеморта. Гоблины не должны нам мстить, все волшебники доверяют им и хранят свои сокровища в банке. Ты же знаешь причину такого доверия, Гермиона? Умница Гермиона, секунду подумав, кивнула в ответ и произнесла фразу, как будто выученную ею когда-то из учебника: «Гоблины никогда не замарают свои руки кровью волшебника. Они считают это ниже своего достоинства. Все созданные ими вещи всё равно вернутся к ним.» – Точно! Также мне сказал и Бруствер, – ответил Гарри. – И, к тому же, я богатый клиент банка. Я не думаю, что они захотят меня потерять. При том, что реально из сейфа Лестрейнджей пропала только чаша. А все губительные разрушения сделал «самостоятельно» вырвавшийся на свободу дракон, – Гарри подмигнул. – Гоблинам просто надо крепче привязывать драконов. – Гарри, можно я не пойду? Мне всё же немного страшно, – сказала Гермиона. – Можно я тоже не пойду? – сказал Рон. – Нет, вы пойдёте со мной, потому что мне тоже страшно, – Гарри посмотрел на наручные часы и оглядел зал. В этот момент в паб вошла профессор Макгонагалл, кивнула нескольким преподавателям, перемолвилась парой фраз с архитектором и стала подниматься по лестнице в свою комнату на втором этаже.

- О, вот и Макгонагалл! Рон, поднимемся к ней.

Гарри и Рон встали со своих мест и спешно прошли мимо шумных столиков на второй этаж. В ярко освещённом коридоре второго этажа ребята остановились, нервно обмениваясь взглядами. Гарри постучал в дверь комнаты, которую профессору Макгонагалл предоставила мадам Розмерта на время восстановления Хогвартса.

- Войдите!

- Добрый вечер, профессор Макгонагалл! Если Вы не заняты, мы хотели поговорить с Вами о поступлении в Академию авроров, – заходя в комнату, Гарри сказал заготовленную фразу на одном дыхании.

- Добрый вечер, профессор Макгонагалл! – сказал Рон позади Гарри.

Директор школы подняла глаза от бумаг, лежащих на столе перед нею. За этот год она изменилась. Да, она не молодела. В волосах появилось больше седины, морщинки на лице стали глубже. Но глаза! На какой-то миг Гарри подумал, что на него посмотрел Альбус Дамболдор – столько ясности и мудрости было в глазах Макгонагалл.

- Добрый вечер, молодые люди! Я догадывалась, что вы рано или поздно подойдёте ко мне с этим вопросом. Присаживайтесь.

Гарри и Рон присели на старый диван.

- Слушаю вас, – женщина посмотрела на ребят поверх своих очков.

- Профессор Макгонагалл, – сказал Гарри, – мы не смогли окончить обучение в Хогвартсе в этом году по всем нам известным причинам. Хогвартс не скоро восстановится. Мы бы не хотели терять время, поступая вновь на последний курс обучения. Может быть Вы знаете, есть ли возможность нам с Роном поступить в Академию авроров в этом году? Мы готовы самостоятельно заниматься два следующих месяца, чтобы наверстать пропущенный материал.

– Да, да, готовы! – поддакнул Рон. Гарри продолжил: – Мы хотели бы попросить Вас посодействовать нам в поступлении – дать рекомендательные письма, чтобы мы подали документы в Академию. Гарри замолчал и с надеждой посмотрел на Макгонагалл.

- Я рада, что Вы не отказались от своей мечты, Гарри, – профессор улыбнулась уголками губ. – Я взяла на себя смелость и предприняла некоторые действия в отношении Вас. Ждать, когда Вы сами раскачаетесь, мне некогда. Учитывая, что Вы круглый сирота, дружеская помощь взрослого человека Вам не повредит. Я написала письмо директору Академии и попросила о встрече.

Гарри и Рон моргнули.

- Неделю назад у меня состоялся разговор с директором, уважаемым волшебником Кунедиусом Эдерном, – продолжила Макгонагалл. – Я «навела мосты» и выяснила, что Академия готова принять Вас в ряды своих курсантов, несмотря на незаконченное обучение в школе. Это касается и мистера Уизли. Если вы не передумаете до завтра, молодые люди, то я отправлю в Академию ваши хогвартские дипломы, с вашими последними оценками за шестой курс, плюс оценки по СОВ за пятый курс, а также рекомендательные письма. Я готова дать вам список учебников Хогвартса за седьмой, пропущенный вами, курс, чтобы вы могли за два месяца лета подтянуть свои знания. И ещё, я готова пожелать Вам, Гарри, и мистеру Уизли удачи, – Макгонагалл улыбнулась.

Молодые волшебники одновременно захлопнули рты. Такого они не ожидали.

- Профессор Макгонагалл, я не знаю, как, как Вас отблагодарить! – Гарри пребывал в недоумении. Они с Роном с счастливыми улыбками смотрели на Макгонагалл.

- Не стоит, мистер Поттер! Вы и так много для нас всех сделали. Я буду рада услышать о Вас много хорошего в качестве аврора. Удачи Вам и мистеру Уизли. И, мистер Уизли, напишите Вашей матери, что Вы подали документы в Академию.

Профессор Макгонагалл порылась в бумагах на столе и извлекла оттуда список учебников за седьмой курс.

- Я надеюсь на вашу сознательность, молодые люди, – сказала она, передавая список Гарри.

- Спасибо, профессор Макгонагалл! – поблагодарили они.

- Всего доброго, мистер Поттер и мистер Уизли!

Ребята вышли из комнаты в коридор и закрыли дверь. Они не верили в такую скорую удачу. Переполненные счастьем, как дети, на перегонки побежали по коридору, но перед лестницей, ведущей в общий зал, остановились и стали чинно спускаться.

- Рон, я думала, у тебя рубашка на груди порвётся от гордости, так тебя распирало! Вы с Гарри словно два орла парили над лестницей! – весело сказала Гермиона, когда ребята присели к ней за столик.

Гарри и Рон рассказали Гермионе о разговоре с Макгонагалл.

- Ну вы и счастливчики! – девушка от души радовалась за них. – Теперь вам нужно только дождаться письма из Академии. Молодцы!

Трое молодых волшебников ещё немного посидели в пабе, смакуя подробности разговора с директором школы и строя планы на будущее.

- Гарри, вы сказали Макгонагалл, что нам через четыре дня нужно быть в Лондоне на суде? – спросила Гермиона, переводя серьёзный взгляд с Гарри на Рона.

- Нет, мы забыли, – ответил Рон.

- Ладно, я сама ей завтра всё объясню. Ещё три дня здесь. Вам нужно будет готовиться в Академию, а мне на курсы при Министерстве. Я уже подала документы. Хогвартс мы долго потом не увидим.

- Хорошо, если до Рождества его откроют, – мечтательно сказал Рон, – тогда Джинни не придётся весь год сидеть в Норе. В Хогвартсе веселее. Мама заставляет её уже сейчас учить предметы. Ведь сами понимаете, домашнее образование – это скукотища. Кстати, Гарри, она совсем не спрашивает о тебе в письмах. Вы расстались?

Гарри улыбнулся.

- Нет, конечно. Мы переписываемся постоянно. Я в курсе всех её бед.

- Джинни очень расстроилась, что мама не пустила её к нам. Вы бы могли закрутить любовь здесь, – Рон подмигнул Гарри и посмотрел на Гермиону. – Мама говорит, что «стройка не для девочки», хотя ты, Гермиона, старше Джинни всего на год. Может ты уже не «девочка»?

- Я девушка, – Гермиона вспыхнула и посмотрела на Рона, – то есть я девочка, … девушка, … хватит надо мной подшучивать! Ты меня запутал!

- Может я попробую тебя распутать? – Рон ещё пристальнее посмотрел на Гермиону.

Та покраснела и быстро встала из-за стола.

– Рон, не смущай меня. Нам всем пора идти спать. Завтра много работы, и завтра вечером начнём собирать вещи. Мне ещё надо сложить книги по заклинаниям, – сказала Гермиона и спешно пошла к выходу. Ребята на ходу допили сливочное пиво и поспешили за ней.

Через три дня, после обеда, на окраине Хогсмида стояла большая толпа и трое молодых волшебников в центре. Все с грустью смотрели, как складывается походная палатка. Когда она уменьшилась до размеров кошелька, Гермиона подняла её с земли и бросила в сумочку. Все – строители и добровольцы, учителя и жители Хогсмида – все стали прощаться с Гарри, Роном и Гермионой, обнимать их, жать руки и желать удачи.

- Я думаю, мы с вами ещё увидимся, молодые люди, – сказала Макгонагалл, прощаясь с ребятами, – и вы все приглашены на открытие Хогвартса, которое, я надеюсь, состоится в этом году.

- Мы обязательно приедем, профессор, – сказал Гарри.

Макгонагалл тепло обняла каждого из них и отошла в сторону.

- Ребята, я жду вас в гости в любое время, – сказал Хагрид, сморкаясь в большой платок.

- Хагрид, как-нибудь приедем.

Ребята обняли великана.

- Ну, все готовы? – спросил Гарри, поправляя рюкзак и оглядывая своих друзей.

- Стой, Гарри! – воскликнула Гермиона, – Мы не попрощались со Стручком и Путаницей!

- Опять ты про домовиков! – Рон закатил глаза.

- Мы здесь, Гермиона Грейнджер! – из толпы вышли два маленьких хогвартских домовых эльфа в полотенцах и подошли к ребятам.

Гермиона протянула руку. Эльфы в ответ пожали её. Вслед за Гермионой, Гарри и Рон сделали то же самое.

- Спасибо вам, что помогали по хозяйству, пока мы жили здесь, – сказала Гермиона.

- Мы всегда рады помочь Гарри Поттеру, Гермионе Грейнджер и Рональду Уизли, – ответил Стручок, и домовики отошли в сторону.

- Ну, теперь всё? – спросил Рон.

- Да, я готова.

- Гарри, ты с нами?

Гарри взглянул в сторону Хогвартса, сердце на секунду защемило. Потом посмотрел на друзей и взял их за руки. Они тут же исчезли.

====== Глава 2. «Гоблинская интуиция.» ======

Через несколько секунд троица стояла в Лондоне на тротуарной дорожке Чаринг-Кросс-Роуд. Ярко светило июньское солнце. На улице было мало маглов. Все не волшебники в это время брали отпуска и разъезжались из Лондона. В магическую часть города ребята прошли через гостиницу «Дырявый котёл». Все посетители бара на первом этаже, хоть их и было немало, поздоровались с ними. На заднем дворе гостиницы Рон дотронулся до нужного кирпича в стене. Образовался проём, и перед тремя молодыми волшебниками появился Косой переулок. Гарри пошёл вперёд, Гермиона и Рон – за ним. У Гарри было чувство, что он вернулся в свои одиннадцать лет – таким светлым и сказочным показался ему переулок. Тут и там сновали волшебники, в отличии от почти пустой улицы Чаринг-Кросс-Роуд. Семейные пары неспешно прогуливались вдоль магазинов. Их дети застывали у витрин с детскими товарами и выпрашивали игрушки. Газетчики выкрикивали последние новости. Большинство дверей магазинов были открыты. По улице мерно растекался запах свежей выпечки и чего-то очень сладкого; у Гарри потекли слюни. Встречные прохожие улыбались и здоровались. Некоторые останавливались и смотрели ребятам вслед. Гарри не ожидал такого. Гермиона замедлила шаг и начала тормозить их троицу чуть ли не у каждого магазина. Рон завис у витрины с мётлами. – Гарри, Гарри, посмотри сюда, – позвала Гермиона, показывая на витрину очередного магазина. В нём продавались амулеты и обереги. – Я бы прошла мимо, но я увидела твоё имя! Тут продаётся твоя волшебная палочка! Гарри усмехнулся и с интересом подошёл к витрине. В центре за стеклом была выставлена его палочка; Гарри машинально потянулся к внутреннему карману рубашки – проверить, на месте ли его палочка – настолько подделка в витрине была похожа на его собственную, сделанную из остролиста, 11 дюймов, с пером феникса внутри. Надпись крупными буквами над товаром гласила: «Палочка Гарри Поттера – лучшая палочка против тёмных волшебников – приносит удачу своему хозяину». Ниже стояла цена. – Хм, интересно, кто купит это? – с вызовом спросила Гермиона. — Это же всё суеверия – все эти амулеты и обереги! Гарри на минуту задумался. – Гермиона, ты купишь мне эту палочку, – сказал он, повернувшись к ней. – Я?! Почему я?! – Гермиона округлила глаза. – Зачем она тебе вообще нужна?! Тебе – что?! – одной не хватает?! – Гермиона, успокойся! Я хочу купить эту палочку на всякий случай. Но если я пойду её покупать сам – это будет более чем странно! – Гарри покрутил пальцем у виска. Потом залез в карман и вытащил монеты. – Вот, возьми деньги, здесь хватит. Гермиона, немного поупрямившись, с недовольным видом вошла в магазин. Гарри отошёл от витрины чуть в сторону. В этот момент к нему подлетел улыбающийся Рон: – Гарри, ты видел? Там новая модель метлы – «Чистомёт-14»! Покрытие, защищающее не только от заклятий, но и от молний! На ней можно летать даже в сильнейшую грозу! И скорость! Скорость до 80 миль в час! – Рон мечтательно зажмурил глаза – потом резко их открыл: – Где Гермиона? – Покупает в магазине палочку Гарри Поттера. – Она совсем с ума сошла? – Рон чуть наклонил голову. Гарри засмеялся: – Я хочу, чтобы у меня была ещё одна палочка, и я не сошёл с ума. Это на всякий случай. Из магазина вышла недовольная Гермиона. – Гарри, прежде чем меня узнали, я выслушала про твою палочку столько интересного – вплоть до того, что с её помощью я найду себе мужа! Мне было не по себе, но, когда меня узнали, стало ещё хуже – «Гермиона Грейнджер покупает палочку Гарри Поттера!». На, держи свою «удачу против злых волшебников». Гарри распаковал коробку и достал палочку. В этот момент из дверей магазина амулетов вышла молоденькая продавщица и стала приветливо махать ребятам рукой. Гарри и Рон одновременно заметили её. – Пойдёмте отсюда, – сказал Гарри, отводя глаза. Рон взял Гермиону за руку, и троица пошла дальше. Приближающийся банк Гринготс выглядел, как и раньше – белоснежное здание с такими же белоснежными ступенями, ведущими ко входу; черепичная крыша с башенками – никакого намёка, что недавно здание протаранил огромный дракон. Гарри предположил, что и внутри банка уже всё отремонтировано и находится в таком же идеальном состоянии, как и снаружи.

У входа стоял гоблин. Увидев издалека волшебную троицу, гоблин исчез за бронзовой дверью. Ребята подошли к дверям Гринготса. Гарри переглянулся с Роном и Гермионой, выдохнул, взялся за ручку и потянул на себя дверь.

Банк встретил молодых волшебников гробовым молчанием. Посетителей в зале не было.

За длинными столами собрались, пожалуй, все гоблины Гринготса. Они недобро таращились и сверкали глазами.

— Это была плохая идея, прийти сюда, – прошептал Рон. К ребятам подошли три неприятного вида гоблина. Один из них, обращаясь к Гарри, спросил: «Цель вашего визита?» – Гарри, они боятся, что мы опять разрушим Гринготс, – не унимался Рон, еле слышно произнося слова. – Я хочу взять деньги из своей ячейки № 687, с собой у меня есть ключ! – громко ответил Гарри и показал ключ. Гоблин, стоящий впереди, оскалил зубы и ответил: – Сэр, мы не можем Вас пропустить дальше, чем на два ярда от входа, пока не удостоверимся, что Ваш приход безопасен для нас. Мы должны проверить Вашу личность. Для этого Вам необходимо предоставить свою волшебную палочку. Также у нас есть указание не пускать Гарри Поттера в хранилище с волшебной палочкой и посторонними предметами, кроме тех, которые он собирается оставить в ячейке. – В связи с чем такие ограничения? – спросил настороженно Гарри. – В связи с тем, сэр, что у нас есть некие основания полагать, что ограбление одного из сейфов нашего банка совершили трое молодых людей очень похожих…, – Гоблин сделал паузу и поочередно перевёл взгляд с Гарри на Гермиону и Рона, – … на Гарри Поттера, Гермиону Грейнджер и Рональда Уизли, – наконец произнёс он и уставился на Гарри своими чёрными немигающими глазами. Гарри выдержал взгляд гоблина. – Что? Вы обвиняете нас в ограблении банка? – воскликнул Рон. – Да мы мухи не обидим! Зачем нам грабить банк? Гермиона незаметно толкнула Рона в бок. Гарри нахмурился. – И каковы ваши основания предполагать такие небылицы? – спросил он. – Если вы нас в чём-то обвиняете, тогда почему не предъявите свои обвинения и не подадите в суд? – К сожалению, сэр, – злобно ответил гоблин, – все наши свидетели ограбления МЕРТВЫ!! – последнее слово гоблин пролаял на весь зал. – Но мы не дураки, мы руководствуемся гоблинской интуицией и догадываемся, кто это мог сделать. По дурацким законам волшебников, мы не можем предъявить свои обвинения в суд на основании догадок и интуиции. Но по законам гоблинов мы должны, – гоблин остановился и внимательно посмотрел на Гарри, – усилить бдительность в отношении предполагаемых воров. В этот момент Гарри подумал, что гоблины всё же не прочь его убить. – Передайте нам для проверки Вашу волшебную палочку, – продолжил гоблин. – Я не дам ни одному гоблину в руки свою волшебную палочку. Её вы будете изучать из моих рук, – процедил Гарри. Он вынул из-за пазухи свою волшебную палочку, и все гоблины на секунду подались назад. Гарри выставил палочку перед собой на уровне глаз ближайшего гоблина. – Проверяйте так. И знайте, что о моём визите сюда уведомлен Министр магии. Если со мной что-то случится, то банку не поздоровится. Ваша репутация и так подорвана. Вы хотите ухудшить своё положение? В этот момент дверь одного из кабинетов открылась, и в зал вошёл старый гоблин. По его важному виду Гарри понял, что это управляющий Гринготса. Гоблины зашептались и расступились перед ним. – Гарри Поттер, не стоит так шуметь! – примирительно сказал гоблин-управляющий. – Мы проверим Вашу личность и так, как есть. Можете держать палочку в руках, – гоблин-управляющий метнул взгляд на одного из подчинённых, и тот подбежал к Гарри и стал изучать его палочку, прикасаясь к ней когтистыми руками. – Но вы должны понять нас, Гарри Поттер, безопасность банка для нас не менее важна, чем репутация, – продолжил управляющий, в глазах которого читалось: «месть для нас не менее важна, чем репутация». Проверяющий гоблин закончил досмотр. Он повернулся к управляющему и кивнул. – Если Вы хотите попасть в ячейку, то не должны брать с собой волшебную палочку и Ваш рюкзак, – продолжил управляющий. – Рон пойдёт со мной! – сказал Гарри. – Нет, Гарри Поттер, если у мистера Уизли нет здесь ячейки, ему входить в хранилище запрещено, – ответил управляющий. – Спасибо, что напомнили мне о моей бедности, – пробурчал позади Рон. Гарри задумался, потом посмотрел на друзей и, повернувшись к гоблинам, медленно произнёс: – Хорошо. Я пойду один, отдам друзьям свои вещи и палочку. Гермиона сзади охнула. – Гарри, тебе не следует этого делать! – воскликнула она. – Не волнуйся, Гермиона, всё будет хорошо, – не поворачиваясь, сказал Гарри, потом обратился к гоблинам. – Раз по-другому пока не получается, мои друзья останутся с вещами на улице и пошлют патронуса Министру магии, что я в этот момент беру деньги из Гринготса и нахожусь в хранилище. Они будут ждать меня у входа. Если я не вернусь из хранилища через тридцать минут, они пошлют патронуса Министру магии, что дело плохо. Я не думаю, что Министр будет сидеть, сложа руки. Вам, гоблины, не поздоровится. Гоблин-управляющий заулыбался: – Гарри Поттер, не волнуйтесь, с Вами ничего не случится. Мы дорожим богатыми клиентами. Гарри поставил под сомнение все слова гоблина. Он повернулся к Гермионе, демонстративно передавая ей палочку и на ходу снимая рюкзак. Его палочка выпала из рук, задетая рюкзаком. Гермиона и Гарри присели, чтобы поднять её с пола, потом встали на ноги. Гермиона убрала палочку Гарри в его рюкзак и повесила его себе на плечо. – Рон, иди с Гермионой – Гарри посмотрел на друга, который наблюдал за их манипуляциями, открыв рот. – Если я не вернусь через тридцать минут, вызывайте Министра. Гарри повернулся к управляющему. – Кто будет меня сопровождать? – спросил он. Управляющий показал на гоблина, который первым заговорил с ребятами, когда они вошли в банк: – Острозуб проводит Вас, Гарри Поттер. Острозуб сначала подошёл к управляющему – тот шепнул ему что-то на ухо – потом взглядом позвал Гарри за собой. Гарри двинулся вперёд к дверям, ведущим в хранилище, вслед за Острозубом. Когда дверь зала захлопнулась за спиной, он поразился тому, что увидел. В пещерах хранилища лежали груды камней, многие из них были чёрными, обожжёнными огнём дракона. По всему было видно, что гоблины не успевали разбирать завалы, бросив все силы и средства на ремонт внутреннего зала и внешнего вида здания Гринготса. Некоторые пещеры были вовсе засыпаны. Гарри осторожно шёл за Острозубом по еле видной тропинке среди валунов. Наконец они подошли к тележке, стоявшей на рельсах на краю подземного обрыва. В тележке сидел другой гоблин. Острозуб стал нарочито медленно залезать в тележку. Гарри показалось это странным. Вдруг сверху послышался звук падающих камней. Гарри поднял голову – на него откуда-то из-под свода летел огромный валун. Гарри в последнюю секунду ловко отпрыгнул в сторону. Камень упал в то место, где он только что стоял, и, отскочив, понесся дальше вниз, с громким стуком ударяясь о стены подземелья и вызывая новый камнепад. Острозуб и другой гоблин с интересом посмотрели на Гарри. – Не ушиблись, сэр? – оскалился Острозуб. – Здесь иногда такое бывает после ограбления. Камни неустойчиво стоят. Гарри помотал головой. Он сел в тележку, и та понеслась в глубины подземелья. – Мне нужна большая сумка для денег, – сказал Гарри Острозубу, когда тележка остановилась у входа в ячейку. – Вы лишили меня тары. Острозуб вынул из кармана маленький холщовый мешочек и передал Гарри. – Он трансформируется под любое количество монет, – скрипучий голос гоблина отозвался эхом от стен пещеры. Когда дверь ячейки № 687 открылась, Гарри пропустил Острозуба вперёд с зажжённым факелом, и следом зашёл сам. Одно он понял сразу: его богатство увеличилось в разы. К собственным средствам Поттеров добавились сокровища Блэков. Фамильные драгоценности в шкатулках и золотые слитки, лежащие на полу; россыпи драгоценных камней в золотых и серебряных чашах; старинные книги и древние мантии – от всего этого у Гарри зарябило в глазах. Столбики монет занимали значительную часть пола и резного стола, стоящего посередине ячейки. Гарри присвистнул и сказал: «Здесь стало больше денег!» Острозуб молчал. Гарри стал ссыпать монеты горстями в мешочек, который на глазах увеличивался. Он поглядывал на наручные часы. Мешок постепенно раздувался. В какой-то момент Гарри краем глаза заметил, что гоблин очень быстро бежит к двери. Один взмах руки, и его волшебная палочка выскочила из рукава прямо в ладонь. Гарри молниеносно взмахнул ею – гоблин перевернулся и подлетел вверх ногами к потолку пещеры и завис там. – Что ты делаешь, Гарри Поттер?! – закричал гоблин противным голосом. – Куда ты собрался, Острозуб, ты хотел оставить меня здесь навечно? – Гарри усмехнулся. – Ты обманул нас, Гарри Поттер!!! У тебя с собой волшебная палочка!!! – Нет, гоблин, это вы меня пытаетесь обмануть. Повиси там немного, пока я не доделаю все дела. Гоблин под потолком начал браниться. Гарри продолжил собирать монеты, и когда мешок раздулся до огромных размеров, взмахнул волшебной палочкой, и мешок легко поднялся в воздух. Гарри подошёл к выходу из ячейки, левитируя мешок перед собой. – Тебя опустить, Острозуб? – громко спросил Гарри. – Даааа!!! – заорал тот. Взмах волшебной палочки, еле слышное заклинание, и Острозуб шлёпнулся на пол ячейки. Гарри подошёл к тележке, погрузил мешок, залез сам. За его манипуляциями удивлённо наблюдал другой гоблин, который оставался ждать в тележке. – А где Острозуб? – спросил он. – Сейчас подойдёт, – спокойно ответил Гарри. Из дверей ячейки появился хромающий Острозуб. Закрыл створки дверей на множество замков, производя известные лишь ему манипуляции. Потом еле-еле подошёл к тележке, с кряхтением залез в неё, и тележка понеслась на выход из хранилища. – Фуххх, – выдохнул Рон, когда Гарри вышел к ребятам на улицу, левитируя перед собой мешок с деньгами. – Со мной всё в порядке, – улыбнулся Гарри. – Подождите ещё немного здесь, мне надо переговорить с гоблинами кое о чём. Мешок пока пусть побудет у вас! – Хорошо! – сказал Рон, принимая увесистую тару с деньгами и охая от её тяжести. – Я превращу мешок во что-нибудь простое, чтобы не привлекать внимание, – сказала Гермиона. Гарри зашёл обратно в Гринготс и подошёл к управляющему, который находился в зале: – Я хотел бы переговорить с Вами с глазу на глаз. – Пройдёмте ко мне, мистер Поттер, – ответил управляющий, жестом приглашая в свой кабинет. Гарри проследовал за гоблином. В кабинете молодой волшебник уселся в гостевое кресло у стола. Гоблин занял своё место в кресле, напротив. – Я вижу, что Вы благополучно вернулись из подземелья, мистер Поттер. – Да, как видите, – Гарри сделал паузу. – Вашему гоблину не удалось меня убить. Управляющий зашипел: «Гарри Поттер, мы никого не убиваем. Мы можем припугнуть.» – Что ж, напугать меня вам тоже не удалось, – ответил Гарри спокойным голосом. – Я хотел бы расставить все точки на «и», чтобы такое впредь не повторялось. Буду предельно откровенен, ваша гоблинская интуиция насчёт ограбления Вас не обманывает. Управляющий сверкнул глазами. – Но Вы не знаете самого главного, – продолжил Гарри. – Предмет, который был выкраден из банка Гринготс, заключал в себе часть силы Воландеморта. Без этого предмета я не смог бы его победить. Уничтожение украденной вещи ускорило мою победу над этим волшебником. В оправдание грабителей я хотел бы еще сказать, что они сами никого не убили и не ранили. От них пострадало лишь имущество банка. Но убийства Ваших сотрудников, как я знаю, все убийства, – Гарри повторил с нажимом, – совершил Воландеморт. Гарри заметил, как рука управляющего непроизвольно потянулась к уху. – Мы с Вами разумные существа, – продолжил Гарри, – и можем реально оценить последствия произошедшего. Восстановить пострадавшее имущество банка возможно. Но убитых гоблинов не вернуть уже никогда. Я отомстил за всех убитых, уничтожив Воландеморта. Гарри сделал секундную паузу, чтобы управляющий обдумал его слова. – После сегодняшнего визита к Вам в банк, у меня есть два варианта действий. Когда я выйду отсюда, я могу дать негативный отзыв о банке Гринготс в «Ежедневном пророке», и завтра весь волшебный мир прочитает примерно следующее: «Гоблины Гринготса чуть не убили Гарри Поттера! Безопасен ли банк для клиентов?». Хоть вам и доверяют, но сейчас моё слово может оказаться сильнее. Это безусловно подорвёт и без того пошатнувшуюся репутацию банка. Управляющий сидел, не шевелясь. – Или…, – Гарри сделал паузу, размыкая крепко сжатые перед собой ладони, – или я выхожу отсюда и даю интервью о том, что банк Гринготс остается самым надёжным банком Англии, и я, Гарри Поттер, доверяю гоблинам. Управляющий подался вперёд через стол: – Что Выхотите за это, Гарри Поттер? – Вы правы, я кое-что хочу! Я понял, что с вами, гоблинами, лучше заключить договор, – сказал Гарри. – Я хочу, чтобы вы перестали преследовать волшебников, которых считаете грабителями банка. Вы подпишите от имени банка Гринготс, и всех гоблинов, его представляющих, сейчас и в будущем, соглашение со мной о том, что гоблины банка и гоблины, хоть сколько-нибудь связанные с ним, обещают и дают своё гоблинское слово с этого дня, что ни один из них не будет вредить ни сейчас, ни в будущем мне и моим потомкам, а также Рону Уизли и Гермионе Грейнджер и их потомкам, и родственникам, в связи с ограблением, совершённым неизвестными лицами первого мая 1998 года. Гоблины снимают все подозрения с меня, Рональда Уизли и Гермионы Грейнджер в ограблении банка, совершённого первого мая, а также все ограничения в законном посещении банка Гринготс. Я, в свою очередь, обязуюсь содействовать поднятию репутации банка следующими действиями: я никогда не упомяну в печатном издании, что гоблины сегодня пытались меня убить, «или напугать», а также дам интервью в «Ежедневный пророк», уверяя всех, что Гринготс самый надёжный банк. Это поднимет вашу репутацию. Вы согласны подписать такое соглашение и озвучить его всем гоблинам банка? – спросил Гарри. Управляющий долго молчал. Потом медленно кивнул головой и позвонил в колокольчик. В кабинет вошёл гоблин-служащий. Управляющий отдал ему указания. – Гарри Поттер, Вы подождёте здесь, пока составят документ? – спросил управляющий. – Да, – ответил Гарри. Через пятнадцать минут перед молодым волшебником на столе лежало несколько экземпляров соглашения. Он внимательно прочитал их и, кивнув, поставил свою подпись. Гоблин-управляющий и три гоблина-свидетеля также поставили свои подписи. Они отдали Гарри один экземпляр. – И ещё, – сказал Гарри напоследок. – Я хочу передать часть денежных средств в Хогвартс в качестве анонимного пожертвования, а также часть денежных средств в качестве пожертвования в банк Гринготс. Вы сможете это оформить? Управляющий немного опешил, а потом, улыбнувшись и показав острые зубы, произнёс: – Да, я отдам распоряжения, и гоблины в зале помогут Вам. Гоблины-свидетели вышли из кабинета, следом за ними последовал Гарри. – Мистер Поттер, – управляющий задержал его, – я всё думал, почему гоблин-предатель помог грабителям проникнуть в банк? Гарри приоткрыл рот от удивления. – Да, я знаю даже это, – сказал управляющий. – Теперь я вижу, что Вы благородный человек. Вы подкупаете этим. Гарри улыбнулся и, кивнув на прощание, вышел. Ещё через двадцать минут Гарри покинул Гринготс. Рон и Гермиона ждали его на улице. Они накинулись с вопросами. – Хорошо, – сдался Гарри. – Трансгрессируйте домой на Гриммо, с деньгами. Мне нужно зайти к Кингсли и организовать интервью в газету. Вечером дома я вам всё расскажу.

Вечером того же дня ребята сидели в гостиной комнате дома номер двенадцать на площади Гриммо в Лондоне. Гермиона сидела на мягком диване, обложившись подушками. Она перебирала рыжие пряди волос Рона, сидящего у её ног на ковре. Гарри сидел напротив у раскрытого окна в глубоком кресле. Они хорошо поужинали, и сейчас каждый держал в руке по чашке освежающего напитка, который приготовил домовой эльф Кричер. За окном было уже темно. По комнате гулял лёгкий летний ветерок. Гарри вернулся на Гриммо два часа назад, уставший и голодный. Позади была встреча с Министром магии и на скорую руку организованное интервью в газету «Ежедневный пророк». За ужином Гарри рассказал ребятам о своих приключениях в хранилище Гринготса и о соглашении с гоблинами; о своём разговоре с Кингсли, и о том, что завтра он будет на первой полосе ежедневной газеты. – Да, Гарри, тебе не привыкать быть в центре внимания, – сказала, улыбнувшись, Гермиона. – Я так сегодня испугалась. Я подумала, что ты не вернёшься из хранилища, и нам придётся брать штурмом банк Гринготс, совместно с Министерством, чтобы тебя освободить. – Я тоже немного перетрухнул. Эти злобные гоблины…, – поёжился Рон. Подмяв под себя подушку, он обратился к Гарри: – Ловко ты провернул этот фокус с палочкой. – Гарри, а что было-бы, если бы ты не подменил палочку, и тебе бы пришлось отдать мне настоящую? – спросила Гермиона. Гарри усмехнулся: – Без палочки я бы туда точно не сунулся. Наверно мы бы организовали ещё одно ограбление Гринготса, и все волшебники бы изъяли свои средства из банка. И банк бы рухнул. – А как гоблины догадались, что это мы их ограбили? – спросил Рон. – Да, это действительно догадка, – ответил Гарри. – Управляющий даже знает, что нам помог один из работников банка в этом. У гоблинов есть, так называемая, гоблинская интуиция, которой они руководствуются в сложных вопросах. Эта интуиция подсказала им, что мы виновники ограбления. Я спрашивал у Бруствера, как такое может быть. Он говорит, что только обладающие такой волшебной интуицией гоблины могли построить лабиринты-пещеры под Гринготсом, где они никогда не заблуждаются. Когда гоблин о чём-нибудь думает и не знает ответ на вопрос, то при правильных мыслях-ответах у него начинает чесаться за ушами. Гоблины очень доверяют своей интуиции. Но в волшебном мире, «по дурацким законам волшебников», они не могут в суде опираться на интуицию, из-за этого они так злились на нас. Ведь не придёшь же в суд и не скажешь: «Уважаемый судья, я знаю, кто ограбил банк. При мысли о нём у меня чешется за ухом». Ребята рассмеялись. – Гарри, а что ты собираешься делать с деньгами? – Рон посмотрел на толстый мешок с галеонами, стоящий рядом с книжным шкафом. – Так как мы пока не работаем, и у нас нет богатых родителей, то поделим часть денег на троих и будем на них жить. Остальную часть спрячем здесь в доме, чтобы не мотаться каждый раз в Гринготс. Кричер поможет. Как бы Гермиона и Рон не хотели принимать такую щедрую помощь от Гарри, но всё же каждый из них понимал, что без денег восемнадцатилетние подростки долго не протянут. – Гарри, когда у нас появятся свои деньги, мы вернём всё тебе, – сказала Гермиона. – О чём речь, Герм, – Гарри улыбнулся девушке. Ребята притихли, и каждый о чём-то задумался. – Кстати, – вдруг вспомнил Гарри, – теперь, когда я уже совершеннолетний и могу сам распоряжаться деньгами, гоблины вручили мне договор о хранении моих сокровищ. Гермиона, если тебе не сложно, прочитай его как-нибудь, там, по-моему, страниц двести. Я в ближайшее время точно его не осилю. Если будет что-нибудь важное, сообщи мне. Гарри поднялся из кресла, взял рюкзак, лежащий у дивана, и вытащил из него договор размером с небольшую книгу. Рон присвистнул. Гермиона улыбнулась, взяла книгу у Гарри, и начала её пролистывать. Через несколько минут в гостиную, шаркая ногами, вошёл Кричер. – Хозяин Гарри! Ваша одежда и одежда Ваших гостей для завтрашнего суда готова, – проскрипел домовой эльф. – Спасибо, Кричер! – сказал Гарри. – Надеюсь, моя рубашка не будет накрахмалена, как будто это доспехи, – сказал Рон, с укоризной глядя на Кричера. – В прошлый раз, когда мы появились здесь после битвы, чтобы расколдовать дом, я утром обнаружил, что моя рубашка будто сделана из дерева или металла – такой жёсткой она была. Может, ты мне мстишь за что-нибудь, Кричер? – Рон посмотрел весёлым взглядом на серьёзного домовика. – Хозяин Гарри знает, что я хорошо отношусь к нему и его безродным гостям, – ответил домовик. – Кричер! – Гарри шикнул на него. – Иди уже, занимайся своими делами. Домовик поклонился Гарри и медленно зашаркал из комнаты. Когда он наконец вышел, Рон произнёс: – Наверно пошёл жаловаться своей хозяйке на портрете. – Рон, он хороший, не надо на него сердиться, – промолвила Гермиона. – Я тоже хороший, может, уложишь меня в кроватку? – шутливо произнёс Рон. – Нет, – ответила Гермиона, – я тебя укладывать не буду. Спокойной ночи, мальчики! – Гермиона отложила договор, встала и направилась к лестнице. – Завтра рано вставать. Начинаются судебные процессы. Не проспите! – Хорошо, моя госпожа, – сказал Рон. – Вот только спрячем с Гарри мешок с деньгами и пойдём спать. Гермиона ушла. Ребята посидели ещё немного. Отсчитали часть денег на жизнь на троих. Потом вместе с Кричером пристроили мешок с галеонами в одном из дальних чуланов дома. После отправились спать.

====== Глава 3. «Гарри Поттер больше не змееуст!» ======

Утро двадцатого июня 1998 года. – Я рада, что с них сняли все обвинения! – Гермиона сидела за столом на кухне, держа в руках свежую газету «Ежедневный пророк». Первую страницу занимала колдография семейства Малфоев и статья о прошедших судебных процессах. – Хоть Люциус и скользкий тип, но его жена вполне достойная леди! Гарри сидел за столом, напротив читающей Гермионы, и ел бутерброд, запивая его миндальным кофе, запах которого разносился по всей кухне. – А вот я ни за кого не рад и ни за кого не переживал, – сказал Рон, появившись в дверном проёме. Он был в домашней одежде и потирал сонные глаза. – У нас только Гарри да ты самые добрые. – Рон, я обязан Нарциссе жизнью, – ответил Гарри. – Я не знаю, что было бы, если бы она не соврала там, на поляне. Гермиона посмотрела на Гарри. – И, да, я тоже рад, что все обвинения с них сняты, – продолжил он, – и вчера мы более или менее нормально с ними расстались. Думаю, не скоро их увидим. – Хорошо бы, – сказал Рон, усаживаясь за стол. – Люциус так и остался напыщенным индюком. Даже не посмотрел в нашу сторону, когда покидал зал. Хотя Нарцисса и Драко кивнули на прощанье. – И мы им ответили, – улыбнулся Гарри. – Надеюсь, Драко не вырастет таким высокомерным, как его отец. – Я тоже надеюсь, – ответила Гермиона, просматривая дальше газету. Рон тем временем отхлебнул тыквенный сок из её стакана. – Как?!!! – воскликнула Гермиона через минуту. – Вы только посмотрите!!! Она зачитала начало статьи: «Вчера, при невыясненных пока обстоятельствах, из Азкабана бежали четверо заключенных: Фенрир Сивый, Торфинн Роули, Август Руквуд, Родольфус Лестрейндж. Всем волшебникам, что-либо знающим о их месте нахождения, необходимо срочно явиться в аврорат.» Гарри и Рон подошли к Гермионе и, склонившись над газетой, стали про себя читать статью. – Если в ближайшее время их не поймают, то нам не придётся идти на их судебные процессы, – сказал Рон, усаживаясь обратно на стул. – Кто-то не досмотрел. Аврорам теперь будет не до сна. Побегают они ещё за ними, – ответил Гарри, задумчиво глядя на статью. – Ребята, нам нужно быть осторожными. Вполне возможно, что сбежавшие захотят нам отомстить, – сказала Гермиона. – Может быть заколдуем нашу квартиру обратно? – Я так не думаю, – ответил Гарри, – мне кажется, они сейчас залягут на дно, возможно, попытаются бежать в другие страны. В Лондоне им помощи ждать неоткуда, и полно авроров. И я не хочу больше прятаться, Гермиона. Хватит пряток. – Хорошо, но я хотя бы поставлю чары невидимости от маглов, – деловито сказала Гермиона. – А то зайдут к нам в гости, испугаются нашего домовика, бедненькие, – вторил ей развеселившийся Рон. – И от журналистов тоже поставь. Гарри взял второй бутерброд. Рон посмотрел на него голодными глазами и позвал Кричера. Когда тот появился, Рон попросил приготовить ему тоже завтрак. – Гарри, тут очередная статья про тебя! «Ежедневный пророк» готов писать про тебя хоть каждый день! – воскликнула Гермиона, показывая Гарри разворот газеты, на котором была его колдография, сделанная на одном из судебных заседаний. – Мало им твоего интервью про Гринготс на прошлой неделе. – Гермиона, что там пишут? – спросил Рон. – Статья называется «Гарри Поттер больше не змееуст!» – ответила Гермиона, – Такое ощущение, что раньше весь волшебный мир знал обратное, – девушка фыркнула, – Гарри, откуда они всё это раскапывают? – Я упомянул об этом, когда слушалось дело Снегга, я сказал это вскользь. Видимо, журналисты зацепились за это, – сказал Гарри, – не обращайте внимания. – Гарри, а с чего ты решил, что ты больше не змееуст? – спросила Гермиона. – Ну, я заметил кое-что, когда мы были в Хогвартсе. В первый день после битвы нам пришлось тушить много пожарищ на руинах. Мне попадались змеи, я пытался их прогонять на парселтанге, но они даже не обращали на меня внимания. Я понял, что больше не владею змеиным языком. – Гарри, а как они выглядели? – нахмурившись, спросила Гермиона. – Они были небольшие, светло-серого цвета, с красными глазами, очень быстро двигались, – ответил Гарри, вспоминая те события. Гермиона молча встала из-за стола и вышла из кухни. Гарри и Рон, переглянувшись друг с другом, пожали плечами. Гарри продолжил есть. Появился Кричер с подносом в руках, на котором стояла тарелка с аппетитной яичницей с беконом, два тоста и стакан тыквенного сока. Рон взял поднос у Кричера, поблагодарил его и принялся за еду. Через несколько минут Гермиона появилась с книжкой в руке. Положила книгу с открытым разворотом перед Гарри. — Это были такие змеи? – спросила она, тыча пальцем в картинку на развороте.

Гарри внимательно посмотрел: – Да, это были они.

Гермиона взяла книгу в руки и зачитала вслух текст под картинкой: «Огневица, или Пепламба рождается в колдовском огне, если надолго оставить его без присмотра. Из углей безнадзорного пламени поднимается тонкая светло-серая змея и, оставляя за собой пепельный след, уползает в тёмный угол помещения, где был разведён огонь. Пепламба живёт всего час, за это время находит укромное место, где откладывает яйца, после чего рассыпается в прах. Яйца пепламбы ярко-красные и очень горячие. Пепламбы распространены по всему земному шару.» – Гарри, это не просто змеи из леса, это волшебные змеи. Ньют Саламандер в книге описал огневиц с точки зрения вида, он не мог проверить на них змеиный язык, так как не владел им. Может быть они вообще глухие – эти змеи. Может быть, они и не змеи вовсе, ведь они порождение огня, – сказала Гермиона и выжидающе посмотрела на Гарри. – И что это значит? – не понимая, спросил он. – А то, что тебе нужно проверить свой парселтанг на настоящей змее, – ответила Гермиона. – Мы можем пойти в зоопарк. – О, я давно уже собирался пойти в зоопарк! – сказал Рон еле сдерживая смех. – Сегодня как раз подходящий день. Должна же когда-нибудь моя любимая девушка отвести меня в магловский зоопарк. У волшебников же нет такого зоопарка. Я всю жизнь ждал этого дня. – Эээ.., – Гарри на минуту задумался, не обращая внимания на гримасы Рона. – В принципе, я готов сегодня погулять по зоопарку. Там на нас точно никто не будет таращиться и тыкать пальцем. – Тогда собираемся и пойдём, – смирившись, сказал Рон, на ходу доедая свой завтрак. – Гермиона, ты пойдёшь? – Конечно, если ты угощаешь мороженым, – Гермиона тепло посмотрела на Рона. – Мне только надо надеть красивое платье. Мальчики, подождите меня, я скоро. – Только давайте не будем трансгрессировать прямо в зоопарк, – попросил Рон. – В прошлый раз, когда мы трансгрессировали на очень многолюдную улицу год назад, мы чуть не попали под автобус. Я не хочу промахнуться сейчас и оказаться в клетке с каким-нибудь магловским зверем. – Хорошо, Рон, мы поедем на метро до Риджентс-парка. Ты согласен? – спросил Гарри. – Ээээ…, да, – ответил Рон. Через пятнадцать минут трое молодых волшебников в магловской одежде (Гермиона в очень красивом летнем платье) вышли из дома 12 на площади Гриммо и зашагали по зелёной улице к ближайшей станции метро.

Лондонский зоопарк в Риджентс-парк приветливо встречал ранних посетителей красочными объявлениями о детских акциях и о том, во сколько будут кормить разных животных. Гарри вспомнил себя, как он впервые оказался в доме волшебников – в Норе, и удивлялся каждой волшебной вещи, которая попадалась ему на пути. Гарри на секунду захотелось увидеть такое же детское удивление на лице Рона, когда он будет ходить мимо вольеров с животными маглов. Но нет, Рон почти постным взглядом скользил по вольерам и их жильцам. Гарри подумал, что или Рон уже видел этих животных раньше, или Рон, да и Гарри тоже, уже выросли – как-никак рубеж совершеннолетия они уже перешагнули.

Питомцы в вольерах были активны – благо июньское солнце с утра ещё не сильно жарило. Гермиона с Роном часто останавливались у вывесок с названиями животных и постепенно стали отставать. Гарри пошёл вперёд по направлению к террариуму. Справа от него раздался грозный рык. Он повернул голову – в вольере был бенгальский тигр. Гарри остановился, потом подошёл ближе к тигру и облокотился на поручни.

– Что, скучаешь? – спросил он. Тигр нервно ходил вдоль вольера, из стороны в сторону. Гарри стал наблюдать за ним. Столько грации, красоты и силы заключено было в этом царе индийских джунглей. Инстинкты зверя – жить на свободе, вдыхать свободу, быть хозяином своей свободы – все они сейчас рвались наружу, ища выход из тесного вольера. Гарри прочитал на табличке, что площадь обитания тигров-самцов в дикой природе от 40 до 70 квадратных миль. Гарри оглядел вольер, площадь которого была примерно 50 квадратных ярдов. Всё это ошеломило его, и он стал медленно отходить от вольера, и в какой-то момент поймал себя на мысли, что хочет уйти из этого царства ограниченных пространств. Было в этом что-то дико неправильное. – Вот ты где!? – звонкий голос Гермионы вывел его из оцепенения. – А Рон не хочет покупать мне мороженое, – весело сказала Гермиона, подходя вместе с Роном к Гарри. – Конечно не хочу! Если я куплю, это будет уже третье за последние полчаса, – Рон насмешливо посмотрел на девушку. -Ну, раз так, – Гермиона деланно надула губы, – тогда пошли к нашим замечательным змеям, ставить эксперименты. Гермиона взяла под руки ребят, и они все вместе направились к Террариуму.

Внутри здания было прохладнее, чем на улице. Ребята медленно шли вдоль рядов с террариумами, в которых сидели ящерицы, пауки, земноводные. Наконец они подошли к первому террариуму со змеёй, которая лежала на коряге, свернувшись многочисленными кольцами. Рон прочитал на табличке «Гремучник острова Аруба (Crotalus unicolor) – редчайший вид гремучей змеи с острова Аруба (Малые Антильские острова), почти исчез в природе. Выведен в неволе в 1997 году».

Наступила пауза. Рон и Гермиона посмотрели на Гарри. – Гарри, скажи что-нибудь ей, – Гермиона чуть подтолкнула Гарри к змее. – Что сказать? – спросил Гарри. – Спроси, что она сегодня ела, – ответил Рон. – Рон, змеи едят раз в неделю, она вообще могла уже забыть, что она ела, – сказала Гермиона. – Ну, тогда пусть Гарри спросит у неё, который час, – сдался Рон. – Так, ладно, посмотрите, чтобы никого рядом не было, – сказал Гарри. Ребята огляделись по сторонам. Мимо медленно прошла семья маглов. – Гарри, всё чисто, спрашивай, – прошептал Рон. – Здравствуй, змея, что ты ела сегодня? – спросил Гарри. Рон и Гермиона переглянулись. Змея чуть заметно вздрогнула и подняла голову, уставившись на Гарри. – Человек, зачем ты спрашиваешь это? – ответила она. Гарри сглотнул. – Я хотел узнать, смогу ли говорить с тобой, – продолжил он. – Узнал? Как видишь, можешь. А теперь больше не беспокой меня, глупый человек, ползи дальше. – Хорошо, – Гарри снова сглотнул и медленно перевёл взгляд на ребят. Рон чесал затылок. Гермиона стояла рядом с видом победителя. – Я же говорила! – воскликнула она. – Мы все свидетели, что ты только что говорил на парселтанге, и змея тебе явно что-то шипела в ответ. Кстати, о чём вы говорили? – Она сказала, что я глупый. Гермиона, я не понимаю. Ведь крестража больше во мне нет. Откуда парселтанг? – удивился Гарри. – Я ведь не тёмный волшебник. – Гарри, но ведь не только тёмные волшебники могут знать парселтанг, – сказала Гермиона. – Помнишь, ты говорил, что Дамблдор понимал, о чём говорят змееусты Мраксы, когда вы на уроках с ним заглядывали в омут памяти. Хотя Дамблдора к тёмным волшебникам никак не отнесёшь. Знание парселтанга это или дар, или результат его усердного изучения. Но в отношении тебя всё всегда непредсказуемо. Парселтанг остался с тобой и после уничтожения крестража. – Это неплохо, – ободряюще сказал Рон, видя, что Гарри в замешательстве, – это будет твоим секретом. Пусть официально ты не змееуст, а реально – наоборот. Да и тебе скрывать это не придётся, ведь ты нигде не применяешь парселтанг. – И вы никому не скажете об этом, – твёрдо сказал Гарри, – даже Джинни, пока я не решу: хорошо это или плохо. Он внимательно посмотрел на своих друзей. – Конечно, ты же нас знаешь, – ответил Рон. Молодые волшебники направились к выходу из Террариума. – Я есть хочу, давайте присядем где-нибудь в кафе и пообедаем, – сказал Рон спустя два часа хождений по зоопарку. – Тут их полно, выбирай любое, – ответил Гарри. Рон указал рукой на ближайшее, и троица направилась к одному из уличных столиков кафе. Через несколько минут к ним подошла официантка и приняла заказ. Ребята расслабились и принялись изучать проходящих мимо людей. Вокруг было много детей с воздушными шарами, мороженым и сладкой ватой. Гермиона задумчиво произнесла: – Я помню, как почти каждые выходные летом приходила сюда вместе с родителями. А теперь я даже не знаю, как они там, в Австралии и чем живут. – Ты хочешь вернуть их? – спросил Гарри. – Да, очень. Я очень хочу, чтобы всё стало как раньше, но я применила к ним очень сильное заклятие потери памяти. Меня нет в их жизни. – Ты пробовала найти контрзаклинание, чтобы вернуть им память? – спросил Рон. – Да, я обыскала всю библиотеку в Хогвартсе – здорово, что она сохранилась. Я даже обратилась к Макгонагалл – всё безрезультатно. Заклинания возвращения памяти не существует. Помните, на пятом курсе мы были в больнице св. Мунго и видели Златопуста Локонса? Даже спустя много лет после интенсивного лечения, он не помнил вообще ничего из своей прошлой жизни. Конечно, я не стёрла всю память своим родителям, как это произошло с Локонсом, а только воспоминания, связанные со мной, но это ничего не меняет. Я очень скучаю по ним. – Гермиона, может быть тебе следует поехать в Австралию и поискать их там, – предложил Гарри. – Я могу поговорить с Кингсли, он поможет тебе через австралийское министерство магии найти родителей. Поселишься рядом, притворишься их соседкой, поживёшь какое-то время, и при первой же возможности, под любым предлогом привезёшь их сюда в Англию. Деньги-то на это сейчас есть! – О, да! Здесь мы их поселим рядом с нами или в другом месте, в каком сама захочешь. И они будут всегда у тебя на виду, – воодушевлённо сказал Рон. Гермиона просияла: – Точно! Я так и сделаю, ребята! У нас ещё остались судебные заседания. А потом, если не поймают сбежавших пожирателей, я поеду за родителями.

На секунду Гермиона задумалась и строго спросила: – Вы справитесь с летней учебой без меня?

– Конечно! – хором ответили Гарри и Рон, и засмеялись. – Мы всегда без тебя справлялись с учебой, – шутливо продолжил Рон. – Хорошо, приеду, проверю твои знания, Рон! И твои, Гарри! И нечего хихикать! – назидательным тоном сказала Гермиона, хотя глаза её в этот момент лучились счастьем. – По тебе можно подумать, что ты уже вернулась из Австралии с родителями, – весело сказал Гарри, глядя на счастливую Гермиону. – Я знаю, у меня всё получится! – Гермиона кивнула сама себе. В этот момент подошла официантка с заказанной едой. Ребята накинулись на обед и долго ещё сидели в кафе, обсуждая перспективы поездки Гермионы в Австралию.

====== Глава 4. «Знакомство с Академией.» ======

Гермиона уехала в Австралию двадцать девятого июня. Гарри и Рон, обговорив её поездку с Кингсли Бруствером, пришли к заключению, что самым быстрым транспортным средством окажется магловский самолёт. Министр дал Гермионе нужные контакты волшебников, для помощи в поиске её родителей. Довольная Гермиона, окрылённая надеждами, отправилась в своё путешествие, обещая писать ребятам через день. *** Гарри и Рон гуляли по Косому переулку, когда к Гарри подлетела почтовая сова и вручила письмо. Гарри распечатал конверт и прочитал вслух. «Уважаемый мистер Поттер! Я приглашаю Вас и мистера Рональда Уизли на встречу в Академию авроров. Вам необходимо прибыть 2 июля в 10.45 на улицу Оксфорд-стрит, дом № 38. Там вас будут ждать.

Искренне Ваш, директор Академии авроров, первый заместитель Главы Управления авроров Министерства магии

Кунедиус Эдерн.»

– Гарри, это же послезавтра,- сказал Рон. – Мне надо подготовиться. – Что ты имеешь в виду? – усмехнулся Гарри. – Побрить куцую щетину? – Нет конечно! – Рон потрогал подбородок. – Нет, мне нужно морально подготовиться. Это же наше будущее! Это то, о чём мы с тобой мечтали два последних месяца. – Точно!

В назначенный день в 10.45 ребята стояли на Оксфорд-стрит у дома № 38. Оказалось, что это магловский трёхэтажный торговый центр. Люди входили и выходили из него. К Гарри и Рону подошли два человека в обычной одежде, уточнили их имена и жестом пригласили следовать за ними. В полном молчании ребята вошли в торговый центр и направились по эскалатору на второй этаж. Дальше пошли вдоль магазинов, стараясь не отставать от проводников. У стеклянных дверей маленького магазина с вывеской «Старая одежда» проводники остановились. Гарри посмотрел на витрины. За стеклом был магазин одежды, с четырьмя продавцами у стойки. И тут до Гарри донёсся неприятный запах старой, вонючей, пропахшей сыростью, потом и мочой, одежды. Он отшатнулся. Рон позеленел и зажал нос. Проводники, оглянувшись по сторонам, зашли внутрь, пропуская Гарри и Рона вперёд. Как только ребята прошли дверь, запах исчез. Гарри и Рон вздохнули полной грудью. – Хорошее средство, чтобы отпугивать маглов, – прошептал Рон. Проводники о чём-то поговорили с продавцами, и к ребятам направился один из них. – Гарри Поттер! Рональд Уизли! – сказал встречающий бодрым голосом. – Мы рады вам. Меня зовут Бенджамин Хилл. Дальше я буду вашим провожатым. Позвольте, некоторые формальности. Мистер Хилл направил свою волшебную палочку на Гарри, и тот почувствовал, как будто ветер пробежал по нему от макушки до пят. То же самое мистер Хилл сделал и с Роном. – Мы удостоверились, что вы не находитесь ни под каким заклятием. Это простые формальности, – сказал мистер Хилл. – Вот, возьмите по номерку, – он протянул Гарри и Рону небольшие номерки для одежды, какие выдают в гардеробных в общественных местах. –

Следуйте за мной.

Гарри и Рон взяли номерки, и Бенджамин Хилл направился к примерочным. Там, вместе с ребятами, он зашёл в крайнюю примерочную, задёрнул шторку и повернулся к большому, от пола до потолка, зеркалу, висящему на стене. – Мистер Поттер, Вам нужно шагнуть в зеркало. Держите номерок в руке. Следом пойдёт мистер Уизли, потом я. Гарри переглянулся с Роном и шагнул в зеркало, крепко зажав номерок в кулаке. Всё оказалось довольно легко. Как будто Гарри просто перешагнул порог комнаты. За зеркалом был тёмный коридор, в котором висели другие зеркала, такого же большого размера, как и то, через которое прошёл Гарри, и тускло горели факелы. Налево коридор уходил в темноту. Гарри посмотрел направо. В конце коридора виднелась дверь, а над ней каменная голова жуткого животного с разинутой клыкастой пастью – голова валлийского зелёного дракона. Следом за Гарри в коридоре оказался Рон. Потом появился Бенджамин Хилл, который уверенно направился к выходу направо в конце коридора. Мистер Хилл распахнул дверь, и Гарри, и Рон вышли – на поляну, залитую солнцем. После тёмного коридора глаза не сразу привыкли к яркому свету. В нос ударил запах свежей травы и цветов. Гарри остановился и стал осматриваться по сторонам. Он находился среди редкого леса. Впереди чуть на холме, на расстоянии, примерно, четырёхсот ярдов, среди деревьев, возвышалось многоуровневое длинное здание в форме почти соединённой подковы. Центральная часть здания была высотой в пять этажей, от центра этажи плавно уменьшались в обе стороны, и концы этой символичной подковы в итоге сходили «на нет». Широкая крыша здания с обоих концов подковы начиналась от земли, постепенно поднимаясь к центру. И на самой высокой части крыши возлежал огромный зелёный дракон, созданный из деревьев и кустарников, росших тут же на кровле и переплетенных особым образом. Но дракон был не один: вся крыша здания утопала в зелени деревьев, больших и малых, порой перевитых в причудливые формы. Обрамленные невысоким кустарником, к дракону с обеих сторон подковы поднимались тропинки. Гарри подумал, что за счет зелени на крыше, с высоты птичьего полёта, длинное здание-подкову не различить среди окружавшего его леса. Между концами подковы было примерно сто ярдов. Перед зданием была брусчатая площадь. С правой стороны от площади виднелся пруд, с левой стороны – небольшой парк с турниками. За зданием лес становился гуще. Чуть правее были расположены небольшие постройки, и над лесом – насколько хватал глаз – Гарри разглядел высокие горы в утренней дымке. Раскрыв рты, как во сне, ребята двинулись за мистером Хиллом, по дорожке, проложенной среди старых деревьев, по сторонам которой кое-где стояли скамейки и фигуры из зелени. На встречу им попалось несколько волшебников в строгой красивой форме, важно кивнувших мистеру Хиллу в знак приветствия. Гарри, Рон и их проводник прошли через площадь, пересекли «концы подковы», и оказались во внутреннем дворе Академии. Ребята чуть задержались, разглядывая всё вокруг. Фасад здания, кое-где заросший плющом, сделанный из старинного камня бежевого цвета, выглядел обветшалым. Окна были большими, за исключением пятого этажа, окна которого вызвали у Гарри непроизвольную улыбку: они все были разной формы, порой с полным отсутствием симметрии, как будто некая волшебная сила, создавая центральную кровлю, решила разрушить оконные проёмы. Единая дорожка, по которой ребята зашли во двор, расходилась веером на пять дорог, ведущих к пяти подъездам. Центральный (парадный) подъезд имел большие, кое-где почерневшие, мраморные ступени, по краям которых стояли статуи волшебных существ. Гарри заметил, что арки всех подъездов венчали устрашающие каменные головы зелёных валлийских драконов. Волшебник-проводник открыл дверь центрального подъезда и пригласил гостей внутрь. Ребята зашли и оказались в большом круглом приёмном зале. – Пройдёмте со мной. Нам надо на пятый этаж, – сказал Бенджамин Хилл, нажимая кнопку лифта, находящегося слева от входа. – Там находится кабинет директора. Вместе с мистером Хиллом в лифт влетело несколько документов, сложенных самолётиками. Гарри вспомнил, что точно так же документы путешествовали между этажами в Министерстве магии. Через некоторое время молодые волшебники вслед за Бенджамином Хиллом вышли из, как оказалось, очень медленного и скрипучего лифта в холл. Мистер Хилл постучал в ближайшую дверь (оттуда послышалось «войдите») и пропустил Гарри и Роном вперёд. Те вошли в просторный кабинет. Следом за ребятами в кабинет влетели документы и упали на письменный стол. Из-за стола встал высокий широкоплечий мужчина средних лет, с военной выправкой, и громким голосом произнёс: «Мистер Поттер! Мистер Уизли! Я рад видеть вас. Я директор Академии авроров, первый заместитель Главы Управления авроров Министерства магии, маг третьей степени, Кунедиус Эдерн.» Мистер Эдерн протянул поочерёдно Гарри и Рону свою большую ладонь. Ребята также поочерёдно пожали её. – Присаживайтесь, – директор указал на два кресла и диван, рядом с чайным столиком в стороне от письменного стола. – Хотите персиковый чай, или, может быть, кедровый кофе? – спросил директор. – Чай, – ответили ребята, усаживаясь на диван. Директор взмахнул волшебной палочкой, и чайник с кипятком, стоящий на маленьком столике, начал лить кипяток в заварочный чайник, в который ложка насыпала скрученные листья чая. – Я много наслышан о вас, молодые люди, – сказал мистер Эдерн, усаживаясь в свободное кресло. – И был приятно удивлён, когда директор школы Хогвартс, профессор Макгонагалл, обратилась ко мне. Это похвально, мистер Поттер, что Вы и мистер Уизли хотите стать аврорами. Я видел ваши результаты по экзаменам. Да, они не самые лучшие, а последний год в Хогвартсе вы вообще не обучались. Но с другой стороны, весь волшебный мир знает Вас, мистер Поттер, как победителя самого сильного волшебника последних десятилетий. Что даёт Вам преимущество перед другими волшебниками Вашего возраста. Как считаете, вы справитесь? – Мистер Эдерн с прищуром посмотрел на Гарри и Рона. Гарри смело взглянул в глаза директору. – Мистер Эдерн, быть аврором – это давняя мечта. И мы приложим все усилия, чтобы оправдать звание аврора, – ответил Гарри. Мистер Эдерн одобрительно кивнул и взял в руки свою чашку с чаем. Ребята последовали его примеру. Отхлебнули чай, который оказался кисловатым. Рон еле-еле сдержался, чтобы не скривиться. – Да, быть аврором не просто, – продолжил мистер Эдерн, пытливо глядя на ребят. – Авроры – это военная элита, стражи порядка, волшебники с большими познаниями в самых различных областях. Они всегда на передовой. – Мы не боимся трудностей, – сказал Гарри. Мистер Эдерн опять кивнул. – Я рад это слышать, мистер Поттер. Я сам руковожу Академией буквально два месяца, до этого я работал за границей. К сожалению, предыдущий директор Академии, мистер Гавейн Робардс, погиб в борьбе с Воландемортом. И не буду лукавить, я испытываю некую гордость от того, что в первый же мой год руководства Академией, Вы и мистер Уизли изъявили желание обучаться здесь, под моим крылом. Храбрости и смелости вам не занимать, а это одни из самых важных качеств авроров. У нас сейчас отличные преподаватели, опять же, почти все они приглашены из-за границы, так как предыдущий состав преподавателей не уцелел в войне. Мы начинаем практически с нуля. В прошлом году набор в Академию отсутствовал. Родители не пустили детей из-за войны. Сейчас, благодаря вам, настали мирные времена. Хотя, как вы наверно слышали, из Азкабана бежали четверо пожирателей, – Мистер Эдерн сказал последние слова с сожалением. Видимо, сейчас поимка пожирателей была его головной болью. – Они пока не пойманы, но мы делаем всё, чтобы вернуть их обратно в Азкабан. Сейчас Академия вновь распахнула свои двери для первокурсников.

Мистер Эдерн левитировал с письменного стола блюдо с печеньем на стол перед ребятами. Гарри обратил внимание, что на письменном столе помимо бумаг находились несколько живых статуэток драконов. Они шевелили крыльями, постукивали хвостами по столешнице, и иногда чесали острые шипы.

– Позвольте ввести вас немного в курс дела, – сказал мистер Эдерн, жестом приглашая отведать печенье, при этом Рон покачал головой. – Я изменил программу обучения. Старая программа, разработанная Элдриджом Диггори в

XVIII

веке, откровенно устарела. Заявки подали не только ваши ровесники, но и молодые люди старше вас. Все вы будете обучаться на первом курсе. Обучение, как и проживание, происходит в этом здании. Надеюсь, оно станет вам вторым домом на следующие три года. С момента поступления в Академию, все наши курсанты официально на службе Министерства магии и должны беспрекословно подчиняться старшим по званию. Надеюсь, с дисциплиной у вас всё в порядке, молодые люди? – Мистер Эдерн внимательно посмотрел на ребят. Рон опустил глаза, Гарри же, не мигая, смотрел на мистера Эдерна, выдерживая его взгляд. Тут на столе директора один из драконов зашипел, и из его пасти изрыгнулось небольшое пламя. Увидев это, мистер Эдерн напрягся. Он поднялся с места, давая понять, что встреча закончена. Ребята тут же встали. – Вот, в принципе, основное, что я хотел вам рассказать сегодня, – заторопился директор. – Если у вас есть вопросы, можете задать их мистеру Хиллу. Он ждёт вас, – сказал директор, провожая ребят из кабинета. – До свидания, мистер Эдерн! – Гарри и Рон попрощались с директором. Он пожал им руки. – До свидания, молодые люди – будущие авроры, жду вас первого сентября в стенах Академии! Бенджамин Хилл вывел ребят из здания на улицу, и они пошли по дорожке обратно в лес к зеркалам. – Я расскажу вам об Академии, пока мы будем направляться к выходу отсюда, – сказал он. – Левое крыло здания – это лектории, лаборатории, тренировочные классы, и больничный отсек; правое крыло – общежитие для курсантов, столовая, зона отдыха. Некоторые преподаватели, желающие и в свободное время находиться в Академии, проживают в центральной части здания. Бытовые помещения и хранилища расположены в правом и левом крыле под землей. Проживание в Академии пять дней в неделю, с понедельника по пятницу. Суббота и воскресенье выходные, которые вы можете проводить со своей семьёй, или оставаться здесь. На территории Академии могут находиться только курсанты, преподаватели, охрана и обслуживающий персонал. Никто больше сюда не допускается. Домовых эльфов здесь также нет. Занятия начинаются с первого сентября и длятся до конца мая. Июнь-июль также занят: авроры-курсанты привлекаются к несению службы, соответствующей их курсу – на первом курсе это несложная охрана, мелкие поручения, помощь в лабораториях. В августе все курсанты свободны. После каждого курса в июне сдаются промежуточные экзамены. И в конце третьего курса – основные. Также всем аврорам-курсантам полагается стипендия: обычная на первом курсе и повышенная на следующих курсах, если ваши оценки превосходны по всем предметам. Трансгрессия на территории Академии невозможна, в целях безопасности. Для курсантов существует проход через магазин старой одежды, по которому вы сегодня прошли. Держать домашних питомцев на территории Академии также запрещено. – Мистер Хилл, а есть какой-нибудь список необходимых вещей, которые должен иметь первокурсник? – спросил Рон. – Нам каждый год в Хогвартсе выдавали такой список перед первым сентября. – Да, список есть, – ответил волшебник, доставая из-за пазухи два листа. – Это Вам, мистер Уизли и Вам, мистер Поттер. Списки для первокурсников с предметами, по которым вам необходимо купить учебники, а также перечень вещей, которые нужно иметь при поступлении. Вопросы ещё есть? – Нет, – хором ответили Гарри и Рон. – Тогда, пройдёмте в магазин, – мистер Хилл жестом указал на несколько зеркал в человеческий рост, парящих у самой земли в лесу между деревьями. – Путь обратно короче.

Гарри и Рон, друг за другом шагнули в зеркала и оказались сразу в примерочной магазина старой одежды. Бенджамин Хилл забрал у них номерки.

– А сейчас мы с вами расстанемся: дела, дела, – сказал мистер Хилл, пожав руку Гарри и Рону. Ребята вышли из магазина, зажав носы, таким был отвратительным запах у входа. – Надо как-нибудь спросить мистера Хилла, как их ещё не выгнали из торгового центра за такой запах, – сморщившись, сказал Рон. Гарри усмехнулся и достал свой список. – Пошли в Косой переулок, нам многое нужно купить, – сказал он. Ребята направились делать покупки, попутно обсуждая увиденное утром.

====== Глава 5. «Омут памяти» ======

На протяжении следующих двух дней ребята закупали учебники и необходимые вещи в Косом переулке. А потом начались достаточно скучные дни домашней подготовки. Гарри и Рон почитывали учебники за седьмой курс Хогвартса. Оказалось, что большинство заклинаний, они уже освоили, когда были в бегах. Астрономию решили отложить сразу, так как не видели в ней смысла. В Академии она не требовалась. С травологией было тяжело – интереса, какой испытывал к предмету Невилл Лонгботтом, у них не было. А про зельеварение и говорить нечего. Они не решались варить зелья в доме, боясь что-нибудь поджечь или испортить. Гарри полистал учебник по защите от тёмных искусств и понял, что всё это он уже знал и умел. Лень в итоге уже готова была накрыть их с головой, когда однажды вечером появилась Гермиона. Она деловито положила походный рюкзачок на полку в коридоре. Прошла на кухню и тут же спросила: – Вы что-нибудь учили, пока меня не было? Парни сначала обрадовались ей, но потом растерялись. – Ты бы хоть с дороги отдохнула, распаковала вещи, рассказала, как твои родители, а потом уже нас пытала, – обижено сказал Рон. – Ладно, Рон, не дуйся, – весело ответила Гермиона, – я решила вас немного взбодрить, а то, судя по вашим сонным лицам и обилию фантиков и оберток на столе, вы ничем не занимались, а только спали и ели. Парни оценивающе посмотрели друг на друга. У Гарри вид действительно был очень сонный. Он полночи читал книгу «Ужасные волшебные истории», купленную в книжной лавке вместе с учебниками, к тому же его длинные черные патлы лежали в творческом беспорядке. А Рон наел несколько фунтов, так как всё время жевал, пока что-нибудь учил. Кричер только и успевал готовить. Гермиона сжалилась над парнями, обняла каждого, а Рона ещё и поцеловала. – У меня почти всё хорошо. Родителей я привезла в Лондон. Оказалось, что они сами уже давно собирались вернуться, но повода не было. А сейчас им якобы пришло письмо-приглашение на стоматологическую конференцию, которая состоится через неделю. До этого времени я успею всё им рассказать. Я представилась представителем организатора конференции и некоторое время была их соседкой. Сейчас они устроились в нашем доме в Лондоне. А я приехала к вам, – Гермиона улыбнулась. – Я так по вам соскучилась!

Гарри позвал Кричера и попросил приготовить ужин.

За ужином ребята рассказали Гермионе о встрече с Директором Академии авроров, а Гермиона поделилась с ними своими приключениями в Австралии, о которых не писала в письмах.

– У меня небольшая проблема, – сказала Гермиона через неделю, когда ребята вечером сидели в гостиной в доме на площади Гриммо. – Я рассказала родителям, что я их дочь, что я волшебница и училась в Хогвартсе, что потом была война, и мне пришлось стереть им память обо мне, чтобы спасти их. Они очень долго меня слушали, и долго потом молчали. И в итоге сделали вид, что поверили мне, но позже, я слышала, как папа и мама обсуждают, не помочь ли мне с поиском клиники для сумасшедших. Чтобы предотвратить это, я стала показывать им различные заклинания. Но теперь они вообще боятся меня, – у Гермионы в глазах были слёзы. – Я их запугала! – Конечно, испугаешься тут, когда какая-то сумасшедшая с круглыми глазами, «втирает» тебе, что она твоя дочь, да ещё иволшебница, – сказал Рон. – Гарри, можно я приведу родителей сюда на Гриммо и познакомлю с тобой и Роном? Вы подтвердите мои слова и что-нибудь наколдуете. – Гермиона, ты что, хочешь смерти Кричера? – воскликнул Рон. – Он не переживёт, если в этом доме появятся маглы. Рон шутливо изобразил, как обнимает Кричера и гладит его по голове. – Пожалей домовика, Гермиона, – повторил Рон. – Но я ведь только предложила это. – Надо подумать, – сказал Гарри. – Гермиона, мы обязательно познакомимся с твоими родителями. Слушай, есть ведь омут памяти. Может быть, мы покажем твоим родителям в омуте памяти твои воспоминания – твоё детство, твой дом, их молодыми? – Да, а вы с Роном подтвердите мои воспоминания своими, когда видели их в Косом переулке перед первым сентября каждый год или на вокзале Кингс-Росс, когда они провожали меня в школу, – воодушевлённо сказала Гермиона. – Да, но омут памяти в Хогвартсе, а туда маглам нельзя, – серьёзно сказал Рон. – Есть ещё в Министерстве магии, но туда тоже маглам нельзя. – Давайте украдём омут памяти из Министерства! – предложила Гермиона. Рон и Гарри с удивлением воззрились на неё. – Гермиона, что-то это на тебя не похоже, – медленно произнёс Гарри и шутливо отодвинулся от девушки. – Не зря её родители обсуждали, как ей помочь с клиникой для сумасшедших, – весело произнёс Рон. Гермиона в ответ пригрозила ему кулаком. – Похоже, наша Гермиона готова пойти на любой риск, лишь бы вернуть родителям память, – продолжил Рон. – Ребята, давайте сначала обсудим это с Кингсли, – сказал Гарри. Он создал патронуса и послал его к Министру магии с запросом о встрече. Ответ пришёл немедленно. Оказалось, что сейчас Министр не занят и может принять их у себя. Ребята подошли к камину и, бросив по горсти летучего пороха, зайдя в камин, произнесли адрес приёмной Министра. Через несколько секунд все они стояли в приёмной, отряхиваясь и чихая. Секретарь Кингcли Бруствера – волшебница в строгом костюме – поднялась со своего рабочего места и прошла в кабинет Министра, доложить о прибытии ребят. Через минуту она вышла, приглашая молодых волшебников в кабинет, предварительно предложив им напитки. Молодёжь отказалась, и секретарь уселась на своё место, продолжив раскладывать большую стопку документов по полкам с помощью волшебной палочки. Кингсли Бруствер приветливо встал из-за рабочего стола, когда троица вошла в его кабинет. – Добрый вечер, Гарри, Рон, Гермиона! Какими судьбами! По вашим лицам вижу, что это что-то очень важное. – Да, Министр. Для нас – важное, – ответил Гарри, пожимая руку Брустверу. – Гермиона, расскажи всё с самого начала, – сказал Рон, обращаясь к девушке. Гермиона начала рассказывать о возникшей проблеме, связанной с родителями. Гарри стал разглядывать кабинет Министра: серо-красные тона, слева несколько окон, у дальней стены большой письменный стол, на котором лежали стопки бумаг. В центре кабинета длинный стол для совещаний на двадцать персон. Справа на одной из стен большая карта Великобритании и такая же большая карта Лондона. Дальше Гарри заметил приоткрытую дверь в комнату отдыха. За дверью виднелся край дивана, рядом с ним журнальный столик и часть большого зеркала во весь рост с каменной головой валлийского зелёного дракона с раскрытой пастью, такого же как у входа в Академию авроров. На журнальном столике лежали несколько одёжных номерков. Гарри поймал вопросительный взгляд Рона, который тоже увидел зеркало, и утвердительно кивнул на незаданный вопрос. Тем временем Гермиона закончила свой рассказ. «И теперь, – сказал Гарри, — мы хотели бы уточнить у Вас, Министр, можно ли привести родителей Гермионы в Министерство и воспользоваться омутом памяти, чтобы они увидели все наши воспоминания». Бруствер молчал. Потом, вздохнув, произнёс: – Вы, конечно, искатели приключений, каких свет ещё не видывал. Правила Министерства гласят, что маглам вход сюда запрещён. Выносить омут памяти из стен Министерства тоже запрещено. Но…, – Кингсли остро посмотрел на ребят, – мой опыт общения с вами показал, что запреты на вас не действуют. Я боюсь, как бы мы в итоге не остались не только без омута памяти, но и без здания Министерства. Ведь история знает неких волшебников, которые, когда им надо что-то найти, и они это находят, оставляют после себя здания в полуразрушенном состоянии. Если честно, я уже боюсь вам отказывать, – Кингсли усмехнулся. Гарри вспомнил Отдел тайн, Гринготс, Хогвартс и сглотнул. – Законы пишут волшебники, и именно волшебники Министерства. Раз я Министр магии, я сделаю для вас послабление. Я передам вам на время омут памяти, чтобы вы могли им воспользоваться, и вы вернёте мне его в целости и сохранности. – Ура, – произнесла Гермиона. – Завтра вечером вы сможете забрать его через камин из моего кабинета. Я предоставлю его вам на сутки. И чтобы ни один волшебник больше не узнал об этом. – Конечно, конечно! Мы всё сделаем, как Вы скажете. – Тогда завтра в 8.30 вечера жду вас здесь, – Бруствер пожал ребятам на прощание руки.

Когда молодёжь вышла из кабинета, Гермиона кинулась на шею Рону.

– У нас всё получится! – ликовала она. – А теперь нам надо домой.

Поздним вечером того же дня Гарри застал Гермиону на кухне. Она сидела за столом. Перед ней стояло множество маленьких баночек и склянок, куда она методично сбрасывала с помощью волшебной палочки свои воспоминания – тонкие светящиеся голубым цветом нити. – Ты ещё долго? – спросил Гарри. – Да, – ответила сонная Гермиона, – я пока ещё примерно на одиннадцати годах. – Иди спать, завтра у тебя целый день. Всё успеешь. И на свежую голову много чего вспомнишь. – Да, да, я скоро пойду. Рон уже спит? Тебе и ему надо завтра тоже сбросить воспоминания. – Конечно спит. Сбросим всё, не волнуйся. Гарри ушёл, а Гермиона ещё час сидела за столом, пока не начала засыпать на ходу.

На следующий день в назначенное время ребята забрали у Министра омут памяти, упакованный в коробку. Осторожно трансгрессировали с ним к дому Гермионы. Гарри вдруг понял, что он в первый раз зайдёт в дом детства своего лучшего друга. Гермиона смущённо открыла перед Роном и Гарри дверь и зашла вслед за ними в холл. – Разувайтесь, родители наверно в гостиной комнате. Парни прошли вслед за Гермионой в гостиную. Её папа и мама сидели на диване перед телевизором. Они обернулись на шум, переглянулись друг с другом и вопросительно посмотрели на Гермиону. – Мама, папа, это мои друзья: Рон и Гарри. Я училась вместе с ними в Хогвартсе, той волшебной школе, о которой я вам говорила. – Здравствуйте, – поздоровались Рон и Гарри. Родители поздоровались в ответ. – Мы нашли средство, как показать вам мои детские воспоминания, – продолжила Гермиона. Гермиона и Рон вытащили омут памяти из коробки и поставили на стол перед взрослыми. – Это называется омут памяти, – голос Гермионы дрожал. Она стала доставать из сумочки бутылки и склянки с воспоминаниями и расставлять их по порядку на столе. – В этих бутылках мои детские воспоминания. Я вылью их в омут памяти, и Рон продемонстрирует, что надо дальше делать. Я очень хотела бы, чтобы вы посмотрели мои воспоминания, потому что вы мне очень нужны. Мне плохо без вас. И я вижу, что вы мне не верите, что я ваша дочь. Я надеюсь, мои воспоминания помогут вам принять окончательное решение в мою пользу. Гарри видел: всегда серьезная Гермиона еле сдерживает слёзы. Она открыла первую бутылку и вылила её содержимое в омут. Рон наклонился и погрузил голову по плечи в субстанцию. Родители удивленно смотрели на то, что происходит. Через мгновение Рон вынырнул. – Это не страшно. Как видите, я абсолютно сухой, и со мной ничего не случилось, – сказал одобрительно Рон. – Мама, я хочу, чтобы ты была первой, – попросила Гермиона. – Здесь несколько воспоминаний, когда я совсем маленькая. В первом мне четыре года, и вы с папой дарите мне на Рождество «Энциклопедию для самых маленьких». Я была очень рада подарку и из-за этого так отчетливо всё помню. Миссис Грейнджер подошла к омуту и погрузилась в воспоминания. Через несколько минут, она подняла голову и посмотрела на Гермиону. Потом перевела взгляд на мужа. – Уильям, ты должен это видеть, – сказала она. Мистер Грейнджер подошёл к омуту и повторил действия супруги. Тем временем Миссис Грейнждер подошла к Гермионе и крепко прижала её к себе. Гермиона в ответ расплакалась. – Милая моя девочка, мы с твоим отцом весь последний год чувствовали, что нам кого-то не хватает, но не могли понять кого, – Миссис Грейнджер вытерла набежавшие слёзы. – Мы немного испугались, когда позавчера ты стала показывать нам заклинания. Мы побоялись признаться друг другу, что в глубине души, каждый из нас почувствовал что-то родное в тебе. И сегодня, незадолго до твоего прихода, на улице нас встретила соседка, она стала расспрашивать о тебе, стала вспоминать тебя маленькую. И вчера пришло письмо от тётушки Анны. Она тоже спрашивала про тебя. Это не может быть просто совпадением. Ты очень похожа на нас. Мы узнали тебя, прожив рядом почти целый месяц в Австралии. Ты хорошая девочка. Ты полюбилась нам там, хоть и представилась работником иностранной компании. Мы наблюдали за тобой, когда ты была здесь с нами. Ты не ошиблась ни в одной двери, когда мы вернулись в дом, заходя в нужную комнату, как будто знала здесь всё до мелочей. И сейчас, когда ты показала мне свои детские воспоминания, я нисколько не сомневаюсь, что ты наша дочка. Тем временем мистер Грейнджер поднял голову от омута. Он подошёл к Гермионе и обнял её. – Ты наша дочь, – сказал он. -У меня есть ещё много воспоминаний, я хочу показать вам все, – взволновано ответила Гермиона, хлюпая носом в отцовскую рубашку. – Гарри и Рон тоже поделились своими воспоминаниями. Они встречали вас в Косом переулке и на вокзале Кингс-Росс, когда вы провожали меня в школу волшебников. – Дочка, покажешь, – сказала ласково миссис Грейнджер и погладила Гермиону по волосам. – Какая ты красивая, и я вижу, большая умница. Гермиона посмотрела на мать и расцвела. – Гарри, Рон, – обратилась миссис Грейнджер к ребятам, – присаживайтесь, я чем-нибудь угощу вас. В холодильнике был сладкий пирог. Что же вы стоите? Раз всё так скоро и благополучно разрешилось, Гарри захотел уйти и оставить Гермиону в этот вечер с родителями, чтобы не мешать им узнавать друг друга. Но при слове «пирог» одного взгляда на Рона хватило, чтобы планы изменились. Рон уже разместился за столом и вдохновенно потирал руки. Ребята остались. Остались не только на вечер, но и на ночь, а потом и на завтрак, и на обед. В какой-то момент на следующий день Гарри понял, что ему придётся одному возвращать омут памяти в Министерство. К радости всех, омут сослужил хорошую службу. Все воспоминания были просмотрены, а некоторые и не один раз. Счастье переполняло всю семью Грейнджер. За обедом Гермиона призналась родителям, что Рон её парень. И тут Гарри понял, что ему точно пора уходить, так как на Рона посыпались в двойном объёме материнская и отеческая дружба и интерес. Гарри деликатно попрощался с Грейнджерами, забрал омут памяти и через камин в доме на площади Гриммо переместился в Министерство. Принимая из рук Гарри омут памяти, Бруствер только коротко спросил: – Помогло? – Помогло, даже очень! – ответил улыбающийся Гарри. – Спасибо, Министр. – Обращайтесь, мистер Поттер. – Кингсли слегка подмигнул.

Гарри вернулся в квартиру на Гриммо. Пройдя на кухню, присел на стул и окинул взглядом пустой длинный стол. У него были странные ощущения. Он безмерно был рад тому, что Гермиона вновь обрела родителей, и последствия войны так славно разрешились для неё. Но за всеми событиями последних часов он вспомнил, как много людей безвозвратно потеряли родных и близких. Воспоминания об ушедших друзьях нахлынули на него. Он вспомнил о маленьком мальчике Теде Тонксе, которому скоро должно было исполниться четыре месяца. Родители мальчика, Ремус Люпин и Нимфадора Тонкс, погибли в битве второго мая, и Гарри давно уже понял, что этот малыш оказался в такой же ситуации, в какой и когда-то он сам. Будучи крестным ребёнка, Гарри должен был навещать его как можно чаще, но не мог пока себя пересилить. Он всего два или три раза за всё время после окончания войны, навестил Андромеду Тонкс, взявшую на себя воспитание внука – сюсюкать с малышом Гарри не умел и не знал, как к нему подступиться; он надеялся, что, может быть, потом, когда малыш научиться ходить и говорить, ему будет с ним интереснее – а потому, это были обычные визиты вежливости, которых Гарри хватало с головой. Они обсуждали только последние новости, обходя острые темы стороной, так как Гарри видел, что женщина с трудом переживает свои потери, находя отраду и утешение лишь в своём внуке. Подросток Гарри никак не мог ей здесь помочь, но обеспечить материальную помощь Андромеде было в его силах. Гарри оплачивал услуги няни, от остальной помощи волшебница наотрез отказалась.

Может быть сегодня наступил очередной вечер встречи с крестником и его бабушкой?

Гарри посмотрел на пустующие стулья вокруг стола. Нет, он не даст одиночеству и грустным воспоминаниям затянуть себя в объятья. Он пойдёт в лавку к Джорджу Уизли в Косом переулке и купит маленькому Теду что-нибудь весёлое, а потом поужинает с Андромедой Тонкс в её доме с красивым садом. А еще через два дня будет его день рождения.

====== Глава 6. «Первая неделя учебы.» ======

Гарри и ещё около ста курсантов стояли по стойке смирно в трёх шеренгах на площади перед Академией. Было раннее утро первого сентября. Гарри был одет в новую чёрную форму аврора с воротником стойкой, которая приятно грела тело на осеннем ветру, специальные бутсы, на спине висела сумка с учебниками, одеждой и предметами первой необходимости. За пазухой, в кармане, лежала волшебная палочка. Гарри покосился вправо, на Рона. Тот стоял бледный, вытянувшись как струна, в такой же новой экипировке, только тёмно-зелёного цвета, что, в контрасте с цветом лица, делало его ещё бледнее. Гарри перевёл взгляд напротив, на профессоров и командиров Академии, которые стояли на небольшой трибуне, и стал изучать их. В центре возвышался Директор, Кунедиус Эдерн, его приветственная речь длилась уже несколько минут. Рядом с ним находился Бенджамин Хилл, который встретил Гарри и Рона, когда они знакомились с Директором два месяца назад. Директор представил мистера Хилла, как преподавателя физической подготовки, левитации и своего заместителя. Дальше стояла неприятного вида сухощавая ведьма с крючковатым носом, лет пятидесяти, с чёрными с проседью волосами, убранными в пучок. Одета она была в мужскую форму аврора. Ей предстояло следить за порядком, решать административные вопросы и преподавать «безопасность в волшебном мире». В этот момент Директор произнёс имя этой колдуньи – Льялл Кладак. Однокурсник, стоящий слева от Гарри, усмехнулся и шёпотом произнёс: «О, да у нас тут грязная волчица.» Гарри слегка повернул голову в сторону говорившего: такой же рослый худой черноволосый парень, как и Гарри, с очень красивыми чертами лица, но надменным ртом и озорными глазами, посмотрел на него в ответ. Гарри чуть улыбнулся и продолжил рассматривать преподавателей. С другой стороны от Директора оказался преподаватель из Греции Серапакис Зиппи, в его ведении была «защита от тёмных сил» и «элементарные бытовые заклинания». Похож он был больше на актёра из магловского фильма: уложенные пепельные волосы, которые он поправлял каждые пять минут, идеальные брови, аккуратно подстриженные усики, отутюженная одежда. Чем-то этот преподаватель напомнил Златопуста Локонса. Гарри перевёл взгляд на следующего волшебника. Это был преподаватель «истории магии» Атипус Шруд, невысокий пухлый человек средних лет, с мягкими манерами, в очках и серой мантии. Гарри пару раз ловил на себе его изучающий взгляд, но каждый раз профессор отводил глаза, делая вид, что смотрел не на Гарри. Директор представил ещё нескольких преподавателей, потом командиры курсов скомандовали построение, и курсанты зашагали в Академию. В большом зале было шумно. Слышны были крики командиров и приветствия давно не видевшихся старшекурсников. Ребята за столами заполнили анкеты. Потом каждому первокурснику выдали информацию с расписанием занятий и распорядком дня. – Ох, так рано вставать! – воскликнул Рон, изучая распорядок дня, – аж в шесть утра! – И рано ложиться! – ответил ему Гарри, мельком взглянув на время отбоя в расписании. – В половину одиннадцатого! Похоже, мы с тобой здесь не забалуем. Гарри и Рон направились за командиром курса в комнаты для первокурсников, расположенные на первом этаже. Никаких паролей для входа, никаких волшебных портретов, только над каждой дверью был вырезан большой деревянный зелёный дракон, он как-бы огибал дверной проём, и голова его находилась чётко над дверью. Голова казалась живой, горящие глаза пристально всматривались в каждого курсанта. У Гарри мелькнуло в голове, что глаза драконов прощупывают всех насквозь, распознавая своих и чужих. Гарри с Роном вошли в гостиную комнату, она напоминала гриффиндорскую гостиную в Хогвартсе, только цвета были холодными, преобладали синие и серые, а за большими окнами гостиной шумел зелёный лес. Ребята довольные переглянулись. Далее располагались четыре спальни на семь-восемь человек каждая. Командир курса объявил каждому курсанту номер спальни, и ребята прошли в свою. Увидев кровати, бросились наперегонки, занимать лучшие. Гарри успел к кровати у окна, Рон добежал до следующей, тоже у окна. Оба приземлились на свои кровати и стали с победным видом озираться вокруг. Вдоль стен размещались два одежных шкафа, рассчитанные на минимум одежды для семи человек. Две двери в разных концах спальни вели в туалетные комнаты. Около каждой кровати были столики, на которых стояли маленькие живые статуэтки драконов, такие же, как в кабинете директора. Гарри поднёс руку к дракончику, и тот попытался цапнуть его за палец. Соседом Гарри, помимо Рона, оказался парень, который на площади усмехнулся над именем профессора Кладаг. Увидев Гарри, он протянул руку. – Джон Карпентер, – представился он. – Потомственный чистокровный, год назад закончил с отличием Дурмстранг. Родители посчитали, что Хогвартс не для меня и семь лет назад отправили отсюда в восточную Европу. – Гарри Поттер, – в ответ сказал Гарри, пожимая ладонь однокурсника. Когда Гарри произнёс своё имя, курсанты, соседи по спальне, подошли к нему и начали активно знакомиться, протягивая руки. Гарри здоровался, пытаясь запомнить новые имена: Джай Маккензи, Берни Лонс, Горан Стешевич, Кадди Кам. Гарри заметил, как Джон Карпентер скривил губы и демонстративно отошёл в сторону. Со всех сторон на Гарри посыпались вопросы о его жизни. Он был не готов вот так сразу вещать незнакомым людям об этом и отшучивался от вопросов. «Позже, как-нибудь обязательно расскажу обо всём» – вот фраза, которой он отбивался от любопытных однокурсников. На помощь пришёл Рон. Он с радостью готов был окунуться в воспоминания о своих приключениях и постепенно забрал всё внимание окружающих на себя. Гарри принялся разбирать сумку, чуть прислушиваясь к болтовне Рона. Через некоторое время, покончив с этим, прошёл в гостиную. Увидев там множество устремившихся на него любопытных глаз, вышел в коридор. В коридоре было шумно. Летали документы-самолётики, ездили чемоданы, мимо проходили спешащие курсанты, которые не проявляли к Гарри никакого интереса. Прошли старшекурсники. Некоторые из них показались Гарри знакомыми – видимо учились в Хогвартсе раньше. Гарри встал у окна и начал изучать расписание: подъём в 6.00; в 6.10 утренняя зарядка в спортивном зале/ на улице; 6.40 – заправка кроватей и утренний туалет; 7.00 – построение; 7.20 – 7.50 – завтрак; 7.50 – 8.10 – последние магические новости в стране и мире; 8.30. – 13.00 теоретические и практические занятия; 13.00 – 14.00 – обед; 14.00 – 16.00 – дежурства, уборка территорий, помещений, самостоятельная тренировка практических навыков; 16.00 – полдник; 16.30 – 19.00 – свободное время, приведение себя в порядок; 19.00 -20.00 – ужин; 20.15 – 20.30 – вечернее построение; 22.30 – отбой. Гарри достал свиток с расписанием. Через неделю, в понедельник, в расписании стояло – зельеварение. Гарри так и скривило. Неожиданный удар под дых. Нелюбимый предмет в Хогвартсе преследовал его и здесь, а учитывая, что последний год обучения у него прошёл в походной палатке, ничего хорошего ожидать от урока не приходилось. Гарри попытался вспомнить, кого из преподавателей представлял сегодня Директор как зельевара, но в голову ничего не приходило. Гарри вздохнул, смиряясь со своей участью. – Вот ты где?! – Рон подошёл к Гарри, – еле отбился от ребят. Там командир всех зовёт, пошли, послушаем, что скажет. Гарри и Рон вернулись в гостиную. Командир первого курса, Винс Коул, когда-то был выпускником Академии и сейчас работал в аврорате. На вид ему было лет двадцать пять. – Ребята сказали, что Винс имеет самую лучшую характеристику в отделе и самые лучшие итоговые оценки по учебе, поэтому его назначили командиром, – прошептал Рон, – нам с тобой далеко до него. – Внимание, курс! – громко произнёс Винс Коул. – С сегодняшнего дня на стене будет висеть график дежурств. Курсанты, по трое-четверо, будут по очереди дежурить на кухне, убирать помещения, и двор Академии. Это касается всех. За состоянием своей одежды, обуви и личных вещей вы должны следить самостоятельно. Никаких домовиков, животных, мамок-нянек приводить на территорию Академии нельзя. Любовь крутить в учебные дни тоже нельзя, все сопли-слюни оставьте на выходные, – при этих словах Винс, нахмурив брови, посмотрел на семерых девушек-курсанток. Гарри только тут заметил, что на курс поступили девушки. Обилие событий и мужская форма на девчонках не позволили раньше их разглядеть. Винс продолжил: – Тех, кто будет нарушать правила Академии, ждёт наказание, а в случае тяжёлой провинности – они будут исключены из учебного заведения. Заходить на этажи других курсов нельзя. Если вы попробуете это сделать, то драконы над дверями вас покусают или поджарят. В учебные классы, лаборатории, комнаты общего пользования доступ открыт. За лесом расположены пещеры драконов. Вам пока туда ходить запрещено. Совятня находится за зданием Академии. Можете хоть каждый день писать родным и жаловаться, как вам здесь плохо. Сегодняшний день у вас свободный, походите по территории Академии, ознакомьтесь с расположением классных кабинетов, чтобы завтра не было опозданий. Свой график дежурств знать наизусть. Будут вопросы, найдёте меня через записки-самолеты. Если что-то секретное захотите передать, то отправляйте это через пасти драконов, что стоят на ваших прикроватных столиках. Обед, полдник, ужин по расписанию. И начинайте учить устав авроров, – Винс показал на полки с тонкими книгами, висящими на стене. Гарри увидел над полками яркую надпись: «Знания. Храбрость. Умения. Всегда будь бдителен!». – Знание первой части устава начнут спрашивать уже с завтрашнего дня, – закончил Винс Коул, а потом, пробежавшись взглядом по первокурсникам, громко крикнул Гарри и Рону: – Эй, вы двое! Ступайте за мной, развесите объявления о розыске. В коридоре Коул вручил ребятам стопки колдографий. С черно-белых листов на Гарри и Рона глядели лица сбежавших пожирателей смерти: Фенрира Сивого, Родольфуса Лестрейнджа, Августа Руквуда и Торфинна Роули. – Развесьте это у всех дверей на первом этаже, драконы вас не тронут, – бросил Винс Коул и удалился твердой походкой. Гарри с Роном переглянулись и поплелись вешать объявления.

– Поттер, не отставай! – мимо Гарри, как хогвартский экспресс, пронёсся Джон Карпентер. Это был урок физической подготовки. Гарри заканчивал бежать пятый круг по лесу вокруг Академии. Несколько однокурсников уже финишировали. Гарри утешало одно – Рон пятый круг ещё даже не начинал. Позади была неделя ранних подъёмов, тренировок, ежедневного бега с препятствиями, дежурств и первых уроков. Постепенно ребята вошли в режим Академии. Преодолевая очередное препятствие на пути, Гарри вспомнил свои первые занятия. Всё оказалось не таким уж страшным. Самыми сложными были занятия по «адаптации в мире маглов», курс по которым был рассчитан на три года. Директор Академии еще на приветственной речи сказал, что технический и научный прогресс в мире маглов ускоряется с каждым днём. Волшебникам нельзя отставать, авроры должны быть в курсе всех мировых событий и идти в ногу со временем. А потому количество занятий по адаптации в мире маглов с этого года увеличили до пяти часов в неделю. Преподавателем был молодой, увлекающийся своим предметом, волшебник по имени Вуди Руди. Курсанты по началу еле сдерживали улыбки, когда обращались к мистеру Руди, но потом, когда осознали масштаб «трагедии» и серьёзность курса – изучать придётся школьную программу маглов по математике, физике (чтобы волшебник элементарно не сунул пальцы или ещё чего в розетку, оказавшись по долгу службы в доме маглов), химии, английскому языку (чтобы аврор без ошибок мог написать отчет начальству и не опозориться), географии (чтобы будущий страж порядка мог с точностью знать, где ему нужно оказаться для битвы и не промахнуться при трансгрессии), анатомии и другим предметам – вот тогда курсанты совсем перестали улыбаться и очень серьёзно стали относиться к преподавателю, уже не обращая внимания на его смешное имя. Уже на первых уроках адаптации Гарри понял, что ему, воспитывавшемуся в магловской семье, легче, чем ребятам, чистокровным волшебникам. Уроки элементарных заклинаний и защиты от тёмных сил вёл преподаватель Серапакис Зиппи. Он делал это размеренно, не торопясь, по несколько раз повторяя тему урока. Казалось, что он наслаждался тем, как звучит его голос в аудитории. Гарри вспомнил, как на первом уроке профессор Зиппи медленно ходил по классу и, растягивая слова, диктовал курсантам, а те записывали, что «одежда аврора не должна быть помятой или грязной; волосы не должны быть всклокочены». При этом он подошёл к Гарри и громко произнёс: «Курсант Поттер, Вам необходимо что-то сделать с Вашими волосами, они торчат в разные стороны». По классу тогда пробежали смешки. Гарри ответил ему: «Профессор Зиппи, это у меня с рождения. Если постричь, то к утру они опять вырастут». «Плохо, курсант Поттер, плохо!» – профессор покачал головой и пошёл дальше. Гарри посмотрел на Рона – тот сидел красный и давился от смеха. «От вас не должно пахнуть, как от табуна кентавров,» – продолжал профессор: «Запишите следующие элементарные заклинания, которые вам помогут в повседневной жизни аврора: экскуро – очищение от грязи; расилис – погладить одежду; циркумсидиус – подстричься; лигарэ шуласес – завязывание шнурков.» Гарри улыбнулся про себя: «Заклинание завязывания шнурков ему точно не помешает». – Запишите также заклинания, которые должны просто отлетать от языка, – продолжил профессор Зиппи, – инкарцеро – связывание противника верёвками; деинкарцеро – развязывание противника или себя, анастетис – обезболивание. Сейчас Гарри знал эти заклинания наизусть, они с Роном постоянно устраивали в свободное время баталии волшебными палочками на связывание и развязывание. Давали друг другу тумаки и тут же обезболивали. Пачкали одежду друг друга, чтобы очищать её новыми заклинаниями. Топтали в пыли свои рубашки и через минуту держали их как новые. Гарри вспомнил свой первый урок «безопасности в волшебном мире» с некрасивой волшебницей Льялл Кладаг, которая каждые пять минут не забывала упомянуть, насколько важна дисциплина в Академии. Из потока всей информации, что вылила преподаватель на курсантов в первое же занятие, Гарри запомнил только то, что ей не понравилась длина его волос: она сравнила его с магловским музыкантом. При этом весь курс лежал на партах, давясь от смеха. Гарри было уже не смешно. Закралось подозрение, что тогда был не его день. Уже не в первый раз ему намекали, что нужно что-то сделать с волосами. История магии превзошла все ожидания. Вспоминая профессора-приведение Бинса из Хогвартса, Гарри представлял, что Атипус Шруд окажется таким же скучным и нудным. Но нет. Курс начался с истории аврората. Уже на первом уроке курсанты узнали, что Академия находится в Уэльсе, ей более трёхсот лет, с разных сторон её окружают леса, болота, горы и озёра. Первыми аврорами были валлийцы. Рядом с Академией есть пещеры зелёных валлийских драконов, которые являются символами учебного заведения. На последнем курсе Академии изучают драконоведение и готовят, в том числе, специалистов по драконам. В настоящее время главным драконоведом при Академии являлся командир первого курса Винс Коул. Тогда всех это очень поразило. Также профессор Шруд сообщил, что скоро начнутся еженедельные однодневные практические занятия на природе, и не обязательно на территории Академии. Ну а сегодня последним предметом должно было быть зельеварение. Гарри поймал себя на мысли, что очень нервничает. Но до урока было ещё далеко. Нужно сосредоточиться на том, что происходило сейчас. Гарри финишировал. – Курс, построиться! – скомандовал Бенджамин Хилл, когда курсанты возвращались к зданию Академии и проходили мимо пруда. – Сегодня мы начнём разучивать заклинание левитации, позволяющее вам перемещаться по воздуху без подручных средств. Не всегда нужна трансгрессия. Например, вы видите, как ваш противник улетает от вас и готов уже скрыться в облаках. Метлы нет, трансгрессия бесполезна. Что делать? Тут нам поможет заклинание левитации, оно невербальное, палочкой тоже махать нет необходимости. Но для его осуществления на первых порах нужна хорошая физическая подготовка и вода, – Бенджамин Хилл показал на пруд. – В целях безопасности летать мы будем над прудом. – Вода холодная, мы замёрзнем, – послышалось со стороны курсанток. – Ничего, после такого хорошего бега вы разогреты, – оптимистично сказал мистер Хилл, – снимите с себя все лишние вещи, чтобы облегчить полёт, достаточно кофт и штанов с ботинками. Палочки тоже оставьте. Ваша задача с разбега полететь над прудом. Приземляться, в случае удачного полета, нужно на берег, не переломав ноги. Но так как вы все новички, сегодня это вряд ли у вас получится. Так что падайте в пруд. Курсанты отошли на некоторое расстояние от берега. Профессор Хилл продолжил: – Вы должны глубоко вздохнуть – выдохнуть, потом побежать и у самой кромки воды, прыгая, произнести «милвус». В этот момент воздух должен вас подхватить и понести вперёд. Если всё сделано правильно, то в ногах образуется белый дым, который постепенно вас накрывает, и вы летите, неразличимые с земли, как будто белые змеи. Вопросы есть? – Мистер Хилл, у меня есть вопрос, – ответил Гарри. – Почему у пожирателей смерти дым черный, а у авроров белый? – Потому, что, курсант Поттер, они были приверженцами черной магии, Того-кого-нельзя-называть. Вы первый, Поттер, отправитесь в полёт, за правильный вопрос! Только закрепите очки! – Как закрепить? – Гарри занервничал. Да, в его жизни были полеты. Но чтобы так, одному, сходу. – Глутинум, – произнёс профессор, направляя свою волшебную палочку в лицо Гарри. Очки тут же крепко приклеились к носу. – Ну что, Поттер, готов? Гарри оглянулся на однокурсников. Все стояли не дыша. – Гарри, вы помните: вздохнуть – выдохнуть, разбег, мысленно представьте, что вы парите, произнесите «милвус» и вперёд! Гарри сосредоточился, вдох-выдох, разбег, вот уже кромка берега, милвус и… ноги оторвались от земли. Гарри увидел, как под ним формируется белый дым, поднимая и окутывая его всё больше. Гарри поднял голову к небу и ... полетел! Через час мокрые, уставшие, но довольные первокурсники возвращались в Академию. Взлететь получилось у всех, а вот с торможением и приземлением пока было слабо. Ещё бы! Когда земля с большой скоростью на приземлении несётся на тебя, попробуй не струхни. Из-за этого все прыгали в воду. Никому не нужны ободранные локти, колени или ушибленная голова. Профессор Хилл пообещал, что все, в конце концов, научаться тормозить и приземляться на землю. Кабинет зельеварения был наполовину пуст, когда Рон и Гарри вошли в него. Раскрасневшиеся после тренировок, в высушенной одежде, первокурсники занимали свободные места. Гарри сел на последнюю парту – «светиться» перед новым преподавателем ему пока не хотелось. Чем ближе к началу урока, тем больше он хотел уйти. Настроение падало как вода в водопаде. Пальцы отстукивали на столе нервный марш. Он стал оглядывать кабинет: большие окна на теневой стороне здания пропускали много света, но не пропускали солнце, которое могло губительно сказаться на ингредиентах для зелий, которые были запакованы во множество коробок, бутылочек и баночек на полках. Шкуры, кости, копыта волшебных животных были аккуратно разложены за стёклами больших шкафов. На каждом столе стояли котлы. Кабинет не выглядел так мрачно и пугающе, как у профессора Снегга. В назначенное время в класс вошла преподавательница, и Гарри обомлел. Это была молодая девушка, темноволосая, с правильными чертами лица и стройной фигурой, на которой отлично смотрелась мужская форма. На вид ей было чуть более двадцати лет. В классе наступила глубокая тишина. – Добрый день, курс! – сказала преподавательница, раскладывая свои записи и список курсантов на столе. – Меня зовут Дина Элспет. В Академии я преподаю зельеварение и маскировку. Сейчас, для начала, я проведу маленький опрос, чтобы ориентироваться в ваших знаниях и заодно познакомиться. – Итак, кто знает, как можно замаскироваться в экстремальных условиях, когда под рукой нет никаких зелий, и чтобы вас не узнали? – спросила преподавательница, оглядывая класс. Повисла тишина. – Вымазаться в грязи – нерешительно проговорила одна из девушек-курсанток, подняв руку. – Отлично, как Вас зовут? – обратилась преподавательница к этой девушке. – Айлин Грир, мэм, – ответила та. – Ещё? Кто придумает ещё варианты? – продолжила Дина Элспет. Гарри поднял руку. Преподаватель указала на него, предлагая ответить. – Заклятие укуса! – громко сказал Гарри с последней парты. – Лицо очень сильно раздувается, и человека не узнать. – Превосходно, как Ваше имя, курсант? – Гарри Поттер, – ответил Гарри и почувствовал, как сам стал сильно раздуваться от гордости. Дина Элспет внимательно на него посмотрела, и Гарри понял, что пропал. Его кинуло в жар, потом в холод. Он не мог оторваться от её глаз. Начал краснеть. Понял, что краснеет, и от этого стало ещё хуже. – Приятно познакомиться, Гарри Поттер, – просто сказала преподаватель. Рядом с Гарри громко фыркнул Джон Карпентер. Мисс Элспет не обратила на Карпентера никакого внимания и продолжила урок. Гарри под столом показал Джону кулак. – Курс, кто скажет мне, каким зельем нужно напоить человека, чтобы он выдал все свои секреты? – спросила Элспет. Дальше Гарри не слушал. Он смотрел, не мигая, на преподавательницу, изучал её лицо, глаза, нос, губы, как она улыбается, когда знакомится с курсантами, как поправляет волосы у виска, как указывает пальчиком на него… указывает пальчиком… Гарри очнулся. – Курсант Поттер, назовите мне состав оборотного зелья на первом этапе приготовления. – Я… я…спорыш…, помёт китайской мыши, шкура бумсланга… – сказал Гарри. Он не помнил ингредиенты. – Не совсем верно, назовите мне состав оборотного зелья на втором этапе. Гарри молчал, готовый провалиться сквозь землю. – Мисс Элспет, можно я назову? – сказал Джон Карпентер и слегка ухмыльнулся Гарри. – Да, курсант Карпентер, просветите всех, – сказала мисс Элспет и, подойдя к шкафу у последней парты, где сидели Рон и Гарри, начала доставать из него склянки. Когда Карпентер закончил, профессор Элспет произнесла: «Курсант Уизли, курсант Поттер, раздайте всем оборотное зелье.» Гарри и Рон подскочили со своих мест и кинулись раздавать склянки. Когда преподавательница ставила последнюю склянку на стол, Гарри случайно дотронулся до её пальцев, забирая склянку из её рук. Ему показалось, что через него прошёл электрический ток. Он отдёрнул руку, чем удивил Рона и мисс Элспет. Склянка упала на стол и разбилась. Мисс Элспет произнесла заклинание, очищающее стол и проследовала к первым партам. – Итак, курс! Сегодня я познакомлю вас с составом «жидкости изменений». Как вы все знаете, достаточно добавить в оборотное зелье волос человека, в которого надо перевоплотиться, и, выпив его, вы становитесь похожим на этого человека, как две капли воды. Это на случай, если вы знаете, в кого хотите превратиться. Но, что, если вам нужно, чтобы вас просто не узнали на улице? Порой достаточно изменить какую-то одну часть лица, и вас никто не признает. Жидкость изменений позволит вам проделать такой фокус. Она готовится на основе оборотного зелья. Достаточно в зелье добавить по одному ингредиенту, (мы с вами распишем, какой ингредиент за что отвечает), и намазать жидкость на ту часть лица, которую вы хотите изменить. Лицо начнет меняться и будет измененным, пока вы не смоете жидкость водой. Для увеличения, уменьшения, изменения цвета, пигментации, выпрямления или искривления существует свой состав. Но основа всегда оборотное зелье. На следующем уроке мы начнём готовить оборотное зелье с нуля, ну а сегодня воспользуемся тем, что есть у меня в запасах. Приготовим несколько вариантов жидкости изменений, и опробуем то, что получится. – Мэм, а жидкость видно на лице? – спросила Айлин Грир. – Нет, каждый из вариантов жидкости прозрачен, – ответила преподавательница. – Итак, сначала записывайте. Первокурсники заскрипели перьями. Вечером того же дня Гарри спешно шёл в лабораторию. После урока Дины Элспет он понял, что хочет знать и понимать зельеварение. При мысли о мисс Элспет, сердце Гарри начинало сильнее биться в груди. Он опозорился на её уроке, показав полное непонимание и незнание предмета. Из десяти вариантов жидкости изменений, предложенных преподавателем, Гарри справился худо-бедно только с двумя. Впереди была целая неделя до следующего зельеварения, и он хотел научиться готовить жидкость изменений, и главное, выучить и попрактиковать приготовление оборотного зелья, хотя бы на первом этапе. Рон не пошёл с ним, сказал, что очень устал после сегодняшних полётов. Гарри в первый раз оказался в лаборатории. Дракон над дверью спокойно пропустил его. В лаборатории работали несколько старшекурсников, за одним из столов сидел профессор Шруд. Он мельком взглянул на Гарри и продолжил изучать то, что лежало перед ним на столе. Гарри положил вещи у свободного стола и начал по списку в рецепте набирать ингредиенты для оборотного зелья, открывая каждый шкаф и читая названия на коробках и банках. Через час работы, Гарри был только на третьей строке рецепта. Отсчитать нужное количество помёта китайской мыши у него не получалось уже в четвёртый раз. Старшекурсники уже давно ушли. Только профессор Шруд сидел, склонившись над столом с лабораторными инструментами. Гарри сосредоточенно резал крошившиеся комочки. Наклонился, чтобы поднять с пола упавший комок, как вдруг почувствовал, что над ним со свистом что-то пролетело. В лаборатории послышался шум разбиваемого стекла. Гарри обернулся назад и увидел лабораторный нож, торчащий из стены, на уровне его глаз. Гарри повернулся обратно и взглянул на профессора, тот очень быстро сорвался с места к каким-то склянкам, заварил какую-то жидкость, в спешном порядке выпил её и упал на стул с закрытыми глазами. Кругом на полу валялись лабораторные инструменты, разбитые бутылки и банки с растекавшимися зельями. Гарри осторожно подошёл к профессору. – Профессор Шруд, с Вами всё в порядке? – Гарри потряс его за плечо. Профессор открыл глаза и улыбнулся. – Гарри Поттер, ты жив? Извини, что так вышло. Я сегодня очень здорово повздорил с одним из преподавателей. Сейчас пытался отвлечься от ссоры, но нервы не выдержали, и, вспомнив перебранку, поддался гневу. У волшебников так бывает, когда гнев не контролируем, то с вещами вокруг могут происходить странные вещи. Эти вот, – профессор показал на инструменты, – решили разлететься по всей лаборатории. Гарри вспомнил, как однажды разозлившись, он разбил бокал в руках тётки Мардж, сестры его дяди, и надул её со злости. – Я сейчас выпил успокоительное, всё будет в порядке, – сказал профессор. – И постараюсь забыть о разладе с преподавателем. Он встал со стула и подошёл к стене, в которой торчал нож, полетевший в сторону Гарри. Приложив усилия, Атипус Шруд вынул его. «Славно, что ты не пострадал,» – произнёс профессор, глядя на Гарри отеческим взглядом. Профессор ещё отхлебнул из своей чашки. – Гарри, ты поможешь мне привести лабораторию в порядок? – Конечно, профессор! Я знаю заклинание склеивания стекла. Профессор улыбнулся, допил свой напиток до конца, и они принялись убирать осколки. На полу было разлито множество жидкостей, стоял горьковатый запах, от которого у Гарри через некоторое время зачесалось в носу, и он пару раз чихнул. Спустя полчаса лаборатория была приведена в первозданный вид. – Да, не все зелья удастся приготовить заново в кратчайшие сроки, – пожалел профессор. – Элспет будет недовольна. Ну, а ты над чем трудился, Гарри? – спросил профессор, заглядывая в рецепт, лежащий на столе рядом с вещами Гарри. – Оборотное зелье, первый этап. Застрял на китайских мышах. – Проблема с помётом? Давай помогу. Здесь не сложно. Профессор принялся объяснять. В какой-то момент Гарри понял, что именно такого человека, знающего все тонкости зельеварения и готового всё объяснить, ему и не хватало. Уже поздно вечером, пропустив ужин, Гарри бежал из лаборатории по пустым коридорам на вечернее построение. Они с профессором Шрудом потрудились на славу. Теперь Гарри знал состав оборотного зелья на первом этапе наизусть и мог закрытыми глазами его приготовить. Профессор пообещал помочь и со вторым этапом, когда это понадобится, чему Гарри был безмерно рад. А завтра они договорились встретиться в лаборатории в это же время, потренировать приготовление жидкости изменений. Профессор удивлялся, почему у Гарри отсутствуют многие познания в зельеварении, и молодому волшебнику пришлось объяснить, что весь прошлый учебный год он был в бегах. Гарри со всего разбега влетел в человека, выходящего из кабинета в коридор.Оказалось, что это Дина Элспет выходила из кабинета зельеварения. Сумки у обоих разлетелись, всё содержимое оказалось разбросанным на полу. Гарри, когда понял, кто перед ним, начал извиняться. Какой он болван! Не увидел Дину, и теперь она будет думать о нем всё самое плохое. «Курсант Поттер, успокойтесь. Я не рассыпалась на части от вашего удара. Лучше помогите мне собрать вещи с пола,» – сказала мисс Элспет спокойным голосом. Гарри кинулся поднимать её вещи: книжка, книжка, несколько свитков, перья, пузырьки с жидкостями и порошками, шкатулка со змеёй на крышке… Гарри задержался на ней взглядом. Мисс Элспет перехватила шкатулку и быстро убрала в свою сумку. – Профессор Элспет, простите меня ещё раз. Я не специально. Это случайно вышло, – Гарри не знал, что ещё сказать. – Гарри, Вы, видимо, куда-то опаздывали. Идите, сейчас начнётся построение. Я прощаю Вас, – ответила Дина и, повернувшись, стала удаляться по коридору. Гарри подобрал свои вещи и побежал в противоположную сторону. В какой-то момент он обернулся и увидел, что Дина Элспет тоже оборачивается. Они встретились взглядами. Дина смутилась, быстро отвернулась и, ускорив шаг, скрылась за поворотом коридора. Гарри еле успел на построение. Ночью ему приснилась Джинни. Во сне он нежно целовал её, как на своём последнем дне рождения. Потом Джинни превратилась в Дину Элспет, и та поцеловала его крепко в губы, и он ответил ей тем же. Утром Гарри долго не мог прийти в себя от такого сна. Комментарий к Глава 6. «Первая неделя учебы.» В этой главе есть упоминание о том, что Гарри в первый раз летит один, с ходу. Я знаю, что не в первый. Полёт с клювокрылом первый. Я захотела, чтобы он это забыл. ))) Хорошего чтения.

====== Глава 7. «Шипы.» ======

Середина октября. Первокурсники собирались в Ламиевы горы. Как пошутил профессор Ренфрю Хоуп, преподаватель предмета «магические существа», этот день они запомнят надолго, потому что среди курсантов такой день называют «посвящение в авроры». В спальне курсантов Гарри собирал походную сумку: верёвка, пузырёк с бадьяном, волшебная палочка, коробка для шипа ламии. Экипировка: удобная и не скользкая обувь, куртка. Потом он взял учебник с прикроватного столика и открыл страницу с рисунком ламии. На картинке была изображена небольшая изумрудная змейка, имеющая человеческий женский торс и головку с лицом миловидной женщины. На голове были нарисованы длинные острые шипы, торчащие во все стороны. Гарри пробежался глазами по тексту под картинкой: «Ламия питается насекомыми, но для продолжения рода использует кровь животных, иногда человеческую кровь. Гипнотизирует свою жертву немигающим взглядом, после чего приближается и отламывает шип, растущий на её голове. Прокалывает им шкуру (кожу) жертвы. Когда жертва под гипнозом, то боль при проколе шкуры не ощущается. Один конец шипа высасывает кровь из жертвы, а с другого конца кровь свободно капает. Ламии присасываются к шипу и насыщаются, после чего уползают откладывать яйца. Насыщение обычно происходит очень быстро. После того, как ламия уползает, гипнотические чары заканчиваются, можно просто вынуть шип и использовать его по назначению. Если шип не вынимать, тело животного (человека) отторгнет его через пятнадцать минут. Шипы обладают антисептическими свойствами. Шип ламии может применяться многократно. На месте «укуса» шипа остаётся синяк, который заживает в течение нескольких дней. Шипы используют в медицине для забора крови и для лечения чернокровия. При использовании шипа в медицине место укуса предварительно обезболивают. Ламии водятся в горах Уэльса, Шотландии.» Ниже было примечание * «не пытайтесь отломить шип с головы ламии самостоятельно, от этого ламия умирает, а шипы с её головы теряют свои волшебные свойства.» Гарри захлопнул учебник и бросил его на кровать. Да, задачка была не простая. Добровольно позволить себя загипнотизировать и дать напиться своей крови какой-то змеюке, чтобы получить её шип. «У меня всё получиться, под гипнозом это не больно» – утешал себя Гарри, вытирая о штаны холодные руки, которые почему-то вспотели. Он посмотрел на Рона. Тот, бледный и испуганный, искал что-то в своём прикроватном шкафчике. – Гарри, ты не видел мой защитный амулет, который я недавно купил в Косом переулке? Он лежал в моём шкафчике. Я собирался его надеть, чтобы защититься от ламий, – не отрываясь от поисков спросил Рон. – Нет, не видел, – ответил Гарри. – Всё, теперь я пропал. Ничто меня не спасёт. Ламии выпьют всю мою кровь, – обречённо сказал Рон. – Винс Коул выпьет всю твою кровь, если мы опоздаем. Нам пора идти. Потом поищем. Лицо Рона стало ещё более бледным и испуганным. Гарри подал ему сумку, свою повесил на плечо, и они вместе вышли в гостиную, а оттуда проследовали в коридор вслед за остальными однокурсниками. В коридоре было уже больше половины курса. Ребята выглядели нервными, напряженными, о чем-то перешёптывались. – Я очень боюсь, – тихим голосом произнесла одна из курсанток позади Гарри. Он оглянулся, это оказалась Айлин Грир. – Я плохо переношу вид крови. – Зачем вообще нам нужно это делать? – нервно спросил Рон. – Это потому, Уизли, что это первое задание настоящего аврора, раздобыть шип ламии. Или ты не хочешь стать аврором? Может быть, ты струсил? – попытался задеть Рона Джон Карпентер. – Ничего я не струсил, – буркнул Рон в ответ. – Я слышала, что Академия уже много десятилетий проводит такую благотворительную акцию по добыче шипов для больницы святого Мунго, с привлечением первокурсников, – сказала Айлин, заламывая тонкие пальцы на руках, – но от этого мне не легче. – Надеюсь, на следующих курсах мы этим заниматься не будем, – обнадеживающе сказал Гарри. В этот момент появился профессор Ренфрю Хоуп и командир курса Винс Коул. Последний скомандовал всем выйти на площадь перед Академией. Оттуда первокурсники отправились в Ламиевы горы. «Итак, курс!» – привлёк к себе внимание профессор Хоуп. Все первокурсники оторвались от созерцания прекрасных гор, в которых они оказались: на востоке всходило красное солнце, было раннее безоблачное утро, дул свежий прохладный ветер; леса, лежащие внизу, у подножия гор, были разодеты в яркие жёлто-красные осенние одежды; на траве, что изредка попадалась на такой высоте, ещё лежала роса; тени на камнях были длинными и прозрачными. – Сейчас мы с вами разделимся на группы по три-четыре человека, – сказал преподаватель. – По одному в горах ходить нельзя. А большие толпы распугают всех ламий. Ваша задача – бродить среди камней в поисках ламий и их шипов. Очень надеюсь, что вы не заблудитесь в этих горах, для чего вас почти целый месяц учили ориентироваться на местности. Если с вами что-то произойдёт, не входящее в ваши планы, можете использовать сигнальный огонь. Проверьте свои волшебные палочки. Ламий убивать нельзя. Встречаемся здесь. Я разобью на этом месте небольшой лагерь и буду вас ждать. И принесите хотя бы по одному шипу. Времени у вас два часа. За каждый шип курсант получает оценку отлично и освобождение от одного дежурства. Тот, кто ничего не принесет, будет дежурить за всех остальных. Расходимся! – Гарри, Рон, можно мне с вами? – спросила Айлин Грир, подходя к ребятам. Те переглянулись. – Ещё девчонки нам не хватало, – сказал недовольный Рон. – Да, без вопросов, пошли вместе, – ответил Гарри. Ребята отправились в путь. Дорога оказалась сложной. Еле заметная тропинка петляла между громадными валунами и мелкими камнями, которые так и норовили осыпаться вниз. Постепенно ребята всё дальше и дальше уходили от лагеря. Гарри в уме отмечал ориентиры, по которым можно будет вернуться обратно. Айлин Грир держалась рядом с ним, пугаясь каждого шороха среди камней. В очередной раз, когда Гарри оглянулся, он понял, что Рон где-то отстал. «Рон!» – позвал Гарри. Никто не ответил. – Айлин, – обратился Гарри к девушке, – оставайся здесь, я сейчас схожу за Роном. Никуда не уходи. Гарри стал спускаться по тропе вниз и за очередным валуном увидел Рона. Тот сидел на камнях, прислонившись спиной к скале. К нему медленно ползла ламия, установившая с ним зрительный контакт. Рон под гипнозом неотрывно смотрел на неё. Гарри услышал его лепет: «Ты прекрасна, о моя королева, ты прекрасна». Первый порыв – бросить всё и бежать спасать Рона – Гарри еле сдержал. Вовремя вспомнил, за чем они пришли в эти горы. Он стал ждать, когда ламия подползёт ближе к Рону и отломит шип. Шорох справа привлёк внимание Гарри, он посмотрел туда и встретился глазами с ламией, лежащей на камнях на уровне его глаз. И тут его накрыло гипнозом. Казалось, время остановилось. Маленькая волшебная изумрудная змейка заслонила весь мир вокруг, и да, она действительно была прекрасна. Она медленно приближалась, протягивая свои тонкие ручки к нему. На её прелестной головке было много шипов. Гарри смутно стал припоминать, что что-то нужно сделать с шипами. Но что? Шип… шип… Гарри с усилием моргнул и … очнулся от гипноза. Чары развеялись. Он сидел на камнях, а маленькая ламия была почти рядом. Она, на глазах у Гарри, отломила шип со своей головки и теперь приближалась, думая, что её жертва всё-ещё под гипнозом. Она смотрела, не мигая, на волшебника, готовая воткнуть свой шип в открытый участок руки. Гарри подпустил её ближе, ещё ближе и цепкими пальцами быстро выхватил шип. Ламия от неожиданности дёрнулась и в испуге быстро уползла за камни. Гарри улыбнулся. В руке у него был настоящий шип ламии. При этом сам он ничуть не пострадал. Чары ламии на него не подействовали, он их сбросил, почти не приложив никаких усилий. Гарри огляделся. Рон всё также сидел на камнях, с бессмысленной улыбкой наблюдая, как ламия, присосавшись к шипу, торчащему из ладони Рона, пьёт кровь. Гарри подошёл и просто вытащил шип, стряхнув при этом ламию на землю. Оказалось, что ламии очень пугливы, змейка быстро-быстро спряталась за камнями. «Рон, очнись!» – Гарри потряс друга за плечо. Тот посмотрел на Гарри отсутствующим взглядом. Потом моргнул и уставился на свою ладонь. – Ну надо же, она всё-таки меня укусила! – запричитал Рон, тряся кистью в воздухе. – На, держи свой шип! Синяка почти нет, я вовремя её спугнул, – улыбнулся Гарри Рону, протягивая шип. – А ты? Тебя уже укусили? – спросил Рон, оглядывая Гарри. – Нет, я сумел сбросить чары ламии. Вот мой шип. Я отобрал его, когда она ко мне приближалась, – Гарри улыбался во весь рот, показывая другу свой шип. – Везёт тебе, – по-доброму отозвался Рон. Ребята принялись разглядывать шипы. Гладкие на ощупь, черного цвета, они имели полость внутри. Гарри приблизил к одному концу шипа свой палец. И тут же там открылся маленький рот с миниатюрными острыми зубами. Рона при виде этого передёрнуло. – А где Айлин? – спросил он. Тут откуда-то сверху послышался гулкий шум падающих камней. – Проклятье! Я совсем забыл про неё, – спохватился Гарри. – Пошли, она там совсем одна осталась. Гарри убрал шип в коробку и поспешил по тропинке вверх. Рон поплёлся за ним, внимательно разглядывая свою руку. Айлин не оказалось на месте. Гарри стал звать её. Потом он услышал стон где-то в стороне за камнями. Гарри побежал туда и чуть с разбега не упал в глубокий каменный провал. Еле удержался на месте. На дне круглого провала было темно. Оттуда ещё раз послышался стон. – Айлин, ты здесь? – крикнул Гарри в темноту. – Да! Я провалилась, кажется, подвернула ногу, не могу встать. Здесь так темно, я потеряла волшебную палочку. И я очень боюсь. Гарри услышал, как девушка начала всхлипывать. – Айлин, не бойся, я пущу свет из своей палочки, чтобы посмотреть, где ты. Мы что-нибудь придумаем. К Гарри подошёл Рон. – Люмос максима! – произнёс Гарри и направил луч света в провал. Там, на дне, метрах в пятнадцати от поверхности, он разглядел Айлин. Она сидела на камнях, нога была в крови. – Айлин, я запомнил место, сейчас трансгрессирую, – крикнул ей Гарри. Он исчез рядом с Роном и через мгновение оказался рядом с Айлин на дне провала. Девушка вскрикнула от неожиданности. – Айлин, успокойся, это я, – сказал Гарри, присаживаясь рядом с ней, чтобы посмотреть её рану. Потом обезболил заклинанием. – Как твоя нога, ты сможешь подняться? Попробуй. – Не знаю, – ответила девушка, ища руками устойчивую опору, чтобы встать. Гарри поднялся и осветил провал волшебной палочкой. Кругом торчали острые камни. Айлин стала осматриваться, потом дрожащим голосом произнесла: – Гарри, позади тебя ла… ламия. Я бою… Как ты прекрасна! – выдохнула она с обожанием. Гарри не стал оборачиваться назад, он отошёл чуть в сторону и застыл, держа волшебную палочку со светом в руке. Самое время добыть шип для Айлин. Пространство замерло. Змейка очень медленно приближалась к девушке. Та сидела с дурацкой улыбкой, неотрывно глядя на ламию. Вот змейка поднимает руки к голове, отламывает шип. В этот момент Гарри, тихо подкравшись, нависает сзади над ламией и кричит на парселтанге: «Ползи прочь!» Гарри показалось, что змея подлетела в воздухе от страха. Она выронила шип на землю и просто испарилась за камнями. Гарри подумал, что эта ламия теперь не скоро захочет иметь потомство, так он её напугал. Айлин очнулась. Перед ней стоял улыбающийся Гарри и протягивал шип ламии. «Держи, это твоё!» – просто сказал он. Айлин странно на него посмотрела. Потом стала оглядывать себя в поисках синяка. – Гарри, меня укусила ламия или нет? – взволнованно спросила Айлин. – Нет, не успела, я напугал её, и она выронила шип и уползла. Айлин выдохнула: «Как хорошо, что ты был рядом!» Гарри поймал её восхищенный взгляд на себе. – Айлин, я попробую вытащить тебя с помощью милвуса, – ободряюще произнёс он, оглядывая девушку. – На вид ты легкая. Только надо найти твою волшебную палочку и сумку. Пока Гарри искал среди валунов вещи, Айлин задумчиво сидела на камнях, не сводя с него глаз. Сверху послышались крики Рона: «Вы как там? Что у вас происходит? Айлин в порядке?» В этот момент Гарри наконец нашёл все вещи. – Рон, мы попробуем вылететь с помощью милвуса, – ответил Гарри, прикидывая расстояние до края отвесного обрыва. – Я буду контролировать скорость, но ты должен подстраховать меня на торможении, иначе я угроблю нас с Айлин. Попробуй зацепить нас и притянуть на землю, когда мы будем вылетать. – Хорошо, попробую! – прокричал Рон в ответ, – постараюсь! Гарри, лети по касательной! И не разгоняйся! – Легко сказать, – усмехнулся Гарри. «Айлин, давай вставай, я поддержу тебя», – обратился он к девушке, протягивая руки. Та с оханьем встала. «Теперь я тебя обниму, а ты держись за мои плечи. Крепко держись, ты всё же сколько-то весишь», – сказал Гарри. Айлин ухватилась за него. Гарри медленно вздохнул, выдохнул, произнёс милвус, и белый дым стал окутывать ребят и поднимать вверх, постепенно увеличивая скорость полёта. Когда они пролетали край провала, Рон цепко схватил их за одежду и со всей силой потянул вниз и в сторону, на землю. Все попадали друг на друга. – Все живы? – произнёс, кашляя, Рон. Вокруг стояла пыль от падения. – Я жив, – отозвался Гарри, лёжа на земле. – Я тоже, – произнесла Айлин, приходя в себя. Она села, и принялась осматривать раненую ногу при свете дня. Потом посмотрела на своих спасателей. – Гарри, спасибо тебе за спасение, и за шип спасибо! – сказала она. Гарри встал и, потирая ушибы, улыбнулся в ответ. – И тебе, Рон, спасибо, – Айлин с благодарностью посмотрела на Рона. – Да, я крут, я всех спас, – гордо ответил Рон, поднимаясь с земли. – Теперь, как я понимаю, когда всё уже позади, можно посылать сигнальный огонь? И почему мы сразу его не послали? Рон пошёл к сумке, лежащей в стороне от провала, за своей волшебной палочкой.

«Значит, ты не поддался их чарам? И распугал всех ламий в округе?» – весело спросила Гермиона, слушая рассказ Гарри про «посвящение в авроры». Ребята встретились после учебной недели и сейчас обедали в магловском кафе, делясь последними новостями. Рон и Гермиона сидели за столом на диванчике, Гарри – напротив. Столик был у окна. В Лондоне весь день шёл дождь. За окном мелькали зонтики редких прохожих, и стоял шум от машин, проезжающих по лужам, словно корабли. В кафе было уютно и тепло. – Да, и как я понял, все, кто повстречал ламий, были под гипнозом, кроме меня. Я конечно удивлен этому, – ответил Гарри. – Гарри решил никому пока не рассказывать об этом, – сказал Рон. – А как ты объяснил, что у тебя нет синяка от шипа ламии? – спросила Гермиона. – Я показал синяк от падения на камни, который образовался у меня после того, как Рон поймал нас с Айлин, когда мы вылетали из провала. Объяснять не пришлось. Гарри закатал рукав и показал Гермионе почти сошедший большой синяк на запястье. – Я осторожно поинтересовался у профессора Шруда, бывает ли такое, что гипноз ламии не действует, – продолжил Гарри. – Он сказал, что только очень сильные окклюменты могут сбрасывать гипноз ламии. Все, кто зарабатывают добычей шипов ламии, являются сильными окклюментами. Они известны в волшебном мире. Но я, вроде, не окклюмент. Снегг столько тренировал меня, но ничего не выходило. Может быть сейчас, когда я больше не крестраж, результат этих тренировок стал проявляться? – Гарри, ты узнаешь всё скоро, когда у нас начнутся уроки легилименции и окклюменции, чтоб им пусто было, – со вздохом сказал Рон. – А у всех получилось добыть шип? – спросила Гермиона. – Нет, – усмехнувшись сказал Гарри, – несколько человек не повстречали этих «красавиц» и потому им придётся дежурить до конца месяца за других. – Среди них был Джон Карпентер, – вставил Рон, – про него теперь шутят, что у него даже кровь ядовитая, потому ламии её не захотели пробовать. Ребята рассмеялись. За несколько недель учёбы Гермиона успела наслушаться о Джоне Карпентере всякой всячины и больше всего рассказов о его зависти и вечном недовольстве. Рон повернулся к Гермионе. – Смотри, дорогая, что у меня теперь есть, – Рон дотронулся до уха и положил на стол маленькое серое блестящее колечко. – Как думаешь, что это такое?

Гермиона вопросительно посмотрела на Рона, теряясь в догадках.

– Это последняя секретная разработка аврората! – похвалился Рон. – О ней никто, кроме авроров, не знает. Теперь ещё и ты знаешь. Рон посмотрел на колечко, про себя произнося заклинание, и кольцо стало превращаться в острый мини-нож. – Гермиона, подержи салфетку двумя руками, – сказал он девушке. Та взяла салфетку и натянула в воздухе перед собой. На глазах у Гермионы мини-нож, под руководством взгляда Рона, поднялся в воздух и легко разрезал ткань салфетки, как будто та была из сливочного масла. – Всем курсантам выдали, – сказал Рон, взяв мини-нож в руки. – Колечко крепится к уху и его можно снять и надеть без помощи рук, нужно только чтобы оно было в поле зрения, не дальше двух ярдов и произнести заклинание про себя. – Почти все носят за ухом, как я, – продолжил Рон, демонстративно пряча мини-нож, превратившийся в маленькое колечко, обратно за ухо. – Но некоторые решили отличиться, – Рон кивнул на Гарри, у которого колечко поблескивало в ухе, словно серьга. Гермиона тоже разглядела серьгу Гарри, спрятанную за волосами. – Мне так больше нравится, – ответил Гарри. – Наверно профессор Шруд посоветовал, – сказал Рон. Он повернулся к Гермионе и заговорщическим голосом произнёс: – Профессор Шруд у него сейчас вместо родной матери. Гарри целыми вечерами сидит с ним в лаборатории над своими зельями, а потом приходит и чихает, как труба. – Мы работаем с жидкостями, от которых у меня щекочет в носу, видимо, это аллергия. Я не виноват, – ответил Гарри, еле сдерживая смех. – Гарри, ты пугаешь однокурсников, – не унимался Рон, – когда ты возвращаешься, а они в полной тишине играют с девчонками в «не моргалки» на раздевание, от твоих чихов все просто подпрыгивают. – Что? Вы играете на раздевание с однокурсницами? – воскликнула Гермиона, – Рон!!!! – О, моя царица!!! – жалостливо заговорил Рон, складывая ладони друг к другу. – Я не играю, другие играют! – Рон умоляюще посмотрел на Гарри. – Гарри, подтверди, что я не играю. – Ни за что! – рассмеялся Гарри, – я мщу тебе за «злые» наговоры про мое чихание. Гермиона схватила картонное меню и начала лупить им Рона. Тот защищался, как мог. После пяти минут баталий Рон и Гермиона сидели в обнимку. Гарри делал вид, что его нет с ними рядом, усиленно глядя в окно. – Над чем ты сейчас работаешь, Гермиона? – спросил Рон. – О, тема моего последнего доклада на курсах – «Состояние экологии в Великобритании», – воодушевлённо начала рассказывать Гермиона. – Оказывается, волшебники уже давно бьют тревогу по поводу повсеместной деградации окружающей среды из-за маглов: накопления мусора, уменьшения лесного покрова, загрязнения морей и океанов пластиковыми отходами, изменения состава воздуха, таяния ледников из-за повышения температуры, исчезновения многих видов животных и растений, – горячо говорила Гермиона. – Сейчас в департаменте по надзору за магическими существами готовят доклад на основе статистических данных по исчезновению волшебных существ. Весной состоится конференция волшебников, где основным вопросом будет «влияние маглов на окружающую среду, и как это сказывается на волшебном мире». Уже сейчас волшебники пытаются воздействовать на маглов: созывают экологические конференции, меняют законы. Но это настолько сложно! Люди как будто не видят негативных изменений природы вокруг. Они настолько поглощены своими каждодневными заботами и стремлением к накопительству, что видимо, поймут, что всё стало плохо, только, когда Луна упадёт на Землю! Последнюю фразу Гермиона почти прокричала на всё кафе. Несколько человек за другими столиками посмотрели в сторону волшебников. В зале повисла тишина. Гарри и Рон смотрели друг на друга, боясь моргнуть. Наконец Рон перевёл взгляд на Гермиону и приобнял её. – Эй, эй, эй, Гермиона, ты что так разошлась? – спросил Рон примирительно. – Рон, я не хочу, чтобы волшебный мир менялся, – тихо сказала девушка. – Это мой дом! Маглы меняют не только свой мир. В моих планах работать в направлении восстановления окружающей среды и уменьшения воздействия маглов на Землю. – Гермиона, я уверен, что ты добьёшься успеха в этом, – сказал Рон. – Я очень надеюсь, – ответила Гермиона. Она окинула зал взглядом. Потом кому-то помахала рукой и встала из-за стола. – Рон, я отлучусь ненадолго. Мне надо встретиться здесь с одной волшебницей. – Конечно, дорогая, – ответил Рон. Гермиона ушла. Рон посмотрел на Гарри и произнёс: «Помнишь, как Гермиона носилась со своей идеей свободы для домовых эльфов на втором курсе? Теперь у неё, видимо, опять какая-то идея.» – Тогда она была маленькая, – улыбнулся Гарри, – и особо ничего не вышло. Я думаю, её ждут великие дела. Сейчас она взрослая целеустремленная девушка, которую посещают масштабные идеи и планы. – Ты знаешь, иногда я побаиваюсь этих её масштабных планов, – ответил Рон. – Я вернулась! – воскликнула Гермиона, подходя к столику и усаживаясь на диван рядом с Роном. – Гарри, мне принесли по твоей просьбе кое-что. Ребята вопросительно посмотрели на неё. Гермиона положила на стол небольшую коробку. – Это силикон-гидрогелевые контактные линзы. Они появились только в этом году. Ты можешь надевать их на роговицу глаза и носить в течение дня. Это не сложно. Тут есть инструкция. Я читала отчёты по линзам в нашем магловском отделе при Министерстве. Маглы считают их очень удобными. А по заклинаниям, я всё перерыла, у волшебников нет средства, чтобы вернуть нормальное зрение. Гарри взял у Гермионы коробку с линзами, распечатал и начал читать инструкцию. – Гарри, это ещё зачем? Профессор Шруд посоветовал? – спросил Рон. – Нет, просто он сказал, что очки – моё уязвимое место, – ответил Гарри, чуть усмехнувшись. – Их можно украсть или потерять, или разбить, или пойдёт дождь. А без очков я плохо вижу. Гарри снял очки и посмотрел на ребят, очертания которых немного расплылись, а люди в зале, что сидели подальше, превратились в яркие пятна. – Сам понимаешь, слепой аврор – это не аврор, – продолжил он, надевая очки обратно. – Гермиона, спасибо, дружище! Я попробую походить с этими штуками, вдруг это подойдёт. – Гермиона, – воскликнул Рон, – ты даже не представляешь, как мы намучились, когда Бенджамин Хилл, преподаватель по полётам, приклеил однажды очки к носу Гарри. Наш парень забылся и заснул в них. А утром на нём лица не было. Мы пытались оторвать очки от его носа, колдовали, как умели, до тех пор, пока не послали записку мистеру Хиллу. Он нам тут же прислал записку с названием отклеивающего заклинания, и Гарри был свободен. Пока Рон говорил, Гарри начал краснеть. Он вспомнил, почему в действительности на нём не было лица в то утро. Это было утро после первого сна про Дину Элспет. Гарри отвернулся к окну и сделал вид, что изучает капли, стекающие по стеклу.

Когда смущение прошло, он обратился к Рону: «Я тут подумал, это заклинание приклеивания «глутинум» хорошо было бы использовать перед боем волшебными палочками. Давай договоримся, Рон, на будущее. Когда мы станем аврорами, то перед боем ты будешь приклеивать заклинанием мою палочку к моей руке, а я буду приклеивать твою. Мне это точно поможет, а то я всегда боюсь выпустить палочку из рук во время сражений.»

– Гарри, друг, я только «за»! – Рону эта идея явно понравилась. – Ребята, у меня для вас есть ещё новость! – сказала Гермиона, – Хогвартс открывают на Хэллоуин, и мы приглашены в качестве почётных гостей! – Вот это здорово! – обрадовался Рон. – Это же через три недели! Они всё-таки успели до Рождества! – Гарри тоже был рад. – И ты сможешь увидеться с Джинни, – сказала Гермиона. – Она говорила, что при встречах ты стал более холоден с ней. – Да, смогу, – ответил Гарри задумчиво. Он знал, что причина его потери интереса к Джинни – это Дина Элспет – девушка, которая «не выходила» из его головы и снилась, как минимум, раз в неделю. После того, как Атипус Шруд стал помогать ему в зельеварении, он стал делать успехи на её уроках, показывая порой даже превосходный результат. Он видел, что мисс Элспет очень радуется за него, больше, чем за других курсантов. Это будоражило его воображение и давало некую надежду на отношения большие, чем просто «преподаватель и ученик». Он, как щенок, ловил её взгляд и глупо улыбался, когда она улыбалась ему. Он «разболтал» профессора Шруда и выяснил, что мисс Дина происходила из древнего волшебного рода, была не замужем, в Академии работала преподавателем, а в аврорате числилась в секретном отделе. Он с нетерпением ждал её уроки. И Джинни сейчас была последняя, о ком он думал. И это стало отражаться на их встречах по выходным в Норе. Но разве мог он сказать об этом друзьям? – Ребята, тридцать первое октября – это суббота, – сказала Гермиона, – мы можем поехать в Хогвартс на поезде, а можем трансгрессировать в Хогсмид. Как поступим? – Я за трансгрессию, – ответил Гарри. – Я тоже, – кивнул Рон, – заодно загляну в «Сладкое королевство».

====== Глава 8. «Хэллоуин.» ======

– Гарри, ты не знаешь, почему Рон такой «копуша»? – спросила Гермиона, не поднимая взгляда от газеты, которую она просматривала уже несколько минут, периодически поглядывая на часы. – Мы опоздаем к шести, если он сейчас же не спустится. Гарри и Гермиона сидели за столом на кухне в квартире на площади Гриммо. Оба были красиво одеты. Гарри допивал чёрный кофе, приготовленный Кричером. Занятия в Академии стали такими интенсивными и насыщенными практическими тренировками, что Гарри стало не хватать времени для сна. Он не высыпался. И сейчас боялся, что просто заснёт во время торжественного приёма по случаю открытия Хогвартса. Из-за этого в ход пошёл старый проверенный способ «не заснуть» – выпить кофе вечером. – Интересная заметка, – произнесла Гермиона. – Тут большая статья про открытие Хогвартса, и всё такое… – Гермиона водила пальцем по статье. – Вот тут, Гарри, слушай: «Очевидцы утверждают, что в Запретном лесу появилось привидение Беллатрисы Лестрейндж. «Ежедневный пророк» выяснил, что вчера, приблизительно в шесть утра в больницу св. Мунго доставили сильно напуганного жителя Хогсмида. Житель утверждал, что привидение Беллатрисы Лестрейндж встретилось ему в Запретном лесу и завываниями и страшными криками проводило его до деревни Хогсмид. После чего у жителя случилась нервная горячка. Сейчас жизни пострадавшего ничего не угрожает. Он находится под наблюдением колдомедиков.» Гермиона оторвалась от статьи и посмотрела на Гарри. – Тебе не кажется, что это какая-то чушь? – спросила она. – Новые привидения уже давно не появлялись на территории Хогвартса. – Наверно этот житель перебрал грога в баре у мадам Розмерты, вот ему и почудились мертвецы, – сказал Рон, появляясь в дверном проеме кухни. – А «Пророк» напишет любую чушь, лишь бы это вызвало ажиотаж. Гарри и Гермиона подняли головы и посмотрели на него. – Ну, как я вам? – спросил Рон. Он встал в позу «нога за ногу», и руку облокотил на косяк двери. – Это уже не тот дурацкий праздничный костюм, который мне пришлось надевать на святочный бал на четвёртом курсе. – Рон начал поворачиваться вокруг своей оси, чтобы Гарри и Гермиона его лучше разглядели. – Рон, ты хорошо одет! – сказала Гермиона, глядя на его новый костюм-тройку, купленный в Косом переулке за большие деньги в прошлые выходные. Гарри тоже был одет с иголочки. Выглядели оба парня достойно.

Постоянные тренировки и усиленная физическая нагрузка в Академии не проходили даром. Ребята окрепли, ещё вытянулись и выправили осанку, и смотрелись отнюдь не тюфяками, какими были два месяца назад. И Гермиона порой ловила себя на мысли, что засматривается на них, так хороши собой они были.

– Но всё же, мальчики, лучше всех здесь выгляжу я, – сказала она. – Нам пора трансгрессировать в Хогсмид. Гарри, приглашения при тебе? – Да, со мной, – Гарри коснулся рукой нагрудного кармана. Ребята покинули квартиру и на улице, взявшись за руки, с хлопком исчезли. В пустой кухне спустя минуту мимо обеденного стола прошаркал Кричер, подбирая крошки с пола и кряхтя, как старое дерево.

«Здравствуйте! Здравствуйте! Добрый вечер,» – произносили Гарри, Рон и Гермиона почти каждые две минуты, здороваясь с другими гостями праздника в честь открытия Хогвартса. Множество волшебников было приглашено: преподаватели Хогвартса и других волшебных школ и учебных заведений, гости из Министерства магии, родители из попечительского совета, старшие ученики факультетов, выпускники. Хогвартс вновь распахнул свои гостеприимные двери для всех желающих. В большом зале организовали банкет. После приветственной речи директора Минервы Макгонагалл, которая не забыла помянуть погибших в битве за Хогвартс, на сцене по очереди выступали старшие ученики и приглашённые артисты с волшебными номерами. Звучала музыка. Периодически на сцену поднимался кто-нибудь из преподавателей или гостей с речью. Гарри, Рон и Гермиона одними из первых сказали напутственное слово ученикам Хогвартса и теперь стояли в зале среди гостей у одного из множества накрытых небольших столов, в окружении друзей и знакомых. Среди них были и Симус Финниган, и Невилл Лонгботтом, и Джордж Уизли, и Флёр Делакур. Джинни Уизли нашла Гарри после своего выступления и теперь не отходила от него ни на шаг, держа за руку. Гарри было очень хорошо. Ему казалось, что он вернулся в детство. Праздничная атмосфера Хэллоуина, торжественность большого зала Хогвартса, привидения, летающие тут и там, тыквы с горящими глазами, живые картины на стенах с пейзажами и портретами, свечи и звёзды под потолком – всё это было родным и дорогим его сердцу. Он был рад ощущать себя частью этого волшебного мира. Он был рад, что он волшебник. Время торжества текло весело и непринуждённо. Друзья болтали и смеялись. Через какое-то время, разгулявшись, начали вспоминать, как летом у озера в пригороде Лондона отмечали день рождения Гарри. И пошло-поехало. – Я помню, как эти подарки и открытки для Гарри сыпались с неба, – сказал Рон, – совы просто кидали их с большой высоты, и нам пришлось нелегко, пока Гермиона не наколдовала купол. – Гарри, а наш подарок, волшебный музыкальный вещатель, ты взял в Академию? – спросили Флёр и Билл Уизли. – Да, взял, – ответил Гарри. – Билл, лучше бы вы не дарили ему эту штуку, – сказал Рон. – Каждый раз, когда Гарри хандрит по известной лишь ему причине, он врубает тяжёлый металл. И не проходит десяти минут, как прибегает страшная тётка Льялл Кладаг и начинает орать не своим голосом, чтобы мы выключили музыкальный вещатель. Если бы это был кто-то другой, а не Гарри, то мы бы уже давно отбывали наказание. – Да, звук у него отменный, – причмокнул Гарри. – Я помню, как проснулся утром первого августа в палатке на озере, от того, что он заиграл у меня над ухом. Это же ты, Симус, включил его на полную громкость? – Конечно я! – засмеялся Симус Финниган. – Рон так выл в то утро из-за распухшей руки, что я решил послушать музыку. – Да, точно! Рон, как твоя рука? Зажила? – спросил Невилл. Гарри вспомнил, как Рон, уже не совсем трезвый, приревновал его к Гермионе на пустом месте. И со всего размаху решил ударить его в челюсть, но промахнулся, так как Гарри уклонился от удара. Рука Рона угодила в ствол дерева, после чего, разозлившись, он пошёл на озеро «зализывать свои раны». А Гермиона пошла его утешать и лечить. – Да, зажила! Только не спрашивайте меня из-за чего я хотел влепить тогда Гарри, я этого не помню. Все рассмеялись. А Рон обнял Гермиону. Гарри огляделся по сторонам. К его большому удивлению мимо прошёл профессор Атипус Шруд. – Профессор Шруд, добрый вечер! – воскликнул Гарри. Профессор остановился и оглянулся на голос. – Я не ожидал Вас здесь увидеть! – сказал Гарри. – Вы говорили, что не собираетесь в Хогвартс. – О, Гарри! Я и не собирался, – ответил, подходя, профессор. Он подошёл очень близко и шёпотом произнёс: – Но потом в аврорате решили усилить охрану Хогвартса в целях безопасности. Авроры дежурят по периметру Хогвартса. А мне и нескольким преподавателям пришлось спешно прибыть сюда в качестве гостей. – А кто ещё здесь? – спросил Гарри, затаив дыхание. – Бенджамин Хилл и Дина Элспет, – ответил Шруд. Услышав имя Дины Элспет, Гарри в замешательстве поглядел на Джинни, которая стояла рядом, приобнял её, потом улыбнулся и произнёс, обращаясь ко всем: «Давайте поднимем бокалы за наш любимый Хогвартс! Чтобы он процветал ещё многие столетия!» Все стали поднимать бокалы. – Профессор, вам освежить бокал? – обратился Гарри к Шруду. – Нет, у меня своё, – профессор потряс головой, отказываясь от напитка, и налил себе немного из своей бутылочки, которую достал из-за пазухи жакета. – Я на задании. Все стали чокаться: «За Хогвартс! За Хогвартс!» Гарри пригубил свой напиток. – Ребята, я так рада видеть вас! – к столику ребят подошла Полумна Лавгуд в красно-зелёно-фиолетовом наряде с коричневыми звёздами. Гарри не сильно разбирался в моде, но даже ему это сочетание цветов показалось нелепым. Полумна стала по очереди обниматься со всеми. – Фууу, Полумна, чем ты надушилась? – воскликнули Симус и Рон, почти одновременно зажимая носы. – Неужели это опять что-то из подарков на день рождения Гарри? – Да, я распечатала одну коробку, которую вы мне отдали. Там были эти духи, – ответила Полумна, невинно посмотрев на ребят. – Ну всё, сейчас Гарри начнёт чихать, – обречённо произнёс Рон. И точно, Гарри чихнул. В носу у него щекотало. Потом чихнул ещё раз, и ещё. – Ты не заболел, Гарри? – спросила Джинни. – Нет, родная, – ответил он, – но лучше я пока выйду освежиться. Гарри медленно направился к выходу из зала, иногда чихая, и попутно всматриваясь в окружающих. Того, кого он искал, в Большом зале не было. Он пошёл по длинному коридору, который вёл на улицу, во двор Хогвартса. Да, он хотел найти Дину Элспет. Гарри вышел на школьный двор. В нос ударил свежий запах прелых листьев и мокрой земли. Лёгкие непроизвольно сделали глубокий вдох и выдох. Была уже ночь. Праздник подходил к завершению. Во дворе, освещённом факелами, группами стояли волшебники, слышен был говор и иногда весёлый смех. Кто-то уже шёл по направлению к Хогсмиду, огоньки которого будто подмигивали вдали. Некоторые парочки сидели на скамейках. Гарри присел на пустую скамейку и, подняв голову, посмотрел на замок, который исполином с чёрными башнями-руками тянулся к звёздному небу. В окнах Большого зала ярко горели огни. Была слышна музыка. Молодой волшебник закрыл глаза и стал наслаждаться ощущениями и воспоминаниями. – Гарри, почему Вы сидите один? Почему не с друзьями? – его спокойствие нарушил голос Дины Элспет, которая подошла к нему. – Я искал Вас, – ответил Гарри, от неожиданности вскочив со скамейки. Но потом понял, какую чушь он сказал, и смутился. – Точнее, я просто … эээ… вышел на улицу, подышать свежим воздухом. Гарри встретился глазами с мисс Элспет, в которых отражались огни факелов. Она пристально смотрела на него. – Я столкнулся с профессором Шрудом здесь, – продолжил Гарри, – он сказал, что Вы и Бенджамин Хилл тоже прибыли, как и он, для усиления охраны. – Профессором Шрудом? – спросила Дина, присаживаясь на скамейку. – Вы стали с ним хорошими друзьями. – Он помогает мне по одному предмету, по зельеварению, – сказал Гарри, и плюхнулся также рядом на скамью. Потом уже понял смысл сказанного и начал мысленно себя ругать. – По зельеварению? У Вас какие-то сложности с этим? – удивилась Дина. – Я не заметила. На моих уроках Вы активно работаете и пока показываете хорошие знания. – Отчасти это его заслуга, в Хогвартсе у меня были сложности с этой наукой, и потом я целый год её не изучал – оправдываясь произнёс он. – Я не знала, – ответила Дина. Весёлый смех молодых волшебников, стоявших в стороне, привлёк её внимание. Дина посмотрела на них. А Гарри невольно начал изучал её профиль: аккуратный нос; приоткрытые губы, от которых поднимался лёгкий пар тёплого дыхания на холодном воздухе; взмах ресниц, и вот её взгляд уже скользит по окнам Хогвартса. – Я училась в другой школе, – задумчиво произнесла она. – Эта школа далеко отсюда. Моим нелюбимым предметом была защита от тёмных сил. Преподаватель был трусом и совершенно не умел объяснять. От незнания предмета, я всегда боялась убить одноклассников, бросив в них неправильное заклинание. Меня спас мой дядя. Однажды он взял меня на лето к себе и обучал всему тому, что знал сам. Так я поняла, что хочу быть аврором. – А мои преподаватели по защите от тёмных сил менялись каждый год, – сказал Гарри. – Говорили, что эта должность проклята в Хогвартсе. И мне приходилось, порой, сразу на практике узнавать и испытывать новые заклинания. – Я немного знаю Вашу историю, Гарри. Битву за Хогвартс уже вписывают в учебники. – И я даже не смогу Вас ничем удивить? – Гарри замер, ожидая ответ на свой вопрос, и с радостью увидел, как уголки её губ поползли вверх. Она улыбнулась. – Я думаю, что сможете. Наступила пауза. Гарри не знал, что спросить, чтобы не показаться навязчивым. – Мисс Дина, вы случайно не в курсе, авроры вышли на след сбежавших пожирателей смерти? – Нет, Гарри. Пока ищем. В этот момент в окнах Большого зала уменьшился свет, и над Хогвартсом стали вспыхивать праздничные салюты. Яркими цветами они взрывались над замком, появляясь то в виде драконов, то в виде единорогов, то в виде животного-талисмана одного из факультетов Хогвартса. Окружающие приветственно кричали и хлопали в ладоши. Гарри и Дина несколько минут заворожённо смотрели на огни. Последним залпом в небе зажглась фраза «Да здравствует Хогвартс!».

Потом всё стихло. Гости и ученики Хогвартса, высыпавшие на улицу во время салюта, начали расходиться, громко прощаясь друг с другом.

– Мне пора, – сказала Дина, вставая со скамейки, – моё дежурство подходит к концу. Гарри, до свидания! Гарри протянул ей руку для прощания, и, к его радости, она ответила, пожав её. – До встречи, мисс Дина, – ответил Гарри, провожая её взглядом. Девушка быстрым шагом пошла к воротам Хогвартса. Гарри вернулся в замок. В животе летали бабочки. Дина Элспет с ним разговаривала вне урока, и это оказалось не так уж и сложно. В Большом зале продолжалось веселье, хотя гостей осталось мало, и свет был приглушен. Завтра Хогвартс должен принять первоклашек, и распределяющая шляпа расскажет каждому одиннадцатилетнему волшебнику, какой факультет станет его домом. Из-за этого преподаватели почти все разошлись. Оставалось несколько человек, в том числе профессор Макгонагалл, которая была хозяйкой сегодняшнего торжества и не могла покинуть свой пост. Гарри направился к друзьям и наткнулся на профессора Трелони, поднимающуюся на сцену. Она выглядела не очень адекватной, впрочем, как и всегда: увешанная амулетами и бусами, с браслетами и кольцами, пронизывающим взглядом за толстыми линзами очков, от которых глаза казались навыкате – Трелони напоминала большое насекомое. Немного пошатываясь, от чего Гарри заключил, что она попробовала банкетных напитков, Трелони устремилась в центр сцены. Сегодня её выступления Гарри ещё не слышал. Он остановился перед сценой и стал наблюдать. Сивилла Трелони приставила палочку к горлу. «Сонорус!» – громко прозвучало под сводами замка. Свет большинства свечей окончательно потух. Все оставшиеся гости в зале обернулись на Трелони. Она приложила руку в театральном жесте к сердцу и обвела всех взглядом. – Я хочу сказать…, я хочу сказать…, что сегодня… я очень счастлива, – Трелони всхлипнула. Гарри смотрел на неё, стоя у самой сцены, ожидая следующего театрального действа. Потом обернулся назад. Все гости, в том числе и его друзья, посмеивались над Трелони, ожидая, что она выкинет дальше. Гарри увидел краем глаза, как Макгонагал встала рядом с ним и подняла свою палочку, готовая в любой момент удалить Трелони со сцены. – Я хочу… пожелать… всем ученикам… всем перподава… всем пепродава…. – Трелони запнулась, мучительно соображая, как произносится слово «преподавателям». И тут случилось нечто, что Гарри уже однажды видел. Трелони захрипела, глаза её стали неподвижны, она вытянулась, как струна, и страшным нечеловеческим голосом медленно произнесла: «Тот, кто дважды смотрел в глаза зелёнойсмерти, призовёт гостей из царства мёртвых». Рука Трелони поднялась с торчащим указательным пальцем и стала медленно обводить весь зал. Гарри похолодел. Он понял, что сейчас Сивилла Трелони произнесла предсказание, и её указующий перст медленно, но верно приближается к нему, стоящему внизу перед сценой, почти посередине. Весь зал замер. Наступила гробовая тишина. И тут в профессора Трелони полетело заклинание. Это Макгонагалл решилась прервать немую сцену. Трелони вскрикнула, потом ойкнула, обмякла и с закрытыми глазами тюфяком опустилась на пол. В зале ярко засиял свет. К сцене подбежали друзья Гарри. – Ты это слышал? – испуганно воскликнул Рон. – Что это было, Гарри? – Я не знаю, Рон, – ответил тот обескураженно. – Молодые люди, помогите мне отнести профессора Трелони в её комнату, – строго обратилась Макгонагалл к Рону и Гарри, стоящим к ней ближе всех. Взрослые крепкие парни, они подхватили Трелони каждый под руку, взвалили на плечи и пошли с ней за Макгонагалл, которая быстрым шагом направилась из зала прочь, показывая путь. В коридоре верхнего этажа замка было темно и пусто, когда ребята шли по нему, таща Трелони в её комнату. Макгонагалл освещала путь волшебной палочкой, свет от которой отражался на множестве картин, находящихся на стенах. Трелони висела на ребятах мешком и похрапывала, когда они быстро волокли её по коридору. – Что, Поттер, снова жаждете славы? Хотите быть в центре внимания? – Гарри услышал знакомый голос. Параллельно ребятам из портрета в портрет «черным коршуном» по стене передвигался профессор Снегг. – Северус, помолчите! – цыкнула на него Макгонагалл. – Сейчас не до Вашего сарказма. – Профессор Снегг, – заговорил Гарри, тяжело дыша под своей ношей, – с чего Вы решили, что происходящее меня как-то касается? – Поттер, Вы прекрасно понимаете, что глупая Сивилла сейчас произнесла пророчество. И я не знаю ни одного волшебника, который дважды выдержал бы смертельное заклятие авады, кроме Вас, – процедил Снегг сквозь зубы. – Это может быть кто угодно, профессор! – с вызовом ответил Гарри. – Упрямец, я выясню, что ты замышляешь! – прошипел Снегг и скрылся в одном из портретов. Рон со страхом поглядывал на Гарри, пока они тащили Трелони. Наконец коридор закончился, и профессор была аккуратно свалена на кровать в своей комнате. Ребята выдохнули. – Мистер Поттер, мистер Уизли, – обратилась к ним Макгонагалл, – я надеюсь, что вы не будете распространяться о том, что вы здесь сегодня видели и слышали. Хорошо, что гостей оставалось не так уж много, а журналисты уже разъехались. Я постараюсь унять это дело, чтобы оно не просочилось в прессу. Скандалы мне сейчас не нужны. В коридоре Макгонагалл стала деловито давать указания портретам на стенах. Гарри и Рон пошли обратно в зал. Рон молчал. Гарри поглядывал изредка на него. В зале, когда они вошли, все обернулись. Гарри почувствовал устремлённые на него взгляды. Послышалось перешёптывание. Ребята подошли к друзьям. Симус, Невилл, Джордж, Флер, Полумна, Джинни вопросительно смотрели, ожидая каких-нибудь слов или комментариев после услышанного. – Гарри, ты что-нибудь понял? Что это было с Трелони? – спросила Гермиона взволновано. – Ей стало плохо, и сейчас она отдыхает. Гермиона, Рон, мы отправляемся домой, – сказал Гарри, – здесь нам больше делать нечего. Надо идти в Хогсмид. Оттуда трансгрессируем. Гарри посмотрел на остальных друзей: – Ребята, счастливо! Нам действительно пора. Симус, Невилл, Джордж пожали Гарри и Рону руки. Девушки обнялись на прощание. Гарри поцеловал Джинни. – Я напишу тебе позже, – прошептал он ей. Потом повернулся и скоро пошёл к выходу, по пути кивая в знак прощания знакомым. Гермиона и Рон последовали за ним. У выхода Гарри встретил Бенджамина Хилла и профессора Шруда. – Гарри, вы знаете, что это было? – спросил Хилл. – Нет, мистер Хилл. Похоже, что профессору Трелони стало дурно. Нам пора идти. Гарри пожал руку мистера Хилла и профессора Шруда на прощание. Ребята вышли из замка и направились в Хогсмид, чтобы оттуда трансгрессировать домой на Гриммо.

– Гарри, перестань ходить, как зверь в клетке, – взмолилась Гермиона, когда Гарри прошёл мимо неё по гостиной комнате в сотый раз. Они были в квартире на площади Гриммо. Было далеко за полночь.

Гарри ходил из угла в угол, обдумывая слова Трелони.

– Её пророчества сбывались хоть раз? – спросила Гермиона. – Да, ты же знаешь. Но они всегда очень путаны и непонятны, – ответил Гарри. – Может быть они относились не к тебе, – вставил Рон, который сидел за столом и тоже наблюдал за Гарри. – Первое пророчество касалось Воландеморта и меня. Второе пророчество было сказано ею тоже в отношении Воландеморта, и я единственный, кто его слышал. И сейчас она сказала, что «он призовёт гостей из царства мёртвых». Я ведь вызывал раньше своих родителей в Запретном лесу. Я общался с ними. – Гарри, – сказал Рон спокойным голосом, – честно, я никогда особо не верил, что ты видел своих родителей и Сириуса, и Люпина в Запретном лесу. Ты был уставшим, сломленным, ты шёл на смерть. Мы с Гермионой решили, что они были плодом твоего воображения. – Они были настоящими, Рон! – воскликнул Гарри. Через секунду он остановился и закрыл глаза. – Мне надо успокоиться, – прошептал он. – Хозяину надо выпить успокоительной травки, – проскрипел Кричер, появившись перед Гарри с чашкой настоя. – Кричер, спасибо, я уже спокоен, – сказал Гарри и опять заходил по комнате. – Гарри, давай рассуждать рационально, – сказала Гермиона. – Сейчас у тебя есть в планах вызывать мёртвых? Нет. Воскрешающий камень утерян? Да. Кто-нибудь знает о нём, кроме нас? – Нет. Продолжай жить, как ни в чём не бывало. Пророчество Сивиллы могло касаться любого из авроров, которые были на празднике. Разве мало они рискуют жизнью, уворачиваясь от смертельных заклинаний? Наверняка, найдутся те, кто видел аваду и три, и четыре раза. И вообще, Гарри, вспомни Отдел тайн в Министерстве магии! Сколько там этих стеллажей с пророчествами?! Бесконечное множество! Сколько прорицателей ежегодно делают предсказания – не сосчитать! Они же не имеют к тебе никакого отношения! Гарри с благодарностью посмотрел на Гермиону. Её рациональность всегда его успокаивала. – А что делать со второй частью пророчества? – примирительно спросил Гарри. – Может быть это как-то касается инферналов? – Ну здесь… – Гермиона запнулась. – Я знаю! – воскликнул Рон, – Это не про инферналов. Кто-нибудь, наконец, позовёт на день рождения Плаксу Миртл или Кровавого Барона. Они же из царства мёртвых! Ребята рассмеялись. И Гарри совсем отпустило. Он был признателен друзьям. Сейчас всё произошедшее час назад в Хогвартсе казалось фарсом и театральной постановкой. – Что бы я без вас делал? – сказал он, опускаясь в кресло. – Теперь, главное, чтобы газеты не раздули из этого никакую сенсацию. – Пошли спать, сенсация, уже поздно, – сказал Рон, поднимаясь из-за стола, потягиваясь и шумно зевая. Ребята разошлись по своим комнатам: Гарри в свою комнату, Гермиона и Рон в свою. В спальне, прикрыв за собой дверь, Гарри присел на край кровати. Начал раздеваться, поглядывая во все тёмные углы комнаты – вспомнил жуткие лица инферналов. Потом лёг в кровать, накрывшись с головой, и провалился в сон. Сказалась усталость дня. Наутро, хорошо выспавшийся Гарри, со смехом вспоминал свои вчерашние хэллоуинские страхи, и к своему удовольствию не обнаружил в газетах и намёка на инцидент в Хогвартсе. Макгонагалл удалось всё уладить без лишнего шума.

====== Глава 9. «Снежный вихрь» ======

– Гарри, ура, это ты! – Рон догнал друга в длинном коридоре Академии. Курсанты шли на выход для вечернего построения, чтобы после отправиться домой в Лондон – учебная неделя была позади. – Рон, что случилось? Ты меня потерял? – удивлённо спросил Гарри. – Нет, конечно! Я тебя перепутал сейчас с Айлин Грир? – Как такое возможно? – усмехнулся Гарри, шагая рядом с другом. – Я догнал тебя чуть ранее в коридоре, точнее, думал, что догнал тебя, а оказалось, что это Айлин Грир. Она со спины выглядит как ты. Покрасила свои русые волосы в чёрный цвет, обрезала их так, как у тебя, и что-то там ещё сделала с ними, чтобы они торчали. В одежде аврора я принял её за тебя. Гарри остановился. – Что это на неё нашло? – удивился он. – А ты разве не знаешь? – воскликнул Рон. – Она влюбилась в тебя! Все девчонки говорят об этом! Я слышал от Венди Скотт, что она из-за тебя поступила в Академию, а после того, как ты спас её в Ламиевых горах, у неё совсем «крышу снесло». – Я не замечал этого, – ответил Гарри в замешательстве. – Да, мне прилетали пару раз письма с любовными посланиями, но я думал, что это девчонки подшучивают. Там никогда не было подписи. Многим прилетают послания. Я просто не обращал на это внимание. – Теперь тебе придётся обратить внимание, – сказал Рон. – Ей только осталось надеть очки и нарисовать шрам. – Да, уж! Неожиданный поворот, – ответил задумчиво Гарри. Ребята вышли на площадь перед Академией, на которой уже было полно курсантов. Пока ждали командира, Гарри поискал глазами Айлин Грир. Нашёл. Та стояла спиной к нему с курсантками, соседками по спальне, и о чём-то переговаривалась. Да, как и сказал Рон, теперь её волосы были чёрного цвета, и со спины она выглядела как парень. Однокурсницы Айлин заметили, что Гарри смотрит в их сторону, видимо сказали ей об этом. Гарри видел, как спина Айлин напряглась. Она резко повернулась, встретилась глазами с Гарри, покраснела и так же резко отвернулась от него. В этот момент командир скомандовал построение. Гарри встал рядом с Роном в шеренгу. – Ну что, убедился? – тихо спросил Рон. – У Айлин совсем голова тю-тю. – Да, я видел, – ответил Гарри, поправляя очки. Это было неожиданностью для него. Всё последнее время его мысли занимали только две девушки: Дина Элспет и Джинни Уизли. Причём последняя явно проигрывала ежедневный, точнее ежевечерний, а еще точнее, если быть честным, еженощный, мыслительный бой. Для третьей, сейчас так явно намекающей на свой интерес к нему, места в голове явно не было. Пока шла перекличка, Гарри решил, что не будет обращать внимания на причуды Айлин. Когда всё закончилось, первокурсники направились в лес к зеркалам, чтобы оттуда «перешагнуть» в лондонский магазин старой одежды. Днём выпал первый снег, который теперь тонким слоем лежал на жухлой траве, поблескивая в лунном свете. В лесу было светло и тихо. – Какие планы на выходные? – спросил Рон, спешно шагая рядом с Гарри, который явно игнорировал девчонок – однокурсниц, идущих позади и очень громко обсуждающих «парня-который-выжил». Рон мысленно одобрил «верность» друга его сестре. – Планов особо нет, зайти с утра к крестнику, купить себе тёплую одежду. На улице холодает с каждым днём, – ответил Гарри, плотнее застёгивая куртку. – А что? Ты мне хочешь предложить что-нибудь интересное? – Гермиона зовёт нас навестить вместе с её родителями тётушку Анну, это какая-то её родственница. Завтра утром придётся ехать на машине. Это не близко, обратно в Лондон только в воскресенье, где-то после обеда. – Рон, я не поеду. Мне точно не нужна тётушка Анна. – Гермиона предположила, что ты откажешься. Жаль, я не могу отвертеться, – со вздохом ответил Рон. – Поезжайте. Я найду, чем заняться, – сказал Гарри. – Хорошо, друг. Ребята подошли к зеркалам. Каждый достал из нагрудного кармана номерок для перемещения. И держа их в руках, они перешагнули в примерочные магазина.

Рон и Гермиона уехали к тётушке Анне рано утром в субботу. Гарри остался один в доме, не считая Кричера, который появлялся то в одной комнате, то в другой, стряхивая невидимую пыль грязной вонючей тряпкой и бормотал что-то недовольное себе под нос. Сладко отоспавшись за неделю, Гарри всё-таки выбрался ближе к полудню в город и навестил Андромеду Тонкс. И сразу при встрече заметил, что женщина начала меняться. Она пребывала в хорошем настроении, была полна энергии и без умолку рассказывала новости о маленьком Теде, который, к радости Гарри, рос розовощёким здоровым бутузом, смешно мычащим и показывавшем на всё пальцем. Спустя некоторое время, убедившись, что у его крестника всё в порядке, Гарри откланялся и направил стопы в Косой переулок. На улице по-осеннему было серо и уныло – солнце не могло пробиться сквозь тяжёлые тучи. Вчерашний первый снег, который также выпал и в Лондоне, растаял и напоминал о себе лишь редкими влажными пятнами на мостовой. Но на Гарри погода не действовала – Андромеда Тонкс заразила его своей позитивной энергией и хорошим настроем. Он шёл мимо магазинчиков и лавок, изредка задерживаясь у витрин. Встречные волшебники здоровались и улыбались, некоторые останавливались и смотрели ему в след. Несколько смелых подошли и пожали крепко руку. Молодые волшебницы, увидев его, охали и хихикали. Некоторые из них, держась на расстоянии, начинали следовать за ним. Когда Гарри подходил к магазину волшебной одежды, он уже точно знал, что столько постороннего внимания ему сегодня не нужно. Вспомнилась жидкость изменений, которую первокурсники готовили на уроке Дины Элспет – достаточно намазать часть лица, и лицо изменится. Вот бы раздобыть себе такую жидкость! В магазине, узнав в посетителе Гарри Поттера, продавцы-волшебники окружили его и стали расспрашивать об учёбе в Академии. Гарри понял, что его жизнь продолжают обсуждать.

Когда он выходил из магазина с обновками в руках, к нему подлетела журналистка из «Ежедневного пророка» и начала спрашивать: почему он без друзей, кто его девушка, как он учится в Академии, какие у него дальнейшие планы, с кем он собирается встречать Рождество. У Гарри голова пошла кругом от вопросов. Он ничего не отвечал и быстро шёл вдоль магазинов. Поняв, что журналистка не отстаёт, зашёл в лавку волшебных котлов, которая оказалась рядом; и оттуда, коротко поздоровавшись и тут-же попрощавшись с удивлённым продавцом, трансгрессировал на площадь Гриммо. Оказавшись рядом с домом, выдохнул. Открыл дверь квартиры, бросил сумки в коридоре, крикнув Кричеру, чтобы он разобрал их; потом вышел и пошёл по обычной улице, встречая обычных людей, которые никогда не слышали о Гарри Поттере и совершенно не обращали на него никакого внимания.

Через час гуляний Гарри обедал в кафе на одной из редких тихих улочек Лондона, просматривал журнал о рок-музыкантах и наблюдал за людьми. Вот семья маглов сидит за соседним столиком. Молодые отец и мать, и с ними двое детей: старшая дочь и младший сын. Они о чём-то смеются, обсуждая героев какого-то фильма. Мальчик собирает башню на столе из зубочисток, девочка ему помогает. Вот через столик сидит девушка, нервно поглядывая на часы, видимо ждёт кого-то. Молодой волшебник посмотрел в окно. За окном прошла Дина Элспет. Гарри сорвался с места и выскочил без куртки на улицу. Огляделся по сторонам, увидел Дину, переходящую проезжую часть на противоположную сторону. Он побежал за ней, избегая машин. Окликнул. Дина Элспет обернулась, узнала его и наконец остановилась. – Гарри, неожиданная встреча! – громко заговорила она. Дина была очень тепло одета: зимнее пальто, перчатки, молодёжная шапочка, из-под которой выбивались черные локоны. В такой одежде она казалась девчонкой. – Рад видеть Вас! – сказал запыхавшийся Гарри. – Я сидел в кафе. Потом увидел Вас в окне. Я могу угостить чем-нибудь? Дина посмотрела на часы. На секунду задумалась. – Да, я не откажусь. И можешь со мной «на ты», – подмигнула она, – сегодня выходной. Гарри улыбнулся, приветствуя её смелость. Они пошли в кафе, где он обедал. На входе уже дежурил дюжий официант с хмурым лицом и вопросительным взглядом. – Я встретил друга, – объяснил ему Гарри. – В мои планы не входило сбегать, не расплатившись. Официант кивнул, пропуская их в зал, и удалился по своим делам. Дина сняла верхнюю одежду, оставшись в свитере и джинсах, уселась за стол и, мельком взглянув на меню, заказала себе лёгкий перекус. Гарри попросил официанта убрать тарелку с остывшей едой. – Ягодный чай, …Дина? – Гарри осторожно перешёл «на ты». Биться за Хогвартс и летать на драконах легче, чем называть девушку-преподавателя по имени, которая старше тебя, и при виде которой забываешь, как дышать. – Да, я не против чая. А ты опять один, Гарри? Где же твои знаменитые друзья: Рон и Гермиона? – спросила Дина, обводя взором кафе. – Или ты кого-то ждёшь? – Мои друзья уехали вместе к родственникам. Мне предлагали, я не поехал. И я никого не жду. – То есть у тебя много свободного времени впереди? – с интересом спросила Дина. – Да, – ответил он. Девушка задумалась. Потом наклонилась чуть ближе к нему и тихо произнесла: «Примерно через час мне надо быть на соседней улице – там придётся поколдовать. Если ты хочешь, Гарри, то можешь пойти со мной. Только ты можешь замерзнуть в такой лёгкой одежде». – Конечно хочу, – обрадовался Гарри. – И я не боюсь холода. А в чём будет заключаться колдовство? – Увидишь. Через час Гарри и Дина вышли из кафе и направились на соседнюю улицу. Было уже темно, везде зажглись фонари. Холодало. Гарри прятал руки в карманы и плотнее кутался в осеннюю куртку, накинув капюшон, немного сожалея, что не надел новую тёплую одежду, оставшуюся в коридоре квартиры, но сейчас покидать Дину ради куртки он не собирался, даже на минуту. Над городом повисли тучи, готовые обрушиться снегом. Дул резкий ветер. На улицах стало мало прохожих. Дина свернула с улицы в неприметную арку одного из домов и вывела Гарри на старый двор. Она встала под деревья, Гарри рядом. Потом достала волшебную палочку и стала собирать свет всех ближайших фонарей. Через минуту во дворе наступила темнота, нарушаемая слабым светом из окон домов. Дина произнесла несколько защитных отвращающих заклинаний, чтобы маглы не могли увидеть их из своих окон, потом повернулась к Гарри. – Эта информация не является секретной, но я бы хотела, чтобы ты не обсуждал это ни с кем потом, – сказал Дина и, дождавшись, когда Гарри кивнёт, продолжила. – Неделю назад в Министерство поступила информация, что из норвежской резервации драконов вырвались два зубцеспина. Авроры и драконоведы всех приграничных европейских государств стали пристально отслеживать ситуацию с их поимкой. Но до сегодняшнего дня поймать их не удавалось. След драконов привёл в Англию, и в обед поступило несколько сообщений, что в юго-западной части Зелёного пояса Лондона были замечены эти драконы. Операция по их обнаружению и сдерживанию сейчас завершена, и лондонские драконоведы погонят их в сторону Норвегии, откуда они прилетели. Авроры тут, в Лондоне, должны обеспечить соответствующие погодные условия, чтобы магловские самолеты не летали в ближайшие два часа над городом. Во все аэропорты уже послана информация о запрете полетов из-за погодных условий. А маглам дано предупреждение: по возможности не садиться за руль и не выходить без надобности из дома, – Дина сделала паузу. – Ты поможешь мне сделать снежную бурю, Гарри? Гарри опешил от такого предложения. – Я никогда не пробовал. А исчезательное заклинание на драконах не работает? Почему бы просто не сделать их невидимыми, без бурь? – Исчезательное заклинание работает на драконах, как и на всех волшебных тварях, – сказала Дина, – но в Министерстве боятся, что мы снова потеряем драконов, которые станут невидимыми не только для маглов, но и для самих волшебников, а потому – будут непредсказуемы. А Норвежские зубцеспины очень агрессивны. Их сложно обуздать, они даже не на привязи. Департамент по контролю за магическими существами принял решение, что лучше будет их сопроводить на родину, в Норвегию, над облаками, при этом устроив снежную бурю в городе, чтобы не летали самолеты. Маглы даже и не захотят смотреть вверх, когда всё вокруг будет заметать. Дина пристально посмотрела на Гарри. – Не только я буду создавать бурю, – продолжила она. – Несколько волшебников в разных концах Лондона будут делать то же самое. Я научу тебя. Гарри кивнул: «Хорошо, я согласен». В этот момент перед Диной появился патронус в виде волка и произнёс командным голосом неизвестного Гарри волшебника: «Все готово. Начинайте операцию». Сказав это, патронус растворился в воздухе. Дина ярко улыбнулась: «Доставай волшебную палочку, Гарри, и повторяй за мной». Почти в полной темноте, стоя рядом друг с другом, плечом к плечу, они принялись создавать снежную бурю.

Всю ночь и половину следующего дня, воскресенья, Гарри провёл в постели с жестокой температурой и севшим горлом. Несмотря на то, что ему было очень плохо, вчерашний вечер он вспоминал с улыбкой, как один из самых лучших в его жизни – стоя рядом с Диной, посреди старого двора, под её руководством, Гарри раз за разом создавал маленький снежный вихрь с помощью волшебной палочки, который постепенно разрастался, превращаясь в сильнейший буран, уносившийся ввысь над домами Лондона. Защитные заклинания Дины создали некий купол над ними, в котором стояла безветренная тишина. Снежный буран вихрем носился за куполом. Пространство вокруг: дома, деверья, столбы фонарей, лавочки во дворе – всё это стало еле различимым от белого круговорота. Зато внутри купола, застывшие редкие снежинки медленно кружились и оседали на землю. Постепенно от снега кругом становилось светлее.

Через полтора часа, когда они перестали колдовать, и буран стих, окружающее пространство было белоснежным. Лежали небольшие сугробы. Тучи исчезли, и в небе зажглись яркие звёзды. Воздух начал теплеть. Дина зажгла фонари на улице и при их свете увидела, что у Гарри зуб на зуб не попадает.

– Ты совсем замёрз. Тебе надо срочно домой, Гарри. – Да, замёрз, но мне было очень здорово! – ответил Гарри посиневшими губами. – Я рада. Мне тоже было здорово, – тепло улыбнулась она. Гарри начал плавиться от её улыбки. Дина сняла перчатки и взяла его ледяные руки в свои. Он перехватил её ладони, крепко сжал и молча стоял, наслаждаясь ощущением её горячих рук. – Через час весь снег растает, – сказала она, оглядывая сказочное пространство: в небе появилась луна, и в её свете снег на земле и деревьях блестел, словно кто-то рассыпал алмазы. – Мне надо идти, Гарри. Я на задании, – Дина стала высвобождать ладони. Гарри ещё крепче их сжал. – Мы увидимся ещё? – спросил он, ловя её взгляд и замечая снежинки на ресницах. – Да. Только не завтра. И на неделе ты будешь вести себя как обычный курсант, – Дина с нажимом произнесла последнюю фразу. – Я поддалась слабости и позвала тебя на своё задание. Никто не должен узнать, что мы были вместе сегодня, даже твои друзья. – Я никому не скажу, – пообещал Гарри. – Мы увидимся в следующие выходные, Дина? – Я думаю, что да. Только не пытайся со мной связываться или передавать какие-либо записки или слать патронусов. Если узнают, что я встречаюсь с курсантом, меня выкинут из Академии. Я не хочу потерять эту работу. – Как скажешь, – Гарри слегка опешил от этой информации. – Мы будем встречаться в этом кафе, где сегодня обедали. Суббота или воскресенье, как будет получаться. Время встречи с трех до четырех часов после полудня. Приходи и жди. Если я не появлюсь, значит не смогла. Если ты не появишься, значит у тебя тоже не получилось. Никаких претензий, никаких обещаний. В понедельник, после урока зельеварения, можешь взять в дальнем шкафу в кабинете три пузырька с жидкостью изменений: цвет волос, форма лица и носа. Если тебя не будут узнавать на улице, так будет проще, ты слишком известен, Гарри. – Я могу ещё не надевать очки, у меня теперь есть линзы, – с воодушевлением сказал он, – меня вообще будет не узнать. – Хорошо, – засмеялась Дина. Она чмокнула коротко его в щёку и, наконец высвободив руки, отошла в сторону. Помахала на прощание и исчезла. Гарри остался один на улице. Он закрыл глаза и с шумом втянул в себя холодный воздух. Вокруг уже всё таяло. С крыш бежала капель. В душе было ощущение весны, а не осени. Он трансгрессировал к дому. Сейчас, лёжа в своей комнате, Гарри видел за окном яркое воскресное солнце, которое улыбалось ему. Температура начала спадать.

====== Глава 10. «Безоар» ======

Был конец ноября. В лесах вокруг Академии уже плотно лежал снег, который не могло растопить редкое осеннее солнце. Над реками и озерами по утрам поднимался густой туман, морозный воздух выжимал последнее тепло из водяной глади. Одинокие запоздавшие сухие листья слетали с застывших деревьев, приветствуя короткие пасмурные дни. Всё это было в Уэльсе. Но сейчас, в четыре часа после полудня, в этот безоблачный день на испанской ферме близ волшебной деревни Корнукопия в Галисии, было восемнадцать градусов тепла. Курсанты, трансгрессировавшие из магазина старой одежды в Лондоне в этот благодатный край в тёплых куртках и шапках, с восторгом побросали верхнюю одежду на зелёную траву и смело принялись исследовать новое место. Было очередное еженедельное занятие вне переделов Академии. Перед будущими аврорами среди зелёных холмов и равнин раскинулась волшебная ферма Амалфея близ немагловской деревни Корнукопия, название которой профессор Ренфрю Хоуп перевел с испанского как «Рог изобилия». Здесь разводили лучших коз волшебного мира породы Амалфея. И помимо прочего, занимались пчеловодством. На лугах, тут и там, как фигуры на шахматном поле, виднелись пчелиные ульи. Из фермерских построек слышалось блеяние коз, лай собак и голоса людей. На ближайших кустарниках и деревьях виднелись клоки белой шерсти, обдуваемые лёгким ветром. Профессор Ренфрю Хоуп безнадёжно пытался собрать вокруг себя расползавшихся по ферме, словно муравьи, курсантов, пока Винс Коул, командир курса, громко не скомандовал построиться. Курсанты построились. Кроме профессора Хоупа и командира, на ферму прибыла также преподаватель магловедения и по совместительству главный администратор Академии Льялл Кладаг. Она грозно прошла вдоль шеренги курсантов, изучая их внешний вид и придираясь к каждой мелочи. Её присутствие будущие авроры объясняли себе тем, что они были за границей, и пребывание на ферме предполагало ночёвку (у каждого курсанта в походной сумке лежала уменьшенная подушка, одеяло и матрас). Как потом оказалось, Льялл Кладаг больше нужна была из-за испанского языка, которым она в совершенстве владела. После недолгого приветственного общения преподавателей с хозяином фермы, загорелым коренастым испанцем, в ближайший к курсантам загон работники фермы привели около сорока белоснежных пушистых коз. Темой практического урока была добыча безоарова камня. – Подойдите все ближе, – громко сказал профессор Ренфрю Хоуп курсантам, стоявшим на некотором расстоянии от загона с козами. – Чуть позже я вам расскажу, как добывать безоар. А сейчас повторим пройденный материал. Главное свойство безоара? – спросил профессор и указал на Венди Скотт. – Является нейтрализатором большинства ядов, если его дать в первые тридцать минут после отравления, – ответила курсантка. – Чем позже давать безоар после отравления, тем слабее действие камня. Эффективнее всего совмещать безоар с лекарственной терапией. – Прекрасно, Венди. А кто мне напомнит строение желудка козы? – профессор Хоуп стал обводить столпившихся вокруг него курсантов проницательным взглядом. – Курсант Уизли, ответьте Вы, – обратился к Рону мистер Хоуп. – Желудок козы состоит из четырёх камер: рубец, сетка, книжка и сычуг, – отчеканил Рон. – Сначала пища поступает в рубец, потом в сетку. После того, как она станет мягкой, пища небольшими комками возвращается путем срыгивания в рот животного, где ещё больше измельчается, и обильно смачивается слюной. После чего пища поступает, минуя рубец, в третий желудок – книжку, и оттуда она следует уже для настоящего пищеварения в последнюю камеру – сычуг, – протараторил Рон текст, который они с Гарри учили весь прошлый вечер наизусть. – Отлично, курсант! – немного удивлённо сказал мистер Хоуп. Видимо он не ожидал четкого ответа от Рона. – В какой части желудка образуется безоаров камень, Берни Лонс? – В сетке, профессор, – ответил Берни. – Что из себя представляет безоаров камень у коз? Курсант Поттер? – Это комок очень плотно сваляной шерсти и непереваренных волокон растений, – тут же ответил Гарри. – Расскажите мне ещё, курсант Поттер. У каких коз чаще всего находят безоаровы камни и почему? – задал вопрос мистер Хоуп. Гарри как знал, что этот вопрос прозвучит. Вчера он обошёл полкурса, выспрашивая ответ. В учебнике ответа не было, а идти в библиотеку Академии было лень. Помогла Айлин Грир, рассказав про диких коз. Гарри не знал, как её отблагодарить за помощь и решил сделать комплимент, сказав, что в её обычном образе милой девушки, не похожей на него, она нравится ему больше. Комплимент Айлин явно понравился, но внешность свою она так и не изменила. – У диких коз, профессор, – ответил Гарри. – Они питаются молодыми листьями кустарников и невысоких деревьев, растущих в горной местности. И часто продираются сквозь заросли, оставляя клоки шерсти на ветвях. Эта шерсть в последующем и попадает в желудки коз. – Отлично, курсант! – сказал довольный профессор. Гарри посмотрел на Айлин Грир, та лучезарно ему улыбалась. Гарри улыбнулся ей в ответ. Заметивший это Рон буркнул ему на ухо: «Гарри, не подавай ей надежды, ты же с моей сестрой!» – Ничего нет, Рон! – тихо ответил Гарри. – Итак, как вы все успели заметить, здесь на ферме дикие козы отсутствуют, – продолжил мистер Хоуп, указывая рукой на коз в загоне, – но на растениях и на траве кое-где висит шерсть, которую развешивают работники фермы. Эта шерсть и способствует образованию безоаровых камней в желудках этих домашних козочек. – Курсант Маккензи, какой травой необходимо накормить козу, чтобы она отрыгнула безоаров камень? – обратился мистер Хоуп к Джаю Маккензи. – Это ластовень, профессор, – ответил Джай. – Замечательно, все подготовились! – порадовался за курсантов мистер Хоуп. – Итак, ластовень ядовит для овец, но у коз вызывает только срыгивание содержимого желудка. Утром козу ластовенем вы не сможете накормить. Растение источает неприятный для коз запах в течение светового дня. Вот почему мы прибыли сюда на закате. Справа от вас, – профессор указал рукой на луг, – растет ластовень. На прошлом уроке мы изучали его внешний вид и применение. Ваша задача, курсанты, накормить после захода солнца козу ластовенем, дождаться срыгивания пищи и найти безоаров камень. За добычу безоара курсант получает отлично и освобождение от одного из дежурств в течение месяца. Тот, кто не найдёт, будет дежурить за себя и за других. Приступайте. Курсанты переглянулись. Хороший стимул – находка безоарова камня. Не дежурить хотя бы день – это была мечта каждого курсанта. Последний раз такое было, когда они добывали шипы ламии. – Ну что, Гарри, пошли за травой? – сказал Рон. – Пошли, – сказал Гарри, провожая взглядом последний луч солнца на горизонте. Как только солнце село, на ферме зажглись огни. Курсанты собирали ластовень, подсвечивая себе волшебными палочками. Спустя пятнадцать минут, оставив свои волшебные палочки в лежащих сумках, так как ими пользоваться не разрешили, все зашли в загон к козам с охапками травы. Работники закрыли загон, чтобы козы не разбежались. – Гарри, я не знаю, как к ней подойти? – сказал Рон, следуя позади Гарри. – У нас в Норе никогда не держали коз. – Ты думаешь, я знаю? – ответил Гарри. Он уже заприметил свою «жертву» и медленно направился к ней, держа перед собой в вытянутой руке пучок травы. Тем временем Рон начал медленно приближаться к своей козе. Она стояла спокойно, жуя «жвачку». Рон подошёл и тыкнул ей в нос охапку ластовеня. То ли запах ластовеня ещё не выветрился, ведь солнце только село, то ли коза оказалась с норовом, но она отвернулась от травы и после того, как Рон несколько раз тыкнул ей в нос травяным пучком, замотала головой, а потом и вовсе начала бодать его ноги. Гарри подавил смешок, глядя на это. Его козёл с удовольствием жевал ластовень и не проявлял по отношению к нему признаков агрессии. Спустя несколько минут Рон уже бегал по загону между курсантами, а за ним носилась коза. – Курсант Уизли, бегите сюда! – прокричал Рону профессор Хоуп, который стоял за пределами загона. Он приоткрыл низкие ворота, и Рон выскочил из загона. Коза осталась внутри. Пару раз боднула рядом стоящих курсантов, а потом успокоилась.

Рон, тяжело дыша, подошёл к профессору.

– Дайте мне вашу траву, – требовательно сказал мистер Хоуп, забирая пучок из рук Рона. Он стал перебирать его. Через несколько секунд профессор вытащил оттуда какое-то растение и отбросил его в сторону. – Курсант Уизли, среди Вашего ластовеня оказалась буквица. Козы её очень не любят. Вот, держите Ваш ластовень без примесей и попробуйте теперь снова. Рон взял траву и поплелся к загону. Внутри многие курсанты приветствовали его насмешками и просьбами повторить бег от козы. Рон огрызнулся пару раз, а потом пошёл к своей подопечной. В этот момент козёл Берни Лонса начал бодать своего кормильца. Берни, как мог, сдерживал его натиск, но получив пару хороших тумаков, выскочил с пучком травы из загона, что было встречено первокурсниками радостными возгласами. Рон, как настоящий профессионал, прокричал ему, чтобы он подошёл к профессору Хоупу, потому что, видимо, в его траве попалась какая-то дрянь. Постепенно суматоха улеглась. Девушки – курсантки гладили и обнимали своих коз, называя их ласковыми именами. Айлин Грир разошлась не на шутку и начала даже целовать свою козочку, но в какой-то момент та срыгнула траву ей на одежду, и Айлин усмирила свой женский пыл. Тут и там послышались звуки козлиного срыгивания. Козёл, которого кормил Гарри, тоже выдал ему под ноги содержимое желудка. Гарри еле успел отшагнуть назад. Он долго смотрел на зелёную массу под ногами и пересиливал себя, чтобы там поискать безоаров камень. Недолго думая, он поднял с земли палку и начал ею разгребать растительную массу. Через некоторое время поиски увенчались успехом. Он поднял с земли мокрый безоаров камень. Последний раз он держал такой два года назад. Гарри был рад. Небольшой черный камушек обещал ему оценку отлично и освобождение от одного из дежурств. Кругом стали слышны радостные возгласы – это первокурсники отыскивали свои безоаровы камни. Гарри посмотрел на Рона. Тот тоже копошился палкой в траве, видимо ему удалось накормить свою козу ластовенем. Гарри подошёл к нему. – Ты уже нашёл камень? – спросил Рон, брезгливо разгребая траву. – Да, – ответил Гарри. – И я, и я нашёл!!! – радостно воскликнул Рон, поднимая безоаров камень из травы под ногами. Рон сиял от счастья. – Тот, кто нашёл свой безоаров камень, должен взять волшебную палочку и переместить содержимое желудков коз с травы в загоне в специальные урны для навоза! – прокричал Винс Коул. – Урны стоят слева от вас. – На ферме соблюдается чистота и порядок, но хозяева стараются использовать всё повторно, чтобы отходы не наносили вред природе, – поучительным тоном сказал Ренфрю Хоуп. Все курсанты забрали из своих сумок волшебные палочки. – Наша экологичная Гермиона была бы счастлива побывать здесь, – пробурчал Рон, идя к урнам и левитируя перед собой травяную массу. Гарри следовал со своей травой за другом. Тут он почувствовал, как что-то шлепнулось ему в спину. Он оглянулся. Сзади шёл Джон Карпентер и хитро улыбался. – Гарри, извини, моя трава случайно врезалась в тебя, – нагло ответил он. Гарри остановился, снял верхний жакет и заклинанием стал очищать свою одежду от грязи. Джон Карпентер, как ни в чем не бывало, последовал дальше. Гарри незаметно произнёс заклинание связывания, и шнурки на ботинках Карпентера завязались между собой в тугой узел. Тот сделал пару шагов и рухнул, как подкошенный, на траву, лицом прямо в козлиную блевотину. Кругом все засмеялись. Карпентер со злости бросил в Гарри заклинание петрификус тоталус, но Гарри уклонился и воспользовался любимым экспилиармусом. Его заклинание попало в цель. Палочка Карпентера полетела в сторону и приземлилась точно в навозную урну. Послышались одобрительные возгласы и аплодисменты. Злой Карпентер поднялся с земли, вытер лицо и пошёл к навозной урне за своей палочкой. – Отлично сработано! – сказал Рон, одобрительно глядя на Гарри. – Конкурирующая фирма под названием «Джон Карпентер» осталась в глубокой яме. Теперь тебе надо быть более внимательным, Карпентер это так не оставит. – Я постараюсь, Рон, – ответил Гарри, выходя из загона. После того, как уборка была завершена, все курсанты проследовали на луг. Там, среди походных палаток, уже ярко горел костер, разведённый преподавателями. Ребята поспешили к своим палаткам, в которых были накрыты столы с местными блюдами. Наевшись до отвала, курсанты стали разбредаться по своим кроватям. Гарри и Рон оказались в одной палатке с теми же однокурсниками, с кем делили спальню и в Академии. Карпентер весь вечер делал вид, что ничего не произошло. Легли спать в одежде. Долго не могли уснуть. Лежа в своих кроватях, начали рассказывать при свете свеч всякие байки. Джон Карпентер начал хвастать, как сто лет назад его прадед добывал безоар, устраивая охоты на диких коз. – Он с друзьями сколотил почти целое состояние на этом, ведь безоар был очень ценен, – важно растягивал слова Карпентер, развалившись на кровати. – Но потом, когда изучили свойства ластовеня, вышел этот дурацкий закон о добыче безоара мирным способом. И охоты на коз запретили. Сейчас купить безоар может почти каждый волшебник, у кого водятся деньги. Вот и Академия оплачивает испанским фермерам эти практические занятия почти каждый год. По правилам аврората, безоар должен быть вшит в воротник формы каждого аврора. – Ты хочешь сказать, что и у нас безоар будет вшит? – спросил Джай Маккензи. – Конечно! Тот камень, который ты сегодня раздобыл, дубина, ты и вошьёшь в форму. А зачем, по-твоему, всё это представление с козлами? – ответил Джон Карпентер. – Не зарывайся, Джон, – ответил Маккензи, – Гарри тебя сегодня здорово уделал. Карпентер замолчал, бросил в рот сладкую пастилку, потом делано улыбнулся. – А сколько стоит безоаров камень, если его продать? – попытался сменить тему Берни Лонс. – Двадцать галеонов, – ответил Карпентер. Берни Лонс присвистнул. – Это же целое состояние для моей семьи, – сказал он. Рон не захотел развивать тему состоятельности семей волшебников и привлек к себе внимание своими хогвартскими воспоминаниями. Он начал рассказывать, смакуя каждое слово, как два года назад в Хогвартсе его чуть не отравили, и только безоар, который вовремя дал ему Гарри, спас его от неминуемой смерти. Ребята слушали с большим вниманием, выспрашивая подробности и задавая вопросы. – Кто хотел тебя убить, Рон? – спросил Джай. – Был там один ученик, звали его Драко Малфой, – ответил Рон. Гарри лежал в постели с закрытыми глазами, слушая рассказы Рона и вспоминая жизнь в Хогвартсе. Она казалась далёким детством. Джон Карпентер чем-то напомнил ему Драко Малфоя. Где-то он сейчас, этот слизеринец? Последний раз, на Хэллоуине, ребята рассказывали, что отец отправил Драко учиться на колдомедика во Францию. «Только бы никогда не попадаться к такому медику в больницу,» – подумал Гарри, проваливаясь в глубокий сон. – Гарри, проснись, – настойчивый шёпот Рона вытаскивал Гарри из сна, – Гарри, проснись. Только тихо, молчи. Гарри разлепил глаза, перед ним был тёмный силуэт Рона. – Гарри, я оставил свой безоар под подушкой, а сейчас его нет, – шёпотом сказал Рон. – Я проснулся от шума, и понял, что безоар исчез. – Какого шума, Рон? Ты смотрел под кроватью? В сумке? – Я везде посмотрел. И кровать Лонса пуста. Смотри, даже его сумки нет, – сказал Рон, показывая Гарри пустую кровать однокурсника. Тут они услышали небольшой шум в столовой. Гарри тихо поднялся, сунул ноги в ботинки, и они вместе с Роном вышли из спальни, прихватив волшебные палочки. Осторожно заглядывая в столовую, увидели тёмный силуэт Лонса, выходящего из походной палатки. Гарри с Роном переглянулись и пошли за ним. – Ты не знаешь, куда он направляется? – шёпотом спросил Рон. Они с Гарри, пригнувшись, шли через луг за Берни Лонсом, который подсвечивал себе путь волшебной палочкой, на ходу срывая какие-то растения. – Наверно ластовень рвет, может задумал добыть ещё безоарова камня? – предположил Гарри. И точно, Лонс направился прямиком к одной из фермерских построек, где держали коз. Ребята последовали за ним. Лонс открыл дверь одноэтажного сарая и исчез внутри. – Гарри, что будем делать? – спросил Рон. – Будить Винса Коула сейчас – это потерять время, – сказал Гарри. – Давай дождёмся, когда Лонс получит свои безоары, и там его накроем с поличным. – Тогда пошли ближе к сараю. Ребята начали осторожно приближаться к сараю. В одном из окон послышалось блеяние и мелькнул слабый свет от волшебной палочки. Гарри и Рон стали ждать. Через некоторое время послышались звуки козьего срыгивания. Под этот шум ребята осторожно открыли дверь сарая и проникли внутрь. Слабый огонёк впереди обозначил силуэт Берни Лонса, который, стоя на коленях, разгребал в одном из стойл очередную травяную кучу, в поисках безоара. Чуть в стороне, в темноте, стояли около пятнадцати белоснежных коз. Рядом с Берни кучкой лежали четыре камня. Лонс нашёл пятый и сложил все камни в сумку. Поднялся, вышел из загона, осторожно закрыл за собой дверь на щеколду и направился к выходу из сарая. Гарри и Рон одновременно пустили в него свои заклинания, но Лонс увернулся и бросился к ближайшему окну, которое оказалось открыто. Прыгнул в него и исчез из поля видимости. Гарри и Рон выскочили через дверь за ним наружу. На лугу между тремя курсантами завязалась небольшая битва. Заклинания сыпались градом во все стороны. Некоторые достигали сарая, разбивая стёкла в окнах.

Шансы в битве оказались неравны, и через какое-то время Берни Лонс был обездвижен. В фермерских домиках начали зажигаться огни, послышался лай собак и крики людей на испанском.

Гарри и Рон, решили не оставаться на лугу, а пойти в лагерь, где они смогут на своем языке объяснить преподавателям произошедшее. Они быстро зашагали, левитируя перед собой неподвижного Берни, на плечах которого болталась сумка с наворованным. Рон вытащил из неё один безоаров камень и положил к себе в карман. – Возвращаю своё, – прокомментировал Рон свои действия. Тут позади послышался ещё какой-то шум. Ребята обернулись. Из сарая, где Лонс добывал свои камни, через открытую дверь и окна начали выскакивать козы и разбегаться в разные стороны. Ребята остолбенели. – Рон, срочно левитируй Лонса в лагерь и буди всех преподавателей! Расскажешь им всё, как есть, а я постараюсь собрать коз, пока они не убежали далеко! – крикнул Гарри на ходу, убегая от Рона в сторону сарая. Рон, левитируя неподвижного Берни, побежал к походной палатке преподавателей. Пока Гарри бежал к сараю, на его глазах всё новые козы выбегали из двери и скрывались в темноте. Он стал на ходу применять к ним заклинание замедления, которое когда-то применила Гермиона на уроке профессора Локонса для расшалившихся пикси.

Казалось, поток коз никогда не кончится. Наконец последняя выбегающая коза зависла в воздухе. Гарри заклинанием стал отправлять их в сарай, а потом уже в загон, который оказался открытым. Спустя некоторое время в сарае зажегся свет и стали появляться фермерские работники, которые кричали что-то на испанском, бросали гневные взгляды на Гарри, который стоял с волшебной палочкой у входа в загон.

Прибежал хозяин фермы. Красный от гнева, он начал по-испански кричать на Гарри. Последний пытался сказать на своём языке, как всё произошло. В разгар брани появились Льялл Кладаг, Винс Коул и Ренфрю Хоуп с запыхавшимся Роном. Все начали шумно переговариваться. Льялл Кладаг объясняла хозяину ситуацию и, как понял Гарри, приносила извинения за курсантов. Рон подошёл к своему другу. – Всё в порядке? – спросил Гарри. – Лонс доставлен как надо? – Да, я всё сделал. Лонс остался под охраной ребят. Все видели, что у него в сумке полно камней. Теперь не отвертится. И я нашёл у него свой пропавший амулет, который потерялся, когда мы собирались в Ламиевы горы. Помнишь, я ещё искал его. Амулет тоже все видели. – Рад за тебя, Рон, – ответил Гарри. – Какой горячий испанец! – спустя некоторое время сказал Рон, глядя, как Льялл Кладаг пытается успокоить раскрасневшегося хозяина фермы. В этот момент в сарай стали приходить работники с козами, которых Гарри не успел вернуть сам. Хозяин фермы постепенно начал успокаиваться. Через какое-то время все козы были возвращены на место и пересчитаны. Командир курса Винс Коул подошёл к Гарри и Рону. – Следуйте за мной в лагерь. Вам тут больше делать нечего, – грозно сказал он. Гарри и Рон последовали за ним. Гарри постепенно начало накрывать непонятное чувство вины. – Вы оба будете наказаны, курсант Поттер и курсант Уизли! – кричала Льялл Кладаг. – Вы нарушили дисциплину и покинули лагерь без ведома командира! Вы разбили окна в сарае! Своими необдуманными действиями и заклинаниями вы выпустили коз, которые учинили разгром нескольких ульев в полях! Вы поставили нас, гостей, в неловкое положение! Вы нарушили устав авроров! Гарри и Рон стояли в палатке преподавателей, понурив головы. Кроме них и злобной администраторши, в палатке больше никого не было. Гарри слушал крики Льялл Кладаг и задавался вопросом, где они с Роном допустили ошибку. Он прокручивал в голове все действия. Сейчас, когда всё уже было позади, он понимал, что нужно было сразу разбудить Винса Коула, а не строить из себя заговорщиков и героев. От хогвартской привычки «всё брать на себя» нужно было избавляться. Здесь Академия, а не детская школа. Есть старший командир, которому нужно подчиняться и обо всем докладывать, и не нарушать дисциплину. – Две недели в резервации драконов! – прокричала Льялл Кладаг. – А сейчас убирайтесь оба с глаз моих! И чтобы были тише воды! И не думайте, что раскрытие чужого проступка оправдает вас перед Директором! Гарри и Рон быстро вышли из палатки и пошли в сторону своей. – Гарри, ты не знаешь, что это ещё за наказание в резервации драконов? – спросил Рон. – Нет, не знаю. Видимо попали мы с тобой, Рон, – грустно ответил Гарри. В палатке курсантов никто не спал. Хоть время было и предрассветное, все стояли «на ушах». Оказалось, что Берни Лонса хотят исключить из Академии за воровство. Кто-то из курсантов подбросил «подслушивающие уши» в палатку преподавателей и слышал, как Льялл Кладаг распекала Берни, отсылая письма Директору Академии через статуэтки драконов, которые преподаватели взяли с собой. О наказании Гарри и Рона тоже всем было известно. – Что, Поттер!? Две недели будешь убирать драконье говно на пару с Уизли!? – засмеялся Джон Карпентер, сидя на диване в столовой в окружении других курсантов, когда Гарри и Рон оказались рядом с ним. – Будешь дерьмосборщиком! Гарри бросил на Карпентера уничтожающий взгляд и прошёл к столу, на котором стояли кувшины с водой и соками. Ему очень захотелось пить, пересохло в горле после того, как он услышал о сути наказания. Он сел, налил себе воды и стал жадно пить. Рон сел напротив. – Это несправедливо! – воскликнул Рон. – Гарри, почему ты оставил в Академии плащ-невидимку? – спросил уже шёпотом Рон. Гарри посмотрел на друга и горько усмехнулся. – Не в плаще дело, Рон, – ответил он. – Это урок нам с тобой. Впредь нужно всегда действовать по-другому. Это не Хогвартс, это Академия. Детские шалости остались позади. В этот момент некоторые курсанты подсели к Рону и Гарри, и начали выспрашивать подробности сегодняшнего инцидента. Разговоры затянулись до самого утра. Как только солнце встало, в палатку вошёл командир Винс Коул и скомандовал подъём, хотя никто так и не ложился. Наспех позавтракав, курсанты стали собирать вещи для перемещения в Лондон. Настроения у Гарри с Роном совсем не было. В это время в палатку вошёл Берни Лонс за своими вещами. Он ни с кем не разговаривал. В полной тишине с каменным лицом собрал свои вещи и вышел из палатки. Больше ребята в Академии его никогда не видели. Гарри положил свой безоаров камень в походную сумку. Проверил волшебную палочку и, дождавшись Рона, пошёл следом за ним на выход из палатки. За Гарри выходил Джон Карпентер. Он подошёл сзади очень близко к Гарри и тихо прошептал на ухо, чтобы никто, кроме Гарри не услышал: «Можешь поблагодарить меня за незакрытый загон в сарае. Это моя месть, Поттер. Держи ухо в остро!». Гарри повернулся и со всего размаха ударил его в челюсть.

====== Глава 11. «Магия драконов и магия интернета.» ======

В наказание за сломанную челюсть Джона Карпентера персонально Гарри Поттеру добавили ещё неделю в резервации драконов. За что Гарри ударил Джона, преподаватели выяснить не смогли, а сами участники инцидента молчали – Джон по причине сокрытия своей причастности к случаю в Корнукопия, а Гарри, потому что не хотел прослыть пустословом-доносчиком, так как доказательств у Гарри против Карпентера никаких не было. Сейчас, сидя за столом в столовой во время обеда, Гарри наслаждался видом Джона, который вернулся из больницы св. Мунго четыре дня назад, но пил и ел очень осторожно, сильно измельчая еду в тарелке, и почти не разговаривал, еле-еле приоткрывая рот. – Карпентер всё ещё изображает из себя несчастного больного? Ведь уже почти две недели прошло, как ты ему вмазал, – спросил Рон, который сидел рядом с Гарри и видел ту же картину, что и он. – Да, – усмехнулся Гарри, – я думаю, и на следующей неделе он будет прикидываться больным. – Хорошо, что он от нас переехал в другую спальню, я бы его охи и ахи не вынес, – порадовался Рон. – Согласен, – Гарри вспомнил, как однокурсники из другой спальни, куда переехал Карпентер, жаловались, что Джон теперь на них вымещает своё вечное недовольство окружающими. – Что, сегодня вечером опять также встречаемся со Стэнли Фоксом в резервации? – Как всегда, – ответил Гарри, доедая обед.

За три часа до ужина ребята вышли из Академии и направились по лесной тропинке к резервации драконов, которая была расположена недалеко в горах. Так происходило уже на протяжении почти двух недель. Там, в резервации, они встречались со Стэнли Фоксом, сборщиком навоза и, надевая плащи невидимки, которые выдала Академия, и натягивая шейные платки на нос так, что видны были только одни глаза, собирали у пещер навоз, который оставляли валлийские драконы. Работа была не сложной, но совсем не популярной. От навоза драконов исходил неприятный «аромат», ведь они питались овцами, ящерицами, птицами и ещё всякой всячиной, которую находили в горах. И Гарри казалось, что этот запах преследует его повсюду. На шею ребята вешали маленькие пузырьки с антидраконьей жидкостью, которая не имела запаха для человеческого обоняния, но аромат которой очень не любили драконы, на тот случай, если дракон и человек оказывались рядом друг с другом. Учуяв аромат, драконы уползали или улетали подальше. Это была мера предосторожности. В пещеры ребята не заходили, это было строго-настрого запрещено. Стэнли Фокс, невзрачный небритый волшебник лет сорока с очень длинным носом, их сопровождающий, пугал Гарри и Рона рассказами, что пещеры драконов тянутся под горами на многие мили и имеют большие подземные залы, в которых драконы могут спокойно летать. Но Гарри и Рон не склонны были ему верить – во всех рассказах Стэнли ощущалось лукавство и преувеличение. При этом Стэнли не прочь был выпить. Ребята часто видели, как он прикладывался к бутылке огневиски, которую носил за пазухой. Фокс работал в резервации при Академии на должности сборщика навоза уже много лет. Он часто говаривал, что однажды разбогатеет, но Гарри и Рон, побывав у Стэнли в домике недалеко от резервации, обнаружили там нищету и запустение. В Академии говорили, что Стэнли все заработанные деньги проигрывал в карты в Лютном переулке, хотя Академия платила немало. Из навоза валлийских зелёных драконов делали «вечный пергамент». Он не был похож на обычный пергамент, который изготавливали из шкур животных, но между волшебниками это название было в ходу. Технология изготовления была сложной, и сам пергамент ценился дороже за свои качества – он не портился многие столетия, не горел в огне и не гнил от сырости – и потому пользовался особой популярностью. Недостатком было то, что сырья на изготовление небольшого количества пергамента требовалось очень много. А собирать его не все решались. А потому цены на него были аховые. Гарри слышал, что гоблины Гринготса записывали на нём свои соглашения и вели книги учета, а волшебники писали завещания. Ребятам за сбор навоза ничего не платили. Стэнли каждый раз очень радовался их приходу, так как знал, что с помощниками денег у него прибавится. Так и в этот раз Стэнли Фокс приветствовал наказанных первокурсников радостными возгласами, оглашающими всю округу: – Ребята!!! Как я рад, что вы пришли!!!

Гарри и Рон переглянулись.

– О, уже нарезался огневиски, – сказал Рон, хмуро поглядывая на Фокса. – А ведь сегодня ещё не пятница, – усмехнулся Гарри. – Если из-за его нетрезвости меня слопает дракон, я ему все рёбра переломаю! – возмутился Рон. Ребята побросали свои сумки в домике у Стэнли. Потом надели цепочки с пузырьками с отпугивающей жидкостью, повязали шейные платки, натянув их на носы, накинули плащи невидимки, надели на руки защитные перчатки и прихватив корзины, отправились к пещерам драконов.

– Я сегодня видел яйцо дракона, профессор – сказал Гарри, сидя за столом в лаборатории вместе с профессором Шрудом. Последний столкнулся с молодым волшебником на ужине и предложил встретиться после вечернего построения в лаборатории. Гарри не отказался. Он очень давно не виделся с профессором, так как Шруд, по его собственным словам, участвовал в каком-то секретном задании и отсутствовал в Академии почти две недели, а Гарри все вечера отбывал наказание. – Каким образом, мой друг? – удивлённо спросил профессор, помешивая чайной ложкой сахар в чашке. – Одна самка дракона выкатила яйцо из пещеры и оставила у входа. Стэнли Фокс сказал, что у драконов это редкое явление, но это он видел уже не в первый раз. Сказал, что яйцо не принадлежит этой самке, а видимо принадлежит её сопернице. – Странно, такое я слышу впервые, хотя драконы за многовековую историю мало изучены волшебниками. Всё, что мы смогли для них сделать, это обезопасить себя и маглов от встреч с ними, создав охраняемые резервации. Хотя и оттуда они сбегают. Драконы удивительные создания. По нашим данным они первыми приняли волшебную магию космоса. – Что? Как это? – удивился Гарри. Профессор недоумевающе посмотрел на собеседника: «Ты разве не проходил на астрономии, что астероиды и метеориты принесли магию из глубин космоса? Если не ошибаюсь, на последнем курсе всех школьных заведений учеников знакомят с этой темой.» – Нет, – ответил смущённо Гарри, вспоминая, как летом они с Роном даже не открыли учебник по астрономии за последний курс Хогвартса. – Любопытно, – заметил профессор. – Гарри, если у тебя есть время, я могу показать тебе музей Академии, коим почётным хранителем я являюсь. Там есть что посмотреть. – Профессор, я не откажусь, – округлил глаза Гарри. – Тогда пойдём, по дороге я немного расскажу тебе. Гарри и профессор покинули лабораторию. Атипус Шруд повёл своего гостя по коридору в подземный этаж Академии. – Волшебная магия, по нашим данным, не зародилась на Земле, а была принесена из космоса вместе с астероидами и метеоритами, – говорил профессор, медленно шагая по коридору рядом с Гарри. – Примерно шестьдесят пять миллионов лет назад на Землю упал астероид, в результате чего вымерли почти все крупные представители фауны. Из представителей динозавров выжили птицы, крокодилы и … драконы. Как такие крупные существа, как драконы, смогли спастись? – Шруд подмигнул. – Магия, Гарри. Астероид принёс на Землю магию, наделившую волшебством драконов. Их способность поднять в воздух тяжелое громоздкое тело с помощью крыльев, извергать огонь из пасти и многое другое – всё это результат волшебства. И это не единственный метеорит, который принёс магию. Ты знаешь ещё место, где волшебство бьёт через край? – Профессор выжидательно посмотрел на Гарри. – Хогвартс! – ответил тот, ошеломлённо осознавая первопричину всего. – Ты прав, – улыбнулся профессор. – В глубинах Чёрного озера лежит метеорит, который и «правит балом» в этом волшебном месте. Такого изобилия волшебных существ и растений мир не видывал никогда. Я знаю, что ты опускался на дно Чёрного озера, ты видел там отдельный подводный мир, который нам, наземным существам, чужд. Ты бывал в Запретном лесу и видел многообразие волшебных тварей, его населяющих. Наконец замок, возведённый четырьмя древними волшебниками, каждый камень которого пронизан магией. Всё это из-за метеорита. Профессор развёл руками. – Это не единственное место сейчас, где есть магия, Гарри, – продолжил Атипус Шруд, открывая очередную дверь ключом, пока они шли в музей. – Метеорит Гоба в Намибии, метеорит под нашим родным Стоун-Хенджем, метеорит в Сибири, упавший в начале века и разлетевшийся на много мелких частей, которые не могут обнаружить маглы. Он наделил её леса волшебством. Много таких. Гарри шёл рядом с профессором, крайне удивлённый. – Это последняя дверь, – сказал Шруд и открыл дверь, за которой была темнота. Гарри перешагнул порог, и тут же свет множества свечей осветил небольшой зал. Гарри огляделся. У стен и посередине зала находились большие витрины, за которыми лежали экспонаты. Он медленно пошёл вдоль них, разглядывая содержимое. Профессор шёл рядом, комментируя то, что видел Гарри. В витринах лежали длинные кости и черепа незнакомых существ, склянки с редкими ядами, яйца драконов, засохшие растения с причудливыми щупальцами, скелеты многоголовых рыб. Удивлению Гарри не было предела. – А вот это тебе должно быть знакомо, – профессор указал на тонкий шип, лежащий среди других артефактов. Гарри узнал его. – Это похоже на шип ламии, только большего размера. – Да это шип индийской ламии – очень редкого существа. За всю историю записей существует только два случая встречи с ней. И результат одного из этих случаев храниться у нас в музее, – гордо ответил профессор. – А вот это очень опасный сок орхидеи «медленная смерть» с острова Мадагаскар, – профессор указал на прозрачную жидкость в маленькой баночке, – я сам его добывал. Это волшебное зелье блокирует чувство жажды на много часов. Человек не пьет и медленно усыхает. А потом, когда ему наконец хочется пить, он не может. Любая выпитая жидкость вызывает тошноту и рвоту, что приближает смерть. – Вы так много знаете! – сказал немного растерянно Гарри. – Я же историк магии, – засмеялся профессор. – Люблю всё изучать. И у меня, как у историка магии, есть даже к тебе вопрос. Гарри остановился и удивленно посмотрел на Шруда. – Скажи мне, – начал медленно говорить профессор, – когда была битва за Хогвартс, ты сам пришёл к Воландеморту или же тебя поймали при попытке бегства, как утверждали пожиратели? – Сам пришёл, – ответил Гарри, немного опешив. Такого вопроса он не ожидал. – А почему Воландеморт не смог тебя убить? Ведь есть свидетельские показания, что он послал в тебя заклинание авады кедавры? Гарри замолчал. Какими бы ни были дружескими отношения между ним и профессором, решимость и дальше не раскрывать тайну своего «воскрешения» оставалась сильнее. – Я думаю, его заклинание не сработало на мне, как и в первый раз. Но о причине этого я не имею понятия, – ответил молодой волшебник. – Наверно Воландеморт промахнулся, – расхохотался профессор. – Гарри, признайся, произошло что-то необычное в Запретном лесу, что спасло тебя, – профессор подмигнул. – Я не знаю, ничего такого в лесу не было – чуть смущенно ответил Гарри, прямо посмотрев на Шруда. Профессор ещё мгновение изучал лицо своего спутника, а потом, смирившись, повёл его дальше. Наконец они подошли к дальней витрине. За стеклом лежали три серых камня – метеорита. Профессор зачитал историю их нахождения. – Я покажу тебе, Гарри, кое-что, – добавил профессор и взмахнул волшебной палочкой, потом тихо произнёс «спектрум», и вокруг одного из метеоритов засиял свет, переливаясь оранжевыми и желтыми оттенками. – Что это? – Гарри не сводил глаз с метеорита. – Это свет, который излучает каждый камушек – пришелец из вселенной, наделенный какой-либо магией. У каждого метеорита свой свет, – профессор ещё раз взмахнул палочкой, и пространство вокруг следующего камня окрасилось в прозрачный синий свет. – А вот ещё, – третий взмах, и последний метеорит показал своё сияние, оно было красным. После недолгого молчания профессор продолжил: – Эти камни прилетели на Землю в разное время, наделив места, где они упали, и их обитателей волшебством. Последний из этих камней является редким волшебным осколком метеорита, который взорвался не так давно над деревней Баруэлл в Англии. Весь метеорит обычный, но небольшая часть оказалась волшебной в виде этого осколка, да ещё пыли, которая осела над деревней и до сих пор там лежит. Гарри не мог отвести глаз от сияния метеоритов, так завораживающе переливающихся магическим светом. – Колдуны и ведьмы, как ты понимаешь, тоже появились не сразу, – продолжил рассказывать профессор, видя неподдельный интерес Гарри. – Люди на Земле долгое время жили без волшебства, пока не появился метеорит или астероид, который принёс магию людям. Мечта любого историка магии найти этот первый камень, Гарри, – доверительно произнёс профессор. – Но магические метеориты прибывают на Землю где-то раз в пятьсот-шестьсот лет. Всё остальное – обычные камни, в которых не заключена магия. Эти три уникальны. Профессор надолго замолчал, наслаждаясь переливами волшебного света. – Но какой я хочу сделать вывод? – спросил профессор сам себя, взмахивая волшебной палочкой, после чего сияние метеоритов исчезло, и перед Гарри в витрине лежали опять обычные серые неприметные камни. – Жизнь и волшебство так же естественны для вселенной, как и всё остальное, что есть на Земле. Мы часть мироздания. Профессор направился обратно к выходу из музея, приглашая Гарри следовать за ним. – Кстати, среди ваших выездных уроков по плану имеется посещение деревушки Баруэлл, где взорвался метеорит, – произнёс профессор, закрывая очередную дверь музея. – Я могу дать тебе расписание ваших путешествий, на ближайшие два месяца. Ты сможешь почитать что-нибудь в библиотеке дополнительно, чтобы быть лучше подготовленным к этим урокам. – Хорошо, профессор, – Гарри не мог отказать Шруду, хотя знал, что вряд ли пойдёт в библиотеку, он же не всезнайка Гермиона. Покинув этаж музея, они прошли в кабинет истории магии, и профессор дал Гарри расписание. – Почитай про это место обязательно, – профессор ткнул пальцем в запись «Магическая деревня Баруэлл», которая значилась в свитке. – Оно удивительно! – Хорошо, – сказал Гарри, убирая свиток с расписанием в сумку. Потом пожал на прощание руку профессора и поспешил в своё крыло, так как было время отбоя.

– Значит тебе ещё одна неделя осталась в резервации драконов? – спросила Дина Элспет у Гарри, который сидел напротив неё за столиком в кафе. Было три часа дня субботы. Молодые волшебники встретились в привычном месте. Гарри не был похож на себя, сказывалось применение жидкости изменений. Шрам отсутствовал, он был в линзах, без очков, волосы и брови были светлого цвета, нос длиннее. Если бы он не помахал рукой вошедшей в кафе Дине, она бы его не узнала. И даже присев напротив, она оставалась настороже, пока не встретилась с ним взглядом. Да, у него были те же зелёные глаза. – Рон уже не будет со мной туда ходить, его наказание закончилось, – ответил Гарри, – И он безмерно рад. Вчера пришлось выгонять его из ванны – мылся дольше всех, – Гарри усмехнулся. – Рон боится, что запах драконов останется с ним навсегда. Говорит, что против этого запаха даже заклинания не помогают. Они с Гермионой взяли все его вещи и отправились в Нору, устраивать «большую стирку». – А ты что в этот раз сказал, чтобы с ними не ехать? – лукаво спросила Дина. – Я сказал, что сегодня встречаюсь с профессором Шрудом. Хотя я его вчера видел. В Нору отправлюсь завтра. – И увидишься с Джинни? – Нет. В Хогвартсе не отпускают учеников на выходные домой, – Гарри пристально посмотрел на Дину. – А ты что, ревнуешь? Официально она ведь моя девушка. Ты же сама сказала, что так будет лучше. При этих словах Дина фыркнула. Гарри усмехнувшись продолжил: «Вы с ней разные по характеру, хотя обе кажетесь мне сильными. Я не могу объяснить то притяжение, которое есть у меня с ней, может быть потому, что Джинни внешне похожа на мою мать, которую я не помню. Сейчас я склоняюсь к мысли, что она – мой большой друг. А ты, ты волнуешь меня каждую минуту. Я хочу узнать тебя ближе, хотя порой, мне кажется, что я знаю тебя уже очень давно. Иногда ты как песок, утекающий сквозь пальцы, – тебя не удержать, как ни пытайся. Ты независима, свободолюбива. Но часто ты даришь мне эти же ощущения свободы, и тогда мне хочется выпустить тебя как птицу в небо и любоваться твоим полётом.» – Как красиво сказано, – Дина мягко улыбнулась и дотронулась до руки своего спутника. – Да, вот только свободы у меня становится всё меньше, – грустно вздохнув, продолжила она. – Скоро буду ночевать в аврорате. Мы никак не поймаем пожирателей, а тут ещё заморочки с этим интернетом. – Интернетом? Я слышал это слово, но не знаю, что это такое, не приходилось сталкиваться, – объяснил Гарри. – А в чём проблема-то? – Ты действительно хочешь знать?

Гарри кивнул.

– Хорошо, я тебе расскажу, в чём, – ответила Дина. – Ты же знаешь, что у маглов появился интернет. Это такое ненастоящее место, где они могут общаться с помощью компьютеров. Маглы выставляют в интернете фотографии различных городов, парков, любых красивых мест. И среди волшебников появились такие храбрецы, которые смотрят фотографии, а потом трансгрессируют в эти места. Качество фотографий обычно хорошее, не то что раньше. Министерство магии забило тревогу полгода назад. Стали фиксировать незаконные перемещения между странами. Потом появились травматичные случаи перемещения. Уже идут обсуждения закона о запрете свободной трансгрессии через интернет. Сдержать храбрецов пока невозможно. Преступники тоже стали пользоваться этим. Вчера наконец министры магии европейских стран договорились о встрече для разработки закона, в котором будет зафиксирован механизм волшебной трансгрессии через интернет. При Министерстве сейчас создан отдел по работе с фотографиями, и заклинатели думают, как сделать перемещение безопасными для волшебников. Меня включили тоже в эту работу. На этой неделе был создан публичный сайт с очень качественными фотографиями для путешествий. Теперь министерские хотят придумать какие-нибудь блокирующие чары для всех остальных сайтов. Гарри завороженно слушал Дину. – Я хочу попробовать переместиться через интернет, – неожиданно сказал он. У Дины округлились глаза. – Но ведь это может быть опасным! – воскликнула она. – Когда мне было лет двенадцать-тринадцать, у маглов появился мультик, где главные герои путешествовали на ковре-самолете, – продолжил Гарри. – Они за ночь побывали и у египетских пирамид, и на Великой Китайской стене. Это была неосуществимая мечта! Дина, я всю жизнь бегал или ходил с оглядкой на кого-нибудь. Я первый год живу свободно! А тут такая возможность! Давай вместе переместимся! Произнеся эти слова, Гарри, казалось, перестал дышать, ожидая ответа волшебницы. – Хорошо, – сдалась она, – я соглашусь, но только на моих условиях. Я знаю несколько проверенных фотографий в интернете, которые отобрало Министерство магии для трансгрессии своих агентов в другие страны. Мы будем перемещаться по ним. Ты сможешь сам выбрать, куда отправиться, – улыбнулась она. – Я уже знаю, куда я хочу, – Гарри улыбнулся в ответ. Через несколько минут молодые люди покинули кафе и чуть дальше по улице зашли в магазин, в одном из залов которого располагалось интернет-кафе. Гарри раньше видел компьютер, когда жил у дяди Вернона. Здесь компьютеров было много. В зале не было посетителей. Оплатив выход в интернет, Гарри и Дина зашли в сеть и нашли фотографии, о которых говорила Дина. Гарри не стал долго ломать голову и открыл на весь экран фотографию египетских пирамид. Он посмотрел на Дину и кивнул головой. Она усмехнулась и кивнула в ответ. Молодые волшебники взялись за руки и, устремив взгляд на экран компьютера, исчезли через секунду.

Было раннее утро следующего дня. Гарри и мистер Уизли сидели за большим столом на кухне в Норе и налегали на вкусный завтрак, приготовленный миссис Уизли. Гермиона и Рон к завтраку еще не спускались. Мать Рона хлопотала у волшебной плиты. Из-за того, что Джинни сейчас училась в Хогвартсе, Гарри был редким гостем в Норе, а потому мистер и миссис Уизли очень рады были видеть его. Молли всегда старалась окружить мальчика-сироту материнской заботой, хотя после смерти одного из близнецов, её взгляд потух, и Гарри казалось иногда, что сейчас при встречах её радость немного наиграна, так как Гарри напоминал ей о печальных событиях в Хогвартсе. Но женщина мужественно держалась, зная, что время вылечит её раны. А в Гарри она всегда видела только хорошее, принимала его как сына и искренне желала счастья своей дочери. Мистер Уизли теперь работал начальником одного из отделов Департамента волшебного имущества Министерства магии, работа в котором считалась более престижной и хорошо оплачивалась, по сравнению с его прошлыми местами работы. Денежное положение семьи Уизли теперь улучшилось, к тому же все сыновья были заняты и имели собственный доход, кроме Рона, который, как считали его родители, жил на стипендию, а потому они иногда ему помогали деньгами, и Джинни, которая еще училась в Хогвартсе, и была на полном родительском попечении. Беседа за столом лилась неторопливо. Мистер Уизли рассказал Гарри о своей новой работе, не преминув заметить, что Глава Департамента волшебного имущества и Директор Академии авроров Кунедиус Эдерн хорошие друзья. И из-за того, что последний часто навещает своего друга в Департаменте, Артур Уизли набрался смелости и познакомился с Кунедиусом Эдерном, упомянув, что его сын Рональд Уизли и Гарри Поттер теперь учатся в Академии; и каждый раз, когда мистер Эдерн появлялся в Департаменте, Артур Уизли спрашивал, как там его сын и Гарри. Миссис Уизли расспросила дорогого гостя о его крестнике, об очередной учебной недели, заодно узнавая новости о Роне и Гермионе, их взаимоотношениях, о которых молодые люди могли ей не рассказать. Гермиона достаточно ревностно оберегала своё личное пространство и порой не хотела, чтобы Рон, с легкостью умевший выдавать всё, как на духу, делился с матерью нюансами их любви. Спустя некоторое время на кухню спустилась и сама Гермиона, принеся с собой свежие газеты, которые ей каждое утро доставляли совы, где бы она ни находилась. Она обрадовалась, увидев Гарри, и присоединилась к завтраку. Мистер Уизли просматривал прессу, изредка комментируя прочитанное. Жизнь в волшебном мире, спустя полгода после победы над Воландемортом, вернулась в прежнее русло. Волшебники работали и колдовали, их дети учились, всё шло своим чередом. Газеты всё также писали небылицы, чтобы привлечь аудиторию. – Гарри, – сказал мистер Уизли, ткнув пальцем на разворот газеты, – тут упоминается твоё имя. Гермиона поднялась и подошла ближе к Артуру, заглянув ему через плечо. – Ты входишь в двадцатку завидных холостяков волшебной Великобритании, – продолжил мистер Уизли. Гарри и Гермиона улыбнулись друг другу. – Артур, читай, – воскликнула Молли Уизли, – мне всегда интересно послушать про нашего Гарри. – Да тут особо нечего читать. Гарри на тринадцатом месте в списке богатых холостяков. Перед ним еще дюжина богатеев, – не вдаваясь в подробности, обобщил Артур Уизли. – Ну, у нашего Гарри уже есть невеста, так что пусть девушки Великобритании не раскатывают губы, – Молли Уизли подмигнула Гарри, на что он натянуто улыбнулся, вспомнив Джинни. Потом уткнулся лицом в тарелку, почувствовав смущение, и начал налегать на оставшуюся еду. – Гарри, ты как будто загорел? – неожиданно заметила миссис Уизли. Гарри чуть не поперхнулся. Перед глазами мигом пронеслись все события вчерашнего вечера. Гарри вспомнил своё пребывание с Диной у египетских пирамид. Они застали лучи уходящего декабрьского солнца и где-то минут двадцать грелись в них, пока затихающая земля принимала в свои объятья светило. Побывав в Египте, вернулись обратно в интернет-кафе в Лондоне, а потом трансгрессировали на Великую Китайскую стену, фотография которой тоже была в коллекции Министерства магии. Погуляв по пустой ночной стене, и надышавшись холодным горным воздухом, уже поздно вернулись в Лондон. На прощание долго обнимались и целовались, а потом разошлись по домам, вернее сказать, исчезли по домам. Слова миссис Уизли застали Гарри врасплох. Теперь он точно покраснел. Ему вдруг стало очень стыдно, как будто он совершил большое предательство по отношению к Джинни и её родителям, которые считали их брак уже решённым делом. Врать не хотелось. Гарри ничего не ответил миссис Уизли, только пожал плечами, а потом сделал вид, что увлечен вкусной едой. Быстро доел всё с тарелки. Потом, поблагодарив её за завтрак, кивнув Артуру и Гермионе, поднялся к Рону наверх. Его друг мирно спал в своей комнате, и Гарри не стал его будить. Он подошёл к окну и некоторое время стоял, разглядывая зимний пейзаж за окном.

Ощущение, что он предатель, не хотело его покидать. И тогда, в этот самый момент, он очень ясно понял, что любит Дину Элспет по-настоящему, а не просто увлечён, как было до недавнего времени. Находясь под впечатлением от своего открытия, Гарри представил, как ему придётся весь день провести в обществе мистера и миссис Уизли, искренне считающих его сыном и женихом их дочери. Радости выходило мало. На душе будто кошки заскребли. Наконец Гарри принял решение – он начеркал на бумаге, что лежала на столе рядом с кроватью Рона, что «всё хорошо, но он срочно должен быть в Лондоне»; взял свою сумку, попрощался внизу с Гермионой и четой Уизли, которых очень удивил его внезапный уход, и трансгрессировал к себе на Площадь Гриммо. Потом долго лежал в одежде на своей кровати. Всё обдумывал. Решил, что пока в гости к семейству Уизли ездить не будет.

Через некоторое время на Гриммо появилась встревоженная Гермиона. – Гарри, с тобой всё в порядке? – спросила она, заходя к нему в комнату. – Герм, у меня всё нормально, – ответил он ей, вставая с кровати. – Это Рон тебя прислал? – Нет, Рон не знает, что я сейчас здесь, – Гермиона оглядывала его с ног до головы. – Я удивилась, что ты так внезапно решил вернуться в Лондон. Я вышла в сад, а потом трансгрессировала сюда. В Норе все думают, что я гуляю на улице. Рон был очень удивлён твоим отсутствием. – Гермиона, я не хочу тебе врать, но мне надо побыть сегодня в Лондоне, и я не могу сказать почему. И у меня действительно всё хорошо. Если бы всё было плохо, то ты бы первая узнала. Ты же моя семья. – Хорошо, Гарри. Я верю, что у тебя всё хорошо. Тогда до вечера. – Да, счастливо, возвращайся, а то Рон будет ревновать. – Ему нечего ревновать, – Гермиона поцеловала Гарри в щеку и улыбнулась на прощание. Позже Гарри слышал, как внизу за ней захлопнулась уличная дверь. Часы на стене пробили двенадцать. До возможной встречи в кафе с его любовью – Диной Элспет – было несколько часов. У него есть время навестить крестника, который не будет его ни о чем спрашивать, и не будет ничего от него ожидать, а просто порадуется встрече с крестным. Гарри вышел из комнаты и через десять минут покинул квартиру.

====== Глава 12. «Легилименс.» ======

Гарри и Рон почти кубарем вывалились из лесных зеркал и побежали к площади перед зданием Академии. Было раннее утро понедельника двадцать первого декабря. Курсанты уже построились в шеренги для переклички. Гарри и Рон еле успели влиться в строй и заявить, что они прибыли, при этом от них на морозном воздухе поднимался пар. Джон Карпентер не преминул заметить: «О, кентавры вернулись!» В шеренге послышались смешки. Такого суматошного утра у ребят не было уже давно. А всё потому, что на прошлой неделе у Гарри закончилось отбывание наказания в резервации драконов, и в выходные все его сумки с одеждой, которая, несмотря на все заклинания, продолжала хранить запах драконов, были отданы на милость Кричеру. Последний выстирал всё, даже сумки, в том числе вытащил из карманов формы Гарри все аврорские вещи и примочки, а именно: пузырек с бадьяном, три номерка от магазина старой одежды, чтобы проходить через зеркала, пузырек с антидраконьей жидкостью, ручку и пару записок, деньги, кусок шкуры дракона (как сказал Гарри «на память»), два миниатюрных пузырька с жидкостью изменений, а также вынул из воротника безоаров камень, который был туда вшит. В понедельник утром, сумки начали наполняться обратно. А карманы формы оказались, к неудовольствию Гарри, безнадежно пусты. Видимо, Кричер к старости стал забывать о мелочах, и Гарри каждую минуту выкрикивал ему, что домовик должен вернуть хозяину. Когда всё вернулось на круги своя, оказалось, что они могут опоздать на построение. Они успели, но ещё долго потом приходили в себя после такой спешки. За завтраком первокурсники активно обсуждали предстоящий урок защиты от тёмных сил. По заявлению преподавателя Серапакиса Зиппи они должны были изучать легилименцию и окклюменцию. Но на урок, вместо ожидаемого преподавателя Зиппи, пришёл Атипус Шруд. Гарри не любил замены. Нелюбовь к ним осталась ещё с Хогвартса, когда каждый год появлялся очередной профессор защиты от тёмных сил, что не сулило ничего хорошего. В Академии это тоже практиковалось. Особенно часто это происходило на уроках зельеварения. Окрыленный Гарри с воодушевлением приходил на урок мисс Элспет, но вместо ожидаемой услады для его глаз иногда обнаруживал злющую Льялл Кладаг, бросающую молнии своим острым ведьмовским взглядом. Тогда Гарри понимал, что Дина на очередном задании Аврората. – Итак, курс, – начал профессор Шруд, – ваш преподаватель сделал вам сюрприз, не предупредив, что уроки легилименции и окклюменции в Академии провожу я. Для начала запишем теорию. Легилименс – это заклинание, позволяющее проникать в чужой разум, читать чужие мысли и видеть образы и воспоминания. – Теперь просто послушайте, – сказал профессор, облокотившись на край стола. – Умение пользоваться этим заклинанием называется легилименцией. Легилиментом быть сложно. Не достаточно просто установить зрительный контакт с вашим оппонентом и произнести вслух «легилименс», – профессор обвёл курсантов взглядом. – Нужно настроиться на проникновение в чужую голову. Сосредоточиться на своём желании, устремить внутренний взор на оппонента, как-бы атаковать его мысли, отбросив в сторону всё лишнее. – Среди самых известных легилиментов я назову Салазара Слизерина, Элизабет Бёрк, жившую в семнадцатом веке, и Воландеморта, о котором мы знаем не понаслышке, – продолжил профессор. – И все они отбыли в мир иной. В настоящее время в нашей стране живут десять – пятнадцать легилиментов и обычно они скрывают свои умения, кроме тех, кто промышляет добычей ламиевых шипов. Пятеро легилиментов работают в Министерстве магии, и я не буду называть их имена, – профессор сделал паузу, – ещё несколько разбросаны по учебным заведениям. В нашей Академии легилиментом являюсь я, и из-за этого сегодняшний урок мой, – профессор улыбнулся и начал медленно ходить по классу. – Среди курсантов Академии проводят уроки легилименции, чтобы выявить таких волшебников, так как их умения могут пригодиться Министерству в будущем, но они будут позже, – продолжил Шруд. – Но начнём мы с вами с простого. Моя задача на первом уроке познакомить вас с окклюменцией – умением противостоять легилименции. Всех авроров учат блокировать свой разум от проникновения извне, но не у всех это, к сожалению, получается. Окклюменция – это защитная практика. Достигается при отсутствии эмоций. Или если отбросить эмоции сложно, то вы можете контролировать проникновение легилимента путём сосредоточенности на информации, воспоминаниях, образах, которые вы готовы ему отдать. И это тоже считается окклюменцией. Курсанты сидели, затаив дыхание. У Гарри в голове проносились воспоминания его уроков окклюменции с Северусом Снеггом, его неудач и попыток выкинуть профессора из своей головы. Подвергаться вновь легилименции, когда у тебя в голове копошится кто-то чужой, перебирая, как карты, твою жизнь, Гарри ой как не хотелось. Тем более ему было что скрывать в своём прошлом от посторонних. Потом он вспомнил Воландеморта, их встречу в Министерстве магии на пятом курсе. Как Воландеморт забрался ему в голову. Гарри не знал, что тогда было, заклинание легилименции или обычная связь крестража с его создателем. Гарри тогда противопоставил ему свои самые хорошие, добрые воспоминания, и это сработало. «Вот, что мне нужно!» – подумал он, – «любые добрые воспоминания. Если не смогу сбрасывать легилименцию, то хотя бы смогу подсовывать тому, кто в моей голове, то, что сам захочу. Это я точно умею. Может быть тогда в Министерстве уже была окклюменция?» Гарри расслабился. Всё вставало на свои места. Может быть даже он сможет блокировать свой разум, как настоящий окклюмент, ведь крестража больше нет. – Сейчас, я по очереди буду вашим легилиментом, – сказал профессор, – чтобы вы могли понять на себе ощущения проникновения в ваш разум. И в будущем распознавать эти ощущения. Даю обещание, что никому не скажу то, что увижу. Вы можете попробовать блокировать моё вмешательство или дать мне воспоминания, которые выберете сами. Пока я буду работать с каждым из Вас по отдельности, остальные должны разделиться на пары и тренировать заклинание легилименции. И ещё, – профессор пробежался взглядом по аудитории, – кто-нибудь раньше из вас подвергался этому заклинанию? Все молчали. Рон посмотрел на Гарри, но тот даже глазом не моргнул. – Ну что ж, – сказал Шруд, – начнём по списку. Гарри наблюдал, как к профессору подходили по очереди курсанты. Шруд секунд десять подвергал их заклятию легилименции и отпускал. Пока дошла очередь до Гарри, в классе уже стоял шум от болтовни и частых выкрикиваний «легилименс». Гарри и Рон сидели рядом молча, при этом Рон нервно крутил в руках защитный амулет. Когда Шруд заглянул в список и произнёс «курсант Поттер», ладони у Гарри взмокли, и по лбу предательски скатилась капля пота. Он подошёл к профессору, спокойно встал перед ним и взглянул ему в глаза. Профессор еле слышно произнёс «легилименс». Тут же Гарри ясно ощутил в голове чужое присутствие. Он сосредоточился и стал с предельной четкостью вспоминать свои лучшие моменты жизни: пойманный первый снич на поле для Квидича; полёт на Клювокрыле на третьем курсе; письмо из Хогвартса в доме дяди Вернона, когда он узнал, что он волшебник; полёт на машине вместе с Роном; танец с Гермионой в походной палатке; улыбающееся лицо маленького Теда Тонкса, сидящего у него на руках. И всё это время он чувствовал, что профессор находится тут же рядом и видит тоже самое. А потом Гарри сказал себе «хватит». И образ Шруда исчез из его головы. Гарри моргнул. Профессор, обескураженный, стоял напротив него. Гарри улыбнулся, кивнул преподавателю и проследовал к своему месту. Всё получилось! Он справился! Когда он сел на своё место, то понял, что в классе стоит гробовая тишина. – Курсант Поттер справился на отлично с сегодняшним заданием, – произнёс Шруд, доставая свой успокоительный напиток из-за пазухи, – ему удалось дать мне выборочные воспоминания, а потом и вовсе блокировать свой разум. Все загалдели. Профессор, прилично отхлебнув из фляги, призвал курс к порядку и продолжил вызывать учеников. Гарри подмигнул Рону. Скоро будет его очередь идти к профессору. – Гарри, задержитесь после урока, – сказал профессор Шруд, когда занятие подошло к концу. Курсанты собирали свои вещи и медленно выходили из аудитории. Гарри проводил удивленного Рона взглядом и, когда дверь за последним курсантом закрылась, переключил внимание на подошедшего Шруда. – Гарри, расскажи мне, ты раньше тренировался окклюменции? – спросил пытливо профессор. – Да, но я не знал, что владею ей. – Кто был твоим учителем? – Профессор Снегг из Хогвартса, – ответил Гарри, – ныне покойный. – Да, я слышал о нём, – вздохнул Шруд и отпил из своей фляги. – Ну, ступай. Я более не задерживаю тебя. Гарри взял сумку и вышел из аудитории. В коридорестоял запах горелых волос. Оказалось, что кто-то из курсантов решил подслушать под дверью, о чём будут разговаривать Шруд и Гарри, и драконья голова над дверным проёмом выпустила небольшую струю огня, чуть-чуть опалив волосы шпиона. Гарри рассмеялся, увидев опалённую макушку Кадди Кама, стоящего с испуганными глазами у окна в окружении однокурсников. Он подошёл к горе-шпиону и дружески потрепал его по голове. А потом начал чихать от едкого запаха дыма. Кадди Кам не выдержал и стал смеяться над собой и над чихающим Гарри. К их веселью присоединились еще несколько человек.

Всё свободное время перед отбоем у себя в спальне ребята обсуждали сегодняшний урок легилименции. Гарри был единственным, кому удалось сбросить заклинание профессора. Все были под впечатлением. – Ты находился под заклинанием дольше всех, Гарри! – громко сказал Кадди Кам из ванной комнаты. Слышно было, как он чистит зубы. – Дал ты Шруду попотеть! – улыбнулся Горан Стешевич, складывая форму на полку. – Этот бочонок в очках так и пыжился пробраться к тебе в мозг! Гарри, не обращая внимания на сокурсников, что-то искал в своей сумке. – Ребята, вы не видели моё расписание выездных уроков? – спросил он, откладывая сумку в сторону и заглядывая под кровать. – Наверно Кричер его забыл положить в сумку, – отозвался Рон, который сидел на подоконнике и жевал яблоко. – Я хочу научиться, как ты, Гарри! – произнёс мечтательно Джай Маккензи, лежа в своей кровати. – Хотел бы я быть тобой, таким же смелым и удачливым, и чтобы никакая авада не могла меня убить! Гарри прервал поиски, сел на кровать и странно посмотрел на Джая. «Никогда не желай прожить чужую жизнь и не завидуй чужому счастью. Ты не знаешь, каким путём оно было достигнуто,» – произнёс нравоучительно Рон. – Джай, подойди ко мне, я попробую кое-что тебе показать, – сказал Гарри.

Джай сглотнул.

– Не бойся, – засмеялся Гарри, – это всего лишь мои воспоминания. Будь смелым. Ты же хочешь быть смелым? Джай вылез из своей кровати и присел рядом с Гарри. – Смотри мне в глаза, взмахни волшебной палочкой, произнеси легилименс и сосредоточься на том, что хочешь увидеть у меня в голове, – тихо сказал Гарри. – Но я ведь не легилимент, – испугался Джай. – Зато я отличный окклюмент, я думаю у нас всё получится, – ответил Гарри, – произноси заклинание. Рон, Горан и вернувшийся из ванной комнаты Кадди Кам притихли рядом. В воздухе повисло «легилименс», и Гарри впустил гостя в свои воспоминания: вот огромная безглазая голова василиска в сантиметре от тебя жадно прислушивается к любым шорохам, пытаясь обнаружить свою жертву; чёрные дементоры тянут свои мёртвые пальцы и высасывают часть твоей души вместе с радостью и надеждой; Воландеморт возрождается на твоих глазах из кипящего котла, и ты не в силах сбежать или остановить это; Батильда Бегшот при свете свечи превращается в Нагайну и нападает на тебя, и ты чувствуешь, как приближается твой враг; и, наконец, ты встречаешься взглядом с Воландемортом в Запретном лесу, и в тебя летит зелёный луч смерти. Гарри моргнул, «представление» окончено. Джай отшатнулся от него, встал и, как пьяный, пошёл к своей кровати. Присел на край, уставившись в пространство немигающим взглядом. Потом схватился за живот и побежал в туалет. Его стошнило. Рон, Горан и Кадди посмотрели на Гарри. – Джай, ты в порядке? – спросил громко Рон. – Да, всё хорошо, ребята, всё хорошо, – спустя минуту ответил Маккензи. – Похоже, ты его сильно напугал, Гарри, – сказал Кадди, – что ты сделал? – Ничего особенного, просто показал некоторые свои воспоминания, и это получилось, Джай теперь станет смелее, и уж точно не будет мне завидовать, – ответил Гарри и принялся дальше искать расписание. Среди ночи Гарри услышал, как его тихо кто-то зовёт. Это Маккензи не мог уснуть. – Гарри, ты спишь? – Уже нет, Джай. – Гарри, как ты с этим живёшь? – С чем «с этим»? – С такими воспоминаниями. – … Я не живу с этим, – ответил Гарри, – …я отпустил воспоминания и живу сегодняшним днём, наслаждаясь настоящим моментом, думаю о чём-то хорошем, … и у меня есть друзья. Вы все – мои друзья. Спи, Джай, не забивай себе голову. Гарри перевернулся на другой бок, вспомнил урок легилименции с профессором Шрудом и, улыбаясь своей маленькой победе, крепко заснул.

====== Глава 13. «Спектрум.» ======

Около двух часов дня двадцать третьего декабря курсанты в сопровождении Серапакиса Зиппи и командира первого курса Винса Коула отправились в магическую деревушку Баруэлл, что недалеко от города Лестер в Англии. Темой выездного урока было заклинание «спектрум». Молодые волшебники трансгрессировали в дом местного жителя, который рассказал необычную историю своей деревни. Зимой 1965 года двадцать четвёртого декабря над магловской деревней Баруэлл взорвался метеорит, пыль и осколки которого раскидало по всей округе. Авроры под видом полиции и ученых из университета Лестера несколько дней собирали остатки метеорита, благо, что была зима, и на тонком слое снега были заметны маленькие кратеры, которые образовались от обломков. Так бы история с метеоритом и канула в Лету, но в последующие года после его падения в деревне стали рождаться волшебники. В округе появились волшебные существа, и Министерству магии пришлось снова направить сюда авроров для сокрытия всех магических свойств и элементов, которые стали проявляться в деревне. Итогом всех усилий стало то, что теперь волшебная часть деревни, над которой взорвался метеорит, скрыта от маглов, а немагическая часть деревни продолжает существовать на картах и жить своей обычной жизнью. Каждый год за несколько дней до и в течение нескольких дней после дня падения метеорита, если волшебник произнесёт заклинание спектра, снег и земля в магической части деревни начинают переливаться разноцветными огнями от волшебной метеоритной пыли, разбросанной по всей округе. – По правилам Академии, каждый курсант должен на практике изучить заклинание «спектра» и отработать его на волшебной земле Баруэлл, – сказал профессор Зиппи, театральным жестом приглашая первокурсников на улицу. – Сейчас мы с вами выйдем на открытую площадку между домами и будем упражняться. Приготовьте волшебные палочки и не забудьте произнести «спектрум». Курсанты медленно потянулись к выходу на улицу, прикрывая глаза от яркого солнца и ослепительного снега. – А авроров всегда первыми посылают к месту падения метеорита? – спросила Венди Скотт, проходя мимо профессора. Тот стоял у выхода, придерживая дверь для девушек. – Да, курсант Скотт, это их работа, – ответил Зиппи. Потом удостоверился, что курсантки все вышли, и проследовал на улицу. За ним потянулись парни. Рон и Гарри шли последними. Перспектива проторчать на холоде несколько часов их не очень радовала. Вдруг на улице послышались крики и какие-то взрывы. Ребята, почти подошедшие к двери, были внезапно оттеснены назад несколькими курсантами, вбежавшими обратно в дом в поисках укрытия. За ними следовал профессор Зиппи. Гарри и Рон переглянулись. Гарри крикнул «глутинум», взмахнув волшебной палочкой в сторону руки друга. – Рон, давай, приклей теперь мою палочку к руке! – воскликнул он. Ошарашенный Рон, сбросив оцепенение, громко произнёс «глутинум», и волшебная палочка Гарри крепко приклеилась к руке своего хозяина. – Оставайтесь в доме! – крикнул профессор Зиппи курсантам. Все замерли у стен по бокам оконных проёмов с палочками на изготовку. Секунду стояла тишина, а потом во всём доме разлетелись стёкла и потолок в центре комнаты, затрещал по швам, готовый обрушиться на курсантов. Гарри, схватил Рона за рукав и рванул к двери на улицу. За спиною послышался жуткий грохот. Пригнувшись, не разбирая дороги, они побежали в сторону от дома, но тут же были сбиты с ног другими курсантами. Гарри упал на снег и оказался рядом с Гораном Стешевичем, лежащим без движения. Он оглянулся в поисках Рона, но не увидел его нигде. Во дворе стояла суматоха. Первокурсники метались, пытаясь найти укрытие. Гарри видел, как из окон соседнего одноэтажного дома кто-то посылал заклятия в учащихся. Гарри направил свою волшебную палочку на противника и крикнул «депульсо». В окне дома разбилось стекло, и кого-то с криком отбросило назад. – Горан! – крикнул Гарри другу, сквозь шум. – Надо выбираться, вставай! Тот не двигался. Рядом послышалось «бомбарда», и прогремел взрыв. Гарри отбросило на несколько метров в сторону. Потом наступила тишина. Оглушенный, он приподнял голову и, как сквозь сон, увидел трёх пожирателей смерти, Фенрира Сивого, Родольфуса Лестрейнджа и Августа Руквуда, которые быстро ходили между лежащими подростками, как будто искали кого-то, и одновременно посылали заклятия в курсантов, которые прятались за соседним домом. Тут чья-то тень загородила свет, послышалось: «Я нашел тебя». И Гарри увидел склонённое над ним лицо Торфинна Роули, изображения которого с пометкой «розыск» висели в Академии. Гарри пальцами ощутил приклеенную волшебную палочку, и, ни секунды не раздумывая, послал в Роулли заклинание «инкарцеро» и следом «экспелиармус». Обезоруженный связанный противник упал на снег и начал дёргаться в попытках развязать путы. «Остолбеней!» – третье заклинание сорвалось с губ молодого волшебника, и Роулли замер. Потом Гарри привстал и вовремя увидел летящее в него заклинание. Увернулся. Рядом снова прогремел взрыв. Комья земли и снега посыпались на голову. Послышалось: «Уходим!» Как в замедленном кино Гарри увидел пробегающего мимо него Родольфуса Лестрейнджа, который через секунду исчез в трансгрессии, а следом Фенрира Сивого, с телом курсанта на плече. Гарри понял, что сейчас и Фенрир исчезнет. Он бросился за Сивым и в последнюю секунду ухватил его за рукав. Всех троих скрутила трансгрессия. Перемещение выбросило их на какой-то горе, в месте, где не было снега и было тепло. Гарри упал на камни. Быстро поднялся на ноги и вовремя уклонился от заклинания, которое в него послал Родольфус Лейстрендж. Гарри начал посылать в ответ парализующие заклинания, связывающие, дезориентирующие. В какой-то момент он увидел, как Родольфус, под напором его заклинаний, исчез в трансгрессии. Молодой волшебник остановился и стал осматриваться. Было тихо. Недалеко на камнях лежал его однокурсник, Гарри не мог понять, кто это. Фенрира нигде не было. Вдруг что-то больно ранило его по правой руке, и если бы палочка не была приклеена к ладони, то точно бы выпала. Он увидел порезы и догадался, что Фенрир применил заклятие невидимости, ранил его и теперь ходит где-то рядом с ним, играя и выжидая удобного случая, чтобы напасть. – Я рад встрече, Гарри! – послышалось за спиной. Курсант обернулся и бросил назад «ревелио», но заклинание обнаружения невидимых предметов не попало в цель. Откуда-то со стороны послышался хохот Сивого. Гарри послал заклинание туда. Опять промашка. Что-то больно царапнуло его по ноге, заставив упасть на одно колено. – Что, валлийский зелёный, не можешь справиться со мной? – хохотал невидимый Фенрир. Гарри отправил заклинание в сторону голоса. Опять мимо. Потом в голове у молодого волшебника появилась идея. Он начал создавать волшебной палочкой снежный вихрь, которому научила его Дина Элспет, и стал посылать его во все стороны. В какой-то момент вихрь попал на Фенрира, и Гарри увидел его очертания недалеко от себя. Он тут же послал оглушающее и связывающее заклинание. Враг был повержен. Потом Гарри произнёс «ревелио» и подошёл к ставшему видимым оборотню. – Радуешься победе? – смачно сплюнув произнёс Сивый, лежа на боку на камнях. – Тебе не выбраться отсюда. Эти горы станут могилой для тебя. Для тебя и ещё для двоих. – Фенрир лающе расхохотался. Гарри отбросил ногой в сторону волшебную палочку Сивого, которая валялась рядом, и наклонился к оборотню: «Кого ещё ты здесь держишь?» Фенрир молчал, наслаждаясь испугом, который промелькнул в глазах молодого волшебника. «Я применю непростительное заклятие! Отвечай!» – не выдержав, закричал Гарри. Сивый, скаля зубы в ухмылке, медленно заговорил: «Там, у входа в пещеру лежит ваш человек – завистливый дерьмосборщик. Он выболтал мне всё о тебе и даже выкрал, и продал мне твоё расписание». Гарри поднялся и увидел справа от себя пещеру. Бросился туда. У входа лежал Стенли Фокс – сборщик навоза из резервации драконов. «Пропавшее расписание – его рук дело», – промелькнуло в голове у Гарри, – «так пожиратели смерти смогли устроить нападение на курсантов в Баруэлле. И Кричер ничего не забывал, так как расписания уже не было в выходные в сумке.» – Не пытайся его спасти, – хрипел Сивый, – мы отравили его ядовитой датурой два дня назад. – Зачем вы напали на курсантов? – крикнул Гарри оборотню, склонившись над Стенли. – Мы хотели устроить диверсию, последнюю вылазку, чтобы волшебный мир жил в страхе, но не было удобного случая, пока недавно я не повстречал в баре этого пьянчужку, – выговаривал Сивый, медленно смакуя слова. – Захватить в плен тебя, а потом шантажировать Министерство – было бы большой удачей. Гарри заклинанием отклеил от ладони свою волшебную палочку и спрятал её за пазуху. Потом стал осматривать Фокса: на руках и лице волшебника виднелись царапины от когтей оборотня. Он склонился ниже над Стенли, прислушиваясь к дыханию. Тот лежал бледный, с закрытыми глазами, шевелил губами, видимо бредил. Гарри быстрыми движениями разорвал воротник своей формы и, вытащив оттуда безоар, запихал его в рот Фоксу. – Что ты делаешь, неудачник? – произнёс оборотень. – Безоар его не спасет, лишь отсрочит смерть. Сегодня удача на моей стороне, хоть я и перепутал тебя с кем-то другим поначалу. Но ты сам ухватился за меня и оказался здесь, в горах, – Фенрир расхохотался. – Заткнись! – бросил Гарри и побежал к курсанту, который оставался лежать на камнях. Гарри осторожно перевернул однокурсника и отшатнулся. Это была Айлин Грир. Её черные волосы и стрижка, как у Гарри, ввели пожирателей в заблуждение, и теперь она была здесь. – Глупышка Айлин, почему ты так хотела быть похожей на меня?! – в сердцах воскликнул Гарри. На её форме краснели пятна крови от порезов, которые оставил Сивый. Нога была неестественно вывернута последней трансгрессией в бессознательном состоянии. Гарри достал из своего кармана пузырёк с бадьяном и вылил его на раны и ногу Грир. Айлин лишь произнесла что-то неразборчивое, но в сознание не пришла. – Что с ней? – прокричал Гарри оборотню. Он стал искать бадьян в её карманах, но только порезал руку об осколки разбитого пузырька. – Тоже, что и с Фоксом – отравлена, – очень медленно проговорил Сивый, не спуская глаз с Гарри, как будто тот был его добычей. Чёткими движениями Гарри разорвал воротник Айлин и достал оттуда безоар, потом вложил его в рот девушки. Он подождал немного и на бледном лице Айлин начал появляться румянец. Внезапно у Гарри в глазах потемнело, он осел рядом с Айлин на камни. – Наконец-то!!!! – торжествующе захрипел Сивый. – Яд начал и на тебя действовать. Скоро ты отключишься. Мои когти смазаны датурой. Гарри посмотрел на свою руку – через разорванную ткань жакета виднелась большая царапина от когтей оборотня, рассекающая предплечье. Он закрыл глаза. Безоара и бадьяна больше не было. – Думай, что делать, надо выбираться отсюда, – мысли вихрем стали носиться у Гарри в голове. – Заклинание милвус не поможет. Я даже не знаю, где я. – Он открыл глаза и огляделся, кругом были серые скалы. – Трансгрессия тоже отметается. Я могу сам погибнуть и угробить окончательно остальных, если возьму их с собой. Никаких порталов здесь нет. Послать патронуса с координатами их местонахождения? – Где мы, Фенрир? – крикнул Гарри оборотню. – Так я тебе и сказал, зелёный сучонок, давай уже отрубайся! – выплюнул слова Сивый. Гарри увидел, как связанный оборотень подполз к острым камням и стал тереться спиной о них, пытаясь разорвать веревки. Сил подняться или взять в руки волшебную палочку у Гарри почему-то уже не было. Тут он вспомнил: «Домовик. Домовик?» – Кричер!!! – в отчаянии громко позвал он. Тут же перед ним появился домовик. – Слушаю, хозяин, – скрипучим голосом произнёс он. Для Гарри сейчас этот голос был милее всего. – Кричер, послушай, ты должен перенести меня и этих двоих людей в больницу святого Мунго, – Гарри показал взглядом на Фокса и Грир. При этом слова произносил медленно, так как язык переставал слушаться. – А потом ты должен вернуться сюда и доставить этого оборотня в министерство Магии начальнику авроров. – Я всё сделаю, хозяин. Будут ли ещё какие-нибудь указания? – Кричер, твои перемещения… твои перемещения могут нам повредить? Нас может… расщепить? – Нет, хозяин, трансгрессия домовиков безопасна в любых случаях. – Хорошо. И ещё скажи… скажи доктору… что нас … от.. Гарри потерял сознание.

====== Глава 14. «Рождество.» ======

Бред. Нестерпимо жарко. Везде огонь. И вдруг обрывки воспоминаний из детства, текут непрекращающимся потоком. Гарри хочет забыться, но воспоминания не отпускают. Вот он уже взрослый. Самое тяжёлое воспоминание, как он идёт в Запретный лес, чтобы умереть, вызывает своих родных. Вот он выходит на поляну перед Воландемортом, вот луч смерти, и он падает головой на землю, кровь течёт из раны на голове. Трава пахнет кровью. Потом снова он идёт по Запретному лесу и вызывает своих родных, выходит на поляну, луч смерти, он падает на траву. Зачем он это делает? Вот он опять в Запретном лесу, родные рядом, идёт на встречу своей смерти, он падает, а потом снова всё повторяется. Гарри кричит, но кошмар не заканчивается, всё начинается заново, а потом опять заново. В ушах собственный крик. Потом всё обрывается и наступает покой. Гарри открыл глаза. Он был в больничной палате. Его друзья – Рон, Гермиона и Джинни – сидели на соседней койке и о чём-то переговаривались. – Какой сегодня день? – тихо спросил он. – Сегодня – завтра, – весело ответил Рон, веснушчатое лицо которого тут же нарисовалось перед взором Гарри. – Двадцать четвёртое декабря. Ты чуть не пропустил Рождество, дружище! – Здравствуй, Джинни, – Гарри посмотрел на милую рыжеволосую Джинни, – у тебя Рождественские каникулы? – Да, Гарри. Как ты? – Джинни наклонилась и поцеловала его в щёку. – Я вроде хорошо. А Грир и Фокс, они живы? – Гарри приподнялся на подушках, была сильная слабость. – Благодаря тебе и Кричеру оба живы. Правда, Фокс ещё не приходил в сознание, – сказала Гермиона, – но врачи уже не опасаются за его жизнь. Грир в соседней палате, проблема с ногой, её вывернуло трансгрессией. Льет слёзы от боли. – Гарри, что произошло? – спросил Рон. – Я потерял тебя в Баруэлле. Меня сбили с ног, я помню, как кто-то кричал «бомбарда», и всё вокруг поднималось на воздух. Гарри вспомнил Баруэлл: взрывы, летящие комья земли и снега. Казалось, это было очень давно. – Горан Стешевич, он жив? – спросил он. – А курсанты в доме? – С Гораном всё хорошо, – ответил Рон. – Его и ещё нескольких человек оглушило. Сегодня утром всех выписали из больницы. А в доме всех защитил профессор Зиппи, крыша и потолок никого не задели. Торфинна Роули нашли связанным. Говорят, что это ты его одолел. Это правда? – Да, – ответил Гарри, трогая повязку на руке. – Винсу Коулу удалось обезвредить Августа Руквуда, – продолжил Рон. – А Кричер доставил Фенрира Сивого в Министерство, я слышала, прямо в аврорат, – сказала Гермиона. – Пойманные пожиратели все сейчас там. – Так что произошло? – ещё раз спросил Рон. Гарри не торопясь рассказал друзьям о своих приключениях. – Оказывается, это Стенли Фокс украл моё расписание и выдал его пожирателям. Где-то в баре разболтал им о том, что я отбываю своё наказание в пещерах драконов. Пожиратели смогли по расписанию спланировать нападение, – закончил Гарри. – Вот негодник! – воскликнул Рон. – А ведь ему за это больше всех досталось! – Жаль, Лестрейнджу удалось уйти, – ответил Гарри. В палату вошла медсестра. – Ребята, вам пора уходить, вы и так здесь уже целый день, – сказала она. – До Рождества всего четыре часа, можно мы останемся? – с надеждой спросил Рон, умоляюще посмотрев на волшебницу. – Нет, – категорично ответила та, подняла ребят с места и начала выталкивать из палаты. – Завтра придёте с утра и можете дальше болтать с мистером Поттером. – А это Вам, Гарри, – медсестра поставила на столик пузырек с лекарством. – Гарри, увидимся завтра, – сказала Гермиона, – поправляйся. – До завтра, друг, – Рон вздохнул и помахал рукой. Джинни послала воздушный поцелуй: – До завтра. – Пока, друзья, – улыбнулся Гарри на прощание, – с Рождеством! Медсестра вышла вместе с ребятами. Гарри взял со столика лекарство, выпил, приглушил светильник и, откинувшись на подушку, закрыл глаза. Голова ещё кружилась. Сквозь дремоту он услышал, как дверь открылась, и в палату кто-то вошёл. Гарри открыл глаза. Перед ним стояла Дина Элспет. – Привет, – тихо произнёс он. – Привет, – также тихо ответила она. – Что ты здесь делаешь? – Я обхожу посты охраны, – Дина присела рядом с Гарри и взяла его за руку. – Их выставили на нескольких этажах больницы, опасаются нападения четвёртого пожирателя. Авроры допрашивают пойманных, надеются ещё найти Лестрейнджа. Вчера была такая суматоха, пострадавших в Баруэлле доставляли в больницу. Винс Коул вызвал Эдерна, Шруда и меня. Мы все были удивлены, когда трижды появлялся твой домовик. И каждый раз с ним было тело: то Фокса, то Грир, и наконец, твоё. Мы сначала подумали, что вы умерли. Диагностика Фокса и Грир показала сильное отравление и наличие безоара. Это ты им дал? Гарри кивнул. – На меня безоара не хватило, – произнёс он. – Твой безоар их спас. Врачи долго не могли определить яд, чтобы завершить лечение. Безоар немного нейтрализовал отраву. Я и Шруд помогли медикам определить, чем вас отравили, – продолжила Дина. – Шруд приготовил противоядие. Врачи всю ночь хлопотали над Фоксом – тот чуть не умер, и Грир – у неё была проблема с ногой. А Шруд дежурил здесь, у тебя в палате, никого близко не подпускал. Я вызвалась помочь в охране. Моё дежурство закончилось после двенадцати ночи, и я ушла спать. И вернулась уже под утро. Дина пригладила волосы на голове Гарри. – Я заглянула к тебе утром, Шруда как раз сменяла медсестра. Выглядел он потрёпанным, сказал, что скоро ты проснёшься бодрым и здоровым. Я всё ждала. В итоге ты пришёл в себя только час назад. Гарри чуть улыбнулся. – Сейчас всё нормально, Дина. Я выздоравливаю, и мне больше ничего не угрожает, – ободряюще сказал он. – Да, точно, яда в тебе больше не осталось, надо только набираться сил, – сказала Дина и, наклонившись, поцеловала его. – Мне надо идти, Гарри, чтобы не вызывать подозрений. Я ещё загляну к тебе сегодня, когда будет моё дежурство. Отдыхай. Когда дверь за девушкой закрылась, Гарри какое-то время полежал в тишине, потом позвал Кричера. Домовик появился перед его кроватью. – Хозяин звал меня? – проскрипел он. – Хозяину что-нибудь нужно? Гарри приподнялся на подушках: – Кричер, вчера ты спас мне жизнь, и я хотел бы поблагодарить тебя за это, но не знаю, как. Скажи мне сам, чего бы ты хотел? Гарри мог предложить домовику свободу, что с точки зрения человеческого рода было ценным даром, но побоялся оскорбить его, так сильно привязанного к дому на Гриммо. – Никогда не дарите мне одежду, – медленно произнес Кричер, настороженно глядя на хозяина. – Хорошо, – рассмеялся Гарри. – Я никогда не подарю тебе одежду. Домовик выдохнул: – Хозяин добр, но ему многому ещё надо учиться, чтобы стать настоящим волшебником, как Блэки. Ему далеко до моей хозяйки и хозяина, и их славного сына Регулуса. – Я понял, Кричер, – улыбнулся Гарри. – А теперь ты должен принести мне кое-что. В моей в комнате, в шкафу у окна, на второй полке лежат подарки для друзей. Доставь их сюда, но только те, что на второй полке. – Слушаюсь, хозяин, – домовик растворился в воздухе и через пять минут вывалил перед Гарри на одеяло несколько подарочных коробочек. – Спасибо, Кричер, положи их в тумбочку у кровати, а потом можешь вернуться в дом, – сказал он. – С наступающим праздником, мой маленький спаситель, – добавил молодой волшебник тихо, когда эльф исчез.

– С Рождеством, Гарри! – сказала Дина Элспет. – С Рождеством! – ответил он ей. Ребята, обменявшись подарками, сидели в больничной палате в полной темноте на кровати и переговаривались, держась за руки. Недавно пробило полночь. Чуть ранее патронусы, присланные друзьями, передали рождественские поздравления, заодно сообщив, что все подарки ждут Гарри на Гриммо, а потом растворились один за другим. Гарри отправил в ответ свои поздравления, не забыв о маленьком Теде Тонксе и его бабушке, чем вызвал приятное удивление Дины. Она ничего не знала о крестнике и была рада узнать Гарри с такой стороны. Последний, после рассылки патронусов, сидел уставший, оперевшись на подушки. За окном был слышен весёлый смех молодёжи, и вдалеке загремели залпы салютов. Больничная палата стала освещаться разноцветными всполохами. Посмотрев на Дину, Гарри задумчиво произнёс: – В моё прошлое Рождество я был в Годриковой впадине и видел дом, в котором родился, видел могилы родителей на кладбище. – Как ты там оказался? – тихо спросила Дина. – Я был с Гермионой, мы искали одну древнюю вещь и подумали, что она может быть на моей Родине. Но вместо этого наткнулись на змею Воландеморта – Нагайну. – Это её укусы у тебя на руке? Я видела старые шрамы, когда тебе делали перевязку. – Да, мы попали в ловушку. Змея притворилась старой женщиной и заманила нас к себе в дом, а потом превратилась в Нагайну, и напала на нас. – Как же ты сразу не догадался, что она не настоящая? – Она разговаривала со мной, как обычный человек, а потом оказалось, что я говорил с ней на змеином языке, а при Гермионе она молчала. – Я читала в газете, что ты больше не владеешь змеиным языком, Гарри, – с любопытством сказала Дина. – Я никогда не слышала как говорят на парселтанге. – Ну, я не совсем забыл язык змей, – ответил Гарри, понимая, что перед Диной он готов раскрыть все карты. – Ты всё еще можешь сказать что-нибудь по-змеиному? – спросила девушка, пытливо посмотрев в глаза собеседника, которые в темноте казались чёрными. Гарри тихо рассмеялся. – Это рождественское пожелание? Ну что ж, для Вас, моя леди, я попробую. Гарри произнёс на змеином «откройся». Это слово он говорил чаще всего, и оно просто въелось в его память. В эту же секунду в палате что-то щёлкнуло и с небольшим скрипом открылось. Дина зажгла свет на конце своей палочки. – Что это было? – удивленно спросила она. – По-моему, это донеслось из твоей сумки, она лежит у двери. Я сказал на змеином «откройся», и что-то, видимо, открылось, – предположил Гарри. Дина встала и, подобрав сумку с пола, присела обратно на кровать. Порылась в сумке и вытащила шкатулку со змеёй на крышке. Гарри уже однажды видел эту шкатулку, когда случайно столкнулся с Диной в коридоре в начале учебного года и потом подбирал разбросанные вещи из её сумки. Крышка шкатулки была приоткрыта. – Это вещь моей бабушки, – удивлённо сказала Дина, – она открылась, это просто невероятно! Девушка медленно подняла крышку шкатулки. Внутри ребята увидели маленькую чёрную книжицу. Дина вынула её и, передав Гарри волшебную палочку со светом, с трудом открыла почти истлевшую обложку, когда-то обтянутую змеиной кожей. Древние странички склеились между собой. На первой странице была надпись на староанглийском, сделанная мелким почерком. Дина медленно зачитала вслух: «Эта книга принадлежит Герпию Злостному, первому змееусту. В ней я, величайший волшебник, систематизировал древний язык змей. Если когда-нибудь хоть одному волшебнику удастся открыть шкатулку, значит он достоин знаний, собранных в этой книге. Да будут дела его ВЕЛИКИ!» Гарри присвистнул. Дина стала листать книгу, с трудом разлепляя страницы. – Бабушка всю жизнь хранила шкатулку у себя, это очень древний артефакт, который передавался в нашей семье по наследству, – стала рассказывать Дина. – Бабушка говорила, что когда-то наш далёкий предок нашёл эту шкатулку на развалинах древнего замка, но не смог открыть, и решил просто оставить себе. Потом передал её своим потомкам в надежде, что кто-нибудь из них её откроет. Но никто не смог. Это стало милой традицией, передавать шкатулку детям и внукам. Когда бабушки не стало, мама отдала шкатулку мне. В детстве я часто пыталась её открыть. Но безуспешно! И вот чудо! Дина осторожно листала страницы. – Я не понимаю, что здесь написано, – через некоторое время расстроено воскликнула она, – видимо это парселтанг. Я узнаю редкие слова на староанглийском и, похоже, греческом, остальное выглядит как совершенная нелепица. Просто набор шипящих звуков. Гарри, ты что-нибудь понимаешь? Гарри, внимательно разглядывающий странички, понимал всё, за исключением греческого. Все сочетания непонятных Дине звуков складывались в его голове в чёткие ясные слова и фразы. Это были слова-заклинания, рецепты старинных зелий, описание повадок змей, и всё это было записано буквами, при произнесении которых получались слова на парселтанге. Это была его стихия. – Дина, мне понятны отдельные слова. Если хочешь, я могу по старой памяти попробовать хоть что-нибудь расшифровать отсюда. Если тебе, конечно, интересно, – осторожно ответил Гарри. – Ты же знаешь, что у меня нет знакомых змееустов, чтобы мне помочь с переводом. Ты был последним известным змееустом, – театрально вздохнув, ответила Дина. – Я оставлю книжку тебе, для меня это все-равно «тёмный лес». Ты открыл шкатулку. Там же написано, что ты достоин знаний, которые собраны в этой книге. А шкатулку я могу и без книги передать своим потомкам – рассмеялась Дина. – Закрою её вновь, и пусть они ломают голову, как её открыть. – И, Гарри, если узнаешь что-нибудь интересное, поделись со мной, – сказала Дина, убирая шкатулку обратно в сумку. – А сейчас, дорогой бывший змееуст, мне пора. Скоро меня сменят. Завтра к тебе хотят прийти из аврората, будут слушать твою историю всех событий. Ты ведь свидетель. Сейчас ложись спать и выздоравливай скорее. – Будет исполнено! Завтра я буду абсолютно здоров! – улыбнувшись, ответил Гарри. Дина наклонилась к нему, и они поцеловались в губы. Потом Дина ушла. А Гарри, убрав книжку под подушку и полежав с минуту, провалился в сон. Своё новое сокровище – «фолиант» Герпия Злостного – он изучит позже!

====== Глава 15. «Изобилие подарков.» ======

Вопреки пожеланию Гарри, на завтра он не был здоров, силы с трудом возвращались. Врачи не захотели его отпускать, а потому ему пришлось смириться с тем, что в больнице придётся провести некоторое время. С самого утра двадцать пятого декабря к Гарри пришли авроры, чтобы взять показания по инциденту в Баруэлле и задержанию пожирателей. Молодой волшебник довольно быстро всё им изложил и, подписав свои показания, счастлив был от них отделаться. После обеда появились его друзья: Джинни, Рон и Гермиона, причём последние, после часа весёлой болтовни, норовили оставить Гарри наедине с Джинни под любым предлогом, к чему внутренне он не был готов. Молодому волшебнику было хорошо с друзьями, легкая непринужденная беседа была как лекарство, но Джинни кидала на него сначала многозначительные, а потом откровенно выжидательно-тяжёлые взгляды, всем своим видом показывая, что хочет с ним о чем-то поговорить, и Гарри догадывался о чём – об их отношениях. Выживать в сложных условиях жизнь его научила, а вот выяснять отношения с противоположным полом – нет. И он хотел только одного: побыстрее выздороветь и сбежать из больницы, чтобы опять жить с понедельника по пятницу в Академии, а в выходные общаться с Диной Элспет, но никак не выслушивать поток сознания обиженной забытой молодой девушки, которая где-то в глубине души ему очень нравилась, но это где-то было сейчас очень глубоко. Гарри отчаянно пытался задержать Рона и Гермиону у себя в палате всеми возможными способами. А те также отчаянно хотели уйти – может быть Джинни их попросила об этом? В итоге Гарри сдался, и они остались наедине. Джинни стала издалека рассказывать ему об учёбе в Хогвартсе, о том, что её избрали капитаном команды по квидичу и уже открыла свой прелестный ротик, чтобы начать сложный разговор о том, что Гарри стал с ней холоден, мало пишет, что его письма кратки и сухи, как министерские бумажки, как в палату вошли Молли и Артур Уизли, а следом их сын Джордж и Анжелина Джонсон. Гарри перевёл дух. Помощь пришла с неожиданной стороны, и душевную пытку отсрочили. У него на секунду мелькнуло в голове, что это чутьё Молли привело её вовремя к нему в палату. А вдруг молодые люди (Гарри и Джинни) начнут творить всякое без её ведома, а потом хлопот не оберёшься? Лучше она проконтролирует свою дочь! Гарри мысленно её поблагодарил. Молли Уизли, как фокусник со шляпой, стала доставать из своей сумки разные вкусности и подарки для выздоравливающего от её знакомых и родственников, в том числе вытащила свой традиционный рождественский свитер, связанный вручную. А Джордж стал хвастаться Гарри новинками из магазина волшебных вредилок. Своим присутствием гости создали атмосферу праздника и семейного тепла. И Гарри был очень счастлив, когда спустя два часа отличного домашнего пира, уходя, чета Уизли забрали с собой и Джинни. Один день без женской нервотрёпки он пережил. Но что будет завтра? Вечером Гарри позвал своего домовика. Тот быстро появился перед ним. – Слушаю, хозяин, – сказал эльф, обводя глазами палату Гарри, полную волшебных вещей, лежащих на соседней кровати и на стульях, и остатков еды на столике. Гарри, всё еще бледный, но уже набравшийся сколько-то сил, сидел на своей койке, спустив ноги на пол. – Кричер, – обратился он к домовику, – ты должен забрать отсюда эти вещи на квартиру. Если что-то из этого тебе приглянется, то возьми себе в дар один любой предмет, кроме одежды. – Хорошо, хозяин, – домовик прошлёпал к соседней кровати и начал шуршать на ней, перебирая подарки. После, найдя и спрятав в складках своей наволочки-накидки понравившуюся вещь, стал ловко щелкать пальцами, заставляя предметы исчезать из комнаты. Гарри, с интересом наблюдая за ним, спросил: – Кричер, ты можешь сделать так, чтобы завтра и в последующие дни, пока не кончатся каникулы, я не оставался с Джинни Уизли один на один в этой палате? Кричер поднял голову и посмотрел на Гарри. – Конечно, хозяин. Это для меня легко. Я могу внушить вашим знакомым и друзьям, что они должны обязательно навестить Гарри Поттера. Какое дополнительное число волшебников вам нужно для одновременного присутствия здесь? Гарри задумался. Если в палате будут находиться как минимум еще три человека, не считая его и Джинни, то это подойдёт. – Не менее трёх, – ответил он. – И чтобы медсёстры никого не выгоняли. – Это не сложно, хозяин. Гарри улыбнулся. План спасения был начертан. – И чтобы ночью гости ко мне не приходили, – напоследок сказал Гарри, испугавшись, что Кричер перестарается. И вот, стараниями Кричера, пока молодой волшебник выздоравливал (с двадцать шестого декабря по пятое января) в его палате побывал почти весь его первый курс из Академии (приходили по три – четыре человека в разное время), все друзья-гриффиндорцы по Хогвартсу, бывшие члены отряда Дамблдора, Артур и Молли Уизли, их сыновья с подругами и жёнами, Хагрид, а однажды на десять минут зашёл даже Джон Карпентер, излучая собой один большой знак вопроса – «что он тут забыл?». Гермиона и Рон только и успевали встречать и провожать друзей и родственников. А Джинни ничего не оставалось, как смириться с ситуацией, и в конце концов она тоже, как и Гарри, стала просто наслаждаться общением с друзьями. В один из дней, в палате, на руках у бабушки появился маленький Тед Тонкс. Все девушки, Гермиона, Джинни и Флёр Уизли, бывшие тут же в комнате, сразу же с восторгом перехватили внимание малыша на себя. Гарри только наблюдал за ними с улыбкой и поддерживал беседу с Андромедой Тонкс. Один раз к больному зашёл Директор Академии Кунедиус Эдерн. Он был искренне рад, что его курсант остался жив и спас двоих похищенных, а также нейтрализовал Торфинна Роули и Фенрира Сивого. – Ты не разочаровал меня, Гарри, – сердечно говорил Директор Эдерн, потрясая его руку своей большой ладонью. – Я горд, что ты учишься в нашей Академии. После этого молодой волшебник, на всякий случай, попросил Кричера не приводить Министра магии в больницу. Гарри был счастлив. Таких рождественских каникул у него не было никогда. Дина Элспет появлялась очень редко, буквально на пять минут, поздно вечером. Говорила, что в Аврорате очень много работы, напали на след Лестрейнджа. Гарри наслаждался и этими короткими встречами. Дина сообщила, что теперь замен её уроков будет меньше, так как зельеварение в этом полугодии перенесли с понедельника на пятницу. В конце рабочей недели в Аврорате всегда меньше работы, не то, что по понедельникам. Это была хорошая новость. Когда каникулы заканчивались, за день до отъезда в школу, Джинни сказала, что всегда будет рядом и поддержит такого классного парня как Гарри, чтобы не случилось, и молодой волшебник очень тепло попрощался с ней. Менять что-либо в своей жизни он пока не собирался и одно понял точно: за два года, что Джинни считалась его девушкой, времени, чтобы закрепить свои едва зародившиеся чувства у них не оказалось. Война и учеба были всему виной. Может быть это и к лучшему? Джинни уехала в Хогвартс. Соседка Гарри по этажу, Айлин Грир, уже через неделю после похищения была здорова и выписана из больницы. Гарри заходил к ней перед выпиской пару раз. Девушка пообещала больше никогда не делать стрижку, как у него, и вернуть своим волосам естественные оттенки. Стенли Фокс активно шёл на поправку. Пятого января Гарри был выписан из больницы, и шестого января уже вернулся в Академию. Командир курса Винс Коул и другие преподаватели очень тепло его встретили. В тот же вечер Гарри разыскал профессора Шруда. Тот был на улице во внутреннем дворе Академии, принимал у третьекурсников итоги дежурства по расчистке площади от снега. Когда профессор освободился, Гарри подошёл к нему. – Здравствуйте, профессор Шруд! – Здравствуй, Гарри! Рад тебя видеть! – Профессор обнял его и оглядел с ног до головы. – Я хотел поблагодарить Вас за помощь в больнице. Мне сказали, что Вы приготовили противоядие и дежурили в моей палате первую ночь. – Да, Гарри, было дело, – ответил профессор, вспоминая те события. – Рад, что мои знания помогли. Я ведь не сразу догадался, что это датура. Мне только один раз приходилось сталкиваться с этим ядом. Как-нибудь я расскажу тебе эту историю. Сейчас, как я погляжу, ты полностью здоров! – профессор ещё раз окинул собеседника отеческим взглядом. – Да, я здоров, и всё плохое уже позади, – ответил Гарри, ярко улыбнувшись. Они вместе направились к парадному подъезду здания. – Я был бы опечален, если бы мы тебя потеряли, – профессор похлопал Гарри по плечу. – Какие же у тебя теперь планы? Не собираешься бросать Академию после таких потрясений? – Нет, профессор. Я не раз попадал в передряги. Это только меня закаляло. Собираюсь учиться дальше. – Хорошо, друг мой, хорошо. Это похвально, – профессор одобрительно кивнул. Они подошли к дверям парадного подъезда. – Ну, что же, у тебя скоро вечернее построение, а я пойду к себе, а то очень холодает. Завтра опять обещают снег. И куда он всё валит? Скорее бы зима закончилась, – подосадовал профессор, оглядывая ступени, запорошённые снегом. – Буду рад видеть тебя на занятиях. Профессор и Гарри пожали друг другу руки на прощание. Шруд, отряхнув заклинанием ботинки от снега, направился в здание, а Гарри остался на улице, надышаться кислородом после больницы и дождаться своих однокурсников, чтобы вместе с ними проследовать на вечернее построение.

Начались учебные будни. В конце января состоялся суд над тремя пожирателями смерти, куда Гарри был приглашён в качестве свидетеля. Родольфуса Лестрейнджа к тому времени так и не поймали. Короткий февраль пролетел как порыв ветра. Учеба полностью поглотила курсантов и только выходные были отдушиной. Рон и Гермиона вовсю крутили любовь, ища малейший повод для уединения, а потому отсутствие Гарри в квартире во второй половине дня по выходным порой совсем не замечали. А Гарри наслаждался обществом Дины Элспет. Замаскированные, они много гуляли по зимнему Лондону, ходили в кино – целоваться на задних рядах; танцевали на популярных магловских дискотеках; бродили по музеям; или путешествовали через интернет по тем местам, фотографии которых были доступны. Молодой волшебник очень хотел свою возлюбленную. В его кармане давно уже было припасено резиновое средство защиты, купленное в магловской аптеке, так как в Косом переулке из средств защиты ему предложили только порошок из рыбьих хвостов, который нужно было выпить заранее (а когда случится это «ранее» Гарри вообще не знал!) или спрей на основе перепонок брюхокрыла, которым нужно было побрызгать на своего «друга» перед самым действом, что тоже не подходило. При этом оба средства показались ему сомнительными. Молодые люди много целовались, трогали друг друга в интимных местах через одежду, и Гарри казалось, что еще немного и всё случится, но каждый раз, в последний момент, Дина, как будто что-то вспомнив, ускользала от него, весело отшучиваясь, чем сводила с ума. Такого бурления крови он не ощущал никогда! Однажды не выдержав, Гарри спросил на прямую, в чём причина того, что они еще не переспали. Дина ответила, что имела горький опыт отношений в прошлом и не хотела бы это повторять. После этого Гарри решил немного отступить и дать девушке возможность самой принять решение.

В понедельник первого марта птицы уже с утра начали приносить подарки для Рона на его девятнадцатилетие. Совы стучали в окна спальни, когда Гермиона и Рон ещё спали в квартире на площади Гриммо. Рон впустил их, но решил не распаковывать первые подарки, чтобы успеть на утреннее построение в Академию. Этим коробкам суждено было быть открытыми через пять дней в пятницу вечером. Совы стучали в окна классов, когда шли занятия в Академии. Некоторые преподаватели не обращали на них внимания, а некоторые, наоборот, впускали птиц с подарками, чтобы немного отвлечься, не все же следуют поговорке «понедельник – день тяжелый». В обед в столовую, вслед за несколькими совами, прибежала Льялл Кладаг. Онаочень громко на весь обеденный зал начала высказывать Рону своё недовольство тем, что птицы нарушают дисциплину в Академии, отвлекают курсантов, мусорят тут и там. Под мусором подразумевались подарки для Рона. Мисс Кладаг уже хотела объявить наказание Рону Уизли за нарушение дисциплины, но вовремя появившийся Директор Эдерн её остановил, пошутив, что в следующий раз курсант Уизли объявит по радио на всю страну, что подарки на день рождения ему дарить нельзя. Гарри при этом мысленно порадовался, что его день рождения выпадает не на учебный год. Наконец, когда все уроки, дежурства и прочие хлопоты были закончены, Рон и товарищи по спальне, добравшись до своей комнаты, занялись распаковыванием коробок. За окном уже было темно. Впереди оставалось только вечернее построение. Ребята с удовольствием помогали имениннику, к ним в спальню для помощи пришли также и однокурсницы. Было много сладких подарков, которые Рон раздавал направо и налево, но всех предупреждал, что однажды был отравлен конфетами неизвестного происхождения. Настоящий Аврор! Девчонки хихикали, но уносили сладкие подарки с собой. – Ух ты! – воскликнул Кадди Кам, разворачивая очередной подарок. – Здесь у нас какой-то напиток, и, судя по бутылке, алкогольный. Все перестали шуршать подарочной бумагой и посмотрели в его сторону. – Кадди, мы уже совершеннолетние, – сказал Джай Маккензи, – я не думаю, что Рон будет против, если мы сегодня немного отпразднуем его день рождения. – Как бы нас не пришли проверить, ведь в Академии алкоголь запрещён, – сказал Горан Стешевич. – Мы можем сделать это после отбоя, – возразил ему Кадди. – Нас пятеро! – ответил Рон. – Каждому по чуть-чуть, и точно никто не заметит. А пустую бутылку заколдуем в коробку какую-нибудь и выкинем в пятницу, когда домой отправимся. – А там написано, кто прислал подарок? – спросил Гарри. – Рон, это может быть кто угодно, в том числе и недоброжелатели, чтобы вот так пить, не проверив, что это. – Нет, не написано, Гарри. Я и сам уже не рад такому подарку. Сходи к своему Шруду в лабораторию и проверь, нормальный это напиток или нет. Он тебя любит и точно не будет ругаться. – Хорошая идея. Я пошлю ему записку через дракона, надеюсь, он сейчас свободен. В последнее время Гарри не общался с профессором по вечерам, тот говорил, что работает над каким-то исследованием, а потому курсант не беспокоил его. Ребята быстро начеркали на бумаге письмо профессору и впихнули его в пасть дракончика, который стоял на прикроватном столике. Через минуту от профессора Шруда пришло ответное письмо о встрече. – Я пошёл в лабораторию, – сказал Гарри,- Рон, давай бутылку. И дай мне для профессора любую коробку с конфетами. Именинник протянул другу два подарка, и Гарри, спрятав их под жакет, вышел из спальни. Профессор Шруд уже сидел в лаборатории, когда туда пришёл Гарри. Вид у Шруда был измученный и усталый, некогда пухлое лицо, сейчас было исхудавшим. Но в уголках губ блуждала улыбка, а в глазах горел добрый огонёк. – Гарри, почему ты не с друзьями? – с лукавой укоризной спросил он. – Я думал, вы там уже доедаете последний торт. Я видел, как сегодня мистеру Уизли сова принесла эту сладость. Что случилось? – Профессор, мне нужна Ваша помощь, – сходу начал Гарри. – Рону подарили сегодня один напиток, и мы хотели бы проверить его на пригодность. Профессор вскинул брови вверх. Гарри достал из-за пазухи бутылку, поставил её на стол, потом достал конфеты и протянул их профессору. – Конфеты Вам. А напиток мы готовы разделить с Вами, если вдруг окажется, что он пригоден к употреблению. Профессор засмеялся, взял бутылку в руки, повертел немного и, подмигнув Гарри, воскликнул: «Ах вот что? Смелые курсанты! И вы хотите сделать меня соучастником?» Гарри промолчал, сдерживая улыбку. – Осторожность – хорошее качество для аврора, – произнёс профессор. Шруд откупорил бутылку, вылил немного жидкости в лабораторную колбу и начал произносить над ней заклинания. Спустя две минуты опустил волшебную палочку. – Это вино, и оно хорошего качества. Можете смело пить его, друг мой, – сказал он. – Профессор, Вы тоже должны выпить с нами за здоровье Рона. – Я редко пью, Гарри, у меня свой напиток, как ты помнишь, – ответил Шруд. – А за конфеты спасибо. Их я тоже проверю. – Вам спасибо, профессор! – сказал Гарри, убирая бутылку с алкоголем за пазуху. – Я никому не скажу о подарке, и вам советую вести себя тихо после отбоя, – подсказал Шруд. – Обязательно профессор! – ответил курсант и вышел из лаборатории. В спальне друзья с улыбкой выслушали от Гарри вердикт о пригодности напитка и после отбоя разлили его по кружкам. – Ну, Рон, за твоё здоровье! – ребята дружно чокнулись кружками и залпом выпили вино. Утром никто из них не помнил, как закончилась вечеринка. У всех болела голова, у Горана Стешевича оказалась сломана рука, а у Гарри был синяк на боку от ночного падения с кровати.

====== Глава 16. «История со змеёй.» ======

Субботнее мартовское солнце застало троих друзей-волшебников за завтраком в квартире на площади Гриммо. – Рон и Гарри, я хочу создать фонд помощи волшебным тварям, пострадавшим от рук маглов и волшебников, – безапелляционно сказала Гермиона. Гарри перестал жевать, Рон чуть не поперхнулся, а проходивший мимо стола Кричер выронил поднос с тарелкой. – Расскажи по порядку, Гермиона – ответил после некоторой паузы Гарри. – Ты прям как топором рубишь, Гермиона, – еле откашлявшись, произнёс Рон. – Я расскажу, мальчики, – ответила она. – В министерстве Магии есть отдел, где лечат волшебных тварей, которые пострадали от рук маглов. К сожалению, таких случаев очень много. Маглы иногда натыкаются на представителей волшебного мира и часто по незнанию или просто из-за страха калечат волшебных животных. Иногда такие встречи происходят на скоростных дорогах. После этого маглам обычно стирают память о происшествии, а животных забирают в министерство, в этот отдел, а потом возвращают обратно в волшебный мир. Отдел переполнен пострадавшими тварями, работников не хватает, некоторым животным нужны вольеры для реабилитации. Я хотела бы создать фонд помощи, чтобы привлечь волшебников-волонтеров к этой работе, а также улучшить условия содержания животных, за счет привлечения денежных средств неравнодушных магов. – Гермиона, стоп, стоп, – прервал её Гарри. – Подумай хорошенько, ты учишься, стажируешься в Министерстве. Когда тебе заниматься фондом? У нас впереди экзамены, ты наверняка захочешь, чтобы мы тебе помогали. Но как? – Гарри развёл руками. – У нас сплошная учеба. Давай для начала сделаем что-то небольшое, прежде чем кидаться в омут с головой. Когда ты закончишь учёбу, устроишься на работу, у тебя будет больше возможностей. Сейчас ты целыми днями на курсах, – Гарри сделал паузу. – Ты очень хочешь помочь животным? – Да, – громко ответила Гермиона. – Давай пообщаемся с работниками этого отдела, – продолжил Гарри, – и предложим им дать объявление в газету о том, что нужны волонтёры для ухода за животными. Мы можем заплатить за объявление в качестве жеста доброй воли. В конце концов, ты сама можешь быть волонтёром и проводить своё свободное время в этом отделе. – О, это хорошая идея, как я сама об этом не подумала, – ответила Гермиона. – Конечно! Ты же мыслишь у нас масштабно! – пробурчал Рон. – Тогда я хотела бы взять какое-нибудь животное из этого отдела и оставить его жить с нами в этом доме, – Гермиона с надеждой посмотрела на Гарри. В это время опять послышался звон упавшего из рук Кричера подноса. Ребята дружно посмотрели на домовика. – Но так как я живу здесь не одна, – продолжила Гермиона, переведя взгляд обратно с домовика на парней, – я не могу единолично принимать такие решения. – Нет, нет, нет, – запротестовал Рон. – Опять приведешь какого-нибудь Живоглота, который будет везде прыгать. – Рон, мы можем все вместе выбрать животное, которое устроит нас всех. И я все-равно на неделе живу с родителями. Я поговорю с ними, чтобы животное не скучало здесь с Кричером, оно сможет жить в моем родительском доме. А на выходные я могу брать животное сюда. Ребята, пожалуйста, – взмолилась Гермиона. – В Хогвартсе у нас были питомцы. Это было здорово! Война позади, сейчас мирное время. – Гарри, я против, – серьезно сказал Рон, – я уже вырос, питомцы мне не нужны! – Гермиона, – Гарри посмотрел на девушку, – я тоже считаю, что питомцы нам не нужны. А вот помочь работникам Министерства привлечением волонтёров – это можно устроить. Давай сходим в этот отдел, поговорим с ними, можно же начать с объявления. – Хорошо, Гарри, спасибо и на этом, – ответила Гермиона и хмуро посмотрела на Рона. – Мы можем пойти сейчас, отдел работает по субботам. – Пошли, – ответил Гарри, посмотрев на часы. – Я пойду с вами за компанию, – сказал Рон, – но только никаких животных, Гермиона. – Хорошо, – ответила девушка. После обеда ребята вернулись в квартиру не одни. Гермиона и Рон взяли себе хромого щенка жёлтой пугающей собаки, а Гарри принёс в кармане миниатюрную змейку, у которой был покалечен глаз. В понедельник утром в газете «Ежедневный пророк» появилось объявление о том, что в отдел помощи волшебным тварям, пострадавшим от рук маглов и волшебников, требуются волонтёры.

Начиная с первой минуты знакомства, змейка была везде вместе с Гарри. В буквальном смысле слова. Она облюбовала карманы его одежды, будь то простая рубашка или толстовка, в которых он ходил по выходным или форменный жакет, в котором учился в Академии. Она целыми днями лежала там, свернувшись калачиком. Иногда перебиралась к нему на руку и, обернувшись вокруг запястья несколько раз, застывала своеобразным браслетом, и никто не мог бы подумать, что змея на руке живая. Гарри назвал её Прилипалой. Потому что в первую же субботу, после того, как она появилась у него дома, Гарри на свидании с Диной случайно обнаружил её у себя в теплом кармане, хотя уходил из квартиры без змеи. Говорить девушке о животном он ничего не стал. В понедельник змейка оказалась с ним в Академии, хотя молодой волшебник точно помнил, как утром оставлял её лежащей в коробке на квартире. Этот трюк у неё получался несколько раз. Гарри смирился с тем, что змея путешествует с ним, хотя и знал, что животных в Академии держать нельзя. Он тщательно скрывал ото всех, кроме Рона, естественно, что с ним в Академии живёт змея. А умение Прилипалы притвориться браслетом на руке хозяина, не раз её спасало. В Академии Гарри общался с ней шёпотом на парселтанге, но постоянный шёпот и свистящие звуки привлекали к себе внимание, особенно, когда Гарри, сидя на уроках, иногда обнаруживал змейку ползающей по полу среди парт. Рон как мог, прикрывал друга, то громко кашляя, то чихая на уроках, то отвлекая однокурсников какими-нибудь рассказами или действиями, пока Гарри пытался поймать змею с помощью волшебных заклинаний и вернуть незаметно в карман. Каждый раз их могли раскрыть, но Гарри продолжал рисковать. Ему нравилось общаться с ней, да и избавиться от неё он пока не мог, да и, в конечном счёте, не хотел. В итоге выучил скрывающие чары для змеи, которые отводили от неё взгляды окружающих. Маленькая Прилипала стала его любимицей. Чтобы не привлекать к себе сильного внимания шёпотом и свистом, он приучил её возвращаться к нему по определенному стуку. Это срабатывало безотказно, так как змейка знала, что, вернувшись на стук, получит лакомство – сушёных сверчков, которых поначалу добывал Кричер, а потом и Гарри обнаружил в Лютном переулке магазин, где продавались сверчки, и стал покупать их самостоятельно. Так они и жили в Академии: змееуст и его маленькая питомица. Змееуст активно учился, так как приближались промежуточные экзамены, заодно скрывал ото всех своё владение парселтангом, а маленькая змейка скрывала ото всех самое своё существование. Зато в квартире на Гриммо, каждый давал себе волю. Прилипала ползала, где её хотелось, щенок Гермионы и Рона её боялся, а потому не приставал, а Гарри разговаривал с ней в полный голос. И даже ворчливый Кричер становился мягче, когда видел, как хозяин тренировался со змейкой, произнося слова на парселтанге, при этом заглядывая в древнюю книжицу Герпия Злостного. Авторитет Гарри в глазах домовика вырос в разы. Кричер стал ещё больше выделять хозяина в присутствии Рона и Гермионы. То чай ему потеплее нальёт, то в тарелку наложит больше всех еды, то возьмёт тряпочку и протрёт ею очки Гарри, лежащие на прикроватном столике, так как его хозяин иногда оставлял их там, пользуясь линзами. Рон и Гермиона не обижались на Кричера. Они и сами понимали, что их друг – необычный волшебник. Но в первую очередь, он их друг, а потом уже всё остальное.

Третьего апреля в Лондоне было очень холодно, к неудовольствию жителей, уже месяц назад, отказавшихся от теплой зимней одежды. Гарри и Дина в этот день прогуливались за руку по парку Хемстед Хиз. Волшебный прогноз в газете не подвёл, и оба они оказались одеты по погоде. Внешность Гарри, как всегда, была неузнаваема. Ребята присели на лавочку, Гарри одной рукой обнял девушку. Дина держала его левую руку в своих ладонях. – Это что у тебя на руке? – спросила с удивлением девушка, рассматривая его запястье. – Это какой-то браслет? – Нет, – загадочно ответил Гарри, – это маленькая змейка, мой питомец. Её зовут Прилипала. Я раньше тебе о ней ничего не говорил. Дина стала внимательно изучать серо-зелёную змею на руке Гарри. Та обернулась двумя кольцами вокруг его запястья. Глаза её были закрыты, казалось, что она спит. – Я взял её из отдела при Министерстве, где лечат пострадавших животных. У неё был поврежден глаз, сейчас рана зажила, но видит она только одним глазом. Гермиона и Рон взяли там щенка жёлтой пугающей собаки. В моей квартире теперь по выходным стало очень весело жить. Щенок ночует в комнате Рона и Гермионы, а Прилипала живёт в моей комнате. – На твоей руке, – засмеялась Дина. – На моей руке она не всегда, – ответил, улыбаясь, Гарри. – В основном, она прячется в моих карманах, но сейчас, видимо подмерзла и перебралась на руку, где теплее. Эта красавица живёт в Академии со мной с понедельника по пятницу. – Но ты же знаешь, что там домашние животные запрещены! – испугалась Дина. – Тебя могут выгнать за нарушение правил. Курсантов раньше уже выгоняли. – Дина, я честно пытался оставлять её дома. Я несколько раз уже выходил из квартиры по понедельникам, четко осознавая, что змея осталась наверху, в моей комнате, лежащей на диване или в коробке. Я проверял карманы перед тем, как покинуть площадь Гриммо. В Академии я обнаруживал, что она странствует со мной. – И когда мы встречались по выходным, она тоже была с тобой? – спросила Дина. – Да, – Гарри похлопал себя по карману. – И на твоих уроках она тоже была со мной. Один раз даже ползала по полкам в твоём кабинете. Там много засушенных насекомых. Прилипала даже предложила её там оставить. Дина округлила глаза, потом рассмеялась. – Видимо, ты ей очень нравишься, – сказала она. – Однокурсники видели змейку у меня на руке, но решили, что это браслет. Только Рон знает, что змея живая. Теперь ещё и ты знаешь. – Она красивая, – сказала Дина, разглядывая животное. – И кое-что умеет. Сейчас покажу, – ответил Гарри. Он опустил руку до земли, и змея, проснувшись, переползла на дорожку перед скамейкой. Гарри что-то прошипел, и Прилипала, на глазах у Дины, стала выписывать своим длинным телом буквы. – Читай, если сможешь, – тихо сказал Гарри. Дина заворожённо смотрела на змею, беззвучно произнося получавшиеся буквы. – Гарри, – наконец воскликнула она, – змея написала «я тебя люблю»! – Да, – молодой волшебник пристально смотрел на Дину, – я рад, что ты смогла это прочесть. Это для тебя! Это то, что я хотел тебе сказать. Я тебя люблю, – медленно произнёс он. – И я тебя люблю! – также медленно ответила Дина, обнимая и касаясь поцелуем его улыбающихся губ. – Но как у вас получилось такое сделать?! – спросила она через секунду, вспомнив трюк змеи. – Это всё твоя книжка Герпия Злостного. Я расшифровал её всю. И вот результат, я смог легко научить змею тому, что захотел. Я общаюсь с ней на парселтанге. Она может написать любое слово. – Гарри, это потрясающе! Дина захотела погладить животное. Гарри наклонился, и змейка заползла к нему на руку, свернувшись колечками на ладони, чтобы отогреться. Гарри поднёс руку со змеёй ближе к девушке, и та провела пальцами по холодным блестящим чешуйкам. – Это какое-то волшебство! – не могла успокоиться восторженная Дина. – А ты не хочешь её отпустить? – Я бы хотел выпустить её в природу, если бы знал хоть одно подходящее место. Ей нужны тепло и еда. Видимо, она будет со мною до лета. – А чем она питается? – Насекомыми. Девушка задумалась, посмотрела на весенний лес вокруг, только-только просыпающийся от холода зимы. – Гарри, я знаю подходящее место для твоей змейки. Давай руку, я покажу. Гарри убрал змею в карман и взял ладонь Дины в свою руку. Через пару секунд трансгрессии ребята оказались посреди летней поляны. Гарри зажмурился от яркого тёплого солнца. Когда глаза привыкли, он стал осматриваться вокруг. – Что это за место? – спросил он Дину. – Это кладбище волшебников в Лондоне, – ответила она, – называется «Летний некрополь». В древности несколько волшебников заколдовали это место, чтобы здесь всегда было лето, в память о близких, которых потеряли. Это единственное место в Лондоне, где всегда тепло, светит яркое солнце, дует лёгкий ветер, и всё утопает в зелени. Здесь живут животные и птицы, и миллионы насекомых. Жизнь бьет ключом в этом последнем пристанище смертных. Твоей змейке здесь понравится, если ты захочешь её отпустить. Гарри был поражен. Он никогда не был на лондонском кладбище волшебников. Почти всех погибших второго мая похоронили на кладбище за Хогсмидом. И оно было таким-же как в Годриковой впадине. Но в Лондоне всё было по-другому. Гарри и Дина пошли по дорожке вдоль старых могильных плит. Статуи диковинных крылатых существ, увитых цветами, и прекрасных дев, установленных тут и там, оживали, когда они проходили мимо. В вышине деревьев пели птицы, повсюду летали бабочки, из-под ног разбегались шустрые ящерицы. Где-то за деревьями был слышен звон ручья. Гарри остановился у одной из могильных плит и, достав змейку из кармана, прошептал ей на парселтанге «прощай», и опустил на траву. Змейка, высовывая свой маленький язычок и, легко касаясь им всего, что её окружало, поползла, и исчезла среди могильных камней. Гарри поднялся, и они с Диной за руку медленно пошли дальше. Кругом были очень старые могильные камни, на них даже даты стерлись от времени. – Сколько лет этому кладбищу? – спросил Гарри свою спутницу. – Я не знаю. Говорят, что оно существует ещё со времён, когда Лондон назывался Лондиниумом. Моя бабушка показывала мне остатки римской стены, которые сохранились на этом кладбище, и здесь полно древних склепов. Сейчас таких уже не возводят. – А маглы знают про это место? – Нет. Волшебники тщательно скрывают своё кладбище. – Здесь так тихо и спокойно, что даже не хочется уходить, – сказал умиротворенно Гарри. – У выхода есть ещё одно чудо, – улыбнулась Дина, – там слышен звук волынки, и если поднять голову вверх, то деревья вокруг начнут ронять листья. Представь: медленный листопад откуда-то с вершин деревьев навстречу твоему взору под звуки шотландской мелодии. – Я хочу это увидеть и услышать – сказал Гарри, посмотрев на Дину ясными зелеными глазами. – Пошли, тут недалеко до выхода, – ответила она, крепче сжав его руку. Гарри кивнул, и они медленно направились по лесным дорожкам к выходу из кладбища, которое казалось каким-то райским садом, если бы не могильные плиты и склепы. Им навстречу прошли несколько волшебников. Кто-то шёл с цветами, кто-то просто прохаживался по дорожкам. Гарри показалось, что у одной из могил он увидел знакомый силуэт. – Это случайно, не профессор Шруд? – остановил он за руку девушку и кивнул в сторону какого-то волшебника. Дина посмотрела туда, куда указал Гарри. У одной из могил, чуть в стороне от дорожки, они увидели сидящего на скамеечке Атипуса Шруда. Голова его была склонена вниз. – Гарри, он не должен видеть нас вместе, – прошептала Дина. – Я же не узнаваем, ты забыла? Мы можем спокойно пройти мимо, – также шёпотом ответил Гарри. В этот момент профессор Шруд поднял голову и увидел молодых волшебников. Узнав Дину, он поздоровался, кивнув головой. Пробежался взглядом по Гарри, но не найдя в нем ничего приметного, отвернулся. – Дина, ты не знаешь, кто там похоронен? – спросил Гарри. – Я слышала, что у профессора здесь похоронены жена и дочь. Он вдовец. Гарри очень смутился. Он столько раз общался с профессором, но ни разу не спросил о его жизни помимо Академии. – Дина, милая, как дела? – громкий голос женщины, проходившей рядом, вывел Гарри из оцепенения. Дина обнималась с какой-то немолодой леди. – Давно я тебя не видела! Устроилась работать? Куда? – выспрашивала женщина, и, не дожидаясь ответа, спрашивала далее. – А это твой молодой человек? Как зовут? Гарри чуть не назвался собственным именем, но вовремя спохватился. – Гарри … Блэк, – ответил он первое, что пришло в голову. Женщина продолжила что-то щебетать и выспрашивать Дину о её жизни. Гарри меж тем осторожно посмотрел в сторону Шруда и увидел, что тот, привлечённый громкими разговорами, смотрит на него и Дину. Гарри опустил глаза и сосредоточился на разговоре женщин. Немного поговорив об общих знакомых, волшебницы расстались. Гарри и Дина направились дальше. – Шруд слышал наш разговор, – тихо сказал Гарри и мельком посмотрел по сторонам. Профессора нигде не было. – Не беспокойся. Ты не похож на Гарри Поттера. Мало ли с кем я встречаюсь? Я свободная девушка. Ему какое дело? – ответила она. Молодые люди подошли к выходу с кладбища. – Давай присядем на лавочке, – Дина показала рукой на старинную лавочку под дубом. Они разместились на ней. – А теперь, Гарри, откинься назад, подними голову и посмотри наверх, – сказала Дина. Он так и сделал. Сверху, с дуба, на него начали медленно падать, кружась в лёгком танце, дубовые листочки. Где-то в стороне играла шотландская волынка. – Мне кажется, что я в сказке, – улыбка не сходила с его лица. – Я знала, что тебе понравится, – Дина сидела рядом в такой же позе. Они повернули головы друг на друга и встретились глазами. Дина дотронулась ладонью до своих губ и, послав воздушный поцелуй, передала его Гарри, легко проведя пальцами по его губам. – Расселись тут! – какая-то старуха в чёрном пальто грубо прервала их уединение, плюхнувшись рядом. – Ишь сидят! Ни стыда, ни совести! Могли бы уступить мне место, неотёсанные болваны! Что вылупили на меня свои зеньки? Прочь с кладбища, пока я не отправила патронуса в Министерство! Не уважают старость, дурни великовозрастные! Гарри с Диной от неожиданной грубости старой женщины вскочили со скамейки, как маленькие дети. Гарри хотел что-то ответить, но девушка потянула его в сторону: – Пойдём, не обращай на неё внимания, наверно из ума выжила, старая ведьма.

Подойдя к выходу, Дина произнесла: – Давай руку, влюбленный Гарри Поттер, я приглашаю тебя в гости к себе. Сегодня у меня пустой дом, все разъехались.

Гарри взглянул на Дину и взял её за руку. Они исчезли с кладбища. Вечером, в доме Дины, они переспали и не один раз.

Гарри ничего не мог с собой поделать. Всё следующее утро, пока он завтракал с ребятами у себя в квартире на площади Гриммо, он улыбался. Образы Дины, его Дины, проплывали перед глазами, и его уносила эйфория. Он чувствовал себя новорожденной галактикой, в которой вчера взорвалось множество солнц, и эта галактика неслась по космическому пространству, закручивая свои рукава. Он по-новому ощущал своё тело, которое открылось ему в новом ракурсе, тело, которое могло наслаждаться, могло получать удовольствие, но также могло дарить удовольствие и быть источником наслаждения для партнёра. Ему везде чудились ассоциации: вот Кричер громко дышит на зеркало в коридоре, чтобы провести тряпкой по запотевшему стеклу – Гарри вспомнил чувственное дыхание Дины у своего уха; вот Гермиона держит в руках большую морковь, чтобы сделать сок – Гарри кажется, что это Дина касается его .... в полумраке; вот Гарри подносит к губам чашку с горячим чаем и вспоминает, как было вчера горячо, когда Дина в очередной раз слилась с ним. Несколько раз за утро он просто зависал, не слыша, как к нему обращаются его друзья. В другие минуты ему хотелось петь, он что-то насвистывал себе под нос. – Ты какой-то сегодня очень довольный, – заметил Рон, допивая свой утренний кофе. – Весь день вчера где-то пропадал. Признавайся! – Я гулял по Лондону. Искал место, где можно было выпустить змейку, – ответил Гарри, спускаясь с небес. – И как, нашёл? Что-то не видно твоей Прилипалы на руке. Неужели отпустил? – Конечно отпустил. Я набрёл вчера на лондонское кладбище волшебников «Летний некрополь». Это просто потрясающее место, там всегда лето! Я отпустил там Прилипалу. И знаешь, кого я ещё там видел? Профессора Шруда. У него там жена и дочь похоронены. Оказывается, он вдовец. А наши никто и не знали об этом. – Бывает, – ответил Рон. – Он скрытный, этот твой профессор, ходит всегда бледный и угрюмый, особенно в последнее время, думает, небось, о своей истории магии целыми днями. – Какие планы на сегодня, Гарри? – спросила Гермиона, пристально глядя на него. – Я пока ничего не планировал, – ответил он. – Мы можем вечером пойти с Гарри в кафе, вдвоём, – сказал Рон. – Почему вдвоём? А ты, Гермиона? – удивился Гарри. – Я не смогу, – сказала девушка, – мне надо собираться, сегодня я отправляюсь на конференцию волшебников «Влияние маглов на окружающую среду, и как это сказывается на волшебном мире». Вернусь через две с половиной недели. Я думаю, вы тут без меня справитесь. – Ты раньше не говорила об этом, – удивился Гарри. – Говорила, друг. Только тебя не было рядом, ты где-то гулял, – ответил Рон. Гарри сделал вид, что не услышал его последнего замечания. Рон доел свой завтрак и после долгого и крепкого поцелуя с Гермионой, отправился наверх. Последняя осталась на кухне, покормить собаку. – Гарри, можешь рассказывать Рону всё, что угодно, но меня ты не обманешь. У тебя появилась девушка, и это не Джинни, – негромко сказала Гермиона, усаживаясь напротив Гарри. – И не ври мне. Гарри задержал дыхание и не знал, что ответить. – Я твой друг и хочу знать правду, – продолжила Гермиона. – Ты права, – ответил Гарри, выдохнув. – Я встречаюсь с девушкой, но я не могу сказать тебе, кто она. Мы встречаемся уже давно. – А как же Джинни? – негромко спросила Гермиона. Гарри вздохнул. – Я не знаю, Герм. Мы видимся с Джинни сейчас раз в полгода. Меня накрыло с головой. Я очень сильно влюбился, и девушка меня любит, я это вижу. Я не знаю, как всё будет дальше, но прошу, не говори ничего Рону и ей. – Гарри, это твоё дело, не скажу, – ответила Гермиона. Потом, посмотрев на друга долгим взглядом, продолжила, как будто решившись на что-то: – Джинни мне написала, что устала ждать тебя и твоего внимания. Она ходила на свидание с парнем с параллельного факультета. Гарри почувствовал, как в груди что-то кольнуло. – Как я поняла, особых чувств там пока нет, – продолжала Гермиона, – но раз ты не уделяешь ей внимание, она права в своих попытках найти себе нового молодого человека. Сначала я немного огорчилась, но теперь вижу, что она большая молодец. Она умная сильная красивая девушка и сейчас просто теряет время, ожидая тебя и твоей любви. Мне жаль, что ваши чувства друг к другу остывают. Гарри вздохнул. Расставание с Джинни становилось всё реальнее и реальнее. И в то же время он не был опечален, наоборот, всё упрощалось. Ему не придётся со скандалом делать это. Может быть Джинни найдёт счастье с другим…? – Гермиона, не переживай за нас, – ответил Гарри. – Не буду, – ответила девушка, – но не затягивай, чем раньше ты скажешь Джинни о другой, тем будет лучше, не мучай девушку. И ты должен поведать когда-нибудь мне о своей новой любви! – улыбнулась она. – Как-нибудь обязательно, – улыбнулся Гарри в ответ. Старые друзья встали из-за стола и крепко обнялись. Гермиона уехала после обеда. Гарри пришлось забыть на время о Дине Элспет, так как весь вечер Рон был рядом. Ночью, когда ребята разошлись по своим комнатам, Гарри не выдержал и послал патронуса своей возлюбленной. Они встретились после полуночи и сняли номер в гостинице на ночь. Под утро Гарри мышкой пробрался обратно в квартиру. А на уроках в Академии весь понедельник боролся со сном.

====== Глава 17. «Урок зельеварения. Домовик.» ======

После очередных выходных, проведенных вместе с Диной без каких-либо временных ограничений, так как Рон отправился в субботу в Нору с ночёвкой, а Гермиона была на конференции, Гарри всю неделю ждал пятничный урок зельеварения, чтобы смело глядеть на изгибы мисс Элспет весь учебный час, не стесняясь и не скрываясь. С понедельника по четверг была пытка, тело звало на новые сексуальные похождения. Когда он находился на переменах между занятиями, он хотел увидеться с Диной хотя бы в коридоре, встретиться с ней взглядом, случайно коснуться её руки или легонько задеть плечом, когда он будет проходить мимо, но это бывало крайне редко. И если случайно их неслучайные встречи всё же происходили, то мисс Элспет вела себя в присутствии других так, как будто Гарри был обычным курсантом, только взглядом задерживалась на нём чуть дольше, чем полагалось. Иногда Гарри видел её силуэт у окна класса зельеварения, когда его курс проводил занятия на улице. И тогда ему становилось жарко, было ощущение, что невидимые нити протянуты от него к Дине через пространство и время. Иногда ему казалось, что он настоящий аврор, и у него есть задание, не выдавать друга – свою возлюбленную. Он очень старался, контролировал себя, но сердцу не прикажешь. Он мог засмотреться на неё в присутствии однокурсников, покраснеть, когда речь заходила о Дине Элспет. Его друзья догадывались, что Гарри в кого-то влюблен, язвили и подшучивали над ним, пытаясь выведать у него имя. Но Рон Уизли всегда говорил, что Гарри любит его сестру, и на этом все инсинуации заканчивались. Гарри отмалчивался как мог. В один из дней он всё же решил, что не должен больше обманывать Джинни и напишет ей письмо о том, что у него появилась другая девушка. Но время шло, а письмо не писалось. Потом Гарри подумал, что поступит как трус, если напишет просто письмо. Лучше он расскажет всё Джинни при личной встрече. А до личной встречи было ещё далеко, впереди было чуть больше месяца учёбы и промежуточные экзамены.

Гарри наконец дождался пятничного урока зельеварения. – Добрый день, курс! – поздоровалась Дина Элспет, входя в класс. – Темой сегодня будет трава неискренности и отвар из неё. Первокурсники поздоровались с преподавателем и стали усаживаться на свои места, открывая учебники. Гарри в этот момент подумал, что весь класс услышит, как бьётся его сердце, так громко оно застучало. Мисс Элспет дежурным взглядом пробежалась по первокурсникам, чуть задержавшись на молодом курсанте Поттере, с которым в субботу и воскресенье провела очень много времени в постели в одном из номеров загородной гостиницы; разглядела его почти неуловимую улыбку; а потом попросила двух ребят, сидящих ближе к ней, помочь с раздачей ингредиентов, и в скором времени перед каждым курсантом на столе лежали пучки неизвестной травы. После этого она начала рассказывать тему урока, избегая смотреть в сторону зеленоглазого первокурсника. – Трава неискренности произрастает на южном побережье Гренландии. Известна волшебникам с давних времен, – говорила мисс Элспет. – Иногда её называют «травой лгунов», «травой лжецов», «обман-травой». В медицине не применяется, но нашла свое применение в криминальном мире. Как вы знаете, когда человек врет, как бы он не скрывал правду, жесты, мимика, положение тела могут его выдавать. На уроках маскировки и слежения на втором курсе вы будете подробно изучать жесты и мимику лгунов. Сейчас я коротко вам назову их: это касание пальцами носа, рта во время разговора, почесывание лица. Также часто лгуны отводят глаза в сторону, отвлекают собеседника чиханием, вставляют ненужные слова во время речи. Их ответы уклончивы и пространны, без подробностей. Тело при этом малоподвижно, немного напряжено, очень мало жестикуляции или наоборот, они чересчур бурно выражают эмоции. Когда вы пытаетесь уличить их во лжи, они могут начать вас изображать, тем самым пытаясь переключить ваше внимание на другие вещи. Но большинство людей неосознанно чувствуют, когда им лгут. Так вот, мошенники пользуются отваром неискренности. Он снимает напряжение и желание чесаться, отводить взгляд, речь становиться ровной и четкой, из-за снятия напряжения появляется нормальная активная жестикуляция, человек кажется очень искренним. Скажу просто: с этим отваром лгать легко, – Дина сделала паузу и обвела взглядом курсантов, которые слушали её с большим интересом. – Авроры же пользуются этим отваром в целях маскировки, – продолжила она, – например, когда нужно внедриться в банду злодеев, прикинуться своим. Но у травы есть один минус – это привыкание. Чем чаще вы её пьете, тем больше вам её хочется. Что называется, «погружаетесь в пучину лжи». Исследования показали, что у людей, злоупотребляющих этой травой, постепенно ухудшается память и внимание, у них проявляются вспышки агрессии, они неадекватны. Из-за этого употребление этой травы ограничено для авроров. Но вы должны «знать врага в лицо» и уметь распознать эту траву и отвар из неё, если вдруг когда-нибудь вам придётся с ней столкнуться. И сегодня мы будем варить из неё отвар неискренности. Он не имеет запаха, но на вкус немного сладковатый. В маленькой дозе совершенно безопасен. Открывайте учебники на странице двести пять. Можете коротко пробежаться глазами по описанию травы, рецепт отвара дан ниже. И важное дополнение, против сыворотки правды отвар неискренности бессилен, – закончила мисс Элспет, усаживаясь за преподавательский стол. Курсанты активно приступили к приготовлению отвара. Все разом начали что-то говорить друг-другу. Каждому хотелось приготовить отвар и попробовать его, чтобы на себе ощутить все возможности лжи. Гарри и Рон очень старались. Гарри уже начал мечтать, сможет ли он применять отвар неискренности, чтобы, если всё же это понадобится, скрыть от Рона и Джинни свою стороннюю любовь. Хотя его сердце говорило, что это неправильно. Через десять минут, когда все ингредиенты были готовы, курсанты побросали смесь с травой неискренности в бурлящие котлы. Гарри в нос тотчас ударил сильный резкий горьковатый запах, от которого он начал чихать. Запах показался знакомым. – Что, Поттер, очередная аллергия? – спросил громко Джон Карпентер. Гарри не обратил внимания на его слова и продолжил готовить зелье. – А теперь, вы можете попробовать по чайной ложке вашего отвара, – сказала Дина Элспет спустя некоторое время. – Вы почувствуете его сладковатый приятный вкус, расслабление в мышцах, немного эйфории. Но только по ложке, не больше. И попробуйте сказать друг-другу любую неправду. Вы сами убедитесь, что слова звучат правдиво. Рон отхлебнул из ложечки своего отвара: «Мммм, это вкусно!» – Гарри, – обратился Рон к своему товарищу, – я люблю Полумну Лавгуд, а Драко Малфой был мне настоящим другом! Рон сказал это искренне, даже не моргнув. Гарри засмеялся. – У тебя получилось, дружище, сейчас я что-нибудь тебе отвечу, – Гарри отхлебнул свой отвар из ложки. Быстро проглотил, но потом понял, что во рту стоит горечь. Закашлялся. Глаза стали слезиться. Его стало тошнить. – Мисс Элспет, мне плохо, – успел произнести он и, выскочив из класса, побежал в туалет. Там его стошнило. «Какая гадость!», – подумал Гарри. Спустя некоторое время в туалет кто-то вошёл, и в дверь кабинки постучали. – Гарри, это мисс Элспет, с Вами всё в порядке? Я могу зайти? Со мной Рон Уизли. Гарри приподнялся, открыл дверь туалета. На пороге стоял его друг и Дина Элспет. – Ты чего? – тревожно спросил Рон, глядя на бледного Гарри. – Нужна помощь? – Я не знаю. Похоже, обман-трава не для меня. – Гарри, Вам лучше съесть безоар. На Вас, видимо, отвар подействовал как яд, – Дина протянула Гарри крошечный камушек размером с горошину. Гарри проглотил его, и сразу стало легче. – Если хотите, я могу поговорить с Вашим командиром, чтобы Вы сегодня раньше ушли из Академии. Сегодня пятница, если Вам плохо, не обязательно дожидаться вечернего построения. – Мисс Элспет, спасибо, мне уже лучше. Сам не ожидал такой реакции, – ответил Гарри. – Я сейчас вернусь в класс. Не беспокойтесь за меня. – Хорошо. Возвращайтесь, – сдержанно сказала она. – Странно, случаев отравления или аллергии на эту траву в Академии ещё не случалось. Дина коротко дотронулась до руки Гарри и ушла проводить урок дальше. Ребята ещё немного побыли в туалете, а потом тоже вернулись в класс, благо котлы с зельем уже убрали. Безоар действовал, и Гарри становилось лучше.

Вечером того же дня два молодых первокурсника вернулись домой на площадь Гриммо. Открыв дверь, стали звать Кричера, но домовик не откликался. Побросав сумки в коридоре, прошли на кухню. На полу рядом со столом лежал мёртвый Кричер. Гарри и Рон бросились к нему, подумав, что он просто спит или без сознания, но каждый из них через секунды понял, что смерть давно коснулась домовика. Тело было холодным и костяным.

Утро следующего дня, суббота. Они только что похоронили Кричера и стояли теперь у его могилы в королевском лесу Дин. На кладбище волшебников домовиков не хоронили, и ребята вспомнили это красивое место, где провели в прошлом много времени. Гарри очень хотелось, чтобы последнее пристанище Кричер нашёл в красивом месте, а не где-нибудь на обочине просёлочной дороги. – Гарри, я собираюсь в Нору сегодня, я хочу, чтобы ты отправился со мной, – сказал Рон.

Гарри молчал и печально смотрел на могильный холм, возвышающийся на поляне, рядом с могучим деревом.

Рон дотронулся до его плеча: – Ты слышишь меня? – Мне так жаль, – горько сказал Гарри, – Кричер не раз меня выручал. Он спас мне жизнь. Он был памятью о Сириусе. Как же так!? Как всё быстро. Спи спокойно, друг. – Спи спокойно, Кричер, – сказал Рон. И спустя минуту продолжил: – Я собираюсь в Нору, ты должен отправиться со мной на выходные. Мои родители будут рады нам. Тебе не будет одиноко. – Я не хочу, Рон. Я останусь на Гриммо. Не волнуйся за меня, с голоду не помру. Ты обещал своим родным навестить их, так сделай это. Рон помолчал, оценивающе приглядываясь к другу. – Гарри, ты справишься? Может напишешь своему Шруду, встретишься с ним, как обычно по выходным. – Рон, ты разве забыл? Шруд уже две недели болеет и не появляется в Академии. Я не буду ему писать. Я справлюсь. Отправляйся. Рон и Гарри обнялись на прощание. – Завтра вечером увидимся, – сказал Рон и, похлопав по плечу друга, исчез в трансгрессии. Гарри долго ещё стоял, вспоминая своего домовика и вытирая невольные слёзы, иногда скатывающиеся по щекам. После обеда он встретился с Диной в кафе. Оттуда они отправились к ней в пустующую квартиру, так как её родные в очередной раз уехали. Там остались до глубокой ночи. – Сегодня я похоронил домовика, а завтра мне идти на день рождения маленького Теда Тонкса. Какая ирония судьбы, – горько произнёс Гарри. Он сидел с Диной на диване, обнимая её одной рукой за плечи, а другой перебирая её тонкие пальчики. – Почему смерть всегда так близко ходит рядом со мной? Каждый год я кого-то теряю. Почему это происходит со мной? Это так больно. Дина дотронулась до его груди своей ладонью, через рубашку почувствовав, как бьётся сердце. – Мне очень жаль, Гарри. Может быть это послужит тебе утешением, но я должна кое-что сказать в такой ситуации. Я прочитала интересную вещь в одной магловской книжке, которая вышла три или четыре года назад. Название книги – «Путешествие души». Так вот там, автор – известный гипнотерапевт (есть такая профессия у маглов), общаясь со своими пациентами, случайно вывел во время гипноза одного из них на рассказ о потустороннем мире, о том, что происходит с душой после того, как она покидает тело. Автор зацепился за это и начал всех своих пациентов расспрашивать о том, что там дальше происходит, и все они начали рассказывать удивительные, но совершенно одинаковые вещи. Душа человека устремляется в некое пространство, где встречает души своих умерших родных и близких, это как-бы её семья. Потом душа путешествует дальше и анализирует свою прожитую жизнь в человеческом теле, и это не единственная жизнь, которую она проживает, их сотни, этих жизней. Каждая душа спустя некоторое время возвращается на Землю в теле другого человека – новорожденного младенца, чтобы прожить очередную жизнь. И так, проживая одну жизнь за другой, она учится, извлекает уроки, и в этих уроках ей помогают другие души из её семьи. Находясь в неземном мире, все души договариваются о том, кто какую роль сыграет здесь, на Земле. Кто-то окажется чёрствым и жестоким отцом, кто-то преждевременно случайно умрёт, о чём его родственники будут безмерно скорбеть, кто-то испытает сильную любовь, которой был лишён в предыдущих жизнях, и всё это для опыта души, для опыта этой сверхэнергии, что заключена в нас. Смерть тела – это не конец. – Я знаю, Дина, что смерть – это не конец. Однажды я уже умер и встретил дорого мне человека там, после смерти, – ответил Гарри. – И там было очень спокойно. Но ты говоришь, что души договариваются о том, кто какую роль сыграет в жизни человека? Это удивительно и странно. И после того, как человек умирает, его душа встречает всех своих умерших родных и близких? – Да, Гарри, верно. И смерть любого тела – это неизбежность, это придёт к каждому из нас. Тело – это оболочка, вместилище души, данное нам как дар Творца, чтобы мы могли, пребывая на Земле набираться опыта, духовного, чтобы повышать уровень своей души, приближаясь к Творцу. Если принять за правду то, что написано в книге, то я думаю, твой путь – это увидеть столько лишений и смертей в молодом возрасте. Тот автор считает, что каждая душа изначально выбирает старт, с которого начнёт, те условия, в которых она родится, а дальше уже дело выбора самого человека и слитой во едино с его телом душой. – Ты думаешь, что моя душа изначально выбрала такую жизнь? Со всеми этими потерями? –Гарри на секунду замолчал, – иногда мне кажется, Дина, что все мои потери – это плата за то, что я волшебник. Будь я обыкновенным маглом, моя жизнь была бы намного проще. – Гарри, я думаю, что в свете такой информации – это не потери. Душа вечна, все души вечны. Ты опять всех увидишь. И даже если это потери, то не потому, что ты волшебник. Множество людей проходят через горе и страдания. Ты не один такой. Это жизненный опыт. Но знаешь, легче терять близких, когда знаешь, что ты можешь с ними встретиться там, в духовном мире. Легче встать на светлый путь, когда знаешь, что твоя душа через это приблизится к Творцу всего существующего. И ты – счастливчик, Гарри. Ты многое потерял, но скольких людей ты освободил от зла. Не каждый творит добро, приходя в этот мир. Многие мыкаются всю жизнь, не зная, для чего они живут. Твой путь обозначен и понятен тебе уже давно – помогать людям, волшебникам. Через все потери твоя душа закаляется, не становись только никогда на сторону зла. – Иногда мне кажется, Дина, что моя мать обозначила для меня этот путь. Она защитила меня своей безграничной любовью, хоть я и не знал её совсем. Она дала мне импульс – не быть на стороне зла. Я, даже будучи на краю гибели, никогда не мог применять страшные заклятия к волшебникам. Максимум – экспелиармус. Один раз, я «промахнулся», и ударил страшным заклятием в волшебника, но не знал, чем оно чревато. – Гарри вспомнил заклятие «сектумсемпра». – Я пожалел потом об этом. – Может быть находиться на стороне светлых сил – это твой дар? – мягко спросила Дина, немного помолчав. – Быть помеченным любовью и уметь её отдавать людям, через хорошие поступки – это очень здорово, Гарри. Человеку, не нашедшему любви в себе, в окружающем мире, в людях, которые рядом с ним, грозит уйти с пустым сердцем, прожить пустую жизнь. Вот это больно. Ты никогда ни о чём не будешь жалеть в конце жизни, и не жалей сейчас, что несёшь так много потерь. Ты познал Любовь, отдал её людям, продолжай отдавать, будь защитником людей. Это твой дар. А о смерти не думай. Живи полной жизнью, здесь и сейчас. Гарри посмотрел на Дину. Хотелось действительно жить только этой минутой, вот этой самой минутой, когда его возлюбленная так близко, рассказывает простые вещи об очень сложном. Сейчас эта девушка таким особенным пониманием происходящего наполняла его через край, отодвигала прошлое в прошлое, а будущее было не важно. Хотелось верить каждому её слову, и в глубине души Гарри понимал, что она права. Всё, что она говорила, он как будто уже знал или чувствовал, но не мог оформить в логическую цепь. В её словах было освобождение от скорби, от жалости к себе, от безысходности. Захотелось крепко прижать её, обнять, это существо, дарующее надежду, мир, ощущение, что всё сделанное и произошедшее – всё правильно, так и должно быть. – Ты меня любишь, Дина? – спросил он, замыкая её в объятья. – Да, очень люблю. – И я тебя сильно люблю.

(примеч. автора – книга «Путешествия души» Майкла Ньютона)

====== Глава 18. «Неизвестное место.» ======

Гарри очнулся. Он ничего не видел, был в полной темноте. Последнее, что он помнил, это как он вышел утром в воскресенье из дома Дины Элспет с намерением навестить крестника и поздравить его с днем рождения. Потом провал в памяти. Гарри потрогал лицо. Глаза открыты, но зрение отсутствовало. Очков не было. Куртки тоже. Рубашка и брюки с пустыми карманами. Палочки не было. В пальцах на левой руке была тупая боль. Потрогал их и понял, что мизинец и безымянный палец вывихнуты и переплетены вместе. Видимо, от трансгрессии. Почувствовал боль в мочке, понял, что серьга-нож вырваны. Стал трогать пространство вокруг, одна нога оказалась закована. Оковы железные, руками не сломать, от них шла цепь. Крепеж в стене. Он тоже не поддавался. Гарри пошарил руками, наткнулся на вертикальную решетку, стал её трогать в поисках двери. Цепь на ноге натянулась, не давая продвигаться дальше. Позвал на помощь. Никто не откликнулся. Стал звать громче. Долго звал. Захотелось пить и стало очень холодно. Вокруг был тяжелый запах сырой земли. Пленник стал шарить руками по окружающему пространству в поисках любых предметов или камней, но кругом была только твердая утрамбованная земля. Несколько часов ползал вокруг, потеряв счет времени. В какой-то момент услышал звук открывающейся решётки. Кто-то зашёл. Гарри спросил: «Кто здесь?» Попросил помочь ему, освободить его, но в ответ было молчание. Гарри понял, что его ослепили заклинанием, так как рядом невидимый человек шёпотом произнёс «люмос максима», но для Гарри ничего не поменялось. Он услышал звон цепи, потом последовал звук открывающейся железной двери, и Гарри потащило за ногу в другое место. По пути он попытался цепляться руками хоть за что-нибудь, но руки ловили пустоту. Его швырнуло об стену. Снова послышался звук металла, цепь на ноге натянулась. Видимо её пристегнули снова в новом месте. Гарри начал руками шарить вокруг, пытаясь найти невидимого противника. Потом почувствовал, как его руки связали заклинанием «инкарцеро» и подвесили, должно быть, к крюку на потолке. В первые секунды Гарри провис на руках, но потом подтянулся и встал на ноги. Начал спрашивать невидимого оппонента «кто он и что хочет от него?». Но в ответ было только дыхание. Гарри слышал, как человек ходил вокруг, потом установил какой-то предмет слева от него, что-то положил рядом. Потом рука похитителя дотронулась до его левого бока, рубашку подняли, и Гарри пронзила острая боль. Он задохнулся в крике. Отдышавшись, спросил «зачем?». Гарри слышал, как его кровь капала в какую-то посудину с того предмета, что был вставлен в бок. Время шло. У Гарри начала кружится голова, и стали подкашиваться ноги. Он провис на руках. Предмет из раны вынули. Рану чем-то заклеили. Его ударили по щекам, потом дали пить. Гарри пришёл в себя. Встал на ноги. – Кто вы? Зачем вам моя кровь? – спросил он. Ответа не получил. – Кто вы?!! Зачем вам это?!! – закричал Гарри. – Зачем вам это?!! Зачем?!! Отпустите! Человек взял то, что находилось слева от Гарри и сел, по звуку в кресло, чуть в стороне. Наступила тишина. Гарри слушал, но ничего больше не происходило. В какой-то момент ему показалось, что человека нет в комнате. Может он ушёл? Но тут послышался звук шуршащей одежды, человек встал, и Гарри понял, что тот машет волшебной палочкой, бормоча заклинания. Снова и снова. Так длилось около десяти минут. Потом движения прекратились. Через какое-то время Гарри услышал, как человек рядом всхлипнул, потом взял что-то в руки и швырнул в стену, потом ещё и ещё. Человек крушил всё вокруг. Предметы с громким звоном и треском разлетались рядом. До Гарри долетали осколки и щепки разбиваемых предметов. Человек подскочил к Гарри и ударил его несколько раз в голову. Потом всё замолкло. В полной тишине прозвучал дикий, сумасшедший хохот. Сквозь затуманенное сознание Гарри не смог узнать смех, как ни старался. Потом наступила тишина. Через какое-то время человек загремел чашками где-то в стороне. До Гарри донёсся неприятный запах. Он показался смутно знакомым. Человек выпил что-то, подошёл к Гарри, потрогал его голову и бок, проверил верёвки и оковы, и ушёл. Гарри остался один. Шоковое состояние постепенно начало проходить, адреналин отпускать. Начала накатывать реальность. Да, его похитили, теперь держали в неизвестном месте, и брали его кровь. Зачем кому-то нужна его кровь? Почему его ослепили? Может это кто-то из знакомых, кто-то из его окружения? Боится быть узнанным? Его лишили волшебной палочки. Вырвали серьгу-нож. Почему её вырвали? О волшебстве серьги знают только авроры. Эта задумка появилась в Аврорате только в этом году. Это кто-то близкий к аврорам. И тут до Гарри дошло. Он знает этот запах. Это запах отвара неискренности, от которого он чихает. «Думай, кто это может быть? Кто-то из авроров? Зачем пить отвар неискренности?» – Гарри чихнул, и понял, что этот напиток в его окружении может пить и пил всегда только один человек – аврор, который знает о Гарри почти всё. Это не может быть совпадением. Профессор Атипус Шруд. Гарри обдало жаром. Этот человек был ближе всех из преподавателей к нему на протяжении всего года. Он постоянно пил из своей бутылки какое-то зелье, и Гарри всегда чихал, когда общался с ним. Но не придавал значения, так как думал, что чихание происходит по любым другим причинам. А первая их встреча в лаборатории? Тогда в Гарри полетели лабораторные инструменты. Неужели профессор тогда хотел его убить и запустил в его сторону нож? И потом он заварил себе напиток и сказал, что это успокоительное. И каждый раз, когда они общались, профессор пил это зелье. И сейчас, похититель ослепил его, так как боится быть узнанным. Но зачем всё это? Мысли роем носились в голове. Надо бежать и как можно скорее. Если профессор пьёт отвар неискренности очень давно, то, как говорила Дина, такие люди становятся неадекватными. Похоже, что он таким уже стал. Может в этом причина, что он болел и не появлялся в Академии? Если не удастся сбежать, то Гарри поговорит с профессором, чтобы тот его отпустил. Ведь профессор такой же человек, как и Гарри. Ведь нельзя же так! Всё будет хорошо. Надежда – это самое лучшее, что есть в Гарри, и сейчас она горела самым ярким светом. Всё будет хорошо. Надо, для начала, попытаться освободиться самому. Гарри начал с усилием дёргать верёвки, за которые был подвешен к крюку. Он драл и тянул их, раскачивался из стороны в сторону. Через какое-то время сделал передых. Руки болели, начинали затекать. На запястьях, там, где верёвки впивались в кожу, появилась кровь. Гарри снова стал с усилием раскачиваться и тянуть верёвки. В какой-то момент он почувствовал, что крюк поддался. Он рванул из последних сил и с грохотом упал на землю. От падения из легких выбило воздух. Гарри отдышался, пару раз глубоко вздохнул. Сел. Руки остались связаны, но пальцами он нашёл то, за что был прикреплён к потолку – большой железный крюк. «Не зря я занимался весь год физкультурой», – подумал Гарри. – «Физическая нагрузка ещё никому не вредила.» Дотронулся руками до оков на ногах. Замок можно было сбить чем-то тяжёлым. Начал искать вокруг. Далеко уползти не мог, радиус цепи был слишком мал. На земле тут и там попадались только щепки и осколки разбитого стекла. Попробовал осколком перерезать веревку, но порезал руки, так как ничего не видел. Решил потом расправиться с верёвками. Осколок спрятал в кармане брюк. Стал дальше искать камни. Вот, наконец, нашёл камень! Он выступал из земли. Гарри начал пальцами отрывать камень. Спустя минут двадцать камень был у него в руках. Прицелился на ощупь и ударил им по оковам. Звон был очень сильным, но тут же пропал. «Как будто в каком-то подвале», – подумал пленник. Он замахнулся ещё раз, ударил. Камень задел по ноге, и Гарри ещё минуты две приходил в себя от боли. Надо быть точнее. Дальше он бил и бил, в некоем исступлении, понимая, что свобода может быть уже близка, не обращая внимания на кровь, что текла по ногам, на пот, текший по слепым глазам. Гарри потерял счет времени. Круцио накрыло внезапно. Боль была нестерпимой. Заклинание всё длилось и длилось. Гарри корчился на полу в судорогах. Наконец его отпустило. Пока он приходил в себя, его руки опять подвесили за установленный заново крюк к потолку. – Хватит. Я знаю, что это Вы, профессор Шруд, – бесцветным голосом произнёс Гарри. Было слышно, как похититель, отошедший на некоторое расстояние, резко замер, а потом подскочил к Гарри вплотную. Пленник чувствовал рядом его дыхание. Было ощущение, что его лицо рассматривали. Взмах волшебной палочки, и глаза ослепил свет. Гарри жмурился, постепенно привыкая к тому, что зрение возвращается. Ему одели на нос очки. Курсант посмотрел в глаза своему преподавателю. – Как ты узнал меня? – холодно спросил Атипус Шруд. – Вы принимаете отвар неискренности. – О! Неудачник в зельеварении, Гарри Поттер, разбирается в отварах?! – расхохотался Шруд. – И разве можно узнать человека по отвару, который не имеет запаха и никак не влияет на окружающих? Неужели ты знаешь больше, чем я? – в голосе Шруда слышалось ехидство. – У меня на него аллергия, для меня отвар пахнет горечью. Шруд достал из-за пазухи бутылку, открыл её и поднёс к губам Гарри. – Хочешь попробовать? – засмеялся он. – За что, профессор? Зачем Вы меня похитили? Что я Вам сделал? – спросил Гарри. В его голове не укладывалось, как может человек творить такое с себе подобными. Как можно держать другого в цепях, словно собаку, и применять непростительное заклятие. Профессор отводил взгляд. Он не был похож на себя прежнего. Ввалившиеся глаза с тёмными кругами, серое землистое лицо и взгляд сумасшедшего человека. Видимо, такими становятся люди, когда надолго связываются с травой лгунов. – Как думаешь, Гарри, а разве можно в одночасье потерять всех, кого ты любил из-за какого-то сопливого щенка?! – закричал Шруд. – Моя дочь погибла в битве второго мая в Хогвартсе, случайно. Она испугалась и в суматохе от страха закрылась в туалете. Маленький ребенок. Много детей, но мало преподавателей, мало взрослых, готовых помочь ребёнку! Она два часа просидела в туалете, написала в своей тетрадке, что очень любит меня и хочет, чтобы я её спас. Посылать патронуса такие маленькие девочки ведь не умеют, Гарри. И выйти боялась, так как слышала звуки битвы. Потом стену в туалете разорвало. И моей девочки не стало. Через три дня не стало моей жены. Умерла от горя. И всё из-за тебя! По твоей вине Хогвартс тогда превратился в руины. Ведь Воландеморту нужен был только ты! Ты, сопливый щенок, виноват в смерти моих самых дорогих людей! Ты же мог сдаться ему сразу! Всё равно ты пошёл к нему. Зачем было ждать?! Зачем?!!! Гарри накрыло ещё одно круцио. В глазах профессора не было жалости. Атипус Шруд хотел причинить ему боль. Всё закончилось также внезапно, как и началось. Гарри провис на веревках. С трудом разлепил слезящиеся глаза. Профессор смотрел на него в упор: – Хочешь спросить, почему ты здесь? Ты мне поможешь кое в чём. Я дам тебе время передохнуть, Гарри, и расскажу интересную «сказку на ночь», и ты поймёшь, почему так всё происходит. Впереди у нас всё равно много времени. Нам торопиться некуда. Последние слова профессора стали куда-то уплывать, и Гарри начал терять сознание. Кровопотеря, раны на запястьях и ногах, затекающие руки, действие непростительных заклятий, удары по голове, все это сказалось в одночасье. Шруд произнёс заклинание. Крюк в потолке выпал, и Гарри мешком повалился на землю. – Я усажу тебя на стул. И не думай сбежать. Выпей ещё воды, – профессор поднёс к губам пленника чашку. Гарри с жадностью пил, и с каждым глотком становилось легче. Спустя некоторое время взгляд начал фокусироваться. Гарри сидел на стуле, руки крепко привязаны к подлокотникам, ноги в оковах. Перед ним, метрах в двух, стоял длинный стол со множеством колб. У стола стоял табурет. На нем лежал шип индийской ламии, а рядом была чаша с красной жидкостью. Гарри задержался на ней взглядом – догадался, что это его кровь. Профессор стоял рядом, опираясь на стол. Они находились в каком-то подземелье. На ближайшей стене горел факел. Комната была размером с небольшой зал. Остальные стены тонули в темноте, выхода Гарри не видел. Профессор, взяв со стола кружку с напитком, сел в глубокое кресло напротив пленника.

====== Глава 19. «Истории из прошлого.» ======

– Знаешь, Гарри, когда я узнал, что ты будешь учиться в Академии, моей злости и гневу не было предела, – медленно заговорил профессор. – Я готов был задушить тебя голыми руками. Я немного испугался, так как раскрыл себя одному из преподавателей, и тот наблюдал за мной первое время. И это меня отрезвило. Разум или трусость взяли вверх над чувствами. Я стал постоянно использовать отвар неискренности, чтобы не выдавать своей неприязни к тебе. Хотя в первый раз в лаборатории чуть не убил тебя. Я решил, что будет лучше сблизиться со своим врагом, чтобы держать его в поле зрения. Я наблюдал за тобой, иногда пытаясь найти хоть что-то, что могло бы тебя оправдать. Но я видел, что ты самый, самый посредственный парень, и многие слухи о тебе преувеличены. Днём я улыбался тебе, но каждую ночь просыпался после очередного кошмара и понимал, что близких мне не вернуть, и я ненавидел тебя снова. Я лелеял эту ненависть. В мечтах я представлял, как смогу убить тебя. Но трусость заставляла делать шаг назад, и я медленно умирал в своём горе. Профессор вздохнул и продолжил. – Всё переменилось, когда в газете вышла заметка о том, что Белатриса Лестрейндж стала привидением. У меня как будто открылось второе дыхание. Я подумал, что не всё ещё потеряно. Появилась надежда, что я могу увидеть снова погибших дочь и жену. Гарри, ты часто слышишь, что умершие волшебники становятся привидениями? На твоей памяти это было? Нет. Заметь, это происходит крайне редко. Я слышал эту сказочку о том, что привидениями становятся те, кто испугался пойти за грань. Ты поверишь, что Белатриса Лестрейндж чего-то боялась? Чушь. Я стал искать ещё информацию о привидениях, где и когда они появлялись. Ты ведь знаешь одно потрясающее место, где много привидений? Гарри без эмоций смотрел на профессора. – Хогвартс, конечно, ты прав, Гарри. Сначала я напросился в охрану с другими аврорами на открытие этой школы, чтобы увидеть призраков замка своими глазами. Позже я перерыл тонны книг, пытаясь узнать, при каких обстоятельствах умирали эти волшебники, после смерти ставшие привидениями. Информации ноль. Тогда я снова отправился в Хогвартс и прожил там некоторое время. Минерва Макгонагал меня любезно пустила, аврорам на задании сложно отказать. Директору Эдерну я сказал, что болен. Тебе сказал, что уезжал по делам аврората. Так вот, пока я жил в Хогвартсе, я попытался узнать у Серой Дамы, привидения Когтеврана, подробности её смерти, но она оказалась очень скрытной и молчаливой. Я обратился к Кровавому барону, но ты понимаешь, что к нему вообще не подступиться. Тогда я познакомился с привидением Пуффендуя – Толстым монахом. О! Из этого добродушного тюфяка информация полилась, как пиво из бочки, – Шруд довольно усмехнулся. – И вот, что он мне рассказал: Серая дама – Елена Когтевран была дочерью Кандиды Когтевран, основательницы одного из факультетов Хогвартса. Она убежала в Албанские леса, уж не знаю по какой причине, может быть повздорила с матерью, но последняя очень горевала, что дочери нет рядом и попросила Кровавого барона вернуть её дочь. Елена Когтевран отказывалась возвращаться, тогда Кровавый барон силой трансгрессировал её на территорию Хогсмида, там они снова поссорились, и в их ссору вмешался третий человек, оказавшийся тоже в этом месте. Он встал на защиту Елены, и Барон в пылу ярости его ранил, после чего Елена убежала. Барон бросился за ней, настиг, и в продолжающейся ссоре убил Елену ударом ножа в сердце, а потом убил и себя. Жители Хогсмида спасли от смерти человека, вставшего на защиту Елены Когтевран. Я спросил Толстого монаха, как умер он сам. Смерть монаха была самой обычной. Он странствовал по стране и остановился в Хогсмиде. Он жил уже неделю там, когда произошла смерть Елены и Барона, всколыхнувшая всю деревушку. В один из дней за обедом он подавился едой, уж очень он любил поесть и набивал рот по полной. Его тело похоронили, но душа вернулась в качестве привидения в Хогвартс. И знаешь, что самое интересное? Он умер через неделю после смертей Елены и Барона. Я на всякий случай спросил, кем был тот человек, которого ранил Барон, на что Толстый монах мне сказал, что он был преподавателем в Хогвартсе, и родом он был из Туманной долины. Я попытался узнать у Толстого монаха, чего он боялся, что не ушёл к смерти, на что он только пожал плечами. Сказал, что много времени прошло с тех пор, скоро уж будет тысяча лет, а за тысячу лет всего и не упомнишь. Я обратился к директору Макгонагал с просьбой предоставить мне старые записи о Хогвартсе времен основателей. Она любезно разрешила мне покопаться в старинных книгах Хогвартской библиотеки, благо она уцелела после битвы. Я нашёл древний список преподавателей начала одиннадцатого века. Из-за того, что школа только набирала популярность, волшебников в ней обучалось мало, соответственно и преподавателей было мало, всего семь: Годрик Гриффиндор – основатель и декан факультета «Гриффиндор» из Туманной долины – преподавал «Заклинания»; Кандида Когтевран – основатель и декан факультета «Когтевран» из деревушки Сандерленд – преподавала «Нумерологию»; Салазар Слизерин – основатель и декан факультета «Слизерин» из Полтьюна, что на болотах – преподавал «Тёмные искусства» и «Зелья»; Пенелопа Пуффендуй – основатель и декан факультета «Пуффендуй» – в её ведении был «Уход за магическими существами» и «Травология»; далее следовали две преподавательницы по астрономии и древним рунам; и последний преподаватель – Эмброуз Певерелл из Туманной долины – преподаватель «Полётов на мётлах». Это был единственный преподаватель мужчина из Хогвартса на начало XI века, кроме мужчин – основателей факультетов. Получается, что это он заступился за Елену во время её ссоры с Бароном. И Толстый монах не запомнил его имя. Я обратил внимание на место его рождения. В других источниках я нашёл подтверждение, что Туманной долиной называлась деревушка, в которой родился Годрик Гриффиндор, и которую через некоторое время после его смерти переименовали в Годрикову впадину. Меня это очень заинтересовало. Годрик и Эмброуз оба были из Туманной долины. Видимо, Годрик знал Эмброуза ещё в детстве. И как не доверить обучение подопечных другу – односельчанину? Я стал поднимать старые документы дальше и обратился к магловским источникам; ведь до введения статута о секретности в 1689 году, разделения на магов и маглов не существовало. Все были в одинаковых условиях. Я поднял список «Книги Страшного суда» 1086 – 1088 годов Вильгельма Завоевателя. И нашёл там в переписи населения Туманной долины некоего Эмброуза Певерелла. Он был уже стар и видимо вернулся в родные края, а Годрика уже не было в живых. Чуть позже я обратился к Почти-Безголовому-Нику. Мне захотелось узнать его историю. Он с удовольствием рассказал мне её. Сэр Николас жил при дворе Английского Короля Генриха

VII

в конце XV века. Он был придворным медиком, и колдовские способности старался не проявлять. Уже тогда между колдунами и маглами росла напряженность. Он лечил королевских фрейлин и дворян, и заодно делал фрейлин чуть красивее. Уж очень любил красивых женщин! Фрейлины заметили его способности, и некоторые стали соперничать друг с другом, какая станет красивее после приёма у него. Сэр Николас пользовался популярностью и в итоге однажды перестарался. Вместо того, чтобы сделать фрейлину красивее, он отрастил ей бивни. Скандал был на весь двор. Сэра Николаса казнили, притом неудачно. Голову, как ты знаешь, ему не отрубили до конца. Я спросил его, как звали ту фрейлину, и что с ней потом стало. Её звали, Гарри, минуточку твоего внимания – Боудикка Певерелл! Сэр Николас потом узнавал, – правда уже в качестве приведения, – что с ней стало. Так вот, она в тот же день покончила жизнь самоубийством, при этом странным способом. Она прибыла в закрытой карете на площадь, где должны были казнить Сэра Николаса и ещё до его казни перерезала себе вены. Как сказал Сэр Николас, она сидела и смотрела, как его казнят и медленно умирала. И знаешь, что самое интересное, сразу после Сэра Николаса на площади по приказу Генриха

VII

обезглавили ещё нескольких человек. И все они сейчас состоят в клубе обезглавленных охотников-привидений, которых ты тоже не один раз должен был видеть в Хогвартсе. Я спросил Сэра Николаса, как он оказался в Хогвартсе, на что тот ответил, что его просто сюда потянуло.

Такого совпадения я не ожидал. У меня аж дыхание перехватило, когда я услышал имя Боудикки Певерелл. Очередная Певерелл, пролившая кровь, и люди, умершие после этого и ставшие привидениями.

Я спросил у Сэра Николаса, были ли ещё приведения в Хогвартсе. Он назвал мне преподавателя истории магии – Картберта Бинса и Плаксу Миртл, живущую в женском туалете. Я разыскал Картберта Бинса, но оказалось, что он совершенно не помнил ни год своей смерти, ни какие-либо подробности или события того времени. Мне показалось, что он живёт только своим предметом, который преподает и ничего вокруг не замечает. Следующей была Плакса Миртл, девочка, погибшая от взгляда Василиска в женском туалете Хогвартса 13 июня 1943 года – Миртл Элизабет Уоррен! – произнёс торжественно Шруд. – С ней было сложно общаться, она всё время плакала. Но в итоге разговор состоялся. Я стал спрашивать подробности её смерти и о каких-нибудь громких событиях, которые произошли до этого. Но она рассказывала мне только про какие-то жёлтые глаза и свою жизнь в школе. Я снова обратился к директору Макгонагалл, уточнил, когда умер Картберт Бинс, она сказала, что в 1973 году. Я спросил, учился ли кто-нибудь из Певереллов или их потомков в этот год в Хогвартсе. Она сказала, что Певереллов у них уже нет несколько сотен лет, и из известных фамилий только Поттеры на сегодняшний день являются их потомками. Я ухватился за эту информацию и спросил о Поттерах. К моему удивлению, она сказала, что Джеймс Поттер в это время был учеником Хогвартса, твой отец, Гарри. Но каких-либо подробностей его обучения она не стала рассказывать. Сказала только, что мальчик был сорви голова и часто попадал в переделки. С Плаксой Миртл всё оказалось намного сложнее. Во времена её обучения никакие Поттеры не учились в Хогвартсе. Я стал уточнять у Профессора Макгонагалл, может быть кто-то из Поттеров навещал Хогвартс. Она сообщила, что таких подробностей не знает. Но в те времена в мире бушевала Вторая мировая война, и всякое могло быть. Я решил подойти к вопросу с другой стороны. Я спросил, сохраняются ли записи о больных или пострадавших учениках Хогвартса. Макгонагалл заверила, что в Хогвартсе это обязательно. Я попросил доступ к старым архивным записям. Если бы не моя должность, уверяю тебя, Гарри, я бы не получил доступ к архивам Мадам Помфри. Макгонагалл долго не сдавалась, но я заверил её, что это в интересах моих расследований, связанных с делами аврората. В итоге я оказался в архиве больничного крыла Хогвартса. Я начал перерывать весь архив, Гарри, начиная с 1943 года и ранее. И вот, что я нашёл. В середине августа 1940 года произошла первая бомбёжка Лондона немецкими бомбардировщиками. Директор Хогвартса тотчас предложил волшебным семьям Англии укрытие в стенах Школы. Первого сентября 1940 года поездом с вокзала Кингс-Кросс в Хогвартс прибывают не только ученики, но и некоторые родители. После первого сентября решено было пустить ещё два поезда с Лондонского вокзала до Школы. Один восьмого сентября, другой ещё через неделю. Я не знаю, Гарри, знаешь ли ты магловскую историю Англии, но в ночь с седьмого на восьмое сентября Лондон подвергся очередным масштабным бомбардировкам: более 500 бомбардировщиков атаковало город вечером и ночью. К утру восьмого сентября более 400 жителей Лондона было убито. Более тысячи бомб было сброшено на Лондон в течение 24 часов. Я нашёл запись в архиве, что поездом из Лондона прибыли несколько раненых волшебников и их семьи, так как трансгрессировать в Хогсмид они не могли. Среди архивных записей я увидел запись о некоем Флимонте Поттере 1900 года рождения, с осколочными ранениями ног. Ранения были получены в ночь с седьмого на восьмое сентября. В больничном крыле Хогвартса он пробыл неделю. На этом я не остановился; я стал смотреть, – умирал ли кто-нибудь в Хогвартсе с восьмого сентября 1940 года по тринадцатое июня 1943 года: оказалось, что нет. Я обратился к информации о Хогсмиде, уже будучи в Лондоне: оказалось, что и в Хогсмиде за этот период никто не умирал. Получается, что Миртл Уорен была первой волшебницей на территории Хогвартса и его окрестностей, кто умер после того, как там была пролита кровь Певереллов – Поттеров. И тогда я понял, что здесь-то и «зарыт дракон»! Причина и следствие: причина – Эмброуз Певерелл, раненный Кровавым бароном, следствие – Елена Когтевран, сам Барон и Толстый монах; причина – Боудикка Певерелл, перерезавшая себе вены, следствие – Сэр Николас и безголовые охотники; причина – Флимонт Поттер с раненными ногами, следствие – Плакса Миртл; причина – Джеймс Поттер (твой отец), возможно просто разбивший колено до крови на территории школы и следствие – профессор Бинс. И вот, в прошлом году Белатрисса Лестрейндж! Причиной её превращения в привидение мог быть только ты – Гарри Поттер. Но мне показалась странной одна вещь. Все приведения в конечном итоге оказывались на территории Хогвартса. Как ты помнишь, на дне Черного озера лежит огромный метеорит, принёсший магию этой земле. И я допускал, что это проделки метеорита и крови Певереллов. Но некоторые смерти выбивались из общего ряда. Сэр Николас и другие безголовые привидения нашли свою смерть не на территории Хогвартса. Что-то важное я упустил. Я перестал спать ночами. Но потом меня вдруг осенило. Певерелл – это же что-то из детства. Я вспомнил детские сказки; история трёх братьев – легендарных Певереллов. Я купил себе детскую книжку «Сказки барда Бидля» и буквально выучил её наизусть. Один из братьев – Кадм – воскрешает свою любимую с помощью камня. Она приходит к нему из мира мертвых в виде привидения по его зову. Я стал опять рыться в архивах. Братья Певерелл жили в тринадцатом веке. Один из них – Игнотус Певерелл похоронен в Годриковой впадине. Я стал изучать информацию об этом удивительном месте и обнаружил, что в «Истории магии» Батильды Бэгшот упоминаются «привидения, уже много столетий обитающие поблизости от маленькой церквушки» на кладбище Годриковой впадины. Получается, что одни возвращения людей в качестве привидений происходили на территории Хогвартса и его окрестностей – что я связываю с попаданием крови Певереллов и их потомков на землю вокруг Хогварсткого метеорита. Возвращались те, кто умер непосредственно в то время, как лилась кровь на землю, или же человек был первым умершим, после того как кровь пролилась. Другие возвращения людей я связал с даром смерти – воскрешающим камнем Кадма Певерелла – тоже, видимо, метеоритом. Возможно, являющимся частью Хогварского метеорита. Я подозреваю, что пока этот камень был в Годриковой впадине, и на него или рядом с ним проливалась кровь Певереллов, первый же умерший человек становился привидением и обитал на кладбище Годриковой впадины. И этот камень должен был быть на виду у Певереллов, чтобы умный Кадм заметил его свойства и сбежал с ним из Годриковой впадины для проведения своего эксперимента. Ведь его могила отсутствует на местном кладбище. Кадм пошёл дальше всех – он сам вызвал, по своему желанию, привидение того человека, которого хотел увидеть. Я не поверил в то, что камень нужно лишь покрутить в руках три раза, это сказки для детей, а может, и завещание Кадма своим потомкам, чтобы они не смогли повторить его эксперимент. Только кровь может так повлиять на метеорит. Я стал думать, что может из себя представлять воскрешающий камень. В сказке Бидля Смерть подняла обычный камень на берегу реки. Я подумал, что раз Боудикка Поверелл, сидя в карете у места казни, порезала вены, то не могла она просто так держать в руках какой-то камень. Она могла дотронуться до украшения с камнем и, в первую очередь, я подумал про кольцо или же какой-то медальон на груди. Я ещё раз побывал в Хогвартсе, и встретился с Сэром Николасом, я стал расспрашивать его, носила ли какие-нибудь украшения Боудикка Певерелл. Сэр Николас, ценитель женской красоты и всего прекрасного, запомнил свою пациентку на всю жизнь или на смерть. Он описал мне в мельчайших подробностях единственное ценное украшение, по словам Боудикки, которое она носила – кольцо с тёмным камнем в оправе. На камне было изображение даров смерти. Рисунок, будораживший умы волшебников не одно столетие. Боудикка признавалась, что её бабка однажды пошутила, что это воскрешающий камень. Боудикка относилась с юмором к этому. Но ведь бабка оказалась права. Профессор поднялся из кресла и подошёл к столу. Он что-то взял и повернулся к Гарри. – Вот этот камень! Не правда ли, Гарри? Для Гарри это было неожиданностью. В руках профессора поблескивал тёмным светом крошечный воскрешающий камень, который он уронил в Запретном лесу. – Как Вы его нашли? – спросил пленник. – С твоей помощью, – ответил серьезно профессор. – Как историк магии, аврор и преподаватель в Академии, я получил доступ к свидетельским показаниям волшебников о событиях на территории Хогвартса в ночь битвы. Я знал, что людей погибло много, но никто из них не стал привидением, и лишь единственная волшебница, которая превратилась в приведение – это Белатрисса Лестрейндж, которая погибла после того, как тебя якобы мертвого принесли из Запретного леса, и до того, как сгинул Воландеморт.

Мне стало очень интересно, что же произошло в Запретном лесу. Все показания Пожирателей смерти были краткими и сводились к тому, что Воландеморт пустил заклятие авады кедавры, но, видимо, промахнулся, раз ты остался жив. Твои свидетельские показания об этом моменте тоже были скудны.

Тогда я попытался выяснить у тебя лично. Но при нашем общении в музее истории магии, когда ты отбывал наказание в пещерах драконов, ты уклонился от ответа. Тогда я попробовал прощупать тебя на уроке легилименции, но ты оказался прекрасным окклюментом, и я опять остался с носом. Но судьба мне благоволила. Когда перед Рождеством пожиратели напали на курсантов в Баруэлле, и меня позвали в больницу помочь определить яд, которым были отравлены Фокс, Грир и ты, я с удовольствием вызвался подежурить у твоей кровати. Я не стал давать тебе противоядие. Я видел, что ты бредишь и не сможешь мне противостоять. Просмотреть с помощью легилименции твои воспоминания о битве, все до мельчайших подробностей, не составило мне труда. Я видел воскрешающий камень в твоих руках, на них была твоя кровь (ты получил рану на голове, когда взорвалась стена Хогвартса), видел, как ты вызвал с помощью камня родителей и ещё двух человек, что стало для меня полной неожиданностью. Видел, как ты потом упал после авады кедавры. В этот момент твоя кровь попала на землю Хогвартса. Гарри, это потрясающе! Воскрешающий камень и метеорит Хогвартса творят необыкновенную магию. После этого погибла Белатрисса. Наверно, если бы первым погиб Воландеморт, то сейчас в Запретном лесу ходило бы его привидение! – профессор расхохотался. Пленник грустно смотрел на него, конечная цель похищения становилась всё яснее. – Мне нужна была твоя кровь и воскрешающий камень. На удачу близился день рождения Рона, и я решил опоить тебя и твоих друзей, чтобы исполнить задуманное. Меня навел на мысль об этом случай с отравлением Рона, который был записан в его медицинской книжке, которую я также изучил, когда находился в архиве больничного крыла Хогвартса. Я послал Рону на день рождения напиток и стал ждать. Я совершенно не был удивлён, когда вечером первого марта ты пришёл ко мне с просьбой проверить содержимое бутылки. Я ликовал! Я сказал тебе, что с напитком всё в порядке. Вы распили его и попадали без сознания, сломленные крепчайшим сном. Ночью я прокрался к вам в спальню и взял твою кровь с помощью шипа ламии. Гарри вспомнил, как проснулся утром второго марта с синяком на боку. У Горана была сломана рука, наверно неудачно на неё упал. И никто ничего не помнил. – Теперь по поводу воскрешающего камня, Гарри. Чтобы найти его, я пересмотрел не одно воспоминание пожирателей. Я хотел точно установить то место, откуда ты вышел на поляну к ним. Я не собирался всю жизнь бродить по Запретному лесу. Времени у меня было достаточно – я прождал всю зиму, пока лесные тропы были в снегу. А весной, в конце марта, отправился на поиски воскрешающего камня уже подготовленный. Мне не составило труда, используя заклинание «спектрум», найти его. Посмотри, как он прекрасен, – профессор произнёс заклинание, взмахнул волшебной палочкой, и серый невзрачный камушек в его руке стал переливаться золотистым светом. – Я раздобыл камень, но вызвать родных с помощью твоей крови у меня не получилось, – продолжил профессор. – Тогда я подумал, что кровь должна быть свежей. Я решил тебя украсть. В Академии трансгрессия запрещена, и полно авроров. Мне оставались только выходные. Я стал следить за твоим домом, но ты всегда был или с Уизли, или выглядел так, что я не мог тебя сразу узнать и боялся ошибиться. Но я же аврор, Гарри. Все твои изменения внешности рассчитаны на простых обывателей: одежда, очки, линзы, цвет волос. Но я запомнил твои ботинки. У тебя не так много пар обуви, и ты не изменял их никакими заклинаниями. Это твоя ошибка. Учти на будущее, хотя у тебя нет будущего, – профессор снова захохотал. Гарри передёрнуло от этого смеха. Он не узнавал человека, сидящего в кресле. Спустя пару минут профессор продолжил: – Гарри, я наткнулся на твои ботинки, когда увидел недавно тебя и Дину Элспет в «Летнем некрополе». Ты ещё тогда произнёс, что тебя зовут Гарри Блэк. Смешно было назваться фамилией крёстного. Моя уверенность, что это ты и никто иной в этот миг возросла на сто процентов. Я стал следить за домом Дины Элспет и видел, как вы встречаетесь. Профессор на секунду замолчал: – Я обещаю, Гарри, что после твоей смерти её выгонят из Академии за нарушение устава. – Следующим этапом было убить твоего домовика, который спас тебя после нападения пожирателей в Баруэлле. Его эльфийская способность появляться по твоему зову могла мне помешать. На неделе, пока ты был в Академии, я без труда попал в квартиру на площади Гриммо, назвавшись твоим другом, и послал в домовика смертельное заклятие. Мне оставалось только дождаться выходных. И я легко тебя сцапал, выходящим из дома Элспет. И теперь, Гарри, ты сидишь передо мной. Профессор взял с табуретки чашу с кровью и подошёл к своему пленнику. – Я использовал сейчас твою свежую кровь, но вызвать моих любимых всё равно не получилось, как бы я ни старался. Это должен сделать ты. Видимо, воскрешающий камень слышит только Певереллов – Поттеров. Профессор вложил в привязанную к стулу ладонь Гарри воскрешающий камень, красный от крови, в которую его только что окунул Шруд: – Покрути его и назови имена моей жены и дочери: Ангелина и Мэгги Шруд. Гарри молчал. – Сделай это. Пока ты будешь сотрудничать со мной, ты будешь жить и надеяться, что спасёшься, – ледяным тоном произнёс профессор. – Но, если откажешься, – Шруд направил волшебную палочку на Гарри, – я убью тебя, и это будет не авада кедавра, которой тебя нельзя убить. Это будет медленная мучительная смерть. Гарри с тяжёлым сердцем закрыл глаза и, перебирая пальцами холодные грани воскрешающего камня, тихо произнёс: – Я вызываю Ангелину и Мэгги Шруд.

====== Глава 20. «Надежда и отчаяние» ======

Гарри лежал на подстилке, на холодной земле, уставившись в одну точку на потолке. По словам профессора Шруда прошло уже двенадцать дней с момента похищения. Гарри по-прежнему был пленником, прикованным железной цепью к стене в каком-то подземелье. Профессор приходил каждый день, с помощью шипа ламии брал его свежую кровь, окунал в неё воскрешающий камень, потом заставлял пленника вызывать свою жену и дочь. Шруд часами с ними разговаривал, пока их силуэты не таяли в воздухе. Умершие Ангелина и Мэгги были с виду такими же, как и родные Гарри, которых он вызвал в Запретном лесу. Они казались осязаемыми, но потрогать их было невозможно. Руки профессора каждый раз трогали лишь воздух. Гарри не знал: это или продолжающееся употребление зелья неискренности, или долгое общение с привидениями, постепенно сводило профессора с ума, так же, как и Кадма Певерелла. Иногда Шруд неподвижно сидел в своём кресле, закрыв лицо руками, иногда возбужденно ходил вдоль стола, а потом активно колдовал, проводя эксперименты с кровью и бормоча себе что-то под нос, а иногда в приступе ярости крушил всё, что попадалось под руку. В один из первых дней плена избил Гарри так, что тот несколько часов пролежал без сознания, чем лишил профессора на какое-то время возможности пообщаться с умершими. После этого Шруд обходил пленника стороной. Гарри слабел. Перед уходом профессор всегда оставлял воду и еду, но её было очень мало. Если в первые дни плена Гарри каждую свободную минуту употреблял на то, чтобы продумать план побега, искал любую зацепку, слабое место в темнице, возможности избавиться от пут (и однажды ему даже удалось перерезать спрятанным в кармане брюк осколком стекла верёвки на руках, а потом ранить в грудь подошедшего к нему Шруда, но с оковами он не справился, а потому в своём побеге не продвинулся ни на дюйм; Шруд без труда вылечил себя заклинанием), то сейчас малейшее движение приводило к резкой головной боли и сильному головокружению. Он понимал, что это происходит от постоянной потери крови, голода и жажды. Гарри догадывался, что Шруду была на руку его слабость, и всё для этого-то и делалось. Он много раз пытался убедить профессора отпустить его, говорил, что готов без плена вызывать родных Шруда хоть каждый день, но никакие разумные доводы не действовали. Тот хотел его смерти. Гарри рассказал профессору историю Андромеды Тонкс, потерявшей на войне почти всех своих родных, но сумевшей вырваться из пучины боли и тоски. Но Шруд как будто не услышал его. Образованный начитанный человек уступил место сумасшедшему больному с обезумевшим взглядом, зависимому от зелья неискренности. Несколько раз Гарри кричал на него, но только срывал голос. После, в минуты отчаяния, пытался вытащить себя из липкой трясины безысходности, вспоминая своих родных друзей: Рона и Гермиону, и Дину, с которой он был счастлив. В один из дней Гарри вспомнил бенгальского тигра в зоопарке, который ходил из стороны в сторону по своей клетке и жаждал свободы. Ирония. Теперь он сам был тем тигром. Последний раз пленник плакал, просил Шруда отпустить его, но увидел лишь пустоту в глазах своего похитителя. Показалось, что этими пустыми глазами на него посмотрела сама смерть. После этого надежда покинула его, и Гарри перестал думать о побеге, да и физических сил на это уже не оставалось. Легче всего было лежать и смотреть в потолок.

Гарри перевёл взгляд на свои связанные руки. На раскрытой ладони, грязный от его крови, лежал воскрешающий камень. Гарри чуть приподнял голову и огляделся. В темнице никого не было. Похоже, что профессор ушёл и забыл забрать воскрешающий камень из рук Гарри. – Мам, пап, вы здесь? – тихим голосом произнёс пленник. Из темнотыпроступили силуэты его умерших родителей. – Мы здесь, Гарри, – ответили Лили и Джеймс Поттер. – Вы знаете, где я? Где меня держат? – Нет, – родители оба покачали головой. – Мы не знаем это место. Мы очень хотели бы тебе помочь. – Вы можете пройти вперёд и рассказать, что вы видите? – спросил с надеждой Гарри. – Нет, сын, мы привязаны к тебе. Если мы отойдём, то исчезнем. Гарри вздохнул. – Тогда просто побудьте рядом со мной. Пленник положил голову на подстилку и закрыл глаза. Из-под ресниц медленно покатилась слеза. – Мам, для чего я сейчас умираю? – спросил Гарри, не открывая глаз. – Тогда, в Запретном лесу я знал, что умираю ради счастья своих друзей и близких, счастья простых волшебников, чтобы избавить мир от зла. А сейчас? Совершенно чужой мне человек захотел, чтобы я был мёртв. Для чего сейчас моя смерть? Гарри закрыл ладонями лицо и стал беззвучно плакать. – Сыночек, – голос Лили прозвучал совсем рядом. Гарри посмотрел на мать. Её глаза светились любовью. Она смотрела на него со всей материнской нежностью. – Сыночек, не сдавайся! Жизнь – это бесценный дар вселенной, борись за неё до конца. – Лили Поттер ободряюще улыбнулась. – Мама, у меня нет больше сил бороться за жизнь. Мне проще удариться головой об эти каменные стены, что вокруг меня, и всё закончить, прямо сейчас. И я буду свободен от страданий. Я уже умирал, там легко и хорошо. – Сын, тогда всё будет зря, – ответил Джеймс Поттер. – Что зря, отец? Я уже принёс столько блага миру, уже можно освободиться от всего этого. Я выполнил то, что мне было предначертано. – Гарри, ты не знаешь, зачем всё сейчас происходит, но ты не должен сдаваться. У каждого события в твоей жизни есть причина, – мягко объяснял отец. – Всё, что с тобой случается, для чего-то необходимо. Ты узнаешь потом. – Если доживу, – горько усмехнулся Гарри. – Сыночек, милый, не сдавайся, – повторила Лили, – будь сильным. Гарри показалось, что в этот момент что-то придало ему немного энергии. А может кто-то? Мать с отцом? А может это просто сквозняк прошёл по подземелью. – Я попробую, мам, – Гарри еле улыбнулся в ответ. – Вы со мной? – Всегда. В один из дней что-то изменилось. Гарри увидел в темнице радом с собой другое привидение и сначала не мог понять, явь это или сон. Сгорбленная старуха в пальто прошла мимо него и остановилась в нескольких шагах, оглядываясь по сторонам. – Кто вы? – Гарри приподнялся на локтях. Заломило затылок и на секунду потемнело в глазах. – А ты кто? Ишь разлёгся тут! – прокричала старуха скрипучим голосом. – Я – Гарри Поттер. Подождите, я знаю Вас! Я видел Вас однажды в Летнем некрополе! – Гарри радостно вспомнил старуху, которая грубо прервала их с Диной уединение, когда они были где-то месяц назад в Летнем некрополе и выпустили в тот день Прилипалу на волю. – Вы умерли? – Я жива, негодный мальчишка! Как ты смеешь такое говорить старой женщине?! – Где Вы умерли?! Расскажите, что Вы делали сегодня?! – Гарри не мог поверить своему счастью. Сделав усилие, он сел. – Я жива, наглец! Я просто гуляла по Летнему некрополю, как я это делаю каждый день, и присела отдохнуть на лавочку у склепа Гризельды Кудрявой. А сейчас почему-то оказалась здесь. – Как я рад, что Вы умерли! – Гарри вздохнул с облегчением. – Что ты такое говоришь?!! Я вот тебе сейчас задам! – Старуха бросилась на Гарри, растопырив костлявые пальцы, но к своему ужасу пролетела сквозь него и закричала от страха. – Успокойтесь, Вы умерли, – Гарри, собрав все силы, начал объяснять старухе, – и сейчас Вы – привидение. Я прошу Вас выйти отсюда и сказать живым людям, которые посещают кладбище, что я здесь! Я Гарри Поттер, и меня похитили. Позовите, пожалуйста, кого-нибудь сюда на помощь! – Ещё чего!!! – старуха отшатнулась от него. – Пожалуйста, позовите кого-нибудь сюда на помощь, я прошу Вас! – Гарри настойчиво повторил свою просьбу. – Помогите мне выбраться отсюда! – Я не собираюсь никому помогать! Мне никто никогда не помогал ни в чём! Мои дети бросили меня в одиночестве и забыли, что я есть! Меня все бросили, никто никогда не хотел мне помогать! – зло прокричала старуха. – Я прошу Вас проявить милосердие и просто позвать сюда кого-нибудь, больше ничего, – отчаянно повторил Гарри. – Нет!! – бросила старуха и ушла сквозь стену. Гарри упал на подстилку и закрыл глаза. Сил звать старуху уже не было. Старая карга, злая на весь мир, прожила в злобе свои последние годы и такой же злобной останется теперь навечно, только в качестве привидения. Наверно отправилась в Хогвартс, туда, куда прибывают все привидения. Одно хорошо, теперь Гарри знал, где он находится – склеп Гризельды Кудрявой в Летнем некрополе. Где-то на этом кладбище ползала его змейка. Гарри подтянул к себе цепь на сколько мог и начал стучать звеньями определенный такт, ударяя их друг о друга, и призывая Прилипалу к себе, в надежде, что та услышит его.

Через два дня, полных надежды и отчаяния, когда Гарри находился один в подземелье, змейка приползла к нему и свернулась на руке колечками. Гарри почувствовал её холодные чешуйки на своей ладони и открыл глаза. Змейка смотрела на него своим единственным глазом, ожидая лакомство. – Привет, Прилипала. Ты моё спасение, – тихо произнёс он на змеином. – Заползи на стол, найди там мою серьгу-нож. Я видел её среди колб. Змейка шустро поползла к столу и через минуту-две приползла с серьгой в пасти. – Ты – умница! – Гарри погладил ослабевшими руками Прилипалу по голове и положил серьгу под спину. – У меня к тебе есть задание. Через некоторое время здесь появится человек, ты должна незаметно пробраться к нему на одежду, спрятаться, как ты пряталась у меня в одежде, и в тот момент, когда человек окажется в Академии, ты покинешь своё укрытие. Ты должна будешь добраться до кабинета Дины, там всегда очень вкусно пахнет сушёными насекомыми. Или просто найти Дину в Академии. Ты не должна никому попадаться на глаза. Как только ты увидишь Дину, напиши ей такие слова: «Гарри в Летнем некрополе, склеп Гризельды Кудрявой. Похитил Шруд.» Запомни! «Гарри в Летнем некрополе, склеп Гризельды Кудрявой. Похитил Шруд.» Справишься? Змейка чуть кивнула головой. – Дина – это та особь, с которой ты много целовался? – прошипела Прилипала. – Да, верно, – усмехнулся Гарри. – Сейчас помоги мне ещё, поищи мою волшебную палочку. Она может быть на столе или где-то ещё. Если появится человек, не попадайся ему на глаза. Змейка поползла к столу. Гарри обессиленно наблюдал за ней. Через какое-то время она вернулась. – Гарри, нигде нет твой палочки, – прошипела змея. – Ничего. Побудь пока рядом. – Ты очень сильно пахнешь кровью. С тобой рядом трудно дышать. Гарри горько улыбнулся, посмотрел на свои связанные грязные руки, истерзанные запястья, одежду, сплошь запачканную кровью и землей – да, его вид оставлял желать лучшего. – Ты – привереда, Прилипала. Можешь спрятаться в любом тёмном углу, подальше. Гарри взял в руки серьгу-нож и начал манипулировать ею, постепенно истончая веревки на запястьях. Он не хотел полностью разрезать путы, так как Шруд мог прийти в любую минуту и раскрыть его. На оковы на ногах всё равно потребуется много времени. – Как тебе живётся здесь на кладбище? – спросил Гарри змейку. – Хорошо. Кто-то идёт, Гарри, – прошипела Прилипала. Гарри спешно убрал серьгу-нож в карман и, тяжело дыша, лёг обратно на подстилку.

Появился Шруд. Он не стал подходить к Гарри, как обычно, а присел в кресле, напротив.

Долго смотрел на своего пленника. Гарри лежал тихо, успокаивая дыхание. В голове родилась идея метнуть в Шруда серьгу-нож. Но прикинув расстояние, Гарри засомневался, что нож будет слушаться его так далеко. В случае промаха, весь его план побега сорвётся. Вот если бы Шруд подошёл ближе. Профессор поднялся со своего кресла, заварил себе зелья. Потом налил в чашку воды и левитировал её к пленнику. – Можешь попить. Гарри с трудом приподнялся на локтях, поднял кружку трясущимися руками и выпил всю воду. – На какое-то время мы перестанем видеться с тобой, Гарри, – профессор уселся обратно в кресло и стал медленно потягивать свой напиток. – За мной следят, подозревают, как и всех в Академии, что я могу быть причастен к твоему похищению, – Шруд усмехнулся. – Они думают, что меня можно выследить? Аврора с многолетним стажем! Но лучше не рисковать. Я буду поблизости и буду очень скучать по тебе. Гарри закашлялся. Он увидел, как змейка проползла в складки одежды Шруда. – Да как они смеют?! – Шруд вскочил и начал кричать не своим голосом, чем напугал Гарри, не ожидавшего такой резкой перемены его настроения и интонации, а потому инстинктивно сжавшегося в попытке прикрыть на всякий случай голову. – В Академии появился новый преподаватель истории магии! Они уже списали меня, как отслужившую вещь! Я им еще покажу, что я не вещь! Я вернусь и устрою им скандал! Всего лишь несколько недель на больничном, и я уже никому не нужен! Я пойду к Директору! Шруд заходил вдоль стола. Потом остановился и спокойным голосом произнёс: «Когда мы увидимся вновь, Гарри, я надеюсь, ты будешь ещё жив, чтобы продолжить наши сеансы связи с потусторонним миром. Одно могу заявить точно, в моей коллекции, ты – был лучшим экспонатом.» Гарри лёг на спину и закрыл глаза. Он не мог больше выносить этого человека, особенно сейчас, когда спасение было так близко. Он сбежит от него, чего бы это не стоило. Гарри слышал, как Шруд допил своё зелье из кружки, что стояла на столе, а потом, не подходя к пленнику, ушёл в темноту подземного коридора. – Ты здесь, Прилипала? – тихо позвал Гарри. Никто не откликнулся. В подземелье стояла гробовая тишина. Гарри снова достал серьгу-нож и принялся разрезать верёвки на запястьях.

– Гарри, очнись! Очнись, пожалуйста! – кто-то бил Гарри по щекам. Он открыл глаза. Перед ним была его Дина. Из её глаз текли слёзы. Она склонилась на коленях над ним и пыталась привести его в чувство. – Наконец-то, – еле слышно произнёс он. Дина рассмеялась и принялась целовать его лицо. Потом стала поднимать его. Свободными руками Гарри ухватился за свою спасительницу, ноги оказались ещё в оковах. Дина взмахнула волшебной палочкой и заклинанием освободила его ноги. – Я не смог до конца разрезать ножом оковы, видимо потерял сознание, – сказал Гарри. – Пойдём, пойдём скорее отсюда, – Дина потянула Гарри вперёд. Он попробовал встать и идти, но завалился вместе с ней на землю. – Дина, подожди. Мне нужно собраться с силами. Дай пить. Дина бросилась к столу. Налила в кружку воды. – Вот, пей, – она поднесла воду к его губам. Гарри выпил, и стало легче. – Ты – это точно ты? Почему ты одна? – спросил Гарри. Он вдруг представил, что это розыгрыш сумасшедшего Шруда, и его передёрнуло. – В каком первом месте мы побывали, когда путешествовали через интернет? – Первое место – египетские пирамиды. Это я, Гарри. Я послала патронусов в Аврорат и Директору Эдерну. Скоро здесь будут все авроры. Я не стала никого дожидаться и бросилась к тебе скорее на выручку. Шруда сейчас везде ищут. Пойдём! – Далеко идти до выхода? – произнёс Гарри, собираясь с силами. – Здесь катакомбы. Несколько поворотов по коридору. Гарри вздохнул. – Ты можешь сначала обезболить? – попросил он. – Конечно! Где болит? – растерянно спросила Дина. – Там, под рубашкой. Дина подняла рубашку Гарри и охнула. – На тебе живого места нет! Ты весь – один большой чёрный синяк! – Дина спешно стала водить палочкой над Гарри, произнося заклинания. – Это от шипа ламии, – произнёс он. – Зачем?! Шруд хотя бы обезболивал, когда брал кровь? – в отчаянии спросила она. – Нет. Дина подавилась слезами. Гарри дотронулся рукой до её локтя: – Дина, не плачь, мне уже становится легче. Дина заставила себя улыбнуться. Как же он был рад ей! С каждой секундой тупая боль во всем теле отступала. Наконец он смог подняться с помощью девушки. – Идём, – Гарри с трудом пошёл, переставляя непослушные ноги. Пространство вокруг кружилось и норовило упасть на него. Проходя мимо стола, разглядел свою волшебную палочку и воскрешающий камень, лежащий на салфетке. – Дина, Прилипала с тобой? – Да, – Дина залезла в свой карман и вытащила змейку. – Она такая умница, всё верно написала! – Дай змее вот этот камень, что лежит на салфетке, – попросил Гарри. Дина сделала, как он сказал. Гарри зашипел змее: «Прилипала, возьми этот камень, и уползай с ним отсюда как можно скорее, тебя не должен никто видеть с ним. Оставь его где-нибудь на кладбище в укромном месте подальше от людских глаз. Скорее уползай!» Змейка повиновалась и проворно поползла прочь с воскрешающим камнем в пасти. – Прощай, моя спасительница! – произнёс напоследок Гарри, взял свою волшебную палочку и спрятал в рукаве рубашки. Держать её в руках сил не было. Он повис на Дине, и они медленно пошли к выходу. Покидая место своего плена Гарри обернулся и увидел несколько гробниц, стоящих в помещении. С места, где Шруд держал своего пленника, они не были видны. Видимо Шруд наложил на них невидимые чары, чтобы Гарри не догадался, где он был. – Дина, я больше не могу, – Гарри стал заваливаться на землю. Дина едва успела подхватить его и усадить на землю. – Гарри, пожалуйста, нам нужно идти, ещё немного, – взмолилась она, – остался последний поворот коридора, там дальше выход. Где же помощь?! – отчаянно воскликнула она. – Присядь рядом со мной, – попросил Гарри, тяжело дыша. Ходьба отняла последние силы. – Я отдохну, и мы пойдём дальше. Девушка присела и дотронулась рукой до лица Гарри: острые измождённые бледные черты, тёмные круги под глазами, кровоподтеки и следы синяков на лбу и скулах; Гарри посмотрел на неё – и всё такие же ясные зелёные глаза. – Ты как после войны, – тихо произнесла она, бережно гладя его по щеке. Он осторожно перехватил её руку, и девушка разглядела вывихнутые и скрученные пальцы. Взяла его ладонь в свои руки и поцеловала больные пальцы. Они одновременно услышали шорох в коридоре, и из-за поворота в них полетело заклинание. Дина вскочила и ловко отбила его волшебной палочкой. Пустила свои заклинания. Потом отбила новое заклинание, третье попало в неё, и она упала, подкошенная, на землю рядом с Гарри. Он смотрел на неподвижную девушку, лежащую с закрытыми глазами и разметавшимися прядями волос, и весь мир начинал рушиться. Перед ним из темноты коридора появился Шруд. Он наклонился над Диной, перевернул её с бока на спину и стал шарить по её карманам, что-то бормоча себе под нос. Где-то глубоко внутри Гарри запоздало стала подниматься волна протеста. Шруд не должен трогать его Дину, он не может её касаться, и он не должен подойти к Гарри! Он больше никогда не дотронется до своего бывшего пленника! Ничего из того, что было за эти дни в плену никогда больше не должно повториться! Гарри ослабевшими руками, как во сне, вытащил свою волшебную палочку из рукава и навёл её на Шруда. «Обливиэйт», – тихо произнёс он. Потом его поглотила тьма.

====== Глава 21. “Конец, а может быть начало.” ======

Ему хотелось, чтобы это был сон. Когда он пришёл в себя в больнице, то первым делом спросил про Дину Элспет. Ему сказали, что она погибла. Шруд убил её заклинанием авады. Гарри не мог поверить в это, он отказывался поверить в это. Любимые друзья были рядом и подтвердили, что Дину Элспет нашли мёртвой в подземелье рядом с ним. Рон рассказал, что авроры чуть-чуть не успели. Они обезоружили Атипуса Шруда и срочно доставили Гарри в больницу. Где-то на краю сознания Гарри понимал, что реальность ужасна. Он хотел вернуть время назад, и чтобы Дина его не находила. Пусть бы лучше он погиб, чем такое спасение, ценой жизни любимой девушки. Ни одна слеза не упала из его глаз. Он не принимал реальность. Организм работал на выживание и ум, чтобы нервная система оставалась цельной, выбрал маршрут безверия. Дина жива, просто он не будет думать о ней. Так легче.

Спустя две недели после спасения, его выписали из больницы. Ещё через месяц он всё же отправился в сопровождении Гермионы на кладбище «Летний некрополь», где была похоронена Дина Элспет. Гермиона, большая умница, уже в больнице поняла, что мисс Элспет была той самой девушкой Гарри, а потому поддерживала своего друга, как могла. Хотя в разговорах имя его возлюбленной не произносила, чтобы не будоражить душевную рану. Они тихо постояли у могилы. Гарри положил у могильной плиты белые лилии. Потом Гермиона взяла его за руку и повела с кладбища. У выхода из Летнего некрополя Гарри увидел лавочку, где он сидел однажды вместе с Диной. Не выдержал воспоминаний, и слезы потекли из глаз. Они с Гермионой просидели несколько часов на этой лавочке, держась за руки. Гарри рассказывал подруге историю своей любви и большой потери, и по мере того, как он рассказывал, приходило облегчение от боли, под гнётом которой он находился уже месяц. Гермиона рассказала Гарри, что Дину Элспет похоронили в закрытом гробу, на церемонию никого не пустили, кроме родственников, и всё прошло очень быстро. Это было немного странным, учитывая, что Дина Элспет была преподавателем в Академии.

Шруда поместили в психиатрическую больницу для умалишённых волшебников. Память его была безвозвратно утеряна. Для следователей он оказался чистым листом. Иногда по ночам сиделки слышали, как спящий пациент выкрикивал что-то о привидениях и о крови. Иногда выкрикивал имена жены и дочери. Но днём он ничего не помнил. И когда ему озвучивали его-же слова, никак на них не реагировал. Показания Гарри о его похищении были скудными: Шруд, находясь под сильным воздействием зелья неискренности, похитил его, мало кормил и поил, видимо, хотел уморить голодом. Зачем Шруд это сделал? Гарри не знал, может быть ставил какие-то эксперименты, так как часто брал его кровь. Делиться своими воспоминаниями со следствием или с мистером Шрудом Гарри наотрез отказался. Дело было закрыто. Гарри постепенно приходил в себя. Полностью погрузился в учёбу, сдавал промежуточные экзамены.

Однажды субботним вечером двадцать шестого июня Гарри вернулся домой на Гриммо очень возбуждённый. На вопрос Гермионы и Рона «что случилось?» ничего не ответил и сразу же прошёл к себе в комнату. Друзья не стали его догонять. У себя в комнате Гарри достал из кармана воскрешающий камень. Уколол палец иголкой до крови, коснулся им камня и произнёс: «Я вызываю Дину Элспет!». Он ждал, но к его удивлению, ничего не происходило. Гарри повторил все действия, но опять ничего не произошло. – Я вызываю Лили Поттер! – произнёс он. Силуэт Лили проступил чёткими линиями в пространстве. – Мам, я должен тебе задать вопрос, который меня мучает уже некоторое время, – произнёс Гарри, глядя на мать серьёзными глазами. – Слушаю, сын. – Дина Элспет среди вас? – Гарри замер, ожидая ответ. – Нет, Дины Элспет нет среди мёртвых. У Гарри закружилась голова, и он присел на край дивана. Потом спустя минуту откинулся назад и начал плакать и одновременно смеяться от счастья. – Я знал! – громко произнёс Гарри. – Я чувствовал это! Мама, спасибо! Теперь я смогу жить дальше! Успокоившись, он перешёл за стол, взял перо и лист бумаги, и начал писать. «Дорогая Дина! Я знаю, что ты жива! Где бы ты ни была, и чтобы тебя не заставило исчезнуть или считаться мёртвой, дай мне весточку, что с тобой всё в порядке. Я догадываюсь, что нас разлучили, чтобы не раздувать скандал в Академии, а может и по каким-то другим причинам, о которых я не могу пока знать. Обещаю, что не буду тебя искать, чтобы не будоражить твою жизнь своими вечными передрягами. Ты останешься в безопасности, потому что рядом со мной всегда, как на краю пропасти. Я уже давно понял это и больше не побеспокою тебя. Просто откликнись. Твой Г.П.» Гарри сложил листок в письмо. Подписал его «Дине Элспет» и в тот же день отправил совиной почтой без адреса. С этой минуты он знал, что обязательно будет искать Дину Элспет, и если понадобится, то потратит на это всю свою жизнь.

Жарким июльским вечером Первый заместитель Главы Управления авроров Кунедиус Эдерн, а по совместительству Директор Академии, просматривал личные дела курсантов, которые лежали перед ним на столе несколькими большими стопками. Взяв одно из дел, встал из-за стола и, пересев в кресло у окна, ближе к свету, открыл первую страницу. На ней была колдография Гарри Поттера – обычного парня, у которого скоро день рождения. Мистер Эдерн стал листать страницы. Четыре последних были пусты. Директор Академии произнёс заклинание и на белой бумаге проявились чёткие ровные буквы. Директор внимательно стал их читать. Перед глазами мелькали слова: «… объект наблюдения дважды подвергался воздействию заклинания авады кедавры, оба раза оставался жив», «… со слов профессора Атипуса Шруда Гарри Поттер является сильным окклюментом.» На полях было примечание, написанное от руки: «Подтвердить его слова в ближайшее время не представляется возможным, так как Атипус Шруд полностью потерял память. Встреч с другими легилиментами пока не было.» Далее следовал текст: «Гарри Поттер, обучаясь в Хогвартсе, знал парселтанг. По его утверждению, сейчас не владеет этим языком.» Примечание на полях: «На левой руке Поттера в марте 1999 года был замечен браслет в виде змеи. Чёрная магия?».

Следующий текст: «Объект скрывает цель своего похищения А. Шрудом. Попытки узнать это у Г. Грейнджер и Р. Уизли (близкие друзья по школе) пока не принесли результатов.»

Примечание на полях: «Последнее заклинание палочки Г. Поттера при его обнаружении – «обливиэйт». Далее следовало: «Гарри Поттер проявил дедуктивный талант, указав на убийцу миссис Д. (дело № 896 от 04.07.1999 г.), которого никак не могли вычислить, чем очень сильно помог следствию. Участие Поттера в самом убийстве исключается, так как у него имелось алиби. И само это происшествие лишь один раз упоминалось в прессе, без каких-либо подробностей. По словам Гарри Поттера, он просто обо всём догадался, прочитав газету, и захотел помочь.» На полях стояли жирные знаки вопроса и слово «как??». После печатного текста на страницу было вклеено письмо, начинающееся словами: «Дорогая Дина! Я знаю, что ты жива! …..» Рядом с письмом на полях было примечание, написанное почерком Эдерна: «каким-то образом Г.П. узнал, что Д. Э. жива. Письмо перехвачено, адресатом не получено.» Далее шёл следующий текст: «Объект находится под патронажем Министра К. Бруствера. Остаётся много вопросов. Держать объект на особом контроле.» Директор, откинувшись в кресле, долго смотрел в окно. Потом сделав последние четыре страницы папки невидимыми и закрыв дело, положил его в верхний ящик стола.

23 августа 1999 года. Вечер. – Джинни, ты знаешь, что такое интернет, и как можно с помощью него трансгрессировать? – спросил Гарри рыжеволосую девушку, держащую его за руку. Они стояли на улице перед домом на площади Гриммо. – Нет, – ответила Джинни. – Пошли, я знаю одно место, покажу, как это делается. Конец.