Дай мне силы подняться (ЛП) [AuroraAustralice] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. Начало… ==========

Двухлетний сын Драко Малфоя делал свои первые робкие шаги, и отец смотрел на него с восторгом. Мальчик глянул на отца, широко улыбнувшись беззубым ртом. Драко быстро сделал пару снимков — для своей матери и для врача. Мальчик, увидев улыбающегося папу, радостно замахал руками.

Это был удивительный прогресс. Со стороны никто бы не смог понять, почему Драко был так счастлив, что его сын пошел в столь позднем возрасте; это никому не показалось бы радостным событием, но никто и не знал, что у мальчика синдром Ангельмана.

Драко же понимал, что его сын, например, никогда не будет говорить. Это было больно, очень больно, но Драко был рад уже тому, что мальчик мог приковылять в его объятия. Драко брал его на руки и обнимал, и личико Скорпиуса сияло счастьем.

Было субботнее утро, и у Драко со Скорпиусом был назначен прием у маггловского педиатра, лучшего в стране специалиста по детям с трудностями обучения. Сегодня у Скорпиуса предполагалась физиотерапия, которую он всегда выносил с трудом. Теперь, раз уж мальчик начал ходить, должно было стать куда легче. Драко тяжело было смотреть, как сын нервничал и плакал, когда физиотерапевт заставлял его делать упражнения.

Малфой-старший радостно взглянул на ребенка, а тот с восхищением смотрел на яркого плюшевого мишку Тедди в руках Драко.

— Эй, приятель, — нежно прошептал сыну Малфой. — Я знаю, как ты ненавидишь физкультуру, но я обещаю, что после этого мы пойдем к бабушке, и ты сможешь поиграть в воде. Договорились?

Тот доверчиво посмотрел на Драко широко открытыми голубыми глазами и невнятно залепетал, гладя отца по шершавым щекам пухленькими ручками. Драко ласково засмеялся и ещё крепче обнял сына; тот восторженно засмеялся.

Первое, что сказал доктор о расстройстве Скорпиуса, — такие дети любят воду. Это их странное увлечение, у воды они счастливы.

Вода быстрее всего успокаивала сына. Если у него случался приступ, Драко отвозил его в мэнор. Там, после того, как узнали о диагнозе Скорпиуса, был построен большой бассейн. Мгновенное успокоительное средство…

Взяв сумку Скорпиуса с его игрушками, сменной одеждой и плавками, Драко вышел из своей квартиры в престижном районе Бишопс Авеню в Ист-Финчли. Прекрасное место, чтобы растить мальчика: оно находилось рядом и с игровым центром, что обслуживал таких детей, как его сын, и с больницей, и со специальным лечебным центром, где Скорпиус наблюдался, и с бассейном.

Драко выбрал для Скорпиуса метрогенное воспитание, и именно поэтому они переехали сюда. Он стремился дать сыну всё лучшее, что могли дать волшебный мир и мир магглов. Драко не хотел, чтобы Скорпиус чувствовал себя неполноценным. Он готов был защитить своего сына от всего, что считал плохим, насколько смог бы.

Но один раз ему это не удалось. Драко не сумел защитить его от презрения собственной матери. Он поклялся: это не повторится.

Астория Гринграсс не заслуживает иметь такого сына, как Скорпиус. Такого нежного и доверчивого… полную противоположность её бесчувственности. Она заслуживает вечно гнить в Аду за издевательство над мальчиком, который вызывал у неё гнев, хоть и не был ни в чем виноват.

Материнского тепла у Астории было столько же, сколько и у ледника. Будь Драко проклят, если позволит ей вернуться в жизнь Скорпиуса.

Подняв своего пухляша на руки и забросив сумку на плечо, Драко вышел из квартиры.

По дороге к врачу он всегда старался показать ребенку разные деревья и животных, маленьких птиц — вовлечь его в общение, даже если это общение заключалось только в движениях рук и выражении лица.

***

Драко поднял ревущего сына и поцеловал его светлые кудряшки, вытер слезы с покрытых красными пятнами щек: сегодня было особенно трудное занятие, и мальчик очень расстроился.

Пот и слезы текли по его щекам, когда он уткнулся лицом в грудь отца. Драко быстро поблагодарил физиотерапевта Мию и вышел из центра. Скорпиус ещё сильнее в него вцепился, но понемногу прекращал плакать, а Драко строил смешные рожицы, чтобы его успокоить.

Малфой прижался губами к мягким волосам сына и покачивал его на ходу туда-сюда.

Вскоре Скорпиус уже крепко спал на руках отца, и Драко трансгрессировал в Малфой-мэнор. На дворе было лето, и в это время мэнор был совершенно чудесен. Драко переместился в детскую Скорпиуса, специально отделанную, положил его в кроватку и укрыл легкой пашминой; наклонился, чтобы поцеловать сына в лоб.

Драко ждали неутвержденные счета, и он направился в кабинет, будучи уверен, что встретит там мать.

Сейчас у него не было времени на общение. «Малфой Инвестмент, Менеджмент и Креатив» очень выросла за последние два года и стала одной из ведущих компаний волшебного мира. Ему и так пришлось нанять целую команду управляющих, чтобы возиться со Скорпиусом.

Компания, которую он унаследовал от отца практически в руинах, ныне процветала, и имя Малфоев постепенно возвращало себе былую славу.

Войдя в библиотеку, Драко поприветствовал мать поцелуем в щеку.

— Где мой внук? — спросила Нарцисса. Она собиралась поиграть со Скорпиусом и соответственно подготовилась: собрала в высокий хвост длинные светлые волосы, надела удобную обувь, джинсы и рубашку.

— У него сегодня было трудное занятие, мама. Он скоро проснется, и вы сможете поиграть вдвоем. Мам, у него правда была очень тяжелая тренировка, поэтому сходите, пожалуйста, в бассейн, — улыбнулся Драко.

— Мой бедный малыш, — охнула Нарцисса и нахмурилась, после чего тихо сказала: — Драко, дорогой, мне кажется, тебе стоило бы сделать это самому.

— Чуть не забыл, мама. Это тебе, — ответил Драко, протягивая снимок, который сделал утром — когда Скорпиус ковылял к нему и счастливо улыбался, а он подбадривал сына.

Нарцисса взяла фотографию, грустно улыбаясь, и прижала к груди.

— Сын, — сказала она, собираясь уходить. — Ты молодец. Я горжусь и тобой, и своим маленьким внуком, никогда об этом не забывай.

Драко кивнул и обнял мать. Нарцисса вышла из комнаты и направилась к детской.

***

— Давай, дружок! Давай, малыш! — Драко подзывал Скорпиуса. Мальчик довольно шлепнул ножками по холодной воде. Ему оставалось чуть больше метра до поджидающей с протянутыми руками Нарциссы.

Они учили Скорпиуса плавать, и вся невеликая семья была в восторге, а больше всего — малыш, который был для них всем, которого все любили и которому отдавали все внимание.

Широкий синий бассейн был переполнен пляжными мячами и яркими игрушками: от маленьких корабликов до больших уток, которые крякали, как живые.

Доплыв до бабушки, мальчик сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и при этом радостно хихикал. Драко где-то читал, что дети с болезнью Ангельмана всегда счастливы. Этому он был очень рад…

Скорпиус снова медленно двинулся к отцу, доплыл и приобнял его за шею. Драко протянул руки и обнял сына; тот вцепился в него, в его большие мускулистые руки, широкую грудь. Прижался губами к щеке и поцеловал. В свою очередь, Драко пощекотал пухленький животик, пока мальчик не засмеялся.

Это было чудесно.

========== Глава 2. Найти её ==========

Комментарий к Глава 2. Найти её

Очень сильно прошу прощения, что заставила так долго ждать! Так получилось, что обстоятельства в реальной жизни не позволяли мне выложить продолжение раньше. За что я прошу вас понять и простить!

Очень надеюсь, что я смогла вас порадовать и оправдать ожидания. Надеюсь, эта глава вам понравится:) Мне не терпится узнать, что вы думаете!

Огромное спасибо всем тем, кто ждал и подгонял меня! Дорогие мои, эту главу я посвящаю именно вам!

Буду безмерно благодарна за отметки “Мне нравится” и отзывы. Люблю вас!

— Ты должен поесть, дружище, если хочешь пойти в Косую Аллею и встретиться с дядей Блейзом и твоим другом Джеймсом. Надо съесть всю овсянку, — терпеливо объяснял Драко Скорпиусу. Тот отвернулся, отказываясь.

Было восемь утра, и Драко пытался накормить сына завтраком под сказку. Они рассматривали красочные картинки о Джеке и бобовом дереве, сидя на диване — малыш на руках у отца. Он поглядывал на Драко — так удивленно, как будто ему приказали взобраться на Эверест.

Драко вздохнул и удобно усадил мальчика на диване, прежде чем подняться и прибраться. Скорпиус остался один, развлекаясь с новыми игрушками, которые вчера ему подарила крестная. Джинни Поттер окончательно разбаловала его сына. Драко улыбнулся, когда подумал о её последних подарках.

Джинни ворвалась в его дом — сзади волочился Поттер — и заявила Драко, что если он начнет возмущаться по поводу новых игрушек, то она его заавадит, а после этого пути назад уже не было…

И теперь у Скорпиуса было две специально изготовленные в натуральную величину куклы: тигр и пингвин. Специально разработанные Джорджем Уизли, они были яркими и, самое главное, безопасными.

Драко пришлось признать, что Джордж здорово поработал: игрушки были полностью безопасны для ребенка, можно было не бояться, что Скорп запихнет их в рот и подавится, а ещё они развлекали его, разговаривая и напевая глупые песенки. Драко хотел инвестировать в эту совершенно замечательную разработку и собирался в Косую Аллею. В том числе и затем, чтобы поговорить с Джорджем.

Он ходил по дому, собирая сумку для Скорпиуса: лекарства, шприцы и настойки, а также яркие игрушки — большие и поменьше, огромные иллюстрированные книжки для малышей. Драко не слишком приветствовал игры Скорпиуса с другими, здоровыми детьми — они далеко не всегда понимали особенности его сына.

Шестилетний Джеймс был исключением. По отношению к Скорпиусу он был, можно сказать, старшим братом. Когда малыш ночевал у Поттеров, зачастую именно Джеймс напоминал родителям, что пора давать Скорпиусу лекарства.

Но Драко редко оставлял сына одного, тот был ему слишком дорог. Не то чтобы в отсутствие отца ребенок становился конфликтным. Скорпиус был очень дружелюбным… пожалуй, даже слишком. Дело было в Драко, он безумно скучал по своему сыну и старался не расставаться с ним даже ненадолго.

Собрав сумку, Драко взял Скорпиуса на руки. Наступал его любимый момент — купание.

Драко отнес сына в ванную. Это была так же специально отделанная комната, каждый дюйм её стен был покрыт красочными фигурками персонажей из мультфильмов, а на плитку было наложено заклятие противоскольжения. Скорпиус подпрыгнул в руках отца, углядев огромную ванну, наполненную теплой водой.

Драко быстро раздел сына и посадил в ванну. Потянулся к гелю для душа и мылу, и отвлек внимание Скорпиуса игрушкой-лодочкой, иначе купание могло растянуться на несколько часов. Драко намылил детскую головку шампунем с запахом манго и начал энергично втирать его. Скорпиус, балуясь, плеснул водой, и Драко рассмеялся. Он смыл шампунь, быстро окатил мальчика из душа, завернул его в полотенце и слил воду.

Он знал, что за этим последует. Когда он нес Скорпиуса в свою комнату, услышал тихое сопение, за которым обычно следовала буря слез. И так каждый день. Драко пощекотал сына, дунул на пухлый животик — и это, как всегда, сработало.

Одежда Скорпиуса была разложена в комнате Драко, там он обычно и спал вместе с сыном на всякий случай: ночью могли прийти судороги или анафилактический шок.

Драко торопливо одел сына в светлые шорты и яркую футболку с любимым Вуди из «Истории Игрушек» и зашел в гостиную, чтобы забрать пингвина.

Аппарировав из своей комнаты на Косую Аллею, Драко обнял ребенка покрепче: он всегда боялся потерять Скорпиуса в толпе.

— Малыш, папа поработает, хорошо? Будь умницей, когда будешь играть с Джеймсом, — сказал Драко, прижавшись носом к макушке сына и вдыхая сладкий младенческий запах.

Скорпиус с любопытством посмотрел на отца, пытаясь понять его слова, но тут же отвлекся на пеструю толпу — наблюдал, надежно угнездившись на ручках и посасывая большой палец. Прекрасная точка обзора: Драко, с его шестью футами роста, возвышался над большинством прохожих.

Он был той еще мишенью для женских взглядов — мускулистый, красивый. Его узнавали, о нем уже два года писали в «Ведьмином Ежедневнике» как о самом завидном холостяке. У Драко было всё: внешность, власть, деньги, но он боялся наткнуться на такую же, как бывшая жена — красивую внешне, но совершенно гнилую внутри.

Нет уж.

Ему был нужен кто-то добрый и любящий, кто смог бы полюбить его сына как своего собственного, кого не испугают особые… потребности Скорпиуса.

Скорпиус всегда был на первом месте. Его потребности, его желания, его капризы… Он был главным в жизни Драко.

Он почувствовал, что Скорпиус возбужденно дернулся. Малыш посмотрел наверх, выводя Драко из размышлений. Он одарил сына ласковой улыбкой.

Драко заметил Блейза и Гарри, ждущих на крыльце магазина «Всевозможные волшебные вредилки», на руках Поттера сидел Джеймс. Блейз поднял руку в приветствии, а Гарри с Джеймсом двинулись навстречу.

На самом деле Драко думал, что ему очень повезло, раз его окружают такие чудесные люди. Они любят и принимают его сына таким, какой он есть. И делают его жизнь ярче и счастливее.

Когда они приблизились, Блейз сделал шаг и взял восторженного мальчика на руки, крепко его обняв.

— Эй, космонавт, — он всегда называл Скорпиуса этим прозвищем. — Я слышал, ты вчера начал ходить — ты молодец, дружище!

Гарри тоже приобнял малыша, поцеловал в макушку и — Драко был уверен — сунул ему шоколадную лягушку.

Они зашли в магазин. Внутри Драко отпустил Скорпиуса, и тот заковылял к Джеймсу, который вытащил из заднего кармана маленький золотой снитч и махал им малышу.

Внезапно из дальней комнаты раздался громкий хлопок, и все бросились туда убедиться, что с Джорджем всё в порядке. При этом Драко забыл закрыть дверь, чтобы Скорпиус не вышел на улицу.

Любопытный малыш толкнул дверь, постоял немного, а потом побежал, быстро перебирая пухленькими ножками…

*

Гермиона Грейнджер услышала мягкий звон колокольчиков в стенах старого магазина и, поспешно крикнув: «Скоро буду!» — выбежала.

Здесь было здорово, здесь было много книг — они обступали, как будто укутывали в кокон. В магазине всегда пахло свежим кофе, булочками с корицей и апельсинами. Наверное, за это его и любили покупатели.

Маленькие пушистые пуфы и старые, потертые, но мягкие кресла с подголовниками были похожи на маленькие островки спокойствия. На полу из теплого медового дерева плясали отблески витража — красные, золотые, розовые…

В общем, было очень уютно.

Гермиона пригладила руками скромную длинную юбку и поспешила встретить новых покупателей. Однако это были не клиенты. Она увидела красивого светловолосого ребенка. Малыш лет двух на вид играл в цветных лучах: смеясь, подставлял под свет свой маленький белый сандалик и забирал обратно.

Сердце на мгновение замерло. Гермиона подошла к ребенку, который смотрел на неё с широкой улыбкой.

«Он очень похож на Малфоя» — испуганно подумала она. — «Это, должно быть, ребенок Драко — Гарри рассказывал, что у него болезнь Ангельмана».

Гермиона протянула руку, и малыш неуверенно подошел и прижался к ней. Они переместились к детским изданиям. Гермиона взяла большую подушку, усадила ребенка и вручила ему красочную книжку, которую тот начал рассматривать с жадным интересом.

Отойдя в сторону, Гермиона прошептала «Экспекто Патронум» и сообщила Гарри, где сейчас находится сын Малфоя. Гарри говорил ей, что собирался встретиться с Драко в обед, поэтому она знала, куда отправлять Патронуса.

Что ж, она сделала, что могла. Гермиона присела рядом с мальчиком и начала вместе с ним перелистывать страницы. Скорпиус залез ей на руки и обнял её за талию. Гермиона осторожно провела рукой по его волосам — медленно, спокойно.

Вскоре прогремели торопливые шаги, и Гермиона, оглянувшись, увидела стоящего над ними Драко Малфоя.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут его сын оторвал голову от Гермионы и поковылял к нему. Драко наклонился, ребенок обнял его за шею и поцеловал в щеку. Гермиона завороженно наблюдала за тем, как Драко нежно поцеловал сына в голову и осмотрел его, чтобы убедиться, что тот не поранился.

— Ох! Малыш, ты меня напугал, — мягко сказал Драко сыну, который как будто тут же забыл о нем и вернулся к Грейнджер и книжке.

Он наблюдал за Грейнджер, когда она осторожно подняла Скорпиуса на руки и аккуратно посадила на мягкие подушки, вручив еще несколько ярких книг.

Гермиона подошла к Драко, и он обнял её худенькие плечи, вдыхая запах — корица и апельсин…

— Даже не знаю, как мне тебя благодарить, — прошептал он ей на ухо.

Гермиона освободилась из его рук, стараясь прикрыть покрасневшую щеку.

И Драко увидел ЭТО.

— Кто это сделал, Грейнджер? — тихо спросил он, рассматривая синяк под глазом и разбитую губу.

— Не понимаю, о чём ты, Драко, — мягко сказала Гермиона, отводя глаза. — Я упала с лестницы.

— Гермиона, я похож на идиота? Эти раны не от падения с лестницы, их нанёс чей-то кулак.

Гермиона смущенно опустила глаза.

— Ладно, послушай. Я знаю, что поступал с тобой… не лучшим образом. Но если тебе нужно с кем-то поговорить — это меньшее, что я могу для тебя сделать в благодарность за помощь со Скорпиусом. И мне кажется, что Скорпиус захочет ещё увидеться с тобой. Может, тогда… — он осторожно погладил её по щеке и поднял сына с подушек.

— В общем, если захочешь, ты знаешь, где меня найти, — сказал он у дверей.

Гермиона присела, приложив руку к груди и пыталась успокоить бьющееся сердце. Она знала, что это была не последняя их встреча.

========== Глава 3. Сон ==========

Комментарий к Глава 3. Сон

Дорогие мои, вот и продолжение, которого вы все так ждали!

Надеюсь, оно не оставит никого равнодушным…

Жду ваших отзывов!

— Астория, успокойся, — мягким тоном говорил Драко, пытаясь успокоить огорченную жену, которую сейчас обмахивала одна из домашних эльфов.

Астория поднялась, её нижняя губа тряслась, а большие холодные голубые глаза с трепещущими ресницами смотрели на Драко с театральным выражением «горе мне». Как ему был знаком этот взгляд!

— Я? — она завизжала, поднимая прекрасно ухоженные руки с длинными ногтями, накрашенными красным лаком, к груди, как будто почувствовала боль в сердце.

Драко размышлял, что случись у неё сердечный приступ, понадобился бы какой-нибудь особый прибор, чтобы найти у неё этот жизненно важный орган.

— Я мать… — её голос поднялся ещё на один тон, заставив Драко поморщиться. — Я мать дебила!

Драко почувствовал, как горячий гнев пробежался по его венам и затуманил сознание. Если бы он не был человеком, который не бьет женщин, то… он не смог бы сдержаться и ударил бы её.

Яростный звериный гнев ударил ему в голову, как наркотик.

Он шагнул вперед с фатальными намерениями и прищурился, глядя на Асторию. Глупая женщина продолжала свою тираду, даже не смотря на него, и потому не могла понять, что следовало остановиться и подумать, прежде чем открыть рот.

Драко схватил её за предплечье и грубо дернул вперед. Его лицо перекосилось от злобы.

— Если ты когда-нибудь… Если ты ещё раз скажешь такое о моем сыне, я убью тебя… Я ясно выразился? — зарычал он на неё, и почувствовал удовлетворение, когда увидел её испуганный взгляд.

— Но, дорогой, ты же не серьёзно? Что скажут мои друзья, когда узнают о состоянии отродья? — сказала она, разведя руки в сторону.

— Во-первых, ты считаешь, меня волнует, что подумают твои друзья о моем сыне? Если ты действительно думаешь, что мне это интересно, то ты еще глупее, чем я думал. Во-вторых, когда это ты действительно была матерью «отродья», как ты чудесно выразилась? Скорпиус передавался как нежелательный багаж от няньки к няньке, от медсестры к медсестре. Совершенно чужие люди любят его больше, чем ты!

Подходя всё ближе и ближе широкими шагами, Драко выказывал свое разочарование.

— Астория, у тебя нет сердца, на его месте огромная ледышка, и не дай Бог кто-то не вписывается в твою идеальную жизнь! Ты совершенно испорченная, притворяешься принцессой без цели в жизни, ты тупое украшение интерьера. Знаешь, что? У меня нет слов. Просто убирайся из моего дома и забери весь свой хлам. Ты можешь оскорблять меня, мою семью, весь мой чертов мир, но не моего сына, не нашего сына… С меня довольно. Вон из моего дома.

Астория молча уставилась на него, раскрыв рот, но, быстро придя в себя, одарила его ледяной улыбкой. Она и вышла из комнаты, задержавшись на пороге, чтобы оглянуться назад на него и медленно сказать:

— Ты еще пожалеешь об этом, это тебе дорого обойдется.

— Ты можешь забрать все свои угрозы и передать своему папочке, что я смешаю тебя с грязью. Ты понимаешь меня, жена. И поверь мне, я знаю, что говорю. Когда мои адвокаты с тобой закончат, ты не получишь от меня ни кната, — холодно сказал Драко.

***

Драко проснулся в поту, его темно-серая футболка прилипла к груди и животу. Он почувствовал знакомое стеснение в груди, которое всегда возникало, когда он видел этот сон.

Он почувствовал необыкновенный вес на груди и посмотрел вверх, его сын тихо дышал и его розовые губки морщились, когда он причмокивал во сне.

Драко почувствовал прилив любви. Это происходило каждый раз, когда он смотрел на Скорпиуса, это чувство было настолько сильным, что он не мог себя сдерживать. Он никогда даже и не думал, что может такое чувствовать к другому человеку, его сын был для него всем, и он не понимал, как Астория могла сбежать от этого чуда.

Его чудо…

Словно почувствовав, что отец о нем думает, Скорпиус открыл сонные глаза.

Ещё один симптом Ангельмана — проблемы с засыпанием, и много раз Драко проводил на ногах всю ночь, пытаясь успокоить ребенка.

Скорпиус улыбнулся отцу своей особенной улыбкой, которую берег только для Драко, с ямочками и радостными большими-большими голубыми глазами. Протянув свои пухлые ручонки, малыш взялся за щеки отца.

— Ладно, большой мальчик, раз ты уже проснулся, давай посмотрим, как нам повеселиться, — улыбнулся Драко и подхватил его.

Скорпиус что-то пробулькал отцу, шевеля своими маленькими ножками. Драко поймал одну маленькую идеальную ножку и поцеловал сына в пяточку, засмеявшись, когда его сын сморщил носик от незнакомого ощущения.

Посадив мальчика на качели в гостиной, Драко пошел на кухню, чтобы налить ему сок, оставив дверь открытой, чтобы слышать ребенка.

И вдруг стало тихо…

Слишком тихо…

Скорпиус был очень шумным ребенком, может, он еще и не умел говорить, но он всегда булькал, ворковал или издавал ещё какие-то звуки.

Драко выронил стакан из рук, и, позабыв обо всем, бросился в гостиную.

У Скорпиуса был приступ. Глаза закатились, его маленькое тело содрогалось каждые несколько секунд, а его крошечный рот был открыт, и слюна с кровью текла из его губ, но мальчик все еще пытался держаться за прутья качелей. Его тело продолжало трястись от сильнейшего шока.

Драко бросился вперед и, схватив ребенка с качели, аккуратно положил его на диван. Он всегда держал противоприпадочные лекарства на видном месте, будто знал, что приступ может случиться в любой момент.

Быстро набрав лекарство в шприц, Драко ввел иглу в мягкую кожу мальчика. Первый укол вызвал у Скорпиуса истеричные крики и по его лицу потекли непрошеные слезы, когда он попытался увернуться. Драко было тяжело от осознания, что он причиняет сыну боль, но он не мог ничего поделать, так как знал, что без медицинской помощи его сын, скорее всего, умрет.

Если бы Драко мог взять на себя все его страдания — он сделал бы это без промедления.

========== Глава 4. Ближе к смерти ==========

— Пациент: Скорпиус Малфой. Возраст: два года и три месяца. Задыхается… Быстро его в реанимацию, и введите адреналин. У него субдуральная гематома и расширен правый зрачок. Быстрее! Быстрее! — кричал доктор, пока по коридору катили тележку с мальчиком.

Драко хотел помчаться за ними, но его остановила медсестра и покачала головой. Он знал, что уже не может ничем помочь своему ребенку.

Мимо него прошел один из лечащих врачей Скорпиуса, и Драко, схватив его за рукав, заговорил тихим, но настойчивым голосом:

— Мой сын… у него Синдром Ангельмана, и я всегда даю ему противосудорожные препараты. Так можете мне объяснить, что происходит?

— Сэр, нужно, чтобы вы сели и успокоились. Вы привезли сына в одно из лучших государственных медицинских учреждений. Теперь позвольте нам позаботиться о нем, — спокойно сказал молодой человек, пытаясь успокоить Драко.

— Я не могу успокоиться, потому что это МОЙ СЫН, которого ваш врач куда-то увез! — в отчаянии зарычал Драко, всё его тело сковал страх, а мысли были окутаны дурными предчувствиями.

— Доктора знают, что нужно делать, сэр, прошу вас, успокойтесь.

***

Доктор Реймонд Маркс бросился к маленькому мальчику, которого только что доставили, прикрепив к его груди трубочку, чтобы очистить дыхательные пути и ввести ему лекарство.

— Мне нужен полный анализ крови этого ребенка, его МРТ и компьютерная томография. Скажите, чтобы готовили операционную немедленно, у нас экстренная операция.

Подчинённые поспешили выполнить его распоряжения.

Рэй посмотрел на мужчину, что привез сына, и ему стало жаль его, ведь больно было видеть, как тот страдает. Он знал, что Драко Малфой сам воспитывает сына. И мог догадаться, почему мать бросила их… Воспитание умственно отсталых детей никогда не было легкой задачей, но видно, что этот мужчина знал, что делает.

Если бы он не дал вовремя нужные препараты, то ребенок, скорее всего, не выжил бы. Отцу было неуютно находиться здесь; он был напряжен и бесстрастен, как будто находился в другом пространстве…

— Доктор, мы ждем вас, — сказала медсестра, стоя в дверях травматологии. — Доктор Маркс, вам будет ассистировать доктор Филипп Джеймс, он занимается педиатрической хирургией, а также доктор Джейми Грин — новый хирург-травматолог.

— Пошли, — коротко сказал он и вышел из травматологии. — И убедись, что кто-то будет во время операции оповещать отца, — дал он указание медсестре.

Подойдя к операционной, Маркс почувствовал то же, что и всегда. Прилив адреналина, от которого у него почти кружилась голова.

Пришло время спасать жизнь…

Он помыл и простерилизовал руки, прежде чем подойти и посмотреть снимок маленького мальчика. Гематома была больше, чем они ожидали вначале, и имелись признаки кровоизлияния в мозг, а также были какие-то сгустки, которые нужно было удалить.

Надев перчатки, он подошел к столу, на котором лежал мальчик.

— Медсестра, скальпель, пожалуйста, — сказал он и, положив два пальца на глаз, где находилась первая гематома, сделал вертикальный разрез. — Отсос, пожалуйста, есть сгусток в лобной доле, который нужно откачать.

— Бурав, пожалуйста, у нас тромб в гипоталамусе. Расширитель, пожалуйста, и присос.

Рэй посмотрел на детскую твердую мозговую оболочку, которая, казалось, пульсировала в нормальном синусовом ритме, в таком же, в каком бьется сердце, и начал медленно удалять сгустки крови, что вызвали приступ.

Но вдруг послышался писк кардиомонитора, и доктор почувствовал, как его сердце упало.

— Медсестра, остановка сердца! Нужно восстановить дыхание! Дайте мне скальпель и ретрактор, начинаем реанимацию. У кого мешок Амбу? Начинаю реанимировать, ведите один кубик клоназепама…

Рэй посмотрел вниз на маленькое сердце, которое тихо содрогалось, и сказал медсестре:

— Это брадиаритмия, мне нужно, чтобы вы ввели атропин, и, если это не сработает, то дофамин и адреналин, хотя внутривенозная линия в порядке.

Медсестра рядом с ним кивнула, а Рэй вернулся к массажу сердца, как вдруг они услышали низкий сигнал, который указывал…

Сердце остановилось.

— О Боже! Кто-нибудь, срочно дайте мне дефибриллятор!

Быстро распределив гель на груди ребенка, он повернулся и заорал медсестре:

— Заряд десять амперов и… разряд! — тело мальчика подкинуло, но сердце не заработало. — Повышаем до двадцати джоулей! И… разряд! — разряд ещё раз ударил в тело мальчика.

— Хорошо, доктор, мы вернулись к нормальному ритму, — сказала стоящая рядом медсестра, и в ответ послышались вздохи облегчения, он передал ей дефибриллятор.

— Боже, малыш, как ты нас напугал, — он засмеялся, и все интерны возле него воспряли духом. — Наложите швы ему на грудь. И убедитесь, что не останется шрама, — сказал он старшим интернам, и вернулся к открытой краниотомии ребенка.

— Хорошо, тундалерс, пожалуйста, нам нужно вклинить это в поврежденную ткань, чтобы я мог посмотреть, сможем ли мы её спасти. Присос, пожалуйста, и передайте мне оптоволоконный эндоскоп, я хочу проверить, все ли это сгустки или где-то есть ещё.

— Хорошо, сестра, можете всё убрать. Думаю, мы здесь закончили, — сказал он, вздохнув с облегчением, что сможет принести хорошие новости отцу. Путь выздоровления обещал быть долгим, но Рэй был рад, что такой отец, как Драко Малфой, был уж точно готов к этому.

— Сможешь закончить без меня?

— Да, доктор, и завтра предоставлю вам послеоперационные заметки.

Маркс вышел из операционной с улыбкой на лице, ведь ему не придется сегодня говорить о смерти такого маленького ребенка.

***

Драко ходил вперед и назад, его руки дрожали от страха, когда он думал о том, что может случиться со Скорпиусом, и тут же заметил направляющегося к нему доктора с улыбкой на лице.

— Я так понимаю, всё прошло хорошо? — спросил он, но на его лице можно было прочитать страх.

— Были кое-какие осложнения, и вам предстоит долгий путь восстановления, но сейчас он вне опасности, — Рэй улыбнулся, видя, как молодой человек упал перед ним на колени, едва не плача от счастья и облегчения.

— Когда я могу увидеть его?

— Нам придется оставить его в больнице на несколько дней, чтобы посмотреть, не случится ли рецидива, но я могу отвести вас к нему.

Следуя за доктором, Драко прошел в коридор, а потом в маленькую комнату с картинками героев мультфильмов на стенах, и увидел своего маленького сына в кроватке.

Грудь и голова были забинтованы, и Драко понимал, что в Святом Мунго его сына не спасли бы. Он был счастлив, что отправился в маггловскую больницу.

— Эй, приятель, — сказал он, склонившись над сыном, и поцеловал его в пухленькие щечки. — Сегодня ты был храбрым. Мой маленький солдат. Ты вел себя хорошо, — сказал он и лег возле сына, прижавшись губами к его лбу.

— Я люблю тебя, Скорпиус, ты самое драгоценное, что у меня есть. И я обещаю, что не позволю этому случиться снова.

Рэй смотрел на этих двоих, лежавших на больничной койке. Отец, склонившийся над сыном, и сын, льнущий к отцу, даже во сне…

Как будто малыш понимал, что Драко всегда будет рядом, чтобы защитить его…

Комментарий к Глава 4. Ближе к смерти

Медицинская терминология:

Лобная доля - передний отдел головного мозга.

Гипоталамус - отдел промежуточного мозга, которому принадлежит ведущая роль в регуляции многих функций организма (эмоции, жажда, голод, суточный ритм и т.д.)

Хирургические инструменты:

Зажим, подобный пинцету.

Прижим и окклюдер для кровеносных сосудов и других органов.

Реклинатор (ранорасширитель) хирургический инструмент, облегчающий доступ к органу путём разведения краев раны и удерживания их в определенном положении.

Механические режущие инструменты (скальпели, ланцет, сверло, рашпиль, троакар, ультразвуковой скальпель и т.д.)

Расширитель и зеркало используются для доступа в узкие проходы.

Присос для удаление жидкостей.

Уплотнительное устройство, такое как хирургические степлеры.

Тундалерс, помогает «заклинить» открытые повреждение в ткани мозга.

Брадикардия – вид аритмии, с частотой сердечных сокращений менее 60 ударов в минуту.

Допамим, адреналин, клоназепам – виды лекарств.

Асистолия — это такое терминальное состояние, сопровождающееся остановкой кровообращения из-за прекращения сократительной деятельности сердечной мышцы.

Мешок Амбу – это медицинское приспособление, которое используется для искусственной вентиляции легких.

========== Глава 5. Проблемы ==========

Комментарий к Глава 5. Проблемы

Доброго времени суток, дорогие читатели!

Эта только пятая глава, но мы уже достигли огромных результатов, за что я вам бесконечно благодарна. Если бы не вы, то этого перевода и не было. Конечно, меня нельзя назвать добропорядочным переводчиком, ведь непозволительно выкладывать главы раз в месяц. Но я очень благодарна тем, кто остаются рядом со мной несмотря ни на что. Знайте, вы самые лучшие!

Хочу сделать заявление, что теперь главы буду выходить чаще. И я предоставляю вам выбирать, когда будет выходить продолжение)

С недавних пор, у меня ВКонтаке появилась группа (https://vk.com/club146256595), где вы сможете задавать свои вопросы, оставлять предположения о дальнейшем сюжете, а также участвовать в опросе по поводу выхода новых глав.

Наслаждайтесь новой главой!

Жду Ваших отзывов.

— Драко, спасибо, что согласился встретиться, — сказал Блейз, когда они с Драко расположились в роскошном маленьком французском кафе в Старом городе, прямо напротив Косой Аллеи.

Драко рассеяно кивнул, глотнув густого, ароматного свежемолотого кофе из Ганы и посмаковав его. Странно, но этот вкус напомнил ему о мягком запахе Грейнджер, который он почувствовал в тот день в её магазине. Он любил эти редкие моменты, которые проводил во взрослой компании, когда его сын оставался на весь день с бабушкой.

Старые столбы времен Тюдоров и позолоченные зеркала вместе с мозаичными фресками сделали место встречи очаровательно недооцененным: достаточно уединенным, чтобы провести важные и личные встречи, и достаточно солидным, чтобы избежать репортеров.

Люди, которые приходили в Старый город, принадлежали к высшим классам общества. Это было заметно по их походке, умению держаться, манере речи, сдержанной, но явно дорогой одежде. От этого места так и разило звуками и запахами огромных денег, и Драко с Блейзом идеально туда вписывались. Их голоса звучали так же, как и голоса прочих, присутствовавших в кафе. Как только Драко зашел в помещение, он почувствовал воспитание, которое ему прививали с тех времен, когда он был так же мал, как Скорпиус.

Блейз был одет в маггловский шелковый костюм тройку от Армани. Истинный сын своего отца — итальянца. Он озабоченным взглядом посмотрел на Драко, его светло-карие глаза задумчиво встретили взгляд серых; он нервно поправил свой бирюзовый галстук, ожидая, пока Драко поставит свою чашку, и нервным движением отмахнулся от официанта.

— Вчера я получил сову, — нерешительно начал он. — От адвоката Астории. Они обязаны сообщать мне, как твоему адвокату, о любом намерении подать на тебя в суд. Драко, она будет настаивать на опекунстве над Скорпиусом, если ты ей не заплатишь.

— Это невозможно! Ты ведь тоже был на заседании Визенгамота, где её сочли неподходящим родителем, — невозмутимо подняв бровь и посмотрев на Блейза серыми глазами, он вальяжно откинулся на спинку стула.

— Драко, она собирается подать в суд. Если ты не дашь ей сумму, которую она требует, она привлечет тебя к суду!

Драко откинул назад свои светлые волосы и, сжав зубы, склонился над столом, устремив свой взгляд на Блейза.

— Почему сейчас? После двух лет. Почему ей нужны мои деньги именно сейчас?

— Я немного покопался и нарыл кое-что неприятное. Я понимаю, почему она не хочет обращаться за деньгами к своим родителям, — Блейз толкнул желтую папку через стол. Драко взял ее в руки и открыл.

— Она должна деньги наркоторговцам? — с отвращением шокировано спросил Драко.

— Это не просто какие-то дилеры. Нет… Это довольно влиятельные люди, и она должна им очень много. Они достаточно сильны, чтобы заставить её заплатить или золотом, или кровью…

— Что за наркотики?

— Видимо, после того, как вы развелись, она начала принимать галлюцинаторные наркотики. Знаешь, каннабис, дурман и пейот. И когда эти волшебные зелья перестали давать ей желанный эффект, она нашла маггловские наркотики. Кокаин, ЛСД, героин, PCP… Это плохо…

— Сколько она им должна? — холодно спросил Драко. Как же отвратительно, что когда-то эта женщина была его женой.

— Она платит не только за себя. Она нашла наркоманку, которую называет своей родственной душой. И вместе они должны своим поставщикам четыре миллиона маггловских долларов, — сказал Блейз, как лицо Драко перекосило от злобы.

— Стерва! — прорычал он, его красивое лицо исказилось от ярости. — Она не интересовалась своим сыном, но хочет, чтобы я оплатил её долги за наркотики. Скажи ей, пусть зайдет ко мне… Она не увидит ни моего сына, ни моих денег.

Блейз покорно кивнул, напуганный яростью Драко.

— И до тех пор, пока не начнется судебный процесс, я забираю Скорпиуса в Париж, я не хочу, чтобы он участвовал в этой клоаке, — спокойно сказал Драко. — Скорпиус стал капризным после операции, поэтому после совместного обеда с мамой я хочу отвести его в книжный магазин Грейнджер в Косой Аллее. Я не хочу, чтобы она приближалась к нему. Хорошо? Я надеюсь, судебный приказ о том, что она не может приближаться к нему, еще действует?

— Да, — кивнул Блейз и встал, чтобы пожать руку Драко.

После того, как друзья разошлись, Драко прошел по каменной дорожке к новой пиццерии «Viva», где он договорился встретиться с матерью и сыном. Его длинный черный плащ развевался за спиной, а серый костюм обтянул напряженные от гнева мышцы. На его красивом лице была пугающая усмешка, которая была одновременно и привлекательной, и страшной.

«Я не позволю ей победить без боя» − мрачно размышлял он.

***

— Скорпиус, держись поближе к папе, хорошо, дружище? — сказал Драко своему маленькому сыну, когда они подошли к книжному магазину Грейнджер.

Мальчик радостно подпрыгивал. Он явно узнал это место. Крошечная ручка, которая была всё еще перевязана после операции, ещё сильнее вцепилась в Драко.

Маленький мальчик прошел вперёд и толкнул дверь, и Драко тут же почувствовал соблазнительный аромат цитрусовых и молотого кофе. Ребенок затанцевал с восторженным выражением лица, когда увидел Гермиону. Драко почувствовал приятное волнение, когда видел, как она спешит вперед, раскрывая руки, чтобы обнять Скорпиуса. Мальчик вскочил к ней на руки, а она захлопотала над ним. Драко стоял в стороне, ожидая, когда его заметят.

Гермиона медленно подняла глаза и заметила его. Драко Малфой выглядел как темный ангел мщения. Его холодные глаза смотрели на неё и сына с насмешливым весельем, губы сложились в ухмылку.

Он медленно двинулся вперед, глядя на неё сквозь ресницы, как тигр, выслеживающий свою добычу. Гермиона вздрогнула то ли от волнения, то ли от страха. Она нервно облизнула губы и посмотрела ему в глаза, потемневшие от желания…

— Здравствуйте, мисс Грейнджер, — сказал он своим охрипшим голосом, который больше походил на рычание.

Подойдя к ней, он поднял её подбородок пальцами, рассматривая ее глаза, губы; его страстный взгляд прошелся по её лицу, и Гермиону бросило в жар от прикосновений к её коже.

Гермиона была загипнотизирована чувственными глазами и движениями красивых губ.

Ребенок восторженно лепетал, наслаждаясь этой игрой между отцом и новым другом. Но они не обращали на него внимания, жадно пожирая друг друга глазами.

Только когда над дверью зазвенел колокольчик, и послышался пьяный голос Рона Уизли, они наконец-то вышли из транса.

— Я знал, что ты мне изменяешь, сучка!

И прежде чем Драко успел его остановить, он разбил бутылку Огневиски прямо возле лица Гермионы…

Драко почувствовал, как вся ярость, скопившаяся за день, поглотила его, и вышел вперед.

— Убирайся, Уизли… Сейчас же! — холодным тоном скомандовал он, вытаскивая палочку из кармана.

Уизли рассылал проклятия.

— Ты, маленькая шлюха, я тебя так долго терпел! А ты обманываешь меня с гребаным Пожирателем! Я убью тебя прямо сейчас, — закричал он, направляясь к Гермионе.

— Оставь его, Драко, ему нужна я, тебе ничего не грозит… Забирай Скорпиуса и уходи. Я нехочу, чтобы он пострадал, — испуганно прошептала Гермиона на ухо Драко, сжимая его руку.

Драко нежно, но твердо отодвинул её за спину и попросил успокоить ребенка, который громко и недовольно заплакал при виде кровоточащей раны на голове Гермионы. Зрелище, заставившее кровь Малфоя вскипеть.

— Я делаю последнее предупреждение… Уходи сейчас же, Уизли, — спокойным тоном потребовал он.

Рон пьяно рассмеялся.

— Ты думаешь, я боюсь тебя, Малфой? Ты, наверное, запамятовал… Я уже побеждал тебя! — он снова засмеялся, выпустив из виду Драко, который хладнокровно направил палочку на Рона и произнес: «Ступефай!», с удовольствием наблюдая, как этот ублюдок летит на пол.

Повернувшись к Гермионе и заметив, как она укачивает Скорпиуса, он, не раздумывая, сказал:

— Полетели с нами в Париж…

========== Глава 6. Мой единственный наркотик ==========

Комментарий к Глава 6. Мой единственный наркотик

Дорогие мои, представляю вашему вниманию новую главу. Как я и обещала, теперь продолжение будет выходить чаще. Я сожалею, что не смогла выложить ее в субботу, но надеюсь, что вы не сильно расстроились. Хочется верить, что глава вам понравится)

Приятного чтения! Жду ваших комментариев!

И не забываем вступать в мою группу: https://vk.com/club146256595

— Драко, ты не можешь говорить серьезно? — нетерпеливо спросила Гермиона, убирая осколки стекла со Скорпиуса и вытирая теплые слезы с его румяных щечек. Он время от времени сопел, посасывая большой палец, и с любопытством смотрел на отца и Гермиону.

Большие детские голубые глазки дрогнули, закрываясь, несмотря на то, что Скорпиус пытался бодриться; приступы рыданий ему надоели. Он хотел завладеть вниманием его нового друга, его пухленькие ручки продолжали сжимать её мягкий свитер.

Гермиона не выпускала его из рук, потому что его тепло утешало. Вдыхая исходящий от него запах манго и кокосов, она продолжала его обнимать.

— Садись, Гермиона, нужно остановить кровь. Скорпиус в порядке и почти спит, — тихо сказал Драко, подходя к потрясенной женщине и усаживая её на стул. Она не возражала, пораженная и уставшая от сложного дня.

Драко присел перед ней и нежно поднял её подбородок. Заметив рану на лбу, он поморщился. Из неё вытекала ярко-красная кровь. Быстро выхватив палочку, Драко пробормотал исцеляющее заклинание, с удовольствием отмечая, что края раны закрываются, а тонкие черты лица восстанавливаются.

— Я не говорю об отношениях. Ты хорошо ладишь со Скорпиусом, и тебе лучше держаться подальше отсюда. Уизли не оставит тебя в покое так просто. Давно он стал тебя бить? — спросил он, смотря на неё пылающими глазами.

— Почти год назад, — тихо ответила Гермиона, отводя в сторону печальный взгляд. — Я ушла от него… Но он никак не оставляет меня в покое. Мы вместе столько пережили, были друзьями, я любила его. Знаю, это может показаться глупым, но я никому не рассказывала о его слабости, раз он не считал нужным кому-то об этом говорить. Я ожидала, что он поймет свои ошибки и исправится, но он не перестает пить…

Он взял её руку и приложил губы на то место, где бился пульс, чувствуя, как он бьется о полупрозрачную кожу запястья. Его глаза полыхали, ярость смешивалась со слепым желанием. Она была такой хрупкой… Как он мог причинять ей вред?

— Это не глупо, милая, это благородный, достойный поступок! — сказал он, осторожно потирая пальцами её запястье.

Драко посмотрел на её лицо. Фарфоровые скулы, хрупкая светлая кожа с румянцем, большие глаза, наполненные добротой и верой, сверкающие золотом в теплом солнечном свете. Безумно сладкое лицо с дрожащими полными губами, дополнявшими неземную картину. Картину, уже разрушенную Роном Уизли. Картину, которая казалась такой правильной в его жизни, в жизни его сына…

Её руки бережно защищали его сына, а голос наполнен спокойствием, когда она защищала мужчину, который избивал её в течение года. Это была Гермиона Грейнджер, которую он знал сильной, но такой болезненно хрупкой и такой ожесточенной, разрушительной, но всё же восхитительно неземной.

В такие моменты ему не верилось, что она принадлежит к миру смертных грешников.

— Не ради меня, а ради Скорпиуса поезжай с нами, ты ему нравишься и очень поможешь, если в незнакомом городе у него будет ещё один друг, кроме меня… Подумай об этом. Не спеши отказываться, — подняв руки, Драко обхватил её лицо. — Прежде чем я уйду… Почему он бьет тебя?

— Я отказалась спать с ним. Я хочу выйти замуж нетронутой, может, это только моё мнение, но я считаю невинность величайшим даром, который женщина должна отдать только человеку, которого любит, — тихо говорила она, у неё перехватило дыхание, когда увидела, как глаза Драко темнеют от желания.

— Ты не тронута, — хриплым шепотом, говорил он. — Совершенно не тронута… Чиста как снег, — наклонившись, он коснулся губами её нежного уха. — Если бы я был человеком, которого ты любишь… Я женился бы на тебе в тот же момент, когда узнал бы. Цирцея! Я отдал бы всё на свете, чтобы быть тем человеком, которого ты любишь, — сказал он, его голос дрогнул от вожделения.

Гермиона вздрогнула, её руки автоматически коснулись нежных широких плеч, маленькие ладони дразнили его широкую грудь. Она посмотрела на него потемневшими от страсти глазами.

— Малышка, не смотри на меня так! — сказал он хриплым бархатистым твердым голосом. — Я не могу себя сдерживать, ты заставляешь меня чувствовать себя неопытным подростком со своей первой женщиной. Я сейчас уйду. Но прежде… — Драко склонился над ней, прижимая свои жесткие губы к её мягким. Отвергая её протест с бережной мягкостью и изучая сладость её губ, он упивался ею, как наркотиком.

Поцелуй, казалось, продолжался и продолжался. Драко завладел телом Гермионы только одним касанием губ. Её руки беспомощно обхватили его шею, но они оба не забывали о ребенке. Одна рука Драко спустилась на спину Гермионы, а вторая — мягко, но дразняще, гладила её грудь. Она вся дрожала в его руках. Драко забавляли её мягкие рваные вдохи, он пытался ослепить её блаженством поцелуя. Короткие сладкие поцелуи, которые заставили её перестать сопротивляться и унесли с собою все мысли.

Это была настоящая магия, которую нельзя повторить. Естественная магия, магия богов. Чары, вызванные вкусом губ второй половинки…

Гермиона тихо застонала, когда он отстранился и забрал сына.

Его серые глаза сверкали озорством и тайными обещаниями, когда он подошел к двери магазина.

— Подумай об этом, милая, просто подумай, — произнес он немного грубовато, после чего вышел, неся сына на руках.

Гермиона сидела неподвижно, наблюдая, как они оба исчезают на улице. Она чувствовала возбуждение… Рон никогда не вызывал у неё таких ощущений, как Драко.

Гермиона удивленно провела рукой по припухшим после поцелуев губам в мечтательной эйфории.

Может быть, она всё-таки поедет в Париж…

========== Глава 7. Маршал и Астория ==========

Комментарий к Глава 7. Маршал и Астория

Здравствуйте, мои дорогие читатели!

Мне очень стыдно за то, что у меня не получилось на протяжении долго времени выложить продолжение. Но, надеюсь, вы сможете простить своего переводчика.

Новая глава есть переходной, но думаю, вас она впечатлит и заставит задуматься о многом. Для меня очень важно ваше мнение.

Наслаждайтесь долгожданным продолжением и не забывайте оставлять отзывы.

Еще раз извините за длинное отсутствие.

Всегда ваша, Катерина Филдинг.

Моя группа в ВК: https://vk.com/club146256595

Астория выдохнула дым через нос и понаблюдала, как он кружится перед её глазами…

Глаза стали похожими на стеклянные из-за принятых наркотиков; её голова наклонилась вперед, а губы стали вялыми. Она подняла сигарету из пепельницы. Её длинные светлые волосы спадали на плечи, голубые глаза с жадностью смотрели на огромный выбор наркотиков, лежащих на столе.

Взгляд блуждал по аккуратным рядам героина и темному, произведенному в России, кальяну, наполненному лучшим гашишем из Колумбии. Вдохнув вонючий табачный дым, она невольно надула губы.

Когда-то Астория Гринграсс была самой красивой женщиной в волшебном мире. Теперь же её кожа казалась восковой из-за употребления наркотиков, а глаза затуманились из-за токсинов, которыми она заполняла свое тело, но они всё равно сверкали жадностью и злобой, известными на весь волшебный мир.

Она облизала свои пересохшие губы и наклонилась, чтобы поднять хрустящую банкноту в двадцать фунтов, свернутую в трубку. Опустив голову к стеклянному столу отеля «Ритц», она медленно вдохнула белый порошок сквозь трубку и закрыла глаза, наслаждаясь ощущением экстаза, расползающегося по её венам. Руки задрожали от героина, попавшего в кровь, сердце бешено застучало.

Рядом с ней сидел, откинувшись на диване, длинноволосый парень лет семнадцати и обнимал её. Время от времени он подносил к губам косяк и выдыхал дым сквозь губы. Бо́льшая часть его лица была покрыта колючей щетиной, а худощавое телосложение говорило о том, что он часто принимает наркотики.

Маршал скрестил ноги и поднес руку к губам, чтобы сделать последнюю затяжку. Астория потянулась, чтобы самой вдохнуть травку. Его глаза остекленели.

Дым травки и сигарет практически не успевал рассеиваться. В комнате витал мерзкий запах смерти и грязи.

— Ладно, детка. Скажи, у тебя получилось вытрясти дерьмо из бывшего мужа? Если нет — нас ждут неприятности.

— Я знаю, что нам нужны деньги, милый, и я их достану, не волнуйся, — сказала она и захихикала, когда он протянул руку и погладил её сквозь ткань юбки.

— Дуэйн сказал, что начинает волноваться за свои деньги, детка, а ты знаешь, как они злятся, когда мы опаздываем, — прошептал он ей на ухо и поднялся, чтобы закурить ещё одну сигарету. — Ты знаешь, что произойдет, если тебе не удастся получить наличные деньги…

— Я знаю, — тихо сказала Астория, кладя руки на рубашку Маршала. — Но я люблю тебя… Ты же не бросишь меня?

— Малыш, я не останусь, если не будет денег, — небрежно протянул он. — Я тоже тебя люблю, но я же не смогу любить, если меня убьют. А именно это сделают те парни, если я не заплачу им. Убьют меня… И ты не должна умереть. Достань деньги, или мне придется свалить из города.

Астория в отчаянии посмотрела на него, и огляделась в поиске утешительного наркотика… Любого наркотика.

Как только она почувствовала восторг от очередной дозы героина, то её взгляд стал бешеным, как у сумасшедшей.

— Я принесу деньги! — жарко выпалила она. — Драко любит это маленькое отродье. Мерлин знает почему, но отдаст любые деньги, только чтобы я не отняла у него ребенка.

— Просто убедись, что он нам заплатит… Я не хочу, чтобы какое-то отродье задерживало меня… Тебя хватает, — угрожающе выпалил он. — И если это не сработает, мы всегда сможем найти другой способ, чтобы заполучить маленького щенка.

Астория в недоумении посмотрела на него.

— Я имею в виду похищение… Боже, какая ты дура! — грубо сказал он.

— Дорогой, это гениально! — выкрикнула Астория. Мозг, заторможенный наркотиком, отказывался быстро соображать.

Она была убеждена, что мальчик не должен был выжить. Такие люди, как он, недостойны дара жизни. Пустая трата денег…

Сердце Астории билось от счастья, когда она смотрела на Маршала. Он, оглянувшись, ухмыльнулся ей. В его мутных серых глазах можно было заметить подлый огонек, а его губы скривились в злобной усмешке….

Это было замечательно! Теперь она отомстит Драко. Он отнял у неё её жизнь, теперь она заберет его умственно отсталого сына и убедится, что он заплатит за всё. Не только материально. Сумма, которую она собиралась потребовать, была лишь зернышком в его бесконечном море богатства. Нет, она накажет его. Уничтожит самодовольного ублюдка, и её любимый поможет ей в этом.

— Поднимайся, сука! Я хочу пить. Принеси мне чего-нибудь, — внезапный рычащий голос вывел её из мыслей.

Астория поспешила выйти из комнаты, её глаза светились счастьем в предвкушении скорой мести.

Маршал действительно был идеальным мужчиной.

========== Глава 8. Париж ==========

Комментарий к Глава 8. Париж

Здравствуйте, мои дорогие читатели!

Эта глава посвящается моей гамме Princess_of_Circus. Ты самая лучшая! Я очень расстроена тем, что ты больше не сможет работать со мною…

Мне очень стыдно за длительную задержку этой главы, но так получилось, что моя гамма была очень занята и длительное время не могла проверить эту часть.

Для меня эта глава была очень важной. Так как она рассказывает о новом этапе отношений Драко и Гермионы, а еще о самом романтичном городе мира — Париже. Я старалась передать всю эту атмосферу, чтобы вы на несколько мгновений побывали там с нашими героями.

Читайте, наслаждайтесь и не забывайте об отзывах!

Всегда ваша, Катерина Филдинг.

Париж — город романтики, город истинной любви, земля влюбленных. Гермиона с благоговением осматривала всё вокруг, наслаждалась необыкновенной красотой старинных зданий, окруживших её, булыжными дорожками и пышными кронами деревьев.

Волшебная часть Парижа была сначала отреставрирована Бернардом Пойет, предположительно, в 1791 году, а затем и остальными главными архитекторами Парижа. Готические и классические довоенные сооружения, построенные Джозефом Огюстом Эмилем Водремером, сохранились до сегодняшнего дня. Самый активный период застройки в Волшебной части пришелся на время правления Наполеона III. Перестройка, придавшая Парижу нынешний вид, была названа Хауманский План. Прямые широкие бульвары с кафе и магазинами сделали город современным.

Гермиона бывала здесь и раньше, но Париж — такой город, что проживи здесь хоть всю жизнь, всех его тайн всё равно не узнаешь. Её глаза устремились на шумные улицы и оживленно болтавших на беглом французском покупателей. Старики курили свои трубки, а молодёжь в беретах стояла с сигаретами в зубах. Взгляд Гермионы блуждал по площади с рекламными щитами. Драко очень долго уговаривал её согласиться на эту поездку, но теперь она была несказанно рада, что согласилась.

Но себе поклялась, что больше не купится на обаяние Драко. Всё шло слишком быстро. Совсем недавно у неё закончились одни отношения, и теперь ей казалось, что новые развиваются очень уж быстро. Она чувствовала себя виноватой, будто предает Рона. Чувство вины было нелепым, но слишком острым. Кроме того, Гермиона была напугана. Драко, несомненно, был замечательным отцом, но также она слышала, что он был легкомысленным, его романы были непродолжительными и ничего не значащими. Гермиона была не уверена, что готова стать… очередной девушкой для временных развлечений.

Её нежное сердце жаждало романтики и любви, даже несмотря на всё, что ей пришлось пережить. Её детские мечты о прекрасном принце всё ещё жили, а её вера в прочную, неизменную любовь удерживала от краткосрочных романов.

А с таким человеком, как Драко… Он был таким большим, что Гермиона невольно ужасалась. Если он решит причинить ей боль, она не сможет защититься. А Рон ведь был ниже Драко, и, хотя она была уверена, что он не причинит ей боли, страх всё же не уходил.

Она часто задавалась вопросом: неужели этот страх останется навсегда? Неужели она всегда будет сдерживаться? Бояться жить? Любить? Её жизнь навсегда станет разорванной из-за одного эпизода?

Драко посмотрел на Гермиону. Его взгляд был снисходительным, когда он наблюдал за ней. Она с удивлением осматривала красоту Парижа. Он не был взволнован Парижем. Его взгляд с наслаждением смотрел на её красоту, грацию, возбуждение.

На её лице было море эмоций, и он любил смотреть, как они сменялись одна за одной. Он любил, когда она смотрела на Скорпиуса, тогда её губы растягивались в нежную, ласковую улыбку, на щеках появлялись ямочки и морщился нос. Её глаза становятся нежными и почти светлыми от удивления. Когда её что-то смущает, её брови хмурятся, а губы надуваются. Её прекрасное лицо напоминало карту секретного острова, и ему хотелось найти скрытое сокровище, которое лежало под поверхностью. Драко никогда не чувствовал этого раньше; он жаждал оказаться с ней наедине, истощался этим. Он был похожим на жаждущего человека в пустыне, когда приходил к ней. Он мечтал схватить её и поцеловать её жаждущие губы своими, чувствовать, как она поддается ему, хотел чувствовать её маленькое тело и прижиматься к нему. Удовольствие, которое он мог ей дать, могло быть бесконечным. И его желание к ней росло изо дня в день, похожее на раздутый пожар…

Он почувствовал, как в его руках пошевелился сын, потирая глазки пухлыми кулачками. Его большие голубые глаза с любовью смотрели на отца. Драко прижал мальчонку к себе и поцеловал в кудрявые светлые волосы, мягко покачивая и нежно щекоча.

Услышав, как он хихикнул, Гермиона посмотрела на Скорпиуса и улыбнулась ему особой улыбкой. Скорпиус радостно залепетал, потянувшись к ней с распростертыми объятиями…

Гермиона подняла мальчика на руки и крепко прижала его к себе. Она смотрела только на него, только так она могла не встречаться взглядом с Драко, и случайно не выдать свои чувства. Скорпиус хлопнул ладошками по её щекам, и Гермиона растаяла от его счастливой улыбки. Она очень сильно полюбила этого маленького мальчика, и теперь боялась, что также влюбится в его отца.

— Привет, солнышко, ты хорошо спал? — заворковала она, мягко покачивая его.

Драко посмотрел на объект своего вожделения, и почувствовал легкий укол… чего-то. Она — идеальна… Он боялся влюбиться в неё, но еще больше его напугало то, что он… что он уже был в неё влюблен.

— Обед, — резко сказал Драко, потрясённый своими мыслями. — Давайте пообедаем, а потом осмотрим все достопримечательности Парижа. Скорпиусу нужно поесть и тебе, милая, тоже, а то скоро ветром сдует.

Гермиона покраснела при его словах и посмотрела на него, её лицо спряталось в мягких, чистых и ароматных светлых волосах ребенка.

Драко обнял её и притянул к своей груди, защитно прижимая к себе, когда они вышли на переполненную городскую площадь. Гермиона крепко держала маленького ребенка, потому что знала, как Скорпиус любил убегать, чтобы всё изучить. Она каждый день благодарила святых за то, что он зашел в её магазин, но не хотелось бы, чтобы он потерялся здесь.

В воздухе витал запах свежести. Драко и Гермиона сели за стол в одном из уличных кафе.

— Bonne journée! Mon nom est Amy et sera votre serveur aujourd’hui![1] — сказала подошедшая блондинка с подносом в руках и дежурной улыбкой на лице.

— Драко, сделай заказ, пожалуйста, я на французском едва могу пару слов связать, — негромко сказала Гермиона, слишком занятая игрой с ребенком.

— Bonjour Ami je pense que nous aurons les croissants et confiture de cerise avec quelques farine d’avoine pours mon fils s’il vous plaît, [2] — сказал Драко, с улыбкой смотря на ребенка, сидевшего перед ним и занятого игрушками.

Молодая официантка ушла, записав заказ. Драко взял Гермиону за подбородок и заставил повернуться к себе, слегка улыбнувшись.

— Не прячь взгляд, милая, я люблю твои красивые глаза… vos yeux sont magiques, et vous êtes une enchanteresse mon ange.[3]

Гермиона покраснела и застенчиво закрыла глаза, и услышала его смешок. У него такой красивый голос… Как ядреная смесь Огневиски и шоколада.

— Что это значит? — прошептала она.

— Подойди ближе, — сказал он, наклонившись к ней. В его задумчивых глазах вспыхнула идея. Гермиона наклонилась, словно заколдованная.

— Ближе, дорогая. Или я не скажу тебе… — Гермиона прижалась ещё ближе, пока не почувствовала его дыхание возле своего уха.

— Твои глаза волшебны, и они зачаровывают меня на протяжении всего дня. Они заставляют меня хотеть тебя целовать… любить… иметь тебя всю… — говорил он, и с каждым словом его голос становился тише. Гермиона вернулась на свое место, испуганная не его словами, а своей реакцией на них, она ждала, когда её сердце перестанет так быстро стучать. И она захотела его ударить, когда он в шутку подмигнул ей.

Но его глаза не шутили. Они доказывали его желание, показывали, насколько он серьёзен в том, что говорил…

Официантка подошла как раз во время, ставя перед ними еду и разрушая чары, возникшие между ними.

— Я страстно люблю ночь. Мне нравится, что я люблю свою страну, или когда я люблю мою любовницу инстинктивной, глубокой и непоколебимой любовью. Я люблю все свои чувства: люблю видеть её, дышать ею, люблю слышать в тишине, и люблю ласкать всё её тело во тьме. Жаворонки поют в первых лучах солнца. Голубое небо, теплый воздух, свежий утренний свет. Сова летает по ночам, тенью, проходящей сквозь тьму; она ухает мрачным, мерцающим криком, как будто наслаждается черной бесконечностью пространства, — внезапно сказал Драко.

— Подумай о том, дорогая, что Париж делает с людьми. Не сопротивляйся опьянению любовью в Париже…

Примечание

1 — Добрый день! Меня зовут Эми, и сегодня я буду вас обслуживать!

2 — Привет. Я думаю, мы будем круассаны с вишневой начинкой, а сын — овсянку.

3 — Ваши глаза волшебны, а вы очаровательны, мой ангел.

========== Глава 9. Сделка с дьяволом ==========

Была почти полночь. Астория накинула мантию и торопливо выскочила из номера в «Ритце». Маршал все ещё крепко спал.

Она только что узнала от своего адвоката, что Драко не собирается решать дело вне суда, он знал, что победит. Она не хотела ничего говорить Маршалу, ведь у него ужасно вспыльчивый характер.

Грегори Гринграсс уже третий раз за месяц отказывал ей в деньгах. Дело её отца разваливалось… Но её это особо не волновало. Важно было то, что он отказывал ей в деньгах…

Сегодняшняя встреча определит её будущее; сейчас она находилась в отчаянии… ей нужно получить деньги, ведь иначе Маршал бросит её.

Она вышла из самого дорогого квартала Лондона в трущобы, её волосы развевал ледяной ветер. При выдохе возле её губ появлялся пар, она двигалась бесшумно мимо грязных переулочков и старых разрушенных домов.

Крысы и облезшие собаки удирали, слыша стук её каблуков, а худые голодные кошки свирепо зашипели на неё, когда она прошла мимо мусорных бочек.

Астория не обращала на это внимания, сейчас все её мысли были заняты предстоящей встречей и её окончанием.

Она сбавила шаг, чтобы отдохнуть, когда подошла к старой зеленой двери со звонком, на которой была золотая цифра «4». Она нерешительно подняла руку и с силой постучала. Её глаза беспокойно осматривались вокруг.

— Кто здесь? — раздался грубый хриплый голос. Мужчина смотрел, подозрительно прищурившись. Астория кинула взгляд на его лысую голову и массивное тело, покрытое складками жира, его грубые пальцы, сжатые в ожидании.

— Ну, привет, красавица, ты лучше последней шлюхи, которую они мне прислали, — похотливо улыбаясь, сказал он, его маленькие свинячьи глаза похотливо блуждали по её телу.

Астория вздрогнула от страха и в замешательстве сказала:

— Я не шлюха, я здесь, чтобы встретиться со Скиннером…

— Все их шлюхи говорят это, — холодно сказал он. — Зачем тебе нужен Слинк?

Астория одарила его холодным взглядом и вытащила мешочек с галеонами между грудей, а затем, поправив платье, пристально посмотрела на него.

— У меня есть для него работа.

— Сюда, — сказал лысый мужчина.

Астория нерешительно вошла в грязную комнату; там пахло гнилью вместе с засохшей кровью и старыми нестиранными носками.

Осматривая комнату, она почувствовала у себя на руке липкую, сильную ладошку. Повернувшись, она увидела ухмыляющегося молодого брюнета, его зеленые глаза смотрели на неё, как будто представляли её без одежды.

— Я полагаю, ты искала меня…

— Ты Скиннер? — шокировано спросила она.

— К вашим услугам, мэм. Милая леди, ты можешь звать меня Слинк.

— У меня есть работа для вас. Я хорошо заплачу.

Мужчина провел её в комнату, скрытую за грязной занавеской.

Он прошел и сел в кресло, нагло откинувшись, и жестом пригласил её присесть на оставшийся стул.

— Аванс в десять тысяч галеонов. Вы должны знать об этом, прежде чем начать разговор.

— У меня сейчас таких денег нет, но могу заверить, что по выполнении работы вы получите огромные деньги.

— Сначала деньги, потом разговор, — сказал он, холодно посматривая на неё.

— Ты знаешь, кто я? — выпалила Астория.

— Мне хорошо известно, кто ты, но это ничего не меняет… Приноси деньги, потом поговорим, — поднявшись, он схватил ее за плечо и повел к двери.

Астория все еще находилась в шоке, когда её вывели на улицу из грязного старого дома. Она в отчаянии покачала головой и пошла прочь.

Она неслась по переулку, думая о том, как получить деньги, пока темная фигура не появилась перед ней, закрывая проход.

— Я думаю, что смогу помочь тебе, Гринграсс. У нас одна и та же проблема, — сказал знакомый голос, хотя капюшон закрывал его лицо.

— Кто это? — испуганно вскрикнула она, трясущейся рукой ища палочку.

Тень сделала шаг вперед и опустила капюшон. В свете фонаря появилось худое, изможденное лицо Рона Уизли…

========== Глава 10. Размышления ==========

Комментарий к Глава 10. Размышления

Группа ВКонтакте https://vk.com/club146256595

— Но Фергус не был похожим на остальных троллей, которые любили драться своими дубинками друг с другом. На вид Фергус был меньше, чем другие. Он любил смотреть на горы и людей, ему было интересно, как они живут. Он не был похожим на своих братьев и сестер, которые ненавидели людей. Ему они нравились, особенно маленькие дети его возраста, которые вместе играли. Фергус всегда думал, что их игры намного интересней, нежели драка дубинками. Но он не мог рассказать об этом своим соплеменникам, так как его отец был вожаком и хотел, чтобы, когда он умрет, правил сильный вожак. Поэтому Фергус молчал и просто наблюдал за веселыми детьми и мечтал, что в один прекрасный день присоединится к ним. Ему снилось, что однажды и он сможет стать частью их чаепитий, где они ели маленькие яркие пирожные и играли с симпатичными куклами, которые выглядели как настоящие люди. Еще ему снилось, что в один день он сможет сыграть в крикет с маленькими мальчиками его возраста в переулках города. Однажды он тоже будет принят людьми, за которыми наблюдал, — негромко читала Гермиона, она посмотрела на маленького мальчика, чьи маленькие розовые губки сморщились в глубоком сне, она мягко провела рукой по мягким волосам и нежной коже, он заворочался в своей кроватке. Он был таким драгоценным, Скорпиус…

Гермиона удивлялась, как Астория могла бросить его; она не хотела осуждать… может, у той были свои причины. Гермиона могла понять, ведь, в конце концов, в мире найдется сотни женщин, которые осудят её, что она не поддержала Рона в трудное для него время, ведь он нуждался в её любви, а ей нужно было только подождать.

Именно это было причиной, почему она боялась вступать в новые отношения, ей нужно контролировать свою жизнь, она жаждала этого, но отношения напоминали двустороннее движение, а сейчас в её жизни не было никакой свободы.

У неё болела голова от того, что она все время размышляла о себе и Драко. Она знала, что Драко сказал, что в этой поездке у них не будет никаких интимных отношений; он сказал, что находится здесь только из-за Скорпиуса, но она все равно не верила ему, а если не ему, то себе.

Она знала, что хочет, чтобы Драко был чем-то бо́льшим, чем просто друг, и она была достаточно честной женщиной, чтобы признать это.

Поцелуи друга не вызывают мурашек и не заставляют взлетать в небеса, а прикосновения не посылают электрический ток сквозь все тело. В компании друга не чувствуешь то желание, которое она чувствует к Драко. Нет, он не был ей другом…

Она думала о том, как долго они будут продолжать играть в эту шараду; возможно, это было к лучшему, со Скорпиусом они смогут просто развлекаться и разойтись, как в море корабли. К тому же, её сердце покалывало при мысли о «дурачестве» с Драко. Из-за Скорпиуса они должны быть осторожны. Его потребности были на первом месте, и он нуждается в стабильности, его это сбило бы с толку и расстроило то, как женщины приходят и уходят из жизни отца, которого он очень любил.

Да… Для Скорпиуса будет лучше, если они останутся просто друзьями. Но почему же ей хочется плакать только от одной мысли, что Драко будет с другой? Почему ей становится трудно дышать, когда она представляет, что чужая женщина станет для Скорпиуса матерью? Она пыталась себя убедить, что ей грустно от того, что она боится потерять Скорпиуса, которого полюбила всей душой.

Она положила книгу на колени, и неосознанно потянулась к ребенку, нежно проведя рукой по его волосам, слезы наворачивались на глаза, когда представляла, что другая женщина будет заботиться об этом малыше.

Скорпиус открыл свои ясно голубые глаза и сонно улыбнулся, его губки начали дрожать от того, что она была расстроена. Гермиона взяла его на руки и тихо шептала, извиняясь за то, что разбудила, при этом укачивая его. Его пухлые ручки неуклюже вытерли слезы с её лица, он что-то залепетал, успокаивая её. Его огромные глазки с любовью и доверием смотрели на неё. Гермиона заплакала сильнее. Чем больше времени она проводила с ним, тем сильнее привязывалась.

Внезапно теплые руки обняли её за талию и прижали к груди, успокаивающий аромат муската и зеленых яблок окутал её.

— Почему ты плачешь? — возле уха раздался хриплый голос Драко. Гермиона покачала головой и отвернулась. — Можешь пока не отвечать, но скоро ты расскажешь, — прошептал он, и крепче прижав её к себе, подвел к окну, через которое в комнату попадал лунный свет.

Драко нежно, но довольно крепко обнял Гермиону, прижавшись губами к её шее. Она нежно покачивала Скорпиуса в руках.

Они стояли в тишине, наслаждаясь друг другом…

========== Глава 11. Воспоминания ==========

Драко поднялся с каменной дороги перед Гринготтсом и одним резким движением руки вытер кровь, сочащуюся из раненой губы. Он весь напрягся, сдерживая рвущийся наружу гнев. Рон Уизли стоял перед ним, смотря на него с дикой ненавистью. От него жутко пахло дешевым ликером.

Уизли толкнул Поттера назад, когда тот пытался удержать его. Джинни Уизли, к счастью, успела подхватить Скорпиуса, когда её брат накинулся на Драко.

Драко был в ярости, но удержался от ответного удара. Сейчас его главной заботой был рыдающий сын… Он слышал, как где-то вдалеке Поттер и его девушка кричали на Рона, пытаясь оттащить его от Драко. Вокруг них уже собралась толпа. Рон еще сильнее разозлился на попытки Гарри и Джинни успокоить его. И вдруг резкий крик проник сквозь сознание Драко.

— Черт бы побрал этого щенка Малфоя! Ты думаешь, для меня имеет значение, что он может упасть и разбить себе голову? Отпусти меня! — услышал Драко крики.

Малфой почувствовал, как по его венам пробежала горячая ярость, руки дрогнули; он хотел задушить идиота. Вместо этого он подошел к Джинни и забрал из её рук плачущего сына. Драко был слишком занят, чтобы смотреть, как Рон вырвался из рук Поттера и ушел прочь…

***

— Мне очень стыдно за брата, Драко… Могу же я звать тебя Драко? — взволновано говорила Джинни Поттер.

— Прошу прощения за Рона, Малфой. Мне очень жаль, что сын пострадал, — Поттер протянул ему правую руку. За круглой рамкой его очков можно было увидеть взгляд сожаления.

— Если бы он меньше пил… — оправдывалась Джинни, когда Драко пожал руку Гарри.

Драко улыбнулся девушке, давая понять, что не держит на неё обиду.

Уизли не прошел и пары метров, упав на землю. Гарри отпустил руку Драко и, подойдя к Рону, проверил у того пульс.

И на этом месте зародилась новая дружба, бывшие враги… не друзья, но прошлая ненависть была забыта.

И когда Драко вместе с сыном на руках ушел, в его голове звучала единственная фраза:

— Никогда не недооценивайте могущество прощения…

***

Мысли Драко вращались в беспорядке от услышанного. Он сидел в кабинете целителя-педиатра в госпитале Святого Мунго. Ему срочно нужно выпить! Что-то крепкое… очень крепкое.

— Не могли бы вы повторить? — спросил он едва слышно, смотря с болью на своего годовалого сына, тихо играющего в углу.

— Мне очень жаль, мистер Малфой, но мы не знаем, чем болен ваш сын. К сожалению, мы не можем вам помочь. В нашем мире нейрогенетические расстройства очень редкое явление. Мало того, существует множество болезней, с которыми мы никогда не сталкивались. Конечно, процесс выздоровления в волшебном мире проходит намного быстрее, но наши знания, в сравнении с магглами, сильно ограничены. Они очень хорошо разбираются в множестве областей медицины, они даже обнаружили несколько до сих пор неизвестных болезней и пути их лечения. Единственный совет, который я могу вам дать — пожалуйста, обратитесь к маггловскому целителю, больше ничем мы не можем помочь вашему сыну.

На этот раз Драко не смог сдержать свои эмоции. Он зажмурил глаза в надежде, что все это лишь страшный сон, но одинокая слеза скатилась по его щеке.

Его мысли были прерваны, когда Скорпиус подполз к нему и дернул за брюки, широко распахнутые голубые глаза с любовью смотрели на отца. Драко поднял сына и прижал его к себе, вдыхая особый детский запах, целуя его в макушку. Ребенок протянул руку и погладил отца по лицу, как будто бы утешая его.

Драко твердо знал, что ничего из услышанного не изменит того, что он чувствовал к Скорпиусу. Он очень любил своего сына, гораздо больше, чем любил отец самого Драко.

Драко знал, что Люциус в ярости разгромил бы свою камеру в Азкабане, если бы узнал, что у его внука психические расстройства, но для Драко это не имело значения после того, как он из-за ошибок отца отсидел в Азкабане. После выхода он больше никогда не возвращался в прошлое. И теперь, смотря на счастливого Скорпиуса, он поклялся… Поклялся, что никогда не сделает ничего такого, что заставило бы его сына разочароваться в нем. Он хочет, чтобы глаза Скорпиуса всегда были полны света, чтобы он всегда следовал только за своими мечтами, чтобы он не был павлином, запертым в золотой клетке, чтобы он не был таким как он, Драко, в детстве. Ему очень хотелось, чтобы Скорпиус сам выбрал свой путь в жизни.

И он знал, что будет любить своего сына, несмотря на то, какую он выберет для себя жизнь…

***

Драко медленно вошел в кабинет маггловского доктора, которого ему посоветовал целитель из Святого Мунго. Он был лучшим в мире, кто специализировался на нейрогенетических заболеваниях у детей. Драко очень нервничал, но тепло Скорпиуса, которого он держал на руках, придавало ему спокойствия. Он находился на незнакомой территории. Конечно, ему помог Поттер, который более уверенно чувствовал себя среди магглов, но все же Драко чувствовал себя здесь некомфортно.

Молодая девушка в ярко-желтом костюме с веселыми плюшевыми медведями встретила его и проводила к огромной двери на которой было написано:

Ксандер Иванкович— доктор медицинских наук, неврологии, педиатрии (практик)

Драко открыл дверь и вошел внутрь. За столом сидел мужчина лет сорока, невысокого роста, с острыми темными глазами, которые следовали за каждым его движением, крючковатым носом; рот был растянут в подобии улыбки.

— Простите меня, но я не могу встать, чтобы поприветствовать вас, — сказал он хриплым голосом с очень заметным русским акцентом, который говорил о его происхождении и частом употреблении сигарет.

Драко был потрясен его словами, но вскоре понял, когда он выехал из-за стола, его сильные и короткие, но громоздкие руки скрывали отсутствие ног. В том месте, где должны были быть его ноги, были две культи.

— Полиомиелит, — сказал он, грустно пожав плечами, и погладил свои белокурые усы. — Мистер Малфой, могу я быть с вами откровенным? — спросил он хриплым голосом. Драко махнул рукой, показывая, что он может продолжать.

— Драко. Могу я называть вас Драко? Вы похожи на того человека, что нуждается в выпивке, — сказал он с усмешкой и потянулся за бутылкой с прозрачной жидкостью, которой наполнил стакан.

Драко задумался, что… возможно, это был не самый лучший целитель для Скорпиуса, но прежде чем он смог подняться, Иванкович подтолкнул к нему стакан.

— Самая прекрасная в мире русская водка. Она поможет вам расслабиться. Выпейте, — сказал он.

Драко с опаской посмотрел на стакан, прежде чем пожать плечами и одним глотком выпить содержимое, после чего почувствовал, что в горле будто бы что-то горит.

— Уже лучше, да? — с усмешкой спросил доктор.

— Мой сын, — начал говорить Драко.

— Мистер Малфой… Драко, я мало чем могу помочь вашему сыну до того момента, пока у меня не будут на руках все нужные анализы. Вы же прошли необходимые исследования у радиолога?

Драко кивнул.

— Отлично, — сказал целитель с улыбкой на лице. — Итак, как зовут этого молодого человека? — спросил он, улыбаясь ребенку, что застенчиво прятался на руках отца.

***

— Это может быть церебральный паралич. Драко, тесты были весьма обобщены, — Ксандер покачал головой.

Драко посмотрел на своего сына, который не отрывал взгляда от стоящего в кабинете аквариума, доктор тоже наблюдал за Скорпиусом, после чего повернулся к Малфою.

— Он часто это делает? — спросил он.

— Он любит воду, — сказал Драко, наблюдая как Ксандер приблизился к ребенку.

— Удивительно, — сказал доктор, задумчиво потирая свои бакенбарды. — Драко, мне кажется, я знаю, чем болен твой сын. Это редкость, раньше я видел только несколько подобных случаев, но не обращал на них должного внимания. Я думаю, что у него синдром Ангельмана.

***

— Гермиона, это всего лишь однодневная поездка в Сен-Тропе, тем более, Скорпиус очень любит пляж, — Драко умолк, пуская в ход своё обаяние.

— Драко, это нечестно! Ты шантажируешь меня Скорпиусом, — возмутилась Гермиона, закрыв глаза и заткнув пальцами уши. — Ты пытаешься меня очаровать, поэтому я не слушаю тебя. Ла-ла-ла-ла-ла, — говорила она. Драко убрал ее руки от ушей.

— Пожалуйста…

***

Я должен был прислушаться к ней…

Это было последнее, о чем подумал Драко, после того, как кто-то ударил его по затылку. Падая, он услышал крики Гермионы и громкий плач Скорпиуса. Перед его глазами пронеслась вся его черно-белая жизнь, но все изменилось после того, как он встретил Гермиону. Она наполнила его существование яркими красками.

Я должен был к ней прислушаться…

========== Глава 12. Складывая кусочки головоломки ==========

Комментарий к Глава 12. Складывая кусочки головоломки

Дорогие мои читатели, для меня эта глава была самой сложной. Почему? Я и сама не могу дать вам точный ответ. Поэтому если кого и благодарить за эту часть, то только мою верную помощницу Arselia. Она проделала потрясающую работу, которой, надеюсь, вы будете восхищаться, как и я! Большое спасибо, дорогая!

Еще хочется добавить, что мы решили посвятить эту главу девушке, которая сделала нам замечательный подарок — Like a stone is cold. Это наш подарок вам)

Теперь о самом фанфике. Я уже много раз говорила, что это произведение есть ПЕРЕВОДОМ, и у меня нет никаких прав менять сюжет или что-нибудь добавлять. Мы переводчики народ подневольный, к сожалению!!! Если в сюжете вас что-то огорчает — извините, но поймите, что это не зависит от меня или от девочек из моей команды. Мы отвечаем только за качественный перевод ни больше ни меньше.

Как сказал сам АВТОР этого произведения относительного предыдущих глав, которые слегка вас потрясли, то все развивается по плану: «Я не раскрываю сейчас некоторые тайны, не потому, что забыла о них, а потому, что есть более лучшее время для их открытия…»

Котятки, надеюсь, вам понравится глава и вы не забудете об отзывах, которые очень важны для нас.

P.S. Котятки, если среди вас имеются фотошоперы или клипмейкеры, пожалуйста, напишите нам)

Обнимаем всех и каждого)))

С любовью, переводчик Катерина Филдинг!

Пятница (Днем раньше)

Гермиона с опаской посмотрела на Драко, сидя вместе с ним за обеденным столом. Вчерашнее происшествие было ошибкой, он вслух не сказал ни слова — за него говорили глаза…

Выразительный взгляд серых глаз поменялся. Он тоже почувствовал перемены между ними. Чувствовалось новое понимание…

Она отвела взгляд от его лица, её щеки пылали мягким розоватым румянцем — так невинно.

— Сахар… Ты мог бы подать мне сахар? — тихо сказала она, прикоснувшись к нему, и тут же пожалела об этом. Гермиона резко отняла руку, но когда он подал ей коричневую сахарницу, она снова коснулась своей ладошкой его пальцев.

Гермиона почувствовала, как электрический ток пронзилвсе её тело, словно его источником были пальцы Драко. Он слышал её дыхание и почувствовал, как его сердце забилось сильнее, так же, как и её…

Атмосфера в комнате стала напряжённой, они оба вздрогнули. Драко пристально посмотрел на неё, а она отвела взгляд.

Это было стремление к удовольствию… Он никогда не чувствовал настолько интуитивно сильной связи с другим человеком. Её рваные выдохи, как у него; каждый удар её сердца, как его собственный; каждая мысль соединяется с его; её эмоции, его…

Они придвинулись друг к другу, словно в трансе… Так близко, насколько позволял мешающий им стол.

Драко осторожно перевел на неё взгляд, запечатлел её глаза, и держал в этом чувственном круговороте эмоций, рассматривая как хрупкую, редкую вещь… как лебедя в озере посреди леса… Один ложный ход, и это все исчезнет.

Гермиона тоже посмотрела в глаза Драко; как тогда, когда она впервые увидела их, но на этот раз они не закрылись… На этот раз она увидела в них каждую частичку, каждое пятнышко ярко-синего цвета, которые танцевали гипнотизирующее танго, захватывая её, выплескивая наружу каждую эмоцию, что чувствовал Драко.

Глаза Драко буквально кричали ей о его чувствах… Это не просто незначительные эмоции… Его страдания были связаны с самой сутью его существа… Потрясение его сущности. У него были эмоции замученного человека, человека, который не хотел чувствовать себя так, как чувствует сейчас.

Душа — глубокая и редкая — на поверхности…

Яркая, безумная, постоянно меняющаяся, заряженная энергия смещалась и изменялась, когда каждый из них терял свои мысли.

Далекие миры все же когда-то закрываются… И существуют только в мечтах и снах лишь с малым всплеском реальности. Ибо как можно быть настолько погруженным в человека, которого вы едва знаете?

Тихие всхлипывания из ближайшей к ним комнаты свидетельствовали о пробуждении Скорпиуса, разрушая предварительную неопределенность, в которой они находились. Энергия оставалась… но она просто скрывалась, пока не сможет снова захватить их обоих…

Драко поднялся со стула с чувственной грацией пантеры, растягивая свои мощные мышцы. Скрытая энергия вокруг него потрескивала, как сама сила, защищая его.

Его улыбка была теплой… и хищной, но такой захватывающей… Гермиона чувствовала, что она ласкает её нутро так, как никогда раньше этого не делала… она разбудила в ней что-то непривычное и необратимое, что хочет выцарапать выход наружу через её кожу…

Гермиона изо всех сил пыталась отдышаться, когда Драко ухмыльнулся и ушел в комнату к сыну. Скорпиус уже не спал, потирая глаза пухлыми кулачками, чтобы убрать остатки сна, который пытался вернуть его из реальности обратно в царство Морфея.

Драко поднял его и прижал к себе, поцеловал розовые щеки, и коротко прижался губами к его мягким белокурым волосам.

Гермиона внимательно следила за отцом и сыном, пойманными в их собственном мире, в специальном мире, в котором отношения родителей и детей были настолько сокровенными.

Снова Гермиона почувствовала острую боль в груди, будто стрела прошла прямо через её сердце. Боль едва не заставила её согнуться пополам, уничтожая кусочки утренних мыслей, которые задержались в её голове.

Драко мгновенно взглянул на исказившееся в гримасе боли её лицо, прежде чем она умело спрятала все эмоции… Она была превосходна в том, чтобы скрывать свои чувства. Некое искусство, которому она научилась, когда ей приходилось терпеть от Рона синяки, украшающие её тело, как лоскутное одеяло фиолетового цвета.

Скорпиус заметил её и потянулся к ней, его широкие глаза были счастливы и беззаботны… и Гермиона на несколько мгновений потеряла себя в этих легких эмоциях… Они предоставили ей отсрочку от гнетущих мыслей.

***

— Гермиона, это всего лишь однодневная поездка в Сен-Тропе, тем более, Скорпиус очень любит пляж, — Драко умолк, пуская в ход свое обаяние. Гермиона покачала головой, еще крепче прижимая только что укутанного ребенка, её карие глаза смеялись.

— Это глупо, Драко!

— Это лицо… просто посмотри на это лицо! — как маленький умолял Драко, поднимая сына и прижимаясь к нему щекой. — Как ты можешь сказать «нет» этому личику? — усмехнулся Драко. Конечно же, он выиграет этот спор.

— Драко, это нечестно! Ты шантажируешь меня Скорпиусом, — возмутилась Гермиона, закрыв глаза и заткнув пальцами уши. — Ты пытаешься меня очаровать, поэтому я не слушаю тебя. Ла-ла-ла-ла-ла, — говорила она. Драко убрал её руки от ушей.

— Ты сделаешь это? Серьезно… Пожалуйста, Гермиона. Я же вижу, что ты нуждаешься в отдыхе, — усмехнулся Драко.

— Отпуск во время отпуска? — с сарказмом спросила она.

— Даже я лучше не сказал бы, — усмехнулся он. — Пожалуйста.

— Хорошо, — выкрикнула она, поднимая руки вверх сдаваясь.

***

Настоящее (суббота)

Это была плохая идея, думала Гермиона, смотря на Драко без рубашки. Её пульс участился.

Гермиона сидела под пляжным зонтиком, наблюдая за играющими в воде Драко и Скорпиусом, как оказалось, пляж и дом возле него принадлежал Малфоям. Девушка совсем не удивилась, когда Драко ей об этом сказал.

Иметь свой небольшой пляж — это нормально… Когда она сказала это Драко, он лишь засмеялся и сказал, чтобы она не завидовала.

Она снова посмотрела на Драко и тут же пожалела об этом, так как он вышел из воды и провел рукой по волосам, не обращая внимания на маленькие капельки воды, которые скатывались с его груди на живот… И еще ниже.

Это была очень плохая идея — наблюдать за ним…

Внезапно она почувствовала, как к её лицу прижалась гладкая ткань, что помешала ей дышать. Она изо всех сил боролась, стараясь оттолкнуть нападавшего, и ей все же удалось вырваться на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы закричать:

— Драко, возьми Скорпиуса и беги!

Как она могла забыть о своей палочке, которая лежала рядом? Девушка почувствовала, как её веки слипаются, и она теряет сознание…

— Еще один шаг, мистер Малфой, и твой маленький даун умрет! Медленно и очень болезненно, — нападавший говорил уверенно и холодно.

Подняв руки, Драко почувствовал, как кто-то ударил его по затылку.

Глаза Драко закрывались, но он успел увидеть, что его сын еще в порядке, после чего окончательно потерял сознание.

***

Где мой папа? — Думал маленький мальчик, осматривая вонючее место, куда его привез глупый большой дядя. Он хотел к своему папе! Скорпиус громко заплакал… Он хотел к папочке!

— Закрой свой рот, мальчишка! — закричал большой человек, от которого ужасно воняло. Он все ближе подходил к Скорпиусу с высоко поднятой рукой.

— Сейчас, сейчас, Ян. Разве так обращаются с гостями? — раздался мягкий голос мужчины с голубыми глазами. Он понравился Скорпиусу, пока не улыбнулся, потому что его зубы были острыми, как у чудовищ из книг.

Но чудовища были уродливыми, а этот мужчина был красивым и много улыбался, но не так, как мисс Миона — у нее была мягкая и добрая улыбка.

Он узнает какой-то секрет? У него будет мама?

Мисс Миона! Скорпиус уже не думал о том, куда его привезли, он вспоминал счастливые моменты, которые провел вместе с мисс Мионой и папой.

Порхать, порхать, танцевать на поверхности

У глубокой пропасти.

В отражениях её призрак бежит своими теневыми руками,

Вдоль лазурной поверхности.

Отражения… отражения… отражения воды,

Оденьте меня в серебро.

Может ли ваш призрак или живой

Освещать его темные размышления?

Крутится между днем и ночью.

Отражения… отражения… отражения зеркал.

Ангел, дьявол,

Зло скрывается среди теней,

Хороший танец света…

Ваш призрак с сердцем двоих.

Отражение… отражение… отражение зеркал,

Кинжал или яд,

Слабеть или пылать в славе.

Я мягкий свет или бархатная тьма?

Размышления… Размышления…

Разве это не отражение вашей души?

========== Глава 13. Цена, которую стоит заплатить ==========

Драко с трудом поднялся, из его губы сочилась кровь. Солнечный свет больно ударил по глазам, ослепляя Драко. Он потянулся рукой к голове и почувствовал, что его волосы слиплись от засохшей крови.

Он едва мог двигаться после того, как какой-то человек ударил его по затылку, но прежде чем потерять сознание, он слышал крики Гермионы и плач Скорпиуса.

Он понятия не имел, где они могут находиться и что с ними сейчас происходит. В отчаянии он опустил голову. Драко чувствовал, как каждая песчинка растирает его тело, а когда он пытался… пытался вспомнить, что произошло, то был ошеломлен… Ноги его почти не слушались, но с нечеловеческим усилием ему удалось приподняться на руках.

Сцена, которая развернулась на пляже, была полна разрухи: сумка и одежда Гермионы были разорваны, а возле них на песке лежала разломленная палочка, на коврике, на котором Гермиона сидела, Драко увидел пятна крови… Его сердце издало слабый стук, а лицо исказило страх.

Драко перевел взгляд в сторону, где лежали вещи Скорпиуса. Они были почти в порядке. Люди, которые их похитили, забрали его сумку с едой и игрушками. Драко хорошо знал, кто это был. Только один человек мог похитить ребенка, не желая причинять ему вред по своим эгоистичным мотивам, но зачем ему Гермиона? Отправить Драко сообщение?

Солнце палило ярче и ярче, и как бы Драко не сопротивлялся этому, он все же снова потерял сознание…

Это слишком больно…

***

Гермиона лежала с кляпом во рту, руки и ноги были скованы железными цепями. И чем сильнее она пыталась вырваться из них, тем сильнее они вреза́лись ей в кожу до крови…

Она закричала, но кляп заглушал все звуки. Она перебирала в голове все известные невербальные заклятия, которые могли помочь ей выбраться.

Внезапно Гермиона почувствовала, как чья-то большая и липкая рука скользит по юбке её платья, в нос ударил запах дешевого алкоголя.

Человек еще ближе наклонился к ней, и она почувствовала его вонючее дыхание, после чего он возле самого её уха заговорил:

— То, в чем ты отказывала мне, ты с радостью отдала Малфою, маленькая шлюшка. Притворяясь девственницей, ты хранила её, как будто это сокровище всего мира. О чем ты думала? Что я так легко тебя отпущу? Тссс… Гермиона, неужели ты забыла, что принадлежишь мне и только мне?

Рон двинулся на свет, смотря на неё обезумевшим взглядом. Его бледные губы растянулись в издевательской насмешке, рыжие волосы были спутаны. От него несло Огневиски и марихуаной. Его глаза продолжали плотоядно рассматривать её, а рука продолжала непристойно ползти к её промежности.

Гермиона тяжело вздохнула и цепи зазвенели от её движений. Рон громко засмеялся, его голубые глаза налились кровью от возбуждения.

Он потянулся вперед, вытаскивая кляп из её рта.

— Хочешь что-нибудь сказать, шлюха, прежде чем я возьму тебя и сотру все твои воспоминания о мерзком Пожирателе Смерти?

Гермиона плюнула ему в лицо, её глаза искрились гневом, и она закричала:

— Ты что, не можешь найти девушку, которая захочет тебя? Тебе обязательно надо кого-то похитить, чтобы с тобой трахнулись? Жалкое подобие мужчины! Драко в отличие от тебя в тысячи раз лучший мужчина! Если ты изнасилуешь меня или хотя бы дотронешься… то помоги тебе Бог, Рональд, я кастрирую тебя! Лично приду к тебе с ножом и, поверь мне, это будет очень больно. Я не пощажу тебя!

Рон просто ухмыльнулся, приближаясь к ней, его руки скользнули вверх по её телу к грудям, после чего он больно ущипнул её за соски, заставляя громко кричать в агонии. Он поднял левую руку и дал ей настолько сильную пощёчину, что из её губы потекла кровь.

— Тогда это хорошо, что я все сделаю, пока ты связана, не так ли?

========== Глава 14. Поиск друзей ==========

— Гарри, дорогой, я волнуюсь за Драко. Он не выходит на каминную сеть, и даже совы возвращаются с закрытыми письмами, — сказала Джинни мужу, нервно стуча пальцами по чашке с чаем. Гарри Поттер поднял взгляд от «Ежедневного Пророка» и, нахмурившись, поправил очки.

— Ты права. Гермиона тоже не отвечает на письма и не выходит на связь. Прошло уже две недели, а от них ни слова. Это не похоже на Гермиону. Она знает, что я буду волноваться, — сказал он, смотря на свою жену зелеными глазами, полными беспокойства.

Джинни подняла голову и громко позвала:

— Джеймс, дорогой, можешь спуститься?

— У меня неприятности? — спросил маленький мальчик с карими глазами, оперевшись на перила лестницы.

Родители покачали головами, и Джеймс, улыбнувшись, медленно спустился по лестнице.

— Сынок, тетя Гермиона или дядя Драко писали тебе или может связывались через каминную сеть, чтобы ты пообщался со Скорпиусом?

Мальчик покачал головой и супруги обменялись тревожными взглядами.

— Джинни, — начал говорить Гарри.

— Я сейчас же звоню Блейзу, — сказала Джинни, спеша к камину.

***

Блейз Забини резким движением провел рукой по своим темным волосам, ослабил зеленый шелковый галстук и расстегнул пуговицы на своем синем, сшитом на заказ итальянском костюме, и посмотрел на свою рыжую подругу.

— Я знаю, сам собирался вам звонить. Я думал, что это у меня просто паранойя, но Драко никогда раньше не исчезал, не сообщив об этом.

— Если он уезжает со Скорпиусом, то всегда говорит одному из нас. Мало ли что может произойти, — сказал Гарри. — Есть еще что-то, о чем нам нужно знать? — спросил он Блейза.

— Борьба за опеку, — начал он, но Джинни не дала ему закончить.

— Борьба за опеку, — она усмехнулась. — Драко не захотел решать это дело без суда, и вы оба отлично знаете, что это еще один из дешевых трюков Астории, чтобы унизить его. И какой нормальный судья даст ей право опеки? Она бросила ребенка и Драко. И у нее самой достаточно денег, зачем ей понадобилось проворачивать все это?

Глаза Блейза увеличились от шока.

— Кажется, я знаю. У меня с собой документы, — сказал он и потянулся за своим кожаным портфелем, ища в нем папку с бумагами, после чего передал их Гарри.

По мере прочтения документов, выражения лиц четы Поттеров менялись от жалости к отвращению, а потом к гневу.

— Значит, любимый папочка больше не дает денег нашей дорогой злобной сучке на оплату долгов? — ухмыльнулась Джинни.

— Я боюсь, что у Грегори просто нет денег, «Гринграсс. Эликсиры и травы» собираются закрыть и очень скоро. Как результат некомпетентного управления и большого расходования средств. Я думаю, когда он отправится на плаху, то Драко этим будет только наслаждаться, — сказал Блейз.

— Честно говоря, вы оба… Вы действительно думаете, что Астория могла похитить собственного сына? — скептически спросил Гарри.

— Драко никогда не говорил, почему она ушла от него. Я же считаю, что это связано с тем, что у Скорпиуса синдром Ангельмана, — сказал Блейз, потирая глаза.

— Не думай, чаще всего это приводит к неправильным выводам, — Гарри покачал головой.

— Мы могли бы спросить об этом миссис Малфой, — сказала Джинни.

***

— Блейз, дорогой, какой приятный сюрприз! И вы тоже, Джинни и Гарри. Что привело вас в Уилтшир? — тепло поприветствовала их Нарцисса Малфой, одетая в желтое платье, открывая двери поместья. — Хотите чаю и только что приготовленные медовые булочки? Запах просто божественный.

Они кивнули и пошли на солнечную террасу, где Нарцисса обычно пила чай.

— Миссис Малфой, — Блейз начал вытирать крошки со своего шелкового костюма.

— Мы должны у вас кое-что спросить, но только не волнуйтесь. И будьте честны с нами, — сказал Гарри, смотря на женщину с теплой улыбкой.

— Астория способна причинить вред Драко, Скорпиусу и Гермионе? — не выдержав, спросила Джинни.

— Что? Что случилось с Драко, Скорпиусом или мисс Грейнджер? — испуганно спросила она.

— Мы точно не знаем, это просто наши подозрения… Тревожное предчувствие, если хотите. Драко не отвечает на наши письма и не выходит на каминную связь, а это на него не похоже, да и на Гермиону тоже. Гермиона для меня как сестра и я знаю её очень хорошо, поверьте, это на нее совсем не похоже, — сказал Гарри женщине.

— И ты думаешь, что это Астория, потому что Драко не захотел решать дело об опеке без суда? — проницательно спросила Нарцисса.

Все трое в унисон кивнули.

— Я думаю, вы правы. Каждый день я сожалею о том, что познакомила её с Драко. Я очень люблю своего внука, но боль, которую она причинила ему и Драко… Просто не могу найти слов, чтобы описать это. Она ненавидела этого маленького мальчика… Ненавидела его… Поэтому, я полностью согласна с вами, что она, возможно, что-то могла с ним сделать, эта женщина злая, жестокая и бессердечная. Мне никогда не приходилось видеть более холодную женщину; у неё ледник вместо сердца, а по венам вместо крови бежит ледяная вода. И не заблуждайтесь, Астория не глупа. Её ум такой же острый, как нож, она умудряется справляться со своей работой наилучшим способом и нрав у неё сицилийский, — несмотря на теплую погоду, Нарцисса вся дрожала. — Она злоупотребляла и опустошила сердце моего сына, издевалась над моим бедным внуком без какой-либо вины, но никто не может коснуться её, ведь у неё есть деньги отца, — сказала она, аккуратно вытирая глаза белым кружевным носовым платочком.

— Я думаю, нам нужно поехать во Францию, — переведя на жену испуганный взгляд, сказал Гарри.

========== Глава 15. Письмо ==========

— Его здесь нет, — тревожный голос Блейза раздался в стенах пустого дома в Париже. Он обернулся и увидел, как к нему направлялась Джинни, скинув капюшон своего длинного синего плаща, который развевался на ветру. Гарри вытащил палочку и спросил Блейза:

— Там есть кто-нибудь?

— Их здесь нет, а если и были, то уже уехали. Спрячь свою палочку, Поттер, — сказал Блейз, прежде чем выйти из дома и закрыть дверь.

— Где они ещё могут быть? — спросил Гарри.

— Поттер, мы сейчас говорим о Драко Малфое, на минуточку. У этого человека, по меньшей мере, сотня домов в разных уголках планеты, они могут быть в любом месте.

— А во Франции? У него есть ещё дома здесь? — перебила мужчин Джинни.

— Остается только один вариант… Вилла в Сен-Тропе. Но это место настолько личное, что я сомневаюсь, что кто-то мог там их искать.

Все трое обменялись взглядами, после чего Джинни, взмахнув плащом, трансгрессировала со двора, а вслед за ней и Гарри с Блейзом.

***

— Дом пуст. Я не думаю, что они где-то здесь, — сказала Джинни, спускаясь по лестнице виллы на берегу моря, Гарри и Блейз стояли возле эркера с видом на море. За окном поднималось солнце.

— Ты уверена? Абсолютно уверена?

— В доме пусто, но я уверена, что именно здесь они были, прежде чем исчезнуть. Видно, что в детской совсем недавно кто-то был, там вещи Скорпиуса, на кровати лежит сумка Гермионы, — сказала Джинни, подойдя к мужчинам и устремив взгляд на море.

— Что мы будем делать? — Гарри посмотрел на свою жену.

Внезапно они услышали, как громко вздохнул Блейз, и посмотрели на него.

— Что там, черт возьми? — закричал он, не сводя глаз с пляжа. Гарри и Джинни увидели вдалеке лежащую на песке фигуру человека, под которой расползалось красное пятно.

Гарри с палочкой наготове выскочил из дома, громко хлопнув дверью, и побежал по тротуару, что вел к частному пляжу. Джинни побежала за ним, на ходу доставая свою палочку.

— Это Драко! — закричал Гарри. Он бросился вперед. Внутри всё сжалось, когда увидел неподвижного друга.

— Гарри, он дышит? — закричал Блейз, догоняя друга, который уже склонился над Драко и нащупывал пульс на шее.

— Да, но пульс очень слабый. Нам нужно как можно скорее доставить его больницу! Он наверное лежит здесь слишком долго, возможно уже дня три. Раны сильно заражены! — в этот момент Джинни оттолкнула своего мужа.

— Я помню несколько исцеляющих заклинаний, которым меня научила Гермиона. Я смогу оказать только первую помощь, но после этого мы должны сразу отправить его в Св. Мунго. Блейз, оставайся и ищи Гермиону. Гарри может трансгрессировать вместе с Драко, подготовка аврора сейчас пригодится, — она хладнокровно раздавала указания. — Главное, не теряйте головы. Сейчас не время.

Наклонившись, она убрала волосы с лица Драко и увидела рану на его голове, которая полностью была залеплена песком.

— Tergeo, — сказала она, и рана начала очищаться от крови и песка. — Vulnera Sanentur, — она направила палочку на глубокую рану на лбу, внимательно рассматривая её, после чего перевела палочку на его сломанные ноги и прошептала: — Ferula, — ноги перевязались шиной.

— Это всё, что могу сделать. Я думаю, он потерял сознание из-за обезвоживания, нехватки крови, или голода. Кто знает, как долго он здесь, — сказала Джинни, вытирая пот со своего лица, после чего положила руку на щеку Драко. Его лицо было нездорового цвета, а губы бескровно бледными. Синие вены очень выделялись на бледном лице Драко. Его тело было покрыто потемневшими синяками, некоторые из них уже приобрели желто-зелёный оттенок.

Гарри подошел к Драко и присел, чтобы поднять его. Это было чертовски трудно. Драко был на несколько дюймов выше Гарри и на пару фунтов тяжелее. Через несколько минут Гарри обессиленно поднялся.

— Найди Гермиону, — сказал он Блейзу, и по его выражению глаз было понятно, что Забини не поздоровится, если он этого не сделает.

***

— Её здесь нет, я везде искала, — вздохнула Джинни. — Скорпиуса тоже нигде нет. Кто-то похитил их. Я уверена!

— Откуда ты знаешь? — спросил мужчина, и Джинни посмотрела на него.

— Противосудорожные лекарства Скорпиуса исчезли, как и его игрушки. Все остальные вещи на своих местах. Я очень надеюсь, что те, кто его похитил, вовремя смогут дать ему лекарство. Ты же знаешь, что произойдёт, если они этого не сделают, не так ли?

Блейз вздрогнул от ярости, он вспомнил последний раз, когда Скорпиус находился в больнице. Лекарство малышу нужно через каждые два дня.

— Я уверен, что Астория сама этого не делала, для неё это слишком грязная работа. Она должна была кого-то нанять, напарника, который делает всё грязное за неё. Вымогательство и шантаж — это её конек, — сказал Блейз, обводя глазами пляж.

— Ей нужны деньги. Значит, она должна была связаться с Драко, но так как он неизвестно сколько времени пролежал здесь, то может её требования могут нам подсказать, где Гермиона и Скорпиус? — предложила Джинни.

— Стоит попробовать, — задумался Блейз, нахмурив лоб.

— Поскольку Гермиона явно не здесь, пойдем обыщем дом, может где-то есть записка или ещё что-нибудь.

Они оба вошли в дом.

Джинни громко свистнула, подозвав красивую орлиную сову Драко — Зейна, которая вылетела из одного из верхних окон спальни и села на её руку. Нежно поглаживая сову, она тихо разговаривала с ней, прося неподтвержденные письма. Важная красивая сова, с рыжими, блестящими разумом глазами, влетела в окно спальни и моментально вернулась обратно. В клюве болталось письмо.

Взяв конверт, Джинни нетерпеливо разорвала его и достала содержимое.

«Мой драгоценный, любимый Драко, ты как всегда недооценил меня, дорогой. Я говорила тебе, что этот умственно отсталый ребенок будет дорого тебе стоить, и, знаешь, мне кажется, этот момент наступил. Я была мила с тобой, когда просила все решить без суда, но нет! Ты сделал так, как хотел лишь ты! Но мы оба знаем, кто победит. Ты…

Так что, когда ты не захотел играть по-хорошему, мне пришлось играть по-плохому. А ты ведь знаешь, мне в этом нет равных…

Семь миллионов маггловских денег ты положишь в сумку и отдашь своей сове. Она знает, куда нужно лететь, и не думай, что сможешь за ней следить. Если вдруг посмеешь, то… БУМ! На твоей совести будет смерть маленького ребенка.

Ох, и помни… Противосудорожное лекарство всегда может выскользнуть из моих рук и разбиться…

Всегда любящая,

Астория.»

— Чертова сука! — закричала Джинни. — Я разрежу её на мелкие кусочки и поджарю!

— Успокойся, Уизли… Поттер! В письме ни слова не сказано о Гермионе, и как, черт возьми, нам вернуть Скорпиуса, — сказал Блейз, встряхнув Джинни.

— Нам нужно поговорить с Драко. Сейчас же! — сказала она. — И тогда решим, что делать!

Они трансгрессировали, возвращаясь в Лондон.

========== Глава 16. Скорпиус найден ==========

— Мистер Поттер, вы вовремя доставили к нам мистера Малфоя. Еще несколько часов промедления, и он умер бы от обезвоживания. По моим оценкам, он провёл на пляже, где вы его нашли, около двух дней. Найди вы его чуть раньше, мы смогли бы исцелить раны, которые из-за потери времени сгнили, что и привело к заражению. К сожалению, нет быстрого пути для их исцеления, поэтому вам придется ждать, пока антибиотические зелья сработают. Кроме того, я предупреждаю вас, что у него может быть частичная потеря памяти, как и у большинства пациентов с травмой головы, поэтому я прошу вас не давить на него вопросами, он, возможно, не сможет ответить. Я знаю, что предельно важно найти мисс Грейнджер и ребенка мистера Малфоя, но вы должны дать ему время, — сказал целитель, подписывая цветным пером больничную карту Драко. Он посмотрел на Гарри своими острыми птичьими глазами.

Гарри с трудом держал себя под контролем, сверля молодого человека перед собой яростным взглядом зеленых глаз.

— Но мне придется потревожить его, чтобы он ответил на мои вопросы. У Гермионы и Скорпиуса может не хватить времени! Драко был единственным свидетелем того, что произошло на этом пляже. Вы думаете, мне нравится, что это помешает его исцелению? Поверьте, это не так! Думаете, что Драко предпочел бы не лежать в постели всю свою жизнь, пока его сына мучают? Так что, вы делаете свою работу и позволяете мне делать мою… — крикнул он, кинувшись к палате Драко.

Драко Малфой смотрел в потолок пустым взглядом, перебирая в уме все то, что случилось в тот день. Он знал, что Гарри, Джинни и Блейз ходят вокруг него, как будто он хрустальная ваза, но он хотел все знать, черт возьми! Он имел право знать, что, во имя Мерлина, произошло в тот день… Все, что он мог сделать, это — ничего. Его разум затуманился после нескольких попыток извлечь воспоминания из той мутной грязи, которая в настоящее время была на месте его мозга.

Как только Гарри собрался войти в палату Драко, его остановили голоса, которые кричали ему:

— Сэр… Мистер Поттер, сэр! — Гарри увидел, как двое его молодых рекрутов бегут к нему в спешке.

Девушки догнали Гарри и остановились, чтобы перевести дыхание. Девушка с волосами цвета кофе посмотрела на него, её глаза сияли.

— Сэр, мы только что получили совой подсказку о сыне Малфоя, это от двух доверенных лиц, которые работают в поместье Гринграсс в Аргентине!

Гарри посмотрел на возбужденные лица двух молодых женщин перед ним скептически:

— И это произошло только тогда, когда мы предложили вознаграждение в миллион волшебного золота в Wizard Wireless Network? — он поднял одну бровь.

Радость пропала с лиц девушек, они кивнули головой.

— Хорошо, а вы проверили, есть ли у семьи Гринграсс усадьба в Аргентине? — раздраженно спросил он, не в силах справиться с некомпетентностью этих идиоток прямо сейчас.

— Они делают это, сэр, они делают! Джинни была там в отпуске со своей семьей. Семья Гринграсс приглашала всех на свои ежегодные гоночные соревнования Гиппогрифов, — возбужденно сказала одна из девушек.

— Ну, тогда я думаю, что на это стоит посмотреть, но будьте осторожны. Старинные богатые чистокровные семьи, такие как Гринграссы, имеют много домов по всему миру, и за те деньги, которые мы предлагаем, каждый человек может позвонить с новостью о Скорпиусе. Скажи мне, а что-нибудь о мисс Гермионе Грейнджер было известно?

Девушка с короткими грязными светлыми волосами покачала головой.

— Нет, сэр, о мисс Гермионе Грейнджер ничего не сказали. Нам передали только, что находясь в конюшне, прислуга слышала приглушенный крик маленького ребенка. Он будто бы кричал от боли.

Гарри нахмурил лоб и спросил:

— Вы не думаете, что это мог быть кто-то из детей персонала?

Девушка энергично встряхнула блондинку и сказала:

— В письме писали о том, что было слышно, как другой молодой человек кричал, что нельзя причинять вред мальчишке, который стоил семь миллионов долларов.

Гарри был в шоке! Астория была настолько безответственной… Тут что-то не сходится… Может быть, она во что-то играла. Большие деньги? Признание? Жажда мести? Но почему сейчас? Три года спустя. Астория отняла у Драко Скорпа, это конечная месть. Ничего больше не могло навредить Драко, и она это знала.

А что с Гермионой? Она не упоминалась в письме, не упоминалась и в информации из поместья, и за нее нет требования выкупа… Похоже, что Гермиона Грейнджер будто исчезла с лица земли.

Честно, Гарри был в замешательстве. Он только покачал головой. Он поедет в Аргентину и отправит одного из своих агентов спросить Рона, где Гермиона. В конце концов, они остались хорошими друзьями, даже после расставания…

Гарри вышел к точке трансгрессии Св. Мунго, за ним шли две девушки. С вихрем плащей они трансгрессировали из Лондона в Аргентину.

***

Прошло два дня, и никто не пришёл за Гермионой… Она считала каждую секунду.

Рон растягивал свои пытки… Он решил пока не брать её. Он хотел, чтобы она страдала и… страдала. И она делает это.

День за днем, каждую минуту, каждую секунду, она была вынуждена лежать голой перед похотливыми глазами. Унижение в худшем случае.

Было холодно и целыми днями где-то капала вода. Она убедилась, что никогда не сможет заснуть, чтобы избежать этого кошмара, в который превратилась её жизнь. Он был где-то рядом. Она чувствовала его вонь в воздухе, который был пропитан этим тошнотворным запахом, напоминая ей о том, кто она для него.

Приз… Игрушка… Рабыня… Сексуальный объект. Что-то без чувств и эмоций. То, что он приобрел, и что еще не потеряло свою новизну.

Он хотел, чтобы она сломалась, сокрушительно всхлипывая, когда он брал её. Он хотел, чтобы она знала, кому действительно принадлежит.

Но она никогда не удовлетворила бы его.

Она отказывалась плакать, когда он нападал на неё среди ночи, как бы болезненно это ни было. Её слезы не падали на пол, когда он бил её цепями, которыми она была связана. Её глаза оставались сухими, как будто она действительно могла больше ничего не чувствовать.

Весь день, каждый день, она думала и мечтала о Гарри, Джинни, но больше всего о Драко и Скорпиусе. Когда Рон проводил руками по её телу, она, чтобы подавить приступ рвоты, представляла, что это Драко, и надеялась, что останется невинной, когда убежит из этого ада.

Её руки кровоточили, а ногти были сломаны о шершавые стены, в которых её держали. Желудок рычал от голода, но она отказывалась есть то, что Рон давал ей, бросая пищу ему в лицо.

Хуже стало, когда он заткнул ей рот. Никакой надежды не осталось, что хоть кто-нибудь услышит её крики агонии.

Он заклеймил её тело своим отпечатком. Обнаженная грудь хранила следы его зубов. Её лицо было покрыто темными синяками, которые каждый день прятались под новыми. По ночам она дрожала, потому что он запретил носить ей одежду, показывая, насколько ничтожной она была на самом деле.

Каждое утро, когда он уходил, она позволяла своим слезам вырываться наружу и молилась, чтобы кто-то нашел её, прежде чем он, наконец, изнасилует её…

***

Гарри спрятался за деревом и вытащил палочку. Усадьба Гринграсс была старой и большой, и он мог поспорить, что вокруг неё была, по крайней мере, дюжина защитных заклинаний. Он мог бы взять поместье штурмом, но боялся спугнуть Асторию и потерять ребенка.

Авроры позади него раздражались с каждой минутой. Они были очень похожи на хорошо обученных гиппогрифов, которым нужно время от времени выпускать свою энергию. Он поднял руку в знак сигнала, чтобы подождать и наложить на себя дезиллюминационные чары.

Продвигаясь вперед, он заметил крошечную тень, ожидающую возле ворот. Присмотревшись, он увидел маленького мальчика, бледного и испуганного. Ребенок направил люмос в сторону леса. Он ждал их, чтобы впустить. Гарри выслал сигнал палочкой, а через несколько секунд раздался низкий хруст сосен. Три аврора были невидимы в темноте, их черные плащи смешались в тени темного леса.

Гарри подошел к мальчику, осветил люмосом лицо, и приложил указательный палец к губам, чтобы мальчик молча открыл ворота.

Четыре аврора проскользнули через небольшое отверстие, которое показал им мальчик. Гарри двинулся вперед и быстрым шёпотом спросил:

— Где держат малыша?

— Верхняя башня, западная часть поместья. Вы услышите, как он плачет, по дороге к конюшням. Надеюсь, они ничего плохого с ним не сделали, — сказал мальчик, чьи невинно сияющие глаза блестели от слез.

— Сегодня ты сделал что-то очень благородное, и ты получишь хорошую награду. Редко видеть такую храбрость у настолько молодых людей, — сказал Гарри, похлопывая мальчика по плечу. — Оставайся здесь, ты будешь в безопасности.

Четыре аврора вошли в поместье Гринграсс. Эдриан Пьюси прижал палочку к горлу, пробормотал громкоговорящее заклинание и сказал:

— Этот дом находится под наблюдением Министерства Магии. Все выходы через камины и трансгрессию должны быть немедленно заблокированы.

Слуги поспешили выполнить требования авроров с испуганными лицами. Гарри немедленно начал раздавать приказы.

— Дженни и Эсме, оцепите нижние этажи и тщательно их обыщите. Пьюси, идите на третий этаж, я иду к башням, — все трое кивнули и ушли, как он повелел.

Гарри поднялся по лестнице, и подойдя ближе к башне, услышал приглушенные звуки драки и плач ребенка. Гарри попробовал открыть дверь. Она была заперта, но все блокирующие заклинания были запрещены из-за оцепления. Гарри толкнул дверь сильнее и ворвался внутрь.

Сцена, которая предстала перед Гарри, заставила его побагроветь от злости. Скорпиус брыкался в тисках крупного мужчины, который грубо удерживал его. Он уже задыхался, что означало его надвигающийся приступ. Гарри поднял палочку и кинул достаточно сильный ступефай в мужчину, чтобы вырубить того на несколько часов, и побежал вперед, чтобы поймать Скорпиуса. Ребенок успокоился, увидев знакомое лицо. Гарри отчаянно искал всюду лекарства от приступов. Астория явно забыла дать их Скорпиусу.

Позади он услышал, как кто-то хлопает в ладоши. Гарри обернулся и взглядом наткнулся молодого человека с чёрными волосами, который держал в руке лекарства Скорпиуса.

Безумная высокомерная улыбка сияла на его лице.

— Гарри Поттер, наконец-то мы встретились. Ты должен помнить меня. Я был вместе с тобой в Хогвартсе.

Глаза молодого человека сверкали с едва скрытой ненавистью, и Гарри чувствовал, как начинает закипать.

Это были идиоты, которым Астория доверила заботу о ребенке!

Гарри собирался насладиться её заключением в Азкабан. Эта женщина не заслужила ребёнка.

Гарри обнял Скорпиуса, прижимая его ближе к себе. Вытер его слезы и поцеловал в макушку. Он защитил его своим телом. Было слишком сложно поверить, что Скорпиус тоже был частью Астории. Она действительно не заслуживала сына, особенно такого, как он: такого любящего и нежного, который никогда не мог подумать о том, чтобы нанести вред кому-то вроде Астории, и который чуть не разбил сердце своему отцу.

У Гарри не было настроения справляться с этим раздражающим идиотом. Он поднял палочку и бросил затыкающее и связывающее веревками заклинания в него, взял лекарства Скорпиуса, и вышел.

========== Глава 17. Гермиона найдена ==========

В квартиру Рона Уизли громко постучали. Его голова раскалывалась, как и каждое утро, но единственным средством от похмелья для него было ещё большее количество огневиски. Он подошел к двери, не обращая внимания на грязь, нестиранную одежду, пустые бутылки от ликера и использованные презервативы. Разумеется, зловоние в квартире было вызвано банальным отсутствием порядка. Он открыл дверь и посмотрел своими кроваво-красными глазами на двух мужчин с невыразительными лицами, одетых в тёмные мантии.

— Рон Уизли? — сказал один из мужчин. — Мы пришли сюда, чтобы собрать информацию об исчезновении мисс Гермионы Грейнджер. Нам сообщили, что вы с ней были в отношениях. У нас есть к вам несколько вопросов. Можем ли мы войти?

Взгляд Рона забегал по коридору, его глаза нервно поблескивали.

— Вам действительно нужно войти? Не могу я ответить на ваши вопросы прямо здесь?

Авроры обменялись заговорщическими взглядами. Один из них скептически поднял бровь.

— Мистер Уизли, как вам будет удобно, — саркастически сказал он. — Когда и где вы в последний раз видели мисс Грейнджер?

— Я… э-э… Последний раз я видел её два месяца назад, в Дырявом котле.

— Почему вы сомневаетесь, мистер Уизли? Не так легко забыть встречу со своей девушкой, не так ли? — спросил аврор, его глаза подозрительно сузились.

— Ну, я не хотел этого говорить, но во время наших отношений я не был… ей верен. Поэтому я часто забывал о наших встречах.

— Вот почему мисс Грейнджер разорвала с вами отношения?

— Да! — он сказал это слишком быстро. Достаточно быстро, что авроры это заметили. — Да, именно поэтому она порвала со мной! Теперь, если вы извините меня, я буду заниматься важными делами!

— Не так быстро, сэр, когда вы видели её в последний раз, она была нервной, тревожной? Она проявляла признаки какого-либо необычного поведения?

— Нет, как бы то ни было, она была такой же, как и всегда. Теперь вы действительно должны уйти. Мне больше нечего вам рассказать, — сказал он грубо, закрывая дверь перед удивленными лицами авроров.

Они недоумённо посмотрели друг на друга и медленно отвернулись от двери.

— Для героя войны этот парень — чёртов придурок. Странный. Выпроводил нас, будто действительно скрывает что-то очень важное.

— Да, согласен с тобой. Я вообще не понимаю, как эти трое подружились, ведь двое из них чертовски блестящие, а этот какой-то неправильный засранец.

— Он выглядел нервным. Я думаю, нам нужно немного проследить за ним.

— Поттер оторвет тебе яйца за то, что ты подозреваешь его лучшего друга, Рис. И ты серьезно думаешь, что он мог её похитить?

— Чёрт возьми, Джеймс, очень смешно… В этом есть что-то странное, я тебе говорю.

— В нём нет ничего подозрительного. Кроме того факта, что он пахнет чёртовой пивоварней и мог бы чаще мыться.

Они спустились по лестнице, споря о том, следует ли наблюдать за Роном Уизли.

— Я собираюсь проследить за ним, Джеймс, я хочу понять, почему, чёрт возьми, он был таким нервным, — объявил Рис, останавливаясь прямо перед домом Рона.

— Прекрасно! Можешь подставлять свою задницу, — сказал Джеймс, прежде чем подойти к точке трансгрессии и исчезнуть.

Рис набросил на себя дезиллюминационные чары. Он что-то чувствовал. Что-то, что не мог побороть… Что-то странное было в Роне Уизли, в его беспокойном голосе и дёргающихся глазах. И через несколько минут он появился, поправляя на голове темно-синюю шапку, одетый в мантию с капюшоном. Шёл, засунув руки в карманы. Он склонил голову, будто пытался быть незаметным.

Рис немедленно наложил отслеживающие чары на него, чтобы он не вернулся и не стал следовать за ним. Как будто чувствуя, что там кто-то есть, Рон быстро дошел до точки трансгрессии и испарился из поля зрения, но благодаря чарам на нём, Рис смог легко найти его.

Ночная Аллея… Необычное место для героя войны… Ему стало любопытно, поэтому он последовал дальше.

Несколько дней спустя

Весь чёртов мир был убежден, что Рон Уизли хороший парень, но не Рис. После нескольких дней тайного наблюдения, Рис был уверен, что Уизли тот ещё подлец, и, поскольку он был отвратительным типом, он, несомненно, знал, как хорошо скрыть свои отвратительные привычки. Играл в любящего брата и сына со своей семьёй, играл в азартные игры и развращал девушек. Он каждый день напивался до изнеможения со своими друзьями из Ночной Аллеи, но то, что Риса озадачило больше всего, это то, что каждый день Рон Уизли исчезал. Чары на нем отказывались срабатывать и были ослаблены, пока он не возвращался на дневной перерыв.

Когда он собирался бросить свои подозрения в отношении Рона Уизли, он увидел её… Белокурая женщинабегала за Уизли в течение всего времени, что Рис следил за ним, но тот, казалось, избегал её, боязливо оглядываясь.

Рис подошел ближе, желая услышать, что она должна была ему сказать. Сначала он предположил, что она была брошенной любовницей, но увидев ожесточенную решимость в её взгляде, он пересмотрел своё мнение. Он заметил, как блондинка затягивает Рона в темную аллею, и бросился за ними.

— Ты чёртов придурок! — прошептала она. — Я сказала, что мне нужна твоя помощь. Они ищут меня везде — как дилеры, так и Малфой. Ты должен попросить выкуп и вернуть её. Мне нужны эти гребаные деньги, или все кончено. Они меня убьют!

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Астория, — сказал он, угрожающе сузив глаза.

— Помоги мне, Уизли, или я расскажу всем о нашей маленькой грязной сделке, — она сердито посмотрела на него. — Где ты все-таки прячешь Грейнджер?

— В канализационных трубах возле старой станции Бингема, — триумфально заявил Уизли. — Этим придуркам никогда не найти её.

— Ты сумасшедший или просто глупый? У Поттера есть огромная целевая группа, которая ищет её! Теперь требуй выкуп или…

— Кто в здравом уме поверит тебе? Ты, корова, я герой войны, а ты беглянка. Теперь ты будешь угрозой, сегодня я возьму свой приз, а потом ты сможешь потребовать свой чертов выкуп, — сказал он, толкая её в сторону и поднимая бутылку ликера.

Рис был потрясен. Сегодня вечером! Он собирался получить её сегодня вечером… Рис не сомневался в своих догадках, о ком они говорили, и проследил за пьяным и жестоким Роном Уизли, когда тот забрёл к себе домой. Он должен был следовать за ним…

Невинная девушка была в опасности!

Он не назвал точного местоположения, там было много миль канализационных труб, и только Уизли точно знал, где он держал мисс Грейнджер.

***

— Маленькая Грейнджер, такая чопорная и правильная, — Рон насмехался над ней, когда он затянул кляп вокруг её рта, не обращая внимания на отчаянные просьбы и крики. — Так прикольно и правильно, пока Рон не пришёл и не забрал её в страну огня, — напевал он голосом безумца, снимая с себя одежду, полностью игнорируя её.

Вскоре его обнаженное тело прижалось к ней, пока она боролась со своими оковами.

Чувствуя, что кляп немного ослаб, она закричала вслух. Она кричала снова и снова, пока он не ударил её, и не начал грубо щипать за соски, двигаясь своей эрекцией к её обнаженному телу.

— Сегодня я получу свой приз, маленькая сучка, — прорычал он.

И в этот момент она поняла… Она поняла, что он собирается это сделать… Изнасиловать её!

— Оставь Грейнджер немедленно, Уизли, и отойди от неё… Не заставляй меня применять силу, ты, грязный кусок дерьма…

========== Глава 18. Сломлена ==========

Рон обернулся и зарычал на мужчину.

Он окончательно потерял рассудок, — подумала Гермиона, чувствуя надвигающийся ужас. Он на грани сумасшествия. Она с некоторым чувством жалости наблюдала за тем, как он без палочки бросился на молодого аврора.

Рис наизусть знал Книгу правил, и определённо помнил пункт, в котором говорилось, что он должен обезвредить нападавшего, но он не смог устоять перед искушением выбить все дерьмо из чокнутого ублюдка. Один взгляд на Гермиону Грейнджер вызывал у него тошноту, совершенно голая, всё тело покрыто ссадинами и засохшей кровью, но сильнее всего его испугало выражение её лица: мрачное, ужасающее, безжизненное…

— Ты собираешься сражаться с безоружным человеком, мальчишка мракоборец? — насмехался над ним Рон.

— Уизли, ты действительно считаешь это разумным — насмехаться надо мной? У меня, в отличии от тебя, есть палочка, — выпалил Рис, медленно приближаясь к Рону.

Рон маниакально засмеялся, а после в один прыжок отступил назад от холодных, мрачных, металлических стен и прежде чем Рис понял, что тот сделает, он схватил крошечное тело Гермионы и сомкнул обе руки вокруг её горла.

— Ну, что, мальчишка мракоборец, у кого теперь козыри в рукавах? — усмехнулся он, его безумные глаза блуждали по её затылку. Рис был уверен, что тот находится под каким-то наркотиком, но теперь он сам попал в ловушку. Рон Уизли был намного больше Гермионы Грейнджер, и поэтому он выглядывал из-за неё, этого было достаточно, чтобы направить на него заклятие, но следует быть очень осторожным. Рис услышал тихие всхлипы Гермионы Грейнджер и почувствовал себя последним ничтожеством на свете, но Рон Уизли только ухмыльнулся, и, кажется, возбудился…

— Что случилось с мальчиком мракоборцем? Ты не знаешь, что делать? — имитируя детский голос, спросил Рон. Он сильнее сжал руки на горле Гермионы, её крики заглушал кляп во рту.

Невербальное заклятие! Мысль осенила Риса, он знал, что заклинание будет не таким сильным, если бы он послал его палочкой, но этих несколько секунд хватит, чтобы схватить Уизли. Быстро собрав всю свою силу, он сосредоточился на Роне Уизли. Вся злость и агрессия Риса собралась воедино, и только после этого он произнес про себя заклинание и почувствовал удовлетворение, услышав звук упавшего тела, после чего открыл глаза.

Гермиона вся дрожала, холод сочился из её вен, она была уверена, что, когда освободится, ей придется провести некоторое время в Св. Мунго и это означает, что Гарри и Джинни узнают о случившемся и о Роне, но она надеется, что реакция будет не слишком резкой, потому что это последняя вещь, о которой ей хотелось сейчас думать. Она посмотрела на юношу в мантии мракоборца.

— Не стой, помоги мне выбраться из этих цепей!

— Мэм, — сказал Рис, став по стойке смирно, после чего с помощью алохоморы избавил Гермиону от цепей. Его щеки порозовели, он старался не смотреть на её обнажённое тело. Он протянул ей пальто, отводя глаза.

Затем, повернувшись к Рону, он пробормотал Петрификус Тоталус, обезвредив его, а потом Левикорпусом вынес из канализации.

Гермиона Грейнджер выбралась из дыры, в которой её держал Рон. Она держалась со всем своим достоинством, но когда молодой аврор трансгрессировал их в Св. Мунго — потеряла сознание… Ноги подкосились, а глаза стали стеклянными от перенесенной боли…

Она — самая гениальная волшебница своего поколения, сломлена мужчиной, интеллект которого вдвое меньше её, мужчиной, который её недостоин, мужчиной, за которого она сражалась…

Ей было стыдно, что она позволила этому случиться, она была в ужасе от собственной слабости, ей были отвратительны собственные слезы. Гермиона не узнавала саму себя, где та смелая девушка, которая смогла противостоять Долорес Амбридж, создать Отряд Дамблдора, куда подевалась ее смелость? Когда она потеряла веру в себя? Когда она превратилась в это жалкое, слабое подобие не только волшебницы, но и женщины? У нее была обязанность — вдохновлять людей, молодых волшебников, учить их, что не нужно молчать, когда над ними издеваются!

Гермиона не заметила, когда её перевели в другую палату, не заметила, как целитель говорил с ней, не заметила Джинни, которая сидела рядом с ней и держала её за руку, и она не заметила Гарри, который смотрел на неё с болью в глазах…

Она слишком погрузилась в воспоминания…

***

— Ты, сукин сын! — закричал Гарри, смотря на жалкую фигуру Рона Уизли. — Она была твоим лучшим другом… Как ты мог?!

— Гребаный Святой Поттер, всегда поступающий правильно, всегда лучший… Ты тоже хотел её, не так ли? — сказал Рон, улыбаясь словно сумасшедший, смотрел на Гарри. — Я бы её получил, если бы ты не пришел и не спас мир, как всегда…

— Я даже не подозревал тебя, — сказал Гарри, качая головой и удивляясь собственной наивности. — Спасибо Мерлину, что на меня работают авроры с потрясающей интуицией…

— Как ты мог ей позволить быть с Пожирателем Смерти? — заорал Рон. — Он пытался убить Дамблдора!

— Он сделал это ради того, чтобы спасти свою семью, — холодно сказал Гарри. — А чем ты сможешь оправдать свою попытку изнасилования? Знаешь, на тебя сейчас смотреть противно, — сказал Гарри. — Выведите его отсюда и отведите в камеру, пока не прибудет его адвокат. Я видеть его больше не хочу.

— Вы пожалеете об этом! — кричал Рон, когда охранники тащили его в камеру, его сумасшедший голос отскакивал от стен, заставляя Гарри вздрагивать. — Вы все пожалеете об этом! — тише, но по-прежнему угрожающе, сказал он.

Гарри охватил страх, он знал, что стены Азкабана не остановят Рона, если тот что-то задумает. Он понимал, что это его вина в том, что произошло, если бы он не был так занят собой, то заметил, как отдалилась Гермиона, заметил бы необъяснимые раны на её теле… Возможно, на каком-то подсознательном уровне он знал, что это Рон причиняет ей боль, просто не хотел в это верить.

Это его вина…

Гарри опустил голову на руки, и впервые за десять лет слезы просочились сквозь закрытые глаза… Слезы вины, страданий, боли и предательства…

***

— Мама, она больше не захочет меня видеть! — всхлипнула Джинни. — Она, должно быть, ненавидит всю нашу семью! — сказала она, её глаза покраснели и опухли от слёз.

— Джинни, ты не должна такое говорить, милая, — сказала миссис Уизли, её собственные щеки были мокрыми от слёз, а лицо побледнело сильнее обычного.

— Она не хочет разговаривать, мама, она просто перестала говорить… Прошло уже два дня! — сказала Джинни, её голос дрогнул. Она была на грани истерики. — Гарри чувствует себя виноватым, он даже не может на неё смотреть. Он каждый день приходит в больницу и просто держит её за руку.

— Милая, дайте ей время. Их связь подобно брату и сестре не даст ей сломаться, просто дайте ей время, — сказала Молли, хотя сама она не была уверена в этом.

Неужели Гермиона когда-нибудь снова захочет сблизиться с семьёй Уизли?

========== Глава 19. Проснулась ==========

— Почему ты думаешь, что я смогу как-то ей помочь? — спросил Драко, ловко поднимая сына из ванны. Улыбнувшись, он поцеловал его в щеку, после чего начал втирать лосьон в тело мальчика.

— Ну же, друг, я собираюсь рискнуть. Она не хочет говорить ни со мной, ни с Джинни, и честно говоря, я сомневаюсь, что она заговорит с тобой, но как насчет Скорпиуса? — в голосе Гарри слышалось отчаяние, его яркие зеленые глаза были словно стеклянные, что явно указывало на недосыпание. — Если ты прав, тогда она любит его как своего собственного сына. Она захочет его увидеть.

Драко вздохнул и закончил одевать Скорпиуса, давая ему похлопать себя, после чего вынес его из ванной и направился в детскую. Теперь он знал, что самое безопасное место для сына — это дом, и так будет продолжаться до тех пор, пока они не найдут Асторию…

Драко отчаянно хотел снова увидеть Гермиону. Увидеть её улыбку, прикоснуться к волосам, поцеловать её губы, увидеть, как солнечные лучи играют на ее теле, прикоснуться к ее руке, услышать ее смех, который задел те сердечные струны, которых никто никогда не касался, увидеть, как ее большие глаза искрятся желанием.

— Она не дает к себе прикоснуться, — сказал Гарри, и его голос слегка дрогнул.

— Что?

— Она начинает вся дрожать или кричит, если какой-то целитель прикасается к ней.

— Ты хочешь сказать…

— Да. Они должны дать ей сперва успокоительное, прежде чем начинать лечение, но она не дает кому-либо из них приблизиться, чтобы это сделать.

Драко недоверчиво покачал головой, и они вместе с Гарри направились к Скорпиусу, который играл со своими игрушками. Мальчик посмотрел на них с улыбкой и продолжил игру.

— Ты думаешь, из этого что-то получится? — спросил Драко.

— Попытаться стоит, у нас нет других вариантов.

Драко посмотрел на Скорпиуса, потом перевел взгляд на Гарри и кивнул.

***

— Привет, Джинни, — тихо сказал Драко, улыбнувшись бледной девушке.

— Ты принес Скорпиуса! — на несколько секунд на ее лице появилась улыбка.

— Я не думаю, что это чем-то поможет Грейнджер, но Гарри убежден в обратном, — сказал он, и его голос дрогнул, после чего он передал мальчика в руки Джинни. Он сел на жесткий больничный стул и взял девушку за руку в попытке подбодрить.

Глаза Джинни наполнились слезами, а губы дрогнули.

— О, Драко! Мне жаль, что я сейчас похожа на плаксу, но она… ох! Гермиона… Как он мог?! — несмотря на слезы, в ее голосе была слышна ярость. — Мне очень жаль, от имени всей моей семьи я хочу извиниться перед тобой и Гермионой, но я сомневаюсь, что она меня простит. Она теперь меня ненавидит, — застонала Джинни, склонив голову в рыданиях.

Драко знал, что никакие слова не смогли успокоить Джинни, поэтому он отдал Скорпиуса Гарри и сказал, чтобы тот отнес его в палату, а он попытается успокоить девушку.

Гарри вошел в палату к Гермионе и медленно подошел к ней. Выражение её лица было прежним. Мрачное, пустое, безжизненное…

— Гермиона, кое-кто хочет тебя видеть, — нежно заговорил Гарри, чувствуя, как ребенок вырывается из его рук.

Она даже не посмотрела на него; её взгляд был пуст, когда она смотрела сквозь окно на оживленные улицы маггловского Лондона.

Он положил Скорпиуса ей на кровать, а сам отошел в сторону, ожидая ее реакции.

Ребенок подполз ближе к ней, она продолжала неподвижно лежать. Скорпиус обнял её и начал что-то рассказывать на своем детском языке. Это заняло немного времени, но впервые за длительный период Гермиона пошевелилась, её взгляд показал какой-то признак жизни. Она смотрела на светлую головку мальчика, который удобно устроился у неё на груди и продолжал ей что-то рассказывать. Периодически он поднимал голову и дарил ей свою детскую улыбку, показывая три маленьких зубика. Скорпиус погладил её щеки, потом поигрался с волосами. Гарри заметил, как она вздрагивала каждый раз, когда малыш дотрагивался до неё, но вскоре привыкла к его движениям. Она не прикасалась к нему, но Гарри видел изменения: как Гермиона следила за малышом, как шевелила губами, пытаясь что-то сказать.

— Скорпиус, иди сюда, малыш. Гермионе нужно отдохнуть, — сказал Гарри.

Гарри подошел к кровати, чтобы взять Скорпиуса на руки. Малыш прижался губами к губам Гермионы, так как делал его папа, и перебрался на руки к мужчине.

Гарри посмотрел на Гермиону и увидел в ее глазах боль, она не хотела, чтобы ребенок уходил. Мужчина направился к двери, и когда открыл её, услышал хриплый, усталый голос:

— Пожалуйста, не забирай его…

***

— Я всегда знала, что что-то не так, — сказала Джинни Драко. — Мы с Гарри знали, по крайней мере, подозревали на подсознательном уровне, но ничего не делали, боялись, что если заговорим, то подтвердятся худшие опасения. Я имею в виду, что сестра хотела бы знать, что её брат — садистский ублюдок, который избивает её лучшую подругу, — она горько усмехнулась.

— И что Гарри теперь собирается делать? — со страхом спросил Драко.

— Честно? Я не знаю, разве наша семья недостаточно страдала? Но это! Кто мог подумать? Родители больше не хотят иметь ничего общего с Роном, даже Джордж не хочет с ним говорить. Я не могу смотреть на него, мне хочется ударить его за то, что он с ней сделал… Но Гарри сказал, что нашел для неё самого лучшего адвоката. Я знаю, что судебный процесс будет ужасным, а журналисты раздуют из этого сенсацию. Я уже вижу заголовки «Герой войны — испортился», — сказала Джинни, покачав головой.

Вдруг дверь палаты распахнулась. Запыхавшись, в коридор выбежал Гарри.

— Она хочет тебя видеть, Драко…

========== Глава 20. Адвокат ==========

Рон Уизли самодовольно улыбнулся своему адвокату и откинулся на спинку стула, раздевая её глазами. Андреа Финафн была одним из лучших криминальных адвокатов волшебного мира. Показатель её выигранных дел составлял девять из десяти, как известно, когда дело касалось её подзащитного, она становилась безжалостной, и в такой же степени была готова раскопать самые грязные ошибки прошлого, все, чтобы выиграть дело. Она играла грязно… Рону это нравилось.

О, Боги… Она была холодной, как проклятый лед, но чертовски эффектной. С собранными назад рыжими волосами, её тонкие губы почти все время были сжаты в твердой неумолимой линии, улыбка была редкой, и то не искренней, а скорее коварной, словно говорила: «Я знаю твой грязный секрет».

— Самое легкое в мире — это, — начала она с жесткой усмешкой, — сделать женщину похожей на вероломную сучку, даже такую невинную, словно только что выпавший снег, мисс Грейнджер. Большую часть Визенгамота составляют… женщины, в чем вам очень повезло. Еще в начале жизни я узнала простой факт: все женщины ненавидят других женщин. Поэтому, если мы предпримем все, что нужно, то в результате все предстанет большим рекламным фарсом и выставит вас в роли жертвы, потерпевшей стороны, а мисс Грейнджер — хитрой, коварной и обманщицей. Визенгамот обязательно вас оправдает, — сказала она, стиснув зубы в усмешке. На самом деле, это выглядело как дикое проявление плотского удовлетворения, словно лев, который убил и съел оленя.

— Мне нравится твой стиль работы, — нежно промурлыкал Рон. — Максимально эффектно.

— Вы — Рон Уизли, — она пожала плечами. — Нам не составит труда вытащить вас, вы герой войны, великодушный, сотни женщин мечтают о вашей благосклонности. Кто поверит, что вы настолько отчаялись, что решились похитить женщину, чтобы заняться с ней сексом? Вы можете ими насытиться, не прилагая никаких усилий. Вы будете иметь достаточно сторонников в Визенгамонте, которые не хотели бы, чтобы вы гнили в Азкабане, — заявила она, ее зеленые глаза сверкали при мысли о том большом гонораре, который она обналичит в Гринготтсе после закрытия дела. — Но нам нужна еще одна вещь. Постоянная подруга, невеста или даже член семьи. Чтобы она была с вами на протяжении всего процесса, плакала и держала вас за руку. Та, кто будет в ужасе, будет испытывать отвращение от этих обвинений и искренне будет верить в вашу невиновность! — с сарказмом сказала она. — Знаете… это должен быть тот, кто сможет противостоять мисс Грейнджер, чтобы, когда там будут журналисты, разыграть большой скандал, кричать на неё и говорить что-то наподобие: «Он всегда был добр к тебе!», «Почему ты так поступаешь с ним?», «Он был рядом, когда тебя все бросили!». Это еще раз покажет вас с лучшей стороны, а ее — еще большей стервой, — сказала она, улыбаясь.

— Думаю, у меня есть кое-кто на примете, — с задумчивым выражением лица сказал Рон, но потом оно превратилось в развратное, когда он вспомнил свою старую любовь. Сердечные, искренние письма Лаванды Браун дали ему понять, что она не верит ни единому слову, написанному о нём в «Ежедневном Пророке», и если он нуждается в любой помощи… Любой помощи, если вы понимаете, к чему я клоню, то она тут же прибежит…

— Превосходно! — сказала Андреа, улыбаясь, словно акула. — С вами приятно иметь дело, мистер Уизли.

— С большим удовольствием! — сказал Рон, рассматривая её облегающий, но консервативный серый деловой костюм, который показывал её худое тело с лучшей стороны, а её слегка низкий вырез декольте только интриговал. — Надеюсь, в скором времени будет больше удовольствия, Андреа, а не только дела, — он самодовольно улыбнулся.

Адвокат только подняла одну идеальную бровь, и наклонилась, чтобы собрать свой чемодан. Её поза была явным приглашением… Соблазнительная, заманчивая и манящая, она вышла из камеры, чувствуя на себе пристальный взгляд Рона…

Рон неохотно перевел взгляд со спины адвоката и рявкнул охраннику, чтобы тот принес ему бумагу и перо. Он будет писать письмо.

Пустоголовая, со склонностью к драме — вот кто нужен ему прямо сейчас. Лаванда сейчас пыталась стать известной моделью, но её пробы пока не увенчались успехом. Его предложение станет находкой для них, Рону позволит избежать наказания и отомстить, а Лаванда сможет продвинуться в модельном бизнесе благодаря шумихе, что создадут журналисты. Она будет благодарна ему. «Магический еженедельник», «Мантии», «Волшебные тряпки» и «Чародейка» захотят взять у неё интервью, чтобы пропихнуть её в мир моды.

Поэтому он с осторожностью написал письмо.

Дорогая Лав!

Родная моя, мне придает силы твоя вера в меня! Я не смог бы перенести это, если бы ты поверила их ужасной лжи и отказалась от меня. Я тоскую по тебе. Здесь так темно и одиноко, как и в моем сердце, когда тебя нет рядом, но я хотел бы попросить, чтобы ты сделала кое-что для меня… Ты знаешь, как я ненавижу тебя о чем-либо просить. Это задание очень важное, и я не мог желать более терпеливого, любящего ангела, чем ты, если ты, конечно, согласишься.

Приходи ко мне завтра… Принарядись, я просто не могу дождаться, когда снова увижу свой красивый великолепный цветочек.

Твой безумно влюбленный и тоскующий.

Какое же дерьмо он должен делать, чтобы оказаться на свободе. Он вздохнул, но все это стоит того, когда он увидит выражение лица Гермионы, когда окажется невиновным. Теперь ему остается надеяться, что Лаванда осталась той же глупышкой, что и раньше…

========== Глава 21. Пройдите её путь ==========

Астория натянула капюшон мантии на голову и маневрировала, чтобы выбраться из дыры, где она остановилась. Вчера бо́льшая часть семейной собственности была продана, чтобы оплатить долги её отца, поэтому она вернулась в Лондон, спрятавшись в грязном отеле Ночной аллеи, который стоил всего лишь пару галлеонов за ночь.

Астория прикрыла нос рукой, чтобы не чувствовать гнилой запах грязи и разложения. Условия были ужасными, пару дней назад она продала свою палочку в попытке получить деньги. Когда похищение сорвалось прямо у неё перед носом, она вылетела оттуда, как летучая мышь из ада, и забыла все свои заначки: как деньги, так и наркотики…

Теперь её дома контролировались Министерством, и если она попытается вернуться, то её найдут, а она не могла позволить себе быть пойманной. Драко её уничтожит. У неё нет шансов выжить здесь в одиночку, потому что дилеры искали её. Она была буквально зажата между скалой и оврагом.

Теперь она старалась забыть свои проблемы, исправиться… Некоторые думают, что будучи пойманными в такой ситуации, они сделали бы всё, чтобы потерять всякий интерес к наркотикам, но для наркомана, который уже далеко зашел, как она, было сложно это сделать. Кто-то мог бы назвать её безмозглой, но она думала только о своей безопасности, когда отправляла дилеру анонимную записку, сказав ему, где скрывается Маршал. В конце концов, она знала, что если Маршала оставят в живых, он донесёт на неё… Но пока один из её вопросов был решен, она думала, что принять дальше: косяк или, возможно, кокаин?

Засунув пару банкнот магловских денег в карманы мантии, она вышла. Было темно. Ночная аллея была одним из самых опасных мест после наступления темноты, и Астория не могла позволить себе потерять свои деньги. Она осторожно спустилась по скрипучим деревянным ступенькам со странными железными перилами, где обычно происходили все самые жестокие пытки, и пронеслась мимо блудливого владельца, который прижимал к себе таких же распутных девиц. Они стояли и смотрели ей вслед. Вздрагивая, она вышла на улицу.

В нос сразу ударили различные вредные запахи зелий и порошков, которые продавали на своих телегах подозрительные старухи, одетые в толстые шерстяные мантии. Их лица были скрыты вуалями. Немытые, грязные мужчины болтались по тротуарам; мяукали кошки, когда Астория проходила мимо, и она боялась, что кто-то может выскочить из тёмных переулков, где ей мерещились жуткие тени. Зловещий зелёный свет блестел из окон магазинов, подчеркивая косматых мужчин и женщин с их стеклянными глазами. Некоторые женщины выглядели совсем плохо, прижимая к себе сосущих их грудь младенцев. Они прилипли к их телам, пытаясь сохранить тепло.

Недовольное бормотание следовало за ней повсюду, и вдруг рука чья-то рука и схватила её за плечо. Астория испуганно подпрыгнула и повернулась, чтобы посмотреть на старуху с белыми глазами, почти слепо смотрящую сквозь неё.

— Привет, девчушка! — зашуршала она. Астория почувствовала запах вербены из её рта — мощная и довольно смертельная трава, которая при смешивании с пейотом делала ЛСД эффективнее. И эта женщина явно много употребляла, учитывая то, как она спотыкалась и пошатывалась перед Асторией.

— Что такая красивая девушка, как ты, делает здесь? — ворковала она, опутывая Асторию своими костлявыми руками в белые верёвки. Когда Астория попыталась выпутаться, старуха сильно дернула верёвки на себя, пока девушка не стала глубоко дышать ртом. Приблизившись к Астории ещё ближе, и, схватив её за волосы, она прошептала ей на ухо:

— Что ты здесь делаешь? Встречаешься с одним из своих клиентов? Ты выглядишь как девушка с деньгами. У тебя есть на это деньги?

— Н-н-нет, никаких денег, — Астория заикалась, все больше и больше пугаясь с каждой секундой. Эта старуха была невероятно сильна. Больно дернув девушку за волосы, она тяжело задышала, начиная злиться ещё сильнее.

— Не надо мне врать! — угрожала она хриплым голосом. — Я не люблю лжецов.

Снова запинаясь и невнятно отвечая, что заставило старуху реветь от ярости и кричать, Астория поняла, что окружена.

Мужчины и женщины, все, кого она подозревала, появились из переулков, сжимаясь вокруг неё в угрожающий круг. Старуха рухнула перед Асторией на колени, указывая на неё и бормоча что-то о богатенькой ледяной принцессе, и тогда Астория почувствовала мужскую липкую руку на своём горле, а затем услышала низкий треск голоса:

— Ты расстроила маму. Я ненавижу людей, которые расстраивают маму… А теперь отдай нам деньги или не выберешься отсюда невредимой.

Астория огляделась в ужасе. Окружающие их люди смотрели на неё уничтожающими взглядами и медленно двигались к ней. И вдруг в её голове мелькнула мысль: Грейнджер и Скорпиус чувствовали себя так же, когда их похищали?

Эта мысль заставила Асторию громко закричать в тщетной надежде, что кто-нибудь её услышит. Резкий крик испугал мужчину, который держал её, поэтому она толкнула его на землю и побежала прочь.

Забежав за угол, она увидела точку трансгрессии, и, услышав позади настигающие шаги преследователей, их резкое дыхание, она незамедлительно трансгрессировала из Ночной аллеи.

Эта внезапная мысль всё ещё не давала ей нормально вздохнуть. Прошёл почти год с тех пор, как она назвала своего сына по имени, а не «умственно отсталым». Теперь она сама почувствовала тот ошеломляющий страх, который они, должно быть, испытали, когда их похитили. И никто даже не слышал, как они кричали…

Астория покачала головой и огляделась. Она была в одном из ее старых мест. Небольшой грот к западу от Лондона, где она встретила Маршала, покупая себе кислоту. Она трансгрессировала сюда по ошибке, и если кто-то из дилеров заметит её, — живой она отсюда уже точно не уйдет. Астория задолжала большинству из них огромные кучи денег, поэтому она хотела выбраться оттуда как можно незаметнее.

Но огромный мужик, покрытый религиозными татуировками, подошел к ней, и с усмешкой сказал:

— Давно не видел тебя здесь Айси… Пришла отдать нам деньги за ангельскую пыль и антифриз? — спросил он, смотря на неё, и угрожающе разминая мышцы. Астория огляделась вокруг, её испуганный взгляд метался туда-сюда в поисках точки трансгрессии, откуда она пришла, но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

— Кто у тебя там, Томми? — раздался ещё один знакомый, пугающий голос.

— Айси, — зарычал он в ответ.

— Приведи её сюда, она должна нам за 20 граммов яблочных хлопьев и газона, — ответил второй мужчина. Высокий бледный человек вышел к ним с неприступным выражением лица.

Влад…

Так его называли. Ну, по крайней мере, так ей говорил Маршал, потому что ему нравилось наказывать людей, которые не платили за услуги. Астория судорожно сглатывала слюну, чувствуя сухость во рту, а сердце начало биться ещё громче, пока она не услышала его стук в ушах.

— Так-так, маленькая куколка, — послышалось из-за спины, — тебе не следовало этого делать.

Она знала, что ей нужно попытаться убежать, и как только она двинулась, то почувствовала, как татуированный кулак пролетел мимо её лица прямо в стену. Она оказалась прижатой к кирпичной стене, её руки были в смертельной хватке мужчины.

Она была в ловушке… И это была последняя мысль в её голове, прежде чем она почувствовала, как что-то тяжелое ударило её по затылку.

Комментарий к Глава 21. Пройдите её путь

Они называют Асторию — Айси (Ледяной), потому что в случае их поимки полицией, и клиенты, и дилеры предпочитают не называть своих настоящих имен. Поэтому все названия препаратов тоже на сленге.

Сленг наркотиков:

Кислота — LSD;

Искусственный газон (Astroturf) — Марихуана;

Яблочные хлопья — Крэк-кокаин;

Антифриз — Героин;

Апачи — Фентанил;

Ангельская пыль — PCP.

========== Глава 22. Моя ==========

Драко даже не потрудился попробовать выглядеть спокойным, не пытался делать вид, что идет — он бежал. Его не волновала широкая улыбка на его лице, ему было все равно, если он не выглядел достойно, неправильно, или выглядел отчаявшимся, потому что он был действительно в отчаянии… точнее, умирающим. Это будет более подходящим словом. Он умирал от желания снова увидеть Гермиону, прикоснуться к ней ещё один раз, убедиться, что она не иллюзия, не плод его воображения, что не исчезнет словно туман; желал снова услышать её голос. Но больше всего он умирал от желания снова держать её в своих руках, желал успокоить её, убрать её боль и превратить её кошмары в самые сладкие мечты. Умирал от желания поцеловать её губы, чтобы стереть все воспоминания об Уизли, чтобы она знала, что у неё есть он. Чтобы успокоить её, заняться с ней любовью, обнять её и никогда не отпускать, увезти её подальше… подальше от этих ужасов, подальше от её печали, боли, темноты… Так далеко, чтобы она забыла об этом, и никогда больше не оглядывалась назад.

Существует ли эмоция, которой он мог описать свои чувства к ней? Чувство собственности, столь разрушительное и сильное, что задевало глубины его души; чувство покровительства, что заставляло его хотеть забрать её и не оглядываться назад. Чувства чистые, смиренные. Страсть. Желания, которые с такой легкостью растопили его льды. Чувство надежды, когда он увидел её со Скорпиусом, надеясь, что, возможно, она полюбит его как своего собственного.

И в тот момент Драко Малфой знал… Гермиона Грейнджер принадлежала ему. Она принадлежала ему, как дождь облакам и как трава земле. Настолько чистой и элементарной, настолько магической была их связь, что сама энергия подталкивала их друг к другу, когда они были рядом. Они были предначертаны друг другу. Каждое его действие, каждая мысль, каждое мгновение приводило его к этому месту… месту осознания, где он понял, что у него никогда не будет другой женщины. Он никогда не сможет прикоснуться к другой женщине, никогда не полюбит другую женщину…

Возможно, он её ещё не любит, возможно, недостаточно её знает, но Драко знал, что Гермиона принадлежит ему.

Но ничто в мире не могло подготовить его к тому, что он увидел дальше…

На протяжении многих лет Драко Малфой — чистокровный принц — ненавидел шавку Рона Уизли. Из-за его рыжих волос, веснушек, отсутствия денег, выбора друзей. Он был гриффиндорцем, отстойно играл в квиддич, и список его «достижений» был бесконечным.

Но ничто… ничто когда-либо не вызывало в нём такую смертельную ярость, как когда он увидел, что Рон сделал с Гермионой. Его Гермионой. Если бы стены палаты не подавляли магию, то они бы рухнули к его ногам. Он хотел гневаться на небеса, хотел кричать и проклинать. Хотел отомстить…

Гермиона лежала неподвижно, если бы вы не видели её дыхание, то подумали бы, что она мертва. Глаза пустые и затуманенные, а всегда живые волосы стали тусклыми и вялыми. Когда она увидела, как он вошел, то просто посмотрела на него безжизненными глазами, а губы открывались и закрывались, словно она хотела что-то сказать, но не могла. Она выглядела такой хрупкой, на большой кровати; её маленькие руки были покрыты ранами из-за того, что она царапала ногтями стены. Она выглядела воздушной и хрупкой, и Драко боялся, что, прикоснувшись к ней, она тут же сломается под его пальцами. Её большие карие глаза показывали её уязвимость, как будто она ожидала, что Драко уйдет, что ему станет противно от увиденного, противно от того, кем она стала, противно от того, что сделал Рон…

Он подошел ближе, осторожно поднял её ушибленную руку, и взял в свои большие ладони. Нагнувшись, он нежно прикоснулся губами к её избитым косточкам.

— Разве ты не позволишь им исцелить себя, милая? — в его голосе слышалась боль, словно ему было трудно говорить. Один взгляд на неё причинял ему боль…

Глаза Гермионы округлились в испуге, она задрожала от страха. Драко медленно сел на кровать. Он обращался с ней, как с испуганной ланью… Нежно и медленно… Нежно и медленно… Нежно и медленно…

Он приподнял её нежное лицо за подбородок. Его большие руки, теплые и мозолистые, вытирали бессознательные слёзы, которые начали бежать по её щекам, игнорируя её убежище. Он провел пальцами по её лицу — прикосновения лёгкие, как крылья мотылька. Пальцы прошлись по её мягким, податливым губам, затем по несчастному ушибленному носу. Гермиона закрыла глаза. Вздохнув, она расслабилась под его прикосновениями, и впервые за несколько дней почувствовала себя спокойно. Его нежные пальцы продолжали свой путь, проводя по её трепещущим векам и спускаясь к упругим локонам на висках. Как будто он снова хотел запомнить каждую деталь… Солнечный свет освещал её кожу, заставляя даже синяки сиять каким-то эфирным внутренним светом. Свет, который Рон не смог загасить, и чему Драко был безумно счастлив.

— Пожалуйста, — его голос был сломан агонией. — Пожалуйста, позволь им исцелить себя.

Когда она снова открыла глаза, они наполнились сиюминутным удовольствием. Драко смотрел на неё словно загипнотизированный, и медленно наклонился к ней…

Гарри открыл дверь и вошел в палату, неся на руках Скорпиуса. Посадив его на кровать, и игнорируя убийственный взгляд Драко, он направился к выходу.

— Твой сын хочет быть рядом с Гермионой, — бросил Гарри, прежде чем закрыть дверь.

Гермиона слабо улыбнулась, её глаза отражали то же разочарование. Скорпиус радостно агукнул явно от сладкой соблазнительной страстной атмосферы, подчёркнутой мучениями обоих людей в этой комнате, потом подполз к Гермионе и протянул ей своего плюшевого мишку.

Драко ухмыльнулся, на секунду позабыв о потерянном поцелуе.

— Это особенный плюшевый мишка Скорпиуса. Он всегда с ним, когда болеет; его подарила ему бабушка. Он, наверное, понял, что ты нуждаешься в некотором утешении, вот почему принес тебе своего особенного Тедди, — Драко гордо улыбнулся сыну.

Маленький светловолосый мальчик свернулся рядом с Гермионой калачиком, забрав у неё мишку, а потом взял себе в руки, показывая ей, как нужно укачивать его спать, при этом давая инструкции на своем детском языке. Затем положил ей игрушку на сгиб руки, после чего поцеловал её. Гермиона прижала Скорпиуса к себе и крепко обняла его, вдыхая сладкий запах ребенка и чистую, невинную энергию, которую он излучал. Почувствовав, что это придает ей сил, малыш засмеялся и радостно поцеловал её в губы. Драко фыркнул, бормоча, что Скорпиус определенно Малфой. Оба взрослых рассмеялись, и на несколько мгновений Гермиона потерялась в счастье быть вместе с семьей, забыв о своих мрачных мыслях и кошмарах…

========== Жизнь до Гермионы ==========

— Сынок, остановись! Пожалуйста! — закричал Драко, гонясь за голым ребенком по квартире, держа в руках одежду Скорпиуса. — Скорпиус Малфой, остановись сейчас же или, клянусь Мерлином… — угрожающе начал Драко, когда его только что помытый, мокрый ребенок скользнул между его ног и побежал в другую комнату, прежде чем тот успел поймать его… И при этом хихикая!

Драко вздохнул. Он был готов рвать на себе волосы, после того как Скорпиус начал ходить. Это стало частью их повседневной жизни: Драко купает Скорпиуса, тот закатывает истерику из-за нежелания носить одежду, после чего спрыгивает с коленей отца, а Драко потом гоняется за голым сыном полчаса по квартире, пока Скорпиус не устаёт.

Когда к ним в гости приходили Джинни и Гарри, он был маленьким ангелочком, но когда оставался наедине с отцом… квартира превращалась в хаос и разрушения после Великой Погони, как Драко теперь называл это. И вскоре он обнаружил, что его хихикающий сын играет со своими игрушками, измученный бегом. Драко тихо подкрался к нему, убедившись, что остался незамеченным, и потянулся, чтобы схватить малыша за ручки и прижать его к груди.

Ребенок довольно посасывал свой кулак и невинно смотрел на отца. Драко усмехнулся своему сыну и отнес его к себе в комнату, где он мог спокойно одеть его.

— Ты всех дурачишь, не так ли, приятель? — сказал Драко. Ребенок, забавляясь, ворковал, его огромные голубые глаза были бесхитростными и ангельскими. — Неудивительно, что все девушки сходят от тебя с ума! Все, что тебе нужно, это посмотреть на них этими глазами, не так ли? — Драко смеялся, пока Скорпиус радостно булькал. Драко усадил сына на пеленальный столик, ловко запеленав попку и застегнув ярко-желтую рубашечку. Как только Драко поставил Скорпиуса на пол, тот резко сорвался и побежал прочь без штанишек. Драко вздохнул и пошел за сыном в другую комнату, зная, что это будет нескончаемая битва, и разумней всего отпустить его.

***

Драко, Гарри и Блейз после работы сидели в Дырявом котле. Скорпиус уютно дремал в своей сумке-переноске, которая стояла на столе в их кабинке. Блейз яростно толкнул Драко, взглядом указывая на стол девушек, которые были явно не против провести с кем-то ночь. Они откровенно поглядывали на парней и громко хихикали.

— Приятель! — прошипел Блейз. — У тебя идеальный напарник и кучка чертовски горячих ведьм… Пользуйся этим!

— Я не использую своего сына, чтобы завлекать цыпочек! — прошипел Драко, свирепо посмотрев на своего лучшего друга.

Гарри ухмыльнулся.

— Заткнись! Ты женат и отпугиваешь их! — шепнул Блейз, при этом взмахнув рукой.

— Они не стая птиц. Их просто так не распугаешь, — рассмеялся Гарри.

— Откуда тебе знать, ты женат, а до этого лет сто встречался с Джинни. Правила меняют мужчину, женщины эволюционируют, — сказал он, нахмурившись, и резко подняв руки. — А теперь, Драко, перестань быть похожим на гриффиндорского слабака, собери свои яйца, и пригласи девушку на свидание! Она не откажет тебе, особенно если с тобой будет Скорпиус, — сказал Блейз, выталкивая Драко из кабинки.

— Нет, — Драко уставился на него.

— Хорошо, тогда я его забираю, — прошипел Блейз. — Я не трахался целую вечность, а Скорпиус — идеальный напарник, в отличии от вас двоих. Вы чертовски бесполезны!

Подняв сумку, Блейз направился к девушкам.

— Дамы, — сказал он, с красивым и глубоким итальянским акцентом.

— Он такой милый! — сказала девушка с ярко-красной помадой, склонившись над Скорпиусом.

— Я знаю, — серьезно сказал Блейз. — Это моя обязанность сегодня —

присматривать за ним. Видите ли, у него нет мамы, — поддельно грустным голосом сказал он, и покачал головой, мысленно ликуя, чувствуя, как девушки сочувственно поглаживали его по руке.

— Ну и сволочь же, — Драко неуверенно кашлянул.

— Абсолютно, хотя, кажется, это работает, — сказал потрясенный Гарри.

Скорпиус проснулся и посмотрел на пятерых девушек, склонившихся над ним с интересом. Он взмахнул белокурыми ресницами в их направлении, вызывая восторженные вздохи. Малыш в свою очередь протянул пухленькие ручки, желая, чтобы его подняли. Блейз взял его на руки, а девушки выглядели так, словно готовы снять свои трусики в любую секунду. Блейз обернулся и ухмыльнулся Гарри и Драко.

— Он определенно твой сын, — сказал Гарри.

— Вот сволочь, — снова вздохнул Драко.

— Умная сволочь, — ухмыльнулся Гарри, и Драко в знак согласия кивнул.

Они оба, Блейз и Скорпиус, наслаждались вниманием дам, купаясь в сиянии их восхищения остальную часть ночи.

***

— Мистер Малфой, — раздался тихий голос его секретарши, когда она закрыла за собой дверь и подошла к столу, за которым он сидел. Её бедра соблазнительно двигались в вишнево-красном деловом костюме, пиджак плотно облегал её большие груди, глубокий вырез давал Драко возможность увидеть всё, что было под пиджаком.

— Нэнси, — сказал Малфой хриплым голосом, — чем я могу вам помочь?

— Ох! Мистер Малфой, думаю, вы точно знаете, как мне помочь! — соблазнительно сказала она. Накрашенные ярко-красной помадой губы растянулись в улыбке.

Драко откинулся на спинку стула с забавной ухмылкой, которая так прижилась на его красивых губах, а жесткие, холодные глаза были полны похоти.

Нэнси оценила его ухмылку в качестве поощрения и, подойдя к нему, разорвала белую рубашку на его груди. Её глаза пожирали его рельефные мышцы животаи груди. Она облизала губы и поцеловала его грудь, остановившись всего на секунду, чтобы снять с него штаны…

***

— Ты знаешь, что тебе нужно прекратить эти бессмысленные свидания на одну ночь, — Гарри спокойно отчитывал Драко, вручая тому чашку крепкого черного кофе.

— Господи! Ты хуже моей матери, прекращай читать мне нотации! — Драко посмотрел на него.

— Кто был прошлой ночью? — спросил Гарри, и обрадовался, когда Драко посмотрел на него озадаченным взглядом. — Видишь, ты даже не можешь вспомнить её имя. Тебе нужно найти кого-то получше. С кем ты сможешь остепениться, вы со Скорпиусом заслуживаете этого. Возможно, сейчас он слишком мал, чтобы понять, что означает этот бесконечный парад женщин. Может он никогда и не поймет этого. Но разве ты не обязан оберегать и защищать его, а не просто менять женщин, как нижнее белье?

========== Глава 23. История продолжается ==========

Руки Астории дрожали, когда она вылезла из одного из многих люков, усеивающих мощеные каменные дорожки Лондона. От неё воняло… Её длинные волосы были покрыты грязью, так же, как и кожа.

Она умудрилась использовать невербальную магию, когда её схватили, и спрятаться в кузове грузовика. Ей едва удалось перетащить свое обессиленное тело в ближайшее укрытие. Она была слаба и голодна, и теперь, когда в последние дни у неё не было никакого наркотика, потребность в еде становилась ещё сильнее. Это был грязный и безлюдный переулок. Астория осторожно выбралась и попыталась подняться, но её тело было истощено и нуждалось в еде, которой у неё не было. Чтобы прикрыть голову от ледяного дождя, она надела изодранный капюшон мантии. Она вышла из переулка на тихую маленькую улицу. Идя по дороге, Астория смотрела на своё отражение в окнах магазинов.

Её яркие светлые, а теперь грязные волосы спутались, скулы выделялись на голодном лице, большие зеленые глаза, которые, как говорил отец, напоминали ему о самых ярких озерах Ирландии, теперь притупились болью и усталостью, а так же осознанием. Она была полной дурой; она не знала, о чем думала, когда согласилась на предложение Маршала. Может быть, если бы она проглотила свою проклятую гордость, то попросила бы деньги взаймы у кого-то, кто не был в этом дерьме. Проведя руками по своему платью, она почувствовала ладонями костлявые ребра.

Когда она в последний раз ела? Честно говоря, Астория даже не могла вспомнить. Маршал сам всегда решал, когда и сколько она могла есть. Он говорил, что ему не нужна толстая подружка.

Заметив киоск с фруктами и хлебом, она пробормотала Акцио, сосредоточив всю свою оставшуюся силу на заклинании. Ей хотелось закричать с ликованием, когда яблоко и буханка хлеба поднялись воздух и упали ей прямо в руки. Астория спрятала свои сокровища под мантией и прислонилась к стене, чтобы восстановить силы в руках и ногах, прежде чем поспешно уйти.

Она вернулась в переулок, где была перед этим, и опустилась на землю. Её руки нервно дрожали. Она с трудом прикоснулась к еде. Унизительные комментарии, которые в её сторону бросал Маршал, всё ещё имели власть над её психикой. Собравшись уже укусить яблоко, она внезапно почувствовала острую боль в груди. Ей не хватало воздуха, словно она задыхалась.

Сердце Астории начало биться всё быстрее и быстрее, весь мир вокруг неё заколыхался, прежде чем она потеряла сознание…

***

— За мной, мисс Браун. Мистер Уизли находится в одном из следственных изоляторов, пока дожидается суда. Я уверен, он будет счастлив вас увидеть, он так много о вас говорит, — сказал добрый, немного пухлый, пожилой охранник, который впустил Лаванду сквозь большие ворота в камеры строгого режима в Министерстве Магии. Лаванда слегка улыбнулась и вошла, крепко сжимая ремешок сумочки, и избегая похотливые взгляды других заключенных.

Дрожь прошла по её спине, и она зашагала быстрее. Она, безусловно, выросла со времен учебы в Хогвартсе. Её светлые волосы были подстрижены в короткую стрижку пикси, что выделяла её высокие скулы и глубоко посаженные голубые глаза, летнее платье до колен открывало её длинные тощие ноги, платье облегало бёдра, подчёркивало крошечную талию, маленькие упругие груди, и идеальные плечи.

Она приоделась, чтобы произвести впечатление на Рона, её старую любовь. Повернув за угол, она увидела лохматую рыжую голову и ускорила шаг. Ей очень хотелось с ним поговорить; он всегда был добр с ней. Немного невнимательный, но тем не менее, она хотела узнать от него, были ли эти обвинения правдой! И до тех пор она не поверит ни единому слову, написанному этой ужасной женщиной Скитер!

Она бросилась вперед, крича:

— Рон, это я, Лаванда.

Но была потрясена, встретившись с его глазами. Рон Уизли в своё время мог считаться привлекательным, возможно, очаровательным, но теперь его глаза были выпучены и налиты кровью, темные круги омрачали его бледную, болезненно выглядящую кожу. Все его тело выглядело запустевшим: небритое лицо, залысины, обвешенное тело.

Рон Уизли выглядел намного старше своих двадцати шести лет.

— Извините, — извинилась Лаванда. — Я разволновалась и приняла вас за другого. Сэр, не могли бы вы мне указать, где камера Рона Уизли, пожалуйста?

— Ты меня так легко забыла, Лав? — прошептал мужчина в камере. — Это я — Рон!

Лаванда скрыла шок и протянула руку сквозь решетку, чтобы дотронуться до него.

— Мне очень жаль, Рон, — сказала она, нервно смеясь.

Рон не потрудился скрыть свой гнев. Лаванда, к сожалению, была покорной, и автоматически становилась послушной, когда её упрекал кто-то, кого она любила.

Охранник открыл своей палочкой камеру, Лаванда вошла внутрь и села за стол, стоявший в центре комнаты для посетителей. Рон сел напротив неё и взял её за руку.

— Знаешь, ты первая, кто пришел навестить меня, — сказал он притворно нежным и душераздирающим голосом.

— Правда! Честно признаться, я думала, твоя семья не поверила во всю эту ложь! — Лаванда удивленно посмотрела на него.

— Давай не будем говорить о моей семье! — сердито зарычал Рон. Лаванда отшатнулась и тот снова смягчил свой тон. — Я бы предпочел поговорить о тебе. Как продвигается твоя модельная работа?

— Боюсь, что не очень хорошо, — она вздохнула. — Я не получаю ни одного приличного предложения и из-за того, что я не пошла после Хогвартса в университет, мне не удастся получить работу в Министерстве. Так что сейчас я работаю официантом в Косой Аллее, чтобы свести концы с концами.

— Что, если бы я мог… скажем, помочь тебе с работой? — Рон задумчиво посмотрел на неё.

— Что я должна буду делать? — нерешительно спросила Лаванда.

— О… Ничего особенного… Если ты не хочешь, чтобы я тебе помогал, — Рон с намеком перестал говорить.

— Мне очень нужна твоя помощь! — выкрикнула Лаванда и кивнула.

— В самом деле? — скептически спросил Рон.

— На самом деле, — радостно сказала Лаванда.

— Просто помоги мне немного в суде… Тебе нужно присутствовать там вместе со мной, в кресле свидетеля. И еще пара вещей. Если ты согласна, мой адвокат поговорит с тобой и расскажет, что нужно сделать.

Лаванда кивнула и оставшееся время её визита они говорили об обыденных вещах, и через час она ушла, Рон сказал, что его адвокат Андреа встретится с ней сегодня вечером и обсудит, как она может помочь ему.

***

Позже вечером Лаванда грела воду себе на чай, когда услышала стук в дверь своей квартиры, задаваясь вопросом, кто это может быть в такое время суток? Она пошла открывать.

Она увидела шикарную женщину тридцати лет с собранными сзади рыжими волосами и большими темными глазами, обрамленными очками. Лаванда вдруг почувствовала себя довольно неряшливо в своих поношенных джинсах и свободной футболке перед этой женщиной, одетой в чёрный брючный костюм, явно дизайнерский, с маленькими белыми пуговичками и четырьмя ниточками светло-розовых жемчужин на кармашках.

Глаза женщины скользнули по Лаванде, осмотрев ее и явно обнаружив, что ей не хватает.

— Здравствуйте, мисс Браун, меня зовут Андреа и я адвокат мистера Уизли. Могу я войти и кое-что с вами обсудить? — холодным, суровым голосом спросила она.

— Пожалуйста. Вы что-нибудь хотите? Чай? Кофе? — пробормотала покрасневшая Лаванда, отходя в сторону.

Андреа отрицательно покачала головой и грациозно подошла к изношенному бархатному дивану, презрительно осмотрев его, прежде чем бледной рукой провела по дивану, чтобы очистить от воображаемой грязи, после чего присела.

Лаванда схватила стул и села рядом с ней, внимательно наблюдая, как Андреа достает из кожаного портфеля какие-то документы и кладет их на стол в гостиной.

— Что это? — в замешательстве спросила Лаванда, и Андреа тяжело вздохнула.

— Контракт о конфиденциальности, договор о неразглашении и денежный перевод за проделанную вами работу или, скорее, поддержка, любезность, — объяснила Андреа.

— Контракт о конфиденциальности, договор о неразглашении? Зачем все это? — спросила в шоке Лаванда.

— Разве мистер Уизли подробно не разъяснил вашу задачу?

Лаванда покачала головой и Андреа закатила глаза.

— Вы выступите в роли марионетки, устроите сцену, обвините Гермиону Грейнджер за попытку привлечь внимание, во лжи, и в использовании Рона Уизли для достижения своей цели.

Лаванда находилась в шоке! Она не могла во все это поверить! Получается, все, что говорили, было правдой… Вот почему Рон написал ей! Чтобы использовать её!

Она испугалась, вдруг, если она скажет «нет», он с ней сделает то же, что и с Гермионой? Лаванда постаралась сохранить на лице безразличие и повернулась к Андреа, которая смотрела на неё с поднятой бровью.

— Передайте мистеру Уизли, что я подумаю над этим.

Выпроводив адвоката из своей квартиры, Лаванда решила отправиться к Гермионе; время терять нельзя. Она поспешно надела свою мантию и подбежала к камину. Схватив немного летучего пороха, она поспешно выкрикнула: «Святой Мунго» и оказалась в одной из комнат ожидания в больнице.

Она поспешила к стойке регистрации и спросила номер палаты Гермионы Грейнджер, после чего поднялась по лестнице в отдельные палаты.

— Лаванда? Что ты здесь делаешь? — сзади раздался удивленный возглас Джинни Уизли.

— Мне нужно увидеть Гермиону! Это срочно! — выдохнула она.

— Гермиона сейчас ни с кем не встречается, — подозрительно сказала Джинни. — Если тебе нужно что-то сказать, то тебе придется рассказать это мне, Гарри или Драко.

— Драко? То есть Драко Малфой? — недоверчиво спросила Лаванда.

— Да, — холодно ответила Джинни.

Почувствовав довольно запретную тему, она просто сказала Джинни, чтобы та позвала Гарри, и, если нужно, Драко, чтобы она могла им рассказать, что произошло.

Вскоре Джинни, Драко и Гарри сидели на жестких больничных стульях и смотрели на Лаванду, которая рассказывала им, что произошло…

***

— Кто-нибудь, помогите мне! — закричал мужчина в черном, вбегая в приемную больницы Св. Джеймса в Челси. Он нес на руках худую девушку с длинными светлыми волосами, она была тощей до ужаса. — Я нашел её лежащей на дороге, ей нужна помощь!

Доктор и медсестры бросились к ним с каталкой и капельницей.

— Сэр, мне придется попросить, чтобы вы отпустили её. Дальше мы справимся сами, — сказал доктор, спокойно перекладывая девушку на каталку и приложив стетоскоп к груди, медсестры подключили её к кардиомонитору и капельнице. Внезапно раздался громкий сигнал с монитора и линия, которая была зубчатой до сих пор, выровнялась.

— Остановка сердца! Кто-нибудь, дефибриллятор!

— Заряд сто, ясно!

Тело блондинки задрожало от шока, прошедшего сквозь неё.

— Заряд двести! Давай!

И вдруг писк превратился в нормальный ритм, неровные линии вернулись на экран.

— Её сердце остановилось из-за того, что организму не хватает еды. Эта девушка едва не умерла от анорексии.

========== Глава 24. Похожие ==========

Гермиона проснулась в холодном поту, её рот раскрылся в безмолвном крике. Вокруг было темно и тихо. Драко держал её руку, сидя в кресле рядом с ней, и спал, а Скорпиус свернулся калачиком у неё под боком. Он подпирал её своим мягким подгузником и ласково посасывал свой большой палец во сне. Она поудобнее устроилась на подушке и попыталась закрыть глаза, потрясенная своим кошмаром.

Ей снился Рон. Темно, сыро и холодно… так холодно…

Она медленно поднялась с кровати, поправила покрывало, подошла к двери своей комнаты и распахнула её, в последний раз взглянув на Драко и Скорпиуса, прежде чем выйти.

Она не слишком жестока с ними? Разве Драко не заслуживает кого-то здоровее, а Скорпиус не заслуживает того, кого не преследовали бы кошмары? Может быть, это неправильно с её стороны, так нуждаться в них… Она любила Скорпиуса и, возможно, была немного влюблена в Драко, но она была больна. Потрепана и сломлена. Как будто что-то ломали много-много раз и столько же раз склеивали снова. Её выдают шрамы. Драко не сможет заботиться о ней так же, как о Скорпиусе. Она бездумно бродила по коридору, смотря в пол. Было темно, и крошечные острые лучики света светили сквозь закрытые двери палат. Она была полна решимости стать лучше, она была полна решимости перевернуть страницу, где в её жизни был Рон, она была полна решимости заслужить Драко, и она была полна решимости стать лучше для Скорпиуса…

Когда она повернула за угол, её внимание привлек шаркающий звук, и Гермиона, испугавшись, бросилась обратно в свою палату.

Астория Гринграсс выползла из тени в коридор, следуя за Гермионой, скрытно вернувшейся в свою комнату; они выгнали её из маггловской больницы, потому что она больше не могла позволить себе оплатить лечение.

Она пришла сюда, чтобы украсть необходимые для лечения зелья, но затем увидела Гермиону и решила проследить за ней. Астория увидела, как густая каштановая шевелюра исчезла в маленькой палате в конце коридора, и последовала за ней. Немного подождав, она толкнула дверь и молча заглянула в комнату.

Скорпиус проснулся, и Грейнджер укачивала его. Даже отсюда, где она стояла, Астория могла разглядеть любовь, освещающую лицо Гермионы, когда она держала маленького мальчика, и глазки Скорпиуса, которые смотрели на неё с таким миром и довольством.

Астория почувствовала что-то тяжелое в груди, слёзы выступили на глазах. Возможно, у неё никогда больше не будет сына, но она была счастлива видеть кого-то, кто любил её ребёнка как своего собственного. Это было так душевно… Эта любовь и так очень мимолетна. Словно трепет крыльев бабочки, легкий и теплый… Он разрывал её сердце, она чувствовала такое горько-сладкое счастье, глядя на них. Горькое, потому что однажды она хотела так же держать своего ребёнка, и жестокое, потому что она знала, что никогда не будет достойной матерью для своего маленького мальчика… Астория не могла больше это выносить, и собиралась закрыть дверь, как вдруг Грейнджер подняла глаза.

Сначала на её лице отразился шок, а затем страх, но постепенно Гермиона поняла, что Астория им не угроза.

Астория выглядела опустошенной, когда смотрела на своего сына. Гермиона почувствовала, как жалость и понимание к девушке овладели ей. Она подошла к двери, и Астория отступила. Гермиона вышла из комнаты и закрыла дверь, всё ещё держа Скорпиуса в руках. Выражение лица Астории не изменилось: её глаза жадно пожирали сына, как будто она изголодалась по любви.

— Мне просто нужно было его увидеть. Для себя. Извини, если моё пребывание здесь доставляет тебе неприятности, я могу уйти, — сказала она тихо, не уводя глаз от Скорпиуса. — Я не могу смотреть на него или быть рядом с ним. Я сразу вспоминаю, как едва не продала его. Несмотря на то, что вы думаете обо мне… несмотря на то, что я… Это было слишком больно, я чувствовала, что моё сердце разорвётся от вины, и весь день я молилась, чтобы кто-то услышал его, в маленьком уголке моего сердца, потому что я осмелилась не рассказывать ничего Маршалу. Я каждый день слушала его плач и знала… знала, что я была причиной этих слёз. Это ломало меня изнутри каждый день… До сих пор я боюсь, что я — просто кусочки сожаления… кусочки, которые никогда не смогут стать целыми снова, — сказала Астория, гордо глядя на своего теперь спящего ребёнка. — Не слишком нагло будет просить у тебя прощения, даже если я этого не заслуживаю?

Гермиона мягко улыбнулась.

— Я благодарю Бога за то, что я легко прощаю. Астория, я не могу судить о выборе, который ты сделала в своей жизни, я не была на твоём месте, но, — сказала она, подняв руку и положив её на сердце Астории, — сердце глупо, и оно делает ошибки, и оно же несёт вину. Сколько оно уже вынесло? Я не пытаюсь упрощать то, что ты сделала; я не пытаюсь оправдать тебя. Я просто говорю, что, возможно, прощение не так уж трудно получить, если ты просто…

Астория не могла отвести взгляд от сына, и слёзы начали стекать по её щекам.

— Если я скажу тебе, что делала… Что я делала для того, кого любила. Кого-то, кого я действительно очень сильно любила, и как он сломал меня, и мне жаль… мне так жаль, — прошептала она не Гермионе, а ребёнку. — Очень жаль… но я очень рада, — свирепо сказала она, когда посмотрела на Гермиону: — Я рада, что он никогда не узнает, что я с ним сделала. Это делает меня эгоистичной, жестокой, злой… это ведь так?

— Ни одна мать не хочет, чтобы её ребенок знал о совершённых ошибках в жизни, Астория. В конце концов, мы люди, и ты сделала то, что делают все люди. Ты совершила ошибку. Хотя это было больше, чем просто ошибка. Так что двигайся дальше, мы не можем стереть наше прошлое, но мы можем стремиться вперёд. В бой! Бороться, чтобы идти дальше, бороться, чтобы оставить позади свои ошибки, но ни в коем случае не забывать их, бороться за свет в конце туннеля, бороться за искупление, за любовь своих детей. Сражайся, потому что ты того стоишь.

— Что с тобой сделал Уизли? — внезапно спросила Астория.

Лицо Гермионы помрачнело.

— Он почти разрушил мою душу, — резко ответила она.

— Могу я тебе кое-что сказать? Я думаю, ты поймешь, — начала Астория, посмотрев на неё.

Гермиона просто кивнула и поняла, что, возможно, они были не такими уж и разными.

========== Глава 25. Первый поцелуй истинной любви ==========

Гермиона Грейнджер почувствовала дежавю, сидя напротив Астории в кафе, расположенном на четвертом этаже больницы Св. Мунго. Дежавю, потому что когда-то она была на месте Астории.

Сначала нахлынула злость, затем отрицание, и в конце концов вынужденное принятие и чувство слабости и безысходности, затем наступает худшее… Вина.

Гермиона это знала, потому что сама прошла через всё это, когда оставила Рона. Хотя с ней работали магловский психолог и терапевтическая группа. Было трудно говорить о насилии, о любом насилии, но знать кого-то, кто имел дело, имеет или сталкивался, всегда полезно. Это делает человека более открытым для разговора о своих проблемах.

Астория сидела на стуле, облокотившись локтями о стол, обхватывая руками чашку с чаем, чтобы согреться. Она была обеспокоена.

— Все хорошо. Я подожду, когда ты будешь готова говорить, — сказала Гермиона, протягивая руку и сжимая тонкую ладонь Астории в своей.

Астория посмотрела на неё благодарным взглядом, а потом на мгновение закрыла глаза.

— Интересно, как ты это сделала? Я имею в виду, я хотела сбежать от Маршала, но знала, что люблю его и не могу бросить, — сказала она.

— Причина в том, что мы, женщины, цепляемся за такие вещи, как любовь и спокойствие, и мы думаем, что даже если «любовь» становится жестокой, мы должны оставаться со своими мужчинами, потому что иначе никто не будет нас любить. Это и создает конфликт внутри нас. Наша любовь к комфорту и любовь к чувствам всегда находятся в состоянии войны, особенно в таких женщинах, как мы. И я не буду лгать тебе, Астория, это очень трудный путь: исправиться и начать все сначала, но первое, что нам нужно, это твоя трезвая голова, — с мрачным выражением сказала Гермиона.

Астория кивнула и подтянула руку Гермионы, с благодарностью улыбаясь.

— Я не знаю, как смогу загладить свою вину, и я не знаю, как мне тебя отблагодарить, но у меня к тебе одна просьба. Не рассказывай Драко о нашей встрече, по крайней мере пока я не завяжу с наркотиками и не встану на ноги.

Гермиона улыбнулась и кивнула девушке.

— Мы должны как можно скорее отправить тебя в реабилитационный центр. Сегодня меня выписывают, и Драко отвезет меня обратно в свою квартиру. Когда он уйдет, я ускользну и мы пойдем вместе. Ты не должна проходить через это одна. Я помогу тебе, — сказала Гермиона, в её глазах мелькнула решительность.

Астория испуганно посмотрела на неё.

— Что, если я не смогу это сделать? — сказала она тихим шепотом, голос дрожал, выдавая её страх.

— Ты должна попробовать! Астория, ты сама мне только что рассказала, что чуть не умерла из-за наркотиков. Ты должна заботиться о себе, хорошо питаться, избавиться от токсинов в своем организме. Если не для себя, сделай это для Скорпиуса. Ты сказала мне, что хочешь попытаться стать частью его жизни. Тогда приободрись и заслужи это! Драко не даст вам этот шанс так легко. Ты должна показать значительное улучшение. Пора взрослеть, дорогая, ты больше не ребенок! — строго сказала Гермиона.

Астория выглядела уставшей и просто опустила голову на руки.

— Придется потрудиться, не так ли? — вяло спросила она.

Гермиона пожала плечами.

— Это будет не так сложно, как ты думаешь. Теперь мне нужно идти. Послушай, пока ничего не ешь, твой организм долго не получал еды, если ты будешь есть сейчас, твое тело впадет в шок. Мы должны доставить тебя в реабилитационный центр прежде чем твой организм начнет обратный отсчет, так что помни: небольшие порции еды через короткие промежутки времени. Вареная рыба, зелень, фрукты, ничего жареного. Твой организм еще не готов к маслу, и никакого красного мяса. Понятно? Слушай, я дам тебе немного денег, остановись в приличном месте, а не в Ночной Аллее. Остановись в Косой Аллее, и я найду тебя, — сказала Гермиона настолько властно, что Астория вспомнила времена, проведенные в Хогвартсе.

— Астория, мы сделаем это. Я и ты, — сказала она мягким тоном, увидев выражение лица девушки, сидящей перед ней.

— Откуда ты столько знаешь обо всем этом? — недоуменно спросила Астория.

— Думаешь, ты единственная, кто использовал наркотики, чтобы сбежать от реальности? — мрачно ответила Гермиона, после повернулась и вышла из кафе.

Она не знала почему, но Гермионе было легче сосредоточится на том, чтобы помочь Астории, чем на собственных проблемах. По одному за раз, настойчиво напоминала она себе, она справится со всем по одному за раз…

***

— Ты точно не против, что я иду сегодня на работу? — хрипло сказал Драко, ухмыляясь красному лицу Гермионы, которая отводила взгляд в сторону.

— Я в порядке, правда, Драко. Иди! — она вскрикнула от неожиданности. — И… не мог бы ты… по… пожалуйста, отпустить меня. Это очень отвлекает, — сказала она, еще сильнее краснея.

Драко только рассмеялся своим гортанным глубоким смехом, его грудь прижималась к её. Его красивая, очень мускулистая… твердая грудь. Возможно, после того, как она оказалась в плену у сумасшедшего, она теперь с опаской относится к физической близости, но сейчас она точно знает, как оценить такого прекрасного мужчину, как Драко.

С преувеличенной медлительностью он посадил её на кровать, и Гермиона знала, что сейчас он её не дразнит. Он относился к ней как к прекрасному фарфору, который мог разбиться от одного неосторожного движения.

Все действия и мысли Драко были направлены на комфорт и спокойствие Гермионы, и она чувствовала себя виноватой из-за того, что лгала ему, по какой причине должна остаться дома. Скорпиус был в особняке с бабушкой, а Драко нужно лететь в Китай на важную встречу с главой его китайского офиса и китайским интегрированным сотрудником по иностранным сделкам, а затем он должен был принять участие в торгах за новую компанию, выставленную на продажу.

Драко вернулся с отпуска и теперь начались его тяжелые будни. Malfoy Industries расширяется в сторону Южной Америки и Африки, и Драко приходится контролировать все слияния и поглощения с целью плавной передачи.

Он поспешно переоделся в облегающий черный маггловский костюм-тройку, его серебристо-серая рубашка подходила под цвет глаз, делая их еще выразительнее. Гермиона наблюдала, как он с легкостью повел плечами и вытащил сливовый галстук.

— Подойди, — прошептала она. — Позволь мне сделать это, я делала это своему отцу.

Стоя на кровати, она почти дотянулась до его лица и нежно обвязала шелковый галстук вокруг воротника. Драко не отводил от неё взгляд, от кончика её языка, который она высунула, концентрируясь на больших, бесхитростных карих глазах.

В то же время она подняла глаза и их взгляды встретились.

— Я буду скучать по тебе, — хрипло сказал он.

— Я тоже буду скучать по тебе, — прошептала она, воздух вокруг них был напряжен. Драко наклонился и поцеловал её в губы, легкие и мягкие… гадая, ответит ли она. Гермиона боролась с желанием отпрыгнуть и позволить лекарственному теплу его поцелуя просочиться через кости. Она открыла губы, чтобы впустить его, обхватила руками его шею и прижалась ближе. Драко поднял руки, обнял её за маленькие бедра и крепче поцеловал. Его язык изучал все уголки её рта. Гермиона закрыла глаза, поскольку его поцелуй помалу отогнал её страх. Драко никогда не испытывал такой сладости, как с ней. Если бы ему не нужно было дышать, он бы продолжал целовать её всю жизнь…

Подняв голову, он неохотно отстранился от неё, ухмыляясь её румяным щекам.

— Скоро увидимся. Будь умницей, — сказал он и подмигнул, прежде чем выйти из комнаты к камину.

Гермиона стояла неподвижно, потянувшись пальцами к своим губам. Её глаза были полны наслаждения. Она все еще могла чувствовать отпечаток его губ. Она улыбнулась глупой, идиотской улыбкой. Ей хотелось бегать и кричать от радости, но сейчас она приготовилась к падению на его кровать и закричала в подушку от счастья. Она вела себя словно девчонка-подросток… Без сомнения, Гермиона никогда не вела себя так даже будучи подростком. Это всего лишь эффект очарования Малфоя, о котором она мечтала. Её голова и сердце плавают среди облаков в небе.

Она перевела взгляд на часы. Было девять, и Гермиона быстро поднялась и оделась. У неё назначена встреча с Асторией через пятнадцать минут, после она отвезет её в клинику в Бэйкерсфилде — в первоклассный реабилитационный центр.

========== Глава 26. Встреча с Берри ==========

Комментарий к Глава 26. Встреча с Берри

Дарим главу Маме Ро и Гарри Поттеру на День Рождения! <3

Любимые мои, очень важные новости! Переходим по ссылке: https://vk.com/@f.catherine-perevodchiki-ushli-v-tvorcheskii-zapoi

Гермиона неспеша шла по Косой аллее, купаясь в теплых лучах солнца. Она чувствовала себя одухотворенной, все её проблемы были окутаны счастливым туманом. Словно одним прикосновением Драко унёс все её заботы и выбросил на ветер.

Шумные покупатели, маленькие ведьмы, торгующиеся с владельцами магазинов, мрачные волшебники, сидящие и потягивающие свои напитки под весенним солнцем, визжащие дети, которые путались в ногах у взрослых, смеялись и наслаждались собой, когда их родители бежали за ними — всё это заставило сердце Гермионы чувствовать странную меланхолию. Прошло так много времени с тех пор, как она отважилась покинуть свой безопасный маленький мир, что она забыла, насколько… живым все было. Она приняла всё это: взгляды, звуки, запахи, наполняющие воздух, окрашенный сладким ароматом свободы и отсутствия страха.

О, она не заблуждалась, она знала, что её счастье не будет длиться долго. Рон встал на тропу войны, и его адвокат был очень-очень хорош, по словам Блейза, который представлял её. Отталкивая тяжелые мысли и дурные предчувствия о предстоящем суде и её встрече с Роном, она продолжила идти вниз по старой мощёной дорожке к маленькой гостинице в конце улицы.

«Дырявый котел». И она, и Астория решили, что не стоит рисковать. Друзья Гермионы и бывшие сотрудники часто обедали там. К тому же, Астория была разыскиваемой беглянкой. Когда Гермиона узнала, что Астория продала свою палочку, то наложила на неё несколько заклинаний, которые будут защищать её пару часов, но не более того.

Поэтому ей нужно было как можно быстрее доставить Асторию в центр детоксикации, позже она планировала поговорить с Джинни о том, что делать дальше, и как рассказать Драко… как объяснить ему, почему она сделала то, что сделала.

Нарцисса приведёт Скорпиуса ближе к вечеру, и желудок Гермионы трепетал при мысли о том, что она наконец встретится с ней. Гермиона и Драко никогда не говорили о статусе своих отношений, поэтому она не была уверена, как именно впишется в его жизнь. Она просто знала, что они были вместе… То, что ориентировочно было дружбой, переросло в нечто бóльшее. Они никогда не смогут быть друзьями. Гермиона все равно думала об этом, и это её забавляло. Они слишком трепетно и нежно относились к друг другу, чтобы быть просто друзьями.

Гермиона вошла в трактир и улыбнулась эльфийке, сидевшей за столом. Её большие сине-зеленые глаза расширились, когда она увидела Гермиону. Она была самой красивой домашней эльфийкой, которую Гермиона когда-либо видела: её нос был тонким и длинным, посаженным над тепло улыбающимся ртом. Она была одета в оранжево-розовое платьице, изысканные тапочки, как у балерины, и шляпку, под которой были спрятаны её большие уши.

— Мисс Грейнджер, — вскрикнула эльфийка, чуть не свалившись от волнения со стула.

— Привет, — улыбнулась Гермиона, удивляясь, откуда она узнала её имя.

— О, Мисс! Берри так давно хочет встретиться с Великой Гермионой Грейнджер, и вы пришли в мою гостиницу! — она вскочила с места и побежала по полу, чтобы обнять ноги Гермионы своими тонкими ручками.

— Я племянница дяди Добби, он так много рассказывал мне о «Великой Мисс Гермионе Грейнджер». Берри очень любила своего дядю, из-за него Берри теперь работает за зарплату. Мой хозяин дает Берри два галлеона в неделю и бесплатное жилье! Берри было очень грустно, когда умер её дядя, — сказала маленькая эльфийка, печально опустив глаза, — но она также гордится тем, что он умер, чтобы спасти Мисс Грейнджер!

Гермиона смотрела вниз, пораженная красивым маленьким эльфом… Она была племянницей Добби! И тогда Гермиона сделала то, чего не делала очень давно — она подняла правую руку и провела пальцами по глубоким буквам. «Грязнокровка». Шрам на предплечье. Гермиона давно могла его удалить, но она решила сохранить его как дань памяти храброго эльфа, который спас ей и её друзьям жизнь.

«Даже из могилы Добби меняет этот мир к лучшему…» — подумала она со слезами на глазах.

— Берри, ты свободный эльф…

— Да, Мисс. Так же, как и мой дядя! — сказала Берри с гордостью, её щеки вспыхнули от счастья. — Мисс, я хочу задать вам так много-много вопросов! — она резко подняла руки и потянула Гермиону к одному из кожаных стульев возле стойки регистрации.

Гермиона посмотрела на часы; у неё ещё было пятнадцать минут, поэтому она присела. Ей стало любопытно узнать этого маленького эльфа.

— Берри так много слышит о вас от своего дяди, поэтому Берри говорит своему дяде: «Я пойду и увижу мисс, и я помогу ей с Г.А.В.Н.Э»! И дядя сказал, что сначала Берри должна учиться, поэтому Берри выучила английский, и теперь она может читать Ежедневный Пророк каждый день! — с гордостью сказала эльфийка. — У Берри нет родителей, поэтому она путешествовала по всей стране со своим дядей и научилась готовить всевозможные вкусные вещи. Мисс хочет клубничный пирог? — прежде чем Гермиона смогла ответить, разговорчивый эльф продолжил свою историю, взволнованно размахивая маленькими руками.

— Берри не очень нравится Квиддич, ей больше нравится футбол, но Берри все равно работает в команде по Квиддичу, потому что они любят её готовку, — сказала Берри, застенчиво покраснев, — и все члены команды дают Берри красивую одежду, когда Берри уходит. Берри очень любит платья и юбки, она не любит брюки, — эльфийка покрутилась перед Гермионой. — Берри очень нравится это платье, дядя дал ей его, и это любимое платье Берри! — сказала она, ярко улыбнувшись и продолжив кружиться. — О! Берри такая плохая хозяйка! Берри принесет вам что-то пожевать, сейчас-сейчас, мисс! — пролепетала она.

Гермиона начала смеяться над выходками эльфийки.

— Берри, я сейчас должна уйти кое-куда, но скажи мне, когда у тебя следующий праздник. Я отведу тебя к лучшему другу твоего дяди.

Уши Берри грустно опустились, но тут же мгновенно просветлела и сказала Гермионе:

— Мисс, вы отведёте меня… — она глубоко вздохнула, её глаза широко раскрылись, а ручки взволнованно теребили платье. — Вы отведёте меня к Гарри Поттеру? — спросила она с благоговением.

Гермиона кивнула и снова встретилась с ручками Берри. Она крепко обняла её за ноги, повторяя «спасибо» снова и снова.

Гермиона уходила от Берри с улыбкой на лице, она была рада неожиданной встрече с непоседливым маленьким существом.

Гермиона поднялась по лестнице в комнату, в которой поселилась Астория.

Приоткрыв дверь, она увидела, что Астория собирается что-то взять… Белое порошкообразное вещество. Она собиралась нюхнуть… Её руки дрожали, слёзы стекали по щекам. Она что-то напевала и дрожала.

Гермиона бросилась в комнату и попыталась удержать качающуюся Асторию.

— Я не могу этого сделать, прости, прости… прости, — невнятно бормотала Астория.

Гермиона поняла, что Астория сейчас потеряет сознание, поэтому немедля схватила её за руку и трансгрессировала из комнаты на лужайку.

Клиника Бейкерсфилда находилась в магловском Лондоне, и Гермионе повезло, что её никто не видел. Она изо всех сил пыталась крепче держать потную и несущую бред Асторию, и двинулась в сторону поликлиники. К сожалению, в магловском учреждении она не могла использовать магию. Волшебному населению некоторые удобства, такие как детокс-клиники и реабилитационные центры были недоступны, поэтому им пришлось пойти магловским путем.

Как только показался большой дом в стиле ранчо, Гермиона вздохнула с облегчением. Всю дорогу Асторию било в лихорадке и тошнило. Гермиона знала, что без надлежащих лекарств тело Астории истощится окончательно, так как не сможет справиться с напряжением.

Когда один из сотрудников заметил их, они поспешили взять вялое тело Астории, которое почти полностью навалилось на Гермиону. Она вошла в приемную и заполнила все необходимые документы, затем прошла в палату, где сейчас находилась Астория. Под лекарствами и вне опасности… пока что.

— Я побуду с ней, пока она не проснется, — сказала Гермиона дежурному врачу и присела на стул у кровати. Через четыре часа Астория очнулась, её тело болело, голова раскалывалась. Она чувствовала себя тяжелой, свинцовой, и одновременно вялой.

Гермиона подозвала медсестру, затем пришёл и врач, который проверил её жизненно важные органы и остаток лекарств, а затем провёл тщательный физический осмотр.

Гермиона осталась. Она осталась, когда советник пришел поговорить с Асторией. Она осталась, пока они снова не накачали её лекарствами и она не уснула.

Гермиона сдержала своё обещание — она не оставила её разгребать это в одиночку

========== Глава 27. Специальная ==========

Комментарий к Глава 27. Специальная

Ребята, поздравляю вас и нас с новой главой! Эта часть есть очень важной, возможно не в плане сюжета, а в том, что она является экватором! Это значит, что мы прошли половину этой истории! Ура!

Еще одно: в ваших отзывах очень часто можно увидеть, как вы говорите о том, что в отношениях Драко и Гермионы явно что-то упущено. Дорогие мои, нам самим иногда кажется, что где-то что-то недосказано. Но! Хотя я сама иногда возмущаюсь, но у меня нет прав изменить ход сюжета. Надеюсь, вы меня поймете)

Люблю, целую, обнимаю и надеюсь на ваши отзывы.

Гермиона сидела, потягивая из чашки чай, и перевернула страницу недавно купленной книги. Это было клише и смешно, но она хотела быть готовой. «Воспитание проблемных детей: помощь родителям детей с психическими заболеваниями и эмоциональными расстройствами» от магловского автора Маргрет Пакетт.

Гермиона провела свои исследования, касающиеся синдрома Ангельмана, к сожалению, он был диагностирован только 1965 году английским доктором Гарри Ангельманом, который впервые описал трех детей с характеристиками, известными теперь как синдром Ангельмана. Он отметил, что у всех была жёсткая, отрывистая (судорожная) походка, отсутствовала речь, присутствовали чрезмерный смех и припадки. Впоследствии были опубликованы другие случаи, но такое состояние считалось крайне редким, и многие врачи сомневались в его существовании. До недавнего времени, когда все больше и больше случаев заболевания стали регистрироваться в местных больницах. Синдром Ангельмана был случайно обнаружен врачом, который предположил, что никакая болезнь, кроме Ангельмана, не имеет столько счастья. И все ещё не было лекарства, чтобы справиться с часто возникающими приступами.

Гермиона никогда не видела ни одного из приступов Скорпиуса, но, по словам книги, они были довольно серьёзными. Гермиона не знала, как будет себя вести, если ей придется с ними столкнуться.

Истерики детей Ангельмана выглядят примерно так: малыши начинают кусаться, биться в припадке или причинять вред самим себе (например, ударяться головой о стену или любую твердую поверхность). Они истерически кричат, (падают на пол, стучат по столу), когда на них не обращают внимание или их родители заняты чем-то другим, но только не ими.

Отложив книгу, Гермиона задумалась над тем, что ей говорил Драко: стопроцентным успокоительным для Скорпиуса являлась вода. Согласно книге, некоторые родители могли успокоить своих детей только снотворным или физическим сдерживанием, в то время как другим помогало пение или телешоу с любимыми мультиками. Дети с синдромом Ангельмана не говорят вовсе или используют собственный словесный язык. Восприимчивый язык намного больше выразительного, поэтому никакое успокаивающие средство не было надежным, и Гермиона беспокоилась об увлечении Скорпиуса водой, что если он будет бродить где-то без Драко, неё или Нарциссы, или любого взрослого, и увидев воду — утонет? Когда она покупала эти книги, то теряла над собой контроль, поэтому у неё было несколько источников информации, к которым она сейчас могла обратиться.

Она вспомнила, как читала в справочнике клиники Мэйо, что дети Ангельмана с помощью логопеда могут складывать слова в простые предложения, и это заставило её задуматься о возможностях, что, если магия в крови и теле Скорпиуса может помочь? Ведь волшебники, как известно, имеют более быструю регенерацию клеток и лучше оснащены в плане исцеления.

Она пробежалась взглядом по справочнику и мысленно проверила все методы лечения, которые нужно попробовать со Скорпиусом. Так же она узнала обо всех лекарствах, которые должны быть в доме. Забота о ребенке была работой на целый день, и Гермиона боялась, что может всё испортить.

Она составила список того, что должна знать:

— Препараты от приступов (успокоительное). Лекарство может быть необходимо, чтобы контролировать приступы, вызванные синдромом Ангельмана.

— Терапия. Дети с синдромом Ангельмана могут научиться лучше ходить и преодолевать другие проблемы с передвижением с помощью физиотерапии.

— Терапия. Хотя люди с синдромом Ангельмана не развивают вербальный язык за пределами простых предложений, коммуникативная терапия может быть полезна. Невербальные языковые навыки можно развить с помощью языка жестов и изобразительного общения.

— Терапия. Поведенческая терапия может помочь детям с синдромом Ангельмана преодолеть гиперактивность и усилить концентрацию внимания, что поможет в развитии. Несмотря на то, что уровень развития людей с синдромом Ангельмана может сильно отличаться, многие из них общительны и могут построить доверительные отношения с друзьями и семьей.

Сегодня Нарцисса повела Скорпиуса на терапию, но Гермиона собиралась сделать это на следующей неделе, пока Драко был в командировке; он не хотел уезжать, но, к сожалению, были встречи, где необходимо его личное присутствие.

Сегодня Джинни пришла переночевать, и Нарцисса тоже хотела убедиться, что у Гермионы не будет проблем с малышом.

Услышав стук в дверь, она резко поднялась, уронив на пол справочники. Гермиона не обратила внимание на упавшие книги и бросилась к дверям. Снаружи стояла элегантная, шикарная, но приятно, сдержанно одетая Нарцисса Малфой. В последний раз Гермиона видела эту женщину, когда её саму пытала Беллатрикс, в то время лицо Нарциссы было бледным,печальным и напряженным. Теперь она смотрела на неё с полным покоем на лице, венцом чего была тёплая улыбка на её губах.

— Здравствуйте! — поприветствовала Нарцисса восторженным голосом, но мягко, тихо, потому что Скорпиус крепко спал в своей переноске.

— Здравствуйте, миссис Малфой, — застенчиво сказала Гермиона, впуская её внутрь.

— Нарцисса, пожалуйста, и, если не возражаешь, я буду звать тебя Гермионой.

— Мне бы этого очень хотелось, — ответила Гермиона с румянцем на щеках. Она стеснялась общаться с новыми людьми. Она давно знала Нарциссу, но это был первый раз, когда они встретились в приятных условиях, а не в бою.

Нарцисса вошла в квартиру сына и огляделась. Она одобрительно улыбнулась, когда заметила все книги о воспитании, которые Гермиона читала, словно религиозный фанатик. Она положила руку на плечо Гермионы и улыбнулась.

— Не нужно так волноваться, я буду рядом, чтобы помочь тебе, — успокаивающе сказала Нарцисса. — Пойдем уложим этого маленького человека, он устал, — сказала она, неся светло-зеленую переноску в детскую Скорпиуса. — Это единственный случай, когда он спит, не просыпаясь. Терапия его сильно истощает, — сказала она, с любовью глядя вниз на своего внука, который крепко спал, держа кулачок во рту. Проведя рукой по его пушистым, мягким, светлым волосам, она открыла дверь в детскую.

Детская Скорпиуса была лучшим, что можно купить за деньги. Драко увлекся, но Гермионе пришлось признать, что это была лучшая комната в доме: пятнистое солнце светило на светло-голубые стены с большими красочными фресками рыб и других морских животных. Доминировала лишь одна стена, остальные были в жёлтом цвете и раскрашены под сафари: жирафы, львы, зебры, олени выглядывали из-за высокой травы саванны. В комнате уютно расположились и полки с книгами, игрушками, плюшевыми животными. Со всем, что маленький мальчик мог хотеть.

Прямо в центре комнаты стояла прекрасная старинная золотая кленовая кроватка, а в углу ясеневое кресло-качалка. С потолка свисали бумажные журавли, которые раскачивались от ветра, и красочные стеклянные шары, отражающие свет, ограняющий их.

— Кресло-качалка и кроватка были в семье на протяжении многих веков, — гордо сказала Нарцисса. — Драко тоже в ней спал, — она улыбнулась, вспоминая. — У нас с Люциусом было много проблем с беременностью, впрочем, как и у большинства чистокровных пар. Наша кровь стала настолько концентрированной впоследствии неправильного заблуждения, что наши предки пытались сохранить родословные чистыми. Поэтому мы вступали в брак, и поэтому большинство детей рождались с умственными или физическими увечьями, или женщины вообще не могли забеременеть. Это было и в случае со Скорпиусом, — объяснила она. — Когда родился Драко, я была так рада. Мне было бы всё равно, если бы у него была лишняя голова или ноги как ласты. Я любила его, — сказала она, отстраненно куда-то глядя. — Я сделала бы всё для своего мальчика и теперь я чувствую это же к своему внуку. Мне все равно на его болезнь или на то, что он никогда не поедет в Хогвартс. Я просто счастлива, что он жив и здоров, насколько это возможно, — уверенно закончила Нарцисса

Гермиона ощутила глубокий прилив восхищения к этой женщине.

— Вот, уложи его, а я пойду позову Джинни, — сказала Нарцисса выходя с комнаты. Гермиона взяла пухленького ребёнка из его бархатной переноски и на секунду обняла его, вдыхая сладкий запах манго и малины, прежде чем отодвинуть одеялко и уложить его в постель. Она поцеловала его в мягкую щечку и погладила рукой по головке. Он был таким особенным, её ангелом. Гермиона поклялась, что сделает всё возможное, чтобы стать такой же особенной для него.

Приглушив свет и включив музыкальную шкатулку из нефрита и слоновой кости, из которой играл ноктюрн Шопена, Гермиона вышла с комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

========== Глава 28. Напиться ==========

— Мы должны напиться, — мечтательно сказала Джинни. Гермиона истерически хихикнула, опрокидывая бокал с вином.

— Мы должны, и нам стоит взять мороженое! — сказала она, и её глаза широко раскрылись, когда она схватила Джинни за руку. Ранее вечером Джинни пришла с двумя бутылками очень мощного старейшего цветочного вина и китайской едой на вынос из маггловского кафе за углом. И вот три женщины сидели на диване навеселе.

Гермиона не чувствовала такой легкости со времен своей учёбы в Подготовительной школе Блэкли, куда отправилась после Хогвартса, чтобы изучать медицину. Это была лучшая программа для студентов-целителей в волшебном мире, но она бросила учебу на полпути через четверть семестра, потому что не могла справится с ревностью Рона каждый раз, когда у нее были групповые исследования с другими парнями или когда её партнером был какой-либо парень.

— Ещё вина? — спросила ухмыляющаяся Джинни.

— Чёрт возьми, да! — ответила Гермиона, протягивая стакан, не забыв окинуть взглядом отключившуюся Нарциссу, которая прикончила целую бутылку в одного.

— Знаешь, я с большим удовольствием переспала бы с Драко, — задумчиво сказала Джинни, размахивая бутылкой с вином.

— Джинни! — скандально ахнула Гермиона. — Ты замужем… За моим лучшим другом!

— Знаешь ли, нет закона, запрещающего фантазировать! — сказала она, безумно хихикая.

— Кроме того, все, что ты можешь сделать, так это только мечтать, в конце концов, он мой! — невнятно ответила Гермиона.

Обе девушки рухнули на пол, истерически смеясь.

— Нам нужно купить тебе нижнее бельё! — сказала Джинни. — Мы можем заказать его прямо сейчас!

— Мы должны! — сказала Гермиона, безумно улыбаясь.

— Подожди здесь, — приказала Джинни.

Она поднялась и навалилась на камин. Бросив немного летучего порошка в пламя, она сунула голову и крикнула: — Гарри! Гарри, дорогой. Да, дорогой, это я. Да, я развлекаюсь, и да, я пьяна. Гарри Джеймс Поттер. Непослушный мальчишка! Я не настолько пьяна! — хихикая, ворковала Джинни.

Гермиона закрыла рот, в то время как Джинни продолжала флиртовать со своим мужем в течении следующих нескольких минут.

— Ладно, дорогой, можешь просто отправить Ровену в квартиру Драко с моими каталогами нижнего белья. О, не играй невинного, Гарри, я знаю, что ты точно знаешь, где они! Мы собираемся купить Гермионе сексуальные трусики, — хихикнула Джинни.

— Я не должен был услышать это! — закричал Гарри.

— Ой, смирись с этим, дорогой, Гермиона женщина и ей нужно быть сексуальной для своего мужчины, — Джинни задорно поиграла бровями. Не обращая внимание на рвотные звуки Гарри, она продолжила: — Тебе бы понравилось, если бы я купила кое-что и для себя? — она пьяно ухмыльнулась. — Фиолетовый с черным? О, ты извращенец-извращенец! — засмеялась она. — Если бы я не была пьяной, то аппарировала бы домой прямо сейчас!

Гермиона налила себе еще один бокал, чувствуя себя очень-очень пьяной сейчас, так что это был план Джинни… напиться, а затем купить ей сексуальное нижнее бельё. Вдруг Гермиона представила, как танцует стриптиз с боа-перьями, потом спотыкается и разбивает себе лицо. Её подвыпивший смех разносился по всей квартире, заставляя Нарциссу фыркать и ругаться во сне.

Вскоре они с Джинни услышали стук совиного клюва в окно. Джинни споткнулась по дороге к окну, но все же поднялась и открыла его. Щедро похвалив смущённую сову, она взяла все каталоги и, снова спотыкаясь, пошла к Гермионе. Она плюхнулась на диван, передавая подруге одну из брошюр.

Очаровательное нижнее белье (трусики, пуш-а́п, подвязки и т.д.) возвратит магию в вашу спальню

С 1990 года

Оживите своего волшебника и его волшебную палочку! (Теперь также доступны в S и M темы!)

Париж, Хогсмид, Лондон, Берлин.

Гермиона хихикнула от картинки грудастой светловолосой женщины, прикрывающей грудь руками и одетой в крохотные стринги. Её рот открыт в букве «о», как будто кто-то сфотографировал её без её ведома.

— Что-нибудь присмотрела для себя? — пробормотала Джинни, просматривая свой каталог.

— Еще нет… А ты?

Джинни соблазнительно хихикнула и указала на фиолетовый с черным латексный костюм кошки с пушистыми фиолетовыми наручниками в комплекте.

— Гарри хочет, чтобы ты купила это? — ухмыльнулась Гермиона. — Шалун! — и обе женщины снова рухнули на пол от смеха.

— Хорошо, довольно. Давай посмотрим, чем удивить твоего мужчину, — с энтузиазмом сказала Джинни.

Девочки просматривали каталоги, пока Гермиона не заметила самое потрясающие прекрасное нижнее белье — белое кукольное платье. Бюст был атласный, отделанный синим, будто ледяным кружевом с бисерными ремешками в форме листьев, покрытыми семенным жемчугом. Две чашечки были разделены посередине и сделаны из прозрачного марлевого материала. Соответствующие трусики были скромными, но с большими атласными бантами с обеих сторон бёдер. Вероятно, они и держали трусики. Широкая кружевная полоса ткани на спине в том же ледяном синем была почти незаметна, создавая впечатление полностью голого тела. Завершающим штрихом был большой белый бант. Его нужно было развязать, чтобы снять платьице.

— Как будто разворачиваешь подарок! — игриво хихикнула Джинни. — Ты должна купить и этот тоже, — сказала она, показывая Гермионе на бордовый и зеленый наборы подвязок с красными подтяжками, поддерживающими прозрачные чулки, отделанные зелёным бархатом.

— Гриффиндор и Слизерин, да? — спросила Гермиона, указывая на бюст, корсет в глубоком зеленом цвете с нежной красно-золотой филигранной вышивкой ветвей вишнёвых цветов, которые заканчивались прямо возле груди. Это было сексуально и тонко сочеталось с бархатным колье.

— Ты могла бы заколоть волосы наверх, накрасить губы алой помадой, и БУМ! — она озорно хихикнула, громко хлопнув в ладоши, — он твой раб на всю жизнь!

Гермиона пьяно рассмеялась, её щеки покраснели, когда она подумала об удивленном Драко, когда она однажды так оденется.

— Будет забавно посмотреть на его реакцию, — она покраснела. — Особенно зеленое нижнее белье, — сказала она. Её разум вызвал образ ледяных глаз Драко и великолепного пресса. — Жаль, что у меня нет взбитых сливок и клубники, — выпалила она не подумав.

— Зачем? — спросила Джинни.

Гермиона безумно покраснела, так как её очень возбужденный и пьяный мозг показал ещё один образ: она слизывает взбитые сливки с пресса Драко и сосёт темно-красную клубничку между его губами.

— Просто так, — хихикнула она.

— Так мы покупаем их? Здесь говорится о немедленной доставке! — сказала Джинни, прыгая в нетерпении, словно ребёнок.

Гермиона поспешно достала лист пергамента, где они записали свой заказ. Два комплекта для Гермионы и кошачий костюм для Джинни, наручники, съедобное нижнее бельё, зажимы, и отправили заказ и деньги по указанному адресу с Ровеной.

========== Глава 29. День без Драко ==========

Клаудия МакНэйл хихикнула, когда Блейз начал покрывать поцелуями её грудь и шею.

— Стоп! О! Блейз… — она застонала, потянувшись к его губам, и страстно поцеловала. Блейз ответил на её поцелуй и толкнул на кровать. Его руки уже расстегивали лифчик девушки и тянулись к бёдрам…

Внезапный стук в дверь прервал их и Блейз вздохнул в отчаянии.

— Кто это? — крикнул он, все еще держась за Клаудию.

— Это я, мой хозяин! — из-за двери раздался писклявый голос, — простите, что побеспокоил!

— Войди.

Маленький эльф забежал в комнату, его щеки загорелись красным, когда он увидел Клаудию.

— Хозяин, вам звонит мистер Малфой. Он говорит, что это срочно! — сказал эльф, его широкие голубые глаза смотрели в пол.

— Спасибо, Джинкс, можешь идти, — сказал Блейз, улыбаясь, когда маленький эльф поспешил покинуть комнату, от чего его красные свободные шорты сильно колыхнулись.

— Две минуты, — сказал он Клаудии, и с извиняющейся улыбкой пошел к двери.

Она просто улыбнулась в ответ. Это была возможность, которую она искала!

Она вскочила с кровати и стала ждать, когда Блейз уйдет. Как только дверь захлопнулась, она направилась к большому шкафу, который стоял в самом конце комнаты, держа в руке свою палочку. Быстро пробормотав сложное заклинание разблокировки, она не могла сдержать радости, и через несколько секунд замки щелкнули и открылись.

В первом ящике лежали важные документы от других его клиентов, во втором финансовые отчеты Malfoy Industries Inc. Ругнувшись, она надеялась найти то, что искала, в третьем ящике. И она нашла. Она сорвала джек-пот.

Внутри были его заметки для предстоящего суда: список свидетелей, прошение о проведении всевозможных тестов, также использовании сыворотки правды на мистере Уизли и Авроре, который нашел Гермиону Грейнджер. Клаудия просмотрела документы, постаралась запомнить их содержимое, и поспешно вернула все бумаги в ящик.

Она вернулась в постель и стала дожидаться Блейза.

Её нанял мистер Уизли. Клаудия была прославленной мошенницей, и после нескольких недель тщательного наблюдения за Забини, она начала с ним «встречаться». Она узнала, что он хранил важные документы в своей спальне, а не в кабинете. Теперь у нее было всё необходимое, чтобы помочь мистеру Уизли и получить свои деньги.

Она ненавидела этого рыжеволосого, лично от него у неё мурашки по коже. Она думала об этом сейчас, вздрагивая под атласными покрывалами, но деньги есть деньги…

***

Гермиона что-то напевала себе под нос, готовя еду на кухне… магловским способом. Она со Скорпиусом вернулась в свою квартиру, у них сегодня было назначено занятие у логопеда. Гермиона была напугана и взволнована этим. Ещё одна вещь, которую она боялась, — это то, что Джинни придет сегодня.

Гермиона решила рассказать ей об Астории. Она слишком долго откладывала этот разговор. Когда она добавила воду в вафельную смесь, Скорпиус вскрикнул от восторга, размахивая руками в своей переноске, которую Гермиона оставила на кухонном столе, чтобы ребёнок всегда был под присмотром.

Гермиона хихикнула.

— Я знаю, милый! — и приложила мокрый палец к его носику, который он моментально поймал и сунул в рот, посасывая. Сегодня Гермиона испытала это, и теперь не понаслышке знает, почему Драко так много жалуется по этому поводу.

После Скорпиус выплеснул половину воды из ванны… на неё! Затем следующие пятнадцать минут Гермиона должна была убедить его сидеть спокойно, что вымыть ему волосы, но это было невозможно, пока в воде не окажется каждая его игрушка. Многочисленные лодки, утки, которые крякали, игрушечные моряки, резиновые рыбы и странно плавающий кролик. Драко избаловал маленького мальчика сильнее некуда.

Наконец, когда она заставила его успокоиться и сумела вымыть волосы и тело, он обляпал её пеной и пузырьками от мыла. Гермиона захихикала, когда вспомнила, как невинно он посмотрел на неё своими большими голубыми глазами после этого. В конце концов, она просто забралась в ванну к нему, игнорировав свою и без того мокрую одежду

Одевать его… Это совсем другая история. Как только они вышли из ванны, Скорпиус начал рыдать, как будто его маленькое сердечко разбилось, и Гермиона еще полчаса успокаивала его. Она вытерла его влажные светлые локоны, аккуратно пробежав по ним полотенцем, а затем и тельце. Он извивался, как маленький угорь, и ей стало ещё тяжелее, когда пришло время чистить уши. Он кричал на неё, разъяренный негодованием! И убежал! Она преследовала его по всей квартире, благодаря Мерлина, что нигде не было острых краев, задумываясь, испытывал ли Драко что-то подобное? Через некоторое время ребёнок просто исчерпал себя и сел, невинно поглядывая на неё. Она подняла его на руки и отнесла в свою комнату, где напудрила и запеленала в подгузник его маленькую попку, а затем одела его в красивейшие зелёно-синие шорты, к которым вдобавок прилагались ботиночки и шляпка.

И теперь тёплый аромат шоколадных вафель наполнил её старую квартиру. Это был её способ снять стресс. Приготовление пищи. Она переложила тёплое угощение с вафельницы на тарелку, полила шоколадным соусом и нарезала сверху клубнику и бананы.

Подойдя к малышу, она отрезала кусочек вафли и подула на него. Подцепив его пальцами, она приложила кусочек к розовым губкам Скорпиуса, смеясь, когда он сначала лизнул шоколадный соус, а потом начал внимательно есть тёплую вафлю. Затем она откусила кусочек сама, покормила его, и снова отрезала кусочек для себя. Наевшись, она прибралась на кухне, отвела ребёнка в гостиную и села с ним на диван, чтобы собрать его.

Ей нужно было проверить свой книжный магазин, за которым присматривал её помощник Джексон с тех пор, как она уехала во Францию.

Джексон был похож на нее: переживший насилие в семье, он искал работу после того, как сбежал от Энтони, своего парня-магла. Джексон был сквибом, его родители любили его так сильно, что переехали в маггловский мир, лишь бы мальчик не чувствовал себя чужим.

Он работал на Гермиону больше года. Он крайне застенчив и очень-очень совестлив, любил «сливаться с фоном». Энтони выбил из него всю жизнь, но она была уверена, что Джейсон полюбит Скорпиуса таким, какой он есть.

Она заперла дверь и спустилась по лестнице в толпу людей. Рядом с её домом в Камдене был портал, который вел прямо к Косой Аллее, здесь и поселились молодые ведьмы и волшебники.

Было воскресенье, и Косая Аллея была залита тёплым весенним солнцем, люди бегали туда-сюда, делая покупки на неделю вперед. Она шла по улице к маленькому тихому уголку, где располагался её магазин. Как всегда, когда она вошла, она чувствовала спокойное благополучие, наполняющее её тело. Теплый аромат кофе и цитрусовых доминировал в воздухе, которым она дышала, за стойкой стоял молодой человек двадцати одного года, застенчиво улыбаясь.

— Привет, Гермиона! — мягко сказал Джексон, очаровательно улыбаясь и подходя ближе, чтобы обнять её.

— Джексон! — она ухмыльнулась и обняла его в ответ, положив на стойку переноску с ребёнком и сумку. В течение года Джексон стал для неё одним из лучших друзей. Он был изгоем среди парней в обществе. Гей, переживший насилие в семье. Гермиона ненавидела тех, кто сделал его таким! Она никогда не встречала настолько нежного и доброго мальчика, что стоял напротив неё. На его лице всегда сияла теплая и застенчивая улыбка, что заставляло клиентов чувствовать мгновенную легкость, а его широкие зеленые глаза были полны невинности, что невероятно, ведь большинство людей в этом возрасте уже потеряли её. Гермиона взяла его на работу на несколько месяцев, чтобы помочь ему раскрыться, но уже прошёл год, и она предположить не могла, что ей так искренне улыбнётся… Гораздо меньше она ожидала, что он станет обнимать её!

Джексон был одним из тех редких людей, которые ни на кого не держат зла, он был просто благодарен, что живёт. И она надеялась и молилась, чтобы он нашел кого-то… Кого-то, кто будет относиться к нему так, как он заслуживает. Кого-то, кто излечит его душу. Кого-то, как Драко…

— Ты обнял меня! Что происходит, Джексон?! — она нежно дразнила его, отстранившись.

— Я… эм… — замялся он, покраснев. — Возможно, я с кем-то встречаюсь, — застенчиво, как школьник, прошептал он, делясь впечатлениями о своём первом поцелуе.

— О! Это удивительно, дорогой! Я так счастлива за тебя!

— Мы встретились в приюте для животных, где я работаю волонтером. Он взял себе щенка, а после этого просто продолжил возвращаться в приют каждый день, — он рассмеялся, — его зовут Тео Нотт, и когда я наконец согласился пойти с ним на свидание, он отвез меня в Париж! Мы ужинали на вершине Эйфелевой башни, и, Гермиона, я чувствовал… я чувствовал, что он такой особенный! — последнее он прошептал. — Это глупо с моей стороны, не так ли? — спросил он с застенчивой улыбкой.

— Ни в коем случае! Ты рассказал ему об Энтони? — спросила она, держа его за руку.

— Пока нет, он заедет за мной сегодня, у нас свидание. Думаю, мне придётся сказать ему сегодня, — сказал он со вздохом, как будто боялся, что они расстанутся, как только он ему все расскажет. Гермиона просто успокаивающе сжала его руку, подняла переноску Скорпиуса, и жестом показала, чтобы Джексон вышел вперёд.

— Джексон, знакомься, это сын Драко. Я надеюсь, ты побудешь часик его няней, пока я буду работать? — Гермиона расстегнула ремень безопасности, подняла мальчика из переноски и посадила на деревянный пол. Скорпиус с любопытством посмотрел на шатенку и прошелся вперед, к сидящему перед ним на корточках Джексону. Как только солнце коснулось волос парня, малыш радостно хихикнул, схватил его за волосы и счастливо потянул на себя. Джексон поморщился, но улыбнулся и взял на руки рёбенка с его многочисленными игрушками.

— Я отведу его в заднюю комнату, где мы сможем поиграть во что-нибудь, — сказал он, морщась от боли, когда Скорпиус потянул за волосы сильнее.

Час спустя бухгалтерские книги Гермионы были подсчитаны, балансы были в порядке, и она отправилась на поиски Скорпиуса и Джексона. Они все еще были в задней комнате, читали сказку «Джек и Бобовый стебель». Джексон интересно оживил книгу: копировал голоса огра и самого Джека. Ребёнок восторженно смотрел на него. Гермиона не знала, понимает ли он хоть что-нибудь, но она определенно узнает позже.

***

В течение следующих недель Скорпиус несколько раз посетил педиатра, и Гермиона хотела задать доктору несколько вопросов о росте и развитии мозга мальчика. Она волновалась: Скорпиусу было два или почти два года, его день рождения через месяц, и к этому времени большинство детей… нормальных детей уже разговаривали, и даже с его обширными занятиями логопедией ребенок не делал никаких успехов в фонетике. Гермиона знала, что, возможно, с помощью небольшого магического исследования они смогут изменить генетику Скорпиуса, чтобы он мог лучше привыкнуть к отсутствию у себя части пятнадцатой хромосомы, из-за чего у него и развилась болезнь Ангельмана.

Обсудить это с Драко казалось хорошей идеей, ведь Драко не всегда мог быть рядом, чтобы заботиться о Скорпиусе. Им нужно было придумать способ для Скорпиуса выжить в реальном мире без постоянной помощи взрослых, и магия, казалось, была единственным решением.

Драко не собирался соглашаться на то, чтобы его сына помещали в специальный дом, когда он умрет, особенно если Скорпиус не контролирует свою магию, а волшебный мир не имеет мест, где могут разместиться люди с такими заболеваниями. «Отложив» этот вопрос глубоко в душу, чтобы позднее обговорить его с Драко, она вошла в комнату.

— Мы должны идти прямо сейчас, — сказала она, взяв ребенка на руки. — Большое спасибо, что присматриваешь за ним, Джексон! — она улыбнулась и вышла из комнаты. Как только она сложила вещи в сумку Скорпиуса, над дверью магазина зазвенел колокольчик, и она подняла глаза, чтобы увидеть, как высокий темноволосый Тео Нотт входит в её магазин.

Гермиона подмигнула ему и указала большим пальцем на спину, на что Теодор широко улыбнулся, его глаза темно-шоколадного цвета ярко загорелись, а щеки потеплели ярко-красным румянцем.

Чувствуя себя легкой и счастливой, она вышла из книжного магазина со Скорпиусом на руках. Весна раскрасила цветы во всевозможные краски, сделав воздух сладким от их духов. Теплое солнце и сладкий, свежий запах заставили её думать о Драко ещё больше.

Малыш положил свою маленькую головку ей на плечо, она крепче сжала его переноску. Его теплые пухлые ручки обнимали её шею, а его маленькие ладошки покоились на её локонах. Его пушистая сладко пахнущая головка доверчиво прижималась к её горлу. Своими руками она рассеянно массировала его маленькие ножки.

Снова мысль о том, что её или Драко, или Гарри, или Джинни, или Блейза может не быть здесь завтра, чтобы присматривать за ним, вскружила ей в голову, вызвала странное напряжение в сердце. Она боялась… боялась, что он не сможет выжить сам, что он может… Нет! Она не могла даже думать об этом. Она позаботилась бы о том, чтобы Скорпиус имел средства к существованию без них. Это был бы просто еще один способ для него быть в безопасности. С ними или без них…

***

Ребёнок не был счастлив, и это было очевидно. Вернувшись в квартиру Драко, Гермиона долго пыталась успокоить его. Логопедия оказалась большим разочарованием. Это сплошной стресс для детей с короткой продолжительностью внимания, как у Скорпиуса. У него были проблемы с сидением и прослушиванием или изучением чего-то в принудительной атмосфере обучения. Когда они уходили, терапевт остановил Гермиону и сказал ей, что речь нужно практиковать с ребенком дома, если она хочет увидеть улучшения.

И теперь она сидела с ним, пытаясь заставить его сказать простые вещи, как терапевт: «я» или «мама», «папа», «кошка», «собака». Он не хотел этого делать, и расстроился ещё сильнее, поэтому она сжалилась над ребёнком и отложила книгу. Скорпиус выплеснул свой гнев наилучшим образом — он начал плакать. События дня наваливались на него.

Гермиона встала и подняла его, нежно покачиваясь, успокаивая. Громкие рыдания и небольшие крики гнева вырывались из этого маленького ребёнка, его глаза и нос непрерывно текли, оставляя мокрые пятна на её блузке, когда он прижимался к ней. Она понятия не имела, как справиться с этим, кроме как обнять его и надеяться, что все станет хорошо.

Гермиона поцеловала его в голову, отнесла на кухню и достала наполненную соком кружку. Вернувшись к дивану, она посадила его себе на колени, нежно покачивая, и протянула ему сок.

Скорпиус сердито оттолкнул её руку и спрыгнул с её колен. Гермиона почувствовала надвигающийся шторм и снова потянулась к нему, но ребёнок снова оттолкнул её и начал истерически кричать, хватал игрушки и ломал их, бросая их здесь и там. Он прикусил свой кулак, его голубые глаза были наполнены слезами. Гермиона заметила стеклянный журнальный столик всего в нескольких футах от него и точно знала, почему он бежит в этом направлении. Его магия выходила из-под контроля, все разорванное и игрушки поднялись в воздух, и она услышала громкий треск стекла на кухне. По мере того, как его яростные рыдания поднимались в октавах, так же росла и его неконтролируемая магия.

Теперь Гермиона была напугана!

Она взяла свою палочку и наложила на него левитационное заклинание. Ребёнок плакал и вырывался, когда его подняли с земли, прежде чем он достиг места назначения, размахивая ручками и ножками в воздухе.

У Гермионы разрывалось сердце каждый раз, когда он начинал рыдать громче и боролся, но она ничего не могла сделать. Подняв его извивающееся тело в воздух, она выскочила из гостиной и бросилась в ближайшую ванную комнату, сняв с мальчика заклятие, чтобы открыть кран и направить текущую воду в ванну. Скорпиус продолжал беситься, пока не заметил воду. Его истерика тут же прекратилась, слёзы замедлились до громкой задыхающейся икоты.

Гермиона позволила ему забраться на край ванны, он сунул ручку в воду и забрызгал девушку. Его большие голубые глаза восхищенно закатились, он засунул свой маленький кулак под кран, а затем вытащил его, и так несколько раз. Гермиона тяжело села на пол и усталой рукой провела по лбу, пристально наблюдая за ребёнком.

Примерно через пятнадцать минут, как она ожидала, Скорпиус раззевался. Гермиона взяла его на ручки и, к счастью, не встретила сопротивления. Закрыв воду, она отнесла малыша в его комнату и подозвала стакан сока. Присев на старое кресло-качалку пепельного цвета, она положила чашку ему в руки, но на полпути его глазки закрылись. Он заснул, измученный истерикой, которую устроил. Гермиона взяла чашку из его рук и поцеловала его в лоб, продолжая качаться, вытирая несколько одиноких слезинок с его пухлых щек. Гермиона одела почти спящего ребенка в пижаму и положила его в кроватку, заведя музыкальную шкатулку.

Она вышла из комнаты как только раздался звонок в дверь. Гермиона поспешила открыть.

Настало время рассказать Джинни правду.

========== Глава 30. Свидание ==========

— Драко! — смущенно начала Гермиона, открыв входную дверь. — Что ты здесь делаешь? Ты же должен быть в Китае! — она впустила ухмыляющегося Драко, стоящего на пороге квартиры.

Гермионе пришлось изо всех сил пытаться перевести дыхание, он выглядел… потрясающе, одетый в тёмно-серый шелковый костюм с открытой шеей, темно-синюю рубашку. Его пушистая чёлка падала на лоб, а ртутные страстные глаза смотрели на Гермиону с диким жаром.

Драко протянул руку и положил её на подбородок девушки, прикрыв её зияющий рот, а затем прошептал:

— Закрой свой великолепный ротик, любимая, и одевайся. Мы идем на свидание…

— С-свидание? — Гермиону ошеломила его близость.

— Свидание, — подтвердил он, снова усмехнувшись. — В Китае я понял, что у нас никогда не было настоящего свидания, поэтому, заключив сделку, я тут же вернулся, чтобы забрать тебя. Теперь иди, моя мама посидит со Скорпиусом.

— А п-платье?! — она заикалась, её щеки порозовели от удовольствия.

Драко наклонился и прошептал ей на ухо:

— Проверь шкаф в моей спальне, — и слегка похлопал её по попке.

Гермиона, будучи ещё в шоке, вошла в спальню Драко, смеясь, как дурочка. Её щеки пылали, а сердце бешено билось в груди.

В шкафу было тонкое кружево из Шантильи и золотистое шёлковое платье. Шёлк был настолько гладким, что проскальзывал сквозь пальцы, как вода. Платье было длиной до пола, а подол мог тянуться следом бесконечно. Большой разрез до бедра открывал вид на ножки и явно был создан для того, чтобы дразнить мужчин. Тонкие бретельки, казалось, едва могли выдержать вес платья, декольте достигало груди, а спинка открывала её совершенную кремовую кожу.

Гермиона поняла, что она не может носить это платье с лифчиком, поэтому, сняв его, она стала надевать платье через голову, поправив его на бёдрах! Оно идеально подошло! Золотой оттенок подчёркивал её карие глаза, соблазнительно облегал её формы и придавал её теплой коже сияние, которое Гермиона могла даже чувствовать, а не только увидеть.

Она чувствовала себя великолепно. Она чувствовала себя принцессой.

И это было больше связано с Драко, чем с платьем. Драко заставил её чувствовать себя красивой, очаровательной, завораживающей… он заставил её чувствовать себя особенной.

Бросив несколько заклинаний на свои дикие кудри, она завязала их в большой пучок, оставив несколько прядей струиться вниз к шее, чтобы обрамить совершенное лицо в форме сердца. Тот, кто доставил платье, не забыл ни про косметику, ни про туфли.

Гермиона нанесла смелую красную помаду на свои полные губы, чувствуя себя храброй, и подчеркнула свои карие глаза золотыми тенями. Макияж все равно оставался простым. Покружившись перед зеркалом, она вновь почувствовала себя счастливой.

Платье стекало плавными симметричными линиями, смело подчёркивая её изгибы. Несмотря на глубокий вырез, сборки ткани на нём не позволили бы развратным мыслям просочиться в умы мужчин. Изящные атласные туфли были в классическом стиле «принцессы», маленький серебряный бантик украшал кончик пятки. Гермиона была счастлива.

Она посмотрела на себя и не смогла подобрать слов. Она просто выглядела как принцесса.

Счастливо выбежав из комнаты, она не могла контролировать счастливую улыбку на лице.

Драко так и остался стоять в прихожей, прислонившись к дверному проему, с руками в карманах, но как только он увидел её, он потерял дар речи. Осмотрев Гермиону с ног до головы, он понял, что она на самом деле совершенна.

— Ты выглядишь? — начал он тихо. — У меня нет слов, чтобы описать, как ты выглядишь сейчас. Любимая, ты похожа на ангела, — сказал он, его глаза горели страстным огнем. — Один поцелуй, — взмолился он хрипло. — Прежде чем мы уйдем, и я должен буду делить тебя со взглядами других мужчин… один поцелуй, чтобы я знал, что они смогут только смотреть, и никогда не попробуют твою сладость так, как я!

Драко притянул её к себе и нежно коснулся губами её губ. Она отдалась ему в безоговорочной капитуляции, чувствуя дикую тоску и сладкое-сладкое желание заполнить свои беспомощные вены его присутствием. Поцелуй Драко усилился, он впивался в её рот, будто очень сильно изголодался по поцелуям.

Гермиона не чувствовала страха, только дикое желание, и её чрево сжалось, когда она провела по его щеке своими маленькими пальчиками. Он пытался притянуть её ещё ближе к себе. Воздух вокруг них потрескивал и искрился как электрический ток, они чувствовали прикосновение друг друга ещё до того, как оно появлялось. Драко поцеловал её в шею, почувствовав, как сходит с ума её пульс под его губами, увидел, как он пульсирует в её полупрозрачной нежной коже.

— Мы должны прекратить, милая, — пробормотал он, неохотно отстраняясь от неё, но все ещё обнимая.

— Ты испортил мою помаду, — сказала она, ошеломленная жаром желания. Её грудь болезненно возбудилась под платьем, а руки задрожали, когда она потянулась стереть остатки цвета с губ.

— Твои губы выглядят лучше ненакрашенными, — ответил он с хрипотцой, выводя Гермиону из дома. — Моя мать уже со Скорпиусом, — заверил он её, когда увидел, что она беспокойно оборачивалась на дом. Взяв её за руку, он повел её вниз по лестнице к ближайшей точке трансгрессии.

— Куда мы идем? — спросила она с любопытством, ощущая себя в безопасности в объятиях мускулистого тела Драко.

— Это сюрприз, — он подмигнул ей и улыбнулся одной из своих загадочных улыбок. — Закрой глаза, милая, — прошептал он ей на ухо, и Гермиона почувствовала, как рывок трансгрессии уносит их.

Когда они прибыли туда, куда и планировал Драко, Гермиона почувствовала, как прохладный бриз пронизывает её тело. Она услышала громкую болтовню людей, а запах чувственных цветов наполнил ночной воздух, и Гермиона больше не могла этого терпеть, она открыла глаза и огляделась…

Она стояла на мосту вздохов в Венеции. Вокруг неё вода Гранд-канала отражала многочисленные толпы людей, идущих и болтающих на мелодичном итальянском языке. Гермиона почувствовала, как её сердце взмыло от волнения. Они как раз вовремя увидели закат над голубовато-зелеными водами.

Огромное солнце сожгло свои последние угольки оранжевого и янтарного цветов, осветив воду этим невероятным светом. Ни одна фотография не смогла бы передать это. Огненная печь искупала всё в глубоких оттенках оранжевого и светлых тонах розового, делая Венецию похожей на лукум. Все остановились, чтобы посмотреть на это великое солнце. Это было похоже на молитву.

Слабый туман темноты пополз вокруг облаков, унося часть света, когда солнце, наконец, погрузилось в свою небесную обитель. Лазурный цвет неба сменился пурпурным.

Пыльные звезды ярко поблёскивали в небе, а затем поднялась величественная луна, заставив чёрное полотно города блестеть её сиянием. Свет полной луны сиял над старыми качающимися Гондолами и освещал старые каменные дорожки, как будто она давала им своё благословение. Где-то за углом Гермиона услышала одинокий звук саксофона, через гудящий гомон туристов и местных жителей, и её сердце забилось сильнее. Это место принадлежало ей, в объятиях Драко…

— Пойдем, — сказал Драко, уводя её от очаровательной сцены перед глазами и ведя к одному из более уединенных палаццо.

Когда они шли рука об руку, мужчины останавливались и смотрели на неё, а женщины поглядывали на Драко. Но их взгляды принадлежали только друг другу. Каждое случайное прикосновение было для них таким же интимным и тайным, как и каждое преднамеренное. Глаза Драко отражали собственничество, и они продолжали изучать её тонкие черты.

— Я никогда не замечал, что у тебя есть ямочки, — сказал он хрипло, ухмыльнувшись, и проведя пальцем по её мягкой щеке. — Они очень милые.

Гермиона покраснела и замерла, когда увидела, куда Драко привёл её. Это был открытый внутренний дворик, под которым протекали воды Гранд-канала, синие и зеленые огни украшали всё вокруг, огни, которые, как она позже узнала, были пикси. Сладкий аромат ночной королевы встретил её и она с жадностью вдохнула его снова. Драко явно вложил много усилий в это, королева ночи — её любимый цветок, и растет он только в Индии.

Сердце Гермионы наполнилось сладостным чувством, и он привел её к маленькому столику, на котором стояла корзина, переполненная этими цветами.

— Они никогда не завянут и не потеряют аромат, — сказал Драко. — Я их специально для тебя заколдовал. Аналитики из моего отдела разработали это заклинание, — объяснил он.

Мягко усадив её за стол, он начал откупоривать бутылку шампанского.

Как будто я сейчас недостаточно пьяна! — подумала Гермиона и головокружительно улыбнулась.

— За нас. Мы выживем и победим наших демонов, — он протянул ей бокал и стукнулся с ним с тихим звоном.

— За нас, — повторила она, торопливо потягивая жидкость, чтобы успокоить бьющееся сердце.

Из-за спины появился официант и принес две тарелки аперитива, Black Mission Fig и Prosciutto Crosata на хрустящем хлебе, поданное с легким сухим белым вином грюнер Вельтлинервит с персиковым и перечным оттенками.

Разговор Гермионы и Драко был таким же разнообразным, как и их сегодняшний ужин. Они перешли от своих любимых магловских авторов (Хемингуэй и Чехов у Драко, и Диккенса, Шекспир и Вирджиния Вулф у Гермионы) к любимой музыке, обсуждая стиль фортепианных ноктюрнов Шопена и успокаивающие и тревожные мелодии Бетховена.

Далее было подано блюдо — плоские итальянские зеленые бобы, слегка поджаренные с крошками и мягким голубым сыром. Бобы были хрустящими, с их укусом, все еще неповрежденными, умеренным, как сказал итальянец. К этому подали хорошее красное фруктовое бордо 1996 года выдержки. Гермиона собиралась только пригубить, сделав всего пару глотков, чтобы смочить горло.

Темы разговора безудержно выскакивали одна за одной. От любимых опер («Сказка о Люсии» у Гермионы и «Эта дикая деревня» Павлова у Драко) к балетам, литературе, культуре. Драко был идеальным партнером для ужина, его знания по многим вопросам весьма обширны, и его явная заинтересованность её мыслями и мнением льстила Гермионе. Это совсем не похоже на то, как она разговаривала с Роном. С человеком, который не разделял её интеллектуальных возможностей, который просто заставлял её чувствовать себя неряшливой, а не «умной всезнайкой».

Обжаренные на сливочном масле гребешки и помидоры черри с зеленью составили их основное блюдо и, наконец, Тирамису, вызывающее блаженство, который был пропитан коньяком, чтобы придать ему дымный вкус.

Когда она пила кофе, а Драко наслаждался редкой сигарой, Гермиона ощутила покой. Её чувства были затуманены дымкой гвоздичного ароматного дыма и запахом прекрасного свежесваренного кофе.

— Драко, спасибо тебе! — радостно сказала она. — Я прекрасно провела время! Со мной никогда так не обращались! — она протянула свою ручку и коснулась его большой мозолистой руки. Драко лениво ухмыльнулся.

— Это еще не конец.

Встав, потушив сигарету, он наконец взял её за руку.

Гермиона прижалась к нему и снова почувствовала, как живот скрутило от волнения, когда они трансгрессировали.

Когда она открыла глаза, они оказались за пределами небольшого клуба. Она тут ещё не была.

Драко пригласил её внутрь, улыбаясь. Знойный ритм гаванской музыки и голос певца Каджуна, который пел на испанском языке, заставил её понять, что они на Кубе. Драко ухмыльнулся и потянул её на танцпол, прижимая её тело к себе, покачиваясь под чувственный ритм самбы. Его бедра слились с её, его длинные ноги направляли её тело. Они отдавались музыке.

Она прижала свою грудь к его груди, её мягкость растворилась в его твердости. Гермиона сжала его сильные плечи, когда он поднял её и закружил, наклоняясь вперед и закидывая её ногу себе на бедро. Платье распахнулось, показывая всем её ногу, горло было обнажено. Он наклонился к ней, нежно целуя её.

Казалось, что в этой комнате кроме них больше никого нет. Прижавшись к её спине своей грудью, он скользнул руками по её талии. Одна его рука ласкала её бедро, а другая аккуратно легла на грудь. Гермиона была так опьянена его близостью, что забыла обо всем, кроме музыки и его рук на ней.

Вскоре музыка изменилась в ритме, мягкие мелодии стали быстрее, их ноги и руки спутались в смеси пота и экстаза. Они тяжело дышали.

Певица продолжала петь своим хриплым голосом, а они танцевали и танцевали…

Их дыхание сорвалось до коротким вздохов, их тела двигались синхронно.

Они танцевали до рассвета…

========== Глава 31. Следующим утром ==========

— У тебя есть остров? — мечтательно прошептала Гермиона, положив голову на грудь Драко.

— Да, — сказал он, мягко натягивая на неё покрывало. Они лежали на мягком песке и слушали звуки ударов волн о скалистую береговую линию, небо все ещё было темным, и звезды сияли в чистом, незагрязненном воздухе.

— Это Аквила, — указал он. — Созвездие Орла…

— В котором находится одна из ярчайших звезд — Альтаир, — сонно закончила она. — Ммм… Драко продолжайговорить, мне нравится слышать твой голос, — пробормотала она, прижимаясь к его телу.

— В южно-северной части располагается Созвездие Голубь с яркой звездой — Факт, а рядом тусклое созвездие южного полушария — Южная Корона. Дальше на север небольшое созвездие Северная Корона. А рядом с ней созвездие Дракона с ярчайшей звездой Этамин, — сказал он, мягко притягивая её ближе к себе. Драко поднял глаза, скоро наступит рассвет и им придется возвращаться к реальной жизни, а эта волшебная ночь превратится в воспоминание, которым они будут наслаждаться, когда придут горькие времена, а он знал, что так и будет.

Он еще не рассказал ей, но, когда она переодевалась, он нашел в своей корреспонденции письмо от адвоката Рона. Драко не знал, как она отреагирует на новости. У неё вполне мог случиться еще один срыв, и все, что хотел сделать Драко, так это защитить её от этого, а позже сам со всем разберется. Сейчас выходные и всё, что он хотел, так это провести время с Гермионой и сыном, и чтобы им никто не мешал.

Чернильно-черное небо постепенно приобретало светлый оттенок лилового, розовые и лавандовые облака начали плавать и покрывать прекрасные звезды. Последовали огненно-оранжевые огоньки. Живопись неба превращалась в впечатляющие картины Моне. Нежные оттенки смешивались с яркими, чтобы создать идеальную обстановку для восхода солнца. Драко изумленно смотрел на проявление красоты природы.

Затем его глаза переместились на спящую Гермиону. Она выглядела такой умиротворенной, бронзовый утренний свет превратил её шелковистую кожу в золотистую, которая идеально соответствовала платью. Её босые ноги увязали в песке, маленькие пальчики с красными ногтями словно дразнились. Пухлые губы надулись во сне, а её большие глаза были покрыты подрагивающими мягкими ресничками, как крылья бабочки, которые трепетали так легко… Для него она была неописуемо прекрасной и ни одна женщина никогда раньше так его не возбуждала.

Один взгляд её невинных глаз делал его твердым, одно движение её руки по его телу делало его безумным, одна улыбка — сводила с ума… Драко не был целомудренным монахом после того как расстался с Асторией, конечно у него был секс, но до сих пор он не чувствовал такого возбуждения. Никогда прежде. Но он никогда ничего не сделает и ничего не попросит, пока она сама не будет готова. У неё была большая травма, и у неё было достаточно хлопот и без того, чтобы он просил её делать то, чего она не хочет.

Осторожно поднимаясь, чтобы не разбудить Гермиону, он поднял её на руки, и пошел вдоль моря.

***

Позже Гермиона проснулась от самого прекрасного сна… Ей снилось, что Драко вернулся из Китая и увез её танцевать в Италию. Она ласково потянулась, её взгляд пробежался по телу, и она поняла, что всё было реальностью, а не сном. Она всё ещё была в золотистом платье, но только теперь лежала на кровати Драко. И вся комната была наполнена дразнящим запахом блинов.

Всё ещё безумно счастливая она направилась к своему чемодану, вытащила пару старых, изношенных вельветовых домашних штанов и кружевной топ, после чего проскользнула в душ. Теплая вода смыла все следы макияжа, и она снова стала обычной. Она вышла и вытерла запотевшее зеркало, посмотрела на свое лицо без макияжа и почувствовала себя… красивой.

Впервые за много лет у неё не было ни печального взгляда, ни синяков, покрывающих все тело. Она чувствовала себя счастливой и красивой, её глаза сияли в свете нового открытия, губы растягивались в бесконечной улыбке. На протяжении всех этих лет, когда она смотрела в зеркало, она чувствовала себя уродиной. Ей хотелось разбить зеркало на мелкие осколки, каждый раз, когда она смотрела на свое отражение, ведь нельзя скрыть правду от самого себя. Она могла лгать Гарри, Джинни, всем своим друзьями, но никогда не удавалось скрыть правду от себя.

Гермиона провела щеткой по волосам, оставив спадать нежные кудри по спине к бедрам и намазала губы бальзамом. Не накрашенная, одетая в старую и удобную одежду, она чувствовала себя уютно. Она вышла из спальни в коридор, что вел на кухню.

Там был Драко, одетый в старые голубые джинсы, выцветшие после нескольких лет ношения и рубашку с закатанными рукавами. Он ловко переворачивал молочные блины. Его растрепанные светлые волосы падали ему на плечи, а серые глаза были сосредоточены на работе. Скорпиус сидел в детском кресле слева и радостно булькал. Гермиона немного постояла, восторженно наслаждаясь этой сценой.

Это было прекрасно…

Ребенок радостно завизжал, когда увидел, как она входит на кухню. Его ночной гнев прошлой ночью был забыт. Гермиона подошла и, подняв его, обняла и поцеловала в сладко пахнущую макушку. Драко обернулся, ухмыляясь ей, подошел ближе и обнял её за талию.

— Доброе утро, милая. Мы со Скорпом беспокоились, что ты проспишь все утро, — сказал он хрипло.

— Ни за что. Ад замерзнет, если я откажусь от возможности увидеть, как «Великий Чистокровный Малфой» готовит, как обычный магл, — дразнилась она, ударив его бедром о бедро.

Драко дьявольски ухмыльнулся и подвинул тарелку вперед.

— Ешь, — приказал он. — Как ты знаешь, мы должны спланировать вечеринку на второй день рождения Скорпиуса! — он взволнованно рассмеялся.

========== Глава 32. Лицом к новостям ==========

Блейз постучал в дверь квартиры Драко, выражение его лица было мрачным, в руках он держал судебное решение от судьи Мосса. Здесь им повезло: судья Мосс был одним из самых коррумпированных судей, работающих в Министерстве Магии.

Слушание по обвинению пройдет в один из ближайших четырёх дней, и он был уверен, что Рон внесет залог. У них не было достаточно доказательств, чтобы дольше задерживать его. Андреа выдвинула письменное ходатайство о том, что они не могут использовать воспоминания, подписанные судьей Моссом. Причина — воспоминания могут быть сфабрикованными.

Блейз готовился выдвинуть еще одно ходатайство, санкционирующее об использовании Сыворотки Правды в ходе судебного разбирательства. Если им удастся использовать это, то и Гермиона, и аврор смогут дать показания.

Его мысли прервались, когда улыбающийся Драко открыл дверь, но, взглянув на мрачное лицо друга, он перестал так улыбаться. Драко знал, что пришло время. Последние несколько дней они развлекались, но теперь пора вернуться к реальности. Драко открыл шире дверь и впустил Блейза.

Гермиона сидела на полу, играясь со Скорпиусом, когда вошел Блейз. Один взгляд на его лицо заставил её резко подняться.

— Плохие новости? — испуганно выдохнула она.

— Новости не плохие, но и не очень хорошие, — нерешительно заговорил Блейз. — Через четыре дня мы должны явиться в суд, чтобы узнать, будет ли Рон находится в камере до суда. У нас нет достаточного количества улик, чтобы продолжать его там удерживать. Поэтому он может внести залог.

— Если он выйдет под залог, Блейз, он непременно придет за мной! — сказала Гермиона, начав всерьёз дрожать. — Ты обязан его остановить!

— Мне сложно что-то сделать. О просмотре воспоминаний не может быть и речи. Есть письменное ходатайство его адвоката, подписанное судьей, чтобы воспоминания не использовались. Может такое случиться, что Визенгамот его оправдает, поэтому нам нужно что-то большее. Гермиона, ты должна дать показания!

— Ты имеешь ввиду, что ей придется появиться там? Перед этими волками, — зарычал Драко. — Разве она уже недостаточно настрадалась, чтобы без необходимости встречаться с Роном гребаным Уизли? — сердито спросил он, подталкивая Гермиону за свою спину.

— Драко, прекрати! Я не враг, чёрт возьми, мне этого хочется не больше, чем тебе… Ты думаешь, у нас есть выбор? Его чертов адвокат блокировал все наши возможности, наши дела плохи! — Блейз кричал на своего друга. — Я все своё время трачу, чтобы продумать стратегию, чтобы победить Рона и его чертову суку адвоката, но каждый раз, когда я придумываю план, пуф! Она, чёрт возьми, словно по волшебству узнает об этом и тут же вмешивается! — сказал он, в отчаянии вскинув руки.

— Подожди… Что? Откуда она знает о том, что ты собираешься делать? — насмешливо спросил Драко.

— Блять, да откуда я знаю! — сказал Блейз, ослабив свой кроваво-красный галстук и расстегнув пуговицу серого костюма. — Мне нужно выпить. Драко, огневиски все еще в кабинете? — устало спросил он.

— Да, — сказал Драко, отвлекшись, смотря на Гермиону, которая почти рухнула на диван. Её колени тряслись.

— Мы справимся с этим, милая, не… не позволяй этому задеть тебя, — Драко подошел к ней и обнял за бёдра.

Гермиона прижала голову к сильной груди Драко, её дыхание было тяжелым.

— Что же мне теперь делать, Драко? — рыдала она. — Я стараюсь, я хочу забыть! Я хочу, чтобы всё это закончилось… Если я дам показания, какие гарантии, что Рона осудят? Что, если его действительно оправдают? Я не смогу снова пройти через то, что было в тех туннелях.

— Гермиона… Пожалуйста…

Она резко отстранилась от него, дрожа от гнева, отчаяния и страха.

— Я хотела покончить с собой, Драко, — сказала она так тихо, что он едва её слышал.

— Гермиона, нет… Прекрати, — сказал он, приближаясь к ней.

— Я хотела покончить с собой! — вскрикнула она. — Ты знаешь, что значит? Я чувствовала себя настолько грязной и отвратительной, что мне хотелось взять нож и всадить его себе в сердце! Понимаешь?

Драко хотел дотянуться до неё, но выражение её лица остановило его. Её глаза были полны страха, почти бешеные. Тёмный румянец агонии осветил её лицо.

— Не надо! — прошептала она. — Не подходи ближе… Мне нужно время, чтобы подумать, — сказала она, хватая пальто и выбегая из квартиры.

Драко не знал, что ему делать. Позади себя он услышал жалобный плач сына и наклонился, чтобы поднять Скорпиуса и успокоить его.

— Не волнуйся, приятель, она вернется, — сказал он, прижимая его к себе и целуя в макушку. Хотя Драко и сам не был уверен в своих словах.

***

Гермиона не знала, куда идет, но продолжала идти. Зловещий грохот грома нисколько не останавливал её. Мысли пролетали в голове со скоростью света: что она будет делать, если Рона освободят? Как она будет себя защищать? Как она защитит близких ей людей?

Гермиона остановилась на секунду, она была прямо возле своего магазина, и через окно могла разглядеть светлые волосы Джексона за прилавком, и впервые за долгое время она увидела счастливую улыбку, освещающую лицо молодого человека. Его парень стоял перед ним, и Джексон застенчиво наклонился вперед и прижал свои губы к губам Тео. Он был таким милым, невинным и чистым, что её сердце разрывалось от боли. Она хотела, чтобы у них с Драко было столько же спокойствия в жизни.

Но прямо сейчас всё вышло из-под контроля, и Гермиона почувствовала, что её втягивают в этот вихрь хаоса, который она не могла удержать, и она не могла больше терпеть.

Она заслужила спокойствие и шанс на настоящую любовь. Она заслужила этот шанс.

Решив, Гермиона аппарировала из Косой Аллеи. Она собиралась встретиться с Асторией. Астория очень помогла бы их делу, и она задолжала Гермионе, обычно Гермиона не брала никаких услуг за помощь, но это касалось её жизни и её семьи. Со временем Скорпиус стал бы её ребенком, её малышом, и Гермиона знала, что Астория не хотела бы, чтобы её сын рос без матери. И Гермиона сделает всё, чтобы защитить Скорпиуса и Драко от Рональда Уизли. Все что угодно.

Она зашла в клинику и записала своё имя в реестре. Администратор сказал ей, что Астория была в 12 палате.

Гермиона постучала в дверь палаты и толкнула её. Маленькая комната была тщательно убрана, около светло-зеленой стены на столике лежала стопка книг. Всё именно так, как она и помнила. А на кровати сидела Астория.

— Привет, Гермиона! — она мило улыбнулась. — Я ждала тебя на этой неделе.

— Я не могу остаться, Тори. Мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня.

— Что угодно, — заверила Астория.

— Не будь так уверена в этом, после того, как я скажу тебе, что мне нужно, ты можешь не согласиться, — сказала ей прямо Гермиона.

— Гермиона, нет ничего такого, что бы я не сделала для тебя! Ты помогла мне измениться, спасла от наркотиков. Ты верила в меня, когда я сама потеряла веру. Ты показала мне, что солнце восходит даже после самой темной ночи. Чем тебе помочь? — сказала Астория, поднимаясь и протягивая руки к подруге.

— Мне нужно, чтобы ты встретилась с Драко и помогла нам в суде. Нам нужно, чтобы ты дала показания…

========== Глава 33. Волшебство ==========

Гермиона вошла в дом и сморщилась, когда увидела сидящего за столом Блейза, смотрящего прямо на неё.

— Где тебя черти носили? Чёртова женщина, Драко с ума сходил от волнения! — он кричал шепотом.

— Теперь я вернулась, где он? — прошептала она в ответ.

— На террасе. Слушай, мне нужно идти, у меня свидание с Клаудией. Оставайся на связи, дорогая, — сказал он, сжимая её руку. — И будь с Драко помягче, он просто хочет защитить тебя, не хочет, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Гермиона кивнула, слабо улыбнувшись. Она держала дверь открытой и смотрела, как он исчезает из виду.

Готовясь к серьёзной битве, она начала подниматься по лестнице. Когда она толкнула дверь, её встретили тысячи и тысячи маленьких плавающих в воздухе свечей. Драко стоял спиной к ней, глядя на ночной Лондон, на руках у него был Скорпиус.

Гермиона с благоговейным видом посмотрела на них.

— Ты это сделал ради меня? — прошептала она.

Драко повернулся к ней и нежно улыбнулся.

— Всегда, — горячо поклялся он.

Гермиона сделала шаг к нему, чувствуя, как сердце колотится в груди. Драко тоже сделал шаг к ней, и прежде чем они сами поняли, что случилось, они уже были в объятиях друг друга. Звучала мягкая саксонская мелодия. Это был тот же исполнитель, которого они слушали в Венеции, в их первое свидание…

— Прости, я была такой идиоткой, сорвалась на тебе! — сказала она, поглаживая его рукой по лицу.

— Не важно, — мягко сказал он. — Ты не сделаешь мне одолжение? — сказал он, передавая ей Скорпиуса.

Когда Гермиона подняла глаза, удобнее взяв Скорпиуса.

Драко встал на одно колено.

Гермиона ахнула, глаза наполнились слезами..

— Моя любимая Гермиона, сегодня я стою здесь, чтобы попросить тебя разделить со мной свою жизнь. Ты стала для меня как солнце для неба, как деревья для земли. Моя любовь… Смысл моей жизни… С тобой я разделяю свои надежды, мечты, амбиции. Ты - мать моего ребенка. И я хочу быть тем, кто держит тебя за руку, когда ты плачешь, я хочу быть тем, кто вытрет твои слёзы, кто утешит тебя, когда больно, и я хочу видеть солнечный свет в твоих глазах, когда ты счастлива. Позволь мне быть твоим охранником, белым рыцарем, любовником, другом, доверенным лицом, равным тебе? Я люблю тебя выше всякого понимания. Так что ты на это скажешь? — он закончил говорить и посмотрел на неё с милой улыбкой, и взгляд его арктических глаз словно ударил её в солнечное сплетение.

— Да, — бессвязно всхлипнула она. — Да! Да! Да! Тысячу раз «да»!

Драко поднялся и нежно поцеловал её, закрепив сделку. Из кармана он достал атласную коробку от ювелира и открыл её.

Между складками атласа уютно расположилось самое красивое кольцо. Платина и рубины переплетались вокруг небольшого алмаза в форме звезды, который будто сиял своим особенным, внутренним светом. Драко скользнул по дрожащей руке Гермионы.

— Серебро и красный… Слизерин и Гриффиндор… Огонь и лед… Гармония и хаос… Мир и война… Экстаз и боль. Это кольцо символизирует все это, дорогая. Я буду рядом с тобой несмотря ни на что. Я буду рядом с тобой, если солнце погаснет и звезды потемнеют. Я буду рядом, когда тьма будет угрожать поглотить нас. Я буду рядом, когда нас будет окружать свет.

Гермиона сжала его в объятиях, Скорпиус между ними счастливо засмеялся. Гермиона положила руку на щёку Драко и поцеловала его, нежно, как будто поток расплавленной лавы спустился по скале, их губы встретились и поцелуй закружился в умопомрачительном танце.

— Я люблю тебя, Драко, — прошептала она ему на ухо.

— Поскольку и я люблю тебя, мы со Скорпиусом будем рядом на протяжении всей жизни и до конца наших дней, — прошептал он, положив руку ей на бедра.

— Когда ты хочешь пожениться? — спросил он.

— Завтра? — усмехнулась она.

— Завтра?! Дорогая, я бы женился на тебе в этот же момент, если бы мог, но у тебя будет только одна свадьба, разве ты не хочешь, чтобы все было правильно, и чтобы рядом с тобой были все люди, которых ты любишь?

— Мне все равно, большая свадьба или нет, все что мне нужно — это ты со Скорпиусом, и это было бы прекрасно. Мне не нужны цветы и большой праздник, чтобы выйти замуж. Я люблю тебя, а ты меня, и этого достаточно. Кроме того, мы могли бы пожениться завтра, а потом устроить вечеринку в честь свадьбы. Но наша свадьба… Я хочу, чтобы это было только для нас, — она лукаво улыбнулась ему, сверкая ямочками.

Драко повел её обратно в квартиру, ноги Гермионы всё ещё дрожали, а улыбка не могла сойти с лица. Она помолвлена!

— Ты взял Скорпиуса с собой, потому что знал, что я не откажусь, если он будет рядом? — насмешливо обвинила она.

— Парень должен делать то, что должен. Прости, милая, я не хотел рисковать, поэтому я использовал грязные трюки, — пожимая плечами, он по-мальчишески улыбнулся.

Гермиона хихикнула и провела пальцем по его груди.

—Жаль, что мы не смогли пожениться сегодня. Теперь тебе придется ждать подарка до завтра.

Глаза Драко расширились от шока, когда он понял, что она сказала.

========== Глава 34. Будущая свекровь ==========

Комментарий к Глава 34. Будущая свекровь

Дорогие читатели, а мы к вам не только с новой главой, но и с небольшим подарком. Уже этой осенью состоится премьера нового фанфика от моей обожаемой сопереводчицы Arselia, где я выступлю в роли соавтора. Так вот вчера, одна удивительная девушка Ru Kurosaki сделала нам потрясающий тизер: https://www.youtube.com/watch?v=qOzZdlTpswk

Надеемся вас заинтересует!

С любовью, ваш покорный переводчик

Гермиона собрала сумку, украдкой задвинув подальше белый пеньюар, который они с Джинни заказали, когда напились. Драко рассказал своей матери о своих планах, и она сразу же заявила, что будущая невеста не может провести ночь в том же доме, что и жених, потому что это плохая примета, и поэтому Нарцисса приехала, чтобы забрать Гермиону.

Она вышла в гостиную, где Драко разговаривал с матерью. Улыбнувшись Нарциссе, Гермиона попросила её извинить и оставить их с Драко наедине. Как только женщина вышла, Драко с тревогой посмотрел на Гермиону.

— Так что, мы сделаем это? Так мы действительно будем делать это? — сказал он, держа её руки в своих, больших, теплых.

— Да! — уверенно сказала она.

— Потому что, если у тебя есть опасения или сомнения, мы можем подождать. Тебе нужно просто сказать. Если ты завтра струсишь и бросишь меня, я сомневаюсь, что смогу с этим жить.

— А ты уверен? Драко, я хочу сказать, что сейчас не в очень прекрасном состоянии. Мне понадобится какое-то время… чтобы… вступить с тобой в более близкие отношения. Ты ведь понимаешь меня?

— Да, — ответил он.

— Хорошо, тогда знай, что я не струшу и никогда не оставлю тебя или уйду, не сказав об этом тебе. Мы сделаем это, помни, только ты и я, и больше никого, просто ты и просто я — вместе.

— Вместе, — повторил он, глядя ей в глаза.

Гермиона протянула руку к его лицу и нежно поцеловала его, а затем, взяв сумку, она подошла к камину, где её уже ждала Нарцисса.

***

Нарцисса пропустила Гермиону в особняк, у неё были плохие воспоминания об этом месте, но внутри дома всё изменилось. Изменилось до неузнаваемости. Все тёмные гобелены и картины были сняты вместе с большинством тяжелых штор, подавляющих свет. На месте тёмных бархатных занавесок висели полупрозрачные паутинки, легкие и струящиеся, которые плясали под ночной ветерок. Остальная часть дома была объята теплым светом, исходящим от со вкусом размещенных старинных ламп.

— Вы прекрасно обустроили свой дом, миссис Малфой, — сказала Гермиона, чувствуя себя непринужденно.

— Пожалуйста, зови меня Нарцисса. Проходи, Гермиона, нам есть о чем поговорить, — сказала она, ведя девушку за собой на кухню.

Теплый запах маффинов донёсся до Гермионы. Это была не кухня, а мечта. Большая и теплая, пахнущая корицей и коричневым сахаром, смешанным с запахом меда и гвоздики. Шероховатый стол в центре комнаты был гораздо привлекательней, чем довольно внушительный стол, предназначенный для формальных ужинов, который находился в главном зале. Прямо в центре стола была прозрачная стеклянная чаша с плавающими гвоздиками.

— Этот большой дом кажется таким одиноким, если тебе не с кем его разделить, — с грустью сказала Нарцисса. — Так что я прячусь здесь, это одна из моих любимых комнат в доме. Ты должна увидеть её утром, когда она заполнена солнечным светом, струящимся со всех углов и ты можешь вдохнуть запах свежеиспечённого хлеба, доносящегося из дома деревенского пекаря. Когда я была молодой невестой, то часами сидела в этой комнате, смотрела и мечтала, что однажды выйду замуж за человека, которого люблю. Поверь мне, я обожаю своего Драко, но его отца… Большую часть своего брака я боялась Люциуса. Он вспыльчивый… и горе тому, кто рассердит его, — сказала она, доставая горячие маффины из старомодной, пещерной печи.

— Мне жаль, что вам пришлось пройти через это, — сочувственно сказала Гермиона.

— Это было очень давно, — фыркнула она. — Поговорим о чем-нибудь другом, а не о моих детских мечтах о прекрасном принце.

— Сейчас вы не должны сдаваться, Нарцисса! Я нашла своего принца, уверена, вы тоже сможете найти, — протестовала Гермиона.

— Ты очень милая, дорогая, но теперь я просто старая женщина, — сказала она, похлопав Гермиону по щеке. И Гермиона отступила… Пока…

Гермиона улыбнулась, почувствовав запах орехового масла и банановых маффинов, они вернули её в те времена, когда она проводила лето у своей бабушки в Девоне.

— Запах божественный, Нарцисса!

— Спасибо, дорогая. Шоколадные чипсы, ореховое масло и банановые маффины, я делаю их сколько себя помню. Есть что-то особенное в приготовлении магловских блюд, не так ли? Этого никогда нельзя достичь, просто взмахнув палочкой или произнеся заклинание. В этом есть что-то чувственное, соблазнительное, — усмехнулась она, положив остывшие маффины в корзину и подтолкнув её к Гермионе. — Откуси кусочек, — лукаво убеждала она, сверкая своими голубыми глазами с нечестивым весельем.

— Черт возьми, я все равно растолстею, когда выйду замуж, — себе под нос пробормотала Гермиона и хихикнула, когда они с Нарциссой обожгли пальчики, разрывая мягкие маффины.

Это было божественно. Гермиона тихо застонала, когда вкусный кусочек пушистого маффина растаял на её языке и взорвал ее вкусовые рецепторы. Несколько минут женщины молчали, просто наслаждаясь дразнящим, порочно греховным вкусом десерта.

— Ты уверена, что хочешь выйти замуж за Драко, Гермиона? — спросила Нарцисса, вытирая липкие пальцы о салфетку.

— Я знаю, что вы беспокоитесь, Нарцисса, но…

— Не пойми меня неправильно, я не сомневаюсь в силе твоей любви к нему или Скорпиусу, но пощади его старую маму за желание защитить его. Ты, милая, мне нравишься… Очень сильно. Ты замечательная мама для Скорпиуса и для меня одно удовольствие принять тебя в семью, но что насчет того, что ты пережила из-за этого мальчишки Уизли? Мне правда жаль, что я о таком спрашиваю, но что насчет интимной стороны вашего брака?

Гермиона чувствовала теплое свечение, это была не чрезмерно опекающая мать, которая нападала на неё, нет. Было ясно, что Нарцисса была так же обеспокоена благополучием Гермионы, как и Драко со Скорпиусом.

— Я люблю его, — просто ответила Гермиона. — И если что-то должно случиться, то так и будет. Думаю, мы достаточно сильны, чтобы справиться с тем, что бросает нам судьба. И если мы когда-нибудь сломаемся, то уверяю, Нарцисса, я никогда, никогда в жизни не оставлю своего маленького мальчика.

Нарцисса удовлетворенно кивнула и поднялась.

— Тогда остается только одно. Следуй за мной, — усмехнулась она.

Гермиона последовала за своей будущей свекровью по ступенькам в комнату, которая была заперта массивным старым железным замком.

— Это традиционная свадебная комната Малфоев. Когда я должна была выйти за Люциуса, моя свекровь привела меня сюда. Хотя, поверь, мне было не так весело, как тебе. Сесиль была кошмаром и в лучшие дни, — она изящно вздрогнула, войдя в комнату.

Когда они вошли в комнату, Гермионе показалось, что она перенеслась на столетие назад. Вся спальня освещалась маленькими феями из дерева, которых впустили сегодня, когда убирали комнату.

Зеркала во всю высоту стены и нежные широкие арки заставляли комнату казаться маленькой, уютной, интимной. Полосы легких тканей штор спускались на пол, а цветом они были от самой светлой яичной скорлупы до самых бледных гвоздик.

Самый мягкий из шелков, который так и просил прикосновения, ласки, самые гладкие сатины, которые рябили, как вода между неуклюжими пальцами Гермионы. Все, что она могла сделать, это зазеваться в страхе. Это одна из самых красивых комнат, которые когда-либо видела Гермиона. Бесконечные стеллажи были заполнены всевозможной обувью.

Но они были здесь для чего-то другого.

— Идем, Гермиона, — прошептала Нарцисса, ведя её дальше в комнату. — Вот, что я хотела показать тебе.

За стеклом шкафа было самое красивое свадебное платье, которое когда-либо видела Гермиона, девственно белое. Оно переливалось, словно тысячи маленьких бриллиантов, ими будто был усеян колокольчик юбки. Она утопала в слоях мягкого тюля. Длинные рукава сворачивались в большие лепестки, сделанные полностью из кружева. Декольте открывалось только для возлюбленного, для всех воротник выглядел скромно.

— Это платье носили все поколения невест Малфоев, и было бы честью для дома Малфоев, если бы ты надела его на свою свадьбу с Драко, — нерешительно сказала Нарцисса, наблюдая за реакцией девушки. — Оно меняется, чтобы соответствовать типу человека, носящего его. Меняется внешний вид, а не размер. Помню, когда я его надела, оно стало невероятно красивого золотистого оттенка. Наверное, оно могло бы разбить кому-нибудь сердце, — задумчиво сказала она.

— Да. Определенно, для меня будет честью носить это… это… произведение искусства, — сказала Гермиона и мягкие слёзы потекли по её щекам.

— Тогда добро пожаловать в семью, — обняв девочку, сказала Нарцисса, и её собственные слёзы застлали ей глаза.

========== Глава 35. Свадьба (часть 1) ==========

— Гермиона, проснись! — раздался возбужденный шёпот. Гермиона что-то бессвязно пробормотала и поворочалась на роскошной мягкой кровати. — Давай! Ты портишь мне настроение. Проснись! — а затем последовало непрерывное подталкивание. Раз, два, три удара прилетело ей в руку.

Гермиона неохотно открыла глаза, только чтобы повернуться и высказать вредителю, что она о нём думает… Вот только этим вредителем оказалась её будущая свекровь, у которой глаза искрились радостью, а щёки пылали от возбуждения.

— Нарцисса, на улице всё ещё темно. Который час? — застонала Гермиона.

— Шесть, проснись… проснись… проснись… проснись! Нам многое ещё предстоит сделать. Тебе нужно подготовиться, мне нужно подготовиться, потом мне нужно будет пойти посмотреть, как Драко готовится и, я думаю, что вчера ночью было слишком много маффинов, — пояснила Нарцисса и отошла. — О, не смотри на меня так. Я нервничала и не могла уснуть, а маффины лежали там, соблазняли меня, и словно говорили: «Подойди, Нарцисса, съешь нас, и ты не будешь так сильно волноваться». Поэтому я их и съела, — с виноватой улыбкой сказала она, выдернув одеяло из рук Гермионы и почти стащив девушку с кровати.

— К чему такая спешка, только шесть часов! — запротестовала Гермиона.

— Это свадьба моего единственного ребёнка! Не отказывай мне сегодня в удовольствии относиться к тебе как к кукле Барби, деточка! — немного угрожающе сказала Нарцисса.

— Я думала, что как невесте, мне придается более важное значение, — сухо сказала Гермиона.

— Ты очень важна, без тебя не состоится свадьба, подумай сама, — сказала Нарцисса, взмахнув рукой. Обе женщины заливисто засмеялись, после чего Гермиона последовала за Нарциссой в кухню, откуда доносился запах свежезаваренного ромашкового чая и булочек.

— Эльфам заплатили, не волнуйся, — дразнила её Нарцисса. — В любом случае, сегодня твой день. Сегодня у нас с тобой будут спа-процедуры дома. Придет мой друг косметолог, чтобы сделать тебе прическу и макияж, а с остальным, думаю, мы справимся сами, — быстро сказала она.

— Доброе утро, Куки! — поприветствовала Нарцисса, когда они с Гермионой вошли на кухню. Крошечная иссохшая старая эльфийка улыбнулась своей хозяйке. Она была одета в униформу, состоящую из серой шляпки, элегантной серой юбки и бордовой блузки с коротким рукавом. А ещё у неё были добрые зеленые глаза.

Эльфийка подала им теплые булочки и круассаны вместе с маслом и вкусными домашними малиновым и вишневым джемами. Гермиона благодарно улыбнулась Куки, потому что та сделала чай точно как она любит: с медом и одним кубиком сахара.

Пока Гермиона потягивала чай из фарфоровой нежно-золотой чашки, Нарцисса рассказывала график на день.

— Сначала мы с Куки попробуем некоторые заклинания для удаления волос и, Гермиона, это будет больно. Затем Куки приготовит для нас несколько прекрасных процедур в спа, что находится в Западном крыле дома.

— У вас дома есть спа? — недоверчиво фыркнула Гермиона.

— Это я заставила Драко сделать мне подарок на день рождения, — хихикнула Нарцисса, её щёки покраснели от смущения. — В любом случае, не меняй тему! — предупредила она. — После ты встретишься с мадам Мальбек и она подберет тебе платье. Пока ты будешь с ней, я проведаю Драко.

Гермиона просто кивнула, надкусив слоёный хлеб.

— Очень жаль, что вы не сможете поехать в медовый месяц, — вздохнула Нарцисса. — Я бы хотела ещё внуков, — сказала она, бесстыдно ухмыляясь.

— Нарцисса! — Гермиона в шоке рассмеялась.

— Что? — спросила она невинно.

— Вы знаете, что с этим чертовым судом, висящим над нашими головами, как Дамоклов меч, мы не можем никуда поехать. Хотя мне очень хотелось бы, — задумчиво вздохнула Гермиона.

Нарцисса потянулась и нежно взяла Гермиону за руки, улыбнувшись.

— Все будет хорошо, просто подожди и увидишь. Когда нас судили после войны, а меня с Драко оправдали, я видела ненависть в глазах Люциуса. Он думал, что мы… я… бросаю его, бросаю то, во что он верит, то, во что, он думал, мы верили. Но я осталась ради Драко. Всегда есть причина, по которой женщина остается в напряженных отношениях, и это не значит, что они недостаточно сильны, чтобы остаться со своим мужчиной, просто у них есть что-то еще, что удерживает их. Для меня это был Драко, для тебя былая дружба. Вот почему в наши дни я не так сильно осуждаю молодых девушек, — сказала она мудро. — Все будет хорошо. Теперь вернемся к тому, что важно! — сказала она, хлопнув в ладоши.

— Госпожа, Куки и Дженни готовы помочь вам и мисс Грейнджер! — раздался писклявый голос домашнего эльфа.

— Гермиона, это будет больно. Принесите для неё полотенце, в которое можно будет кричать.

Глаза Гермионы нервно расширились и, забыв о недоеденном печенье, она бросилась за свекровью и эльфами. Её отвели в комнату Нарциссы, которая уже была подготовлена к их приходу. Как только Гермиона опустилась в кресло, эльфы сразу же начали бормотать заклинания.

Уже через пару секунд Гермиона начала неистово кричать! Как будто восковые полоски, волосы с её ног были безжалостно сорваны, но зато эффективно. С каждым криком Гермиона начинала понимать, что Нарцисса, наверное, получала какое-то садистское удовольствие от этого.

— Теперь линия бикини, — муркнула она, поднимая простынь, что накрывала бёдра Гермионы.

— Пожалуйста, нет… Больше не нужно, — девушка задыхалась, по щекам бежали слёзы.

— Цена красоты, моя девочка, непомерно огромная, — серьёзно сказала Нарцисса, кивнув в сторону ожидающих эльфов.

Через час и пятнадцать минут тело Гермионы чувствовало себя буквально избитым. Она думала, что находится на последней стадии психологической выносливости в какой-то серии интенсивных пыток. В любую минуту они могли окунуть её голову в унитаз и начать выпрашивать какие-то имена.

— Вы еще не закончили? — заскулила она.

— Еще нет, Гермиона, мы должны заняться твоим лицом, — терпеливо объяснила Нарцисса.

— Мое лицо? Что вы хотите сделать с моим лицом?!

Маленький эльф просто взобрался на её колени и пробормотал подозрительно звучащее заклинание, которое заставило волосы на бровях Гермионы отскочить от лица и упасть в аккуратную кучу на полу. Заклинание коррекции бровей привело к довольно драматической ситуации. Вместо того, чтобы удалить только лишние волосы, эльфы убрали всю бровь Гермионы!

Нарцисса вздохнула в ужасе.

— Что? В чем дело?! Что случилось? — нервно выкрикнула невеста.

— Ничего! Всё хорошо, просто не открывай глаза!

Гермиона же сделала наоборот. Она открыла глаза и ахнула, увидев свое отражение в зеркале шкафа.

— Не паникуй! — сказала Нарцисса, и подняла руки, чтобы остановить тираду Гермионы.

— Не паниковать! Не паниковать! Как вы можете такое говорить! Как я могу не паниковать? Что вы сделали с моим лицом?

— Мы сейчас вернём всё обратно, — успокаивала Нарцисса, доставая свою палочку.

— Вы знаете, как это сделать?

— О… дорогая… у нас проблемы.

— Госпожа, я знаю, как сделать всё правильно, — пискнула Куки, поспешно бормоча заклятие и возвращая на место брови Гермионы.

Обе женщины вздохнули с облегчением.

Вскоре Гермиона стояла голая перед двумя эльфами и свекровью, которые пристально осматривали её, довольные своей работой. Они увели Гермиону в Западное крыло дома, где она провела полдня. Её мыли, баловали, делали ей массаж…

— Вы же знаете, что только Драко меня увидит, — сказала Гермиона.

— И все это мы делаем для него, — проницательно сказала женщина.

— Да. Хорошо, тогда сделаем это, — с многострадальным вздохом сказала Гермиона.

— Не бойся, самая болезненная часть уже закончилась, — усмехнулась Нарцисса.

Гермиона вошла в огромную комнату с низкой каменной ванной. Это была парна́я. В комнате стоял легкий туман, а еще в ней приятно пахло сладким Майораном и лунными цветами. Как только запахи просочились в ноздри, Гермиона почувствовала, что ноги её уже не держат. Она была слишком расслаблена. Гермиона сняла халат и скользнула в теплую душистую воду.

Хорошо, что у неё появилось время подумать. Они так быстро решили сыграть свадьбу, что она даже толком не поняла, как вести себя. Она знала, что не совершила ошибку, но решение было принято на скорую руку, как будто Драко просто сделал это из-за Скорпиуса и беспорядков с Роном.

Сегодня вечером они с Драко собирались заняться любовью. Как бы эта идея ни заставляла её трепетать, она нервничала. Не хотелось разочаровывать Драко.

Это было недостатком Гермионы Грейнджер. Она всегда переоценивала вещи. Но, как сказал Гарри, она не могла контролировать всё на свете.

В конце концов, что могло пойти не так? Она любила его, он любил её. Это же не так сложно…

Верно?

***

— С тобой все будет хорошо, дорогая? — спросила Нарцисса. — Я ненадолго отлучусь, чтобы посмотреть, как дела у Драко и Скорпиуса.

— Она будет в порядке, Нарцисса. Со мной девушка будет в полной безопасности, — пообещала мадам Мальбек, взмахнув рукой с длинными ярко-розовыми ногтями.

Нарцисса трансгрессировала прямо из комнаты, оставив Гермиону наедине с несколько пугающей француженкой. Мадам Мальбек была красивой женщиной, возрастом около пятидесяти лет, с суровым выражением лица. Она была полненькой, но двигалась безумно грациозно, что никак не совмещалось в других полных людях. Её белые кудри забавно двигались от каждого движения.

— Проходи, милая, мы должны немедленно заняться делом. У нас мало времени, — сказала она, нетерпеливо хлопая в ладоши и призывая Гермиону сесть. — Так, красавица, — она вздохнула, приподняв руками мягкие каштановые кудри Гермионы. — Идеально. Я в них тону. Я отделю верхнюю часть волос и зачешу наверх, чтобы потом опустить на спину в умопомрачительном объёме. Согласна? Ты будешь выглядеть как принцесса.

Гермиона кивнула, и мадам Мальбек начала свою работу.

После прически ей нанесли легкий макияж. Все зеркала в комнате были завешаны — Гермионе сказали, что она увидит только конечный результат.

Мадам Мальбек решила делать всё магловским способом, потому что, как она сказала, «процедуры с магией заканчиваются катастрофой», а Гермионе хватило уже бед на сегодняшний день.

Макияж был максимально естественным, блестели только серебристые тени вокруг век и светло-розовая помада на губах.

Нарцисса вернулась к концу преображения и сильно обрадовалась, когда увидела, что красоту девушки не уничтожили косметикой, а только подчеркнули. Затем обе женщины покинули Гермиону, чтобы она могла переодеться в свадебное платье.

Гермиона скользнула в нежное белое платье. Её ноги волнительно задрожали, когда она застегнула все застежки и поправила рукава. Это было восхитительно… шелк и кружева ласкали её гладкую кожу, словно ветерок. Платье, казалось, сшили специально для неё. Теперь осталось показать себя другим… поэтому она позвала Нарциссу и Мариану.

Вместе с женщинами в комнату вошли и эльфы.

Взглянув на Гермиону, глаза Нарциссы наполнились слезами, мадам Мальбек хлопнула в ладоши, а маленькие эльфы радостно заплясали вокруг девушки, поздравляя друг друга.

— О, Гермиона! Ты похожа на ангела, — вздохнула Нарцисса, шагая вперед и обнимая будущую невестку крепкими объятиями.

— Осталось сделать только одну вещь, — сказала Марианна, взмахнув палочкой. С зеркал слетела вся материя, что закрывала их. — Ты должна взглянуть на себя. Только посмотри, ты absolument magnifique, cheri! *

Гермиона повернулась к зеркалам. Это было прекрасно…

Она выглядела ещё красивее, чем была, но макияж не скрыл её истинного «я», как она боялась. Её волосы были закручены в мягкие локоны, которые ласково опускались на плечи. Она будто светилась изнутри жизненной силой, её яркие красноватые, золотистые блики блестели. Теплая кожа была гладкой и безупречной, большие глаза цвета мокко сияли в предвкушении.

— Нет, осталось ещё две вещи, — вздохнула Нарцисса, протягивая ей тиару и вуаль.

— О, Нарцисса! Они прекрасны! Я не могу их принять, — Гермиона удивленно уставилась на свекровь.

— Я настаиваю, фамильные ценности Малфоев обязана носить каждая невеста, которая приходит в эту семью, а ты — новая невеста, поэтому, окажи мне честь…

Гермиона изумлённо кивнула и наклонила голову, чувствуя, что лопается от счастья, когда Нарцисса надела на неё прекрасную изумрудную тиару. За тиарой голову Гермионы украсила и вуаль. Такая тонкая и гладкая, Гермиона смотрела сквозь неё, словно через дымку.

— И по традиции, я наведалась в дом, где ты жила, и взяла несколько украшений твоей матери, — смущённо сказала Нарцисса, вручая Гермионе красивую пару рубиновых сережек. Они были потрёпаны временем, но Гермионе было все равно. — Она так гордилась бы тобой сегодня, дорогая, — вздохнула Нарцисса, — и она, должно быть, радуется за тебя там, на небесах, и проклинает все, потому что не может быть сегодня с тобой, — Нарцисса ласково стёрла слёзы Гермионы. — Я думаю, она так гордится тем, что вырастила такую сильную и красивую дочь, и я уверена, что она благословляет вас с Драко на брак.

========== Глава 36. Свадьба (часть 2) ==========

Комментарий к Глава 36. Свадьба (часть 2)

Christina Perri — A Thousand Years

Joshua Radin — Lovely Tonight

Elton John — Can You Feel the Love Tonight?

Van Morrison — Crazy Love

Frank Sinatra — I Only Have Eyes for You

Оставляйте отзывы, а то вы совсем пропали)

Сердце быстро бьется,

Румянец и обещания…

Как быть храброй?

Как любить, когда

Я так боюсь упасть?

Но я вижу, как ты стоишь один,

И все мои сомнения

Исчезают сами по себе.

***

Мне нужно, чтобы ты знала,

Что это не сломается.

И все, что мы скажем,

Не будет потеряно на рассвете.

Ты будешь последней, когоя увижу.

Я все еще удивлен.

***

Ты чувствуешь любовь этой ночью?

Она здесь, в нас…

Этому очарованному страннику достаточно уже того,

Что мы смогли зайти так далеко.

Ты чувствуешь мою любовь сегодня ночью?

И то, как я её нежно убаюкиваю?

Этого достаточно для того, чтобы короли и бродяги

Поверили в лучшее…

***

Я слышу, как ее сердце бьется в тысяче миль,

И небо становится безоблачным каждый раз, когда она улыбается.

И когда я прихожу к ней,

Натыкаюсь на неё, как на речную песню.

***

Сегодня звезды?

Я не знаю, может облачно, или светло.

Потому что мои глаза смотрят только на тебя, дорогая.

Луна может быть высоко в небе,

Но я не вижу ничего,

Потому что смотрю только на тебя.

***

Драко провел ладонями по атласным лацканам костюма и вздохнул — он был хорош, благоухал сладким ароматом духов.

Он знал, что пришло время… Вот оно…

В качестве сюрприза для невесты, он пригласил на свадьбу Гарри и Джинни, которые вместе с Блейзом и всей семьёй Уизли, включая Билла и Чарли, уже ждали их в церкви. Его мать помогла с подготовкой.

Драко отвезет свою невесту в крошечную часовенку, где они поженятся в традициях магловских церемоний. Это будет дань уважения её родителям.

Он посмотрел на себя в зеркало, его глаза светились от предвкушения. Его длинные платиновые волосы были завязаны сзади изумрудно-зеленой лентой, магловский смокинг выглядел безупречно. Осталось сдвинуть веточку королевы ночи в лацкан и он будет полностью готов.

Скорпиус сидел на игровом коврике позади Драко, одетый в точную копию смокинга своего отца, только миниатюрную. Он выглядел восхитительно. Его щёки были розовыми, а глаза сияли от радости. Он знал, что сегодня особенный день.

Драко взял сына на руки и трансгрессировал туда, где они собирались пожениться. Это была крошечная часовня в сельской местности, разрушенная войной. Уцелела лишь одна стена, на которой красовался изумительный витраж. Ежевика и виноградные лозы покрывали разрушенные стены обилием диких разноцветных цветов, а прямо в центре часовни стояла старая, корявая плакучая Ива с мягкими листьями, ветками разбросанными по щебню. Это было похоже на занавес. Будто с другой стороны веток ожидает принцесса, чтобы поприветствовать его. Вскоре мягкий сумеречный свет захватил власть вечера, окрасив Драко в яркие цвета витража.

Он вошёл внутрь, улыбаясь приветствиям друзей и семьи. Гарри стоял поодаль, спиной к нему. Поттер подошел к нему, положив руку на плечо.

— Я не говорил этого раньше, но, если ты обидишь Гермиону… — низким голосом начал он, оставляя за собой последнее слово.

Драко понял, что Гарри винил себя за то, что он не смог помочь своей лучшей подруге, и теперь он не собирался позволить этому случиться снова.

— Тебе нечего бояться, я никогда не причиню ей боль.

— Драко, есть много способов причинить боль женщине, которую ты любишь. Не только физически. Будь с ней нежным, терпеливым, добрым. Не торопи её, потому что в своей руке ты держишь её сердце — единственное, что дает тебе силы. Такого не было даже у Рона. Относись к ней бережно, она девственна в любви. Так же, как и ты, — серьёзно сказал Гарри своему другу.

— Пошли, наша невеста скоро прибудет, — сказала Молли Уизли, ведя Драко к прекрасному, святому, но полуразрушенному алтарю. Позади него стоял его шафер, Блейз, и остальные друзья жениха — Адриан и Теодор.

Настало время…

***

— Не открывай глаза, — сказала Нарцисса, ведя Гермиону вперед. — Так, а сейчас можешь открыть.

Гермиона ахнула от красоты перед глазами: потрескавшаяся старая церковь была прекрасна. Мало кто видел бы в ней красоту, но она понимала, что это такое. Из каждой трещины росла новая жизнь, цветущая лоза, молодая, нежная, неуверенно тянущаяся к солнцу, несмотря на изломанные куски её прошлого. Это было поэтично. Тёмно-розовый свет порхал, как непостоянная бабочка, танцуя по стенам. Птицы пели, сидя в своих гнёздах. Жужжали крошечные насекомые, пчёлы перелетали с цветка на цветок, собирая мед, а бабочки кружили, заколдовывая бутоны, как будто пытались уговорить их открыться теплу.

Большинство людей увидели бы старое разрушенное здание, не знающее своей славы. Гермиона увидела Феникса, восстающего из пепла, живущего не так, как его прежнее «я». Он жил так, как ему говорила природа.

— Это просто замечательно, — выдохнула она.

— Да, — искренне согласилась Нарцисса. — Драко нашёл это место и решил, что оно идеально подойдет для вашей свадьбы. Вперёд.

Гермиона нерешительно зашагала по мягкому мху, что покрывал весь пол церкви. Она остановилась на мгновение и сняла обувь. Чувствуя себя более непринужденно, она вошла в часовню, сжимая в руках букет цветов апельсина и ночных королев. Это было похоже на сказку. Ветки плачущей ивы как по волшебству раздвинулись… Принц ждал её с другой стороны.

Чувствует ли он то же, что и она? Волнуется? Напуган? Всё еще хочет провести с ней всю жизнь?

Когда она шире раздвинула мягкие ветви и заглянула внутрь, её сердце застучало сильнее. Все, кого она любила, радостно улыбнулись ей. Это так волнительно!

Похлопывание по плечу заставило её повернуться. Позади стоял Гарри, протянув ей руку. Он собирался вести её к алтарю. Гермиона всхлипнула, когда взяла под руку своего лучшего… брата. Он с гордостью повел её к алтарю, где её ждал принц. Принц, который совсем недавно превратился из людоеда в ангела. Её ангел, её белый рыцарь, спаситель, а вскоре и любовник.

Позади неё Молли и Нарцисса вытирали глаза кружевными носовыми платками. Они хотели приберечь рыдания для клятв.

Джинни подошла к ней, затем к Драко, и, встав недалеко, широко улыбнулась.

Драко смотрел только на неё, как она проходила сквозь эти листья… Он был поражен её чистой красотой.

Дело не только в том, как она выглядела, дело в том, как она двигалась, как улыбалась, как сияли её глаза, как двигались её руки, когда она говорила. Она была неземной… Она светилась… Она заставила его поверить в себя…

Как будто она двигалась в такт своей музыке: её изящные бедра, её крошечные маленькие босые ножки, которые выглядывали из-под платья, танцевали на зеленом природном полу. Её глаза очаровывали его, словно песнь сирены, заставляя беспомощно тонуть в своих глубинах. Её губы, мягкие, пухлые, просили его поцелуев.

Он был в гармонии с ней, и так глубоко потерялся, что уже не хотел становиться прежним. Ветер взметнул её янтарные волосы и нежную вуаль, чтобы открыть его взору её огненные глаза. Глаза, которые изнывали от желания и буквально сжигали одним взглядом.

Она была его…

Гермиона посмотрела на своего принца и почувствовала глубоко в душе тягу к нему. Она изучала каждую его прекрасную черту: его добрые глаза, нежную улыбку. И была уверена, что он никогда не обидит её.

Он не сможет этого вынести.

Он принадлежал ей.

И в этот момент широкий луч света проскользнул сквозь стекло. Благословение на брак от природы…

Гермиона и Драко подняли свои лица к солнцу, греясь в своей любви.

***

— Вы готовы произнести клятвы? — спросил министр магии мировой юстиции, глядя на молодую пару.

Они кивнули.

— Гермиона, любовь моя, я помню, как впервые увидел тебя в Хогвартс-Экспрессе. Твои пушистые волосы, твои зубы, — первым начал говорить Драко, послышалось добросердечное хихиканье. — Но я также помню, что увидел то, чего никогда раньше не замечал. Это пламя… ты вся сияла. Твой голод по знаниям… На каждом шагу тебе хотелось проявить себя, и я был так удивлён, потому что никогда раньше не испытывал такого необычного чувства. Твоя страсть — это то, что меня привлекало, то, что я хотел выразить каждый раз, когда злил тебя. Твой огонь, твое сияние просто цвели годами. И вот ты стоишь передо мной… вся пылающая этим страстным огнём! Мои слова банальны, мелочны даже, потому что они никогда не смогут описать, что я чувствую к тебе. Я хочу лететь к солнцу с тобой, я хочу, чтобы мир знал, что ты моя. Я хочу защищать тебя, любить тебя, поклоняться тебе, давать тебе всё, что ты хочешь. Пока я твой раб и твой хозяин, как и ты моя рабыня и хозяйка, мы равны. Ты изменила меня, и я люблю тебя, Гермиона Грейнджер! — он закончил клятву под звуки громких рыданий матери и посмотрел в лицо невесты, чтобы увидеть, как и её глаза блестят от пролитых слёз.

— Драко, вчера перед сном я решила не сочинять ничего, потому что почувствовала, что, когда увижу тебя, нужные слова придут сами. Но оказалось, что нет таких слов, чтобы я могла описать, что я чувствую сейчас. Не существует настолько сильных эмоций, чтобы понять мои чувства. И слов мало будет. Я хочу лететь к звездам вместе с тобой, радоваться солнцу вместе с тобой, и разделить с тобой твои боли и печали. Просто быть… Мы были в очень напряженных отношениях, и не были даже друзьями, — она хихикнула. — Но я люблю тебя, и я люблю твоего сына… нашего сына. И звезды могут потемнеть, и солнце может погаснуть, но я не оставлю тебя. Ты принадлежишь мне, как и я принадлежу тебе, — сказала она, цитируя его предложение ей. Перед началом службы они обменялись тайными улыбками.

— Вы, Драко Люциус Малфой, берете Гермиону Джин Грейнджер в законные жёны?

— Да, — твердо сказал он, глаза его сияли любовью.

— Вы, Гермиона Джин Грейнджер, берете Драко Люциуса Малфоя в законные мужья?

— Да, — сказала она, и в её глазах блестели счастливые слёзы.

— Теперь вы можете поцеловать свою невесту.

Драко наклонился, аккуратно поднял вуаль с лица жены и прильнул к ее сочным губам, жадно упиваясь бесконечной любовью. Гермиона закрыла глаза и поцеловала его в ответ.

— Представляю вам мистера и миссис Малфой!

***

— Ну что, миссис Малфой, вы уже устали? — Драко ухмыльнулся, глядя на жену, которая сидела у него на коленях с сыном.

— Еще нет, мистер Малфой, нам нужно танцевать, помните? — дразнила она.

Нарцисса подошла и забрала Скорпиуса у Гермионы, после чего они с Драко вышли на танцпол.

Вместе они качались в такт нежной, сладкой музыке, полностью поглощённые друг другом. Они молчали, даже когда другие люди присоединились к их танцу на мшистой траве.

Драко и Гермиона потерялись друг в друге.

Скорпиус выскочил из объятий бабушки и помчался к родителям. Малыш дернул Гермиону за платье, прося, чтобы его взяли на ручки.

Драко ухмыльнулся недовольному лицу сына. Скорпиус был недоволен, что ему не уделяют должного внимания, поэтому всё оставшееся для танцев время они танцевали со Скорпиусом, который был счастлив вновь завладеть вниманием своих родителей.

Речь решил произнести Блейз.

— Речь шафера должна начинаться с того, как эти двое стали встречаться, но, скажу честно, этого не видел никто! — он усмехнулся. — Но, кстати, единственный раз, когда Драко не вёл себя как придурок по отношению к Гермионе, был на шестом курсе. Но я никогда не видел двух людей, более подходящих друг другу. Они Инь и Янь, разные, но они дополняют друг друга. Любовь, как ваша, редка и драгоценна, берегите ее… Особенно ты, Драко. Гермиона может найти другого лучшего мужчину, а ты не найдешь другую женщину, которая сможет тебя вытерпеть. Желаю вам обоим счастливой семейной жизни и много-много детей, и у всех я буду крестным отцом! — он поднял бокал шампанского. — Приветствуем!

Под бурные аплодисменты Драко повёл свою новоиспечённую жену обратно к алтарю. По традиции их осыпали зёрнами риса на удачу.

Теперь настало время для них, чтобы быть вместе…

========== Глава 37. Брачная ночь ==========

Гермиона нервничала.

Её сердце громко стучало в груди, а голова слегка кружилась от волнения. Некоторые скажут, что тошнота от страха была больше похожа на то, что она описала. Эта крошечная мельчайшая крупица сомнения все еще мучила её. Она знала, что Драко никогда не навредит ей. Заставляя себя расслабиться, она медленно глубоко вздохнула.

Драко, заметив её страдания, потянулся к её руке, успокаивающе сжал пальчики и мягко сказал:

— Я не буду заставлять тебя что-то делать без твоего согласия, любовь моя. Мы можем подождать…

Гермиона демонстративно покачала головой.

— Нет, Драко, пришло время мне это пережить. Ты не Рон, я знаю тебя. И я люблю тебя и доверяю тебе. Ты не причинишь мне вреда, — ответила она, взяв его лицо в свои руки, — ни через тысячу лет…

— Ни даже если солнце и звёзды погаснут… — закончил он за неё, нежно обхватив её запястья и поцеловав их.

Он медленно провёл руками по шелковистому водопаду её каштановых волос, притягивая её все ближе и ближе к себе, пока Гермиона отчаянно не вцепилась в лацканы белой рубашки своими крошечными ручками.

— О! Драко… Драко, я же… вся горю… — бессвязно пробормотала она.

Драко провел пальцами по её атласной коже, чувствуя, как её теплое дыхание вьется над ним, как летний ветерок, но очень рвано. Прежде чем она закончила свое предложение, он поцеловал её, нарушив спокойствие губ. Он страстно желал обнять её, и любить вот так, казалось, всю жизнь.

— Нежная, любимая… Такая нежная, какой можешь быть только ты… — шептал он ей, его губы ласкали мочку её уха. — К чему такая спешка? Мы теперь на всю жизнь вместе, мой ангел.

Головокружительное, почти болезненное возбуждение скопилось внутри неё, заставляя её неистово дрожать. Он был так душераздирающе красив… её Драко. С его шелковистыми волосами и тёплыми любящими глазами.

Гермиона закрыла глаза от удовольствия, когда он провел рукой по её бледно-белому горлу, следуя по горящему следу пальцев губами. Он целовал её шею так легко, прокладывая линию поцелуев к пульсу, который бился как сумасшедший у основания её горла.

Драко провел своими нежными губами по ее полупрозрачной коже, слегка покусывая зубами, а затем успокаивая их своим ласковым языком.

Гермиона слегка толкнула его назад. Он был настолько восприимчив даже к её самому легкому прикосновению, что сразу понял, что ему следует отойти.

— Я хочу посмотреть на тебя, — сказала она хрипло. — Теперь моя очередь, не дергайся, Драко, пожалуйста, — умоляла она.

Он просто кивнул и отошёл назад, пока не прислонился к спинке кровати. Гермиона неуверенно последовала за ним, потянувшись, чтобы расстегнуть его рубашку дрожащими руками, его донкихотские, ртутные голубые глаза были полны тоски, и она почувствовала его мощную сдержанность. Сорвись он — задушил бы её в объятиях.

Но она продолжала. Её маленькие ручки медленно двигались, расстегивая каждую пуговичку. Драко зарычал себе под нос, когда почувствовал мягкие прикосновения к своей оголённой груди. Гермиона бросила рубашку на пол и с обожанием положила руки на его накачанный торс.

— Ещё не всё, любимый, стой спокойно, — прошептала она.

Она начала свое путешествие с ключицы, следом целуя грудь, мускулистую грудную клетку, твердый живот… Она впервые попробовала его кожу… Её руки легли на его бедра. Он был как грех, теперь, когда у неё был его вкус, она хотела большего…

Мускусное тепло его тела послало шок желания по её телу, когда её исследующие пальчики снова пробежались по его груди. Гермиона почувствовала напряжение Драко и посмотрела в его залитые желанием глаза. Проведя руками по его скульптурным скулам, она потянулась и поцеловала его так глубоко, как будто хотела набраться от него мужества.

— Теперь снова моя очередь? — спросил он хрипло. Гермиона застенчиво кивнула и почувствовала его присутствие позади неё. Драко поцеловал её в затылок, нежно расстегнув все защёлки и крючки, которые держали её платье.

Скинув платье к ногам, Гермиона повернулась к Драко и он издал низкий стон.

— Ты выглядишь… потрясно, — пробормотал он, обхватив руками талию, и целуя холмики её грудей у края кружева на корсете. Гермиона тонула в море чувств. Ещё никогда она не чувствовала себя так хорошо… Это правда.

Окутав объятиями, Драко взял её на руки и положил на прохладные подушки кровати. Он наклонился и поцеловал её настолько глубоко и чувственно, что Гермиона невольно поняла, что никогда не испытывала такого раньше… Он наполнил её таким опьяняющим теплом, что она тихо застонала. Его вкус чуть не отправил её на край пропасти.

Избавившись от последних барьеров, мешающих им соединиться, Драко восхитился каждой ямкой и каждым выступом её сочного тела, создавая ураган желания, который перечёркивал все её запреты.

— Я хочу… О! Драко… — простонала она.

— Что ты хочешь, любимая? Это? — спросил он грубым басом, облизнув её сосок. — Или это? М? — он поцеловал её живот и провел языком вокруг пупка.

— Да! — она восторженно вскрикнула, почти подпрыгивая на месте. — О, да, — прошипела она.

Драко продолжил свой путь, лаская внутреннюю сторону бёдер Гермионы. Мягко, губами он коснулся её лобка, скользнув чуть ниже. Гермиона умоляла его остановить горячий огонь, быстро охватывающий её.

— Помедленнее, любовь моя, — он дразнил её скрипучее желание своим сиплым голосом. — У нас впереди целая ночь.

Гермиона схватила его за широкие плечи, прижав к себе, и умоляя без слов, требуя освобождения от его сексуального колдовства.

Следующей целью Драко были мягкие губы её цветка. Он нежно поцеловал мягкую внутреннюю кожу лепестков её скрытой розы. Легкая, дразнящая кисточка его язычка мягкими ласками помогла понять ему, насколько она была готова.

Поднявшись, он осторожно прижался к ней, медленно проникая внутрь неё.

Гермиона задохнулась…

В первые секунды ослепительная боль лишила её голоса, но затем самое вкусное чувство распущенности захватило её тело, и она начала экспериментально двигаться навстречу любимому. Её мягкие вздохи и нежные стоны говорили Драко всё, что ему нужно было знать.

Он заполнил её полностью. И почувствовал себя так хорошо…

Она так громко стонала, что Драко пришлось очень медленно двигаться, чтобы не причинить ей боль.

Вскоре их тела слились в одном ритме, как будто в танце, старом, как само время, двигаясь в полной синхронизации друг с другом.

Их вздохи и стоны — симфония чистого, слепого, неподдельного желания…

Гермиона почувствовала, что в ней вот-вот что-то взорвётся. Это чувственное путешествие вышло из-под контроля! И она никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Громко задыхаясь, она мчалась в пучину экстаза. Её громкие крики звенели в плотском удовольствии. Она была готова бесконечно плескаться в волнах этой бурной страсти.

И Драко последовал за ней.

Почувствовав дикое наслаждение, он освободился и последовал за ней в колодец бесконечного удовольствия.

Вместе они выплыли из бури и упали обратно на землю с небес. Их тела тонули в объятиях, столь душераздирающих, что это остановило бы даже дыхание сатаны.

Мягкие изгибы Гермионы были прижаты к твёрдому телу Драко, его светлые волосы смешались с её осенними локонами. Он все ещё не мог её отпустить, не мог разорвать их связь. Цепляясь за такие любимые тела, они пожирали глазами красоту друг друга. Яркий лазурный смешался с теплым мокко в любовном признании. Столь истинном и естественном.

Кожа прильнула к коже.

То, что раньше было разделено, теперь стало одним целым.

Связь, рождённая из любви и уважения, единения и доверия.

========== Глава 38. Ложь и конфликт ==========

Комментарий к Глава 38. Ложь и конфликт

А у меня для вас есть еще один сюрприз. Я планирую в скором времени выложить еще один удивительный перевод. Если вас заинтересует переходим по этой ссылочке: https://www.youtube.com/watch?v=jE2KPKMQvss&t=3s

Драко и Гермиона сидели вместе и смотрели на восходящее солнце, прямо как на первом свидании. Гермиона была одета в мягкий белый халат и лежала в объятиях мужа. Муж… Всё ещё странно и одновременно приятно было это произносить. Она чувствовала, как теплеет что-то в сердце, как будто она только что выпила огромную чашку тёплого, расплавленного шоколада.

Он показал ей, насколько прекрасным может быть выражение физической любви с правильным мужчиной.

Драко взял все её страхи и выбросил на ветер, который унёс их далеко-далеко. До вчерашнего дня она не знала, как сильно её захватили эти мысли. Когда Драко впервые прикоснулся к ней, она почувствовала такой слепой страх, что готова была оттолкнуть его от себя и убежать, но затем он поцеловал её, напомнив, что на самом деле он был её любимым, а не тем, кто принуждал.

Всё, что она делала после того, как ушла от Рона — выживала, полагаясь на инстинкт самосохранения.

С Драко она была… настоящей, без притворства, без глупостей. Можно было не прятаться за маской фальшивой бравады. Это искреннее чувство…

Прошло так много времени с тех пор, как она действительно была свободна. В последний раз она чувствовала себя так, когда ей было около семи или восьми лет, прежде чем её магия начала проявляться

Она была с родителями на ярмарке и вспомнила, как первым делом побежала к большой яркой карусели. Воспоминание было так живо в её памяти. Она закрыла глаза и вместо шума морского прибоя зазвучали весёлые Попурри флейты и банджо, её собственный смех. И она сидела на маленьком единороге, а он двигался всё быстрее и быстрее, под музыку, превращая весь мир в калейдоскоп удивительно ярких, но размытых цветов, которые, казалось, танцевали джигу.

Её родители улыбались, когда махали ей из толпы людей вокруг карусели. Остальные лица были не чем иным, как бликом счастливых мыслей. Она смотрела только на центр своей маленькой вселенной… На родителей.

Она все еще помнила липкую сладость пушистой розовой сахарной ваты, которая прильнула к её щекам. И она ходила перемазанная в ней ещё долгое время после того, как они покинули карнавал. Она помнила, как долго умоляла своих родителей купить эту вату, пока они не сжалились и не позволили ей получить сладкое удовольствие.

Это было одно из её лучших воспоминаний о родителях. Но теперь они исчезли, и всё, что у неё было, это маленькие кусочки воспоминаний.

Её любимые мать и отец, которые были бы так горды ей. Они были бы рядом.

Так же, когда они узнали, что их дочь ведьма. Так же, когда она вернула им воспоминания в Австралии. Так же, когда она плакала дома по ночам из-за издевательств в школе. Так же, когда она оставила Рона.

Они ушли мирно. Вместе, во сне, как будто они не могли слишком долго находиться порознь. Она хоронила их, держащимися за руки, с любящими улыбками на лицах.

Она всегда помнила, как её родители улыбались возле карусели. Это единственное, что заставляло ее чувствовать себя в безопасности. Она просто знала, что они всегда будут рядом, чтобы поймать её, когда она упадет.

Драко посмотрел на жену, которая сидела рядом, безмолвно глядя в бескрайний горизонт со странным умиротворением на лице.

— Что случилось? — мягко спросил он, сжимая её руку в своей.

— Теперь я могу отпустить. — Просто сказала она, отвернувшись от него, вглядываясь в розовое небо.

Драко не стал спрашивать, что она имела в виду. Он почувствовал, что сердце Гермионы, наконец, успокоилось.

Внезапно рядом с ними послышался хлопок трансгрессии и пара в шоке подняла глаза, когда перед ними появился крошечный домовой эльф.

Гермиона сразу узнала яркий сарафан и потянулась к Берри, которая выглядела запыхавшейся и испуганной. Её длинные уши опустились, а широкие глаза были заполнены слезами.

— О, мисс Грейнджер, Берри так рада, что поймала вас до вашего возвращения в Лондон, — проскрипела маленькая эльфийка.

— Что случилось, Берри? — с тревогой спросила Гермиона.

— Берри должна была предупредить вас как можно скорее, они опасные люди, мисс! — она визжала, подпрыгивая от страха.

— Кто опасный, Берри? Успокойся и скажи заново, — потребовала Гермиона.

— Вчера вечером в мой трактир «Мастерс» пришли два человека. Плохие и злые люди из Ночной Аллеи, они были очень неприятны Берри. Когда Берри меняла их постельное бельё, она услышала, что они говорили! Что-то очень плохое… о! Они говорили, что им лучше избавиться от вас как можно скорее, потому что у них больше нет времени! И Берри так испугалась, что пошла прямо к вам! Вы должны немедленно уйти! Они будут идти к вашему дому и ждать вас. Один человек в вашем доме, а другой в доме мистера Малфоя, так что вы не можете сбежать! — истерически бормотало крохотное создание.

— Как ты нашла нас, Берри? — серьёзно спросила Гермиона.

— Берри пошла в офис авроров с очень важной информацией, чтобы помочь мисс, но они только посмеялись. Затем Берри отправилась в особняк Малфоев и встретила там мисс Нарциссу и молодого парня. Они поверили Берри и послали сюда! О! Пожалуйста, скажите, что вы верите мне, Мисс! Иначе вам причинят очень большую боль! — эльфийка несчастно завыла.

Внезапно заговорил Драко:

— С твоей стороны было очень смело прийти сюда, Берри, — мягко сказал он, — и очень благородно, что ты хочешь помочь. Если ты действительно хочешь помочь нам, то ты должна пойти к Гарри Поттеру. Ты знаешь Гарри Поттера, Берри? — эльфийка энергично кивнула, её висячие уши подпрыгивали. — Хорошо, тогда я скажу, куда идти, и ты расскажешь ему всё, что ты видела и слышала, хорошо? Мисс Грейнджер останется здесь, со мной. Она будет в безопасности. Когда ты всё расскажешь Гарри Поттеру, возвращайся сюда. Понятно? — спокойно диктовал он. Маленький эльф посмотрел на Гермиону для подтверждения, и когда потрясенная девушка улыбнулась, Берри кивнула ей и ушла.

Снова услышав хлопок, Гермиона, наконец, выпустила наружу свой гнев и разочарование:

— Драко! Неужели этому нет конца? Когда я смогу спокойно жить с тобой и Скорпиусом, не беспокоясь о том, что Рон попытается изнасиловать меня или его люди попытаются убить меня? — кричала Гермиона, поднимаясь. Её красивое лицо побледнело, а руки и ноги задрожали от яростного отчаяния.

— Тише, любовь моя, — успокаивал Драко свою жену, обнимая её за талию и целуя в плечо. — Все будет хорошо…

***

Около трёх часов дня, когда Гермиона задремала, вымотавшись, а Драко вышел на палубу, просматривая какую-то работу, которую отправил ему его помощник, появился Гарри. Маленький эльф робко шёл позади него.

Драко поднес палец к губам, показывая им обоим, чтобы те молчали, и указал на палубу.

Гарри вышел на патио, сразу же схватил чайник с черным кофе и налил себе чашку, осушив почти половину почти за раз.

— Гермиона полдня нервничала и недавно уснула, — тихо сказал Драко, усаживая крошечного эльфа на стул, а затем сел сам, — так что ни звука, я не хочу, чтобы она проснулась.

Гарри кивнул и мрачно посмотрел на Драко, что не предвещало ничего хорошего.

— Возьми, — сказал он, подтолкнув чашку крепкого кофе к своему другу. — тебе это понадобится.

— Я так понимаю, Берри была права насчет того, что слышала, — Драко горько зарычал, глотая тёплую жидкость, которая сразу же стала прогорклой.

— Чертовски верно, — серьезно сказал Гарри. — Если бы она не предупредила вас и меня, как только услышала это, вы с Гермионой, вероятно, были бы уже мертвы, — он одарил тёплой улыбкой маленькое существо, которое с любопытством смотрело на мужчин своими большими глазами. Её маленькие костлявые руки сжимали столешницу, чтобы быть с ними на одном уровне.

— Что произошло? — Драко свирепо сплюнул, тщетно пытаясь скрыть страх, который испытывал за жизнь жены и сына. — Начните с самого начала.

— После того, как ты послал Берри ко мне, она начала сразу лепетать о каком-то заговоре с целью убийства мисс Гермионы. Успокоившись, она рассказала нам, как Гермиона встречалась с ней ранее, и как двое мужчин зашли в её трактир. Она услышала их разговор, меняя им постельное бельё. Затем я попросил её описать мужчин: у одного были длинные чёрные сальные волосы и тёмно-зеленые глаза, он вонял сигаретами, а другой был стройным, хорошо одетым и говорил мягко, но он был намного страшнее, потому что у него, как Берри выразилась, «холодные глаза». Описания показались мне знакомыми, — сказал он, протягивая Драко фотографию. — Знакомься, Эдриан Ливингстон, акула… Ему нравится кусать людей и жевать их мясо, — Гарри язвительно усмехнулся. — Он противный парень, работает в Ночной Аллее. Друиды, Драконы и Проклятые — прикрытие для его настоящего бизнеса, я думаю.

— Умоляю, скажи, чем он на самом деле занимается? — спросил Драко с отвращением.

— Он наемник, убийца по найму. Дай ему достаточно золота — и он твой. Его убийства чисты и легки. Мы знаем, что убийца он, но не можем повесить преступления на него, потому что он так хорошо убирает за собой, что кажется, будто место было стерто отбеливателем, — раздражённо пояснил Гарри, хмуро взглянув на Драко. — Он скользкий ублюдок и самодовольный, как черт. Я прибыл сюда и отправил команду в старую квартиру Гермионы. Этот ублюдок подставил нас! Два козла в двух разных местах, а он исчез, как дым на ветру.

— Значит, он всё ещё на свободе? — раздался испуганный женский голос позади Драко. — Этот человек! Он хочет меня прикончить? Он всё ещё свободен? — все трое повернулись, чтобы посмотреть на Гермиону, которая дрожала в дверях. Её яркие глаза лихорадочно бегали по лицам присутствующих, под глазами залегли тёмно-фиолетовые тени. — Отвечай мне, Гарри! Он все еще на свободе? — она взвизгнула.

— Гермиона… — начал Гарри, но был прерван.

— Не лги мне, не лги, — горько сказала она.

— Гермиона, мы делаем все, что можем, — беспомощно сказал темноволосый волшебник.

— Ты всё ещё не говоришь мне всей правды! Я не какой-то беспомощный цветок, который не может защитить себя, Гарри Джеймс Поттер. Помни, кто воевал с тобой! А теперь скажи мне правду! — девушка была в ярости, золотисто-карие глаза сверкали гневом.

Когда Гарри промолчал, Гермиона вскрикнула от досады и бросилась прочь из дома. И прежде чем они успели рвануть за ней, перед их носами захлопнулась дверь.

========== Глава 39. Наемник ==========

Гермиона была в ярости. Она понимала, что Драко хочет защитить её, но… Это было низко! Как они смеют скрывать от неё то, что касается её жизни!

В ярости убегая дальше от дома, она не заметила, как оказалась на другом конце острова.

Это место было неприрученным, неухоженным, густой дикий лес. И если бы Гермиона тут заблудилась, то её вряд ли нашли бы. Но это не важно. Где бы они ни была — если тот мужчина хочет убить её, он найдет её.

Гарри, наверное, считает, что она стала слабой, но Гермиона не позволит чему-либо случиться с её сыном или мужем, и если она будет сидеть сложа руки и ждать… ждать, что этот человек найдет их, то это наверняка случится, и она не сможет жить с этим бременем.

Сейчас она здесь одна. Если Рон додумался послать какого-то простофилю, то, конечно, знает, где она и Драко сейчас находятся.

«Пусть приходит» — мрачно подумала она.

Ну и что, что Гарри аврор? Она самая умная ведьма своего поколения, и если Уизли хочет играть грязно, то она, ей-Мерлин, покажет ему, как нужно играть на самом деле.

Она решительно зашагала всё глубже и глубже в лес, бросая тайный Homenum Revelio вслед себе каждые несколько минут.

Кто-то следил за ней… И это были не Гарри или Драко. Если бы это были они, они бы вырвались из густого подлеска и потребовали, чтобы она немедленно вернулась домой. Гермиона не сомневалась, что это был тот самый Ливингстон, который собирался укусить её или сожрать, но просто чтобы убедиться, она бросила ещё одно заклятье — хитрое и несложное Malevolence Sive Bonum, которое освоила совсем недавно. Оно показывало намерения человека, на которого были наложены чары. Конец её палочки засветился ярко-красным, что означало надвигающуюся опасность.

Это кто-то всё ещё был позади неё, поэтому Гермиона вышла на ближайшую полянку. Подняв палочку, она стала покрывать поляну заклятиями щитов и ещё парой чар, которые предотвратят побег незнакомца. Держать его на открытой местности было эффективно, так она сможет его увидеть и получить всю интересующую её информацию.

— Quantum Ansa, — пробормотала Гермиона себе под нос. Это очень сильные чары, которые она нашла в одном старом томе в своем книжном магазине. Квантовый щит покрывает обычный магический барьер так, что преступник сможет его разрушить, но не переступит черту барьера, потому что его тело буквально застрянет в псевдопространстве.

В качестве мер предосторожности, Гермиона наложила на себя Protego Horribilis и присела на траву в ожидании.

Она чувствовала себя совершенно спокойной, сердце билось как обычно, дыхание не перехватывало. Она уже знакома с этим. Она уже сражалась с тёмными волшебниками, которые хотели навредить её семье.

Достаточно скоро она услышала хруст листьев недалеко от поляны. Если этот человек настолько дерзкий и самоуверенный, как говорил Гарри, то он возьмет штурмом поляну без малейшей мысли о том, какие заклинания были наложены на неё.

Конечно же, высокий волшебник вышел на поляну с ухмылкой на лице. Гермиона просто сидела и наслаждалась шоу. Правая нога, с которой он начал путь через барьер, дёрнулась и застряла в квантовом щите. Гермиона поднялась и холодно рассмеялась.

— Петрификус тоталус! — бросила она в злоумышленника, а следом: — Левикорпус! — и переместила парализованного мужчину в центр поляны.

— Вы играете грязно, миссис Малфой, — заговорил мужчина, безрезультатно пытаясь выбраться.

— Я должна, мистер Ливингстон, иначе ублюдки вроде вас навредят моей семье, — холодно ответила она, смотря прямо ему в глаза. — Назови мне одну вескую причину, почему я не должна убивать тебя прямо сейчас, — Гермиона мастерски покрутила палочкой в руке.

— Потому что я могу быть полезен тебе, могу сказать тебе кое-что, — сказал худой человек, его светло-голубые глаза выдавали его отчаяние, хотя его лицо и голос оставались пассивными и спокойными.

— Но ты не скажешь мне ничего нового, ведь я все знаю, — сладко протянула Гермиона, поднимая палочку.

— О-о… Ты ошибаешься, моя дорогая леди. Я знаю вещи, которые могут иметь для тебя большую ценность.

— И почему я должна верить тебе? Ты подонок, наёмная шавка. Ты готов солгать что угодно и о чем угодно, учитывая, сколько золота тебе отвалили за эту работу, — скептически сказала Гермиона.

— Уверяю тебя, миссис Малфой, моя жизнь стоит больше, чем все золото, которое кто-либо может предложить мне. Как же без жизни я буду наслаждаться своим золотом? Если ты меня отпустишь…

— Хотя, знаешь, твоё предложение не заманчиво, наёмник. Я не думаю, что буду чувствовать себя в безопасности, пока ты живёшь со мной в одном мире, — сказала она, снова начиная поднимать палочку.

— Подожди! — воскликнул мужчина. — Я скажу тебе, кто нанял меня для твоего убийства!

— Я знаю, кто нанял тебя, — сказала Гермиона, но почему-то заинтересовалась и замерла.

— Что, если я скажу тебе, что это не тот, о ком ты думаешь?

— Тогда я скажу тебе закрыть свой лживый рот и просто не поверю тебе, —теперь она сомневалась во всём.

— Ты действительно хочешь воспользоваться этим шансом? Я имею в виду, что если ты убьешь меня, то человек, который нанял меня, узнает это и просто отправит нового, — отчаянно ответил он.

— Тогда я сделаю с ним то же самое, что и с тобой…

— Это кто-то близкий вам. Кто-то, кому, как вы думали, можно доверять!

— Ты лжешь! — взвизгнула Гермиона и немедля направила на мужчину палочку.

— Зачем мне врать? Мне больше нечего терять, Гермиона, — серьёзно сказал несостоявшийся убийца.

— Если я отпущу тебя, ты скажешь мне правду?

— Скажу, но ты должна отпустить меня невредимым, иначе они просто пошлют кого-то другого. Я могу передавать тебе информацию, — убедительно сказал он.

— Либеакорпус, — произнесла Гермиона и поднесла мужчину ближе к себе, но всё еще не развязывая. — Кто это? — спросила она, прижимая палочку к его горлу. — Кто хочет навредить мне и моей семье?

— Не твоей семье, а только тебе, — пояснил он и глубоко вздохнул: — Молли Уизли.

========== Глава 40. Сыворотка правды ==========

— Ты лжешь, — угрожающе прошипела Гермиона, — Молли никогда бы так со мной не поступила!

— Дайте мне Веритасерум или возьмите мои воспоминания, я клянусь, что не лгу! Послушайте, у меня жена и ребёнок, мне нужны деньги, вот почему я делаю эту работу. Я сражался с Пожирателями Смерти, никто больше не хочет меня нанимать! — отчаянно ответил он.

Гермиона остановилась на секунду, её палочка все еще была на месте, но она колебалась.

— Хорошо, мне нужно сначала отвести тебя к себе домой. Без шуток, понятно?

Не дожидаясь его согласия, Гермиона заклинанием подняла Ливингстона в воздух и пошла по тропинке к выходу из леса.

Она была скептически настроена, но он говорит так искренне, что единственный способ узнать правду — действительно дать ему Веритасерум, хотя она надеялась, что он лжет. Молли была для нее как мать с её одиннадцати лет, поскольку её собственные родители не могли быть с ней в волшебном мире. Правда, Молли часто выражала недовольство в отношении дружбы Гарри и Рона с ней, но Гермиона обожала миссис Уизли, и просто не могла поверить в то, что она наняла Ливингстона. Еще одна вещь, о которой она беспокоилась, был Гарри. Он будет в ярости.

Из-за угла появился пляжный домик и Гермиона уже испугалась реакции мужа и друга на неё. Силуэт человека, стоящего на страже на палубе, заставил её сердце биться в страхе. Она действительно хотела знать правду, и, Мерлин, она узнает её любой ценой.

Драко заметил Гермиону, решительно идущую к дому, и вздохнул с облегчением, смешанным с раздражением, пока не заметил, что она принесла с собой…

— Гермиона! — закричал он, почти прыгая с палубы и бросаясь к ней. — Что ты делаешь? Где он тебя нашел? Ты ранена? — спешно бормотал Драко.

— Я в полном порядке, Драко, — слишком высокомерно ответила. — Это мистер Ливингстон, которого, как я полагаю, ты уже знаешь, и он хотел мне сказать несколько интересных вещей. Вещи, о которых я намереваюсь узнать правду. Тебе лучше позвать Гарри, потому что я думаю, он захочет это услышать, — Гермиона промаршировала в сторону дома.

— Гермиона, он наёмник… которого послали убить тебя! Позволь мне напомнить тебе этот важный факт, — ошарашенно выдавил Драко.

— Я прекрасно знаю, кто это такой, Драко, и на что он способен. Но, как видишь, он не может причинить мне вреда. Это чтобы ты знал, на что способна я, — ответила Гермиона, уставившись на мужа.

— Гермиона, я просто пытался защитить тебя…

— Скрывая от меня факты! Драко, это защита, которая душит! Мы должны справляться с этим вместе. Ты и я, а не ты и Гарри, скрывающие от меня важные вещи, в то время как мне приходится барахтаться в темноте! — вскрикнула она, но внезапно почувствовала слабое чувство вины, потому что скрывала от него общение с Асторией.

— Гермиона… — потрясённо начал Драко. — Прекрати, ты знаешь, что это неправда…

— Драко, у меня нет на это времени. Ты поможешь мне? Да или нет? — спросила она мягко.

— Да, конечно, я тебе помогу, — вздохнул он. — Что нужно сделать?

— Мне нужно, чтобы ты дал ему Веритасерум, мистер Ливингстон знает некоторые очень интересные вещи и готов нам их сказать, но мне нужно понять, правда или нет, — командовала она, смотря на подвешенного человека.

Оказавшись внутри дома, Гермиона опустила мужчину на один из диванов. Драко поднес к его губам стакан воды, который тот быстро осушил.

— Как вас зовут? — спросил Драко, убирая стакан от мужчины.

— Что ты делаешь, Драко? — прошипела Гермиона. — Мы ещё не дали ему Веритасерум.

— Я дал ему сыворотку, которая работает на не подозревающем человеке. Если бы я предупредил, он мог бы сопротивляться этому, — спокойно ответил Драко.

— Эдриан Ливингстон, — внезапно заговорил мужчина. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на него. Он не подавал никаких внешних признаков нахождения под действием зелья, кроме слегка несфокусированных глаз.

— Хорошо, мистер Ливингстон, скажите мне, сколько вам лет, и есть ли у вас жена и ребёнок?

— Мне двадцать пять, у меня нет жены, есть только маленькая дочь Беатрис.

— Что случилось с вашей женой, Эдриан?

— Она была убита во время беспорядков в Азкабане одним из других осужденных.

— Хорошо. Когда вы начали делать то, чем занимаетесь сейчас?

— Сразу после её смерти, три года назад. Я не убивал, когда был женат, номне нужны были деньги, чтобы вырастить Беатрис.

— Можете ли вы сказать мне, кто нанял вас, чтобы убить мою жену?

— Молли Уизли.

— Почему?

— Потому что она думала, что когда мисс Грейнджер уйдет от мистера Уизли, он вернётся домой. Она сначала была зла на него, но поняла, что потеряла так много детей и не готова допустить ареста ещё одного ребёнка. Она хочет, чтобы Рон вернулся домой и единственное, что поможет этому — смерть мисс Грейнджер. Она видела дело вашего адвоката и считает, что они могут выиграть суд, — честно ответил Ливингстон.

— Подождите, как она увидела наше дело? — спросил Драко, останавливая мужчину.

— Его показал ваш адвокат. Молли сказала мне, что она пришла к нему и убедила его, что это слишком большая нагрузка для любой матери, потерять так много своих детей, поэтому она не должна позволить своему сыну выскользнуть из её рук, когда он так рядом.

— Как давно она это планирует? — Драко яростно зарычал.

— Ваша свадьба сделала её увереннее. Она поняла, что будет правильно убить мисс Грейнджер, потому что теперь она знает, что если бы мисс Гермиона любила Рона так, как любит тебя, то Рон никогда бы не похитил её.

— Ее восприятие искажено, — сказал Драко своей жене, — она винит тебя во всём, что произошло. Дорогая, боюсь, она уже не передумает…

Гермиона тоже это знала. Она знала это с самого начала, в конце концов, кто мог обвинить Молли? Она была матерью, которая хотела думать о своём ребёнке только лучшее, и так легко было переложить вину на другого человека, особенно на Гермиону.

Если бы только Гермиона любила его достаточно…

Если бы только Гермиона была более понимающей…

Если бы только Гермиона мирилась с ним во всём…

Она понимала горе и вину бедной матери за смерть Фреда. Молли точно не позволит никому отобрать у неё ещё одного сына.

Но что теперь делать Гермионе? У неё большие неприятности.

В тот же миг она услышала, как открывается дверь, и приглушённые голоса Гарри и Джинни становились всё яснее.

========== Глава 41. Омут памяти ==========

— Гермиона! Где ты его нашла? С тобой все хорошо? — спросил Гарри, подходя к подруге и обнимая ее. Гермиона стояла неподвижно и еще сильнее вздрогнула, когда увидела, что за Гарри в комнату вошла Джинни.

— Боюсь, у меня для вас плохие новости, — отстраненно сказала она. — Это не Рон нанял мистера Ливингстона.

— Не он… — растерянно сказал Гарри. — Тогда кто же это сделал?

— Почему бы вам самим его не спросить? Он все еще под сывороткой, — пробормотала она из-за спины мужа.

— Вы знаете, что Веритасерум нельзя использовать в суде?

— Знаю, я просто хотела получить ответы, — сказала Гермиона.

— Прежде чем спросить его об этом, удостоверьтесь, что он еще под действием сыворотки. Спросите что-нибудь простое. Потому что вам может не понравиться то, что он расскажет, — тихо сказал Драко, его рука лежала на талии Гермионы.

Гарри посмотрел на них странным взглядом, полным смущения, а затем подошел к мужчине, что сидел на диване. Все внешние признаки были налицо: несфокусированные, пустые глаза, медленный пульс, неустойчивое дыхание.

— Мистер Ливингстон, меня зовут Гарри Поттер, вы знаете, кто я? — четко спросил Гарри.

***

— Вы верите ему? Он та еще мразь! — яростно кричал Гарри.

— Гермиона, ты меня удивляешь! Моя мама относилась к тебе как к дочери! — завизжала Джинни. Подняв руку, она сильно ударила Гермиону по щеке, оставляя ярко-красный отпечаток ладони.

— Он находится под сывороткой. Он не может лгать! — в ответ закричала Гермиона. — Джинни, взгляни фактам в лицо! Не все видят жизнь в розовом цвете!

— Хорошо, если он действительно находится под зельем, его воспоминания не могут быть изменены. В моем кабинете есть омут памяти, я принесу его и мы посмотрим его воспоминания, — холодно сказал Гарри. Посмотрев на Гермиону и Драко, он потащил разъяренную жену к выходу.

— Гарри! Ты не можешь говорить это всерьез! Мы же сейчас говорим о моей маме! — сердито закричала Джинни, её лицо от ярости побагровело, а руки задрожали от злости.

— Джинни, ты действительно не можешь игнорировать факты, если он говорит правду…

— Значит, она права? — горько сказала Джинни. — Почему Гермиона должна радоваться счастливой жизни, пока мой брат гниет в камере?

— Потому что он пытался изнасиловать её! — яростно сказал Драко. — Или ты забыла об этом?

— Кто знает… Гермиона может и врать, — сказала Джинни украдкой, пристально глядя на Гермиону.

— Джинни, ты же не считаешь так на самом деле? — печально спросила Гермиона

— Почему нет? Ты заставила меня поверить, что мой брат пьяный торговец шлюхами! — зарычала она. — Ты сука! Как ты смеешь обвинять мою маму?

— Джинни, достаточно, — тихо сказал Гарри. — Мы знаем, что Рон виноват в том, что произошло. А эти споры о Молли можно решить только одним способом.

Гарри аппарировал из дома и прямо к себе в кабинет. Через несколько минут он вернулся с омутом памяти.

— Вот… Всё, что мы здесь увидим — это то, на чем основаны наши предположения, — сказал Гарри.

Драко наложил быстрое заклинание на Эдриана Ливингстона, чтобы он уснул и не мог вмешиваться в свои воспоминания, а затем извлёк их из его головы.

Серебристые нити полетели в омут памяти, Гарри подошел близко, держа голову возле воспоминаний, которые он всасывал. Джинни сверлила взглядом Гермиону, нехотя входя вслед за мужем во временной портал.

Гермиона и Драко вторглись в омут, держась за руки.

Эдриан убедился, что его никто не преследует, и появился в доме Уизли. Он мягко и тихо постучал в дверь, но пухлая женщина образовалась на пороге моментально, будто ждала его.

Эдриан заметил на её лице признаки беспокойства. Она выглядела измученной. Из-за постоянных разрушительных истерик и слёз, стресса, вокруг её добрых карих глаз появились морщины, а губы были вечно поджаты. Её одежда была старой, не один раз заштопанной, помятой.

Её решение позвонить ему могло вызвать приступ вины, но она была решительно настроена.

— Здравствуйте, мистер Ливингстон, меня зовут Молли Уизли. Я мать Рона Уизли, о котором в последние дни говорят во всех новостях, — сказала она мягким, приглушенным голосом. — Не хотите ли чаю с пирожным? — она проводила его к старому, но крепкому деревянному столу посреди кухни, на котором стоял хрупкий фарфор.

Её руки дрожали, когда она наливала Эдриану чай и разрезала торт. Эдриан осторожно вытащил нож из её пальцев и положил его на поднос.

— Зачем вам нужна моя помощь, миссис Уизли? — озадаченно спросил он.

— Я слышала о том, чем вы занимаетесь и… и у меня есть… работа для вас, — она замолчала и, вытащив носовой платок из кармана платья, вытерла глаза.

Там, где она стояла, Гермиона услышала громкий шокированный вздох Джинни и повернулась, чтобы посмотреть на девушку, в глазах которой блестели слёзы.

— Расскажите, что это за работа, Молли?

— Никто не знает, что я собираюсь нанять вас, я накопила немного денег. Мой муж… Артур думает, что это я во всём виновата, но, — она замолчала, а затем продолжила со свирепым светом, сияющим из ее глаз, — это все та девушка, если бы она была добра к нему, то ему бы не пришлось этого делать. Это она во всем виновата! — сказала она ядовито, горечь её голоса задела что-то в сердце Гермионы.

— Какая девушка?

— Гермиона Грейнджер. Я хочу, чтобы ты убил её, — холодно сказала Молли, её руки больше не дрожали. — Я хочу её смерти. Я не хочу потерять еще одного ребенка из-за неё. Что бы Рон ни сделал, я все могу простить, но они… Они с Гарри Поттером! Я не позволю никому из моих детей страдать из-за них! — сердито сказала она. — Никто не должен знать! Понимаешь? Никто! Я буду иметь дело только с тобой, решим все вопросы с деньгами, которые могут возникнуть, но не приближайся к моей семье. Они никогда не смогут понять меня! — сказала она, передавая ему бархатный мешочек с деньгами.

— Молли, вы уверены?

— Да, — холодно смеясь, сказала она. — О, да! Вторая война началась из-за Гарри Поттера, где я потеряла одного из моих мальчиков… Фреда. С тех пор я его ненавижу! Этого Поттера. И Гермиону Грейнджер! Я всегда знала, что мой мальчик Рон слишком хорош для неё, она всё нос воротила, маленькая мисс-всезнайка. Она разбила ему сердце! Это единственная причина, по которой он сделал это! Так она это заслужила! Она заслужила то, что он собирался с ней сделать! — вскрикнула Молли, её глаза безумно блестели. Разглагольствования продолжались. — Это была её вина… И я прослежу, чтобы она заплатила. Мой маленький мальчик не сядет в тюрьму из-за неё. Убей её! И делай что хочешь с трупом, эта стерва не заслуживает никакого счастья, когда мой малыш сидит в клетке без своей семьи! — её глаза блестели от злого умысла. — И я предупреждаю вас, мистер Ливингстон, я знаю о вашей маленькой Беатрис, так что будьте осторожны, потому что я опасный враг. Было бы неразумно переходить мне дорогу…

— Я позабочусь о том, чтобы девушка умерла до начала суда, но не надо, я повторяю, не угрожайте моему ребенку, потому что, поверьте мне, миссис Уизли, я тоже опасный человек, и я не очень хорошо отношусь к угрозам, — холодно сказал он, принимая мешочек с монетами.

Воспоминание медленно растворилось в дыму и на его место встало новое:

— Беа, папочка должен кое-куда поехать. У меня есть работа, дорогая, — сказал Эдриан, улыбаясь маленькой пятилетней девочке. Она просто кивнула, из-за чего ее весёлые хвостики подпрыгнули.

— Я буду умницей, папочка. Я останусь с миссис Уизли и буду хорошей девочкой. Обещаю, — торжественно сказала она, протягивая руки, чтобы обнять отца.

Эдриан обнял своего ребенка и посмотрел на Молли, стоящую абсолютно неподвижно позади. Он знал, что если он не разберется с Грейнджер сегодня, то ему придется заплатить за это.

Он решительно направился к двери, бросив предупреждающий взгляд на Молли. Это означало, что, если она дотронется до его дочери, то умрет.

— О, мне не придется этого делать, Эдриан, если ты сделаешь свою работу. Просто помни, что случится с милой маленькой Беа, если ты не прикончишь Гермиону Грейнджер, — холодно сказала Молли. — Я пережила потерю ребенка и никому этого не пожелаю. Это хуже, чем смерть…

Когда он вышел, её зловещие слова всё ещё звенели в его голове.

Гермиона внезапно вернулась в их гостиную на пляже. Она потерла глаза, как будто только проснулась, и посмотрела на Джинни, которая просто стояла неподвижно.

— Мы должны отговорить твою мать от этого, Джинни, — успокаивающе сказал Гарри.

— Нет никакого смысла, Гарри, как объяснять безутешной матери, что её сын виновен? — тихо сказала Джинни. Она ещё не была готова смотреть на Гермиону.

— Гермиона, мы поймем, если ты захочешь привлечь аврорат, — извиняясь начал говорить Гарри.

— Нет! — взорвалась Джинни. — Разве недостаточно того, что она отправила моего брата в тюрьму, так теперь еще и маму! Я не позволю, чтобы это произошло! — зарычала она.

— Это не тебе решать, — спокойно сказал Гарри своей жене. — Твоя мать отправила за ней убийцу, и если Гермиона решит воспользоваться своими законными правами, то мы не будем ей в этом мешать.

— Я не могу поверить, что ты принимаешь её сторону! — закричала Джинни на мужа.

— Джинни, я не принимаю ничью сторону! Вот что получилось! Неужели ты не понимаешь, что твоя мать угрожала ребенку! Если бы этот человек не сделал то, что она ему сказала! Приди уже в себя! — сказал Гарри в ярости, почти встряхнув жену.

— Я уверена, что воспоминания ложные! — отчаянно сказала Джинни.

— Это не так. Я усыпил его, прежде чем взять их, чтобы их нельзя было подделать, — твердо сказал Драко. — Во сне человеческое тело беззащитно.

— Гермиона, что ты будешь делать? — спросил Гарри.

— Не спрашивай её об этом! — в ужасе сказала Джинни.

— Джинни! Заткнись! Я знаю, что сейчас у тебя может быть не лучшее мнение обо мне, но ты можешь заткнуться и дать мне подумать секунду? — закричала Гермиона, наконец, теряя терпение.

Джинни опешила от внезапного нападения и замолчала, смотря на девушку.

— Сначала нам нужно разбудить мистера Ливингстона и добраться до его дочери. Это воспоминание должно было быть сегодняшним. Если он не лжет. Тогда Молли всё ещё будет с маленькой девочкой. Джинни, ты можешь поговорить там со своей матерью. Я не собираюсь обсуждать это в суде… просто поговори с ней, попробуй объяснить ей смысл, — сказала Гермиона.

— Хорошо, мы пойдем. Все мы.

========== Глава 42. Авада Кедавра ==========

Эдриан потряс головой, пытаясь отогнать наркотическую сонливость, и посмотрел на четырех человек, смотрящих в ответ на него. Выражение лица каждого из них варьировалось от совершенно яростного бунтарства до смиренного отрешения.

Это была рыжая и ее муж. Другая пара держалась друг за друга, как будто приливы этой новой проблемы могли забрать их из рук друг друга.

Наемник почувствовал в груди унылое одиночество, и вспомнил о дочери. Сегодняшний день прошел так ужасно неправильно, что он чуть не застонал вслух.

Беатрис была в серьезной опасности, и тот факт, что он не смог выполнить свою работу, напугал его… Теперь он по-настоящему испугался за жизнь своей маленькой девочки.

— Мы знаем о вашей дочери, и о том, что вы не солгали. Мы можем помочь, но вам нужно выполнить свою часть сделки, — сначала заговорила Гермиона.

Эдриан почувствовал облегчение, пронзающее его, такое сладкое и чистое, что его сердце на секунду остановилось, пока он не услышал эти страшные слова. И это заставило его очнуться.

— Конечно, ты должен внести свой вклад.

— Что мне необходимо сделать? — осторожно спросил он.

— Скажи нам, где твоя дочь. Все остальное мы сделаем сами, — сказал Гарри.

А что он теряет? Он предпочел бы, чтобы эти люди ворвались в его дом и забрали Беатрис у Молли. Эта женщина потеряла все свои чувства. Эдриан никогда бы не осмелился выйти сегодня на задание, но Молли сама появилась у его двери. Ее палочка прижалась к его груди в тот момент, когда он открыл несчастную дверь. И Молли угрожала ему.

Поэтому он оделся так быстро, как только мог, чтобы выполнить ее приказ, и к тому времени Беатрис уже прицепилась к Молли. Всего один ее взгляд уничтожил все, что он хотел возразить.

Он выпалил адрес и просто надеялся на лучшее.

***

Драко, Гермиона, Гарри и Джинни стояли у дома в полном разочаровании.

Джинни выглядела угрюмой; её муж, очевидно, ничуть не уступал ей в плаксивости. Она злилась на Гарри, она злилась на всех. Гермиона могла понять боль того, что думает Джинни о потере матери, и она не винила за её злые слова или какие-то действия.

Она просто чувствовала… жалость, глубокую жалость, и вот тогда она прозрела… Они относились к этому, будто это просто нападение Пожирателя Смерти, а на самом деле это была просто страдающая, убитая горем мать, которая пытается справиться с кризисом так, как она считала, ей будет лучше.

Они не могли пойти в дом всем скопом, это просто вызвало бы весьма бурную реакцию.

— Я иду одна, — объявила Гермиона, сняв с себя чары невидимости, и прежде чем кто-то мог остановить её, она уже подошла к ступенькам.

— Стоять, Драко! Стоять! — прошипел Гарри, положив руку на плечо друга, когда увидел, что тот начинает двигаться к своей жене. — Мы следим за ее безопасностью, — заверил он, осторожно двинувшись за Гермионой.

Дверь была открыта, и измученная жизнью Молли Уизли появилась в поле зрения. Её усталое лицо исказилось в маске ненависти, когда она увидела Гермиону. Она даже не потрудилась спрятаться.

— Ты! — прорычала Молли, её холодный голос сочился ядом. — Что ты здесь делаешь?

— Здравствуйте, миссис Уизли, — мягко сказала Гермиона.

Молли посмотрела на маленькую девочку.

— Беатрис, иди в свою комнату, — приказала она малышке.

Гермиона последовала за ней в дом.

— Я просто пришла поговорить.

— Поговорить?! — Молли истерически засмеялась. — Зачем мне с тобой разговаривать? — маниакальная улыбка появилась на ее лице.

И прежде чем Гермиона смогла что-то сделать, миссис Уизли вытащила палочку и закричала:

— Круцио!

— Ты сука! — рычала Молли. — Хочешь «поговорить»? Ты хочешь поговорить, пока мой сын сидит в тюрьме и гниет… из-за твоей грязной лжи! И ты хочешь поговорить об этом? — кричала она на визжащую от боли девушку.

Гермиона почувствовала, как ледяные осколки стекла пронзают ее кожу, а следом свирепое пламя обожгло ее. Круциатус продолжался и продолжался.

Поэтому она сделала единственное, что смогла. Она закричала. Ее страдальческие, громкие крики агонии, в сочетании с холодным безумным смехом Молли, создали невероятную какофонию.

— Пожалуйста, Молли! — она отчаянно умоляла. — Пожалуйста, прекрати это делать! Пожалуйста… я умоляю тебя, — всхлипывала Гермиона. Агония внутри вышла на новый уровень.

— Никогда! Мой сын… Он любил тебя, Гермиона! Он любил тебя! Почему ты не ответила ему взаимностью? Почему ты заставила его сделать это с тобой?! — Молли кричала, как сумасшедшая.

Драко услышал ее первым. Ему было все равно, что случилось с чарами, он просто быстро двинулся вверх по лестнице и толкнул дверь. Он знал, что что-то не так, что-то было неправильно, и он не понимал, пока не увидел…

На полу кухни лежала его жена, корчась от волн заклятия, которые сотрясали её тело, а над ней стояла Молли Уизли, торжествующе ухмыляясь.

— Сектумсемпра! — закричала Молли. Она не заметила, как появился Драко, и была потрясена, когда он оттолкнул Гермиону в сторону и взял на себя весь удар проклятия.

Словно невидимый кинжал пронзил его тело. Его грудь превратилась в одно большое красное пятно. Чем больше было злобы в заклинании, тем серьезнее становились последствия. Он повалился на пол, проклятие разрезало его кожу вплоть до каждой мышцы и сухожилия, вытягивая кровь из его жизни, словно это просто вода.

Кровь просто текла без остановки.

— Драко! Нет! — закричала Гермиона. Её страх превзошел её боль, когда она безуспешно пыталась добраться до него. — О, Драко! — рыдала она, когда он потерял сознание. — Пожалуйста, остановись! — умоляла Гермиона отчаявшуюся женщину. — Пожалуйста!

— Круцио! — Молли повторила проклятие.

И остолбенела на секунду… Это не входило в ее планы! Он не должен был защищать свою жену!

Не опуская палочки, она повернулась к Гермионе. Пытки больше не забавляли ее.

Теперь она просто хотела смерти Гермионе, хотела справедливости.

Молли почти выкрикнула первое двух из роковых слов «АВАДА».

Именно тогда Гарри ворвался в дом и повалил женщину на пол, но было слишком поздно.

Часть смертельного проклятия вылетела из её палочки и ударила Гермиону прямо в грудь. Девушка отлетела в стену, больно ударившись, и рухнула на пол. Гермиона почувствовала, что её тело поглощает сокрушительная темнота, надвигающая на неё. Мозг и тело пытались сражаться, но одного слова Молли было достаточно. Проклятие забирало её.

«Нет! — она закричала, но никто не мог ее услышать.— Я так много не успела сказать. Я умираю. Пожалуйста, нет. Остановите меня от погружения. Остановите меня от ухода. Не говоря им, что я люблю их. Я увядаю, и забвение приближается все ближе и ближе, и смерть стучится в мою дверь сейчас. Остановите меня… Остановите меня…»

Но никто не услышит её мольбы.

— Мама! О, мама, что ты наделала?! — плакала Джинни, вбежав в дом вслед за мужем, и увидела кровавую бойню в комнате. Молли уничтожила всё своей яростью. Джинни подбежала к ней, но была остановлена Гарри, который возник перед женой, блокируя её движения, словно стена.

— Ты сделала это с ними? Что с тобой случилось, Молли?! — кричал Гарри.

Она просто подарила Джинни улыбку, полную удовлетворения, игнорируя Гарри, и совершенно спокойно сказала:

— Я спасла твоего брата, дорогая! Разве ты не счастлива? — а потом Молли пнула Гарри ногой и поспешила отойти.

Она всё ещё крепко держала в руках палочку.

— Мама! — рыдала Джинни. — Пожалуйста, мама, прекрати, пожалуйста! Я люблю тебя! Я люблю тебя! Не делай этого! Я люблю тебя! — она взвизгнула. Мучительные вопли сцепили её горло.

Прежде чем они успели остановить её, Молли мирно улыбнулась и направила палочку в свою грудь, пробормотав:

— Скажи Рону, что я люблю его, Джинни. Я очень люблю тебя, и скажи своему отцу, что я буду скучать по нему. Я иду к Фреду.

— Авада Кедавра!

И рухнула на пол… мертвая.

Смерть… Умерла…

Смерть только что получила оплату, добровольную жертву, и забрала её, унося в единственное место, где она могла быть счастлива сейчас.

========== Глава 43. Ухожу прочь ==========

Джинни поспешно собирала чемоданы. Ни о чем не думая, она беспорядочно закидывала одежду в чемодан. Ей просто нужно было что-то делать. Все закончилось… Она больше не могла так жить. В памяти все продолжал всплывать тот момент, когда ее мама направила палочку на себя. Что озадачило и ранило Джинни больше всего, так это безмятежное выражение лица матери.

Как она могла! Выбрала самый легкий путь, отняла у себя жизнь, оставив её, Джинни, в одиночестве.

Гарри вошел в комнату и увидел свою собирающуюся куда-то жену. Он ожидал этого, но все же почувствовал, в его сердце вонзился невидимый нож.

— Ты расскажешь об этом Джеймсу? — спросила Джинни, не поднимая глаз.

— Нет.

— Что?! Что значит «нет»?! — в отчаянии спросила Джинни.

— Я хочу сказать, что ты сама расскажешь ему, почему уходишь, — устало ответил Гарри, садясь на кровать, и потирая глаза за очками.

— Когда ты стал таким жестоким? — закричала Джинни, из её рук выпала одежда.

— В тот момент, когда ты превратилась в трусиху, и решила сбежать, — холодно ответил Гарри. — Просто уходи, Джинни… Я устал, и у меня нет времени на твои игры и загадки. Но я не скажу Джеймсу, почему его мама ушла, не попрощавшись. Ты не можешь просто уйти, а меня оставить разбираться со всеми трудностями.

— Мне нужен перерыв, — отчаянно сказала Джинни.

— Но ты не можешь просто так взять перерыв! Брак и семья — это не то, что ты можешь просто так оставить и забыть, как только уйдешь, Джинни. Не возвращайся, потому что я никогда… Никогда не смогу простить тебя. Брак — это совместная работа. Ты не можешь убежать при первых же неприятностях! И если ты действительно хочешь сбежать… не оглядывайся назад, чтобы мы с Джеймсом могли двигаться вперед… с тобой или без тебя, — яростно прокричал Гарри. — Мерлин, ты не думала, что вся эта драма утомляет меня? Я сыт этим по горло, и держусь из последних сил, но где-то там есть маленький ребенок, в замешательстве и ужасе, потому что не знает, где его родители, и он не понимает, что они сейчас в больнице, борются за свою жизнь. Его родители не выбирали эту судьбу. Думаешь, Гермиона когда-нибудь сделала бы то, что было в том доме, если бы знала, что оставит Скорпиуса сиротой? Она верит в лучшее в людях… Даже в тех, которые причиняют ей боль. А ты хочешь уйти, потому что слишком слаба, чтобы справиться с этим! — с отвращением сказал он. — Просто уходи. Я не думаю, что есть какие-то слова, которые заставят тебя остаться. Поэтому уходи, — сказал он, массируя виски.

Джинни грустно посмотрела на мужа. Она всё ещё любила его, но ей нужно было уйти, а он этого не понимал. Гарри с раннего возраста привык жить, не взирая на боль, для Джинни это было слишком трудно. Он слишком сильно…

Гарри услышал, как жена вышла из комнаты, и направилась в спальню сына. Ему было невыносимо слушать ту ложь, которую она придумает для маленького мальчика. Поэтому он просто подошел к окну и стал рассматривать магловскую улицу.

Люди шли, не обращая внимания ни на что, яркие огни и громкие звуки теперь падали на пустые уши и слепые глаза. Гарри всегда терялся в местах и лицах, чтобы попытаться забыть свои проблемы, но это не помогло, не сегодня. Он выглядел таким отдалённым и отстранённым, не обращая внимания на свое внутреннее смятение. Это было проклятие его детства. Он был Гарри Поттером, он не мог убежать и спрятаться, независимо от того, сколько кошмаров преследовало его, или какие тени угрожали поглотить его. Он должен был быть сильным, храбрым, честным. Бремя того, что люди хотят видеть только хорошее в тебе, добралось до него, и тогда он проклял своё несчастное рождение.

Он провел первые несколько лет своей жизни, застряв в нелюбимой, холодной тюрьме, и теперь, наконец… когда у него появился шанс на счастье и нормальную жизнь, Джинни собралась всё это разрушить. И вот снова возвращается жизнь, которая не принесет ему радости.

Гермиона и Драко находились в Св. Мунго, оба в критическом состоянии, оба на грани смерти. Он не мог даже представить, как тяжело сейчас маленькому Скорпиусу, не понимающему, что сейчас происходит.

Спустя несколько минут он услышал тихий стук в дверь, и открыв её, увидел несчастного Джеймса в мятой желтой пижаме.

— Папа, мама ушла, — печально сказал он. Его карие глаза были полны слез, когда он смотрел на отца через свои круглые очки. — Можно я сегодня посплю с тобой? Мы составим друг другу компанию, — с надеждой предложил мальчик.

Гарри почувствовал, как сжалось его сердце, и мысленно проклял Джинни за то, что она сделала.

— Конечно, малыш, заходи. Сегодня мы сможем поспать вдвоем, — мягко сказал Гарри, подняв сына, и положив его на кровать.

— Можешь рассказать мне историю? Например, как вы с мамой поженились, — попросил Джеймс.

Гарри почувствовал, как боль в груди стала сильнее, словно горячая кочерга пронзила его сердце. Не сегодня, он не может вспоминать о том дне.

— Не сегодня, сынок. Уже поздно. А как насчет того, чтобы послушать музыку, которая поможет тебе уснуть?

Мальчик кивнул головой, понимая, что отец не хочет говорить о маме. Но он утешал себя мыслями, что мамочка и папа не разлюбили друг друга. Он знал, что мама вернётся, ведь она любит его и папу…

***

Гарри сидел в темной спальне, покачивая сына, чтобы он уснул, и слушал голоса Нины Симон и Эллы Фицджеральд. Он никогда не думал, что это случится… что Джинни разлюбит его. Они должны были быть вместе и навсегда. Как в сказках…

Но сейчас, все, что он чувствовал, так это ошеломляющую боль. У него было что-то настолько ценное… пока это не отняли без предупреждения. И он остался здесь один, блуждающий в темноте.

Жестокая ирония жизни.

Теперь от него осталась только оболочка. Джинни забрала вместе с собой его сердце, душу и способность любить.

Бывает — заглотила боль

Всё бытие до дна,

Но бездну спрячет под собой,

Чтоб память перешла.

Так в оторопи человек

Легко проходит там,

Где зрячему дороги нет,

И упокой костям.

========== Глава 44. Первые слова ==========

Скорпиус не мог усидеть на месте, весь день Нарцисса пыталась отвлечь его, но ничего не помогало. Он никогда не оставался без Драко так долго.

Нарцисса устала. Последние несколько ночей маленький мальчик устраивал истерики, все из которых приводили к вечной бессоннице.

Она была обеспокоена, истощена и разбита, и она не просто волновалась. Она была в ужасе. Гарри рассказал ей, что случилось с Драко, и Нарцисса была уверена, что он поправится, но Гермиона… Она может остаться в коме на всю оставшуюся жизнь.

Скорпиус скривил лицо, а Нарцисса приготовилась к ещё одной его истерике, но он промолчал.

Сосредоточенно посмотрев на бабушку, он, наконец, выпалил:

— Мама, папа? — немного шепотом, грустно.

В любой другой день это заставило бы Нарциссу прыгать от радости, потому что Скорпиус наконец-то сделал успехи в логопедии, но сегодня это разбило её сердце.

— Мама и папа лежат в больнице, мальчик мой. Они скоро вернутся, — сказала Нарцисса, морщась от лжи, которая слетает с ее губ.

Малыш нахмурился, заставив Нарциссу перевести дыхание, потому что он выглядел точно так же, как его отец в детстве. Она знала, что Скорпиус не понял, что она сказала, но по тону он знал, что это что-то не очень хорошее.

— Мама, Папа? — уже более настойчиво сказал Скорпиус. Он подполз ближе к бабушке и потянул её за юбку.

— Нет, детка, твоих мамы и папы здесь нет… — снова ответила Нарцисса, мучительно наблюдая, как глаза её внука наполняются слезами.

Мальчик сердито завизжал, заколотив по полу своими маленькими кулачками. Слезы разочарования вырвались из глаз Нарциссы, когда она безуспешно попыталась его успокоить. Но Скорпиус был безутешен. Он всхлипывал, пока его маленькое личико не покраснело. И дышал он рвано, прерываясь, чтобы снова икнуть.

Она, честно говоря, хотела бы присоединиться к истерике ребенка, но это не решение. Как только Нарцисса собиралась отнести Скорпиуса в постель, в дверь постучали. Женщина незамедлительно открыла ее.

Снаружи стояла Астория. Нарцисса уже собиралась хлопнуть ей дверью по лицу, но голос девушки всё же остановил ее:

— Подождите! Пожалуйста! Я здесь, потому что слышала, что случилось с Гермионой! — начала Астория. — И вы можете не впускать меня, но я просто хотела сказать, что помогу вам в деле против Рона Уизли, даже если Гермиона не очнется.

— И зачем тебе это делать? — подозрительно спросила Нарцисса.

— Она помогла мне, когда я нуждалась в этом, — просто ответила Астория. — Я хочу отплатить ей за доброту. Я уже посетила Блейза Забини, сказала ему, что дам все показания, и сейчас я захотела поделиться этим с вами.

— Но почему?

— Ну, в реабилитационном центре, где я… лечусь, есть программа двенадцати шагов, и один из шагов — это загладить свою вину и извиниться перед теми, кому вы причинили боль. Драко и Скорпиус были теми, кто пострадал больше всего из-за моей зависимости, поэтому я хочу попытаться сделать всё правильно. Я знаю, что мне понадобится много времени, чтобы снова завоевать их доверие, но я готова. Потому что это всё — с помощью Гермионы. Она очень добра, она увидела во мне лучшее, и теперь я хочу помочь ей, отправить Рона туда, где ему самое место, — искреннее призналась Астория.

Нарцисса осмотрела свою бывшую невестку: Астория выглядела иначе, спокойнее, и у неё больше не было беспокойного бегающего взгляда. Одета она была в простую юбку и хлопчатобумажный топ. Она была очень далека от богатой светской львицы, какой была всего пару лет назад, но все равно выглядела очень хорошо, будто одета по самой последней моде.

Астория снова стала похожа на себя, два месяца «трезвости» дали о себе знать. Её длинные светлые волосы, ранее вялые и сухие, отросли, золотистыми волнами спадая на хрупкие плечи в приятном беспорядке, её яркие глаза были ясны без тумана наркотиков, а бледная кожа снова стала гладкой и безупречной, теперь без макияжа.

Астория выглядела лучше, чувствовала себя лучше, и она была готова попытаться исправить всё, что она наделала. Она готова была взять на себя ответственность за поступки.

Если Гермиона смогла протянуть руку дружбы, то сможет и Нарцисса.

—Хочешь войти? — нерешительно спросила пожилая ведьма.

Астория улыбнулась и кивнула.

***

Нарцисса сидела напротив Астории и удивлялась переменам в девушке. Это было чем-то поистине шокирующим. И как только небольшая забота могла иметь для кого-то такое огромное значение? Гермиона беспокоилась о девушке, и поэтому Астория сидела перед Нарциссой, небрежно обсуждая своё пребывание в реабилитации.

— Так где ты сейчас живешь? — спросила Нарцисса.

— Все вышло потихоньку. Когда я познакомилась с Блейзом, я сказала ему, что мне негде жить, и тогда он рассказал, что Лаванда Браун тоже даёт показания. Он сказал, что она ищет соседку по комнате, так что я встретилась с ней, и мы обо всем договорились. У меня даже есть работа, я официантка в небольшом магловском кафе недалеко от квартиры. Платят не очень хорошо, и я ещё учусь, но это только начало, — улыбнулась Астория.

— Я так рада за тебя, но мне любопытно, как Гермиона помогла тебе? — спросила Нарцисса.

— Она спасла мне жизнь. Если бы не она, я лежала бы где-нибудь в канаве… мёртвая, или перебрала бы с дозой. Я встретила её в Св. Мунго, и она дала мне второй шанс. Гермиона не осуждала меня, и даже когда казалось, что я никогда не смогу отказаться от наркотиков, она всё ещё была со мной. Держала меня за руку, выводя из темноты. Она назвала это болезнью, и каждый раз с тех пор, когда я чувствую желание принять что-то, я звоню ей, и она меня отговаривает. Без неё я не выжила бы, я обязана ей своей жизнью, и поэтому хочу помочь. Вы мне позволите?

— Да, да, Астория, я так счастлива за тебя, — сказала Нарцисса, нежно обнимая молодую девушку.

— Мне пора идти, моя смена в кафе начинается через час. Мне было очень приятно увидеть вас, Нарцисса, — сказала Астория, и искренняя улыбка осветила её красивое лицо, после чего девушка ушла.

Это просто чудо! Нарцисса удивлялась, скольких человеческих жизней коснулась Гермиона. Верность на Слизерине была редкостью, как и любовь к чужому ребенку, как к своему собственному. Она была действительно замечательной женщиной… её невестка.

Нарцисса решила взять с собой Скорпиуса, повидаться с его родителями. Это пойдет мальчику на пользу.

Она на это надеялась.

***

Нарцисса вошла в приемную Св. Мунго, держа внука на руках. Он снова был чем-то раздражён, и она не винила его. Это не очень приятный опыт для маленького мальчика, но она знала, что это успокоит его. Он должен увидеть своих родителей, пускай и проведет с ними совсем немного времени.

Нарцисса вдруг услышала, как её кто-то окликнул.

— Миссис Малфой? — позвала секретарша, глядя на ведьму из-за очков.

— Да? — Нарцисса опасалась плохих вестей.

— У меня для вас хорошие новости. Мы как раз собирались связаться с вами, но хорошо, что вы прибыли сами. Ваш сын очнулся…

— А что насчет моей невестки? — осторожно спросила Нарцисса, и её сердце упало в живот, когда женщина печально покачала головой.

— Спасибо вам… — она тяжело дышала, зная, что Драко будет раздавлен, когда узнает, что его жена до сих пор не пришла в себя. — Могу я увидеть его сейчас?

Дама кивнула и вернулась к работе.

Нарцисса прошла по стерильному коридору в палату сына, и толкнула дверь.

Это была весьма печальная картина: Драко выглядел таким подавленным и поникшим, погруженным в свои мысли. Он был бледен и слаб, но выражение его лица окончательно раздавило Нарциссу.

— Ты знаешь, что они сказали? Что она может остаться в коме навсегда, — печально сказал Драко, не отрываясь от окна. — Как мне дальше жить, мама? — спросил он, его голос предательски дрожал. — Почему это происходит с нами, почему кто-то всегда хочет отнять её у меня? Я больше не могу! Не могу! — он болезненно сглотнул.

— Драко, — вздохнула мать, — любовь всегда тяжела, особенно когда любишь женщину, которая отдает своё сердце другим. Она всё равно будет ранена.

— Как я могу остановить её боль? Как я могу ее защитить? — сердито выругался Драко. — Как?!

Прежде чем Нарцисса успела что-то сказать, в её руках проснулся Скорпиус. Он посмотрел на отца и радостно вскрикнул:

— Папа!

Как солнце, вырывающееся из облаков, улыбка Драко осветила комнату, когда он повернулся, чтобы посмотреть на своего сына.

— Привет, — сказал он, протягивая руку маленькому мальчику. — Ты только что сказал то, что я думаю? Ты сказал «Папа»? — спросил Драко у Скорпиуса, посадив его себе на колени, и дотронувшись указательным пальцем до носика малыша.

Нарцисса была рада, что ребёнок отвлёк его, потому что ей внезапно стало очень трудно дышать, мешал комок страха в горле.

— Мама!

— Он только что… — начал Драко в благоговении.

— Сказал это, — подтвердила Нарцисса.

— Посмотрите на это, мой взрослый, умный мальчик! — сказал Драко, гордо целуя сына в макушку. — Я так горжусь тобой, Скорпиус! Подожди, пока твоя мама проснется, она будет так счастлива! Папа так гордится тобой, малыш. Ты мой ангел, — сказал мужчина, прижимая малыша ближе к себе. — Теперь осталось только, чтобы твоя мама проснулась.

— Мама! — взволнованно сказал мальчик, озираясь вокруг.

— Её здесь нет, малыш. Ты сможешь увидеть её, когда она выйдет из реанимации, — мягко сказал его отец. Он крепко прижал сына к груди, вдыхая знакомый запах, и чувствуя, как его маленькое сердечко мягко бьется о грудь. Чувствуя, как его пушистые, мягкие волосы щекочут лицо.

Это успокаивало его. Единственное утешение, которое он мог вынести.

***

— Здравствуй, милая, — ласково сказал Драко, держа лежащую на кровати жену за руку. Она выглядела такой маленькой и хрупкой на огромной белой кровати, и это разбило ему сердце. — Я скучаю по тебе, и Скорпиус, и мама. Они приходили ко мне сегодня, и сын плакал, а я не мог его успокоить. Такого никогда не случалось раньше. Он так скучает по тебе, он хочет, чтобы его мама… Да, он сказал это мне. Он сказал свои первые слова сегодня, Гермиона! Ты бы так гордилась им, что он назвал меня папой, а тебя мамой. Он знает, Гермиона! Знает, кто мы! И я просто хочу, чтобы ты проснулась и услышала, как он это говорит! Он такой… такой… идеальный. Я так горд! Ты бы плакала от счастья, если бы увидела сегодня этого ангелочка. Боже! Мне так больно… Пожалуйста, проснись, любимая, потому что я больше не могу без тебя. Ни сейчас, и никогда. Гарри был здесь сегодня, рассказывал тебе, как он хотел бы быть на твоём месте, когда ты вошла в тот дом. И я так сильно тебя люблю. Есть люди, которые ждут, когда ты наконец-то очнёшься. Не только я один. И мне так жаль, что я не смог защитить тебя, я не смог спасти тебя от этого… Я никогда не прощу себя за то, что позволил тебе войти в тот злополучный дом одной. Ты видишь только лучшее в людях, и смотри, к чему это привело… Но я не хочу, чтобы ты менялась. Ты прекрасна, и я не заслуживаю тебя. Это было моей обязанностью, смотреть, чтобы ты не пострадала. Я дал обет и нарушил его, но я надеюсь, что ты простишь меня, — сказал он тихо, горячо целуя руку жены. Его слёзы капали на её мягкую кожу. — Пожалуйста, любимая… Пожалуйста.

Комментарий к Глава 44. Первые слова

Десять глав до финальных эпилогов. Спасибо, что вы с нами! ♥

========== Глава 45. Потеря чего-то ценного ==========

Комментарий к Глава 45. Потеря чего-то ценного

За трейлер большое спасибо группе Creative Owls Wattpad & Ficbook (https://vk.com/creativeowls) и видеомейкеру Naty_69: https://youtu.be/cgnb7cguS7M

На следующий день Драко читал Гермионе какую-то книгу. Мама снова привела к ней Скорпиуса, и Драко надеялся, что она очнется раньше, чем малыш попадет в палату.

Гермиона пребывала в коматозном состоянии уже больше недели, и шансы на выздоровление оказывались все более ничтожными с каждым днем. Дело было не только в том, что она была поражена опасным заклинанием. Если бы не отягощающие ситуацию факторы, она уже давно могла очнуться. Целители заверили Драко, что тело Гермионы испытало сильнейший стресс во время пыток, поэтому просто «отключилось», пытаясь защитить себя.

Было и ещё кое-что, что обнаружили целители. То, о чём они еще не сказали Драко, — это раскрылось в недавних исследованиях.

Он отложил книгу и посмотрел на свою жену. Она выглядела такой умиротворенной… как будто просто спала. И ей следует очень скоро проснуться, потому что день суда неумолимо приближался. Блейз сказал Драко, что адвокат Рона смогла вытащить его из тюрьмы под залог.

Внезапно его окликнул тихий голос.

— Мистер Малфой, мы можем поговорить? — скромно раздался голос целительницы за его спиной. Драко повернулся и увидел женщину. Лицо её, бледное, не выражало никаких эмоций. Разве что… шок. Сердце Драко тяжело забилось. Это точно не хороший знак.

— Мистер Малфой, в наших тестах появились кое-какие несответствия, и я прошу прощения, но мне нужно знать, когда в последний раз у вас был половой акт с вашей женой? — спросил целитель, ожидая его за дверью.

— Шесть, может быть, семь дней назад… Какое это имеет значение? —рассеянно спросил Драко.

— Сэр, а когда у вашей жены была последняя менструация? Не знаете?

— Нет, нет, простите, но я понятия не имею, — обеспокоенно ответил Драко.

— Сэр, мы считаем, что ваша жена была беременна, когда вошла в тот дом. Ребенок, должно быть, был зачат совсем недавно, поэтому у неё не было никаких явных симптомов.Мы обнаружили это только что, проведя несколько дополнительных исследований. Яйцеклетка была оплодотворена с первого раза и, я полагаю, потому, что вы не использовали защиту. За полторы недели до того, как ваша жена впала в кому, яйцеклетка прошла через маточную трубу и вошла в стенку матки. Большинство симптомов беременности не проявляются до четырёх-шести недель, кроме, возможно, болезненности в груди. Её тело ещё не успело начать производить гормон ХГЧ, который является причиной этих симптомов. Таких как… ну, токсикоз. Поэтому я не думаю, что она это вообще знала, — осторожно пояснил целитель.

— Что значит, была беременна?! — Драко запаниковал. — Чт… что? Что случилось?! — он почти кричал.

— Сэр, я хочу, чтобы вы успокоились, — успокаивающе попросила целительница.

— Как я могу успокоиться, когда вы говорите мне подобное?! — неистово вспылил Драко. — Ребенок был зачат в ту же ночь, когда она потеряла девственность. Как такое возможно?

— Женское тело начинает овулировать за четырнадцать, может быть, пятнадцать дней до начала менструации, и тот факт, что вы не использовали защиту, просто ускорил процесс.

— Мистер Малфой, плод был еще очень, очень мал, и он не смог бы выдержать нагрузку тела своей матери. Мне жаль, что именно я сообщаю вам это… Мне правда… — целительница мягко опустила руку на плечо Драко.

Он ошеломлённо покачал головой.

— Вы говорите мне, что мой ребёнок… мой ребёнок мертв, что у него никогда не было шанса выжить, и теперь ещё моя жена на грани смерти! — Драко не говорил. Почти хрипел.

— Я повторю, мне очень жаль, что я говорю вам это… но я думаю, что тело вашей жены понимало, оно теряет ребёнка, поэтому «отключилось». Выкидыш является очень распространенным явлением, но он также накладывает отпечаток на тело и душу матери.

Драко не мог ничего расслышать из-за громкого детского плача в голове. Это был его ребенок… И он умер ещё до того, как успел получить шанс на жизнь. Мальчик это, или девочка? Вопросы непроизвольно рождались в его голове, мучили его.

— Я не могу дышать… — пробормотал он, задыхаясь. — Я… я… я не могу дышать! Мне нужно идти… МНЕ НУЖНО ВЫБРАТЬСЯ ОТСЮДА! — взревел Драко. Толкая целителя с дороги, он побежал к выходу, тяжело и резко дыша.

Его ребенок. И Гермионы. Их ребенок был мёртв. Мёртв…

Драко точно не мог дышать; и бежал, не останавливался, пока не оказался достаточно далеко от запаха антисептика в больничной палате. Наконец, остановившись, он сжал руками колени и закашлялся.

Это все они виноваты! Он считал, что если бы не Уизли, его жена проснулась бы и жила, как и их ребенок! Во всем этом виноваты только они! Он ненавидел Рона и Молли Уизли.

А Гермиона? Что Гермиона будет делать, когда очнется? Мерлин! Она будет винить во всем себя, а Драко не может позволить ей снова проходить через это.

Был только один способ покончить со всем этим.

Единственный способ, благодаря которому Гермиона, наконец, будет свободна.

Единственный способ освободить его семью

Ему нужно убить Рона Уизли.

========== Глава 46. Темный Драко ==========

— Да, — кивнул Драко охраннику. — Я еще вчера договорился, что сегодня встречусь с Рональдом Уизли до его освобождения.

— Хорошо, мистер Малфой, проходите. Сейчас я вам выдам именной бейджик и индикационный пергамент, и вы сможете с ним увидеться, — ответил охранник, указывая Драко на проход.

Драко вежливо кивнул и вошел в длинный коридор, ведущий в дальнюю камеру, где находился Рон.

Уизли неподвижно сидел до тех пор, пока не обернулся, чтобы посмотреть на Драко. Его глаза были пустыми, никаких эмоций, ничего… На его губах появилась сумасшедшая улыбка, от которой у Драко по спине побежали мурашки. Уизли продолжал сверлить его своими холодными, безжизненными глазами.

— Пришел пожелать мне удачи, Малфой? — насмехаясь, спросил Рон. — Или ты пришел сюда, чтобы совершить что-то такое, за что тебя упекут в Азкабан? — продолжал дразнить он.

Драко, не реагируя на насмешки Уизли, молча вошел в камеру и бросил на стол какие-то бумаги.

— Что это такое? — вопросительно посмотрев на Малфоя, потребовал ответа Рон.

— Это моя жена, — холодно ответил Драко, взяв в руки фотографию Гермионы, лежащей на больничной кровати. — А это то, что с ней сделал ты… Молчать! — жестко прервал он, заметив, как Рон открыл рот, чтобы что-то сказать. — Просто заткнись! Потому что сейчас я покажу тебе что-то намного ужаснее. То, что твоя семья сделала со мной и моей женой… То, что вы у нас забрали. Что-то очень ценное.

— Послушай, ты не можешь вот так просто преследовать меня здесь, — сказал Рон, поднимаясь.

— Сядь на место, ублюдок! — яростно зарычал Драко. — Ты выслушаешь меня, — он продолжил таким низким и стальным голосом, что у Рона по спине побежали мурашки. — Ты знаешь, что это такое? — спросил Драко, небрежно бросив фотографию в лицо Рона.

— Это ультразвук, — нахмурившись, ответил Рон.

— Да. Это ультразвук эмбриона. Трехнедельный эмбрион, — понизив голос, пояснил Малфой. — Мой ребёнок… Наш с Гермионой ребёнок даже не дожил до этого периода, потому что твоя мать… Твоя психованная мать-маньячка забрала их у меня! Мою жену и ребенка! Младшего брата или сестру Скорпиуса. И всё из-за тебя! Ты постоянно что-то у меня забирал: сначала Скорпиуса, затем Гермиону, а теперь вы убили моего ребенка. И, если Гермиона не выкарабкается… — угрожал он.

— Ты закончил? — спросил Рон, чувствуя холодную ненависть в глазах Драко.

— Разве ты не понял меня с первого раза, Уизли?! Я сказал, сядь! Я хочу тебе кое-что показать. Ты любил Гермиону, не так ли? Любил её всем сердцем и душой? — насмехался над Роном Драко, снова усаживаясь напротив него. — Готов поспорить, что ты страдал, когда услышал, что она вышла за меня? Что за старая пословица, что драконы никогда не меняют своей чешуи? Есть ещё одна поговорка. М-м, по-моему, когда дракон спаривается, то остается с партнершей на всю жизнь, и когда что-то или кто-то хочет причинить вред им… дракон уничтожает его, хватает своими большими когтистыми лапами и разрывает так же беспощадно, как вы разорвали мою жену. И поверь, я позабочусь о том, чтобы разорвать тебя таким образом, что ты никогда… никогда больше не сможешь причинить вред невинным… И ты, конечно, можешь сделать попытку убежать и спрятаться, но я найду тебя, мразь.

Взяв другую фотографию, он снова бросил ее в лицо Рону.

— Тебе нравилось, когда она была в цепях, да? Это удовлетворяло твой маленький член? Тебя это возбуждает? Почему так? Потому что ты знал, что никогда не сможешь заполучить эту женщину, поэтому похитил её? Ха! Разве в этом вся причина?

— Нет! — яростно закричал Рон, поднимаясь.

— Что случилось, Уизли? — насмехаясь, спросил Драко. Поднявшись, и обойдя стол, он остановился возле Рона и прошипел ему на ухо: — Что? Задевает за живое, да?

Рон тяжело дышал, смотря на фотографию Гермионы в больнице.

— Я могу заполучить любую, кого захочу… В любое время! — ухмыльнулся он. — Я герой войны!

— Ты не что иное, как чертов пьяница, пытающийся растянуть дни своей славы, потому что ты знаешь, что ни одна женщина не скажет и двух слов о твоем отвратительном теле, зараженном шлюхой, дегенеративной азартной игрой; твоем чрезмерном употреблении алкоголя, если бы у тебя не было «я-спас-мир-и-пожертвовал-собой» дерьмовой карты. Хочешь, чтобы я продолжил? — зарычал Драко.

В камере повисла тишина.

— Ты видишь это? — продолжил Драко, бросая на стол другую фотографию. — Это твоя мать… Твоя мать, подонок! Которая, я напомню, уже потеряла одного ребенка. Она была настолько расстроена тем, что может потерять ещё одного, что сошла с ума и напала на мою жену, издеваясь над ней, пока Гермиона не стала настолько слабой, что не могла ничего сделать, кроме как закрыться, чтобы защитить себя и нашего ребенка в животе. Ребенка, зачатого в ночь нашей свадьбы. Ребенок, который не успел вырасти… Потому что твоя мать убила его! А потом убила себя… Просто взяла палочку, сказала Джинни, чтобы она передала тебе, что любит тебя, и покончила с собой… А ты сидишь здесь такой самодовольный. Тебя даже не волнует, сколько людей погибло из-за тебя?! — через стол кричал на Уизли Драко.

— Ты знаешь, что чувствуешь, когда на тебе применяют круциатус? — спросил Драко мягким шипящим голосом. — Словно огонь ада пытается спастись от твоей кожи и сжечь тебя заживо. Ты уже горишь изнутри… корчишься… умираешь, раздавлен. Он чувствует, как ты не можешь дышать, потому что кто-то схватил тебя за горло, и ты не можешь кричать, потому что рот зажимают невидимые руки. И в ушах звенит от смеха демона. Даже если ты откроешь глаза, ты не сможешь ничего видеть, потому что боль делает тебя слепым. И простая магия уже не поможет. Горячие штыки вонзаются в твое тело, и медленно и тщательно вытаскиваются, будто каждую из твоих конечностей атаковали сотни быков. Ты знаешь, на что это похоже? Нет? А моя жена знает! Потому что твоя мать делала это с ней снова, и снова, и снова, пока она не выдохлась настолько, что могла только кричать. Мучительные крики горькой боли, снова и снова… Ну что, тебя это возбуждает? Тебе нравится слышать, как женщины кричат от боли? Не вздумай… — сказал Драко, приближаясь к Уизли ближе и ближе. Его ярость была настолько разрушающей и горячей, что Рон чувствовал её на себе.

— Это карма! Твоя стерва-жена заслужила всё, что получила, — прошептал Рон.

Это было ошибкой…

Глаза Драко запылали ненавистью и отвращением.

— Карма? Так ты думаешь, она заслужила это? — Драко спросил это таким мягким обманчивым голосом, что Рон его едва услышал. Это было похоже на лёд, свисающий каждого слова. Холодный и жесткий, что ранил Рона в самое сердце. — Гермиона — самая лучшая в этом мире, и я говорю это не потому, что её муж. Я говорю это, потому что есть тысячи, если не миллионы жизней, которых она коснулась. Она женщина-символ силы, верности и честности. Она была достаточно лояльна, чтобы держать твой грязный секрет от других людей, у неё было достаточно сил, чтобы оставить тебя, наконец, и у нее было достаточно чести, чтобы не следовать за тобой и препятствовать каждому шансу, который ты получил на счастье. Если она потеряна для этого мира, честно говоря, то это не просто потеря для меня, это потеря для человечества, потому что такие люди, как ты… вас много. Кто думает, что только потому, что ты сделал что-то великое когда-то, этот поступок защитит тебя от всего дерьма, которое ты делаешь. Проверка реальности мой друг… Жизнь так не работает! Моя жена не заслуживала ничего такого, понимаешь? Ничего из того, что ты сделал с ней! Настоящий мужчина не преследует даму после того, как она ему отказывает, настоящему мужчине не нужно похищать даму. Настоящий мужчина осознает ответственность за свои действия! ЧЕРТОВ ТРУС! — разъяренный голос Драко стучал по перегруженному мозгу Рона.

— ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я СКАЗАЛ?! — крикнул Рон, наконец-то щелкнув. — Прости меня? Нет… это не так! Я счастлив, что сделал это… с ней и с каждой непослушной сукой, которая когда-либо приходила ко мне! Что ты собираешься с этим делать, Пожиратель смерти? Вы не можете остановить меня… Я Рон Уизли!

— О чем ты думал, когда я сказал тебе, что твоя мать убила себя? Что она была «хорошей матерью, послушной женой»? Боги, меня от тебя тошнит, — сказал Драко с отвращением.

— Надеюсь, смерть была не слишком суровой по отношению к твоей матери; кто-то сказал мне, что смертоносное проклятие в десять раз хуже, чем Круциатус, потому что ты уже никогда не проснешься. Я думаю, ты знал, что долг твоей матери — быть разорванной демонами, чтобы ты, блудный сын, мог выжить! — Драко язвительно ухмыльнулся, его едкий голос, словно тысяча ножей, пронзил Рона.

— Берегись дракона, Уизли, никогда не знаешь, когда я могу тебя сжечь, — тихо сказал Драко, вставая со стула, и направляясь к выходу.

— Куда ты собрался? — грубо спросил Рон.

— Есть ещё кое-что, ради чего я пришел сюда, и я больше не хочу проводить время в твоём отвратительном обществе, — небрежно ответил Драко и вышел за дверь.

========== Глава 47. Память ==========

Гермиона медленно приходила в себя, но её немного подташнивало, и голова всё ещё кружилась. Она не знала где находилась, как сюда попала, и что вообще здесь делает. У неё не было совсем никаких воспоминаний, связанных с этим местом. В голове было пусто, чистый лист. И только какой-то шепот в затылке подсказывал, что она многое не помнит. Гермиона открыла рот, чтобы кого-то позвать, но смогла только что-то пропищать. Она сделала ещё одну попытку, в горле ужасно пересохло.

Гермиона осторожно поднялась с кровати, слегка пошатнувшись, но с удовольствием отметила, что чувствует себя не слишком-то и слабой. Она подошла к дверям комнаты. Это вне сомнения самое странное место, в котором ей приходилось быть. Гермиона выглянула в коридор, где было много людей, но все куда-то спешили, не обращая на неё внимания.

На них была какая-то необычная одежда, которую Гермиона никогда видела: вздымающиеся от воздуха зеленые и синие костюмы, похожие на халаты, которые её родители носили в своей клинике. Неужели это… Не может быть. Гермиона подумала, что, возможно, находится в больнице, но вокруг не было никакого медицинского оборудования: никаких стетоскопов или шкафов с лекарствами. Она разглядела только мешок Амбу. Может быть, её родители где-то рядом и скоро всё объяснят.

— Деточка, почему ты не в кровати? — спросила Гермиону медсестра, заметив, что та ходит по коридору. Целительница напомнила Гермиона ее бабушку.

— Вы работаете медсестрой? — смущенно спросила она.

Женщина рассмеялась, и все её тело, вместе с серебряными кудряшками затряслось.

— Да. Теперь скажи, где твоя палата? — мило спросила она.

Гермиона растерянно оглянулась.

— Я правда не знаю, — взволнованно ответила Гермиона. — Где я? Что это за место? Вы можете привести моих родителей? Я уверена, они смогут всё объяснить.

— Дорогая, успокойся. Я уверена, что твои родители с нетерпением ждут встречи. Здесь ты в полной безопасности. Ты находишься в госпитале Св. Мунго — лучшей больнице в своем роде, — успокаивающе говорила медсестра, ведя Гермиону к коридору, из которого она недавно вышла. — Ты отсюда пришла? — спросила она, заметив, как Гермиона стала щуриться, будто что-то вспоминает.

— Я… Думаю, да, — неуверенно сказала она. Взглядом она блуждала от одной стены к другой.

— Милдред. Милли! Милли! — позвала медсестра, стоявшая рядом с Гермионой, и помахала рукой другой женщине в фиолетовом костюме. — Милли, я нашла её в одном из коридоров, она, кажется, твоя.

Милдред внимательно посмотрела на Гермиону и покачала головой.

— Извини, Агнес, но она не из психиатрического отделения. Я её раньше не видела. Как тебя зовут, дорогая? — ласково спросила женщина.

Гермиона была в замешательстве, что даже не обиделась, когда они предположили, будто она психически больна.

— Я Гермиона… Гермиона Грейнджер… Я не хочу отнимать ваше время, просто, я ищу родителей, если бы вы могли отвести меня к ним, я была бы вам очень благодарна! — сказала она, нервно сжимая руки, и оглядываясь по сторонам.

Она не услышала резкого вдоха Милдред и Агнес.

— Так ты, говоришь, Гермиона Грейнджер, дорогая? — нервно переспросила медсестра.

— Да, Гермиона Грейнджер, — всё ещё взволновано ответила девушка.

— Пойдем, дорогая, я знаю, где твоя палата. Я попрошу целителя и медсестру немедленно прийти к тебе, — мягко сказала Агнес, уводя обратно в палату растерянную девушку.

Гермиона снова вернулась туда, где очнулась, и ждала, что кто-то придет и заберет её, или, по крайней мере, скажет ей, что происходит, потому что у неё не было вообще никаких вариантов. И к тому же казалось, что она попала в фильм класса B*, и ей это не нравилось.

— Привет, Гермиона, меня зовут Карлтон, и я твой целитель, — из-за её спины раздался мягкий голос, Гермиона подняла глаза, чтобы увидеть молодого человека, который только что вошел в комнату, одетый в такой же странный халат, какой она видела у медсестер, только это бы зеленым.

— Целитель? — в замешательстве переспросила Гермиона. — Это один из альтернативных способов исцеления или что-то вроде того? Потому что, честно говоря, я за аллопатическую медицину и разрезание тела во время операции. И я не верю во все ваши кристаллы, травы и прочее. Без обид, — сказала она в спешке, теряя терпение.

— Разрезать людей на части? — потрясенно воскликнул целитель. — Мы здесь не делаем таких вещей, и вы это знаете. Вы стажировались у нас время от времени, когда учились в университете.

— Простите, но когда я здесь работала? Какой университет? О чем вы вообще говорите? Что это за место, где я? Приведите моих родителей, мне нужно их увидеть! — Гермиона кричала, чувствуя себя по-настоящему напуганной.

— Гермиона, что последнее ты помнишь? — внезапно произнес целитель тихим, зловещим голосом.

— Я ходила с родителями по магазинам.

— Разве ты не помнишь, как вышла замуж? Как напали на тебя, на твоего сына, твоего мужа? — тревожно спрашивал целитель.

В этот момент в палату ворвался Драко. Ему сообщили, что Гермиона очнулась.

Она ошеломленно уставилась на него, а потом смущенно спросила:

— Кто ты?

========== Глава 48. Виновный ==========

— У меня есть теория, мистер Малфой, почему ваша жена потеряла память. Я выяснил это, беседуя с одним из моих магловских коллег, который работает в Grace Presbyterian в Челси. Так вот, это называется посттравматической амнезией. Когда ваша жена была поражена первым заклинанием, она упала и ударилась головой об пол, что вызвало большую травму. Сотрясение, которое она получила, является виновником потери памяти. Хотя мы и залечили рану, но с памятью ничего сделать не можем. Степень периода, охватываемого амнезией, связана со степенью травмы, и может дать представление о прогнозе восстановления других функций в зависимости от того, что её амнезия может либо исчезнуть, либо стать постоянной, либо антероградной, ретроградной или смешанной, хотя это маловероятно, потому что травматическая амнезия чаще всего не является транзиторной. Кора головного мозга в височной доле скоро восстановит свой баланс и её долгосрочные воспоминания вернутся, а затем вернется в обычное состояние гиппокамп, который реанимирует все ее недавние воспоминания. Так что, я бы дал ей время восстановиться, а потом уже попытался освежить память, — сообщил целитель, широко улыбаясь.

Драко почувствовал облегчение, услышав слово «временный», потому что он уже был на грани того, чтобы выхватить свою палочку и послать какое-нибудь заклинание в молодого целителя. По крайней мере, теперь было объяснение внезапной душераздирающей потери памяти Гермионы. Драко вздохнул и провел рукой по своим непослушным светлым волосам. Он находился в больнице с прошлой ночи, но после вчерашнего фиаско не решался войти в палату Гермионы. Сейчас она спит под лекарствами, и ещё не готова к встрече с ним. Скорпиус крепко спал в своем автокресле рядом с Драко. Когда Гермиона проснется, Драко зайдет к ней. Может быть, память уже возвратилась…

Он больше ничего не сможет сделать…

***

Клаудия чувствовала себя виноватой за то, что использовала Блейза. Вчера, расстроенный и сердитый, он высказался ей. Рассказывал, что Гермиона Грейнджер сейчас в больнице и в коме.

Клаудия сразу же сообщила об этом Андреа, которая придумала какой-то хитроумный план, который даст точную гарантию, что Гермиона Грейнджер не сможет дать показания. Она убедила Клаудию поехать в Св.Мунго и наложить на Гермиону «Обливиэйт».

Она чувствовала себя грязной, но это было ещё мелочью. Деньги, которые ей платили, соблазняли Клаудию: она выплатила все долги, и если не продолжит работать дальше, то может просто оказаться на улице с постоянно растущими игорными долгами отца. Так что ей придется работать над этим столько, сколько она сможет.

Клаудия чувствовала себя такой виноватой после того, как пробралась в комнату Гермионы и покончила с её памятью.

Она опустилась на колени и прижала руки к лицу.

Когда она до этого докатилась?

Когда она стала думать, что играть в грязные игры, чтобы вытащить виновного из тюрьмы — нормально?

Как она собиралась жить с собой?

========== Глава 49. Не уходи ==========

Спустя неделю

Бо́льшая часть воспоминаний Гермионы восстановилась. Спасибо Мерлину за это чудо. Но её не переставало повсюду преследовать растущее чувство беспокойства. Приближалась большая темная туча… Суд.

Сегодня состоялось первое заседание в суде. Блейзу удалось перенести заседание до тех пор, пока Гермиона полностью не восстановилась после травмы, но сегодня ей пришлось сделать то, чего она боялась. От чего так убегала… Встреча с Роном… Сегодня был первый раз, когда она встретилась с ним после того ужасного происшествия. Желудок скрутило, Гермиона сжимала и разжимала кулаки, словно пыталась контролировать свой страх. Когда она выглянула в окно, в душе снова затаилось чувство беспокойства. Три часа ночи, Драко со Скорпиусом уже крепко спали, но Гермиона всё не могла заставить себя закрыть глаза, потому что каждый раз она видела перед собою ухмыляющееся лицо Рона, отвращение Джинни, яростный гнев Молли и все это было похоже на сильный и беспощадный удар в живот.

Она все никак не могла подобрать лучшее время для того, чтобы рассказать Драко об Астории. Поэтому Гермиона решила, что расскажет всё этим утром. Но до тех пор она должна контролировать себя, потому что знала: достаточно одного промаха, и она тут же пойдет искать бутылку ликера, чтобы заглушить эти неприятные мысли.

Она была истощена, хотела, чтобы всё это закончилось. Мерлин, как же долго это продолжается… Пришло время посадить Рона в клетку, как животное. Насильник и извращенец заслуживает жестокое и беспощадное наказание.

Честно, Гермиона не понимала, когда, где и что пошло не так. Когда он превратился в… такое. Она надеялась, что он исправится, что в нем должно было остаться что-то человеческое.

Она бы простила его. Она по-прежнему чувствовала, что должна была сделать тот первый шаг и простить его. Не в её характере быть мстительной и злопамятной. Гермиона может никогда не смотреть на Рона таким же образом, никогда не почувствовать то, что она когда-то испытывала к нему, но она смогла простить его, потому что это будет правильно… может быть. Иногда, чтобы измениться, человеку достаточно чьей-то заботы. Гермиона не хотела, чтобы Скорпиус рос в мире, полном лжи и ненависти, она хотела показать ему, что иногда вера — единственное, что поможет. Так много плохих вещей в мире можно было бы избежать, если бы люди просто прощали друг друга иногда. Если бы они подавляли своё эго, если бы просто проявили немного доброты к кому-то.

Гермиона твердо верила в старую пословицу: «Чтобы жить полноценной жизнью, нужно делать добро каждый день». Это может быть и случайно, просто способ поблагодарить Вселенную за то, что она дает то, чего желаешь — любящую семью. Это правда, что жизнь не всегда была добра к Гермионе, но она не могла передать этот опыт своему сыну.

Рон попадет в тюрьму, он будет страдать там, и у неё не будет причин не прощать его.

Гермиона немного успокоилась и вернулась в их с Драко спальню. Лунный свет пробивался сквозь шторы и падал на умиротворенное лицо мужа.

Он так много пережил с ней. Гермиона провела рукой по его светлым волосам. Он был рядом с ней даже в самые трудные времена.

Были моменты, когда она думала, что сейчас он уйдет и просто даст ей упасть, но он продолжал быть рядом с ней.

Гермиона всегда сомневалась в том, что Драко может измениться. С ним плохо обращались в ранние годы. И это было невежеством со стороны тех людей, ведь они думали, раз он богат, то не заслуживает счастья. Денег никогда не будет достаточно, особенно когда у тебя жестокий и бессердечный отец и почти такая же мать, которая боится показывать свою любовь к сыну, пока его отец рядом, ведь за её неподчинение она могла быть избита.

Если бы кто-то спросил Гермиону несколько лет назад, сможет ли Драко Малфой когда-нибудь принять своего ребенка, который будет каким-то несовершенным, она ответила бы «нет», но ведь Драко изменился. Скорпиус изменил его, так же, как изменил и её саму.

Скорпиус был очень проницательным, и мгновенно понимал, есть ли напряжение или плохие вибрации в комнате. Это было что-то вроде шестого чувства; так как он не мог общаться с семьей через слова, он делал это через действия. Гермиона никогда не ошибалась, полагая, что только потому, что Скорпиусу бросили вызов, он не понимал, что происходит вокруг него.

Это сделало всё ещё более важным. Ей нужно было научить Скорпиуса, что ничто не решается гневом и ненавистью. А ещё, что не стоит опускаться до злости на других людей, и будь она проклята, если позволит чему-то пойти не так.

Завтра. Она решила. Завтра она расскажет Драко всё о себе и Астории.

***

— Ребята, идите завтракать! — весело позвала Гермиона, но её голос звучал на несколько октав выше из-за нервов. Драко вышел из ванной со Скорпиусом на руках и мгновенно нахмурился.

— Гермиона? Милая, всё в порядке, мы рядом с тобой на каждом шагу, — успокаивающе ответил Драко, подойдя ближе к Гермионе. Он обхватил её талию рукой и нежно поцеловал в плечо. Гермиона вздохнула и впервые за несколько дней почувствовала, как напряжение покинуло её тело, и утонула в объятиях мужа. Положив голову на его мускулистую грудь, она слушала его спокойное сердцебиение.

— Драко, — прошептала она, ловя маленький кулачок Скорпиуса и нежно целуя его. — Я тебя не заслуживаю, — прошептала она, и предательская слеза скатилась по её щеке.

— Ты не права. Мне очень сильно повезло, — мягко ответил Драко. — Милая моя, не плачь. Скажи, что случилось?

— Ты не простишь меня, — печально сказала Гермиона.

— Прежде чем ты расскажешь, что скрываешь от меня, я хочу знать: ты сожалеешь о своем решении? Каким бы ни был этот секрет… Стоит знать, что я, вероятнее всего, не прощу тебя, когда обо всем узнаю? — тихо спросил он.

— В каком-то смысле… Драко, я поддерживаю связь с Асторией! — на одном дыхании выпалила она. — С того времени, как я попала в больницу после нападения Рона. Я связалась с одним известным реабилитационным центром и помогла её туда устроить. Драко, она хочет выздороветь! И с тех пор я навещаю её, — нерешительно закончила Гермиона, потому что глаза Драко потемнели, а лицо стало похожим на грозовое облако, нависшее над ней.

— Кто об этом знал? — холодным, зловещим голосом спросил Драко.

— Никто. Я всё делала тайно, — Гермиона, стыдясь, опустила голову. — Я хотела рассказать, но я боялась твоей реакции…

— Она виделась со Скорпиусом? — всё тем же холодным голосом спросил он.

Гермиона только покачала головой.

— Дура! О чём ты только думала? Ты помнишь, что она буквально продала тебя Рону, чтобы получить наркотики?! Ты самоубийца! Что с тобой? — закричал Драко в ярости. Гермиона снова вздрогнула от страха, а Скорпиус, испугавшись громких криков отца, начал громко плакать, задыхаясь от рыданий.

— Папа! — запротестовал он, когда Драко крепко сжал его в своих объятиях.

— Мерлин, Гермиона! Я никогда не мог предположить, что ты можешь быть такой безответственной! — яростно сказал он, нежно поставив ребенка на пол и массируя свои виски, как будто у него разболелась голова.

— Драко, она хотела завязать с этим! И я знала, что должна ей помочь! — умоляюще сказала Гермиона, надеясь, что он сможет её понять.

— Позволь узнать, почему ты хочешь помогать кому-то вроде Астории Гринграсс?! — прошипел он, стукнув кулаком по столу, от чего задрожали чашки, стоящие на нём.

— Потому что мы с ней похожи больше, чем ты думаешь! — закричала Гермиона.

— Я не могу дышать… Мерлин, Гермиона! О чем ты, черт подери, думала?! — спросил Драко, его голос так и был пропитан сарказмом и болью от того, что она не рассказала ему обо всем раньше.

— Драко, ты не стал бы ей помогать! — объяснила Гермиона.

— Нет, конечно же, я бы этого не сделал! Потому что я знаю, кто такая Астория Гринграсс, Гермиона. Я был женат на ней четыре года. И бо́льшую часть этих лет она накачивала себя наркотиками, а потом делала вид, что хочет завязать, как будто всё это было простой игрой. Вот почему я знал, что это пустая трата времени, пытаться заставить её прекратить употреблять наркотики. Мерлин, да она их принимала, когда была беременна! Мерлин, какая же ты наивная… Пожалуйста, скажи мне, что ты не давала ей денег? — резко сказал Драко, свирепо взглянув на Гермиону.

Ей не нужно было что-либо говорить, один её вид подтверждал виновность.

— Драко… Прошу, — прошептала девушка.

— Прибереги это для кого-то другого, Гермиона. Я не хочу слышать то, что ты хочешь сказать. Не сейчас и не об этом. Ты знаешь, что я чувствовал, когда она была рядом с тобой или Скорпиусом, но ты все же бросила мне вызов. Я пытаюсь защитить тебя, женщина! — разочарованно сказал Драко.

— Драко, я должна была ей помочь! — протестовала Гермиона. — Пожалуйста, послушай меня…

— Нет! Я не хочу этого слышать, — сказал Драко и протянул вперед руку, останавливая Гермиону.

Нахмурившись, он вышел из комнаты, а спустя несколько минут вернулся переодетым, неся на плече сумку Скорпиуса.

— Я выйду ненадолго, — без лишних эмоций сказал Драко. — Скоро вернусь. Тогда и поговорим, — закончил говорить он и, подхватив сына, направился к дверям.

— Не смей уходить, Драко! — крикнула Гермиона, но в ответ только хлопнула дверь. — Не уходи от меня, — прошептала она, падая на пол, коленями ударяясь о холодную плитку. Слёзы застлали её глаза, а из горла вырвались громкие рыдания.

========== Глава 50. Потеряла его ==========

— Мама, это я, не могла бы ты открыть дверь, пожалуйста? — торопливо стучась, кричал Драко.

— Драко, милый! Что ты здесь делаешь? Вы с Гермионой должны быть сегодня в суде! — удивилась Нарцисса, увидев сына и внука у дверей поместья. — Драко? Драко… чт…— её голос затих, когда Драко мрачно посмотрел на неё, сильно сжав челюсть. — Что случилось, сынок? — обеспокоенно спросила Нарцисса.

— Гермиона… Боги! Я даже не могу об этом говорить! — злобно начал Драко, запустив руку в свои светлые волосы. — Я должен был убраться оттуда, иначе задушил бы её!

— Что случилось? — мягко успокаивала его Нарцисса.

— Она общалась с Асторией… Мама, мне кажется, ты не удивлена этим, — Драко взглядом потребовал объяснений, всматриваясь в виноватое лицо матери.

— Астория приходила ко мне, когда Гермиона была в Св. Мунго, — нерешительно призналась Нарцисса.

— Тебе не кажется, что я должен был знать?! — Драко сердито зарычал. — Боже, и ты, и Гермиона! Обе! Невероятно! Мама, эта женщина трахала мне мозг четыре года! Или ты забыла?

— Драко! Следи за своим языком! — покачала головой Нарцисса. — Драко, она хочет помочь вам в суде, и ты знаешь, что она может быть важным свидетелем. Дорогой, не будь таким категоричным! Это все к лучшему!

— Сама такой не будь! Ты вообще слушала меня? Астория - ужасная женщина. Ты должна знать, что она продала большую часть твоих драгоценностей, когда мы развелись…

— Драко, иди домой, мы поговорим об этом позже. Вы с Гермионой должны быть в суде в 10:30. Вечером мы увидимся и посмотрим, что у нас вышло, — твердо сказала Нарцисса, подталкивая Драко в спину к входной двери.

— Мама! Я серьезно, это за гранью дозволенного! — сказал Драко, отходя от Нарциссы.

— Драко! — наконец-то крикнула она. — Поверь мне, я тоже серьезно, и мы поговорим об этом позже. Ты должен пройти эти испытания вместе со своей женой. Я ясно выразилась, молодой человек? — сквозь стиснутые зубы говорила Нарцисса.

Драко посмотрел на свою мать и многозначительно перевел взгляд на переноску, в которой спал Скорпиус.

— Присмотри за ним, и мне больше не хочется, чтобы он слышал крики перепалок между мной и Гермионой. Или между тобой и мной, если на то пошло. Мы будем здесь в шесть и ничего не надо готовить, я уверен, что мы не останемся здесь надолго, — холодно сказал он и вышел за дверь.

***

Слава Мерлину, в доме не было крепких напитков. Гермиона уныло свернулась калачиком на кровати Драко. Было почти десять, и если он не пришел сейчас, то не придет сегодня вообще. Осознавая острый укол боли в груди, она попыталась его подавить.

Она должна была встать, одеться, и через пятнадцать минут должен был прийти Блейз, чтобы рассказать ей о том, что произойдет сегодня. Он сказал, что они пробудут в суде не больше часа, потому что назначено только зачтение обвинений, которые, Блейз был уверен, адвокат Рона попытается оспорить, а затем со следующего дня они перейдут к суду.

Подойдя к шкафу, она достала свой старый серый костюм. В нём легко затеряться в толпе. Не волнуясь о макияже, за исключением только консилера, чтобы покрыть красноту вокруг глаз и щек, Гермиона сунула голову в плотный шиньон, который сделал её тонкое эльфийское лицо ещё более суровым. Она двигала руками так быстро, чтобы не смотреть на обручальное кольцо и не думать о своей свадьбе.

Наконец она посмотрела в зеркало, увидела своё отражение и вздрогнула; она выглядела такой безжизненной. Её глаза были как камень, пустые. Она боролась изо всех сил со слезами, чтобы оставить их такими. Прекрасно. Не будет ненужных эмоций и слёз.

Хотя, это будет очередной день в аду, прежде чем она заплачет перед стаей волков СМИ, Роном Уизли и его шлюхой-адвокатом. Возможно, она решит простить Рона, но это не означает, что она хочет, чтобы он видел её слабость.

В остальном Гермиона выглядела бледной, её тонкая кожа обтягивала скулы, как полупрозрачная паутинка, а губы были сжаты в прямую линию.

Так выглядит время.

Звуки за дверью спальни означали, что кто-то пришел, и Гермиона медленно двинулась к гостиной с ощущением мрака, поднимающегося и оседающего над ней, как густое черное

облако.

На диване, с таким же каменным лицом, сидел Драко. Гермиона почувствовала прилив радости и почти бросилась к нему, но первые его слова заставили её застопориться на месте.

— Я здесь только из-за судебного разбирательства. Мы должны выступить единым фронтом, — сказал он беззвучно.

— Драко, позволь мне все объяснить! — умоляюще закричала Гермиона.

— Сегодня вечером мы идем домой к моей матери, ты сможешь объяснить мне всё там. Как оказалось, моя мать тоже знала об Астории. Забавно, что она никогда не упоминала об этом при мне, — Драко холодно усмехнулся.

На секунду Гермиона вернулась в свои дни в Хогвартсе, когда Драко почти всегда делал подобное выражение на лице, глядя на неё. Холодная дрожь подавленной агонии подползла к её спине, а после неуютно поселилась в животе.

— Пожалуйста, не говори так… — прошептала Гермиона, её голос пестрил болью прошлого. Она отвела взгляд и посмотрела в пол.

Драко на секунду растерялся и нахмурился.

— Как? — спросил он на выдохе.

— Так, как ты говорил, когда мы были в Хогвартсе. Это заставляет меня чувствовать себя… — её глаза затуманились.

«Черт возьми!» — Гермиона выругалась у себя в голове. Она пообещала себе, что не будет плакать, а сейчас она снова боролась с жалкими слезами, как дурочка.

Драко только покачал головой и нахмурился:

— Ладно, я сказал Блейзу, что отвезу тебя в Министерство. Пойдем, — сказал он мягко, двигаясь к камину, и не оглядываясь, чтобы пождать Гермиону.

Гермиона вздохнула, проклинала себя.

Похоже, она потеряла его окончательно.

========== Глава 51. Луна и Гарри ==========

Гарри уныло сидел в темном углу бара и гипнотизировал взглядом стакан с янтарной жидкостью, будто ответы, которые он искал, были там. Джеймс проводил день со своими дядями, пока Билл был в городе. Гарри не мог спать в пустом доме, поэтому он пришел сюда. Бар принадлежал Симусу Финнигану и его маггловской подружке Дории.

Один взгляд на лицо Гарри, и Симус поставил перед ним стакан и бутылку своего лучшего, сильнейшего шотландского огненного виски. Гарри определенно гудел, потому что все вокруг него двигалось в супер-быстром темпе. В ушах слегка звенело, он чувствовал себя безнадежным. Рядом не было Джинни, любви всей его жизни; Молли исчезла, самая близкая, после матери; и Рон тоже ушел, он больше не был собой, его заменили бушующим психопатом.

Гарри знал, что война изменила их всех. Наблюдать за гибелью молодых и старых было нелегко. У них у всех были периоды выступлений, бунтов. Но когда он стал таким слепым? Не увидел у себя под носом того, как Гермиона переживает, не осознавая, что с ней делает Рон, во что он превратился.

Гарри вздохнул, поднял бокал и почувствовал, как приятное тепло обжигающего ликера пробивается через его горло, как вдруг он услышал мягкий, мечтательный голос, которого он не слышал уже долгие годы.

— Ты знаешь, что алкоголь не решает проблемы, а только создает их?

Гарри повернулся к Луне с легкой улыбкой на лице,

— Луна! — он мило улыбнулся старой подруге, которая выглядела точно так же, как и всегда: в своей нестандартной одежде, фиолетовых серьгах-редиски и ярком шарфе в самых ослепительно ярких оттенках красного и синего.

— Здравствуй, Гарри! — Луна улыбнулась в ответ, отпивая свой напиток. — Прошло так много времени, боюсь, я много чего не знаю об этом мире.

— Да, я слышал, что ты проводишь какие-то исследования в Америке.

— Над Дингби Дагнаггерс, — серьезно кивнула она. — Я работала с папой и его друзьями, чтобы узнать, существует ли это существо на самом деле.

Гарри почувствовал, что снова улыбается. Было приятно видеть, что некоторые вещи не меняются.

— О, хорошо, кажется, я что-то такое ел, — усмехнулся он. — Так они существуют?

— О, Гарри, не глупи, Вакаспурты настоящие, а Дингби нет, — сказала она торжественным тоном, от чего Гарри еле сдерживал смех. — Что насчет тебя? Последнее, что я слышала от вас, это то, что Джинни была беременна. После этого она перестала писать, — немного грустно сказала Луна.

Гарри поморщился:

— Прости меня. Теперь, когда я думаю об этом, я чувствую себя эгоистом.

— О! Ты не должен так думать, Гарри! — успокоила его Луна. — Я знала, что мы не останемся друзьями. У нас мало общего, вы все находите меня немного странной, — сказала она, как будто это совершенно нормально.

Гарри снова поморщился от жестокой правды. Конечно, она была права. Они с Джинни были так поглощены собственной жизнью, что не смогли посмотреть на то, что происходит вокруг.

— Прости, я не хотела, чтобы ты чувствовал себя виноватым, — голос Луны проник в его беспокойные мысли, — мне нужно поработать над тактом…

— Все нормально, — ответил Гарри с горько-сладкой улыбкой. — Ты не единственный друг, которого я бросил или наблюдал, как ему больно, и ничего не сделал! — он сердито опрокинул стакан с виски.

Луна сочувственно на него посмотрела и тихо сказала:

— Должно быть, тебе очень плохо от того, что переживает Гермиона, и что ты об этом долгое время не знал. Ведь вы двое похожи друг на друга, как семья. Вы оба смущены и напуганы этим новым миром, в который вас буквально выбросили. Она скрыла это, будучи мудрее всех остальных, и ты скрыл это своей бравадой, но правда в том, что ты не можешь винить себя.

— Не могу? — горько спросил Гарри. — Я ее лучший друг, и, как ты там красноречиво выразилась, ее «семья». Как я позволил этому случиться с ней?!

— Ты ничего не знал об этом, — мягко прошептала Луна.

— Это все чушь собачья! — яростно закричал Гарри, хрустальное стекло в его руке разбилось на миллион кусочков. — Я знал! Но я был слишком труслив, чтобы что-то сделать!

— Гарри, успокойся! Ты хоть на секунду задумался, почему она тебе не сказала? Ты женат на Джинни, она из их семьи, ты всю жизнь дружишь с Роном…

— Я просто не могу принять это. Я продолжаю каждый раз прокручивать этот больной сценарий у себя в голове, каждый раз. Как он избивал её или угрожал изнасиловать, оскорблял её, называл шлюхой… И я чувствую такую ярость, наполняющую меня, что я не могу сдержать её. Я просто хочу убить его. Просто обхватить руками его шею и выжать из него жизнь, пока я не увижу, как погаснет свет в его глазах, — свирепо шипел Гарри, сжимая руки в кулаки так, что белели костяшки.

Луна на секунду опешила, а потом накрыла его руки своими.

— Хочешь уйти отсюда? Туда, где мы сможем поговорить.

========== Глава 52. Смерть ==========

— Драко, неужели тебе так трудно смириться с тем, что она изменилась и хочет помочь? — беспомощно спрашивала Гермиона.

— Да! — свирепо ответил Драко, яростно расхаживая по комнате. —Гермиона, ты, кажется, забываешь, что эта женщина украла у меня Скорпиуса, чтобы заплатить за наркотики!

— Я никогда не говорила этого, дорогой, но разве она не заслуживает второго шанса? Каждый заслуживает второй шанс! — Гермиона протестовала.

— Это уже не второй шанс. Это пятый, а может быть, седьмой. Я и не вспомню, — сказал Драко, проводя рукой по волосам.

— Но, Драко… — начала Гермиона, потянувшись к нему.

— Хватит! Он мой сын, Гермиона, мой мальчик, для защиты которого я сделаю все. И он болен. Астория знала это, и все же продолжала жить так, как жила всегда… Скорпиус всегда будет на первом месте. Всегда… И нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы он был в безопасности и счастлив. Знаешь, что сказал мне доктор, когда ему поставили диагноз? Он сказал, что причина его расстройства не была генетической, и что только одно могло спровоцировать болезнь, — сердито выдал Драко.

— О, Драко, нет… Пожалуйста, не говори мне этого… — печально сказала Гермиона.

— О да… его дорогая мать уже принимала наркотики, когда он был зачат, и продолжала принимать беременной, даже не зная этого. А я не знал, что она кайфовала все годы нашего брака, пока однажды она не уехала куда-то, и я не нашел её тайник. Я люблю своего сына, Гермиона, и это не его вина, что он родился таким. Это моя вина, я небрежно это проглядел. Знаешь, как боль и обида разрывают изнутри, когда осознаешь, что твой ребенок не сможет нормально жить из-за тебя? — горько шипел Драко. — После того, как она даст показания, я хочу, чтобы она исчезла, Гермиона, из моей жизни, из жизни моего ребенка. Или…

— Ты ставишь мне ультиматум? — шокировано спросила Гермиона.

— Скорпиус всегда на первом месте, Гермиона… Всегда, — холодно ответил он.

— Драко! Он и мой ребенок тоже… и ты говоришь так, будто я его совсем не люблю и не забочусь о нем! — она вскочила и направилась к Драко.

— Тогда начинай принимать решения, которые не подадут его на блюдечке дьяволу! Гермиона, теперь ты его мать… его мать! Я знаю, что, может быть, трудно любить ребенка от другой женщины или ребенка с инвалидностью… — начал Драко, глядя на жену.

Гермиона задохнулась от гнева:

— Как ты можешь, Драко? Ты знаешь, я люблю Скорпиуса больше жизни! Ты хочешь наказать меня за то, что я прошу шанс для Астории? Пытаешься ударить меня там, где больнее всего, потому что я тебе не сказала правду раньше?

— Я делаю все возможное, чтобы защитить его. Она нестабильна и невротична, и Мерлин знает, начнет ли она снова принимать наркотики. Я не позволю разбивать сердце моего сына снова и снова. Гермиона, он понимает многие вещи, чувствует настроение человека и его изменения, и как только он привыкает к кому-то и начинает любить его, ему обязательно станет больно, если этот кто-то исчезнет из его жизни. Он ребенок с особыми потребностями, ему нужна стабильность и надёжные люди, которые могут дать ему любовь, что он заслуживает. Ему нужна семья, ему нужны ты и я. Я хочу, чтобы этот процесс закончился, и мы стали нормальной семьей. Больше никакой драмы.

— Драко, что я должна ей сказать? «Спасибо за помощь, но мой муж всё еще ненавидит тебя. Счастливой жизни»? — с сарказмом спросила она.

— Если это поможет убрать её из нашей жизни и отправить в Азкабан…

— Драко, ты сам себя слышишь? Она поможет нам наказать Рона! Мы можем просто забыть о тюрьме? — умоляла Гермиона.

— Только потому, что она совершила меньшее зло? Нет! Рона уже поймали, а она прекрасно сыграла скорбящую, недостойную мать, чтобы заслужить твое сочувствие!

— Не будь таким циничным!

— Гермиона, она слизеринка, и я знаю, о чем говорю. Поверь мне.

Внезапно громкий стук в дверь прервал спор, и в комнату ворвалась до ужаса перепуганная Нарцисса.

— Только что нашли тело Астории… Оно лежало прямо посреди Косой Аллеи! Она была убита.

========== Глава 53. Часть I ==========

— Мы прекрасно справимся и без неё. Завтра свидетели в суде не нужны, Гермиона, расслабься. Сейчас не лучшее время для волнений. А теперь пошли и выиграем это дело! — уверенно сказал Блейз, провожая Гермиону к их местам, слегка придерживая её под локоть. Драко был снаружи, ему не разрешили остаться с ней, поэтому Гермиона не сводила глаз с его фигуры весь свой путь.

Слева от неё был Рон, а впереди восседал суровый судья Визенгамота. Её пьедестал угрожающе нависал над залом суда, тени которого падали на все углы. Глубокое синее пламя горело в железных держателях на стенах из холодного обсидиана.

Пламя Фемиды — богини справедливости.

Эти огни горели в министерстве на протяжении последних тысячи лет, окружая древней и могучей магией этот священный зал. Фемида всегда находила способ наказать виновных и именно поэтому эта комната была свидетелем ряда странных событий в прошлом, но даже древняя богиня была бессильная против коррупции. На протяжении многих лет, когда вера людей истощалась, а ценность денег увеличивалась. Теперь мощная магия была ограничена только залом суда, где она не могла сделать много, поскольку законы запрещали ей причинять вред судьям, даже если они погрязли в коррупции.

Гермиона из-под опущенных ресниц изучила каждую сложную деталь комнаты: двадцать одна женщина и двадцать один мужчина. Все сидели в мрачных зеленых и черных бархатных одеждах, и все похожи на лицо. Или, может быть, специально сделали такие выражения, чтобы не отличаться друг от друга. Их лица были пустыми, безэмоциональными.

Скрестив ноги и сложив руки на колени, женщины шептались между собой, обсуждая детали дела. Высокие ступеньки, на которых они сидели, вытягивались, создавая иллюзию величия и излишнего пространства. Воздух в зале был полон молчаливого созерцания и мерцания тайной магии.

Гермиона чувствовала каждый взгляд, обращённый на неё, и была рада, что оделась более-менее прилично: в тёмно-синюю юбку с кружевными вставками, которая консервативно прикрывала колени и лодыжки, и блузку с длинными рукавами, что спрятали руки. Кудрявые локоны были заплетены в строгий хвост, а на лице совсем не было макияжа. Некоторые женщины одобрительно кивнули, устраиваясь поудобнее.

С другой стороны мужчины оценивающе осматривали Блейза. С холодными усмешками и блестящими глазами. Еще бы, ведь адвокатская мантия идеально сидела поверх консервативного костюма Забини. Более половины судей Визенгамота были в возрасте Дамблдора, когда он скончался. И все чистокровные. Хотя немногие являлись фанатиками чистой крови, что было на руку Гермионе.

Она подумала, что нужно поблагодарить Мерлина за Блейза. Он отлично разбирался в манерах этих чистокровных и знал, как общаться с ними, чтобы случайно не оскорбить.

Гермиона отвернулась от присяжных и взглянула на судью, председательствующего в их деле. Она почувствовала что-то нехорошее во время первого слушания, но воздержалась от обсуждения этого — уши у стен были повсюду. Гермиона ощутила неловкость, когда услышала, как судья упоминает деньги; своего рода жадный блеск в глазах этой женщины заставил её скривиться.

Судья была крошечной женщиной, к тому же очень старой, и, казалось, что ей около миллиона лет, но она все равно выглядела очень даже неплохо. Худая до крайности, с коротко подстриженными серебряными волосами, сияющими в тусклом свете комнаты, проницательными зелеными глазами, сверкающими, как драгоценные камни, и острым подбородком. Смелые брови судьи хмурились, когда она осматривала каждого члена совета, сидящего в комнате, своими умными глазками-бусинками. Внезапно она повернула голову в сторону Гермионы, пригвоздив ту к креслу взглядом, который будто бы смотрел прямо в душу.

Офелия Мосс была не простой женщиной, с которой можно играть в игры. Она была опасна.

Гермиона неохотно посмотрела на Рональда: он выглядел таким же испуганным, как и она. Волна удовлетворения прошла через неё, когда она увидела, как он нервничает. Гермиона прищурилась, когда заметила, как его адвокат положила свою ладонь ему на колено и стала что-то шептать на ухо. Гермиона подумала, что услышала слова «непрофессионал» и «позор», и невольно вздрогнула.

Визенгамот во многом полагался на впечатления — это то, что Блейз сказал ей, по крайней мере. Неверное первое впечатление могло быть вредным само по себе, и очевидно, что мужчины и женщины чувствовали, что Рон и Андреа были слишком непрофессиональны.

— Можете начинать свою вступительную речь, мисс Финафн, — объявила судебный стенографист, подталкивая очки к носу и готовя Прямоцитирующее Перо.

— Прекрасно. Если суд не возражает, меня зовут Андреа Уилма Финафн, и я здесь представляю моего клиента — Рональда Билиуса Уизли, обвиняемого в сексуальных преступлениях, похищении, незаконном лишении свободы, и по всем трем обвинениям мой клиент не признает себя виновным. Дамы и господа, сегодня я здесь, чтобы доказать его невиновность. Мой клиент Рональд Уизли не просто член этого выдающегося общества, а один из его отцов-основателей! И миссис Малфой должна знать об этом лучше всех остальных, ведь они сражались вместе в той Великой войне. Эти необоснованные обвинения ложны. Очевидный и неоспоримый факт, что Рональд Билиус Уизли был обманут! Оклеветан! В этой сложной схеме, придуманной никем иным, как миссис Малфой. Ведь не просто так ее назвали самой умной ведьмой нашего времени. Я прошу вас, спросите самих себя: как такая умная ведьма позволила себя поймать? Почему терпела насилие? Как она могла об этом лгать?! А ответ очень прост: Гермиона Малфой лжет! Рональд Уизли просто стал марионеткой в её большой игре. Спасибо, — закончила она свой рассказ и села на место.

Гермиона испуганно посмотрела на Блейза, речь Адрианы была хорошей… Не просто хорошей, а великолепной. Очень убедительно, думала Гермиона, пока не посмотрела на Блейза.

Он вышел на середину зала, хладнокровный и уверенный в себе.

— Если суд не возражает. Я Блейз Лоренцо Забини, и сегодня я здесь для того, чтобы защитить интересы не только Гермионы Малфой — одной из величайших ведьм нашего времени, но и целостность, гордость этой комнаты. Мы, служители закона, поклялись защищать и вершить правосудие в обществе, поклялись соблюдать священную клятву Фемиды, служить и защищать наше сообщество от подобных Рональду Билиусу Уизли. В то время как мисс Финафн была занята тем, что бросала тень на доброе имя моей подзащитной, почему она ни разу не упомянула о бесконечных азартных играх, непрекращающемся пьянстве и употреблении наркотиков, которые стали неотъемлемой частью жизни её клиента, «уважаемого» Рональда Уизли? — Гермиона перевела взгляд на Андреа и улыбнулась, заметив, как та побелела, словно простыня. — Гермиона Малфой не просто жертва Рональда Уизли, — она была его другом. Другом, который хотел видеть лучшее в своём товарище. Другом, который хотел избежать горя и боли, что обязательно будут, когда всё происходящее станет достоянием общественности. Другом, который хотел защитить этого человека, даже когда он избивал её! У всех нас есть друг, который, как мы надеемся станет лучше, но это не всегда удается! Так что она сделала всё, что должна была! Она разорвала с ним все связи и начала двигаться дальше, жить своей жизнью, но он не успокоился и уничтожил это. И сегодня я здесь, чтобы доказать это. Я здесь, чтобы доказать миллионам людей, что сегодня справедливость восторжествует. И не важно, кто вы: Гарри Поттер, Рональд Уизли или Гермиона Грейнджер — вас не пощадит закон. Спасибо.

— Восхитительная вступительная речь, адвокаты, я надеюсь, у вас подготовлен список свидетелей? Сегодня мы заслушаем ранние доказательства сторон. Мисс Финафн, вы начинаете первая, а ваши свидетели пусть готовятся на завтра, — сказала судья Мосс, кивнув Блейзу и откинувшись на спинку стула.

— Хорошо, ваша честь. Первой я хотела бы вызвать доктора Фэйнт, которая является уважаемым психиатром волшебного мира и помогала восстановиться после войны многим жертвам.

В зал зашла высокая, выдающаяся женщина, с точеными высокими скулами и ярко-голубыми глазами за большими двухфокусными очками, которые опирались на длинный нос, подобный ястребиному. Её темно-красные волосы сияли светлыми пурпурными бликами. Она двигалась с легким изяществом, которое показывало, насколько комфортно ей было в этой незнакомой обстановке. Очевидно, доктору Фэйнт не впервые доводилось свидетельствовать.

Её холодный взгляд бегал от лица к лицу, оценивая каждого с пристальным вниманием. Она встала у свидетельской трибуны, зачитала клятву Фемиды, и нацелила на Гермиону свой острый взгляд, ловя каждое её движение.

— Здравствуйте, доктор, — поприветствовала её Андреа. — Вы знаете, почему находитесь сегодня здесь?

— Да. Действительно, это одно из самых резонансных дел нашего времени. Один герой войны обвиняет другого… Совершенно неожиданно.

— Вы хотите сказать, что не ожидали такого поведения от Рональда Уизли?

— Нет, нет, — ответила, доктор, наконец, переведя свой взгляд с Гермионы на Андреа. — Действительно, это неудивительно, учитывая нисходящую спираль, по которой шёл ваш клиент последние несколько лет.

— А как насчет миссис Малфой. Как думаете, она говорит правду?

— Нет… Я считаю, что она лжёт, — сказала доктор, с удовлетворением наблюдая, как весь зал уставился на Гермиону.

Комментарий к Глава 53. Часть I

Осталось три главы :))

========== Глава 54. Часть II ==========

— И это ваш свидетель, мистер Забини, — удовлетворенно ухмыляясь, сказала Андреа. А доктор продолжала рассказывать о Гермионе Грейнджер, используя сложные термины, такие как «чрезмерное самолюбие и комплекс превосходства, запоздалая реакция на снижающуюся славу». И она была настолько убедительна, что ей удалось посеять сомнение в Визенгамоте. И Андреа это прекрасно замечала. Теперь они смотрели на Гермиону совсем по-другому, более критично, более осуждающе, ища недостатки…

Блейз на протяжении нескольких секунд сидел молча и просто наблюдал за этим спектаклем.

— Сколько же они вам заплатили, чтобы вы начали лгать, доктор?

— Протестую! — вскрикнула Андреа.

— Снято.

Блейз улыбнулся.

— Психолог в волшебном мире… Эта работа хорошо оплачивается?

— Возражаю, ваша честь, это не относится к делу! — снова воскликнула Андреа.

— Разрешаю, — ответила судья, с интересом наблюдая, к чему ведет Блейз. — Отвечайте на вопрос, доктор Файет.

— Недостаточно хорошо… Нет, — в замешательстве ответила доктор.

— У вас много пациентов? — снова задал вопрос Блейз. — Скажите точное число. Десять или может двадцать?

— Не так уж и много. Четверо.

— Отлично. У вас сумка от Эмилио Пуччи, если я не ошибаюсь? Она стоит недешево, более десяти тысяч галлеонов. Неужели ваши четверо клиентов так хорошо платят? — сладким голосом спросил Блейз, наблюдая, как доктор вместе с Андреа побледнели. — Ответьте на вопрос, доктор. Все ли ваши пациенты хорошо платят?

— Нет, — почти шепотом ответила она.

— Так за какие деньги вы позволили себе такую сумку? — повторил Блейз с фальшиво смущенным выражением лица.

— Мистер Уизли заплатил мне! Но это не противозаконно! Всем свидетелям-экспертам платят! — сердито воскликнула женщина.

— Хорошо, доктор. Я ведь ни на что не намекал, — сказал он, лукаво улыбаясь в сторону Визенгамота. — Вы лично знаете миссис Малфой?

— Нет, конечно, но…

— Спасибо, доктор. Вы видели много таких случаев или сами лечили?

— Нет, но…

— Значит, вы не встречались с подобными случаями, не знаете её лично, никогда не общались с ней, но несмотря на все это сочли достойным прийти сюда и судить о её характере? — он в замешательстве склонил голову. — Это кажется неправильным.

— Меня сочли подходящим экспертом, потому что у меня докторская степень по психологии, мистер Забини, — холодно сказала доктор.

— Да, и вы, кажется, в полной мере её используете, работая с четырьмя пациентами. Я полностью доверяю вашему суждению, — спокойно ответил ей Блейз.

Андреа раскрыла рот от откровенного сарказма, которым были наполнены его слова.

— У меня все, ваша честь, — сказал Блейз и занял свое место.

Внезапно распахнулась дверь и в зал вошел высокий аврор в темной одежде.

— Мэм, у нас приказ закрыть этот процесс прямо сейчас!

— Что все это значит? — воскликнул судья, вставая со своего места и подходя к аврору.

— Рональд Билиус Уизли, вы задержаны по обвинению в изнасиловании и убийстве Астории Гринграсс, — заявил аврор.

— Что?! Почему я не знаю об этих обвинениях?! — воскликнула Андреа.

— Мисс Андреа Финафн? — спросил аврор, поворачиваясь к женщине с гримасой отвращения.

— Да, — ответила она, с непониманием смотря на мужчину.

— Вы арестованы по обвинению в пособничестве и подстрекательстве к убийству и лжесвидетельству. Вы оба задержаны и имеете право на адвоката, — растягивая слова, говорил аврор.

— На каком основании вы нас задерживаете? — выкрикнула Андреа, совершенно теряя хладнокровие.

— На основе анализа ДНК семени Рональда Уизли, а вашем случае эпителия. Извините, миссис Малфой, но мы не можем позволить, чтобы этот судебный процесс продолжался. Они должны быть доставлены для допроса и тогда уже сами отправятся в суд за убийство и изнасилование, а также будут добавлены в ваши обвинения, — мужчина извинился перед Гермионой.

Гермиона всё ещё находилась в шоке, когда в зал вошли еще два аврора и направились прямо к Рону и громко визжащей Андреа, надевая на них наручники.

— Ты не можешь так поступать со мной! Как ты смеешь?! — кричала сумасшедшая женщина. От её гневных криков, кажется, вздрагивали даже стены.

Рон просто сидел в своем кресле и ухмылялся, в его ледяных глазах плясал озорной огонек.

— Она предала меня. Видишь, что происходит с женщинами, которые предают меня, Гермиона? — наконец, сказал он, глядя ей прямо в глаза, и в этот момент Гермиона поняла, что Рональд Уизли больше никогда не будет в здравом уме.

— Уведите их, пожалуйста. Я думаю, эти люди увидели драмы более чем достаточно, — устало сказала судья.

— Что… что… Что произошло? — спросила Гермиона, в шоке смотря на Блейза.

— Ты свободна! Гермиона, ты свободна от него! — Блейз в экстазе повернулся к ней.

— Свободна, — сказала Гермиона, словно пробуя слово на вкус. — Блейз, я свободна, — прошептала она и её глаза наполнились слезами. — Блейз, спасибо! Большое тебе спасибо! Но… но… Но мне нужно идти. Я должна увидеть Драко! — она заплакала и так быстро подорвалась с места, что её стул перевернулся.

Гермиона побежала туда, где, как она знала, он ждал её… Единственное, о чем она сейчас думала, это как быстрее добраться до Драко и сказать, как сильно она его любит. Она была свободна!

И впереди стоял Драко, идеальный и любящий её без каких-либо причин. Гермиона открыла рот и единственный звук, который раздался, было его имя.

— Драко! — закричала она. — Драко, все закончилось! — она подбежала к нему, а он повернулся как раз вовремя, чтобы сжать её в своих объятиях.

— Гермиона, что… — и прежде, чем он мог что-то ей ответить, Гермиона обхватила руками его лицо и прижалась губами к его губам. Ей нужно было поцеловать его, чего бы это не стоило!

Драко ответил Гермионе, прижимая её к себе крепче, как будто не мог отпустить. Руками он ласкал спину, плечи. Их губы слились в бесконечном поцелуе, который освободил их от боли и тоски друг по другу.

— Я люблю тебя… Люблю тебя так сильно, Драко! Люблю тебя и нашего сына! Я свободна! — задыхаясь, повторяла Гермиона.

— Я тоже тебя люблю! И буду любить вечно…

Комментарий к Глава 54. Часть II

Ура! И на хз-скока-не-щитали оценок “Нравится” свет увидят два последних эпилога!

========== Эпилог I ==========

Комментарий к Эпилог I

Ладыыы. 1200 тоже хватит, получайте))

А еще реклама центр заминусила, мы разбираемся с этим!

Malfoy Industries объявляет о начале нового проекта во главе с новой женой Малфоя-младшего Гермионой Малфой!

— Ежедневный Пророк

Malfoy Industries строит новый научно-реабилитационный центр для детей с умственными недостатками, крупнейший исследовательский центр в Англии приветствует как магловских, так и детей-волшебников!

— Ведьмин досуг

Malfoy Industries объявляет о новых планах реабилитационного центра для наркоманов, названного в честь покойной Астории Гринграсс!

— Ежедневный Пророк

Драко Малфой на открытии «Центра реабилитации и детоксикации наркоманов им. Астории Гринграсс» с женой Гермионой Малфой!

— Время Волшебства

Самый крупнейший в Англии Исследовательский центр Скорпиуса Малфоя изобрел прорывное лекарство от аутизма, синдрома Дауна и церебрального паралича!

— Всемирный Медицинский Обзор

Акции Malfoy Industries взлетают, так как Драко Малфой объявляет, что он собирается открыть новые реабилитационные центры по всему миру!

— Экономист

Драко и Гермиона Малфой награждены королевской медалью за благотворительную деятельность по всему миру!

— The Times

******~

— Итак, миссис Малфой, — начал Драко, когда Гермиона подошла к нему.

— Да, мистер Малфой, — соблазнительно прошептала Гермиона.

— Я слышал, ты хочешь от меня ребенка, — нежно прорычал он.

— Что?! Я же сказала Луне, что это строжайший… Оххх, — замолчала она, поняв, что вынесла сама себе приговор, когда Драко, протянув руку, притянул её к своей груди, а после поднял её, словно она была легкой куклой.

— Заткнись и поцелуй меня, женщина! — зарычал он ей в шею, неся к кровати.

Гермиона вздрогнула. Она обожала, когда её муж находился в таком настроении.

Нежно поцеловав его в грудь, она сползла на пол с рук Драко и толкнула его на кровать.

— Погоди, дорогой, — дразня, сказала Гермиона. — У меня для тебя есть маленький подарок, — ухмыльнувшись, прошептала она ему.

Драко откинулся на спинку кровати, смотря на свою грешно красивую жену и застонал. Мучительно вздыхая, Драко думал, что нужно запретить такой сексуальный взгляд.

Они только что вернулись с какой-то очередной душной вечеринки, и Гермиона, впрочем, как и всегда, выглядела потрясающе, одетая в роскошное кроваво-красное платье, которое закрывало лодыжки и открывало сливочного цвета плечи, которые явно давали какой-то дерзкий намек к действию. Драко хотел разорвать каждого, кто смотрел на его жену, а затем хотел заставить пожрать самих себя, но Гермиона держалась возле него и шутила, что её глаза прикованы только к его напыщенной, высокомерной, чистокровной заднице, поэтому ему не о чем беспокоиться. Это не заставило Драко хотеть убить их меньше, но в любом случае…

— С счастливой первой годовщиной, любовь моя, — прошептала Гермиона, заставляя Драко поднять на неё глаза.

Гермиона была одета в ярко-зеленое нижнее белье с серебряным кантом по краям, корсет которого соблазнительно приподнимал её грудь, а обтягивающие шелковые чулки ласкали мягкие бедра.

Драко глубоко зарычал и чуть не набросился на неё.

— Так это и есть тот сюрприз, которого я должен был ждать? — спросил он. — Ожидание того стоило!

— Хммм… У меня есть ещё один маленький сюрприз для тебя, — сказала Гермиона, но снова обо всем забыла, когда Драко начал покрывать поцелуями её шею.

Драко больше ни на что не обращал внимания. Его слишком сильно влекли её молочная кожа, шея, живот, спина, ножки…

Гермиона поднесла руки к шелковой белоснежной рубашке мужа, а затем в нетерпении просто разорвала её. Пуговицы рассыпались по всей комнате, но эти двое были слишком заняты друг другом, чтобы это заметить.

Драко потянулся к ней и грубо поцеловал. Его серые глаза горели и ей не нужны были слова, чтобы понять, как сильно он её любит. Ведь взгляд говорил за все возможные красивые слова. Гермиона почувствовала, как её тело откликается на его действия. Выгнув спину, она прижалась к Драко и скользнула ногами по его талии. И почувствовала, как сильно он был возбужден.

Гермиона вскрикнула, когда еще крепче прижалась к нему, а Драко начал целовать её грудь.

Её чувствительные соски затвердели под его горячим взглядом, отзываясь на грубое прикосновение его рук.

Драко скользнул губами по её красивым грудям, посасывая набухшие соски, и скользнул рукой вниз к её трусикам.

Он глубоко застонал, когда понял, что Гермиона уже готова. Такая мокрая и совершенная.

— Даже вы не в состоянии устоять передо мной, миссис Малфой, — хриплым голосом дразнил её Драко.

— О, заткнись ты… Оуу, — с трудом выговорила Гермиона, когда Драко скользнул пальцами дальше. Он поцеловал её живот и провел руками по бедрам.

— Просто трахни меня, Малфой! — закричала Гермиона, расстроенная, что Драко так долго тянет.

— Скажи ещё раз, пожалуйста, дорогая, — продолжал дразнить её Драко, нежно целуя внутреннюю сторону её бёдер. — Возможно, если ты очень хорошо попросишь… — шептал он, дуя на её мягкую, слишком чувствительную кожу.

Гермиона покачала головой и посмотрела на мужа, который продолжал осыпать её маленькими поцелуями, отказываясь делать так, как он сказал. Но…

— Хорошо! — наконец-то сдалась она и надулась. — Пожалуйста, Драко… Очень-очень прошу, — хихикнула Гермиона и опустила ресницы.

— Поскольку вы так любезно просите, миледи, ваше желание для меня закон, — зарычал Драко и крепко поцеловал её.

***

— Какой твой второй сюрприз? — спросил Драко, наблюдая, как сонная жена жмётся к его груди.

— Ммм? — простонала Гермиона, ещё ближе прижимаясь к нему.

— Ты говорила про сюрприз. Ты хочешь мне ещё что-то рассказать?

— Ах, да… Драко, я беременна.

========== Эпилог II ==========

Скорпиус Гиперион Малфой (15 лет)

Орион Аквилла Малфой (14 лет)

Кейлум Лео Малфой|

Карина Либра Малфой| тройняшки (7 лет)

Кассиопея Лира Малфой|

Вела Феникс Малфой (11 лет)

Эйр Кракс Малфой (13 месяцев)

***

— Семейное фото! — крикнула Гермиона в пустоту дома и с удовлетворением слушала топот приближающихся детских ног. Дети приехали домой на зимние каникулы.

Они с Драко женаты уже шестнадцать лет* и за это время подарили миру семь прекрасных детей, которых назвали в честь созвездий, как было принято в семействе Блэков.

Сначала ей навстречу выбежали тройняшки. Они выглядели так, будто приняли ванну из виноградного сока, хотя Гермиона слёзно просила их не пачкать совершенно новую одежду, которую они получили в подарок от своей бабушки. Им ещё не было семи, а они уже заставляли её и Драко ежедневно испытывать сердечные приступы. Кейлум был главарем, превращая своих воспитанных сестер-близняшек в хулиганок. Все трое них выглядели в точности как Драко, с серебристыми светлыми волосами и красивыми серыми глазами. Кассиопея была нежной принцессой их шайки, часто плакала и цеплялась за родителей. Карина была планировщиком. Любая шалость, любая пакость — все было организовано Кариной, а Кейлум был их бесстрашным лидером. Он был вдохновлен дядей Гарри и часто пытался повторить со своими сестрами приключения Гарри и Гермионы.

Затем пришёл Орион. Носом, как обычно, он уткнулся в книгу, в его кудрявых золотисто-каштановых волосах игрался солнечный свет. Он поднял глаза и одарил свою мать самой милой улыбкой, отчего на его щечках засияли ямочки, а серые глаза загорелись весельем и любовью.

«Он так быстро растет…» — подумала, вздыхая, Гермиона, и с тоской глядя на своего сына, который был уже на четвертом году обучения в Хогвартсе. Орион был идеальным сочетанием Драко и Гермионы. Как во внешности, так и в поведении. У него был озорной характер Драко и прилежная природа Гермионы. Ему было всего тринадцать, а он в Хогвартсе опередил уже всех на курсе, как и его мать когда-то, но к большому разочарованию отца, Ориона распределили на Гриффиндор. Орион также играл в квиддич за команду Гриффиндора и был прекрасным ловцом, ведь у него были самые лучшие учителя в лице его отца и дяди Гарри.

Ве́ла, её красавица-дочь, пританцовывала, спускаясь вниз по ступенькам следом за старшим братом. Она была такой же крошечной, как и Гермиона в детстве, но с длинными белокурыми колечками волос, которые подпрыгивали с каждым её шагом. Она унаследовала задумчивую медлительность своего отца. Она также была любимой крошкой мамы и папиной девочкой, как и все её братья и сестры. С её прекрасными белокурыми кудрями и большими янтарными глазами она определённо вырастет сердцеедкой.

— Я видела новых лошадей, мама! — воскликнула Ве́ла, глядя на мать с сияющими глазами. — О, они прекрасны!

Ве́ла была без ума от верховой езды и танцев, в свои одиннадцать она была конкурентоспособной наездницей всего Пуффендуя. Драко потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к этому, но в конце концов он пришёл в себя. У его хорошенькой дочурки просто не было гена агрессивного Слизерина, она была нежной и доброй и предпочитала компанию лошадей людям.

Гермиона поспорила с Драко, что каждый из их детей должен оказаться на каждом из четырех факультетов.

Спустился вниз её последний ангел.

Ему теперь пятнадцать.

Скорпиус нес на руках маленького Эйра, который смотрел на своего брата с благоговейным выражением лица. С новым прорывом в медицине Скорпиус научился нормально разговаривать, но, в отличие от других детей Драко и Гермионы, он учился не в Хогвартсе. Но он был счастлив, и это то, что было очень важно для Гермионы. Он учился, чтобы стать доктором для других детей, которые страдают таким же недугом, как и он. Он хотел работать в медицинском фонде Драко и Гермионы в качестве целителя. Поскольку Скорпиус не мог поехать в Хогвартс, Гермиона работала с ним каждый день, чтобы научить его использовать и контролировать свои магические способности. Они сосредоточились на исцелении и Скорпиус был на том же уровне, что и обычный стажёр-первогодка в Св. Мунго. Хотя он был очень хорош в исцеляющих заклинаниях, у него всё ещё были трудности с основными заклинаниями, такими как Ступефай. Но они над этим работали.

— Привет, мама, — сказал он, застенчиво улыбаясь, передавая ей малыша.

— Привет, ангел, — прошептала Гермиона своему старшему ребенку, прижимая его к себе.

Ве́ла привязалась к Скорпиусу, возбужденно болтая с ним о новых лошадях, Орион собрал тройняшек и увел их от камеры фотографов, подошел к матери, обнял её вместе со старшим братом и пошутил о какой-то новой магловской книге, которую они со Скорпиусом только начали читать.

Гермиона с любовью смотрела на свою семью. Они идеальные…

— Папочка вернулся! — вскрикнул Кейлум, отпустив юбку матери, и побежал вперед. Его сёстры последовали за ним, подпрыгивая, как сумасшедшие.

«Мои дети сошли с ума…» — подумала Гермиона со вздохом. Так было каждый раз, когда появлялся их отец.

В дверях стоял Драко. Такой же красивый, как и раньше, только чуть старше. Он выглядел так мило с тройняшками, которые танцевали вокруг его ног и требовали внимания. Ве́ла крепко прижималась к отцу, а в её глазках горело обожание, когда она благодарила его за новых лошадей, Скорпиус и Орион приветствовали его объятием, как своего лучшего друга.

И затем он посмотрел на неё. Его глаза были полны желания и любви, такой же крепкой, как само время.

Гермиона прижала Эйра ближе к себе и вышла вперёд, чтобы приветствовать мужа. Глазами, как всегда, она счастливо поглощала каждое его движение: как он шутил с тройней, как он даже после всех этих лет встретил Скорпиуса, как «мальчик», как он дразнил Ориона, что Слизерин выиграет кубок по квиддичу. Он забрал ребёнка из её рук, подошёл к ней поближе и нежно поцеловал в лоб.

— Привет, любовь моя, — тихо прошептал Драко ей на ухо. Его голос едва было слышно из-за громких протестов Ориона.

— С возвращением в сумасшедший дом, — так же тихо хихикнула Гермиона.

— Я бы отказался быть в Раю, чтобы быть с вами, ребята, — пошутил он.

— Так, семья готова? — громко спросил фотограф.

— Давайте, ребята, ваша мамочка сильно потрудилась, чтобы собрать вас всех вместе. Будем же паиньками, чтобы нас щёлкнули на красивую картинку, — подбодрил Драко, собирая своих детей в некое подобие порядка.

Но, как обычно, картина получилась совсем не идеальной.

Тройняшки корчили смешные рожицы на камеру, Орион устраивал борцовский матч со Скорпиусом, Вела мечтательно смотрела куда-то в космос, Эйр выбрал самый лучший момент, чтобы спрыгнуть с рук Драко.

Это был хаос, и Гермионе это нравилось!

Это была её семья, немного эксцентричная, дикая семья, и она считала, что они идеальны… просто идеальны!

***

Конечно, Гермиона выиграла спор с Драко. Кейлум и Карина оказались в Слизерине (Драко был просто без ума от счастья), Кассиопея последовала за старшей сестрой в Пуффендуй, её любовь к растениям и животным сделала своё дело. Эйра распределили в Когтевран, его причудливый характер и высокий IQ делали его почти гением. В свои пятнадцать лет он прочитал все книги в Хогвартсе и экстерном закончил все курсы, а ещё он предпочёл присоединиться к своему старшему брату Скорпиосу в его работе с Гермионой и Драко. Драко же вскоре сделал мальчиков полноправными руководителями фонда в качестве подарка.

Орион пошел по стопам отца и стал главным старостой. Под его руководством Хогвартс пережил ряд изменений, а вдохновлялся он рассказами Гермионы о магловской школьной системе.

Ве́ла, Кассиопея, Карина, Кейлум — все стали префектами на гордость родителей. Карина также стала первым капитаном-девочкой в сборной Слизерина по квиддичу. Кейлум тоже стал главным старостой, посвящая свою жизнь спасению шутников и хулиганов от наказаний.

В общем, дети Малфоев жили полноценной счастливой жизнью. Зная о тьме, которая объединила их родителей, но никогда её не испытывая.

У них были свои взлёты и падения, препятствия, которые угрожали разрушить семью, но все решалось огромной любовью, которая была в сердце у каждого.

FINAL