Все дороги ведут к тебе (Мордашка 2) [Анна Раш РашикАн] (fb2) читать онлайн

Все дороги ведут к тебе (Мордашка 2)

https://ficbook.net/readfic/6986863

Направленность:

Фемслэш

Автор:

Анна Раш (https://ficbook.net/authors/2820263)

Беты (редакторы):

nmnm (https://ficbook.net/authors/2797936)

Фэндом:

Ориджиналы

Пэйринг и персонажи:

Эмили Мэй Каллен /Мелисса Миа Торн

Рейтинг:

NC-17

Размер:

Миди, 27 страниц

Кол-во частей:

5

Статус:

закончен

Метки:

Разница в возрасте, Счастливый финал, Высшие учебные заведения, Студенты, Преподаватели, Первый раз, Романтика, Юмор, Психология, Повествование от первого лица, Учебные заведения, Дружба

Описание:

— Вы моя первая группа, которую я буду курировать. У меня есть три правила, которые нерушимы:

1. Преподаватель всегда прав.

2. Если преподаватель не прав — смотри пункт первый.

— Будете их соблюдать — будем жить мирно и доживем до дипломной работы.

— А какое третье правило? — раздался голос с третьей парты, от парня сидящего за мной.

— А третье правило…

Посвящение:

Не буду оригинальной, всё также тем кто нашёл время и силы прочитать.

Публикация на других ресурсах:

Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию

Примечания автора:

Заранее Всем спасибо.

Это история о дочери Мики и Алекс из рассказа Мордашка, новое поколение.

Обложка: https://vk.com/photo492244225_457239053

Критику не люблю, но принимаю, поэтому прошу не закидывать тапками жёстко, хотя я в каске, приятного чтения.

Буду рада увидеть, что работа понравилась. На всякий случай ставлю NC17.

Мелочь, а приятно на 17.06.2018

№21 в топе «Фемслэш по жанру Дружба»

№14 в топе «Фемслэш по жанру Первый раз»

№16 в топе «Фемслэш по жанру Психология»

№28 в топе «Фемслэш по жанру Учебные заведения»

№19 в топе «Фемслэш по жанру Юмор»

Отдельное огромное спасибо бетам Звезды Пылали и nmnm за проделанную работу.

Содержание

Содержание

Часть 1. Эмили Мэй Каллен

Часть 2. Неловкий момент

Часть 3. Подруга

Часть 4. Как всё исправить?

Часть 5. Встретиться вновь

Часть 1. Эмили Мэй Каллен

Не оставляй меня больше одну,

Мне вечерами бывает так грустно.

И подхожу я всё чаще к окну,

Гостей так много, но в доме так пусто.

Не оставляй меня больше одну,

Мне временами бывает так страшно.

В слезинке каждой боюсь утонуть,

И не сказать тебе «здравствуй!» однажды.

      Учебный год начинается уже через неделю. С горем пополам мамы и папы отпустили меня учиться в Англию с тем условием, что я каждый день буду присылать фотографии и звонить, когда буду дома. Ох уж эти родители. Иногда мне кажется, что мои — немного сумасшедшие, но родители на то и родители. Как они любят говорить: «Вот вырастешь, появятся свои дети…», но несмотря на их чрезмерное опекунство, я их безумно люблю.

      Мне повезло вдвойне, так как у меня два папы: Майкл — мой настоящий отец, и Стив — его муж; и две мамы: родная — Алекс, и её жена, Мика. Также у меня есть ещё два младших брата — Даниэль и Мартин.

      Меня зовут Мелисса Миа Торн, в основном все называют меня просто Мел. Мне восемнадцать лет, люблю спорт, обожаю читать, поглощая тоннами разную литературу; музыку слушаю по настроению, главное, чтобы в песне был смысл и понравился мотив. Моё хобби и профессия в дальнейшем — фотография.

      Мой первый фотоаппарат появился у меня в девять лет, мне подарили его на день рождения: до сих пор помню, как я визжала от восторга. Фотоаппарат жив и по сей день и занимает главное место у меня на каминной полке.

       Я являюсь поклонником чёрно-белых фотографий, кумиров в мире фотографов нет, так как у каждого фотографа своё видение прекрасного. В фотографиях я ценю одно немаловажное качество — натуральность, то есть живая фотография, которая чётко передаёт эмоции, настроение, душу человека в тот или иной момент своей жизни.

      За время пребывания здесь я успела исследовать территорию, которая пролегает от института до моего жилища. Мне очень понравился этот район, квартиру в котором нашёл мне Стив. Здесь я нашла шикарное кафе, где делают обалденный кофе. Хозяина данного заведения, по иронии обстоятельств, тоже зовут Майкл, как и моего отца, мы с ним очень подружились. На углу моего дома расположился небольшой книжный магазин, в который я периодически наведываюсь и куда могу сбежать, чтобы побыть в тишине.

      Утром я проснулась в приподнятом настроении, так как настал день икс — первый день занятий. Приняв душ, я надела любимые джинсы, футболку, собрала свои чёрные длинные волосы в хвост, закинула рюкзак на спину и вышла из квартиры.

      Институт находился в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Моё желание жить в общежитии папами было отметено, и если бы мамы услышали слово «общежитие», то никакого изучения дизайна и искусства мне не светило бы.

      С большей частью своей группы я уже познакомилась, когда приезжала смотреть институт. Всего у нас в группе пятнадцать человек — семь девчонок и восемь парней.

      — Добрый день, меня зовут Эмили Мэй Каллен. На первом занятии мы с вами познакомимся с программой, которую нам предстоит изучать на протяжении всей вашей учёбы, то есть пяти долгих лет, — произнесла вошедшая в аудиторию женщина лет тридцати. Уверенная, властная, высокая блондинка ростом метр семьдесят пять — метр семьдесят восемь, чуть выше меня. Распущенные волосы, в меру открытое тёмно-синее платье выше колен. — Вы моя первая группа, которую я буду курировать. У меня есть три правила, которые нерушимы:

      1. Преподаватель всегда прав.

      2. Если преподаватель не прав — смотри пункт первый.

      — Будете их соблюдать — будем жить мирно и доживём до дипломной работы.

      — А какое третье правило? — раздался голос с третьей парты от парня, сидящего за мной.

      — А третье правило… — начала Эмили, посмотрев как будто сквозь меня своими карими глазами, отчего меня немного бросило в дрожь и по спине пробежали мурашки. — Опоздание на пару карается работами после занятия.

      — А если вы опоздаете? — не утихомиривался парень.

      — Если не ошибаюсь, ты Линкольн? — Парень кивнул. — Значит, Линкольн, опоздавшим будет считаться вошедший после меня. — По аудитории раздались смешки. — Я не всех ещё знаю в лицо, но на память не жалуюсь, поэтому к концу недели буду знать всех по именам. Сегодня я отвечу на все интересующие вас вопросы, а с завтрашнего дня вопросы буду задавать уже я.

      — А вы учились в этом вузе? — задала вопрос Дайан.

      — Да, три года назад, защитила докторскую.

      — А какая тема вашей дипломной работы? — задал вопрос парень с первого ряда, Луис.

      — История чёрно-белой фотографии.

      Я, наверно, так громко вздохнула, что карие глаза опустились на меня.

      — Что-то не так, Мея… Мия?

      — Мелисса, можно просто Мел. Я планировала писать дипломную на эту тему, теперь придётся думать, какую взять, — почти не заикаясь, ответила я.

      — Мел, осталось ещё много тем, связанных с чёрно-белой фотографией, её невозможно охватить в одной дипломной работе. У тебя будет достаточно времени подумать, впереди пять лет.

      «Интересно, имена тех, кого она запомнила, это люди в белом списке или чёрном?» — подумала я.

      После занятий мы всей группой отправились знакомиться в кафе, ведь на ближайшие пять лет мы будем практически семьёй. Поклонников чёрно-белой фотографии было немного: я, Дайан, Линкольн, Луис и Рейчел. Из группы я одна была приглашённой, все остальные боролись за места с огромным количеством желающих учиться в этом вузе. Хорошо, что никто не акцентировал на этом внимания.

***

      Прошло два месяца учебного года, и если первые недели мы выбирались в клуб, то уже спустя месяц забыли, что есть жизнь вне стен института. Нагрузка возрастала, у нас были такие предметы, как:

      Шрифт — история и эволюция шрифтовых форм;

      Типографика, Фотографика — дисциплина, тесно связанная с курсом проектирования рекламы, изучаются основные техники фотосъёмки, один из моих любимых предметов;

      Компьютерные технологии. Практическая дисциплина, направленная на изучение специальных графических программ для создания проектных рекламных решений. Изучается компьютерная графика. Программы: CorelDraw, Adobe Photoshop, Adobe Illustrator, Quark Express, InDesign, 3-D Max и так далее;

      Дизайн и рекламные технологии. И куча других предметов, от названия которых волосы на моей голове вставали дыбом.

      Я могла понять изобилие пяти видов истории, даже смирилась с философией, но не могла понять, зачем нам высшая математика. Эмили мы видели два раза в неделю, она вела фотографику и непосредственно дисциплину по нашей узкой специализации.

      Я никогда не была человеком, опаздывающим на занятия, — в школу я приходила за десять минут до начала урока, но сегодня я явно стремилась попасть в список опоздунов, причём первая за прошедшие полгода учёбы. Пару раз мы с Дайан были на грани, но залетали в кабинет вперёд преподавателя. Наспех приняв душ, натянув одежду и запрыгнув в кроссовки, я помчалась в институт — её предмет был первым.

      — Доброе утро, мисс Каллен! — прокричала я, пробегая мимо Мэй, от кабинета меня отделяло всего три метра.

      — Миа, с развязанными шнурками опасно бегать, — спокойно сказала Мэй.

      Я на автомате остановилась и посмотрела на развязанный шнурок, и пока я металась в раздумьях — дойти или завязать, Мэй уже оказалась возле кабинета.

      — Это нечестно, — сказала я, глядя на Мэй. Меня только что надули, обвели вокруг пальца, провели как младенца.

      Мэй облокотилась на ручку двери и с усмешкой заявила:

      — Я не могу каждый раз замедлять шаг, давая вам ещё две минуты, чтобы зайти в кабинет первыми. А сегодня мне как раз нужна помощь после занятий.

      Я до сих пор не определилась, как её называть — Эмили или Мэй.

      — О-о-о, у нас первый опоздунишка! — весело и на всю аудиторию сказал Линкольн. — Поздравляю, Мел.

      — Присаживайтесь! — поздоровавшись с группой, сказала Мэй. — Мелисса…

      — Да-да, я помню, опоздавший остаётся после занятий. Выполняет работу на усмотрение учителя, — обречённо проговорила я.

      — Хорошая девочка, — сказала Эмили, одарив меня особой улыбкой.

***

      Четыре пары пролетели как одна, я никогда не оставалась после занятий: вообще была примерной и прилежной ученицей, и наказание после пар очень било по моему эго. Чего я только себе не напридумывала за эти пары, я готова была на всё, лишь бы не уборка аудитории. Я не знала, что мне приготовила Мэй в моё наказание, и, всё ещё пребывая в своих мыслях, я без стука вошла в аудиторию, о чём мгновенно пожалела. Мэй сидела на столе, а преподавательница высшей математики Беатрис стояла между её ног, её ладони были чуть выше колен Мэй. Так я простояла какое-то время, смотря на эту картину, не моргая. Это момент впечатался в мою память, странное чувство пробежало по всему телу — чувство ревности. Могла ли я вообще ревновать? Что за ересь! Да, я не могу отрицать тот факт, что Эмили меня впечатлила ещё с первой встречи, но чтобы ревновать… Опомнившись, я выскочила из аудитории. Переведя немного дух, я постучалась и, только услышав — «Войдите», зашла.

      — Добрый день, миссис Нолан, мисс Каллен, — проговорила я, смотря в пол, я была немного не в своей тарелке.

      — Добрый день, Мелисса. Не буду вам мешать, до встречи вечером, — сказала Беатрис, уже стоя рядом с Мэй. Она поцеловала её в щёку и вышла из аудитории.

      — Ну что ж, раз ты пришла, — как ни в чём не бывало начала Мэй, — мне нужна следующая помощь: нам предстоит отобрать триста семьдесят семь фотографий из трёх тысяч к выставке, которая состоится в субботу в институте.

      Я облегчённо вздохнула, слава богу не убираться, всё также глядя куда угодно, только не на преподавателя.

      — Всё в порядке? — слегка улыбнувшись, спросила Мэй.

      — Да… всё хорошо, — подняв на секунду глаза на Мэй, ответила я.

      — Хорошо, пойдём в кабинет.

      Не прекращая улыбаться, Мэй продолжила:

       — У нас четыре направления: пейзажи — девяносто пять фотографий, люди, животные и макросъёмка — каждой категории по девяносто четыре снимка.

      Мы зашли в уютно обставленный кабинет в светлых тонах. Небольшой диван возле стены, журнальный столик рядом с ним, шкаф с книжными полками и с альбомами, в углу стоял маленький компьютерный стол. В кабинете не было ни одной фотографии, что меня удивило.

      — Присаживайся, — указывая на диван, сказала Эмили. — Ты голодна?

      — Нет! — слишком быстро ответила я, хотя на самом деле я была очень и очень голодная, за весь день не съела ни крошки, о чём желудок мгновенно оповестил.

      — Я так и думала, — с явной усмешкой ответила Мэй. Я присела на диван, боясь пошевелиться, в моей голове в который раз прокручивалась увиденная ранее сцена, я всеми силами пыталась её прогнать.

      — Держи! — Эмилия протянула мне йогурт и шоколадный батончик. — На сытый желудок лучше работается.

       — Спасибо, — смущённо сказала я.

      Перекусив, мы принялись за работу.

      Все фотографии были цветные и формата А4. Сложно было выбрать, так как все снимки были выполнены профессионально. Я выбирала те фотографии, которые передавали естественность, живость, именно их я и откладывала в сторону для выставки. Пейзажи, макросъёмка и животные были разобраны.

      — А вы разве не будете за мной проверять ещё раз? — впервые за два часа спросила я Мэй, которая также была погружена в отборку снимков.

      — Зачем? — посмотрев на меня, сказала Эмилия. — Я видела твои работы и знаю, что ты выберешь именно то, что надо.

      Я в смущении опустила глаза и начала разбирать фотографии с людьми. Прошло ещё полчаса, я уже начала уставать от такого количества снимков, в глазах всё рябило. Но тут мне попалась одна фотография, которая была чёрно-белой. Среди трёх тысяч фотографий — одна-единственная. Я не могла оторвать от неё глаза. На снимке была Эмили и какой-то мужчина. Грусть и разочарование отражались на её лице, а он, обречённый и виноватый, с опущенными глазами, смотрел в пол. Её правая рука касалась его щеки, показывая всю нежность, любовь и прощение.

      — Кто это? — всё также смотря на фото, спросила я.

      — Это мой муж… бывший, — продолжая перебирать другие фотографии, спокойно ответила Эмили.

      — Он идиот, если ушёл от такой женщины, как вы!

      — Я ушла, не он, — сказала Эмили, и, положив последнюю фотографию в стопку, она посмотрела на часы: — Ого, так много времени! Мел, сложи все стопки на стол, которые ты разобрала, и я отвезу тебя домой.

      — В этом нет необходимости, я живу в пятнадцати минутах ходьбы, — промямлила я.

      — Это не обсуждается, собирайся, я тебя отвезу, — твёрдо сказала Эмили.

***

      Мы закрыли аудиторию, выключили свет и направились к парковке, внизу стоял единственный автомобиль — 1970 года Dodge challenger, моя челюсть с грохотом упала вниз, я просто обожаю ретроавтомобили, как этот.

      — Обалдеть! — выдала я. — Это ваша?

      — Да, досталась от отца, — посмеявшись, сказала Эмили. — Запрыгивай.

      Я залезла на переднее сиденье. Салон просто идеальный, всё блестит. Эмили вставила ключ в зажигание и завела машину.

      О-о-о, этот звук мотора просто песня для моих ушей. Мурашки пробежали от волнения по всему моему телу, а улыбка расползлась на моём лице от уха до уха.

      — Пристегнись и скажи, куда ехать, — со смехом, глядя на меня, сказала Эмили.

      Промямлив адрес квартиры, я наслаждалась звуком, исходящим от машины, и открывающимся вечерним пейзажем за окном. Мы подъехали к дому и заехали во двор, Эмили выключила зажигание и впервые за семь минут езды посмотрела на меня.

      — Беатрис… — начала Эмили.

      — Это абсолютно не моё дело, я ничего не… — Эмили приложила палец к моим губам, тем самым давая понять, чтобы я помолчала, а я от такого прикосновения покраснела как рак, да так, что мои щёки горели огнём.

      — Итак, продолжим, Беатрис Нолан, девичья фамилия Каллен, моя родная сестра, — сказала Эмили, убрав палец с моих губ. Я бессознательно облизнула нижнюю губу, попыталась что-то сказать в ответ, но смогла выдавить лишь бессвязное мычание.

      — Поэтому забудь всё, что ты там надумала себе.

      — Почему вы не сказали сразу? — скрестив руки, спросила я.

      — Ты такая смешная, когда смущаешься. Розовые щёки и бегающие глаза, я не могла лишить себя такого, — засмеялась Эмили.

      — Какая вы жестокая, — надув губки, как маленький ребёнок, сказала я, что вызвало повторную улыбку на лице Эмили.

      — Есть немного, — уже более серьёзно сказала Мэй. — Хорошего вечера, Миа.

      Пожелав ей также хорошего вечера, я вышла из машины и направилась к дому. Эмили дождалась, когда я войду в подъезд, завела машину и тронулась с места. После слов Эмили о том, что Беатрис её сестра, я успокоилась. Разогрев еду и написав мамам и папам о том, что уже дома и у меня всё прекрасно, я стала делать домашнее задание. И начала я с высшей математики, кто бы знал — как я её не люблю.

Часть 2. Неловкий момент

Любовь, на острие судьбы чужой,

Ломая сердце, душу обожжёт,

Но перед этим пусть на миг,

Но всё же был полёт.

      Наступила сессия, но радовало только то, что впереди нас ждали целых три месяца каникул. Я помогала Линкольну и Дайан с компьютерной практикой, а они мне, Луису и Рейчел с математикой. У нас троих были явно с ней проблемы, но экзамен мы сдали на четвёрку, в то время как у этих двоих был автомат. Иногда мне казалось, что они выбрали не тот вуз.

      Успешно сдав сессию, я уехала домой и провела два чудных месяца с родными, о чём не скажешь про третий. Весь последний месяц каникул я провела у бабушки, у которой диагностировали болезнь Альцгеймера, что безумно нас всех расстроило. Пока она нас помнила, мы не отходили от неё ни на шаг.

      Вернувшись в институт, я снова окунулась с головой в учёбу. Мы уже знали, где можно не приходить, а где, наоборот, нужно посещать все занятия: пару раз поднять руку — и автомат обеспечен; какие преподаватели требовательные, а у каких можно и пофилонить. Я не опаздывала на занятия, но взяла в привычку читать на некоторых скучных лекциях. И, зачитавшись, я решила, что десять минут от лекции Мэй не принесут вреда моей успеваемости.

      — Итак, сегодня мы поговорим об Энни Лейбовиц — одна из самых востребованных фотографов в мире, — где-то на втором плане раздавался голос Мэй. — Более того, многие её работы настолько знамениты, что они отделились от личности автора и начали жить собственной жизнью в качестве общеизвестных произведений искусства. — Где-то подсознательно я понимала, что голос приближается, но не придала этому никакого значения. Только когда мой смартфон оказался в её руках, я поняла, что попала. Она уделила экрану десять секунд и продолжила:

      — Её родители часто переезжали, и позже она призналась, что нетрудно стать фотографом, если с раннего детства ты видишь мир уже в готовой рамке, через окно автомобиля, — как ни в чём не бывало продолжала Эмили. Пройдя обратно к трибуне, Мэй положила мой телефон на стол и, не оборачиваясь, сказала:

      — Мелисса, зайди ко мне после окончания пары.

      Я готова была сгореть. Последняя пара, а если она увидит, что я читаю… О боже, месяц работ вне занятий мне обеспечен! Я посмотрела на Линкольна, который пожал плечами, посочувствовав, но показав, что они не могли предупредить. Оставшуюся часть пары я была сама внимательность: записывала, слушала и смотрела на неё. Но она, в свою очередь, ни разу не взглянула на меня. За десять минут до конца пары Эмили дала задание написать про трёх фотографов, которые нравятся: что привлекает в их работах, а что нет, кратко. Справившись с заданием менее чем за десять минут, я посмотрела на Мэй, вспоминая — на чём именно я остановилась в книге, которую читала на телефоне.

      — Ну, ты слышала, — подвела итог Робин. — Нам лучше поторопиться.

      — Да, — я тяжело вздохнула, вставая и потягиваясь. — Прощайте мои планы на остаток дня.

      Робин вышла из трейлера следом за мной, и мы продолжили беседу по дороге к зданию через стоянку.

      — Планировала что-то особенное?

      Я посмотрела на неё:

      — Вероятно, большинство людей не назвали бы это особенным… Просто хорошая книга и гамак во дворе, возможно, послеобеденная дремота.

      — О, боже, — простонала она, — звучит великолепно. И меня запиши.

      Ничего криминального и такого особенного — наивно полагала я.

      Пара закончилась, все предательски быстро собрали вещи и вышли из аудитории, а я сидела на своём месте и жутко нервничала. Эмили жестом показала пройти в кабинет, закрыла за нами дверь и села на диван, положив ногу на ногу, тем самым приподняв платье выше, открывая взгляду свои красивые ноги. Какое-то время мы смотрели друг на друга, она с укоризной, я с провинившимися глазами, не зная, с чего начать.

      — Не спорю, читать полезно и интересно, но не приветствую чтение посторонней литературы на моих парах, — ровным голосом сказала Эмили.

      — Этого больше не повторится, я приношу извинения! — быстро выпалила я.

      — Не сомневаюсь. Так что ты читаешь? — спросила Эмили.

      — Ну… Это… История про двух подруг Кейденс и Робин, они актрисы, одна влюбляется в актёра по имени Томми и не знает, как начать с ним разговор, — несла полнейший бред я.

      — Хммм… Очень интересная интерпретация данного рассказа. Кэйденс Харрис дружила с Лиз Стокли, а вот влюбилась она в Робин Вард, если мне не изменяет память, — уже вовсю веселясь, сказала Эмили.

      «Да она надо мной издевается!» — подумала я про себя.

      — Вы читали… — опустив голову, обречённо промолвила я. — Зачем тогда спрашиваете?

      — Хотелось услышать мнение со стороны, но, как вижу, ты обескуражена. Присаживайся.

      — Нет, спасибо. Какое меня ждёт наказание? — спокойно спросила я, посмотрев на Эмили, которая прожигала меня насквозь взглядом своих тёмных глаз. Я была виновата и прекрасно это осознавала. Эмили отрицательно покачала головой.

      — Наказания не будет, — проговорила Эмили, вскакивая с дивана. — Тебе пора домой, а мне надо проверить ваши работы.

      — Я могу чем-то помочь? — решилась спросить я.

      — Не сегодня, Миа. Ступай.

      — До завтра, мисс Каллен.

      Я решила больше не рисковать и читала только дома. На занятиях у Мэй я стала опять самой внимательной ученицей. Стало казаться, что Мэй всё чаще меня избегает, но я старалась не придавать этому значения и надеялась, что через несколько месяцев мне будет всё равно. Но меня тянуло к ней, мне не хватало минимального общения и взглядов, которые были раньше, и эта потребность возрастала с каждым днём. Я решила пойти проверенным путем, опоздав на пару аж на пятнадцать минут.

      — Можно войти? — спросила я, постучавшись в аудиторию.

      — Да, входи, — сказала Эмили. Я устроилась на своём месте, показывая ребятам, что просто проспала, во что, естественно, не поверили ни Линкольн, ни Дайан.

      Пара заканчивалась, а Эмили так и не сказала про внеурочные работы.

      — Сегодня пятница, как вы смотрите на то, чтобы потусить? — предложил Луис, обнимая Рейчел. Они встречались уже три месяца. Линкольн сох по парню из параллельной группы. А Дайан предпочитала не говорить об отношениях, мы так и не поняли, кто ей нравится — парни или девушки, она всегда умело уходила от этой темы.

      — Я пропускаю! Или присоединюсь позже, — сразу сказала я.

      — Но осталось всего две пары — и никаких внеурочных, — возмутилась Дайан.

      — Я опоздала. Зайду к мисс Каллен, — сказала я, сделав обречённый вид. Ребятам я не призналась, что Мэй мне уже больше, чем просто нравится.

      — Она в последнее время какая-то сдержанная и закрытая, — сказала Дайан. — Вы заметили?

      — По мне, так она такая же — холодная, — сказал Луис.

      — Она не холодная! — тут же выпалила я на эмоциях.

      — Я же говорил! — победно произнёс Луис, дав «пять» Рейчел. — Вы должны нам с Рейчел кофе, — обращаясь к ребятам, добавил он.

      — Что говорил? — спросила я.

      — Мелисса Миа Торн, довожу до вашего влюблённого разума, что вы официально попали в клуб влюблённых студентов, а именно в вашем случае — вы влюблены в Эмили Мэй Каллен, — произнёс Луис, веселясь.

      — Всё так очевидно?! — спросила я.

      — Да, Мел, — приобняв меня за плечи, сказала Дайан. — Любовь, она такая… Мы любим тех, кто нас не любит, и губим тех, кто любит нас, — немного печально сказала Дайан.

      — А в кого влюблена ты? — спросила я.

      — Любовь не для меня, я птица в свободном полёте! — потрепав мою причёску, ответила подруга.

      Пары закончились, ребята в приподнятом настроении договорились встретиться возле клуба «Дионис» — один из самых популярных студенческих клубов. Я пообещала приехать позже, если будет настроение. Минут двадцать я собирала все свои силы, чтобы зайти в аудиторию, мне было страшно. Набравшись наконец-таки смелости, я постучала и зашла, в аудитории было пусто. Пройдя к кабинету, я постучалась.

      — Войдите! — сказала Эмили.

      — Я пришла, так как попала в список опоздавших, — сказала я, а моё настроение резко полетело вверх, как только я увидела эти карие глаза.

      — На сегодня нет заданий, ты можешь идти домой, — оторвавшись от кипы бумаг, лежащих на журнальном столике, сказала Мэй.

      — Совсем?! — удивилась я.

      — Да.

      — Хорошо. До встречи, мисс Каллен, — сказала я и вышла из кабинета. Ну уж нет, так дело не пойдёт. Мы просто должны поговорить, нам ещё видеть друг друга как минимум три с половиной года. Сходив в кафе за кофе и взяв два энергетических батончика, я вернулась в институт. Сделав глубокий вдох, я постучала в её кабинет.

      — Входите!

      «Прям дежавю!» — пронеслось в моей голове.

      — Взяла на себя наглость угостить вас кофе и батончиком, — спокойно сказала я, зайдя в кабинет.

      — Спасибо, но тебе пора бы отдыхать, выходные всё-таки на носу, — посмотрев на меня, но всё-таки приняв кофе из моих рук, сказала Мэй.

      — Почему вы меня избегаете? — прямо спросила я, присаживаясь за компьютерный стол и развернув стул к Эмили.

      — Это не так, просто навалилось много работы, — ответила Эмили.

      — Так, значит, я могу помочь, — уверенно сказала я.

      — Это не добавит тебе плюсов к диплому.

      — А мне они и не нужны, я просто хочу быть вам полезна, — придвинув стул к столику, сказала я. — Так чем я могу помочь?

      — Нужно проверить эти работы. Съёмка фотографий на плёнку, ты в этом разбираешься?

      — Да, очень хорошо разбираюсь. — Я действительно увлекалась этим какой-то период своей жизни.

      — Тогда, вот ты проверяешь эту стопку, а я эту, — наконец-то улыбнувшись, сказала Мэй. Она устало провела по шее, отчего мой взгляд тут же сфокусировался на этом движении. Вздохнув, я принялась проверять работы. Сразу было видно, кто увлекается плёнкой, а кто цифрой. Многие даже не потрудились изменить предложения, скачанные с интернета. Когда мы наконец закончили проверять работы, на часах уже было начало девятого.

      — Пойдём, я отвезу тебя домой.

      До квартиры мы добрались за пять минут.

      — Хороших выходных, Мел, — сказала Мэй, заглушив машину. — А мне предстоит готовка, — обречённо добавила она.

      — У меня приготовлена паста и курица на несколько дней. Есть вино, но я не пью, и сок яблочный. Если вы не любите готовить, я приглашаю вас поужинать.

      — М-м-м, звучит вкусно. Я, пожалуй, приму приглашение, — ответила Мэй. — Сегодня я сильно устала.

***

      Мы поднялись в квартиру, это была довольно просторная студия с ванной комнатой и кухней. Кухонная стойка разделяла комнату от места, отведённого для кухни. В небольшом холле висели фотографии моей семьи, над кроватью всё было увешано моментами, проведёнными с ними. Мэй зашла в квартиру, задержавшись возле фотографий.

      — Проходите! Ванная слева, чистое полотенце на угловой полке. А я пока разогрею поесть, — сказала я, доставая из холодильника всё необходимое.

      — Мел, давай вне института на «ты», а то я устаю от официальных обращений. Просто Мэй или Эмили.

      — Хорошо, Мэй.

      — Расскажешь, кто запечатлён на этих фотографиях?

      — Да, конечно, давай сначала поедим. А потом я устрою экскурсию по своим хоромам.

      Я расставила тарелки, сделала лёгкий салат, разлила сок. Мы ужинали, обсуждая предметы, преподавателей, погоду. Такое чувство, что это простой семейный ужин. Так легко общаться я могла только в кругу семьи.

      — Это мои мамы, — показывая фотографии, объясняла я. — Алекс и вторая мама, Мика. Это мой папа Майкл и второй папа, Стив, а это мои братья с бабушкой и дедушкой.

      — Твои родители геи? — больше констатировала факт Эмили. — Каково это — расти в такой семье?

      — Потрясающе, всё в двойном размере от пряника до кнута. Папы уговорили мам отпустить меня в Англию, если бы не они, мамы ни за что бы не отпустили. Я их очень люблю и скучаю по ним.

      — Тебе повезло, Мел. Не всех окружают любовью. Когда моя мама была жива, я чувствовала эту любовь каждой клеточкой, для отца же я пустое место. Но ради Беатрис мы поддерживаем общение с ним. Спасибо за ужин, было очень вкусно, мне пора ехать.

      — Оставайся, я же вижу, что ты устала. Кровать большая, есть одеяло и ещё пара подушек.

      — Я не хочу нарушать твои планы на вечер.

      — В моих планах была только ты, — смело посмотрев на Мэй, честно сказала я.

      — Мел, не хочу показаться бестактной или слишком самоуверенной, но ты моя студентка и…

      — Я знаю, но общаться не запрещено? — приподняв бровь, спросила я. — Я в душ, располагайся с любой стороны, футболку и шорты я сейчас тебе дам.

      — Хорошо, Мел, спасибо, — ответила Эмили.

      В мои планы абсолютно не входило соблазнение преподавателя, но, выйдя из душа в обмотанном полотенце, я поймала взгляд Мэй, полный желания. Капельки воды ещё стекали по моему телу. Я прошла к зеркалу, собрала в хвост волосы и посмотрела на закрывшую глаза Мэй.

      — Ты же не спишь, — сказала я.

      — Нет, — ответила Мэй. Я тихо приземлилась на кровать, оседлав Мэй через одеяло. Она издала вздох, но глаза не открыла.

      — Посмотри на меня… — тихо попросила я.

      — Мел, пока ещё можешь, перекатись на свою сторону! Не искушай меня, пожалуйста… — всё так же не открывая глаз, сказала Эмили.

      — Посмотри на меня, — практически в губы проговорила я. Мэй открыла глаза, в них плясало такое же открытое желание, как и в моих. — Я хочу тебя поцеловать, — всё так же нависая над ней, прошептала я.

      — Это неправильно, Мел, — сказала Мэй, но её горячие ладони касались моих ног, поднимались к замотанному полотенцу, разжигая огонь ещё сильнее. Я приподнялась и лёгким движением скинула полотенце на пол, оставаясь полностью обнажённой перед Мэй, теперь нас разделяло только одеяло.

      — Сейчас всё правильно, — сказала я, нагибаясь к губам Мэй. Температура тела подскочила, огнетушители были бы бесполезны. Руки Мэй переместились на мои ягодицы, нежно сжимая их. Она притянула меня к себе, углубив поцелуй. Стянув одеяло, закрывающее доступ к её телу, я сняла с неё майку и помогла освободиться от оставшегося атрибута одежды.

      — Ты соблазнила преподавателя… Это было в твоих планах с самого начала вечера? — оторвавшись от моих губ, спросила Мэй.

      — Нет, ты первая это начала. — Мэй поменяла наше положение, и теперь она была сверху.

      — Господи, тебе всего восемнадцать.

      — Мне девятнадцать, — я переместила её руки себе на грудь. — И я совершеннолетняя, прекрасно осознаю, чего хочу. И сейчас я хочу тебя, настолько сильно… — сказала я.

      — Мел, ты же девственница, — проникая наполовину пальцами в меня, сказала Мэй.

      — Я хочу сделать это с тобой, — уверенно сказала я.

      — О боже, Мел, я боюсь сделать тебе больно, — остановившись, ответила Мэй.

      — Сделай это, прошу… — прошептала я в губы Мэй. Она нежно вошла в меня, давая моему телу принять новые ощущения, постепенно наращивала темп, уделяя внимание всему телу. Я не понимала, как ей удаётся быть повсюду. Моё тело сотряслось, и мне показалось, что внутри меня произошел взрыв, а ударная волна от него медленно расходилась по всему телу. — Мэй…

      — Дыши, детка, дыши, — поглаживая мою грудь и опускаясь к животу, сказала Мэй, снова припала к моим губам. Оставив мои губы, она проложила дорожку к животу и опустилась ниже, я почувствовала, как что-то приятное и мягкое коснулось меня. Моё тело снова завелось, теперь получая новую порцию ощущений. Получив очередной оргазм, я поняла, что настолько расслабленной не была никогда в жизни. Мэй вернулась к моим губам, взяв мою ладонь, положила на свою промежность. Пальцы сами скользнули внутрь неё, её тело было настолько возбуждено, что через пару толчков лоно окутало мои пальцы, засасывая их внутрь.

      Я не помню, как мы уснули, я проспала до двенадцати дня и проснулась в пустой постели. Ни записки, ни даже намёка на присутствие Мэй в моей квартире не было, только смятые простыни. Чувство опустошённости окутало меня. Подняв себя с кровати, я направилась в душ, затем прошла на кухню. Звук заработавшей кофемашинки испугал меня. Рядом с ней лежала записка:

      «Миа, детка, ты подарила мне прекрасную ночь, я и не мечтала снова почувствовать такое притяжение, но будет лучше, если этой же ночью всё ограничится.

Целую тебя, Мэй.»

      Господи, какая же она трусишка. Хорошо, я дам ей неделю, две — максимум, но жить спокойно эту неделю ей не придётся. Мы вели себя как ни в чём не бывало, она выступала на лекциях, здоровалась. Я не опаздывала и вела себя примерно, но в институт ходила в коротких платьях и на каблуках. Пускай видит, как остальные пожирают меня глазами. Я знала, что на неё это производит нужный эффект: несколько раз она делала замечание одногруппнику за то, что тот развернулся в мою сторону и что-то спрашивает; в меня же летел уничтожающий и в то же время горящий взгляд. Неделя сменила другую. Задержавшись в библиотеке, я увидела, что на парковке стоит её машина, институт уже опустел. Я прошла в аудиторию и без стука вошла в кабинет, закрыв дверь на щеколду. Эмили стояла возле стола, что-то набирая в телефоне. Я твёрдым шагом направилась к ней.

      — Мел, прошу тебя, не подходи, — попросила Эмили.

      — Я не беспокоила тебя две недели, — подойдя к ней и прижав к столу, сказала я. — Долгих две недели. Неужели ты больше не хочешь меня?

      — Хочу, но… — Я не дала ей договорить, предлагая говорить нашим губам в танце поцелуя. Мои руки гуляли по телу Эмили, пробравшись под платье, я сжала её грудь, отодвинула совершенно лишнюю ткань в сторону. Я жадно припала губами к соскам Мэй, заставляя дыхание сбиться. Стоять Эмили была не в состоянии, она, приподнявшись, села на край стола.

      — Ты мучила меня две недели, — сказала я, запустив руку под подол платья, сжимая ногу Эмили, подходя пальцами к центру. — Я только на мгновение почувствовала, как это — быть внутри тебя, — войдя в Эмили, продолжала я, заставив её раздвинуть ноги ещё больше, но не двигаясь внутри неё.

      — О боже, Мел, пожалуйста… — умоляла Эмили.

      — Скажи это, — требовала я.

      — Возьми меня, пожалуйста… — произнесла Мэй.

      Я начала двигаться внутри неё, постепенно ускоряя движения. Мэй двумя руками держалась за полку над столом, полностью отдавшись моим рукам. Опустившись на колени, я дотронулась губами до манящей плоти любимой, пробуя её на вкус, дразня языком. Две недели постоянного возбуждения дали свои плоды, оргазм был сильным, я была на грани.

class="book">       — Поехали ко мне, — просто сказала я.

      Наспех закрыв всё и выключив свет, мы долетели до квартиры за четыре минуты. Не успела за мной захлопнуться дверь, как я была припечатана к стене.

      — Откуда в тебе столько страсти? — Мэй прижималась к моей спине, подняв мои руки вверх и закрепив их над головой. Она расстегнула моё платье, быстро стянула его вниз, оставив меня в нижнем белье. Мэй забралась рукой под резинку трусиков и остановилась. — Не вытворяй больше такое в институте, нас могут увидеть. И прошу тебя, не надевай платья с таким откровенным вырезом.

      — Это будет зависеть от тебя… — простонала я. — Я хочу чувствовать тебя в себе, войди в меня. — Сняв лифчик и трусики, Мэй не торопилась, играя с моим телом, исследовала каждый сантиметр. Вдоволь наигравшись, она развернула меня к себе, закружила в обжигающем поцелуе. Мы не смогли дойти до кровати и рухнули на ковер. Пальцы Мэй грубо вошли в меня, двигаясь в одном темпе. Я почувствовала, как моё лоно засасывает пальцы любимой.

      Мы не вылезали из кровати несколько дней, все выходные Мэй провела у меня. Я напрочь позабыла сообщить родным, что у меня всё хорошо, на телефоне было около дюжины пропущенных. В воскресенье в пятнадцать часов раздался звонок в дверь. Натянув шорты и футболки, кое-как заправив кровать, мы переместились на кухню, я открыла дверь — на пороге стоял папа.

      — Вижу, ты в порядке, даже более чем, — сказал папа, заходя в квартиру и рассматривая меня и Мэй.

      — Привет, пап, — обнимая его, сказала я. Он обнял и поцеловал меня в ответ.

      — Ты понимаешь, что ещё раз ты так не ответишь — и они приедут к тебе… ВСЕ! — сказал папа, немного отодвинувшись. — Я встречался с партнёрами, в трёх часах езды от тебя, и если бы не это, то завтра ты встречала бы у себя табор.

      — Спасибо, пап.

      — Здравствуйте, я Майкл Свит — отец Мел.

      — Эмили Мэй Каллен, куратор Мел, — пожав руку, ответила Мэй. —  Приятно познакомиться.

      — Мел, я сейчас позвоню маме и скажу, что ты приболела и все выходные отсыпалась, а не проверяла прочность кровати. И ты подыграешь, иначе Алекс примчится знакомиться с твоей «мордашкой», — спокойно сказал папа.

      — Папа… — по-детски произнесла я. — Мэй, я тебе потом расскажу.

      Но отец совсем меня не слушал. Он уже достал свой телефон и нетерпеливо набирал номер Алекс:

      — Алекс, привет… Всё в порядке, она просто приболела. Телефон на беззвучном… Даю ей трубочку.

      — Да, мам… Нет, мамочка… Да, папа сказал… Да, обещаю… Конечно, пью… Нет, мама, доктора не надо… И я люблю вас… — я нажала отбой и посмотрела на папу, который изучал Мэй с плохо скрываемым интересом.

      — Что, пап? — спросила я.

      — Мне вот интересно, это семейное — быть геем? Мы ведь никогда не давили на тебя. И помнится, в школе какой-то мальчик ухаживал за тобой, вы даже целовались и гуляли.

      — Папа, ну тебя! Это мой выбор. Я всегда знала, кто мне нравится, и вы тут ни при чём.

      — Хорошо, я предлагаю: раз уж я приехал и нарушил ваше уединение, сходим в ресторан, все. Вы не против, Мэй?

      — Нет, я понимаю, что у вас много вопросов.

      — Жду вас внизу, голубки, — не упустив случая подколоть, сказал папа и вышел на улицу.

      — У нас десять минут на сборы, папа просто так не отстанет, — проговорила, я поцеловав Мэй.

      Внизу нас ждал «Лексус», папа любит дорогие машины. Мы поехали в ресторан друзей семьи. Там для нас всегда был свободный столик, но я ни разу не воспользовалась приглашением, одной не хотелось. Папу встретила, обнимая и целуя в обе щеки, семья Миртонов.

      — Заказ за наш счёт, вы очень давно не появлялись здесь. Где остальные?

      — Тогда и заказ доверяю вам, Сэмюэль, спасибо. Я здесь по делам, но, обещаю, летом мы приедем всей семьёй.

      Нас проводили за отдельный вип-столик, меню я не видела и понятия не имела, как называлось то, что мы ели, но вкус был потрясающим. Десерт в меня влез только по той причине, что нельзя оставлять такие сладости не съеденными. Папа слушал о моей студенческой жизни, у него было два видения: с точки зрения студента и с точки зрения преподавателя. Он не задавал личных вопросов, но в конце ужина сказал, что я должна сообщить о своей «мордашке» мамам и Стиву, так как он не сможет долго молчать.

      Поблагодарив хозяев ресторана, папа отвёз нас на квартиру. Через пять минут мне пришло сообщение:

«Хороший выбор, но не забудь, тебе учиться ещё три года, будьте аккуратны. Целую и люблю.»

***

      Мы умело скрывали наши отношения, и всё шло идеально. Я успешно сдала сессию. Решив отпраздновать её удачное завершение и окончание второго курса, мы с группой отправились в загородный отель на две недели отдохнуть, прежде чем разъехаться по домам.

      Мы общались с Мэй по скайпу и писали приторно-сладкие сообщения каждый день. Вернувшись, ещё неделю я провела с Мэй. Она уехала к подруге на море, а я к своим родным. Скайпа не хватало, и три недели без любимой тянулись целую вечность. Мама пригласила мою девушку в гости до окончания летних каникул, через неделю Мэй приехала, очаровав всех родных.

      Бабушке с каждым днём становилось хуже, она часто звала Мел, любовь всей своей жизни, и ещё раз переживала крушение самолёта. В конце концов это её и сломало окончательно. В начале августа бабушки не стало. Мы тяжело пережили эту потерю, но видеть, как она мучается — ни у кого уже не было сил, и как бы грубо это ни звучало, мы знали, что сейчас она счастлива. Вторым ударом этих каникул стал уход дедушки. В конце августа. Он не проснулся. Две потери родных и близких людей омрачили каникулы. Начало третьего учебного года давалось с большим трудом в психологическом плане. Спустя три месяца воспоминания о них уже не причиняли боль, но мы всё так же скучали по ним.

      В институте мы вели себя осторожно: о наших отношениях знал узкий круг друзей. Мэй наотрез отказывалась находиться в одной компании со своими учениками, объясняя это тем, что достаточно одной близкой ученицы, но заставляла меня проводить время в их кругу. К нашей компании присоединился парень Линкольна, Дэвид — разговорчивый, знающий кучу смешных историй. Он стал главным заводилой в компании.

      Сдав предпоследний экзамен, я на радостях полетела к Мэй. В аудитории её не оказалось, забыв о правилах приличия, я залетела в кабинет.

      — Мел, это не то, о чём ты подумала! — избитая фраза или даже реакция всех людей, когда застаёшь кого-то целующимся с другим. В данном случае высокой брюнеткой лет тридцати пяти, на внушительных каблуках, с бюстом третьего размера. Не спорю, на неё можно засмотреться, но от этого не становилось легче.

      — Это тоже твоя сестра? — вспомнив первый случай, бросила я.

      — Нет, Мел.

      — Я так и подумала! — сказала я, вылетев из кабинета. Слушать какие-либо объяснения мне не хотелось, во всяком случае пока.

      — Миа, что случилось? — подлетев ко мне, спросила Дайан.

      — Она, она… — я не смогла произнести больше ни слова, из моих глаз текли слёзы. Подруга обняла меня и успокаивала, поглаживая по спине.

      — Пойдём, я отведу тебя домой, — сказала Дайан, уводя меня из института.

      Мне было больно, мне было плохо. Спасало одно: на то, чтобы прийти в себя — у меня будет несколько летних месяцев. Но для начала надо выдержать последнюю учебную неделю.

      На звонки Мэй я не отвечала, и мы с Дайан не нашли ничего лучше, чем напиться. Я не знаю, сколько мы выпили, но, проснувшись в одной постели с полностью обнажённой Дайан, я поняла, что натворила делов.

      На кухонной стойке лежали ключи от квартиры, оставленные Мэй, в мусорном ведре — порванная записка:

«Элизабет — моя бывшая девушка и уже много лет лучшая подруга, у неё странный способ здороваться, но это происходит уже почти десять лет. Я надеялась, что ты поймёшь, я действительно влюбилась в тебя».

      Когда она пришла и что видела — я не знаю, сейчас мне захотелось невозможного: перемотать время назад и выслушать её, выслушать, а не быть такой дурой.

      Если тогда не стала слушать я, то сейчас не станут слушать меня. Поцелуй ещё не означает, что она мне изменила… Осознание этого пришло слишком поздно, а вот то, что видела Мэй — уже невозможно объяснить. Я совершила большую ошибку, и как выбраться из этой ямы, пока не знала. Но понимала: лучшее, что я могу сделать — отступить, во всяком случае, пока.

Часть 3. Подруга

Плачет и поёт гроза,

Но её слезами мне не согреться.

Но кто тебе сказал,

Что ливни смоют раны на сердце.

Поплакала душа,

Покричала, да без толку.

И надо сделать шаг

Босиком, да на осколки.

      — Ты в своём уме, Элизабет?! Как я объясню этот поцелуй вошедшей без стука Мел? — напала я на подругу, вернувшись в кабинет.

      Мел в руках Дайан, ей нужно время.

      — Детка, брось, я уже десять лет с тобой так здороваюсь. Объясни этому котёнку, что тётя Элли ненормальная и очень любит сладкое.

      — Ты реально ненормальная, я люблю этого котёнка, понимаешь? Ты сейчас посеяла сомнения в моей верности ей.

      — Ты что, собака — верность хранить?

      — Элли, я тебя очень люблю, но отношения есть отношения, в них есть что-то, что нужно соблюдать, иначе они развалятся. Когда ты уже остепенишься?

      — Ох, Мэй, любовь не для меня, я птица свободного полёта.

      — Да-да, я помню. Именно поэтому у нас ничего и не получилось.

      — У нас не получилось, потому что я не любовь всей твоей жизни. Пойдём выпьем кофе.

      — На сколько ты приехала?

      — На неделю, у меня пять лекций и выставка здесь.

      — Хорошо, кофе не помешает.

      Мы с подругой вышли из института, дошли до ближайшего кафе. Я несколько раз звонила Мел, но она не отвечала. Боюсь представить, что она накрутила себе в голове. Вечно я попадаю в неудобные ситуации. Стоило мне найти ту самую, как обязательно случается что-то плохое.

      Элизабет Беккет — наставник, подруга, бывшая девушка — живёт в Испании, но раз в год приезжает в Англию провести лекции. У неё своя школа фотографии, несколько студий, пользующихся большой популярностью как у начинающих фотографов, так и у профессионалов. Уверенная, упорная, с виду неприступная, холодная, но по факту отзывчивая, внимательная, чувствительная, умело скрывает свои эмоции, прирождённая актриса. Умеет себя преподнести. Знает, что производит ошеломляющий эффект на окружающих: как на мужчин, так и на женщин. Но, к разочарованию первых, падка исключительно на дам и пользуется этим.

      Элизабет отправилась отдыхать в номер, а я, разобрав наброски для выставки, ждала позднего вечера, чтобы зайти к Мел и всё объяснить. Звонить я больше не стала и открыла дверь своим ключом. Я вошла в квартиру.

      На полу разбросаны вещи, выпитая бутылка коньяка. В кровати, которую вчера делили мы с Мел, вместо меня была Дайан. Я была в шоке. Чем для неё были наши отношения? Может, она меня никогда не любила? Если она искала способ расстаться, нужно было сказать прямо. Весь наш год пронёсся в моей голове. В наших отношениях не было проблем, а может, и отношений не было?

      Оставив ключи на кухонной стойке, я порвала записку и вышла из квартиры. Впереди была ещё неделя учёбы, две пары и один экзамен. С трудом найдя в себе силы утром, я села в машину и поехала в университет.

      — Это завершающая неделя обучения третьего курса, у вас на носу последние экзамены. Я не стану вас грузить лишней информацией. Если быть честной, я даже не подготовила тему сегодняшнего занятия, поэтому под свою ответственность отпускаю вас по домам. Желаю вам успешно сдать оставшиеся экзамены, и до встречи в новом учебном году, — это единственное, что я сказала своим ученикам. Не найдя в себе сил, я взяла отпуск. Я вспоминала виноватые глаза Мел в тот вечер. На душе скребли кошки, но сейчас я не была готова простить измену.

      Выйдя из аудитории, я сразу направилась к машине. Находиться в институте, который так напоминал о Мел, у меня больше не было сил.

      — Элли, привет, я сегодня улетаю в Испанию. Встретимся там, — сказала я подруге, набрав её номер.

      — Что случилось, детка? Я думала, вы помирились с котёнком.

      — Она нашла утешение в других руках, а мне нужен перерыв.

      — Хорошо, я проведу три лекции и примчусь к тебе. Через несколько дней. К чёрту универ, к чёрту выставку.

      — Я люблю тебя.

      — Меня невозможно не любить, ты же знаешь. И я тебя люблю, крошка. Не раскисай там, тётя Элли тебя вылечит.

Часть 4. Как всё исправить?

Утекают реки и уносят от меня тебя.

Я искала, где ты. Я просила — позови меня.

Раствориться в небе и увидеть только крылья твои.

Разлететься мне бы и дождём быть там, где я и ты.

***

      Четвёртый год обучения, период между третьим и четвёртым курсом. Мне кажется, я повзрослела на пять лет вперёд. Три месяца самых долгих в жизни каникул: переосмыслить, смириться, понять, принять, что я хочу дальше, с кем я хочу быть, кем я хочу быть. Дома мне прочистили мозги. Сидя в квартире, я вспоминаю наш разговор:

      — Мама, я не думала, что творю, мне жаль.

      — Именно, не думала. Перечеркнуть отношения хватит секунды, а вот чтобы вернуть, может потребоваться целая жизнь. Это больно, ты должна понимать, что сначала надо поговорить и выяснить, расставить все точки над «i», а не накручивать, надумывать и творить чёрт-те что. Я не стану оправдывать тебя только потому, что ты моя дочь. И если ты действительно любишь Мэй, должна быть готова бороться за свою любовь, — сказала мама. — Кроме тебя, это исправить некому.

      Начался четвёртый курс, сегодня первая учебная неделя. Первая пара у Мэй. Я не звонила, не писала и не пыталась извиниться. Три месяца — достаточный срок, чтобы разобраться в себе, и я надеялась достаточный, чтобы остыть и, возможно, простить.

      — Доброе утро, — сказала Мэй, зайдя в аудиторию. В этом году я пересела на первый ряд, а она даже не взглянула на меня. — Я думаю, вы успели отдохнуть и набраться сил перед новым учебным годом, с четвёртого курса у вас начинаются предметы, непосредственно касающиеся вашей дальнейшей профессии, то есть профильные. Также у вас будет больше практики, но это не значит, что вы расслабитесь. Для совместного проекта вас поделят между четырьмя преподавателями, в зависимости от выбранного вами направления. Прошу отнестись серьёзно к тому, чем в дальнейшем вы будете заниматься.

      Казалось, всё так же как и раньше, вот только сейчас она, действительно, была холодной, я чувствовала, что этот год не будет лёгким ни для меня, ни для неё. Пара закончилась, аудитория опустела, я осталась наедине с Мэй. Она, не поднимая головы, записывала что-то в журнал, но я знала, что просто тянула время. Что я могу ей сказать? Возможно, уже поздно, но всё же.

      — Мэй…

      — Пара закончилась, у тебя есть вопросы по учебному материалу? — холодно спросила Мэй.

      — Я хочу извиниться. Я знаю, что совершила ошибку, — начала разговор я.

      — Ты разбила мне сердце. Не выслушала, а просто сделала вывод и при первой ситуации, выходящей за рамки нашей повседневности, не нашла ничего лучше, чем забыться в чужих руках. О каких извинениях может идти речь?

      — Я хочу вернуть нас, — уверенно сказала я.

      — Нечего возвращать, — сказала Мэй.

      — Я люблю тебя, Мэй. Знаю, что ты не готова меня простить, но, прошу тебя, не ставь крест на нас.

      — Мел, я твой куратор и только, больше нас ничего не связывает, — она говорила уверенно, как будто заранее готовила речь. Но я видела, что чувства не ушли. Значит, у меня был шанс.

      Неделя сменяла неделю, превращаясь в месяцы. Все мои попытки простого общения, выходящего за рамки учебных тем, Мэй пресекались. В конце концов я сдалась, давая ей свободу. Не надоедала своим присутствием, не задерживалась больше положенного. Всё больше времени проводила с друзьями, с Дайан мы решили не вспоминать тот пьяный вечер и смогли так же общаться и дружить дальше. Она встречалась с той самой Элизабет: две птицы в свободном полёте нашли друг друга. Мы были очень счастливы за них. Дайан буквально светилась, много зависала в телефоне, но при этом усердно училась. У неё был мотиватор. Уже в эти выходные они должны были встретиться. В одну из пятниц мы решили расслабиться в нашем клубе — разодевшись и накрасившись, мы зажигали под громкую музыку. Пробираясь сквозь толпу, в стороне я заметила Мэй и Элизабет, у меня перехватило дыхание, и я замерла на месте. Дайан наткнулась на меня.

      — Ты чего, Мел? — прокричала Дайан.

      — Мэй там, у барной стойки. Почему ты не сказала, что они будут в клубе? — ответила я.

      — Прости, я не знала, что они придут именно сюда. Элли мне не говорила. Если хочешь, пойдём в другой клуб.

      — Нет. Я должна привыкать к тому, что мы не вместе.

      — Пригласи её, танец ни к чему не обязывает.

      — Возможно, чуть позже.

      Выпив один безалкогольный коктейль и дождавшись медленной музыки, я разыскала в толпе Мэй. К ней настойчиво подкатывал какой-то мужик. Мне очень хотелось его ударить, не терплю, когда тянут руки к моему, ну или к тому, что в мыслях принадлежит мне и только мне.

      — Я не хочу танцевать, пригласите кого-то другого, — вежливо отшила его Мэй.

      — Всего один танец, — не унимался мужчина.

      — Она занята, ищите другого партнёра, — сказала я, беря Мэй за руку и ведя её на танцпол. Она, не сопротивляясь, вышла со мной на танцпол. Я приобняла её за талию. Мэй соединила руки за моей шеей, а я с большим трудом старалась не опустить свои ниже, от запаха её тела мой разум сходил с ума. Я вспомнила все ночи, проведённые с ней. Желание поцеловать переполняло меня. — Я скучаю без тебя, — прошептала я ей на ухо. Мэй ничего не ответила, но прижалась ко мне сильнее.

      — Я тоже скучаю, но не могу простить, — сказала Мэй, когда музыка закончилась. Оставив меня одну на танцполе, она ушла.

      Прошёл ещё час. Я выглядывала в толпе Мэй, сидя за барной стойкой. Увидев, что Эмили направляется к выходу, я быстро попрощалась со своими и пошла за Мэй.

      Догнав Эмили на парковке, я была удивлена и зла, она собиралась сесть за руль.

      — Ты серьёзно собираешься вести машину? Ты же врежешься в первый попавшийся столб, — с укором сказала я.

      — Я выпила всего два коктейля и совершенно трезво соображаю, — сказала Мэй. Соглашусь, голос был трезвым, но это ещё ничего не значило.

      — Ты ненормальная. Не важно, сколько ты выпила, важно, что ты пила… — сказала я, отбирая у неё ключи.

      — Чего ты хочешь, Мел? — рассердилась Эмили.

      — Я хочу, чтобы ты жила, а не угробила себя или ещё кого-то, сев за руль. Я отвезу тебя. И мне плевать, что ты этого не хочешь.

      До дома Мэй было сорок минут езды. Я пила безалкогольный коктейль, но не могу с уверенностью сказать, что была трезвой. Меня пьянила та, кто сейчас сидела на пассажирском сиденье.

      — Поверни направо, — попросила Мэй.

      Подумав, что ей плохо, я свернула и заехала на дорожку, идущую между деревьями. Мы свернули с основной дороги.

      — Всё в порядке? Тебе плохо? — отстегнувшись, спросила я.

      — Нет, — сказала Мэй, повернувшись ко мне. Опустив моё сиденье до предела, она эффектно переместилась на меня, оседлав. — Ты — моё наказание, я не могу быть с тобой. Но и без тебя мне плохо, видеть тебя больно, а не видеть — невыносимо.

      Мэй прикоснулась к моим губам. Боже, как я соскучилась по их дурманящему вкусу.

      Я впитывала её прикосновения, наслаждаясь каждой секундой. Мои руки обнимали Мэй, но я боялась дать волю чувствам, боялась, что вот сейчас Мэй опомнится и оттолкнёт меня.

      — Мэй, я очень хочу тебя, но не так. Мне недостаточно одной ночи в машине, я хочу быть с тобой, жить, делить всё, что у меня есть.

      — Я не могу дать большего, — сказала Мэй, опуская руку под пояс брюк. Моё тело предательски подалось вперёд, требуя, чтобы Мэй вошла в меня. — Но сейчас, здесь, ты нужна мне. Я хочу в последний раз чувствовать твои губы, ощущать твоё возбуждение и видеть, как ты кончаешь в моих руках. Подари мне эту ночь.

      — У меня никого не было, Мэй. Ту ночь я не помню, я не знаю других прикосновений, я знаю только твои, мне никто не нужен, кроме тебя. Потому что я, действительно… — Мэй не дала мне договорить, затянув в страстный поцелуй, от которого я окончательно потеряла голову.

      Сняв пиджак с Мэй и забравшись под её майку, я снова исследовала тело Эмили. Открыв дверь, чтобы было больше пространства, я кончила в руках любимой. Не знаю, как мне это удалось, но я на руках вынесла Мэй из машины, прижала к капоту. Я жадно целовала её тело, расстегнула брюки и вошла в неё, получая не меньшее удовольствия, чем она. Оттого что снова чувствую свою единственную любовь, моё тело выгнулось ей навстречу. Нагнувшись к самому её уху, я добавила:

      — Я люблю тебя.

Часть 5. Встретиться вновь

Долгая дорога по реке без берегов.

Я прошу немного, о тебе лишь пару слов.

Разрезают воздух мне твои шаги,

Высохли все слёзы в русле той реки.

Я тебя запомнил, но постель пуста.

Разбивают волны замки из песка.

Ревностью наполнен, нет ничьей вины.

Отпустил тебя на все четыре стороны.

Слушая тишину, встречная полоса.

Без тебя не могу — моя песня в два голоса.

Не замыкая круг, не замедляя бег —

Мне одна дорога, и та ведёт к тебе.

      Институт позади, впереди взрослая жизнь, Линкольн улетел во Францию со своим уже мужем, Луис со своей женой Рейчел в Грецию, Дайан улетела в Испанию. Так получилось, что люди, которые на протяжении пяти лет были моей семьёй, прошли со мной огонь и воду, поддерживали все эти годы, разбросаны по свету. Мы поддерживаем связь и по возможности видимся раз в полгода. Я вернулась домой к своей семье.

      Студенческая жизнь меняет всех, но меня изменил отъезд Мэй. Второе полугодие четвёртого курса далось мне с трудом, если бы не ребята, вряд ли я смогла бы продолжить учёбу. Жизнь на какое-то время утратила смысл, но я решила, что закончу университет.

***

      Работаю я в большой компании фотографом. Проекты в моём видении, никаких ограничений. У меня полная свобода действий, что мне безумно нравится, и пока я не подводила своё начальство. Я сдружилась с коллегами, особенно с Кейт. Она — близкий мне человек, восполняющий отсутствие институтских друзей рядом.

      Я была общительной, но избегала тусовок, предпочитая проводить вечер дома за книгой, я и в институте не особо любила клубы, но всегда поддерживала своих. За два года вне института я так и не смогла никому больше открыть своё сердце, серьёзных отношений у меня не было, да и вообще отношений, зато была любимая работа.

      — Мэл, ты просто должна куда-нибудь сходить, нельзя вечно сидеть дома, так вся жизнь пройдёт! — снова насела на меня подруга.

      — Как-нибудь, обещаю, я составлю вам компанию, но сегодня мне нужно доделать работу.

      — Если передумаешь, звони, — сказала подруга, сдавшись. — Мы сегодня гуляем на дне рождения знакомой Сильвии.

      — Хорошо, как освобожусь, я подъеду, обещаю! — сдалась я. У Мэй сегодня тоже день рождения. Как бы мне хотелось быть сейчас рядом с ней.

      Кейт уехала, я разгребла фотографии, подготовила наброски для проекта и как всегда хотела поехать домой, но я обещала, что приеду.

      — Привет, ну, где партизанский отряд засел? Куда мне подвозить своё тело? — набрав номер подруги, спросила я.

      — О господи, не верю, ты приедешь! Мы в караоке «Мир позитива». Жду тебя! — чуть ли не визжа от восторга, ответила Кейт.

      Сев в Chevrolet Camano — подарок родителей в честь окончания института, я заехала в цветочный магазин, купила большой букет хризантем, любимые цветы Мэй. Я не знала ни имени, ни ту — чей день рождения, но решила сделать подарок. До караоке я домчалась за полчаса — дороги свободны, и на дворе самый разгар пятничной ночи.

      — Привет! — поздоровалась я с подругой, которая вышла встретить меня на улицу.

      — Привет, ты просто должна с ней познакомиться, безумно красивая женщина.

      — Хорошо, только сначала я покурю, — сказала я, достав пачку ментоловых сигарет. — Вы там уже успели набраться?

      — Нет, но мы в процессе. Пойдём, хватит травить себя «раковыми палочками».

      Мы зашли в бар и продвигались к нашему столику, находящемуся в отдельной комнате на восемь-двенадцать персон. Половину из присутствующих я знала, с остальной — меня знакомили.

      — Где именинница? — спросила я.

      — Она сейчас вернётся, — сказал Жак.— А вот и она.

      Я повернулась и замерла на месте — именинницей была моя Мэй.

      — Знакомься, Эмили Мэй Каллен, — сказала Сильвия. — Мелисса Мия Торн.

      Я не шевелилась, мы застыли, просто смотря друг на друга, такие родные глаза, и, казалось, не было этих трёх с половиной лет разлуки. Она не изменилась — такая же эффектная, соблазнительная, уверенная и любимая. Она до сих пор любимая, даже несмотря на то, что уехала после вечеринки в «Дионисе».

      — Привет, — произнесла я не своим голосом. — Самой красивой женщине — красивый букет, но ты, как и раньше, затмеваешь его своей красотой.

      — Здравствуй, Мэл, — ласково произнесла Мэй.

      — Я могу тебя обнять? — Мэй кивнула. — С днём рождения, Мэй.

      — Что здесь происходит? — спросила Кейт, обретя голос.

      — Мы знакомы, Мэй была моим куратором, — ответила я, не отрывая взгляд от любимой, — простите, мне нужно выйти. — Поток нахлынувших чувств, воспоминаний перекрывал кислород, и мне был просто необходим воздух. Она рядом, она здесь. Я вышла на улицу, достала сигареты и закурила.

      —И когда ты начала курить? — раздался родной голос за спиной.

      — Три с половиной года назад, как только ты уехала, — честно ответила я.

      — Плохая привычка, — сказала Мэй, забрав у меня сигарету и затянулась. — Как ты?

      — Работаю, отдыхаю, терпимо, — ответила я, снова смотря на Мэй. — А как ты?

      — Приехала от Элли, они с Дайан собираются приехать через пару недель.

      — Давно ты здесь?

      — Полгода. Преподаю в университете, не смогла вернуться в Англию.

      — Почему? — по новой изучая каждую чёрточку её лица, спросила я.

      — Там всё напоминает о тебе.

      — Ты замужем? — задала я мучивший меня вопрос и безумно боялась ответа.

      — Нет, тебя никто не смог выселить из моего сердца, — ответила Мэй, пристально посмотрев на меня. Мне казалось, она хотела сказать что-то ещё, но, опустив взгляд, добавила:

       — Пойдём к гостям, некрасиво оставлять их надолго.

      В компании мы шутили, смеялись, периодически встречаясь взглядами, мне было плевать, что прошло три с половиной года, в этот раз я её не отпущу — решила я для себя. Я не пила, и Мэй, как оказалось, тоже. Меня заполняло чувство непередаваемого, необъяснимого счастья. Взяв микрофон, я вышла на маленькую сцену и начала петь, глядя только на Мэй, никого не существовало и не существует, кроме неё.

Я тебя не отдам,

Любовь,

Как я тебя ждала,

Эти руки твои, эти губы твои,

Я всё помню.

Я тебя не отдам,

Любовь,

Мне без тебя не жить.

Я помню всё,

Память нельзя убить.

      Пока я пела, мы неразрывно смотрели друг на друга, Мэй встала, когда песня подходила к концу, и подошла ко мне, взяв мою руку в свою, компания восторженно хлопала и кричала какие-то слова, но я их не слышала, я обняла Мэй и прошептала на ухо:

       — Я люблю тебя, очень сильно люблю, останься со мной, хотя бы в этой жизни, ты уже достаточно меня наказала.

      — Я пыталась, честно, выкинуть тебя из головы, жить без тебя, но это невозможно, без тебя я существовала. Ты и есть моя жизнь.

      Мэй коснулась моей щеки и, прежде чем поцеловать, прошептала на ухо:

      — Если ты ещё раз решишь решить возникшую проблему в чужих руках, обещаю: я лично тебя закопаю.

      — Я тебе помогу, у меня в машине лопатка лежит. Для меня всегда была, есть и будет только одна женщина, и это ты!

Примечание к части Всегда приятно видеть оценки к работам, так появляется вдохновение и желание писать ещё.

Уделите ещё минутку, пожалуйста, если работа понравилась.

Спасибо и успехов)).