Дом на рождество [Алекса Райли] (fb2) читать онлайн

}Annotation}

Холли нашла любовь всей своей жизни. Конечно, это был стремительный роман, подобный урагану, но в душе она знала, что этот мужчина создан для неё. Однажды ночью он не появился, и после этого девушка больше никогда ничего о нём не слышала.

Вэнсу Денверсу в последний раз помешали увидеться с Холли. Это была лучшая ночь в его жизни, но всё изменилось. Он потратил много лет, пытаясь вернуться к ней… но ждёт ли она его до сих пор?

Предупреждение: перед вами рождественское шоу, приправленное счастливыми эмоциями. Устройтесь поудобнее, возьмите в руки ваш горячий шоколад и узнайте, кто был в этом году послушным, а кто много шалил.

P.s. Тут даже может быть небольшой бонусный рассказ про папу и маму в конце… но не подглядывай! 18+

}Алекса Райли }

}Дом на Рождество} }

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Алекса Райли, 2018

18+

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

}Перевод }

Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО! Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения, предназначена для 18+ Автор: Алекса Райли Книга: Дом на Рождество.

Серия: Вне серии.(Книга связана с историей Благодарю за неё ) Переводчик: Iriska S. Редактура: Марина. Вычитка: Султана Обложка: Iriska S.

Перевод группы:https://vk.com/lovestories2017 (Сказки для взрослых девочек).

}Глава 1} }

Холли

Рождество 2017 года…

Когда я осматриваю зал кафе, меня охватывает очередной приступ грусти. Комната не сильно изменилась. Мне здесь всё хорошо знакомо, но это также напоминает мне, насколько я отличаюсь. Я была здесь волонтёром с пятнадцати лет. Я буду скучать по этому месту, и уверена, что буду приезжать сюда время от времени. Для меня это второй дом.

— Ты действительно собираешься оставить всё это? — Пол оборачивает руки вокруг меня и притягивает к себе. Я кладу голову ему на плечо. Последние несколько лет Пол был моей опорой. Дедушкой, которого у меня никогда не было. Кем-то, на кого можно было опереться, когда я в этом нуждалась, или кем-то, кто мог дать мне советы, когда бабушка не могла. Я смотрю в его тёплые карие глаза и вижу тень беспокойства, которая из-за меня появилась на его лице. Он не хочет, чтобы я уходила. Я не уверена на все сто процентов, что должна уйти, но думаю, что для меня это будет правильно. По крайней мере, сейчас.

— Время пришло, — говорю я ему, глубоко вздохнув. — Я уже погрузила вещи в машину и проверила номер своего отеля. — Придя сюда, я убедилась, что никто не сможет разубедить меня в правильности моего решения. Но если кто-то и может заставить меня передумать, так это Пол. Я знаю, он не хочет, чтобы я уезжала. Я не думаю, что он даже предполагал, что я могу сделать это, но мне придётся. Я начинаю чувствовать, что задыхаюсь. Стены вокруг меня сужаются и мне нужно убежать, прежде чем я сломаюсь. Мне нужны перемены. Что-то, что привнесёт в мою жизнь немного света. Или, по крайней мере, я надеюсь найти нечто подобное, когда уеду.

— Я до сих пор не могу поверить, что ты решила переехать в гостиничный номер, вместо того, чтобы остаться здесь со мной и Марго, — он качает головой. Я решила остановиться там всего на несколько недель. Это не имеет особого значения, просто я не хочу быть обузой для Пола и его жены. Отель не такой уж и ужасный вариант. После того, как я закончила обучение, мне пришлось выехать из общежития, но я не хотела снимать жильё. Хотя такие мысли крутились у меня в голове.

Я пожимаю плечами. Я не хочу снова бороться с ним. Кроме того, теперь это не так важно. Я ухожу. Прямо сейчас.

— Ты даже не знаешь куда идти, — добавляет Пол, когда понимает, что я не попадусь на его удочку и не приму его предложение переехать и остаться с ним и его женой.

— Нет, но я выясню это. Я всегда так делаю, — его взгляд возвращается ко мне. — Это слишком сложно. Я не могу остаться. Мне нужно уйти на некоторое время. Мне нужно вдохнуть полной грудью и перестать задыхаться от воспоминаний, — признаюсь я ему. Воспоминания душат. Даже хорошие. Все они тянут меня вниз, в то место, где я не хочу быть, в место, где моё одиночество становиться невыносимым.

Я прогоняю эти мысли прочь, как будто никогда раньше не пыталась это сделать. Возможно, это не сработает, но я должна коечто попробовать. И тот факт, что скоро все будут отмечать Рождество, не помогает. Проснуться в номере отеля в Рождество будет душераздирающе. Поэтому сегодня, проснувшись, я уже знала, что после моей смены в приюте, меня здесь не будет. Я собираюсь убежать от этого праздника. Когда наступит Новый год, я уже буду в другом городе. Я начинаю новую жизнь, где мне не будет так сильно больно.

Этот приют для меня, как второй дом. Я люблю этих людей и люблю помогать другим. Вот почему я получила степень в сфере социальных услуг. Но это место хранит слишком много воспоминаний. Весь этот город. Он напоминает мне обо всех тех людях, что я потеряла. Сначала моего папу, потом Вэнса, и теперь ещё и мою бабушку. Она единственная удерживала меня здесь.

Она ушла две недели назад, за день до того, как я закончила колледж. Не то, чтобы она смогла бы прийти и посмотреть, как я получаю диплом. Она жила в доме престарелых, и в конце жизни большинство дней она даже не понимала кто я. Она всегда спрашивала про мужа и моего отца. Сначала, я сказала ей правду, о том, что они уже умерли, но она начала грустить и постоянно плакать. Поэтому, потом, я научилась лгать, говоря, что они пошли в магазин или уехали на рыбалку.

Даже потеряв бабушку и папу, который вырастил меня, потерять Вэнса было больнее всего. Это ранило мою душу, куда бы я ни посмотрела в этом приюте, я везде вижу его. Даже после своей смерти он настолько сильно проник в каждую часть моей жизни, что я просто не могу забыть его и позволить времени залечить мои раны.

Я никогда не забуду тот день, когда мы встретились. Мне было пятнадцать, а он только пришел волонтёром в наш приют. Я уже слышала о нём, но он оказался не таким, как я думала. Я была уверена, что он просто заявится в каком-нибудь дорогом костюме и просто выпишет несколько чеков. Я предполагала, что это был способ списать налоги. Они сказали, что он финансировал это место, и была потрясена, когда увидела, как он снял пиджак и засучил рукава. Он работал также усердно, как и все остальные, и я почувствовала себя виноватой, что неправильно подумала о нём.

Он был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Он был более шести футов ростом с иссиня-чёрными волосами и тёмными глазами. Если бы не его лёгкая улыбка, то он выглядел бы пугающим. Тем более, учитывая его размеры. Он был широким и большим. Он отличался от любого человека, которого я когда-либо встречала, и впервые в моей жизни, я поймала себя на мысли, что хочу узнать, как он выглядит без одежды. Каждый раз, когда я думала о нём, он оказывался рядом, и я краснела, как сумасшедшая. Я не знаю почему, но я представляла, что он мог слышать мои мысли или что-то подобное.

Он приходил в приют почти каждый вечер, и как-то моё юное сердце влюбилось в него. Я знала, что из этого ничего не выйдет, потому что я была слишком молода, но что-то в нём привлекало меня.

Мы с ним никогда не разговаривали до тех пор, пока не настал тот день, когда я потеряла отца. На самом деле, Вэнс был тем человеком, который сообщил мне эту новость. Я работала на складе, когда он вошёл. Он сказал, что у моего отца случился тяжёлый сердечный приступ, и он умер мгновенно. Он обнимал меня, пока я плакала. Вопервых, я не знала, как он об этом узнал, или почему он был тем, кто рассказал мне об этом, а во-вторых, я не помню, как долго просидела у него на коленях, рыдая. Но Вэнс просто обнимал меня, а затем взял на руки и отвёз домой. Он поцеловал меня в щёку и вытер слёзы. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что в этом не было ничего романтичного, ничего, кроме друга, предлагающего тебе уют, когда ты в этом нуждаешься.

Затем, к моему удивлению, Вэнс заплатил за его похороны. В то время мне было только шестнадцать лет, но после этого я влюбилась в него ещё больше. Он по-прежнему перебрасывался со мной только несколькими фразами, спрашивая, что я делаю и не нужно ли чегонибудь. Но его взгляд всегда был направлен на меня, когда мы находились в одной комнате.

Я чувствовала, что он чего-то ждал. Его глаза следили за мной, заставив меня думать, что он хотел меня. На мой восемнадцатый день рождения сотрудники приюта устроили для меня небольшую вечеринку. Я не чувствовала праздничного духа, потому что несколькими неделями ранее мою бабушку отправили в дом престарелых. У меня не было праздничного настроения, но небольшой части меня было интересно, будет ли там он. А вдруг всё это время он ждал, пока мне исполнится восемнадцать.

Он не пришел в ту ночь. Мой взгляд продолжал возвращаться к двери, но печальные минуты всё тикали, и чем больше я ждала, тем более одинокой себя чувствовала. Когда все разъехались, я ушла в офис и села на пол, чтобы взять себя в руки. Я знала, что мне придётся идти в пустой дом, но я этого не хотела.

По моим щекам начали течь слёзы, как раз перед тем, как в офис зашёл Вэнс и усадил меня к себе на колени. Только на этот раз, когда я посмотрела на него, он не поцеловал меня в щёку. Он смахнул мои слёзы и прижался своими губами к моим. Поцелуй был таким мягким и сладким, что, в тот момент, всё вокруг стало неважным. Тяжесть забот рассеялась, и я почувствовала, что вернулась домой. Почувствовала, что всё теперь будет хорошо.

Если бы я только знала, что это будет наша единственная ночь вместе. Я бы не отпустила его. Я бы заставила его остаться со мной, не дала бы уйти, высадив меня около дома.

Последние слова, что он сказал мне, до сих пор повторяются в моей голове.

«Я обо всём позабочусь, моя милая девочка. Сегодня стало только началом для нас. Ты принадлежишь мне».

Он ошибся. Та ночь стала всем, что мы когда-либо имели. Она стала нашим началом и концом. Но, даже умерев, он не солгал, он обо всём позаботился. Моя бабушка переехала в один из лучших в городе домов престарелых. Потом, я узнала, что он оставил мне целевой фонд, чтобы я смогла пойти в колледж. Фонд оплачивал все мои расходы. На комнату, на питание и на книги. Я даже могла делать некоторые дополнительные расходы раз в месяц.

Я не могла поверить, что он сделал всё это, поэтому я убедилась, что потратила всё с пользой. Я трудилась так сильно, как могла, чтобы получить хорошие оценки. И даже закончила немного раньше. Благодаря тому, что у меня был неполный учебный день, я смогла проводить больше времени с бабушкой. Я смогла насладиться оставшимся временем с женщиной, которая воспитала меня. Она была мне не просто бабушкой, она была мне как мать. Она и мой отец были моей семьёй.

Я чувствую, как по щеке катится одинокая слезинка, когда я осматриваюсь вокруг и вижу, как люди едят свой Рождественский ужин, пытаясь укрыться от холода.

— Ты собираешься попрощаться? — спрашивает меня Пол.

— Я не могу. В моей жизни уже было слишком много прощаний, — может быть, это будет эгоистично, что я хочу просто ускользнуть, прощаться со всеми здесь будет настолько больно, что я не смогу этого вынести. Мне ещё нужно сходить на кладбище и попрощаться с бабушкой и папой.

Пол наклоняется и целует меня в макушку.

— Почему бы тебе не подождать до завтра? Там и правда начинается снег, — я смотрю в одно из гигантских окон, украшенных Рождественскими огнями, и вижу, что начинается снегопад.

— Я буду осторожна. Обещаю, — стараюсь я успокоить Пола. Он нехотя отпускает меня и лезет в карман, чтобы достать свой бумажник и дать мне денег.

— Пол, я в порядке, правда. Людям здесь они нужны больше, чем мне, — я возвращаю ему деньги. У меня их немного, но у меня всё ещё есть некоторое оставшееся от бабушки имущество, тем более я ничего не потратила, благодаря Вэнсу.

С тех пор, как я его потеряла, прошли годы, но моё сердце до сих пор болит. Я не могу найти в себе силы, чтобы двигаться дальше. Возможно, это случилось слишком быстро, или может это моя собственная память затуманивает моё сердце, но я чувствовала, что моя душа связана с его. Вот почему мне нужно уйти. Может быть, эти изменения помогут мне сделать следующий шаг в моей жизни. Неважно какой.

Он ещё раз обнимает меня, прежде чем отпустить.

— Ты можешь позвонить в любое время. Мы будем здесь.

Я улыбаюсь ему, а затем поворачиваюсь и выхожу в метель. Она намного сильнее, чем говорилось в прогнозе. Я запрыгивают в свою маленькую машину, и холодный воздух режет мою кожу. Я ещё плотнее запахиваю на себе пальто.

Я завожу мой автомобиль и молюсь, чтобы двигатель не перегрелся. Когда мне, наконец-то, удаётся завести машину, я кидаю последний взгляд на приют. Я на мгновение закрываю глаза и думаю о моём первом поцелуе, который произошел там с Вэнсом. Я последний раз вспоминаю его, а затем срываюсь с обочины.

Я ненавижу ходить на кладбище. Там я всегда чувствую себя такой одинокой. Сейчас стало ещё хуже, после того как бабушка ушла. У меня действительно больше никого нет. Когда я подхожу ближе к кладбищу, у меня начинают течь слёзы из-за всего, что я потеряла и что оставила позади. Мои слёзы превращаются в рыдания, когда я думаю о Вэнсе. Я стараюсь остановиться, но мои слёзы текут слишком быстро, и я не могу дышать.

Снег идёт слишком сильно, и я думаю, что на дороге что-то есть, поэтому ударяю по тормозам. Но дорога скользкая, так что мой автомобиль начинает скользить. Я стараюсь удержаться на дороге, но теряю контроль. Меня накрывает паника, я понимаю, что падаю в канаву. Я ехала по неоживленной трассе, так что мою машину быстро занесёт снегом. Я кричу, когда скатываюсь с дороги, и громкий металлический хруст наполняет мои уши, прежде чем всё погружается в темноту.

}Глава 2} }

Вэнс

Видеть перед собой своих отца и брата — это неописуемо. Я так долго надеялся, что этот день наступит, и теперь, когда он наступил, во мне так много эмоций, что я не могу говорить. Меня переполняет любовь и облегчение, когда я бросаю свою сумку и бегу к брату. Я обнимаю его, и он делает то же самое, наши первые объятия за столько лет.

— Я думал, что ты умер, — рыдает он, а я просто обнимаю его крепче. Так много нужно сказать, так много обсудить, но сейчас мне просто нужно всех увидеть.

Я смотрю на своего отца, стоящего на коленях. Его взгляд прикован к моей матери. Он смотрит на неё, как будто она призрак. Его лицо белое, рот открыт. Я отпускаю Хантера и сажусь, чтобы поднять его. Я обнимаю его, чувствуя, что часть его силы вернулась.

— Она настоящая, папа. Ты не спишь, — говорю я ему, потому что я думаю, что он, возможно, в шоке.

Я смотрю, как Хантер срывается с места и так крепко обнимает маму, что её ноги приподнимаются над полом. Сейчас она плачет, и Хантер тоже.

— Я знал это, — наконец-то шепчет мой отец. — Я всегда знал, что она жива.

Он не сводит с неё глаз, но не идёт к ней. Я смотрю на него и вижу, как одинокая слеза катится по его щеке, когда он видит, как Хантер обнимает её. Это очень эмоциональный момент, я знал, что так и будет. Нас не было долгое время, и мы с мамой рады, что наконец-то вернулись домой.

— Мама, это моя жена, Отем, — говорит Хантер. — У нас двое детей. Мы живём по соседству. — Он запускает руки в волосы, пока говорит это. — Чарли спит. А это наша дочь, Ариэль. Мы назвали ее в твою честь. Господи, столько всего произошло. — Хантер прижимает обе руки к голове, как будто она кружится. Я могу только представить, что они пережили с тех пор, как мы ушли.

— Мы всё объясним, — говорит моя мама, глядя на отца.

Становиться тихо, и как бы я не ненавидел то, что собираюсь сделать, но я должен.

— Мне нужно уйти, — говорю я, и все смотрят на меня. — Я знаю, что вы не понимаете, что произошло, и где мы были. Но как бы мне не хотелось остаться, я должен уйти. Но я клянусь вам, что вернусь.

— Нет, — говорит мой папа, наконец, переведя на меня взгляд. — Ты просто зашёл в двери спустя пять лет. Мы думали, что ты мёртв. Ты думаешь, что я снова позволю тебе оставить нас? У нас уже были одни похороны, Вэнс! — кричит он. Я знаю, что ему больно, и он ничего не понимает. Но он должен понять. Я должен заставить его понять.

Я обнимаю его и чувствую, как гнев покидает его тело. Я целую его в щеку, а затем отклоняюсь, чтобы посмотреть на него.

— Я люблю тебя, папа. Но я не видел свою девочку целых пять лет.

Ему требуется секунда, и через мгновение что-то вроде понимания проходит между нами.

— Всё в порядке. Но я хочу, чтобы ты был здесь сегодня вечером, — он поднимает руку к моей щеке. — Я хочу, что мы все были в этом доме сегодня вечером. Вместе. — Он смотрит через моё плечо на маму. — У меня будет долгий разговор с твоей мамой.

Я киваю, соглашаясь, а затем подхожу к Хантеру. Я ещё раз обнимаю его, а потом поглаживаю по руке Отем. За всё это время она не сказала ни слова. Она застыла, как статуя, с открытым ртом. Хантер подходит и обнимает её, но она всё равно не двигается. На самом деле, это довольно забавно.

Прежде чем уйти, я подхожу к маме и целую её в щеку. Она дарит мне мягкий, печальный взгляд, и я киваю в ответ. Мы очень многое пережили за последние пять лет. Пришло время объясниться. Я не хочу оставлять её разбираться с этим, но мне нужно найти Холли. Моя мама попросила меня отвезти её домой, всех обнять и только после этого пойти искать любимую. Я должен был убедиться, что мама доедет до дома, прежде чем отправиться на поиски. И я надеюсь, что смогу сделать это, и сегодня вечером привести Холли к нам домой.

Я выхожу из главной двери и иду в гараж. Я улыбаюсь от облегчения, когда в конце длинного ряда машин вижу свой старенький джип. Ключи всё ещё висят там, где я их оставил, поэтому я снимаю их с крючка и сажусь в салон. Раньше я оставлял его здесь, чтобы зимой им мог пользоваться мой отец, когда дороги находились в плохом состоянии. Когда я вставляю ключ в зажигание, то улыбаюсь. Он следил за ним, пока меня не было. Может, он действительно знал, что однажды мы вернёмся.

Теперь самая трудная часть. Прошло пять лет с тех пор, как я сделал Холли своей, и с тех пор, как она думает, что я оставил её. Я просто молюсь, что когда я найду её, она всё ещё будет моей.

}Глава 3} }

Холли

Когда я прихожу в себя, мне так холодно. Через лобовое стекло я вижу, что моя машина покрыта снегом. В моей груди нарастает паника, когда я расстегиваю ремень и пытаюсь открыть дверь. Я вздыхаю с облегчением, когда она открывается, и благодарю бога, что не застряла там.

Я должна была послушать Пола. Я не должна была уезжать в снегопад. Я ещё раз думаю о том, как я облажалась, но это не помогает. Я расправляются плечи, и пытаюсь придумать свой следующий шаг.

Поток ледяного ветра захлопывает мою дверь, и лютый холод просачивается в мою грудь. Я дрожу, мне нужно быстро что-то придумать.

Я не смогу долго находиться здесь, на холоде.

Оглянувшись назад, я вижу, что в машине остались все мои вещи. Я не хочу оставлять её здесь, и я не уверена, что смогу дойти по той последней заправки, которую я видела. Я не слишком далеко от города, но это сельские дороги, по которым мало кто ездит. Особенно в такую погоду. Это темно и небезопасно.

Я копаюсь в своей машине почти целую вечность, и, наконец, нахожу свой телефон. Я думаю, он выпал из держателя и улетел под водительское сидение, когда я попала в кювет. Экран лопнул, но он всё равно работает. Моё волнение длится недолго, когда я понимаю, что нет сигнала.

— Чёрт побери, — я прижимаюсь лбом к рулю и закрываю глаза.

Я не смогу вытащить свою машину из этой канавы. Я не могу пойти искать помощь пешком, потому что могу замёрзнуть в пургу. Я не могу позвать на помощь, потому что мой телефон тупой. Какого чёрта я могу сделать?

По моему лицу катятся слёзы, и я злюсь на себя. Это слёзы втянули меня в это, но выбраться отсюда они не помогут. Я пытаюсь вспомнить все телевизионные шоу о выживании, которые я смотрела. Я смотрю на заднее сидение, вижу один из моих свитеров и забираю его. Я вешаю его на дверь, надеясь, что ярко красный цвет будет хорошо заметен на снегу. Я ещё раз оглядываюсь, чтобы посмотреть осталось ли чтонибудь ещё, что я могу использовать. Когда мои руки натыкаются на пластиковую коробку, я произношу безмолвную молитву благодарности моей семье, которая, должно быть, наблюдает за мной.

У моей бабушки была небольшая ёлка в доме престарелых, на которую она вешала гирлянду, работающую от аккумулятора. Я сохранила её и положила в машину, когда уже собиралась уходить. Я хватаю светящуюся гирлянду и снимаю её с дерева, а затем поворачиваюсь и вешаю гирлянду у двери вместе со своей красной кофтой. Если кто-то не пройдёт здесь, то, по крайней мере, они смогут увидеть меня с обочины. Снег идёт очень сильно, но я буду стараться стряхивать его, это меняет немногое, но, по крайней мере, я сделаю хоть что-то.

Как только я заканчиваю с этим, то беру ещё одежды и одеяло, чтобы согреть своё тело. Я понятия не имею, как много времени комунибудь понадобится, чтобы найти меня, но я надеюсь, что со временем меня заметят. Мне это нужно. В противном случае я буду паниковать и плакать, а это не принесёт мне никакой пользы. Мне нужно сохранить свою энергию и постараться сосредоточиться на надежде.

Образ Вэнса снова всплывает в моей голове, и сердце щемит. Почему я не могу просто отпустить его? Эта дурацкая поездка нужна была мне, чтобы оказаться подальше. Двигаться по жизни. И посмотрите, где я закончила. В канаве за городом. Я даже не смогла правильно убежать от своих проблем.

Я выдыхаю и вижу, как моё дыхание образует облачко. — Помоги, — говорю я вселенной и закрываю глаза.

}Глава 4} }

Вэнс

Первое место, куда я направляюсь, выходя из родительского дома — это мой офис. У меня нет мобильного телефона или информации о колледже, в который она ходит. Но я знаю, что в моём офисе лежат документы на трастовый фонд.

Когда я добираюсь туда, то благодарю Бога, что мой код до сих пор работает и что Хантер не трогал мой кабинет. Всё лежит точно так же, как я всё оставил, включая файлы на моём столе. Я открываю ящик и сразу вижу папку с информацией, которую я собирал на Холли. Сразу же после нашей первой встречи я собрал о ней столько информации, сколько смог, а затем сделал всё, чтобы убедиться, что она ни в чём не нуждается. Я даже открыл трастовый фонд на имя школы, но я не афишировал это.

Мне требуется несколько часов, чтобы найти номера счетов и пароли, чтобы получить доступ к её файлу. Я обеспечил ему лучшую защиту, даже от себя. Когда я, наконец, нахожу то, что, как я думаю, мне нужно, то понимаю, что попасть в мой компьютер мне будет не так просто, как я думал. Сегодня Рождество и никто не работает. Плюс, это может показаться немного странным, ведь я объявлен мёртвым.

Солнце садится, когда я ввожу пароли и скрещиваю пальцы. Если она окончила колледж, то утром мне, возможно, придется арендовать самолёт. Я обещал своему отцу, что буду дома сегодня вечером, и я собираюсь сдержать это обещание. Я ему многим обязан.

Когда я прокручиваю документ вниз, то вижу, что финансовый счёт, который я для неё создал, уже числиться в местном колледже, где она учится. Моё сердце подпрыгивает, но потом сразу падает, когда я читаю, что она его окончила. Она окончила колледж в прошлом месяце, но в записях нет адреса. Это свидетельствует о том, что ежемесячные выплаты будут перечисляться на её счёт.

— Дерьмо, — бормочу я, опуская кулак на стол.

Единственное, что мне остаётся попробовать пробить — это приют. Мой юрист не следил за её личной жизнью, поэтому я не могу узнать, она всё ещё волонтёр или нет. Я хватаю со стола ключи и смотрю на фотографию рядом с ними. На ней мы с Холли и несколько человек из приюта. У нас была вечеринка в честь Дня Святого Валентина, и на снимке, на ней красный свитер с сердечками. Я так долго смотрю на эту фотографию, что мне ставится интересно, почувствует ли она когда-нибудь то же самое, что и я.

Я последний раз смотрю на фотографию, а затем выхожу из офиса и ныряю в свой джип. Прошло много времени, с тех пор, как я держал её в своих объятиях, но я знаю, что у нас всё было по-настоящему. Всё изменилось одной ночью. Я знал, что она была одна. Я никогда не чувствовал ничего подобного в своей жизни. И когда я поцеловал Холли на её восемнадцатый день рождения, я знал, что она чувствовала то же самое.

Когда я приезжаю в приют, на улице уже темно и сильно валит снег. Я паркуюсь около заднего входа. Я не хочу устраивать сцен, если мне удастся незаметно прокрасться и найти Холли, то я вытащу её отсюда и попытаюсь всё объяснить.

Когда я вхожу, то вижу, что в офисе горит свет. В главном зале и кухне полно людей, так что я смотрю вокруг, ища её.

— Её здесь нет, — говорит кто-то глубоким голосом. Я оборачиваюсь и вижу Пола, который улыбается мне.

— Пол! — восклицаю я, протягивая ему руки и заключая его в свои объятия.

— Я знал, что ты вернёшься, — когда я отпускаю его, то вижу, что его тёмные глаза мерцают.

— Откуда ты знал?

— Такую любовь ничто не может разрушить. Даже смерть. Я знал, что, так или иначе, ты вернёшься к ней. В конце концов, — он пожимает плечами. — Когда ты попросил меня оберегать её, я подумал, что что-то может случиться. Но я бы и так стал оберегать Холли, даже если бы ты не попросил.

— Где она? — я слышу панику в своём голосе, и не знаю, как долго смогу ждать ответа.

— Она уехала отсюда пару часов назад. Она направлялась на север, но я не уверен, куда именно. Я пытался заставить её остаться, но она решила уйти. Буря усилилась после того, как она ушла, и я не могу представить, что случилось бы с моей машиной в такую бурю, — он грустно смотрит, когда опускает голову и качает ею.

— Я найду её, — решительно говорю я.

— Она никогда не забывала о тебе. Даже не пыталась. Она уехала, чтобы пожить своей жизнью, но я видел это в её глазах. Ни один другой мужчина не смог занять твоё место.

— У меня тоже никого не было, — говорю я, ощущая вес своих слов.

— Иди и забери её. Верни Холли домой, — я киваю, но прежде, чем мне удаётся уйти, он хватает меня за руку. — Я дал тебе обещание оберегать её. Теперь я хочу, чтобы ты сделал то же самое.

— Я обещаю. Отныне я не сведу с неё глаз.

Я бегу к выходу и выхожу в пургу. Я забираюсь в джип и еду на север, пытаясь угадать, какую дорогу выбрала Холли. Я на краю города и тут развилка. Одна дорога ведёт к шоссе, а другая ведёт к просёлочной дороге, которая идёт через годы.

Она ни за что не поехала бы по опасной дороге в такую метель. Я повернул руль в сторону шоссе и нажал на газ. Я просто надеюсь, что смогу догнать её, куда бы она ни отправилась.

}Глава 5} }

Холли

Я не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я съехала с дороги, но здесь ещё не проехало ни одной машины. Мои пальцы онемели, а губы посинели, но я продолжаю надеяться, что смогу продержаться до утра. Может быть утром, когда всё достаточно прогреется, буря закончится. Тогда я смогу пойти поискать помощь, если мои ноги не примерзнут друг к другу.

В машине так тихо, что я слышу, как о крышу ударяется каждая снежинка. Каждый раз я закрываю глаза и засыпаю только для того, чтобы очнуться от жёсткой дрожи по всему телу.

Мои глаза тяжелеют, и я отклоняюсь назад, думая о Вэнсе и о том времени, которое мы провели вместе. Я начинаю чувствовать себя всё слабее. Не знаю, сколько ещё времени я смогу продержаться.

Как только мои глаза закрываются, я слышу рокот грузовика. Через меня проходит адреналин, и я пытаюсь открыть дверь машины, но она примерзла.

— Помогите! — кричу я, начиная бить по стеклу. Я вижу свет от огней гирлянды и немного красного свитера. Но как только звук становится громче, свет отключается и перестаёт моргать. — О, нет!

Батарея, должно быть, умерла, и я вижу фары машины, которая проезжает мимо меня, словно бочка, что катится вниз по дороге. Они даже не притормозили, когда проехали мимо моего занесенного снегом автомобиля, и от этого я начинаю рыдать. Я плачу, потому что знаю, что это конец. Вся энергия, которая у меня была, я использовала в момент паники и теперь, я осталась ни с чем.

Корабль ушел, и я потеряла всякую надежду на спасение.

Холод, который я прежде никогда не чувствовала, овладевает мной, и я в последний раз закрываю глаза. Мой мир становится тёмным. Вэнс, я люблю тебя.

}Глава 6} }

Вэнс

Через несколько футов я останавливаюсь, когда понимаю, что Холли выбрала бы другую дорогу. Она не задумалась бы о её безопасности. Она видела этот путь, как хороший способ уехать туда, куда она собиралась. Я чувствую, что она выбрала другую дорогу, и это ощущение пробирает меня до костей.

Я поворачиваю назад, подъезжаю к развилке и выбираю дорогу с деревьями на обочине, что опоясывает гору. Скалы вдоль дороги опасны в обычный день даже при хороших условиях, но в этой буре они ужасно коварны.

Крепче сжимая руль, я еду, ища следы, которые могут привести меня к ней. Никто не поедет по этому пути в такое время, так что, если на дороге все ещё будут видны отпечатки шин, то они точно будут от машины Холли. В такую бурю, температура быстро падает, и если она попала в аварию, у неё не так много времени.

Когда я еду, то какое-то пятно впереди бросается мне в глаза. На секунду мне кажется, что что-то мелькнуло, поэтому ускоряюсь, пытаясь догнать то, что видел. Я ничего не вижу. Поэтому решаю проехать немного дальше, прежде чем вернуться и посмотреть снова.

Я разворачиваюсь и еду обратно к тому месту, где мне кажется, был виден свет, в глаза бросается красная вспышка, поэтому резко бью по тормозам. Я опускаю своё окно и вижу, что на вершине кучи снега лежит красный свитер. На фотографии, которая стоит на моём столе, на Холли именно этот свитер.

Моё сердце громко стучит в груди, когда выскакиваю из машины, подхожу и хватаю его. Я пытаюсь вытянуть свитер из снега, но его чтото держит. Начинаю раскапывать снег вокруг, чтобы выяснить, что его удерживает, и вижу дверную раму автомобиля.

— Холли! — кричу и начинаю копать быстрее, пытаясь голыми руками отколоть лёд. Я даже не чувствую холода, зная, что она застряла внутри машины, как в ловушке.

Когда я раскапываю дверь, то тяну за ручку изо всех сил. Я слышу громкий щелчок, когда, наконец-то, механизмы срабатывают, но моё облегчение длится недолго, когда я вижу Холли, лежащую в кресле.

— Холли, Холли, малышка! Проснись! — кричу я, притягивая её в свои объятия. — Сладкая, не оставляй меня! — Вэнс, — шепчет она, — я люблю тебя.

Я несу её на руках к джипу, и, посадив на пассажирское сидение, пристёгиваю ремнем безопасности. Я думаю только о том, чтобы согреть её. Я могу отвезти её в больницу, но она находится на другой стороне горы, и вероятно, ехать туда намного опаснее, чем вернуться домой. Погода окончательно подтверждает моё решение, и я еду обратно к дому моих родителей.

— Останься со мной, детка, — прошу я, когда беру её руку и прикладываю к своему рту, дыша на неё теплым воздухом. Она холодная, как лёд, но я чувствую сильный пульс на её запястье, и это даёт мне надежду.

Мне требуется больше времени, чем следовало, чтобы добраться до дома моих родителей; буря не унимается. Когда я подъезжаю, быстро выхожу и несу Холли внутрь.

Хантер и Отем стоят на кухне, когда я захожу через главную дверь.

— Мне нужны теплые одеяла, — кричу я, забегая в свою старую спальню. Слава богу, кто-то догадался разжечь здесь огонь. Я укладываю Холли на кровать и начинаю суетиться вокруг неё.

Я снимаю своё пальто, и тогда понимаю, что ей нужно тепло тела, чтобы согреться. Я вытягиваю руки и снимаю свой свитер, когда Хантер и Отем входят в комнату с целой кучей одеял в руках.

— Она в порядке? Что случилось? — спрашивает Хантер, но я качаю головой.

— Не знаю, но мне нужно снять одежду, так что, вы оба должны выйти.

— Нужно позвонить доктору Брайнту, — говорит Отем, выходя из комнаты и закрывая дверь.

Я встаю и снимаю с себя всю одежду, а затем заканчиваю раздевать Холли. Затем ложусь на неё кожа к коже и накрываю нас одеялами. Я вспотел от адреналина, пытаясь найти её и вернуть домой, но Холли подо мной ледяная.

Я долго лежу с ней, пока её тело не начинает медленно согреваться. Огонь в камине трещит, а я снова и снова возношу безмолвные молитвы, чтобы с Холли всё было в порядке. Я смотрю на лицо женщины, которую ждал и о которой мечтал целых пять лет. Не было ни секунды, когда я не скучал по ней или не мечтал быть рядом. А теперь, когда я, наконец, держу её в своих руках, мне остаётся только умолять её не покидать меня. Я убираю волосы с её лица, и большим пальцем начинаю поглаживать её нижнюю губу. Она была синей, когда я нашел её, но теперь она приобрела мягкий розовый оттенок. Так много ночей я думал о нашем поцелуе. Я честный человек, но тот факт, что она лежит подо мной голая, сводит меня с ума.

Я не могу больше с этим бороться, поэтому наклоняюсь и оставляю мягкий поцелуй на её губах. На ощупь они теплые и нежные, и я хочу большего, хотя не должен. Но как только я начинаю отодвигаться, то чувствую, как её пальцы касаются моей спины, а губы прижимаются к моим. На этот раз она целует меня, и я не собираюсь её останавливать.

Она открывает рот, и я чувствую сладкий вкус, когда мой язык касается её. Мои воспоминания о нашем поцелуе ничто, по сравнению с реальностью. Тот день, когда я поцеловал Холли, был лучшим днём в моей жизни, и, целуя её сейчас, как будто снова и снова переживаю тот день.

Её тело начинает двигаться под моим, а её ноги раскрываются. Я легко ложусь между ними, и мой голый член упирается в её киску. Я должен прекратить этот поцелуй. Должен встать и дать ей отдохнуть. Но я эгоистичная сволочь и провел без нее годы. Я хочу её, и не только сейчас. Хочу быть с ней всю оставшуюся жизнь.

— Вэнс, — шепчет она, и это всё, что мне нужно.

Её влажный центр открывается для меня, и я скольжу своим членом между губок её киски. Когда надавливаю на барьер внутри неё, то понимаю, что она ждала меня. Она могла бы переспать с тысячью парней с тех пор, как я видел её в последний раз, и мне было бы всё равно. Пока она моя навсегда, это главное. Но осознание того, что я первый, кто её взял, толкает меня через край.

До сих пор я игнорировал свой ноющий член, но больше не могу этого делать. Теперь он требует проникновения, и я медленно скольжу в неё. Я осторожно продвигаюсь, с каждым ударом погружаясь на дюйм глубже. Её тело помогает мне скользить внутри её тугой киски, и я стараюсь быть настолько нежным, насколько могу.

Нежно целуя её губы, шепчу, как сильно я скучал по ней и как счастлив, что мы, наконец-то, вместе. Когда я полностью оказываюсь внутри неё, то замираю, желая полностью насладиться этим моментом, желая запомнить каждую деталь первого раза, когда мы занимаемся любовью. Нашего первого раза.

Её глаза широко открываются, и она смотрит на меня.

— Вэнс, — шепчет она и протягивает руку, чтобы коснуться моего лица. Она так нежна, пока трогает меня, я не могу поверить, что это происходит по-настоящему. — Люби меня.

Медленно я снова начинаю двигаться, и чувствую, как её тело начинает напрягаться подо мной.

— Я люблю тебя, Холли.

Её глаза наполняются слезами, и я вытираю их. Это до боли красиво, и я не могу остановиться, ведь наши тела требуют этого соединения. Я не хочу, чтобы это заканчивалось, поэтому обещаю себе, что отныне мы будем наверстывать упущенное время.

— Я тоже люблю тебя, Вэнс.

Она целует меня, и это намного мощнее того, что мы делали раньше. Я чувствую, как она прокладывает путь в мою душу, и не хочу, чтобы это заканчивалось.

Её ноги оборачиваются вокруг меня, и я меняю угол так, что каждый мой удар заставляет её киску сжиматься. Её спина выгибается, а бедра начинают трястись, когда она распадается в моих руках. Я не могу больше сдерживаться и следую за ней, переступая порог блаженного рая и наполняя её всем, что у меня есть.

Я дрожу с головы до ног, пока крепко обнимаю её. Это лучший момент, который я когда-либо испытывал, и не хочу, чтобы это заканчивалось. Моё сердце теплеет от мысли, что это не закончится сейчас. С этого момента мы идём вперёд вместе, всегда.

Но прежде чем мне удаётся что-то сказать или сделать, дверь с грохотом открывается. Хантер и Отем смотрят на нас, а рядом с ними стоит незнакомец в докторском халате.

— Убирайтесь! — кричу я, чувствуя, как Холли вздрагивает подо мной.

— Вэнс? — ошеломлённо спрашивает Холли, слегка хмурясь. На её лице возникает смесь паники и шока, когда она делает резкий вдох. Она поняла, что я рядом. И внутри неё.

— Вот дерьмо, — рычит Хантер, выталкивая всех из комнаты. — Извини, братан.

— Ты жив? — обвинительным тоном говорит Холли. Я собираюсь открыть рот, но она бьёт меня по лицу. — Где ты был, чёрт возьми, — требовательно спрашивает она, глядя на меня разъяренным взглядом.

}Глава 7} }

Холли

Мне казалось, что происходящее это моя мечта, потому что в какой-то момент подумала, что умираю. Никогда в своей жизни я не чувствовала ничего столь же прекрасного и я не хотела, чтобы это заканчивалось. В этот момент в комнату вдруг ворвались люди, и моя мечта рухнула. Это реальность. Мой разум борется, чтобы понять, что происходит. Всё, что я чувствую сейчас — это гнев.

— Холли, детка. Я могу объяснить, — вскидывая руки, защищается Вэнс.

— Я тебе не «детка», Вэнс, — я выползаю из-под него и быстро встаю.

Я спотыкаюсь, но он оказывается рядом, чтобы поймать меня. Только потом я осознаю, что я совершенно голая. Так же, как и он. Мой взгляд спускается вниз по крупному телу, пока не упирается в его член. Он жёсткий и скользкий, реальность того, что мы сделали, бьёт по мне. Я прикрываю руками рот, но это не потому, что жалею об этом, а потому что произошедшее это всё, о чём я мечтала, и думала, что это никогда не произойдёт.

Теплое одеяло оборачивается вокруг меня, и я смотрю в глаза Вэнса. Они такие грустные, но настойчивые. Словно он нуждается в том, чтобы я его поняла.

Мой мозг не может обработать все сразу, и я сажусь на край кровати рядом с ним. Вэнс хватает одеяло и оборачивает его вокруг талии. Затем он опускается на колени передо мной и берёт мои руки в свои.

— Всё в порядке. Просто позволь мне объяснить.

Я плачу, и мы обнимаем друг друга. Все мои эмоции сходят с ума. Я рада, что он здесь, передо мной, очень рада, но не понимаю, как это произошло.

— Я… я просто, — я давлюсь всхлипом, но он держит меня, поглаживая мою спину. — Я думала, что никогда не увижу тебя снова.

— Ш-ш-ш-ш. Я знаю.

Он отклоняется назад и снова берёт меня за руки, после того, как вытирает мои слёзы.

— В тот день, когда тебе исполнилось восемнадцать, и я высадил тебя около твоего дома, на следующее утро я уже был уверен, что хочу сделать все официально. Я и так ждал тебя достаточно долго, мне хотелось, чтобы весь мир знал это, — он подносит мою руку ко рту и целует её. — Поэтому я сказал маме, что готов подарить тебе кольцо. Она была единственной, кто знал о тебе всё. Я долгие годы рассказывал ей истории о тебе. Честно говоря, думаю, она знала, что ты моя единственная, ещё до того, как я понял это сам. — Он улыбается и заправляет прядь волос мне за ухо. — В тот день мы с ней поехали в другой конец города, в очень старый ювелирный магазин. Она сказала, что в этом месте, много лет назад, папа купил ей обручальное кольцо, и я хотел сделать то же самое.

Вэнс мягко улыбается и пожимает плечами, и почему-то мне кажется, что на его щеках проступает румянец.

— Я думал, что это принесет мне удачу. Их брак был всем, что я знал, поэтому, когда я встретил тебя, я хотел того же и для нас. Когда мы приехали в магазин, то поняли, что эта часть города совсем запущена. Но было не так поздно, поэтому я не беспокоился об этом. Но это было не то место, куда я позволил бы идти в одиночку тебе или маме.

Вэнс всегда так беспокоился обо мне и пожилых женщинах в приюте, поэтому я могу полностью понять, что он хотел, чтобы мама была в безопасности.

— Когда я припарковался, заметил группу парней в машине через дорогу. Они смотрели, как мы выходим, и поэтому я убедился, что запер машину. Я действительно не обратил внимания на то, что в ювелирном магазине не было решёток на окнах, ведь у большинства таких магазинов они были.

Вэнс встаёт и начинает ходить, пока говорит.

— Когда мы вошли внутрь, там были пожилой мужчина и двое парней примерно моего возраста. Старик был очень добрым и даже вспомнил алмазное кольцо мамы. Он отошёл и достал металлический ящик с замком. Когда он открыл его, там была черная бархатная коробочка скольцом. Я видел его первый раз в жизни, но уже знал, что оно было тем единственным, — он на секунду остановился и, нахмурившись, посмотрел на меня. — Мне не нужно было смотреть что-нибудь ещё. Лишь единожды взглянув на кольцо, я понял, что оно было тем самым. Так же, как и с тобой.

Он снова погружается в свои мысли и начинает мерить шагами комнату, а я до сих пор не могу понять, как эта история связана с его исчезновением.

— Я заплатил за кольцо и положил его в карман, когда старик пошёл обратно, чтобы принести документы. Я не обращал внимания на парней, когда покупал кольцо, но пока мы ждали, я заметил, что у обоих что-то торчало за поясом.

— Что? — спрашиваю я, и Вэнс останавливается, чтобы посмотреть на меня.

— Оружие, малышка, — говорит он и снова начинает ходить тудасюда по ковру. — Они постоянно проверяли свои телефоны, а затем смотрели на нас, разговаривая шёпотом друг с другом. Я молился, чтобы старик поторопился, и мы смогли выбраться оттуда. Волоски на моей шее встали дыбом, и я понял, что сейчас случится что-то плохое.

Он останавливается и качает головой, как будто не хочет вспоминать об этом.

— Всё произошло так быстро. В одну секунду я забрал твоё кольцо, а в следующую раздались выстрелы.

Я ахаю, прикрывая рот рукой. Понимаю, что он здесь, передо мной, но от образа того, как в Вэнса стреляют, меня пробирает до костей.

— Ребята, которые сидели в машине через дорогу, пришли и открыли огонь по магазину. Двое молодых парней за стойкой начали отстреливаться, тем временем я упал на маму, пытаясь закрыть её, — он трёт глаза руками, как будто не хочет вспоминать те образы, которые видит. — Я шепнул маме, что нам нужно притвориться мёртвыми. Я старался оставаться неподвижным так долго, как мог, когда они подошли к нам. Они три раза выстрелили мне в спину, а затем вышли, не сказав ни слова.

Моя кровь леденеет, когда он поворачивается, и я вижу шрамы на его спине.

— Я, то отключался, то снова приходил в себя, но помню, что старик вышел, чтобы помочь нам, и позвонил в полицию. Следующее, что я помню: нас допрашивает ФБР, а затем мы с мамой попадаем под стражу. Нас задержали, и к тому времени, как меня подлатали, нам запретили связываться с нашей семьёй. Нам рассказали, что мы стали свидетелями самого большого и равнодушного преступления, совершенного местной преступной элитой в этой стране, и что им нужны наши показания, чтобы задержать их. Но ФБР было нужно, чтобы банда поверила в нашу смерть.

— Они инсценировали вашу смерть? — спрашиваю я, пытаясь переварить всё это.

Он кивает и встаёт передо мной на колени.

— Нам пришлось все оставить. Они подстроили, как будто мы попали в аварию, и наши тела были так сильно обожжены, что нас даже нельзя было похоронить. Маме пришлось оставить там обручальное кольцо.

— Боже мой, Вэнс. Что случилось дальше?

— Нас держали в изоляции, пока дело не дошло до суда. Очевидно, прошли годы, но они продолжали охранять нас. Я хотел связаться с тобой, поговорить со своей семьёй, но мы не могли этого сделать. В основном, они держали нас как в плену, потому что этот парень — преступник был важнее, чем наша свобода.

— Как они могли это сделать? Поступать так неправильно. Твоя семья думала, что ты умер. Я думала, что потеряла тебя, — моё сердце разрывается, но он лишь мягко улыбается мне.

— После того, как они рассказали нам, что этот парень сделал, и сколько семей потеряли своих близких, мы с мамой согласились. Мы знали, что этим причинам боль папе, Хантеру и тебе. Но также понимали, что не можем поступить по-другому. Мы осознавали, что, если этот парень снова окажется на улицах города, тысячи семей не смогут иметь то, что было у нас.

Когда я думаю о том, что он отдал ради спасения других, я понимаю, почему он это сделал. Я ненавижу то, что произошло, но, в каком-то смысле, он герой.

— Благодаря нашим свидетельским показаниям пять крупных глав преступного мира навсегда отправились за решётку. Я не пошёл бы на это, если бы мама не согласилась, но мы оба знали, что не сдадимся. Я просто молился, что в один прекрасный день, когда мы снова будем свободны, ты сможешь найти в своем сердце немного любви, чтобы простить меня.

— Вэнс, ты серьёзно? Конечно же, я прощаю тебя. Ты почти отдал свою жизнь, чтобы спасти свою мать и многих других. Самый ужасный ад в моей жизни наступил, когда я потеряла тебя, но сейчас ты здесь.

— Теперь я дома, и никогда не покину тебя, — он протягивает руку, поднимает брюки и достаёт из кармана коробочку. — Старик, который помог нам, не имел ничего общего с тем, что случилось. Его внук вляпался в какое-то дерьмо, и принёс это к его порогу. Хотя в тот день, когда я купил кольцо, для меня всё изменилось, в этом была одна хорошая вещь — каждый день я знал, что принял правильное решение. Это было сложно, но я знал, что снова сделал бы то же самое. И хотя, нам, возможно, пришлось ждать пять лет, чтобы быть вместе, это капля в море по сравнению с тем, что ждёт нас впереди.

Вэнс открывает коробочку, и я задыхаюсь, когда вижу внутри золотое кольцо с огромным овальным бриллиантом, окружённым рубинами и сверкающим так ярко, что слепит глаза. Мой любимый вынимает его и, смотря мне в глаза, надевает на мой палец.

— Ты выйдешь за меня, Холли?

— Да! — кричу я, прежде чем броситься в его объятия.

Он страстно целует меня, и я чувствую, как от удовольствия сводит кончики пальцев. Затем, перекатывает нас на пол и стягивает одеяла, которые отделяют нас друг от друга. Мы снова кожа к коже, в глазах огонь. Его руки везде, когда он скользит, толкаясь внутрь меня.

От его поцелуя у меня вырывается стон, Вэнс шире разводит мои ноги и проникает глубже. Боли нет, только ощущение полной насыщенности. Мысли покинули меня, когда я осознала, что так будет до конца моей жизни, и это почти слишком много, чтобы принять.

Прежде, чем я осознаю, что происходит, Вэнс вытаскивает член из моей киски и опускается между ног, чтобы накрыть её ртом. Я кричу, но он не останавливается, продолжая лизать мой клитор. Я задыхаюсь и зарываюсь пальцами в его волосы, не зная, что мне хочется больше: оттащить его или притянуть ближе. Это отличается от всего того, что я когда-либо чувствовала, и как только подхожу к краю, он возвращается в моё тело и толкается внутрь.

Вэнс целует меня, и я чувствую свою страсть на его губах. Это както слишком интимно и необузданно, но я хочу, чтобы он делал это снова и снова.

Мой разум исчезает, когда его тело сливается с моим, и я превращаюсь в клубок ощущений.

Вэнс целует мою грудь, и я начинаю кричать, когда он всасывает мой сосок в рот. Каждый нерв в моём теле стреляет от готовности, и я цепляюсь за Вэнса, когда приближается мой оргазм.

— Я люблю тебя, — говорит он, когда целует меня в ложбинку груди, а затем впивается в мой сосок.

— Я люблю тебя, — говорю я, но мои слова превращаются в стон, когда моё тело, натянутое от удовольствия, наконец, падает через край.

Внутри разливается тепло, когда меня захватывает наслаждение, и я безвольно падаю на пол. Я открываю глаза, когда Вэнс перекатывает нас, и я ложусь на его грудь, пытаясь отдышаться. Его сердцебиение так сильно отдается в моих ушах, и я напоминаю себе, что он жив и находится здесь, рядом со мной. Отныне мы навсегда вместе.

Раздаётся стук в дверь, и Вэнс кричит им уйти.

Мы затихаем на мгновение, перед тем как я резко сажусь и смотрю на него.

— Что случилось? — спрашивает он меня, широко открыв глаза.

— Сегодня Рождество, — взволновано говорю я.

— И? — улыбается он, заправляя прядь моих волос за ухо.

— Моё желание исполнилось, — шепчу я, наклоняясь и целуя его.

— И что ты пожелала? — спрашивает он, садясь со мной на коленях.

— Тебя.

Он прижимается своим лбом к моему, на его щеке танцуют отблески огня. Все Рождественские желания, которые я когда-либо загадывала, разом сбылись. И я не могла бы просить ничего больше.

}Эпилог 1} }

Почти год спустя…

— Я люблю Рождество, — говорит Холли, прижимаясь ближе ко мне.

— Почему, малышка? — я целую её в макушку и смотрю на нашего сына, который спит у неё на руках.

Его пухлые ручки обернуты вокруг моего пальца, а его темные реснички лежат на румяных щёчках.

— Это всё магия, — говорит она, глядя на меня. — Ожидание — это всегда увлекательно, ты не знаешь, что будет завтра. Я не могу дождаться, когда он станет достаточно взрослым, чтобы наслаждаться этим.

В комнату заходит Хантер и с громким вздохом плюхается на стул напротив нас.

— Это точно, но когда они узнают, что должно произойти, то ещё долго не уснут, — он качает головой, но начинает улыбаться, когда Отем приносит пиво и садиться ему на колени.

Горит огонь и играет мягкая рождественская музыка. Дерево мерцает он света огней, а под ним лежит куча подарков. Это отличный день, и я счастлив, что смог провести его с любимыми людьми.

— Я думаю, дети не спят потому, что они могут съесть очень много конфет, — говорю я, а Хантер просто качает головой.

— Подожди, брат. Придёт и твой день.

— Где мама и папа? — спрашиваю я, оглядывая комнату.

— Не спрашивай, — стонет Хантер, и Отем смеётся.

Она наклоняется ближе и шепчет:

— Видимо, Хантер взял маленького Чарли с собой, чтобы пожелать спокойной ночи бабушке и дедушке, но они были немного заняты.

— О боже, какой ужас! — кричу я, пока Холли и Отем заливаются смехом.

— Слава богу, что ещё слишком маленький, чтобы понять что происходит, — сквозь смех говорит Отем, — и что лучше вешать омелу… ну неважно.

Хантер стонет и закрывает глаза.

— А что насчёт меня? Я получил шок на всю жизнь.

— Я думаю, это мило, — говорит Холли, и я качаю головой. — Ну, то, что они до сих пор влюблены. Я надеюсь, что и мы будем такими же в их возрасте.

Я люблю её и буду любить даже через пятьдесят лет. Я не могу представить себе, что сегодня буду любить её меньше, чем вчера. Я наклоняюсь и мягко целую её губы, надеясь, что нам так же повезёт.

— Я не могу дождаться, когда они откроют подарок от всех нас, — говорит Отем, и мы все соглашаемся.

Мы видим, что эти двое появляются на верхней площадке лестницы. Щёчки мамы покраснели, а папа улыбается, как Гринч. О боже, меня сейчас стошнит.

— Дети, что вы делали сегодня вечером? — спрашивает папа, когда они с мамой садятся на диванчик по другую сторону от огня.

Он обнимает маму и смотрит на нее влюблёнными глазами. Иногда я вспоминаю то время, когда нас с мамой не было рядом, и то, сколько моментов с Холли я пропустил. Как не мог забрать ту боль, что испытывала мама, находясь вдали от отца. Каково это быть с кем-то так долго, а затем потерять его? Это настоящий кошмар. И при этом, она смогла так долго держаться. Но сейчас, видя их вместе, я понимаю, что мы приняли правильное, но, наверное, самое трудное решение в её жизни.

— Просто пытаюсь переварить то, что увидел в вашей спальне раньше, — говорит Хантер, поворачивая стакан с пивом.

Моя мама смеётся и закрывает глаза обеими руками.

— Ты должен был постучаться.

Мой папа гордо смотрит.

— Может быть, нужно повесить на дверь носок, милая?

— О боже, остановите это, — со стоном говорю я, пока Холли и Отем безуспешно пытаются сдержаться.

— Твоя мать и я просто наверстываем упущенное время, — говорит он и целует её в щеку.

— Прошёл почти год, — говорит Хантер, но он просто хочет подразнить папу.

— Разве это должно длиться только до тех пор, пока мы не наверстаем? Мы можем поговорить об этом наедине, Хантер, и я дам тебе несколько советов.

— Именно это! — объявляет Хантер, почти истерически хватая Отем в свои объятия. — Мы идём в постель. Увидимся утром.

— Я думаю, что нам, наверное, тоже стоит уложить его, — говорит Холли, прижимая к себе ребёнка, и встаёт с дивана.

— Я думала, что мы подольше посидим у огня, — говорит моя мама, когда я встаю и целую их, желая спокойной ночи.

— Счастливого Рождества, — говоря, пока мы поднимаемся вверх по лестнице.

— Ты думаешь, они догадываются? — Спрашивает Холли, когда мы заходим за угол.

— Ни в коем случае. Это будет самый лучший подарок.

}Бонусная глава} }

Нил

Рождество 2017…

Я смотрю в глаза своей жены, которую я не видел пять лет. Женщина, которую я полюбил раньше, чем осознал это. Женщина, без которой я пытался жить всё это время, и едва выжил.

Они с Вэнсом просто вошли в главную дверь, и это настоящее чудо. Я мечтал об этом каждую ночь, но никогда не думал, что это действительно произойдет. Я думал, что потерял их навсегда. Я думал, что никогда снова не увижу их. Даже спустя столько лет, я по-прежнему не научился жить без них.

Я обнимаю Вэнса на прощание, прежде чем он выходит за дверь, чтобы найти женщину, которую любит. После этого я снова смотрю на Ариэль, и молюсь, что это не моя очередная мечта.

— Нил, — шепчет она, её голос такой красивый, как будто я слышу его впервые.

— Я думаю, мы должны ненадолго оставить вас наедине, — говорит Хантер.

Всё, что я могу сделать — это кивнуть, не сводя глаз с моей жены.

Я жду, пока он уводит ошеломлённую Отем из гостиной, оставляя меня и Ариэль наедине. На мгновение воцаряется тишина. Мои колени снова слабеют, так что я подхожу к камину и разгребаю угли. Вернув пламя, я кидаю в него несколько поленьев, а когда закрываю решётку и оборачиваюсь, то вижу, что Ариэль стоит за мной.

Она садится на диван и складывает руки на коленях.

— Почему ты не хочешь ничего сказать мне? — спрашивает она, смотря вниз, на свои пальцы.

— Потому что я не доверяю себе, — говорю я, и это правда. — Мне хочется кричать, орать во всё горло.

— Тогда сделай это. Я заслужила, — говорит она мне, глядя на меня со слезами на глазах.

Я подхожу к дивану и осторожно сажусь, чтобы не прикоснуться к ней.

— Не на тебя, моя любовь, — говорю я. — Мне хочется накричать на себя. Я предал тебя. Мне так жаль.

— За что ты просишь прощения? — говорит она, вытирая слёзы. — Это я была той, кто оставил тебя.

Я хочу обнять её. Хочу взять за руки. Но я не могу. Ещё нет.

— Потому что я женился на другой. Она ушла, и ничего для меня не значила, но я сделал это. Я женился после того, как узнал, что ты умерла. Знаю, ты наверняка ненавидишь меня, я и сейчас ненавижу себя.

Боль и чувство вины от того, что я предал её, наполняют мою грудь. Прямо сейчас я даже не могу посмотреть ей в глаза. Мне так стыдно за то, что случилось, и это окончательно убьёт меня, когда я увижу боль на ее лице.

Но когда я слышу смех, то смотрю вверх, и вижу, что она улыбается.

— Нил, я знаю, — говорит она, её взгляд такой мягкий и притягательный.

— Ты знаешь? Но как? — во мне пульсирует чувство вины. Она знает, что я был женат на другой и смеётся. Если бы я оказался на её месте, то уничтожил бы весь мир.

Она смотрит на огонь и рассказывает мне историю о том, как они с Вэнсом пошли покупать обручальное кольцо, и что произошло в тот день, когда они попала в программу защиты свидетелей. Я пытаюсь понять, почему она выбрала оставить нас, но потом вспоминаю, что у неё доброе и любящее сердце. Она видела, как стреляли в нашего сына, когда он попытался защитить её, и Ариэль хотела убедиться, что те, кто сделал это, никогда снова не смогут еще кому-нибудь навредить.

Я сидел и слушал о том, как она пожертвовала собой, и это словно нож в сердце. Я знаю, что в то время, как она делала это, я предал её. От её истории, я чувствую себя ещё более низким человеком. Я не заслуживают мою Ариэль. Она плачет, когда рассказывает мне о физиотерапии, которую перенёс Вэнс, пока их не было.

Она достаёт из кармана платок и вытирает слёзы.

— Вскоре после нашей смерти, они пришли и сказали, что ты женился.

— Ариэль, любимая, это было не так, — она поднимает руку, чтобы остановить меня, и я замолкаю.

— Когда мне было пять лет, я уже знала, что ты тот человек, с которым я собираюсь провести остаток своей жизни. Мы были вместе почти шестьдесят лет, — моя жена одаривает меня мягкой улыбкой. — Когда они сказали мне, что ты женился, я рассмеялась. Не потому, что я не поверила. Я знала, что ты сделал это лишь потому, что хотел спасти кого-то или помочь кому-то. Ты никогда бы не сделал это из-за любви. В душе я знала, что была единственной женщиной, которую ты любил. И буду ею, пока ты не умрёшь. Я никогда не сомневалась в этом.

Я поражаюсь её силе, я знаю — неважно, как я прожил мою жизнь, я никогда не буду достаточно хорош для неё. Но я достаточно эгоистичен, чтобы никогда её не отпускать.

— Я никогда не любил её. Женщина, на которой я женился, мать Отем, я сделал это лишь потому, что знал, Отем и Хантер предназначены друг другу. Я никогда не прикасался к ней, — говорю я с мольбой в голосе. — Я знаю, ты можешь мне не верить, но я не трогал её. От одной мысли, что я прикасаюсь к другой женщине, мне становилось больно.

Ариэль кивает и улыбается, ведь она всё это знала. Её темно-серые волосы спадают на одно плечо, а голубые глаза сверкают в свете огня. Она никогда не выглядела такой красивой, как в этот момент.

— Я не доверяю себе, боюсь прикоснуться. Я знаю, что если сделаю это, то не смогу остановиться. Всё, что я могу делать сейчас, это сидеть рядом с тобой и разговаривать, когда на самом деле, я хочу опрокинуть тебя на пол и заняться любовью.

— Нил, я была без тебя почти пять лет. Не думаю, что сейчас то время, когда ты должен изображать джентльмена.

Все мысли и заботы покинули меня и я бросился к своей Ариэль, толкнул её на диван и забрался сверху. Мои губы соединились с её, и все причины, почему я не мог коснуться моей любимой, вылетели в окно.

Обняв её тело, я как будто вернулся домой. Моё сердце и моя душа вернулись туда, где они должны быть. Связанные с ней.

Всю свою жизнь я любил одну женщину, и ничто не изменит этого. Ни настоящее, ни будущее, и уж тем более смерть.

}Эпилог 2} }

Ариэль

Год спустя… Рождественское утро

Всё утро мы открываем подарки, и дети пищат от восторга. Этим утром, пока мальчики возились с детьми, мы вместе с Холли и Отем приготовили завтрак. Сытые и довольные мы сидим у огня и смотрим на снег.

— Ох, похоже, здесь остался подарок, который мы забыли открыть, — говорит Хантер, когда подходит к дальнему углу за деревом и достаёт большую коробку.

— Странно, мне казалось, что мы получили все подарки, — говорю я и смотрю на Нила, который просто пожимает плечами.

— Здесь написано: «Маме и папе от Санты», — читает Вэнс, смотря на записку и передавая нам подарок.

Нил берёт коробку и кладет мне на колени. Я пожимаю плечами и развязываю большой красный бант. Открыв коробку, я вижу, что все закрыто тканью, поэтому отодвигают её, чтобы посмотреть, что находится внизу.

Внутри лежит белое платье, и я перевожу взгляд на Нила и наших детей.

— Сюрприз! — кричат Холли и Отем, сначала глядя на меня, а затем друг на друга.

— Я не понимаю, — запутавшись, говорю я.

— Когда мы умерли, а папа снова женился, то, технически, вы перестали быть мужем и женой, — потирая руки, говорит Вэнс. — Поэтому мы решили, что вам нужно исправить это.

— Что? — спрашивает Нил, улыбаясь мне.

— Мы приготовили для вас свадьбу-сюрприз, — говорит Холли, переводя взгляд на свои часы. — У вас есть около часа, чтобы подготовиться к началу церемонии.

— О боже! — кричу я, когда вскакиваю с дивана и бегу вверх по лестнице.

Я слышу, как все в гостиной смеются, но если нас будут фотографировать, то я хочу хотя бы привести в порядок волосы.

Бегая как сумасшедшая, я пытаюсь отчистить и отполировать каждый сантиметр своего тела, даже когда ко мне приходит Нил, чтобы отвлечь меня. Мне удается сделать прическу и макияж, а затем надеть то великолепное платье, которое выбрали дети. Обтягивающее платье с длинными рукавами, переходящее в мягкий расклешенный низ в стиле хвоста русалки. Я думаю, что выгляжу хорошо, пока Нил не заходит в комнату в смокинге.

— Где ты это взял? — спрашиваю я, оглядывая его сверху донизу. — Ты выглядишь так же красиво, как в тот день, когда мы поженились.

— Мальчики достали его для меня. Лучше бы всё быстро закончилось. Я не могу дождаться, когда сниму с тебя это платье, — говорит он, когда подходит ко мне и мягко целует в шею. Я знаю, что он изо всех сил старается не испортить мне макияж, но все же Нил знает, что это место сводит меня с ума.

— Осторожнее. Я хочу стать замужней женщиной, — говорю я, и он подмигивает мне.

Нил протягивает мне руку, чтобы я положила свою на сгиб его локтя.

— Готова? — спрашивает он, и я киваю.

Когда мы спускаемся вниз, то видим, что весь дом превратился в зимнюю страну чудес. Все празднично одеты, везде официанты, кругом кипит работа. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу свадебный торт. Такой же, как на нашей свадьбе. Я начинаю плакать, но потом Нил наклоняется и шепчет мне на ухо, что нельзя плакать в день нашей свадьбы.

То же самое он сказал мне в первый раз, в день нашей свадьбы, когда я расплакалась прежде, чем мы произнесли свои обеты. Нил всегда знает, что и когда мне сказать. Я никогда не понимала, насколько мне повезло, что он рядом, пока не оказалась вдали от него. Думаю, именно поэтому сейчас, время, которое мы проводим вместе, так ценно для меня, и я естественно ценю каждый момент. Ведь теперь я знаю, что значит терять, и никогда не хочу почувствовать это снова.

Пока я иду по проходу к алтарю, который они сделали, священник перед нами произносит речь. Он говорит о любви, о значении этого дня, но единственное, что я слышу, это моё сердце. Сегодня оно поёт, потому что наполнено любовью. Любовью к семье, любовью к мужу, любовью ко всему, что окружает нас сейчас. Наконец-то я дома, именно в том месте, которому принадлежу, в объятиях своей второй половинки.