Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его
подробнее ...
Хрущёв. Всё стало дефицитом и система рухнула. Шумейко с Геращенко разваравали все средства ЦБ и Сбербанка по торговому договору с МИД Польши. Нотой правительства Польши о нанесение ущерба в 18 млрд. долларов были шантожированы и завербованы ЦРУ Горбачёв с Ельциным. С 1992 года Чубайс ввёл в правительство ЦРУ. Ельцин отказался от программы "500 дней", и ввел через Гайдара колониальную программу МВФ, по которой и живём. Всё просто, а автор несёт чушь, аж уши вянут. Мне надоели стоны автора о его 49 годах, тем более без почвенные. Мне 63 года но я не чувствую себя стариком, пока не взгляну в зеркало. У человека есть душа и подсознание тела. Душа при выходе из тела теряет все хотелки и привычки подсознание тела. И душе в принципе наплевать почти на всё, кроме любви и отношений к другим людям. Только это может повлиять на поступки души. У ГГ молодое тело с гармонами и оно требует своего. Если вы не прислушиваетесь к подсознанию своего тела, то оно начинает мстить, тряской рук, адреналином, вплоть да расслабления мочевого пузыря и заднего прохода. В принципе нельзя чувствовать себя старше тела. В общем у автора логики в написанном нет, одни дурные эмоции расстройства психики. Дельного сказать не может,а выговорится хочется.
Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Когда кометный орган взял фальшивую ноту, Сфумато понял: что-то неладно.
Его водные «я», плавающие в капиллярных океанах Листа, услышали несвоевременный раскат грома. Антропоидные «я» Сфумато в невесомости джунглей ощутили диссонантное землетрясение.
Каждую ноту мелодии играла настоящая комета, ударяющая в тёмную изрытую сторону древнего колечка Дайсона. Крохотули-разведчики из «я»-флота Сфумато смотрели на это с орбиты. Бледные точки распускались одна за другой молочными взрывами-всплесками, — мегатонны грязного снега, сотни музыкальных Тунгусок, — пока очередная не запоздала более чем на секунду и не ударила в пятидесяти километрах от цели.
Диссонанс не только покоробил слух, но и раздосадовал. Сфумато вложил в пьесу немало труда. Выбирал кометы из несметного множества трансплутоновых небесных тел пояса Койпера, бомбардирующих Внутреннюю систему с тех самых пор, как крах Великих проектов расстроил их динамику и превратил в безумный пинбол. Лазерной матрицей Листа, изначально задуманной для разгона межзвёздных микрозондов к Проксиме Центавра, превращал лёдяной покров комет в струи пара, ювелирно подправляя траектории. Даже поставил антропоидное «я» наигрывать мелодию на клавишах ледяного органа в обсерватории одной из башен обода — синхронно с кометными ударами.
Да, это был скорее экспромт. Закончить композицию Сфумато не удосужился. Он редко что-либо доводил до конца. Какой смысл быть мински, колонией из тысячи разумных нооидов, если себя ограничивать? Один из нооидных кластеров отвлекла спектроскопия кометного льда. Другой решил вычислить, что из классики можно сыграть ньютоновыми соударениями с плоскостью. Органист-антропоид между неспешными тычками по клавишам принялся высекать эффектные ледяные скульптуры.
Однако Сфумато питал уверенность, что сделал всё как надо, и, когда мыслецепочку запрудили эмоблоки раздражения и сомнения в себе, проследил орбиту запоздалой кометы до самой Внешней системы.
Тут-то он и увидел Карнавал.
Тот явился невесть откуда в последнюю килосекунду и сбил комету с курса своим притяжением. Небо сверкало гамма-лучами от тормозящего варп-пузыря. Ядро Карнавала пучилось тёмным неровным кругом — эффект гравилинзы, порождаемый чёрными дырами-двойняшками массой с Юпитер в его сердце. Вокруг тёмного глаза расширялось гало из ярких мошек, миллионов их, каждая — капсид в километр длиной, угловатое ядро фон Неймана в бурлящей оболочке умной материи. Мошки были Железными критиками, сторожевыми псами и герольдами Карнавала.
На глазах Сфумато Критики дружно дали по газам, гало изменило форму, удлинилось. Сфумато продолжил их орбиты. Все, как одна, упирались в длинную, миллионокилометровую ленту Листа. Увидев кометы, Критики, как водится, загорелись яростным, неутолимым, хищным любопытством. Ни одна цивилизация Системы, спящая или бодрствующая, их разбуженного исследовательского пыла до сих пор пережить не смогла.
Мыслецепочка Сфумато переполнилась ледяными блоками страха и инстинкта самосохранения. Он принялся тормошить древние суда «я»-флота, выгружать снимки нооидов на несомые микрозондами кристаллы памяти, отправил антропоидные и зооидные «я» в смелые массовые исходы к поспешно сооружаемым ускорителям масс.
Критики достигнут Листа через восемьдесят килосекунд, и вскоре за тем колечка Дайсона, бывшего домом Сфумато на протяжении сотни гигасекунд, и всех задержавшихся на нём «я» не станет.
Но это полбеды.
Ещё надо сообщить плохую весть Салаи.
* * *
На вызов Салаи не ответил. Неудивительно: они не общались уже несколько гигасекунд, с конца войны. Мински Салаи был куда меньше мински Сфумато, и Салаи предпочитал бродить по безбрежным просторам Листа сам, населяя стайку зооидов и синтоидов.
Продолжая готовиться к отбытию, Сфумато втиснул побочную мыслецепочку в крохотный мозг своего быстрейшего «я»-судна, дрона на антиматерии, и рванул по дневной стороне Листа искать бывшую любовь, пока не поздно.
О силе тяжести на колечке Дайсона говорить не приходилось, но жизни на нём хватило бы на тысячу планет вроде Земли. Капиллярные океаны ажурно синели на фоне пышного сплетения растущих в невесомости джунглей. Отдельные зелёные побеги едва не дотягивались до тенедисков — световых парусов, плавающих взад-вперёд между Листом и Солнцем. Их делали, чтобы обеспечить смену дня и ночи. Но с тех пор, как Солнце стало нестабильным и из его полюсов конвульсивно забили протуберанцы, вырываемые слетевшими с нарезки солнцедобывающими машинами, биосфера Листа процветала только в тени.
Остальную поверхность устилали пустыни, серо-коричневые шрамы, где вспышки солнечной активности выжгли биосферу вплоть до незыблемого фундамента Листа. Много веков пустыни служили холстом для проектов Сфумато: пустокостные гуманоидные автоматы ростом под километр разыгрывали там незаконченные пьесы; синтетические бактерии, мутирующие в космических лучах, по команде генетических регуляторных контуров вырезали на голом камне одну за другой гигантские буквы романа.
Теперь, когда было ясно, что всё поглотят Критики, Лист виделся Сфумато детской песочницей, полной сломанных игрушек. Он давно хотел наладить биосферу, перепрограммировать теневые диски, починить порванные капилляры, из которых складывался сферический океан. Но теперь поздно.
Далеко под собой, близ огромного пузыря воды, он уловил электромагнитный отпечаток. Вылетая из воды и вновь скрываясь под волнующейся поверхностью, внизу танцевал серебристый косяк земноводных.
Сфумато спустился и завис рядом, узнав в изяществе движений забывшегося радостью Салаи. На миг мыслецепочку пронизало сожалением. Затем удар далёкой кометы напомнил о задаче, и к Салаи ушёл осторожный мыслепакет.
Собирайся, — сказал Сфумато. — Надо уходить. Идёт Карнавал.
Он приложил к призыву описание грядущей сущности. Карнавал был последним Великим проектом, попыткой создать по-настоящему благожелательный сверхразум. Внутри росло зерно бога, упакованное в несколько вложенных симуляций, где за каждым слоем следил верхний, не допуская порочных образований, — своего рода матрёшка из стражей. На внешний слой, Железных критиков, возлагалась незавидная задача — поиск эксплоитов нулевого дня в грубой материи. Чтобы не поддаться Искушению, Карнавалу приходилось двигаться, находить аномалии, развлечения, головоломки, — что угодно, лишь бы только Критики не скатились в беспамятство симулированных реальностей.
Салаи задумался. Затем его тела нырнули в стену воды и вынырнули обратно, сыпля брызгами. Те разлетелись в разные стороны — крохотные сверкающие планетки.
Спасибо за предупреждение, — ответил Салаи, — но я остаюсь.
Какое-то время Сфумато не знал, что чувствовать. Его «я»-корабль был очень далеко от остальных «я», и достижение консенсуса между нооидами занимало несколько секунд. За включение в мыслецепочку спорили блоки гнева, замешательства и недоверия.
Что значит — остаёшься? — наконец спросил он, показывая, как прокатился Карнавал по системе Юпитера гигасекунду тому назад. Тогда Критики обрушились на покрытые дримкораллом спутники, на которых были запущены виртуальности Звездоделов, — и препарировали, пока не осталось ничего.
Этого ты хочешь? Надо уходить.Уходи, — сказал Салаи. — Я остаюсь.Ты спятил. Это что, очередной твой бзик?
Ближе к концу, перед тем, как они подрались, Салаи увлёкся физикой: мол, остались ещё теоретические и экспериментальные находки, упущенные древними, и это якобы — лучший способ избежать Великого искушения бесконечной виртуальностью. В зерне бога нет ответов на вопросы, лишь забытье.
Над ними навис теневой диск. В воде на серебристых «я» Салаи светились бактерии, и казалось, что тот сделан из звёзд.
Я ведь доказал принцип прецедентности, — сказал Салаи. — Похоже, древние были правы. Когда мы измеряем квантовую систему, результаты диктуются набором прецедентов. Если прецедентов нет, исход предсказать невозможно. Если мы делаем что-то по-настоящему новое, создаём запутанные состояния, которых Вселенная никогда раньше не видела, мы вольны стать законодателями. Но если просто повторять и повторять что-либо раз за разом, спустя время от прецедентов уже никуда не денешься.
Он передал Сфумато мыслеблок, где были сведения о дотошных экспериментах, проведённых над запутанными фотонами, аксиомы, предсказания, результаты.
Вот почему ты убежал, — произнёс Сфумато. — Не хотел завязнуть.
Тенедиск ушёл, и серебро вернулось.
Хочешь забрать меня силой? — спросил Салаи. — У тебя куда больше «я». Теперь я тебя не противник.
Война, десять гигасекунд назад: армии нооидов и дроны, выжигающие деревья Дайсона, вредоносный боевой код, сорвавший с креплений тенедиск, — тот свалился и сформировал морщинистые Ночные горы.
Нет, — сказал Сфумато. — Никаких больше войн. Я просто не понимаю. Ты ненавидишь меня настолько сильно, что предпочтёшь окончательную смерть уходу со мной? Прошу тебя. Пожалуйста.
Салаи послал ещё один мыслеблок — с грустной улыбкой.
Я не могу уйти и остаться собой. Ты появился здесь первым, но для тебя Лист так и не стал домом. Для меня — стал. Теперь он — одно из моих «я». Это единственное, чему ты не мог, не способен был меня научить — как оставаться. Карнавал привлекла твоя музыка, да ведь? Ты сыграл её нарочно? Искал повода сбежать?
Сфумато промолчал.
Всё хорошо, — сказал Салаи. — Я тебя прощаю. А теперь беги.
Его «я» нырнули в океан и исчезли серебристыми пузырьками. Вдалеке всё падали и падали кометы, будто удары больного сердца.
* * *
За десять килосекунд до прибытия Карнавала Сфумато запустил свой «я»-флот и покинул Лист.
Его мыслецепочку несли почти тысяча судов. Среди них — размером с яблоко фон-неймановские самовоспроизводящиеся машины, которые некогда грызли Меркурий и Венеру; древние суда, которые были Сфумато с самого начала, с тех пор, как к нему явились разочарованные беженцы с Великих проектов; гигантский Звездодел, щетинящийся гамма-лазерами; даже магнитоформа, клочок живого солнечного ветра, что когда-то, до создания солнцедобывающей машины, плавала в ядре Солнца.
Разумы зооидных и антропоидных «я», выгруженные в маломаневренные кристаллы памяти, были запущены электромагнитными катапультами на эксцентрическую орбиту. После ухода Карнавала Сфумато их подберёт. Без биологических «я», видя всё лишь через судовые сенсоры, он ощущал себя странно. Холодно, блёкло и ясно, как ум антропоида после многих дней голодания.
В слепящем зареве двигателей «я»-флота Лист удалялся: лоскутное одеяло из теней, охряных пустынь и серебристых капилляров. Сфумато вдруг ощутил облегчение. Это был сломанный мир, набитый сломанными игрушками, нужда в которых отпала. Мир этот целую терасекунду служил ему домом, но пришло время двигаться дальше, начать всё заново.
Затем пришёл мыслеблок невосполнимой потери, ощущения выкорчеванного дерева, корешки которого цепляются за почву, потрескивая и ломаясь, а с них осыпаются комочки земли. Нооиды Сфумато попытались достичь консенсуса и разошлись во мнениях насчёт того, Сфумато ли это вообще мысль.
Он изучил блок. Оттуда хлынули воспоминания о Салаи.
Салаи пришёл учиться, он искал способ избежать Великого искушения. Был золотой период в начале, когда они стали любовниками; антропоидные и зооидные совокупления в джунглях Листа, блаженство переплетения мыслецепочек. Но они так и не слились до конца. Для слияния требовалось прервать «я»-цепочку, чтобы дать сложиться новому консенсусу. Это ужасало Сфумато не меньше, чем перспектива кануть в бесконечные вложенные виртуальности Искушения. Поняв это, Салаи сбежал. Сфумато попытался вернуть его силой. Так началась война. В конце Сфумато отпустил Салаи на безбрежные просторы Листа, но всегда знал: с Листа он не ушёл, и однажды они воссоединятся. Время залечит раны. Дайте только срок.
То был прецедент Сфумато. Так он уже делал. Это его определяло: бегство от незавершённого. Он бегал ещё до того, как родился.
Его старейшие нооиды помнили разочарование с большой буквы, ворчливое признание того, что ни мински, ни другому разумному никогда не пересечь необозримую тьму между звёздами. Вот почему человечество взялось создавать бесконечность другого рода.
Солнцедобывающая машина, ревущие плазменные струи, хлещущие с магнитных полюсов, — для уменьшения массы Солнца и продления его жизни на сотни миллиардов лет. Дерево, от которого и остался Лист, — сеть колец Дайсона, сделанных из раскуроченных Венеры и Марса, для перехвата всей энергии звезды. Чёрные дыры Звездоделов для превращения в звезду Юпитера и освещения Внешней системы. И грандиознейший из проектов: двигатель Шкадова, невероятно огромное зеркало из начерпанной солнцедобывающей машиной материи, — для преобразования солнечного излучения в тягу, чтобы сама Система поплыла через Галактику и за её пределы.
Полный крах. Проекты такого масштаба перед постройкой надо было смоделировать, а симуляции всегда манили сильнее холодной фундаментальной реальности. Вот в чём состояло Искушение, оно же — решение парадокса Ферми. А пока создатели предавались грёзам, их неразумные слуги деградировали, и всё катилось под откос.
Солнце вырвалось из оков солнцедобывающей машины. Его выдохи дестабилизировали зеркало Шкадова, зеркало притянуло несметные небесные тела пояса Койпера, и те полетели во Внутреннюю систему, обрушиваясь на старую опустелую Землю и другие планеты. Избыток массы под носом свёл с ума машины фон Неймана, строившие Дерево, и их орбитальные кольца покривились. Дальше — больше, и вот остатки Меркурия сталкиваются с Марсом в катаклизме, равного которому Система не знала со времени формирования Луны.
Чем враждебнее становилась Система, тем сильнее манил побег. Несколько стабильных листьев Дерева состояли из дримкоралла, вычислительного субстрата для запуска бесчисленных виртуальностей. Где-то в великой тьме спали в холодных медленных машинах Реверсивные. Сфумато сомневался, что они когда-либо проснутся.
Последней отчаянной попыткой вырваться за подверженный искушениям гуманоидный горизонт и создать бога, Искушению неподвластного, стал Карнавал — безумный титан, разгуливающий по Системе и топчущий оболочки древних сонь.
Ещё оставались те немногие, кто работал над Великими проектами и до сих пор бодрствовал, кто верил, что сдаваться рано. Они собрались вместе — зализать раны, раздуть остывающие надежды, — и создали мински, который звал себя Сфумато. Вот только и он себя предал и хотел сбежать.
Лист становился всё меньше — тёмное пятно, чуть расцвеченное серебристыми ажурными океанами. Ещё не поздно вернуться. Может, пускай Критики поглотят их обоих?
Возможно, ему и нужен истинный конец, после которого он никуда уже не сбежит. Захлопнутая книга, подведённая черта…
И вдруг Сфумато понял, почему Салаи остался, что он хотел этим сказать.
Тот предлагал Сфумато не конец, а границы.
Холст.
* * *
Карнавал был в трёх килосекундах от Листа.
Звездодел, «я» Сфумато, однажды работал на Карнавал: тот подрядил его извлечь две сингулярности из юпитерианской звездоделательной машины. Звездодел не знал функции полезности Критиков, но одно было ясно: они ищут сложность, аномалии, ребусы, новизну.
Иными словами, искусство.
То есть дело за малым: создать произведение искусства более притягательное, чем сумма всего, что сотворил за свою жизнь Сфумато на Листе.
Оставались две килосекунды. Звёздочка Критиков угрожающе маячила за Листом.
В какафонии мыслеблоков нооиды Сфумато разражались идеями.
— Заставим старые солнцедобывающие машины на полярных орбитах чертить струями плазмы буквы романа, написанного нейросетью из сферомаков в хромосфере Солнца —— Вырастим среди неподвижных спутников деревья Дайсона, пусть плодоносят яблоками, в ДНК которых содержится вся оккультная литература Земли и имена алгоритмически сгенерированных демонов —— Поделимся на два флота, зайдём с противоположных сторон Солнца и посредством квантовой фотографии заснимем невидимое, кидая запутанные фотоны в зеркало Шкадова —
И ещё, и ещё, и ещё. Лабиринты магнитных полей, пойманные экзотические частицы, картины в пустоте, нарисованные эффектом гравитационного линзирования тёмной материи. Танцующие квантовые скворцы, воспроизводящие в трёх измерениях все фильмы древнего XX века Земли, каждая крохотная машина — один пиксель.
Но что толку? Сфумато ничего не завершал уже целые гигасекунды, и свидетельство тому — Лист, захламлённое кладбище идей. Время поджимает. В очерченных Салаи рамках ничего не успеть.
Но тот передал и другое.
Сфумато открыл мыслепакет о принципе прецедентности и понял, что именно должен сделать.
* * *
Одна килосекунда.
Сфумато принялся намечать мыслецепочку своего любимого, её ветки и хеши, блоки, которыми Салаи поделился. Ядром стал миг, когда Салаи прибыл на Лист, серебристый блеск его «я»-флота в небе; чувство, что Сфумато больше не одинок; любопытство и изумление, которые в нём всегда будил Салаи, обещание нового, загадочная дельфинья улыбка.
Как только он нашёл эту эмоцию, остальное было делом техники.
Сфумато ещё не потерял нооиды лазерной матрицы Листа. Хватило мысли, и лазеры стали источниками запутанных фотонов. Суда его «я»-флота создавали волноводы и фотонные кристаллы, — квантовые вентили, — и строились на фоне Солнца в тщательно продуманные формации.
Девяносто семь секунд.
Сфумато включил лазеры. От Листа сыпанул сноп лучей. Те пронизали суда и вентили внутри них, запутываясь, интерферируя, игрою света рисуя внутри Сфумато портрет Салаи.
Портрет был сложным квантовым состоянием, фотоны в котором были запутаны так, как никогда ещё во Вселенной, а их взаимодействие имитировало мыслецепочку Салаи. И принцип прецедентности говорил, что если провести измерения, Вселенной придётся бросить кости и выдать новый закон, нечто неподдающееся симуляции, нечто за пределами Великого искушения.
Сфумато берёг непрочный портрет внутри себя и ждал.
Тридцать секунд.
Десять.
Туча Критиков взорвалась, тормозя. В миллионофакельной вспышке антивещества они дружно свернули. Тёмное ядро Карнавала, — ему отвернуть было труднее, — прошло рядом с Листом, и колечко Дайсона заволновалось в приливных силах. Но ядро миновало Лист — и тоже развернулось к Сфумато.
Ливнем голодных звёзд Критики захлестнули все датчики Сфумато. Когти из умной материи лезли всюду, тычась, разрывая, измеряя, упиваясь квантовой новизной портрета Салаи.
Хороший конец, — пропели «я» Сфумато, — как будто стирают мандалу.
И какое-то время других мыслеблоков не поступало.
* * *
Салаи ждал на краю Листа, в стране вечного сумрака, где можно было себя убедить, что колечко Дайсона — планета с горизонтом, где из-за кромки выглядывало красноватое Солнце.
Кометы всё падали, беззвучно расцветая в солнечном свете розовато-белым по тёмно-серому. Они вновь играли мелодию: Салаи, как умел, закончил её за Сфумато.
Салаи облекло зелёное пламя. Клочок живого солнечного ветра, магнитоформа. А в ней кружилось облако кристаллов памяти, маневрирующих крохотными ионными двигателями.
Мне нравится музыка, — сказал Сфумато.
Мне понравился портрет, — сказал Салаи. — Жаль, что они его загубили.Не загубили, — возразил Сфумато. — Завершили.
Он распахнул свою мыслецепочку.
Под песню падающих комет, песню, где пелось уже не о разбитых надеждах, два мински слились, две цепочки прервались.
Новая началась блоком радости, флотом «я», летящим над теневой стороной Листа к джокондовской улыбке Солнца.
Последние комментарии
5 часов 6 секунд назад
5 часов 40 минут назад
5 часов 42 минут назад
7 часов 41 минут назад
13 часов 47 минут назад
13 часов 58 минут назад