Кукушка (СИ) [Российский Ёж] (fb2) читать онлайн

— А должно было? — удивляется Кери. Сестра отворачивается от них, что-то высматривая на дороге. — Да все вокруг знали, что Таго сохнет по этому нищему поэту… то есть художнику! И то, что она мечтала сбежать с ним, тоже не секрет. Ко мне какие претензии?

— Ты могла её отговорить. И не надо про то, что она тебя терпеть не могла — это мне известно. Но ты могла попытаться! — бросает матушка. — Льята! Ты уже знаешь?

— Во-первых: зачем мне это было делать? Мне нет дела до вздорной девчонки, правда. Во-вторых: я, чтоб вы знали, попыталась таки! Так — ради успокоения собственной совести. Но мне в несколько голосов указали, что это не моё дело… Чего вы от меня ещё хотите? И, кстати! Почему вы говорите о ней в прошедшем времени, хагари Лайгана? Рийсу ещё не нашли. Она вполне может быть жива. Пусть я в это и не верю.

Матушка поджимает губы и молчит. Льята тоже молчит, потому что не представляет, что можно сказать. Ну, и Берна предпочитает ничего не говорить. Так, в молчании, они вчетвером выходят на улицу и направляются в сторону площади. Льята не понимает, зачем им туда идти, но не решается разрушить повисшую тишину. Поэтому старательно делает вид, будто бы всё, что её сейчас интересует — как бы не замочить обувь в лужах, оставленных ночным дождём. Их не так уж и много, но можно сосредоточиться на них и не замечать всё остальное.

На площади непривычно много людей для этого времени суток. Льята с интересом крутит головой, подмечая знакомые лица. Тут собрались почти все более-менее уважаемые люди города. Жителей окраин почти и нет. Лишь некоторое количество прислуги. С дальнего края площади доносится шум. Толпа расступается, давая дорогу страже. На площади показывается чёрная карета, почти сразу скрываясь в переулке, ведущем к Синему Дому. Льята чувствует разочарование, но почти сразу успокаивается. Шепнув Берне, чтобы та отвлекла матушку, Льята стискивает в руке оберег и срывается с места. Та дорога, по которой сейчас едет карета, не самая короткая. Если пробежать сквозь арку и срезать через узкий проулок меж домами, то можно оказаться около Синего Дома гораздо раньше. Льята бежит изо всех сил. Нужно успеть до того, как закроются ворота — тогда можно будет проскользнуть внутрь и увидеть, как же выглядит жертва тварей. И, возможно, узнать, что там с Рийси. Льяте везёт. Она ухитряется ни разу не упасть на скользких после дождя камнях и добирается до ворот за пару мгновений до того, как те захлопываются.

Она никогда не бывала внутри Синего Дома. И сейчас сильно разочарована. Ни пыточных орудий, ни мрачных коридоров, ни… ничего! Обычный дом. Деревянный пол, распахнутые окна, скрипящие двери. И это Синий Дом?! Льята ёжится от налетевшего сквозняка и крадётся вслед за уходящими вперёд стражниками. Те идут куда-то вглубь дома. Слишком быстро, по мнению Льяты, которая даже не успевает как следует рассмотреть, что же здесь есть. Хорошо только, что и рассматривать особо нечего. Даже картин на стенах нет. Путь заканчивается около ещё одной похожей на все прочие двери — та со скрипом открывается, пропуская стражников. Льята проскальзывает следом. На мгновение замирает и тут же чуть не падает от толчка в спину.

— Двигайся давай! — слышит она злой шёпот. — Застыла она тут, понимаете ли, каменным изваянием! Ты, кстати, знала, что исверцы обожают статуи? Они у них везде. В парках, на улицах городов, в домах… в столице даже парк статуй есть. Интересно, а в спальнях они тоже статуи ставят? Как думаешь?

— Кери?! — Льята оборачивается, но никого не видит. Трёт глаза ладонью и тут же чувствует прикосновение.

— Не только у тебя есть возможность становиться незаметной, сестричка. Шагай вперёд и не задавай глупых вопросов, вроде: «что ты тут делаешь?» и так далее.

Льята молча двигается вглубь комнаты. Та не так уж и велика, но места достаточно, чтобы не столкнуться с людьми, собравшимися внутри. А их не так уж и мало. Два стражника, папа, хаг Дене и хаг Сайл. И брат Берны. Все они обступили стол и негромко переговариваются. Льята улавливает отдельные слова, но они не дают понять, о чём речь. Для такого нужно подобраться поближе. Льята осторожно двигается вперёд. Лучше всего будет встать за спиной отца Шани — тот вряд ли отличается особой наблюдательностью. Во всяком случае, по сравнению с остальными. Сестра издаёт тихий смешок и, кажется, идёт следом. Льята огибает кресло и медленно шагает по ковру. Это хорошо, что здесь ковёр — так не слышно шагов. Сестра время от времени прикасается к её руке. Льята не знает, зачем Кери это делает, но ощущение её присутствия успокаивает. Встав за спиной хага Дене, Льята старается рассмотреть, что же находится на столе, но пока что это не получается — слишком уж близко друг к другу стоят собравшиеся здесь люди. Льята чувствует лёгкое разочарование.

— Это всё, что от него осталось? Маловато, — недовольно говорит хаг Сайл.

— Это больше, чем то, что мы нашли в прошлый раз, — возражает папа. Льята дышит через раз, стараясь не пропустить ни слова. Это ведь они сейчас про жертву говорят? Ведь так? — По крайней мере, мы можем опознать несчастного.

— Зачем было нужно ехать куда-то ночью? — нервно спрашивает хаг Дене.

— Кто же скажет? Этот уже мёртв, а подруга вашей дочери до сих пор не найдена. Скорее всего — тоже мертва, — отвечает хаг Сайл, чуть подаваясь назад. Льята успевает различить лицо Тайра… что-то с ним не так. Лья не сразу понимает — что. Но испуганно шарахается в сторону и налетает на одного из стражников. Тот едва не падает от неожиданности, но хватает Льяту за руку. Льята слышит едва заметное злое шипение — Кери явно недовольна. Все моментально оборачиваются. Папа что-то произносит — не разобрать слов — и Льята чувствует, как капелька-оберег срывается с шеи и падает на пол.

— Льята?! Что ты тут делаешь? — Льята отводит взгляд, чтобы не смотреть папе в лицо. — Как ты сюда попала?

Нейлор тем временем поднимает оберег и рассматривает его.

— Полагаю, что ваша дочь воспользовалась этим, хаг Шаррет, — произносит он, протягивая хрустальную капельку папе. Тот впивается в находку взглядом. Ох! Льята мрачно вздыхает. Не видать ей больше оберега.

Папа убирает оберег в карман и обводит комнату тяжёлым взглядом. Спустя пару мгновений рядом с ним из воздуха появляется Кери. Она выглядит совершенно равнодушной, когда протягивает папе небольшой кулон. Который отправляется в тот же карман, что и оберег Льяты.

— Не могла же я оставить сестричку без присмотра, отец, — поясняет Кери. Папа недоверчиво хмыкает. — Я надеялась, что смогу отговорить её от необдуманных поступков. Кроме того, мне показалось, что здесь, в Синем Доме, Льяте не будет угрожать серьёзная опасность. Это место намного лучше того, где вы нашли тело, как мне кажется. А сестричке вполне могло бы взбрести в голову прогуляться в поле и увидеть всё своими глазами… Вы ведь понимаете меня, отец?

— Ты могла просто не дать ей прийти сюда, — мрачно сообщает папа.

— Когда я её догнала, Льята уже пробралась внутрь дома, — пожимает плечами Кери, старательно избегая смотреть на стол. Что?! То есть, сестра сейчас пытается сказать, что во всём виновата Льята?! — Кроме того, она так мечтала посмотреть на жертву тварей… мне просто надоело её отговаривать. Пусть уж Лья один раз увидит, что случается с теми, кто повстречал существ с той стороны, и успокоится. А то она может по примеру Таго отправиться куда-нибудь за пределы города ночью…

— Это у неё не выйдет без её игрушки, — возражает папа, прикасаясь к карману с оберегом. — Если ты, конечно, не подаришь ей новую.

— Тисс больше не делает подобные вещи. Та, которую она сделала для Таго — последняя.

После этих слов Кери засыпают вопросами. Сестра отвечает, хоть и без особого желания. Да, она знает про побег. Да, у парочки было что-то, что отводит посторонним глаза… нет, Кери не знает — что. Да. Она никому не рассказала.

— Я не обязана никому докладывать о том, что приходит в глупые головы этих девчонок, хаг Сайл, — фыркает Кери, окидывая того неприязненным взглядом. — Это вообще меня не касается! Если на то пошло, то Льята знала обо всём этом побольше моего. Почему никто не задаёт эти вопросы ей? — Льята ошарашено моргает. Кери сейчас её обвиняет в том, что случилось с Рийси?! Но ведь она прекрасно знает, что Льята пыталась отговорить подругу… Льята возмущённо смотрит на Кери, но та даже не поворачивает головы. — И я не знаю, где сейчас Таго. И не хочу знать. Мне не интересно. Правда.

Льята отворачивается от сестры и скользит взглядом по невзрачным стенам, пока не упирается в стол, сейчас не закрытый спинами людей. В первое мгновение Льята не понимает, что она видит, но после… обломки костей… почему нет рук?.. огромная дыра вместо живота… что-то сизое внутри… половина головы — черные от засохшей крови волосы и светло-розовое… Льята сглатывает и чувствует, как подгибаются ноги. Последнее, что она видит перед тем, как потерять сознание, это мертвенно-бледное неподвижное лицо сестры, неотрывно смотрящей на мёртвого Тайра.

***

Берна с сомнением разглядывает дом. Невысокий, тусклый. И по-другому же не скажешь. Как будто бы все краски выцвели. Берна толкает калитку и решительно шагает вперёд. Пёс на неё даже не смотрит. Лежит, прикрыв глаза. Берна проходит по слегка размокшей за пару дождливых дней дорожке и входит в дом. Внутри темно и тесно. Причём, места-то хватает, но ощущение, будто бы плечи сдавливает, заставляет ёжиться. Интересно: во всех ли домах местных колдунов так? Берна осторожно присаживается на сомнительного вида лавку и с любопытством оглядывается по сторонам. Пучки трав, развешанные под потолком, вызывают невольную улыбку. Какая прелесть! Надо думать, на недалёких провинциалов это производит нужное впечатление… Некоторые посетители подозрительно косятся в её сторону, но молчат. Наверное, им не каждый день приходится видеть представителей высшего света, и они не знают, как себя вести. Берна отводит взгляд, чтобы не смущать их.

Она потратила немало времени, чтобы убедить Нейла позволить ей поговорить с ведьмой. Братец был против, но ему пришлось уступить. Сам он сейчас никак не мог быть здесь — местные власти упросили его помочь. Нейл не стал отказывать, и вот уже который день проводит всё время в компании стражников и магов. А теперь, наверное, и вовсе поселится в этом… Синем Доме. После того, как нашли любовника подруги Льяты…

Сегодня Берна даже не поняла толком, куда пропала Льята. Хоть и выполнила её просьбу, отвлекая хагари Лайгану. Льята просто растворилась в воздухе, а следом за ней так же пропала и её сестра. Решив, что позже непременно обо всём расспросит Льяту, Берна постаралась занять разговором её мать. Что ей вполне удалось. Хагари Лайгана даже не удивилась пропаже дочерей. Лишь неодобрительно покачала головой, кивнула приветственно нескольким дамам и поспешила вернуться в дом. В доме они встретили Нейла, который и рассказал про то, как Льята проникла в Синий Дом вместе с сестрой. И как она лишилась чувств от увиденного там… После этого Берна потратила весь запас красноречия на то, чтобы убедить Нейла. И, как ни странно, у неё даже получилось.

Низенькая дверь распахивается, выпуская наружу какую-то невзрачную женщину. Берна скользит по ней равнодушным взглядом и, проследив за тем, как внутрь просачивается следующая посетительница, прикрывает глаза. Почему-то в этом доме очень тяжело находиться. Трудно дышать, и глаза слезятся. Наверное, магия лесных колдунов не принимает настоящих магов. Берна вздыхает.

Керью она после того, как та пропала вместе с Льятой, больше не видела, но Нейл сказал, что та, в отличие от сестры, сознания не теряла. Только кривилась, рассматривая жертву тварей. Что ж. Берна вполне может представить себе это. Возможно, дочка лесной ведьмы уже видела подобное раньше.

— Какая беда привела тебя, дочка? — раздавшийся голос заставляет подскочить. Берна распахивает глаза и недоумённо озирается. В комнате нет никого, кроме неё самой и отталкивающего вида старухи. Это та самая Тисс? Берна поднимается на ноги и разглаживает складки на юбке.

— Добрый день. Меня зовут Берна, — представляется она, стараясь улыбаться как можно естественнее. — Вы слышали про то, что случилось? Про последнее нападение тварей?

— Да, я слышала про это, — медленно произносит Тисс. — Но, если тебя привело ко мне любопытство, то я ничем не могу помочь тебе. Я ничего не знаю.

— Правда? — удивляется Берна, рассматривая старуху. Та производит крайне неприятное впечатление. И ведь не скажешь даже — почему? Обычная пожилая женщина. Опрятная. Приветливая. Но только вот желание передёрнуть плечами никуда не девается. И желание как можно скорее смыть с себя её взгляд и сам воздух этого дома — тоже. — А говорят, что у них был амулет, который вы сделали. Почему же он их не защитил?

— Кто говорит? — хмурится Тисс. Берна загадочно — так, как тётя Клэр учила — улыбается. Тисс вздыхает. — Не делаю я амулетов. Обычная плетёнка, разве что чуть сильнее, чем прочие. Она отводит глаза людям. Против существ с той стороны она бесполезна, — нехотя признаётся старуха.

— И вы не сказали об этом бедняжке Рийсе? — удивляется Берна. Непритворно удивляется. В Дайвеге, да и в любом другом городе королевства, каждый маг обязан сообщать заказчику обо всех нюансах работы магических предметов! — Как вы могли?!

— А ты думаешь, эта гордячка стала меня слушать? — кривится Тисс. — Схватила плетёнку и только её и видели! С этими пришлыми вечно так. Совершенно не желают понимать, чем живут в Севре.

— Хм. А что вы можете сказать про тварей? Вы знаете, почему они нападают? За этим стоят лесные колдуны? Отвечайте!

— Вон из моего дома, — шепчет Тисс.

Она берёт Берну под локоть и тащит к выходу. Берна пытается освободиться от хватки, но Тисс оказывается неожиданно сильной для старухи. Берна сама не понимает, как оказывается на улице. Она пробует открыть дверь, но её отшвыривает назад так, что Берна чудом остаётся на ногах. Она непонимающе моргает и протягивает вперёд руку, которую тут же охватывает дрожащий воздух. Берна морщится от неприятного ощущения на коже — словно бы руку покрывает холодная вязкая слизь. Берна отдёргивает руку и шагает прочь от дома ведьмы, с трудом удерживаясь от желания обтереть ладонь о юбку. Почему-то ей кажется, что это будет слишком… по-детски, наверное. Берна мрачно косится на дом, вздыхает и ускоряет шаги. Жаль, что не получится порадовать брата. Того, что Керья — ведьма и дочь ведьмы, недостаточно, чтобы помочь Нейлу. Он не будет рад тому, что не удалось разговорить эту старуху. А ведь Берна так хотела быть полезной!

— Она так мне ничего и не сказала. Выставила из дома, — жалуется Берна. Нейл негромко хмыкает, но ничего не говорит. Берна разглядывает убегающую в поля дорогу. — И я не смогла попасть назад! Представляешь, Нейл?

— Конечно, — пожимает плечами брат. — Ничего удивительного, что ты не смогла. Ты неплохо чувствуешь чары… пусть и не всегда… но таланта к магии у тебя нет. Думаю, для меня завеса этой ведьмы не станет серьёзной преградой. Мне стоит поговорить с Тисс самому. Уж меня-то ведьма выставить не посмеет. Надо только найти на это время… Мне совершенно не нравится то, что здесь происходит.

— Ты про нападения или про колдунов? — Берна прищуривается, разглядывая мерцание обережи.

— С колдунами почти никаких проблем. То, что ты рассказала мне про старшую дочку господина Шаррета, заставит его выполнить все мои требования. Всё таки… связь с… такими, как они… Уважаемому главному магу города, — Нейл произносит это с придыханием, — придётся подчиниться, если он не хочет потерять свою должность и свою магию. А вот с нападениями… ты слышала кукушку?

— Что? — Берна разворачивается лицом к брату. Тот выглядит очень серьёзным. — Причём здесь птицы?..

— В Севре не водятся кукушки, — поясняет Нейл. — И, тем не менее, я слышал её три ночи подряд! С Лебединой Ночи! Откуда? Ты помнишь, что говорят про кукушек у нас дома?

Проводник между этим миром и той стороной… Так рассказывают в Дайвеге. Своим пением кукушка разрывает грань, отделяющую миры друг от друга. Если услышать кукушку — она уведёт за собой… Люди в Дайвеге стараются обходить места, где слышалось кукование. Берна вспоминает это сразу. Сколько страшных сказок ей рассказывала нянька, а потом и тётя Клэр…

— Это же просто суеверия. Страшные сказки на ночь, — удивлённо произносит Берна.

— Любые сказки с чего-то начинались, — вздыхает Нейл. Протягивает руку вперёд, касаясь обережи. Ладонь окружают искорки. — Только вот обережь действительно истончается на месте нападения тварей. И я видел, что осталось от жертв…

— Ты обвиняешь во всём птицу?! — изумляется Берна. С каких пор брат верит в такое? Он же всегда смеялся над этими выдумками. Берна прекрасно помнит.

— Не птицу, — тихо произносит он. Сжимает ладони Берны в своих, заглядывает ей в глаза. — Я имею в виду Кукушку. — Берна растерянно моргает. Кукушку? Это же… — Не говори ничего. Дело в том, что никто точно не знает, где сейчас может быть Кукушка. Когда мы покидали Дайвег, его никто не встречал довольно давно. Это… существо… вполне может оказаться тем, кто направляет тварей. У него, как ты знаешь, всегда был дар управляться с чудовищами.

— Ты же не хочешь сказать, что это…

— Я очень надеюсь, что это не так. — Снова начинает накрапывать дождь, словно стараясь наверстать упущенное за то время, когда вокруг царила жара. Нейл прищёлкивает пальцами, окружая Берну чарами, не пропускающими воду. Сам же остаётся мёрзнуть. — Я действительно очень на это надеюсь.

***

— Ты вполне можешь спросить обо всём Тисс! — Кери морщится о чересчур громкого голоса сестры. — Уж тебе-то она не сможет отказать.

— Ты не слишком оживлённая для той, кто не так давно хлопнулась в обморок? — интересуется Кери. — С чего ты взяла, что у меня есть влияние на Тисс? Она меня терпит через раз. И зачем мне вообще что-то у неё узнавать? — Кери открывает глаза и внимательно рассматривает потолок. Уж лучше его, чем Льяту. О! Кажется, там появилась новая трещина… однажды потолок рухнет сестричке на голову. И вышибет остатки мозга. Забавно будет.

«…Сиди в Севре и ни во что не вмешивайся, Керья. — Кери лишь кивает, слушая бабулю. Она права, конечно. Кери чужая для горожан. Как, впрочем и они для неё. Осенью, после свадьбы, Кери навсегда покинет город. Меор и его отец (по большей части — отец) не позволят ей постоянно жить в двух домах. И стоит махнуть рукой на смерти и беды жителей Севре. Какой смысл делать что-то для тех, с кем в скором времени расстанешься навсегда? — И постарайся не ругаться с Тиссаной. Пусть она и не вызывает ничего, кроме брезгливости, не стоит опускаться до уровня рыночных баб…»

…Кери переворачивается на живот и устраивает подбородок на скрещенных ладонях. Прокручивает в голове наставления бабули и думает, что ни во что не влезать довольно сложно, когда есть младшая сестричка, готовая сунуть нос во все дыры. Дверь распахивается, но Кери слишком лень сейчас что-нибудь делать. К тому же пришедшая к сестричке Берна вряд ли станет сильно возмущаться пренебрежительному отношению к правилам этикета. Она же не хагари Лайгана.

— Льята, у вас и правда не водятся кукушки? — с порога задаёт вопрос Берна. — Ой, добрый день, Керья. Вам удобно лежать на полу?

— Вполне, — пожимает плечами Кери, чуть повернув голову к подруге сестры. — Кукушки — это кто?

— Нет, не водятся, — отвечает Льята, видимо, знающая, о чём речь. — А почему ты вдруг заинтересовалась ими?.. Кукушки, Кери, это такие птицы… ну… — Льята издаёт несколько звуков, пытаясь передать, как звучит птица. Такой звук Кери слышала несколько ночей назад… кукушка?

— Нейл сказал мне сегодня, что они тут не водятся. — Берна садится в кресло. — Я не поверила. О, прости, я такая невнимательная! Как ты себя чувствуешь? После того, что ты сегодня пережила… это, наверное, так жутко.

Льята бледнеет. Видимо, вспомнила то, что осталось от этого бедняги художника. Кери зажмуривается, стараясь отогнать воспоминание об увиденном. Она, помнится, не так давно радовалась, что повезло не рассматривать прошлую жертву в подробностях. Что ж… Зато в этот раз Кери успешно наверстала упущенное! И даже сознания нельзя было потерять. Всё-таки две обморочные девицы — перебор. Пришлось стоять и смотреть на обрубок туловища с выпотрошенным животом и половиной головы. Отгонять тошноту и делать вид, будто бы увиденное её нисколько не волнует… Хорошо хоть магией запах убрали.

— Я надеюсь, что Льята в следующий раз несколько раз подумает, прежде чем сунется туда, куда не следует, — произносит Кери в пространство. Вздыхает и садится. Лежать надоело. Сестричка её слова игнорирует, что совершенно не удивляет. — Хотя надежды на это практически нет. Вот сейчас, например, она убеждала меня отправиться к ведьме и расспросить её. Представляете себе, Берна?

Берна с интересом рассматривает Льяту. Та же лишь складывает руки на груди.

— У меня есть серьёзная причина задать вопросы Тисс, — резко отвечает сестричка. — И я уже объяснила, почему это должна быть ты.

— А я тебе ответила, что старуха мне ни слова не скажет. Просто из вредности. Она злопамятная, знаешь ли.

— Что ты ей такого сделала? — удивляется Льята. Кери дёргает плечом, не желая отвечать. Да и что тут ответишь? Сказать, что вот представь себе, Лья, что сестра твоя такая дура, что разбрасывается оскорблениями, совершенно не думая о последствиях? Ну, уж нет! Не бывать такому! Незачем сестричке знать о подобном. — Что бы это ни было, Кери, жизнь Рийси важнее ваших разногласий.

— Да нет мне никакого дела до твоей подружки! Жива она, мертва — мне всё едино. Считаешь, что без тебя её не найдут? Ты серьёзно настолько низкого мнения о подчинённых Сайла? И имей в виду. Попытаешься влезть в это — я всё расскажу отцу. Как думаешь, что он сделает? М-м?

— О, конечно! Будешь говорить мне о правилах? Ты? — презрительно выпаливает Льята. — Уж ты-то, наверняка рада, что Рийси пропала! Ты ж терпеть её не можешь. Ведь так?

Кери только и может, что растерянно моргать на это заявление. Кажется, сестричка ещё не отошла от утренних событий. Болтает невесть что. При посторонних. Кери косится на Берну, но та остаётся совершенно спокойной. Впрочем, они ведь разговаривали не так давно, так что подруга Льяты в курсе взаимоотношений Рийсы и Кери. Остаётся радоваться, что Лья не выдала подобную речь при менее подходящих слушателях. Но всё же нужно что-то ответить, чтобы хоть как-то успокоить сестричку.

— Тисс не расскажет ничего такого, чего бы не знала я, Льята. — Как удачно, что Берна уже в курсе родства Кери с колдунами. Можно говорить, не скрываясь за разного рода оговорками. Уже хорошо. — Что ты хочешь знать?

Льята молчит. Демонстративно смотрит в окно. Берна переводит взгляд с Льяты на Кери и, похоже, не знает, что делать. Молчит. Прекрасно. В молчании нет ничего плохого. Кери подтягивает колени к груди и смотрит перед собой. За окном чуть слышно шумит дождь. Было бы уютно, если бы кое-кто не строил из себя несправедливо обиженную! Надолго ли задержится такая погода? Не хотелось бы. Но и возвращению жары Кери не обрадуется. Она чуть слышно вздыхает.

— Я была сегодня у этой ведьмы, — раздаётся тихий голос Берны. Кери резко поднимает голову, всматриваясь в чуть печальное лицо сестриной подруги. С чего это её понесло к Тисс? Брат отправил? — она выставила меня прочь, не сказав ничего.

— Меня это не удивляет, — отвечает Кери. Наверняка Тисс запретили говорить. Да и сама она не дура. Как ни странно… Ну, не настолько дура.

— Почему им не помогло то, что Рийса забрала перед побегом? И какое отношение к нападениям имеют колдуны? Вы сказали, что можете ответить на вопросы Льяты. Ответьте на мои.

— То, что Таго получила от Тисс, отводит глаза людям. И стелет под ноги удачу. За которую потом придётся платить. Чем? Не представляю. Будь на месте старухи кто-нибудь другой, я бы предположила, что годами жизни заказчиков. Но Тисс слишком труслива для такого… да и… ладно, неважно. А ещё она не особенно умела в изготовлении подобных поделок. Хотя силы в конкретно эту влила немерено. Я бы даже предположила, что твари наоборот на неё приманились. Во всяком случае, меня бы это не удивило. Но против тварей эта игрушка в любом случае была бессильна. Глаза им такое не отводит. Нужны совершенно другие чары, которые Тисс не знает. Или не в состоянии применить. Она, знаете ли, на самая умелая ведьма. — Кери поднимается с пола и идёт к двери. — Как связаны с тварями колдуны? На самом деле — никак. По возможности стараются не попадаться им на глаза. Не считая охотников, почти у всех колдунов этих земель нет ни малейшего шанса пережить встречу с тварью. Охотники — это те колдуны, которые посвятили свою жизнь истреблению тварей. И не только их. Только они хоть как-то могут… ну, раз в несколько лет им удаётся убить одну-две твари… Не чаще. Я ведь говорила вам об этом, Берна? — Кери переводит взгляд на подругу сестры и дожидается кивка, прежде чем продолжить. — Именно они после открытия врат Лассая покидают Ли-Лай, охраняя простых жителей. Хотя и они не рискуют оставаться без защиты после захода солнца. Но от мелочи всякой, что вырывается с той стороны после открытия врат, охотники защитить способны. Но их обучают иначе, чем остальных. И секреты свои они никому не раскрывают. Потому-то все прочие колдуны сидят под защитой леса или обережи, которые не подпускают существ с той стороны к их домам.

— А что же чары? — подаёт голос Льята. Но так и продолжает стоять лицом к окну. — Ты сказала, что есть чары против тварей.

— Есть. Большинство из них известны лишь охотникам. Насколько я знаю, там не так много того, что может причинить им хоть сколько-нибудь ощутимый вред. В основном это отпугивающие и охранные чары. И парочка таких, которые могут спрятать от существ с той стороны. Предвосхищая дальнейшие расспросы — Тисс не сможет их применить, даже если сильно захочет. Это вне её способностей. Надеюсь, я сумела ответит на ваши вопросы, Берна? — интересуется Кери. Подруги сестры слегка наклоняет голову. — В таком случае, я прощаюсь с вами. Доброго дня.

Кери выходит в коридор, плотно прикрывая за собой двери. Она не прислушивается к голосам за ней. Незачем. Неинтересно. Кери спускается на первый этаж, бесцельно идёт по коридору. Дверь библиотеки приглашающе приоткрыта. Что ж… Раз уж ей запретили покидать город, придётся выдумать для себя занятие. Кери идёт вдоль стеллажа, прикидывая, что же выбрать.

«…Не подумай, что я из прихоти запрещаю тебе покидать город, внучка, — бабуля переходит на неофициальный тон, что заставляет насторожиться. Не проходи эта встреча возле сердца дома, Кери бы не удивилась, но здесь? Это не то место, где так просто забывают о семейной иерархии. — Мне не нравится то, что происходит вокруг с самого начала лета. Оставайся в стороне. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось.

— Если моя городская сестричка попадёт в беду, я не смогу остаться непричастной, — вздыхает Кери, мысленно призывая на голову Льяты какую-нибудь жуткую болезнь. Чтобы та приковала её к постели до самой зимы и не давала совать нос, куда не надо.

— Так сделай так, чтобы она ни во что не впуталась!

— Я не представляю себе, как это можно сделать, — сознаётся Кери. Может действительно наслать на Льяту болезнь?.. Надо в книгах посмотреть. — Кроме того — как мне встречаться с моим женихом? Для того, чтобы обряд прошёл как полагается, мы должны проводить друг с другом не менее часа каждые два дня. Мне вы запрещаете покидать Севре, а Меор не сможет войти в город. Если я его не проведу, конечно. Но тогда вся моя магия будет уходить на его защиту, а не на построение связи. Как же быть?

— Я придумаю — как. Не беспокойся об этом, — отвечает бабуля. Кери даже и не думала беспокоиться, на самом-то деле. С чего бы? Это же бабулина затея! Вот пусть она и думает. — А сейчас иди. Мира хотела тебя видеть.

Кери целует руку бабули и покидает комнату сердца. Поднимается к себе, где видит Миру в компании двоюродной сестры. Той самой, которая возлюбленная Меора. Ярана. Та кривится при виде соперницы, но молчит. Это что же такое у них произошло, раз Яра не пытается выцарапать ей глаза и вообще ведёт себя как прежде? Кери подходит к окошку, устраиваясь на подоконнике. Молчит. Если Мира действительно так сильно хотела её видеть, то пусть сама и начинает разговор. Выспрашивать Кери не станет. Мира хмыкает и усаживается на пол, подвернув мешающуюся юбку выше колена. Ярана садится на краешек кровати, скрестив руки на груди. На Кери демонстративно не смотрит. Кери изо всех сил удерживает лезущую на лицо улыбку. Забавная она всё-таки. Как и все влюблённые. Такие глупые! Кери отворачивается. Рассматривает сосну, растущую напротив окна. Та находится так близко, что можно коснуться ветви, просто протянув руку.

— Может быть, ты прекратишь делать вид, будто не замечаешь нас? — не выдерживает Мира. Кери моментально оборачивается, довольно улыбаясь. — Не смешно. У нас к тебе серьёзный разговор, а ты ведёшь себя, как…

— Точно так же, как и ты. Просто в этот раз выиграла я. Признай это, сестрёнка. — Кери внимательно разглядывает сестёр. — И какой же разговор у тебя ко мне, Мирья?

— Не зови меня так, — морщится Мира. — Прекрасно знаешь, что я терпеть не могу это имя! Ты, когда пришла сегодня, ничего странного в дороге не заметила?

— А должна была? — удивляется Кери. Чуть хмурится, припоминая. Нет, всё было как всегда. Даже выход с тропы был удачным… хотя тут надо благодарить Меора. В его присутствии облако вело себя более чем прилично. — Ничего. Что-то случилось?

— Что-то не так со стражами, — нехотя произносит Яра, рассматривая собственные руки. — Я даже не пойму, что именно не так, но… Ты намного лучше разбираешься в нитях чар. Возможно…

— Хочешь, чтобы я полезла в защитную сеть Ли-Лай? Зачем мне это? И вообще — кто ещё об этом знает? Или вы не сообразили рассказать более опытным магам?.. М-да… Я надеялась, что вы умнее моей городской сестрички! Зря, как видно…

— Мы же не лезем никуда, — возражает Мира. Поднимается с пола и подходит к Кери. Та чуть сдвигается, давая сестре место. — Мы предлагаем тебе глянуть, чтобы понять, стоит ли беспокоить «более опытных магов», или же это просто пустяк, не стоящий внимания. Тебе даже не нужно будет покидать деревню — ближайший страж буквально в двух шагах. Около озера.

— О, я польщена! Вы посчитали мои способности достаточными, чтобы… Ладно. Хорошо. Посмотрю… Когда ты предлагаешь мне это сделать? Через час начнёт темнеть. Не думаю, что тащиться на озеро сейчас — хорошая идея. Мы там до полуночи застрянем, а мокнуть в ночи под дождём мне совершенно не хочется.

— Под каким дождём? На улице жара уже сколько дней!

— А ты вспомни хоть один год, когда в Лебединую Ночь не было дождя, — предлагает Кери. Яра, словно бы только сейчас вспомнив, какой сегодня день, резко встаёт с кровати и покидает комнату. Ну да. Наверняка её Меор ждёт, а она тут… занимается ерундой. На её месте Кери тоже не стала бы тратить время на такое. — Что, не припоминаешь такого? Вот и я нет. Да и Ярана нас покинула… — Мира вздыхает, но соглашается отложить поход к стражу до утра…»

…Кери рассеянно вертит между пальцами крючок, скользя левой ладонью по корешкам книг. Что же выбрать? Романчики о любви брать не хочется — с прошлого раза кошмары снятся! — а для чего-то более серьёзного голова сейчас слишком забита мыслями. Стихи? Нет уж. Ни за что!.. Интересно, как скоро Льята побежит допрашивать Тисс? Понятно же, что дома она не усидит. И стоит ли воплощать в жизнь своё предупреждение? Или пока что отцу не стоит ничего знать? Кери наугад вытаскивает книгу и листает её, совершенно не видя текста. Глупо надеяться, что после Синего Дома Лья прекратит лезть, куда не надо. Может, всё-таки наслать на неё болезнь? Кери кривится, вспоминая, насколько плохо у неё с данной областью чар. Нет, не получится. И книги не помогут. А Лья в стороне не останется. Особенно, если вспомнить, что пропала её подружка… и почему твари её там же не загрызли?! Насколько бы всем остальным стало проще жить. А теперь вот городская стража сбивается с ног, разыскивая идиотку Таго. Кери захлопывает книгу и прислоняется к стеллажу, зажмуриваясь.

«…На первый взгляд страж выглядит так же, как и всегда. Кери осторожно дотрагивается до тёплой коры, прикрывает глаза. Ничего.

— Нет здесь ничего. Вам просто показалось.

— Попробуй ещё раз. Мы ведь рассказали тебе… тут нужно немного подождать.

— И сколько же?.. А! Так вы не знаете! Мне что — до вечера здесь сидеть? — Кери разглядывает сестёр, продолжая прижимать руку к стволу сосны. Пальцы приятно покалывает магией, струящейся вдоль нитей чар. Ровный успокаивающий ритм, от которого хочется задремать, прислонившись к дереву.

— А хоть бы и так… с тебя не убудет, — равнодушно произносит Яра. Кери вздыхает и напоминает себе, что у сестрички есть повод так себя вести. И будет глупо призывать проклятия на голову влюблённой дурочки. — Просто попробуй ещё раз.

— Ладно.

Прикрыть глаза, чтобы почувствовать чары. И слегка отпустить свою магию навстречу стражу. Перед внутренним зрением проскальзывают узелки чар, заставляющие тихо восхищаться своим совершенством. Кери даже не надеется когда-нибудь достичь такого мастерства. Нити слегка мерцают в едином ритме. Кери не видит здесь ничего такого, о чём стоило бы беспокоиться. Она уже собирается вернуться и сказать сёстрам, что им просто показалось, но тут ритм ломается. Нити дрожат, изгибаются, натягиваются настолько, что Кери кажется, будто они вот-вот разорвутся. Но чары выдерживают напор неведомой силы. Хотя, на взгляд Кери, эта сила и не пыталась пока рвать чары. Скорее она… нет. Кери не возьмётся сказать, что эта сила намерена сделать. Это всё что-то напоминает. Что же? Кери хмурится, пытаясь поймать мысль, мелькающую на границе сознания. Но та постоянно ускользает, что вызывает раздражение. Кери морщится и возвращается к наблюдению за нитями, бросив попытки вспомнить. Один из узелков слабеет, от чего вся сеть чар начинает провисать. Кери машинально направляет на него свою магию, удерживая. В то же мгновение приходит боль. Пальцы горят от соприкосновения с чужой силой, которой, как видно, не понравилось вмешательство. Кери резко втягивает воздух сквозь зубы, но руку от ствола не отнимает. Отчаянно жалеет, что нет возможности достать крючок и поправить узел. Что ж. Значит, придётся действовать иначе. Кери медленно выдыхает, вкладывая в дыхание чары. И сильно надеется, что это поможет. Некоторое время ничего не происходит, но потом узелок восстанавливает форму, переставая расползаться под пальцами. Нити чар успокаиваются, возвращаясь в привычное для себя состояние. Спустя несколько вдохов Кери не видит в охранной сети ничего, что могло бы указывать на чужака.

Что это было?

Кери осторожно отнимает руку от ствола сосны и оборачивается к сёстрам. Те стоят и молча её рассматривают. Кери прислоняется спиной к стражу и сползает на землю. Без единого звука. Прикрывает глаза, воскрешая в памяти ощущение чуждой силы. На грани сознания вновь скребётся неуловимая мысль.

— Что-то там есть. Вы правы, — наконец произносит она. Трёт подушечки пальцев, которые всё ещё покалывает болью. — Это что-то только что чуть не расплело один из узлов.

— О чём ты? — недоумённо спрашивает Ярана. Кери вспоминает, что та совершенно не разбирается в охранных чарах. Это же не травы! Да и Мира никогда не имела с ними дела. Ей больше по душе возиться со зверьём… И как им объяснить то, что Кери сейчас видела? И стоит ли? Может, лучше сразу пойти к бабуле? Наверное, это будет лучшим вариантом…

— О том, что кто-то пытается разрушить охранную сеть Ли-Лай, — со вздохом поясняет Кери. Нельзя же сестёр оставить вообще без объяснения! — И об этом лучше говорить с теми самыми «более опытными магами». Пойдёмте.

Кери поднимается на ноги и шагает в сторону дома. Не оборачиваясь…»

…Голоса в коридоре заставляют вздрогнуть и открыть глаза. Кери непонимающе смотрит по сторонам, пытаясь понять, что же она забыла в библиотеке. Потом хмыкает, вытаскивает наугад первую попавшуюся книгу и быстрым шагом идёт к двери. Уж лучше предаваться воспоминаниям у себя в комнате. Там хоть никто мешать не будет.

«…Я передам Режес твои слова, Керья, — произносит бабуля. — Завтра с утра ты возвращаешься в Севре. Обряд будет проведён сегодня после заката. Приготовься.

Кери молча кивает и покидает комнату. Поднимается к себе и падает на кровать. Хорошо, что Мира всё ещё внизу вместе с Ярой. И появится нескоро. Бабуля сейчас вытянет из сестричек всё, что те знают про стражей. А это надолго. Кери довольно жмурится и прикрывает глаза, почти моментально проваливаясь в зыбкий сон… Из которого её выдёргивает вопль Миры над ухом.

— Орать обязательно? — мрачно спрашивает Кери довольную сестрёнку. Та улыбается и несколько раз подряд кивает. За окном уже темнеет. Кери неохотно поднимается с кровати. Мира тот час протягивает ей метлу. — Зачем она мне?

— Твоя очередь убираться в комнате.

— Вроде бы я это делала в прошлый раз…

— Да. Но я это делаю постоянно, когда тебя здесь нет. Так что — мети!

Кери тяжело вздыхает и забирает у сестры метлу…»

…Набросив на дверь петлю чар, Кери падает на кровать. Книга отправляется под подушку.

***

Льята решительно распахивает дверь и проходит внутрь дома старухи Тисс. Берна остаётся на улице, говоря, что не может войти в дом из-за чар. Что ж. Льята и сама может поговорить с Тисс. Да та, наверное, и не станет разговаривать при посторонней. В этом всё дело. Старуха просто не пожелала раскрывать секреты чужим людям. Как и Кери. Льята не сомневается, что Кери не сказала и половины правды. Как всегда утаивая всё, что касается колдунов.

Внутри непривычно пусто. Почему-то сегодня у старухи нет посетителей. Льята вертит головой, рассматривая уже не раз виденные пучки трав, неказистые лавки и стены. Сейчас, когда здесь нет людей, всё это смотрится как-то… странно. Льята проходит в кабинет и сразу же замирает под тяжёлым взглядом старухи.

— Добрый день, Тисс. Я пришла поговорить, — начинает Лья немного неуверенно. — Расскажите мне, почему то, что вы отдали моей подруге, не сработало.

— Разве ваша сестрица не рассказала об этом, хагари Шаррет? — хмыкает старуха, перебирая какие-то травы на столе. На Льяту она больше не смотрит.

— Она сказала, что эта вещь бессильна против тварей.

— Так и есть. Ваша подруга не особенно-то и верила в существование тварей. Она, знаете ли, считала, что в смертях виноваты колдуны.

— Она просто не понимает…

— И не желает понимать. И, тем не менее, ведёт себя так, будто бы мы лишь грязь под её ногами.

— Вы знаете, что с ней случилось? — Льята присаживается на стул напротив старухи. Та не поднимает глаз от пучков травы, разбирая из по только ей самой ведомому принципу. — Её ведь так и не нашли.

— Я знаю не больше вашего, хагари Шаррет. Сегодня нашли тело её любовничка. Саму её никто не видел. Почему вы решили, будто бы я могу что-то знать?

— Когда мы забрали то, что вы сделали для Рийси, Кери сказала, чтобы моя подруга не надеялась на эти чары. Что вы не умеете делать такие вещи. И сегодня повторила то же самое. Это действительно так?

— Что эта девчонка себе позволяет! — зло шипит Тисс, стискивая в руках засушенный цветок. — Только и может, что… Да, — нехотя произносит она. — Мне нелегко даются подобные вещи. Если бы не то письмо, я бы никогда не стала заниматься подобным. Но чары действовали! Пусть и не против тварей.

— Что было в письме? — подаётся вперёд Льята. Она прекрасно помнит, как побледнела старуха, когда прочитала ту записку. Тисс молчит, делая вид, будто бы не услышала вопрос. Тогда Лья повторяет его. Старуха поднимается из-за стола и проходит мимо.

— Прошу вас, хагари Шаррет, покиньте мой дом. Мне нечего вам сказать. — Тисс распахивает дверь. Льята и не думает вставать. — Не вынуждайте меня накладывать на вас чары.

Льята встаёт. Медленно подходит к двери. Останавливается и рассматривает старуху. Та не говорит ни слова, ожидая, когда Лья уйдёт.

— Вы не можете против меня чаровать, Тисс. Стоит об этом узнать папе или Кери… Вы же прекрасно это понимаете. — Льята видит, как лицо старухи на мгновение перекашивается от услышанного. Кажется, ей не нравится упоминание… кого, интересно? Папа и сестра. Кого из них Тисс так ненавидит? — Что было в том письме. Расскажите мне.

— Хорошо, — внезапно соглашается Тисс. — приходите послезавтра. Я всё вам расскажу. А сейчас — покиньте мой дом.

Льята благодарит старуху и выходит из дома. Берна уже успела заскучать. Льята прекрасно её понимает: стоять посреди пустынной улицы, где совершенно нечем себя занять, и ждать… это просто кошмар! Но она не задаёт ни единого вопроса. Просто идёт рядом. Но Льята сама не выдерживает, рассказывая всё, что услышала от Тисс.

— Значит с той вещью и правда было не всё ладно? — уточняет Берна. Льята кивает. Срывает травинку и вертит в пальцах. — Керья ведь предупреждала Рийсу о том, что…

— Рийси ни за что бы не сталаслушать Кери, — вздыхает Льята. И что только сестра сделала такого, что Рийси её так не любит? — И Кери прекрасно это знает. Тисс сказала, что не стала бы выполнять просьбу Рийси, если бы не письмо… Берна, как дожить до послезавтра?!

Берна смеётся и предлагает возвращаться домой, пока их отсутствие не заметили. Льята соглашается. Как и с тем, что не стоит ожидать слишком многого от предстоящего разговора.

***

Первое, что она видит, когда открывает глаза — низкий серый потолок. Она пытается приподняться и тут же со стоном падает назад. Голова просто разрывается от боли.

— Вы наконец-то пришли в себя! — раздаётся женский голос. — Как вы себя чувствуете, хагари?

— Я… где я?

— В безопасности. Вы помните, что с вами случилось? — Конечно, она помнит! Они с любимым сбежали из дома и ехали в Бринн, чтобы там пожениться. Почему это женщина задаёт такие странные вопросы? И где Тайр? — На вас напали твари, — произносит женщина, протягивая кружку с каким-то напитком. Лечебным, если судить по неприятному запаху. Рийса выпивает без раздумий. — Вашего спутника спасти не удалось, но вам, госпожа, повезло.

— Тайр?.. Что случилось? Я… — Рийса стонет, когда память вспышками начинает возвращаться. Твари. Перевёрнутая карета. То существо, которое управляло тварями. Прокушенная рука. Тайр… о, Сёстры!.. Тайр… мёртв? — Тайр…

— Осторожнее. Вы всё ещё не вполне здоровы. Хагари, сегодня вам лучше лежать. Вам и так сильно повезло, что господин вас нашёл. Иначе бы вы погибли вместе с тем молодым человеком. Он…

— Мы собирались пожениться, — отстранённо произносит Рийса. Женщина охает, прижимая руку к губам. Рийса краем сознания отмечает светлые волосы и миловидное лицо своей собеседницы. Потом вспоминает про руку и недоумённо рассматривает её. На кисти нет и следа от укуса. А ведь Рийса помнит, что клыки твари пробили её насквозь. — Моя рука цела. Вы… ведьма?

— Ох, нет. Что вы, хагари! Это сделал тот, кто спас и вас и меня. Он великий человек. Помогает нам. — Женщина вытирает руки о край передника и поправляет чёрный платок на волосах. — Я такая же жертва тварей, как и вы, хагари. Моего мужа и моих детей убили эти чудовища. А я вот осталась жива. Поправляйтесь.

— Мне очень жаль, — шепчет Рийса. — Простите, как мне вас называть?

— Лоя.

— Лоя Чаррай? — уточняет Рийса, вспомнив, что уже видела её раньше. Ну, конечно! Это она. Жена хозяина Медового Двора. То есть, теперь уже вдова. — Как вы выжили? В вашем доме не осталось никого живого.

— Мне повезло, — грустно улыбается Лоя. — Если это можно называть везением. Отдыхайте, хагари.

Она выходит, плотно прикрыв за собой дверь. Рийса откидывается на подушку и смотрит в потолок. И старается не вспоминать о том, что стало с Тайром. Только вот картинки из той ночи упорно встают перед глазами. Рийса часто моргает, стараясь прогнать слёзы. Но, в конце концов, сдаётся и тихо плачет, свернувшись в клубок.

========== XIII ==========

Нейлор задумчиво рассматривает неказистое строение и думает, что местная ведьма должна быть счастлива. Ведь когда ещё в её доме побывает столько знатных персон. За один-единственный день. Нейлор неторопливо проходит через калитку, ощутив слабое сопротивление защитных чар. На грозно заворчавшего пса он коротко шикает, от чего псина прячется в конуру. И это сторожевой пёс?! Для того, чтобы войти в дом, приходится слегка пригнуться. Зачем делать такие низкие двери? Нейлор отказывается это понимать. Внутри Нейлор видит пустую комнату с развешанными под потолком пучками трав. Наверное, они призваны производить впечатление на малограмотных провинциалов…

— Добрый вечер, ведьма. — Пожилая женщина аж подпрыгивает на месте, услышав это. Наверное, она не ожидала. Нейлор негромко хмыкает. Проходит в кабинет и усаживается за стол, вынуждая ведьму занять место для посетителей. — Я хочу знать, что произошло с последней жертвой тварей. И ещё потрудитесь рассказать про колдунов. Меня интересует всё, что вам известно.

— Почему вы, королевский маг, решили, что я стану с вами говорить?

— Потому что я, как вы заметили, королевский маг, — Нейлор слегка улыбается. — И вам прекрасно известно, что я в состоянии вытянуть из вас всё, что меня интересует. Но я предпочитаю, чтобы со мной говорили по доброй воле.

Ведьма криво улыбается и начинает говорить. Что ж. Нейлор ожидал чего-то большего от ведьмы, на поклон к которой приходят почти все жители города. Хотя, возможно, ей просто не всё известно. Просто потому, что Нейлор в жизни не поверит, будто бы все местные колдуны настолько… он даже не знает, как это можно назвать. Будь они настолько жалкими — вряд ли бы они привлекли внимание Круга… Эта ведьма, похоже, сильно больна и чем-то напугана.

Нейлор делает глубокий вдох, стараясь прогнать вечерней прохладой память о затхлости дома ведьмы. Уже совсем стемнело. Вокруг нет ни души — даже здесь, под защитой обережного круга, люди боятся оказываться за пределами домов после захода солнца, делая исключение лишь для Лебединой Ночи. Хотя, насколько Нейлор знает, стены домов не станут для тварей серьёзной преградой. Но в данный момент он даже рад подобному поведению горожан — видеть сейчас хоть кого-то нет никакого желания. Не после общения со старой ведьмой. Нейлор неспешно шагает по дороге, наслаждаясь прохладой. Надо же! Стоило провести всего несколько дней в удушающей жаре, чтобы начать с теплотой вспоминать родной город. А ведь он всегда терпеть не мог туманы, заполняющие ущелья Дайвега… Что ж. Пекло Севре гораздо хуже. Хорошо, что погода сменилась.

В дальнем конце улицы показалась человеческая фигура. Из-за сумерек Нейлор даже и не пытается разобрать, кто это. Да и не так уж это и важно. Нейлор вновь погружается в размышления о том, что происходит в городе, но ненадолго. Неизвестный человек, проходя мимо, случайно задевает его плечом. Извиняется, заставляя обратить на себя внимание.

Тёмные волосы, слишком светлые глаза, смуглая кожа… откуда?.. откуда он здесь? Или же… Нейлор оборачивается, но на пустынной улице никого нет. Нейлор до боли в глазах всматривается в сумерки, но так никого и не видит. Неужели показалось?.. Что — и прохожий тоже привиделся? А, впрочем…

Нейлор трёт лицо ладонями, не позволяя ощущению облечься в слова. Не стоит об этом. Если это действительно то, о чём ему не хочется думать, то встреча рано или поздно состоится. Раз уж он… оно позволило себя увидеть.

Нейлор вздыхает и ускоряет шаг.

***

Тьма неспешно прогуливается по улицам Севре. Городок не может похвастаться хоть сколько-нибудь запоминающейся архитектурой. Таких городишек тьме попадается бесчисленное множество. В разных уголках королевства. И даже в разных странах. Но уж такой город, как Севре мог бы хоть как-то выделиться! Но нет. Унылый провинциальный городишко, где даже защиту от таких, как тьма, поставить толком не могут. Ведь не думали же местные колдуны, что вот эта вот обережь станет серьёзной преградой? Тьма презрительно фыркает. Хотя, надо признать, что собственное поселение они защитили намного лучше. Настолько, что приходится сегодня гулять по городку.

Как всё-таки удобно, что местные жители не высовывают носа после наступления темноты! Тьма равнодушно рассматривает домики бедноты, расположенные по обе стороны от дороги. Серые, скучные. Жалкие. Как и людишки, ютящиеся в них. Тьма движется дальше. К дому, расположенному почти на самой границе обережи. Там, за его стенами, если прислушаться, заполошно бьётся чужое сердце. И магия толчками выплёскивается в окружающий мир. То, что надо! Пора познакомиться с городской ведьмой. Раз уж лесные колдуны отказывают тьме в такой любезности…

Тьма проскальзывает сквозь калитку, не потревожив ни единой ниточки опутывающих её чар. Пёс и ухом не ведёт в сторону странного гостя. Тьма бросает на него короткий взгляд, думая, что тот на редкость счастливое животное — привести в город тварей пока не получится. Это не то, что шагать сквозь обережь в одиночку. Псу повезло — он останется жив. В отличие от хозяйки.

Тьма распахивает дверь и чудом ухитряется устоять на ногах, когда пожилая женщина вылетает на порог. Тьма не даёт ведьме упасть, попутно отметив увесистый узел у неё в руках. Ведьма уезжает? Это вряд ли. Тьма ведь так хочет поговорить с ней! Губы растягиваются в довольной улыбке, когда тьма чувствует ужас ведьмы.

***

Льята недоумённо рассматривает приоткрытую дверь, не решаясь пройти внутрь. Почему-то ей совершенно не хочется знать, что там, в доме. Хотя, казалось бы, что такого можно увидеть в жилище ведьмы, где уже не раз приходилось бывать? Но только вот почему-то ноги отказываются шагать. Льята нервно выдыхает, озирается по сторонам, надеясь сама не зная на что. Только вот нет ничего вокруг такого, что могло бы ей помочь. В крохотном дворике ведьминого дома пусто. Лишь собачья будка. Пёс, кстати, и не думает высовывать свой нос наружу. Хотя Льята его понимает — накрапывающий дождик заставляет зябко ёжиться и мечтать о возвращении жары… И всё-таки. Стоит зайти внутрь. Тем более, что старуха сказала прийти утром, а сейчас уже полдень. Льята решительно шагает вперёд и тут же замирает. Внутри всё перевёрнуто вверх дном. Льята проходит в кабинет, где видит ещё больший беспорядок. Стол перевёрнут, полки валяются на полу вместе с тем, что на них стояло. На полу видны какие-то бурые пятна. Что здесь случилось? Льята поднимает единственный уцелевший стул и садится на него. И что теперь делать?

— И что ты забыла в доме Тисс, сестричка? Рассказывай, — раздаётся голос сестры, от чего Льята едва не падает со стула. Она вертит головой, но Кери не видит. — Я тебя предупреждала, что обо всём расскажу отцу, если ты не прекратишь лезть в то, что тебя не касается?.. Или хагари Лайгане… Это уж кто мне первым встретится.

— Это касается Рийси, а значит и меня, — отвечает Льята, продолжая выискивать Кери. — Кроме того, я обещала тебе забыть о том разговоре, если ты помнишь. Так что… И, знаешь, Тисс сама назначила мне встречу.

— Это о котором разговоре? Где я обещала рассказать твоей матушке? — уточняет Кери. — Допустим. Но второй разговор был позже. Его ты уже отменить не можешь. Понимаешь? И… правда? Тисс тебе обещала разговор? Это после того, как Совет Ли-Лай запретил колдунам вмешиваться в то, что вокруг творится? — сестра насмешливо фыркает. — Никогда не поверю, что эта трусливая баба в состоянии пойти наперекор Совету.

— Она пригласила меня, значит, у неё хватит храбрости на этот твой «совет», — Лья выпрямляется, стараясь позой подчеркнуть сказанное. — И почему это они так решили?

— Откуда же мне это знать? Совет не снисходит до простых смертных. И будь я хоть трижды внучка хагари Гильетт, это ничего не меняет. Колдунам запрещено соваться в город, пока тут ошивается ищейка магов… это я про брата твоей подруги говорю, если ты не поняла… запрещено лезть в историю с тварями. Вот и всё.

— Какая прелесть, — презрительно цедит Льята. Брат Берны — ищейка магов? Что это значит? Хотя… не всё ли равно? Он помогает в поисках способа остановить убийства, так какая разница? — Твои родичи, значит, решили отсидеться в лесу? Когда людям нужна их помощь?! Как это низко!

— Ой, да ладно тебе… — Кери явно сейчас картинно морщится. Льята уверена в этом, пусть и не может видеть сестру. И как только у Кери получатся так общаться? — Тебе ведь нет никакого дела ни до простолюдинов, ни до морального облика жителей Ли-Лай. Тебе просто обидно, что Тисс тебе ничего не расскажет. И придётся тебе довольствоваться тем, что есть. И надеяться на то, что наш непревзойдённый Аран Сайл сумеет во всём разобраться. Так? А, ну ещё найти Таго…

Льята фыркает, но ничего не отвечает. Всё равно сестру не переубедить. Льята встаёт со стула и вновь прохаживается по комнате. Чтобы хоть как-то себя занять, она поднимает с пола разные предметы, вертит их в руках. Потом аккуратно ставит их на единственную оставшуюся на стене полочку. Где же Тисс? Льята вздыхает и поднимает очередную вещицу. Стоило бы, наверное, покинуть дом старухи и вернуться домой, пока сестричка и правда не рассказала всё матушке, но Льяте почему-то совершенно не хочется этого делать. Она опять усаживается на стул и прикрывает глаза. Но тут же распахивает их, услышав смешок над ухом.

— И в кого ты такая? Вроде бы родители твои в авантюрах никогда замечены не были… Ладно я — моя… хагари Шианн, говорят, всякое творила в юности, но ты-то! — Кери с преувеличенной серьёзностью рассматривает Льяту, от чего той очень хочется сделать любимой сестре какую-нибудь гадость. Только вот в голову ничего не приходит. Кери шагает к перевёрнутому столу и замирает. — Рассказывай, что чуешь, Меор. И побыстрее. Я не собираюсь тратить на это весь день.

— Боль. И страх. Извини, но город заглушает всё, — виновато произносит спутник сестры, даже не подумав хоть как-то отреагировать на то, каким тоном с ним говорит Кери. На месте этого рыжего парня Льята бы возмутилась: так Кери даже с прислугой никогда не разговаривала! Почему он это терпит?

— Но… а, ладно. Я и не надеялась особо. Да и вообще не понимаю, зачем тебе нужно было в город приходить. Я бы вполне справилась сама. Где вход в подвал? У твоей тётки ведь тайник в подвале? Сильно сомневаюсь, что Тисс сумела бы придумать что-то более оригинальное…

Рыжий молча указывает себе под ноги. Льята пристально смотрит на место, указанное парнем, и недоумевает, как же она раньше не заметила это массивное кольцо и квадратную крышку. Но Льята готова чем угодно клясться, что раньше этого здесь не было… Чары? Кери негромко фыркает и подходит ближе. Прикасается к кольцу, тут же отдёргивая руку с тихим шипением. Раздражённо выдыхает и решительно прикладывает ладонь к доскам крышки. Тут же проявившиеся на дереве знаки вспыхивают и начинают истаивать. А вместе с ними и сама крышка. Побелевшие губы сестры кривятся в презрительной усмешке, когда она жестом предлагает своему спутнику спуститься вниз. Тот подчиняется, не произнося ни слова. Кери выпрямляется.

— Я бы посоветовала тебе остаться здесь, но ты ведь не послушаешь…

— Само собой! — кивает Льята, прикидывая, стоит ли брать с собой фонарь, который она видела где-то здесь не так давно. — Кто это с тобой?

— Меор Тош. Мой будущий муж, — безразлично отвечает Кери, делая первый шаг вниз.

Кто?! Льята моргает, пытаясь сообразить, не ослышалась ли она. Откуда у сестры вдруг появился жених? Тем более, что Ларр погиб не так давно. По всем правилам к Кери до следующей весны не могут свататься. И почему про жениха Льята узнаёт только сейчас?! Льята растерянно смотрит по сторонам, пока не понимает, что Кери уже почти исчезла из виду. Тогда Льята подхватывает фонарь и начинает спускаться по шатким ступенькам, придерживая юбку

В подвале холодно и тесно. Приходится постоянно пригибаться, чтобы не задеть потолок. И следить за тем, чтобы не уронить какую-нибудь банку с… чем-то. Льята не хочет знать — с чем. Она даже старается держать фонарь как можно дальше от полок, чтобы не увидеть случайно то, что… неважно, что. Сестра и её жених уверенно идут вперёд, как будто бы не раз здесь бывали. В тусклом свете фонаря Льяты. Льята подозревает, что и в темноте они шли бы точно так же. Содержимое полок их совершенно не волнует. Впереди показывается низенькая дверь, которую Меор открывает небрежным движением руки.

Льята останавливается на самом пороге, отказываясь верить в то, что видит. Впереди находится просторный зал. Откуда под невзрачным домишкой городской старухи-ведьмы такое? Каменные стены, сводчатый потолок, факелы и неизвестно, что ещё — света от фонаря едва хватает… Кери и её жених совершенно не удивляются этому, словно бы ждали чего-то подобного. Едва войдя в зал, они тут же разделяются и идут вдоль стен. Кери шагает медленно, чуть касаясь каменной кладки. Меор в точности повторяет её движения. Молчат. Глаза обоих закрыты. Это продолжается до тех пор, пока Меор не замирает на половине шага. В то же мгновение Кери резко разворачивается лицом к нему, отнимая ладонь от стены. Меор тоже поворачивается лицом к Кери, но продолжает касаться камней. Кери выбрасывает руку ладонью вперёд, согнув пальцы на манер когтей. Стена, возле которой стоит Меор, ломается, осыпаясь каменным крошевом. Сестра — Льята прекрасно это слышит! — ругается площадной бранью. Шёпотом.

— Ты… я могла тебя убить! — Кери пересекает зал, останавливается рядом с Меором. Тот отряхивается от пыли.

— Не убила же, — пожимает он плечами, осторожно заглядывая в проём. Выдёргивает из держателя ближайший факел, поджигает его от щелчком пальцев и шагает внутрь.

— Её может здесь и не быть вовсе, — произносит Кери, повторяя действия Меора. — Тисс вполне могла просто сбежать из города. И от нас.

— Она здесь. Поверь мне. Я знаю.

Кери шумно вздыхает, перешагивая через обломки стены. Льята следует за ней. Очень хочется задать с десяток вопросов, только вот вид сестры отбивает всякую охоту говорить. Как в то утро… И Льята ещё никогда её такой не видела. Кери сейчас будто и вовсе на себя не похожа. Ладно. Ещё будет время.

По ту строну провала ещё темнее, чем в зале. Даже свет факелов не разгоняет темноту. Та становится только плотнее, окружая два пятна света плотной стеной. То есть — три, конечно. Льята крепко сжимает в руке фонарь, стараясь не отстать от идущих быстрым шагом сестры и её жениха. Льята держится рукой за холодный камень стены, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве. И от всей души радуется тому, что под ногами ровный пол. Падать совершенно не хочется. К счастью, это всё быстро заканчивается: Льята слышит скрип петель и почти сразу же видит перед собой светлое пятно дверного проёма. Шагает внутрь и замирает, успев сделать лишь пару шагов. Кажется, можно пожалеть о том, что здесь так светло…

— Лья, только не вздумай опять падать в обморок. Здесь нет никого, чтобы тебя подхватить. — Кери обходит комнату, почти прижимаясь к стене. Приподнимает юбку, чтобы не запачкать. — Я говорила, что тебе лучше остаться наверху, между прочим… Мерзость. Уж лучше бы Тисс сбежала.

— Я же сказал, что она здесь, — тихо говорит Меор, окуная пальцы в тёмную лужу на полу. Льята совершенно не хочет думать, что это такое. Впрочем, Меор развеивает все сомнения. — Кровь ещё не остыла. Значит…

— Ничего не значит, Меор, — обрывает его Кери. — Комната была запечатана, пока мы не пришли. Она сколько угодно времени могла так пробыть. — Сестра брезгливо морщится, рассматривая что-то на дальнем от стены столе. — На то, чтобы рассортировать части тела по этим столам, ушло не так уж и мало времени.

— М-м?

— Здесь, передо мной, стопы и кисти рук. На столике справа — остальные части конечностей. Туловище подвешено под потолком, а все внутренности разложены по мискам на рабочем столе Тисс… и я нигде не вижу её головы… Да. И сердца тоже нет.

Льята сглатывает, пытаясь прогнать подступающую тошноту. И как только Кери может быть такой спокойной?! Осторожно пристроив фонарь на выступе рядом с дверью, Льята делает шаг назад и там, за пределами комнаты, сползает по стене. Утыкается лицом в ладони. Зажмуривается.

— Ты на удивление спокойна, Керья, — различает Льята голос Меора.

— Я не могу себе позволить упасть в обморок. Ты ведь понимаешь, что в этом случае ты ни мгновения не сможешь здесь находиться? Город тебя убьёт. Так что… собственно говоря, только это меня и удерживает. А то я давно бы сползла по стеночке по примеру сестрички. Что там у тебя?

— Я нашёл голову.

— Льята зажмуривается ещё сильнее. Жалеет, что нет второй пары рук, чтобы зажать уши.

— Я найду того, кто это сделал.

— И этот кто-то сделает с тобой то же самое, — голос сестры раздаётся над самой головой Льяты. — Ты ведь всего лишь целитель, Меор. Ты не справишься с… этим. Лья, хватит обтирать собой стены. Тебе ведь так хотелось увидеть что-то необычное!

— Ты его видела, — уверенно произносит Меор, успевший за время, пока Льята сидела, зажмурившись, отойти к дальней стене. — Ты слишком спокойно реагируешь на всё.

— Я не стану об этом говорить, Меор. Ни с тобой, ни с кем-либо ещё. — Кери стоит, прислонившись к стене рядом с Льятой. Вертит в руках крючок. — Ты увидел всё, что хотел? Мне тебя ещё из города нужно вывести, а время к закату.

— Не хочешь посмотреть на голову? — Меор и не думает оборачиваться. — Уверяю тебя — ты ещё никогда такого не видела.

— И не хочу видеть! — Кери делает неопределённый жест рукой с зажатым между пальцев крючком. Словно подцепляет нитку. Льята поднимается на ноги и подходит к порогу комнаты. Теперь она старательно избегает смотреть на кровавые пятна на полу и стенах и отводит взгляд от тех столов возле дальней стены. На полу груды непонятных вещей, большинство из которых сломано. Кое-где на полу и стенах виднеются вмятины. Что же здесь произошло? — Это ещё здесь полностью убраны запахи, — слышит Льята голос сестры. — Только это заставляет меня хоть как-то мириться с тем, что я вижу. Кстати, Лья, не знаю, обрадует ли тебя это, но Тисс абсолютно точно не собиралась ни о чём с тобой говорить. Не случись с ней… неприятность… она бы давно уже была в Ли-Лай. Собственно говоря, мы здесь потому и оказались. Меор не дождался Тисс и явился в город.

— Он? То есть — не собиралась?

— Её племянник. Да вот так. Чему ты удивляешься? Думаешь, Тисс стала бы с тобой откровенничать? Ты — дочка королевского мага. И моя сестра. Этого достаточно, — судя по голосу, Кери направляется к Льяте. Льята не оборачивается. Смотрит прямо перед собой. Куда-то в самую дальнюю точку этого… помещения. Но, Кери и не настаивает. Она подходит к Льяте, прислоняется к стене и замирает, ожидая Меора. Тот ещё на некоторое время задерживается внутри. Но потом всё же присоединяется к Кери и Льяте.

— Я так и не нашёл сердце, — сообщает он. Откидывается спиной на стену, запрокидывает голову и прикрывает глаза. — Думаю, его забрали.

— Кому может потребоваться сердце? И зачем? — хмурится Кери. Льята видит, как та машинально вертит между пальцами крючок. — Зачем кому-то может потребоваться сердце… Тисс.

— О, не стоит, — невесело улыбается Меор. — Я прекрасно знаю, как ты относилась к моей тётушке. Не старайся изображать…

— То, кем я её считаю, не значит, что она заслуживала вот такой смерти, — ровным тоном сообщает Кери, жестом предлагая убираться отсюда. — Но всё же. Зачем?

— Если бы я знал… Впрочем, хватит об этом. Мне и правда нужно возвращаться в Ли-Лай. Пока совсем не стемнело, — говорит Меор и быстрым шагом удаляется прочь по коридору. Льята вопросительно смотрит на Кери.

— Нам тоже пора, — пожимает плечами сестра. Не оборачиваясь, взмахивает рукой, от чего дверь позади захлопывается с гулким звуком.

Обратную дорогу Льята не запоминает. Как-то совершенно незаметно она опять оказываются в крохотной комнатушке. Кери прислонившись к всё ещё перевёрнутому столу, что-то вывязывает в воздухе крючком, пока Меор запирает подвал, аккуратно прикрывая его сверху ковром. Спустя пару минут Кери убирает крючок за пояс юбки и направляется к выходу. Следом за ней комнату покидает и Меор. Льята окидывает помещение взглядом, отгоняя желание обхватить себя за плечи в защитном жесте, и торопится вслед за сестрой.

Снаружи начал накрапывать дождик, на который никто не обратил внимания. Кроме Льяты. Она недовольно думает, что, если дождь станет сильнее, причёска будет безнадёжно испорчена. Придётся потратить кучу времени на то, чтобы привести волосы в приличное состояние. Ведь не выйдешь же к ужину… такой! Ещё размышляет о том, откуда у сестры снова появился жених, и почему та о нём не рассказывала. И о запылившемся в подвале платье тоже думает, и ещё об огромном количестве вещей… лишь бы не вспоминать то, что увидела там, под землёй этого дома. Тисс… кто же мог такое с ней сделать? Кери знает? А расскажет ли? Если даже жениха своего ото всех скрыла. Льята налетает на остановившуюся Кери и не падает лишь благодаря Меору, успевшему её подхватить.

— Лья, ты совсем по сторонам не смотришь? О чём так задумалась?

Льята молчит, но, похоже, Кери не особо и интересен ответ. Она вновь вооружается крючком, пристально рассматривая пустоту перед собой. На самом деле это так скучно — наблюдать за работой ведьмы. Нет уж. Маги интереснее. Когда папа колдует, то видно, как разноцветные полотна воздуха закручиваются перед ним и превращаются во что-то. Вот это колдовство! А то, что делает Кери… Льята разочарованно морщится.

— Всё, Меор, можешь выходить, — сообщает Кери. Меор делает несколько шагов. И только теперь Льята понимает, что именно сделала сестра.

— Ты зачаровала обережь?

— Как ты догадалась?! — с наигранным удивлением в голосе произносит Кери. Меор торопливо прощается и уходит прочь от города, не разбирая дороги. Кери словно бы поддевает крючком петлю — так выглядит движение — и вытягивает её. — Всё. Пойдём домой, пока тебя хагари Лайгана не хватилась.

Некоторое время идут молча. Дорога пустынна, что позволяет не таиться. Впрочем, Льята не сомневается, что Кери просто отведёт глаза любому встречному.

— Как тебе удалось разговаривать со мной на расстоянии? — Льяте совершенно не нравится идти в тишине. Слишком уж много мыслей толпится в голове.

— Ты меня удивляешь, сестричка! — хмыкает Кери. — У тебя же в кристалл для дальних разговоров в кармане!

— О… — И правда. Льята совершенно про него забыла… — Почему ты не говорила, что выходишь замуж?

— А зачем? — пожимает плечами Кери, обходя широкую лужу на дороге. — Это не такая уж и новость, как по мне.

— Ты его любишь?

— Нет. Этот брак — желание моей бабули. Ей я возражать не могу. И — да. Меор тоже меня не любит. Ну, и — чтобы ты не тратила время на вопросы — Меор не должен был тут появляться. Город… не очень хорошо влияет на чистокровных колдунов. Назовём это так. Он и пришёл-то лишь из-за того, что почувствовал, что с его тёткой что-то случилось.

— Она правда не стала бы мне ничего рассказывать? — Льята замирает на крыльце дома, не торопясь перешагивать порог. Кери останавливается рядом.

— Тисс никогда бы не выдала секреты Ли-Лай. Во всяком случае — такой, как ты. Уж не знаю, что ты там хотела узнать, но… Подозреваю, что тот, кто… сделал с ней то, что мы увидели в подвале, ответы получил. Если, конечно, ему нужны были ответы. Не даёт мне покоя пропавшее сердце, знаешь ли. Всё. Хватит об этом. Заходи. Темнеет уже.

***

Тьма наблюдает, как солнце медленно опускается за далёкие деревья, и осторожно касается хрустальных лепестков Алой Печали. В который раз отмечает, что стоило побывать в Севре хотя бы ради подобной красоты. Мимо бредут сборщики, пошатываясь от усталости. И не только от неё. Тьма с интересом рассматривает посеревшие лица с застывшим взглядом. Разум этих людей сейчас во власти Белой Печали. И силы хватает лишь на то, чтобы передвигать ноги. Ну, ничего — в городе маги быстро приведут их в себя. Они ведь ещё нужны. Тьма не таится. Незачем. Сборщики сейчас не в состоянии заметить что-либо, а если вдруг и случится такое — всё спишется на дурман. Тьма в последний раз оглаживает кончиками пальцев прозрачные лепестки и отправляется к южной части Севре. Стоит посмотреть, как там девчонка. Разумеется, вдова Чаррай сделает всё, что потребуется, но стоит посмотреть собственными глазами.

До города тьма дойти не успевает. Неподалёку от места, где стоит дом теперь уже мёртвой ведьмы — тьма довольно жмурится, вспоминая, как та орала, захлёбываясь болью — обережь вспыхивает и выгибается, образуя проход. О! Да это же та самая ведьма, что подглядывала в прошлый раз! Как интересно… По губам змеится предвкушающая улыбка. Тьма наблюдает, как уже по эту сторону обережи молодой рыжеволосый колдун в мантии целителя (если, конечно, тьма не путает) прощается с оставшимися в городе девушками и быстрым шагом направляется в сторону леса. Ну, надо же. Какая удача… Мельком отметив, что ведьма со спутницей удаляются вглубь города, тьма двигается вслед за колдуном. Как с его стороны неосторожно было оказаться так далеко от леса почти на закате! Вырвать ему сердце сейчас или чуть подождать?.. Пожалуй, можно немного подождать.

Солнце уже почти скрылось за лесом. Тем самым, до которого старается добраться рыжий колдун. Кажется, он нервничает — вздрагивает, озирается. Что ж. Тьма его понимает. Чуть-чуть. Похоже, он чувствует направленный на него взгляд. Пусть. Это только добавляет остроты. Возможно, тьма даже позволит ему убраться в свой лес… хотя нет. Колдун не заслуживает жизни.

Лес всё такой же. Мрачный, неприветливый. Настороженно замолчавший, почувствовав присутствие чужака. Интересно, как лесу понравился подарок? Тьма чуть улыбается. Жаль только, что колдуны сообразили, что случилось — подарок разрушен, и его уже не восстановить. Но ведь никто и не ожидал, что «змейки» справятся? Это было бы слишком просто… Колдун прикасается к стволу одной из сосен, прикрывая глаза. Некоторое время ничего не происходит, но потом тьма видит, как воздух перед колдуном начинает дрожать, изгибаясь и принимая форму двери. Простенькой такой двери, деревянной — во всяком случае тьме она видится именно деревянной — потемневшей от времени. Будь она настоящей, ещё и скрипела бы… Колдун толкает дверь рукой и делает шаг вперёд. Ни мгновения не раздумывая, тьма шагает следом. О чём сразу же жалеет — боль, прошившая всё тело, едва не заставляет закричать. Тьма судорожно выдыхает сквозь стиснутые зубы. Надо полагать, магия леса против того, чтобы кто-то вроде тьмы к ней прикасался. Кое-как вытолкнув боль на самую границу сознания — сейчас она слишком мешает — тьма сосредотачивается на фигуре колдуна впереди. Тот шагает неторопливо, то и дело замирая, чтобы… тьма не знает, зачем. Но в такие моменты старается слиться с окружающими тропинку деревьями, надеясь, что это получается. Всё же раньше не приходилось бывать в подобных местах. Кто знает, как здесь ведёт себя магия?

Наконец, впереди показывается ещё одна дверь, которой тьма радуется как родной — всё-таки боль, даже вытесненная на самые задворки, не перестаёт о себе напоминать. Колдун несколько неуклюже перешагивает через порог, после чего тропинка сразу же начинает истаивать. Даже не хочется представлять, что же будет, когда дверь захлопнется! Оказаться взаперти неизвестно где — явно не то, чего бы тьме хотелось. Несколько торопливых шагов — и тьма вываливается в густую траву. Машинально заворачивается в морок, который, как ни странно, срабатывает, как ему и полагается. Тьма удивлённо вскидывает брови. С каких это пор появились сомнения в собственных силах? Что?! Неужели и впрямь подумалось, будто какой-то дикий колдун из провинциального городка… даже хуже — из леса рядом с провинциальным городком!.. способен что-то почуять? М-да… Тьма выпрямляется, осматриваясь вокруг. Это и есть сердце леса?!

Колдун тем временем успел отойти к самому краю поляны, на которую их выбросила тропа. Здесь, в глубине леса, колдун чувствует себя увереннее. Видимо, считает, что ему нечего бояться. Какой глупый человечек! Тьма предвкушающе скалится. Сейчас, находясь в сердце леса, будет совсем просто… Повинуясь небрежному жесту, из на мгновение задрожавшего воздуха в густую траву опускается тварь. Тьма запускает пальцы в короткую жёсткую шерсть, скорее ощущая, чем слыша, как клокочет в горле порождения той стороны лёгкое рычание. Тьма прислоняется к стволу сосны, чувствуя, как та пытается оттолкнуть незваного гостя. Где уж ей! Колдун возвращается в центр поляны и замирает с закрытыми глазами. Нет, ну так неинтересно! Он же ничего не боится! Разгуливает в темноте… Глупый смелый человечек. Тьму следует бояться. Даже таким, как ты. Колдунам. Ты ведь не думаешь, человечек, что власть над магией даст тебе преимущество над порождениями той стороны? Над теми, кто приходит за тёплой кровью и человеческим ужасом? Тьма лениво прикрывает глаза, с наслаждением вдыхая разлитый в воздухе аромат предстоящей смерти. Колдун ещё ничего не ощущает, продолжая всё так же стоять посреди поляны. Он наклоняется и срывает цветок, потом ещё один. Тьма кривит губы в презрительной усмешке и щелчком пальцев спускает тварь с невидимого поводка. Тварь ещё мгновение стоит рядом, принюхиваясь, а потом издаёт довольный рык, который достаточно громок, чтобы его услышал колдун… нет, уже просто жертва. Колдун стремительно оборачивается, выпуская из рук собранные цветы, неверяще распахивает глаза. Делает неуверенный шаг и едва не падает, запутавшись в подоле мантии. Тварь же одним прыжком сокращает расстояние до трёх шагов, делая бессмысленными любые попытки к бегству. Хотя они изначально были бессмысленными. Невозможно сбежать от существа, быстрее которого лишь мысль. Тьма предвкушающе улыбается, но тут же сгоняет улыбку с лица, припомнив, что одной ведьме от тварей убежать удалось. Интересно — этот колдун сумеет сделать что-то подобное?

Тварь переступает с лапы на лапу, поводит носом. Узкие вытянутые уши, украшенные кокетливыми кисточками, чуть подрагивают, улавливая бешеный стук заполошно бьющегося сердца, ноздри трепещут, втягивая умопомрачительный аромат ужаса жертвы. Тьма восхищается этим существом. Тварь прекрасна. Колдун делает медленный шаг назад, не сводя взгляда с замершей твари. Правая рука отведена за спину, что мешает тьме рассмотреть, что же колдун делает. Хотя, если судить по едва заметному привкусу чар в воздухе, он собирается открыть дверь… О! Он решил повторить трюк той ведьмы? И считает, будто ему позволят это сделать? Фокус, продемонстрированный во второй раз, уже не интересен. Тьма презрительно фыркает. Тварь в тот же момент делает молниеносный выпад. Сквозь разорванную мантию видно, как из трёх рваных ран на бедре начинает толчками выплёскиваться кровь. Колдун вскрикивает, пытается зажать раны и падает. Позади него около высохшей сосны появляется дверь. Не так уж и далеко — пятнадцать шагов. Колдун кое-как поднимается на ноги и бежит к своему спасению. Нужно только успеть коснуться двери — после ни одно чудовище не сумеет до него добраться! О, в самом деле? Тьма скептически выгибает бровь, уловив эту мысль. Правда? Переглядывается с тварью, которая чуть слышно фыркает, разделяя веселье… Всё-таки иногда они на диво разумны… Тварь замирает, позволяя глупому человечку отбежать подальше, поверить в спасение, а потом одним прыжком настигает, сбивает с ног. О, да! В шаге от спасительной двери! Колдун падает под весом твари, всё ещё продолжая тянуть руку в сторону мерцающего прямоугольника, и даже ухитряется скинуть гостью с той стороны с себя. Поднимается и вновь падает теперь уже навзничь. Тварь некоторое время медлит, обнюхивая жертву, впитывая тяжёлый густой аромат ужаса, потом единым движением прокусывает горло, выдирая кадык. Тьма довольно улыбается. Уже не жилец. Заливая хлынувшей кровью землю, жертва хрипит, бьётся в предсмертных судорогах, а тварь слизывает вытекающую кровь, довольно урча. Замирает, чувствуя жёсткую ладонь на загривке. Тварь недовольна, что её прервали, тьма ясно ощущает это, но нельзя позволить её сожрать добычу — не для того это затевалось. Тьма прищёлкивает пальцами, и тварь взрывается, забрызгивая всё вокруг ошмётками плоти.

— Как неудачно, — произносит тьма, оглядывая безнадёжно испорченный плащ. — Теперь только на помойку. — Присаживается рядом с всё ещё живым колдуном. Рассматривает. — Какой глупый человечек. Что ж. Начнём.

Тьма легко пробивает грудную клетку, вытаскивая наружу тёплое, ещё продолжающее биться сердце. Довольно жмурится от тяжёлого запаха крови и ощущения, как комок плоти в ладони замирает навсегда. Превосходно! Тьма встаёт, отходит к центру поляны. Несколько слов, произнесённых полушёпотом, и во все стороны от тьмы протягиваются серые пульсирующие линии. Они оплетают деревья, связывая всё в единую сеть. В центре её тьма сжимает руку с лежащим на ней сердцем так, что то выдавливается сквозь пальцы, кусками падая на траву. Линии вспыхивают и гаснут, впитавшись в чары леса. Брезгливо отряхнув руку, тьма делает первый шаг по направлению к поселению колдунов, но тут же замирает — что-то не так. Оборачивается. Кто-то, скрытый листвой подлеска, пристально смотрит на тьму. Кто-то, кого здесь быть не должно. Кто-то… знакомый?

***

Ему душно в городе. Севре совершенно ему не нравится: не нравятся поля дурманных цветов, не нравится Лассайская скала, притягивающая взгляд — да, разумеется, это дверь на ту сторону, но… Он предпочёл бы находиться сейчас где-нибудь на юге. И что стоило тогда, пару недель назад, не сворачивать на столь заманчивую тропку? Только время потерял. Хотя… Севре. И она. Или нет. Но… Так невероятно похожа на… Он встряхивает белобрысой головой, отгоняя ненужный образ. Её больше не существует. Не стоит морочит себя пустыми грёзами. Ни к чему это. Уже скоро откроется дверь между мирами, позволяя наконец-то покинуть это унылое место. Позволяя перестать просыпаться от кошмаров. Мужчина вздыхает и позволяет себе поддаться странному желанию — покидает стены временного жилища, направляясь в сторону дальнего леса. Лес он заметил ещё в первый день, но не планировал приближаться к нему. Всё-таки приют местных колдунов — если верить чутью, они проживают именно там — не стоит бессмысленной траты времени. И вот теперь он направляется именно туда. Зачем?.. Путь не занимает много времени. Не для такого, как он. Но мужчина останавливается на опушке, недоверчиво всматриваясь в размытый силуэт, следующий за местным колдуном. Что-то знакомое в этом… человеке? Вряд ли. Это существо настолько же человек, насколько и… Мужчина недовольно фыркает, отгоняя непрошеную мысль. Не до того сейчас. Он без интереса видит, как существо проскальзывает в местную разновидность тропы и злорадно скалится, представляя, что ожидает этого смельчака — тропы никогда не отличались мирным нравом, а уж тем более по отношению к чужакам. Сам мужчина на мгновение прикладывает ладонь к самой старой сосне, смиренно прося дозволения пройти в сердце леса. И ничуть не сомневается в ответе. Да, ты можешь пройти, гость. Он не торопится, наслаждаясь прогулкой по вечернему лесу, которая, впрочем, вскоре перестаёт приносить удовольствие. В тихую магию леса вплетается нить чужого предвкушения, а затем — страха. Мужчина ускоряет шаг, но добирается до места слишком поздно. Уже всё случилось. Существо успело убить колдуна и даже провело ритуал, а теперь готовится воспользоваться результатом. Но почему-то медлит. Мужчина замер, стараясь слиться с листвой ближайшего кустарника. Существо практически ощупывает взглядом всё вокруг себя, и от этого хочется поёжиться. Мужчина заставляет себя сохранять неподвижность. Эта тварь сумела его почуять? Как? Не хотелось бы сейчас устраивать магическую дуэль — сил на такое практически не осталось… иначе зачем бы потребовалось идти к вратам?

Существо раздражённо шипит замысловатое ругательство и исчезает. Мужчина облегчённо вздыхает и на мгновение прикрывает глаза. Повезло. Он выходит на поляну. Бросает короткий взгляд на жертву — развороченная грудная клетка, вырванное горло и почти неуловимый привкус чужой магии, ощущающийся холодом и свежестью на языке. Совсем недавно мужчина уже чуял подобное. Там, около перевёрнутой кареты, где твари прикончили незадачливого путника… Твари ли? Мужчина трёт лицо ладонями и думает, что не стоит в это ввязываться. Не его это дело. Из-за деревьев доносится шум, и он предпочитает исчезнуть — объясняться с колдунами совершенно нет настроения.

========== XIV ==========

Кери подскакивает на кровати, пытаясь выпутаться из простыни. В горле неприятно покалывает от недавнего крика. Кери поднимается с постели и неровной походкой бредёт к столу. Кое-как наливает в стакан воды и выпивает, ухитрившись пролить большую часть. Как хорошо, что она живёт в восточной башне дома, а не в западной, где находятся прочие жилые комнаты. Здесь она, по крайней мере, никого не разбудит воплями. Это радует. Можно хотя бы не беспокоиться, что кто-нибудь сейчас начнёт ломиться в дверь, желая выяснить, что же тут случилось. Ничего не случилось. Совершенно ничего… Ещё бы самой в это поверить… Кери хватает первое попавшееся платье и натягивает его на себя, злобно ругаясь, когда руки не попадают в рукава с первого раза. Кое-как справляется со шнуровкой, перетягивает волосы лентой и втискивает ноги в старые сапоги с растрескавшейся кожей. Да, некрасивые — не бальные туфельки, обожаемые сестричкой — зато по лесу в них ходить самое то. Кери торопливо скидывает в сшитую из шкурок сумку флакончики и вешает на плечо. Засовывает за пояс крючок и выходит из комнаты, запирая её за собой резким движением руки. Теперь главное — как можно быстрее добраться до Ли-Лай. Убедиться, что это был просто сон. Кери мотает головой, пытаясь прогнать образ мёртвого Меора. Пусть он будет жив! В обнимку с Ярой, например, но жив.

— Это всего лишь сон, Кери, — шепчет она, сбегая по ступенькам. — Тебе никогда не снились вещие сны. У тебя нет к ним таланта. Это просто сон.

Почему-то в это совсем не верится. Кери почти бегом пересекает коридор и выходит через чёрный ход. Ни к чему рисковать и идти к главному. Тем более, что это лишь бесполезная трата времени. На дворе глубокая ночь. Кери ёжится от налетевшего прохладного ветерка и мельком думает, что была бы не против возвращения жары. Иронично напоминает себе, что в этом случае она мечтала бы о прохладе. Оказавшись по ту сторону живой изгороди, она срывается на бег. Едва не падает, споткнувшись обо что-то, шипит сквозь зубы самое грязное ругательство, которое удаётся вспомнить, ирезко проводит пальцами по глазам. Теперь бежать намного проще — пусть не ясный день, но видится всё достаточно чётко. Краем глаза Кери отмечает промелькнувший справа фонтан и резко останавливается — она совершенно не задумалась о том, какую дорогу выбрала. А ведь этот путь выведет прямо на поле Печали! Кери нерешительно смотрит назад, в сторону не видной отсюда Лестницы Самоубийц, но потом вновь срывается на бег в прежнем направлении. Вряд ли сейчас она сумеет спуститься по выкрошившимся ступенькам!.. А сквозь проклятые цветы, значит, пробраться получится?! Сейчас-то они уже вошли в полную силу — забить голову посторонними мыслями не выйдет! Кери отмахивается от голоса разума — не до него уже.

Светящийся воздух обережи появляется неожиданно — вроде бы Кери не была настолько близко от границы города. Коротко взмахнув ладонью, Кери выскальзывает наружу и бежит дальше, зябко ёжась от призрачного ощущения пропавшей защиты.

Вокруг тихо. Так тихо, что каждый шаг заставляет морщиться от своей неуместности. Приторная сладость обволакивает, оседая на языке. Кери недовольно морщится, отгоняя образы, возникающие в сознании. Здесь, за пределами обережного круга, Печаль действует гораздо сильнее. Кроме того, где-то севернее распустились первые цветы Алой Печали — не один-единственный цветок, как тогда, в тот вечер на Сломанной Башне, нет. Много. Кислый запашок скорее угадывается, но Кери точно знает, что не ошиблась. Но как же рано в этом году! И пусть алая отрава почти не чувствуется — тело замедляется, подчиняясь смертельной силе распустившихся далеко отсюда цветов. Кери останавливается, стаскивает с плеча сумку и запускает в неё руку. Она не могла оставить его дома! Конечно же — нет. Но нужный флакончик упорно не желает находиться. Кери вытряхивает содержимое на землю и по одной закидывает склянки назад, пока не находит ту самую — конусообразную. Наконец-то! Вытягивает пробку и одним глотком выпивает густую жидкость. Кривится от мерзкого вкуса. И почему эти составы всегда настолько отвратительны на вкус?! Кери поднимается с земли и опять бежит — идти, пусть даже и быстрым шагом, кажется совершенно невозможным. Тем более тогда, когда вернулась способность двигаться. Белые цветы, замаячившие впереди, уже не вызывают никаких эмоций. Как будто бы Кери не способна создать защиту от них! Недавно же как раз вычитала подходящие чары…

Кери вытаскивает крючок. Подцепляет пару ближайших нитей магии и провязывает их, вплетая в собственную магию. Подвязывает получившийся узелок к волосам, после чего спокойно входит в заросли Печали, совершенно не обращая на цветы внимания. Как просто!.. Если не вспоминать про приписку на полях, сообщающую, что уже к утру от таких чар даже дышать от боли получится через раз… А, не всё ли равно! От яда это, конечно, не спасает — кожу рук жжёт там, где на них попадают слёзы. Остаётся только шипеть, ведь идти осторожно не выходило и в более спокойной ситуации, чем нынешняя. Кери бежит, наплевав на то, что это не к лицу дочке мага. И лишь старается уберечь глаза от попадания слёз. Сейчас яд уже набрал силу — на руках ожоги сойдут не скоро.

Поле заканчивается неожиданно — Кери даже не успевает понять, как это она ухитрилась так быстро оказаться на опушке. Она торопливо прикладывает ладонь к стволу ближайшей сосны, мягко отклоняя желание леса поделиться последними новостями. Прости, но сейчас совершенно не до того. Кери почти влетает на постеленную тропу, чувствуя обиду леса. Хочется надеяться, что получится потом вымолить у него прощения за невнимательность. Тропа сегодня мгновенно подхватывает, так что остаётся лишь позволить ей нести себя. Кери не сомневается, что попадёт туда, куда надо. Тропа любит её… в отличие от хайн… Вспомнив о том, что ожидает впереди, Кери кривится. И ведь этого никак не избежать. И назад не повернёшь — хайн будет и там. Как будто бы в противном случае Кери бы сейчас вернулась! Перед глазами ясно встаёт видение руки, сжатой в кулак, и куски плоти, падающие на траву… раньше они были сердцем… Пусть сон будет лишь сном! Ей ведь действительно никогда не снились вещие… Кери резко останавливается, заметив впереди хайн. Быстро сегодня. Сегодня всё быстро. Как будто мир сам её торопит. И хайн сегодня ведёт себя непривычно мирно — не пытается ощетиниться иглами, и вообще выглядит так, как и должно. А именно — серебристо-зелёный сгусток магии. Таким Кери его видела лишь тогда, когда шла тропой в компании кого-нибудь. Для неё самой хайн такой облик ещё никогда не принимал.

— И ты пропустишь меня без своих обычных штучек? — недоверчиво спрашивает Кери, осторожно вытягивая руку вперёд. Кожу приятно обволакивает прохладой, а уже через мгновение Кери стоит на самом краю поляны. Той самой, что видела во сне. Только сейчас здесь полно людей.

— Керья? — Кери оборачивается на оклик. Бабуля… хотя нет… хагари Гильетт. Сегодня это именно хагари Гильетт. — Что ты тут делаешь?

— Мне сон был, — отвечает Кери, почтительно опуская взгляд в присутствии старшей ведьмы семьи. — Меор?..

— Мёртв, — подтверждает Гильетт. Так, значит, сон был верным. Кери стискивает руки в кулаки, комкая ткань юбки. Но ведь ей и правда никогда не снились вещие сны! Как же?.. — Я бы не советовала тебе смотреть на него. К тому же, ты и так знаешь, что там. Раз уж тебе сон приснился.

— И всё-таки.

Кери решительно подходит к скоплению людей. Первое, что бросается в глаза — разметавшиеся волосы. Сейчас, в предрассветной темноте — и какое дело до светящихся шаров, висящих неподалёку? Они лишь нагоняют больше мрака! Высвечивают отдельные участки, но и только… — их цвет неразличим… медно-рыжие при свете дня, как у хагари Шианн… Кери когда-то мечтала о таких. Меор. Ужас и боль, исказившие лицо. Кровавая каша вместо горла — Кери с трудом заставляет себя смотреть дальше. Развороченная грудь. А сердца нет. Сердце было раздавлено чьей-то рукой с острыми чёрными когтями. Меор… как… как это? Ты… как ты посмел умереть?! Тем более — так?! Кери делает шаг назад и налетает на кого-то. Оборачивается и видит хагари Гильетт.

— Ты ночевала в городе?

— Конечно. Вы ведь запретили мне его покидать, — пожимает плечами Кери, скользя взглядом по молчаливым людям, изучающим поляну.

— Но это не помешало тебе оказаться сейчас здесь.

— Мне сон был, — вновь повторяет Кери. — Я знаю, что мне никогда не снились такие сны, но… я должна была увидеть. Кстати. А где Яра? Она уже знает?

— А сама как думаешь? Она его первой и нашла, — вздыхает Гильетт. — Возвращайся в город, Керья. Тебе нечего здесь делать. Придёшь через три дня — на похороны. До этого момента и думать не смей покидать Севре. И сообщи Тиссане.

— Тисс мертва. Со вчерашнего дня. Хотя, возможно, и дольше. — Кери последний раз смотрит на тело и шагает прочь с поляны. — Мы с Меором нашли её в её же подвале. По частям… Сердце Меор так и не обнаружил.

— С чего вы вообще туда… Кто ещё знает?

— Моя городская сестричка. Ей не терпелось выспросить у Тисс… уж не знаю, что. Меор не дождался Тисс вчера — она должна была вернуться в Ли-Лай — и отправился выяснять, что же случилось. Ему казалось, что… в общем, не зря казалось.

— Вот как… Ладно, возвращайся в Севре. И чтоб духу твоего здесь не было!

Почтительно склонив голову в ответ на слова старшей ведьмы семьи, Кери доходит до края поляны и проскальзывает на тропу. Окрик… кажется, Яры… она игнорирует.

Как ни странно, но и обратный путь оказывается лёгким. Кери даже чувствует лёгкое беспокойство по поводу хайн. Что это с ним произошло? И надолго ли?

— Доброе утро, прекрасная! — О, нет! Только не это! Видеть сейчас этого бродягу нет ни сил, ни желания. Кери устало смотрит на то, как чернявый счастливо улыбается… Утро?!

— Утро? — Кери недоумённо смотрит на давно уже посветлевшее небо и залитое солнцем поле. Надо бы поскорее вернуться в дом отца. Пока нити чар, защищающие от Белой Печали, не до конца расплелись. Кери почти чувствует, как распускаются петли. Сколько их там осталось?.. Вряд ли много. Кери страшно думать, что случится, когда расплетётся последняя петля, и нити магии освободятся.

— Эй, подожди. Я так хотел тебя увидеть! Может быть…

— Давай не сейчас. Мне не до тебя, честно.

— А?.. Ну, да. Разумеется. Хагари высокородная ведьма, снизойди до простого смертного! — чернявый преграждает дорогу. Кери мельком отмечает красноватое пятнышко на тыльной стороне его руки. — Вот, смотри! Я сам собирал! — на другой ладони лежат крупные ягоды малины.

— Может, хватит? Ты забавный, правда. Но мне надоело, — Кери отодвигает его руку, равнодушно замечая, как ягоды падают в траву, и делает шаг.

— Надоело? Да, точно! Я и забыл… Ты ж уже почти замужняя дама! А кто он — твой муж? Какой-нибудь ублюдок из высшего света?

— Уже никто, — криво улыбается Кери, не тратя время на придумывание ответа. — Он умер сегодня ночью.

Чернявый поражённо замирает и явно силится что-то сказать, но Кери совершенно не хочется тратить на него время. Тем более, что она чувствует, как распустилась ещё одна петля. Не сказав больше ни слова, Кери быстрым шагом уходит прочь от леса. Успеть бы до дома. Или?.. Кери решительно сворачивает с дороги и направляется к мельнице. В конце концов, там её никто не побеспокоит. Да и… мельница… Не думай про Меора, Кери. Не надо. Просто — мельница сейчас ближе, вот и всё.

***

Льята накручивает прядь волос на палец, рассеянно слушая, что говорит Шани. Несмотря на то, что сегодня совершенно не подходящий день для визитов… вообще после начала цветения Алой Печали все дни неподходяще. Пусть даже и в городе. Теперь в течение тридцати дней никто и носу из дома не высунет, пусть и придуманы давно обереги от Алой Печали. Всё равно все стараются лишний раз не показываться за пределами своих домов. Ну, не считая, разумеется, простолюдинов. Льята тяжело вздыхает, готовясь к грядущей скуке. Так вот, несмотря на совершенно неподходящее для визитов время, подруги, словно сговорившись, пришли к ней в гости. Ну, что ж. Не прогонять же их? Теперь нужно дожидаться прихода папы, чтобы он наколдовал девушкам обереги.

— А что — Рийсу так и не нашли? — подаёт голос Сильена. Ну, разумеется! Им интересны подробности побега Рийси!

— Нет, Силь. Никто не знает, где она. Я только надеюсь, что она жива, — отвечает Льята и думает, что с гораздо большей охотой рассказала бы сейчас про то, что произошло вчера. Пусть при этом и придётся вспоминать о мёртвой старухе… о том, что осталось от мёртвой старухи. Ну, можно было бы и опустить это и рассказать про жениха Кери. Вот только сестра сделала что-то, от чего Льята ни с кем не может говорить о вчерашнем.

— Это так жутко, — говорит Шани, обхватывая себя за плечи. — Кто бы мог подумать, что твари нападут на…

— Кто бы мог подумать, что Рийса совершит такое! — перебивает Сильена, ставя на столик опустевшую чашку. — Какой позор! Как её семья сможет пережить такое! Сбежать! И с кем? С нищим художником! Я не удивлюсь, если после этого Таго перестанут принимать в приличных домах.

— Силь, мы не знаем всего, — мягко замечает Шани, рассматривая рисунок на портьерах. Льята ненадолго задерживает на них взгляд и думает, что зря матушка распорядилась повесить тёмно-синие шторы. От них веет мрачностью. — Тебе не стоит так резко о ней отзываться.

— Она… прости, Лья. Я знаю, что она была твоей самой близкой подругой, но…

— Я пыталась её отговорить, — вздыхает Льята, отворачивается и смотрит в окно. По дорожке к дому быстрым шагом идёт Кери. Откуда это она? — Но Рийси ничего не желала слышать. Может быть, если бы я приложила больше усилий…

— Льята, не кори себя. Ты бы вряд ли сумела что-то сделать, — Берна ободряюще улыбается. — Я помню, как в Дайвеге года четыре назад младшая дочка одного… м-м… довольно уважаемого человека сбежала с каким-то проходимцем. Ещё и утащила из дома семейные реликвии… Потом через пару лет вернулась с младенцем на руках. Был жуткий скандал.

Девушки дружно охают и наперебой требуют подробностей. Но ответа дождаться не успевают — двери распахиваются, впуская в гостиную Кери. Та проходит мимо, не повернув головы, и выходит через другие двери. И что это было? Льята с трудом удерживается от того, чтобы встать и броситься следом за сестрой.

— Что это с Керьей? — недоумённо спрашивает Шани.

— Я не знаю, — честно отвечает Льята. Вчера всё было нормально. Что могло случиться за ночь?

— Ну, мало ли… — тянет Силь, не сводя взгляда с двери. — Наверное, общение с тварями даром не проходит.

— О чём ты говоришь? При чём тут твари? — Льята удивлённо смотрит на Сильену. Та слегка пожимает плечами.

— Вчера наша кухарка говорила, что это колдуны приманивают тварей. Видимо, мало того, что люди и так им в ноги кланяются.

— Наверное, ваша кухарка не очень умная женщина.

— Как знать… — Шани пристально рассматривает ладони. — Может быть, она и ошибается, но слухи на пустом месте не появляются. Я тоже слышала, как говорили про какое-то растение, колдунами выращиваемое, которое приманивает тварей. А с твоей сестрой, Льята, действительно что-то не так.

— У неё подол платья измазан чем-то, — замечает Берна. — Я бы сказала, что это похоже на кровь.

Кровь? Что ещё успело произойти за ночь? Надо постараться узнать. Как бы вежливо спровадить подружек из дома? Льята задумчиво рассматривает узор на чашке. Потом поднимает глаза и неожиданно встречается взглядом с Берной. Та понимающе щурится.

— Сильена, ты обещала мне показать те диковинки, что твой отец привозит из поездок. Как ты смотришь на то, чтобы сделать это сейчас?

— О, я бы с радостью, Берна, но мы не можем покинуть дом Льяты, пока её отец не сделает для нас обереги.

— Это не проблема. Мой брат сейчас в доме. Он, я уверена, с радостью поможет.

— В таком случае я не вижу причин, чтобы отказывать тебе, — Сильена поднимается из кресла и идёт к дверям. — Льята, ты пойдёшь с нами?

— Боюсь, что нет, Силь. Я… на самом деле, я неважно себя чувствую. Врач сказал, что это из-за того, что я…

— Ох, я так тебя понимаю! — перебивает Силь. — Этот ужас, что произошёл с Рийсой! Я надеюсь, что ты скоро поправишься! — проговорив это Силь выходит из комнаты. Следом за ней исчезает Шани, а потом и Берна, заговорщически подмигнув Льяте напоследок.

Льята несколько мгновений смотрит им вслед, а потом поднимается и быстрым шагом идёт в восточную башню.

Дверь открывается сразу — Льята едва успевает к ней притронуться. Кери её ждала? Льята заходит внутрь и понимает, что ошиблась. Кери увлечённо перелистывает страницы какой-то книги, даже не повернув головы на звук шагов. Вокруг неё разложены ещё полтора десятка книг.

— Кери?

— Лья?! — Кери резко поднимает голову. — Как ты вошла?

— Дверь незаперта.

Кери хмурится, потом делает резкое движение кистью руки, отчего дверь с грохотом захлопывается. Сестра же возвращается к раскрытой книге. Льята присаживается на скамью, разглядывая Кери. Та выглядит… странно. Как тогда, на следующее утро после приезда Берны. Что же случилось? Сестра захлопывает книгу и отбрасывает её в сторону. Тянется за другой. Льята замечает тёмные пятна на подоле её платья. Действительно, похоже на кровь, как и говорила Берна.

— Ты поранилась? У тебя кровь на платье. И что с твоими руками? — на руках мелкие ранки. Уже затянувшиеся, но покрасневшие и вспухшие.

Кери недоумённо смотрит на Льяту. Потом переводит взгляд на платье. Мрачно вздыхает. Встаёт и стягивает с себя одежду, совершенно не стесняясь присутствия сестры. Зашвыривает вещи в дальний угол и заворачивается в стянутую с кровати простыню. После чего вновь возвращается к книгам. На руки внимания вообще не обращает, словно всё так, как и должно быть.

— Ты очень странно себя сегодня ведёшь. Что случилось?

— Ничего хорошего. Поверь, — отвечает Кери, продолжая перелистывать страницы. — У меня жених умер. Уже второй. И знаешь, Лья, меня начинает это раздражать. Я уже согласилась выйти замуж и всё такое… и тут кто-то решает его убить!

— Тот, кого я вчера видела? — уточняет Льята. — Он… мёртв? Кто его…

— Вот если бы я знала! Лья что происходит? Сначала начинаются нападения тварей, потом не вовремя зацветает Печаль… а следом за ней и вторая! Убивают Тисс — то, что от неё осталось ты и сама видела — а потом той же ночью кто-то вырывает Меору сердце… и не где-нибудь! В сердце леса!.. А теперь и мне ко всему прочему начинает чудиться… всякое.

— Что тебе начинает чудиться? — Льята сползает с лавочки и, наплевав на этикет и то, в каком виде после этого будет платье, устраивается на полу рядом с сестрой. «Что происходит»! Вот уж кому хотелось бы это знать, так это Льяте. Она из любопытства заглядывает в одну из раскрытых книг, но не видит там ни единого понятного символа. Какие-то схемы и слова на незнакомом языке. — Ты пронеслась через гостиную, не заметив вообще никого. Теперь будут говорить, что ты…

— Как будто сейчас не говорят, — хмыкает сестра, откладывая в сторону ещё одну книгу. — Я была сейчас на мельнице. Знаешь, после такой ночки хорошо посидеть где-нибудь в тишине. Подальше от людей. И всё бы ничего, но меня не отпускает чувство, словно бы… Я не знаю. И в книгах нет того, что мне надо… Зачем я тебе это рассказываю? — недоумённо произносит сестра. — Лья, ты зачем пришла?

— Узнать, всё ли с тобой в порядке.

— Точнее — утолить собственное любопытство, — хмыкает Кери. Поднимается с пола и идёт к столу, ловко обходя разложенные книги. — Со мной всё в полном порядке. Можешь не сомневаться.

— Вот как… — Льята наблюдает, как Кери выдвигает ящики стола и что-то в них ищет. — Что ж. Я рада за тебя. Знаешь, Кери, Силь и Шани рассказали мне, что многие в городе считают, будто бы это колдуны насылают тварей. Как тебе такое?

— Ничего нового, сестричка, — пожимает плечами Кери. — Рийса это ещё до Лебединой Ночи говорила. Помнишь?

— Рийси просто злилась на тебя, — отмахивается Лья. — А это…

— А это просто слухи. Которые в городе начинают бродить всякий раз, когда происходит что-то не то. В прошлый раз — той зимой, помнишь? — во всём были виноваты бродячие циркачи. Их, если я не ошибаюсь, даже предлагали облить ледяной водой и оставить в таком виде на улице на всю ночь… Лья, я очень занята. Мне сейчас не до твоих сплетен, правда.

Что?! Сплетни?! Льята несколько мгновений недоумённо моргает, потом поднимается с пола и вылетает из комнаты, громко хлопнув дверью. Сплетни, значит? Да как она… Льята сбегает по винтовой лестнице и торопится пересечь коридор. Чтоб она ещё раз хоть что-то ей рассказала! Да уж лучше… ой!

— Льята, разве так ведут себя воспитанные девушки из приличных семей? — раздаётся холодный голос матушки. — Мне стыдно за тебя.

— Что случилось, дочка?

— Папа! Матушка! Я… я отказываюсь с ней общаться! Это… я же хотела… а она!

— С кем? — удивлённо спрашивает матушка. — Неужели ты поссорилась со своей подругой?

Что? С Берной? Нет. Как такое вообще возможно! Она же не Кери!

— С Кери. Я отказываюсь разговаривать с Кери. И… и всё.

— Вир, это переходит все разумные пределы. Я никогда не возражала против того, что эта девушка живёт со мной под одной крышей. Терпела её выходки, старалась воспитать её, как собственного ребёнка, но… Тебе не кажется, что всё-таки иногда стоит уделять внимание дочери? В конце концов она именно твоя дочь!

Вир молча кивает. Приобнимает Льяту и матушку и ведёт их в гостиную.

***

Кери некоторое время рассматривает захлопнувшуюся дверь. Потом с раздражённым вздохом запирает её. Нужно было сделать это раньше. Ведь как знала, что Льята придёт. Подумать только! Беспокоится она, видите ли. Пф!.. А ведь в книгах так и не удалось ничего найти. Но Кери не отпускает мысль, что где-то в этих записях было то, что так нужно сейчас. Есть способ узнать, что именно произошло в сердце леса. Кери абсолютно в этом уверена. Разве можно вот так оставить смерть Меора? И не попытаться узнать? В первый раз в жизни Кери понимает, что того, что соизволит ей рассказать Совет, будет недостаточно. Она должна знать всё. Кери зло выдыхает сквозь стиснутые зубы. Какая-то сволочь посмела забрать то, что уже принадлежало Кери. Кто позволил?! Как можно оставить это просто так? Выудив из нижнего ящика стола изрядно истрепавшуюся тетрадь, Кери вновь усаживается на пол и начинает перелистывать страницы. Если уж она и здесь не найдёт, то… И ещё — что же это было? Там, на мельнице?

«…Боль приходит, когда Кери опускает ноги в воду. Как раз за мгновение до этого расплёлся последний узелок чар, хлестнув освободившейся нитью по сознанию. Кери только и может, что обхватить голову руками и тихонько постанывать в ритме накатывающей боли, стирающей весь окружающий мир. Кери изо всех сил пытается удержать себя в сидячем положении — позволить себе валяться в грязи?! Это даже не смешно. Да, больно, но не настолько, чтобы забывать о том, как она сейчас выглядит. Если вспомнить ту ночь на башне, то это и вообще пустяки… осталось себя в этом убедить… Кери считает про себя, пытаясь не сосредотачиваться на боли. Слабо помогает, по правде говоря.

Когда всё заканчивается, Кери ещё долгое время сидит, скользя бездумным взглядом по поверхности реки. Через трое суток можно будет прийти в Ли-Лай. В смысле - нужно. Меора, согласно традиции, сожгут над озером. И ей придётся при этом присутствовать. Невеста же! Кери морщится от мысли, что она будет вынуждена наблюдать за этим нелепым действом. Уйдёт куча времени, которую можно было бы потратить с большей пользой. Попытаться найти того, кто это сделал, например… тварь, посмевшую покуситься на собственность семьи Ассано… Кери раздражённо фыркает, мотает головой, прогоняя подступающее к горлу бешенство. Надо поскорее вернуться в дом отца и найти все методы поиска, которые существуют. Кери прекрасно помнит, что их немало. Нужно только подобрать подходящий.

Кери с трудом поднимается, отмечая, как дрожат ноги и кружится голова. И как в таком состоянии прикажете идти хоть куда-то? Хочется свернуться калачиком и больше никогда в жизни не двигаться. И глаза закрыть… Что ж. Это никуда не годится! Кери вздыхает. Придётся воспользоваться нелюбимым трюком. Она добирается до уцелевшей стены мельницы и прислоняется к ней, прикрывая глаза. Тянется всей оставшейся сейчас магией к реке. К колесу, медленно вращающемуся в воде. Река не особенно её любит, хоть и позволяет быть рядом. И даже иногда делится магией. Как сейчас. Только Кери никак не может понять, как именно река определяет, стоит ли оказывать ей подобную милость, или нет. И не может вытравить из души ощущение унижения от того, что пришлось выпрашивать о снисхождении у неё.

— Благодарю, Лай-Ри, — шепчет Кери, обращаясь к реке по забытому имени. Река не отвечает. Кери, собственно, и не надеялась. Не достаточно чистая кровь, чтобы до неё снисходили.

Кери медленным шагом идёт вдоль каменной стенки. Не была здесь с прошлого лета. Она наклоняется, поднимая осколок разбитой чашки. Сравнительно новой. Кто её принёс сюда? Зачем? Бродяги не пьют из фарфора… Кери вертит осколок в руках, пытаясь разобрать, что же за рисунок здесь был…

Вздох…

Что?! Кери резко оборачивается и сразу же шипит от боли. Отбрасывает осколок и недовольно кривится, рассматривая стремительно наполняющиеся кровью порезы. Вот ведь… Запускает здоровую руку в сумку, наощупь пытаясь найти нужный флакончик. На удивление это получается практически сразу. Зубами вытаскивает пробку и выливает почти половину на порезы. Шипит ещё сильнее, но тут же фыркает, сравнивая эту боль с тем, что было не так давно. Какие пустяки! Раны затягиваются, как и должно быть. Кери внимательно осматривает руку и решает, что больше ничего с ней делать не надо. В отличие от следов от слёз, эти ранки заживут достаточно быстро. Она нагибается и поднимает выброшенный осколок. На нём осталось немного крови. Кери порывается уничтожить её, но потом передумывает. Спускается к воде и осторожно опускает осколок. Лай-Ри помогла ей сегодня. Стоит поблагодарить.

—Прими…

Вздох…

В этот раз Кери лишь слегка поворачивает голову в сторону… звука? Но это не звук. Кери не знает, что это такое, но зато точно может определить, откуда. Она прищуривается, вглядываясь в пустоту на той стороне реки. Там нет ничего. Всё те же травы и холмы, перерастающие в невысокие горы, среди которых только одна имеет значение — Лассай… Ласточкин Хвост. Но не о нём сейчас. Это… что-то… оно где-то на той стороне реки. Где-то… а что там, собственно, находится? Кери задумчиво скользит взглядом по холмам, покрытым пожелтевшей травой. Если она ничего не путает, то в том направлении находится Медовый Двор. Но там нет ничего такого! Отец не стал бы распечатывать Двор, если бы почувствовал что-нибудь… этакое. Даже по настоянию Дене.

Вздох…

Кери отворачивается от реки и решительно идёт прочь. Ей сейчас не до того! Не хватало ещё просидеть тут до самой ночи и повстречаться с тварями…»

…Кери встряхивает головой, возвращаясь в настоящее. Что же это было? И так ли надо это знать? Пожалуй — нет. Она же не Льята, чтобы лезть во всякие тайны! Тем более, что бабуля… хагари Гильетт… приказала оставаться в Севре. Да и… а имеет ли смысл поискать нужный ритуал (а это точно ритуал, Кери не сомневается!) в кабинете отца? Кери морщится от пришедшей в голову мысли. Не то, чтобы она отвергала саму мысль о том, чтобы пошарить в кабинете… но искать что-то, о чём сама она имеет самые смутные представления… как-то не очень привлекательно это всё выглядит.

Кери бросает короткий взгляд на окно и раздражённо шипит — когда успело стемнеть? Ох, сколько же сейчас времени? По всему видно, что стоит поторопиться, если она хочет успеть к ужину. Кери сбрасывает на пол простыню и распахивает шкаф, прикидывая, что надеть. Мимолётно радуется, что — в отличие от Льяты и её подружек — может позволит себе носить более насыщенные тона. Всё-таки есть польза от умершего жениха!.. Настроение тут же падает, стоит только вспомнить второго мертвеца, так и не ставшего ей мужем. Кери кривится, представляя, как ей придётся торчать на похоронах. Скорее всего где-то рядом с Ярой. Вот… вот почему бы им там не обойтись Яраной? Почему бы им изначально не обойтись Яраной? Тогда Кери не пришлось бы сейчас беситься от бессильной злости и пытаться найти хоть что-то, что могло бы помочь узнать — кто. Какая тварь осмелилась отобрать то, что уже почти принадлежало ей. Кери мотает головой, выбрасывая мысли. Толку от них!

Особенно от мысли, что, не стань Меор её женихом, то он был бы сейчас жив…

Зеркало отражает слишком бледное лицо с тёмными кругами под глазами, которые блестят каким-то лихорадочным блеском. И как в таком виде появляться перед гостями? Кери быстро собирает волосы в простую причёску — одну из немногих, что допускаются на ужине — и выуживает из-за пояса крючок. Подхватывает нити магии, что окружают зажжённые свечи, сплетая в невесомое кружево. Когда затягивается последний узелок, подхватывает получившуюся ленту и оборачивает вокруг шеи. Бросает взгляд на отражение. Да. Теперь Кери выглядит приемлемо. Улыбнувшись зеркальному двойнику, Кери обувается и покидает комнату.

Кери невольно думает, что мимолётное желание забраться в кабинет отца исполнилось. Только вот присутствие самого отца несколько портит момент… И почему желания всегда исполняются немного не так?

Кери проходит вглубь кабинета и забирается с ногами в кресло — в отличие от Лайганы отец против такого никогда не возражает. Не оборачивается, чувствуя, как отец запутывает нити чар, висящие на двери. Он не хочет, чтобы им помешали? Да ещё и заглушающую паутинку навесил?! О чём же отец хочет поговорить, раз так тщательно заботится о… Кери рассматривает бумаги, лежащие на столе. Интересно было бы узнать, что в них. Отец обходит стол и усаживается напротив Кери. Молчит, внимательно вглядываясь в её лицо. Кери не отводит взгляда, хотя и очень хочется.

— Так о чём вы хотели поговорить, отец? — нарушает молчание Кери. Хватит тянуть время. Так и всю ночь просидеть можно.

— О твоём поведении. — Что?! Кери моргает, пытаясь поверить в то, что услышала. не поздновато ли отец вспомнил, что… — Не делай такое лицо. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Или ты и правда полагаешь, будто бы я не в курсе того, что ты регулярно покидаешь дом по ночам? Хотел бы я знать, чем ты занимаешься в такое время на улицах города…

То есть, о том, что Кери пересекает обережь, тот не знает? Уже хорошо.

— Отец, вам не стоит об этом знать, — отвечает Кери, скользя взглядом по зашторенным окнам. — То время, когда вы могли повлиять на мои действия, давно прошло. Я подчиняюсь только…

— Гильетт, — заканчивает за неё отец. Кери чуть склоняет голову. — Пусть так. Но пока ты живёшь в этих стенах, будь любезна следовать правилам, здесь принятым. Льята жаловалась на тебя.

— Правда? - удивляется Кери. Что взбрело в голову сестричке? — А она не уточнила, что именно ей не понравилось? — Отец неопределённо пожимает плечами. Значит — нет. Как же ей это надоело! Мало того, что Лья суёт нос, куда её не просят, и рискует собственной жизнью, так она ещё и ухитряется портить эту самую жизнь другим! Сама напросилась. Тем более, что Кери её предупреждала. — А она не потрудилась сообщить о том, как гуляла незадолго до рассвета около Медового Двора… да, именно в ту ночь, когда там повеселились твари? И о том, как помогала Таго сбежать? — ну… Кери прекрасно знает, что это не совсем так, но от Льяты не убудет. — А сегодня ей просто не понравилось, что я не стала вникать в её очередную безумную идею. Вот и всё. Так что я не понимаю, что вас так возмутило в моём поведении, отец.

Отец молчит. Кери чувствует лёгкий укол вины за то, что сказала — отец побледнел и… Кери надеется, что это не отразится на его здоровье. Это было бы несколько… нехорошо. Всё-таки он согласился взять её в дом, когда пребывание детей в Ли-Лай было опасным. Но не могла же она так просто позволит Льяте остаться безнаказанной! С чего это сестричка решила, что может жаловаться на… ох, ладно.

— Я поговорю с ней об этом, — наконец произносит отец. — Но это не значит, что ты можешь вести себя, как заблагорассудится.

— Я же не попадаюсь, — пожимает плечами Кери, подтягивая ноги к подбородку и обхватывая их руками. — Кроме вас никто ещё не замечал моих отлучек.

— Я надеюсь, что так будет и впредь. Керья, ты ведь унаследовала дар своей матери. — Отец не спрашивает. Кери только и остаётся, что неопределённо повести плечами. — Старуха Тисс никогда не умела делать такие обереги, как те, что я забрал у вас. Тебе не кажется, что не стоило показывать их мне?

— Мне не стоило отдавать такую игрушку Льяте. Она всё равно не смогла… так что я только рада, что теперь сестричка лишена возможности безнаказанно бродить, где ей вздумается. Хотя вряд ли её это остановит. Но вы ведь не просто так затронули эту тему? Это имеет отношение у посланному Кругом магу, который, как я помню, сопровождает свою сестру? — Кери с интересом наблюдает как меняется выражение лица собеседника. От изумления к обречённому смирению. — В Ли-Лай знают о его приезде.

— Вот как… — отец встаёт из-за стола и отходит к окну. Чуть отодвигает штору и вглядывается во что-то. Определённо любовь к окнам у Кери от отца! — Стало быть ты в курсе, из-за чего Круг отправил сюда одного из своих магов? — отец разворачивается и пристально всматривается в глаза Кери. Она невольно ёжится. Чуть заметно ведёт головой. Нет. Хагари Гильетт не посвящает её в такое. Не доросла. — Колдуны Ли-Лай решили установить свою власть над окрестными землями. И у них до определённого момента даже получалось! Пока они окончательно не обнаглели и не заставили глав нескольких городов отречься от верности королевской семье.

— О… — Кери только и может, что поражённо моргать. Бабуля сошла с ума? Или не она? Вроде бы в последний раз, когда Кери её видела, хагари Гильетт выглядела вполне нормальной. Хотя Кери ещё не приходилось встречаться с сумасшедшими — всё-таки у неё нет таланта к исцелениям. Но бабуля ни за что бы не совершила подобную глупость! Ей вполне хватало той власти, что была в Севре — Кери в этом уверена. Кто-то из Совета? И что теперь будет? — Я была лучшего мнения о Совете… но я не сомневаюсь, что они сумеют выкрутиться. В конце концов — один-единственный маг, пусть он и посланец Круга, мало что может изменить. Или есть что-то ещё? Отец мне совершенно не нравится ваше молчание, — теперь уже Кери разглядывает отца, пытаясь уловить, о чём же тот не сказал. И чего он хочет добиться.

— Есть что-то ещё, — соглашается отец. Возвращается к столу и протягивает Кери листок бумаги. — Внимательно посмотри на имена. Тебе ничего не кажется необычным?

Необычным? Кери вчитывается в строки. Имена. Пара десятков имён. И что Кери должна из этого понять?! Взгляд цепляется за два имени. Огге Чаррай и Тайр Грайс. Оба уже мертвы. По вине тварей. И не только. Это — список жертв? Кери переводит взгляд на отца. Нет. Вряд ли бы он завёл этот разговор, если бы всё сводилось к… тогда что?

— Это имена погибших по вине существ с той стороны. Это всё, что я вижу. — Кери небрежным движением ладони отправляет листок обратно на стол. Раз уж отец всё равно догадался… и ведь это не будет считаться рассказанным? — Но, по-видимому, есть что-то ещё?

— Если отбросить имя Грайса, все погибшие были связаны с… вами. — Что?! Кери поднимает голову, сталкиваясь с серьёзным взглядом отца. Эти люди помогали Ли-Лай? И… значит, Круг?.. — Именно так. Я не возьмусь утверждать, что Круг послал кого-то, кто… я и представить себе не могу, кем нужно быть, чтобы контролировать тварей, но… Но эти смерти не дают думать иначе. Дочь, я прошу тебя быть осторожней. Как бы ни складывались наши отношения — я признаю, что не был тебе хорошим отцом! — ты мне не чужая.

— Благодарю за беспокойство, отец. Вы не будете против, если я передам ваши догадки Совету? — Кери поднимается из кресла, едва только отец склоняет голову, разрешая. Как жаль, что в Ли-Лай можно будет попасть не раньше, чем через два дня! — В таком случае я прошу позволения оставить вас. Я хотела бы подняться к себе. И — нет. Я не собираюсь сегодня покидать дом. Ровно, как и в ближайшие пару дней.

— Можешь идти.

Кери молча выходит прочь из кабинета. То существо, которое она видела тогда. Которое… его прислал Круг? У королевских магов в подчинении находятся такие чудовища?! Это… Кери медленно поднимается по лестнице, не обращая внимания на отсутствие света. Как Круг может делать такое? Это же… мерзко.

Кери входит в комнату, машинально запирая её за собой, стаскивает с себя платье и падает на кровать. Скользит взглядом по белёному потолку, почему-то вспоминая, что в богатых домах Майгора принято крепить к потолку решётку, чтобы её могли оплетать вьюнки… эм… не вспомнить сейчас название. Какие-то теплолюбивые лианы с кисло-сладкими плодами. У них там тепло круглый год. Майгорцы могут себе такое позволить. Но Кери с сомнением относится к идее выращивать под потолком растения. Как-то это… Да и до них ли сейчас? Стоит ли рассказывать кому-либо про это существо?.. Нет! Она сама себе поклялась, что ни единая живая душа не узнает. Но… возможно, отец или бабуля смогли бы что-либо предпринять? Кери зажмуривается, не в силах решить.

***

Тьма окидывает довольным взглядом сеть чар и поворачивается к застывшей рядом Лое. Отпускает её коротким движением ладони. Лоя торопливым шагом удаляется в сторону города, не обращая внимания на скользящих рядом с ней тварей. Тьма приказывает им остановиться. Не хватало ещё, чтобы к вдове Чаррай начала возвращаться память — а это более чем возможно, если она будет постоянно видеть существ с той стороны. Твари нехотя застывают на месте, а потом и вовсе поворачивают назад. Тьма ещё раз пробегается взглядом по алым нитям чар. Что ж. Теперь остаётся подождать немного. В скором времени ведьма придёт сюда. Тьма не сомневается, что той понравится приготовленный подарок. Как же иначе? Тьма хмыкает, представляя себе выражение лица ведьмы. Как жаль, что не выйдет увидеть собственными глазами…

Тьма пересекает реку и направляется к далёкому пока ещё лесу. Твари вьются подле, отираясь о ноги, подставляясь под пальцы, жёстко треплющие их. В этот раз ничто не помешает проникнуть в поселение лесных колдунов. Тьма в этом не сомневается.

Оказавшись на знакомой поляне, тьма недовольно качает головой: они уже успели всё прибрать. Теперь поляна лишилась своего очарования. Насколько ярче она выглядела, когда трава была окрашена свежей кровью! Как жаль… Тьма грустно вздыхает и встаёт в центре поляны, прикрывая глаза. Подхватывает ритм пульсирующих чар, пропуская их сквозь себя. Так, значит, колдуны ничего не сделали с той сетью чар, что была создана тьмой? Не смогли или не захотели? Хм… Тьма слегка пожимает плечами, подзывает тварей и мгновенно переносится по нитям чар на окраину лесного поселения. Пренебрежительно кривится, увидев ряд аккуратных домиков. И здесь живут колдуны?! Какое убожество! Ещё хуже, чем город. Забавно, что Круг магов всерьёз опасается таких… Тьма фыркает.

Нужные дома тьма отыскивает, не прилагая никаких усилий. Стоит только чуть прикрыть глаза, как магия внутри сама указывает направление. Тьма чувствует разочарование. Куда это годится?

Дверь первого отмеченного дома распахивается без скрипа. Тьма чуть пригибается, входя внутрь. Мимо дуновением ветра проскальзывает что-то… Тьма не успевает понять, что именно. Да это и не важно. Доверяясь чутью, тьма уверенно идёт вглубь дома, к низенькой неприметной двери, где пульсирует яркий сгусток магии… сердце дома, правильно? Внутри нет ничего. Только голые стены. И пол, исписанный символами. Ну, и хозяин дома, ради которого тьма здесь и находится. Хозяин, увидев гостя, без раздумий швыряет сложное кружево чар. Тьма чуть морщится, ведёт рукой, размётывая ворожбу. Слабовато. Сложно, интересно, но слабо. Но такой напор — а колдун почти без передышки посылает в тьму чары — говорит о том, что колдуны ожидали. Мило с их стороны, конечно, но у тьмы не так много времени. Уже перевалило за полночь — приготовление подарка ведьме заняло весь прошедший день. А ведь нужно посетить дома всех представителей их так называемого «Совета». Поэтому тьма, позволив следующим чарам скользнуть мимо, сокращает расстояние и быстрым движением руки вырывает колдуну горло. Колдун хрипит, заваливаясь на спину. Тщетно пытается вдохнуть. Тьма поднимает руку, чтобы подозвать тварь, но останавливается. Всматривается в лицо умирающего колдуна, замечает тот самый медный оттенок в почти полностью седых волосах и усмехается. Как забавно! Стоит оставить это тело нетронутым, пожалуй. Тварям хватит и остальных жертв. Пару мгновений тьма рассматривает пульсирующее сердце дома. Оно выбрасывает нити, пытаясь дотянуться до кого-нибудь, обладающего той же кровью. Погасить? Нет, пожалуй. Всё-таки разбрасываться магией — расточительство. Пусть даже это и лесные колдуны. Тьма отходит в сторону, позволяя сердцу дома прикоснуться к спящему на втором этаже ребёнку. Покидает дом.

В следующие два дома тьма не заходит, позволяя сделать грязную работу тварям. Запрещая им, правда, убивать кого-либо, кроме глав семей. Твари вряд ли довольны подобным приказом, но ослушаться не смеют. Бесшумными тенями они проскальзывают под крыши домов и возвращаются назад, оставляя за собой трупы. Не совсем целые, конечно. Тьма не запрещает существам с той стороны лакомиться свежим мясом — всё же это они заслужили.

К последнему дому тьма приходит за пару часов до рассвета. Стоит поторопиться.

Дом встречает тишиной и знакомой магией. Что? Тьма приостанавливается, вдыхая наполненный магией воздух. Что-то очень знакомое, но… нет, не разобрать. Тьма досадливо встряхивает головой и продолжает путь. Короткий коридор заканчивается низенькой дверью, точно такой же, как и в первом доме. Похоже, тут все дома одинаковы. Скучно. Тьма распахивает дверь и пропускает вперёд тварей, только после этого заходя.

— Заставляешь себя ждать, слуга Шайн, — раздаётся насмешливый голос.

— Вы меня ждали? — спрашивает тьма, справившись с удивлением. Надо же! И не боится! Стоящую в центре комнаты ведьму, тьма может назвать красивой. Несмотря на морщины и побелевшие волосы. Тьма на мгновение представляет, как выглядела эта дама лет сорок назад. Наверняка сводила с ума одним лишь взглядом. Если даже сейчас хочется благоговейно склонить голову. — И сумели догадаться, что я приду сегодня?

— Я это почувствовала, едва ты появился на границе Ли-Лай, — сообщает ведьма, опираясь бедром о массивный стол, уставленный множеством предметов. Тьма пожимает плечами. Почувствовала? Что ж. Этого можно было ожидать. — Ведь это моя земля.

— Вот как? А что же Совет? — тьма усаживается в кресло напротив ведьмы. Твари ложатся по обе стороны от него.

— Совет! Сборище недоумков, решивших, что могут играть на равных с Кругом! Мне стоит поблагодарить тебя, слуга Шайн, за то, что ты избавил меня от этих… хотя, конечно, они были в некотором смысле моими друзьями… но я рада, что их больше нет. Только вот мне теперь разгребать последствия.

— Могу отправить вслед за ними, — весело предлагает тьма, почёсывая правую тварь за ухом. — Тем более, что после того, что вами всеми было сделано, Кругвсё равно не позволит вам выжить.

Ведьма мотает головой и заразительно хохочет, опершись руками о стол. Потом плавно выпрямляется и неуловимым движением бросает что-то в сердце дома. Тьма порывается вскочить, но чувствует, что не может пошевелиться. Слышит испуганное поскуливание тварей. Видимо, и на них подействовало. Что это?..

— Ты сохранишь мне жизнь, слуга Шайн. И сделаешь всё, что я прикажу. Иначе… — ведьма берёт со стола небольшой флакончик и подходит к тьме. Вытаскивает пробку и небрежно капает содержимое на руку тьмы. Тьма едва не задыхается от прошившей тело боли. Банально сравнивать это с жидким огнём, да тьме и не пришло бы подобное в голову. Огонь — слишком слабо для той боли, что, не спеша, облизывает сейчас нервы. — Как думаешь, слуга Шайн, ты сумеешь совладать с болью, если я пролью пару капель тебе, скажем, на сердце? Или на глаза? Что выбираешь? — Ведьма всматривается в лицо тьмы и, по-видимому, не находит там то, что ожидает. Она разочарованно вздыхает и отходит к столу, напоследок пролив ещё несколько капель отравы на руку тьмы.

Тьма стискивает зубы, чтобы не унизить себя стоном. Ну, уж нет! Этого какая-то третьесортная ведьма из провинциального городишки не дождётся! Почему же не получается пошевелиться? Что это за… Тьма тянется к магии, свернувшейся внутри в клубочек. Даже так? Эта отрава действует на магию? До чего сумели додуматься местные колдуны? И почему это прошло мимо Круга?! Магия отвечает, но настолько слабо… Тьма с трудом удерживается от того, чтобы начать шипеть сквозь зубы ругательства. И продолжает тянуться к собственной магии.

— Так что ты выбираешь, слуга Шайн? — оборачивается ведьма.

— Что это за отрава? — тьма осторожно тянет сквозь себя тонкую, готовую в любой момент оборваться, нить магии. Если пропустить её сквозь сердце… с кровью она растечётся по венам.

— Не всё ли равно? — пожимает плечами ведьма. — Значит, нет? Печально… Что ж. Придётся опробовать на тебе ещё кое-сто. Тебе понравится, я обещаю! Ты ведь любишь, когда жертвы мучаются перед смертью, не так ли? Этот бедный мальчик… тебе стоило просто убить его.

Тьма кривится, никак не возражая. Магия, наконец-то, развернулась в теле, занимая полагающееся место, и теперь… да. Теперь тьма может слегка пошевелить пальцами. И ещё чуть-чуть и… да! Тьма легко встаёт из кресла, магией придавливая ведьму к столу. Та явно поражена, но не подаёт вида. Стоит со скучающим выражением лица. И что-то пытается ворожить! Ну, уж нет! Тьма коротко ведёт рукой — той самой, на которую пролилась неизвестная отрава! — и ладони ведьмы прибивает к дереву стола сгустками чар. Насквозь. Вместе с этим тьма вытягивает из ведьмы магию. На всякий случай. По комнате начинает плыть запах крови. Твари, сбросив оковы одновременно с тьмой, заинтересованно ведут носами. Тьма с наслаждением вдыхает воздух и недоверчиво хмыкает.

— О! Так вот в чём дело! А я голову ломаю, что же это всё мне напоминает… Потерянная сестра старого короля…

— Да, слуга Шайн, — кивает ведьма. То есть — принцесса. Тьма сдерживает желание досадливо скривиться. — Ты не сможешь меня убить, если, конечно, не желаешь навлечь на свою семью проклятье королевской крови. Но я, так и быть, позволю тебе заключить со мной сделку.

— Сделку?

— Именно. Я знаю, чего ваша семья давно желает. И что не вышло заполучить в предыдущем поколении.

— Королевская кровь… — тьма переходит на шёпот. Её высочество предлагает…

— Несмотря на то, что вы получили в семью мою племянницу, главное от вас ускользнуло, но так ли? — участливо произносит ведьма. — Её лишили сути. Пусть по крови она всё ещё является ребёнком правящего дома, но магия покинула её…

— Пустышка… — слово слетает с губ раньше, чем тьма успевает его осознать. О! Тьма прекрасно помнит, в какой ярости был глава рода, когда понял, что сила королей от него ускользнула. — И кого же вы готовы предложить? И что желаете получить взамен? Я могу далеко не всё, что бы вы обо мне не думали.

— Мою старшую внучку. Из всех моих потомков лишь она унаследовала дар. Хоть сама и не способна им владеть. Какая жалость! Случись иначе — от неё было бы больше пользы, — принцесса презрительно кривит губы.

Тьма отступает на шаг, окидывая собеседницы взглядом. Да, теперь остаётся только удивляться, как можно было сразу не заметить её схожесть со старым королём! Та же манера прищуриваться и слегка обнажать зубы, когда чем-то недовольна. Надо полагать, что сейчас её высочество недовольна собственной внучкой. Ну, тьма так предполагает. Кстати.

— И где же я могу увидеть эту самую внучку? Вы велите ей спуститься?

— О, нет, слуга Шайн! — фыркает ведьма. На всё ещё сочащиеся кровью ладони она не обращает ни малейшего внимания. — Познакомишься с ней самостоятельно. Она живёт в городе.

Вот как! Не та ли это ведьма, которой приготовлен столь замечательный подарок? Если так, то… Тьма позволяет себе лёгкую улыбку. Прищёлкивает пальцами, освобождая ладони принцессы, и тут же направляет на них лёгкое исцеляющее плетение. Раз уж её высочество готова на подобный шаг, то почему бы не проявить… эм… участие? Или… благородство? О, скорее сделать красивый жест. Тьма затрудняется с выбором названия. Да и не всё ли равно, как следует называть подобное? Тем более, что ничем из перечисленного оно не является. Прихоть — не более. И принцессе об этом прекрасно известно.

— Что ж. В таком случае мне больше нечего здесь делать, ваше высочество. К сожалению, я уже не смогу выслушать ваши пожелания. Так что обговаривать условия с вами будет кое-кто другой — королевский маг, что не так давно прибыл в город. Всё же не стоит ставить непосвящённых в известность о моём участии. Надеюсь, ему будет позволено прийти? И да! Не думайте, что наше соглашение как-то изменит уже действующие планы.

— Я не буду возражать против мага, но он должен будет сам понять, как попасть в Ли-Лай, слуга Шайн, — ведёт плечом принцесса. Смотрит на вновь здоровые руки и качает головой. — Планы? Мне они не помеха. Я умею извлекать выгоду из всего… Знаешь, а ведь мой дядя был против того, чтобы ваша семья жила на территории королевства. Жаль, отец не прислушался к его словам…

Тьма изображает сочувствие. Ещё бы он не был против! И как хорошо, что брат тогдашнего короля имел гораздо меньше влияния, чем… Неважно. Значит, Нейлору Теннери предлагается поломать голову над тем, как попасть в деревню? Ладно, тьма подскажет. Чуть-чуть. Что ж. Пожалуй, действительно пора уходить. До рассвета осталось не так уж и много времени. Стоит поторопиться.

— Прощайте, ваше высочество, — произносит тьма. Подходит к двери и уже приоткрывает её, когда вспоминает. — Так что это была за отрава?

— Вытяжка из корня Алой Печали, слуга Шайн, — снисходительно отвечает принцесса. — Та, что сковала тебя. А вторая — смесь из отвара семян Белой и сока двоецветника. Как тебе наши цветы?

— Они восхитительны! — искренне признаётся тьма, подзывая явно намеревающихся задержаться здесь тварей. Те неохотно подходят к двери. — Невероятны! А после сегодняшней ночи я стану ценить их ещё больше.

С этими словами тьма покидает сердце дома последней ведьмы Совета… потерянной сестры старого короля…

За пределами дома тьма замирает, разглядывая посеревшее небо. Рассвет. Разговор занял слишком много времени. Как жаль, что принцессу нельзя убить без последствий! Это бы значительно упростило жизнь. Как тьме, так и Кругу… И королевской семье… хм… а вот это как раз и примиряет с мыслью, что пришлось оставить её высочество в живых! Главное, чтобы те не узнали про её существование. Тьма вдыхает полной грудью и решительно шагает в сторону леса. Твари неохотно плетутся следом. Стоило бы, наверное, развеять их. Или хотя бы отправить на ту сторону, но… не хочется. Тем более посреди леса, принадлежащего колдунам.

========== XV ==========

Сон никак не желает приходить. Кери раздражённо переворачивается на живот, устраивается подбородком на скрещённых руках и протяжно стонет. Сколько можно! Это хоть когда-нибудь кончится?! Судя по всему — нет.

Вздох…

Кери вытаскивает из-под себя подушку и накрывает голову. Не поможет. Кери в этом нисколько не сомневается. Если бы от магии помогали подушки… Кери хмыкает. Но что-то с этим надо делать. Это проклятое что-то не даёт заснуть. И это совсем не смешно. Она прикрывает глаза, прокручивая в памяти разговор с отцом. Не то, чтобы в нём было что-то, что стоило того, чтобы его вспоминать. Кери и не сомневалась, что отец рано или поздно догадается об унаследованном от матери даре. Это был лишь вопрос времени. Да и о том, что сделали колдуны Ли-Лай, тоже не ей беспокоиться — Кери абсолютно уверена, что бабуля с этим разберётся. Иначе и быть не может. А вот о том, что отец теперь в курсе того, что вытворяет Льята, даже приятно вспомнить! Может, хоть теперь ею займутся всерьёз? Не всё же Кери следить за тем, чтобы бестолковая сестричка не свернула себе где-нибудь шею… и так уже порядком надоело участвовать во всех её авантюрах. Хотя не так давно это даже доставляло удовольствие. Что-то изменилось? Непонятно… Кери отбрасывает подушку и переворачивается на спину. Да стоит ли вообще беспокоиться о жизни городской сестрички? Кери и сама не знает.

Вздох…

Кери злобно выдыхает и нехотя сползает с постели. Подходит к окну. Хмурится, пытаясь рассмотреть в ночной темноте хоть что-то. Бесполезно. Мало того, что окна выходят на противоположную от этого чего-то сторону, так ещё и во дворе не горит ни один фонарь! Интересно знать — почему? Совсем прислуга обленилась… намекнуть хагари Лайгане? Или поиграть в благородство и пожалеть бездельников? Что будет предпочтительней: позволить себе быть злобной стервой или наслаждаться снисходительностью к чужим промахам? Хм… Кери морщит нос и старается не рассмеяться.

Вздох…

На-до-е-ло! Кери обречённо косится на разобранную кровать и начинает одеваться. Всё равно заснуть ей не дадут. Придётся идти и разбираться с тем, что же это такое.

Кери вытаскивает коричневую юбку наподобие тех, что носят простолюдинки, и тёмную — она даже затрудняется сказать, какого же та цвета — рубаху. Изначально длинную — в пол — но Кери давно её укоротила едва ли не на половину. Лучше было бы, конечно, надеть штаны, ведь есть вероятность, что придётся лазать по всяким неприятным местам, но отводить глаза всем, кто сейчас находится в доме, Кери не в состоянии. Не после вчерашней ночи. Так что пусть будет юбка. По крайней мере, это в пределах норм приличия, о которых беспокоится хагари Лайгана. Ну, а что до того, как эти вещи выглядят… Кери надеется, что никого не встретит по дороге. Да и… вроде бы её даже видели в подобном однажды… если она ничего не путает, конечно.

Обувшись в разношенные сапоги и забрав волосы в высокий хвост, Кери запихивает за пояс юбки крючок, подхватывает сумку и выходит в коридор. Тщательно запирает дверь и набрасывает паутину чар на весь коридор, чтобы ни у кого и мысли не возникло сунуть нос в башню. Почти бегом спускается на первый этаж, пересекает коридор и оказывается во дворе. И тут же на кого-то наталкивается.

— Ох! — Ну, надо же! Брат и сестра Теннери. Что ж. Могло быть и хуже. Хотя, тут не известно до конца, что же хуже. Если вспомнить, кто такой Нейлор Теннери, и зачем он здесь…

— Хагари Шаррет? — удивлённо произносит маг. — Что вы делаете здесь так поздно? В подобном виде?

Кери задумчиво окидывает его взглядом. Вообще-то она не обязана отчитываться перед гостем, пусть даже он мужчина, королевский маг и так далее. Но… А ведь Кери так не хочется тащиться посреди ночи непонятно куда. В одиночку. И с немалой вероятностью встретить по пути тварей. Хм… А если…

— Доброй ночи, хаг Теннери, Берна, — вежливо улыбается Кери. — Скажите, вам не… вы не ощущали в течение прошедшего дня что-то… странное?

— Странное? — Берна внимательно разглядывает Кери — что приятно удивляет — без пренебрежения, которое обязательно бы сейчас появилось в глазах у любой из подруг сестрички. Да, Кери уже поняла, что Берна сильно отличается от прочих девушек их круга. Хоть и умело притворяется безголовой дурочкой. Льята верит. Кери в этом даже не сомневается. Хотя вряд ли она называет это именно так…

— Да. Я весь день ощущаю… что-то. И, поскольку это что-то не даёт мне заснуть, то единственный вариант — пойти и выяснить, что же это может быть.

— И вас, как я понимаю, не пугает перспектива покинуть ночью пределы города? — Совершенно не похоже на вопрос. Вот нисколько. Кери чуть наклоняет голову. Можно принять за кивок, если будет желание. Или не обращать внимания. На усмотрение собеседницы. Берна выбирает первый вариант. — Раз так, то я хочу пойти с вами! — Кери растерянно хлопает глазами. Можно начать сомневаться в наличие разума у подруги сестрички. От Льяты нахваталась?

— Берна! — строго произносит хаг Теннери. Ну… пытается произнести это строго. Не выходит. Стоит потренироваться. — Я не позволю тебе подвергать себя опасности. Можешь даже не надеяться.

— Нейл! Но ведь это может быть… — чем это может быть, Кери так и не узнаёт. Хаг Теннери резким движением руки призывает сестру к молчанию. Как ни странно, это срабатывает. Вот бы с Льятой так!

— Нет. Но, раз уж тебе так хочется знать, я отправлюсь вместе с хагари Шаррет. И обещаю тебе потом всё рассказать. Вы ведь не станете возражать, хагари? — Кери чуть ведёт плечом. Нет, она не будет против. Она очень даже за! Всё-таки находиться за пределами обережи в компании королевского мага, пусть и такого молодого, гораздо приятнее, чем прогуливаться в одиночку. Особенно, если вспомнить (Кери надеется, что ничего не путает), что в ночь перед приездом этот маг сумел держать тварей на достаточном расстоянии от кареты. До того момента, пока солнце не вынудило их убраться. А это… это не всякий сумеет.

— А почему ты не говоришь, что она подвергает себя опасности? — фыркает Берна.

Ну, наверное, потому что уважаемому королевскому магу нет никакого дела до жизни и смерти незаконнорожденной девицы из провинциального городка! Интересно — маг произнесёт это или же скажет сестре, что сам проследит за безопасностью спутницы? Кери поднимает голову к небу, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Небо полностью затянуто тяжёлыми тучами. Хоть бы не пошёл дождь! О! А маг-то занятнее, чем могло показаться! Признал, что ему плевать на жизнь Кери и глазом не моргнул. Кери готова начать им восхищаться.

Вздох…

Опять! Сколько это будет продолжаться?! Кери раздражённо выдыхает и обрывает спор:

— Мне хотелось бы закончить со всем до рассвета. Если вы, хаг Теннери, намерены отправиться со мной, то стоит поторопиться. Я не знаю, как далеко придётся отойти от города. И сколько это может занять времени. Поэтому…

— Вы правы, хагари Шаррет, — кивает маг. Оборачивается к Берне. — возвращайся в дом. Прошу тебя, сестрёнка.

Берна обиженно поджимает губы, но подчиняется. Вот и славно. Кери дожидается, когда дверь за подружкой сестрички закроется, и быстрым шагом направляется к калитке. В этот раз она не забывает о чарах, так что дорогу видит прекрасно. Маг не отстаёт.

Идут в молчании. Кери не знает, о чём можно было бы говорить с совершенно незнакомым человеком. К тому же — с королевским магом. И стоит ли вообще говорить. В этот раз она без колебаний сворачивает к Лестнице. Всё-таки сегодня как раз и нужно на тот берег реки. Можно порадоваться, что нынешней ночью поля Печали обойдутся без её присутствия. Кери чувствует на себе взгляд хага Теннери и еле сдерживается, чтобы не передёрнуть плечами. Что такого он в ней пытается разглядеть, хотелось бы знать?! Заговаривать Кери так и не решается — пусть чары и позволяют оставаться незамеченной, но стоит заговорить, и кто-нибудь сможет заметить. Да, всё дело в этом. Стоит думать именно так. И ничего, что сейчас ночь — всегда найдётся любитель погулять в темноте. Даже среди запуганных тварями жителей Севре. Как минимум, двое уже нашлись…

К счастью, до лестницы они добираются довольно быстро. И даже спускаются без проблем. Хотя от старых ступенек можно было бы всякого ожидать. Кери практически сбегает по крутому спуску — сегодня она достаточно спокойна для подобных трюков. Разве что немного раздражена… Маг же вообще предпочитает использовать какие-то чары — планирует вниз на небольшом расстоянии от скалы. Кери мысленно приказывает себе не завидовать чужому мастерству… жаль, что у неё никогда не выходило слушаться приказов…

И жаль, что сейчас никак не подсмотреть, как же именно сплетены чары, чтобы потом попытаться повторить.

У подножия Кери жестом призывает мага остановиться и вытаскивает крючок. Ничего особенного, разумеется, но придётся потратить немного времени. Нет никакого желания ставить в известность отца. Так что придётся вплести магию хага Теннери в обережную сеть. На эту ночь… Нудное занятие! Кери подцепляет ближайшую нить и пропускает её сквозь пальцы, выискивая узелок. Он попадается довольно быстро, как ни странно. Аккуратно ослабив его, Кери просит мага создать самые простые чары, какие он сможет вспомнить. Маг удивлённо приподнимает брови, но исполняет просьбу. В воздух взлетает крохотный светящийся шарик. Кери протягивает ладонь, и тот моментально подлетает к ней. Пара движений крючком, и чары превращаются в нитку, которую Кери подхватывает и ввязывает в обережную сеть. Какая же это морока — вплетать в сеть посторонних людей! И ведь она думала, что это ограничится Меором… зря, как видно. Остаётся надеяться, что не придётся вплетать людей, вообще не имеющих отношения к магии. Потому что как подобный фокус можно провернуть с ними — Кери даже не хочет себе представлять!

И, кстати. Надо найти время, чтобы вычистить сеть обережи от магии Меора…

— Теперь можно идти.

— Так умеют все лесные колдуны? — интересуется маг. Кери неопределённо пожимает плечами. Откуда ей знать? Большая часть, наверное… Меор вот не умел. — И вы способны изменить любые чары по собственному усмотрению?

— Те, с которыми я встречалась, — произносит Кери, пересекая почти невидимую линию обережного круга. Возле реки его почему-то всегда трудно различить. — Хотя, конечно, это требует времени.

Вздох…

— Что?.. Что это было? — маг, также покинувший пределы защитного круга, резко вскидывает голову, вглядываясь в темному.

— Теперь и вы слышите?

Маг только коротко кивает и быстрым шагом направляется к реке. Кери следует за ним. Перепрыгивая с камня на камень и стараясь не промахнуться и не ступить в воду, Кери размышляет о том, что хаг Теннери слишком уж спокойно отнёсся к столь непривычному для королевских магов колдовству. Даже то, что — без сомнения — рассказала ему Берна, не смогло бы подготовить его к подобному. Тем более — в таком возрасте! Будь маг ровесником хотя бы Сайла… да, тогда бы Кери поверила в увиденное. Она ведь прекрасно помнит, какими глазами смотрел на ворожбу один из тех магов, что находятся у отца в подчинении. Лет на десять постарше хага Теннери, кстати говоря. А тут… Ну, или маг очень хорошо владеет собой.

На этом берегу реки почти не ощущается запах Печали. Кери угадывает его по еле уловимой сладости на языке и сладковатому привкусу в горле. Хотя, возможно, что это лишь игра воображения. Так или иначе — Кери рада, что поля севрасской отравы остались далеко за спиной. Она чуть ускоряет шаг, стремясь как можно скорее оказаться там, куда так настойчиво зовёт её… что-то. По правую руку вырастает тёмное пятно Медового Двора. Кери даже не поворачивает голову в его сторону. Там нет ничего интересного. Уже. После того, как отец снял свои чары, а Двор вновь заработал… — Кери совершенно не хочется даже думать об этом месте.

— Берна рассказывала, что вы побывали там, когда Двор был запечатан, — неожиданно произносит маг.

— Льята разболтала, — кивает Кери. Нет, она даже не злится на сестричку. Кажется, ещё тогда, в библиотеке, Берна упоминала, что Лья рассказала ей об этом. Но какая же сестричка… наивная… да, уж лучше использовать это слово, чем называть её дурой. Хотя последнее в большей степени соответствует действительности. Выбалтывать подобное — пусть и подруге, но пришлой! — это просто в голове не укладывается. И вот результат: королевский маг, посланец Круга, в курсе того, о чём не подозревает родной отец. — Да, была. По просьбе сестрички, которой жизненно необходимо влезть в какое-нибудь… в какую-нибудь историю. Или вы интересуетесь тем, как я это сделала?

— После того, чему я был свидетелем не так давно, мне несложно себе представить — как именно, — пожимает плечами маг. — Но меня удивляет то, что за столько лет никто не догадался о вашем таланте. За исключением сестры.

— Это не удивительно, если учесть то, что никому до меня не было особого дела, — легко отвечает Кери, почти сбегая с холма. Здесь, за Медовым Двором, холмы становятся всё выше и выше, пока не переходят в горный хребет. Кери надеется, что в горы им лезть не придётся. Это было бы уже слишком. — У хагари Лайганы есть Льята, у отца — работа и семья, к которой я хоть и имею некоторое отношение, но… а всем остальным и вовсе наплевать. Только не спрашивайте меня о моей второй семье! Уж они-то точно в курсе.

Вздох…

— Я надеюсь, что мы всё-таки найдём источник этого… этого, — Кери вглядывается в ночь и ожидаемо не видит ничего, кроме всё тех же заросших травой холмов.

— Уже рядом, — отвечает маг, останавливаясь рядом. Ощущение усиливается. — Разве вы этого не чувствуете?

— После того, как это нечто целый день портило мне жизнь? Нет.

Хаг Теннери пожимает плечами и взмахом руки указывает на ничем не примечательный холм не так далеко от них. Кери прищуривается, но не видит в нём ничего необычного. Потом соображает, что смотреть надо магией.

Хризантема…

В саду хагари Лайганы растут такие. Белые прекрасные цветы. Изящные и, в отличие от роз, какие-то особенно хрупкие. Восхитительные.

Только эта хризантема красная. Почти багровая. Кери восхищённо выдыхает. Это так… хочется прикоснуться к дрожащим лепесткам, стряхнуть капельки росы. Кери протягивает руку вперёд и… приходит в себя. Чары в виде хризантемы? Что это? Зачем? Неважно. В любом случае их надо расплести. Пусть и жаль разрушать такую невероятную красоту. По лепесткам пробегает дрожь, и:

Вздох…

Что ж. Кери усаживается на землю, вытаскивает крючок и замедляет дыхание, чтобы попасть в ритм чужих чар. Это не чары отца, которые уже изучены вдоль и поперёк. К ним так сразу не подступишься. Поэтому Кери медленно дышит, пропуская сквозь себя чужую магию. Вдох-выдох. Медленно, то и дело замирая, чтобы ощутить запах, цвет, вкус чар. Летний полдень и зимняя ночь. Дрожащий, напоенный запахами цветущего разнотравья полуденный летний воздух и впитавший костровую гарь полуночный мороз. Как необычно. В Ли-Лай говорят — чары несут отпечаток души. Что можно было бы сказать об этих чарах? Они восхитительны. Кери медленно выдыхает и подхватывает нить чар крючком. Всё же это намного проще, чем вплетать в чужие чары собственную магию. Всего-то и нужно, что ослабить узлы и пропустить сквозь них простенькую цепочку чар. Знакомо. Привычно. Больно. До невозможно больно разрушать такую красоту. Кери прикрывает глаза, ориентируясь на то, как нити чар прикасаются к пальцам. Не хочется видеть, как хрупкий, нереальный в своей красоте цветок уродуется распутанными узлами чар и оплетается грубыми по сравнению с ним нитями магии.

Вот и последние узелки. Кери продевает сквозь них цепочку, закрепляет нить и направляет в полученную сетку магию. И хотелось бы не смотреть, как магия скользит по петлям чар, разрывая хризантему на части, но нельзя. Нужно контролировать поток, иначе тот моментально выйдет из-под контроля и начнёт разрушать всё вокруг. Такое бывало. Когда Кери только начинала изучать чары. Тогда вырвавшаяся на свободу магия уничтожила немалую часть леса… Кери совершенно не желает видеть подобное вновь! Поэтому она отслеживает ненужные всплески и направляет их в положенное им место. И едва не кривится от боли, видя, как багровые лепестки съёживаются, рассыпаются невесомым пеплом. И вот последний лепесток истаивает, а следом за ним и стебель с листьями. Вот и всё. Кери тянет на себя магию, не обращая внимания, как та стремится вырваться из рук. Ещё чего! Магия подчиняется, возвращаясь в пределы тела Кери. Всё. Можно возвращаться.

Кери выдыхает и убирает крючок за пояс. Переводит взгляд на мага. Тот приподнимает брови и чуть склоняет голову.

— Признаться, я не ожидал подобного, — произносит он. — После визита к той ведьме, что живёт в городе, у меня сложилось не самое лестное мнение о…

— Вы были у Тисс? — понимающе хмыкает Кери. Нет, ей не жалко мага. Сам виноват. — Наверно, это было не самое приятной знакомство в вашей жизни. Тисс несколько… отличается от жителей Ли-Лай. Отличалась. Именно поэтому она жила в Севре.

— Жила?

— Она мертва. Пару дней наверное, — безразлично пожимает плечами Кери, поднимаясь с земли. Стоит посмотреть, зачем её так настойчиво сюда приглашали. Холм опал, и на его месте что-то… надо подойти ближе. — Я не смогу сказать точно. Но то, что я видела… производит впечатление. Скажите, хаг Теннери, вы знаете, кто стоит за смертями в Севре?

— Откуда мне это знать? — маг шагает рядом, придерживая Кери за локоть, когда та пару раз ухитряется оступиться. — Вы подозреваете меня в чём-то?

— Во всём, в чём только можно, разумеется! Отец вечером показал мне занятную вещь. Все жертвы были связаны с колдунами Ли-Лай. И ни я, ни он не верим в совпадения. Вы ведь понимаете, что я имею в виду?

— Я не убивал этих несчастных. Ни сам, ни при помощи тварей, — предвосхищая попытку Кери пошутить, добавляет маг. — Как вы знаете, хагари Шаррет, я прибыл в Севре намного позже. И я не отдавал приказа кому-либо. Хотя… у меня есть одно предположение, но…

— Но вы мне его не сообщите.

— Но я изо всех сил надеюсь, что это лишь моё воображение.

Кери кивает, не желая выяснять сейчас, что маг скрыл за фразой про воображение. Она подходит вплотную к месту исчезнувшего холма. И даже не показывает спутнику, насколько удивлена тем, что видит. Белобрысые волосы, чуть вздёрнутый нос, светлая кожа. Рийса Таго! И что же она здесь делает?! Так далеко от того места, где нашли её растерзанного тварями любовничка? Кто?.. Кери медленно выдыхает.

— Как мило.

— Это ведь та самая пропавшая девушка? — маг разглядывает находку со странным выражением лица. Кери была бы не прочь узнать, о чём же тот сейчас думает. — Нам стоит отнести её в город.

Тут и возразить нечего. Кери пожимает плечами. Не двигается с места до тех пор, пока маг не поднимает бессознательную Таго на руки и не делает первый шаг в сторону Севре. Тогда Кери вздыхает и отправляется за ним следом. После пары десятков шагов она не выдерживает и оборачивается. Всматривается в то место, где не так давно трепетала на несуществующем ветру багровая хризантема. Нет там ничего. Только темнота. Кери отворачивается, стараясь прогнать сожаление, и ускоряет шаг. Стоит поторопиться, чтобы вернуться в город до рассвета.

А ведь теперь придётся ещё и идти в обход! С этой обморочной по Лестнице не поднимешься! И как Таго ухитряется портить окружающим жизнь, даже находясь без сознания?

***

Льята рассеянно перелистывает страницы какой-то прихваченной из библиотеки книги. Стоило бы, наверное, узнать, что это за книга, но нет никакого желания. Это Льята поняла сразу, как только раскрыла её. Но не возвращаться же теперь назад! Вот ещё! Льята распахивает двери гостиной и замирает на пороге, заметив расстроенную чем-то Берну. Что такого могло произойти с утра? Хотя…

— Берна? Доброе утро! Что-то случилось?

— Лья! О, нет. Ничего такого, — чуть улыбнувшись, отвечает подруга. — Просто брат не позволил пойти с ним. А мне так хотелось! Вот ты не знаешь, почему старшие родственники (даже, если они старше всего на пару лет) всегда запрещают самое интересное?

О! Льяте и самой хотелось бы это знать. Действительно — почему?

— Я не знаю. А что он тебе запретил? — может, рассказ подруги поможет отвлечься хоть ненадолго от недавнего разговора? Раз уж книга с этим не справилась? Льята проходит в гостиную и занимает кресло напротив Берны.

— Он отправился вместе с твоей сестрой за пределы города. Ещё ночью. Там явно намечалось что-то очень интересное, но… Нейл велел мне не покидать дом, пока не вернётся.

— С Кери? За пределы города? Да ещё и ночью?! — И после этого папа недоволен тем, что Льята побывала на Медовом Дворе? Днём, между прочим! — Зачем?

— Не знаю, — вздыхает Берна, рассматривая узор на обивке кресла. Ну, да. Такая в Кепри уже вышла из моды, но Севре — далеко не столица. Здесь подобное вполне… И почему это Льяте вдруг захотелось оправдываться? Она же, в отличие от матушки, не стремится во всём следовать предписаниям этикета, моды и так далее! — Вроде бы Керья что-то почувствовала. Что-то, что не давало ей заснуть. И она отправилась выяснить, что же это может быть. А Нейл… я не знаю. Может, она ему приглянулась? Это было бы так романтично, правда?

— Нет, я так не думаю, — качает головой Льята. Чтобы брат Берны обратил внимание на Кери? Она ему не пара! Но он отправился с ней куда-то ночью… — Наверное, ему стало интересно посмотреть, что там случилось. Или твой брат решил, что Кери будет небезопасно гулять за пределами города ночью одной. — Да. Именно так. Льята ни за что не поверит, что между сестрой и… Нейлором… может что-то быть. В конце концов, у Кери только что погиб жених. Второй. Ей явно не до этого. Ведь правда же?

— Ну, может быть, — признаёт Берна, рассеянно водя пальцем по завитушкам на подлокотнике кресла. — Но мне нравится мысль, что у братика к Керье романтический интерес. Долго он ещё собирается гулять холостяком? Двадцать лет с лишним уже, а он даже не помолвлен!

— А остальные твои братья? Женаты? — Не то, чтобы Льяте так уж сильно хочется это знать прямо сейчас, но надо срочно как-то отвлечь Берну от мыслей о… Льята не желает додумывать — о чём.

— Нет. И это очень огорчает родителей. Ясь постоянно в разъездах по поручениям отца и, кажется, наслаждается своей «свободой», пусть мне и не стоит так говорить… Кстати, пару раз Ясь брал меня в такие путешествия. Когда родители разрешали… А Шай… там несколько сложнее. Он, видишь ли, при рождении был посвящён одной богине и теперь… я не знаю, найдётся ли женщина, способная поспорить с… с ней… за сердце моего брата. Так что в семье вся надежда на Нейлора. Хотя он со своей мечтой стать главой Круга Магов… я так надеюсь, что он встретит любовь всей своей жизни, Лья!

— И ваша семья станет мириться, например, с… незаконнорожденной? — Льята чуть краснеет, произнося это слово. Она чувствует, как жар постепенно заползает на щёки. Хоть бы это не было так заметно! Тем более, что это слово… Кери не заслуживает, чтобы о ней так говорили. Правда. Пусть она и рассказала папе о Медовом Дворе и прочем. Но всё-таки она сестра! Только Льята ничего не может с собой поделать. Слова сами слетают с губ. — Да ещё и дочка лесной ведьмы?

— Это не такая уж и серьёзная проблема, — пожимает плечами Берна, мечтательно прикрывая глаза. — Благодаря твоей матери, Лья, Керья прекрасно умеет вести себя в высшем обществе… если этого хочет. Ты ведь не станешь отрицать? Она красива, молода. Умеет подчиняться, если ей это выгодно, что далеко не минус. Ваши колдуны умеют то, что недоступно королевским магам. А моя семья не из тех, кто пройдёт мимо возможности заполучить такое… Ой, Льята, не пугайся так! — хохочет Берна. — Я же шучу! Ну… почти. Я действительно была бы рада, если б братик женился. Но я сильно сомневаюсь, что это случится в ближайшее время. Но согласись — королевский маг и лесная колдунья стали бы восхитительной парой!

— Вот уж нет! — слишком поспешно возражает Льята. Берна, прищурившись, рассматривает её и понимающе улыбается. Льята хочет сказать, что подруга всё не так поняла, но двери в гостиную открываются.

Сначала в комнату входит Кери, а следом — брат Берны. Так они и правда где-то пропадали вместе? Берна не шутила? Нейлор подходит к Берне и тихо — Льяте даже не удаётся уловить слов — что-то говорит ей. Потом он покидает комнату. Кери провожает его взглядом, пожимает плечами и тоже собирается уйти. И зачем приходила?

— Так ты действительно покидала город?!

— А почему ты так этим возмущена? — оборачивается Кери. Льята окидывает её взглядом и отмечает, насколько… несоответствующе… сестра сейчас выглядит. В какой-то совершенно жуткой юбке! В несуразной рубахе! Как можно надевать на себя такое… Льята ловит себя на том, что облегчённо переводит дыхание. Если Нейлор видел Кери в подобном… наряде… то можно не беспокоиться. Кто в здравом уме обратит внимание на девушку, которая выглядит вот так? — Хватит уже прожигать меня взглядом, сестричка.

— Ты была ночью за пределами города и при этом так просто рассказала папе про…

— Ты сама виновата, между прочим, — пожимает плечами Кери. Прислоняется к вновь закрытым дверям. — Из-за тебя у меня был не самый приятный разговор с отцом, во-первых. Во-вторых, я предупреждала, что расскажу про твои затеи. Чем ты недовольна?

— Прежде чем вы разругаетесь, могу я узнать? — подаёт голос Берна. — Керья, по словам брата вы нашли то, что хотели. Что это было?

— Да, нашли, — кивает сестра, вежливо улыбаясь. — Кокон из чар. Я такого раньше не встречала. Пусть он и не оказался таким уж сложным. Внутри кокона — человек. Сможете угадать, кто именно?

Кто? Льята непонимающе моргает. Сестра предлагает угадать, кого она там нашла? И считает, что её так просто поймут? С ней точно что-то не то…

— Этого кого-то я знаю? — уточняет Берна, видимо, решившая принять предложение. Кери кивает. — И этот кто-то проживает в Севре, несомненно. И… вы имеете в виду Рийсу Таго?

— Что?!

Кери кивает, окидывая Льяту странным взглядом, и покидает гостиную. Льята вскакивает из кресла и чуть ли не в два шага пересекает комнату. Замирает перед дверями. Куда теперь идти? За сестрой, чтобы выпытать у неё подробности, или в дом Таго — узнать, что с Рийси? Как она? Что с ней было? Льята решительно берётся за ручки дверей — Кери никуда не денется. Так что сейчас Льята пойдёт к нашедшейся подружке.

— Я не думаю, что это хорошая мысль, Лья, — замечает Берна. Она тоже покидает кресло, поднимает забытую Льятой книгу. — Рийсу только что нашли. Вряд ли к ней сейчас кого-то пустят. Тем более ещё слишком рано, чтобы было прилично нанести визит. Хагари Лайгана не одобрит такого поступка.

Льята замирает на месте. Действительно. Матушка ни за что не позволит покинуть дом до завтрака. Слишком неподходящее время. Да и тётушка не согласиться выйти из дома в столь ранний час. Стоит дождаться полудня. Льята кивает, улыбается, забирает книгу из рук подруги и, произнеся извинения, покидает гостиную.

Значит, сейчас она будет говорить с Кери… Если та, разумеется, вообще снизойдёт до разговора.

***

Нейлор медленно шагает по заросшим высохшей травой холмам. Щурится от слишком яркого солнца, недовольно думая, что проклятая жара, похоже, вновь собирается вернуться. Не хотелось бы, честно говоря. Нейлор прикидывает, хватит ли ему умений наслать на Севре и его окрестности дождь. Дней, этак, на десять-двадцать. С сожалением признаёт, что воплотить идею в жизнь не удастся. Сюда бы отца или Шая.

При свете дня, пусть и уже клонящегося к закату, местность потеряла половину своего очарования — прошедшей ночью всё вокруг казалось таким таинственным, необычным… почти как дайвегские ущелья и скалы, окутанные туманной дымкой. Сейчас же это просто холмы, чуть дальше постепенно перетекающие в невысокие горы. Ничего необычного. Неровная земля и трава — вот и всё… Уж точно не стоит ожидать появления мороков наподобие тех, что время от времени нападают на идиотов, рискнувших прогуляться по дну дайвегских ущелий. Нейлор срывает сухую травинку и задумчиво вертит её между пальцев. Спускается с холма, замирая перед тем местом, где ещё ночью возвышался кокон из чар. Который Нейлор не сумел услышать в пределах города — это сделала ведьма. Нет, Нейлор не испытывает по этому поводу никаких негативных эмоций. Он просто до сих пор удивлён, что не сумел почуять такие мощные чары. Неужели…

Кукование раздаётся прямо за спиной. Нейлор оборачивается и видит невзрачную бурую птичку, сидящую на камне. Кукушка.

— Ну, доброго тебе вечера, птичка, — со смешком произносит Нейлор. Птица чуть склоняет голову, рассматривая его одним глазом. Потом поворачивает голову, чтобы посмотреть вторым. — Что ты так пристально меня рассматриваешь? Может, поведаешь мне, что тут творится?

— Отчего бы и нет? — шелестом сухой травы раздаётся голос над ухом.

Нейлор замирает, не в силах пошевелиться. Так, значит, он был прав? Кукушка…

— Так я не обознался? — уточняет Нейлор, стараясь, чтобы голос не выдал волнения. Бессмысленное дело, конечно — Кукушка прекрасно знает, что он чувствует. Чует. — Я видел тебя несколько дней назад в городе.

— И я тебя, Нейл, — смеётся собеседник. Будто камушки с тихим шорохом осыпаются с вершины холма. До жути хочется обернуться и посмотреть этому существу в глаза. Убедиться, что это всё ещё… До боли в суставах страшно оборачиваться. Чтобы не увидеть воочию, что это всё ещё… — У тебя в тот момент был такой ошарашенный вид! Ты и правда не ожидал меня здесь встретить?

— Что ты здесь делаешь? — Нейлор срывает ещё одну травинку и начинает переплетать её с первой. — Тебя послал Круг? Напрасно. Я в состоянии решить эту проблему!

— И что же ты успел придумать? Запугать городского мага и заставить его выполнить волю Круга? Фи! Как это скучно, Нейл! Как банально. У меня есть идея получше. Не сомневаюсь, что ты её оценишь.

Нейлор выбрасывает измочаленные стебельки и всё-таки оборачивается. Всматривается в светлые глаза. Кукушка чуть улыбается. Позади раздаётся шорох, и через мгновение на плече собеседника Нейлора сидит бурая птичка. Как забавно! Две кукушки вместе! Нейлор негромко хмыкает. Кукушка слегка изгибает бровь, осторожно поглаживая птичку по голове.

— Это какая же идея? Зверски убить нескольких людей? Или что-то ещё?

— Их убили существа с той стороны, — пожимает плечами Кукушка. — Я тут не при чём… А тебе не приходило в голову, что с колдунами можно договориться? И мною уже проделана большая часть работы. Тебя ожидают в лесном поселении не позже, чем через три дня. Можешь не благодарить.

— Так тебя и правда послал Круг… зачем им в таком случае понадобился этот спектакль с моим заданием?! И ещё. Не при чём, говоришь? И к смерти ведьмы, проживавшей в городе, ты тоже не имеешь никакого отношения?

Кукушка некоторое время молчит, рассматривая то место, где ночью был кокон. Нейлор терпеливо ждёт, прекрасно зная привычку этого… существа… трепать окружающим нервы. Наконец Кукушка вздыхает и переводит взгляд на Нейлора. Улыбается так, что становятся заметны чуть более крупные, чем полагается человеку, клыки.

— Так её уже нашли? И кто же? Уж не та ли забавная ведьмочка? И как? Ей понравилось? — Нейлор недоумённо моргает. Ведьмочка? Незаконнорожденная Шаррет? И даже знать не хочется, где Кукушке посчастливилось с нею встретиться! И насколько серьёзно это… существо… ей заинтересовалось. Нейлор пожимает плечами. — Эта смерть была необходимостью, как, впрочем, и все остальные. Хотя… Да, признаю. Будь мне известно заранее, что из себя представляет старуха, можно было бы и оставить её в живых. Или, по крайней мере, не тратить столько времени и сил на её смерть. Можно было бы сразу обойтись её племянником… Круг ничего не знает про то, где я и чем занимаюсь. Меня попросила Толара.

— Мать настолько в меня не верит?! — вырывается раньше, чем Нейлор успевает подумать. Кукушка лишь молча его рассматривает. Действительно. Откуда этому-то знать?! — И что же я буду делать в этом их лесном поселении? И как я вообще туда попаду? Лес отторгает магов. Кукушка, уж тебе-то это должно быть известно.

— А ты ведьму попроси, — предлагает Кукушка. Проходит мимо, присаживается около исчезнувшего кокона. — Даже жаль. Это было прекрасное волшебство. Нет, разумеется, оно создавалось с расчётом на то, что его уничтожат, но… Странный город этот Севре, — продолжает Кукушка, всматриваясь в клонящееся к закату солнце. — Почему-то тут уже не в первый раз вспоминают мои далеко не самые любимые имена… Ты не знаешь, почему? Можешь не отвечать. Я не настаиваю. Возвращайся в город, Нейлор. Скоро стемнеет. Придут твари. Тебе не стоит с ними встречаться, а я не стану их сегодня придерживать.

Кукушка удаляется прочь. Нейлор некоторое время смотрит вслед, потом вздыхает и медленно шагает в сторону города. Нет смысла думать о том, что сегодня умрёт ещё один человек. Нейлор не в силах этому помешать — Кукушка заведомо сильнее. А если вспомнить ещё и о тварях… Придерживать, значит? Невольно вспоминается ночь перед прибытием в Севре. И твари, которых было далеко не так уж и просто отогнать. Не уничтожить — отогнать! Сейчас Нейлор вспоминает, что было что-то неправильное в движениях этих существ (пусть он и видел их впервые!). Пару раз они словно бы замирали на половине движения. Как раз тогда, когда их атака могла увенчаться успехом. Придерживать,значит?! Нейлор зло пинает попавшийся под ноги камешек. Тот улетает вперёд и тонет с громким плеском. Нейлор и не заметил, когда успел добраться до речки. Перепрыгивая с камня на камень, Нейлор пытается отвлечься от осознания собственной ничтожности. А он-то думал, что и правда сумел совладать с порождениями той стороны! Какая наивность. И даже мысль о том, что он уже входит в Круг, не улучшает настроения. Да и кто он там? Мальчик на побегушках.

Нейлор встряхивает головой, прогоняя ненужные мысли. Поднимается по каменной лестнице, прикидывая, куда сейчас стоит направиться. Пожалуй, неплохо было бы переговорить со старшей дочерью хага Шаррета. Раз уж Кукушка утверждает, что та может провести в эту клятую лесную деревню. Только вот где её искать?

Спустя некоторое время — после аккуратных расспросов прислуги — Нейлор поднимается по винтовой лестнице в башню, где располагается комната Керьи. Замирает перед дверью, сомневаясь в пристойности подобных своих действий. Это не Кепри с их снисходительностью к подобным шалостям (не всегда и не во всём, кстати!). Это — провинция. И здесь приходить в комнату незамужней девушки, не являясь её кровным родственником… если об этом узнают — скандал будет нешуточный. Нейлор тяжко вздыхает и разворачивается, чтобы уйти прочь, когда дверь приоткрывается.

— Может быть вы всё же войдёте внутрь, хаг Теннери? До сих пор вы не казались мне настолько неуверенным в себе человеком.

Нейлор толкает дверь и входит в комнату. Первое, что бросается в глаза — жуткий беспорядок. Стопки книг на полу, развешанная где попало одежда, разобранная кровать. Распахнутые створки окна и Керья, сидящая на подоконнике в одной только простыне. Девушка чуть покачивает ногой, которую видно почти до самого верха! Нейлор поспешно отводит взгляд и ловит себя на том, что начинает краснеть. И тут же чувствует злость. Он, в конце концов, не юнец, теряющий способность мыслить при виде женского тела! Но как же это вызывающе!

— Почему вы смотрите на меня с таким осуждением, хаг Теннери? — весело интересуется Керья, не открывая глаза. — Вы что, тоже считаете, что мне следует заживо свариться в «приличной» одежде? Как вы могли заметить — жара возвращается.

— Если кто-нибудь застанет нас в такой компрометирующей ситуации… — Нейлор только качает головой, предпочитая смотреть на что угодно, кроме ведьмы. — Само моё присутствие в комнате незамужней девушки… Да ещё и ваш внешний вид.

— Единственная, кто нас может застать — моя сестричка. И то — после сегодняшнего утра вряд ли она сюда сунется. Во всяком случае я на это надеюсь. О чём вы хотели поговорить, хаг Теннери? Сомневаюсь, что пришли вы просто так.

— Сразу к делу? — Нейлор осторожно присаживается на странного вида скамью, частично скрытую ворохом одежды. Старается незаметно отодвинуть подальше лежащий прямо под ногами чулок. Да уж. Такого бардака он даже у Шая не видел. Хотя тот и отличается некоторой небрежностью в отношении… к обстановке в своих комнатах. — Хорошо. Мне стало известно, что меня хотят видеть в поселении колдунов в лесу. Только проблема в том, что…

— Лес вас не пропустит, — заканчивает за него Керья. Она всё так же всматривается во что-то за окном. — И вам потребовалась моя помощь. А как я могу быть уверена, что вы не пытаетесь проникнуть в Ли-Лай со злым умыслом? Я ведь не знаю наверняка, что именно вам поручил Круг. Пусть даже отец и поделался со мной некоторой информацией.

— Вряд ли я смогу вас убедить, — признаёт Нейлор. — Но могу, например, принести вам временную клятву, что не причиню вреда вам и тем, кто проживает в поселении.

— Временную?

— Да. На период, пока я нахожусь на территории… эм… Ли-Лай. Ведь никто не может поручиться, что в будущем мои цели не станут требовать устранения кого-либо из вас. Только вот где это возможно сделать?

Керья разворачивается и пристально смотрит на Нейлора. Потом едва заметно кивает. Сползает с подоконника, едва не потеряв простыню. Нейлор отворачивается, про себя поражаясь столь бесстыдному поведению. Раздаётся шорох ткани. Спустя несколько мгновений Керья стоит перед Нейлором в длинной полотняной рубахе, на манер тех, что носят простолюдинки в этих краях, небрежно подвязанной плетёным поясом. Босая, с кое-как подхваченными лентой волосами.

— Хорошо. Я приму у вас клятву. Временную, если вы так настаиваете. Помогите сдвинуть ковёр.

Под ковром — Нейлор совершенно этому не удивляется — обнаруживается магический круг. Керья довольно быстро, что говорит о частой практике, расставляет свечи по узловым точкам и приглашает Нейлора занять полагающееся место. Тот осторожно переступает нарисованные линии и встаёт туда, куда указывает ведьма. Чуть в стороне от центра рисунка. Всё правильно — в центре встанет сама ведьма. Хм. Нейлор внимательнее всматривается в переплетение линий. Как интересно! А ведь рисуночек-то непростой! И способен на очень многое. Ведьма сама его создавала? Или кто-то помогал?

Свечи загораются сами. Пламя тут же вытягивается вверх. Горит ровно, не пляшет, не смотря на открытое окно и тянущий по полу сквозняк. Пусть жара и вернулась, но холодок не спешит покидать город, проникая в комнаты домов с наступлением ночи.

Керья занимает место в рисунке и вынимает крючок. Всё-таки очень странное приспособление для чар! Нейлор ещё ни у кого не видел чего-то подобного. Хотя, возможно, для местных это в порядке вещей… Несколькими ловкими движениями ведьма пробуждает скрытую в круге силу — Нейлор чувствует, как магия движется по линиям рисунка, силясь вырваться на волю. И не может — не находит обрывов линий, сквозь которые можно было бы просочиться в комнату.

— Начинайте, хаг Теннери, — Керья пристально смотрит на него, сжимая пальцами крючок.

— Я, тот, кого нарекли Нейлором, сын рода Теннери, перед вечной силой магии при свидетеле клянусь, что не причиню явного и тайного вреда тем, кто проживает в лесном селении, именуемом Ли-Лай, в то время, пока буду присутствовать в нём в качестве гостя. Кровь — моё подтверждение. Магия — мой судья. Сказано.

— Услышано. Я, Керья, дочь мага, наречённого Виром из рода Шаррет, и ведьмы, наречённой Шианн из семьи Ассано, перед вечной силой магии принимаю клятву. Обязуюсь следить за её исполнением и, в случае нарушения, вынести справедливую кару. Кровь — моё подтверждение. Магия — мой судья. Сказано.

— Услышано.

Линии рисунка вспыхивают. Нейлор едва ли не кожей чувствует, как магия бьётся в клетке начертанных линий. На ладони сама по себе выступает кровь. Немного, но достаточно для того, чтобы пара капель упала на линии. Почти сразу же рисунок гаснет, а вместе с ним и свечи — полностью расплавившиеся. Керья кривится, глядя на неаккуратные лужицы воска, медленно застывающие на полу. Растирает по абсолютно целой ладони оставшуюся кровь, поднимается и отходит к столу, старательно перешагивая через линии. Нейлор выходит из рисунка, так же стараясь не наступать на него, присаживается обратно на скамейку, уже даже не обращая внимания на то, что на ней лежит.

— Когда вы хотите попасть в Ли-Лай? — Керья наливает воду в два стакана. Один протягивает Нейлору, второй обхватывает ладонями. Всматривается в прозрачную воду.

— Не позднее, чем через три дня. — Нейлор в два глотка опустошает стакан. Ох, уж эта жажда после чар!

— Хорошо, — кивает ведьма, мелкими глотками отпивая воду. Настолько хорошо управляется с магией?! Или просто не желает «терять лицо» перед посторонним? Так ведь в жажде нет ничего постыдного! Все с нею сталкиваются. Ну… те, кто способен управиться с силой, заключённой в рисунках. — Я не могу вернуться в Ли-Лай раньше, чем истечёт время, назначенное мне старшей ведьмой моей семьи. Значит — послезавтра на рассвете я буду ждать вас около Сломанной Башни. Вы ведь знаете, где это? — Керья делает ещё один мелкий глоток, рассматривая Нейлора. Тот кратко кивает. — Прекрасно. Теперь же вам стоит покинуть мою комнату. Доброй ночи, хаг Теннери.

Нейлор поднимается со скамьи и пересекает комнату. Выйти не успевает — дверь распахивается, и в комнату влетает младшая дочь хага Шаррета. Нейлор мысленно посылает проклятие. Правда, сам не знает — кому.

— А… что здесь происходит? — недоумённо хлопает ресницами Льята. Керья хмыкает, ставит оба стакана — свой и тот, что Нейлор ей вернул — на стол, жестом предлагая Нейлору покинуть комнату. Что тот и делает с некоторой поспешностью. Ему совершенно не хочется участвовать в том, что сейчас, без сомнения, начнётся за захлопнувшейся дверью. И Нейлор даже не вслушивается в обрывки фраз, которые слышны в коридоре. Он торопливо сбегает по лестнице и, лишь оказавшись неподалёку от библиотеки, переводит дух.

Остаётся надеяться, что Керья сумеет разобраться с сестрой и не позволит разгореться скандалу. Потому что Нейлор слишком молод, чтобы жениться! А именно это придется сделать, если станет известно, где он побывал сегодняшним вечером.

Нейлор передёргивает плечами.

========== XVI ==========

Кери скользит взглядом по выщербленным камням Сломанной Башни. Прикидывает, стоит ли сейчас подниматься наверх, или лучше отложить это до следующего раза. Что-то внутри настойчиво требует зайти в Башню. Как будто бы там есть что-то… что-то важное. И в то же время память о последнем посещении не позволяет сделать и шага. Кери слабо удивляется. Неужели она настолько трусиха? Кери делает шаг вперёд, но тут же останавливается. Нет, она не боится! Вовсе нет. Но сейчас на это нет времени — вот-вот должен подойти маг. Кери медленно выдыхает. Отступает на шаг назад. Она не трусиха. И обязательно вернётся в Башню. Просто — не сегодня.

— Доброго вам утра, хагари Шаррет, — раздаётся голос над ухом. — Занятное строение. Если не ошибаюсь, одна из точек пересечения магических потоков Севре?

— И вам доброго утра, хаг Теннери, — оборачивается Кери. — Именно. — И не только Севре. Всего, что находится между лесом, что отделяет эти земли от Бринн, до Лассая и гор, его окружающих. Но об этом магу знать необязательно. — Люблю это место. Там, наверху, так хорошо думается. И не только. Если не возражаете, то я предложила бы отправляться в путь. Если вы, конечно, планируете вернуться до заката. — Кери быстрым шагом идёт вглубь парка.

Нейлор кивает, следуя за ней.

Идут в тишине. Кери это нисколько не мешает. Более того — она даже рада молчанию. Хотя бы потому, что не знает, о чём говорить с магом. В самом деле не знает. О том, что Круг имеет какое-то отношение к смертям, она уже сказала. И даже получила ответ. Не то, чтобы тот её понравился, но хаг Теннери действительно может быть не в курсе. Всё-таки он слишком молод, чтобы Круг мог доверить ему такую информацию… хотя, возможно, и нет. Кери не возьмётся гадать. Но всё равно возраст мага… Впрочем, неважно. Вспоминать про то, как была найдена Таго, тоже не имеет смысла — сейчас девчонкой занимаются лучшие врачи Севре… интересно, она справятся собственными силами, или аристократам придётся смирить свою гордость и пойти просить помощи у хагари Шианн? Кери хотелось бы на это посмотреть… В любом случае, как-нибудь Таго оклемается. Да и вряд ли магу так уж интересна провинциальная девчонка, мнящая о себе слишком много. О том, что ему может быть нужно в Ли-Лай и думать не хочется. Кери признаёт, что ничего не смыслит в политике, в которую, судя по всему, влез Совет. Поэтому остаётся лишь молча шагать по наполовину заросшей травой тропке и надеяться, что удастся незаметно выскользнуть наружу. Нет, дело не в том, что это может представлять хоть какую-нибудь трудность. Совсем нет. Кери не раз и не два покидала город и возвращалась в него. Но не хотелось бы оказаться замеченной подчинёнными Сайла. Поэтому она и выбрала самый нелюбимый свой путь.

— Вам удалось убедить свою сестру молчать? — подаёт голос маг. Кери невольно улыбается, вспомнив забавную сцену ревности, что устроила Лья позавчера вечером. Смешная она, всё-таки.

— Да. Хоть и пришлось постараться, — отвечает Кери, обходя поваленное дерево. Неужели нельзя следить за тем, в каком состоянии находится парк?! Судя по его виду, это дерево упало не так давно. А если бы оно убило кого?! Возмутительная безответственность. Надо будет посоветовать отцу обратить внимание хага Дене на это. В конце концов, это обязанность главы города — следить за подобными вещами. Именно это, а вовсе не попытки угодить выскочкам из так называемого высшего света Севре. Забавно звучит. Точнее — отвратительно просто. — Моя сестричка, кажется, решила в вас влюбиться, хаг Теннери. И успела напридумывать себе невесть что. Имейте в виду.

— Вот только этого мне сейчас и не хватало, — невесело сообщает маг.

Кери слегка улыбается. Бедняга!

Парк заканчивается почти возле границы города. Пусть это и не самый удобный путь до леса — сплошные рытвины, да овраги — за что Кери и не любит его. В самом деле — она не испытывает удовольствия от подобной прогулки, после которой приходится латать одежду и сводить царапины, оставленные ветками кустарников. Если, конечно, дело обойдётся царапинами — стоит сделать неверный шаг, и простым переломом дело не ограничится. Но это всяко лучше, чем идти вдоль полей с проклятыми цветами. Или сквозь них. Кери пересекает линию обережи, стараясь вспомнить, где находится хоть какое-то подобие тропы. Кери не была здесь с прошлой осени, когда выбиралась собрать некоторые поздние травы. С тех пор часть тропинки успела зарасти бурьяном, а местами и вовсе провалиться.

Когда они выходят на опушку леса, солнце уже находится почти в зените. Стоит поторопиться. Кери прикасается к шершавому стволу сосны, позволяя разуму нырнуть в поток чистой магии леса, растворяясь в счастье единения. Как же она соскучилась! В прошлый раз было совсем не до того. Да и сейчас, если честно, тоже. Но Кери не желает упускать момент. Тянется всей своей сутью, раскрывается навстречу звенящей, пропитанной солнечным светом и запахом смолы магии. К сожалению, нельзя терять время. Кери заставляет себя вернуться в реальность. Нехотя отнимает руку от ствола, призывая тропу. Та появляется в шаге от них. Жестом указав хагу Теннери направление, Кери ещё мгновение задерживает ладонь на коре старого дерева, а потом ступает на тропу.

— Это единственный способ попасть в Ли-Лай? — интересуется маг. Кери недоумённо переводи на него взгляд, отвлекаясь от восторга пребывания на тропе. — Неужели нет иного пути?

— Есть. Обычный. Им пользуются с момента, когда опадут все листья и до появления первых цветов после зимы. — Кери передёргивает плечами, вспомнив то, во что превращаются тропы, когда зима приходит на смену лету. И как она однажды чуть не осталась на них навсегда, не успев покинуть тропы до того, как шёлк травы под ногами внезапно сменился растекающейся жижей, засасывающей, все, что её коснётся. До сих пор жутко вспоминать. И это спустя десять лет! — Но тропы — самый быстрый способ добраться до сердца леса. Хотя…

— Что-то не так? — приподнимает брови маг. А он неважно выглядит. Видимо, и правда сила леса плохо влияет на настоящих королевских магов.

— Ну… — а может, обойдётся? И хайн будет вести себя прилично?.. Нет. Не будет. Видимо, в прошлый раз случилось исключение из правил. Вон, если приглядеться, хайн уже видно. Мерцает, ощетинившись иглами. Зараза. — Сейчас сами увидите. Мы почти на месте, — Кери останавливается в паре шагов от хайн. — Собственно говоря, нам нужно пройти сквозь вот это. Через хайн. Это что-то вроде врат.

— На мой взгляд, это с трудом можно назвать вратами, хагари Шаррет, — сообщает маг, окидывая зловредный хайн неприязненным взглядом. — Это всегда так выглядит?

— Нет. И, знаете, я готова вас сейчас расцеловать!

— Эм?

— О, не подумайте ничего такого! — поспешно произносит Кери, увидев опаску на лице мага. — Просто вы первый, кто видит хайн таким. Кроме меня. По какой-то причине хайн всегда принимает для меня такую форму. Если я иду одна. Когда меня кто-либо сопровождает, эта пакость прикидывается паинькой. И я никак не могу доказать им, что… ладно, неважно, — обрывает себя Кери. Вряд ли маг так уж хочет знать о её злоключениях. — В любом случае нам нужно пройти сквозь него.

— Осмелюсь предположить, что причиной подобного поведения этого… хайн… может являться кровь хага Шаррета, хагари, — задумчиво произносит маг, переводя взгляд с Кери на хайн и обратно. — Я мало что знаю о тропах, подобных вашей, хотя в Дайвеге можно отыскать пару таких, давно заброшенных за ненадобностью, но, если хайн так реагирует на нас обоих и более ни на кого, то…

— Предположение ничем не хуже любого другого, — пожимает плечами Кери. И вполне возможно, что именно так оно и есть. И во всём-то ей не повезло с роднёй! — И, прошу вас, хаг Теннери, не упоминайте в Ли-Лай фамилии моего отца. Вас не поймут. Они знают меня, как ведьму семьи Ассано.

Маг чуть наклоняет голову. Кери делает глубокий вдох и шагает навстречу хайн. Короткая вспышка боли от соприкосновения с шипами — и Кери уже стоит на поляне. Спустя мгновение маг стоит рядом. Кривится. Ну, да. Ощущение не из приятных. Кери потирает запястья. В этот раз им досталось особенно сильно. До сих пор немеют от ледяного укола чар, хотя обычно ощущение пропадает сразу же, стоит только покинуть тропу. Похоже, врата сегодня ещё и не в духе. А ведь придётся ещё и назад возвращаться… Кери встряхивает головой, отгоняя мысль.

Поляна снова выглядит так, будто здесь не происходило ничего… ничего. Зеленеет трава, солнце пробивается сквозь сплетённые ветки. Тихо. Только ветер шумит в верхушках деревьев, да стрекочут кузнечики. Кери срывает травинку, вертит её в руках. Ощущение неестественности холодком ползёт по позвоночнику. Уж лучше бы они оставили это место таким, каким Кери увидела его трое суток назад. Это было бы честнее по отношению к Меору.

Внутри вновь закручивается кое-как усмирённая за дни, проведённые в Севре, ярость. Меор…

— Это и есть сердце леса? — раздаётся голос справа. Кери поворачивает голову. Хаг Теннери со странным выражением лица рассматривает поляну. Кери кажется, что он изо всех сил старается не скривиться от отвращения. О! Она прекрасно его понимает! — Не самое приятное место, уж извините, хагари Шаррет… Ассано.

— Я соглашусь с вашими словами, — вздыхает Кери, отбрасывая травинку и делая первый шаг в сторону берёза, неизвестно как затесавшейся в ярды сосен, окружающих поляну. — Она должна выглядеть иначе. Не так… не так, как сейчас. Вы ведь тоже чувствуете, что… что там, под красивой картинкой — гниль, хаг Теннери? — Кери всматривается в лицо мага. Тот смеживает веки, чуть склоняя голову. Значит, действительно чувствует. — Здесь несколько дней назад убили того, кто должен был стать моим мужем.

— Мне жаль.

— Мне — нет. Я в бешенстве, — спокойно отвечает Кери, перешагивая через толстый корень, выползший из-под земли. Дышит ровно, стараясь не дать прорваться ярости, что поднимается к самому горлу. Опять. А ведь Кери думала, что сумела усмирить чувства хоть немного. — Он… Меор не был мне ровней по силе. Это был бы тот ещё брак, но так повелела старшая ведьма моей семьи. Так что осенью мы должны были стать мужем и женой. Но. Но какая-то тварь решила, что может прийти и убить того, кого… Я три дня пыталась успокоиться, хаг Теннери. И мне казалось, что я добилась результата. Но теперь, увидев, что они сделали с поляной… — Кери обходит заросли малины, мысленно сетуя, что не в состоянии, подобно Яране, раздвинуть колючие ветви магией. Не в этом лесу. — Почему я вам это говорю?

— Потому, что, по-видимому, вам больше некому это сказать. — Маг серьёзен. Настольно, что Кери почти готова начать ему верить. Бред, конечно. Верить пришлому! Но он прав. Рассказывать некому. — Как его убили?

— Вырвали сердце. А перед этим прокусили горло и не только его… Мне не обязательно описывать, на что это похоже?

— Если вы имеете в виду тварей и то, что остаётся от их жертв, — вздыхает маг, следом за Кери перебегая по поваленному дереву на другую сторону оврага, — то… не нужно. Знаете, хагари… Ассано, я ведь узнал, кто стоит за убийствами.

— Я не удивлюсь, когда вы скажете, что лично знакомы с убийцей, — Кери замирает на кромке леса, не в силах сделать следующий шаг. Странно. Раньше она никогда не боялась Ли-Лай. Сейчас же ноги словно пытаются пустить корни и врасти в землю.

— Я действительно знаю это существо, — невесело произносит остановившийся рядом маг. — И знаю, зачем оно здесь. Проблема в том, что я не могу ему приказывать. Оно всегда поступает так, как пожелает. И, если вас это хоть немного утешит, тот, кто должен был стать вашим мужем, умер не просто так. Если судить по тому, что я увидел на той поляне, и что я узнал от этого… существа. Через убитого был открыт путь в Ли-Лай для…

— Что ж. Значит, буду утешать себя тем, что Меор умер не напрасно, — хмыкает Кери, наконец делая первый шаг к деревне. Всё равно не выйдет стоять здесь вечно. Ох, а как же не хочется видеть её…

Ли-Лай встречает тишиной. Настолько полной, что Кери с трудом подавляет желание сделать шаг назад.

***

Льята нервно разглаживает складки на платье. И уже сомневается, что прийти сюда было такой уж хорошей идеей. Но не разворачиваться же, уже стоя на пороге?! Тем более, что дверь открывается.

— Доброе утро, хагари Таго. Я…

— Доброе утро, Льята, — улыбается мать Рийси. — Проходи, пожалуйста.

Льята неуверенно входит в дом.

— К сожалению, Рийса до сих пор не пришла в себя. Я даже не знаю, как благодарить твою сестру, Льята! Признаюсь, я всегда относилась к ней несколько… но то, что она сделала…

Льята кивает, не зная, что ответить. Ведь не скажешь же, что Кери просто проходила мимо! И вряд ли бы сестра стала целенаправленно вытаскивать Рийси откуда бы то ни была. Пусть Льята и не знает подробностей, но зато её прекрасно известно, что из себя представляет Кери. Плевать она хотела на Рийси… Льята опускается в кресло, оббитое тканью самой модной расцветки этого сезона. И что теперь делать? Она надеялась, что Рийси уже очнулась. Хотела задать ей тысячу вопросов, а теперь… Сидеть здесь в компании её матери и тётушки Лейги, с которой хагари Таго уже завела разговор о… Льята не вникает, о чём. О нарядах, или приёмах, скорее всего. Сидеть здесь и ждать непонятно чего… Льяте с трудом удаётся заставить себя смотреть хагари Таго в лицо. Хотя та ни в чём её не обвиняет. И даже сочувствует тому, что Льяте довелось увидеть в Синем Доме… И откуда уже все знают про это?! Льята комкает в руке ткань юбки, удерживая себя от желания вскочить и бежать вон из дома семьи Таго, не оглядываясь. Как мать Рийси может так легко с ней говорить? Она ведь знает, кто помогал её дочери сбежать. Не может не знать. Льята в этом уверена. Спросить? Нет. Льята не готова произнести вслух это. Не сейчас.

Выдумав какую-то причину, Льята поспешно прощается и покидает дом подруги. Получится ли потом вновь набраться духу и прийти сюда? Льята торопливо сбегает по ступенькам, оставив тётушку позади, и натыкается на кого-то. Берна? Да ещё и одна?

— Берна? Почему ты здесь одна?

— Льята! Я не думала, что встречу тебя! — улыбается Берна. Коротким кивком приветствует тяжело дышащую тётушку Лейгу, которая наконец-то догнала Льяту. — Все куда-то подевались. Тебя я не успела перехватить до того, как ты ушла, твои подруги заняты приготовлениями к сегодняшнему вечеру вместе со старшими дамами. А брат куда-то отправился в компании Керьи. Вот я и осматриваю город в одиночестве. Надо признаться, это не так просто, когда рядом нет знающего человека.

— С Кери? Куда? — поражается Льята. Неужели то, что она позавчера видела… да, нет! Сестра же сказала, что это был просто разговор. Да и не стал бы такой человек, как Нейлор, обращать внимание на… нет. Нельзя так думать о родной сестре… но… Льята раздражённо комкает ткань юбки.

— Нейл мне не ответил, хотя я спрашивала, — с сожалением признаётся Берна. — Сказал только, что это очень важно.

— Вот как…

«…— Что… что здесь происходит?! — Льята часто моргает, пытаясь принять реальность происходящего. Брат Берны — в комнате Кери?! — Почему…

Кери неторопливо ставит на стол два пустых стакана и делает жест рукой. Брат Берны чуть склоняет голову и выходит прочь. Дверь тут же захлопывается. Льята чудом успевает убрать руку с косяка. И мельком думает, что бы было, не успей она. Вряд ли сестра стала бы придерживать свои чары. Сейчас, когда она за что-то злится на Льяту.

Льята крутит головой, пытаясь понять, что изменилось в комнате. Что-то точно не так, как всегда, но сообразить в таком бардаке непросто. Стопки книг, разбросанная тут и там одежда, разобранная постель — Льята поспешно отворачивается, стараясь не думать о том, что эти скомканные простыни видел Нейлор — делает пару шагов вперёд и чуть не падает, споткнувшись о скатанный ковёр. Так вот что изменилось! Льята опускает глаза, недоумённо всматриваясь в прочерченные на полу линии. Что это такое?!

— Тебе совершенно не нужно этого знать, — произносит сестра раньше, чем Льята успевает задать вопрос. — Тебя это не касается, Льята.

Сестра стоит, опершись на стол. Почти сидит на нём. Льята всматривается в лицо Кери, отмечая, что та выглядит… непривычно. Что вообще такое на ней надето? И Нейлор видел её в таком… какой стыд!

— Почему хаг Теннери был в твоей комнате, Кери? Ты понимаешь, что — стань это известным хоть кому-то — вся семья будет опозорена?

— Не узнают. Он никому не расскажет — иначе его (в целях предотвращения скандала) заставят на мне жениться, — хмыкает сестра. — Ещё один мёртвый жених мне ни к чему. И, если ты будешь держать язык за зубами, никто ничего не узнает. Уж я-то — поверь, сестричка — совершенно незаинтересована в распространении слухов и домыслов.

Кери отходит от стола и ногой разворачивает ковёр. Льята с сожалением отмечает, что не успела рассмотреть линии. Что же это такое, хотелось бы знать?

— Ты всё-таки ответишь на вопрос?

— Нет. Не хочу. Кроме того, тебе совершенно нечего здесь делать, Льята, — Кери тщательно расправляет ковёр. — Только не вздумай опять жаловаться родителям. Это ничего не даст, а я могу не сдержаться и рассказать ещё что-нибудь про твои похождения.

Льята на мгновение замирает, поражённая услышанным. Что происходит? Почему Кери так себя ведёт? Это… Льята разворачивается и подходит к двери. Та не поддаётся, как бы Льята ни пыталась её открыть.

— Я не закончила, Лья, — раздаётся голос сестры. Льята оборачивается и смотрит на спокойное лицо Кери, которая сидит на скамье и перелистывает страницы одной из книг. — Ты ни слова не скажешь о том, что видела в моей комнате. Я надеюсь на твоё благоразумие… хотя у тебя его, разумеется, нет, но об этом как-нибудь в другой раз… Как ты сама сказала — если о случившемся кто-либо узнает… Ты ведь не хочешь, чтобы наша семья оказалась в центре скандала? Тем более, что одного такого случая за лето вполне достаточно. Ни к чему повторяться… Это я про Таго говорю, если что. Ты поняла меня, сестричка?

Льята с трудом заставляет себя кивнуть. Сестра едва заметно улыбается и прищёлкивает пальцами. Льята вновь тянет дверь на себя — на этот раз та легко поддаётся…»

…Льята задумчиво смотрит перед собой до тех пор, пока Берна не прикасается к ней.

— Льята, с тобой всё в порядке? Я зову тебя уже в четвёртый раз, а ты никак не реагируешь.

— Я… я задумалась, — медленно отвечает Льята. Виновато улыбается. — Всё в порядке. Правда. Извини, что не смогу составить тебе компанию, но, пожалуй, мне лучше вернуться домой. Ты ведь не…

— О, что ты! Я прекрасно проведу время! Не обязательно меня сопровождать, — улыбается Берна, жестом подзывая слугу.

— В таком случае, до встречи на ужине.

Льята улыбается, дожидается тётушку и отправляется домой. Обязательно надо будет вернуться к Рийси завтра — ведь не может же она оставаться в таком состоянии вечно! А если завтра она не придёт в себя, то — послезавтра. В конце концов, на то Льята и её лучшая подруга!

— Доброго вам дня, хагари Шаррет.

— А? Ох, простите! Я вас не заметила, хаг Сайл! — Льята изо всех сил старается не покраснеть. Это же надо! Так задуматься, что не заметить… и это уже второй раз за утро. Что с ней происходит? Неужели она настолько под впечатлением от увиденного в комнате Кери? Да, нет! Сестра же сказала, что… хотя она так ничего конкретного и не сказала. И ушла сегодня вместе с Нейлором куда-то… что происходит? Льята встряхивает головой, приказывая себе оставить мысли на потом и сосредоточиться на нежданном собеседнике. — Я так задумалась, что…

— Понимаю. Ваша подруга… — хаг Сайл ободряюще улыбается. Льята медленно идёт рядом с ним, отметив, что тётушка приотстала на несколько шагов. С чего бы это? Уж не думает ли она… Нет! Не может этого быть. Глупости. — Я всем сердцем надеюсь, что она придёт в себя.

— Благодарю вас, хаг Сайл. — Что нужно говорить? Ведь нельзя же просто молча идти рядом? Льята припоминает, как не так давно мучилась подобными мыслями, идя рядом с Нейлором. Но… но о чём можно говорить с начальником городской стражи?! Он же не брат подруги! И не… Льята едва ли не кожей ощущает повисшее молчание.

Остаётся только радоваться, что путь до дома не занимает много времени. Поднимаясь по ступенькам крыльца, Льята еле сдерживает облегчённый вздох — сейчас можно сослаться на недомогание и удалиться (Льяте очень не хочется вспоминать слово «сбежать») в свою комнату. Пусть и невероятно жаль, что не выйдет подслушать разговор хага Сайла с папой.

Хаг Сайл поднимается следом. Входит в дом.

— Хагари Шаррет, прошу меня простить, но я вынужден вас оставить — мне необходимо видеть вашего отца.

— О, ничего страшного! — улыбается Льята. Как вовремя! Можно ничего не врать. — Хорошего вам дня, хаг Сайл.

— И вам, хагари Шаррет. — Хаг Сайл приостанавливается перед дверью в кабинет папы. — Если вас не затруднит, позвольте задать вам один вопрос: где сейчас ваша сестра?

— Кери? — Зачем начальнику городской стражи Кери? Льята недоумённо моргает, косится на портрет одного из предков… если честно, она совершенно не помнит, кто это такой… в попытке понять, зачем хагу Сайлу вдруг понадобилась Кери. — Не знаю. Она покинула город рано утром. Сейчас сестра может быть где угодно.

— Вот как… — задумчиво произносит хаг Сайл. — И часто она покидает город? Не поймите меня неправильно — я не хочу сказать ничего дурного про вашу сестру, но дело в том, что четыре ночи назад я, возвращаясь домой столкнулся с… кем-то. С кем-то, кто очень сильно напомнил мне вашу сестру.

— Четыре ночи назад?.. Да. Кери уходила к родственникам своей матери. Там что-то произошло, и она была вынуждена покинуть город несколько более поспешно, чем… Но в этом же нет ничего такого!

— В самом деле, — кивает хаг Сайл, проводя кончиками пальцев по светлому дереву двери. — Как и в том, что ваша сестра, хагари Шаррет, сумела пересечь обережный круг после захода солнца так, словно его и вовсе не существует. Более того — об этом не стало известно ни одному королевскому магу в городе!

— Вы обвиняете в чём-то мою сестру? — пусть Льята и обижена на Кери, это не значит, что кто-то может говорить про неё… — В таком случае, я отказываюсь продолжать разговор!

Хаг Сайл на это лишь виновато улыбается и входит в кабинет папы, даже не постучавшись. Что… что это было? Льята хмурится, разглаживая складки на юбке.

— Тебе не стоило говорить с хагом Сайлом в таком тоне, Льята. И позволять вовлечь себя в разговор о Керье — тоже. — Льята резко разворачивается на раздавшийся позади неё голос и с недоумением смотрит на тётушку. Та выглядит расстроенной. — В Севре и так в последнее время ходит немало слухов о колдунах. И с каждым днём их всё больше. Хагу Сайлу, как я слышала, уже несколько раз намекали на то, что твоя сестра может быть причастна к нападениям.

— Что?! — неверяще распахивает глаза Льята. Кто вообще способен поверить в такое… а ведь у Кери на подоле была кровь… но… — Это же просто нелепо! Кто… от кого пошли эти глупые слухи?

— И тем не менее, — вздыхает тётушка, жестом приглашая Льяту следовать за ней. Льята бездумно подчиняется. — Я не знаю. Но в последнее время их невероятно много. Гораздо больше, чем во все прошлые года. Ты должна понимать, что всегда есть те, кто недоволен. Колдунами, магами, королём и вообще всем на свете… Но… Если слухов и дальше будет столько, то хага Дене и Вира попросту вынудят что-то сделать с колдунами. А Керья…

— Этому нет доказательств.

— Судя по всему — есть, — возражает тётушке. Льята молча поражается тому, что та, оказывается… — Что ты на меня так смотришь, Льята? Не веришь, что я могу разбираться в чём-либо, кроме любовной прозы? Я сестра твоего отца, как-никак!

— Хаг Сайл сказал, что видел, как Кери пересекала обережь… — произносит Льята, входя в библиотеку. — Значит, ему известно, что она ведьма.

— Выходит, что так.

— Я должна рассказать папе! И Кери!

Льята разворачивается, чтобы вернуться к кабинету, но тётушка её удерживает, напоминая, что там сейчас находится хаг Сайл. А Кери вообще нет в городе. Льята в волнении прикусывает губу и без сил опускается в ближайшее кресло.

***

Нейлор задумчиво рассматривает чуть мерцающую обережь. Солнце уже почти скрылось за верхушками деревьев, и стоило бы возвращаться в дом Шаррет, но… Как же не хочется видеть то, что сейчас появится!.. Но — приходится оставаться здесь. Нейлор тяжело вздыхает, опускаясь на ствол поваленного дерева и прикрывает глаза. Намеренно не реагирует на шаги позади себя.

— О, ты и правда собираешься меня игнорировать? — раздаётся насмешливое фырканье за спиной. — Что за нелепость!

— Нелепость? Что именно? То, что я не желаю с тобой говорить, Кукушка? — интересуется Нейлор, не открывая глаз.

— То, что ты решил обидеться на меня, как в детстве, — поясняет голос. Нейлор чувствует присутствие едва ли не кожей. Кукушка сейчас сидит рядом, почти касаясь плечом. — За что, интересно? За то, что проблема решена не тобой?

— Тебе так весело было наблюдать за тем, как я отгоняю тварей? В ту ночь, когда мы с Берной прибыли в Севре? Придерживать их, чтобы те не были слишком сильными? Это так забавно?

— А мне стоило позволить им вас сожрать? — удивляется собеседник. Искренне удивляется. Нейлор с трудом удерживает себя от желания открыть глаза и посмотреть в лицо… этому существу. — Я не настолько… да и от вас живых всё же больше пользы, признай.

— Я был одновременно рад тому, что именно меня послали разбираться с проблемой Севре, и переживал, что не справлюсь. Я был готов встретиться с трудностями. А вышло, что за меня всё сделали другие. Это, знаешь ли…

— Догадываюсь. Но у тебя ещё будет возможность показать себя. Кроме того — я не стану вмешиваться в переговоры с местными магами. И с колдунами. Это полностью твоё. Даю слово. Ну… сверх того, что уже было сделано, как ты понимаешь.

Нейлор фыркает. Сверх того, что сделано? Интересно, что это может быть, и какие последствия… Нейлор поднимает с земли камешек, вертит его в руках, рассматривая со всех сторон. Увлекательное занятие!

— О, только не пытайся меня игнорировать! Тебе уже не восемь лет… Я помню, как ты очаровательно на меня дулся тогда, но сейчас на это нет времени. Вы договорились?

— Да. Хотя я и не понял, о каком особом условии говорила ведьма. Что за условие? Молчишь… Это что-то… незаконное? Хотя, когда тебе было не плевать на законы!

— На законы? Пф! Я, может быть, просто хочу, чтобы ты сам сообразил, — произносит Кукушка, сплетая высохшие травинки. — Вспомни ваш разговор и попробуй понять. Я даже подсказку дам — дело в той ведьме, что проводила тебя к колдунам, но, прежде чем ты начнёшь обвинять меня во… всяком… хотя, да, признаю — многие из обвинений будут вполне обоснованы… Так вот. Прежде, чем ты начнёшь разбрасываться красивыми словами, попробуй понять — зачем. Ведь я действую сейчас на благо Теннери. Во всём. Так что вспомни. И разговор и… надеюсь, ты сообразишь, что я имею в виду.

Кукушка поднимается на ноги и легко пересекает линию обережи. А затем и вовсе растворяется в воздухе. Нейлор лишь качает головой при виде подобной выходки. И кто тут ребёнок?!

Пожалуй, всё же стоит возвращаться в дом. Теперь уже нет причин для того, чтобы оставаться здесь… А ведь до дома ещё и дойти надо. Нейлор отбрасывает камешек и встаёт. Вспомнить разговор? Что ж…

«…Так, значит, это и есть та самая деревня колдунов. Нейлор чувствует разочарование. Он ожидал чего-то более… Керья окидывает его взглядом. Понимающе хмыкает. Молчит. За это Нейлор ей благодарен.

Вокруг слишком тихо. Пусть это и деревня колдунов, но колдуны, всё-таки, люди. Неестественная тишина.

— Неужели они уже… но ведь ещё слишком рано… — Керья растерянно крутит головой. Видимо, её тоже поразила пустынность улицы.

— Что-то не так?

— Похоже, все уже ушли на похороны, — отвечает Керья, стараясь выглядеть спокойной. На взгляд Нейлора это у неё не получается. И, по-видимому, ей об этом прекрасно известно. — Я хотела сначала привести вас к ба… к старшей ведьме семьи Ассано, но теперь придётся идти к озеру. И знакомить вас уже там. Это не то, чего бы мне хотелось, если честно. Не представляю, как ваше присутствие будет воспринято остальными членами Совета.

Керья сворачивает в узкий проход между домами, вынуждая Нейлора двигаться следом. Нейлор вздыхает, надеясь, что ветки, торчащие из-за заборов, не испортят ему одежду. Не хотелось бы появиться перед этим их Советом в оборванном виде… Стоит вспомнить, что чары, с помощью которых можно было бы привести одежду в приличный вид, Нейлор в своё время решил не заучивать. Почему-то тогда казалось, что уж они-то ему вряд ли когда-либо понадобятся.

— Прошу простить за не самую удобную дорогу, хаг Теннери, но если мы пойдём по нормальной, то точно опоздаем. Раз похороны уже начались… Странно, что так рано. Я полагала, что они будут после полудня.

— Возможно, что-то произошло, — пожимает плечами Нейлор.

— Если вы хотели таким образом меня успокоить, то у вас не получилось, — сообщает Керья, раздвигая ветки какого-то кустарника и выбираясь из переулка. Нейлор прикрывает глаза рукой, чтобы их не задело. — В свете творящегося в Севре любое «произошло» пугает. Так что я буду надеяться, что это козни Яраны.

— Эм?

— Любимая женщина моего уже мёртвого жениха… О, не смотрите так удивлённо. От брака никто не был в восторге, но почему-то именно так повелел Совет. И, если я и Меор постарались как-то смириться с положением дел, то Ярана закатила истерику и… много ещё чего. Так что она вполне могла бы устроить подобную пакость. И лучше бы это было именно её рук дело, но что-то мне неспокойно. Особенно после ваших слов про смысл смерти Меора.

Нейлор невесело хмыкает, думая, что Кукушка… да, натворить что-нибудь в деревне колдунов было бы вполне в стиле Кукушки. И хорошо бы, чтобы это и вправду было лишь выходкой неизвестной Нейлору Яраны. Иначе положение может осложниться… Не хотелось бы.

Тропка на удивление утоптанная. Видимо, этим путём к озеру пользуются намного чаще, чем «нормальной» дорогой. Спустя несколько минут впереди светлеет. То самое озеро? Действительно - оно. Небольшое сравнительно чистое (наверное, колдуны следят за этим) озерцо, на берегу которого собралось немало народу. И — четыре аккуратно сложенных погребальных костра посередине песчаного пляжа… Четыре?! Нейлор подавляет тоскливый стон. Кукушка! Зачем?! Керья, застыв рядом с Нейлором, переводит взгляд с одного костра на другой. Молчит. Потом глубоко вдыхает и очень медленно выдыхает.

— Жаль, что моя надежда не оправдалась, — ровно произносит она. — Действительно жаль. Вы… вы, маги, такие… ладно, неважно. Я должна представить вас Гильетт Ассано. — Керья медленным шагом спускается к озеру. Нейлор следует за ней. Кукушка, что же ты творишь? И как теперь… и что теперь делать?..»

…Нейлор неспешно поднимается по ступенькам дома семьи Шаррет и невесело усмехается. Пусть разговор и вышел гораздо удачнее, чем можно было предполагать после увиденных погребальных костров, но… На Кукушку повлиять не выйдет. Собственно, никогда не выходило. Ни у кого, за исключением деда и Клэр. Остаётся надеяться, что эта тварь в человеческом (почти) обличии думает, что творит. И помнит о последствиях. Хотя, наверняка на последствия Кукушке попросту плевать. Так всегда было. Нейлор прекрасно это помнит. И зачем только Клэр решила отправить сюда это существо?!

Вспомнить разговор?..

«…Жители деревни едва ли повернули головы в их стороны. Лишь пара человек из тех, что стояли ближе всего, коротко кивнули в знак приветствия. Керья проходит мимо, останавливаясь рядом с высокой седой женщиной. По правую руку от неё стоит рыжеволосая красавица. У Нейлора невольно перехватывает дух. Окажись эта ведьма в Кепри — королевский двор говорил бы лишь о ней. Пепельная красавица Йошша, уже не первый сезон пленяющая мужские сердца, была бы моментально забыта, стоило бы этой дикой огненной красоте оказаться рядом с ней. Нейлор ловит себя на мысли, что был бы не против увидеть, как поблёкнет красота хагари Йо. Как она падёт с небес, на которые её вознесли воздыхатели, на землю… Он встряхивает головой,прогоняя наваждение. Не к месту это. Керья чуть склоняет голову, приветствуя обеих женщин.

— Хагари Гильетт, хагари Шианн, позвольте вам представить хага Нейлора Теннери. Вы желали его видеть.

— Рада приветствовать вас, хаг Теннери, в Ли-Лай. Жаль, что сегодняшний день не располагает к душевной беседе. Надеюсь, вы с пониманием отнесётесь к тому, что разговор будет отложен до окончания похорон. К сожалению, визиты существ с той стороны недёшево обходятся живым. Мы потеряли дорогих нам людей. Из всего Совета в живых осталась лишь я.

— Я… сожалею, — выдавливает из себя положенные в таких случаях слова Нейлор. Кукушка! Зачем?! Ведь можно было бы договориться без лишних смертей, раз уж тебе захотелось всё сделать именно так! Нейлор даже успевает продумать — как именно. Да, это был бы шантаж (что-то вроде того, что он сам планировал в отношении Вира Шаррета), но все были бы живы. Зачем, Кукушка? — Если бы я только знал!

— Вы ничего бы не смогли сделать, — качает головой седая ведьма. — Слуги Шайн всегда отличались вздорным нравом. Не стоило приводить это в Севре, хаг Теннери.

— Я не знал, что это существо здесь, — честно признаётся Нейлор, разом забыв о том, что не собирался касаться этой темы. Почему-то кажется, что говорить правду сейчас едва ли не единственный верный путь. — Хотя, признаться, у меня возникли подозрения, когда мне стало известно о происходящем в Севре. Но Кукушку я встретил лишь несколько дней назад. И то лишь из-за решения Кукушки сообщить мне о том, что вы желаете встречи, Но… вы говорите так, словно бы уже встречали подобных существ. Или мне это кажется?

— Очень давно. Во времена моей юности. И, признаться, я надеялась больше никогда не увидеть этих выродков, — криво улыбается хагари Гильетт Ассано. Отворачивается к кострам. — А теперь прошу вас соблюдать тишину. Керья, тебе не стоило приходить. Жаль, я не смогла предупредить тебя об этом. Так что теперь постарайся быть незаметной — Ярана так и не пришла в себя до конца. Мне не нужен скандал в такой день.

— Как пожелаете, хагари Гильетт, — ровным тоном отвечает Керья, зажимая пальцами крючок и быстро совершая им однообразные движения. Нейлор немного жалеет, что сейчас не может воспользоваться призрачным зрением, чтобы рассмотреть, что же вывязывает ведьма. Хотя несложно догадаться по тому, как, завершив манипуляции, Керья истаивает в воздухе. И ведь нет даже намёка на её присутствие! Даже чарами не почуять. М-да… а колдуны-то не так и просты…»

…Нейлор открывает дверь в комнату и совершенно не удивляется, застав у себя сестру. Берна увлечённо перелистывает какую-то книгу, едва ли не свернувшись в клубок в глубоком кресле.

Такие кресла уже лет десять, как вышли из моды, по словам сестры.

— Доброго вечера, Берна.

— Нейл! Ты вернулся! А когда? Керья уже несколько часов как поднялась к себе в комнату — Льята пыталась попасть к ней и расспросить, но потерпела поражение. А ты где задержался? — Берна выпрямляется в кресле, от чего книга со стуком падает на пол.

— Разговаривал кое с кем. — Нейлор поднимает книгу с пола и кладёт её на столик. Сам же падает на кровать и некоторое время молча смотрит в потолок. Берна молчит, за что Нейлор ей сейчас особенно благодарен. Что же такого было в том разговоре?..

«…Прошу вас, присаживайтесь.

Кресло выглядит старым, но много лучше того, что можно увидеть в домах Севре. На взгляд Нейлора. Он позволяет себе откинуться на жёсткую спинку, пробегая взглядом по стенам комнатки. Небольшая такая комнатушка. Каморка, если бы пришлось подбирать название. Каморка, в которой сосредоточена немалая сила… То самое «сердце» дома? Наверное, оно. Но почему она настолько неприглядна? Нейлор думает, что не в состоянии понять колдунов… Пара кресел, стол, магическая фигура на полу — вот и всё, что есть в комнатушке. А, ну и ещё пучки трав под потолком. То ли часть интерьера, то ли действительно имеют ценность… а, может, и то, и другое.

— Я внимательно слушаю вас, хагари Ассано, — предельно вежливо произносит Нейлор, с лёгким недоумением видя, как ведьма чуть кривит губы. Что-то не так? — По словам Кукушки вы желаете заключить договор.

— Да. Желаю, — кивает ведьма, перекатывая между пальцами бусины неправильной формы. Нейлор пытается прикинуть, являются ли бусины просто украшением, или же при неудачном течении разговора их стоит учитывать. — Разве вы не в курсе, что конкретно будет затрагивать договор? Неужели Слуга Шайн…

— У Кукушки довольно непростой характер, — вздыхает Нейлор. Непростой — это ещё мягко сказано! И почему этому существу всегда всё сходит с рук?! Из-за его особых отношений с хозяйкой той стороны? Но это же нелепо! — Я знаю только, что вы готовы пойти на сделку.

— Ох, уж эти Слуги Шайн! — фыркает ведьма, выпуская из рук бусины. Те падают в подол юбки. — Мнят о себе слишком много. Не стоило им позволять жить на территории королевства, да только уже ничего не исправить. К сожалению. Полагаю, ваша семья, хаг Теннери, добилась того, чего хотела?

— Если вы о Кукушке и подобных ему, то — да. В нынешнее время почти никто уже и не помнит о том, кто такие Слуги Шайн. Даже имя это стёрто из памяти… Возможно, в Дайвеге наберётся несколько человек, сохранивших это знание. В Кепри же оно ушло со смертью деда нынешнего короля. Что нас вполне устраивает. И всё же я предпочёл бы вернуться к обсуждению условий. Что вы хотите?

— Хочу, чтобы Круг не смел диктовать Севре, как нам жить, — прямо заявляет ведьма, вновь принимаясь перекатывать бусины пальцами. Вот так просто? А больше ей ничего не хочется, нет? Как будто Круг позволит подобное. — О, не смотрите на меня так, хаг Теннери! Я прекрасно осведомлена о силе влияния вашей семьи. Для вас это будет просто. Взамен я обязуюсь признавать королевскую власть и власть Круга. Никаких бунтов и попыток посеять смуту. Мне это ни к чему… к сожалению, мои теперь уже мёртвые коллеги придерживались иного мнения на этот счёт… Разумеется, нужно будет перезаключить договор на Хрустальный мёд и слёзы. Цены, сроки и всё прочее. Но этим будут заниматься Вир и глава города… как его там?.. Дене?

— Они на вашей стороне.

— Они на своей стороне. Но прекрасно понимают, в чьих руках власть. И кто именно хранит эти земли от гостей с той стороны. Кругу же глубоко безразличны судьбы простолюдинов. Как и то, кто будет стоять у руля в провинциальном городишке, пока приходит прибыль, и народ не бунтует. Так что…

— Вы этим убедили Кукушку? — неверяще спрашивает Нейлор. Что могла остановить это существо от убийства? Не такие бессмысленные доводы. Не тогда, когда Кукушка убивает. Тогда что же?

— Не этим. Неужели Слуга Шайн… хотя это в их характере, конечно. Есть ещё кое-что. Но раз уж вы не поняли до сих пор, то я не стану это озвучивать. Такие вещи не должны произноситься при свете дня.

— Хорошо. Полагаю, Кукушка самостоятельно проследит за исполнением договора. — Так что же остановило Кукушку? Что посулила эта лесная ведьма? Что у неё есть такого? Хм… — В таком случае разговор можно считать завершённым? По возвращении в Севре я немедленно свяжусь с Кругом… — или с отцом. Причём, скорее второе, чем первое. И о Кукушке заодно стоит сообщить.

Ведьма слегка склоняет голову, небрежным жестом отпуская его. Что-то необычное во всём этом. Что-то знакомое… но… нет. Нейлор с сожалением чувствует, как мимолётное ощущение истаивает. Не поймать. Нейлор поднимается из кресла и покидает «сердце» дома лесной ведьмы…»

…Нейлор задумчиво рассматривает темноту за приоткрытым окном. Заснуть не получается. Что же по мнению Кукушки он должен был понять из разговора с ведьмой? И почему что-то настойчиво заставляет вспоминать тот наклон головы? Где Нейлор мог видеть подобное?..

Берна давно уже ушла к себе, выслушав рассказ про то, как Нейлор побывал в деревне колдунов. И даже осталась довольна услышанным. Впрочем, Нейлор постарался рассказать о том, что видел, в подробностях. Берна только слегка расстроилась, что не смогла увидеть это собственными глазами, но Нейлор не считает, что сестрёнке стоило бы бывать в таком месте. Одна эта их тропа чего стоит! Так что пусть Берна довольствуется обществом одной-единственной ведьмы. Хватит с неё.

Общение с отцом прошло так, как и следовало ожидать. Он выслушал отчёт с привычным непроницаемым выражением лица. Ничего удивительного. Иначе он относится только к Шаю… если речь о делах, разумеется… Что и понятно. Но как же хочется увидеть его одобрение! Но Нейлор приложит все усилия для того, чтобы сравняться с братом!.. Новость о договоре с колдунами, похоже, вообще не произвела на отца впечатления. Хотя он гарантировал, что Круг пойдёт на сделку. Что ж. Значит, об этом можно больше не думать. Дела почти завершены. Осталось только официально подтвердить договор. И можно будет возвращаться домой…

Первое серьёзное задание!

Нейлор невесело хмыкает. Встаёт с кровати. Подходит к окну. Перегибается через подоконник, всматриваясь в ночь. Первое серьёзное задание! Которое было выполнено вовсе не им. Как унизительно. До каких пор его будут считать неспособным самостоятельно справляться с подобным?!

Нейлор не стал умалчивать о Кукушке. Да и как бы он мог что-то утаить от отца? Невозможно. Но тот, кажется, не придал этому особого значения, отметив лишь, что непременно желает выслушать отчёт… существа… лично. Нейлор с сожалением думает, что ему не удастся поприсутствовать при этом. Как, интересно, Кукушка будет оправдываться? В конце концов, Кукушки не должно было быть в Севре. И какие же аргументы способны убедить отца в обратном? Нейлор не сомневается, что Кукушка сумеет правильно подобрать слова. Пусть и не сразу. Но… Да. Действительно жаль, что…

…И всё же. Что Нейлор должен был понять из разговора с ведьмой? Что именно, по мнению Кукушки, он должен был вспомнить?

========== XVII ==========

Кери задумчиво скользит взглядом по захлопнувшейся двери. И как только она не развалилась на кусочки после того, как сестричка выбежала прочь? Остаётся надеяться, что в это раз она не станет жаловаться родителям. Кери совершенно не желает пережить ещё один разговор с отцом так скоро. Как-то это непривычно после того, как раньше тот замечал её лишь по большим праздникам. И почему-то хочется, чтобы так было и дальше. Поздновато отец вспомнил, что у него две дочери. Ни к чему это теперь… Если Льята сболтнёт лишнее, то Кери точно нацепит на неё парочку особо прелестных плетёнок! Из тех, что не особенно опасны для жизни (всё же сестра!), но могут здорово подпортить настроение… и репутацию. Так что в интересах сестрички быть сегодняшним вечером сдержанной. Пусть она об этом и не знает.

И всё же. С чего Льята вообразила, будто Нейлор Теннери — герой её романа? Иначе чем можно объяснить те нелепые претензии, что она предъявляла? Кери выдыхает и думает, что ещё одной влюблённой сестрички она не переживёт. В самом деле — и Яры с головой хватает с её невнятными обвинениями!

«…Всё-таки явилась? — голос едва не вынуждает обернуться, но Кери удерживает себя. Ни к чему. Да и не хочется её видеть. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Хорошо бы бабуля отослала Яру куда-нибудь в дальние деревни. Хотя бы на то время, когда Кери бывает в Ли-Лай… Вряд ли такое осуществимо. Не станет бабуля заниматься подобным. Особенно теперь, когда из всего Совета в живых осталась лишь она. Как вообще такое могло произойти?! — Ты ведь понимаешь, что твоё присутствие неуместно?

— Хм? Я вроде как была его официальной невестой, Яра, — пожимает плечами Кери, растирая между пальцами жирный пепел — всё, что осталось от погребального костра. От Меора не осталось ничего, кроме золы. Как… как же это раздражает! Кери старается дышать размеренно, не позволяя себе опять соскользнуть в то бешенство, что охватывает её при мысли о смерти Меора. Вот уж сейчас это будет совсем не к месту! Тем более — на глазах у Яры. — Моё отсутствие породило бы ненужные слухи. Мира, как вышло, что почти весь Совет мёртв?

— Этого никто не знает, — Мира трёт покрасневшие глаза. — Их просто нашли утром в своих домах. Разорванными на части. И…

— Твари? — понимающе уточняет Кери. Стоит отойти к озеру и смыть пепел с ладоней. Но по правилам она должна ещё некоторое время находиться рядом с прогоревшим костром — прощаться с женихом. Как будто того, что она стояла рядом с сгорающим трупом, недостаточно!.. Так, значит, вот зачем Меор лишился сердца! Интересно, хаг Теннери знает? А, да! Конечно, знает. Что-то такое ведь проскользнуло в их разговоре с бабулей. Другой вопрос — что он по этому поводу думает. Стоит ли надеяться, что маг хоть немного сожалеет? Наверное, нет. Какой смысл сожалеть о незнакомых тебе людях? Кери бы не стала.

— Не игнорируй меня! — Ярана разворачивает Кери к себе. Кери выдёргивает руку из её хватки и внимательно осматривает рукав. Не хватало ещё, чтобы сестрица испортила ей платье! — Какая же ты всё-таки… тебе эти тряпки важнее того, что Меора больше нет! Стоишь тут… зачем ты явилась? Тебе же на всех плевать, кроме себя самой. Как и твоей бабке!.. Это ведь из-за тебя он умер. И ты об этом знаешь.

— И что тебе с того, что я знаю, не знаю и о чём только догадываюсь? — Кери всё же направляется к озеру. Возможно, придётся как-то успокаивать спятившую сестрицу. Так уж лучше держать рядом запас воды… — Яра, я не желаю тебя видеть. Не в ближайшие пару лет… тебе ведь хватит этого времени, чтобы настрадаться вволю и наконец повзрослеть? Ну, я надеюсь на это. И прекрати уже набрасываться на людей — это отвратительно выглядит, правда. Мира, пойдём. Я хочу знать подробности, если ты не против.

Мира растерянно хлопает глазами, переводя взгляд с Яры на Кери и обратно. Потом хмурится и кивает.

— Бесчувственная сука.

Кери не оборачивается. Не видит смысла в том, чтобы смотреть сейчас на Ярану. Зачем? Кери отводит в сторону мешающуюся ветку, ныряя в полумрак леса.

— А она права, Кери. Ты ведёшь себя сейчас… некрасиво. Пусть я и понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

Кери сдерживает вздох раздражения. Понимает, что она сейчас чувствует? Ха! Сестра слишком хорошо о ней думает. Наверняка воображает, что Кери сейчас переживает и всё такое. Если бы. Кери была бы рада, наверное, почувствовать сожаление, печаль, горе. Только вот при взгляде на труп жениха в душе появилось лишь раздражение и желание поскорее покончить со всем этим. Мёртвые члены Совета и то вызвали больше эмоций. Хотя… можно, наверное, посчитать, что всё, что было возможно, Кери прочувствовала в ночь смерти Меора. Может быть и так. Стоит, пожалуй, остановиться на этом варианте… Кери переходит улицу и медленно поднимается по ступенькам. Как же хочется сейчас сорваться на бег и подобраться поближе к сердцу дома! Услышать, о чём говорит бабуля с магом.

…Она узнает об этом намерении раньше, чем Кери сумеет воплотить его в жизнь.

— Я ничего не чувствую, Мира. Ничего из того, что полагалось бы чувствовать. Меор должен был стать моим мужем, но мне абсолютно всё равно. Мне и правда, по-видимому, не стоило появляться здесь, но бабуля велела явиться на похороны. Я не могла её ослушаться. — Только вот Севре пришлось покинуть раньше означенного бабулей срока. Нет, Кери не раскаивается. Всё было сделано так, как должно. Пусть это и оказалась всего лишь девчонка Таго. — Кроме того, я должна была проводить мага. Раз уж бабуля пожелала его видеть… Так, значит, твари проникли в Ли-Лай? И что теперь будет с Советом?

— Можно подумать, мне сообщают такие вещи! — Мира плотно закрывает за собой дверь их общей комнаты. Падает на кровать и зарывается лицом в подушку. — Мне иногда так тебя жаль, Кери. Тебя и бабушку. Как вы можете так жить? Это же настоящее проклятие — ничего не чувствовать.

— Я чувствую. И бабуля тоже. Как и любой другой человек. Не в этой конкретной ситуации, правда. Да и… что ты мне предлагаешь? Выть рядом с погребальным костром? Или что? Я бы не стала так себя вести даже будучи влюблённой в Меора до потери памяти. Это неприлично. Кроме того, видишь ли, я догадываюсь, зачем его убили. И это меня… злит.

— Что?! — Мира резко подскакивает на кровати и впивается взглядом в лицо Кери.

— Мне был сон… Мира, бабуля не должна знать, что я тебе об этом рассказала. Она не запрещала мне явно, но, думаю, она не одобрила бы мою откровенность. Понимаешь? — Кери дожидается осторожного кивка сестры прежде, чем продолжить. — Мне ведь никогда не снились вещие сны. Хотя я почти и не завидовала провидцам. Не тот дар, о котором стоило бы мечтать… Так вот. В ночь смерти Меора я видела, как его убивали. Не чётко, нет. Так — образы, отрывки. Но я запомнила руку, раздавившую его сердце. Руку с длинными чёрными когтями. Это был ритуал, Мира. Уж тут-то я не ошибусь. И теперь я знаю его цель.

— Совет?..»

…Кери раздевается и ложится в постель. Не стоит и мечтать заснуть после такого яркого дня! Но бродить бесцельно по комнате тем более не имеет смысла. Кери скользит взглядом по складкам штор, перебирая в памяти события.

Мира прониклась услышанным. И Кери уверена, что та никому не сболтнёт лишнего. Всё-таки из трёх сестёр она — самая понимающая. Хотя раньше Кери отдавала это место Яре. Зря, как оказалось. Настолько не держать себя в руках! И это ведьма?! Ассано по крови? Ох… Про Льяту и говорить не стоит. У этой в голове ни одной толковой мысли! Но от дочки отца и аристократки не стоило и ждать чего-то стоящего. Не той она породы. Зато Мира — золото. И, возможно, гораздо более ценная, чем Кери. Пусть бабуля и считает иначе… Хотя кто знает, о чём думает старшая ведьма семьи Ассано, глядя на своих внучек?

Кери переводит взгляд на потолок. В темноте не видно, но она знает, что в дальнем углу расползается сетка трещин, а над входной дверью опять появилась паутина. Надо будет смести её утром… Так и не удалось узнать, о чём же говорили маг и бабуля. К сожалению, подслушать разговор в доме не вышло бы никак. Кери прекрасно понимает это, но всё равно жалеет об упущенной возможности — вместо того, чтобы подобраться к сердцу дома, она провела это время, разговаривая с Мирой. Да, разумеется, сестра рассказала всё, что произошло в Ли-Лай за истёкшие трое суток, но — разговор! Эх…

Кери переворачивается на живот, свешивает руку с кровати и пытается нашарить стакан с водой. Он точно должен быть где-то здесь. Ведь сама же ставила! Можно зажечь свечу и посмотреть, но не хочется! Это будет означать, что Кери не в состоянии… Глупо, конечно, но тем не менее.

Обратный путь до Севре почти не запомнился — не считая, разумеется, хайн, которую невозможно забыть при всём желании. Маг не проронил ни слова, и Кери за вечер сломала себе всю голову, пытаясь понять, о чём же он и бабуля говорили. И какие последствия принесёт этот разговор… не то, чтобы Кери хоть что-то могла бы изменить, но любопытство не даёт спокойно дышать, не говоря о чём-то другом! Хм. Неужели она начинает походить на Льяту?! Кери невольно фыркает и мотает головой, отгоняя мысль. Этого ещё не хватало!

После того, как они пересекли линию обережи, маг сообщил, что в скором времени покинет Севре. И что, скорее всего, у Круга больше не будет претензий к колдунам.

Значит, они и правда договорились. Неплохо, но… нет, на самом деле Кери совершенно безразличны погибшие по вине тварей (и не только их). Если не считать Меора, разумеется. Хотя… Кери раздражённо выдыхает и посылает магию сквозь нить, оплетающую свечу — найти стакан на ощупь так и не удалось. И теперь понятно, почему — тот стоит в пяти шагах от кровати! О чём, интересно, она думала, когда поставила его туда? Кери сползает с кровати, поднимает стакан и делает несколько глотков.

Хватит уже думать о прошедшем дне. Всё равно никакой пользы от таких размышлений. Зато бессонницу можно получить. Кери делает глубокий вдох, задерживает дыхание настолько, насколько возможно. Потом медленно выдыхает — так, чтобы пламя свечи не поколебалось.

— О том, что случилось сегодня, я буду думать утром.

Щелчком пальцев обрывает нить чар, гася свечу.

***

Тьма недовольно косится на пробивающиеся сквозь листву солнечные лучи. К сожалению, приходится находиться здесь в разгар дня. И всё бы ничего, но невозможность сменить облик раздражает. Вдова Чаррай не поймёт, если увидит тьму в более человеческом образе. Наверное, стоило с самого начала общаться с ней, выглядя человеком, но теперь-то уже поздно об этом думать! Впрочем, неважно. В скором времени всё завершится, так что можно и потерпеть несколько дней. Интересно, как отнесётся её высочество к тому, что в скором времени произойдёт в городе? Да, она сказала, что не воспринимает планы тьмы серьёзной помехой, но… кто поймёт, что на уме у ведьмы. Особенно, если это потерянная принцесса… Но тьма не собирается отменять уже сделанное — зачем? То, что произойдёт, лишь поможет легче заполучить то, что… Тьма отодвигается поглубже в тень.

— Знаете, когда я впервые об этом услышала, то тоже не поверила. Всё-таки, колдуны всегда помогали жителям Севре, да и не только Севре. Но, когда я обдумала всё, то поняла, что какая-то доля правды в этих слухах есть. Вам так не кажется? — вдова Чаррай выкладывает из корзины какие-то овощи. Тьма не присматривается — какие. Это не важно.

— Глупости не говори! — возражает высокая худая женщина, осматривая продукты. — Доля правды? Чушь!

— Ну, не скажи, — тянет ещё одна женщина, вытирая тарелку. — Если задуматься, все погибшие были связаны с колдунами. Работали на них, если говорить прямо — это мне муж по секрету сказал. Его брат работает у хага Сайла, так что этим словам можно верить. И, если колдуны и не сами приложили руку к смертям, то всё равно виновны. Это ведь из-за связи с ними убили этих несчастных.

— Пф! В таком случае — туда им и дорога! — заявляет совсем молоденькая девушка, составляя вымытую посуду в шкаф. — Работать на колдунов! И это тогда, когда есть настоящие маги. Даже в Севре, между прочим. Вам не кажется, что лучше было бы, если б колдунов и вовсе не было?

— Как будто такое возможно! И, кстати, как связаны с колдунами сбежавшая дочка хагенн Таго и её любовник? Тьяса — одна из служанок в их доме — говорила, что те и вовсе нос воротят от любого упоминания о колдунах. Даже за помощью… ну, особенной… всегда обращаются к королевским магам, пусть те и дерут за свои услуги втридорога. И знакомым своим советуют поступать также.

— А ты разве не знаешь? — поднимает голову от овощей худая. — Молодая хагари Таго дружит с дочкой хага Шаррета. А кто такая сестра хагари Шаррет, ты и сама прекрасно знаешь. Да и слыхала я, что дочка Таго и старшая Шаррет терпеть друг друга не могут.

— Да, это и правда так, — подхватывает молодая служанка. — В день, когда дочка хагенн Таго пропала, я сопровождала хагари Сильену на прогулке. И я собственными ушами слышала, как ведьма Шаррет пообещала хагари Таго неприятности, если та не возьмёт что-то… не помню точно — что.

Тьма раздвигает губы в довольной улыбке. Всё идёт так, как и задумывалось. Не сказать, конечно, что это всё так уж оригинально, но для такой провинции, как Севре, и подобного уровня хватит. Не столица, всё-таки, чтобы выстраивать многоходовые комбинации… В Кепри такое бы не прошло, скорее всего — слишком искушённые там жители.

— Но ведь именно она нашла хагари Таго! — возражает вдова Чаррай, подхватывая опустевшую корзинку, ко дну которой прикреплена плетёнка. Не самая искусная, но тьма не считает, что здесь нужно что-то большее. — Как же так?

— Но мы же не знаем, что там в точности произошло! — возражает закончившая протирать посуду женщина. — Откуда она знала, где искать? И кто скажет, зачем ведьме могло это понадобиться? Да и хагари Таго до сих пор не очнулась…

— Остаётся надеяться, что Нарт убедит Нэй не дарить бедняжке колокольчики так рано.

— Да, верно говоришь.

Тьма отходит от окна кухни и неспешно направляется прочь от особняка. Больше тут делать нечего. Проходя по дорожке между розовых кустов, так и не оправившихся от ненормальной жары, тьма краем глаза замечает хозяйку дома, с задумчивым видом стоящую на пороге кухни. Прекрасно! Тьма не сомневается, что женщина слышала разговор. Интересно, насколько жена торговца тканями, который, как и многие в Севре, работает на колдунов, прониклась идеями своей близкой подруги — Аисаны Таго?..

Тьма проходит мимо входа в парк, когда чувствует, как огонь обхватывает запястье. Как же вовремя! В самом деле. Случись это получасом раньше, и пришлось бы потом извиняться перед Шайетом Теннери — сыном главы семьи. А это не то, чего бы сейчас (да и в любое другое время) хотелось тьме. Тьма коротко прощается с догнавшей его вдовой Чаррай, отправляя её заниматься давно уже обговорёнными делами, и быстрым шагом проходит по оживлённой дорожке парка, прикладывая массу усилий, чтобы остаться для всех пустым местом. Что особенно непросто в разгар дня. Ещё и солнце явно вознамерилось доконать тьму, находя просветы в жалкой листве местных деревьев и прожигая тело едва лине насквозь своими лучами. Ох, в самом деле стоило сменить облик, но когда? Тьма тихо шипит сквозь зубы. Наконец справа показывается ответвление — дорожка, которой почти никто не пользуется… если не считать ту самую ведьму, разумеется.

Дорожка пустынна. И тьма нисколько не сомневается, что горожане ни за что не сунутся сюда. Во всяком случае — те, что сейчас прогуливаются в парке. Нечего юным девушкам делать в этом мрачном уголке. Но — на всякий случай — тьма, не оборачиваясь, кидает за спину скрученный из нитей магии шарик. Он не позволит кому-либо пройти этой дорогой. Теперь можно начинать.

Вынув из-за пояса небольшой, размером с ладонь, нож с узким лезвием, тьма надрезает кожу на горящем запястье. Кровь моментально заполняет рану, капает на землю. Тьма кидает нож так, чтобы тот вошёл в землю вертикально, поливает его кровью, не забывая вплетать в пространство нити магии. Несколько мгновений ничего не происходит, но потом вокруг рукоятки ножа прорастают тонкие чуть поблёскивающие в пробивающихся сквозь листву лучах нити. Они тянутся вверх, переплетаясь между собой, образуют сеть. Тем временем тьма складывает ладони лодочкой, стараясь направить сочащуюся из раны кровь в них. Когда сеть из нитей поднимается на высоту человеческого роста, тьма выплёскивает на неё собранную кровь и размазывает, заполняя по возможности все ячейки. Это необязательно, конечно, но от привычки всё никак не удаётся избавиться. Да и ничем это не помешает… Кровь растекается по ячейкам, светлеет, приобретая серебристый цвет. Застывает. Тьма окидывает взглядом получившееся зеркало и прикладывает всё ещё кровоточащее запястье к центру, сопровождая действие речитативом на давно забытом в этих землях языке. Зеркало покрывается рябью. Потом проясняется.

— Заставляешь себя ждать, Кукушка.

— Прошу прощения, хаг Шайет, — ровно произносит тьма. — Пришлось потратить время на то, чтобы найти подходящее место для разговора. Ваш вызов застал меня едва ли не посреди города.

— В котором тебя и вовсе не должно было быть, — замечает сын главы семьи Теннери, окидывая тьму взглядом. — Для данного облика ты неплохо выглядишь. И это несмотря на то, что у вас сейчас полдень. С силой Шайн, я так понимаю, больше никаких проблем?

— Никаких. Её милость приняла моё служение… Так, значит, Нейлор уже успел с вами переговорить?

Хаг Шайет пожимает плечами. Тьма молчит, ожидая, когда второй по силе человек семьи продолжит разговор.

— Толара не имела права просить тебя. Это было задание для Нейлора. Он обязан был справиться в одиночку.

— Толара волнуется о сыне. И о дочери. Не вижу ничего странного в том, что ваша жена, хаг Шайет, обратилась ко мне за помощью. Я понимаю, что мне нужно было отказаться, но — увы — мне не удалось противостоять её воле.

— И ты веришь в то, что сейчас говоришь, Кукушка? — хмыкает хаг Шайет. Тьма разводит руками. — Хорошо. Я принимаю твои слова. Возвращайся в Дайвег.

— Как пожелаете, но… Если мне будет позволено рассказать вам… в Севре появилось нечто, что вас, несомненно, заинтересует. Мне стоит остаться.

— И что же это?

— Из всего так называемого Совета колдунов выжила одна ведьма. Ведьма с королевской кровью.

— Вот как… — хаг Шайет окидывает тьму понимающим взглядом. — Странно, что Нейлор не сообщил мне об этом…

— Значит, он так и не понял, на что ему намекали. Но я не считаю, что об этом стоило говорить ему напрямую.

— Хорошо. Ты можешь остаться. Проследи, чтобы дар королей не ушёл у нас из рук.

— Приложу все усилия, хаг Шайет.

— Полагаю, ты понимаешь, что, если её высочество останется в живых… — собеседник выразительно кривится. Тьма только кивает. То, что принцесса вполне может сотворить нечто… малоприятное… тьму нисколько не удивит. Скорее наоборот — будет странно, если она ничего не сделает. Вопрос в том — что именно. Жаль, что убить её прямо сейчас невозможно. Хоть и хочется. — В остальном, пожалуй, в Севре достаточно смертей. Не стоит больше призывать существ с той стороны. Они достаточно послужили… И прошу тебя, Кукушка! Хватит дразнить Нейлора. Это его первое серьёзное задание. Позволь парню действовать.

— Но он так забавно обижается! — искренне возмущается тьма. — И как мне развлекаться? Вы не оставляете мне ничего. Кроме того, ещё пара смертей не будут лишними.

— Хм?.. Хорошо. Поступай, как посчитаешь нужным.

Зеркало начинает осыпаться бурой пылью. Сын главы семьи не утруждает себя прощаниями. Как обычно. Тьма несколько мгновений наблюдает за тем, как мельчайшие крупицы высохшей крови оседают у ног, затем пережимает всё ещё не затянувшееся запястье, произнося короткий наговор. Кровь останавливается. Прекрасно. Теперь нужно прибраться — оставлять после себя такие следы попросту неприлично. Короткий взмах рукой — и кровь вспыхивает зеленоватым пламенем. Вот и всё.

Тьма окидывает поляну внимательным взглядом. Старая башня. Башня, на которой сходятся линии обережи. Как… интересно. Тьма поднимается наверх, вслушиваясь в магию, бегущую по нитям. Прекрасное место! На крыше тихо. Пусто. Тьма осматривается, пытаясь понять, что же именно так зацепило в старом строении. О! Так вот что!

Тьма встаёт между двух зубцов и всматривается вдаль уже не обращая внимания на оставляющее ожоги солнце. Плевать на них. После смены облика всё само исцелится.

Если посмотреть внимательнее…

Так вот откуда эта ведьма наблюдала в ту ночь!

Как мило…

Тьма почти сбегает вниз. Больше тут делать нечего. Разве что…

Тьма прислоняется к стене башни, прикрывая глаза. Короткая боль прошивает всё тело. Всё. Теперь можно уходить.

…Человек отбрасывает с лица тёмную прядь волос и быстрым шагом исчезает в глубине леса.

***

Берна с любопытством смотрит на Керью, которая медленно идёт справа от неё. По левую сторону таким же неспешным шагом идёт Льята. Но уж по подруге понятно, что она предпочла бы сорваться на бег, если бы правила этикета такое позволяли. Около часа назад стало известно, что Рийса наконец-то пришла в себя, после чего и Берне и хагари Лайгане пришлось приложить массу усилий, чтобы не позволить Льяте сорваться к подруге. По крайней мере — в неподобающем виде. Так что теперь они направляются в дом хагенн Таго в сопровождении бессменной тётушки Лейги и Керьи. Зачем за ними увязалась ведьма — Берна не имеет ни малейшего представления, пусть она и не против подобного общества.

Жара вернулась, что Берну совершенно не радует. Подумать только — она ни за что бы не подумала, что станет скучать по затянутому тучами небу Дайвега и его вечным дождям и пронизывающему ветру… хотя, впрочем, без последнего Берна как-нибудь проживёт… но тем не менее. Стоило всего лишь один раз побывать в Севре, чтобы научиться ценить родные скалы.

Оказавшись внутри дома хагенн Таго, они сталкиваются с Шани и Сильеной, которые, по-видимому, тоже успели узнать радостную новость.

— Льята, так ты уже знаешь?! — радостно произносит Сильена, разворачиваясь к ним лицом. — А мы гадали, стоит ли отправлять к тебе слуг с новостями.

— Да. Я знаю. Один из подчинённых хага Сайла сообщил.

— О! Правда? — удивляется Шани, приветливо улыбаясь Льяте и Берне. И как-то странно косясь при этом на Керью. Что-то произошло? Берна бросает короткий взгляд на безмятежное лицо ведьмы. Та не ведёт и бровью. — Лья, а тебе не кажется, что хаг Сайл так-то слишком странно ведёт себя по отношению к вашей семье?

— Что ты имеешь в виду? — удивляется Лья, присаживаясь на краешек дивана Берна устраивается рядом. Керья же отходит в самый тёмный угол комнаты и замирает там, устроившись в кресле. Берна чуть кривит губы, отметив кремовую обивку и жемчужно-серый рисунок. Ещё приемлемую в этом сезоне в Кепри, но к зиме, скорее всего, она всё же выйдет из моды. Хагари Таго следит за столичной модой? Интересно, как ей это удаётся? До такой глуши, как Севре любые новости доходят с опозданием…Кери чуть улыбается и пожимает плечами. Она поняла, о чём Берна подумала? О!..

— Я слышала, что хаг Сайл собирается просить твоей руки. Только это пока секрет, — шёпотом сообщает Шани, косясь на покинувших гостиную старших женщин.

— Что?! — Льята дёргается всем телом, едва не падая с дивана. Берна только вздыхает. А что подруга удивляется? Семнадцать лет! Самое время для того, чтобы выходить замуж. Хотя, конечно, ещё пара лет в запасе у Льяты есть. Чего нельзя сказать о самой Берне… Почти двадцать… как и Керье, кстати. Которая выглядит совершенно безразличной. Если не считать быстрой усмешки, едва затронувшей губы. Неужели она рада? Чему? Неприятностям сестры или?.. — Но… а как же… Этого не может быть! Хаг Сайл просто по должности много общается с папой. Особенно сейчас, когда твари…

— Ну, одно другому не мешает, Льята, — подаёт голос Керья, привлекая к себе внимание. — И потом — зря ты так реагируешь. Аран Сайл довольно-таки неплохой вариант. Не принц, конечно, но вполне приличная партия. Думаю, родители ответят согласием.

— Ты же терпеть его не можешь! И называешь неплохой партией? — возмущается Лья.

— Керья, как ты можешь? — присоединяется Сильена. — Он же старый!

— Да я бы не сказала, — пожимает плечами Керья. Берна вызывает в памяти образ хага Сайла и мысленно соглашается с сестрой Льяты. На пару лет старше Шая. Всего-то. Достаточно привлекателен. А ещё нельзя не согласиться с тем, что для дочки главного мага Севре это в самом деле неплохая партия. Во всяком случае — начальник городской стражи и, в перспективе, следующий глава города, как ни посмотри, завидный жених. В этих краях Льята вряд ли сумеет найти кого-то более… Только Берна надеется, что ей не придётся объяснять всё это подруге. Пусть уж лучше этот неприятный разговор возьмёт на себя её сестра. Раз уж они всё равно в последние несколько дней в ссоре. Пусть это почти и незаметно со стороны, но Берна видит, как сёстры игнорируют друг друга за столом… у Керьи это выходит лучше. — При всей моей к нему нелюбви, я готова признать, что Аран Сайл — очень перспективный жених. Шани, ты со мной согласна?

— Я? Почему ты спрашиваешь меня? — растерянно хлопает глазами Шани. Керья чуть улыбается и выглядит загадочной. Для подруг Льяты, во всяком случае. Берна, вспомнив то, что рассказывал Нейлор о наиболее значимых лицах Севре, сообразила, на что намекает Керья. Но вряд ли хаг Дене посвящает дочку в дела. — Если ты что-то знаешь, то говори прямо, а не пытайся поразить нас таинственностью… Рийси! Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо… наверное… — доносится тихий неуверенный голос от двери.

Берна резко поворачивается на звук. Как и все остальные, за исключением Керьи. Та лишь чуть склоняет голову. Удачно она выбрала место — прямо напротив входной двери. Берна запоздало думает, что ей самой стоило бы занять место рядом с сестрой Льяты, раз уж она обещала Нейлу рассказать всё, что будет происходить сегодня в доме хагенн Таго, но поздно уже сожалеть. Выкинув на время из головы Керью, Берна окидывает Рийсу внимательным взглядом. Да уж… выглядит она, конечно, отвратительно. Бледная, с запавшими глазами. Вздрагивает, когда подруги её обнимают — Берна прекрасно понимает, что после пережитого (интересно, а что же там было?) это ещё и неплохо. Во всяком случае она в своём уме и не шарахается от каждой тени. И даже способна сносно вести разговор. Который совершенно не имеет смысла — по мнению Берны. И, кажется, Керья тоже так считает. Во всяком случае, Берна замечает, как губы сестры Льяты на мгновение складываются в презрительную усмешку. Правда, та исчезает раньше, чем кто-то обращает на это внимание. Но Керья продолжает неотрывно следить за Рийсой. Не вступая в разговор. Вертит между пальцами крючок и молчит.

— И ты совсем ничего не помнишь? — ещё раз переспрашивает Сильена, явно огорчённая тем, что не узнает подробностей. — Как же так?!

— Силь, а ты бы хотела, чтобы Рийси тебе рассказала всё в подробностях? — интересуется Льята, помогая Рийсе устроиться на диване. — Тебе не кажется, что это немного…

— Некрасиво, — заканчивает за неё Шани.

Берна всё же перебирается в кресло рядом с Керьей. Та на секунду поворачивает к ней голову, а потом вновь переводит внимание на Рийсу.

— Если уж ей так хотелось узнать подробности, то стоило по примеру моей сестрички влезть в Синий Дом, — шепчет Керья. — Впечатлений бы хватило на всю оставшуюся жизнь.

— Она просто не подумала, что именно и кому говорит, — примирительно отвечает Берна. Так же шёпотом.

— Это меня не удивляет, Берна. — Крючок на несколько мгновений замирает, а потом опять начинает двигаться. — Силь умом никогда не отличалась… ну, зато она красавица!

Керья замолкает, продолжая наблюдать за девушками. Рийса же даже голову не поворачивает в сторону сестры Льяты. Пытается игнорировать? Нет… похоже, тут что-то другое. Берна хмурится, пытаясь распознать оттенки этого чувства, как её учила Клэр, но выходит плохо. То ли оттого, что слишком много людей собралось в комнате — до сих пор Берна пользовалась подобным, лишь находясь с кем-то один на один — то ли это что-то относится к тем чувствам, которые Берна ещё не испытывала. Клэр говорила, что понять то, что ощущает другой, можно лишь пропустив чувство сквозь себя. Берна ловит себя на досаде по отношению к семье, которая всеми силами стремится оградить её от эмоциональных потрясений. Они не перестают твердить, что из Берны выйдет хороший чтец душ, но как это возможно, если эти же самые люди не дают ей практиковаться?!

В любом случае то, что чувствует сейчас Рийса, Берна понять не в состоянии…

— Я… я и правда очень плохо помню, — извиняющимся тоном произносит Рийса. Она наматывает на палец развязавшуюся ленту на рукаве. Снова и снова. — Ничего такого, что могло бы быть…

— И даже тварей? — огорчённо вздыхает Сильена. Следом за ней вздыхает Льята. Правда, намного незаметнее, чем Сильена.

— Даже если Рийса видела тварей… хотя непонятно в таком случае, как она уцелела… она не сможет тебе рассказать, как они выглядят… Силь, — подаёт голос Керья. Берна уверена, что имя должно было прозвучать совсем другое. И, судя по короткому взгляду Льяты в сторону сестры, её прекрасно поняли. Берна же удивляется, почему это Рийса не сможет рассказать, как выглядят твари? Берна возвращается мыслями в ночь, когда они с Нейлом ехали в Севре. Встречу с тварями. Почему бы прямо сейчас не рассказать всем про эту встречу. Что тут такого? Но, видимо, есть что-то, что хорошо известно местным. Потому, что никто не произносит ни слова.

— Что не так с тварями, Керья?

— Никто из немногочисленных выживших не смог описать, как выглядят твари, Берна. Королевские маги Севре считают, что это влияние той стороны. Мол, что-то запрещает им говорить. Колдуны же склонны считать — и небезосновательно — что уцелевшие не помнят облика тварей. Он стирается из памяти, едва только пришедшие с той стороны исчезают из поля зрения. Но какая бы версия ни была истинной, Рийса не сможет описать тварей. Так что всем, кто жаждал узнать подробности, придётся смириться.

Рийса на протяжении этой короткой речи подчёркнуто не смотрит в сторону Керьи. Даже головы не поворачивает. Сильена и Льята едва ли не синхронно вздыхают. Шани смотрит на Керью неодобрительно, но молчит. Берна же перебирает в памяти те немногие образы, что остались от той ночи. И с некоторым недовольством признаёт правоту сестры Льяты. Она не может соединить разрозненные обрывки. Уши, лапы, клыки — всё это ускользает, не желая сливаться в единый образ.

Керья тем временем прячет крючок в складки юбки, встаёт из кресла и направляется к двери.

— Я покину вас. Понимаю, что вы не станете огорчаться по этому поводу, так что доброго всем дня.

Выходит, осторожно прикрыв за собой двери. Рийса бросает взгляд на опустевшее кресло, зябко поводя плечами. Льята фыркает, бросив лишь один короткий взгляд на дверь.

— Ну вот. Ушла. И зачем, спрашивается, приходила? — Сильена пристально рассматривает цветы в вазе, словно пытаясь найти в них изъян. — Лья, зачем ты притащила свою сестру?

— Она сама пришла. Что странно — обычно мне всегда приходилось прилагать усилия, чтобы вытащить Кери из её комнаты.

— Пришла полюбоваться на то, что со мной стало… — Рийса откидывается на спинку дивана. Прикрывает глаза. — Проклятая ведьма.

— Она нашла тебя, — напоминаетШани, вставая с дивана и отходя к окну. — С твоей стороны некрасиво так отзываться о той, кому ты обязана жизнью.

— Жизнью… — Рийса хмурится. Берна смотрит, как та натягивает несчастную ленту рукава, едва не обрывая её. Раз за разом. Что такое? — Ты спрашивала, помню ли я что-то, Силь? Так вот. Я помню. — Сильена оставляет в покое букет, всем телом разворачиваясь к Рийсе. Та некоторое время молчит, но потом всё же решается. — В ту ночь, когда погиб Тайр, я видела Керью. Там, рядом с тварями, которых я не в состоянии описать (тут ведьма права — их облик не держится в памяти). Я абсолютно уверена, что это была она… Льята не говори ничего! Я не желаю слушать, как ты защищаешь эту… ведьму.

— Ты могла ошибиться, Рийси, — качает головой Льята. Берна же, чуть прищурившись, рассматривает Рийсу. Та, похоже, верит в то, что говорит. Но… но — нет. Керья не при чём. Ведь Нейл сказал уже, что все нападения в Севре этим летом — дело рук Кукушки. Но… почему Рийса так уверена в своих словах? Как она могла видеть Керью? Что это? — Кери не имеет власти над тварями. Никто из колдунов не имеет.

— Потому, что это она тебе так сказала? — уточняет Рийса, всё-таки обрывая ленту. — И ты в это веришь? Мне жаль тебя Лья.

— Если это и правда была Керья, — тихо произносит Шани, не отрывая взгляда от окна, — то зачем её нужно было потом спасать тебя?

— Ты полагаешь, Шани, что я знаю, о чём думает ведьма?

— Вы не правы, Рийса, — всё же решается возразить Берна. — Керья не имеет отношения к нападению на вас. К сожалению, я не могу объяснить, на чём основано моё убеждение, но вы ошибаетесь.

Рийса пожимает плечами и отворачивается. Шани всё так же смотрит в окно. Льята попеременно бросает взгляды то на давно закрывшуюся дверь, то на Рийсу, то на Берну. Сильена вновь изучает букет, но почему-то Берне кажется, что она согласна со словами Рийсы. Сама же Берна думает о том, что скажет по поводу этого разговора Нейлор. Стоило ли вообще хоть краем касаться Кукушки, пусть его имя и было произнесено лишь в мыслях? И нужно ли было говорить что-то в защиту Керьи?

И откуда Рийса вообще взяла этот бред?!

========== XVIII ==========

Кери окидывает дорогу мрачным взглядом, перебирая в памяти самые грязные ругательства. Когда Льята найдётся, то услышит в свой адрес их все. Это Кери обещает. Вздорная девчонка! Заставлять искать себя в тот момент, когда едва ли не через день случаются нападения тварей… Кери точно знает, что не далее, чем два дня назад твари сожрали — там только полголовы осталось и часть туловища — ещё одного несчастного. Связанного с Ли-Лай… Кто бы сомневался! И в такое время Льята решила показать характер! Обиделась она, видите ли. Что-то в последнее время подобное повторяется слишком часто. Уже который раз они ругаются.

Не стоило вообще с ней говорить…

«…Кери осторожно, чтобы не рассыпать, передвигает стопу книг чуть ближе к окну. Прекрасно. Теперь не нужно будет вставать за ними, если опять захочется прочесть что-то, сидя на подоконнике. В последнее время такое желание появлялось уже несколько раз. Занятно.

Льяту она слышит ещё с лестницы. Сестричка явно настроена на разговор. Ох, и когда же ей надоест? Пожалуй, хагари Лайгане и отцу в самом деле стоило бы выдать Льяту замуж… может быть, тогда бы она, наконец, направила свою неуёмную энергию в другое русло? Кери дёргает одну из нитей чар, заставляя замок двери отпереться. Проще будет выслушать очередные фантазии сестрички, чем терпеть её надутую физиономию в течение следующих дней. Это в лучшем случае. А то ведь она может отколоть что-нибудь и похуже…

— Кери? Можно?..

— Было бы нельзя — дверь бы не открылась, — фыркает Кери. После недолгого раздумья добавляет ещё одну книгу в стопку, от чего та начинает качаться. Кери замирает, готовая остановить падение, но стопка пока что не падает. Хорошо. — Больше не дуешься?

— Нет! Да… — Льята останавливается около стола. Рассматривает разложенные там записи. Кери мысленно пожимает плечами. Пусть смотрит. Всё равно ничего не разберёт. — Кери, это серьёзно. Рийси… когда ты ушла, она сказала, что видела тебя в ночь, когда на неё напали твари. Ты…

— Полагаешь, я стала бы натравливать на твою дурочку-подружку… эм… чудовищ? Даже будь у меня власть над существами с той стороны? Она того не стоит, Льята.

— Тебя никто не видел в Лебединую Ночь. И никто не может сказать, где ты была. Никто.

Кери пожимает плечами. Ну, да. Никто. В Севре, во всяком случае.

— И что? Ты веришь бредням Таго? — А в Ли-Лай попросту не станут тратить время на такую ерунду. Что и понятно. Льята отворачивается от стола и пристально смотрит на Кери. Пытается понять — причастна ли Кери? Как мило!

— Не верю. Я тебя знаю. Ты, может, и плевать на всех хотела, но не станешь никого убивать.

— Ну, я не против, если те, кто портит мне жизнь, оставят этот мир, — хмыкает Кери, садясь на пол рядом со стопкой книг. Которые пока что не собираются падать, но Кери не покидает ощущение, что они обязательно это сделают, стоит лишь отойти от окна подальше. Так, чтобы уж точно не успеть их удержать. — И уж поверь — я не расстроилась бы, случись такое с Таго. В конце концов, я предупреждала, что поделка Тисс её не поможет.

— О, мне это не интересно, Кери! Ты можешь презирать Рийси сколько пожелаешь… равно, как и любого другого жителя Севре. Дело не в этом. Силь ей поверила, понимаешь? По всему городу только и шепчутся о том, что тварей насылают колдуны. И ни ты, ни хаг Нейлор так и не сказали, где и как сумели отыскать Рийси. Во всяком случае, никому, кроме папы и хага Сайла это неизвестно. Силь вся извелась от любопытства, знаешь? Особенно после слов Рийси и твоего совершенно странного визита. Ты понимаешь, как его могут воспринять люди? Особенно, если о сказанном Рийси станет известно… я боюсь, Кери.

— Чего? Со мной всё будет хорошо, Лья. Я же внучка самой опасной ведьмы в этих краях. — Ага. После смерти всего Совета, так уж точно! Теперь в Севре не найдётся никого, кто смог бы встать вровень с бабулей… разве что ма… хагари Шианн. Хотя нет. Она не дотягивает до уровня своей матери. — Кто осмелится пойти против Ли-Лай? Горожане? Не смеши меня. Эти и собственной тени боятся. Куда им!..»

…Кери вздыхает, всматриваясь в чуть мерцающую в собирающихся сумерках обережь. Ну, не могла же эта дурочка отправиться за пределы города! Не до такой же степени она… Кери нехотя направляется к обережному кругу. Как жаль, что неизвестно, как давно она сбежала. Если Льята пересекла границу днём — никто не сможет ответить, где она сейчас. Кери не сумеет выпутать это знание из переплетения нитей чар. К сожалению.

«…— Ты слишком уверена в этом! Знаешь, хаг Сайл расспрашивал меня, куда это ты уходила из города несколько дней назад. Он видел тебя, сестра.

— Вот как… — проклятый ищейка! Всё никак не успокоится… Кери прикрывает глаза, стараясь не давать волю раздражению. Только этого сейчас и не хватает. — И что же? Почему я в таком случае ещё не в гостях в Синем Доме?

— Он… Я не знаю, — признаётся Льята. Садится на пол рядом со столом, похоже, наплевав на то, в каком состоянии после будет платье… как интересно… Кажется, сестричка и правда всерьёз переживает. Кери вздыхает. — Но… но мне всё это не нравится.

— И что ты предлагаешь? Что я, по-твоему, должна сейчас сделать? Или ты просто пришла испортить мне вечер своими переживаниями?

— Если бы нам удалось показать людям того, кто на самом деле причастен к нападениям…

— О, только не снова! — стонет Кери. Она-то уже начала надеяться, что сестричка оставила эти бредни. Увы. Как видно — не судьба. Надо было с самого начала всё же запретить ей лезть во всё это, а не пытаться разузнать о происходящем за её счёт. Ведь можно было всерьёз… или нет? — Нет никаких доказательств, что тварями кто-то управляет. Всё это лишь домыслы. — И слова хага Теннери, разумеется. Но об этом не Кери рассказывать. Да и кто этому поверит-то? В том, что маг не станет подтверждать её слова, появись желание открыть людям правду, Кери ни мгновения не сомневается. Зачем ему это? — А если и правда есть такое существо… неужели ты всерьёз считаешь, что кому-то удастся с ним справиться? Раз уж оно тварями повелевает. Забудь об этом. Ты ничего не сможешь сделать.

— Ну, да! Разумеется! Я же всего лишь дурочка-сестра рядом с настоящей ведьмой! — едва ли не шипит Льята. Кери заинтересованно её рассматривает. Она и не подозревала, что сестричка способна выдать подобную интонацию. — Только не поможет тебе то, что ты ведьма, Кери. Знаешь, я сегодня слышала, как Фло говорила, будто именно ты посадила кукушкин вьюн в Медовом Дворе…

— О!.. А не напомнишь, откуда она вообще могла узнать про вьюнок? — щурится Кери. Фло… служанка? Только и может эта прислуга что трепать языком. И почему хагари Лайгана позволяет в своём доме работать таким… людям? — Кто не сумел подумать, прежде чем орать о подобных вещах в местах, где кто угодно может услышать?

— Ч-что? — Льята давится воздухом и несколько мгновений молча открывает и закрывает рот. Нелепое зрелище, на взгляд Кери. Льяте не стоит повторять подобное хоть когда-либо. — Меня обвиняешь?

— Напоминаю, — поправляет Кери, чувствуя странное наслаждение при виде обиды на лице сестрички. Добавить ещё? Хм… — Льята. Я вот всё никак понять не могу — зачем тебе всё это? Дочка севрасского главы королевских магов… пусть это и звучит красиво лишь для непосвящённых… и аристократки в — я не помню точно — каком поколении. Молодая, красивая. Одна из самых завидных невест. Со множеством подруг и гарантией получить в жизни самое лучшее… ну, по меркам провинции, конечно, но… Так почему же ты постоянно лезешь туда, куда тебя не просят?! Что за навязчивое желание свернуть себе шею в какой-нибудь яме? Льята, признайся честно — ты обо мне переживаешь или ищешь возможность поучаствовать в чём-то этаком? Чтобы всем доказать, какая ты… невероятная, незаменимая и всё такое прочее? Славы хочешь?

Ха! Как сестричку перекосило! Кери изо всех сил сдерживает довольную улыбку. И чувствует, как ярость, тлеющая в душе с тех самых пор, как Кери увидела то, что осталось от Меора, гаснет. Нет, не до конца. Но сейчас, во всяком случае, не сводит пальцы при мимолётном воспоминании о похороненном уже женихе.

Льята молча поднимается с пола, отряхивает юбку и покидает комнату. Кери удовлетворённо выдыхает. Прекрасно. Подцепляет паутинку, запирая дверь. Теперь можно подумать над тем, что делать с выходкой Таго. Хотя Кери подозревает, что вряд ли сумеет придумать хоть что-то. Посоветоваться с бабулей? Увы — не выйдет. Бабуля велела сидеть в Севре.

Ни на обеде, ни на ужине Льята не появилась…»

…Кери ведёт рукой вдоль линии обережи. Та вспыхивает, реагируя на магию. Правда, кажется почему-то несколько… тоньше?.. чем должна бы быть. Кери прислушивается к ощущениям, но не может уловить, что конкретно она чувствует. Возможно, это просто показалось. Впрочем, сейчас не до того. Льята. Переступать сейчас линию — настоящая глупость. Но что, если сестричка сейчас там, за пределами города? Если бы точно знать, что Льята совершила настолько… оригинальный поступок! Импульсивная дурочка. Пусть Кери и виновата в этом, но нельзя же быть настолько…

— Добрый вечер, хагари Шаррет, — раздаётся мягкий голос позади. Кери чуть поворачивает голову, нисколько не сомневаясь в том, кого увидит. — Странное вы место выбрали для прогулки.

— И вам доброго вечера, хаг Сайл. Признаться, я и сама не в восторге от декораций. Вид этого так и не оправившегося после жары кустарника нагоняет тоску. Моя бы воля…

— Так что же вам мешает выбрать место с более приятными… декорациями?

— Льята. — Кери не видит смысла плести словесные кружева. Не с ищейкой. Не сейчас, во всяком случае. — Есть у меня подозрение, что сестричка может сейчас быть за пределами города. Честно вам признаюсь — мне бы очень этого не хотелось. Вы не видели её сегодня после полудня?

— Нет. Что произошло? — Переживает. Хм… видимо, слухи про возможную помолвку могут иметь реальное происхождение. Кери окидывает ищейку оценивающим взглядом. Ну… и в самом деле неплохой вариант. Надо признать. Для Льяты, во всяком случае.

— Я… наговорила лишнего сегодня… — Не в первый раз, кстати. Может, пора научиться держать язык за зубами? Пока ещё не поздно? — И я не представляю, что сестричка после этого могла натворить.

Ищейка молчит. Кери тоже. Сказанного более, чем достаточно. Не пересказывать же сейчас содержание разговора! Чтобы окончательно не выставить себя… не думающей о последствиях… Только бы Льята нашлась! Где-нибудь в городе. У Таго, например. Кери сжимает в ладони крючок, едва не переламывая его. По позвоночнику прокатывается холодная липкая волна, растекается по костям, заставляя морщиться от едва уловимой ноющей боли. Дыхание прерывается, и Кери приходится прикладывать усилия, чтобы не задохнуться. Что?.. Или, вернее, кто. Кери вспоминает это чувство. Твари. Там, за пределами обережи. Остаётся порадоваться, что на этот раз встреча состоялась тогда, когда Кери находится под защитой чар.

Ищейка ничего не чувствует. Стоит рядом. Молчит. Кери даже немного завидует ему. Особенно тогда, когда волна чуждой магии опять прокатывается по телу. Это явно не то, чего бы Кери хотелось… Надо же. А Кери и не заметила, как окончательно стемнело. Теперь возвращаться домой впотьмах… если Льята отыщется. Кери вздыхает почти отворачивается от обережи, когда краем глаза видит что-то. Прищуривается, стараясь понять, что же это может быть. На первый взгляд — ничего. Но… Совсем рядом — стоит лишь сделать пару шагов — стоит тварь. Точно такая же, как и в прошлый раз. Кери вспоминает сейчас, видя чуть светящуюся шерсть, клыки, чуткие уши. И сама не верит, что возможно такое забыть. Стоит развернуться и покинуть это место, раз уж есть такая возможность.

— Так вот как они выглядят… — задумчиво произносит ищейка. — Это вы её позвали?

— Не стоит верить тому, что говорят сплетницы, хаг Сайл, — советует Кери, бросая на того косой взгляд. И ведь не понять по лицу — всерьёз он сейчас говорит, или же это шутки такие. — У меня нет власти над гостями с той стороны.

— Жалеете об этом?

— Временами.

— И тем не менее вы не удивлены их появлению. Случалось видеть раньше?

— Пару раз. В последний я осталась жива лишь чудом. И сама не пойму — то ли твари позволили мне выжить, то ли мне действительно повезло, — Кери ведёт плечами, пытаясь сбросить с себя липкий холод воспоминания. И замирает, неверяще смотря на… — Хаг Сайл, скажите мне — вы тоже это видите?

В поле — всего в трёх шагах от обережного круга — стоит Льята…

Что эта идиотка забыла за пределами города?! Кери с трудом сдерживает готовое сорваться с губ восклицание. Не к месту оно сейчас будет. Не хватало ещё спровоцировать тварей.

— Да. Вижу. — Ищейка не отрывает взгляда от Льяты. — Нужно затащить её внутрь обережного круга.

— Это проще сказать, чем сделать.

Кери перехватывает крючок поудобнее и быстро вывязывает начальную цепочку, ещё толком не успев придумать, какие же чары нужно использовать. В тот вечер, когда твари едва не убили её в восьми шагах от обережи, было понятно, что делать — ныне мёртвый хаг Тош заставлял всех детей Ли-Лай заучивать подобное. На такой вот случай. Если учесть, что любой житель Ли-Лай мог призвать тропу даже за пределами леса… не считая, конечно, Кери… Что же делать сейчас, Кери совершенно не представляет. Выдернуть Льяту под защиту обережи? А получится обойти тварь в скорости?.. И в самом ли деле тогда — в тот вечер — спасение было именно заслугой Кери?

Из темноты доносится истошный крик. Ещё одна жертва? Что происходит? Кери жалеет, что не может сейчас использовать чары для зрения. Хотя, конечно, видеть то, что там происходит с несчастным, не очень-то и хочется. Льята вздрагивает и пятится назад. Теперь от обережной линии её отделяет всего шаг. Прекрасно! Если ещё и тварь отвлечётся хоть на мгновение, то вообще замечательно будет. Только нужно ещё немного времени. Кери быстро вывязывает простейшую петлю. Уж теперь-то этого должно хватить.

— Хаг Сайл, вы не могли бы подобраться поближе к Льяте? Только не заступите за линию — она начинается в двух шагах от вас…

Ищейка кивает и неслышным шагом сдвигается в сторону. Впрочем, тварь это не обманывает. А жаль. Кери надеялась. Тварь ведёт ухом и оказывается прямо перед Льятой. Которая вскрикивает и замирает. Ох, как же это нехорошо! Кери шипит сквозь зубы, торопливо довязывая петлю. Только бы тварь не надумала… надумала. Со своего места Кери видит лишь быстрое движение головы, но Льята кричит, прижимая руку к ноге. Что ж. Дальше медлить нельзя. Подчиняясь мысленному приказу, петля удлиняется, обхватывая Льяту за плечи. Кери коротким движением руки дёргает её на себя, одновременно отталкивая тварь протоком магии. Последнее не очень-то и получается — тварь едва покачнулась. Льята же влетает в обережный круг, где её тут же подхватывает ищейка. Тварь прыгает следом, но отлетает назад. Кери сжимает в руке петлю, позволяя той распасться. Медленным шагом подходит к сестричке.

— Чудный вечер, не так ли Льята? — Юбка спереди располосована и пропиталась кровью. Кери разрывает её окончательно и недовольно цокает при виде почти вырванного куска мяса на бедре и бегущей крови. Медленно выдыхает, стараясь вспомнить хоть что-то из чар исцеления. — Как тебе гости с той стороны? Понравились?

— Кери? А… Что? — Льята во все глаза смотрит на рану. К счастью, Кери вспомнила кое-что.

Она торопливо провязывает ряд столбиков, вплетая в них как можно больше магии. Одновременно с этим Кери замедляет бег крови, сожалея, что не в состоянии зарастить рану. Вывязав шнурок нужной длины, Кери оборачивает его вокруг бедра дважды. Так, чтобы тот шёл выше и ниже раны. После этого скрепляет его концы парой петель и пропускает через шнурок волну магии. Рана перестаёт кровоточить, покрываясь дрожащим маревом. К сожалению, это всё, что может Кери — только временно запечатать рану. Вылечить её она не способна.

— Хаг Сайл, помогите моей сестричке встать, прошу вас. Мне кажется, нам стоит вернуться домой.

— Сложно с вами не согласиться, хагари Шаррет, — кивает ищейка, протягивая руку Льяте. Та машинально опирается на неё и даже успевает сделать шаг, прежде чем вскрикивает и едва не падает. Плохо. К счастью, ищейка не теряется и подхватывает сестричку на руки. Кери лишь пожимает плечами. Определённо, так выйдет быстрее. — У вас прекрасно выходит колдовать.

— Благодарю за комплимент, — хмыкает Кери, понимая, что на этот раз подчистить ему память уже не выйдет. И как после этого не злиться на Льяту?! — Льята, ничего не хочешь сказать? Что ты вообще забыла за пределами города ночью?

— Я… я просто не успела! Я не думала, что это так далеко, — Льята кусает губы. Интересно — от боли или от стыда? — Хотелось бы, чтобы от второго. — Я хотела найти…

— Ты была на месте, где твари напали на Таго. — фыркает Кери и не удивляется, увидев как Льята кивает. Ну, разумеется! Кто б сомневался! — Я даже представить себе не могу, что ты надеялась там найти!

— Хагари Шаррет, — начинает ищейка и тут же замолкает. Ненадолго. Потом уточняет. — Младшая. С вашей стороны это было легкомысленное решение. Сейчас далеко не безопасно находиться вне обережного круга. Тем более столь юной девушке, как вы. Кроме того, вы ничего бы не сумели там найти.

— Хаг Сайл. Вы можете обращаться ко мне по имени моей второй семьи, чтобы не было путаницы. Вам ведь оно известно?

— Как пожелаете, хагари Ассано.

Дальнейший путь проходит в молчании, прерванном лишь перед самым домом, когда Льята принялась упрашивать ничего не рассказывать родителям. Естественно, ни Кери, ни ищейка не стали обращать внимание на подобное. Всё-таки нападение твари — не то, что можно было бы скрыть. Льяте необходима помощь мага-целителя, да и… Кери искренне надеется, что хоть теперь сестричке не позволят впутываться в сомнительные авантюры. Может, и правда замуж выдадут…

…Единственное, что не даёт покоя Кери уже тогда, когда она пытается заснуть — белобрысый мужчина, встреченный ими по пути домой. Тот самый, что ещё до Лебединой Ночи повстречался Кери в парке. Она прекрасно помнит, какими глазами тот на неё тогда смотрел. Точно такими же, как сегодня. Как на что-то, что очень давно искал, не верил, что сможет найти, а теперь видит прямо перед собой. Кери хмурится, переворачивается на спину. Всматривается в темноту. Кто этот человек? Какое право он имеет так на неё смотреть? Это… это просто неприлично! Кери хмыкает, поймав себя на такой мысли. И всё же. Это не… Кери не нравится такой взгляд. Совершенно.

Стоит приложить усилия и больше не встречаться с этим человеком.

А Льяте действительно повезло — последняя встреча этого вечера позволила ей скрыть от родителей свою прогулку за пределы города. Всем стало просто не до того… Жаль.

***

Он пересекает обережную линию. Та пропускает, словно и вовсе не заметив присутствия. Он удовлетворённо кивает. Прекрасно. Значит, до открытия врат на ту сторону осталось всего пара дней. Мужчина уже не жалеет, что решил уходить именно через Лассай. Хотя вполне успел бы добраться и до более удобного перехода, как выясняется. Раз уж, как выясняется, Лассай открывается несколько позже, чем любые другие врата… при том, что местные считают, что открытие наоборот в этом году происходит раньше срока. Интересно… Впрочем, не так уж и важно. Он выбрал Лассай, и очень рад быть в Севре. Ведь она здесь. Вернее, конечно, не она, но… но как же похожа. Мужчина не успел выяснить, кто та, что настолько похожа на неё, но обязательно это сделает, пусть и клялся самому себе, что не станет возвращаться к этому. Не будет пытаться вернуть к жизни похороненное прошлое. Только не так уж это просто, когда прошлое появляется прямо перед глазами. Так похожее на… на правду.

Он видел её сегодня. Всего лишь несколько мгновений назад. Если обернуться, то можно увидеть её силуэт там, вдалеке. Её?.. Он невесело улыбается и ускоряет шаг. Присутствие тварей ощущается едва ли не кожей, пусть они ему и не страшны… здесь, во всяком случае. Но позволять гостям с той стороны безнаказанно убивать — отвратительно. Существуют и более приятные смерти. Хотя отогнать тварей насовсем не выйдет — тот, кто ими управляет, не позволит. А мужчина всё ещё не восстановился до конца, чтобы сражаться на равных со Слугой Шайн. Пусть у хозяйки Ша… той стороны и ограничены силы здесь. Только и того, что может сделать Слуга, мужчине хватит с лихвой. Так что всё, что он сейчас может — попытаться вытащить тех несчастных, которым так не повезло повстречать на своём жизненном пути существ с той стороны. Вернее — несчастного. Мужчина чувствует, что две жизни уже оборвались. В живых остался лишь один. Стоит поторопиться.

Он ускоряет шаг, но и только. Бежать нет никакого смысла. Да и нелепо это, на его взгляд. Тем более, что он и так уже почти на месте. Мужчина останавливается, рассматривая тварей, перемазанных кровью. Качает головой — эти существа никогда не отличались умением есть аккуратно. Обязательно-то им надо перемазаться с ног до головы! И как только потом ухитряются вычистить шерсть? Вылизывают друг друга?.. Хм. А если в процессе увлекутся и… а они способны сожрать себе подобных? Мужчина обещает себе, что как только окажется на той стороне, обязательно отыщет Кукольника и расспросит его об этом. Тот ведь живёт уже несколько сотен лет, так что должен знать про тварей всё. В конце концов, это же он их создал!

Он мурлыкает под нос мелодию, выпевая слова чар. То немногое, что ему сейчас доступно. Хорошо хоть, что работает, как полагается. Твари равнодушно отворачиваются от пустого места, возвращаясь к последней жертве, что скорчилась на земле и, не останавливаясь, что-то шепчет. Твари ведут ушами, улавливая быстрое биение сердца и бормотание, которое то громче, то почти затихает. Мужчина медленным шагом подбирается поближе к несчастному, надеясь, что твари не станут изменять своей привычке играть с жертвами. Потому, что в противном случае он может и не успеть выдернуть беднягу из пасти смерти. Неприятно будет, ведь он уже для себя решил, что бедняга будет жить. Мужчина делает последний шаг и чуть не падает, споткнувшись об оторванную кисть руки. Только кисть — видимо, всё остальное твари успели сожрать. Нет, ему это безразлично. В конце концов, даже твари должны чем-то питаться. Но вот то, что из-за этого он чуть не упал в месиво из обрывков кишок, крови и осколков рёбер, заставляет прошипеть под нос пару ругательств. Что тут же привлекает к нему внимание тварей. Он замирает, пусть это уже и бессмысленно. Теперь чары не спасут — слишком мало сил в них вложено, но больше он не может потратить. Надо ведь ещё и добраться до города… с трясущимся от ужаса парнем, который явно не в состоянии будет даже просто стоять — что уж говорить о чём-то большем. Мужчина медленно выдыхает, проглатывая готовые сорваться с языка ругательства. Смысла в этом уже нет никакого, но почему-то очень неловко произносить такое, глядя тварям в глаза. Которые так внимательно на него смотрят! Стыдно становится, как ни странно. Он фыркает, поймав последнюю мысль. Вот уж не думал никогда, что станет стесняться тварей! Хотя… поговаривают, будто эти существа обладают разумом, сравнимым с человеческим. Да. В таком случае и правда становится неловко.

Он медленно опускает руку на плечо парня под пристальными взглядами гостей с той стороны. На мгновение ему кажется, будто морды тварей кривятся в ехидных ухмылках, но это не более, чем игра воображения. Даже обладай твари разумом — нет. Их морды не способны принять такое выражение. Но их взгляды не отрываются от мужчины. Стоит только попытаться сбежать — и твари вмиг окажутся рядом. Он прекрасно помнит, как однажды тварь выдрала приличный кусок плоти из живота его тогдашнего врага. Вместе с кишками. При этом мгновением раньше тварь находилась на другом берегу великой реки Лаа, что делит ту сторону на два мира. Здесь же расстояние намного меньше. Он стягивает в себя всю магию, которую сейчас способен использовать. Направляет её в горло, представляя, как та согревает теплом. Одновременно с этим он выуживает из-за пояса булавку, стараясь двигаться плавно, чтобы не спровоцировать тварей. Левой рукой он по-прежнему удерживает парня, который, похоже, и вовсе не понял, что кто-то стоит рядом. Мужчина прокалывает подушечку пальца и мочку уха парня. Парень вздрагивает и смотрит на мужчину диким взглядом. Тот с трудом удерживается, чтобы не скорчить в ответ злобную рожу. Горло начинает жечь от скопившейся магии. Он медленно выдыхает, вплетая в дыхание мелодию чар. Вместе с этим он размазывает кровь, смешивая её.

Мир перед глазами плывёт, теряя очертания. Ещё не та сторона, но уже и не ночное поле неподалёку от Лассая. Впрочем, он и не собирается на ту сторону. Сейчас, во всяком случае. Не так. И не тогда, когда рядом расселись аж три твари. Вот бы они порадовались такому счастью!.. Он убирает булавку обратно за пояс и кончиками пальцев проводит по дрожащему воздуху перед собой. На пальцах остаётся иней. Самое то. Он осторожно делает первый шаг. Это всегда непросто, а вместе с грузом в виде с трудом понимающего, что происходит вокруг, парня — сложнее в несколько раз. Но мужчина шагает снова и снова. Пока тело не обжигает невыносимая боль — всего мгновение, но он с трудом удерживает себя от крика. Не стоит пугать и без того перепуганного парня. Боль схлынула, словно её и не было. Ох, уж эти творения местных колдунов! Мир вновь становится чётким. Мужчина отпускает плечо парня и садится прямо на землю рядом с ним. В шаге от них чуть мерцает потревоженная обережь, прямо за ней — оскаленные морды тварей. Уже совсем стемнело, и их очертания угадываются лишь по слабо светящейся шерсти. Хотя мужчине, конечно, не так уж и нужно это свечение. Как выглядят твари, он и так знает. И помнит в мельчайших подробностях ещё с тех времён, когда их было всего-то штук десять на все земли той стороны.

— Ты не ранен? — интересуется мужчина у спасённого. Тот непонимающе смотрит на него. Приходится отвесить парню оплеуху, чтобы привести в чувство. — Как ты себя чувствуешь? Идти сможешь?

— К-куда?

— В кабак, судя по всему, — принимает решение мужчина. Не бросать же беднягу вот так на улице! — Тебе просто необходимо сейчас выпить. А потом ты мне расскажешь, как оказался посреди поля после заката солнца. Ах, да. И имя своё назови. Раз уж ты мне обязан своим спасением, то я имею право знать твоё имя.

Парень неуверенно кивает и плетётся следом за мужчиной. Который недоумевает, зачем ему вдруг понадобилась задушевная беседа. Да ещё и посреди ночи. Списать это, что ли, на последствия от колдовства и встречи с тварями?..

Кабак встречает говором людей, чадом и запахами еды. Мужчина некстати вспоминает, что за весь день так и не собрался перекусить. И ужин тоже не предвидится — после перехода через грань организм попросту не примет никакой пищи. Как минимум, сутки. Нестрашно, но явно не то, чего бы ему сейчас хотелось. Он подталкивает спасённого к свободному столу.

— Так почему ты оказался ночью за пределами города? — повторяет он вопрос после того, как выпивает стакан травяного отвара. Хотелось бы, конечно, обойтись простой водой, но нет никакой уверенности в том, что в заведении вроде этого возможно найти чистую воду. Счастье, что хоть травяной отвар нашёлся. Всё же здесь легче найти выпивку, чем… мужчина хмыкает. Глупо было бы ожидать от кабака в таком провинциальном городишке, как Севре, что-то сравнимое с тем, что подают в заведениях Кепри или Майгора. — Или ты забыл о тварях?

— Я… мы… отец в первый раз взял меня с собой на встречу с колдунами. Наша семья всегда поддерживала их. В этот раз я напросился вместе с отцом. И мы должны были вернуться намного раньше, но встреча затянулась. Правда, колдун обещал, что твари нас вообще не заметят, но… — парень отпивает из кружки и замолкает, пытаясь сделать хоть вдох. Мужчина мимолётно усмехается. Кажется, парнишка не привык к алкоголю. — Отец хотел прекратить дела с колдунами…

И в тот же вечер его убивают твари… Мужчина пожимает плечами. Не самый изящный ход со стороны того, кто управляет тварями. Слишком топорно. В том же Кепри подобное бы не прошло — столичные жители давно уже не верят в такие совпадения. И особенно в то, что за смертью может стоять тот, кому она может быть выгодней всего… Кто-то натравливает жителей Севре на колдунов? Зачем? А, впрочем… не всё ли равно? Через несколько дней он уйдёт отсюда и вряд ли вернётся в ближайшие лет двадцать. Так что… какая разница?

— А я говорю, что нужно идти и требовать от колдунов, чтобы они отозвали своих чудовищ. Совсем обнаглели! — доносится голос от соседнего стола.

— Да! Они считают, будто им всё позволено, раз все тут от них зависят, — подхватывает другой. — Как будто нет настоящих магов. И почему Шаррет позволяет им…

— Ха! А то ты не понимаешь! Если бы перед тобой раздвигала ноги такая ведьма, как…

— А то и не только она!

— Тю! А как же жена? Неужто позволяет? — женский голос. Мужчина даже оборачивается. Что здесь забыла женщина? Это не то место, где… а!.. одна из помощниц хозяина кабака, предоставляющая разного рода услуги в зависимости от щедрости клиентов. За все прожитые годы мужчина так и не научился называть этих дам так, как полагается. Забавно… Он вновь возвращается к парнишке, чьё имя так и не узнал. Тот успел опустошить кружку и заметно оживился, прислушиваясь к разговору. Мужчина откидывается на стену, прикрывая глаза, чтобы сосредоточиться на слухе. — Что это за баба, которая терпит такое!

— Так у колдунов полно травок разных. Мало ли что. Раз уж она воспитала дочку ведьмы и своего мужа.

— О, точно. А теперь эта девка и сама приманивает тварей… Слыхали? Найденная девка — дочка хагенн Таго — говорит, что ведьма натравила тварей на неё.

— Ой, да брось языком чесать! Откуда ты это взял?

— Жена работает в их доме. Слышала, как найденная девчонка рассказывала.

— Во дела… Так это, получается…

Разговаривающие замолкают. Мужчина пожимает плечами. Люди не меняются! Куда не приди — везде одни и те же разговоры, одни и те же суждения. Он даже мимолётно сочувствует незнакомой дочке ведьмы, естественно, неспособной призвать тварей. Но людям до этого нет никакого дела. Достаточно уже того, что она ведьма. Парнишка же кое-как поднимается из-за стола и неуверенной походкой идёт к затихшей компании. Мужчина, убедившись, что тот благополучно добрался до своей цели, подзывает ту самую… «помощницу» хозяина кабака, отдаёт ей деньги и отправляется наверх. Он ни на мгновение не сомневается, что спасённый им паренёк расскажет пьяной компании о виденных им тварях — и неважно, что он не сумеет их описать! — и о колдунах, и обо всём остальном. Мужчине это безразлично. Как безразличны и последствия разговора. В конце концов, он же спас парню жизнь. В смысле, сделал хорошее дело. Для разнообразия.

Да и… он сомневается, что у пьянчужек хватит духу на что-то большее, чем разговоры.

***

— Кери, прошу тебя…

— Нет. Я не стану умалчивать о твоей выходке, Лья, — перебивает сестра, даже не повернув к ней головы. — Хага Сайла уговорить у тебя тоже не выйдет. Не надейся.

Льята переводит взгляд на упомянутого хага Сайла и краснеет. Это же… Как же плохо, что она сама не может идти! И как это… только бы никто не увидел, что её несут на руках!

Льята отворачивается и пытается рассмотреть, где же они. Но не узнаёт место. Какие-то дома, ожившая всё-таки после такой засухи живая изгородь — в темноте наступившего вечера… почти ночи… Льята совершенно не понимает, какая это часть города. И совершенно не хочется спрашивать у сестры. Кери же опять начнёт издеваться! Как слишком часто происходит в последнее время. Почему?

Льята кривится при мысли о том, что ей так ничего и не удалось найти. Она была уверена, что там, на том месте, где твари напали на Рийси, непременно найдётся что-нибудь, что поможет доказать подруге, что Кери не имеет к нападению никакого отношения. Что это всего лишь заблуждение, вызванное нервным потрясением… кажется, целитель говорил именно так… Но там ничего не было! Вообще! Только дорога и поле по обе стороны от неё. И Печаль чуть подальше. До этого места, к счастью, аромат не долетал, но за это стоит благодарить отсутствие ветра. Побродив по округе, Льята даже рискнула осмотреть поле с обеих сторон, но и там ничего не нашла. Ничего. Даже обломков кареты! Неужели всё забрали стражники?

Она вздыхает и крутит головой, пытаясь понять, почему они вдруг остановились. Площадь. Пустая. Что не удивляет — уже совсем стемнело. Журчит фонтан. И всё. Но ни хаг Сайл, ни Кери не двигаются с места. Льята щурится, хочет рассмотреть, что же заставило их остановиться.

Женщина. Что ей нужно? И почему она находится вне дома после захода солнца?

— Здравствуй, дочь. Не думала, что ты выйдешь меня встретить, — произносит она. Дочь? Это она о…

— Доброго вечера, хагари Шианн, — ровно отвечает Кери. — Я не знала, что вы собираетесь посетить Севре. Что привело вас в город?

— Беседа с твоим отцом, — так же ровно сообщает… мать Кери? Льята распахивает глаза, рассматривая женщину, стоящую рядом с фонтаном. В двух шагах от них. — Проводишь меня к нему.

— Как пожелаете, хагари Шианн, — пожимает плечами Кери. И это она так разговаривает со своей матерью? Это же… Льята может понять, когда Кери говорит подобным тоном с матушкой — та ей никто. Всего лишь жена отца и хозяйка дома, где Кери живёт. Но это же её мать! Как так можно?! — В таком случае предлагаю поторопиться.

— Для этого есть причины?

— Моя городская сестричка имела неосторожность повстречаться с тварью. И — увы! — моих познаний в целительстве недостаточно, чтобы вылечить её рану. Поэтому я желала бы оказаться как можно быстрее с кем-нибудь более сведущим в этой области.

— Покажи.

Кери кивает на бортик фонтана. Хаг Сайл без возражений опускает Льяту. Она даже слова не успевает сказать, как порванную юбку вновь раздвигают. Мать Кери проводит ладонью над раной, на которую Льята даже смотреть боится, и цокает языком. Потом Льята чувствует нарастающее жжение в ране. В какой-то момент оно становится настолько сильным, что Льята вскрикивает и пытается отстраниться, уйти от этого ощущения. Но у неё ничего не выходит — хаг Сайл удерживает её за плечи, а Кери зажимает рот ладонью. Ещё и шепчет что-то на ухо. Льята не понимает — что. Слишком больно. Она только и может, что скулить в ладонь сестры. Жжение сменяется ледяным холодом, от которого немеет нога до самого колена. Льята опускает взгляд вниз и не верит своим глазам — на месте кошмарной раны остался лишь небольшой неровный шрам! Как?.. Так вот что могут ведьмы Ли-Лай! Мать Кери чуть улыбается и в довершение проводит ладонью над разорванной тканью юбки, заставляя ту вновь стать целой. Кери на это лишь раздражённо выдыхает.

— Как всегда безупречно, хагари Шианн, — произносит она. Её мать лишь слегка пожимает плечами, поднимается с бортика фонтана и жестом приказывает (у Льяты не находится иного слова) следовать дальше. Кери молча подчиняется. — Повезло тебе сестричка. Теперь всем временно будет не до твоих выходок, — шепчет она, на мгновение задержавшись рядом с Льятой.

Льята осторожно делает шаг и, не почувствовав ни капли боли, уверенно следует за сестрой и её матерью. Следом за Льятой шагает хаг Сайл. На удивление не произнёсший ни слова с того самого момента, как они встретили мать Кери.

Остаток пути они проходят в молчании. Почему-то Кери совершенно не стремится завязать разговор с матерью, но Льята почти и не следит за этим. Нет, она, конечно, рада тому, что никто не узнает о событиях сегодняшнего вечера (Кери скорее всего права, и сегодня вечером всё внимание будет приковано к ведьме из Ли-Лай), но слова Кери… сколько можно?! Как ей не надоело каждый раз указывать на то, что Льята…

…Позже, уже почти заснув, Льята жалеет, что так и не смогла поговорить с сестрой. Нужно будет непременно сделать это утром. С этой мыслью Льята проваливается в сон.

Завтрак проходит в почти полной тишине. Льята и припомнить не может, когда же такое было. Да и было ли вообще. Она косится на матушку, которая с безмятежной улыбкой отпивает из чашки, потом переводит взгляд на папу — тот сосредоточено что-то рассматривает в собственной тарелке. Льята сомневается, что фруктовый салат заслуживает подобного внимания. У Кери улыбка — копия матушкиной. Сестра постоянно скользит взглядом по предметам, не задерживаясь ни на одном. О чём, интересно, она сейчас думает? Берна и Нейлор также не стремятся нарушать неестественную тишину, и Льята никак не поймёт — рада она тому или же нет. Тишина давит на уши. Но Льята не может произнести ни слова. Только всё так же рассматривает собравшихся за столом и ждёт, когда же это всё закончится. Напротив Льяты сидит тётушка, точно так же не способная хоть что-то сказать. А она хотела бы! Льята видит это по её несчастному выражению лица. Тётушка сидит между Кери и… её матерью. Той, из-за кого так тихо сегодня утром. И Льята никак не может заставить себя взглянуть на эту невероятно красивую женщину.

Можно было бы порадоваться её присутствию — ведь благодаря этому все позабыли о том, как Льята оказалась за пределами обережи после наступления темноты. Только Льяте совсем не нравится присутствие матери Кери.

Завтрак завершается, и все тропятся покинуть комнату. Льята сразу направляется в башню к сестре, но её перехватывает Берна.

— Ты знаешь, кто это такая?

— А разве твой брат не рассказал тебе?

— Когда бы он успел это сделать? Эту женщину мы увидели лишь сегодня утром. Ты ведь помнишь, что я не была вчера на ужине? Да и Нейл допоздна задержался в Синем Доме… кажется, ему понравилось в Севре!.. Так кто она?

— Шианн Ассано. Мать Кери, — вздыхает Льята. Берна поражённо молчит. — Я не думала, что она может прийти сюда. Просто… так сложилось, что она никогда не появляется в городе. И папа никогда с ней не видится. Чтобы не расстраивать матушку. А теперь она здесь…

— Значит, произошло что-то серьёзное, — предполагает Берна. Льята кивает. Да, наверное, так оно и есть. — Так это и есть та самая Шианн… Знаешь, Лья, когда брат вернулся из их деревни, то был… хм… очарован?.. Да. Очарован. Видимо, именно ей.

— Я… я понимаю. Мать Кери считается самой красивой женщиной в наших краях.

— И не только в ваших, — подхватывает Берна, крутя сложенный веер. — Хотела бы я видеть, какими глазами на неё смотрела бы блистательная Йо! Надо думать, все её поклонники тут же охладели бы к ней. — Кто такая Йо, Льята не помнит. Возможно, одна из придворных красоток — свиты королевы — о которых Берна часто рассказывала прошлой зимой, когда Льята гостила в Дайвеге. Берна тогда как раз вернулась из Кепри и была сильно впечатлена королевским двором. Судя по всему, Берна её не любит. — Но странно, что Керья не очень-то похожа на свою мать… хотя она и на отца не похожа.

— Неудачное смешение кровей, — пожимает плечами Льята, надеясь, что это не прозвучало слишком… слишком в духе Рийси. — Прости, Берна, но мне хотелось бы поговорить с Кери до того, как я отправлюсь к Рийси. Ты ведь составишь мне компанию вечером у Таго?

Берна кивает. Льята тут же отправляется в башню. Нужно успеть до того, как сестра запрётся в своей комнате. А она, еслиЛьята всё правильно понимает, именно это и собирается сделать. Но не может же Кери оставить её мучиться от неизвестности! В конце концов, это же не поиски хозяина тварей! А всего лишь пара вопросов. Должна же она понять!

Льята замирает напротив двери и уже готова постучать, когда дверь открывается, выпуская в коридор мать Кери.

— О, вы, должно быть хотели поговорить с моей дочерью, хагари Шаррет? — Улыбается ведьма. Неправильно улыбается, фальшиво. Глаза холодные. Ведьма оборачивается назад. — Дочь. К тебе пришли.

— Мне это известно, хагари Шианн, — раздаётся спокойный голос Кери. — Вы же сами учили меня плести сети.

— Я не разочарована в твоих умениях. Хотя ты могла бы и лучше. До встречи вечером.

— Доброго вам дня, хагари Шианн.

Ведьма уходит в сторону лестницы. Льята некоторое время молча смотрит ей вслед. Потом торопливо входит в комнату, пока сестра не передумала и не захлопнула дверь. С неё станется.

Кери вопреки своему обыкновению сидит на самом краешке скамейки. В комнате непривычный порядок — все книги расставлены по полкам, одежда, по-видимому, убрана в гардеробную. Пусто и очень много пространства. Льята и не задумывалась, насколько комната сестры огромна. Кери крутит в руках стакан с водой и окидывает помещение мрачным взглядом.

— Остаётся надеяться, что хагари Шианн покинет ваш дом в ближайшие дни. Иначе я не выдержу.

— Твоя мать…

— Ненавидит беспорядок. И, в отличие от тебя, её я не могу игнорировать. Хотела бы я знать, что за дела заставили её прийти в Севре…

— Так ты не знаешь? — Льята присаживается рядом с Кери. Та мотает головой. — Ты могла бы спросить.

— Я не в том положении, чтобы задавать вопросы ведьме, стоящей выше меня в семье. Хагари Шианн — не бабуля, которая готова терпеть подобное неуважение. Я знаю не больше твоего, сестричка.

— Но она же твоя мать!

— Она далеко не хагари Лайгана. И… ты могла бы сообразить, что я не самый желанный гость в её семье. Впрочем, к ней я почти и не имею отношения… неважно. Ты ведь не про мою лесную родню пришла узнать? А? — Кери поднимается со скамьи, подходит к подоконнику и принимает свою любимую позу. Отворачивается от комнаты, что-то высматривая по ту сторону окна.

Льята скользит взглядом по непривычно пустой комнате. Сколько раз она предлагала Кери здесь прибраться! Надо же — это было совершенно лишним. Сейчас комната выглядит чужой. Безликой. Льята вздыхает, пытаясь устроиться на скамье поудобнее. Что совершенно не выходит. Как будто даже скамья стала другой.

— Почему ты не сказала папе? И почему этого не сделал хаг Сайл?

— По-твоему, я должна знать, что творится в голове у ищейки? — удивлённо спрашивает сестра. Но не поворачивается. — Откуда бы? Может, он решил приберечь информацию для более подходящего случая. Или слухи насчёт вашей помолвки верны, и он просто хочет выглядеть более привлекательно в глазах будущей жены…

— Не смешно, — мрачно сообщает Льята. Кери пожимает плечами. — Так что насчёт тебя?

— Момент был неподходящий. На фоне появившейся хагари Шианн всё остальное просто меркнет. Хотя — да. Стоило бы. Но, я надеюсь, тебе хватило этой прогулки? Или желаешь и дальше шастать по ночам?

Льята мрачно вздыхает. Она, может быть, и хотела бы, но что толку от этого! Она так ничего и не смогла найти. Остаётся надеяться, что удастся объяснить Рийси, что не Кери виновна в её беде. Рийси ведь не такая! И не может желать зла Кери. Она просто запуталась. Перепугалась и всё такое. Она непременно придёт в себя и поймёт, что её слова — глупость. Конечно, всё именно так и будет. Нужно обязательно сегодняшним вечером поговорить с ней. Ну, а сейчас… Льята поднимает голову встречаясь взглядом с Кери, смотрящей на неё с очень серьёзным видом. Ждёт ответа? Хорошо. Да, Льята больше не станет покидать город ночью. Она резко кивает. Кери довольно жмурится, после чего вновь переводит взгляд на двор за окном.

Льята откидывается на спинку скамьи и прикрывает глаза.

========== XIX ==========

Берна окидывает собравшихся скучающим взглядом. Жаль, что ничего более достойного в Севре не предвидится. Приём у хагенн Таго. В честь того, что нашлась Рийса. Уж лучше бы было остаться в доме Льяты с братом, но она обещала подруге, да и Нейлор настойчиво советовал Берне провести этот вечер в доме хагенн Таго. Сказал, что у него есть сомнения насчёт Рийсы. Только не пожелал объяснять — какие. Что ж. Берна сделает так, как он просит Только брату потом придётся рассказать всё. И в подробностях.

Берна вертит в руках сложенный веер, высматривая знакомые лица. Льята, с которой она пришла, куда-то пропала, а Сильену и Шани Берна и вовсе пока не видела. Но не могли же девушки пропустить такой вечер! Рийса тоже пока что не появлялась, но это и не вызывает удивления: вечер только начался, да и, будь Берна на её месте, то точно бы постаралась привлечь к своему появлению как можно больше внимания. Но всё же хотелось бы найти кого-нибудь из знакомых. Стоять посреди залы в одиночестве Берне совсем не нравится.

— Добрый вечер, хагари Теннери, — раздаётся голос слева. Берна поворачивается и видит мать Рийсы, приветливо ей улыбающуюся. — Вам не нравится приём?

— Добрый вечер, хагари Таго. — Берна улыбается так, как учила её мать. Как такое может нравиться?! Не идёт ни в какое сравнение с приёмами в Кепри или в Майгоре! Здесь всё выглядит довольно-таки жалко, но… — Мне нравится. Вы прекрасно всё организовали. Полагаю, вам это стоило немалых усилий, учитывая, насколько мало времени у вас было.

— Я рада слышать такую оценку из уст гостьи города, — улыбается женщина. Берна отмечает глубокие тени вокруг глаз, замаскированные макияжем. Который, может быть, и способен кого-то обмануть, но никак не Берну. Вообще в таких случаях стоит прибегать к магии - косметика не способна скрыть такое… У хагари Таго нет средств на услуги магов… ну, или колдунов, учитывая местную специфику? — Да, вы правы. Времени было совсем немного. Но это всё меркнет перед тем, что моя дочь снова со мной.

— Как она? Мы навещали её после того, как Рийса пришла в себя, но в тот день она была ещё…

— Она… Рийси очень подавлена случившимся. Пусть я и не одобряла выбранного ей мужчину… между нами говоря, я не особенно расстроилась, узнав о его смерти… но вот Рийси… она сильно переживает. Я лишь надеюсь, что она найдёт в себе силы принять случившееся и жить дальше.

Берна кивает, не представляя, что можно на это ответить. К счастью, это уже не требуется — в другом конце залы появляется Рийса в компании Льяты. Берна окидывает их взглядом. Что ж. По сравнению с прошлым разом Рийса выглядит лучше. Хотя и не дотягивает до того, какой была до всей этой истории. Только зря она опять надела светло-зелёное платье — оно лишь добавляет бледности коже. Лучше бы выбрала что-то из розовой гаммы. Что-то вроде того, что надето на Льяте. Собравшиеся, заметив их, замолкают. Рийсе, судя по всему, не по себе от столь пристального внимания. Она даже делает пару шагов назад, но Льята не позволяет ей сбежать и уверенно тащит за собой. Берна сдерживает смешок, следя за Льятой. Та явно чем-то недовольна. Интересно — чем? Вроде бы никаких поводов для беспокойства нет… Или это то, что имел в виду Нейл?

Берна постукивает сложенным веером по ладони, размышляя, стоит ли подойти к Рийсе или лучше будет остаться здесь. Подходить не очень-то хочется. Совсем не хочется. Разговаривать с Льятой или Сильеной и Шани, что-то уже выспрашивающих у бедняжки Рийсы… Сейчас Берна очень хорошо понимает Керью, которая смотрит на подружек своей сестры с плохо скрываемым презрением. Но и оставаться здесь — не вариант. Ведь так можно пропустить что-нибудь важное. Берна особенно сильно ударяет веером по ладони и чуть не вскрикивает от боли.

— Вы позволите пригласить вас на танец? — раздаётся голос. Берна непонимающе смотрит на молодого человека, пытаясь понять, что тот от неё хочет. А! Танец… почему бы и нет? Всё равно Рийса пока что лишь молча стоит у стены в компании подруг. Кроме того, можно будет подобраться поближе, не привлекая к себе лишнего внимания. Берна чуть склоняет голову и вкладывает руку в раскрытую ладонь кавалера.

Этот танец Берна не очень хорошо помнит — в Кепри он уже лет десять как вышел из моды. Остаётся надеяться, что память тела не подведёт. Берна искренне благодарна матери, заставлявшей её учить все танцы, считающиеся обязательными в их кругу. Даже те, что уже никто и не вспоминает лет этак пятьдесят… Как выясняется — вспоминают. Надо просто знать места.

И обходить эти самые места десятой дорогой.

К счастью, танец закончился достаточно быстро. И Берне даже повезло занять место поближе к Льяте и её подружкам. Достаточно близко, чтобы слышать их разговор. И настолько удачно, что те не видят её из-за портьеры, сделанной из плотной тёмной ткани. Такие почти вышли из моды в Кепри. К сожалению — за ними так удобно прятаться от лишних глаз. Хорошо, что эта мода ещё сохранилась в Севре. Берна позволяет себе лёгкую улыбку.

— И всё же я не думаю, что тебе стоило спускаться сегодня, Рийси, — произносит Льята. — Ты всё ещё не поправилась.

— Всё будет в порядке, Лья, уверяю тебя.

— Ты слишком сильно переживаешь, Лья, — подхватывает Сильена. — Рийса вполне здорова. И уж точно способна выдержать несколько часов. Тем более, что приём устроен в её честь! Не может же она теперь до конца жизни прятаться по углам и вздрагивать от каждого шороха.

Берна не настолько хорошо знает подруг Льяты, чтобы представить себе сейчас выражение лица Сильены. Но ей кажется, что та в это момент чувствует своё превосходство над Льятой. Почему? Берна не может дать ответ. Она прикрывает глаза, пытаясь услышать чувства девушки. Не лучшая идея в переполненной людьми зале… Берна судорожно вздыхает, отзывая талант. Бездумно скользит взглядом по танцующим парам — какой-то новомодный танец. Остаётся гадать, какими путями он добрался до Севре. Странно это.

В этот момент музыка стихает.

— Гости моего дома, мне радостно видеть всех, кто пришёл разделить наше счастье. Моя дочь снова со мной. Я бесконечно благодарна Сёстрам за их милость. — Гости улыбаются, кивают одобрительно. — Как вы знаете, Рийса подверглась нападению существ с той стороны. Только Сёстрам известно, как она спаслась. И… запомнила то, что с ней случилось. Сегодня Рийса желает рассказать обо всём, что она видела. Это достаточно серьёзно, чтобы мы могли умолчать о подобном. Прошу вас отнестись к её словам со всей возможной серьёзностью.

Произнеся это, хагари Таго отступает на два шага назад, давая место Рийсе. Берна настораживается. Неужели это именно то, что имел в виду Нейл? Что собирается рассказать подружка Льяты? Она ведь не…

— Эм… Добрый вечер, — неуверенно начинает Рийса, сжимая в руках платок. — То, что я собираюсь рассказать, может показаться вам невероятным, но я уверяю вас, что это — правда. Говорят, люди не могут запомнить, как выглядят твари. Да. Это правда. Я не смогу описать вам их, но… В ту ночь, когда моего любимого не стало… я… я хотела бы этого не помнить настолько ярко… — Рийса путается, перескакивает с одного на другое. Берна качает головой, думая, что ни одна девушка из старой аристократии — тех, кто когда-то основал Мессет — не позволила бы себе подобного. Что бы там ни случилось, но — мямлить и теряться на людях?! Она бы ещё истерику закатила! Хотя… Таго, кажется, исверцы? В таком случае нет ничего странного в том, что девушка в семнадцать лет не может совладать с эмоциями. Для этого народа подобное — норма. Берна корчит пренебрежительную гримаску, пока её никто не видит. Исверцы! М-да… — Тварей было две. Это я прекрасно помню. Сначала они напали на лошадей, из-за чего карета перевернулась. Потом… потом появился тот, кто тварям приказывал. Этот человек стоял в стороне. На самой границе света от уцелевшего фонаря. Тем не менее я сумела разглядеть лицо. Это была женщина… Незаконнорожденная дочь хага Вира Шаррета. Керья. Я… я готова подтвердить свои слова в храме Тринн перед алтарём Ней, если понадобится. Я никогда не забуду её лицо, когда она смотрела на то, как убивали моего любимого. Она… она улыбалась! — Зал шокировано (Берне даже не надо пробуждать дар, чтобы почувствовать эмоции) молчит. Рийса кивает самой себе и продолжает. — Да. Она улыбалась. И я с того самого момента, как очнулась, задаю самой себе один вопрос: почему вы позволили такому… существу… жить рядом с вами? Почему вы, жители Севре, позволили управлять собой колдунам? Неужели вы никогда не думали, что однажды они спустят на вас своих цепных зверушек? Неужели вы согласны и дальше так жить? Рабами этих… — Рийса вновь замолкает. Потом вздыхает. — Прошу прощения, если задела кого-то своими словами, но я обязана была донести до вас то, что у меня на сердце.

С этими словами Рийса чуть склоняет голову в уважительном жесте и отходит к подружкам.

— Рийси! Что ты… как ты… зачем?!

— Лья, прошу тебя, не начинай опять! — отрезает Рийса. — Я сделала то, на что ни у кого не хватает духу или мозгов. Кто-то должен открыть глаза жителям на то, в каком положении они находятся!

— Ты обвинила мою сестру в том, чего она не могла сделать! — резко отвечает Льята. Берна снова жалеет, что не может видеть её сейчас. Такого тона у подруги она никогда ещё не слышала. — И не только её, но ещё и тех, от кого зависит жизнь всего города… и не только города… в… у меня даже нет слов, чтобы сказать, в чём. Забери свои слова назад.

— Нет.

— Рийса права, Льята, — вмешивается Шани, чем сильно удивляет Берну. Та поняла бы, поддержи Рийсу Сильена, но Шани? — Колдуны ведут себя слишком… вызывающе… словно бы мы для них лишь грязь под ногами. И даже если Рийса ошиблась, и тварями управляла вовсе не твоя наполовину сестра, колдунам давно пора указать на их место.

— На их место? А где, это самое место? И твоё, Шани? Да, ты дочка главы города. Только не забывай, что это не пожизненная должность. Рано или поздно твоему отцу придётся уступить её другому. Где в этом случае будет твоё место? Ты ведь не считаешь себя ровней старым семьям? Правда? — Берна готова аплодировать Льяте. Не то, чтобы она испытывала неудобство от общения с Шани или Сильеной, которая почему-то молчит, но считать их равными… Но, по-видимому, Льята очень зла, раз начала говорить подобное. — Рийси, прошу тебя, ведь ты моя самая близкая подруга, забери свои слова.

— Нет, Лья. Я не стану этого делать. Я видела ведьму, которую ты никак не перестанешь звать сестрой. — Рийса, судя по всему, абсолютно уверена в своих воспоминаниях. Нейл был прав. С девушкой не всё в порядке. Берна едва ли не кожей это чувствует. Тут даже дара не надо. Хотя… стоит задуматься, была бы Берна так уверена, не чувствуй она чуть больше благодаря дару? И не намекни на это чуть ранее Нейл? — Говоришь, я твоя самая близкая подруга? И при этом живёшь под одной крышей с ублюдком твоего отца. И зовёшь её сестрой… Если ты моя подруга, то она тебе не сестра. Если же ведьма тебе дороже… что ж. Так тому и быть. Но не зови меня в таком случае подругой. Я отказываюсь считаться таковой для запятнавшей себя общением с подобной… грязью.

— Льята, вот ты где! — раздаётся новый голос. Хагари Лайгана! — Нам стоит вернуться домой.

— Да, матушка.

Видимо, Льята совсем не знает, что делать дальше, раз она настолько быстро согласилась. Проходя мимо ниши, укрывшей Берну от посторонних глаз, хагари Лайгана кивком головы предлагает Берне присоединиться. Та пожимает плечами и шагает следом.

— Так ты всё слышала?

— Да. Это…

— Это ужасно! Так не должно быть, — Льята качает головой, сбегая по ступенькам крыльца. — Я просто не представляю себе, что теперь будет, Берна. После таких слов.

И после того, как на эти слова отреагировали гости. Берна прекрасно видела, как у многих речь Рийсы вызвала одобрение. Надо обо всём сообщить Нейлу и как можно скорее. Вряд ли он обрадуется тому, что жители Севре внезапно решили восстать против колдунов. Особенно теперь, когда Круг, по словам брата, готов заключить с ними мир. Но почему Рийса…

— Она всегда неприязненно относилась к колдунам… — отвечает на невысказанный вопрос Льята.

— Семья Таго не так давно поселились в Севре, хагари Теннери, — добавляет хагари Лайгана. — Они ещё долго не станут здесь своими. Сёстры свидетельницы — я пыталась помочь им освоиться, но… они предпочли жить по своим правилам, годным для Кепри или центральной области страны, но никак не для Севре. Думаю, вы поймёте меня, ведь в Дайвеге тоже есть неписанные правила, о которых даже не подозревают в других местах.

Берна моментально вспоминает о запрете спускаться ниже минус второго яруса, об особых ночах, когда все запираются за щитами чар, о рекомендации никогда не называть своего имени чужакам… и о десятке других вещей. О, да! А Таго, значит, решили, что местные правила не для них.

— Я ведь пыталась сказать ей, что…

— Рийсе?

— Кери, — качает головой Льята. — О том, что в последнее время люди всё больше недовольны колдунами Ли-Лай, о слухах, о… но она просто не пожелала меня услышать! Что же теперь будет?

— Кто знает…

***

Нейлор задумчиво рассматривает переплетение мелких трещин на поверхности старого зеркала, только самим хозяевам ведомо, зачем висящего в кабинете. В самом тёмном углу. Странно, что до сегодняшнего вечера он не обращал на зеркало никакого внимания… или странно то, что именно сейчас внезапно им заинтересовался? Нейлор качает головой и переводит взгляд на остальных людей, собравшихся в кабинете. Странная подобралась компания, что и говорить! Главный королевский маг Севре, лесная ведьма, глава городской стражи и посланец Круга… Сюда бы ещё Кукушку пригласить, чтобы стало и вовсе…

— Ох, Вир, не делай вид, будто бы ты не понимаешь, что происходит! — советует ведьма. Нейлору приходится прилагать усилия, чтобы не потерять суть разговора, засмотревшись на красавицу. Да… Йошша Майгор однозначно проигрывает на её фоне. — Наша с тобой дочь пересказала мне ваш с ней последний разговор. Я знаю всё. Больше, чем ты можешь себе представить.

— И у тебя есть предложение, как успокоить людей?

Нейлор чуть морщится, вспомнив, как, лишь с помощью действительно серьёзных чар он сумел сегодня остановить разъярённых горожан от попытки штурма леса. Довольно глупая затея на взгляд Нейлора. Особенно если вспомнить, что пойти они решили напрямую сквозь поля Печали… Нет. Выпивка точно не пошла им на пользу.

Едва вдохнув приторный — Нейлор до сих пор чувствует сладость на корне языка — аромат, половина храбрецов потеряла всякую связь с реальностью. Только и осталось отправить их назад под присмотром подчинённых хага Сайла. Благо, они обнаружились неподалёку. А вот остальные с ещё большим энтузиазмом ринулись в сторону леса. Нейлор про себя подивился их настойчивости. Но и только. Пришлось вспоминать самые мощные чары, из-за которых он теперь пару дней вообще не в состоянии использовать что-либо серьёзное. Даже паутинка прохлады сейчас не выходит. Но свихнувшихся на идее мести колдунам горожан он вернуть сумел. И остаётся только радоваться тому, что пьянчужек не занесло на поле Алой Печали. Иначе было бы сейчас в Севре порядка трёх десятков трупов…

— Есть. Разумеется, оно есть. Люди Севре хотят…

Дверь в кабинет распахивается, впуская хозяйку дома вместе с дочерью и Берной. Они чем-то взволнованы. Неужели в доме хагенн Таго всё-таки что-то произошло? Что-то случилось с найденной девчонкой? И уж не вина ли Кукушки в произошедшем? И возможно ли будет это исправить? Нейлор едва удерживает себя от того, чтобы прямо сейчас не сорваться искать это… существо… Как будто это так просто!

— Вир, прости за то, что мы без стука, но… о! Добрый вечер, — растерянно заканчивает хагари Лайгана. Ведьма чуть поворачивает голову и доброжелательно улыбается, из-за чего хозяйка дома теряется ещё больше.

Нейлор переглядывается с Берной, которая явно наслаждается представлением, хотя и не до конца. Её что-то беспокоит, пусть это и не так заметно окружающим, в отличие от Нейлора. Он движением головы предлагает сестре занять место около него. Возможно получится расспросить её. Берна пересекает комнату и опускается в кресло. Нейлор опирается о его спинку бедром, бросая мимолётный взгляд на растрескавшееся зеркало. Всё-таки целым оно остаётся благодаря чарам, не иначе.

— Вы рано вернулись, — озвучивает очевидное хаг Шаррет. — Что-то случилось?

— Рийси. Она… она не в себе, — подаёт голос Льята. Она стоит напротив стола и постоянно накручивает на палец ленту от распустившегося банта на платье. — Она выступила сегодня перед гостями и обвинила во всём Кери! Она сказала, что это сестра натравила на неё тварей и…

— Рийса заявляла это накануне, когда мы пришли узнать, как она, — добавляет Берна. — Я и подумать не могла, что она повторит это перед посторонними людьми.

— И что гости? — интересуется Шианн. Она спокойна. Словно это не её дочь обвинили в немыслимом. Нейлор всматривается в лицо ведьмы, пытаясь увидеть хоть каплю беспокойства. Напрасно. — Как они восприняли слова молодой Таго?

— Они… они согласились. Согласились с тем, что вы должны…

— Смиренно склонить голову перед аристократами Севре и послушно выполнять всё, что они скажут? — безмятежно улыбается ведьма. Улыбается так, что у Нейлора перехватывает дыхание. И не только у него. Хаг Шаррет выглядит… заворожённым. Хаг Сайл, кажется, на несколько мгновений утратил связь с реальностью. И ведь в этом нет ни капли чар. Вообще! Она просто улыбается. О, да! Появись хагари Шианн Ассано в Кепри, Йо пришлось бы довольствоваться даже не вторыми ролями. — Меня это абсолютно не удивляет. Беда Севре в том, что власть в городе получили пришлые. Вир, уж ты-то меня можешь понять.

Хаг Шаррет кивает. Хагари Лайгана недоумённо переводит взгляд с мужа на его бывшую (кое-кто утверждает, что вовсе и не бывшую!) любовницу. Сцена достойная столицы! Несомненно. Жители Кепри по достоинству оценили бы подобный сюжет. Хаг Сайл же пожимает плечами, словно бы то, что сказала ведьма — само собой разумеющееся. Иначе и быть не может. Пришлые?..

— Пришлые? — Берна не удерживается и задаёт вопрос вслух.

— Те, кто не жил здесь несколько поколений, — отвечает Льята. Как ни странно. Остальные молча слушают. — Или те, кто, даже живя здесь не один и не два десятка лет, так и не поняли, что составляет жизнь Севре. Твари, Печаль, Лассайская Скала — врата на ту сторону. То, с чем у королевских магов не хватает умения… или желания бороться. То, от чего защищают севрассцев колдуны. Да — прячась в закрытом для посторонних лесу. Да. Но на это у них есть собственные причины, которые… Неважно. Те, кто живёт здесь с момента основания города, прекрасно знают, какую роль играют колдуны, и…

— Достаточно, девушка. Я вижу, моя дочь неплохо вас просветила на этот счёт. Так вот. Сейчас городом управляют представители семей, не имеющих ничего общего с историей Севре. И они наивно полагают, что смогут вылепить из города подобие центральных областей. Забывая о том, что Мессет изначально был собран из разнящихся меж собой областей… лоскутов, как их до сих пор называют. Забывая о том, что каждая из провинций… каждый из лоскутов уникален. Имеет свой цвет. Свою суть… Вы ведь из Дайвега, хаг Теннери? Предположите, что получится, попробуй кто-либо превратить ваш лоскут в подобие, например, Майгора?

Нейлор представил. И мысленно пожелал гибели Майгору. Заранее. Берна скривилась. Не достаточно явно, чтобы заметил кто-либо из присутствующих, но Нейлор предупреждающе дотрагивается до её плеча. Берна переводит на него взгляд и вздыхает. Верно. Как бы сестрёнка не восхищалась садами Майгора, она явно не желает видеть их воплощение в скалах Дайвега. Что ж. Он понимает отношение ведьмы к пришлым. Странно только, что колдуны при всём их могуществе позволили подобной ситуации возникнуть.

— Хаг Теннери, мы далеко не всесильны, — нежно улыбается Шианн, от чего вновь перехватывает дыхание. — И мы не считали, что должны указывать людям, живущим в городе, как им жить. До недавнего времени считали, если сказать точнее… Вир, я надеюсь, ты сумеешь исправить ситуацию. Докажи, что мы не зря позволили именно тебе стать главным магом города. Мы на тебя рассчитываем.

Хаг Шаррет коротко кивает. Нейлор ловит себя на мысли, что, случись подобная сцена до того, как стало известно про Кукушку, он был бы счастлив. Такой… такая возможность взять мага под контроль!.. Какая жалость, что это уже не пригодится. Нейлор давит разочарованный вздох. И тут же делает вид, что ничего не случилось под подозрительным взглядом Берны. Шианн же понимающе улыбается и тут же переводит взгляд на хага Сайла, который успел что-то сказать, пока Нейлор сожалел об упущенной возможности.

— Теперь я понимаю, почему моя дочь терпеть вас не может, хаг Сайл, — всё так же улыбается Шианн. Кажется, ничто не способно испортить ей настроение. — Я отвечу. Ли-Лай и Круг заключили договор. Мы не претендуем на власть в обход Круга — Круг позволяет нам управляться с землями, что лежат в тени Лассая, по своему разумению. Всё просто.

— И Круг пойдёт на это?

— Да, — вступает в разговор Нейлор. Хватит отмалчиваться. — Хотя у меня сложилось впечатление, будто бы у договора есть пункты, о которых мне не известно…

Шианн пожимает плечами, явно не желая принимать предложенную Нейлором тему. Он сказал что-то не то? Колдуны о чём-то договорились с Кукушкой… и никто из сторон не желает делиться секретами.

— Я сумею убедить хага Дене поступать так, как выгодно вам, Шианн, — произносит Вир. — Либо заставлю. Но, боюсь, что на это потребуется некоторое время. Сколько Ли-Лай согласны ждать?

— До конца лета. Время ещё есть. Правда — не у всех. — Шианн поднимается из кресла и подходит к треснувшему зеркалу. Проводит кончиками пальцев по поверхности. — Ты сам ранее упоминал, что люди… неспокойны. Теперь у нас есть ещё и выступление молодой Таго. Мне не хотелось бы наблюдать, как толпа безумцев пытается штурмовать мой дом.

— И что же вы предлагаете? — хаг Сайл повторяет вопрос, ранее озвученный хозяином дома.

— Выдать им виновного, — как само собой разумеющееся отвечает ведьма.

— Как будто бы нам известно, кто это может быть! — качает головой хагари Лайгана.

Берна бросает короткий взгляд на Нейлора. Испуг. За кого? За Кукушку или…

— Вы готовы пожертвовать дочерью? — Не такое уж и редкое явление среди тех, кто обладает властью. Но Нейлор чувствует некоторое разочарование. И даже красота ведьмы словно блёкнет. Шианн равнодушно ведёт плечом. — И вы полагаете, что она согласится на это.

— Она останется жива, хаг Теннери. Но лишится магии. Навсегда. Поверьте — так будет лучше в первую очередь для неё. — Шианн отворачивается от зеркала и, попрощавшись, медленно идёт к выходу. На пару мгновений замирает рядом с Нейлором и тихо — так, чтобы услышал только он и, возможно, Берна — произносит: — Вам же будет проще её забрать. Раз уж мой мать пообещала её в уплату… уж не знаю — кому.

***

Льята неуверенно стучит в дверь. Тишина. Потом дверь всё же нехотя приоткрывается. Можно войти? Льята осторожно просачивается внутрь. Закрывает за собой дверь. Окидывает взглядом такую непривычно-пустую комнату. Совсем не похожую на место, где живёт сестра.

— Ты пришла меня навестить? Как мило. — Кери сидит на подоконнике. Ничего необычного. Всё, как всегда. И что-то не так. Льята не может понять — что.

— Ты злишься? На меня?

— Злюсь. Но ты пока что не при чём. Если, конечно, не скажешь сейчас что-нибудь такое, что изменит моё к тебе отношение, — Кери откидывается спиной на стену и прикрывает глаза.

— Мы с матушкой были сегодня на приёме в честь возвращения Рийси, — начинает Льята, усаживаясь на пустую и от того какую-то унылую скамейку. Ты отказалась пойти.

— Это я помню, сестричка. И до сих пор считаю, что мне нечего там было делать. Или ты попытаешься меня сейчас убедить в обратном? Утром у тебя не вышло, если ты помнишь.

Льята раздражённо выдыхает. Сколько можно?! Почему в последнее время они только и делают, что ссорятся. Что случилось? Льята тоже закрывает глаза, продолжая всё так же сидеть с прямой спиной, не позволяя себе ни на мгновение расслабиться. Не сейчас. Перед глазами встают картинки прошедшего вечера с Рийси, говорящей, что…

— Сейчас я даже рада, что тебя там не было, Кери, — произносит Льята. От окна доносится удивлённое хмыканье. Льята упорно не открывает глаза. — Рийси… она сказала, что видела тебя в ночь, когда на них напали твари.

— Она и раньше говорила что-то в этом роде. Постоянно. Я помню. И вообще — Таго меня… хм… недолюбливает. Назовём это так. Так что ты меня не удивила.

— В этот раз она сказала это перед гостями! И те её слова одобрили.

— Вот как… — от окна раздаётся шорох. Спустя пару мгновений голос сестры звучит совсем рядом. — И как же именно отреагировали гости?

— Они…

— О! Значит, гости хагенн Таго всецело поддержали девушку? Не удивлена. Хотя, конечно, верить взбалмошной девице, которая ещё толком не отошла от произошедшего… Впрочем, что от них ещё ожидать. — Кери отходит к столу и опирается об него ладонями. Так Льяте не видно лица сестры. — Так вот почему… забавно.

— Когда мы вернулись, папа хаг Сайл, брат Берны и твоя мать разговаривали в кабинете. После того, как им стало известно о том, что сделала Рийси, твоя мать…

— Предложила выдать им меня, — заканчивает за Льяту Кери ровным тоном. — Я знаю уже, Лья. Хагари Шианн запечатала дверь моей комнаты. Я не могу её покинуть. Что ж. Теперь я хотя бы знаю — почему. Это радует. — Кери начинает водить пальцем по поверхности стола. — Предупреждая твой вопрос: да. Я спокойна. Конкретно по этому поводу. И совершенно не удивлена. То, что сделала хагари Шианн, совершенно естественно. Я бы больше удивилась, реши она меня защитить.

— Она же твоя мать!

— Она меня родила, если ты это имеешь в виду. Воспитывала меня бабушка. Потом — хагари Лайгана. Хагари Шианн не имеет ко мне никакого отношения. — Кери отходит от стола и возвращается к окну. Высовывается по пояс. Потом поворачивается к Льяте. — Я совершенно не понимаю твоего возмущения. Что бы ни сделала хагари Шианн, это коснётся только меня. Не твою семью. Да и… ты правда веришь, что моя семья позволит сделать со мной что-то? Тем более — этим… хм… людям?

— А себя ты к моей семье не причисляешь?! — Льята привстаёт и тут же падает обратно на скамейку.

— Ты хочешь услышать ответ? — Кери медленно обходит комнату по кругу, прикасаясь ладонью к стене. Время от времени она замирает, но потом возобновляет движение. — Он тебе может не понравиться.

Льята молчит. Значит, вот как. Почему же тогда…

— Почему же тогда ты…

— Ты это сейчас про себя? Ну… ты не самая скучная компания. По возрасту схожа с Мирой, так что мне достаточно легко с тобой общаться. Кровь родная, опять-таки. А подобное со счетов не сбросишь. Ты забавная… и почему бы мне с тобой не общаться?

Льята молчит, не зная, что на это ответить. Да и нужно ли отвечать. В другой раз она бы просто встала и ушла. И дней двадцать после этого бы с Кери не разговаривала. Но теперь, после того, что она услышала в кабинете…

— Они лишат тебя магии.

— Ты в это веришь? — фыркает Кери. Она всё так же идёт вдоль стены. Чтобы не отрывать руку от поверхности, Кери приходится пройтись по кровати. Льята следит за сестрой взглядом. Что Кери пытается сделать? — Я ж любимая внучка хагари Гильетт! Неужели ты думаешь, что она позволит сделать со мной подобное? Это просто бред. Хагари Шианн, скорее всего, сказала так, чтобы ей поверили те, кто был в кабинете. Вот и всё.

Кери вновь стоит около того окна, от которого начала обход. Отнимает руку от стены, всматривается в линии на ладони… наверное. Потому, что Льята не видит в ладони сестры ничего, что можно было бы так пристально рассматривать. Кери качает головой и цокает. Потом вздыхает и опять усаживается на подоконник. Подтягивает колени к груди и, устроив на них подбородок, прикрывает глаза.

— А я ведь пыталась сказать тебе, что Рийси, да и не только она…

— Ты думаешь, это что-нибудь бы изменило? — перебивает Кери, не открывая глаз. — Что, по-твоему, я могла бы сделать? Зачаровать их всех? Хорошая идея, конечно, но сомневаюсь, что мне удалось бы подобное. Да и вряд ли бы кто-то из Ли-Лай смог такое сотворить… в одиночку. Так что проку с твоих слов… Или это ты так даёшь понять, что я сама виновата в нынешней ситуации? — Кери обращает лицо к Льяте, всё так же не открывая глаз. Выглядит это жутко. Льята зябко ёжится. — Хорошо. Если ты так хочешь - я совершила ошибку. Правда, я понятия не имею, какую, но это ты уже сама додумай, ладно? Но в таком случае, ответь на вопрос. Ты вчера так и не сказала, с чего вдруг тебя понесло за город.

— Я хотела найти доказательства того, что ты не при чём, — мрачно произносит Льята. Слова задели. И сильно. Сестра совсем не считает важным беспокойство Льяты. Но… но сейчас, когда Кери могут (пусть та и не верит, но Льята чувствует, что случится что-то плохое. И скоро.)… но сейчас совсем неподходящее время для обид. — Тогда бы Рийси поняла, что её обвинения не имеют смысла, и…

— И всё было бы точно так же, — опять не даёт закончить Кери. — Она же терпеть меня не может! А тут такой повод! Да и… ты в самом деле думаешь, что сумела бы найти что-то там, где всё не по разу перерыли?! Вспомни Медовый Двор. Не считай, что подчинённые Сайла идиоты… И в результате твоих поисков тебя едва не сожрала тварь. Как она тебе, кстати?

Льята передёргивает плечами, вспомнив чудовище, выросшее прямо перед её глазами. И то, как тварь вырвала кусок плоти из её ноги. И то, что спасена она была лишь чудом. Это… Льята зажмуривается, мотает головой, стараясь прогнать жуткое видение, которое преследовало её всю нынешнюю ночь.

— Пообещай. Всерьёз пообещай, что прекратишь впутываться в подобное, Льята, — серьёзно произносит Кери. Она пристально всматривается в глаза Льяты. — Добром это для тебя не кончится, поверь.

Льята молчит. Кери тяжело вздыхает и махает рукой в сторону двери. Льята всё так же молча встаёт и выходит прочь из комнаты. В коридоре сталкивается с Шианн, которая приветственно кивает. Но и только. Подождав, пока за матерью Кери закроется дверь, Льята на цыпочках прокрадывается назад. Прислушивается, но из-за двери не доносится ни звука. Наверное, кто-то из них наложил чары. Не иначе. Фыркнув, Льята быстрым шагом уходит прочь.

Она сбегает по винтовой лестнице, совершенно не представляя, куда сейчас идти. К кому? К Рийси — попытаться убедить ту взять слова назад? Во время приёма та, как и несколько дней до того, была немного… не такой, как раньше. И на гибель её… любовника… Льята кривится от того, как это звучит, но теперь не получается скрываться за красивыми словами. Надо называть Тайра так, как есть на самом деле… Списать на смерть Тайра поведение Рийси не выходит. Что-то не так. Но… Но Льята сомневается, что Рийси захочет её слушать. Да и теперь, после того, как оберег забрал папа, выбраться из дома будет очень сложно. Даже через потайной ход — ещё не настолько поздно, чтобы можно было запросто прошмыгнуть туда, не боясь быть замеченной хоть кем-нибудь. Значит, с Рийси встретиться не выйдет. Не сегодня, во всяком случае. Что ж. Тогда — Берна? Она слышала, как Рийси обвинила Кери, и явно не поддержала собравшихся у хагенн Таго гостей. Может, подруга сможет что-то посоветовать? Льята замирает у подножия лестницы, когда слышит приглушённые голоса из-за неплотно прикрытой двери. На цыпочках подбирается поближе и вслушивается.

— И ты так просто с ней согласился, Вир?! — матушка?! — Это, по-твоему, допустимо?

— Ты считаешь, что мне не следовало этого делать? Странно слышать это от тебя, Ганна. В самом деле странно. Ты же всегда считала, что Керье было бы лучше находиться вне нашего дома. И что же теперь тебя не устраивает? Шианн заберёт её после того, как всё случится, и ты будешь избавлена от необходимости видеть Керью. Что не так?

— Ты предал собственную дочь, Вир. Вот что не так, — жёстко произносит матушка. Льята хмурится, пытаясь представить себе, как матушка должна сейчас выглядеть. Бесполезно. Представить не выходит — Льята никогда ещё не слышала от неё подобного тона. — Ради… ради положения и сохранения договорённостей между Ли-Лай и Кругом ты согласен искалечить девочку…

— Ты рассуждаешь так, словно имеешь представление о магии, Ганна, — хмыкает папа. — Откуда такие познания, и почему я об этом никогда не слышал? Хотя… я и о том, что моя дочь унаследовала дар своей матери, узнал лишь несколько дней назад… — невесело договаривает он.

— То есть, ты не знал, что Керья… — голос матушки пропитан изумлением. — Как такое возможно?

— Её учили в Ли-Лай. В том числе и тому, как спрятать свои таланты от посторонних.

Замолчали. Только звук шагов, которые, по счастью, не приближаются к двери. Льята осторожно заглядывает в щель. Всё, что получается увидеть — краешек подола юбки. Льята разочарованно вздыхает. Тихо, чтобы никто не услышал.

— В юности у меня была подруга, обладавшая даром. Слабым — её учили дома, поскольку до уровня Академии она никак не дотягивала. Всё, что она могла, это создавать пляшущие огоньки. Когда ей исполнилось пятнадцать, семья нашла ей мужа. Такова традиция в наших кругах, как ты понимаешь.

— Странно, что ты не стала требовать этого для Льяты, — отмечает папа. Льята часто моргает, пытаясь осознать услышанное. — Мне пришлось самому озаботиться этим вопросом.

Что?! Папа хочет сказать, что нашёл ей жениха? Льята мотает головой, отказываясь верить в услышанное. Он не мог…

— Я не считала её достаточно взрослой для замужества. Но речь не о Льяте. Семья жениха моей подруги поставила условие, что невеста должна быть лишена способностей к магии. Нет, они не из тех, кто ненавидит магов или что-то в этом роде. Но они обладают специфическими способностями, и, как мне намного позже объясняли, это не позволило бы моей подруге выносить и родить ребёнка, — матушка замолкает, а Льята надеется, что никто не решит пройти по коридору в ближайшее время. Так хочется знать, что же матушка скажет дальше. — Магии её лишили. И вроде бы всё хорошо, но… я видела её после этого лишь единственный раз — потом они уехали к семье мужа на юг… Из неё словно всю жизнь вынули. И такое ты хочешь сделать с собственной дочерью?!

— Это лучше, чем… ты ведь слышала, что именно потребовали представители высшего света? Даже не стали ждать утра — заявились сегодня, чтобы не дать нам возможности что-то предпринять… И, я не сомневаюсь, прочие горожане их поддержат! А значит, придётся разорвать договорённости с Ли-Лай… Нам не пережить зиму без помощи колдунов. Круг слишком далеко — тех магов, что у меня в подчинении, попросту не хвати. Особенно этой зимой… Печаль рано зацвела, Ганна. Слишком рано. Лассай откроется со дня на день, и я сомневаюсь, что он закроется, как положено. А это значит, что зима будет совсем без снега. И очень холодной. Вымерзнет всё — в следующем году нас ждёт голод. Кроме того, открытые врата означают, что с той стороны стоит ждать много гостей, понимаешь? Намного больше, чем всегда. Помимо тварей здесь появится много такого, чего… Ганна, если Ли-Лай не придёт на помощь — а они не станут этого делать, если мы не сумеем сохранить текущий порядок — Севре и окрестные деревни попросту вымрут в течение пары лет.

— Ли-Лай не могут сами утихомирить наших аристократов? — недоверчиво спрашивает матушка. Льята прижимает руку к губам, стараясь не издать ни звука. — И откуда ты знаешь, что будет именно так? Подобное уже бывало?

— Бывало. Мне тогда было лет десять. Страшный год. Не хочется вспоминать. И я не хочу, чтобы подобное повторилось. Тем более, если мы останемся без помощи Ли-Лай. — Раздаются шаги. Льята готовится сбежать в любой момент, но шаги не приближаются к двери. — Колдуны Ли-Лай не могут находиться в Севре. Город убивает их. Здесь могла жить Тисс, которая, насколько я знаю, была в конфликте с силой леса. Здесь живёт моя дочь — моя кровь даёт ей такую возможность. Шианн может находиться в городе ограниченное время, благодаря кровной же связи с Керьей. Всё. Больше никто из колдунов в Севре не появится. Все проблемы Севре должны решиться жителями Севре. Если мы не в состоянии этого сделать, то не имеем права на помощь Ли-Лай. Таковы правила. И довольно об этом. Пойми, чтобы успокоить наших аристократов (хотя бы на время — до осени), нужно сделать вид, что мы готовы уступить их требованиям. Они хотят наказания для колдунов? Что ж. У нас есть ведьма для такого случая. Лучше пожертвовать одной жизнью… тем более, что убивать Керью никто не станет — достаточно прилюдно лишить её магии. Народ примет это. Так что аристократия не сможет воспользоваться настроениями людей. Лучше пожертвовать Керьей, чем знать, что большинство из жителей Севре не встретит новую весну.

— Это отвратительно, Вир. Не проще избавиться от тех семей, что мутят воду? От аристократов?

— И это говоришь мне ты? — папа невесело смеётся. — С аристократией я разберусь. Позже. И они никогда этого не забудут, обещаю. Но мне нужно время, которого сейчас попросту нет. И я сильно сомневаюсь, что простые горожанесейчас встанут на нашу сторону. Дене уже открыто поддерживает Таго и прочие семьи пришлых. Да и торговцы вроде Трейн в последнее время стремятся подобраться поближе к главе Севре. Меня, конечно, защищает статус, но всегда найдётся более сговорчивый маг. Думаешь, мои подчинённые сумеют побороть искушение, если им предложат занять моё место в обмен на лояльность?.. Всё, что у меня есть, это Сайл и колдуны Ли-Лай.

Повисает молчание. Шорох ткани. Шаги. По счастью — не к двери. Видимо, папа просто прохаживается по комнате.

— Но как же она может так…

— Шианн… Такая уж она есть. Да и, я думаю, Шианн просто передаёт решение Гильетт. Не более.

— И всё же… Керья не заслуживает подобного.

— Но у нас нет выбора. Так что мы просто сделаем так, как предложила Шианн. И будем надеяться, что Керья поймёт. Всё. Хватит об этом. Что касается Льяты…

На этот раз шаги явно приближаются. Льята отшатывается от двери и торопливо удаляется по коридору. В голове одновременно мешанина мыслей и абсолютная пустота. Льята пересекает гостиную и направляется на поиски Берны. Кери не станет даже слушать, что бы Льята сейчас не сказала. Тем более, что они только что расстались. Другие подруги недоступны, да и Льята совсем не хочет их видеть после того, как они поддержали слова Рийси. Та, разумеется, просто ошибается — она запуталась, вот и всё. Но Шани и Силь… они ведь не могли не понимать, что всё сказанное — неправда! Почему же они… А в одиночестве сейчас Льята просто сойдёт с ума. Значит… Значит, остаётся Берна.

========== XX ==========

Нейлор бесстрастно рассматривает труп сборщика слёз. Умер с блаженной улыбкой на лице, бедняга. Только что. Нейлор видел, как тот пошатнулся и упал. Как прочие сборщики равнодушно перешагнули через ещё дышащего мужчину и продолжили брести к городу. Пустые глаза, окаменевшие лица с приклеенной улыбкой. Печаль… Белая, если судить по выражениям их лиц. Хотя погибших от аромата Алой Нейлор ещё не видел.

— Милое зрелище, тебе так не кажется, Нейл? — Нейлор может собой гордиться — ему удаётся не вздрогнуть. Но и только. — Сколько же их дохнет ежегодно!.. И всё равно эти идиоты каждое лето собираются здесь. Людишки! Такие жалкие в своих страстях…

— Ты об этом хочешь поговорить, Кукушка? — недовольно спрашивает Нейлор. Разворачивается лицом к собеседнику и морщится, видя сотканный из теней, которых уже немало в закатных сумерках, силуэт и светящиеся белым глаза. Как же он ненавидит этот облик!

— Не я. Это ты желал со мной поговорить, — поправляет Кукушка, носком сапога запрокидывая голову мертвеца. Присаживается и внимательно рассматривает лицо. — Выглядит счастливым… Как считаешь — стоит забрать парочку цветов, чтобы получше изучить? Всё-таки я восхищаюсь тем, на что они способны… Так о чём ты хотел говорить, Нейл?

Нейлор дотрагивается до лица погибшего, отдёргивает руку. Странно. Раньше прикосновения к телам мертвецов не вызывали никаких эмоций… что сейчас не так?

— Он умер, поддавшись очарованию цветов, Нейл. — Кукушка встаёт, отряхивая одежду от пыльцы. Белой, чуть мерцающей в сумерках. Но ведь от поля достаточно далеко… — Цветов, чья родина на той стороне. Уж об этом-то можно было бы догадаться! По крайней мере — тебе. Так что не удивляйся тому, что ты ощущаешь. Это нормально.

— Это влияние той стороны? Совсем не похоже на то… — Нейлор ещё раз прикасается к лицу мертвеца, стараясь прочувствовать то, что заставило отшатнуться в первый раз. Холод. Боль, уходящая в кости. Тоска. Шёпот… — Совсем не похоже на тех, кого мне приходилось исследовать в Дайвеге. Особенности местных врат? Как интересно, — Нейлор поднимается, с некоторым сожалением думая, что совсем нет времени на исследования. — О чём вы договорились с Ли-Лай, Кукушка? И что происходит в Севре?

Кукушка молчит, всматриваясь во что-то далеко впереди. Нейлор терпеливо ждёт, пока собеседнику не надоест играть на нервах. Остаётся надеяться, что это не затянется надолго. Вокруг всё больше темнеет, и в любой другой вечер Нейлор уже начал бы беспокоиться насчёт появления тварей… хоть об этом можно не переживать в компании Кукушки… Завтра в полдень Керью лишат магии. Нет, Нейлор не планирует творить глупости вроде спасения несчастной девы и прочего вздора. Послезавтра они с Берной отбывают — таково одно из условий Гильетт Ассано. В дальнейшем все контакты с колдунами будут идти через Вира Шаррета (неплохое положение для посредственного королевского мага, на взгляд Нейлора). Как и раньше. С той разницей, что теперь об этом известно Кругу. И на фоне этого жизнь и смерть какой-то местной ведьмы совершенно ничего не значит, на самом-то деле. Но Нейлор мысленно содрогается всякий раз, как только представляет себе процесс лишения магии. И то, как жить после. И можно только порадоваться, что родная семья никогда не станет платить собственными детьми за благополучие, сохранение мира и прочую чушь.

Молчание затягивается. Нейлор оборачивается и всматривается в лицо Кукушки, что всё так же бесстрастно скользит взглядом по чему-то неизвестному. Нейлор раздражённо выдыхает и тут же видит, как на мгновение на губах Кукушки появляется довольная улыбка. Она так же быстро и исчезает, но Нейлор успел её заметить. Кукушка! Как же это злит.

— А что происходит в Севре? Я как-то не в курсе последних событий. Сам посуди — в городе я почти не бываю. А то, что мне удаётся узнать от моих… помощников… не даёт полного знания. Что же происходит в Севре, Нейлор?

Нейлор замирает. В самом деле? Кукушка не в курсе? Может быть, ещё и скажет, что не имеет отношения ко всему этому?! Как будто в это можно поверить!

— Девушка из знатной семьи… та самая, которая была в твоём (не отпирайся, твои слова при той нашей встрече явно на это указывали) коконе чар, обвинила дочку главного королевского мага города в том, что та управляла тварями и пыталась её убить, — медленно проговаривает Нейлор, внимательно всматриваясь в лицо собеседника. Кукушка пожимает плечами и чуть склоняет голову. То ли признаёт правоту Нейлора, то ли подтверждает, что слова услышаны. Нейлор наклоняется, чтобы поднять с земли камешек. Потребность хоть что-то вертеть в руках при разговоре с… с этим… значительно усилилась с последнего раза. Или это просто нервы? — Если ты не в курсе — это та самая ведьма, которая провожала меня в Ли-Лай, — не удерживается Нейлор от язвительного уточнения. Которое остаётся без ответа. Кукушка просто пожимает плечами. Нейлор перекатывает камешек между пальцами, ощущая его грани. — Все, кому повезло это услышать, явно прониклись речью. Во всяком случае, когда представители аристократии заявились в дом мага, они явно верили в услышанное. — Кукушка вздыхает и тоже подхватывает камешек. Вертит в руках, периодически бросая короткие взгляды на Нейлора. Молчит. Нейлор цокает языком, понимая, что ничего, кроме как продолжать рассказ, ему не остаётся. — Они потребовали наказания для ведьмы. И маг согласился… О! Я вижу, что тебе наконец-то стало интересно! Да. Шаррет согласился после того, как прибывшая накануне из Ли-Лай мать ведьмы предложила лишить девушку магии. И знаешь, Кукушка, что в этом всём меня удивило больше всего? Нет, не поведение мага и ведьмы. Оно-то прекрасно вписывается в наш привычный мир. В конце концов, едва ли не все представители высшего, да и не только, света так или иначе торгуют жизнями своих родственников. Это совершенно не удивляет. Нет. Но вот то, что ведьма сказала мне, когда покидала собравшихся… О какой плате она говорила? Куда мы должны забрать эту девчонку? Что ты на это скажешь, Кукушка?

Кукушка отбрасывает камешек и пристально смотрит на Нейлора. Настолько пристально, что тот с трудом подавляет желание попятиться. Потом Кукушка выдыхает и отворачивается.

— Вот, значит, как… Что ж. Этого стоило ожидать. Тут моя ошибка, конечно. Почему-то мне показалось, что ведьма не станет хитрить и выполнит обещание. М-да… Похоже, этот край влияет на меня больше, чем можно было представить. — Нейлор непонимающе моргает. О чём это Кукушка? — Лишить девчонку магии, чтобы та перестала представлять для нас ценность. Ведьма решила пойти по стопам своих предков? Глупо. Я не позволю. Когда, ты сказал, состоится сие действо?

— Завтра в полдень, вроде бы. Если ничего не изменится. Вы договорились, что колдуны Ли-Лай отдают девушку в качестве платы?

— Да. В обмен на позволение быть по-прежнему хозяевами земель вокруг Севре, — Кукушка медленным шагом движется в сторону города. Нейлор следует за ним. Краем глаза он отмечает, как к трупу подбегают королевские маги и утаскивают его в город. Нейлор и Кукушка отходят к краю дороги, пропуская их вперёд. Нейлор нисколько не удивляется тому, что те их не замечают. Хотя ожидать подобного от магов… — О, так они всё же что-то делают с трупами сборщиков. Мне, признаться, подумалось вначале, что нет… Об остальных пунктах договора тебе должно быть известно больше моего, Нейл. Всё же именно с тобой он обговаривался.

— При этом никто не соизволил поставить меня в известность о такой мелочи!

— Не принимай близко к сердцу. Вот мой тебе совет. Так было нужно. Иначе бы ты не смог скрыть свою осведомлённость от других. А в данном случае это важно. — Кукушка легко пересекает обережную линию, словно её и вовсе нет. Хотя, её действительно нет в том месте, где проходит Кукушка — исчезла, смешавшись с силой той стороны. Нейлор шагает следом. И что же такого необычного в этой ведьме? Да, чары у местных непривычны, но таких тут целое поселение. — Что в ней такого необычного?.. Да, Нейл, ты произнёс это вслух. Нет. Не хочу об этом говорить. Всё же мало ли кто может услышать. Так что… Ты ведь так и не вспомнил свой разговор с ведьмой Ли-Лай? Что ж. В таком случае тебе придётся подождать до возвращения в Дайвег. Глава дома Теннери разъяснит тебе всё в подробностях. Может быть.

— Отец, я так понимаю, тоже в курсе? — Нейлор сбивается с шага и выпускает из рук камешек. Тот с шорохом падает в придорожную траву. Нейлор вздыхает, срывает травинку и принимается накручивать её на палец. — Ну, разумеется, да! Как же иначе. Значит, мне нужно будет забрать ведьму? Или что ты планируешь?

— Ну…

— Нейл, и… — Берна во все глаза рассматривает Кукушку. — Кукушка? Правильно?

Нейлор растерянно смотрит на внезапно появившуюся сестру, не зная, что сказать. Кукушка отвешивает приветственный поклон. В лучших традициях королевского двора. Ехидно улыбается Нейлору так, чтобы Берна этого не увидела. Берна переводит взгляд на Нейлора.

— Что ты тут делаешь, Берна? — От солнца уже не осталось даже лучей. Сумерки настолько густые, что с трудом можно разобрать близлежащие предметы. Уж лучше бы ночь, чем это. Кукушка еле угадывается, что даже радует, поскольку видеть этот облик нет никакого желания. И Берна не придумала ничего лучше, чем отправиться на прогулку в такое время!

— Я тебя искала, Нейл, — говорит сестра. — Так это и есть Кукушка? Но ты говорил, что это…

Берна прерывается, видя, как облик существа, стоящего рядом, плавится. Спустя пару мгновений рядом стоит человек. Берна прижимает ладонь ко рту, сдерживая изумлённый возглас. Нейлор же чуть морщится. Да, безусловно, это намного лучше, чем то, что находилось рядом чуть ранее, но… но Нейлор совершенно не рад тому, что Берна при этом присутствовала. Ей абсолютно точно не нужно было видеть, кто именно скрывается под личиной Кукушки. Пусть даже они об этом и говорили. Но слышать, знать и видеть воочию — совершенно разные вещи. Берне слишком рано знать о подобном. Человек жестом предлагает двигаться дальше и направляется в сторону дома хагенн Шаррет.

— Откуда ты знаешь, что нам нужно именно туда?

Нелепый вопрос. Нейлор готов это признать сразу же, как произнёс последнее слово. Если Кукушка так легко разгуливает по Севре, то выяснить, где остановились брат и сестра Теннери явно не составило труда. Кукушка мило улыбается.

— Со мной говорила Льята, — сообщает Берна, справившись с эмоциями. — Она подслушала разговор своих родителей. Хаг Шаррет серьёзно настроен лишить Керью магии. Ох, Нейл, на Льяте лица не было, когда она мне это пересказывала!

— Она сказала только это, или там было ещё что-то интересное? — уточняет Нейлор. То, что младшую дочь Вира Шаррета лишат магии, ему и так было ясно. А вот то, что мог сказать маг… Кукушка чуть склоняет голову, прислушиваясь к разговору. Странно, что Берна никак не отреагировала на этого человека… раз уж сейчас это существо находится именно в человеческом обличии. Хотя она всегда относилась к нему с теплотой. Чему удивляться?

— Политика. Что-то про то, что город не переживёт зиму, если останется без поддержки колдунов. А те не станут вмешиваться, если горожане решат штурмовать лес… либо ещё какую-нибудь глупость. При этом они совершенно не против пожертвовать одной ведьмой ради всеобщего спокойствия и так далее.

— А с недовольными горожанами они разберутся после. Когда все немного успокоятся. Скорее всего после того, как ляжет снег, — подаёт голос Кукушка. Присаживается на бортик фонтана. Нейлор только сейчас понимает, что они дошли до площади. Торопливо оглядывается по сторонам, но никого не видит. Хорошо, что горожане стараются не высовываться на улицу после заката. Так хотя бы есть шанс, что их троих никто не заметит. Хотя… Кукушка сейчас выглядит человеком, так что вопросов возникнуть не должно. — Хотя, возможно, это произойдёт и раньше… Ожидаемо.

— Хорошо. Я принимаю то, что все подробности мне станут известны только в Дайвеге. И я не спорю. Но объясни — зачем нужно было подталкивать ту девчонку, которую не сожрали твои твари к… что это должно было дать?!

— Изначально планировалось полное уничтожение колдунов, — Кукушка рассеяно зачерпывает ладонью воду и даёт ей пролиться сквозь пальцы. Бросает короткий взгляд на поражённо замершую Берну и чуть пожимает плечами. — Чему ты удивляешься? Род моих занятий… и заданий… тебе прекрасно известен. Так что сцена с девчонкой вполне укладывалась в план. Особенно после того, как обережь бы растаяла… это было бы… неважно. Но вот встреча с ведьмой в поселении несколько изменила мои планы. Впрочем, вмешиваться в то, что уже было сделано, мне не хотелось… Так что всё прошло именно так. Как конкретно они собираются лишить её магии? Узнай и найди способ обратить ритуал вспять. У тебя время до завтрашнего полудня. Это важно. Что ж. На этом я, пожалуй, попрощаюсь — дела.

Нейлор смотрит, как человек… существо… уходит прочь по дороге до тех пор, пока его силуэт не теряется в темноте. Берна грустно качает головой и вздыхает. Но ничего не говорит. Нейлор набрасывает на неё паутинку тепла — ночь неожиданно прохладна — и подаёт руку.

— Я не ожидала, что… Кукушка… окажется таким… Это существо совсем не похоже на…

— Это не так. Просто ты никогда не знала его с этой стороны. Постарайся понять, что по-другому просто не будет. И не отворачивайся от него, когда вы встретитесь в Дайвеге. Всё же мы не чужие люди друг другу.

Берна печально улыбается, зябко поводит плечами и следует за Нейлором.

***

«…День будет удачным, если встать до восхода солнца и увидеть его первые лучи…» Именно так она когда-то решила и с тех пор каждое утро проводит на подоконнике. Зимой приходится заворачиваться в шерстяной плед, но и поспать можно подольше — зимние ночи долгие. Зимой Кери дыханием растапливает снежные узоры на стёклах и вглядывается в холодную темноту. Летом же обогнать солнце удаётся не всегда, слишком уж рано начинает светать. А этим летом пришлось слишком часто не спать по ночам. Вот как нынешней ночью. Интересно, стоит ли надеяться, что день станет удачным? Ведь, по сути, это всё ещё день вчерашний. Или нет? Кери не знает. И не хочет знать. И думать. О том, что случится сегодня в полдень. Она не строит иллюзий, пусть и убеждала вчера сестричку, что ничего страшного не происходит. Пусть в тот же самый момент она отчаянно искала хоть какую-то лазейку, выход из собственной комнаты, так неожиданно ставшей клеткой. Несколько раз прощупала стены, надеясь найти хоть что-то… зря. Хагари Шианн не допускает ошибок…

Кери сидит на подоконнике, вглядываясь в светлеющее небо, и пытается разобраться в мешанине мыслей и чувств. Что пошло не так? И когда? И возможно ли было что-либо исправить, представься такая возможность?..

И насколько бы Кери расстроилась, узнав, что да — такая возможность была.

Может, стоило когда-то всё же постараться влиться в семью отца, а не считать их глупыми людишками, пусть и забавными временами? И подружиться с компанией сестрички — тогда бы они, наверное, не поверили обвинениям Таго… тогда б, возможно, и Таго не стала бы говорить… Бред! Таго изначально терпеть её не могла, так что ничего бы это не дало. Но, возможно, стоило попытаться нравиться людям? Смешно. Вдвойне. Пытаться задним числом найти выход из ситуации довольно-таки глупо. Как и представлять себя в подобной жалкой роли. Кери свешивает ногу с подоконника и откидывается на стену. Прикрывает глаза.

«…Дверь открывается, заставляя Кери вздрогнуть — в первый раз за долгое время она не может ни почувствовать гостя заранее, ни запретить ему пройти. Какое мерзкое чувство!

Отец.

И что ему внезапно понадобилось? Кери опирается бедром о стол и рассматривает гостя. Он выглядит каким-то слишком… бледным, что ли?.. или… нездоровым. С чего это? С хагари Лайганой что-то случилось? Или с Льятой?

— Доброго вечера, Керья, — как-то неуверенно начинает отец.

— Доброго, — соглашается Кери. Спросить, что с ним такое, или пусть и дальше мучается? Второе. Кери сейчас слишком раздражена, чтобы быть милосердной.

— Как ты, возможно, уже знаешь, дочка хагенн Таго обвинила тебя в том, что ты натравила на неё тварей. Я, разумеется, ни за что в это не поверю — мне прекрасно известно, на что способны и не способны колдуны — но другие поверили. — Кери пожимает плечами. И что с того? — К сожалению, не в моей власти указывать высоким семьям Севре, что и как делать. Так что… ради сохранения мира в городе и окрестных землях, я вынужден был принять такое решение.

— Лишить меня магии? Я должна порадоваться или посочувствовать вам, отец? — ровно спрашивает Кери, с внутренним торжеством отмечая, как отец дёргается от её слов. Совесть? — И ответьте мне, прошу вас. Идея была ваша?

— Нет. Это предложила твоя мать, — отец так и не проходит дальше порога. Лишь дверь прикрыл.

Хагари Шианн… Кери даже не может понять, удивлена ли она этим. Они никогда не были близки. Настолько, что до вчерашнего дня в последний раз говорили, кажется, зимой. О чём? Кери не может вспомнить. Что-то незначительное.

— Не скажу, что так уж и удивлена. Это вполне вписывается в то, что я о ней знаю. Пусть я и не ожидала, правда. — Бабуля не позволит такому случится! Как только она узнает… а успеет ли она узнать прежде, чем всё случится? Должна. — И когда? Льята так и не сказала, как и моя… моя мать. Сколько мне ждать этого невероятного события?

— Не язви. Я понимаю, что тебе сейчас непросто, но не стоит так себя вести. — А как, интересно, ей нужно себя вести? Смиренно и с радостью принимать незаслуженное наказание?! Пф! Отец, что за бред вы несёте?! — Завтра в полдень. Пойми, Керья, это вынужденная мера. Мне никак сейчас не сладить с аристократами. Никак.

— Что ж. Понимаю. — Кери отходит от стола и присаживается на краешек кровати. — Это всё, что вы хотели мне сказать? В таком случае — не могли бы вы меня сейчас оставить? Я хочу побыть одна…»

…Кери хмыкает и открывает глаза. М-да… так до конца и непонятно, чего добивался отец своим вчерашним визитом. Сообщить о том, что её ждёт? Или заглушить собственную совесть?.. А должна ли у главного королевского мага города быть совесть? И, если да, то по отношению к кому? Интересный вопрос. Но стоит ли сейчас об этом думать?

Кери соскальзывает с подоконника, по пути едва не теряя простыню — да и плевать, на самом-то деле! Кто сейчас её видит? Медленно движется вдоль стен, как проделала уже не раз за прошедшую ночь. Ладонь с обломанными ногтями скользит по чуть шершавой поверхности стены, замирая, когда натыкается на очередной узелок чар. Холодный и ощетинившийся иглами. Не прикоснуться, не сжать между пальцами — боль сразу же прошивает всё тело, заставляя беззвучно кричать. И не распутать. Бесполезно. Чуть помедлив, ладонь продолжает движение. Кери осторожно ступает босыми ногами, стараясь не наступить на… ни на что.

Ночью у неё случился приступ ярости. Всё, что копилось с момента смерти Меора… смерти?… выплеснулось в виде чудовищной истерики. Так что теперь на полу кругом валяется одежда, книги — некоторые из них разодраны в клочья — битые чашки, перевёрнутые горшки с цветами. Ногти обломаны и до сих пор кровоточат, если задеть, ноги порезаны осколками в нескольких местах… Кери ничего из этого не волнует. Пусто. В голове не протолкнуться от мыслей, а вот в сердце пусто.

Кери останавливается около входной двери. Не пытается уже открыть её — бесполезно. Медленно выдыхает и двигается дальше.

«…Дверь открывается. Кери лежит на кровати, всматриваясь в потолок. Не поворачивает голову на звук — нет никакого желания. Потолок белый. Без единой неровности. Странно. Кери казалось, что там, над тем окном, что выходит на восток, ещё весной пролегла трещина. Ведь были же мысли, что стоит что-то с ней сделать. И куда ж она вдруг подевалась?

— У тебя прекрасно получается, Керья.

— Благодарю, хагари Шианн, — всё так же скользя взглядом по потолку, отвечает Кери. Зачем она пришла уже в который раз за сегодня. Была же не так давно — сразу после ухода Льяты. Что ещё желает сообщить?

— Ты вся в неё пошла. И манеры, и привычки. И способности. Вся в свою бабку. Единственная из моих детей.

— Вам это не по душе? — удивляется Кери. Настолько, что всё-таки переводит взгляд на хагари Шианн. Она странно выглядит. Неправильно. Переживает? Сложно себе это представить. Проще поверить в то, что отца совесть замучила… которой в отношении Кери у того сроду не было… чем в то, что хагари Шианн может переживать за… — Мне казалось, что вы любите свою мать.

— Люблю. Но это не мешает мне знать, каким чудовищем она на самом деле является. Ты просто всегда была её любимицей, оттого и не могла увидеть это в ней… Мне жаль, что завтра ты должна будешь потерять свои способности, Керья. Правда, жаль. Но так надо.

— Кому? — Кери поднимается с постели, пересекает комнату. Забирается с ногами на скамью, притягивая колени к груди и обнимая их. — Кому это так внезапно понадобилось? Я не поверю, что вы не в состоянии сладить с несколькими людишками, пусть они и из высшего света! И не надо ссылаться на договор, пожалуйста. Его спокойно можно обойти при желании.

— В состоянии, — кивает хагари Шианн, вертя в руках стакан. — Будь любезна — сядь, как полагается. Я не позволяла тебе вести себя настолько расхлябанно. То, что ты сейчас находишься не в Ли-Лай, не даёт права забывать о манерах. Странно, что жена твоего отца не озаботилась этим. Я была о ней лучшего мнения… И приберись! Стоило на пару часов оставить тебя без внимания, как ты тут же опять начинаешь разводить свинарник!

— Я всего лишь поставила стакан на стол, — ровно возражает Кери, опуская ноги на пол и выпрямляя спину. — Что странного в том, что мне захотелось пить?

— Настолько сильно, что ты успела опустошить целый графин, — кивает хагари Шианн, отставляя стакан в сторону. — Это бесполезно, Керья. Тебе не найти выхода. Я не оставляю лазеек. Могла бы это знать. Всё же ты моя дочь.

Кери фыркает. Как будто это что-то изменит! Указать на то, что любые попытки что-то изменить, бессмысленны — как это любезно со стороны хагари Шианн.

— Если это всё, что вы хотели мне сказать, то не могли бы вы покинуть мою комнату? Мне хотелось бы провести последнюю мою ночь без посторонних. — Кери от всей души надеется, что это не прозвучало жалко.

Хагари Шианн некоторое время всматривается в её лицо. Потом вздыхает и идёт к выходу. Прекрасно.

— Ты говоришь так, словно завтра умрёшь, — произносит она, взявшись за ручку двери. — Напрасно. Твоя жизнь останется при тебе. Пусть и не такой, какой была до сих пор. Но поверь мне — это… не хочу говорить, что, мол, это для твоего же блага, но… я действую в твоих интересах. Избавиться от магии для тебя сейчас — единственный возможный выход.

— Чушь! Что такого ужасного произошло, что мне вдруг стало опасно быть тем, кем я родилась? Придумайте хоть одну причину, хагари.

— Она есть, но тебе не стоит об этом знать. Доброй ночи, дочь. Постарайся поспать. Тебе это нужно.

С этими словами хагари Шианн покидает комнату, плотно прикрыв двери. Кери молча смотрит ей вслед, не в силах пошевелиться. Зачем она приходила? Проверить, не взломала ли Кери клетку? Убедиться, что она не вскрыла себе вены?.. Если бы пришла в голову подобная чушь — надолго б не задержалась. Кери не собирается расставаться с жизнью. Не так… Во всяком случае — пока магия при ней. Вот потом… как же не хочется думать про то, что будет потом. Про то, что завтра в самом деле…

Кери срывается с места. Первыми на пол летят книги с полок. Она выдирает листы, ломает обложки, швыряет книги в стены, от которых те отлетают и шлёпаются на пол с глухим стуком. Когда полки пустеют, Кери скидывает и их с раздражением отмечая, что те уцелели. Она стаскивает с кровати бельё, обрывает занавески, вкладывая в движения всю злость, весь страх перед тем, что ждёт завтра. Всю безнадёжность. Пройдя в гардеробную, Кери выволакивает всю одежду и рвёт то, что получается разорвать. Платья, нижнее бельё, шляпки — последние оказывается очень даже забавно рвать. Затем возвращается в комнату и скидывает на пол горшки с цветами. Те раскалываются. Земля высыпается на пол. Стебли ломаются, окрашивая соком ковёр. Хотя под слоем земли этого и не заметно. Далее на пол летит стакан, подсвечник, пара безделушек со стола. Графин остаётся на месте — приступ ярости схлынул, оставив после себя опустошение. Кери опускается на пол. Прямо в рассыпанную землю. Устало вздыхает.

Хагари Шианн терпеть не может беспорядок…

От этой мысли Кери не выдерживает и заходится хохотом, переходящим в рыдания…»

…Кери окидывает развороченную комнату взглядом. Морщится. Отмечает, что не ожидала от себя подобного. Вздыхает и идёт в гардеробную. Остаётся надеяться, что там осталось хоть одно уцелевшее платье.

Никогда больше не позволять себе опускаться до подобного! Это отвратительно! Особенно, если вспомнить, какими глазами на всё это смотрела хагари Лайгана…

Кери перебирает валяющиеся тряпки, с сожалением отмечая, что поиск затянется. Какая прелесть! И зачем…

«… Когда дверь отворяется в третий раз, Кери уже не удивляется. Лениво поворачивает голову не звук, всё так же сидя на перепачканном землёй ковре.

— Доброго вечера, Ке… что тут произошло?! — вот уж кого Кери точно не ожидала увидеть, так это жену отца. Ей-то что здесь понадобилось?

— Вы правда считаете вечер добрым, хагари Лайгана? — Кери с трудом поднимается на ноги и отряхивает юбку. Стоять перед мачехой в таком виде неловко. В отличие от матери… от хагари Шианн. — Что привело вас ко мне? — это в первый раз за последний год… о, нет, за два с небольшим года!.. когда хагари Лайгана появляется в этой комнате. Удивительно.

— Я не согласна с решением твоего отца, Керья, — прямо заявляет мачеха.

— Но ваше слово не будет ничего значить, — равнодушно пожимает плечами Кери, про себя удивляясь тому, как тепло становится где-то в глубине души от этих слов. Она что — надеялась на что-то подобное от хагари Лайганы?! Зачем?.. Хороший вопрос. Только вот ответ на него уже не имеет значения, скорее всего. — Отец сделает так, как пожелает хагари Шианн. Иначе и быть не может.

— И тем не менее мне хотелось бы, чтобы ты это знала, — ровно отвечает мачеха, хотя Кери заметила, как на мгновение её губы дрогнули, пытаясь сложиться в… слова её явно задели. Кери давит в себе голос совести. Нехорошо, конечно, проходиться по болевым точкам этой женщины. Тем более — сейчас. Но сложно удержаться. Да и зачем? — Я была против, когда Вир сказал мне, что ты будешь жить в моём доме.

— И тем не менее сделали всё, чтобы мне было здесь комфортно, — прикрывает глаза Кери. Совесть с удвоенной силой вгрызается в душу. Надо же! Хагари Лайгана умеет заткнуть собеседника единственной фразой. Кери отгоняет от себя воспоминания из детства. Ни к чему они сейчас. Совсем. — И научили всему, что должна знать девушка из высокой семьи. И даже постарались найти мне приличного жениха. — Он, правда, умер, не дотянув до свадьбы, но хагари Лайгана тут не при чём. — Я благодарна вам, хагари.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя? Как-то помочь?

— Нет. Я — ничто против хагари Шианн. Всё будет так, как она решила. Всегда было. — И так, как решила хагари Гильетт… пусть и нет никакого желания в это верить. Но почему? Почему бабуля… хагари Гильетт приняла такое решение? Что Кери сделала не так? Не стоит об этом думать. По крайней мере — сейчас. Кери рассматривает кончики пальцев с обломанными ногтями. Видимо, это результат погрома. А она и не заметила!

— Когда твоя мать высказала это предложение, она, покидая комнату, сказала хагу Теннери что-то о том, что так ему будет проще забрать тебя… прости, это всё, что я смогла расслышать, — хагари Лайгана достаёт платок и аккуратно оттирает руки Кери от грязи. Точно так же, как делала это, когда Кери в десятилетнем возрасте приходила домой вся в пыли и грязи — результат исследования города… Воспоминание исчезает, не успев до конца оформиться под натиском смысла сказанного. Кери не может пошевелиться. Куда забрать?! Что вообще происходит?! Как же необходимо сейчас выбраться из комнаты и выяснить всё! Не выйдет. Она чувствует, как магия внутри закручивается узлом, пытаясь выйти за пределы тела, обрести свободу. Кери медленно выдыхает, пытаясь успокоиться. Ещё один приступ ярости совершенно ни к чему.

— Вы очень добры, хагари Лайгана. И… думаю, мне стоит попросить у вас прощения за то, как я себя вела все эти годы.

— На тебя внезапно напало желание раскаяться? — фыркает мачеха, от чего Кери поражённо распахивает глаза. Она и не подозревала, что жена отца может выдать что-то подобное. — Тебе не идёт. Так что не стоит и пытаться. Я… я буду просить Сестёр за тебя, Керья.

— Просите, — соглашается Кери, наблюдая, как мачеха открывает дверь и покидает комнату. Окидывает взглядом учинённый погром и устало вздыхает. Не стоит и надеяться, что удастся заснуть. Слишком много мыслей. Слишком много… всего.

Кери стягивает с себя перепачканное платье и нижнее бельё, заворачивается в чудом уцелевшую простыню и, перешагивая через разбросанные вещи, идёт к подоконнику. Ночь только началась, но…»

…Кери довольно улыбается, стараясь не думать, насколько эта улыбка сейчас похожа на оскал. Наконец-то удалось найти целое платье! И даже вполне допустимое для сегодняшнего события… хм… а существуют ли платья, в которых прилично прийти на собственную казнь? Действительно интересный вопрос. Кери держит платье на вытянутых руках, прикидывая, какая причёска подойдёт к этому образу. Распущенные волосы не подойдут — слишком тёмный тон для образа невинности… собрать волосы в пучок? Или заплести косу? Или… Кери хмыкает. Вот уж действительно неожиданность — продумывать, как она будет выглядеть перед городским сбродом!..

…Всё лучше, чем биться в истерике…

Дверь открывается — Кери не нужно даже выглядывать из гардеробной, чтобы знать это. Что-то зачастили сюда посетители. Хотя… по крайней мере, ночью её оставили в покое. Пусть и толку с этого никакого.

— Кери? К тебе можно? — О! Вот кого не хватало вчерашним вечером!

— Это уже не мне решать, Лья, — замечает Кери, разглаживая складки на нижней юбке. Наверное, сегодня стоит сделать всё, как полагается? Напоследок. — Странно, что ты не пришла вчера вечером. Тут кого только не было… хм… ну, разве что твоей подруги и её брата, да тётки. И как это они упустили такой шанс?!

— Вечером я говорила с Берной… эм… после того, как подслушала разговор папы с матушкой… Папа сказал, что нашёл мне мужа, представляешь?! И я боюсь представить себе, кто это может быть, и… Ой, о чём это я вообще! Знаешь, они говорили о том, что семьи аристократов…

— Да. Я в курсе уже. — Кери через голову натягивает платье. Тёмно-зелёный цвет. Хорошо, что уцелело именно оно — так Кери хотя бы не будет выглядеть излишне бледной, как в синих. Или преувеличенно бодрой, что получается в платьях красной гаммы. Хороший оттенок. — Мне подробно объяснили вчера. Сначала отец. Потом хагари Шианн. Кстати. Муж — это очень неплохо. У тебя пропадёт время на авантюры, так что я отца поддерживаю.

— А я — нет! И после чьего визита ты разнесла комнату? — Поразительно! Кери даже выглядывает из гардеробной, чтобы убедиться, что это именно Лья, а не Мира. Раньше за городской сестричкой такой догадливости не водилось.

Это действительно Льята, как ни странно. Стоит посреди комнаты, рассматривая учинённый погром. Старается выглядеть весёлой, но у неё не выходит. Кери обувается и покидает гардеробную. Молча подходит к сестричке и поворачивается спиной. Льята вздыхает, принимаясь за шнуровку. Потом начинает приводить в порядок волосы, за что Кери особо благодарна. И за помощь, и за то, что не пришлось просить вслух.

— Так что же? — нарушает тишину Льята. — Значит, сегодня…

— Значит, сегодня, — соглашается Кери, всматриваясь в чудом уцелевшее после вчерашнего зеркало. Бледная, с запавшими глазами. Если накинуть паутинку, то… Кери судорожно впивается пальцами в ткань юбки. Паутинка?! Зная, что буквально через несколько часов об этом можно будет лишь вспоминать? Кери зажмуривается, пытаясь не позволить себе опять сорваться. Очень уж хочется прямо сейчас что-нибудь разбить, или выпустить магию на свободу, и разнести тут всё в клочья… Как будто это поможет. — Совершенно зря переживаешь. От тебя тут ничего не зависит. И, кстати, ты не договорила. Ты разговаривала с Берной уже после того, как подслушала разговор родителей, и?..

— И — нечего. Берна внимательно меня выслушала, а потом куда-то ушла. Сказала, что ей непременно нужно как можно скорее увидеться с братом. Возможно, она хотела убедить его вмешаться, но за ужином тот вёл себя совершенно непринуждённо, а на завтраке ни он, ни Берна не появлялись.

— Ясно. — Кери ещё раз внимательно рассматривает собственное отражение. И что же с этим всем делать? — Лья, ты можешь принести что-нибудь, чтобы… чтобы я не выглядела, как…

— Сейчас, — кивает Льята, закончив с причёской. Покидает комнату и возвращается довольно-таки быстро — Кери не успевает даже ничего толком сделать: ни навести хоть какой-то относительный порядок, ни… ничего. Льята усаживает Кери на скамью и вооружается косметикой. — Вот так, — довольно произносит она спустя некоторое время, — посмотри на себя.

Кери следует предложению сестрички и удовлетворённо кивает. То, что нужно. Никаких следов бессонной ночи. Лёгкий румянец, сияющие глаза — прекрасно. Кери благодарно улыбается смущённой такой реакцией Льяте.

— Ну что? И когда за мной придут?

Льята не успевает ничего сказать — дверь распахивается, впуская хагари Шианн и отца. Отец скорбно вздыхает, вызывая раздражение, а хагари Шианн окидывает взглядом комнату и брезгливо морщится. Ни он, ни она не произносят ни слова. Хагари Шианн жестом предлагает Кери следовать за ней. Кери пожимает плечами и направляется к выходу.

Когда всё закончится, надо будет попросит переселить её в другую комнату. Возвращаться сюда будет больно. Будет больно видеть напоминания об утраченном.

— Льята, я не думаю, что тебе стоит присутствовать при… — доносится до Кери голос отца.

— Кери — моя сестра. Я не оставлю её! — перебивает его Льята. В иной день Кери бы поразилась подобному, но сейчас ей не до того.

Как именно лишают магии? Боль? Хотя это-то как раз волнует меньше всего. И как долго… Впрочем, уже совсем скоро всё станет ясно. Первый этаж. Входная дверь, перед которой ожидают грустно улыбающаяся хагари Лайгана, тётка — почему-то в траурном платье — сурово смотрящая на отца и хагенн Теннери. Кери даже не пытается гадать, что за этим может скрываться.

В свете той фразы про «забрать», услышанной хагари Лайганой… Нет, Кери не собирается сейчас об этом думать — без толку.

***

То, что этот день будет отличаться от всех прочих, он понимает, едва проснувшись. В воздухе появился какой-то то ли отзвук, то ли аромат — мужчина никогда не мог толком определить, что же это… что-то что… Неужели? Он соскакивает с постели и по пояс высовывается из окна. Тут же досадливо цыкает, вспомнив, что окно выходит на запад. Для того, чтобы посмотреть на Лассай, придётся спуститься вниз и выйти наружу. Мужчина начинает скидывать вещи в сумку, чтобы потом уже не возвращаться. Всё-таки, врата могут открыться в любой момент… естественно, открытыми они будут не один день, но задерживаться в этом городишке нет никакого желания. Ни цветы, ни твари не делают его приятнее… главное не вспоминать про неё… бред! Сколько можно повторять себе, что это не она. Она уже десять лет мертва! Просто похожая на неё девушка. Не более того… А часто ли доводилось за эти десять лет — за десять лет бессмысленного существования — встречать тех, кто был бы хоть немного похож? А? Он встряхивает головой, отгоняя ненужные мысли. Ни к чему хорошему они не приведут. Значит, нужно от них избавиться.

Затянув завязки, мужчина перекидывает сумку через плечо и покидает комнату. Сбегает по ступенькам, открывает дверь в зал и невольно замирает — всё то время, что он здесь пробыл, здесь ни разу не было настолько пусто. Куда это все подевались? Даже если учесть, что большую часть посетителей составляют сборщики слёз (медленно, но верно уменьшающиеся в количестве, кстати говоря), то всё равно хоть кто-то должен был… странно. Впрочем… какая разница?

Мужчина пересекает зал, огибая пустующие сейчас столы, выходит на улицу. Всё так же пустынно, хотя в отдалении он замечает нескольких горожан, куда-то спешащих. Хм. Пойти за ними? Или же?.. Нет. Не сейчас. Сейчас нужно подготовиться к переходу. Врата почти открыты — стоит поспешить. Он пересекает обережный круг — следовало выйти из кабака через другую дверь, наверное, но… ладно уж — и быстрым шагом идёт к Лассайской скале. Плохо, конечно, что придётся обходить город, но идти сквозь него нет никакого желания. Да и пользы от этого не будет — разница в расстоянии выйдет совсем небольшой. Внешне Лассай выглядит всё так же. Хотя, если дать волю воображению, можно увидеть сияние вокруг. Или наоборот — тёмный ореол… Мужчина мимолётно усмехается промелькнувшим образам. Когда-то он и правда «видел» нечто подобное. В первые свои переходы.

Он перепрыгивает с камня на камень, не особо следя за тем, куда наступает. В конце конца, на такую малость, как сохранение равновесия на мокрых камнях, много магии не тратится. Ну, не замирать же всякий раз, выискивая устойчивую поверхность? В такой-то мелкой речке? Вот ещё!

Мысли крутятся около нынешнего утра. Что-то не так. И это не имеет никакого отношения к открытию врат. Мужчина чувствует это. Хотя и не в состоянии объяснить. Но что же… Похоже, придётся вернуться в город после того, как все необходимые приготовления будут сделаны. Жаль, конечно, будет пропустить тот самый момент, когда врата… Но не оставлять же за спиной неразрешённую загадку? Нет. Мужчина фыркает, на мгновение представив, что он и правда позволил бы существовать тайне там, откуда уходит на долгое время. Нелепо.

От проскальзывает мимо Медового Двора, о котором часто говорили посетители кабака, неразличимой тенью. Пусть это и сложно сделать при уже поднявшемся солнце — клочья темноты, в которые он завернулся, так и норовят расползтись. От строений тянет гнилостной сладостью чар. Мужчина не спутает этот запашок ни с чем. Здесь применяли «зов»? «Зов» для тварей? И даже удачный? Хм. Он уважительно качает головой. И радуется тому, что сумел тогда избежать дуэли с… гостем Севре — не с его нынешними силами в такое ввязываться.

…А будут ли хоть когда-то теперь те, прошлые возможности?..

Мужчина встряхивает головой, отбрасывая с лица пряди волос. И лишнее из мыслей заодно. Сворачивает в сторону от Двора, стараясь двигаться всё время на Лассай. Пусть прямой дороги и не будет. Сейчас холмы начинают становиться всё выше и выше, а под конец из гор, окружающих Ласточкин Хвост, образуется настоящий лабиринт. Очень не хотелось бы в нём заплутать. Не время сейчас для подобных развлечений. Хотя в другой раз мужчина с удовольствием бы побродил по каменным закоулкам. Но — увы! — совсем не осталось времени. И почему нельзя было подготовить всё заранее? Он качает головой, досадуя на свою непредусмотрительность. Как всегда. Всё в самый последний момент. Вместо этого, конечно, куда приятнее было шататься по городу и лесу. И привлекать к себе внимание разных малоприятных личностей… да… Куда ж без этого!

Мужчина замирает на мгновение, пытаясь понять, в какую же сторону теперь двигаться — впереди тропка между уже почти превратившихся в небольшие горы холмов расходится на три ветки. Занятно. Он прикрывает глаза, вслушиваясь в течение магии. Сейчас, когда врата почти открылись, должно быть особенно просто понять… наверное. В реальности такой такой способ помогает ровно так же, как илюбой другой. То есть — не всегда. Хм. Направо? Спустя ещё несколько поворотов он оказывается перед обрывом, на другой стороне которого — ровная площадка с выбитыми ступенями. Почти Лассай. Он заглядывает в пропасть и присвистывает от увиденного. И ведь ни на мгновение не было ощущения, что он поднимается вверх! Прелестно. Он отталкивается и перелетает на площадку, используя особенно плотные здесь нити магии. Да, пришлось задействовать магию, но не искать же теперь обходной путь! Хотелось бы тратить время на подобное…

Мужчина быстро взбегает по ступеням и наконец-то оказывается внутри Ласточкиного Хвоста. Сумеречно. Сыро. И холодок пробегает по спине. Он машинально ёжится. Отыскивает глазами факелы и поджигает их… раз уж он всё равно собирается вернуться в Севре, то стоит прихватить сюда запас, а то — кто знает, насколько этих ещё хватит?.. Становится светлее, хотя по-прежнему неуютно. Что ж тут поделать — врата в… на ту сторону и не обязаны вызывать приятные чувства… если ты, конечно, не являешься… неважно. Мужчина вытаскивает из сумки шкатулку с драгоценными камнями. На пару мгновений замирает, решая, что же подойдёт больше. Останавливается на рубинах. Пусть и планировалось изначально использовать бриллианты. Но — нет. Почему-то рука сама тянется к рубинам. Он обходит зал, устанавливая тёмно-красные камни в специальные выемки в полу и напитывая силой. Вернувшись в исходную точку, он довольно щурится, наблюдая, как от камней протягиваются мерцающие линии, сливаясь в причудливый узор. Не круг, не звезда. Ни вообще хоть что-то похожее на то, что используют маги. Маги мира с этой стороны. Невероятный узор, в центре которого прорастают врата. Они устремляются вверх, искрятся в свете пламени, наливаясь багровым. Мужчина довольно прижмуривается. Идеально. Конечно, они открылись бы и без подобных ухищрений, но… Судя по насыщенности цвета, врата откроются немногим позже полудня. Что ж. Значит, можно и правда вернуться в город и разузнать, что же там происходит. Напоследок.

Мужчина оставляет сумку по левую сторону от врат — на небольшой подставке. Выходит прочь.

Сбегает по ступенькам, на площадке поворачивает вправо — и ни капли не удивляется, обнаружив там достаточно широкую тропку. Всё, как полагается. Просто сворачивать надо было не туда. Всё, как обычно. Он фыркает, вспоминая, сколько раз за всё то время, что он находится в странствиях, выходило свернуть «не туда». Намного чаще, чем хотелось бы. Особенно, если вспомнить — чем это обычно заканчивалось… Ну, в этот раз, вроде бы, ничего необычного не намечается. Тем более, что свернул не туда он при подъёме на Лассай, а не при спуске.

Он замирает на вершине одного их холмов, всматриваясь в пустоту перед собой. Ничего необычного — высохшая трава, стрёкот кузнечиков. И привкус дыма на языке. Мужчина прищуривается и понимающе хмыкает. Привкус дыма! Остатки чар, не до конца убранные. Без сомнения. Стоило бы рассмотреть получше, но времени на это не так уж и много — если он, конечно, действительно хочет попасть в город до полудня… Хотя… так ли это нужно? Бросив последний взгляд на место, несущее отпечаток чар, он старается впитать его в себя, запомнить, чтобы потом, когда будет время, как следует во всём разобраться.

Оказавшись в городе, мужчина некоторое время раздумывает, куда же идти. Вокруг ни души… Скорее всего, люди направились на площадь с довольно-таки нелепым фонтаном. Других предположений у него нет. Насколько он успел узнать город, это единственное место, куда горожане могут пойти всем городом.

До площади он добирается быстро, но никого не находит. Странно. Обычно он не ошибается в таких вещах. Растерянно покрутив головой, мужчина видит спешащую пожилую пару. Удачно.

— Доброго вам дня! — он старается улыбаться как можно приветливее. — Не подскажите, куда подевались все жители? Я с самого утра не видел никого…

— Все, должно быть, уже собрались в храме, — отвечает старик. — Неужели вы не знаете? — Получает в ответ лишь растерянное пожатие плечами. Нет, мужчина и в самом деле не знает, что же произошло. Он и не интересовался особо тем, что творится вокруг. — Ведьму казнить будут!

— Вчера хагари Таго… та бедняжка, что выжила после нападения тварей (вы ведь слышали об этом?), решилась рассказать, кто наслал их на неё. — Мужчина заинтересованно склоняет голову набок, вслушиваясь в слова спутницы старика. Неужели то существо так подставилось? Быть того не может! — Дочка главного королевского мага Севре. Вы представляете, каким ударом это для него стало? Ах, мне так жаль его! И его жену — сколько лет она, бедняжка, терпела эту дрянь в своём доме! — женщина хочет добавить что-то ещё, но старик шепчет ей несколько слов, которые мужчина к своему сожалению не может разобрать, после чего пара уходит прочь.

Спустя несколько мгновений мужчина разворачивается в сторону храма Тринн. Посмотреть на дурочку, которую так подставили. Что ж. Он не сомневался, что существо, встреченное им в лесу, сумеет выкрутиться… если оно, конечно, вообще хоть как-то рисковало. В то, что какая-то там дочка королевского мага… тем более такого бездарного, как здешний… может иметь отношение к тварям, мужчина не верит ни мига. Хотя бы потому, что видел собственными глазами то существо.

Храм переполнен. Люди не помещаются внутри — столпились перед входом так, что пройти не выйдет. Мужчина окидывает толпу мрачным взглядом и поворачивает к тропе Нэй. Удачно. Даже в такой момент люди стараются не тревожить Сестру, отвечающую за смерть. А зря. Так бы давно оказались едва ли не в первых рядах. Мужчина без труда добирается до главного зала, попутно прихватив несколько факелов. Честное слово — от служителей храма не убудет! А ему нужнее. Он замирает около входа в зал — пытаться подобраться ближе к алтарям нет никакого желания. Ощущать на себе силу Сестёр? Ну, уж нет! Есть множество гораздо более приятных вещей в этом мире. Да и, к тому же, с этого места всё прекрасно видно. Пока не началось то, ради чего собрались все эти люди, можно осмотреться. Хотя ничего необычного мужчина не видит. Скромный храм в провинциальном городишке — зрелище, виденное не раз. Даже при том, что он никогда не стремился посещать подобные места. Но время от времени случалось и такое. Вот как сейчас.

Люди негромко переговариваются. Временами до мужчины доносятся обрывки фраз, заглушаемые общим гулом: «Твари теперь не…», «…вот уж после такого колдуны…», «И как Шаррет собирается после такого…». Это ни о чём не говорит, поэтому он особо и не вслушивается. И уже даже не понимает, зачем нужно было возвращаться в город. Казней он не видел, что ли? Ладно хоть факелы добыл… Чуть поморщившись, мужчина разворачивается, собираясь покинуть храм, но застывает. По тропе Нэй идёт небольшая группа людей. Которые почти сразу стираются из памяти, стоит ему увидеть её. Она идёт, не глядя ни на кого. Словно бы тут и вовсе никого нет… о, да! Она всегда вела себя так. Он прекрасно помнит, как она смотрела на всех, словно бы они лишь прах под её ногами… Люди провожают её неприязненными взглядами, заставляя его презрительно поморщиться. Как только они посмели так смотреть!.. Он не отрывает от неё взгляда. Наблюдает, как она останавливается на первой ступеньке, ведущей к алтарному возвышению, всё так же заключённая в кольцо сопровождающих её людей.

Собравшиеся в храме затихают. Она скользит отсутствующим взглядом по людям. Вся её поза выражает скуку и пренебрежение к горожанам, что явно не нравится последним. Мужчина же отмечает её бледность, замаскированную какими-то женскими штучками.

От толпы отделяются несколько человек… хм… местная власть? И где та ведьма?

— Жители Севре! Пришёл момент воздать по заслугам тому существу… я не могу назвать её человеком после того, что эта… эта тварь сотворила… Тому существу, которое едва не отняло у меня любимую дочь, — торжественно начал смуглый человек с сединой в волосах. Мужчина прищуривается, потом кивает, опознав в нём исверца. И как только его занесло так далеко на север? Чудеса. — Сёстры были милостивы и не позволили свершиться злому умыслу, — продолжает говорить исверец. Мужчина замечает как её губы на мгновение дёргаются, пытаясь сложиться, как ему кажется, в презрительную улыбку. Но она берёт себя в руки и продолжает скользить взглядом по стенам, людям. Чуть задерживает взгляд на нём, но потом переводит его на что-то ещё.

— Я полагаю, что не обязательно перечислять все её деяния, хаг Таго, — прерывает его невероятной красоты женщина, стоящая по левую руку от неё. Исверец замолкает на полуслове с открытым ртом, не в силах что-либо возразить. В этот раз ей сложнее удержать скучающее выражение лица. Она даже едва заметно кивает. — Начнём?

Дождавшись кивка от высокого тощего человека, женщина отходит от неё на несколько шагов. То же самое проделывает и мужчина, стоявший от неё справа. Остальные отступают назад. На полу вспыхивают символы, сливающиеся в неприятно знакомую мужчине фигуру. Лишение магии. И — следом — понимание. Так это её собираются…

Нет.

Он не сможет видеть это во второй раз!

Что же…

Он прикрывает глаза, вызывая в памяти тот давний ритуал, когда… Много позже он потратил немало времени, чтобы изучить его… Да. Если позволить им довести дело почти до конца, и в тот момент, когда… Надо подобраться поближе к ней.

Повезло, что он пришёл по коридору смерти — тот практически примыкает к алтарному возвышению. Мужчина замирает у самого подножия, во второй раз за сегодня закручивая вокруг себя тени. Те стекаются к нему по полу, скользя между людьми. Стоит порадоваться, что в таком городишке нет стоящих магов, способных заметить подобное.

Мужчина, находящийся сейчас от него буквально в шаге, соединяет кончики пальцев и сразу же разводит руки в стороны. От укола в висок всплеском чар приходится поморщиться. Ведьма, стоящая по другую сторону невидимой простым смертным фигуры, протягивает руки ладонями кверху, ловя поток чар, которые проходят сквозь неё насквозь. Она чуть вздрагивает и старается, по-видимому, удержать безразличное выражение на лице. Ей почти удаётся — мужчина видит, как у неё дёргаются уголки губ. Но и только. Он чувствует гордость за неё. Так и должно быть. Никто из этого сброда не достоит видеть её боль и страх. Только не этот скот!

Люди, кажется, даже не дышат, старясь не пропустить ни единого жеста. Хотя что они могут увидеть, он не берётся понять. Всё же для простых людей магия непостижима. Особенно такие вот ритуалы, в которых происходящее понятно даже не каждому магу. Поток магии тем временем усиливается. Мужчина изо всех сил удерживает себя на месте, всматриваясь, как чары разрывают, скручивают потоки внутри её тела. Это ещё совсем не конец. И надо дождаться того единственного момента, когда возможно остановить ритуал, чтобы потом обратить его вспять — много позже, и не здесь. Есть и более подходящее для подобного место! Момент, когда свечи, что что стоят на алтарях, оплавятся наполовину. А сейчас нужно просто стоять и не позволять эмоциям взять верх. Пусть ей сейчас и больно настолько, что впору сойти с ума. Мужчина об этом может только догадываться, вспоминая сухие строки из летописей, а ей приходится всё это проживать. Ну, ничего. Скоро всё закончится. И она будет избавлена от общества этих людишек. Он это гарантирует.

Только продержись, прошу тебя!

Свечи обгорели на четверть. Как же медленно!

Он наблюдает, как её магия вытекает через прорехи, оставленные чарами, и поражается тому, как она держится. О, да! Именно так она и должна себя вести! Именно так она и вела себя всё то время, когда он её… Но как же ей сейчас больно…

Свечи потрескивают, оплывают. Ещё немного. Он аккуратно разворачивает собственную магию, готовясь вступить в игру. Теперь он гораздо лучше ощущает то, что происходит внутри фигуры. Не только видит. Он сжимает зубы и делает первый шаг. Потом ещё один, стараясь оставаться незаметным окружающим. Неплохо получается, несмотря на значительный перерыв в подобных практиках. Стоит порадоваться тому, что все увлечены происходящим, хотя он не понимает, что же там способны увидеть простые люди. Стоящую неподалёку от алтарей девушку? Замерших по обе стороны от неё ведьму и мага? Что? Он медленно переступает через призрачную черту, призывая на помощь всю память, от которой он почти отказался. По счастью, только почти.

Внутри фигуры всё ощущается иначе. Он на мгновение замирает, оглушённый потоком чар, который едва не сбивает его с ног. Мужчина чуть сдвигается в сторону, чтобы не мешать пока что магии. Ещё несколько мгновений. Двигаться сейчас нужно плавно и медленно. При том, что хочется просто сделать эти несчастные несколько шагов, подхватить её и исчезнуть и из этого храма, и из этого города. И из мира.

Шаг. Ещё один. Не будь он так сосредоточен на действиях, мужчина бы посмеялся над тем, что ни один из собравшихся здесь идиотов ничего не замечает. При том, что он уже практически рядом с ней, и тени совсем сползли с него, убравшись обратно в тёмные углы храма… или… мужчина всматривается в затемнённый угол справа и натыкается на прищуренные светлые, почти белые глаза. Бешенство. Злоба. О! Знакомое ощущение магии… Так это то существо, что мужчина встретил тогда в лесу! Только на этот раз в человеческом обличии. Почти. Потому, что ярость грозит расколоть маску, явив горожанам то, с чем они не хотели бы повстречаться. Хм… это существо недовольно происходящим? Почему?

Впрочем, неважно.

Мужчина делает последний шаг в тот самый момент, когда от свечей остаётся половина. Прекрасно! Он развеивает остатки морока, мимолётно улыбается в ответ на потрясённый вздох зрителей, прижимает к себе её — она явно не понимает, что происходит, но это сейчас неважно — закутывая в кокон, который не позволит ритуалу завершиться, и, мимолётно порадовавшись что её не надо связывать кровью, как того мальчишку, проваливается сквозь грань.

Он бы ни за что не стал пользоваться этим умением, не будь у него на руках её. Слишком…

Время вокруг замирает. Он ненавидит гулять по грани именно из-за этого ощущения, но сейчас придётся потерпеть. Каждый шаг даётся с таким трудом, словно приходится шагать сквозь обрушивающиеся на голову волны. Во всяком случае именно такое сравнение приходит на ум. Так и хочется задержать дыхание, но нельзя — иначе грань рассеется. И так удерживать её выходит лишь на чистом упрямстве. Особенно учитывая, что держать приходится для двоих. Он и не надеется успеть покинуть город. Просто держит грань вокруг себя, пока идёт. А пройти надо как можно дальше. Храм уже остался позади, но городские маги тотчас почувствуют, если он вернётся на эту сторону… жаль, что на ту сейчас не перейти. Не с нынешними силами, и не при почти открытых вратах. Вернуться, конечно, придётся, но хотелось бы оттянуть этот момент. Он покрепче прижимает её и шепчет несколько слов. Она теряет сознание. Мужчина отгоняет от себя призрак совести, которому здесь сейчас совсем не место. Не время ей знать о подобных путях. Да и он сейчас не в состоянии что-либо объяснять.

Кроме того, можно сказать себе, что для неё будет намного легче побыть сейчас в беспамятстве. Пока нет возможности повлиять на ритуал.

Площадь. Он останавливается около фонтана и отпускает грань. Мир, вернувшийся в привычные рамки, едва не сбивает с ног. Мужчина, не выпуская её из рук, зачерпывает воду и обтирает лицо, смывая липкое ощущение, оставленное гранью. Прислушивается к колебаниям магии и недовольно морщится. Маги уже почуяли его. И не только они. То существо тоже приближается. И вот оно гораздо опаснее. Поэтому он срывается на бег, стремясь поскорее покинуть город и оказаться в… на той стороне мира. Врата уже начали открываться, пусть это ещё почти и не заметно, но он чует запах полыни и дыма, что приходят с той стороны. Ещё немного, и Лассай распахнётся настежь. Как раз к тому моменту, когда мужчина окажется на месте.

Если никто не помешает, разумеется.

Ему везёт. До каменной лестнацы он добирается быстро, и погоня ещё далеко. И прекрасно то, что магия всё ещё с ним, хотя и не восстановилась до того уровня, к которому он привык. Собственно, ещё и поэтому он сейчас предпочитает поскорее добраться до Лассая, не ввязываясь в дуэли с магами… и особенно — с тем существом. А то на переход может и не хватить… может вообще не случиться этого перехода. Он сомневается в исходе дуэли с… учитывая то, что на руках у него она. Пересекая реку, мужчина передёргивает плечами, отгоняя боль от обережи. Маги времени даром не теряют. Еле удалось вырваться, не прибегая к чему-то серьёзному.

Нервы дёргает болью. Он ускоряет бег — не нужно гадать, кто именно идёт по следу. Но между ними пока ещё река и обережь, которую теперь пересечь сложнее. Пусть и ненамного, но время это займёт. Он оставляет за спиной Медовый Двор, петляет между холмами. В этот раз ему везёт — дорогу к вратам он находит сразу.

Можно посчитать это добрым знаком, кстати.

Внутри скалы он осторожно укладывает её на пол, небрежно сбрасывает в сторону факелы, которые так и тащил от самого храма, и проводит последние приготовления. Врата уже открыты наполовину — как раз то время, когда можно без лишних проблем проскользнуть между створок и не повстречаться с жителями… той стороны.

Он аккуратно надрезает кожу на её ладони и сцеживает кровь в чашку. Потом обходит мерцающие рубины и кропит их, сожалея, что не выйдет теперь забрать их. Придётся потом тратить время на сбор нового комплекта… да и ладно. Зато врата теперь не закроются аж до глубокой осени — пусть здешний сброд радуется гостям! Остатки крови он выливает на врата. После этого мужчина подхватывает сумку, поднимает её на руки и шагает в проём. Краем глаза замечает существо, сумевшее добраться значительно быстрее, чем можно было предполагать, и радостно скалится тому, что преследователь опоздал.

На мгновение в глазах темнеет, а потом в лицо ударяет горячий ветер, пропитанный запахом дыма и полыни.

========== XXI ==========

Дайвег. Скальный дом. Предпоследний день лета.

Берна задумчиво скользит взглядом по серым скалам, свинцовым тучам, пожелтевшим листьям деревьев, что растут наверху. Смотрит, как волны накатывают на берег закрытой бухты, куда нет хода почти никому… за это лето так и не удалось туда пробраться. И что с того, что она беспрепятственно может бывать там в любое время — смысл в том, чтобы пробраться потихоньку! Берна улыбается мимолётной мысли и возвращается к прежним размышлениям.

В доме поразительно тихо, словно все куда-то ушли. Хотя Берна точно знает, что мама и Клэр сейчас медленно, но верно доводят кухарку до припадка, составляя меню, Нейл разговаривает с отцом, а Лейш руководит слугами, приводя дом в порядок по случаю приезда родственников. Обещали приехать дядя и тётя с семьями, а также в кои-то веки должен появиться Ясь. И, возможно, Шай. Обоих она не видела, наверное, с самого начала весны… да, точно. Снег тогда ещё и не думал начинать таять. Да, привести дом в надлежащий вид просто необходимо. Потому, что если братьям безразлично, насколько дом соответствует идеалу, установленному прадедушкой, то вот дядя…

Да. В доме полно людей, но здесь в верхней оранжерее, тихо.

Берна отходит от окна. Подхватывает со столика лейку и обходит отцветающие розы. Их привёз из Майгора пару лет назад Ясь для Клэр. С тех пор верхняя оранжерея окончательно перешла в её владения. В нижней всё так же выращивают различные редкие растения (от просто необычных, до тех, что могут убить едва ли не одним видом) — в отгороженной от основного пространства части. Остальная территория используется, разумеется, как и полагается — для овощей и фруктов, которые в Дайвеге традиционно выращивают в каждой семье ещё со времён освоения этих мест. В верхней же оранжерее сейчас собрано несколько десятков сортов одних только роз. Прочих же цветов тут… много. Берна отставляет лейку в сторону и присаживается на резную скамейку. На пол что-то падает с глухим стуком. Берна присматривается и с удивлением обнаруживает кристалл связи. Наверное, выпал из кармана.

Берна поднимает его. Вертит в руках. Поговорить с Льятой? Нет. Не стоит. Пусть и невероятно хочется узнать, что в Севре сейчас происходит, но Берна обещала, что дождётся момента, когда Лья сама с ней свяжется. И то сказать — подруге сейчас не до разговоров должно быть.

«…Берна недовольно вертится на жёстком сидении, придерживая клетку с дремлющим Ру. Вполне можно было бы задержаться в Севре ещё на пару дней, но Нейл решил, что уезжать нужно именно сегодня. А ведь так и не понятно, что за человек забрал Керью, и где она теперь.

Позавчера, когда ритуал, который Нейл собирался изменить по просьбе Кукушки, сорвался благодаря вмешательству… непонятно — кого, все королевские маги бросились в погоню, едва уловили след. И не только маги. Берна не сомневалась, что Кукушка не останется в стороне. Так и вышло. Берна же осталась рядом с Льятой, совершенно непонимающей, что происходит. Наблюдать за тем, как люди переговариваются. И приходят к выводу, что Керья и правда была той, кто направлял тварей. Ведь иначе бы за ней не явился этот жуткий человек! Хотя Берна не назвала бы его жутким, даже несмотря на светящиеся глаза, когти на руках и кровавые всполохи в белых волосах. Тем более, что она узнала того мужчину, что встретился им ещё до Лебединой Ночи в парке.

Интересно, а Керья его знает? Или это он по собственной инициативе?.. Надо будет потом расспросить Нейла. Когда они отъедут на достаточное расстояние от города. Брат ясно дал понять, что не станет обсуждать случившееся до тех пор, пока они не покинут Севре.

— Ты не вызывай меня пока по кристаллу, хорошо? — доносится голос Льяты. Берна выглядывает в приоткрытую дверь. Лья стоит рядом с каретой. Невесёлая. Кутается в вязаную шаль, несмотря на довольно тёплое утро. — Папа сказал, что сейчас из-за сорванного ритуала и пробуждения Лассая всё равно не получится связаться. Что-то там с потоками… я не знаю, как объяснить. — Берна кивает. Ну, да. Потоки магии сейчас должны быть перемешаны до невозможности. Берна припоминает, что говорил Нейл по этому поводу, и признаётся себе, что и сама не очень-то понимает, что к чему.

— Да, я понимаю, — соглашается Берна, обещая себе расспросить потом Нейла о потоках. Тогда и расскажешь мне всё, что произойдёт за это время. Хорошо?

Льята кивает и хочет сказать что-то ещё, но замолкает, так толком ничего и не сказав. Мимо проходит Нейл. Забирается в карету и даёт знак кучеру отправляться. Берна машет Льяте из окна до тех пор, пока та не пропадает из виду. После Берна усаживается поудобнее и внимательно смотрит на брата. Тот некоторое время делает вид, что не понимает, что к чему, но потом сдаётся.

— Следы человека, спасшего… хотя далеко не все со мной согласятся… ведьму, теряются у подножия Лассая, — начинает брат, предварительно сделав замысловатое движение рукой — Берна знает, что так он закрывает их от желающих подслушать. Нейл накидывает на клетку Ру плотную ткань. Берна бросает на клетку короткий взгляд, но оставляет всё, как есть. Не спорить же сейчас из-за этого! — Можно было бы предположить, что это какой-то хитрый ход — так и решили местные… гм… маги — но я думаю, что этот человек ушёл на ту сторону… Ты не удивлена.

— Я видела Кукушку, — пожимает плечами Берна. — И знаю историю нашей семьи. Так что способность ещё кого-то бродить по обе стороны грани меня не удивит.

— И по самой грани, если я всё верно понял… Понимаю тебя. Но в любом случае нам теперь её не достать… хотя я до сих пор не понимаю, зачем Кукушке и нашему отцу понадобилась эта ведьма. Что в ней такого, если оба они позволили жить колдунам в обмен на девушку? — Берна смотрит, как брат разглядывает ладони, видимо, пытаясь прочесть на них ответ. — От Кукушки я ответа на данный вопрос так и не добился. Единственное, что я услышал — совет подождать до возвращения домой. Так что это я тебе объяснить не смогу. Уж прости мне это, сестрёнка.

Берна кивает. Остаётся надеяться, что дома и ей повезёт узнать, что к чему. Иначе это будет просто нечестно.

— Что же до остальных… аристократия Севре пока что торжествует: колдуны заперлись в лесу, что вполне понятно в свете случившегося. — О, да! Если вспомнить рассказы Нейла, у колдунов погибли почти все члены их Совета. Да ещё и произошедшее с Керьей… Им сейчас немного не до остального мира. Плюс вырвавшиеся из врат существа… хорошо, что при свете дня пока что путешествовать неопасно. А к наступлению ночи они уже покинут пределы Севре. Наверное. — Но это ненадолго. Не позднее осени, а, может быть, и раньше, за аристократию возьмутся всерьёз. Думаю, в первых рядах будет Шаррет. Но это уже нас не касается. Шианн заверила, что колдуны не станут чинить препятствий Кругу, а всё прочее нам не интересно…»

…Берна вздрагивает от хлопнувшей двери. Поднимает голову и улыбается, видя входящего в оранжерею Нейла. Брат подходит к окну, распахивает створки и высовывается едва ли не по пояс. Постояв так несколько минут, оборачивается к Берне, стирая с лица мелкую дождевую пыль. А ведь так и не скажешь, что снаружи дождь.

— Наконец-то это закончилось! Я уж думал, что отец продержит меня до ужина.

— Отец? Я думала, ты разговаривал с посланником Круга, — удивляется Берна. — Отец же сам об этом тебе говорил.

— И с ним тоже. Только посланник Круга — наш дядя. Так что… — Нейлор пожимает плечами. Берна вопросительно приподнимает брови. — Да. Он с семьёй уже здесь. И тётушка тоже. Она сейчас беседует с дедушкой. Осталось дождаться наших братьев.

— Ты не узнал, почему Керья…

— Нет. Отец не пожелал раскрывать мне это, — печально вздыхает Нейл, прислоняясь к стене.

«…Карета сворачивает к западу. Берна удивлённо смотрит на удаляющиеся горы. Переводит взгляд на брата.

— Дорогу починили, — пожимает плечами тот. — Не так давно.

— А! — понимающе кивает Берна. Отодвигает шторку совсем и рассматривает проплывающие мимо поля Печали. Ей даже удаётся разглядеть людей с пустыми глазами и какими-то «стёртыми» лицами. — Это на них так действует Печаль?

— Да. При том, что их частично защищают чары. И всё равно власть цветов гораздо сильнее. Жаль, что со всеми этими убийствами, интригами и поручением Круга мне так и не удалось изучить проклятие Севре поближе… а ведь второго шанса уже не представится.

— Ну… — тянет Берна, даже не пытаясь скрыть улыбку, — ты мог сделать предложение Льяте. И, как её муж… Ай, не смей насылать на меня щекотку!..

Берна резко замолкает, увидев неспешно шагающего человека. Это ведь… Нейлор молча качает головой и резко задёргивает занавеску. Берна только и успевает заметить светлые глаза из-под почти чёрной чёлки и губы, растягивающиеся в улыбке…»

…Дверь опять открывается, впуская… Берна с радостным визгом повисает на шее вошедшего.

— Шай! Я так скучала!

— Не верю, Бэрри, — почти пропевает брат, растрёпывая её причёску. Берна возмущённо шипит и дёргает его за тёмные пряди. Шай жмурится, но и только. — Ты, по слухам, хорошо провела время в Севре. Где ж там скучать?

— По слухам? Но разве ты не…

— Я — не, — качает головой Шай. — Только что вернулся из Исверы. Их жрецы напророчили пришествие какого-то то ли духа, то ли божества, так что это обязательно нужно было прояснить

Из Исверы? Вот как… Но… Берна растерянно переводит взгляд с Нейлора на Шая и обратно, пытаясь понять. Ведь это же…

— И куда теперь отправляешься? Ты ведь не планируешь задерживаться здесь, правда? — с затаённой надеждой спрашивает Нейл. Шай пожимает плечами и отходит к чёрным розам.

— Я не пропущу День Имени матери, Нейл. Так что ближайшие десять дней просто не позволю тебе скучать в одиночестве, — сообщает он, проводя кончиками пальцев по листьям. Нейл кривится. — О, можешь не радоваться так явно! Я знаю, что ты безумно рад меня видеть. Как добрались? Слышал, в Севре существа с той стороны в этом году особенно разгулялись.

— Прекрасно добрались, — скалится Нейл, вертя между пальцами сорванный листик. — Кое-кто попридержал тварей, пока мы не оказались вне их досягаемости.

— Стоит поблагодарить этого доброго человека за подобную услугу, — мурлычет Шай. Берна хмурится, пытаясь понять, что же делать. Нет. До драки дело не дойдёт — тем боле, что оба брата скорее предпочтут выяснять отношения при помощи чар. А здесь они себе этого не позволят. Но такое «нежное» общение явно не то, чего бы ей хотелось. Всё-таки не так уж и часто они собираются вместе! Берна подходит к Шаю и жалобно на него смотрит. Шай вздыхает и чуть склоняет голову. — Впрочем, я не настаиваю. В любом случае осенью я отправляюсь в Кепри по делам. Ясь напал на след Книги, и я по-братски предложил ему помощь. Кроме того отец желает… Берна, хочешь поехать со мной?

— Конечно, хочу! — Кто же откажется от поездки в столицу?!

Шай мило улыбается и шагает в сторону двери, предлагая Берне руку. Берна принимает услугу и выходит вместе с братом. Краем уха слышит раздражённый вздох Нейла и тихонько хихикает. Шай ловит её взгляд и широко улыбается.

***

Осень началась дождями. Вот уже десятый день льёт дождь и, кажется, не собирается заканчиваться. Льята сидит на подоконнике в комнате сестры. Снова. Сейчас, когда её нет, эта комната выглядит совсем чужой. Льята даже почти не узнаёт её. Как будто бы…

Льята слезает с подоконника и медленно идёт к двери. Нужно успеть выскользнуть из дома до того, как все проснутся.

Ей везёт — входная дверь не издаёт ни скрипа, когда Льята выходят наружу. Оказавшись на улице, Льята сжимает в ладони медный листик и представляет, что вместо неё только пустота. Конечно, листик не сравнить с хрустальной капелькой, которую, как теперь Льята знает, сделала Кери, но тоже неплох. Во всяком случае, людям он глаза отводит без проблем.

Льята быстрым шагом идёт в сторону Лестницы. За последнее время Льята неплохо приловчилась спускаться и подниматься по стёртым местами ступенькам. Так что может проделать это хоть с закрытыми глазами. Что радует, конечно. Проходя мимо дома хагенн Таго, Льята отводит взгляд. Не хочется даже думать о Рийсе. После того, что она сделала… Льята мотает головой, отгоняя ненужные мысли. Безуспешно. Те всё равно возвращаются. Льята не обмолвилась с Рийсой ни словом с того самого дня, когда пропала Кери. И совершенно не хочет разговаривать с теперь уже, скорее всего, бывшей подругой. Та тоже не спешит возобновлять общение. Теперь её обычно можно встретить в обществе Силь и Шани. Как ни странно, ранее разделявшая во многом убеждения Рийсы Силь, теперь держится несколько отстранённо. Словно бы не может определиться с тем, как же ей себя вести. Льята не знает, чем это вызвано — за всё то время, что прошло после исчезновения Кери, она так и не выбрала времени переговорить с подругами. Но Силь ведёт себя слишком сдержанно для той, кто горячо поддерживал идеи Рийси. Пусть и не все. А вот Шани… а вот Шани стала едва ли не самой убеждённой сторонницей аристократов. Хотя семья Дене… Льята фыркает, не желая думать про аристократов и прочее. Тем более, что дом хагенн Таго уже давно остался позади. Стоит и размышления оставить там же.

Льята спускается по Лестнице и шумно выдыхает, рассматривая уходящие вверх ступеньки. Потом направляется к речке. Отодвигает ветви ив и подходит к груде камней. Она не видит линию обережи — способностей к магии как не было, так и нет. Хотя после всего произошедшего было бы справедливо, если бы они вдруг появились. Но — увы! Льята не видит линию, но успела запомнить, где та проходит.

— Ты запаздываешь. Могла бы быть и пораньше. Мне ещё нужно вернуться до того, как семья заметит отсутствие.

— Извини, — виновато улыбается Льята, усаживаясь на камень. Платье всё равно потом менять к завтраку, так что можно не беспокоиться по поводу чистоты камня и всего такого. — Засмотрелась на небо.

— С Кери пример берёшь? — понимающе хмыкает девушка по другую сторону обережи. Льята всё ещё не может привыкнуть к тому, насколько Мира похожа на сестру. Каждый раз невольно вздрагивает, когда видит почти такие же зелёные глаза или слышит ту же насмешливую интонацию. — Не стоит. Сама знаешь, куда это её привело.

— В том-то и дело, что не знаю, — заставляет себя улыбнуться Льята. — Её ведь так и не нашли. И я сомневаюсь, что причина в её привычке сидеть на подоконнике.

— Ну… в числе прочего… — пожимает плечами Мира, усаживаясь на такой же камень с другой стороны обережной линии. Льята думает, что здесь уже впору обустроить беседку для таких вот встреч. — Познакомься, кстати. Орен. Мой старший брат.

Так у Кери есть ещё и брат?.. Она никогда об этом не упоминала. Впрочем, и о её сёстрах Льята всегда знала лишь то, что они есть. Она внимательно рассматривает парня. Молодой, светловолосый. Совершенно не похож на Кери. Вот совсем.

— Я только вчера вернулся в Ли-Лай и был несколько не готов к тому, что тут успело произойти за время моего отсутствия… Можешь называть меня по имени, кстати.

— Хорошо. Меня тоже можно просто по имени. Льята, — произносит она, не зная, сообщила ли Мира своему брату её имя. — Так что? Что-то решилось?

— Да. И ничто из этого мне не нравится, если говорить честно, — вздыхает Мира, сгребая в горсть мелкие камешки и начиная забрасывать их по одному в воду. Камни уходят на дно с громким плеском. — Бабушка… приблизила к себе Яру. Теперь наша двоюродная сестра является официальной наследницей семьи Ассано. Я не завидую, не подумай. Но дело в том, что после смерти Меора Ярана стала какой-то… мне временами страшно находиться с ней в одном помещении. Это… не то, что я хотела бы чувствовать. И я не представляю, что будет, стань она… Нужно срочно искать Кери, пока не поздно. Я уверена, что бабушка тут же поменяет решение. Кери же её любимая внучка! Всегда так было.

— И тем не менее она позволила сделать с ней такое, — качает головой Льята. Знаменитую бабушку — единственную главу Ли-Лай на сегодняшний день — Льята не видела. Да и не желала видеть, если честно. Хватило и матери Кери. — Но что вы собираетесь делать? Искать? Как? Никто из тех, кого отправил на поиски папа, так и не смог ничего найти. Следы того человека… если это был человек, обрываются где-то у подножия Лассая.

— Значит, надо искать на той стороне, — пожимает плечам Орен. Мира только кивает. Льята склоняет голову, ожидая продолжения фразы. На той стороне? Так, значит, Лассайская Скала действительно путь на ту строну? Как жаль, что Льята так и не сумела побывать там! На Скале, в смысле. Теперь уже точно случая не представится… — И делать это буду я. Из собравшихся здесь только у меня есть возможность покидать Ли-Лай и окрестности Севре. Тем более, что никто не удивится моему желанию оказаться подальше от этих мест — все прекрасно знают о моём к ним отвращении. С Миры мать и бабушка не спустят глаз — сестра ещё слишком мала для того, чтобы принимать решения самостоятельно, по их мнению… да и то, что она всегда была привязана к Кери, не добавит к Мире доверия. Особенно в свете ваших, Льята, с нею встреч… да, не сомневайтесь — им прекрасно известно, где Мира пропадает, насколько я, конечно, знаю бабушку и мать.

— А меня ожидает помолвка. Через дней десять. И вряд ли мой будущий муж одобрит желание молодой жены отправиться куда-то в неизвестность. — Льята старается безмятежно улыбаться, как обычно делала это Кери. Судя по лицам собеседников, выходит плохо. Что ж. У Льяты есть ещё десять дней на то, чтобы отрепетировать улыбку — помолвка не должна сорваться. Так хочет папа, да и… Льята и сама прекрасно понимает, что ещё пара лет и отсутствие мужа станет неприличным. Она же не Кери, которая плевать хотела на нормы приличия!.. Которая дважды едва не вышла замуж… Кроме того, положение будущего мужа в обществе — не то, о чего можно отказываться. По многим причинам. Льята по примеру Миры подбирает камешки и по одному начинает закидывать их в воду. Долетает далеко не каждый. — И когда вы собираетесь начать поиски? И как?

— Через несколько дней я уезжаю в Бринн. — Орен, посмотрев на Льяту и сестру, тоже начинает забрасывать речку камнями. — А там уже никто не сможет проконтролировать, чем именно я занят. А как… есть люди, что свободно могут проникать на ту сторону и возвращаться назад. Найти их сложновато, конечно, но возможно. Один из таких живёт сейчас в окрестностях Белого Могильника.

— Около Лиссер-Шатт?! И ты собираешься туда?! — Мира резко разворачивается к Орену, выронив все камушки. Льята недоумённо хмурится, пытаясь вспомнить, что это за место. К сожалению, она никогда не интересовалась ничем подобным за пределами Севре. Хватало и окрестностей с лихвой… Лассай, например… Это Кери, по большей части, поглощала всевозможные истории о мире. — Братик, тебе не кажется, что это несколько…

— Не кажется. Если Кери и правда оказалась на той стороне, то другого способа её найти я не знаю. Ну, а если нет… Тот, что живёт сейчас в Лиссер-Шатт, может что-нибудь подсказать. Бродяги между гранями, знаешь ли, во многом сведущи.

— Но Могильник… это же…

— Пф! Можно подумать — в Севре намного безопаснее! Да эти земли, если хотите знать, используют в качестве страшилки повсеместно! И это я молчу про то, что творится вокруг сейчас. Твари спокойно разгуливают по земле… и не только они. Я в ужасе от того, что ты, Мира, так спокойно разгуливаешь за пределами Ли-Лай! Только за это утро нас могли несколько раз сожрать, между прочим.

— Не сожрали же!

Повисает молчание. Льята не решается его развеять, хоть и очень хочется узнать, что же это за Могильник и кто такие эти люди, бывающие на той стороне. Хотя, наверное, можно осторожно попытаться спросить об этом у Берны. Возможно, она может что-то об этом знать.

В итоге они расходятся, пожелав друг другу удачи. Уже совсем рассвело, и Льяте нужно поскорее попасть домой, пока матушка не хватилась. Она, кажется, хотела обговорить детали приёма по случаю предстоящей помолвки. Гостей… И кого же теперь приглашать? Льята думала, что на её свадьбе обязательно будут Кери, Рийси и все подружки. Берна в том числе. Хотя Льята никогда и не представляла себе, кто же будет в роли жениха. Явно не… а, впрочем… Не худший вариант, по мнению Кери. Вроде бы она что-то такое говорила. Да и папа… Но теперь-то: Рийса скоро покинет город — Льята знает это наверняка. Похоже, отец и колдуны Ли-Лай всерьёз занялись аристократами Севре. Даже раньше срока. Впрочем, оно и понятно — восстановить растаявшую на исходе лета обережь удалось только спустя несколько дней. И за эти дни город не досчитался значительного количества жителей. Аристократы отсиделись в своих домах, что не добавило им популярности среди севрассцев. Которых спасали колдуны. Льята до сих пор поражается тому, как те действовали… После этого аристократы уже ничего не могут сказать против колдунов. В смысле — не имеют права, на взгляд Льяты.

Как бы то ни было — обережь восстановили. И после этого у аристократии и части торговцев начались проблемы. Разные. Несчастные случаи, порча товара… что-то ещё. Льята только и может, что удивляться тому, какую на самом деле власть имеют колдуны Ли-Лай. Над Севре, над его жителями. У аристократов не осталось выбора, кроме как уехать отсюда навсегда. И Льята не может сказать, что будет по кому-нибудь скучать. Рийса… что ж. Она сама выбрала. Льяте не жаль. Рийса, конечно, была одной из самых близких подруг, но то, что из-за неё произошло с Кери… Она не имела права. Просто не имела. Какая-то глупая девчонка решила, что может поставить себя выше ведьмы Ли-Лай? Зря. Сейчас, после того, как обережь восстановили, когда существа с той стороны разгуливают по окрестностям даже днём, Льята как никогда понимает — почему Ли-Лай всегда будет частью жизни Севре. И не какой-то пришлой менять устои этой земли… И только пришлой могло прийти в голову, что ведьма Ли-Лай способна натравить тварей на севрассцев. Тем более — Кери.

Льята отряхивает юбку и оглядывается назад. Вниз. Туда, где протекает река. Задумчиво скользит взглядом по пожелтевшей листве. Вздыхает и решительно шагает в сторону дома.

Льята вспоминает, как маги — королевские маги, не колдуны — выяснили, что всё, что «видела» Рийса в ту ночь, когда на неё напали, навеяно чарами. Кто это мог сделать, так и осталось неизвестным. Льята уверена, что это был тот, кто отдавал приказы тварям. Больше и некому, если задуматься. Ну, если, конечно, у аристократов не было под рукой личного мага для подобных дел. Что совершенно не убедило саму Рийсу в неправильности своего поступка. Впрочем, это уже и неважно.

Льята поднимается по ступенькам крыльца, входит в дом. Ни капли не удивляется, встретившись взглядом с матушкой. Всё же не успела… Матушка тоже не выказывает удивления. Лишь качает головой и жестом предлагает следовать за собой. Льята пожимает плечами и двигается вслед за ней. Они проходят по коридору мимо гостиной и сворачивают в библиотеку, где на столике уже стоит поднос с чашками. Матушка предполагала, что… Хотя чему тут удивляться.

— Как прошла ваша встреча? — матушка усаживается в кресло и начинает разливать чай.

— Неплохо, — пожимает плечами Льята, принимая чашку. Осторожно отпивает и чувствует, что прогулка не прошла даром. Она действительно проголодалась. — Брат и сестра Кери будут пытаться найти её.

— Это хорошо, — кивает матушка. — Но ты не станешь в этом участвовать.

— Не стану. — Льята рассматривает узор на чашке. — У меня не будет на это времени. Как и у Миры. Поиском займётся их брат.

— Я рада. Так и должнобыть. В конце концов, подвергать свою жизнь опасности — дело мужчин.

— Она ведь жива? Правда?

Матушка некоторое время молчит, задумчиво всматриваясь в чашку. Вздыхает. Ставит чашку на столик, откидывается на спинку кресла. Прикрывает глаза.

— Я надеюсь на это, — наконец произносит она. — Её мать утверждает, что Керья жива. Я с трудом терплю эту ведьму… особенно после того, что она позволила сделать… сама сделала с собственной дочерью!.. но я ей верю. Но непонятно, почему же они не смогли отыскать её. Пусть рухнувшая обережь и разгул существ с той стороны и заставили колдунов Ли-Лай заняться более важными вещами, но они издавна имели дело со всем этим. Неужели…

Льята пожимает плечами, не зная, что на это можно ответить. Орен объяснил, конечно, как он собирается действовать, но Льята не уверена, что стоит говорить об этом матушке. Да и не знает она, наверное, про людей, добровольно бывающих на той стороне. А про Шианн Льята и думать не хочет. Совсем.

Льята и не помнит, когда в их доме собиралось столько людей. Она стоит около окна и перебирает пальцами бахрому шали, спасающей от зябкого сквозняка. Но отходить не собирается. Здесь есть хоть какая-то надежда на то, что её не заметят…

Льята чуть слышно фыркает, понимая абсурдность подобных мыслей. Сложно не заметить главную персону вечера. Это же приём по случаю её помолвки!

Льята оббегает взглядом собравшихся людей. Отмечает знакомые лица. Вон, справа под портрета кого-то из предков стоят родители Сильены. Странно, что они решили остаться в городе после того, как большинство их единомышленников отбыли. Решили, что здесь им будет лучше? Хотя, по словам, тётушки Лейги, хагенн Трейн сумели доказать, что не имеют отношения к тем, кто разделял убеждения Таго. Которые уже отбыли, вынужденно оставив в Севре едва ли не две трети своего состояния. По «собственному» желанию. Трейнам поверили. Ну, или сделали вид. Льята склоняется ко второму. Почему им позволили остаться? Скорее всего из-за полезности. Всё же через торговцев проходит многое — слухи, полезные связи за пределами Севре и всё в таком духе… не говоря уже о товарах из разных частей Мессета. Так что позволить им остаться — верное решение. Так матушка считает. Она же посоветовала поддерживать с ними хорошие отношения. Пожалуй, стоит начать прямо сейчас. Льята решительно идёт к Силь, которую замечает рядом с хагенн Трейн.

— Силь, я так рада тебя видеть! — ну, не так, чтобы уж очень, по правде говоря, но ей же будет приятно это услышать? Льята надеется на это. — Ты пришла.

— Как видишь, — пожимает плечами Сильена. — Мы давно не виделись. Как ты?

— Хорошо. — И в самом деле давно. С того вечера, когда Рийса обвинила Кери. Льята отгоняет мысль. Не время сейчас злиться. Тем более, что Силь не особенно-то и поддерживала Таго, как ни странно. В отличие от Шани. Так что изображать радость от встречи выходит не настолько и сложно. Льята улыбается комплименту матери Силь, говорит ответную любезность… Будет ли этого достаточно, чтобы расположить Трейнов к себе? Всё-таки колдуны Ли-Лай не особенно разбирались, воздействуя на неугодные им семьи… — Не хочешь пройтись?

Силь соглашается. Они покидают зал и неторопливо идут по коридору. Мимо гостиной — в открытых дверях мелькают люди — мимо закрытой сейчас библиотеки. Почти до самого конца коридора, упирающегося в винтовую лестницу.

— Ты так отдалилась от нас, Лья, — нарушает молчание Силь, проводя кончиками пальцев по перилам. — Я и не помню, когда мы с тобой в последний раз разговаривали. Ты хоть в курсе того, что за это время произошло?

— Конечно, — кивает Льята, поплотнее закутываясь в шаль. — Конечно, в курсе. В большей степени, чем ты можешь себе представить. Всё-таки, мой папа — главный королевский маг Севре, а будущий муж… я обязана быть в курсе. Ты извини, что у меня не нашлось времени на вас с Шани, — Льята мысленно кривится при упоминании Дене, поддержавшей тогда Рийсу, — но я надеялась, что Кери…

— Есть хоть какие-то шансы, что она…

— Есть. Её родственники сейчас этим занимаются. Я верю, что моя сестра найдётся. Как же иначе?

— Ох, Льята, — вздыхает Сильена. Улыбается. Действительно улыбается, а не цепляет на себя уже успевшее надоесть за последнее время приветливое выражение, что красуется на лицах почти всех людей высшего света Севре. Всё чаще Льята ловит себя на мысли, что начинает разделять отвращение Кери ко всему этому сборищу. С которым ей теперь придётся общаться очень плотно. К сожалению. — Я была не права, сомневаясь в том, чью сторону принять. Рийса была тогда так убедительна! Да и… ты только не подумай, что я сейчас оправдываюсь… друзья папы настойчиво советовали поддержать Таго в… этом. Только не спрашивай, что за друзья, прошу тебя.

Льята кивает. Не имеет смысла спрашивать. Наверняка это те, кто уже покинул Севре после того, как колдуны Ли-Лай и папа (Льята готова поклясться, что без него не обошлось!) устроили им прекрасную жизнь. А ведь не случись эта беда с обережью, Льята бы никогда не задумалась над тем, насколько Севре зависит от Ли-Лай. Пусть и говорила об этом… Что ж. Теперь никто не скажет, что колдуны лишние здесь. Не после того, как они спасали людей от тварей. Впрочем, не сейчас об этом. Те «друзья», скорее всего не выдержали воздействия колдунов. Да и то, как папа вместе с хагом Сайлом… надо бы привыкать звать будущего мужа по имени… особенно после того, как папа с Араном перекрыли многим источники дохода, а матушка и её подруги исключили женщин этих семей из общества. Тех буквально перестали замечать! Льята и не предполагала, что родители на такое способны.

Кери, наверное, оценила бы…

— Я всё понимаю. И рада, что ты здесь. Я бы даже Шани была рада, несмотря на то, что она, в отличие от тебя, горячо поддерживала Рийсу. Но она нам не чужая. Я готова её простить.

— Шани… вряд ли она и её родители задержатся в Севре. Не после того, как… — Сильена останавливается перед дверями зала. Льята тоже не торопится входить. Почему-то кажется, что, если она останется здесь, то ничего не будет. Ни помолвки, ни скорой свадьбы. Льята останется всё той же любимой дочкой главного королевского мага Севре и только. А никак не женой нового главы всё того же Севре… Роль, конечно, завидная, но Льята предпочла бы…

Льята выдыхает и делает первый шаг. Ловит взгляд будущего мужа и чуть склоняет голову, заставляя себя улыбаться.

Всё правильно. Став женой главы города, она получит больше возможностей для поиска сестры. Ради такого можно и потерпеть некоторые неудобства.

***

Окрестности Нахоша. Лиссер-Шатт. Последние дни осени.

Кери задумчиво разглядывает медленно кружащиеся снежинки, что постепенно складываются в сугробы, в скором времени скроющие под собой очертания надгробий. Что-то есть в этом завораживающее. И даже плевать на мороз. Пусть магия и не вернулась пока что до конца, но опоясывающая талию паутинка, сплетённая для неё Лио, позволяет не думать о такой мелочи, как холод. Кери неторопливо шагает мимо могил, не чувствуя ничего, что полагалось бы человеку в подобном месте. Разве что скуку. Определённо, надгробия не то, что ей хотелось бы сейчас видеть… или завтра, или вообще в ближайшие годы, но выбора особого и нет. Лио предпочитает жить здесь, в половине дня пути от Нахоша. Среди могил.

Кери вздыхает и разворачивается в сторону леса. Скоро начнёт темнеть, и стоит вернуться под крышу, пока ночь не застала в самом центре кладбища. Не самое приятное место, всё-таки. Нет, Кери не боится — после всего, что было летом в Севре, и потом — темнота не пугает. Да и шансов встретить здесь что-либо с той стороны немного. Самой разве что призвать… Кери хмыкает, представляя себе подобное. Как будто у неё получится! Лио говорит, что для этого нужно много большее, чем побывать в Ша… на той стороне. Кери склонна ему верить. После всего, что случилось.

«…Кери приходит в себя от того, что что-то впивается ей в бедро. Она приподнимается и недоумённо оглядывается по сторонам. Кругом только высокая, в рост человека, трава, стрекотание кузнечиков и солнце. И россыпь камней, один из которых и послужил причиной пробуждения. А ещё запах дыма и полыни. Тихо. Где это она? Неужели — умерла? Не самый плохой исход, кстати говоря. Только это совсем уж странное посмертие. Да и непонятно — от чего это такого она умерла? Ритуал прошёл не так, как планировалось? Хм. Кери осторожно поднимается на ноги. И едва не падает обратно от головокружения.

Как ты себя чувствуешь?

— Что? — Кери оборачивается и видит внимательно смотрящего на неё мужчину. Она видела его раньше. Тогда, в парке. Кери точно помнит. Сложно забыть, когда на тебя смотрят так, словно ты воплотившаяся мечта, правда. — Кто ты? И где…

Лио. Меня зовут Лио, Шайли. Ты в безопасности.

Он не говорит. Не произнёс ещё ни слова. Но фразы сами возникают в мозгу. Кери ёжится от не самого приятного ощущения, но не возражает. Пока что. Кто знает — что у этого Лио на уме? Тем более, что она совершенно не чувствует собственной магии. Пустота. Там, где она всегда ощущала живой огонёк, теперь только пустота… Не стоит об этом думать сейчас. Сейчас есть более важное дело. Собеседник.

— Как ты меня назвал? Меня зовут не так, — указывает на ошибку Кери. Мысленно вздыхает от того, что это первое, что пришло в голову. Вместо того, чтобы, например, аккуратно расспросить, что происходит. Кери в ответ получает только покачивание головы.

Шайли, так ли это важно — каким именем тебя называли эти люди? Теперь, когда ты со мной? Здесь никто не сможет причинить тебе вред.

— За исключением тебя, быть может? — Кери внимательно смотрит на собеседника, отмечая, как слегка темнеют почти белые глаза, и в белёсых прядях проскакивают красные искры. Что это? И насколько опасно? Теперь, когда Кери абсолютно беззащитна.

Что ты такое говоришь, Шайли?! Разве я могу даже подумать о подобном? Я так давно потерял надежду увидеть тебя вновь — неужели ты думаешь, что теперь я стану…

— Кажется, ты не в себе, — заключает Кери, размышляя, куда бежать, если этот Лио окончательно спятит. Собеседник лишь пожимает плечами. Кери делает пару шагов. Осматривается. Странное место. Незнакомое. Явно не окрестности Севре. Но где… — Что это за место?

Мы на «той стороне». Если сейчас уместно называть это так, конечно.

Лио срывает травинку и прикусывает её. Кери недоверчиво осматривается. Это — та сторона? Вот эта вот степь? Как-то с трудом верится.

Вообще эти земли называют Шайраш. Хотя не так много людей и помнят это название. Оно, знаешь, Шайли, осталось с тех времён, когда ещё не было «той стороны».

— До выходки Охры? — Как интересно. И откуда этот странный человек знает такое? И насколько всё же безопасно находиться рядом с ним? И как теперь вернуться домой… и стоит ли это делать? Кери на мгновение задумывается, действительно ли она хочет вновь оказаться в Севре. После того, как… Как теперь… — Ты можешь рассказать, что произошло?

Могу. Тебя хотели лишить магии. Уж за что — не имею ни малейшего понятия. Важно то, что я успел вытащить тебя, моя милая Шайли, до того, как магия покинула тебя полностью. Теперь, если постараться, её можно вернуть. Я обязательно это сделаю, но чуть позже. Нам не стоит задерживаться здесь надолго. К сожалению, прошло немало времени, пока ты была без сознания, а врата вывели нас далековато от костра — теперь придётся поторопиться, чтобы успеть добраться до него до заката. Сейчас-то обитающие здесь существа частью попрятались, частью — гуляют по окрестностям того города, откуда я тебя забрал. Но долго это не продлится. А я сейчас не настолько… Ты сможешь идти?

— Идти? Да. — Кери ухватывается за протянутую руку и шагает рядом с Лио. Странно, но она ничего не чувствует сейчас. Ни боли, ни страха. Только равнодушие и немного любопытства. Почему так? Ведь там, в храме Тринн, она корчилась от ужаса и ярости внутри собственного тела. Пусть для собравшихся ничтожеств и выглядела образцом спокойствия… она на это надеется. Но сама-то она прекрасно знает, как страшно было знать, что ещё немного — и жизнь закончится. А что же теперь? Эта пустота рядом с сердцем… Лио утверждает, что магия вернётся, но… — Почему ты зовёшь меня Шайли?

Потому, что это твоё имя, моя дорогая сестрёнка. Неужели ты забыла? Как тогда, десять лет назад тебя точно так же изуродовали, и ты не смогла с этим жить? Я не успел… не смог спасти тебя в тот раз. Но теперь, когда ты вернулась ко мне, я…

— Я не могу быть твоей сестрой, — вздыхает Кери. Насколько это опасно? Лио и правда считает её своей, по-видимому, мёртвой сестрой? — Хотя бы потому, что мы с тобой абсолютно непохожи.

Это ерунда! У нас, если ты забыла, были разные отцы.

— Я всю жизнь прожила в Севре. И уж точно не умирала десять лет назад, — Кери перепрыгивает через небольшой овражек. Она совершенно не представляет, куда идти, поэтому просто следует за Лио, который шагает вполне уверенно. И думает, что совершенно напрасно пытается разубедить человека, от которого сейчас зависит её жизнь. Стоило бы подыграть. До тех пор, пока необходимость в нём не отпадёт. Но… — Твоей сестры попросту нет в живых. И то, что я, по-видимому, на неё похожа…

Я прекрасно это знаю. Но… это такая мелочь, на самом-то деле. И вообще — тебе это настолько сложно?

— Сложно — что?

Быть моей сестрой. Я тебе жизнь спас, между прочим. И ведь даже не требую чего-то запредельного. Всего-то…

— Быть твоей сестрой? — Кери спотыкается и едва не падает, но Лио удерживает её. — В смысле, называть тебя братом, например? Или что-то ещё?

Называть меня братом. И откликаться на имя. И быть рядом — я не смогу потерять тебя ещё раз. Да и… тебе теперь всё равно некуда идти, Шайли.

— Из меня не очень-то хорошая сестра получилась, как мне кажется. Я не смогу…

Просто будь собой. Ты — идеальна. Не нужно меняться.

Кери молчит, не зная, что ответить. Идти ей, скорее всего, действительно некуда. Отец и мать… Хаг Вир Шаррет и хагари Шианн Ассано… это явно не те люди, которых Кери желала бы видеть в ближайшее время. Хотя, конечно, стоило бы поговорить и узнать, почему ба… хагари Гильетт решила так с ней поступить. Хагари Шианн никогда бы не сделала подобного в обход старшей ведьмы семьи. Хотя бы потому, что раньше за сильнейшей ведьмой Ли-Лай… после хагари Гильетт, само собой… подобного не водилось. Почему же хагари Гильетт приняла такое решение? Кери сбегает по неровным каменным ступеням. Подол платья зацепляется за ветку кустарника и рвётся. Кери морщится, но страдать по испорченной вещи совершенно не собирается. Вот ещё! Тем более, что оно не так уж и нравилось ей, пусть и было одним из самых нормальных в гардеробе дома в Севре. Да и вообще — раз уж она не планирует в ближайшее время возвращаться в Севре… а она и правда не планирует… то можно и с привычным образом распрощаться. Новоявленный братик ведь не будет против?.. Кстати.

— А говорить ты умеешь? Нет, я ничего не имею против твоего способа общения, но…

— Умею, — Лио помогает ей перебраться через груду камней… Что за камни в степи? Откуда? Хотя, может для той стор… для Шайраша это в порядке вещей… — Но предпочитаю без необходимости этого не делать…»

…Кери смахивает снег с ближайшей плиты и читает полустёртые слова. Хагари такая-то… умерла в таком-то году… Скука.

Кери выбирается на тропинку и шагает быстрее. Нет. Оставаться на кладбище совсем не страшно. Но не сказать, что это так уж приятно. Да и…

Шагах в пяти справа мелькает вспышка света. Потом раздаётся грохот и возглас. Женский голос. Кери медленно оборачивается. И что же это такое? Между раскрошенными в мелкий камень надгробиями — какое неуважение к мёртвым! — пытается встать девчонка примерно того же возраста, что и Льята. Маг? Кери хмурится, пытаясь прочувствовать, но… нет. Магия вернулась ещё не достаточно для подобного. Но Кери уверена, что девушка не маг. Почему-то. Тогда…

Кери подходит ближе, рассматривая странную пришелицу. Рыжие, почти красные волосы, веснушки на белой… молочно-белой, как пишут в тёткиных романчиках!.. коже. Наверняка зелёные глаза. Так ведь принято, правда?

Откуда, интересно, её занесло?.. С юга откуда-то, по-видимому. Если судить по слишком лёгкой для здешних мест одежде. Открытые туфельки, платье из тонкой «летящей» ткани. Газовая накидка, которая уж точно никак не поможет против мороза. М-да…

Девушке наконец удаётся встать. Она поворачивается к Кери лицом, вздрагивая от неожиданности. Она — что? — не слышала шагов? Надо же! Кери вроде бы даже не пыталась таиться. О! Она не угадала. Глаза карие. Цветом похожи на хрустальный мёд. Светло коричневый тон с золотыми светящимися прожилками. Красиво, надо признать. Девушка прижимает к груди потрёпанную книгу в растрескавшейся обложке. Книга перетянута верёвками. Непростыми. Для этого Кери даже не надо напрягать зрение (не особенно хорошо работающее до сих пор) — и так видно, как нити перевиты чарами. Что же это за книжечка такая?

— Что у тебя за книжечка в руках? — Это настолько странный вопрос, чтобы вот так шарахаться? Чуть не пропахала носом сугроб. Кери не делает попыток приблизиться к девчонке. Во-первых, не её это дело. Кери не нанималась оказывать помощь всем и каждому. Во-вторых… кто знает, как эта перепуганная отреагирует? Не стоит оно того. — Ты всегда такая нервная?

— Кто ты? — Необычный голос. Слишком низкий для такой внешности, но… Дрожащий, срывающийся… за ней что, гнались? Ну, тогда понятно, от чего рыжая оказалась в снегах в таком виде. Но она точно не маг. По поведению видно. Либо совсем глупая. Но… нет, не маг. Даже в нынешнем состоянии Кери бы почуяла.

— А это так важно? — пожимает плечами Кери, прислонившись к уцелевшему памятнику… хм… «Дорогому, навечно любимому… от безутешной…» и так далее. — Так что за книжечка?

— Тебя не касается! — ещё крепче прижимая к себе книгу, отвечает девчонка. Ну, надо же!

Похоже, книжку уже не раз пытались отобрать, раз рыжая так остро реагирует. Ну, и ладно. Не настолько интересно.

— Дело твоё. Пока. — Кери отворачивается и идёт прочь. В самом деле пора возвращаться. После заката, до которого уже недалеко, поднимется буря, как происходит уже десять дней подряд. Лио говорит, что подобное для этих мест нормально. Каждый год повторяется. Трое суток назад белая сука, охраняющая их… дом, сдалась и перетащила щенков из норы под крышу. Теперь толстые детёныши с едва только открывшимися глазами ползают по шкуре перед огнём. Ночью Кери переносит их к себе… приходится терпеть ещё и псину, но щенков жалко. Ночью пол буквально покрывается слоем льда. Не оставлять же эту мелочь там! Кери хмыкает, поймав себя на том, что ещё летом она и представить себе не могла такого поворота в собственной жизни… помнится, тогда она жаловалась на скуку… А ведь через два дня — День Имени Льяты. Жаль даже, что в этот раз не получится поприсутствовать. Забавно. Раньше Кери не особенно любила семейные сборища в Севре. Теперь же… Хватит об этом. Такого всё равно уже больше не будет.

— Постой! — Кери недоумённо оборачивается. Девчонка спешит к ней. Зачем это? — Выведи меня отсюда.

— Зачем?

— Но ты же должна…

— Вот уж точно нет! — Пф! Забавная. Прям точь-в точь Рийса. Так же полагает, что… Кери фыркает. Ещё и смотреть умудряется сверху вниз. Даром, что по щиколотку в снегу.

Кери отворачивается и почти делает шаг, когда сталкивается взглядом с Лио. Тот стоит, прислонившись к ёлке.

И почему ты не хочешь помочь бедной замерзающей девушке?

В словах сквозит мягкая улыбка. Лио, как и всегда, предпочитает общаться без слов. Кери чуть хмурится, всё ещё не до конца освоившись с таким способом разговора.

Я не обязана. Не хочу. Не буду. Тем более, что книгу она мне даже просто посмотреть не желает дать. Могу я… Если она тебе приглянулась — сам помогай. Братик.

Лио чуть улыбается. Выходит из-под заснеженных ветвей, едва не обрушив на себя этот самый снег. Девушка крупно вздрагивает, увидев его.

— Доброго вечера, хагари. Позвольте вам помочь.

— А…

— Уверяю вас, вы в безопасности. Я не замышляю в отношении вас ничего дурного. Но позвольте обратить ваше внимание на то, что близится вечер. А в такое время совершенно нечего делать на кладбище. — Девчонка неуверенно кивает, явно запутавшись в словесном кружеве. Кери молча качает головой, одновременно наслаждаясь голосом Лио. И поражаясь тому, какую всё-таки чушь он порой несёт. Вот она бы ни за что не стала… впрочем, для неё у брата нашлись другие слова. Да и, наверное, дело не столько в словах, сколько в чарах, которые Лио вплетает в разговор. Кери чует их. Неявно, но чует. — Здесь, неподалёку, расположен город. Думаю, если вы позволите мне использовать чары, мы окажемся там до наступления темноты.

Девчонка соглашается, после чего Лио начинает ворожить. Это Кери даже немного видит. Что не может не радовать.

— А как же… она?

О! Это ж надо! Рыжая беспокоится о… Кери замирает, ожидая продолжения.

— Шайли сама в состоянии о себе позаботиться, хагари. А вот вы одеты совершенно не по погоде. Шайли, сестрёнка, возвращайся домой. Я обещаю не задерживаться.

— Как скажешь, братик, — пожимает плечами Кери, позволяя Лио играть роль благородного спасителя.

Она не смотрит, как тот истаивает в воздухе вместе с девчонкой — неинтересно ни капли. Хотя раньше она и представить себе не могла, что можно вот так вот — по желанию — оказаться где угодно. Без использования «быстрой дороги». Лио обещал научить, когда магия полностью восстановится. Но думать о том, когда это произойдёт — не хочется. Чтобы не портить себе настроение. В конце концов, стоит радоваться тому, что она уже может ощущать течение магии и сплетать простейшие петли.

И не надо вспоминать о том, что всё прочее до сих пор недоступно.

Кери сжимает в ладони крючок, выточенный Лио из кости… одной из тех, что даже на поверхности в этих местах валяются в огромном количестве… Это уже совсем не вызывает эмоций. Никаких. Разве что чувство благодарности к Лио.

Мысли о «брате» заставляют успокоиться. Кери расслабляет руку и быстрым шагом идёт к тому, что уже несколько месяцев называет своим домом, петляя между могилами. Напрямик выйдет быстрее, пусть и путь сквозь кладбище… Приближающийся вместе с темнотой буран чувствуется тяжестью, охватывающей голову железным обручем. Кери раздражённо фыркает, отгоняя банальное сравнение. Пора бы уже забыть эти красивости из тёткиных романчиков. Всё равно уже ни тётки, ни отцовского дома в её жизни не будет. Так не стоит и вспоминать.

Кери ныряет в проём стоящего на отшибе склепа как раз тогда, когда ветер швыряет в его стены снег. Много снега. Кери с трудом — призывая всю доступную ей сейчас магию! — закрывает двери склепа. Разматывает платок, бросая его прямо на пол, стаскивает разношенные сапоги. Обувается в меховые… она так и не дала этому никакого названия… в меховую обувь и идёт вглубь строения. Туда, где мерцает огонь.

Здесь даже уютно, пусть это и склеп. Кери и представить себе раньше не смогла бы что такое вообще возможно. Но вот же — она сидит в ворохе шкур на возвышении (гроб с которого Лио без всякого почтения оттащил в самый далёкий угол) рядом с обложенным камнями костром и отпихивает ногой настырного щенка, пытающегося жевать штанину. Тот воображает, что с ним играют и только сильнее треплет плотную ткань. Остальные щенки устроили возню под боком своей матери. Единственная сука в помёте — чёрная с белым пятном в половину головы — тягает брата за хвост, пока тот пытается отобрать у третьего щенка… что-то. Кери не очень видно — что. За стенами стонет ветер, и Кери надеется, что Лио хватит ума остаться сегодня в Нахоше. Не хватало ещё ему разгуливать по Могильнику в такую погоду!

Кери качает головой, понимая, что беспокоится о своём самозванном брате. Кто бы мог подумать, что она привяжется к этому белобрысому…

…который до сих пор лечит её магию…

…который успокаивает каждый раз, когда Кери просыпается, задыхаясь от плача…

…который провёл её через степь Шайраша. Через болота и руины странных зданий. И вывел назад. В Мессет — Лоскутное королевство…

…который всё это время был единственным, кто…

Кери мотает головой, отгоняя лишние мысли. Не стоит. Она и так знает, кем стал для не неё Лио. Не стоит.

Шаги она скорее чувствует кожей, чем слышит. Оборачивается, одновременно пытаясь спасти пальцы от прорезавшихся зубов щенка. Качает головой в ответ на улыбку.

— Вполне мог заночевать в городе.

И оставить тебя здесь одну, Шайли? Как бы я мог?!

— Ничего бы со мной не случилось за одну-то ночь. — Кери сдвигается, давая Лио место рядом с собой. Тот подхватывает щенка и забирается, поджимая под себя ноги. Протягивает Кери корзинку. С едой. С чего это горожане расщедрились? — Чем тебя так привлекла эта девчонка?

Тем же, чем и тебя. Книга. Хочу её.

Лио принимает из рук Кери вытащенную из корзинки булку. Впивается в неё зубами.

— Но что-то я не вижу её у тебя. — Кери перегибается через край и осторожно кидает суке кусок прожаренного мяса.

Не время. К тому же, кажется мне, что вместе с девчонкой от книги будет больше пользы. И в Шайраше, куда мы отправимся весной, и в поисках того существа. Если ты, конечно, всё ещё хочешь его найти.

— Хочу. — Найти эту тварь и спросить с ней за всё.

Лио кивает.

Весной, Шайли. Весной.

Весной. Кери кивает. Молчит. Слушает, как беснуется ветер за стенами склепа, и думает что летом, когда она жаловалась на скуку, сложно было даже представить, где она окажется через каких-то полгода.

Весной.