Очередной Выборный брак (СИ) [Foury] (fb2) читать онлайн

========== 1. Невеста поневоле ==========

– Чак, ко мне!

Ирландский терьер услышал зов хозяйки и подбежал к ней, сметая янтарные листья на своем пути. Скарлетт вновь надела на него поводок и пошла дальше по парку, оказавшимся под магическими чарами осени.

Вчера был её 25-ый день рождения и последний шанс на счастливую жизнь и настоящую любовь.

Неудачница — вот, кем Скарлетт Макалистер всю жизнь была. В школе не было ни дня без мимолетных подколов, отчего она чувствовала себя еще более ничтожной. Даже внешними данными её обделили: низкий рост, плоская фигура, редкие вьющиеся волосы, а вишенкой на торте было плохое зрение, следствием которого стали страшные очки.

Неудивительно, что за свои 25 лет она практически никому не понравилась. И теперь за ее “семейное счастье” возьмется любимое правительство.

В пучине своих мыслей Скарлетт не заметила, как столкнулась с пожилой женщиной. Её андроид тут же взбунтовался.

– Вы подошли слишком близко к миссис Коллинз, запускаю защитную программу.

Женщина на инвалидной коляске цокнула языком:

– Билл, не трогай её.

Робот тут же успокоился и встал по стойке “Смирно!”.

– Простите, – сказала женщина и рассмеялась. – Программа безопасности еще не доведена до ума.

– Вы меня простите, – выдавила Скарлетт и пошла вместе с Чаком домой.

*

Шла она медленно, пытаясь запомнить все изюминки родного Индианаполиса. Скоро она будет как минимум в соседнем городе, а как максимум на другой части света.

Скарлетт зашла в дом и сняла с Чака поводок.

– Беги, дружище.

Пёс радостно гавкнул и побежал на второй этаж.

– Что-то ты поздно, – сказала Элла, стоящая в дверном проеме.

– Скоро меня тут вообще не будет.

От услышанного сестра печально улыбнулась.

– Все будет хорошо, – подбодрила Элла и положила руки Скарлетт на плечи.

Она нахмурилась.

– Ты не можешь этого знать.

Не слушая болтовню Эллы, она пошла в гостиную. Папа и Дэнис играли в приставку, шутливо толкая друг друга, а мама накрывала на стол.

– Привет, как погуляли с Чаком?

– Отлично, он уже палочку приносит.

О ступню девушки ударился Бен — ее робот-помощник детства.

– Препятствие.

Скарлетт подняла ногу и дала машине пройти. Робот теперь выполнял работу робота-пылесоса, так как тот уже больше месяца в ремонте.

– Когда Выбор? – спросила она.

– Завтра в полдень.

Улыбка Скарлетт исчезла, словно её и не было. 21 час свободы. Всего 21.

Папа встал с дивана и подошёл к ней.

– Палку, говоришь, уже приносит?

Скарлетт кивнула.

– Вот вернёшься, и будет прямо к твоим ногам бежать!

Он пытался ее поддержать, но все в этом доме знали, что это особо не помогает. Завтра в полдень её назначат к какому-нибудь наркоману. А это было равносильно смерти.

Скарлетт боялась предстоящего Выбора, ведь так закончила Тори — её лучшая подруга. Она была старше чуть меньше, чем на год, и ее избранником стал пьющий безработный с богатенькими родителями. В какой-то день он был пьян пуще обычного и во время драки ударил Тори об угол стола. Она скончалась от потери крови там, в Португалии. Скарлетт даже не была на похоронах.

– Скар, привет!

Она обернулась и увидела, как к ней бежит Софа — жена Эллы. Они поженились четыре года назад. Родители сначала были против, но потом поняли, что лучше уж так, чем думать, как живёт их дочь в другой стране. Скарлетт и Тори тоже хотели так поступить, чтобы не попасть к не тем людям, но они не успели.

Софа подбежала и обняла её.

– Как же я по тебе скучала!

– Я тоже, Соф, – улыбнулась Скарлетт, хихикая в плечо.

Софа отпрянула и огляделась.

– А где же мой сладкий песик?!

Скарлетт повернулась лестнице на второй этаж и присвистнула.

– Чак! Ко мне!

Бросив игрушку, пес спустился на животе и встал на задние лапы, положив передние на грудь Скарлетт.

– Нет, не мне. Ей!

Чак мигом ринулся к Софе и начал прыгать возле неё.

– Да, вот она, моя сладкая запеканочка!

Вдруг все услышали, как мама стучит ложками по столу.

– Обед!

Они улыбнулись и сели за стол, обсуждая очередной выпуск новостей, где говорилось о единственной больнице в мире, в которой нет ни одного андроида, что очень уж беспокоило мировые СМИ.

*

Скарлетт лежала в кровати, не смыкая глаз. Кто же ей попадется? Может, маньяк-педофил? Или трансвестит? А может, гей? Последний был бы самым лучшим вариантом. Однако с её удачливостью ей светит только безработный, и то, в самом утопическом будущем.

Она встала и включила голограф, обоями которого была их с Тори фотография в последний день перед тем роковым вылетом.

Скарлетт — голограммный дизайнер, и работает удаленно. Это будет единственным, что осталось от прошлой жизни. Она ликовала и была горда собой, что выбрала именно фриланс. В случае чего, на похороны будут деньги.

Сейчас она работала над иллюстрациями к документальной книге «Андроиды спасут мир!». В ней рассказывается о Третьей Мировой, когда конфликт России и Америки достиг пика. Вот тогда американцы и запустили производство роботов, единственная цель которых — нести пользу и защищать себя в случае грубости со стороны пользователя. Благодаря специальной программе, они не становятся девиантами, как в древней игре «Detroit: Become Human».

Теперь андроидов используют практически везде: в медицине, инженерии, биоинженерии, образовании, строительстве и даже в качестве соцработников. Для того, чтобы люди знали историю их появления, издательства выпускают книги наподобие этой.

*

– Апорт!

Чак бежал за палочкой. Играли они на заднем дворе дома. Грустно лежали в закрытой коробке детские игрушки, которыми не игрались уже лет десять, а садовая техника стояла, готовясь в любой момент подчиниться хозяину — папе.

– Ко мне!

Верный друг побежал навстречу Скарлетт, поднимая на ветер опавшие осенние листья.

– Молодец!

Она погладила Чака за ушком и посмотрела на время в своем голографоне. 11 часов 50 минут. Осталось 600 секунд до Выбора.

Скарлетт взяла палочку из пасти пса и кинула её подальше.

– Чем занимаешься?

Она посмотрела на говорящую.

– Зачем вы все приехали?

Лорен — жена Дэниса — улыбнулась и подошла к Скарлетт.

– Поддержать тебя. Мы знаем, как ты боишься.

Чак радостно бежал, держа в зубах ветку.

– Этим вы не поможете.

Бросок.

– Но мы можем попытаться.

Скарлетт села на ступеньки, смотря на то, как терьер ищет в сухой медово-желтой траве сокровище.

– Мы знаем, – Лорен тоже села, – что не можем ничего сделать, но не перекладывай вину на нас.

– Я и не перекладываю, я прошу не говорить об этом. Мне отвратно даже представить, что у меня будет ребенок от какого-нибудь индуса.

– Не руби с плеча, всё может быть не так плохо. Возможно, тебе даже не придется уезжать из Америки.

Скарлетт прыснула со смеху. Неужели кто-то из них реально думает, что ещё не всё кончено? Для неё нет спасения, она утопающая в бескрайнем океане. И в этот раз утопающий не сможет сам спастись.

На веранду вышел Дэнис.

– Скар, пора.

Печально вздохнув, они поднялись со ступенек и зашли в дом.

*

Голограф лежал на столе, все с нетерпением ждали ответа на вопрос: «Кто же это будет?»

Вдруг перед Скарлетт и остальными предстал милый доброжелательный работник в очках.

– Мисс Скарлетт Макалистер, мы поздравляем вас с прошедшим двадцать пятым днём рождения и вынуждены сообщить, что к этому времени вы не были зарегистрированы в браке. Чтобы помочь вам скорее найти своего избранника, мы разработали программу «Выбор» — надежный партнер в один клик! И вы станете первой из семьи Макалистер, кто убедится в действенности данной политики! Вашим партнером и спутником по жизни станет… Коннор Атчесон! Вся информация о вашем избраннике уже загружена в ваш голографон. Удачи и счастливого брака!

Милый дядя пропал с экрана. Скарлетт тут же достала голографон.

– Ну? – Элла толкнула ее в бок.

– Возраст: тридцать лет, профессия: хирург, место проживания: Лондон, Англия. Благосостояние: высокое.

Родители облегченно выдохнули.

– Ну вот, – сказала Лорен. – А ты боялась. Он как минимум не безработный и не пьяница.

– Англия, – повторил Дэнис. – Далековато.

Чак заскулил и положил передние лапы на колени Скарлетт.

– Да, – подтвердила она и погладила питомца по голове. – Далековато.

– А когда ты должна уехать? – спросила Элла.

– По правилам, – начала мама, – через две недели после новости. У тебя там должен быть либо непосредственно его номер, либо его служанки, андроида или типа того.

Скарлетт снова посмотрела на голографон.

– Да. Тут номер миссис Норман, его служанки.

Скарлетт Атчесон. Отвратительно.

···

Место рождения: Лондон, Объединенное Королевство.

Дата рождения: 12 сентября, 2078 год.

Профессия: хирург.

Место жительства: поместье Уайтхолл, Лондон.

Скарлетт просматривала информацию о будущем муже. Выглядел он неплохо: темные волосы, яркие синие глаза, загорелая оливковая кожа. Единственным, что ее смутило, был возраст – 30 лет.

Она уже созванивались с миссис Норман — служанкой поместья, та сказала, что Коннор очень известный врач в городе из-за своего необычного подхода к работе в той самой больнице без андроидов.

Какая ирония: это не она будет страдать, а он. Вместо умной, нормальной жены, Коннору выбрали её — Скарлетт Макалистер. Девушку, которая не умеет ничего, кроме рисования. И то, особой прибыли оно не приносит.

Скарлетт решила не спать последнюю ночь дома, а прогуляться по любимому городу.

Эти речки, пруды, сады — неужели всё это скоро перестанет радовать глаз, а сама она окажется взаперти в одном из поместий дождливого, унылого Лондона?

Напряжение разрасталось внутри нее, подобно лесному пожару. Она пыталась отвлечь себя прогулкой в парке, но плохо получалось. Все утки уже давно спали, фонари были включены, а андроиды ходили по всему периметру, дабы обезопасить посетителей.

Как бы ни хотелось, она не может взять судьбу в свои руки. Брак будет заключен, он уже в очереди. Конечно, если Скарлетт чудом не влюбиться за несколько часов, как случилось с ее родителями.

Вдруг она с ужасом осознала, что завидует собственной семье. Мама и папа поженились, будучи студентами. Они должны были предстать перед Выбором, как вдруг увидели друг друга в этом самом парке. И вот тогда их судьбы изменились. Элла женилась на девушке со своего университета, Дэнис — на одногруппнице. И только одна Скарлетт позорится этим тупым Выбором.

Да, программа тупая, но – как бы ни было мерзко это признавать – действенная. За последние 43 года её использования рождаемость повысилась. Правда, как и смертность со статистикой бытовых убийств и насилия.

Ну что ж, если она не может быть свободной от брака, она будет свободной в браке.

*

Скарлетт застегнула последний чемодан и, накинув на плечи рюкзак, вышла из дома к такси. Помимо родителей, её проведут ещё и Элла с Дэнисом.

– Ты там звони, – сказала она. – Надо же нам знать, когда ты в следующий раз приедешь.

Скарлетт улыбнулась.

– Я буду скучать.

– Мы рады, что ты будешь не одна. – Мама обняла её за плечи. – С тобой хотя бы служанка будет.

Саму Скарлетт это тоже утешало. Друг, хоть и не очень близкий, ей нужен.

– Вы там не забудьте обо мне на Новый Год,– сказала она.

– О тебе забудешь, – проворчал Дэнис.

– И поздравь Лорен с беременностью.

Он тут же переменился в лице и уставился на Скарлетт в удивлении. Его брови потянулись к носовой перегородке.

– Почему она тебе первой сказала, а не мне?

– Она и не говорила, – вмешалась Элла. – Мне сказала Софа, а потом я рассказала Скарлетт.

– А откуда Софа узнала?

– Она врач, забыл?

Дэнис рассмеялся. Скарлетт взяла его за плечо.

– Поздравляю, папочка.

Аэропорт. Место, где невозможно отличить слезы радости и печали. Скарлетт ухмыльнулась: неужели вот здесь заканчивается ее жизнь в Америке? Два чемодана и рюкзак — все двадцать пять лет жизни поместились туда. Ещё одна монетка в копилочку ничтожности.

Скарлетт повернулась к семье.

– Ну, земля мне пухом.

Мама шутливо замахнулась.

– Не смей так говорить! Тебе и так невероятно повезло, твой муж будет богатым английским врачом.

Она фыркнула.

– Мне бы повезло, если бы он был из Индианаполиса, а не Лондона.

Дэнис забавно изогнул брови.

– А вот это уже наглость.

Скарлетт засмеялась и обняла брата.

– Я буду по тебе скучать, малой.

– Всего на два года малой!

Она по очереди обняла всех членов семьи, задержавшись только на Элле.

– Я люблю тебя, сестрица, – сказала та и сжала её в объятиях. – Удачи в Лондоне.

Скарлетт взяла чемоданы и отправилась на свой рейс.

*

Кровать заправлена. Обед приготовлен. Гостиная убрана. Выезд в аэропорт за мисс Макалистер через один час.

Шэрон Норман — давний друг семьи Атчесон — выполняла задания, которые ей дал Коннор. Две недели назад она узнала имя его будущей жены, пока хозяин поместья был в Швеции по работе.

Шэрон неуклюже надела свои любимые лодочки, схватила сумку с голографоном и побежала в такси.

– До аэропорта Хитроу, пожалуйста.

Водитель хмыкнул и нажал на газ.

Скарлетт показалась ей довольно милой девушкой, не встревающей в конфликты. Она была рада этому, так как в основном ей придется проводить время с ней.

Голографон зазвонил. Коннор.

– Алло?

– Вы уже едете?

– Да, я уже села в такси. Вылет задержали на два часа, так что я успеваю.

– Отлично. Я буду вынужден задержаться на несколько дней в Гётеборге, прошу

прощения.

– Ничего, Коннор. Это даже лучше, Скарлетт как раз освоится.

– Тогда всё в порядке, до свидания.

Шэрон фыркнула и убрала голографон в сумку. Последние несколько месяцев Коннор был чем-то вроде каменной стены: никого никогда близко к себе не подпускал, ограничивался короткими разговорами исключительно по делу.

И он это делал не из вредности или чувства превосходства. Шэрон знала, что стоит за этим поведением и не давила на него. Она называла своего босса по имени, так как росла вместе с его отцом и была рядом с Коннором с самого его рождения.

Шэрон посмотрела в окно: капли дождя тарабанили по стеклу электрокара, словно маленькие военные десантируются на поле боя. Вдалеке уже был виден международный аэропорт Лондона. Сквозь деревья она заметила, как взлетел самолёт и, вероятно, держал курс на теплые страны.

Водитель остановил машину и Шэрон поднесла запястье с чипом(они есть у всех, кто вступает в Выборный брак) к терминалу.

Мужчина смерил её презренным взглядом и отпер двери.

Придя, Шэрон стала наблюдать за происходящим в аэропорту. Одна парочка пыталась унести более десятка чемоданов самостоятельно, кто-то отпускал маленькую девочку в полет вместе со строго одетой женщиной. Шэрон повернулась в другую сторону и увидела, что андроид помогает кому-то разобраться с тем, как работает регистрация и новая система оплаты заказа.

Она посмотрела вперед и увидела низкую девушку в серенькой толстовке и очках. Та обеими руками держалась за ручки чемоданов, а рюкзак сполз с плеча. Шэрон подошла к ней.

– Скарлетт Макалистер? – спросила она и поднесла голографон со сканером к глазной сетчатке девушки. Такая функция была только у телефонов прислуги.

– Да, а вы, должно быть, миссис Норман?

– Просто Шэрон.

Она взяла у Скарлетт один из чемоданов и повела к выходу из аэропорта.

*

В окне электрокара сквозь пелену дождя Скарлетт разглядывала пасмурный город. Ехали они достаточно долго, она всё время наблюдала за коричневыми деревьями и грязными дорогами.

Может, всё действительно не так плохо? Шэрон кажется милой женщиной, сам Коннор не выглядел уродом или маньяком на фотографиях. К тому же, тот факт, что у него целое поместье в распоряжении и живые безвыборные родители, не создает ощущения того, что он ненормальный.

Скарлетт выгнала непрошенные мысли из головы и пообещала себе больше не судить их. Она же сама толком ничего не умеет, так с чего считает, что достойна лучшего?

На горизонте уже заканчивались деревья, это означало только одно: они подъезжают к Уайтхоллу.

Скарлетт вышла из такси и достала чемоданы. Поместье было хоть и не самым большим, но и явно не маленьким. Особняк был построен немного дальше от дороги, перед ним простилались сады.

Коричневые стены, темная крыша, двойные двери и балконы — именно так выглядел Уайтхолл. Возле поместья припаркованным стоял дорогой электрокар, и это было единственной современной техникой. За мертвым садом ухаживал садовник, двери имели сенсорный замок. Скарлетт сразу удивило ещё и то, что из всех моделей роботов, молодой врач(как заявляют документы) выбрал только робот-пылесос.

– Скарлетт, – сказал пожилой мужчина в черном фраке, подошедший к ним с Шэрон.– Приятно вас видеть. Позвольте провести вас в вашу комнату.

Дворецкий человек? Служанка человек? Садовник человек?

Он взял чемоданы и пошел наверх. Скарлетт пошла за ним.

Стены крыла, куда привел ее дворецкий, были пусты, ковры отсутствовали. Ощущение, будто бы тут никто не живёт, словно это призрачное крыло. А вдруг так и есть? Вдруг она станет женой привидения?

Мужчина открыл дверь в её комнату. Тесная кровать, скрипучий шкаф, маленький письменный стол. Это что, шутка? Благосостояние: высокое — сразу видно.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Меня? Майкл Норман, я муж Шэрон. – Под рубашкой на запястье Майкла виднелся шрам от вживления чипа. – Вам что-то нужно?

– Нет, спасибо.

Он кивнул и закрыл дверь. Скарлетт села на кровать(хоть она не скрипела) и поджала под себя колени. Она заплакала, потому что всё в точности, как она себе и представляла: маленькая комната; люди, знающие о ней всё. И при этом она ещё не видела своего жениха лично.

Она в ловушке. Скарлетт не сможет самостоятельно выбраться в город, развестись. Последняя надежда на то, что этот Коннор окажется нормальным и разрешит ей видеться с семьёй.

По своей неуклюжести она включила голограф, откуда тут же выпрыгнул милый доброжелатель.

– Мисс Макалистер, мы рады, что вы добрались в целости и сохранности до своего нового дома! Очень надеемся, что этот брак принесет вам только радость и счастье! Скорее бегите к своему жениху, он по вам уже соскучился!

Милашка исчез.

– Что это было? – пробубнила Скарлетт и встала с кровати, вытерев слезы.

Она вышла на балкон, выход на который был в комнате. Сев на перила, Скарлетт стала наблюдать за тем, как садовник придает сухому кусту идеальную кубическую форму. Ей показалось, что ему это приносит некое удовольствие, ведь работа была почти идеальной. Перфекционист внутри неё просто ликовал. Но кто будет придавать форму сухим веткам, это что за бред?

Скарлетт достала голограф и продолжила работу над проектом. Теперь это баннер для одного ютьюб канала.

На самом деле комфортно она чувствовала себя только в одном случае: когда рисовала. Это было чем-то вроде терапии, способа снять напряжение и забыть про этот не очень хороший день.

Холодный ветер продувал сквозь два слоя одежды, но Скарлетт это нравилось. Ей нравилось чувствовать природу, поэтому она всегда противилась маме и её любимому «Шапку надень!».

Было уже темно, садовник давно вернулся в поместье, а Скарлетт слушала, как гремит гром. Она улыбнулась: дождь всегда её по-особенному успокаивал.

Миссис Норман написала, что ужин через 20 минут. Вспомнив, что ещё не разложила вещи, Скарлетт принялась за дело.

После ужина она решила погулять по поместью. Длинные коридоры, усеянные картинами на стенах(все, кроме восточного крыла), не кончались. Скарлетт уже подумала, что потерялась, но, посмотрев назад, поняла, что у коридора нет развилок.

Она невольно вспомнила, как они с Дэнисом ходили в зеркальный лабиринт и там потерялись. Элла тогда отчитывала их всю дорогу, а они смеялись и гордились тем, что догадались включить голографоны.

Скарлетт открыла дверь в какую-то из комнат. Там находился довольно большой бассейн и шезлонги. Она села на один из них и стала наблюдать за зайчиками, что видны в воде. Заснуть она бы уже не могла, а в том нежилом и заброшенном крыле ей было страшно. Пусть страх и приносил удовольствие, это был не тот случай.

Вдруг на голографон пришло сообщение.

Ella: привет! Ты как?

Scarlett: привет, всё хорошо, я уже заселилась

Ella: а как он?)

Scarlett: он не в стране

Ella: вау, мистер Загадочность:) поместье красивое?

Scarlett: да, но в очень старом стиле. Это, наверное, 19-ый век

Ella: такие ещё остались?

Scarlett: да, сама в шоке. Его служанка очень милая женщина. Но что самое странное: в доме нет андроидов, только робот-пылесос

Ella: спросишь непосредственно у Коннора. Иди спать, а то у тебя сейчас должно быть пять утра)

Scarlett: ладно, удачи

Скарлетт выключила телефон и заснула на шезлонге, завернувшись в ту тонкую простыню, что ей выдали.

···

Скарлетт проснулась от хлопка и обнаружила себя возле того самого бассейна, где вчера, похоже, заснула.

Она повернулась к хлопальщику и увидела перед собой миссис Норман.

– Что ты тут делаешь? – спросила Шэрон.

– Я заснула, пока гуляла здесь.

Она закатила глаза и жестом сказала Скарлетт встать.

– Сегодня мы едем в центр Выбора, – сказала Шэрон. – Тебе вживят специальный чип.

– Что это вообще такое?

Она смерила Скарлетт сердитым взглядом.

– Для безопасности финансов в Выборном браке все твои банковские карты, пароли, документы загружают в чип, который вживят в запястье. Это делается для того, чтобы супруг или супруга не могли своровать. Конечно, их можно и извлечь, но только в случае согласия обоих партнеров.

Они подходили к столовой, где все уже завтракали.

– Доброе утро, – сказала Скарлетт и села за стол рядом с садовником.

Она посмотрела на их еду и немного удивилась тому, что один из лучших английских врачей так пренебрежительно относится к своим работникам. На тарелке всех слуг была манная каша, рядом стояла чашка чая. И только у Скарлетт была яичница с беконом.

Ей вдруг стало стыдно есть рядом с ними, но увидев глаза повара, который ждал, пока она попробует, передумала. И почему этот Коннор так отвратительно обходится с людьми, что у него работают?

– Очень вкусно, мистер Симмонс.

– Благодарю, Скарлетт.

Все продолжили есть, не проронив ни слова до конца завтрака.

*

Они с Шэрон приехали к современному зданию и зашли в крыло под названием «London Center of Elective Marriage».

Внутри было, как в типичных лабораториях из фильмов: все белое, вылизанное до блеска, по коридорам разъезжают роботы и приветственно улыбаются, отчего становится не по себе.

Шэрон завела её в одну из комнат. Это был большой кабинет, очень тихий. Скарлетт услышала, как андроид нажимал на кнопки голографической клавиатуры. Его рабочий стол был вдалеке, тоже белый. По углам стояли кусты и фикусы.

Скарлетт и Шэрон сели на два светлых стула напротив машины.

– Здравствуйте, миссис Норман. А вы, должно быть, Скарлетт Макалистер?

Она кивнула и отдала андроиду тетрадь со всеми паролями. Тот начал не спеша их вводить, что, как ни странно, пугало Скарлетт. Она и так сама по себе не очень общительный человек, да ещё и с роботами.

Скарлетт ведь помнила, как в детстве попала на заброшку, где была свалка поломанных эскорт-дроидов — самых дорогих и реалистичных. Вот только выглядели они ужасно: поплавленные руки, копоть на металле, оторванные глаза и всё та же улыбка. В любой другой ситуации её бы сочли обаятельной, но в тот раз это была маниакальная, злая, страшная усмешка.

Как бы иронично это не звучало, с друзьями-людьми у Скарлетт тоже не особо складывалось. Единственная подруга, что у неё была, — это Тори. А после её смерти общение для Скарлетт стало будто бы пыткой. И если перед переездом у нее были Элла и Софа, то сейчас лишь женщина в возрасте, которая вряд-ли хочет с ней разговаривать.

– Мисс Макалистер, возьмите это и пройдите в двадцать восьмой кабинет. – Андроид протянул ей флешку.

В двадцать восьмом кабинете у Скарлетт взяли анализ крови и медкарту – для разных людей делают чипы из разных материалов.

Осталось только пойти и получить чип, который потом вживят хирурги.

*

– Теперь ты вся такая недоступная и защищённая? – интересовалась Элла по голографону, когда Скарлетт и Шэрон вернулись в поместье.

– Да, но им еще нельзя пользоваться. Рана заживает.

– Ну это всё равно круто. Получается, этот Коннор не сможет обворовать тебя?

Скарлетт прыснула со смеху.

– Нельзя украсть у того, кто ничем не владеет.

– Это неправда, Скар. Забыла? У тебя уже есть достаточно приличная сумма на поездку в Норвегию.

– Радует, что теперь лететь надо меньше, я надеюсь. Всё будет зависеть от того, каким окажется Коннор.

– Он до сих пор не приехал?

– Элла, я тут только двое суток! Шэрон сказала, что через три дня он вернется из Гётеборга.

– Швеция, м-м. Мы с Софой там были, потрясающий город.

– Да, круто.

– Не волнуйся ты, я думаю, он нормальный.

Скарлетт потупила взгляд в пол балкона, улыбки и след простыл. Мгновение она молчала, не зная, как поступить. Однако все же решила признаться.

– Эллс, я видела, чем питаются его работники, и это полный бред. Они тут, как в тюрьме.

– Что такое?

– На завтрак каша и чай, без ничего. Это когда у меня полноценный прием пищи. Я не уверена, что он полностью адекватный, а работники его нормальные люди.

– Может, не такие уж и нормальные? В любом случае, ты у него узнаешь, когда тот приедет.

– Ладно. Как Чак?

– Очень скучает по тебе. Папа пытается его развеселить, но тот ни в какую. На твоей кровати уже днями просиживает.

От услышанного у Скарлетт ёкнуло в сердце. Она вспомнила, как открыла свой новогодний подарок и увидела там щенка, он сразу же прыгнул ей на колени. Это было десять лет назад, и с тех пор Чак был с ней всегда. Когда её бросил парень, ещё на первом курсе, он пролежал рядом всю ночь.

– Скар? Ты пропадаешь.

– Нет, все в порядке. Я просто задумалась.

– Мне надо бежать, Софа зовёт. Удачи тебе, мы тут все очень переживаем и так же сильно любим тебя.

– Спасибо, и вам удачи. Люблю вас.

Скарлетт положила голографон в карман и уставилась на небо. Из-за пасмурных облаков не было видно звёзд, Луны. Её мечтой было когда-нибудь побывать там, на орбите. Где нет никого из знакомых, где ты наедине с собой.

Она всегда хотела побыть наедине с собой, а здесь это априори не будет возможным. Коннор Атчесон приедет через три дня, и как минимум до заключения брака ей не будет покоя, которого так жаждала душа.

Скарлетт закатала рукав кофты и посмотрела на перебинтованное запястье. Теперь она киборг. Вся её финансовая жизнь находится в этом чипе и никуда с неё не денется.

Она встала с перил на балконе и зашла в скрипящую, нежилую комнату. Пол тут же напомнил о себе.

– Да тихо ты.

*

Скарлетт спала на тесной кровати, как вдруг услышала скрип. Она мигом вскочила с неё и огляделась: дверь шкафа открылась. Скарлетт облегченно вздохнула.

– Ну ты и напугал…

Она закрыла его и хотела вернуться в кровать, но сон как рукой сняло.

Скарлетт надела куртку и ботинки, чтобы выйти на прогулку. Вторую ночь она не могла уснуть, и сегодня решила пройти чуть дальше двери в бассейн.

Пройдя по длинным и нескончаемым коридорам, она пришла к двойным дверям. Те были заперты, отчего Скарлетт ухмыльнулась и дернула за дверную ручку — не поддается.

– Ещё один секрет, мистер Атчесон.

Что за этими дверьми и почему они заперты?

Постояв ещё немного возле того входа в какое-то явно запрещённое место, она вернулась к своему крылу, которое скрипело от каждого шага. У Скарлетт кровь стыла в жилах, будто бы это фильм ужасов.

Она сжала в руках голографон и продолжила идти в свою комнату. Голые стены, полы — неужели кто-то может к такому привыкнуть? Скарлетт вспомнила родную комнату в Индианаполисе. Нежно-голубые обои, мягкий ковер, теплая постель. Рядом с письменным столом была лежанка Чака, который всегда молчал, пока она делала уроки. Её рисунки украшали комнату, а шкаф открывался тихо, без скрипа. Робот-помощник детства всегда давал ответы на интересующие вопросы и будил по утрам.

Неужели это справедливо, после стольких лет комфортной жизни запихивать её в древний замок злого дракона?

*

– Интерес к работе пропадает, когда босс тобою недоволен, – говорил Джейсон Мерфи, садовник.

Скарлетт сидела рядом с ним. Сначала она рисовала, но разговор с пожилым дедушкой заинтересовал её больше.

– Вам принесет удовольствие от работы, если я скажу, что сад даже осенью потрясающий?

– Ради комплимента от такой милой дамы любая работа будет стоить своих усилий.

Скарлетт завела прядь за ухо.

– Сколько вы уже работаете на мистера Атчесона?

– Последние восемь лет. Я устроился, как только жена умерла.

– Вы были женаты?

– Выборный брак, ничего особенного. Поскольку у меня уже есть взрослый сын, второй раз женится не обязательно. Так что я просто нашел прекрасную работу подальше от шумной столицы.

– Вы были в Выборном браке, Шэрон и Майкл. Есть тут хоть кто-то, кто был женат по любви?

Садовник оторвался от стрижки куста и горько улыбнулся.

– Нет, никто из нас так и не понял, каково это: любить человека. Всех просто запихнули в этот Выборный брак.

Видя опечаленное лицо работника, Скарлетт решила сместить градус разговора и в качестве темы выбрала его работу.

– А вас устраивают условия труда?

Он вздохнул и повернулся к ней.

– Я прожил уже достаточно и не жалею ни о чем. Скромность всегда вознаграждается.

– Скромности тоже должно быть в меру. Это самое настоящее свинство: давать людям столько работы и при этом даже не кормить их должным образом.

– Вы просто еще не понимаете прелести скромной жизни. Ты ни на что не копишь, ведь денег впритык, у тебя нет цели разбогатеть, ибо зачем? Ты просто живешь и наслаждаешься каждым днем, как будто он последний.

– В вашем случае каждый день может быть действительно последним.

– Никто не против.

Он состриг выпирающий над идеально ровной поверхностью бонсая веточку. С таким мертвым бонсаем поместье выглядело еще более неживым.

– Я считаю, что любой человек, вне зависимости от того, сколько ему лет, заслуживает хорошего отношения и проживания за свою работу.

Скарлетт решительно встала со стула и ушла в дом, по пути услышав:

– С такими мыслями вы еще больше мне нравитесь!

Она зашла в поместье, где Шэрон протирала пыль, а остальные судорожно носились по гостиной.

– Что происходит? – недоумевала Скарлетт.

– Он уже едет из аэропорта! – крикнула Валери — уборщица.

Скарлетт закатила глаза и ушла к себе в комнату, по традиции сев на перила балкона.

Ветер её больше не беспокоил, так как на ней был непродуваемый свитер. Серое небо означало лишь одно: надвигающуюся грозу. Она вспомнила, как папа рассказывал им страшные истории во время дождя. О монстре с четырьмя руками и глазами, что приходил во сне. О бабушке, которая ела своих детей. О страшном драконе, что запер девушку у себя в башне, потому что влюбился. Вот только то была зависимость, а не любовь.

Скарлетт обожала последнюю историю, ведь мама всегда переделывала ее в сказку. Страшный дракон в конце заслужил любовь той девушки и не был зависим от неё. Так сказать, она не была его “личным сортом героина”.

Все папины истории были сказками, но от этого ей было не менее страшно. Он ведь никогда не забывал выключать свет и вставать с пола, грозно проходя за спинами детей во время рассказа.

Скарлетт достала из специального кейса наушники и надела их, включив на голографоне страшную историю.

«На следующий день Кейт и Эми увидели в своей комнате коробку, в которой находилась мертвая кошка без хвоста. В коробке была записка, в ней было сказано: «Надеюсь, тебе понравился мой подарок». Девочки поспешили выкинуть коробку, и на следующий день мальчик обезумел и начал орать мол, зачем они выкинули подарок».

Посреди истории Скарлетт заметила, как к дому подъезжает машина, и сняла наушники.

Она зашла внутрь, так как не хотела наблюдать исподтишка, и пошла в гостиную. Из работников там находились только Майкл и Шэрон Норманы.

– Коннор, рада тебя видеть, – сказала она.

Скарлетт подошла к ступенькам и встретилась взглядом с Коннором. Он поставил чемодан на пол, не сводя с нее заинтересованных глаз. Она спустилась и подошла к ним.

– Скарлетт Макалистер, верно? – спросил он.

– Верно.

– Коннор Атчесон, приятно познакомиться.

Он протянул ей руку, Скарлетт пожала её.

На первый взгляд Коннор выглядел более чем прилично: спортивное телосложение, приятный(хоть и грубый) голос, вежливый тон.

– Миссис Норман, чип вживлен?

– Да, Коннор, ещё вчера.

Скарлетт закатила рукав свитера, обнажив бинт.

– Чудесно, – сказал он. – Запишите меня на завтра. Мисс Макалистер, я бы хотел познакомиться с вами поближе и жду через полчаса в столовой.

С этими словами он подхватил чемодан и ушел наверх.

«А меня он не хочет спросить?» – подумала Скарлетт и, скривившись, села на диван в гостиной.

*

Впервые она ела без работников(ей было не по себе называть их слугами). Коннор сидел напротив неё, никто из них не начинал обедать.

Скарлетт было немного страшно начинать первой, ведь он всё-таки хозяин поместья.

– Из какого вы города? – нарушил тишину он.

Этот вопрос застал ее врасплох.

– Разве вам не пришла вся информация обо мне на голографон?

– Миссис Норман пришла, а не мне.

– Из Индианаполиса, штат Индиана.

– Ваше благосостояние?

– Среднее.

– Сколько дней вы уже в Англии?

– Пять.

– Расскажите о себе.

– У меня есть брат и сестра, а ещё собака по кличке Чак.

– Брату и сестре сколько?

– Дэнису двадцать три, а Элле двадцать восемь. Они не вступали в Выборный брак.

– Нет?

– Дэнис год женат на одногруппнице, они ждут ребенка. Элла уже четыре, также на одногруппнице.

– И все из Индианаполиса?

– Да.

– А вы? Ваша профессия?

– Я голограммный дизайнер. Рисование, если проще. Мне дают заказы, я их выполняю. В таком темпе работаю уже три года, сразу после окончания университета. Сделайте мне одолжение.

– Какое?

– Давайте на “ты”. Мне не нравится, когда называют по фамилии.

– Хорошо, Скарлетт.

Она улыбнулась.

– Теперь твоя очередь.

– Ты о чём?

– Расскажи о себе.

Коннор долго не отвечал. Скарлетт показалось, будто бы он не хочет говорить о себе. Она поймала себя на мысли, что он очень похож на дракона, о котором говорила мама, рассказывая сказку на ночь.

Но их история имеет одно отличие: Коннор не влюбился в Скарлетт, их свела программа. Тупая, несправедливая программа.

– Прости, Скарлетт, мне нужно идти.

Коннор встал из-за стола и пошел в то самое крыло, что было заперто.

– Я же все равно узнаю, что там такое.

Она ехидно улыбнулась и наконец принялась трапезничать.

···

Впервые за всё время, проведенное в Лондоне, Скарлетт проснулась в кровати. Из дверей на балкон пахло влажной землей и асфальтом. Она выглянула в окно: старичок Мерфи уже сгребал опавшие листья.

– Доброе утро, мистер Мерфи!

Садовник повернулся и посмотрел на балкон.

– Вам доброе утро!

Скарлетт улыбнулась и зашла обратно в комнату.

Над одеждой она никогда не заморачивалась, лишь бы было тепло и уютно. Наверное, поэтому все считали ее пухлой(за счет щек), хотя на самом деле фигура Скарлетт была красивой и пропорциональной.

Спустившись в столовую, она столкнулась с

Коннором, врезавшись в него, и улыбка тут же спала с лица.

Однако он не растерялся и отошел на один шаг.

– Доброе утро, Скарлетт.

– Доброе утро, Коннор.

Они смотрели друг на друга, никто из них не знал, как закончить. Коннор кивнул и поднялся наверх. Скарлетт проводила его растерянным взглядом.

– Мисс Макалистер, садитесь! Для кого же я тут стараюсь?

Она повернулась: мистер Симмонс поставил тарелку с оладьями на стол. Скарлетт села и попробовала блюдо.

Вкус был потрясающий, повар не пожалел ее любимого кленового сиропа, отчего на ее лице появилась довольная улыбка.

– Как вы можете так вкусно готовить, и при этом давиться кашей? – спросила она, улыбаясь и вытирая с губ сироп.

На лице повара появилась счастливая улыбка.

– Очень приятно, что вы оценили мою готовку.

Она тут же перестала улыбаться. Почему все пропускают мимо ушей её намеки на никчемное отношение со стороны Коннора? Или они все понимают?

– Скарлетт, – начала Шэрон, – я очень извиняюсь за такую просьбу, но не могли бы вы мне помочь?

– В чем?

– Надо разобрать книги в библиотеке, а мне самой сроду не справиться до конца дня.

– Конечно, буду рада помочь.

Шэрон сказала, что Коннора не будет аж до вечера, он на работе. Скарлетт этот факт немного расстроил, ведь она очень хотела узнать о том, почему же он держит в таких жёстких условиях своих работников.

Пока они наводили порядок в библиотеке, она наткнулась на старенькую книгу с названием «Маленький принц».

– Что это за книга? – спросила она, рукой сметая с нее слой пыли.

– О, это замечательное произведение, – ответила Шэрон. – Написанное в двадцатом веке.

– Так давно?

– Именно. Книга о мальчике, который покинул свою планету и любимую розу, чтобы изведать остальной мир. Это рассказ о его приключениях.

Скарлетт улыбнулась и положила книгу на свою куртку. Шэрон усмехнулась.

– Хотите почитать?

– Да, всё равно заняться нечем. Так хоть оставлю интересные книги.

Шэрон поднялась по лестнице.

– Если ищете интересные книги, то почитайте вот это.

Скарлетт взяла у неё из рук том с названием «Гарри Поттер и философский камень».

– Лучшая вселенная за всю историю человечества. Ее автор была самой богатой в двадцать первом веке. Снято восемь фильмов по этой истории, книг столько же, но последнюю не экранизировали.

Скарлетт улыбнулась и положила книгу на всё то же кресло.

К концу уборки она оставила себе десять томов, а на переработку они отправят около пятидесяти.

– Спасибо за помощь, Скарлетт.

– Не стоит, мне самой было приятно помочь хоть чем-то.

– Вы совсем не обязаны.

– Извините, но можно просто на “ты”? Не люблю формальности.Я знаю, какой у вас рацион и сколько работы, так что не помочь я не могла. Если будет ещё какая-нибудь работа, то зовите меня, я буду рада составить вам компанию.

– Это очень много значит для нас, Скарлетт. Спасибо тебе.

Скарлетт кивнула и пошла прогуляться в сад.

Пока она гуляла, то заметила, что как только Коннор уходит на работу, в поместье прямо просыпается жизнь. Все работники начинают общаться, шутить. Будто бы он страшный император, который правит железной рукой в своей империи.

– Мисс Макалистер, рады вас видеть, – сказал Крис — уборщик, протирая окна.

– Просто Скарлетт.

Она улыбнулась, радуясь, что всё действительно очень благополучно. Работники поместья постепенно становятся её поддержкой, а с Коннором она рано или поздно разберется.

– Так что, вы не передумали насчет скромной жизни, мистер Мерфи? – спросила она.

Старик выпрямился, так как всё ещё убирал листья, и сказал:

– Я всё равно считаю, что не нужно стараться схватить звезду с неба. Надо жить так, как тебе нравится. Я люблю скромность.

– Уважаю. – Она помедлила, прежде чем задать вопрос: – Вам помочь?

– А вы умеете работать с граблями?

– Нет, но как я ещё научусь?

Садовник улыбнулся и подозвал ее.

– Закатайте рукава, мы делаем грязную работу.

Скарлетт улыбнулась и взяла инструмент. Она была рада, что может помочь этим людям и хоть как-то отвлечь себя от тоски по дому.

*

– Все руки были в грязи, но зато мы научились сгребать листья! – рассказывал Мерфи за ужином.

Все работники смеялись, в том числе и Скарлетт.

– Кстати, как вам свиной стейк? – спросил мистер Симмонс.

– Очень вкусно, но давайте договоримся, что никто больше не будет говорить со мной на “вы”. Меня зовут Скарлетт и всё. Забудьте мою фамилию!

Они снова засмеялись и это напомнило Скарлетт день Благодарения, когда все родственники съезжались к ним в дом. Как они устраивали на заднем дворе игру с мячом для американского футбола. Сколько лет прошло, а она до сих пор не понимала, как можно такое придумать. Продолговатый мяч!

Жаль, что это только североамериканский праздник и его не отмечают в Великобритании. А ведь до него всего неделя.

– Скарлетт, ты в порядке? – спросила Шэрон.

– Да, просто надо не забыть поздравить семью с днём Благодарения на следующей неделе.

– День Благодарения, – повторил Майкл, – очень странный праздник. А ты его будешь отмечать? И как вы вообще его отмечаете?

– Мы готовим по традиции индейку, а когда приходит время ужина, то перед трапезой каждый говорит, за что он благодарен. Ну, а перед этим мы естественно играем в различные игры и прочее.

Шэрон хитро улыбнулась.

– Интересный праздник, а главное, очень добрый. Ну, кроме убийства индейки, разумеется.

Все засмеялись, и Скарлетт вместе с ними. Однако их веселье продолжалось недолго: они услышали, как кто-то зашёл в дом.

Майкл встал и пошел к дверям.

– Коннор, с возвращением.

– Спасибо, мистер Норман. Западное крыло было закрыто?

– Да, она туда не заходила. Скарлетт весь день помогала миссис Норман и мистеру Мерфи.

– Ага. Ужин готов?

– Да, конечно. Мы сейчас же уйдем.

Скарлетт услышала, как Коннор подозвал его и что-то шепнул, но вот что — не было понятно.

Вскоре Майкл вернулся в столовую.

– Мистер Атчесон хочет поужинать.

Все мигом встали из-за стола, толком не поев. Скарлетт схватила Шэрон за руку.

– Вы будете доедать?

– Нет, мы уже поужинали. – Она улыбнулась и вырвала руку из её хватки.

Скарлетт поняла, что сейчас снова останется наедине с Коннором. И в этот раз она не будет молчать.

Мистер Симмонс и Валери подготавливали все для Его Величества Коннора. Ощущение, будто бы он какое-то Божество. Поставив на стол тарелку со стейком, мистер Симмонс удалился.

Скарлетт продолжила ужинать, как ни в чем не бывало. Ей было плевать, кто Коннор такой, у неё уже сложилось плохое впечатление об этом человеке.

– Добрый вечер, Скарлетт.

– Добрый вечер, Коннор.

Он сел напротив неё и стал снова смотреть. В такой обстановке ужинать было ну просто невозможно. Однако, Коннор ждать не заставил:

– Вчера я не успел сказать главное правило этого поместья.

– Какое же?

– Ни при каких обстоятельствах не заходить в западное крыло.

– Почему?

– Потому что я так сказал. Это единственное правило, всё остальное поместье, включая библиотеку и бассейн, в твоём распоряжении.

Он быстро доел стейк и удалился из столовой, оставив Скарлетт в ещё большем недоумении.

Что же такое в западном крыле?

*

– Прямо взял и запретил? – спросил Дэнис по видеосвязи.

– Да.

– Может, там трупы? Или роботы? Он точно какой-то маньяк!

– Учитывая, что он обращается со своими работниками, как с людьми второго сорта, я так не думаю.

– Нет?

– Скорее всего, он обычный мудак.

Дэнис засмеялся.

– Ты, конечно, сама проницательность.

– Как Лорен?

Он вздохнул.

– Пока всё хорошо, но я волнуюсь. У нее сильный токсикоз и он не проходит, хотя по срокам уже второй месяц. Говорят, должен сходить на “нет”, но почему-то этого не происходит.

– Успокойся, Дэн, это всего лишь второй месяц. Все будет хорошо, пусть больше отдыхает.

– Может, ты и права. Чего это я жалуюсь, ты вон на другом конце света с незнакомыми людьми! Кстати, как ты, если не считать странного Коннора?

– Отлично, работники поместья очень дружелюбные и милые. Я набрала себе книг, которым уже больше ста лет. Буду читать.

– Бумажных?

– Да.

По взгляду Дэна было понятно, что он удивлен.

– Ещё выпускают бумажные версии?

– Всё поместье пропитано духом Викторианской эпохи. Ему больше двухсот лет, но выглядит оно просто потрясающе.

– Ну, теперь это твой дом.

От услышанного Скарлетт расстроилась. Она всеми силами старалась привыкнуть к тому, что будет жить здесь, но всё равно не могла поверить в это. Её уютный Индианаполис за много тысяч километров. Как и семья.

– Ну да, просто прекрасно.

– Скар опять включила сарказм?

Она пожала плечами.

– Спокойной ночи, братец.

– И тебе, сестрица.

Скарлетт завершила видеосвязь и начала наблюдать за ночным поместьем. Свет в окнах западного крыла не горел. Во всех, кроме комнаты Коннора.

Скарлетт прямо рвало от любопытства: что ж там? Она почему-то не сомневалась, что там вполне уютные комнаты, а её специально поселили в отстойник.

Скарлетт фыркнула и ушла с балкона.

*

Следующая неделя проходила обыденно, даже хорошо. Она общалась с работниками, помогала, чем могла. Скарлетт уже прочитала «Маленького Принца» и они с удовольствием поговорили с Шэрон о книге.

И вот, она проснулась в тот день, которого всю жизнь ждала с нетерпением. День Благодарения.

Скарлетт спустилась в столовую, пройдя через гостиную. Она снова встретилась с Коннором. Он был одет в черную рубашку с закатанными рукавами и такого же цвета штаны. Скарлетт не могла не отметить тот факт, что выглядел он довольно привлекательно.

Но на этот раз Коннор не поздоровался, а просто прошел мимо. Ей это показалось не то, что бы странным, скорее, грубым.

Скарлетт решила не портить себе день мыслями об этом человеке, хоть и его образ в той темной рубашке отпечатался в ее памяти.

– Скарлетт, доброе утро, – сказал мистер Симмонс.

– Доброе.

Она заметила, что все загадочно улыбаются и посматривают на нее. Не придав этому большого значения, она села завтракать.

За трапезой Скарлетт заметила, что нет одного человека.

– А где Шэрон?

– Поехала в город, надо кое-что купить, – ответил Майкл.

Она кивнула и продолжила есть.

После завтрака Скарлетт вышла из поместья к садовнику. Тот, видимо, уже не находил себе места и в который раз исправлял бонсай.

– Мистер Мерфи, я могу что-то сделать?

Он повернулся к ней и приветственно улыбнулся. Тоненькая куртка его не согревала, пальцы были красными.

– Нет, надо же отработать деньги.

– Вы и так живёте в очень непростых условиях. Бросьте, идём в дом. Там тоже есть цветы.

Она встала возле Мерфи и завела его в поместье.

– Майкл?

Дворецкий был тут как тут.

– Да, Скарлетт?

– Попросите заварить чай, пожалуйста. И принесите теплую одежду.

Майкл кивнул и ушел, а Скарлетт усадила Мерфи на диван, сев рядом.

– Почему вы все готовы угробить свое здоровье ради какого-то врача?

– Это очень печальная история, лучше вам спросить у Шэрон. Она знает, как никто другой.

Валери принесла поднос с горячим чаем и кусочком пирога. Скарлетт взяла чашку и протянула её Мерфи.

Тем временем с теплой одеждой пришёл Майкл. Она подозвала его.

– Вы можете проследить, чтобы он не вышел на улицу?

– Да, конечно.

Скарлетт кивнула и ушла наверх, просто кипя от злости. Злости на Коннора. Он же на вид такой вежливый, а по факту будто бы темный маг-гипнотезер.

Она зашла в свою комнату, с силой захлопнув дверь. Страшный скрип тут же прозвучал, но ей не было до этого дела.

Скарлетт просто не знала, что делать. Надо с ним поговорить, но как? Он же всё время уходит от разговора, никогда подолгу не задерживается дома, сразу бежит на работу.

Она вышла на балкон и показала средний палец окну в комнату Коннора. Пусть этого никто и не видит, её это успокоило. Она поговорит с ним сегодня, хочет он того или нет.

*

Скарлетт спустилась в гостиную и увидела, как пришла Шэрон с двумя большими пакетами.

– Скарлетт, рада видеть. Ты не забыла поздравить родных?

Она с ужасом вспомнила, что из-за всей этой суеты не успела позвонить родителям.

– Нет, дайте минуту. Я вернусь и всё расскажу.

Скарлетт поднялась наверх, включив голографон.

– Скар, привет! – сказал жизнерадостный голос. Папа.

– Привет, я хочу вас поблагодарить. И поздравить с праздником.

– А ты не отмечаешь?

– В Англии нет такого праздника.

– Ну и ладно, не попробуют они вкуснейшую индейку!

Скарлетт засмеялась: папа всегда любил шутить.

– Мистер Симмонс сказал, что приготовит мне яблочный пирог.

– Он ни капли не будет похож на мамин.

– Тут я не могу спорить, мама — лучший повар в мире. Передавай привет всем, в том числе и Чаку.

– Хорошо, мужайся.

Она улыбнулась и завершила вызов, но вспомнила, о чем хотела поговорить с Шэрон, и перестала улыбаться.

Скарлетт повернулась и пошла вниз.

– Шэрон? – спросила она, спустившись в гостиную.

– Да, Скарлетт?

Она протирала стол.

– Вам помочь?

– Да, убери эту книгу со стола.

Скарлетт подошла и взяла том.

– Ай! – Она тут же уронила его на пол и схватилась за палец. Порезаться бумагой? Не вопрос!

– Что случилось? – Шэрон обернулась. – Божечки, чего ж так пугать. Валери, закончи за меня, пожалуйста. А ты идёшь со мной.

*

Они сидели в незнакомой для Скарлетт комнате. Отсюда несло спиртом и больницей.

– Коннор специально оборудовал это помещение, чтобы помогать в случае чего.

– Кстати, о нём. Почему вы впахиваете намного больше, чем того стоило бы, и

соглашаетесь на пресную кашу на завтрак?

– Ты думаешь, Коннор страшный тиран?

– А что мне еще думать, когда я вижу садовника, рискующего своим здоровьем ради какого-то сада?

– Не сравнивай это. Мистер Мерфи очень любит ухаживать за садом, он готов работать днями и ночами.

– А все остальные, в том числе и вы? Почему терпите такое отношение?

Шэрон вздохнула и достала пластырь.

– Коннор не всегда был таким. Год назад он даже завтракал и ужинал с нами, помогал с домом, давал отпуска. Улыбался, в конце концов.

– А что случилось?

Шэрон потерла руки и улыбнулась.

– Ну вот, готово. Идём, нас ждут.

Она ушла, оставив Скарлетт в недоумении.

========== 2. Западное крыло ==========

Сколько бы Скарлетт ни пыталась узнать правду, ничего не получалось.

Сумерки окутали город, на перилах лежал снег, а ледяной ветер пронзал насквозь. Скарлетт сидела на балконе, рисуя и думая. Она не понимает, не может контролировать. Больше не хозяйка собственной жизни.

Вдруг она заметила, как на нижнем этаже западного крыла что-то происходило. Странно, Коннор давно ушел к себе, свет в его комнате не горел.

Она знала о запрете, но не могла не узнать, что же там такое. Поэтому надела куртку и пошла туда.

Западное крыло отличалось от восточного: оно не скрипело. Скарлетт шла по коридору, приближаясь к звуку. Металлическая и на вид прочная дверь была наглухо заперта, но именно оттуда были слышны странные звуки.

Резкий скрежет металла. Страх пронзил все ее тело, но она не сдавалась.

И вот, та таинственная дверь, буквально в каких-то двух метрах…

– Я вроде бы ясно выразился по поводу западного крыла.

Скарлетт вздрогнула и обернулась: в начале коридора со скрещенными на груди руками стоял Коннор и гневно на нее смотрел.

– Я просто услышала шорох и..

– И нарушила правило? – Он начал подходить ближе, тем самым пугая ее.

– Как я могу не нарушить его, если даже не знаю, что там?

– Там ничего интересного.

– Тогда зачем запрещать туда ходить?

Они испепеляли друг друга злыми, убийственными взглядами. Внутри Скарлетт просыпалась та злость за работников.

– Что за этой дверью?

– Я не обязан перед тобой отчитываться.

– Я твоя невеста и имею право знать, что происходит в этом чертовом доме.

– Там ничего нет. Я по-человечески попросил не ходить сюда. Насколько помню, был вежлив и не грубил.

– Ты не грубил мне. Насчёт твоих работников я не уверена.

– Мы сейчас говорим о тебе.

– Мы сейчас говорим? По-моему, ты просто злишься на мое любопытство, хотя сам подливал масла в огонь!

– Да ну?! И как, интересно?

Скарлетт откашлялась, понизив голос.

– «Она не заходила в западное крыло?», «Я запрещаю заходить в западное крыло». «Я буду творить там всякую хрень, чтобы привлечь внимание, а еще ходить тут по ночам, ловя нарушителей».

– Ты сейчас играешь с огнем, Макалистер.

– Ты первый начал. Я спрашивала твоих работников, почему они согласились на рабские условия труда. Они боятся мне говорить причину твоего скотского отношения к ним.

– А ты не думала…ну не знаю, что это не твоё дело?!

– Это мое дело, я тут живу и хочу знать правду!

– Последний раз говорю — это не твоё дело. Лучше послушайся и не нарушай правил, иначе будет хуже.

– Например?

– Ты можешь оказаться в их условиях.

Скарлетт подошла к нему вплотную и, вздернув подбородок, сказала:

– Ты ничтожество, Коннор Атчесон. Ты вряд ли когда-нибудь любил, не так ли? Поэтому и относишься к этим людям, как бездушная скотина.

– Не говори о том, чего не знаешь. Я тебе не друг, чтобы так разговаривать. Лучше беги, пока я ничего с тобой не сделал.

А вот и тот страх. Страх, что щекотал нервы. Именно его чувствуют все, когда угрозы адресованы им.

Все было, как в тумане. Она не ощущала, как бежала, как запирала дверь в комнату, как наглухо завешивала шторы.

*

Четыре недели. Четыре недели она боялась выходить из комнаты. Ей приносили еду, чистую одежду, но Скарлетт просто лежала на кровати и боялась даже выйти на балкон.

Она боялась его. Коннор Атчесон вселил в нее животный страх. Ведь если он может так пренебрежительно относится к работникам, которых знает всю жизнь, то с чего бы ему сюсюкаться с ней?

Скарлетт включила голограф и продолжила смотреть сериал. По своей неуклюжести она снова нажала на какую-то кнопку. Перед ней предстала голограмма того доброжелательного очкарика.

– Мисс Макалистер, мы очень рады, что вы проводите время со своим женихом! Желаем вам счастья и удачи в семейной жизни. Думаю, вы справитесь со всем, если будете держаться вместе!

Сказав это, он исчез, а сериал снова появился в качестве голограммы как ни в чем не бывало.

– Как же тебя отключить, милый мой?

Сериал уже перехотелось смотреть, а внутри всё перевернулось от слов «жених» и «семейная жизнь».

Скарлетт легла на кровать и накрылась пледом до подбородка. Зарывшись лицом в подушку, она попыталась абстрагироваться от Уайтхолла, от Лондона, от Выборного брака. И вернуться в родительский дом, в Индианаполис, к семье.

Вот они с Эллой бегут раскрывать подарки. Скарлетт девять лет, Элле — двенадцать.

Вот они втроём с Дэном катаются по району на велосипедах. Это было в выпускном классе, когда она волновалась перед экзаменами.

Скарлетт вспомнила, как они с Дэнисом мало того, что подсыпали острый перец Элле в с макароны, так ещё и молоко спрятали. Элла тогда была просто в бешенстве. В памяти всплыли картинки, где папа рассказывает страшилки, а мама их потом переделывает в сказки со счастливым концом.

Вот только как в мире с такими законами может быть счастливой хоть чья-нибудь история?

По щекам Скарлетт потекли слёзы. Она скучает по дому. По тому уютному дому, где ей не угрожали расправой за то, что она пошла туда, куда нельзя. Где не было страшного дракона, мрачного замка.

Стук в дверь. Грубый, настойчивый стук. Скарлетт сжала пальцами плед и уперлась лопатками в стену, пытаясь дышать как можно тише, будто бы это ее спасает.

– Скарлетт? – позвал Коннор.

Она молчала, не хотела его впускать. Она одна в комнате, вдруг он что-нибудь сделает?

– Скарлетт, открой дверь.

На этот раз просьба звучала более резко и властно, но она все равно не открывала. Минут десять Коннор стоял, периодически стуча в дверь, и вскоре ушел, а Скарлетт ещё полчаса боялась пошевелиться.

Наутро Скарлетт решилась выйти из комнаты, но только когда Коннор уехал на работу. Спустившись вниз, она увидела всех работников. Они приветственно улыбнулись. Все, кроме Шэрон.

– Давно тебя не видели, Скарлетт, – сказала она.

– Боже, – ответил мистер Симмонс, – ну что же так холодно. Садись, я тебе новый яблочный пирог испек.

Скарлетт улыбнулась и села завтракать. За столом Шэрон сказала, что ждёт её в библиотеке для разговора.

Поблагодарив мистера Симмонса за вкусный пирог, она направилась туда.

Длинные коридоры были залиты ярким светом утреннего солнца. Скарлетт достала голографон и проверила сообщения. Куча от семьи и от Шэрон. Она положила его обратно в карман и улыбнулась, удивляясь такому контрасту: она держит в руках голографический телефон, проходя по коридорам Викторианской эпохи.

Скарлетт зашла в небольшую библиотеку, где на кресле сидела Шэрон.

– Вы хотели меня видеть?

– Да, надо поговорить о твоём недавнем выпаде.

Ей уже не нравился этот разговор, но она покорно села на противоположное кресло. Шэрон отложила книгу и посмотрела Скарлетт в глаза.

– Я думала, Коннор тебе сказал о западном крыле.

– Да, он сказал, что туда нельзя заходить.

– Так почему же ты не послушала?

– Я услышала шорох и хотела узнать, что там происходит.

Шэрон сняла очки, сложила руки в замок и, положив их на стол, строго посмотрела на Скарлетт.

– Скарлетт, живя в этом поместье, придется смириться с правилами. Нельзя ходить в западное крыло.

– Почему?!

– Этого я тебе не обязана рассказывать. Ты ещё нам не так дорога, как думаешь. Поверь, будь на твоём месте другая девушка, мы бы к ней относились точно так же.

С этими словами она ушла, а Скарлетт осталась разочарованной и униженной.

*

Она сидела возле бассейна и занималась очередным заказом, понимая, что Шэрон права. Скарлетт с ними всего полтора месяца, она не рассказывала историй из детства, не сказала о Тори. Почему она требует правды, если сама всё скрывает?

Да и Коннор вежливо(относительно) попросил не ходить туда. Однако, это его не оправдывает, он всё равно угрожал.

Входящий звонок от “Ella”. Скарлетт подняла трубку.

– Алло?

– Скар, ну наконец-то! Мы уже думали, тебя пытают! – Она говорила серьезно, и Скарлетт с ужасом осознала, что не отвечала на звонки. Они же там обезумели!

– Привет, простите, пожалуйста, у меня была сложная ситуация, но всё в порядке. Меня никто не трогал.

– Слава богу, мы уже подумали, что тебя там.. ну, ты поняла.

– Нет, такого не было! И не будет. – Она скривилась, едва представив это.

– Хорошо, – выдохнула Элла. – Потому что тетя Анна там с ума уже начинала сходить, вплоть до того, чтобы самой к тебе приехать и “поговорить” с этим Коннором. Если ты понимаешь, о чем я.

Скарлетт знала, к чему клонит Элла, ведь тетя Анна всегда была знаменита своим боевым характером и девизом: “Моя семья — моя жизнь!”. Однако ей всегда нравилось проводить с тетей время, так как была она довольно веселой женщиной. А еще она обожала пить с ней вино.

– Понимаю, но скажи ей, пусть не волнуется. Как Лорен?

– Токсикоз наблюдается до сих пор. Он такой же сильный, какой и был на первом месяце. Хотя Софа следит за её рационом, отдыхом и прочим. Дэн уже просто не знает, что делать.

– Во-первых, не паниковать. Во-вторых, навестить врача.

– Уже навещали, он говорит, что это нормально, но Лорен очень мучается. Совсем недавно она просто упала на колени и схватилась за живот.

– И врач говорит, что всё в порядке?!

– Пока рано утверждать. Сказал уменьшить передвижение.

– Делайте, что говорят. Я держу за вас кулачки, удачи.

– И тебе.

Скарлетт встала с пола и пошла в комнату. Коннор должен скоро приехать, а она не хочет с ним видеться.

*

Всю следующую неделю она выходила после ухода Коннора и убегала в комнату перед его приходом. Ещё Скарлетт научила Криса правильно закрашивать стены, чтобы не было видно просветов или же различия оттенков. В западное крыло она послушно не заходила и даже не смотрела в его сторону.

И вот, очередной вечер, она идёт с прогулки в комнату.

– Это очень плохо! – говорил кто-то. Это была Валери.

– Простите, пожалуйста, как вам помочь? – предложил Майкл.

Скарлетт спряталась за угол, чтобы всё услышать. За столом сидела Валери, сжимая в руке салфетку, а возле столпились все остальные работники и Коннор.

– Стейси должна пойти с ним завтра в школу, а у меня теперь ничего нет. Я над этим идиотским рисунком неделю потела!

– Не волнуйся, Валери, мы что-нибудь придумаем, – утешала её Шэрон.

– Что придумаем? Тут и так всё пропало. – Кто-то был настроен пессимистически. Коннор, кто же ещё. – Просто скажите, что не успели и…

– Не надо, – вмешалась Скарлетт.

Она решилась выйти из укрытия. На неё тут же обратили внимание. Коннор уставился в недоумении.

– Что? – всхлипнула Валери. – Почему?

Вместо ответа Скарлетт включила голограф и открыла программу для рисования.

– Новый проект. – Она повернулась к Валери. – Какая тема?

– «Роботы: помощь или обуза».

Скарлетт записала это в названии файла и, выключив устройство, сказала:

– Дайте мне пару часов.

Она ушла, оставив опешившими всех работников. А Коннор был потрясен больше всех.

···

Пары часов не хватило Скарлетт, она работала над рисунком всю ночь и закончила только тогда, когда надо было идти на завтрак.

Взяв голограф, она спустилась в столовую. Валери тут же с надеждой посмотрела на неё.

– Ты смогла?

Скарлетт улыбнулась и включила устройство. В воздухе тут же появился рисунок, где люди помогают роботам, а роботы помогают людям.

Валери улыбнулась и обняла её.

– Спасибо, Стейси будет в восторге. – Она ушла отправлять рисунок девочке.

Повернувшись, Скарлетт напоролась на хищный взгляд Коннора, отчего у нее скрутило живот. Он все так же ее пугал.

– Скарлетт, – отвлек ее мистер Симмонс, – я тут подумал и решил поэкспериментировать. На обед вас ждет индейка, а сейчас у меня хватило сил на яичницу.

– Спасибо, мистер Симмонс.

За завтраком она заметила, что Шэрон загадочно улыбалась, но не предала этому значения. Если ей нет дела до Скарлетт, с чего это у нее должен быть интерес к ней?

Однако интерес был не только у Шэрон. Коннор буквально пожирал Скарлетт глазами. Благо, мистер Мерфи пришел ей на помощь.

– Скарлетт, а вы можете мне рассказать, как пользоваться этой программой, «FilmsBay», кажется?

– Конечно, – улыбнулась она. – Что с ней?

Он сел рядом со Скарлетт, и она стала объяснять, как пользоваться библиотекой фильмов.

*

Недели шли, во дворе и на крышах уже лежали слои снега.

Скарлетт сидела возле бассейна и занималась очередным рисунком. Когда она работала, мир словно останавливался. Она всегда хотела сделать идеально, чтобы клиентам нравилось, но это было в Индианаполисе. А здесь она так отвлекала себя от гнетущих, пугающих мыслей.

– Скарлетт.

Она вздрогнула, ведь хорошо помнила этот властный, сухой тон. Коннор стоял возле одного из шезлонгов. Скарлетт тут же вскочила и попятилась назад до тех пор, пока не оказалась на краю, у самой ямы, где, по идее, должна быть вода.

Он попытался подойти ближе, но она пошла вдоль края, пока не уперлась в стену. Он остановился, не сводя жадного взгляда.

– Я тебя не трону.

Скарлетт лишь отрицательно покачала головой. Коннор вздохнул и продолжил:

– Я пришел только затем, чтобы рассказать о западном крыле и объяснить, почему туда запрещено ходить.

Она стояла, прижимая к груди голограф.

– Говори отсюда.

Он так ничего и не сказал, но и на нее больше не смотрел. Казалось, он хотел подобрать нужные слова.

Коннор вздохнул и взглянул на бассейн.

– Её звали Кэрри. Я помню, как в библиотеке, пытаясь выучить очередной параграф, увидел ее. Наше общение началось с того, в чем я спец — с медицины. – Он стал ходить из стороны в сторону. – Перед нашими днями рождения мы расписались. Этой весной отметили пять лет, готовились к рождению ребенка.

На последнем слове Коннор сглотнул. Скарлетт понимала, к чему все идет, и она, как никто другой, понимала его.

– Летом, в августе, они с матерью попали в аварию. Был дождь, электрокар улетел в кювет. – Коннор сжал кулаки. – Власти дали два месяца, чтобы прийти в себя. Мы жили в западном крыле.

Сказав это, он вышел из помещения. Скарлетт опустилась на пол, почувствовав себя еще той сволочью. Она вынудила его заговорить о настолько ужасной ситуации только затем, чтобы наконец убедить ее не заходить в крыло его собственного поместья.

Скарлетт вспомнила о Тори и тот момент, когда узнала о ее смерти:

Скарлетт пришла домой после прогулки с Чаком и очередной выгодной сделки.

– Мам, пап, я дома! – она сняла с Чака поводок.

Никто не отказывался.

– Мам, пап?

Скарлетт прошла дальше, в гостиную. Эллы и Софы не было, как и Дэниса с Лорен. Зайдя в комнату, она увидела родителей и включенный голограф. Мама плакала у папы на плече, сжимая в руке платок.

– Что случилось?!

Мама обернулась и испуганно посмотрела на Скарлетт. Она попыталась выключить голограф, но папа не дал ей этого сделать.

– Она заслуживает право знать.

Он подозвал ее к себе. Скарлетт села на диван, не сводя с родителей удивленного взгляда.

Папа запустил ролик. На нем была мама Тори. Той Тори, что сейчас в Португалии, но ненадолго. Ведь Скарлетт поедет к ней через две недели.

«Дорогие Сьюзан и Рэй, я бы очень хотела, чтобы это видео было розыгрышем на первое апреля, но это не так. Сегодня мне сообщили, что Тори снова избил муж. И этот раз стал последним».

– Как хорошо, что его посадили, – прокомментировала Скарлетт. Мама только положила ладонь ей на спину.

«Вчера ночью Феликс ударил Тори об угол стола. В больнице констатировали смерть от потери крови. Передайте это видео Скарлетт, пожалуйста».

Она не помнила, как оказалась на полу возле дивана, как орала в плечо маме, как вплоть до октября не могла встать с кровати. Четырнадцатого сентября её подруги не стало, а следовательно, и прежней жизни тоже.

Больше не будет идиотских разговоров, когда у одной двенадцать ночи, а у другой пять утра. Скарлетт не поедет в Португалию, чтобы поддержать Тори. Никто больше не похвалит ее работы и не толкнет в бок, чтобы наконец заговорила.

Без Тори жизнь Скарлетт станет серой и скучной, как и она сама.

Скарлетт не заметила, как плачет. Слезы текли по щекам, но больно не было. Она поняла, почему так испугалась угроз Коннора. На подсознательном уровне Скарлетт проецировала на него образ Феликса, считала их одинаковыми.

Но Коннор не такой. Он помогает людям в больницах, спасает жизни, а не бухает неделями. И ей стало стыдно за то, что она так о нем думала.

*

Проходили дни, Коннор не попадался ей на глаза. Сначала Скарлетт подумала, что они просто не пересекаются, но потом поняла, что он сам старается ее избегать.

Но сейчас ее волновало кое-что другое: она глядела на пустую стену в коридоре восточного крыла.

– Что ты тут делаешь? – спросил Майкл.

– Этому коридору не хватает жизни. Где у вас краски?

– У нас только белая, других нет, – нахмурился он.

Скарлетт скрестила руки на груди.

– А можно съездить в город?

– Думаю, да, но только с Шэрон.

– Конечно.

Она улыбнулась и пошла собираться, ибо ехать в центр Лондона в спортивном костюме — идея не из лучших.

– Ты правда хочешь поехать? – недоумевала Шэрон.

– Почему нет? Я просто не могу проходить по коридору и видеть скучные, пустые стены.

Служанка покачала головой и улыбнулась. Они вышли из дома к такси.

Машина уже везла их в город. Прекрасный, великий город. Давным давно тут начинались история, войны и прочее. Лондон — один из передовых городов мира и сей статус держит веками.

Они специально поехали по тауэрскому мосту. Скарлетт просто не могла оторвать взгляд от Бигбена, Лондонского глаза и простых улиц. Этот город вдохновлял ее. Она сначала хотела нарисовать его на той стене, но вскоре передумала, так как есть кое-что более подходящее.

– Он рассказал тебе?

Скарлетт повернулась к Шэрон. Её печальный взгляд не утратил той пронзительности, что присутствовала всегда, когда она смотрела на неё.

– Да, сказал. Простите, мне действительно стоило послушаться.

– И ты не была удивлена?

– Авария на скользкой дороге предсказуема.

Шэрон отвернулась.

– Значит, умолчал, – шепнула она.

– Вы о чём?

– Кэрри не умерла в машине, ее и ребенка могли спасти. Но дежурный врач по-другому расставил приоритеты и решил, что это идеальная возможность испытать нового робота, хотя никто не был уверен в нем. Не смогли спасти ни Кэрри, ни Дилана.

– Дилана?

– Так они хотели назвать сына.

Скарлетт уже хотела что-то сказать, но водитель ей помешал.

– Приехали.

Стиснув зубы, они вышли из электрокара.

Магазинчик был уютным и ламповым: домашние корзины, где лежали баночки с красками; целые полки с коробками; подвешенные светильники.

Скарлетт дотронулась до шарообразной лампы.

– Что вы ищете? – спросила консультант. Высокая блондинка-андроид с аккуратными бровями, то есть полная противоположность ей. Она была невероятно красивой, Скарлетт даже стало не по себе. Но она взяла себя в руки.

– Да, можете показать ваши наборы? – Она ткнула пальцем на полки.

*

Вернувшись в поместье, Скарлетт буквально прыгала от счастья, держа в руках коробку с акриловыми красками.

Она поднялась к себе в комнату и поставила их на стол. Сумерки уже спускались на небо, а стены западного крыла приобретали оранжевый оттенок.

Несколько лет назад они с Эллой вставали рано каждое утро, чтобы посмотреть на рассвет и сравнить его с закатом. И обе пришли к одному выводу: ничто не сравнится с закатом, он более яркий, гармоничный. Это наблюдение натолкнуло их на еще большие философские размышления.

Уход всегда будет ярче, чем приход. Теперь есть визуальное подтверждение этому.

Вдруг она почувствовала укол вины, и от улыбки не осталось и следа. Она чувствовала вину за то, что так и не рассказала Шэрон о Тори. Но на этот раз Скарлетт не будет молчать. Она решительно сжала кулаки и пошла в столовую.

– Где Шэрон? – спросила она у Валери.

– В западном крыле.

Скарлетт ругнулась про себя.

– А когда она вернется?

– Не знаю.

Она была неудовлетворена таким ответом, но ничего не сказала.

Вместо этого она обратила внимание на голографон. Входящий звонок. Лорен.

– Извините. Алло?

– Скар, можешь говорить?

– Конечно!

Она ушла в восточное крыло, ведь там никого, кроме неё, не было.

– Как ты? Мне все говорят, что ты испытываешь страшные боли.

– Да, но это пройдет. Всё будет хорошо.

– Лорен, не надо надеятся, надо действовать. Что врач говорит?

– Что это плохо.

Скарлетт начала ходить вдоль коридора.

– А что делать?

– Меньше напрягаться и отдыхать. Если приступы участятся, то уже обращаться снова.

– И не таблеток, ничего?

– А какие таблетки? Это для ребенка вредно. Но я звонила за другим. Дэн с ума сходит.

– Это понятно, он волнуется.

– Я понимаю, но не могла бы ты его успокоить? Мне и так тяжело, я не могу смотреть, как он мучается.

Скарлетт вздохнула и схватилась свободной рукой за волосы, поворачиваясь на 180 градусов, как военный на марше.

– Ладно, я попробую что-нибудь сделать.

– Спасибо.

Положив трубку, она с разочарованием швырнула голографон на пол и села, прислонившись к стене.

У Лорен проблемы, а у Скарлетт тут каникулы в Лондоне. Она поджала под себя колени и опустила на них голову. Что бы сделала Тори?

Она бы уверенно встала и позвонила Дэну, поставив его на место. Она бы прямо сейчас позвонила Шэрон и устроила встречу. Она бы уже проектировала рисунок на стене.

Тори всегда была увереннее и решительнее Скарлетт. Она не думала, а действовала. Но почему сильные и интересные люди гибнут, а такие, как Скарлетт, живут в огромных особняках?

Она хотела, чтобы Тори была хотя бы в Лиссабоне. Тогда им обеим было бы проще.

Но Тори больше нет. Она умерла, а Скарлетт до сих пор на ногах. В ту же секунду она пообещала себе, что будет смелой и уверенной в своих силах.

···

– Господи, ну что же ты ещё в пижаме! – возмутилась Шэрон, когда увидела Скарлетт, смотрящую на пустую стену.

Было утро, и она не совсем понимала сути претензии.

– А что не так?

– Сегодня должны приехать Мэрилин и Джон Атчесон. Родители Коннора, проще говоря.

– И что?

Шэрон скрестила руки на груди и изучающе посмотрела на нее. Каждый раз, когда она так делала, у Скарлетт на лице появлялась забавная улыбка.

– А то, что они хотят познакомиться с тобой.

Скарлетт лишь пожала плечами и включила голограф.

– И зачем мне притворяться? Свадьбу не отменить, так что у меня нет причин им нравится. Да и к тому же, я не понаслышке знаю, что спектакли выходят из-под контроля очень быстро.

Она запустила новую программу — «Проектирование», — ты можешь сделать набросок на устройстве и спроектировать его на холст. В данном случае — на стену.

– Упрямая девчонка! – Шэрон улыбнулась. – Переоденься хотя бы в рабочую одежду.

Она уже хотела уйти, но этого не было в планах Скарлетт. Не прекращая работать, она сказала:

– Её звали Тори.

Шэрон обернулась, но Скарлетт это не волновало. Она все так же делала набросок на голографе.

– У меня была лучшая подруга, ее звали Тори. Мы были одноклассницами, но она старше чуть меньше, чем на год. Как и я, Тори не вступила в брак до назначенного срока. Мы тогда хотели подать документы, чтобы пожениться. Не по любви, сразу скажу. Просто мы проанализировали и поняли, что уж лучше будем жить вдвоем, чем порознь с какими-нибудь наркоманами. Даже если для этого нужно завести ребенка. – Скарлетт вздохнула и снова вернулась к работе. – Мы не успели. На следующий день после своего дня рождения, Тори сказала мне, что едет в Лиссабон. Ее мужем оказался какой-то Феликс Гарсиа, пьяница, но достаток у него был выше, чем у Тори. Она уехала. Поначалу были мелкие побои, пощечины и прочее. Но в один день этот ублюдок переборщил с выпивкой и ударил ее посильнее. Тори не удержала равновесие, стукнулась об угол стола и… – Скарлетт стиснула зубы и судорожно вздохнула. – Скончалась от потери крови в Португалии. Я даже не была на похоронах.

Шэрон подошла к ней и положила руку на плечо. Во взгляде служанки не было ни капли насмешки или же недовольства.

– Мне жаль.

– Я не хочу жалости, я хочу, чтобы вы поняли и меня. Вот почему я четыре недели не выходила из комнаты, вот почему я хотела узнать правду.

– Сколько времени прошло до того, как ты предстала перед Выбором?

– Полтора месяца.

Скарлетт убрала руку Шэрон со своего плеча и продолжила проектировать рисунок.

– Я не эгоистка, которая считает Коннора ненормальным и лезет, куда не надо. Просто я знаю, каково это: потерять близкого человека из-за дебилизма властей, которым дела до людей в принципе никогда и не было.

*

Шэрон ушла подготавливать гостевую комнату, Скарлетт занималась наброском уже четвертый час. В окне она увидела, как к дому подъехала машина, из которой вышли мужчина и женщина. Оба довольно богатые с виду.

Скарлетт выключила голограф и спустилась вниз. Как назло, сегодня был выходной и Коннор в поместье.

Как только он ее увидел, то отвел взгляд. Раздраженный взгляд.

– Скарлетт, – буркнул он.

– Коннор, – кивнула она.

Шэрон и гости зашли в дом. Супружеская пара подошла к Коннору и стала его расспрашивать.

– Не волнуйся, минут через пять переключаться и на тебя, – успокоила она.

– Это, скорее, является проблемой. Уж лучше бы они общались с ним, а мне дали

спокойно закончить работу со стеной.

– Нельзя быть такой букой, тебе с этими людьми видеться на праздниках.

Скарлетт постаралась не показать, как эти слова ее укололи. В глубине души она надеялась, что это ошибка, и скоро ей скажут возвращаться в Индианаполис.

Но этого не будет. Она должна собраться и начать участвовать в собственной жизни, а не быть наблюдателем.

Мужчина и женщина повернулись к ним с Шэрон.

– Вы, должно быть, Скарлетт? – спросил мужчина.

– Скарлетт Макалистер, – ответила она и протянула ему руку. Тот ее пожал.

– Джон Атчесон, это Мэрилин. Мы родители Коннора.

Она кивнула и засунула руки в карман толстовки. Настала неловкая пауза, и она заметила, как Коннор не сводит с нее глаз. И тем не менее, даже после того, как она узнала правду, он все равно пугал ее.

К ним подошел Майкл.

– Мистер Симмонс говорит, что завтрак готов.

– Отлично, – откликнулась Шэрон. – Пойдемте.

Скарлетт кивнула и пошла с ней.

Впервые в жизни работникиедят вместе с “хозяевами”, но все ту же кашу изо дня в день.

– Яичница с беконом и тостами? – спросил Джон.

– Типичный американский завтрак, – объяснил мистер Симмонс.

Скарлетт улыбнулась: мистер Симмонс был в числе тех, кого она могла считать друзьями здесь. Вкус, как всегда, был потрясающий.

– Скарлетт, – сказал мистер Мерфи, – ты уже решила, что будешь рисовать?

– Вы художница? – спросила Мэрилин.

Скарлетт уже хотела что-то ответить, но Коннор ее перебил:

– Голограммный дизайнер.

Джон гневно посмотрел на сына.

– Она спрашивала Скарлетт. Если бы я спросил у тебя, кем ты работаешь, а Скарлетт сказала: “медбрат”, не был бы ты расстроен? К тому же, голограммный дизайнер сейчас достаточно востребованная профессия.

Коннор что-то буркнул и отвернулся, а Мэрилин снова посмотрела на Скарлетт, ожидая ответа.

– По профессии я голограммный дизайнер, но закончила художественный университет,– ответила Скарлетт.

– А что вы хотите сделать со стеной? – спросила Мэрилин.

– Можно на “ты”, пожалуйста? Ну, а про рисунок: вы же знаете, что в восточном крыле пусто, да?

– Ты поселил ее в восточном крыле? – возмутился Джон.

– Ну не в западном же ей жить! – пытался защититься Коннор.

– Ты мог хотя бы в крыле для прислуги ей место выделить, у них и то больше комфорта, чем в восточном крыле. Если бы оно еще и было достроено.

Тут Скарлетт не выдержала:

– Ты поселил меня в недостроенном крыле?!

Коннор не ответил. Его рука еще сильнее сжала вилку, да так, что на тыльной стороне ладони проступили вены.

– Да, – сказал Джон. – Восточное крыло недостроено. Оно пострадало от грозы в прошлом году, и мы приняли решение делать ремонт. Вот только я не думал, что у Коннора хватит мозгов тебя там поселить. Нет, не так. Я не думал, что у врача хватит мозгов тебя там поселить.

Коннор только фыркнул. Они продолжили есть в тишине, но Скарлетт готова была набросится на него. Да, его жена и неродившийся сын мертвы, но она в этом не виновата.

Вдруг ей стало ясно, почему работники так плохо питаются. Коннор — эгоист, и хочет, чтобы вместе с ним страдали все. И почему она его жалела?

*

Джон и Мэрилин уехали намного раньше, чем планировали, из-за ссоры с Коннором. Скарлетт не было до этого дела, так что она тут же вернулась к проектированию рисунка.

– У тебя неплохо получается, – сказал мистер Мерфи.

– Спасибо. Эта работа просто приносит мне удовольствие, поэтому и неплохо выходит.

– Ты уже согласна с моей философией.

Он улыбнулся, но Скарлетт не было весело.

– Вы стали плохо есть после смерти Кэрри, так?

Она посмотрела на работника, тот был очень удивлен.

– Ты знаешь?

– Узнала недавно.

Мерфи подошел к голографу и стал наблюдать за движениями рук Скарлетт.

– Да. Сразу после смерти Кэрри, Коннор изменился. Он стал необщительным и замкнутым, ушел в работу. Раньше я делал минимальную работу в саду, в основном следил за растениями в доме и общался с Кэрри, чтобы той не было скучно, пока Коннор на работе. Но после ее смерти он убрал всех роботов. Мы стали работать намного больше, а жить проще. И да, я уже предвижу твое недовольство. Мы можем устроить “митинг”, но проблема в том, что никто из нас не терял любимых и дорогих людей. Я вырос в приюте, у остальных семья жива. Мы даже представить не можем, какую боль он чувствует.

Скарлетт еле заметно, печально улыбнулась.

«А я могу», – подумала она.

– Это эгоизм в чистом виде. Вы же делаете намного больше, чем стоило бы, а он этого не ценит.

– Знаешь, я никогда такого не говорил, но ты очень отличаешься от Кэрри. Она никогда с нами подолгу не разговаривала, считала людьми второго сорта. Если же раньше Коннор пытался ее переубедить, то сейчас наоборот: считает, что Кэрри права. Или ему вдруг просто стало все равно.

– Где сейчас Коннор?

– Вроде был на заднем дворе, а что?

Выключив голограф, Скарлетт сорвалась с места и направилась туда.

*

– Ну привет, Великий Врач, – сказала она, увидев Коннора. Он повернулся и раздраженно рыкнул.

– Чего ты хочешь?

– Узнать, почему ты относишься к людям, которые тебе помогают, как к скоту.

– Я им плачу зарплату, кормлю и содержу, зачем мне сюсюкаться?

– Никто и не просит тебя с ними дружить. Они работают в поте лица за деньги, не стоящие этого. Они едят пресную кашу, как рабы.

Он испепелял ее взглядом, потому что понимал, что она скажет. Эта девчонка и так доставила кучу проблем, так еще и настроила родителей против него самого.

Скарлетт просто не могла не ненавидеть его. Он издевается над хорошими людьми только потому, что так хотела его “прекрасная” жена.

– Она этого хотела, так?

Его взгляд стал еще более злым. Коннор сделал шаг к ней, но она не сдвинулась с места.

– Никогда не говори ее имя.

– Кэрри считала их людьми, недостойными внимания, да?! И после ее смерти ты решил вот так скорбеть? Так вот я тебе кое-что скажу: твоя потеря — это твоя потеря, и другие люди не виноваты в этом. Относись к ним по-человечески.

– Или что? Что ты сделаешь? Ты не понимаешь того, о чем говоришь. Ты не теряла близких, ты ничего не теряла.

Скарлетт дала ему пощечину.

– Не говори о том, чего не знаешь. Ты понятия не имеешь, кто я такая и что пережила. Кое-кто сказал, что они, – она указала на крыло, где были работники, – не могут попросить тебя вернуть прежние условия труда, потому что понятия не имеют о том, что ты пережил, поэтому и давятся пресной кашей по твоей милости. Знаешь, я не буду тут танцевать, а просто скажу то, зачем шла: ты не несчастный вдовец, ты самый обычный эгоист.

С этими словами Скарлетт ушла, оставив Коннора на заднем дворе.

========== Мамина сказка или реальная жизнь? ==========

Завершение проектирования…

Проектирование завершено.

Скарлетт взяла голограмму наброска и направила его на стену. Теперь ей осталось только обвести все на самой стене и приступать к раскрашиванию. Хвала голографическим технологиям!

Взяв карандаш, она подошла к стенке и стала обводить темную башню, ведь нарисовала долину с драконом и прекрасной девушкой. Они находились на переднем плане, дракон закрывал ее крыльями от огня, обжигаясь. На заднем плане зловещий лес, а на среднем — его башня. На них напал другой дракон: страшный, злой.

Скарлетт хорошо помнила эту сказку и всегда ее любила. Правда, рядом нет папы, который ее расскажет. Мамы, которая сделает из страшной истории сказку со счастливым концом.

Элла и Дэнис не звонили с того самого дня, как она говорила с Лорен. Это было больше месяца назад. От ее выпада на Коннора ничего не поменялось, Скарлетт только стала еще больше ненавидеть его.

Вдруг проектировка исчезла со стены.

– Какого?..

Она повернулась и взяла голограф.

– Черт!

Скарлетт начала стучать по нему, но ничего не помогало.

– Ну же, пожалуйста, только не сейчас.

Она с досадой швырнула его на пол. Проектировка тут же появилась. Скарлетт улыбнулась и достала голографон.

– Новая заметка: купить голограф.

Она решила немного отдохнуть и вышла на балкон.

Февральские холода обнимали Скарлетт сквозь толстый пуловер и кофту. Смахнув с перил снег, она села на любимое место. Снежинки, как крутые шпионы спускаются по канату, сползали по ее волосам.

Скарлетт вспоминала о доме и том, как они с Эллой ждали снега. Как играли в снежки, делали ангелов и снеговиков.

Но сейчас ей совсем не хотелось веселиться, хотелось распластался по полу и орать до тех пор, пока ее не заберут домой.

Она скучала по Элле. Ее сестра была очень похожа на Тори: такая же жизнерадостная, решительная. И точно так же является полной противоположностью Скарлетт.

Очки запотели и она их сняла. Впервые за все время в Лондоне она обратила внимание на линзы. Одна из них уже где-то треснула. Скарлетт достала голографон.

– Новая заметка: купить очки.

Она решила посмотреть поближе, но дотронувшись до очков, сломала их: линза просто выпала из оправы. Скарлетт закатила глаза и взяла голографон.

– Сегодня же.

Благодаря голосовому контролю ей не надо смотреть в телефон, так как без очков она ну очень плохо видит. Уайтхолл стал коричневым пятном на белом одеяле. Как с таким зрением Скарлетт сможет дойти до работающего голографа?

Она встала с балкона и пошла вдоль темных пятен.

*

Из-за того, что Скарлетт никогда не снимает очки(только когда темно), у нее начала кружится голова.

– Скарлетт?

Она обернулась, чтобы увидеть говорящего, но перед ней было длинное пятно. Однако голос выдал себя.

– Что тебе надо? Отвали.

Она толкнула его и подошла к лестнице.

– Тебе помочь?

– Отвали!

Она споткнулась и кубарем полетела вниз, больно ударившись.

Скарлетт схватилась за голову и свернулась в клубочек. Она услышала, как Коннор к ней подошел, закрыв собой свет.

– Поверить не могу, что живу с таким недоразумением, как ты.

Он поднял ее на руки и куда-то понес.

– Отпусти! – Скарлетт начала его бить, но Коннор только засмеялся.

– А если бы я тебя насиловать нес? Тебе надо взять пару уроков самообороны.

– Куда ты идешь?

– В медпункт, куда еще? У тебя синяк будет. Если не шишка. И почему ты без очков?

– Они сломались. Я хотела спустится и попросить у Мерфи голограф.

– А что с твоим?

– Барахлит.

Коннор поставил ее на пол, но руку со спины не убрал. Он открыл дверь и завел ее в ту комнату, где Шэрон как-то обработала порез.

Коннор усадил ее на кушетку и начал шарудеть в тумбочке.

– Черт, забыл.

– Что?

– Я убрал отсюда холодильник. Весь лед на кухне.

Он достал из кармана голографон.

– Мистер Норман, можете принести лед в медкомнату?…Спасибо.

Он сел рядом со Скарлетт и взял ее руку, раздертую о ковер.

– Ковровый ожог. Секунду.

Она услышала звук резиновой перчатки.

– Что ты делаешь?

Коннор только усмехнулся.

– Соблюдаю санитарные нормы, чтобы не трогать рану грязными руками. Я не ошибся: ты еще то недоразумение.

– Много ты знаешь…

Скарлетт больше не хотела спорить, так как с каждой минутой голова болела все сильнее.

Он сел рядом и начал обрабатывать рану.

– Ай..

Коннор только улыбнулся.

– Много лет назад родители дули детям на ранки, чтобы болело не так сильно.

– Дули? Ты серьезно?

Он посмотрел на нее, как на дуру.

– Я очень часто шучу?

Скарлетт фыркнула и отвернулась. Она закрыла глаза, так как все равно от них никакой пользы не было.

– Какой у тебя минус? – спросил Коннор.

– Я уже не знаю. Тем очкам три года.

Он не ответил, а встал со стула и начал рыться в полках на стенах. Вдруг Скарлетт услышала, как открылась дверь.

– Держи. – Майкл передал Коннору что-то синее.

Его “спасибо” уже звучало где-то далеко от нее, ведь она провалилась в спасительный сон.

*

– Спасибо, – сказал Коннор и повернулся к Скарлетт. – Она что, издевается?

Майкл прыснул со смеху.

– Все-таки хочет спать.

– Вы о чем? – Коннор подошел к ней и попытался положить, но на двух стульях спать неудобно.

– Скарлетт работала над картиной около трех дней без сна, я сам видел. Похоже, организм вырубился, как только смог.

Коннор кивнул, не отрывая глаз от Скарлетт. Он еще помнил ее слова, понимал ее негодование, но ничего не мог с собой сделать. Эта девчонка слишком упрямая, неуклюжая. И тем не менее…

– Спальня родителей убрана?

– Да.

– Можете ее подготовить?

Майкл хитро улыбнулся, что очень разозлило Коннора, но он не подал виду.

– Конечно, – ответил мистер Норман ушел, а он снова повернулся к Скарлетт.

– Что же ты там такое важное рисуешь?

«Голограф барахлит. А какая у нее модель?»

Он был в шоке от того, что за мысли ему пришли в голову. Она просто его Выбор. И не более.

Как только Майкл сказал, что комната готова, Коннор подхватил Скарлетт на руки и понес туда.

Она обвила руками его шею и что-то невнятно промямлила. На протяжении всего пути она сладко сопела у него на плече.

Коннор открыл дверь ногой. Комната была прекрасно обустроена и убрана, а кровать — широкой и нескрипучей.

Он положил Скарлетт на кровать и снял с нее обувь. Она свернулась клубочком и обняла подушку. Коннор накрыл ее одеялом и сел в кресло ждать, пока та проснется.

А ведь все, что она сказала ему на заднем дворе, — правда. Он действительно эгоист, и никто из прислуги не заслужил такого отношения.

Коннор видел, как она его испугалась у бассейна, как отходила назад, стоило ему сделать шаг вперед. Он напугал ее, хотя она не виновата.

Он устало провел ладонью по лицу, пытаясь не заснуть; достал голографон и начал искать лучшие голографы для рисования.

*

Скарлетт проснулась в незнакомой комнате на очень удобной кровати. И самое главное: проснулась не от скрипа.

Она приподнялась на локтях и поняла, что вчерашнее происшествие вовсе не сон. Ее голова болит, глаза словно в расфокусе.

– Не делай резких движений, будет хуже.

Скарлетт резко повернулась к голосу и тут же зажмурилась от боли.

– Я же говорил.

– Можешь сказать имя, а то я не понимаю?

Незнакомец прыснул со смеху.

– Мое имя Коннор.

Она не выдержала и расхохоталась.

– Андроид. Прислан из Киберлайф, – продолжал он, отчего ее смех становился все громче. Коннор тоже рассмеялся.

Последний раз у Скарлетт текли слезы от смеха во время их разговора с Тори. Они тогда разыгрывали людей.

Как только она вспомнила это имя, смеяться больше не хотелось.

Коннор откашлялся и заговорил обыденным, грубым тоном:

– Мне надо выехать на работу через полчаса. В больнице есть окулист, он может сделать тебе рецепт на очки. Если надо, жду тебя через полчаса у входа. – Он что-то нажал на голографоне. – Шэрон будет через пару минут. Это чтобы ты не убилась, пока будешь идти.

Он ткнул пальцем на тумбочку. Там был стакан воды, таблетка и ее сломанная оправа.

*

Руки Коннора лежали на руле, они ехали в город.

– Как голова?

– Таблетка помогла, боли больше нет.

– Она должна пройти к концу дня, а после лучше не нажимать на шишку.

Скарлетт улыбнулась и решила начать шутливый разговор:

– Откуда ты знаешь о той игре?

Он усмехнулся.

– Мой дедушка в нее играл, говорил, что она невероятная. Я решил посмотреть, что же это такое и был приятно удивлен.

– Да?

– Графика на две тысячи восемнадцатый год довольно неплохая, даже терпимая. Это одна из первых игр формата развилок. Сейчас мы не можем представить себе жизни без них, а почти сто лет назад такие буквально считали по пальцам.

– Поэтому тебя и назвали Коннором? – спросила Скарлетт и засмеялась.

– Да, – улыбнулся он. – Ты угадала.

Они замолчали. Скарлетт понимала, что лучшей возможности рассказать о Тори, чем сейчас, у нее уже не будет. И тем не менее, она до сих пор не знала, стоит ли говорить ему.

– Прости, – сказал он.

Скарлетт повернулась к нему.

– Что?

– Прости за то, что я сказал на заднем дворе. Ты права.

Она вздохнула.

– Они не понимают, с чем ты столкнулся. И если бы я тоже не понимала, не лезла бы.

– Ты хочешь сказать…

– Да, я тоже теряла близких. В середине сентября я потеряла свою лучшую подругу. Она умерла от потери крови из-за своего Выборного мужа. И вот, я узнаю об этом, а потом осознаю, что в начале ноября мне самой надо пройти через это. И я..

– И ты боялась, что я окажусь таким же?

Скарлетт кивнула.

– В этом я тебя винить не могу, – продолжал он. – Выборный брак всегда был очень опасным, хоть и создан для людей.

Она согласилась и повернулась к окну. Снежный Лондон не переставал ее удивлять, подобно новому фэндому. Снежинки прыгали с парашютом из облаков и приземлялись на город. Скарлетт улыбнулась, смотря на завораживающее и успокаивающее зрелище, пусть она и видит только одним глазом.

Коннор привез ее к большой больнице. Они зашли внутрь.

– Доктор Атчесон, рады вас видеть, – сказала девушка на ресепшене.

На ресепшене работает человек?

– Здравствуйте, мисс Вудли. Вы не видели Блэка?

– Да, он в своем кабинете.

– У него есть пациенты?

– В первой половине дня — нет.

Коннор кивнул и, взяв Скарлетт за руку, пошел в кабинет.

*

– У вас -7 на левом и -9 на правом глазу, – сказал доктор Блэк после осмотра. Он отправил в ее голографон рецепт.

– Спасибо. А где Коннор?

– Доктор Атчесон должен быть у себя в кабинете, я вас проведу. О, и да. Ваша оправа будет готова к шести вечера.

Они шли по белым коридорам, Скарлетт мысленно благодарила Коннора за то, что он оставил на тумбе ее сломанные очки.

Доктор Блэк постучал в дверь и открыл ее.

Коннор делал какую-то работу на компьютере, но оторвался от нее, увидев Скарлетт.

– Что там?

– Только очки и нужны, – сказал доктор. – Скоро они будут готовы.

Скарлетт отправила Коннору рецепт.

– Сама домой не поедешь. Значит, останешься тут, – бурчал он. – Ладно, я в долгу. Спасибо.

Блэк кивнул и закрыл дверь. Скарлетт села на один из двух стульев перед письменным столом Коннора.

– Спасибо, – сказала она.

– Не стоит, это моя работа.

– Твоя работа — возиться со мной?

Он ухмыльнулся и набрал что-то на голографической клавиатуре.

– Моя работа — помогать людям.

Скарлетт начала следить за движениями его рук, вспоминая, как это делала Софа в Индианаполисе. Она невольно заулыбалась.

– Чем таким смешным я занимаюсь? – спросил Коннор.

– Ничем, я просто вспомнила кое-что.

– И что же, если не секрет?

– Жена моей сестры работает врачом в городской больнице Индианаполиса. Год назад я чуть ли не каждый день была у нее на работе и смотрела, как она спасает жизни детям.

– Она детский врач?

– Да, работает в детском ожоговом центре.

Он скривился.

– Я там был, ужасное место.

Скарлетт кивнула. Она видела орущих, плачущих детей, и всех до единого было жалко. Над кем-то хорошо поиздевались родители, кто-то просто неаккуратный. И тем не менее, это отвратительно. Но Софа говорит, что поэтому и не бросает работу. Скарлетт полностью поддерживала ее: детям нужна поддержка, а жизнерадостная Софа подходит для этого как нельзя лучше.

*

Они с Коннором ехали домой, наконец справившись с этим квестом под названием «Научить Скарлетт видеть».

Она поняла, насколько недооценивала его. Коннор каждый день спасает жизни. Сегодня он ушел на срочную операцию, его не было шесть часов, Скарлетт даже сама начала переживать. Однако через шесть часов он вернулся со счастливой улыбкой и сказал: «Успешно».

Наверное, это самая большая награда для врачей: вылечить человека и видеть, как он просыпается после наркоза. Как его семья благодарит тебя.

Скарлетт посмотрела на Коннора. Он пытался выглядеть серьезным и “неприступным”, но счастливые глаза выдавали его.

Впервые в жизни она видела, что он счастлив.

···

Новые очки были просто превосходны: широкая темная оправа, наконец новые линзы, которые соответствуют ее минусу. Рисовать стало намного проще, если не считать идиотского голографа.

Скарлетт стояла на табуретке и обводила карандашом огонь.

– Господи, ну что же это за лес-то такой? – возмутился мистер Мерфи. Она засмеялась.

– Местные жители долины Беззакония называют это Мертвым лесом. Там живут драконы, убивающие все на своем пути. Рядом с лесом их башни.

– Это башня которого из них? – спросил он.

Скарлетт указала пальцем на того, что защищает девушку.

– Почему его друг убивает их?

– Он убивает не его, а ее. Они созданы убивать, но один из них другой.

– Он полюбил эту девушку?

Она кивнула, вырисовывая языки пламени, что обжигали дракона.

– В детстве папа любил рассказывать эту историю, но с одним отличием: дракон был злым и пытал ее, отчего та покончила с собой. У мамы же была другая сказка. Дракон забрал девушку, потому что захотел уберечь от своих братьев. Он закрыл ее в башне. Она ненавидела его, но потом влюбилась. Как и он в нее. И жили они долго и счастливо.

Мерфи улыбнулся и скрестил руки на груди.

– Прекрасная сказка, но у меня вопрос. У каждого дракона была башня?

– Да, их двенадцать и они расположены вокруг. А в центре Мертвого леса и находилась эта деревня.

– Интересно, однако сейчас такое невозможно представить.

Скарлетт задумчиво посмотрела на потолок и стены, оглядела скрипящий пол.

– Это поместье словно путешествие в прошлое. Двести лет назад такое считалось искусным и невероятным потому, что было только у богатых. Сейчас это считают потрясающим потому, что такое поместье — одно на миллион.

– Не могу не согласиться. Ладно, искусственные фикусы ждать не будут.

Скарлетт усмехнулась и спрыгнула с табуретки.

– Передайте им привет.

Мерфи ушел, она вновь осталась одна.

– Так, дорогой, что же мне с тобой делать?

Она поставила табуретку и вскарабкалась на нее. Теперь на очереди Мертвый лес.

Ан нет: голограф против.

– Чувак, ну давай без этого, ладно?

Вырубился.

– Черт.

Скарлетт попыталась его включить, но тот ни в какую. Упрямый старый козел.

И как назло у нее зазвонил голографон.

– Ну кто еще? – Она достала его из кармана. Элла. – Алло?

– Скар, ты можешь говорить?

– Да, в чем дело?

– Я просто хочу тебя держать в курсе всего, что происходит с Лорен.

– Что-то случилось? – Скарлетт поднялась с корточек и начала ходить по коридору, судорожно запуская пальцы в спутанные между собой волосы.

– Да. Мы узнали, что вообще происходит. У Лорен предлежание плаценты, вроде бы это так называется.

– По-английски можно?

– А, точно. В общем, плацента находится ниже, чем положено. Это объясняет кровотечения и жуткие боли. А еще это значит, что она может погибнуть во время беременности. – Элла сглотнула. – И ребенок тоже.

Скарлетт закрыла глаза и прикрыла рот свободной рукой. Только не Лорен. Сначала Тори, теперь она…

– А что Дэнис?

– Он не может в это поверить. Говорил идти на аборт, но врач сказал, что в таком случае очень высокий шанс того, что Лорен останется бесплодной. А соответственно, Дэна пристроят к другой женщине.

Скарлетт слышала об этом, но никогда не думала, что это правда. В случае, если одна из сторон становится бесплодной, другую автоматически засовывают в Выборный брак. Такая политика ведется только в Америке, ведь там самая низкая рождаемость.

– А если его пристроят в другую семью, – продолжила она, – то неизвестно, что это будет за семья.

– Именно.

Скарлетт прислонилась спиной к стене. Из глаз потекли слезы.

– Мы ничего не можем сделать? – дрожащим, охрипшим голосом спросила она.

– Нет, ничего. – Элла всхлипнула. – Ей нужно соблюдать постельный режим, а на восьмом месяце сделать кесарево сечение. Скар, мы понимаем, что не звонили и что тебе было страшно…

– Все в порядке, это мне надо извиняться. Слушайте, я верю в вас, верю в американскую медицину. – Она вздохнула. – Но до заключения брака я не могу приехать, законы такие.

– Они засунули тебя в брак, так еще и не выпускают из страны?! Власти, вы там обалдели?

– Это делается, чтобы никого не искали. Помнишь Кори Смита? Он прямо перед свадьбой сбежал из дома. Его нашли и запихнули в Выборную тюрьму.

– Да, но это все равно нечестно. Тебя там не обижают?

– Нет, все в порядке.

– Точно?

– Да, меня никто не бьет, не оскорбляет. Я вполне комфортно живу.

– Ну хоть что-то хорошее. Удачи тебе.

– И тебе.

Поговорив с Эллой, стало только хуже. Скарлетт и Лорен были хорошими подругами, всегда друг друга поддерживали. А теперь, когда она нуждается в этой самой поддержке больше всего, Скарлетт гуляет по лондонскому поместью.

Она со злостью швырнула сломанный голограф в стену — тот разбился на мелкие кусочки. Проводки немного искрились, но вскоре погасли. Так же, как и сама Скарлетт. Микросхемы были ее мыслями, провода — связью с миром, батарея — энергией, проектор — словами и чувствами. И все до единого больше не заработают, как прежде.

Она упала на колени и заплакала. Вой от беспомощности давно рвался на волю и только сейчас победил. Никогда она еще не чувствовала себя так ущербно и мерзко.

– Скарлетт? – сказал знакомый голос. Шэрон уже была в коридоре.

Скарлетт не отвечала, а тихо плакала.

– Малыш, ты чего?

Она опустилась на колени и обняла ее. Скарлетт прижалась к груди Шэрон и заплакала с новой силой.

– Все будет хорошо…

*

Скарлетт сидела в столовой, Шэрон принесла чай.

– Спасибо, – пробурчала она.

– Почему ты плакала?

Скарлетт поднесла чашку к губам и сделала глоток горячего напитка. Она закрыла глаза и сглотнула, пытаясь подобрать нужные слова.

– Мне звонила сестра. Жена моего брата сейчас беременна, и проходит беременность очень тяжело. В общем, Элла сказала, что у нее так называемое предлежание плаценты.

– Что?

– Когда плацента находится ниже, чем надо. Из-за этого возможна смерть Лорен во время беременности и родов. Ребенок тоже может не выжить.

– Ужасно… А что говорят врачи?

– За девяносто лет мы так и не научились с этим бороться. Сам шанс того, что это может случиться, равен от одной десятой до одного процента, а учитывая, насколько сильно снизилась рождаемость в США, случаи этой патологии можно пересчитать по пальцам. Поэтому пока они говорят, чтобы Лорен не вставала с кровати без надобности. Ну и уменьшить появление каких-то возможных стрессовых ситуаций до наименьшего количества.

Сказав это, Скарлетт допила чай и сжала кружку. Шэрон цокнула языком.

– Как ужасно…просто слов других подобрать нельзя.

Скарлетт опустила голову на руки, облокотившиеся о стол, и начала следить за тем, что происходит в окне. Снег таял, оставалась лишь слякоть и грязь. В принципе, такой она себя и чувствовала, природа соответствовала ее эмоциональному духу.

– Когда заключение брака?

Скарлетт услышала звук стука пальцев по голографону.

– Двадцать второго мая, сейчас второе марта.

Она огорченно вздохнула и встала из-за стола. Ей нужно было выйти на улицу прогуляться.

Кеды промокли насквозь, ведь Скарлетт ходила в них прямо по слякоти. Но ей не было до этого дела. Ну заболеет она, и что дальше?

Небрежный хвост раздражал, и она сняла резинку. Просунув пальцы в волосы, Скарлетт расправила их. Темные, вьющиеся пряди не желали распутываться, даже наоборот: еще сильнее спутались.

Она пыталась прочистить голову, но это плохо получалось.

– Что ты тут делаешь? – спросил старый, хриплый голос.

Скарлетт обернулась. Мистер Мерфи стоял в новой дубленке(они сейчас в моде) и изучающе глядел на нее.

– Пытаюсь привести в порядок мысли.

– Нет, ты стараешься заглушить боль.

– И как же?

Он указал пальцем на ее обувь, которую уже можно выжимать.

– Ты им не поможешь, просто звони и поддерживай. От того, что у тебя будут мокрые ноги, лучше никому не станет.

Мерфи ушел, оставив Скарлетт наедине с собой.

А он ведь прав. Кроме самобичевания, она ничего не делает. И чем же это отличается от действий Коннора?

*

Слова мистера Мерфи действительно мотивировали Скарлетт. Где-то неделю она постоянно работала над картиной, все время занималась спортом, лишь бы не думать о плохом.

Смеркалось. Это означало только одно: скоро ужин. Она обрадовалась и спустилась в столовую.

Как только Скарлетт увидела на тарелках работников тоже самое, что и на своей собственной, обомлела.

– Вы устроили бунт? – спросила она, так как это первое, что пришло в голову.

– Это, скорее, весеннее чудо! – ответил мистер Симмонс.

– Я не понимаю.

– А что тут не понимать? Мне сегодня привезли намного больше продуктов, чем обычно. Коннор сказал, что это для нас.

Их ужин, как и ужин Скарлетт, состоял картофельного пюре и отваренной куриной грудки. Салаты и закуски были расставлены по всему столу.

– Стоп, вы хотите сказать, что он вернул вам тот рацион?

– Да! – хором ответили все.

Скарлетт улыбнулась и села рядом с Шэрон.

– Кстати, – шепнула она служанке, – я могу у вас позаимствовать голограф? Мой разбился.

– Конечно, почему нет?

Скарлетт улыбнулась и принялась ужинать, не заметив, как Шэрон достала голографон и написала Коннору:

Sharon: ты был прав: голограф сломан. Ее модель — MR6700, думаю, ты знаешь, что лучше всего ей подарить новое поколение)

Ужин был превосходен, но Скарлетт хотела дождаться Коннора и поговорить с ним насчет Лорен.

И ждать долго не пришлось: он вернулся с работы через час после завершения ужина. Она сидела в гостиной, перебрасывая файлы из своего облака в голограф Шэрон.

– Скарлетт, – сказал Коннор.

Голос не был ни груб, ни нахален. Он прозвучал… тепло? Она отмахнулась от неуместных мыслей.

– Коннор, – ответила она и, помедлив, добавила: – Можно с тобой поговорить?

Было сложно разобрать хоть что-то в его взгляде, но одно было понятно точно: он сомневался.

– Конечно, – сказал он сдавленным голосом.

После его ужина Скарлетт зашла в столовую. Коннор сидел и с серьезным, задумчивым лицом ждал, пока она придет.

– В чем дело? – спросил он и положил локти на стол.

Она села на стул напротив него.

– Мне сегодня звонила сестра и рассказала, что случилось с беременной женой моего брата. У нее предлежание плаценты. – На последней фразе ее голос чуть дрогнул.

Коннор взял ее руку и понимающе кивнул.

– Плохо дело.

– Есть какой-то вид лечения или что-то вроде того?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, им остается только ждать. Или же сделать аборт, по медицинским показаниям он разрешен.

Скарлетт тут же замотала головой.

– Ничего не выйдет, потому как врач говорит, что тогда велика вероятность бесплодия.

Коннор нахмурился, не понимая, о чем она говорит.

– И что? Зато это спасет жизнь матери.

– Ты забыл, какая политика в США? У нас есть закон, который говорит о том, что при бесплодии одного из супругов(в случае, если нет ребенка), другой автоматически вступает в Выборный брак.

– И бросает на произвол другого?

Скарлетт кивнула:

– Дэна тогда запхнут куда-то в Америку, а родителям и меня было достаточно.

– Есть один вариант: – сказал Коннор, – сделать кесарево на тридцать шестой неделе, но велика вероятность, что роды начнутся раньше. А в таком случае, не факт, что она выживет.

Скарлетт опустила голову на стол, на глазах появилась пелена слез.

В глубине души она надеялась, что Коннор придумает, как помочь Лорен. Но этого не произошло, им остается только ждать и надеяться на лучшее. Девяносто лет назад люди в таких случаях обращались к Богу — высшему существу, властному над людьми. Теперь ты редко где встретишь верующего человека, но Скарлетт все равно завидовала им, ведь у тех, кто исповедует какую-нибудь религию, есть последняя надежда и она была всегда.

Она почувствовала, как кто-то сел рядом и стал гладить ее по волосам. Коннор поднял Скарлетт со стола и положил к себе на грудь. Она уткнулась лицом ему в шею и зарыдала еще сильнее. Он ничего не говорил, просто обнимал и гладил по волосам, но этого было достаточно. Это была та самая поддержка, в которой так нуждалась Скарлетт.

*

Коннор знал, каково это, ведь был в такой же ситуации полгода назад. Он приехал из командировки и тут же встретился с тяжелым взглядом миссис Норман. Такого воя никогда прежде не было.

И он прекрасно понимал, что чувствует Скарлетт. Эта беспомощность, мерзость от того, что ты не можешь помочь. Даже поддержать — это тоже непосильная задача.

Его темная рубашка уже намокла в том месте, куда она уткнулась лицом. Он не помнил, сколько времени прошло, но был уверен, что уж точно больше часа.

– Хей… – Коннор попытался заглянуть ей в глаза, но понял, что они закрыты. Скарлетт уснула.

Он улыбнулся, аккуратно подхватил ее на руки и понес в комнату.

···

Незнакомая темная постель, уютная кровать, мягкая подушка. Что-то явно не так. Она в другой комнате.

Скарлетт приподнялась на локтях и осмотрела помещение. Нет, она точно тут не была. Однако, в окне было что-то знакомое. Тот снежный балкон, на котором она так любила сидеть.

– В каком из окон можно увидеть мою спальню?

Тут Скарлетт осенило: это западное крыло. Но как она тут оказалась?

Вдруг она услышала позади себя звук закрывающейся двери. Скарлетт обернулась: в комнату зашёл Коннор. Она нахмурилась.

– Что ты тут делаешь?

– Это моя комната.

– Но как я…

– Ты вчера заснула в столовой. Ей богу, как тебе удается постоянно засыпать?!

Она уже хотела что-то ответить, но не придумала, что именно. Вместо этого она начала смотреть на Коннора: в самой обычной серой футболке он выглядел как-то незнакомо, что Скарлетт даже стало смешно.

– Ты чего смеешься?

Она попыталась ответить, но не смогла. Непослушные волосы, заспанные синие глаза — Коннор никогда не был таким, по крайней мере, она его таким не видела. И почему-то появилось желание дотронуться до этих темных волос. Никогда прежде такого не было, Скарлетт стало страшно.

Она смотрела в эти глаза и не могла оторваться. Что странно, Коннор тоже ее не выгонял. Вместо этого он обаятельно улыбнулся, отчего ей вдруг стало жарко.

– Я официально снимаю запрет. – Коннор подмигнул Скарлетт и вышел из комнаты.

*

– И как же ты справишься со своей задачей?

Она поставила голограф Шэрон на отметку и включила его.

– Супер!

Радостно схватив карандаш, она продолжила вырисовывать сухие ветви Мертвого леса.

Во время рисования ей удавалось разобраться в себе, в собственных мыслях и желаниях.

Но после того разговора с Коннором она не могла ничего разобрать. От его улыбки снова появился жар. От его взгляда — притяжение и рвение дотронуться до растрепанных волос. Такого раньше никогда не было, и Скарлетт не знала, что это за странное чувство.

Резкие, угловатые линии изгибались под неестественным углом благодаря движениям ее пальцев. Мертвый лес становился живым, драконы — злыми, девушка — напуганной, башня — зловещей.

Скарлетт больше не могла смотреть на иллюстрацию этой сказки, слушать ее, как прежде. Ведь она уже начинала понимать, что рассказ становится реальностью. Мертвый лес — закон Выборного брака. Башня — Уайтхолл. Дракон, защищающий девушку, — Коннор. Но что означает злой дракон? От чего он будет ее защищать?

Краем глаза она заметила кое-что. Дорогой электрокар, который видела лишь однажды. Из него вышла супружеская пара — Джон и Мэрилин Атчесон.

Скарлетт выключила голограф, отложила карандаш и спустилась вниз, не обращая внимания на то, что сама одета в футболку и мешковатые джинсы.

Спустившись, она напоролась на взгляд Шэрон. Та, хоть не была довольна ее прикидом, ничего не сказала.

– Скарлетт, рады тебя видеть, – сказала Мэрилин.

– Я вас тоже.

Они пожали руки.

– Простите, – извинилась Шэрон, – Коннор будет вечером. Говорит, у него сегодня операция.

– Что ж, – ответил Джон, – ему же хуже.

Скарлетт тихо посмеялась и они зашли в гостиную. Сев, Мэрилин стала задавать вопросы:

– Из какого ты города?

– Индианаполис.

– Расскажи о своей семье.

– Ну мои родители поженились, еще будучи студентами, и живут по сей день душа в душу. У меня есть старшая сестра, ее зовут Элла и ей двадцать восемь. Она так же нашла свою любовь и женилась на ней.

– Женилась? – переспросил Джон.

– Она женилась на девушке со своего университета, ее имя Софа. Родителям сначала не нравился выбор Эллы, но вскоре они поняли, что так лучше и для нее, и для них. Помимо сестры, свою любовь нашел и мой младший брат Дэнис. Ему двадцать три, он тоже женился на своей одногруппнице по имени Лорен. Они сейчас ждут ребенка.

Мэрилин улыбнулась и похлопала в ладоши.

– Передавай поздравления.

Скарлетт вежливо кивнула.

– Кстати, вы были заинтересованы в моем рисунке.

– На стене? Конечно!

– Что ж, набросок уже почти готов, мне надо только его закончить и все разукрасить. Хотите посмотреть?

– Само собой.

Скарлетт привела их к своему пока что нерожденному творению.

– Вау, у тебя действительно красиво получается, – восхищалась Мэрилин. – Это из какого-то литературного произведения?

– Нет, это иллюстрация к сказке, которую мне рассказывала мама.

– Это очень круто, у тебя талант.

*

Мэрилин и Джон интересовались еще и тем, не обижал ли ее Коннор. Естественно, Скарлетт сказала правду. Она, в свою очередь, смогла получше узнать родителей своего жениха.

Мэрилин очень милая женщина, работающая визажистом в театре. Джон достаточно строгий в воспитании, но тем не менее интересный человек. Он занимается программированием андроидов.

Они рассказали Скарлетт о том, каким же был Коннор до смерти Кэрри. Это был добрый, веселый парень, обожающий роботов. Вместо Мерфи они сгребали листья осенью и расчищали дорогу от снега зимой. Мистер Симмонс не готовил сам, ему тоже помогали машины. Ремонт в восточном крыле был тоже доверен им.

Однако после смерти Кэрри Коннор приказал запереть роботов в одной из комнат западного крыла.

Скарлетт стало не по себе от мысли, что в ту самую первую встречу, когда Коннор ей угрожал, она слышала именно роботов. Скрежет и лязг металла был жутким и неестественным. Будто бы что-то сломалось, вышло из-под контроля, хрустнуло.

Но любопытство все равно взяло верх над Скарлетт. После ужина, когда Коннор ушел к себе, она решила узнать, что же в той комнате. Проходя босиком по дорогим, мягким коврам, она перестала чувствовать страх.

Вот только это было до того, как она открыла дверь. Несколько голов, похожих на человеческие, смотрели на нее. Пустой, мертвый взгляд пугал Скарлетт до чертиков, и она решила уйти, но дверь закрылась. Ее силы не хватало, чтобы открыть. Она осталась наедине с двумя десятками человекоподобных роботов.

Девяносто лет назад страх перед ними называли «Зловещей долиной», ведь они были похожи на людей, но по их стеклянному взгляду нельзя было ничего сказать. Они не выглядели добрыми, они пугали.

И все они сейчас будто бы смотрели на Скарлетт. Сорок металлических страшных глаз. Она решилась сделать шаг вперед и посмотреть на других, и они выглядели не менее ужасающе, все поворачивали головы в соответствии снаправлением Скарлетт. Кто-то из роботов улыбался, как маньяки улыбаются жертвам. Она завернула за угол. Сердце билось, как бешеное, ладони вспотели, казалось, сейчас она упадет.

Хотелось кричать, звать о помощи, но Скарлетт этого не делала.

Скрежет металла о металл. Она обернулась: перед ней стоял один из роботов. Это была страшная, обожженная женская модель без искусственных волос. Она улыбалась и подняла свою кибернетическую, железную руку.

– Неизвестная личность. Запускаю процесс аннигиляции.

Скарлетт заорала как никогда в жизни. Вдруг она услышала удар сзади. Одна секунда — и робот прекратил свою работу.

– Скарлетт!

Она заплакала. Коннор подошел и сжал ее в объятиях, прижимая к себе. Они все еще сидели в темной комнате с двадцатью страшными роботами, но она больше не боялась. Он здесь. Здесь, рядом.

– Ты и правда недоразумение.

Скарлетт не слушала. Она обняла его, как могла, и зарылась лицом в рубашку. Он гладил ее по волосам, отчего по телу приносилось приятное тепло. Снова то чувство защищенности, которое было так необходимо.

– Тебя никто не тронет, я им не позволю.

Скарлетт сделала глубокий вздох и обняла еще крепче, чувствуя, как Коннор поднимает ее на руки уже в третий раз.

*

Они сидели в его в комнате, ее нога лежала на его коленях. Насупленные брови, сосредоточенный взгляд — это была противоположность тому Коннору, которого она видела утром. Но даже такой контраст личности не пугал ее. Она чувствовала, как его мягкие пальцы обматывали ее ступню бинтом.

Скарлетт порезалась, пока отходила назад. И Коннор бережно обрабатывал ее раны, как будто делает это впервые в жизни. Весь опыт словно никогда не существовал, его заглушил страх. Страх сделать ей больно.

– Что случилось с тем андроидом?

Коннор оторвался от бинтовки и устремил взгляд на пол, вздохнув.

– Это была модель, что выполняла функцию охраны. В специальную панель вводилась информация о тех личностях, которые не являются угрозой хозяевам. Если же личность неизвестна машине, она вызывает полицию(хозяин может приказать не делать этого и внести человека во все тот же список). А вот в случае угрозы жизни хозяину, робот запускает процесс аннигиляции. На самом деле, это только так называют. В реальности же они просто вырубают нарушителя. – Он посмотрел на Скарлетт. – Видимо, произошел сбой в системе.

Она устало улыбнулась и положила голову ему на плечо.

– Спасибо…

– Это моя работа.

Скарлетт фыркнула.

– Работа — это когда платят. Почему ты всегда оказываешься именно в тот момент, когда я больше всего нуждаюсь в тебе?

В любой другой ситуации ей стало бы стыдно, но сейчас она не жалела ни о чем.

Коннор смотрел на нее распахнутыми глазами и не знал, что сказать. Он понимал, какого ответа она ждет, но не был уверен в том, сможет ли он сам признаться. Вдруг она его не примет, вдруг застебет?

Но Скарлетт смотрела на него со всей серьезностью, все так же буквально сидя на его коленях. Эти красивые серые глаза, темные кучерявые волосы, которые хотелось расчесать, густые брови, нос с веснушками — от всего этого у Коннора сносило крышу. Он не заметил, как Скарлетт свела его с ума несколько месяцев назад. Упрямая, неуклюжая, но безумно талантливая девчонка постепенно заняла все его мысли. Он не мог думать ни о чем, кроме нее, да и не хотел. И он дал волю тому, что давно собирался сделать.

Коннор зарылся пальцами в волосы Скарлетт и, притягивая к себе, поцеловал ее в лоб.

– Потому что я не могу тебя не защищать,– прошептал он.

Она сдалась и позволила дракону поцеловать себя. Коннор накрыл ее губы своими и Скарлетт утонула в ощущениях. Он снял с нее очки, она сжала ладонями его лицо, гладя щеки, будто бы не могла поверить, что это не сон. Вдруг он исчезнет и больше не вернется?

Но ее дракон не собирался уходить. Напротив: он опустил ее на мягкие подушки и навис над ней. Никогда раньше никто из них такого не чувствовал. Такого магнита, притяжения. Все это казалось таким правильным, будто бы вселенная сложила их жизни в пазл.

Коннор много в чем сомневался, но точно не в этом. Он снова с жадностью поцеловал Скарлетт, она обвила руками его шею.

========== 4. Затишье перед бурей ==========

«Девушка поцеловала дракона, и он ответил на её поцелуй».

Скарлетт лежала на кровати Коннора, вспоминая минувшую ночь. Вдруг она почувствовала, как он обнял ее сзади и прижал к себе. Она развернулась и положила свою руку ему на грудь. Коннор сжал ее.

Скарлетт открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Он только крепче ее обнял и поцеловал в лоб.

Яркий свет заливал комнату, солнечные зайчики веселились в отражении линз ее очков. На полу возле кровати была разбросана их одежда, но никому не было до этого дела.

– Доброе утро, Скарлетт, – сказал он и снова поцеловал ее в лоб. Она улыбнулась.

– Доброе утро, Коннор. Который час?

Он вздохнул и потянулся к голографону.

– Одиннадцать утра.

– Стоп, Шэрон всегда меня будит до десяти.

– Знаю, я сказал, что сегодня не надо.

– Тогда сколько ты лежал без сна?

Он поднял взгляд к потолку, все так же поглаживая Скарлетт по руке.

– Пару часов.

– Пару часов?!

Коннор лишь рассмеялся.

– Ты забыла? Я хирург, бывало, мы стояли и по четырнадцать над операционным столом.

Она улыбнулась и посмотрела в окно. Мистер Мерфи уже работал над бонсаем, периодически поглядывая на балкон восточного крыла.

– Я должна выйти и помочь ему.

– Давай, мне надо разобраться с клятыми роботами.

*

– Доброе утро, мистер Мерфи!

Садовник обернулся и расплылся в улыбке.

– Скарлетт Макалистер, рад тебя видеть.

Этот бонсай имел форму идеального шара.

– А вы можете научить меня?

Он прекратил стричь растение.

– Не думаю, что ваших навыков сгребания листьев будет достаточно. Но вашего таланта — определенно.

Скарлетт завела прядь волос за ухо, смущаясь. Только в этом доме ей говорят, что она талантлива.

Она взяла ножницы, и под руководством мистера Мерфи они вместе начали создавать шедевр.

– Лучше всего стричь маленькими, так сможешь лучше контролировать процесс.

– И чем это отличается от рисования?

– Второго шанса нет.

Она кивнула и продолжила аккуратно срезать листву, пока ей в голову не пришла идея.

– Подождите, у меня есть кое-что.

– Что же?

– Я сейчас.

Скарлетт забежала в дом и направилась в комнату к Шэрон. Она завернула за угол и пошла по коридору с наибольшим количеством картин. Вдруг она наткнулась на одного из страшных роботов. У того поплавилась часть головы.

– А-а-а-а!

– Тихо-тихо! Спокойно.

Коннор вышел из-за угла с пультом управления.

– Не пугай так.

– Ты вообще куда бежишь?

– Я хотела взять у Шэрон голограф, свой же разбила.

Коннор закатил глаза и рассмеялся.

– Какое у тебя второе имя?

– Рейчел.

– Разве не “Лузер”? – Он выставил руки. – Скарлетт Лузер Макалистер. Я бы женился даже за это.

Она ударила его по руке, но он не перестал смеяться.

– Твое второе имя какое?

Успокоившись, Коннор улыбнулся.

– Вильям.

– Разве не “Андроид”?

Он усмехнулся.

– Стой здесь и не уходи, я сейчас.

Коннор вернулся с коробкой, завернутой в крафтовую бумагу.

– Что это?

– Открывай.

Скарлетт села на пол и, как ребенок, разорвала бумагу. Внутри была коробка из-под нового голографа. Того, о котором она мечтала уже несколько месяцев.

– Ты не мог этого сделать.

– Сам? Да ни в жизнь! Пришлось звать на помощь двух людей.

Она села по-турецки и положила локти на колени.

– И кого же?

– Шэрон помогла достать номер Эллы.

Она вскочила с пола и уставилась на него.

– Ты звонил Элле?

– Каюсь, это было один раз!

Она улыбнулась и обняла его.

– Спасибо.

Коннор просто взъерошил ей волосы, ведь она была на две с половиной головы ниже, чем он.

*

Скарлетт уже бежала к мистеру Мерфи с голографом.

– Что же ты так долго? – сказал он. – Я даже перекусить успел!

Она поставила устройство на пол и включила его.

– Что ты собралась делать?

– Посмотрим, можно ли проектировать в 3D.

Запустив специальную программу, она стала выбирать формат. Выбрав “объемное”, она быстро сделала шар.

– Так, проектировка.

Проектирование…

Проектирование завершено.

Скарлетт вывела голограмму.

– Получилось! Хвала голографической технике!

Мерфи смотрел на это квадратными глазами.

– Ты не представляешь, насколько облегчила мою работу.

Скарлетт засмеялась и ушла в поместье.

*

Перед ужином она решила зайти в комнату с бассейном. Шезлонги были аккуратно сложены в углу комнаты, зонтики стояли рядом. Она сняла кроссовки и носки — голые ступни тут же почувствовали холод плитки, но Скарлетт это нравилось. На улице тепло, так что больше за прохладой было некуда ходить.

Она встала на край у бассейна и спрыгнула туда. Очень интересное чувство — оказаться в пустом бассейне без воды. Будто бы ты в большой чашке, которую скоро наполнят. Скарлетт легла посередине этой ямы, ее взгляд устремился к потолку.

Раньше она жалела о том, что ей хорошо, что все идеально. Она не считала себя достойной счастья и любви, но теперь ее мнение изменилось. Она поняла, что жизнь слишком коротка для самобичевания и принижений собственного достоинства. Все в Уайтхолле считают ее талантливой и этого достаточно. Значит, она не пустое место. Значит, она чего-то да стоит.

И она не собирается сдаваться. Напротив: будет бороться за свое счастье и счастье своих близких.

Кстати, о близких. Скарлетт вдруг вспомнила, что не позвонила им. Достав из кармана голографон, она набрала номер.

– Алло? – ответила Элла на другом конце провода.

– Привет, как у вас дела?

– Скар, привет. Нарушений у Лорен пока не наблюдалось, так что есть все шансы того, что она выживет. Ну, а мы с Софой собираемся приехать к тебе!

– Ты серьезно? – На ее лице была улыбка во весь рот.

– Да, мама сказала, что Лорен лучше какое-то время провести без лишних людей.

– А они с Дэнисом разве не в своей квартире?

– Ты же там была, знаешь, какая слышимость?

– Точно. И когда вы приезжаете?

– Через пару недель, пробудем у тебя около двух.

– Вы лучшие.

– Мы знаем, удачи тебе!

– И вам.

Скарлетт завершила звонок и встала с пола, держа на лице улыбку до ушей.

*

Набросок уже был готов, она сидела в своей новой комнате. Коннор сегодня же помог перенести ее вещи в тогда еще родительскую гостевую, но теперь она была у Скарлетт в распоряжении.

Она сидела и работала с голографом. Следующий этап: зарисовка наброска. Потом она спроектирует цветную картинку на стену и уже тогда начнет смешивать цвета.

Кто-то постучал в дверь.

– Можно?

– Заходи.

Коннор открыл дверь и усмехнулся.

– Ты вовсю осваиваешь технологии нового поколения?

Скарлетт кивнула и переформатировала экранное изображение в голограмму.

– Как тебе?

Он сел рядом и начал рассматривать рисунок, круча и верча его в разные стороны.

– Как я могу судить то, что всегда будет идеальным?

Она улыбнулась и обняла его руку, положив голову на плечо.

– Кстати, – оживилась она, – я же тебе не рассказала прекрасную новость!

– И какую же?

– Скоро приедет Элла.

Брови Коннора поползли вверх.

– И когда?

– Через две недели. С ней будет Софа.

– Детский ожоговый центр?

Скарлетт кивнула. Он поцеловал ее в лоб и усмехнулся.

– Ты же ей устроишь экскурсию по Лондону? – спросил он.

Она вспомнила, как после покупки очков Коннор показал ей три главных достопримечательности: Бигбен, тауэрский мост и Лондонский глаз.

– Придется, эти бестии не отстанут.

Они оба засмеялись.

– Но они ещё и едут для того, чтобы с тобой познакомиться.

– Я не выдержу допроса Эллы.

– Почему?

– Да я двадцать минут терпел!

Скарлетт расхохоталась от души.

– Поверь, это не то же самое, что в жизни. Если ты голографон не выдержал, то я боюсь, что мы тебя потеряем через две недели!

Теперь они оба смеялись, все так же сидя в обнимку.

···

С тех пор, как стала известна новость о приезде Эллы и Софы, работники исполняли свои обязанности усерднее обычного: мистер Мерфи придал кустам формы намного быстрее благодаря проектированию; Шэрон, Майкл, Валери и Крис занимались уборкой поместья, а Скарлетт всячески им помогала.

Она пока не могла рассказать Шэрон о той ночи с Коннором, ведь боялась осуждения с ее стороны. Как и в случае с Эллой. Она думала, что сестра не поверит ей и скажет быть осторожней. Вот только тут была одна неувязочка: у Скарлетт все деньги защищены(да и то, личных средств практически нет), а сама по себе она не обладательница модельной фигуры и внешности. И встает вопрос: какая выгода для Коннора от их брака?

Но Скарлетт не хотела выслушивать недовольства сестры. Это ее жизнь и только ей решать: прожить ее в одиночестве с Выборным мужем или же создать не Выборный брак, а самый настоящий. Кажется, ответ очевиден.

Скарлетт сидела на своем балконе в восточном крыле и отдыхала после продуктивного дня. Отсюда было видно весь сад: квадратные кусты очерчивали прямые углы по периметру во внутреннем дворе, там была композиция из цветов, также по углам. И все ее самые любимые: гортензии, пионы, лилии, сирень и даже тюльпаны. Круглые бонсаи очерчивали второй квадрат внутри большого: они были расположены по диагонали от квадратных прямых углов. А в самом центре сада расположен красивый фонтан, который наконец был наполнен водой.

Скарлетт положила голову на поджатые колени и устремила свой взгляд к небу.

До конца заката оставались считанные минуты. Она каждый день удивлялась, как ей удалось попасть в такое красивое место с такими замечательными людьми.

– Падение с такой высоты влечет за собой переломы ребер, конечностей; сотрясение мозга, многочисленные ушибы. И это только в самом лучшем случае.

Скарлетт обернулась: Коннор стоял в проходе на балкон, облокотившись о дверной косяк.

Она улыбнулась ему.

– Я не должна волноваться об этом, ведь у меня есть доктор, который не может не защищать меня.

Он ухмыльнулся и подошел ближе.

– По закону запрещено проводить серьезные операции родственникам и близким. Так что лучше слезь.

Она опустила ноги с перил и повернулась к нему лицом. Теперь, упав на спину, она окажется на земле.

– А если я люблю риск?

– Ты и риск — несовместимые вещи.

Скарлетт хитро улыбнулась и вздернула одну бровь.

– Ты не можешь этого знать.

– Ну, судя по тому, как ты защитила себя от робота, то да, ты — просто экстрималка.

Она засмеялась и встала с перил. Солнце уже село, но звезд не было видно из-за пасмурного неба, наверняка заслоненного темными тучами. А за ними далеко-далеко был космос, усеянный квинтиллионами звезд.

Скарлетт обняла Коннора за торс и прижалась к нему. Он ответил на ее объятия, обхватив за плечи одной рукой.

*

Сегодня приезжают Софа и Элла. Скарлетт встала с безмерной радостью, ведь наконец увидит сестру, и, пропустив завтрак, поехала с Шэрон их забирать.

Снова этот аэропорт, плачущие люди. Кучи голографических таблиц и роботов-помощников.

Она даже не помнила, когда в последний раз пользовалась их помощью. Еще один плюсик Уайтхоллу: обретение самостоятельности. Они прошли мимо будок с регистрацией и стали возле таможенного контроля. Скарлетт стала наблюдать за людьми: вот девушка несется в объятия мужчины, вот какой-то военный со слезами на глазах прижимает к себе беременную жену, вот маленький мальчик с мамой встречаются с бабушкой. Ей приглянулась одна девушка со шрамом на запястье: она кого-то ждала, глаза ее были на мокром месте. Уже готовясь схватить чемодан и двинутся в путь самой, она поменялась в лице. Глаза перестали быть пустыми, в них читалось удивление и счастье. К девушке подбежал мужчина с таким же шрамом и крепко сжал ее в объятиях. Она зарыдала ему в плечо и обвила его руками, бросив сумки и пакеты прямо на пол.

Скарлетт улыбнулась, мысленно желая им счастья, и перевела взгляд на таможню. Вдруг в толпе она увидела зеленоволосую девушку с бронзовым оттенком кожи. Рядом с ней шла симпатичная блондинка как всегда без маникюра, ведь врачам запрещено его делать.

Зеленоволосая встретилась взглядом со Скарлетт и улыбнулась, кидая сумки. Господи, как же хорошо, что они уже прошли через таможню.

Элла подбежала к ней и буквально задушила своими крепкими обнимашками.

– Сестрица, давно я тебя не видела.

Скарлетт смогла выдавить только стон, ведь Элла просто зажала ее. Сестра тут же отпрянула.

– Прости.

Они обе не могли перестать улыбаться.

– Господи, я уже подумываю о разводе! – кричала Софа, пытаясь унести на себе сумки их обеих.

– Не смей!

Элла взяла у нее чемодан. Вдруг Скарлетт почувствовала легкий толчок сзади.

– Ах, точно! – сказала она. – Элла, Софа, это Шэрон Норман, она здорово помогла мне освоиться. Шэрон, это Элла, моя сестра. Рядом с ней ее жена Софа.

Они пожали руки и пошли к машине.

*

– Поверить не могу, что ты можешь в любой момент взять машину и на всё это посмотреть! – восхищалась Элла в такси, пока они проезжали мимо достопримечательности.

– Я могу сказать то же самое про Индианаполис, – ответила Скарлетт.

– Ой, – отмахнулась она, – Индианаполис и капли это города не стоит.

Скарлетт уже хотела возразить, но поняла, что это безуспешно. Элла хваталась за любую возможность уехать из города хотя бы на недельку, но она никогда не жила несколько месяцев в незнакомом поместье с запретом вернуться домой до заключения брака.

Они наконец покинули город и теперь ехали по шоссе. Снова те же деревья, грязная дорога. Скарлетт вспомнила, как смотрела на все это впервые и жутко боялась встречи со всеми “обитателями”. Теперь же они ее друзья, а один даже больше, чем друг. Намного больше.

Она улыбнулась, вспомнив о Конноре. Сейчас он, наверное, заполняет какие-то бумаги или же проводит операции, спасает жизни.

Она снова увидела, как деревья пропадают с краев дороги. Электрокар привез их к Уайтхоллу.

Как только такси остановилось, Элла выскочила из машины.

– Вау… как красиво.

Скарлетт ухмыльнулась и достала чемоданы из багажника. Уайтхолл действительно красивый, ведь сейчас такие поместья днем с огнем не сыскать. Коннор говорил, что похожий есть в Эдинбурге, но он меньше.

Софа тут же стала рассматривать сад. Тот самый, который они оформляли вместе с мистером Мерфи.

А вот и он, поливает цветы!

– Мистер Мерфи?

Садовник оторвался от своего занятия и посмотрел на них.

– Скарлетт Макалистер, ты уже вернулась?

– Как видите. Я хочу вас познакомить со своей семьей.

Она подозвала Эллу и Софу.

– Знакомьтесь, это Элла — моя сестра, а это ее жена — Софа.

Мерфи протянул руку.

– Приятно с вами познакомиться. Вы уже оценили мою работу? – Он обвел руками сад.

– Конечно! – восхищалась Софа. – Он просто потрясающий!

Мерфи улыбнулся.

– Мне уже они нравятся, у них замечательный вкус!

Они не переставали плясать от восторга до самой комнаты. Элла тут же плюхнулась на кровать. Софа рассмеялась.

– Что за неуважение к кроватям Викторианской эпохи?!

– Ладно, – сказала Скарлетт. – Располагайтесь, девушки, ждем вас через двадцать минут в столовой.

Она сделала реверанс и убежала. Шэрон закрыла дверь.

– Какие гиперактивные, пресвятые голограммы, – прокомментировала служанка. – Коннор сказал, что не сможет приехать раньше.

– Да, я знаю. Он мне перед своим уходом говорил, что у них там конфликты на почве неиспользования роботов.

– Да. Будем надеяться, он справится.

Они спустились вниз, где сидели все работники.

– Внимание! – сказала Скарлетт. – Сейчас начнется допрос, так что будьте готовы.

Они тихо засмеялись. Мистер Симмонс вышел из кухни вместе с Майклом. В их руках были тарелки с обедом. Скарлетт нахмурилась.

– Что это за тягучка?

Повар только захохотал.

– Эта “тягучка” называется сыр. А это французский суп, снова эксперименты.

Она улыбнулась и села рядом с Шэрон. Через пару минут пришли Элла и Софа, они держались за ручку.

Раньше Скарлетт смотрела на это и грустила, но теперь она была счастлива за сестру и подругу, ей даже стало мерзко от того, что она могла испытывать зависть по отношению к собственной семье.

– Ух ты! – удивилась Софа. – А что это за суп?

– Луковый, – не без гордости сказал мистер Симмонс.

Они сели рядом со Скарлетт и попробовали.

– То есть ты хочешь сказать, – начала Элла, – что питаешься так каждый гребаный день?

Она довольно закивала. Сестра тут же толкнула ее локтем в бок.

– И как ты вообще могла считать свою ситуацию плачевной?!

Скарлетт только улыбнулась. Ей не очень хотелось плакаться в жилетку Эллы. Она сильная и пережила тот страх, теперь все хорошо.

Весь обед Элла узнавала все обо всем. Она и так в принципе редко молчит, а тут как с цепи сорвалась. Впрочем, ее можно понять, она знала только о том, что рассказывала Скарлетт, которая не любила вдаваться в подробности, а в некоторые моменты и вовсе ничего не рассказывала.

Валери сообщила Элле и Софе о том, как Скарлетт помогла ее племяннице Стейси с рисунком, как переубедила Коннора и он стал наконец по-людски относится к ним. Мерфи восхвалял ее умения работать в саду и вкус на цветы. Шэрон рассказала о том, как они каждую неделю убирались в библиотеке и натыкались на книги двадцатого и двадцать первого веков.

Ну и наконец о той иллюстрации в восточном крыле.

– Покажи нам! – закричала Элла, как только об этом услышала.

– Ладно, пошли.

Они втроем поднялись в тот коридор, где сейчас стояли банки с красками и табурет, на котором был голограф.

– Та-дам! – Скарлетт вытянула руки вперёд.

– ВАУ!!! – закричала Софа, а вот Элла задумчиво смотрела на картину, словно пыталась что-то вспомнить.

– Это похоже на…

– Сказку мамы с папой про дракона и девушку. Вот только эта иллюстрация к маминой версии.

Они улыбнулись друг другу, Элла положила голову на плечо Скарлетт, но потом поняла, что это бесполезно.

– Я забыла, что ты лилипут.

Они засмеялись. Вдруг в окне Скарлетт увидела подъезжающий электрокар и обрадовалась, а посмотрев на время, стала и вовсе прыгать от счастья. На час раньше, чем говорил!

– Кто это? – спросила Софа.

– Тот, ради кого вы вообще приезжали.

– Твой жених?

Скарлетт кивнула.

– Стоп, – сказала Элла. – Вы в каких с ним отношениях? Мне просто надо знать, как с ним общаться.

– Все в порядке. Так же, как и с работниками.

Они спустились вниз, где Элла продолжила допрос, а Скарлетт мысленно благодарила Коннора за терпение. Ей и самой порой было трудновато выслушивать сестру, так как поток ее мыслей тек со скоростью света, даже на выходных можно было запутаться, а после тяжелого рабочего дня и подавно.

···

Две недели с Эллой и Софой были одними из самых веселых за все время, проведенное в Уайтхолле. Они даже наполнили бассейн! Скарлетт, в свою очередь, делилась знаниями об истории этого поместья и рассказывала о том, что случилось с восточным крылом.

Первые три дня Элла немного не доверяла Коннору, но после рассказа Скарлетт о том, что именно он подарил ей новые очки и голограф, та вроде бы успокоилась. Коннор и Софа вообще не конфликтовали, даже наоборот: им обоим было интересно узнать о медицине в каждой из стран.

Ему было достаточно сложно умалчивать о том, что произошло между ними со Скарлетт, но он отлично справился. Они решили, что расскажут после заключения брака.

Элла и Софа вылетали в выходной, поэтому Коннор согласился их подвезти.

– Чак до сих пор не может поверить, что тебя нет, – сказала Элла.

– Ничего, – ответил Коннор, – полайте ему, что она вернется через два месяца.

Они засмеялись, но тут Скарлетт пришла в голову идея.

– А его можно будет как-то перевезти сюда?

Он пожал плечами.

– Все возможно, просто будет куча возни с документами. Если ты действительно захочешь, я направлю к хорошему юристу, но держи в уме, что это займет много времени и нервов.

– Но это реально?

– Да.

Они с Эллой и Софой стукнулись кулаками. Софа засмеялась.

– Чак скоро будет с мамочкой.

Вдалеке уже виднелся красивый аэропорт, откуда вылетал самолет. Элла ахнула.

– Интересно, куда он летит?

– Куда-то по направлению в Австралию, – ответила Скарлетт.

*

Элла и Софа проверяли цифровые документы уже в аэропорту. Им надо идти на таможню.

– Передавай привет маме, папе, Дэнису и Лорен, – сказала Скарлетт с улыбкой.

– Обязательно. Если будут какие-то новости насчёт Лорен, то я расскажу, – ответила Элла.

Они обнялись.

– Я буду скучать, сестрица.

– И я по тебе, Скар.

Скарлетт подошла к Софе и тоже обняла ее.

– Удачи с детьми.

– А тебе с рисунком.

Элла и Софа взяли чемоданы и ушли. Они с Коннором смотрели за ними до тех пор, пока те не скрылись из виду.

– Поверить не могу, что буду так скучать.

– Ты скоро их увидишь.

Он обнял ее за плечи, чувствуя, как она прижимается к нему.

– Кстати, – сказал он. – Мне надо заехать и забрать кое-какие документы.

– Какие?

– Мы должны документально подтвердить разрешение о неиспользовании роботов и возложить всю ответственность на плечи хирургов за операции.

– Сложно.

– Именно.

Коннор солгал Скарлетт, ведь этот документ они получили еще неделю назад. На самом же деле ему необходимо было забрать кое-что другое.

Он зашел в огромный государственный орган и пошел к отделу «London Center of Elective Marriage» по одной простой причине: разрешение о переносе свадьбы. По необходимости одной из сторон Выборного брака дату свадьбы можно перенести, но только по необходимости. Коннор прекрасно знал о диагнозе Лорен и понимал, что в большинстве своем роды начинаются раньше срока, а значит, она может родить раньше. И он боялся, что Скарлетт будет убиваться из-за невозможности приехать.

Новая дата — 25-ое апреля. Если понадобится, ей надо будет поставить свою подпись и идти в тот же центр, то есть дело двух секунд. Если у Лорен действительно будет самый худший из раскладов, Скарлетт сможет приехать через пару дней после родов и поддержать семью.

– Здравствуйте, – сказал милый робот на ресепшене. – Как вас зовут?

– Коннор Атчесон, я пришел забрать документ о переносе заключения Выборного брака со Скарлетт Макалистер.

Она что-то напечатала на голографической клавиатуре.

– Да, можете проходить.

Он кивнул и пошел к кабинету.

*

Разрешение о переносе даты заключения Выборного брака

Дата заключения брака между Коннором Атчесоном и Скарлетт Макалистер переносится с 22.05.2109 на 25.04.2109.

Подпись жениха: __

Подпись невесты: __

Разрешение выдано «London Center of Elective Marriage» 30.03.2109

Подпись директора: ****

*

В руках Коннора был тот самый документ. Он спрятал его во внутренний карман пальто прежде, чем сел в машину. Скарлетт тут же оживилась.

– Ну как?

Он достал заранее подготовленный документ о разрешении на неиспользование роботов.

– Держи.

Она с заинтересованностью начала его читать, пока Коннор вел машину.

– Как вы этого добились?

– Хорошие адвокаты решают и не такие вопросы.

Скарлетт улыбнулась и отложила документ на заднее сидение.

– Кстати, в тот день, когда я полезла к роботам, приезжали твои родители.

– Я знаю.

– Вы помирились?

– Нет еще, с этой суетой из-за документов у меня нет времени.

– Нет времени или желания?

Коннор вздохнул, и Скарлетт уловила во вздохе некие нотки раздражения. Ему явно не нравился оборот, который принимал разговор.

– И то, и другое. Скарлетт, я все улажу, дай только время.

Как в воду глядела. Она очень хотела, чтобы Коннор наладил отношения с родителями, но в то же время понимала, что это исключительно его дело.

Скарлетт посмотрела вперед, на грязную дорогу, полную слякоти.

– Как скажешь.

Весь остальной путь они ехали молча.

*

Скарлетт смочила кисть в оловяно-сером оттенке на палитре и начала придавать башне цвет, параллельно вспоминая, как мама рассказывала эту сказку.

Ее рабочие мешковатые джинсы были все в этом цвете, но ей это нравилось. Она чувствовала, как радость от занятия любимым делом растекается по всему телу, начиная с кончиков пальцев. Пряди непослушных волос наконец не мешают работе, поэтому она получала максимальное удовольствие от рисования и “оживления” картины. От каждого ее движения зависит угол любого изгиба, блика, тени. И это было единственным занятием, в котором Скарлетт не лажала.

Но это хобби все еще оставалось особенной медитацией, способом разобраться в себе. Она не понимала, почему так ждет двадцать второго мая, ведь это будет простой день, который позволит ей покидать страну. И не более.

А она ждала этого, как чуть ли не свадебного торжества. Ну, в принципе, так оно и есть, но на самом деле это просто подпись документов.

И тем не менее, она решила для себя, что как только с этой изоляцией от семьи будет покончено, она отправится навестить их в Индианаполис. Никто ведь не станет ее осуждать за то, что она просто хочет увидеть семью. Да и к тому же, надо познакомить родителей с Коннором и представить его не в качестве Выборного мужа, а как самого настоящего.

Эти мысли все равно так или иначе приводили к счастливому концу, отчего на лице у Скарлетт появилась улыбка.

Неужели все и вправду хорошо? Или же это просто затишье перед бурей?

Как ни странно, этот вопрос тоже не оставлял ее. Не может быть все так идеально. Уж точно не в ее жизни.

========== 5. Призрак прежней жизни ==========

Лорен лежала на кровати и смотрела сериал по голографу. Вместо живота был шар, который мешал и иногда отзывался страшными болями, но она понимала, что там сейчас растет ее самое большое сокровище.

Совсем скоро роды. Было очень страшно, но Лорен понимала, что выбора нет. В принципе, его особо и не было, была лишь иллюзия. Аборт — практически стопроцентное расставание с Дэнисом, сохранение беременности — практически верная смерть. Поистине ужасно оказаться в той же ситуации, что и Лорен.

Все это съедало ее изнутри, заставляя напрягаться. Врачи все твердили не нервничать, но разве в таком положении можно радоваться жизни?

– Тебе что-то нужно? – спросил Дэнис, стоя в дверях.

Он подошел к ней и сел у изголовья кровати, обнимая ее и гладя по волосам. Она устало вздохнула.

– Элла и Софа вернулись?

– Да, уже едут из аэропорта. Но тебе нужно отдыхать.

– Я хочу узнать, как там Скарлетт.

Дэнис вздохнул и поцеловал Лорен в лоб.

– С ней все отлично, поверь мне.

– Как в Выборном браке может быть слово “отлично”?

Он не знал, что ответить, ведь не общался со Скарлетт с января. Лорен заняла все его время помимо работы.

– Хочешь, я тебе сделаю твой любимый фруктовый салат?

Она радостно закивала, и Дэнис пошел на кухню, где была мама.

– Привет, – сказала она.

– Привет. – Голос у него был грустный, поникший.

– Вы же были сегодня у врача, что он сказал?

– Сказал снизить стресс до минимума. Опять.

– Так в чем проблема?

– Она хочет узнать у Эллы и Софы о Скарлетт.

Мама взяла его за плечо и повернула к себе.

– Ты же понимаешь, что они с ней были подругами, причем очень близкими. Конечно она захочет узнать, все ли в порядке у нее.

– А что, если у Скарлетт не все в порядке?

Мама только улыбнулась.

– Тогда бы мы уже знали.

Чак спустился по лестнице и подбежал к двери, но увидев тех, кто пришел, огорченно вернулся в комнату Скарлетт.

– Он скучает, – прокомментировала мама.

В зал зашли Элла, Софа и папа.

– Привет, – сказала сестра и обняла Дэниса.

– Привет. Как Скарлетт?

– Все намного лучше, чем мы могли представить. Не бойся, мне кажется, это даже пойдет на пользу Лорен.

Он пересылал нарезанную клубнику с разделочной доски в миску и понес ее наверх, показывая жестом, чтобы все шли за ним.

Как только оно зашли в комнату к Лорен, та улыбнулась и отодвинулась, освобождая место. Сама она выглядела намного хуже, чем четыре месяца назад, когда диагноз еще не поставили: впавшие скулы, секущиеся волосы, синяки под глазами. Она побледнела и постоянно чувствовала озноб, что очень пугало Дэниса. Тем не менее, он очень старался не показывать виду и всегда ее развлекал.

– Как там она? – спросила Лорен.

Элла села рядом с ней и улыбнулась.

– С ней все хорошо. Первые месяца два хоть и было сложно и страшно, Скарлетт справилась. Сейчас она дружит со всеми работниками того красивейшего поместья. Кстати, мы сделали их фотографии, хочешь посмотреть?

Лорен кивнула и Софа достала голографон.

– Смотри, – сказала она и переформатировала экранное изображение в голограмму, – это Шэрон, она очень помогла Скарлетт в самом начале и рассказала историю поместья, а также дала почитать интересные книги прошлых столетий. Это мистер Мерфи, он садовник и сделал вот этот прекрасный сад.

– Ух ты! Так красиво… – восхищалась Лорен.

– Да, Скарлетт, кстати, помогала. Далее, вот это мистер Симмонс, он лучший повар планеты и приготовил вот этот вкуснейший суп. Рядом с ним на фотографии Майкл, он дворецкий и Выборный муж Шэрон. И осталось только два работника. Крис, он уборщик, и Валери, она тоже уборщица. Скарлетт даже помогла ей с рисунком.

– Кстати, о рисунках, – сказала Элла и улыбнулась. – Она начала рисовать иллюстрацию к вашей сказке про дракона.

Родители ахнули и она мигом уточнила:

– К маминой версии.

Все засмеялись.

– А что у нее за жених? – спросила Лорен.

– О, он классный чувак, – ответила Софа.– Видно, что хороший специалист в своем деле, еще и с неплохим чувством юмора. Плюс я заметила, что у него в поместье не работает ни одного робота.

– Совсем? – переспросила мама.

– Совсем. О, точно, мы же забыли показать фото самого поместья!

Софа быстро нашла фотографию впечатляющего особняка.

– Сколько ему лет? – Папа был удивлен не меньше.

– Он еще с Викторианской эпохи, – похвасталась Элла. – Наша Скарлетт аристократка.

Семья засмеялась и продолжила слушать другие истории.

*

Элла гуляла с Чаком, рассказывая о том, что со Скарлетт все хорошо. Ей казалось, будто бы питомец ее понимает.

Она подняла с земли палочку и отстегнула поводок.

– Апорт!

Пес вяло побежал за куском дерева и так же вяло принес его ей.

– Молодец! – Элла видела, что Чак расстроен. Она села на колени и добавила: – Я знаю, что не заменю Скарлетт, но я пытаюсь. К тому же, она скоро приедет! А пока давай делать вид, что ждем ее приезда?

Чак завилял хвостом и радостно гавкнул. Странно, неужели животные нас понимают? Но Элла была рада, что смогла подбодрить лучшего друга сестры.

Она снова кинула палочку и они вместе побежали за ней.

···

Скарлетт заканчивала создавать очередную иллюстрацию для постоянного клиента — издательства «London’s Owl». С ними она сотрудничала чуть ли не с начала своей карьеры.

С новым голографом стало намного легче работать: ничего не барахлило, появились новые тонкие инструменты и шрифты, даже новые цвета были добавлены и возможность их смешивать.

Ей звонила Лорен, говоря, что пока все без изменений, хотя уже середина апреля, а ей рожать в конце мая. И тем не менее, Скарлетт знала, что что-то не так. Лорен врет скорее всего. Но в то же время она понимала, что это дело самой Лорен: рассказывать ей или нет.

Скарлетт старалась не думать об их проблемах, ведь так она ничем не поможет. Даже наоборот: хорошие новости от нее будут куда полезнее.

Именно поэтому она начала заниматься спортом и приводить свою фигуру в порядок, так как может на это повлиять. Она даже попросила мистера Симмонса составить ей отдельную диету. Тот с радостью согласился принять участие в очередном эксперименте.

Закончив с работой на сегодня, Скарлетт встала с кровати и пошла в восточное крыло на свой родной балкон, наслаждаясь мягкостью от ходьбы по коврам.

Сев на знакомые перила, она начала наслаждаться уже прохладным ветерком, который обнимал ее сквозь черный шерстяной свитер. Коннор сейчас оперирует попавшего в автомобильную аварию и она не знает, когда он будет. Возможно, только завтра утром, а может, и сегодня ночью. В любом случае, она его мысленно поддерживала. Может, это не поможет, может, она зря тратит время, но почему-то она верит в то, что он чувствует эту поддержку.

Так вот как, наверное, работала религия. Ты веришь в то, что не можешь доказать, но знаешь, что твое Божество существует. Она улыбнулась: Сила мысли — вот ее вера. Вера, не религия. Потому что мысль не является Божеством.

*

Скарлетт спустилась на завтрак, там ее встречала рисовая каша и котлета на пару.

Сев рядом с Шэрон, она спросила:

– Коннор приехал?

– Да, – ответила она. – В пять утра.

– И как?

– Успешно, – сказал голос сзади.

Шэрон цокнула языком.

– Ты бы хоть чуть-чуть поспал.

– Я и поспал. Четыре часа.

– А простоял все десять.

Скарлетт засмеялась, видя эту сцену. Она вспомнила, как Дэнис так же рано проснулся после того, как они съездили в оздоровительный лагерь.

– Ты совсем как мой брат.

– Он тоже рано встает?

Скарлетт кивнула.

– Скарлетт!

Она обернулась: Майкл подбежал к ней и дал ее голографон. Звонила мама.

– Я сейчас.

Она убежала на восточное крыло.

– Что такое?

– Мы же обещали держать тебя в курсе. У Лорен неделю назад случилось кровотечение. Начались схватки, как раз на следующий день после разговора с тобой.

– И что дальше?!

– Она потеряла сознание, пришлось делать кесарево. У них мальчик. – Голос мамы чуть

дрогнул.

– Как Лорен?!

– Она так и не проснулась.

Скарлетт словно током ударило. Она облокотилась о стену и сползла вниз.

– То есть как?

– Прогнозы врачей не сбылись: у Лорен самый худший из вариантов. Мы надеялись, что она проснется, и тогда бы тебе рассказали, но этого не произошло. Если что-то изменится, мы тебе скажем.

Звонок был завершен, а она все так же держала голографон у уха.

Она уткнулась носом в колени и заревела. Она же знала, что не может быть все так хорошо! Что-то по-любому случится, такова ее жизнь! И от этого только больнее. Ну почему такое редко осложнение именно у Лорен?!

Вдруг Скарлетт почувствовала, как кто-то прижимает ее к себе. Она сразу поняла, кто это, и уткнулась лицом ему в грудь.

*

– Случилось то, о чем я сейчас думаю? – спросил Коннор, как только Скарлетт немного успокоилась.

Она вытерла слезы и кивнула.

– Лорен уже неделю в коме после преждевременных родов. Ребенок выжил.

– Идем, мне надо тебе кое-что показать.

– Ты не думаешь, что сейчас не время для этого?

Он вздохнул и подал ей руку.

– Это поможет тебе приехать к ним раньше.

Скарлетт широко распахнула глаза.

– Что?

– Идем, сейчас все расскажу.

Коннор привел ее в свою комнату. Она не изменилась: все та же темная кровать, письменный стол с кучей документов, окно, в котором виден ее балкон.

Скарлетт села на кровать и стала наблюдать за его действиями.

– Когда мы провожали Эллу и Софу в аэропорт, то заехали еще и в государственный орган, так?

Она кивнула.

– Тогда я сказал, что забираю документ о неиспользовании роботов, но на самом деле я получил его еще за неделю до этого.

– Что?

– Я ехал за другим документом, – сказал он и дал ей лист А5.

*

Разрешение о переносе даты заключения Выборного брака

Дата заключения брака между Коннором Атчесоном и Скарлетт Макалистер переносится с 22.05.2109 на 25.04.2109.

Подпись жениха: *****

Подпись невесты: __

Разрешение выдано «London Center of Elective Marriage» 30.03.2109

Подпись директора: ****

*

– Я ничего не понимаю. Что за перенос брака?

– При необходимости можно перенести заключение брака на более раннюю дату.

– Что значит “при необходимости”?

– Недуг одного из членов семьи является такой причиной. Надо лишь получить подтверждение врача Лорен и подписать документ.

– И заключение брака перенесется на двадцать пятое апреля?

– Как и снятие запрета на вылет из страны.

Скарлетт покачала головой, нахмурив брови.

– Когда ты это сделал?

– Я врач, и знаю, как бывает опасен этот диагноз, поэтому перестраховался.

Она встала и обняла Коннора.

– Спасибо тебе.

*

Мама скинула электронное письмо от лечащего врача Лорен. Они уже ехали в органы заключать брак.

Руки Скарлетт дрожали, она очень боялась за подругу и молила время идти быстрее. Коннор убрал ладонь с руля и сжал ее кисть.

– Все будет хорошо, я рядом. Когда мы выйдем, то будем уже женаты и ты сможешь хоть прямо оттуда поехать в аэропорт.

Она обхватила его руку, переплела пальцы и закрыла глаза, пробуя успокоится. Но чувство тревоги уже встало за штурвал ее корабля. Казалось, у нее вот-вот будет паническая атака.

– Попробуй задержать дыхание, должно помочь. Выпей воды, посмотри в окно — отвлеки себя от этих мыслей.

Скарлетт послушала Коннора и задержала дыхание. Тревоги чуть поубавилось, но не до конца. Он снова сжал ее руку и поднес к губам.

– Все будет хорошо.

Она закрыла глаза и попробовала перенестись в коридор восточного крыла. Вот она рисует, это же ее терапия. Должно помочь. Все это время она сжимала руку Коннора, что тоже успокаивало. Мягкая ладонь, длинные пальцы с коротко подстриженными ногтями.

Скарлетт не знала, как бы пережила этот стресс, если бы рядом не было Коннора. Точнее, если бы он был всего лишь ее Выбором. Она не жалела ни о чем в ту ночь и с тех пор ее мнение не менялось.

Заключение брака прошло холодно, как будто меняешь фамилию, ведь там работают в основном роботы. Теперь Скарлетт начала понимать, зачем нужны люди для этой работы.

Люди живые, они понимают, когда человек волнуется, нервничает. А робот — это машина, техника. У них нет чувств, это просто уровень технологического развития человека. Она поняла, что будь в Уайтхолле одни роботы, она бы давно сошла с ума. Ведь это страшно: находится в огромном поместье с машинами, которые в любой момент могут выйти из строя и запустить процедуру аннигиляции.

Она снова благодарила вселенную за то, что ее Выбором оказался Коннор Атчесон.

– Поздравляю, мистер и миссис Атчесон, – сказал робот и выдал им свидетельство о браке. – Ваши электронные паспорта уже были обновлены, а свидетельство занесено в цифровые личные дела.

Они кивнули и вышли из государственного органа к электрокару.

– Ты в порядке? – спросил Коннор. Он выглядел обеспокоенным. – Может, лучше прогуляемся?

Скарлетт сначала хотела отказаться, но потом поняла, что ей это только на пользу. Она кивнула. Коннор обнял ее за плечи и они пошли на набережную.

По пути он протянул ей бутылку с водой.

– Спасибо.

Он поцеловал ее в макушку. Набережная была красивой: старые фонари и не менее изысканная изгородь создавали домашнюю атмосферу. Прямо как в Уайтхолле, когда она работала с голографом, окруженная интерьером девятнадцатого столетия.

Темза была спокойна. Воды реки текли по своему направлению и не обращали внимания ни на кого из тех, кто сейчас наблюдал за ней.

– Ты когда хочешь улететь? Сегодня или завтра?

– Не знаю, смогу ли уснуть сегодня, так что лучше отправиться как можно скорее.

Коннор кому-то позвонил.

– Миссис Норман, можете забронировать один билет бизнес-класса до Индианаполиса? Да, на ближайший рейс. Спасибо.

Он убрал голографон в карман.

– Скорее всего, придется лететь завтра.

Они сели на скамейку, Скарлетт все еще наблюдала за течением Темзы.

– Даже не знаю, как тебя отблагодарить,– сказала она и положила голову ему на плечо.

– Я не мог поступить иначе, – ответил он, сжимая ее руку. Это всегда успокаивало.

Она придвинулась ближе поцеловала его.

– Я буду по этому скучать. – Скарлетт на мгновение прижалась губами к его губам, а потом снова уткнулась носом ему в шею, положив голову обратно на плечо.

*

Утро следующего дня. Скарлетт стояла у ворот Уайтхолла и дожидалась такси. Ветер обдувал ее сквозь песочный тренч, а в руках она держала голографон, куда был загружен билет из Лондона до Индианаполиса.

– Ты как? – спросил сухой и теплый голос. Скарлетт обернулась к Коннору, тот стоял, сложив руки в карманы джинсов и обеспокоенно на нее смотрел.

Она улыбнулась, хоть и притворно.

– Не знаю. – Губа ее задрожала, на глаза навернулись слезы. – А если что-то пойдет не так и она…

– Этого не будет, – резко оборвал ее Коннор, подошел ближе и наклонился, заглянув в глаза. – Все будет хорошо. Иди сюда.

Он обнял Скарлетт, и она с рыданиями уткнулась в его грудь. Свист ветра стих, остались только стук сердца Коннора и его ровное дыхание. Она всхлипывала, сцепляя руки за его спиной.

– Сделай мне одолжение, – прервал он тишину, отпрянул и положил руки на плечи Скарлетт: – никогда заблаговременно не готовь себя к наихудшему исходу, это ничего не изменит, поверь. Боль будет такая же сильная, ты просто потратишь нервы.

Скарлетт отчаянно улыбнулась.

– Ты ведь знаешь, я не смогу.

– Знаю. – Он отвел взгляд всего на мгновение, прежде чем продолжить: – А еще я знаю, что ты невероятно сильная. Ты прожила несколько месяцев в страшном и незнакомом доме с людьми, которых не знаешь, и мной, которого боялась, как огня. Ты справишься, я в тебе уверен.

Она немного улыбнулась — слова Коннора успокоили ее. Через пару минут они оба услышали сигнал такси. Скарлетт утерла слезы, взяла чемоданы и отправилась в аэропорт.

···

Бессонный полет до Индианаполиса, придирки по поводу брака в аэропорту — всё это уже не доставляло Скарлетт никакой боли. Она старалась сдерживать все свои чувства, как и сказал Коннор. Пессимизм еще никого до добра не довел, но эти слова, что она повторяла у себя в голове, с каждым разом теряли свою ценность и действенность.

Пройдя таможенный контроль, в толпе Скарлетт увидела мужчину с такими же стальными глазами, как и у нее.

Она подошла к папе и обняла его.

– Как я по тебе скучал, – сказал он.

– И я по вам.

– По нам? Старичью?

Скарлетт фальшиво улыбнулась, отдала ему чемоданы и поплелась сзади.

Сколько раз она представляла, как будет ехать по этим улицам и восхищаться тем, что наконец дома. Кто же знал, что тот день, которого она ждала с момента, как самолет, что вез ее в Лондон, оторвался от земли, мог быть одним из самых ужасных в ее жизни.

– Элла и Софа говорили, что у тебя в Лондоне все очень удачно сложилось, – пытался начать разговор папа.

– Да. Работники там вежливые и дружелюбные, сам Коннор приятный и интересный в общении человек, пусть сначала мы и не ладили.

– Вы не ладили?

Скарлетт покачала головой.

– Скажем так, у нас были некоторые разногласия, но в конце концов мы нашли общий язык.

Папа улыбнулся.

– Не думай об этом, ты наконец дома.

А вот и тот самый дом, где Скарлетт росла, плакала, смеялась, боялась, улыбалась и…

– Чак!

Она увидела в окне своего песика, который грустно лежал на траве. Папа остановил электрокар и она вышла оттуда.

– Чак, ко мне!

Терьер тут же поднялся на ноги и побежал к хозяйке, радостно гавкая. Скарлетт опустилась на колени(светлые штаны тут же стали зелеными) и обняла друга. Тот начал облизывать ее лицо и прыгать вокруг.

Мама вышла из дома и улыбнулась, видя эту картину. Им нужно было это затишье, повод улыбнуться. Ее мама понимала это, как никто другой. Она наблюдала за тем, как ирландский терьер чуть ли не валил на спину Скарлетт, пачкая зеленой травой светлую одежду. Вот только Скарлетт было все равно, ведь прямо сейчас она с самым прекрасным существом на планете — со своим лучшим другом. Она еле встала, но Чак не унимался, а прыгал возле нее и клал лапы на грудь, плечи и спину.

– Тихо, мы с тобой погуляем, но потом.

Она зашла домой, откуда тут же послышался радостный смех малыша. Пройдя дальше, они заметили бутылочку.

– Он на втором этаже.

Скарлетт поднялась в комнату Дэниса и увидела, как он качает у себя на руках маленький синий сверточек. Увидев ее, Дэнис улыбнулся.

– Хоть что-то хорошее за сегодня.

Она улыбнулась, ведь Дэнис был прав: кроме встречи с Чаком, этот день ничего хорошего ей не принес.

– Можно?

Дэнис дал ей малыша. Закрытые глазки, чуть красная кожа, темные волосики. Впервые за двое суток она по-настоящему улыбнулась. Племянник мирно засыпал у нее на руках.

– Как его зовут?

– Айвен. Айвен Кларк Макалистер.

– Тебе не жить в школе, Айвен, но до этого еще далеко…

Дэнис издал тихий смешок, отчего улыбка Скарлетт стала еще шире. Она положила малыша в кроватку, после чего они с Дэнисом вышли из комнаты.

– Вы едете сегодня к Лорен?

– Конечно. Элла и Софа приедут — сразу выдвигаемся.

По его выражению лица было видно, что он подавлен. Скарлетт обняла брата.

– Все будет хорошо, обещаю. Я не готова на сказку без хэппи-энда.

Дэнис ответил на объятия.

– Спасибо. Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе, нашей оптимистке.

Скарлетт улыбнулась — Коннор был прав. Она сильная и со всем справится.

*

Эта больница была очень похожа на ту, в которой работает Коннор. От этих воспоминаний стало трудно дышать, а слезы готовы были вот-вот наполнить глаза. Как она хотела, чтобы он сейчас взял ее за руку и сказал, что все будет хорошо.

Они дошли до палаты, Лорен уже перевели из реанимации. Зайдя туда, Скарлетт увидела ее: к носу были подсоединены прозрачные трубки, на правой руке был катетер, к которому подключили капельницу. На безымянном пальце — пульсоксиметр.

Волосы уже посеклись, скулы стали более выразительными, а глаза отныне безжизненно закрытыми.

– Привет, – сказал Дэнис и сел на стул возле кровати Лорен. – Тут Скарлетт приехала.

– Привет, – сказала Скарлетт и опустилась на стул с другой стороны. – Я уже виделась с Айвеном, он просто очаровашка.

Она смотрела на Лорен и не могла увязать этот образ с тем, что она видела перед отъездом. Счастливой улыбки и след простыл, осталось только безэмоциональное выражение лица. То, которого раньше не наблюдалось у дружелюбной и милой Лорен.

Они еще очень долго общались, Скарлетт описывала жизнь в Уайтхолле, но почему-то умалчивала о Конноре. Ей казалось, что сейчас неподходящее время. Лорен должна услышать это напрямую, когда откроет глаза. Ведь откроет же?

Скарлетт не нравилось говорить о Лондоне, но для спокойствия родителей пришлось рассказывать и дома. Она представила себя лучшей актрисой в мире и сделала вид, будто бы сейчас исполняет самую важную роль в своей жизни. Все смеялись и со стороны это выглядело так, будто бы Скарлетт вернулась из полугодового отпуска.

Но ночью ей все-таки удалось снять маску. В тот день она пожалела, что не имеет собственного жилья. Ведь тогда бы ей не пришлось надевать эту личину снова.

А ненавидела она это потому, что смеяться в то время, как в больнице ее подруга лежит в коме и может умереть, — высшая степень бесчеловечности, да и из нее самой слова просто не лезли.

Скарлетт перевернулась на бок и закрыла глаза.

*

– Апорт! – она кинула Чаку палку, тот побежал за ней. Наверное, выглядела она ужасно: огромная темно-синяя толстовка, черные спортивные штаны и такого же цвета ботинки, наспех зашнурованные. Она не мыла голову уже как четыре дня, синяки и мешки были размером с айсберг.

Чак принес палочку.

– Молодец, – сдавленно произнесла Скарлетт и погладила мохнатого друга за ушком. В памяти всплыл тот момент, когда Коннор рассказывал о том, можно ли перевести его в Лондон. Чаку бы там понравилось: просторно, свежо, а главное: куча грязи для того, чтобы валяться там. Она ненавидела его купать, но приходилось это делать практически всю осень.

Скарлетт снова кинула палку, на этот раз как можно дальше, и села на скамейку, наблюдая за жизнью парка.

Она улыбалась, смотря на природу и посетителей этого дивного места, где время будто бы замедляется. На пруду резвились утки, некоторые подплывали к пожилой паре, что кидала куски хлеба в воду. Две девушки в облегающих спортивных костюмах бегали по дорожке, расслабленно беседуя.

– Ваш пульс ниже нормы, уголки губ не приподняты, зрачки сужены. Вы грустите?– спросил робот. Он нужен был здесь для того, чтобы люди могли с ним поговорить. Этакий робот-помощник детства, только для взрослых.

– А как мне не грустить?

Он сел на скамейку.

– Можно узнать причину вашего плохого настроения?

– Моя подруга в коме, любимый человек за тысячи километров, а родители ждут, что я расскажу им парочку веселых историй, пока находилась в другой стране.

– И почему вы им не расскажете?

– Я не хочу.

– Насколько мне известно, семья должна поддерживать в сложных ситуациях. Разве это не она?

– Вот видишь, я же сказала, что ты не поймешь. Можешь оставить в покое?

– Конечно.

Он встал и ушел помогать какой-то милой женщине. Железный Дровосек, получивший сердце, только смазанный и отлично работающий. Скарлетт улыбнулась, вспомнив, как читала цикл «Изумрудный город» Александра Волкова.

– Чак! Ко мне!

Пес подбежал к ней и они пошли домой.

========== 6. По одну сторону баррикад ==========

5 месяцев спустя…

Скарлетт сидела на веранде, где около года назад она ждала того самого Выбора, даже не представляя, что ее ждет в ближайшем будущем. Хотя какая разница, если все вернулось на круги своя, словно ничего и не было?

Лорен очнулась около трех месяцев назад, пропустив тот сущий ад, через который проходят все молодые родители.

Скарлетт была несказанно рада, когда Лорен проснулась, так как все это время она занимала ее место, пока Дэнис работал.

Но ее пробуждение означало еще и то, что в скором времени Скарлетт будут окружать коричневые стены Уайтхолла и летние сады, которые они создадут вместе с мистером Мерфи. Означало.

Вдруг она почувствовала, как ее будто бы прижал пресс. То самое чувство несбывшейся мечты, невыполненной цели вывалилось на нее, как лавина на горы. Она с тоской вспомнила, как улыбалась по ночам, когда все спали. Улыбалась, что совсем скоро она снова будет творить в восточном крыле, что снова попробует очередную вкуснятину мистера Симмонса, что…

Все было не так просто. Вкус долгожданной свободы оказался не таким сладким, как она себе представляла, ведь фирма, в которой работала Скарлетт, медленно шла ко дну, что заставило ее остаться в Индианаполисе на следующие два месяца, вплоть до сегодняшнего дня.

И у нее практически не было времени на самого важного человека в своей жизни. Поначалу они с Коннором довольно много переписывались, только у одного появилась свободная минутка — счастью не было предела. Однако после пробуждения Лорен на Скарлетт навалилось намного больше проблем, чем раньше, да настолько, что некогда было поднять головы. И у Коннора, к сожалению, была точно такая же ситуация с больницей, ведь каждая неудачная операция все больше разогревала интерес СМИ, хоть статистика и показывала, что есть куда более проблемные клиники даже с андроидами. Такими темпами их общение медленно пропадало, но не исчезало насовсем, что ее и радовало.

– Скарлетт! – кричала мама из дома.

Скарлетт редактировала иллюстрации для новой книги про волшебный мир, но услышав голос мамы, повернулась к окну. Та махала белой тряпкой в синюю клеточку и звала на обед. Она встала и, оставив голограф на диванчике, зашла внутрь.

Дом не изменился: все те же бежевые стены, зарисованные всем, чем только можно; мебель из темного дерева и голографические устройства.

– Помоги накрыть на стол, – попросила мама, не отрываясь от поиска чего-то в холодильнике.

– Хорошо, – вяло согласилась Скарлетт и подошла к ящику со столовыми приборами. Вилки, ложки и ножи из нержавеющей стали блестели, отражая свет от люстры. Ее длинные и худые пальцы взяли обычное количество: три пары.

– Возьми еще одну, – сказала мама. – Тетя Анна сегодня приезжает из отпуска, хочет тебя увидеть.

– Кто вообще уезжает в отпуск на полгода в Австралию?

Мама засмеялась:

– Так говоришь, будто бы не знаешь ее. Спонтанность – синоним Анне Тернер. К тому же, будь у тебя выбор, ты бы поехала?

Если же вопрос и был риторический, у Скарлетт имелся на него ответ.

– Да, – ответила она. – Если бы я могла уладить все дела с фирмой и после этого мне предоставили выбор, я бы поехала.

Мама хитро на нее взглянула и по-лисьи улыбнулась.

– Да? И куда же?

Скарлетт так и не рассказала маме об их с Коннором отношениях, та считает, что они просто нашли общий язык и все. Она не знала, как мама отреагирует, поэтому предпочла не знать дальше. Конечно, ей придется сказать, так как рано или поздно Скарлетт все равно улетит в Лондон, но она была пока что просто не готова, да и так измучена работой, что времени и сил на выслушивания маминых взволнованных речей у нее не оставалось.

– В Норвегию, – ответила она. – Это же очевидно.

Мама кивнула и пошла расставлять тарелки, а Скарлетт так и осталась с четырьмя вилками в руках.

Тетя Анна всегда ненавидела закон о Выборном браке, хоть сама никогда не состояла в нем из-за своего бесплодия. Однако всем ее друзьям попались не самые благоприятные варианты, поэтому она ходила на все митинги за его отмену.

Но те не давали результата, ведь никто не мог гарантировать того, что демографический кризис не станет еще большей проблемой, чем он есть сейчас. Как ни крути, рождаемость повысилась, а в массовой культуре в его реалиях создали тысячи сериалов и подростковых фильмов.

И тем не менее, Анна не теряла надежд на то, что когда-нибудь его отменят и люди смогут продолжить искать свою любовь, а не жениться на лучших друзьях и воспитывать с ними детей, только бы не попасть под прицел Выбора.

Скарлетт уважала тетю за ее целеустремленность и жажду справедливости. Поэтому она обожала, когда Анна заходит к ним в гости.

Да и сама по себе Анна была очень интересной и компанейской женщиной, у которой всегда имелась интересная история или смешной конфуз в другой стране. Благодаря своей привилегии она наслаждалась жизнью и проживала каждый ее момент с удовольствием. А со Скарлетт Анна любила общаться больше всех в семье Макалистер.

«Ты здесь лучше всех умеешь слушать, это я в тебе уважаю, – говорила она на одном из Дней Благодарения. – Я благодарна тому, что ты моя племянница. Жду не дождусь, когда смогу слушать твои смешные истории всю ночь напролет. Поверь, они у тебя совсем скоро появятся».

Захлопнулась входная дверь, и перед Скарлетт оказалась тетя Анна — с подтянутой фигурой и в элегантном костюме, в каких ходят все герои испанских фильмов, особенно тех, события которых связаны с пляжем.

Тетя Анна повернулась к Скарлетт и наклонила голову вниз, дабы увидеть ее. Она и так была довольно высокой, так еще и каблуки подбирала на десяток сантиметров, чтобы уж точно в случае чего опереться о Скарлетт.

– Ну ты и похудела, солнышко, – сказала Анна, увидев ее фигуру: за полгода Скарлетт похудела килограмм так на десять, только и занимаясь игрой на своих нервах.

– Спасибо. – Она заправила прядь волос за ухо. – Ты тоже похорошела.

– Благодарю, милая.

Она прошла мимо и с радостными криками начала гладить Чака, что весело прыгал около нее. А вот Скарлетт все еще оставалась в каком-то астрале, будто бы впервые в жизни пообщалась с человеком вживую. Хотя, может, оно и есть так?

– Скарлетт, идем ужинать! – позвал папа.

Его голос вернул Скарлетт в реальность, но она все так же безжизненно переставляла ноги по направлению в гостиную.

Стол был накрыт на четыре персоны, это означало, что ни Элла, ни Софа, ни кто бы то ни было еще не придет. Видимо, одной Скарлетт придется слушать теткины возмущения по поводу закона, надеясь, что по ее выражению лица и манере поведения никто ни о чем не узнает.

– Смертность и статистика о домашнем насилии выше, чем когда-либо ранее, по телевизору в новостях сначала рассказывают об убийстве мамой дочери из-за безумия, а потом идет реклама того, какой в мире хороший закон и что не нужно торопиться с выбором своей второй половинки, ведь в крайнем случае, “ее найдут за вас”, – рассказывала Анна, яро жестикулируя, да так, что брызги каши заляпали очки Скарлетт. Те самые, что когда ей подарил Коннор. – Так не бывает, это не сказка, где два человека оказываются в одном доме и влюбляются друг в друга. Вернее, такое может быть, но крайне редко, вспомнить Тори.

Скарлетт просто молча ковыряла тарелку, хоть слова Анны ее немного насторожили. Она ведь права: вероятность того, что Выборные жених и невеста со временем хотя бы поладят друг с другом крайне мала, что уж говорить о любви. Она достала из кармана голографон и в который раз посмотрела их с Коннором переписку. С каждым новым днем фразы становились все суше, у них оставалось все меньше свободного времени.

– Скарлетт, ты в порядке? – поинтересовался папа, глядя на ее мешки под глазами и волосы, собранные в тугой хвост.

Она оторвалась от чтения переписки и подняла на родителей и тетю растерянный взгляд.

– Что? А, я в порядке. – Она нацепила улыбку, заставляя поверить в искренность ее слов, но потом тихо добавила: – В полном.

Мама вскинула руки, вилка упала на стеклянную столешницу. Тарелка тети Анны пережила землетрясение в 6 баллов по шкале Рихтера.

– Вот об этом я и говорила! – воскликнула мама. – Все свое время тратит на работу в фирме, где ей платят копейки, да настолько мелкие, что в двадцать пять своей квартиры нет! И где благодарность этой самой фирмы? Завалить работой, чтобы уж наверняка?!

– Мама, я закончила учебу почти четыре года назад и сейчас набиваю себе руку, ищу постоянных клиентов, – тихо оправдывалась Скарлетт, но ее голос был настолько тихим, что, наверное, даже Чак, лежащий под стулом, ничегошеньки не услышал.

– Нашла?

– Да, ко мне постоянно обращается одно и то же издательство уже почти четыре года. – Она вздохнула и отпустила вилку. – Прости, что в свои почти двадцать шесть я живу у вас в доме, но я просто не могу позволить себе собственное жилье… Я понимаю, вам с папой уже хочется самим дышать полной грудью, и когда я улажу все дела с фирмой, когда она снова заработает в своем темпе… Я перееду обратно в Лондон.

– Что? – Тетя Анна встала из-за стола. – Ты переедешь к Выборному жениху?

Скарлетт стиснула зубы.

– Не к жениху. К мужу, - поправила она и также встала со стула, однако между ними с тетей все еще была существенная разница в росте. Скарлетт оглядела ее сверху вниз и встала на стул, чтобы сравняться.

– Скар, не думаю, что это будет хорошей идеей, – запротестовал папа. – Каким бы хорошим ни был этот медбрат, он живет на другой стороне земного шара. Ты же только вернулась!

– Хирург, – вновь поправила она. Скарлетт уже раздражало то, что все просто желают унизить Коннора, хотя за что? – И не “только” — прошло уже почти полгода!

– И почему ты его так яростно защищаешь? – спросила мама на удивление спокойным тоном.

– Потому что…

– Потому что со своими рисунками крыша поехала окончательно! – перебил ее папа. – Сама подумай: в Лондоне у нее были так сказать каникулы, все было прекрасно, а как навалились проблемы, так мы сразу хотим обратно!

– Это неправда! Я не говорила, что там все было идеально!

– Да?! – встряла мама. – А вот по твоим рассказам так не казалось!

– А во время комы Лорен вы так хотели услышать о моих проблемах там?

– Прекратите кричать! – сказала тетя Анна. – Вы сейчас не придете к компромиссу, за пять месяцев мозги выели друг другу окончательно.

– После приезда домой ты изменилась, Скар, – сказала мама. – Ты постоянно со всем не согласна, занята чем-то, всегда с кем-то переписываешься. Что случилось с той доброй и отзывчивой девочкой?

Скарлетт сглотнула.

– У нее проявился характер, – ответила она.

– Вот что, – прервала их тетя Анна. – В четырех стенах вы все глотки друг другу перережете. Скарлетт, давай ты поживешь какое-то время у меня и дашь родителям покой? Тот же Индианаполис, продолжишь решать дела с фирмой, а когда все обдумаешь, уже скажешь нам. Так лучше?

Все кивнули.

– Отлично. – Она села за стол. – Теперь можно поесть.

···

Скарлетт складывала чемодан в багажник, пока тетя Анна прощалась с родителями. Радовало только одно: она разрешила взять Чака с собой. Пушистый друг сидел на заднем сиденьи, высунув голову из окна.

Она улыбнулась: вот было бы круто на один день стать собакой. Никаких тебе проблем, сидишь и всю жизнь удивляешься магическим приборам в огромной будке.

Анна подошла к ней:

– Ну что, поехали?

– Да, но… – Скарлетт посмотрела за спину Анны, на родителей. Те стояли и печально смотрели на нее. – Что они говорят?

– Они просто не могут принять тебя такой, какой ты стала. Дай им время, они все обдумают без твоего присутствия и трезво посмотрят на вещи.

– Ты права. Так действительно будет лучше.

Скарлетт, не попрощавшись с родителями, села на заднее сиденье электрокара и захлопнула дверь.

*

Мистер Мерфи все продолжал приводить в форму уже чуть позолоченный бонсай, состригал каждую лишнюю веточку. Способ Скарлетт, конечно, действенный и быстрый, но так удовольствия от работы не получаешь. Но раз удовольствия нет, то какой смысл ею заниматься?

– Джейсон! – подбежал к нему Майкл. – Тебя зовут уже пятнадцатый раз, ты не откликаешься. Мы подумали, с тобой уже что-то случилось!

– Нет, – улыбнулся Мерфи, – со мной все в порядке. Вы лучше скажите, когда Скарлетт Атчесон приедет.

Майкл помрачнел, услышав это имя. За последние полгода его произнесли, наверное, все работники, но старались поменьше о ней говорить в присутствии Коннора, хотя тот и так редко бывал дома. Если не в клинике, то где-то гулял, но пьяный никогда не возвращался. Многих это удивляло, ведь в первые месяцы после смерти Кэрри, Шэрон и Майкл искали его по всей столице Объединенного Королевства.

– Никто из нас не может этого сказать. Скарлетт в сети каждый день, но на наши сообщения отвечает сухо и вяло, а на вопрос о том, когда же она приедет, пишет, что не знает — какие-то проблемы с фирмой, где она работает.

– Ну, раз проблемы с работой, то это затянется. Ты же видишь, что с клиникой Коннора, – она под каждодневным наблюдением уже три месяца, а СМИ не собираются сбавлять обороты.

– В общем, никто не знает, когда Скарлетт прилетит, даже сама Скарлетт. – Майкл вздохнул и, как подобает дворецкому, сложил руки за спиной. – В любом случае, обед готов.

С тех пор, как Скарлетт улетела в Америку, поместье словно обесцветилось. Картина та осталась недописанной, из сада пропали цветы, библиотеку заперли на ключ, ведь никто туда не заходил. Странно, как один человек мог вернуть жизнь в этот особняк и как с его исчезновением все вновь пошло своим чередом: ряд обязанностей, свободное время, и так по кругу.

Поначалу они разговаривали и по видеосвязи, и переписывались в социальных сетях. Скарлетт даже поздравила Шэрон с днем рождения. Однако все это не могло длиться вечно, и кризис в ее фирме стал катализатором неотвратимых событий. Скарлетт и работники все реже переписывались, общались — она вся была в работе. Еще и разница в часовых поясах очень мешала, что неудивительно. В итоге Шэрон и мистер Симмонс просто перестали тратить время впустую, тем более, у работников есть чем заняться: восточное крыло все так же недостроено.

Сколько бы они ни пытались в последнее время разговорить Коннора, от него тоже следовали стандартные ответы и набор реакций на новости, что даже становилось грустно. Все видели, насколько крупные проблемы на работе, а справляться самому и оставаться жизнерадостным человеком очень сложно, что, кажется, даже Коннору не под силу.

*

Шэрон шла по коридору, что освещал яркий медовый свет, а в отражении стекол прыгали солнечные зайчики самых разных форм и размеров. В ее руках звенела связка ключей, каблуки стучали бы по полу, не будь ковров.

А шла она только за тем, чтобы наконец открыть библиотеку и убрать ее, как того хотел Коннор много месяцев назад, пусть сейчас его это не особо волнует. Двойные резные двери янтарного оттенка с каштановыми ручками, наверное, не меняли свой вид с той самой эпохи — хоть сами двери постоянно сменялись, дизайн оставался все таким же, каким был более двухсот лет назад.

Щелкнул замок, и двери открылись. Лучи солнца врезались Шэрон в глаза, она зажмурилась. Служанка прошла дальше, заметив тот самый стол, где она когда-то отчитала Скарлетт; пустые полки, которые они вместе убрали.

Она повернула голову вправо и подошла к небольшой перегородке, задвинув которую можно было найти швабры, метлы и прочие инструменты для уборки грязи и пыли, причем, все они были разного размера для удобства. Шэрон взяла пипидастр и подошла к окну, начав смахивать пыль.

*

– Ты ведь знаешь, что они переживают? – спросила Анна, пока Скарлетт заканчивала текущий проект.

Она оторвалась от голографа и посмотрела на тетю с бокалом вина в руке, улыбнувшись. К тесному, но безумно уютному домику Анны оказалось легко привыкнуть. Деревянные полы и стены карамельного оттенка создавали небывалое ощущение дома, какое Скарлетт чувствовала только в одном месте на планете…

Она улыбнулась, глядя на бокал, наполненный вишнево-красной жидкостью.

– Столько же, сколько ты за свое вино? Я понимаю, просто из-за того, что я в свое время не купила квартиру, пока была возможность, эта канитель и началась. Я ведь не была в отношениях, соответственно зачем мне квартира, если все равно жить придется с мужем?

– А потом ввели закон о двух гражданствах для Выборных мужа и жены, – мрачно закивала Анна.

– Именно.

Закон о двух гражданствах, хоть и был довольно тупым в плане основной цели брака, придуман не просто так: очень много людей выходили на митинги по поводу того, что им просто не выдавали визу в страну, где они родились(после Выборного брака гражданство выбирали путем благосостояния: у кого выше, то гражданство и получают оба супруга). В итоге теперь у Выборных мужа и жены два гражданства, однако отсюда следует другая проблема: многие пары просто разъезжаются в свои страны и больше ни с кем не контактируют. Но Скарлетт слышала, что скоро будут введены программы считывания расстояния между чипами, чтобы знать, живут супруги вместе или же нет.

Скарлетт не заметила, как Анна стала испепелять ее пронзительным взглядом, будто бы пыталась прочесть ее мысли.

– Скар, можно спросить?

– Конечно. – Она отложила голограф на тумбочку и, завернувшись в песочный плед широкой вязки, посмотрела на Анну.

– Ты так защищала своего Выборного мужа, что мне даже стало не по себе. Расскажешь?

Она опустила взгляд и отрицательно покачала головой.

– Прости, – сказала Скарлетт. – Поверь, я очень хочу, но никто из вас не поймет, а спорить желания у меня нет. Ты же знаешь, я за мир.

– Я не пойму, если ты не расскажешь. Скар, никто никогда тебе не желал зла.

– Черт, да в этом и проблема! – Скарлетт улыбнулась и села в позу по-турецки, сложив ладони друг к другу. – Семья всегда желала и желает любому ее члену счастья, но проблема в том, что у каждого понятие о счастье разное! Что для вас означает счастье, для другого может оказаться пыткой. Все просто.

– Ты права, но…

– Без “но”. Я не хочу, чтобы меня учили жизни и осуждали за выбор. Мне скоро двадцать шесть, черт бы меня побрал! Я взрослая женщина, так почему же мне так важно одобрение семьи?!

Тетя Анна улыбнулась и отставила бокал.

– Потому что твоя семья всегда была твоим другом. Зависеть от мнения других нормально, но все должно быть в меру. Ты можешь нам сказать, мы выскажем свое мнение на этот счет, кто-то начнет говорить, как будет лучше. И это нормально, людям свойственно лезть не в свое дело. Мы существа эгоистичные, если страдаем, то хотим, чтобы и остальным было плохо. Если же нас что-то не устраивает(какая-то профессия, к примеру), то мы всем начнем доказывать, что она неперспективная, там мало платят и так далее. А все зачем? Есть две причины: мы либо хотим выглядеть лучше на фоне остальных, либо(такое обычно в семьях) просто не хотим, чтобы у родного нам человека случались неудачи и он слишком много времени потратил впустую. – Она хлопнула в ладоши. – Только и всего. Так что рассказывай и помни: мы, хоть и, возможно, будем недовольны, запретить тебе это не сможем.

– Если бы все было так просто, – усмехнулась Скарлетт. – Ты ведь понимаешь, что всегда есть вероятность ссоры, а это влечет за собой разрыв связи.

– Тогда тебе решать, что важнее: семья, которая уже прожила так, как хотела, или цель, к который ты усердно идешь.

– А если это не работа?

– Неважно, подставь сюда свою ситуацию и запомни: если семья любящая и понимающая, она рано или поздно с тобой помирится.

Анна встала с кресла и, не забыв взять свое вино, ушла наверх. А вот Скарлетт осталась одна. Ей казалось, голова взорвется от такого количества противоречивых мыслей.

С одной стороны, не хочется снова бросать тех, к кому она рвалась так долго, а с другой: ее дом очевидно не здесь.

Если она останется в Индианаполисе, то все будет, как сейчас, а это ее категорически не устраивало. В случае выбора Лондона есть шанс поссориться с семьей или(это ее пугало до мозга костей) сам Уайтхолл будет к ней не благосклонен.

Скарлетт встала с дивана и начала расхаживать по комнате. Почему она вообще вдруг рассказала маме с папой о плане полететь в Лондон? Ясное дело, они недовольны – как можно радоваться, когда ты даже не знаешь, что у твоей дочери за муж?

Она была уверена, что если им выдастся шанс узнать Коннора получше, им бы он понравился. Однако в первую очередь ей необходимо поговорить с ним самим. И это являлось проблемой, ведь времени на это практически не было, только сейчас у нее есть один свободный вечер.

– Скарлетт? – послышался голос Анны.

Она повернулась к ней.

– Что?

– Просто хочу, чтобы ты хорошенько подумала, прежде чем решила. Не прыгай в омут с головой, трезвое мышление — залог принятия здравого решения. – Она подмигнула ей и, взяв бутылку красного полусладкого, пошла наверх.

Скарлетт посмеялась и вновь взяла в руки голограф. Клиент не станет долго ждать.

Эту ночь она провела без сна, думая что первым сделать, и пришла к выводу, что Элле и Софе все необходимо рассказать. В конце-концов, они ее единственные подруги сейчас.

У них, кстати, также на работе были завалы. В первые месяцы жизни Айвена они не помогали Скарлетт и Дэнису по этой же причине. У Эллы, как у визажиста, в конце мая и весь июнь просто уйма заказов на свадебный, выпускной или еще какой-нибудь необычный и занимающий существенное количество времени макияж. А вот к клинике Софы было много претензий на почве служебного романа одних хирургов, после которого медсестра стала получать в разы больше, чем та же Софа, которая, между прочим, была ведущим врачом.

К концу второго месяца все более-менее скоординировалось, вот только Лорен уже очнулась. Тогда Скарлетт и Коннор общались на постоянной основе, и когда ее помощь больше не понадобилась, она сказала, что скоро вернется в Лондон. Вот только внезапный кризис фирмы на это не рассчитывал, Скарлетт просто необходимо было уладить все дела со своими клиентами непосредственно в Индианаполисе, так что полет все откладывали и откладывали, их общение мало-помалу куда-то пропадало из-за занятости на работах, пока Скарлетт не написала, что полет в Лондон – это открытая дата.

Звук приходящего сообщения. Скарлетт взяла голографон и посмотрела на того, кто потревожил ее. Это был тот самый клиент, с кем она работала уже около четырех лет — издательство.

ClientBookCover: здравствуйте, Скарлетт. Вы можете завтра встретиться со мной? Ваша работа одобрена, но есть несколько вопросов, которые мне бы хотелось обсудить лично.

Scarlett Acheson: конечно, мистер Грин. В какое время вам будет удобнее?

ClientBookCover: завтра в 2 часа дня в «Marilyn’s» вас устроит?

Scarlett Acheson: да, устроит.

ClientBookCover: в таком случае до встречи.

Scarlett Acheson: до встречи.

*

«Marilyn’s» – самая популярная кофейня всего Индианаполиса, и Скарлетт направлялась туда. С книжным издательством она работала, редактируя им иллюстрации и тексты, так как сами издательства чуть отличаются от привычных людям 21-го века.

Книжные издательства теперь занимали не такие большие помещения, ведь многие их сотрудники работали удаленно. Книги отныне выпускались только в электронных вариантах, но со всеми иллюстрациями и той же стилистикой текста. Их оформлением и редактированием Скарлетт иногда и занималась, однако официально не являлась голограмным иллюстратором. Им можно стать, только заключив контракт с издательством, иначе никак. И ее интересовало, зачем постоянному клиенту вдруг понадобилась личная встреча.

Парки уже имели золотистый оттенок, но солнце адски пекло, да так, что Скарлетт уже бежала в кофейню, только бы не проводить лишнюю минуту на жаре.

Она открыла светлые деревянные двери и зашла в помещение. У окна были барные стойки, за которыми никто не сидел, а плетенные кресла кончались, ибо меж ними невозможно было протиснуться. На бежевой витрине лежали румяные пирожки, а в банках на ней находилось овсяное печенье. За кассой стояла симпатичная девушка-андроид.

Скарлетт огляделась, пытаясь найти глазами мистера Грина: тот сидел и читал что-то в голографе, попивая ароматный латте. Как только он заметил ее, отставил чашку и помахал рукой.

– Миссис Атчесон.

Скарлетт подошла к нему, села напротив и приветственно кивнула.

– МистерГрин.

– Вы что-нибудь заказываете?

– Нет, давайте сразу перейдем к делу. О чем вы хотели со мной поговорить?

Его лицо стало серьезным. Он выключил голограф, убрал его в сумку и подсел ближе, положив локти на стол.

– Об этой встрече ваша фирма не знает, так как я не по делу обложки.

– Тогда по какому?

– Моего босса в последнее время очень заинтересовали ваши работы, но я думаю, вы и так об этом знаете. В последнее время вы только и делали, что занимались нами.

Скарлетт кивнула, улыбаясь.

– Радует, что спустя три года нашего сотрудничества вашему боссу понравилась проделанная мною работа.

– Наверное, вы меня не так поняли. Когда мистеру Бэйкеру нравится чья-то работа, а особенно если это постоянное сотрудничество(как в вашем случае), то он желает лично обсудить с вами один вопрос.

– Какой?

– Он хочет заключить с вами контракт, вы можете стать официальным иллюстратором в издательстве и получать процент от продажи книг. Или же фиксированную сумму, тут как карта ляжет.

– В каком смысле?

– Обычно этот вопрос решается непосредственно во время подписи, там есть определенный пункт. Это уже решаете вы сами. С адвокатом, менеджером — кем угодно.

– Но почему я, если издательство британское? Не думаю, что там нет талантливых голограммных дизайнеров.

– Насколько мне известно, чуть более пяти месяцев назад вы вступили в Выборный брак, а значит, подчиняетесь новому закону. Следовательно, вы столько же британка, сколько и американка.

Скарлетт кивнула, как почувствовала под рукой вибрацию голографона – кто-то звонил. Она, не смотря на экран, сбросила.

– Итак, ваш босс хочет подписать со мной контракт?

– Верно.

– А что насчет места проживания?

– Вы не привязаны к конкретному месту, можете жить где угодно, но если нам понадобиться лично поговорить с вами, у вас должна будет быть возможность прилететь в Лондон.

– Ладно, я все обдумаю и вечером вам напишу.

– Отлично. – Он встал из-за стола. – Буду ждать вашего сообщения, миссис Атчесон.

Скарлетт кивнула. Как только мистер Грин ушел, она включила голографон, дабы посмотреть, кто звонил. Это был Коннор.

Скарлетт выпучила глаза, глядя на экран устройства. Ее пальцы тут же потянулись к кнопке вызова. Она приставила голографон к уху.

– Извините пожалуйста, абонент временно недоступен. Перезвоните позже либо напишите сообщ…

Она рыкнула и выключила голографон, швырнув его на стеклянную столешницу. Скарлетт положила локти на стол и обернулась к окну. В небе маневрировали десятки воздушных змеев, дети играли в салочки и смотрели мультики, выведя голограмму. Напротив кофейни находился парк, где хозяева бегали за своими собаками, кто-то даже выводил кота.

Скарлетт улыбнулась, вспоминая свои первые прогулки с Чаком и то, каким непослушным он был. В силу своего тогда еще небольшого веса и слабых рук, она часто выпускала поводок, поэтому после нескольких неудач они с папой ходили вместе – он следил, как бы Чак никого не поранил и не укусил(даже саму Скарлетт).

При мысли о папе улыбка исчезла с ее лица. Она еще помнила, что он ей сказал, когда тетя Анна приехала.

Скарлетт сжала кулаки, взяла голографон и вышла из кафе, параллельно набирая Эллу.

– Привет, Скар, – радостно поприветствовала ее она. Сестра явно была чем-то очень довольна.

– Привет, Элла, – ответила на приветствие Скарлетт. – Вы с Софой свободны сегодня вечером?

– Да, а что?

– Есть серьезный разговор. О моей работе и Лондоне.

На другом конце провода послышался смех Эллы.

– Какие мы серьезные.

– Элла, без шуток.

Хоть Скарлетт этого и не видела, она знала, что улыбка Эллы исчезла.

– Что случилось? – спросила она.

– Приезжайте вечером, – ответила Скарлетт и завершила вызов.

На самом деле ей было страшно говорить об этом им всем троим: Элле, Софе и тете Анне. Всегда был риск, что ни одна из них не поймет, а особенно Анна. Но тем не менее, Скарлетт казалось, что они примут ее, больно много вместе пережили: стрельба в школе, смерть бабушки и дедушки, смерть Тори, Выбор Скарлетт и кома Лорен. Она, хоть и сомневалась, не думала, что семью могут разрушить эти новости.

Да, волнения не миновать, но Скарлетт была готова к этому. Слишком долго она молчала, пора это прекращать.

Домой она вернулась, когда все трое собрались. Элла достала бутылку белого сухого, пока Софа смеялась, сидя в кресле. Послышался стук каблуков о ступеньки, и через пару секунд со второго этажа спустилась Анна — она явно занималась расхаживанием в новых каблуках.

– Привет, Скар. Белое или красное вино? – спросила она.

– Привет, белое.

Элла хлопнула в ладоши.

– Сразу понятно, что мы сестры. Так о чем ты хотела поговорить? – Сестра дала ей в руки бокал.

Скарлетт сделала глоток и села на диван. Она дождалась, когда Анна, Элла и Софа посмотрят на нее, чтобы начать свой рассказ.

– Начнем вот с чего, – начала она. – Мне кое-что предложили, нужно решить это с вами.

– Ну-ну, – торопила Анна, танцуя на шпильках. Для Скарлетт всегда было загадкой ее умение держаться на таком тонком каблуке даже в пьяном состоянии.

– Эллс, помнишь книжное издательство, я с ними чуть ли не с самого начала карьеры голограммного дизайнера работала?

– То самое? Лондонское?

Скарлетт кивнула.

– Да, оно. Они мои постоянные клиенты и, честно говоря, основной доход у меня именно от них, пусть и заказов не так много. Но в момент кризиса фирмы на меня стали направлять их колоссальное количество, что крыша ехала. – Она вздохнула и сделала глоток, дабы перевести дух. – Сегодня днем я встречалась с мистером Грином.

– Кто это? – спросила тетя.

Элла скривилась и поставила бокал на кофейный столик.

– Местный посредник. У издательства офисы есть и в Америке, но штаб-квартира в Лондоне. Мистер Грин занимается делами в Индианаполисе, кто-то другой в Нью-Йорке и так далее. Верно, Скар?

– Да, и он мне предложил кое-что. Он сказал, что босс хочет подписать со мной контракт, то бишь хочет нанять меня к себе в издательство иллюстратором.

– То есть официально? – уточнила тетя.

– Да, я буду получать процент от продаж тех книг, над оформлением и иллюстрациями которых я буду работать.

Софа, что молча сидела все это время, хмыкнула.

– А ты с адвокатом общалась?

– Да, сразу же после встречи. Он сказал, что выгодно подписать с ними контракт, их книги продаются хорошо и по всем англоязычным странам.

– Хорошо, – сказала Элла. – А ты как хочешь?

– Меня достало работать за деньги, на которые я даже съем мелкой квартиры не потяну. – Скарлетт отставила пустой бокал в сторону. – На подпись нужно лететь прямиком в Лондон.

– И что?

– Я пообщалась с другими иллюстраторами на их сайте и спросила за условия и оплату. Они говорят, что все очень неплохо, большинство позволяет себе довольно много. Но не знаю, полет в Лондон, переезд туда… странно все это.

Брови Софы взмыли вверх.

– Что странного?

– И вот тут мы подобрались к тому, о чем я вам хотела рассказать уже давно. – Скарлетт обратила взгляд на их бокалы. – Вам лучше налить еще, думаю, разговор будет насыщенным.

*

Скарлетт размеренно и с паузами рассказала обо всех ситуациях, что так или иначе отразились на ней и ее характере за все время проживания в Уайтхолле. С каждым последующим предложением глаза Эллы и Софы расширялись, а вот Анна становилась все мрачнее и мрачнее.

Она ждала подобную реакцию, так что не очень удивлялась. Скарлетт поставила пустую бутылку белого сухого на стол и внимательно посмотрела на всех троих, пытаясь найти хоть одну микротрещину на лицах.

Тетя Анна, Элла и Софа были удивлены, но злости, огорчения или разочарования Скарлетт не уловила. Она почувствовала, как словно гора с плеч спала, и нервно повела плечами.

– Скажете что-нибудь? – спросила она.

Элла улыбнулась.

– Это неожиданно, но совсем не странно. Почему мы должны как-то бурно реагировать?

Она глубоко вздохнула.

– Просто после странной реакции я уже не знаю, что и думать. Может, это правда странно.

– Скарлетт, – засмеялась Софа. – Мы видели Коннора, знаем, что это за человек. Он ведь был собой, когда мы приехали?

– Да.

– Тогда тебе не стоит волноваться. Выборный брак — очень жестокая штука, это как играть в русскую рулетку с одним единственным шансом остаться в живых: везет крайне редко, но не является невозможным. И я точно могу сказать, что Коннор не Феликс и никогда таким не будет.

– Она права, – ответила Анна. – Скарлетт, я против Выборного брака из-за таких случаев, как у Тори. Твоя ситуация совсем другая! Если ты его любишь, а он тебя, то совет вам да любовь.

– Да, – согласилась Элла. – Мы твоя семья и поможем со всеми проблемами. Так что не бойся ничего, а иди за своей мечтой. И позвони мистеру Грину, уже вечер!

Скарлетт засмеялась и, взяв голографон, побежала наверх.

Анна цокнула языком.

– Повезло девчонке.

*

Шэрон, Майкл и мистер Мерфи сидели в библиотеке. Дождь капал на окна, небо накрыли серым одеялом, а на столике стояли три чашки кофе.

– Так зачем ты нас тут собрала? – спросил Мерфи.

– Я пробовала звонить Скарлетт с телефона Коннора…

Глаза Майкла стали по пять копеек, он вытаращился на нее.

– У меня только один вопрос: как?

– Коннор ведь не носит с собой голографон всегда. Оставил на две минуты, я взяла, да и позвонила.

– Это невоспитанно.

– Она все равно не взяла трубку.

– А если бы взяла? Что бы ты тогда делала?

– Я не хотела говорить с ней, мне было просто интересно, что она будет делать.

Мистер Мерфи смочил губы в молочной пенке, его и без того смешные седые усы стали еще белее. Он опустил чашку на старинный поднос и поднялся со стула, запахнув багровый атласный халат.

– И что она сделала?

– Сбросила, а спустя пару минут снова набрала. – Шэрон печально вздохнула. – Она совсем ничего не рассказывает.

– Ну-ну, у девочки проблемы, – утешал ее Майкл. – Она ведь не бросает нас, просто стала более занятой. Я думаю, этому есть причина.

– И как нам ее узнать?

– Почему мы вообще должны ее узнавать? – поинтересовался Мерфи. – Возьмите номер ее сестры, ну той, что с зелеными волосами была. Она очень общительная, сама расскажет.

– Да, но как?

Джейсон и Майкл видели, как в Шэрон пропадает ее прежний настрой, она все больше скучает по Скарлетт, а ведь с ней она проводила больше времени, чем все остальные поместье. Ясное дело, она привязалась к ней.

– Не волнуйся, – пытался поддержать Мерфи. – Все с ней будет хорошо, она о тебе не забыла. Но Шэрон, я прошу знать границы и не строить иллюзий. Скарлетт Атчесон вправе сама решать, где ей жить и что делать, а твои действия сказали только о твоем и неуважении к чужому личному пространству.

– Я понимаю, но может, все же надо связаться с ней? Я хочу знать, что у нее происходит в жизни, почему она вдруг сбросила Коннора.

– Тогда спроси у него номер Эллы, мы поговорим с ней.

Джейсон ушел, оставив Майкла и Шэрон одних.

Тем же вечером работникам удалось найти номер Эллы, он есть у Коннора в голографоне. Тот, нехотя, все же дал его.

Шэрон, Майкл, Валери, Крис, мистер Мерфи и мистер Симмонс сидели в гостиной, пока Коннор был на работе, и ждали, когда же Элла ответит на звонок. Взяла трубку она с первого раза, что их уже не удивляло.

– Алло?

– Привет, Элла, – поздоровалась Шэрон. – Узнаешь мой голос? Это Шэрон — служанка в поместье Коннора.

– Здравствуйте. – Ее голос заметно повеселел. – Как у вас дела? Что с поместьем? Как Коннор?

– Дела у нас у всех в порядке. Ребят, поздоровайтесь.

Она поднесла голографон к толпе работников, те дружно закричали: “Привет!” в трубку.

Послышался смех на другом конце провода.

– И вам всем привет.

– С поместьем все хорошо, вот ремонт восточного крыла продолжаем, уже покрасили стены, – продолжала Шэрон.

– Хорошо. Как Коннор?

– Их клиника стала лучшей в городе, он трудится, не покладая рук. Хоть сам и немного грустит, все в принципе хорошо.

– Вас кормят нормально?

– Да, не волнуйся. Как там Скарлетт? Мы до нее не можем достучаться в социальных сетях, она не выходит на разговор по голографону. Что-то случилось?

– Да, у них в фирме все очень плохо, она днями и ночами выполняет заказы, при этом ощутимого дохода не наблюдая. Недавно ей предложили контракт с издательством в Лондоне. Она думает над тем, подписывать его или нет.

– Что за сомнения? Конечно подписывать, голограммных иллюстраторов в мире невероятно мало, они сейчас в дефиците! Пусть подписывает, а через десять лет, когда такие будут на каждом шагу, она будет купаться в золоте.

Элла засмеялась.

– Хорошо, я ей передам. – Послышались какие-то крики, явно ссора. – Мне нужно идти, – сказала Элла и повесила трубку.

Шэрон опустила голографон на колени и пусто посмотрела вперед.

– Там какие-то проблемы. По звуку голоса это мама, тут ни с чем не спутаешь возмущенные крики с попытками вызвать жалость.

Неожиданно захлопнулась входная дверь. Работники с ужасом обернулись и увидели Коннора — на удивление бодрого.

Майкл расправил черный фрак и, сложив руки за спиной, подошел к хозяину.

– Добрый вечер, Коннор.

– Добрый, мистер Норман. Миссис Норман мне написала, что хочет поговорить со мной и вами.

Тот нахмурил брови и повернулся к Шэрон, она кивнула, давая понять, что Коннор прав. Майкл сказал работникам оставить их наедине и сел рядом с ней.

– Так и о чем вы хотели поговорить? – спросил Коннор, немного не понимая всей сути.

– Меня волновал всего один вопрос, – начала Шэрон. – Что у вас со Скарлетт?

Этот вопрос мало того, что застал его врасплох, так еще и был совершенно нетактичен.

– А какая вам разница?

– Поверь, большая.

– И какая же?

Шэрон закусила нижнюю губу, отчаянно пытаясь придумать вескую причину для такого вопроса.

Коннор сразу же догадался, что серьезного повода нет, и, тяжело вздохнув, поднялся с дивана.

Шэрон потянула Майкла за рукав фрака, тот растерянно посмотрел на нее. Она посылала ему визуальные сигналы о том, чтобы он срочно что-то придумал.

– Твои родители, – выпалил дворецкий. – Джон и Мэрилин интересовались!

Коннор остановился в дверном проеме и повернулся обратно, нахмурив брови.

– Разве они уже более полугода не обижены на меня?

– Они приехали узнать о делах Скарлетт, а не для примирения с тобой. Мы сказали, что можем дождаться тебя и рассказать, но они были категорически против и тут же уехали.

– Это неудивительно, – отрезал он и вновь развернулся.

Однако его уход не был запланирован Шэрон.

– Ты с ними так и не помирился? – спросила она. – Помню, ты хотел им позвонить.

– Да, – ответил он и взглянул на Шэрон. – Вот только тогда на нас подали в суд, пришлось разбираться с теми пациентами и доказывать невиновность врача. Я и забыл, что хотел им позвонить.

– Может, теперь пора? – Она подошла к Коннору. – Джон и Мэрилин все же твои мама и папа, они будут рады с тобой поговорить.

Он печально усмехнулся.

– С чего вдруг такие выводы?

– Брось, я знаю их с самого детства, фактически выросла в том поместье с твоим отцом. Поверь, Джону вряд-ли приносит радость ваша с ним вражда, да и она началась на почве твоего эгоизма, которого теперь и в помине нет.

Она положила руку ему на плечо.

– Твое дело, конечно, но с семьей нельзя ссориться из-за таких мелочей. Уж поверь, я знаю, о чем говорю, – тихо сказала Шэрон, вспоминая разговор с Эллой. Ее интуиция прямо кричала: там что-то серьезное.

Коннор вздохнул, достал голографон и набрал маму.

– Коннор? – послышался удивленный женский голос из устройства.

– Привет, мам. Как себя чувствуешь?

– Эм-м… Хорошо, не жалуемся. Папа сейчас на работе, скоро должен вернуться. Ты как?

– Отлично. – Он вздохнул. – Слушай, я знаю, что давно вам не звонил и… Вы на меня злитесь?

– Папа — да, он недоволен твоей безответственностью. Я же немного разочарована. Ты больше пяти месяцев бойкотировал нас…

– На то были определенные причины, в том числе и моя упертость. Пару месяцев назад я хотел позвонить, но из-за того идиотского суда я был занят.

– Что ж, радует, что ты о нас хоть вспомнил… Скарлетт, надеюсь, переселил?

Коннор засмеялся.

– Да, не волнуйтесь.

– Как она там? Ей не скучно?

Он ждал подобных вопросов. Они со Скарлетт после ошибочного звонка стали почаще переписываться, но он замечал, что время у нее полностью занимает работа, так что старался не навязываться.

– Она в Индианаполисе.

– Приехала навестить родителей?

– И да, и нет. Она так сказать в вернулась домой, но хочет приехать в Лондон.

– И в чем проблема?

– Проблема, собственно, в том, что она сама не знает, когда переедет. Это открытая дата — в связи с кризисом фирмы она не может покинуть родной город из-за нескольких постоянных клиентов там, с которыми нужно встречаться лично. Да и вроде с родителями какие-то ссоры, она говорила, что вот так сваливать, не помирившись с ними, не хочет.

– А что за ссоры?

– Понятия не имею.

– И что ты намерен делать?

– А почему я должен что-то делать? Это родители Скарлетт, они никогда меня не послушают, только ей нужно доказывать им что-то, тем более, я не могу вот так сорваться и улететь в Индианаполис на несколько дней, хоть отпуск у меня и есть.

– Ладно, трусишка. Жди нас с папой завтра, я поговорю с ним.

Коннор бросил трубку и ушел в западное крыло.

*

Атчесоны всегда умели идти на компромисс и мириться, но когда их достоинство и честь принижают — это самые упертые люди на планете Земля. Коннор перенял обе эти черты, хоть и с некоторыми отличиями.

В ходе личного разговора с родителями, они пришли к выводу, что с Макалистерами необходимо наладить связь, но сделать это будет очень непросто.

Элла сказала, что они бывают строги, но чего у них не отнять, так это бескорыстной любви к своим детям. Да, Сьюзан и Рей любят Скарлетт, Эллу и Дэниса, но порой перебарщивают с этим, считая, что знают лучше.

– У вас есть хоть какой-то план? – спросил Коннор во время личного разговора с Эллой.

– Да, мы летим в Лондон, у нее там есть некоторые вопросы по поводу работы. Но когда она их решит, то собирается снова в Индианаполис, так как ей нужно еще уладить дела с фирмой, то бишь уволиться, плюс оформить документы на Чака, собрать вещи и прочее. Как ни крути, а нам придется вернуться в Америку. На самом деле я бы хотела, чтобы ты и твои родители полетели с нами, так как личное знакомство всегда успокаивает маму с папой, взять меня с Софой или Дэниса с Лорен. Также это правильно, мы ведь семья.

– Это совсем не проблема! – радостно воскликнула мама.

– Серьезно? – удивилась Элла.

– Малыш, мы с Джоном скоро будем на пенсии, с радостью полетим в другую страну, только дай нам повод.

По звуку было понятно, что она сомневается.

– Как бы ещё успокоить Скарлетт…

– А что случилось? – нахмурился Коннор.

– Да снова нервничает из-за этой подписи.

Он шутливо отмахнулся.

– Скажи ей: пусть не переживает, а делает, что решила, я и работники всегда будем на ее стороне. Прилетите в Лондон — решим в Уайтхолле, что делать дальше.

– Ну нельзя же так оравой заявиться в Индианаполис, никого не предупредив, – отозвался отец. – Коннор, ты там решай все со Скарлетт, а мы сейчас поговорим с Макалистерами.

Они с мамой ушли, а Коннор завершил связь. Оставалось только ждать, что скажут Макалистеры, и к его удивлению, они согласились на знакомство.

···

Шум аэропорта — за все 5 месяцев то был самый приятный звук, в ушах Скарлетт он тянулся, словно густая карамель. Она не могла насладиться им сполна, ведь встреча назначена на полдень, а до центра Лондона ехать довольно долго.

Они с Эллой взяли свои чемоданы и пошли на таможенный контроль, Скарлетт с ума сходила от того, насколько знакомы ей были эти коридоры и залы, лица разве что разные.

Она вспомнила, как смотрела за парочкой со шрамами на запястьях. Ей вдруг стало интересно, были ли они Выборами друг друга или же настоящими возлюбленными, разлученные им. Жаль, правды она никогда не узнает.

Скарлетт и Элла сели в такси.

– На Карнаби Стрит, пожалуйста.

Милая таксистка улыбнулась и завела мотор.

Снова эти дождливые дороги, бронзовые оттенки деревьев. Практически год назад она на это смотрела с каким-то страхом. Сейчас она тоже боялась, но немного по-другому. Страх вселился в нее и не отпускал с самой покупки билета в столицу Великобритании. Звонкий трепет в груди, какой был при поступлении в университет и собеседовании на работу. Волнение, что спустя четыре года, снова бушевало внутри нее.

– А казалось, когда замуж выходила, было страшно, – пробормотала Скарлетт и усмехнулась.

– Ты правда боялась? – спросила Элла, оторвавшись от рассматривания узких улиц с британскими флажками.

– Да, сама не знаю, почему. Вроде обычная подпись документов, а вроде и замуж я выходила тогда.

Элла посмотрела на сестру и улыбнулась.

– Раньше, мужчина становился перед женщиной на одно колено, протягивал кольцо, как правило, с камнем и спрашивал: “Ты будешь моей…”

– Ты будешь моей женой… – закончила Скарлетт. – Я читала об этом, но мне кажется, слишком много времени и денег все это занимает. Да, особенный день, но разве не лучше сделать таковым каждый, тратя меньше денег, чем спустить все свои накопления на какие-то двадцать четыре часа?

– Может, ты и права. Брак никогда никого раньше не сдерживал, тратить такие суммы бессмысленно, особенно для бедных семей.

Скарлетт рассмеялась.

– Они как раз и есть те, кто тратит.

Элла улыбнулась.

Издательство действительно не было таким уж большим: двухэтажное здание, на первом этаже был ресепшен, а на втором — кабинеты начальников. Скарлетт вместе с мистером Хенригсом — адвокатом, представляющим ее интересы — и девушкой с ресепшена поднимались наверх в специальную комнату.

Ей было немного не по себе от дизайна помещения: оно было очень похоже на библиотеку Уайтхолла — старинное, загадочное, но уютное. И там точно так же находилась современная техника, что смотрелось дико, но интересно.

У нее на душе немного потеплело от нахлынувших воспоминаний: чтение «Евгения Онегина» за чашкой кофе около окна, когда на улице лежали слои снега; уборка ненужных или же скучных произведений, рассказы Шэрон об историях написания некоторых томов, смахивание пыли с фолиантов, похожих на книги заклинаний, хоть на самом деле были написаны на латыни. Сейчас бумажные варианты книг почти не найти, что постепенно убивало всю атмосферу.

Однако сейчас создавалась новая, и издательства по типу «London’s Owl» очень помогают книгам оставаться одним из лучших вариантов времяпрепровождения в современных реалиях, а особенно в эпоху Интернета.

Скарлетт провели к кабинету для подписи, дверь была орехового оттенка, а чуть выше центра — табличка с соответствующей надписью. Она повернула ручку и вошла в комнату.

За огромным столом в конце длинного помещения сидел высокий мужчина преклонного возраста в старомодных очках. Рубашка его была лимонного цвета, галстук — белого. Как только захлопнулась дверь, он оторвал свой взгляд от голографа перед собой и повернулся к пришедшим, сложив руки в замок.

– Чем могу вам помочь?

– Сэр, это Скарлетт Атчесон, – сказала девушка, – голограммный дизайнер, с которым вы хотите заключить сделку.

Услышав из ее уст эти слова, он доброжелательно улыбнулся и указал рукой на стулья перед своим столом.

– Присаживайтесь, – предложил он и открыл ящик стола.

Скарлетт и мистер Хенригс сели и начали следить за действиями старика. Тот достал бумагу с текстом и гелевую ручку с античными золотыми вставками, она переливалась на свету.

– Итак, – сказал он, положил ручку перед листом бумаги и передвинул его ближе к краю стола, дабы Скарлетт и мистер Хенригс смогли его прочитать.

Текста было не так уж и много, ведь с новым законом об использовании бумаги из контрактов убрали лишнюю воду и стали писать чисто по делу.

– ” Получение прибыли в виде процента/фиксированной суммы”, – протянула Скарлетт и подчеркнула слово “процент”.

Спустя еще несколько минут на бумаге стояла ее подпись. Ее новый босс взял контракт в свои руки, подписался сам и сложил его в папку с контрактами остальных работников.

– Благодарим, миссис Атчесон, – сказал мистер Бэйкер. – Добро пожаловать к нам в семью как голограммный иллюстратор. Ваш электронный паспорт будет обновлен в течении часа.

Скарлетт смущенно улыбнулась и, вставая со стула, сказала:

– Благодарю, мистер Бэйкер. – Она ушла, закрыв двери.

Уходя от здания издательства, Скарлетт набрала Эллу и рассказала о результатах встречи.

– А что скажет фирма? – поинтересовалась она.

– Ни в одном из контрактов не сказано, что я не имею права работать в других учреждениях, другое дело, что самому начальнику это не по душе.

– Почему?

– Прекрасно знает, что все уходят, только начав выходить на стабильный доход.

– А что ты?

Скарлетт издала смешок.

– Мой доход существовал благодаря заказам этих ребят, так что особо ничего не измениться, только меня нагружать другими работами не будут.

– Тогда супер. Ты где сейчас?

– Там же, у издательства. Ты?

– Я связалась с Шэрон, мы у Букингемского дворца. Ты когда подойдешь?

– Пешей прогулкой, думаю, через полчаса.

– Все же Лондон оставил на тебе след — разговариваешь, как королевская знать.

Скарлетт посмеялась и, всунув в уши наушники, пошла к одному из самых красивых мест, в которых ей удалось побывать.

Она немного нервничала, ведь Элла с Шэрон, а с ней она мало общалась за последние полгода. Ей хотелось, но из-за адской загруженности она не успевала не то что есть, даже спать иногда. А прибыль с этого хоть и была больше стандартной, все еще оставалась нелепой.

Скарлетт была безумно довольна, заключив сделку с одним из самых крупных англоязычных книжных издательств. Коннор, Шэрон, Элла и все остальные правильно говорили, когда она еще раздумывала.

Деревья теплели на глазах, луж было много, и в каждой из них она видела свое счастливое выражение лица. Она в Лондоне, куда желала прилететь с того самого дня, как очнулась Лорен. Это ее дом и всегда им будет.

Неожиданно для себя Скарлетт осознала, что не сядет в самолет до Индианаполиса, не купив перед этим билет обратно в Лондон. Она остановилась и посмотрела на асфальт. “Не хочу возвращаться” — только эти слова крутились в голове и ее совершенно не волновало, что думают по этому поводу родители, Анна, Софа. Она не может оставить этот город, его.

Вспомнив о Конноре, Скарлетт сжала кулак, решительно подняла взгляд на дорогу — та, словно далматинец, была вся в мелких лужах — и пошла навстречу величественному дворцу, именуемый Букингемским.

Пожелтевший газон, невероятно красивая статуя и те самые гвардейцы в красной форме и черных шапках, которые всегда напоминали Скарлетт умершее животное, что сейчас носил на голове член королевской гвардии, — все это осталось неизменным, что грело душу.

Скарлетт огляделась и, найдя в той толпе энергичную молодую девушку с голубыми дредами и немного хмурую женщину средних лет, стоящую рядом и увлеченно задававшую множество вопросов, она подбежала к ним.

Элла тут сжала сестру в объятиях, сдавив ей ребра. Скарлетт ненароком выронила голографон, левый наушник выпал, а руки согнулись в предплечьях, подобно тем, с какими когда-то существовал тиранозавр.

– Ты ж убьешь голограммного иллюстратора… – прохрипела она, и Элла тут же ослабила хватку.

– Прости, – сказала она и потерла руки о рукава пальто, якобы пытаясь его поправить.

Скарлетт улыбнулась и перевела взгляд за спину Эллы, посмотрев на Шэрон. Та стояла, сложив руки перед собой, и с улыбкой наблюдала за происходящим, делая шаг навстречу девушкам.

– Скарлетт Атчесон… А я уж думала, никогда тебя больше не увижу.

Хоть Шэрон и улыбнулась, Скарлетт залилась румянцем, немного чувствуя вину. Она завела прядь волос за ухо, но те упрямо упали на лицо.

– Что ж, – сказала она, – лицезрейте.

Она улыбнулась и обняла служанку. Та удивленно ахнула, но потом счастливо рассмеялась и ответила на жест. Только сейчас Скарлетт поняла, насколько сильно привязалась не только к ней, но и ко всем работникам. Они тоже стали ей семьей.

Скарлетт отпрянула и огляделась по сторонам: многие шли по своим делам, мама показывала маленькой дочке на дворец и что-то рассказывала, двое мужчин и пятилетний мальчик делали селфи на его фоне.

– И что ты намерена делать дальше? – спросила Элла.

Скарлетт повернулась к ней и уверенно ухмыльнулась, чему внутри была удивлена.

– Домой. Мы едем домой.

– Стоп, – вмешалась Шэрон. – То есть как? Вы только приехали и сегодня же улетаете?

В ее глазах застыла тревога, они забегали. Но Скарлетт продолжала улыбаться.

– А кто сказал, что нужно куда-то лететь? Или до Уайтхолла теперь добраться только самолетом?

Облегчение моментально проступило на лице Шэрон, она выдохнула, улыбнулась и игриво стукнула Скарлетт по плечу.

– Что же ты так пугаешь! – Она повернулась к ним с Эллой спиной. – Вон там наше такси, поехали.

Дорога до Уайтхолла, казалось, длилась вечность, хотя то были все те же деревья и серые дороги с белой разметкой. Дождь тарабанил по стеклам, как Скарлетт стучала пальцами по колену. Ей хотелось включить что-то наподобие турбоскорости, дабы в миг оказаться в садах Викторианского поместья.

Элла же заинтересованно разглядывала происходящее в окне, снимая все на голографон и слушая голосовые сообщения Софы — та всячески шутила и подкалывала ее.

– Забавно, – слышалось из голографона, – ты, когда встаешь утром, тоже подходишь к окну и снимаешь мне солнце? Просто я ни одного сообщения не видела. Или ты отправляешь подобное не мне?

Скарлетт вдруг залилась смехом на весь салон, заражая этим саму Эллу и даже Шэрон. У нее начинал болеть живот, не хватало воздуха, но остановиться и не смеяться она не могла.

– Ты… походу… бо-о-льше не в бра-а-ке…

Элла стукнула ее локтем в руку, но Скарлетт уже полулежала на сиденьи в припадке. Сама ситуация могла быть и не такой уж смешной, но после 2-х месяцев непрерывной работы и недель без сна из нее просто вырвался смех.

Скарлетт поднялась и, вытерев заслезившиеся глаза, посмотрела в окно: пред ними предстал Уайтхолл — такой родной и на удивление свежий.

– Мне кажется, или он выглядел по-другому?

Шэрон усмехнулась.

– Тебе не кажется: мы восточное крыло начали ремонтировать. Пока что внутри, правда, но окна новые.

Она улыбнулась, открывая двери и выходя из машины. Порывы ветра пронизывали сквозь расстегнутое пальто, но ей было плевать. Скарлетт ходила и кружилась в разные стороны, только бы вспомнить все те моменты, проведенные здесь.

Возле того желтого бонсая она когда-то сидела и разговаривала с мистером Мерфи, вон там они вместе придали одному из них форму, а на скамейке около фонтана она и Шэрон обсуждали «Унесенных ветром».

Скарлетт чувствовала, как мелкие камешки ударяются друг о друга, стоило только ей сделать новый шаг. Улыбка не исчезала с лица, хотелось прыгать и скакать от радости. Вдруг ее плеча коснулась чья-то рука. Она повернулась и увидела перед собой старика с густыми белыми усами.

– Мистер Мерфи! – воскликнула она и показала ряды ровных зубов.

Садовник улыбнулся и отложил грабли.

– Скарлетт Атчесон, неужто вы наконец здесь! – Он засмеялся вместе с ней. Скарлетт просто обожала, когда он к ней так обращался. – Сударыня, – продолжал он, – и надолго вы к нам?

– Насчет этого не знаю, все будет зависеть от решения хозяина Уайтхолла. Он ведь в клинике?

– Да, но…

– Он знает, что ты сегодня прилетела! – перебила мистера Мерфи Элла.

Брови Скарлетт взмыли вверх, но на душе полегчало: будет не так неловко, а им все же нужно многое обсудить.

– Подожди, – сказала она. – А ты откуда знаешь об этом?

Элла хитро улыбнулась, как и Шэрон. До нее все дошло с первых секунд, отчего на лице также появилась усмешка.

– Элла Макалистер — и не знает всего… Так не бывает, – протянула она.

Вдруг лицо Эллы стало серьезным, она нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Ты ведь… не злишься на меня?

Скарлетт улыбнулась.

– Конечно нет, ты ведь меня ни к чему не принуждаешь. К тому же, надо отдать тебе должное, после его слов мне стало легче.

Она вновь обернулась к поместью: в окнах восточного крыла она видела работающих Валери и Криса, на первом этаже из стороны в сторону ходил Майкл. Улыбка появилась на ее лице, и Скарлетт пошла к дверям.

Коннор как-то писал, что поставил на сенсорный замок специальную функцию открывания чипом — ей больше не приходилось звонить Майклу, чтобы тот все бросил и побежал открывать, как это было всегда, когда Скарлетт ездила в город одна.

Как и сейчас: она поднесла запястье к сенсору, тот запикал.

– Добро пожаловать домой, Скарлетт.

Скарлетт улыбнулась, а вот у Эллы глаза на лоб полезли.

– Голосовое управление, – удивлялась она. – И сколько это стоило?

Шэрон издала смешок.

– У Коннора хватает средств на содержание Уайтхолла, закупку продуктов и выплаты всем работникам. Уж поверь, на сенсорный замок с голосовым управлением у него деньги есть.

Двери распахнулись; Скарлетт зашла в поместье, в котором все так же бурлила жизнь: пара ее картин висела на стенах гостиной, багровые ковры были очищены, а техника немного разбросана. Настолько сильного дежавю у нее еще не было, как вдруг кое-что вспомнилось:

– Шэрон? – позвала она.

– Да? – откликнулась служанка.

– Ты сказала, идет ремонт восточного крыла… Покраска стен туда входит?

Она кивнула, и внутри Скарлетт проснулся страх. Она кинула свой голографон вместе с наушниками и побежала по коридору.

«Только не это…» – крутилось у нее в голове те тридцать секунд, что она добиралась до коридора.

Ступеньки уже не скрипели, да и цвет у них был совершенно новый и более подходящий к дизайну Уайтхолла. Стены уже не были облезшими, как и потолок, люстры заменили на лампочки.

Скарлетт завернула за угол и пошла по прямой, высматривая свой рисунок, молясь найти его.

И она нашла: завешанный специальным покрывалом, он оставался нетронутым. У нее как от сердца отлегло: они не закрасили его. Скарлетт с облегчением выдохнула и тихо засмеялась.

– Скар?! – послышался из-за поворота голос Эллы.

– Я здесь! – ответила Скарлетт.

Она, не дожидаясь прихода сестры, немного оттянула полиэтиленовое покрывало и посмотрела на застывшую краску, гармоничный переход цвета и ровные линии — все это было сделано, хоть и с помощью гаджетов, ее рукой, ее кистью.

Она услышала запыхавшийся голос Эллы, в руке ее был голографон и кейс с беспроводными наушниками. Та устало подошла к ней и всучила все Скарлетт в руки:

– Ты меня так до белого каления доведешь. И зачем ты вообще сорвалась с места?

Она взяла свои устройства и, сложив их в карман пальто, свободной рукой отодвинула клеенку еще раз:

– Вот зачем.

Элла заметно повеселела.

– Ты чего? – спросила Скарлетт.

– Они рассказывали нам ее каждый день, делая концовку счастливой, – ответила сестра. – Ты же еще помнишь нашу любимую?

Скарлетт кивнула и села на пол. Элла устроилась рядом.

– Давным давно, – начала Скарлетт, – вокруг Благой деревни простилался прекрасный густой лес, в котором обитали милые животные, пели птицы, но самое главное: он был волшебным — исполнял любые желания людей, но только лишь честных. За лесом было построено двенадцать смотровых башен, чтобы защищать деревню от недоброжелателей. Пока однажды на Благую деревню не напали зловещие драконы, захватив все башни. Тогда лес потерял своих обитателей, превратившись во враждебный. Он убивал практически все, что хоть как-то с ним контактировало. Однако остатки магической силы давали свое: лес не трогал честных.

Элла улыбнулась.

– Как-то раз, – продолжила она, – на деревню, теперь уже Греха, вновь напали драконы. Они сожгли большинство домов и убили очень много мужчин — защитников деревни. Но один из драконов наткнулся на юную красавицу, что прижимала к себе маленького братика и звала на помощь любимого, однако тот бросил их и убежал, спасаясь сам. Что-то в нем поменялось, и он взял девушку и мальчика. Его он отнес туда, где безопасно, а ее забрал к себе в башню…

Это историю родители рассказывали из года в год, заменяя концовки, добавляя детали. Как-то раз они вообще переместили героев в современный мир с помощью зеркала — в общем, чего они только не делали.

Скарлетт сидела на своем балконе и пыталась настроить свои мысли на серьезный лад, ведь сейчас ей предстоит разговор с Коннором. Встреча с Коннором.

И не прогадала: его электрокар подъехал к воротам. Она, заметив это, ушла с балкона и направилась на первый этаж.

···

Шэрон, как назло, попросила всех работников оставить их наедине, хотя Коннор еще даже не вошел в столовую.

Скарлетт не знала, почему ей вдруг стало страшно. Может, от постоянного стресса на работе она просто перестала воспринимать речь? Или была какая-то другая причина?

Она сидела за столом и смотрела на лазанью, словно видит и питается ею впервые в жизни, параллельно слушая разговоры в гостиной и глубокий голос — последний раз она слышала Коннора несколько месяцев назад во время телефонного звонка. И это было так странно…

Особенное чувство, словно уютный теплый плед, окутало ее. Ладошки немного вспотели, вилка затряслась. «Смущение» – пронеслось у нее в голове. Ну конечно, что же еще.

Послышались шаги, их громкость постепенно усиливалась, что вгоняло Скарлетт в еще большее сомнение. Вдруг она его не узнает, вдруг за полгода он снова изменился до неузнаваемости?

Она повернула голову и встала со стула за доли секунды перед тем, как двойные двери в столовую распахнулись. Коннор, как всегда в неизменной темной рубашке, смотрел на нее, в глазах ни капли сомнения, только некий огонь — неистовое рвение, но к чему? Скарлетт вновь увидела в них синее море, а также железобетонную уверенность, как было всегда. Она посмотрела в пол и, соединив руки спереди, громко вздохнула — самое глупое, что она могла сделать.

А вот Коннора совсем ничего не смущало, он тихо засмеялся.

– Добрый вечер, Скарлетт.

Скарлетт со скоростью молнии подняла на него глаза. То самое, такое знакомое ей приветствие! Именно это он сказал, впервые встретившись с ней в этой самой комнате. Ее почему-то пробило на смех.

– Добрый вечер, Коннор, – выдавила она и подошла к нему.

Руки Коннора, сцепленные сзади, повисли вдоль тела. Он обаятельно улыбнулся, отчего она была готова растаять прямо на месте.

– Подписала? – тихо спросил он.

Скарлетт медленно закивала, но потом ударила его в плечо.

– Ну еще бы.

Он засмеялся и прижал ее к себе, она обвила руками его торс и уткнулась лицом ему в грудь. Сказочное тепло волной прокатилось по всему телу, по которому так скучала Скарлетт. Да что там, онавообще по нему скучала.

– Ну что, – сказал Коннор и отпрянул, – каков наш план?

Она улыбнулась, встала на носочки и поцеловала его. Казалось, совершенно обычное действие, но какое же редкое в наше время? Нечасто встретишь на улице Выборных мужа и жену, что держатся за ручку и счастливо гуляют по набережной.

Скарлетт положила руки ему на грудь, Коннор обнимал ее, прижимая к себе. Будто бы если он отпустит ее или ослабит хватку всего на секунду — она исчезнет.

Полгода — столько она провела в Лондоне и почти столько же в Индианаполисе после росписи. Но почему пребывание в Америке так ее обременяло? Теперь Скарлетт знала ответ на этот вопрос: она нашла свой дом. Старинный, загадочный, безандроидный дом.

Коннор смотрел в ее глаза, заправляя за уши кучерявые пряди волос, но те даже ему не подчинялись. Он обхватил ладонями ее лицо, руки Скарлетт дотрагивались до его локтей. Коннор поцеловал кончик ее носа, лоб, и только потом отпустил ее.

– Повторю вопрос: каков наш план?

*

Скарлетт позвала Шэрон, Майкла и Эллу.

– Стоп, что? – переспросила она. – Джон и Мэрилин собираются в Индианаполис?

Шэрон кивнула. Скарлетт отвела взгляд и подняла руки на уровень головы.

– Это потолок, я считаю, – прокомментировала она, расхаживая из стороны в сторону. – Как вы могли это допустить? Или они в конец испортят отношения, или подерутся, что приведет к апокалипсису.

– Господь, не драматизируй. Мои родители очень миролюбивые люди, а мама так и вовсе своей добротой исправит даже съехавшего с катушек маньяка – сказал Коннор, улыбнувшись.

Элла поставила бокал с красным сухим на стол.

– Скар, помнишь их знакомства с Софой, с Дэнисом? Они тоже поначалу их не любили, а сейчас души не чают.

– Чего они вообще так взъелись на всех, кто встречается с их детьми? – недоумевал Коннор.

Скарлетт подняла на него возмущенный взгляд и откинула волосы назад.

– Я просто не хочу их расстраивать.

– Да? А мне кажется, ты просто пацифист. – Он ухмыльнулся. – Хотя по первым месяцам жизни в Уайтхолле так не скажешь.

– Согласна. – Элла подняла руку. – Скар, у тебя ведь даже врагов не было ни в школе, ни в универе.

Скарлетт отвела глаза и поковыряла ковер носком ботинка. Коннор громко поставил на стол стакан с виски, чтобы привлечь ее внимание.

– Смысла думать о том, что у тебя там было раньше, нет. Спрошу прямо: если бы тебе предложили прямо сейчас купить билет в один конец до Индианаполиса и продолжить жить в родном городе, ты бы согласилась?

Он строго посмотрел на нее, но она знала ответ. Давным-давно знала.

– Ни за что.

Коннор хлопнул в ладоши и развел руки в стороны:

– Что и требовалось доказать. Если бы тебе предложили купить билет в один конец в любую другую страну мира с постоянной работой и собственным жильем, ты бы согласилась?

Она покачала головой.

– Нет.

Элла закатила глаза и встала из-за стола.

– Короче, ты хочешь остаться в Лондоне с Коннором и ездить к нам, когда тебе захочется?

Скарлетт улыбнулась, посмотрев на него, и закивала с закрытыми глазами.

– Хочу.

Он улыбнулся.

– Но я полагаю, мы отправляемся в Индианаполис знакомиться?

*

Тот хитрый взгляд она запомнила на всю оставшуюся жизнь, а благодаря недавно взятом отпуску Коннора, они смогли поехать в аэропорт на следующий день.

Скарлетт уже начинала смеяться с того цирка, что зовется ее жизнью. Только она может совершить несколько перелетов за одну неделю и ни о чем не жалеть, хоть перед посадкой на рейс ее чуть ли не трясло, так как сама по себе натура она довольно боязливая, пусть чувствовать страх ей порой нравилось.

Коннор тогда взял ее за руку и сказал: “Все будет хорошо, я рядом”, как говорил по дороге к центру, когда они ехали расписываться. И страх действительно уходил, стоило Коннору напомнить о себе. Скарлетт ведь и забыла, как это, когда тебя вот так поддерживают.

Все эти месяцы она провела в одиночестве, наедине с собственными мыслями, что забивали голову и не давали думать. Переписки, конечно, восполняли часть, но не могли передать те эмоции и ощущения. Она не могла слышать тот низкий сексуальный голос, ведь в голосовых сообщениях и по голографону он звучал по-другому.

Сев в самолет и оторвавшись от земли, стало немного легче — все равно пути назад уже нет.

– И почему ты так не хочешь нас знакомить? – спросил Коннор, заметив, что Элла уснула.

Скарлетт сняла наушники и повернулась к нему лицом. Она глубоко вздохнула, отведя взгляд.

– Элла права, знакомство с родителями Софы или Лорен усмиряло маму с папой, ведь они очень боятся за детей, так как если Элла и Дэнис вступят в обычный брак, то из него выбирутся только в Выборный, поэтому они настоятельно просили не заключать его. Сейчас у них все хорошо, но дело-то вот в чем: Лорен и Софа были обычными, так сказать, а ты мой Выбор, поэтому я не знаю, как они отреагируют. Не то чтобы я их боялась, мне просто не нравится ссориться с ними. К тому же, я буду на другом конце земного шара, а я ещё помню мамины рассказы о том, как они по мне скучали…

Коннор насупил брови.

– Не видеть свою дочь несколько месяцев — сложное испытание для любого родителя, но к этому привыкают. Мои родители не видели меня около года(тогда еще не зная, что будут жить там год), так как жили в Японии в силу работы. Говорили, что сначала было ужасно тоскливо, но потом они привыкли. И я привык.

Скарлетт улыбнулась и посмотрела на него.

– Правда? Ты действительно со временем перестал скучать?

– Да. Бывает, конечно, настроение к ним приехать, я и еду, но систематически каждый день я перестал убиваться.

Она хмыкнула: слова Коннора действительно успокаивали. Иногда она задавалась вопросом, как ему удается подбирать правильные слова в нужный момент, и все равно не знала ответ. Скарлетт обняла его руку и положила голову на плечо, закрывая глаза.

– Я люблю тебя…

Она почувствовала, как Коннор прижался губами к ее волосам.

– И я тебя люблю.

Полет занял достаточно продолжительное время, но Скарлетт провела его в полном спокойствии, в который раз мирно сопя у Коннора на плече.

Они вышла из аэропорта, пройдя долгую и нудную таможню. Холодный ветер обдул их насквозь, Мэрилин даже воскликнула: «Еще холоднее, чем в Лондоне!» Заметив Дэниса, они подошли к нему. Он помахал рукой Скарлетт и Элле.

Последняя сжала брата в стальных объятиях, он даже закряхтел.

– Прости, – извинилась Элла и отпрянула.

Скарлетт подошла к Дэнису, обняла его и повернулась к Коннору. Тот стоял и наблюдал за всем этим с немного взволнованным выражением лица.

– Дэнис, это Коннор — мой муж, – сказала Скарлетт. – Коннор, это Дэнис — мой младший брат.

Коннор и Дэнис кивнули и пожали друг другу руки.

– Рад познакомиться, – ответил Коннор.

– Я тоже. – Он мельком взглянул на мистера и миссис Атчесон, прежде чем вновь посмотреть на Скарлетт и Эллу: – Вам лучше поскорее приехать, там полным ходом идет представление «К нам едут гости!»

Слова Дэниса рассмешили Скарлетт, она вспомнила, как каждый раз, когда к ними кто-то приезжал, мама носилась по дому с тряпкой, папа бегал и складывал все гаджеты на места, а детей заставляли убирать на втором этаже. Скарлетт всегда ненавидела эти дни.

Но что ж, так тому и быть. Коннор, Скарлетт, Элла, Дэнис и Джон с Мэрилин сели в его электрокар и отправились домой.

*

Как ни странно, приехали они быстро, Скарлетт даже не заметила. На темном газоне с жевалкой игрался Чак, которого наверняка привезла Анна.

– Помнишь, я как-то упомянула Чака? – спросила она.

Коннор посмотрел туда и кивнул.

– Это он?

– Да.

Машина остановилась, и Скарлетт вышла. Пес тут же активизировался и побежал к хозяйке, прыгая вокруг нее на задних лапах и гавкая.

– Хороший мальчик, привет! – Она стала гладить его за ушками, а тот энергично дышал и скулил.

– Ты моя сладенькая пироженка! – Элла подошла к ним и тоже стала гладить Чака, а тот все никак не мог выбрать, на кого положить свои лапы.

Послышался мужской смех сзади — Коннор и Дэнис подошли к Скарлетт и Элле, пока Джон и Мэрилин держались вдали от собачки.

– Так, ладно, – выдавил из себя Коннор. – Я отказываюсь уезжать без него.

Скарлетт засмеялась и посмотрела Чаку в глаза:

– Смотри, он хороший. – Она вложила его лапу в руку Коннора.

Чак немного попятился назад, но после уговоров Скарлетт радостно гавкнул.

Только он успокоился, как все четверо услышали скрип калитки, а через несколько секунд в проеме появилась улыбающаяся Лорен — с ребенком на руках.

– Скарлетт, – позвала она, – вам бы лучше зайти, Сью и Рей готовы.

Скарлетт посмотрела на Коннора, тот уверенно кивнул.

– Идем, мои родители обожают новые компании.

Последним забежал Чак, после чего Лорен закрыла калитку. Современный двухэтажный дом был освещен только наполовину из-за пасмурного неба, что с каждой минутой становилось все серее. Детские качели, на которых Скарлетт, Элла и Дэнис так любили кататься, раскачивались ветром, а коробка с детскими игрушками была наглухо закрыта.

Они подошли к двери и зашли в дом. Скарлетт знала, что будет чисто, но не до такой степени.

Единственное, что осталось без изменений и чистки — бежевые обои с многочисленными феями и машинками. В детстве она рисовала то, что первым приходило в голову. Те, правда, уже облезали, да так, что скоро придется делать ремонт.

Они прошли в гостиную: обеденный стол был накрыт на нужное количество персон, даже включая Софу и тетю Анну.

Скарлетт и Элла переглянулись и рассмеялись: мама с папой действительно ждали гостей. Мама вдруг встала с дивана и, улыбаясь, подошла к ним.

– Что смешного?

Элла вытянула палец и попросила подождать. Она вздохнула и, фирменно улыбнувшись, заговорила:

– Ничего, я всегда смеюсь, когда вы проводите эту уборку. – Элла кивнула, прыская со смеху. – Чтобы потом снова раскидывать носки на столе.

Глаза родителей округлились, буквально опешив от услышанного. Мистер и миссис Атчесон наоборот, только рассмеялась.

– На нас похоже, – усмехнулся Джон. – Обожаю терять свои кроссовки.

Мэрилин ткнула его локтем в плечо.

– Которые я потом нахожу, чмырь старый.

Мама и папа рассмеялась и жестом пригласили всех к столу. Брови Скарлетт поползли вверх от такой любезности, ведь она еще помнила знакомства с родителями Софы и Лорен. Она направила удивленный взгляд в сторону Коннора, что, сидя на стуле, с любопытством разглядывал робота-помощника.

– У твоих родителей какая-то особенная аура? – шепотом спросила Скарлетт, садясь рядом с ним.

Коннор растерянно повернулся к ней, нахмурившись.

– И да, и нет, – ответил он. – Вечером вы с родителями поговорите, ты все узнаешь. Ну, а о вежливости моих родителей ты наверняка знаешь.

Она улыбнулась. Весь вечер Скарлетт и остальные с удовольствием наблюдали, как Рей и Сьюзан Макалистер подружились с Джоном и Мэрилин Атчесон.

Рей поставил уже вторую бутылку пива на стол. Элла вздрогнула от такого резкого звука, пошатнувшего ее бокал.

– Да если бы у Уотерсона была голова на плечах, люди бы сейчас не подыхали, как мухи! – сказал он. Политическая дискуссия только набирала обороты.

Джон хихикнул.

– Это не вина лишь Уотерсона. Все тридцать стран, что участвовали в войне, могли более грамотно руководить операцией, тогда бы ядерное оружие так и лежало в сундуках. А теперь у нас нет части Южной Америки, а все население стремительно исчезает. Из шести миллиардов в начале двадцать первого века нас осталось два. И большая часть находится лишь в Азии. – Джон покачал головой. – Нам нужна реформа Выборного брака, ибо та система, что есть сейчас, малоэффективна, а они хотят еще больше контролировать бедных людей.

Скарлетт медленно кивнула и посмотрела на Коннора. Взгляд того был мрачнее некуда, что немного ее напугало.

– Выборный брак это вообще очень тонкий лед, – сказал он. – Таких редких случаев, как у нас, единицы, весь остальной мир страдает от такой системы. Она в принципе повысила рождаемость, при этом вогнав всех в страх перед этой процедурой.

– Ты прав, – согласилась Сьюзан и подняла бокал. – Но давайте не будем о грустном, у нас все закончилось как нельзя лучше. – Она посмотрела на Скарлетт и Коннора, улыбнувшись. – За знакомство, мы всегда рады вас видеть в Америке.

Мэрилин тоже подняла свой бокал.

– А мы вас в Британии.

После еще около получаса бесед на тему новой работы Скарлетт Атчесоны пошли спать. Видимо, перелет и смена часовых поясов дали о себе знать.

Скарлетт сидела на старых качелях, смотря на темное туманное небо. Облачное одеяло окутало звезды, ветер плясал на ночных улицах, щекоча прохожих, что забыли надеть куртки.

Она сильнее оттолкнулась от земли и стала раскачиваться быстрее, улыбаясь. Радость засела в груди от того факта, что теперь они будут видеться чаще, ибо Мэрилин так и сказала. «Когда кто-то из нас будет лететь в Индианаполис, сообщает другому. По возможности можно летать вместе!»

Скарлетт заметила, что у обеих — мамы и Мэрилин — есть одно общее качество: они заводные и веселые, всегда за любой движ. Это качество от мамы переняла Элла, которая всегда вытаскивала Скарлетт из хандры по любому поводу.

Воспоминания из школы и университета сами приходили на ум, отчего ее улыбка просто застыла на лице. Радость от поступления, последний танец на выпускном балу, вручение аттестатов и прочие знаменательные моменты ассоциировались только с хорошим, ничего грустного.

– Привет.

Скарлетт посмотрела в сторону говорящего — то были мама с папой. Она дружелюбно улыбнулась, позволяя родителям сесть на две других качели, что расположены по обоим бокам от ее. Раздался приятный скрип, связанный с самыми ранними и счастливыми детскими воспоминаниями.

– У нас не было времени поговорить насчет Англии, – начал папа. – Давай это исправим? Запретить мы тебе уже ничего не можем, но поговорить хотим.

Скарлетт пожала плечами:

– Почему бы и нет. У вас есть вопросы?

Мама облизнула губы, сложила руки в замок и повернулась к ней.

– Я бы хотела извиниться за ту ссору, после которой ты поехала к Анне. Мы были уставшие, выпившие, и не держали язык за зубами. К тому же это все так резко случилось, что обдумать даже времени не было. Прости нас.

– Да, – откашлялся папа. – Прости.

Скарлетт улыбнулась.

– Ладно, забыли. Как вам Коннор, Джон, Мэрилин?

– А ты как думаешь? – хитро усмехнулась мама. – Давно в нашем доме не было так весело и интересно. Атчесоны хорошие люди, и мы будем рады, если ты решишь переехать в Лондон. Скучать будем, тут без вопросов, надоедать звонками тоже, но… для нас всегда в приоритете было счастье наших детей, и пусть семья Лорен меня разочаровала, я понимаю, что это исключительно дело Дэниса.

Скарлетт нахмурилась.

– Разочаровала? Что случилось?

Папа печально вздохнул.

– Они так и не навестили Лорен в больнице. Более того, даже денег на лечение давали. Думаю, все ясно.

– Да, я поняла. – Она улыбнулась. – Но я вынуждена сказать, что если перееду в Лондон, то Чака мы забираем с собой.

Скарлетт заметила, как на лице мамы и папы проступило неподдельное счастье.

Мама указала пальцем на папу.

– Наконец-то мы сможем завести кота!

Папа рассмеялся.

– Свершилось!

Скарлетт залилась звонким смехом, обнимая родителей.

– Вы лучшие.

Мама поцеловала ее в лоб.

– Мы знаем, не утруждай себя.

*

Еще 5 месяцев спустя…

– Скарлетт, давай быстрее! – кричала Шэрон, смотря за тем, как Скарлетт делает последние штрихи своей новой картины — девушка целует дракона в пещере.

На ней был рабочий комбинезон, заляпанный всеми возможными оттенками, волосы завязаны в пучок, а на лице также палитра цветов, хоть кисточкой бери.

– Секунду! Осталась последняя деталь и… Все!

Скарлетт встала с табуретки и отошла к другому концу коридора восточного крыла, дабы посмотреть на результат.

– Превосходно! Вот только я бы добавила…

– Нет!

Шэрон взяла ее за руку и повела за собой, Скарлетт даже кисточку уронила.

– Господи, да что там такого важного может быть? – спросила она.

– Узнаешь, – ехидно улыбалась служанка.

Они прошли мимо всех работников, каждый вручил по одному из ее любимых цветов. Скарлетт это немного пугало, она всегда ждала подвоха от сюрпризов. Проходя мимо столовой, Шэрон вела ее к выходу из поместья.

Служанка остановилась у входа в Уайтхолл.

– Ну все, дальше сама.

– Сама? Но что…

Шэрон вытолкнула ее за двери до того, как она договорила. Они захлопнулись, и Скарлетт повернулась к саду, заметив Коннора в своем классическом образе, который хорошо отпечатался в ее памяти, еще когда сам Коннор подбешивал Скарлетт. Поверх той самой рубашки было пальто. Она оглядела себя и поняла, что сама выглядит, как работник поместья.

– И зачем ты постоянно ставишь меня в неловкое положение? Сам нарядился, как принц, а мне не дал побыть принцессой?

Он приподнял одну бровь.

– А ты бы воспользовалась этой возможностью?

Скарлетт улыбнулась и спустилась к нему в сад, слыша, как льется вода в фонтане. Сминающиеся под ее ботинками мелкие камушки напоминали первые месяцы тут, когда еще никто из них не думал, что спустя полтора года счастью их не будет предела.

Она услышала веселый лай, а через пару секунд с правого бока к ней подбежал Чак — весь в грязи, но со счастливыми глазами. Скарлетт погладила питомца.

– Иди, там еще куча камушков!

Пес гавкнул и побежал к своему любимому дереву.

Она дошла до Коннора и, запрокинув голову, спросила:

– Ну что? Что случилось?

Он полез во внутренний карман своего шикарного пальто и достал оттуда желтый конверт. Она нахмурилась:

– Разве у нас, кроме разрешений, есть еще бумажные документы?

– Нет, это я постарался.

– Ты расходуешь деревья?

– Красота требует жертв. – Он протянул его ей.

Скарлетт разорвала конверт и вытащила из него две прямоугольные бумажки, прочитав которые, опешила:

– Ты совсем обалдел?!

Это были билеты в Норвегию, куда так рвалась Скарлетт, с открытой датой. Коннор улыбнулся и наклонился к ее уху:

– Считай это подарком на день рождения, который я задолжал, в отличии от тебя. Кстати, можешь брать с собой кого угодно.

Она прыснула со смеху и подняла на него глаза.

– Разве ответ не очевиден? Конечно же Элла!

Коннор рассмеялся и обнял ее за плечи. Скарлетт прижалась к нему, положив билеты в грудной карман комбинезона.

– Шучу, – сказала она.

– Даже если бы не шутила, право твое.

Она стукнула его по плечу:

– Умеешь же ты красивый момент испортить!

Коннор наклонился и поцеловал Скарлетт в волосы.

– Но ты ведь все равно любишь меня.

– Конечно, что за вопросы?

– Это был не вопрос.

Она рассмеялась, как вдруг ее осенило:

– Идем, я дописала ту картину!

Она схватила его за руку и, словно маленький ребенок, потащила за собой в поместье.