Позволь звезде зажечься (СИ) [Эланорэ] (fb2) читать постранично

========== Вернись домой ==========

— Ты мне больше не нужна.

Холодный, ничего невыражающий голос, что опалил душу Крисании сильнее настоящего огня. Она, уже невольно потянувшаяся к нему, отпрянула, как от удара плети. Больно. Как же больно!

— Рейстлин.

Хриплый, неверящий вскрик. Рейстлин лишь горько усмехнулся, уходя прочь. Глупая девчонка. Неужели она считала, что займёт в его сердце место магии? Гордая, самоуверенная и наивная. Всё оказалось слишком просто.

— Рейстлин! Нет, Рейстлин! Прошу, не бросай меня!

Отчаянный, горький крик, что разрезал тишину Бездны, но не остановил удаляющейся фигуры худого мага. Он даже не замедлил шаг.

— Вернись ко мне, Рейстлин. Пожалуйста, давай вернёмся домой и будем вместе.

Умоляющий, почти неразличимый шёпот. Дыхание Рейстлина сбилось. Он замер, а в ушах эхом звенели слова: «Давай вернёмся домой». Вернись домой.

— Рейстлин, вернись домой, — шепчет Такхизис.

— Рейст, давай вернёмся домой, — зовёт Карамон.

— Шалафи, вернитесь домой, — неизвестно из какого мира зовёт ученик.

— Мама, вернись домой, — сам он зовёт маму.

Домой. Вернись домой.

Рейстлин упал на песок, издавая сдавленный крик. Боль остро резанула по всему телу. Лёгкие сдавило, и кашель захлестнул, не давая вздохнуть. Тысяча образов прошлого, тысяча сказанных когда-то слов, тысяча знакомых лиц… Ему казалось, что он сейчас задохнётся, ибо приступ не стихал, лишь усиливаясь. Больно! Как же больно! Тихий стон сорвался с тонких, окровавленных губ.

Шорох неуверенных шагов по песку, робкое, почти невесомое прикосновение… Ладонь Крисании медленно легла на голову Рейстлина, спускаясь вниз, очерчивая скулу и наконец замерла на неровно вздёргивающейся груди. Тихий, едва различимый шёпот, в котором лишённый кислорода разум различил молитву Паладайну. Сейчас уже Рейстлин был готов молиться самой Такхизис, лишь бы не умереть так.

Приступ ли стал отпускать, Паладайн ли откликнулся, но Рейстлин всё же вздохнул полной грудью. Облегчение разлилось по телу, и он обмяк в объятиях Крисании. Она ничего не говорила, лишь прижала его к себе, укткнувшись в седую макушку. Рядом с ним не больно. Рядом с ним не страшно. Он не может отбросить, не может… Она верит! Она знает, что он не такой!

— Глупая, добрая, жрица, — устало прошептал Рейстлин. — Зачем ты меня спасла? Ты была лишь ключом и ничем более.

— Я была ключом к твоему сердцу, Рейстлин. Ты, сам того не замечая, показал мне свою истину. Пусть ты упорно скрываешь её, и даже отчасти боишься, пытаясь изгнать её и стать воистину Чёрным, но в тебе остался Свет. Это последнее человеческое чувство, что ты ещё не погубил в себе. Ты способен любить, Рейстлин. Так позволь себе просто быть счастливым. Признайся же самому себе, не мне, Рейстлин, только себе, что любишь.

— Что мне даст любовь? Она лишь губит тех, кто доверился ей. Любовь — это Смерть, — горько выдохнул Рейстлин, однако не предпринимая попыток вырваться из объятий тонких рук.

— Эта истина, что была внушена тебе твоей Тёмной Госпожой, но даже сейчас ты ведь следуешь за любовью. За магией.

— Замолчи, замолчи, Крисания! — вскакивая и отбрасывая её. — Мой выбор давно определён! Ты ошиблась, Светлая дочь Паладайна! Тьму невозможно очистить Светом!

Он стиснул зубы и подумал о том, чтобы оказаться, как можно дальше от Крисании. Моргнув, Рейстлин понял, что стоит посреди Шойкановой рощи. Он пошёл по ней, пробираясь к Башне, но, не дойдя до неё, опустился на плоский камень, кутаясь в изорванную мантию.

Давай вернёмся домой… Признайся же самому себе, Рейстлин… Позволь себе просто быть счастливым…

— Хватит! — вскричал Рейстлин, распугав птиц. — Почему я вообще тут сижу?! Я должен идти и сражаться с Такхизис! Мне осталось так мало… и так много!

Он поднялся и пошёл, не заметив, как снова оказался в пустыне. Он шёл, снова и снова слыша тихий шёпот: «Рейстлин! Не бросай меня!». Как же больно! О, Тьма Бездны, как же больно! Рейстлин осел на песок, сжимаясь в комочек и чувствуя, как изнутри терзала почти осязаемая боль.

Что там, за краем, который он решил пересечь? Власть, сила, могущество… и одиночество. Снова один. Навсегда один. Даже вечно лезущего не в своё дело эльфа не будет, ибо он уничтожит этот мир, чтобы создать новый. Никого не будет. Ничего не будет. Разве не этого он хотел? Разве не хотел начать всё сначала?

— Хотел, — тихо ответил самому себе Рейстлин. — Но мне тогда было некого терять. К брату я особенно ничего не чувствовал, ученик — просто забавная игрушка, за которой интересно наблюдать, а жрица… Ключ! Ключ! Ключ! — срываясь на крик закончил он.

И снова тишина. Она действительно лишь ключ. Что она вызывала в нём?