Искупление [Эльвира Дартаньян] (fb2) читать онлайн

Искупление

Пролог

Тьма клубилась и наступала, захватывая всё вокруг мрачным удушающим шлейфом. Словно щупальца, из неё тянулись десятки жадных рук с жуткими когтями.

— Она моя! — взревела тьма зловещим голосом, подступая к застывшей светлой фигуре.

В ответ противник вскинул голову и гордо расправил широкие крылья. Навстречу тьме тут же хлынул сияющий поток света, испепеляя жадные клешни и разрывая тёмные клубы на ошмётки.

— Ты её не получишь! — уверенно заявил крылатый. — Я хочу дать ей шанс и возможность искупить свои ошибки.

— Он хочет! — голос во тьме презрительно захохотал. — Ты не Всевышний, чтобы давать грешной душе шанс искупления. Всё решено за тебя. Уйди с дороги!

Но свет хлестнул во тьму, как бичом, отгоняя в сторону.

— У неё будет шанс, — уверенно выдохнул светлый. — Я всё продумал. Она под моей опекой, нужно только кое-что подстроить. Ты же любишь интриги, коварство, азарт. Помоги мне затеять игру, и ты получишь достойный откуп.

— И что ты можешь мне предложить? — усмехнулась тьма, но в голосе угадывался интерес и любопытство.

И в тот же миг из света выступил образ молодого человека: высокий, худощавый, с русыми волосами до плеч. Уверенно глядя во тьму, он раскинул руки, как недавно расправлял крылья, и гордо заявил:

— Себя!

В ответ тьма сгустилась и выступила перед ним рогатым чёрным монстром. Но через миг образ чудовища смазался и дрогнул, принимая облик молодого мужчины.

— Получить тебя? Как откуп? — прохрипел он, приближаясь к противнику. — Соблазнительно. Игра, говоришь? Во имя искупления? Ну, давай попробуем.

***

Старый парк в подмосковном городке благополучно прошёл неожиданное перерождение. Обновили ограды и вход, дорожки проложили брусчаткой и поставили новые лавки. Старые заржавевшие качели заменили новыми и расщедрились на новые аттракционы. Красочная вывеска над входом приглашала всех гостей открыть замечательный сезон под названием «Лето’98». И жители городка, дождавшись выходных, пошли в обновлённый парк.

Валя пришла сюда с другом — верным и преданным Пашкой. Им разрешили прогуляться, полагаясь на их возраст и благоразумие. Ведь Пашке уже исполнилось одиннадцать, а Вале — только восемь. Но вместе они были, как говорится, не разлей вода, даже не смотря на разницу в возрасте и непохожие характеры: Пашка был спокойный и надёжный, а вот у Вали словно шило шевелилось в том месте, откуда ножки растут. Она не упускала момента сунуть хорошенький любопытный нос в любую дырку. Вот и в этот раз, прокатившись на карусели, Валя купила вторую порцию мороженого и увлечённо побрела вглубь парка. И занесло её сначала в рощицу, служившую границей у аллеи, а потом вывело к длиннющему забору. Обычному такому, деревянному, с новенькой зелёной краской на досках. Кто-то до Вали уже умудрился выломать одну из них и сунуть нос за забор. И надо же — девочка как раз наткнулась на секретную лазейку. Шух, — и Валя проскользнула в дырку! Пашка попытался пробраться за ней, но застрял и поцарапался, а потому ему вынесли вердикт: поскольку он толстый, то пусть стоит на карауле. Валя только посмотрит, что там есть, и быстренько вернётся. Мальчик скис, но согласился.

И начались открытия.

Сначала Валя оказалась в небольшом пролеске давно не стриженых деревьев и, продираясь сквозь сплетение веток, наткнулась на старые посеревшие и местами обломанные статуи на высоких постаментах. Они «столпились» тесной компанией, задевая друг друга руками, и смотрели в никуда бесцветными глазницами. Присмотревшись, Валя увидела на их шеях нечто вроде галстуков, а на головах — пилотки. Мальчики возраста Пашки задорно трубили в горны, а девочки с косичками и в милых юбочках чему-то улыбались, вскинув правую руку над головой. А рядом с ними возвышались гордые парни и девушки. Они тоже со счастливыми улыбками смотрели в никуда, но у них уже не было галстуков. Валя полюбовалась ими и потопала дальше, разглядев сквозь густую траву потрескавшиеся плиты старой дорожки. Они вывели её к широкой площадке, огороженной заржавевшим забором с изогнутыми завитушками.

— Здесь была танцплощадка, — голос прозвучал так неожиданно, что Валя испуганно сжалась, как застигнутый на месте преступления воришка. Говоривший уловил её страх и мягко добавил: — Простите, не хотел вас напугать! Не бойтесь!

Решившись, Валя обернулась и увидела в тени густых зарослей сирени парня в чёрной куртке. Он сидел на старой скамейке, вытянув длинные ноги в потёртых джинсах. Рядом с ним покоился большой мотоциклетный шлем.

— А я не испугалась, — Валя беспечно пожала плечиками и смело шагнула к скамейке. Посмотрев на парня, тут же отметила, что он совсем не страшный, а очень даже симпатичный, с длинными, как у девчонки, ресницами. И улыбка у него приятная, а вот причёска странная — какая-то слегка волнистая, блестящая и лоб открыт. В общем, вид парня вполне подходил для разговора, и Валя вежливо кивнула:

— Здрасте! И почему же вы без бороды?

Он удивлённо вскинул брови.

— А зачем мне борода?

— Ну, вы же байкер, — Валя кивнула на шлем, — а они все небритые, в кожаных куртках. А ещё у них цепи на шее, а на руках татуировки с черепами. А вы… другой, — он усмехнулся, а Валя смутилась и быстро развернулась к площадке. — Значит, тут раньше танцевали? Симпатичное место. Странно, что площадку не отреставрировали, да ещё и забором отгородили.

— Да, тут пока устроили тайный склад, — подхватил парень. — Место небольшое, особенного тут ничего не поставишь, а может и нечего. Вот и снесли сюда старые статуи и скамейки, и закрыли от посторонних глаз. Так всё и будет пылиться и ржаветь.

Валя ещё раз оглядела ржавые ворота, ведущие на широкую площадку с полусгнившей деревянной сценой. Над головой покачивались длинные нити, на которых, похоже, некогда висело множество гирлянд, а сейчас остались лишь обрывки проводов.

Пока Валя осматривалась, парень снял куртку и, закинув её на плечо, потопал по площадке, отстукивая каблуками туфель какой-то ритм. Ещё и пальцами перещёлкивал, бросая на девочку лукавые взгляды.

— Что за музыка? — не удержалась Валя, поддавшись очарованию его улыбки.

— Джаз, — отозвался парень, продолжая отстукивать ритм. — Некогда здесь собирались парочки и, как говорят сейчас, задорно отжигали, выплясывая свинг. Но начинался вечер с появления живого оркестра, исполнявшего классические вальсы и любимые народные хиты. И девушки в красивых пышных платьях кружились с парнями, нарядившихся по случаю в лучшие свои костюмы.

Валя слушала с улыбкой, представляя танцующие на площадке парочки. А незнакомец, для наглядности, смело подошёл к ней, приглашая на танец. Они закружились в лёгком вальсе.

— И танцы продолжались до позднего вечера, — продолжал парень, с лукавой улыбкой глядя прямо в глаза Вале, — с лёгкими передышками, конечно, — музыкантам тоже надо было отдохнуть. А перед закрытием оркестр уходил со сцены, и их место дерзко занимали другие парни. Именно другие. Они ставили свои пластинки и выходили танцевать. Сначала по одному или с партнёром, а потом уже человек пять задорно отжигали в парах с девушками.

— Пластинки? — удивлённо переспросила Валя. — Это когда было-то?

Парень задумался, словно подсчитывал, потом нахмурился и выдал:

— Только сейчас понял, что прошло лет сорок, а то больше. Как давно это было. Однако, — он перестал вальсировать, взял Валю за руку, отступил на шаг и улыбнулся, — я могу вас научить тем танцам.

— А я училась, — бойко отвечала Валя, но тут же стушевалась, хлопая ресничками. — Вот только этот ваш… джаз… не успела.

— Свинг, — с улыбкой поправил парень. — Ничего сложного. Хотите, покажу?

— Ага, — задорно кивнула она, но всё испортил звонок телефона. Валя виновато достала трубку, взглянула на экран. — Пашка, — вздохнула она. — Потерял меня, бедный.

— Надо ответить, — кивнул парень, а потом вызвался проводить Валю к заветному лазу. Несколько минут, и они снова были у забора.

Парень надел куртку и, глядя на девочку с тёплой улыбкой, постукивал по бедру потёртым шлемом.

— Хорошо потанцевали, жалко, что мало, — грустно улыбнулась Валя, но тут же встрепенулась. — А давай завтра снова здесь встретимся, а? Ты меня на мотоцикле покатаешь — на зависть всем.

Парень виновато отвёл взгляд.

— Не получится, прости, малыш. Я завтра уезжаю, причём, надолго. Ты ещё очень маленькая, Тина.

Девочка удивлённо заморгала глазками.

— Эй, меня так папа называет! — ахнула она и спохватилась. — А мы разве знакомились? Я не говорила, как меня зовут.

— Но ведь ты Валентина.

— Да. А я не знаю твоего имени. Так не честно!

Он засмеялся и кивнул: мол, действительно, какая несправедливость.

— Немедленно скажи мне своё имя! — топнув ножкой, потребовала Валя.

Парень поискал взглядом отбитую доску и постучал по ней, подав сигнал «караульному».

— Моё имя заканчивается на «- ан», — ответил он весело.

— Иван? — парень отрицательно покачал головой, но Валя не сдавалась. — Колян? Нет, это что-то не то. А-а, Степан! Нет? Богдан? Арман? — парень прыснул со смеху и кивнул на приоткрывшийся в заборе лаз. Туда тут же просунулась удивлённая голова мальчишки и уставилась на Валю большими круглыми глазами.

— Валь, ты с кем разговариваешь? — тихо спросил Пашка, оглядывая кусты вокруг девочки.

— А ты не видишь?! — хмыкнула она, кивнув на парня. — Мы играем в «угадай моё имя». И мне уже надоело! — Валя одарила незнакомца обиженным взглядом. — Не хочешь говорить, не надо. Ну и уезжай. А я сюда больше не приду.

И девочка полезла через лазейку. Пашка поспешил ей на помощь и подал руку.

— Счастливо! — услышала Валя за спиной и снова сунулась в дырку.

Парень махал ей рукой.

— Пока! — кивнула девочка. — Возвращайся быстрей! Ещё погуляем.

— Лет через восемь, наверно, вернусь. Если ничего не изменится.

— А-а, так ты едешь учиться? — догадалась Валя, а парень грустно улыбнулся и пожал плечами. — Ну, хорошо, учись. Мне тогда будет… — она прикинула в уме, — мне будет шестнадцать. А ты будешь… уже старый!

И Валя со смехом скрылась за забором, наткнувшись на озадаченного друга.

— Ты кому это? — удивился Пашка, заглянув в лазейку.

— Да так, одному странному типу.

— Ну-у, — мальчик боязливо оглядел заросли и поспешил вернуться за забор, — там никого нет. Наверно, он уже ушёл.

Валя решила проверить. Как ни странно, но парень всё ещё стоял в зарослях, накинув на плечи куртку, а на его футболке темнели какие-то некрасивые пятна. Раньше их не было, и Вале почему-то передался лёгкий страх друга. Схватив Пашку за руку, она побежала с ним прочь от забора, вглубь парка, где гулял народ.

Глава 1

Первый странный сон Валентина (теперь уже Тина для всех) увидела в пятнадцать лет, как раз после шумного праздника. Отец расщедрился, устроил вечеринку и пригласил толпу гостей. И в этот вечер, возбуждённая весёлым празднеством и припрятанным вином, Тина впервые целовалась. Да, с тем увальнем Пашкой. Он вырос крепким симпатичным парнем и не оставил милую подругу. И целовался классно. Ну, по меркам представлений из кино и клипов, для Тины это было супер. К тому же, в первый раз. В общем, это было волнительно.

Тина попробовала это слово на вкус и слегка поморщилась. Нет, «волнительно» звучит как-то… неприятно. И само по себе слово какое-то слащавое и скользкое. Наверно, лучше…

Не подобрав подходящей замены, Тина закрыла глаза и прислушалась к ощущениям тела. Приятная волна лёгкой усталости и радости. И поцелуи с Пашкой, как дополнение вечера. Без них, наверно, было бы не так здорово. Но фу так думать. У неё же это первый раз. Да и у Пашки, наверное, тоже. А если это что-то большее?

Тина нашарила под кроватью припрятанную початую бутылку вина, хлебнула из горлышка и вновь упала на подушку, разгоняя хоровод мыслей. Да, лучше отдохнуть, закрыть глаза, уснуть. О том, что же у них с Пашкой, она подумает потом.

Мысли поплыли, уносясь далеко-далеко. И Тина плыла вместе с ними, не теряясь и чувствуя себя как на волне — приятной, ласковой и тёплой. Но теченье вдруг остановилось, аккуратно поставив Тину на ровную поверхность. Она удивлённо открыла глаза и увидела, что находится в светлом зале, утонувшем в мягкой пелене солнечных лучей. Они лились из высоких окон, растянувшихся вдоль всей стены, и играли бликами в широких зеркалах. Оглядевшись, Тина увидела в них своё отражение. Хотя нет: в мутном и размытом мареве на неё смотрела другая девушка — стройная, в светлой маечке и лёгкой белой юбке. И причёска и овал лица не Тины, но разглядеть черты не получалось — их словно смазало.

«Я и не я, — усмехнулась Тина и озадачилась: — И почему я это понимаю? Не потом, когда проснусь, а именно сейчас?»

Однако подобрать ответ не удалось: за спиной хлопнула дверь, и Тина-девушка обернулась, замечая вошедшего в зал парня. И с его появлением внутри вдруг вспыхнула искра радости и прокатилась по телу приятной волной.

«О, как всё запущено! — снова усмехнулась Тина. — Ну, всё понятно с тобой»

А девушка меж тем с важным видом развернулась, возвращаясь к прерванным занятиям. Глянув в зеркало напротив, Тина видела, как она, опираясь на поручень, грациозно и плавно вскидывала ножку и вытягивала носочек. Так обычно разминались перед танцами.

И пока Тина-девушка «разогревалась», парень чем-то пошуршал в углу, чем-то щёлкнул, и зал наполнился лёгким шипением. А через миг танцующие в солнечных лучах пылинки всколыхнулись от приятных звуков аккордеона. Или это в душе Тины-девушки вновь прокатилась приятная и лёгкая волна, и словно вырвалась наружу. Она не смотрела на отражение и скорее почувствовала кожей, что парень стоит у неё за спиной и, не касаясь, гладит контур плеч и рук. Её ножка плавно опустилась, голова грациозно склонилась, с трепетом ожидая когда…

Да, он взял девушку за руку и дерзко развернул к себе. Лицом к лицу, глаза в глаза, но… блин, Тина не могла разглядеть черты парня — они как будто расплывались в лёгкой пелене. Видно лишь его улыбку и такой манящий взгляд.

«Так нечестно!», с досадой воскликнула Тина, и вдруг услышала приятный смех в ответ.

— Ну, во сне так бывает, — мягко заметил бархатный мужской голос, и от его звучания у Тины невольно захватило дух. — Не обращайте внимания и доверьтесь ощущениям. Пусть вас захватят ритмы танго.

Похоже, что только она его слышала: парень с девушкой по-прежнему стояли, глядя друг на друга, и плавно раскачивались, ожидая нужный такт.

«Да, давай потанцуем! — с восторгом выдохнула Тина. — Я умею, я учила»

Миг, и их захватила музыка, погружая в смесь страсти, опьяняющей дерзости и гордости. И каждый взгляд, прикосновение словно выплёскивали наружу то, что не могли сказать слова. И если вдруг она робела, смущённо сжималась в его объятиях, он ласково и нежно сгонял сковавший её лёд теплом руки или губ.

«Ты веришь мне?» — словно вопрошал он с улыбкой.

«Верю» — без слов отзывалась она.

«Я люблю тебя, слышишь?»

«Да, и я тебя люблю»

Он прижал её к себе и, поддерживая за шею, приблизился к лицу. Игриво прошёлся носом по щеке, и согрел теплотой дыхания. Тина-девушка с восторгом и томлением закрыла глаза, приоткрыла губки, принимая вызов, и…

Казалось, разум уплывает вместе с нахлынувшей волной. Она подтолкнула отозваться, ответить и одарить похожей страстью. Девушка, да и сама Тина, смело поддались охватившему их порыву, но робко, слабо, как умели. И судя по тому, с каким восторгом парень принял поцелуй, ему ужасно понравилась как раз эта милая неопытность. Он ласкал, не пугал, но разжигал в душе подруги сладкое блаженство. Тине захотелось обнять его, прижаться крепче, и её желание, к счастью, совпало с чувством девушки. И без сомнений, она тоже испытывала непередаваемое блаженство.

Внезапный скрип оборвал музыку, заставив пару очнуться, оторваться друг от друга и нехотя оглянуться. У стены они увидели мальчишку в школьной форме и с красным галстуком на шее. На голове неожиданного визитёра во все стороны торчали взъерошенные вихры. Он топтался у странной тумбочки на высоких ножках и, досадно закусив губу, глядел на застывшую пару. В руках мальчишки поблескивал на солнце какой-то плоский чёрный блин. И присмотревшись, Тина с удивлением узнала старую виниловую пластинку.

— Что такое, Вить? — настороженно вопросил парень.

Мальчишка смущённо замялся, но тут же к чему-то прислушался и, подбежав к ним, быстро сунул пластинку парню.

— Там Грымовна вас ищет, — выдал он вполголоса. — Точнее, Искру. Она уже спускается.

Девушка испуганно сжалась, и Тина ощутила, как всё внутри неё похолодело, а пальцы задрожали. Обернувшись к партнёру, она судорожно хватала его то за рубашку, то за руки.

— Спокойно! — бодро выдохнул он. — Ищет, да не найдёт.

И они вдвоём бросились к зеркальной стене, где к удивлению Тины оказалась скрытая дверца — прямо как в шкафу. Вот только вместо одежды, там стояли вёдро с веником, швабра и ещё какой-то инвентарь. Парень подтолкнул туда подругу, нежно сжал её пальчики и прикрыл дверцу. К счастью, в небольшую щелку Тине-девушке удалось проследить за всем, что произошло дальше. Витя быстро выскочил из зала, но похоже, прямо на пороге столкнулся с кем-то, получив за это нелестные замечания. А вот парень, не церемонясь, быстро скинул штаны, оставшись в одних плавках, вцепился в поручень и, развернувшись к дверям, медленно и плавно вскинул ногу. И когда в зал вошла строгая женщина в серых одеждах, она застала парня в грандиозной стойке. Оторопев, женщина несколько секунд беззвучно открывала рот, и было видно, как округляются её глаза.

— Добрый вечер, Валерия Михайловна! — бросил ей парень и, не меняя позы, медленно повернулся в другую сторону. — Я тут немного разминаюсь.

Прильнув к щели, Тина-девушка невольно ахнула, заметив, как взбугрились плавки её партнёра. К тому же, он так томно выдохнул, снова развернувшись к женщине, что… у той не выдержали нервы. Фыркнув, она что-то проворчала и быстро убежала из зала.

«Он уел эту грымзу, уел! Представляю её реакцию! — возликовала Тина и сердито заворочалась в скованном теле девушки. — И что ты напряглась? Теперь эта женщина точно не станет тебя искать. По крайней мере, тут — рядом с томным возбужденным юношей»

Но вместо радости, девушка тихо расплакалась, оставив Тину в полном недоумении.

«Он же спас тебя, чего ты хнычешь? Всё позади»

— А если это только начало? — заметил уже знакомый бархатный голос. — И не такое радужное, как может показаться.

«Я не хочу его видеть, — уверенно заметила Тина. — Остановите поезд, я сойду!»

Перед глазами сгустились сумерки, обдало лёгким холодом, и Тина испуганно зажмурилась.

— Поезд! — усмехнулся голос. — Ну вот, теперь всё точно позади, и можно открыть глаза.

Тина послушалась и увидела, что находится в какой-то тёмной комнате без окон. Ощупав себя, она с радостью поняла, что была самой собой — хозяйкой собственного тела. Её нога упёрлась во что-то твёрдое и, ощупав поверхность, Тина сообразила, что стоит у кровати. Захотелось упасть на неё и забыться. Но ощущение чужого присутствия слегка смущало.

— Эй, вы здесь? — позвала Тина, всё же плюхнувшись на кровать и оглядывая тёмные углы комнаты. Казалось, что кроме постели, здесь больше ничего не было.

— Я с вами, — отозвался голос, — но меня не видно. Не смущайтесь. Давайте просто поговорим.

«Ну, не видно, и ладно», подумала Тина. Тем более что слушать говорившего было приятно: его голос ласкал слух и дарил покой.

— Рассказывайте, — одобрительно мурлыкнула она, прикрыв глаза.

— Рассказывать? — прошелестел он где-то рядом. — Ну, хорошо, начну издалека. Всё случается в первый раз, и первый поцелуй — не исключение. Однако впечатления у всех такие разные. Вот вам понравилось?

— Когда я была в теле этой девушки? Не-а, не скажу! — игриво отозвалась Тина.

— Ну, хотя бы намекните, что вы почувствовали, — мягко уговаривал голос. — Первый поцелуй — это всегда волнительно.

«Фу, опять это слово», — подумала она, а вслух заметила:

— Для начала, целовали не меня. Мне показалось, что она…

— Но вас сегодня тоже целовали, — неожиданно перебил голос.

Тина не сразу сообразила, что некто невидимый и неизвестный намекнул на её первый опыт с Пашкой. Но как только поняла, подозрительно сузила глазки и вгляделась в темноту комнаты.

— Откуда вы знаете? Вы что, следите за мной?! — возмутилась она, услышала в ответ виноватое покашливание и вмиг забыла о приличиях. — Ну, нормально! Да кто тебе позволил, а?

— Всё возможно в мире снов, — уклончиво мурлыкнул голос.

— Но ты сунул нос в мою реальность! Кто ты такой, а? Голос моей совести?

— Ни в коем случае! Но не стану скрывать, Валентина, мне нравится за вами наблюдать.

— Всегда?

— Нет, только в особых случаях. Ну… как сегодня вечером.

— Знаешь что! Не суйся в мою жизнь! Хочу и целуюсь!

— Конечно, — прошелестел он в ответ, — какая разница, кто сорвёт с ваших губ розу свежести. Вот только как!

Тина припомнила свои ощущения от поцелуев с Пашкой и то, что невольно испытала в теле девушки.

— А у нас тоже было по любви! — упрямо защищалась она. — Нам тоже захотелось целоваться, как и этим.

— Я почти поверил.

— Да пошёл ты! — Тина разозлилась и откинулась на кровати.

Не хотелось думать о странном созвучии её недавних мыслей с мягкими упрёками неизвестно кого, но возмущение толкалось в ней, словно желало выплеснуться наружу. Желательно, на голову этому… неизвестно кому. Но стоило ему опять заговорить, и шторм в её душе стал утихать. И показалось — он подслушал мысли.

— Мне нравится одно очень красивое высказывание о поцелуях, — с лёгкой грустью заметил невидимка где-то совсем близко, что Тина невольно представила — он стоял в изголовье кровати и склонился над ней. Девушка вгляделась в темноту, но никого не увидела, однако слова невидимки словно ласкали её лоб тёплым дыханием: — На губах влюблённых встречаются их трепетные души. Я в это верю.

— Красиво сказано, — согласилась Тина.

А невидимка смолк, словно тайно любовался девушкой. Казалось, нежный взгляд рассматривал каждый изгиб её лица: брови, ресницы, нос и мягкость губ. Тина уже вообразила, что сейчас её поцелуют по-настоящему и даже глазки прикрыла. Но голос усмехнулся и выдал:

— А вот Мэрилин Монро сказала как-то, что поцелуй без любви — это просто обмен слюнями.

— Фу-у! — брезгливо протянула Тина и открыла глаза. — Ты опять за своё? Сейчас двадцать первый век, и жизнь не стоит на месте, как и развитие отношений. Никто не отменял получения первого опыта.

— Конечно, конечно, — усмехнулся он, а Тине захотелось поймать его и оттаскать за вихры, но безуспешно — руки лишь разогнали пылинки в воздухе. Невидимка тихо рассмеялся и в ответ на её милую попытку вдруг коснулся дыханием щеки и прошептал: — Спокойной ночи, Тина!

— У тебя красивый смех, — мурлыкнула она в ответ, а её глаза меж тем отяжелели и медленно закрылись.

Тина погрузилась в покойную негу без видений и чужого присутствия. И проснулась в своей кровати, в комнате, ещё хранящей запахи праздника. Облизнув пересохшие губы, она потянулась к столику и увидела одинокую, но очень красивую розу. Почему-то вспомнились слова о свежести, и руки сами потянулись к алому бутону.

А потом всё забылось. Тина окуналась в привычные заботы: учёба, весёлая, лёгкая жизнь с подругами и прогулки с верным Пашкой. Вдвоём эта неразлучная парочка гуляла, обнималась, целовалась — а что такого, в конце концов? Все юные так живут. А с другой стороны, Тина не задумывалась об их отношениях с Пашкой. Он был рядом, и этого вполне хватало. А в будущем — там будет видно.

Видимо, на этой волне ей вновь, но уже через год, приснился сон, где Тина оказалась в странном помещении, напоминавшем кинотеатр. Правда, старый: экран неширокий, под ним деревянная сцена со ступеньками слева и справа, а по бокам висели длинные тяжёлые шторы. Тина ощущала во всем теле странное предвкушение чуда, будто первый раз увидит фильм. Это было непривычно и в чём-то даже смешно. А ещё, несмотря на лёгкий сумрак в помещении, Тина увидела свои тонкие, без маникюра, руки и коленки, прикрытые платьем какой-то мелко-цветочной расцветки. Она бы в жизни такое не надела. Может, это не она? Да точно: вскоре стало ясно, что разум Тины заключён в тело другой девушки и видел чужой и незнакомый мир её глазами. Да, это снова необычный и волшебный сон.

Присмотревшись, Тина поняла, что сидела где-то на самом верху, в конце зала, — её сиденье упиралось в стену. Остальные места впереди почти пустовали, и в воздухе ощущался запах пыли и жареных семечек.

— У тебя замечательная подруга, — заметил где-то сбоку приятный мужской голос и, оглянувшись, Тина увидела тёмный силуэт человека. Некто неизвестный сидел через пару сидений от неё и, не глядя в её сторону, продолжил: — Она как будто чувствует другую душу — её порывы и стремления, — и если человек ей близок, помогает легко и ненавязчиво сделать верный шаг. Как ангел: исполнила и упорхнула. И для подруги нашла лучший ряд в кинотеатре. Знаешь, как он называется? «Места для поцелуев». Подобные местечки у стены обычно выбирают влюблённые парочки. И пока все увлечённо смотрели фильм, они вдали от них, в темноте, держались за руки, обнимались и даже целовались. Романтично, да?

Тина хотела сказать своё мнение, но не смогла, подчинившись той, в которую вселилась. Зато девушка сглотнула подступивший комок и как-то вся напряглась и вытянулась, словно спицу проглотила. А незнакомец, как назло, подсел поближе и легко прикоснулся к Тине-девушке плечом.

— Всё правильно, — шепнул он в самое их ухо, коснувшись тёплым дыханием шеи. — Я соскучился.

И надо же: от его близости в теле девушки словно сработала пружина. Подскочив с места, она побежала прочь от незнакомца, но неожиданно оказалась в лёгком сумраке. Видение кинотеатра исчезло, и было ощущение, что вокруг улица, и где-то шумит листва, и тёплый ветерок ласкает встревоженное тело. А потом до слуха долетел шорох шагов.

— Ты убегаешь, — проговорил уже знакомый голос, и девушка замерла и тревожно сжалась. — Но не только от меня, но и от себя. Ты угасаешь, моя искра. Позволь мне возродить в тебе огонь.

Руки осторожно коснулись её плеч, и девушка вздрогнула. Хотя нет, Тина чувствовала, что ей хотелось ощутить его прикосновение, но вместо этого она отдёрнулась и сердито сжала кулачки. Её голос зазвучал, как из трубы, но было понятно, как тяжело даются ей слова о расставании и прекращении их встреч. Мол, так нельзя, и они не должны ни танцевать, ни встречаться. И если он не хочет причинять ей боль, то пусть исчезнет из её жизни. Парень хотел возразить, но девушка вдруг сорвалась с места и побежала в темноту.

«Я не хочу с тобой! Отпусти меня!», возмутилась Тина.

Сознание вырвалось, и на короткий миг она увидела ссутуленную спину убегающей девушки. Смешная причёска с косичками-баранками, ровный пробор на затылке. Похоже, девушка рыдала. А потом её поглотила тьма.

— Фигня какая-то, — припечатала Тина и повернулась к парню, но вместо него и улицы обнаружила, что находится в тёмном помещении. Знакомая ситуация напомнила ей о том, что она должна быть здесь не одна. — Эй! Где ты, наблюдатель?

— Как приятно, что вы меня не забыли, Валентина, — отозвался бархатный голос. — Я рядом. Бессовестно любуюсь вами.

— Да кто ж тебе запретит?! — усмехнулась Тина. — Снова показываешь мне историю влюблённой парочки? Она же тоже его любит, но зачем-то выкаблучивается.

— Ну и словечко! — фыркнул невидимка, а Тина подхватила:

— Очередной намёк на наши отношения с Пашкой, да? Типа, вот она — настоящая любовь, а у нас — не пойми что.

— Я этого не говорил.

— Да тут и говорить не надо — и так понятно. Но знаешь, что я тебе скажу? Дай мне самой разобраться. И не лезь, хорошо?

— Ну-у… — протянул он, — я постараюсь.

— Только не исчезай, — подхватилась Тина. — Ну, в смысле, снись мне почаще и не молчи. Вдруг ты… ну… натолкнёшь меня на мудрую мысль. Тебе со стороны виднее. К тому же, у тебя такой приятный голос, что мне ужасно хочется увидеть его обладателя. Ты можешь показаться?

Говоривший усмехнулся и печально вздохнул:

— Спасибо за комплимент, но я не могу открыться. Это не в моих силах.

— И что это значит? — нахмурилась Тина.

Голос помолчал, а потом прошелестел:

— Я пока не властен над собой.

— Странно. Ну ладно, — смирилась Тина, — тогда я сама придумаю твой образ. Я представляю тебя высоким загорелым красавцем с чёрной шевелюрой. И глаза у тебя цвета спелой черешни.

— Ну, пусть я буду таким, — согласился он и добавил: — Главное, на Павла совсем не похож.

— Ты этому рад? — усмехнулась Тина. — А зачем ты за мной наблюдаешь? Как тебе удаётся пересекать границу сна и яви, а? Кто ты вообще такой?

— Однажды вы узнаете.

— О, это значит, что мы скоро увидимся?

— Возможно, — рассмеялся он.

— А все остальные вопросы — мимо? Эх, ты! Но когда мы встретимся, будь уверен — я узнаю тебя по голосу.

Он усмехнулся, пожелал спокойной ночи и пропал, уступив место чему-то лёгкому и светлому.

Так что, проснувшись утром, Тина ощутила лёгкую досаду. Как будто ей приснилось что-то особенное, но затёрлось под ненужной и пустой шелухой.

Глава 2

В день рождения, когда Тине исполнилось семнадцать лет, она пребывала в таком довольстве, что не заметила, что праздник прошёл намного скромнее обычного. Ей устроили милую вечеринку дома, в их особняке, с небольшим количеством гостей. В этот день мысли Тины были заняты другим: решив, что настало время познать нечто большее, она сбежала с Пашкой с вечеринки и затащила его в тёплый отцовский гараж. Закрыв двери, Тина подарила другу жаркий поцелуй. Они обнимались, и вскоре Пашка потерял контроль, и до задней комнаты с мягкой лежанкой они добирались, не в силах оторваться друг от друга.

«Да, пусть это случится, — решительно думала Тина. — И пусть это будет Пашка»

А он упал на лежанку, увлекая её за собой. Руки блуждали по ягодицам, ощупывая тоненькие кружевные трусики.

Сначала заморгал и погас свет, а потом в мастерской что-то грохнуло, и сработала «сигналка» на машине. Пыл страсти словно сдуло ветром. Тина и Пашка в темноте скатились с лежанки, на ощупь прокрались к выходу и чудом не нарвались на водителя. На нём лежала вся ответственность за машины, ну и понятно — он носил брелки в кармане и первым явился на сигнал. Потом подошёл подвыпивший отец Валентины. Горе-любовники уже успели укрыться в ближайших кустах и, сидя там, узнали причину их краха — соседская кошка. Оказалось, что её закрыли в гараже и бедняжка испугалась.

Тина затряслась от беззвучного смеха и, заставив Пашку пригнуться, тихо побежала с ним в дом. Они вернулись к гостям и, как ни в чём ни бывало, влились в компанию.

А ночью Тина долго не могла уснуть, вспоминая их чудовищный крах.

«Пашка хотел меня, — отмечала она. — И я тоже… наверно. А эта кошка всё испортила! Хотя, отчего погас свет? Все лампочки перегорели? Замыкание? Ха, а может, это знак свыше — типа, ещё не время?! Мол, не по любви!»

Однако Тина понимала, что рассуждения о любви — это просто смешно в современном веке и тем более в её возрасте. Хотя нет, возраст Тины как раз подходящий, да вот только она не наивная дурочка, понимала, что к чему. Всё переменилось, всё хлебнуло новой волны или… захлебнулось в ней. Тина вспомнила отношения своих родителей: обычная семья, которая вместе стремилась к достатку, ограничилась одним ребёнком и жила теперь уже, наверно, по привычке. Так удобно. И не было поводов рушить брак и уж тем более искать предлоги, чтобы расстаться.

И мысли Тины снова возвращались к своим ощущениям. Господи, так что же у них с Пашкой? С ним-то всё понятно. Наверно, он в неё влюблён. А она? Знает его, как хорошего парня, верного друга. А от дружбы до любви, как говорят, один шаг.

Нет, это тоже пережиток прошлого. Сейчас люди сходятся по-другому. Ну, просто потому, что им хорошо вместе, есть общие интересы. И кто оспорит, что они не созданы друг для друга?! Никто не посмеет. А они с Пашкой? Как они встретятся после такого глупого облома? Да посмеются и, возможно, попробуют снова. А зачем? Чтобы понять — хорошо ли им будет в постели. Хм, звучало как-то… не очень. Понимание комфорта должно быть где-то в подсознании, когда оба точно знают, что им будет классно. Наверно, это и есть любовь. Когда не задаёшься вопросом, а чувствуешь душой.

«А мы как-то… бездушно, — призналась себе Тина и закрыла глаза. — А влюбиться по-настоящему — это, наверно, очень приятно»

— Чаще всего, когда влюбляются, то не думают об ощущениях, — влился в сознание приятный тихий голос. — Мысли полны лишь избранным, желанием узнать его до тонкостей. И это доставляет удовольствие. А иногда влюбиться — очень больно. Когда вдруг понимаешь, что любовь безответна. А представьте, что Павел вас любит. Для него любое ваше желание имеет особое значение. Он и не подумает, что вы отдаётесь ему просто потому, что… ну, уже пора как бы. Ведь все так делают. А вот подходящий момент, и он — проверенный друг.

Тина не сразу поняла, что уснула. Мысли чудесным образом сморили и незаметно увели в приятный и спокойный сон. В самом деле, приятный? Пока не понятно.

— Я так не думала! — отрезала Тина и быстро огляделась. Вокруг сумерки, но ощущение, что они говорят в помещении. И говорящего не видно. А ведь когда-то так уже было — да, во сне. Однако заявление невидимки так возмутило Тину, что она сжала кулачки и бросила в темноту: — Да как ты смеешь подслушивать мои мысли?!

— Я не хотел, — в голосе послышалась вина и лёгкая горечь, — так получается. Однако я не в силах отказаться от любого соприкосновения с вами.

Последняя фраза заставила Тину смягчиться, но возмущение ещё бурлило в ней.

— Оставь меня в покое! — приказала она. — Я сама разберусь в своей жизни! И не надо мне твоих показательных нравоучений!

— А всё же… — на сей раз голос звучал с лёгким довольством. — Может, слава всем кошачьим богам? А вдруг вы влюбитесь по-настоящему? Подарить себя любимому — это нечто особенное. Для двоих. Уж поверьте, Тина, он оценит. Говорю вам, как мужчина.

Вот знал же, что сказать и как подать!

Не подобрав нужных слов, Тина сердито выдала:

— Иди ты к чёрту! Я хочу проснуться! Сейчас же!

— Да, пожалуйста, — усмехнулся голос и потерялся.

Тина почувствовала, что осталась одна. Зажмурившись, она обняла себя за плечи.

— Я сейчас проснусь, — заметила она с досадой, — и ничего не вспомню. И сама буду решать, что мне делать. Надо же, нашёлся умник!

— Это ты о ком?

Женский голос мягко прозвучал над ухом, а потом тёплые губы коснулись щеки. Тина открыла глаза и увидела маму. Похоже, она застала дочь, когда та говорила во сне.

— Мне показалось, — заметила мама, — что ты сердишься. Кого-то обозвала умником.

Тина нахмурилась, надула губки. Эх, хотела всё забыть, а вот напомнили.

— Да-а, есть тут один, — проворчала она. — Повелитель снов. Суёт нос, куда его не просят.

— Ну, если во сне, то простительно. А наяву… — мама подавила тихий вздох, — наяву лучше с такими умниками не встречаться. Они бывают те ещё проныры. Знаю таких лично. Ну, давай тихонько попьём чай, и не будем мешать папе. У него серьёзный телефонный разговор.

Во время чаепития Тина вдруг заметила, что мама прислушивается к голосу отца, долетавшему из кабинета. Он говорил на повышенных тонах, а временами даже матерился. Потом мама не выдержала и отошла к окну, неожиданно, после большого перерыва, закурила. В ответ на удивлённый возглас дочери она устало отмахнулась — мол, сейчас так надо.

Ну ладно, хмыкнула Тина, и беззаботно принялась за завтрак.

А по пути на занятия она вдруг запоздало ощутила наступление весны. Солнце ласково погладило её лицо и ослепило бликами в уже подтаявших сугробах. Местами в них зияли чёрно-серые островки с пожухлой, мокрой прошлогодней травой. А стоило Тине выглянуть в окно, как лёгкий тёплый ветерок игриво вскинул её чёлку и одарил букетом ароматов. От них в душе проснулось странное томление и радость. Да, как предчувствие чего-то нового. Тина невольно улыбнулась, вынула наушники и с удивлением услышала музыку в плеере водителя — не стареющую песню о любви. И слова в ней так удачно оказались отголоском прошлой ночи: кто-то говорил о первой близости — желанной, страстной и взаимной. Вспомнился приятный голос, ласкающий слух. Он будто бы дразнил её и завлекал, манил. Вздохнув, Тина с лёгкой досадой отметила: как жаль, что это был не Пашка.

И как назло, уже в городе, на глаза всё чаще попадались влюблённые парочки. Они словно почувствовали ароматы весны и, не стесняясь, обнимались и целовались на виду у всех. А на занятиях подружки Тины делились с ней секретами об ЭТОМ.

«Чёрт! — с досадой думала она. — А мы всё с Пашкой телимся! Чувствую себя отсталой»

И чтобы исправить неприятный конфуз, Тина решила отбросить все дурацкие сомнения и, наконец-то, подарить себя другу. И к чёрту всяких умников!

На следующий день Тина выпросила у отца денег на прогулку (он почему-то нахмурился, болезненно потёр виски, но дал) и позвонила Пашке. Он заехал за ней на своём шикарном мотоцикле, и друзья выбрались в любимый парк. Нет, они не вспоминали о своём смешном фиаско, но обнимались, гуляли под руки и говорили о весёлых глупостях. Тине было хорошо с ним, но как ни старалась, она всё же прислушивалась к своим ощущениям. Как бьётся сердце в момент поцелуя, приятно ли, когда он обнимает. И почему-то её чёртов разум не летел в неведомые дали, изгнанный нахлынувшей волной. Может, нужно нечто большее? И Тина решила, что ЭТО обязательно должно случиться в выходные. Они договорились с Пашкой выбраться в субботу в шикарный ночной клуб.

И вот субботним вечером Тина подобрала самое эротичное на её взгляд бельё, облачилась в облегающее платье и придирчиво глянула в зеркало. На неё смотрела хорошенькая кареглазая девушка с густыми ресницами, мягкими губками и стыдливым румянцем на щёчках. На длинной шее скромное с виду, но дорогое жемчужное ожерелье, в тон ему — в ушках две жемчужины. Грудь, правда, не большая, но зато тонкая талия и длинные ножки. В общем, Тина осталась довольна собой. А вот отца, к которому она опять зашла поклянчить денег, её вид слегка смутил. Он кашлянул, будто чувствуя мотив её появления в кабинете, и вновь потёр виски.

— Значит, ты все выходные проведёшь у Ольги? — уточнил отец, сделав вид, что не тронут её праздничным нарядом. — У вас там намечается пикник?

— Ага, — кивнула Тина. — Шашлык-машлык и танцы. Её брат купил отменный бумбокс с огромными колонками и обещал устроить нам шикарный джем — он же работает ди-джеем. Мы собираемся тусить.

Отец кивнул, но предложил довольно скромную сумму. И пока Тина хмуро разглядывала три бумажки, ей пожелали беречь себя и хорошо повеселиться, как бы намекая — ну, иди уже, дорогая. Пришлось уйти, дождаться Пашку и надеяться, что он готов весь вечер заправлять банкетом. И друг, к счастью, не скупился и с радостью исполнял любые капризы своей девочки. Тина в ответ нескромно подавала ему знаки, что не прочь повторить то, чему так глупо помешала кошка. И мысль о том, что можно сделать ЭТО в клубе, в каком-нибудь укромном закутке, похоже, возбуждала обоих. А потом и закуток нашёлся. Но прежде чем отправиться туда, Тина всё-таки решила зарядиться «горячительным». К счастью, её шикарный вид сразу отмёл вопросы окружающих о возрасте. И в баре ей без проблем приготовили коктейль, который она и попивала из трубочки, направляясь к условленному месту. Пашка обещал туда явиться, как только сбегает отлить.

Но в этот краткий момент одиночества Тине было очень хорошо. Полумрак, алкоголь и заводная музыка наполняли её тело эйфорией. А уж мужские взгляды! Не сдержавшись, Тина даже подмигнула одному парню, сидевшему у барной стойки. Похоже, он присматривался к ней и улыбнулся, когда она шутливо показала ему язычок. Мол, не раскатывай губу, красавчик! Впрочем, толком рассмотреть его не получилось из-за мелькающих огней, так что Тина просто определила его в красавчики — иные на неё и не должны смотреть, ибо не достойны.

И наконец, укромный закуток. Пашка сообщил Тине, что нашёл его под лестницей: что-то вроде комнаты-кладовки, куда составили старое оборудование.

«Там есть большая удобная колонка», — с придыханием шепнул он, нарочно пробуждая фантазию Тины. И она пробудилась, рисуя страстные картины, где в темноте любовники, как нарушители, вкусят запретный плод.

Предвкушение только разжигало, и возле дверей кладовой Пашка, будто специально, подошёл к ней сзади и прильнул с объятием. Поцелуи осыпали шею, а тёплое дыхание обжигало и распаляло. А потом уже заметно разомлевшую Тину мягко развернули и коснулись приоткрытых губ, не позволяя хоть на миг очнуться. Она и не поняла, когда её успели подхватить на руки и отнести в кладовую, где посадили на что-то высокое и твёрдое. Да какая разница — что это! Ведь теперь они с Пашкой остались в полной темноте, и тонкая полоска света от дверей её ничуть не нарушала. Впрочем, Тина ничего не видела, поддавшись ощущениям. Ей подтянули платье, мягко опустили трусики, а потом… горячее дыханье ощущалось уже ТАМ. Её ласкали, и от наслаждения Тина не сдержала стон, хотела откинуться к стене, но руки подтянули её к краю сиденья.

— Всё будет хорошо, малыш! — выдохнули в ушко, и Тина кивнула, обняв любовника за плечи.

Да, всё так и было: она на миг почувствовала ощутимое вторжение, чуть закусила губку, но потом снова утонула в плену поцелуев и ласк. Обняла его за шею, то запуская руки в густые волосы, то впиваясь ноготками в плечи. Ему нравилось, и он отвечал приглушённым, но довольным стоном. Венцом их страстных прегрешений был дрожащий синхронный полувыдох, полувскрик. Тина без сил прислонилась к стенке и, закрыв глаза, гладила волосы прильнувшего к ней на грудь Пашки. Он шептал ей признания в любви, а Тина улыбалась и кивала. Да, она его тоже любит. И как не понимала раньше? Ещё и сомневалась, глупая.

А потом разум медленно, но верно выбрался из глубин сомлевшего сознания и донёс до Тины странное открытие: а ведь у Пашки волосы короткие. Да, он всё время подстригал их вплоть до «ёжика», оставляя модную вихрастую чёлку. А тут густые волосы, чуть не до плеч. И запах какой-то не Пашкин — приятный, да, но не знакомый.

«Ой, мама!» — подумала Тина, осторожно убирая руки с незнакомых плеч и понимая, что они чужие, как и всё тело. Пашка мускулистый да накачанный, а тут кто-то худой.

Словно почувствовав её состояние,дерзкий незнакомец плавно поднялся, сжал руку Тины и хотел поцеловать, но она отстранилась.

— Не сердись, — шепнул он, склонившись к её ушку. — Я не мог допустить, чтобы кто-то испил твою свежесть.

Тина испуганно сжалась, а незнакомец легко коснулся её щеки, отступил и быстро вышел. Оставшись одна, она некоторое время приходила в себя. Чувствовала ли омерзение? Нет, сладость всё ещё разливалась волной и пульсировала внизу живота. Пугала лишь сама мысль, что Тина попала в руки ловкого незнакомца. Он довёл её до забытья, до безрассудства своими умелыми ласками. И что уж говорить: морально Тина была настроена на то, что сегодня случилось, но с Пашкой.

«Ой, мама! — повторила она, сползая с сиденья, которое на ощупь оказалось громадной колонкой. — Что же мне сказать-то Пашке? Глупо будет молчать. Да, я скажу, но не сейчас»

Отыскав на полу свои трусики, Тина надела их и, на слегка дрожащих ногах, направилась к выходу. Пашки рядом не оказалось, но вскоре он нашёлся у бара — встревоженный и хмурый. Увидев Тину, сразу бросился к ней с вопросом: мол, где она была.

— Где была — там уже нет! — огрызнулась Тина. — А вот ты где был? Провалился в толчок?

— Нет, — виновато пробубнил Пашка. — Не нашёл тебя на месте и пошёл искать у бара, потом в танцзале.

— Молодец! — фыркнула Тина и, стараясь не смотреть в его удивлённые глаза, достала телефон и быстро набрала номер подруги. Это была как раз та Ольга, у которой планировался так называемый пикник. К счастью, подруга оказалась дома и согласилась принять Тину с ночёвкой. Правда, пришлось соблазнить её обещанием рассказать нечто особенное — ну и, интимное — Ольга любила подобные разговоры.

Попросить Пашку увести к подруге не составило труда, но чтобы хоть немного его успокоить, Тина тихо сказала:

— Кое-что случилось, Паш. Я потом объясню. Не пытай меня сейчас, пожалуйста.

Он спал с лица, словно почувствовал и догадался. Удивление в глазах сменилось растерянностью, на миг мелькнула злость, но потом Пашка взял себя в руки и осторожно обнял подругу.

— Прости! — виновато пробормотал он и повёл Тину к выходу.

Они неспешно вышли из клуба — молчаливые, смущённые и словно оба виноватые. Но не успели подойти к припаркованному «Харлею», как застали у одной из машин перепалку. Двое мужчин выясняли отношения: один, правда, молчал, а вот второй со смехом бросал ему в лицо оскорбления. Мол, вот какой ты засранец и козёл, не смог сдержаться и пошёл против правил.

— А были правила? — усмехнулся, наконец, мужчина, чем ещё больше разозлил товарища. Хмыкнув, он резко ударил его рукой по шее, отчего мужчина задохнулся, захрипел, а после хрипло закашлялся.

— Не было правил, — довольно заметил драчун, похлопывая товарища по плечу, — а теперь будут. Пора должок отдавать. Заодно, я усложню тебе задачу. А то больно гладко у тебя всё клеится.

Тина невольно сжалась, вцепилась в руку Пашки и поспешила с ним к мотоциклу. Он помог ей устроиться, а потом бросил взгляд на мужчин и тихонько отметил:

— А первоклассно он ему выдал. С месяц точно похрипит.

— Кошмар какой! — пробормотала Тина. — Поехали уже.

Пашка кивнул, неспешно тронулся, но в момент, когда они проезжали мимо повздоривших мужчин, её взгляд невольно столкнулся с драчливым товарищем. Он смотрел на неё с лёгким прищуром, словно ощупывал всю — сверху донизу — и искал лазейку, надеясь найти уязвимое место. От липкости его взгляда Тину бросило в жар. Она быстро отвернулась, прижалась к Пашке и попросила прибавить газу.

Вскоре драчливая парочка и клуб остались далеко позади. Встречный ветер приятно обласкал лицо Тины, легко снимая жар с пылающих щёк. Но увы, ему не по силам было разогнать смятение в её душе и беспорядок в мыслях. Хотелось высказаться, возможно, даже покричать или поплакать, но… не Пашке. Подставив разгорячённое лицо ветру, Тина закрыла глаза и всю дорогу настраивалась на разговор с подругой. Остановившись у её дома, Пашка помог Тине спуститься, попытался заглянуть в глаза, но она шепнула:

— Пожалуйста, не надо! — и отвернулась.

Пашка вздохнул, поцеловал плечико Тины и попрощался, осторожно добавив, что будет ждать её звонка. И как только она добежала до подъезда, он завёл мотоцикл и с рёвом сорвался с места.

"Злится", отметила Тина и с горечью прислонилась к прохладному металлу двери.

Почему-то поделиться с Ольгой всем случившимся оказалось и легко и сложно одновременно. Наверно, от того, что подруга то восхищённо ахала, то попискивала и не разделяла тревожно-стыдливого настроения Тины. А потом вообще выдала: что если у неё не было болезненных ощущений, то её "завели" по-полной. Типа, мужчина — профи в этом деле!

— Главное, что понравилось, — с довольным видом отметила Ольга и подмигнула: —Ведь так?

Тина задумалась, припоминая ощущение до и после близости с незнакомцем. Чёрт возьми! Ведь ей действительно было хорошо, как и он обещал. А ещё таинственный некто называл её «малыш». Ласково, приятно. Чёрт!

— Но я хотела, чтобы это был Пашка, — призналась Тина подруге. — Мы даже распланировали авантюру, а вышло… так глупо. Что я ему скажу?

Ольга хитро подмигнула.

— Скажешь, как есть: темно было, загадочно и хорошо — когда уж тут разбираться, кто есть кто. Он сам виноват. Вот и проверишь его чувства.

Тина растерялась и попыталась представить реакцию Пашки.

— Думаешь, такое прощают? — робко заметила она. — Это же как измена.

— Ой, вот не надо! — фыркнула Ольга. — Какая, на фиг, измена?! Ты берегла себя для него, как романтичная дурёха, приняла азартную эротичную игру и ждала его под дверью. Если его опередили, то причём здесь ты? Не надо было клешнями щёлкать. Или что: он сам провинился — и сам обиделся? Если так, тогда твой Пашка — фирменный козёл!

Тина смущённо потёрла лоб и не нашла, что ответить. Зато Ольга оживилась и повела расспросы на такие темы, что Тина невольно заливалась краской. Подруга пыталась вытянуть из неё мельчайшие подробности и ощущения, и обиделась, когда Тина отмахнулась: мол, не издевайся.

— Что, боишься снова возбудиться? — хохотнула Ольга, и девушки устроили дурашливый бой подушками, а потом устало упали на кровати. И Ольга вздохнула: — А я тебе завидую. О таком сексе я мечтала, когда читала романтические книжки. Теперь ты, не зная его лица, можешь воображать кого угодно. Хоть Орландо Блума. О, мой Леголас!

Тина усмехнулась, закрыла глаза и попробовала представить Пашку. Нет, он почему-то не вписывался в роль страстного загадочного любовника.

— Ну что, представила? Кого? — полюбопытствовала Ольга.

Тина задумалась и усмехнулась:

— Константин Хабенский.

— О, отличный выбор! — оценила подруга и весело пропела: — «Жил-был на свете Антон Городецкий»

— «Бросил жена, он грустил не по-децки», — подхватила Тина, и подруги весело рассмеялись.

А перед сном она невольно вспоминала чёртову кладовую, темноту и высокую колонку. Чёрт! Ей же совсем не стыдно и не больно, хотя должно быть. Наверно. Она забылась, потерялась в удовольствии и ни о чём не думала. В темноте Тина видела лишь силуэт. Нет, она его ни за что не узнает. А хочет ли? Возможно. Но зачем? Если подумать, то для мужчины это был случайный секс, который он легко забудет. Выглядел в клубе нетрезвую малолетку, последил за ней и воспользовался случаем. Гад!

«Ой, но Пашке придётся рассказать, — вздохнула Тина. — А как уж там будет — посмотрим»

Однако признание довольно легко вырвалось наружу.

Тина сама не ожидала, что станет обвинять в случившемся Пашку. А что, он её бросил, не оказался рядом, когда его ждали — и вот! Что она могла ещё подумать? Кого представить за спиной? Конечно, только его! Бедный Пашка раскраснелся — то ли от вины, то ли от злости, — а потом взглянул на Тину и уверенно выдал:

— Жаль, что я не догадался заглянуть в кладовую. Размазал бы этого урода по стене. — Он помолчал, вздохнул и с робкой надеждой посмотрел на Тину. — Я виноват, согласен. Ты прости меня! Я хочу быть с тобой. Мне больше никого не нужно.

«Вот так просто и трогательно, — подумала Тина с лёгкой досадой, и тут же разозлилась на себя: — А что ты ожидала, дура?! Что он обидится и бросит тебя? Так он же любит! Что тебе ещё надо?»

«А чёрт его знает», тут же думала она, обнимая своего верного и преданного друга. Нет, лучше — парня. Мужчину. И он желал её, несмотря ни на что. И Тина согласилась, а после с ужасом поняла, что невольно сравнивает незнакомца и Пашку. Это было мерзкое чувство. Зажмурившись, она до боли закусила губку.

«Ох, какая я гадина! Нельзя так! — возмущалась Тина, отгоняя невольные воспоминания. — Это подло. Кем бы он ни был, я его ненавижу! Грязная скотина!»

Но ощущения тела не обмануть и не стереть из памяти. Притихнув в объятиях Пашки, она с лёгкой тоской признала, что все мужчины разные. И чувства — любит или нет — по-своему играют свою роль. Так может, есть различие между страстью и любовью? Оно должно быть, но… Тине так хотелось стереть невидимые границы и объединить одно с другим. Чтобы получилась страстная любовь. Как в сказке. Ну, а поскольку человек сам кузнец своего счастья, то нужно постараться и растопить уже податливую сталь. Тем более, ей показали как.

Тина невольно размечталась и уснула в объятиях Пашки с довольной улыбкой.

Но воплотить мечты не получилось.

Глава 3

Неприятная правда вскрылась к концу лета, когда в беззаботной жизни Тины появились разительные перемены. Она не сразу заметила, что отец всё больше пропадал на работе, почти не общался с семьёй и всё больше звонил и с кем-то ругался. Они перестали вместе ужинать, и родители, как раньше, не выбирались на торжественные вечера или в кино. Не замечала Тина и того, что еда на их столе стала скуднее, чем обычно, и в холодильнике всё реже находились любимые напитки всей семьи. Прозрение случилось неожиданно.

В чудесный тёплый вечер отец вдруг запретил Тине ехать в клуб. И предлог нашёл не то что глупый, а смешной: мол, маленькая она ещё, несовершеннолетняя и — всякие глупые замечания, о которых раньше не было и речи. Рассердившись, Тина хотела сбежать тайком и выпросить денег у Пашки, но отец словно разгадал её планы, перехватил в прихожей и, сорвавшись, довёл до слёз. Бросившись к себе в комнату, Тина уже собралась жаловаться Пашке и подругам, но увидела в дверях маму.

— Оставь телефон, — мягко попросила она, присела рядом и, обняв Тину, вытерла ей слёзы. — Понимаю, что тебе больно впервые слышать отказ и напоминание о возрасте. Отец был груб, согласна. Но ты должна его понять. С некоторых пор наша семья оказалась в бедственном положении, и папа тяжело переживает.

— О чём ты? — насторожилась Тина.

Мама вздохнула и без долгих вступлений объявила, что их семейный бизнес потерпел крах. Партнёр подставил партнёра, а по сути — просто обманул. И теперь, мало того, что отцу нужны деньги на адвоката в признании банкротом, так ещё остались долги перед банками.

Молча выслушав её, Тина вдруг поняла, что всё время до этого не замечала, что их кухарка стала появляться реже, да и водитель давно не появлялся. Оказалось, что отцу пришлось отказаться от его услуг и даже продать одну из машин. А вместе с ней на покрытие долгов ушёл и мамин дорогой кулон — наследство бабушки, который она всё время носила на шее. Но и этого было мало. Родители долгое время пытались скрывать от Тины их бедственное положение, пока это не стало бессмысленно. Ведь на кону был поставлен и их дорогой особняк. И всё же у отца не хватило сил признаться Тине в своём крахе.

— Это больно ударило не только по его доверию, но и по самолюбию, — поясняла мать. — Он считает, что сам виноват в том, что попал в ситуацию, когда не сможет дать семье то, к чему мы привыкли. Задето его мужское достоинство, понимаешь? — Тина кивнула, всё ещё пребывая в лёгком ступоре. Мать помолчала и, ласково тронув дочь за руку, попыталась её утешить: — Хорошо, что у нас в городке осталась квартира дедушки. Переедем туда и будем потихоньку налаживать жизнь.

Последние слова заставили Тину нахмуриться и сжаться. «Налаживать жизнь». Как много всего в этой банальной фразе. Неожиданные перемены — неприятные, а в чём-то и болезненные. Тине предстояло свыкнуться с мыслью, что теперь в её жизни всё будет иначе, и всё, к чему она привыкла, должно остаться лишь воспоминанием. Сможет ли она? Наверно, да. Вот только вживаться в новые условия хотелось постепенно, а не сразу.

— Должен же быть какой-нибудь шанс! — упрямо возмутилась Тина и, оставшись одна, попыталась найти поддержку или подсказку в интернете.

Но, увы, кроме форумов и жалобных блогов, в которых плакались девицы, внезапно потерявшие богатых ухажёров и любовников, она ничего не нашла. А по делу отца предлагали то же самое банкротство, или как-нибудь найти предателя-партнёра и… "заказать".

— Охренеть! — припечатала Тина, сердито отбросив планшет. — Тоже мне, поддержка!

Не в силах уснуть от нахлынувших мыслей и лёгкой жалости к себе, она осторожно спустилась в кухню. И в темноте неожиданно обнаружила отца. Он сидел один, подсвечивая себе лишь телефоном, и пил свой любимый виски.

— Последняя бутылка, — хрипло заметил он и грустно улыбнулся. — Я берёг её на подходящий случай. Вот, наверно, он и наступил. Только с иными оттенками.

Тина достала из холодильника газировку и села рядом с отцом. Они помолчали, жадно глотнув каждый свой напиток, а потом отец извинился, что нагрубил ей — впервые в жизни, пожалуй.

— Понимаешь, — вздохнул он, разглядывая опустевший бокал, — мне хотелось, чтобы наша семья ни в чём никогда не нуждалась, и я всегда охотно потакал капризам своей единственной любимой дочери.

— Я не капризная, — буркнула Тина.

— Я знаю, и очень рад, что ты выросла такой славной и понимающей. Мы выберемся, ты мне веришь? — она молча кивнула. — Ну, вот и хорошо. Пока что нам придётся потерпеть, Тина. Через месяц мы переедем, а пока попробуем жить экономно. Только прошу тебя, не говори пока о нашем бедственном положении — ни подругам, ни знакомым — никому. Я стараюсь найти поддержку.

Тина порадовалась, что не успела поплакаться Пашке или, как те девицы в блогах, пожалиться всей общественности. Хотя, что уж скрывать, ей хотелось. Ну что же, зато теперь она постарается вести себя, как ни в чём не бывало. А угостить её в кафе вкусняшкой сможет и Пашка. С таким настроем Тина отправилась спать и перед сном, глядя в тёмный потолок, мысленно обратилась к тому, кто наблюдал за всеми сверху. Как ни глупо это звучало, но она попросила ЕГО о помощи: поддержать отца в трудной ситуации. А уж у неё хватит сил и терпения вынести некоторые неудобства.

Так и случилось: ей и в самом деле достало сил не срываться по пустякам, ничем не выдать свою тоску по прежней жизни, и даже удалось скрыть от Пашки их бедственное положение. А вскоре явилась и поддержка — через месяц, когда семейство практически сидело на чемоданах.

Хмурым осенним днём Тина возвращалась домой после учёбы и решила сэкономить, поехав на автобусе. Целый час поездки в переполненном салоне взвинтил её, как пружину, и она отчаянно сдерживалась, чтобы не сорваться на домашних. Возвращаясь с остановки сердитой и помятой, она неожиданно увидела припаркованную у ворот дома блестящую машину. Подошла ближе и ахнула — «Бентли». Красавец шоколадного цвета. Новенький, гордый, без единого пятнышка грязи на всей поверхности кузова — будто не по дороге ехал, а прилетел по воздуху. Тина с интересом глянула на своё отражение в стекле и горько усмехнулась — ну и потрёпанная же!

И тут ворота открылись, и вышел отец в сопровождении неизвестного молодого человека. Они заметили Тину, и отец тут же поспешил её представить. Молодой человек не стал снимать солнечные очки, с улыбкой глянул на девушку и учтиво кивнул. И даже рта не раскрыл, чтоб поприветствовать.

— Здрасте! — небрежно бросила Тина, моментом потеряв интерес к заносчивому снобу, и гордо протопала мимо.

Отец, похоже, слегка растерялся и попытался загладить неловкую ситуацию, но гость его остановил и успокоил — да так тихо и как-то сипло, что Тина едва уловила слово «нормально».

«Болеет», — без жалости отметила она, сама не понимая, чем ей так не угодил молодой человек. Может, потому что он мажор? Да сразу видно, что парень крутой не по собственным заслугам. Наверно, ему папочка помог и машину купить.

«А ты чем лучше?» — резанула совесть, напомнив, как Тина с лёгкостью тратила отцовские деньги.

«Я была маленькой и глупой», — парировала она и отвлечённо присмотрелась к гостю.

Высокий дрыщ в хорошем дорогом костюме от кутюр. На шее — шикарный галстук, а уж очки, наверно, с позолотой. Ну, как есть — богатенький надменный гусь! Наверняка, приехал пожалеть их.

И тут совесть Тины снова возмущённо уколола: «А если он приехал вам помочь? А ты о нём уже и мнение составила!»

Тина виновато прикусила язычок и успокоила беспокойную совесть тем, что ещё ничем не проявила к незнакомцу агрессии или неприязни. Даже поздоровалась. И когда он двинулся к своей шикарной машине, открыл дверцу и вдруг оглянулся на Тину, она одарила его приятной улыбкой и даже помахала. Молодой человек так же сухо кивнул и забрался в салон. «Бентли» мягко тронулся и почти беззвучно поплыл по дороге, а Тина не сдержалась от восторга — какая красивая, всё-таки, машина.

А потом она узнала его полные инициалы — Руслан Семёнович Крак.

— Как? — переспросила с насмешкой Тина. — Кряк? Ах, Крак! Ну и фамилия! Как будто что-то раздавили. Или кого-то. Ну и? Что за гусь?

Отец высказался коротко: мужчина обещал помочь — если не спасти бизнес, то хотя бы разрешить финансовый вопрос. Завтра он приедет к обеду и хочет познакомиться со всем семейством. А также объявить о своих продвижениях в их деле.

«Вот и познакомимся», — решила Тина и отправилась к себе — пожалиться Пашке. Вот, мол, как ужасно ездить на автобусе. Первый опыт был отвратным.

— А почему ты не поехала на машине? — удивился Пашка, и Тина тут же прикусила язычок.

Эх, не хотелось, но пришлось рассказать об их семейных проблемах. Узнав горькую правду, Пашка тяжко вздохнул.

— Что ж ты раньше не сказала? — усмехнулся он. — На автобусе поехала! Да я бы мог подвозить тебя до школы. Теперь можешь на меня рассчитывать.

— Ты мой хороший! — мурлыкнула она, посылая в трубку поцелуи. — Но мы скоро выберемся: папа нашёл богатенького молодца на дорогущей тачке. Похоже, он нам поможет. Может, денег займёт.

И на следующий день полным ходом прошли приготовления к обеду и к встрече дорогого гостя. Мама побывала у парикмахера и заказала в ресторане превосходные блюда. Отец тоже подстриг усики и побрился, прибрал в гостиной, как мог, и даже пропылесосил дорожки от крыльца до ворот. Петли на них были смазаны — ведь гость загонит машину во двор, а не бросит на улице. В общем, не смотря на приближающийся крах, супруги не желали ударить перед гостем в грязь лицом. И Тину попросили нарядиться и быть приветливой с молодым человеком.

— А сколько ему хотя бы лет? — осведомилась она. — И чё он так сипит?

Оказалось, двадцать один, а голос потерял из-за простуды.

«Надеюсь, он не заразен», хмыкнула Тина и настроила себя, что будет учтивой и приветливой, как и положено с «дорогим» благодетелем.

Красавец «Бентли» подъехал к часу, а спустя пятнадцать минут в гостиной сидел долгожданный гость. На сей раз без очков, так что Тина смогла спокойно разглядеть его узкое лицо с ровным носом, миндалевидными глазами и с длинными, как у девчонки, ресницами. Зеленоглазый шатен. Уловив взгляд девушки, молодой человек бесцеремонно оглядел её снизу вверх, оценивая длинные стройные ножки, талию, и небольшую грудь. А потом уже и на лицо взглянул. Да с таким довольством, что Тина едва сдержалась, чтобы не показать ему средний палец. Вместо этого она гордо фыркнула и села в кресло подле отца.

И началось чаепитие, во время которого отец Тины и господин Крак негромко обсуждали свои финансовые дела. Не громко, потому что Руслан Семёнович всё ещё сипел и иногда покашливал. Мама то и дело интересовалась — не подлить ли гостю чаю, или спрашивала — как ему пирог её собственного приготовления? Руслан отвечал сдержанно и добавки не просил. А потом у отца вдруг зазвонил телефон и, извинившись, он ушёл в кабинет. Мама же спохватилась, что пора накрывать стол для обеда, и ускользнула в столовую. Господин Крак и Тина остались одни в гостиной, в лёгкой тишине, нарушаемой только тиканьем больших настенных часов. И когда прошло минуты три, Тина поняла, что сидеть в молчании с гостем как-то не прилично.

— Могу ли я узнать род ваших занятий, господин Крак? — выдала она, нарочно используя старый стиль светской беседы, подсмотренный в фильмах.

Руслан Семёнович взял в руки чашку с чаем и с довольством воззрился на Тину.

— Конечно, можете, — сипло отозвался он. — Я занимаюсь недвижимостью.

— Риэлтор что ли?

Господин Крак едва не обжёгся чаем и быстро поставил чашку на стол.

— Что ж вы так реагируете? — усмехнулась Тина.

— Неожиданно прозвучало, — просипел в ответ Руслан. — Я продаю недвижимость, но не квартирами, а домами. А так же заправляю строительными компаниями, делаю инвестиции и…

— Поняла-поняла, — отмахнулась Тина, — можете не продолжать. Теперь ясно, откуда у вас такая машина. Вы, наверно, за городом живёте?

— Да, у меня небольшой особняк в соседнем с вами посёлке.

— Небольшой? — уточнила Тина и уловила лёгкое смущение гостя. Он откашлялся, отхлебнул чаю и пояснил:

— Да, на втором этаже только одна комната и… что-то вроде кладовой. Но зато с балкона открывается чудесный вид на сосновый бор.

— Вы любитель тишины и природы? — не унималась Тина, изо всех сил стараясь проявлять искренний интерес к гостю.

— Не совсем, — опять смутился Руслан. — Любоваться лесом я предпочитаю издали, с балкона или из окна машины. А тишину, чаще всего, разгоняю музыкой.

Последняя фраза невольно заставила Тину оживиться — наконец-то, у них нашлась общая тема.

— И что вам нравится? — бодро спросила она.

— Разное, по настроению. А вам?

— Наверно, так же, но в последнее время меня прёт от техно. Неоновый свет клубных вывесок. Танцпол с офигенным освещением. Спускаешься, и с ходу погружаешься в волну звука и света. Голова улетает, и хочется двигаться, двигаться.

— Вам нравится танцевать? — мягко улыбнулся господин Крак.

Тина гордо вздёрнула носик.

— Да, очень, — заметила она и с важным видом добавила: — Между прочим, в детстве я училась в школе танцев — классика, ретро и обязательные народные. Но потом я всё забросила. Однако память тела не пропьёшь. И когда я появляюсь в клубе, то часто всех поражаю. Мне это нравится. А вы умеете танцевать?

— Немного, — признался Руслан, опуская взгляд в чашку.

«Какой интересный и развёрнутый ответ!» — с досадойфыркнула Тина и с тоской оглянулась на дверь.

Родители, как назло, затихли и потерялись в своих «норах», а это значит, что ей самой придётся развлекать гостя. И чтобы замять очередную паузу, она спросила первое, что пришло в голову:

— А скажите, господин Крак, откуда у вас такая странная фамилия? Это что-то еврейское?

— Похоже, согласен, — кивнул Руслан, — но всё-таки Франция будет ближе. Мой отец был французом, и когда мне оформляли документы, нарочно убрали окончание — сель. По некоторым причинам. Так что — Краксель превратился в Крака.

«Ух ты!», подумала Тина и не удержалась от вопроса:

— А что за причины? Ваш отец — шпион?

Руслан тихо засмеялся, и что удивительно — так приятно, без сипения.

— Нет, всё намного проще, — заметил он, одарив Тину хитрым взглядом. — Мои родители расстались, и мать уехала в Россию, а отец остался на родине. И чтобы не возникало лишних вопросов, мои документы подправили — фамилию и отчество. Но опять же, слегка — отца звали Саймон. Так что, он недалеко ушёл от Семёна.

— А зачем такие сложности? — хмыкнула Тина.

— Ну, матери пришлось скрыть своё прошлое. Непростые были времена.

«Что за времена такие?», нахмурилась Тина, но решила, что не стоит углубляться в дебри и быстро сменила тему.

— А как вас называли в детстве? Ну, сокращённо-ласкательно? Меня вот родители зовут Тина, хотя я Валентина. А вас? Наверно, Руся?

Чашка с чаем застыла в его руке, а по губам скользнула удивлённая улыбка. Наконец, собравшись, господин Крак отставил чашку, чтобы снова не обжечься, и сипло, но уверено выдал:

— Нет, для всех я был Руслан. А Руся — так в детстве звали мою кошку.

— Значит, вы с ней были тёзки, — хохотнула Тина.

— С кошкой? — удивился он, но чуть подумал и усмехнулся: — Ну, выходит так.

— Да ладно, не смущайтесь, господин Крак. Я уважаю парней, которые держат котов или кошек. А то же принято считать, что настоящему мужику нужно держать бойцовую собаку или табун лошадей. Это превращает его в мачо.

— Я сейчас никого не держу — некогда заботиться, — сдержанно заметил гость и добавил: — И прошу вас, Валентина, зовите меня Руслан. Пожалуйста. Мне будет приятно.

— Хорошо, если представится случай позвать, так и окликну.

На его лице и в глазах явно промелькнуло разочарование, и Тина поняла, что гость, похоже, ожидал от неё встречного шага: мол, и она ему позволит называть себя Тиной.

«Обойдёшься, гусь!», мысленно фыркнула она и решительно поднялась, надеясь оставить Крака в гордом одиночестве. Мол, она и так составила ему компанию, достаточно узнала — ну и хватит.

Но улизнуть не получилось: на пороге Тина наткнулась на довольных родителей и тут же была приглашена — вместе с дорогим гостем, конечно, — обедать в их уютную столовую. За столом господин Крак спокойно вёл лёгкую беседу с хозяевами дома и иногда посматривал на заскучавшую Тину. Не сдержавшись, она незаметно от родителей показала ему язык, поскучала ещё немного, а потом сообщила всем, что уходит. Мол, она сыта (по горло) и хочет немного отдохнуть и почитать.

— Какой жанр предпочитаете? — просипел ей вслед Руслан. — У меня в особняке огромная библиотека.

— Детективы, — бойко отозвалась Тина, вынула из кармана телефон и показала гостю. — Спорим, моя библиотека больше вашей.

— Уверен, она превышает мою, но в ней нет тех авторов, что хранятся у меня.

— Ну и ладно, — вздёрнула носик Тина и поспешила к лестнице на второй этаж. — Всем пока!

Конечно, она не стала читать, а уткнулась в телефон, без интереса листая новости в сетях. Её мысли невольно отвлекались на странного гостя. Вот интересно, где отец нашёл этого скромнягу? Понятно, если бы Крак был адвокатом, а то крутой застройщик или как сейчас модно говорить девелопер. Чем он им поможет? Даст денег перекрыть долги? Это значит, что отец будет должен уже ему, а это ничуть не лучше. Им всё равно придётся экономить и жить по-новому, но зато они не переедут в дедов дом. Хоть какой-то плюс: ведь Тина с трудом представляла свою жизнь в шумном, дымном городе. То ли дело их уютный, милый особняк на чистом воздухе, вдали от пыли и толпы.

От мыслей отвлёк заглянувший в комнату отец и попросил проводить гостя.

— Это обязательно? — скривилась Тина.

— Так надо, моя девочка, — мягко улыбнулся он. — Прошу тебя.

Пришлось спускаться, но из вредности она дотопала до входа в прихожую и небрежно опёрлась о косяк, наблюдая, как гость облачается в дорогое пальто. Почувствовав её взгляд, господин Крак повернулся и одарил Тину странной улыбкой. В ней читалось довольство и, пожалуй, таинственный триумф. Но через миг всё испарилось, и на лицо Крака вернулась приторная галантность. С ней Руслан и подплыл к скучающей у входа Тине и деликатно поцеловал её кисть.

— Всего доброго, Валентина! — прохрипел он, изо всех сил стараясь не сипеть, чем вызвал у неё насмешку.

— И вам всего хорошего, Рус… лан! — коварная буква уже готовилась слететь с языка, и Тина нарочно подразнила гостя, наблюдая за его реакцией. Он мило улыбался, не отпуская её руку, и даже поклонился, прощаясь.

«Да вали ты уже, гусь!», подумала про себя Тина, быстро выудив пальчики из его тёплой ладони.

И гость свалил.

А вечером они втроём собрались в столовой за ужином. Тина ожидала, что ей выскажут за неучтивость по отношению к будущему благодетелю, но родители подозрительно молчали. Нет, они общались, конечно, но ни словом не упрекнули дочь за неуважительное поведение. Отец выглядел наделано спокойным и довольным, рассказывая, как они с Краком просчитали все дальнейшие ходы и верно распределили сумму. Мать тоже лучилась видимым довольством, но нет-нет да поглядывала на дочь.

— И какую сумму он тебе дал? — наконец поинтересовалась Тина. — Ну, если не секрет.

— Три миллиона, — крякнув, выдал отец.

— Ого! — присвистнула Тина. — И сколько мы с ним будем рассчитываться? До моей пенсии?

Родители переглянулись, отец снова крякнул и смущённо признался:

— Господин Крак сделал нам выгодное предложение, в результате которого возвращать деньги не нужно.

— И какое же? — хмыкнула Тина.

Родители опять переглянулись, и мать кивнула, словно предлагая отцу озвучить ответ. И он прозвучал:

— Господин Крак пожелал взять тебя в жёны.

— Чего? — не поверила своим ушам Тина.

Отец откашлялся, взял себя в руки и твёрдо повторил:

— Ты выйдешь за него замуж.

И в этот момент Тина впервые в жизни поняла, что значит — потерять дар речи.

Наконец, совладав с собой, она в наступившей тишине спокойно прожевала печенье, чтоб не подавиться, запила соком и, поставив стакан, взглянула на родителей. По их лицам трудно было хоть что-то понять. С одной стороны, они могли нарочно напрячься, ожидая её бурной реакции, а потом рассмеяться и выдать всё за шутку. А с другой… кто их поймёт?!

— Вы серьёзно? — осведомилась Тина, по очереди глядя на отца и мать. — Скажите, что вы пошутили, а то мне будет обидно, что вы… ну… продали меня за три лимона.

— Мы тебя не продали, Валентина, — с наделанной строгостью заметил отец, отводя взгляд. — Однако, как ты верно заметила, нам очень долго придётся отдавать долг господину Краку. А я ещё планировал поднять свой бизнес, и твоя мама станет мне отличным партнёром и помощником, которому я буду полностью доверять.

— А меня вы сплавите Краку, да?! — возмутилась Тина и обиженно выдала: — А я не хочу за него замуж! Так нечестно! Мне… мне ещё только семнадцать!

— Через шесть месяцев будет уже восемнадцать, — уверенно заметил отец, словно заранее подсчитал.

— И Руслан Семёнович хочет подать заявление, а после совершить таинство с венчанием в церкви, — мягко, словно надеясь вдохновить дочь, подхватила мать. Однако Тину, наконец, «прорвало».

— Да вы совсем рехнулись! — от закипевшей злости она отшвырнула ногой стул, заставив мать вздрогнуть и схватиться за сердце. Но это её не остановило. — Я что вам — вещь? Захотели — продали? Или сдали в залог безвозмездно?!

И от того, как скорбно и сдержанно молчал отец, у Тины выступили слёзы и к горлу подступил спазм.

— Да вы бездушные! — прохрипела она, откашлявшись. — Продажные! Вам деньги важнее, чем родная дочь! Ненавижу вас! Я умру, но не выйду за этого Кряка!

— Выйдешь! — сорвался отец, хлопнув по столу рукой. — Брак выгодный по всем статьям, да и жених завидный. Мы столько для тебя сделали, что…

— Ах, вот как! — гневно перебила Тина. — Я теперь должна вам за всё отплатить?

— Нет, Тиночка, — подскочила мать, пытаясь обнять её и успокоить. — Никто с тебя не спрашивает, но эта маленькая жертва…

— Как баран на заклание, да? Во имя вашего блага! — вскинулась Тина, но грохот посуды заставил её вздрогнуть и остановиться.

— Не смей так говорить! — вскричал отец. — Иди к себе, остынь и всё обдумай.

— Да пошли вы!

И Тина вырвалась из объятий матери. Хлопнув дверью, она вылетела из столовой и закрылась в своей комнате. Первой мыслью стала идея немедленно сбежать из дома и обломать родителей и Крака с их дурацким договором. Она кинулась к шкафу, побросав в рюкзачок самое необходимое — бельё и пару сменной одежды.

«Куда пойду? Да к Ольге! — быстро одеваясь, думала Тина, но потом прикинула, что повёрнутая на замужестве подруга не поймёт и не оценит её строптивости. Так и слышались её слова: — «Ой, да ты дура, Тинка! Что теряешься? Да я бы… ой!»

— Тьфу! — в сердцах плюнула Тина, подхватывая любимую пару мокасин — самое то в осеннюю слякоть. Ещё неизвестно, как и сколько ей придётся скитаться по городу. Скитаться? От глубины и горечи простого слова в душе всё сжалось и похолодело. Слёзы снова навернулись на глаза, и Тина прикусила губку, чтоб не разреветься. А потом пришла спасительная мысль: ведь есть же Пашка! Она пойдёт к нему и всё расскажет, и поплачется на его крепкой и сильной груди. Вдвоём они что-нибудь придумают.

Глава 4

Подхватив рюкзачок, Тина тихо открыла дверь, на цыпочках прошла по коридору, но на лестнице столкнулась с матерью. Та сразу потянула к ней руки, прося прощения. А потом утешала и — как гнусно! — увещевала дочь, что и так в жизни бывает: мол, стерпится-слюбится.

— Не надо мне такого счастья! — огрызнулась Тина, отцепившись от её рук. — У меня уже есть жених, и он поможет мне с деньгами. Я сама откуплюсь от вашего Крака, понятно?! А вы… вы… я вам этого не прощу! Пусти меня!

Вырвавшись, она выбежала в прихожую, с грохотом хлопнула входной дверью и нырнула в прохладный осенний вечер. Бежать по дороге долго не пришлось, ибо за ней не бросились в погоню. Тина уверенно обулась, удобно повесила рюкзак и побрела по пустынной дороге. Через несколько минут она с горечью пожалела, что не захватила любимую курточку и, обхватив себя руками, бодрила себя мыслью, что всё выдержит и одолеет путь до дома Пашки. А ещё лучше — позвонить ему, и пусть он приедет на своём мотоцикле и заберёт её.

Но в этот день словно всё на свете было против Тины: телефон отказывался ловить сеть и отчаянно сигналил, что батарейка уже на исходе. Но мало того, на развилке дорог она вдруг поняла, что не помнит, в какую сторону поворачивать к Пашкиному особняку: они всегда ездили туда на машине, и Тина не смотрела на дорогу. Растерянно потоптавшись, она отчаянно заставляла себя мыслить трезво и разумно. И самыми подходящими оказались два варианта: вернуться домой или пройти пару километров до заправки, где можно было зарядить телефон и выпить горячего кофе. Первый вариант Тина сразу откинула и гордо поплелась на заправку. Однако вскоре её зубы застучали от холода, а от гордости и следа не осталось. И когда под ноги ударил яркий свет фар, а за спиной раздался шум авто, Тина радостно обернулась и махнула рукой. Перед ней остановилась одна из их оставшихся двух машин, а за рулём сидел отец. Он без слов выскочил, закутал дочь в свою тёплую куртку и усадил в салон. Тина не сопротивлялась.

Дома мать напоила её согревающим лекарственным настоем, проводила в комнату и укутала в одеяло.

— Валечка, милая, — робко заметила она. — Что же ты не сказала, что у тебя есть молодой человек? И кто же он?

Объяснять не хотелось, но мать гладила её по плечам и ждала ответа.

— Хорошо, — сдалась Тина, — я скажу. Это Пашка Зорин, мой друг детства. Мы любим друг друга, и я стану его женой. А вы можете лизать своему Краку…

— Тиночка, — ласково перебила мать, — не надо так.

— А как?! — огрызнулась она. — Вы меня ему продали! Вам же надо три миллиона возвращать. Но не за счёт меня, вы поняли?! Я вам не вещь! И я найду вам эти деньги! Сама!

Мать ничего не ответила, вздохнула и тихо вышла из комнаты дочери. А Тина долго злилась, тихо плакала и снова злилась. Так и не поняла, как уснула, и в итоге, проснулась довольно поздно. Поскольку учёбу она благополучно проспала, то решила никуда не ехать, а назначить встречу с Пашкой. Нужно было всё ему рассказать и… да, снова провести проверку его чувствам. Готов ли он пойти на что угодно ради любимой. И первым доказательством стало то, что Пашка бросил всё и тут же примчался в назначенное место. На душе у Тины потеплело, и даже слёзы выступили на глаза, когда она увидела своего большого, крепкого друга. Невольно расплакавшись, она приникла к его груди, и они некоторое время сидели обнявшись. Пашка хмурился, тревожно спрашивал о причине её слез, но не торопил с ответом, жалея подругу, как маленькую.

— Ой, Паш, — всхлипнула Тина, наконец, выплакав обиженный прорыв, — у меня такая каша в голове. А ещё мне очень больно от предательства.

— А кто тебя предал? — желваки на лице Пашки так и заходили ходуном. — Скажи, я ему морду набью!

— Ага, твой пыл увянет, как только ты узнаешь о моих предателях.

— О ком ты?

— О своих родителях, — решительность друга спала, как она и думала, однако Тина пояснила: — Они поступили подло, не учитывая мои интересы. Но их подтолкнули к этому, понимаешь? Один богатенький гад! У-у, скотина сипилявая! Ох, Паш! Мне вчера даже жить расхотелось.

Пашка встревожено обнял подругу, нежно целовал её и успокаивал, предлагая прогнать плохие мысли. Вдвоём они направились в парк и, уединившись под сенью деревьев, присели на скамью. Тут Тина и рассказала другу об условии господина Крака.

— Я тебя ему не отдам! — сжал кулаки Пашка, за что получил благодарный поцелуй.

— Надо где-то найти три миллиона, — вздохнула Тина.

Большой друг задумался, видимо, прокручивая в голове все возможные варианты.

— Знаешь, — заметил он вскоре, — отец с рождения открыл мне валютный счёт и говорил, что с каждым годом подкидывал туда деньги. Правда, я смогу их снять только по достижении двадцати одного года. Но если поговорить с отцом, объяснить ситуацию…

— Нет, — перебила Тина, — не надо ему ничего рассказывать о проблеме и сделке моего отца.

— Да я и не хотел. Можно найти и другую причину, — оправдался Пашка. — Однако там, боюсь, не будет нужной суммы. Но я могу продать свой «Харлей».

— А я, — подхватила Тина, — заложу что-нибудь из своих драгоценных запасов — дарили много и часто. Надеюсь, родители не сунули нос в мою шкатулку. А ещё… может, поговорить с бабушкой о квартире деда? Она точно потянет на пару лимонов.

Зарядившись надеждой, друзья отправились по домам и договорились созваниваться. И первой на связь вышла Тина, сообщив, что её шкатулка заметно опустела — видно, ещё раньше мать тайно заложила или продала украшения дочери. Снова она злилась на родителей за их секреты и подлые договоры, а Пашка терпеливо слушал и сопел в трубку. Потом признался, что отец уже снял половину с его счёта на нужды своей фирмы, ну и… грубо отказал ему, даже не пожелав выслушать ситуацию. Мол, сын всегда может попросить денег, но пока ещё не готов правильно распорядиться такой огромной суммой.

Осталась надежда на квартиру дедушки и Пашкин мотоцикл. С тем друзья и попрощались до следующего дня. А пока не закончился этот, Тине пришлось снова лицезреть господина Крака. Этот гад, эта хитрая морда нагло подъехал к их особняку на своём дорогущем «Бентли» и припарковался у ворот. Конечно, родители его приняли, но как только Руслан Семёнович столкнулся взглядом с Тиной, то сразу всё понял. Глянув на отца, он сдержанно откашлялся, просипел приветствие и улыбнулся Тине. В ответ девушка презрительно усмехнулась и показала ему средний палец. Мол, мы тебя «умоем»! Видеть его, и слушать противное сипение не было никакого желания, и Тина гордо закрылась в своей комнате. Однако в момент, когда она тихонько пробиралась мимо гостиной, до неё долетела ужасная новость: долг отца считался не в рублях, а в долларах.

Застыв на полпути, девушка прислонилась к стене и горестно закрыла глаза.

«Три миллиона долларов! — мысленно простонала она. — В рублях это убийственная сумма! Где, где нам взять такие деньги?»

И как назло, господин Крак зачем-то вышел из гостиной и наткнулся на потерянную Тину. Замер, словно разглядывая, и невольно заставил девушку открыть глаза.

— Уйдите! — прошипела она. — Я не хочу вас видеть!

— Я помешал? — сипло осведомился Руслан, и Тина поморщилась.

— Молчите! Я не хочу слышать ваш противный сиплый голос.

— Противный? — Он на миг задумался, вздохнул и откашлялся. Сипение никуда не делось, и он упрямо продолжил: — По вашему виду я понимаю, какого вы мнения о моём предложении.

Тина терпеливо сжала зубы и поклялась себе не отвечать и, в конце концов, заставить наглеца убраться по своим делам. А он не торопился.

— Вы, конечно же, думаете, что я поступаю гадко и мерзко, — заметил он, тоже прислонившись к стене чуть в стороне от Тины. При желании она могла бы дотянуться и поцарапать ему лицо, но не спешила. А Руслан продолжал: — С одной стороны да, мой поступок выказывает во мне ловкого дельца, желающего получить сокровище быстро и без проволочек. Но есть и другая сторона, которая вполне меня оправдывает.

— И какая же? — не выдержала Тина, стараясь вложить в голос и взгляд всю злость, что в ней кипела.

— Вы мне очень нравитесь, Валентина. Со слов вашего отца я создал себе чудесный образ, а наяву, когда увидел вас впервые, сразу понял — вы ещё прекраснее. Я влюбился и решил, что вы должны быть моей.

Тина вспыхнула и едва сдержалась от желания смачно его обругать.

— А мне плевать, что вы там решили! — зашипела она в ответ. — Закатайте губу, господин Кряк! Я не буду вашей!

— Как вы сказали? — слегка обиженно вопросил он.

— Кряк! — зло обрубила Тина и сердито двинулась прочь.

«Надо же! — думала она уже в комнате. — Влюбился он! Да мне плевать! В следующий раз я ему прямо скажу, как он мне противен!»

А позже Тина сообщила Пашке неприятные известия о новой сумме. И его пыл заметно поубавился. После разговора он сидел мрачный и молча сжимал в руке эспандер. Словно хотел раздавить подступившие проблемы, но пока не знал — как. Почувствовав его настроение и заметный упадок, Тина тоже сникла и погрустнела.

— Значит, у меня нет выхода, — поникшим голосом заметила она. — Я стану госпожой Кряк. Единственно, что мне останется, пожить с ним немного, а потом развестись. Или довести его до того, что он сам попросит о разводе. Например, когда узнает о моих изменах. С тобой.

Пашка насупился, засопел сердито, а потом выдал:

— Нет, я так не хочу. Надо поговорить с отцом. Он должен что-нибудь сделать.

В ответ Тина покачала головой.

— С чего он должен? — грустно заметила она.

И Пашка словно загорелся, объясняя ей, что как только отец узнает о его любви и о проблемах Тины, а тем более, о гадком поступке этого Крака, он сразу пойдёт им навстречу.

— Не уверена, что твоему отцу стоит что-то рассказывать, — хмуро заметила она. — Тем более что главными здесь являются, всё же, проблемы моего отца. Не надо его позорить перед чужими людьми. Я хоть и сердита на него, но не хочу, чтобы в свете полоскали нашеимя. И моё — в первую очередь. Лучше мы узнаем, кто такой этот Крак. Надо найти о нём информацию, а после — надавить на его слабое место.

— Точно, — подхватил Пашка. — Посмотрим, что для него важнее: брак на тебе или репутация. Не верю, что у такого прощелыги всё чистенько и гладко, и мы найдём, за что зацепиться.

— И будем шантажировать его, — кивнула Тина. — Пусть отказывается от брака со мной и требует долг деньгами. Вернём. А пока давай займёмся информацией. Я попрошу отца рассказать о Краке, о его работе, а ты должен найти кого-нибудь, кто может тайно вычислить владельца машины, — она достала телефон и переслала Пашке номер «Бентли».

— Сделаем! — кивнул он радостно. — У меня как раз есть нужный человек.

На поиски ушло две недели. Им пришлось потратиться на работу хакера, но оно того стоило: у них был адрес особняка Крака, его телефон и сайт одной строительной компании, где мелькало его имя. А вот владельцем машины оказалась некая дама, которая, возможно, приходилась Краку родственницей или ещё кем. Тина смотрела на эти «сокровища» и… не представляла, что со всем этим делать. «Поход» на сайт компании вряд ли чем-то им поможет. От телефона пока толку нет, и осталось только пробраться в дом Руслана и поискать там… что?

— Мне надо подумать, с чего начать, — заметила Тина, пытаясь успокоить Пашку, а заодно и себя. — Ещё созвонимся.

А дома её ожидала очередная встреча с Русланом.

В этот вечер он просто излучал довольное сияние и смотрел на Тину с явными хитринками в глазах. На миг ей вдруг показалось, что противный «суженый» каким-то образом узнал об их тайных подкопах. А потом за столом было торжественно объявлено, что господин Крак приглашает их семью в чудесный ресторан его родственника — типа, ответный жест гостеприимства.

«А что же не к себе домой?», злорадно подумала Тина, но Руслан словно угадал её мысли.

— Я бы пригласил вас к себе, — заметил он, хитро глянув на «суженую», — но в моём доме сейчас идёт ремонт. Я там почти не бываю. Готовлю его к переменам.

Тина сжала губы, понимая, куда он клонит.

«Всё, с меня хватит!», подумала она и, с трудом удержавшись от грубости, попрощалась с родителями и вышла из-за стола.

— Вы принимаете моё приглашение? — спросил напоследок Крак.

— Да! — не обернувшись, бросила Тина.

— Тогда в среду я пришлю за вами машину.

«Ага, у нас в запасе три дня», отметила она и закрылась в своей комнате.

В субботу славная троица — Тина, Пашка и его «рукастый» друг Серёга оказались в загородном посёлке, где проживал навязчивый жених. Приехали по одному и в разное время, чтобы не привлекать внимания, и старались не встречаться. Тина зашла в магазинчик, погуляла по рынку и осела в кафе. По их расчетам Серёга в это время должен был побывать у дома Крака и проверить замки и наличие людей. Поскольку был выходной, то ремонтная бригада отдыхала, о чём Серёга и сообщил напарникам. Он изучил ворота под видом гостя, позвонил и, пока ждал отклика, поискал входные камеры. К счастью, их не оказалось. Руки у Серёги росли откуда надо (потому и взяли «на дело»), и когда стемнело, он первым появился у ворот и легко вскрыл замок. Потом туда подтянулся Пашка, а чуть позже и Тина. Все трое быстро огляделись. Серёга осмотрел входную дверь и радостно сообщил, что она простая, как в городских квартирах. И сигнализация, что висела у входа, тоже оказалась не сложной: рассмотрев её, Серёга заверил напарников, что сможет без труда с ней разобраться. Что и сделал через несколько минут. И вот троица проникла в дом.

Собственно, как и сказал Руслан, в особняке полным ходом шёл ремонт: в пустой прихожей пол был застелен целлофаном и газетами, у входа в гостиную стояли инструменты, вёдра и прочая ремонтная утварь, а в самом зале всё было укрыто и сдвинуто. Тина прошла туда первой и для начала опустила на всех окнах жалюзи, а потом со спокойной совестью включила фонарик.

— Я осмотрю здесь, — кивнула она на шкаф и прикрытый стол, — а вы займитесь диваном и креслами. Нам нужна любая мелочь: фото, записки, женское нижнее бельё, что-нибудь забытое, брошенное.

Говорила она твёрдо, но самом деле по всему её телу прокатывались волны страха. Казалось, если что-то пойдёт не так, она сорвётся пулей и убежит, не ведая преград. Руки предательски дрожали, и чтобы отвлечься, Тина поскорее сунулась в шкаф. Ничего интересного там не нашлось: только одежда — рубашки, костюмы и брюки. Однако аромат от них исходил такой тонкий и притягательный, что захотелось вдохнуть его глубже. Тина выудила с вешалки рубашку и понюхала ворот.

«Странный парфюм, — подумала она, — где-то я такой уже встречала. Наверно, дорогущий бренд»

Однако она отвлекалась на ненужные вещи и напомнила себе, что нужно не рубашки нюхать, а искать компромат. А в шкафу стоило в первую очередь обшарить все карманы. Но там, увы, ничего не нашлось. В столе же у Крака царил идеальный порядок и чистота: ни одной бумажки, записки или обрывка хоть чего-нибудь полезного — только книги. В их недрах тоже было пусто.

Тина совладала с нахлынувшей досадой, подавила холодящее чувство преступницы и пошла бродить по комнатам. Слушая эхо своих шагов, она поднялась на второй этаж и, как и сказал Руслан, нашла одну комнату и кладовую. Там, похоже, не планировалось затевать ремонт, или его отложили на время, оставив всё нетронутым. Тина обнаружила широкую кровать со скромным однотонным покрывалом, и рядом — тумбочку на пару полок. Внутри оказались опять же книги и непримечательные мужские принадлежности. А вот в кладовой Тина с радостью увидела смотанные бечёвкой коробки, всякий хлам и старый комод. Но, к сожалению, под картоном скрывалась та самая библиотека, которой недавно хвастался Крак. А вот комод… в одной из его полок нашёлся толстый альбом фотографий — старых, чёрно-белых, ещё на фотобумаге. И с одной стороны, ничего особенного не было в незнакомых лицах людей, но на одной фотографии сидел довольный черноволосый мальчишка лет восьми и прижимал к себе милую пушистую кошку. На обороте оказалась надпись «Мои Руськи. 1947 г.»

— Кошка Руся! — вспомнила Тина и присмотрелась к мальчику: да, он был похож на повзрослевшего господина Крака. Но озадачила древность фотографии — с момента съёмки прошло шестьдесят лет. Нет, это был какой-то другой Руся. Мало ли, вдруг в их семействе популярно имя Руслан.

Сунув снимок обратно в альбом, Тина ещё раз оглядела кладовую, на миг зацепилась взглядом за старый мотоциклетный шлем с разбитым «забралом» и нахмурилась, припомнив, что когда-то уже видела похожий. Очень-очень давно, что сейчас и не вспомнишь. Хмыкнув, Тина собралась спуститься к сообщникам, как вдруг услышала:

— Валька! — негромко крикнул Серёга, а следом раздался такой же не громкий голос Пашки:

— Цыц! Она не Валька! — и тут же: — Эй, Тина! Шухер! Беги сюда, скорее! Только не шуми!

Она уже хотела сбежать по лестнице, но услышав предупреждение, перешла на осторожный шаг. Спустившись, испуганно подкралась к другу.

— Что случилось? — прошептала она.

Пашка кивнул на окна, на которых ярко играли сине-красные отблески «мигалки».

— Охрана приехала, — подсказал Пашка. — Похоже, у твоего приятеля хитрая сигнализация: впустить впустила, но не выпускает. А главное, беззвучная, зараза.

— Он не мой приятель! — огрызнулась Тина и быстро огляделась. — Надо найти другой выход.

Оказалось, что Серёга уже пробовал, как только услышал звук подъезжающей машины. Все двери оказались заперты, а на окнах крепкие стеклопакеты — так просто не разобьёшь. Незадачливые взломщики оказались в ловушке.

Тревожно переглянувшись, парни, не сговариваясь, вооружились кто чем мог, подтолкнули перепуганную Тину и втроём укрылись за широким шкафом. В наступившей тишине казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет наружу. На всякий случай Тина зажала себе рот, чтобы дышать потише. И к её ужасу, за дверью послышались голоса.

«Сейчас охрана войдёт, и мы пропали!», горестно подумала она, приготовившись к самому худшему.

Однако до её слуха долетел сначала шум отъезжающей машины, а потом негромкий мурлыкающий звук. Следом что-то тихо щёлкнуло, и дверь открылась. Кто-то вошёл в дом, потоптался в прихожей и слегка откашлялся.

— Я знаю, что вы здесь, — просипел знакомый до боли голос. — Выходите и, пожалуйста, не махайте своим оружием — я ничего вам не сделаю.

Парни переглянулись, но не торопились выходить. И тогда Тина рискнула покинуть укрытие первой, виновато представ пред очи господина Крака. Он стоял недалеко от шкафа: высокий, в тёмном пальто и с длинной тростью-зонтиком в руке. Тина только глянула на него и опустила взгляд.

— Хотел бы сказать «доброй ночи», но не стану, — просипел господин Крак и холодно хмыкнул. — Итак, Валентина, где ваши сообщники?

— Там, — буркнула она, понимая, что скрывать напарников нет смысла, и указала на шкаф.

Руслан бросил взгляд на свой зонтик, отставил к стене и строго просипел:

— Выходите, парни. Вам пора по домам.

Пашка и Серёга неуверенно оставили укрытие и, встав рядом с Тиной, уставились на хозяина дома с гордым и не сломленным видом. Мол, они так просто не дадутся.

Руслан оглядел их, без слов велел избавиться от «оружия», а потом махнул рукой:

— Идите за мной.

— Сдадите нас охране? — пробурчал сквозь зубы Пашка.

Руслан оглянулся с торжествующей улыбкой.

— Нет. Охрана уехала. Я отвезу вас по домам.

Троица переглянулась, не веря своим ушам. Но через несколько минут, как только они покинули особняк и вышли на крыльцо, господин Крак по очереди нажал два брелка сигнализации — на дверях дома и на машине. Засветились фары припаркованного за воротами «Бентли», и он бесшумно завёлся.

— Охренеть! — выдохнул Серёга, а Пашка невольно ругнулся, но с ноткой явного восторга.

— Попрошу не выражаться! — просипел Руслан, двинулся к машине, а потом кивнул парням: — Вы двое — сядете сзади, а вы, Валентина…

— Я не поеду рядом с вами! — упёрлась она.

Ох, как же Крак коварно улыбнулся!

— А придётся, — бросил он и открыл переднюю дверцу.

Парни уже успели примоститься на заднем сиденье и с восторгом лапали руками всё, что попадалось им на глаза. Хозяин крутой тачки изредка поглядывал на них, но не одёргивал, молча выстаивая у открытой перед Тиной дверцей. И, судя по его спокойному уравновешенному виду, он мог стоять так хоть до самого утра — чисто из упрямства.

«Гадство!», сдалась Тина, забираясь на переднее кресло. И они поехали.

Глава 5

Всю дорогу она старалась не смотреть на Руслана, угрюмо глядя в окно и сердясь на оживлённую болтовню сообщников. Ну как же: парни впервые ехали на такой машине и, со знанием дела, с восторгом отмечали её качества и удобства. И они совсем не думали о том, что их поймали, и над их головами медленно, но верно сгущаются тучи. Тина же ощущала их приближение всем существом. От мыслей и представленных картин её слегка колотило. О, да! Господин Крак с видимым удовольствием передаст её родителям, напутствуя присматривать за беспокойной дочерью. Ну, наверно, он не скажет, что застал её в своём доме в компании незадачливых взломщиков, но что-нибудь неприглядное обязательно выдаст.

— Ваша остановка, — неожиданно просипел Руслан, глядя в лобовое зеркало на Серёгу. — Выходите, молодой человек. Дальше доберётесь сами.

Тина оглянулась на смутившегося парня: тот покорно кивнул, нехотя выбрался из салона и, вжав голову в плечи, побрёл по дороге. Оказалось, что господин Крак высадил его в трёх километрах от города — как гласила дорожная вывеска.

«Вот гад! Не мог подбросить ближе!» — возмутилась Тина и тревожно глянула на Пашку. Друг хмуро молчал, но уловив взгляд девушки, бодро улыбнулся: мол, всё будет хорошо, не дрейфь! Тина благодарно кивнула. Да, его поддержка была необходима ей, как воздух. Рядом с Пашкой было немного спокойней и не так тревожно.

А господин Крак, словно уловив их переглядки, терпеливо откашлялся и сипло выдал:

— Куда вас отвезти?

— К развилке, недалеко от заправки, — отозвалась Тина, но услышала:

— Не вас, Валентина, а вашего приятеля.

— Мы вместе доберёмся сами, — парировала она.

— Нет, — упрямо возвестил Руслан, — вас я отвезу домой.

Тина с трудом сдержала подступивший гнев и выдала:

— Зачем?

— Странный вопрос, — усмехнулся Крак и озвучил свои действия: — Значит, едем к заправке.

Сказано было тоном, не терпевшим возражений.

Чувствуя отчаяние, Тина протянула руку к Пашке и не отпускала всю дорогу, пока они не подъехали к ярко освещённой станции. Казалось, в салоне машины воздух накалился от напряжения, но все молчали, только обмениваясь взглядами. Господин Крак изредка поглядывал в лобовое зеркало, наблюдая прощание Тины и Пашки. А они держались за руки и смотрели друг на друга так, словно их насильно разлучали навсегда. Ну, со стороны, наверно, так и казалось. И когда прощание слегка затянулось, Руслан нетерпеливо кашлянул.

— Доброй ночи, молодой человек! — сухо заметил он.

Пашка с трудом отцепил от себя пальцы Тины и кивнул:

— Ты нормально доберёшься. Не надо выходить за мной, слышишь? Лучше позвони мне.

— Сразу, как приеду, — обещала она и долго смотрела на застывший у дороги знакомый силуэт. И как только он пропал из виду, скрывшись за ближайшим поворотом, Тина сердито надулась и уставилась в окно. Мол, не надейтесь, господин Кряк, я на вас ни разу не взгляну и тем более не стану с вами разговаривать.

Но Руслан, похоже, думал иначе. Оценив ситуацию, когда они наконец-то остались в машине вдвоём, он первым делом накинул на плечи Тине своё пальто. А в ответ на её горящий, полный ненависти взгляд, сипло отметил, что ночи стали холоднее.

— Мне не холодно! — фыркнула Тина, небрежно скинув дорогую «накидку» на колени Краку. — Не отвлекайтесь и следите за дорогой.

Он усмехнулся и откинул пальто на задние сиденья.

— Должен признаться, — заметил он через миг, — меня восхищает ваше упрямство и живая любознательность. Вы во чтобы то ни стало стремитесь к достижению поставленной цели. Это прекрасное качество. И не скрою, мне льстит тот факт, что вы любым путём желаете узнать обо мне как можно больше. Но зачем же было так рисковать? Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы я не подоспел вслед за охраной.

— И что вы им сказали? — не выдержала Тина, одарив Руслана гордым взглядом.

— Что у меня проблемы с сигнализацией, и никакого взлома не было.

Похоже, он не врал, но всё же…

— И вам поверили на слово?

— У меня дар убеждения, — с довольным видом просипел Руслан, а потом с улыбкой поинтересовался: — И как вам мой дом? Я говорил, что там идёт ремонт. Наверно, вы ничего интересного не нашли.

Тина припомнила свою прогулку по комнатам и кладовой, и надменно фыркнула.

— Да, ничего особенного, — кивнула она, — кроме доказательства вашего вранья. Кошка Руся была не у вас, а у вашего родственника. Думаю, его тоже зовут Руслан — судя по надписи на фотографии сорок седьмого года прошлого века. В остальном хламе в кладовой я не стала рыться.

Он помолчал, а потом задумчиво кивнул.

— Ну и, правильно. Однако я не врал вам. Но не важно.

— Действительно! — фыркнула Тина, одарив его холодным и несломленным взглядом. — И что вы собираетесь сказать моим родителям? Они удивятся, что я приехала с вами поздно ночью. Опять что-нибудь соврёте?

— Зачем? — усмехнулся Руслан. — Я и не собирался с ними разговаривать.

— Серьёзно?

— Да. Но вы скажите, что задержались у друга, и он с отцом проводил вас и подвёз до дома. Вполне подходящий вариант.

Тина не ответила и до момента, когда они подъехали к её дому, больше не проронила ни слова. Всем своим видом она дала ему понять, что нисколько не раскаивается в содеянном. Мало того, её взгляд обещал, что женишок ещё хлебнёт с невестой.

В ответ Руслан задумчиво кивнул, словно прочитал её мысли, и уже прощаясь, заметил:

— Ну, любопытство — не порок. У вас ещё есть номер моего телефона.

— Откуда вы знаете? — встрепенулась Тина.

— Я сам подкинул его вашему хакеру. Спокойной ночи, Валентина!

Вспыхнув, она быстро выбралась из машины и, не оглядываясь, поспешила в дом. И уже в коридоре, шумно скинув сумочку и обувь, едва не наткнулась на мать. Впрочем, столкновение было неизбежным — Тина давно не возвращалась так поздно, и понятно — её ждали. Однако стоило матери взглянуть в её лицо и уловить сердитый взгляд, как все вопросы мигом улетучились. Она только и успела погладить взвинченную дочь по руке и отступила, пропуская к лестнице. Наверху Тина с грохотом закрыла дверь комнаты и, в чём была, упала на кровать.

— Сам подкинул номер! — повторила она, со злостью глядя в потолок. — Ну, надо же! И на сигнал примчался, будто за углом стоял. А может, так и было? — Тина припомнила район у дома Крака и отметила, что видела несколько поворотов, в которых можно незаметно припарковаться. Руслан мог караулить там? Ну, это вряд ли.

— Но как он, чёрт возьми, узнал, что мы сегодня заберёмся в его дом?

Сердито рыкнув, Тина заставила себя подняться и направилась в ванну. Под приятными струями воды смылись смятение и усталость, и под одеяло она нырнула уже спокойной и оттаявшей.

«Прикрыл, отмазал и домой отвёз! — без злости хмыкнула Тина. — Добренький, ага!»

Но закрыв глаза, она увидела тёплую улыбку на лице Руслана и лукавые смешинки в его сияющих глазах. И невольно, где-то в глубине сознания мелькнула дерзкая мысль:

«Симпатичный, гад!», но Тина поспешила задавить её презрением.

До среды всё прошло без перемен: Тина кинула отцу объяснение, подсказанное Краком, фыркнула на его укоры и гордо удалилась в свою комнату. Все оставшиеся дни её никто не трогал. Тина весело общалась с подругами и, как бы невзначай, интересовалась: не слышали ли они о некоем Руслане Краке. Увы, но в их тусовке о нём ничего не знали, да и в сетях не трепали имя, так что — что за гусь? Тина не стала объяснять. Все выходные она нарочно сбегала из дома и проводила время с Пашкой, пытаясь найти хоть какую-то новую информацию. К сожалению, дальше того, что уже было, ничего не находилось. И молодые люди постарались забыть свои тревоги, насладиться последними тёплыми деньками и… друг другом. К счастью, им никто не мешал.

Но с началом новой недели тревоги снова вернулись. Тине было мало приятных встреч с Пашкой. И она невольно признала, но после того, как в её жизнь ворвался господин Крак, всё враз переменилось. Стало интересней, что ли. И как Тина не старалась отогнать неприятные мысли, глубоко в душе ей не хватало тех ощущений и эмоций, что появились вместе с Краком. Жизнь словно преобразилась и наполнилась смыслом. Получается, раньше его не было?

Вывод был правдивый, хоть и неприятный. И Тина с сожалением и уже окончательно приняла его, когда во вторник, вернувшись со школы, неожиданно узнала, что к ним приехал господин Крак. В её душе вдруг что-то всколыхнулось и по венам словно прокатилась приятная живительная волна. Ей захотелось действий, интриг и подколов. Она бодро спрыгнула с мотоцикла Пашки и, предчувствуя некий, давно желанный, накал страстей, быстро чмокнула друга и поспешила в дом. Конечно, она не видела внезапных перемен в лице и настроении Пашки, и не обратила внимания, когда услышала, как взрыкнул отъезжавший мотоцикл. Тину манило другое.

Как только она узнала, что господин Крак останется с ними на ужин, в ней проснулся дьявольский азарт.

— Ладно, я тебя не знаю, — коварно думала Тина, присев у зеркала и глядя на своё отражение, — но и ты ошибся на мой счёт. Я опущу вас с небес, господин Кряк!

И в столовую Тина спустилась в «боевой» раскраске гламурной цыпочки, с причёской а ля взрыв на макаронной фабрике, в растянутой тунике и в цветастых легинсах. Заткнув уши пушистыми гламурными наушниками, она протанцевала за стол, села без приветствий и, пододвинув тарелку, тут же потянулась накладывать. Как бы невзначай заметив Руслана, Тина улыбнулась ему, кивнула и надула огромный розовый пузырь из жвачки. И когда он лопнул, этот зараза даже не вздрогнул, в отличие от обалдевших родителей. И более того: Руслан улыбнулся и подал невесте желаемое блюдо — мол, не тянись, дорогая.

— Спасибочки! — просияла Тина и принялась неспешно наполнять свою тарелку, нарочно роняя на белоснежную скатерть кусочки салата. А потом она с голодным видом потянулась к блюду с курицей, стоящему как раз рядом с Русланом. Вилка соскользнула (конечно, нарочно), и жирный кусок запрыгнул прямо на колени господина Крака. Стоит ли говорить, что от подобной неприятности у матери захватило дух, рот отца открылся, а Тина… от одного взгляда на них ей стало смешно. И ничуть не стесняясь, она разразилась хриплым хохотом. Руслан в ответ лишь усмехнулся, глядя на свои испорченные брюки.

«Вот хладнокровная зараза!», в сердцах подумала Тина, но тут же придумала новую выходку: подскочила с места, на бегу подхватила салфетку и, кинувшись к гостю, принялась стирать пятна с его брюк. Он терпеливо сидел, вскинув руки, и с интересом наблюдал за ней, пока… пока невеста нарочно с усилием не потёрла по ширинке. Вот тут выдержка и подвела Руслана. Как только Тина потянулась снова совершить набег в особое место, её поймали за руку.

— Я справлюсь сам, спасибо! — лукаво улыбнувшись, просипел Руслан. — Проводите меня в ванную. Пожалуйста!

Тина лучезарно просияла и протанцевала в направлении уборной. Гость двинулся за ней, виновато кивнув ошарашенным хозяевам. И уже в ванной, отодвинув невесту чуть в сторону, Руслан замочил жирное пятно на брюках злополучной салфеткой. Тина бесцеремонно наблюдала за ним, стоя в дверях, и жевала жвачку.

— Если вы своим протестом бойкотируете завтрашний визит в ресторан, — заметил Руслан, с досадой оглядывая мокрые в неприличном месте брюки, — то…

— То что? — фыркнула Тина.

— Вы совершаете ошибку. Никто не гонит вас насильно, но я хотел сделать этот вечер приятным именно для вас.

Тина недоверчиво прищурилась.

— И что вы там приготовили? — хмыкнула она.

— Не сходите — не узнаете, — парировал Руслан, задумчиво разглядывая фен.

Ах, как ловко он пробудил в ней любопытство. Чувствуя неподдельный интерес, Тина с досадой прикусила губку, но постаралась не выдать своих мыслей. Понаблюдав за тем, как Руслан задумчиво прикидывал, стоит ли сушиться феном, Тина бойко воткнула вилку от сушилки в розетку и перехватила у гостя аппарат.

— Хотите, я вас посушу? — выпалила она.

— Нет, спасибо! — запротестовал Руслан, и несколько минут они со смехом отбирали друг у друга фен.

И в какой-то момент вышло так, что он не только перехватил её руки, но и прижал их к стене. Слегка нависнув над Тиной, он мгновенье любовался её сердитым личиком, а потом склонился и поцеловал в губы — мягко, нежно, словно не хотел испугать. Тина замерла от неожиданности, а когда их губы разомкнулись, с возмущением уставилась на жениха.

— Вы мне нравитесь любой, Валентина, — шепнул Руслан, нехотя отстраняясь и отпуская её руки.

Было похоже, что он готов принять пощёчину, но… не случилось. Собравшись с мыслями, Тина демонстративно размазала помаду на губах, давая понять, что ей неприятен его поцелуй. Потом сунула Руслану фен и бросила:

— Сушитесь сами!

Вернувшись к столу, она застала потрясённых родителей в уже более спокойном состоянии. Видимо, они догадались, что поход в ванную комнату не прошёл для пары даром. Однако у Тины не было никакого желания ни радовать их, ни разочаровывать. Она просто подхватила свою тарелку, накидала туда всего, что приглянулось, и гордо потопала к себе. И уже в комнате, сердито уплетая обед, она давилась со злости, ругая наглость господина Крака. И естественно, наотрез отказалась проводить его, грубо бросив в дверь подушку.

Однако обещанная интрига в ресторане не давала Тине покоя. Она прикидывала и так и этак, пытаясь представить то, что по мнению Крака должно быть приятно для его невесты. Каково же было удивление Тины, когда на ужин в ресторане явились Пашка и его родители. А главное, как только отцы семейств увиделись, то сразу увлеклись беседой, подключив к ней и Крака. Мамы тоже легко нашли общие темы, а Тину и Пашку будто и не замечали. Хотя нет, изредка господин Крак нет-нет да посматривал на невесту, загадочно чему-то улыбаясь.

— Зачем он это сделал? — хмурилась Тина.

— Не представляю, — хмыкнул Пашка. — У тебя есть какие-нибудь версии?

— Нет, но это неспроста.

И она решила наблюдать за ним весь вечер, чем только заметно польстила навязчивому жениху: его лицо и взгляд так и лучились довольством. В ответ он одаривал Тину тёплой улыбкой, а проходя мимо, легко коснулся её руки и шепнул:

— Ещё не всё. Скоро объявят нечто важное.

Тина невольно напряглась и приготовилась услышать нечто, больше похожее на приговор. Ну, что ещё может прозвучать во всеуслышание, особенно, в присутствии Пашки? Конечно, объявление о её помолвке с Краком. И в момент, когда отец Тины поднялся с бокалом и привлёк всеобщее внимание, сердце девушки забилось испуганно и учащённо. Она прикрыла глаза, чтобы никого не видеть и услышала:

— Я хочу поднять тост за моего нового партнёра, верного и надёжного помощника, который всё это время был со мной и поддерживал в любую минуту!

Воцарилась трепетная пауза, во время которой кто-то взволнованно вздохнул. Не выдержав, Тина открыла глаза и увидела, что отец стоит рядом с мамой и целует её руки.

— За тебя, дорогая! — выдохнул он с восторгом, и все присоединились к поздравлениям.

И только Тина сидела растерянная и бледная, и пыталась слабо улыбаться. Глядя на счастливых родителей, она и не заметила, как Руслан подсел к ней с другой стороны и, кивнув хмурому Пашке, с улыбкой шепнул:

— Вот и первая приятная новость.

— Первая? — опомнившись, ахнула Тина, и Руслан кивнул. — Но как вы…

— Очень просто, — опередил господин Крак и поведал, что он отговорил отца Тины признавать себя банкротом, помог уладить дела с банками и познакомил с нужным человеком. Этот товарищ составил бизнес план и — та-дам! — родители Тины стали владельцами гостиницы и прилегающего торгового комплекса.

— И какой будет вторая новость? — насторожилась девушка.

Крак загадочно улыбнулся и, оставив её без ответа, отсел на своё место. Впрочем, буквально через несколько минут после первого объявления, Тина и Пашка с удивлением узнали, что у нового хозяина гостиницы появился ещё и компаньон — отец Пашки. Этим и объяснялось его загадочное появление в ресторане.

— Вот тебе и три миллиона долларов! — выдохнула Тина и взглянула на Руслана.

В этот раз он сидел задумчивый, какой-то слегка напряжённый и, похоже, не обращал внимания на общий праздничный настрой. Да и смотрел куда-то в сторону. И когда Тина проследила направление его взгляда, то поняла, что господин Крак кого-то выглядывал за широкой барной стойкой.

«Своего родственника!» — догадалась Тина, и невольно прониклась любопытством — что же там за таинственный ресторатор? Тоже господин Крак или как?

И вскоре её вопросы разрешились: видимо, по традиции ресторана её хозяин вышел лично поздравить новых партнёров. И его появление Тина угадала по реакции Руслана. Он буквально впился взглядом в невысокого солидного мужчину, торжественно выплывшего из-за штор в скрытой дверце в стене. Ему было где-то за семьдесят, но выглядел он бодро и здраво. Тина видела, как господин Крак внимательно проследил за тем, как довольный ресторатор неспешно подплыл к их столу, рассыпался с поздравлениями и пожал гостям руки. Всем, кроме самого господина Крака. Тине показалось, что милый родственник будто и не заметил его и прошёл мимо, даже не взглянув. Притом, что Руслан смотрел на него с особым интересом и почему-то грустно улыбался.

«Может, у них так принято?», подумала Тина и поспешно отвлеклась на Пашку. До окончания вечера она уже больше не смотрела в сторону господина Крака и старалась не замечать, точно так же, как и его родственник.

Однако выпитое шампанское и вкусная еда пробудили в душе Тины лёгкую игривость. Уже на улице, прощаясь с Пашкой у машины, она увидела Руслана на крыльце ресторана. Он стоял один, слегка покачиваясь с пятки на носок, и кого-то высматривал в толпе гостей. Почувствовав её взгляд, Руслан обернулся.

— Поцелуй меня! — шепнула Тина Пашке. — Только страстно.

К счастью, его не нужно было долго упрашивать, и они поцеловались на виду у всех, словно забыли о приличиях. И их не смущала удивлённая реакция родителей и остальных гостей, а Тине только этого и хотелось. Она ещё больше захмелела от поцелуя и, оторвавшись от Пашки, первым делом глянула на господина Крака. Ох, как ей понравилось, что Руслан заметно спал с лица. Похоже, он ревновал, а уловив взгляд Тины, быстро отвернулся, спустился с крыльца и направился к своей машине. Как оказалось, его там кто-то поджидал, и всё внимание господина Крака тут же переключилось на знакомого. Причём, как отметила Тина, в ресторане и среди гостей он не был замечен. Поддавшись любопытству, Тина потянула удивлённого Пашку к машине своих родителей, припаркованной недалеко от «Бентли» господина Крака. И пока мать тихо отчитывала влюблённую парочку за неприличное поведение, Тина послушно кивала и с осторожно подглядывала за Русланом.

Он стоял и выслушивал монолог высокого худосочного мужчины в шляпе и в дорогом пальто. До слуха Тины долетали лишь отдельные слова, но то ли лёгкое опьянение, то ли невольное желание подсказали, что разговор идёт о ней. Незнакомый мужчина нагло высказывал Краку своё мнение, насмехался и курил сигару, выдыхая дым в лицо собеседника. Руслан молчал и терпеливо морщился. Но что-то в словах мужчины, наконец, заставило его «взорваться» и нервно оттолкнуть наглеца. Тина услышала, как Руслан сдержанно, сквозь зубы ругнулся, чем вызвал смех собеседника.

— Я не откажусь от своих прав, — язвительно бросил хмырь в шляпе, — и повеселюсь сегодня ночью. Люблю пощекотать людям нервишки. Ну а ты, если захочешь, заходи.

Руслан едва не оскалился и сжал кулаки. А мужчина, хохотнув от его реакции, небрежно отбросил сигару под колеса «Бентли» и с довольным видом потопал своей дорогой.

«Какие странные отношения, — нахмурилась Тина, пребывая в лёгком ступоре от увиденного. — И причём здесь я? Может, мне показалось?».

Ответ мог дать лишь один человек. В данный момент он, словно почувствовав взгляд Тины, обернулся и неспешно направился к ней. И странное дело: в тот же миг кто-то из родителей тихонько оттеснил Пашку в сторону, к машине его родителей. Мать с отцом нарочно задержались там, затянув прощание как можно дольше. И всё для того, чтобы оставить Тину и Руслана наедине.

— Кто был этот мужчина? — первым делом спросила она.

— Один знакомый, — отмахнулся Руслан, — не обращайте внимания.

— Вы говорили обо мне?

Руслан нахмурился и… явно соврал:

— Нет, что вы. Мы решали свои дела, не касаясь личных тем.

— Хорошо, — хмыкнула Тина, — постараюсь вам поверить. Ну и вообще… если вы позволяете другим подобное отношение, то… всё замечательно.

— А вам не всё равно? — и Тина уловила в его глазах лёгкое довольство.

Ей тут же захотелось выдать, что она плевать хотела на то, что с ним происходит, но господин Крак вовремя отвлёк её, прощально поцеловав в щёчку.

— Доброй ночи, Валентина! Спасибо за чудесный вечер!

Она одарила его сердитым взглядом и села в авто. Уже дома, скупо поздравив родителей и сделав вид, что она очень рада за них, Тина сослалась на усталость и головную боль и отправилась спать. Неугомонные мысли первое время не давали ей уснуть, вызывая разные эмоции. Она то возмущалась поведением Крака, то осмыслив, проникалась странным пониманием его настроения. И объяснить это понимание самой себе почему-то не получалось. Оно было, и всё тут. Так же необъяснимо оказалось и желание узнать сокровенные тайны Крака. Хотелось подсмотреть за ширму его жизни и понять, как и чем он живёт. Зачем — Тина не стала разбираться, но твёрдо решила продолжить свои изыскания в деле Крака и попробовать узнать о нём как можно больше. Тем более что на руках у неё ещё оставались нужные «козыри». С такими мыслями Тина и уснула. И взволнованный разум закрутил её в сером вихре сновидения, перенося в иные удивительные времена. Она снова оказалась в чужом теле, подчиняясь чуждым, но таким схожим, мыслям.

Глава 6

Тина не сразу поняла, что незнакомый проводник, точнее, загадочная девушка, снова завладела её разумом. Сначала ей казалось, что это она движется через заросший неухоженный парк, направляясь в неведомые загадочные дали. Во сне так бывает. Но внезапно оцарапавшись о ветку и не почувствовав боли, Тина с сожалением поняла, что не владеет телом. Её ведут, чтобы снова пережить какой-то момент — она откуда-то знала и помнила это. И почему-то память о подобных путешествиях сохранялась только во сне. Понимая, что не найдёт ответа, Тина послушно приняла игру сна, стараясь вникнуть в ситуацию. А она оказалась довольно проста: девушка незаметно подбиралась к потайному месту, точнее к дому с ярко освещённому окнами. Он казался заброшенным и нежилым, с облупленной краской на стенах и рассохшимися рамами окон. Но в этот вечер в нём воцарилась жизнь, празднуя своё величие в лучших традициях — с весёлой музыкой. Её звучание Тина услышала уже издали, а как только девушка подошла к дому и осторожно заглянула в окно, стало ясно, что внутри ещё и танцы устроили.

Музыку она легко узнала: из граммофонной трубы задорно разливался рок-н-ролл, сменившись вскоре не менее задорным джазом. И потому, как девушка поводила плечиками в такт музыке, чуть сгибала колени и плавно двигала бёдрами, Тина поняла, что ей тоже хотелось танцевать. Но она отчего-то не спешила войти в дом и присоединиться к танцующим, а тайком подглядывала и пряталась, если возникала опасность быть открытой.

Похоже, девушка была готова простоять под окном до окончания вечера. И выстояла бы, получая странное удовольствие, если бы вдруг на неё не напали. Из-за музыки ни она, ни Тина не услышали за спиной подозрительный шорох и очнулись, оказавших в чьих-то крепких руках. Сначала кто-то схватил девушку за талию и потянул от окна, а потом, развернувшись вместе с ней, прижал к себе и накрыл рот ладонью. Конечно, девушка и Тина враз испуганно закричали, но крик вышел глухим и сдавленным.

— Ну, тихо-тихо! — весело шепнул кто-то над ухом. — Не надо кричать и… куса-а-аться тоже! — говоривший невольно зашипел и на миг отвёл руку от губ девушки. Она снова отчаянно крикнула, и этого хватило, чтобы выдать их обоих с потрохами. К окнам тут же прильнули любопытные, и взъерошенный парень весело спросил:

— Эй, что тут у вас?

— Облава у нас, — быстро ответили ему, и Тина уловила молодой, чудь задорный голос. — Вы собирайтесь, живо-живо!

— А ты? — заволновался парень.

— А я успокою зрителей в зале, — отозвался незнакомец и нежно погладил напряжённую девушку по макушке. — Ну, тихо-тихо, Искра. Это я.

И после этих слов девушка слегка угомонилась, выдохнула, но вскоре ловко вырвалась и обернулась к напавшему. По голосу Тина поняла, что перед ними молодой человек. Свет в окне, как назло, погас, и Тина смогла разглядеть лишь силуэт и слегка размытые черты лица.

— Испугалась? — заметил парень, и Тина смогла уловить приятную улыбку. — Не бойся! Всё будет хорошо. Я же с тобой.

— Ты… ты… — забормотала девушка и, не сдержавшись, кинулась к нему на шею и страстно обняла.

— Я тоже скучал, малыш, — шепнул парень, осторожно вдохнув запах её волос. Но девушка вдруг дёрнулась и оттолкнула парня.

«Значит, Искра», отметила Тина и постаралась присмотреться к парню. Но вот досада — его лицо скрывал странный мутноватый сумрак.

А девушка, тем временем, фыркнула, гордо развернулась и потопала прочь от дома.

— Куда! — сдавленно воскликнул парень и быстро схватил её за руку. — Нельзя, там дружинники. Они устроили облаву. Мы едва успели сообщить всем, что дом окружают. Так что эти товарищи с повязками уже повсюду. Пойдём со мной, Искра, я знаю тайное укрытие. Просто доверься мне.

Тина почувствовала сомнения своей проводницы. Похоже, она разрывалась между страхом оказаться в руках дружинников, да и парню не доверяла. В итоге Искра опасливо огляделась, прислушалась и нехотя решилась пойти вслед за спасителем. Они отступили в заросли, но услышали приближающийся топот ног и присели, затаившись и пропуская двух резвых дружинников с фонариками. Похоже, они спешили к дому, где из открытых окон то и дело доносились громкие сердитые голоса и вырывались огоньки фонариков. Воспользовавшись их заминкой, парень быстро стянул куртку, накинул на себя и Искру, и повёл её вдоль стены через густые заросли. Несколько раз им приходилось останавливаться, ложиться в траву и сдерживать дыхание, когда дружинники, пробегая рядом с кустами, подозрительно просвечивали заросли. Но пока что им везло.

Тайное укрытие нашлось за углом дома и оказалось старым полуразрушенным погребом с рассохшейся дверцей. Но хуже всего, что ещё он был засыпан землёй и какой-то старой рухлядью. Самое большое — там мог укрыться лишь один человек. Оглядев место, парень аккуратно помог Искре спуститься, отдал ей куртку и велел накрыться с головой.

— А ты? — дрожащим голосом спросила Искра. — Они же ещё не ушли.

И она была права: неуёмные дружинники упрямо обшаривали каждый куст и приближались к их укрытию. Свет фонарика успел лизнуть парню спину, заставив досадно выдохнуть.

— А мне не привыкать, — шепнул он. — Укройся и сиди тихо.

Быстро пожав ей руку, парень отступил от погреба и зашуршал в кустах. Остальное Искра, а с ней Тина, могли представить лишь по звукам и голосам. Похоже, парень вышел из зарослей и попался дружинникам. До слуха долетели оскорбления и насмешки, треск ткани, а потом и шум лёгкой потасовки. Искра зажмурилась от страха и заметно тряслась. И её состояние невольно передалось и Тине. Она закрыла глаза и умоляла проведение оградить их от опасности и защитить. И похоже, неприятности их миновали: как только Тина открыла глаза, то поняла, что находится вместе с Искрой уже не в душной темноте погреба, а на вечерней улице. Девушка сидела на лавке под сенью густого дерева и держала в руке большой газетный свёрток. Странно, но Тина остро ощущала душевное состояние Искры: недавний страх сменился холодной решительностью, и девушка насильно поддерживала её, изгоняя из души нечто трепетное и горячее. Оно ещё всколыхнулось на миг, как только Искра увидела знакомого парня, идущего к ней по аллее. Но как только они встретились и встали друг против друга, девушка задавила внезапно нахлынувшее чувство. И всё же Тина успела уловить искренность горячего порыва, и удивилась, что его загасили. Однако в следующий момент, не позволив ей собраться с мыслями, Искра поразила её ещё больше. Перед ней стоял спаситель, но Тина почему-то не видела его лица из-за странной размытости и, конечно, слегка разозлилась. Но в следующий момент её поразило отношение, с которым Искра повела разговор. В её тоне угадывалась холодность, надменность и непонятная гордость. Даже не сказав спасибо, Искра сунула парню свёрток и с лёгким безразличием спросила — сильно ли ему досталось?

— Да так, по уху настучали, — весело ответил парень. — А ты нормально добралась?

— Как видишь, — сухо отозвалась Искра.

— А у нас нашлось новое место, — заметил он завлекающим тоном. — В огромной квартире, там безопасно и дружинники точно не доберутся. Хозяин — сын большой шишки. Хочешь пойти со мной в эту пятницу?

— Нет, — отрезала она. — Вчера со мной случилось лёгкое помешательство. Сама не понимаю, что заставило меня прийти на ваше сборище.

Он усмехнулся и кивнул.

— Зато я знаю: ты соскучилась по нашим танцам и музыке. Они же проникают в сознание и под кожу, текут по венам в сердце и душу. Это ни с чем не сравнимое чувство свободы над всем миром и даже над собой. Согласна?

— Нет, мне это чуждо.

— Ну… тогда я осмелюсь предположить, что ты соскучилась по мне, — и парень взял её за руку и хотел поцеловать, но Искра влепила ему пощёчину и оттолкнула.

— Хватит! Между нами ничего нет и никогда не было! Ты… вы… запудрили мне голову своими стихами и танцами! Это не моё! Это было временное помешательство. Поиск себя. А всё познаётся в сравнении. Я поняла, что запуталась.

Парень тяжко вздохнул.

— Помешательство, — усмехнулся он с лёгкой грустью. — Не слишком ли часто оно у тебя случается? Ты не думаешь, что этому есть объяснение? Я могу подсказать.

— Не надо! — отрезала Искра, угрожающе выставив руки. — Я уже во всём разобралась. Не подходи ко мне больше.

— Да я и не подходил.

— И не смотри в мою сторону. У нас нет ничего общего. И не будет. Это было…

— Помешательство, — подсказал парень, а Искра фыркнула и, развернувшись, быстро двинулась прочь по аллее.

«Эй, отпусти меня!», воскликнула Тина, толкаясь локтями.

Как-то раз ей помогали подобные уловки, и в этот раз они опять удачно сработали. Тину вытолкнуло на слабоосвещённую аллею и, оглядевшись, она увидела уходящую Искру и парня, провожавшего её с досадным видом. И как назло, Тина снова не могла рассмотреть его лица, даже когда подошла настолько близко, что могла прикоснуться к щеке. Лишь размытые черты. Не удержавшись, она тронула парня за плечо и с удивлением обнаружила, что её рука прошла насквозь.

«Я приведение?», изумилась Тина и решилась заговорить с парнем — ну так, на всякий случай.

— Ты меня видишь? — воскликнула она, помахав руками перед его лицом. — Эй, услышь меня! Я тут. Скажи хоть, как тебя зовут?

Конечно, парень не ответил и никак не среагировал на её попытки привлечь внимание. Вздохнув, он развернул свёрток, в котором оказалась его куртка, и зачем-то понюхал её. Возможно, на ней остался запах от рук Искры. От такого зрелища в душе Тины всколыхнулась досада. Ведь видно же, что парень любил Искру, а она ершится из-за каких-то стихов и музыки. Да они-то тут причём?! Ну, подумаешь, разница увлечений! Так они же и ей нравятся — это не скроешь, как бы Искра не старалась. Но что мешает быть вместе?

«Или кто?», догадалась Тина и с досадой прикрыла глаза и неожиданно почувствовала странный круговорот. Её словно несло куда-то лёгким ветром, приподняв и через мгновение мягко опустив наземь. Точнее, на пол. Как только она насмелилась открыть глаза, то увидела, что стоит в помещении, затянутым серым сумраком. И память услужливо подсказала, что здесь безопасно, а главное, Тина тут не одна.

— Эй, откликнись, наблюдатель! — позвала она, вглядываясь в сумрак.

Мгновение томящей тишины, и голос отозвался.

— Доброй ночи,Тина! — бархатно прозвучало где-то рядом. — Рад вас видеть!

Тина огляделась — никого, и даже лёгкий сумрак, похожий на пелену тумана, не всколыхнулся от движения.

— Но так нечестно! — воскликнула Тина. — Ты меня видишь, а я тебя нет! Я даже не знаю твоего имени. И кстати, я сегодня узнала, как зовут эту девушку — Искра.

— Это хорошо, — мягко отметил голос.

— Но мне мало. Я хочу узнать имя парня.

Невидимка тихо усмехнулся.

— И что это значит? — нахмурилась Тина. — Ты мне не скажешь?

— Вы не думали, что в этом кроется некая интрига? — весело отозвался невидимка. — К сожалению, мне не позволено вмешиваться в историю той пары и раскрывать их тайны. Я прихожу в ваши сны уже после сюжета, чтобы поддержать вас, успокоить, если нужно, и просто пообщаться. А имя парня… думаю, вы скоро его узнаете.

Тина не заметила, что за её спиной оказалось кресло и села в него на волне эмоций, даже не задумавшись. Конечно, её возмущала ситуация, но чутьё подсказало, что ответа она не добьётся. А если пойти иным путём?

— И кто же управляет моими снами? — заметила она с явной претензией. — Ты точно должен знать.

— Но не могу сказать, — подхватил невидимка и виновато усмехнулся. — И вам это не нужно, Валентина. Как говорится в Библии: «Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания — умножает скорбь».

Тина невольно усмехнулась тому, что он вспомнил Священное Писание.

— Мог бы и не выпендриваться, а сказать попроще: мол, меньше знаешь — лучше спишь, — хмыкнула она. — Ладно, фиг с тобой. Храни свои секреты, а я не буду ломать голову. Это просто сны о странной парочке. Как сериал. Но вот интересно: долго он будет продолжаться? Сколько у него серий? Тоже не ответишь?

— Их история любви продлилась недолго, — с заметной грустью отозвался голос.

— Другого ответа я и не ожидала, — фыркнула Тина. — Ты же просто приходящий наблюдатель, такой же безымянный, как и герои снов. Сплошные загадки. Кстати, я почему-то не запоминаю то, что вижу во сне, когда просыпаюсь. Так и задумано, да?

— Ну-у… — протянул невидимка, — возможно и так. А вы удивитесь, если однажды всё изменится и история сна останется в памяти?

Тина призадумалась, но через миг бодро выдала:

— Там видно будет. Иногда же сны бывают вещими. Кстати, надо будет почитать про это. Надеюсь, я не забуду, когда проснусь.

— Всё возможно.

Тина фыркнула и поднялась с кресла.

— Ладно. Понятно, что ничего не понятно. Итог сегодняшней серии: Искра любит парня и её тянет в места, где они вместе бывали. Однако что-то или кто-то не позволяет ей признаться напрямую и вести себя свободно, по воле своих желаний. А ещё она поддерживает этот запрет и крепко держится за него, чем отталкивает парня. Я правильно поняла?

— Возможно, — бархатно отозвался голос.

— Ну, надо же! — снова фыркнула Тина. — Какие-то у тебя скользкие ответы. Знаешь, кто ты после этого? Конспиратор хренов! Ну, что дальше в вашей программе этой ночи?

Невидимка тихо усмехнулся.

— Я предлагаю вам переместиться в иные места — более радужные, спокойные…

— В милоту и безмятежность, — подхватила Тина и с удовольствием потянулась. — А давай переместимся. Хочу где-нибудь погулять и помечтать о том, чем закончится история Искры и парня. Это хоть в твоих силах?

— Я проведу вас, Валентина. Нужно просто закрыть глаза.

Она послушалась, почувствовала лёгкое головокружение и не заметила, как потеряла связь с окружением странного сна, действительно переместившись в лёгкую безмятежность. Что там было, Тина не запомнила. Всё в её сознании слилось воедино, развеяв любые воспоминания.

Она проснулась в хорошем настроении, умылась и созвонилась с Пашкой, чтобы поехать с ним на занятия. По дороге они обсудили поход в ресторан и затянувшуюся интригу родителей. Пашка рассказал, что спросил отца о секретности их совместного решения и получил ответ:

«Всё затеял господин Крак. Он познакомил нас с отцом Тины, поделился планами и оставил на время, не вмешиваясь в наши разговоры. Позже попросил пока не говорить нашим детям о предстоящем предприятии».

— Странно, да? — отметил Пашка. — Они держали в тайне свои планы и приготовили нам сюрприз.

— Но хоть приятный, и на том спасибо, — согласилась Тина. — Хоть кому-то хорошо от всей этой затеи. А сам Крак и не думает отказываться от идеи женитьбы. Наблюдал за мной весь вечер, довольный такой, загадочный. Аж противно. Подошёл вчера попрощаться, а мне так хотелось ему залепить по роже! За всё сразу!

— Я его когда-нибудь достану, не волнуйся.

— Ты мой герой, — усмехнулась Тина. — Но давай обойдёмся без крови. Пока будем действовать по нашему плану и обязательно достанем нечто важное. Такое, что заставит Крака отступить. Знаешь, что я придумала? Я пойду и напрошусь в гости к женщине — владелице его машины. Уж она-то точно должна знать много интересных подробностей о том, кому доверила дорогую тачку. Либо она его родственница, либо хорошая знакомая.

— Я пойду с тобой, — оживился Пашка, но Тина остудила его пыл:

— Нет, дорогой, я пойду одна. Когда дело касается разговора между двумя женщинами, лучше никому туда не вмешиваться. Тем более что дамы будут говорить о мужчине.

Друг нехотя смирился.

— Завтра и побеседуем, — улыбнулась Тина. — Я тебе позвоню.

И вот чудесным октябрьским днём она приехала по адресу, где проживала некая Гусинская Лидия Петровна.

Выдохнув для храбрости, Тина смело нажала номер квартиры на домофоне, услышала ответ, представилась и сообщила цель своего визита.

— Вам нужен господин Крак? Руслан? — переспросила женщина.

— Да-да, — бодро, интригующим тоном отозвалась Тина. — Я его знакомая. Хотела поговорить с вами.

— Странно, — заметила женщина, но всё-таки нажала кнопку и впустила Тину в подъезд. Мол, на месте разберёмся.

«И то верно», просияла Тина и вызвала лифт.

Хоть и пятый этаж, но подниматься по лестнице совсем не хотелось. Вдруг Тина запыхается, вспотеет и… ну, испортит первое впечатление о себе. «Нет, — решила она, — пусть всё будет идеально».

И знакомство состоялось.

Из-за приоткрытой двери, предварительно надев цепочку, на Тину взглянула суховатая сгорбленная женщина лет под шестьдесят — Тина толком не разглядела.

— Вы Лидия Петровна Гусинская? — начала она с приветливой улыбкой. — Я Валентина. Мне хотелось поговорить с вами о Руслане Краке.

Женщина подозрительно осмотрела её через щель и сузила и без того морщинистые глазки.

— Девушка, а вы ничего не перепутали? — хрипло заметила она. — Может, случайно ошиблись именами или фамилией?

Тина бодро улыбнулась.

— Нет, что вы. Мне нужен Руслан Семёнович Крак. Я его хорошая знакомая. Понимаете, недавно мы ездили с ним на шикарной машине марки «Бентли». И когда я спросила, откуда у Руслана такая тачка, он рассказал о вас.

Женщина нахмурилась, но не торопилась открывать двери или выйти на площадку к Тине. Тогда, уловив момент, она решила выдать подготовленную фразу, от которой, как ей казалось, лёд должен тронуться, растаять.

— Понимаете, — скромно начала Тина, отведя глазки и смущённо улыбнувшись, — Руслан такой скрытный, совсем не рассказывает о себе. А мы с ним как раз проходим стадию сближения, когда отношения уже перешли в нечто большее. Когда хочется узнать о любимом даже приятные мелочи. И я подумала, что вы-то точно можете знать его лучше.

— Понимаю, — досадно вздохнула Лидия Петровна. — Но простите, девушка, вы ошиблись. Или молодой человек вас обманывает, назвавшись другим именем.

— Нет, я уже проверила, — оживилась Тина. — Его действительно зовут Руслан Семёнович Крак.

Женщина болезненно поморщилась, прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Даже сквозь щель приоткрытой двери Тина видела, что Лидия борется с нахлынувшими эмоциями. Её пальцы словно впились в ручку. Помолчав и совладав с собой, женщина тихо выдохнула и строго взглянула на гостью.

— Чтобы вы ни говорили, — хрипло отметила она, — всё это жестокий розыгрыш. Надо мной или над вами — неважно. Я сама разберусь. А вы уходите. Я не буду с вами разговаривать.

— Да какой розыгрыш?! — усмехнулась Тина. — Вся информация проверена. А если у вас есть сомнения, давайте вместе обсудим.

— Я прошу вас уйти.

— А вот теперь я точно не уйду, — упрямо заметила Тина, — пока не разберусь со всем!

Женщина холодно кивнула и отошла от двери, оставив её на цепочке. Тина же хмуро топталась на площадке, переваривая всё, что услышала и не зная, что думать. Как странно всё перемешалось и запуталось. Ей обязательно нужно во всём разобраться. Хорошо, если Лидия окажется более продвинутой и всё-таки впустит гостью, чтобы вместе прояснить ситуацию про Крака. В конце концов, она знает его имя, но уверена, что Тина ошибается или её обманывают.

«А если так и есть? — задумалась она. — И Крак не тот, за кого себя выдаёт? Я же не видела его документы»

В прихожей послышался шорох и странный лёгкий топот. В первый момент Тина не обратила внимания и вздрогнула, когда в приоткрытую дверную щель с рычанием сунулась большая собачья морда. От страха и неожиданности Тина моментом отскочила в сторону.

— Уходите! — прозвучал поверх рычания собаки голос Лидии. — Я не буду с вами разговаривать.

— Ну как же? Вы же сами сказали, что знаете Руслана.

— Знаю, но вас это не касается. Уходите, девушка. Или я отпущу собаку!

— Да не дурите! — возмутилась Тина и с ужасом услышала лёгкий лязг поднявшейся цепочки.

Морда пса тут же вылезла наружу, скалясь на девушку страшными клыками. Пёс нетерпеливо шкрябал лапами, рычал и лаял.

— Ой, мама! — выдохнула Тина и опрометью бросилась по площадке к лестнице.

Глава 7

За спиной Тины летел лай сердитой овчарки и звук шкрябающих когтей.

— Вот зараза! Дура старая! — сердито бормотала Тина, нервно нажимая кнопку лифта и борясь с наплывшей волной страха — она с детства боялась собак.

И словно услышав обидные слова, женщина исполнила свою угрозу. В коридоре площадки послышался топот и лай, от которых Тину тут же бросило в холодный пот. Не дождавшись лифта, она быстро побежала по ступенькам. Овчарка не отставала и её близость ошеломляла, сковывая всё тело. Тина несколько раз спотыкалась, судорожно хватаясь за перила. Она уже видела огромную овчарку: собака нарочно трусила следом с громким лаем, словно чувствовала своё превосходство и нарочно издевалась над жертвой. В голове Тины уже представлялись картины ужасных клыков, безжалостно рвущих её шубку, руки и — о, боже! — милое лицо. От страха глаза окутывала слёзная пелена. Тина бежала и тихонько подвывала, невольно сбившись со счёта поворотов и этажей.

И вдруг на площадке одного из них к ней навстречу неожиданно шагнул кто-то светлый. Подхватил у лестницы и удержал, пытаясь успокоить.

— Помогите! Прошу вас! Там огромная собака! Спасите меня! Я боюсь! — запричитала Тина, отчаянно прижимаясь к груди незнакомца. — Пожалуйста-пожалуйста!

Он легко подхватил её на руки, прижал к себе, и Тина испуганно обхватила его за шею. Да, так безопасней, так спокойней.

Собака гавкнула где-то рядом, и Тина испуганно вздрогнула.

— Всё хорошо, — шепнул незнакомец. — Не бойтесь!

Овчарка процокала когтями уже рядом. Было слышно, как она шумно, чуть порыкивая, обнюхивала спасителя, а потом вполне дружелюбно заскулила.

— Сидеть, Лайма! — скомандовал незнакомец, и видимо, собака его послушалась. — Умница! Не пугай девушку — она хорошая.

Голос был таким знакомым, что Тина, с трудом заставив себя не думать об огромной овчарке, отважилась взглянуть в лицо спасителя. С опаской подняла голову и… пожалела, что не может прямо сейчас провалиться сквозь землю. Ведь на Тину с приятной тёплой улыбкой смотрел Руслан Семёнович Крак. Он всё ещё прижимал её к себе, укрыв с одной стороны полой длинного светлого пальто, и Тина чувствовала его сильные руки. Потом хватка ослабла, словно Руслан давал Тине шанс выскользнуть и убежать. Но она не решилась, с опаской глянув на овчарку.

— Не бойтесь, Лайма не станет кусаться, — заверил Руслан, но Тина снова спрятала лицо в его мягком шарфе.

— Нет! — попросила она. — Не отпускайте меня! Пожалуйста!

И тут на лестнице сверху послышались торопливые шаги. Осторожно выглянув, Тина увидела, что к ним спускалась Лидия. Она окликнула собаку, глянула на застывшую посреди площадки пару, и удивлённо замерла. Сначала на её лице мелькнула подозрительность — морщинки собрались на лбу, глазки сузились, но через миг удивлённо расширились.

— Руслан, — выдохнула она, схватившись одной рукой за шею, будто ей не хватало воздуха.

Господин Крак грустно улыбнулся и кивнул. И тогда по лицу женщины тихо покатились слёзы.

— Ты пришёл за мной, — выдохнула она. — Как неожиданно.

— Нет, Лида, — тихо заметил Руслан, — ещё не время, не думай. Я просто хотел увидеться и… попросить прощения.

— Не говори глупостей, — с грустной улыбкой отмахнулась Лидия. — Мне не за что тебя винить. Ты потерял голову, как все влюблённые мальчишки.

— Я хочу, чтобы ты её простила, — пояснил Руслан, — и не держала зла.

— Я не держу, — вздохнула Лидия, помолчала и почему-то взглянула на Тину, невольно заставив её снова укрыться в шарфе Руслана. И через миг она услышала: — А эта девушка…

— Моя любимая, — подхватил Руслан. — Я верю — мы будем вместе.

Он задумался на миг, глянул на притихшую Тину и вздохнул.

— Эта встреча не затронет ваши души, — мягко и в то же время с повелением заметил Руслан. — Пусть в памяти останется лишь короткий момент: недоразумение, ошибка и лёгкие обиды, как и было вначале. Я люблю тебя, Лида. Посмотри наши старые снимки. А мой малыш по-прежнему испуган. Но не бойся, я тебя никому не отдам.

И с тем Руслан нежно прижал Тину и неспешно понёс её вниз. Но странное дело: чем ниже они спускались, тем мутнее становились её мысли. Место возмущения полностью занимал вызванный собакой страх, и разговор Руслана с Лидией стирался и таял, как дым. Тина замерла в объятиях Руслана и стыдилась того, что её до сих пор била мелкая дрожь после встречи с собакой. Но хуже всего, что к страху примешалось и чувство вины, как у застигнутого врасплох воришки. Уж господин Крак точно знал — зачем его невеста припёрлась к таинственной хозяйке дорогой машины. Но как узнал? Откуда? Как всегда, вопросы без ответов. Но если Тина понимала, что если соберётся с духом, то постарается, наконец, спросить.

— Опустите меня, — тихой мышкой попросила она.

— Я донесу вас до машины, — отозвался Руслан. — Вы согласны?

Тина молча кивнула. Почему-то уткнуться в его мягкий шарф показалось сейчас самым лучшим. Вдыхать приятный запах, зажмуриться и пытаться отогнать остатки страха. Он всё ещё растекался по всему телу и ломился в сердце, толчками отдаваясь в ушах. Ощущение позорного фиаско вызывало жалость к себе. Тина чувствовала, что ещё немного — и она разревётся.

Руслан меж тем осторожно поставил её наземь, почти неощутимо поддерживая сзади, словно на случай, если она вдруг упадёт.

«Нет уж, не дождётесь», — сжала кулачки Тина и глянула на машину.

И каково же было её удивление, когда вместо шоколадного «англичанина» она увидела гордого серебристого «японца». Руслан нажал кулон «сигналки», и мощный, турбовый «Субару» довольно взрыкнул и завёлся. Его гордый, не кричащий вид невольно притягивал взгляд, заставив восхититься даже равнодушную к машинам Тину. Однако она быстро подавила непроизвольную эмоцию и подметила:

— Меняете машины как перчатки? А как же «Бентли»?

— Я решил вернуть его хозяйке. Он оказался чересчур прожорливым.

— А этот — нет? — фыркнула Тина и пожала плечиками. — Впрочем, не отвечайте. Мне по фигу.

Она села в салон, напоследок бросила обиженный взгляд на блеснувшие под солнцем окна высотки и уткнулась в ворот шубки. Потом прислушалась к себе и поняла, что пережитый страх почти забылся, сменяясь, медленно, но верно, тихой злостью. На глупую себя, на странную женщину, и конечно, на вездесущего господина Кряка. Хотя, если подумать, он мог бы и раньше появиться, чтобы его невеста не испугалась злой собаки. Впрочем, Руслан не знал её фобии, как и она до сих пор не поняла, что это за человек. Но расспрашивать его напрямую отчасти не имело смысла, да и… как-то страшно.

Уловив её подозрительный взгляд, Руслан легко улыбнулся, но так таинственно, словно подслушал мысли.

— Знаете, Валентина, — заметил он сипло, — я получаю неописуемое удовольствие, выручая вас из подобных передряг. И мне приятно, что они связаны со мной. Ведь вы не ищите лёгких путей.

— И что вы понимаете под лёгкими путями? — буркнула Тина.

— Один звонок по телефону. И я бы сам о себе рассказал.

— Ага, наврали бы с три короба! Вам не выгодно, чтобы я докопалась до правды. А она, я уверена, неприглядная, — и уже осмелев, Тина дерзко развернулась, глянув на него в упор. — Вот как вы узнали, что я именно сегодня появлюсь у этой престарелой дуры? А?

Руслан чуть поморщился, некоторое время задумчиво смотрел на дорогу и ответил совсем не то, что от него ожидали:

— Прошу вас, не называйте её так. Лидия погорячилась, да, но у неё были причины повести себя так, а не иначе.

— Что?! — вспыхнула Тина. — Натравить на человека здоровенную псину — это называется погорячиться? Она хотела, чтобы я слетела с лестницы, была изорвана и, наконец, заткнулась! А я ей ничего не сделала: ни ломилась, не грубила, а просто спросила о вас. У-у, коза безрогая!

Руслан вновь болезненно поморщился.

— Тина, пожалуйста! — тихо, но без сипения, заметил он. — Лидия — моя сестра. Не говорите о ней грубо. Моё имя вывело её из себя, так что ругайте только меня.

Неожиданное признание сбило Тину с толку. Припомнив хозяйку «Бентли», она глянула на Руслана, нахмурилась, представив их вместе, а потом сообразила:

— Получается, она вам сродная сестра?

— Нет, родная.

— Врёте! — припечатала Тина. — Она же старше вас лет на сорок! Я понимаю разницу лет в десять-пятнадцать, но не столько же! И отчества у вас разные.

— Тогда не ломайте свою хорошенькую голову и примите всё, как есть.

Ответ прозвучал, как отмашка, а хуже — как щелчок по носу. Не помог и милый комплимент — Тина снова рассердилась.

— Принять?! — воскликнула она сердито. — Конечно! И чего я удивляюсь?! Да ваше родство налицо. Вы же травите людей, как змеи. Она — собакой, вы — делами! Как холодные, мерзкие гады! Ненавижу! Чтоб вы…

Неожиданный резкий поворот не только прервал пожелание, но и откинул Тину к дверце. Она едва успела ухватиться за верхний поручень, а потом со страхом наблюдала, как «Субару» съехал с трассы на широкую дорожку со следами шин. Они вели к ровной, густо засыпанной снегом площадке. Откуда она вдруг взялась, Тина не успела сообразить, поскольку Руслан направился туда. А зачем? Нахлынувшие разом мысли заставили Тину похолодеть и сжаться. Да, она его поддела, разозлила, и теперь обиженный жених её накажет, преподаст урок. А какой? Ой, лучше не думать!

«А может, извиниться? — подсказывал ей страх, но слегка придавленная гордость умудрилась поднять голову и заявить: — Да ни за что! Уж лучше умереть!»

Меж тем «железный конь» с рёвом вылетел на площадку. Руслан крутанул руль влево, и машину занесло, выбивая из-под колёс снежные фонтаны. Это было феерично и красиво, от этого захватывало дух. Но, вцепившись в подлокотники, Тина сначала завизжала, а потом, медленно успокаиваясь, даже почувствовала лёгкий восторг. Затаив дыхание, она с любопытством следила за Русланом. Вот он выкрутил руль в другую сторону и вдавил педаль тормоза. И в тот же миг из-под задних колёс во все стороны полетели комья снега. Красавец «Субару» довольно рычал и то боком скользил по площадке, то крутился на месте. Руслан держал его под контролем, выравнивал угол скольжения и изредка поглядывал на Тину. Да, она уже не боялась.

Затормозил он резко и эффектно — снова осыпав машину и всё вокруг каскадами снега. В салоне воцарилось молчание, нарушаемое только работой двигателя.

Тина переваривала их бешеную круговерть, пытаясь удержать рвущееся на волю сердце. Мысли где-то растерялись, спутались, смешались, а в ушах всё ещё стоял рёв машины. А вот кровь… она бурлила и неслась по венам, отдаваясь в висках и разливаясь по щекам румянцем. Тина выдохнула и прикрыла глаза, всё ещё переживая ощущения сумасшедшего дрифта. Что уж скрывать: сначала она испугалась, а вот потом испытала восторг. Но признаться в этом — нет уж, Крак не дождётся.

А он помалкивал, словно обдумывал свою дерзкую выходку. Ему хотелось высказаться, но он будто подбирал слова. И вот:

— Не надо никому желать плохого, — тихо, почти без сипения заметил Руслан, заставив Тину распахнуть глаза. — Особенно в сердцах. Вселенная нас слышит.

Поймав его взгляд, Тина уловила в нём смешение вины и строгости. Этакое тёмно-зелёное болото, что привлекает озорными огоньками, а потом затягивает в топь.

«Ну, точно змей!»

А Руслан меж тем уставился на снежный налёт на лобовом стекле и включил «дворники». Помолчал, наблюдая, как очищается обзор, а потом продолжил:

— Меньше всего мне хотелось слышать подобные пожелания от вас. Я прервал их, извините. Признаю, что не сдержался, и прошу прощения. Мне нужно было выпустить пар.

Тина понимающе кивнула: мол, точно выпустил — я так и поняла.

Руслан на миг смолк, вздохнул и выключил «дворники».

— Я виноват, — заметил он тихо, — лишил вас равновесия и покоя. Я заслужил ваш гнев и неприятие. Но прошу вас, Валентина, не думайте о Лидии плохого. Она не змея. Понимаете, для неё любое упоминание обо мне болезненно. Мы повздорили, когда виделись последний раз, и она меня не простила. Я хотел извиниться, но… не смог. Хотя, она была не права.

— Почему не смогли? — осторожно спросила Тина, чувствуя, что сейчас нужно именно так.

— Не получилось.

Тина помолчала, припоминая их короткий разговор с Лидией.

— Выходит, она тоже не сдержалась. Лидия, как и вы — с характером, да?

Руслан, наконец, улыбнулся — пусть с лёгкой грустью, но уже теплее.

— Ну, похоже, что так. И к слову, Валентина, — уже бодрей заметил он, — вот вам подходящий компромат на меня: по закону я заведомо подверг опасности подростка.

— Дрифтовали с ним в качестве пассажира? — усмехнулась Тина. — Ну, во-первых, я не подросток, а во-вторых, вас могут просто штрафануть и лишить прав. Из-за этого вы вряд ли откажетесь от желания взять меня в жёны.

— Нет, не откажусь.

— Ну вот, сейчас не врёте. Но… неужели вы не видите, что я не хочу быть вашей женой?

Руслан задумчиво облокотился на руль и невидящим взглядом смотрел на взрыхлённую площадку.

— А я не хочу вас отпускать, — тихо, без привычного уже сипения, заметил он.

Тина закрыла глаза и откинулась в кресле. В ином случае ей бы очень понравились эти слова. Да что скрывать, от них повеяло приятным теплом и даже дух захватило. Но в мыслях родились слова, которые Тина всё же не решилась произнести.

«А я не люблю вас. И никогда не полюблю»

В салоне снова воцарилась тягостная тишина. Нарушил её только тихий вздох Валентины.

— А давайте ещё подрифтуем? — вдруг предложила она, одарив удивлённого Руслана тёплой улыбкой.

— Как скажите, — кивнул он и надавил на газ.

Домой они возвращались молчаливые и словно уставшие. Когда показался её особняк, Руслан подъехал к воротам и заглушил мотор. Потом порылся во внутреннем кармане пальто, достал четыре разноцветных бумажки и протянул их Тине.

— В январе я провожу благотворительный рождественский вечер, — не сипло, но как-то вполголоса заметил он. — Это приглашения для вас с Павлом и для ваших родителей. Буду рад вас видеть. А до этого времени мы уже не увидимся — мне нужно уехать, а вам… отдохнуть от меня.

— А как же новый год? — фыркнула Тина. — Неужели вы упустите возможность помозолить мне глаза?

— Я пришлю вам подарок.

Подхватив билеты, Тина выбралась из салона, но не сдержалась:

— А всё-таки, как вы узнали, что именно сегодня я приеду к Лидии?

Руслан одарил её загадочным взглядом.

— Вы не поверите, но я почувствовал, — признался он тихо, и снова не сипел.

— О, как романтично! — фыркнула Тина и развернулась к воротам. — Он меня чувствует! А я его — нет.

— А вам бы хотелось? — долетело вдогонку.

— Ещё не хватало!

За спиной взревел мотор, и «Субару» сорвался с места, вздымая фонтаны снега из-под колёс. Тина оглянулась ему вслед, фыркнула и поспешила в дом.

Ночь принесла приятное спокойствие. Отбросив мысли о своём фиаско, Тина пыталась рассекретить загадку родства Руслана и престарелой Лидии. Они могут быть родными лишь по матери, и об этом говорило другое отчество сестры. Но как объяснить разницу в возрасте? Старшая сестра? Но настолько?!

«Да и фиг сними! — фыркнула Тина. — Всё осталось по-прежнему, и Крак не собирается менять решения. Вцепился, как клещ! Чувствительный он! Хренов гонщик!»

И мысли тут же удачно подвернули воспоминания о дрифте. Приятная волна прокатилась по венам, невольно породив улыбку. Тина закрыла глаза, вспомнив их скольжение, летевший во все стороны снег. И он кружился вместе с мыслями, унося сознание в приятный сон.

Солнечный свет отбросил блик в глаза, и Тина невольно зажмурилась. А потом взглянула снова и увидела засыпанный снегом двор, расчищенную дорожку и высокие сугробы по бокам. И она неуверенно шагала по утоптанной белизне, глядя под ноги на… довольно странные сапожки. Тина нахмурилась, припоминая — когда это она удосужилась купить это смешное войлочное чудо, и как вообще умудрилась надеть?! А потом некоторая скованность подсказала ответ: Тина снова в теле другой девушки. И это чувство показалось знакомым — да, так уже было.

— Искря! Искря! — вдруг крикнули за спиной, и девушка быстро оглянулась. И вместе с ней Тина увидела бегущую навстречу девчушку лет пяти: в большой лохматой шапочке с помпоном, в валенках и чёрной шубке, перемазанной в снегу. Раскрасневшись и высунув язычок, малышка подбежала и схватила девушку за руку.

— Почему ты не приходишь к нам? — восторженно спросила девчушка. — Я соскучиясь по нашим танцам. Ты обидеясь?

Малышка явно не выговаривала букву «л» и это было так мило, что девушка присела рядом с ней и взяла за покрасневшие ручки. Заботливо надела на них варежки, поправила чуть сбившуюся шапку и вздохнула.

— Нет, что ты, я на тебя не обижалась. Но мы поссорились с твоим братом, и я не хочу больше приходить, чтобы не видеться с ним.

— А вы помиритесь, — и она быстро сняла варежку и подхватила девушку мизинцем за мизинец. — Вот так: мирись-мирись, босе не дерись! Мы так в садике обратно сдруживаемся, когда ссоримся.

— Молодцы. Но мы уже взрослые люди, и для нас такой способ не годится.

— А почему вы поссориись? Он тебя обидей?

Девушка задумчиво поднялась, подхватила малышку за руку и потопала с ней по дорожке.

— Понимаешь, — заметила она вскоре, — твой брат не хочет меня слушать, нарушает правила, хулиганит и протестует против всех. Он уверен, что его правда — самая верная, а все остальные с их верой … ну… как дураки, — малышка засмеялась, а девушка грустно хмыкнула и продолжала: — Я пыталась его переубедить, но он меня не слушает и злится.

«О ком они? Имя, сестра, имя!», — возмутилась Тина, но разговор не дал результата.

— А я думая, что он тебя юбит, — вздохнула девчушка, поманила Искру наклониться и шепнула ей на ухо: — Идя видея, как вы цеёваись.

Девушка грустно вздохнула и обняла малышку.

— Я тоже так думала, — заметила она через миг, поправив девчушке чуть сбившуюся шапочку, — а потом поняла, что он любит какую-то другую Искру. Пытается найти её во мне и пробудить. А я — это я, и не могу быть другой. И не хочу. Не обижайся, Лида, но я больше не приду к вам.

Малышка надула губки и обиженно повесила голову. Девушка взяла её за руку, и они потопали вдвоём по дорожке — поникшие и печальные. А Тина оторопела, невольно ощущая неприятный холод в чужом теле.

«Лида? Лидия, — хмурилась она. — Неужели та самая? Но как это связано?»

Перед глазами закружились вихри, видения смазались, исчезли за снежной вьюгой, и Тина испуганно зажмурилась. Дворовый шум утонул в непонятном водовороте, а потом наступила тишина. Опасливо приоткрыв один глаз, Тина увидела, что находится в тёмном зале. Потом уверенно огляделась, выискивая в сумраке хоть одно знакомое очертание. Нет, пустота. Только холодный сумрак. Но в ней — Тина точно знала — должен быть он!

— Не молчи! — крикнула она, вглядываясь в темноту. — Отзовись, наблюдатель! Я хочу с тобой поговорить.

— Я здесь, — бархатно и нежно ответил он, и его голос ненадолго развеял охватившую Тину тревогу.

— Как хорошо, что ты здесь, — улыбнулась она. — Ты должен ответить на мои вопросы, и не увиливай, хорошо.

— Ну-у… — протянул он насмешливо, — я постараюсь, но не обещаю.

— Ах, ты… ладно, слушай. Почему я вселяюсь в эту девушку, Искру? Мы с ней как-то связаны? Или я должна через неё что-то почувствовать и понять? Но я пока не вижу сходства. Сначала она танцует и целуется с загадочным парнем, а потом отталкивает и бежит от него. Почему?

— Сколько вопросов сразу! — усмехнулся наблюдатель. — Я даже слегка растерялся. Могу лишь сказать, что череда этих снов ещё продолжится. Возможно. Всё будет зависеть от вас. А пока доверьтесь своим чувствам.

Что-то мягкое подплыло сзади и толкнулось в ноги Тине. От неожиданности она села… в мягкое кресло и с удовольствием оценила удобства.

— Хорошо, — заметила она, — я постараюсь не забыть твоё напутствие. Но вот беда: проснувшись, я помню только твой голос и слова, и то — отрывками.

И тут ей показалось, что невидимый наблюдатель облокотился на спинку кресла — во всяком случае, его голос прозвучал из-за спины:

— Приятно слышать.

— Не расслабляйся. У меня ещё есть вопросы. Эта девочка, Лида, болтала с Искрой о брате. Я так и не узнала его имя. Но вот что интересно: как раз сегодня днём я пообщалась с одной Лидией. Это как-то связано?

— А как вам кажется? — загадочно заметил невидимка, и Тина подхватилась:

— Эй, не увиливай! Я же вижу совпадения. Сегодня мой женишок признался, что у него есть сестра Лидия. Я её увидела. И представляешь, она старше его лет на сорок. Бред! А когда я не поверила, он выдал мне — «примите всё как есть». Так может, эта девочка… — Тина с досадой закусила губку и нахмурилась. — Искра как-то с ней связана? Может, мне нужно найти её? Как думаешь?

— Не стоит. Вы её не найдёте, — тихо заметил невидимка.

— Почему? Да можешь ты хоть раз нормально ответить?! Мол, потому-то и не надо. А я ещё советоваться с ним хотела!

— О чём? — на этот раз в голосе прозвучали нотки любопытства, а ещё Тина вдруг почувствовала, что невидимка склонился к ней, как будто собирался пошептать на ушко.

— Ну, — кокетливо начала она, — я хотела, чтобы ты мне подсказал хороший, верный способ, как можно отвадить жениха. Мне же навязался тут один. Женюсь на вас, и всё. И ладно бы ухаживать начал, а то подстраховался — денег дал.

— То есть, если бы он повёл себя иначе, у него был бы шанс?

— Вполне возможно, — пожала плечиками Тина. — А он меня купил! Взял в залог — безвременный! У-у, урод сипилявый!

— Он настолько плох?

Тина задумалась на миг и выдала:

— Да так себе!

— В таком случае, я из мужской солидарности не подскажу вам способ.

Тина с возмущением подскочила с кресла.

— Ах, вот как?! Да и пошёл ты! Я сама разберусь!

По ощущениям он плавно скользнул за её спину и… неожиданно коснулся плеч, склонился к шее. Тина невольно замерла, опасаясь посмотреть в его сторону, хотя прекрасно знала, что никого не увидит. Но почему-то так хотелось…

— Главное, не натворите глупостей, — шепнул невидимка, и Тина неожиданно уловила приятный запах — удивительно знакомый.

— Кто ты? — прошептала она и уловила тихую усмешку.

— Спокойной ночи, малыш!

Последние слова скользнули в душу ласковой волной. Тине захотелось прикоснуться к невидимой щеке, погладить, но тьма уже сгущалась перед глазами. Веки сами закрылись под лёгкой и приятной тяжестью, и сознание уносило Тину в неведомые дали.

А утром она проснулась в смутных чувствах, пытаясь уловить обрывки сна. Выудив из тумбочки блокнот и ручку, Тина задумчиво погуляла по комнате, а потом быстро записала: «Лидия — сестра Руслана. Спросить о ней. Найти Искру и попытаться выловить связь. Ей нужна моя помощь?»

Хотелось записать что-то ещё, но мысли как нарочно ускользали. Тина припомнила только «малыш» и, подчеркнув слово, поставила жирный вопрос.

Глава 8

С Пашкой они встретились вечером, после занятий, в их любимом кафе. Тина не стала ему рассказывать о своём приключении и очередном спасительном столкновении с Русланом. Лишь небрежно поведала, что женщина, как только узнала кем интересуется Тина, послала её на три советских буквы и едва не спустила с лестницы за упрямство. Конечно, Пашка возмутился такому исходу, ругая вредную женщину. Чтобы остудить его пыл и хоть немного успокоить, Тина сунула ему билет на рождественский бал и рассказала о дальнейших планах Крака. Мол, он собирается уехать по делам и вернётся только в следующем году.

— Ну и пусть катится, — с довольным видом хмыкнул Пашка. — Хоть не будет нам мешать и палки вставлять в колёса. А приедет, сразу же приткнётся со своими желаниями.

— Ты о чём? — насторожилась Тина и чуть не подавилась куском бургера, услышав:

— Пока ты ходила в гости к старой мымре, я рассказал одному умному человеку о нашей проблеме. И он взялся помочь.

Прокашлявшись, Тина уставилась на друга круглыми глазами, а он пояснил, что почитал на форумах о подобных ситуациях и, не сдержавшись, кратко — без имён и фамилий — описал их ситуацию.

— И мне ответили, — слегка смутился Пашка, заметив реакцию подруги, но потом взбодрился. — Знаешь, Тина, в чём наша беда? Мы с тобой не компетентны. Юридически не подкованы, и даже не попытались осветить договор твоего отца и Крака в этом плане. А этот человек обещал помочь и разобраться. Мы должны с ним встретиться.

Тина переварила его монолог, хлебнула холодного сока и уставилась на Пашку.

— Встретиться, да? — фыркнула она. — Предстать перед ним во всей красе! Вот смотрите — я Валентина такая-то, и надо мной висит угроза брака от такого-то гада. Помогите нам юридически разрешить этот щепетильный вопрос. Ты с ума сошёл!

— А как иначе? — не сдавался Пашка. — Во-первых, подобные договоры оформляются за подписью юриста — об этом я тоже в интернете прочитал. А та сделка, на которую пошёл твой отец, дикая уже только по своей сути. Она может быть действительна с твоего согласия, но никак иначе. Ты ещё не совершеннолетняя, но у тебя есть свои права. Ты даже на родителей можешь в суд подать за подобные сделки. Это же оскорбление и унижение твоих прав!

— Чёрт, я об этом не подумала, — нахмурилась Тина. — А твой человек может проверить правильность оформления договора? А если Крак подкупил юристов? Он же на многое способен. Может, я для начала спрошу у отца?

Павел почесал затылок и пожал плечами.

— Попробуй, но где гарантия, что он скажет правду?

— Всё же, я спрошу у него про договор, а потом уже подумаем о встрече с твоим подкованным юристом, — уверенно заметила Тина.

Но нормального разговора с отцом не получилось. Он сначала делал вид, что очень занят и постоянно отвлекался на телефонные звонки. А потом и вовсе решил сбежать, но Тина преградила ему выход.

— Это касается моей судьбы! — жёстко заметила она. — И если ты не ответишь на мой вопрос, я сделаю так, что наша проблема получит огласку.

Отец болезненно поморщился и признался, что они заключили с Краком письменный договор.

— Я был потерянным и раздавленным, и не ожидал хоть какой-нибудь поддержки. Понимаешь, Тина, я и не вник сразу в его разговор, ухватившись за возможность спасти положение. И после мы обсудили всё с мамой и пришли к мысли, что подобный брак будет выгоден не только для нас, но и для тебя. Крак молод, богат и, согласись, недурён собой. Мы дали своё добро, и Руслан взялся сам оформить наш договор. А потом на мой счёт пришли деньги. У меня на руках только копия за подписью Крака — и всё.

Тина хмуро обдумывала всё услышанное, а отец, видя её состояние, подошёл и нежно взял за руки.

— Я понимаю, девочка моя, — заметил он виновато, — что ты любым способом хочешь защититься от нежеланного брака. И огласка пойдёт тебе на пользу: общественность возмутится и нашим поведением, и поступком Руслана. Но подумай о том, что вслед за снежным комом на нас может обрушиться лавина. И не только со стороны Крака. По сути, наш договор мне кажется практически устным. Он дал деньги и получил моё согласие на ваш брак.

— Какой добренький! — фыркнула Тина. — Прямо меценат с умыслом! Только меня никто не спрашивал.

— А как ты себе это представляешь? Если бы мы посвятили тебя в наши планы, твой ответ и реакция могли быть иными?

— Нет, такими же! — вспыхнула Тина. — Но я вижу, что тебе плевать на меня. Ты искал свою выгоду.

— Не плевать, — заметил отец, успев схватить её за руку и развернуть к себе. — Я поступил так ради нас, ради тебя и твоего будущего. Тебе нужно выполнить часть договора — выйти за него замуж, а потом ты вправе решать сама — жить с ним или бросить. В конце концов, он взял с меня слово только о замужестве. И я его сдержу.

— Мужское слово! — сердито подметила Тина. — Мужик сказал, мужик сделал.

Отец ослабил хватку и погладил её руку.

— Да, именно так, девочка моя. И я прошу тебя, не торопись открывать всему свету историю нашей сделки. Я только поднялся с колен после краха.

Тина поджала губы и нервно вздохнула.

— Не волнуйся, папа, — сухо выдала она, — я не стану трепать твоё имя. Однако Крак ответит за свою хитрую выходку. Сполна.

Закрывшись в своей комнате, Тина позвонила Пашке и сказала, что готова встретиться с его умным дядькой.

Они встретились в кафе, и Яков Гривич — так звали «умного дядьку» — явился ровно в два часа, как и договаривались. И честно говоря, едва Тина увидела перед собой красивого, утончённого и элегантного мужчину лет тридцати, у неё невольно похолодело внутри. Смуглый, черноволосый, с глазами цвета спелой черешни. Что-то такое отдалённо знакомое, только Тина не могла вспомнить, где могла видеть его лицо.

Из лёгкой прострации её вывел голос «умного дяди»:

— Моё почтение, юная барышня! — живенько начал он, и Тина уловила ласкающую слух хрипотцу. — Не хмурьтесь, прошу вас. И поведайте мне о ваших печалях.

Но Тина не смогла и рта раскрыть, чувствуя, как лицо заливает стыдливым жаром.

— Понимаю, вы волнуетесь, — мягко улыбнулся господин Гривич и взглянул на Пашку. — Тогда, ваш молодой человек…

— Да, конечно, — кивнул тот, и вывалил перед юристом всю неприглядную правду о предстоящем браке господина Крака. Не забыл отметить и возможность устного договора, не заверенного юридически, и возможное нарушение прав его любимой девушки.

Яков Гривич помолчал, затаив на лице неприятную улыбку, потом взглянул на Тину.

— Какой неожиданный договор, — заметил он, покачав головой. — Вряд ли нашёлся бы честный юрист, согласившийся оформить нечто подобное. А вот нечестный… за очень большое вознаграждение… но это надо проверить. И конечно, здесь налицо нарушение ваших гражданских прав, юная барышня. Ваши родители могут понести наказание за… простите… столь романтичное и несерьёзное соглашение. Мы не в семнадцатом веке живём, а в двадцать первом. Но не волнуйтесь…

— Нет, погодите, — поморщившись, перебила его Тина. — Не нужно пока трогать моих родителей. Я считаю, что их вынудили дать согласие на мой брак. Мягкое давление, может, даже внушение. Этот господин способен на подобные выкрутасы. Вина целиком и полностью на его стороне. Я хочу, чтобы вы попробовали устроить всё так, чтобы он не настаивал на браке, а согласился на постепенное возвращение денег. И пусть он вернёт отцу взятое с него слово.

Господин Гривич помолчал, задумчиво отхлебнул кофе.

— В данном случае вопрос с возвращением слова не входит в мою компетенцию, — с улыбкой заметил он, смутив Тину своим внезапным пронзительным взглядом. — Это ваш отец и господин уже сами решат между собой. А в моих силах заставить означенного господина согласиться на возврат денег, указав на неверно составленный договор. Не меценат же он, в самом деле?!

— А вдруг? — выдохнула Тина, невольно припомнив поведение Руслана. — Он влюблён в меня.

От таких слов у Пашки сердито заходили желваки, а господин Гривич мягко улыбнулся.

— Есть способ заставить его пожалеть о своих пристрастиях. Для меня это не сложно.

— Нет, не стоит, — испугалась Тина. — Не трогайте его. Лучше прижмите с юридической стороны.

— Чем и займусь, — кивнул господин Гривич, — как только узнаю имена всех героев.

— Нет, только одно, — упрямо выдала Тина. — Я думаю, что вам не сложно будет проверить по своим связям все договоры этого человека. Нам нужен тот, что заключён на сумму три миллиона долларов, — юрист довольно сощурил глаза, словно кот, и кивнул. А Тина тревожно выдохнула, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом как в холодную воду шагнула: — Хорошо. Этот господин — Руслан Семёнович Крак. Ему двадцать один год. Он заправляет на рынке недвижимости.

— Девелопер? — подсказал Гривич, и Тина растеряно кивнула.

А потом в разговор и Пашка всунулся, с готовностью выдав домашний адрес господина Крака.

— У тебя же где-то был его телефон? — заметил он Тине, но та нарочно соврала, что не сохранила его.

На том господин Гривич записал все данные и подал им визитку.

— В ближайшее время я позвоню вам, — кивнул он Пашке и улыбнулся растерянной Тине. — И я обещаю, юная барышня, что сделаю всё возможное, чтобы снять тяжкий груз с ваших милых плеч. Думаю, я смогу всё разрулить до наступления нового года. А теперь позвольте откланяться. Всего хорошего. Ждите звонка.

После ухода Гривича, парочка некоторое время помалкивала, а потом Тина выдохнула:

— Ой, Паш, мне кажется, мы совершили большую глупость.

— А я наоборот уверен, что мы сдвинулись с мёртвой точки, — возразил он. — Все эти поиски компроматов — вот это была большая глупость. Благо, Крак не хотел подмочить невесте репутацию, вот и не сдал нас ментам.

— А с другой стороны, — заметила Тина, — он мог не выдавать меня, а вас с Серёгой подставить. У него же не было резона покрывать взломщиков, но он всё равно замял ситуацию и никого не выдал.

Пашка хмуро присмотрелся к ней.

— Ну, отмазал, да, — отметил он с явными ноткамиревности. — И ты его защищаешь?

— С чего ты взял?! — фыркнула Тина и поднялась от столика. — Его поступок был разумным, даже милосердным и… и можно сказать, благородным.

— Пхе! Блахародный рицарь Крак! — насмешливо выдал Пашка. — Один милосердный поступок не обеляет его подлых затей. Он не оставил тебе выбора, а ты лепечешь о благородстве!

— Ой, хватит! — отмахнулась Тина. — Я только сейчас поняла, что мне не нравится твоя затея. И этот Гривич не нравится — какой-то он скользкий. Чувствую, что мы с ним вляпаемся так, что мало не покажется.

— Но Яков не знает — кто ты, — попытался оправдаться Пашка.

— Надеюсь, и не узнает. Отвези меня домой.

По дороге они почти не общались. Напоследок Пашка пытался поцеловать Тину, но она болезненно поморщилась: мол, не надо, не сейчас. И уже в комнате Тина упала на кровать, чувствуя неясную тревогу, и с тоской уставилась в потолок.

«Мы сотворили глупость, — думала она и тут же поправилась: — Нет, я сотворила».

И вроде, надо было радоваться, что избавление от нежеланного брака стало реальным как никогда, но Тина почему-то ощущала горечь и вину. Да, перед Русланом. Объяснить своё чувство ей не хватало мыслей. Оставалось только ждать. Чего? Приятных перемен или… лавины?

И опасения оправдались.

Всё началось случайно, когда до нового года осталось полтора месяца. Тина возвращалась из магазина, когда неожиданно заметила, что какой-то парень тайком фотографировал её из-за угла. Тина быстро села в машину и испуганно вскрикнула, когда фотограф подбежал, «щёлкнул» её в открытое окно и заснял всю машину. Тина решилась выскочить, а он всё снимал и снимал, захватывая в объектив её возмущённое лицо. А потом сорвался и скрылся за углом. Только и осталось, что послать ему вслед трёхэтажный мат да отчаянно всплеснуть руками.

И с этого момента в душе Тины поселилась тревога и предчувствие чего-то нехорошего. А что можно ожидать от подобных «номеров»? Ага, неожиданной популярности, но не в радужных тонах.

И предчувствия не обманули: через пару дней Тине позвонили подруги, вывалив на неё новость, что о ней написали в «жёлтой» газете и в новостной ленте одной группы. Они по очереди, не сговариваясь, укоряли Тину, что она молчала и ничего им не рассказала о той беде, в которой оказалась. Они бы поддержали её, вместе придумали, что делать.

— А что в газете и новостях? — упавшим голосом спросила Тина.

Оказалось, что наряду с её довольно показательными по эмоциям фото некий бойкий корреспондент выложил душещипательную историю. Мол, богатенький господин Крак, известный как магнат в бизнесе по продаже и строительству недвижимости, решил заполучить себе невесту. Узнав о финансовых проблемах отца девушки, он дал ему крупную сумму и взял слово, что получит в счёт оплаты долга его дочь. И на протяжении почти полугода навязавшийся жених лишал покоя бедную девушку, доведя до того, что она готова обратиться к общественной помощи. К счастью, Тине изменили имя и не указали фамилию, поскольку и не знали. Но снимки и без того выдали её с потрохами, немедленно вызвав ответную реакцию подруг. Тина послушала их щебет и, как можно мягче, попросила успокоиться и не волноваться за неё. Мол, она позже позвонит или приедет, а пока… до свидания!

Поискав злосчастную статью в интернете, Тина обнаружила, что ей приписали выдуманные слова и чувства, выставив её какой-то жалкой и беспомощной овечкой. И в комментариях под статьёй большинство читателей прониклось историей бедненькой жертвы грязной сделки и поддерживало героиню, осуждая «зажравшихся богатеев». В адрес Крака лилось столько грязи, что ему — где бы он ни был — наверно, сильно икалось. Выпало и на её долю от нескольких романтичных дам, укоряющих героиню в том, что она не присмотрелась к мужчине, не оценила его жест и чувственный порыв.

«Да уж!», подумала она и, потянувшись к телефону, позвонила Пашке.

— А ты уверен, что твой Яков Гривич — юрист? — без предисловий выдала Тина. — Ты видел нашу историю в сети и в «жёлтой» газете? Ты понимаешь, куда меня втянул?

— Я в нём уверен, — возразил Пашка. — Документы не проверял, но он же грамотно говорит и разбирается в юридических делах. И потом, ты подумай, что без некоторой огласки он не сможет разрешить наш вопрос.

— Некоторая огласка! — хмыкнула Тина. — Да меня теперь любой узнает, кто хоть глазком заглянул в газету и статью! Ты подумал, что будет со мной?

— Но никто не знает твоего настоящего имени. И я не дам тебя в обиду. Но ты подумай: теперь у господина Крака начнётся такая «сладкая» жизнь, что он поневоле откажется от сделки.

— Верится с трудом. Ох, какая же я была дура, когда послушалась тебя и пришла на встречу с Гривичем!

— Да не волнуйся, всё пройдёт нормально. Я с тобой, малышка! — бодро заверил Пашка, и Тину невольно передёрнуло от подобного обращения. — Никто не посмеет смотреть косо в твою сторону. И мы поженимся. Я люблю тебя, слышишь?

Она без слов выключила телефон и упала на кровать. В груди смешались разом гнев и страх, и где-то слабо, едва ощутимо, пульсировала горечь. Не хотелось ни о чём думать, и Тина уткнулась в подушку и зажмурилась.

Сон укутал её мягким покрывалом, и она сначала оказалась в холодной темноте, а потом поняла, что не владеет собой, невольно оказавшись в чужом теле.

«Опять! — думала Тина, невольно припомнив все недавние сны и девушку Искру.

Но на сей раз она выступала на большом молодёжном собрании и несла какую-то чушь о «зашоренных глазах и одурманенных головах». Её голос звучал, как в трубе, но Тина уловила, с каким нажимом и трудом она выдавливала из себя слова «пошлость» и «разврат». Зато у неё бойко звучали выражения о «подлом подрыве привычных устоев» и «гнусном поклонении» чуждой кому-то идеологии. Мол, это гнойные раны на чьём-то великом теле, которые надо лечить, и если потребуется, то очень жестоко.

«Что за бред?!» — подумалось Тине, пока она со скукой разглядывала зал, до отказа забитый народом.

И тут её взгляд приметил у стены четвёрку молодых людей — парней и девушек. Они заметно отличались от остальных зрителей в зале — причёской, обликом и внешним видом. А главное, необычный квартет стоял в главном проходе между рядами, на виду у всех, и зрители то и дело бросали в их сторону презрительные взгляды. Но молодые люди держались гордо и спокойно. И неожиданно засобирались к выходу, не дождавшись пока Искра-Тина закончит пламенную речь. Правда, она её и так прервала, заметив уход четвёрки, судорожно потянулась к стаканчику с водой и жадно отхлебнула.

— Куда же вы спешите? — крикнула она вслед уходящим. — Мы хотели бы послушать ваши объяснения и принять решение.

— А что тут объяснять? — отозвался один из парней, а девушка подхватила:

— Да и решение вы уже без нас приняли. Разве нет?

Остальные махнули всем рукой, кто-то из парней даже дурашливо раскланялся. С тем четвёрка покинула зал, а Тина почувствовала, как задрожали руки расстроенной Искры. Она выронила несколько листков доклада, спустилась поднять, а потом замялась и потерянно спустилась со сцены. Чувствуя множество любопытных взглядов и тихие перешёптывания, Искра передумала возвращаться на своё место и поспешно покинула зал. Похоже, она задыхалась в стесняющей одежде, быстро расстегнула воротник и побежала на улицу. Но только укрылась за углом и вздохнула полной грудью, как оказалась в чьих-то руках. Она негромко вскрикнула, но потом догадалась, кто мог так бесцеремонно обходиться с ней, и слегка успокоилась.

— Ты прекрасно выступила! — прозвучало у самого ушка, да так приятно, что Искра и Тина насладились звучанием голоса и прикрыли глаза.

— А вы ушли, — упрекнула она. — Вы ничего не понимаете. И ты ничего не хочешь слушать. Я тебе говорила, столько раз! И вот до чего дошло. Я не могла поступить иначе. Да, я покаялась в своих ошибках. Теперь все знают, что нас с тобой ничего не связывает.

— Ты всё правильно сделала, — мягко отметил парень. — И не дрожи, искорка. Моё отношение осталось прежним — я люблю тебя.

Искра отчаянно распахнула глаза, задёргалась, освобождаясь от его рук, и быстро развернулась. И надо же, Тина снова не видела лица парня из-за странной пелены. Ей хотелось ругаться, однако следующая выходка Искры прервала бурный поток её мыслей. Девушка вдруг потянулась к груди парня, сорвала висевший на воротнике значок и сжала в ладони.

— Ты не достоин его носить. Тебя ждут позор и бесчестие. Понимаешь?

— Угу, — просто ответил он и, похоже, улыбнулся.

Искра сглотнула подступивший комок и гордо продолжала:

— Так вот знай: я предала тебя, отвергая твои безумные идеи и прочую гниль.

Он пожал плечами.

— Глупости, Искра. Я не считаю тебя предательницей. Тобой управляет разум, напичканный чужими мыслями. А я люблю твою душу. Я чувствую её тепло. Доверься ей. Попробуй, малыш, и ты почувствуешь…

— Довольно! — выдавила Искра и оттолкнула парня. — Не смей ко мне подходить. Больше никогда!

— А издали любоваться можно?

— Я тебя ненавижу!

Искра сорвалась и бросилась через улицу. Укрывшись за углом дома, она прислонилась к прохладной стене и замерла, закрыв глаза.

«Что? — возмутилась Тина. — О каком предательстве речь? Я ничего не понимаю!»

Она попыталась вырваться из плена чужого тела, сердито толкалась локтями и… удачно выскользнула. И на смену видению явилась уже знакомая темнота и ощущение чужого присутствия.

— Эй! Где ты там? — отчаянно крикнула Тина, но никто не отозвался. — Я чувствую, ты где-то здесь. Слышишь, теперь я знаю, почему мне снятся эти сны. Между мной и Искрой есть сходство, но… я не влюблена, как она. Возможно, меня так же любят. Я не знаю. Не уверена. И недавно я, как Искра, совершила подлость.

Тина невольно расплакалась и, не заметив за спиной кресло, просто села в него, укрыв лицо руками.

— Говорят, плакать во сне — это к радости, — мягко заметил бархатный голос, окутав Тину словами, словно приятной тёплой шалью. — Пусть это сбудется. И потом, о какой подлости вы говорите, Валентина?

Тина всхлипнула и размазала слёзы по щекам.

— Я испортила жизнь человеку, который… ну… по сути, ничего плохого мне сделал. Даже выручал, когда я совершала глупости. А теперь моя выходка ляжет на его имя чёрным пятном. Я, как эта Искра, облила его грязью, — она смолкла на миг, а потом вскинулась: — Почему ты не показал мне эту сцену раньше? Я бы поняла, обдумала и никуда бы не пошла. Хотя… ты же не управляешь снами.

— Прости, малыш! — вздохнул невидимка.

— Да ладно, ты тут не причём, — вздохнула Тина, хлюпнув носом, и невольно поймала себя на мысли, что уже не первый раз слышит знакомое слово — ласковое и приятное. Но сказанное голосом невидимки, оно прозвучало как-то особенно.

— Почему ты назвал меня «малыш»? — тихо спросила она.

— Вам не нравится? — мягко отозвался голос. — Хорошо, я больше не буду.

— Нет-нет, я не против. Просто… так говорил один человек. Ну… он такой загадочный и… наглый. А сейчас мне показалось, что твой голос даже похож на него — та же интонация, нежность…

— Он обидел вас?

Тина усмехнулась, припомнив их безумное свиданье в кладовой.

— Нет, он меня поразил до глубины души.

— Серьёзно? — усмехнулся невидимка.

— Ой, не спрашивай. Я не смогу объяснить. Всё это осталось в прошлом, а в настоящем… я боюсь представить, что меня ждёт.

— Всё будет хорошо, малыш, — шепнул невидимка, склонившись к её плечу. — Я обещаю.

— Обещаешь? — улыбнулась Тина. — Ну, тебе я верю.

— А пока — спокойной ночи! — прошелестел голос и, закрыв глаза, она почувствовала, как медленно погружается в манящую, лёгкую негу сна.

Глава 9

Напрасно Тина думала, что после скандальной статьи в газете и интернете господин Крак немедленно бросит все дела и примчится в город. Нет, он не приехал, не позвонил её отцу и вообще пропал в неведомых краях, будто его ничего касалось. А вот Тину стали замечать на улице: девушки, тёти и дамы — видимо, из тех, кто почитывал «жёлтую» прессу и всякие скандальные новости, — оглядывались, посмеивались и шептались. А как-то раз некто ушлый (наверно, очередной журналюга) попытался хитрым способом разузнать её имя. Слава богу, рядом оказался Пашка, и любопытный мужчина отстал.

Однако им всё было мало: целую неделю журналисты третировали Пашку, пытаясь вызнать у него про господина Крака. Это подтвердило подозрения, что весь скандал исходил от Гривича — ведь Пашка по глупости оставил мнимому юристу номер телефона. И когда терпение кончилось, Пашка просто выкинул «симку».

А позже оказалось, что журналистам не удалось найти больше того, что разузнал их проворный хакер. В конце концов, в прессе появилась заметка о том, что богатей Руслан Крак нарочно отвлекает всех от скандала и прикрывается благотворительностью. Мол, чтобы узнать его в лицо, нужно посетить объявленный рождественский вечер. И наверняка там будет его невеста.

Тине хотелось рвать и метать. Спасибо Пашке — поддержал и успокоил, пытаясь загладить свою вину. Однако Тина понимала, что и сама не меньше виновата, согласившись на коварную авантюру. В итоге, она твёрдо решила не «кормить» всех любопытных и не идти на рождественский вечер.

А потом скандал слегка увял, не чувствуя подпитку, и Тина вздохнула свободней. В один из дней она нашла среди бумаг блокнотик с заметками и долго пыталась припомнить — к чему она всё это записала. Там было два женских имени, и в одном Тина узнала имя сестры Руслана Крака. Похоже, на волне эмоций Тина собиралась разузнать о ней как можно больше, чтобы понять странную разницу в возрасте сестры и брата. Не спрашивать же напрямую Крака?! Чушь! Да и после того, что она ему устроила, вряд ли между ними мог состояться нормальный разговор. А может, и свадьбы уже не будет?

Тина невольно прислушалась к себе: странно, но мысль о браке с Русланом уже не злила её так, как прежде. Больше задевала сама сделка. Не будь её, и…

И вот тут Тина возмутилась своим мыслям и попыталась затереть их, выгнать и забыть. Снова глянув в блокнот, она задумалась над незнакомым именем — Искра. Судя по собственной записи, Тина сама предлагала себе устроить поиски и этой загадочной особы, и мало того, найти с ней какую-то связь. В чём — не понятно. Интернет поиск предоставил массу вариантов с похожим именем — начиная с названия известной газеты, некоторыми историческими личностями и немногих дам — ещё живых или уже почивших. Устало пролистав весь список, Тина плюнула и вбила в поиск имя Руслана Крака. Но, к сожалению, сеть выдала скромную информацию, пестрила рекламами благотворительного вечера и заголовками статей из «жёлтой» прессы.

— А как же остальная информация? — нахмурилась Тина и припомнила одну фразу, которую выдал Руслан. — Как он тогда сказал? Он сам подкинул хакеру свой номер телефона? Тогда получается, что адреса, и всё остальное — тоже предоставил сам Руслан? Но как?

Вопросы оставались без ответа. Понятное дело, что только сам господин Крак мог хоть как-то объяснить загадки — если захотел бы. Но где гарантия, что он ответит, а если да — то не соврёт? Он же скользкий, как уж.

И тут Тина поймала себя на мысли, что слишком много думает о Краке — просто незаслуженное количество времени!

— Нет уж, хватит! — фыркнула она. — Вернётся, и тогда поговорим. А то ишь, смылся на два месяца, деловой!

И где-то в глубине души вдруг шевельнулся неожиданный вопрос:

«Неужели я его жду?»

— Да глупость! — фыркнула Тина и в доказательство самой себе тут же позвонила Пашке.

И во время прогулки с ним, она решила, что пора стряхнуть с плеч неприятную скандальную пыль, пробудить гордость и спокойно выйти «в свет». Тем более что жизнь стала возвращаться в прежнее привычное русло. Подружки Тины, словно сговорившись, стали звать её в гости, и вытягивали из неё откровения о Пашке и господине Краке. И как-то так получалось, что Тина с упоением рассказывала об их отношениях с Русланом, в которых явно было больше интересного, чем у его соперника. А после очередной оживлённой беседы, Тина поймала себя на том, что невольно приписывает Краку чужие слова. Они никогда не говорили с ним о поцелуях, и не встречались в тёмном зале кинотеатра на особенных местах для влюблённых. Но кто тогда там был? Кто увлекал Тину интересными рассказами, шутил и даже мягко укорял? Затаив вопросы, Тина дождалась подходящего момента, когда осталась дома, наедине со своими мыслями. Отыскав в записной книжке номер телефона господина Крака, она задумалась на миг, а потом уверенно позвонила. В конце концов, нужно же было узнать — ничего ли не изменилось в его планах. Руслан же не запрещал ей звонить, да и сам много раз предлагал.

Несколько гудков, а потом включился автоответчик и бархатным голосом заявил:

— Прошу прощения, но я сейчас не могу с вами пообщаться, поскольку очень занят. Прошу вас оставить сообщение после сигнала, и как только смогу, я свяжусь с вами. Вот и сигнал: би-и-ип.

Тина оторопела и на миг растеряла все слова. Голос в автоответчике показался ей знакомым, причём настолько, что не просто трогал за душу, а пробуждал невольный трепет.

— Чей это голос? — спросила она себя, растерянно глядя на телефон.

Потом опомнилась и снова набрала номер Руслана. На том конце вновь подключился бархатный голос, заученно повторяя записанную фразу.

— Здравствуйте, Руслан! — заинтриговано ответила она после сигнала. — Это Валентина. Сразу хотела спросить: это ваш голос записан на автоответчике? — Но через миг Тина спохватилась, подавила нахлынувшее волнение, откашлялась и продолжила уже серьёзно: — Впрочем, не важно. Можете не отвечать. Я хотела поинтересоваться вашими планами. Может, у вас что-то изменилось? Это было бы здорово. Всего доброго!

Пару минут Тина стояла, с надеждой глядя на потухший экран телефона. Но увы, господин Крак не перезвонил: либо ещё не прочитал послание, либо… посчитал его нестоящим, чтобы отрываться из-за него от дел. Однако на следующее утро Тина всё же обнаружила сообщение с номера Руслана. Он написал, что вернётся к новому году, и спросил: можно ли ему заехать в гости?

Ох, как Тина заволновалась! То корила себя за глупость, то боролась с тайным желанием подстроить господину Краку какой-нибудь очередной сюрприз. А что, пусть понервничает! А то оставил невесту, а сам свалил по делам.

«О, боже! И меня не передёргивает от подобных мыслей, — подумала Тина. — Я что, соскучилась? Конечно, нет! Тогда зачем позвонила? А он такой сразу же решил сорваться и приехать. Надо же! Тогда я заставлю его говорить нормальным голосом, а не дразниться»

И она уверенно написала ответ: «Конечно, приезжайте!».

Наступление праздника Тина ждала как никогда прежде. Ну, если только в детстве: волновалась так же, подбирала наряды и мечтала о подарках. А теперь, став взрослой, побеспокоилась о причёске, маникюре и прочих женских штучках. И старалась не думать, для кого так прихорашивается и кого конкретно хочет поразить. Оно и так понятно — для Пашки. Увидев её раньше праздника, он пришёл в такой восторг, что чуть не съел Тину, как аппетитную пироженку. Она еле отбрыкалась, заверив друга, что стоит придержать аппетиты до праздника, — а вот в новогоднюю ночь…

Пашка с предвкушением вздохнул и сдался. И тут проказливая Тина ему и выдала:

— А к нам приедет Крак.

От неожиданности Пашка страшно ругнулся, чем вызвал у подруги взрыв хохота.

— Не представляю, что там будет, — весело заметила она.

Но кое-что пошло не так: господин Крак приехал на день раньше и договорился с отцом Тины о встрече. И вот, приехав от подруги, Тина неожиданно столкнулась с Русланом в коридоре. Он выходил из ванны такой весь пахнущий свежестью и мылом, и Тина, как увидела его, так и уронила сумочку. С первого взгляда стало заметно, что Руслан немного осунулся, стал бледнее, а вот глаза, наоборот, стали ярче и как будто зеленее.

— Здрасте! — выдохнула Тина и улыбнулась.

Он остался верен себе и элегантно поцеловал ей ручку.

— Рад вас видеть, Валентина, — просипел Руслан.

— Вы опять?! — она сердито сузила глазки, но что «опять» озвучить не успела — у неё зазвонил телефон. Оказалось, довольный Пашка подъехал к их дому и звал Тину покататься. Она глянула на Руслана и виновато выдала в трубку: — Ой, Паш, я не могу. У нас гость.

Он сразу догадался, о ком идёт речь, и изъявил желание лично поприветствовать гостя, ну и заодно, расставить все точки над ё.

— Какие точки? — оторопела Тина, почему-то тревожно посмотрев на господина Крака.

Но вместо ответа в дверь позвонили, и пришлось открывать. И через миг они втроём стояли в довольно просторной прихожей, но казалось, заполнили её собой: большой и сильный, чуть раскрасневшийся Пашка, напротив — худой, донельзя элегантный и спокойный Руслан, а между ними — слегка растерянная и притихшая, как мышка между котов, слегка растерянная Тина.

— Пройдёмте в зал, — наконец, собралась с духом она и кивнула Пашке: — А ты раздевайся и тоже… того, к нам.

Он сдержанно крякнул, бросил хмурый взгляд на Руслана и стал с пыхтением раздеваться. Тина же уточкой поплыла в гостиную, увлекая за собой и Крака.

— Ваш отец сейчас проводит онлайн-совещание в кабинете, — сипло заметил Крак, устраиваясь в кресле, — ваша матушка пошла распорядиться на счёт чая, а я… — он продемонстрировал свои тонкие руки, — слегка освежился.

— Замечательно, — слегка поморщилась Тина, — а ваше горло так и не прошло?

— Ещё нет, — начал было Руслан, но его прервало появление Пашки.

Тот вошёл в гостиную и по-хозяйски сел на диванчик рядом с Тиной, да ещё и обнял её, игнорируя явные изменения в лице господина Крака. Зато Тина слегка поёжилась под тяжёлой рукой Пашки, но решила не ускользать. Предчувствие подсказывало, что эти двое, столкнувшись вот так — лицом к лицу — непременно что-нибудь устроят. И как пить дать — оно будет неприятное, а может быть и судьбоносное.

Скромно вздохнув, Тина одарила Руслана виноватым взглядом, предлагая продолжить прерванный разговор.

— Итак, Валентина, — откашлялся он. — Вам, наверно, не терпится узнать, не изменились ли мои планы? Я с радостью сообщаю: нет, всё осталось по-прежнему. Я собираюсь жениться на вас. А у вас что-нибудь поменялось?

Мысли в голове Тины позорно смешались и, заметив её растерянность, за дело бойко взялся Пашка:

— Да, у нас для вас есть новость, — выдал он уверенно. — Мы с Тиной давно любим друг друга и мечтаем пожениться.

— Мечтать не вредно, — кивнул Руслан, дерзко глянув на симпатичного крепыша.

Пашка не остался в долгу, и казалось, соперники оценивали друг друга, с тайным злорадством отмечая для себя недостатки другого.

— Но вы спросили о наших планах, — продолжал Пашка.

— Они у вас совместные? — дёрнул бровью Руслан. — Интересно послушать.

Тина как раз взяла себя в руки и тревожно затаилась.

— Для любви нет преград! — гордо выдал Пашка. — И пока не поздно, вам стоит принять истину, что сердце Валентины принадлежит другому, и никогда не будет с вами.

— Я женюсь на ней, причём тут её сердце? — парировал Руслан.

Вот это замечание заставило Тину встрепенуться.

— Но я не бессердечная кукла! — вспыхнула она. — У меня есть чувства!

— Бесспорно, — подхватил Руслан, — и все они обращены к другому.

— Именно! — взвинтилась Тина. — А вы даже после всех слов остаётесь чёрствым, как сухарь. Неужели вам всё равно, что даже став вашей женой, я никогда не полюблю вас? И у меня никогда не возникнет желания просто поцеловать вас. Хуже — спать с вами. Я всё время буду думать о другом мужчине.

Руслан глянул на Пашку и почему-то усмехнулся.

— Заметьте, Валентина, — насмешливо заявил он, — речь всё время идёт о третьем лице, которого здесь явно нет. Удивительно, правда?

На миг она оторопела, чувствуя, как лицо заливает стыдливой, виноватой краской, но вовремя спохватилась и выдала:

— Не цепляйтесь к словам!

— А что цепляться, — парировал Руслан, — всё и так понятно.

Собрав волю в кулак, Тина выдохнула, но… вместо неё опять выступил Пашка:

— Знаешь, кто ты, Крак? Бессердечная скотина! Тебе открыли душу, честно признались в своих чувствах, а ты усмехаешься! Так я скажу тебе, — и он сунул под нос Руслану большую фигу, — хер ты получишь, а не Тину! Если не отстанешь от неё, я тебе такое устрою! Мало не покажется!

В ответ Руслан вздохнул и глянул на часы.

— Не стоит тратить силы, — со скукой заметил он.

— Тина будет моей! — пригрозил Пашка.

В глазах господина Крака на миг отразился холод — видимо, его сдержанность слегка сдала позиции. Поднявшись, он с досадой глянул на дверь кабинета и, наконец, повернулся к расстроенной Тине.

— К сожалению, время не терпит. Валентина, — в ответ она обиженно фыркнула, но Руслан сделал вид, что не заметил. — Мне жаль, что из-за меня ваши чувства пройдут испытание на прочность, но тем и лучше, мне кажется. Я не могу вам запретить кого-нибудь любить. А вам, — и он взглянул на Пашку, — спасибо за старания в очернении моего имени! Это сыграла мне на руку.

— Вы серьёзно? — обомлела Тина.

— Вполне. Скандал работает не хуже рекламы, а в чём-то даже лучше. Благодаря статьям и любопытству прессы, я устрою грандиозный вечер, на который уже нет свободных билетов, — Руслан улыбнулся и неожиданно продолжил без сипения, заговорив приятным бархатным голосом: — До свидания, Павел! Валентина, можете звонить мне в любое время. Я буду на связи, — и господин Крак двинулся к дверям, но через пару шагов обернулся. — Ах да, ваш вопрос. Думаю, я на него ответил.

Слушая его голос, Тина невольно оторопела, как и в первый раз. А хитрая улыбка, которой Руслан одарил её уже у дверей, буквально загнала в тупик. Ей захотелось сорваться вслед за ним и заставить объясниться, и она бы подскочила, если бы не вмешался Пашка. Легко тронув Тину за плечи, он склонился и поцеловал в щёчку.

— Не грузись, котёнок! Я не позволю ему нас разлучить.

Девушка очнулась и заметила, что Крак уже ушёл, оставив по себе только приятный запах парфюма и растрёпанные чувства Тины. Хорошо, что Пашка ничего не замечал, поглощённый мыслями о споре с соперником. Он и не спросил о каком вопросе речь. Хотя, вряд ли Тина смогла бы объяснить, да и не стала бы. Чувства подсказывали, что это только между ней и Русланом, как нечто личное, почти интимное. И каким неуместным ей показалось прозвучавшее после всего приглашение Пашки пойти погулять.

— О, господи! — выдохнула Тина. — Спасибо, Паш, но… давай не сейчас. Я слегка потерялась, ничего не хочу.

Он помялся, сжал её плечи и тихо вздохнул.

— Тогда я тоже пойду. Позвоню вечером, а сейчас… поеду-ка лучше в спортзал.

Она кивнула, а про себя подумала:

«Ага, и этот пошёл выпустить пар».

Отогнав воспоминание о сумасшедшем дрифте, Тина постаралась собраться с духом и, коротко объяснив родителям уход Руслана, сбежала в свою комнату. Но от мыслей никуда не сбежишь. Да она и не старалась, только вопросы оставались без ответов.

Вечером, заняв себя разбором платьев, Тина вспоминала весь их разговор. Даже хуже — перепалку, только мирную. Хотя, если бы у Пашки была возможность, он бы с удовольствием начистил Краку физиономию. Но, судя по угрозам, оставил удовольствие на будущее. Да и Руслан тоже выдал!

«На мне он женится, а моё сердце не причём! — фыркнула Тина. — Я для него как пустышка, желанная кукла — и всё! Купил он меня! Да хрен тебе!»

Зацепившись взглядом за красивое вечернее платье — сиреневой расцветки, с лёгкой юбкой в пол и с соблазнительным вырезом — Тина сдёрнула его с вешалки и примерила. Из зеркала на неё смотрела хорошенькая, но рассерженная лилия. Да, такой она и будет на празднике. Неприступной, холодной и гордой. Ведь Крак там будет? Да, она же сама его пригласила.

И тут же вспомнилась его неприкрытая вспышка ревности. Впрочем, она пробудилась в нём сразу, как только Руслан увидел рядом с Тиной Пашку. Он так и сыпал весёлой злостью и поддевал соперника! Раньше он не был таким. Хотя нет, однажды Руслан так же язвительно отзывался об их поцелуях, поминая что-то о слюнях.

— А когда это было? — вдруг спохватилась Тина, пытаясь припомнить нужный момент. Ничего подходящего на ум не шло, хотя где-то в подсознании всплывала фраза, сказанная голосом Руслана. Не сиплым, бархатным и притягательным. Он дразнил её. Зачем?

А впрочем, не важно. Наличие приятного голоса не меняло его сути. Руслан её купил!

Как унизительно звучит!

— Ненавижу! — зло припечатала Тина.

Глава 10

Тридцать первого декабря в их особняке собрались гости. Немного: с Пашкиными родителями ещё человек десять. Пока семья Тины только вставала на ноги после краха, было решено встретить праздник скромно, без лишних затрат. Однако, нисколько не смущаясь, Тина и её родители чувствовали себя довольными. Она, словно птичка, порхала от компании подружек к Пашке и обратно, но нет-нет да ловила себя на мысли, что чего-то ждёт. А может быть, кого-то.

Остановившись у столика с шампанским, она прислушалась к своим ощущениям и возмутилась. С чего это она волнуется о господине Краке?! Ещё не хватало! Но где-то в глубине сознания мелькнуло желание услышать его бархатный голос. Его — Руслана Крака! И сразу же нахлынул поток вопросов: зачем он сипел? Издевался? Дурачился, прикрываясь простудой? Но зачем? Неужели он думал, что его приятный бархатный голос легко затронет душу Тины и покорит? Она ни за что не признается сама себе, но будет слушать его с удовольствием. Возможно, так оно бы и было, и Тина, как ни фыркала про себя, но признавала — настоящий голос Крака заставлял её таять, как от нежной ласки. Ну, недаром же говорят, что женщины любят ушами.

«Любят? Чёрт!», ругнулась Тина и, отогнав вольные мысли, побежала развлекать гостей и принимать очередные поздравления и подарки.

А их было много: ей звонили, к ней подходили и вручали разноцветные коробки, и даже Пашка постарался — он отыскал для Тины большого плюшевого медведя.

«Ну, я же не ребёнок!», с лёгкой досадой подумала она, а потом уткнулась личиком в мягкую белую грудь мишки и позабыла обо всём, вдыхая приятный аромат шерсти. И конечно, Тина с благодарностью одарила Пашку поцелуем.

Прервал его очередной телефонный звонок. Тина виновато улыбнулась, упорхнула из объятий Пашки и ответила, не глядя на номер.

— С новым годом, Валентина! — услышала она знакомый бархатный голос.

И словно по телу прокатилась тёплая волна лёгкой радости. Как будто Тина только и ждала момента, когда услышит именно такое скромное поздравление. А голос в трубке продолжал:

— Я немного задержался, но скоро приеду.

— Ничего страшного, главное — приезжайте!

— Обязательно, — мягко выдохнул Руслан, не в силах скрыть довольство именно таким ответом. — Я уже в машине. На дороге пробки. А-а… как вам мой подарок? Вы его уже нашли?

— Ещё нет, — усмехнулась Тина и спохватилась: — И да, с новым годом, Руслан! Мы ждём вас. А сейчас станьте моим навигатором, чтобы не пришлось рыться во всех подарках. Как выглядит ваш?

— Небольшой зелёный пакет с жёлтой лентой. Я отправлял его с курьёром.

— Сейчас поищем, — улыбнулась Тина и подошла к ёлке, у которой стоял столик с подарками. На нём аккуратно возвышались разноцветные коробки.

Найти нужную оказалось не трудно: пожалуй, она была самой заметной и однотонной среди прочих пёстрых и цветастых. Выудив её, Тина радостно сообщила в трубку:

— Нашла! Сейчас разверну.

В мягких розовых стружках лежала прелестная статуэтка ангела, и на его раскрытых ладонях покоилась бархатная коробочка. Открыв её, Тина увидела красивое кольцо, усыпанное камушками. Однако от мысли, с чем связан столь чудесный и дорогой подарок, словно холодной водой окатило.

— Спасибо, господин Крак, — сухо заметила Тина, справившись с приступом внезапной злости, — очень оригинально было напомнить о вашей роли в моей жизни. Мне же и не требуется принимать ваше предложение — всё и так решено, да? Я очень рада!

Похоже, он не уловил в её голосе особой радости и поспешно заметил:

— Валентина, я…

Но она перебила его:

— Чтоб вы до утра торчали в этой пробке! Не хочу вас видеть! — и Тина швырнула телефон в кресло, а потом взглянула на хорошенького ангела.

Нет, крылатый малыш не виноват, что ему выпала роль стать не очень приятным подарком. Захлопнув коробочку с кольцом, Тина подхватила ангела, поставила на столик в своей комнате и расстроено упала на кровать.

Господи, что с ней творится? Настроение менялось, как по мановению чужой руки. И самое ужасное — всё было связано с Русланом. Она никак не могла сладить с чувствами к нему, и то ненавидит, то радуется, как дурочка, услышав его нормальный голос. Получалось так, что он, как вошёл внезапно в её жизнь, так и занял место в мыслях.

«Тьфу! — в сердцах плюнула Тина. — Чтоб ты провалился!»

Совладав с досадой, она вернулась к гостям. И каково же было её удивление, когда рядом с отцом у праздничной ёлки оказался господин Крак. Высокий, в элегантном белом костюме и с бордовой бабочкой на белоснежной рубашке. Он привлекал внимание её подружек, и одна из них, ничуть не смущаясь, подплыла и подала ему бокал красного вина. Руслан отвесил ей благодарный комплимент и притягательно улыбнулся.

«Вот и пусть к ней цепляется, клещ!», припечатала Тина и, отыскав среди гостей Пашку, гордо продефилировала к нему. Подхватив друга за руку, она упорно делала вид, что не замечает господина Крака, с удовольствием принимала от Пашки комплименты и даже чмокнула в губы. А когда заиграла подходящая музыка, Тина толкнула друга: мол, пригласи меня на вальс. Пашка помялся, а потом всё-таки подхватил её за руки и вывел на середину зала. И надо же: друг хоть и казался неуклюжим с виду, но вальсировал прекрасно. И всё же, не удержавшись, Тина уловила момент и поискала взглядом Крака. Он по-прежнему стоял у ёлки, но уже один — отец Тины пригласил на вальс маму, и подружкам тоже нашлись партнёры, словно нежность музыки околдовала всех. И только Руслан стоял задумчивый, пробовал вино и слегка покачивался в такт вальса. Почувствовав взгляд Тины, он поднял голову и слегка улыбнулся. А потом вдруг поднял сжатый кулак и начал по одному разгибать пальцы. Тина удивлённо нахмурилась, мысленно отсчитывая вместе с ним «три, четыре, пять».

Свет вырубило так внезапно, что некоторые из девушек испуганно вскрикнули. И в тот же миг за окном с шумом и весёлым грохотом сработали фейерверки, осыпая снег сверкающими брызгами. Ахнув от восторга, все кинулись к окнам, а кто-то даже поспешил одеться и выскочить на улицу. Тина последовала их примеру и, накинув шубку, выбежала на крыльцо. В небо как раз со свистом полетели петарды, взрываясь и распускаясь разноцветными зонтиками. А потом ввысь взметнулся яркий лазерный свет, и на тёмном зимнем небосводе нарисовались цифры — две тысячи восемь.

Тина ахнула от восторга и, ничуть не стесняясь, прыгала от радости, как ребёнок. А потом зачерпнула ладошками снег, слепила комок и запустила в подругу. Та весело подхватила игру, и вскоре к ним присоединилась половина гостей. Они смеялись, дурачились, падали в сугробы, но тут же бойко подскакивали. И в момент, когда Тина собиралась залепить снежком в Пашку, хитрец увернулся и… комок угодил в плечо Руслана.

— Ранен, — с улыбкой оценил он удар и тоже зачерпнул снега.

Тина невольно хохотнула и покачала головой: мол, только посмей бросить! Но Руслан прицелился и, несмотря на всё её угрозы и попытки укрыться, всё-таки попал ей в спину.

— Ах, ты так! — сердито фыркнула Тина, зачерпнула снега и бросилась в атаку.

В ответ Руслан делал вид, что напуган, ловко уклонялся от снежков и словно подманивал Тину подойти ближе. Ей же как раз хотелось закинуть горсть холодного снега прямо ему за шиворот. Оказавшись рядом с Русланом, Тина весело толкнула его в сугроб, но была подло схвачена за руку и свалилась сверху.

— Так нечестно! — обиженно воскликнула она, пытаясь освободиться от хватки Руслана. После тщетных попыток, Тина зачерпнула снега и сыпанула ему в лицо. — Пусти меня! Слышишь!

Руслан фыркнул, со смехом мотнул головой, стряхивая снежинки, а потом легонько сжал её руку.

— Будьте моей, Валентина! — тихо произнёс он.

В первый момент неожиданная просьба застала Тину врасплох, но через миг, собравшись с мыслями, она гордо выдала:

— Вам же не нужно моё сердце!

— Я люблю вашу душу.

— А это не одно и то же? — фыркнула Тина.

— Не всегда. Сердцем часто управляет разум, а душа ему не подвластна.

«Красиво выкрутился, гад!» — подумала Тина, невольно утопая в зелени его глаз.

Но что сказать ему? Что ответить? Он же ждал — это видно. А она терялась, не в состоянии разобраться в своих чувствах. Хотелось сказать, что ещё не время, и не стоит торопиться. Но даже и для этих слов не нашлось ни смелости, ни сил. Тина отвела взгляд и вдруг почувствовала, что хватка на её руке ослабла. Оживившись, она освободилась и весело подскочила.

— С новым годом! — усмехнулась Тина, снова осыпав Руслана горстью снега.

Однако, отбежав подальше, она оглянулась и вдруг столкнулась взглядом с Пашкой.

«Ох, чёрт! Он всё видел!», догадалась Тина, и ей страстно захотелось убежать от всех, укрыться, спрятаться.

Недолго думая, Тина быстренько вернулась в дом.

Здесь по-прежнему было темно, и только вспыхивали гирлянды на пышной ёлке. Встав рядом с ней, Тина задумчиво потрогала настоящие живые колючки, покрутила сверкающий шарик.

«Я люблю вашу душу» — вспомнился мягкий бархатный голос. А потом перед глазами проявилось застывшее лицо Пашки.

«Нет, он всё же Павел», поправила себя Тина, отмечая, что друг давно повзрослел и вёл себя не как ребёнок, а как парень — серьёзный, любящий её и всё прощающий. Но не в этот раз. Сегодня Тина увидела в его глазах не только ревность, но обиду и боль. Но она не хотела его ранить. Так получилось.

«Гадство!» — рыкнула с досадой Тина и, подхватив бутылку шампанского, решила подняться в свою комнату, просто побыть одной и собрать в кучу свои расстроенные чувства.

Однако наверху, как только Тина поднялась по лестнице, кто-то сзади осторожно подступил к ней и шепнул:

— Что-то случилось, малыш?

Сердце замерло на миг и вновь забилось в приятном учащённом ритме. Ответить? Может быть. Но что сказать? Одно Тина знала точно: она пока не в силах обернуться. И тогда таинственный некто осторожно обнял её — ласково и нежно, не стараясь напугать.

— Ты решила спрятаться от всех, а я тебя нашёл, — шепнул он в самое ушко Тины. — Не убегай, малыш.

Приятный поцелуй обжёг сначала оголённое плечико, поднялся выше — к шее, к ушку. Тина не сопротивлялась, мягко выронила бутылку и закрыла глаза, получая ни с чем несравнимое удовольствие. Рука сама потянулась к его лицу, погладила и скользнула в мягкие волосы. И словно чувствуя безмолвное приглашение, он плавно вышел вперёд и приник к ней с поцелуем. Его жар развеял оставшиеся мысли и уносил беспокойный разум Тины в неведомые дали. Не прерываясь, она на ощупь взволнованно рванула ворот его рубашки, и во все стороны покатились пуговицы.

— Ого! — с восторгом выдохнул мужчина, а Тина уже целовала его шею, вдыхала такой знакомый аромат волос и, чувствуя желание, нежной кошечкой прильнула на грудь.

— Я тебя узнала, — блаженно выдохнула она. — Ты был со мной в клубе, в темноте кладовой. Но откуда ты здесь? Хотя нет, не отвечай. Молчи. Не знаю, почему, но я боюсь тебя увидеть. И я скучала по тебе.

— Я знаю, малыш! — дерзко отозвался он. — И я скучал.

— Твой голос… — однако назревший вопрос утонул в поцелуе, и Тина позабыла обо всём.

Чувствуя его желание, она потеряла голову и толкнула первую попавшуюся дверь. Мужчина скользнул за ней, а дальше случилось, чего оба хотели. И словно подыгрывая им, темнота затянулась, позволив им продлить удовольствие. И плевать, что где-то внизу родители, Павел и гости.

Сколько времени прошло, Тина даже не представляла. Пребывая в приятном блаженстве, она почувствовала, как мужчина нехотя прервал поцелуй. Ласковые руки погладили шею, грудь и скользнули к бёдрам, осторожно оправляя платье Тины. И она с досадой поняла, что мужчина прощается. Распахнув глаза, она жадно рассматривала его, опасаясь и одновременно надеясь признать знакомые черты. К сожаленью или к счастью, в темноте комнаты лишь слабо угадывался светлый цвет его одежды.

— Не уходи! — прошептала Тина.

— Я буду рядом, малыш.

— Но я хочу узнать тебя!

Похоже, он усмехнулся.

— Ты уже знаешь. Я живу в твоей душе.

Тина слегка растерялась, пытаясь вникнуть в его слова. А он, одарив её прощальным поцелуем, тихо выскользнул за дверь и словно растворился в темноте. Тина даже не слышала шороха его шагов, но до её слуха долетели голоса родных и гостей. А через миг в приоткрытую щель двери ударил яркий свет из коридора.

Утомлённо выдохнув, Тина соскользнула на пол и несколько минут приходила в себя, пытаясь унять рвущееся из груди сердце. Взволнованный разум вырвался из забытья и стал подбрасывать тревожные мысли. Поддавшись его зову, Тина невольно ругнулась:

— Гадство! — и заставила себя подняться и спуститься вниз.

И когда она была уже у лестницы, с первого этажа неожиданно донеслись громкие сердитые и встревоженные голоса. Похоже, Павел на кого-то не то что ругался, а рычал и материл. Отец и кто-то ещё из парней пытались его успокоить, но безуспешно.

«Он сцепился с Русланом!», догадалась Тина и побежала вниз.

И уже на последней ступеньке она тревожно посмотрела в зал, да так и застыла от неожиданности. У входа в прихожую действительно стоял Руслан, а рядом с ним с насмешливым видом топтался другой господин. На них двоих и кидался Павел. И как только Тина увидела лицо второго мужчины, её словно обдало холодом. К ним заявился Яков Гривич. Она без труда узнала того самого «умного дядю», подкованного юриста, а на деле — прощелыгу журналиста. И он стоял рядом с Русланом, вслух посмеивался над сердитыми порывами Павла и точно нарвался бы на драку. Но Гривича спасло вмешательство господина Крака: он отодвинул его в сторону и что-то хмуро шепнул.

— Так ты с ним заодно, козёл! — взревел Павел, вырвался из рук парня и так врезал Руслану в лицо, что тот отшатнулся и едва не снёс Гривича.

Тина испуганно вскрикнула, бросилась вниз и вцепилась в руку друга, не позволяя ему снова ударить соперника.

— О, а вот и юная барышня! — мерзко хохотнул Яков Гривич, по-дружески поддерживая Руслана.

В ответ Тина одарила его сердитым взглядом, быстро глянула на Крака и заметила, что рука, которой он прикрыл нос, испачкана в крови. Пара капелек уже упало на…

И в этот миг у Тины невольноперехватило дух. Она смотрела на расстёгнутый ворот рубашки Руслана, видела, что не хватает нескольких пуговиц и не достаёт чего-то ещё. Да, на шее господина Крака когда-то был галстук-бабочка.

Совладав с нахлынувшими мыслями, Тина сглотнула подступивший комок и уверенно, по-хозяйски выдала:

— А ну-ка, пошли вон! Убирайтесь! Оба!

Потянув Павла в сторону, она мельком заметила подбежавшую к Руслану мать — та любезно предлагала ему пакетик со льдом. Однако господин Крак ничего не видел и не слышал, и смотрел на Тину. Она всем существом ощущала его взгляд, но не обернулась, опасаясь своих подозрений и безумных мыслей. Нет, только не сейчас. Лучше успокоить Павла, отвлечься на него и… не видеть глаз Руслана.

— Спасибо, уважаемая барышня! — услышала Тина мерзкий голос Гривича. Похоже, он взял предложенный Руслану лёд.

Не удержавшись, она всё же обернулась. Яков как раз так удачно повернул к себе Крака, что Тина не видела его лица. Но, судя по всему, нос ему разбили знатно: было видно, что и рукав рубашки, и воротник уже изрядно испачканы.

«Да, Пашка врезал от души, — с лёгкой досадой подумала Тина. — За всё и сразу отыгрался. Дали бы ему волю…»

Представить исход было не трудно, и Тина невольно сжалась от нахлынувших мыслей. Что же она чувствует сейчас? На смену недавней неге заявилась злость, а теперь и досада. Остался и щемящий душу страх. Тина невольно ощущала, что будто раздвоилась, чувствуя, что хочет сейчас оказаться на месте Гривича и унять боль Руслана. А с другой стороны её удерживал щипцами стыд: перед Павлом, родителями, да и перед самой собой. Подозрения, а точнее догадки, пугали и поднимали в душе и в сердце панику.

«Нет, не сейчас!», удержала она себя, и снова оглянулась на Руслана.

Яков Гривич по-приятельски обнял его за плечо и, прощаясь на ходу со всеми, тащил в прихожую. Было слышно, как мать проводила их. Тогда, повернувшись к Павлу, Тина постаралась скрыть волнение и тепло улыбнулась.

— Ну, ты в порядке?

— Почти, — хмыкнул Павел, и смутил Тину тем, что как-то странно присматривался к ней и ловил взгляд. Она снова улыбнулась и прижалась к нему.

— Всё будет хорошо, — шепнула она, втайне сомневаясь в своих же словах.

Как всё сложится дальше, Тина пока не представляла, но старалась утешить и себя и друга. Получалось плохо, и как назло глаза щипало от желания заплакать.

Павел словно почувствовал её состояние, нежно обнял и предложил проводить в комнату.

— Нет, не надо, — ответила Тина капризным детским тоном. — Я есть хочу. Мама приготовила вкусный ужин.

— Вот и поужинаем, — кивнул Павел.

Следующие пару часов, собравшись за праздничным столом, все обсуждали происшествие. К сожалению, пришлось пояснять, откуда они знали заехавшего за Русланом товарища. Правда, Тина не смогла толком и пары слов связать и, с её согласия, Павел всё поведал сам. От начала и до конца. Подружки ахали и охали, не забывая украдкой попивать шампанское и даже закусывать. Отец заметно помрачнел и с сожалением смотрел на Тину. Жалел её? Похоже. Ведь умный Павел преподнёс историю не в пользу Руслана и выдал версию, что этот гад нарочно подтолкнул Гривича выплеснуть в общественность скандал.

— Он сам сказал, что всё это ему только на руку — как реклама, — сжал кулаки Павел.

— А зачем этот… — Тина с трудом проглотила подступивший комок и продолжила: — Этот Гривич явился к нам?

— Он сказал, что приехал за господином Краком, — отозвался отец.

— А мне показалось, что Руслан слегка растерялся, когда его увидел, — вступилась мать.

Не упустили своего и подружки:

— А вы заметили, какой красавчик этот Яков?

— Голос с хрипотцой, как я люблю.

— И всех девушек и дам называет «барышня»!

— Мерзкий тип! — сурово припечатал Павел и взглянул на молчавшую Тину. — Если бы ты меня не задержала, я бы и ему физиономию начистил.

Она кивнула, взяла бокал вина и заметила:

— Ещё успеешь. А пока давайте забудем о неприятностях — праздник всё-таки. Пусть у нас всё будет хорошо!

Родные и гости подхватили её тост, и вскоре мысли о происшествии растворились в приятном веселье. И Тина сумела совладать с сосущей душу тревогой и постаралась забыться.

Ближе к утру, когда все разошлись спать, Павел проводил её до комнаты. Она простилась с ним, остановившись на последней ступеньке лестницы, пожелала сладких снов, мило обозвала драчуном и приняла тёплый поцелуй. Потом игриво оттолкнула и дождалась, пока стихнут его шаги.

Хмуро и слегка болезненно оглядев коридор, Тина заметила сдвинутую, слегка скомканную часть ковровой дорожки. Да, это они топтались тут, то прислоняясь, то отступая от стены. Память о жаркой нежности его губ прокатилась приятной волной вниз живота. Однако Тина совладала с собой, сжала кулачки и двинулась к их месту. Расправила дорожку, да так и застыла с протянутой рукой: в складке ковра нашёлся бордовый галстук-бабочка.

— О, нет! — выдохнула Тина, сжимая находку, горестно зажмурилась и прислонилась к стене. — Я убью его! Сама. Придушу своими руками.

С тем, стараясь успокоить бушующий вихрь мыслей, она вошла в комнату, упала на кровать и заставила себя уснуть.

Глава 11

И снова знакомый сумрак, и неприятный холод. Слегка дрогнув, он медленно рассеялся, и Тина увидела, что идёт по вечерней аллее, слабо освещённой фонарями. Навстречу ей неспешно шли гуляющие парочки: девушки в пышных платьях с узкой талией и парни в пиджаках и кепках. Они прогуливались кто просто под руку, кто с гитарой — и к таким обязательно вскоре подтягивались остальные. Они присаживались на скамью и вместе пели старинные песни.

— Ой, моя любимая! — услышала Тина бодрый девичий голос. — Искра, давай подойдём и послушаем! Ну, пожалуйста!

«Искра?», удивилась Тина, и поняла, что снова оказалась в теле девушки. Тут же вспомнив прежние сны и разговоры с наблюдателем, она насторожилась и приготовилась внимать каждому слову.

А Искра тем временем повернулась к знакомой, и Тина её глазами глянула на задорную собеседницу. Симпатичная пышечка лет шестнадцати в несуразном наряде, который делал её ещё полнее. Видимо, Искра одарила подругу таким взглядом, что та сразу передумала пристраиваться к поющим парочкам, и смирно пошла рядом. Потом тоскливо вздохнула:

— Ах, как я люблю красивые стихи, и про любовь.

— А как тебе эти? — как-то глухо и сухо отозвалась её спутница, и Тина увидела, как Искра протянула подруге смятый листок.

Та развернула его и с восторгом прочитала:

Слова чужие и наветы.

Что ты выберешь, скажи?

В чём станешь для себя искать ответы –

В чувствах или в горькой лжи?

Что примешь: то, что сердцу близко?

Или то, что вызывает страх?

Падёшь ли вслед за мной так низко,

Что всё вокруг покроет прах?

«Я упаду», душа не ропщет,

А разум ловит все слова,

Где крах и боль уже пророчит

Горькая молва.

Она сильней, и призывает

Себя живую усыпить,

И тут же пеплом посыпает

Всё, чем хотелось только жить.

Не угасай! Не спи! Не слушай!

Прошу тебя, пойдём со мной!

И я преграды все разрушу,

Теплом согрею твою душу

И сберегу покой.

Ой, как красиво, — томно вздохнула пышечка. — Это он написал?

— Да, — так же глухо отвечала Искра. — То на глаза нарочно попадается, то стишки незаметно подсовывает. Думает, я без него угасну.

— Но ты и в самом деле изменилась, как только перестала ходить на танцы. Потускнела вся, серьёзная стала. А с ним — искрилась и сияла.

— Не надо мне такого сияния! — сердито отрезала Искра. — Он только обещает сберечь мой покой, а сам разрушает его одним своим появлением.

— «Зачем, зачем он повстречался? Зачем нарушил мой покой?» — пропела пышечка, но Искра её одёрнула. В ответ девушка усмехнулась и пожала плечиками: — А что такого? Ну, ты же любишь его?

— Может, раньше и любила, а теперь ненавижу! — фыркнула Искра. — Он не понимает слов! Я думала, вот перебесится, ко мне прислушается. А он, как баран, упёрся в свои ворота и меня заманивает. Уверяет, будто я не понимаю, что во мне пробуждается нечто особенное. Мне нужно проснуться и оттаять. Как снегурочке.

— Как хорошо сказал, — улыбнулась пышечка. — А я читала, что настоящие влюблённые слепнут и ничего не слышат.

— Я тоже раньше была, как слепая. А потом поняла, откуда в нём всё это чуждое и пошлое — оно у него в крови. Представляешь, он как-то признался мне, что его отец — француз. Он жил во Франции, разводил виноградники и случайно познакомился с русской танцовщицей. Она там была на гастролях с труппой. И ты представляешь, француз уговорил её остаться с ним и предать свою страну. Они даже поженились. А потом, когда немцы стали наступать, он быстренько отправил её с ребёнком обратно на родину. Просто чудо, что её не арестовали, как предательницу.

Тина невольно напряглась: в рассказе Искры прозвучало нечто знакомое — «французская кровь». Но кто так говорил? Ой, кажется, Руслан. Он объяснял ей про свою фамилию. Тина слегка растерялась, но от мыслей отвлекла бодрая пышечка:

— Надо же, я и не знала. Получается, что его сестра родилась от отчима?

— Да, — вздохнула Искра, — Пётр оказался хорошим человеком и заботился об их семье. А этот… вырос неблагодарным.

«Пётр? И снова этот? — рассердилась Тина, ворочаясь в чужом теле. — Да что такое! Назовите имя!»

Но её никто не слышал и, как назло, распалившись, Искра пламенно выдала:

— И потом он сам мне говорил, что в нём бушует чуждый каждому советскому человеку дух — не комсомольский, не пролетарский, а буржуазный и распущенный. Что это мы с зашоренными глазами живём и принимаем жизнь по чужим заветам. И я теперь боюсь того, что чувствую! — Искра досадно выдохнула и, припомнив что-то, сердито сжала кулачки. — Слушала его, как дура, внимала каждому слову и верила, радовалась — я тоже так могу. Лёгкость чувствовала. А теперь ненавижу всё это и себя презираю. Хочу забыть, отмыться, как от грязи. А он не отпускает.

Пышечка задумчиво шагала рядом, рассматривая свои милые босоножки. Потом тряхнула головой:

— Вряд ли ты его изменишь.

— Да, но я не хочу, чтобы он меня менял! — Искра гордо расправила плечи. — И если он не понимает слов, есть и другой способ его отвадить!

Оглядевшись вместе с ней, Тина поняла, что взгляд Искры выхватил в тени аллеи компанию строгих парней в тёмных костюмах с красными повязками на рукавах. Девушек с ними не было, и вообще они выглядели, как надзиратели — и вели себя так же: то и дело окликали парочки, намекая, что они ведут себя распущенно и внимательно присматривали за танцующими. Никто не решался ответить им, поспешно уходя подальше. А вот Искра выдохнула и решительно двинулась к парням.

— Ты куда? — испугалась её спутница, но всё же неуверенно засеменила следом.

Искра только раз оглянулась на неё, а потом, повернувшись к парням, окликнула какого-то Мишу. Он шагнул к ней с серьёзным видом: невысокий, жилистый, загорелый, но симпатичный. Он с лёгким прищуром оглядел Искру с головы до ног, не нашёл ничего подозрительного в её облике и, наконец-то, скупо улыбнулся. Она вынесла его пронзительный взгляд, проглотила подступивший к горлу комок и с серьёзным видом заявила, что хочет пожаловаться на одного парня. Он читал ей запрещённую литературу и, воспользовавшись её непросвещённостью и любовью к танцам, научил извращённому стилю. А когда она испугалась открывшейся правде, парень начал преследовать её, не принимая слов отказа.

— Может, ты мог бы ему объяснить, что мне его пристрастия чужды.

Миша переглянулся с товарищами и неприятно усмехнулся.

— Когда ты с ним увидишься? — спросил он, повернувшись к Искре.

— Думаю, завтра, — уверенно ответила она. — К нам привезли новый фильм, и я всегда хожу на премьеры — он знает. Каждый раз он пытается отвезти меня домой после картины, но я отказываюсь. Премьера будет в кинотеатре «Мечта».

— Завтра мы тебя встретим после фильма, не волнуйся. А если парень подъедет, мы с ним разберёмся.

Искра спокойно кивнула, а вот Тина и притихшая пышечка испугались.

— Ты с ума сошла, Искра! — зашептала она, когда подруги отошли от компании. — Они же ему засаду устроят. А если случится драка?

— Ну и пусть. Может, он только так и поймёт, что между нами больше ничего нет.

— А я расскажу ему! — не унималась пышечка.

— Расскажи! — кивнула Искра. — Посмотрим, трус он или нет.

Пышечка обиженно надула губки и бросила на подругу укоряющий взгляд.

— Дурочка ты, Искра, — заметила она. — Если бы меня так любили…

— Не надо мне такой любви! — тряхнула головой девушка, и Тина не поняла, как выпорхнула из неё, а потом уже смотрела ей в спину.

— Точно дура! — припечатала Тина.

Где-то рядом кто-то хмыкнул, но с заметным довольством. Быстро оглядевшись, Тина, как ни старалась, никого не увидела — вокруг медленно и тягуче плавал серый сумрак. Но она точно знала, что за его пеленой где-то должен скрываться невидимый наблюдатель. Он же не должен упустить такой момент и высказаться. Так всегда было после подобных историй.

— Где ты? Отзовись! — крикнула в сумрак Тина. — Я хочу поговорить с тобой!

Однако её голос утонул в холодном, неприятном шуршании, а вокруг неожиданно закружился вихрями колючий ураган. Тина испуганно зажмурилась, а когда всё стихло, робко открыла глаза и уставилась в окрашенный лунным светом потолок. Её комната. Постель словно взбита, а одеяло упало на пол.

Однако, всё ещё пребывая в сетях сна, Тина невольно отметила родство своих желаний с этой странной Искрой. Только… нет, она бы не решилась подстраивать Руслану такие испытания и козни.

«Я грозилась его убить, но только на словах», отметила она, оправдывая себя. Потом попыталась представить исход неприятной встречи и, нафантазировав побег парня, спокойно уснула.

На следующий день Тина проснулась с жуткой головной болью и отвратным настроением. Отмахнувшись от всех, и даже от Павла, она валялась в постели и думала обо всём сразу: о предложении Руслана, о его подарке, и о связи между ним и гадким Гривичем. Но больше всего её занимали и вгоняли в краску мысли о том, что случилось в тёмной комнате. Судя по всем доказательствам, с ней был Руслан. Воспользовался моментом, распалил и сделал своё чёрное дело. Гад! А ей понравилось? Ответ напрашивался сам. А главное…

Тина до боли закусила губку и прикрыла глаза, принимая горестную правду. Да, вчера она признала наглеца из клуба. Соскучившись по его ласкам и поцелуям, она словно потеряла голову, и, как дурочка, призналась в этом. И он сказал, что скучал. Зараза! Нет, ей приятно это слышать, но… как, чёрт возьми, представить в его облике Крака? Как совместить мечту и явь? И оба раза она была с ним до сумасшествия близка. Стоило признать и то, что в последнее время их отношения смягчились, и Тина чувствовала, что уже не испытывает к Руслану прежней неприязни. Лёд между ними таял. И что греха таить, она легко смогла представить его рядом, даже видела сияние зеленых глаз и тёплую улыбку. Его губы, ласковые руки. И снова в темноте. Память тут же мягко поднесла приятный шёпот: «Я не мог допустить, чтобы кто-то испил твою свежесть». И в этот раз она отчётливо признала голос Руслана — не сиплый, бархатный.

И в этот миг, словно почувствовав лазейку в её грёзах, наружу вырвалась разумная мысль. Тина распахнула глаза и хмуро уставилась в потолок.

— Но как Руслан мог оказаться в клубе? — она припомнила момент и фыркнула. — Заехал горло промочить? Ага, и вдруг увидел меня. Как он потом рассказывал: мол, влюбился и решил, что я буду его? Вот гад! А что, если так оно и было? Он узнал, нашёл и заявился в нужный момент со своими деньгами. Всю душу мне вымотал! У-у-у! Я умру, и пусть им будет стыдно! — прохныкала Тина и, заставив себя подняться с постели, вяло спустилась на первый этаж.

Оказалось, что там её появления дожидался Павел. Обнял, поднял на руки и отнёс в столовую. Потом посадил на стол, как маленького ребёнка, и дал средство от головной боли. Не отходил от неё и не позволял спускаться, пока она не позавтракала из его рук. Тина размякла от такого обхождения и попросилась в душ. Правда, пришлось оттолкнуть заботливого друга, предложившего помыть её.

— Вот женишься на мне, — игриво заявила она, — тогда и будешь купать, как пупсика.

— Да я хоть завтра! — сунулся в дверь Павел, но Тина со смехом вытолкнула его в лоб и пропела:

— «Между нами, между нами твёрдая стена, пробей её, освободи дорогу».

— И пробью! — уверенно отозвался Павел, а Тина, сообразив, что выдала страшную глупость, испуганно выглянула.

— С ума сошёл! Не смей его трогать!

От порыва полотенце предательски соскользнуло с её груди и упало к ногам, оставив хозяйку в чём мать родила. От неожиданности Павел сначала открыл рот, а потом с восторгом залюбовался обнажённой фигуркой подруги. Похоже, Тина одним своим видом развеяла его коварные планы, улыбнулась и, быстро подобрав полотенце, мягко чмокнула щёку друга.

— Даже не думай нападать на Крака, слышишь? — попросила она. — Ты мне нужен живым и свободным.

— А как же… — начал было Павел, но Тина прикрыла ему губы пальчиком и перебила:

— Я сама с ним разберусь. Доверься мне.

Павел смирился, а вот Тина, как ни храбрилась, не представляла своих действий. Она понимала, что нужно срочно поговорить с господином Краком, получить все ответы и тогда уже хоть что-то делать. Именно потому Тина наскоро освежилась, быстро выпроводила Павла и, закрывшись в комнате, решительно схватила телефон и набрала номер Руслана.

Однако вместо привычного автоответчика она сразу же услышала ответ. Знакомый хриплый голос гордо выдал:

— Демон Джакоб слушает!

— Кто-о? — хмуро протянула Тина, явно признав господина Гривича. — Да ты козёл, а не демон! И откуда у тебя этот телефон?

— На тумбочке взял, — язвительно выдал Яков и томно вздохнул. — Ох, детка, ты не знаешь мою истинную суть. Тебе ужасно повезло с твоим верным хранителем. Оберегает. Иначе, тебе воображения не хватит представить то, что я могу с тобой сделать.

— С каким хранителем? — нахмурилась Тина.

— А вы кому звоните? — вместо ответа усмехнулся Гривич. — Руслану?

— Да, — слегка растерялась Тина и даже проверила набранный номер — всё верно.

А Гривич продолжал:

— Какая жалость, он не может вам ответить. Руслан немножко не в себе. Я слишком увлёкся, когда тянул из него жилы. Позвоните завтра.

— Что? — только и успела ахнуть Тина, как звонок прервался.

Повторный набор заученно сообщил, что телефон абонента отключен или находится вне зоны доступа сети.

— Что за фигня?! — ругнулась Тина. — Кем он себя вообразил?! Демон сраный!

Упав на кровать, она сердито уставилась в потолок. От такого разговора мысли медленно, но верно наполняла злость. Ведь этот Гривич, будь он неладен, умел так мастерски цеплять. Сначала подкинул Тине загадку о хранителе, словно намекая на Руслана, а потом вильнул в иную ересь. Нагородил всякого, отчего в душе почему-то стало тревожно и неспокойно. Посыпались неразрешимые вопросы: почему этот гад ответил ей с чужого телефона, да ещё и поглумился вслух? А где тогда Руслан? Он что, не в состоянии подойти и забрать трубку? Или…

В сердце торкнулась тревога: а что если ему сломали нос? И если так, то Павлу точно перепадёт за увечье.

— Я с вами с ума сойду! — хныкнула Тина.

Пытаясь отогнать волнение, она подхватила планшет и вышла в интернет. Набрала в поисковике запрос о сломанных носах и кары для тех, кто посмел распустить кулаки. Как и ожидалось, ничего хорошего ей не предложили. Так что, быстро глянув на картинки, Тина отвлеклась и ввела в поиск имя «Демон Джакоб». И когда ей предложили множество статей о подобном персонаже из компьютерной игры, Тина уже хотела согласиться, что Гривич просто прикалывался. Как вдруг одна ссылка вывела её на статью, где некто представлял читателям свою версию обитателей Ада. И среди них оказался тот самый демон Джакоб. Эта тёмная личность могла выбираться на землю, где пожирала души самоубийц, а потом терзала их в преисподней.

От такой неожиданной информации Тина невольно похолодела и поспешила закрыть ссылку. Выдохнув, она решилась напоследок уточнить ещё кое-что и вбила в поиск вопрос: «Что означает выражение тянуть жилы?». Ответ оказался самым прямым: «мучить кого-то, изводить».

— Бред какой-то! — в сердцах простонала Тина, чувствуя, что сама уже извелась.

Собравшись с духом, она решила не ломать свою бедную голову и попробовать «застать» Руслана вечером, ну или завтра. И тогда уж Тина вызовет его на встречу, припрёт к стене и заставит держать ответ и за демона Якова-Джакоба, и за скандал, и за всё! А дальше… Будь что будет!

Успокоившись, Тина отвлечённо занялась домашними делами, а потом с удовольствием выбралась во двор, наслаждаясь свежим, чуть морозным воздухом. За воротами она нашла отца. Он сам, без посторонней помощи, расчищал большой лопатой выпавший за ночь снег. Увидев дочь, распрямился, улыбнулся и кивнул.

— Ну что, моя хорошая? Сердечко не на месте?

— Как-то так, — Тина рассеянно пожала плечиками и подошла ближе. Отец обнял её, прижал к себе.

— Заварил я кашу, — вздохнул он, — словно голову потерял. Страшно мне стало, понимаешь? Всё разом потерять и вас лишить привычной жизни. Я же всегда хотел, чтобы вы с мамой были у меня, как у Христа за пазухой. А как увидел, куда всё катится, испугался. И в договоре с Краком не о тебе думал, а о твоём благополучии. Теперь же вижу, что лишил тебя покоя. Прости меня, солнышко! Если нужна помощь, ты не молчи, скажи. Хочешь, я поговорю с Русланом и попрошу его…

— Не надо, пап, — прервала его Тина.

— Но я же вижу, ты будто между двух огней, — продолжил он упрямо. — Хочу помочь, но… пока не знаю как. Тут только ты сама разберёшься, — отец сжал её и вздохнул. — А я в тебя верю. Твоя душа сделает правильный выбор.

— Почему не сердце? — удивилась Тина, а отец смутился.

— Не знаю, — отозвался он, — твоя мама говорила, что именно ко мне потянулась её трепетная душа. Я же её когда-то тоже увёл у одного богатенького красавца. Она, как ты, стояла перед выбором, и приехала ко мне, когда я уже и не надеялся. Так что, девочка моя, если ты останешься с Павлом, я улажу все дела с Русланом, не волнуйся. Верь мне.

— Хорошо, — задумчиво кивнула Тина.

Глава 12

Уже перед сном, когда Тина усилием воли утихомирила бушующий ураган мыслей и начала засыпать, неожиданно зазвонил телефон. Сонно потянувшись к трубке, она взглянула на номер и чуть не уронила телефон — звонил Руслан.

— Доброй ночи, Валентина! — услышала она тихий, словно утомлённый голос. — Надеюсь, я не разбудил вас.

— Не разбудили, — соврала она. — Я слушаю.

— Мы можем завтра встретиться? Я могу заехать за вами, и мы поговорим в спокойном, уютном месте, — где вы скажете.

«Да, будет лучше, если родители не услышат наш разговор», подумала Тина, а вслух сказала:

— Хорошо, жду вас в районе десяти часов. Удобно?

Он заметно обрадовался, наверно, даже улыбнулся.

— Конечно. Я позвоню вам, как…

— Да-да, я поняла, — перебила Тина, чувствуя, что её уже слегка подмывает от его вежливости. — А что господин демон? Все жилы вам вытянул?

На миг воцарилось молчание, а потом Руслан ответил уже твёрже.

— Вы с ним общались? Он мне не сказал.

Тина невольно усмехнулась.

— А, то есть, вас не удивляет, что он назвался демоном, да ещё и Джакобом?

— Есть у него такая придурь — представляться своей кличкой. Он не грубил вам?

— Пусть бы только попробовал! — фыркнула Тина. — А он что, ваш друг? Заезжает за вами, позволяет себе на звонки отвечать!

— Нет, мы не друзья, — мрачным тоном отозвался Руслан. — У нас с ним сделка. Я завтра объясню вам.

— Да уж, будьте так любезны. И… — Тина задумалась на миг, а потом решилась: — И давайте уже без «выканья». Мне так хочется «потыкать» вам — не представляете! Ну что, согласен, Кряк?

Он усмехнулся, и голос явно стал теплее.

— Согласен. Я буду завтра к десяти, и ты меня потыкаешь от всей души.

— А я уже хочу! Ты случайно нюх не потерял?

И снова тихая усмешка.

— Нет, только галстук и немного крови.

Ответ заставил Тину задохнуться от нахлынувшей злости.

— Ты… ты издеваешься?! — вспыхнула она.

— Нет, прости! — тут же виновато отозвался Руслан. — Я знал, что ты спросишь об этом, и боялся до жути. Малыш, я…

— Ну, хватит! — перебила Тина, чувствуя, что ещё немного, и у неё «сорвёт крышу». — Поговорим об этом завтра. Если я, конечно, не умру от злости.

А он шепнул в ответ:

— Не говори так, малыш, пожалуйста! Я хочу видеть тебя живой и счастливой.

Чёрт! Умел же он успокоить — одной интонацией, и словно поглощающим теплом. Тина закрыла глаза, и действительно почувствовала, что грозная волна откатила. Ну, пока что.

— Спокойной ночи, Тина! — шепнул напоследок Руслан.

— До завтра! — угрожающе хмыкнула она и упала на подушку.

Ну вот, возможно, скоро всё решится. Как? Пока не представлялось. Однако, вспоминая их недолгий диалог, она всё же улыбнулась — чуть коварно, с чувством лёгкого триумфа.

«Боялся он! — фыркнула Тина. — Ну, бойся дальше. Это было начало. Завтра я тебе устрою!»

Однако засыпала она с лёгкостью, подсознательно чувствуя близость приятных перемен.

Утро встретило её приятным солнечным светом. И несмотря ни на что, в душе царил покой и вера в лучшее. Да, всё будет хорошо.

Как и обещал, Руслан приехал к десяти часам. Вежливо отказался от чая, сообщив удивлённым родителям Тины, что они заедут в кафе. И когда она спустилась, никто не стал её расспрашивать — куда и зачем они едут. Родители словно чувствовали особенный, возможно, даже переломный момент в её жизни, и отпустили с лёгкостью. Тем и лучше.

В машине же некоторое время царило молчание. Руслан задумчиво смотрел на дорогу, а Тина собиралась с мыслями. Вопросов было много, но с чего начать? Наверно, что-нибудь нейтральное.

— И что же у тебя за сделка с демоном? — насмешливо выдала Тина.

Руслан улыбнулся и вздохнул, словно обрадовался такому лёгкому началу.

— Что-то вроде договора, — спокойно отозвался он. — Однажды мы столкнулись с Яковом в одном серьёзном споре. Он не хотел уступать, дразнил меня и издевался, чувствуя, как важно для меня получить желанное. Но мы смогли договориться: я предложил ему достойный обмен, а так же право вмешиваться в мою жизнь. Для него это была игра с соблазнительной ставкой.

— Значит, вы играете? — нахмурилась Тина. — И тебя не смущает, что он перегибает палку?

— Это в его праве. Я не могу ему запретить.

— Ты говоришь загадками. Я не понимаю! — фыркнула Тина. — Не хочешь объяснять нормально, и не надо. Но твой демон сунулся и в мою жизнь! Так ловко предложил свои услуги, что я до сих пор обтекаю! Меня выставили на посмешище, а ты спокойно греешься в лучах рекламы! Тебе же на руку!

Он промолчал, остановил машину и, повернувшись к Тине, осторожно тронул за руку.

— Прости, малыш! Я слишком поздно узнал о его выходке, а когда потребовал ответа, Джакоб пригрозил разрывом сделки. Да, признаю, он мной манипулирует.

— Так плюнь на всё! Не будешь же ты всю жизнь ходить перед ним на цыпочках! Что вы там не поделили?

— Кое-что бесценное, — тихо признался Руслан. — Но я чувствую, что скоро всё решится.

— О, да! Я помню о твоей чувствительности! Она тебя ещё не подводила, — фыркнула Тина и решилась отойти от странной темы Джакоба. Если Руслан не хотел говорить откровенно, то и фиг с ним. Но уж в других вопросах она заставит его держать ответ по-полной, без утаек.

Глянув на притихшего Руслана, она собралась с духом и с укором выдала:

— Ты тоже вторгся в мою жизнь.

Он виновато кивнул.

— Ты прочно засел у меня в голове.

— Занял все твои мысли, — кивнув, поправил Руслан, по-прежнему не глядя в её сторону.

— Да, ты всё перевернул вверх дном и взбаламутил! Я просто офигиваю! Я…

— Потеряла покой и взволнована.

На этой поправке Тина не выдержала и, дёрнув его за руку, заставила обернуться и взглянуть на неё.

— Не зли меня, Руслан! Кто дал тебе право нагло вмешиваться в мою жизнь?

Он смотрел тепло, с улыбкой.

— Любовь, — просто ответил он.

Тина на миг оторопела, и все подготовленные гневные слова застряли где-то в горле неприятным комком. С трудом проглотив его, она уставилась на Руслана, изо всех сил стараясь не поддаться его чарующей мягкой улыбке.

— Значит, ты меня любишь? Несмотря ни на что? — хмыкнула Тина, и он кивнул. — Так бывает?

— Да, малыш.

И вот тут Тину подмыло с новой силой.

— А я тебя ненавижу! За всё: за твой голос, насмешки, враньё и… вот за это слово! Как ты вообще посмел… тогда, в клубе… — она запнулась, чувствуя, как жар невольно заливает всё лицо и даже уши. — Ведь это был ты?

Руслан кивнул, и Тина отвернулась и невольно зарычала от гнева. Потом выдохнула, собралась с мыслями и спросила уже твёрже:

— Ты выследил меня и решил воспользоваться ситуацией?

— Нет, я чувствовал твои желания и мысли, но… я жадный, малыш. Я хотел быть первым и единственным. И стал.

Тина обернулась и, уловив его тёплый взгляд, слегка оттаяла.

— Сверхчувствительный! — фыркнула она. — Попал в нужное место и время.

Руслан не ответил и загадочно вздёрнул брови: мол, так и было.

— Однако я тебя огорчу: у тебя есть соперник! — игриво заметила Тина, но он лишь улыбнулся:

— Малыш, ты же сама сказала, что я занял все твои мысли.

— А о чём мне ещё думать?! — снова вспыхнула она. — Только я пришла в себя, как узнала, что меня купил какой-то сиплый гад! — Тина злобно сощурилась и так уставилась на Руслана, словно хотела просверлить в нём дырку. — И сейчас ты не сипишь!

— Я всё объясню, — просто, с улыбкой отозвался он. — Ну, погоди, не злись.

— Да пошёл ты! — огрызнулась Тина, но в следующий миг весь её пыл увял от поцелуя. Она упрямо дёрнулась, но ласковые руки мягко удержали её порыв, согревая лицо и шею.

— Я люблю тебя, малыш! — услышала Тина приятный шёпот и сдалась на волю его ласкам.

И когда голова Руслана покорно склонилась ей на грудь, она с удовольствием обняла её, вдохнула запах волос и шепнула:

— Я рада, что это был ты.

Он не ответил, но уткнулся носом в её вырез и игриво потёрся.

— Значит, мы объяснились? — удивилась Тина, скорее спрашивая у себя. — Я представляла всё иначе.

— С криками и битьём посуды? — усмехнулся Руслан, так и не покинув удобного места.

— Нет, твоего лица. Мне хотелось его разукрасить. Я, конечно, не могу тебе врезать, как Пашка, но поцарапать — легко.

«Ой, зря я о нём вспомнила», тут же подумала Тина и закусила губку, уловив на груди тёплый выдох.

Руслан нехотя поднял голову и взглянул на неё с хитрой улыбкой.

— Ещё успеешь, — кивнул он, а потом тихо добавил: — Если будешь со мной.

Тина уловила в его глазах уже знакомый вопрос и невольно почувствовала, что краснеет. Смущается, как дурочка.

— Я буду, чёрт тебя возьми! — тио бросила она и гордо отвернулась.

Однако краем глаза Тина видела, как улыбка на губах Руслана слегка дрогнула.

— Сногсшибательный ответ! — усмехнулся он. — Надеюсь, чёрт надорвётся.

— Конечно, ведь ты невыносим!

Он вновь склонился с поцелуем и заманчиво предложил:

— Хочешь, подрифтуем, сбросим пар? А потом в кафе?

— Давай! — просияла Тина и игриво поёжилась от предвкушения.

Горячий кофе в чашке приятно согревал ладони. Она вдыхала его аромат и задумчиво смотрела на падающие за окном снежинки.

«С ума сойти! — думала Тина. — Я столько хотела ему высказать, но легко сдалась. Как же так получилось?»

Она оглянулась и отыскала взглядом Руслана, выбиравшего у стойки пирожные. Ему хотелось удивить её каким-то особенным вкусом. Похоже, он получал удовольствие, когда не только удивлял, но и поражал её до глубины души. Мастерски, умело, мягко. Он никогда ей не грубил и не делал больно. Но она воспринимала всё иначе. И на то была причина.

— И всё же, я хочу спросить, — заметила Тина, когда Руслан поставил перед ней блюдце с чем-то восхитительно кремовым. Он сел напротив и воззрился на неё с хитрым любопытством. Не выдержав его взгляда, она, скорее, обратилась к пирожному: — Почему ты предложил отцу эту дурацкую сделку? Неужели нельзя было пойти иначе?

— Я, как и ты, не искал лёгких путей, — бодро ответил Руслан.

Она невольно встрепенулась.

— Ты понимаешь, что разозлил меня!

— Правильно. Как бы я ещё сумел настолько занять твои мысли?

— Ты не уверен в себе? — усмехнулась Тина.

— Уверен, но я знал, что ты крепкий орешек. Тебя так просто не расколешь. А мне хотелось, чтобы ты в меня влюбилась.

— Какой ты гад! — и Тина зачерпнула ложечкой мягкую дольку пирожного и обиженно зажевала.

А чёртов Крак сидел напротив, любовался ей, тепло улыбался и думал о чём-то своём. Потом словно очнулся и, придвинулся ближе.

— Ты придёшь на рождественский вечер?

Тина хмыкнула и вытерла губы салфеткой.

— Ага, — кивнула она, — в компании родителей и Павла. И покажусь всем, как невеста господина Крака. Все же знают — он меня купил! — помолчав, тихо добавила: — Нет уж!

Рука мягко сжала её пальчики.

— Не надо бояться молвы, малыш. Что она против того, чем живёт твоя душа?! Чужие слова и наветы рассыпятся в прах от одного твоего гордого взгляда. Они будут сохнуть от зависти, понимая, что несмотря на всю хулу, ты сделала свой выбор. И в твоих глазах они увидят… настоящую любовь.

Он говорил уверенно, негромко, убедительно. Но Тина слушала с лёгким испугом. Мысль о том, что она уже когда-то слышала похожие слова, невольно захватила душу холодом.

— Я не могу так, — совладав с собой, призналась Тина. — Боюсь, я не выдержу подобное испытание. Нет, Руслан, не проси. Тем более там будет Павел. Мне не хочется напоминать о скандале и что-то кому-то доказывать.

Он подсел ещё ближе и шепнул:

— Сделай это ради меня, малыш.

— Для тебя это так важно? — хмыкнула Тина, одарив его колючим взглядом. — Ты хочешь показать всем свой триумф?

— Нет, наши чувства. Ты сама увидишь, как…

Она освободила пальцы от его хватки, и резко встала, опрокинув чашку с кофе. Лужица тут же разлилась по столу и потекла на брюки Руслана. А он откинулся на спинку стула, ничего не замечал и смотрел только на Тину — пристально, с надеждой.

— Я сказала — нет! — отрезала она, отвечая таким же пристальным взглядом. — Я не приду! И… ты отвезёшь меня домой?

Он кивнул и поднялся, небрежно стряхнув с брюк липкие капли.

Всю дорогу они ехали молча. Руслан бросал на неё осторожные взгляды, но Тина сердито уставилась в одну точку и обиженно дулась. А возле дома, когда он открыл ей дверцу и попытался извиниться и обнять, Тина оттолкнула его со словами:

— Не трогай меня! Только о себе думаешь! «Сделай это для меня»! А я? Мне нужно прогнуться, с гордостью пережить все косые взгляды и насмешки?

— Никто не посмеет смеяться, малыш!

— Да с чего ты взял?! — обиженно фыркнула Тина. — Что они, тебя испугаются? Ты им запретишь?

— Нет, но они увидят другое.

— Что именно? Что юная козочка смирилась и решила, что её удачно купили? Ай, какая молодец!

— Не говори так, малыш.

— Хватит! — едва не зарычала Тина, но предательские слёзы всё испортили, заставив голос задрожать. — Ты провернул отличную игру, Руслан! Помог моим родителям, меня в себя влюбил! Но я не приз, которым ты так хочешь хвастаться! Уходи, пока я не разбила что-нибудь!

Но он не ушёл, прислонился к машине и болезненно поморщился. Быстро глянув на него, Тина поймала себя на мысли, что втайне хочет припасть к нему на грудь, легонько бить кулачками и плакать. И чтобы он успокаивал её, просил прощения и обещал только хорошее. А она поверит? Может быть.

— Я буду ждать тебя, малыш! — вдруг произнёс он, и добавил: — Всё будет хорошо!

Словно мысли прочитал. Тина обожгла его взглядом и, гордо развернувшись, пошла в дом. Уже за калиткой она слышала, как завёлся серебристый «Субару» и, взрыкнув, поехал к дороге.

— Ну, зачем ему это надо?! — всхлипнула Тина, и поплелась в дом.

К счастью, родители не стали расспрашивать дочь о поездке, но не смогли скрыть волнения. Как только она приняла душ, мать заглянула к ней в комнату и попыталась разговорить. Тина отвечала сухо, однобоко: мол, поговорили, обсудили, и да — она выйдет замуж за Крака. Мать удивилась и, судя по всему, хотела спросить о Павле, но передумала.

— Отдыхай, моя хорошая, — пожелала она, как нарочно оставив на столике коробку шоколадных конфет.

Тина была благодарна, а потом отключила телефон, устроилась на постели с коробкой и, отогнав рой беспокойных мыслей, смотрела старое кино. Любовные мелодрамы, где героини часто переживали нечто подобное, заставляли Тину реветь вместе с ними. А счастливый финал терзал ей душу.

И казалось бы, что плохого в их отношениях с Русланом? Они разобрались, поговорили, и Тина поняла, что давно уже влюбилась в него, сама не понимая, когда и как. Да, он был особенный, и разительно отличался от Павла, представ для Тины человеком, которого хотелось узнать. И эти дурацкие компроматы она искала больше для себя, чем для подставы. А он ей предлагал всего лишь позвонить. Глупость какая!

Тина невольно усмехнулась:

— А ведь я до сих пор ничего о нём не знаю. Странная сестра, фамилия и родственник, который его даже не замечает. А, ещё он заключает странные сделки с придурками и позволяет им влезать в свою жизнь. А заодно, и к тем, кто рядом. У-у, убила бы! И после всего он хочет, чтобы я гордо на всех начихала и явилась на бал. Нет уж!

Однако где-то в подсознании мелькнула мысль о трусости. Тина почувствовала её укол, но тут же придавила веским доводом — на вечере же будет Павел! Она не представляла, как будет смотреть на него, что скажет. А надо ли? А как иначе?! Тина не могла быть настолько чёрствой — ведь Павел искренне любил её. И пусть она ничего не чувствует в ответ, но… так нельзя. Тина должна ему сказать, что влюбилась в Крака. Это будет честно. Но как это сделать? Так же, как призналась в тайной близости с незнакомцем? Ну да, было тяжело, трудно, но таиться нельзя — правда вскоре всё равно всплывёт. Ведь Тина выйдет замуж за Руслана.

«Господи! — выдохнула она, прикрыв глаза и вспомнив бабушкину приговорку. — Пути твои неисповедимы»

Казалось бы, совсем недавно ей была противна сама мысль о браке с этим человеком. А теперь Тина чувствовала, что желает пройти с ним через всю жизнь, говорить с ним, слушать голос, целоваться. И разделить с ним все падения и взлёты, помогать по мере сил, и… о, боже! — подарить ему детей. Маленьких, хорошеньких Кряков.

Душу согрело приятной теплотой. Улыбнувшись своим лёгким фантазиям, Тина вздохнула и вернулась к главному, щемящему вопросу. Ох, как её пугала сама мысль о том, что она предстанет перед всеми в ореоле некрасивой славы. Представить страшно, что будут думать о ней чужие, незнакомые люди! Насмешки, любопытство и ухмылки. Как это вынести?

«Легко!», неожиданно пробился сквозь плетения страха бойкий гордый голос — её собственный. Словно очнулась ото сна та вздорная девица, что смело забралась когда-то в чужой дом. Тина потянулась к ней, желая снова напитаться тем бесстрашием, от которого кружилась голова, и захватывало дух. Да, она уверенно шла к своей цели, несмотря на страх и риск. Так почему же сейчас спасовала? Испугалась взглядов и хулы? А когда-то было наплевать.

И в поддержку бесстрашной девице, в памяти зазвучал приятный и уверенный голос Руслана:

«Не надо бояться молвы, малыш. В твоих глазах они увидят настоящую любовь».

Тина закусила губку и вздохнула.

— А я так ни разу и не сказала, что люблю его, — виновато прошептала она, но тут же успокоила себя согревающей мыслью: поступки скажут лучше всяких слов.

— Так вы поедите на бал, сударыня? — вновь подала голосок вздорная девица, и Тина гордо отвечала:

— Да, поеду! И пошли они все лесом!

Когда включился телефон, то с ужасом заявил о десяти пропущенных звонках и одном сообщении. И все — от Павла. Он потерял её и волновался, а позже выяснилось, что ещё и приезжал, когда Тина уже спала. Ну, или пребывала в раздумьях. Видимо, родители не стали её тревожить, и успокоили Павла тем, что с Тиной всё в порядке. За завтраком мать так и сообщила:

— Он так и порывался к тебе в комнату, но отец удержал, отвёл в прихожую и спокойно уговорил вернуться домой и обсудить всё позже — на свежую голову.

— Павел злился? — тревожно уточнила Тина.

— Ну, когда узнал, что ты весь день провела с Русланом, прямо в лице изменился. Желваки так и заходили. Ревнует. Мы не стали сообщать ему о твоём решении. А ты… — мать с тревогой уловила её взгляд. — ты уверена, что хочешь..?

Она не договорила, но Тина и так поняла.

— Хочу, — признание легко сорвалось с её губ, а лицо окрасил смущённый румянец. — Не такой уж он и гусь, как мне казалось. Скажу банально: он свёл меня с ума.

В глазах матери заблестели слёзы. Она взволнованно закурила, а потом с трепетом поделилась с дочерью романтическими воспоминаниями. По её словам, отец Тины оказался тем ещё гусём — настырным, дерзким и… хорошим.

— И я выбрала его. Надеюсь, ты не ошибёшься.

Тина кивнула, обняла мать и поспешила погрузиться в приятные хлопоты. В конце концов, на календаре уже третье января, и через три дня, в сочельник, пройдёт вечер господина Крака. Нужно было подготовиться: наряд, причёска, маникюр и прочее. Да, Тина будет блистать!

А ещё ей очень хотелось удивить Руслана и обрадовать. Пусть он пока томится, получив её отказ, а вот потом, уже на вечере…

«А если он позвонит, — игриво думала Тина, — то я нарочно буду фыркать и немного подразню его. А то слишком легко он получил прощение за все свои проделки».

Однако первым дозвонился Павел. Уловив момент, когда она обговорила с подругами поход по магазинам и в салоны, он, наконец, услышал в трубке неуверенное приветствие.

— Нам надо встретиться, Тина, — сдержанно начал Павел, и от его голоса невольно повеяло холодом и злостью. — Я приеду?

— Н-нет, — с сожалением выдавила Тина, — мне надо ехать по делам. Прости. Ведь скоро рождественский вечер, нужно подготовиться. Мы с подругами поедем…

— Я бы тоже мог помочь тебе выбрать наряд, — перебил Павел. — Раньше ты мне доверяла, а теперь — я в отставке?

— Да что ты, Паш! У тебя отменный вкус, но мы хотели пощебетать с девочками и поделиться нашими секретиками. Этакий девичник, понимаешь? — она старалась отшутиться, но выходило явно плохо.

— Подобные сборы случаются обычно перед свадьбой, — буркнул Павел. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— О чём? — похолодела Тина.

— О ваших отношениях с Краком.

— А что о них говорить?! Всёпо-прежнему.

— Уверена? Ты сначала злилась на него, а теперь перестала? Я видел, как на новый год вы…

— Перестань! — резко перебила Тина, невольно ощущая вместе с гневом горький неприятный стыд. — Что ты хочешь услышать, я не понимаю? Ты мой самый лучший, самый преданный друг! И иного мне не надо!

— Только друг?

— Нет, намного больше! — смущённо поправилась она и тут же рассердилась: — Зачем ты вынуждаешь меня говорить об этом по телефону?! Я так не могу!

— Так давай встретимся, — бодро подхватил Павел и, чувствуя в его голосе надежду, Тина невольно впала в отчаяние.

— Не сейчас, прости! — выдохнула она и быстро сбросила звонок.

И как назло, следом за Павлом позвонил Руслан. Его приятный голос так ласково согрел её встревоженную душу, но злость коварно одержала верх.

— Я не настроена на разговоры! — сердито бросила Тина. — И на встречи тоже!

— Хотел услышать твой голос, малыш, и пожелать хорошего дня, — тепло отозвался Руслан. — Не буду скрывать, мне хочется тебя увидеть, но подготовка к вечеру…

— Вот и готовься! Порази всех, как умеешь! И… хорошего дня!

Тина отключила телефон и без сил упала на кровать.

— Я с вами с ума сойду! — простонала она, зажмурилась на миг, а потом уверенно взглянула в окно, где бушевал чудесный солнечный день. — Так. Сейчас к Ольге, потом в бутик за платьем и… не раскисать!

Глава 13

За три дня Тина так и не решилась поговорить с Павлом. Избегала его звонков и игнорировала встречи. И с горечью понимала, что теперь её страх сменил направление: её уже не пугали взгляды и насмешки от чужих людей. Куда страшней была та правда, которую она должна сказать, глядя в глаза хорошему человеку. Он же никогда её не обижал, не подводил, любил, как мог. И он остался Тине другом, но, увы, не больше. И как сказать об этом Павлу? Нет, она не могла. Так хотелось, чтобы он понял сам, без объяснений. Может, так и случится? Он увидит Тину на вечере с Краком и всё поймёт, избавив подругу от мучительных признаний и извинений.

«Но почему я должна извиняться?!», тут же спохватилась Тина и, гордо фыркнув, с головой погрузилась в подготовку к вечеру.

И вот в сочельник, нарядившись в прелестное серебристо-серое платье с открытыми плечами и соблазнительными вырезами, Тина последний раз бросила на себя взгляд в зеркало. Тёплый макияж, мягкая помада, на шее — жемчуг. Хорошо. И Тина птичкой выпорхнула в зал, где её поджидали родители.

В машине она с интересом ознакомилась с программой вечера. Оказалось, что господин Крак устраивал бал в поддержку нескольких благотворительных фондов. Обещался великолепный ужин, ярмарка с заманчивыми лотами, игры и развлечения с призами для гостей. Но главным сюрпризом для всех посетителей стал неожиданный батл между неизвестными группами. Их участниками были — ни много ни мало — бизнесмены известных фирм. Конечно, Тина их почти не знала, но легко переняла тот восторг и радость, с которым отец отмечал знакомые лица. Солидный мужчина в дорогой рубашке, что так умело лупил в барабаны, на самом деле оказался директором известной фирмы. А те молодые люди, что небрежно оттянули галстуки и «резали» на гитарах — адвокаты и банкиры. Батл между ними предусматривал ставки за лучшую группу, и гости с удовольствием их делали и подбадривали участников.

Окунувшись в бурную и весёлую обстановку, Тина невольно позабыла о своих страхах. Казалось, до неё никому нет дела, и дальше милого знакомства с новыми людьми и пары-тройки комплиментов не дошло. Но стоило Тине попасть в сияющее и благоухающее общество дам, как её тут же признали.

— О, как я рада с вами познакомиться! — пропела расфуфыренная дева и полезла целоваться, даже не коснувшись лица Тины. Вышли этакие чмоки мимо — будто дама поплевала через её плечо.

— Да она же сущее дитя! — отметила вторая девица. — Конечно, Руслан Семёнович раскатал губу и решил не церемониться. Чем и напугал славного птенчика, — и она пожала Тине руки. — Он решил подстраховаться, опасаясь, что эти капризные губки ему откажут.

— Негодяй! — подхватила третья дама. — Как он посмел так поступить?!

— Я его надоумил! — встрял знакомый хрипловатый голос и, обернувшись, Тина увидела Якова Гривича.

Чёртов сукин сын был так хорош в чёрном приталенном костюме и тёмной рубашке, да и запах от него шёл притягательный. Так что дамы тут же обступили его, как пчёлы ароматный куст. Яков гордо приосанился, позволил дамам взять себя под руки, но с озорством смотрел на Тину.

— Когда Руслан обмолвился о Валентине, я рассказал о крахе её бедного отца, — весело продолжил Гривич, — и заметьте, в шутку предложил Краку заключить особенную сделку. А он пошёл и заключил — всерьёз. Представьте, что пришлось пережить бедной девочке?

Дамы наделано-сочувственно охали и ахали, поглядывая на Тину, а она молчала и чувствовала, что краснеет, а может, и того хуже — уже пошла пятнами. Незаметно сжав кулачки, она старалась держаться с гордостью и ничем не выдать растущий в груди ураган.

— Так от чего же случается подобное коварство? — заливался соловьём проклятый «демон». — От вашей лёгкости да беспечности, милые барышни. Юридическая грамотность — это вам не пальцем об асфальт. Но я вовремя пришёл на помощь девочке.

— О, я читала эту статью! — воскликнула одна девица. — Там скрыли имя девочки, а вот Руслана «раскатали» во все стороны. Честно говоря, мне было его жалко.

— Что же вы его не пожалели? — фыркнула Тина. — Потому что нафиг ему не сдались?

Девица словно не заметила укола и противно хохотнула, пожав руку Гривича.

— Конечно, — прощебетала она, — Краку жалости не надо. Он ведь хочет вас.

— Хочет и надеется на выигрыш, — подхватил Гривич и подмигнул Тине. — Но сегодня у вас есть шанс опустить его с небес прилюдно. Откажите ему.

— Да, не бойтесь, Валечка, — подхватила другая девица, — мы вас не дадим в обиду этому богатому крокодилу.

Тину аж покоробило от такого обращения. Проглотив нахлынувшую злость, она вскинула подбородок, улыбнулась и одарила всех довольным взглядом.

— А я и не боюсь. Мы с господином Краком уже нашли общий язык, так что мне не понятно, о каком крокодиле вы говорите. Я с рептилиями не общаюсь.

И с тем она уверенно двинулась в зал, невольно отмечая про себя «опасность» брошенной последней фразы. А вдруг это «милое» благоухающее сообщество примет замечание о гадах и в свой адрес? И, похоже, так и случилось: не успела Тина отойти подальше,

как вслед ей полетели нарочито громкие шуточки и подколы. И Гривич старался больше всех, уверяя дам, что сегодня все увидят Крака на «столбе позора».

Тина почувствовала, что вот-вот разозлится и сорвётся, если не получит хоть небольшую поддержку. И желательно от Руслана. Но с начала вечера они увиделись лишь раз, когда он приветствовал гостей у входа. Встретившись с ним взглядом, Тина уловила восторг и радость. Его глаза явно засияли ярче, улыбка отражала тепло, а рука осторожно и нежно сжала её пальчики. Для неё он подобрал иные слова, чем говорил всем остальным, и особенно тепло приветствовал её родителей. А потом Руслан потерялся в суматохе вечера. И сейчас, когда Тина остро нуждалась в его поддержке, он где-то пропадал в разноцветной толпе. Но зато рядом оказался Павел.

— Ты в порядке? — спросил он, подступив к ней сбоку и подхватив под руку.

Тина невольно напряглась, отхлебнула шампанского и кивнула.

— Да, всё хорошо. И-и… привет!

Он развернулся к ней, взглянул в глаза и как-то криво усмехнулся.

— Привет, Тина! Ты прекрасно выглядишь. Твой жених тебя не опекает?

— Я не маленькая, — фыркнула она.

— А на фоне этих змей смотришься мышкой.

Тина сердито поморщилась и, снова отхлебнув шампанского, бросила взгляд в зал. Там в батле между группами как раз объявили небольшой перерыв и пригласили всех послушать небольшое выступление устроителя вечера.

— О, сейчас твой Кряк выдаст пламенную речь, — хмыкнул Павел и, подхватив Тину, уверенно повёл в зал.

Пробившись сквозь толпу, он нарочно остановился в первых рядах, чтобы Тина смогла «любоваться своим ненаглядным». Она хотела возразить, но Павел прервал её и тихо шепнул:

— Не надо мне вешать лапшу на уши. Я же не глупый, всё вижу и понимаю. Любуйся.

— Но, Паш, — подхватилась Тина, но внезапно приглушили свет, погрузив зал в приятный полумрак. А потом сверху полились тёплые снежинки от шаров, рассыпавшись по всем стенам, полу и по восторженным гостям. И словно уловив подходящий момент, Павел отступил от Тины и скрылся за спинами гостей. Она тревожно оглядывалась, пока знакомый голос не привлёк её внимание бархатным приветствием. И словно в тон ему, зазвучала тихая приятная музыка. Обернувшись на голос, Тина увидела Руслана. Стройный, в элегантном тёмно-сером костюме. Он говорил что-то о фондах, фирмах и о собранных с вечера средствах. Он смотрел на всех, но часто задерживал взгляд на Тине и тепло улыбался, как будто рассказывал ей. Она улыбалась в ответ. А потом к Руслану подошёл ведущий батла и, перехватив микрофон, весело объявил:

— Столько замечательных уважаемых гостей собралось сегодня в этом зале! Господин Крак никого не забыл, но скромно умолчал, что сегодня не только праздник добрых сердец. Дамы и господа, сегодня у Руслана Семёновича день рождения! Давайте же дружно его поздравим!

Группа заиграла мотив «Happy Birthday», и все вокруг аплодировали и выкрикивали поздравления. Руслан же смущённо улыбался, кивал гостям и грозил пальцем ведущему. Потом забрал у него микрофон и, поблагодарив всех, торжественно заявил:

— Ну, раз уж всё так неожиданно открылось, я хотел бы сделать подарок себе и вам. Откладывал на более позднее время, но…

Он оглянулся на музыкантов, кивнул им и передал микрофон ведущему. Тот отступил и с удивлением смотрел, как Руслан что-то выудил из-за ближайшей колонки и замер спиной к зрителям. И тут по залу прокатились томительные аккорды танго в современной обработке. Они ласково оглаживали кожу, игриво проникали в душу и обещали разжигающую страсть. Тина ощутила, как по телу прокатились мурашки. Невольно сжавшись, она во все глаза наблюдала за тем, как Руслан надел на голову шляпу в тон костюму, развернулся к зрителям и танцующей походкой направился… именно к ней. И вот он рядом. Вскинув голову, одарил теплом улыбки и протянул руку.

— Потанцуем, сеньорита?

— О, господи! — прошептала Тина, надеясь, что услышит только он. — Я танцевала танго только пару раз, я ничего не помню! Я опозорюсь!

— Не бойся, малыш! — так же тихо отозвался Руслан. — У тебя всё получится. Доверься мне.

Тина поверила, робко шагнула к нему и позволила увести себя на середину зала. Она шагала точно в ритм, как и положено, и втайне удивлялась, что тело помнило движения. Они как будто пробуждались вместе с музыкой, поднимаясь из глубин сознания, изгоняя все сомнения и страх. И уже через миг Тина поняла, что справится, и даже больше: станцует с лёгкостью и от души. Скованность отхлынула волной и растворилась в новых ощущениях, а в теле заиграла живость и свобода. И ещё — восторг.

Наконец уловив её взгляд, Руслан улыбнулся и мягко притянул к себе.

— Всё хорошо, малыш! — шепнул он в ушко Тине. — Давай расскажем им историю любви. Нашей любви.

— Да, — игриво отозвалась она и тут же выпорхнула из его рук лёгкой и задорной птичкой.

«Тогда уж с самого начала и начнём, — говорил её горящий взгляд. — Ну что, засранец! Подключайся!»

И вот юная кокетка игриво проплыла по залу, бросив на Руслана шаловливый взгляд. Её поймали за руки, обняли сзади и, прижав к себе, ласкали горячо и дерзко. А после было расставание, её потерянность, и страх, и любопытство. Она запомнила, но утаила страсть в душе.

И снова встреча, но герой не узнан. Они столкнулись с лёгким холодом и неприкрытой насмешкой. Не удержавшись, Тина весело шепнула ему в ухо:

— Кряк! — за что была наказана очередным объятием и лаской.

Не сговариваясь, они обыграли сопротивление, когда Тина всё время пыталась вырваться, а то и оттоптать Руслану ноги. Но он не отпускал её, ловко избегал нападок и всё-таки поймал. Потом прижал к себе и заглянул в лицо. Не обрывая танец, они плавно двигались по залу и смотрели друг на друга — глаза в глаза. Тина сладко утопала в чарующей зелени и не сразу поняла, что случилось с лицом Руслана. Оно на миг вдруг потеряло резкость, а черты словно смазались. В ней же самой приятное очарование растворялось в удивлении. Волной нахлынуло ощущение лёгкой потерянности. Она — и всё же не она — танцевала в этот миг с Русланом. Словно переместилась в давний…

«Сон!» — подсказало сознание, скользнув по телу неприятным холодком.

И Тина вспомнила зеркальный зал, и дерзкий танец с парнем, лица которого не видела тогда, во сне. Но теперь, словно вторя её воспоминаниям и мыслям, картинка перед глазами обрела чёткость и резкость. Лицо Руслана проявилось — такое знакомое, любимое, но казалось, что он смотрел не на неё. Да, на ту девушку из сна. И этот взгляд Тина видела много раз, но не она, другая, жаждала его прикосновений, но постоянно прогоняла.

«О, господи!», испугано подумала Тина, невольно сжавшись под взглядом Руслана.

Он словно почувствовал, и в следующий миг в его глазах отразилась лёгкая грусть. Склонившись к её губам, он одарил их тёплом и тихо выдохнул:

— Всё хорошо, малыш!

Тина растерянно моргнула, но не успела и слова сказать, как пала перед жаром поцелуя. Именно он, такой ласковый и нежный, заставил страх отступить и затаиться, а главное, почувствовать себя желанной и любимой. Сознанье растворилось в лёгкой неге. Тина закрыла глаза и с удовольствием поплыла по тёплым ласковым волнам. В них не было ни странных мыслей, ни тревог, ни подозрений — только приятные ощущения. Когда без слов понятно — ты любима.

Внезапные радостные крики и восторженные аплодисменты заставили сознание вернуться. Тина почувствовала, как Руслан нехотя прервал поцелуй и мягко сжал её руки. Пришлось открыть глаза, и… вновь оказаться во власти неясной тревоги.

— Я люблю тебя, малыш! — тихо произнёс Руслан, и Тина слабо улыбнулась.

— Я знаю, — отозвалась она, — любишь, но… кого? Я слегка запуталась. Я…

В горле ощущалась сухость, и слова как будто застревали комом, не в силах вырваться наружу. Тина беспомощно смотрела Руслана, а он… вдруг понимающе кивнул и поцеловал её в лоб.

— Мы сейчас уйдём, и спокойно поговорим, хорошо? — шепнул он, и Тина согласилась.

Доверившись ему, она словно во сне наблюдала за тем, как Руслан махнул кому-то рукой, и в тот же миг заиграла бодрая музыка. Ведущий бойко влился в её ритм и что-то весело вещал, продолжая праздничный вечер. Но Тина ничего не слышала. Она прижалась к Руслану и позволила вести себя куда угодно, лишь бы подальше от шумного, пёстрого зала.

Но только он остался позади, и разум Тины захватили видения и голоса из снов. Она слышала пылкие речи рассерженной Искры, её глазами смотрела в лицо любимого и чувствовала боль в груди. В её или в своей?

Невольно зажмурившись, Тина остановилась и тяжело выдохнула.

«Нужно собраться! — приказала она себе. — Сейчас мы поговорим и во всём разберёмся. Ну, я надеюсь. А ведь он… — Тина взглянула на Руслана и слегка похолодела, уловив его спокойный взгляд, — он точно что-то знает»

— Прости, малыш, — мягко прозвучал знакомый бархатный голос. — Я понимаю, что с тобой происходит. Не надо бояться. Просто выслушай меня.

Но Тина смотрела на него во все глаза и растерянно пятилась.

— Ты был в моих снах, — с горькой усмешкой отметила она. — Ты был везде. Ты наблюдал за мной. Ты говорил — мы встретимся наяву. И вот случилось, да? Только ты сипел, чтобы я не узнала твой голос. Да кто же ты такой?

Он подступил к ней, мягко прижал к стене и заглянул в глаза.

— Я тот, кто любит тебя одну. Всегда. Через века, во сне и наяву. Я твой хранитель, твоя тень, и свет, ведущий через тёмные туннели. — Смолкнув на миг, Руслан задумчиво отвёл взгляд и усмехнулся. — Слишком пафосно сказал, но… зато честно.

Последние слова подействовали как лёгкое послабление. Тина почувствовала, что напряжение отступило, она слегка расслабилась и грустно улыбнулась:

— Да, впечатляюще. Мне нравится, но ты бы мог… ну… как-нибудь попроще объяснить.

— Я постараюсь, — кивнул Руслан, задумчиво оглядел коридор и, собравшись с мыслями, продолжил: — Все твои сны, малыш, о нас с тобой. Это наше прошлое, понимаешь? Ты моя славная отчаянная Искра, а я — всё тот же Руслан. Знаю, во сне ты не видела моего лица, и это было одно из условий. Но я наблюдал за тобой и общался при любой возможности — уж это мне не запретили. И ты запомнила мой голос.

— Что за странное условие? — нахмурилась Тина. — Какой запрет?

Он помолчал, словно подбирал слова, потом рассеянно кивнул:

— В прошлой жизни мы совершили глупую ошибку. Но у нас появился шанс всё исправить и доказать, что наши души потянутся друг к другу даже через века. Нас подвергли испытанию и нарочно усложнили всё: сделали мой голос сиплым, предложили отвратительную сделку, которая должна тебя обидеть и задеть твою гордость. Так и случилось. Ты меня возненавидела, отвергала, прогоняла прочь. Я стал врагом, разбившим привычный уклад твоего мира. И это чудо, что ты решила узнать всю подноготную врага.

Тина слабо кивнула.

— От ненависти до любви… — рассеянно пробормотала она.

Мысли путались, и у неё никак не получалось направить их ровным, спокойным течением. Хотелось вникнуть в рассказ Руслана, понять его, осмыслить, но разум словно сопротивлялся и выхватывал отдельные слова.

— Нас подвергли испытанию, — Тина болезненно поморщилась, потёрла виски и попыталась сосредоточиться. — Прошлая жизнь. Я — Искра, а ты… остался прежним Русланом? Я помню тебя именно таким. И твоя сестра Лидия… она тогда тебя узнала, плакала. Получается, что я — переродилась, а ты…

— Я стал хранителем нашей любви, — улыбнулся Руслан. — Кто-то должен был нести её сквозь время.

— Хранитель, — эхом повторила Тина и вновь похолодела от наплывшего воспоминания. Неприятный хриплый голос прозвучал в нём с издёвкой и словно резанул по душе.

«Не хочу сейчас об этом думать!», мысленно воскликнула Тина, испуганно сжалась и с мольбой взглянула на Руслана.

— Прости, но я так быстро не могу. Пожалуйста, дай мне время всё обдумать и принять!

Он тепло улыбнулся и кивнул.

— Я понимаю. Мой рассказ звучит, как сказка. И если бы не сны, не этот танец…

— Ты бы ничего не рассказал?

Он промолчал, но по его глазам Тина поняла, что иначе, если бы не случилось странного слияния реальности и её грёз, она бы ничего не узнала. И что же лучше? Нет, так сразу не решить.

Потянувшись к Руслану, Тина обняла его и прильнула на грудь. И сквозь рубашку услышала удары его сердца — любящего, сильного, живого.

Руслан мягко поцеловал её в макушку и осторожно спросил:

— Вернёшься в зал, к родителям или…?

Он не договорил, но Тина уловила направление не сказанных слов. И часть её с желаньем потянулась ко второму варианту, а часть сопротивлялась и манила спрятаться от всех, побыть одной. Словно разум и душа оспаривали право выбора. И Тина поддалась разумным мыслям.

— Я поеду домой, — пробормотала она, виновато вцепившись в пуговицу его рубашки. — Мне надо всё обдумать.

— Я провожу тебя.

Обнявшись, они неспешно двинулись по коридору в зал и вскоре окунулись в его шум и яркость, огляделись и взглянули друг на друга.

— Всё будет хорошо, малыш! — улыбнулся Руслан, а Тина слабо кивнула.

Глава 14

В ожидании родителей, Тина сидела в салоне машины и смотрела на крыльцо отеля, где проводился вечер. Рассеянно блуждая взглядом по надписям над входом, по ярким огонькам гирлянд, она ничего не замечала и утопала в своих мыслях. На сей раз, они текли уже спокойно, собранно, сплетая все разрозненные обрывки в единое целое. А стоило закрыть глаза, и возникали позабытые картины странных снов.

Она и Искра. Тина — как сторонний наблюдатель. Скорее, как душа — да, именно та, что живёт сейчас, в это время. Но как поверить, что у истока этой жизни была ещё одна — другая? Перерождение. Как шаг из ночи в утро, в новый день. Неужели такое возможно? Пусть были сны, но у Тины и мысли не возникало, что она видит прежнюю себя: живую, с иными взглядами, страстями и ошибками. Как оказалось, их связало лишь одно — любовь к Руслану.

А сегодняшний танец? Почему же только танго стало связующим звеном между настоящим и прошлым? Должен быть логический ответ, но… Тина поняла, что без Руслана не найдёт его. Как и причину странного разрыва. Что случилось с Искрой? Почему она бежала от любви, чего боялась?

Покопавшись в памяти, Тина припомнила сон, где Искра прилюдно осуждала поведение Руслана и его товарищей. Что они натворили? Нет, сейчас не вспомнить. Но, похоже, именно это подтолкнуло Искру разорвать их отношения и пойти отчаянным путём.

«Мы совершили глупую ошибку», — всплыл в памяти голос Руслана.

И душа замерла, припоминая последний сон, где Искра пригрозила проучить навязчивого парня.

Тина закрыла глаза, с тревогой понимая, что возможно тогда и случилась та самая глупость. Они вдвоём что-то сотворили. Но что?

«А если я усну, то всё увижу?»

Почему-то стало страшно. Мысль о том, что кто-то управляет её снами, невольно заставила Тину содрогнуться. В памяти проявилась робкая, слабая догадка, а перед глазами возник неприятный ухмыляющийся образ.

«Ну, нафиг! — встрепенулась Тина. — Тоже мне, Фредди Крюгер!»

Однако, если бы не сны о прошлом, она бы так и не узнала, как крепко связана с Русланом. Она была бы с ним, как и хотела, любила и была любима. И ничего бы не изменилось.

И Тину словно осенило. Конечно! Ведь и сейчас, несмотря на лёгкий страх и растерянность, она всё равно его любит. Но она испугалась, ушла.

«Испытание!», внезапно вспомнила Тина и до боли закусила губу.

Она не прошла его, поддалась страху. Но ещё не поздно всё исправить.

Загоревшись внезапным решением, Тина поспешила выйти из машины, и уже на улице столкнулась с родителями.

— Пап, я передумала ехать домой, — выдала она, вцепившись в руки отца. — Просто знайте: со мной всё хорошо, я останусь с Русланом.

Отец растерялся, не ожидая подобного выпада, но уловил одобрительный взгляд жены и кивнул. Тина чмокнула его, метнулась к крыльцу и, пробежав по ступенькам, ворвалась в широкий холл отеля. К сожалению, он не пустовал: кое-кто из гостей уже собирался покинуть бал и топтался возле гардеробной, у зеркал и мягких диванчиков. Кавалеры помогали дамам надевать пальто и шубки, а многие курили у широкого окна, пока их спутницы, вероятно, «пудрили носики» в уборной. Но как только они заметили Тину, внимание гостей моментально переключилось на неё. К ней потянулись, узнавая и на ходу отвешивая восторженные комплименты. Незнакомый мужчина ловко подхватил её под локоток и задержал на полпути к заветному входу в зал. Он восхищался её танцем, грацией и страстью, да так громко, словно призывал всеобщее внимание. И через мгновение его восторги подхватили даже те, кто мог не видеть танец. Им просто захотелось прибиться к общему ажиотажу и хоть немного постоять рядом с неизвестной «звездой». В их глазах слегка растерянная Тина улавливала явное любопытство и немой вопрос «а кто это?». И незнакомый мужчина, всё ещё державший её за руку, с восторгом представил «пойманную птичку» как невесту господина Крака. Все дамы вокруг фальшиво умилились, не скрывая явной зависти в глазах. А как услышали про танец, едва заметно усмехнулись. Однако Тина всей кожей ощущала на себе неприятную липкость их взглядов. Это помогло прийти в себя и отогнать растерянность. Взрыкнув, она отпихнула незнакомца и быстро оглядела удивлённую толпу.

— Да пошли вы! — припечатала Тина и, шустро работая локтями, вырвалась «из окружения».

Вслед тут же полетели явные насмешки и укоры, но она не слушала, бросившись к заветному входу в зал. И в первый миг, как только Тина ворвалась внутрь, ей в глаза ударил яркий свет мелькающих прожекторов. Разбрызгивая лучи по всему залу, они словно нарочно ждали её появления, чтоб ослепить и вновь вернуть растерянность. И у них получилось: зажмурившись, Тина быстро отступила к стене, и некоторое время ждала, пока глаза придут в норму от вспышки. Как назло, её лёгкая слабость не осталась без внимания.

— Валентина, вам нехорошо? — пропел в самое ухо женский голос.

Тина нехотя взглянула на собеседницу и узнала расфуфыренную даму из «серпентария». Как и в прошлый раз, в её словах сквозила явная насмешка, а в глазах читалось: «Ай-яй-яй! бедное дитя осталось без присмотра и, похоже, много выпило».

— Я в порядке, — сухо отозвалась Тина.

— Вы уже одеты, — ласково продолжала дама, подхватив «дитя» под руку. — Хотите нас покинуть? А может, вас нужно проводить в уборную?

— Не нужно! — начала сердиться Тина. — Я ищу Руслана. Вы его не видели?

— О, господин Крак весь в заботах. Весь вечер на нём, а время танцев кончилось. А где он пропадает — никто не знает.

Тина сердито отцепилась от её хватки, метнулась в сторону и… наткнулась на довольного Гривича.

— Я знаю, где Руслан, — заметил он, хищно сверкая глазками. — Могу вас проводить.

Тина с трудом сдержалась от грубости, перевела дыхание и спокойно кивнула.

— Проводите, — попросила она и с нажимом добавила: — Пожалуйста!

Яков улыбнулся, предложил опереться на его руку и, кивнув расфуфыренной даме, повёл Тину вдоль стены, ловко избегая столкновения с гостями.

— О, звезда моих очей! — с хрипотцой мурлыкал он, склонившись к плечу напряжённой спутницы. — Как хорошо, что вы вернулись. Как же вы могли оставить нас после такого зажигательного танца?! Это было восхитительно, живенько! Блеск! А потом вы неожиданно исчезли, словно сказочная Золушка. Принц, между прочим, остался один, даже без заветной туфельки — без важной путеводной нити. И я подумал: «Как же так?!». О, как я переживал и заламывал руки! Но теперь, увидев вас, Валентина, в моём сердце вновь проснулась вера в чистую любовь.

— А она у вас была? — нахмурилась Тина, отчаянно пытаясь взглядом отыскать Руслана.

— Признаюсь, долго ставил под сомнение её существование, — усмехнулся Гривич. — Давно уж миновали шекспировские времена, когда влюблённые не знали страха и не боялись ни молвы, ни осуждений. С некоторых пор всё иначе. И я лишь восклицал, как тот старик Цицерон: «О, времена! О, нравы!».

Слушая его, Тина невольно сжалась.

— А причём здесь я? — тихо заметила она, но Яков услышал, остановился и склонился к самому плечу. Его горячее дыхание коснулось уха Тины.

— А вы как часть той чистой жертвенной любви. И сейчас, когда вы вернулись, с вами возродилась моя вера. И понял я — в моихруках сосуд великих чувств. И уж поверьте, я буду рвать его и плакать. Рвать и плакать.

Мысли Тины спутались. К неясной тревоге примешались недавние подозрения. Отстранившись от Якова, она уставилась на него во все глаза. Гривич отвечал ей поганенькой улыбкой и холодным взглядом, а потом, словно чувствуя её напряжение, игриво вскинул брови и неожиданно расхохотался.

— Что, фантазия разыгралась? — похрюкивал он от смеха. — Представили, как я с кого-нибудь сдираю кожу, проливая горькие слёзы? Угадал, да? Ах, Валентина! Душенька! Вам нечего бояться. Вы же умница. Просто знайте: я часто выражаюсь вычурно и фигурально, и никогда не говорю напрямую. Вот вам яркий пример. Вам не терпится заткнуть меня и задать вопрос о Руслане. А у меня готов ответ: я бросил его на растерзание поганой нечисти. Понимаете, что это значит на самом деле?

Тина потеряла дар речи и смогла только пожать плечами. Гривич же не стал спешить с объяснениями и вместо этого подвёл её к одной из арок зала, за которой оказалось ещё одно небольшое уютное помещение. Заглянув туда, Яков кому-то кивнул, махнул рукой и с довольным видом повернулся к Тине.

— Поясняю, дабы развеять ваши тревоги, — заметил он с хитрой улыбкой. — Под поганой нечистью подразумевается наша жадная до трёпа пресса. А поскольку господин Крак устроитель не простого бала, а благотворительного, то его будут терзать вопросами с подвывертами. Плюс ко всему, он именинник, засветил свою невесту, ну и не так давно прославился скандалом с неким договором. Ну, вы поняли.

На всякий случай, Тина заглянула за угол арки и действительно увидела Руслана в кресле, в окружении десятка мужчин и женщин. Он что-то тихо отвечал, не глядя в лица собеседников, а они совали ему под нос диктофоны и микрофоны, щёлкали фотоаппаратами, а кое-кто даже снимал на камеру.

— Через час, я думаю, Руслан освободится, — кивнул Гривич, снова уловив тревожный взгляд Тины.

— А что же про сосуд? — севшим голосом вопросила она и тут же откашлялась.

— Великих чувств?

— Вы собирались его рвать. Что это значит?

Яков досадно выдохнул.

— Неужели не поняли? Слово «рвать» не носит в данном случае своего прямого смысла. Как и с прессой. В моей ситуации оно несёт значение, близкое к издёвке, грубым насмешкам. А поскольку я пока не собираюсь отставать от Крака, то мне придётся, сжав зубы и скрепя сердце, наблюдать за вашими отношениями. Я буду жить с верой в вашу чистую любовь, но дабы поддержать свой имидж, не удержусь от недоверия и грубости.

— У вас с ним договор? — припомнила Тина.

И вдруг показалось, что в глазах Гривича блеснули странные недобрые огоньки.

— Ага. Он вам сказал? — осклабился Яков. — А что рассказывал?

— Ничего такого, — отшатнулась Тина, решив утаить даже ту скромную толику, что поняла из слов Руслана. В ответ Яков недоверчиво прищурился и прошептал:

— Совсем ничего?

— Отстаньте от меня! — рассердилась Тина, оттолкнула его, да так «удачно», что Гривич наткнулся спиной на крепкую преграду. Ей оказалась грудь Павла Зорина. Развернувшись, Яков взглянул на него с издевательским восторгом.

— О, какие люди! — выдал он.

И очень даже зря: подвыпивший Павел, глянув на растерянную Тину, недолго думая, схватил Гривича за грудки и подтянул к себе.

— Опять из-за тебя проблемы? — выдохнул он в лицо ушлого юриста.

— Да бросьте, молодой человек, — спокойно и холодно заметил тот. — Но если вы решитесь распустить руки, то навлечёте неприятности. Не на свою шкуру, нет, а на голову вашей любимой подруги.

— Что ты сказал?! — рассердился Павел, встряхнув Гривича.

— Что слышал.

Тина испуганно вцепилась в руку Пашки и стала умолять его успокоиться, остыть и оставить юриста в покое.

— Оставить его, после всех гадостей, что он сделал? — хрипло воскликнул Павел. — Ты поняла, что он сказал? Он пригрозил тебе! Из-за того, что я ему намылю рожу!

— Вот и послушайся, не трогай его, — мягко уговаривала Тина и тут же невольно похолодела от едкого взгляда Гривича.

— Ах, какие правильные слова говорит юная барышня! — поддакнул он.

— А вы бы лучше помолчали! — огрызнулась Тина.

Яков мерзко усмехнулся и выдал нечто странное:

— А я бы не отказался схлопотать себе на радость. Люблю портить настроение.

— Любишь?! — зарычал Павел, замахнулся кулаком, но не успел ударить — его руку неожиданно перехватили.

К изумлению Тины, за спиной Павла вдруг оказался Руслан. Это он удержал его от удара. Подступив ближе, долго не отпускал руку и без слов смотрел в глаза соперника. Со стороны казалось, что эти двое мысленно общаются — лишь взглядами. Причём, Павел заметно злился, сердито отдувался, но глаз не отводил. Его рука подрагивала, а кисть Руслана напряглась и побелела.

— Хрен с ним! — наконец выдохнул Зорин и… грубо оттолкнул Гривича, уронив его на пол.

— Ай, молодец! — воскликнул Яков, привлекая своим падением всеобщее внимание.

Кто был ближе, тут же обступили место скромной потасовки и с любопытством поглядывали на славную троицу. И, конечно же, ушлая пресса уже снимала бесценные кадры для новых скандальных статей.

— Всё хорошо! — спокойно заметил им Руслан, невольно щурясь от вспышек. Подав руку Гривичу, он помог ему подняться и снова обернулся к гостям. — Небольшое недоразумение. Мы уже всё уладили.

— Да-да, всё просто замечательно! — подхватил Гривич и хитро подмигнул Тине.

Она заметила, невольно прижалась к Павлу, но смотрела на Руслана. Спокойный, сдержанный, он всё ещё пребывал в своих мыслях, и казалось, никого не замечал. Говорил что-то гостям словно на автомате, и так же сдержанно и холодно шепнул что-то на ухо Гривичу. Тот выразил своё мерзкое «Хе!», снова глянул на Тину и панибратски хлопнул Руслана по плечу.

— Я подумаю! — бросил на прощанье Гривич и двинулся к арке, заманивая за собой журналистов и любопытных гостей.

Но с его уходом с Руслана словно спала пелена. Он оглянулся на притихшую парочку и грустно улыбнулся.

— Спасибо, Павел, что вы оказались рядом! — проговорил он.

— Я всегда буду рядом с Тиной! — нетрезво выдохнул Пашка. — Я её друг и твой соперник. Но не в моих правилах навязывать свои чувства девчонкам. Она выбрала тебя. Мне обидно, но заметь: я понимаю, что насильно мил не будешь. И я останусь ей другом — верным, преданным! И если что…

Руслан понял его и тихо кивнул. Теперь они с Тиной смотрели друг на друга, и Павел, несмотря на нетрезвое состояние, почувствовал, что стал третьим лишним. Прижав к себе молчаливую подругу, он чмокнул её в бледную щёчку и с сожалением подтолкнул к Руслану.

— Тина, ты всегда можешь на меня рассчитывать, — заметил Павел и горестно мотнул головой. — Пойду выпью что ли.

Но его уже не слышали. Тина робко подошла к Руслану и взяла его за руки.

«Прости, что я сбежала! — говорила она мысленно. — Прости, что испугалась!»

«Всё хорошо, малыш! — отвечал его потеплевший взгляд. — Ты со мной. Ты вернулась»

«Нет! Я чувствую себя предательницей. А ведь я…»

— Я хочу быть с тобой! — выдохнула Тина вслух.

Руслан кивнул, привлёк её к себе, и ответил нежным поцелуем. И вместе с ним недавние тревоги схлынули волной, наполнив душу теплотой и радостью.

Тина плохо помнила, как закончился вечер. Руслан ещё раз вывел её в зал, где вездесущий и бойкий ведущий, встретив пару, радостно представил их публике как жениха и невесту. И снова играла музыка в их честь, сыпались поздравления, но Тина никого не замечала. Она нарочно не смотрела в зал, на зрителей, подсознательно опасаясь уловить множество взглядов — насмешливых, завистливых и злых. Или поймать один — обиженный и горький. И всё же, он был сильнее и таки заставил Тину взглянуть в ответ, чуть виновато улыбнуться и одними губами выдохнуть «Прости». Павел злился, сжал зубы, но спокойно кивнул.

А после свежий воздух улицы и лёгкий падающий снег мягко привели в порядок разметавшиеся мысли Тины. Когда они сели с Русланом в машину, она прильнула к его плечу и не отпускала всю дорогу.

«Чёрт с ним, с прошлым, — думала она. — У нас есть настоящее!»

Они приехали в уже знакомый особняк Руслана. Долго целовались у дверей, нехотя прерываясь, чтобы снять ненужные одежды. Подхватив её на руки, он шутливо хвастался, что закончил ремонт и сменил сигнализацию. А Тина с упоением слушала его приятный голос и вспоминала свой первой визит в особняк. Смутившись от глупой выходки, она стыдливо уткнулась в плечо Руслана. Однако мысль о том, что даже эта выходка пошла на пользу их отношениям, успокоила и направила другим путём — приятным и игривым.

— Ты называл меня «малыш», — с улыбкой заметила Тина, — а я тебя?

Руслан загадочно молчал, а в глазах затаилось лёгкое смущение вкупе с хитринкой.

— Не скажешь? — капризно надулась Тина, и услышала смущённое признание:

— Чаще всего ты звала меня просто — Руслан, а когда дразнила — Руся. Да-да, в честь моей кошки. Это пошло от моей мамы, когда она однажды сказала тебе, что её Руськи в комнате.

Тина тут же припомнила свою находку — чёрно-белую фотографию. И сердце сжалось: надпись, год. Невероятно.

— Мне нравится называть тебя Руслан, — тряхнув головой, заметила она, — а когда разозлюсь — ты будешь Кряком. Ой, а я же тоже буду… — она не договорила и взволнованно взглянула на Руслана.

— Угу, госпожа Кряк, — насмешливо закончил он, отпуская её в полутёмной спальне.

Тина быстро огляделась, увидела просторную кровать и игриво бросилась на покрывало.

— Обещай, что расскажешь мне о нас, — заметила она, неторопливо стягивая лямочку платья. — У меня столько вопросов, ты не представляешь!

— Ты, правда, хочешь знать? — Тина кивнула. — Хорошо, малыш, я расскажу, но… — Руслан присел рядом с ней, притянул к себе и, согрев приоткрытые губы тёплом, тихо выдохнул: — Но потом.

Глава 15

Уже под утро чуть уставшая, но счастливая, Тина прижалась к груди Руслана и напомнила про обещание. Он тихо усмехнулся и поцеловал её в макушку.

— Ты хочешь знать, как мы познакомились с Искрой?

— Ну, я этого не знаю. Я наблюдала за вами, когда уже случился ваш конфликт. Хотелось бы разобраться, что же там произошло такого, что Искра отталкивала тебя и отрекалась.

Руслан чмокнул её в носик, обнял и повёл рассказ.

— Впервые я увидел Искру на торжественной линейке нашей школы. Её класс принимали в комсомол. Я был в числе поручителей, и когда пристегнул ей значок и пожал руку, Искра одарила меня сияющим взглядом. И словно обожгла. С той поры я искал её в бурной школьной толпе, а когда нашёл, решился подойти и объясниться. Да ещё в стихах. Но Искра испугалась. Конечно, я был для неё старшим товарищем-комсомольцем, и вдруг предстал влюблённым трубадуром. Неожиданно и чуждо. Ну, а во мне бурлила кровь пылкого поэта-протестанта. Тогда я уже знал, что мой отец француз — виноделец и торговец с душой поэта. Опоив мою мать настоящим французским вином, он ночи напролёт читал ей стихи, чем и покорил её сердце.

— Его звали Саймон Краксель? — тут же уточнила Тина.

— Да. Я появился на свет в тридцать девятом и был записан как Рослан Краксель. Однако волнения после объявления войны между Францией и Германией заставили отца отправить нас обратно в СССР — там ещё было безопасно. И удивительно: обаяние моей матери и хваткий ум почти сразу свели её с хорошим человеком. Его звали Пётр. Он не только помог нам устроиться и подправить мои документы, но и вскоре женился на маме. Через пять лет у них появилась моя сестрёнка Лидия. И вот, когда отчима отправили по распределению, мы переехали сюда и обосновались надолго.

Тина удивлённо нахмурилась.

— И на сколько лет ты старше Лидии?

— На семь. Сейчас ей уж шестьдесят два. А мне должно быть…

— Ой, не говори! — Тина игриво прикрыла его рот ладонью. — Ты выглядишь на свой возраст. Лучше расскажи про Искру.

Руслан поцеловал её пальчики и, приложив её руку к груди, продолжил историю.

— От мамы мне передалась танцевальная жилка. Когда ей было страшно или её душа болела — она танцевала. Я кружился вместе с ней и вскоре полюбил танцы. И позже это помогло мне сблизиться с Искрой.

— Серьёзно? — шепнула Тина. — И как это было?

— Подруга моей мамы — Грымова Валерия Михайловна — вела кружок танцев в центральном Доме Пионеров. За глаза все называли её «Грымовна» — за вредность и упрямство. И я познал его сполна: она так хотела затащить меня в свою группу, что не давала покоя каждый раз, как только видела. А я не хотел танцевать её народные танцы, вот хоть ты тресни. Но однажды, Грымовна уговорила меня провести одно занятие, решив в моём лице показать стеснительным мальчикам свободу и раскованность танцора. Я согласился, показал и… в тот же день записался в кружок Грымовны. Потому что нашёл там мою Искру. Оказывается, она занималась с детства и прекрасно двигалась. Но главное, теперь у нас появилось то, что нас объединяло — танцы. Мы стали сближаться, танцевали парой, и вскоре подружились. Мы гуляли, ходили в кино, танцевали и не заметили, как влюбились. Та сцена в зеркальном зале… Искре тогда исполнилось шестнадцать, а я провинился, пропадал в институте и не смог прийти на её праздник. Просил прощения.

— Вы танцевали танго, — подхватила Тина, сгорая от желания засыпать Руслана чередой вопросов. Но всё-таки сдержалась, надеясь услышать и понять всё из рассказа.

— Да, танго, — Руслан набрал в грудь воздуха, изобразил строгий вид и назидательным голосом выдал: — Пошлый и развратный танец, каждым движением напоминающий сексуальные игры животных. Советскому человеку не пристало исполнять публично подобные извращения, а потому комсомольская организация на очередном пленуме озвучила конкретные рекомендации по всем танцам, которые можно исполнять советской молодежи. — Он выдохнул и грустно усмехнулся. — Вот так красивое чувственное танго оказалось под запретом. А Искре нравилось его танцевать. Благодаря мне, она научилась смотреть на многие вещи иначе, и по-другому чувствовать. Ей нравились новые ощущения, и то, как можно открыто выплеснуть наружу то, что хочешь.

Руслан смолк, вспоминая тот момент, а Тина невольно закусила губку.

Так вот она — связующая нить! Танец, в котором трудно сдержать искренние чувства и желания. Они пробуждаются в каждой клеточке тела вместе с музыкой, с объятиями и взглядом — глаза в глаза. Когда можно говорить без слов. И в тот момент Искра словно вселилась в Тину, исполняя с любимым последний танец.

На глаза невольно навернулись слёзы. Однако тихий голос Руслана заставил Тину вновь насторожиться и ловить каждое слово.

— И я потерял голову: привёл легкокрылую бабочку в яркий красочный сад, почти что райский — для меня и моих знакомых. Там была свобода выбора — в литературе, в музыке, танцах. И Искра с восторгом погрузилась в этот мир. Вместе с ней и новыми друзьями, такими же сумасшедшими и дерзкими, мы выходили на обычные танцплощадки и буквально шокировали публику. Мы танцевали твист и свинг — они тоже были под запретом. Но Искре нравилось блистать и, глядя на меня и чувствуя поддержку, она ничего не боялась. Нас освистывали, гнали, жаловались, а вскоре появилась добровольная народная дружина, наученная отлавливать дерзких нарушителей спокойствия. И однажды во время такой облавы нас с Искрой поймали. Мне пригрозили исключением из комсомола и намекнули, что можно забыть об институте. Мол, я ходил по тонкой и опасной грани. — Руслан помолчал, прикрыв глаза, и тихо вздохнул. — А Искре пришлось туго. Мы не виделись неделю, а потом она стала избегать меня. Но когда случалось удержать её, я просил мою Искру ничего не бояться и остаться со мной. Но, увы: вскоре было созвано общее комсомольское собрание, на котором Искра во всеуслышание объявила меня и моих друзей чуть ли не предателями родины.

Тина вспомнила сон и нежно прижалась к Руслану.

— Она сняла с тебя комсомольскийзначок?

— Да, а позже я сам сдал билет. Меня выкинули из института и обещали забрать в армию — на целых три года. Но я не оставлял надежду возродить сияние в моей Искре. Я видел, что она любила меня, но страх, чужая молва и осуждение сковывали её чувства.

В наступившей тишине Тина вспомнила последний сон, где Искра подходила к странным парням. Решившись, она хотела рассказать о нём, но Руслан удержал:

— Не надо, прошу тебя. Я примерно представляю. Но… не осуждай её, малыш. Тебе не понять состояние Искры. То, что она испытала, не сравнится со скандалом Гривича. Просто поверь мне.

— Я верю, — тихо заметила Тина и робко спросила: — А что случилось потом? Ты говорил, мы совершили глупость. Скажи, какую? Лучше узнать от тебя, чем увидеть во сне. Ну и… я хоть буду готова к тому, что увижу. И не жалей меня, слышишь!

Руслан взглянул на неё и серьёзно заметил:

— Снов больше не будет, малыш, я обещаю. Ну, а тогда… мы подрались с парнями из дружинников. Они слегка распалились, и Искра испугалась за меня и кинулась нас разнимать. Но её грубо оттолкнули, желая схватить меня любой ценой. Я буквально озверел от их выходок. Мне удалось вырваться и, подхватив Искру, бежать с ней без оглядки по ночной улице. Нас нагоняли. Оказавшись на мосту, мы бросились вниз и…

— Разбились, — догадалась Тина, прекрасно понимая, о каком мосте шла речь. Под ним не было спасительной реки — ни тогда, ни сейчас — только уходящие вдаль линии железной дороги и насыпи крупного щебня. Однако поражённый разум Тины невольно возмутился: — И в чём же здесь ошибка? За что нас наказали? Я не понимаю!

Руслан обнял её и прошептал:

— Мы покончили с собой, малыш, а подобного там, — и он указал в потолок, — не прощают.

— Ага, значит, если бы тебя убили, а меня унизили и опозорили — это было бы простительно?! Неужели они не поняли, что нас вынудили, и мы сделали серьёзный, единственно правильный выбор?! Честный по отношению к себе и к тому, кого любишь. И вообще…

Она прервалась и виновато уткнулась в грудь Руслана.

— Что такое, малыш? — насторожился он.

Тина сглотнула подступившие слёзы и тихо призналась:

— Они не должны были наказывать тебя. Это я во всём виновата. Всё подстроила, ни о чём не думала. Глупая дура!

— Не ты, а Искра, — поправил Руслан, ласково повернул её к себе и заглянул в глаза. — У вас одна душа, но многое зависит от воспитания, и… — он усмехнулся, — от среды обитания. Поэтому, вы разные, малыш.

— Да уж! — буркнула Тина. — Только вот ошибки повторяются. И сны — как горький показатель того, что ничего не изменилось — ни тогда, ни сейчас.

— Ты ошибаешься. И не спорь со мной — я лучше знаю.

— Хорошо, не буду. А тебе кто бо-о… — и тут Тина уловила в его глазах весёлое удивление и поняла, что назревший вопрос довольно глупый и, возможно, обидный. Вовремя сообразив, она махнула рукой: мол, всё, проехали, забудь.

Руслан усмехнулся, потом неожиданно сграбастал её, положил на себя и накрыл с головой одеялом.

— У меня есть, — выдохнул он с восторгом, — моя маленькая, вздорная Тина — одна на всём белом свете. Я люблю её, и больше мне никого не надо.

Она высунула голову из-под одеяла и хитро улыбнулась.

— А у меня есть сверхчувствительный жених. Иногда мне кажется, что он читает мои мысли. На расстоянии.

— А если так и есть?

— Хм, тогда чего я хочу прямо сейчас?

— Забыться в моих объятиях.

— Верно, — прошептала Тина, потянувшись к любимым губам.

Когда они проснулись, за окнами уже вовсю разгулялся новый солнечный день. Взбодрившись и подурачившись в душе, Руслан и Тина дружно сварили кофе и устроились на широком диване продумать планы на день и далеко вперёд — аж до самой весны. Всё выходило довольно просто, без заморочек: Тине предстояло прилежно учиться и готовиться к экзаменам. Руслан пообещал ей помогать, не отвлекать и всячески поддерживать. И так до марта — до волнующего момента, когда Тине исполнится восемнадцать. Если она захочет, то они могут зарегистрироваться в ЗАГСЕ, иначе — можно отложить до лета. Тогда Тина спокойно сдаст экзамены и с чистой совестью войдёт под своды храма.

Мысль о венчании невольно охватила душу лёгким трепетом. Погрузившись в мечтания, Тина задумчиво помолчала, а потом согласилась подождать до лета. Ведь любимый будет рядом с ней всё это время.

— Не совсем, — мягко поправил Руслан. — В апреле мне надо будет уехать по делам. Я постараюсь быстро справиться и вернусь к началу мая. Мы снова будем вместе заниматься, а в свободное время прогуляемся в кино, в ресторан или…

— На танцы! — радостно подхватила Тина, а Руслан усмехнулся.

— Хорошо, но клуб я выберу сам. А летом, когда ты окончишь школу, мы тихо, без шумихи, обвенчаемся.

Тина с восторгом закусила губку.

— Мы должны совершить обряд, чтобы получить прощение? — догадалась она, и Руслан кивнул. — И тогда Яков Гривич не посмеет к тебе подходить?

— А он-то тут причём? — усмехнулся Руслан, но Тина схватила его за руки и призналась во всех подозрениях.

Да, теперь она не сомневалась, что Яков Гривич, а точнее Джакоб — адский демон, пожирающий души самоубийц. А ведь они… покончили с собой.

— И ты сам говорил, что у тебя с ним сделка. Он проверял меня, испытывал. И я уверена, что сны исходят от него. Мы в его власти. Я вспомнила, что видела тебя и Гривича у ресторана. Он…

— Тина, прошу тебя! — с нажимом перебил Руслан. — Не увлекайся.

— Но…

Он сгрёб её и посадил к себе на колени.

— Малыш, Яков Гривич — просто хитрый и ушлый козёл. А в случае с тобой он почувствовал, что ты легко поддаёшься уговорам и веришь всем его словам. Он поймал тебя на крючок, и твоя фантазия обрядила Гривича в образ демона. Нет, малыш, ему далеко до обитателя Ада. И я обещаю, что он больше никогда не появится в нашей жизни. Поверь мне.

Ей хотелось верить — всем сердцем. Но…

Вряд ли Тина смогла бы объяснить свои сомнения, а потому решила утаить их, чтоб не обижать любимого. Она верила в одно: со временем всё забудется, развеется, как дым.

— Что мне нужно делать? — виновато спросила она. — Как скажешь, так и будет.

Руслан одарил её тёплой улыбкой.

— Просто будь со мной. И верь мне — теперь всё будет хорошо.

Тина слабо кивнула.

— Я тебе верю.

— Ну, вот и славно. Тогда, давай поедем к твоим, а то они волнуются.

«Да, родители точно растерялись», припомнила Тина, тряхнула головой и с нежностью прижалась к плечу любимого.

Два месяца пролетели незаметно. Но они были счастливыми: несмотря на то, что Тине приходилось разлучаться с Русланом на время учёбы, они встречались после и засиживались долгими зимними вечерами. Он проверял её уроки и строго спрашивал, как настоящий наставник. Не позволял расслабиться лишний раз и говорил, что ему нужна умная жена, а не безграмотная дурочка. Тина временами злилась, но быстро остывала, поддавшись чарам будущего мужа. И она старалась, училась.

А перед самым праздником, накануне дня рождения, Руслан забрал Тину со школы и привёз в их любимое кафе у парка. И каково же было её удивление, когда за одним из столиков Тина увидела Павла.

— Вам надо поговорить, — кивнул Руслан, уловив её хмурый взгляд. — Вы посидите, а я съезжу по делам. Я ненадолго.

Да, а вышло почти на два часа. Первое время Тина избегала любой возможности столкнуться взглядом с Павлом. Так и отвечала, рассеянно глядя в чашку с кофе или в окно. Разговор выходил комканным и сдержанным. В итоге, Павел не выдержал, развернул её к себе и заставил посмотреть в глаза.

— Тина, я хочу остаться твоим верным другом. Не прогоняй меня из своей жизни, пожалуйста! — он грустно усмехнулся. — Я ещё пригожусь.

Она улыбнулась, благодарно обняла его и призналась:

— Я не прогоняю, Паш. Всё так получилось… понимаешь, я… мне не хотелось причинять тебе боль.

— Да ладно. Я толстокожий.

На душе Тины стало легко и спокойно.

Они договорились поддерживать отношения, вместе отпраздновать её день рождения и — о, боже! — встретиться на обряде венчания. А когда Руслан вернулся, Тина смотрела на своих мужчин и поражалась их выдержке и силе. Павел сдержанно пожал руку сопернику, а потом они немного выпили и как-то легко разговорились. У них нашлись общие темы, и что интересно, они никоим образом не касались Тины.

«Ничего себе?! — усмехнулась она, присматриваясь к Руслану. — Он что, нарочно подготовил эту встречу?»

Похоже, что так. Однако Тина втайне радовалась приятным переменам, и теперь чувствовала, что ничто, и никто не сможет омрачить её праздник.

Так и случилось: день рождения прошёл шумно, весело и ярко. С ней были все её подруги, и даже Пашка принял приглашение. И когда он только появился, Тина с удивлением отметила, как изменился её друг: уже не тот качок с широкими плечами и спортивной причёской, а крепкий парень в костюме и галстуке, с чуть отросшей шевелюрой. Он помогал отцу, вливался в бизнес, и стал серьёзней и солидней. Однако Тина замечала, что в его глазах нет-нет да мелькали искры ревности. Особенно, когда Руслан дарил ей скромные ласки.

«Прости, но я люблю другого», отвечала она взглядом.

И Павел понимал, кивал и запивал горечь сладким вином.

В остальном же праздник удался на славу. Под утро Руслан привёз Тину в свой особняк уже сонную, но счастливую и весёлую. Обнимая его, она игриво напевала ему в ухо припев знаменитой песни про «восемнадцать мне уже», кусала за мочку уха и зарывалась носом в волосы. Он всё сносил, отшучивался, а потом аккуратно опустил именинницу на постель.

— Нет, я не хочу спать! — капризно заявила Тина, отбрасывая одеяло. — Давай лучше потанцуем. А сон — к чёрту! Не хочу, чтобы мне что-нибудь приснилось… этакое.

— Не бойся, малыш, — заверил Руслан, устраиваясь рядом. — Я буду охранять твой сон.

— Да, будь со мной, мой хранитель!

Она мурлыкнула, ласково уткнулась в его грудь и вскоре спокойно уснула. И сны её были лёгкими и безмятежными.

Таким же выдался и весь месяц, пока не наступило время расставания. Тина даже позабыла, что Руслан собирался уехать, и спохватилась, когда до его отъезда оставалась пара дней. Впрочем, он ей сам напомнил, мягко опуская «с небес».

— Мне нужно уехать, малыш, — Руслан состроил виноватую гримасу, обнял обиженную невесту сзади и уткнулся в плечо. — Очень-очень нужно.

— Тебя не будет целый месяц! — упрекнула она.

— Да, я буду по тебе скучать. В перерывах, когда не буду занят важными делами.

Тина фыркнула, полдня подулась, но потом оттаяла. Напоследок Руслан взял с неё обещание хорошо учиться, не пропускать занятия и… не звонить ему.

— Почему это? — нахмурилась она.

— Так будет лучше. Не сердись, малыш, но я действительно буду очень серьёзно занят. Когда появится возможность, я непременно позвоню.

Тина молча согласилась, но с того момента в её душе вновь поселилось тревожное чувство.

Глава 16

Проводив Руслана, Тина долгое время старалась отгонять навязчивые мысли и выполнять обещания. Но ни подруги, ни заезжавший в гости Павел так и не смогли развеять её странные тревоги.

И почему-то на ум всё время приходило имя Гривича, а перед глазами всплывало его холёное лицо с постоянной циничной ухмылкой.

Тряхнув головой, Тина упрямо отгоняла неприятный образ и глупые подозрения.

Но через неделю, так и не дождавшись от Руслана ни сообщений, ни звонков, она не выдержала и решилась поискать информацию о Гривиче. Должна же она узнать, что за сделка между Яковом и Краком. Он что-то говорил, но так обрывочно и не понятно. Предчувствие же подсказывало Тине, что их договор непременно связан с прошлым, возможно, с их перерождением. Ведь это Яков назвал тогда Руслана хранителем. А хуже всего — он ответил с его телефона.

«А вдруг он с ним уехал?!», встревожилась Тина.

И снова в ней взыграло любопытство. Решившись, она вновь пристала к знакомому хакеру, попросив его собрать любую информацию о Гривиче. Тот постарался и вскоре представил Тине всё, что смог найти. Оказалось, что у Якова не было постоянного места работы. Как практикующий юрист, он засветился в нескольких делах, был журналистом, и словно чёрт из табакерки, появлялся в нужном месте и в нужное время. Ага, из ниоткуда. Совсем как в тот момент, когда Павел искал помощи в интернете. И Гривич раз — нарисовался.

Точного адреса проживания у загадочного персонажа не было. Этакая перелётная птица. И к слову, совсем недавно, точнее, в конце марта, господин Гривич уехал из города. Его имя оказалось в списке пассажиров одного из рейсов.

Тина испуганно сжалась. Вторая неделя пролетела незаметно, а Руслан так и не позвонил. Что ей оставалось делать? Жить в тревоге и волнении? Но это было так тяжело. И подчас Тина думала, что ей было бы лучше оставаться в неведении или всё забыть, как страшный сон. Но только не Руслана. Нет, только не его.

Решившись, она взяла телефон и набрала заветный номер. Автоответчик промолчал, и после гудков неожиданно раздался знакомый голос:

— Валентина! Ласточка вы моя! Как поживаете?

От неожиданности все слова застряли в горле. Тина не поверила своим ушам и переспросила:

— Господин Гривич?

— Конечно, я, солнце вы моё! — Яков неприятно расхохотался. — Как я рад слышать ваш голосок, вы не представляете!

Она с трудом проглотила подступивший к горлу комок и уверенно, насколько могла, спросила:

— Вы снова взяли телефон Руслана?

— Ага. У моего батарейка села. Ну-с, спрашивайте, что хотели. Я вам всё расскажу.

Тина откашлялась, уверенно вдохнула и выдала:

— Мне нужно поговорить с Русланом, а не с вами.

— А он просил вас не звонить, мне кажется, — хрипло усмехнулся Гривич. — И потом, зачем вам какой-то Руслан, когда вы так интересовались моей персоной. Я прямо чувствовал, как мне перемывали кости. Ну, скажите же, потешьте старину Джакоба: зачем вы меня искали? Неужели у вас остались вопросы? Так я могу ответить, с удовольствием.

— Нет, спаси… — начала было Тина, но Яков страстно перебил её:

— От такого нельзя отказываться. Пока я добрый, я предлагаю вам узнать страшную тайну. Хотите, я расскажу вам о нашей сделке? Или как господин Крак расплачивается за всякие мелочи — приятные и не очень?

Последние слова словно впились в душу острыми клыками. Тина судорожно вцепилась в трубку и опустилась на кровать. Она чувствовала, что её душа разрывается, горит и жжёт, словно раскалёнными углями. Едва дыша, Тина пробормотала:

— Расплачивается?

— Да, именно так, юная барышня. Я на меньшее не согласен.

И в миг отчаяния в голове мелькнула мысль: «Нет, не надо, малыш». Словно получив спасительный глоток свежего воздуха, Тина прислушалась и выдохнула:

— Оставь свои тайны при себе, козёл!

— Я-то оставлю, — прохрипел Гривич, — но как ни жалко, мне придётся признать, что все жертвы Руслана были напрасны. Вы глупая девица, а я таких не люблю. И я вас удивлю, Валентина. Чтобы вы не задавались. Обожаю удивлять.

И звонок оборвался. Тина смотрела на телефон и видела, что он дрожит в её руке. Едва сдерживая слёзы, она набрала номер Павла и разревелась.

— Я сейчас приеду! — услышала она и уткнулась в подушку.

Она лежала у него на коленях, рыдала взахлёб и что-то бессвязно бормотала. Павел утешал её, как маленькую, гладил по голове и вздрагивающим плечам, и не понимал причину слёз. Да и что можно было понять из обрывков фраз:

— Я люблю его! Я глупая! Он просил, а я! Но, господи, что он говорил?! Мне так страшно.

Павел вздохнул и ласково погладил Тину.

— Солнце, да что случилось? — спросил он, пытаясь заглянуть в глаза подруги. — Прости, но я ничего не понимаю.

И в этот момент зазвонил телефон. Они враз взглянули на вспыхнувший экран, где высвечивалось имя Руслана Крака.

— Возьми трубку, — шёпотом попросила Тина, и Павел послушался.

— Малыш, нам надо поговорить, — услышал он знакомый голос и передал Тине.

— Твой Крак.

— Точно? — не поверила она, но всё же вцепилась в трубку и всхлипнула: — Я слушаю.

И знакомый тёплый голос согрел душу:

— Моя маленькая, непослушная девочка! Я тоже соскучился. Завтра я буду с тобой.

— Ты приедешь? — обрадовалась Тина.

— Да. И устрою своенравной девочке серьёзный нагоняй.

И, несмотря на мягкость слов и чуть шутливый тон, она уловила в его голосе сердитые нотки.

— Но ты говорил, что Гривич больше не появится в нашей жизни, — попыталась оправдаться Тина. — Но он был с тобой и взял трубку. Твой телефон. И он говорил… о расплате.

Руслан помолчал, потом сдержанно выдохнул:

— Завтра я приеду, малыш, и мы поговорим. А пока, чтобы не забивать голову всякими глупостями, почитай хорошую сказку о Царевне-Лягушке.

— Сказку? — оторопела Тина и удивлённо уставилась на Павла. Он тем более ничего не понимал и делал вид, что не слушает.

— Да, старая добрая сказка, — продолжал меж тем Руслан. — Её герои так похожи на нас, ты поймёшь.

— Я как царевна?

Руслан тихо усмехнулся, не ответил и пожелал любимой девочке спокойной ночи.

— Мы увидимся завтра, — добавил он и прервал звонок.

Пару минут Тина растерянно сидела на кровати, пытаясь привести в порядок мысли. Сомнения и страхи, стыд и вина — всё смешалось, капризно и упрямо пытаясь прорваться наверх и завладеть её душой. Закрыв глаза, Тина припомнила мягкий голос Руслана и прислушалась к его совету.

— Паш, побудь со мной, — попросила она друга, потянулась к телефону и через миг протянула Павлу открытую страницу с текстом. — Почитай мне. Пожалуйста.

Он глянул в текст и удивлённо перевёл взгляд на подругу.

— Да, это сказка, — пожала она плечиками. — Я хочу послушать. Почитаешь?

Павел кивнул и откашлялся. И каково же было его удивление, когда закончив чтение, он повернулся к Тине и увидел её расстроенное личико.

— Всё ж хорошо закончилось, ты чего? — хмыкнул Павел.

Она горестно вздохнула.

— Получается, что я по этой сказке не Василиса Премудрая, как хотелось бы. Я глупый Иван-царевич — своенравный и непослушный. Провинившихся всегда ждёт наказание.

— Кто провинился-то? — нахмурился Павел.

Тина тихо всхлипнула.

— Я провинилась, — плаксиво заметила она. — Это значит, что завтра он приедет и… наверно, Руслан сообщит мне нечто ужасное. Да, так и будет. И я, как Иван… пока три пары железных сапог не сношу, три пары железных хлебов не сгрызу…

И Тина с рыданьями уткнулась в подушку.

Павел растерянно сидел над ней, задумчиво помолчал, но потом неожиданно выдал:

— Я так и не понял, что там у вас случилось, но если Крак посмеет тебя обидеть, я его сотру в порошок.

От таких слов Тина только горше разрыдалась. Бедный Павел утешал ее, как мог: и чай приготовил, заставил поужинать, уверял, что всё будет хорошо. Однако никакие уговоры не заставили Тину объяснить толком её слёзы и страхи. Ушёл Павел только тогда, когда подруга, наконец, спокойно задремала.

Но спала Тина плохо. Как только разум уплывал с безмятежной негой, в неё вдруг просачивался неприятный холод — такой пугающий, знакомый по прежним снам. Тина испуганно вздрагивала и, распахнув глаза, вглядывалась в сумрак комнаты. И словно вернулись давно забытые детские ночные страхи. Ей всюду чудились живые подозрительные тени, а по углам то тут, то там вдруг возникал знакомый тёмный долговязый силуэт. И слышался противный хриплый смех.

Завернувшись в одеяло, Тина бессвязно бормотала молитву, которую и не знала-то толком. Но ей так хотелось заручиться силой имени, отгородиться им от страхов. Расхныкавшись, она стала призывать Руслана, просила у него прощения и признавалась в любви. Как и когда уснула, Тина не помнила.

А на утро он приехал.

Руслан ворвался в её комнату, упал на колени перед кроватью и ласково тронул бледное лицо. Тина почувствовала тепло руки, открыла глаза и плаксиво скуксилась.

— Я люблю тебя, Руслан, но я… глупая и упрямая, — зашептала она. — Ты просил, а я…

— Не послушалась, — Руслан погладил её искусанные губы, дотянулся с поцелуем и тепло улыбнулся. — Ты любопытная варвара. Нетерпеливая и отчаянная, как многие девчонки. Я знал, что ты рано или поздно позвонишь, но не почувствовал момент.

— Ты сердишься? — Руслан кивнул. — И что теперь?

Он помолчал, но на губах его играла хитрая улыбка. А вот в глазах…

Тина невольно сжалась, уловив в его взгляде нескрываемую грусть. Нет, лучше бы там отражались злость или гнев, как в тот момент, когда Тина едва не пожелала зла его сестре. Да, ей бы было легче всё принять, но эта грусть…

— И что теперь будет? — потеряно повторила Тина.

— Как в сказке, малыш. Если бы ты немного подождала, мы бы провели чудесное время до лета, но теперь…

Он замолчал, и эта пауза наполнила душу Тины холодом.

— Что теперь? Три пары железных сапог и хлебов? Мы… расстанемся?

— Ещё не хватало! — Руслан ласково протянул руки под одеяло, обнял её и выудил наружу. Подхватив на руки, он понёс её из комнаты. — Однако мне придётся огорчить тебя, малыш. Сейчас ты примешь душ, посушишь волосы, оденешься и…

Она испуганно похлопала глазками.

— И?

— Поедешь со мной в ЗАГС, — бодро ответил Руслан. — Мы напишем заявление и сразу же распишемся без лишних проволочек. У меня есть деньги, и я могу себе позволить всё.

— Круто, — выдохнула Тина, чувствуя лёгкое облегчение. — Да, ты и меня купил, но… откуда у тебя такие деньги?

— Ты хочешь знать?

Заметив в его глазах хитринки, Тина прикусила язычок.

— Нет, конечно, — она виновато улыбнулась. — Какая мне разница, какой банк ты ограбил.

Руслан усмехнулся.

— Не банк, а толстый карман Гривича. У него денег куры не клюют. Он мне и машины подогнал. Веришь?

Если это была шутка, то очень злая. И Тина вдруг поняла, что на самом деле Руслан сердит, обижен на её недоверие и любопытство. Она не сдержала обещание, она виновата, но этот Джакоб…

Уткнувшись в плечо Руслана, Тина зашептала:

— Прости! Я верю тебе, но Гривич засел у меня в голове.

— Похоже, ты думаешь о нём больше, чем о…

— Нет! — перебила Тина. — Не говори глупости!

— Я говорю, а ты творишь, — он ногой распахнул дверь уборной, поставил Тину в ванну и, подхватив душ, игриво окатил невесту водой. — Мыться, сушиться и быстренько замуж.

— А венчание? — насторожилась Тина.

— В это воскресенье.

В чудесный воскресный день под высокими сводами городской церкви, при свете дрожащих свечей и под стройный молитвенный хор Валентину и Руслана обвенчали.

Притихшая и потрясённая Тина сидела в машине с мужем, прижимала к груди букет невесты и пыталась собраться с мыслями. На пальчике красиво поблёскивало обручальное кольцо — то самое, что Руслан подарил ей на новый год. А перед глазами Тины в лёгкой дымке возникал заполненный людьми зал церкви. Она почти никого не замечала, стыдливо улавливая на себе суровые взгляды со святых ликов. Над головой парили нарисованные ангелы и тоже взирали на Тину — с интересом, с теплотой. Она улыбалась им и мысленно просила благословения. Возможно, даже получила. Ибо в момент, когда она ехала с мужем в его машине, в его дом, на душе Тины было так хорошо и спокойно. Она успеет сдать экзамены, простится со школой и окунётся в новую жизнь. Повзрослеет? Ну, может быть чуть-чуть.

А как же их прошлое?

Тина прикрыла глаза и мысленно обратилась к Искре.

«Я верю, что искупление свершилось. Нам свойственно творить глупости, но твой выбор в последний момент был единственно правильным. И я тоже ничего не боюсь. Рядом с ним»

Она взглянула на Руслана. Казалось, он слегка задремал, сидел с закрытыми глазами, чуть бледный, но спокойный и красивый. Тина сжала его руку, и по губам любимого скользнула лёгкая улыбка.

Машина как раз остановилась на светофоре, и Тина невольно бросила взгляд на окно. Рядом с ними остановился большой автомобиль с тонированными стёклами. И надо же, прямо в момент остановки стекло вдруг опустилось, и на Тину, поверх очков, насмешливо уставились знакомые до боли хитрые глаза. Она бы узнала это лицо среди тысяч других, а эту ненавистную циничную ухмылку…её хотелось размазать, стереть навсегда.

— Руслан! — тихо окликнула Тина, сильнее сжав руку мужа. И когда он открыл глаза, она хмуро кивнула на окно.

Но в соседней машине из окна на неё смотрел совершенно незнакомый мужчина. Даже рукой помахал. Руслан кивнул в ответ.

— Да, приятно сознавать, что у меня юная, красивая жена, — заметил он, поцеловав Тину в шею. — И мы скрепили таинством священным единение телес и душ союзом нерушимым.

Неожиданно замолчав, Руслан усмехнулся и промычал знакомую мелодию. Прислушавшись, Тина узнала Гимн России. В ответ на её недоумённый взгляд, Руслан пропел:

— «Союз нерушимый республик свободных». Вспомнилось вдруг, — он сжал руку Тины и, наклонившись, тепло поцеловал. — Теперь всё будет хорошо.

— И ты не уедешь? — робко спросила она.

— Ты опять про железо из сказки? — усмехнулся Руслан. — Какая же ты мнительная и подозрительная!

— Но ты обещал меня огорчить.

— А я уже. Быстренько сделал тебя замужней, не оставил шансов на отступление и… собираюсь украсть твою беззаботную юность.

— В смысле? — нахмурилась Тина.

— Потом поймёшь. А сейчас… — он потянулся к ней, прижал к себе и с удовольствием уткнулся в волосы, не заботясь о причёске. — Ты пахнешь ладаном и свечами. Чистые слова молитв запутались в твоих локонах, а на губах… — Руслан мягко поцеловал её и улыбнулся, — м-м, это вкус просфоры. Малыш, я хочу сгореть в твоих объятиях!

— Иди сюда! — ласково мурлыкнула Тина.

И этой ночью Руслан дарил ей столько нежности и ласки, так томил, так распалял, как никогда прежде. Она то медленно тлела, то ярко вспыхивала в его руках, изнывая от желания, и в ответ отдавала ему всю себя, без остатка. Ночь была волшебной, жаркой, и принадлежала им двоим.

А под утро счастливая и чуть уставшая Тина, прильнув к груди Руслана, с удовольствием слушала, как постепенно выравнивалось его дыхание, и сердце билось в спокойном мягком ритме. Она любовалась безмятежным лицом Руслана, и улыбалась, когда чуть подрагивали его длинные ресницы.

— Спи, любимый, — тихо шепнула Тина, — а я буду охранять твой сон.

Однако она совсем забыла о своих сновидениях.

Только Тина уснула, как почувствовала нечто странное. Разум спокойно погружался в приятную негу, и вдруг его охватило холодом. И словно выдернуло из невидимой завесы и быстро понесло по тёмному тоннелю. Миг, и она очнулась неизвестно где, окутанная серым сумраком. Испуганно сжавшись, Тина попыталась проснуться и вырвать разум из пугающей завесы. Но ничего не получалось, и тогда она позвала Руслана, но голос утонул в гнетущей пелене. В ответ же где-то совсем близко прошелестел хриплый голос:

— Я обещал вас удивить. Я начинаю.

— О, господи! — выдохнула Тина и испуганно зажмурилась. — Пожалуйста, не надо!

На сей раз никто не ответил, но поблизости послышались голоса — мужские, чуть насмешливые. Кто-то слегка коснулся её рукой, и назвал Искрой.

«О, нет! Нет, пожалуйста!», взмолилась Тина, понимая, что снова оказалась пленницей в теле девушки, в своём прошлом — незнакомом и пугающем. Но вырваться не получилось.

Глава 17

Испуганно открыв глаза, она увидела рядом с собой коренастого парня в тёмном костюме и с красной повязкой на рукаве. Нет, он шагал не с Тиной, а именно с Искрой, и сдержанно и скупо делился впечатлением об увиденном только что фильме. Девушка согласно кивала, иногда усмехалась. Голоса их звучали с громким эхом, будто где-то в тоннеле. Но Тина не слушала, а испуганно оглядывалась. Спасибо Искре, та тоже посматривала по сторонам и помогла своей таинственной пленнице сориентироваться.

Она неторопливо шла по слабоосвещённой аллее — такой знакомой, такой родной — и не по снам, а по реальной жизни. Да, это была аллея в их парке. За спиной остался бывший дом культуры, в котором теперь организовали развлекательный комплекс с кинотеатром. А дальше дорожка с удобными лавочками и клумбами со всех сторон, чуть свернув влево, вела к аттракционам. Но во сне всё оказалось по-другому: аллея не сворачивала, а уводила к решётчатому забору с высокой аркой входа, а за ним Тина заметила площадку с деревянным настилом. Над ней мелькали разноцветные огоньки гирлянд, протянутые на длинных шнурах по всей ширине открытого зала.

«Танцплощадка», догадалась Тина, и прислушалась к разговорам парней.

Их было трое, и все с красными повязками на рукавах. Они шагали рядом с Искрой, проводив её до лавочки, а потом один из них — тот что был Мишей — кивнул ей и заметил:

— Прости, но провожать мы тебя не станем. Мы будем двигаться параллельной тропинкой, под укрытием зелени. И когда твой парень появится, выйдем и примем меры.

Искра послушно кивнула, проводила взглядом компанию парней и глянула в сторону дороги. Тина заметила, что там иногда проезжали старинного вида машины, но чаще, будто споря со временем, бряцали по тротуару запряжённые лошадками экипажи. И в них каталась комсомольско-пролетарская молодёжь, распевая песни под гитары. Искра с улыбкой провожала их и что-то вспоминала — сокровенное, своё и дорогое.

— Для начала понятно, — прошелестел знакомый голос, и Тина вздрогнула от внезапной световой вспышки. Словно в зале дискоклуба, она мелькала, то скрывая, то освещая видимость, точней, картинку, где Искра потерянно замерла на аллее. Она тревожно что-то высматривала в мелькании вспышки, и Тина видела всё как в раскадровке: миг света, и Искра остановилась у лавочки, вглядываясь в сумрак и пышность зелени, где остановилась компания дружинников. Темнота, очередная вспышка, и взгляд девушки улавливает знакомый звук и тревожно смотрит на дорогу. А там, всё в такой же игре света, появляется мотоциклист, медленно но верно приближаясь к цели.

«Словно клип», мелькнуло в голове Тины.

— Ага, — усмехнулся хриплый голос, — похоже. А вот и…

Игра света прекратилась, и Тина вновь зажмурилась, чтобы дать глазам отдохнуть. Она услышала звук подъехавшего мотоцикла, и уловила досадный вздох Искры. Но о чём она сожалела? О том, что парень приехал или о том, что готовила ему ловушку? Вспомнив о ней, Тина открыла глаза и уставилась на подъехавшего мотоциклиста.

«О, нет! — испуганно ахнула она. — Это же тот самый момент! Я переживу его, увижу! Но зачем? За что?»

Ей никто не ответил. Тина сжала кулачки, выдохнула и произнесла жёстко:

— Ладно, если ты так хочешь, я проживу всё это вместе с ней. И я не испугаюсь. Наслаждайся!

Искра тем временем сделала вид, что не замечает парня и спокойно двинулась по аллее. Мотоциклист не спеша поехал за ней, мигнул приветственно фарой и, сняв на ходу шлем, с улыбкой окликнул девушку. Она оглянулась.

«Руслан!», узнала Тина и взволнованно завозилась в напряжённом теле Искры.

Однако девушка не чувствовала отчаянных порывов своей души. Она бросала на Руслана сердитые взгляды и жеманно поводила плечиками.

— И долго ты будешь преследовать меня? — сердито бросила она, чуть обернувшись к парню. — Ты мне проходу не даёшь. Не надоело?

— Нет, малыш, — отозвался Руслан. — Я соскучился. Знал, что ты не пропустишь новый фильм, и приехал посмотреть, как ты гуляешь. Мне удалось вырваться на премьеру. И как фильм?

— Хороший. Про любовь, — сухо бросила Искра, осторожно глянув на соседние заросли.

Там неспешно двигались её знакомые, внимательно присматриваясь к парочке. Похоже, они ждали подходящий момент, чтобы осадить парня и предъявить ему обвинение. Но Руслан не торопился. Остановив мотоцикл, он вынул ключ, небрежно сунул в карман и догнал Искру.

— Может, ты мне расскажешь? — весело заметил он, пытаясь уловить взгляд девушки. — Мне нравятся фильмы о любви.

— Ты не поймёшь, — отмахнулась Искра. — Эта история любви полна не только чувствами друг к другу. Людей сближает их отношение к труду, к своей родине и к достижениям ради её процветания. Это роднит их и объединяет.

— Тю, какое неподходящее слово, — усмехнулся Руслан. — Объединять можно что угодно, но не два любящих сердца. Я думаю, они почувствовали единение своих душ, именно родство, как ты и сказала. Согласись, так красивей звучит. — Он помолчал, наблюдая за её реакцией, и рассеянно огляделся. — А-а… ты сейчас домой идёшь или погулять хочешь?

— Тебе какая разница? — хмыкнула Искра.

— Большая. Хотел предложить прокатиться к реке, послушать песни, вместе встретить рассвет.

Искра остановилась и сердито повернулась к нему.

— Всё, довольно, Руслан! — уверенно начала она. — Хватит меня преследовать! Хватит писать мне записочки и внушать свою буржуазную чушь! Мне это чуждо! Я больше не хочу с тобой встречаться.

— Скорей, не можешь — ведь так? — мягко улыбнулся он, стараясь уловить её взгляд. — Тебя волнует мнение других.

— Да, если хочешь знать! — повысила тон Искра. — Я много раз тебе говорила, что ты погубишь сам себя. Ты катишься в обрыв. А я с тобой не хочу.

— Малыш, доверься мне и ничего не бойся.

— Нет! Хватит! — Искра оттолкнула его и нервно сжала кулачки. — Пойми ты, что я хочу жить нормальной жизнью. Своей. Жить так, как хочется мне.

— По твоему, — сдержанно ответил Руслан, — нормально то, что ты зреешь в закрытом коконе и не видишь окружающего мира? Тебе шепчут: «То плохо, это отвратительно и грязно, а вон то — распущенность. Так жить нельзя, а вот мы диктуем верный жизненный путь», и ты веришь. Ты выросла на этой почве, выпросталась из кокона и встала в общий строй, стала как все. Но ты же видела, что есть иная жизнь. Искра, ты в неё верила. Как мне. А я не обманывал тебя, малыш. Давай вместе…

Шум шагов заставил его прерваться и оглянуться на компанию из трёх дружинников. Искра, а с ней и Тина настороженно замерли. Идущий впереди парень приветливо кивнул девушке и уставился на Руслана.

— Случайно услышал твой монолог, — заметил Миша, подходя ближе и присматриваясь к Руслану. — Что ты там про кокон рассказывал? Бабочками интересуешься?

— Ага, — бойко подхватил Руслан, — хотите расскажу?

И не дожидаясь ответа, он гордо продекламировал незнакомое стихотворение на английском языке. Дружинники хмуро переглянулись и, когда Руслан закончил и дурашливо поклонился, Миша кивнул ему:

— А теперь переведи нам этот свой «баттерфляй».

— Ну, здесь говорится о том, что наивная бабочка видит красивый цветок и садится на него, испив отравленный нектар. Она не знает всей правды, но верит, что собрав пыльцу цветка, сможет опылить ей другие глупые головки. И вскоре бабочка умирает счастливой, ибо жизнь её быстротечна. А её подруга доверчиво летит на свет лампы, думая, что это ласковое солнце, и сгорает в нём. Такая вот печаль.

Дружинники переглянулись, и Миша хмуро заметил:

— Это Есенин?

Руслан хохотнул.

— Спасибо за лестное сравнение, но я автор этих стихов. А почему вы вспомнили Сергея Алекандровича?

— Потому что чтение его стихов не приветствуется в среде пролетарской молодёжи, — тут же ответил Миша. — И мы заметили, что девушке не нравится то, что ты к ней пристаёшь со своими странными разговорами.

— Тебе не нравится, Искра? — наигранно удивился Руслан. — Скажи прямо.

Она одарила его обжигающим взглядом.

— Да, я не хочу с тобой общаться! — в сердцах воскликнула она. — Ты меня смущаешь, угнетаешь!

Руслан не верил своим ушам и усмехнулся.

— Угнетаю? Чем? — он подошёл к Искре и, обняв за плечи, склонился к лицу и касался тёплым дыханием её губ. — Тем, что хочу видеть тебя, смотреть в глаза и целовать в сладость? Тем, что хочу танцевать с тобой и сгорать в огне истинной страсти? Тем, что хочу укрыть тебя от дремучей молвы и стряхнуть её гнёт?

— Да! Всем этим угнетаешь, — пробормотала Искра, а Тине захотелось врезать ей, но она смогла только безрезультатно толкнуться локтями.

— А может, тебе как раз и хочется всего этого? — заметил Руслан. — Прислушайся к себе, Искра.

Она закрыла глаза и тихо застонала. К сожалению, Тина тоже ничего не видела, но услышала шорох и строгий голос Миши:

— Тебе нормальным русским языком объяснили, что не хотят тебя видеть. Садись на мотоцикл и уезжай по-хорошему.

Похоже, Руслана дёрнули в сторону, и Искра тут же открыла глаза, испуганно глядя на парней.

— По-хорошему? — огрызнулся Руслан, скинув руку Миши. — А если не уеду, что ты мне сделаешь? Повяжешь, как нарушителя? Так я ничего не нарушил. Так может, повод нужен? Ну, чтобы честно было — по-советски, по-пролетарски?

— Что он несёт? — хмыкнул один из дружинников, а второй подхватил:

— Да он, похоже, нарывается. Интеллихент хренов!

— Лизоблюды! — не остался в долгу Руслан и… тут же получил под дыхло.

Тина и Искра испуганно ахнули, глядя как он согнулся, закашлявшись, а Миша, схватив его за шиворот, кивнул своим товарищам и потащил парня в сторону.

— Тебе больше никто не помешает, — бросил он обомлевшей Искре. — Можешь гулять спокойно.

Но девушка провожала их испуганным взглядом и мелко дрожала. Однако через мгновение она неспешно тронулась по аллее, стараясь собраться с духом и… не слушать долетавшие из зарослей звуки борьбы.

«Они бьют его! — воскликнула Тина, пытаясь локтями хоть как-то расшевелить Искру. — Останови их! Слышишь? Не уходи!»

Но девушка не чувствовала, не слышала. Тина ощутила, что на Искру напала странная дурная апатия. Она зажмурилась и медленно брела дальше по аллее. Но на много её не хватило: тихо заплакав, она села на скамью, сжала зубами кулачок, а потом всё же нашла в себе силы и побрела вслед за компанией.

«Аллилуйя, твою мать!», выругалась Тина.

Но выходить к дерущимся Искра не стала. Как только она увидела на сумрачной лужайке троицу драчунов, то бессильно села под ближайшим деревцем. Хорошо, что хоть позволила Тине понаблюдать за дракой, а там было на что посмотреть. Несмотря на свою видимую субтильность и разницу в весе с соперниками, Руслан неплохо дрался. Он ловко уходил от ударов, бил в ответ неожиданно и как-то хитро, одному ему известными приёмами. Он умудрился оглушить одного дружинника, а второму больно врезал по голени, отчего тот взвыл от боли и свалился, схватившись за ногу. Гордый Миша не принимал участия в драке и спокойно наблюдал, как Искра, но в открытую. Он словно любовался выкрутасами Руслана, а потом решился и вышел к драчуну. Подступив к нему вплотную, он что-то прошипел ему в лицо и толкнул в грудь. Тина не услышала слов, но заметила, что его слова заставили Руслана сжать зубы и кулаки. Недолго думая, он дерзко ответил, схватил Мишу за грудки и со всей силы ударил коленом в пах. Тот согнулся пополам, шипел и сдавленно матерился. Остальные дружинники подскочили к Руслану и напали разом.

И вот тут Искра не выдержала. Отвернувшись от дерущихся, она тихо завыла и, медленно поднявшись, побрела прочь от лужайки.

«Куда?! — отчаянно вскрикнула Тина, не веря своим глазам. — Куда ты пошла?! Ты не должна его бросать. Ты же его любишь!»

И словно услышав её упрёки, Искра разрыдалась и… побежала со всех ног.

«Отпусти меня, дура! Отпусти к нему!» — вопила Тина, пытаясь вырваться из плена.

И у неё получилось: упав в траву, она не сразу сориентировалась, но потом быстро подскочила и бросилась обратно к лужайке. И в момент, когда Тина прибежала туда, ей предстала жуткая картина: избитого Руслана держали под руки, а Миша стоял напротив с остервенелым, полным ненависти видом.

— Мразь ты недобитая, — выдохнул он, на что Руслан насмешливо плюнул ему в лицо сгустком крови.

Тина испуганно замерла и не сразу поняла, что случилось. Она видела, как дёрнулась рука Миши, и Руслан сдавленно охнул и стал медленно оседать на колени. Через миг он со стоном обмяк на руках противников, и они, оторопев от ситуации, отпустили его и отступили в стороны.

— А мы того… не перестарались? — тихо заметил один дружинник. — Криминалом пахнет.

— Не ссы, — кивнул Миша. — Сопротивление при задержании, нападение с холодным оружием и наша защита. Таких, как этот щенок, надо топить, пока не окрепли. А то потом зубы покажут. Как начнут сеять растление среди себе подобных, и закрутятся «вихри враждебные».

«Урод!» — отчаянно крикнула Тина и бросилась на Мишу, ругаясь и пытаясь ударить. Но словно призрак, она проскользнула сквозь тело убийцы и упала рядом с Русланом. Он лежал на боку, сжавшись и прикрыв грудь рукой. И к ужасу Тины, она увидела, что пальцы Руслана измазаны в крови да и светлая тенниска пропиталась, окрасившись в тёмно-красный цвет. Любимые зелёные глаза распахнулись и, угасая, бессмысленно смотрели в никуда. Но в какой-то момент, словно почувствовав её присутствие, Руслан слабо шевельнулся и на его губах неожиданно заиграла тёплая улыбка.

— Милый мой, хороший! — забормотала Тина. — Не оставляй меня! Я сейчас что-нибудь придумаю.

Она оглянулась на убийц. Они нервно курили и решали, как поступить с телом: вызвать милицию и представить всё по версии о сопротивлении и нападении или… замять дело по-тихому. Похоже, Миша склонялся ко второму варианту. Он объяснил товарищам, что уже не раз слышал о неблагонадёжности парня, и от Искры знал, что его исключили из комсомола.

— Говорю же, парню явно светил арест и ссылка, — хмыкнул Миша. — Так он хоть из-за девушки загнулся, а не сгнил в лагерях.

— Такие обычно за границу уезжают, — кивнул один дружинник. — Так и… что будем делать?

— Бери его за ноги, а ты, Саш, мне помогай, — распорядился Миша.

Испуганно отскочив, Тина наблюдала, как бедного, ещё живого Руслана оттащили вглубь зарослей и сбросили в яму под корнями большого дерева. Туда же полетел и шлем, и сверху славные дружинники накидали камней и веток, не обращая внимания на тихие стоны Руслана. Его мотоцикл было решено откатить и спрятать в гараже.

— Пропал парнишка, — зло усмехнулся Миша. — Нарвался за свой поганый язык.

— А как быть с девушкой? — подхватил его товарищ. — Она же знает, что мы его увели.

— Её вполне устроит история, что парня арестовали и прикрыли. Я этим займусь.

И троица спокойно двинулась к аллее.

«Нет! Нет!» — давясь слезами, бормотала Тина, бросившись к яме и отчаянно разгребая ветки и камни. Откопав тело Руслана, она тихо всхлипнула и прильнула на грудь любимого. О, Боги! Она уловила слабое биение сердца.

— Я сейчас, Руслан! — заторопилась Тина, пытаясь оторвать часть своей ночной рубашки. — Подожди, мой хороший, я помогу. Не оставляй меня, слышишь?! Я позову на помощь!

Рубашка не хотела рваться и в отчаянии Тина завыла, пытаясь зажать рану любимого руками.

— Помогите! Кто-нибудь! — кричала она что есть сил. — Нам нужна помощь! Пожалуйста, кто-нибудь!

И вдруг услышала тихий шёпот:

— Малыш!

Тина быстро обернулась к Руслану, прильнула к нему ицеловала избитые губы, лицо, глаза.

— Руслан! Хороший мой, любимый! Скажи, что это неправильный сон. Скажи, что он надо мной издевается!

— Теперь всё правильно, малыш, — хрипло отозвался он и закашлялся. Из уголка рта скатилась капелька крови, и Тина с тихим воем припала к его губам.

— Ты обманул меня, — бормотала она. — На самом деле Искра подставила тебя и бросила.

— Она не хотела. Такого не хотела. Только оттолкнуть чужими руками. Если бы… — Руслан хрипло вдохнул, зажмурился от боли, но вскоре собрался с силами. — Если бы Искра могла, она бы поступила так, как ты сейчас.

— Так что ей помешало? Трусость?! — возмутилась Тина.

Руслан грустно улыбнулся, взял её руку.

— Нет, малыш, Искра испугалась. Она не такая сильная, как ты. Ты не знаешь, сколько ей пришлось пережить. А эта глупость…

— Господи, какое счастье, что это сон! — перебила Тина, прижимаясь к его окровавленной груди. — Я не хочу тебя терять! Я люблю тебя!

— Малыш… — выдохнул Руслан, а дальше Тина ничего не услышала. Неведомая сила сдёрнула её с любимого и снова бросила в холодный серый сумрак.

Всё вокруг погрузилось в непроглядную пелену тумана, но Тина ничего не замечала. Она тихо рыдала, смотрела на свои испачканные в крови руки и бормотала:

— Я хочу проснуться! Хочу проснуться!

Где-то поблизости прозвучал неприятный шёпот:

— Ещё не всё.

И Тину словно в спину толкнули, заставив двинуться сквозь сумрак.

— Проснуться, проснуться! — бормотала она, и неожиданно услышала сквозь пелену бойкие переливные звуки аккордеона. Так начиналось вступление аргентинского танго. Сжавшись, Тина неуверенно пошла навстречу музыке. Она манила, звала за собой, и вскоре из сумрака медленно проступила картинка. Нет, Тина не увидела танцующую пару и, оглядевшись, поняла, что находится в небольшой кухоньке со скромным гарнитуром: пара шкафов, электрическая плита, холодильник и стол. Просто удивительно, как всё это уместилось на столь скромных габаритах. Впрочем, Тина тут же вспомнила, что в старой квартире дедушки всё было примерно так же. И маленькой, она исследовала похожие шкафы на кухне, тянулась к настенному зеркалу и сама срывала листики с отрывного календаря. Точно такой же нашёлся и здесь. Тина глянула на дату — 6 января 1990 года — и удивилась:

«Через пару месяцев я появлюсь на свет. И это… день рождения Руслана. Что это значит?»

Оглядевшись, она повернулась к зеркалу, но… не увидела себя. В серебристой глади отражались лишь шкафы напротив.

«Почему меня не видно?», нахмурилась Тина, а потом сообразила, что снова стала невидимкой.

Переливы аккордеона тем временем страстно и игриво подгоняли ритм. Но теперь, когда в памяти Тины всё ещё теплились отголоски и ощущения предыдущего сна, музыка как будто резала ножом по свежим ранам. Отыскав глазами источник музыки — древний кассетный магнитофон — Тина потянулась к нему руками и попыталась выключить. Но руки не слушались и даже не затронули нужных кнопок, проскользнув сквозь них. Тина злилась, повторяла тщетные попытки и вдруг заметила, что уже не одна. Пока она сердито возилась с магнитофоном, в кухоньку тихо вошла женщина. Заметив её, Тина быстренько отступила от стола и с удивлением застыла, не представляя, чего ей ожидать.

Но, как и бывает с невидимками, женщина её попросту не увидела. Она спокойно, с грустной улыбкой слушала музыку, и у Тины появилась возможность рассмотреть её: немолодая, суховатая, в очках. На голове аккуратная причёска «шишечка». Одежда, кстати, тоже в тон общему виду: сине-серый костюм, под ним светлая блузка без намёков на узоры и брылики, и сине-серая юбка. Точно сердитая учительница или лучше — директриса.

Танго тем временем уже отыграло последние аккорды, и через миг ему на смену бойко заявился джаз — ритмичный и задорный. Губы женщины нервно дёрнулись, и она быстро выключила магнитофон.

«Вот спасибо! — выдохнула Тина, с подозрением присматриваясь к женщине. — Почему вы мне снитесь? Кто вы?»

А незнакомка послушала тишину, сняла очки и прошла мимо Тины к окну.

— Да, с высоты возраста начинаешь понимать, насколько многогранна жизнь, — тихо произнесла она. — На одной грани тебя учат верить в светлое и правильное будущее, на другой — любить и чувствовать себя, на третьей — предавать. Но только раз за всё это время понимаешь, что дошёл до грани. Или… до последней черты.

Тина нахмурилась и присмотрелась к женщине. Странные слова, без сомнений, умные и правильные, но… к чему вдруг? Отчего женщина, наедине с собой, подмечает вслух и без того понятные ей истины? Она не видит Тину, тогда кому говорит и почему?

И незнакомка неожиданно ответила:

— Смешно. Разговариваю с тобой, хочу, чтоб ты услышал, но прекрасно знаю — это глупость. Не было в нас веры, но зато была душа — у каждого своя. И я тогда считала, что твоя — с гнильцой, а оказалось — наоборот. Это я предательница. И несу по жизни этот крест. Скольких уже предала, уничтожила своим холодом и равнодушием. А знаешь, это ты меня такой сделал!

Последние слова она выдала с особой злостью и укором, даже сжала кулак, но потом опомнилась и покачала головой.

— Нет, конечно, не ты. Я сама. Просто ищу способ оправдаться и найти виноватых. Хотя… уже не нужно. Легче никому уже не станет.

«Боже мой! — ахнула Тина. — Искра! Только взрослая»

Она быстро оглянулась на число и год на календаре и невольно сжалась.

— Да-да, то самое, — засмеялся где-то рядом знакомый голос, — но дальше будет длинно и занудно, а потому…

И картинка на маленькой кухоньке задвигалась в быстром темпе, как на перемотке. Открыв рот, Тина с ужасом наблюдала, как женщина быстро ходила из стороны в сторону, заламывала руки и много говорила смешным мультяшным голоском. Потом она села, закрыла лицо и всплакнула — опять же, смешно и быстро. А через миг она уверенно встала, вытерла лицо и потянулась к шкафчику. Открыв его, достала тёмный пузырёк, налила из графина воды в стакан и высыпала туда белый порошок.

— А вот и добрались до главного, — заметил голос, и видение пошло в нормальном темпе.

— Что происходит? — испугалась Тина, глядя на стакан.

А женщина меж тем задумчиво посмотрела в окно и грустно усмехнулась.

— С днём рождения, малыш! — выдохнула она, взяв в руку питьё. — Не думай, это не в твою честь. Просто удачно совпали настроение и дата. Но… я лгу сама себе.

Чувствуя неясную тревогу, Тина хотела помешать ей, но глупо проскользнула сквозь неё. Затормозив у стены, она испуганно обернулась. Искра без страха осушила стакан, гордо стукнув донышком по столу.

— Вот и всё, — выдохнула она, но вдруг охнула, округлила глаза, порозовела вся и, задыхаясь, схватилась за шею.

И вслед за ней Тина тоже ощутила нехватку воздуха. Казалось, что могучие тиски сжимали лёгкие, словно желали раздавить. Тина захрипела, заморгала, пытаясь поймать расплывающуюся картинку, и вдруг почувствовала нестерпимую боль. Она скрутила всё внутри, словно выжимая соки, и Тина хотела, но не могла кричать. Соскользнув по стене, она упала на колени, открывала рот, как рыбка, и с ужасом смотрела в наползающий серый туман. Он затопил всю кухню, отравляя слабые остатки воздуха, клубился и тянулся к Тине. И когда из него вдруг выступил тёмный силуэт, она отчаянно протянула к нему руку.

— Помогите!

Тёмный силуэт надвигался на неё и был уже рядом, но неожиданно кто-то другой подошёл к Тине сзади, обнял, поднял на ноги и заботливо укрыл от темноты. Боль слегка отступила. Приятный холодок остудил пылающее тело, но сердце всё ещё ломилось в груди, словно хотело вырваться.

— Всё будет хорошо, малыш! — услышала Тина знакомый тёплый голос и потерялась в спасительной пустоте.

Но оказалось, что сознание она не потеряла, а поплыла по огромному тёмному коридору, словно маленькая рыбка. Течение несло её, а она лежала на спине и рассеянно смотрела вверх. Над ней как будто простирались необъятные предгрозовые небеса. Извилистые нити молний то и дело прорезали их, и в ярких вспышках Тина видела двух птиц — чёрную и белую. Они кидались друг на друга, словно что-то не поделили. Тина не слышала их криков и просто плыла. А потом почувствовала, что течение отступило, и она уже лежит на чём-то мягком в тихом сумрачном зале. Теперь она могла дышать, а от боли остались лишь воспоминания. Собравшись с духом, Тина поднялась на локте и огляделась: вокруг лишь серый сумрак. Но память подсказала — в зале кто-то должен быть. Невидимый, но тёплый и родной.

— Наблюдатель! — слабо позвала Тина и обрадовалась, услышав:

— Я рядом, малыш.

Сумрак дрогнул, словно пропуская лёгкий солнечный свет, и Тина неожиданно увидела силуэт — чуть размытый и слегка дрожащий, как нечёткая картинка в видео. Он приближался к её ложу и вскоре обрёл очертания и краски. Перед ней стоял Руслан в тёмной куртке, в джинсах и светлой тенниске с пятнами крови. В руках он держал мотоциклетный шлем, причём разбитый.

И Тина вспомнила, что уже видела такой как раз в особняке Руслана.

— Я так и знала, что это ты со мной разговаривал, — улыбнулась она, протянув к любимому руки. — Господи, как я испугалась! Умирать так страшно. Мне было больно.

— Теперь всё позади, малыш, — мягко отозвался он, присев рядом с ней. — Не бойся.

— Легко сказать, — пробормотала Тина. — Получается, что Искра… она… покончила с собой. Не мы с тобой, а…

Руслан промолчал, склонился над ней и поцеловал.

— Зачем ты меня обманывал? — всхлипнула Тина, обнимая его и прижимаясь к прохладной щеке.

— Прости, малыш!

— Я чувствовала, что ты врун. Пожалел меня. Хотел уберечь. Но Гривич всё испортил. Удивил меня. Нет, открыл глаза. Я предала тебя, подставила, потеряла. Жила с этой памятью, и трусливо покончила с этим.

— Не ты, малыш. Искра. Но ты искупила её вину, ничего не испугалась и осталась со мной.

— Но я теперь об этом знаю, — пробормотала Тина, прижавшись к его груди. — И ваша сделка… — она горестно вскинула голову. — Господи, Руслан, ты спас меня от Джакоба?! Но какой ценой? Что ты…

Он приложил руку к её губам, заглянул в глаза и тепло улыбнулся.

— Тс-с, не думай об этом.

Она послушно кивнула, поцеловала его ладонь и потянулась с объятием.

— Хорошо. Но тогда… Руслан! Любимый мой, хороший! Я хочу любить тебя, но забыть наше прошлое. Пожалуйста, сделай так, чтобы я ничего не помнила об Искре.

— Ты хочешь всё забыть? — она кивнула. — Хорошо, малыш, я постараюсь.

— Просто будь со мной.

— Я буду. А теперь отдыхай, малыш. Спокойной ночи!

— Я люблю тебя! — улыбнулась Тина, чувствуя, как тяжелеют и закрываются глаза.

Сумрак подступал к ней со всех сторон, но теперь он был тёплым, словно летний вечер. Тина ощущала ласковые прикосновения ветерка и улетала вместе с ним в безмятежность.

Эпилог

Солнце коварно пробралось сквозь щель в плотных шторах и мазнуло Тину прямо по лицу. Она сонно зажмурилась, отвернулась и потянулась к лежащему рядом, укрытому одеялом силуэту.

— Ты ещё спишь, любимый? — мурлыкнула Тина.

— Угу, — отозвался сосед.

— А я уже выспалась, — Тина открыла глаза и шаловливо пощекотала любимого за ушком.

Он усмехнулся, зевнул и послушно развернулся к ней. На Тину ещё сонно смотрели такие знакомые карие глаза, а эту улыбку она знала с самого детства. Но… почему-то показалось странным увидеть рядом Пашку. Хотя…

Тина нахмурилась, а потом одёрнула сама себя — почему это странно?! А кто ещё должен быть? Они ведь теперь муж и жена, и всегда будут просыпаться рядом, в одной постели.

— Я люблю тебя, Паш! — мурлыкнула она, потянувшись к его губам.

— Солнышко ты моё!

В середине мая спокойный мир городка активно готовился к лету, наполняя воздух душистыми ароматами, а всё вокруг — радующей глаз зеленью. Солнце золотило крыши домов, пускало лучики сквозь первую листву, и разбрасывало брызги на стёкла окон и машин. В городке царила славная весна.

Тина ехала по знакомым улицами в обнимку с любимым Пашкой и любовалась расцветающим миром. Но как только она вышла из машины, то сразу же надела солнечные очки.

— Позвони мне, как вас отпустят, — заметил Павел, выглянув из приоткрытого окна, и потянулся поцеловать любимую.

Она чмокнула его и наигранно вздохнула:

— Ох уж эти экзамены! Я так волнуюсь — вопросы-вопросы.

— Но мы же отлично подготовились, зая. Четыре месяца готовились. Ну, минус пара недель на свадьбу. Но зато, какие это были недели!

Тина скромно хихикнула.

— Ладно, красавчик! Езжай уже. Я позвоню тебе.

И как только «Субару» тронулся с места и посигналил на прощание, Тина с довольным видом вошла на школьный двор.

Он сидел на скамье недалеко от ворот и как будто ждал только её появления. Она бы и не обратила внимания на незнакомого гражданина, если бы не одно «но». Как только мужчина проводил её взглядом, то тут же подскочил со скамьи. И Тина услышала за спиной странное хрипловатое бормотание. Невольно прислушавшись, она уловила странный монолог:

— Вот поганец! Паразит! Таки обманул, извернулся, ускользнул! Заговорил меня, отвлёк, заболтал, и вот — пожалуйста! Я тут время теряю, последнюю просьбу исполняю, а мне преподносят на блюдечке этакое «звиняйте».

Мужчина шёл за ней почти по пятам, и Тина, не выдержав, резко остановилась и обернулась. Незнакомец вовремя замер и удачно избежал столкновения. Но теперь их взгляды встретились, и Тина смогла его рассмотреть. Утончённый высокий красавец с пронзительными карими глазами. Хороший тёмно-серый костюм и галстук в тон на чисто-белой рубашке. Ах да, ещё начищенные туфли.

«Ну и хлыщ!», подумала Тина и, вместо вопроса, просто кивнула мужчине: мол, вы что-то хотели?

— Зорина Валентина? — приветливо улыбнулся он.

— Мы знакомы?

— Скорее, нет, — мужчина криво усмехнулся. — Вы меня не знаете, а я вас… я о вас наслышан. И начитан. Пришлось.

Тина нахмурилась, повернулась к незнакомцу и сердито упёрла ручку в бок.

— Где это вы обо мне читали? И зачем?

— В интернете собирал нужную инфу, — лукаво признался незнакомец. — Видите ли, один мой друг учился в этой школе, давно учился — ещё в прошлом веке. У него тут, в городке, остались знакомые. Он и Зориных знал. Так вот, мой друг недавно того… ну, ушёл в мир иной, и разослал всем друзьям прощальные письма. И я, получив своё послание, увидел в нём подарок, предназначенный для юной невесты сына Зорина. Вы же его невеста?

— Я его жена, — хмуро поправила Тина и оглянулась на крыльцо школы.

— Да-да, я понимаю, — спохватился незнакомец, — вы торопитесь. Не буду вас долго задерживать. Примите же подарок, прошу вас!

И мужчина, порывшись в заднем кармане костюма, протянул Тине небольшой красный камень в форме сердечка. Она оттаяла, залюбовалась, но спросила:

— Он же не настоящий? Не драгоценный?

— Нет, конечно, — признался незнакомец. — Думаю, это безделица, поделка, но ручная. Мой друг написал, что этот камень называется «Сердце ангела». Как там? Ах, да: «Пусть этот камень станет талисманом для юной красавицы». Как чувствовал, да?

Тина смущённо потупила глазки, разглядывая камень на ладони. Казалось, от него исходило лёгкое тепло, а грани искорками переливались под лучами солнца.

— А как имя вашего друга? — слегка рассеянно спросила она.

— Его звали Руслан, — мужчина странно осклабился. — А я, кстати, Яков. Гривич. И-и… да, я уже пойду, но напоследок позвольте вам ещё кое-что сказать? — Тина кивнула, и мужчина как-то враз переменился в лице, превратившись из приятного собеседника в холодного и циничного типа. Криво улыбнувшись, он наклонился к Тине и выдал: — Беременность всегда украшала женщин. Они напоминают нежный бутон, который вскоре распустится. И я точно знаю — у вас будет мальчик. Вы зачали его в конце апреля в чудесную лунную ночь. Берегите себя и прощайте!

Он развернулся и быстро двинулся к воротам.

Тина некоторое время стояла как громом поражённая, потом услышала звонок из дверей школы и сглотнула подступивший к горлу комок. Сжав в руке камень, она попыталась разглядеть за решётчатым забором высокую фигуру Якова, но не увидела.

— Гривич, — хмуро повторила она и досадно закусила губку.

Да, надо было торопиться на экзамен, а так хотелось забраться в интернет и тоже поискать «инфу» об этом странном Якове. Но ничего, она успеет.

Хмыкнув, Тина закинула подарок в сумочку, достала телефон и побежала к крыльцу школы. Набрав номер матери, она попросила записать её к врачу и насмешливо заметила, что ей сообщили о беременности.

— Да, прямо у ворот школы, представляешь. Не знаю, псих какой-то сказал, что у меня будет мальчик. Рентген ходячий! Ну, я подумала — надо бы провериться. Давай, мамочка, целую!

Она взбежала по ступенькам, потянулась к ручке дверей, но прежде чем окунуться в школьный гам, вдруг услышала приятный тихий голос:

— Удачи, малыш!

По телу скользнула странная волна — будто обдало лёгким тёплым ветерком и погладило лицо и шею. Тина невольно замерла, удивлённо оглянулась, но кроме нескольких детишек никого на крыльце не увидела.

— Спасибо! — улыбнулась она и с хорошим настроением переступила порог школы.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Эпилог