Акация (СИ) [satanoffskayaa] (fb2) читать постранично

========== I. Рефлексия ==========

Летнее солнце нежно освещало лесную поляну сквозь кроны деревьев. Трава приятно шелестела под ногами и казалась мягкой, как шёлковая ткань: хотелось скинуть тяжёлые сапоги и с весёлым смехом побежать вперёд, забыв о возрасте, статусе и нормах приличия.

Впрочем, Каспиан этого не сделал, но улыбка продолжала сиять на его лице, пока он шёл вперёд, иногда оглядываясь, чтобы рассмотреть какой-нибудь робкий цветок вдалеке. Лес становился всё гуще, но темнота никак не наступала. В этом заключалась особенность нарнийской природы, и Каспиан наслаждался ею, позволив себе отпустить мысли о политике, советах и сражениях. Это потом; сейчас у него есть возможность отдохнуть, чем он с упоением пользовался.

Устав от ходьбы, Каспиан присел под одним из раскидистых деревьев и позволил себе совсем не по-королевски откинуться спиной на мощный ствол и блаженно прикрыть глаза. Ветви бросали тень на то место, где он сидел, но сквозь сомкнутые веки всё ещё удавалось усмотреть солнечные лучи. Именно поэтому, несмотря на то, что шагов не было слышно, Каспиан уловил чьё-то присутствие: стало на несколько тонов темнее. Кто-то стоял прямо над ним, но Каспиан не спешил хвататься за меч: удовлетворение, нахлынувшее на него ещё в начале пути, только усилилось, а значит, бояться нечего. Каспиан улыбнулся, чувствуя, с каким безумным предвкушением забилось его сердце.

Он знал, кто пришёл, и, в общем-то, совсем не возражал.

— Эд, — прошептал Каспиан, так и не открыв глаза. Ему не нужно было видеть, чтобы уловить эфемерное ощущение близости. Ответа не последовало, и улыбка Каспиана стала ещё шире.

Чья-то слегка шершавая ладонь дотронулась до его плеча, и прикосновение отозвалось вспышкой тепла внутри. Каспиан почти заурчал, как довольный котёнок, желая, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Впрочем, не такой уж и таинственный визитёр, кажется, замер, не спеша продолжать действия. Каспиан нетерпеливо потянулся к собственному плечу…

…его ладонь коснулась грубой ткани рубашки, а тёплая рука исчезла, не оставив после себя и капли того всепоглощающего блаженства. Даже солнце, казалось, перестало светить, окутав лес тьмой, и Каспиан в страхе и непонимании распахнул глаза.

Под спиной ощущалась влажная простынь, а над головой в полумраке можно было заметить украшенный барельефами высокий потолок. От сказочного леса не осталось и следа: Каспиан лежал в своей спальне, очнувшись от очередного издевательского порождения собственного сознания, и пытался прийти в себя, разделить сон и реальность.

К сожалению, это оказалось не так-то просто.

— Каспиан? — Сонно-обеспокоенный женский голос заставил Каспиана вздрогнуть, а когда он повернул голову на звук, и вовсе подпрыгнул от неожиданности, прежде чем сфокусировал взгляд. Лилиандиль, укутанная в тонкую белую простынь, смотрела на него со смесью переживания и смирения, и он глубоко выдохнул, пытаясь подавить горечь. Прошло уже четыре года, а он так и не привык делить ложе с блондинкой; просыпаясь раньше, кажется, в прошлой, лучшей жизни, Каспиан всегда видел рядом растрёпанную тёмную макушку, и это воспоминание всё никак не желало его покидать. — С тобой всё хорошо?

— Не знаю, — честно признался Каспиан, упираясь руками в колени. Он понятия не имел, как себя чувствует; не знал, как идентифицировать щемящее ощущение в груди; вовсе не был уверен, стоит ли рассказывать обо всём жене.

— Тебе приснился дурной сон, да? — Лилиандиль смотрела участливо, но приближаться не спешила. И правильно: после такой желанной, пусть и ненастоящей близости прикосновения тонких женских рук не могли не показаться чем-то диким и чужеродным.

Каспиан покачал головой. Лучше бы ему снова привиделся отец, упрекающий его во всех существующих грехах; лучше бы ему явилась Джадис, приглашающая его присоединиться к ней; лучше бы он ещё раз пережил миг, когда ему пришлось бежать из собственного дворца. Но идиллический лес ранил его больнее, чем настоящие кошмары, и справляться с этим становилось всё сложнее.

— Снова? — Лилиандиль, конечно, всё поняла. Каспиан вздохнул и отвернулся, глядя на луну сквозь окно. Позади раздался вздох, но продолжать разговор не было никакого желания. — Каспиан…

— Я навещу Рилиана, — отстранённо ответил Каспиан, поднявшись с кровати. Находиться здесь было невыносимо — хотя бы из-за лежащей за его спиной женщины. Он не ненавидел её и ни в чём не винил, но сейчас она служила живым напоминанием о том, насколько жестоко обошёлся с ним Аслан.

И Лилиандиль снова не стала перечить. Пока он натягивал тунику и брюки, она не сказала ему и слова, но он ощущал на спине её мягкий взгляд. Каспиан быстро застегнул пуговицы и широким шагом подошёл к двери; это тихое сожаление добивало его ещё больше.