Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
«Осторожно, двери закрываются, следующая станция Сокольники. Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи», – привычно донеслось до Поликарпова, после того как людской пресс, так же привычно, вдавил его в вагонное нутро. У дверей напротив, что должны быть неприкасаемыми как коровы в Индии, уже прочно пустила корни группка гастарбайтеров, поэтому физика потока неумолимо вытолкнула Поликарпова в проход между сиденьями. Следовало признать, что проход в данный момент времени был понятием чисто номинальным: в нём негде было упасть не то что яблоку, но, пожалуй, и яблочному семечку.
Поликарпов свободной рукой кое-как ухватился за поручень и попытался принять телом наиболее удобное положение в заданном объёме пространства. Получилось это у него не очень: мешалась зажатая под мышкой папка с рукописью, которую он почему-то потащил с собой. Зачем он так сделал, для Поликарпова и самого оставалось загадкой, ведь вся переписка с издательством, куда он сегодня был приглашён на заключение договора, до этого прекрасно велась по электронке. Но взял так взял, не возвращаться же теперь?!
И надо же такому было случиться, что очередная попытка Поликарпова гармонизироваться со вселенной совпала с финальным абордажным рывком тех людей, что оставались ещё одной ногой на перроне. Мощный толчок выбил заветную папку из под мышки горе-писателя, и та упала на колени к кому-то из сидящих пассажиров. От ряда сидений Поликарпова отделял высоченный здоровяк, что, вцепившись обеими руками в поручень, стоически сдерживал натиск братьев по разуму. На суету «обокраденного» Поликарпова тот молча обернулся, и во взгляде его читалось лишь одно: «Не дёргайся, мужик. Ничего с твоими бумагами не случится. Заберешь, как народ подрассосётся». И действительно, на следующей остановке здоровяк вышел, а Поликарпов по праву занял освободившееся место.
Теперь перед ним сидела молодая женщина, которая самым нахальным образом перелистывала страницы рукописи – плода его многомесячного труда! От возмущения Поликарпов даже растерялся. Нахалка оторвала взгляд от бумаг, поднимая его на нового соседа. Женщина сразу смутилась, но быстро взяла себя в руки, а заодно и инициативу:
– Вы же Поликарпов? – полуутвердительно спросила незнакомка. – Здравствуйте! Я – Евгения, редактор издательства. Это мы с вами переписывались по поводу публикации и это на встречу со мной вы сейчас едете.
– Да… Очень приятно и неожиданно. Здравствуйте.
– Вот, возьмите, пожалуйста, – добавила Евгения, протягивая папку хозяину и виновато улыбаясь. – Извините, просто у меня сработал профессиональный рефлекс.
– Ничего-ничего. Это же не праздное любопытство. Всё по делу, – облегчённо выдавил Поликарпов, поскольку органически не переваривал любого рода конфликты.
– Правда, не припомню, разве я просила у вас рукопись в печатном виде? – решилась всё же уточнить Евгения.
– Нет-нет. Всё верно. Это я сам придумал захватить, – тут черёд смущаться, смущаться за свои старомодные привычки, наступил уже у Поликарпова.
– И знаете, я успела найти несколько отличий в тексте бумажного варианта от его электронной версии.
– Это какие же? Где? – удивился Поликарпов с тревогой.
– Ну вот, например, на странице пятой, если я ничего не путаю, у вас… – принялась деловито объяснять Евгения, но договорить у неё не получилось, так как поток зашедших на очередной станции пассажиров бесцеремонно оттеснил Поликарпова в сторону, вглубь прохода. Он только успел кивнуть Евгении, показывая тем самым, что продолжит разговор, когда сможет подойти ближе. Молодая женщина в ответ чуть тронула губы улыбкой.
Оставшись один, Поликарпов стал прокручивать в голове текст рукописи. Каких-то правок, тем более на пятой странице, он вспомнить, хоть убей, не мог. И достать листы, чтобы проверить собственную память, не было никакой возможности: он саму папку-то с трудом держал, только теперь уже не под мышкой, а прижимая свободной рукой к груди.
Как и все писательствующие люди, Поликарпов к своим текстам относился очень ревностно, хоть внешне всегда старался этого не показывать. Он панически боялся пропущенных детских ошибок, нелепых опечаток и запятых перед «как». Из-за сомнений в правильности написания тех или иных текстовых конструктов, Поликарпов мог часами тупить за ноутбуком, штудируя орфографические сайты и выискивая прецеденты по написанию в кладези великой русской литературы. Нельзя сказать, что бы ему писалось легко, но тяжёлым и затратным этот процесс тоже назвать было нельзя. И сейчас, переживая сказанное Евгенией, Поликарпов чувствовал себя как на приёме у незнакомого врача, который, изучив его пухлую и потрёпанную медицинскую карту, вдруг нашёл в ней что-то новое, чего раньше не было, и будто это неожиданное новое не сулит пациенту ничего хорошего.
Поликарпов даже не заметил, что под стук колес перешёл на внутренний, почти шизофренический
Последние комментарии
1 день 13 часов назад
1 день 15 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 22 часов назад