Дневник отчаявшейся или Наложница некроманта (СИ) [Алина Никольская] (fb2) читать онлайн

Пролог. Он

Я лежал на каменном полу, раскинув руки и закрыв глаза. Стараясь не думать вовсе, я видел только тьму, скрывавшуюся под веками.

Надеясь, что Господина нет хотя бы в моих мыслях, я все же не смел и думать о задуманном побеге. После стольких лет служения некроманту, наконец, с ней, благодаря ей, я решился на это. И как же сложно было лежать здесь, в темнице, куда он меня бросил по очередной надуманной причине, и не думать о том единственном, что последнее придавало мне сил.

Спина, горевшая огнем после последней череды побоев, болела ужасно, не давая сдвинуться, а балахон, который полагался слуге, был настолько жестким и колючим, что едва ли я мог безболезненно пошевелиться.

— Аннет… — ее имя на моих губах позволяло оставаться в сознании, не давало забыться и не чувствовать боль.

Как бы странно это ни было, но я хотел чувствовать всю эту боль для того, чтобы не сомневаться. Чтобы не передумать в последний момент.

Чтобы мне хватило силы воли для того, чтобы не спасовать и отказаться от магического дара. И стать, наконец, свободным. С ней.

Луна тускло освещала небольшую камеру, и я, с ее именем на устах, все-таки уснул. Воображая нашу жизнь там, за пределами замка некроманта.

Глава 1. Она. Живая

— Живая?! — голос был явно мужским и совершенно точно ужасно раздраженным.

— Еще пару минут, — говоривший, судя по голосу, был моложе первого, и, в отличие от него же, спокоен.

— У меня клиент на пороге! Давай быстрее! — с характерным резким звуком захлопнулась дверь, послышались удаляющиеся шаги.

— Ну давай, — оставшийся со мной заговорил ласково, будто прося. — Ты должна уже прийти в себя.

А я и пришла, вот только глаза не открывала. Внимательно прислушиваясь к происходящему, я осторожно, очень медленно старалась шевелиться. И первое, что я почувствовала, это кандалы. Тяжелые и, похоже, шершавые от ржавчины. Они давили на запястья и щиколотки, не давая поменять положение, при этом не прогремев этим самыми кандалами.

— Я слышу, как ты дышишь, — тем временем не отставал от меня неизвестный.

Голова раскалывалась, во рту было сухо и почти жгло. Все тело ломило, веки казались настолько тяжелыми, что, сколько не уговаривай, а открыть их все равно казалось непосильным трудом.

— Ну пожалуйста, девочка. — а он все также не сдавался, и я почувствовала, как холодные и почти невесомые пальцы, едва касаясь, проводят по моей груди и шее.

И я хотела бы возмутиться, но вдруг поняла, что буквально не могу пошевелиться. В этот момент стало очевидно, что не показывать то, что я проснулась было не моей прихотью.

— Я понял, сейчас. — обнадежил меня незнакомец и его пальцы исчезли. — Восстановления физического тела мало. Ты должна его почувствовать. — и, не успела я толком осознать произнесенные им слова, как его теплые губы накрыли мои.

Сначала нерешительно, а потом, войдя во вкус, он смял мои губы и углубил поцелуй, затягивая его.

— Эй! — словно и не было того оцепенения, рука моя дернулась, будто сама собой.

Глаза мои распахнулись, когда я залепила ему звонкую пощечину.

— Зато сработало. — он приложил ладонь к вмиг покрасневшей щеке и отшатнулся.

Худощавый, в коричневом балахоне, юноша выглядел на возраст не старше двадцати. Его идеально расчесанные волосы падали волнами на плечи, а в больших голубых глазах отразилась искра удовлетворения.

— Что сработало? — тупо повторила я за ним, рукавом вытирая свои губы, стараясь избавиться от терпкого вкуса его поцелуя.

— Ты ожила. — пояснил он и, более не обращая на меня внимания, отступил к двери и распахнул ее. — Готово! — крикнул он куда-то в коридор.

— Ожила? — тем временем я поморгала, чтобы быстрее привыкнуть к неверному свету.

Немного оглядевшись, я выяснила две вещи.

Во-первых, я находилась в небольшой комнатке, где стояла очень даже большая кровать, застеленная белыми простынями и заваленная подушками, но я была прикована к стене и вынуждена была поэтому сидеть на каменном полу.

И, во-вторых, кроме этой кровати, которую непонятно как запихали в эту маленькую каморку, и грубо сколоченного деревянного стола, на котором стояла лампадка, здесь не было ничего.

Но никаких вопросов к окружающему меня интерьеру у меня не возникало. Другой вопрос уже готов был сорваться с моих губ, но я не успела даже повернуть затекшую шею, чтобы его задать.

— И сколько ты хочешь за эту девку? — когда я все же обернулась, то буквально наткнулась взглядом на деревянную трость, которая нетерпеливо постукивала по полу. А где-то за этой тростью виднелся и ее владелец — грузный мужчина уже весьма преклонного возраста. Его короткие седые волосы были спрятаны под черной шляпой, бесцветные глазки бегали, а на его жирных пальцах красовалось несколько вычурных перстней.

— Пять тысяч, — в дверях, следом за, похоже, покупателем, скользнул и продавец. Тот самый, который спрашивал совсем недавно — достаточно ли я жива для продажи.

— За это? — покупатель обвел меня, как мне показалось, похотливым взглядом, подмигнул мне и сплюнул под ноги продавцу. — Три! — выдал вердикт он.

— Четыре с половиной и сойдемся. — предложил… Работорговец?

— Три с половиной!

— Четыре! — настаивал продавец, а я пассивной тушкой наблюдала за тем, как торгуются за мое тело.

Мало того, что я едва ли осознавала в этот момент, что происходит. Мой мозг вообще категорически отказывался хоть что-то осознавать и анализировать. И вопрос, все это время крутившийся на языке, все никак не позволял задать банальный инстинкт самосохранения, который активировался при виде очень даже устрашающей плетки в руках работорговца. Может, стоит подождать, пока меня все-таки продадут?

Именно к этой мысли я в конце концов пришла и даже на секунду ужаснулась ей.

— Хорошо, три двести. — тем временем устало выдохнул продавец меня и протянул руку для рукопожатия покупателю. Похоже, я отвлеклась на собственные мысли и пропустила торг.

— Нет, Господин! — где-то за пределами комнаты, в коридоре раздались торопливые шаги и вскрик уже знакомого мне юноши.

— В сторону, — холодный и совершенно безразличный голос был ему ответом. Казалось, что говорившему было все равно, послушается его мальчишка или нет — это в любом случае не станет препятствием.

— Да, Господин.

— С тобой я разберусь позже, — и покупатель, и продавец обернулись к двери за миг до того, как она с треском отлетела в сторону и, не обращая внимания на моих фактического и предполагаемого владельцев, в комнату прошел третий мужчина, юноша торопливо проследовал за ним и остановился, спрятавшись в темном углу слева от двери. — Смотри на меня. — Новоприбывший сел на корточки напротив меня и двумя ледяными тонкими пальцами приподнял мой подбородок.

Такое обращение было неприятным, но я заставила себя посмотреть прямо на него. Сил вырываться не было, и это все, что я могла. Мы оба понимали, что ослушаться его в такой ситуации мне было дороже для себя самой. И я смотрела.

Смотрела в его серые внимательные глаза. Его лицо было узким и вытянутым, нос походил на клюв хищной птицы, черные волосы, собранные в высокий хвост, прятались на затылке.

— Это не она, идиот. — было непонятно, к кому он обращался. Смотрел он только в мои глаза, а тон его голоса казался безличным… Безразличным ко всему, что его окружало.

— Господин… — начал было покупатель, пока продавец еще не отошел от шока.

— Я забираю ее, — прервал жалкую попытку сопротивления «Господин». Он одним движением поднялся на ноги, больше не обращая на меня внимания.

— К-куда? — выдавил из себя пытавшийся приобрести меня мужчина.

— Вы не имеете права! — наконец, пришел в себя работорговец и загородил проход.

— Подумай еще раз, — «Господин» был на голову выше обоих. — Освободи ее, Артур, — он бросил мельком взгляд на юношу в балахоне, старающегося изо всех сил сделать вид, что его здесь нет. И снова посмотрел на теребящего нерешительно в руках плетку работорговца. — Ты уверен, что хочешь пойти против меня, Стэфорд?

Ну вот еще одно имя в моей копилке. Юноша, целовавший меня — Артур. Тот, кто меня продавал — Стэфорд.

— У нас был договор, — в поисках поддержки, Стэфорд бросил взгляд на покупателя, и тот было хотел открыть рот и что-то сказать, но «Господин» не дал ему такого шанса.

— Ты продал мне свою дочь и, клянусь Тьмой, если сейчас я услышу от тебя хоть слово, я убью ее прямо на твоих глазах в тот самый миг, когда она перестанет мне быть интересна, — и в подтверждение своих слов он указал на меня.

— Дочь? — мы сказали это почти в унисон. Я и Стэфорд. Удивленно уставившись на несостоявшегося покупателя. А сам он, бросив короткий взгляд на меня, под безжалостным напором «Господина» отшатнулся к стене и так и не проронил ни слова.

— Я компенсирую, — «Господин» кивнул в сторону работорговца и тот, не имея поддержки, отступил от двери.

— И то, что я заплатил твоему ублюдку за ее лечение, тоже верни, — пробормотал он, отступая, но не покидая комнату.

— Артур, — «Господин» обернулся к своему слуге, но тот только отрицательно покачал головой.

В данный момент он безуспешно пытался стянуть с меня железки, но ему явно не хватало физической силы.

— У меня уже нет той суммы, простите, — мне показалось, что он переглянулся с… Моим отцом? А потом они оба отвели взгляд, но мне могло это просто показаться.

— Его долг — не мой долг, — «Господин» криво усмехнулся, и его усмешка была похожа на оскал. Он обернулся на Артура, все еще не добившегося успеха в таком, казалось бы, простом задании. Мои трепыхания в попытке ему помочь тоже не помогали. — Да во имя Тьмы! — он щелкнул пальцами.

Юноша отскочил, а я не успела сообразить, что произошло.

— Берегись! — предупредил меня Артур, но было уже поздно.

Кандалы всем весом придавили мне ногу. От неожиданной боли я вскрикнула и, впервые за все время, все четверо мужчин, все это время обсуждавших меня, как товар на рынке, обратили на меня внимание. Они замерли, глядя на то, как я пытаюсь вытащить ногу из-под неподъемной, кучи железа, а по моим щекам текут слезы.

— Помогите! — спустя некоторое количество времени их молчаливого неучастия, я воззвала к совести хотя бы одного из них.

— Сейчас, — опомнился Артур, и потихоньку начал разгребать навалившееся на меня.

— Сколько я тебе должен? — решив, что его участие не требуется, «Господин» начал отсчитывать Стэфорду ту сумму, за которую тот меня изначально купил.

— Я почти продал ее за три тысячи, — ухмыльнулся работорговец, видимо, ожидая, что «Господи» просто так возьме

т и отдаст эту сумму. Но не тут-то было…

— Ты взял ее у меня за пятьсот. Пятьсот? — «Господин» вопросительно глянул на Артура и тот утвердительно кивнул.

Я перевела взгляд с Артура, уже стаскивающего с моей многострадальной лодыжки последнюю цепь, на отца. Несмотря на то, что он стоял у стены и освещение едва ли позволяло разглядеть четко, я ясно увидела, как изменилось выражение его лица при упоминании этой суммы. Могу его понять, наценка та еще…

— А упущенная выгода? — попытался Стэфорд, но «Господин» даже не удосужился ему ответить. Лишь несколько золотых монет блеснули в свете лампадки и покатились по полу прямо под ноги продавцу.

— Уходим, — скомандовал в итоге выкупивший меня.

Он уже шагнул к двери, но потом, будто внезапно что-то вспомнив, остановился и обернулся. Мужчина окинул взглядом меня, задержал взгляд на моей левой лодыжке, немного покрасневшей и при этом болящей настолько, что шевелить ею мне совершенно не хотелось.

Артур посмотрел на меня, и я поняла, о чем он думает — вряд ли ему удастся поднять меня. Желая облегчить и ему, и себе задачу, и протянула руку в молчаливой просьбе помочь мне подняться. То, что придется куда-то двигаться в любом случае, было уже очевидно.

«Господин» ничего не говорил и не предпринимал. Его слуга тем временем подал мне руку, с его помощью я кое-как, опираясь свободной рукой о стену, поднялась на правую ногу, левой при этом стараясь не касаться пола.

— Осторожнее, — Артур отпустил одну мою руку и подошел слева, чтобы я смогла о него опереться.

Медленно, очень и очень медленно мы с ним вот так стали продвигаться к двери, навстречу к ожидающему нас мужчине. Тот скрестил руки и закатил глаза.

— Так мы далеко не уйдем, — наконец, сделал очевидный вывод он. Конечно, я бы его поправила. Не то, что не далеко, точнее — не быстро. — Пусти, — «Господин» отмахнулся от юноши и тот отошел в сторону.

Потеряв опору на него, я попыталась опереться на вторую ногу, взвизгнула от пронзившей меня боли и, зашатавшись на мгновение, оказалась буквально в объятиях мужчины. Он подхватил меня, тем самым спасая от падения, и теперь его ладони лежали у меня на плечах, а серые глаза смотрели в мои.

— Странно, — пробормотал он, и вдруг отпустил меня, позволяя мне, за неимением другой опоры, падать на спину. Но всего на время, достаточное для того, чтобы подхватить меня на руки. — Не отставай, — сказал он Артуру и сам, со мной на руках, шагнул за порог той небольшой комнатки, что до этого момента была всем моим миром. Хоть и ненадолго.

— Стоять! — едва юноша хотел последовать примеру «Господина», как опомнившийся работорговец схватил его за плечо. — Ты мне кое-что должен. Помнишь? — мне удалось выглянуть из-за плеча уносившего меня мужчины, и я разглядела исказившееся гневом лицо Стэфорда, который так и не смог продать меня по хорошей цене, да и еще разорился на том, чтобы вообще вернуть меня к жизни.

Мне даже показалось, что Артуру несдобровать, и это еще при том, что «Господин» даже не обернулся, когда того остановили в дверях. Но на лице юноши не дрогнул ни один мускул.

— Я выполнил свою работу, — его безразличный взгляд столкнулся с горящим яростью — Стефорда. Пальцы работорговца сжались на плече Артура.

— Ты мне ответишь за… — зашипел он на ухо слуге, но тот не стал дожидаться окончания фразы.

— Отстань, — выдохнул юноша, и Стэфорд, вскрикнув, отпустил его плечо и затряс рукой. Было видно, что ладонь его покраснела и на ней даже вздулось несколько небольших волдырей, как от ожога.

— Ну хоть причинять боль ты научился, — в голосе «Господина» мне не удалось различить никаких эмоций, но, наверное, это было похвалой. В каком-то смысле.

Засмотревшись на сцену короткого противостояния Стэфорда и Артура, я совсем упустила из вида одно неудобство — уже несколько секунд меня несет на руках этот совсем неизвестный мне «Господин». И меня это что, устраивает?

— Пусти, я сама пойду! — выразила свое недовольство я, попутно постаравшись оттолкнуть его.

Ну, конечно… Мои попытки он, вроде бы, даже и не заметил. Зато обратил на меня внимание.

— Какая невоспитанная, — он бросил на меня короткий презрительный взгляд и ухмыльнулся. — Но дрессировкой займемся дома.

— Я тебе что, собачка, чтобы меня дрессировать? — возмутилась я в ответ и попыталась выскользнуть из его рук.

— Непослушная зверушка уж точно, — он прижал меня к себе, чтобы я точно не сбежала, и улыбнулся. В этой улыбке не было веселья, но испуганно замереть в его руках меня заставило не это.

Его сердце не билось. Совсем. Через тонкую ткань его рубашки я чувствовала, что тело его холодное, но отсутствие сердцебиения еще больше наводило на мысль, что он и не живой вовсе. Я со страхом оглянулась на следующего послушно за «Господином» Артура. Он то уж точно был теплым, а потому живым.

И в эту минуту, впервые за все время с момента, как я открыла глаза в той небольшой камере, я вдруг с кристальной ясностью представила свое положение. Какой-то «зомби» только что выкупил меня и теперь несет в неизвестном направлении. Единственный из всех, кто смотрел на меня чуть теплее, чем смотрят на понравившуюся, но недоступную вещь, не смел сказать и слова против ему. Да и хотел ли?

Я смотрела, как вокруг сменяется обстановка. Сначала мы шли по каменному коридору, по стенам которого были развешены факелы, потом поднялись по такой же каменной лестнице, которая вывела нас в другой такой же каменный коридор, единственным отличием которого от первого было отсутствие факелов. Теперь слева тянулась бесконечная вереница деревянных дверей, а справа — оконные проемы без стекол. И где-то за ними я видела рассвет. Восходящее солнце окрашивало небо в причудливые цвета. И, наверное, это было красиво. Настолько, чтобы захотелось улыбнуться, остановиться и просто наслаждаться таким видом.

Но у меня наворачивались слезы. «Господин» нес меня по этому, словно бы бесконечному коридору, а я плакала, не в силах сдержать своих эмоций. Мне было страшно от неизвестности, и мне все хотелось задать тот единственный вопрос, который едва не слетел с моих губ еще в момент торгов за меня.

Но и сейчас я не успела проронить ни слова, когда уже окончательно решила, что терять мне уже нечего. В таком-то положении.

— Открой портал, — приказал «зомби» Артуру, но ответа от того не последовало. «Господин» обернулся вместе со мной на руках. Теперь перед нами предстал юноша, опустивший очи долу. — В чем дело? — теперь он наступал на юношу, но тот не шевелился и упорно отказывался поднять взгляд.

— Я не смогу, — тихо произнес он. Его лицо было красным то ли от смущения, то ли от стыда.

— Потратил все силы на это? — он приподнял меня в своих руках, всем своим тоном выражая, насколько он считал «это» бессмысленной тратой сил и времени. Артур в ответ торопливо и виновато кивнул.

«И ты, Брут…» — пронеслось у меня в голове. Хотя, с другой стороны, чего еще можно ожидать от парня, с которым поцеловалась буквально еще до знакомства?

Говоряще закатив глаза, мужчина «сгрузил» меня на холодный пол, рядом со стеной. Если немного приподняться на локтях, можно было выглянуть в окно, чем я и занялась, пока «зомби» вместе со своим учеником взялись за руки, закрыли глаза и начали что-то шептать на неизвестном мне языке.

Нога болела и опираться на нее мне не удалось, но я подтянулась на руках и всем весом оперлась о камень. Лица моего тут же коснулся весьма недружелюбный порыв холодного ветра, сметая оставшиеся слезы.

Я взглянула вниз, и, как оказалось, здесь было достаточно высоко. Я закрыла глаза и припомнила, что там, в той каморке, где за меня торговались, окон не было. Может, это было подземелье? Если так…

Получается, мы прошли по винтовой лестнице, примерно, два-три этажа перед тем, как оказались здесь. Значит, отсюда до земли не должно быть больше пары этажей.

Но реальность явно намекала мне на обратное. Там, за окном, словно обрубленная, земля просто кончалась и была видна только темнота пропасти внизу. На какое-то время, будто завороженная, я не могла оторвать взгляд от нее. Наверное, где-то там, на краю сознания у меня промелькнула мысль о том, чтобы прыгнуть. Туда, в эту темноту. Скорее всего, я оттуда никогда не выберусь.

Зато мне не придется идти с ними.

Я заставила себя оторваться от бездны и так влекущего за собой чувства вечной свободы, которое тянуло к себе. На короткий миг обернулась к своим… Владельцам? Похитителям?

Они не двигались. Все также нашептывая что-то мне непонятное, «зомби» и Артур явно были погружены в свой ритуал. И тогда я решила, что так продолжаться не может. Если меня уже привлекает зов этой тьмы больше, чем перспектива такой жизни, мне с ними явно не по пути.

Осторожно, стараясь не шуметь, я выпрямилась, опершись на здоровую правую ногу, и отвернулась от пустоты в пропасти. Она хоть и привлекательна в моем положении, но этим путем мне не выбраться.

Посмотрела на двери. Огромные и дубовые, с одинаковыми железными ручками. Они не имели никаких опознавательных знаков и были странно слишком близко к друг другу. Расстояния между ними явно не хватало для того, чтобы за ними поместились комнаты, даже очень маленькие.

Я быстро огляделась по сторонам, убеждаясь в том, что в коридоре больше никого нет. Прикинула, что от окна до ближайшей двери где-то три полных шага. Занесла ногу, чтобы сделать первый шаг, последний раз на всякий случай взглянула на «Господина» и Артура.

И не зря. Слуга приоткрыл глаза, а следом за ним и «Зомби». Но они не смотрели на меня. Я пригляделась, стараясь изо всех сил не шуметь. Опираясь о стену, я прохромала немного ближе и остановилась в нерешительности.

Видят они меня или нет? Понимают ли, что происходит вокруг них?

Я стояла меньше, чем в метре, но они не оборачивались. Глаза их были устремлены друг на друга и словно бы подернуты белой пеленой. Они смотрели, но и не смотрели при этом, а губы их продолжали повторять одну и ту же фразу.

— Путь должен быть открыт сегодня, — шептали они в унисон, теперь на известном мне языке. Хотя обращались, они, конечно, вовсе не ко мне.

Хватаясь одной рукой за шершавый камень стены, я стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от боли и не выдать тем самым себя. Я глубоко вдохнула и зажмурилась, словно погружаясь в воду, оторвалась от спасительной стены и шагнула к середине коридора.

Не имея теперь никакой опоры, наступив на левую ногу, я открыла рот, задыхаясь от боли, но сдержала вопль на вдохе. Выпрямилась, перенося вес на правую ногу, бросила взгляд через плечо на мужчину и юношу, но те даже не пошевелились.

Еще два шага. Дверь была в двух шагах от меня.

И я смотрела на эту заветную дверь и не могла понять сама для себя — что меня в этот момент больше всего пугало? То, что дверь окажется закрытой и мне придется возвращаться опять это же расстояние, но теперь назад. Или то, что она может оказаться открытой, но там, за ней меня ждет тупик? Глупость. Я отмела от себя эту мысль, ведь зачем делать дверь в никуда?

Про третий вариант я старалась не думать. Если там и правда путь на свободу, то…

Я опять вдохнула поглубже и сделала еще один шаг.

— А-ах… — чувствуя, как по моей щеке ползет непрошенная слеза, я со страхом оглянулась на «зомби», но тот не подавал признаков того, что он что-то услышал. Зато его слуга дернул плечом.

Не дожидаясь, пока он откроет глаза что-нибудь предпримет, я сделала еще один, последний шаг. И изо всех сил дернула ручку на себя…

И она не поддалась. Нога болела невыносимо, голова кружилась, а Артур уже моргал, приходя в себя. Я готова была завыть от разочарования и страха неминуемого и неизвестного, что сулил мне сам факт того, что эти двое видели мою попытку побега. Во всяком случае — один из них.

Не в силах больше стоять на двух ногах, я привалилась спиной к той самой двери.

— А! — короткий мой вскрик.

— Стой, дура! — а это уже выкрик окончательно пришедшего в себя Артура при виде того, как я проваливаюсь спиной вперед за дверь.

И, наверно, хотелось бы сказать ему, что в таком положении как бы сложно остановиться. Но уже было поздно. Я лежала на спине на чем-то холодном и гладком, словно стекло.

Я слышала, но уже не видела, как передо мной захлопнулась та самая дверь. Меня окружала темнота. И была она такой же непроглядной и всепоглощающей, как та — в пропасти за окном. Я попыталась нащупать стены, и, слава Б-гу, они и правда здесь были. Такие же холодные и «стеклянные» на ощупь, как и пол. При попытке опереться рука проскальзывала по поверхности, но это было хоть что-то.

И так, переставляя правую ногу и всем весом опираясь на стену вместо ноги левой, я пошла вглубь этого коридора. Как ни странно, но до моих ушей не доносились никакие отголоски происходящего снаружи. Звук словно «выключили», и теперь все, что я слышала — это свое собственное дыхание.

И я шла и шла. В темноте, ориентируясь только на стену этого коридора. Сколько так продолжалось, я не знаю. Не имея никаких пространственных ориентиров, я считала шаги, сбивалась со счета, и начинала отсчитывать вновь.

Но вот впереди я увидела мерцающий, едва различимый свет. И, одновременно с этим, позади я громким стуком закрылась дверь.

Я попыталась ускориться, но понимала, что если пойду быстрее, то совсем скоро выдохнусь совсем.

Свет тем временем приближался, а за моей спиной сгустившаяся тьма не позволяла прислушаться к звуку шагов вошедшего.

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — шептала я. И, будто в ответ на мои просьбы, свет впереди перестал быть бесформенной массой, преображаясь по мере моего приближения в фигуру человека. Человека! Я здесь не одна! От радости я чуть не встала на обе ноги, но вовремя себя одернула, продолжая путь медленно, но наверняка. — Мужчина! — я попыталась привлечь внимание человека, по фигуре и одежде которого явно было видно, что передо мной мужчина. Но он не отреагировал на мой оклик. Возможно, он также не слышит окружающие звуки, как и я? — Подождите! — я почти дошла до него. Теперь он, высокий и седой мужчина в сюртуке был всего в двух-трех шагах от меня. От него исходило странное серебряное свечение. Я оглядела себя, но от меня ничего подобного не было. Значит, дело не в месте, а в человеке. — Мужчина! — попыталась снова. Но он не смотрел на меня. Свободную руку я протянула к нему, чтобы коснуться и тем самым привлечь его внимание к себе, но моя рука прошла сквозь его плечо, по ощущениям, словно погрузившись в прохладное молоко.

Я посмотрела на свою ладонь, бессильно наблюдая за тем, как незнакомец проходит мимо. Он не смотрел на меня, он не видел меня. Куда я попала?

И впереди, и позади меня сгущалась тьма, коридор казался бесконечным. Но, конечно, таким не был. Конечно… Я попыталась себя успокоить мыслью о том, что встреченный мной мужчина явно откуда-то и куда-то шел, а, значит, где-то был как минимум еще один выход.

Его и надо искать. Я снова оперлась одной рукой о стену, выпрямилась и уже готова была продолжать путь.

— Аннет! — Артур появился словно из неоткуда и, едва меня увидев, выдохнул, словно бы даже и облегченно. — Жива… — и, не дожидаясь хоть какой-то реакции от меня, буквально сгреб меня в охапку и прижал к своей груди. — Жива, Аннет, жива… — шептал он, зарываясь носом в мои волосы. — Я так испугался, — я попыталась его оттолкнуть, но, как и в случае с «Господином», это было бесполезно. Тем не менее, увидев мое сопротивление, юноша тут же меня отпустил. — Прости, я просто так испугался, — даже немного виновато сказал он. Сейчас, когда он наконец, отстранился, я смогла увидеть, что и вокруг него было такое же полупрозрачное серебряное свечение, как и у того мужчины, спина которого уже скрылась где-то во тьме. Но, в отличие от того же незнакомца, Артур мог видеть и касаться меня. — Я знаю, что Господин сказал, что это больше не ты, но я не могу перестать думать… Видеть в тебе…

— Видеть во мне Аннет, — закончила за него я предложение, и он только кивнул, подтверждая мои слова.

— Нам нужно возвращаться, — юноша мотнул головой и протянул мне руку. Я отступила и отрицательно покачала головой. Артур на секунду оглянулся назад, будто слышал и видел то, что было мне недоступно. — Пожалуйста, — он попытался схватить меня за запястье, но я увернулась, наступив на свою больную ногу и охнув, но ему не далась. — Ты не понимаешь… Аннет! — игнорируя и его, и настырные требования своего собственного мозга оставить бедную ногу в покое, я зашагала в том направлении, в котором и шла до момента, пока меня не настиг Артур.

— Да, я не понимаю! — по щекам моим катились слезы, которые я яростно стирала, не желая замедлить и так не быстрый из-за хромоты шаг. Юноша шел рядом со мной. Я знала, что не смогу от него убежать.

И я остановилась. Ногу будто пронзали тысячи игл одновременно, выносить это я больше была не способна. Я сползла по стене, и теперь сидела на полу.

— Расскажи мне, пожалуйста, — его большие голубые глаза внимательно смотрели на меня. Он осторожно взял мои руки в свои. — Господин ушел за другую дверь. Мы не видели точно, куда ты ушла, поэтому разделились.

— Ты видел, — я всхлипнула.

— Да, ты права, я видел, — Артур улыбнулся, и его улыбка не была похожа на улыбку «зомби», она была теплой и открытой. — Нам некуда спешить, — добавил он, и теперь выжидающе смотрел на меня, улыбающуюся ему в ответ. — Я хочу знать, что… — за секунду его лицо посерьезнело.

— Я не знаю, — честно призналась я.

— Но ты точно не Аннет? — уточнил он, гладя меня по руке. И я увидела в его глазах вдруг надежду. Она появилась, а потом снова исчезла, будто он желал скрыть любое проявление эмоций в этот момент.

— Я не знаю, — повторила я и отняла свои руки, закрыла ладонями лицо. — Я просто не помню.

— Как это — не помнишь? — переспросил меня Артур. Он вскочил на ноги, обошел меня и взглянул сверху вниз.

— Я просто не помню, — повторила я, все еще прячась, чтобы на него не смотреть. Я говорила чистую правду, но, чем дальше, тем больше я понимала — он хотел определенного ответа на свой вопрос, а я не могла ему его дать.

— Значит, Господин мог ошибаться, — юноша истолковал мои слова по-своему. — Ты ведь могла и просто потерять память после… Ну, после…

— Воскрешения? — теперь я посмотрела на него вопросительно. Я же верно истолковала то, что произошло со мной?

— Ну… Не совсем, — Артур замялся и его глаза опять оказались напротив моих. — Ты была на пороге смерти, и я восстановил твое тело, чтобы ты выжила, и насильно удержал душу в теле, чтобы ты не умерла до того, как я успею тебя исцелить… — он отвел взгляд на секунду. — Ну, грубо говоря, — добавил он, давая мне понять, что настоящий процесс был, естественно, намного сложнее.

— И в этот момент душа могла попасть в тело другая? — я попыталась сложить части паззла, которые совсем друг к другу не подходили. Как другая душа могла попасть в тело, если он не выпускал верную из тела.

— Да. Понимаешь… — несколько секунд он смотрел на меня, будто пытаясь уложить огромный массив магических формул в парочку простых предложений, которые я смогу понять. — Дело в том, что я не совсем удержал тебя… — он окинул меня взглядом, одергивая сам себя. — Ее… Душу. Я не удерживал душу в теле. Я удерживал ее на пороге смерти, не пуская дальше. Но на пороге смерти в этот момент было много, в каждый момент огромное количество душ находятся на грани — между жизнью и смертью. Когда я исцелил тело, я вернул в тело душу, которую удерживал на этом пороге, но…

— Ты мог ошибиться и призвать в тело другую душу, — сообразила я, но легче от этого не стало. — Получается, если я — это не Аннет, то Аннет…

— Мертва.

Мы молча смотрели друг на друга. Одна мысль крутилась в моей голове с момента, как я узнала, что моя душа может не принадлежать этому телу.

— А воспоминания… — начала было я.

— Душа — это сознание, но не воспоминания, понимаешь? — я на всякий случай кивнула, и он продолжил. — Поэтому нам и нужно вернуться. Если я все сделал верно, то Господин сможет вернуть воспоминания, а если нет… — он открыл и закрыл рот, словно задыхался. — Я должен знать, — последнюю фразу он сказал тише, хрипло.

— А если нет? — переспросила я, теперь уже накрывая своей рукой его. Он вздрогнул от прикосновения, но не посмотрел на меня. — Что будет, если я не Аннет? — еще раз спросила я. Чтобы принять решение, возвращаться мне или нет, я должна была знать ответ.

Хотя… Кто сказал, что у меня и сейчас есть выбор?

— Я не знаю, — признался он, все также отводя взгляд. — Но, если тело еще живо, мы сможем…

Он не договорил. Словно обжегшись, он резко отпустил мою руку и отступил. Он не смотрел на меня, теперь его взгляд был прикован к чему-то за моей спиной. Я обернулась вслед за ним и замерла, не решаясь даже спросить, как давно он там стоит.

— Господин, — зато пробормотал Артур. — Я ее нашел, — он указал на меня.

— Думаю, что это уже очевидно, — не выдержала и вставила свои «пять копеек» я.

«Зомби» тем временем, окутанный серебряным свечением, только хмыкнул, глядя на наши жалкие и неуклюжие попытки.

— Нашел, но не смог поднять, чтобы вернуть? — «Господин» ухмыльнулся собственной шутке и легко, не церемонясь на этот раз, просто закинул меня на плечо. Видимо, в прошлый раз он еще проявил заботу.

— Эй! — попыталась возмутиться я, колотя его хладное тело по спине и шее, но он даже не обернулся. Артур же, следуя за нами, только одарил меня сочувственным взглядом.

В этой ситуации только одно было хорошо — мужчина не слышал нашего диалога с Артуром, иначе бы отреагировал по-другому.

Вот так, «Господин» со мной на плече и его слуга следом, мы вернулись в коридор с огромным количеством дверей и снова остались совершенно одни — даже редких прохожих здесь не наблюдалось. Как только мы переступили порог, свечение и с юноши, и с «Господина», словно само собой, пропало.

Я уже думала о том, чтобы повторить свою попытку побега, но меня больше не сажали у окошка. Выйдя из одной двери, мы тут же нырнули в другую, напротив которой «зомби» и Артур и проводили свой ритуал.

Там, за этой дверью не было темного коридора. Эта дверь встретила нас ровным серебряным свечением, напоминавшим то, которое окутывало совсем недавно «Господина» и Артура, и того неизвестного мужчину, проходившего мимо меня тоже.

Я бы, может, и хотела немного задуматься над этим «совпадением», но…

— Закрой глаза, — предупредил Артур, и мы погрузились в нечто, похожее по консистенции на прохладное молоко.

И, казалось, что мы растворились в нем.

Глава 2. Она. Ты, скорее всего, не она

Дышать становилось все сложнее и сложнее. Я будто захлебывалась, пока не услышала строгий и короткий окрик несшего меня «зомби».

— Задержи дыхание! — приказал он, но я, как ни старалась исполнить приказ, не могла. Жидкость проникала в нос, рот и уши, даже если я не дышала вовсе.

И в какой-то момент мне начало казаться, что я теряю сознание. Мой мозг отказывался что-либо соображать, трепыхания, уже неконтролируемые, рефлекторные сначала замедлялись, а потом и вовсе прекратились. Все, на что оставались еще силы — это попытки вдоха. Судорожные и тщетные. Я давилась чем-то, что пыталось наполнить меня, тонула в нем. Не уходя на дно, но будто дрейфуя в бесконечности. Артур был где-то далеко, он ступил в этот чертов портал отдельно от нас, и потому, наверное, не мог сейчас помочь. Рядом был только «Господин», но он едва ли хотел оказывать помощь. Мои глаза, еще по совету юноши, были закрыты, а потому я не могла понять, что происходит вокруг меня.

И я открыла глаза лишь в последний момент, за секунду до того, как моя жизнь, по моим собственным ощущениям, опять прервалась бы.

И в этот же момент «Господин» накрыл мои губы своими. Очерченный неярким серебряным свечением, он придерживал меня, чтобы я оставалась рядом. Моя рука было дернулась, чтобы в очередной раз за сегодняшний день его оттолкнуть, но я почувствовала, что и ему этот поцелуй не приносит удовольствия. Это скорее было необходимостью.

Он вытягивал из меня, впитывая ту жидкость, которая не дает мне дышать, и мне становилось легче. Урывками, совсем немного, но мне удавалось получать воздух.

Только этого было мало.

Я все равно задыхалась, пусть моя смерть и отсрочилась на несколько столь желанных мгновений.

— Да во имя Тьмы! — он оторвался от меня всего на миг, за который я уже успела попрощаться с жизнью. — Амброзия, — прошептал «Господин» и, притянув меня к себе, вновь коснулся меня и на этот раз углубил поцелуй.

Я чувствовала, что теперь, помимо того, что он забирает, он еще и дает, буквально вдыхает в мои легкие кислород.

Ладонью, которая лежала у него на груди, чтобы оттолкнуть, я теперь чувствовала, как его тело, холодное, словно труп прежде, сейчас наполнялось теплом. Медленно, а потом все быстрее начинало биться сердце. Его пальцы одной руки запутались в моих волосах, другой он держал меня за талию будто боясь, что я стану вырываться, но я не сопротивлялась. Я прижималась к нему, обнимая его, ощущая под пальцами каждый изгиб мышц его спины и рук.

— Господин, — голос Артура показался таким далеким и таким близким одновременно. Словно опомнившись, «Господин» поднял взгляд, немного отстраняясь от меня. — Мы прибыли, — слуга кашлянул, и я услышала в этой короткой фразе весь тот спектр эмоций, который юноша безуспешно пытался скрыть.

Прости… Я хотела бы это сказать вслух, но только потупила взгляд, стараясь выглядеть максимально перед ним виноватой. Хотя и не понимала толком, за что.

— Запереть в ее прежней комнате, — приказал «Господин», которого теперь, по причине внезапной теплокровности, «зомби» назвать язык не поворачивался.

— Да, Господин, — Артур склонил голову. Он не смотрел на «Господина», только на меня. А я… Я смотрела на то, как «Господин», будто немного растерянно, но все еще не сводит взгляда с меня.

— Нет, нет, — он обернулся к своему слуге. — Ты мне нужен для другого. Этим займутся другие… — мужчина, до этой секунды поддерживающий меня, отошел на пару шагов, и я вскрикнула, инстинктивно опершись на обе ноги. — Забыл, — юноша бросился ко мне, но «Господин» был ближе.

Он подхватил меня на руки, будто я ничего и не весила вовсе. И только сейчас я, наконец-таки оторвалась от созерцания опять принявшего безразличный вид бывшего «зомби» и оглянулась по сторонам.

Не тратя время, быстрым шагом «Господин» уносил меня из светлой круглой комнаты, к которой примыкали несколько коридоров. Выкрашенные в голубой, стены ее были украшены картинами, на которых красовались бабочки, цветочки и подобные легкомысленные, ничего не значащие изображения. Из мебели здесь были только парочка столиков с хрустальными высокими вазами.

Он пересек комнату и звук его шагов затих — мы вступили в один из коридоров, пол которого покрывал мягкий ковер. Коридор этот был достаточно широк для того, чтобы три человека могли идти вровень, тем не менее Артур следовал за «Господином» на шаг позади. Видимо, это предусматривал этикет.

Мимо проплывали полупрозрачные, будто затянутые туманом, двери, за которыми виднелись силуэты людей. Женские, если приглядеться. Но двери были закрыты, и никто не проявил достаточно любопытства, чтобы выглянуть, а потому мне оставалось только догадываться о том, кто это мог быть.

Всего таких дверей было пять или шесть, разбросанных по обе стороны в шахматном порядке на таком расстоянии, что можно поверить, что за ними не просто комнаты, а, наверное, хоромы. И вот, не сбавляя скорости, мужчина со мной на руках, толкнул последнюю дверь.

Я почувствовала, как напряглись его пальцы, сжимая мою одежду перед тем, как он даже не положил, а почти швырнул меня спиной на большую двуспальную кровать, которая здесь стояла прямо посередине, словно кровать была главным в этой комнате.

От неожиданности я взвизгнула, тут же буквально утопая в мягкой перине. Поднялась на локтях и взглянула на мужчину, остановившегося на пороге. Он смотрел на меня, шагнул ближе. И в его глазах я увидела мелькнувшее всего какой-то миг нерешительность. Словно он боролся с чем-то, что было внутри него и рвалось наружу. Краткий, но все же бой, и вот то звериное, что все же победило, преобразило его лицо.

Холодный и безразличный до этого, сейчас хищная улыбка исказила его лицо, в глазах появился огонь желания.

— Вон! — коротко приказал он Артуру, и тут же дверь захлопнулась буквально у того перед носом.

Я слышала, как юноша что-то кричит, а потом колотит в дверь.

— Не нужно, — непослушными губами прошептала я сама, отползая насколько могла подальше. Глаза мои метались по такой же, как и та круглая, на первый взгляд безобидной комнате. И в ней не было ничего, что могло бы мне помочь — туалетный столик, заваленный всякой мелочевкой, мягкое кресло перед ним и огромный шкаф слева от двери.

— Ну почему же? — «Господин» забрался на кровать.

Я попыталась дернуться в сторону, но тут же почувствовала, как мои запястья окутывают две непонятно откуда взявшиеся толстые веревки.

— Нет! — вскрикнула я, борясь с ними и проигрывая. Руки мои оказались притянуты вверх, к спинке кровати, а сама я — на спине.

— Там, в портале тебе ведь нравилось, — с завидным спокойствием продолжал «Господин».

— Да я даже имени твоего не знаю! — мужчина навис надо мной, и эти слова я уже выдохнула ему в губы.

— Ноэл, — он все же снизошел до ответа.

— Не на… — он коснулся своими губами моих, его ладонь сжала мою грудь.

Я попыталась его укусить, но тут же его пальцы сжали мою шеи. Душа, не давая даже отвернуться. В глазах у меня начало темнеть. Коленка моя дернулась почти рефлекторно, но я вдруг поняла, что он больше меня не душит.

«Господин» взвыл, я увидела, как желание в его глазах сменилось на гнев. Увидела, как он заносит руку для удара. Понимая, что мне от него не как не защититься, я зажмурилась и отвернулась.

— Господин! — дверь за его спиной распахнулась, Артур перехватил запястье мужчины и резко развернул его, не ожидавшего нападения, к себе. — Хватит! — Ноэл вырвался, но больше не пытался ни на кого напасть. — Хватит, Господин, — чуть тише повторил слуга, бросая на меня мельком взгляд. — Пойдемте, я помогу Вам, — юноша положил на его плечо ладонь и потихоньку вывел за пределы комнаты. Я видела лишь, как спина «Господина» скрылась в темноте коридора.

— Запереть ее! — рыкнул напоследок Ноэл.

— Он не тронул тебя? — прошло несколько мучительных минут, в течение которых я, все еще привязанная, не могла двинуться, с момента, как Артур захлопнул дверь, уводя разбушевавшегося «Господина», и до этого момента, когда дверь немного приоткрылась и он шагнул внутрь.

— Не успел, — я улыбнулась своему спасителю, ощущая, как удерживающие меня веревки слабеют, а потом и вовсе падают на кровать рядом с моей головой.

— Я рад, что успел, — он потоптался на пороге, не зная, видимо, что еще сказать. Зато у меня была куча вопросов.

— Что это на него нашло? — спросила я первое, что мне пришло в голову. Я села, теперь растирая затекшие запястья, на которых остались красные полосы в местах, где проходили веревки.

— Он… Как это сказать… — как и тогда, в темноте коридора портала, юноша замялся. Он сел на кровать у меня в ногах. — Он вернул свою человечность.

— В смысле стал живым? — переспросила я, воспроизводя в своей голове то, как вмиг он потеплел и его сердце забилось тогда, когда он пытался спасти меня внутри портала.

— Да, — кивнул Артур. — Он лет пятьдесят так не делал, а тут…

— Пятьдесят? — я открыла рот, не в силах выдать что-нибудь более осмысленное. На вид емубыло не больше тридцати.

— Ну, плюс-минус, — похоже, юноша не понял сути моего удивления.

— А тебе сколько тогда? — отвлекаясь от темы, я задала вопрос, который и не собиралась.

— Да я по сравнению с ним мальчишка, — Артур усмехнулся. Видимо, он хотел перевести тему разговора, но столкнулся с моим все еще выжидающим взглядом и немного посерьезнел. — Я с ним почти с самого начала, — сказал он. Мне показалось, что слуга Господина хотел добавить что-то еще, но не стал. Артур оглянулся на дверь. И опять у меня было ощущение, словно он видит или слышит что-то, чего я не могу. Возможно, так оно и было? — Я должен идти, — он обернулся, его руки потянулись ко мне, но тут он мотнул головой и встал. Будто вспомнил, что перед ним больше не Аннет. — Обычно он холоден. Но сейчас он не смог сдержаться, потому что вместе с человечностью возвращаются и эмоции, они становятся острее, сильнее… — Артур опустил взгляд, задумавшись, а потом быстро прошагал к двери. — Ты поняла? — он открыл дверь и обернулся. Нашел время, чтобы обернуться.

— Да, — я кивнула, не желая его задерживать, хотя и понимала мало, судя по произошедшему, слишком мало для того, чтобы здесь выжить.

— Я постараюсь еще вернуться, — пообещал мне Артур и затворил за собой дверь.

И я осталась одна. Медленно я потянулась в кровати. Все тело ломило и единственное, чего сейчас мне действительно хотелось после такого длинного сегодняшнего дня — это уснуть, забыться. Но я заставила себя слезть с кровати.

Почти ничего не понимая из того, что происходит со мной, вокруг меня, я не смогу выкрутиться из сложившейся ситуации. А что-то мне подсказывало, что так просто эти двое меня не отпустят. И пусть даже Артур на моей стороне… Наверное. При условии, что я окажусь Аннет. «Господин» Ноэл точно по другую сторону баррикад. Даже непонятно, что ему нужно от меня.

Зачем он забрал меня после того, как уже продал до этого? Почувствовал каким-то образом, что его слуга ошибся при призыве души? Но как он это понял? А, если и понял, то почему бы просто не убить меня на месте? И, если не убил…

Тогда, угрожая отцу Аннет, он сказал «когда она перестанет быть мне интересна», значит ли это, что он собрался меня каким-то образом изучать? Я передернула плечами. Сама мысль о подобном казалась дикой.

Я оглядела комнату, теперь немного внимательней, но мне это ничего не дало. Ничего нового… Осторожно, опираясь сначала о спинку кровати, а потом о столик, чтобы не тревожить больную ногу, я подошла к окну, растянувшемуся на всю стену напротив двери. У этого окна были стекла, но не было каких-либо штор. Я выглянула и в лучах заходящего солнца увидела лишь воду. До горизонта, волнами набегая на камень того строения, в котором я оказалась, было лишь… Море?

Успокаивая себя я пару раз глубоко вдохнула. Медленно выдохнула, пытаясь замедлить колотящееся сердце. Ничего ведь страшного в том, что я оказалась у чуть не изнасиловавшего меня мага в плену в замке посреди океана!

— Спокойно, — пробормотала я. Я ведь не знаю — может, с другой стороны целый оживленный город? Что-то мне подсказывало, что нет. Какой-то тихий и противный голосок, сидящий внутри меня, нараспев обреченно повторял, что мне не выбраться и именно здесь закончится новая жизнь. Ведь, даже, если предположить, что меня не убьют, никто не сказал, что я не могу здесь же просто состариться и умереть. — Спокойно, — еще раз тихо, но более настойчиво повторила я. Здесь должно быть хоть что-нибудь, что поможет мне. Аннет ведь как-то выбралась?

Да, охомутав Артура. Я сама себе ответила и тут же поникла.

Медленно, хромая, я приблизилась к столику и стала разглядывать его внимательней — помада, пудра, тушь… Ничего полезного, если вкратце.

Случайно я подняла взгляд и замерла. В огромном зеркале, освещенная тусклым светом лучей закатного солнца, отражалась я. Худая, со спутанными рыжими волосами, я была одета в обрывки платья, когда-то бывшего, кажется, зеленым. Его подол был оборван где-то на уровне коленей, рукава висели тряпками. Я подняла взгляд и теперь пыталась рассмотреть в зеркале свое лицо. Первое, что бросилось в глаза — оно было грязным, впрочем, как и вся я. А так, ничего особенного — зеленые глаза, вздернутый немного нос и тонкие губы, сейчас неодобрительно от этого вида поджатые.

— И как ты мог это хотеть? — я обратилась к отсутствующему здесь Ноэлу с риторическим вопросом.

Больше не имея желания на это все смотреть, но в надежде побыстрее переодеться, я обошла кровать, приблизилась к шкафу и потянула на себя дверцу. Та не поддавалась.

Я попыталась еще раз, теперь потянув за обе ручки сразу. Дверцы так и не открылись, зато я с глухим звуком удара тела об пол, упала. Ругая и неподдающийся мне шкаф, и факт того, что сюда не постелили ковер на деревянном полу, и свою неуклюжесть заодно, я перевернулась на живот, чтобы оттолкнуться руками от пола, встать и показать шкафу, кто здесь главный.

Но я не двигалась. Прижалась грудью к полу, стараясь разглядеть, что именно бросилось мне в глаза. Там, за ножкой кровати бурым пятном выделялся какой-то предмет. Недолго думая, я протянула руку и коснулась чего-то, приятного, но твердого на ощупь. Я притянула к себе эту вещь и услышала, как будто что-то покатилось. Заглянула еще раз — что-то узкое и круглое ударилось о стену.

Ручка. Авторучка — вот, что пришло мне в голову при виде этого предмета. Но авторучка было совсем не тем, что могло бы вязаться со всем меня окружающим средневековьем вперемешку с магическими порталами и работорговлей.

Я потянулась за ней, но ручка была слишком далеко. Чтобы ее поднять, мне нужно было снова обойти кровать, но пока и первой находки мне было достаточно. Подтянувшись, я села спиной к окну, чтобы уходящее солнце хоть немного осветило то, что находится в руках и привалилась к кровати.

В руках у меня был, похоже, дневник. Серая кожаная обложка без каких-либо надписей удобно ложилась в руку. Я открыла его на первой странице. Точно, дневник. Пролистала. Мелкий торопливый почерк сплошь занимал все страницы. И теперь была очевидна еще одна вещь — под кроватью осталась авторучка, именно ею дневник и был исписан.

Плюнув на неподдающийся шкаф, я подтащила кое-как кресло к окну и уселась в него. Там, за окном, больше не было никакого солнца. Вместо него из-за туч услужливо выглянула луна, пусть и тускло, но освещая мне буквы, витиевато слетающиеся в слова.

Что ж, если я каким-то образом понимала речь, то должна и уметь читать. Если уж Аннет умела писать. Я пролистала на первую страницу и поднесла книжку близко к глазам, чтобы разобрать слова.

«Я — Аннет Сараунская Седьмая.»

Вот, что было написано на самой первой странице. Много-много раз повторенное. Это ее… Мой титул? Я листала, но из страницы в страницу.

«Я — Аннет Сараунская Седьмая. Я — Аннет Сараунская Седьмая.»

Словно пыталась оспорить что-то иное. Три, четыре, пять… Каждая страница, заполненная мелким почерком. И только этот титул.

— Аннет Сараунская Седьмая, — прошептала я. Я ничего о ней не знала, но при этом сама была на ее месте. Я вчитывалась, стараясь найти что-то еще, и вот, наконец, наткнулась на запись, не содержащую ее имени.

«Хорошо, я назову его Хозяином. Если он хочет, когда он придет завтра, я склоню перед ним голову и назову Хозяином. Пусть он имеет власть над телом, но я не дамся. Я не отдам душу.»

Кажется, было написано что-то еще, но чернила размазались. Похоже, из-за падающих на страницы слов. «Хозяин». Вот, как «Господин» Ноэл предпочитал, чтобы его называли.

Я пролистала немного дальше.

«Сегодня он имел меня. Лизал и кусал, и я должна была делать вид, что мне нравится. Я укусила его, и он разбил мне нос. Я обещала, но я сделаю это снова.»

Не сдержавшись, я хихикнула, словно девчонка. Похоже, что я не первая, кто оказал сопротивление «Господину». Разница лишь в том, что Артур тогда не защитил ее.

«Он отвратителен. Хозяин смотрит на него, как на шавку. А он бегает за ним и только залечивает раны.»

Это она так про Артура? Я полистала. Его имя не упоминается, как, впрочем, и «Господина», но больше никаких мужчин она не упоминает. Получается — здесь речь про Ноэла и Артура.

«Шлюхи! Все, что они могут — это, поджав хвост, трепетать перед силой. Я ненавижу их, я ненавижу свою жизнь.»

А это про других девушек? Значит, те силуэты, которые я видела за дверями — это силуэты других девушек, входящих в гарем «Господина».

«Он хотел уговорить меня подчиниться Хозяину. Он говорил, что будет только хуже.

Он вылечил мои раны. Он успокаивал меня, когда я плакала. Но он просил меня подчиниться.»

Дальше на этой странице, как и на каждой последующей, как напоминание самой себе, множество раз до конца страницы повторялось одно и то же. Будто она не хотела забывать, боялась забыть.

«Я — Аннет Сараунская Седьмая. Я — Аннет Сараунская Седьмая.»

И я перевернула страницу, ища хоть какую-то полезную информацию.

«Он отвратителен, но каждый раз, когда его взгляд встречается с моим, я улыбаюсь ему так, словно его взгляд, обращенный ко мне — это самое лучшее, что случилось со мной за день. Он приходит каждую ночь, когда Хозяин уходит, и я обнимаю его и говорю все то, что только может хотеть шавка в услужении чудовища.»

Луна скрылась за облаками, и я захлопнула дневник. Она не любила его. Если я права, и Хозяин здесь — это Ноэл, а «отвратительная шавка» — это Артур, то дело для него плохо. Я бы хотела открыть дневник и прочитать немного больше, но света не было совсем, а потому я осталась наедине со своими догадками и ноющей болью в левой лодыжке.

Пока, исходя из прочитанного, можно было выстроить простую логическую цепочку. Получается, что у Аннет был какой-то титул, она не была простой крестьянкой — это раз. У нее был титул, но она попала сюда. Значит, что-то произошло. Завоевали ее государство? Ее продали в рабство? Так просто людей с титулом не отдают в рабство.

И второе. Она попала в рабство. Она сопротивлялась Хозяину, боясь за свою жизнь. Но зачем-то при этом привечала Артура. Почему? Ответ напрашивался сам собой. Аннет видела единственную возможность выбраться из плена — с его помощью.

Мои глаза закрывались сами собой, но я заставляла себя думать.

Картина произошедшего складывалась сама собой. Получалось, что Артур все же помог ей. Это Артур каким-то образом подговорил Ноэла продать Аннет тому работорговцу за невысокую цену. И тот взгляд — когда Артур переглянулся с отцом Аннет при упоминании денег. Значит, он отдал заплаченные за исцеление деньги ему, а он уже должен был выкупить Аннет.

Уж не знаю, являюсь ли я ею, но одно понятно точно. Я могу притвориться Аннет. Если они… Если Артур примет меня за нее, то он поможет снова.

Сознание вне зависимости от моего желания ускользало от меня. Я засунула дневник между сидением кресла и его спинкой так, чтобы его не было видно. Во всяком случае, наощупь мне показалось, что будет не видно.

И, не имея больше сил даже на то, чтобы доползти до кровати, я откинулась в кресле и закрыла глаза. Конечно, шкаф не давал мне покоя, но вставать категорически не хотелось, и я решила отложить этот вопрос до завтра.

Еще немного, и я бы уснула, но услышала, как скрипнула дверь. Наверное, это был Артур.

Я не видела, кто вошел. Сил поднять веки не было, язык не поворачивался окликнуть по имени. Сквозь дрему я только слышала тихие, мягкие шаги. Меня коснулись теплые руки — это был все-таки Артур.

Он поднял меня и осторожно уложил на мягкую перину кровати. Что-то прошептал на языке, мне непонятном, и я почти почувствовала, как мое тело становится чище. Его тонкие пальцы коснулись моей лодыжки. Он шептал что-то, потом повторял то же самое, но легче не становилось. Артур ругался вполголоса и пытался снова, меняя слова и интонацию их произношения, но ничего не менялось. Боль не спадала, а его прикосновения делали больнее.

— Не надо, — сквозь сон проговорила я, неосознанно пытаясь вытащить ногу из его рук и, тем самым, делая себе больнее.

— Прости, — прошептал он в ответ. Больше Артур не пытался что-то над ней шептать. — Спи, — юноша попытался погладить меня по другой ноге, успокаивая. Но это привело только к тому, что я открыла глаза.

— Принеси лед, — попросила я, и он, не переспрашивая и ничего не уточняя, что-то непонятное мне прошептал, и мою ногу покрыла тонкая корка льда. — Спасибо, — стало немного легче.

Артур встал и накрыл меня тонким одеялом. Я попыталась высунуть из-под него ногу, но он придержал меня.

— Не бойся, лед не растает, — успокоил он меня, и я перестала дергаться.

— Я дура, — вдруг, неожиданно для себя самой выдала я, глядя на то, как Артур укутывает меня в одеяло.

— Что? — переспросил меня он и замер с углом одеяла в руках.

— Ты правильно тогда сказал. Я — дура, — четко и с расстановкой повторила я так, чтобы он меня точно расслышал. Судя по его выражению лица, он прекрасно расслышал меня и в первый раз.

— И что это должно означать? — я увидела во вновь появившемся лунном свете, как он медленно положил на край кровати одеяло, выпрямился и нахмурил брови.

— То и должно, — я выдохнула.

Я — дура. Сегодня ночью Артур вернулся ко мне, надеясь, что я и есть Аннет Сараунская Седьмая. Он попытался позаботиться о моей больной ноге, когда никто больше вообще не обратил внимания на это. Ну, точнее, «Господин» не обратил внимания.

Именно Артур единственный, кто вообще со мной поговорил и отказывался обращаться со мной как с вещью. Он был единственным, чье расположение мне нельзя было потерять. И я не хотела ему лгать.

Я — дура.

— Она не любила тебя, — проговорила я, садясь в кровати. Слезы наворачивались у меня на глаза. Наверное, он, как уважающий себя человек, сейчас развернется и уйдет. И, скорее всего, моя дальнейшая судьба его не будет волновать в принципе. Потому что какая, к черту, разница — Аннет я или нет, если обе ему фактически никто?

— Не понял, — Артур моргнул, и я указала на кресло.

— Там ее дневник, — я глотала слезы, осознавая то, что только что натворила.

Слуга «Господина» тем временем подошел к креслу и, пошарив, достал тот самый дневник. Пару минут он листал его, а потом засмеялся. Его смех, сначала не понятый мной, потом начал казаться безумным. И, лишь когда он повернулся ко мне с этим дневником в руках, у не увидела никакого безумия в его глазах, лишь истинное веселье.

— Мы с ней вместе его писали, — он бросил книжку на кровать передо мной и сам сел рядом. — Это я принес ей этот дневник. И ручку. Кстати, ручку не находила?

— Она под кроватью, — я всхлипнула, и он, видя мое состояние, придвинулся и обнял за плечи.

— Господин узнал, что мы встречаемся в тайне от него. Однажды я заметил, как он следит за нами, — больше Артур не смеялся. Вспоминая о тех событиях, он говорил предельно серьезно и немного печально. — В тот вечер мы только разговаривали. Я знал, что он будет наблюдать еще. Он захочет узнать, это только разговоры или есть что-то еще. Чтобы мы не смогли соврать, чтобы оправдаться. И тогда я принес этот дневник ей. Мы придумали, что она должна будет написать и как. Тогда же мы придумали план побега, — я уткнулась в его плечо и слушала, лишь изредка вздрагивая. Слезы все еще текли по моим щекам, вопреки моим стараниям успокоиться не получалось. — Это был единственный путь. Он должен был поверить, что она обманывает меня. Должен был разозлиться на нее, и попытаться «оградить» меня от нее. Так и случилось. Он нашел дневник там, куда мы его «спрятали». В тот вечер он избил ее, ужасно избил. И продал без торга за первую предложенную цену, — Артур гладил меня по спине, и мне становилось спокойнее от одного его присутствия, мое дыхание выровнялось и снова стало клонить в сон. — Я нашел ее отца и отдал ему необходимую для выкупа сумму… — он вдруг остановился и посмотрел на меня. — Так странно говорить о тебе… Говорить об Аннет в третьем лице рядом с тобой.

— Прости за… — я бы хотела добавить «за поцелуй с Господином», но Артур перебил меня.

— Не извиняйся, — он понял, о чем я. — Ты хотя бы представляешь, кем здесь была Аннет? — я догадывалась, особенно, учитывая прочитанное в дневнике, но отрицательно помотала головой. — Она была наложницей. Одной из наложниц.

— То есть… — получается, ему такое не впервой видеть. И не только поцелуи.

— Мы поэтому все это и придумали. Хотели сбежать, — он немного отстранился, давая мне лечь.

— Тогда почему же мы не сбежали? Почему ты дал забрать меня ему? — моя голова коснулась подушки, и он укрыл меня заново.

— Потому что ты, скорее всего, не она, — глухо сказал он.

— И что тогда? Что, если я — не Аннет? — я вернулась к вопросу, терзавшему меня еще с нашего первого разговора с Артуром. Тогда он не смог мне ответить, но сейчас…

— Я говорил об этом с Господином, — ответил он. — Если это и правда так. Если ты — не Аннет, то он убьет тебя.

И ты не помешаешь ему? Вот, какой вопрос я хотела задать Артуру. Но не стала. Я закусила губу и теперь все, на что еще оставалось моего самообладания — это постараться не расплакаться по этому поводу на глазах у слуги «Господина».

— Спасибо за правду, — вместо этого выдавила я из себя. — Но… Почему… — я судорожно вдохнула. Не выдавать эмоций уже не получалось.

— Почему убить? — переспросил меня Артур. Он коснулся ладонью моего плеча и ласково провел по мену, едва касаясь ткани платья. — Господин Ноэл — некромант. Знаешь, как он понял, что какое-то воскрешение прошло неправильно?

— Как? — этот вопрос меня саму мучил. А то, что Ноэл оказался вообще некромантом. Меня, почему-то уже не удивляло.

— Мертвяки поднимаются, — лаконично ответил слуга «Господина», а меня передернуло.

— Но ведь не обязательно виновато мое воскрешение? — с надеждой спросила я, уже сейчас понимая, что любой ответ Артура мне не понравится.

— Господин — единственный оставшийся некромант, а я — единственный ученик некроманта во всех известных землях. Если не он и не я, то больше некому, — он пожал плечами, будто изрек всем известную истину, но меня это почему-то не успокоило.

— Получается, что я точно не она… — раз больше некому, то, получается, и вариантов больше нет.

— Я уговорил его проверить. Мы не знаем точно, что спровоцировало эти события, поэтому нужно проверить. Если душа в этом теле, — он указал на меня. — Если твоя душа принадлежит этому миру, то это не могло служить причиной, а это значит, что нам нужно будет искать причины в другом, — он замолчал, отвел взгляд. — Я надеюсь, что нам придется искать причины в другом.

— Уверена, что Господин надеется найти причину во мне, — я вздохнула, кутаясь в одеяло.

— Я не дам ему сделать слишком быстрые выводы, — он убрал руку и поднялся с кровати. Дневник он оставил на кровати.

Я ему не ответила. Теперь меня волновал другой вопрос, буквально вопрос жизни и смерти.

— А какие вообще бывают причины того, что мертвяки поднимаются?

Похоже, что Артур уже собирался уходить и мой вопрос застал его врасплох.

— На самом деле, мы не знаем, — признался он после нескольких секунд раздумий. — Мы никогда с таким не сталкивались.

— То есть вы где-то прочли о том, что причиной могу быть я? — переспросила я.

— Вообще-то, нет, Господин предположил, что неправильное воскрешение может быть причиной, — слуга некроманта замялся.

— То есть вы даже не уверены, что мое убийство спасет ситуацию? — внутри меня закипала злость.

— Если воскрешение было неправильным, то это может быть причиной. Но, если нет, мы будем…

— Искать другие варианты?! — перебила его я. Хотелось в него чем-то кинуть, но под рукой ничего не было.

Одна мысль, что они были готовы кого (пусть даже и меня) убить просто из-за предположения, которое могло оказаться и неверным, вызывала у меня резкое отторжение. И еще злость — такие вещи проверять надо!

— Прости, мне пора идти, — Артур скрылся за дверью, а я откинулась на подушки.

После того, как он рассказал о моем убийстве с такой же интонацией, с которой говорят о том, что на улице пошел дождь, мне захотелось почитать дневник Аннет. Не солгал ли он мне и насчет него?

Но, едва я потянулась к нему, он просто исчез с одеяла. Наверняка, это сделал Артур.

Я — просто дура, что о нем ему рассказала.

Теперь мне нужно было многое обдумать. Может, существуют варианты, в которых я не являюсь причиной местного зомби апокалипсиса? Или у этих некромантов есть хоть пара книжек по теме, куда они не удосужились заглянуть?

Вопросов было много. Ответов мало, и все они меня не устраивали. Но, едва моя голова коснулась подушки, я просто отключилась. Придется отложить все вопросы на завтра.

Глава 3. Она. Второй шанс

В эту ночь мне снился Ноэл.

Я лежала на этой же кровати и руки мои, как и вечером накануне, были связаны над головой. "Господин" был совсем близко, он покрывал поцелуями мое лицо, его руки касались моего тела.

И я не сопротивлялась. Я смотрела в его глаза, чувствуя, что растворяюсь в них, в нем. Я поймала его губы, чтобы поцеловать, и он позволил мне самой изучать своим языком его рот. Он не дышал, и его губы были холодными тоже, но чем дольше продолжался наш поцелуй, тем теплее они становились. И мне казалось, что я вдыхаю в него жизнь.

Ноэл оторвался от меня, он провел пальцами, едва касаясь, по моей коже. Он знал, что мне не нравится холод его тела, но сейчас мне было наплевать. Я хотела его и подалась ему навстречу, давая понять, что хочу, хочу его прикосновений, хочу быть с ним.

Тогда, во сне мне не было страшно. Все, что я испытывала, это желание. Влечение к ледяному, но в это мгновение только моему Ноэлу.

— Я люблю тебя, — шептали мои, но в то же время и совершенно чужие губы.

Я чувствовала, как он двигается во мне, прижимает к своей груди, в которой не бьется сердце. Ощущала, как "Господин" кусает мою шею, и подавалась ему навстречу, искренне уверенная, что ему это нужно, нужно чувствовать тепло моего тела и так часто колотящееся сердце.

Я резко открыла глаза и села на кровати. Сначала мне все еще казалось, что он, "Господин" совсем рядом. Я моргнула. Его не было. Никого здесь не было, кроме меня и этого мимолетного наваждения.

— Нет уж, — я вспомнила Ноэла и меня передернуло. Он ведь живой труп… Был живым трупом в том сне, и как я могла говорить ему подобное… Хотеть его было… Противоестественно! Я пыталась себя убедить в этом, но все же сон, настолько реальный, скорее напоминал не фантазию, а… — Воспоминание, — прошептала я.

Точно не мое. Воспоминание Аннет.

Было странно, но в этот момент я себя совсем не ассоциировала с Аннет. Примеряя эту роль, мне казалось, что я бы не смогла испытывать такие чувства к "Господину".

Тряхнув головой, чтобы отогнать все подобные мысли, я решила, что эти размышления ни к чему не приведут. Это могло быть и сном, и вполне реальным воспоминанием Аннет, если я — она. Но об этом думать не хотелось тем более. То, что я добровольно могла отдаться Ноэлу отзывалось только отвращением.

Я откинула одеяла, замечая, что левая нога моя, все еще распухшая и красная, но уже не вызывает такой жгучей и невыносимой боли при каждом движении. Лед, кстати, который не должен был по словам Артура растаять, сейчас мокрой лужицей впитался в ткань простыни.

И тут обманул. Такая простая мысль, но в ней было столько неосознаваемого мной подтекста. Почему обманул? Вчера слуга некроманта ведь сам честно рассказал мне всю историю.

Но что-то все равно не сходилось. Я задумалась. Если он действительно уже видел дневник, и даже помогал составлять его, то почему забрал? Тем более, если дневник написан был специально для "Господина", то не должен ли был Ноэл забрать находку и потрясать ею же перед носом Артура, пытаясь доказать "истинное" отношение его возлюбленной? Но этот дневник так и лежал под кроватью.

Как только я нашла книжку и имела глупость рассказать о ней "юноше", который едва ли не старше этого замка, судя по его собственным заявлениям, она тут же исчезла буквально у меня из рук. Он, Артур, забрал ее.

И вот зачем бы ему забирать дневник, если он его видел, читал и сам отчасти писал? В общем, я про себя и решила этот вопрос задать напрямую Артуру, как только окажусь с ним наедине. Заодно, не прошенные совершенно, мне в голову стали приходить и отговорки, вполне, впрочем, логичные, которые могут прозвучать из его уст на такой вопрос. Например, он забрал дневник для чистоты эксперимента. Вот, чтобы я не попыталась, вычитав что-то из него, использовать против них. Или… Что дневник забрал не он, а сама книжка, подобно его магии, на утро превратилась в тыкву.

Я сама хихикнула от абсурдности последней мысли. Какая еще тыква?

И тут в дверь постучались, отрывая меня от размышлений.

— Входите! — я укрыла одеялом остатки платья, так и не смененного мною вчера на что-то более приличное.

— Госпожа Аннета Сараунская Седьмая, — я думала, что ко мне пожаловал Артур, и я готова была атаковать его вопросами. Но дверь распахнулась и на пороге стоял "Господин" Ноэл. Он усмехался и, казалась, пытался сдержаться, чтобы не засмеяться громко, в голос.

Я сглотнула, кутаясь в одеяло, словно это последняя линия обороны. Ох, после вчерашнего мне точно не поздоровится.

— Господин, — пробормотала я, понимая, что сейчас на моем лице отобразились все эмоции, которые я испытывала по поводу его внезапного появления в моей комнате этим утром. Я попыталась заглянуть ему за плечо, в темноту коридора за его спиной, но спасительной фигуры Артура там не было.

Зато в руках Ноэла был тот самый дневник.

— Одевайся! — приказал он. Спасибо, что не обратное. Я дернулась было к шкафу, но тут же охнула от боли. Да, нога и правда не особо привлекала к себе внимания, пока я ею не двигала, но стоило мне лишь пошевелиться, как все ее вчерашнее плачевное состояние, становилось сегодняшней реальностью. — Забыл, — некромант поморщился.

— Мне бы льда, — робко подняла на него взгляд я.

— Вчера я был не в духе, — всего за пару шагов он оказался рядом, а я, наоборот, отползла от него на противоположный край кровати. — Нам нужно договориться, чтобы тебе не было больно.

Он не просил, не уговаривал, скорее предупреждал. Мужчина поманил меня к себе, но я не шевелилась.

— Где Артур? — спросила я, внимательно следя за его руками, чтобы успеть увернуться, если "Господин" попытается меня схватить.

— Иди сюда, — Ноэл был совершенно спокоен. Ни одна из его рук не двинулась, но зато мою больную ногу окутало одеяло и дернуло прямо к нему, и я вскрикнула.

В глазах потемнело, и я не сразу сообразила, что меня уже подняли на руки и куда-то несут. А, когда сообразила, сопротивляться уже было поздно.

Мы проходили снова через тот же коридор, где за полупрозрачными дверьми видны женские силуэты. Только сейчас, я слышала, как за одной из них кто-то плачет. И неразборчивый, приглушенный голос Артура, что-то успокаивающе говорящего расстроенной.

— Артур! — в этот возглас я вложила все свое отчаяние. Пусть он и врет мне, но, может, сможет защитить от этого… Этого "зомби"! Снова ставшего холодным и безэмоциональным.

— Тихо, — пощечина была неожиданной, но отрезвляющей. Словно меня окатили холодной водой. И я замолчала. От обиды на мои глаза навернулись слезы, но он не обратил на них никакого внимания. Тем не менее, на мой призыв обратил внимание Артур. Я увидела, как слуга, не произнося ни слова, вышел из комнаты и последовал за некромантом, на шаг отставая от него. "Юноша" молчал, но я видела, как его короткий взгляд скользнул по мне, всего на мгновение задержался на моем заплаканном лице, и потом он опустил взгляд, как и положено слуге. — Не удержался? — некромант заговорил первый. В его голосе была насмешка, но не только это. Какая-то печаль была скрыта над попыткой высмеять, что-то, что цепляло его. И не только его.

— Да, Господин, — Артур, в отличие от "Господина", не пытался скрыть предельную серьезность. Он не смеялся, и не хотел притвориться, что это было не так.

Мы прошли коридор этот, некромант со мной на руках и его слуга быстро прошагали мимо ваз в круглой комнате, завернули в другой коридор. И в нем, в этом другом коридоре, не было ни ковра, ни дверей. Он заканчивался двустворчатой железной дверью. Судя по тому, что Артуру понадобилось несколько секунд, чтобы открыть ее перед Ноэлом, она была еще и тяжелой.

За этой дверью располагалось такое же мрачное и темное помещение, наличие которого и предполагалось за такими дверями.

— Ты уверен, что хочешь остаться? — некромант остановился и обернулся к своему слуге.

— Я должен знать, Господин, — их взгляды встретились, и в этот раз Артур не отступил, не отвел глаз. И "зомби" кивнул, принимая его решение. — Могу я… — слуга некроманта посмотрел на меня, но Ноэл не дал ему закончить фразу.

— Нет, — короткий отказ заставил "юношу" отшатнуться, настолько неожиданным он для него оказался.

И Артур не спорил. Он отступил в сторону. Также, как и тогда в камере, встав справа от двери в тени — видимо, это и было его место. Слуга "Господина" говорил, что находится в компании "зомби" почти с самого начала, и, похоже, все это время именно что в качестве слуги…

Додумать эту мысль мне не удалось. Некромант со мной на руках, развернулся, и теперь мы с ним могли лицезреть комнату, частично скрытую отбрасываемыми длинными тенями. Факелы, редко развешанные по стенам, едва ли давали ровный и яркий свет.

Я вздрогнула в руках мужчины, и тот прижал меня к себе. Я думала, что это действие продиктовано его нежеланием предотвращать мою возможную попытку побега. Но он вдруг заговорил. Его голос звучал хрипло, словно он преодолевал себя, чтобы произнести каждое слово.

— Мне тоже тяжело, — сказал он, и я замерла, поднимая на него взгляд. Казалось, что такого отрешенного, но теперь смотревшего на меня как-то иначе, что ли. — Я должен знать, Аннет. — Я смотрела на него и хлопала глазами, пытаясь сообразить, что это на него нашло. И единственное объяснение, которое не хотелось принимать, но которое буквально лезло в голову, это то, что мой сон вовсе не сон. Но тогда как объяснить дневник? — На нее не действует магия, — "Господин" теперь обращался к своему слуге, и вся человечность, которая хоть на какой-то миг, но проявилась в нем, теперь снова уступила место выражению спокойного безразличия на его лице.

— Внешняя магия, — поправил его Артур, тоже теперь не обращая на меня внимания. Или делая вид, что не обращает внимания. — Но при этом она может взаимодействовать с зачарованными предметами.

— Все верно, — Ноэл, словно профессор своему студенту, согласно кивнул. — Видишь ли, если уж мы не можем воздействовать на нее извне… — я, как и его слуга, проследила за взглядом некроманта.

— Нет, — выдохнула я, глядя на шприц, наполненный какой-то непонятной светящейся зеленой жидкостью. Он, этот шприц, одиноко лежал на большой железной столешнице, явно предназначенной для чего-то более объемного.

— Что Вы собрались… — Артур, едва лишь взглянув на заготовленное орудие, бросился ко мне. Но не успел он сделать и шага, как некромант, даже не глянув на слугу, заставил того так и замереть с занесенной ногой.

— То, что должно, — лаконично ответил "Господин", и в этот момент, когда в одну руку он взял шприц со снадобьем, мне пока что неизвестным, а другой — медленно начал укладывать меня на стол, я поняла, почему эта столешница показалась мне большой. Слишком большой.

Я оглянулась на замершего Артура и по нескрываемому ужасу, отразившемуся в его глазах, всем своим нутром осознала, что нужно двигаться. Прямо сейчас.

Моя спина коснулась ледяной поверхности. Где-то справа возился некромант, вытаскивая кожаные ремни, до этого скрытые в тени под столешницей. Я видела, что "юноша" одними губами произносит какие-то слова на непонятном мне языке. Он пытался выбраться, но он не справится. Что-то мне подсказывало, что он не справится.

А действовать нужно было немедленно. На осторожность больше не было времени.

Не дожидаясь, пока меня примут за нечто большее, чем неудобная вещь, в нутре которой нужно немного поковыряться, я одним движением соскочила с предложенного мне холодного "ложа". Там, за моей спиной, я слышала, как ударился обо что-то и выругался некромант, но мне было не до того.

Нога, все еще меня подводящая на каждом шагу, но теперь хоть позволяла бегать, несмотря на время от времени пронзающую боль. Передо мной был Артур, за его спиной — дверь.

Да, там, вокруг замка, в который меня притащили, была вода. Много, много воды. И, да, я не знала, что будет, если я все же смогу выбрать за дверь, за пределы этой комнаты. Но, в конце концов, проблемы нужно решать по очереди…

Я обогнула слугу некроманта, шепчущего заклятье освобождения (как я могла предположить) и все еще при этом недвижимого, и потянула на себя ручку изо всех сил.

Она не поддавалась. Помня свой предыдущий опыт общения с дверьми, я ее толкнула. На всякий случай. Хотя, конечно, когда Ноэл вносил меня внутрь, точно запомнила, что Артур ее открывал от себя.

Я задумалась, пытаясь эту чертову дверь то толкать, то тянуть. Пока не поняла. Медленно, уже зная, что увижу на лице "Господина" самодовольную усмешку, я обернулась.

— Иди сюда, — поманил он меня пальцем. Я помотала головой. — Ты же помнишь, что было утром?

Я помнила, но отвечать ему не стала. Было очевидно одно — план побега провалился.

Некромант скрестил руки на груди. Он не заклинал меня, не торопился. И не торопил меня. Просто ждал, понимая, что здесь, в этой небольшой комнатке мне никуда от него не деться. Он сильнее, а я… Я…

Оглядевшись по сторонам, я схватила ближайший факел. Словно меч, я выставила его перед собой, готовая в любой момент отогнать противника. Вот только никто не рвался вступить со мной в ближний бой.

— Ты серьезно? — "Господин" выдохнул это одновременно весело и немного разочарованно. Видимо, он надеялся, что я смогу придумать что-то поинтересней. Он не успел договорить, как огонь факела потух прямо у меня на глазах. — Иди сюда, — еще раз предложил, теперь уже с нажимом, он.

Я боролась с подкатывающими к горлу слезами. Все, чего мне хотелось, это провалиться прямо сейчас под землю. Не быть здесь, не существовать.

Ноэл не сводил с меня взгляда. Он смотрел, он ждал. Он хотел, чтобы я сама, добровольно подошла к нему, сделала эти несколько шагов навстречу и оказалась в его руках. Некромант думал, что загнал меня в угол. Что я ничего не смогу ему противопоставить, и сама сдамся на его милость.

Но нет. У меня был один единственный, последний шанс. Артур, уже красный от напряжения, лишь глазами следил за мной и Ноэлом. Стоя за плечом слуги некроманта, я, стараясь на него не смотреть, коснулась ладонью его спины у лопаток. Надежда была только на то, что некромант, уверенный в своей безапелляционной победе, не увидит мою маленькую хитрость. Кажется, он и не заметил.

Когда мои пальцы заскользили по колючей ткани его одеяния, я почувствовала и еще кое-что. Словно помехи, покалывающие кожу при касании, окутывали его, будто куполом. Что это?

Я не знала, чувствовал ли меня он. Боялась открыть рот и прошептать ему на ухо о том, что я пытаюсь сделать, чтобы наблюдающий пристально за мной "Господин" не заметил. Помня, как в портале, некромант, целуя меня, вытягивал убивающую магию, я и сама пыталась сейчас втянуть в себя ту магию, которая окутывает Артура.

Понятия не имея, как это должно вообще работать, я пыталась припомнить и воспроизвести те ощущения, которые сопровождали тогда мое избавление от неизвестной жидкости. Кажется, правда, у меня не получалось. Несмотря на все старания, только покалывание я все еще и ощущала. А магия… она не желала переставать окутывать тело слуги некроманта.

Может, дело в том, что Ноэл тогда целовал меня? Или, в том, что на меня, по их словам, совсем не действует внешняя магия? С другой стороны, этот факт может быть, как раз, моим преимуществом. Если внешняя магия на меня не действует, то эта магия, сейчас удерживающая Артура, как раз может быть развеяна мною. Если я все правильно понимаю.

Проблема тогда в том, что эта магия направлена не на меня.

Желая проверить сразу обе теории, я, одернув руку, обошла его и поцеловала. Прямо на глазах у некроманта.

Я представляла себе, как вытянулось лицо «Господина» за моей спиной. Но было не до того. Закрыв глаза, я погрузилась полностью в ощущения, только в ощущения.

Его губы были мягкие и теплые. Сначала осторожно, медленно, а потом все больше увлекаясь, я касалась его шеи, путалась пальцами в его шелковых волосах, ладонью забиралась под неприятную ткань ворота его балахона, чтобы гладить его спину. И мне хотелось именно этого. Было ощущение, что нас с ним разлучили на долгое время и, вот, только сейчас, спустя огромное количество времени, я снова могу быть рядом.

— Аннет, — я не поняла, в какой именно момент, но вдруг почувствовала, как Артур уже сам отвечает мне взаимностью, прижимая мое тело к своему. — Аннет, — он забылся всего на секунду, но тут же пришел в себя и мягко отстранил меня.

— Получилось, — не веря самой себе, я ошарашенно смотрела на то, как он, теперь стоя на двух ногах, выпрямился и смотрит поверх моего плеча, на некроманта.

— Не делай того, о чем потом пожалеешь, — я обернулась и увидела, как Ноэл, следивший за моими попытками с усмешкой и ленивым любопытством кота, загнавшего мышку в ловушку, теперь посерьезнел. В руках у него все еще был тот самый шприц, соприкосновения с которым я так отчаянно хотела избежать.

— Я хотел бы предупредить тебя о том же, Господин, — одной рукой он подтолкнул меня к себе за спину. Меня просить дважды не нужно было.

— Артур, — «Господин» качнул головой, но больше не пытался его околдовать. Видимо, понимал, что пока я рядом, этот фокус у него не пройдет. Слуга некроманта пятился к двери, я держалась позади него на всякий случай. Сам некромант тем временем не сводил с нас взгляда. Он отложил в сторону шприц. — Не верь ее чарам, — сказал он. За все время диалога на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Я всего лишь отведу ее в свою комнату, Господин, — Артур взял меня за руку, а другую протянул к рукояти двери.

— Прежде, чем ты это сделаешь, взгляни на это, — мужчина достал из-за пазухи два серых дневника. Издалека они казались совершенно одинаковыми. — Ничего не напоминает? — Артур замер, так и не коснувшись ручки двери, а я буквально почувствовала, как казавшаяся такой близкой свобода ускользает.

— Откуда… — «юноша» открыл и закрыл рот, так и не закончив фразу.

— Этот, — некромант положил на поверхность «стола» одну из книжек, — я нашел в тот день. А этот, — второй идентичный дневник лег рядом. — Этот я забрал вчера вечером из покоев «Аннет», — выложив на стол все свои «козыри», он скрестил руки на груди. Видимо, он считал, что все остальное должно быть и так понятно.

Мне вот после этого, например, стало понятно, что дневника было два. Один Аннет написала вместе с Артуром, а второй написала сама и действительно подкинула некроманту, судя по всему.

— Не верь ему, — без особой надежды попыталась я, понимая, что сама бы на месте Артура поверила бы.

— Артур, когда я с тебе последний раз врал? — Ноэл снова взял в руки злосчастный шприц.

— На прошлой неделе, — ответил ему слуга.

А что произошло дальше я не поняла. Вот я сжимала ладонь «юноши», а он смотрел при этом на некроманта. И вдруг Артур уже стоит за моей спиной, держа мои руки так, что я не могу и дернуться.

— Артур, — пробормотала я, тщетно пытаясь вырваться из его «объятий».

— Прости, — прошептал мне на ухо он, и это было последним, что я услышала перед тем, как игла, огромная по моим меркам, вошла мне под кожу.

Я видела, как светящаяся зеленая жидкость, бывшая в емкости шприца, жжется, но все больше и больше смешивается с моей кровью, разносясь по венам по всему моему организму. И это жжение, чувствуемое только в месте укола, распространялось сначала по руке, а потом и по всему телу, охватывая его непреодолимой агонией. И я кричала. Мне хотелось проклинать всё и всех, но я не могла выдавить из себя ничего внятного. Я горела желанием вырываться, бежать, сбежать от боли, но, слабо трепыхаясь, я осела бы на пол, если бы Артур не подхватил меня.

— Она справится, — постарался обнадежить некромант. Не меня, конечно. Своего слугу.

— Надеюсь, — ответил тот. Я почувствовала, как меня положили на холодную поверхность, с которой я неудачно пыталась сбежать.

— Я последую за ней, — «Господин» коснулся моего плеча своей холодной рукой, и этот холод хоть немного, но давал облегчение.

— Я с тобой, Господин, — другого моего плеча коснулась теплая рука Артура.

Я не видела, глаза держать открытыми казалось мне непосильной задачей, но, наверное, некромант согласился, чтобы слуга тоже последовал за ним. Но куда?

Едва я, немного привыкнув к этому жжению, задала сама себе этот вопрос, как меня накрыла новая волна боли. Настолько сильная, что, помимо моего осознанного желания, меня прошила судорога, изогнувшая мое тело. В глазах моих была только темнота, звон в ушах перекрыл тихий разговор некроманта со своим слугой.

— Мама! — детский. Этот голос был определенно детским. Я открыла глаза, чувствуя, что боль отступила, и пошатнулась. — Мама? — я опустила взгляд. Я определенно стою, и я в джинсах. Так. — Мама! — голосок не отставал.

Я огляделась, но здесь никого… И ничего не было. Вокруг только темнота, как в том коридоре портала. Я же тогда думала, но так и не разобралась, как он работает.

— Где я? — прошептала я, тщетно озираясь по сторонам в поисках хоть какой-то подсказки.

— Мама! — мне не удавалось нащупать никаких стен, сколько я не шарила руками в пустоте. — Мама! — голосок раздавался откуда-то справа, и я, не имея никаких альтернативных вариантов, последовала на зов. — Мама! — я шла, но голос этот не приближался, да и пейзаж вокруг меня не менялся ни на йоту.

Если я сама не понимаю, где я нахожусь, то как я могу помочь этому неведомому ребенку? Где мне искать его неведомую мать? Да и кто вообще может бросить ребенка в этой абсолютной пустоте! Что это за мать такая?!

— Иду! — я решила, что не помогу, так хоть успокою. Кажется, что злость придала мне сил, и вот уже голос, как и сам ребенок, казалось, стал ближе.

Где Артур и «зомби»? Их не было. Вроде ведь они хотели последовать за мной. Или мне так показалось только, пока я была в бреду?Да и черт бы с ними, если честно.

— Мама! — моей ладони коснулись маленькие пальчики.

— Мама… — повторила за малюткой я шепотом. Теперь придавая этим словам другой смысл. — Я ведь твоя мама, правда? — я села, почти упала на колени, по моим щекам текли слезы. Я не понимала, откуда они взялись, эти слезы. Передо мной была девочка, маленькая, и я откуда-то точно знала, что ей три года и два месяца. Ее светлые волосы были заправлены за уши, в голубых ее глазах стояли капельки слез, а чуть вздернутый носик морщился. Еще немного, и она заплачет.

— Мама! — она обняла меня, своим дыханием щекоча мне шею.

— Я здесь, — я прижала ее к себе. Я — мама, которую она искала в этой темноте. Пусть так. Но… Вопросов все еще было слишком много. И, не успела я подумать хотя бы об одном из них, как девочка, всего миг назад бывшая в моих объятиях, выскользнула из них. — Стой! — я вскочила на ноги, видя только, как спина ребенка скрывается в темноте.

Я бросилась вслед за ней, едва ли соображая, что и зачем я делаю. Не потерять. Единственная мысль, которая билась в моей голове в этот момент — не упустить ее.

— Мама! — где-то совсем близко от меня я услышала ее возглас, и остановилась.

Мир преобразился. Мрачная пустота уступала место чему-то иному. Я огляделась. Теперь я стояла на сером асфальте, над головой светило яркое летнее солнце. Справа, слева, впереди и позади шли люди. Я не видела, не могла разглядеть их лиц.

Мою руку держала малышка. Ее звали Аня, а меня… Меня звали как-то иначе, но я не могла вспомнить, как.

— Мама! — в другой моей руке был зажат мобильный телефон. Я не слышала, но знала, что в трубке кто-то что-то говорит. Почему-то тот факт, что кто-то говорит был важен, а вот кто и что именно — нет. Мы стояли на светофоре в толпе других, ожидающих зеленый свет людей. — Мама! — я не хотела, но все равно отвечала что-то по телефону, не обращая на Аню никакого внимания. Это важно. Это должно быть чертовски важно, если тому, чтобы обратить на девочку внимание, я предпочитаю говорить по телефону. — Мама! — мимо, всего в паре шагов от нас, проносились машины, но мне все равно. И на машины, и на пытающегося привлечь к себе внимание ребенка. — Мама! — загорелся зеленый, и я почувствовала, как меня толкают.

— Подожди! — я отмахнулась от девочки. Я не должна была. Я знала в тот момент, когда сказала «Подожди», что не должна была говорить этого, но мое тело не подчинялось сейчас мне. Словно по инерции, я шла и продолжала что-то яростно доказывать кому-то чертовки неважному, когда ее рука вырвалась из моей. — Стой! — я сбросила вызов и сунула телефон в карман джинс. — Аня! — проталкиваясь сквозь других идущих, я пыталась догнать девочку, но я знала, знала, что не успею. — Аня! — наши роли изменились на строго противоположные. Теперь она бежала, обогнав спокойно идущих людей, а я, стопорясь на каждом сантиметре, пыталась обратить ее внимание на себя. — Аня! — я должна была бежать дальше. Идти, ползти, но только не стоять. Но я остановилась, проклиная себя. Задыхаясь, я смотрела на то, как она перебежала через дорогу. — Стой там! — приказала я. Зеленый свет мигал, предвещая красный, и я, выпрямившись, зашагала к дочери. В голове моей уже крутились все виды наказания, которые будут применены к ней за такое поведение на дороге.

— Мама! — она не послушалась.

На светофоре свет изменился на красный. Аня побежала в тот момент, когда проехали первые ждущие зеленого машины, и, следом за ними, на полной скорости ехали следующие. Я бросилась к ней, чтобы… Я не знала для чего. Стараясь оттолкнуть ее в сторону, я сама попала под колеса.

— Аня, — прошептала я, сжимая маленькое тело в своих объятиях.

Мои глаза заволокла тьма. Но все, о чем я думала — она не дышала. Аня не дышала, мой единственный ребенок по моей вине сейчас был мертв.

Аня… Я думала о ней в тот миг, когда открыла глаза в той темноте. Но теперь никто не звал меня, теперь было некому меня звать.

— Кто это был? — Артур обнял меня, давая всхлипывать в ткань его одеяния.

— Моя дочь, — ответила я, не сразу сообразив, что спрашивает он совсем о другом. Но ничего другое в эту минуту меня не интересовало.

— Нет, тот, с кем ты разговаривала, — уточнил слуга некроманта, немного отстраняясь.

— Тот… — мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем именно спрашивает меня «юноша». И тут, когда я вспомнила, меня накрыл смех, перемежающийся рыданиями.

— Аннет, — попытался он меня успокоить, но я оттолкнула его руки.

— Я с бывшим мужем обсуждала размер алиментов, — я яростно смахнула остатки слез со щек и отступила на пару шагов от Артура. Мне даже не хотелось задумываться над тем, откуда он тут взялся.

Я отступала и отступала. Мне не хотелось, чтобы он касался меня, шел за мной. И вот я отвернулась, чтобы побежать, но только я успела обернуться, как наткнулась на себя же.

Мое тело лежало на асфальте, вокруг суетились какие-то люди, лиц у которых не было. Глаза мои были закрыты, шевелились только губы. Беззвучно, я читала молитву.

Я просила не за себя, за Аню. Она была уже мертва, но я знала, что где-то она обязательно родится снова, и я просила за нее.

— Ты хотела быть рядом? — Артура не было, откуда-то из темноты на этот раз вынырнул Ноэл.

— Нет, — шепотом, почти также беззвучно, как и тогда, ответила ему я. — Я просила для нее второй шанс.

— И для себя? — зачем-то уточнил он.

— И для себя, — кивнула я, замечая, что теперь рядом со мной не только «Господин». Слуга некроманта тоже появился совсем рядом.

Переглянувшись, они коснулись каждый со своей стороны моих плеч.

— Закрой глаза, — попросил Артур, и я подчинилась.

В глазах осталась только темнота. Но только на какое-то мгновение.

А потом вернулась боль. Агония накрыла меня, и тело мое выгнулось, желая избежать по сути неизбежного. Пальцы Артура касались моего тела, он бормотал свои заклятия на неизвестном языке, пытаясь облегчить мои страдания, но все бесполезно.

— Это не поможет, — некромант оттолкнул руку Артура от меня, и тот замолчал. Зато холодная ладонь «Господина» коснулась моего живота.

— Что ты делаешь? — Артур удивился настолько, что даже забыл добавить «Господин».

— Коснись, — голос Ноэла прозвучал властно, и слуга подчинился. — Чувствуешь?

— Беременна, — выдохнул удивленно «юноша». Его рука, а потом и рука некроманта исчезли.

Я попыталась пошевелиться, но почувствовала, что руки мои сковывают ремни.

— Беременна? — слабо соображая, я подняла голову, пытаясь увидеть хотя бы одного из мужчин.

Я слышала, что что-то происходит. Шорох, скрип и звон склянок, но никто не отвечал мне. Может, они просто не слышали мой слабый шепот?

Наконец, спустя несколько минут, они снова появились в поле моего зрения. В руке Артура был шприц, теперь светящаяся в нем жидкость была желтого цвета. Я дернулась при виде нового орудия пыток.

— Не бойся, это снимет боль, — «успокоил» меня Артур. После всего случившегося я должна, по его мнению, доверять ему? Выбора у меня, конечно, уже не было. Но и слуга некроманта не спешил мне колоть обезболивающее, он поднял взгляд на «Господина». — Это не Аннет? — уточнил он.

— Я еще не понял, — ответил ему Ноэл. И куда это делось это его «Господин» при каждом обращении? — Ее душа… Она принадлежит нашему миру, раз ты призвал ее. Я проверил, она ничем не отличается от твоей или моей, но… — он задумался, пока я затравленно смотрела на шприц в руках Артура в ожидании нового укола. — Но эти воспоминания, они…

— Не из нашего мира, — закончил за него слуга. Он больше не медлил. Придержав мой локоть, он сделал новый укол, и я застонала. Медленно, слишком медленно боль отступала. — Но душа… Это ее душа? — мое тело расслабилось, и Артур начал стаскивать с моих запястий, а потом и с лодыжек ремни.

— Я не знаю, — покачал головой некромант. — То, что мы видели, не было частью той Аннет, которую мы знали. Но я не могу утверждать, что она сейчас — не Аннет в прошлом.

— Требуется более глубокое погружение? — уточнил Артур. Больше меня ничего не держало, но двигаться я абсолютно не могла.

Да не то, что двигаться. Уточнить, что такое глубокое подтверждение — тоже. Хотя я и догадывалась.

— Думаю, что да, — я почувствовала, как некромант взял меня на руки. Слышала, как со скрипом его слуга распахнул двери в темный коридор.

— А это не повредит ребенку? — спросил «юноша». Но ответа я уже не слышала.

Глаза мои закрылись. И снилась мне Аня. Девочка, погибшая по моей вине в возрасте трех лет и двух месяцев.

Глава 4. Она. Бездействовать — вообще не способ выживания

Когда дверь за Артуром и «зомби» закрылась, я свернулась клубком под одеялом на своей кровати, пряча лицо, по которому все еще текли слезы, в ладони. Казалось, что так я и уснула, пытаясь думать о чем угодно, кроме предательства слуги некроманта и всего, что произошло после этого.

— Аннет, — образ Ани, которую я пыталась, но не могла обнять, постепенно стал растворяться, уступая место навязчивому голосу Артура. — Аннет, — он касался моего плеча, ласково гладя его. Я моргнула, пытаясь сообразить, что происходит. Определенно, я все еще спала. — Смотри, что я принес, — я сосредоточилась на том, что он говорит.

— Артур! — преувеличенно радостно вскрикнула я, снова себя не контролируя. Я села на кровати и потянулась к слуге некроманта, чтобы поцеловать его, и он, отложив в сторону свой сверток, навалился сверху. «Юноша» покрывал поцелуями мои лоб, щеки, губы… — Артур, — простонала его имя я, обвивая руками его шею.

— Сейчас не время, — он отстранился, и я заметила, что движения его скованы. Он слишком прямо держал спину, едва ли поворачивал голову.

— Что с тобой? — Артур сел на край кровати, и я тоже выпрямилась, поменяв положение.

— Неважно, — он пожал плечами и скривился от боли. — Смотри, что я принес, — он кивнул на сверток, лежащий совсем недалеко тут же на кровати.

— Что там? — я все еще не сводила взгляда с него, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, что указало бы мне на причину его состояния.

— Пирог, — слуге некроманта пришлось самостоятельно подтянуть к себе принесенное, испытав еще одну порцию боли. Он развернул тряпицу, в которую было завернуто угощение, и моего обоняния коснулся запах клубники. Губы мои растянулись в улыбке. Наконец, он отвлек мое внимание.

— Пахнет вкусно, — я наблюдала за тем, как «юноша» что-то шепчет, и пирог, будто сам по себе, вдруг делится на несколько небольших кусочков.

— Угощайся, — он протянул руку для того, чтобы взять себе один из них, и я тогда положила свою ладонь на его.

— Расскажи мне, пожалуйста, — я заглянула в его глаза, сжала его пальцы. — Артур, пожалуйста, — он отвел взгляд, и я потянулась и поцеловала его. — Я должна знать, — эти слова, произнесенные мной и не мной одновременно. Те же, которые я уже слышала и от Артура, и от «Господина». Кажется, теперь мне стало понятно, почему они оба это повторяли.

— Прости, — он отвел мои руки и поднялся на ноги. — Я не хотел, чтобы ты меня видела меня таким, — слуга некроманта прошел к двери.

— Не уходи, — попросила «я», но он открыл дверь и все же шагнул за порог.

— Угощайся, — дверь захлопнулась за ним, а следом пропал и тот кусочек пирога, за которым он потянулся, но так и не взял.

Дверь и правда хлопнула. Я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого солнечного света.

— Аннет, — я обернулась на голос Артура, улыбнулась ему, но тут же посерьезнела, вспоминая вечер накануне. Сон окончательно развеялся, и вот уже передо мной не такой знакомый и совсем безобидный слуга некроманта, а тот, кто вчера отдал меня в руки Ноэла.

Я села в кровати, спиной опираясь о ее спинку.

— Чего тебе? — я подтянула одеяло почти к подбородку и насупилась, следя за тем, как «юноша» с подносом в руках пытается справиться с дверью без магии.

— Завтрак! — объявил он и, наконец, пнув непослушную дверь, предстал в полный рост.

Только сейчас, увидев на деревянном подносе яичницу, пару бутербродов с сыром и стакан молока, я вспомнила о том, что ела, наверное, пару дней назад.

— Поставь и уходи, — я очень сомневалась, что мои слова имели хоть какое-то значение, но свое отношение я хотела выразить максимально четко.

— Аннет, — он поставил еду на кровать, рядом со мной, а сам сел в ногах, неестественно выпрямившись. Чтобы посмотреть на меня, он поворачивался ко мне всем корпусом.

— Что это с тобой? — не совладав с голодом, я чуть ли не залпом выпила принесенное молоко перед тем, как начинать что-то другое жевать.

— Неважно, — как и в моем сне ответил он. — В общем, я хотел сказать…

— Ты тогда также ответил, — я отковыряла вилкой самый большой кусок от яичницы и засунула себе в рот, следом тут же попытавшись откусить от бутерброда.

— Что ты сказала? — глухо переспросил Артур, но ответа ему пришлось дожидаться несколько секунд.

— Я сказала, что в тот вечер, когда ты принес клубничный пирог, ты ответил также, — поняв, что попала в точку, я решила идти ва-банк. После второго такого сна, я решила, что должна выяснить точно, имеют ли они отношение к воспоминаниям Аннет, или это всего лишь сны.

— Да, я ответил также, — почти неслышно сказал слуга некроманта. — Этого, этого не было в дневнике, — он попытался справиться с собой, но я все же увидела, как он отвернулся и быстро смахнул рукавом, возможно, слезы.

— Нет, не было, — я сглотнула. Все-таки это не просто сны. Воспоминания Аннет, просыпающиеся во мне. А это значит…

— Я не ошибся, ты Аннет, — надрывно выдохнул он. Артур улыбнулся, но тут же наткнулся на мой хмурый и обиженный взгляд. Он покраснел, стараясь совладать с нахлынувшими чувствами. И я его могла понять. — Не та Аннет, которую мы знали, но все же Аннет, — бормотал «юноша». Слуга некроманта потянулся ко мне, но тут же его лицо исказила гримаса боли, и он снова выпрямился. — Нам нужно поговорить, — выдавил он из себя, как только приступ боли немного отступил.

— Да, — чуть-чуть утолив чувство голода, я отодвинула от себя поднос, и теперь сосредоточила внимание только на нем. В свете последних событий Артур был совершенно ненадежен. Доверять ему было нельзя. Но… Больше некому. — Когда я попыталась сбежать тогда, у порталов, ты сказал мне, что должен знать, — я, повторяя движение из сна, накрыла своей ладонью его. Артур прерывисто кивнул. — А сейчас я должна знать.

— Нет, я… — слуга некроманта не смог управиться с голосом и замолчал.

— Ты не хотел, чтобы я тебя видела таким, — закончила за него я фразу, и он снова кивнул, соглашаясь со мной. — Вчера ты видел меня с самой ужасной стороны, — у меня в памяти всплыли образы из пережитого вчера, но я усилием воли отогнала их. Не сейчас. — Позволь мне увидеть, — я сжала его пальцы, и он отвел мои руки.

Я думала, что сейчас, как и тогда, он встанет, пожелает мне приятного аппетита или вроде того, и уйдет. Но он глубоко вдохнул, успокаивая себя, поднялся на ноги и одним движением стянул через голову свой балахон, оставаясь только в черных штанах. Я смотрела на него и не понимала, что не так. До момента, пока он не отвернулся, открывая моему взору свою спину.

— О, черт, — выдохнула я. — Артур, я… — я не знала, что сказать или сделать.

Вся его спина представляла собой месиво, кровоточащее. Все эти раны, если приглядеться, были похожи на порезы от ударов плети. Да ладно были похожи. Это они и были.

— Ты не хотела это видеть, я понимаю, — он потянулся к своему балахону, но я перехватила его запястье.

Трудно было представить, какую боль он испытывал при каждом движении, да еще при условии, что шершавая неприятная ткань постоянно соприкасается с его спиной.

— Не надо, — прошептала я. Сказать что-то громче я не могла, дыхание вдруг перехватило. Медленно я сползла с кровати и обошла ее. Все еще отдающая болью при каждом шаге нога заставляла немного опираться о кровать при ходьбе. — Это ведь магия, да? — я осторожно коснулась пальцами его спины, чувствуя уже знакомое покалывание в пальцах.

— Что — магия? — переспросил он, похоже, не понимая, что именно я имею в виду.

— То, что они не заживают? — уточнила я. Рисуя пальцами узор на его спине, я ощущала, что каждый кровоточащий порез был именно магическим.

— Пока Господин не решит, что я усвоил урок, он не позволит исцелиться, — он обернулся ко мне, и теперь мои пальцы, еще секунду назад, скользящие по его спине, касались его груди. В ней сердце билось очень и очень часто.

— Я могу помочь, — почему-то где-то внутри меня сердце тоже сжалось от того, что он был так близко, совсем рядом со мной.

— Не надо, — Артур переплел свои пальцы с моими, и я не отстранилась. Почему я не двинулась? — Ты не всегда будешь рядом, понимаешь? — он обнял меня, утыкаясь носом в мои волосы, и я обняла его тоже, осторожно гладя его по спине, почти не касаясь.

— Он жестокий, — прошептала я почти на ухо «юноше». Я не знала, любила ли его Аннет, Артура. Я не помнила, что она ощущала. Но сейчас, в этот момент, мне было его настолько жаль, и это чувство могло быть вызвано только глубокой симпатией. Прошлой симпатией к тому, кто меня предал. Я напомнила себе о вчерашнем, и немного растерялась, окончательно запутавшись в том, что испытывала по отношению к обнимающему меня «юноше».

— Я вчера перешел границы, — Артур говорил тихо, но достаточно разборчиво. — Я забыл подобающее обращение, — он вдруг невесело усмехнулся сказанному им же. — Если бы это было самым страшным.

— Ты хотел пойти против него, — я немного отстранилась, и он склонил голову в знак согласия.

— Нельзя возражать Господину, — сказал он. Казалось, что слуга некроманта цитирует какое-то из правил, которым должен беспрекословно следовать, но усмешка при этих словах все еще не сходила с его губ.

Он покосился на свой балахон, и я проследила за его взглядом. Ткань была пропитана его кровью.

— Не надо, — повторила я, то, что говорила и ранее. Я села на край кровати, и Артур опустился рядом. Он взял в руки одежду, но надевать не спешил.

— Нам надо поговорить, да? — было видно, что говорить ему совсем не хотелось. Не хотелось ничего понимать и ни в чем разбираться.

И я полностью разделяла его чувство. Обнимая его, я чувствовала себя так уютно, что мне в такие моменты не нужно было ничего знать или понимать, ни в чем разбираться. Иррациональное ощущение спокойствия было мне достаточным аргументом. Аргументом, вдребезги разбивающимся об одно совсем небольшое обстоятельство — вчера он встал не на мою сторону.

— Да, пожалуй, — кивнула я.

Но Артур обернулся в сторону к двери, уже привычно слыша, видя больше, чем доступно мне. Слуга некроманта, быстро надел балахон и поморщился от боли.

— Артур! — голос некроманта казался отдаленным, но не прошло и полминуты, как он переступил порог моей комнаты.

— Господин, — слуга покорно склонил голову.

Ноэл вошел, захлопнул за собой дверь и привалился к ней спиной, тяжело выдохнул.

— Ты что здесь забыл? — обратился он к «юноше», пока я разглядывала его.

Лицо некроманта было серым. Не мертвенно бледным, как обычно, а именно серым. Глаза запавшие и почти бесцветные. Пряди, выбившиеся из всегда идеального хвоста, беспорядочно падают на лицо. Одежда помятая и где-то даже рваная. Он выглядел уставшим, даже несмотря на то, что представлял собой что-то вроде «зомби».

— Завтрак принес, — кивнул на меня Артур и, словно борясь сам с собой, добавил: — Господин.

— У нас что, других слуг нет? — мужчина с усилием «отлепился» от двери.

— Я до сих пор ни одного не видела, — пискнула я и тут же замолчала под тяжелым взглядом «Господина».

— Все равно перевод продуктов, — поморщился тот.

— Что произошло, Господин? — осмелился поинтересоваться Артур, меняя тему с бессмысленности перевода продуктов на меня.

— Их слишком много, — ответил Ноэл, расправляя плечи.

— Господин, Вам требуется помощь? — уточнил слуга некроманта, делая шаг ему навстречу и тем самым становясь между нами.

— Не сейчас, — «Господин» только отмахнулся от этого предложения. — Времени мало. Нужно сделать это немедленно.

— Нельзя сейчас, — голос «юноши» прозвучал едва слышно, но при этом твердо. — Господин, — добавил он не сразу.

— У нас нет выбора, — я знала, что Ноэл пытается договориться со своим слугой только по одной причине — я рядом, и еще неизвестно, чем кончится их поединок в таком случае. — Кладбища пустеют. Мертвые оживают. Людей истребляют, а ты беспокоишься об… — он указал на меня. — Об этом?

Меня передернуло, но логику «Господина» я понимала. Если там, за пределами нашего островка спокойствия, действительно происходит то, о чем говорит мужчина, то он прав.

— Это может повредить ребенку, — Артур взглянул на меня. Он произнес этот, и так известный некроманту факт, не для него. Для меня.

— Артур, даю последний шанс, — Ноэл скрестил руки на груди. — Пошел вон, — беззлобно приказал он.

Слуга некроманта не спешил выполнять приказ. «Юноша» стоял между нами, он обернулся ко мне, и я поймала его взгляд.

— Иди, — кивнула я. Мне хотелось бы верить, что, скажи я иное, Артур остался бы. Но, с другой стороны, стоило ли тешить себя надеждой? Так я могла сохранить хотя бы иллюзию выбора. Он открыл рот. Наверное, думал переспросить меня, насколько я уверена в своем решении. И, спроси он это, я бы точно не выдержала. Расплакалась бы и попросила защиты. Но, пока я имела силу воли, чтобы принять такое решение… — Иди, — четко, почти по слогам произнесла я и вздохнула, успокаивая себя.

Впервые, когда мы остались с ним наедине, он попытался меня изнасиловать. Во второй — уколол чем-то, что вызывало нестерпимую агонию. А сейчас? Похоже, то самое глубокое погружение, что бы это не значило.

Я проследила взглядом за тем, как Артур уходит. Он закрыл за собой дверь, и я посмотрела на «Господина».

— Теперь будешь считать себя мученицей, благородно пожертвовавшей своей жизнью во имя общего блага? — Ноэл шагнул ближе и остановился, оглядывая меня.

— Нет, — просто ответила я и подвинулась к нему ближе, тем самым показывая, что отдаю себя полностью ему в распоряжение.

— Тогда зачем ты сделала это? — мужчина не спешил что-либо предпринимать. — Зачем прогнала Артура?

— Важны ли мои мотивы? — ответила ему вопросом на вопрос я.

Он молчал. Обошел кровать, подтащил к кровати кресло, которое до этого стояло у туалетного столика, и сел в него, закинув одну ногу на другую, прикрыл глаза.

— Мотивы говорят о человеке всё, — сказал, наконец, Ноэл, когда понял, что я ничего не хочу добавить. — Скажи, чего и почему ты хочешь добиться, и я предскажу твой следующий шаг, — я пересела на другой край кровати, поближе к нему и сложила руки. Он резко открыл глаза, и, не увидев для себя никакой угрозы с моей стороны, ухмыльнулся. — Твой следующий шаг я предположить не могу.

— Там, — я мотнула головой куда-то неопределенно в сторону окна, — там огромное количество детей. И, если все и правда так плохо, а моя смерть спасет их всех, стоит ли цепляться за уже однажды потерянную жизнь? — я смотрела на него. «Господин» молчал, осмысливая сказанное мной. А раз он не говорил, я продолжила. — Но я знаю, почему Вы, Господин, медлите. Выясняете мои мотивы, ведете беседы… — искорка интереса промелькнула в его тусклых до этого мига глазах, и Ноэл наклонился ближе ко мне, опершись локтями о колени. — Этот ребенок может быть и Вашим тоже.

— Ошибаешься, — мужчина снова откинулся на спинку кресла. — Едва ли я в состоянии дарить жизнь.

— Сейчас нет, — я не сдавалась. — Но тогда, в портале — да.

У меня не было никаких доказательств. Только догадки о том, что время от времени он мог проворачивать нечто подобное и с Аннет — становиться человеком, касаться ее живыми, теплыми руками. Но другого объяснения его промедлению у меня не было. Казалось бы, убей он меня, и все проблемы с мертвяками исчезнут, как, в общем-то, и с дневниками, и с интрижкой Артура «за спиной» у «Господина».

— Тогда, в портале — да, — согласился он. — Но с чего ты взяла, что и с Аннет я делал также?

— Потому что я и есть Аннет, — пальцем в небо. Черт побери, пальцем в небо. Я закусила губу, внимательно следя за его реакцией на мои последние слова. Его зрачки сузились, он сцепил пальцы в замок настолько сильно, что они побелели еще сильнее. — Мне не нравилось, когда ты касался меня своими холодными руками, — я нервно улыбнулась ему, сердце бешено колотилось. — И ты старался меня не касаться. Но тебе нужно было взять у меня немного жизненной силы, и я хотела, мне нравилось… — он не моргал, а я, стараясь скрыть свое волнение, продолжала: — в такие моменты. И я говорила тогда, что люблю тебя. Я любила тебя, — мой голос дрогнул. — Этого не было в том дневнике, который был под этой кроватью, правда? — припоминая, что это стало последним и самым убедительным доказательством для Артура, добавила я.

— Я знал, — некромант заговорил хрипло. — Я знал, — чуть громче повторил он. Может, ему показалось, что я не расслышала в первый раз? Тем не менее, он опустился с кресла на колени, беря меня за запястья. Он попытался поцеловать мои ладони, но я не далась. — Аннет, — пробормотал он, и в этот момент вся его напускная холодность исчезла. Будто и не было ее вовсе. Зато вина и растерянность, пронзающие все его существо на самом деле, вдруг стали очевидны.

— Дело в ребенке, да? — спросила я, немного отползая от него.

— Да, — некромант спиной оперся о ножку кресла. Он выглядел измотанным. Человеком, на чьих плечах лежит бремя ответственности и за людей где-то за пределами этого замка, и за двух человек внутри него. — Одним своим существованием он нарушает равновесие жизни и смерти.

— Он не должен существовать, потому что ты давно умер? — догадалась я. Сама ведь называла его «зомби».

— Семьсот лет назад, если точнее, — он распустил волосы, и они разметались по его плечам. — Я тогда решил, что мне нужно бессмертие больше, чем семья… Жена, дети… — он провел пальцами по волосам. — Знаешь, за все эти годы у меня было все, кроме этого, — он улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего, кроме печали, которую он за ней пытался скрыть.

— А как же то, что… — я пыталась сформулировать свою мысль, но этого не требовалось. Он понял.

— Имитация, — ответил он. — Сердце бьется, легкие наполняются воздухом… Да, тело мое функционирует как обычное человеческое. Какое-то время. Имитация, временный обман смерти, — он сплюнул. — Мое тело уже давно мертво, и ничего не оживит его по-настоящему. Я и существую-то только за счет жизненной энергии вон тех девчонок, — он кивнул на дверь, и я поняла, что речь идет о тех женских силуэтах, которые я видела сквозь полупрозрачные двери.

— Но это может быть и не твой ребенок? — я отбросила все формальности по отношению к нему. Аннет… Аннет обращалась бы к нему именно так, я чувствовала это.

— Может, — Ноэл пожал плечами. — Но, если так, у меня нет объяснения тому, что все мертвяки решили восстать, — некромант еще раз коротко взглянул на меня и поднялся на ноги. — Не сегодня, — ответил он на незаданный вопрос.

— Спасибо, — мне показалось, что Аннет так не сказала бы. Но ведь Аннет — это я, а, значит, не нужно сравнивать себя с тем образом, который она воплощала по моим предположениям.

Мужчина не ответил. Он только вытащил из-за пазухи два серых дневника и бросил их на кровать передо мной.

— Разговор не о тебе, — сказал «Господин», — только о ребенке.

— Я понимаю, — соврала я, ни черта, на самом деле, не понимая в том, что происходит. Он тем временем отвернулся, открыл дверь. — А никакого магического теста ДНК нет? — поинтересовалась я.

— Не понял, — он обернулся, склонил голову. Его левая бровь поднялась, придавая лицу выражение полного недоумения.

— Магией никак нельзя определить, от кого ребенок? — сформулировала иначе, и Ноэл отрицательно помотал головой.

«Зомби» ушел, захлопнув за собой дверь, и я снова осталась одна.

Какое-то время я не двигалась. Я все смотрела на дверь, но она не открывалась. Наверное, я ждала Артура, чтобы, наконец, задать ему все накопившееся вопросы, а он все не приходил и не приходил. Может, он понадобился для чего-то «Господину»? Ночью. Я тешила себя надеждой на то, что слуга некроманта обязательно заглянет ко мне вечером. Успокоив себя этой мыслью, я решила пока оттащить потревоженное кресло на положенное ему место и, медленно двигая его обратно к туалетному столику, вдруг наткнулась на свое отражение в зеркале.

Н-да… Вид еще тот. Прошло уже дня три с момента моего прибытия сюда, а остатки платья все еще оттеняли своим видом спутанные, хоть и чистые стараниями Артура, волосы. Поискав глазами, я быстро нашла гребень. Следующие минут сорок ушли у меня на то, чтобы расчесать свалявшиеся пряди.

— Уже лучше, — пробормотала, наконец, я, хоть немного, но довольная результатом проделанной работы.

Теперь взгляд упал на шкаф, еще в первый день не поддавшийся мне, но сейчас не имевший ни единой причины сопротивляться. Чтобы открыть его, все же пришлось повозиться. Зато и результат того стоил — в нем пряталось огромное количество платьев.

Вот только меня не интересовало ни одно из них. Где-то на деревянном дне, брошенные кучей, несколько пар штанов были почти незаметны. Но не укрылись от моего взгляда.

Перемерив их, я выбрала те, которые кое-как, но были мне как раз. Отыскала короткое платье, скорее годившееся для соблазнения Ноэла, чем для повседневной носки. Конечно, соблазнить в этом наряде хоть кого-то будет сложно, но это хотя бы удобно.

Я оглядела в себя в зеркало. Пошарила по столу, но ни одной безделушки, позволяющей собрать волосы, не нашла. Подходящая черная лента нашлась на полу. Видимо, «Господин» обронил. Уверенная, что он не обидится, я подобрала ее, отряхнула от пыли и с ее помощью собрала свои волосы в хвост. Удовлетворенная результатом, я улыбнулась своему отражению. За окном к этому моменту солнце едва ли клонилось к горизонту.

Откинувшись на подушки, я подтащила к себе оба дневника. Один из них я уже видела — в нем Аннет писала о том, как она ненавидит «Господина», а заодно и Артура, и всю свою жизнь. И что-то о том, что ее не сломить, но это было уже не так интересно.

А вот второй представлял собой большую ценность. Интересно, читал ли его Артур?

Я открыла сначала один, а потом и тот самый, нужный. Почерк был одинаковым, но, если в первом Аннет писала так, будто и правда вела этот дневник изо дня в день, то во втором она отбросила притворство, и самая первая страница венчалась обращением к Ноэлу. Это было скорее письмо, спрятанное в облик дневника, чтобы обмануть Артура.

«Ноэл!

Уже не первую ночь ты следишь за нами. За мной и Артуром. И я знаю, что никакие слова оправдания не заставят тебя поверить в то, что это все обман, ошибка или что-то еще, не поддающееся логическому обоснованию.

И я не буду оправдываться.

Я люблю Артура всем сердцем. Он — именно тот человек, с которым я хотела бы провести всю свою жизнь.

С тобой я притворяюсь, но с ним я настоящая.

Отпустить нас я не прошу. Знаю, что ты скорее убьешь меня, чем отпустишь с миром. Пусть так.

Пока я здесь, пока бьется мое сердце, я буду стремиться к нему, и только к нему.»

— Ты все неправильно понял, — прошептала я, по щекам моим текли слезы. Все правильно. Всё встало на свои места. Почти все. — Она не притворялась, — пробормотала я.

Тогда, в том сне-воспоминании, я была ею, я чувствовала ее, и точно могла понять — ей нравилось.

«Я не знаю, имеет ли для тебя это хоть какое-то значение… Но я любила и тебя.

Любила тогда, когда после твоего ухода на моем теле оставались синяки и ссадины. Я ждала тебя в те дни, когда некоторые, оставленные тобой накануне, порезы еще не успели зажить и мне приходилось менять платье перед твоим приходом. Я хотела тебя даже тогда, когда ты, избив меня, отказывал мне в простом исцелении.

Тебе нравилось видеть меня такой, а мне нравился ты. Холодный, властный, недоступный. И только мой.»

— Как тебе могло это нравиться? — спросила я у нее, и у себя одновременно. Но я не находила в себе ответа.

«Артур был планом моего спасения. Был тем, кто вылечит меня в тот момент, когда ты отвернешься. Он был не более, чем средством. Обезболивающим.

Но он стал кем-то бо́льшим, чем просто успокоение.»

Я перевернула страницу, немного двигаясь, следом за уходящими лучами солнца.

«До того, как я попала сюда, я была никем. Дочь прислуги, которая ни на что не способна, которую продали за долги, вместо еще нужной кобылы.

Я воспринимала себя никем до встречи с ним, с Артуром. И я люблю его.

Люблю так, как никогда тебя не любила.

Только с ним я поняла, что сто́ю большего, чем быть подстилкой для такого, как ты, Ноэл.»

Аннет больше ничего не написала. Я полистала дневник, но дальше шли только пустые страницы.

Теперь я понимала, почему план побега Артура и Аннет провалился. Если слова из дневника, который помогал составлять слуга некроманта, были достаточно деликатны, чтобы ни в коем случае не задеть самолюбие «Господина», то категоричные высказывания здесь должны были вызвать у Ноэла только одно желание — убить обоих.

Именно поэтому он не щадил меня в своих экспериментах, поэтому так жесток с Артуром. Да и, скажем честно, я все еще жива только благодаря случайно зародившейся во мне жизни, а «юноша»… Я пока не понимала, но должна была точно выяснить и обязательно ему объяснить поведение Аннет.

Мне нужно было с ним поговорить. Буквы начинали медленно расплываться перед глазами, я оглянулась. Закат. Закат!

Не удержавшись, я поднялась на ноги. Подошла и выглянула в окно, прошагала от окна к двери, вернулась к кровати.

Где он?

Я пролистала дневники, отложила их на туалетный столик, снова взяла в руки, но теперь только один.

Почему его нет?

За окном темнело. Я прислушалась, и мне даже показалось, что я слышу шаги, но, конечно, мое воображение обманывало меня.

Его не было.

Я закрыла глаза, досчитала до десяти, а потом обратно. Еще раз пролистала книжицу, пробегаясь уже по почти невидным строчкам.

— Артур, — прошептала я, но он не появлялся. Черт побери, впервые со дня моего воскрешения я действительно хотела, чтобы он пришел, а он…

Что-то подсказывало мне, какой-то назойливый голосок твердил, что он не мог просто не прийти. Если «юноша» не пришел, это значило не то, что он этого не захотел, а то, что не смог.

Не смог?

Я закусила губу, теперь присматриваясь к двери внимательней.

Но что могло слугу некроманта занять?

Я поспорила сама с собой, точно припоминая, что, вообще-то, там мертвяки толпами восстают. Чем еще может заниматься слуга некроманта в такой ситуации? Я мрачно усмехнулась.

Но некромант ведь отказался от помощи Артура. При мне отказался.

В тот момент, но что ему мешало позднее обратиться к нему за помощью.

— Он может появиться здесь в любой момент, — прошептала я, тем самым прерывая свой внутренний монолог. А может ведь и не появиться. Я прикрыла глаза, но видела я только его спину, изуродованную «Господином». — Нет, я так не могу, — я решительно поднялась на ноги и замерла.

А что я, собственно, собиралась делать дальше?

Пойти и найти Артура? Звучит просто, да вот только сделать это, не имея никакого понятия не то, что о примерном расположении комнат, а хотя бы о размере замка, не сказать, что сложно… Невозможно. Вот более подходящее слово.

И это при условии, что я выберусь за пределы наверняка запертой комнаты.

Я попыталась себя успокоить, но получалось слабо. В голову лезли и лезли самые разные мысли. Например, что, едва я шагну за порог, как тут же могу столкнуться с некромантом лицом к лицу. И это в лучшем случае. Мало ли, кто еще бродит по его замку, особенно ночью.

Я поежилась. А, если, скажем, некромант и никто страшный мне и правда не встретится, то остаются еще девушки и другие слуги. Пусть остальные девушки и заперты, скорее всего, в своих комнатах. А вот какие инструкции у других слуг относительно меня, это еще большой вопрос.

Хотя… Стоила ли я каких-то «особых» указаний на свой счет? Наверняка да. Ведь, если верить словам некроманта, я была единственной, кто носит под сердцем его ребенка.

Я слишком погрузилась в свои собственные тревожные мысли, уже даже не веря в возможный успех. К черту!

Я знала, что может произойти тысяча и одно плохое непрогнозируемое событие. Или даже не плохое — я могу случайно найти Артура, а он сидит в компании некроманта и чай пьет. Слабо верится в такой исход, но все же…

Кожей чувствовала, что что-то не так. Сидеть и ждать спокойно своей смерти, которая, как обещал некромант, наступит не сегодня, но, кто сказал, что не завтра?

Я глубоко вдохнула, выдохнула, заставила себя подняться на ноги, и сама направилась к двери. Как и ожидалась, тянуть на себя или толкать от себя — разницы нет, она не поддавалась в любом случае. Как ни странно, но и ожидаемой магии я не чувствовала. Здесь был банальнейший замок, совсем не магический.

— Черт, — я вот только собралась с духом, и такой облом. Мое ночное приключение не может закончиться так быстро, совсем и не начавшись толком.

Я огляделась по сторонам, но никакой проволоки или гвоздя не попадалось. А жаль. Было бы развлечение до утра — ковырять цельную дверь без единого намека на замочную скважину с моей стороны. В отчаянии, я подошла к окну. Деревянные оконные рамы наощупь казались слишком крепкими для того, чтобы их мог сломать кто-то вроде меня. А вот стекла…

Пальцами я коснулась… Стекла?

— Да ладно, — я не верила самой себе, когда не смогла коснуться именно стекла. Под моей рукой было что-то похожее на пленку, и оно ужасно кололось.

В смысле, это была магия! Чистая магия. Которой, видимо, за неимением другого материала, некромант закрыл окна от непогоды. Прозрачная завеса немного растягивалась при нажиме, но упорно не позволяла выглянуть наружу. И что дальше? Я сама себе задала этот вопрос. Помня, как снимала заклятье некроманта с Артура, я вдруг поняла одну вещь — понятия не имею, как это у меня тогда получилось.

Не целовать же мне эту завесу, в самом деле?

— Пф, — нет, пожалуй, это будет уж слишком странно. Я положила обе ладони на эту «пленку». Было ощущение, как будто я касаюсь шерстяного свитера, но других вариантов не было. — Ну давай, — тихо подбодрила я сама себя.

Итак, как это работает? Если на меня не действует магия, то это значит, что я могу ее просто поглотить? Или, наоборот, развеять? Она должна отталкиваться от меня, словно магнит с таким же зарядом, или стремиться раствориться во мне?

Я задумалась. Что я почувствовала в тот момент, когда целовала его? Когда пыталась забрать окутывающую его магию?

В тот момент мурашки бежали у меня по телу. От близости с ним? Нет.

Магия, до этого только на нем, тогда стала охватывать и меня тоже, а потом… Потом… Рассеялась?

— А-а-а! — я схватилась руками за раму, удерживаясь внутри комнаты. — Получилось! — воскликнула я, и порыв колючего ветра был мне ответом. Поежившись, я выглянула из окна. Если раньше, кроме бесконечной воды, мне было не видно ничего, но теперь справа и слева я могла наблюдать каменную стену. — Отлично, — хоть бы балкон какой был, чтобы можно было перебраться. Но нет. Голая стена справа и слева. Везет мне! Я высунулась еще немного вперед, настолько, чтобы иметь возможность цепляться хотя бы одной рукой за раму и просто не вывалиться. — А-а-а! — теперь, не скрепленная магией, рама подалась под моим весом вперед, и я, побелевшими пальцами цепляясь за холодный камень, каким-то чудом удержалась. — О, черт, — я часто дышала, сердце сжималось у меня в груди, пропуская удар за ударом, хотя и должно было биться чаще по моим представлениям.

Я буквально заставила себя вдыхать и выдыхать, хотя легкие и жгло в качестве протеста против холодного воздуха. Под очередным порывом ветра рама со стуком ударилась о стену справа от меня, и я осторожно выглянула вслед за ней.

Там, на расстоянии, примерно, вытянутой руки от меня было еще одно, такое же, как и мое, окно.

Я с недоверием окинула взглядом раму, болтающуюся на ветру, прикидывая. Если я смогу добраться до того окна, то… Что?

Как минимум, мое приключение не закончится одним благородным намерением. Я смогу либо умереть, сражаясь, либо…

Я обняла себя за плечи. Перспективы, откровенно говоря, не очень. Но что мне остается?

Напомнив себе, что Артур пропал и может быть в опасности, а меня в любой момент обещал убить некромант лично, я нашла в себе достаточную веру в то, что оставаться здесь и бездействовать — вообще не способ выживания. Быстро вернувшись к кровати и спрятав под «платье», используемое мной в качестве кофточки, нужный дневник, я забралась на каменный «подоконник».

Глава 5. Он. Это мой ребенок

Я курил дешевые сигареты. Только такие можно было достать в этом небольшом городишке, самом ближайшем к этому убогому подобию замка.

Стоя на крыше сооружения, большая часть которого располагалась под толщей воды, я смотрел на берег. Там, в паре километров от нас, порт жил своей жизнью: сновали люди, причаливали и отплывали небольшие рыболовецкие лодочки и большие корабли, прямо на набережной был разбит небольшой рынок.

Но сейчас я магически не улучшал свое зрение, чтобы увидеть больше. Я курил, выпуская струйки дыма. Ветер трепал мои волосы, время от времени колючие порывы ветра пронзали насквозь, но от этого становилось легче. Боль, невозможная, постоянная, которой за непослушание меня «наградил» Господин немного утихала. Пусть ненадолго и при каждом случайном движении возвращалась снова, но это было хоть каким-то облегчением.

В голову лезли мысли. Много, разные. Некоторые из них касались Аннет, но я старался не думать. Мне нельзя задумываться ни о ней, ни об очередном возможном побеге.

Он был в моей голове. Господин с недавних пор там поселился, и теперь буквально слышал каждую мою мысль. Господин Ноэл знал в какой момент и где я нахожусь, мог подглядеть за мной моими глазами и…

И пора было с этим заканчивать.

«Артур.» — я выкинул окурок в океан и прислушался к чужеродному голосу в своей голове.

Единственное место, где я был защищен от него, было рядом с Аннет. И она была единственной, к кому мне с этого утра, когда я принес ей завтрак, было запрещеноприближаться.

— Да, Господин? — пробормотал я. Хотел бы я сказать, что этот запрет меня не остановит. Но, едва эта мысль пришла мне в голову, я тут же отогнал ее. Он не должен знать.

«Я решил, что нам нужно поговорить.» — это был приказ спуститься в его кабинет. Приказ, который за последние сотни лет повторялся так часто, что больше не требовал даже того, чтобы на его произношение тратилось время.

Выругавшись, я прошептал мною же придуманные слова для того, чтобы быстро оказаться рядом.

— Белый клевер, — что означало клятву.

Сначала не происходило ничего, но, стоило мне закрыть глаза, как мир вокруг, казалось, начал меняться. Конечно, на самом деле перемещался я. Не успел я предстать перед Господином Ноэлом, как он тут же обездвижил меня. Опять. И зачем на этот раз? Мне кажется, что в последнее время это стало происходить чаще.

— Тебе не кажется, — небольшой кабинет был заставлен стеллажами с книгами по стенам. Дубовый стол был освещен небольшим вечно горящим шаром. Большое и мягкое кресло, восседая в котором, меня и встретил некромант.

Стоит ли отдельного напоминания, что и книги, и стол, и кресло были моими. Да даже это «солнышко» — мое изобретение.

— Не стоит, — Господин Ноэл поднялся из-за стола. — Пройдем, — он поманил, будто приглашая следовать за ним, но на самом деле никакой возможности воспротивиться у меня не было. Здесь и сейчас, когда он подчинил себе мою магию, все, что я мог в ответ на любое проявление им силы, это кривить недовольные рожи и выполнять приказ, сказав что-то, вроде «Да, Господин». — Я дам тебе доступ в библиотеку, — продолжал он. Мы вышли из кабинета и последовали по любимым им мрачным коридорам. Он весь «замок» превратил в мрачный и безнадежный лабиринт коридоров, темных и не отличающихся один от другого. Разве что этаж, где он поселил свой гарем рабынь, остался более-менее похож на себя. — Найдешь, как сделать так, чтобы вытащить из этой шлюхи дитя максимально быстро. И нужен способ упокоить всех разбушевавшихся, — ага. Короткий и ясный приказ, конечно. Мы прошли коридор, и он распахнул перед нами двери, открывая огромную библиотеку. Три этажа, несколько тысяч книг. Я их всю жизнь собирал. — Ну, чего встал? — он подтолкнул меня в спину, и я, не имея возможности отступить обратно в коридор, нехотя прошагал вперед.

— Я не буду ничего искать, — я нашел в себе остатки сил, и обернулся, теперь прямо взглянув и впервые заметив его уставшее, осунувшееся лицо. — Господин, — через силу добавил я.

Пусть он и мог физически сделать со мной все, что угодно. Мог заставить сказать все, что захочет. Но вот заставить думать Господин не мог. А сейчас именно это ему и нужно было — чтобы я нашел информацию, структурировал ее, сделал выводы на основе своих знаний, а потом выдал результат ему.

— Там гибнут тысячи людей каждый день, — Господин Ноэл подступил ко мне, и я не шелохнулся.

— Так спаси их, ты ведь хотел быть героем, Господин, — я усмехнулся ему в лицо, и тут же почувствовал, как мою спину обожгло болью, словно от удара хлыста. Сжав зубы, чтобы не вскрикнуть, я все же не отвернулся.

— Единственный способ, который я вижу, чтобы помочь им, это убить девчонку, — он надеялся, что добьется от меня каких-то эмоций, сделав такое заявление, но выражение моего лица не изменилось.

— Убей, — пожал плечами я. — Это не поможет.

— Почему? — он не заставил меня обратиться к нему «как подобает». — Ее ребенок…

— Мой, — кивнул я.

— Как ты понял? — я чувствовал, как он читает мои мысли, ища возможную лазейку. Но я не лгал ему.

— Я проверил, еще в первый раз, когда прикоснулся к ее животу, — я с удовольствием видел растерянность в его глазах. — Ты ведь не знал, что это возможно, правда? — неприкрыто я улыбался, глядя на то, как он пытается сообразить.

— Может, и знал, — он задумался. — Почему тогда она не воспринимает магию? — словно юнец, столкнувшийся с неразрешимой задачей, он сейчас задавал мне вопросы, и я знал, что в его сознании вопросов еще больше. Его проблема только в том, что я не хотел отвечать более ни на один из них. — Я не смог ее излечить…

— Я тоже, — согласился я, впрочем, не давая ответа.

— Почему? — спросил Господин Ноэл снова. — Ты знаешь, почему?

— Знаю, — кивнул я. Этот вопрос я задал себе еще в момент, когда впервые попытался исцелить ее в подвале того борделя, из которого по нашему плану ее должен был выкупить отец. Чтобы найти ответ мне понадобилось секунд пятнадцать. А тот экскурс в ее воспоминания только подтвердил мои догадки.

— Так скажи мне! — Господин не пошевелился, но моей спины снова коснулся такой ненавистный хлыст. Я охнул, не сдержавшись. Но молчал. — То есть ты отказываешься мне помогать?! — спину обожгло еще двумя ударами, и я упал на колени, но не произносил ни слова. — Я ведь убить ее могу. Убью, прямо сейчас.

— Не станешь, — сквозь зубы ответил ему я.

— Ты, в твоем-то положении, не сможешь мне помешать, — он скрестил руки на груди, смотря на меня сверху вниз.

— Я тебе и сегодня днем не мешал, — я хотел подняться на ноги, но, едва я пытался это сделать, как очередной удар хлыста заставлял меня пошатнуться и снова опуститься на колени перед ним.

— Тогда я думал, что это мой ребенок. Сейчас меня не останавливает ничто, — он наклонился ко мне ближе, чтобы я прочувствовал каждое слово из его угрозы, — я красноречиво пожал плечами. Исполнение угрозы ему ничем не поможет, мы оба это понимали. И он сменил тактику. — А что, если я за помощь пообещаю отпустить ее и тебя?

— Ты никогда не исполняешь обещания, — безразлично окинул его взглядом я. Больше я не пытался подняться на ноги, и удары прекратились, давая краткую передышку. После стольких лет я мог предсказать почти каждый его следующий шаг, и выработал привычку не реагировать ни на его обещания, ни на угрозы. Он ухмыльнулся, и весь его дальнейший план в деталях я уже мог считать по его лицу. — Дай угадаю, — я поднял палец. — Ты будешь пытать ее у меня на глазах, пока я не соглашусь тебе помочь?

— Может, пропустим тогда эту часть? — усмехнулся некромант.

— Если пропустим, позволишь поговорить с ней? — теперь, когда я знал, что это именно она, да и еще и беременна от меня, я… Я не стал додумывать эту мысль.

— Нет, — Господин Ноэл чувствовал власть надо мной, и наслаждался ею.

— В таком случае даже ее смерть при пытках не заставит меня дать тебе подсказку, — Господин опустился на корточки, и его лицо оказалось напротив.

— Проверим эту теорию завтра утром, — он был высоким, статным и холодным, а голос его звучал достаточно угрожающе и отстраненно одновременно. Именно таким и должен быть настоящий некромант, да? — А сегодня я хотел бы напомнить, чего на самом деле стоит твоя избранница, — он встал сам, и заставил меня подняться следом за ним. — Знаешь, ей ведь нравилось, — мне хотелось выкинуть его в ближайшее окно, но я покорно шел, опустив голову, на шаг позади него. Как и положено слуге. — Ты даже не хочешь что-нибудь мне возразить? — насмехаясь, он обернулся.

Я хотел. Очень хотел. Но не стал. Он не стоил ни одного слова, во всяком случае до тех пор, пока в моих руках не будет достаточной силы для того, чтобы ему хоть что-то противопоставить.

Пробираясь по коридорам, мы переходили от одной лестнице к другой. Мы спускались все ниже и ниже. Вокруг явно похолодало, где-то за окнами, закрытыми магическим барьером, можно было видеть только воду. Темную, не дающую никакого света внутри.

Здесь, на нижних этажах, предназначенных только для самого некроманта, не было света. Никаких «солнышек» или факелов — только свое собственное зрение было ему помощником. И некромант, сам перестроивший под себя эту часть «замка», прекрасно ориентировался. А я лишь подчинялся магии, контролировавшей каждый мой шаг.

Я решил, что, как только он покинет «замок», я пойду к Аннет. Я должен был знать, нужен ли я ей? Что было в том, втором дневнике? Как мог, я пытался спрятать эти мысли, хотя и чувствовал, что прямо сейчас, его не было в моей голове.

Господин Ноэл продолжал что-то рассуждать, но я не слушал его, погрузившись в собственные размышления. Но игнорировать его удавалось ровно до того момента, когда мы переступили порог небольшой квадратной камеры. Каменные пол и стены, и больше ничего. Если не считать цепи, свисающие с потолка.

— Я знаю, что раньше так не делал. Но и ты мне не давал повода, — он улыбнулся, словно речь шла о том, что он положил другую начинку в пирожное, которое собирался мне предложить. Насколько яростно, настолько же и бессмысленно я сопротивлялся, но послушно встал посреди комнаты и поднял руки. — Я знаю, что ты будешь стремиться к ней, какие бы болезненные наказания я тебе не сулил, — он скрепил кандалы на моих запястьях и по мановению его руки цепь натянулась. Теперь я мог касаться пола только кончиками пальцев, вытянувшись в струнку. — Я могу контролировать твои передвижения, копаться в твоей голове, но ты ведь все равно…

— Слишком много разговоров, — перебил его, осознавая, что теперь я не смогу увидеть ее. И неважно, что по этому поводу говорит или думает Господин Ноэл.

— О да, ты прав, — в его пальцах вдруг появился шприц, наполненный светящейся зеленой жидкостью. — Разговоры излишни. Разговаривать будем завтра, — я задергался, но ему хватило одного взгляда, чтобы его магические путы заставили меня замереть. — Иронично, правда?

Я с ним был категорически не согласен, но он и не ждал, что я отвечу. Игла проникла в вену, и я закричал. Я понимал, почему так происходит, почему боль моя в разы сильнее той, которую испытывала в той же ситуации, например, Аннет, но сдержаться не мог. Я был старше, намного старше нее.

Взгляд мой помутился. Я чувствовал, как некромант лишает меня пусть и ужасно натирающего, но дающего немного тепла, балахона. Он хотел, чтобы в эту ночь меня мучали не только воспоминания, но и холод, закрадывающийся под кожу.

Я видел, как шевелятся его губы, но уже не расслышал слов. Гудение, шум моей бушующей крови в ушах перекрывал его голос. Что-то произнеся, Господин Ноэл покинул комнату. Самонадеянный, он не потрудился даже закрыть за собой дверь.

Мне не выбраться. Некромант знал, и я тоже знал. Напряжение в мышцах переходило в неконтролируемую судорогу, прокатывающуюся по телу. Я не закрывал глаза, будто гипнотизируя эту ненавистную незакрытую дверь. Всего в двух шагах от меня, но слишком далеко.

Нельзя было закрыть глаза. Веки были ужасно тяжелыми, но, если закрыть глаза — воспоминания захлестнут, и он победит. В этот раз. Как и тысячи раз до этого.

Я припоминал какие-то моменты, любые приятные, которые отвлекут от этой пытки. От жжения во всем теле и неутихающей агонии.

— Аннет, — бормотал я, пытаясь перед глазами воспроизвести ее образ. Однажды, я принес в ее комнату шахматы. Деревянные, ярко разукрашенные. Она смеялась, словно ребенок, пытаясь нарушить те правила, которые я ей старательно объяснял на протяжении пары часов. Я, хоть и злился, но скорее для вида, на самом деле улыбаясь каждый раз, когда она проигрывала и в качестве протеста ставила мне мат по своим правилам.

— Прости, Аннет, — в голову лезло воспоминание о том, как я ее подставил под такую же иглу, но я старательно отгонял его. Это берет свое влитое в меня насильно зелье. И мне в голову пришло, как один раз я пришел к ней, сразу после того, как комнату покинул Господин Ноэл. Она сидела в углу, сжавшись в комочек и плакала, а ее платье, разорванное, валялось у противоположной стены. Тогда некромант сказал мне вылечить ее настолько, чтобы она была готова для него на следующее утро. Я подошел к ней и подал ей платье, новое, из шкафа. Но она оттолкнула мою руку. Я помотал головой. Это плохое воспоминание. Ужасное. Я не хотел этого помнить. Но эта сцена не желала уходить из моей головы. Было в ней что-то еще? На секунду я закрыл глаза, и она тут же сменилась.

— Нет, — я говорил вслух, чтобы не погружаться в себя, чтобы чувствовать связь с внешним миром. В том воспоминании точно было что-то еще. Что?

Я продолжал мучить себя этим вопросом, пока, борясь с зельем, мой мозг все же не выдал его окончание. Тогда она спросила меня, хочу ли я видеть ее такой. Избитой, израненной и совсем перед ним беззащитной и, когда я ответил отрицательно, она обняла меня и сказала, что любит. Это было впервые. И это было лучшее воспоминание. Тогда, когда она прижималась к моей груди, и сквозь слезы попросила ее защитить, я понял, что важен, что нужен ей.

Больно было осознавать, что все это могло быть лишь не очень тонкой манипуляцией.

Нет. Я отодвинул эти мысли куда-то на край своего сознания. Мой разум был последним, чем до сих пор я мог управлять сам. И я должен сохранить это право за собой, но для этого, для продолжения борьбы с действием зелья, я должен был отмести эмоции в сторону.

— Я тоже люблю тебя, Аннет, — это прозвучало отрывисто, лающе.

За огромное количество лет, со дня смерти Учителя, она стала единственным важным человеком. Впервые я увидел ее, когда забирал из дома ее родителей. Я бросил им увесистый кошель с золотом, не потрудившись передать в руки. Откуда-то из комнат выглядывали пара парнишек, мать и отец отводили глаза, а Аннет…

Она спросила, что должна делать. Я ей объяснил ее новые «обязанности», и она только кивнула. Сначала мне показалось, что она не понимает, что ее ждет. И, когда наступил вечер ее первой встречи с Господином Ноэлом, я ожидал, что после она будет рыдать, как все девочки, которых приводили. Но Аннет не плакала. Она лишь спросила, стирая кровь с губ, насколько доволен Господин.

Я сказал, что она может не стесняться своих эмоций, и это нормально. В ответ Аннет уточнила, какие именно эмоции она, по моему мнению, должна испытывать. И, пока я пытался сформулировать, она улыбнулась и попросила помочь открыть шкаф, объяснив, что ее платье порвалось, а она должна хорошо выглядеть для Господина в следующий раз.

— Артур! — звонкий голос эхом отразился от каменных стен. Аннет стояла в дверном проеме.

Словно пришедшая прямо из моего воспоминания. Я брежу.

— Аннет, — мучимый болью и навязчивыми образами, я ничего толком не соображал.

— Это я, я, — она подошла ближе, оглядывая меня, но не трогая.

— Нет, нет, — вторил ей я. Это не могла быть она. Аннет не смогла бы найти меня. Она заперта в своей комнате, а я… Я просто брежу, все же лишенный рассудка этим зельем. — Уходи, — наивно, я попытался отогнать наваждение, но она не торопилась покидать камеру.

— Должен быть механизм, — она обошла меня вокруг, подпрыгнула, стараясь разглядеть, куда уходит прятавшаяся в темноте цепь. — Где механизм? — тонкие пальцы взяли меня за подбородок, заставляя посмотреть прямо на нее.

— Нет механизма, это магия, — ответил я, все еще собирая все остатки силы воли, чтобы перестать ее видеть.

— Если магия, я могу помочь, — почти также она сказала сегодня утром.

— Нет, нет, — я отшатнулся от нее.

— Пожалуйста, — она отступила на шаг, видя мое нежелание. — Смотри, — из-под кофты она достала серый дневник. — Этот тот, который Аннет… — она вдруг запнулась и закусила губу. — Это тот, который я написала для Господина. Ты все неправильно понял, — Аннет перед моими глазами пролистала пару страниц, заполненных ее почерком.

Пожалуй, то, что она только что сказала и сделала, было исполнением моего самого заветного желания, а потому не могло быть правдой.

— Уходи, — со всей решительностью едва слышно произнес я, наблюдая за тем, как на глазах Аннет выступили слезы.

— Ты бредишь, — она бросила дневник на пол и подошла ко мне вплотную, вытянулась, чтобы достать, и, несмотря на все мое сопротивление, поймала мои губы и поцеловала.

И я не мог больше противиться. Она была так близко, чувствовалась такой… Настоящей.

Сдаваясь, я закрыл глаза и подался ей навстречу.

— Аннет, — я погружался в воспоминания. Постепенно ее лицо, весь ее образ распадался, и место его застилала тьма.

Не желая вспоминать ни одной минуты боли Аннет, я намеренно пытался попасть куда-то, где я был раньше, намного раньше, чем встретил ее. Я проклинал Господина Ноэла и молился, чтобы целующая меня сейчас Аннет оказалась не настоящей. Если она и правда каким-то образом пробралась сюда, то, если ее найдет здесь Господин, я не смогу ее защитить. А этого я не мог допустить вновь.

— Где мы? — я обернулся на голос и застыл.

— Настоящая, — выдавил из себя я, глядя на ее спроецированный образ в своем сознании. Если она попала сюда, это означало только одно — там, в реальности, настоящая, живая Аннет целовала меня. Она открыла рот, чтобы ответить мне, но я не дал ей ничего сказать. Подхватив за талию, я закружил ее. — Настоящая! — я прижался губами к ее губам, и тут же отстранился, возвращая себе серьезность. Она, ничего, похоже, не понимая, только улыбалась, обрадованная моей реакции. — Ты как нашла меня? — я оглядел ее образ, немного отступил. — Ты вообще зачем полезла меня искать? Как ты из комнаты-то вышла? — вопросов у меня была куча, и отвечать она не успевала ни на один. Только она открывала рот, я задавал следующий.

— Артур! — она успокаивающе погладила меня по руке. Я замолчал, наконец, переводя на нее взгляд. Аннет же, в свою очередь, и вовсе смотрела не на меня. — Вот так, — выдохнула девушка, и я проследил за ее взглядом, куда-то за мое плечо.

— Ты лезла через окно? — я открыл рот, глядя на то, как она перебирается через каменный проем, оставшийся от окна и, выругавшись, скрывается, цепляясь за деревянную раму.

— Там, оказывается, город, представляешь? — она кивнула, явно гордая собой.

— Уж я-то представляю, — отозвался я, не в силах оторваться от вида того, как она цепляется за деревянную раму, мотающуюся на ветру, время от времени несильно, но все же врезаясь в каменную стену. Нет, под вес человека, даже такого небольшого, как Аннет, я ее не рассчитывал.

— Ох, — Аннет из воспоминания застонала. Ее левая нога, пораненная еще в том борделе, подломилась. Девушка, балансируя, пыталась оттолкнуться здоровой ногой, но ступня соскальзывала.

Я дернулся было, чтобы подхватить ее, но стоящая рядом со мной, настоящая Аннет, удержала меня за локоть, и я, глядя на это все, думал только что-то вроде «Куда ты лезешь, дура!», но предпочитал это уже не озвучивать.

Тем временем, совсем рядом, но и где-то в прошлом при этом, Аннет почти падала. Она стонала и кричала, все эмоции отражались на ее лице. До следующего окна оставалось всего полшага, и вот она, вместо того, чтобы забраться в достаточно широкий для нее каменный проем, и потом уже разобраться с магией, закрывающей окно, оперлась правой ногой и зацепилась пальцами одной руки о раму и, свесившись, коснулась ладонью свободной руки магического барьера.

— Аннет, — я смотрел на эту невообразимую позу, желая прижать ее к стене и просто спросить «Как ты выжила вообще?!», но я завороженно продолжал наблюдать за этой сценой.

— Я здесь, — она положила голову на мое плечо.

А та, прошлая Аннет, тем временем перетянула на себя, а потом и рассеяла мою магию, и… Сорвалась с хлипкой рамы. Пальцы ее разжались, порыв ветра мотнул деревянную конструкцию от стены, и ее нога соскользнула.

— А-а-а! — ее звонкий голос раздался над водой. И, наверное, это могло быть концом ее побега.

— Держись! — из окна высунулась Ада. Невысокая и светловолосая, ее большие карие глаза всегда завораживали меня.

Она успела поймать Аннет за запястье и, уперев ноги в каменную стену, вытянуть ее на себя.

— Молодец, — я шагнул ближе к развернувшейся сцене.

В темноте сначала было не разглядеть, но спустя несколько секунд выглянула из-за туч луна, и ее лицо теперь было видно. Мне захотелось отвернуться. Лоб рассечен, и никакая тряпка, явно оторванная от платья, до сих пор не останавливала кровотечение. Губы ее были опухшими, а под глазом виднелся синяк, от которого опухла левая половина лица.

— Аннет, — представилась Аннет, перекатываясь на спину.

— Ада, — девушка протянула руку для рукопожатия. Она моргала, все еще толком не придя в себя. — Ты… Как…

— Я ищу Артура, — не размениваясь на подробности, гостья пожала протянутую руку и, все еще тяжело дыша, поднялась на ноги.

— Я не видела его сегодня, — Ада, одернув подол короткого платья, тоже встала и выглянула в окно. Теперь оттуда тянуло холодом. — Это ты оттуда перелезла?! — она протянула руку и коснулась рамы, притягивая ее к себе.

— Да, — пожала плечами Аннет, и не гордясь, но и не отрицая своего подвига. Она наощупь, хромая, в тусклом лунном свете, пробралась к двери комнаты Ады, провела пальцами по дереву.

— Ты хочешь сбежать? — Ада последовала за гостьей.

— Я… — Аннет замялась и подняла взгляд на другую пленницу. — Я хочу найти Артура, — она протянула руку, сама себе не веря, толкнула дверь, и та неожиданно для нее поддалась. Да, все остальные, кроме комнаты той, которая может развеивать любую магию, были заперты только с помощью магии. — Пойдешь со мной? — предложила она.

— Нельзя покидать комнату, — «хозяйка комнаты» отрицательно помотала головой и отступила к кровати.

— А, если у нас получится? — Аннет стояла на пороге, готовая, решительная, но все же страшащаяся неизвестности.

— А что, если нет? — Ада забралась в кровать и залезла под одеяло, явно показывая, что она не собирается уходить. — Я не хочу попасть под руку Господина. Да и… — она подтянула ноги к подбородку, утыкаясь носом в колени. — Да и даже, если мы найдем Артура, чем он поможет? Он здесь никто. Все вместе с ним и попадемся, — она еще раз помотала головой.

Я здесь никто. Обидно, конечно, было слышать это из уст Ады, но она была права.

— Я верю, что он поможет, — Аннет на мгновение еще задержалась, чтобы добавить: — Или я помогу ему.

Она ничего больше не сказала и скрылась в темноте коридора. И мы с Аннет, стоящей сейчас рядом со мной, последовали за ней в этом воспоминании. Когда она ступала по мягкому ковру, звука ее шагов не было слышно. Только учащенное дыхание могло выдать ее присутствие.

— Там же слуги, — я приблизился еще на пару шагов. Настолько близко, что, не будь это всего лишь образом, я мог бы щекотать дыханием ее шею. — Как ты мимо них прошла?

Скрипнула половица под ее ногой, едва Аннет вышла из спасительного коридора в круглую прихожую. И, только это произошло, она замерла, увидев, наконец, несколько силуэтов, в полной темноте занимающихся уборкой.

Нежити свет был не нужен. Заколдованные еще мной, чтобы исполнять все приказы хозяина, они не нуждались ни в каких средствах навигации. Проблема была в том, что сейчас их хозяином был не я.

Тела без душ, учуяв присутствие человека, выпрямились и все, пятеро, как один уставились на нее невидящими глазами, зрачки в которых отсутствовали.

— Не подскажите, где Артур? — двигаясь вбок, опираясь спиной о стену, спросила Аннет.

— Серьезно?! — вырвалось у меня, и я обернулся к Аннет, каким-то чудом добравшейся до меня.

— Что? — непонимающе посмотрела она меня.

Я только глубоко вздохнул. Я почему-то считал, что при виде мертвяков первое, что нужно делать, это не задавать им вопросы, а бежать и прятаться в надежде, что тебя не найдут. Во всяком случае, этого касалось нормальной реакции смертного. Но она медленно обходила их, при этом задав самый дурацкий вопрос из всех, которые только могли прийти в голову. Вот так они должны взять и отвести ее ко мне, так она считала?

Я опять повернулся к развернувшейся картине. Да, слуги, заколдованные мной несколько сотен лет назад, сейчас представляли собой плачевное зрелище. Господин Ноэл больше не считал нужным поддерживать их физическую форму, а потому подгнившие, склизкие, с торчащими костями и в буквально расползающейся на них одежде, они едва ли передвигали ноги. Но эта хлипкость была обманчивой, на самом деле, вплетенная в эта тела магия, предавала им и силу, и скорость, во много раз превосходящие человеческую.

Поняв, что перед ними не хозяин, и даже не я, все пятеро двинулись на одну Аннет. Казалось, что она не испугалась.

— Почему ты не побежала? — спросил я, глядя на то, как слуги окружают девушку.

— Мне некуда было бежать, — ответила она просто. — Дверь в мою комнату была закрыта, а вести их в комнату Ады… — она еще раз пожала плечами, как бы показывая, что больше ей добавить нечего.

Двое, которые ближе к ней, вытянули руки в мгновение ока схватили ее за запястья. Она вскрикнула, но не более. Аннет не пыталась вырваться, лягнуть кого-то из них, позвать на помощь. Вместо этого всего она просто закрыла глаза. И я понял, что она делает — вытягивает из них магию также, как она сделала с окном.

— Нет-нет-нет, — мое сердце забилось чаще, когда я увидел, как первые падает на пол, а потом и следующий.

— Почему нет? — шепотом уточнила Аннет над моим ухом, и я вздрогнул, забыв, что она не только в воспоминании, но и здесь тоже.

— Он узнает, — если до этого момента я был уверен в том, что некромант не спохватиться до утра, то сейчас эта убежденность растаяла. — Эта магия, магия в слугах является частью его магии. Ты рассеяла ее, и он почувствует, — объяснил я ей. — И, может не сразу, но он поймет, что именно произошло.

У нас больше не было времени. Нужно было выбираться, прямо сейчас.

Необычайным усилием воли я открыл глаза в реальности, в каменной небольшой камере, все еще подвешенный на цепь. Ее губы все еще касались моих, глаза ее были закрыты. Но было что-то еще. Зеленое зелье, до этого текущее только по моим венам, сейчас было и в ней тоже.

Именно поэтому мы видели ее воспоминания, вместо моих. И по этой же причине я все еще был скован. Она взяла на себя, да вот только не ту магию. Магию зелья вместо удерживающего заклятья. Я закрыл глаза, снова погружаясь в воспоминания. Я должен был избавиться от действия зелья, и тогда она сможет снять с меня путы.

И снова я стоял за ее спиной, теперь наблюдая за тем, как уже четверо из мертвяков лежат у ее ног, а пятый, последний, отступает.

— Сообщить хозяину, — замогильным голосом сообщил он сам себе приказ.

— А кто твой хозяин? — живой труп пятился, а Аннет наступала.

Конечно, мертвяк не ответил. Но я знал ответ на этот ее вопрос. Это указание я дал настолько давно, что и сам забыл об этом, а потому… Его хозяином в данном случае был я. Получается, что так она меня и нашла — это раз. Вот этот мертвяк из ее воспоминания валяется в коридоре за дверью камеры — это два.

— Зачем ты вообще пошла меня искать? — я положил ладони на плечи Аннет, привлекая ее внимание к себе.

— Я боялась, что с тобой что-то случилось, — на ее глазах выступили слезы, и она отвернулась, чтобы стереть появляющиеся на щеках дорожки слез.

— Аннет, — я сгреб ее в охапку, прижал к себе. — Аннет, — пробормотал я, и почему-то я заплакал вместе с ней. Вся та боль, все бессилие, ярость, годами копившиеся во мне, выплеснулись. И я просто рыдал у нее плече так, словно мне вовсе и не сотни лет, и за моими плечами нет такого огромного жизненного опыта. А, может, этот опыт и стал причиной того, что сейчас во мне не осталось сил даже на то, чтобы взять себя в руки. — Мне его не одолеть, — признался я. — Я не знаю, как защитить тебя. Я не могу защитить даже себя.

— Артур, — она гладила меня по спине, целовала шею и щеки. — Артур, а я не могу его также, как этих… — она кивнула в сторону замершего за моей спиной воспоминания.

— Если б это было так просто, — я усмехнулся ее наивности.

— Объясни, — попросила она.

— Они, — я отстранился и кивнул в сторону мертвяков, — движимы внешней магией. А Господин подпитывает себя жизненной силой девушек, запертых в комнатах. Такая магия и поддерживает его жизнь.

— Понятно, — она задумчиво кивнула. — Но нам не обязательно с ним драться, мы можем просто сбежать.

— Не можем, — я покачал отрицательно головой. — Мой магический дар — лишь крупица его. Он не отпустит меня. Я могу отказаться от дара, но тогда он скорее убьет меня, чем даст уйти. Тем более с тобой.

— Во мне его ребенок, — кивнула Аннет.

— Нет, это мой ребенок, — улыбнулся я, хоть и поводов для радости было катастрофически мало.

— Но Господин сказал… — девушка попыталась поспорить, но мой уверенный взгляд заставил ее замолчать на полуслове.

— Это мой ребенок, — повторил я, наблюдая за тем, как преображается ее лицо неуверенной улыбкой.

— Тогда мы должны защитить его, — она сжала мои пальцы. — Он ведь не нарушает равновесие жизни и смерти?

— Нет, — я вел неторопливые беседы, но мои мысли метались, пытаясь придумать хоть что-то, что позволило бы нам избежать встречи с разъяренным некромантом. Но пока ничего, что спасло бы нас…

— Тогда, пока я рядом, он не сможет тебя околдовать, и…

— И это ничем не поможет, — она уже открыла рот, чтобы что-то возразить, но я не дал ей сказать ни слова. — Он зачарует любой предмет, и ты не успеешь даже среагировать. Я слабее, Аннет, намного слабее его.

Видимо, идеи у нее кончились, а потому она замолчала.

— Что нам делать? — через какое-то время спросила она. И ее голос прозвучал тихо и совсем неуверенно.

— Нам нужно выбираться отсюда, и как можно быстрее, — ответил ей я, поднимаясь на ноги. Подал ей руку.

Он, Господин Ноэл, отправил меня сюда для того, чтобы я смотрел на унижения Аннет снова и снова, и мучился от того, что не смогу ей никак помочь. До самого утра, до момента, пока он не притащит ее и не станет измываться над ней в реальности, прямо у меня на глазах.

Вспомнить что-то, что по итогу даст такой эмоциональный толчок, который буквально выкинет на поверхность сознания — это единственный путь на свободу. Я смотрел на девушку, стоящую рядом и ждущую того, что я сделаю сейчас. Я не должен… Я не мог позволить ей опять вспоминать это.

— Учитель, — прошептал я. В моей жизни было всего два человека, которые имели значение. Учитель, а теперь Аннет, единственная, кто в меня поверил.

— Учитель? — переспросила она, но я уже не ответил.

Мир вокруг нас менялся.

Глава 6. Он. Кошмар повторяется

— Нет, не туда! — мы стояли на выложенной плиткой дорожке небольшого сада. Впереди она разветвлялась, приводя к крыльцу деревянного домика. Справа и слева нас окружали высокие кусты, уже отцветшие. — Нет, нет, слышишь?! — я метался из стороны в стороны, пытаясь в своем сознании воспроизвести что-нибудь другое, но это было тщетно. — Нет… — взгляд мой остановился на Аннет.

— В чем дело? — она оглядывалась по сторонам.

— Это не то воспоминание, — бессильно ответил я. — Нам туда, — я хотел схитрить, оказаться сразу в момент смерти Учителя. Чтобы пережить тот самый, нужный для освобождения эмоциональный пик, и вынырнуть. Но нет. Придется следовать туда, куда мне совсем не хотелось возвращаться.

Я сделал шаг в нужном направлении и… Все. Тело больше мне не подчинялось. Теперь я был всего лишь безвольным пассажиром. Кажется, Аннет поняла, что со мной происходит. Больше она не пыталась заговорить. Пережившая совсем недавно то же самое, она молча последовала за мной. Наблюдала, но не старалась обратить на себя внимание.

— Артур! — хриплый голос Учителя был низким, но именно таким, каким я его и запомнил.

— Иду, Учитель, — нехотя ответил я писклявым, еще не ломающимся голосом. Мне было одиннадцать. И, пусть образ мой внешне совсем не менялся для Аннет и для меня самого, в воспоминании-то я был все же ребенком.

— Давай быстрее! — я уже не помнил дорогу, но я из воспоминания нехотя шагал, избирая правильный путь. Прямо, направо, налево, обогнуть куст, и вот я предстаю перед Учителем. Уже тогда он выглядел глубоким стариком. Но дряхлым его не повернулся бы назвать язык. Высокий, он казался мне тогда могучим. Седые волосы его были коротко острижены, борода прятала губы, серые глаза запавшие, но все еще живые. Он, всегда одетый с иголочки в темный костюм, немного хромал, но никогда не опускался до того, чтобы взять трость для опоры. — Пришло время занятия, — он строго посмотрел на меня, и я почувствовал, как задрожали коленки. — Сопротивляйся, — коротко приказал Учитель.

И я понял, что теперь не только коленки — все мое тело охватывает дрожь, и это не страх или благоговение, которое я испытывал перед стариком, это была магия. Я смотрел на него, стоящего на верхней ступеньке крыльца, выпрямившего во весь рост и глядящего мне прямо в глаза.

— Давай по пунктам, — подсказал он, чувствуя мою растерянность. — Что нужно делать в случае магического нападения?

— Разорвать визуальный контакт, — забубнил я, тут же следуя своему совету и упираясь взглядом в ближайший розовый куст.

— Так. Дальше? — наверное, он кивнул, но я этого, конечно, не видел.

— Барьер, — я едва ли удерживался на ногах, меня, хилого, раскачивало, как на сильном ветру.

— Думаешь, он тебе поможет? — я помнил, что записывал. Точно записывал полную последовательность действий. Что нужно определить, и что, в зависимости от этого, делать.

— Нет, — через несколько секунд выдавил из себя я, уже нагнувшись и опираясь пальцами о землю.

— Почему? — продолжал пытать меня Учитель, пока я задавал себе подобный вопрос. А, точнее, почему я здесь, именно в этом воспоминании?

— Потому что барьер помогает, если меня маг будет опутывать внешней магией, — отвечал я, чувствуя, как в голове у меня из воспоминания буквально шестеренки крутятся в мозгах, пытаясь воспроизвести собственный конспект.

— А что поможет тебе сейчас? — задал следующий вопрос старик, и я поднял на него взгляд.

— Не надо было разрывать визуальный контакт, ведь так? — кажется, я что-то да вспомнил.

— Я ведь нападаю на тебя. С чего бы я должен давать тебе советы о том, как меня одолеть? — Учитель усмехнулся, но не зло, а по-доброму. Он хотел именно научить, и обучать умел только так.

Занятие могло начаться и закончиться в любой момент. Неожиданно. Никакого расписания, экзаменов или домашних заданий. Предсказать, каким будет следующее задание и какие знания понадобятся из того огромного количества информации, которую он давал мне каждый день, было невозможно.

— Да, правильно, — я сказал это только для того, чтобы немного потянуть время.

Я поднял взгляд на учителя, посмотрел ему прямо в глаза, прочувствовал ту магию, которая наполняла меня, его магию. Учитель не шевелился, ожидая моих дальнейших действий. И я действовал. Ощутив каждую частичку проникшей в меня магии, я потихоньку стянул ее в себе и, словно оттолкнув от себя, направил поток магической силы обратно туда, откуда она пришла, в Учителя.

Она его даже не коснулась, он рассеял ее в паре метров от себя, а я повалился на серую плитку. Мне уже было все равно, что она пыльная. Ноги не держали.

— Неплохо, — старик улыбнулся. — Зайдем внутрь, — он отвернулся от меня и потянул за ручку двери, но столкнулся на пороге с Ноэлом.

Господином он стал намного позже, но уже тогда выглядел на этот же возраст. Ему было двадцать семь. Я смотрел на него, на старика, и понял. Я понял, почему именно это воспоминание.

— Отец… — он говорил неуверенно, и это заставляло меня злорадно улыбаться. Учитель был единственным, перед кем Господин мог испытывать неуверенность.

— Не сейчас, — отмахнулся от него маг. Ноэл отступил на шаг и его отец прошел мимо, оглянувшись лишь для того, чтобы бросить ему: — Ноэл, налей нам травяного чая.

— Да, отец, — мужчина развернулся и скрылся в глубине дома, а я торопливо поднялся на ноги и побежал за Учителем. Он не любил, когда его распоряжения выполняются не так быстро, как ему хотелось бы.

— Артур! — Аннет, последовала за мной. Я мог представить, какое количество вопросов у нее, но не мог ответить ни на один из них. Я не контролировал свое тело.

Видит ли она, что Господин уже сейчас не живой? По бледному цвету его кожи она, наверное, должна была понять это. Правда, я не думал, что когда-нибудь смогу рассказать ей, почему он стал таким, и почему его собственный отец настолько с ним пренебрежителен.

Я проследовал за Учителем в небольшую комнатку, во всю стену которой располагалось окно, выходящее на сад. Старик любил отвернуться и смотреть на сад в то время, пока диктовал мне очередную магическую формулу или пока я сам что-то конспектировал.

— Отец, у меня для тебя важное сообщение, — перед моим носом на стол опустился поднос с двумя чашками и заварочным чайником. Учитель даже не оглянулся.

— У меня мало времени. Говори и выметайся, — старик сидел в своем любимом кресле у окна. Там, на подоконнике, у него было несколько книг, которые он время от времени перечитывал.

— Я ухожу на войну, — Ноэл выпрямился, почти незаметно, но я видел, что руки его тряслись, когда он сказал это.

— На какую? — его отец все-таки посмотрел на своего сына.

— Не думаю, что это имеет значение, отец, — Господин старался держаться достойно, но не смог. Его голос все-таки дрогнул.

— Разве трусы вступают в армии добровольно? — фыркнул в ответ Учитель. Он встал и сцепил руки за спиной. — Хотя… — он оглядел Ноэла с головы до ног. — Бессмертный не может бояться смерти, верно? — он оскалился в улыбке, выдававшей всю его неприязнь к сыну. Он неприкрыто насмехался, а я сжался на своем стуле, стараясь сделать вид, что меня здесь нет, и никогда не было.

— Видишь ли, отец, я сейчас не спрашиваю твоего мнения, я принял решение, и ты меня не остановишь, — весь напряженный, мужчина задрал подбородок еще выше. Старик же почти рассмеялся его последней фразе.

— Думаешь, я имею намерение остановить тебя? — Учитель отвернулся к окну. — Иди. Но, будь добр, раз не смог умереть, как мужчина, хотя бы не опозорь мое имя, — он ухмыльнулся. — правда, сомневаюсь, что у тебя хоть это получится.

— Отец, она… — Ноэл шагнул к старику. И тот обернулся, в глазах его отразился гнев.

— Не смей, — почти по слогам произнес он. — Не смей говорить о ней! — он не терпел, когда кто-то, даже если это был не Господин, упоминал его покойную супругу.

Сын, убивший собственную мать ради бессмертия. Я знал, что он сейчас хотел сказать. «Она и так умирала» — так он говорил, оправдывая свой поступок. В его оправдание, он тоже умирал.

Но, как Учитель позже, через сотню лет сказал мне, он предпочел бы, чтобы, наоборот, погиб Ноэл вместо его медленно умирающей от старости жены. Ей оставалось еще лет пять-семь. Копейки по меркам некроманта, но Учитель хотел каждый момент из этих лет сохранить. Его сын решил иначе. Смертельно больной, он предпочел забрать жизнь матери, чтобы сохранить себе жизнь. Подобие жизни.

Именно в тот момент старик лишил родного сына частицы своего дара. Едва узнал об этом, он отказал ему и в полной передаче своего дара после смерти. После этого происшествия, а, если точнее, через пару лет, он нашел меня, десятилетнего сироту. Он обещал мне почти бессмертие и магию. Служение — так он называл путь некроманта.

Не думал я, правда, что это служение будет его сыну.

— Я имею столько же прав говорить о ней, сколько и ты, — ответил отцу Ноэл. Он вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

— Записывай тему нынешнего урока, — голос Учителя все еще немного дрожал, но при обращении ко мне, в нем не было ни капли злости.

Передо мной появились письменные принадлежности, и я уже протянул руку, но мои пальцы попыталась схватить только пустоту. Стул подо мной исчез, и я плюхнулся на темный холодный пол.

— Артур! — Аннет протянула мне руку, чтобы помочь подняться. — Это было твое воспоминание из детства, да? — я кивнул, поднимаясь на ноги. Огляделся по сторонам. Мы не выбрались. Значит, этого было недостаточно. Что-то еще… Где-то здесь, совсем рядом должно быть что-то еще. — Он и правда ушел на войну?

— Да, — я оглядывался по сторонам, но ничего, указывающего на следующее воспоминание, не было. — Тогда он не вернулся. Прошло около двухсот лет прежде, чем он дал о себе знать, — я посмотрел на Аннет. Я уже стоял на ногах, но она не отпускала мою руку.

— Они помирились? — она неопределенно указала куда-то в пространство, но я понял, о чем она.

— Нет, он… Вот! — в темноте, совсем недалеко от нас что-то блеснуло, и я ринулся туда, отпуская руку Аннет. Девушка последовала за мной.

Это был маленький прозрачный кулон, стеклянный на вид, но на самом деле, как говорил Учитель «магически выкованный из слезы первого мага». Я никогда не верил в то, что это правда так.

— Что это? — спросила Аннет, склонившись рядом. И я уже открыл рот, чтобы ответить, но, стоило коснуться кулона, как кто-то потянул его из моих пальцев.

— Еще рано, — голос Учителя стал неожиданностью, и я отступил.

Заозирался вокруг. Мы были в еще тогда моей башне. В круглой комнате с украшенными бабочками и цветами стенами. В то время эта комната еще не была единственным, что выступало на поверхность, а потому была не прихожей, а именно что венчала башню. Из ее окон, с высоты нескольких этажей, виднелась вымощенная дорога, полоса земли, мною поднятая над водой для того, чтобы соединить город и мой дом.

— Красиво, — выдохнула Аннет, оборачиваясь от окна ко мне, и я улыбнулся.

Была бы моя воля, так было бы и до сих пор. По этой дороге ко мне часто приходили горожане. Да, я был некромантом, но не отказывал и в лечении. Способный добыть все магией, в деньгах я не нуждался, и поэтому желающих всегда находилось множество. В дни, когда я объявлял прием, выстраивались огромные очереди.

Но не сегодня. Учитель, еще более постаревший, посетил меня в то утро, и я показывал ему, кем я стал и чего добился за те пятьдесят лет, которые прошли с момента, когда он преподал мне последний урок.

— Неплохо, — спрятав кулон за пазуху, он огляделся по сторонам.

— Стараюсь, — я и сам отступил к стене, давая ему обзор. — У меня еще библиотека есть. Помните, Вы мне говорили о свитках Вашего отца. Так вот я нашел…

— Нашел? — Учитель подступил ко мне, открыл и закрыл рот, не решаясь еще что-то добавить.

И я выпрямился, сейчас, как и много лет назад, ощущая гордость за то, что нашел то, что сам старик не мог отыскать полжизни. Но это воспоминание… Мы ведь здесь не для этого.

— Да, мне только сегодня доставили, я даже не успел их толком просмотреть, — подтвердил я. Заговорщически я улыбнулся снаружи, от стыда опустил глаза внутри, теперь зная исход этой встречи. — И у меня для Вас еще кое-что есть.

— Что? — маг насторожился, и не зря.

Нет. Нет. Нет!

Остановить себя тогда, и сейчас ничего бы из произошедшего не было. Я обернулся икрикнул куда-то на лестницу.

— Ноэл! — позвал я. Нет. Не нужно было.

За неделю до назначенного визита Учителя Господин явился ко мне. Он был сдержан, говорил мало. Лишь то, что он за годы странствий осознал многое, что хочет поговорить с отцом, но тот отказывается выходить на связь. И я поверил в каждое его слово. Я никогда не знал своих собственных родителей и верил, что такая связь никогда не должна обрываться, сколько бы кто ошибок не совершил. Но я был неправ тогда, и так не хотел воспроизводить это в памяти сейчас.

— Ноэл? — удивленно, Учитель перевел взгляд с моего лица на лестницу, по которой поднимался его сын.

— Отец, — кивнул мужчина. Сейчас он не выглядел таким лощеным, как раньше. Годы странствий дали о себе знать. Частично порванный, старый и запыленный черный плащ, кинжал на поясе, лицо, израненное и не заживающее скрыто под капюшоном. И, пусть он и не умирал, поддерживаемый своим заклятьем, он терял человеческий облик. Медленно, но неуклонно.

Аннет за моей спиной охнула, но я не смог даже обернуться к ней — я не был собой в этот момент.

— Ноэл, — было растерявшийся старик собрался с мыслями. Опять он смотрел на него немного сверху вниз. — Что, война не пошла тебе на пользу? — он усмехнулся, и Ноэл отрицательно покачал головой.

— Нет, отец, — осторожно, он сокращал дистанцию. Двигался будто невзначай.

Встань между ними!

Но я из воспоминания решил отойти, наоборот, в сторону, чтобы не мешать их беседе.

— В скольких войнах ты поучаствовал? — Учитель старался держаться высокомерно, но в его голосе отчетливо слышалось недоверие и изумление.

— В какой-то момент я перестал считать, отец, — между ними было не более двух шагов.

— Надеюсь, воин из тебя вышел лучше, чем сын, — за спиной старика была стена.

— Помоги мне, отец, — Ноэл скинул капюшон. Впервые за двести лет я увидел его лицо. Магия заклятья, которым он одновременно даровал себе бессмертие и проклятье одновременно, истощалась. Его тело гнило. — Пожалуйста, — Ноэл расстегнул плащ, и руки его тряслись. Несмотря на то, что ему даже дышать было не нужно, я слышал его неожиданно тяжелое дыхание.

— Ты сам избрал такой путь, — ни во взгляде Учителя, ни в его тоне не было никакого сочувствия.

— Но я буду разлагаться, умирать, при этом оставаясь живым, — Ноэл не оставлял попыток это самое сочувствие вызвать.

— Я могу… — попытался я вступить в разговор.

— Молчи, — Учитель коротко посмотрел на меня, и я опустил взгляд, попятился к стене. — Ноэл сам выбрал этот путь, так пусть же теперь также самостоятельно по нему и следует, — старик попытался пройти мимо сына, желая тем самым показать, что разговор окончен, но тот схватил его за запястье.

— Я сделал это, рассчитывая, что смогу поддерживать свою форму с помощью магии, но ты отнял у меня дар, — прошипел Господин. Я увидел, что в его рту недостает нескольких зубов. Я дернулся, чтобы оттолкнуть Ноэла от Учителя, но старик справился и сам. Он лишь повел бровью и, словно поток воздуха оттолкнул от него сына. Мужчина отшатнулся. — Исправь свою ошибку, отец! — не удержавшись на ногах, он опустился на одно колено, но тут же вскочил на ноги.

— Ошибку?! — наконец, не выдержал и маг. Он ступил ближе.

— Ты отдал этому… Этому… — Господин окинул меня пренебрежительным взглядом. — Этому мальчишке!

— Этот мальчишка мне как сын. В отличие от тебя, — Учитель отвернулся. — Пойдем, покажешь мне найденные свитки, — обратился он ко мне, делая вид, что Ноэла здесь больше нет.

Но он был здесь, и не обращать на него внимания было роковой ошибкой для старика.

— Я много странствовал, отец, — мужчина выпрямился и сделал шаг в сторону своего отца. Тот замер. Несмотря на свое отношение, он все же был готов слушать.

Это произошло быстро. Слишком быстро для того, чтобы старик смог среагировать, слишком внезапно для того, чтобы я успел что-то предпринять. Ноэл ударил ножом в бок. Старик охнул и повалился.

— Учитель, — я дернулся к нему, но было поздно.

Быстро пошарив по карманам, Господин отыскал тот самый кулон. Именно в этот кулон после смерти был бы заключен дар мага, оттуда я должен был забрать его себе.

И сейчас Ноэл сжимал его в пальцах. Он сидел рядом с пытающимся отползти от него стариком, я побежал, чтобы оттолкнуть от него мужчину.

— Используй магию! — в ужасе попыталась девушка, о чьем присутствии я уже успел забыть.

Она пыталась помочь, но Аннет не знала, что я не мог использовать магию сейчас, когда кулон в его руках. Казалось, что безделушка была совсем безобидной, но это было обманчивое впечатление.

Эту вещицу, на самом деле, еще несколько лет назад маг связал со своей жизненной силой. И магией.

И я, имея лишь частицу той магии, которая была подвластна старику, не смог бы ничего противопоставить тому, в чьих руках был весь оставшийся дар. И, да, пусть Учитель в тот момент был еще жив, связанный с ним кулон, давал защиту и просто тому, кто возьмет его в руки. Защиту, конечно, только от того, кто владеет тем же самым даром.

Я бросился на Ноэла. Тот, глядя на меня, лениво встал и переступил через своего отца, похоже, еще не потерявшего сознание.

— Беги, Артур, — поняв положение вещей, прошептал маг.

— Нет, — полный решимости ответил я.

Наша рукопашная схватка была короткой. Слишком короткой. Едва ли обратив на меня внимание, мужчина повалил меня на спину. Он не пытался меня связать или еще как-то обездвижить. Просто повалил на спину и вернулся к старику.

— В своих странствиях, — продолжил мужчина, склоняясь над ним. — Я узнал кое-что.

— Что? — я ударился головой о ближайшую стену, и теперь пытался подняться на ноги, чтобы повторить свою попытку спасения Учителя.

— Если нет специально зачарованной вещи, дар умершего мага переходит к его ближайшему родственнику, — мужчина ухмыльнулся.

Он сделал это практически одновременно. Разбил кулон и пронзил клинком сердце своего отца. Я к тому моменту все же поднялся на ноги.

Я закрыл глаза и отвернулся.

— Я твой единственный настоящий родственник, — обращенные к Учителю Ноэлом, эти слова отдавались в моей голове тогда, когда я понял. Воспоминание закончилось, и теперь Аннет обнимает меня.

— Ты не должен был это вспоминать, — шепнула она мне на ухо, и я прижал ее к себе, гладя по волосам.

— Ты не должна была это видеть, — ответил ей я.

— Мы все еще здесь, — она отстранилась, и я открыл глаза, чтобы оглядеться.

Где-то там, за ее плечом, в отдалении, я увидел раненного, но еще живого Учителя. Его губы двигались, повторяя одну и ту же фразу. Снова и снова.

— Ты сильнее, чем тебе самому кажется, — я подошел ближе и понял, что именно он шепчет. — Ты сильнее, чем тебе самому кажется.

— Прости, но ты ошибся, Учитель.

Вдруг я открыл глаза и судорожно вдохнул, будто задерживал дыхание.

— Артур! — Аннет больше не целовала меня.

Она стояла совсем рядом. Мы снова были в каменной камере, куда меня упрятал Господин. И в моих, и в ее венах еще текло зеленое зелье, но теперь в недостаточной концентрации для того, чтобы мы были вынуждены находиться в своих собственных воспоминаниях.

— Аннет, — пробормотал я, чувствуя, как мое тело снова изгибается от боли. Но ничего, чтобы облегчить боль, не было. — Помоги, Аннет.

У меня не было сил, чтобы добавить еще что-то, но она поняла и так. Больше девушка не искала механизм, чтобы снять кандалы. Аннет подошла ко мне, приподнялась на цыпочки и коснулась моих губ. Ее руки путались в моих волосах, гладили спину, и мне становилось легче.

Я чувствовал, как магия, окутывающая мои запястья, проходит сквозь меня и, тщетно попытавшись окутать ее, рассеивается. И тут я услышал щелчок, а потом понял, что стою, полностью опираясь на ноги. Я обнял Аннет.

— Излечи себя, — прошептала она мне в губы, не желая разрывать поцелуй и на мгновение.

И я тоже не хотел. Я растворялся в ней, забывая о собственной боли. Защищенный от магии, я призвал ту малую частицу дара Учителя, еще остававшеюся моей. Пусть против дара Учителя, перешедшего теперь к Господину Ноэлу, эта крупица была ничем. Но сам себя я вылечить мог. С наслаждением я ощущал, как затягиваются раны на спине, как стягивается разодранная кандалами кожа на запястьях.

— Я так соскучился, — прошептал я ей на ухо. Так долго я не мог остаться наедине. И пусть мы здесь, в холодной камере, где из мебели только свешивающиеся с потолка цепи, и наплевать на то, что совсем недалеко некромант, главное, что она была рядом. Именно она. Аннет попыталась вырваться, чтобы показать мне дневник, где, как она утверждала, было написано, что она любит меня. Но я и так верил в это. Если бы я не был важен, она бы не полезла через то окно. Я мягко прервал ее движение, возвращая в свои объятия. Когда мне стало легче настолько, чтобы я смог соображать, я понял, что у нас нет времени на нежности. — Аннет, — я отстранил ее от себя, всмотрелся в заплаканные глаза.

— Нам надо уходить? — спросила девушка, целуя мои пальцы.

— Это не поможет, — я искренне не знал, что делать.

Сражаться? Господин был сильнее меня. И магически, и физически.

Побег? Пока он контролирует мой дар, я в его власти. Мне… Нам не уйти, пока Ноэл не отпустит.

Отказаться от дара? Я, конечно, мог. Впрочем, и планировал это при первом нашем побеге. Как только я бы оказался вне зоны его видимости, я бы отказался от дара, став простым смертным. Мы бы сбежали и смешались с толпой обычных людей. Но сейчас…

Даже если сейчас, пусть даже в этой камере, я откажусь от дара, он выследит нас обычными способами. У нас нет средств, чтобы выбраться за пределы его замка. Если снова полезем в портал, он ее просто убьет. Обычную лодку я могу призвать, но это будет для некроманта как красная тряпка — слишком привлекает внимание.

И что еще остается?

— Ты сильнее, чем сам о себе думаешь, — сказала Аннет, и я посмотрел на нее.

— Ты ошибаешься, — тихо произнес я в ответ. — И он, — я кивнул куда-то в сторону, — Учитель тоже ошибался.

— Нет, ты не понимаешь, — она замотала головой.

— Я не понял? — одна моя бровь недоверчиво поползла вверх. Когда речь шла о магии, я знал даже больше Ноэла, не говоря уж…

— Не понимаешь, — подтвердила Аннет. И я просто опустил руки, глядя на нее «круглыми» глазами.

— И чего же я не понимаю? — почти по слогам произнес я, думая при этом совсем о другом. На самом деле я перебирал самые разные варианты того, что можно сделать, и это все вело к плену или, в худшем случае, смерти. И точно нам не подходило.

— Я ведь правильно понимаю, что, пока он контролирует твой дар, тот, кто контролирует, может чувствовать все, что ты делаешь с помощью магии? То есть он может узнать, если, например, ты сейчас обратишься в белочку? — девушка яростно жестикулировала. Было походе, что она пытается выстроить какую-о логическую цепочку, но для этого ей нужна информация.

— В белочку? — я почти рассмеялся, пытаясь вспомнить, известны ли мне чары, дающие возможность обращения в белку.

— Да или нет? — она подступилась ко мне ближе. Она была права — времени у нас на смех не было.

— Да, — я задумался, — при должной концентрации.

— То есть маг должен каждый раз специально концентрироваться, чтобы узнать о том, что кто-то, вроде тебя, использует силу? — переспросила Аннет.

— Маг чувствует возмущение силы, большей или меньшей степени. Ему нужно сконцентрироваться, чтобы понять, что именно это было за волшебство. Грубо говоря, чтобы понять, обратился я в белочку или… Ну… В волка, — я пожал плечами, все еще не понимая, к чему она клонит.

— А тебе можно использовать магию без его разрешения? — продолжала допытываться она.

— Нет, — я опустил взгляд, было неприятно говорить об уровне своей несвободы. — Не всегда. Я думаю, что Господин закрывает глаза на некоторые…

— Значит, я права! — Аннет, улыбнулась и быстро поцеловала меня, удовлетворенная подтверждением теории, о которой я пока понятия не имел.

— Подожди… — я взял ее за плечи. — В чем права?

— Ну, в общем… — она закусила губу, и ее задумчивый вид, напомнил мне меня самого тогда, в портале, когда она сбежала. Наверно, я выглядел также, когда пытался объяснить ей ее воскрешение простыми словами так, чтобы она уловила суть. И мне такое мое положение не нравилось. — Помнишь, я спросила тебя о том, как Ноэл узнал, что ты воскресил меня? — я кивнул. — Ты ответил, что он это понял просто по тому, что стали воскресать мертвяки, — я снова кивнул. — Но он должен был почувствовать возмущение твоей магии, если она у него под контролем.

— Может, он и почувствовал, — пожал плечами я.

— Хорошо. А в воспоминании, помнишь, когда ты того мага, твоего Учителя изгнал его магию из себя? — она путалась, но я понял, что она хотела сказать.

— Помню. И что? — к ее размышлениям я был настроен крайне скептически. Аннет почти не понимала в магии. Но, ввиду отсутствия своих идей, я ее слушал. Лишь бы у нас было время…

— Сейчас ты не можешь сопротивляться магии Ноэла. А тогда ты оттолкнул его магию…

— Он мог позволить мне это сделать. Это ведь было обучение, — я не дал ей договорить. Итак, понятно, к чему она вела.

— Пусть так. А как ты объяснишь тот вечер, когда приходил ко мне? Ты пытался излечить мою ногу, но у тебя не вышло, и ты наложил лед, — девушка победно взглянула на меня. А я не понял…

— В каком смысле объясню? — она высвободилась из моих рук.

— Почему он не понял, что ты колдуешь? Почему не наказал тебя еще тогда? Он не знал, потому что не почувствовал.

— Он знал, — солгал ей я. Я не знал, был ли в курсе этого некромант. Он ничего не говорил мне по этому поводу. Да и возмущение магии было совсем незначительным. — Может, закрыл глаза на это.

— За то, что принес мне завтрак наказал, а за лечение — нет? — Аннет коснулась моей руки. — Подумай, Артур.

— О чем же тут думать? Что ты хочешь всем этим сказать? — я не сильнее. Мне хотелось добавить, что я не сильнее, повторить, что она ошибается, но девушка сказала не это.

— У тебя есть свой собственный дар, — четко выговорила она. Я бы хотел возразить, но не находил слов, достаточно весомых, чтобы опровергнуть такую чушь. — Тебя убедили, что ты должен подчиняться. С десяти лет тебе твердили, что твой дар — это буквально дар приютившего тебя мага. И ты никто за пределами этого, так ты считаешь. Но сам маг, Учитель, говорил, что ты сильнее, чем думаешь. Ты слишком часто колдуешь без разрешения некроманта, мое воскрешение он бы и не заметил, если бы не стали восставать мертвяки. А, когда ты показал своему Учителю свою башню, он удивился. И сейчас, когда ты излечился, где Ноэл, который почувствовал твою магию и прибежал?

Все это она произнесла практически скороговоркой, и я не находил ни одной паузы для того, чтобы вставить и слово. И вот она замолчала, переводя дыхание, а я, наконец, сказал.

— Вот он, — выдохнул я, и за плечо подтянул ее к себе.

Некромант стоял в дверном проеме. Он скрестил руки на груди с насмешливым интересом слушая ее тираду, и не перебивая. Видимо, для более эффектного появления.

Я отступил, утягивая за собой Аннет. Один шанс на миллион — пока мы касаемся друг друга, его магия не страшна. Но и моя… Вряд ли он даст мне что-то сделать.

— Как жаль вас прерывать, — усмехнулся он, выпрямляясь.

— А что, уже наступило утро? — я подтолкнул девушку себе за спину.

— Нет. Прости, я что, рано? — он приближался. Говорил так, словно пытался копировать то, как с ним самим говорил Учитель.

— Хочешь, уступим тебе камеру? — я осознанно отступал к стене. Единственный путь, который я видел — проломить стену магией позади и сбежать в коридор.

— Да нет, располагайтесь, — Господин улыбнулся, и я увидел, как цепи над нашими головами ожили и, извиваясь, потянулись к нам.

— Закрой глаза, — прошептал я, и Аннет беспрекословно выполнила приказ. Одной рукой я коснулся стены, направляя всю силу, которую смог собрать, на то, чтобы сломать ее. Железные цепи тянулись к нам, и я думал только о том, чтобы успеть проломить эту стену быстрее, чем хоть одна железка коснется меня или девушку. Камень поддался. По одному, они выпадали, образуя проем достаточный для того, чтобы пролезть. — Уходим, — я потянул ее за руку, и цепи не успели.

Но сам Господин Ноэл метнулся вперед и, схватив девушку за запястье дернул ее на себя. Аннет вскрикнула. Я попытался потянуть на себя, но, внезапно пронзившая меня боль, заставила согнуться.

— Аннет, — он не мог применить магию, не мог. Она же была рядом…

Я опустил взгляд. По моему животу текла кровь, а некромант окровавленный нож уже приставил к ее горлу.

— Ты сильнее, чем тебе кажется, — она закрыла глаза, словно готовясь умереть.

Ноэл царапал лезвием кожу ее шеи, я пытался встать, опираясь о стену, прекрасно понимая, что не успею.

Мой кошмар повторялся.

Глава 7. Он. Свиток первого некроманта

— Я тут подумал, и понял, — довольный своей очередной победой, Ноэл держал девушку за волосы, не позволяя ей и дернуться, пока пара цепей медленно ползли ко мне и к ней. — Мне расхотелось убивать Аннет, — она была в его руках, но он обращался не к ней, ко мне. — Избавлюсь от ребенка, и вернется все на круги своя. Авось, и ты станешь послушней, — он подмигнул.

— Да, Господин, — колотая рана затягивалась, но я не шевелился, боясь, что некромант передумает ее не убивать. Если так подумать, то у него и правда не было причин оставлять ее в живых.

— Правильно ли я понимаю, что это означает, что ты пойдешь в библиотеку? — Ноэл надавил, и на ее шее проступила капелька крови. А, может, это была все еще моя кровь?

— Да, Господин, — сквозь зубы произнес я.

— Вот и молодец, — видимо, он сделал вывод, что ее побег был ему выгоден, а потому не скрывал улыбки, скорее похожей на оскал.

— Я согласился, оставь ее в покое, — медленно, перебарывая все еще дающее о себе знать болью, место, куда пришелся удар, я начал подниматься на ноги, но почувствовав, словно на мои плечи положили нечто огромного веса, повалился обратно на колени. — Господин, — выговорил я, не имея сил перебороть это побуждение, посланное некромантом.

— Видишь, какое ничтожество твой избранник, — прошептал он на ухо Аннет. — Мальчишка. Все, что он может — это валяться в грязи и просить о пощаде.

Справедливости ради, грязи тут не было. Только пыль от выломанных из стены камней. Внутри я вскипал от ярости, но внешне только растянул губы в подобострастной улыбке.

— Пожалуйста, Господин, проявите милосердие, — Аннет поймет. Я встретился взглядом с ее, немного потухшим и, как мне показалось, разочарованным. Она должна понять.

— Милосердие не свойственно некромантам, — ухмыльнулся он, наслаждаясь своим превосходством. — Но это, — мужчина посмотрел на ее живот. — Подождет, — не знает, как это сделать магически. Так подумал я и тут же пожалел об этом, ощутив, что он, Господин Ноэл, в моем сознании. — Я ведь могу вырезать его прямо сейчас этим вот ножом.

— Простите, Господин, — я покорно склонил голову, уверенный, что в его угрозе сомневаться не стоило. Он побывал на многих войнах, и я сам видел, что там некромант явно научился убивать.

— Вот так уже лучше, — благосклонно кивнул он.

— Артур, не на… — слабый, ее голос был все же полон решительности.

— Молчи, — и я, и Господин сказали это почти одновременно, и переглянулись.

— Тебе ведь когда-то это нравилось. Кстати… — он дернул девушку за волосы, и она охнула. Цепи, все это временно подбиравшиеся, наконец, опутали ее руки, на моих запястьях также защелкнулись ненавистные кандалы. — Вы оба ослушались меня, — его тон звучал наигранно равнодушно. Господин упорно делал вид, что это небольшое неудобство, о котором он только сейчас случайно вспомнил. — Тебе, — Ноэл указал на меня кинжалом, теперь без опасения отпуская и так опутанную по рукам и ногам цепями, Аннет. Они были заперты на обычный замок, а потому, даже если она попытается рассеять их магию, это не принесет никакого ощутимого результата. — Тебе я должен напомнить о последствиях нарушения моих приказов, — он обернулся к девушке. И она, в отличие от меня, не боялась встретиться взглядом с некромантом. — А тебе я должен напомнить, каково это — быть моей шлюхой. Убить тебя будет слишком просто, ты вернешься к тому, для чего была куплена.

Поняв, что от меня помощи ждать не приходится, Аннет смотрела только на Господина.

— Пусти ее, и я отвечу на любые твои вопросы, Господин, — я дернулся вперед, натягивая цепи, но и на шаг не приближаясь при этом к Ноэлу.

— Уверен, что это придаст тебе мотивации помогать мне, — демонстративно, явно указывая на то, что со мной он закончил, мужчина отвернулся. — На колени, — приказал некромант Аннет.

И, почувствовав первый удар плетью, от неожиданности я охнул. Едва я обрел свободу, излечился без прямого приказа или позволения Господина, был рядом со своей любовью, как он пришел и разрушил все. Снова. Также, как и тогда убил Учителя, как пришел в момент, когда наш с Аннет побег уже почти состоялся. Так просто. Быстро, четко, и я не смог ему сопротивляться.

— Считай, — бросил некромант мне. — А ты приступай, — мужчина высвободил свой член из штанов, и он, уже готовый, почти касался сжатых губ Аннет.

Та отворачивалась, но Ноэл и не торопился. Господин показывал мне свое место, и я должен быть видеть и ее отвращение, и ее нежелание, и последующую безысходную покорность. Я изгибался под ударами, рассекающими мою спину, исполосовывая ее новыми порезами, залечить которые мне теперь точно не позволят. Они сыпались, примерно, раз в полминуты, что давало хоть немного выдохнуть и отойти от резкой боли.

— Три, — пробормотал я. Вот я видел ее и Господина, но, извиваясь от этой боли, вдруг переставал различать хоть что-то вокруг. — Четыре, — я считал, чтобы видеть. Чтобы мое сознание не ускользнуло, поддавшись самому трусливому из импульсов — поддаться, погрузившись в тьму, утягивающую туда, где нет боли. — Пять, — я видел, как он склоняется и шепчет ей что-то на ухо. — Шесть, — она послушно открывает рот, на ее глазах собрались слезы. — Семь, — он берет ее за волосы, буквально натягивая на свой орган. — Восемь, — она кривится и давится, хрипит. Слюна собирается в уголках рта. — Девять, — инстинктивно, Аннет, пытается отстраниться, но у нее не выходит. И он теперь вдалбливается сильнее. — Десять, — некромант кладет ладонь ей на затылок и заставляет оставаться неподвижной, пока его член дергается, изливая семя. — Одиннадцать, — Ноэл приказывает ей глотать, и Аннет, все еще не способная отстраниться, выполняет его. — Двенадцать, — он, наконец, отпускает ее, и она рукавом отирает губы, тяжело пытаясь перевести дыхание. — Тринадцать, — я и сам уже хриплю, стараясь изо всех сил сдержать крик. Привыкший к подобной боли, я лишь охаю при каждом касании моей спины плетки. — Четырнадцать, — не желая ждать, мужчина снова привлекает ее к себе, теперь указывая ей на то, что нужно его очистить от ее грязных слюней. — Пятнадцать, — она делает это, кривясь, но все же не говоря ничего, что могло бы его разозлить.

Удары прекратились, и я замолчал, переставая считать. Я смотрел на то, как прячет глаза Аннет. Она не хотела смотреть на меня, старательно отводя взгляд. Ей было стыдно, и девушка краснела, но я не разделял ее чувств. Мне было противно.

Но не Аннет вызывала во мне это чувство. Противно мне было от того, что я не сдержал данную ей когда-то клятву. Пообещав однажды ее защитить, я все же допустил, чтобы это повторилось с ней.

— Сейчас мы пойдем в ее комнату, развлекаться, — цепи, подвластные его магии, потянули ее наверх, и девушке пришлось подняться на ноги, которые немного еще тряслись, едва ли держа ее. — А ты пойдешь в библиотеку. И, пока ты не предоставишь мне ответы на все, заданные мной недавно вопросы, она будет меня ублажать. Надеюсь, ты понимаешь? — цепи, держащие меня, отцепились, но я не находил сил, чтобы встать. Спину жгло огнем, и мне, чтобы хотя бы пошевелиться, требовалось намного больше воли, чем я имел в этот момент.

— Да, Господин, — я попытался опереться о стену, чтобы подняться и, только я пошевелился, как тяжелый вздох, помимо моего желания, вырвался из груди.

— И оденься, — усмехнулся Господин и в ту же секунду мне на голову свалился мой, недавно отобранный им же, балахон, все еще пропитанный кровью после предыдущей пытки.

— Да, Господин, — я обернулся, через силу натягивая на себя натирающий до ужаса предмет гардероба. Единственный с момента, когда Ноэл объявил меня своим вечным слугой. — Не трогайте ребенка, пожалуйста, — я предполагал, что именно это он пообещал Аннет совсем недавно, когда склонился к ней.

— Зависит от твоей расторопности, — Господин дернул за цепь, чтобы девушка последовала за ним, и сам направился к двери. — Успеешь до рассвета, и она останется беременной еще на один день, — он скрылся в коридоре. Не имея выбора, Аннет вышла вслед за ним, лишь в последний миг обернувшись ко мне.

Дорожки слез блестели на ее щеках, припухшие губы она пыталась закусить в попытке не разрыдаться на потеху Господину.

— Я найду выход, — прошептал я, стараясь это сделать так, чтобы она поняла меня. Поняла ли она?

— Не надейся! — напомнил о себе некромант, все еще находившийся в моей голове.

Как только они покинули комнату, я, содрогаясь от пронзающих при каждом движении приступах боли, кое-как натянул положенный мне балахон. Ткань неприятно царапнула по еще кровоточащим ранам. Но у меня не было времени привыкать к этим ощущениям.

До рассвета. Он дал мне время только до рассвета.

Быстро оглядевшись вокруг, и тут же осознав, насколько это было глупым решением, я вышел следом за уже скрывшимися на лестнице некромантом и Аннет.

— Да во имя Тьмы, — выругался я, подхватив эту «присказку» от Господина. Я понял, что не понимаю, куда мне идти. По перестроенному замку Ноэл водил меня обычно сам и, как правило, под своими чарами. Сориентироваться самостоятельно я не мог. Да еще и в полной темноте, которую так любил некромант. — Примула, — выговорил я, без особой надежды, что сработает. Это заклятье я не использовал уже не первый век.

Но оно сработало! В моих руках появился и разгорелся теплый и совсем маленький шарик, освещая небольшое пространство вокруг мягким желтым светом. Он разрастался по мере того, как я, помимо ключевого слова, повторял магические формулы.

И вот, у меня в ладони уже едва помещающийся шар света, «солнышко» моего изобретения. Я оглядывался нервно по сторонам в ожидании новой порции боли или оклика некроманта, но ни того, ни другого не последовало. Даже если он и почувствовал небольшое колебание магии, то не придал этому значения.

В свете шара, медленно поднявшегося к потолку, и теперь последующего за мной, куда бы я ни пошел, я разглядел и еще кое-что. Иссохший труп, истерзанный годами службы Господину, едва ли был похож на человека. Он сидел, привалившись спиной к стене, его лицо было закрыто ладонями.

Пусть и казалось, что такая поза могла быть принята им осознанно, это было не так. Душа отсутствовала в этом теле. Все, чем он располагал для исполнения своих каждодневных функций, это остатки разума прежнего владельца. Не имеющий самосознания, но способный выполнять простые распоряжения, этот когда-то живой человек попал ко мне в руки уже мертвым. В общем-то, он был мертв и сейчас.

— Посмотрим, — я сел на корточки рядом.

В принципе, в обязанности его входила уборка всего замка, а, значит, ориентироваться он здесь должен. Только вот нужно его подпитать магией. Я коснулся его ледяной и твердой руки, привычно поймал искру магии, зародившуюся где-то внутри меня, и направил магическую силу, черпаемую из этой небольшой искорки в него. Я увидел, как по всему телу его прошла судорога, а потом ладони отодвинулись от лица, открылись глаза, показывая белки, лишенные зрачков.

— Господин, рад служить, — выдал он заложенные мной когда-то слова приветствия. Знал бы хоть кто-то, как я теперь ненавидел это обращение. Если когда-нибудь я смогу выбраться, то не позволю так обращаться ко мне ни одному из живущих.

— Проведи меня в библиотеку, — я поднялся на ноги, и слуга-нежить тоже встал.

— Следуйте за мной, Господин, — он зашагал быстро, время от времени оглядываясь, чтобы проверить, поспеваю ли я за ним. Идя впереди на пару шагов, куда не доставал тусклый свет моего «светила», мертвяк вовсе не нуждался в свете. Призванный для того, чтобы убираться только по ночам, он был заколдован так, чтобы ему не требовалось зрение. — Осторожно, ступенька, — предупредил слуга, и я автоматически поднял ногу еще до того, как сообразил. Все, мы на месте.

Я толкнул двустворчатую дверь, и вошел в библиотеку.

— Ты свободен, — мертвяк поклонился и скрылся в темноте, а я, вместе со своим «солнышком» остался в огромной библиотеке, пытаясь припомнить, какие вопросы мне задавал Господин.

Кажется, он спрашивал, почему Аннет не воспринимает магию. Ответ на этот вопрос я мог дать ему и прямо сейчас — здесь не было тайны. Как остановить мертвяков? Пожалуй, и это я тоже знал. Ответ на этот вопрос, в общем-то, как и на первый, был перед носом у Ноэла, но он упорно отказывался его замечать. Что он еще спрашивал? Кажется, как вытащить ребенка из Аннет как можно быстрее? Это я тоже знал без всяких книг. Вколоть ей одно из многочисленных зелий в моей лаборатории — и готово, она больше не беременна. Она забеременела-то не больше полутора месяцев назад

Вроде, на этом вопросы, заданные мне, заканчивались. И, казалось бы, можно было и не идти в библиотеку за поиском того, что и так мне известно. Рассказать все нужное некроманту, и все — Аннет в безопасности.

Я мог, но не стал. Тогда, в камере, я понял одно — пока я не смогу сравняться с Господином силой, эта отсрочка не даст и глотка свободы, только томительное, нервное ожидание исполнения его угрозы не в этот, так на следующий день.

И тот вопрос, который я себе задал еще в момент, когда Ноэл поймал меня, требовал исследования. Стоило рассказать мужчине все интересующее, как он снова изолировал бы меня от любых текстов. Господин не читал сам, а потому не хотел, чтобы этим занимался и я, пока ему это не будет выгодно. Как, например, сейчас. И я должен был воспользоваться своим положением.

Я отправил светящийся шар под самый потолок, заставив его стать больше и осветить постоянным ярким светом все помещение.

Закрыв глаза, я прикинул примерный список книг, где шла речь о даре и его проявлениях. Только из имеющихся у меня сейчас в распоряжении, набиралось, где-то штук двести. И все из них я уже читал. Собирая по всему миру, каждый из этих фолиантов я хоть мельком, но проглядел, как только текст попадал мне в руки. И ни в одном из прочитанных я не мог припомнить ни одного слова о том, что человек со своим даром не может сопротивляться другому магом с даром, отличным от его.

Нигде, кроме… Я обернулся и взглянул прямо на длинный стол, стоящий в центре помещения. Вокруг него располагались мягкие стулья. А вот на нем самом, пустом, в одиночестве лежал свиток первого некроманта, отца Учителя.

Приготовленный для той самой встречи, и так и не прочтенный им. Я не успел прочитать его. Слишком взволнованной предстоящим визитом, я лишь положил найденную вещь на самое видное место и ушел приводить в порядок тогда еще мой замок.

Руки вдруг затряслись без какой-либо очевидной причины, и я бросился к бумагам так, словно у меня совсем не было времени и это было последней моей надеждой.

— А это не так? — побледневшими губами я сам себе задал риторический вопрос.

Онемевшие пальцы отказывались меня слушаться, когда я пытался перевернуть пожелтевшие и едва ли не рассыпающиеся от старости листы.

О чем он мог писать? Может, первый некромант вовсе и не думал набросать и пары слов о своем даре? Это могло быть и просто его жизнеописание, из разряда тех, которые любили оставлять своим потомкам многие великие маги.

Чуть не уронив на пол, я отодвинул стул и сел, вчитался в старинные руны, которые для шифровки использовали в древности. И пусть этот язык был сложен, но у меня почти вся библиотека состояла из таких книг — уж я-то мог разобраться.

«Генрих Фердинанд, сын мой…»

Я усмехнулся, впервые подумав о том, что, получается, я никогда не знал имени Учителя. И, что самое странное, никогда не задавался этим вопросом.

«…я передал тебе все, что когда-либо знал о магии. Почти все. Надеюсь в годы, когда ты отыщешь этот текст, воспользовавшись множеством подсказок, оставленных мною в нашем старом доме…»

Подсказками?!

Отец Учителя погиб при пожаре в собственном доме. И долгое время ходили слухи, что он сам и вызвал этот пожар… Теперь, наверное, можно сделать вывод, что слухи ложные.

«…ты сможешь быть достаточно мудрым, чтобы это знание принесло тебе мир, вместо бесконечной неуемной жажды власти. Выражаю надежду, что будешь достаточно милосерден ко своим собратьям, чтобы не развязать войну, подобную той, которая привела уже однажды почти к полному истреблению магов.»

Я нахмурился. В моей памяти не было ни одного эпизода, когда Учитель говорил бы о какой бы то ни было войне. Тем более о такой, которая бы привела к вымиранию магов. С чего бы?

Мы, маги, всегда были рядом с людьми, в помощь людям. Ну, в крайнем случае, сражались бок о бок с людьми своей страны и за свою родину с врагами, у которых в союзниках часто были другие маги.

«В день, когда я пишу эти строки, с момента окончания противостояния прошло всего двое суток. Ты, впрочем, как и я, будем среди тех, чья память, как и память обычных людей, будет стерта. Из нашей памяти пропадет и война, и все жертвы, павшие в ходе противостояния, станут не героями войны, а просто магами, погибшими по разным причинам.

Но сегодня я пишу эти строки и оставляю в нашем доме подсказки. Я хочу, чтобы мой потомок, если наступит такая необходимость, смог воспользоваться этим знанием. Не для получения власти, не для того, чтобы развязать новую войну, но для защиты…»

Я быстро проглядел текст. Там было еще долгое вступление, где по существу ни одного слова. Пролистал еще пару страниц с призывами о милосердии, и вот, наконец…

«Генрих Фердинанд, сейчас ты уверен в том, что магия — это дар, передающийся от отца к сыну, от матери к дочери. Дар, которым можно частично поделиться с любым простым человеком посредственном искусственных манипуляций, но это не так.

Магия — это искра, которая зарождается в человеке в момент его рождения. Или не зарождается.

Нельзя делиться даром.»

Я жадно водил глазами по рунам. Учитель всегда говорил, что дал мне частицу своего дара, и поэтому я смог колдовать. Но… Получается, это было не так?

«Искра дара только одна, и она может питать только одного человека. Передать дар маг и правда может полностью, но ни с помощью каких-то дополнительных средств.

Все проще. Слишком просто для нас, привычных к сложным формулам и заклятьям.

Разгадка в смерти. Если маг умрет от рук простого человека, то искра магии перейдет к убийце.

Именно в тот момент, когда один человек так приобрел дар, началась непримиримая наша война. И в тот момент, когда мы, все маги мира, собрались и заставили людей заклятьем об этом забыть, война закончилась.

А сейчас, когда и мы должны забыть об этом, я добавлю всего несколько слов к уже написанному.

В момент, когда маг «делится» даром, обычный человек может научиться колдовать только в одном случае — если у него уже есть нераскрытый, его собственный, дар.»

— Аннет была права, — прошептал я.

В попытках найти еще что-то, я несколько раз проглядел текст, но ничего ценного для меня в нем больше не было. Только слова о том, насколько сильно верит отец Учителя в то, что это знание не навредит ему.

При условии, что все прочтенное мной сейчас — это чистая правда, то почему тогда я не могу никак сопротивляться Господину Ноэлу? Что мне мешает?

Я почувствовал вдруг, как в мои мысли, словно призванный тем, что я подумал о нем, появился Господин. Припоминая один из томов о воскрешении, я почти дословно стал его цитировать и, как и ожидалось, не желающий проверять дальше и углубляться в сложные формулы, некромант, уверенный в том, что я послушно выполняю его приказ, также безмолвно и исчез.

Хорошо, от него избавился.

Я быстро забрался по деревянной лестнице на второй этаж, отыскал нужный том, спустился вниз и пролистал его до нужной страницы.

Этот труд был посвящен магам, которые были прямыми потомками магов, и по всем признакам должны были владеть магией, но не владели. По неизвестным причинам.

Почти на середине книги описывался эксперимент. В нем с одним из таких неудачников маг делился своим даром. Был проведен ритуал, и после этого слабые зачатки дара у подопытного появились. Но только в рамках того дара, который был у поделившегося мага.

Но, может, этот маг, когда поделился своей магией, зажег искру дара в подопытном. Ведь, если верить словам отца Учителя, именно отдать часть своего дара он не мог.

Я тряхнул головой. Мыслей было слишком много для того, чтобы построить стройную логическую цепочку.

Но вывод напрашивался сам собой.

— Я должен отказаться от дара Учителя, — выдохнул я. Раньше я думал, что стану обычным, ничем не примечательным человеком, не магом. Но сейчас, после прочитанного, я имел надежду на то, что дар Учителя только подавляет мой собственный дар. И даже не сам его дар — не часть его искры, а заклятье и проведенный обряд «деления» магии. Если я ошибусь, то даже призрачная надежда на то, что я смогу спасти Аннет и своего ребенка, пропадет. — А если не ошибусь? — перед глазами стоял ее образ. Она больше не смотрела на меня, уверенная, что от такого, как я, помощи она не дождется. Она не сводила взгляда с него, и была его, только его шлюхой.

У нее не было выбора. Но кто сказал, что у меня сейчас не было выбора?

Рискнуть?

Тщетно, я пролистал книгу от корки до корки, быстро проглядывая страницы. Нигде. Ни одного слова о том, что было бы с тем, у кого в груди дремала его собственная магия, если бы он отказался от дара мага. Снова я поднялся наверх, открыл и проглядел еще несколько книг.

У меня же ведь еще было время до рассвета? Простеньким заклятьем на определение времени я узнал, что да — еще пятнадцать минут. Я нервно усмехнулся, откладывая в сторону еще один том, совсем не относящийся к моей проблеме, но успокаивающий меня одним своим существованием. Я читал, пытался найти нужную информацию, а, значит, не бездействовал.

Если я откажусь от дара, а мой во мне не проснется, то нужно хотя бы вылечиться. Это уже не поможет. Если я окажусь совсем беззащитен без магии, то какая разница — раненый или нет. У обычного человека в открытом бою с магом ни одного шанса.

Я вспомнил то, как умер Учитель.

— Случайность, — сам себе ответил я.

Выдохнул. Вдохнул снова.

Я прожил долгую жизнь. Настолько, что обычному человеку даже не снилась такая длинная, хоть и пустая с момента порабощения Ноэлом, жизнь.

Вдох. Выдох.

Пусть я умру. Пусть дар во мне не проснется. Но я больше не буду рабом. Шанса помочь любимой должно быть достаточно.

Сердце пропустило один удар, и я замер. На секунду показалось, что это идет Господин. Но нет. Мимо прошуршали невесомо только шаги нежити.

Трус. Я просто трус, если имею шанс на победу, и потеряю его из-за боязни проиграть или… Она умрет, если я попробую, и проиграю.

Пока я в таком положении, я ведь смогу договориться. Я отвечу на все его вопросы, и он пощадит ее. А меня, наверное, накажет. Но я и правда заслужил.

Я резко поднялся на ноги и скривился от боли, в полной мере чувствуя все последствия последнего справедливого наказания.

«Ты сильнее, чем тебе самому кажется» — так мне сказал Учитель за мгновение до того, как умер от рук Ноэла.

«Ты сильнее, чем тебе кажется» — повторила его слова Аннет, когда Ноэл угрожал убить и ее.

— Я должен быть сильнее, — прошептал я, расправляя плечи.

Но теперь мне не было больно. Я черпал магию из дара. Своего или Учителя — было неважно. Не боясь, что Ноэл заметит, я залечил свои раны на спине. Снял и отбросил в сторону так осточертевший мне балахон.

— Найдешь другого слугу. — сказал я достаточно громко для того, чтобы… Не знаю, для чего.

Если некромант прямо сейчас читал мои мысли, то он и так узнал бы о сказанном, а, если нет, то вряд ли за пределами этой комнаты было слышно то, что я сказал.

Щелкнув пальцами только для того, чтобы это выглядело презентабельней, руками я поймал красивую серебряную мантию и накинул ее на себя. Именно такие у меня были до того, как ко мне «в гости» пожаловал Ноэл, который больше не дождется, чтобы я назвал его Господином.

В этот момент, преисполненный собственной решимостью, граничащей с безумием, я был готов кинуться на него с голыми руками, если вдруг окажется, что магией я, после отказа от дара Учителя, больше не владею.

Стараясь не думать о неминуемом поражении при таком исходе, я закрыл глаза, вытянул руки и начал читать длинное обратное заклятье тому, которое использовал Учитель для того, чтобы наделить меня частицей дара.

До рассвета было еще десять минут, и этого достаточно для того, чтобы отпустить дарованную мне силу.

Я чувствовал, как с каждым, произнесенным мной словом, искра, горящая во мне, становится все меньше и меньше, до момента, пока не растворяется вовсе. Внутри осталась пустота, и я открыл глаза.

Вокруг была темнота. Вызванное магией «солнышко» было больше нечем подпитывать. Я был уверен, что «солнышко» из когда-то моего кабинета тоже потухло. Где-то в коридоре я услышал, как с грохотом рухнуло тело слуги-нежити. Того, которого я недавно нашел.

Я зашептал формулу призыва нового шара света, с замиранием сердца вглядываясь в свои невидимые в темноте ладони, но… Оно не появилось.

Его дар, дар некроманта мог подавлять мой истинный. Так я думал. До сего момента это была та мысль, которая придавала сил. И вот сейчас я без магии, в груди только пустота. В душе тоже.

— Да черт бы тебя побрал! — я смахнул со стола свиток первого некроманта и ту книжку с экспериментом, с удовлетворением наблюдая за тем, как они падают на пол. С небольшим усилием перевернул стол, пнул подальше от себя подвернувшийся стул.

И остановился.

Деревянный стул горел. Пламя, начавшееся с мягкой обивки, перекинулось на ножки и поползло к книге, раскрывшейсяна одной из страниц.

Я посмотрел на ладони, опять на огонь. Протянул руку к нему, успокаивая сбившееся дыхание и, вслед за моими эмоциями, начало утихать и оно.

— Моя библиотека, — пробормотал я, с усилием подавляя в себе вообще все зарождавшиеся эмоции.

Огонь. Это я призвал огонь.

Быстро соображая, я припомнил о пиромантах только одно — пламя их дара разгорается тем сильнее, чем более сильные эмоции сейчас испытывает маг.

Я пытался дышать глубже, и огонь, подчиняясь мне, тоже горел ровно, и никуда не рвался. Пока что.

— И как тебя убрать? — конечно, пламя отвечать мне не торопилось. И я, вспоминая, как проделывал нечто подобное, но с магией смерти, сел на корточки совсем рядом.

Я же пиромант, а, значит, оно не должно мне навредить. Наверное. Медленно, пальцами, я коснулся одного из языков пламени. Теплым, обволакивающим, но совсем не горячим оно было, и я мысленно потянул его на себя, внутрь себя.

Именно я взял немного магии из той искры, зажечь которую мне помог дар Учителя, и теперь я мог вернуть пламя обратно. Туда, откуда оно пришло.

Перетекая по моей руке, но не обжигая, огонь не поглощал больше, он будто впитался в меня, и вот я снова был один в темноте.

Теперь, не сдерживаемое разумом, сердце бешено заколотилось. Она была. Магия была во мне. И это означало то, что я готов ко встрече с Ноэлом. Одолею я его или проиграю?

Неважно. Хоть и не думать об этом было страшнее всего.

Я поднялся на ноги. До рассвета оставалась всего пара минут.

Я снова попытался призвать «солнышко». Но теперь я не пытался что-то сложное произнести, чтобы оно пришло. Я лишь мысленно представил, что хочу увидеть перед собой небольшой огненный шар, и этого вполне хватило для того, чтобы именно такой появился и парил прямо передо мной.

«Чем сильнее маг, тем меньше ему требуется теории. Произношение формул и дополнительных заклятий, если маг достаточно силен, только отвлекает от конечной цели. Они уводят разум настолько далеко, что результата, даже если заклятье произнесено и выполнено правильно, можно и не добиться вовсе. Все дело в том, что вызов магии не требует такого сложного пути для того, чтобы материализоваться в виде конечного результата, требуемого магу.»

Я припомнил цитату из одной из книг и улыбнулся. Значило ли это, что я теперь достаточно сильный маг, чтобы не запоминать и не придумывать сложных и запутанных заклятий для таких простых вещей?

Но рассуждать о природе своего дара времени не было.

Аннет где-то там, наверху, и с ним. А это точно не сулило ничего хорошего.

Я поднял взгляд к потолку и, последовав за ним, шарик поднялся и полетел над моей головой. А я вышел в коридор.

Упавший с грохотом слуга-нежить, уже где-то нашедший метлу, видимо, занимался подметанием в момент, когда распластался на полу, лишенный моей изначальной магии.

— Вставай, — ласково попросил его, касаясь его плеча и без лишних слов заставляя магию перетечь к нему.

Как ни странно, я никакой искры в своей груди не чувствовал. Но, когда я колдовал, я ощущал, что какая-то частица отделяется от меня самого. Выходит, что та искра была от меня отдельно, а теперь я сам полнился магией. Даром, который был частью меня.

— Господин, рад служить, — приподнялся слуга.

— Отведи меня в… — я задумался, чтобы сформулировать попонятнее, но так и не подобрал нужных слов. — Отведи меня к Ноэлу.

— Следуйте за мной, Господин, — он слишком резво для мертвого поднялся на ноги, и я последовал за ним.

По темным коридорам, поднимаясь по лестницам… Мы шли быстро, но я все время возвращался к мысли о том, что сейчас делает некромант с Аннет. Я надеялся на то, что ничего непоправимого не случилось.

И, только мы переступили порог круглой комнаты, теперь называемой Ноэлом прихожей, я обогнал слугу-нежить, и опрометью бросился в комнату Аннет.

— Аннет! — я толкнул плечом незапертую дверь, и остановился на пороге.

— О, ты приоделся, — беззаботно ухмыльнулся некромант при виде меня. Он все еще думал, что имеет власть надо мной. — Подожди минутку, — дверь дернулась под давлением его магии, чтобы закрыться перед моим носом.

Но я выпрямился и приподнял бровь. Этого было достаточно, чтобы дверь не только не закрылась, но отлетела, ударившись о стену справа. И для того, чтобы Ноэл, наконец, слез с Аннет, голой и заплаканной, и обратил на меня должное внимание.

Глава 8. Она. Жертва некроманта

— Артур, он мне что-то вколол, — слабо подала голос я, немного приподнимая голову.

Все тело ломило настолько сильно, что едва ли хватало сил, чтобы двигаться. Руки были скованны за спиной, да еще и так, что я лежала на них.

— Это что-то было голубого цвета? — переспросил Артур, бросая на меня короткий обеспокоенный взгляд.

И я честно пыталась сосредоточиться на его вопросе, но не могла. Сознание ускользало, глаза закрывались против моей воли. Не было при этом ни боли, ни страха, конечности не ощущались, мысли отсутствовали совершенно, звук доносился, словно сквозь вату.

— Артур, — вместо ответа пробормотала я имя единственного человека, которому было не все равно.

Где-то краем сознания я понимала и сквозь полуприкрытые веки видела происходящее вокруг меня.

Артур не отступал к двери, не уступал Ноэлу.

— Что ты использовал?! — заорал он, как будто больше не боялся, не подчинялся некроманту.

— Не твое дело, — засмеялся в ответ тот, словно еще не осознал, не понял.

Ноэл, до этого бывший надо мной, целовавший меня, несмотря на то, что я пыталась отвернуться, поднялся на ноги. Еще одетый, не успевший раздеться, чтобы сделать то, чего я боялась больше всего.

— Мое дело, — на лице Артура отразилось вдруг то, что я никогда до этого не видела и, наверное, не увижу. Гнев и открытая ненависть. — Не получится, ты мне больше не Господин, — некромант достал откуда-то все еще окровавленный кинжал, отступил в сторону, к окну.

— Что, нашел труд моего деда? — кривой оскал некроманта не выдавал его страха, ясно читающегося в глазах.

— То есть ты знал? — от ярости голос моего спасителя дрогнул, но он продолжал идти на Ноэла. Медленно, видимо, сопротивляясь пытающейся его сковать магии некроманта.

— С первого дня, — подтвердил мужчина. Его лицо, уверенное до этого, теперь все больше вытягивалось от удивления. Похоже, он не ожидал, что Артур сможет так долго противостоять его магии. — Но моего отца убил я, не ты.

— Прочитал, но ничего не понял, — теперь настало время усмехнуться Артуру. Сейчас, когда он не пытался быть вежливым со своим Господином, бывший слуга выглядел совсем иначе. Сменивший балахон на красивую мантию, переливающуюся в лучах восходящего солнца, он больше не казался мальчишкой. Он был магом. — В общем, как обычно, — он сделал странное движение, махнув рукой в сторону, и пальцы некроманта, судорожно до этого сжимающие рукоять кинжала, с усилием разогнулись, а само оружие, стукнувшись о камень, вылетело в образованный еще мной проем, оставшийся от рассеявшегося магического стекла. — Что ты ей вколол? — настойчиво, с нажимом повторил вопрос маг.

Некромант не спешил отвечать. Он закрыл глаза, и я почувствовала, как комната, до этого устойчивая, будто покачнулась. Артур бросился и закрыл собой меня, не уверенный, что произойдет дальше.

— Не бойся, — шепнул он, оказавшись рядом. Что-то бормочущий Ноэл был всего в паре шагов от нас, но добраться до него не было возможности. Казалось, что это землетрясение, но и я, и маг понимали, что в происходящем виноват некромант. — Прекрати! — прямо около кровати Артур опустился на одно колено, упираясь ладонями в пол. Сначала мы опускались. Вода, до этого находящаяся в полуметре от окна, приближалась и в какой-то момент даже хлынула через проем в комнату. Но недолго. По венам мага заструилось словно само пламя, растеклось по полу, охватило стены, и даже частично перекинулось на некроманта. Тот замер, вместе с ним застыла и вся комната. Подоконник оказался вровень с уровнем воды за окном. — Я задумывал ее не так, — Артур тяжело дышал, будто пытался на своих собственных плечах поднять весь вес этой чертовой башни.

И она, подчиняясь его воле, начала подниматься. Я видела, как вода, до этого заливавшаяся внутрь, когда накатывала волна, теперь отдаляется. И маг не остановился, когда она вернулась на прежнюю высоту.

Он покраснел от напряжения, и даже начал нашептывать что-то на неизвестном мне языке. И, подчиняясь его желанию, происходило сразу две вещи.

Башня, в том числе и комната, где мы находились, поднималась, буквально «выныривая» из-под океана. А Ноэл, охваченный пламенем, что-то судорожно бормотал, пытаясь скинуть с себя заклятье Артура, но все, что он мог сделать — это защититься. Сделать так, чтобы огонь, все усиливающийся и усиливающийся, не причинял ему вреда.

— Артур… — позвала я, тщетно постаравшись хотя бы развернуться к нему, но тело меня не слушалось. — Артур, оно было голубым, — каким-то чудом он услышал меня, обернулся, но не успел даже пошевелиться, веки мои стали тяжелыми, и я провалилась… В сон?

Он все-таки оказался сильнее, чем ему казалось.

Я не успела ему сказать. Больше не чувствуя боли, я снова оказалась заперта в своем теле. Опять, также, как и когда я вспомнила о своей погибшей по моей вине дочери, когда следовала за Артуром в его воспоминаниях, я оказалась в темноте.

Отличие было лишь в том, что жидкость в шприце была не зеленой, а голубой. И, если маг об этом спросил, это было плохо, очень плохо. Вот только блуждая в темноте по своему сознанию, я не могла понять — почему.

Я не знала, сколько времени прошло. Но вот я заметила в отдалении свет. Не видя никаких других вариантов для себя, я пошла, почти побежала к нему. Это было странно, но этот свет не вызывал никакого беспокойства, только желание поскорее попасть туда. И я не боролась с этим желанием.

— Аннет! — казалось, что свет и не приблизился вовсе, но я остановилась.

Это был голос Артура. Я моргнула, и поняла, что снова открываю глаза в комнате. Там, у окна, скованный цепями, совсем недавно бывшими на мне, стоит Ноэл. Он не шевелится, глаза его закрыты — он как будто спит прямо так, стоя.

— Потерпи немного, только не засыпай, — осторожно, маг поднял меня на руки. Я могла это видеть, но не чувствовала. Я бы хотела ему что-то ответить, но голова раскалывалась, распадалась на миллион кусочков, и ничего связного произнести не удавалось. — Если ты закроешь глаза, то все, что произойдет с тобой в воспоминании, отобразится на твоем теле в настоящем. Понимаешь? — Артур прижал меня к своей груди, и зарылся носом в волосы. Мимо нас проносились двери в коридоре, круглая комната… Или, наверное, все же шел маг. — Аннет, только держись, пожалуйста, — продолжал уговаривать он, сворачивая за угол, опять в ту лабораторию, куда совсем недавно также точно меня нес Ноэл.

— Артур, — я не поняла в какой момент, но его лицо, нахмуренное и тревожное, расплылось перед глазами.

— Аннет! — кажется, моя спина коснулась холодной «столешницы», а нас окутала мрачная атмосфера пыточной некроманта. Я слышала, как он зазвенел склянками, но обернуться не было сил.

И опять темнота. Пустота, отсутствие какого-либо ориентира…

Нет. Свет. Он возник явно ближе, чем в первый раз, и я, не имея достаточной силы воли, чтобы побороть такое чуждое стремление подойти, побежала. Спотыкаясь и падая на ровном месте, пытаясь совладать со сбивчивым тяжелым дыханием, я с каждым шагом приближалась к такой желанной цели.

И вот, распластавшись в очередной раз на полу, я поняла — цель достигнута.

— Не смей поднимать голову, — тяжелый ботинок опустился мне на не прикрытую ничем спину, и я с ужасом услышала голос Ноэла.

— Да, Господин, — мое тело больше не подчинялось мне. Было ощущение, что я сама заманила себя в ловушку, следуя за светом, словно мотылек. Но нет. Это было действие зелья. Я не могла не подчиниться. Именно так я пыталась себя успокоить.

— Знаешь, что я нашел сегодня утром? — он усмехнулся, и я мелко закивала, губы мои растянулись в неестественной улыбке.

— Мой дневник, — попыталась трепыхнуться, но напрасно. Он даже не напряг мышцы, чтобы заставить меня лежать смирно.

— Верно, — он убрал ногу, и я тут же собралась и рывком дернулась к двери моей комнаты, в которой мы оказались. Тогда она еще была с полноценными магическими стеклами. Там, у двери стоял, опустив взгляд, Артур в балахоне. Он видел, видел, что происходит, но ничего не предпринимал. Был скован? А, может, решил, что не стоит лезть? В моем сознании всплыло воспоминание совсем недавнее — о том, как он подобострастно улыбался Ноэлу, после того, как тот меня практически изнасиловал. — Задержи, — словно псу, приказал некромант своему слуге, и тот беспрекословно подчинился ему, обхватывая меня за талию, и толкая обратно, под ноги Господину.

Я знала, что все это было разыгранным ради побега спектаклем. Но как же мерзко было сознавать, что Артур, тот, кому Аннет… Кому я была небезразлична, мог даже не пытаться оказывать сопротивление…

— Аннет, — шептал маг. Я приоткрыла глаза, на секунду выныривая из воспоминания. Он склонился надо мной. В его руках был шприц с какой-то жидкостью, где явно было смешано несколько разноцветных зелий. Что это и зачем? Спросить не было сил. Оставалось только довериться ему. — Смотри на меня, Аннет, — мягко попросил Артур, но я не подчинилась.

Глаза сомкнулись, и снова напротив меня оказался Ноэл. Путь в коридор преграждал Артур.

— Милая Аннет, — ухмыляясь, некромант достал дневник и потряс им перед моим носом. — Здесь написано…

— Я знаю, что там написано! — вскрикнула я, видимо, не желая, чтобы правда о подмененном дневнике коснулась ушей слуги некроманта.

— Тогда ты, наверное, уже знаешь и какое наказание последует за такое? — продолжал насмехаться мужчина.

Я глубоко вздохнула и бросила исподтишка взгляд на своего возлюбленного. Он не шевелился.

— Знаю, Господин, — ответила я, ощущая, как часто бьется мое сердце. Страшно.

Животный ужас сковал мое тело. Это наказание будет страшнее всего, что я испытывала раньше. Бей или беги. В моей голове билась только одна мысль — бей или беги. Но, тем не менее, я, скованная страхом, не шевелилась.

— Аннет, — теплые пальцы Артура гладили мое запястье. Он что-то шептал, мне непонятное, время от времени среди других неизвестных слов, повторяя мое имя. — Аннет, — я едва ли приоткрыла глаза, и немного сжала его руку. Казалось, что, струясь по его венам, жидкое пламя переходит в мои.

— Артур, — пробормотала я, и он привстал.

— Артур, — голос Ноэла словно пробудил меня, и я опять стояла голая посреди комнаты.

— Да, Господин, — отозвался тот, шагая ближе. Готовый услышать и исполнить любой приказ.

— Свяжи ее и принеси мне ту плеть, которую я использую во время твоего наказания, — он обвел меня взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, и я поежилась.

— Но это может убить ее, — попытался возразить Артур, но был прерван одним обжигающим взглядом «Господина».

— Неси! — рыкнул некромант, и я инстинктивно отступила.

Перед тем, как скрыться за дверью, Артур бросил на меня последний, короткий взгляд, и я зачем-то кивнула. Хотя вряд ли что-то бы и на йоту изменилась, замотай я отрицательно головой.

Моих губ коснулись мягкие губы мага. Он склонялся надо мной, и я знала, что он пытается таким образом прорваться в мои воспоминания, достучаться до меня. Но это не имело никакого значения — я не воспринимала внешнюю магию. Его лицо, появившись на миг перед моим взором, снова расплылось.

Ноэл дернул меня за волосы к себе и впился губами в мои. Он кусал их до крови, как только я пыталась сомкнуть челюсти или отвернуться. Он исследовал языком мой рот, сжимая другой рукой мое горло, чтобы заставлять меня постоянно судорожно хватать воздух.

— Господин, — хрипела я, почти и не замечая Артура, протягивающего плетку Ноэлу.

— Связать! — некромант оттолкнул меня, и я повалилась на пол, ощупывая трясущимися пальцами свою шею, кашляя и пытаясь вдохнуть.

— Артур, — шепчу я, протягивая руки к нему, отдающему орудие пытки своему Господину, и оборачивающемуся ко мне.

— Прости, — он подхватывает меня под руки и тащит к кровати.

— Прости, — Артур подхватывает меня на руки, и, вместе со мной, возвращается обратно, через круглую «прихожую» по коридору, в мою комнату. — Я должен был прийти раньше, — он осторожно целует меня в лоб.

Подчиняясь одному его взгляду, распахивается дверь, и он кладет меня в кровать, накрывает одеялом, а сам отходит к окну, где уже нет Ноэла. Он протягивает руки и магические стекла возвращаются на свое место, закрывая путь холодному утреннему ветру.

Артур затаскивает меня, едва стоящую на дрожащих ногах, на кровать так, словно не может поднять. Он не произносит заклятий, руками защелкивая на моих руках тяжелые кандалы.

Я думала, что он положит меня на живот, но «Господин» приказал иначе, и вот я лежу, глядя в потолок.

Я знаю ее мысли, мысли Аннет, в эту минуту. И она изо всех сил старалась ни о чем не думать. Напуганная тем, что некромант сможет прочитать ее, словно отрытую книгу, привыкшая к боли, смирившаяся с неминуемым наказанием, она не сопротивлялась… Я не сопротивлялась, когда Артур, следуя указаниям некроманта, развел и закрепил ноги.

Артур сжимал мою руку, и я чувствовала, как его тепло наполняет меня. Он сидел на коленях, голова его была опущена. Он снова что-то шептал, но я не понимала что.

Мне казалось, что он молился. Верил ли он в каких-то богов, чтобы молиться им в такой момент? Да и стоил ли этот момент его молитв? Да, воспоминания Аннет эти были не из приятных. Но ведь ничего страшного, непоправимого не происходит.

Я охнула и выгнулась от боли. Удары частые, торопливые, сильные настолько, чтобы рассечь кожу, заставляя ее лопаться под ударами плетки.

— Артур! — я сжала его руку. Боль, невыносимая, заставлявшая извиваться и молить о пощаде, пронзала.

— Я не могу тебе помочь, — выдохнул он и рывком поднялся на ноги.

— Артур! — закричала я, но видела только, как подол его мантии скрылся в темноте коридора.

Сбежал. Не смог помочь и просто сбежал!

— Артур! — я смотрела на слугу некроманта, сгорбившегося где-то в темноте слева от двери. В том месте, где и должен находиться слуга. — Артур! — я кричала, срывая голос, но он не шевелился.

— Смотри, смотри, — улыбался, довольный собой, некромант. — Видишь, какое ничтожество твой избранник? Мальчишка. Думаешь, что он любит тебя? — получив краткую передышку от боли, вся залитая слезами, я кивнула. Я не смотрела на Ноэла, бывшего совсем рядом, я смотрела сквозь него, за него, туда, где, опустив голову, стоял Артур. — Он недельку погорюет о твоей смерти, а потом, знаешь, что?

— Что? — спросила я. Пока некромант говорил, он не бил, и от этого недолго, но было легче.

— Соблазнит другую дуру из предназначенных мне, — «Господин» ударил снова, и я зашлась в крике.

— Хватит, — Артур, молчавший до этого момента, поднял голову и прямо взглянул на меня. Ноэл, не замечая его, продолжал сыпать ударами.

И я сама, едва ли услышала его сквозь шум собственной крови в ушах. Боль, такая острая до этого момента, будто притупилась, и все, что осталось у меня — тупое желание, чтобы просто это кончилось.

Слуга некроманта всего за несколько секунд оказался совсем рядом, окинул взглядом все также не реагирующего на него Ноэла, и пристально посмотрел на меня.

— Аннет, — четко и громко проговорил он. — Это всего лишь иллюзия, воспоминание, — он оглядел свой балахон, и тот растворился. Теперь на Артуре была та самая серебряная мантия. — мое воспоминание я мог бы изменить как угодно по своему желанию, но твое ты должна исправить сама.

Ноэл остановился, будто замер, давая мне передышку. Слуга некроманта, тот, из воспоминания, забитый и страшащийся лишний раз вздохнуть, стоял у двери.

Артур сидел на кровати рядом со мной. Он смотрел полным сочувствия взглядом.

— Ты не смог мне помочь, — снова слезы потекли по моим щекам.

— Прости меня, — склонил голову Артур. Он протянул руку к кандалам, желая помочь мне освободиться, но не смог и коснуться их — для него они были словно призрачными. — Но я пришел за тобой сейчас…

— После того, что произошло в той камере, — я закусила губу, стараясь успокоить слезы, но бесполезно — они еще большим потоком хлынули из глаз, — ты не сможешь…

— Аннет, — он покачал головой. Грустно, хоть губы его и дернулись в жалком подобие улыбки. — То, что случилось, не изменило мое отношение к тебе, — я отвернулась, одновременно и желая услышать, что он скажет, и совсем не имея намерения встречаться с ним взглядом. — Я люблю тебя, Аннет, — он коснулся ладонью моей щеки и, мягко повернув мое заплаканное лицо к себе, поцеловал.

Он водил языком по моим губам, и чем дольше продолжался наш поцелуй, тем меньше боли в онемевшем теле я испытывала.

Артур подложил руку под мою голову, откинул одеяло, и вот мы остались только вдвоем. Подчиняясь внутреннему порыву, я помогла ему стянуть такую мягкую, приятную на ощупь мантию. Мои пальца пробежались по его спине, сейчас не израненной. Я улыбнулась, впервые с момента возвращения ощущая себя счастливой.

— Я люблю тебя, Аннет, — шептали его губы, целуя мою шею, и касаясь груди.

— И я люблю тебя, — я улыбалась, обхватывая его ногами.

Он вошел в меня не так, как это делал Ноэл. Он сделал это медленно, осторожно, давая привыкнуть к ощущениям. Его магия, его собственная магия в этот момент охватывала нас теплом, она излечивала меня, дарила умиротворения, и все, чего мне хотелось — чтобы это не заканчивалось.

Артур прижал меня к себе, обнимая так, словно готов спрятать за своей спиной, защитить от всего на свете. Он шептал что-то еще мне на ухо, но я не слушала, охваченная высшей степенью наслаждения, я обхватывала его руками, не давая отстраниться ни на секунду.

— Что это? — когда он лег рядом, и притянул меня к себе поближе, я вдруг заметила, как под его кожей растекается голубое зелье. Такое же, как Ноэл вколол мне.

— Я вколол себе то же самое, чтобы вытащить тебя. Оно переносит в воспоминание из этой жизни, которого больше всего боишься, — он гладил меня по волосам. — Так оказалось, что и для меня, и для тебя это одно и то же воспоминание.

Я потянулась и легко поцеловала, и он улыбнулся.

— А где Ноэл? И как… Как ты вообще победил его? — маг приподнялся на одном локте.

— Ноэл испытывает на себе действие парочки зелий, — ответил он.

Артур рассказал мне о том, что нашел в библиотеке, и как сообразил, что дар его на самом деле существует.

— А я с самого начала знала, — я бросила на него озорной взгляд, а потом взглянула в окно, теперь располагавшееся намного выше над океаном, и задумалась. — Что будет дальше? — оглянулась на него, но он только пожал плечами, и обнял меня за талию.

— Мы поженимся, я снова займусь магией, у нас родится мальчик, и я буду обучать его магии. А ты… — Артур развел руками. — Ты сможешь заняться всем, чем пожелаешь. Рядом со мной ты не будешь ни в чем нуждаться. Поверь, денег у мага… — он встретился со мной взглядом и осекся. — Что не так?

— Мне наплевать на твои деньги, — я закуталась в одеяло и встала, подошла к окну и выглянула наружу.

— Ну а чего ты хочешь? — спросил он, но я думала о другом.

— Ты же знаешь, что я не об этом, — я присела на каменный подоконник и коснулась осторожно пальцами магической завесы.

— Знаю, — кивнул он, одеваясь. — Ты о более насущном, — усмехнулся.

— Что будет с Ноэлом? С другими девушками? Некромант в плену, а там, — я неопределенно указала на видневшийся вдалеке порт, — там мертвяки восстают толпами, судя по тому, что говорил Ноэл.

— Восстают, — вмиг Артур будто потускнел. Его взгляд, казавшийся абсолютно счастливым всего мгновение назад, сейчас был печальным и тяжелым.

— Ты знаешь, как с этим справиться? — уточнила я, оборачиваясь к нему.

— Знаю, — вновь грустно подтвердил Артур.

— Расскажи мне, — попросила я, вставая на ноги.

— Понимаешь, — он глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. — Тут сложно, — он подошел ближе и положил руки мне на плечи.

— Я постараюсь понять. Просто… — мне и самой было сложно подобрать правильные слова. Голова все еще болела после пережитого. — Просто постарайся мне объяснить, ладно?

— Я подумал об этом еще, когда мы бродили по твоим воспоминаниям с Гос… — он оборвал себя на полуслове и тряхнул головой. Долгие годы служения некроманту все же сказывались. — С Ноэлом. Когда мы с ним были в твоих воспоминаниях, я уже тогда ощутил что-то странное. Это была определенно душа Аннет, но не та, которая покинула ее тело. Ты — это она, но не совсем. В тебе сейчас и правда душа Аннет. Душа Аннет, прошедшая через несколько перерождений, и призванная мной из мира, где магии никогда не было.

— Поэтому я не воспринимаю магию? — кажется, я поняла, к чему он ведет.

— Да, — подтвердил мою догадку маг. — Но это не единственное, что следует из твоего воскрешения.

— Мертвяки? — выдохнула я. Все-таки, получается, это я виновата в местном зомби-апокалипсисе?

— Наш магический, пропитанный магией насквозь мир таким образом пытается вытолкнуть чужеродную душу, попавшую сюда искусственно.

— Меня, — я села обратно на кровать. Все было бессмысленно. Достаточно было убить меня, и все — проблемы нет.

— Да, — снова согласился со мной Артур, он опустился рядом и обнял за плечи. — Но я не дам этому случиться.

— Не дашь? — я посмотрела на него. Лицо мое было опухшим и заплаканным, а он смотрел твердо, но немного смущенно при этом.

— Тебе нужно будет кое-что сделать, — ответил маг, он отстранился. Казалось, что он ожидает, что я дам ему пощечину, но… Почему?

— Что нужно сделать? — настороженно поинтересовалась я.

— Тебе нужно будет забрать дар Ноэла, — поднялся на ноги, отошел еще на шаг.

— Но ты сказал, что обычному человеку маг не может передать дар… — я охнула от осознания. — Ты хочешь… Нет! — я встала, и оказалась всего в двух шагах от него самого.

— Другого выбора нет, — покачал головой Артур. — Если в тебе зародится магия, то ты сможешь остаться в этом мире, а мертвяки тебя и не тронут. Вернуться туда, откуда пришли. Ты станешь частью этого мира.

— Ценой жизни Ноэла! — маг предлагал мне убить некроманта, и тем самым забрать его дар себе, но… — Мы не можем так поступить!

Моя жизнь не стоит больше, чем его. Я не могу отнять жизнь только для того, чтобы выжить самой. Нельзя, нельзя… Просто нельзя и все! Сама мысль о подобном пугала до чертиков.

— Ты не понимаешь, Аннет, — убедившись в том, что я сама не накидываюсь на него в истерике, он сам протянул ко мне руки, но я отступила.

— Как ты вообще можешь такое предлагать?! — я выглянула в окно, теперь вдруг оказавшееся так высоко. Мне не хотелось смотреть на него.

— Он прожил долгую жизнь, полную праздности, — я слышала, что, не находя себе места, маг переминается с ноги на ногу за моей спиной. — Ноэл отнял множество жизней за те сотни, которые и не положены ему были вовсе, — его тон был мрачен, но говорил при этом Артур настолько тихо, что почти шипел и я, только прислушавшись, могла разобрать его речь. — Он должен был погибнуть еще в двадцать семь, но отнял жизнь матери, чтобы продлить свое существование. Его срок пришел повторно спустя двести лет, но он отнял жизнь отца, чтобы поддерживать подобие жизни в своем уже мертвом теле. Потом, когда и этой смерти не хватило, он заставлял привозить ему все новых и новых молоденьких девушек, жизненными силами которых он смог бы подпитаться, — Артур вдохнул и шумно выдохнул, пытаясь совладать с эмоциями. — Я тебе не рассказывал. Я пытался уберечь тебя от этого знания… Но знаешь, что случалось с девушками, пробывшими здесь больше пары лет? — я только отрицательно помотала головой, в общем-то и не желая этого знать, но он продолжал. — Их силы медленно таяли. С каждым днем было все сложнее просто подняться с кровати, не говоря о том, чтобы удовлетворить Господина, наслаждавшегося их слабостью. Я умолял… — голос его сорвался, и я обернулась. Щека его подрагивала, выдавая нервный тик, руки, тряслись, и он попытался это скрыть, сжав их в кулаки. — Аннет, я молил его отпускать их раньше, тогда, когда у них еще есть шанс восстановиться. Но он не знает жалости. Аннет… — Артур опустился на пол, привалился спиной к закрытой двери, спрятал на мгновение лицо в ладонях, но нашел в себе силы и снова посмотрел на меня. — . Я старался не привязываться ни к одной из них. Успокаивая и излечивая, когда это требовалось, и когда это позволял Господин. Я видел медленное и необратимое угасание каждой из них… Но ты… — он смахнул вдруг навернувшиеся слезы. — С момента, как я влюбился в тебя, единственным, чего я боялся, было то, что я не смогу защитить тебя от такой же медленной, но необратимой смерти.

Маг отвел взгляд. Ему было нечего добавить.

— Артур, — я подошла и опустилась на колени рядом с ним, положила руку на его плечо. — Ты уже защитил меня.

— Даже, если ты не заберешь магию этого ублюдка, я убью его сам, — он обнял меня резким движением, и зашептал на ухо. — Убью, но не смогу помочь тебе. Аннет, пожалуйста…

— Нет, — я мягко оттолкнула его, и заглянула в глаза. — Ты говорил, что его срок пришел, но он продолжал цепляться за жизнь, верно? — я дождалась, пока Артур утвердительно кивнет. — Он отбирал жизни других, чтобы выживать самому, так? — и опять он согласно качнул головой. — Так может, и мой срок настал? И я не хочу повторять его судьбу. Пусть этот мир пытается от меня избавиться. Пусть…

— Я смогу защитить тебя, — быстро проговорил он, снова потянулся ко мне, но я положила ладонь ему на грудь, удерживая в исходном положении.

— Если мой срок настал, давай примем это, — на мои глаза наворачивались слезы, но было наплевать. Голос мой не дрогнул, я была уверена в своих словах. — Убей его, но оставь меня моей судьбе.

— Но это не только твоя судьба, — его взгляд опустился на мой живот, и он не договорил.

— Я устала, — я вернулась на кровать и залезла под одеяло.

— Конечно, — Артур рывком встал. Хотел было подойти, но не стал. — Мы еще поговорим об этом, — хмуро пообещал он, а через несколько секунд я услышала, как хлопнула дверь.

Он не видел, но мои плечи, спрятанные от его взгляда, содрогались от рыданий. Я была вымотана, совершенно вымотана сегодняшними событиями. Все, чего мне хотелось, это действительно забраться куда-нибудь в теплое место и просто заснуть, но мысли, навязчивые, тревожные, не давали расслабиться.

Я думала, думала и думала, пытаясь хоть немного себя успокоить. Артур любит меня. Это казалось самым главным. Всего мгновение. А потом набатом в голове билось лишь одно — чертова толпа зомби охотиться за мной.

Артур защитит меня.

Нет… Он не сможет им всем противостоять. Да и это мелочи.

Маг предлагал единственный выход, логичный и простой. Убить Ноэла, и проблемы нет. Убить его и забрать дар себе. Сохранить жизнь себе и ребенку, подарить шанс всем нам. Я коснулась ладонью своего теплого живота. Там прямо сейчас зарождалась жизнь. Зарождалась. Это что-то только зарождалось, и еще не было полноценным человеком.

Что будет, когда он родиться? Как объяснить маленькому существу жизнь, это наследие, почти что дар убитого его родителями некроманта. Что бы тот не сделал, он не заслуживал… Никто не заслуживал быть просто принесенным в жертву чужому счастью.

В голове мелькнула мысль, дикая, странная, и я бросила взгляд в сторону окна.

«Мы еще поговорим об этом» — так сказал Артур перед тем, как ушел. Поговорим…

Имеет ли он право решать за меня? Пусть даже во мне его ребенок.

Ведь вопрос не только в этом самом ребенке. Это была моя жизнь, и мой выбор.

Я зарылась под подушку. Голова раскалывалась. Перспективы счастливой и спокойной жизни с мужчиной, который все же смог дать отпор некроманту, вступил в бой и победил, манили. Я думала о свадьбе и, может, у меня будет и не один ребенок. И я могла бы и правда чем-то заняться. Выйти из этой осточертевшей уже за все время, в ней проведенное, комнаты. Осмотреть замок. Не некроманта. Замок такой, каким возводил его для себя Артур. Я бы что-нибудь приготовила.

При этой мысли в животе заурчало, но для того, чтобы подняться и для начала хотя бы одеться, уже явно недоставало сил. Я была разбита. И все, что оставалось — мечтать о том, что могло бы случиться, если бы не один нюанс.

Я закрыла глаза, страшась сна, и при этом его очень желая. Но тут в дверь неуверенно постучались.

— Войдите, — позвала я, и снова на пороге появился маг.

— Я думал, ты уже спишь, — он принес поднос, на котором на блюде был нарезан пирог. Судя по запаху, клубничный. — Я всего на минутку, — маг поставил поднос на край кровати, и уже развернулся, чтобы уйти, но я удержала его за запястье.

— Останься, пожалуйста, — я потянула его обратно, к себе.

— А ты этого хочешь? — неуверенно переспросил Артур, все же выполняя мою просьбу и остановившись.

— Не оставляй меня одну… — я опустила взгляд. Проносилось огромное количество фраз, которые хотелось сказать, но выдавить из себя, сквозь подступающие слезы, удалось только одну. — Только не сейчас, — пробормотала я, и он остался.

— На этот раз к пирогу прилагается чай, — улыбнулся мой герой и, подчиняясь одному его слову, как я уже привыкла, неизвестному мне, рядом с предназначенной мне, появилась еще одна кружка, наполненная горячим черным чаем.

— Спасибо, — я грела холодные пальцы о кружку.

Я смотрела на самого дорогого человека, бывшего совсем рядом. Мне хотелось, чтобы этот момент запомнился, остался со мной. Даже, если он был последним для нас. Я никогда не соглашусь с его решением. А он — не даст мне погибнуть. И, как бы Артур не стремился меня защитить, это моя жизнь. Я приняла решение, и маг не вправе решать за меня.

Артур говорил о своих планах по восстановлению замка. О том, что он собирается после нашего завтрака рассказать остальным девушкам о том, что они теперь свободны. А еще, что он собирается восстановить тела своих неживых слуг, но не знает, получится ли это у него, ведь он теперь не некромант, а пиромант.

Может, я хочу прогуляться по его замку? Или пойти с ним, чтобы поговорить с остальными? Он предлагал прогуляться по городку, расположившемуся совсем недалеко. Говорил о том, что когда-то давно этот город был намного больше, потому что к нему стекались толпы людей со всего света, но с момента, как он пропал и башня погрузилась под воду, городок стал все больше опустевать, и сейчас, спустя сотни лет, единственное, что поддерживает его существование — это небольшой порт.

Я слушала, кивала, иногда задавала вопросы, ела прекрасный пирог, и пыталась впитать в себя каждое мгновение. И мне хотелось целовать и обнимать его, не отрываться, но я съела пару кусочков и взглянула прямо ему в глаза.

— Артур, мне бы отдохнуть, — я погладила его по плечу, и потянулась.

— Я приду попозже, — он поцеловал меня в лоб, и, собрав остатки пирога и пустые кружки, направился к двери. На этот раз он не хмурился, и не касался смерти Ноэла в разговоре вовсе.

Маг не передумал, просто решил отложить этот вопрос до момента, пока мне не станет лучше. Я это точно знала, а, значит, времени оставалось не так много.

Глава 9. Он. Но ты — это она

Я курил уже третью по счету сигарету, стоя у окна в круглой комнате, снова вернувшейся к своему изначальному назначению — венчать башню. Где-то вдалеке виднелся порт, где суетились люди, с опаской поглядывая на каменную дорогу, снова вынырнувшую из-под воды, но не смея ступать на нее. Они все еще помнили предыдущего владельца замка, который никого не щадил.

Хоть я и пытался собраться, пытался выстроить последовательность действий, которой теперь буду придерживаться, но не мог, все время возвращаясь мыслями к ней. К Аннет.

Я должен был пройтись по коридору, заглядывая в комнаты, и объясниться с их жительницами. Может быть, дать компенсацию золотом за все мучения, которые им пришлось пережить. Может, банально извиниться. Я гадал, но не мог и представить реакции девушек. Обрадуются ли они? Наверное, это звучит странно, но привыкшие к такой жизни, забранные из домов совсем еще девчонками, они никогда не работали. Растеряются ли они теперь, когда перед ними открыты все пути, и они могут выбирать?

Очередной окурок я сжег дотла прямо в пальцах. Понемногу учась контролировать свой дар, я откровенно наслаждался обретенными способностями и, конечно, свободой.

Аннет… Столько дел мне предстояло, а я думал только о ней, спящей сейчас в своей комнате. Все, что произошло всего полчаса назад… Все прошло не так, как я представлял.

Когда я подвергался наказаниям от Ноэла, не мог встать после побоев или, униженный, не смел пошевелиться, чтобы не навлечь большего гнева, я мечтал о ней. Веселой, наивной, теплой, такой родной. Я представлял, как касаюсь ее, целую, шепчу на ухо что-то ласковое, и она, Аннет, обнимает меня и смеется.

Это был образ. Воспоминание, которого никогда не было, в которое я погружался, чтобы мое положение показалось не таким ужасным, ведь вечером или ночью я мог зайти к ней, несчастной, порабощенной Ноэлом, и подарить ей чуть-чуть заботы, а она — мне.

Наверное, тогда, когда все это было украдкой, ненадолго, как отвлечение от невозможной повседневности, было проще. Я не должен был говорить что-то правильное, а она… Она была просто моей, иногда, ненадолго. И этого было недостаточно.

Слишком мало и слишком много, чтобы быть правдой одновременно.

А сейчас… Все произошло сумбурно, быстро, не так, как я предполагал. Не так, как мог бы представлять. Ее образ, плотно укоренившийся в моем сознании, мимолетный, но всегда одинаковый теперь стирался. То устоявшееся ощущение, которое я испытывал, когда был рядом с ней, менялось. Тогда проведенные вместе минуты были непререкаемой ценностью, самым дорогим, что у меня было. Но теперь у нас было огромное количество времени, и я, я… Не понимал ее!

Этот разговор о мертвяках и Ноэле окончательно сбил меня с толку.

— Просто убей его, — пробормотал я. Но она не хотела. Почему она не хотела?

В ее руках сейчас была не только ее собственная жизнь, но и ребенка. Моего ребенка. Это было ужасно просто, но Аннет отказывалась сделать то, самое последнее, что навсегда позволило бы ей быть свободной — убить мучителя. Сердце забилось чаще от вдруг пришедшей в голову мысли. Сигарета, еще недокуренная, вспыхнула против моей воли.

Она все еще любит его? А, может, никогда и не переставала любить?

Я отвернулся от окна, бросился по коридору и вниз по ступеням, призвав свое неизменное «солнышко» для того, чтобы осветить себе путь.

Если раньше, одержимый ею, и я представить себе такого не мог, то сейчас, торопливо спускаясь по ступеням, понял — она могла все это время манипулировать мной, избрав в последний момент лишь за неимением другого выбора. Я тряхнул кистями рук, сбивая пламя.

Нет. Нет. Нет.

Она не могла со мной так поступить. Я прошел по коридору мимо библиотеки, направо, и в пробитый мною же ранее проем в стене. Не зная, как именно перестроил некромант мой замок, я временно его самого поместил в ту камеру, где он содержал в моменты наказания меня. И тут же, в этой камере, где-то в углу должен валяться дневник. Тот, который она принесла в подтверждение своих чувств, когда сбежала из своей комнаты.

Некромант стоял, вытянувшись в струнку. Его руки были скованы над головой, глаза закрыты. По его венам струилось зеленое зелье, смешанное с голубым. Ближайшие несколько часов он должен быть подвержен их действию, исследуя самые глубокие уголки своей памяти, вспоминая то, что он больше всего на свете хотел бы забыть.

Я не стал ему мешать, прошел мимо, поднял валявшийся тут же дневник, открыл и прямо тут же пролистал его, пользуясь светом от своего огненного шара.

— Что, постигли сомнения в верности твоей шлюхи? — видимо, среагировав на яркий свет, Ноэл с огромным усилием приоткрыл глаза. Хриплый голос звучал приглушенно. Я предпочел проигнорировать его. Вчитываясь в строки, в которых девушка признавалась в любви ко мне и отвергала прямым текстом некроманта, я расплывался в улыбке. Пусть и растерянной от того, что моя, казалось бы, логичная догадка, не подтвердилась. — Вижу, что сомневаешься, — усмехнулся изможденный мужчина, не получивший сегодня утром положенную ему дозу подпитки жизненной силой.

Медленно я поднял на него взгляд.

— Что в тебе такого особенного? — спросил я, шагая к нему ближе. Он всего лишь мертвяк по своей сути, укравший магию, не лучше и не хуже остальных, поднимавшихся сейчас из могил. Я не боялся, больше не страшился его гнева, уверенный, что даже будь у него силы для сопротивления — я сильнее. С недавних пор.

— Она все еще любит меня, — Ноэл улыбался, смотря мне прямо в глаза.

— Нет, — задумчиво протянул я в ответ. Здесь было что-то еще, чего я не понимал.

— А иначе зачем ты здесь? — мужчина склонил голову, с интересом следя за моей реакцией, но он не дождался, чтобы и одна мышца дрогнула на моем лица.

Я ушел, ничего ему не ответив. Мне хотелось наполнить камеру огнем и заставить его гореть в вечном пламене, словно в аду. Но сдержал себя.

Сейчас не время. Я должен сначала разобраться.

Я вернулся к окну, но курить больше не хотелось. Я лишь тупо смотрел на мальчика лет десяти, стоящего на берегу и бросающего украдкой взгляды на башню. Его мячик закатился случайно на дорогу, ведущую к замку, но он не смел перешагнуть ту невидимую грань. Осторожно, он то пятился, то рывками приближался, но на самом краю останавливался.

Не прошло и нескольких минут, как его за руку схватила, видимо, мать и, отчаянно жестикулируя, потащила прочь от проклятого места. Я улыбнулся, глядя на ее наивное желание защитить своего ребенка. Я прошептал пару слов заклятья, и мячик подхватил ветер и отнес почти в руки мальчишке. Не его вина, что память у людей такая короткая. Уверен, что меня они уже не помнят.

Зачем я ходил к Ноэлу? После стольких лет мне было нечего ему сказать. Упрекать, кричать или пытать, уподобляться ему в самых мерзких его проявлениях… Я не хотел этого. Единственное желание, которое таилось в моей душе было связанно с Аннет. Она должна выжить, мой ребенок долженвыжить.

И, пусть из этой башни не видно последствий нашествия мертвяков из-за защиты, наложенной Ноэлом, если отойти от городка и до ближайшей деревни, разгром можно было наблюдать в полной красе.

Они приходили ночью, убивали всех, кто подвернулся. И не было никакой защиты от восставших. Тела без душ двигались до тех пор, пока конечности физически могли передвигаться. И остановить это можно было только убрав причину их появления.

Если Аннет меня и правда любит, почему отказывается мне помочь? Помочь себе?

Мысли путались. Найти ответ не получалось. И, что было самое скверное, мое самое действенное средство по поиску выхода из самых тупиковых ситуаций здесь не сработало бы. Ни в одной книжке точно не описывается выход из подобной заварушки.

Усмехнувшись собственной мысли, я выпрямился.

— Господин, Вы приказывали собрать слуг, — позади меня раздался грудной голос, и я обернулся.

Передо мной стояли все мертвяки, поднятые мной для уборки и охраны замка. Конечно, если раньше каждого из них, если не видеть глаз без зрачков, было не отличить от обычного живого человека, то сейчас…

Я прошел мимо нескольких из них, оценивая их состояние. Гниющие, с ошметками вместо одежды, выглядели они ужасно. Но приводить их в порядок не было времени — были более важные дела.

— У меня для вас задание, — объявил я. — Пятеро пойдут на кухню, нужно приготовить обед на… — я задумался, подсчитывая количество проживающих в замке, — на девятерых, — указанное количество из присутствующих, не задавая лишних вопросов, отделилось от толпы, и пошаркали вон из комнаты. Остальным убраться на нижних этажах прямо сейчас, — когда и остальные ушли, я глубоко вздохнул и сам направился прочь.

В тот самый коридор, где располагалось семь комнат, отделенных друг от друга. Девушки, жившие там, никогда не пересекались. Осторожно я отпирал магически запертые двери, открывал их, заглядывал внутрь и просил всех выйти. Я заглянул и к Аннет, но она спала, и я прикрыл дверь, не желая ее беспокоить. Она и так знала о последних новостях и, надеюсь, понимала, что я не собираюсь ее больше запирать.

Я прошел быстро, а потом осветил темный коридор свои «солнышком» и сам встал в проеме, ожидая их появления. Вместо того, чтобы заходить к каждой по отдельности, я решил сказать то, что собирался один раз и во всеуслышание.

Наконец, так и не увидев подвоха в распахнутых настежь дверях, девушки, одна за другой, начали выглядывать из комнат и настороженно и растерянно переглядываться между собой. Я надеялся, что вместе им будет легче пережить это.

— Артур! — наконец, выдохнула одна из них — Анна. Высокая и тонкая курносая девчонка со светлыми локонами и голубыми глазами.

— Что происходит? — поинтересовалась другая. Она сложила руки на груди и насупилась.

— Артур, объясни! — потребовала, прислоняясь к стене, София. Совсем миниатюрная брюнетка выглядела уставшей и измотанной. Из всех присутствующих она пробыла здесь дольше всех.

— Успокойтесь, — я поднял руки. Я пытался говорить спокойно, но из меня буквально вырывался радостный возглас, который я смог подавить только силой воли. — Ноэл заперт в темнице. Он больше не сможет вам навредить, — я ожидал чего угодно, но только не последовавшего за моими словами гробового молчания. Они поглядывали по сторонам, друг на друга, но ни одна не вымолвила ни слова. — Теперь вы свободны!

Я попытался снова, но не добился абсолютно ничего.

— Это шутка? — спустя тянущиеся вечность пару минут, я услышал голос где-то позади. Девушки оглянулись и немного расступились, давая мне рассмотреть говорившую.

Ада стояла на дрожащих ногах, опираясь одной рукой о стену. Ее волосы были спутаны, опухшее лицо было лилового цвета, а их многочисленных порезов, которые едва ли прикрывали остатки одежды, не останавливаясь, струилась кровь и с мерзким звуком капала на пол.

— Это не шутка, — я успел подхватить ее в тот момент, когда она, теряя сознание, уже падала. Я знал, что это сделал с ней Ноэл, в наказание за то, что Ада помогла Аннет.

Поддерживая ее, я опустился на колени. Зашептал слова излечения, и моя магия полилась в нее, успокаивая боль, затягивая раны.

— Ты не спросил разрешения у Господина! — подал голос кто-то, я не обратил внимание на то, кто именно это сказал.

— Нельзя без его слова! — воскликнула другая.

— Артур, он ведь накажет! — они говорили наперебой, но я не отвечал. Я сосредоточился на том, чтобы облегчить состояние Ады.

— Если бы Господин был в замке, он бы уже наказал нас, — тихий, неуверенный, голос Софии был почти незаметен.

— Он в замке, — тем не менее я услышал, и посмотрел в ее сторону. Наши взгляды встретились, и я повторил для нее, только для нее. — Он заперт в темнице на нижних этажах. Больше он не сможет причинить вреда.

София не сводила с меня взгляда всего секунду, осознавая, принимая, начиная верить в мои слова. Из ее глаз градом хлынули слезы, она закрыла лицо ладонями и почти упала на колени. Она рыдала, а я снова вернулся к Аде, сейчас свернувшейся в моих руках. Я залечил все физические раны, и теперь девушка мирно сопела у меня на коленях.

— Ты не боишься наказания? — я не понял, кто именно задал вопрос.

— Больше не будет никаких наказаний, — я обвел их всех твердым взглядом.

— А что… Что теперь будет с нами? — Анна выступила ко мне ближе.

— Я не держу ни одну из вас. Но и не прогоняю, — ответил я, так и не решаясь потревожить спокойный сон Ады, и потому не двигаясь. — Я готов дать вам кров настолько, насколько это потребуется. Еда, одежда, деньги…

— Теперь мы принадлежим тебе? — рваным рукавом София стерла остатки слез, и задавала вопрос, заставивший всех снова устремить вопросительные взгляды на меня.

— Вы никому не принадлежите, — судя по тому, какие растерянные взгляды я на себе поймал, они все еще не понимали, и я продолжил. — Все это время. Каждый день не только вы были в рабстве у Ноэла, но и я. Сейчас, когда я смог одолеть его, и я, и вы свободны в одинаковой мере, — я не знал, как еще объяснить казавшуюся мне настолько очевидной вещь.

— Но Господин…

— Хватит! — я не дал договорить одной из них, и Ада пошевелилась. — Хватит называть его «Господином». — сказал я тише. Помогая себе магией, я поднялся на ноги сам, и взял на руки Аду, чтобы отнести ее к ней в комнату, и положить в кровать. Ей нужен был отдых. — Простите, — я опустил взгляд, чтобы не встречаться с ними глазами. — Вам нужно привыкнуть к тому, что вы свободны. Если захотите, то можете прогуляться по замку, я не удерживаю вас в комнатах.

— А… А, если я захочу уйти? — голос Софии дрогнул, и я задержался на пороге.

— Двери открыты. Но, если ты останешься на несколько дней, я мог бы помочь тебе восстановить силы, — я ушел, не дожидаясь ее ответа.

Закрыл за собой дверь, уложил Аду в кровать и накрыл одеялом.

— Она все-таки нашла тебя, — я уже собирался уходить, но девушка заговорила.

— Нашла, — улыбнулся я, и добавил: — Спасибо.

— Я не верила, что она сможет, — ее глаза явно закрывались, но она заставляла себя оставаться в сознании.

— Да, я знаю. Но все же ты помогла, — я погладил ее по запястью, успокаивая.

— А ты спас нас, — девушка потянулась в кровати. — Что теперь будет? — спросила Ада. Она смотрела на меня, ожидая ответа. Почти такой же вопрос задала мне совсем недавно Аннет.

И я не знал, какой ответ был верным. Что я должен был сказать, если не представлял толком сам?

— Ты свободна, и можешь заняться, чем пожелаешь, — промямлил я что-то невнятное.

— Не смогу, — мотнула она головой.

— Почему? — удивился я и сел на кровати.

— Я всю жизнь была шлюхой Господина…

— Не называй его так, он больше тебе не… — попытался возразить я, но она подняла пальчик, призывая меня к молчанию.

— Для меня он Господин. Единственный мужчина, — она говорила спокойно. Слишком спокойно для таких жестоких слов. — Он был для меня всем. У Аннет был ты, а у меня — только Господин.

— Но сейчас…

— Нет, подожди, — она сжала мою руку, опять обрывая на полуслове. — Послушай. Я не знаю ничего о том, что находится за пределами башни. Я останусь… Понимаешь, мне страшно, что я так и останусь его шлюхой.

— Я помогу, — я обнял ее. Ту, которую я забрал из приюта всего за несколько монет еще тогда, когда ей было пятнадцать. — Мы пройдем вместе через это, я обещаю, — и сейчас, впервые за все это время, она уткнулась мне в плечо и заплакала.

— А он правда… Правда… — она силилась задать вопрос, тревожащий ее в эту минуту больше всего, но не могла.

— Он правда в темнице. И я обещаю, что он не выберется оттуда живым, — я прижимал ее к себе просто для того, чтобы ей стало легче.

— Спасибо, — она пыталась отвернуться и украдкой вытереть слезы, и я не мешал ей.

— Останься здесь. Ничего больше не повторится, просто останься. Ненадолго, — Ада кивнула и опустилась на подушки. — Когда будешь готова, выгляни из коридора. Когда ты выйдешь, я встречу тебя и покажу замок.

Я гладил ее плечо, и она медленно забылась тревожным сном. Девушка что-то бормотала, когда я вышел из комнаты и закрыл дверь. Вопреки ожиданиям, никого в коридоре уже не было. Я видел, что в круглой комнате пара девушек что-то обсуждают и, кажется, даже смеются. А остальные… Остальных я не увидел, и не стал искать. Когда они будут готовы, то сами дадут о себе знать.

Я задержался, чтобы предупредить их о том, что сейчас сюда слуги принесут столы, и накроют. И чтобы они не пугались их вида. В скором времени, я это исправлю.

А пока… Я бросил взгляд в сторону двери, ведущей в комнату Аннет. И почти прошел мимо нее, как почувствовал странное, но совсем небольшое возмущение магии. Часть той магии, которой я окутал башню, исчезла.

На всякий случай, я решил проверить. Приоткрыл дверь, и замер.

Аннет стояла на каменном подоконнике спиной ко мне и, балансируя на одной ноге, только одной рукой касалась стены. Она смотрела куда-то вниз.

Окликнуть ее? Я подумал об этом, но тут же отбросил этот порыв в сторону. Вдруг она, резко обернувшись, просто упадет вниз?

— Нет, — прошептал я, и девушка не услышала этих слов.

Быстро сообразив, я заставил одеяло обернуться о ножку кровати и медленно поползти к ней, в надежде на то, что, если она сорвется, я успею таким образом ее поймать. И, одновременно с этим, я восстанавливал магическую завесу, заменявшую стекло.

Сам я стал медленно, чтобы не испугать внезапным появлением, подходить ближе. Я шел достаточно громко, чтобы она могла сама обратить на шум внимание.

И Аннет обернулась.

— Прости, — и это было последним, что я услышал перед тем, как она шагнула из окна.

— Аннет! — я бросился ближе, при этом направляя все свои силы на то, чтобы моя магическая завеса восстанавливалась как можно быстрее. Никакое одеяло не успело обвить ее ноги. И я, пока она не успела преодолеть очередную преграду, схватил сопротивляющуюся девушку и силой втащил обратно в комнату. — Дура! — я крепко сжал плечи Аннет и тряхнул, глядя прямо в ее заплаканные глаза. Как бы я не хотел сдержаться, других слов больше не находилось. — Что с тобой происходит? — устало я выдохнул, и отпустил ее, мелко дрожащую, в моих руках. Ни обнимать, ни успокаивать девушку мне не хотелось. — Дура, — пробормотал я, находя в карманах мантии пачку сигарет, и тут же закуривая одну. Меня и самого трясло после такой ее выходки. — Дура, — я смерил ее последним хмурым взглядом и отвернулся к окну.

— Уходи, — всхлипнула она в ответ, подобрала одеяло и вместе с ним забралась на кровать.

— Чтобы ты опять глупость сделала? — я фыркнул, едва сдерживая накопившиеся эмоции.

— Это не глупость, — Аннет сложила руки на груди и отвернулась.

— Тогда что это?! — сигарета сгорела в моих руках, и я выругался, доставая новую. Мне нужно было успокоиться. Успокоиться.

— Это мой выбор, — она вскинула подбородок.

— Выбор?! — у меня не находилось достаточно емких слов, чтобы описать ее поступок. Но я был уверен, что даже в предполагаемом списке этих слов не было бы слова «выбор». Но она обиженно кивнула, подтверждая тот факт, что я не ослышался. — Выбор, значит, — дым начинал накапливаться в комнате, и я снял завесу, запуская холодный ветер, который теперь развевал ее волосы. От холода девушка поежилась, но, гордая и расстроенная, ничего не сказала. — Что происходит, Аннет? — выдохнул я через какое-то время молчания.

Я был вымотан. Пусть не физически, но эмоционально уж точно. Я сделал все, что было в моих силах. Наверное, даже больше. А в ответ получил… Это.

Она почти полностью спряталась под одеялом, и все, что я слышал теперь — непрерывные рыдания. Но я не подошел ближе. Не обнял ее, как сделал бы раньше. Я тоже был обижен.

Выкинув докуренную сигарету в окно, я не стал возвращать магию для защиты. Лишь отошел и сел в кресло, стоящее тут у туалетного столика.

— Знаешь, что, Аннет, — мое сердце все еще билось слишком быстро. — Если ты хочешь это сделать — вперед! — Я демонстративно откинулся на спинку. Я не знал, позволил бы я ей и правда сделать это, но точно знал другое. Если она действительно этого хочет, она все равно сделает это. Пусть не сейчас, не в моем присутствии. Но все же…

Осторожно, будто опасаясь, она выглянула из-под одеяла, отложила его в сторону.

Сейчас на ней было легкое светлое платье, придававшее ей вид такой невинный и желанный одновременно. И пусть я злился на Аннет, но не наслаждаться ее красотой не мог.

— И ты не помешаешь мне? — уточнила девушка, опуская босые ноги на холодный пол.

— Нет, — я мотнул головой, и она поднялась на ноги. Подошла к окну, выглянула, и тут же обернулась ко мне.

— И тебе все равно? — поинтересовалась Аннет, делая шаг теперь уже ко мне.

— Нет, — я опять отрицательно покачал головой. Из меня выплескивались эмоции, но я не хотел, чтобы она это видела. Иначе чем я лучше Ноэла?

— Тебе не все равно, но ты не будешь мешать мне? — она склонила голову набок, в ее взгляде сквозило любопытство.

— Именно так, — подтвердил я, не двинувшись и на миллиметр.

Она резко кинулась к окну, но я не пошевелился, и Аннет остановилась.

— Я тебя не понимаю! — воскликнула она, смотря возмущенно.

— Я тебя тоже не понимаю, — я отказывался играть в ее игры, и буквально видел все эмоции на ее лице. От обиды, возмущения, гнева до отчаянной беспомощности. — Я совсем не понимаю, зачем ты делаешь это? — я подался вперед, опершись локтями о колени. Но она молчала. Смотрела на меня напуганным зверьком и все, чего я смог добиться, это новый поток слез. — Просто расскажи мне, ладно? Я постараюсь понять, — так, ну или примерно так она сама меня совсем недавно просила рассказать о причинах возникновения всех наших проблем.

— Ты не поймешь, — нерешительно она тряхнула головой.

— Я постараюсь, — она села на кровать, и я повернулся вслед за ней. — В конце концов, — я указал на проем, — окно всегда открыто.

Эта последняя фраза заставила ее невесело усмехнуться.

— Здесь дело не в тебе… — Аннет закусила губу, стараясь подобрать наиболее подходящее объяснение этого идиотского поступка. А я смотрел на нее, совершенно несчастную, и готов был поспорить на что угодно, что объяснить свое поведение достаточно убедительно для меня, у нее не выйдет никакими словами. — Я не знаю, как тебе объяснить…

— Но? — надавил я. Может, я ждал, что после череды нелогичностей, она сейчас побежит снова к окну, и потому немного дернулся, когда девушка вдруг вскочила.

— Я просто должна это сделать! — выпалила Аннет, почти скороговоркой.

— Просто? — я говорил тихо, сознательно подавляя в себе желание также просто, как она хочет выброситься с окна, заорать.

— Не просто, — Аннет, отвела взгляд, заломила руки. Наши взгляды встретились, и я больше ничего не говорил. Ей до этого чертового окна было всего пару шагов. И мне никак не успеть ее перехватить, если она решится сейчас. Но она не двигалась. — Артур, ты такой хороший, а я… Я… — девушка опустилась передо мной на колени и склонила голову. — Я ведь не та Аннет, которую ты любил. — сказала она.

— Не понял, — только и смог выдавить я в ответ. Эта была точно ее душа, я ведь проверял.

— Все ты понял, — отмахнулась сначала она, но потом, подняв голову и увидев искреннюю растерянность на моем лице, заговорила опять. — Это только вопрос времени. Когда ты поймешь, — Аннет взяла мои руки в свои, маленькие ладошки. — В тот день, в подвале, когда Аннет умирала, ты спас не ее, совсем еще девчонку, проданную родителями в рабство некроманту, не ту, которую ты успокаивал и лечил по вечерам, и постепенно влюблялся. Ты тогда спас не ее, а меня.

— Но ты — это она, — попытался возразить я.

— В том и дело, что нет. Она была другой. Возможно, какие-то ее воспоминания живы во мне. Но это лишь воспоминания. Ее воспоминания, которые по нелепой случайности стали моими, — в ее глазах больше не было слез, только предельная серьезность и печаль. — В тот день, когда погибла моя дочь, я просила второй шанс. Но сейчас… Сейчас я растеряна. Здесь, с тобой… Я не хочу тебя обманывать, и не хочу притворяться тем, кем не являюсь.

— Ты права, — Аннет хотела отстраниться, но я удержал ее пальцы. — В те вечера, а иногда и ночами, когда я приносил тебе пирог или пытался научить играть в шахматы, я ведь тоже был другим человеком. Потерянным, порабощенным. И только из-за тебя я смог освободиться.

— Не из-за меня…

— Нет, из-за тебя. Тогда, в камере, и в моих воспоминаниях. Когда я снял балахон перед тобой, и позволил увидеть, что он со мной делал… Все это время это была ты. Разве ты тогда притворялась? — я боялся, что она отстранится, когда я коснулся невесомо пальцами ее щеки.

Но девушка только подалась навстречу моим прикосновениям.

— Я не притворялась, — Аннет поцеловала мою ладонь. — Я думала, что ты разочаруешься во мне.

— Я не знаю, что думать, — честно признался я и пожал плечами.

— Может, ты покажешь мне город? Или мы могли бы прогуляться по замку? — я не сводил с нее тяжелого взгляда, и она замолчала. По выражению ее лица, я понял, что она в полной мере осознает, что натворила. Что могла натворить. — Я люблю тебя, Артур, — заговорила девушка снова, пытаясь сгладить неловкость. — Я боялась снова оказаться одна. Один на один с… — она смотрела меня снизу вверх, — с неизвестностью.

— Я буду рядом, — я встал. Полностью растерянный, все еще взволнованный и совсем неуверенный в том, что происходит. В конце концов, под ее сердцем мой ребенок. И она сама… Плачет. Снова плачет, все еще сидя на коленях. — Почему ты не хочешь убить Ноэла? — спросил я, закуривая.

— Я сделаю это, — я бросил на нее недоверчивый взгляд.

— А почему до этого не хотела? — я сел на подоконник.

— Потому что я не хотела жить, — просто ответила она.

— Из-за меня? — голос мой дрогнул. Я хотел и не хотел знать ответ одновременно. Был ли я настолько для нее важен?

— Из-за тебя, — подтвердила Аннет. — Я влюбилась в тебя за последние несколько дней, хотя совсем тебя не знала.

— И ты хочешь остаться со мной? — она кивнула, и я против воли сжег еще одну недокуренную сигарету.

Глава 10. Она. Сыграем как-нибудь?

Было холодно. Он обжигал, вгрызался под кожу, пронзал тысячами иголочек, и от него не было спасения.

— Все хорошо, я рядом, — шедший позади меня Артур положил мне руки на плечи. Он был теплым, уютным, моим… Но я повела плечами, отстраняясь.

— Я знаю, — проговорила тихо и пошла немного быстрее. Так, чтобы ему пришлось меня догонять.

Мы спускались по лестнице все ниже и ниже. Где-то над нашими головами светило, как называл его сам маг, «солнышко». Она и правда давало ровный и яркий свет, но совсем не грело. Или мне казалось, что не грело. Я дрожала. Может, от холода, а, может, и оттого, что под платьем я прятала кинжал. Его мне оставил Ноэл, и я, когда у меня только появилась возможность, забрала из-под кровати.

Кажется, Артур этого не заметил. Иначе бы не позволил, иначе бы заподозрил что-то.

— Направо, — подсказал он, и я, вздрогнув от неожиданности, без лишних слов последовала указанию.

Но он не понимал.

Я была не той Аннет, которую он спасал. Не той, которая была готова умереть только за правду о том, что она на самом деле его любит. А мне… Мне…

Каждый раз, когда я пыталась о чем-то подобном задуматься, то я будто натыкалась на стену. На смерти некроманта счастья не построишь. Как объяснить ребенку убийство ради его рождения? Уж лучше погибнуть самой, чем устроить такое безрадостное, хоть и желанное будущее.

— Если тебе нужно собраться, то… — снова мягко начал маг, но я, не слушая его, решительно шагнула в камеру. Там не было ничего, кроме цепей. И Ноэла.

Убивать его неправильно. Неправильно!

Эта мысль набатом билась в моей голове, отвлекая, не давая сосредоточиться.

А он, некромант, смотрел. Мужчина был бледен, выглядел измотанным, как тогда, когда вернулся после ночи борьбы с мертвяками. Но он улыбался.

— Тебе нужно только развеять окутывающую его магию, — подсказал Артур, и, сложив руки на груди, замер на пороге, давая мне дальше действовать самой.

Ноэл был связан и не представлял опасности. Он только носками опирался о пол, руки задраны над головой и скованны. А сам он… Улыбался, глядя на меня.

— Я так и думал почему-то, что ты приведешь ее, — некромант оглянулся на мага, цепи звякнули.

— Давай, — проигнорировав его реплику, Артур указал на мужчину.

— Да, давай! — издеваясь, он почти смеялся.

А я не двигалась. Может, я бы и хотела. Сделать, покончить с этим, но…

Его нельзя убивать! Во имя ребенка нельзя убивать! Умереть самой, но не убивать его! Это мой выбор.

Абсурдно, глупо. Я мотала головой, пытаясь избавиться от этой навязчивой мысли. Бросила взгляд на мага, терпеливо ожидающего. И никак не могла отогнать эту мысль прочь.

— Прочь! — я решительно сделала один шаг, и остановилась снова.

Я не та Аннет. Он во мне разочаруется. Проще умереть, убить себя для того, чтобы не пережить ничего подобного. Чтобы не остаться одной. Чтобы он, всесильный маг, не отнял у меня ребенка. Это мой выбор.

— Извини, красавица, не могу, — ухмыльнулся некромант, демонстративно дергая железки.

Убить его, и не будет никаких проблем.

Вот только это неправильно. Совсем. Точно.

Это мой выбор!

— Я не могу, — голова раскалывалась от боли, мысли путались, а некромант смеялся.

Дико, почти безумно. И он смотрел вовсе не на меня — на Артура. Прямо ему в глаза, и по взгляду мага я прочитала, какую ярость глубоко внутри он испытывает.

— Аннет… — он подошел ближе, протянул руку, чтобы коснуться меня.

— Я не та Аннет, которую ты спас, — голос казался вовсе и не моим. И слова… Слова были непохожи на те, которые сказала бы я. — Это мой выбор!

Я вытащила нож, и сама же удивленно взглянула на него.

Откуда я его взяла? Кажется, из-под кровати, где оставил его некромант. Но кинжал Ноэла вылетел в окно в момент, когда он пытался сражаться с Артуром.

Тогда откуда этот? Или их было два?

— Аннет… — увидев оружие в моих руках, маг отступил.

— Лучше умереть самой, чем объяснять ребенку убийство, — некромант обратился ко мне. Он вторил моим мыслям, усиливая их тысячекратно. — Артур избавится от тебя после рождения ребенка. Всесильный маг, он разочаруется в тебе. Ты не та Аннет, которую он спас…

— Заткнись! — наконец, пришел в себя маг, но было уже поздно. Я вытянула руки перед собой, нацеливая лезвие кинжала прямо в сердце. — Аннет… — он закрыл глаза и торопливо зашептал что-то, но прошло всего несколько секунд, и маг снова смотрел на меня. Растерянно, непонимающе. — Опусти нож, — попросил он, но я не шелохнулась, сама едва ли осознавая, что делаю в этот момент.

— Она не может, — Артур обернулся. Некромант, все также связанный, выглядел все же победителем.

— Что ты сделал?! — маг не сдержался и бросился на Ноэла.

— Еще шаг, и она закончит начатое, — предупредил он, и его бывший слуга замер в полушаге от некроманта.

Мои пальцы побелели, но не хватало сил, чтобы их разжать. Я хотела развеять магию, но привычного покалывания не ощущала. Я бы окликнула Артура, но все мышцы будто затекли, не позволяя даже открыть рот.

— Сопротивляйся ему! — обратился ко мне маг. Да я бы и рада! Вот только как?

— Отпусти меня, — в привычном тоне отдал приказ некромант. Немного высокомерно, немного лениво, неизменно уверенно в том, что его слуга тут же побежит исполнять. Но не сегодня.

— Нет, — Артур выпрямился. — Если она умрет, у тебя больше не будет ни одного рычага давления, и ничего не помешает мне убить тебя в следующую же секунду.

— Уверен? — Ноэл продолжал улыбаться.

В камеру зашли еще шесть девушек и встали вдоль стены. Среди них я видела Аду. И у нее, как и у всех остальных, в руках были зажаты такие же кинжалы, как и у меня. Некроманту было достаточно одного взгляда для того, чтобы все они приняли такую же позу.

— Спите, — пробормотал Артур, но это не дало никакого эффекта.

— Что мой отец тебя такому не учил? — довольный собой, Ноэл позволял нам только переглядываться. И единственным, кто был способен нас защитить, был Артур. — Если ты меня сейчас отпустишь, то мы сможем все обсудить, — предложил некромант.

— Если тебя убить, даже обсуждать ничего не придется, — сквозь зубы выдавил Артур. Я знала, что он сейчас думает. Лихорадочно соображает и, что самое страшное, ничего не может придумать.

Он не ожидал. Точно не ожидал подобного.

— Они завершат начатое даже после моей смерти, — некромант попытался пожать плечами, но у него это не получилось.

— На Аннет не действует внешняя магия, — пробормотал маг.

— Гипноз плюс магия. Это внутренняя магия, она подчиняет мысли, — Артур тянул время, но безуспешно. — Я многому научился на войне. Итак, или ты меня отпускаешь сейчас, или я начинаю с первой попавшейся.

Времени больше не было.

И отступать нельзя. Некуда.

Пусть во мне говорил некромант, но я и правда сейчас готова была умереть, если выживет Артур. Я посмотрела на стоящих, плачущих, испуганных девушек.

Правда была в том, что Артура сейчас удерживает от убийства Ноэла только одно — я. Остальных он мог усыпить, не дав и шанса двинуться, после смерти некроманта, но не меня. Меня ему никак не спасти, как только мужчина умрет.

— Я никогда не недооценивал тебя, — продолжал тем временем некромант. — Я подстраховался на случай, если ты найдешь способ.

— И Учитель? — я вспомнила то, как он погиб, при этих словах Артура. Глупо, слишком просто для великого некроманта, каким его считал маг.

— Эту магию не отследить, — согласился мужчина. Он уже чувствовал, что победил, а потому времени у него было много.

— И так ты забирался в мои мысли… Как я не догадался? — бывший слуга замолчал. Он приблизился к некроманту, коснулся пальцами его плеча, и я услышала то, чего, как мне казалось, из уст Артура я больше никогда не услышу. — Господин. — произнес он.

— Хватит играть в эти игры, отпусти меня, — во взгляде Ноэла промелькнуло удивление, но он тут же взял себя в руки.

— Да, Господин, — тускло и безжизненно, голос мага был потерянным.

Артур приблизился к некроманту и, протянув руку, прошептал пару слов, и… Кандалы разомкнулись.

— Вытяни руки. Ты снова ослушался меня, — опустив взгляд, Артур повиновался, а я…

Замерев в ужасно неудобной позе, я смотрела на это и не верила своим глазам. Как… Как такое могло произойти?!

Конечно, я предполагала. Понимала, что у некроманта было огромное количество лет на то, чтобы подчинить его мысли себе.

— Артур, — я хотела кричать, рвануться к нему. Убить этого чертового некроманта! Но не могла и пошевелиться. Ни одна мышца не подчинялась мне. И все, что у меня получилось — это тихо-тихо, едва шевеля губами, прошептать его имя.

— Не бойся, Аннет, — он не смотрел на меня.

Его взгляд, ни на чем не сосредотачивался и на секунду, блуждая по всей камере. Мне хотелось верить, что он искал выход, но вряд ли это было правдой. Если его мысли, подобно моим, во власти некроманта. То нам не выжить. Никому, учитывая тот факт, что Ноэл и так уже мертв.

Кандалы щелкнули на запястьях бывшего слуги, и это означало, что он проиграл. Артур стоял на месте некромант, еле-еле имея возможность стоять на полу, вытянувшись.

— Значит, ты теперь великий пиромант? — некромант разминал затекшие руки.

— Да, Господин, — согласился совершенно равнодушно Артур.

— И, как ты думаешь, за такое какое наказание ты заслуживаешь? — Ноэл прохаживался по камере, иногда приближаясь то к одной своей рабыне, то к другой, иногда касаясь их, но не останавливался.

— То, которое Вы изберете, Господин, — как только некромант, отворачивался, расфокусированный взгляд Артура становился внимательным, и следовал за своим мучителем.

— Для начала я хотел бы получить ответы на те вопросы, которые задал. Иначе, — некромант указал на меня. — Сам знаешь. А потом… Потом я решу, что с тобой делать, — он еще раз оглядел остальных присутствующих девушек, ткнул пальцем в Аду. — Когда закончу с ними, приду к тебе, — под его взглядом рабыня сжалась, но не произнесла ни слова. Видимо, как и я, она не имела возможности ничего сказать. — Все брысь по комнатам! — прикрикнул он, и, с облегчением, опустив оружие, они гуськом покинули камеру. Остались я, Артур, и Ноэл. — Ты нашел ответы? — спросил его снова некромант. Я думала, что Артур замотает головой, откажется говорить, но тот послушно кивнул. — Так говори!

— Дело в Аннет, Господин. Она должна умереть, чтобы мертвяки перестали восставать, — мое сердце остановилось. Он не мог…

Артур! Но он и не взглянул на меня.

— Ты уверен, что это поможет? — с сомнением переспросил некромант, и я почувствовала, как по моим щекам текут слезы.

— Да, Господин, — выдавая истинные эмоции, голос мага дрогнул. — Ее душа переродилась в другом мире, не магическом. Это значит, что душа ее больше не принадлежит нашему миру. Это нарушило привычный ход ве… Нет! — в цепях, маг дернулся, но не был способен помочь.

Ноэл даже не оглянулся на меня, но тело мое подчинилось его приказу. Затекшие пальцы неестественно дернулись, я направила кинжал себе в сердце и изо всех сил надавила на рукоять.

Я не умерла.

Судорожно хватая воздух ртом, я все еще не могла пошевелиться, но и кинжал в моих руках буквально растаял. Я лишь ударила себя в грудь кулаками.

— Артур! — я успела произнести его имя за мгновение до того, как растерявшийся некромант смог понять, что происходит.

Маг вскричал, падая на колени. Он скривился от боли. Невидимая плеть снова оставляли порезы на его коже.

— Я должен это сделать сам, Господин, — тяжело выдохнул он и, сжав зубы, перенес еще один удар.

Что он надеется сделать? Артур не позволил мне сделать это самой. Но и не сражался с Ноэлом. Подчинялся ли он ему по-настоящему или притворялся? И, если притворялся, то зачем?

— Ты думаешь, я настолько глуп? — некромант пнул Артура под ребра, не давая даже перевести дыхание между ударами.

Ноэл стоял спиной ко мне. Настолько, что, чтобы коснуться его, достаточно было бы протянуть руку. Коснуться его, развеять то внешнее, как объяснял мне Артур, заклятье, поддерживающее в нем жизнь. Сейчас он был достаточно ослаблен для того, чтобы это сработало. Но у меня буквально не было сил для этого. Я стояла, опустив руки, и не находила в себе того, что способно было преодолеть запрет от Ноэла, сейчас бьющего Артура, издевающегося над ним.

Лучше умереть самой, чем потом объяснять ребенку смерть некроманта.

Артур может разочароваться во мне, и бросить меня одну.

Всесильный маг, он может отобрать у меня ребенка, и тогда я лишусь второго шанса стать хорошей матерью.

Убить себя сейчас, чтобы не пережить ничего подобного — это мой выбор.

Я подняла взгляд на Артура, смотрящего на меня твердо. Некромант говорил ему что-то, угрожал, бил вымещая накопившуюся злость, но маг и не попытался защититься или даже сказать что-то в ответ, кроме «Да, Господин». Я читала в его взгляде ненависть, и он уже был готов воспользоваться своим открывшимся даром в полной мере для того, чтобы просто убить Ноэла, думающего, что одержал верх. Но Артур смотрел на меня, и продолжал терпеть.

Он делал это ради меня. Может, боялся, что контроль надо мной не спадет и после смерти некроманта, и я выброшусь из ближайшего окна? А, может, что тот заставит меня сотворить с собой что-нибудь, едва маг дернется? А, может… Может, у Артура был какой-то план? Зачем-то ведь он хотел приблизиться ко мне. И просил некроманта только об одном — дать ему приблизиться ко мне. Но тот не позволял.

Артур оказался в таком положении только из-за меня. А я думала только о себе.

Все это время, каждая мысль, которая беспокоила меня, была только обо мне самой.

Я хотела умереть, совсем не думая о том, что ребенок умрет со мной. Его ребенок, Артура, который готов сейчас ради меня быть униженным в то время, когда он может дать отпор.

Я думала о том, что маг бросит меня, разочаровавшись. Но разве я сама не должна хотя бы попытаться понравиться тому, в кого успела влюбиться? Пусть он, наполненный воспоминаниями о той, Аннет, и не знает даже, что я, та, которая сейчас перед ним, умею неплохо играть в шахматы, например. Мы можем познакомиться заново. Возможно, что он полюбит и меня, ту Аннет, которую все-таки спас.

Мой выбор убить себя. Артур спас меня, и не один раз. Во мне его ребенок. Я не имею права принять такое решение без него.

— Я люблю тебя, — мне казалось, что и это, как и многое до этого, что я хотела сказать вслух, прозвучит только в моих мыслях, но нет. По собственной воле, я смогла заставить себя произнести это.

Едва слышно. Так, что даже некромант не обернулся на звук моего голоса, но достаточно выразительно, чтобы губы Артура, не сводящего с меня взгляда, дернулись в мимолетной улыбке. Ему было больно, чертовски больно, и я должна ему помочь.

Все разговоры и решения потом. Сейчас единственное, что было важно — это не то, что произойдет со мной. Было важно, что случиться с ним, только с ним.

Осторожно, медленно, так, чтобы говорящий что-то об Артуре, который стал с годами не лучше его отца, некромант не услышал, я приблизилась.

— Что ты… — Ноэл обернулся ко мне, и я коснулась его плеча ладонью. Закрыв глаза и попытавшись сосредоточиться на том, чтобы магия, поддерживающая в его теле жизнь, перетекла ко мне, а потом и вовсе рассеялась, я не заметила, как он занес руку, чтобы дать мне пощечину.

Но некромант не успел этого сделать. Артур, до этого изображавший послушного слугу, сбросил с себя кандалы, и отвел его руку.

Я чувствовала знакомое покалывание в пальцах, а еще… Он не шевелился!

Когда я открыла глаза, мне стало понятно, почему. Маг обвил его руки цепями, и, лишаясь постепенно магии, не выдержав веса железных оков, Ноэл упал на колени.

— Ты должен был… — хрипло заговорил он, оборачиваясь к своему бывшему слуге.

— Да, Господин, — усмехнулся в ответ Артур. Придерживая некроманта за плечи так, чтобы он не дергался, маг смотрел на то, как медленно растворяется магия, а сам некромант, окончательно теряя силы, становится больше поход на разлагающийся труп, чем на человека. — Спите, — пробормотал маг в какой-то момент, и я поняла, что эти слова адресованы не мне, а остальным девушкам. Сейчас они должны были засыпать прямо там, где были в этот момент. Они не должны причинить себе вреда.

Я и Артур переглянулись. Было видно, что ему больно стоять, а его лицо было покрыто синяками и ссадинами, но он улыбался, когда его взгляд останавливался на мне.

Еще немного, и Ноэл закрыл глаз и повалился на спину, больше не поддерживаемый магом.

— Как ты? — Артур дотронулся до моего плеча, и я вздрогнула от этого прикосновения.

Больше никакого покалывания я не ощущала. Но и магический дар, который должен был теперь, когда Ноэл мертв, передаться мне — тоже. Хотя… Вообще, как я должна его ощутить?

— Знаешь, — мое сердце забилось чаще, на глаза навернулись слезы. Я увидела, как через красивую серебряную ткань его мантии темными пятнами проступила кровь, — а я на самом деле неплохо играю в шахматы, — бросив взгляд на не двигающегося больше Ноэла, я засмеялась, а слезы все-таки полились из глаз.

— Сыграем как-нибудь? — он потянул меня в сторону от тела мертвого некроманта, обнял и поцеловал.

***

Мы поднимались обратно по лестнице в свете неугасающего «солнышка», вызванного Артуром. Вылечившись всего за пару секунд, он тут же сменил и мантию. Пиромант не хотел, чтобы о пережитом ему напоминало даже это.

Я прижималась к его груди, и время от времени, мы останавливались для того, чтобы снова сомкнуть губы в поцелуе.

— Аннет, я люблю тебя, — повторял он, и я была счастлива.

Также, как и тогда, когда он вытащил меня из того страшного воспоминания. Говорить не хотелось ни о случившемся, ни о даре, который должен был во мне открыться, но этого, как мне казалось, не произошло.

Спустя несколько минут, мы добрались до круглой комнаты. Здесь спали остальные девушки, повалившись прямо на пол. Без лишних раздумий, Артур призвал своих страшных слуг, и те отнесли их по комнатам.

— Что с ними будет? — поинтересовалась я у мага.

— Я думаю, что им понадобится время на восстановление. А потом… Потом я дам им достаточно золота для того, чтобы они не бедствовали, и они пойдут своей дорогой, — ответил он.

А я выглянула в окно. Там, за окном ничего не изменилось. В видимом порту люди суетились, как обычно. Наверное, даже не подозревая о том, что произошло в башне. Да и откуда им знать?

— Нам нужно проверить твой дар, — прошептал мне на ухо Артур, обнимая за талию.

— Как? — уточнила я, понимая, что то, что мы одолели окончательно Ноэла ничего еще для нас не значило, если его дар так и не передался мне.

— Нужно сделать что-нибудь простое, — маг целовал мою шею, его руки обвивали меня.

— Что? — я повернулась в его объятиях, сама теперь касаясь его губ своими.

— Оттолкни меня, — выдохнул он. Его пальцы путались в моим волосах, дыхание сбилось.

— Не хочу, — мои пальцы скользили по его спине.

— Сделай это, — нехотя, я уперлась ладонями в его грудь, и он почти засмеялся, глядя на мои тщетные попытки его сдвинуть. — Сделай это магией, — уточнил он, и я бы хотела его спросить — как это, магией?

Но не успела и сформулировать вопрос, как почувствовала нечто странное. Перед глазами пролетели образы того, как это должно было выглядеть. Наверное, воздух? Я должна использовать воздух. Также, как я видела в воспоминании Артура, это делал некромант.

Я услышала шорох, и оглянулась. Полусгнившие трупы, поднятые из могил Артуром когда-то, медленно ходили по комнате. Кто-то со шваброй в руках, кто-то с тряпкой. Они убирались, таская следом за собой ведро с водой.

— Уйдите! — проследив за моим взглядом, приказал слугам маг, но я подняла палец.

Теперь я смотрела только на них. Артур замолчал, а я пошла навстречу слугам.

— Да, Господин, — поклонился один из них, и все они направились мимо меня в коридор, ведущий к лестнице.

— Стоять, — казалось, что я не просто сказала это, помимо моего желания моих пальцев коснулась покалывающая пальцы магия. Только сейчас она не была направлена на меня, не пыталась забраться под кожу, она исходила от меня. Я обернулась в поисках поддержки к магу, но тот пожал плечами. Он наблюдал и ждал именно моих действий. — Подойти ко мне, — они подчинились.

И, если раньше мне было неприятно, страшно смотреть на них и внутри я сжималась от отвращения. То сейчас я будто и не видела эта гниющие тела вовсе, не чувствовала исходивший от них запах.

Я видела свет, окутывающий их. Разных цветов и оттенков, каждый из этих «зомби» был когда-то человеком. Человеком, часть души которого навсегда заперли в этих телах, уже непригодных для нормальной жизни.

— Артур! — я посмотрела на мага. Тот курил, руки его дрожали. Видимо, он понял. Раз я вижу их по-другому, во мне есть дар. — У твоего Учителя были слуги-нежить?

— Нет, — он помотал головой. — Я спрашивал его как-то об этом. И он сказал, что нельзя обрекать на такое. Но в них нет душ, только тела, так что…

— Ты не прав, — я видела в этих мертвяках, стоящих передо мной вовсе не послушные тела. Это были несчастные существа, чью душу разорвали, заставив небольшую ее часть вернуться обратно в это тело. Что было с остальной душой? Сошел ли тот человек с ума или, может, из-за такого он вспоминает свою прошлую жизнь время от времени и не может понять, что с ним на самом деле происходит. — Артур, частичка их души с ними, — я подошла к одному из слуг, протянула руки. Не касаясь его, я почувствовала знакомое покалывание. — Покойся с миром, — грузно, тело упало к моим ногам. Его душа была свободна.

Я не знала, откуда, но все же понимала это. Обернулась к Артуру, но услышала, как меня окликают.

— Госпожа, пожалуйста, — место первого занял второй, и протянул ко мне руки.

— Ты не против? — спросила я у мага, и тот кивнул. — Теперь это и твой дом тоже.

Я отпустила и этого бедолагу. Потом еще одного, и еще.

Наконец, когда слуг больше не было, я посмотрела на мага.

— Нам нужно будет их вынести, — пожала плечами.

— Не беспокойся об этом, — произнес он, и все бездыханные тела, разбросанные по комнате, вспыхнули.

Артур снова обнимал меня, вдыхая запах моих волос.

— Значит, у меня есть дар? — на всякий случай уточнила я.

— Да, — выдохнул Артур. — И я смогу научить тебя пользоваться ею. Мы проживем долгую жизнь, и мне не придется тебя больше терять.

— Надеюсь, — я обвила его шею руками, притянула к себе.

Где-то там спали шесть девушек. Их не тронули, а с остальным мы справимся вместе. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.

Эпилог. Он

Я вернул замок к тому виду, который планировал изначально. С одним только небольшим изменением. В нем появилась, как называла эту комнату Аннет, детская. Комната с маленькой кроваткой для нашего сына и огромным количеством игрушек, которые она сама выбирала в магазинах города.

В мою библиотеку, где теперь Аннет проводила огромное количество времени, изучая и мою магию, и свой дар, добавилось несколько книжек со сказками. Мы читали их все вместе, а иногда я перечитывал какие-то изних сам, тщательно скрывая это от нее.

Сам замок я возвел так, чтобы он больше, даже при магическом воздействии, не мог быть затоплен, укрепил широкую дорогу, ведущую к городу. По этой дороге опять стали ходить люди. Огромное количество людей снова приходили ко мне за помощью.

Конечно, было сложно перестроиться, я смог и пиромантию для использования лечащих заклятий. В общем-то, это было не единственным, чем мы занимались. Если я предпочитал излечивать самым обычным заклятьем, то Аннет увлеклась созданием разных зелий, и теперь, если я сам не мог помочь человеку, Аннет своими зельями иногда достигала изумительных результатов.

По ее настоятельным просьбам от слуг-нежити пришлось окончательно отказаться. Она утверждала, что Учитель был прав и, хоть я в то время, когда сам владел частицей дара некроманта, не видел этого, такие слуги были несчастны, и нельзя обрекать на такое. Я верил и соглашался.

Мы наняли несколько живых слуг из города, больше, после смерти Ноэла, не защищенного никаким магическим барьером. В общем-то, это и не требовалось.

Аннет, получив магический дар, перестала быть чужой этому миру. А это значило, что и мертвяки, пробужденные чуждой им энергией, больше восставали. А те, кто уже были, были упокоены простенькими заклятиями.

— Отец! — тонкий голос раздался за моей спиной. Шестилетний Генрих стоял в дверях моего кабинета, надув обиженно губы и сложив руки на груди.

— Что такое? — я сжег в пальцах сигарету, не успев ее докурить, и обернулся к мальчишке, по желанию матери не носящего никогда такие же, как у меня, мантии, а одетого в простой костюм, ничем не примечательный, и никак не отличающий его от детей слуг.

— Мама меня опять победила! — топнул он ножкой.

— Значит, мама умнее, — я бросил взгляд на очередной добытый для меня древний свиток, которые собирал и изучал я в свободное время, и встал из-за стола.

— А ты умнее ее! — ответил мальчишка.

— С чего ты взял? — я подхватил его на руки и выглянул в коридор, но Аннет было не видно.

— Потому что она победила меня, а ты — ее, — он обхватил мою шею.

— И где она? — я закрыл за собой дверь.

— В библиотеке, — Генрих указал направление, которое мне и так было известно, и, с ним на руках, я пошел в указанном направлении.

— Значит, ты пришел жаловаться? — я наигранно нахмурил брови, и мальчик быстро замотал головой. Генри знал, как я не любил, когда он ябедничал.

— Победи ее за меня! — почти скороговоркой выпалил он, и тут же отвел взгляд.

— Не уверен, что у меня получится, — я усмехнулся, опустил его на пол, и толкнул дверь библиотеки.

Аннет сидела в кресле и в свете «солнышка» что-то читала. Она потянулась и отложила книгу, когда мы зашли.

— Знаешь, кто приходил тут ко мне жаловаться? — улыбнулся я и, наклонившись, мимолетно поцеловал ее.

— Догадываюсь, — наблюдая за тем, как Генри достает набор шахмат и быстро расставляет фигуры, ответила она.

— Отец тебя победит за меня! — заявил он, подталкивая доску к нам.

Но сыграть мы не успели, в дверь постучались.

— Госпожа, Господин, — служанка почтительно склонила голову. — К Вам пожаловала госпожа Ада.

— Зови ее сюда, — служанка скрылась, прикрыв дверь, а я отодвинул шахматы в сторону. — Попозже сыграем. — сказал я мальчишке, и тот забрался Аннет на руки.

— Артур! — дверь распахнулась, и Ада, теперь с коротко остриженными волосами, в удобной походной одежде, и совсем не смущаясь запыленного плаща и грязных сапог, кинулась мне навстречу.

— Ада! — я обнял ее. Всего на мгновение, потом она отстранилась, и полезла в мешок, закинутый за плечо. — Привет, Аннет, — девушка улыбнулась моей жене, и, скинув поклажу, села на ближайший стул, продолжая искать что-то.

— Привет, — она постаралась, но не удержала на руках мальчишку, при виде Ады тут же ринувшегося ей навстречу.

— Тетя Ада, а где ты была в этот раз? — он дернул ее за подол плаща, и она, наконец, выпрямилась.

В руках у нее был игрушечный деревянный меч, только не обычный, а зачарованный огнем.

— Смотри, что я тебе привезла, — Ада протянула Генри игрушку, и тот восхищенно принял подарок. — Не бойся, он не жжется, он даже не острый, — успокоила она было открывшую рот Аннет, и я погладил жену по спине, как бы говоря: «Все хорошо». Такими вещами торговали слабые маги по всему миру, в них не было ничего опасного.

— Спасибо! — Генри тем временем уже вовсю махал мечом, а теперь обнял гостью за шею.

— Я принесла тебе то, что ты просил, — видимо, не желая при ребенке обсуждать магические артефакты, Ада не называла это «что-то» своим именем.

— Пойдем в мой кабинет, — я сжал плечо Аннет, и она накрыла мою руку своей ладонью. — Потом я тебя обязательно обыграю, — шепнул я ей на ухо перед тем, как покинуть библиотеку и вместе с гостьей подняться обратно в мой кабинет.

Так и не справившаяся со своим прошлым, она пошла по другому пути. Ада однажды сказала мне, что, когда мужчина прикасается к ней, она чувствует себя шлюхой. Любой мужчина, кроме меня.

Я тогда сделал вид, что не заметил этой ее оговорки, и, кажется, девушка поняла, так как больше эту тему не поднимала. Вместо этого она попросила поделиться с ней даром. Также, как это сделал со мной Учитель. Ее, в отличие от меня, не интересовало изучения древних книг и история магии, ей была интересна лишь одна сторона — боевая магия.

Ей потребовалось всего пара лет, чтобы вполне сносно научиться владеть своим даром, а потом… Ада отправилась в путь. Постоянный, нескончаемый путь в поисках разных артефактов, которые она потом приносила мне для изучения.

Вот и сегодня она привезла мне нечто ценное. Разница была в том, что до этого я не просил ни о чем определенном. Все книги, в которых упоминалась магия, были мне интересны, все зачарованные вещи я готов был изучать.

В этот раз то, что я просил, не было ни книгой, ни зачарованной вещью. Это была информация.

— Ты нашел ее дом? — спросил я, садясь за свой стол.

— Да, — кивнула Ада, сложив руки на груди. — Но там уже ничего не осталось.

— В каком смысле? — я с интересом подался вперед.

— Пепелище, — мотнула головой она.

— О черт! — я подхватил у Аннет ругательство, смысла которого не понимал, но, кажется, сейчас для него был самый подходящий случай.

— Это еще не все, — продолжила Ада, — дома нет. Но я нашла его самого.

— Где? — может, все еще не так плохо.

— Без сознания он валялся у одной из таверн. Остальные члены семьи мертвы, я видела могилы, — отчиталась девушка.

— Скажи, что ты ему помогла, — с надеждой спросил я, но она отрицательно покачала головой, и я, не сдержавшись, ударил кулаком по столу.

— Да и черт бы с ним, — с досадой пробормотал я, откидываясь на спинку кресла.

Он, отец Аннет, все равно был трусом. Да еще и жадным мелочным трусом, продавшим дочь за бесценок в рабство. Зачем я искал его? Еще во время неудавшегося побега ее отец, так и справившийся со своей задачей, просто сбежал с моими деньгами, которые я дал ему на выкуп Аннет.

А теперь, похоже было, что Ноэл наведался к семье Аннет после того побега. И, убив их, пощадил только ее отца. Может, также, как он бросил дочь, он бросил и остальных на растерзание некроманту. А, может, Ноэл сознательно пощадил его для того, чтобы тот подольше помучался от чувства вины?

Аннет не интересовалась судьбой своего отца, а, значит, это в принципе, было неважно.

— Пойдем пообедаем? — предложил я девушке, и та, наконец, скинула свой излюбленного цвета черный плащ, больше походивший на мужской, словно она была не уверена, что я предложу остаться. — Расскажешь Генри и нам, какие приключения у тебя были в этот раз.

Мы пошли опять по коридорам, нам навстречу иногда встречались слуги. Чтобы никто не расслышал, Ада нагнала и заговорила вполголоса.

— Ноэл не возвращался? — я оглянулся на нее и немного помолчал.

Тело Ноэла исчезло. После того, как Аннет убила его и его дар перешел к ней, когда я вернулся в камеру, его тела не было. Вместо его тела, рядом покоились магически опустошенные мертвяки, бывшие слугами. Я искал, но так и не нашел его. Ни в замке, ни в окрестностях. Лишенный магии, он был всего лишь ожившим трупом, в чьем теле заперта полноценная душа.

— Он не вернется, — спустя пару минут тихо ответил я Аде.

— Почему ты так уверен? — она дернула меня за рукав.

— Я надеюсь, — пожал плечами я в ответ. Я не был уверен, но и сделать с этим сейчас ничего не мог. Все, на что я мог надеяться, так это на то, что он умер своей смертью, когда магия мертвяков кончилась, и больше не поддерживала его.

Мы уже подошли к просторной столовой, где уже суетились слуги, подавая на стол множество разных блюд. Там уже сидела Аннет, вокруг нее, махая новым мечом суетился Генри. Она о чем-то с ним спорила, а потом, все же отняла игрушку и, встав, положила ее на комод за своей спиной. Мальчишка, успокоившись, уселся рядом.

— Ты так и не сказал ей? — Ада встала передо мной.

— Нет, и ты не говори. Пожалуйста, — я положил руки ей на плечи, заглянул в глаза. — Ада, пожалуйста, — она кивнула.

— Все-таки, я думаю, что ты сам должен ей сказать. Вранье еще не до чего хорошего не доводило, — хоть она и согласилась, но продолжала настаивать на своей правде.

— Я скажу, потом, — я попытался отмахнуться и обойти девушку, но она опять преградила мне путь. — Артур!

— Ада, пойми… — я видел, как Аннет поднимается из-за стола, видя нашу короткую перепалку и собираясь вмешаться. — Если я скажу, она не успокоиться, пока мы не найдем Ноэла.

— И правильно… — начала девушка, но я ее перебил.

— Я не хочу посвящать ему жизнь сейчас, когда… — я не знал, как бы ей объяснить. — Я хочу жить с ней, видеть, как растет мой сын. Ни месть, ни возмездие меня не интересуют.

— А как же угроза?

— Со стороны Ноэла? — еще немного, и жена услышала бы нас.

— Да.

— Угрозы нет. Вместе, мы сильнее. А, если он где объявится, только скажи мне, я буду рядом. Хорошо? — наши взгляды снова встретились, и я дождался еще одного утвердительного кивка Ады.

— Вы идете? — Аннет позвала нас, подходя ближе. — Ада? Артур?

— Идем, садись за стол, — я сжал ее пальцы, и она, по моему серьезному взгляду, поняв намек, вернулась к столу и удержала на месте Генри, ринувшегося было к нам.

— Ада, пообещай, — я смотрел в ее глаза.

— Только ради тебя, Артур, — она все-таки согласилась, и я выдохнул с облегчением.

Пусть где-то там, на краю мира, Ноэл сможет выжить и, может быть, даже, снова найдет магию. Я больше не боялся его и готов был в любой момент защитить свой дом и семью. Но я не хотел посвящать свою жизнь его поискам. Он не был угрозой. И я надеялся, что Ада поняла меня.

— Пожалуйста, доверься мне, — я коснулся губами лба девушки и увидел промелькнувшую улыбку на ее лице.

Мы зашли в помещение и сели за стол. Аннет поцеловала меня, Генри тут же задал тысячу вопросов Аде, на которые ты со смехом отвечала. И я был счастлив.

Оглавление

Пролог. Он

Глава 1. Она. Живая

Глава 2. Она. Ты, скорее всего, не она

Глава 3. Она. Второй шанс

Глава 4. Она. Бездействовать — вообще не способ выживания

Глава 5. Он. Это мой ребенок

Глава 6. Он. Кошмар повторяется

Глава 7. Он. Свиток первого некроманта

Глава 8. Она. Жертва некроманта

Глава 9. Он. Но ты — это она

Глава 10. Она. Сыграем как-нибудь?

Эпилог. Он