Если. Отголоски прошлого (СИ) [Fiyalman] (fb2) читать онлайн

Если. Отголоски прошлого

Выбор

Из-за яркой вспышки в течение пары мгновений было трудно что-либо различить. В ушах немного звенело, а в голове будто бы не осталось не единой мысли — бег времени замедлился, и трудно было определить, сколько минут прошло, прежде чем зрение начало возвращаться. Когда пелена наконец рассосалась, из пустоты возникла ослепительно белая комната и человек с мягкой улыбкой, сидящий за пустым столом.

— Добро пожаловать, дорогая, — проговорил он. — Рад приветствовать тебя.

— Дорогая? — проговорил герой. В голове проносились обрывки смутных воспоминаний, лиц и имен. — Где я?

— Там, куда все идет, — снова улыбнулся таинственный собеседник. — Там, куда все идут.

— Я умер? — в груди что-то неприятно сжалось. — Или умерлА?.. Черт, совершенно ничего не помню. Простите за странный вопрос, но… Кто я?

— Отвечая на первый вопрос — да, ты покинула земной мир, а на второй — это не столь существенно, друг мой, — глаза человека светились потусторонней, всепоглощающей добротой. — Сразу после перехода память может стирать некоторые моменты из прожитых жизней, однако воспоминания еще вернутся, — он подался вперед, облокотившись о стол. — Неважен здесь и вопрос пола — первое время мы обращаемся ко всем в женском роде, ведь то, что ты есть — это твоя душа, — он немного помолчал. — Я знаю, что у тебя много вопросов, но будь терпелива, у нас полно времени.

Душа неловко повела плечами и посмотрела на свои руки. Трудно было сказать, кому они принадлежали — каждую секунду по ним будто бы пробегала рябь, и они казались попеременно мужскими и женскими, детскими и взрослыми, светлыми и темными. Как и говорил собеседник, память постепенно возвращалась.

— Я помню! — наконец прервала молчание душа. — Меня звали…

— Тише, — твердо прервал ее незнакомец. — Здесь мы не называем ни своих имен, ни имен тех, кто остался на земле, ни всего того, что связывает нас с прошлым. Ты завершила лишь первое свое путешествие в мир живых, так что запоминай правила.

— Первое? — душа удивленно подняла голову. — Мы перерождаемся?

— Ты удивительно быстро соображаешь, — слегка рассмеялся собеседник. — Конечно, души бессмертны, но каждый сам выбирает, как распоряжаться вечностью. Если последнее земное существование было хорошим, душам дается выбор — многие остаются здесь, а другие решают прожить новую жизнь.

— Вот как. Стало быть, все, что нам говорили о жизни после смерти — правда, — протянула Она. — Как я могу обращаться к Вам?

— Как тебе угодно, — человек расправил плечи. — Люди дают мне много имен при жизни, однако суть от этого не меняется.

— Вы — Бог?

— Христиане называют меня так, — уклончиво ответил тот.

— Вероятно, логичнее будет называть Вас Судьбой?

— Ты близка к истине, — кивнул собеседник. — Но познать ее в первый переход тебе, к сожалению, рано.

— Хорошо, — ответила Душа. — Но почему я завершила свою первую жизнь, если другие, как я понимаю, прожили далеко не одну?

— Многие души стары, как мир, — пояснила Судьба. — Но иногда новые возникают из пустоты, как звезды, и начинают свой новый путь. Никто, даже я, не может этому противиться.

— Хорошо, — ответила Душа. — Но что дальше? Что будет с… — душа решила не называть имен, — с моими близкими, которые остались на земле?

— Не беспокойся, — Судьба качнула головой. — Они выбрали хорошие жизни, и каждый из них будет счастлив на протяжении своего существования. Однажды, возможно, вы встретитесь с ними в других Вселенных.

— В других? — душа удивленно выдохнула. — Так, стало быть, Вселенная тоже не одна?

— Разумеется, — Судьба снисходительно улыбнулась. — Ты помнишь какие-нибудь книги, которая читала при жизни, фильмы, которые смотрела, истории, которые слышала от других? — Он дождался одобрительного кивка. — Души, которые прожили много жизней или были чисты душой, сохраняют некоторые воспоминания о своих прошлых существованиях, и создают все это. У людей это называется «воображение».

— Фантастика! — только и смогла проговорить душа. — Но как я провела свою жизнь? Что теперь будет со мной?

— Ты была в меру хорошей и в меру плохой, — ответила Судьба. — Как и большинство душ. Ты можешь выбрать свой дальнейший путь без каких-либо ограничений, — она помолчала. — И, если захочешь, как у первородки, у тебя будет возможность сохранить небольшую часть своей памяти, чтобы лучше распорядиться своей новой жизнью.

К этому моменту Душа, кажется, вспомнила весь свой земной путь: свою учебу, выбранную профессию, любовь, друзей, семью, тревоги, печали, радости и… смерть. Все это казалось таким одновременно далеким и близким, что становилось страшно.

— Звучит обнадеживающе, — наконец откликнулась Она. — Но из чего я могу выбрать?

— И снова — быстро схватываешь! — подмигнула Судьба. — Ты можешь остаться здесь и помогать другим, можешь вернуться в ту же Вселенную, из которой пришла, а можешь выбрать любую другую. Ты вспомнила какие-нибудь истории, что слышала на земле?

— Да, некоторые из них, — нахмурила брови душа. — Но неужели я могу выбрать все, что угодно?

— Совершенно верно, — Судьба помолчала. — Могу подсказать принцип, который используют Старые Души. Можешь ли ты вспомнить историю, которая долго будоражила твой интерес?

— Пожалуй, несколько, — наконец откликнулась Душа. — Сказка о мальчике со шрамом в виде молнии, сериал о друзьях, живущих в Нью-Йорке в конце девяностых, похожая история о товарищах-ученых из… Пасадемы, кажется, и еще одна… Какая-то крупная, кажется, несколько раз переписанная история, — Душа приложила руку к тому месту, где когда-то билось сердце.

— Что-то внутри сжалось, верно? — улыбнулась Судьба. — Это хороший знак, вполне возможно, что это твоя новая жизнь. Что ты помнишь?

Душа пару мгновений помолчала, собираясь с мыслями. Внезапно поток воспоминаний хлынул в голову, сметая все на своем пути, а «сердце» сжалось с такой силой, будто хотело выпрыгнуть из груди.

— Вижу, — рассмеялась Судьба. — Это что-то, за чем ты активно наблюдала в юности, что-то, что делало тебя «фанатом», как сейчас говорят люди, так?

— Да, — перевела дух душа. — Это сериал… Созданный по книгам… Только действие в нем перенесено из 19-го в 21-й век, — наконец перед глазами появились лица героев этой истории и ее название. — Это «Шерлок». Его снимали в десятых годах, и я недавно пересматривала его, кажется. Я действительно тогда «фанатела» по нему. Бог мой, как давно это было.

— Не так давно по меркам вечности, — заметила Судьба. — Хочешь остановить на нем свой выбор?

— Это возможно? — неожиданно радостно даже для самой себя воскликнула Душа, почувствовав себя снова пятнадцатилетним подростком, бежавшим к телевизору под заглавную музыку сериала.

— Это только твой выбор.

— И кем я могу быть в этой истории? — с нескрываемой жадностью спросила Душа.

— Кем угодно, — откликнулась Судьба. — Ты можешь выбрать одно из действующих лиц или создать нового героя и «играть» его роль в рамках этого мира, — она улыбнулась, заметив в глазах Души огни азарта. — Есть мысли?

— Вы не поверите, но да, — ответила Душа. — Я помню, как думала об этом в юности и даже читала историю, написанную другим фанатом об этом. Кажется, она называлась «Если».

— Знаю, — улыбнулась Судьба. — Поэтому я подвела тебя к этому выбору сейчас. Остановишься на этом?

— Да, — выдохнула Душа.

— Ты помнишь имя и род деятельности героя из той истории?

— Признаться, да — ее звали Софи Конан Дойл. — Душа коротко рассмеялась. — Автор соединил в ней имя жены главного актера и фамилию писателя. Она была доктором филологии, тоже писала книги, ей было 26 лет, и она только-только переехала в Лондон из, кажется, России, — Она вздохнула. — Хорошая была бы история.

— Ты можешь воплотить ее в жизнь, — улыбнулась Судьба. — Согласна?

— Да, — с готовностью кивнула Душа.

— Тогда осталось выбрать, какие воспоминания ты унесешь с собой в это существование.

Душа несколько мгновений помялась, будто бы решаясь.

— Воспоминания о сюжете.

— И только? — удивленно спросила Судьба.

— Да, пусть это будет что-то вроде развитой интуиции, — откликнулась Душа. — И дедукции, конечно.

— Что ж, это твое решение, — Судьба что-то записала в появившемся из ниоткуда огромном фолианте. — Если ты больше ничего не хочешь добавить, ты можешь отправляться.

— Уже? — удивленно спросила Душа. — И даже не нужно ждать пару веков?

— Вовсе нет, — коротко посмеялась Судьба, а фолиант растаял в воздухе. — Так что, готова?

— Да, — кивнула ее собеседница.

— Тогда — в добрый путь, Софи Конан Дойл, — улыбнулась Судьба, и весь ее облик подернулся рябью, а комнату начал быстро заполнять ослепительно яркий свет. — И до новых встреч.

* * *

— Простите, сэр, у Вас не занято? — спросила девушка, закрыв динамик телефона и обратившись к полному мужчине в светлой куртке и круглых очках. — Простите, но в этом парке, кажется, не найти свободной скамейки.

Тот оторвался от газеты.

— Конечно свободно, мисс, присаживайтесь, — лучезарно улыбнулся он и немного подвинулся, освобождая ей место.

Она благодарно кивнула и опустилась на скамейку.

— Да, Кейт, я прекрасно это помню, — проговорила девушка в трубку. — Да, когда мне предлагали работу, в контракте был прописан пункт с предоставлением мне жилья, и да, я не рассчитывала на то, что мне придется искать квартиру самой, — она помолчала, слушая собеседника. — Да, финансы поют романсы, но снять квартиру с кем-нибудь в доле? Ты шутишь? Кто меня вытерпит?

Мужчина рядом многозначительно хмыкнул. Девушка покосилась на него и заметила, что он смотрит на нее.

— Ладно, Кейт, этот диалог ни к чему не приведет, а ты мне еще полчаса назад сказала, что опаздываешь, — она снова помолчала. — Хорошо, я позвоню тебе вечером. Пока, — девушка положила трубку и повернулась к мужчине, сидящему рядом. — Что Вам показалось забавным, сэр?

Тот сложил газету и повернул к ней голову:

— Просто Вы, мисс, второй человек сегодня, кто произнес при мне эту фразу.

— Простите мне мое любопытство, — вскинула бровь девушка, — но кто первый?

Тот посмеялся:

— Что ж, прощаю. Это был мой старый приятель, он как раз ищет себе соседа по квартире. Перед Вами, как я понял, сейчас стоит похожая задача?

— Верно, — кивнула девушка. — Вы не сочтете за грубость, если я попрошу Вас рассказать поподробнее? — она развела руками. — Вы слышали достаточно, чтобы понять, что я в, прямо скажем, неловком положении, — она коротко рассмеялась и подала мужчине руку. — Софи Конан Дойл.

— Майк Стамфорд, — мужчина пожал протянутую ладонь. — Что ж, если у Вас есть свободное время, я бы не стал играть в сломанный телефон, и отвел вас сразу к моему товарищу. Это недалеко, в Госпитале Святого Варфоломея, если Вам это название о чем-то говорит.

Софи посмотрела на часы:

— Да, я свободна и была бы Вам безмерно признательна за это одолжение, мистер Стамфорд.

— Доктор, на самом деле, — ухмыльнулся Стамфорд, поднимаясь. — Но вы можете звать меня просто Майк.

— Хорошо, Майк, — улыбнулась девушка, вставая вслед за ним. — В какой сфере Вы получили докторскую, если не секрет? — спросила она, когда они уже двинулись в сторону выхода из парка.

— В медицине, — просто ответил тот. — Профессиональный интерес? — посмеялся он, повернув голову к собеседнице.

— Отчасти, — улыбнулась она. — Я доктор русской филологии.

— Интересно! — откликнулся Майк. — Вас пригласили преподавать, как я понимаю?

— Да, совершенно верно. До этого работала в другой стране, приехала только пару дней назад. Еще даже не успела посмотреть на Биг Бен, — она рассмеялась.

— Успеется! — тоже посмеялся Стамфорд, но вдруг осекся. — Простите, подождите-ка минуту, — он вдруг притормозил, стараясь поравняться с невысоким мужчиной, который шел им навстречу, опираясь на костыль, — Джон? Джон Ватсон? — обратился он к нему, а Софи внезапно почувствовала дежавю.

Незнакомец тоже замедлил шаг и наконец остановился, непонимающе глядя в лицо Майка.

— Стамфорд. Майк Стамфорд. Мы вместе учились в Бартсе.

— Да, извини, Майк, привет, Майк! — мужчина протянул ему руку.

— Знаю-знаю, растолстел, — самокритично посмеялся тот.

— Да нет, — лицо Ватсона не выражало никаких эмоций.

— Я слышал, ты где-то за границей, бегаешь под пулями. Что случилось?

— Добегался, — мужчина непроизвольно посмотрел на костыль, и Майк и Софи проследили за его взглядом. — Ты всё там же, в Бартсе?

— Да, преподаю таким же юным гениям, какими мы сами были. Боже, ненавижу их! — он снова рассмеялся и посмотрел на свою спутницу. — Ох, Боже, простите. Джон, это — доктор Софи Конан Дойл. Софи — это мой старый друг, доктор Джон Ватсон.

— Приятно познакомиться, доктор Ватсон, — девушка пожала протянутую ей руку, и виновато улыбнулась, почувствовав, как в кармане завибрировал телефон. — Прошу прощения, — кивнула она и сделала шаг в сторону.

Звонила хозяйка квартиры, которую Софи сняла на первые три дня в Лондоне — почтенная дама напоминала, что завтра в 12 жилплощадь нужно будет освободить. Потеряв остатки хорошего настроения после минутного разговора с ней, девушка вернулась к мужчинам не в лучшем расположении духа.

— Я наберу тебе чуть позже, — сказал Майк, помахав листком с, очевидно, номером Ватсона. — Адрес у тебя мой есть, мы с женой будем тебя ждать сегодня в семь вечера. Я бы рад поболтать, но у доктора Конан Дойл срочное дело, и я не могу заставлять ее ждать.

Софи кивнула Ватсону, и по спине пробежал неприятный холодок, когда она встретилась с его пустым, почти мертвым взглядом. Они со Стэмфордом продолжили свой путь, но всю дорогу до выхода из парка девушка чувствовала на своей спину изучающий взгляд. Оставшийся путь до госпиталя прошел за типичной светской беседой обо всем и ни о чем.

— Прошу, — сказал Майк спустя пятнадцать минут после расставания с доктором Ватсоном, галантно открыв дверь с табличкой «лаборатория», пропуская девушку вперед себя.

Сфера деятельности Софи была далека от науки в прямом смысле этого слова, а потому она завороженно оглядела помещение, которое было залито холодным светом электрических ламп и просто кишело пробирками, колбами и реактивами. Взгляд девушки остановился на темной фигуре, на мгновение повернувшей голову навстречу вошедшим, но тут же склонившей ее обратно к столу. При взгляде этот силуэт в груди что-то странно защемило.

— Что ж, Базаров здесь был бы счастлив, — усмехнулась Софи и посмотрела на Майка. Тот юмора, кажется, не уловил, но приличия ради улыбнулся.

— Майк, можно взять твой телефон? На моём не ловится сигнал, — неожиданно раздался из дальнего угла приятный баритон.

— А что, городской не работает? — уточнил Стамфорд, подходя к столу с оборудованием.

— Предпочитаю SMS, — откликнулся незнакомец.

— Извини, он остался в пальто, — ответил Майк, похлопав себя по карманам.

Софи, до этой минуты смирно стоявшая недалеко от входа и наблюдавшая за этим бытовым диалогом, вытащила свой телефон из кармана:

— Хотите взять мой?

Человек в углу наконец поднял голову, и Софи встретилась с ним взглядом. В это мгновение она готова была поклясться, что видела эти глаза сотни раз до этого.

— Хочу. Спасибо, — мужчина встал со стула и двинулся к девушке, застегивая на ходу пуговицы пиджака. Его высокая, худая фигура ярко выделялась на фоне ослепительно белой лаборатории.

— Это моя знакомая, Софи Конан Дойл, — начал было Стамфорд.

За несколько секунд, которые незнакомец шел до Софи, она успела осмотреть его с ног до головы, а потому ей еле удалось сдержать усмешку. Наконец он принял протянутый ею смартфон и встал к ней боком, что-то активно набирая в нем.

— Йельсткий или Колумбийский? — спросил мужчина спустя пару секунд.

— Простите? — Софи свела брови.

— Йельсткий или Колумбийский? — повторил он.

— Колумбийский. Но, простите, как вы.? — начала было девушка.

Дверь за спиной тихо открылась, и в лабораторию кто-то вошел. Мужчина вернул Софи телефон и обратился к вошедшему.

— А, Молли, кофе, спасибо! — сказал он крохотной девушке, протянувшей ему чашку. — Что случилось с помадой?

— Она мне не шла, — робко ответила она.

— Разве? — откликнулся мужчина, повернувшись к ним спиной и на ходу отпивая кофе. — По-моему, было гораздо лучше, — он махнул рукой. — Теперь рот маловат.

— Хорошо, — прошелестела его собеседница. Она посмотрела на Софи, и та улыбнулась ей, предчувствуя, что еще не раз увидит эту женщину. Молли улыбнулась ей в ответ и тихо вышла.

— Скрипку терпите? — вновь подал голос высокий мужчина.

— Простите, что? — повернулась к нему Конан Дойл.

— Когда я размышляю, я играю на скрипке, а иногда молчу целыми днями. Вас это не будет беспокоить? — он повернулся к ней лицом и натянутой улыбнулся. — Будущие соседи должны знать худшее друг о друге.

Софи посмотрела на Стамфорда, вертящего в руках какую-то пробирку.

— Вы говорили ему обо мне? — спросила она.

— Ни слова.

— Разве кто-то говорил о соседях?

— Я говорил, — вновь вклинился незнакомец, надевая в этот момент темное длинное пальто. — Утром жаловался Майку, что мне трудно найти соседа по квартире. А сразу после обеда он появляется с новой знакомой, которая недавно оставила свой преподавательский пост в Колумбийском университете, — он повёл плечами. — Несложно догадаться.

— Как вы узнали про Колумбийский? — спросила Софи.

— Я присмотрел милое местечко в центре Лондона, — мужчина что-то проверил в телефоне, не замечая, похоже, ничего вокруг. — Думаю, вместе мы его потянем. Встретимся там завтра вечером, в 7. Простите, бегу. Кажется, я забыл в морге свою плеть, — закончил он, обходя Софи и направляясь к выходу. [1]

— Так просто? — остановила его она, повернувшись к нему лицом.

— Так просто — что? — его голос прозвучал чуть раздраженно. Это веселило.

— Мы впервые видим друг друга, но уже идём смотреть квартиру, так? — задала наводящий вопрос Софи.

— Что-то не так? — несколько самодовольно ответил мужчина. — Если Вы думаете, что мы друг о друге ничего не знаем, то спешу Вас разубедить, — он наклонил голову лбом вперед, будто сканируя Софи. — Я знаю, что Вы занимаетесь русской литературой, служили приглашенным преподавателем в Колумбийском университете, но покинули пост из-за отсутствия перспектив. У Вас есть подруга, которая о Вас беспокоится со времен школы и которая подкинула Вам идею найти сожителя, но Вы сторонитесь ее и неохотно принимаете ее помощь, — мужчина выдержал эффектную паузу. — На первое время хватит, — он снова отвернулся.

— Если, — проговорила Софи.

— Простите? — спросил мужчина, боком двинувшись в сторону двери.

— «Если Вы думаете», — процитировала она его. Он остановился и посмотрел на нее. — Я так не думаю, — она еще раз окинула его с ног до головы. — Я, в свою очередь, знаю, что у Вас есть брат, чья опека Вам докучает, у Вас длинный список прошлых и нынешних зависимостей, Вы сотрудничаете со Скотланд-Ярдом и считаете себя высокоактивным социопатом, что, боюсь, лишь отчасти справедливо, — она замолчала. Незнакомец наклонил голову, будто сканируя ее. — Мой же первый вопрос подводил к тому, что я не знаю о Вас двух вещей: где мы с Вами встречаемся, и как Вас зовут.

— Что же, — неизвестный неопределённо качнул плечами и отошел ко входу.

Он открыл дверь, шагнул коридор, и на мгновение Софи почувствовала странное разочарование, подумав, что он просто уйдет.

— Да. Такие дела, — заключил Стамфорд.

Однако незнакомец все-таки шагнул обратно в лабораторию, выглянув из-за двери, и произнес:

— Имя — Шерлок Холмс, адрес — Бейкер-стрит, 221-б, — мужчина подмигнул. — Пока, — кинул он Майку.

— Он такой, — сказал тот, удивленно глядя на Софи.

Этюд в розовых тонах

Софи Конан Дойл была довольно высокой девушкой (по крайней мере сам Ватсон смотрел на нее при встрече снизу вверх, хотя она была не на каблуках). Ее лицо отчего-то прочно впечаталось в его память, и весь день после встречи с ней оно периодически всплывало перед ним.

Она не была красавицей в известном смысле слова. У нее было довольно круглое лицо, очень (даже слишком) высокий лоб, неприметно русые волосы длиной до плеч и маленькие губы с опущенными уголками. Она не показалась Джону худой, но и назвать ее полной было невозможно: первыми в ее лице бросались в глаза четко выраженные, удлиненные по мужскому типу скулы, которые несколько дисгармонировали с ее общим образом. Одета она была весьма и весьма экстравагантно: на первый взгляд это был образ городской сумасшедшей, но при детальном рассмотрении он вызывал симпатию, ибо будто бы дополнял каждое ее движение. Однако все это перечеркивали ее глаза: светло-карие, почти янтарные, они светились из-за роговой оправы очков странной, почти материнской теплотой и тем коэффициентом осознанности, что лишь от одной встречи с ними ты понимал — она очень, очень, очень умна. И вот теперь, лежа в своей постели, Ватсон снова видел перед собой эти глаза.

Стамфорд позвонил спустя два часа после их встречи — видит бог, сам Джон бы ему никогда бы не набрал. Майк был славным парнем, но он слишком сильно напоминал об ушедшей юности, а потому даже разговор с ним причинял нудящую, неприятную боль. Однако старый товарищ оказал весьма и весьма приятную услугу — предложил Ватсону место в лаборатории Госпиталя Святого Варфоломея.

После событий Афганистана Джон не думал возвращаться в медицину — по крайне мере не в ближайшее время: рана была еще свежа — на войне было совершено слишком много фатальных врачебных ошибок, которые до сих пор мучали доктора по ночам. По этой причине он не мог снова надеть белый халат и, тем более, лечить людей. Однако найти работу ветерану войны оказалось не так-то просто, а жизнь в Лондоне была несоизмеримо дороже, чем можно было позволить на пенсию капитана. По этим причинам тихая, размеренная работа в знакомой лаборатории за действительно очень достойную оплату (Бартс, конечно, был не последним госпиталем и в Лондоне, и во всей Британии) составляли весьма приятную перспективу. Ватсон принял это предложение, а тот же вечер провел в компании Стамфорда и его супруги за домашним ужином и на удивление приятным разговором. Завтра он уже должен был прийти в госпиталь для оформления документов.

Этот вечер казался самым приятным за последние годы. Звонок Майка застал Джона на прогулке, и с тех пор он пребывал в странном, но очень даже довольном расположении духа. Придя в свою пустоватую пока комнату из гостей, он впервые за несколько недель не почувствовал привычной волны уныния. Теперь же он лежал на кровати, думал о событиях прошедшего дня, и раз за разом возвращался к образу таинственной Софи. Что-то в ней странно удивляло его, будто бы она как-то изменила сценарий, по которому должна была развиваться его жизнь.

Вечер был хороший. Ватсон не заметил, что по дороге домой почти не опирался на трость.

* * *

Софи остановилась, сверившись с картой в телефоне — да, это определенно был нужный дом. Она пришла чуть раньше, повинуясь давней привычке всегда и везде быть самой пунктуальностью.

Утром она забрала вещи из съемной квартиры и перенесла их в съемную комнатушку в самом дешевом хостеле, который только смогла найти. Этому было разумное объяснение — неизвестно, сколько ей еще предстояло искать квартиру, а финансы, как говорится, пели романсы, и она не могла себе позволить гостиницу до первой зарплаты. А та была ой, как не скоро.

Сзади послышался звук подъезжающей машины, и Софи обернулась. Из остановившегося у тротуара кэба вышел мужчина, с которым они вчера познакомились в госпитале. Он был одет все так же: дорогущее пальто и костюм — классика, очевидно, его второе имя.

— Здравствуйте! — сказал он, расплатившись с таксистом и двинувшись в ее сторону.

Софи протянула ему руку для приветствия:

— Мистер Холмс, — проговорила она, глядя мужчине прямо в глаза.

— Прошу, просто Шерлок, — ответил тот.

— Хорошо, — чуть улыбнулась девушка. Его губы тоже тронуло подобие улыбки. — Отличное место. Должно быть, дорогое? — спросила она, снова посмотрев на дом. — Мы его потянем?

Шерлок постучал по двери увесистым молотком и встал напротив Софи, боком ко входу:

— Миссис Хадсон, домовладелица, делает мне скидку, — ответил он, сложив руки за спиной. — Услуга за услугу. Несколько лет назад во Флориде её мужа приговорили к смерти. Я смог ей помочь.

— Простите, вы… ты добился отмены приговора?

— Напротив, ускорил ее, — он иронично улыбнулся.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась самая милая старушка, которую Софи только видела в жизни. Такое впечатление, правда, длилось ровно мгновение, а окинув ее взглядом с ног до головы, девушка поняла, что домовладелица не так проста, как кажется. Неудивительно, что ее мужа казнили.

— Шерлок! — воскликнула дама, потянувшись к мужчине. Тот обнял ее, и она по-семейному похлопала его по спине.

— Миссис Хадсон, это доктор Софи Конан Дойл, — добавил Холмс, прервав обьятие и указав рукой в сторону девушки.

— Здравствуйте! Входите! — прощебетала Миссис Хадсон.

— Благодарю.

— Вы позволите? — иронично спросил мужчина, пропустив Софи вперед.

— Конечно! — рассмеялась домовладелица.

Дверь за ними захлопнулась, и они оказались в темной прихожей, в конце которой виднелась лестница и вход в соседнюю комнату. Шерлок обогнал женщин и пошел вверх по лестнице, и Софи не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Мужчина галантно подождал, пока она поднимется, а затем распахнул дверь и первым вошел в комнату.

Помещение было… Милым. Это была средних размеров гостиная с двумя крупными окнами напротив входа и камином по левой стене. Все здесь дышало духом старой Англии: кресла и столики, стоящие у очага, красные тяжелые ковры и правая стена, поклеенная обоями в стилистике геральдических лилий. Между окнами стоял крупный, вероятно, обеденный стол со стульями, а по всем стенам были расставлены шкафы и стеллажи всех размеров и форм. Гостиная была связана аркой с довольно большой кухней, однако туда Софи пока не проходила.

— А что, здесь может быть очень мило. В самом деле, мило, — заключила девушка, оглядевшись.

— Да, — ответил Холмс, так же осматриваясь. — Да, я именно так и подумал. Поэтому я сразу и перебрался…

— …Как только уберётся весь этот хлам, — закончила девушка и посмотрела на мужчину. Его взгляд на секунду стал растерянным. — Так это всё…

— Разумеется, я могу прибраться, немного, — откликнулся он, сделав несколько беспорядочных движений по комнате и пригвоздив что-то ножом к каминной полке.

— Там череп, — Софи указала на полку рядом с ним.

— Это мой друг. В известном смысле, — парировал тот, отходя к дальней стене и снимая пальто.

— Так что вы думаете, доктор Конан Дойл? — спросила появившаяся из ниоткуда миссис Хадсон. — Наверху есть ещё спальня, если, конечно, вам нужны раздельные спальни.

— Конечно, нужны раздельные, — усмехнулась Софи. — Что за шутки?

— О, не волнуйтесь, здесь публика всякая, — посмеялась хозяйка. — У миссис Тернер живут однополые супруги. Шерлок, ну и беспорядок ты тут устроил!

Миссис Хадсон скрылась в кухне, а Софи, оглядевшись по сторонам, подошла к дальнему окну и выглянула на улицу. Покосившись на Холмса, она увидела, что тот что-то ищет в ноутбуке.

— Вчера про тебя в интернете читала, — сказала она.

— Что-нибудь интересное?

— Нашла твой сайт «Теория дедукции».

— Ну, и как? — спросил Шерлок, и его взгляд на мгновение озарился радостью.

Софи скептически подняла бровь, и улыбка мужчины погасла.

— Ты говоришь, что узнаешь программиста по его галстуку, а пилота самолёта — по большому пальцу левой руки?

— Да. А еще — могу узнать о твоей карьере по твоему акценту, а о том, что твоя подруга тебе докучает — по твоему мобильному телефону.

— И как же? — иронично ухмыльнулась Софи.

— А как насчёт этих самоубийств, Шерлок? — прервала их миссис Хадсон. — Я подумала, это как раз по твоей части. Три — и все одинаковые.

— Четыре. Произошло четвёртое, — сказала Софи, глядя в окно. — И оно чем-то отличается.

— Четвёртое? — спросила домовладелица, и Софи, повернувшись к ней, боковым зрением заметила, как загадочно посмотрел на нее Холмс.

Внизу открылась дверь, и через полминуты в комнату быстро вошел седовласый мужчина, от всего облика которого веяло службой в полиции, одиночеством и горящими на работе дедлайнами. Софи вспомнила, что видела его лицо в газете. Это был инспектор Скотланд-Ярда.

— Где? — спросил Шерлок.

— Брикстон, Лористон-Гарденз, — ответил мужчина.

— Что-то новенькое на этот раз? А иначе — зачем ты сам ко мне приехал?

— Ты знаешь, что они не оставляли записок?

— Да.

— В этот раз оставили, — выдохнул незнакомец. — Ты едешь?

— Кто криминалист? — уточнил Холмс.

— Андерсон.

Мужчина поджал губы и зло повернул голову.

— Мы с ним не ладим.

— Он мешать не будет, — успокоил его собеседник.

— Мне нужен ассистент, — заключил Шерлок.

— Так ты едешь?

— Только не в полицейской машине, — он деловито качнул головой. — Поеду следом.

— Спасибо! — мужчина кивнул ему и дамам, а затем вышел из комнаты.

Холмс стоял неподвижно несколько мгновений, а потом радостно подпрыгнул, поджав ноги, и весело закружился по комнате, взмахивая руками и говоря нараспев:

— Превосходно! Да! Четыре серийных самоубийства, и теперь — записка! Просто Рождество, — он надел пальто и прошел в кухню, что-то взяв со стола. — Миссис Хадсон, буду поздно. Вероятно, голодный.

— Я домовладелица, милый, а не экономка, — откликнулась дама.

— Можно что-нибудь холодное. Софи, попей чайку, будь как дома! Меня не ждите!

— Только поглядите на него, куда-то опять умчался, — взмахнула рукой миссис Хадсон, посмотрев на Софи. — Мой благоверный был точно такой же. А вот вы, надо сказать, скорее домоседка, — Присаживайтесь, — она указала на кресло. — Я принесу чай…

— Спасибо! — ответила Софи, опустившись в указанное место.

— Первый и последний раз, милая. Я вам не экономка, — проговорила дама, уходя в кухню.

— И пару печений, если есть.

— Я вам не экономка! — повторила она из коридора.

Софи увидела на столе газету, оставленную миссис Хадсон, и поднесла ее к глазам. На первой полосе красовалась фотография мужчины, покинувшего комнату несколькими минутами ранее. «Г. Лестрейд, инспектор Скотланд Ярда» — гласила подпись.

— Ты, полагаю, знакома с методом дедукции, — внезапно прервал тишину голос вернувшегося Холмса. Он стоял в дверном проеме и надевал перчатки.

— Да.

— И хорошо?

— Очень хорошо.

— Значит, читала и слышала о всяком: смертях, похищениях, кражах?

— Ну, да.

— Попадала и в переделки, полагаю?

— Конечно, — сказала Софи, поднимаясь с места. — Да. На всю жизнь хватит. Даже с лихвой.

— Больше не хочется? — мужчина слегка улыбнулся.

— Кто тебе сказал?

Холмс развернулся и пошел вниз по лестнице, а Софи снова последовала за ним.

— Простите, миссис Хадсон, но от чая откажусь! Я ухожу! — крикнула она, когда они уже были в прихожей.

— Оба уходите?

— Невероятные самоубийства? — Холмс, бывший у двери, развернулся и пошел к домовладелице, застывшей у края лестницы. — Да не одно, а целых четыре? Какой смысл торчать дома, когда вокруг такое веселье? — он взял хозяйку за оба плеча и крепко поцеловал в щеку.

— Посмотри на себя, ты светишься от радости! — она посмотрела на Софи. — Когда рад, совсем о приличиях забывает.

— Да кому они нужны! Игра началась, миссис Хадсон! — он открыл дверь и вышел на улицу. — Такси!

Они сели в машину, и та рванула с места. Софи молчала: мысли в голове кружили странным вихрем, однако страха и даже беспокойства не было — мужчина, сидящий рядом, прямо-таки излучал уверенность.

— Ладно, у тебя есть вопросы? — прервал тишину Холмс через несколько минут.

— Да, куда мы едем? — Софи оторвалась от вида за окном и повернулась к нему.

— На место преступления. Ещё вопросы?

— Кто ты? — она усмехнулась странности сказанного. — Чем ты занимаешься?

— А сама как думаешь?

— Я бы сказала, частный детектив.

— Но?

— Но полиция не имеет дела с частными детективами.

— Я детектив-консультант, единственный в мире. Я сам изобрел эту работу.

— И в чём она заключается?

— Когда полиция заходит в тупик, а это для неё обычное дело, они консультируются со мной, — он посмотрел на собеседницу.

— Однако полиция не консультируется у любителей.

Холмс поджал губы и посмотрел на телефон, который Софи держала в руках.

— Когда мы встретились вчера и я спросил: Йельский или Колумбийский, ты выглядела удивлённой.

— Да, — честно призналась Софи. — Откуда ты узнал?

— Я не узнал, а увидел. Твой акцент говорит о том, что ты из России или стран СНГ, однако говоришь уверенно и держишься с характерной для преподавателей осанкой. Слова же ты произносишь на американский, а не английский манер, так что, вероятно, работала именно в Америке. Но по какому направлению? В первой же фразе — подсказка: Базарова обыватели упоминают нечасто, следовательно, ты филолог или специалист около смежной области. При этом, ты молодой специалист, что отбрасывает варианты самых старых университетов — там такое не любят. Из оставшихся же крупных вузов в Америке, в которых преподают русскую филологию, остаются Йельский и Колумбийский университеты.

— Ты говорил про подругу, с которой у меня натянутые отношения.

— Да, теперь твой телефон, — он взял его в руки. — Вещь недешёвая: почта, mp3-плеер. Но ты ищешь соседа, чтобы снимать квартиру. Сама бы ты не купила его, значит, подарок. Но о большем говорит чехол, который, очевидно, тоже был частью подарка.

— Надпись?

— «Верь в себя, как верю я», да еще и на русском. В одежде ты избегаешь принтов, другая твоя техника — часы и наушники, выдержана в строгом черном цвете, а тут яркая надпись с явным посылом на крепкую (или как хочется верить дарившему — крепкую) дружбу, тянущуюся еще из России. Подарок сделан недавно: модель вышла полгода назад. Однако, несмотря на обеспеченность подруги (в противном случае она бы не делала такой дорогой подарок), ты ищешь квартиру подешевле, а не принимаешь ее помощь.

— Это может свидетельствовать о самодостаточности, а не нежелании принять помощь, — возразила девушка.

— Просто догадка. Удачная, впрочем. В противном случае ты бы не пошла за Майком встречаться с его неизвестным приятелем ради призрачного шанса найти квартиру, — он отдал Софи телефон. — Так что, видишь, ты была права.

— Я была права? Насчёт чего?

— Полиция не консультируется у любителей.

Софи помолчала.

— Это было… удивительно.

— Правда? — Холмс посмотрел на нее чуть удивленным взглядом. — Мне казалось, ты знакома с подобным методом.

— Конечно, правда. Я встречалась с подобным, но никогда не слышала столь уверенной аргументации. Потрясающе, — она еще раз оглядела свой телефон. — Просто потрясающе!

— Это не то, что обычно говорят люди, — снова отвернулся Шерлок.

— А что они обычно говорят?

— «Да пошёл ты»!

Оба рассмеялись. Через пару минут машина остановилась, Холмс расплатился с кэбменом, и они вышли у обветшалого дома, со всех сторон окруженного полицейскими машинами.

— Я в чём-то ошибся? — прервал молчание детектив, когда они почти подошли к оградительной ленте.

— Мы не ладим с Кейт и никогда не ладили. Она счастливо замужем и отлично зарабатывает.

— Значит, попал, — самодовольно резюмировал Холмс. — Не ожидал, что окажусь прав во всём.

— Кейт — моя сестра, — прервала его Софи.

— Твоя сестра? — он остановился.

— А для чего именно я здесь нужна? — спросила девушка, оглядываясь.

— Сестра! — зло воскликнул мужчина.

— Нет, серьёзно, что я тут делаю?

— Всегда что-нибудь найдётся! — ответил детектив.

Когда они подошли к одной из оградительных лент, откуда-то из темноты появилась темнокожая девушка, злобно сверкнувшая глазами на Холмса:

— Привет, псих!

— Я к инспектору Лестрейду, — откликнулся тот.

— Зачем?

— Меня пригласили.

— Зачем?

— Полагаю, он хочет, чтобы я взглянул.

— Ну, ты знаешь, что я про это думаю?

— Всегда, Салли, — он наклонил к ней лоб и взялся за ленту рукой. — Я даже знаю, что ты занималась этим не дома, — он попытался пройти мимо женщины, и Софи сделала шаг за ним.

— Я не… А это кто? — Салли ткнула пальцем в Софи.

— Моя коллега, доктор Конан Дойл. Доктор Конан Дойл, это сержант Салли Донован, — он сделал выразительную паузу. — Мой старый друг.

— Коллега? Откуда у тебя взялась коллега? Он провожает Вас до дома?

— Может, я просто подожду… — нерешительно начала Софи, сделав шаг в сторону.

— Нет! — прервал ее Шерлок, призывно подняв ленту, давая ей пройти.

— Прибыл псих. Веду к вам, — проговорила Салли в рацию.

Из здания вынырнул человек в синем комбинезоне. Его короткий портрет состоял из одного слова — скользкий.

— О, Андерсон? — наигранно радостно сказал Холмс. — Какая встреча!

— Здесь место преступления. Я не хочу, чтобы тут наследили, — мужчина погрозил детективу пальцем. — Это понятно?

— Совершенно ясно. А твоя жена уехала надолго?

— О, только не надо говорить, что ты узнал это сам, — Андерсон сморщил минуту отвращения. — Тебе кто-то рассказал.

— Мне рассказал твой дезодорант, — ответил Холмс.

— Дезодорант? — непонимающе переспросил мужчина.

— Он мужской, — сказал детектив с таким видом, будто это было решающем аргументом в споре вселенского масштаба.

— Ну, конечно, он мужской, ведь им пользуюсь я!

— И сержант Донован? — Холмс покосился за спину Андерсона, где стояла Салли. — А, возможно, ты только что обрызгался. Можно я войду?

— Слушай, все, что ты там себе придумал, — он снова начал грозить пальцем.

— Я не придумал, — Холмс обошел его и Донован и направился к входной двери. — Салли просто зашла к тебе мило побеседовать и случайно задержалась до утра. И, судя по состоянию ее коленей, драила тебе полы всю ночь, — он натянуто улыбнулся и вошел в здание.

— Надень, — Шерлок протянул Софи синий комбинезон, когда они оказались внутри. Точно такой же рядом как раз натягивал в этот момент Лестрейд.

— Я в платье, так что откажусь, с Вашего позволения, — ответила Софи, покосившись на инспектора. Тот кивнул.

— Кто это? — спросил он у Шерлока, когда Софи отвлеклась на телефон.

— Она со мной.

— Но кто она?

— Я сказал, она со мной. Куда нам?

— Вверх по лестнице. Даю вам две минуты.

— Может потребоваться больше, — хмыкнул Шерлок.

— Судя по кредитным картам, её звали Дженнифер Уилсон, — продолжал Лестрейд. — Мы пытаемся по ним выяснить больше данных о ней. Она пробыла здесь недолго. На неё наткнулись дети.

В комнате, в которой они оказались, были ободраны обои и пол, а посередине помещения лицом вниз лежала женщина в ярко-розовом пальто. Софи удивилась собственному спокойствию: вид мертвеца не вызвал у нее никаких эмоций. Холмс замер на пару мгновений, изучающе глядя на тело.

— Замолчи! — внезапно сказал он, повернувшись к Лестрейду.

— Я ничего не сказал.

— Ты думал. Это раздражает.

Холмс опустился на колени рядом с трупом и в течение минуты что-то изучал. Софи стояла при входе, не зная, как вести себя в подобной ситуации, и не понимая, почему не испытывает страха, а комната кажется ей подозрительно знакомой.

— Что-нибудь нашёл? — спросил инспектор, когда детектив снова выпрямился.

— Немного, — Холмс вытащил из кармана телефон.

— Она — немка, — произнес появившийся в проеме Андерсон. — Рахе — по-немецки «месть». Вероятно, она хотела нам что-то сообщить…

— Да, спасибо за вклад, — откликнулся Шерлок, не отрываясь от экрана телефона, и закрыл перед носом говорящего дверь.

— Так она немка? — уточнил Лестрейд.

— Конечно, нет. Но и не из Сити… Приехала на одну ночь, чтобы утром вернуться в Кардифф. Пока всё очевидно.

— Извини. Очевидно? — переспросил инспектор. — А что насчёт записки?

— Софи, а ты что думаешь?

— Про записку? — спросила девушка.

— Про тело. Ты же имеешь в этом определенный опыт.

— У меня целая толпа за дверью, — возразил Лестрейд.

— Это не мои люди.

— Я нарушил все правила, впустив тебя!

— Да, потому что я нужен тебе, — взгляд холодных глаз пронизывал насквозь.

— Да, нужен, — сдался инспектор. — Господи, помоги мне.

— Софи! — детектив призывно кивнул на тело. Девушка посмотрела на Лестрейда.

— Делайте, что он говорит, — также кивнул тот. — Не буду мешать, — он открыл дверь и крикнул в коридор. — Андерсон, ещё пару минут никого не впускай.

Софи опустилась на корточки и провела несколько манипуляций с телом — потрогала воротник и спину, сняла обручальное кольцо дамы и посмотрела на капли грязи на ее колготках.

— Ну? — спросил вдруг Шерлок, сев напротив нее.

— Что я тут делаю? — уточнила Софи, не отрываясь от своих действий.

— Помогаешь мне проверить предположение.

— Я думала, что только с арендой помогаю.

— Здесь гораздо веселее!

— Веселее? — она подняла на Холмса глаза. — Здесь мёртвая женщина.

— Глубокая мысль, правда, я надеялся, что она будет ещё глубже.

— Ладно, — Софи выдохнула и распрямилась. — Жертве под 40. Работает, судя по её одежде, в сфере масс-медиа, на что указывает откровенно кричащий розовый цвет. Прибыла сегодня из, как ты сказал, Кардиффа, планируя остаться в Лондоне на ночь. Это очевидно, если судить по размеру её чемодана. По причинам смерти я не специалист, однако, вероятно, она захлебнулась рвотными массами. Передоз? — она вопросительно посмотрела на Шерлока.

— Ты знаешь, что этотакое, — он выглядел довольным. — Ты читала газеты.

— Значит, одна из самоубийц? Четвёртая?

— Шерлок, я сказал — две минуты, — вклинился инспектор. — Выкладывай всё, что у тебя есть.

— Софи, еще? — спросил детектив, не обращая на него внимания.

— Она минимум 10 лет замужем, но брак не сложился. У неё было много любовников, но никто из них не знал, что она замужем.

— Ради бога, если Вы просто выдумываете, — начал было Лестрейд.

— Обручальное кольцо, — включился Шерлок. — Ему лет 10, не меньше. Все украшения регулярно чистились, кроме обручального кольца. Отсюда вывод о браке. Внутренняя поверхность кольца ярче блестит, чем наружная. То есть, она часто его снимала. Оно полировалось только при снятии с пальца. Это делалось не для работы, посмотрите на ногти. Её работа не связана с ручным трудом. Для чего или, точнее, для кого она снимала кольцо? Ясно, что любовник не один: ей не удалось бы выдавать себя за одинокую долгое время. То есть, вероятно, их было много. Всё просто!

— Блестяще! — вставила Софи, но тут же осеклась, встретившись с Шерлоком взглядом. — Извини.

— Кардифф? — спросил Лестрейд.

— Это очевидно, не так ли? — ухмыльнулся Холмс.

— Для меня не очевидно.

— Господи, что творится в ваших крошечных мозгах? Там, наверное, так скучно! — он снова повернулся к телу. — Её плащ не успел высохнуть, то есть, она попала под ливень несколько часов назад. Нигде в Лондоне в это время не было дождя. Под воротником плаща тоже влажно. Она поднимала его, чтобы укрыться от ветра, — он достал из кармана телефон. — У неё в левом кармане зонт, но он сухой, и она его не открывала. Не просто ветер, а сильный ветер — слишком сильный, чтобы использовать зонт. Судя по тому, что был чемодан, она собиралась остаться на ночь. Значит, она ехала не более 2–3 часов, поскольку её плащ не высох. Итак, где в 2–3 часах езды был ливень и сильный ветер? — он повернул экран телефона к инспектору. — В Кардиффе.

— Потрясающе! — снова сказала Софи.

— Ты в курсе, что говоришь это вслух?

— Извини, молчу, — она опустила глаза.

— Да нет, я не против, — проговорил детектив, убирая смартфон в карман.

— Почему вы настаиваете, что был чемодан? — уточнил инспектор.

— Кстати, где он? — Холмс огляделся. — У неё должен быть телефон или органайзер. Узнайте, кто такая Рэйчел.

— Так она писала — «Рэйчел»? — спросил Лестрейд.

— Нет, конечно, она писала гневное сообщение по-немецки, — Холмс картинно выпучил глаза. — Разумеется, «Рэйчел», ничего другого здесь и быть не может. Вопрос — почему она начала писать это перед самой смертью?

— Почему ты уверен, что был чемодан? — в который раз спросил инспектор. Холмс закружился по комнате, не слушая.

— На правом каблуке и голени — брызги грязи, которых нет на левой ноге, — ответила за него Софи. — Правой рукой она везла за собой чемодан на колёсиках. Никак иначе такие брызги появиться не могли. Судя по расположению брызг, это небольшой чемодан. Женщина, столь щепетильная в одежде, могла взять чемодан такого размера только на одну ночь.

— Так где же он, что вы с ним сделали? — прервал ее Холмс.

— Не было чемодана, — пожал плечами Лестрейд.

— Повтори, — Холмс замер.

— Не было никакого чемодана. И быть не могло.

— Чемодан! Кто-нибудь находил чемодан? — крикнул Холмс, быстро выходя в коридор. — Был чемодан в этом доме?

— Шерлок, здесь не было чемодана! — повторил инспектор, и они с Софи вышли вслед за детективом.

— Но они принимали яд сами, проглатывая пилюли, — Холмс побежал вниз по лестнице. — Признаки слишком явные! Вам всем это должно было броситься в глаза!

— Да, конечно. И? — спросил Лестрейд, перегнувшись через перила.

— Все четверо были убиты. Но я не знаю — как. Они не самоубийцы, а жертвы серийного убийства. Мы имеем дело с серийным убийцей! Обожаю их! Всегда ждёшь от них интересного!

— Почему ты в этом уверен?

— Чемодан! Ну, где же он? Неужто съела? — мужчина остановился. — Кто-то ещё был здесь, и это он забрал её чемодан. Значит, убийца привёз её сюда. И забыл, что чемодан остался в машине!

— Она могла заселиться в гостиницу и оставить свой чемодан там, — откликнулся Андерсон.

— Нет, до гостиницы она не добралась, — ответила Софи, заметив, что Холмс приложил обе руки к лицу, обрадовавшись чему-то. — Взгляните на её волосы. Она подбирает помаду в тон своим туфлям. Она не выйдет из гостиницы с причёской, похожей на… Шерлок?

— Ну, что? Что? — вторил ей Лестрейд.

— С серийными убийцами всегда сложно, — Холмс хлопнул в ладоши. — Приходится ждать от них ошибки.

— Мы не можем просто ждать! — воскликнул инспектор.

— О, мы уже дождались! Думайте, думайте! Хьюстон, у нас проблема! Отправляйтесь в Кардифф! Разыщите друзей и родных Дженнифер Уилсон! Найдите Рэйчел! — он быстро спустился по лестнице и скрылся в темноте коридора.

— Да, конечно! Но что за ошибка? — крикнул инспектор, еще больше перегнувшись через перила.

— Розовый! — ответил детектив, вернувшись, и тут же сорвался с места.

— Давайте приступим! — вздохнул Лестрейд. — Спасибо, Софи, — кивнул он. — Вас проводят.

Когда она вышла на улицу, детектива там не было. Вокруг суетились люди, проходя мимо нее и не замечая. Она огляделась.

— Он ушёл, — раздался рядом голос. Это была Донован.

— Кто, Шерлок Холмс?

— Только что умотал. Он так всегда.

— Он вернётся? — уточнила Софи.

— Похоже, что нет.

— Ясно. Ясно. М-да, — она сделала несколько неуверенных шагов прочь. — Простите, а где я?

— В Брикстоне.

— Где можно поймать такси?

— Попробуйте на главной улице, — Донован махнула рукой куда-то в темноту дворов.

— Спасибо, — девушка развернулась и собиралась уйти.

— Но ведь Вы ему не друг, — остановила ее Салли. — У него нет друзей. Тогда кто Вы?

— Я… Я — никто, — Софи повела рукой. — Мы только познакомились.

— Ладно, мой вам совет: держитесь от него подальше.

— Почему? — усмехнулась Софи.

— Знаете, почему он здесь? Ему за это не платят, — Донован наклонилась к ней. — Ему это нравится. Он тащится от этого. Чем запутанней преступление, тем больше кайф. И знаете что? Однажды ему станет этого мало. Однажды мы будем стоять над телом, и это будет делом рук Шерлока Холмса.

— Зависть — плохое чувство, сержант, — сказала Софи и развернулась. Кажется, Донован говорила что-то еще, но девушка ее не слушала.

Последовав совету сержанта, девушка вышла к дороге. Было холодно, начиналась мелкая морось, а на улице не было ни души. Кэбы, как назло, проезжали мимо, не останавливаясь. Софи уже прокляла всех их водителей, как вдруг зазвонил телефон… В красной уличной будке. Девушка пристально смотрела на него, пока он не замолчал. Это казалось странным.

Мимо проехало еще несколько машин, прежде чем телефон снова зазвонил. Рассудив, что в будке хотя бы не так мокро, Софи вошла в нее и сняла трубку:

— Алло?

— Слева от вас на здании — камера наблюдения, — сказал вкрадчивый голос на том конце провода. — Вы видите её?

— Кто это? — по спине пробежал неприятный холодок. — Кто говорит?

— Вы видите эту камеру, доктор Конан Дойл? — голос не дрогнул.

Софи повернула голову и действительно заметила в указанном месте камеру наружного наблюдения. Та на ее глазах повернулась и направила свой единственный глаз на телефонную будку, где она находилась.

— Да, вижу, — сухо ответила девушка.

— Смотрите. На здании напротив вас — другая камера, — еще одно устройство двинулось с места. — Видите её? И наконец, справа от Вас, на крыше здания, — третья камера все также послушно повернулась на Софи.

— Как Вы это делаете? — не выдержала она.

У тротуара рядом с будкой остановилась темная машина, рассмотреть номера которой было невозможно.

— Садитесь в машину, доктор Конан Дойл, — ответил голос. — Я бы мог Вам пригрозить, но, уверен, Вам и так всё ясно.

Софи повесила трубку. Делать было нечего.

* * *

Шерлок лег на диван и блаженно вытянул ноги. Все складывалось, как нельзя лучше: по его расчетам, преступник должен был проколоться в течение суток. Детектив достал из кармана телефон и набрал сообщение:

Приезжай, если можешь, это срочно.

ШХ

Потом он подумал пару мгновений, и отправил еще одно:

Если не можешь, все равно приезжай.

ШХ

Он откинул телефон в сторону и с наслаждением приклеил на руку никотиновый пластырь. Спор с Лестрейдом по поводу того, кто из них дольше сможет продержаться без сигарет, длился уже пару недель, так что проигрывать совершенно не хотелось. Оставалось ждать.

Холмс сложил пальцы шпилем и блаженно пустился в размышления. Дело должно было завершиться в течение пары дней, что не могло не радовать. Более того, инспектор с братией, очевидно, до сих пор находились в тупике, что приятно льстило. Как и всегда.

Однако думать о деле было довольно сложно.

— Я, в свою очередь, знаю, что у Вас есть брат, чья опека Вам докучает, у Вас длинный список прошлых и нынешних зависимостей, Вы сотрудничаете со Скотланд-Ярдом и считаете себя высокоактивным социопатом, что, боюсь, лишь отчасти справедливо, — ее лицо отчетливо было видно в свете ламп.

Детектив открыл глаза. Это было что-то новое. Отогнав воспоминания, он приклеил на руку еще один пластырь — так, для концентрации.

Она помолчала. В груди Шерлока поднялся неприятный ком возмущения — что ж, поиск сожителя можно было отложить.

— Мой же первый вопрос подводил к тому, что я не знаю о Вас двух вещей: где мы с Вами встречаемся и как Вас зовут, — карие глаза смотрели на него из-за стекол очков с легким вызовом.

Он уже вышел в коридор, но вдруг почувствовал, как что-то внутри противится такому окончанию диалога — впервые, кажется, за многие годы. Он шагнул назад.

— Имя — Шерлок Холмс, адрес — Бейкер-стрит, 221-б, — детектив встретился с ее глазами еще раз, вновь уловив в них вызов, и нагнал на себя загадочности, подмигнув. — Пока, — кинул он Майку, не в силах больше выдержать рентген этого карего взгляда.

Он принял ее вызов.

Не открывая глаз, Шерлок наклеил еще один пластырь — кажется, по одному они уже не действовали.

— Чем ты занят? — прервал тишину женский голос.

Холмс повернул голову: рядом с кофейным столиком стояла Софи Конан Дойл. Детектив окинул ее взглядом: «Привезла вещи (сумку и чемодан), заезжала за ними в хостел так что, очевидно, решила перебраться на Бейкер-стрит. Сняла пальто — чувствует себя комфортно, но от нее пахнет табаком — курила тонкие сигареты — испытывала в последние полчаса стресс. Сюда приехала не на такси или метро — подвезли. Переезд, стресс, неожиданный эскорт — Майкрофт снова в деле».

— Никотиновый пластырь, — сказал он вслух, показав руку. — Помогает думать. Нынче в Лондоне невозможно поддерживать привычку курить. Скверно для работы мозга.

— Полезно для легких, — сказала Софи, посмотрев в окно. — Впрочем, я курю, так что из моих уст — это сомнительная мораль. Здесь три пластыря?

— Задача на три пластыря, — откликнулся мужчина, вновь сложив руки в молитвенном жесте и прикрыв глаза.

— Ну? — девушка выразительно посмотрела на него. — Ты просил меня приехать. Я думала, что-то важное.

— О, да, конечно, — Холмс встрепенулся. — Одолжи мне свой телефон.

— Телефон?

— Я не могу использовать свой: всегда риск, что меня узнают. Мой номер вывешен на сайте.

— У миссис Хадсон есть телефон, — она кивнула в сторону двери.

— Да, но она внизу. Не смог до нее докричаться.

— Я была на другом конце Лондона! — вскипела девушка.

— Мне не к спеху.

— Вот, — Софи протянула телефон. — Так что насчёт чемодана?

— Чемодана? — он посмотрел на нее, но гаджет не принял.

— Её чемодана, — пояснила девушка, все еще держа телефон на вытянутой руке. — Убийца забрал её чемодан. Глупая ошибка.

— Бесполезно, но иного пути нет, — он снова отвернул голову. — Мы должны рискнуть. На моём столе — номер. Отправь на него сообщение.

— Ты вызвал меня, чтобы я отправила СМС? — непонимающе проговорила Софи и подошла к окну.

— Да, СМС. Номер на столе, — осознав, что девушка не взяла номер и застыла у окна, он посмотрел на нее, закатив глаза. — Что такое?

— Познакомилась с твоим другом, — откликнулась она, поправляя штору.

— С другом? — удивленно повторил детектив.

— С врагом.

— Хм, с которым из них?

— Ну, с твоим заклятым врагом, как он сам говорит, — Софи отошла от окна и встала рядом с диваном, у головы детектива. — И, по совместительству, братом, насколько я могу судить. У людей бывают заклятые враги?

— Майкрофт предлагал тебе деньги, чтобы ты шпионил за мной?

— Да.

— И ты взяла их?

— Нет.

— Жаль, оплатили бы квартиру, — он хмыкнул. — В следующий раз сначала подумай.

— И кто же твой брат? — спросила Софи, взяв в руки листок с номером.

— Самый опасный человек, которого ты когда-либо встречала, но сейчас не он меня занимает! Номер на моём столе!

— Дженнифер Уилсон. Так это… — девушка начала набирать номер. — Погоди. Так это та женщина?

— Да. Но это не важно. Просто набирай, — он помолчал. — Набираешь?

— Да.

— Уже набрала?

— Да. Не гони!

— В СМС напиши в точности эти слова: «Что случилось в Лористон-Гарденз? Кажется, у меня был обморок. Нортамберленд-стрит, 22. Пожалуйста, приезжайте», — он встал с места и прошел к камину.

— Что ж, хитро, — откликнулась Софи и подняла глаза от телефона. Детектив сидел на корточках в кресле, глядя на… — Это… Это чемодан дамы в розовом, чемодан Дженнифер Уилсон?

— Да, это очевидно, — Холмс вдруг перестал сканировать чемодан взглядом и посмотрел на собеседницу. — О, наверное, стоит уточнить — я не убивал её.

— А я такого и не говорила, — ответила она, опустившись в кресло напротив него. — Тебе бы больше пошел образ вора или даже, — она усмехнулась, — пирата.

— Тонко подмечено, — хмыкнул Холмс, посмотрев на нее с интересом. — Но почему нет? Если принять во внимание СМС и то, что чемодан у меня, это допущение логично.

— Люди часто принимают тебя за убийцу?

— Бывает, что да, — усмехнулся Холмс.

— Как быстро ты его нашёл? — Софи кивнула на чемодан.

— Меньше, чем за час. Видимо, это убийца привёз её в Лористон-Гарденс. Он мог оставить у себя чемодан только случайно, если тот был в машине, — Шерлок указал руками, сложенными шпилем, на розовый предмет на столе. — С таким чемоданом невозможно остаться незамеченным, особенно мужчине, что статистически более вероятно. Очевидно, он пришёл к мысли избавиться от него. Пяти минут было ему достаточно, чтобы осознать ошибку. Я проверил все достаточно широкие для машины переулки в 5 минутах езды от Лористон-Гарденз. Все места, где можно было незаметно отделаться от громоздкого предмета. Нашел его в мусорном баке.

— Розовый… — протянула Софи. — Ты всё это проделал из-за догадки, что чемодан был розовым?

— Он должен быть розовым, очевидно?

— Отчасти, но ведь полиция этого так и не поняла?

— Потому что они — идиоты, — он снова поднял на нее глаза. — О, нет! Не смотри на меня так! Практически все люди — идиоты. Однако ты поняла, чего не хватает?

— Её телефона, — уверенно ответила Софи, откинувшись на спинку кресла.

— Верно, — просиял Холмс. — Где её мобильник? Его не было ни рядом с телом, ни в чемодане. Но мы знаем, что он был. И ты только что отправила на него СМС.

— Дома она его оставить точно не могла, — сказала девушка, поставив руку на подлокотник и оперевшись о нее головой.

— Да: если у неё много любовников, она должна быть внимательной. Она никогда не оставляла телефон дома.

— Так ты думаешь, телефон у убийцы?

— Возможно, она оставила его в чемодане, — наклонил голову детектив. — Либо убийца зачем-то сам забрал телефон. В любом случае, вероятнее всего, телефон у него.

— И теперь я послала СМС убийце? Что это даёт?

Телефон зазвонил у Софи в руке. На экране высветился номер жертвы. Девушка показала это просиявшему Холмсу.

— Последнюю жертву он убил несколько часов назад, — отрапортовал Шерлок. — А сейчас он получил СМС, которую могла отправить только она. Если кто-то другой нашёл телефон, он проигнорирует такую СМС. Но убийца… запаникует!

— Ты звонил в полицию? — спросила Софи, когда телефон замолчал.

— Четверо мертвы, на это нет времени, — Холмс поднялся с места, натягивая невесть откуда взявшийся пиджак.

— Но есть время на разговоры со мной? — сказала девушка, следя за ним взглядом.

— Миссис Хадсон череп унесла, — в руках детектива появился плащ, и он стал надевать его, направляясь к выходу.

— Я тебе череп заменяю? — она чуть повернула голову.

— Перестань, у тебя отлично получается… Итак? — он повернулся, стоя в дверном проеме.

— Итак, что?

— Итак — можешь сидеть и смотреть ТВ, — иронично заметил детектив.

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — подняла бровь Софи.

— Люблю прогуливаться в компании, — он откинул голову, завязывая шарф. — Да и думается лучше, когда я говорю вслух. А череп привлекает к себе внимание, так что… — детектив протянул руку и взял с вешалки пальто Софи, призывно махнув им. Девушка поднялась с места, и по его лицу пробежало подобие улыбки.

Когда они вышли на улицу, Шерлок посмотрел на Софи:

— Что-то не так?

— Да, — протянула девушка. — сержант Донован.

— А что она?

— Говорит, что ты тащишься от всего этого, получаешь удовольствие.

— Но я сказал «опасно», и ты здесь, — резонно заметил мужчина.

— Верно, — ухмыльнулась девушка. — Куда мы идём?

— Нортамберленд-стрит в пяти минутах.

— Думаешь, он настолько глуп, что придёт туда?

— Нет. Я думаю, он довольно умён. Люблю умных, — внезапно добавил Шерлок. — Они всегда так отчаянно ищут опасность.

— Почему же?

— Признание. Аплодисменты. Наконец-то в центре внимания, — он посмотрел на девушку сверху вниз. — Слабость гения — нужда в аудитории, Софи.

— Да уж, — кивнула она.

— Вот его охотничьи угодья, — Холмс внезапно остановился и покружился на месте, раскинув руки. — Прямо здесь, в самом центре Лондона. Теперь мы знаем, что он похищал своих жертв, и это меняет всё. Они исчезали с оживлённых улиц, в многолюдных местах, но никто этого не заметил. Думай! — он снова двинулся с места. — Кому мы доверяем, даже если незнакомы с ним? Кто остаётся незамеченным, где бы он ни был? Кто выслеживает добычу в толпе?

— Мои догадки пока ничем не подкреплены, — Софи повернула на него голову. — А твои мысли?

— Не имею представления. Ты голодна? — сказал он, толкнув дверь ресторана, к которому они как раз подошли.

Они уже сели за стол у окна, когда к ним приблизился официант и дал им меню.

— Спасибо, Билли, — сказал Холмс мужчине. — Дом 22 по Нортамберленд-стрит. Следи за ним.

— Он же не может просто позвонить в дверь, — откликнулась Софи, взявшись за меню. — Он не сумасшедший.

— Он уже убил четверых, — ответил Холмс, сканируя улицу.

— Ладно, — согласилась она, перелистнув страницу.

К ним подошел высокий бородатый мужчина. Он остановился у стола и нагнулся к детективу. Его лицо светилось обожанием.

— Шерлок! Любое блюдо из меню! — сказал он. — Всё, что пожелаешь, бесплатно! За счёт заведения для тебя и для твоей спутницы, — мужчина улыбнулся Софи.

— Ты будешь есть? — спросил детектив.

Софи кивнула и, подняв глаза от меню, улыбнулась неизвестному в ответ.

— Этот человек спас меня от обвинения в убийстве, — пояснил тот, указывая на Холмса.

— Это Анджело, — откликнулся детектив, кивнув в его сторону, но не отрываясь от вида за окном. — Три года назад я успешно доказал Лестрейду, что во время совершения жестокого тройного убийства Анджело взламывал квартиру совсем в другом месте.

— Он вернул мне доброе имя, — радостно добавил хозяин ресторана.

— Да, слегка, — кивнул Шерлок. — Там что-то происходит, напротив?

— Ничего, — коротко ответил Анджело и вновь повернулся к Софи, посмотрев на строку, которую она показала в меню. — Если бы не он, меня бы посадили.

— А тебя и посадили, — парировал Холмс.

— Принесу на стол свечу, — хохотнул мужчина. — Так будет романтичней.

— Это не свидание, — строго проговорила Софи, однако, тот ее, кажется, не услышал.

Через пару минут Анджело вернулся с ее заказом и свечой. Последовавшие за этим комментарии девушки он снова успешно проигнорировал.

— Можешь пока поесть, — сказал Шерлок, не отрываясь от окна. — Возможно, ждать придётся долго.

— Спасибо! — ответила Софи, взявшись за вилку. Через пару минут молчания она вновь заговорила. — Мы с сестрой тоже не особо дружим, но у людей не бывает заклятых врагов.

— Что, извини? — Шерлок наконец посмотрел на нее.

— Ну, в обычной жизни. Нет в обычной жизни заклятых врагов. Просто не бывает.

— Разве? Как тоскливо! — он снова посмотрел на улицу. — Что же есть в обычной жизни?

— Твой брат сказал, что в твоей жизни он ближе всех к понятию друга, — ответила Софи, разрезая кусок мяса. — Это как раз то, что есть у «обычных» людей. Те, кого они знают, кто им нравится, кто не нравится… Любимые девушки, парни…

— Ну, я и говорю, — прервал ее Холмс, — тоскливо.

— Значит, у тебя нет девушки?

— Девушки? — он кинул на нее короткий взгляд. — Нет, это не мой профиль.

— Понятно, — протянула Софи. — У тебя есть парень? — Холмс медленно повернул на нее голову, и от его холодного взгляда стало не по себе. — Это, кстати, вполне нормально.

— Знаю, что нормально.

— Значит, у тебя есть парень? — зачем-то еще раз спросила Софи.

— Нет, — сухо ответил он.

— Ладно, — она снова принялась за содержимое своей тарелки. — Хорошо. Ты одинок, как и я. Отлично. Замечательно, — Софи начала было есть, но тут же подняла палец вверх, не глядя на Шерлока. — Я ни что не намекаю, нет. Просто констатирую факт.

— Хорошо, — Холмс закрыл рот, удержавшись от неловкого комментария. — Спасибо, — он отвернулся от нее и посмотрел в окно. — Посмотри, на той стороне улицы остановилось такси. Никто не садится, никто не выходит. Почему такси? О, это умно!

— Это он! — откликнулась Софи, повернувшись через плечо.

— Не пялься туда! — одернул ее Шерлок.

— Сам же пялишься! — воскликнула она.

— Мы не можем пялиться оба.

В следующее мгновение детектив рванул с места, и Софи последовала за ним. Такси на улице тронулась с места.

— Я запомнил номер, — крикнул ей Шерлок.

— Молодец, — откликнулась Софи.

Следующие пару минут они провели в странной погоне по дворам. Холмс, очевидно, следовал по какому-то внутреннему навигатору, не переставая при это кричать Софи «быстрее» и «мы его опустим», потому как совсем скоро они выскочили прямо перед тем самым кэбом. Шерлок вытянул руку с каким-то удостоверением и хлопнул по капоту.

— Полиция! Откройте машину! — он сам дернул заднюю дверь и тихо выругался, увидев пассажира. — Нет. Зубы, загар. Калифорниец? Лос-Анджелес, Санта-Моника. Только прилетел.

— Как ты это узнал? — спросила Софи из-за его спины.

— По багажу, — он указал пальцем на сумку рядом с мужчиной. — «Лос-Анджелес — Хитроу».

— Первый раз в Лондоне, правильно? — улыбнулась пассажиру Софи, стараясь разрядить обстановку. — Судя по пункту назначения и маршруту такси.

— Простите, вы что, из полиции? — наконец подал голос американец.

— Вроде того, — повел головой Шерлок. — Всё в порядке?

— Да, — неуверенно проговорил тот.

— Добро пожаловать в Лондон! — наигранно весело сказал детектив.

— Если вдруг проблемы — просто дайте знать! — снова улыбнулась Софи, прежде чем детектив потянул ее за локоть от машины. Кэб тронулся с места.

— В общем, просто такси, которое там остановилось, — сказал Холмс.

— В общем, да, — согласилась девушка.

— Это не убийца, — покачал головой детектив, и они двинулись медленным шагом прочь от того места, где стояли. — Конечно, не убийца.

— Иностранец — отличное алиби, не находишь? — с долей сомнения спросила Софи.

— Так и есть.

— Слушай, откуда это у тебя? — она показала на корочку, которую Шерлок до сих пор сжимал в руках. Детектив открыл ее. — Удостоверение инспектора Лестрейда?

— Да. Я обворовываю его, когда он меня раздражает, — Холмс засунул удостоверение в карман. — У меня в квартире есть парочка женских, можешь выбрать, — он смотрел прямо перед собой, но повернулся на Софи, которая начала в этот момент хихикать. — Что такое?

— Да нет, просто… — она снова рассмеялась. — «Добро пожаловать в Лондон».

Холмс тоже посмеялся. Он обернулся через плечо и кивнул туда же Софи. Остановленный ими кэб теперь стоял у обочины, а пассажир что-то активно рассказывал полицейскому, указывая на них пальцем.

— Ты как, отдышалась? — спросил Шерлок.

— Да, я готова, — ответила девушка, и они снова побежали.

До Бейкер-стрит добрались дворами минут за пять. Захлопнув за собой дверь, они сбросили пальто на крючки в прихожей и остановились там же, облокотившись о стену и переводя дыхание. В какой-то момент они посмотрели друг на друга и… Вновь рассмеялись.

— Это было так нелепо! — воскликнула Софи. — Самое нелепое, что я когда-либо делала в жизни!

— Ты ещё уехала из Америки, — заметил Холмс.

— Да, но как только получила гражданство, — она, смеясь, и многозначительно посмотрела на детектива. — А почему мы не вернулись в ресторан?

— За ним могут следить, — выдохнул он. — В любом случае, было мало шансов.

— Так что мы там делали?

— Просто тянули время.

Дверь в конце коридора открылась, и в прихожей появилась миссис Хадсон.

— Шерлок, что вы такого натворили? — обеспокоено проговорила она.

— Что? — от смеха не осталось и следа.

— Наверху… — она указала пальцем на лестницу.

Шерлок в который раз за этот беспокойный день сорвался с места, и Софи бросилась за ним.

Гостиная на первом этаже была полна народу. Все вокруг будто бы что-то искали, суетясь и переговариваясь. Посередине этого хауса, в кресле Шерлока, мирно восседал инспектор Лестрейд.

— Что вы делаете? — прошипел Холмс.

— Я знал, ты найдёшь чемодан, не тупой же, — откликнулся мужчина.

— Вы не можете просто так вломиться! — воскликнул детектив.

— А ты не прячь улики, — Лестрейд махнул на стол перед собой. На нем лежали, очевидно, конфискованные предметы: несколько ножей, какие-то бумаги и… пистолет. — И я не вламывался.

— И как это всё называется?

— Обыск на предмет наркотиков, — уверенно ответил инспектор.

— Серьёзно? — подала голос Софи. — Это он-то — наркоман? Вы с ним вообще знакомы?

— Софи, — сказал детектив, отвернувшись от инспектора к ней.

— Можете всю квартиру перерыть, всё равно не найдёте ничего расслабляющего, — не унималась она.

— Софи, — Холмс оказался в непосредственной близости от ее лица. — Тебе лучше замолчать.

— Да знаю я, Шерлок, — отмахнулась Конан Дойл, кинув на него короткий взгляд, лишь на мгновение задержавшись на его пронизывающих глазах. — У тебя все на лбу написано, но это в прошлом. Он даже не курит, у него сейчас никотиновых пластырей на руках больше, чем в аптеке за углом, — добавила она, глядя на Лестрейда. — Покажи ему, давай! — махнула она рукой. В ее голосе прозвучали железные нотки, и Шерлок, удивленно моргнув, начал закатывать рукав.

— Как и я, — откликнулся Лестрейд, встав рядом с Холмсом и тоже закатав рукав, показывая такой же пластырь. — Работаем вместе.

— Я не ваш служебный пес! — огрызнулся Шерлок.

— Нет, — довольно согласился инспектор. — На наркотики у меня другой натаскан.

Дверь в кухню отъехала в сторону, и из-за нее показался уже знакомый Софи криминалист. Он картинно помахал детективу.

— Андерсон, а ты здесь каким боком, если вы ищете наркотики? — сморщился Шерлок.

— А я доброволец.

— Они все добровольцы, — откликнулся Лестрейд, обведя рукой всех присутствующих. — Здесь никого из отдела по борьбе с наркотиками, но все отличные специалисты.

— Это человеческие глаза? — спросила появившаяся в арке Донован. В руке она действительно держала контейнер с похожим содержимым.

— Положи, где взяла! — махнул рукой Шерлок.

— Они были в микроволновке.

— Это эксперимент! — воскликнул Холмс.

— Продолжаем поиски, ребята! — прервал их Лестрейд. — Ты сам можешь нам помочь, и тогда я дам отбой.

— Детский сад!

— А ты и есть ребёнок! — с нажимом проговорил инспектор. — Шерлок, это наше дело. То, что я допустил тебя к нему не значит, что ты можешь вести его, как сам захочешь. Это ясно?

— И теперь вы тут изображаете обыск, чтобы надавить на меня?

— Перестанем изображать, когда найдём.

— Я чист! — всплеснул руками детектив.

— А твоя квартира и всё, что в ней? — сухо сказал Лестрейд. Он помолчал и продолжил уже мягче. — Мы нашли Рэйчел.

— Кто она? — спросила Софи, глядя, как детектив испепеляет взглядом очередного полицейского, роящегося в книжном шкафу.

— Единственная дочь Дженнифер Уилсон.

— Дочь? — Шерлок повернулся к инспектору. — Зачем ей писать имя дочери? Зачем?

— Это всё неважно, ведь мы нашли чемодан, — влез Андерсон. — Кое-кто сказал, что чемодан у убийцы, а мы нашли его у нашего любимого психопата.

— Я не психопат, а высоко активный социопат, — резко повернулся к нему Холмс. — Выучи термины! — он снова обратился к Лестрейду. — Вы должны привести Рэйчел. Я хочу её допросить.

— Она мертва, — ответил тот.

— Замечательно! Как, когда, почему? — детектив подошел к нему вплотную и начал активно жестикулировать. — Есть ли связь? Должна быть!

— Ну, тут я сомневаюсь. Она умерла 14 лет назад. Строго говоря, она и пожить не успела, — Лестрейд вздохнул. — 14 лет назад Дженнифер Уилсон родила мертвую девочку, Рэйчел.

— Нет, здесь… здесь что-то не так, — Холмс бесцельно прошел по комнате. — Как… Зачем она это сделала? Зачем?

— Почему думала о дочери перед самой своей смертью? — спросил Андерсон. — М-да. Точно социопат.

— Не думала она о дочери! — воскликнул детектив. — Она ногтями царапала её имя. Она умирала. Это требовало усилий, это было больно.

— Вы говорили, что жертвы приняли яд самостоятельно, что он заставлял их, — сказала Софи. — Может быть, он, ну я не знаю, говорил с ними. Возможно, как-то использовал смерть её дочери.

— Да, но прошло столько лет? — повернулся Шерлок. — Зачем ей сейчас-то переживать?

Все в комнате на мгновение остановились и посмотрели на детектива. Во взгляде каждого читалось неприкрытое осуждение.

— Я что-то не то сказал? — шепотом спросил Шерлок у Софи.

— Да, слегка, — ответила она.

— Если бы ты умирала, — вдруг сказал детектив, приблизившись к ней вплотную и наклонившись. Их лица были на расстоянии сантиметров 10 друг от друга, и Софи могла почувствовать аромат его одеколона. — Если бы тебя убивали, чтобы ты сказала в последнюю минуту?

— «Господи, помилуй мою душу», — ответила она, глядя ему прямо в глаза.

— Включи воображение!

— Не нуждаюсь, — холодно сказала Софи, сложив руки на груди. — Однако она, вероятно, дала пароль.

— Пароль? — спросил Лестрейд. Холмс же замер.

В комнату вошла миссис Хадсон:

— Что-то с дверным звонком? Такси ждёт, Шерлок.

Софи напряглась. Ее ранняя догадка, кажется подтверждалась.

«Кому мы доверяем, даже если незнакомы с ним? Кто остаётся незамеченным, где бы он ни был? Кто выслеживает добычу в толпе?»

Таксист внизу не был так прост. Холмс должен был догадаться.

— Я не заказывал, — сказал Холмс, все еще не отодвигаясь от Софи, и махнул рукой на миссис Хадсон. — Уйдите!

— О, милый, они всё вверх дном перевернули. Что они ищут?

— Наркотики, миссис Хадсон, — ответила Софи, не поворачивая головы. Шерлок все еще ждал, когда она продолжит.

— Но это для моего бедра, — запричитала домовладелица. — Успокаивающие травки.

Холмс набрал в грудь воздуха, распрямился и воскликнул:

— Да замолчите вы, все! Ни звука, ни слова, ни единого вздоха! Дайте Софи сказать! — он махнул рукой в сторону кухни. — Андерсон отвернись, отвлекаешь.

— Что? — непонимающе переспросил тот. — Мое лицо?

— Всем замереть и тихо! — крикнул Лестрейд. — Андерсон, отвернись!

— Господи-боже! — воскликнул оскорбленный криминалист.

— Отвернись, живо, — посмотрел на него инспектор. — Пожалуйста!

— Софи, думай быстрее! — сказал Шерлок, схватив девушку за оба плеча и приблизив ее к себе.

— Что насчёт такси? — вставила домовладелица.

— Миссис Хадсон! — прикрикнул на нее Шерлок, и та с легким восклицанием побежала вниз по лестице.

— У нее было много любовников, — прерывисто выдохнула Софи. Тепло сильных рук на плечах мешало спокойно мыслить, но и отодвинуться от этого мужчины ей не хотелось. — Она не теряла телефон, просто подложила ему. Выйдя из машины, она уже знала, что погибнет, — девушка сглотнула. — Она оставила телефон, чтобы он привёл нас к убийце.

— Эврика, Софи! — воскликнул Холмс, отпустив ее и бросившись к розовому чемодану. Конан Дойл поймала себя на легком разочаровании.

— Но как? — спросил Лестрейд, глядя на Софи. В этот момент она поняла, что все взгляды в комнате устремлены на нее.

— Рэйчел! Понимаете? Рэйчел! — громко сказал Шерлок, отрывая от чемодана брелок. Он огляделся по сторонам: теперь все выжидающе смотрели на него. — Отсутствие мыслей неизменно. Приятно быть не нами, — он помахал пальцем между собой и Софи. — Вечная расслабуха. Рэйчел — это не имя.

— А что тогда? — снова спросил инспектор.

— Ярлычок на чемодане, — он показал всем предмет в своей руке и двинулся к открытому компьютеру у себя на столе, Софи пошла за ним и, когда он сел, наклонилась, через его плечо заглядывая в экран. — Там электронный адрес. У неё не было ноутбука, то есть она выходила в сеть через телефон. Смартфон с электронной почтой. У неё был аккаунт на этом сайте. Логин — это её электронная почта, и, хором, какой у неё был пароль?

— «Рэйчел», — с примесью восхищения сказал Лестрейд.

— Ну, прочитаем мы её почту, — подал голос Андерсон. — И что?

— Андерсон, не говори в вслух! Ты понижаешь IQ всей улицы! — сказал Холмс. Софи хихикнула, и Шерлок покосился на нее с легкой ухмылкой. — Мы можем не только читать её почту. Это смартфон, и в нём есть навигатор. То есть, потеряв телефон, вы можете узнать, где он находится. Он приведёт нас прямо к убийце.

— Если он не избавился от телефона, — откликнулась Салли.

— Мы уже знаем, что не избавился, — детектив встал с места, указав Софи на стул, который она покорно заняла, и заходил по комнате.

— Шерлок, милый, — сказала вновь появившаяся на пороге миссис Хадсон. — Там таксист…

— Миссис Хадсон, вам не пора принять успокоительное? — огрызнулся Холмс. — Нужны машины, вертолёт, — обратился он к Лестрейду. — Аккумулятор в телефоне не вечный.

— У нас есть точка на карте, но не имя, — заметил Андерсон.

— Это только начало! — просиял детектив.

Данные прогрузились, и на экране появилось местоположение телефона. Софи прерывисто выдохнула: таксист действительно прибыл не просто так:

— Шерлок! — позвала она Холмса.

— Диапазон поиска сужается! — тот, кажется, не слушал. — Это первая ниточка, которая у нас есть.

— Шерлок!

— Где он? — Холмс подошел к ней и так же, как и она минутой ранее, перегнулся через ее плечо. — Ну же, где?

— Здесь, — она показала пальцем в экран. — Дом 221 по Бейкер-стрит.

— Как он может быть здесь? — он выдохнул и посмотрел на нее. — Как?

— Возможно, он был в чемодане, когда ты принёс его сюда, и просто выпал, — откликнулся Лестрейд.

— Что? И я этого не заметил? Я — не заметил?

— В любом случае, мы ему написали, и он перезвонил нам, — тихо сказала Софи с такой интонацией, с какой подводила своих студентов к правильному ответу.

— Ребята, мы также ищем и мобильник, принадлежавший жертве… — крикнул Лестрейд.

В кармане у детектива пиликнул телефон, и он достал его, не скрывая содержимого от Софи. На экране высветилось СМС:

«Идём со мной».

— Шерлок, такси, — Софи выразительно посмотрела на него, и они встретились глазами. Все внутри обожгло огнем этого взгляда серых глаз. Следующий вопрос вырвался сам по себе и был адресован скорее ей самой, чем ему. — Ты в порядке?

— Что? — он распрямился. — Да, да, в порядке.

— Как телефон мог оказаться здесь? — спросил Лестрейд.

— Не знаю, — пожал плечами Холмс и двинулся к выходу.

— Ты куда?

— Пойду глотну свежего воздуха. Я ненадолго.

— Ты точно в порядке? — уточнила Софи.

— В полном!

Детектив вышел из комнаты, и все вокруг вновь засуетились. Софи поднялась с места и подошла к окну. На тротуаре у дома стоял кэбмэн, облокотившись спиной о машину и неотрывно глядя на окна гостиной. Софи встретилась с ним глазами и в ее голове пронеслась единственная мысль: «Это он».

Холмс появился через полминуты. Он поговорил о чем-то с таксистом, а потом…

— Он сел в такси, — громко сказала Софи. — Шерлок… Он уехал на такси.

— Я же говорила, он такой, — прошипела из кухни Донован. — Опять сбежал, чёрт возьми! Мы тратим время впустую!

— Я набрал тот номер, но никто не отвечает, — сказал какой-то неизвестный полицейский.

— Если телефон звонит, то точно не здесь, — заключил Андерсон, снимая перчатки.

— Я ещё раз задам поиск, — проговорила Софи, вновь подойдя к столу и нажимая Enter.

— А есть смысл? Хоть какой-нибудь? Он просто безумец, — не унималась Салли. — На него никогда нельзя будет положиться. Вы тратите впустую время, в том числе и наше.

— Ладно, ребята. Закончили, — поднял руки Лестрейд. Все замерли, а через мгновение стали собираться. Сам инспектор накинул пальто и направился к выходу.

— Почему он так сделал? Зачем ему понадобилось уехать? — спросила Софи у него. — Вы его лучше знаете, инспектор Лестрейд.

— Грэг, если Вам угодно, — ответил тот, вернувшись из коридора. Девушка кивнула. — Мы знакомы пять лет, но я так его и не понял.

— Тогда почему вы его терпите?

— Потому что я в отчаянии. И ещё потому, что Шерлок Холмс — великий человек, — он вздохнул. — Думаю, однажды, если нам очень сильно повезёт, он может стать и хорошим.

Грэг, кажется, еще несколько мгновений благодарил Софи перед тем, как покинуть комнату. Люди вокруг собирались и не обращали на нее никакого внимания.

Сердце колотилось: в этой цепочке событий она могла понять все, кроме того, что Шерлок, как полный придурок, сел в машину к убийце и уехал. Местоположение телефона обновилось, и Софи утвердилась в своей догадке. Она хотела было вернуть Лестрейда, но в этот момент услышала, что от дома отъехала машина. Выбора не было — нужно было действовать самой. Взгляд девушки упал на пистолет, все также мирно лежавший на столике рядом с креслом.

* * *

— Зачем мне это одеяло? — сказал Шерлок, сидя в задней части машины скорой помощи и обращаясь к Лестрейду. — Чего они меня укутывают?

— У тебя шок, — откликнулся тот.

— Нет у меня шока!

— В общем, — инспектор хихикнул. — Ребята хотят пофотографировать.

— Ладно, — ответил Холмс и поднялся на ноги. — Что там наш стрелок?

— Убрался, прежде чем мы оказались там, — пожал плечами инспектор. — У этого типа наверняка были враги. Вероятно, один из них шёл по следу, но… у нас ни единой зацепки.

— Ну, я бы так не сказал, — деловито проговорил Шерлок.

— Ладно, выкладывай, — махнул рукой Лестрейд, вздохнув.

— Пуля, которую извлекли из стены, была выпущена из пистолета, — затараторил Шерлок, бесцельно глядя в сторону оградительной ленты. — Из этого оружия с такого расстояния был сделан относительно точный выстрел в середину корпуса. Это мелкий стрелок, но с определенным опытом. Его рука не дрогнула, то есть он привычен к насилию. Он не стрелял, пока я не оказался в непосредственной опасности, значит у него твёрдые моральные принципы. Мы ищем человека с опасным прошлым, увлечением стрельбой и… — он запнулся. Прямо у полицейской ленты стояла… она. — и стальными нервами, — закончил он и посмотрел на Лестрейда. — А вообще, знаешь что? Забудь.

— То есть?

— Ты, полагаю, знакома с методом дедукции, — сказал он, глядя на нее.

Ведь люди заводят напарников?

— Да, — девушка повернулась к нему. Ее облик излучал уверенность.

Если уж и следовать этой традиции, нужен человек умный…

— И хорошо?

— Очень хорошо, — она не лукавила.

…Опытный…

— Значит, читала и слышала о всяком: смертях, похищениях, кражах?

— Ну, да.

— Попадала и в переделки, полагаю?

— Конечно, — сказала Софи, поднимаясь с места. — Да. На всю жизнь хватит. Даже с лихвой.

— Больше не хочется? — губы отчего-то сами растянулись в улыбке.

…И преданный.

Она снова смотрела на него этим пронизывающим взглядом карих глаз. Таким же, наверное, какой был у него самого, но на дне их он заметил то, что давным-давно не видел в других глазах, обращенных к нему — заботу. И в этот миг он точно знал, что это она уже безусловно ему предана.

— Забудь, что я говорил, — сказал он Лестрейду. — Это просто… последствия шока, — он сделал два шага к ней.

— Ты куда? — остановил его инспектор.

— Нужно решить… — он все еще смотрел на нее. — Вопросы квартплаты.

— Но у меня остались вопросы! — воскликнул мужчина.

— Ну, что ещё? — Шерлок зло повернулся к нему. — У меня шок! Видишь, на мне одеяльце?

— Шерлок!

— И я только что поймал вам серийного убийцу… — он помолчал. — В некотором смысле.

— Хорошо, — вздохнул инспектор после небольшой паузы. — Я вызову тебя завтра, а сейчас можешь идти.

Когда детектив подошел к Софи, она стояла на том же месте, сложив руки за спиной:

— Сержант Донован мне всё рассказала, — поведала она. — Две капсулы… — Холмс перелез через ленту и встал напротив нее. — Это ведь ужасно, правда? Ужасно!

— Отличный выстрел, — улыбнулся ей Шерлок.

— Да, — Софи нервно сглотнула, разжала замок рук за спиной, и неожиданно даже для самой себя начала снимать с воротника детектива оранжевые ворсинки полицейского пледа. — Вероятно, сквозь окно, — она забрала руку, осознав наконец, что сделала. К лицу подступила краска.

— Тебе лучше знать, — Холмс перехватил ее руку своей, и аккуратно провел ладонью по пальцам. — Нам нужно избавиться от следов пороха на твоих пальцах, — пояснил он прежде чем отпустить ее. — Не думаю, что тебя за это посадят, но лучше нам избежать судебного разбирательства. Ты в порядке?

— Да, конечно, — Софи вновь сглотнула, когда его пальцы перестали касаться ее. — В порядке.

— Ты только что убила человека, — заметил Холмс.

— Да, это правда, — она пожала плечами. — Но он был не очень хорошим человеком.

— Да, да, не очень хорошим, — он помолчал. — А таксистом вообще никудышным. Видела бы ты, как мы сюда ехали, — девушка засмеялась, и детектив подхватил.

— Ну, хватит! — сказала она сквозь смех. — Здесь нельзя смеяться, всё же место преступления. Хватит!

— Ну, это ведь ты его пристрелила, — довольно громко сказал Холмс.

— Тише ты! — шикнула она. — Прошу прощения, — сказала она мимо проходящему полицейскому. — Это просто нервы…

— Прошу прощения, — кинул ему Шерлок, повернувшись через плечо.

— Ты ведь собирался проглотить ту капсулу? — спросила Софи, посмотрев на него снизу вверх.

— Конечно, нет, я тянул время, — он пожал плечами. — Знал, что ты появишься.

— Ты не мог знать, — прищурилась Софи, — Ты от этого получаешь кайф. Рискуешь жизнью, чтобы продемонстрировать свой ум.

— Зачем это мне? — наигранно округлив глаза, спросил мужчина.

— А просто ты идиот!

Они снова засмеялись.

— Поужинаем? — Шерлок двинулся с местом, и Софи пошла по правую руку от него.

— Умираю от голода, — сказала она, глядя под ноги.

— На Бейкер-стрит есть китайский ресторанчик, который открыт до двух ночи, — начал было детектив. — Хороший китайский ресторан можно узнать по нижней трети дверной ручки…

Софи подняла глаза. Рядом с очередной оградительной лентой стояла уже встретившаяся ей сегодняшним вечером парочка:

— О, боже, — протянула она. — Знакомые все лица.

— Лучше не скажешь, — откликнулся детектив, сворачивая к этим людям.

— Итак, раскрыто новое дело, — сказал Майкрофт Холмс. — Прямо-таки гражданский подвиг. Но ведь не ради этого ты работаешь, правда?

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил Шерлок.

— Как обычно, проявляю заботу.

— Да, я наслышан о твоей заботе! — он покосился на Софи.

— Ты всегда такой агрессивный! Ты никогда не думал, что мы на одной стороне?

— Как ни странно — нет.

— У нас гораздо больше общего, чем ты думаешь, — нахмурился Майкрофт. — Эта глупая вражда между нами — просто детский сад! Она приносит людям страдания. Ты знаешь, как это расстраивает мамочку.

— Это я её расстраиваю? Не из-за меня ее печали, Майкрофт! — он окинул брата с ног до головы. — Ты опять набрал вес?

— Вообще-то, наоборот, — с толикой обиды ответил тот. — О чем я и говорил, — добавил он, посмотрев на Софи. Шерлок, не дожидаясь, пошел прочь.

— Когда Вы говорили, что волнуетесь за него, то на самом деле имели в виду, что волнуетесь? — спросила девушка.

— Да, разумеется, — вздохнул Майкрофт.

— То есть, это всего лишь детская вражда?

— Он всегда был таким обидчивым, — проговорил мужчина, глядя вслед брату. — Можете себе представить наши рождественские семейные ужины?

— Да… Нет! Господи, нет! — Софи повела плечами и уже сделала пару шагов от Холмса. — Что ж, раз Вы действительно о нем беспокоитесь, прошу прощения, что пырнула Вас ключами, Майкрофт, — она наигранно мило улыбнулась ему. — В моей стране не очень привыкли к похищениям. Доброй ночи.

— Всего доброго! — ответил тот, невольно приложив руку к левому боку.

— Итак, дим-сумы? — спросила Софи, когда догнала детектива. — А хороший азиатский ресторан «можно определить по нижней трети дверной ручки», потому что: «а» — она всегда стерта из-за массы посетителей и «б» — только китайские иммигранты чистят ее, ибо щепетильны в вопросах чистоты?

— Верно, — Холмс улыбнулся. — Я всегда угадываю предсказание в печенье, — добавил он, поднимая для нее оградительную ленту.

— Да ладно, — она с шутливым прищуром посмотрела на него.

— Ну, почти всегда, — признался Шерлок.

— Что ж, китайская кухня хороша за просмотром фильма или сериала. «Пираты Карибского моря»? — она усмехнулась, посмотрев на детектива снизу вверх. Увидев в его глазах недоумение, она рассмеялась. — Не уж то не смотрел?

— Сериалы и фильмы засоряют мозг, а я считаю, есть куда более приятные и полезные способы скоротать время, — загадочно ответил он.

— А если тебе когда-нибудь попадется убийца-фанатик, копирующий преступления из какого-нибудь детектива? — резонно заметила она. — Какого-нибудь «Касла», «Менталиста», или даже «Лютера»? — она снова посмеялась, встретившись глазами с Холмсом. — Не осуждай меня, после целого дня работы со студентами хочется или посмотреть сериалы, или выпустить пару пуль в стену.

Шерлок снова улыбнулся.

— К слову, где ты научилась стрелять? Преподаватели обычно такими навыками не владеют, — он помолчал. — Хотелось бы верить.

— Супруг научил, — просто ответила девушка.

— Супруг? — Шерлок повернул к ней голову, а в его голосе послышалось едва различимое удивление.

— Брак был фиктивным, — ответила Софи, не глядя на него, — мне нужна была грин-карта. За последние два года мы виделись раз пять.

— Был? — повторил Холмс. — И где супруг теперь?

— На кладбище на Лонг Айленде, — Софи нахмурилась.

— О, — Шерлок осекся. — Прими мои соболезнования.

— Не стоит, — она покачала головой, поплотнее закутываясь в пальто. — Артур связался не с теми людьми.

— Понимаю, — детектив поднял воротник. — Что ж, факт брака объясняет твою фамилию. Однокурсник?

— Просто угадал, — посмеялась Софи.

— Я не угадываю, — Шерлок улыбнулся.

— Нет, угадываешь, — девушка посмотрела на него. — А что ты так светишься?

— Мориарти, — произнес детектив с загадочной улыбкой.

— Знакомое имя, — Софи поджала губы.

— В самом деле?

— Да, — кивнула Конан Дойл. — Именно его Артур произнес в последнюю ночь, когда я видела его живым.

Шерлок на мгновение застыл, покосившись на Софи, но потом махнул рукой, ловя такси, и повернулся к ней лицом.

— Так почему ты уехала из Америки?

Слепой банкир

Настроение было прекрасное. Софи только что отвела последнюю лекцию перед весенними каникулами в университете и чувствовала себя обязанной устроить самой себе небольшой праздник в честь того, что отработала этот первый «семестр». За окном было 23-е марта, над Лондоном впервые за долгое время светило солнце, и Софи, выходя этим весенним утром из продуктового магазина двумя улицами ниже Бейкер-стрит, с уверенностью могла сказать, что жизнь была прекрасна.

Вот уже почти два месяца она делила свою квартиру с великим и могучим Шерлоком Холмсом — человеком гениальных во всех проявлениях (кроме разве что бытовых и тех, что касались человеческих отношений). Однако теперь Софи могла сказать, что немного преуспела в его социализации за время их знакомства. Хотя бы потому, что познакомила детектива с доктором Джоном Ватсоном.

Слово «познакомила», конечно, было тут больше применимо к судьбе, а не доктору Конан Дойл. В начале февраля, в очередной их визит в Бартс, Холмс сам столкнулся с Ватсоном, и Софи осталось лишь представить их друг другу. Мужчины, на удивление, отнеслись друг к другу с интересом, и, придя с работы домой 5-го февраля, девушка застала Джона в своем кресле выслушивающим длинный тираду Холмса о 243-х видах табачного пепла. Через два дня Джон опубликовал в своем блоге пост под заглавием «Этюд в розовых тонах"[1], где рассказывал об убийстве дамы, что вполне логично, в розовом, и деле незадачливого таксиста-убийцы. Ссылка на этот пост пришла Софи во время поздней лекции у второкурсников сразу с двух номеров: самого Ватсона с пометкой «скажи, что думаешь, как филолог» и Шерлока с красноречивой подписью «ну ты прикинь».

Джон был довольно милым парнем: в эти два месяца он довольно часто заходил на Бейкер-стрит вечерами, рассказывал военные истории и подолгу слушал трактаты Шерлока о карьере последнего. Софи в такие вечера любила сидеть в кресле, полу-читая книгу и полу-слушая мужчин, растя в сердце давно забытое чувство покоя и уюта. В странном мире детектива, вечно бегающего по Лондону в поисках решения очередной загадки, подкинутой инспектором Лестрейдом, было на удивление спокойно и приятно жить. Вероятно, потому что в нем никогда не было скучно. По этой же причине, возможно, в очередной свой приход Джон забыл у них свой костыль, на что не забыл указать детектив, многозначительно помахав перед Софи этим предметом, когда Ватсон покинул их. Стоит сказать, что доктор о нем так и не вспомнил, а костыль потонул где-то в недрах квартиры, затерявшись среди других вещей Холмса.

Софи с легким сердцем зашла в ставшую уже родной квартиру и поднялась на первый этаж. В гостиной ее «встретил» детектив, мирно сидящий за столом, окруженный кучей каких-то бумаг.

— Долго же ты, — сказал он, не поднимая головы.

— Как раз ко времени, — откликнулась Софи, подходя к нему. — Над чем работаешь? — она наклонилась через его плечо. — Шерлок, черт возьми, это работы моих студентов?

— Да, — просто ответил тот, повернув на нее голову.

Софи схватила листок, вдоль и поперек исписанный красными чернилами.

— «Ваши мысли также пусты и односложны, как и путь, который ждет Вас после окончания филологического факультета», — прочитала она. — Ты издеваешься?

— Нет, напротив, помогаю тебе делать твою работу. Моя пока стоит, — детектив покосился на лежащий рядом ноутбук.

— Это же мой компьютер? — уточнила Софи, указав пальцем туда, куда был устремлен взгляд Холмса.

— Разумеется.

— Не смог разблокировать, а за своим лень идти в спальню? — с ехидцей заметила девушка, открывая ноутбук.

— Я и не пытался, — откликнулся детектив, поднимаясь с места и пересаживаясь в кресло. — В противном случае мне бы хватило минуты, чтобы догадаться. Всё же не Форт-Нокс.

Софи ухмыльнулась, вбивая слово «Грэг» в поле пароля. Что-что, а это детектив не угадал бы ни за что в жизни. Девушка положила лист с испорченной работой студента на стол и подала Шерлоку ноутбук, отправившись на кухню разбирать сумки.

— Спасибо, — чуть обиженно буркнул детектив.

— Будь другом, задвинь поглубже под кресло саблю, — сказала Софи, не оборачиваясь. — Благо, тело ты убрал, но обилие холодного оружия в квартире меня раздражает.

В ответ лишь шаркнула по ковру нога и застучали клавиши.

— Дело про Алмаз Джарии можно считать закрытым, полагаю? — спросила девушка, открывая первый пакет.

— Верно, — сказал детектив. — Я отправил им сообщение. И мне нужно сходить в банк, — вдруг добавил он через пару минут, захлопнув ноутбук.

— Чего ради? — уточнила Софи, почти успевшая покончить с сумками.

— Дело, разумеется, — ответил Шерлок, поднимаясь с места. — Ты можешь пойти со мной или подумать над предложением Джона Ватсона, — добавил он, выходя в коридор.

— Предложением? — Софи засунула салат «Айзберг» в полку холодильника и обернулась. — Каким еще предложением?

— Что ж, возможно, я поторопился, и оно поступит сегодня вечером, — откликнулся детектив из коридора. — Так ты идешь?

— Черта с два! — прошипела девушка, захлопывая дверцу холодильника. — Ни минуты покоя.

* * *

Однокурсник Шерлока, Себастиан, оказался самым нудным из всех людей, что Софи довелось встретить на своем пути. Очевидная заурядность, он гордился своим положением банкира и отпускал едкие комментарии в сторону детектива, называя дедукцию последнего «штучками» и «фокусами». Кретин.

— Я рад, что ты выкроил время, — продолжал свой нудный монолог банкир, ведя их между столами опенспейса. — У нас был взлом. Это кабинет сэра Уильяма, бывшего директора банка. Из комнаты сделали что-то вроде музея. Кто-то проник туда прошлой ночью.

— А что украли? — спросила Софи, наблюдая, как Шерлок сканирует кабинет через стеклянную стену.

— Ничего. Просто оставили послание, — мужчина указал на портрет на противоположной стене, глаза которого были перечеркнуты желтой краской. — Кто-то забрался сюда посреди ночи, побрызгал краской и исчез — и всё это за минуту.

— Сколько входов в этот кабинет? — спросил Холмс.

— А вот это самое интересное. Все двери в этом банке запираются отсюда. Все кладовки, все туалеты.

— Эту дверь не открывали прошлой ночью? — уточнил детектив.

— В нашей системе безопасности обнаружилась брешь. Найди её, и мы тебе заплатим пятизначную сумму, — обратился Себастиан к Шерлоку, протянув ему чек. — Вот аванс. Скажи мне, как сюда проникли, и получишь куда более крупную сумму.

— Мне не нужны стимулы, Себастиан, — откликнулся тот и, развернувшись на каблуках, рванул куда-то в пучине офисной жизни.

— Это… Это он так шутит, конечно же, — Софи аккуратно забрала из рук банкира бумагу. — Давайте, я ему это передам. Спасибо.

— Зачем Вы с ним? — вдруг спросил Себастиан, посмотрев на Холмса, который в этот момент быстро перемещался по офису, выглядывая из-за перегородок столов. — Он Вас представил, как друга, но я то его знаю, у этого психопата друзей быть не может.

— Не психопата, а высоко активного социопата, — на автомате проговорила Софи.

— О, знакомая песня, — противно посмеялся банкир. — Стало быть, пассия? Что же, похвально, наш девственник чему-то научился.

Щеки обожгло огнем: Софи почувствовала, как к груди поднимается ярость, но вместо того, чтобы залепить наглецу заслуженную пощечину, она лишь сладко улыбнулась:

— Подобные вещи, Себастиан, Вы можете говорить своей супруге, — она окинула его холодным взглядом с ног до головы, — или Вашей любовнице в Бруклин Хайтс [2], к которой вы летаете дважды в месяц.

Как нельзя вовремя, к ним подошел Шерлок:

— Узнал всё, что хотел узнать, — отрапортовал он. — Это граффити содержит послание. Для кого-то в этом банке, кто работает на торговых площадках. Найдём предполагаемого получателя и…

— И это приведёт нас к отправителю? — медленно спросил Себастиан, покосившись на Софи.

— Очевидно, — пожал плечами детектив.

— Ну, хорошо, здесь три сотни людей, — развел руками мужчина. — Кому предназначалось послание?

— Колонны, — многозначительно вставила девушка.

— Что? — банкир снова посмотрел на нее, и в выражении его глаз прочиталась смесь паники и удивления.

— Верно, колонны и мониторы, — ухмыльнулся Шерлок, повернувшись к залу, начав указывать на преграды. — Это граффити можно увидеть всего из нескольких точек. Это значительно сужает область поиска. И, не забудь, послание было оставлено в 23.34 прошлой ночью. Это говорит о многом.

— Разве? — уточнил его однокурсник.

— Трейдеры работают круглосуточно, — пояснил Холмс. — Например, некоторые работают с Гонконгом, ночью. Это послание предназначалось тому, кто приступил к работе в полночь. В телефонной книге не так много Ван Кунов. Софи, — кинул он ей через плечо, отходя от Себастиана.

Девушка не стала спрашивать, куда они направляются — детектив, вероятно, держал путь к квартире Ван Куна. Окончательно попрощавшись с идеей спокойного вечера в компании приятной книги, Софи молча следовала за своим соседом, зная, как важно в такие минуты не нарушать его бесшумный мозговой штурм.

Ван Кун жил в пяти минутах ходьбы от офиса, и им не составило труда проникнуть в его квартиру, несмотря на то, что самого хозяина, как могло показаться, дома не было. Однако первое впечатление оказалось обманчиво — когда Шерлок изнутри открыл Софи дверь в квартиру, пробравшись туда через балкон удивленной соседки, взгляду девушки предстал хладный труп владельца апартаментов.

— Думаешь, он просто проигрался? — спросила Софи, когда детектив уже излазил всю квартиру вдоль и поперек, а под окнами зазвучали сирены полицейских машин. — Самоубийства — обычное дело в этой среде.

— Мы не знаем, было ли это самоубийство, — откликнулся детектив, глядя на труп, сложив руки в излюбленном молитвенном жесте. — Мысли? — он посмотрел на Софи и достал из кармана латексные перчатки.

Девушка вздохнула, но покорно начала свой анализ, указав на чемодан усопшего, стоящий в углу:

— Судя по белью, он уезжал на три дня. Плюс, в сумке наверняка было что-то плотное упакованное, — она помолчала и сложила руки на груди. — Те символы в банке, граффити — что-то вроде шифра?

— Вероятно. Но зачем нарисовали? — сказал Шерлок, возясь с телом. — Если нужна связь, чем плох e-mail?

— Вероятно, не было ответа, а сообщение… — Софи нахмурилась. — Что за сообщение, которое все боятся получить?

— Счета? — хмыкнул Шерлок и на мгновение замер. Из открытого рта жертвы он извлек какое-то подобие оригами из черной бумаги. Детектив показал это Софи. — Да. Ему угрожали.

— И явно не газовая компания, — заключила девушка, глядя, как детектив убирает оригами в вакуумный пакет.

— …и постарайтесь снять отпечатки со стакана, — послышался в гостиной голос — полицейские вошли в открытую дверь квартиры. Через пару мгновений в спальню зашел довольно молодой человек.

— Сержант, мы не знакомы. Доктор Конан Дойл, — протянула ему руку Софи, не обращая внимания на новенький значок инспектора на груди собеседника.

— Да, — он пожал протянутую ладонь. — Я слышал про вас. Однако я не сержант, а детектив-инспектор Диммок. И я предпочел бы, чтобы вы, — он повернулся лицом к Шерлоку и ткнул в него пальцем, — держались подальше от материалов следствия.

— Я звонил Лестрейду, — ответил детектив, проигнорировав этот выпад и выходя из спальни в гостиную. — Он скоро будет?

— Он занят, дело веду я, — откликнулся Диммок, и они с Софи последовали за Холмсом. — Очевидно, мы имеем дело с самоубийством.

— Нет, это одна из возможных версий, которая объясняет лишь некоторые факты, — сказал детектив, остановившись посреди гостиной и оглядевшись. — Вы выбрали ответ, который вам нравится, и теперь игнорируете всё, что с ним не согласуется.

— Например?

— Рана на правой стороне лица.

— И что? — выпучил глаза молодой инспектор.

— Софи, бога ради, избавь меня от этих объяснений, — сморщился детектив, вновь выходя из комнаты.

— Ван Кун — левша, — сказала Софи.

— Левша?

— Журнальный столик — по левую руку, — со вздохом указала она на предмет мебели, — ручка на чашке смотрит влево. Из электрических розеток чаще используются левые. Ручка и бумага — слева от телефона. Он поднимал трубку правой рукой, а записывал — левой. Хотите, чтобы я продолжила?

— Нет, полагаю, достаточно, — смущенно моргнул молодой человек.

— Я всё-таки продолжу, хотя доктор Конан Дойл уже почти всё перечислила, — сказал детектив, входя в помещение со стороны кухни. — На доске — нож с остатками масла на правой стороне лезвия. Потому что он держал нож левой рукой. Крайне маловероятно, что левша прострелит себе голову с правой стороны. Итак, кто-то проник в квартиру и убил его. Вот единственная версия, которая объясняет все имеющиеся факты.

— Но пистолет? — неуверенно возразил инспектор.

— Он ждал убийцу. Ему угрожали, — Шерлок стянул перчатки и начал надевать пальто, до этого момента мирно лежавшее на диване. — Сегодня в банке появилось нечто вроде предупреждения. Дождитесь отчёта баллистиков. Я уверен: пуля, что в его голове, выпущена из другого оружия.

— Но если дверь была заперта изнутри, как же вошёл убийца?

— Отлично! — Холмс наигранно улыбнулся и развернулся. — Наконец-то мы слышим правильно поставленные вопросы.

Шерлок поймал Софи такси и «отпустил» домой, расплывчато сказав о том, что ему нужно в библиотеку и «получить совет». Хотя Софи и была удивлена этой странной формулировке, возражать она не стала и покорно отбыла на Бейкер-стрит.

Уже выбрав в уме фильм и то, что приготовит на ужин, она вышла из такси со спокойной душой, предвкушая тихий вечер и кучу новостей, которые принесет вечером Шерлок. Однако неожиданная встреча под дверями квартиры несколько нарушила ее планы.

— Джон? — удивленно спросила Софи, расплатившись с таксистом. Бывший военный врач стоял у знаменитой черной двери и, очевидно, кого-то ждал. — Шерлока нет дома, так что…

— Привет, Софи, — мягко улыбнулся доктор. — По правде сказать, я к тебе.

— В самом деле? — хихикнула Софи, доставая из кармана ключи. — Что ж, давай зайдем.

— Я буквально на минуту, — сказал Джон, покачав головой, и девушка остановилась. — Я бы хотел узнать, не хотела бы ты… — он замялся.

— Не хотела бы я — что? — подтолкнула его Конан Дойл.

— В общем, я знаю, что у тебя в университете каникулы… Не хотела бы ты… Если у тебя, конечно, есть время… — он смущенно потупил взор, но потом посмотрел на Софи твердым, мужским взглядом. — Сходить со мной в кино?

— Ты о себе очень скромного мнения, Софи, — протянул Артур, закуривая. Они сидели на балконе в его квартире, и весь Нью-Йорк лежал у их ног — во всех смыслах.

— Я тебя умоляю, — сказала она, принимая от него зажигалку. — Кошатница-преподавательница средних лет — типичный образец тотального одиночества, — она вздохнула. — Получить грин-карту через замужество — не мой вариант.

— Уверена? — его глаза блеснули в свете огней мегаполиса. — И ни одного кандидата в мужья на примете?

— Эм… — протянула Софи. — В общем, наверное… Можно. Да, можно как-нибудь.

— Например, завтра? — проговорил Ватсон. — В шесть, я за тобой заеду.

— Я подумаю насчет завтра, — выдохнула Софи. Было неловко и как-то неприятно. — Я напишу, но завтра может не получиться… У Шерлока дело, и, может быть, он…

— Софи, — Джон весь подобрался и в его голосе прозвучала солдатская стойкость. — Если вы с Шерлоком… То я не буду мешать.

— О, нет! — воскликнула девушка и замахала на него руками. — Мы просто соседи, я не думаю, что…

— Стало быть, фиктивный брак? — неопределенно спросил Шерлок, отправляя порцию еды в рот. Китайский ресторан, в который они пошли, действительно оказался весьма недурным.

— Да, — сказала Софи. — Юридические обязательства.

— И по этой причине ты все эти годы носила обручальное кольцо? — непреклонно заметил мужчина. Девушка подняла на него глаза. — И с тех пор не вступаешь в отношения?

— Ты весьма и весьма деликатен, Шерлок, — ответила Софи, вновь принимаясь за свою тарелку. — Не буду скрывать — ты видишь меня насквозь. Что ж, да, я питала к нему очень теплые чувства, а он видел во мне скорее сестру, чем жену, — она посмеялась. — Инцест — дело семейное. Тем более, мой типаж редок.

— И каков же он? — Шерлок прищурился. — Что же, соседям нужно знать друг о друге больше, ты сама говорила, — он раскинул руками.

— Хм, ну… — она мечтательно подняла глаза к потолку. — Высокие, худые мужчины с чувством стиля и низким голосом, — она запнулась, почувствовав, КАК это прозвучало. — И не шибко умные, — добавила она. — Я люблю быть умнее — издержки профессии.

— Что ж, действительно редкий тип, не встречал таких, — хмыкнул Холмс, опустив глаза.

Софи посмотрела на него:

— Я сказала «не шибко умные»? — уточнила она.

— Да.

— Отлично.

— Что ж, буду рад твоему звонку, — сказал Джон. — Каким бы ни был ответ.

— Хорошо, — прошелестела Софи. Доктор развернулся и пошел в направлении метро — он отчего-то не любил кэбы.

Девушка со вздохом открыла дверь и зашла в квартиру. Из части дома миссис Хадсон не доносилось ни звука, и Софи стало как-то особенно грустно в этот момент. Милая домовладелица помогала ей коротать особенно длинные вечера, когда Шерлока не было дома. Эта почтенная дама чем-то напоминала Софи ныне покойную бабушку — единственного человека, ради которого она раз за разом возвращалась в Россию.

К слову, в родной стране у девушки остались остались родители и, отчасти, сестра — «отчасти», потому как Кейт (Катя, если быть точнее) прямо-таки жила в самолетах между Францией и РФ, редко останавливаясь где бы то ни было. Софи не говорила с ними уже больше месяца — они не могли понять, почему она уехала из Америки, зачем продолжает преподавательскую деятельность и чего ради связалась с этим «мутным типом» — Шерлоком Холмсом. Софи устала объяснять. И не объясняла.

Она поднялась в гостиную и села на диван. Нужно было хотя бы переодеться, но появление Ватсона расстроило ее прошлый план, и ей совершенно не хотелось заниматься ничем «ленивым». В этот момент ей хотелось лишь стукнуть Холмса, который, очевидно, знал про предложение доктора и ничего толком не объяснил, но куда более она хотела бы оказаться сейчас с этим несносным умником там, где он носился в поисках ответа на очередной вопросов в деле банкира.

Образ жизни этого человека был, как наркотик — чем больше ты проникал в него, тем больше тебе хотелось. И сколько Софи не убеждала себя в том, что она взрослая серьезная женщина, и ей полагается вечерами сидеть дома, а не искать убийц и грабителей, она раз за разом ныряла в пучину событий вместе с ним. И, видит бог, не собиралась останавливаться.

За такими мыслями он просидела где-то с четверть часа, прежде чем ее телефон не разорвался в кармане от нескольких сообщений подряд.

Фото.

Нашел в библиотеке. Они преследует кого-то еще. ШХ

На присланной фотографии была изображена полка с отодвинутыми книгами, на задней стенке которой красовался… Желтый знак, сделанный такой же краской, что и отметина на портрете в банке.

Весь мир держится на кодах и шифрах. Криптография окружает нас повсеместно, но всё это генерирует компьютер: электронные коды, электронные методы шифрования. Но здесь что-то другое. Это древняя символика. Современные методы взлома здесь бессильны. ШХ

«Выпендрежник» — пронеслось в голове Софи.

Я навестил Себастиана и секретаршу Ван Куна. Первый назвал жертву «хватким» и сказал, что однажды тот потерял на бирже пять миллионов, но вернул их через неделю. По чекам у секретарши я отследил перемещения Эдди Ван Куна в день смерти. Он был в магазине китайского антиквариата «Счастливый кот» с грузом. Что бы ни было в том пакете, я восстановил мозаику по обрывкам информации… ШХ

— Господи, ну ведь проще было позвонить, — подумала было Софи, но пришло новое сообщение.

На этикетке в магазине я нашел это

Фото

На фотографии была какая-то перевернутая статуэтка, на дне которой действительно была приклеена этикетка с… Таким же шифром, что и в офисе, и на предыдущей фотографии!

Это древняя система счисления, Хань Чжоу. Сейчас её используют только уличные торговцы. В банке и в библиотеке написаны числа, числа на древнекитайском языке. То, что мы считала подписью автора — цифры 1 и 15 соответственно. ШХ

Софи быстро набрала сообщение.

Ван Кун — контрабандист? СКД

Верно. Навести по адресу (ссылка) мисс Сулинь Яо. Мне дали ее контакт в магазине — она занимается оценкой антиквариата. Узнай, слышала ли она о Ван Куне. ШХ

— И даже без «спасибо», — вслух сказала Софи, но как-то даже радостно поднялась с места. Она уже почти вышла из гостиной, но на секунду замерла и, подумав, вернулась и взяла из ящика стола пистолет Шерлока. Вечер снова переставал быть томным.

До указанного адреса она добралась быстро, но на стук в дверь никто не ответил, хотя окна в квартире и были открыты. Внимание девушки привлекла почта, лежавшая рядом со входом. Бумага газет и писем была влажная, хотя последний дождь был три дня назад — в понедельник. Было очевидно, что Сулинь с тех пор не было дома. Удивляясь самой себе, Софи зашла с торца здания и довольно легко опрокинула пожарную лестницу. Остальное было ну слишком просто.

Софи пробралась внутрь через открытое окно и столкнула вазу, стоявшую на подоконнике. Изделие не разбилось, но девушка заметила на нем уже существующий скол и сделала из этого определенные выводы. Оглядевшись, она почувствовала себя как-то неуютно: стены вроде бы приятной квартиры неприветливо давили на чужака. Не совсем понимая, зачем, девушка набрала номер Шерлока — в ответ, как и стоило ожидать, раздался металлический голос автоответчика. Софи не положила трубку, а стала говорить в нее все, что видела — уповая на то, что такой анализ детективу пригодится.

— Ты бы мог и снять, ведь сам просил меня сюда приехать, умник, — прошипела она в трубку и передразнила голос детектива. — «Я — Шерлок Холмс и всегда работаю один! Потому что никто не может тягаться с моим мощным интеллектом!». Что ж, — она огляделась. — Здесь уже кто-то побывал. Кто-то проник в квартиру и уронил вазу, как и я сейчас, — она посмотрела на едва заметные следы на ковре и довольной крупную складку на шторах, сделанную, как могло показаться, в следствии неудачного захвата материала на уровне роста самой Софи. — 41 размер обуви. Ноги короткие, но… сильные. Короткие сильные руки. Наш акробат? — она зашла на кухню, заглянула в холодильник и бак с бельем. — Молоко прокисло, а грязное бельё уже начало попахивать. Кто-то 3 дня назад в спешке покинул квартиру, — она помолчала, зайдя в гостиную, переводя взгляд на ширму, отделяющую, по всей видимости, кровать от основной зоны. — Но почему он не закрыл окно, когда уход…? — она замерла: за ширмой кто-то был. — О, боже! Боже! Это очевидно, — рука сама потянулась к пистолету. — Он ещё здесь.

В следующее мгновение ширма упала, и на Софи кинулся неизвестный человек. В полумраке гостиной она не смогла различить его лица, и лишь успела закрыть голову руками, когда он бросился на нее. Незнакомец схватил, вероятно, пояс от шелкового халата и, повалив девушку на пол, обмотал его вокруг ее шеи.

— Если тебя душат, не кричи и не вырывайся, — сказал Артур, поставив фильм на паузу. — Типичная ошибка всех героев в триллерах. Нужно притвориться, что ты потеряла сознание, и убийца постарается побыстрее скрыться.

Софи картинно пару раз дернулась и обмякла. В дверь постучали, и убийца бросил пояс, кинувшись к окну. Подождав пару минут, Софи наконец откашлялась и приподнялась: телефон все также лежал рядом с ней, а вызов так и не закончился. Девушка взяла смартфон в руки:

— До связи, Шерлок, — заключила она сквозь кашель.

Голова кружилась и не особо соображала, а потому Софи бездумно спустилась вниз и повернула замок на двери. На пороге оказался молодой парень, который при виде Конан Дойл картинно округлил глаза.

— Здравствуйте, эээ… — протянул он.

Осознав, в какое нелепое положение она сама себя поставила, Софи нащупала в нагрудном кармане удостоверение полицейского, которое уже стала носить собой всегда и везде, и на мгновение сунула его в лицо парня, уповая на то, что он не заметит цвет кожи дамы на фотографии:

— Сержант Салли Донован, — «представилась» она. — С кем имею честь говорить?

— Энди Томпсон, — ответил парень. — Я пришел к Сулинь… С ней что-то случилось, да?

— Мы это выясняем, — отчеканила Софи. — Когда вы в последний раз видели её?

— Три дня назад. На работе, в музее. Сегодня утром мне сказали, что она уволилась. Просто уволилась, не доделав свою работу.

— Чем она занималась в свой последний рабочий день?

— Она устраивает для туристов чайную церемонию, — сказал парень. — После работы она обычно убирала свои вещи на витрину. Слушайте, кого я только ни спрашивал — друзей, коллег. Я не знаю, куда она делась. Она ведь может быть за тысячу миль отсюда.

— Чайную церемонию, говорите?

— Да, — парень полез в карман. — Вот, — он достал телефон и показал фото в галерее. Она работала с этими чайниками.

— Расскажите мне о них, — сказала Софи.

— Она просто бредила ими. Но с ними нужно работать. Если они высыхают, то глина начинает трескаться. Видимо, нужно просто всё время заваривать в них чай.

— Это сегодняшнее фото? — спросила Софи, посмотрев на картинку.

— Да, но если Вам интересно, — парень смахнул изображение, — Это они же вчера.

— Что ж, интересно, я Вас поняла, — ответила девушка, — А почему она уволилась, как Вы считате?

— На этот вопрос тоже может ответить фотография, — молодой человек пролистал на несколько фото назад. — Несколько дней назад кто-то проник ночью на склад и испортил одну из статуй, — Софи посмотрела на фото: глаза Веры Милосской на нем были перечеркнуты желтой краской. Святые угодники! — Сулинь очень разнервничалась после этого, — заключил парень. — На следующий день на работу она уже не пришла.

— Пожалуйста, перешлите мне все эти фото, — сказала Софи. — Я сейчас продиктую номер, и будьте на связи, Вы можете нам понадобиться.

Попрощавшись с Энди и законопослушно захлопнув за собой дверь квартиры Сулинь, Софи хотела было вернуться на Бейкер-стрит, но ей пришел еще один адрес от Шерлока, и она зачем-то поехала туда. Такси уже затемно привезло ее на окраину города и остановилось у небольшого здания, со всех сторон окруженного полицейскими машинами. Ну, конечно. Софи беспрепятственно прошла внутрь, назвав «жандармам» свое имя.

— Взгляни, — без приветствия сказал детектив, подав девушке телефон. — Полиция ищет таинственного убийцу-призрака.

— «Преступник, который проходит сквозь стены», — прочитала заголовок Софи.

— Это случилось этой ночью. Журналист был застрелен в собственной квартире — здесь. Дверь заперта, а окна закрыты изнутри. В точности то же, что и у Ван Куна.

— Боже! — сказала Софи, вчитываясь в статью. — Ты думаешь?..

— Он убил ещё одного, — заключил Холмс и обратился к подошедшему Диммоку. — Брайан Лукис, журналист-фрилансер, убит в собственной квартире. Двери были заперты изнутри. Вы согласны, что сходство налицо? Обоих убил человек, который проходит сквозь стены. — он помолчал. — Инспектор, Вы и правда до сих пор думаете, что Эдди Ван Кун — просто ещё один покончивший с собой трейдер? Полагаю, Вы уже знакомы с отчётом баллистиков? И пуля, которой он был убит, выпущена из его пистолета?

— Нет, — вздохнул инспектор.

— Нет? Это расследование будет продвигаться быстрее, если Вы примете мои слова как истину. Я вручил Вам дело об убийстве, проведя пять минут в его квартире. Резюмирую: наш убийца умеет карабкаться по стенам. Он может прилипать к стене, как насекомое — вот, как он сюда проник.

— Да-да, я помню, как Человек-Паук, — кивнул Диммок.

— Итак, убийца проникает в банк и оставляет Ван Куну шифрованное послание с угрозой, — включилась Софи, отдав Шерлоку телефон. — Ван Кун напуган, он возвращается в квартиру и запирается. Спустя несколько часов он умирает. Убийца обнаруживает Лукиса в библиотеке и оставляет послание на полке в том месте, где его должны увидеть? — она дождалась одобрительно кивка обоих мужчин. — Лукис возвращается в квартиру. Позже в ту ночь он тоже умирает. Почему они погибли?

— Только шифр может дать нам ответ, — проговорил детектив. — Они нашли записную книжку Лукиса, верно? — он дождался, пока инспектор достал откуда-то вакуумный пакет с упомянутым предметом, принял его и тут же отдал Софи. — Посмотри, какие точки он указывал в день гибели. Если проследить их маршруты, где-то они наверняка пересекутся! — добавил он, пройдя в соседнее помещение.

— Насколько ребята выяснили, он прилетел из Даляня в пятницу, — сказал инспектор, обращаясь к Софи. — Похоже, у него было несколько встреч подряд с ребятами из отдела продаж.

— А что было в день его смерти? — спросила девушка, пролистнув на последнюю страницу. — Можете сказать, где он был?

— Там пусто, как Вы могли заметить, — вздохнул Диммок. — Но сзади вложены все его квитанции, можете судить по ним, — Софи кивнула. — Знаете, Ваш друг… — инспектор посмотрел в сторону кухни.

— Слушайте, что бы Вы ни сказали, — Софи высыпала на стол рядом с собой квитанции и взялась за первую, — я с Вами полностью согласна.

— Он самонадеянный кретин!

— Ну, это мягко сказано, — посмеялась Софи, вглядываясь в бумагу. — Его и похуже обзывали, — инспектор кивнул и отошел к группе полицейских в другом конце помещения. — Шерлок, — крикнула она, — Лукис был в «Счастливом коте».

Детектив тут же возник в комнате и быстро взял из рук девушки квитанцию:

— Двое вернулись из Китая и тотчас же прямиком в магазинчик «Счастливый кот», — он просиял, — Мы уже установили, что Ван Кун был контрабандистом. Лукис, вероятно, тоже. — У Ван Куна было отличное прикрытие: бизнесмен, часто бывающий в Азии, — рассуждал Холмс. — То же самое и Лукис: журналист, пишущий о Китае. Они оба занимались контрабандой. Конечным пунктом у них был магазин «Счастливый кот».

— Но почему они погибли? Бессмыслица какая-то, — сказала Софи. — Если они оба привезли туда товар, зачем кто-то угрожает и убивает их после того, как они выполнили свою работу? Кто-то один из них был нечист на руку?

— А убийца не знал, кто из них вор, и угрожал обоим, — улыбнулся Шерлок. — Правильно! — он вдруг посмотрел на Софи чуть более пристально. — Что-то ты хрипишь. Заболеваешь?

— Я в порядке.

— Отлично, — сказал Шерлок и, кажется, тут же выкинул этот диалог из головы. — Что с квартирой Сулинь Яо?

— Ее не было на работе три дня, я столкнулась с ее коллегой на пороге ее дома, — затараторила Софи, доставая телефон и показывая детективу фотографии чайников. — Он сказал, что она ими бредила, и что их надо поддерживать завариванием чая. Посмотри внимательнее на этот чайник, — она ткнула пальцем в экран. — Вчера он не блестел, а сегодня — уже сверкает, как елка на праздник, — она посмотрела на детектива снизу вверх. — Она прячется где-то в музее.

— Что ж, тогда и я покажу тебе кое-что, — сказал детектив, доставая телефон и открывая галерею. — Мне это скинул знакомый из мира уличной живописи, — на фотографии, которую показывал детектив, был изображен какой-то темный сарай, сверху донизу исписанный уже знакомыми желтыми символами. — Это было нарисовано на одном из трамвайных перегонов, — пояснил детектив. — Через 10 минут после того, как было сделано это фото, знаки были закрашены.

— «Хочешь спрятать дерево — спрячь его в лесу». Так ведь говорят? — хмыкнула Софи, разглядывая фото. — Непосвящённые не смогут расшифровать послание и будут просто проходить, а, точнее — проезжать мимо.

— Да, для этого он рисовал их рядом с путями, — сказал детектив. — Он пытается связаться со своими людьми в преступном мире. Что бы ни было украдено, он хочет это вернуть. Разгадка где-то здесь, в шифре. Но мы не сможем его взломать без Сулинь Яо.

— Да, конечно, — кивнула Софи.

— Двое, приехавшие из Китая, убиты. А убийца оставлял им послания с числами в системе Хань Чжоу.

— Сулинь Яо в опасности, — выдохнула Конан Дойл, листнув до фото с испорченной статуей. — Та же краска, тот же шифр, что и в других случаях, — она посмотрела на Шерлока. — Он и её собирается убить.

* * *

Они тихо вошли в подсобное помещение. За столом при свете одинокой лампы сидела худая девушка и, по звуку, будто бы переливала воду из одной емкости в другую. Шерлок двинулся вперед Софи и встал рядом с незнакомкой.

— Хотите печеньку? — внезапно сказал он. Девушка выпустила из рук какой-то предмет, но Шерлок поймал его на лету. — Ему несколько веков. Не хотелось бы его разбить. Здравствуйте.

— Я знаю Вас. Вы видели шифр? — сказала Сулинь. Холмс опустился на стул напротив нее и Софи, знаком поприветствовав мисс Яо, последовала его примеру. Китаянка дождалась их кивка. — Значит, Вы знаете, что он придёт за мной.

— Но пока у вас получалось избегать встречи с ним, — заметил Холмс.

— Я должна закончить, — она кивнула на чайники, которыми как раз занималась. — Закончить эту работу. Это всего лишь вопрос времени. Я знаю, что он найдёт меня.

— Кто он? Вы встречались с ним раньше? — спросила Софи.

— Да, в Китае, когда я была маленькой, — тихо сказала девушка. — Я узнала его… почерк. Только он мог это сделать. Чжи Чжу.

— Чжи Чжу? — переспросила Софи.

— Паук, — вместе сказали Сулинь и Шерлок.

Детектив достал из кармана телефон и повернул его к девушке. На экране было фото странного оригами, который он достал несколькими часами ранее изо рта покойного Ван Куна:

— Вам знаком этот знак?

— Да, это знак Тонга. Древнего преступного синдиката, который базируется в Китае, — Сулинь внезапно наклонилась, сняла туфлю и закинула ногу на стол. На ее пятке показалась темная татуировка, идентичная оригами. — Таким знаком отмечены все в этом синдикате. Все, кто связан с перевозкой.

— Перевозкой? — переспросила Конан Дойл. — То есть, вы занимались контрабандой?

— Мне было 15 лет, — тихо вздохнула Сулинь. — Родители умерли. Мне не на что было жить. Чтобы выживать, день за днём, мне приходилось работать на боссов.

— Кто они? — уточнил детектив.

— Их называют «Чёрный лотос», — девушка еще раз указала на татуировку и наконец опустила ногу на пол. — К 16 годам я перевозила через границу в Гонконг наркотики на тысячи фунтов, — она вдруг улыбнулась. — Мне удалось вырваться из этой жизни. Я приехала в Англию. Получила здесь работу. Всё было замечательно: началась новая жизнь.

— И тут он вас нашёл, — прервал ее Холмс.

— Да, — она прерывисто вдохнула воздух. — Я думала, что, может быть, спустя пять лет они уже забыли про меня. Но они никогда не отпускают, — она подрожала. — У нас такая маленькая община, поэтому они всегда где-то рядом. Он пришёл ко мне домой. Попросил меня помочь отыскать украденное.

— И вы не знаете, что это было? — спросил Шерлок.

— Я отказалась помогать.

— Значит, когда вы жили в Китае, вы хорошо его знали? — заметила Софи.

— О, да, — иронично ухмыльнулась Сулинь, — ведь он мой брат, — она недолго помолчала. — Он стал их послушным орудием. Под властью человека, которого они зовут Шань. Это генерал «Чёрного лотоса». Я отказала брату, и он сказал, что я предала его. На следующий день я пришла на работу и увидела… — Шерлок повернул к ней экран телефона с изображением статуи. — Да, эти символы.

— Вы можете расшифровать их?

— Это числа, — начала девушка, наклонившись к экрану.

— Да, я знаю, — поторопил ее детектив, перелистнув на фото с портретом.

— Вот здесь, где линия закрывает человеку глаза, — Сулинь указала пальцем. — китайская цифра 1.

— А вот здесь — 15, — нетерпеливо сказал Шерлок, снова перелистнув фото. — Но каков ключ?

— Его знают все контрабандисты, — Сулинь подняла глаза. — Он основан на книге… — внезапно свет выключился, и в почти кромешной темноте прозвучал сдавленный голос китаянки. — Он здесь. Чжи Чжу нашёл меня.

В коридоре послышался какой-то шум, и Шерлок, недолго думая, вскочил с места и бросился к источнику звука.

— Нет. Нет, Шерлок! — воскликнула Софи. — Шерлок, стой! — крикнула она чуть громче, но осознав, что детектив не обращает на нее внимания, потянула Сулинь прочь от места, где они сидели. — Пойдёмте. Сюда, сюда! — они спрятались за стол. Из холла доносились выстрелы. — Просто замрите, Сулинь, — проговорила Софи, доставая из кармана пистолет.

Выстрелы стихли, и китаянка задрожала:

— Он идет, — сдавленно сказала она.

Софи шикнула на нее и замерла: в комнате кто-то был.

— Софи, ну кто так целится? — Артур покачал головой. Его еще мокрые после купания волосы распустили очередную порцию брызг, когда он со смехом помотал головой. — Да и взводить курок нужно заранее, до того как окажешься в непосредственной опасности.

Софи аккуратно взвела курок, прислушиваясь. Невидимый гость вошел через открытую Шерлоком дверь, и тихо крался к их столу со стороны их спин.

— Взвела, — Артур прижался к ее спине голым торсом, заставляя тонкое платье намокнуть, и обхватил ее соединенные на рукоятке пистолета запястья своими руками. — Прицелилась — и сразу стреляй. Лучше играть на опережение.

Девушка оценила предполагаемое местонахождение убийцы, тихо развернулась и выпрямилась, вскинув руки с пистолетом вперед.

— Главное — не кидайся под пули, — заключил Артур, глядя на продырявленную ею мишень. — И, если ты будешь в опасности — стреляй на поражение.

Грянул выстрел, и правое плечо обожгло огнем. Не давая себе потерять контроль из-за боли, Софи дважды нажала на курок, успев заметить, как дернулась темная фигура в углу комнаты. Издав странный сдавленный звук, «гость» кинулся к двери.

«Шерлок» — пронеслось в голове у Софи.

— Сулинь, за мной, быстрее! — крикнула она, чувствуя, как к горлу подступает комок тошноты.

Девушки успели добежать до двери, когда из-за поворота показался детектив. Убийца стоял на подоконнике, будто бы готовясь броситься вниз. Он повернул голову на звук и посмотрел на детектива. Как в замедленной съемке, Софи видела, как поднимается его рука и как недобро блестит в ней ствол пистолета.

— Нет! — крикнула она изо всех сил, вскидывая свое оружие.

— Дай бог, чтобы тебе никогда не пригодилось, — улыбнулся Артур.

Грянул выстрел, и наемник с криком выпустил пистолет. Тот с грохотом упал на пол, а в следующее мгновение преступник прыгнул в открытое окно.

Детектив, до того момента стоявший на месте, повернулся к девушкам.

— Софи! — осуждающе воскликнул он, посмотрев куда-то сквозь девушку. Проследив направление его взгляда, девушка глянула на свою руку: безупречно белый свитер в районе правого плеча был насквозь пропитан кровью.

— Что поделать, — сказала она и, картинно поджав губы, пожала плечами. Тело пронзило острой болью, и Софи чуть сморщилась.

Как-то совсем незаметно они оказались в приемном покое Бартса. Сулинь накачали ударной дозой успокоительных и положили в строго охраняемую палату. Допросить ее не дали. Софи же сделали перевязку, и она ожидала Шерлока, который спустился в морг вместе с Диммоком:

— Сколько ещё смертей нужно, чтобы вы поверили, что здесь орудует маньяк? Сегодня ночью была чуть не была убита девушка и была ранена гражданская! — воскликнул Холмс, появившись из-за угла. Софи встала. — Почти четыре жертвы за три дня! Вы должны были найти его! Брайан Лукис и Эдди Ван Кун работали на международную группировку контрабандистов. Банда под названием «Чёрный лотос» действует здесь, в Лондоне, прямо под вашим носом — Вы видели татуировки — это самое явное доказательство того, что я прав.

— Что вы хотите?

— Мне нужны все книги из квартир Лукиса и Ван Куна.

— Их книги?

— Верно, — сказал детектив. — Софи, — он галантно подал ей руку, и она благодарно на нее оперлась. Развернувшись, они вышли из больницы, не попрощавшись с инспектором. Было очевидно, что этой ночью они еще увидятся.

— И к чему такие жертвы? — спросил Шерлок, покосившись на ее плечо, когда они вышли из дверей больницы.

— Ну, если бы Сулинь убили, было бы неприятно, согласись, — отшутилась она.

— Однозначно, — хмыкнул детектив. — Но я бы успел вовремя.

— Ты тоже человек, Шерлок, — многозначительно протянула Софи. — А людям свойственно ошибаться и опаздывать. Не обессудь.

— К слову о людях, — сказал Холмс. — Джон уже пригласил тебя? И, кстати, куда — в кино, стоит полагать?

— Да, — сухо ответила девушка.

— И что ты ответила? — он не повернул головы и шел, глядя перед собой.

— С чего такой интерес? — сощурилась Софи. — Шерлок Холмс, которого я знаю, не отвлекается во время дела на мирские вопросы.

— Да, но ты вечно напоминаешь мне, как важно соседям узнавать друг о друге новое, — резонно заметил Шерлок. — Так что ты ответила?

Они вышли к дороге, и детектив поднял руку, ловя такси.

— Ничего определенного, — сдалась Софи. — Обещала позвонить.

— Что же, зря, ведь… — начал было Холмс.

— Привет, ребята, — раздался за их спинами тонкий голос. Софи обернулась — прямо за ними стояла Молли Хупер. Взгляд патологоанатома скользнул по их рукам, переплетенных в локтях, и Конан Дойл успела прочитать в нем странную комбинацию удивления и расстройства. — С Шерлоком мы уже виделись в морге, — добавила девушка. — Софи, мне сказали, что ты была ранена, все в порядке?

— Да, Молли, спасибо, — улыбнулась Софи, — просто царапина.

— Рада это слышать, — Молли поджала губы. — Что ж, не буду вас отвлекать, — она посмотрела на Шерлока, который весьма неучтиво отвернулась к дороге. — Пока.

— Пока, — кивнула ей Конан Дойл и повернулась к детективу. — Это было грубо.

— О чем ты? — спросил детектив, отвлекшись на подъезжающее такси.

— Молли очень добра к тебе, а ты ее не замечаешь.

— Что ж, я сегодня сделал ей, как стоит полагать, комплимент по поводу ее новой прически, — ответил Шерлок, помогая Софи сесть в машину.

— Да, но она… — девушка помолчала. — Впрочем, не буду тебя учить, — Холмс сел в машину и та тронулась с места. — Ты взрослый мужчина, — она посмотрела на него строгим взглядом поверх очков. — И от тебя я жду того же в ответ.

— Однако Джон Ватсон — отличная партия, Софи, — сказал детектив, доставая телефон.

Что-то в груди болезненно сжалось, напоминая отдаленное чувство обиды. Что он делал? Пытался устроить ее личную жизнь, чтобы она не мешала ему в его одиноком самолюбовании? Помогал Джону Ватсону? Или?..

— Это ты подкинул ему эту идею, так? — спросила Конан Дойл, повернувшись к детективу и поморщившись от боли. — Он собирается вести меня в кино, но ты в последний момент скажешь ему, что это «банально» и он поведет меня в то место, которое укажешь ты, так?

Скулы Холмса болезненно сжались под тонкой кожей.

— Так, — сглотнул он.

— И куда?

— Цирк Жёлтого Дракона, — сказал Шерлок, что-то быстро набрал в телефоне и отдал его Софи. — Единственное представление в Лондоне.

— Ты издеваешься, — вздохнула Софи. — Ты считаешь, что труппа актеров из Китая — и есть черный лотос? — он помолчала. — Впрочем, логично: мы ищем убийцу, который умеет забираться по стенам, лазить по верёвке, в Китае очень трудно получить выездные визы. Чтобы уехать из страны, нужны серьёзные причины.

— Верно, — ответил детектив.

— Но зачем впутывать Джона Ватсона?

— Потому что он первоклассный стрелок, имеет стойкие моральные принципы и чувство самообладания. В этом деле он может пригодиться. И, кроме того, он увлечен тобой — что в данном случае весьма кстати.

Софи подняла глаза от телефона:

— Начнем с того, что он увлечен тобой, а, точнее — твоей работой, гений, — сухо сказала она. — Кроме того, если бы ты бы мог просто пригласить его и не играть на людских чувствах.

— В таком случае он мог бы понять меня превратно, — откликнулся детектив, за все время этого разговора даже не повернувший голову.

— Если говорить с людьми, они тебя будут понимать правильно, — прошипела девушка, отдав ему телефон. — Так что позвони ему завтра и пригласи, избавь меня от неловких объяснений.

— В любом случае, ты там тоже нужна, — сказал Шерлок, снова что-то ища в телефоне. — Двое мужчин на экзотическом представлении смотрятся странно — Джон на это не согласится.

— Что ж, положим, — ответила Софи, откинувшись на сидении. — Но я буду твоим «плюс один», а не его, — детектив хмыкнул. — Что за жизнь без капризов, Шерлок?

— Капризы — удел детей, Софи, но раз ты об этом заговорила, вернемся к нашему делу, — он наконец повернулся к ней. — Это не просто преступная группировка. Это культ. Один из главарей втянул в банду брата Сулинь. Она назвала его имя.

— Да, Шань. Генерал Шань.

— Да! Мы узнали почти всё, что нужно. Она дала нам почти все недостающие детали. Но зачем ему понадобилась сестра? Почему он нуждался в её знаниях?

— Она работала в музее и была специалистом по антиквариату.

— Да, и это — очень дорогой антиквариат, Софи. Древнекитайские реликвии, купленные на чёрном рынке. В Китае — масса сокровищ, припрятанных в годы революции Мао. Ими и торгует «Чёрный лотос». Смотри, — он чуть развернулся к ней, показывая экран телефона. — Аукцион Криспиан; произведения искусства Китая и других стран Азии.

— Проверь даты, — сказала девушка. Детектив наклонился к ней довольно близко, и она могла почувствовать его одеколон. Это странным образом… Отвлекало.

— Вот, Софи! «Доставлено из Китая 4 дня назад». «Анонимный продавец». Продавец скрывает своё имя. «Две вновь открытые драгоценности Востока».

— Одна в чемодане Лукиса, — догадалась девушка, силой вырвав себя из каких-то совершенно не относящихся к делу мыслей. — Другая…

— В чемодане Ван Куна. «Предметы антиквариата, проданные на аукционе». Смотри, вот ещё одна. Китайская керамическая статуэтка привезена из Китая месяц назад и продана за 400 тысяч фунтов.

— Смотри, — Софи снова указала в экран. — За месяц до этого за 500 тысяч была продана картина из Китая.

— И все — от анонимного продавца, — Шерлок повернулся к ней лицом. — Они похищают ценности в Китае и одну за другой переправляют в Англию. Если соотнести, уверен — все даты торгов на аукционе совпадают с поездками Лукиса и Ван Куна в Китай.

— И один из них пожадничал, когда был в Китае, — заключила Софи, когда за окнами уже показалась знакомая Бейкер-стрит. — Что если он что-то украл?

— И поэтому сюда прибыл Чжи Чжу, — довольно сказал Шерлок, убрав телефон в карман.

Когда они поднялись в квартиру, Софи отправилась на кухню заваривать чай, а Шерлок что-то принялся активно распечатывать с ноутбука. Зайдя в гостиную десять минут спустя, Софи с удивлением заметила, что вся стена с геральдическими лилиями увешана символами, которые они успели встретить.

— Пытаешься соотнести? — спросила она.

— Да, верно, — сказал Холмс, не оборачиваясь от стены.

— Чаю? Или сытость все еще отупляет?

— Это константа, Софи.

— Хорошо, — кивнула Конан Дойл.

— Извините, — в комнату вошла миссис Хадсон. — Мы здесь собираем пожертвования, Шерлок?

— Что? — на нее детектив все-таки обернулся.

— У двери молодой человек с кучей коробок.

— Это книги, миссис Хадсон, разрешите им пройти, — махнул рукой Шерлок.

— Я домовладелица, а не экономка, милый, — начала свою песню дама.

— Миссис Хадсон, — позвала ее Софи. — Он имел в виду «пожалуйста».

— Так вот, числа — это ссылки, — сказал Шерлок Диммоку, когда все коробки с книгами были занесены.

— На книги?

— На определённые страницы и определённые слова на этих страницах.

— Хорошо, тогда числа 15 и 1 означают…

— …что нужно открыть книгу на 15 странице и прочитать первое слово, — чуть раздраженно закончил детектив.

— Ладно, и какое там сообщение?

— Зависит от книги. В этом хитрость книжного шифра, — Холмс снял пиджак и огляделся. — Книга должна быть у обоих.

— Замечательно! — сказала Софи, пододвинув поближе один из ящиков и вытянув ноги в кресле. — Думаю, это не займёт много времени.

— Понятно. Я могу сделать ещё что-нибудь? — инспектор виновато огляделся. — В смысле, я могу помочь.

— Не помешало бы немного тишины, — отчеканил Шерлок, роясь в одной из коробок.

Диммок повернулся на Софи, и посмотрел на нее с немым вопросом. Продекламировав ему губами «П-Р-О-С-Т-И-Т-Е», она знаками показала ему, что все будет «окей» и указала ему на дверь.

— Книга, которая должна быть у каждого, — задумчиво протянул Шерлок, когда Диммок вышел из комнаты. — Что это может быть?

— Краткий Оксфордский словарь, — ответила Софи, хватаясь за первую попавшуюся книгу. — Или Библия, — детектив хмыкнул. — Да, слишком банально. Путеводитель по Лондону? — пошутила она.

Шерлок вдруг замер и медленно повернулся к ней:

— Что ты сказала?

— Путеводитель по Лондону, — Софи подняла на него глаза. Встретившись с ним взглядом, она даже за два метра от него почувствовала радость, которая переполнила в это мгновение этого странного человека. — О, конечно!

* * *

— Ты говорил — цирк, — сказал Джон, оглядываясь. — Но это не цирк! Посмотри, кроме нас тут двое людей. Шерлок, это… просто искусство.

— Это для них не постоянная работа, — возразил Холмс. Софи, стоя между мужчинами, хмыкнула.

— Извини, я забыл, что они не циркачи, а международная группировка, — прошептал Ватсон.

На «сцене» перед ними начало разворачиваться действие, и Шерлок завел свое тихое пояснение:

— Классический китайский трюк с самоосвобождением. Арбалет с чувствительной тетивой. Воин должен освободиться, прежде чем арбалет выстрелит. Организатор протыкает мешок, и песок начинает высыпаться. Груз постепенно опускается к чаше.

Когда стрела пронзила тумбу, к которой мгновение назад был привязан воин, Софи невольно схватилась за рукав Шерлока:

— Слава богу! — выдохнула она.

— Господи! — хохотнул Ватсон и посмотрел на своих приятелей. Ровно так же, как и вчерашним вечером Молли, он скользнул взглядом по их рукам, находящимся друг от друга в опасной близости и отвел глаза, в один миг став серьезным.

— Леди и джентльмены! — начала говорить ведущая. — С далёких, залитых лунным светом берегов реки Янцзы мы представляем вашему вниманию смертоносного китайского паука-птицееда.

Паук сделал круг по «сцене», повиснув на тонких шелковых лентах. Он завис прямо перед их троицей, размотав свою «страховку» и продемонстрировав им свои обнаженные пятки. Даже в приглушенном свете Софи успела рассмотреть татуировку лотоса на его ноге. Девушка потянула левой рукой за воротник Шерлока, заставив его наклониться на уровень ее лица:

— Диммок успеет, ты уверен? — прошептала она.

— Да, уверен, они уже оцепили здание, — ответил детектив. — Держи, — он сунул в ее правую руку массивный кожаный «органайзер». В нем, как Софи могла судить, детектив хранил свои кредитки и наличные.

— Зачем это?

— Там пистолет, аккуратно достань его, — прошептал детектив и, мягко освободив пальто от ее руки. — Джона я предупредил, у него есть оружие. Я скоро вернусь, — он сделал шаг назад.

— Что? Шерлок! — чуть ли не крикнула Софи, но Холмс уже скрылся из поля зрения. — Каков! — прошептала она Джону. — На кой черт лезть на рожон, если их закроют через пять минут?

«Паук» тем временем закончил свою часть выступления.

— Такова уж его природа, — улыбнулся Ватсон. — Ни минуты покоя.

Вдруг доктор как-то странно выгнулся и перевел на Софи полу-стеклянный взгляд. Девушка в недоумении посмотрела на него:

— Джон, что такое? — прошелестела она. Вдруг ее взгляд остановился на его шее — из нее торчал маленький дротик. — Боже, нет…

В следующее мгновение шею с правой стороны пронзила острая боль. Софи протянула руку и вытащила из собственной кожи такой же дротик, что несколькими секундами ранее увидела у Ватсона. Доктор рядом с ней упал, люди вокруг расступились, а актеры, кажется, начали двигаться стремительнее. Мир поплыл перед глазами, и в последний миг перед тем, как она потеряла сознание, в голове Софи пронеслась какая-то детская песенка:

Лондонский мост падает,

Падает, падает.

Лондонский мост падает,

Моя милая леди.

— «Книга подобна волшебному саду, который ты носишь в кармане», — сказал тихий, едва знакомый голос, возвращая Софи в бренный мир. — Китайская поговорка, мисс Шерлок Холмс.

— Но… я не Шерлок Холмс, — с трудом сказала Софи, разодрав глаза. Они были в каком-то темном туннеле, и всех присутствующий освещал лишь горящий в нескольких бочках огонь. Софи была привязана к стулу по рукам и ногам, и, когда зрение к ней более-менее вернулось, она поняла, что Джон Ватсон находится в таком же положении в паре метров слева от нее. Доктор молчал и буравил похитителей взглядом. — И это вообще мужское имя, Вы о чем?

— Простите, если я не поверю Вам, — женщина подошла к ней вплотную, оттопырила оба ворота пальто и вывернула все карманы. — Банковские карты на имя Ш. Холмса, — она потрясла ими перед лицом девушки.

— Да, но они не мои, — покачала головой Софи. Начинало подташнивать: такого развития событий они с Шерлоком не предугадали. Детектив взломал шифр и понял, что точка сбора у контрабандистов находилась в трамвайном депо, куда их сейчас, вероятно, и привезли. Однако сколько ему потребовалось бы времени, чтобы добраться до них — большой вопрос. — Он дал её мне.

— А чек на 5000 фунтов на имя мистера Шерлока Холмса? — женщина ткнула этой бумагой прямо в лицо девушки.

— Да, его дали мне на сохранение, — выдохнула та. Она молилась всем богам, в которых верила и не верила, чтобы ее голос не дрогнул.

— В театре вы забрали билеты, — с улыбкой сказала женщина. — Они были на имя Холмса.

— Да, верно, — кивнула Софи. — Догадываюсь, как это выглядит. Но я — не он.

— И, наконец, мы слышали это из ваших уст, — заключила дама.

— Что?

— «Я — Шерлок Холмс и всегда работаю один!», — процитировала преступница. — «Потому что никто не может тягаться с моим мощным интеллектом!»

— Я правда так сказала? — Софи свела брови. — Что ж, полагаю, нет смысла убеждать вас, что я просто его передразнивала.

— Я — Шань, — женщина взвела курок и направила его в голову Софи.

— Вы… — она едва подавила желание отпрянуть от ствола. Где же, Шерлок, мать его, Холмс? — Вы — Шань?

— Трижды мы пытались убить Вас и Вашего компаньона, мисс Холмс. Что это значит — когда убийца не достигает цели? — Шань нажала на курок, и Софи невольно поморщилась, однако выстрел не грянул. — Это значит, что он не особо старается, — генерал перезарядила пистолет. — Теперь патроны не холостые. Если бы мы хотели убить Вас, мисс Холмс, Вы бы уже были мертвы. Мы просто хотели подстегнуть ваше любопытство, — она сделала выразительную паузу. — Оно у Вас?

— Что «оно»?

— Сокровище.

— Я не знаю, о чём Вы говорите.

— А я бы хотела удостовериться. Всё на Западе имеет свою цену. Я бы предпочла поставить на карту жизнь этого милого человека, — Шань подошла к Ватсону и взяла его за подбородок. — Однако вы более близки с другим вашим спутником, так что цена именно Вашей жизни, — двое амбалов подошли с двух сторон от Софи, подняли ее с места и переставили ее стул на несколько метров правее. Еще один наемник скинул покрывало с предмета в другом конце зала. Софи с содроганием сердца узнала арбалет, из которого стреляли в закованного воина. — информация, — закончила генерал.

— Софи! — крикнул Ватсон. — Пустите ее! — не убирая одну руку с подбородка доктора, Шань подставила к его шее пистолет.

— Где заколка? — проговорила Шань ледяным голосом. — Заколка императрицы стоимостью 9 миллионов стерлингов! У нас уже был покупатель на Западе! Но один из наших людей пожадничал и украл её. Потом привёз в Лондон, а вы, мисс Холмс, искали её.

— Я не… Я не Шерлок Холмс, — сказала Софи, силясь сохранить остатки самообладания в голосе. — Что бы вы там ни искали, у меня этого нет, — один из наемников подошел к арбалету и достал нож.

— Нет, пожалуйста! — крикнул Джон. Шань сильнее надавила на пистолет.

— Леди и джентльмены! — пафосным голосом из цирка пропела она. — С далёких, залитых лунным светом берегов Северо-Западного Лондона мы представляем вашему вниманию Шерлок Холмс [3] в поединке со смертью, — наемник проткнул мешок.

— Прошу вас! — прохрипел Ватсон.

— Вы уже это видели, — обратилась к нему Шань. — Вам, наверное, скучно. Вы знаете, чем всё закончится.

— Она не Шерлок Холмс! — воскликнул доктор.

— Я не верю вам! — зло прикрикнула контрабандистка.

Софи замерла на стуле не в силах отвести взгляд от направленной на нее стрелы.

— А стоило бы поверить! — раздался знакомый голос. Генерал перевела пистолет к источнику звука. — Шерлок Холмс на нее похож лишь отчасти! Как бы ты описала меня, Софи? — сказал он откуда-то из темноты. — Изобретательный? Энергичный? Загадочный?

— Опаздывающий, — выдохнула девушка.

Господи-боже, поторопись, а то придется платить аренду одному.

— Это полуавтоматический пистолет, — тень детектива скользнула в «углу» помещения, и Шань направила пистолет туда. — Если Вы выстрелите, пуля полетит со скоростью более 1000 метров в секунду.

— И что?

— А то, что радиус кривизны этих стен около 4 метров. Если Вы промажете, пуля срикошетит и может попасть в кого угодно. Может даже отскочить и попасть в Вас.

Все смешалось в доме Облонских: Шань начала бездумно палить по стенам, упустив весь монолог Шерлока о небезопасности этой затеи, наемники бросались в темноту, пытаясь поймать невидимого в темноте «злого» гения, а Софи попробовала опрокинуть свой стул, но один из похитителей схватил ее сзади за горло и не давал этого сделать — мешок тем временем был всего в десятке сантиметров от тетивы. Второй, кажется, пытался душить Джона. Девушка перестала осознавать то, что происходило вокруг нее и, не отрываясь, смотрела на острие стрелы, направленное ей в грудь.

Когда мешок почти опустился на стрелу, Софи будто бы накрыл какой-то ураган, руки наемника разжались, и девушка вместе со стулом упала на левый бок, а сверху ее будто бы навалилось что-то темное и тяжелое. Преступник за ее спиной жалобно крякнул, и Софи, повернувшись через плечо, увидела, как он осел на пол, обеими руками хватаясь за пронзившую его стрелу.

— Всё в порядке, — послышался над ее ухом вкрадчивый голос детектива. — Теперь всё в порядке, — Шерлок сел на корточки перед ней, в его руках блеснул нож, и оковы на руках и ногах Софи пали. — Всё позади, — он помог ей сесть, посмотрел ей прямо в глаза и ухмыльнулся. — Я же сказал, что я скоро вернусь.

— Софи, — Артур поставил на столик бокал с виски и поднялся с места. — Мне пора.

— Но…

— Пожалуйста, никаких но, — он прошел к входной двери, и девушка последовала за ним. Мужчина молча поправил пиджак, глядя в зеркало, и обернулся к ней. — Я в опасности, Софи, — тихо сказал он. — Это только моя вина, и, прошу, если со мной что-то случится — не вини себя.

Она неожиданно даже для самой себя медленно кивнула, сложив руки в замок под грудью. Мужчина преодолел расстояние, разделявшее их, и обхватил ее лицо обеими руками.

— Прости меня за то, что не был для тебя настоящим мужем, — он горько улыбнулся. — Я обещаю… — он помолчал, подбирая слова. — Я постараюсь обещать, что скоро к тебе вернусь.

Грудь ставила какая-то вселенская тоска, и Софи, подавив вздох, сама того не контролируя, подалась к Шерлоку и обеими руками обхватила его шею:

— Спасибо, — выдохнула она в его волосы. Послышались сирены полицейских машин.

— Один — один, полагаю, — чуть хрипло сказал детектив, и Софи почувствовала, как его руки мягко сомкнулись за ее спиной.

— Товарищи, я дико извиняюсь, — послышался голос Джона Ватсона. Холмс и Конан Дойл обернулись — доктор лежал привязанным к стулу на полу. — Можно меня тоже отвязать, я к вам бы тоже присоединился.

Через пять минут они уже втроем стояли у полицейской машины вместе с инспектором Диммоком.

— Мы просто уйдём, — сказал Шерлок. — Не упоминайте нас в рапорте.

— Мистер Холмс… — начал молодой человек.

— Я очень верю в Вас, инспектор, — слегка улыбнулся Холмс. — Вы сделаете блистательную карьеру.

— Я сделаю всё, что Вы скажете, — Диммок тоже улыбнулся.

— Правильно, — кивнул детектив. Он посмотрел на Софи и снова подал ей локоть, развернувшись. — Как плечо?

— В порядке, — сказала она, но на локоть все-таки оперлась.

— Итак, «девять милл…», — сказал Джон, когда они отошли чуть подальше. — Вы так и не объяснили до конца.

— Миллионов, — сказала Софи.

— Да, миллионов, — подхватил Шерлок. — «Девять миллионов за нефритовую заколку. Логово дракона, чёрный трамвай». Инструкция всем агентам в Лондоне. Сообщение о том, что они хотят кое-что вернуть.

— Нефритовую заколку? — переспросил доктор.

— Стоимостью 9 миллионов фунтов, — пояснил Холмс. — Её нужно доставить в «Трамвай», их лондонское убежище.

— Погоди, — Ватсон округлил глаза. — Заколка стоимостью 9 миллионов фунтов?

— Очевидно, — незло хмыкнула Софи.

— Почему так дорого?

— Это зависит от того, кто был её владельцем, — пояснила доктор филологии.

— Двое агентов, проживающих в Лондоне, — продолжил Шерлок. — Они ездили в Далянь и провезли эти вазы. Один из них прихватил с собой заколку для волос.

— Еще раз, — Ватсон вскинул руки. — Стоимостью 9 миллионов фунтов?

— Вором был Эдди Ван Кун, — добавил детектив. — Именно он украл драгоценность, когда был в Китае.

— Но как ты узнал, что это Ван Кун, а не Лукис? — уточнила уже Софи. — Этого не знал даже убийца!

— Благодаря мылу, — пожал плечами Холмс. — Ароматизированное мыло в его квартире. 300 мл, и флакон почти пустой. Думаю, Эдди Ван Кун — не из тех, кто покупает жидкое мыло. Разве что к нему приходила женщина. Мыло той же фирмы, что и крем для рук на столе его секретарши. Женщины щепетильны в вопросах увлажнения кожи, — он покосился на руку Софи. — Тебе бы, кстати, тоже это не помешало, твой крем не подходит типу твоей кожи.

Девушка недобро блеснула на него глазами.

— Что ж, — она убрала руку от его предплечья. — В моем окружении нет мужчин, которые дарили бы мне дорогие наборы по уходу за собой.

— Это не повод, — усмехнулся детектив, перехватив ее руку и вернув ее на свой локоть.

Джон, посмотрев на них, тоже улыбнулся, но Конан Дойл с Холмсом этого, кажется, не заметили.

Они втроем отправились на Бейкер-стрит, совершенно буднично зайдя по пути в магазин и разговаривая на совершенно отвлеченные темы. Вечер они провели у зажженного камина за наскоро приготовленным Софи ужином, рассуждая на темы недалекости преступных группировок.

— Я все же не могу успокоиться, — сказала Конан Дойл, вытянув ноги в своем кресле, когда они допили второй чайник чая. — Этому сокровищу больше тысячи лет, а оно каждую ночь лежало у Аманды на прикроватной тумбочке.

— Он не знал её ценности, — откликнулся из своего кресла Холмс, перебирая струны на скрипке. — И даже не предполагал, почему за ним охотятся.

— Лучше бы подарил ей «счастливого кота», — добавил со стула Джон. — Тебя это тревожит, Шерлок?

— Что? — повернул на него голову детектив.

— То, что она сбежала, — пояснил доктор. — Генерал Шань. Схватили двоих её подручных, но этого мало?

— Это огромная преступная сеть, Джон, — несколько пафосно сказал Холмс. — Тысячи и тысячи агентов. Мы с вами увидели лишь верхушку айсберга.

— Но ты разгадал шифр, Шерлок, — резонно заметила Софи. — Может быть, теперь, когда мы знаем его, Диммок выследит всех остальных?

— Нет, — покачал головой детектив. — Нет. Я взломал шифр. Но всё, что им нужно, — он недолго помолчал, — это взять другую книгу.

Ближе к часу ночи Джон засобирался домой и, раскланявшись, отбыл к себе.

— Что ж, совсем скоро нас ждет новый пост в его блоге, — сказал Шерлок, когда внизу хлопнула дверь.

— Чем плохо? — отозвалась с кухни Софи, перемывая чашки. — Нативная реклама еще никому не мешала, мистер Холмс.

— Вероятно, — согласился тот, проходя мимо нее в сторону ванной. — В его глазах я кажусь умнее, чем я есть на самом деле.

— Весьма смелое заявление из твоих уст, Шерлок, — посмеялась Софи. — Кстати, скажи на милость, — она повернулась к нему, вытирая руки полотенцем. — Шерлок — действительно женское имя?

— Да, — отозвался детектив. — В выборе имен мои родители допустили много ошибок, — добавил он, прежде чем за ним захлопнулась дверь в ванную.

Он вышел спустя несколько минут, заметно посвежевший и даже довольный, облаченный в светлую футболку, пижамные штаны и синий шелковый халат. Софи к этому времени как раз успела расправиться с посудой.

— Спокойной ночи? — полу-спросила она, повернувшись к детективу от раковины.

— Когда ты последний раз меняла повязку на плече? — спросил Шерлок.

— Хм, — девушка на мгновение задумалась. — С утра, когда встала.

— Ее нужно менять каждые два часа, тебе не сказали?

— Сказали, но, видит бог, на мне все заживает, как на собаке, — Софи посмеялась. — Сменю перед ванной, — она снова отвернулась, поправляя на коврике для посуды чашки.

— Я тебе помогу, — совершенно буднично сказал Шерлок, подойдя к кухонному гарнитуру и открыв его полку.

— Что, прости? — Софи опять обернулась к нему.

— Ты не врач, — он неопределенно махнул рукой и достал аптечку. — Да и левой рукой это не очень удобно делать.

— Ты тоже не врач, но, что же, воля твоя, — по привычке пожала плечами Софи и поморщилась от боли. Детектив, заметив это, покачал головой и указал глазами на кухонный стул.

Софи покорно села на это место и спустила с плеч кардиган, оставшись в брюках и черной футболке. Детектив, пододвинув стул, опустился рядом.

— Вопрос, быть может, не в тему, — сказала Софи, когда мужчина начал развязывать бинт на ее плече.

— Уильям Шерлок Скотт Холмс, — проговорил детектив, не отрываясь от своего занятия.

— Приму к сведению, Уильям, — улыбнулась девушка. — Но я хотела спросить, есть ли у тебя разрешение на оружие?

— С чего такой интерес?

— Просто я живу здесь по рабочей визе и периодически разгуливаю по столице с оружием в кармане, — сказала Софи. — Хотелось бы верить, что оно хотя бы оформлено.

— Ты можешь продолжать верить, — просто ответил Шерлок.

— Что ж, — она наигранно поджала губы и покачала головой. — Исчерпывающе.

— А твое полное имя? — без паузы спросил Холмс. — Настоящее, — прервал он ее заготовленный ответ.

— Что ж, раз ты сказал — это честно, — Конан Дойл помолчала. — София Васильевна Охотникова, — она покосилась на собеседника, который как раз принялся наматывать новый бинт. — Не звучит, знаю.

— Стало быть, Соня, а не Софи?

— Верно.

— Отчего же не используешь это имя?

— Иностранцам трудно его произносить, — задумчиво произнесла девушка. — И меня так звали дома, хочу сохранить эту ассоциацию.

— Что ж, резонно, — заметил Холмс. — Готово, — добавил он, отстранившись. — Не забудь замотать пищевой пленкой перед душем.

— Хорошо, — она посмотрела на аккуратный бинт на своей руке и поднялась с места. — Спасибо.

— Но в следующий раз лучше дождись меня, а не кидайся под пули, — заключил Шерлок, убирая аптечку на место.

— И снова — хорошо, — она кивнула. Холмс пошел в сторону гостиной, а Конан Дойл поднялась в свою спальню за сменной одеждой и чистым полотенцем. Через пару минут они снова встретились в коридоре, ведущем в ванную и комнату детектива.

— Теперь точно — спокойной ночи? — уточнила девушка, взявшись за ручку двери в ванную. Детектив подошел к двери в спальню, повернулся и кивнул. — Хорошо. Еще раз спасибо, — она подняла правую руку, указав щекой на повязку на плече. — И спокойной ночи, Шерлок, — она улыбнулась ему и открыла дверь.

— Спокойной ночи, Соня, — кивнул ей детектив.

Лишь закрывшись в ванной, девушка поняла, ЧТО он сказал. Возражать не хотелось — губы сами растянулись в глуповатой улыбке — ну и пусть. Пусть так.

Стоя под теплыми струями воды, Конан Дойл думала о том, как странно прошли два из десяти ее законных отпускных дней, и о странной даме, заведшей ее в Туманный Альбион — Судьбе. Повозив ее по свету, этот коварный сценарист привел ее в, пожалуй, одно из самых загадочных и опасных, но при этом столь же увлекательных и бодрящих мест на земле. Софи готова была расцеловать руки человеку, определившему ее земной путь, и от души поблагодарить его за выбор, на котором он остановился.

За окном, вероятно, уже другой синдикат строил очередной коварный план, где-то в мире по-прежнему существовал таинственный Мориарти, а жизнь не была простой ни в одно мгновение своей длительности. Но в этот момент, разделяемая лишь стеной с человеком, который принес в ее мир столько яркого и удивительного, оставаясь при этом невоспитанным хамом и невозможной занудой, Софи с уверенностью могла сказать, что жизнь… Хороша. И большего ей уже не было нужно.

Она вылезла из душа, замотала волосы в полотенце, умылась и, распрямившись, надела очки, чтобы взять с полки от зеркала жидкость для снятия макияжа. Девушка уже протянула руку к ней, но на полпути остановилась. Губы снова растянулись в глупой улыбке.

На полке у зеркала, подтверждая все выводы доктора Конан Дойл, стояла запечатанная упаковка женского крема.

Примечания:

1. Реальный пост в блоге Джона Ватсона.

2. Зажиточный район в Нью-Йорке

3. Склонение в женском роде.

Большая игра в Белгравии

За окном было 14-е сентября. После поимки части агентов китайского синдиката «Черный лотос» как-то совсем незаметно пролетел остаток весны и лето, и в Лондон снова пришли дожди, туманы и слякоть, заставляя жителей и гостей столицы прятаться по домам.

В этот вторник у Софи не было лекций и, блаженно провалявшись в постели до десяти утра, около полудня она еще сидела у камина с чашкой чая и газетой, совершенно не торопясь переодеться в приличную одежду и заняться насущными делами. За последние месяцы произошло слишком много событий, и в первый за многие недели более-менее спокойный день девушке меньше всего хотелось грузить саму себя.

Весенние каникулы в университете закончились просто бомбезно (во всех смыслах) — они с Шерлоком и Джоном оказались втянутыми в «Большую игру», как ее назвал в своем блоге Ватсон — смертельную схватку с криминальным консультантом Джимом Мориарти, сопровождаемую взрывами и нашедшую свое завершение поздней ночью 3-го апреля в пустом бассейне на окраине Лондона. Несмотря на то, что во всем расследовании по стечению обстоятельств именно Джон был правой рукой Шерлока [1], Софи в тот субботний вечер, по глупости своей, решила съездить в университет за работами студентов, и по дороге туда ее схватили, обвешали взрывчаткой и привезли в уже упомянутый бассейн. Поединок с Мориарти закончился таинственным звонком последнему, который еще за минуту до него был вполне готов попрощаться с жизнью, спокойно глядя, как Шерлок целится из пистолета в сорванную им с Софи куртку с динамитом, а после лишь сказал, что «сегодня не лучший день для смерти» и эпично удалился, не забыв на прощание погрозить скорой расправой.

С тех пор жизнь, стоит сказать, не стало проще. Джон написал и выложил в блоге истории об их делах: о группировке «Черный лотос» — «Слепой банкир», «Большую игру», «Тилли Бриггс: круиз террора» (которую после удалил из-за того что владельцы судна, которое было впутано в дело, подали на апелляцию), «Шизанутого переводчика» — быль о несчастном любителе комиксов — Крисе Меласе, «Пеструю блондинку» — заметку об убийстве Джулии Стонер своим отчимом и покушении на ее сестру Хелен им же, «Шерлок сбит с толку» — про нераскрытое дело о мужчине, найденном мертвым в багажнике автомобиля в Сюррее (хотя по документам он должен был разбиться в авиакатастрофе в Дюссельдорфе несколькими днями ранее). После этого случился какой-то невероятный «бум» — блог Джона растащили на цитаты, Шерлока и Софи окрестили «феноменом 21-го века», а Ватсона — лучшим биографом десятилетия. За ними всюду следовали журналисты, лица всей троицы периодически мелькали на первых полосах газет и в новостях (особенно часто — дурацкая фотография Холмса в охотничьей шляпе, которую он нацепил, чтобы скрыть лицо от вспышек фотографов пару месяцев назад, выходя вместе с Конан Дойл и Лестрейдом из здания, где было совершено тройное убийство). У Шерлока явно добавилось клиентов, а старшие коллеги осуждающе косились на Софи в преподавательской. Ну, как говорится, и пусть.

И, наконец, пару недель назад Джон опубликовал «Алюминиевый кость», описав дело об убийстве актёра Мэттью Майкла, произошедшее прямо на сцене, чему Софи и Шерлок стали свидетелями, на кой-то черт придя на «Ночь террора» в маленький «театришко», что стоит на набережной Темзы. Детектив, до того момента просто фыркавший на недостаток анализа в рассказах Джона, после этого поста открыто психанул, взломал блог доктора и переписал часть истории, добавив больше деталей, доведя наконец до мысли читателя последовательность событий. К слову, в этом деле убийцей оказалась сама жертва. [2]

Сегодня же в семь утра Шерлок прислал Софи сообщение, предлагая отправиться куда-то к черту на куличики из-за какого-то дела об убитом спортсмене. Будучи посланным на великом и могучем русском языке, он до сих пор не вышел из своей спальни, но, насколько могла судить Софи, успел оттуда поговорить по телефону с Джоном, отправив его на место преступления вместо нее. Ватсон, сама непосредственность, судя по обрывку разговора, согласился. Боже, храни его добрую душу! Со времени звонка из спальни детектива не доносилось никаких звуков.

Софи готова уже была назвать это утро приятным, когда дверь внизу хлопнула и на лестнице послышались быстрые шаги. Через полминуты в комнату ворвался полный мужчина, лицо которого было искажено нечеловеческим ужасом.

— Дверь была… — начал незнакомец. — Дверь была… — повторил он и упал.

Софи медленно отложила чтиво и поднялась с места, набрав в грудь воздуха:

— Шерлок, у нас тут клиент!

— Ты понимаешь, что это самую малость унизительно? — послышался из спальни голос Джона Ватсона.

Какого?..

— Да нет, всё отлично, в самый раз, — ответил детектив, появляясь в кухне. Облачен он был… в простыню (стоит сказать, Софи за время жизни с ним видела наряды и похуже), а в руках нес открытый ноутбук, из которого (слава богам) и доносился голос Джона. — Так… покажи мне реку, — добавил он, переступив через распростертого на полу клиента и сев за стол.

— Я не тебя на самом деле имел в виду, — обиженно ответил Ватсон.

Софи несколько раз ударила клиента по щекам и сунула ему под нос всегда находившейся под рукой нашатырь. Мужчина удивленно моргнул и наконец сам поднялся:

— Мистер Холмс, я… — снова начал он.

— Я знаю, кто Вы, помолчите, — махнул на него рукой детектив, не отворачиваясь о ноутбука.

— Садитесь, — сказала Софи клиенту, — я принесу Вам чай.

— Слушай, это шестой, — сказал Шерлок Джону. — Нет никакого смысла в том, чтобы я выходил из дома на дело меньше седьмого уровня значимости, мы же договаривались. Так, теперь вернись, покажи траву.

— Когда это мы договаривались?

— Вчера дело было, — буркнул детектив. — Стой! Ближе.

— Ты договаривался не со мной, а с Софи, стоит полагать.

— Это вовсе не моя вина, что ты не слушал, — поднял брови Холмс. — Теперь… покажи мне машину, у которой сработал выхлоп.

— Вон она. Если ты думаешь, что это выстрел… — начал Джон.

— Его не было, — перебил его Шерлок. — Его не застрелили, он был убит одним ударом со спины тупым предметом, который затем волшебным образом исчез вместе с убийцей. Я помню.

— У вас еще две минуты, нужно больше сведений… — сказал за кадром незнакомый голос, принадлежащий, очевидно, одному из полицейских, — о водителе.

— А, забудьте о нём, — скривился детектив. — Он идиот.

— Я думаю, что он подозреваемый, — добавил неизвестный. Софи, вернувшаяся с чайником, хмыкнула.

— Передай-ка ноутбук, — сказал Шерлок Джону, и тот, видимо, послушался. — Успешно совершив преступление без единого свидетеля… зачем ему вызывать полицию и спрашивать помощи у детектива?

— Решил играть по-честному? — произнес полицейский. — Пытается казаться умнее. Излишняя самоуверенность.

Внизу хлопнула дверь и послышался какой-то шум.

— Вы его видели? — наклонил голову детектив. — Солидная стадия ожирения, откровенно… дурной запах изо рта, что выдает в нем холостяка, живущего в одиночестве. Правый рукав такой же как у всех постояльцев порно-сайтов… одышка указывает на запущенную болезнь сердца. Низкая самооценка, IQ, близкий к дебильности, крайне малая продолжительность жизни… и вы думаете, что онвыдающийся преступный гений?!

— Не волнуйтесь, это просто дурость, — сказала Софи, протянув клиенту чашку чая с ударной дозой валерьянки.

— Что Вы сказали? — засуетился клиент. — Что с сердцем?

— Идите к ручью, — проигнорировал его вопрос Холмс. — А что там такое?

— Шерлок! — в комнату вошла миссис Хадсон с двумя неизвестными людьми в костюмах. Софи замерла у кресла. — Ты не открывал дверь.

— Вы кто такие, чёрт возьми? — кинул Шерлок, обернувшись через плечо на гостей.

— Простите, мистер Холмс… — сказал один из них, подходя к детективу.

— Шерлок, что происходит? — успел сказать Джон до того, как неизвестный захлопнул ноутбук.

— Вы поедете с нами, — сухо сказал мужчина. В комнату вошел третий человек, положив перед Шерлоком стопку его одежды.

— В чем дело?

— Прошу Вас, мистер Холмс, там, куда Вы поедете, лучше все же быть одетым.

Шерлок окинул его взглядом и усмехнулся.

— Я знаю, куда именно я поеду. А отчего вы не предлагаете одеться даме? — спросил детектив.

— Нас попросили привезти только Вас, ведь мисс Конан Дойл не является поданной короны, — быстро проговорил мужчина.

— Но Вам, полагаю, также сказали, что я на это отвечу? — ухмыльнулся Шерлок.

— Да, — вздохнул неизвестный. — Вас, мисс Конан Дойл, я тоже попрошу одеться, — повернулся к ней незнакомец. В комнату вошел еще один человек и положил на стол стопку уже ее одежды.

— Доктор Конан Дойл — поправила девушка, прищурившись. — И Вы рылись в моих вещах, джентльмены?

* * *

— На тебе хоть штаны есть? — спросила Софи, оглядевшись.

— Нет, — буркнул детектив и перевел взгляд на нее. Они засмеялись. — У меня дело принципа, а ты могла бы и переодеться.

— С кем поведешь Шерлок, — заметила девушка. — Что ж, мы — в Букингемском дворце. Честно говоря, я сейчас изо всех пытаюсь перебороть желание украсть пепельницу. Что мы тут делаем, Шерлок? — она посмотрела на вновь засмеявшегося Холмса. — Нет, ну правда, что?

— Не знаю.

— А нам покажут королеву? — хихикнула Софи.

В комнату вошел Майкрофт Холмс.

— Оу, ну, по-видимому, да, — добавил детектив, спровоцировав очередной взрыв хохота.

— Хоть раз вы можете вести себя как взрослые люди? — с нажимом спросил Майкрофт.

— Мы раскрываем преступления, — сказала Софи. — Наш друг пишет об этом в блог, он, — она кивнула на Шерлока, — забывает надеть штаны, а я сижу в халате с пятном от овсянки. Так что больших надежд я бы не советовала возлагать.

— Ты отвлёк меня от работы, Майкрофт, — добавил детектив.

— От дела о туристе и поломавшемся двигателе? — сладко улыбнулся тот. — Я по диагонали прочитал полицейский отчёт, там ведь всё очевидно, разве нет?

— Абсолютно, — кивнул детектив.

— Тогда пришло время переходить к следующему делу, — старший Холмс наклонился и взял с кофейного столика стопку одежды. — Мы находимся в Букингемском дворце — сердце британской нации. Шерлок Холмс, надень брюки!

— Чего ради?

— У тебя клиент.

— И мой клиент — кто…?

— Известная личность, — внезапно сказал незнакомый голос. В комнату вошел высокий светловолосый мужчина. — В высшей степени. И все же, смею проинформировать вас, пожелавшая остаться неизвестной, — он протянул руку старшему Холмсу. — Майкрофт.

— Гарри, — тот пожал протянутую ладонь. — Приношу извинения за внешний вид своего младшего брата и его спутницы.

— Ваша постоянная работа, я так понимаю, — Гарри повернулся к Софи. — Доктор Конан Дойл, профессор русской литературы?

— Здравствуйте, — кивнула она. — Именно так.

— Мой работодатель большой фанат блога вашего друга, Джона Ватсона, — улыбнулся мужчина. — Полагаю, Вы редактируете эти тексты — видна рука мастера. Заметка про алюминиевый костыль, в частности, очень понравилась.

— Я передам Ваш комплимент… — просияла Софи, выразительно глянув на Шерлока.

— И мистер Холмс-младший, — Гарри сделал шаг к нему. — На фотографиях Вы выглядите выше.

— Для этого нужно хорошее пальто и невысокие спутники, — он повернулся к брату и сделал шаг прочь. — Майкрофт, я не работаю с клиентами-анонимами. Я привык, чтобы тайной была только одна сторона дела, две — это уже чересчур. Утро доброе, — добавил он, проходя к выходу. Его брат, не растерявшись, наступил на край волочившейся за детективом простыни и она (силы небесные) сползла вниз, показав всем присутствующим куда больше, чем им хотелось бы увидеть. Шерлок, однако, успел поймать ее, но Софи все равно отвела глаза.

— Это дело государственной важности, — прошипел Майкрофт. — Веди себя как взрослый!

— Сойди с простыни! — воскликнул детектив.

— А не то что?

— А не то я уйду без нее, — вскинул плечами Холмс-младший. Простыня съехала еще чуть ниже.

— Не стану тебя останавливать.

— Мальчики, пожалуйста… — встряла Софи. — Только не здесь.

— Кто. Мой. Клиент? — злобно произнес Шерлок.

— Оглядись вокруг и догадайся при помощи метода дедукции. Тебя вот-вот наймет на работу королевская семья, так что, Бога ради! — Майкрофт перешел на шепот. — Прошу, оденься!

Спустя минут пять все, кажется, чуть успокоились.

— Я поведу, — сказал Майкрофт, наливая чай, когда Софи и Шерлок наконец переоделись.

— Вот мое детство в двух словах, — проговорил детектив, и брат смерил его убийственным взглядом.

— У моего работодателя проблема, — сказал Гарри.

— Дело вот-вот примет крайне деликатный и, возможно, преступный характер, и именно сейчас, — подхватил Майкрофт, — когда мы как никогда нуждаемся в помощи, дорогой братец, мы вспомнили о тебе.

— Почему? — поднял бровь Шерлок. — В вашем распоряжении есть полиция разного толка, даже какие-никакие спецслужбы имеются. Почему вы приходите ко мне?

— Это чтобы не обращаться к людям со связями в ВМФ, — ответил Гарри. — Это дело не подлежит огласке, и, следовательно, требует высочайшего доверия.

— Вы не доверяете собственным спецслужбам? — уточнила Софи.

— Естественно, нет. Все они шпионят за деньги, — откликнулся Майкрофт, что-то доставая из портфеля. Эм… Что тебе известно об этой женщине? — добавил он, протягивая брату какие-то листы.

— Совершенно ничего, — сказал тот, едва взглянув.

— В таком случае стоит быть повнимательнее, — хмыкнул его брат. — За последний год она стала причиной двух политических скандалов, и совсем недавно разрушила брак весьма перспективного писателя, заведя интрижку с каждым из супругов отдельно.

— Ты же знаешь, что пустяками я не занимаюсь, — парировал Холмс-младший.

— Кто она? — спросила Софи, искоса глянув на фотографии женщины в руках Шерлока.

— Ирэн Адлер. В профессиональных кругах известна под псевдонимом «Эта Женщина».

— Профессиональных? — усмехнулась Софи, догадываясь, о чем идет речь.

— Существует много названий, характеризующих её деятельность, — продолжил Холмс-старший. — Она предпочитает «доминантка».

— Доминантка… — повторил Шерлок.

— Не тревожься, — изобразил улыбку Майкрофт. — Это связано с занятиями сексом.

— Секс меня не тревожит, — сказал Шерлок, передав Софи фотографии.

— Откуда тебе знать? — Майкрофт холодно ухмыльнулся и помолчал. — Её конёк — доставлять удовольствие через боль и унижение тем, кому нравятся такие штуки, и кто готов за это платить. Все эти фотографии — с её сайта.

— И я так полагаю, у этой самой Адлер есть кое-какие компрометирующие фотографии, — сказала Софи, перебирая фотографии женщины, обладавшей странной, холодной, но утонченной красотой.

— Быстро соображаете, доктор Конан Дойл, — улыбнулся ей Гарри.

— Фотографии кого именно? — уточнил Холмс.

— Личности, которая крайне важна для моего работодателя, — вздохнул мужчина. — Мы бы предпочли пока что больше ничего не говорить. Могу сказать, что этот человек весьма юн. Юная особа женского пола.

— Мисс Адлер и эта юная особа… — уточнил Шерлок, — запечатлены на фото вместе?

— Да, — кивнул Гарри.

— Полагаю, в весьма компрометирующих положениях? — с ехидством спросила Софи, откладывая фотографии на стол.

— Нас заверили, что в весьма изобретательных, — ответил Майкрофт.

— Вы можете помочь нам, мистер Холмс? — спросил Гарри. — Возьметесь за дело?

— Какое дело? — откликнулся детектив, повернувшись за своим пальто. — Заплатите ей, сейчас же и в полном объёме. Как отмечает в заголовке своего сайта мисс Адлер, — он кивнул на фотографии на столе. — «Нужно уметь держать удар».

— Ей ничего не нужно, — возразил Холмс-старший. — Она с нами связалась. И проинформировала нас, что фотографии существуют на самом деле. Также отметив, что не собирается использовать их с целью получения денег или оказания услуги.

— Ооо… — протянул Шерлок, расплывшись в улыбке. — Решила померяться силой.

— Померяться силой с самой сильной и могущественной семьей Британии, — хмыкнула Софи. — Вот это действительно госпожа.

— Хмм… где она? — сказал Шерлок, поднимаясь с места.

— В данный момент в Лондоне, — начал Гарри. — Живет по адр…

— Сбросьте детали по СМС, к концу дня я свяжусь с вами, — перебил его детектив, проходя к выходу. Софи тоже встала.

— Вы и вправду думаете, что к тому времени у Вас будут новости?

— Нет, я думаю у меня будут фотографии, — улыбнулся Шерлок.

— Что ж, остается только надеяться на то, что Вы так же хороши, как Вам кажется, — поднял брови мужчина.

Детектив остановился и, повернувшись к нему, протянул руку:

— Дайте спичечный коробок.

— Прошу прощения?

— Или вашу зажигалку, подойдет и то, и это.

— Я не курю, — возразил Гарри.

— Да, я знаю, но ваш работодатель курит, — заметил Шерлок.

— Мы успешно скрывали много лет эту маленькую деталь, мистер Холмс, — ответил мужчина, доставая из кармана зажигалку и отдавая ее детективу.

— А я вам не Содружество, — ответил тот и, развернувшись, вышел из зала.

— Скромнее он не бывает, — заметила Софи, кивнув мужчинам. — Приятно было познакомиться. До скорого! — добавила она, поспешив за детективом.

Из дворца они вышли на удивление быстро.

— О курении узнал по пепельнице, верно? — сказала Софи, когда они через несколько минут сели в такси.

— Точнее не бывает, — сказал Шерлок, доставая из кармана пепельницу и передавая ее Софи. — По ней.

Софи засмеялась. Через несколько минут такси остановилось, и девушка, к своему удивлению, увидела на тротуаре Джона Ватсона.

— Я думала, мы едем к Ирэн Адлер, — заметила она, выходя из машины.

— Мы в двух улицах от места, где она живет, — сказал детектив, выходя вслед за ней. — Но нужно добавить красок, поэтому здесь Джон, — он остановился напротив доктора. — Врежь мне по лицу.

— Врезать тебе? — переспросила Софи.

— И тебе привет, Шерлок, — опешил Ватсон.

— Да, давай, врежь по лицу, вот сюда. — детектив указал себе на скулу. — Ты слышишь плохо?

— Я всегда слышу «врежь мне», когда ты начинаешь говорить, — строго сказал доктор, — но обычно это подтекст.

— Ох, да ну бога ради! — сказал Шерлок и… ударил Джона по лицу.

— Шерлок, что ты, черт возьми… — воскликнула Софи. — Ох! Ну ладно, это было за дело, — добавила она, когда Ватсон ударил детектива в ответ, повалил его на землю.

— Спасибо, это было… — сказал Холмс, поднимаясь. На его лице разливалась уродливая гематома. Ватсон снова кинулся на него.

— Джон, Шерлок, ну бога ради! — крикнула Софи, бросившись их разнимать. Ватсон вцепился в горло Шерлока мертвой хваткой и душил его.

— Так, думаю, хватит, Джон! — сдавленно проговорил Холмс.

— Лучше запомни, Шерлок, я бывший солдат, я убивал людей, — гневно шипел его напарник.

— Ты был доктором! — снова воскликнула Софи, тщетно пытаясь его оттащить.

— Бывали плохие дни!

* * *

— Да-да? — сказал приятный женский голос, когда Шерлок нажал на домофон.

— Оу, простите за беспокойство, — протянул детектив, успевший вставить в воротник полоску священника. — Ээ… на меня только что напали ээ… и, думаю, забрали мой бумажник и эээ… и мой телефон. Эээ… Не могли бы вы помочь мне?

— Могу вызвать полицию, если хотите, — ответил голос с коротким смешком.

— Спасибо, спасибо. Вызовите, будьте добры? — продолжил Шерлок. — Вы не против, если… дождусь их приезда у вас? — дверь открылась. — Спасибо, огромное вам спасибо. Спасибо. Ого, — добавил он, войдя внутрь и оглядевшись.

— Я видела, как его грабили, — сказала Софи, входя за ним.

— А я — доктор, — сказал Джон. — У вас есть аптечка?

— На кухне, прошу.

— Спасибо, — сказал Ватсон, и Софи последовала за ним на кухню. Он взял пиалу с водой и кусок чистой материи.

— Так, ну этого будет вполне достаточно, — сказал Джон, когда они вошли в комнату.

Картина, открывшаяся им, была… странной. Шерлок сидел на диване, а прямо перед ним стояла полностью обнаженная женщина, сжимавшая в зубах полоску из его воротника. В ней Софи узнала Ирэн Адлер.

— Мы что-то пропустили, да? — спросила Конан Дойл.

— Садитесь, прошу, — сказала Адлер, опускаясь в кресло. — Или если хотите чаю, я могу позвать горничную.

— Мы уже выпили по чашке во дворце, — с достоинством проговорил Шерлок.

— Я знаю, — кивнула Ирэн. — Знаете основную проблему маскировки, мистер Холмс? Сколько ни старайся, все равно выходит автопортрет. Вы думаете вы викарий с разбитым лицом? Нет, я думаю вы побиты, бредите и верите в сверх человека. В вашем случае — это вы и есть. Хм, и кто-то вас любит, — она посмотрела на Джона. — Если бы мне пришлось бить вас по лицу, я бы тоже пощадила нос и губы.

— А не могли бы вы накинуть на себя что-нибудь, если не трудно? — сказала Софи, опускаясь на дальний от женщины край дивана.

— А что с голосом, мисс Конан Дойл? — сладко проговорила Адлер. — Вы чувствуете себя неуютно в сравнении?

— Да, что угодно, — добавил Джон. — Салфетку?

— А Вы, полагаю, ощущаете незащищенность, доктор Ватсон?

— Мне кажется, доктора Конан Дойл и Ватсон попросту не знают, на что смотреть, — Холмс встал, отвернулся и через плечо подал Адлер пальто.

— Нет, думаю они-то как раз знает на что, — женщина приняла одежду и накинула пальто на плечи. — А вот на Ваш счет я бы не была так уверена. Не суть важно, есть куда более интересные темы для разговора. А теперь скажите мне… как все произошло?

— Что именно? — спросил Шерлок.

— Турист с пробитой головой… как его убили? — добавила она, скинув туфли и сев на место Шерлока на диване.

— Я не за этим сюда пришел.

— Вы пришли сюда за фотографиями, но вы их не получите, и покуда уж мы с вами болтаем…

— Эту новость еще ведь нигде не опубликовали, — уточнила Софи. — Как вы про нее узнали?

— Я знаю одного из полицейских. Ну, точнее, знаю, что ему нравится.

— Прошу прошения, — произнесла Софи, похлопав себя по карману. — У Вас можно курить? — Адлер скривилась, готовясь сказать «нет», но Софи ее опередила. — Благодарю и не переживайте, пепельница у нас с собой, — хмыкнула Софи, доставая из кармана пальто хрустальный предмет и чиркая зажигалкой.

— Вам нравятся полицейские? — спросил Джон, садясь между женщинами.

— Мне нравятся детективы, — ответила Ирэн. — И детективные истории, — она перевела взгляд на Шерлока. — Ум — вот, что теперь сексуально.

— Положение машины относительно туриста, и тот факт, что смертельный удар был нанесен по затылку — это все, что вам стоит знать, — сказал тот.

— Хорошо, расскажите мне, как его убили? — вновь спросила Адлер.

— Его не убивали, — отрапортовал Шерлок.

— Думаете, это не убийство?

— Я знаю, — он сделал акцент на последнем слове, — что не убийство.

— Как Вы это узнали?

— Так же, как и то, что жертва — спортсмен, недавно вернувшийся из поездки за границу, и что фотографии, которые я разыскиваю — в этой комнате.

— Как Вы узнали? — повторила она чуть севшим голосом.

— Так значит они в этой комнате. Спасибо. Джон, — обратился к Ватсону детектив, — охраняй дверь и никого не впускай, — он подождал, пока доктор выйдет, и продолжил. — Двое мужчин на природе, никого рядом нет, между ними несколько метров и одна машина.

— О, я… — Ирэн чуть поерзала на месте. — Я думала, что теперь вы осматриваете комнату в поисках фотографий.

— Нет-нет. Осмотр — это напрасная трата времени, я просто найду их, но Вы умны, и раз у нас есть свободная минутка, так давайте проведем её с пользой, — Шерлок заходил туда-сюда по комнате. — Двое мужчин, машина и больше никого. Водитель пытается починить двигатель, а турист наслаждается моментом и смотрит на небо. Наблюдает за птицами? И в любую секунду может что-то произойти. Что же?

— Турист умрёт, — ответила женщина.

— Нет, это результат, — скривился детектив. — Что же произойдет?

— Я вас не понимаю.

— О, ну вы уж постарайтесь, — протянул мужчина.

— Зачем?

— Потому что вы ублажаете прихоти жалких клиентов и выходите голой, чтобы произвести впечатление, — заметил Холмс, Софи хмыкнула, и Ирэн коротко посмотрела на нее. — Прекратите нагонять скуку и начните думать. Ум — вот, что теперь сексуально.

— У машины сработает выхлоп, — подсказала Конан Дойл.

— Раздастся шум, — догадалась Адлер.

— Шумы — это важно. С их помощью можно определить всё. Например… — раздался звук пожарной сигнализации, и Адлер перевела взгляд на зеркало над камином. — Благодарю. Услышав сигнал пожарной тревоги, мать обратит взор на своего ребенка, — Софи потушила сигарету, улыбаясь. — Поразительно, как огонь обнажает наши приоритеты, — Шерлок легким движением руки заставил зеркало отъехать наверх, обнажив скрывавшимся за ним сейф. — Искренне надеюсь, что Вы там не ребенка держите. Всё, Джон, можешь выключать, — реакции не последовало. — Я сказал — можешь уже выключать!

— Минуту! — раздался голос Ватсона из коридора. Он, как и было нужно по плану, должен был поджечь бумагу у сигнализации, если та не сработает на дым от сигареты. Раздался громкий хлопок, похожий на выстрел, и сирена стихла.

— Спасибо, — откликнулся детектив, посмотрев на сейф. — Хммм… При обращении с такими вещами нужно надевать перчатки. Наиболее заметный след жира всегда на той кнопке, которую нажимают первой, и это 3, а вот дальнейшую последовательность распознать невозможно. Я так погляжу — это шестизначный код, — Шерлок повернулся к женщине. — Но это не Ваш день рождения, не сочтите за грубость, но Вы, очевидно, родились в 80-е, а 8 используется редко, так что…

— Я бы сказала вам код прямо сейчас, но, знаете что? — сказала Адлер, поднимаясь с места. — Я ведь уже это сделала, — она игриво пожала плечами. — Думайте.

В следующее мгновение в комнату ворвалось четверо людей, и все присутствующие повернулись на них. Один из незнакомцев прижимал к голове Джона пистолет.

— Прости, Шерлок, — сдавленно сказал он.

— Руки за голову, встать на колени и не шевелиться! — крикнул один из мужчин. — Мисс Адлер, доктор Конан Дойл, на колени!

Мужчины стащили Софи с дивана и поставили на колени между Ирэн и Джоном.

— А, может, и мне на колени встать? — усмехнулся Шерлок.

— Нет, сэр, Вы откроете сейф, — ответил налетчик.

— Я не знаю код.

— Мы все слышали — она сказала, — мужчина указал пистолетом на Адлер, — что назвала Вам код.

— Если вы действительно слушали, то знаете, что это не так.

— Полагаю, я что-то упустил, — откликнулся тот, направляя на Шерлока пистолет. — Однако, учитывая вашу репутацию, полагаю, Вы не упустили ничего, мистер Холмс.

— Бога ради, она знает код, у неё спрашивайте! — воскликнул Джон.

— Да, сэр, а также она знает код, который вызывает полицию и включает сигнализацию, — покосился незнакомец на Адлер. — Я научился не доверять ей.

— Мистер Холмс не… — начала Ирэн.

— Замолчите! Скажете еще одно слово, всего лишь одно и я украшу стену вашими мозгами, — он перевел пистолет на нее. — С меня, поверьте, станется. Мистер Арчер, на счет «три» застрелите доктора Конан Дойл.

— Что? — выдохнула Софи, когда в ее затылок уперся ствол пистолета.

— Я не знаю код, — сухо сказал Шерлок.

— Раз.

— Я не знаю код, — повторил детектив

— Два.

— Она мне его не сказала, я не знаю!

— Я готов поверить вам буквально через секунду. Три!

— Нет, стойте! — крикнул Холмс.

Он повернулся к сейфу и, секунду подумав,

медленно ввел код. Адлер рядом с Софи прерывисто вздохнула.

— Благодарю Вас, мистер Холмс, — сказал главный налетчик. — Откройте, пожалуйста.

Шерлок послушался, повернул ручку сейфа и на миг замер, прислушиваясь,

— Ватиканские камеи! — крикнул он, присаживаясь и открывая дверцу. Тут же раздался выстрел, спровоцированный, вероятно, ловушкой внутри хранилища.

Софи локтем ударила в пах мужчину, стоявшего за ней, быстро поднялась и ударила его ногой (боже, храни остроносые туфли) под ребра, заставив отпустить пистолет. Когда она выпрямилась, Шерлок стоял над телом главного налетчика с оружием в руках, а Адлер прижимала пистолет к затылку еще одного незнакомца.

— Сомнения? — иронично спросил детектив.

— Никаких, — ответила Ирэн и точным ударом ствола отправила налетчика в накаут.

— Он мёртв, — сказал Джон, поднимаясь на ноги и показывая на «своего» преступника.

— Благодарю, — сказала Адлер, отбросив пистолет и посмотрев на Холмса. — Вы весьма наблюдательны. Я польщена.

— Не стоит, — кинул ей Шерлок, что-то взяв из сейфа и покидая комнату.

— Нужно вызвать полицию, — сказала Софи, когда они вышли на крыльцо.

Холмс отошел от дома и трижды выстрелил в воздух:

— Они уже едут. И не смотри на меня так, так куда быстрее. Осмотри другие комнаты, поищи, как они сюда проникли, — кинул он Джону.

— Что ж, вот рыцарство и в кармане, — сказала Адлер, когда детектив и Софи вернулись в комнату.

— О, а это мое, — ответил детектив, помахав ей ее же телефоном. — Полагаю, все фотографии здесь?

— Разумеется у меня есть копии, — возразила она.

— У Вас нет копий. Иначе Вам бы пришлось отключить все возможные способы соединения или передачи, — он развернулся, выходя из гостиной. — До тех пор пока не доказана уникальность этих фото, продать их не представляется возможным.

— А кто сказал, что я их продаю? — крикнула ему Адлер, следуя за ним и Софи.

— Ну, а почему тогда они заинтересованы? — Холмс обернулся на нее. — Что бы не находилось в этом телефоне, очевидно, что там не только фотографии.

— В этом камерофоне вся моя жизнь, мистер Холмс, — проговорила Ирэн. — И получите вы его только в случае моей смерти. Это моя защита.

— Была, — развел руками детектив.

— Все нормально, она просто в отключке, — сказал Джон, когда они вошли в соседнее помещение — спальню.

— Ох, видит Бог, ей не привыкать, — хмыкнула Ирэн. — В доме есть черный ход. Лучше сходите, проверьте, господа.

— Конечно, — кивнула Софи.

Они с Джоном довольно быстро все осмотрели и возвращались в спальню под непечатные комментарии доктора о событиях последних пяти минут.

— Было так приятно, — услышала Софи голос Адлер, когда они подходили к комнате. — Не стоит все портить. Я хочу, чтобы ты запомнил меня именно такой: Женщиной, что тебя сразила. Спокойной ночи, мистер Шерлок Холмс.

Они вошли в спальню и обнаружили там распростертого на полу детектива, над которым стояла женщина с плетью в руках.

— Господи! — воскликнула Софи, кинувшись к Шерлоку. — Что Вы с ним сделали?

— Он проспит несколько часов, — Ирэн бросила плеть на кровать и прошла к окну. — Убедитесь, что во сне он не захлебнется собственной рвотой, а то труп после этого выглядит весьма непривлекательно.

— Что Вы ему вкололи? — спросил Джон, тоже наклонившись к детективу, заметив на полу шприц. — Шерлок?

— С ним все будет в порядке. Я раньше многим своим друзьям такой укол делала.

— Шерлок, ты меня слышишь? — Софи аккуратно похлопала его по лицу.

— Вы знаете, а я ведь ошибалась на его счет, — сказала Ирэн, встав спиной к окну. — Он знал на что смотреть.

— Для чего? — переспросил Ватсон. Софи лишь пождала губы. — О чем вы говорите?

— Ключ к моему сейфу — мои параметры, — ухмыльнулась Адлер и через спину нырнула в окно.

— Поняла! — Адлер приложила палец к его губам. Он сидел в машине на месте преступления. — О, тихо-тихо, не вставай, говорить буду я. Итак, у машины вот-вот сработает выхлоп, а турист… он смотрит на небо. Ты сказал, что он, возможно, наблюдает за птицами, но это не так, да? Он наблюдал за кое-чем другим, тоже летающим. Происходит выхлоп, турист оборачивается… что и было его главной ошибкой, — Адлер, как безумная, металась по полю в чертогах его разума, указывая на предметы. — К тому моменту, как водитель поднимает голову, турист уже мёртв. Водитель не видит, что убило туриста, поскольку… орудие убийства уже унесло вниз по течению. Преуспевающий спортсмен совсем недавно вернулся из поездки за границу… с бумерангом. И ты понял это, увидев все лишь один раз? — она с уважением посмотрела на него. — Действительно сексуально.

— Шерлок, беги! — детектив обернулся, и локация сменилась — он оказался в бассейне перед Мориарти. За криминальным гением стояла Софи, облаченная в куртку со взрывчаткой, крепко держа преступника за горло. — Если твой снайпер Джим, нажмёт на спусковой крючок, то взорвёмся мы оба.

— Ошибаешься, милая, — сказал Мориарти, грянул выстрел, голова девушки дернулась, и она осела на пол, заливая его кровью.

— Софи! — крикнул Шерлок.

— Да? — послышался звук открывающейся двери и знакомый голос. — Все нормально?

Шерлок вскочил, слабо ориентируясь в пространстве, и перевел глаза на источник звука. Он был в собственной спальне на Бейкер-стрит, а Софи, живая и невредимая, стояла при входе, все еще сжимая дверную ручку.

— Как я здесь оказался?

— Не думаю, что ты много чего помнишь, ты нёс какую-то ахинею, — сказала Софи, подходя к нему. — А, и на всякий случай предупрежу, — она взяла его за локоть, подвела к кровати и помогла лечь. — Думаю, Лестрейд сфотографировал тебя на телефон, — она хмыкнула. — А также Джон, Донован, Андерсон и еще половина полицейских Скотланд-Ярда. Поспи, я под дверью, если что, — добавила она, отвернувшись от кровати.

Что-то неприятно сжалось внутри: в углу комнаты на вешалке висело пальто детектива, в котором несколькими часами раньше Ирэн Адлер сбежала из своего дома.

На следующее утро Шерлок был в полном порядке. Испуганная миссис Хадсон была так добра, что даже приготовила им завтрак, и как раз в момент, когда они сидели за столом, в гости пожаловал мистер Британское Правительство.

— Фотографии в полной безопасности, — сказал Шерлок, открывая газету.

— В руках у беглой «госпожи»? — уточнил Майкрофт, стоявший между их креслами.

— Шантаж не в её интересах. Ей нужна… защита, по какой-то причине, — детектив перелистнул страницу. — Я так понял, полицейское расследование по поводу стрельбы в её доме ты замял?

— Как мы можем что-либо делать, когда фотографии у неё? — кашлянул Холмс-старший. — У нас связаны руки.

— Она бы рукоплескала такому подбору слов, — заметила Софи.

— Видишь ли в чем дело. Камерофон — это ее шанс на выход из тюрьмы, — Шерлок поднял глаза от газеты. — Вам придется оставить её в покое. Обращайтесь с ней, как с принцессой.

— Но только не так, как ОНА обращается с принцессой, — снова вставила Софи. Внезапно в комнате раздался весьма неприличный женский стон. — Что это было?

— СМС-ка, — сказал Шерлок, протягивая руку к своему телефону.

— А что за звук-то? — прищурилась она.

— Майкрофт, — проигнорировал ее вопрос Шерлок. — Ты знал, что за ней охотятся и другие, прежде чем посылать меня и Софи к Адлер домой?

— Я так думаю, это наемники, обученные ЦРУ.

— За это спасибо, да, — кивнула ему Софи, обернувшись.

— И как Вам ни стыдно посылать младшего брата на столь опасное дело? — сказала миссис Хадсон, как раз принесшая на стол хлеб. — Зная, что семья — это наше все, Майкрофт Холмс!

— Ой, помолчите, миссис Хадсон! — воскликнул мужчина, поморщившись.

Софи было повернулась к нему, но Шерлок ее опередил.

— Майкрофт! — крикнул он.

Все замерли. На лице Майкрофта отразилась тень смущения и он, наигранно вежливо улыбнувшись, поправился:

— Прошу прощения.

— Спасибо, — кивнула дама, уходя на кухню.

— Но вообще-то, он прав, — сказал ей вслед Шерлок. Снова прозвучал женский стон.

— Ох, какой-то грубоватый звук все-таки, нет? — вновь повернулась миссис Хадсон.

— Ничего сделать вы не сможете и ничего делать не будет она, как я понимаю, — проговорил Шерлок.

— Я могу установить максимально возможную слежку за ней.

— К чему такие трудности? — усмехнулся детектив, что-то прочтя в телефоне. — Можешь зафолловить её в Твиттере. Думается мне, её ник там — «Властная госпожа».

— Как забавно, — у Майкрофта зазвонил телефон. — Прошу прощения. Алло? — он вышел из комнаты.

— А почему у тебя телефон такой звук издает? — прикинулась дурочкой Конан Дойл.

— Какой звук?

— Не думай, что я его изображу, — прищурилась Софи. — Тот самый, который прозвучал несколько секунд назад. Сигнал о входящем сообщении.

— Хмм.

— Обычно у тебя другой сигнал на входящих стоит.

— Ну, кто-то взял мой телефон и, видимо, в шутку поставил на СМС-ки от себя вот такой

сигнал, — снова раздался стон.

— А нельзя как-нибудь этот сигнал потише сделать? — крикнула из кухни миссис Хадсон. — В моё время это…

— Слушай, а вот интересно, кто же всё-таки взял твой телефон? — хитро спросила Софи. — Он же лежал у тебя в пальто.

— Догадайся сама, пользуясь методом дедукции.

— «Бонд Эйр» готов, вопрос решенный, — сказал Майкрофт, вернувшись в комнату. — Сверьтесь с Ковентри. Позже поговорим.

— Что еще у нее есть? — спросил Холмс-младший у брата, поднимаясь. — У Ирэн Адлер. Из-за пары компрометирующих фото американцы не были бы так ее заинтересованы. Там что-то большее, — он вплотную приблизился к Майкрофту. — Куда большее, чем фото.

— Ирэн Адлер больше не твоя забота, с нажимом ответил тот. — С этого момента не вздумай совать в это дело свой нос.

— Да что ты? — усмехнулся Шерлок, шагнув в сторону и взяв в руки скрипку.

— Да, Шерлок. Не вздумай, — Майкрофт помолчал. — А теперь, прошу меня извинить, мне предстоит рассыпаться в долгих и унылых извинениях перед старинным другом.

— Передавай ей наш пламенный привет, — сказал Шерлок, начав играть «Боже, храни Королеву». Софи усмехнулась.

Рождество подкралось незаметно. Осенние и первый зимний месяцы прошли практически без дел, если не учитывать убийства в одном из корпусов в университете самой Софи. Это расследование Джон (конечно же) тоже описал и выложил в свой блог под интригующим названием «Шесть Тэтчер». Однако теперь это было позади и, несмотря на то, что Софи не была католичкой, она с трепетом ждала Рождества — от него веяло уютом, теплом и магией, в которую 28-ми летняя профессор филологии все еще продолжала верить. Как и в то, что ее сова из Хогвартса просто затерялась в пути 17 лет назад.

По этой причине 25-го числа она активно готовилась к празднованию: вечером на Бейкер-стрит должны были прийти Молли, инспектор Лестрейд и Джон Ватсон. Софи с миссис Хадсон под недовольное ворчание Шерлока украсили квартиру (домовладелица даже походила по комнате с омелой, но после холодного взгляда своих квартирантов просто оставила ее на столе на кухне), и почти весь день женщины возились за приготовлением праздничных закусок и напитков. Присутствие русской несколько скорректировало привычный праздничный английский рацион, поэтому рядом с «поросенком в одеяле», клюквенным соусом и индейкой на их столе в этот вечер должны были оказаться оливье и заливная рыба. Приняв на грудь добрую дозу глинтвейна еще в первой половине дня, во время готовки Софи пообещала миссис Хадсон показать перед Новым Годом «Иронию судьбы» и «Иван Васильевич меняет профессию». Прости, Господи!

Вечер был на редкость приятым. Коган Дойл впервые за долгое время оделась «ну очень нарядно», с радостью влезла в довольно узкое черное платье длиной миди, поверх накинула красный вязаный кардиган, чуть завила волосы, и с радостью встретила первого гостя — инспектора Лестрейда, который, несмотря на праздник, был в эту ночь особенно задумчив. Позже пришел и Джон Ватсон. Шерлок не изменил своей традиции и надел привычный для себя костюм — разве что разбавив его белой рубашкой — и на том спасибо. Однако, видимо, дух праздника подействовал и на него, потому как добрую половину времени он играл на скрипке знакомые всем рождественские песни.

— Замечательно, Шерлок, — зааплодировала миссис Хадсон из его кресла, когда он закончил «Мы желаем вам Веселого Рождества» и картинно поклонился. — Просто замечательно. Вот бы ты еще надел оленьи рога, — посмеялась она.

— Некоторые вещи лучше предоставить воображению, миссис Хадсон, — ответил детектив, положив скрипку и опустившись за стол перед ноутбуком.

— Миссис Х? — окликнула даму Софи, появившись из кухни и подав домовладелице бокал глинтвейна.

На лестнице послышался стук каблуков, и в комнату вошла Молли Хупер.

— О, Боже ж ты мой, — прошептал Шерлок, покосившись на нее.

— Всем привет, — прощебетала девушка. Она выглядела обворожительно: впервые за долгие месяцы она была накрашена (и, будьте уверены, весьма броско, хотя и элегантно) и одета в шубу, ее волосы были аккуратно уложены в красивые волны и украшены маленьким серебристым бантом. В обеих руках Хупер держала довольно объемные пакеты с, очевидно, подарками. — На двери висела записка, что можно заходить.

— Здравствуй, Молли, — сказала Софи, принимая у девушки пакеты, давая ей избавиться от верхней одежды.

— Здравствуй, Молли! — улыбнулся из угла комнаты Лестрейд, махнув в ее сторону бокалом с виски.

— Все здороваются друг с другом, как чудесно! — довольно громко сказал детектив. Все на мгновение замерли, но в следующий момент выкинули его колкость из головы.

— Одежду можно бросить туда, — сказала Софи, обращаясь к Молли. — Матерь божья! — добавила она, когда та сняла шубу. — Ого!

Под припорошенной снегом шубой доктора Хупер оказалось умопомрачительно черное платье с люрексом, выгодно подчеркивающее точеный силуэт девушки. Этот образ настолько дисгармонировал с обычным видом Молли, что все на мгновение замерли.

— Так что, рождественские напитки потягиваем? — прервала паузу Молли, расправившись с верхней одеждой.

— Без остановки, как видишь, — улыбнулась миссис Хадсон. — Единственный день в году, когда ребятам приходится вежливо со мной обращаться, так что оно почти того стоит.

— Джон? — позвал Шерлок.

— Ммм? — тот подошел к нему и наклонился к ноутбуку, посмотрев на то место, которое детектив указывал на экране.

— Счетчик твоего блога так и застыл на 1895 посетителях.

— О, нет, Рождество отменяется! — хлопнул по столу доктор.

— И ты повесил фотографию меня в той шляпе!

— Людям нравится, — откликнулась Софи из своего кресла.

— Нет, не нравится, — Шерлок оглянулся на нее, когда Джон со смешком отошел в сторону. — Каким еще людям?

— Как ваше бедро? — спросила между тем Молли у миссис Хадсон.

— Ой, ужасно, — поморщилась домовладелица. — Но спасибо, что спросила.

— Я видала и похуже, — улыбнулась Молли. — Правда, потом я обычно делала вскрытие, — она испуганно прикрыла рот рукой, когда лицо миссис Хадсон вытянулось. — О, господи, извините.

— Лучше не шути, Молли, — вставил свои пять копеек Шерлок.

— Да уж, простите.

— Держите, Молли, — Лестрейд протянул ей бокал с вином.

— Спасибо, не ожидала Вас тут увидеть, — сказала она. — Я думала Вы в Дорсет на Рождество уехали?

— Это с утра первым делом, — улыбнулся инспектор. — Мы с женой наконец-то снова вместе, уладили все проблемы.

— Нет, она спит с учителем физкультуры, — снова вклинился детектив. Все помолчали.

— Джон, ты собираешься к сестре в этом году? — вновь спросила Молли.

— Да, — сказал доктор, опустившись на подлокотник кресла Софи. — Она вроде как бросила пить.

— Неа, — кинул детектив, и Конан Дойл в ответ бросила на него испепеляющий взгляд.

— Помолчи, Шерлок, — шикнул на него Джон.

— О, понятно, — откликнулась Молли, проигнорировав его выпад. — Слушай, Софи, а ты, я слышала, едешь в Россию на праздники?

— Да, думала так сделать, — ответила доктор, отпивая глинтвейн.

— Шерлок нажаловался… — Молли покосилась на детектива и, встретившись с его холодным взглядом, исправилась. — Рассказал.

— Вряд ли поеду, планы меняются, — сказала Софи и протянула поднятую ладонь в сторону детектива. — И тут, чтобы не обеспечивать инспектора Лестрейда работой в святую ночь, тебе лучше промолчать, Шерлок.

Казалось, можно было услышать, как у детектива скрипнули зубы.

— Я смотрю, у тебя новый парень, Молли, — все-таки не сдержался он. — И ты так серьезно к этому относишься.

— Прости, что? — сказала она с нервным смешком, поперхнувшись вином.

— Ты с ним собираешься сегодня встретиться и сделать подарок, — он кивнул в сторону пакетов, принесенных Хупер.

— На, лучше выпей, — вклинился Лестрейд, подойдя к нему и поставив ему на стол бокал с виски.

— Да бросьте, все вы видите прекрасно упакованный подарок, лежащий на самом верху, — хмыкнул детектив. — Остальные упакованы тяп-ляп. А этот — для кого-то особенного, — Шерлок поднялся с места, прошел к пакетам и достал подарок. — Оттенок красного точь-в-точь как у её помады — бессознательная ассоциация, или же она сознательно пытается кого-то подбодрить.

— Шерлок, — попыталась остановить его Софи. Дело принимало опасный поворот.

— Так или иначе, у мисс Хупер любовь на уме, — не унимался детектив, — А то, что она серьезно ко всему этому относится, выдает тот факт, что она собирается дарить подарок, — он посмотрел Софи, и та покачала головой. — Это подразумевает надежды на долговременные отношения, возможно беспочвенные. — Софи посмотрела на Молли, которая в этот момент отвела голову в сторону и судорожно вздохнула. Господи, неужели он не видит? Сердце доктора Конан Дойл болезненно сжалось. — А свидетельством тому, что она увидится с ним сегодня, служат ее макияж и наряд, явно подобранные с целью компенсировать размер губ и груди, — Шерлок перевернул этикетку с именем получателя, остановившись, и его лицо вытянулось. Бинго!

Все в комнате примерно понимали, что написано на подарке.

— Ты всегда говоришь ужасные вещи, — сказала наконец Молли. В ее голосе прозвучали слезы. — Каждый раз. Всегда… Всегда.

Шерлок сделал шаг в сторону, будто собираясь уйти, и Софи опустила глаза: сил смотреть на это не было. Однако детектив, видимо, передумал:

— Мне жаль, — сказал он, вернувшись на место. — Прости, — Софи резко подняла на него глаза. «Прости»? Что-то новое. — С Рождеством, Молли Хупер, — добавил он, лишь кивнув, и сделал было шаг к Молли, как вдруг…

Воздух в комнате разрезал женский стон.

— О, нет! — воскликнула Молли. — Это не я, это…

— Нет, это я, — вздохнул детектив.

— Господи, что, правда? — встрял Лестрейд. Бога ради, как он вообще стал инспектором полиции?

— Мой телефон, — уточнил Шерлок, доставая смартфон и что-то читая в нем.

— Пятьдесят седьмая? — сухо спросила Софи.

— Прости, что?

— 57 таких смс-ок, — пояснил за нее Джон. — И это те, что мы слышали.

— Меня тревожит тот факт, что вы их считаете, — детектив подошел к каминной полке, что-то проверил там и достал какой-то предмет с ее нижней части. Софи показалось, что это была упаковка подарка: алая, как… Да вашу ж!.. — Прошу меня извинить, — сказал Холмс и, повернувшись, пошел в сторону своей спальни.

— В чем дело, Шерлок? — спросил Лестрейд

— Я сказал — «прошу меня извинить», — повторил тот, не оборачиваясь, и все-таки ушел в свою спальню, прикрыв за собой дверь.

Лестрейд отвлек напрягшуюся Молли разговором, а Софи завела непринужденную беседу с миссис Хадсон. Всем хотелось забыть ту неловкую ситуацию, что только что развернулась в гостиной. Через пару минут дверь в комнату детектива снова хлопнула, и он, молча пройдя мимо гостиной, зашуршал в коридоре — очевидно, надевая пальто.

— Шерлок? — спросила Софи, поднявшись с места и выглянув на лестницу.

— Обнаружили тело Адлер, — сказал детектив, стоя к ней спиной.

Веселого, мать его, Рождества.

— Что? — переспросила Софи севшим голосом, крепче сжав бокал с глинтвейном. За ее спиной появились Молли, Джон и Лестрейд.

— Звонил Майкрофт, необходимо приехать на опознание, — продолжил детектив, начав спускаться по лестнице. — Нужен будет криминалист. Молли? — крикнул он уже из прихожей внизу.

Молли сделала шаг ко входу, но Софи вытянула руку, остановив ее.

— Но, Софи, — тихо сказала женщина. — Шерлок сказал…

— Сегодня праздник, Молли, — строго сказала девушка, глядя в пустой коридор. — Ты выходная и, более того, ты мой гость, — она повернулась к собеседнице. — В России не принято отпускать домой трезвых гостей, — девушка улыбнулась. — Так что, пожалуйста, сядь и не обижай меня. Там есть, кому помочь.

Молли еще пару мгновений будто бы раздумывала, а потом вяло кивнула:

— Хорошо.

Софи взяла ее за локоть и сама провела к своему креслу, усадив напротив миссис Хадсон и вручив девушке отставленный ею бокал.

— Отмечает, дамы, — хохотнула она, чувствуя, как в кармане завибрировал телефон.

Девушка разблокировала его, чуть отвернувшись от гостей, примерно понимая, что там прочтет. Интуиция не подвела.

Картонная коробка

МХ

Софи крепче сжала телефон. Черт.

— При нём билета найдено не было, — покачал головой Майкрофт. — И как он оказался на рельсах в Бэттерси с проломленной головой? Вот в чём вопрос. На который, как я надеялся, Шерлок даст ответ. Как его успехи?

— Прекрасно. И всё идёт… очень хорошо, — Софи закрыла блокнот. — Он… Он полностью погружён в расследование.

— Доктор Конан Дойл, я ценю Вашу преданность… — начал было Майкрофт.

— Мистер Холмс, ради всего святого, давайте обойдемся без обоюдных уколов, — поморщилась девушка. — Вы видите, что я вру, а я отлично знаю, что Вам об этом известно, — она поднялась с места. — Всего хорошего, — улыбнулась она и, развернувшись, сделала пару шагов к выходу.

— Да, это действительно так, — откликнулся Холмс. — Однако я хотел бы попросить об одолжении лично Вас.

— Снова предложите следить за братом? — спросила Софи, вновь повернувшись.

— Нет, Вы вполне ясно выразили свою позицию в этом вопросе, — хмыкнул мужчина. — Однако сейчас Вы видите, что происходит с Шерлоком, когда «начинается игра». Я боюсь за него, — вдруг сказал он. — Потому что в прошлый раз, в деле, походящем на это… — он помолчал. — В общем, назовем эту ситуацию «Картонная коробка». После одного дела, которым мой брат особенно увлекся, у него был очередной виток… зависимости. И я, к своему стыду, не мог этого вовремя пресечь, — он посмотрел прямо в глаза замершей Софи. — Скажите, доктор Конан Дойл, в случае угрозы здоровью Шерлока Холмса я могу рассчитывать на Вашу помощь?

— Миссис Хадсон, — обратилась девушка к домовладелице, наклонившись к даме с бокалом для нее так, чтобы Молли не видела выражения ее лица. — Я думаю, индейку еще рано доставать из духовки? Она довольно долго лежала в картонной коробке, — добавила она, незаметно указав глазами на доктора Хупер.

— Думаю, да, — ответила миссис Хадсон, кажется, все осознав. — Я послежу за ней, иди, Софи.

Девушка благодарна кивнула и молча прошла в спальню детектива, прикрыв за собой дверь. Она было огляделась, готовясь начать поиск, но вместо этого, тихо присев на кровать, стала ждать — видит бог, в этой квартире наверняка везде была установлена прослушка, а гневить большого брата вовсе не хотелось.

— Что-то случилось? — вдруг спросил Грэг, постучавшись в спальню минут через 10 после ее ухода.

— Нет, — Софи огляделась, — вовсе нет. Как Вы вообще поживаете, инспектор? — спросила она, обезоруживающе улыбнувшись, игнорируя удивление на лице мужчины. Тот зашел в спальню.

Конечно, она тянула время. Ей нужно было выиграть где-то 10 минут, и Лестрейд, изрядно развеселившийся из-за трех опрокинутых стаканов, вполне быстро разговорился и, кажется, даже забыл свое удивление, вызванное ее уходом в спальню Шерлока. Они проговорили еще минут пять, и беседа как-то плавно вернулась к обсуждению поведения детектива.

— Что же, с Молли он… — инспектор посмотрел в сторону гостиной, из которой доносились тихие голоса. — Впрочем, это, наверное, не мое дело…

Софи улыбнулась: интерес Лестрейда к Молли Хупер был настолько очевиден, что ее уже не первый месяц удивляло отсутствие шагов мужчины навстречу… Впрочем, это тоже было не ее дело, и в любой другой вечер девушка бы обязательно промолчала, но выпитый глинтвейн диктовал собственные условия.

— Грэг, — тихо сказала Софи, подавшись к сидевшему на стуле у входа мужчине. — Простите мне мою бестактность, однако… — Конан Дойл помолчала. — Знаете, я была в несчастливом браке, — вдруг сказала она. — И я, как никто другой, могу сказать, что очень важно вовремя закончить то, что причиняет боль, и сделать шаг к чему-то новому, — она указала глазами на дверь спальни.

— Софи, я…

— Если я не права, господин инспектор, Вы можете просто промолчать, и мы сделаем вид, что я не давала этот непрошенный совет, — добавила она. — Однако если я подтвердила Ваши мысли хоть немного, то сделайте то, что давно хотели, — она улыбнулась.

Лестрейд помолчал, собираясь с мыслями, а потом медленно кивнул:

— Хорошо, — он поднялся с места. — Хорошо, — мужчина сделал пару шагов к двери и обернулся. — Спасибо, — добавил он.

— Отлично, — сказала Софи, тоже поднимаясь. Видимость поиска уже была создана. — Пойдемте.

Как только она переступила порог спальни, а Грэг свернул из коридора к гостиной, в кармане доктора зазвонил телефон.

— Он в пути, — без приветствия проговорил в трубке Майкрофт. — Нашли что-нибудь?

— Нет, — сказала Софи. — Он закурил?

— Да, — тихо ответил человек на том конце провода.

— Чёрт! — Конан Дойл прикрыла глаза.

— Он в пути, приедет через 10 минут.

— В спальне ничего, — Софи наконец прикрыла туда дверь. — Похоже, он чист, мы проверили все типичные места. Вы уверены, что сегодняшняя ночь опасна?

— Нет, но я никогда не бываю уверен, — Майкрофт кашлянул. — Вам придется побыть с ним, у меня планы.

— Конечно, — кивнула она.

— Спасибо, — он помолчал. — Веселого Рождества, доктор Конан Дойл, — внезапно добавил он.

— И Счастливого Нового года, мистер Холмс, — улыбнулась Софи, положила трубку и вернулась в гостиную.

Спустя 10 минут на лестнице действительно послышались шаги. Конан Дойл извинилась перед мирно беседующими гостями и вышла в коридор к ванной, по дороге схватив со стола приготовленную коробку.

— Привет, — сказала она детективу, который уже подошел к двери в свою спальню, предварительно скинув пальто на стул на кухне. — Все в порядке?

— Надеюсь, ты не перепутала носки, — ответил тот. — Майкрофт всегда этим грешил.

— Я ничего не искала, — тихо проговорила Конан Дойл. Холмс обернулся.

— Майкрофт уже звонил тебе и наверняка… — холодно начал он.

— Он просил, но я ничего не искала, — повторила Софи. Она сделала два шага к Шерлоку. — Если ты захочешь употребить, ты найдешь способ, что бы мы не сделали. — Еще шаг. Голова чуть кружилась из-за выпитого алкоголя.

— Что ж, — он сделал паузу. — Благодарю, — Холмс развернулся, готовясь войти в спальню.

— Шерлок, — позвала его Софи. — Сегодня Рождество, — он снова замер. — Или праздник Сатурналии, если тебе угодно. В России говорят, — она посмотрела на подарок в своих руках, — с кем Новый Год встретишь, с тем его и проведешь, — Холмс обернулся.

— И?

Конан Дойл двумя руками молча протянула подарок, но детектив не сделал ни шага навстречу.

— Возьми, — она потрясла коробкой. — И можешь пойти к себе, если хочешь, — она помолчала. — Я теряла тех, кто мне был дорог. Пусть тебе это и не нужно — я пойму.

Холмс пару мгновений посмотрел на протянутый предмет, а потом со вздохом отпустил дверную ручку и сделал несколько шагов к Софи.

— Что ж, — он принял коробку. — Микроскоп?

— Да, тот, на который ты смотрел в «Хэрродс» в начале декабря, — сказала девушка.

— Ребята, — их окликнул Лестрейд, стоявший в начале коридора. Когда они обернулись, он указал на что-то над их головами. Софи подняла глаза.

Прямо над ними висела принесенная миссис Хадсон омела.

Девушка посмотрела на Шерлока, неловко улыбнулась и развернулась, чтобы уйти.

— Что же, — сказала детектив, и она остановилась. — Спасибо, — он чуть потряс коробкой и сделал шаг к ней. Все внутри сжалось, когда он стал медленно наклоняться, и Софи замерла, не в силах двинуться с места. — С Рождеством, Соня Охотникова, — он мягко поцеловал ее в щеку, и она еле сдержалась, чтобы не прикрыть глаза. — Положу и вернусь к вам, — добавил детектив, отстранившись и повернувшись, обращаясь к Лестрейду. Щелкнула вспышка. Холмс скептически поджал губы и зашел в спальню.

Дверь за ним закрылась, и Софи снова повернулась к улыбающемуся инспектору:

— Это Вы сделали? — указала она пальцем на омелу.

— Не-а, — просиял Грэг. — Рождественское чудо, — он взмахнул руками. — С праздником! — он вновь развернулся к гостиной. — Я скину Вам фото.

Софи проснулась 26-го декабря на диване в гостиной с дикой головной болью и весьма смутными воспоминаниями о прошедшем вечере, который, по словам гостей, прошел отлично. Шерлок в это утро был так добр, что даже развел ей аспирин, ограничился лишь пятиминутным спичем о влиянии алкоголя на деятельность мозга человека и даже не стал палить в стену. Почти.

Остаток декабря прошел не столь радужно. Если в обычные дни детектива можно было назвать трудным соседом, то в этот период он был просто… исчадием ада. Он играл ночами на скрипке, создавая, кажется, что-то новое и часами висел над телефоном злополучной Адлер, все еще пытаясь разблокировать его. Говорить с ним стало невозможно, и Софи, посчитав, что лезть к нему с предложением помощи может быть опасно для жизни и здоровья, тоже соблюдала его молчаливый пост.

31-е декабря наступило очень быстро и в связи с атмосферой в квартире не предвещало ничего хорошего. По этой причине, подходя к дому после обеда в канун Нового Года, Софи даже как-то обрадовалась черному мердседесу под окнами квартиры — даже беседа с Майкрофтом Холмсом могла скрасить этот, вероятно, унылый вечер. Девушка со спокойной душой села в машину и во время всего пути не перекинулась с помощницей Холмса-старшего и парой слов.

— Он сочиняет грустную музыку, — сказала она, лишь когда вошла в пустой зал на очередной заброшке, которые так любил выбирать для встреч Холмс. — Не ест, почти не разговаривает, только изредка спорит с телевизором, — она крутанулась вокруг себя, ища глазами Майкрофта. Я бы сказала, что у него разбито сердце, но, эм… это же Шерлок. Он всегда такой.

— Здравствуйте, доктор Конан Дойл, — разрезал воздух элегантный голос. Софи обернулась — перед стояла Эта Женщина, самая что ни на есть живая и вполне здоровая.

Первым порывом девушки было преодолеть разделявшее их расстояние и показать госпоже доминантке, как в России поступают с людьми, забывшими о понятии адекватности. Однако вместо этого доктор лишь глубоко вздохнула и повернулась к интригантке полностью.

— Скажите ему, что Вы живы, — просто сказала она.

— Тогда он будет преследовать меня, — Адлер сложила на груди руки и пожала плечами

— Если Вы не скажете, Вас буду преследовать я, — строго откликнулась Софи.

— Что ж, я вам верю.

— Вы лежали на столе в морге, — она развела руками. — Мёртвая. Точно Вы.

— Анализы ДНК только лишь схожи с записями в архиве морга.

— И готова поспорить, что Вы знаете, что нравится тамошнему архивариусу, — хмыкнула доктор, тоже сложив руки на груди. — Вопрос в том, почему я могу Вас видеть, хоть желания у меня такого и не было?

— Слушайте, я совершила ошибку, — вздохнула Адлер. — Я кое-что отправила Шерлоку на хранение и теперь хочу вернуть. И для этого мне нужна Ваша помощь, — она помолчала. — Это для его же безопасности. Равно как и мои действия.

— Передайте ему, что Вы живы, — холодно повторила Софи.

— Не могу.

— Хорошо, тогда передам я, — Софи развернулась, собираясь уйти, — и все равно не буду Вам помогать.

— А что мне ему сказать? — голос доминатки сорвался на крик, и этот высокий звук несколько раззадорил Софи.

— А что Вы обычно говорите? — сказала она, сделав несколько широких шагов к Адлер. — Вы ведь так много ему писали!

— Там все так тривиально, — чуть обиженно ответила Адлер, достав телефон, — «С добрым утром. Мне нравится твоя забавная шляпа», «Мне сегодня грустно, давай поужинаем», «Ты так сексуально выглядел в Криминальном патруле», «Я голодна», «Давай поужинаем», — прочитала она.

Терпение было на исходе:

— Вы флиртовали с Шерлоком Холмсом? — специально чуть удивленно спросила девушка.

— Безуспешно, — пожала плечами Ирэн. — Он так ни разу и не ответил.

— Нет, Шерлок всегда на все отвечает, — хмыкнула Софи. — Он же мистер «Оригинальный ответ». Он Бога переживет, лишь бы последнее слово было за ним.

— Это значит, что я особенная? — подняла бровь Адлер.

Софи помолчала: что ж, это было резонно:

— Не знаю, может быть.

— Ревнуете? — с ехидцей заметила Ирэн, что-то набирая в телефоне.

— Мы не пара.

— И кто виноват? — усмехнулась Адлер и повернула к Софи телефон. — Ну что ж: «Я не умерла. Давай поужинаем».

Через мгновение откуда-то из угла зала раздался женский стон, и обе дамы повернулись в ту сторону. Мелькнул знакомый черный плащ, и послышались удаляющиеся шаги. Софи хотела последовать за детективом, но Адлер, тоже смотревшая в ту сторону, подняла руку, останавливая ее.

— Думаю, не стоит, — сказала она, вновь посмотрев на Софи. — А Вы?

Конан Дойл, откланявшись Адлер, без приключений добралась до дома, где ее все-таки ждал сюрприз: под дверным молотком была закреплена бумага. Девушка вытащила ее и развернула. «Совершается преступление. Не стесняйтесь беспокоить,» — гласила подпись. Черт подери!

Софи по-Ахматовски «перил не касаясь» взлетела вверх по лестнице и ворвалась в гостиную:

— Что тут происходит? — спросила она, войдя. На стуле посередине комнаты сидел связанный налетчик из дома Адлер. — Господи, что тут за чертовщина творится? — произнесла она, посмотрев в другую сторону.

В кресле у входа сидел Шерлок с телефоном в одной руке и пистолетом, направленным на мужчину, в другой. На диване раскачивалась из стороны в сторону их домовладелица.

— На миссис Хадсон напал американец, а я восстанавливаю равновесие во вселенной, — откликнулся Холмс.

— Миссис Хадсон, боже мой, с Вами все в порядке? — кинулась к ней Софи. — Господи, что они с Вами сделали?

— Ох, я так глупо себя повела, — пролепетала дама и девушка ее приобняла.

— Вниз, — сказал Шерлок, поднимаясь с места. — Отведи её вниз и пригляди за ней.

— Все хорошо, я посмотрю, где вас ранили, — проговорила Софи, помогая миссис Хадсон встать.

— Со мной всё хорошо, я в порядке, — тихо сказала дама, выходя из комнаты.

— Ты скажешь, что случилось? — спросила Софи, подходя к детективу.

— Скорей всего, а теперь — иди, — сказал он, повернув голову и посмотрев ей в глаза. Софи подчинилась. — Лестрейд? — добавил Холмс в трубку. — К нам тут на Бейкер-стрит вломились. Пришлите наименее раздражающих сотрудников и «Скорую». О, нет-нет-нет, с нами все в порядке, — услышала Софи уже на лестнице.

— Ой, щиплет, — сказала миссис Хадсон, когда Софи приложила к ее лицу ватку с перекисью водорода. В этот момент мимо окна кухни домовладелицы что-то пролетело и с грохотом приземлилось внизу. — Ох, это же прямо на мои мусорные баки, — грустно добавила дама.

Полиция приехала быстро и, пока Шерлок разбирался с ними на улице, Софи все-таки включила миссис Хадсон «Иронию судьбы» — за окном было 31-е декабря, как-никак. Через некоторое время к ним на кухню зашел Шерлок и, что-то украв из холодильника домовладелицы, встал рядом с их столом.

— Сегодня пусть поспит у нас наверху, надо приглядеть за ней, — вздохнула Софи. — И лучше бы съездить в отпуск.

— Нет… — покачал головой Шерлок, откусывая печенье. — С ней все в порядке.

— Нет, не в порядке, ты что, не видишь? — воскликнула Софи. — Христа ради, у неё же шок, и всё из-за этого дурацкого камерофона… где он вообще?

— В самом безопасном месте из всех мне известных, — улыбнулся Шерлок, протягивая миссис Хадсон руку.

— Ты его оставил в кармане своего второго лучшего халата, оболтус! — строго сказала та, доставая телефон из декольте. — У меня получилось вытащить его, когда я утирала слезы.

— Спасибо, — поблагодарил Шерлок, пряча телефон в карман. — Стыдитесь, доктор Конан Дойл.

— Чего стыдиться-то?

— Миссис Хадсон съедет с Бейкер-стрит? — детектив одной рукой придал миссис Хадсон к себе. — Скорее Англия падёт, — Софи улыбнулась.

Шерлок опустился на табурет и досмотрел с ними последние 15 минут фильма, продолжая жевать печенье. Его комментарии во время просмотра печати все же не подлежат.

— Что бы ни было на этом телефоне, это нечто большее, чем просто фотографии, — сказала девушка, когда они с Шерлоком поднялись в свою гостиную.

— Да, так и есть, — ответил детектив, кладя телефон на стол и проходя к окну.

— Ну что ж, она жива, выходит, — добавила Софи, встав чуть поодаль. За окном послышались крики и вся комната осветилась отблесками фейерверков — часы в гостиной пробили двенадцать. — Какие мысли по этому поводу?

Детектив недолго помолчал, а потом повернулся к девушке, улыбнувшись впервые за пару недель:

— С Новым Годом, Софи.

Следующим утром Конан Дойл вышла из квартиры затемно, чтобы восполнить обедневшие запасы холодильника. Шерлока дома не было: он ушел, по всей видимости, еще раньше, хотя до этого едва ли не до утра выводил трели на скрипке. Кажется, он собирался в Бартс, чтобы просветить телефон Адлер. Однако, когда Софи вернулась домой и зашла на кухню с пакетами, она увидела детектива, стоящим в проходе его спальни.

— Слушай, Шерлок… — начала она.

— У нас клиент, — перебил ее он.

— Что, в твоей спальне? — посмеялась Софи, подходя к нему и заглядывая в комнату. — Ох ты ж.

На постели детектива спала Ирэн Адлер.

— Итак, кто же Вас преследует? — спросил Холмс, сидя на стуле для клиентов через пару часов, когда «гостья» встала.

— Люди, которые хотят меня убить, — ответила женщина, мирно восседавшая в его кресле в его же халате.

— И кто это?

— Убийцы, — пожала плечами она.

— Делу бы пошло на пользу, говори Вы чуточку конкретней, — заметил детектив.

— Значит, Вы подстроили собственную смерть, чтобы опередить их? — уточнила Софи, сидя полу-боком к Адлер за столом в середине комнаты.

— Это помогло на некоторое время.

— Однако, Вы известили Софи о том, что живы, а, следовательно, и меня.

— Я знала, что вы сохраните мою тайну, — Ирэн откинулась на спинку кресла.

— Не знали.

— Но вы ведь сохранили, так? — она посмотрела на Софи. — Где мой камерофон? Если они догадались, что он у вас, то начали бы за вами слежку.

— И были бы в курсе, что я положил его в сейф в банке на Стрэнд, — парировал Холмс.

— Мне он нужен, — сухо оповестила его Адлер.

— Итак, что же Вы в нем храните? — спросила Софи. — В общем, я имею в виду?

— Фотографии, информация, всё, что сочту пригодным, — снова пожала плечами Ирэн.

— Для шантажа? — уточнила Конан Дойл.

— Для защиты. В этом мире я живу по своим правилам и плохо себя веду, — она поднялась с места, встала спиной к камину и сложила руки на груди. — Я хочу быть уверена, что люди окажутся на моей стороне тогда, когда мне это понадобится.

— И как же Вы добываете эту информацию? — продолжила свой «допрос» Софи.

— Я ведь уже говорила… — она придала голосу прямо-таки неприличную интонацию. — Я плохо себя веду.

— Но Вы добыли что-то большее, нежели просто защита, — заметил Шерлок, вставая. — И Вы знаете, что именно?

— Да…

— Я так и думал. Покажите, — сказал Шерлок, доставая из кармана телефон и протягивая его ей.

Женщина приняла его, ввела пароль, и телефон издал звук, оповещающей об ошибке доступа.

— Не работает, — прокомментировала она.

— Нет, потому что это дубликат, который я изготовил, и в который Вы только что ввели цифры 1058, — ухмыльнулся детектив, доставая из кармана настоящий телефон. — Я полагал, что Вы выберете что-нибудь более изощренное, чем этот код, но все равно спасибо.

Телефон в его руках тоже пиликнул, реагируя на неверный пароль.

— Я же говорила, что этот камерофон — моя жизнь, — откликнулась женщина. — И я пойму, подделку я держу в руках или нет.

— О, а Вы смышленая, — ответил Шерлок, кинув ей телефон.

— Ты тоже не так уж и плох, — улыбнулась женщина, сжимая в руке устройство.

Софи кашлянула и отвернулась. Шерлок отвел от Женщины глаза и сел напротив доктора филологии.

— Был один мужчина, чиновник минобороны, и я знала, что ему нравится, — начала Адлер, разблокировав телефон и подойдя к Шерлоку. — Одной из его слабостей была жажда покрасоваться. Он говорил мне, что этот e-mail спасет мир, — она протянула телефон Шерлоку и наклонилась к нему. — Он не знал, что я сфотографировала это письмо… так как был слегка скован в тот момент. Немного мелковато на таком экране, сможешь прочитать?

— Да.

— Код, это очевидно, — сказала Ирэн, и Софи закатила глаза. — Я попросила одного из лучших криптографов страны взглянуть на него, однако, если память мне не изменяет, в тот момент он был подвешен за ноги. Не смог расшифровать. А на что вы способны, мистер Холмс? Давайте, впечатлите девушку, — она стала наклоняться к щеке Шерлока, и Софи взялась за кружку рядом с собой, горя желанием запустить ее в женщину напротив.

Ирэн мягко поцеловала детектива в щеку, и тот покосился на нее, а Софи, сдержавшись, лишь отпила из кружки остывший чай и поставила ее на место.

— Есть вероятность ошибки, но я вполне уверен, что есть Боинг-747, улетающий завтра из Хитроу в 18.30 в Балтимор, — затараторил Шерлок. — Видимо, это как-то спасет мир, вот только я не пойму как, но подождите, я ведь занимаюсь делом всего лишь 8 секунд, — он поднял глаза и посмотрел на Софи. Что сказать, даже она в этот момент была удивлена, хотя видела его «в деле» уже сотню раз до этого. — Это не код, это места в самолете, — пояснил детектив. — Смотрите, нет буквы «I», потому её можно ошибочно принять за единицу. Букв после «K» нет… Поскольку ограничена ширина салона. Номера всегда идут не по порядку, а вот буквы идут последовательными группами. Это семьи и пары, которые сидят вместе. Только Джамбо-Боинг 747 достаточно широк, чтобы там была еще и буква «K» или количество рядов было больше 55, так что там всегда есть второй ярус. Наличие 13 ряда исключает суеверные компании, — он набрал в грудь воздуха. — Обозначение номера рейса, «007», исключает еще несколько. Предположим, что рейс из Англии, ввиду источника информации, а также то, что катастрофа неминуема: единственный рейс, удовлетворяющий всем критериям, и, к тому же, отправляющийся в течение недели- это завтрашний рейс, улетающий в Балтимор из Хитроу в 6.30, — Шерлок отдал Ирэн телефон и поднялся с места, посмотрев на нее сверху вниз. — Прошу Вас, вовсе не обязательно говорить, что это было потрясающе, Джон Ватсон уже воспел мои способности, используя все возможности английского языка.

— Я бы взяла тебя здесь же, на этом столе, пока ты не взмолился бы о пощаде дважды, — ответила Адлер с придыханием.

— Софи, можешь проверить расписание полётов, узнаем прав я или нет? — сказал детектив, не отводя от женщины взгляд.

— Да-да, сейчас посмотрю, — сказала Конан Дойл, стараясь не слушать того, о чем говорят люди в комнате.

— Я никогда в жизни не молил о пощаде.

— Дважды, — повторила Ирэн.

— Да, ты прав, рейс Ноль-Ноль-Семь, — резюмировала Софи.

— Что ты сказала? — повернул на нее голову детектив.

— Рейс Ноль-ноль-семь, — повторила она.

— Ноль-ноль-семь, рейс Ноль-Ноль-Семь, — Шерлок заметался по комнате, что-то вспоминая. — 007, Ноль-Ноль-Семь… Что-то здесь… 007…

Однако в этот момент Софи интересовал не столько он, сколько застывшая женщина в его халате на другой стороне стола. Она смотрела на детектива, сложив руки за спиной и, кажется, ничего вокруг не осознавала. Софи прекрасно знала этот взгляд.

— Ты на него так смотришь, — протянула Катя, разглядывая фотографию сестры с Артуром.

— Как? — Софи непонимающе нахмурила брови.

— Будто он — единственный в мире мужчина, на которого ты согласна смотреть.

«Оттенок красного точь-в-точь как у её помады — бессознательная ассоциация, или же она сознательно пытается кого-то подбодрить,» — проговорил в ее голове голос Холмса, заставив вспомнить цвет обертки, в которой Адлер передала Шерлоку своей телефон.

Софи прищурилась, нащупывая в кармане телефон: интерес Адлер к завтрашнему рейсу и то, как она в этот момент набирала за спиной сообщение, не были так просты и, если ее не остановить, могло случиться что-то страшное. Шерлок должен был ввести пароль в ее телефон сегодня и он, вероятно, сам догадался бы вечером, но нужно было подстраховаться.

Детектив, судя по виду, ушел глубоко в чертоги разума:

— Это не моя тётя. Её подменили, — сказал мужчина, сжимая урну. — Я знаю, что подменили. Я знаю, как выглядит человеческий прах.

— Уходите.

— Это может продолжаться несколько часов, — сказала Софи, поднимаясь с места. — Мне нужно отойти, а Вы располагайтесь, мисс Адлер, — кивнула она гостье.

— Нам не дали взглянуть на дедушку, когда он умер, — проговорила девочка. — Это потому что он отправился на небеса?

— На самом деле, когда люди умирают, они не отправляются на небеса, их отвозят в особую комнату и сжигают.

— Мистер Холмс, — сказала доктор в трубку уже на улице. — Я думаю, что Ваш брат сегодня разблокирует телефон Ирэн Адлер, но, полагаю, нужна будет некоторая Ваша помощь.

— «Бонд Эйр» готов, вопрос решенный, — сказал Майкрофт, вернувшись в комнату. — Сверьтесь с Ковентри. Позже поговорим.

Точно!

— Ковентри, — сказал Шерлок, наконец открыв глаза. За окном уже стемнело, а в камине кто-то зажег огонь.

— Я там никогда не была. Там хорошо? — откликнулась уже переодевшаяся в черное платье и лабутены, накрасившаяся и сделавшая прическу Ирэн.

— Еще минуту, — сказала Софи Холмсу-старшему, сидя в машине на другой стороне улицы. — Вы сами поставили прослушку в этой квартире — послушайте — Вы сами убедитесь по их разговору, что он знает.

— Где Софи? — нахмурился детектив.

— Она вышла где-то пару часов назад.

— Я же только что с ней разговаривал, — заметил Холмс.

— Она сказала, что с тобой такое бывает, — хмыкнула Адлер. — А как Ковентри с чем-то связано?

— Это история, возможно — выдумка… — Шерлок помолчал. — Во время Второй Мировой союзники узнали, что Ковентри будут бомбить, потому что они расшифровали немецкий код, но не хотели, чтобы немцы знали об этом и потому не помешали бомбардировке.

— Ты когда-нибудь кого-нибудь имел? — вдруг спросила Ирэн.

— Простите, не понял? — Шерлок нахмурился.

— И, когда я говорю «имел», веду себя не деликатно, — Адлер подалась вперед, поднимаясь с места.

— Я не понимаю, — снова сказал Холмс.

— Что ж, буду деликатной, — женщина села на корточки перед ним и заглянула мужчине прямо в глаза, положив свою руку на его. — Давай поужинаем.

— Все, довольно, — сказала Софи, отбросив наушник. — Нужно идти туда прямо сейчас.

— Зачем? — спросил детектив, переплетая их руки.

— Ты, наверное, голоден.

— Нет.

— Хорошо, — наигранно вздохнула Адлер.

— С чего бы я, — он наклонился почти вплотную к ее лицу, стремясь рассмотреть ширину ее зрачков, которые в этот момент тонули в темных из-за освещения глазах, и прислушался к ощущением подушечки пальца на ее запястье, — захотел поужинать, если не голоден?

— Мистер Холмс, будь завтра конец света, будь это самая последняя ночь… — она моргнула, будто расставляя акцент. — Вы бы со мной поужинали?

Она смотрела на него пронзительно, будто стараясь взглядом добраться до самых глубин души и растормошить там что-то, что давно спало. В это мгновение Шерлок почти был готов поддаться, но тут в камине треснуло полено, отправляя в трубу сноп искр, лицо женщины на мгновение осветилось, и детектив наконец отчетливо увидел ее глаза. И в этот момент, на секунду забыв про ее зрачки, Холмс со странным сожалением отметил, что они светло-серые, а не…

— Шерлок? — раздался на лестнице голос доктора Конан Дойл.

— Ну вот и все, — вздохнула Ирэн, отстраняясь и вставая на ноги.

— Это не конец света, это просто Софи, — проговорил детектив.

— Шерлок, к тебе гости, — сказала Конан Дойл, входя в комнату. За ней шли Майкрофт и несколько его людей.

— В пассажирском самолете будет заложена бомба, — сказал Шерлок. Адлер опустилась в кресло Софи. — Британское и американское правительство об этом знают, однако, чтобы не раскрывать источник информации, они не пытаются ее обезвредить… самолет взорвется. События Ковентри повторяются вновь. Новый оборот колеса — и совершенно ничего нового.

Майкрофт указал глазами на дверь в кухню, и Шерлок (вот чудо!) поднялся с места и вышел из комнаты вслед за братом, закрыв за собой двери. Ирэн Адлер встала из кресла и прошла к дальнему окну, кинув людям Холмса несколько довольно двусмысленных фраз. Софи со вздохом заняла свое кресло. Оставалось недолго.

— Как тебе мое решение? — сказал Майкрофт. — Рейс мертвецов. Самолет взрывается в воздухе, террористы успешно выполняют задание, сотни жертв, но ни одного погибшего, — мужчина хмыкнул. — Тонко, не находишь? Ты слишком долго ходил вокруг да около разгадки. Или ты слишком заскучал, чтобы заметить сходство? Не так давно мы провели схожий проект с немцами, хотя один из пассажиров, по-моему, не попал на рейс. Вот тебе и покойник… опоздавший на собственные похороны, так сказать.

— Как же самолет полетит? — откликнулся детектив. — Ах, ну разумеется, беспилотный самолет, старо, как мир…

— Он не взлетел, — прервал его брат. — И никогда не взлетит. Весь проект отменен. Террористов проинформировали, что мы знаем о бомбе, — он сделал выразительную паузу, указав глазами в сторону гостиной. — И теперь мы их обдурить не сможем. Мы всё потеряли. Одна строка одного e-mail'а, и месяцы, годы планирования… ушли в никуда.

— Твой человек из Министерства Обороны, — хмыкнул детектив. — Вот, в ком причина.

— Одинокий, наивный мужчина, отчаянно желающий похвастаться, и женщина, достаточно умная, чтобы помочь ему почувствовать себя особенным, — медленно проговорил Майкрофт.

— Надо тщательней отбирать кадры, — парировал Шерлок.

— Я говорю не о чиновнике из Минобороны, Шерлок, а о тебе! — вдруг сказал его брат, уже не заботясь о том, что их могут услышать в комнате. — Девица в беде. И получается, что тебя так легко обвести вокруг пальца? Потому что ведь все, как по учебнику: обещание любви, боль потери, радость обретения. А затем дай ему головоломку и гляди, как он танцует.

— Не говори ерунды! — воскликнул Шерлок.

— Ерунды? Как быстро ты расшифровал для неё e-mail? За целую минуту? Или ты действительно пытался её впечатлить?

— Впечатлите девушку, — проговорил над ухом голос Адлер.

Шерлок покосился на нее и заметил в ее глазах восхищение — лишь на одно мгновение ее взгляд озарился уважением. Но, вот незадача, в этот момент его волновали лишь глаза напротив, цвет которых был карего, а не светло-серого оттенка, и от встречи с которыми он испытал странное удовлетворение.

— Думаю, меньше, чем за 5 секунд, — ответил детектив.

— Я направил тебя по её следу, — брат помолчал. — Прости, я не знал.

— Мистер Холмс, думаю, нам нужно поговорить, — раздался из гостиной голос Ирэн. Братья вышли из кухни.

— Тоже так думаю, есть ряд вопросов, которые я не прочь бы прояснить, — откликнулся детектив.

— Не с тобой, младшенький, тебя я уже раскусила, — поморщилась Адлер. Лицо детектива вытянулось, но он промолчал и просто сел в свое кресло, сложив руки в молитвенном жесте. Софи сжала зубы. — Есть ещё много, очень много всего. В этом телефоне я храню тайны, фотографии и скандалы, которые в силах перевернуть весь ваш мир, — сказала Адлер, подойдя ближе и положив телефон на стол, к которому как раз сел Майкрофт. — Вы и понятия не имеете сколько разрушений я могу учинить, и есть лишь один способ меня остановить. Разве что только Вы не захотите сообщить своим покровителям, что чудовищная утечка информации произошла по вине Вашего собственного младшего брата.

— У нас есть люди, которым под силу взломать Ваш телефон, — ответил Майкрот, откинувшись на спинку стула.

— Я проверила эту теорию для Вас, — сказала Ирэн, присев на край стола. — Я дала телефон Вашему брату, и он в течение нескольких месяцев пытался его взломать, — она посмотрела на младшего Холмса. — Шерлок, душка, скажи ему, что ты обнаружил, просветив телефон рентгеном.

— Четыре дополнительных устройства, подсоединенные к корпусу, содержащие, полагаю, кислоту или небольшое взрывное устройство, — быстро проговорил детектив. — Любая попытка вскрыть корпус приведет к уничтожению жесткого диска.

— Взрывчатка, — нараспев сказала Адлер. — Это мне больше по душе.

— Какую-то информацию всегда можно восстановить, — заметил Майкрофт, взглядом показав своим людям покинуть комнату.

— Рискните, — пожала плечами Адлер.

— У вас есть пароль для разблокировки, — сказал Холмс-старший. — Весьма сожалею, но вынужден сказать, что у нас есть люди, способные его у Вас выудить.

— Шерлок? — снова обратилась к нему Ирэн.

— Есть два пароля… один разблокирует телефон, второй уничтожит жесткий диск, — детектив, не мигая, смотрел в огонь. — Даже надавив на неё, не знаешь, какой именно пароль она назвала…

— …а второй попытки не будет, — тихо сказала Софи.

— А он хорош, правда? Я бы не прочь держать его на коротком поводке, — она сладко улыбнулась. — В общем-то, мне это под силу.

— Что ж, тогда мы уничтожим телефон, — снова заговорил Майкрофт. — И никто не получит информацию.

— Хорошо, отличная идея, — пожала плечами Доминантка. — Если только от информации, которую вы хотите уничтожить, не зависят жизни граждан Великобритании.

— А зависят ли? — нахмурился Майкрофт.

— Если я вам скажу, это будет честная игра, а я больше не играю, — Адлер достала невесть откуда взявшийся конверт и пододвинула его к Холмсу. — Список моих требований и кое-какие идеи относительно моей защиты после выполнения требований. Я могу сказать, что все это не повредит бюджету государства, однако это будет ложью, — она улыбнулась, заметив, как изменилось лицо мужчины напротив. — Полагаю, Вы хотели бы обдумать всё, мною сказанное.

— Благодарю, да.

— Плоховато, — она скривила губы. Быстренько бегите и говорите с нужными людьми.

— Вы подготовились весьма… основательно, — Майкрофт поднялся с места и бросил на Софи скептический взгляд. Ему явно все это не нравилось. — Хотел бы я, чтобы наши люди были хоть вполовину хороши, как Вы.

— Не стоит приписывать все заслуги мне, кое-кто всё же немного помог. Джим Мориарти предает вам привет, — бросила Адлер в сторону детектива. — Да, он со мной связывался. Отчаянно жаждет моего внимания, которое, я уверяю, будет ему обеспечено. У меня были все эти вещи, и я не знала, что же с ними делать. Спасибо Господу за злодея-консультанта. Он дал мне множество советов, как играть с братьями Холмс. Знаете, как он вас называет? Вас — Снеговиком… — она ткнула пальцем в Майкрофта, — тебя — Девственником, — кивок в сторону Шерлока, — а тебя, — она посмотрела на Софи и зло улыбнулась, — Матрешкой. Даже ничего не попросил взамен, он лишь любит создавать проблемы… — она встала со стола и обошла Майкрофта, встав в центре комнаты. — Обожаю этого мужчину.

— Передает привет? — сказала Софи, и все присутствующие повернулись к ней. Последняя попытка подсказать Шерлоку, а потом она сама введет чертов пароль и со всей силы зарядит по этой холеной физиономии. — Думаю, он сказал не так.

— Верно, Сонечка, — сладко протянула Ирэн. — Он просил передать его любовь, — Шерлок дернул головой в своей кресле. Аллилуйя!

— Ну что ж, Вы — доминантка, поставившая на колени нацию, — сказал Майкрофт, повернувшись к ней. — Вы победили.

— Нет, — вдруг откликнулся Шерлок.

— Прости?

— Я сказал — «нет», — повторил он, поднимаясь с места. — Очень-очень близко, но Вас занесло. Игра была слишком сложной, и Вы слишком наслаждались собой.

— В таких вещах «слишком» не бывает, — заметила Ирэн.

— Можно наслаждаться азартом погони, отдаться игре целиком, я могу это понять, — он сделал несколько шагов к Ирэн. — Но сантименты… Сантименты — химический дефект, ведущий к проигрышу.

— Сантименты? О чем ты говоришь?

— О Вас, — тихо сказал он, подойдя почти вплотную к ней.

— Ты это серьезно? Слушай, мне тебя жалко, — чуть рассмеялась Адлер. — Ты что, действительно думаешь, что заинтересовал меня? Почему? Потому что ты — великий Шерлок Холмс — умный детектив в забавной шляпе?

— Нет, — Шерлок сделал последний шаг к женщине и, наклонившись к ее уху, взял ее за руку. Софи сжала подлокотник кресла. — Потому что я считал Ваш пульс. Учащенный, зрачки расширены… — он развернулся, взял со стола телефон и отошел к камину, кинув на Софи короткий взгляд. Адлер сделала два шага за ним. — Я думаю, Джон Ватсон считает, что любовь для меня — тайна, но химия ее невероятно проста и весьма разрушительна. Вы когда-то заметили, что маскировка — всегда автопортрет, и Вы правы. Шифр к сейфу — Ваши параметры, но здесь все интимнее, — он подкинул телефон в руке. — Здесь — Ваше сердце, а вам нельзя допустить, чтобы оно управляло Вашей головой, — он ввел первое значение в пароле, посмотрев на Ирэн сверху вниз. — Вы могли выбрать любое случайное число и получить сегодня все, но Вы не смогли устоять, верно? — уже одно нажатие — он усмехнулся. — Я всегда полагал, что любовь — опасный недостаток, — он ввел третий символ и картинно вытаращил глаза. — Спасибо, что вселили в меня уверенность.

— Все, что я говорила… — сказала Адлер, схватив его за руку, — неправда, — она сглотнула. — Я просто вела игру и все.

— Я знаю, — тихо сказал Шерлок. — А это — проигрыш, — он повернул к ней экран, и Софи успела заметить, как по щекам Ирэн покатились слезы. Захотелось сделать сальто. — Держи, брат, надеюсь, содержимое телефона компенсирует все неудобства, мною причиненные, — добавил детектив, протягивая Майкрофту телефон.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Если жалеешь — запри её, если нет — отпусти, — детектив развернулся и пошел в сторону арки кухни. — Я сомневаюсь, что она долго протянет на свободе.

— Думаешь, я буду умолять? — с надрывом сказала Ирэн.

— Да, — Холмс остановился, не обернувшись.

— Прошу. Ты прав, — тихо сказала она. — Я не проживу и полгода.

— Простите, что так и не поужинали, — сказал Шерлок, обернувшись и указав на дверь, а сам вышел на кухню. Майкрофт, кивнув Софи, тут же покинул комнату, а Адлер так и осталась стоять на том же месте, где ее оставил детектив. Конан Дойл молчала. В комнату Шерлока хлопнула дверь.

— Как давно Вы меня раскусили? — произнесла доминантка.

— Не понимаю, о чем Вы, мисс Адлер, — ответила Софи, поднимаясь с места и складывая руки на груди.

— Вы вынудили меня сказать про любовь, чтобы подтолкнуть его к решению, — сказала женщина. Конан Дойл ухмыльнулась. — Отчего Вы не ввели пароль сами?

Софи сделала к ней два шага.

— Шерлок Холмс вычислил Ваш пароль, мисс Адлер, — проговорила она, шагнув еще пару раз. Теперь их разделяло меньше метра. — Думаю, это все, что нужно знать об этом деле.

Адлер чуть вскинула голову и посмотрела на доктора филологии со смесью уважения и ненависти:

— Что же, — она помолчала. — Говорят, что за каждым великим мужчиной стоит великая женщина, — сказала она с ехидцей, недобро блеснув глазами.

Софи сделала последний шаг и наклонилась вперед. Их лица оказались на одном уровне сантиметрах в пятнадцати друг от друга.

— А что с голосом, мисс Адлер? — прошептала она и улыбнулась. — Чувствуете себя неуютно в сравнении?

Майкрофт Холмс сел в машину на другой стороне Бейкер-стрит и еще пару минут смотрел на окна гостиной, которую только что покинул, размышляя о событиях прошедшего вечера. Через некоторое время из квартиры вышла Ирэн Адлер. Она опасливо огляделась по сторонам, поймала кэб и уехала, не оборачиваясь. Быть может, если бы она все-таки оглянулась, она бы заметила темный женский силуэт, наблюдавший за ней из окон на первом этаже.

— Мистер Холмс, сегодня у Вас провалился один план, — ее глаза просто распускали искры. — Но Ваш брат может предотвратить крушение тысяч других.

Майкрофт прищурился.

— Еще минуту, — сказала доктор Конан Дойл, сжав зубы. — Вы сами поставили прослушку в этой квартире — послушайте — Вы сами убедитесь по их разговору, что он знает.

Силуэт наконец отошел от окна.

— Все, довольно, — бросила девушка, откинув наушник. — Нужно идти туда прямо сейчас.

Свет в комнате погас.

— Передает привет? — спросила Конан Дойл. Она выглядела напряженной. — Думаю, он сказал не так.

Майкрофт улыбнулся.

— «Одинокий, наивный мужчина, отчаянно желающий похвастаться, и женщина, достаточно умная, чтобы помочь ему почувствовать себя особенным», — тихо повторил он собственные слова, с удивлением заметив, что ошибочно отнес их не к той Женщине.

— Сэр, мы едем? — спросил водитель, вырвав его из воспоминаний.

— Конечно, Мэтью, — кивнул Холмс-старший. — Здесь все под контролем, — зачем-то добавил он, вновь посмотрев на окна квартиры 221B по Бейкер-стрит.

Софи умылась и подняла голову, посмотрев в зеркало. Ирэн Адлер ушла и, вероятно, сейчас находилась в смертельной опасности. И, хотя по закону бумеранга каждому причитается по заслугам его, доктор в эти минуты чувствовала странную жалость к Доминантке. Что-то в ней напоминало ей саму себя — женщину, пытающуюся выжить и преуспеть в этом жестоком мире, полном страшных и часто несправедливых вещей.

Дело, которое Шерлок завершил несколькими минутами ранее, не оставляло открытого финала — судьбы всех действующих лиц были примерно понятны, хотя Адлер и была чем-то вроде чеховского ружья — появившись в сценарии этой пьесы, она наверняка должна была выстрелить позже. Кто знает, как?

Однако в это минуту Софи волновало другое: у нее, вероятно, начиналась лихорадка, ведь, в очередной раз вспоминая события прошедшего вечера, она испытывала странную боль в сердце, и ее раз за разом бросало в жар, когда она вспоминала лицо Адлер в непосредственной близости от Шерлока.

Софи убедила себя, что причиной тому являлась болезнь. Недомогание, химия которого невероятно проста и весьма разрушительна.

Шерлок лежал на постели, глядя в потолок. Игра была окончена, и его накрыло приятное удовлетворение — чувство, смутно напоминающее эйфорию от наркотиков.

Адлер была не достойным противником, а очередной пешкой в руках Мориарти, подобравшейся к детективу куда ближе, чем все остальные люди криминального гения. И теперь, когда кризис миновал, ему не оставалось ничего, кроме выводов.

Я думаю, Джон Ватсон считает, чтолюбовь для меня — загадка, — сказал он, невольно глянув в сторону девушки, сидевшей в кресле. Взгляд карих глаз заставлял говорить быстрее.

Шерлок закрыл глаза, слушая, как за стеной в ванной бежит в раковине вода.

— Это телефон? — спросил Джон, оторвавшись от микроскопа, глядя, как детектив сканирует устройство на рентгене.

— Это камерофон, — откликнулся Шерлок.

— И ты просвечиваешь его?

— Именно, — кивнул Холмс.

— Чей он?

— Этой Женщины.

— Ирэн Адлер? — уточнил доктор.

— Верно, — откликнулся детектив.

Доктор Ватсон недолго помолчал, будто собираясь с мыслями и подбирая слова.

— Прими мои соболезнования, кстати… Я так и не сказал.

— К чему мне соболезнования? — Шерлок поднял глаза от устройства. — Мы были едва знакомы.

— О! — опешил Джон. — Что ж, я думал у вас своего рода…

— Своего рода что?

— Отношения, — выдохнул Ватсон.

— Я повенчан с работой, Джон, как уже не раз тебе говорил, — Шерлок снова отвел глаза.

— Ну, как же, — посмеялся Ватсон, отворачиваясь.

Холмс снова посмотрел на него:

— О чем ты?

— Любовь приводит к гармонии тела и разума, мой гениальный друг, — протянул Джон. И, когда тебя любят: заботятся о тебе, замечают то, что ты желаешь, пытаются спасти твою жизнь — это помогает и работать, и жить, — Ватсон повернулся и посмотрел на Шерлока. — Тебе ли об этом не знать, — Холмс поднял бровь. — Ладно, быть может, еще не время, — доктор снова отвернулся. — Вырастешь — поймешь.

Через пять довольно рутинных дней Шерлок пришел домой уже затемно, засидевшись в лаборатории Бартса за очередным экспериментом. С Софи они сегодня разминулись — он уехал в Скотланд-Ярд по вызову Лестрейда еще рано утром, а Софи, несмотря на то, что за окном было шестое января, чуть позже ушла в университет и, кажется, обещала вернуться около полуночи, сетуя на обилие пересдач и работы даже в государственные праздники.

Детектив впервые за долгое время пришел в темную квартиру и поймал себя на каком-то неприятном чувстве, которое не захотел анализировать и попросту забросил на задворки сознания. Он снял в коридоре пальто и прошел на кухню, мечтая, чтобы в холодильнике нашлись остатки вчерашнего ужина — работы не было, и Холмс вполне мог есть без зазрения совести.

Он открыл холодильник и на мгновение застыл: на полке на уровне его глаз стояла белая картонная коробка, а чуть ниже — несколько контейнеров с едой, которых совершенно точно не было там еще утром. Шерлок приблизился к внутренностям холодильника и заметил рядом с коробкой записку.

Детектив вытащил предмет и снял с него крышку, обнаружив внутри политый черной зеркальной глазурью торт с белым вопросительным знаком наверху. Он поднял к глазам записку:

С Днем Рождения, мистер Холмс.

СКД

Проследив за стрелкой в конце сообщения, он перевернул бумагу:

Все остальное уже готово, просто разогреть.

Уголки губ детектива невольно поползли вверх.

* * *

Софи старалась думать об Ирэн Адлер как можно меньше, но, похоже, Джону Ватсону она запала в душу, потому как после «Королевских апартаментов», написанных в сентябре, он посвятил ей еще три поста с говорящими названиями — «Рождество», «С Новым Годом» и «Что ж, с Новым Годом», описав практически все доступные для широкой публики подробности этого дела. Трещал он о нем (и, в частности, о Ней), не умолкая, постоянно рассуждая на тему, как Она повлияла на сердце холодного детектива. Сегодня, субботним утром 12-го марта, около полудня он должен был прийти на Бейкер-стрит, и Софи уже морально готовилась к новому всплеску воздыханий по Этой Женщине.

В этот день, спустя два с половиной месяца после разрешения дела мисс Адлер, Софи возвращалась домой после утренней лекции в университете, когда заметила у двери в квартиру знакомую фигуру под неизменным зонтом.

— Вы же не курите, — сказала Софи, остановившись около пустившего очередную порцию дыма Майкрофта Холмса.

— А еще я не хожу в кафе, — сказал он, погасив сигарету, и кивнул в сторону ресторана под домом. Софи последовала за ним. Когда они вошли внутрь и сели у дальней стены, Холмс старший положил на стол прозрачный пакет с до боли знакомыми предметами.

— Это материалы дела Ирэн Адлер? — уточнила девушка.

— Которое закрыто навеки. Я собираюсь пойти и сообщить брату… — сказал Холмс, сложив ладони на рукоятке своего зонта. — Или, если пожелаете, то можете Вы… сказать, что она каким-то образом попала под программу защиты свидетелей в Америке, — он повел рукой. — Новое имя, новая личность. Она будет жить припеваючи… однако он её никогда больше не увидит.

— Весьма элегантно, — заметила Софи.

— Он говорил о ней? — вдруг спросил Холмс. Его глаза осветились чисто братской заботой.

— Что ж, со стороны может показаться, что под конец он её лишь презирал, — ответила девушка. — Даже по имени её не называл, лишь «Та самая женщина». Однако это отвращение или восхищение, мистер Холмс? — она ухмыльнулась. — Одна в своем роде, та самая, что имела для него какое-то значение.

— Называйте меня Майкрофт, Софи, — сказал мужчина. Она кивнула. — Это трудный вопрос. У моего брата ум учёного или философа, но всё же он предпочитает работу детективом. И что же мы можем предположить о его сердце?

— Не знаю, — покачала головой Конан Дойл.

— Вот и мне неясно, — Майкрофт помолчал. — Но вообще-то, в детстве он хотел стать…

— Пиратом, — с улыбкой закончила Софи. — Я знаю.

Губы Холмса-старшего тоже тронуло подобие улыбки:

— Его все устроит, — Холмс отвел глаза. — Программа защиты свидетелей, невозможность с нею видеться… с ним все будет в порядке.

— Соглашусь.

— Вот почему я решил рассказать ему именно это, — сказала Майкрофт после небольшой паузы.

— Она мертва? — сразу же догадалась Софи.

Я не проживу и полгода, — с небольшим хрипом сказала Женщина.

Холмс кивнул:

— Её поймали террористы в Карачи два месяца назад и обезглавили.

«Два месяца назад, — подумалось Софи. — Занятно». Однако вслух она произнесла другое:

— А это точно была она? Она такое и раньше проделывала.

— На этот раз я уверен. Лишь Шерлоку Холмсу под силу меня обхитрить, и, я думаю, его не было рядом, как считаете?

— О, ты вернулся, — сказала Софи, услышав знакомые шаги по лестнице. — Два дня без ответа и вот же — добрый вечер, — добавила она, повернувшись в кресле на детектива, вошедшего на кухню. — И даже в магазин зашел, удивительное дело, — она поднялась с места и подошла к нему, глядя, как он разбирает сумки.

— Одно дело скучнее другого, — ответил детектив без приветствия.

— Могу спросить об их сущности?

— Тебе это не понравится, — сказал Шерлок.

Софи посмотрела в приоткрытый пакет: внутри лежал большой флакон жидкости для обработки ран.

— Ввязался в драку? — спросила она, посмотрев на Холмса.

— Вроде того, — откликнулся тот, снимая пальто. Он чуть поморщился.

«Рана на спине, довольно крупная, свежая — вероятно, нанесена холодным оружием,» — пронеслось в голове Софи.

— Повод был весомый? — уточнила она.

— Джон бы сказал — рыцарский, — сказал Холмс, взял из пакета жидкость и двинулся в сторону ванной.

— Конечно, нет, — покачала головой Софи. — Иначе бы Вы об этом знали, Майкрофт.

У мужчины зазвонил телефон. Он достал его, посмотрел на экран и снова обратился к девушке:

— Это важно, я должен ответить, — пояснил он. — Не откажите в любезности, расскажите Шерлоку, я скоро поднимусь, — добавил он, кивнув на пакет.

Софи кивнула и, взяв вещи по делу Адлер, отправилась в квартиру.

— Очевидно же, что у тебя новости, — встретил ее голос детектива еще на лестнице. — Если ты про тройное убийство в Лидсе, то это садовник, — девушка зашла на кухню: Шерлок сидел у микроскопа за кухонным столом. — Неужели никто не заметил серёжку?

— Привет, — просто сказала девушка. — Эм… Новости об Ирен Адлер.

— И? — он поднял глаза. — Что-то случилось? Она вернулась?

— Нет, она… — Софи кивнула куда-то вниз. — Я столкнулась внизу с Майкрофтом, ему на нужно было ответить на звонок.

— Она вернулась в Лондон? — повторил Холмс.

— Нет, — сказала Конан Дойл. — Она в Америке.

— Америке? — переспросил мужчина.

— Похоже, её записали в программу защиты свидетелей, — сказала Софи, положив пакет на соседний стол и сняв пальто.

— Это материалы её дела? — кивнул детектив на предмет.

— Да, за ними сейчас поднимется Майкрофт, — она проследила его пристальный взгляд и протянула ему пакет. — Хочешь?

— Нет, — он покачал головой. — Слушай, на самом де… — он вдруг запнулся, но потом продолжил ровным голосом. — Однако, я, пожалуй, возьму камерофон.

— Там ничего нет, его же очистили… — сказала Софи.

— Знаю, но я… — детектив снова посмотрел в микроскоп и протянул девушке руку. — Я все же его возьму.

— Шерлок, ты должен все отдать Майкрофту, — возразила она. — Это теперь принадлежит правительству…

— Пожалуйста, — он взмахнул кистью руки. Софи со вздохом достала телефон из пакета и отдала его ему. Он убрал руку, не подняв головы. — Спасибо.

— Она писала тебе когда-нибудь после всего случившегося? — сказала девушка, вновь откладывая пакет.

— Один раз, несколько месяцев назад, — ответил детектив, поднявшись с места и направившись в гостиную.

— И что написала? — она повернулась к нему.

— «Прощайте, мистер Холмс».

— Исчерпывающе, — сказала Софи, проходя к кухне.

— Собираешься готовить ужин? — спросил Шерлок, стоя у окна.

— Да.

— И что же?

— Даже не знаю, — протянула Софи. — Быть может, суп шурпа? [3] — она ухмыльнулась. — Сдается мне, что его вкус тебе знаком.

Она не обернулась, но точно знала, что в этот момент детектив посмотрел на нее.

— Что ж, — сказал он, — отличный выбор, — послышался звук открывающегося ящика комода.

Софи поставила на огонь чайник, услышав, как внизу хлопнула дверь — очевидно, Майкрофт закончил свой разговор. Она принялась готовить чашки и в этот момент поймала себя на странной мысли, что желает Ирэн Адлер счастливой, долгой жизни, куда бы эту загадочную женщину не завела судьба. Главное, чтобы она нашла свое счастье как можно дальше от квартиры 221В по Бейкер-стрит.

Шерлок стоял лицом к окну, глядя, как по стеклу сбегают капли дождевой воды. В голове проносились воспоминания о спасении коварной доминантки и их той — единственной — ночи в Карачи. Все это казалось далеким и нереальным, в отличие от звона посуды за его спиной.

— Эта Женщина, — он подкинул телефон в руке и убрал его в ящик, а затем снова посмотрел в окно. Он тихо рассмеялся. — Эта Женщина, — повторил он, коротко глянув через плечо на Софи, готовившую им чай.

* * *

Личный блог Д. Джона Х. Ватсона.

12 марта

Эта женщина

Об этом деле я могу сказать немногое из-за Закона о Государственной тайне, но страна чуть не пала на колени перед одной персоной — Ирен Адлер. Сейчас она находится под программой защиты свидетелей, поэтому мы больше ее не увидим. И Шерлока, кажется, это устраивает.

Конечно, его это не устраивает, не совсем. Но он придет к этому.

__________________________

23 комментария

Серьезно, Джон, какой смысл в этом посте? Если ты не можешь подробно описать то, что произошло по делу, из-за какой-то нелепой вещи с законом, тогда зачем утруждаться?

Шерлок Холмс | 12 марта | 11:32 |

__________________________

Это добавляет контекст. Дает людям представление о настоящем тебе.

Джон Ватсон | 12 марта | 11:35 |

__________________________

Как это? И почему люди должны хотеть знать меня настоящего? В чем смысл?!

Шерлок Холмс | 12 марта | 11:37 |

__________________________

Счастье в неведении, Шерлок.

Софи Конан Дойл | 12 марта | 11:40 |

__________________________

Вы трое пишете друг другу сообщения, когда находитесь в одной комнате?

Миссис Хадсон | 12 марта | 11:40 |

__________________________

А где вы, миссис Х?

Софи Конан Дойл | 12 марта | 11:45 |

__________________________

Внизу:) (Кстати, это счастливое лицо)

Миссис Хадсон | 12 марта | 11:46 |

__________________________

Мы действительно этим занимаемся?

Шерлок Холмс | 12 марта | 11:48 |

__________________________

Все это очень умно, не правда ли! Как вы думаете, в будущем люди перестанут разговаривать друг с другом лицом к лицу?

Миссис Хадсон | 12 марта | 11:50 |

__________________________

Это то, ради чего стоит жить и на что надеяться.

Шерлок Холмс | 12 марта | 11:55 |

__________________________

Я умираю с голоду. Кто-нибудь хочет пойти на поздний завтрак?

Джон Ватсон | 12 марта | 11:57 |

__________________________

Джон, я прямо за твоей спиной готовлю обед. Как я и сказала две минуты назад — жди.

Софи Конан Дойл | 12 марта | 11:58 |

__________________________

Нет лишнего времени. Подайте пожалуйста чего-нибудь съестное наверх, миссис Хадсон.

Шерлок Холмс | 12 марта | 12:01 |

__________________________

Я не ваша домработница!

Миссис Хадсон | 12 марта | 12:02 |

__________________________

Но вы только что вернулись из кафе, а значит, у Вас много пирожных, которые Вы не будете есть.

Шерлок Холмс | 12 марта | 12:04 |

__________________________

Это должен был быть сюрприз!

Миссис Хадсон | 12 марта | 12:05 |

__________________________

Что ж, тогда хватит печатать и удивите нас!

Шерлок Холмс | 12 марта | 12:07 |

__________________________

Простите, миссис Хадсон. Взгляд Софи и брошенная Джоном книга вынуждают меня признать, что это действительно было грубо.

Шерлок Холмс | 12 марта | 12:09 |

__________________________

Пожалуйста, миссис Хадсон. Я бы действительно не отказался от… позднего завтрака. Софи готовит непростительно долго.

Шерлок Холмс | 12 марта | 12:13 |

__________________________

Время обеденное. Мы пропустили поздний завтрак.

Джон Ватсон | 12 марта | 12:17 |

__________________________

Еще один камень к мой огород, и вы оба останетесь без имбирного печения. А я знаю, как ты его любишь, Шерлок.

Софи Конан Дойл | 12 марта | 12:18 |

__________________________

Невыносимо утомительно. Это так вы, люди, общаетесь друг с другом? Что дальше, беседы о погоде?

Шерлок Холмс | 12 марта | 12:25 |

__________________________

Спасибо за обед, миссис Хадсон, ребят я уже поблагодарил. Надеюсь, Вы без проблем добрались к себе!

Джон Ватсон | 12 марта | 13:28 |

__________________________

Ну уж с лестницей я могу справиться даже со своим бедром! Хорошего Вам пути до дома, Джон — похоже, скоро начнётся дождь.

Миссис Хадсон | 12 марта | 13:30 |

__________________________

Софи, дай мне мой револьвер.

Шерлок Холмс | 12 марта | 13:32 |

Собаки Баскервиля

Софи стояла над могилой, все еще не веря, что читает его имя на надгробии. Ее мужа, знаменитого в узких кругах бизнесмена и рубахи-парня, больше не было в живых.

Сплетни ходили разные, но главным слухом было то, что молодой двадцатисемилетний мужчина так рано отошел в мир иной из-за затяжной наркотической зависимости, о которой до недавнего времени никто и не догадывался.

— Знаешь, — сказала Софи, опустив глаза в землю. — Я ведь правда любила Артура, — она посмотрела на свежие цветы у могилы. — Любила того парня, который предложил мне брак для грин-карты, парня, который был со мной в трудную минуту и учил меня всем этим странным вещам про психологию и самооборону, — она криво улыбнулась. — Но этот человек ушел задолго до тебя. Если бы не случившееся, ты бы умер через несколько месяцев от цирроза печени или передоза, но, сам понимаешь, я бы этого дня уже не увидела, — она со злобой посмотрела на имя человека на камне. — Поэтому — да, то, что ты тут лежишь — моя вина, но слез у меня для тебя нет. Бог видит все, и он простит то, что я сделала, — она отвернулась, собираясь уходить, но вдруг обернулась, снова обратившись к покойному мужу. — Я больше не приду, Артур. В память о том, кем ты был, я не буду тебя проклинать и буду за тебя молиться, хотя мы оба знаем, что ты этого не заслуживаешь.

Раздался сигнал входящего сообщения, и Софи, вздрогнув, вынырнула из воспоминаний, положила на колени подаренный Шерлоком на Рождество сборник сочинений Толстого 1902-го года и разблокировала телефон и прочитала сообщение от Тома Хидстоуна, ее коллеги в университете: [1]

На ВВС1 идет неплохая документалка про королевскую семью. Я тебе ее советовал — посмотри.

Софи улыбнулась и потянулась за пультом. Они с Томом познакомились в ее первый день на новом месте, и между ними завязались довольно приятельские отношения, построенные прежде всего на взаимообмене перлами студентов и профессиональном юморе.[1] Том был приятным парнем всего на пару лет старше Софи, рожденным в состоятельной семье в сердце Лондона и, в лучших традициях, отучившийся в Оксфорде. Софи были приятно беседовать с ним, ведь ему действительно было, о чем рассказать: что в текущем занятии — преподавании истории, что о прошлом — он несколько лет проработал в довольно известной газете, по счастливому совпадению принадлежавшей его отцу.

Том был высоким, худым мужчиной с темными короткими волосами и четкими чертами лица, говорящими о безусловной аристократичности его происхождения. Он был человеком, которого принято называть «настоящим джентльменом» и относился к тому вымирающему виду мужчин, который всегда ходит в дорогих пальто, идеально сидящих костюмах и носят в нагрудном кармане платок, чтобы предложить его плачущей даме. В целом — просто мечта.

Конан Дойл включила названный канал и засмотрелась на происходящее на экране, находясь в мыслях запредельно далеко от гостиной.

Софи не была в отношениях уже полтора года — со смерти Артура (хотя, признаться, ее брак было трудно даже приблизить к понятию романтики), и в Хидстоуне было все, что ей нравилось в мужчинах.

Мой типаж редок: высокие, худые мужчины с чувством стиля и низким голосом

Однако они с Томом прежде всего были коллегами, а потому Софи не помышляла о выведении их взаимоотношений на более высокий уровень, и они ограничивались беседами в перерывах между занятиями и СМС-перепиской, которая почему-то всегда возникала в отсутствии Шерлока.

Дверь квартиры распахнулась, и Софи, отвернувшись от экрана, посмотрела в сторону источника звука. Любой другой человек на ее месте знатно бы… Испугался. Однако она к такому уже успела привыкнуть. На пороге стоял детектив, весь залитый кровью и сжимающий в руках окровавленный гарпун.

— Одно дело зануднее другого, — зло произнес он.

— Ты так на метро ехал? — спросила Софи.

— Никто из таксистов меня не брал, — прошипел детектив.

Через минут двадцать он, уже вымытый и в халате, взволнованно шагал из стороны в сторону по гостиной, все еще сжимая в руках гарпун. Софи, не сдвинувшись с места, сидела в своем кресле в окружении стопок газет, которые Шерлок вручил ей с видом вселенской тоски на лице перед тем, как выключить телевизор и выкинуть пульт на кухню. За окном было тринадцатое марта и, едва отойдя от вчерашнего прихода Джона и обсуждения всех деталей дела Этой Женщины, Холмс уже изнывал без работы. Тишина в комнате прерывалась только его шагами, шуршанием газет и… непрерывным звонком телефона.

— Может, все-таки снимешь? — спросила Софи, не отрываясь от газет. — Это уже пятнадцатый.

— Это Майкрофт, — с отвращением сказал Шерлок. — Он снова сел на диету — теперь на кето — и изнывает от голода, стремясь заменить еду отравлением жизни всем окружающим, — он остановился. — Ничего нет? — спросил он.

— Военный переворот в Уганде, — прочитала Софи.

— Хм… — скривился детектив.

— Хе-хе. Еще одно фото где ты в… — девушка повернула газету с изображение Холмса в охотничьей шляпе. — Ну, э-э-э… — она подняла на него глаза, и встретившись с бешенством в его взгляде, снова посмотрела на газеты. — Перестановка в кабинете министров?

— А важного ничего нет? — взорвался детектив, отбросив наконец гарпун. Он повернулся к девушке, заставив ее вздрогнуть: от него можно было прикуривать. — Господи Боже! Софи, я не могу больше. Дай мне одну.

— Не-а, — покачала головой Конан Дойл, перевернув страницу.

— Дай по-хорошему, — злобно прищурился он.

— Нет, — Софи посмотрела на него и ткнула в него пальцем. — Мы же договаривались — больше ни одной сигареты, несмотря ни на что. И вообще, ты что, забыл? — она снова вернулась к чтению. — Ты же всех подкупил. Никто в радиусе 3 километров не продаст тебе ни одной сигареты.

— Дурацкая идея! — воскликнул Шерлок. — Кому она вообще пришла в голову?

Софи многозначительно глянула на него.

— Миссис Хадсон! — закричал детектив, повернувшись к входной двери.

Он прищурился, а затем бросился через комнату к камину, упав перед ним на колени, рассчитывая найти припрятанную им знаменитую персидскую туфлю. С криком торжества он засунул руку внутрь, но там, конечно, было пусто. Детектив с отвращением бросил предмет через комнату.

— Слушай, Шерлок, ты держишься молодцом, — сказала Софи, глядя, как он бросился к столу и, переворачивая на нем все вверх дном, продолжая свой поиск. — Не надо сдаваться!

— Скажи мне, где они! — крикнул детектив. — Прошу тебя, скажи, где ты их прячешь, — он повернулся к ней и изобразил лицо обиженного щенка, изменив голос на непростительно мягкий. — Пожалуйста.

— Ничем не могу помочь, извини, — снова покачала головой Софи.

— Я тебе скажу выигрышные номера следующей лотереи, — девушка лишь хмыкнула. — Попытаться все равно стоило.

— У-ху! — проговорила миссис Хадсон, войдя в комнату и оперевшись о кресло Софи.

— Моя заначка, куда вы дели мою тайную заначку? — воскликнул Шерлок, продолжая копаться в камине.

— Что? — удивленно протянула миссис Хадсон.

— Сигареты, что с ними, куда вы их дели?

— Ты же не разрешаешь трогать мне свои вещи! — дама покосилась в сторону беспорядка на столе. — Хотя было бы неплохо.

— Вы что, моя экономка? — шикнул Шерлок, распрямившись.

— Боже упаси, — прикрыла глаза домовладелица.

Он издал какой-то сдавленный звук, отражающий все его презрение к этому пустому диалогу, и прошел в сторону дальнего окна. Миссис Хадсон покосилась на Софи, и та жестом изобразила ей что-то.

— Может чашечку чая выпьешь? — догадалась дама, повернувшись в Шерлоку и вздрогнув от орудия убийства в его руках. — Господи, положи свой гарпун!

— Мне нужно что-то покрепче чая. Процентов на 7 крепче, — он повернулся и посмотрел на миссис Хадсон с ног до головы, обвиняюще направив на нее гарпун. — Вы снова виделись с мистером Чаттерджи.

— Прошу прощения?

— Закусочная. Платье новое, но на рукаве мука, — он перевел гарпун. — Вы бы не стали так одеваться, если бы захотели что-нибудь испечь.

— Шерлок… — попыталась остановить его Софи.

— Ноготь большого пальца. Крошечные кусочки фольги. Снова играли в моментальную лотерею. Все мы знаем, к чему это ведет, — он опустил гарпун и шумно втянул носом воздух. — Духи «Ночи Касба». Весьма пикантный аромат для утра понедельника, не находите? Я написал когда-то небольшую статью об определении запахов духов. Висит на сайте, не мешало бы почитать!

— Прошу! — умоляюще скривилась миссис Хадсон.

— Не возлагайте больших надежд на круиз с мистером Чаттерджи… — сказал Шерлок, бросив гарпун и пройдя к дальнему окну. — У него есть жена в Донкастере, и о ней никто не знает.

— Шерлок! — не выдержала Конан Дойл.

— Ну никто, кроме меня, — раскинул руками Холмс.

— Я не понимаю, о чём… ты говоришь, — запричитала миссис Хадсон, вылетев из комнаты и закрывая за собой дверь. — Совсем не понимаю!

— Это что было? — строго сказала Софи, отбросив газету. — Какого черты ты ей наплел?

— Ты не понимаешь, — зло ответил Шерлок, сев на корточки в собственном кресле.

— Так, догони ее быстро и извинись перед ней, — нахмурилась Софи.

— Извиниться?

— Угу.

— Ох, Софи, я так тебе завидую, — вздохнул детектив.

— Не начинай, — сухо сказала девушка. — Твой мозг работает, как машина, тебе нужно заняться делом, бла-бла-бла, — она изобразила рукой говорящую голову. — Вставай и иди извиняться, — добавила она, опустив руку на подлокотник. Шерлок смотрел на нее максимально скептическим взглядом. — Живо, — закончила она, указав пальцем на дверь.

— Софи, я…

— Извинишься — сделаю имбирное печенье или дам одну сигарету, — перебила его Конан Дойл.

Шерлок секунду посмотрел на нее, а потом сорвался с места:

— Миссис Хадсон! — воскликнул он, выбежав на лестницу. — Миссис Хадсон, я был не прав, — добавил он уже внизу. Раздался быстрый стук в дверь домовладелицы. — Миссис Хадсон, я прошу прощения!

— Как дитя малое, — усмехнулась Софи, вставая и отправляясь на кухню готовить тесто.

— Все, готово, — резюмировал Шерлок, появившись в гостиной через пару минут. Возникла пауза — мужчина, очевидно, решал, что из обещанных трофеев ему ценнее.

— Мы оба знаем, что ты выберешь печенье, — откликнулась Софи от кухонного стола.

— Верно, — вздохнул Холмс, опускаясь в кресло. — Черт с ним, давай его.

Детективу повезло: буквально через сорок довольно спокойных минут (без учета того, что Софи пришлось отобрать у него пистолет, из которого он опять собирался палить в стену), которые Шерлок провел за зачиткой заявок на сайте (в том числе — о сбежавшем светящемся кролике — Бубенчике), раздался звонок в дверь, и к ним явился перепуганный паренек лет тридцати, что-то бурчащий про Баскервиль и попросивший включить на их телевизоре диск с записью, которая, по его словам, должна была объяснить суть его дела.

— Дартмур — место с давних пор известное своими мифами и легендами, но есть ли там что-то еще, что так и манит к себе? — говорила на записи неизвестная репортерша. — Нечто вполне реальное. Также в Дартмуре расположен один из самых секретных правительственных проектов: Центр разработки химического и биологического оружия, который, по слухам, засекречен даже больше, чем научно-исследовательский центр Портон-Даун. Но местных жителей волнует другой вопрос: мог ли ужас, таящийся за этими заборами, выбраться наружу?

Документальный фильм перешел к кадру с их посетителем, сидящим на фоне неприметной стены и невротично дрожащим. Когда он заговорил, появилась подпись: Генри Найт.

— Я был просто ребенком, — сказал он. — Это было в овраге, было темно, но я знаю, что я видел. Я знаю, что убило моего отца… — изображение замерло.

— Что Вы видели? — спросил Шерлок из своего кресла, отложив пульт.

— Я как раз собирался сказать, — сказал Генри, указав на телевизор.

— Да, в телеинтервью, — кивнул Холмс. — Я предпочитаю собственную редакцию, — парировал Шерлок.

— Да, — посетитель опустил глаза. — Извините, да, конечно.

Он вынул сморщенную бумажную салфетку из своего кармана и вытер нос, выронив из кармана всевозможный мусор.

— Не торопитесь, — сухо сказала от стола Софи.

— Вечер не скоро, — подхватил Шерлок.

— Вы знаете Дартмур, мистер Холмс? — спросил Генри после небольшой паузы.

— Нет, — развел руками детектив.

— Это потрясающее место, — он слабо улыбнулся. — Там, как нигде больше — мрачновато, но красиво…

— Плевать, идем дальше, — махнул рукой Шерлок, заставив Софи прикрыть глаза.

— После того, как моя мама умерла, мой папа и я каждый вечером мы ходили гулять на болото…

— Да, хорошо, — снова перебил его детектив. — Перескакиваем на ночь, когда его жестоко убили — где же это произошло?

Софи прикрыла лоб ладонью, в очередной раз удивляясь его грубости.

— Есть место — этакий местный ориентир — под названием овраг Дьюэра, — Найт сделал паузу. — Это древнее имя дьявола.

— Так? — поднял бровь детектив.

Генри занервничал перед безразличием Шерлока.

— Вы видели дьявола той ночью? — спросила Софи, чуть наклонившись к гостю.

— Да, — Генри, вздрогнул, очевидно, вспомнив что-то. — Оно его достало. Разорвало его. Порвало его горло, — он пожал плечами. — Больше ничего не могу вспомнить. На следующее утро они нашли меня. Просто блуждал по болоту. Тело отца так и не нашли.

Софи посмотрела на записи, которые делала.

— Красные глаза. Угольно-черный мех. Огромный, — она повернулась к Шерлоку. — Собака? Волк?

— Генетический эксперимент? — со смешком добавил детектив.

Генри резко посмотрел на него, уловив что-то в его тоне:

— Вы смеетесь надо мной, мистер Холмс?

— А Вы что, шутите? — с такой же интонацией спросил Шерлок.

— Мой папа всегда думал о том, что они делали в Баскервиле. Каких монстров они могли разводить. Над ним тоже смеялись, — он кивнул в сторону телевизора. — По крайней мере, телевизионщики приняли мою сторону.

— И я уверен, это сотворило чудеса для туризма Дэвона, — ухмыльнулся Холмс.

Щеки Генри залились краской.

— Что бы ни случилось с Вашим отцом, это было двадцать лет назад. Зачем приходить

к нам сейчас? — спросила Софи.

Генри уже вскочил на ноги.

— Не уверен, что вы можете мне помочь, мистер Холмс — воскликнул он, — раз уж Вас все это так веселит!

Шерлок открыл рот, чтобы выдать очередную тираду с примесью оскорблений, но Софи положила руку на его плечо, останавливая:

— Вы здесь из-за того, что произошло прошлой ночью? — спросила она.

Генри перевел на нее шокированный взгляд:

— Как Вы узнали?

— Не узнала — заметила, — сказал Шерлок. Софи на секунду крепче сжала его плечо и сразу же отпустила. — Вы приехали из Дэвона первым поездом сегодня утром. У Вас

был разочаровывающий завтрак и чашка черного кофе. Девушка через проход понравилась Вам, но, хотя изначально Вы были настроены серьезно, теперь Вы передумали, — он окинул посетителя взглядом с головы до ног. — Вы, однако, очень обеспокоены и хотите выкурить первую сигарету из день. Садитесь, мистер Найт и покурите, мы ничего не имеем против, — он дождался, пока парень сядет в кресло напротив. — Вы все еще думаете, что я не могу Вам помочь?

— Как Вы могли все это «заметить»? — сконфуженно спросил Генри.

Шерлок кивнул на пол, где лежал выпавший из кармана парня билет.

— Пробитые отверстия там, где проверяли билет. — он подался вперед и вытащил бумажную салфетку из рук Генри. — Салфетка, которой Вы привыкли вытирать пролитый кофе. Прочность пятна показывает, что вы не взяли молоко. Есть следы кетчупа и кофе и вокруг губ и на рукаве. Готовый завтрак. Наверное, бутерброд.

— Откуда вы знаете, что это было… разочаровывающе?

— Есть ли другой вид завтрак в поезде? — хмыкнула Софи.

— Да, — согласился детектив. — Про девушку — женский почерк вполне отличительный — записала номер телефона на салфетке, — он повернул бумагу. — Я могу посмотреть под углом, под которым она писала, значит сидела через проход. Позже, после того, как она вышла, я полагаю, Вы использовали салфетку, чтобы вытереть кофе и случайно запачкали номер. Вы прошлись по последним четырем цифрам другой ручкой, — он вернул салфетку Генри. — Итак, Вы хотели сохранить номер. Однако всего мгновение назад Вы использовал салфетку, чтобы продуть нос, — он указал на руки Найта. — У Вас есть пятна никотина на пальцах. Я знаю приметы. У Вас не было возможности курить в поезде, до такси Вы не успели. Вы в отчаянии, — он посмотрел на часы на руке. — Сейчас немного после четверти десятого, первый поезд из Эксетера в Лондон отходит в 5:46 утра. Вы приехали именно на нем, так что, должно быть, что-то важное случилось прошлой ночью. Я ошибся?

— Нет, Вы правы, — кивнул Генри.

— Это моя работа, — «улыбнулся» Шерлок. — А теперь заткнитесь и закурите!

Генри достал пачку «Ризласа», скрутил сигарету и поджег ее. Шерлок, подавшись вперед, жадно вдохнул дым, еще больше смутив посетителя. Софи бросила на него неодобрительный взгляд, а затем повернулась к Генри:

— Итак, вы потеряли обоих родителей, — мягко начала она. — В семь лет, как я понимаю. Вы думали, может быть, Вы изобрели эту историю, чтобы скрыть травму?

— Так говорит доктор Мортимер, — откликнулся Найт, затягиваясь.

— Терапевт? — уточнила Софи.

Найт кивнул:

— Луиза Мортимер. Она причина, по которой я вернулся в Дартмур, — он качнул головой. — Она думает я должен… столкнуться с моими демонами.

— И когда Вы вернулись в овраг прошлой ночью, что случилось? — спросил Шерлок. — Вы пошли туда по совету терапевта, а теперь Вы на консультации детектива — что Вы видели?

— Странное место, — протянул парень. — Овраг заставляет вас чувствовать себя так холодно внутри — так страшно…

— Если бы я хотел лирики, я бы почитал бездарные сочинения студентов Софи — это намного смешнее, — вскинул брови Шерлок, заставив Конан Дойл сокрушительно вздохнуть. — Что Вы видели?

— Следы. В том месте, где я видел, как отца убили.

— Мужские или женские? — спросила Софи.

— Ни то, ни другое. Они были…

— Это все? — перебил его Холмс. — Что-нибудь еще — следы, это что?

— Да, но они были…

— Извините, доктор Мортимер права — это детская травма, замаскированная памятью, — отчеканил Шерлок, поднявшись с места. — Скучно. Прощайте, Мистер Найт — спасибо, что покурили.

Шерлок сделал несколько шагов в сторону кухни, как будто направляясь в спальню.

— Но как насчет следов? — спросил у него Найт, повернувшись в кресле.

— Отпечатки лап, я полагаю, могли быть любыми — следовательно, ничего, — кинул Шерлок на ходу. Отправляйтесь в Дэвон, выпейте чай со сливками.

— Мистер Холмс… это были следы гигантского Хаунда!

Шерлок резко остановился, и сейчас же медленно повернулся. Он заинтересовано посмотрел на Генри:

— Повторите.

— Я нашел отпечатки лап — они большие, они были… — начал тот.

— Нет-нет. Ваши точные слова, — помотал головой Холмс. — Повторите Ваше последнее предложение, ничего в нем не меняя.

Генри озадаченно обменялся взглядом с Софи. Та медленно кивнула.

— Мистер Холмс… — он снова посмотрел на детектива. — Это были следы гигантского Хаунда.

У Шерлока блеснули глаза, и он вышел на середину комнаты, сложив руки шпилем:

— Я возьмусь за дело, — протянул Шерлок. — Спасибо, что остановили меня, это очень многообещающе. Это место, Баскервиль — слышала об этом? — спросил он у Софи.

— Смутно, — покачала головой девушка. — Очень мало.

— Похоже, хорошее место для начала.

— Вы поедете? — с надеждой спросил посетитель.

— Нет, я не могу покинуть Лондон в момент, слишком занят. Но не волнуйтесь, я пошлю свою помощницу, — он подошел к Софи и похлопал ее по плечу. — Я знаю, что могу рассчитывать на то, что она отправит мне все соответствующие данные.

— О чем ты говоришь, ты слишком занят? — иронично заметила Софи. — У тебя нет дела!

— Бубенчик, доктор Конан Дойл! — воскликнул Холмс. — У меня есть Бубенчик. Случай исчезающего светящегося в темноте кролика. НАТО возмущается, — пояснил он для Генри.

— Сожалею, — озадаченно кивнул Генри. — Значит, Вы не поедете?

Шерлок посмотрел на Софи.

— Не смотри на меня, завтра понедельник, и у меня куча лекций, — подняла руки девушка.

— Ладно, — поджал губы детектив. — Я знаю, кто не откажет, — добавил он, вынув телефон и что-то в нем набрав. — И я сам поеду в Дартмур.

— Извините — Вы идете? — снова спросил смущенный посетитель.

— Исчезновение двадцатилетней давности! Огромный хаунд! — воскликнул детектив. — Я ж не идиот, чтобы пропустить такое!

Ватсон (а именно ему писал Шерлок, ссылаясь на безотказного товарища) приехал на Бейкер-стрит около пяти вечера того же дня, когда к ним заявился несчастный Генри Найт.

— Почему ты всегда так уверен, что у меня нет своих дел? — спросил Джон, глядя на то, как Шерлок застегивает пальто.

— Потому что, даже если они у тебя есть, ты всегда отменяешь их, потому как они до смешного скучны, Джон, — сухо заметил детектив, покосившись на Софи, стоящую у стола. — Простой вывод. Мы вернемся в течение трех дней, — добавил он.

— Уже нашел решение? — улыбнулась доктор.

— Разумеется, — хмыкнул детектив. — Но мне нужно удостовериться в своей правоте.

— Конечно, — кивнула Софи. Шерлок сделал два шага к выходу, и Джон поднял с пола свою сумку, тоже двинувшись к выходу.

— Хорошей тебе недели, — сказал он, улыбнувшись ей. — И приветливых студентов.

— Ну, тут как повезет, — ответила Софи, последовав за мужчинами. — Шерлок, — неожиданно даже для самой себя окликнула она детектива, и тот остановился.

— Я… поймаю такси, — смущенно проговорил Джон, глянув на них, и скрылся в коридоре.

— Да? — повернулся к ней Холмс.

— Пожалуйста, напиши мне хотя бы раз, — тихо сказала она, подойдя к нему вплотную и сложив руки на груди.

— Чего ради? — прищурился детектив.

— Ничего, — она вздохнула. — Простая человеческая условность, — Софи кивнула на дверь. — Хорошей вам дороги.

Шерлок на мгновение задержался на ней своим взглядом-сканером и, развернувшись, покинул комнату. Софи еще пару секунд посмотрела ему вслед и, вздохнув, двинулась в сторону кухни. У нее была странная привычка заниматься выпечкой в минуты, когда она о чем-то волновалась или переживала — и, хотя сейчас ей было трудно объяснить, что послужило причиной такого состояния, девушка просто решила поддаться этому необычному правилу. Тем более, она давным-давно хотела приготовить ромовые бабы.

Уже решив провести этот вечер в тишине и умиротворении, она провела на кухне около часа и, поставив на стол тарелку с готовыми изделиями, вернулась в гостиную, чтобы убить оставшееся до отхода ко сну время за книгой. Однако ее планам не суждено было сбыться — минут через двадцать внизу хлопнула дверь, и ей пришлось тяжело вздохнуть, закрыть книгу, встать и развернуться лицом ко входу — был лишь один человек, которому она могла потребоваться в вечер воскресения.

— Доброго дня, Софи, — сказал Майкрофт, войдя в комнату.

— И Вам, — она кивнула на свое кресло. — Присаживайтесь. Предложить Вам чай?

— Не откажусь, — наигранно улыбнулся Холмс.

— Прекрасно, — растянула губы в такой же показной улыбке Конан Дойл, направляясь на кухню. — Полагаю, Вам прекрасно известно, что Ваш брат покинул Лондон, так что, позвольте узнать, чем я обязана Вашему визиту?

— Вы проницательны, Софи, — хмыкнул из кресла гость. — Что же, отсутствие брата — именно то, на что я рассчитывал, отправляясь к Вам. Дело имеет весьма деликатный характер, а Шерлок, как Вам известно, весьма предвзят ко всему, что я говорю.

Софи вздохнула, поставив на поднос чайник, и прикрыла глаза. Видит бог, это разговор обещал быть нелегким. «Для разговора с Майкрофтом Холмсом лучше быть в дрова,» — подумалось ей, и она огляделась в поисках чего-нибудь к чаю. Взгляд упал на ромовые бабы, все еще испускающие пар.

— Это Майкрофт, — с отвращением сказал Шерлок. — Он снова сел на диету — теперь на кето — и изнывает от голода, стремясь заменить еду отравлением жизни всем окружающим.

«Кето,» — повторила про себя Софи. — «Диета, построенная на высоком содержании жиров и, в связи с работой организма на кетонах, а не углеводах, предполагающая быстрое опьянение из-за повышения чувствительности к алкоголю. Отлично». Глаза девушки сузились, и она твердой рукой поставила тарелку с десертом на поднос.

— Что же, я Вас слушаю, — сказала она, вернувшись в комнату и поставив на столик рядом с гостем поднос. — Или мне лучше присесть? — хохотнула девушка.

— Не столь необходимо. Спасибо, — откликнулся Майкрофт, приняв из ее рук чашку. Софи опустилась в кресло Шерлока. — Итак, я думаю, Вы знакомы с Джимом Мориарти.

— Более близко, чем мне хотелось бы, — усмехнулась Софи. — Берите ром-бабу, она на миндальной муке и без сахара.

Холмс недоверчиво посмотрел на мучное изделие:

— Благодарю, но вынужден…

— Я настаиваю, Майкрофт, — качнула головой Конан Дойл. — Без этого я не могу Вас выслушать — в России гостя принято сначала напоить и накормить, а уже потом выслушать.

Холмс хотел было отпустить какой-то едкий комментарий, но, столкнувшись с твердым взглядом хозяйки квартиры, повиновался. Он аккуратно отломил изделие и картинно улыбнулся:

— Весьма недурно, — резюмировал он.

— Я знаю, — кивнула Софи. — Что по поводу Мориарти?

— После событий «Большой игры», как ее окрестил доктор Ватсон, и дела Ирэн Адлер мы взяли Мориарти под стражу на неполные два месяца, — сказал Майкрофт. — Однако за неимением доказательств его преступлений мы вынуждены были его отпустить, — он снова отломил кусок изделия, на это раз куда более крупный.

— Зачем? — просто спросила Софи.

— Затем, что за ним стоит обширная преступная сеть, которая… Впрочем, это неважно, — покачал головой Холмс. — Суть дела в том, что он на свободе и, хотя мы ведем за ним тщательную слежку, его дальнейшие действия непредсказуемы.

— Звучит весьма и весьма оптимистично, Майкрофт, — холодно заметила Софи. — И что же, нам ждать гостей?

Гость помолчал, дожевывая очередную порцию ром-бабы. Она таяла на глазах, а с ней и 50 граммов рома. Софи еле сдерживала улыбку — по ее расчетам, до первой стадии опьянения оставалось 10–15 минут, а до желания выпить — две.

— Полагаю, да, — наконец заключил Холмс. — Мориарти, будем откровенны — психопат с манией величия, и он, к сожалению, как и Шерлок, любит «игры», — он хмыкнул.

Софи сжала губы. Становилось уже не так весело.

— Простите, Майкрофт, но если я правильно поняла, к чему идет этот разговор, — она поднялась с места и направилась к кухне, — мне нужен допинг.

Она открыла дверку кухонного гарнитура, взяла неизменную бутылку виски и два стакана, а затем вернулась в гостиную, поставив ношу на стол с подносом, заметив, что на тарелке стало на один десерт меньше. Она налила алкоголь себе в стакан и посмотрела на Майкрофта, качнув бутылкой:

— Вас угостить? —спросила она.

— Откажусь, благодарю, — покачал головой тот.

«Ну, это ненадолго,» — подумала про себя Софи, отпивая виски и садясь в кресло.

— И, я так понимаю, Вы предполагаете, когда Мориарти нанесет удар? — уточнила она вслух.

— Да, — кивнул Холмс. — Полагаю, это будет середина июня.

— Он будет ждать три месяца? — подняла бровь доктор. — Не очень-то похоже на маниакальную зависимость.

— Возможно, — согласился гость. — Однако, я считаю, что у него будет грандиозный, но четкий план, предполагающий большой ущерб как лично Шерлоку, так и всей стране.

— И почему Вы рассказываете это мне? — спросила Софи, снова демонстративно отпив.

— Потому что Вы контактируете с моим братом куда больше меня и, как ни прискорбно это признавать, имеете на него влияние.

— Влияние? — посмеялась Софи. — Я не могу заставить его купить молоко, о чем Вы говорите?

— Что же, — вздохнул Холмс. — В любом случае, моя просьба состоит в том, чтобы Вы… предостерегали его от необдуманных поступков.

— Майкрофт, я его соседка, — заметила Конан Дойл. — Не мать, не сестра, не лечащий врач и, что главное, не волшебница. Ваш брат — взрослый человек, и все, что я могу сделать — это попросить его не хамить окружающим, — гость снова вздохнул и покосился на бутылку коньяка. — Наливайте, я ничего не имею против, — улыбнулась Софи. Майкрофт молча наполнил свой стакан.

* * *

— На брудершафт? — спросила Софи, хихикнув.

— Изволь, — хмельно улыбнулся Майкрофт, подавшись вперед. Они наклонились друг другу из своих кресел и, переплетя руки в локтях, осушили свои стаканы.

— Что же, — сказала Конан Дойл, снова откинувшись на спинку кресла и покачивая пальцем в такт словам. — Резюмирую: вы с Шерлоком играли в пиратов в детстве, поэтому он и называет тебя заклятым врагом по старой памяти, — Майкрофт кивнул, осуждающе глядя на уже вторую опустевшую бутылку. — Раньше вы фехтовали всем, что попадется под руку и, что самое главное — ты не играешь на скрипке, поэтому Шерлок берет ее в руки, когда хочет, чтобы ты ушел, потому что это тебя раздражает, — она подставила мужчине стакан. — Все верно?

— Абсолютно, — подытожил Холмс. — Удивительно, как много тайн можно выдать, если вовремя не остановиться, — добавил он, наполнив стакан девушки и отставив бутылку. — Но важно другое: в обмен за информацию ты обещала поговорить с Шерлоком по поводу публичности его деятельности.

Софи вскинула ладонь перед лбом, изображая жест детей октября.

— Честное пионерское, Майк, — сказала она, безвольно уронив руку и снова осушив стакан. — Кто бы мог подумать, что в душе ты приятный человек? — вдруг добавила она.

Холмс пожал плечами, отставляя свой пустой бокал.

— Неравнодушие — не преимущество, Софи, потому я ограничиваю любые человеческие, — он поморщился, — эмоции.

— Ты так говоришь, потому что потратил всю жизнь, заботясь о человеке, который не выражает своей благодарности открыто, — заметила девушка. — Однако я могу тебя понять.

Гость поднялся с места.

— Благодарю за это и за содержательную беседу, — кивнул он, чуть качнувшись, доставая свой зонт из-за кресла. — И я буду еще более признателен, если этот разговор останется между нами.

— О, мистер Холмс, я — могила, — улыбнулась Софи, картинно сложив руки крестом на груди, и тоже встала.

— Снова благодарю, — ухмыльнулся Майкрофт. — Прошу, не провожай, уже поздно.

— Хорошо, — кивнула Софи. — Однако позволь отдать тебе кое-что, — она проворно прошла на кухню и зашуршала там чем-то.

— Прошу, скажи мне, что ты не достаешь из холодильника ту дрянь, что Шерлок хранит в непростительной близости от еды.

— Нет, — посмеялась Софи, возвращаясь в гостиную, и протянула ему бумажный пакет. — Я испекла слишком много, так что не откажи в любезности взять немного с собой.

Мужчина скептически посмотрел на протянутый предмет, но потом со вздохом принял его:

— Мой лечащий врач будет недоволен.

— Вини во всем русскую мафию, — снова рассмеялась Софи и протянула гостю руку для рукопожатия. — Приятного вечера, Майк.

— Взаимно, — ответил тот, пожав протянутую ладонь и, растянув губы в улыбке, покинул комнату.

Софи опустилась в кресло и, дождавшись, когда за ним внизу хлопнет дверь, встряхнулась: с алкоголем нужно было явно завязывать, потому как она только что легко перепила мужчину на 14 лет старше себя. И, хотя огненная вода развязала мистеру Британское правительство язык, и он явно не выдал самые главные тайны, и что-то подсказывало Софи, что как минимум одна из них точно связана с ближайшим будущим, иначе бы Майкрофт Холмс не заявился бы к ней в отсутствие брата.

Внезапно Софи напряглась, будто уцепившись в памяти за какое-то смутное воспоминание:

— В её распоряжении сведения, известные лишь близкому Шерлоку человеку, — сказал Джон, кинув на стол перед Майкрофтом какую-то газету. Они были в каком-то темном кабинете, а Софи будто бы наблюдала за ними из-за телевизионного экрана.

— А-а-а, — протянул тот, взяв бумаги в руки.

— Вы когда в последний раз видели записную книжку своего брата? — прошипел Джон, ткнув пальцем в собеседника. — В ней два имени — Ваше и мое… и получил всю информацию Мориарти точно не от меня.

— Джон… — вздохнул Холмс.

— Ну и как Ваши отношения продвигаются? Выпиваете чашечку кофе время от времени с Джимом? — он прищурился. — Это Ваш родной брат и Вы всю его жизнь разболтали этому маньяку.

— Я и не думал…

— Это? Это вы мне пытались тогда сказать, да? — перебил его доктор. — Присматривай за ним, потому что я оплошал, — он помолчал. — Как Вы с ним познакомились?

— Люди, ему подобные… Мы все о них знаем, следим за ними, — тихо сказал Холмс, встав с места. Но Джеймс Мориарти — самый опасный преступный разум, который когда-либо видел свет, и у него в кармане — совершенное оружие — код. Пара строк компьютерного кода, с помощью которых можно открыть любую дверь.

— И вы похитили его, чтобы попытаться выведать код? — догадался Ватсон.

— Допрашивали его неделями, — кивнул Майкрофт. — Он не желал играть по нашим правилам. Просто сидел, уставившись в темноту. И лишь одна вещь была в состоянии сдвинуть дело с мертвой точки… В моих силах было его разговорить, самую малость. Однако…

— Взамен вы были вынуждены предложить ему историю жизни Шерлока, — усмехнулся Джон. Софи знала это выражение лица — так он улыбался, лишь, когда был зол. — Итак, одна большая ложь… Шерлок — мошенник, и люди с радостью её проглотят, потому что в остальном — все правда. Мориарти хотел уничтожить Шерлока, а вы предоставили ему прекрасное оружие.

— Джон, — Майкрофт опустил голову. — Мне жаль.

Софи вскочила с места и обхватила голову руками. Она не могла понять, откуда она помнила этот диалог, и почему все происходящее в ее памяти выглядело таким реальным. Она в панике заметалась по комнате, пытаясь осознать увиденное.

Мориарти попытается нанести удар, Майкрофт (вполне возможно, но откуда знать?) рассказал консультирующему злодею всю биографию Шерлока, и Джим наверняка захочет… Черт его знает, воспользоваться услугами газетчиков?

Девушка остановилась.

— Так, ты сходишь с ума, — сказала она сама себе, встряхнувшись. — Это просто воображение, подстегнутое действием алкоголя. У тебя же нет дара прорицания, так? — она побила себя по щекам подушками пальцев. — Вдох-выдох.

Конан Дойл еще раз огляделась и вздохнула. Ей нужен был отдых: впереди был тяжелый рабочий понедельник, а вечером она обещала встретиться с Молли. После Рождества они с ней странным образом сблизились, и даже взяли за правило проводить вечера понедельника вместе.

Хотелось заплакать от нахлынувших эмоций, но слез, как всегда, не было — после событий тринадцатилетней давности Софи не могла плакать, несмотря на все те злоключения, которые ей подкидывала судьба. Вспоминать о пятнадцатом октябре в своей жизни и анализировать прошедшее не хотелось. Пора было выкинуть из головы все рисованные образы и лечь спать. Так она и поступила.

* * *

— Итак, на это лекция закончена, — сказала Софи. — Сегодня мы с вами разобрали роман русского философа, журналиста и литературного критика Николая Чернышевского «Что делать?», написанный в декабре 1862 — апреле 1863 годов во время заключения в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Встретимся в пятницу на семинаре.

— Профессор Конан Дойл, — поднял руку один из студентов. — Можно задать вопрос?

— Конечно, мистер Фримэн, — кивнула доктор, подняв глаза от своих листов.

— Как Вы сами считаете, что является ответом на главный вопрос романа? — спросил юноша.

— Что же, — Софи вздохнула, собираясь с мыслями. — Я отвечу на Ваш вопрос несколько иносказательно, — она вышла из-за стойки и сделала пару шагов к аудитории, сложив руки за спиной. Допустим у меня или любого из вас родится когда-нибудь сын. Мы расскажем ему про его дедушку, нашего отца, и ему, как ни ужасно это признавать, будет все равно, ведь он не знал этого человека, он для него будет неинтересной историей, старой фотографией, — она сделала выразительную паузу, чувствуя, как все отрываются от своих конспектов и поднимают на нее глаза, обращаясь в слух. — И так будет с каждым из нас. Я прожила достаточно долго, и теперь отчётливо осознала, что все мы — просто инерция Большого Взрыва, — Софи прошла вдоль рядов, подняв голову к самым высоким партам. — Мы любим, плачем, умираем, ссоримся, воюем, и это не имеет никакого смысла, — она опустила глаза. — Но, знаете, может оно и хорошо, потому что мы можем сами его придумать… — она посмотрела на задавшего вопрос юношу и улыбнулась, — Я ответила на Ваш вопрос, мистер Фримэн?

— Да, — медленно кивнул юноша. — Благодарю, профессор.

— Всем еще раз спасибо, коллеги. Все свободны, — Софи сделал шаг спиной назад, наблюдая, как студенты неспешно поднимаются с места, собирают вещи и переговариваются. Она обожала свою работу.

Софи на сегодня закончила лекции и отправилась в свой кабинет, мечтая о чашке чая и паре печений. Она посвятила весь вечер проверке работ, и, когда у нее осталась только одна небольшая пачка, она на пару минут встала у окна, наблюдая за суетящимися во внутреннем дворе людьми. Ей доставляло странное удовольствие наблюдать за жизнью университетского городка, строя теории о мотивации спешащих по своим делам учеников и преподавателей. Сознание невольно унесло ее в прошлое — во времена, когда она еще училась в Москве и точно также на Воробьевых горах наблюдала за суетой столицы России. Проведя эту аналогию, она нащупала в кармане телефон и набрала знакомый до боли в сердце номер:

— Мам? — сказала она в трубку, не отрываясь от вида за окном. — Это я, привет.

— Барсик! — радостно воскликнула на том конце провода Алина Охотникова. — И тебе привет. Ты так давно не звонила, все в порядке?

— Да, в полном, — улыбнулась она маминому обращению. — И не так уж и давно, всего… — она запнулась.

— Два месяца, Соня, — грустно сказала мать. — Ты, конечно, пишешь почти каждый день, но нам бы очень хотелось слышать твой голос. Ты папе звонила, кстати?

— Позвоню на днях, — тихо ответила Конан Дойл.

— Он очень ждет, — с нажимом заметила мама. — И Катя тоже. Я тебе уже столько раз говорила, столько раз просила приехать — ты ведь не была дома уже полтора года!

— Мам, дела, — прищурилась Софи. — Учительский отпуск недолог.

— Я тоже учитель, можешь мне не рассказывать, — парировала собеседница. — Ладно, не будем о грустном. Я надеюсь, что ты меня услышала.

— Услышала, — кивнула Конан Дойл. — Я подумаю, что можно сделать.

— Спасибо и на том, — вздохнула мама.

Она в течение минут десяти рассказывала о том, что происходило дома, о самочувствии папы и непрекращающихся выяснениях отношений в семье Кати. Соня слушала ее достаточно внимательно, но несколько раз ловила себя на мысли, что разговаривает будто бы с человеком из прошлой жизни. По сути, так оно и было.

— Да, это ужасно, — наконец отреагировала она на слова матери. — Сил вам.

— Покой нам только снится, но спасибо, — согласилась та. — Расскажи мне лучше, что там твой сосед? Ты рассказываешь о чем угодно, но год живешь с человеком, а мы знаем только его имя. Шерлок Холмс, так?

Софи сжала зубы:

— Верно.

— О, узнаю эту интонацию, — ехидно заметила старшая Охотникова. — Я же твоя мать, мне-то ты можешь рассказать, что угодно.

Захотелось открыть форточку и выкинуть телефон на улицу.

— Нечего рассказывать, — сухо сказала Софи. — Я говорила, что Шерлок — консультант-фрилансер, что мы живем в центре Лондона и редко пересекаемся из-за разницы графиков.

«Господи, прости мне мою ложь,» — пронеслось в голове девушки.

Родители Сони всегда были строгими и, как и все дети из таких семей, она рано научилась изворачиваться и придумывать, а потому любая ложь рождалась в ее голове за долю секунду, приобретая супер детальное описание. Потому она никогда не прокалывалась, обманывая. Никогда.

— Да мы бы с папой загуглили его имя, но в интернете статьи только на английском, — грустно и слегка манипулятивно проговорила мама. — А у Кати спрашивать нет смысла, у нее никогда нет времени.

Софи ухмыльнулась, вспомнив разговор февраля прошлого года.

— Ты что, с ума сошла?! — прокричала в трубку Катя. — Детектив-консультант?! Работа с полицией?! Тебе жить надоело?!

— Катя, я могу ошибаться, но это не твое дело, — заметила Софи, прикрыв глаза рукой.

— Меня зовут Кейт! И — нет, это МОЕ дело, — воскликнула та. — Ты моя сестра, и я должна знать ВСЕ, что происходит в твоей жизни!

— Если ты не заметила, Кейт, — Софи сделала акцент на последнем слове. — Я взрослый человек, который не обязан ни пред кем отчитываться.

— Я сейчас же позвоню родителям! — практически визжала ее сестра. — Тебе не хватило одного наркомана, ты решила связаться еще с одним идиотом?! Пусть хоть родители тебе мозги на место поставят!

Софи открыла глаза и посмотрела в камин, чувствуя, как к лицу приливает кровь:

— Идиотом? — повторила она. — Раз уж ты сама об этом заговорила, Катенька, то, как ты думаешь, твоему драгоценному супругу Жюлю будет интересно знать про ТВОЕГО идиота, к которому ты летаешь в Москву, прикрываясь родителями?

Можно было слышать, как в голове человека на том конце провода крутятся шестеренки.

— Откуда ты знаешь? — спросила Катя вмиг смягчившимся голосом.

— Это неважно, — улыбнулась Софи. — Важно, что если ты решишь влезть в мою жизнь, я уничтожу и твой брак, и твой вид на жительство в Германии, — она сделала паузу. — И прошу мне больше не звонить без особой необходимости.

— Ну ты и су… — начала женщина на том конце провода, но Софи лишь с улыбкой положила трубку.

— Не помешаю? — раздался мужской голос.

Софи обернулась — в дверях кабинета стоял Том Хидстоун.

— Профессор, — она благодарно ему улыбнулась. — Нет, все в порядке. Мам, ко мне пришли, я напишу вечером, — она пару раз поддакнула прощающейся матери и, отложив телефон, вернулась к столу. — Присаживайтесь, — сказала она гостю, опустившись на свой стул.

— Так фамильярно, — улыбнулся в ответ Том. — Мы же с тобой не только коллеги, — закончил он, усаживаясь напротив нее.

— В стенах учебного заведения — только коллеги, Том, — кивнула Софи. — Но ты прав, в отсутствие студентов и старших преподавателей фамильярность ни к чему, — она выдвинула ящик стола, доставая работы учеников. — С чем пожаловал?

— Я… — мужчина запнулся, и Конан Дойл подняла на него глаза. — Хотел спросить, как твоя жизнь?

— Как у всех, — хмыкнула Софи, опустив глаза на работы. — Неопределенна, подвержена увяданию и неизбежной смерти. Ты к чему-то ведешь или хочешь поддержать светскую беседу?

— Ни то, ни другое, — сконфуженно ответил Хидстоун. — Однако, хочу отметить, что ты, как всегда, весьма оптимистична, — он закинул ногу на ногу и улыбнулся. — В общем, Софи, ты работаешь здесь больше года, и я, желая воззвать к твоей профессиональной стороне души, хотел бы сказать, — он опустил глаза и помолчал. Девушка посмотрела на него прямым взглядом, сложив руки в замок перед собой. — Я тут подумал о некотором биологически-социальном исследовании, применительно к нейрохимическим процессам.

— Верно ли я понимаю, — с легкой улыбкой сказала она, — что ты приглашаешь меня на свидание?

— Я собирался охарактеризовать это, как модификацию парадигмы нашего сотрудничества-дружбы с добавлением свидания как компонента, — поднял на нее глаза коллега. — Но нет нужды цепляться к терминологии, зачем нам это?

— Хочу напомнить, профессор, что мы находимся в одном из старейших учебных заведений Европы, — ответила Софи. — В котором, ко всем прочим регалиям, действует строгий кодекс межличностных отношений, отрицающий любые связи между членами преподавательского состава.

— Кодекс, не закрепленный на бумаге, доктор Конан Дойл, — парировал Хидстоун, поднимаясь с места. — Я же предлагаю тебе только дружескую встречу, которая никак не противоречит нашим правилам, так как не подразумевает под собой нарушений учебного процесса.

— Сразу видно, что ты преподаешь историю, Том, — ухмыльнулась девушка.

— Я должен расценивать это, как «нет»? — с достоинством произнес мужчина.

— Нет, — покачала головой Софи, и он, кивнув, развернулся к выходу. — Нет, не должен, — пояснила она, и Том снова повернулся к ней, и девушка открыто ему улыбнулась.

— Весьма признателен, — снова кивнул Хидстоун, чуть растянув губы в ответной улыбке. — Если позволишь, я чуть позже позвоню и заеду за тобой в шесть.

— Не позволю, — чинно сказала Конан Дойл, вскинув голову и чуть… флиртуя? — Ты знаешь, я предпочитаю СМС, так что просто пришли место встречи, — она опустила глаза к работам и взяла в руки ручку. — Теперь — извини, у меня много работы.

Когда за Томом закрылась дверь, Софи еще пару мгновений бездумно посмотрела на листы перед собой, а затем, не выдержав, достала из стоящей рядом сумки зеркальце. Она взглянула на свое отражение — с глади стекла на нее смотрела молодая девушка, в глазах которой читалась непомерная усталость. Конан Дойл уже не помнила, когда ее в последний раз приглашали на свидание, но отчего-то была уверена, что в такой ситуации она должна была испытывать радость или волнение. Ничего такого не было.

Софи захлопнула зеркало, мельком глянула на так и не проверенные работы, и убрала их обратно в ящик. Ей нужно было в салон красоты и какой-нибудь фешенебельный бутик. Срочно.

Буквально через пару часов после прихода Тома Софи уже стояла у Бартса, ожидая Молли, и рассматривала свое отражение в рекламном баннере у остановки. Она не могла себе объяснить, зачем сегодня пошла в парикмахерскую и купила это непомерно дорогое платье. Она не была на свиданиях долгих семь лет и слабо помнила, как себя нужно на них вести, но что-то ей подсказывало, что идеальная укладка и сидящее по фигуре платье будут отлично подходить под такую ситуацию.

— Привет! — послышался за спиной голос Молли, и Софи обернулась к ней. — Ух ты, новая стрижка?

— Да, — улыбнулась ей Софи. — Решила освежить.

— Тебе очень идет, — захлопала ресницами Хупер.

— Еще раз спасибо, — кивнула Софи. — Ужин или кофе?

Молли на секунду замялась, а потом смущенно проговорила:

— Ужин, — она помолчала. — И мне нужно кое-что тебе рассказать.

Молли уже собралась уходить домой и, переодевшись, забирала со стола какие-то личные вещи, когда дверь в ее кабинет тихо открылась.

— Грэг, — улыбнулась она вошедшему. — Не ожидала тебя тут увидеть, что-то случилось?

— Нет, все в порядке, — кивнул мужчина, войдя. — Я тебя не отвлеку?

— О, Грэг, если нужно что-то в лаборатории, то подожди минут пять, я переоденусь…

— Нет, не нужно, — покачал головой Лестрейд. — Я пришел к Молли, а не к доктору Хупер.

— Вот как? — неловко улыбнулась девушка. — Хорошо, что такое?

Инспектор пару мгновений постоял, переминаясь с ноги на ногу и потупив взгляд:

— Ну… Молли… Э-э-э… — он подбирал слова. — В общем, я развелся, — сказал он, подняв на нее глаза.

— О-о-о, — Молли крепче сжала край рюкзака, лежавшего на столе. — Мне очень жаль.

— Нет, — опешил Грэг. — Нет-нет-нет, — он замахал руками, — это случилось давно, еще в январе. Я просто никому не говорил.

— А почему говоришь сейчас? — Молли нервно сглотнула.

— Потому что, э-э-э, — он почесал рукой затылок. — В общем, я хотел узнать, не хотела бы ты… Как-нибудь после работы… Поужинать со мной?

— Что значит «гей»? — голос сорвался на крик. — Мы встречаемся.

— Ты просто создана для семейного счастья, Молли! — он отвернулся от микроскопа и посмотрел на нее. — С последней встречи ты поправилась на полтора килограмма!

— Шерлок! — в унисон одернули его Софи и Джон из другого конца лаборатории.

— На килограмм, — бессильно сопротивлялась она.

— Нет, на полтора, — он снова отвернулся.

— Э-э-э, — чуть замялась Молли, окунувшись в воспоминания. — Да, Грэг, конечно, — она улыбнулась ему, и он просиял в ответ.

— Хорошо, — он кивнул. — Я сегодня вечером уезжаю на пару дней в Дартмур. Вернусь и позвоню тебе, хорошо?

— Да, конечно, — просияла Молли, двинувшись к выходу. На душе отчего-то стало светло. — А для чего тебе в Дартмур, если не секрет? — спросила она, когда они с инспектором вышли в коридор и направились к выходу из здания.

— Не для чего, а для кого, — хмыкнул тот.

— А, — Молли запнулась. — Я тебя поняла.

— Вот как, — протянула Софи, первой заходя в кафе в паре улиц от Бартса, когда Молли закончила свой рассказ. — Что же, если бы не наш великий и ужасный, Грэг бы тебя уже завтра куда-нибудь пригласил.

— Думаешь? — удивилась Молли. — Откуда тебе знать?

— Просто предположение, — улыбнулась Софи, садясь за стол. — А ты разве против?

Конан Дойл достала из кармана телефон и просмотрела уведомления — сообщений не было. Незаметно вздохнув, она убрала устройство и подняла глаза на Молли, щебечущую на поднятую ими тему. Софи улыбнулась, увидев, как просветлело ее лицо при упоминании Грэга, и внутренне удивилась, что не испытывает ничего подобного по поводу Тома.

— Шерлок! — ее голос заставил его оглянуться. Софи стояла в тени деревьев в паре метров от него. — Ты тоже это слышал?

Сердце забилось еще быстрее, разгоняясь уже до практически опасной скорости. Овраг Дьюэра в темноте давил на него еще сильнее, чем прежде.

— Да, — тихо сказал он. — Подойди ближе, — он протянул ей руку, все еще сжимая пистолет в другой. Девушка двинулась к нему, но в следующее мгновение резко повернула голову в сторону и, воскликнув, закрыла лицо руками. Ее накрыла огромная тень, и девушка упала на землю:

— Шерлок! Шерлок, бога ради! — дико закричала она, пытаясь бороться с адской псиной и перекричать ее бешеный рык.

Детектив бросился к ней, наводя пистолет на чудовище, но внезапно в их возне послышался звук рвущейся плоти, и тварь остановилась. Шерлок, не глядя, несколько раз выстрелил в огромную темную фигуру, и та сорвалась с места, скрывшись во мраке ночи. В два шага преодолев расстояние до Софи, Шерлок упал на колени рядом с ней и посветил фонариком ей в лицо.

— Софи, ты меня слышишь? — он дотронулся до ее неподвижной головы, чуть повернув ее лицом к себе. Руки обожгло чем-то горячим, и Шерлок в ужасе застыл, увидев навсегда замерший взгляд Конан Дойл. — Софи, очнись, оно ушло. Софи!

Он скользнул рукой от ее лица, проверяя пульс на сонной артерии, и посветил туда фонариком. Из огромной раны на шее девушки с пульсацией лилась кровь, не оставляя никаких шансов на спасение.

Шерлок схватил ее за плечи и тряхнул, пытаясь пробудить:

— Софи, пожалуйста, Софи! — девушка просто обмякала в его руках. — Нет! — воскликнул детектив, прижимая ее к себе, чувствуя, как горячая кровь заливает его пальто и рубашку. — НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — закричал он, вскинув голову к небу и… открыл глаза.

Он сидел у открытого огня в ресторане гостиницы. В соседнее кресло опустился Джон.

— Ну, Генри в довольно плохом состоянии, — вздохнул доктор. — Он безумен — полностью убежден, что по пустошам бродит какой-то суперпес-мутант, — Шерлок нервно посмотрел на него. Почему он видел не Ватсона, а Софи, которая сейчас наверняка сидит в гостиной на Бейкер-стрит в полной безопасности? — Но это не так, да? Потому что, если бы люди знали, как сделать супер-собаку-мутанта, мы бы знали, — Шерлок сложил пальцы в молитвенном жесте и глубоко вздохнул, стараясь унять биение сердца. — Они были бы выставлены на продажу. Я имею в виду, это так работает, — Джон что-то вспомнил и потянулся к своей записной книжке. — Послушай: на болоте я видел, как кто-то подал сигнал. Э-э, Морзе — я думаю, это Морзе. Кажется, не имеет особого смысла. Э-э, У, М, К, Р, А. Означает ли это… что-нибудь? — он наконец посмотрел на Шерлока и понял, что тот не в порядке. Он на мгновение замер, а потом убрал блокнот. — Итак, хорошо, что у нас есть? Мы знаем, что есть следы, потому что их нашел Генри. Все мы что-то слышали, — Шерлок сделал еще прерывистый вдох. Джон посмотрел на него и нахмурился. — Может, нам стоит просто поискать того, у кого есть большая собака?

— Генри прав, — вдруг сказал Шерлок.

— Что? — глухо переспросил Ватсон.

— Я тоже это видел, — пояснил Холмс дрогнувшим голосом.

— Что? — потрясенно повторил его собеседник.

— Я тоже это видел, Джон.

— Прости… минутку, — он подсел вперед, наклонившись к другу. — Что ты видел?

Шерлок наконец встретился с его взглядом, почувствовав, как его лицо исказилось от ненависти к самому себе. Почему она? Шерлок был скорее смущен увиденным в овраге, чем испуган, но образ мертвой Софи будто бы окатил его ледяной водой, и Холмс впервые за многие годы чувствовал животный, неподдельный страх, заставляющий руки дрожать, а голос — срываться. Он знал одно — он никогда не скажет Джону о причине своего ужаса.

— Собака там, в овраге, — он заговорил сквозь стиснутые зубы. — Гигантская собака.

Джон почти засмеялся, когда Шерлок отвел взгляд, безуспешно пытаясь сдержать слезы. Ватсон снова откинулся на спинку стула, не совсем в состоянии справиться с этой странной реакцией своего друга. «Почему я видел не его?» — пронеслось в голове Шерлока. «Он был там, со мной, и это ему грозила опасность, а не ей».

— Гм, слушай, Шерлок, мы должны быть рациональными по этому поводу, хорошо? — начал Джон. — Давайте просто будем придерживаться того, что знаем, да? Придерживаться фактов.

— После того, как вы исключили невозможное, все, что осталось — пусть даже невероятное — должно быть правдой, — сказал Шерлок, посмотрев на мужчину.

— Что это значит?

Шерлок наклонился и взял бокал с ближайшего столика. Глядя на свою дрожащую руку, он захихикал.

— Посмотри на меня. Боюсь, Джон. Боюсь, — он сделал глоток и снова поднял стакан, показывая, что его рука все еще трясется.

— Шерлок?

— Я всегда умел держаться подальше… — он сделал еще глоток из стакана. — Отделять себя от… чувств. Но смотри… тело меня предает. Интересно, да? Эмоции, — он отставил стакан. — Песок на линзе, ложка дегтя.

— Да, хорошо, просто, — начал Джон, но, осознав, что повышает голос, оглянулся на людей вокруг. — Не принимай это близко к сердцу. В последнее время ты был довольно взволнован, ты знаешь, что это так. Я думаю, ты просто переработал.

— Переработал? — Шерлок покосился на Ватсона.

«Почему он не понимает? Она бы поняла»

— Было темно и страшно… — продолжал доктор.

— Со мной все в порядке, — прошипел Шерлок. Он отвел взгляд, почти начав задыхаться, затем приложил кончики пальцев к вискам, едва не застонав от боли, когда перед глазами снова появилось ее залитое кровью тело. Джон озабоченно посмотрел на него:

— Шерлок…

— СО МНОЙ ВСЕ НОРМАЛЬНО! — закричал Шерлок и посмотрела на Джона. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ? — Он огляделся на других посетителей, которые теперь смотрели на него. — Ты хочешь, чтобы я это доказал, да? — Он сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Мы ищем собаку. Да, большую собаку, это твоя блестящая теория. Хорошо, отлично, да, с чего начать?

Посетители вернулись к своей еде. Шерлок посмотрел через плечо и указал на мужчину и женщину, сидящих друг напротив друга за столиком в углу ресторана. Его голос стал диким и безжалостным, когда он перешел в режим дедукции.

— А как насчет них? Сентиментальная вдова и ее сын, безработный рыбак. Ответ положительный.

— Да?

— У нее есть вест-хайленд-терьер по кличке Виски. Не совсем то, что мы ищем.

— О, Шерлок, ради бога, — тихо возразил Джон.

Холмсу было плевать: ему нужно было включить мозг, засунуть смутные воспоминания из сна как можно глубже и утереть нос Ватсону, решившему, что он может его читать, как открытую книгу.

— Посмотри на его свитер. Практически не носят. Очевидно, ему это неудобно. Может это из-за материала, но скорее — отвратительный узор. Предполагаю, что это подарок, вероятно, Рождество. Поэтому он хочет угодить своей матери. Зачем? Почти наверняка деньги, — он бросил еще один быстрый взгляд на мужчину. — Он угощает ее едой, но его собственная порция небольшая. Это означает, что он хочет произвести на нее впечатление, но пытается сэкономить на своей еде.

— Ну, может он просто не голоден, — встрял Ватсон.

— Нет, маленькая тарелка. Стартер. Он практически слизал содержимое тарелки, а она съела только половину. Если бы она угощала его, он получил бы столько, сколько хотел. Он, конечно, голоден и небогат — это видно по запястьям и туфлям. «Откуда ты знаешь, что она его мать?» — передразнил он Джона. — Кто еще мог подарить ему такой рождественский подарок? Что ж, это могла быть тетя или старшая сестра, но скорее мама. Теперь он рыбак. Узор рубцов на руках, очень характерный — рыболовные крючки. Они все уже довольно старые, что говорит о том, что он какое-то время был безработным. В этой части мира не так много промышленности, поэтому он обратился за помощью к своей овдовевшей матери. «Вдова?» Да, конечно. У нее на шее мужское обручальное кольцо на цепочке — явно ее покойного мужа, и оно слишком велико для ее пальца. Она хорошо одета, но украшения у нее дешевые. Она могла позволить себе лучшее, но она оставила это — сантименты. Итак, собака… — он посмотрел на брюки женщины. — Крошечные волоски по всей ноге, до куда она может достать, но нет волосков над коленями. Предполагаю, что это маленькая собака, вероятно — терьер. На самом деле — вест-хайленд-терьер по кличке Виски. «Как, черт возьми, ты это знаешь, Шерлок?» Потому что она ехала в том же поезде, что и мы, и я слышал, как она называла его имя, и это не обман, это внимание. Я использую свои способности, Джон, в отличие от некоторых людей, так что ты видишь, я в порядке, мой мозг пашет на самом деле я никогда не был лучше, чем сейчас, так что. Просто. Оставь. Меня. В покое, — он посмотрел на шокированного Джона.

— Да, кивнул тот, прочищая горло. — Хорошо. Ладно. Знаешь, просто… Я твой друг…

— У меня нет друзей, — скривился Шерлок, практически выплюнув последнее слово.

— Не-а, — нарочито мягко ответил Джон. — Интересно, почему? — он поднялся с места и покинул комнату.

Шерлок прикрыл глаза, чувствуя, что его нервы почти успокоились. С Джоном всегда можно было помириться, но сейчас ему действительно нужно было одиночество, чтобы кое-что сделать. Он взял со столика свой телефон.

Софи как раз вошла в квартиру после встречи с Молли, когда в ее кармане завибрировал смартфон.

Дартмур — самое скучное место из всех, где я когда-либо был. ШХ

Девушка улыбнулась, — «Он не забыл».

В таком случае избегай поездок в Подмосковье. Дело о хаунде разрешилось? СКН

Она только успела снять пальто и подойти к лестнице, как пришло еще одно сообщение:

Почти. Расскажу по приезде, если Джон до этого не исказит все в своем блоге. ШХ

Поднявшись наверх, Софи набрала ответ:

Я предпочитаю твою редакцию, так что дождусь. СКН

Она, просияв от этого маленького диалога, вдруг посмотрела на пакет со своим новым платьем и почувствовала, как улыбка сползает с лица. Было что-то странное в этом неприятном давящем чувстве, которое возникало в груди всякий раз, когда она думала о предстоящем свидании. Как раз к месту раздался еще один сигнал телефона, оповещая о сообщении от Тома:

Привет еще раз! Завтра в пять буду ждать тебя в бизнес-парке Кеннингтона, блоке 3, на первом этаже, ниже стойки регистрации. Я проверил твое расписание — совпадений быть не должно, но, если что — просто скажи, я все понимаю.,

Софи отправила ему ответное сообщение, чувствуя себя так, будто продает родину. Она оглядела пустую темную гостиную, пытаясь разобраться в своих эмоциях, но в итоге, покачав головой, списала это на волнение и, поднявшись, отправилась в ванную готовиться ко сну.

Прошел первый день без Шерлока Холмса.

На следующее утро, наскоро собравшись, Конан Дойл отправилась на работу, погруженная в свои мысли. От Тома утром пришло более чем милое сообщение, которое неожиданно повергло девушку в какую-то тихую панику. Ссылаясь на мандраж после долгого перерыва и, очевидно, огромную симпатию к Хидстоуну, профессор проработала весь день, стараясь не отвлекаться на посторонние мысли.

После обеда Софи покинула Лондонский университет с нелегким сердцем. Отведя сегодня пару лекций, девушка меньше всего хотела думать о чем-то тяжелом и сложном, и она прекрасно знала, куда пойти в такой час. Против своего обыкновения, Конан Дойл свернула на Гавер-стрит, решив прогуляться — день был приятный, дома ее ничего не ждало, а до встречи с Томом было еще целых три часа.

Меньше, чем через тридцать минут, вдоволь надышавшись лондонским воздухом, Софи подошла к православной церкви на Бинней-стрит, привычным движением руки натянула платок с шеи на голову, перекрестилась и вошла в здание. Внутри в этот час было пустынно.

Не изменяя своей привычке, Конан Дойл купила в церковной лавке четыре свечки за здравие каждого из живых членов своей семьи, включая себя, и пару — за упокой: бабушке и Артуру. Последние две она всегда ставила в первую очередь.

Подойдя к поминальному столу, Софи поставила свечку за бабушку, в который раз мысленно извинившись перед ней, что не успела приехать, когда та болела. Девушка крепче сжала пальцами вторую свечу, вспоминая, почему не навестила у смертного одра одного из своих самых близких людей.

Софи замаскировала синяк под глазом весьма и весьма плохо. Зайдя в уборную в середине рабочего дня, она обнаружила, что вся левая сторона ее лица переливается уродливым фиолетово-синим цветом. Нервно сглотнув, она трясущимися руками принялась искать в сумочке тональный крем, уповая на то, что никто из их с Артуром общих знакомых сегодня ничего не заметил.

Торопливо растирая крем, она посмотрела на телефон, лежавший на раковине, и с замиранием сердца разблокировала его, боясь, что там будут сообщения. Но они были.

Я ушел, но сказал консьержу, когда ты будешь, так что не вздумай припереться домой поздно.

Почему нет ответа? Жизнь ничему не учит?

Конан Дойл быстро написала ответ, надеясь, что он не взбесится вечером еще больше, ведь ей так нужно было отпроситься на пару дней в Россию к бабушке.

Софи потрясла головой, отгоняя воспоминание, и все-таки зажгла свечку за упокой души. Обойдя свой типичный круг по церкви, ставя свечи за родных к иконам их покровителей, она остановилась с последней свечой в руках перед образом Христа, вновь задумавшись.

Девушка откинулась на спинку стула, глядя на вид дождливого Нью-Йорка за окном. Кофе в чашке давно остыл, но ее мало что волновало: хотелось сигарету — она никогда не курила, но в эти беспросветные дни это стало ее последней отдушиной в этом треклятом городе, который она так недавно любила всем сердцем. В квартире в паре кварталов от кафе, которую она уже не могла назвать домом, ее ждал Артур, у которого наверняка не было сегодня дозы, и который очевидно захотел бы выместить свое зло на ней. Идти к нему совершенно не хотелось.

— Мисс? — рядом я с ней опустился мужчина. — У Вас все в порядке?

— В полном, сэр, спасибо, — протянула девушка, не поворачивая на него головы.

— Вы выглядите так, как будто Вас нужно спасать, — улыбнулся незнакомец, поставив на столик перед ней тарелку с круассаном. — Не хотел бы навязываться, но, быть может, Вам нужны уши для того, чтобы выговориться. — Софи уже повернулась, чтобы по-русски сказать наглецу все, что она о нем думает, но, встретившись с его улыбкой, сдержалась. — Меня зовут Себастьян, кстати, — протянул руку мужчина. — Себастьян Моран.

Несмотря на то, что он улыбался, от взгляда его глаз становилось как-то не по себе.

Свечка в руках начала понемногу таять, и Софи завертела ее в руках, ускоряясь в мыслях.

Они просидели уже больше двух часов, обсуждая все на свете. За окном уже давно стемнело и зажглось уличное освещение, а мужчина напротив все пытался развеселить Софи. Они говорили обо всем: начав новостей и общих тем, они как-то плавно перешли к его карьере военного и ее преподавательскому пути, а после — к Артуру, имя которого Софи так и не назвала. Проникнувшись странной теплотой к Морану и понимая, что это их первая и последняя встреча, она рассказала ему о том, как ее муж слетел с катушек из-за злоупотребления, и о том, как бизнесмен и славный парень из очень обеспеченной семьи превратился в домашнего тирана, потерявшего работу и все деньги.

— Софи, — сказал Себастьян, когда она закончила свою тираду. — Я не эксперт в отношениях, но я знаю одного человека, который легко вправляет мозги таким, как твой муж.

— Серьезно? — усмехнулась Софи. — Может, дашь визитку? — саркастично спросила она.

— Дам, — вдруг сказал Моран, роясь в кармане пиджака. — Держи, — он протянул ей карточку. — Можешь просто дать ее этому товарищу и сказать, что нашла для него занятие для легких денег. Алкоголики такое любят.

Софи взяла визитку, не глядя:

— С чего ты взял, что он послушает? — утонила она. — Да и как объяснить, откуда у меня эта визитка?

— Скажи, что тебе рассказали про этого человека в университете, и что он берет только лучших, — мужчина пожал плечами. — Если я понял, что за парня ты описывала, он на это купится.

— И что это за человек? — уточнила Софи, покачав визиткой.

— Так скажем, консультант в особо щекотливых вопросах, — усмехнулся Моран. — Всегда займет работой тех, кто сидит без дела и готов делать все ради какой-то личной цели. Позвони — не пожалеешь, — он помолчал. — А я пойду, мне уже пора, — вдруг добавил он, взглянув на часы. — Было приятно с тобой поболтать, надеюсь, что немного тебе помог.

— Да уж, спасибо, — улыбнулась девушка поднявшемуся с места мужчине. — Пока, Себастьян.

Тот лишь кивнул и, оставив под тарелкой банкноты, быстро вышел из кафе, более не оборачиваясь. Софи проводила его взглядом и перевела глаза на визитку.

На маленькой картонке в ее руках были изображены четыре шпаги, скрещенные в форме буквы «М», и надпись «Д. Мориарти — подготовка к экзаменам офицерского чина.»[2]

Глаза Софи сузились, и она, еще раз посмотрев на образ, не найдя в себе сил поставить свечку за спасение собственной души, уже решила просто положить ее рядом с иконой, но вдруг в ее голове всплыло еще одно воспоминание.

— Зачем тебе в спальне икона? — сказал Шерлок, ввалившись в гостиную с ее ноутбуком и встав рядом с ее креслом.

— А зачем мне в спальне ты? — иронично протянула Софи, отложив газету. — Что ты там забыл?

— Мой ноутбук разряжен, пришлось взять твой, — прошипел детектив, вводя неверный пароль и чертыхаясь. — Введи, — добавил он, грубо сунув ей в лицо гаджет. Она, рассудив, что учить его манерам сейчас бесполезно, молча разблокировала устройство.

— Я выросла в относительно религиозной среде, и привезла икону из России, — сказала она, когда детектив сел в кресло напротив. — Мне хочется думать, что она меня бережет.

— Религия— это нелепый вымысел неадекватных людей, возлагающих всю ответственность на невидимого волшебного друга, Софи, — буркнул он. — Не смеши людей.

Конан Дойл улыбнулась воспоминанию и зажгла свечу за человека, который мало того, что был далек не только от православия, но и о веры в принципе, так и вообще — просто бы взорвался о негодования, если бы увидел, что она делает. Посмеявшись про себя его возможной реакции, она почувствовала, как все переживания этого дня и плохие воспоминания снова растворяются в пелене времен.

Софи с легким сердцем вышла из церкви, направляясь в сторону родной Бейкер-стрит.

* * *

— Почему ты не сказал, что ведешь меня на урок танцев? — шепнула Софи Тому, оглядывая людей вокруг.

— Это был сюрприз, — улыбнулся тот. — Но он не последний.

— Вот как, — прищурилась Софи, посмотрев на него. — Еще скажи, что ты тут преподаешь. Хидстоун деловито поднял бровь, и девушка открыла рот от удивления. — Не может быть! Мы с тобой знакомы год, а ты ни словом не обмолвился.

— У всех свои тайны, доктор Конан Дойл. Однако не беспокойтесь — сегодня у нас почти полностью свободное занятие, и мне будет помогать помощник, так что я Вас не покину, — шепнул мужчина, наклонившись к ней так близко, чтоона могла почувствовать аромат его одеколона.

Это был Huntsman Whisky & Cedarwood Cologne от Jo Malone London, флакон которого она неизменно видела на зеркале в своей квартире весь последний год и который так часто вдыхала, войдя в ванную рано утром. Как только она почувствовала его, что-то внутри болезненно сжалось от понимания того, кто еще пользуется таким парфюмом. Софи сглотнула, когда Том сделал пару шагов к столу у края комнаты и взял с него свечу.

Конан Дойл посмотрела на свое отражение в зеркале на противоположной стене. Она не очень-то любила себя, но могла с уверенностью сказать, что сегодня выглядит превосходно: черное узкое платье чуть выше колена сидело идеально, выгодно подчеркивая ее не самую стройную фигуру, а изящный вырез обращал внимание на ключицы (по ее скромному мнению — самое красивое место на ее теле). Уложив волосы в мягкие локоны, она дополнила образ алой помадой, бриллиантовым гарнитуром из сережек и подвески и черными туфлями-лодочками на сногсшибательно высокой и тонкой шпильке. Она уже и забыла, что может выглядеть ТАК хорошо.

— Всем добрый вечер, — громко сказал Том, выйдя в центр зала с зажженной свечой в руках. — На последних занятиях мы с вами разбирали вальс, и сегодня мы будем закреплять выученный танец, немного его усложнив, — он крутанулся на месте, оглядывая всех присутствующих. Хидстоун выглядел… Идеально. Худой, статный и высокий, он был на голову выше Софи даже на ее каблуках, а вся его фигура была просто обтянута идеально сидящим черным костюмом с белой рубашкой. Он снял пиджак, и все взгляды женщин были притянуты к его спине, на которой даже под тканью играли мышцы. — Вальс на самом деле несложный танец — дама встаёт чуть слева от ведущего джентльмена. Шесть основных шагов — вот и всё, — он качнул свечой в своих руках. — Тем не менее, считается, что идеальный вальс обязан быть быстрым, безупречным и настолько плавным, чтобы капризное пламя свечи в руке ведущего партнёра не погасло, — он повернулся к Софи. — Но для этого нужна идеальная партнёрша, [3] — Том сделал два шага к ней и протянул ей ладонь. — Вы согласны? — девушка приняла его руку, и они вышли в центр зала. Мужчина твердо положил на ее за талию ладонь, она опустила свою ему на плечо, а свободными руками они вместе сжали пылающую свечу. — Если доверяешь мне, прикрой глаза, — прошептал Хидстоун, наклонившись к ее уху. — Я поведу, — он улыбнулся, отстранившись, и Софи, коротко глянув на него, послушалась. — Генри, будь добр, включи «Mr Loverman», — обратился он к кому-то.

Песня началась без вступления, и Том мягко повлек за собой Софи. [4]

I'm headed straight for the floor

Я направляюсь прямо к полу,

The alcohol's served its tour

Алкоголь подал свой тур,

And it's headed straight for my skin

И он направляется прямо к моей коже,

Leaving me daft and dim

Оставляя меня слабым и тусклым.

Они совершили поворот по залу, и на конце первого куплета Том сделал особенно крутой поворот, заставив всех в комнате ахнуть. Софи мысленно поблагодарила свои уроки танцев в юношестве и тело, которое за столько лет не забыло эти мерные движения.

Не совсем классический вальс лился и лился, затягивая их в пучину своего ритма. Мужчина и женщина крутились по залу, девушка всей кожей чувствовала прикованные к ним взгляды, и в этот миг Конан Дойл будто бы забыла о всех тревогах прошедших лет, на несколько минут забывшись в руках этого удивительного мужчины, который без сомнения смотрел сейчас только на нее.

I've got this shake in my legs

У меня дрожь в ногах,

Shaking the thoughts from my head

Трясет мыслями из головы,

But who put these waves in the door?

Но кто вставил эти волны в дверь?

I crack and out

Я тресну и выхожу.

I pour

Я наливаю.

На очередном круге они подняли легкий водоворот воздуха, и Софи снова почувствовала его одеколон. Не Тома — его…

I'm Mr. Loverman

Я Мистер Влюбленный,

And I miss my lover, man

И я скучаю по своему любимому, друг.

Она всем телом ощущала его ладонь на своей талии и вдруг почувствовала, что готова была в этот момент продать душу, чтобы, открыв глаза, могла встретиться не с чистым взглядом ярко-голубых глаз, а с пристальным сканером оттенка таинственной смеси серого и золотистого. Софи прерывисто вздохнула, поймав себя на этой мысли, и открыла глаза.

I'm Mr. Loverman

Я Мистер Влюбленный.

Oh, and I miss my lover

О, и я скучаю по своему любимому.

Том смотрел на нее, улыбаясь, и она, откинув эту странную неуместную мысль, поддалась его настроению и просияла в ответ. В глазах мужчины напротив она видела то, что не замечала ни в чьем взгляде уже много лет — восхищение. Почему же она была так слепа раньше?

Том вдруг остановился, мягко отведя ее в сторону, и замер. Они стояли на вытянутых руках друг от друга, сжимая в сплетенных пальцах все еще горящую свечу. Раздались аплодисменты, и Софи засмеялась, когда Хидстоун сделал к ней шаг, развернув ее лицом к себе и наклонившись.

— Ты прекрасно танцуешь, — тихо сказал он ей.

— А ты прекрасно ведешь, — ответила она, задув свечу, не отрывая от него глаз.

Невольные ассоциации ушли, и все, что ее волновало в этот момент, сократилось до мужчины напротив, мягко поцеловавшего ее руку.

— Значит, они не усыпили… псину, — сказал Шерлок Ватсону, сидящему напротив него в вагоне поезда.

— Очевидно, — кивнул Джон, посмотрев в окно на пролетающие за окном. — Полагаю, не сумели себя заставить.

— Понимаю, — проговорил Шерлок, глядя куда-то в темноту.

— Не думаю, — улыбнувшись другу, сказал доктор.

— Нет, не понятно, — поджал губы детектив и посмотрел на Ватсона. — Сантименты?

— Сантименты! — развел руками тот.

— Ой, — закатил глаза Холмс.

— А что в лаборатории со мной стряслось? — вдруг спросил Джон.

Шерлок на мгновение посмотрел на него, а потом встал и потянулся к боковому отделению своей сумки на багажной полке:

— Тебе беруши не подать? Ехать еще долго.

— Ведь я не в овраге был, почему я слышал все это? Страх и стимул тут не срабатывают.

Шерлок молча продолжил рыться в кармане:

— Ты мог отравиться в другом месте. В лаборатории — трубки, пробирки — все дырявые, как решето. А по ним газ шел.

— Постой: ты думал, что он в сахаре. — Шерлок посмотрел на него, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. — Ты был уверен, что наркотик в сахаре. — Холмс наконец достал пакетик с берушами и опустился на место, протянув предмет доктору. Джон отвернулся, когда начал осознавать ужасную правду. — О Боже. Я все понял. Кто запер меня в проклятой лаборатории?

— Я закончил эксперимент, — вздохнул Шерлок, опустив руку.

— Эксперимент?! — яростно прокричал Ватсон.

— Ш-ш-ш, — Холмс покосился на сидящих рядом.

— Я натерпелся там, Шерлок, такого страху!

— Я думал, что наркотик был в сахаре и подсластил твой кофе, виновато пояснил детектив. — Потом устроил все с майором Бэрримором. Все было научно, в лабораторных условиях — буквально.

Шерлок в одиночестве сидел в комнате, откуда он мог наблюдать за лабораторией. Лениво развалившись в кресле и положив ноги на стол, он смотрел на экран перед собой, на котором Джон мчался через затемненную лабораторию к клеткам, пока «гончая» рычала. Холмс удобно пошевелил ногами на столе, в то время как Ватсон в панике дышал в свой телефон. Доктора не видно на экране, потому что он прятался внутри клетки.

— Она здесь, со мной, — прошептал Джон в телефон.

— Хорошо, — откликнулся Шерлок в трубку. — Продолжай говорить. Я найду тебя. Продолжай говорить!

— Я не могу, он меня услышит, — прошипел доктор.

— Скажи мне, что ты видишь! — детектив включил небольшой диктофон и поднес его к ближайшему микрофону. В лаборатории раздалось свирепое рычание.

— Ничего, но теперь я ее слышу, — испуганно прошептал Джон.

— Эффект, произведенный на блестящий ум, я уже знал, надо было испытать его на среднем, — сказал Шерлок и Джон, прищурившись, посмотрел на него. — Ты понимаешь, о чем я.

— Но он был не в сахаре, — заметил доктор.

— Да, но я уже знал, что ты подвергся воздействию газа, — пожал плечами детектив.

— Но ты ошибся, — Джон подался вперед и выхватил из рук друга пакетик с берушами.

— Ничуть, — покачал головой Шерлок, посмотрев в окно.

— Я говорю, — медленно проговорил Ватсон, — что он был не в сахаре. Выходит, ты ошибся.

— Немного, — поджал губы Холмс. — Больше не повторится.

Джон достал беруши, закрыл ими уши и, облокотившись о стену вагона, прикрыл глаза.

— Больше не повторится, — тихо повторил Шерлок собственные слова и, нащупав в кармане телефон, достал его и набрал сообщение.

Мы приедем через пару часов. ШХ

Софи убрала телефон в карман и снова посмотрела на Тома. Они стояли у дверей квартиры 221В по Бейкер-стрит.

— Извини, не приглашу на чашку чая, мой сосед скоро вернется, — улыбнулась Софи мужчине. — Спасибо за отличный вечер, я тебе напишу, — она невольно подалась вперед и, привстав на цыпочки, мягко поцеловала Тома в щеку. — Спокойной ночи.

Хидстоун улыбнулся и, кивнув ей, остался на месте, пока она не зашла в квартиру. Оказавшись в темноте прихожей, Софи оперлась лбом о дверь и тяжело вздохнула. На душе было неспокойно и, хотя вечер действительно прошел прекрасно, она не испытывала никакого воодушевления — все происходящее казалось неправильным и даже порочным, но девушка успокоила себя мыслью, что со смерти Артура прошло еще не слишком много времени. Однако пора было идти дальше.

Софи распрямилась, вспомнив про сообщение Шерлока и, повесив пальто на крючок, направилась наверх — она хотела растопить камин и испечь имбирное печенье к приезду Холмса и доктора Ватсона.

С миссис Хадсон они в эти дни ни разу не пересеклись — судя по крикам из закусочной в воскресенье вечером, она все-таки высказала свое «фи» своему новому ухажеру, но ее пальто, уже два дня отсутствующее в прихожей, намекало на то, что они помирились. Софи старалась не думать об этом, ибо ей совсем не нужны были лишние образы в сновидениях.

Через пару часов все было готово и, поставив на столик у кресел чайник и печенье, она выключила в гостиной свет и, пройдя к окну и сложив руки на груди, зачем-то стала выжидающе смотреть на улицу, наслаждаясь отблеском огня на раме и мягким постукиванием капель дождя о стекло. Она думала о том, что нужно написать Тому и спросить, как он добрался до дома, но она знала (нет — чувствовала!), что совсем скоро к дому подъедет кэб. Интуиция не подвела. Когда машина остановилась у тротуара, девушка сделала шаг назад, чтобы с улицы ее не было видно.

Когда через пару минут на лестнице послышались шаги, Софи почувствовала, как сердце сделало приятный кульбит. Она повернулась ко входу, ожидая приехавших.

Шерлок зашел в комнату, оглядел Софи с ног до головы и на мгновение застыл: «Новое платье, помада и укладка. За сегодня выкурила полпачки сигарет — о чем-то переживала». Он окинул комнату взглядом: «Заварила чай в лучшем чайнике, испекла имбирное печенье и разожгла камин, в купе со всем прочим — ждала кого-то и волновалась перед встречей. По всем признакам очевидно, что ждала мужчину, но одета приближенно к обычному, то есть не имеет целью произвести на него впечатление — вероятно, сомневается или не подозревает о своих чувствах».

В груди разлилось какое-то горячее, незнакомое ощущение.

— Шерлок, — улыбнулась Софи вошедшему детективу. Тот кинул на диван пальто и кивнул девушке, стараясь не смотреть в ее сторону. — И Джон, — увидела она второго вошедшего. Как поездка?

Ватсон бросил на пол свою сумку и зло посмотрел на Холмса.

— Шерлок пытался накачать меня наркотиками, запугивал собакой — исчадием ада и полдня разглагольствовал на тему, что у него нет друзей. — он перевел глаза на Конан Дойл. — Так что все, как обычно, ты ничего не пропустила, — натянуто улыбнулся он девушке.

— Ты кого-то ждешь, Софи? — встрял детектив.

— С чего ты взял? — усмехнулась она.

— Ты заварила чай в фарфоровом чайнике, хотя обычно, как говорится, «пылинки с него сдуваешь», — затараторил детектив, сложив руки в молитвенном жесте в своем кресле. — Помимо прочего, ты была в парикмахерской и купила новое платье, — он покосился на нее. — Не в твоем обыкновении тратить деньги на внешнюю оболочку, так что, полагаю, ты ждала мужчину.

— Шерлок, — начал было Ватсон.

— Нет, Джон, все в порядке, — прервала его Софи, подходя к столику и наливая в одну из кружек чай. — Сочти это за весеннее обострение и сентиментальное желание создать уют, Шерлок, — она подала мужчине чашку, указала Ватсону на свое кресло и снова отошла к окну, по пути взяв со стола телефон.

— Я так не думаю, — откликнулся детектив, сделав первый глоток чая. — Твои духи и макияж говорят о том, что у тебя какое-то мероприятие сегодня вечером, — он хмыкнул. — И на этого мужчину ты пытаешься произвести впечатление, сама того не понимая.

— Вот как? — спросила Софи, открыв сообщения. — Уверен, что невольно? — ухмыльнулась она, найдя контакт Тома.

— Это очевидно, — хмыкнул Холмс. — Ты приготовила чай — символ уюта — и имбирное печенье, — он взял с тарелки мучное изделие, — редкий выбор в это время года — это знак того, то ты знаешь, что этот человек любит именно этот тип десерта, — Софи подняла глаза от экрана к окну и застыла.

Еще один камень в мой огород, и вы оба останетесь без имбирного печенья. А я знаю, как ты его любишь, Шерлок.

— Помимо прочего, ты разожгла камин, — продолжал Холмс. — Что не столь необходимо из-за погоды за окном, и это наводит на мысль о том, что нужному человеку нравится тепло очага.

— Ты же любишь, когда горит камин, — сказала Софи, вытянув ноги к очагу.

— Да, люблю, — протянул Шерлок, рассматривая смычок скрипки. — Сырость — враг того, кому нужно всегда быть здоровым.

— И, наконец, ты сжимаешь сейчас в руках телефон, что означает, что ты уже сделала выбор — идти или нет, — закончил детектив. Софи повернулась к нему. — Я прав?

Софи встретилась с ним глазами, а потом перевела взгляд на Джона Ватсона, который осуждающе смотрел на Холмса, очевидно, ничего не понимая.

Она всем телом ощущала его ладонь на своей талии и вдруг почувствовала, что готова была в этот момент продать душу, чтобы, открыв глаза, могла встретиться не с чистым взглядом ярко-голубых глаз, а с пристальным сканером оттенка таинственной смеси серого и золотистого.

— Сомнительное и ошибочное разделяет тонкая линия, — на удивление спокойно ответила Софи, встретившись с отчего-то холодным взглядом Шерлока. — К несчастью, чтобы её увидеть, нужно быть мудрецом.

Шерлок посмотрел ей прямо в глаза, заметив в них смесь испуга и… Нет, этого не могло быть.

— Больше не повторится.

Детектив еле сдержался, чтобы не качнуть головой, отгоняя совершенно точно неверные догадки. Единственным, что пронеслось в его голове прежде, чем он отвел глаза, было странное облегчение от того, что на ее шее нет уродливой рваной раны от зубов хаунда. И пусть она собиралась провести этот вечер в другом обществе — у каждого из них была своя жизнь.

Мужчины стали тихо переговариваться, и Софи, снова посмотрев в окно, просто отложила телефон на стол, так ничего и не написав. Голову будто обдало холодной водой.

Черт — тебя — подери.

Примечания:

1. Убивайте или нет, но на месте этого персонажа представляю исключительно Тома Хиддлстона)

2. Отсылка к настоящей деятельности профессора Мориарти в оригинальных рассказах Конан-Дойла.

3. Да-да, это отсылка к "Багровому пику" с Томом Хиддлстоном в заглавной роли.

4. Оставляю ссылку на песню, чтобы вы могли прочувствовать эту атмосферу: https://music.yandex.ru/album/11722610/track/28067…

Рейхенбахский водопад

Когда вечером 15-го марта Джон ушел, Софи еще некоторое время сидела в своем кресле, глядя в огонь. Шерлок, переодевшийся в халат, сидел напротив с выражением вселенской тоски на лице.

— Тебе уже не неймется? — спросила Конан Дойл, не глядя на него.

— Точно, — кивнул детектив. — Такое дело выпадает раз в целую вечность.

Девушка ухмыльнулась и поднялась с места:

— Просто возьми небольшой отпуск, тебе полезно.

— Я как будто живу под гнётом диктаторства, — прошипел Холмс. — «Возьми отпуск, веселились, наслаждайся жизнью!»

— Хочу тебе сказать, ты не очень-то разбираешься в тоталитарном режиме, — хмыкнула Софи. — Я в душ, — зачем-то резюмировала она, сделав шаг к выходу, но вдруг остановилась и, повернувшись, подошла к Холмсу, протянув руку. — Дай пистолет.

Детектив поднял на нее глаза:

— Зачем?

— Затем, что, как только я выйду, ты начнешь палить в стену и переполошишь всех соседей, — она тряхнула рукой. — Отдавай, — Холмс закатил глаза, но послушно потянулся к карману и, вытащив оттуда пистолет и положил его в протянутую ладонь. — Безопасность — твое второе имя, — хмыкнула Софи, отвернувшись.

— Лучше бы ты своим танцором командовала, — буркнул себе под нос Шерлок, сложив пальцы шпилем.

— Что, прости? — повернулась к нему Конан Дойл уже из кухни.

— Ничего, — отрывисто бросил детектив. — Иди, куда шла.

Софи прищурилась и, развернувшись на каблуках, ушла в ванную.

— Придурок, — тихо сказала она по-русски, захлопнув дверь, бросив пистолет на бельевую корзину и облокотившись обеими руками о раковину. — Какой же придурок, — девушка посмотрела на себя в зеркало, тяжело вздохнув.

Она влюбилась в Шерлока Холмса.

— Когда это произошло? — подумала она, открывая кран с холодной водой. — Мы живем вместе год, как друзья, мы расследуем преступления, ссоримся из-за частей человеческого тела в холодильнике и сидим у камина по вечерам — вот и все. Когда приятельские отношения вышли на этот уровень? — она намочила руки ледяной водой и приложила их к лицу. — Когда?

— «Если Вы думаете», — процитировала она его. — Я так не думаю, — она еще раз окинула его с ног до головы. — Я, в свою очередь, знаю, что у Вас есть брат, чья опека Вам докучает, у Вас длинный список прошлых и нынешних зависимостей, Вы сотрудничаете со Скотланд-Ярдом и считаете себя высокоактивным социопатом, что, боюсь, лишь отчасти справедливо, — она замолчала. — Мой же первый вопрос подводил к тому, что я не знаю о Вас двух вещей: где мы с Вами встречаемся и как Вас зовут.

Мужчина открыл дверь и шагнул коридор. На мгновение Софи почувствовала странное разочарование, подумав, что он просто уйдет.

Она снова умылась, пытаясь унять биение сердца.

— Отличный выстрел, — улыбнулся ей Шерлок.

— Да, — Софи нервно сглотнула, разжала замок рук за спиной, и неожиданно даже для самой себя начала снимать с воротника детектива оранжевые ворсинки полицейского пледа. — Вероятно, сквозь окно, — она забрала руку, осознав наконец, что сделала. К лицу подступила краска.

Софи через голову стянула платье, бросила его на пол и, сняв очки, залезла в ванну и включила холодную воду.

Девушки успели добежать до двери, когда из-за поворота показался детектив. Убийца стоял на подоконнике, будто бы готовясь броситься вниз. Он повернул голову на звук и посмотрел на детектива. Как в замедленной съемке, Софи видела, как поднимается его рука и как недобро блестит в ней ствол пистолета.

— Нет! — крикнула она изо всех сил, вскидывая свое оружие.

Софи направляла струи воды на лицо и волосы, но мысли не останавливались, а, кажется, наоборот — лишь ускорялись.

— Что же, — сказала детектив, и она остановилась. — Спасибо, — он чуть потряс коробкой и сделал шаг к ней. Все внутри сжалось, когда он стал медленно наклоняться, и Софи замерла, не в силах двинуться с места. — С Рождеством, Соня Охотникова, — он мягко поцеловал ее в щеку, и она еле сдержалась, чтобы не прикрыть глаза.

— Как же так? — глухо проговорила она.

Она испытывала странную боль в сердце, и ее раз за разом бросало в жар, когда она вспоминала лицо Адлер в непосредственной близости от Шерлока.

— Боже, — она прикрыла лицо руками.

— Да? — повернулся к ней Холмс.

— Пожалуйста, напиши мне хотя бы раз, — тихо сказала она, подойдя к нему вплотную и сложив руки на груди.

— Дура! Господи, какая дура!

Хидстоун улыбнулся и, кивнув ей, остался на месте, пока она не зашла в квартиру. Оказавшись в темноте прихожей, Софи оперлась лбом о дверь и тяжело вздохнула. На душе было неспокойно и, хотя вечер действительно прошел прекрасно, она не испытывала никакого воодушевления — все происходящее казалось неправильным и даже порочным.

С самого начала. С самой первой встречи она влюбилась, как девчонка, в единственного в мире консультирующего детектива. Чего ради? Софи поправила воду на теплую, чувствуя, как ее тело трясется то ли от холода, то ли от нервов. Ей стоило великих усилий не подавать вида сегодняшним вечером, но что, если он понял намного раньше?

— Нет, — покачала головой Конан Дойл, берясь за шампунь. — Шерлок не умеет промолчать, если бы он понял, он бы сделал все, что угодно, чтобы я съехала, и мои сантименты не мешали его работе. Он не знает — и слава богу, — она намылила голову, уже не пытаясь останавливать бег мыслей.

Шерлок никогда не узнает о ее чувствах. Он повенчан с работой, он отрицает любые эмоции и он, прежде всего — ее сосед и… друг. Они ни раз спасали друг другу жизнь, и лучшее, чем она может ему отплатить — это засунуть свою глупую влюбленность как можно глубже в душу, и никогда, НИКОГДА даже мимолетом не дать ему понять, что она к нему испытывает.

У нее был Том. Софи даже открыла глаза, вспомнив про него. Это был ее шанс.

Умный, красивый, обеспеченный и приятный для нее мужчина, который (господи, прости) так похож на него и так ей увлечен. Она пойдет с ним на свидание, она, если он предложит, начнет с ним встречаться и даже съедет с Бейкер-стрит. Софи не могла позволить себе разрушить дружбу с Шерлоком Холмсом. Она должна была полюбить Тома и забыть его.

Нет, это было бы жестоко. Том — прекрасный человек, который заслужил ответные чувства. Его вины в том, что она влюблена в другого человека, не было, и она не могла оставлять ему надежду на то, что никогда не сможет дать.

Софи не могла знать, было ли отношение Тома к ней любовью. Она прожила столько, что с уверенностью могла сказать, что ее никто никогда не любил по-настоящему, и только теперь она могла сказать почему: она сама никого никогда искренне не любила. Но другое она знала давно и четко: когда человеку делают больно, он причиняет боль другим. Софи поняла это, наблюдая за собой. Если она была жестока или приносила кому-то боль, то лишь потому, что глубоко внутри страдала сама.

Захотелось написать Хидстоуну прямо сейчас, и она уже отодвинула шторку, чтобы взять с раковины телефон, но, чертыхнулась, вспомнив, что забыла его на столике у кресла.

Шерлок окинул глазами комнату и остановился глазами на корпусе смартфона, лежавшего прямо напротив него. Недолго думая, он подался вперед и схватил телефон — Софи отчего-то не ставила на нем пароль. Шерлок открыл последние сообщения и стиснул зубы, мельком просмотрев их.

— Том Хидстоун, — повторил он, вернув телефон на место и, поднявшись, подошел к столу и открыл свой ноутбук. Из ванной доносился звук льющейся воды.

Шерлок давным-давно взломал компьютер Майкрофта и имел практически неограниченный доступ ко всем базам данных в стране. За такое, конечно, его бы упекли за решетку лет на пятьдесят, но для этого его сначала надо было поймать. Он быстро вбил имя ухажера Конан Дойл и принялся читать.

— «Доктор Томас Уильям Хидстоун», — он скользил глазами по тексту, — «родился 9 февраля 1981 года, Вестминстер, Лондон. Подданный британской короны. Единственный ребенок в семье. Отец — Джеймс Норман Хидстоун (р. 1959), главный акционер газеты «The Sun», мать, Диана Патриция Норт, имела аристократические корни (1963–2001). Хидстоун учился в двух независимых школах: в школе Дракона в Оксфорде и Итонском колледже в Итоне (около Виндзора) в Беркшире, где он жил в доме Дурнфорд. С 2003-го по 2008-й работал в «The Sun» младшим редактором, с 2008-го занимается преподавательской деятельностью в Лондонском университете. Живет в собственном доме в элитном районе Лондона — Белгравии. Холост, детей нет, взгляды умеренно либеральные. Не опасен», — Шерлок пролистал резюме до конца, просматривая фото. — Танцор, историк, меценат, — тихо проговорил он. — Идиот!

Он еще несколько раз прокрутил колесико мышки, но внезапно остановился, уцепившись взглядом за знакомое лицо, и открыл фото. С экрана на него смотрел преподавательский состав гуманитарного факультета Лондонского университета, где во втором ряду бок о бок стояли Софи и Хидстоун, растянув губы в улыбке. Конан Дойл смотрела прямо в кадр, но мужчина рядом был повернут к ней полубоком и будто бы всего за мгновение до щелчка фотоаппарата отвел от нее взгляд. Детектив сжал зубы и зачем-то ввел в поиск имя Софи, хотя сделал это уже в первый вечер их знакомства. В ванной по-прежнему лилась вода.

— «Доктор Софи Конан Дойл», — гласило резюме. — «Гражданка РФ и США. В девичестве — София Васильевна Охотникова. Родилась 21 июня 1983-го года в Москве, Россия. Детство и юность провела там же, училась в СОШ № 143, затем в МГУ имени Ломоносова, после — в Колумбийском университет в Нью-Йорке. Отец — Василий Иванович Охотников (р. 1943), архитектор на пенсии, мать — Алина Евгеньевна Молина (р. 1955), учитель истории, домохозяйка. Старшая сестра — Екатерина Васильевна (по второму мужу — Фихман) (р. 1975), юрист в сфере международных отношений, проживает в Германии. В 2005-м году доктор Охотникова вышла замуж за Артура Конан Дойла (1983–2009), владельца сети ресторанов в США. В 2009-м была номинирована на Нобелевскую премию мира за исследование в области Древнерусской литературы. После смерти супруга активно искала работу за границей и с 2010-го года проживает в Лондоне по одному адресу с персоной № 12 (Уильям Шерлок Скотт Холмс), преподает русскую литературу в Лондонском университете. Детей нет, политические взгляды консервативны. Относительно опасна», — Шерлок скользнул глазами по ее фотографиям, а потом зачем-то взял со стола флеш карту с надписью «Виды пепла. Часть 2. Сигары», и перекинул на нее все изображения. После этого детектив зло захлопнул ноутбук, отбросив флешку подальше. — «Относительно опасна», — передразнил от статью.

Детектив недолго подумал, а потом поднялся с места и вытащил из шкафа у стены баллончик с жёлтой краской, оставшейся от «Слепого банкира». Встав на диван, он нарисовал в левом углу стены улыбающееся лицо, больше всего на свете желая выпустить в него пару пуль. Рука сама потянулась к карману, и, вспомнив, что Софи забрала оружие, Шерлок страдальчески закатил глаза, но тут же открыл их, переведя взгляд на скрипку и загадочно улыбнувшись.

Он взял в руки инструмент и пошел по направлению к ванной. Встав под дверью, он тихо начал играть мелодию из «Психо»[1] и остановился, когда в душе выключилась вода. Подождав, когда Софи снова откроет кран, он продолжил.

— Шерлок, это ты? — послышался ее голос. Детектив постоял пару мгновений и снова начал тихо играть. — Шерлок? — испуганно спросила девушка.

Холмс выждал полминуты после того, как она затихла, и, громко продолжив игру, ногой выбил дверь, ворвавшись в ванную.

— Сэр, с Бейкер-стрит поступило восемь вызовов, — сказала Донован, заглянув к Лестрейду в кабинет. Тот вскочил прямо с пончиком в руках и ринулся к ней.

— Что такое? Нападение?

— Не совсем, — покачала головой Салли, подняв к глазам листок со стенограммой вызовов. — «Соседи сообщают о безумном женщине, завернутой в кусок ткани, бегущей вниз по Бейкер-стрит за мужчиной, крича и размахивая пистолетом», — она посмотрела на инспектора.

— О, Боже, — вздохнул мужчина, снова опускаясь в свое кресло. — Я знаю этих идиотов. Не наша специфика, Донован!

Конец марта и начало апреля прошли безумно. Шерлок и Софи оказались втянуты в череду громких расследований, и их лица все чаще мелькали на передовых полосах. Холмса в прессе окрестили «Рейхенбахским герой», ссылаясь на дело о пропаже картины Тернера стоимость 1,7 миллиона фунтов стерлингов, которую тот раздобыл, по словам директора художественной галереи «благодаря своему огромному таланту». Не меньшую известность получили статьи «Похищен ведущий банкир», в которой «Шерлока Холмса снова провозгласили героем за то, что он организовал дерзкий побег похищенного, а Скотланд-Ярду снова пришлось использовать свое тайное оружие», и «Неуловимый Риколетти» — резюме дела о поимке преступника, числящегося под номером 1 в списке Интерпола с 1982-го года.

По странному стечению обстоятельств, Софи всегда оказывалась в этих запутанных делах бок о бок с детективом. Правда, так можно было сказать, если бы «странное стечение обстоятельств» вмещало в себя ее стойкую привычку срываться с места, когда Холмс в очередной раз покидал квартиру, загадочно поднимая воротник и двигая скулами. К ним обоим уже давно стали подходить на улицах за автографами и селфи, и Софи уже начала привыкать не выходить из дома без солнцезащитных очков. На всякий случай.

С Томом все было сложнее. Софи не смогла сказать ему всего по телефону, и на следующий же день после их первого свидания пришла в его кабинет, чтобы объяснить все, к чему ее обязывало ее недавнее открытие. Начать такой разговор с порога не представлялось возможным и, поскольку в тот вечер среды они оба были свободны, они начали с отвлеченных тем, в конечном итоге все же подойдя к обсуждению насущных вопросов.

— Софи, мне нужно с тобой поговорить, — вдруг сказал Том, повернув к ней голову. Девушка отставила чашку чая и повернулась на диване к нему.

— Я слушаю, — улыбнулась она.

— Помнишь, я тебе рассказывал про раскопки в Восточной Африке пару недель назад? — спросил Хидстоун, не глядя на нее.

— Конечно, — кивнула Софи. — Ты еще говорил, что тебе очень интересно это исследование, и ты очень хотел бы отправить им свое резюме… — она замолчала. — Тебя взяли, да?

Том посмотрел на нее и виновато улыбнулся:

— Да, вроде того.

— Так это же замечательно! — Софи хлопнула в ладоши. — О, Господи, Том, это прекрасная новость! — она подалась вперед и крепко его обняла. — Это чудесная возможность, я так за тебя рада! — искренне воскликнула она, отстранившись, но, заметив что-то на его лице, чуть притихла. — Но ты отчего-то не рад.

— У меня смешанные чувства, — кивнул Хидстоун. — Дело в том, что раскопки начинаются в июле…

— Так это прекрасно! — снова воскликнула Софи. — Всего каких-то три месяца, и ты будешь включен в исследование своей мечты.

— … и, по плану, продлятся два года, — закончил Том.

— О… — она помолчала. — Честно, я не вижу проблемы, потому что…

— Я не хочу уезжать на два года, не зная, что… — вдруг начал Хидстон.

Софи нервно сглотнула, понимая, к чему он клонит.

— Том, это как раз то, о чем я хотела с тобой поговорить, когда пришла, — она наклонилась к нему вперед и взяла его за руку. — Я не буду скрывать, что мне очень приятно наше общение, но… — Софи опустила глаза. — Я не думаю, что мы можем это продолжать, — она посмотрела на него. — Помнишь, когда ты назначал нашу первую встречу, я тебе сказала, что мы между нами не может быть никаких отношений, потому что мы коллеги? — она похлопала его по руке. — Давай остановимся на этом, мы взрослые люди, а к тому, что ты сказал — я не могу быть причиной остановки твоей карьеры.

— Поэтому я и начал с тобой этот разговор, — сказал Том, повернув руку, и сжав ее ладонь. — Меня не будет два года, поэтому статус преподавателя не будет нам мешать.

Софи встала, и Хидстоун тоже поднялся с места:

— Дело не в статусе, Том, — она прикрыла глаза. — Прости, — попятившись, Софи виновато улыбнулась и развернулась.

— Софи, — окликнул ее Том.

— Да?

— Прости мне мою бестактность, но… Это из-за него? — он прищурился, и Конан Дойл стало не по себе от его взгляда.

— Из-за кого? — она прикинулась дурочкой.

— Из-за Шерлока Холмса, — пожал плечами Том. — Потому что если тут замешан он, я отступлю без раздумий, — Софи молча смотрела на него. — В противном случае… Прости, это не слишком по-мужски так лезть со своими чувствами, — сказал он, шагнув к ней. — Однако ты — лучшая из всех женщин, что мне доводилось встретить, и я не хочу отпускать тебя.

— Мне жаль, Том, — тихо сказала Софи и, не оглядываясь, вышла.

Общение после этого не сошло на «нет». Они все также общались на отвлечённые темы, вместе обедали и смеялись над перлами студентов, но осадок все равно остался.

— «Светило Шерлок» — зло воскликнул детектив, вырвал ее из воспоминаний, расхаживая по комнате шестого апреля.

— У всех оно есть, — заметила Софи с дивана, подняв голову от газет.

— Что есть? — он повернулся к ней, не выпуская из рук охотничью шляпу, подаренную ему Лестрейдом от Скотланд-Ярда на вчерашней пресс-конференции.

— Газетное прозвище, — пояснила девушка. — СюБо как у Сюзан Бойл, Гадкий Ник.

— У тебя тоже есть, — бросил ей Холмс, продолжая разглядывать головной убор. — Пятая страница, шестая колонка, первое предложение. Почему меня всегда в этой шапке снимают?! — он ударил шляпу кулаком.

— «Счастливая вдова Конан Дойл», — процитировала Софи, перелистнув страницу.

— Что за нелепая штука? — не унимался детектив.

— На что это они намекают? — сказала Конан Дойл, водя пальцами по строчкам.

— Почему у неё два козырька?

— Это охотничья шляпа, — подняла глаза Софи. — «Нередко был замечен в компании счастливой вдовы Софи Конан Дойл», — она выдохнула, пытаясь удержать внутри русский трехэтажный. — Вот же ж!

— И что мне с ней делать, кидаться ею что ли? — Шерлок сделал несколько странных движений шляпой, будто бы действительно пытался бросить ее, как апорт.

— «Счастливая вдова Конан Дойл»! — воскликнула Софи.

— Смертельное Фрисби!

— Это уже чересчур… — она закрыла газету. — Нам следует вести себя осмотрительнее.

— Еще эти уши! Кто изобрел эту нелепую штуку, Софи? — Шерлок бросил ей шляпу, она эффектно ее поймала и положила на стопку газет перед собой. — Что ты имеешь в виду? Осмотрительнее? О чем ты? — он опустился в кресло, скривившись. — В «The Sun» о нас ни слова.

— Смешно, — наигранно улыбнулась Софи, указав на шляпу. — Я имею в виду, что теперь это не охотничья кепка, а шляпа Шерлока Холмса. А также то, что ты больше не детектив домашнего покроя, — она сложила пальцы в жесте «чуть-чуть». — Ты вот настолько от мировой известности.

— Это быстро пройдет, — махнул на нее рукой Холмс.

— Хорошо бы, — она сложила пальцы в замок. — Пресса — дама капризная, Шерлок. Сегодня она на твоем стороне, а завтра — твой враг.

— Тебя это беспокоит? — детектив посмотрел на нее. — Что скажут люди?

— Да, — она кивнула.

— Обо мне? Тебя-то это почему волнует? — с нажимом спросил Шерлок.

Софи сглотнула, стараясь не высказать ему все, что вертелось на языке.

— Что же, — вздохнул Майкрофт. — В любом случае, моя просьба состоит в том, чтобы Вы… предостерегали его от необдуманных поступков.

— Короче, не светись какое-то время, — она снова взялась за газету. — Найди себе дельце понезаметнее и не лезь в новости.

Детектив что-то недовольно пробурчал и, поднявшись с места, отправился на кухню, где спустя пару минут уже активно гремел какими-то пробирками и явно что-то жег. На короткие полчаса в квартире образовалась тишина, прерываемая лишь беспрерывными сообщениями, происходящими на смартфон Холмса, оставленный на столике в гостиной.

— Это твой телефон, — сказала Софи, когда от рингтона уже начал дёргаться глаз.

— Угу, с ним все время такое, — сухо откликнулся тот с кухни.

— У тебя там прямо неотложное дело, да? — саркастично спросила Конан Дойл, поднимаясь с места.

— Они все неотложные, пока их не раскроешь, — парировал тот.

Софи подошла к столику и покосилась на сидящего у микроскопа детектива:

— Я возьму, хорошо? — Холмс коротко кивнул, не отрываясь от микроскопа, и девушка заблокировала телефон, проверяя сообщение.

По спине пробежала волна холодных мурашек. Медленно развернувшись, она подошла к Шерлоку и протянула телефон, стараясь унять дрожь в руках:

— Вот, — тихо сказала она.

— Не сейчас, я занят, — кинул тот, не глядя.

— Шерлок…

— Не сейчас, — повторил он громче.

— Он вернулся, — проговорила Софи, тяжело дыша, заставив Холмса наконец посмотреть на нее.

Шерлок наконец принял телефон и пробежался глазами по тексту. Его глаза расширились, он откинулся на стуле и посмотрел в пространство невидящим взглядом. Сообщение на экране гласило:

Приходи и играй.

Тауэр-Хилл.

Джим Мориарти x

— Это стекло невероятно крепкое, — сказал через пару часов Лестрейд в кабинете охраны, когда они прибыли в Тауэр, где Мориарти взломал охранную систему (а одновременно — в национальном банке и одной из главных тюрем страны), а также разбил витрину с королевскими регалиями, вырядился в корону и мантию и смирно ожидал полицию на троне. Его увезли всего за двадцать минут до их приезда, но Софи всем телом чувствовала, что он совсем недавно был здесь.

— Не крепче кристаллизованного углерода. Он воспользовался алмазом, — Шерлок нажал кнопку рестарта и все трое устремили взгляд на экран, пока на вновь собирающемся стекле стала проступать надпись. Когда ее стало возможным прочитать, лицо детектива вытянулось, и они с Лестрейдом повернулись к застывшей Софи. Надпись гласила:

«Долг, Софи»

— У Вас остались вопросы? — наконец спросил мелодичный мужской голос на том конце провода.

— Всего один, — ответила Конан Дойл. — Что Вы хотите взамен?

Мужчина безумно рассмеялся:

— Ничего, — он помолчал. — Себастьян рассказал мне о сути Вашей проблемы, так что я возьмусь за это дело бесплатно, но с одной оговоркой.

— С какой же? — устало спросила Софи.

Голова все еще гудела от удара, и Конан Дойл при каждом движении головы чувствовала, как трескается запекшаяся на затылке кровь. Моран был не прав — показать мужу визитку было ужасной ошибкой: Софи еще никогда не видела его настолько взбешенным, а он еще никогда не позволял себе ТАКИХ вещей. Человек, которого она любила, давно умер и, очевидно, на очереди была она. Нужно было спасаться. Прямо сейчас.

— Когда мне что-то понадобится от Вас, Вы обязаны будете помочь мне, несмотря ни на что, — холодно резюмировал голос.

Девушка с трудом рассмеялась:

— И на всю жизнь остаться под гнетом вечного долга? — она ухмыльнулась. — Простите, но боюсь, что мне это не подходит.

— Ваш муж — Артур Конан Дойл, — вдруг сказал мужчина, заставив ее застыть. — Он покупает расслабляющие вещества, и знаете, что он попросил сегодня, помимо прочего? — он замолчал. — Пистолет. Вы уверены, что Вы готовы отказаться от моей помощи?

Софи сжала пальцами край ковра, просчитывая, как скоро должен был вернуться Артур.

— Откуда Вы?.. — начала она.

— Это неважно, — оборвал ее мужчина. — Важно, что мне это известно.

Софи нервно выдохнула.

— Хорошо, — сдавленно сказала она. — Я согласна, мистер Мориарти.

— Еще раз, — вздохнул Лестрейд, глядя на Софи исподлобья, спустя минут двадцать разговора, смутно напоминающего допрос. Шерлок с момента появления надписи не проронил не слова (можете себе представить?) и лишь слушал. — Ты не была знакома с Джимом Мориарти до марта прошлого года?

— Верно, — кивнула Софи. — До этого лично я с ним не встречалась.

Совесть ее была чиста — она действительно не видела Мориарти до событий «Большой игры», а даже встретившись с ним в лаборатории Бартса, не признала в его наигранном гомосексуальном образе леденящий душу голос из нескольких телефонных разговоров. Лишь в момент, когда ее выкрали, обвешали взрывчаткой и повесили на ухо наушник, в интонации на том конце провода она узнала человека, которого боялась и старалась забыть.

— Что же, — кивнул Грэг. — Я думаю, ты понимаешь, что это фото, — он кивнул на экран, — скоро разлетится по газетам, и тебя, вероятнее всего, вызовут в суд.

— Разве на свете есть только одна Софи? — вдруг спросила Конан Дойл. — Откуда у тебя уверенность, что он писал именно мое имя?

— Потому что сообщение он прислал мне, и пытается втянуть в свою игру нас обоих, — вдруг прервал молчание Шерлок, посмотрев на нее ледяным взглядом.

— Я ничего ему не должна, — качнула головой Конан Дойл. — Я не идиотка, чтобы связываться с королем криминального мира, — сказала она, чувствуя, как в душе поднимаются барьеры, которые она один за другим разрушала с момента смерти Артура.

Шерлок прищурился. Софи прекрасно понимала, что он не поверил ни единому ее слову.

Она знала, что он что-то чувствует — это выражение глаз преследовало ее на каждом квадратном метре их квартиры, ноткой холода сквозило в каждом диалоге, хотя они почти не говорили в это время, и создавало осязаемое напряжение между ними всю эту неделю до суда. Софи не могла ему рассказать.

Если бы Шерлок узнал, что Артур Конан Дойл не просто связался с мафией и погиб в очередной стычке, как Софи рассказала ему в их первый совместный вечер, а встретил своюсмерть намного раньше положенного срока по вине своей драгоценной супруги, он наверняка отвернулся бы от нее. Он бы не понял. Она сама себя не понимала.

Когда фото из Тауэра появилось на передовых полосах, Том звонил и писал ей, заходил в кабинет и старался поддержать, но доктор не могла принять его помощи, ровно, как и ободрения Молли и Джона, которые изо всех сил пытались растопить тот ледяной панцирь, что она вырастила на себе за эту неделю.

Софи боялась. Боялась не законного наказания, не лишения профессиональных регалий, не депортации, не потери американского гражданства — нет. Она боялась, что в очередной раз, встретившись со взглядом Шерлока, она увидит в нем разочарование и презрение.

Ее действительно вызвали в суд, как главного свидетеля обвинения. Детектив что-то рассказывал ей вечерами о сущности судебного процесса в Британии, о том, что нужно и не нужно говорить на заседании, но Софи лишь молилась, чтобы Мориарти сел в тюрьму как можно на дольше, и больше никогда не ворвался в ее жизнь взрывом очередной бомбы.

В эти дни Софи благодарила небеса за две вещи: за то, что Джим так и не попросил возвращения долга прямо (очевидно, само ее участие в судебном процессе было расплатой) и что ее шрамы, оставшиеся после беснований Артура, всегда были прикрыты одеждой. Шерлок мог догадываться — у него было достаточно сведений — однако пока он не видел на ее теле следы последних месяцев жизни ее супруга, он не мог быть уверен ни в чем.

— Слушается дело «Верховная власть против Мориарти» в уголовном суде Олд-Бейли, — сказал мерный голос по громкой связи, и Софи тряхнула руками над раковиной в уборной. — Просьба пройти в зал суда номер 10.

За спиной раздался неприятный женский голос, и Конан Дойл посмотрела в зеркало на неожиданную собеседницу:

— Это же Вы, — проговорила неизвестная рыжеволосая дама в шляпе с двумя козырьками. — Я Ваша большая фанатка.

— Вы хотели сказать, фанатка мистера Холмса, — ответила Софи, вытирая руки одноразовым полотенцем.

— Я прочла все ваши дела, следила за ходом их расследования, — она отвела край кардигана. — Вы не распишитесь у меня на кофточке?

— Никакая вы не фанатка, — сказала Софи, повернувшись к ней. — Следы на вашем предплечье — от края стола. Мне это знакомо — Вы что-то печатали в спешке, возможно, что-то срочное, а времени было в обрез.

— И только? — девушка вскинула бровь.

— На запястье чернильное пятно и у Вас оттопырен левый карман жакета, — Конан Дойл сложила руки в замок. — Пятно поставлено специально, готова поспорить, Вы уже подкараулили в уборной мистера Холмса и хотели проверить, так ли он хорош, как все говорят. Пятно на масляной основе, используется в типографской печати, но нанесено Вашим указательным пальцем, — она сделала выразительную паузу. — Вы журналистка. Вряд ли вы пачкаете руки о типографский станок. Вы решили его таким образом проверить.

— Ого! А Вы мне нравитесь, — вдруг открыто просияла девушка. — Надо сказать, что он сказал тоже самое. У нас могла бы получиться отличная статья «Шерлок Холмс: Тайны человека в кепке», — она шагнула к Софи и протянула ей руку. — Китти… Райли. Приятно познакомиться.

— Нет, — Конан Дойл двинулась к выходу. — Я лишь экономлю ваше время. Мистер Холмс отказал Вам в интервью, и, тем более, его не дам Вам я.

— У Вас с Шерлоком Холмсом отношения лишь платонические? — Райли обогнала Софи и рукой помешала ей открыть дверь в коридор. — На этот вопрос мне тоже ответа «нет» ждать? — она сделала шаг назад, когда Конан Дойл отвернулась от двери. — В прессе о вас ходят самые разнообразные слухи. Рано или поздно вам понадобится соратник — кто-нибудь, кому под силу рассказать, как всё обстоит на самом деле.

— Думаете, что годитесь для такой работы? — Софи сложила руки на груди и вскинула бровь.

— Я умна, и вы можете мне всецело… доверять, — с излишним достоинством проговорила журналистка.

— Умна? — ухмыльнулась Софи, сделав шаг к ней. — Назовите последнюю фразу, которую Вам сказал мистер Холмс.

Райли на мгновение потупила взгляд, но после посмотрела на Софи прямым, твердым взглядом:

— «Вы мне отвратительны», — сухо процитировала она.

— Поддерживаю, — иронично улыбнулась Софи. — Уверена, что он все Вам рассказал и про маникюр, и про юбку, и про то, как Вы хотите выслужиться перед начальством. Однако мистеру Холмсу до Вас нет дела, но вот я — доктор филологии с мировым именем, — она подошла еще ближе к Райли. — Одной моей рецензии достаточно, чтобы Вы не только вылетели из редакции, но и всю оставшуюся жизнь тщетно пытались устроиться корректором в штат какого-нибудь провинциального журнальчика, — Конан Дойл приблизилась к ней вплотную. — Так что посмотрите сейчас мне в глаза и к тому, что Вам уже сказали, добавьте в своем мозге еще одну мысль, — она наклонилась к девушке и почувствовала, как ее собственное лицо искажается гримасой отвращения. — Я ненавижу бездарных журналистов, и, если Вы хоть одним словом затронете Шерлока Холмса… Я. Вас. В порошок. Сотру.

— Мы в Англии, — проговорила Китти. — Здесь свобода слова ничем не ограничена.

— Если Вы действительно настолько хороший журналист, каким себя считаете, — Софи отвернулась к двери и взялась за ручку, — то Вы должны знать, что я родом из России. Знаете, как в моей стране поступают со свободой слова? — она открыла дверь и оглянулась, одарив Райли приторной улыбкой. — Почитайте про Анну Политковскую.

— КАК ИМЕННО вы можете описать этого человека, его характер? — спросила прокурор.

— Джеймс Мориарти — преступник-консультант, работающий по найму, — сказала Софи, чувствуя на себе пристальные взгляды Шерлока и Джона, сидящих на верхнем ряду зала.

— И давно Вы его знаете? — спросила прокурор, и Софи не выдержала и посмотрела на Мориарти. Он холодно ей улыбнулся, и Конан Дойл, выдержав этот зрительный контакт, посмотрела на Шерлока. Прищур никуда не делся — он все еще сомневался.

— Лично мы знакомы около года, однако виделись дважды, в общем — где-то пять минут, — ответила Софи.

— Мисс Соррел, — заговорил судья, — Вы и вправду считаете, что этого человека можно называть экспертом? Она ведь была знакома с обвиняемым всего лишь пять минут!

Слово «человек» [2] резануло по ушам, и Софи напряглась:

— Я женщина, — четко проговорила Конан Дойл, — которой достаточно двух минут, чтобы стать экспертом.

— Слово «женщина» ни разу не встречается в нашей Конституции, доктор Конан Дойл, — парировал судья.

— Как и слово «свобода», Ваша Честь, — с достоинством произнесла Софи, посмотрев на него.

— Доктор Конан Дойл! Вас вызвали сюда отвечать на вопросы мисс Соррел, а не для демонстрации ваших интеллектуальных способностей! — взорвался мужчина. — Старайтесь отвечать кратко и, по существу. Нам всем известно о Ваших детективных похождениях, однако все кроме реакций на вопросы будет расценено как неуважение к суду, — Софи посмотрела на Шерлока. Даже издалека она увидела, что первые за неделю в его глазах плясали веселые огоньки. От этого почему-то стало проще дышать. — Вы можете прожить хотя бы пару минут… НЕ ВЫДЕЛЫВАЯСЬ?!

Софи глубоко вдохнула и, решив, что дерзить в суде под прицелом фотокамер — не лучшая идея, извинилась и до конца диалога не сказала ничего компрометирующего.

Шерлок умел читать людей, как открытую книгу, и лишь дважды в жизни он оказывался бессилен — перед обнаженной Ирэн Адлер, которая старалась, чтобы по ее внешнему виду нельзя было сделать ни единого вывода и… перед Софи в эту неделю.

Конан Дойл была вполне понятным для него человеком. Она никогда не говорила ему «не делать это лицо», когда он доходил до определенного вывода, никогда не назвала его фриком и не закатывала глаза, как другие. То, что было закрыто для Миссис Хадсон, Лестрейда, Андерсона, Молли, Донован и даже сидящего рядом Джона, для нее всегда было предельно ясным — она доказала, что достойна его уважения. Шерлок Холмс никогда и никому бы в этом не признался, но уже в первый день с ней он дошел до того, что предположил, что они равны по интеллекту. Когда он находился рядом с Софи, он больше не был гигантом среди насекомых, потому что чувствовал, что может смотреть ей прямо в глаза, не вздрагивая.

Прожив с ней год, Шерлок уже без скрипа в душе мог признать, что и она его понимала. Именно по этой причине его мучало то, что он не мог «прочесть» ее.

Было очевидно, что Мориарти втягивал ее в игру для того, чтобы сломить — вполне понятно, что ее идиот-муж упоминал ее имя в присутствии людей криминального гения, и теперь он пытался запугать ее несуществующим долгом и чувством вины из-за смерти супруга. Шерлок понял это еще в Тауэре, но Софи уходила все глубже в себя, а он никогда не был специалистом в человеческих эмоциях, а потому лишь, прищуриваясь, пытался понять, что творится внутри этой девушки, и поддерживал холодные, сухие разговоры, тон которым задавала исключительно она.

Очевидно, что ее пытались поддержать другие — Молли сочувственно улыбалась ей, Джон несколько раз ободряюще хлопал по плечу при встрече, вероятно, что-то пытался делать и Хидстоун, однако Софи неизменно возвращалась домой после работы спустя тридцать четыре минуты после последней лекции. Шерлок знал, что она не пошла ни на одно свидание с доктором Танцором после того вечера 15-го марта, но он не разбирался, почему. Холмс никогда не уважал понятия человеческих границ, но что-то мешало ему влезть в личную жизнь доктора Конан Дойл и переворошить там то, что она так яростно запирала внутри себя.

И лишь сейчас, когда впервые за неделю, она сказала что-то… Дерзкое, открытое, искрометное — он почувствовал странное облегчение и, встретившись с ней глазами, едва сдержал улыбку. В буквальном смысле, у его ног решалась судьба Джеймса Мориарти, и он лишь на долю мгновения дал себе шанс заметить это легкое изменение в поведении Софи.

— Вы сидели весь процесс в верхних рядах, от начала и до конца, — сказала Конан Дойл, когда они вышли из здания суда. — Что скажешь? — она покосилась на Шерлока, все еще боясь встретиться с ним взглядом.

— Как я и говорил — сидел смирно, даже не шелохнулся, — детектив поднял руку, ловя такси, и всем телом повернулся к Конан Дойл. — Мориарти не собирается защищаться. Банк Англии, Лондонский Тауэр, Пентонвилль — три самых охраняемых места в стране — Мориарти взломал их охранные системы, и никто не знает зачем и почему.

— Единственное, что мы знаем — он оказался за решёткой, — вставил Джон.

— Если бы Мориарти были нужны драгоценности, он бы их забрал, — вдруг сказала Софи, чувствуя на себе сканер взгляда Шерлока. — Если бы он хотел освободить заключенных, они бы сейчас бродили по улицам. Единственная причина, по которой он всё ещё за решеткой — это его собственное желание там находиться, — она наконец нашла в себе силы и посмотрела Холмсу в глаза. — Каким-то образом это вписывается в его планы.

Лед из взгляда пропал. На душе стало легче.

Вечером Шерлок отправился на какую-то консультацию в Скотланд-Ярд, и они почти не говорили. Софи легла рано, но не засыпала до тех пор, пока внизу не хлопнула дверь и на лестнице не послышались знакомые шаги — эту привычку она выработала спустя где-то полгода их сожительства.

В эту ночь она впервые за многие дни спала спокойно.

— Невиновен, его признали невиновным! — сказал Джон в трубку. — Никакой защиты и Мориарти вышел на свободу. Он на свободе, и ты знаешь, что он придет за тобой. Шерл…

Детектив прервал вызов, лишь мысленно поблагодарив Ватсона за то, что тот сходил на второе слушание. Софи рано утром ушла в университет и должна была вернуться к вечеру — это успокаивало, ведь Шерлок, готовя чай, прекрасно знал, кто придет к нему в ближайшее время.

— Большинство сначала стучит, — сказал он, стоя спиной к двери, когда в комнату кто-то вошел. — Но ты, я полагаю, вовсе не большинство. Чайник только вскипел.

— А у тебя тут неплохо, — протянул Мориарти. — И мне нравится этот запах. Такой мужской, — он потянул воздух носом.

— Умоляю, не делай вид, будто ты тут впервые, — поморщился Холмс.

— Но ты вечно отсутствуешь, — пожал плечами Джим. — Добываешь истории для газет.

— Я в курсе всех твоих шести визитов сюда в мое отсутствие, — прервал его детектив.

— Я знаю, — мужчина снова оглядел комнату. — Кстати, у тебя на удивление удобная постель, — он исподлобья посмотрел на собеседника. Как и у твоей конфетки.

— Может присядешь?

— Хотя, откуда тебе это знать? — он иронично улыбнулся.

— Да, довольно образно, — качнул головой Шерлок, указав на кресло Софи. — Садись.

— Зачем? — пожал плечами Мориарти.

— Ты сам пожелал прийти, — твердо закончил Холмс, не опуская руки.

Софи закрыла ноутбук и принялась собирать бумаги — ее лекция начиналась через двадцать минут. В дверь постучали.

— Войдите, — сказала Конан Дойл, не отрываясь от своего занятия.

— Привет, — сказал Хидстоун, зайдя в ее кабинет. — Не отвлеку?

— У меня скоро начинается занятие, так что, по возможности, будь краток, — сухо сказала Софи.

Они виделись практически каждый день, но ей было все сложнее с ним говорить. Его забота периодически была слишком навязчивой, а Конан Дойл не привыкла к повышенному вниманию.

— Я зашел буквально на минуту, — проговорил Том. — Попрощаться.

Софи подняла на него глаза:

— В каком смысле?

— В общем, хотя раскопки начинаются через два с половиной месяца, мне предложили приехать раньше и участвовать в процедуре сборов, — он махнул какой-то бумагой. — Я только что из деканата, я уволился.

— Вот как? — протянула Софи, собирая бумаги в органайзер и поднимаясь с места. — Очень смелое решение, тебе предложили там место?

— В каком-то роде, — кивнул Хидстоун. — Думаю, я теперь редко буду в Лондоне.

Софи подошла к нему, прижав папку к груди:

— Что же, ты об этом мечтал, поэтому я могу тебя только поздравить, — она кивнула на дверь. — Я тороплюсь, так что…

— Я хотел попросить разрешения писать тебе, — сказал мужчина, двинувшись вместе с ней ко входу.

— Хорошо, я не могу тебе запретить, — ответила Конан Дойл, когда они вышли в коридор.

— И я был бы рад, если бы ты иногда отвечала, — проговорил Том, глядя, как она запирает дверь.

Софи повернулась к нему и натянуто улыбнулась:

— Этого обещать не могу, доктор Хидстоун, не все в наших силах, — она кивнула и, развернувшись, пошла по коридору. — Всего доброго и хорошей дороги Вам, доктор.

— Передавай ему привет, — кинул он ей вслед. Софи не обернулась, а лишь стиснула зубы и ускорила шаг, поблагодарив судьбу за то, что она сама уводит Тома от боли.

— Скажи честно, ты ведь даже немного рад, — поморщился Мориарти, поправляя чашку.

— Чему, приговору? — спросил Холмс, опустившись в кресло Софи.

— Мне, вышедшему на свободу. Каждой сказке нужен старый добрый злодей, — он отпил чай. — Я тебе нужен, иначе, ты — никто. Ведь мы с тобой так похожи, ты и я, разве что только — ты скучный. Ты же на стороне ангелов, — он опустил руку и начал пальцами отбивать на ручке кресла какой-то ритм.

— Ты, конечно же, добрался до присяжных, — берясь за чашку, проговорил Шерлок.

— Я пробрался в Лондонский Тауэр, ты думаешь, я не смогу пробраться в 12 гостиничных номеров? — Мориарти хмыкнул. — Кабельное телевидение. В каждой спальне каждого номера есть персонализированный телевизор. И у каждого человека есть своя болевая точка. Есть кто-то, кого человек хочет защитить от беды, — он сделал выразительную паузу. — Проще простого.

— Итак, как же ты собираешься всё провернуть? — Холмс повел рукой. — Как ты меня испепелишь?

— А-а-а, в этом всё дело, последнее дело, — просиял Джим. — Кстати, ты уже рассказал своим дружкам, почему я взломал все эти места и ничего не взял?

— Нет, — сказал Шерлок, отставив чашку и сложив пальцы в молитвенном жесте. Ты ничего не взял, потому что тебе ничего и не было нужно, и больше никогда в жизни тебе ничего не понадобится.

— Очень хорошо, — кивнул Мориарти. — А все почему?

— Потому, что нет ни в Банке Англии, ни в Лондонском Тауэре, ни в Пентонвилльской тюрьме ничего, что могло бы сравниться по ценности с ключом, который тебя всюду пустил, — пояснил Шерлок.

— Я могу открыть любую дверь на Земле с помощью пары крошечных строчек компьютерного кода, — затараторил Джим. — Нет больше такой вещи как личный счет в банке. Они все мои. Нет больше такого понятия как «конфиденциальность», мне всё ИЗВЕСТНО.

— Коды к ядерным бомбам? — нахмурился Холмс.

— Я мог бы взрывать страны блока НАТО в алфавитном порядке, — просиял мужчина. — В мире закрытых комнат, человек с ключом — король. И, дорогой мой, видел бы ты меня в короне.

— Весь судебный процесс — это один большой рекламный ход, ты показывал миру на что способен, — кивнул Шерлок. — Огромный список клиентов — продажные правительства, разведывательные ведомства,

террористы.

— Все они меня хотят, — он поднял бровь. — Внезапно, я стал главным секс-символом.

— Если ты можешь взломать счета любого банка, какое тебе дело до того, кто больше заплатит? — резонно заметил Холмс.

— А мне всё равно, мне нравится смотреть как они соревнуются между собой. «Папочка меня больше всех любит.» — сказал он с мультяшной интонацией. — Ну разве обычные люди не вызывают умиление? Ну, ты и так знаешь, у тебя ведь есть Матрешка, — он вздохнул. — Надо бы мне тоже сожителя завести.

— Тебе не нужны ни власть, ни деньги, вовсе нет, — прервал его тираду Холмс. — Тогда зачем?

— Я хочу разрешить дело. Наше с тобой дело. Последнее дело. И совсем скоро оно начнется, Шерлок… низвержение, падение, — он мерзко улыбнулся, встал, и Холмс тоже поднялся с места. Но ты не бойся — оно ведь сродни полёту, вот только пункт назначения никогда не меняется. Потому что, Шерлок, низвержение я тебе задолжал, — он подошел к детективу вплотную и прошипел ему прямо в лицо. — Я… у тебя… в долгу.

* * *

Софи была в бешенстве. Сжимая в руке выпуска «The Sun» с анонсом статьи Райли под говорящим названием «Шерлок Холмс. Вся правда», который так неудачно для журналистки попался доктору Конан Дойл в вестибюле, она выходила из университета, мысленно благодаря небеса за то, что она не носила на работу пистолет. Чтобы вычислить адрес бесстрашной идиотки, ей еще полтора месяца назад хватило трех телефонных звонков, и лучшим выходом для Китти сейчас было попасть под автобус, потому что Софи была очень зла.

Эта канцелярская крыса не услышала ее, хотя Конан Дойл предупреждала ее открытым текстом, и даже взяла на себя смелось упомянуть в своей статье ее имя, пытаясь, очевидно, вместе с Шерлоком уничтожить и ее. Однако тому, что не убило Софи, нужно было сильно пожалеть — теперь была ее очередь.

И самым странным во всей этой ситуации было то, что видение, явившееся ей в день отъезда Холмса и Ватсона в Баскервиль, похоже, было абсолютно правдивым. Райли брала интервью у некоего Ричарда Брука, имя которого было созвучно Рейхтен Баху — делу, которое прославило Шерлока, и только один человек мог так заморочиться с выбором псевдонима. Очевидно, что в этом был как-то замешан Мориарти, и Софи нужно было во всем разобраться — благо, у нее уже был готовый план. Доктор спустилась по ступенькам университета и подошла к дороге, не замечая прекрасной июньской погоды и намереваясь сделать все, чтобы статья, ожидаемая в четверг, никогда не увидела свет.

— Софи! — раздался за спиной голос, и девушка, вспомнив все русские ругательства, повернулась. По ступенькам к ней спешил Том Хидстоун. — Привет! Я вернулся пару недель назад, но все никак не мог с тобой пересечься, я… — его лицо лучилось чистым светом.

— Твоих рук дело? — спросила Софи, ткнув листом газеты ему в лицо. — Не вздумай отнекиваться! Пару недель назад вернулся, говоришь? Начитался статей и решил действовать? В чем твоя проблема, Хидстоун?

— Софи, я…

— Я сыта этим по горло, Том! — оборвала его Конан Дойл. — Надо быть полным идиотом, чтобы не срастить факт того, что статья выходит в газете твоего отца и то, что ты не показывался мне на глаза две недели!

— Софи, клянусь, я тут не при чем, — сдавленно проговорил мужчина, но его глаза забегали, подтверждая ее выводы. — Я просто хотел тебя увидеть, потому что скоро снова улетаю…

— Так катись к чертям! — она еле сдерживала себя, чтобы не врезать по его холеной физиономии. Она сделала к нему шаг и ткнула пальцем ему в грудь. — Если бы тебе нужна была я, ты бы не улетел, ты бы был здесь эти полтора месяца и вел себя, как мужчина, а не сопливый подросток, который дергает девочек за косички, чтобы привлечь внимание.

— Ты слепа, — вдруг сказал Хидстоун. — Он обманывает тебя и всех вокруг. Если ты хоть на мгновение задумаешься…

— Ты никогда с ним не встречался, — холодно перебила его Софи. — Так что не тебе судить о том, что из себя представляет Шерлок Холмс, — он отвернулась, собираясь уйти.

— Я слышал человека, который знаком с ним, и которому он заплатил, чтобы тот играл роль Мориарти, — попытался оправдаться Том. — Я пытаюсь защитить тебя, потому что этот человек — исчадие ада.

Софи повернулась и посмотрела ему в лицо, прищурившись:

— Ты не просто их свел, да? — прошипела она. — Ты сам приложил руку к этой статье? — мужчина молчал. — Очень по-мужски! До свидания, — она снова развернулась, собираясь уйти, но Том схватил ее за руку и притянул к себе.

— Софи, он страшный человек, — прошептал он. — Он играет с твоей преданностью, он — чудовище!

Глаза заволокла красная пелена, и доктор лишь почувствовала, как ее рука поднимается, и в следующее мгновение летний воздух разрезал звук звонкой пощечины. Софи вырвала свою ладонь из руки Хидстоуна.

— Знаете, что, доктор Хидстоун? Лучше бы Вам заняться своими драгоценными исследованиями и держаться подальше от Шерлока Холмса. И от меня. Пока Вы целы, — больше не глядя на него и чувствуя, как внутри закипает злость, Софи сделала несколько шагов прочь, когда ее снова окликнули.

— Доктор Конан Дойл! — послышался от дороги знакомый голос, и девушка снова обернулась. У припаркованной у тротуара машины стоял Майкрофт. — Разрешите Вас проводить?

Софи прекрасно знала, что мистер Британское Правительство никогда просто так не заявился бы посреди дня, а потому и не думала отказывать.

— До метро, — сказала она, садясь в машину. — Ты читал это? — показала она газету, когда автомобиль тронулся с места.

— Бросилось в глаза, — поджал губы Холмс-старший.

— В четверг собираются опубликовать сенсационный материал, — сквозь зубы процедила Конан Дойл. — Журналистка раздобыла информацию у человека по фамилии Ричард Брук. Знакома она тебе, нет?

— Это допрос? — ухмыльнулся Майкрофт, но, встретившись с ледяным взглядом Софи, в один миг стал серьезным. — Она — нет.

— Джим Мориарти — да? — она заметила тень паники на лице собеседника. Внезапно ей пришла в голову интересная мысль, и она стала цитировать то, что вдруг всплыло в ее памяти в тот вечер 13-го марта. — Это ты мне пытался тогда сказать, да? Присматривай за ним, потому что я оплошал, — она помолчала, собирая обрывки воспоминания. — Он — самый опасный преступный разум, который когда-либо видел свет, и у него в кармане — совершенное оружие — код. Вы похитили Мориарти, чтобы попытаться выведать его, допрашивали Джима неделями, но он молчал, и взамен ты был вынужден предложить ему историю жизни Шерлока?

Лицо Майкрофта вытянулось, и Софи поняла, что видение было более чем оправданным. С этим еще предстояло разобраться.

— Я впечатлен, Софи, — наконец сказал Холмс. — Все правда.

— Благодарю, что не отнекиваешься, — кивнула Софи. — Несмотря на то, что ты поступил, как полный идиот, — вырвалось у нее, — я дала тебе слово позаботиться о Шерлоке, и я намерена сдержать свой обет. Зачем я тебе потребовалась сегодня?

Майкрофт взял с сидения рядом с собой папку и открыв, протянул ей, очевидно, личное дело какого мужчины.

— Кто это? — нахмурилась Софи.

— Никогда раньше этого человека не видела? — поднял брови Холмс. — Он снял квартиру на Бейкер-стрит, в двух дверях от вас.

— Хм, я как раз подумывал выпить рюмку чаю с соседями, — иронично заметила Софи, разглядывая фото.

— Не уверен, что тебе с ним захочется выпить, — покачал головой мужчина. — Сулеймани — албанский боевик, опытный убийца, живёт в пяти метрах от вашего парадного.

— Ну, а что — отличное место, — подняла брови доктор, пробегаясь глазами по тексту. — И станция Джубили рядышком.

— Софи… — скривился Майкрофт.

— Дальше, — Конан Дойл, не глядя, протянула руку, и Майкрофт вложил в нее еще одну папку.

— Дьяченко, Людмила, — пояснил он.

— Вообще-то, думаю, её я видела, — рассматривая лицо женщины на фото.

— Убийца из России, — кивнул Холмс. — Сняла квартиру в доме напротив.

— Землячка, — ухмыльнулась Софи. — Боже, царя храни! Дальше, — она опять протянула руку, и Майкрофт отдал ей сразу две папки.

— В общем, четверо международных убийц высочайшего уровня поселились на расстоянии плевка от 221B, — он помолчал. — Не хочешь ничем со мной поделиться?

— После того, что ты сделал, ты еще смеешь меня держать под подозрением? — подняла на него глаза Конан Дойл.

— Не слишком трудно вычислить общий знаменатель, правда ведь? — развел руками Майкрофт.

— Это Мориарти, — с уверенностью сказала девушка, возвращая ему папки. — Он пообещал Шерлоку, что вернётся.

— Мы оба знаем, что грядет, Софи, — тихо проговорил Холмс. — Мориарти одержим, он поклялся уничтожить своего соперника.

— Значит, ты снова хочешь, чтобы я приглядела за твоим братом… потому что сам он твою помощь принимать откажется? — машина стала притормаживать у метро.

— Не откажи в любезности, — наигранно улыбнулся мужчина.

— Я этим и занимаюсь, — сказала Софи и, также искусственно изобразив улыбку, взялась за ручку двери. — Всего хорошего, Майкрофт.

Китти Райли припарковала свою машину возле дома, вышла и заперла машину, прежде чем подойти к входной двери. Открыв ее, она прошла по коридору к своей квартире, но вдруг остановилась и нервно посмотрела на дверь, когда поняла, что она слегка приоткрыта. Она нерешительно толкнула дверь и потянулась к выключателю на стене. Когда свет зажегся, и она увидела Софи, сидящую в ее кресле.

— Поздно возвращаетесь, Китти, — сказала та.

— Как Вы вошли? — испуганно спросила Райли.

— Это неважно, — улыбнулась Софи. — Присаживайтесь, — она подождала, пока Китти опустится на диван, а сама встала и начала прохаживаться по комнате. — Итак, в четверг у Вас выходит сенсационный материал, которого Вы так долго ждали — «Правда о Шерлоке Холмсе».

— Я дала вам обоим возможность, — пафосно откинувшись на диване, сказала Райли. — Я хотела быть на вашей стороне, помните? Вы отказали мне, так что…

— Вы нашли нужного свидетеля — я поняла, к этому мы еще вернемся, — прервала его Конан Дойл, остановившись к ней спиной.

— Нет, — зло сказала Китти, и Софи повернулась к ней. Журналистка направляла на нее пистолет. — Больше ни слова, иначе я снесу тебе башку.

— Вот как? — просияла Конан Дойл. — Целься лучше, потому что иначе я встану, подойду и оторву твою бездарную голову. Ой, — Софи прикрыла рот рукой. — Ты же сказала «ни слова»! Прости, тогда я позволю себе еще один жест, — он подняла руку и щелкнула пальцами. В следующий миг в комнате появились пять лазерных точек, одна из которых была направлена прямо на Китти. Софи подошла к ней и забрала пистолет. — Теперь поговорим, как цивилизованные люди, — она снова отвернулась, но, сделав шаг к двери, почувствовала, что девушка сзади медленно поднимается с места, и быстро отпрыгнула в сторону. В следующее мгновенье на том месте, где она стояла, Китти неловко махнула огромным фолиантом, который, очевидно, должен был вырубить Софи.

— Окей, — сухо проговорила доктор и одним движением руки с пистолетом повалила незадачливую нападающую на пол, присев на корточки рядом с ней. — Послушай меня, жертва хаотической дупликации хромосом. Инстинкт самосохранения — это базовый инстинкт, присущий любому существу. Как же ты его отключить-то умудрилась, когда дважды за последнюю минуту на меня нападала, особенно под прицелом пяти снайперов? Я пришла разговаривать, а не убивать тебя, так что собери остатки своего воспитания в кучку, сядь и общайся, как адекватный человек. Тебе все понятно, ты, питекантроп, социально неадаптированный?

Она помогла Китти сесть на диван.

— Что ты хочешь? — сдавленно сказала та.

— Статья уже отправлена редактору? — спросила Софи, щелкнув пальцами, заставив Райли вздрогнуть, а точки — исчезнуть, и сложила руки на груди.

— Нет. Честно, — покачала головой журналистка.

— Мне нужны материалы на того человека, который давал тебе интервью. На Ричарда Брука, если я не ошибаюсь.

Журналистка аккуратно потянулась к своему портфелю и, вынув оттуда папку, подала ее Софи. Доктор быстро пробежалась по страницам глазами.

— «Шерлок — подделка!» — процитировала Софи. — «Он придумал все преступления», «изобрел Джеймса Мориарти, своего врага».

Она покосилась на сжавшуюся журналистку и, перелистнув страницу, встретилась с резюме Ричарда Брука… выглядящего в точности, как криминальный гений. Ну конечно! Райли не поверила бы голосу на том конце провода, она свято верила самому Мориарти, играющему роль святой невинности.

— Там слишком много доказательств, — сказала Райли. — Если об этом не напишу я, всегда найдется кто-то другой.

— Так себе историю ты собираешься опубликовать. Главный вывод из всего этого: Мориарти — актер? — не обращая внимания на ее слова и не отрываясь от бумаг, откликнулась Софи. — Работает на телевидении, на детском канале, рассказывает сказки… — Конан Дойл просмотрела копии контактных данных Брука, очевидно взятые с веб-сайта агентства, затем газетную статью, на которой был изображен Ричард в очках и со стетоскопом на шее. Заголовок статьи гласил: «Актер-обладатель наград присоединяется к одной из лучших медицинских драм». Вот же подонок, он все просчитал. Она захлопнула папку и, сделав шаг к своей сумке, убрала ее туда. — Я знаю, что после отправки руководству даже полностью переписанной статьи, повторно она не принимается, — проговорила Конан Дойл, вынув из открытого портфеля женщины ноутбук. — Открывай, будешь писать под мою диктовку.

— И… «отправить», — торжественно сказала наконец Софи спустя полчаса, предварительно собственной рукой (в перчатке, разумеется) удалив исходник статьи со всех возможных носителей.

— Ты разрушила мою карьеру, — сдавленно откликнулась Китти.

— Я спасла твою жизнь, — покачала головой Конан Дойл. — Теперь следующие инструкции, — она подошла к окну. — Ты завтра утром придешь на работу, напишешь заявление об увольнении по собственному желанию, вернешься домой и будешь благодарить меня за мою сердечную доброту. Я не сообщу ни твоему начальству, ни союзу журналистов о подтасовке материалов расследования, и ты можешь устраиваться в любое место, куда захочешь, кроме ведущих таблоидов, — Софи посмотрела на нее и улыбнулась. — А теперь о том, что будет, если ты на каком-то этапе решишь, что ты умнее меня, и захочешь написать обо мне, Шерлоке Холмсе, а также любом человеке из нашего окружения, позвонишь в полицию, кому-то сообщишь о том, что я здесь была и правила твою статью, или нарушишь хоть один пункт из того, что я уже перечислила, — она подняла руку и снова щелкнула пальцами, заставив лазерные точки вернуться. — Я русская, мы все решаем быстро, и шутить с нами не стоит. Каждый твой шаг будет проверяться, каждый твой вздох с этого дня принадлежит этим милым пяти людям, — она опустила руку. — Я понятно объясняю?

Софи вышла из ее квартиры тем же путем, что у вошла — через черный ход здания — спустя пару минут проклятий и пустых угроз. Конан Дойл не боялась — Райли была под ее «колпаком» и в ближайшее время вряд ли бы заговорила. План, только что приведенный в действие, доктор придумала еще в день первой встречи с Китти — видит бог, она догадывалась, что та не успокоится. Поэтому сейчас, жутко довольная тем, что все решилось без жертв, Софи вошла в кафе напротив дома Райли и, сев за столик спиной к улице и, все еще следуя своему сценарию, подозвала официанта.

— Латте, пожалуйста, — она улыбнулась, положив в меню несколько купюр, закрыв книгу и протянув ее молодому человеку. — Заранее благодарю за исполнительность, — она выразительно на него посмотрела. — Напомните, пожалуйста, всем на кухне, что моему спутнику не нужно об этом знать.

Официант понимающе кивнул и удалился. Софи вытащила из карман телефон, облегченно выдохнув: она не была настолько отчаянной, чтобы нанимать пять снайперов, а потому в эти два месяца элегантно выяснила у Шерлока масштабы его сети бездомных, узнала энное число конкретных имен, помогла нескольким людям найти работу в разных частях Лондона и, когда план окончательно сформировался, договорилась с парой из них (работающими в кафе напротив дома Райли) о тонкостях дела, включающего пять лазерных указок, внимательность и шесть сотен фунтов. Все было просто и абсолютно законно — единственным, кто возмущался бы по этому поводу, был Шерлок, но щедрая плата была гарантом того, что все участники ее аферы будут молчать. Да, сегодняшний день показал, что она за этот год определенно многому научилась у консультирующего детектива.

Нужно было посидеть в заведении минут двадцать-тридцать, чтобы не вызвать ни у кого подозрений, и Софи решила скоротать это время за звонком маме. Та вроде бы даже обрадовалась ей, но в ее голосе сквозил какой-то едва заметный холод, и Конан Дойл с первых минут разговора уже ожидала подвох, поэтому, когда разговор свернул с обсуждения насущных вопросов к теме личной жизни, доктор не удивилась, а лишь сфокусировалась на диалоге, перестав замечать что-либо вокруг.

— Ну вот кто тебе перенесет стакан воды? — говорила мама.

Софи скривилась:

— Ну вот зачем мне стакан воды, скажи?

— Ладно, — ретировалась собеседница. — А кто принесет тебе бокал вина?

Конан Дойл недолго помолчала и признала правоту:

— Черт, тут не поспоришь, это действительно необходимо.

— Вот видишь, — не унималась дама. — Ты же такая милая, но тебе 27 лет, а ты все одна. Что тебе мешает быть собой?

— Правила этикета и уголовный кодекс, — Софи отпила латте.

— Смешно! — откликнулась мама. — В общем, я все это к тому, что у моей подруги, тети Лены, есть сын, Володя, ты его помнишь…

— О, Боже, не начинай, — доктор прикрыла глаза рукой.

— В общем, он сейчас в Лондоне по работе, и я передала ему через тетю Лену твой номер…

— Мам, ты вроде не гардеробщица, а номерок мои направо и налево раздаешь, — пошутила Софи.

— Прекрати! — задохнулась та. — Ты бросила курить? — вдруг спросила она.

— Да, — закатила глаза Софи.

— Поверь мне, никто не захочет жениться на курильщице, которая врет! — она уже перешла на крик. Это действовало на нервы.

— Да? — Конан Дойл прищурилась. — Ну и стервозная теща никому не нужна. Так что, похоже, без шансов.

— София! — взорвалась мать. — Я забочусь о тебе, я просто хочу, чтобы ты была счастлива! Ты же не собираешься до пятидесяти лет жить с этим своим детективом?!

Лицо Конан Дойл вытянулось, и она сразу все поняла:

— Что ты сказала, жить с кем?

— Э-э-э, я имела в виду, — стушевалась мама.

— Катя все рассказала, не так ли? — холодно проговорила Софи. — Что ж, пусть так. Я уже сказала ей и теперь говорю тебе: я — ученый с успешной карьерой, самодостаточная личность и, что главное — взрослый человек. Вы с Катей можете сколько угодно перемывать мне кости…

— Я просто хочу, чтобы ты переехала! — перебила ее мать и сразу осеклась. — Я имею в виду, что мы беспокоимся за тебя…

— За меня не нужно беспокоится, — Софи еле сдерживалась, чтобы не начать кричать. — И я не обязана перед вами отчитываться с кем и почему я живу.

— Ах так! — взвизгнула женщина. — Не хочешь отчитывать — тогда выбирай: или мы, или он.

Софи холодно улыбнулась:

— Мы не общались пять лет, ты уверена, что это то, что может меня запугать? — спросила она.

— Не запугать, а поставить на место! — крикнула мама.

— На место? — переспросила Софи. — Хорошо. Знаешь, раз ты так обо мне заботишься, я признаюсь, что совершила в жизни одну-единственную ошибку: снова начала с вами общаться. Теперь я ее исправляю. Прощай, — она положила трубку, не вслушиваясь в оскорбления, которые из нее доносились. Не дрогнувшей рукой она снова отправила все свое семейство в черный список и отбросила телефон на другой конец стола. Софи очень скучала по бабушке — она была единственным человеком, с которым Конан Дойл никогда не прекращала общение. После смерти Артура Софи зачем-то примирилась со своей семьей, но в последние полтора года жалела об этом все чаще и чаще.

Объективно, сейчас она снова осталась одна, но если тогда, в Нью-Йорке, она испытывала чувство тотального одиночества, и именно это заставило ее вновь связаться с «родными», сейчас у нее был круг лиц, которых она могла назвать близкими. Ей не нужны были токсичные люди, и она твердой рукой убрала их из своей жизни. Софи уже хотела подняться с места, как вдруг рядом с ней раздался голос:

— Мисс, у Вас все в порядке?

— Да, все в по… — она повернула голову и замерла, чувствуя, как по всему телу разливается животный ужас.

— Вы выглядите так, как будто Вас нужно спасать, — улыбнулся Себастьян Моран.

* * *

— О, Софи! — окликнул ее Шерлок, когда она вышла из такси у Бартса. — Ты оперативна, — он подошел к ней. — Идем, у нас мало времени.

— Я уже была дома, но ты написал, что это срочно, что случилось? — сказала Конан Дойл, стараясь поспеть за его широким шагом, когда они двинулись к больнице.

По приезде на Бейкер-стрит она нашла на пороге коричневый конверт. На его лицевой стороне ничего не написано, но на обратной была большая старомодная сургучная печать. Когда Софи открыла один угол конверта и, засунув внутрь палец, скользнула по краю и разрезала остальную часть конверта, оттуда сразу же выпало много коричневой пыли и несколько больших кусков чего-то коричневого. Софи очень хотела отдать это конверт и дело «Ричарда Брука» Шерлоку, но то сейчас был занят каким-то делом, и явно не особо ее слушал.

— Были похищены дети Руфуса Брюля, нашего посла в США, — сказал Холмс, входя в здание. — Макс и Клодетт, семи и десяти лет. Они были в Сент-Олдейте, шикарном пансионе в Сурее. В школе каникулы: все остальные постояльцы разъехались по домам — осталось всего несколько детей, включая этих двоих, — они свернули к лестнице.

— Так, и зачем тебе я? — спросила Софи. — Кстати, мне нужно кое-что тебе отдать, — он потянулась к сумке.

— Похищенный мальчик увлекался рассказами о шпионах, — затараторил Шерлок, не обращая внимания на ее слова, и Конан Дойл решила, что отдаст конверт и досье позже. — Когда он увидел тень похитителя на двери своей комнаты, он разлил льняное масло. Преступник наступил в него и оставил несколько следов. Именно это масло и приведет нас к Мориарти. Изотопный анализ того, что сохранилось на подошвах — это все равно, что паспорт. Он поможет нам найти, где они прячут детей.

Софи кивнула, следуя за Холмсом, не уточняя, почему он подозревал в похищении именно криминального гения. Встреча в кафе, состоявшаяся меньше двух часов назад, это лишь подтверждала.

— Зачем ты здесь? — спросила Софи, когда Моран опустился на стул напротив нее. Тот указал на что-то за ее спиной, и Конан Дойл недоверчиво обернулась. Все внутри сжалось — у дома Райли стояла скорая и полицейская машина — девушка лишь удивилась, что за разговором с матерью не услышала никаких подозрительных звуков. Софи снова повернулась к Себастьяну и уперлась лицом в протянутый им телефон с открытым изображением. Когда глаза сфокусировались на нем, по телу пробежала дрожь. Китти Райли была запечатлена на том же диване, где ее оставила Конан Дойл всего сорок минут назад, но ее голова была откинута назад, а все стена за ней — окрашены в кроваво-красный цвет. Софи посмотрела на Морана, расплывшегося в хищной улыбке. Тот убрал телефон в карман:

— Зачем? — только и спросила она. Мысли рвались друг за другом: Конан Дойл на миг побоялась, что им известно о том, что она была в квартире журналистки, но она не подала виду.

— Затем, что ты собиралась прийти и надавить на нее, чтобы ее статья на вышла в четверг, — подал плечами Моран. — Я тебя знаю достаточно, чтобы знать, что у тебя это получилось бы. Теперь можешь медленно допивать свой кофе — она успела отправить статью. Всего час назад, но ничего уже не попишешь.

«Они не знают,» — пронеслось в голове Софи. — «Но почему? Я несколько раз стояла у окна, меня было прекрасно видно с улицы, да и в квартире они должны были поставить прослушку. Что это — игра в имитацию или банально непроработанный план?». Вслух она сказала другое:

— И зачем ты показываешься мне?

— Затем, что, если ты покажешься в ее доме, ты будешь под подозрением, — тихо ответил Моран. — А так — ты просто сидишь в кафе со старым другом, — он отпил заказанный кофе и пододвинул ей круассан. Чертов, такой же, как и в прошлый раз, круассан. — Угощайся.

— Откажусь, — покачала головой она. — Зачем такое беспокойство обо мне, Себастьян, — спросила Софи. — Вам было бы куда выгоднее, если бы меня подозревали и судили.

— Возможно, — согласился мужчина. — Однако Джим придумал для тебя в этом деле куда более интересную роль, — он поднялся с места. — Ты же помнишь про долг?

— Я отдала его, когда выступила на суде, — холодно сказала она.

— Верно, — кивнул Моран. — Я просто проверял. До скорого, доктор Конан Дойл, — закончил он и, улыбнувшись, вышел из кафе

Они свернули на третий этаж и нос к носу столкнулись с Молли Хупер, облаченную в уличную одежду.

— Молли! — практически пропел Шерлок.

— Привет, — сконфуженно сказала та. — А я ухожу. Там в лаборатории Джон, если что.

Холмс положил руки ей наплечи и повернул ее спиной к лестнице, заставляя ее идти впереди себя:

— Нет, не сейчас.

— Но у меня обеденное свидание, — сконфуженно запротестовала Хупер.

— Пообедаешь со мной, — вдруг сказал Шерлок.

— Что? — выдохнула Молли, покосившись на Софи. Та лишь пожала плечами.

Сунув руку в карманы пальто, детектив драматично достал из каждого кармана по пакету чипсов Quavers.

— Ты должна помочь, — сказал он, убирая чипсы обратно. Твой бывший бойфренд совсем распоясался. Нам нужно его найти.

Достигнув противопожарных дверей в другом конце коридора, он повернулся и улыбнулся Молли, которая остановилась в нескольких шагах позади. Софи также остановилась и посмотрела на нее.

— Это он про Мориарти, — пояснила она для доктора Хупер.

— Э, Джим не был моим бойфрендом. Мы с ним встретились… — он на мгновение задумалась, неловко сложив руки в замок перед собой. — Три раза.

— Да, а потом он взломал Тауэр, Английский Банк и Пентонвилль, — парировал Холмс. — Во имя закона и порядка советую тебе в дальнейшем избегать попыток с кем-то встречаться, Молли.

Снова сунув руку в карман, он вытащил и помахал ей пакетом Quavers, а затем продолжил путь через пожарную дверь. Молли посмотрела ему вслед в крайнем недоумении и перевела взгляд на Софи.

— Не обращай внимания, — сказала та, дав Шерлоку уйти вперед и, протянув руку, подзывая Хупер к себе, приобняла ее за плечи. — Свидание с Грэгом, полагаю? — она улыбнулась, когда Молли посмотрела на нее отчего-то виноватым взглядом.

— Да, ты права, — ответила она, когда они вышли в следующий коридор.

— Это здорово, — протянула Конан Дойл. — Ты не обижайся на Шерлока, он страдает от переизбытка мозгов, — она покосилась на Молли. — Но, пожалуйста, ему не говори, что я это сказала, а то он меня убьет.

Девушки рассмеялись.

1. Мел

2. Асфальт

3. Кирпичная пыль

4. Растительность.

5.????

— Молекула глицерина, — пробормотал Шерлок спустя примерно полчаса после того, как они пришли в лабораторию и вместе с Молли выяснили происхождение большей части содержимого следов похитителя. — Что ты такое? — он свел брови, пытаясь понять, что обозначает пятый элемент состава. Он бросил короткий взгляд на Софи, которая сидела за какими-то бумагами, тихо переговариваясь с Джоном. Она тихо рассмеялась, посмотрев на доктора, и Холмс почувствовал странный укол в сердце.

Он снова посмотрел в микроскоп, пока Молли, стоя рядом с ним, что-то набирала в ноутбуке. Софи была далека от химии — он прекрасно это знал, однако игра, которую затеял Мориарти, была куда опаснее, чем все предыдущие, поэтому детектив вызвал Конан Дойл, чтобы она была «на виду». Она что-то пыталась ему сказать с тех пор, как они встретились, но сейчас на это не было времени.

— Что ты имел в виду: «Я твой должник»? — вдруг спросила Молли. — Бормотал это, пока работал.

— Ничего, — ответил Холмс, не отрываясь от прибора. — Мысли вслух.

Молли посмотрела на него:

— Ты, как мой отец. Он умер… — Хупер смущенно закрыла глаза, отвернувшись. — Ой, прости.

— Молли, прошу, не пытайся развлечь меня беседой, — сухо проговорил детектив. — Это не твой конек.

Молли съежилась, но продолжила:

— Когда он… умирал, он со всеми был веселым, но не тогда, когда его никто не видел, — она посмотрела на Шерлока. — Но я как-то вошла, — она опустила глаза, сжавшись от боли воспоминаний. — И он был грустным.

— Молли… — строго протянул Холмс.

— Ты грустный… — она посмотрела на Софи. — Когда ты думаешь, что она тебя не видит.

Глаза Шерлока поднялись от микроскопа и перевелись на Софи, которая продолжала просматривать бумаги на другом конце лаборатории, не подозревая об их разговоре. Холмс повернул голову и посмотрел на Молли.

— Что-то не так, — вдруг сказала она, мысленно удивившись, что при встрече с его глазами не испытала привычной дрожи. Ее разум и тело остались абсолютно трезвыми. Шерлок открыл рот, но она прервала его, прежде чем он успел что-то сказать. — И не говори «нет» — я знаю, что это значит выглядеть грустным, когда ты думаешь, что никто тебя не видит.

— Ты же меня видишь, — медленно сказал детектив.

— Я не в счет, — Молли улыбнулась. Шерлок моргнул и, еще чуть повернувшись, действительно посмотрел на нее, возможно, впервые с тех пор, как они познакомились. — Я к тому, что если я могу что-то сделать. Все, что ты скажешь, — она коротко покачало головой. — Не знаю, все, что нужно. Возьми меня, — он вздрогнула и ненадолго отвела глаза. Почему с ним у нее получается говорить только так неловко, а с Грэгом она всегда в своей тарелке? — В смысле, все, что я могу для тебя… Тебе… Если тебе что-то понадобится — я все сделаю.

Она отвернулась, но все-таки успела заметить потрясение во взгляде Шерлока:

— Что мне может от тебя понадобиться?

Эта фраза будто окатила ее холодной водой: что-то в этом мире не менялось. Молли повернулась к детективу:

— Ничего, — она пожала плечами. — Не знаю. Но ты все равно бы мог сказать «спасибо».

Она нервно, но твердо кивнула. Уголок рта Шерлока дернулся, словно он не знал, как сказать эти слова.

— Спасибо, — наконец нерешительно проговорил он, но тут же нахмурился и отвернулся, словно удивленный, что он это сказал. Молли пошла к двери, но, остановившись, снова посмотрела на него, заставив его повернуть голову:

— Я пойду куплю еще чипсов. Тебе что-нибудь взять? — он начал открывать рот, но она повернулась назад. — Да, конечно, ничего не нужно.

— Ну, вообще-то, я… — все-таки заговорил Шерлок.

— Не нужно, я знаю, — закончила Молли и, повернувшись, вышла из комнаты.

Шерлок еще мгновение посмотрел ей вслед, задумавшись, прежде чем снова посмотреть в микроскоп.

— Шерлок, — вдруг окликнула его Софи, поднявшись с места с одной из бумаг в руках.

— М-м-м? — он посмотрел в ее сторону, и она поспешила к нему.

— Конверт, который был у нее в сундуке… — она подала ему фотографию с места похищения детей. — есть еще один.

— Что? — спросил Шерлок, прищурившись.

— Лежал у нас на пороге. Сегодня нашла, — она подошла к своей сумке, вынула конверт и, повернув его, посмотрела на печать. — Да, и взгляни на это, — он снова вернулась к Холмсу. — Смотри, такая же в точности печать.

Шерлок приоткрыл конверт и аккуратно перебрал пальцами содержимое:

— Хлебные крошки, — заключил он.

— Ага, — кивнула Софи. — Лежал на ступеньках. Стой, — она подняла руку и заглянула на фото сундука в руках детектива. — След из хлебных крошек, — она указала на книгу на фото. — Сказки Братьев Гримм в твердом переплете, — доктор филологии посмотрела на Шерлока. — Злобный отец отводит двоих детей в лес, а они… оставляют за собой след из хлебных крошек. Это же Гензель и Гретель!

— В нашей квартире он сказал мне именно такие слова… — протянул Холмс. — «Каждой сказке нужен старый добрый злодей.» Пятая составляющая — это часть сказки, — он пододвинулся к микроскопу, но вдруг остановился, что-то поняв. — Дом ведьмы! Молекулы глицерина! Полиглицерил полирицинолеат!

— Что это? — спросила Софи.

Шерлок вскочил и, схватив пальто, сунул Софи бумагу с перечисленными компонентами и бросился ко входу:

— Он используется в производстве шоколада! Нам нужно найти те места в городе, где пересекаются эти пять компонентов!

* * *

Благодаря силам полиции и сети бездомных, детей нашли спустя примерно час. На одной из заброшенных фабрик где-то в глуши. Мориарти поглумился и над ними — обертки шоколада, оставленного им для пропитания, были пропитаны ртутью. Чем больше они ели — тем быстрее умирали. Теперь Софи сидела в одном из залов Скотланд-Ярда, пока Шерлок ходил из стороны в сторону, невольно внутренне вздрагивая от лиц перепуганных детей. Она никогда особенно не хотела собственного ребенка, но при виде этих ребят даже ее сердце обливалось кровью. Дверь в помещение открылась, и вошли Салли и Грэг.

— Ну вот. Профессионалы закончили, — саркастично сказала Донован Шерлоку. Что-то в ее взгляде напрягло Софи, но она не могла сказать, что именно. — Очередь любителей. Можете зайти, если хотите.

Софи встала и подошла к остальным. Лестрейд серьезно посмотрел на Шерлока.

— Не забудь, у нее шок, и ей всего семь лет, так что постарайся…

— …не быть собой, — закончил за него Холмс.

— Ага, — инспектор кивнул. — Не помешало бы.

Шерлок поднял руку, опустил воротник своего пальто и первым вошел в кабинет. Внутри маленькая девочка сидела за столом и смотрела вниз, пока женщина-офицер сидела рядом с ней и успокаивающе гладила ее по руке.

— Клодетт, я… — начал Шерлок, девочка подняла голову, и Софи тут же ринулась к детективу, обеими руками схватив его под локоть, будто чувствуя, что будет дальше.

Девочка в ужасе закричала и Холмс будто даже потерялся.

— Нет-нет, я знаю, вам обоим здорово досталось…

Она продолжила кричать и попыталась уйти, указывая на него.

— Шерлок, пожалуйста, не надо, — начала Софи, оттягивая его ко входу. Под другой локоть его попытался схватить Лестрейд, но детектив лишь скинул его руку.

— Клодетт, послушай меня… — снова попытался заговорить Холмс.

— Выходи! — крикнул Грэг. — Убирайся!

Спустя пару минут они с Софи стояли и окна в одном из кабинетов, через приоткрытые жалюзи глядя в окно. Конан Дойл так и не отпустила его локоть — сейчас это опора была нужна и ей тоже, поэтому она стояла, обхватив его предплечье обеими руками. Он, кажется, и не думал высвободиться. Они не видели, что Салли стояла в другом конце офиса и задумчиво смотрела на них.

Вошел Лестрейд.

— Ребенок травмирован, — сказал он присутствующим. — Что-то в Шерлоке напоминает ей похитителя.

— Так что она сказала? — спросила Софи, обернувшись через плечо, решив убрать руки, но почувствовала, как напряглись мышцы Шерлока, и не стала этого делать.

— Не может произнести ни слова, — встряла Салли.

— А мальчик? — уточнила доктор.

— Нет, он без сознания; все еще в реанимации, — покачал головой Грэг.

Софи посмотрела на детектива, а потом проследила направление его взгляда. В следующий момент в здании напротив Скотланд-Ярда во всех офисах внезапно зажегся свет. На втором этаже три окна офиса были окрашены аэрозольной краской. Конан Дойл и Холмс увидели огромные буквы, которые были там нарисованы:

IOU [3]

Софи прерывисто вздохнула, крепче сжав локоть Шерлока. Пару секунд спустя свет на этом этаже снова погас. Они переглянулись и синхронно обернулись — остальные не осознали, что они только что видели, так как их обзор был заблокирован жалюзи.

— Не ломай голову, — сказал Грэг. — Мне всегда хочется закричать, когда ты входишь в комнату! Как и большинству людей, — он оглянулся на Донован. — Пошли.

Он вышел из комнаты, но Салли осталась. Софи наконец освободила руку Шерлока, они оба отвернулись от окна и пошли в сторону двери.

— Блестяще! — иронично сказала Донован. — Тебе удалось найти их только по следам, — она наклонилась к поравнявшемуся с ней детективу. — Просто чудо!

— Спасибо, — сухо сказал тот.

— Невозможно поверить, — многозначительно закончила она, когда Холмс повернулся к ней спиной, и Софи второй раз за вечер увидела в ее взгляде что-то непонятно странное.

Шерлок на мгновение заколебался, но затем просто продолжил идти. Конан Дойл еще раз глянула в сторону Салли, которая смотрела на Холмса с задумчивым выражением лица, и последовала за детективом. Из здания они вышли молча.

Салли перешла в большой офис и разбросала все полицейские фотографии и другие улики на длинном столе. Она стояла и задумчиво смотрела на все сверху вниз. Грэг, проходя по коридору снаружи, заметил ее, остановился и посмотрел в комнату, пока Салли мысленно воспроизводила момент из прошлого.

— Что это, черт возьми? — читая список элементов, выданный ему Шерлоком. Шоколад?

— Думаю, мы ищем заброшенную фабрику по производству сладостей, — пояснил Холмс.

Клодетт в ужасе закричала.)

— Уходи! — воскликнул Грэг.

— Проблема? — Лестрейд вошел в комнату и подошел к Салли.

Она посмотрела на него, затем снова на улики.

Шерлок и Софи сидели на заднем сиденье, задумавшись. Конан Дойл не прерывала молчания, чувствуя, что детектив ушел глубоко в свои мысли. В середине поездки экран телевизора на спинке водительского сиденья вдруг включился, и началось воспроизведение рекламы украшений.

— Это потрясающий комплект для вечернего выхода от нас, в London Taxi Shopping, — заговорил диктор.

— Вы можете выключить это, пожалуйста? — сказал Шерлок водителю.

Тот никак не реагировал, и объявление продолжалось:

— Как вы можете видеть, набор состоит из красивых…

— Вы можете прекратить это? — гневно воскликнул детектив, заставив Софи сжаться.

Изображение на экране начинает начало дергаться, как будто во включение прорывался другой канал. В конце концов реклама исчезла, и на экране появился Джим Мориарти, бодро улыбающийся в камеру. Позади него была какая-то бледно-голубая стена с раскрашенными белыми пушистыми облаками, плывущими по ней. Софи и Шерлок синхронно подались к экрану. Голос Джима приобрел звучание песни, как будто он разговаривал с детьми:

— Привет! Вы готовы к рассказу? Это история сэра Хвастуна.

Детектив посмотрел на экран с напряженным лицом, и Софи, сама того не контролируя, схватила его за руку. Шерлок крепко сжал ее ладонь, не отводя взгляд от картинки.

Салли показала Грэгу одну из фотографий.

— Следы. И этого хватило? — она положила бумагу на стол. — Просто следы.

— Ну, ты же его знаешь — CSI [4] и Baker Street, — он улыбнулся.

— Наши парни не смогли бы так, — покачала головой Донован.

— Вот мы к нему и бежим, он специалист, — повел рукой инспектор.

— Это одно объяснение, — поджала губы сержант.

— А есть другое? — он посмотрел на коллегу.

Изображение Джима продолжало улыбаться с экрана телевизора:

— Сэр Хвастун был самым храбрым и умным рыцарем за Круглым столом, но вскоре другие рыцари начали уставать от его рассказов о том, какой он храбрый и сколько драконов он убил… — бледно-голубое небо за его спиной стало темнее, а белые облака превратились в серые и угрожающие. — И вскоре они начали сомневаться… — позади него начал идти дождь. — «Истории сэра Хвастунья вообще правдивы?»

— Только он мог найти эти доказательства, — развела руками Салли. — А потом девочка кричит, когда видит его — мужчину, которого она никогда раньше не видела… — она помолчала. — Если только она не видела его раньше.

— Ч-что ты хочешь сказать? — неуверенно спросил Грэг.

— Вы знаете, о чем я говорю, — она отвернулась ко входу. — Вы просто не хотите об этом думать.

— Итак, один из рыцарей подошел к королю Артуру и сказал… — Мориарти перешел на драматический шепот. — «Я не верю рассказам сэра Хвастуна. Он просто большой старый лжец, который придумывает все, чтобы хорошо выглядеть".

— Вы всерьез не предполагаете, что он замешан, не так ли? — спросил Лестрейд у Донован и присоединившегося к ним Андерсона.

— Я думаю, мы должны рассмотреть такую возможность, — сказал Филипп.

Грэг недоуменно посмотрел на него.

— А потом даже король начал задаваться вопросом… — продолжал Мориарти. Он нахмурился, поднес палец ко рту и посмотрел в сторону с задумчивым выражением лица.

В Скотланд-Ярде Грэг закрывал лицо рукой, задумавшись о том, что говорили ему его офицеры.

Джим задумчиво хмурился, в то время как мультяшные молнии вылетали из облаков позади него.

— Но это не конец проблем сэра Хвастуна, — он покачал головой. — Нет, — он на мгновение посмотрел вниз, затем снова поднял глаза на камеру. — Это была не последняя проблема.

Шерлок оскалился, еще сильнее сжав руку Софи и глядя на экран, когда камера отодвинулась, показывая Джима, сидящего с сборником рассказов в руках. Мориарти посмотрел в камеру и закончил еще более напевным голосом:

— Конец.

За ним опустился красный бархатный занавес, как будто закрывая сцену театра. Кадр сменился на очень крупный план Джима, широко улыбающегося и обнажающего зубы, затем экран несколько раз затрещал и в конце концов вернулся к рекламе украшений.

— Остановите машину! — Шерлок ударил по стеклу между ними и водителем. — Остановите!

Такси начало подъезжать к обочине.

— Что это было? — воскликнул детектив, наконец отпустив ладонь Софи. Они оба выпрыгнули из машины, и Холмс двинулся к двери водителя, как и Конан Дойл, по старой привычке рванувшая к левой двери. — Что это было?

Они оба схватились за оконные раму, и Софи в ужасе застыла, когда ей с водительского сидения улыбнулся Мориарти.

«Таксист», одетый в тканевую кепку, очень напоминающую ту, которую носил водитель в «Этюде в розовых тонах», повернул голову к Шерлоку:

— Бесплатно, — практически пропел он.

Он тут же двинулся с места, пока Шерлок попытался схватиться за дверь и остановить такси. Вынужденный отпустить, он погнался за машиной вместе с Софи, но кэб вскоре скрылся за поворотом, и они остановились посреди дороги, глядя ей вслед. Софи услышала позади них какой-то звук и, увидев несущийся на них автомобиль, оттолкнула Шерлока к краю дороги, смутно понимая, что сама она убраться с пути машины не успевает.

Холмс еще не успел среагировать, но когда раздался предупреждающий сигнал, с тротуара поспешил мужчина, схватив Софи за пальто и утягивая прочь:

— Берегись! — крикнул он, когда они оба упали.

Шерлок бросился к ним, поднимая и оттаскивая Софи, и быстро вынул из кармана пистолет, спрятав девушку за свою спину и направив оружие на незнакомца. Машина с ревом проехала мимо, и он наконец понял, что произошло. Незнакомец медленно поднялся, и Холмс опустил оружие, в то время как тот осторожно смотрел на него. Софи с содроганием души поняла, что это Сулеймани — албанский убийца, который жил рядом с ними на Бейкер-стрит. Шерлок перевел дыхание:

— Спасибо.

Он протянул руку, чтобы пожать ее мужчине. Сулеймани несколько неохотно взял ее, и мы вскоре понимаем, почему он не был заинтересован, когда в него быстро выстрелили три пули из-за спины Шерлока. Сулеймани падает на землю, и Шерлок разворачивается, пытаясь найти источник стрельбы.

— Шерлок! — Софи кинулась к телу, пытаясь найти пульс. — Это… это он. Это он, — он посмотрела на детектива. — Сулеймани. Майкрофт показал мне его дело. Он большой албанский гангстер, живущий в двух шагах от нас.

— Он умер, потому что я пожал ему руку, — тихо сказал Шерлок, глядя на труп. Он спас мне жизнь, но не мог прикоснуться ко мне. Но почему?

Когда тело увезли, и их допросила полиция, примерно через полчаса они вошли в гостиную, Шерлок снял шарф с пальто и подошел к ноутбуку на обеденном столе.

— По твоим словам, четыре убийцы живут прямо у нас на пороге, — обратился он к Софи. — Они пришли сюда не убивать меня, они должны сохранить мне жизнь, — Конан Дойл подошла к окну и выглянула на улицу. — У меня есть кое-что, что им всем нужно, но если один из них подойдет ко мне…

— … другие убивают их прежде, чем они успевают получить это, — закончила Софи.

— Все внимание сосредоточено на мне. Прямо сейчас за нами закрывается сеть наблюдения.

— Так что у тебя такого важного?

— Когда ты последний раз протирала пыль? — вдруг спросил Шерлок.

Софи задумалась:

— С горизонтальных поверхностей — позавчера, а со шкафов — на прошлой неделе. Во вторник.

Вошла миссис Хадсон.

— Вот где мы его найдем — любой разрыв пылевой полосы, — сказал Шерлок, кружась по комнате. — Вы можете положить обратно что угодно, кроме пыли. Пыль красноречива.

— О чем он? — тихо спросила домовладелица у Софи.

Та лишь покачала головой. Шерлок стал забираться на мебель, чтобы внимательнее рассмотреть верхние полки книжного шкафа слева от камина.

— Камеры, — проговорил он. — За нами наблюдают.

— Что? Камеры? — миссис Хадсон съежилась. — Здесь? Я же в халате!

Прозвенел дверной звонок, и она поспешила выйти из комнаты. Шерлок спустился вниз и проверил глазницы черепа на каминной полке, прежде чем забраться на столики с другой стороны камина и проверить книги на верхней полке. Вдруг он протянул руку куда-то вглубь. В комнату вошел Грэг.

— Нет, инспектор, — сказал детектив, не оборачиваясь.

— Что? — тот поднял брови.

— Ответ отрицательный, пояснил Шерлок, опустившись на пол, показав Софи камеру в своих пальцах.

— Но ты не слышал вопроса! — воскликнул инспектор.

— Ты хочешь отвести меня в участок, — он приблизился к Грэгу вплотную. — Просто избавлю вас от необходимости спрашивать.

— Шерлок…

— Крик? — перебил Лестрейда Холмс.

— Да, — вздохнул тот.

— Кто это был? Донован? Бьюсь об заклад, это был Донован, — он дождался кивка. — Ах, Мориарти умен. Он посадил это сомнение в ее голове — это маленькое ноющее ощущение. Чтобы сопротивляться, нужно быть сильным. Вы не можете убить идею, не так ли? — он протянул руку и быстро положил указательный палец на лоб Грэга между его глазами. — Вот так вот.

— Ты пойдешь? — практически умоляюще проговорил Лестрейд.

— Фотография — это его следующий шаг, — сказал Шерлок, сев за стол и что-то печатая на ноутбуке. — Игра Мориарти: сначала крик, потом фотография, на которой меня берут на допрос. Он хочет уничтожить меня дюйм за дюймом, — снова подняв камеру, он смотрел на нее на мгновение, а потом поднял глаза на Грэга:

— Это игра, Лестрейд, и я не хочу в нее играть, — он снова посмотрел на ноутбук. — Кланяйтесь сержанту Донован.

Вздохнув и обменявшись коротким взглядом с Софи, Грэг повернулся и пошел вниз по лестнице. Конан Дойл проводила его глазами, а затем повернулась обратно к Шерлоку, который теперь подключил камеру к компьютеру, чтобы он мог отображать прямую трансляцию на экране компьютера. Софи подошла к правому окну и посмотрела на припаркованную снаружи машину, к которой подошли Лестрейд и Донован. Грэг на мгновение посмотрев на окна квартиры и Конан Дойл показала ему жест «позвони». Тот кивнул и сел в машину.

— Они будут решать, — прервал тишину Шерлок.

— Решать? — девушка обернулась.

— Возвращаться ли с ордером и арестовать меня, — пояснил детектив. — Стандартная процедура.

— Надо было пойти с ним, — покачала головой Софи. — Люди подумают…

— Меня не волнует, что думают люди, — перебил ее Холмс.

Конан Дойл сердито повернулась к нему. Дважды за этот день она брала его за руку, дважды спасала жизнь, но, бог свидетель, в этот момент она будто забыла о тех чувствах, что заставляли ее это совершать. Она не думала о своей влюбленности со дня, когда он со скрипкой ворвался к ней в душ — она просто делала то, что могло его защитить, не рассуждая о том, что служило тому причиной.

— Шерлок, я не хочу, чтобы мир поверил в то, что ты…

Она замолчала, когда Шерлок поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Их взгляды встретились.

— Сомнительное и ошибочное разделяет тонкая линия, — она отвернулась от окна и посмотрела на него. — К несчастью, чтобы её увидеть, нужно быть мудрецом.

Шерлок посмотрел ей прямо в глаза, заметив в них смесь испуга и… Нет, этого не могло быть.

— Больше не повторится.

Мысли крутились быстрее и быстрее, разгоняясь и вытесняя все вокруг.

Она переживала за него.

— Хорошо бы, — она сложила пальцы в замок. — Пресса — дама капризная, Шерлок. Сегодня она на твоем стороне, а завтра — твой враг.

— Тебя это беспокоит? — детектив посмотрел на нее. — Что скажут люди?

— Да, — она кивнула.

— Обо мне? Тебя-то это почему волнует? — с нажимом спросил Шерлок.

Софи сглотнула:

— Короче, не светись какое-то время, — она снова взялась за газету. — Найди себе дельце понезаметнее и не лезь в новости.

Она защищала его.

— Привет! Вы готовы к рассказу? Это история сэра Хвастуна.

Детектива посмотрел на экран с напряженным лицом, и Софи схватила его за руку. Шерлок крепко сжал ее ладонь, не отводя взгляд от картинки, чувствуя, как что-то теплое разливается в груди, несмотря на грядущую опасность.

Она считала его своим другом. Черт. Он давно считал своим другом Джона, он сам ему говорил об этом в Баскервиле.

— Послушай, что я говорил до этого, Джон — это правда, — сказал он, глядя Ватсону вслед. — У меня нет друзей. Есть только один.

Почему он давно признал Джона своим другом, но никогда не оценивал ее, как подругу?

— Что я — кто? — наконец сказал он.

— Мошенник, — тихо сказала Софи. — Я знаю, что ты настоящий, но другие — нет.

— На сто процентов уверена? — он нахмурился.

— Когда я вчера пришла домой и спросила тебя, почему ты говоришь сам с собой, ты ответил, что это единственный способ поговорить с кем-то умным, — он ухмыльнулась. — Да, я уверена, что ты настоящий, никто не может прикидываться такой заразой круглые сутки, — Шерлок тоже слегка улыбнулся прежде чем снова посмотреть на ноутбук. Софи вдруг вспомнила, что хотела ему рассказать. — Слушай, мне в руки попало кое-что очень важное, — она подошла к своей сумке и вынула оттуда папку с делом Ричарда Брука, из которой она заранее вытащила анонс статься Райли, оставив лишь документы актера, и протянула ее детективу. — Мориарти создал себе личину актера.

Шерлок пробежал глазами по бумагам:

— Откуда?

Она не могла сказать ему — она решила это еще в лаборатории, когда комкала и убирала в сумку статью Китти. Потом — может быть, но только не сейчас.

— Не важно, — она покачала головой. — Важно, что у нас это есть.

* * *

Софи положила трубку и повернулась к Шерлоку, сидящему в своем кресле:

— Так, у нас все еще есть некоторые друзья на полиции, — сказала она. — Это Лестрейд. Говорит, что они все едут сюда прямо сейчас, выстраиваются в очередь, чтобы надеть наручники: каждый офицер, которого ты когда-либо заставлял чувствовать себя тупицей. А судя по состоянию полиции — это много людей.

Шерлок кивнул, и в комнате опять появилась миссис Хадсон:

— Ой, извините, я перебила? — Шерлок закатил глаза и посмотрел в сторону. Домовладелица обратилась к Софи, протянув ей какой-то пакет. — Неизвестный парень доставил посылку. Я забыла. Помечено как «Скоропортящийся» — пришлось расписаться, — Софи забрала у нее упаковку и сразу поняла, что на клапане есть восковая печать. Шерлок посмотрел в ее сторону и тоже увидел печать. — Забавное имя. Немецкое, кажется, как в сказках.

Шерлок поднялся на ноги и прошел вперед, его пристальный взгляд был сосредоточен на пакете, когда Софи открыла его и вытащила содержимое. Снаружи стали приближаться сирены нескольких разных машин. В руке Конан Дойл оказался большой пряничный человечек необычного цвета. Она наклонила его так, чтобы Шерлок мог лучше видеть.

— Прожжено до хрустящей корочки, — заключил детектив.

Машины подъехали к улице, сирены остановились, у на улице послышался звук хлопающих дверей, когда люди стали выходить из машин.

— Твою мать! — по-русски прошипела Софи.

Раздался звонок, и в то же время кто-то застучал в дверной молоток:

— Полиция! — крикнул неизвестный голос.

— Я пойду, — пролепетала миссис Хадсон.

— Шерло-о-о-ок, — практически пропела внизу Донован.

— Добрый день, миссис Хадсон, — сухо сказал Лестрейд.

— Нам нужно с тобой поговори-и-и-ить! — не унималась Салли.

Софи посмотрела на Шерлока. Их взгляд на мгновение встретился, и уверенность на дне глаз детектива, кажется, передалась и девушке. Она убрала пряничного человечка обратно в упаковку пошла вниз.

— Не заваливайтесь все разом! — возмущенно крикнула внизу домовладелица.

На лестнице послышались шаги, и Шерлок, заразившись уверенность от взгляда Софи, спокойно повернулся, взял свой шарф и накинул его на шею.

— У тебя есть ордер? — донесся холодный голос Конан Дойл с лестницы. — А ты тут что забыл?

— Оставь это, Софи, — спокойно прервал ее Грэг.

Шерлок надел пальто и повернулся ко входу. В помещение вошли сразу несколько человек.

— Никаких манер! — прошипела Конан Дойл, оказавшись в комнате.

Инспектор встал перед Холмсом, в то время как один из двух вооруженных офицеров стал прикреплять наручники к левому запястью детектива.

— Шерлок Холмс, я арестовываю вас по подозрению в похищении и мошенничестве, — устало проговорил Лестрейд.

Софи указала на Шерлока, когда офицер потянул левую руку Шерлока за спину, чтобы сковать его другое запястье:

— Он не сопротивляется, — сказала она, глядя на Грэга.

— Все в порядке, Софи, — успокаивающе сказал ей Шерлок.

— Он не сопротивляется! — взорвалась Софи, всплесну руками. — Нет, не все в порядке! Это смешно!

— Уведи его вниз, — кинул инспектор офицеру, который только что надевал наручники на Шерлока. Миссис Хадсон стояла поблизости почти в слезах.

— Ты знаешь, что тебе не нужно… — повернулась к нему Конан Дойл.

— Не пытайся вмешиваться, — сказал Лестрейд, сурово погрозив ей пальцем, — а то я тебя тоже арестую.

Он повернулся и вышел из комнаты. Софи обернулась к Салли, которая стояла у двери:

— Рады?

— А я ведь говорила, — самодовольно проговорила Донован, сложив руки на груди и проходя в центр комнаты. Еще при первой встрече.

«Первая встреча», — пронеслось в голове Софи, когда все странные сегодняшние взгляды и уколы Салли встали в ее голове на свои места. — «Конечно».

— Моя коллега, доктор Конан Дойл. Доктор Конан Дойл, это — сержант Салли Донован, — Шерлок сделал выразительную паузу. — Мой старый друг.

«Дура, Господи, какая дура. Как я не увидела раньше?»

— В самом деле? — ухмыльнулась она.

— «Скоро ему будет мало этого. И он перейдет черту», — Донован остановилась и посмотрела на нее с видом победителя. — Задайте себе вопрос: что за человек может похитить детей, чтобы поразить нас их быстрым розыском?

Донован была куда менее умной, чем она себе рисовала. В день их знакомства она сказала, что однажды они будет стоять над телом, которое подбросит Шерлок, но она и понятия не имела, что в тот же вечер они стояла над трупом таксиста, и это Софи «подбросила» его им.

— Он сел в такси, — громко сказала Софи. — Шерлок… Он уехал на такси.

— Я же говорила, он такой, — прошипела из кухни Донован. — Опять сбежал, чёрт возьми! Мы тратим время впустую!

— В ту же первую встречу я сказала Вам, сержант, что зависть — плохое чувство, — подала плечами Софи.

— О, бога ради!

— Я ошиблась, — продолжила Софи, и Донован замолчала. — Это не зависть, это — ревность, — она шагнула к женщине. — Вы с ним встречались, не так ли?

— Что Вы себе позволяете?! — вскинулась та.

— Не стоит, Салли, я все вижу по глазам, — холодно улыбнулась Софи. — Вы встречались, но Вы оказались для него слишком скучной, и он бросил Вас. Вы не можете ему этого простить, вот в чем дело.

— Мы никогда не встречались! — воскликнула Донован.

— Может быть, — кивнула Софи. — Но близость у Вас была.

— Слушай, все, что ты там себе придумал, — он снова начал грозить пальцем.

— Я не придумал, — Холмс обошел его и Донован и направился к входной двери. — Салли просто зашла к тебе мило побеседовать и случайно задержалась до утра. И, судя по состоянию ее коленей, драила тебе полы всю ночь, — он натянуто улыбнулся и вошел в здание.

— Иначе как объяснить его внимание к Вашему роману с Андерсоном? — она вскинула брови. — Не отнекивайтесь — я вижу Вас насквозь. Что это — страстные ночи в темных комнатах, которые Вы до сих пор вспоминаете, ложась в свою пустую постель?

— Ночь! — не выдержав, крикнула Салли, и по ее лицу тут же пробежала тень испуга. Миссис Хадсон ахнула за спиной Софи, и Конан Дойл просияла. Качнув головой, принимая поражение, сержант опустила взгляд, но все-таки продолжила. — Одна ночь, семь лет назад — мы поймали отравителя, мне было поручено проводить этого наркомана до дома, потому что он был не в себе… — она подняла глаза на Конан Дойл. — Это ничего не значит!

— Это значит, что Вы состояли в связи с главный подозреваемым в махинации века, — сухо проговорила Софи. — И это значит, что у Вас были все основания его скомпрометировать, — она отвернулась ко входу. — Думаю, инспектору Лестрейду, (а он точно ничего не знает, раз уж Вы смогли обмануть меня!), будет очень интересно узнать эту маленькую деталь…

— Вы правы, зависть — плохое чувство, доктор Конан Дойл, — вдруг сказала Салли.

— Простите? — Софи обернулась.

— У меня с ним была ночь, хотя мы просто пересеклись на месте преступления, — усмехнулась сержант. — А Вы прожили с ним под одной крышей больше года, и он даже не взглянул на Вас, — она сложила руки на груди. — Что теперь скажете?

Шерлока стоял лицом к краю машины, удерживаемый полицейским, когда Софи врезалась в машину слева от него. Шерлок посмотрел на нее с веселым выражением лица:

— Ты тоже со мной?

— Я всегда с тобой, — девушка поморщилась от грубых рук за спиной. — Очевидно, это противозаконно критиковать формулировки полицейских.

Шерлок повернул голову в другую сторону, оценивая, чем занимаются офицеры, и где они стоят, и увидел Донован, закинувшую голову с явно сломанным носом.

— Кулаком? — спросил он у Конан Дойл.

— Кулаком, — пожала плечами та. За их спинами пара вооруженных офицеров расстегнула манжету наручников на рукаве Шерлока и перенесла ее на правое запястье Софи, связывая их вместе. — Этой дамочке лучше следить за языком, — она помолчала. — А тебе за женщинами. Употребление, в прямом смысле — убивает.

— О, — Шерлок прикрыл глаза. — Ты и это поняла. Что же, сейчас я больше думаю о нашем неизбежном и смелом побеге, чем об ошибках прошлого.

Он посмотрел на радиоприемник, лежащий на приборной панели машины, к которой их прислонили. Прибор завизжал, когда заговорил диспетчер:

— Все единицы до двух-семи.

— На самом деле, теперь Джон должен мне сотню фунтов, — мечтательно протянула Софи, глядя в небо, а потом быстро посмотрела на Шерлока, реагируя на его предыдущее заявление. — Стоп, что?

— Все единицы по два… — говорил радио диспетчер.

Шерлок быстро протянул свободную руку к открытому окну машины и нажал кнопку разговора. В то же мгновение офицер позади них согнулся пополам от боли и схватился за наушник, когда его пронзил визг обратной связи. Шерлок потянулся к себе за спину и вытащил пистолет офицера, мгновенно подняв оружие. Поскольку оно находилось в его левой руке, скованная правая рука Софи также поднялась вверх, и она задохнулась, удивленная быстрым поворотом событий. Шерлок крикнул, направляя пистолет на ближайших офицеров:

— Дамы и господа, не могли бы вы встать на колени? — Софи посмотрела на Лестрейда, прочитав по его губами слово на буквы «б». Когда никто не отреагировал достаточно быстро, Шерлок поднял пистолет вверх и дважды выстрелил из него. — Прямо сейчас! Было бы здорово! — он снова опустил оружие и направил на полицию.

— Делайте, как он говорит! — крикнул Лестрейд, жестом подчеркивая свои слова, и вся полиция начала вставать на колени. Софи и Шерлок попятились.

— Слушай, а ты уверен, что это сработает? — тихо спросила девушка.

Шерлок переложил пистолет в правую руку и тут же нацелил его в голову Софи.

— Моя заложница! — громко сказал детектив.

— А, да, сработает, — согласилась Конан Дойл. Они осторожно попятились, двигаясь к углу улицы. — И что теперь?

— Делая то, что хочет Мориарти, я становлюсь беглецом. Вперед!

Он повернулся и помчался по дороге, таща за собой Софи. Грэг накрыл голову руками, выглядя более смущенным, чем злым. К нему подлетела Донован

— Сэр, нужно идти за ним!

Грэг яростно посмотрел на Салли, когда она побежала в направлении, куда ушли беглецы. Грэг двигался намного медленнее.

За углом, когда они бежали рядом, Шерлок обмотал свободную цепь между их наручниками вокруг своего запястья:

— Возьми меня за руку, — крикнул он Софи, и она тут же послушалась.

К перекрестку перед ними приближались сирены, и Шерлок резко повернул налево, выронив оружие.

— Пистолет! — крикнула на бегу Конан Дойл.

— Оставь это!

Детектив толкнул девушку в переулок, а полицейская машина промчалась прямо через перекресток. Они пробежали по переулку и достигли высоких перил, преграждающих им путь. Шерлок со своим обычным рвением прыгнул на крышу мусорного бака и перелез через них. Софи, дама на десять сантиметров ниже него, бежавшая дальше от бака, осталась по одну сторону перил, когда ее правая рука поднялась вверх, а лицо почти врезалось в перила, когда Шерлок упал на другую сторону.

— Подожди! — Софи протянула свободную руку через перила и схватила Холмса за пальто, притягивая его ближе и пристально глядя ему в лицо. Дух сперло от такой близости к нему, но сейчас о ванили было думать не к месту. — Шерлок, уходи, — сказала Софи четко и строго. — Я их задержу.

— Нет, мы уйдем вместе, — качнул головой мужчина, оглядев все вокруг. — Веди руку направо.

Софи посмотрела вверх и встала на цыпочки, чтобы натянуть цепь наручников на верхнюю часть одного из шипов на вершине перил. Когда с преградой было покончено, он бросились вперед и, Достигнув Т-образного перекрестка, Шерлок повернул направо, затем сразу же остановился и снова уклонился, когда полицейский автомобиль проехал мимо конца переулка. Они оба прислонились бок о бок к стене, переводя дыхание.

— Все хотят в это верить — вот что делает Мориарти таким умным, — он посмотрел на Софи, сжимая ее руку. — Ложь предпочтительнее правды, — он оглянулся на перекресток, и его голос стал горьким. — Все мои блестящие выводы были всего лишь подделкой. Никто не чувствует себя идиотом — Шерлок Холмс — обычный человек.

— А что насчет Майкрофта? — вдруг сказала Софи. — Он мог нам помочь.

Она заворчала, когда Шерлок потащил ее на другой конец переулка и посмотрел вниз на левый рукав Т-образного перекрестка.

— Софи, тебе я доверяю больше, чем себе, а вот своему брату — вообще не доверяю, — внезапно заметил он. — Примирение большой семьи? Сейчас не совсем подходящий момент.

Он снова развернулся, таща Софи за собой по кругу и оглядываясь назад, откуда они пришли. Конан Дойл заметила что-то в конце правом рукаве Т-образного перекрестка.

— Шер… Шерлок, — она ткнула его скованной рукой, чтобы повернуть в том же направлении. Из-за угла в конце переулка на них выглядывало лицо. — За нами следят.

— Это не полиция, — «обнадежил» ее Холмс. — Это один из наших новых соседей с Бейкер-стрит, — детектив хмыкнул. — Посмотрим, сможет ли он дать нам несколько ответов.

Он бросился в противоположном направлении от того места, откуда за ними наблюдал мужчина. Подбегая к следующему углу, они прижались к стене, и Шерлок посмотрел за угол.

— Куда мы идем? — спросила Софи.

— Мы собираемся прыгнуть под автобус, — совершенно буднично сказал Холмс.

— Что?!

— Опасность — мое второе имя, — сказал Шерлок, таща Софи на улицу.

— Твое второе имя — Шерлок! — воскликнула она. — Уильям Шерлок Скотт Холмс!

На полпути через дорогу Шерлок останавливается прямо перед приближающимся автобусом. Импульс бега Софи повел ее мимо Шерлока, прежде чем она успевала остановиться и повернуться. Они оба смотрели на автобус и не двигались. В следующее мгновение убийца бросился на дорогу, схватил их и оттолкнул, и все трое упали на землю, когда автобус проехал мимо, гудя. Прежде чем убийца успел прийти в себя, Шерлок сел и вытащил пистолет этого человека из его джинсов, затем взвел его и направляет на преступника.

— Скажи мне, что ты хочешь от меня. — мужчина смотрел на него широко раскрытыми глазами, но молчал. Шерлок приблизил дуло пистолета к себе. — Скажи мне.

— Он оставил это в твоей квартире, — неохотно сказал тот.

Раздались три выстрела, и убийца тут же откинулся назад. Шерлок посмотрел вверх в том направлении, откуда прилетели пули, затем развернулся, и он и Софи снова бросились бежать. Когда опять стали приближаться полицейские сирены, они нырнули в открытый дверной проем, но все же другая полицейская машина проехала мимо конца дороги. Им нужно было время, чтобы перевести дух.

— Это меняет правила игры, — с трудом проговорил Шерлок. — Это ключ — он может взломать любую систему и сейчас находится у нас в квартире. Нам нужно вернуться в квартиру и ее обыскать.

— Там будет разбит лагерь, — заметила Софи.

— Да, — кивнул Холмс. — Это еще один изощренный способ опорочить мое имя. Теперь я лучший друг со всеми этими преступниками. У него вся история моей жизни. Вот что вы делаете, когда продаете большую ложь: вы завертываете его в истину, чтобы сделать ее более приемлемым. Последние двадцать четыре часа он сеял сомнения в умах людей. Ему нужно сделать только одно, чтобы завершить свою игру, и это… — он вдруг остановился.

— Шерлок? — окликнула его Софи. — Слушай, достань у меня из пучка шпильку, — она повернулась к нему затылком. — Снимем наручники.

— Хорошо, — он ловко вынул металлический предмет из ее прически. — Мне нужно кое-что сделать.

— Что? — сказала Софи, когда наручники через мгновение упали на землю. — Могу я помочь?

— Да, — кивнул Холмс: «Он не мог оставить ее одну», — мы идем в Бартс, — добавил он, двинувшись вниз по улице.

Софи кивнула и, подобрав наручники, поспешила за ним.

— Поспи, — сказал Шерлок, когда она отпила воду в последний раз, сидя в подсобке рядом с лабораторией. — Нас ждет долгая ночь. Завтра среда, у тебя нет занятий? — спросил он. Софи покачала головой. — Я принесу еще воды, пока в этом крыле никого нет. Пожалуйста, не выходи отсюда.

Доза снотворного, которую он взял из аптечки и помешал ей в воду, должна была усыпить девушку хотя бы на пять часов — это было ровно то время, которое ему было необходимо. Он подошел к одному из стеллажей в лаборатории и замер, ожидая.

Молливышла из маленькой боковой комнаты лаборатории, выключила свет и прошла по затемненной лаборатории, устало вздыхая. Когда она подошла к двери в коридор, Шерлок заговорил:

— Знаешь, ты ошибалась, — Молли подпрыгнула от испуга и повернулась к нему. — Ты всегда была «в счет». Я всегда с тобой считался и всегда тебе доверял, — он повернул к ней голову. — Но в одном ты была права: я не в порядке.

— Скажи мне, что случилось, — испуганно сказала Хупер.

— Молли, я думаю, что умру, — продолжил Холмс, медленно идя к ней.

— Что тебе нужно? — твердо спросила она.

— Если бы я не был тем, кем ты меня считаешь, кем я себя считаю, — он медленно приближался к ней. — ты бы все равно хотела мне помочь?

Она смотрела прямо на него, когда он остановился перед ней. Карие глаза светились заботой, но в них не было того, что он привык замечать в глазах подобного оттенка.

— Что тебе нужно? — прошептала Молли.

Он подошел еще ближе, глядя на нее с напряженным выражением лица.

— Ты, — наконец сказал он.

Когда Софи открыла глаза, из лабораторию в помещение, где она спала, лился мягкий свет. Поднявшись, она прошла в ту комнату, заметив, что Шерлок сидел на полу, прислонившись спиной к рабочему столу. Он отталкивал небольшой резиновый мяч от пола и шкафа перед собой и ловил его, прежде чем постоянно повторить действие.

— Что ты мне подсыпал в воду? — спросила Конан Дойл. — Я никогда не засыпаю быстро.

Шерлок поймал мяч и оставил его в руке.

— Ключ к этому — компьютерный код. Если найдем его, то сможем использовать — обыграть Мориарти в его собственной игре.

— Он использовал код, чтобы создать ложную личность, чтобы мы могли использовать его, чтобы взломать записи и уничтожить Ричарда Брука, — подхватила Софи. — И снова верни Джима Мориарти.

— Где-то в 221Б, где-то — в день вынесения приговора — он оставил его спрятанным, Шерлок поднялся с места и встал лицом к столу, положив обе руки на рабочую поверхность. Софи подошла и встала рядом с ним, неосознанно имитируя его позу.

— Ага, — они оба смотрели перед собой и думали. Конан Дойл поджала губы и посмотрела на Шерлока. — Чего он коснулся?

— Яблока. Ничего больше, — он отрывисто забарабанил пальцами по столу.

— Он что-нибудь записал? — уточнила Софи.

— Нет, — качнул головой детектив.

Софи прошипела на выдохе и отвела взгляд, ломая голову и снова бессознательно подражая своему другу, барабаня собственными пальцами по столешнице. Через мгновение она повернулась и прошла через лабораторию к другому столу. Шерлок поднял пальцы правой руки, на мгновение задумавшись, а затем начал барабанить ими снова, отбивая определенный ритм, и двоичный код в его голове начал «вытекать» из его пальцев. Он поднял голову, когда Софи тяжело вздохнула, и, повернувшись к ней спиной, вынул телефон из кармана и начал набирать текстовое сообщение.

Приходи и играй.

Крыша больницы.

Ш.Х.

Он сделал паузу на мгновение, а затем добавил:

PS. Получил что-то

от тебя, возможно

хочу вернуть.

Отправляя сообщение, он убрал телефон в карман, а затем снова повернулся к Софи:

— Ты должна поехать на Бейкер-стрит, — сказал он ей.

— Что?

— Сейчас утро, полицейских там уже нет, но сам я не могу поехать, — он двинулся к ней. — Тебе нужно отправиться в нашу квартиру и все там осмотреть — любая зацепка подойдет, главное — найти код, у нас мало времени.

Конан Дойл на мгновение стала колебаться.

— Ты уверен? — спросила она, прищурившись.

— Абсолютно, — сказал Холмс, подбирая со стула ее пальто и надевая его ей на плечи: «Она должна быть как можно дальше, когда все начнется».

— Ладно, — Софи кивнула. — Но если что — пиши, хорошо? — она дождалась кивка. — Скоро буду. Будь осторожен! — кинула ему девушка, быстро выйдя из лаборатории.

Шерлок долгим взглядом посмотрел на дверь, за которой она скрылась. Через мгновение его телефон издал текстовое уведомление. Он полез в карман и просмотрел сообщение:

Я жду…

ДМ.

На крыше больницы наступил дневной свет. Джим Мориарти — снова в типичном элегантном костюме и пальто и с зачесанными назад волосами — спокойно сидел на приподнятом выступе на краю крыши с телефоном в руке, пока на нем играл «Stayin 'Alive» The Bee Gees. Он не смотрел на Шерлока, когда тот поднялся на крышу и подошел к нему.

— А. Вот и мы наконец — ты и я, Шерлок и наша проблема — последняя проблема, — он поднял трубку выше. — как остаться живым? Ну и скука, согласись! — он сердито выключил телефон. — Такая… — он протянул руку ладонью вниз и медленно провел ею по уровню воздуха к крыше, — хроническая. — он на короткое время прикрыл лицо ладонью, пока Шерлок ходил по крыше перед ним. — Всю свою жизнь я искал, чтобы развлечься. Ты был лучшим развлечением, а теперь у меня даже нет тебя. Потому что я победил тебя, — голова Шерлока резко повернулась к нему. — И знаешь, что? В конце концов, это было легко, — детектив наконец остановился и сложил руки за спиной. — Это было легко, — разочарованно повторил Джим. — Теперь мне нужно вернуться к игре с обычными людьми. И, оказывается, ты обычный, как и все они, он снова опустил голову и потер лицо, прежде чем взглянуть на Шерлока. — Ну хорошо, — он встал и подошел ближе, начав медленно ходить вокруг детектива. — Ты почти начал задаваться вопросом, был ли я на самом деле? Я почти достал тебя?

— Ричард Брук, — наконец произнес Шерлок.

— Кажется, никто не понимает шутки, но ты понимаешь, — улыбнулся Мориарти.

— Рич Брук по-немецки — это Райхен Бах — дело, сделавшее мое имя, — сказал Шерлок, начав сложенными за спиной пальцами отбивать разгаданный им шифр Мориарти.

— Хорошо, — протянул тот, заметив. — Это ты тоже понял.

— Каждый бит — это один, каждая пауза равна нулю. Бинарный код. Вот почему все эти убийцы пытались спасти мою жизнь- проговорил Шерлок. — Это было скрыто от меня. В моей голове спрятано несколько простых строк компьютерного кода, которые могут взломать любую систему.

— Я сказал всем своим клиентам: последнее слово, характеризующее Шерлока — неженка.

— Да, но теперь, когда он здесь, — Холмс указал на свою голову, — я могу использовать его, чтобы изменить все записи.

Джим посмотрел на него мгновение, затем отвернулся с разочарованным выражением лица.

— Нет, нет, нет, нет, нет, это слишком просто, — он закрыл голову руками. — Это слишком просто. — опустив руки, он повернулся к Шерлоку. — Там нет никакого ключа, дубина! — последнее слово он прокричал детективу в лицо. — Эти цифры бессмысленны. Они совершенно бессмысленны. — Холмс не смог скрыть замешательство на своем лице. — Ты действительно не думаешь, что пара строк компьютерного кода разрушит мир вокруг наших ушей? Я разочарован. Я разочарован в тебе, обычный Шерлок.

— Но ритм…

— «Партита номер один», — подкачал головой Джим. — Спасибо, Иоганн Себастьян Бах.

— Но как тогда…

— Тогда как я проник в Банк, в Башню, в тюрьму? — он повернулся и широко развёл руки. — Грабеж при дневном свете. Все, что нужно — это несколько желающих. Я знал, что ты на это купишься. Это твоя слабость — ты всегда хочешь, чтобы все было по-умному. А теперь закончим игру? Один заключительный акт. Рад, что вы выбрали высокое здание — хороший способ сделать это.

Шерлок бесцельно смотрел вдаль. Теперь он явно выглядел сбитым с толку.

— Сделать это? Что делать? — он моргнул, когда ему все стало ясно, и повернулся к Джиму. — Да, конечно. Мое самоубийство.

— «Гениальный детектив оказался мошенником», — процитировал Мориарти анонс статьи. — Я люблю газеты. И сказки. Даже страшные.

Шерлок подошёл к краю крыши и наклонился вперед, глядя через край на землю внизу. Джим встал рядом с ним, и тоже посмотрел в ту сторону.

Софи почти подъехала к Бейкер-стрит, когда она почувствовала, что проваливается в сон.

— Она умирает, Шерлок. Поехали, — сказал Ватсон, стоя в лаборатории Бартса

— Езжай ты, я занят, раздался голос Холмса.

— Она умирает… ты, машина! — крикнул Джон. — К чёрту. К чёрту все это! Оставайся здесь, если хочешь, один-одинёшенек, а я поеду на Бейкер-стрит.

— Одиночество — это все, что у меня есть, — ответил Шерлок. Софи снова будто бы видела его на экране. — Оно меня защищает.

— Нет, людей защищают друзья, — прошипел Ватсон, выходя из помещения.

Софи прерывисто выдохнула, схватившись за ручку двери.

— Мисс, Вам плохо? — обеспокоенно спросил таксист.

— Да, — с трудом сказала Софи. — Я просто…

Джон ворвался в квартиру. Миссис Хадсон стояла у двери, глядя на человека на стремянке:

— О, Боже, Джон, я чуть не подпрыгнула, — засмеялась она. — С полицией все уладили? Шерлок со всем разобрался?

— О, Господи, — воскликнула Софи. — Разворачивайте машину, сэр, пожалуйста, — она подалась вперед. — Как можно быстрее назад, к Бартсу.

До этого предчувствие не ошибалось, почему бы ей не поверить ему сейчас?

— Вы что-то забыли, мисс? — уточнил мужчина.

— В каком-то роде, сэр, — выдохнула она, барабаня пальцами по ручке двери.

Джон Ватсон шел по коридору больницы, собираясь купить в автомате кофе перед началом рабочего дня. Внезапно его окликнули:

— Ватсон? Джон Ватсон? — доктор обернулся.

— Моран? — он на мгновение опешил, но тут же просиял. — Себастьян, это правда ты? — он преодолел расстояние между ними и крепко обнял смеющегося старого приятеля. — Вот так встреча! Сколько мы не виделись?

— С 2007-го, — с готовностью ответил улыбающийся мужчина. — Я тогда схватил пулю, а ты остался служить.

— Точно, — кивнул Джон. — Надо же, живем в одном городе, а виделись последний раз четыре года назад на службе в Афганистане — вот так судьба!

Резким движением Шерлок обеими руками схватил Мориарти за воротник пальто и развернул его так, чтобы он стоял спиной к провалу. Детектив посмотрел ему в лицо, а затем толкнул его на шаг ближе к краю.

— Ты ненормальный, — прошипел он.

— Ты только сейчас это понял? — моргнул Джим. Шерлок оттолкнул его еще дальше, теперь удерживая его над краем. Мориарти почти торжествующе закричал и глянул на Шерлока без страха в глазах, широко раскинув руки и отдаваясь его хватке. — Хорошо, позволь мне дать тебе небольшой дополнительный стимул, — Шерлок нахмурился. Голос Джима стал более диким. — Твои друзья умрут, если ты этого не сделаешь.

Шерлок впервые за долгие годы почувствовал абсолютно безграничный страх:

— Кто?

— А ты догадайся, — пропел Мориарти.

— Кто?! — Шерлок сильнее тряхнул его.

— Хорошо-хорошо, раз ты не в настроении играть, я скажу, — он схватился за руку детектива. — Все. Все, Шерлок: Джон Ватсон, миссис Хадсон и Лестрейд. Три пули, трое боевиков, три жертвы, — он улыбнулся. — Их уже не остановить.

Шерлок потянул Джима обратно вверх, в безопасное место, испытывая одновременно всепоглощающую ярость и непомерное облегчение от того, что криминальный гений не назвал еще одно имя — ее. Тот, вырвавшись из рук детектива, посмотрел ему в лицо, и тут же прервал приятное чувство:

— Ты же не думаешь, что я забыл про твою Матрешку, Шерлок? — он обошел застывшего Холмса и вынул из кармана телефон. — Ее я не буду убивать — нет, — он безумно захихикал. — Она сама вырыла себе могилу, и я буду уничтожать ее также, как и тебя — постепенно, — он что-то нажал в смартфоне, и по крыше прокатился до боли знакомый голос.

— Да? — спросила Софи, будто только сняв трубку.

— Здравствуй, — ответил Джим. — Дело сделано, совсем скоро к тебе нагрянут полицейские. Поздравляю с новым статусом вдовы!

Возникла тяжелая пауза.

— Как он умер? — сухо проговорила Конан Дойл.

— О, — протянул Мориарти. — Тебе нужны пикантные подробности? Изволь! Все, как договаривались — он пробовал партию кокаина для Нью-Джерси, но, вот незадача, не ожидал, что туда будет примешан цианистый калий, — он рассмеялся. — Две минуты — и готов, ребятам даже пули не пришлось тратить.

Она снова помолчала:

— Спасибо, — тихо ответила девушка.

Этого не могло быть. Осколки пазла стали вставать на свои места в его голове.

«После смерти супруга активно искала работу заграницей и с 2010-го года проживает в Лондоне…»

Это мелкий стрелок, но с определенным опытом. Его рука не дрогнула, то есть он привычен к насилию.

— Мориарти, — произнес детектив с загадочной улыбкой.

— Знакомое имя, — Софи поджала губы.

— В самом деле?

— Да. Именно его Артур произнес в последнюю ночь, когда я видела его живым.

Артур Конан Дойл не сам попал в руки криминального гения — она заказала его. Почему? Это не слишком на нее похоже. Заказала или?..

— И это только маленькая часть диалога, — сказал Мориарти, поставив запись на паузу. — Эта конфетка на самом деле горчит! Не спрашивай — я тебе ничего об этом не расскажу, это наша с ней тайна. Теперь, Шерлок — решай. Жизнь всех, о ком ты заботишься, оборвется или превратится в ад, — он сделал выразительную паузу, — если только мои люди не увидят, как ты прыгаешь, — Холмс смотрел мимо него, стараясь придать лицу непроницаемое выражение. Джим торжествующе улыбнулся. — Вы можете арестовать меня, вы можете мучить меня, ты можешь делать со мной все, что хочешь, но ничто не помешает им нажать на курок. Твои единственные четверо друзей в мире пострадают, если…

— …если я не убью себя — завершив твой рассказ, — закончил Шерлок. — И уйду я опозоренным.

— Да, конечно, — кивнул Мориарти. — Завтра Китти Райли выпустит статью, она еще вчера утром улетела в редакцию. Весь мир будет знать, что ты — прохвост. Согласись, это сексуально, — Джим кивнул и восторженно улыбнулся. Он посмотрел в сторону и увидел, что кто-то остановился у скамейки возле автобусной остановки под ними, и еще несколько человек находились поблизости. — О, теперь у вас есть аудитория. Продолжай. — Шерлок медленно прошел мимо него и поднялся на выступ. — Я сказал тебе, чем это заканчивается. — дыхание Шерлока стало более прерывистым, когда он посмотрел вниз. — Твоя смерть — единственное, что остановит моих людей. Я точно не буду этого делать. — он повернул голову и выжидающе посмотрел на своего врага. Шерлок тревожно моргнул.

— Не мог бы ты дать мне… минутку, пожалуйста, один момент уединения? — он посмотрел на Джима. — Пожалуйста?

Мориарти выглядел разочарованным из-за того, Шерлок стал таким «обычным»:

— Конечно, — просто кинул он ему.

В 221В миссис Хадсон подала кружку чая рабочему, который сидел на корточках в коридоре. Он взял ее и благодарно улыбнулся, а когда домовладельца отошла, взял один из своих инструментов и положил его в свой ящик. Поверх всех других предметов там лежал пистолет с прикрепленным к нему глушителем. Он зловеще поднял глаза в сторону миссис Х, пока она возвращалась в 221А. В Скотланд-Ярде полицейский в штатском оглядывался на офис Грэга, прищурив глаза, когда старший инспектор говорит по телефону.

Себастьян Моран, приняв от Джона стаканчик с кофе, с поддельным интересом рассматривал в лаборатории оборудование, периодически недобро поглядывая на счастливого от встречи с сослуживцем доктора Ватсона.

На крыше Шерлок быстро дышал. Он в ужасе прижал рукав ко рту, когда повернулся, чтобы снова взглянуть на навечно застывшую ухмылку Джима. Некоторое время он лихорадочно думал, а затем медленно повернулся к краю здания. Его дыхание начало замедляться, когда он поднялся на уступ, сделал еще один вдох и посмотрел вниз на землю. На улице внизу подъехало такси, и из него пулей вылетела Софи. Она все поняла. Конечно, она все поняла.

Шерлок достал телефон и выбрал быстрый набор — Конан Дойл уже давно была у него на цифре «один».

Софи почувствовала, как в пальто завибрировал смартфон и, не сбавляя темп, вынула его. Прочитав имя звонящего, она в ужасе остановилась.

— Я предпочитаю SMS.

Он никогда не звонил. За год их знакомства и совместной жизни она прочитала от него тысячи сообщений, но ни разу не говорила с ним по телефону. Если он решил позвонить, значит… О, черт!

— Алло? — девушки сняла трубку и двинулась к Бартсу.

— Софи, — он звучал как-то сжато, но в его голосе больше не было металла.

— Привет, Шерлок. Ты в порядке? — до больнице осталось метров пятьдесят.

— Повернись и вернись тем же путем, которым пришла, — прервал ее детектив.

— Нет, я иду к тебе, — покачала головой она.

— Просто сделай, как я прошу. Пожалуйста, — сердце Софи на этом слове пропустило удар: Он никогда не просил. — Стой.

Она послушалась:

— Шерлок?

— Хорошо, посмотри вверх, — сдался детектив. — Я на крыше.

Софи повернулась и посмотрела в указанном направлении, чувствуя, как холодеют руки.

— О, Боже, — пролепетала она одни губами.

— Я… я… я не могу спуститься, так что мы… — он еле подбирал слова. — Нам придется говорить так.

— Что происходит? — голосом, полным тревоги, спросила Софи.

Шерлок сталкивался с убийцами, ворами и мошенниками, говорил с маньяками и психопатами. Он знал, как мыслят преступники и душевно больные люди, он видел, как человек может стать монстром, он понимал причины этого. Но сейчас… Черт его знает, что сподвигло ее к тому, чтобы убить мужа, но, слушая сейчас голос Софи, он знал, что она никогда бы не сделала это собственными руками, и ее связь с Мориарти — лишь крайняя мера. И в этот момент он четко понял, что она не была убийцей, она никогда никому не желала зла, и она… была его другом. Он должен был спасти ее. От Мориарти и от самой себя.

— Прости меня, — твердо сказал он. Все внутри сжалось: «Он никогда не извинялся». — Все, что они написали обо мне, все, что ты прочтешь завтра — все правда. Это я изобрел Мориарти, и это я убил Райли.

Он быстро оглянулся на ухмыляющееся тело своего врага, лежащее позади него. На земле Софи все еще недоверчиво смотрела на него.

— Ты обычный, ты на стороне ангелов, — поморщился Мориарти.

— О, я могу быть на стороне ангелов, но не смей допускать даже на секунду, — зловеще сказал Шерлок, встав вплотную к Джиму, — что я один из них.

Враги долгое время смотрели друг другу в глаза, пока Мориарти пытался понять, как далеко зайдет Шерлок.

— Нет, это не так, — он моргнул и улыбнулся, безумно рассмеявшись. — Ты не обычный. Нет. Ты — я! Спасибо! — он протянул Шерлоку ладонь для рукопожатия. — Шерлок Холмс, — детектив сжал его ладонь. — Спасибо. Благослови тебя бог, — он моргнул и опустил глаза, словно сдерживая слезы. — Пока я жив, ты можешь спасти своих друзей, у тебя есть выход. Что ж, удачи в этом.

Он быстро поднял глаза к Шерлоку, маниакально ухмыляясь, широко открыл рот, притянув Холмса ближе, потянулся к его поясу и вытащил пистолет. Шерлок инстинктивно отпрянул, испуганно вскрикнув, но Джим направил дуло себе в рот и нажал на курок, мгновенно упав на крышу. Шерлок в ужасе смотрел, как кровь начала течь по крыше под головой Джима. Глаза Мориарти были неподвижны и открыты, и лишь победная улыбка навечно застыла на его лице.

— Почему ты это говоришь? — спросила Софи, прищурившись.

Шерлок повернулся, чтобы посмотреть на нее. Его голос сорвался, и на глаза накатились слезы:

— Я прохвост, — процитировал он мертвеца. — Я хочу, чтобы ты сказала Лестрейду. Я хочу, чтобы ты сказала миссис Хадсон и Молли… на самом деле, скажи всем, кто будет тебя слушать, что я создал Мориарти для своих собственных целей.

Софи начала понимать, к чему все идет, и уже не могла сдержать ни гнев, ни панику в голосе.

— Хорошо, заткнись! Шерлок, заткнись! — она махнула рукой, будто отгоняя наваждение. — Я остановила Райли, я собственной рукой правила ее статью, и это… В общем, это я.

— Статья выйдет завтра, — прервал ее Шерлок. Остановила? Что за черт? — Я — фокусник. Я изучал тебя, чтобы впечатлить, я подстраивал все дела. Это все я.

— Прекрати, — она покачала головой и сделала шаг ко входу в больницу.

— Нет! — Шерлок протянул в ее сторону руку. — Стой там, где стоишь. Не двигайся.

Софи остановилась и отступила назад, поднимая свободную руку в капитуляции:

— Хорошо.

— Ты выглядишь грустным, когда она на тебя не смотрит, — сказала Молли, кинув взгляд на Софи.

— Не спускай глаз с меня, — его голос стал безумным. — Пожалуйста, сделай кое-что для меня.

— Что сделать? — практически прошептала она: «Господи, я сделаю все, что угодно, только сделай шаг назад, спустись вниз и, пожалуйста, живи».

— Считай этот телефонный звонок — моей запиской, — Шерлок тоскливо ухмыльнулся. — Это то, что люди делают, не так ли? Оставляют записку.

Софи покачала головой, на мгновение убирая телефон от уха. Ее голос тоже дрогнул, когда она заговорила, молясь всем богам, чтобы он передумал.

— Шерлок, пожалуйста, не делай этого! — слова будто бы не хотели собираться в предложение. — Ради меня! — вдруг вырвалось само по себе.

— Это конец, — сказал Шерлок, поджав губы: «Я и делаю это ради тебя». — Прощай, Соня, — добавил он, опустил телефон и бросил его на крышу, глядя перед собой.

— Нет. Не надо, — она покачала головой, все еще глядя на него, убрала от уха трубку и крикнула изо всех сил. — НЕТ, ШЕРЛОК!

Как в замедленной съемке, она видела, как Холмс разводит руки по сторонам и падает вперед. Она смотрела на это в ужасе, чувствуя, как вместе с ним к земле устремляется ее сердце.

Детектив скрылся за зданием, закрывающим фундамент Бартса, и Софи бросилась к месту, где он должен был оказаться. Мир замедлился: пара медиков из больницы поспешили в ту же сторону, пытаясь помешать зевакам подойти слишком близко. Конан Дойл обогнула здание, увидела его на земле, но в следующий миг почувствовала острую боль в правом боку и упала, сбитая велосипедистом. Морщась от боли, она перекатилась на бок и посмотрела на тротуар, где Шерлок лежал на боку… залитый кровью. Она медленно поднялась на ноги и, спотыкаясь, двинулась к нему, не замечая, как вокруг стала собираться толпа. В голове шумело, все вокруг подернулось рябью, но Софи заставляла себя двигаться вперед.

— Шерлок, Шерлок… — шептала она, подходя к толпе. — Я доктор, позвольте мне пройти. Дайте мне пройти, пожалуйста, — некоторые пытались сдержать ее, но она проталкивалась сквозь них. — Нет, он мой друг. Он мой друг. Пожалуйста. — она протянула руку, чтобы взять Шерлока за запястье, тщетно ища пульс. Почему она никогда не брала его за руку до этого дня? Женщина рядом оторвала ее пальцы от него, и она и еще один человек потянули ее прочь от тела. С трудом вырвавшись, она снова потянулась к нему, когда появились другие медики с носилками на колесиках. — Пожалуйста, позвольте мне просто… — шок и удар по голове начинали действовать, и ее колени подкосились. Она упала на колени, поддерживаемая парой зевак, два человека осторожно перекатили Шерлока на спину, обнажая его окровавленное лицо и широко открытые в предсмертном ужасе глаза. Встретив его застекленевший взгляд, она простонала: — Господи, нет, — она попыталась встать, но снова опустилась, чувствуя, как силы покидают ее. — Боже, нет.

Четыре человека подняли тело Шерлока на носилки и быстро покатили его в больницу. Софи смотрела им вслед с пустым и непонимающим лицом, поднимаясь.

Все было кончено. Она снова осталась одна и, видит бог, теперь куда более одинокой, чем до встречи с ним.

— Ты не мог умереть, — покачала головой Конан Дойл. — Только не ты, — подытожила она, чувствуя, что снова будто бы что-то упускает.

Следующие дни прошли, как в тумане. Была боль, апатия, желание уничтожить весь этот треклятый мир и еще раз — Мориарти, которого нашли на крыше с пробитой головой. Все это было, не было лишь слез, и это ее убивало. Софи взяла в университете отпуск по семейным обстоятельства и практически не выходила из дома. Приходила Молли, которая, кажется, от горя стала еще меньше, Джон — тоже совершенно убитый, но твердый, как сталь — если бы Конан Дойл не была с ним знакома весь этот года, она бы ни за что не различила в его образе тотальную боль. Доктор Ватсон был солдатом и держался молодцом, но его глаза выдавали все. Миссис Хадсон не отходила от Софи ни на минуту, не переставая плакать. Заходил Грэг, винивший себя, кажется, больше всех. Заглядывал Майкрофт — Конан Дойл не помнила, о чем они говорили — кажется, решали какие-то вопросы с похоронами.

Софи оставалась дома, потому как статья "The Sun" вышла на следующий день после событий у Бартса, и вызвала величайший общественный резонанс: Конан Дойл, водя руками покойной Райли по клавиатуре, все же щедро подарила ей желанную сенсацию — в «Шерлок Холмс. Вся правда» она прописала роман Софи и Шерлока, скрытый за семью печатями и строящийся лишь на догадках. Если бы Холмс мог это прочесть, у него не получилось бы придраться к слогу и аргументации — все-таки, идея принадлежала доктору Конан Дойл, однако он наверняка бы убил ее за такую вольность. Однако теперь, когда его не было, его смерть вызывала у общества еще большую печаль: Софи нарекли «вдовой десятилетия», и они оба стали символом любви, уничтоженной криминальным гением Джима Мориарти. Перечитывая, фактически, собственную статью, Конан Дойл хотела, но, опять-таки, не могла разрыдаться.

Еще никогда на душе не было так пусто. Квартира давила на нее пустыми стенами и завешанными зеркалами, и Софи не раз за эти дни до похорон просыпалась ночью, молясь, что услышит внизу аккорды скрипки. Но дом молчал. Скрипел старыми досками, шуршал обрывками обоев от полуночного ветерка, порождал эхо живущего за его стенами города, однако на лестнице под утро не слышались знакомые шаги, ночную тишину не прерывали выстрелы в гостиной и звон склянок с кухни. Квартира будто бы умерла вместе с ним.

Софи не помнила похорон. По английской традиции, они были 24-го июня, на девятый день после его падения. Было мало народу — только свои, и даже журналисты не потревожили процесс прощания. Единственное, что запомнилось и несколько напрягло Софи — родители Шерлока так на церемонии и не появились. Так у нее родился первый аргумент.

Второй появился через три дня, 27-го июня, когда Конан Дойл первый раз за почти две недели решила убрать в квартире. Протирая пыль, она прошла по всему дому и, на мгновение застыв перед дверью его спальни, все же вошла и туда. Стараясь не особо смотреть по сторонам, она просто проходилась по всем поверхностям тряпкой, пока случайно не задела на комоде какой-то кубок, выглядящий весьма хрупким, и не уронила его на пол. Испуганно проверив его целостность, она, на мгновение задумавшись, открыла первый ящик, собираясь убрать его туда. Когда кубок лег в почти пустой отсек, взгляд доктора Конан Дойл зацепился за бархатную длинную коробку, лежавшую у самого края ящика, будто бы нарочно оставленную так, чтобы на нее обратили внимание. Под ней лежала какая-то бумага и Софи, подумав секунду, наклонилась ближе, чтобы прочесть:

С днем рождения, доктор Соня Конан Дойл.

ШХ

Девушка покачала головой, отгоняя видение, но оно никуда не пропало. Дрогнувшей рукой взяв из ящика коробку, она открыла ее и прерывисто выдохнула.

Внутри была тонкая цепочка с небольшим спаянным с ней кулоном в форме русской буквы «К», полностью обсыпанной мелкими камнями. Аккуратно проведя по украшению пальцем, Софи посмотрела на ювелирную этикетку на нем.

— Платина и бриллианты, — с трудом улыбнулась она. — Ты знал, что я люблю.

Уже выйдя в гостиную, она перед зеркалом надела украшение и пару минут просто смотрела на то, как в камнях переливаются лучи солнца Туманного Альбиона. Софи никогда не отмечала свой день рождения и никогда никому не говорила, когда он, потому как считала его скорее грустным праздником и не любила обращать на него внимание. Однако он знал, когда он, и те факты, что, не поздравив ее в том году, он приготовил для нее подарок в этом, а она нашла его по странному стечению обстоятельств день в день — говорили о том, что все не случайно.

Софи было достаточно этих двух аргументов. Шерлок Холмс не мог умереть.

Тридцатого июня они вместе с миссис Хадсон поехали на кладбище. Зачем? Бог весть.

— Знаешь, Софи, — вдруг сказала домовладелица, когда они стояли у могилы. — Когда я была ребенком, я обожала фильмы с Ширли Темпл, и всегда надеялась, что у меня будет дочь, похожая на нее: кудрявая, остроумная, музыкально одаренная. Я бы обязательно назвала ее Ширли и избаловала бы до безумия, — она помолчала, крепче сжав локоть Софи. — Собственно, она у меня все-таки была.

Конан Дойл вымученно улыбнулась.

— Конечно, миссис Х, — она похлопала даму по руке. — Мечтам свойственно сбываться.

— Хорошо, — дама отвернулась, выдергивая свою руку из ее. — Оставлю вас наедине, чтобы… — всхлипнув, она отошла, выуживая салфетку, чтобы высморкаться.

Софи посмотрела на могилу и тяжело вздохнула. В груди все болезненно давило и сжималось: теперь она знала, что у нее совершенно точно было сердце, потому что ныне оно было разбито на мелкие осколки. Конан Дойл оглянулась и, убедившись, что миссис Хадсон находится вне пределов слышимости, повернулась к надгробию.

— Знаешь, — сказала Софи, глядя на могильную плиту и испытывая неприятное дежавю, — ты как-то сказал мне, что ты не герой, — она горько посмеялась. — Было время, когда мне казалось, что ты и не человек вовсе, но скажу тебе так — ты был… самым лучшим человеком, из всех, что я когда-либо знала, и никто и никогда не убедит меня в том, что ты солгал мне, — она вздохнула. — Одной из первых вещей, которые ты сказал мне при нашем знакомстве, было то, что ты иногда не разговариваешь целыми днями, но после постоянно говорил со мной, даже когда меня не было рядом. Я ценю это, — Софи помолчала, выбирая самые безобидные слова из тех, что на самом деле рвались наружу, а потом пальцем поддела цепочку на своей шее. — И это, кстати, тоже. Спасибо тебе, — она выдохнула. — Я была очень одинока… и многим тебе обязана. Я знаю, что ты не мог умереть, — она нервно рассмеялась. — Ты же чертов Шерлок Холмс, у тебя все просчитано! Я знаю, что здесь лежишь не ты, но тут наверняка есть прослушку, так что, будь добр, восприми то, что я скажу, ибо это важно, — она посмотрела на его имя, тщетно пытаясь представить в отражении на камне его лицо. — Я не знаю, сможешь ли ты вернуться, но, прошу лишь об одном, всего лишь об одном, Шерлок — дай… Дай мне знак. И, пожалуйста, ради всего святого — береги себя и знай, что я тебя жду, — Софи кивнула. — И всегда буду ждать.

Софи отвернулась и твердым шагом пошла прочь от этой бутафорской могилы, всеми силами борясь с желанием оглянуться. Конан Дойл знала, что все всегда заканчивается хорошо, а если все плохо — значит, ещё не конец, и это отчего-то особенно грело душу в этот холодный июньский день. Всю дорогу до выхода из кладбища ее не покидало ощущение, что на нее устремлен взгляд. Его взгляд.

По пути на Бейкер-стрит они с миссис Хадсон не проронили ни слова: каждой из женщин было, о чем подумать, и Софи, ободряюще сжимая руку своей домовладелицы, не глядя, смотрела за сменяющимися за окном пейзажами, проклиная высшие силы за то, что не могла выдавить из себя ни слезинки. Видит бог, сейчас это было ей просто жизненно необходимо.

По приезде домой миссис Хадсон ушла к себе, что-то причитая про чай и скверную погоду за окном, будто стараясь вернуть тем самым хоть какую-то будничность в эти беспросветные минуты. Посмотрев, как за ней захлопнулась дверь в ее комнаты, Софи со вздохом поднялась по лестнице, уже по поправленному дверному звонку и коврику зная, кого она встретит наверху. Интуиция (или, быть может, дедукция?) не подвела.

— Знаешь, Майкрофт, ты мог бы просто позвонить, — сказала Софи, снимая пальто и бросая его на диван.

— Мог бы, — скривил губы в усмешке Холмс-старший из ее кресла. — Однако, боюсь, что это не телефонный разговор.

— Вот как? — сухо проговорила Софи, выдвигая стул на середину комнаты и опускаясь на него, подавив в груди тоскливое желание посмотреть на кресло Шерлока. — И чем я обязана такому доверию?

Майкрофт оценивающе посмотрел на нее, но комментарий по поводу выбора ее места не озвучил.

— Несколько дней назад мистер Хоуп получил письмо от иностранного монарха, имеющее важное государственное значение, — начал он.

— Мистер Хоуп? — уточнила Конан Дойл, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу. — Министр иностранных дел?

— Верно, — кивнул Холмс. — Днем он хранил его в сейфе министерства, а на ночь приносил домой и клал в спальне в шкатулку с секретными документами. Утром письмо исчезло.

— Супруга? — подтолкнула мужчину Софи, глядя на него исподлобья.

— Никто не знал о существовании письма, — покачал головой Майкрофт. — И в спальню никто проникнуть тоже не мог. Жене Хоуп сообщил о письме только после его исчезновения, — он опустил глаза, ковыряя ковер наконечником зонта. — В правительстве о письме знали три человека, а за границей — только тот, кто его писал.

— И при чем здесь я? — несколько грубо спросила девушка.

— Если письмо будет опубликовано, то страна может быть втянута в войну, — чинно закончил Холмс, подняв на нее глаза.

— Занятно, — усмехнулась Софи. — Однако это не ответ на мой вопрос. Как тебе известно, я не подданная короны и, в теории, даже не могу слышать о том, что ты говоришь.

— Вопрос подданства — решаемый, Софи, — парировал ее собеседник.

— Мне не нужна ничья «помощь», Майкрофт, — холодно заметила она.

— Что же, — мужчина вздохнул. — Ты вынуждаешь меня сказать все прямо, — он помолчал. — Положение в стране, прямо скажем, неспокойное, по этой причине я обращаюсь к тому, кто может помочь в разрешении этой проблемы. В любом другом случае я бы пришел к брату, но, как ты понимаешь, — он посмотрел на кресло Шерлока, — в связи с последними событиями это не представляется возможным.

— Я не твой брат, Майкрофт, — строго сказала Софи.

— Не он, — Холмс вскинул голову. — Однако мы оба знаем, что ты похожа на него больше, чем кто бы то ни было и в этой стране, и в этой комнате.

— Ты делаешь мне комплимент? — вскинула брови Конан Дойл.

— Отчасти, — блеснул глазами мужчина. — Так что ты скажешь?

Софи молча встала со стула и медленно подошла к дивану, на мгновение застыв в раздумии. Луис Рамур когда-то писал, что момент, в который ты понимаешь, что все кончено — и есть новое начало. В этом определенно была доля истины.

— Скажу, — девушка взяла в руки пальто, — что, цитируя одного знакомого нам обоим человека, работа — лучшее лекарство от печалей, — она повернулась к мужчине, одеваясь. Тот поднялся с места.

— Это «да»? — спросил тот, оперевшись на свой зонт.

— Отчасти, — уколола его Софи. — Диктуй адрес, Майкрофт, — добавила она, сделав шаг к двери и, на мгновение застыв, медленно подняла воротник пальто и повернулась к нему лицом. — Игра началась.

Долгих лет жизни

Он выслеживал этого преступника больше года — казалось, что это была самая большая шишка во все сети Мориарти. Кровавый след этого маньяка тянулся через половину мира, пока наконец не нашел свое завершение в Лондоне. Полиция безрезультатно пыталась его найти, а люди продолжали бесследно пропадать, а родственникам жертв неизменно приходили фотографии с изуродованными телами их покойных близких. Детектив обязан был найти его. Это чудовище уже убило по меньшей мере восемьдесят человек, и, похоже, вовсе не собиралось останавливаться. По количеству жертв и изощренности преступлений с ним не мог сравниться ни один психопат, с которым Холмс встречался на протяжении всей своей долгой карьеры.

И вот сегодня он наконец обнаружил его. Это было последнее дело, после которого он мог со спокойной душой вернуться — именно этот маньяк привел его в Туманный Альбион на три года раньше запланированного срока. Здание, упрятанное в лесной глуши под столицей Англии, уже окружили люди Майкрофта, но детектив хотел сам взглянуть в лицо мерзавцу прежде, чем того постигнет заслуженная кара. Стараясь ступать как можно тише, Шерлок медленно крался по бетонному подвальному коридору, чувствуя, как воздух вокруг все сильнее пропитывается запахом крови, мяса и гниения. Наконец он замер, услышав сдавленные крики:

— Я прошу Вас! — рыдала женщина. — Я умоляю, не делайте этого! У меня дети!

Холмс снова двинулся с места, но в следующий миг из зала, рядом с которым он оказался, раздался звук разрываемой плоти и нечеловеческий крик, усиленный эхом пустого подвала. Детектив сжал зубы, крепче обхватил пистолет и ворвался в помещение через ничем не прикрытую арку:

— Руки вверх! — чинно сказал он.

Зрелище, открывшееся ему, даже у него, человека неробкого десятка, видевшего очень и очень многое, вызвало позыв тошноты. Весь пол довольно большого зала, залитого светом электрических светильников, был покрыт телами людей, встретивших свою смерть под сводом этого злополучного подвала. Они лежали, как придется и, очевидно, никто и не собирался отдавать им дань последнего уважения, и бросал прямо там, где убивал их неизменным остро заточенным ножом.

Однако сейчас детектив смотрел не на них, а на фигуру в темном длинном одеянии с капюшоном, все еще сжимающую нож в руке, стоя перед телом навсегда оставшейся сидеть на стуле последней жертвы.

— Долго же ты, — проговорил человек сильно искаженно высоким голосом, и Холмс с удивлением понял, что это женщина. Почерк убийцы указывал на неподдельную физическую силу, и детектив даже не допускал возможности, что преступник был не мужчиной. — Но я знала, что это дело приведет тебя ко мне, — фигура вытерла нож о подол своего плаща и медленно повернулась к нему. Лица женщины все еще не было видно, но мужчина всем своим существом почувствовал на себе ее ледяной пристальный взгляд.

— Вам некуда бежать, — сухо сказал он, взводя курок. — Все кончено.

— Я и не собиралась, — пожала плечами неизвестная, отбросив нож в сторону. — Я уже все сделала — да и последний танец всегда лучший, как говорится. Не надо смотреть на меня так, — она рассмеялась. — «Ад пуст, все бесы здесь». Ты, кстати, знаешь, почему смерть ходит с косой? Говорят, что дорога в рай давно заросла травой.

— Покажите свое лицо, — детектив прищурился, не обращая внимания на ее безумный монолог.

— Изволь, — холодно ответила она, подняв руку и, скинув капюшон, наконец дала ему возможность себя разглядеть. Когда их взгляды встретились, сердце детектива пропустило удар, и он почувствовал, как его глаза расширяются, а все тело охватывает первобытный страх.

— Нет, — он в ужасе замотал головой. — Нет, только не ты.

— Добро пожаловать домой, Шерлок, — улыбнулась ему Софи.

Он открыл глаза, придя в чувство, когда его в очередной раз ударили, вырвав из созданного его сознанием кошмара, и сдавленно вскрикнул.

Инспектор Лестрейд и бывший сотрудник полиции Андерсон сидели за столиком в углу паба. На дворе было воскресное утро 15-го декабря 2013-го года, и Рождество уже стучалось в примороженные стекла оконных рам. Все вокруг уже было пропитано духом волшебства, и лишь двое мужчин, смотрящих на разложенные на столе бумаги, выглядели скорее озадаченным, чем счастливыми.

— Секта буддийских монахов-воинов, в которую проникла блондинка, контрабандистка наркотиков? — Грэг недоверчиво посмотрел на Андерсона. — На самом деле этого никогда не было!

— Светловолосая контрабандистка, которую разоблачил настоятель с необычайными способностями к наблюдению и дедукции! — воскликнул Филипп.

— Блондинка прячется среди лысых монахов? — инспектор прикрыл лицо рукой. — Это точно не Шерлок Холмс, он бы и не посмотрел на такое дело! И он мертв, — Андерсон посмотрел на него с обиженным выражением лица. — Мне очень жаль. Я бы хотел, чтобы он был жив, но он действительно ушел и больше не вернется.

— Но как ты это объяснишь? — Филипп притянул к себе карту мира и указал на красный крест, нарисованный над Нью-Дели. — Дело номер два: инцидент в Индии.

— Умный человек, инспектор Пракеш, раскрыл дело, — пожал плечами Лестрейд.

— О, да ладно! — сморщился Андерсон. — Какой инспектор полиции мог сделать такой вывод?

— Ну, спасибо, — поджал губы Грэг, сложив руки на груди.

— Ты помнишь, что Шерлок никогда не признавал своих заслуг, когда раскрывал все твои дела?

— Он не раскрывал все мои дела! — возмутился инспектор.

— Он там. Он прячется, — не обращая внимание на его восклицания и глядя вдаль, продолжил Филипп. — Но он не может удержаться от участия, — бывший криминалист рассмеялся. — Это так очевидно, если ты умеешь распознавать знаки!

— Братья Кляйн, Тауэр-хаус, Кенсингтонский потрошитель, — не унимался Грэг. — Все это я раскрыл сам!

— Ты ошибся в Тауэр-хаусе, — покачал головой Андерсон, посмотрев на бумаги.

— Нет, не ошибся!

— Это так, сам знаешь, — он отложил карту в другое место. — Хорошо, инцидент номер три… — он указал на Гамбург на карте. — Таинственный присяжный, — Грэг глубоко вздохнул и тяжело опустился на стол, стукнувшись головой о его деревянную поверхность. — Это должен был быть он! Это не может быть никто другой! Ты не видишь?

— Я вижу, что ты потерял хорошую работу, фантазируя о возвращении мертвого человека к жизни, и я знаю, почему ты хочешь, чтобы это произошло, — он распрямился. — Это вы с Донован подняли эту бучу, но эти теории теперь не воскресят его. Нет, этого никогда не произойдет, — его собеседник покачал головой.

— Как Молли? — вдруг спросил Андерсон. — Я читал, что ты сделал на прошлой неделе. Это… широкий жест.

Грэг просиял:

— Да уж, — он кивнул. — Спасибо.

— Когда торжество? — безучастно спросил Филипп.

— Мы думали, где-то в апреле-мае. Мы хотим отметить за городом, если найдем подходящее место, то так и сделаем, — он улыбнулся. — Прими мое заочное приглашение, — инспектор дождался кивка. — Хорошо… — он допил своюпинту. — Я пойду к старому другу, — он поднял пальто и посмотрел на Андерсона.

— Именно этот друг единственный и не поднимает меня на смех, — сухо заметил тот, подняв глаза на бывшего коллегу. — Передавай Софи привет.

— Передам. Береги себя, хорошо? — Грэг встал и взял с ближайшего стула белую коробку, сочувственно посмотрев на Филиппа. — Я скажу пару слов — проверю, не рассмотрят ли они твое дело.

— Просто посмотри на карту, — Андерсон внезапно провел пальцем по карте от Нью-Дели до Гамбурга, затем до Амстердама, а после — от Брюсселя. — Он приближается, — мужчина посмотрел на Грэга. — Похоже, он возвращается!

Инспектор буквально на минуту стал задумчивым, но потом лишь вежливо кивнул Андерсону и вышел из паба.

Когда Грэг ушел, Софи еще пару минут стояла у стола, глядя внутрь принесенной им коробки. Там лежал розовый iPhone — главный элемент в их первом дело о таксисте-убийце, упаковка никотиновых пластырей, небольшой лист бумаги с надписью, сделанной рукой детектива, паровозик игрушечного поезда и желтая маска. Конан Дойл закрыла крышку и отставила коробку на консольный столик у стены, на пару минут встав у окна, глядя на улицу. Лестрейд, кажется, сожалел, что принес сюда эти вещи, но девушка была ему даже благодарна. Все предметы, которые были в этой квартире, она уже могла описать в детальных подробностях, а этот ящик был буквально глотком свежего воздуха.

Конан Дойл продолжала верить. Верить в Шерлока Холмса, как говорил популярный в твиттере хештег и организованная Андерсоном группировка «Пустой катафалк», специализирующаяся на поиске доказательств чудесного спасения детектива. Софи иногда позволяла им проводить собрания на Бейкер-стрит, порой ездила на их встречи в квартиру к Филиппу — на этих встречах она почти не говорила, ей было просто приятно побыть среди людей, которые не теряли надежду, как и она.

Сегодня было ровно два с половиной года с его «смерти». Софи давно перестала считать недели с их последней встречи, а потому сегодня, когда Лестрейд принес эту коробку, эта дата особенно сильно резанула по сердцу. Она прожила без него почти в два раза больше, чем с ним, но ни на одну секунду не переставала ждать. Он должен был вернуться.

Все вокруг начали жить дальше: Джон перешел в Бартсе во врачебный штат, Грэг получил повышение, но, казалось, будто этой зимой эти двое сошли с ума — за последний месяц оба мужчины попросили у Софи совета в выборе помолвочного кольца. Лестрейд «отстрелялся» уже полторы недели назад, сделав Молли Хупер предложение руки и сердца на глазах у полного построения Скотланд-Ярда, собранного в честь завершения крупного дела и получения инспектором награды из рук самого мэра Лондона. Согласие тихого патологоанатома, приглашенной на церемонию в качестве одного из главных помощников следствия, вызвало у толпы небывалый восторг, и фотография счастливых обрученных еще несколько дней мелькала на передовых полосах. Разумеется — беспрецедентный случай!

И, хотя Софи тоже сыграла в этом деле не малую роль, она не пошла на церемонию и ей не удалось присутствовать при предложении лично, однако счастливые глаза Молли (а они и правда, как оказалось, могли светиться радостью) говорили сами за себя. Их странная компания буквально пару дней назад собралась отметить помолвку на Бейкер-стрит: все радостно чокались бокалами с шампанским, Лестрейд втихаря давал Ватсону какие-то советы, а новая подружка Джона — Мэри, радостно щебетала вместе с миссис Хадсон над почти неприлично большим бриллиантом на тонком пальце будущей доктора Хупер-Лестрейд. Вечером 18-го декабря уже Джон Ватсон должен был сделать своей возлюбленной предложение.

Мэри появилась в их жизни абсолютно внезапно. После долгого молчания Джон двадцатого апреля этого года сделал новую запись в блоге, где вспомнил Шерлока и сказал, что будет понемногу описывать их старые дела и выкладывать фотографии. В комментариях к этой записи впервые и объявилась Мэри Морстэн.

Джон продолжил вести блог, и имя Шерлока жило, распространяясь по миру. Спустя несколько недель после смерти детектива Софи совершенно случайно наткнулась на просторах всемирной паутины на стих, написанный ее соотечественником на русском языке. Строки этого произведения четко отпечатались в ее памяти, и неизменно всплывали в ее сознании, когда она особенно глубоко уходила в воспоминания:

Человек жив, пока его помнят —

Если так — ты всегда будешь жить. [1]

Мэри и Джон встречались уже полгода, и доктор практически сразу познакомил Софи со своей новой пассией — женщина приглянулась доктору Конан Дойл: она была очень милой, забавной и открытой, но в ее облике сквозило одно слово, заставляющее профессора филологии всегда быть начеку: «Лгунья». Глядя на Мэри, девушка не могла сдержать поток своих мыслей, в который раз за последние годы пытаясь уцепиться за какое-то смутное воспоминание, но раз за разом терпя поражение. Теперь она почти успокоилась — кажется, Ватсон всецело доверял своей почти невесте, и Софи просто наблюдала, не пытаясь вмешаться.

Джон за эти полгода написал «Смертельные свечи» — рассказ о мужчине, задохнувшегося во время принятия ванны, «Смерть в Твиттере» — повесть о деле Сейлан Хасан, которую преследовал бывший ухажёр, «Убийство в «Восточном экспрессе» — пост о Терри Вонга и онлайн-заговоре, и «Странные спичечные коробки» — быль о проблеме Исаака Персано, найденном в номере отеля в окружении пустых спичечных коробков. Слава Шерлока жила и не собиралась умирать.

За стеной из сомнений и страхов,

Погребенный под тоннами лжи,

Спит ушедший герой Рейхенбаха,

Этой участи не заслужив.

Софи оглянулась и окинула гостиную взглядом. Она так и не смогла покинуть это место. Первые дни, недели и месяцы каждый вздох здесь причинял практически физическую боль, однако со временем все будто бы улеглось. Девушка убрала вещи Шерлока из гостиной в его комнату, но там не изменила ничего: все предметы лежали на тех же местах, где он их оставил. И лишь один предмет доктор Конан Дойл так и не смогла найти, перебирая все его вещи и структурируя его работы и исследования. Это была флеш-карта «Виды пепла. Часть 2. Сигары», которая часто была вставлена в его ноутбук, когда детектив работал, но содержание которой он так и не успел опубликовать. Тайна местонахождения носителя мучала Софи уже очень давно. [3]

Со стороны это определенно выглядело нездорово: Софи заходила в спальню Холмса раз в несколько недель, чтобы вытереть пыль и сменить постельное белье, будто вечно ожидая прихода хозяина этой комнаты, хотя все вокруг его уже тысячу раз отпустили.

Как последний подарок от друга,

Я прошу тебя быть… Просто — быть.

Быть настойчивым лондонским ветром,

Непроглядным туманом и сном,

Быть грозой или солнечным светом,

И холодным осенним дождём.

Конан Дойл уже давно получала достаточно, чтобы съехать из этой квартиры, но ее держала миссис Хадсон, которая за эти годы успела стать ей практически матерью, и воспоминания о человеке, который совершенно точно не мог быть лжецом и, черт его дери, просто ОБЯЗАН был вернуться. Софи прожила в Туманном Альбионе почти четыре года по рабочей визе «Tier 2 General», а потому всего через год могла получить вид на жительство, а через два — гражданство. Майкрофт, который стабильно появлялся перед ней раз в пару недель, иногда прося помощи в каком-то деле, а порой просто проведывая ее (хотя он бы никогда в этом не признался), не раз предлагал ускорить этот процесс, но Конан Дойл неизменно отказывалась. Все шло своим чередом.

За четыре года они ни разу не покинула Англию — ее манил Нью-Йорк и оставленная там любимая квартира на Манхэтенне, порой ей хотелось сорваться в Москву и пару недель провести на северо-востоке столицы России в маленькой, но любимой трешке, однако Софи не поддавалась ни тому, ни другому порыву. Ни в США, ни в РФ ее никто не ждал. В Америке у нее не осталось ни друзей, ни родственников, а с «семьей» на Родине после того телефонного разговора с матерью в июне 2011-го ее уже ничего не связывало.

Конан Дойл знала, что одиночество — это наказание, и, если человек одинок, он должен спросить себя: за что? Однако ответа на этот вопрос у нее не было, и поэтому, окруженная теперь небольшой группой, как она могла уже с уверенностью сказать, друзей, она продолжала ждать единственного человека, с которым она никогда не чувствовала себя потерянной.

Быть уставшим случайным прохожим,

Чьим-то гостем, своим иль чужим,

Быть совсем на себя не похожим,

Кем угодно, но только — живым.

Он возвращался. Показывая его перемещение по карте Андерсону, она четко понимала, что он уничтожает сеть Мориарти. Было понятно, что покойный криминальный гений угрожал ему смертью близких — это подтверждал факт того, что в день «падения» Джон Ватсон «случайно» пересекся в Бартсе со своим сослуживцем, Себастьяном Мораном, который провел с ним всего полчаса, а сразу после самоубийства Шерлока бесследно исчез. Главного помощника Мориарти так и не нашли, но Софи его не боялась — он был лишь пешкой в руках Джима и без него не мог сделать ни шагу.

Подумав, Конан Дойл шагнула к фортепиано, стоявшему у стены рядом со входом. Первые месяцы любые аккорды резали ее душу, но спустя год после ухода Шерлока она купила инструмент, больше не в силах существовать без музыки в этой квартире.

Софи села к пианино и открыла крышку, вновь задумавшись.

Пусть другую наденешь ты маску —

Ведь не в масках скрывается суть.

Сотвори для меня эту сказку,

Я прошу тебя, будь… Просто — будь.

Она могла жить без Шерлока. Она все также ходила на работу, смеялась с друзьями, помогала Майкрофту и Грэгу в расследованиях, по понедельникам встречалась с Молли, ходила в боулинг с Джоном и Мэри, смотрела фильмы с миссис Хадсон, встречала Рождество и Пасху, посещала церковь (неизменно ставя свечку за здравие Шерлока), писала сейчас вторую докторскую, сочиняла песни и стихи, вела переписку с раскаявшимся Хидстоуном. Однако она неизменно жалела лишь об одном.

Она так и не сказала Шерлоку о своих чувствах.

В голове день за днем била фраза, услышанная ею много лет назад в каком-то фильме: «Сегодня нет времени, завтра не будет сил, а послезавтра — не будет нас. Ничего не откладывайте, живите сейчас». Холмс мог взбеситься, прервать с ней общение, попросить съехать с Бейкер-стрит и просто исчезнуть из ее судьбы, но она бы продолжала жить, зная, что он в курсе. И даже сейчас, когда он был бог весть где, возможно, ей было бы легче ждать знак — пусть он и был бы чем-то вроде короткого сообщения, пришедшего на ее телефон в особенно тихий вечер.

Софи знала, что любить человека годами — это не умаление себя, не старомодность, не слабость и не анти-феминизм. [3] О ее настоящем чувстве не знал никто — она всегда отрицала слова журналистов и качала головой на немые вопросы друзей. Ее попрекали в патриархальности, но, бог свидетель, с ней нужно было бороться самим обвинителям, а не ей. На бездарные уколы она неизменно улыбалась и повторяла давно заученную фразу: «Почитайте Чехова».

Софи положила руки на клавиатуру, мысленно выбирая произведения. У нее было еще много сил и веры, а потому она выдавливала на людях улыбку и ждала. Она знала, что может произойти все, что угодно, что никто не мог знать, как все обернется, но в ее голове жила мысль, когда-то брошенная Шерлоком на бегу: «Если вступаешь в игру, боясь проиграть, то не надейся на выигрыш».

Она не боялась. Как бы тяжело ни было, как бы мир вокруг нее не сопротивлялся — она не могла проиграть в этой игре с самой собой.

Софи начала играть вступление, растворяя свои мысли в потоке музыки, и запела на русском — языке, который неизменно давал ей силу: [4]

Ты мне снишься каждый вечер, знаешь?

Сто дорог на жизни поделя,

Отчего-то каждый вечер таешь,

Уплываешь, вечностью маня.

Незамысловатая мелодия лилась, уводя сознание далеко от этой комнаты и насущных проблем. Софи пела, снова чувствуя себя не тридцатиоднолетней женщиной, а девочкой, верящей в любовь и хэппи-энды:

Мы расстались — знаю, кто осудит:

Ты меня о всем предупреждал.

Пусть тебя раскаты грома будят —

Отголоски всех моих печаль.

Отдавшись мелодии, она не услышала, как внизу хлопнула входная дверь, и миссис Хадсон с кем-то тихо заговорила в прихожей. Конан Дойл перешла к припеву:

Ты теперь уже не сыпься перцем,

Свою душу болью теребя.

Просто помни, есть на свете сердце,

Что всегда любило лишь тебя.

Джон Ватсон поднял голову вверх, прислушиваясь, и посмотрел на домовладелицу, на глаза которой накатывались слезы. Они не могли понять слов песни, но интонация в голосе исполнительницы говорила сама за себя. В гостиной начался проигрыш.

Ты любим, ты любишь — бог с тобою,

Жизнь проходит, поделив сердца.

Ты прощаешься сегодня не со мною,

Приближаешься до самого конца.

Доктор приобнял миссис Хадсон, и та несколько раз коротко кивнула, будто соглашаясь с безысходностью их положения.

Ветер мягок, легок и свободен —

Тихим солнцем вечером объят,

Просто помни — ты не следуй моде,

И не будь страданиями взят.

Конан Дойл, доиграв куплет и выдохнув, снова вернулась к припеву:

Ты теперь уже не сыпься перцем,

Свою душу болью теребя.

Просто помни, есть на свете сердце,

Что всегда любило лишь тебя.

Сделав паузу, Софи заиграла медленнее, четко проговаривая каждое слово:

И когда-нибудь, услышав краем уха

Обо мне, живущей вдалеке,

Другом будь — спиши на слабость слуха

И иди, как прежде — налегке.

Девушка покачала головой, чувствуя, как с сердца спадает ледяная корка, как и всегда, когда она пела:

Не ищи, не сетуй на ошибки —

В прошлое не трогай больше дверь,

Ведь взглянув, прочтёшь в моей улыбке:

«Ты не снишься больше, хоть убей».

Джон, интуитивно чувствуя, что песня близится к завершению, отстранился от миссис Хадсон и, улыбнувшись даме и ободряюще похлопав ее по спине, двинулся к лестнице.

И тогда уже не сыпься перцем,

Мою душу болью теребя.

И запомни: нет на свете сердца,

Что всегда любило лишь тебя…

Повторив последнюю строчку дважды, Софи поставила последний аккорд, убрала руки от клавиатуры и выдохнула, закрывая крышку фортепиано.

— Привет, — проговорил справа от нее Ватсон. Конан Дойл повернула голову. — Не помешаю?

— Джон! Конечно, нет, — она улыбнулась мужчине и встала с места, сделав шаг к нему и обняв. — Привет, — сказала она, отстранившись. — Спасибо, что зашел. Ты за кольцом?

Джон просиял, ощутив ее вполне сносное настроение:

— На самом деле, просто так зашел, но кольцо тоже можно забрать, — ответил он, глядя, как Софи прошла к комоду у окна и, вынув из ящика коробку, вернулась к нему.

— Вот, — она протянула ему предмет. Присаживайся, — добавила девушка. Он кивнул и сделал пару шагов к креслу Шерлока. — Не сюда, — добавила она, выдвинув в центр комнаты стул. Ватсон ухмыльнулся, но послушался. Конан Дойл опустилась в свое кресло.

— Спасибо, что придержала это у себя, — сказал он, сев на указанное ей место и махнув коробкой, прежде чем убрать ее в карман. — И, кстати об этом, — он кивнул в сторону кресла детектива и помолчал, опустив глаза в пол. — Прости, что сейчас об это говорю, но… Понимаешь, мы за тебя переживаем. Прошло уже два с половиной года, и… — Джон поднял на нее взгляд.

Девушка хмыкнула и, поднявшись из кресла, прошла к дальнему окну.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, но ты знаешь, что я скажу на этот счет, — тихо сказала она.

— Да, я знаю, но…

— Никак «но», — прервала она его, обернувшись. — Он жив. И пока хоть один человек здесь верит в это — он вернется.

Джон, повернув на нее голову, несколько мгновений молчал:

— Я слышал это не раз, Софи, — вздохнул он. — Но я так думаю не один, — он снова потупил взгляд. — Мы считаем, что тебе не помешало бы… Переехать.

— Мы? — холодно повторила девушка.

— Да, мы, — он поднялся с места. — Молли, Грэг, миссис Хадсон, Мэри, я — все мы беспокоимся о тебе и, видит Бог, это место тебя убивает, — он поднял руку, не дав ей снова его прервать. — Ты живешь, как в музее. Черт возьми, ты ведь молодая женщина! — он всплеснул руками. — Ты хоронишь себя вместо него, ты закапываешь свою жизнь в память о человеке, которого нет, — он направил на нее палец. — Его нет, Софи, и нам всем от этого больно: он был и нашим другом тоже.

— Хватит! — крикнула Софи. Ватсон опустил руку. — Слушай, я приехала в Лондон не ради какой-то борьбы с высшими силами, я приехала за покоем — и я нашла его здесь, — девушка преодолела расстояние между ней и собеседником. — Я слишком долго позволяла даже незначительным неприятностям сбивать себя с ног и заслонять мне трезвый взгляд на вещи. После всего, свидетелем чего я стала, после всех принятых решений и пройденных миль, футов и дюймов, — она наклонилась к нему и перешла на холодный шепот, — никто не перекроет то расстояние, что я прошла с целью дойти до места, где, хоть я и не отгородилась от беснований этого мира, но всё же чувствую себя в безопасности, — она яростно кивнула. — Да — мне больно, да — иногда я тоже теряю веру, иногда у меня всё внутри ломит от попыток держать темп, — она шагнула назад и раскинула руки в стороны, оглядев комнату. — Но это место — мой дом, — она горько улыбнулась. — Место, куда я могу отправиться, чтобы сбросить груз с души, [5] — она опустила глаза и помолчала. — Шерлок как-то сказал, что, если миссис Хадсон съедет с Бейкер-стрит, Англия падет, — Софи посмотрела Джону прямо в глаза и снова приблизилась к нему. — Но если я съеду отсюда — паду я.

— Это нездорово, Софи, — тихо сказал ей Ватсон. — Ты рассказывала, что было, когда умер Артур, не позволяй смерти еще одного твоего любимого…

Воздух в комнате разрезала пощечина.

— Не смей, — прошипела она. — Я тысячу раз говорила, что Шерлок был мне только другом. То, что я верю в него — последняя моя дань этому. Это ясно?

— Ясно, — сказал Ватсон, приложив ладонь к щеке. — Прости.

— Я больше не хочу ничего слышать на эту тему, — она ткнула пальцем ему в грудь. — Вы можете говорить, что угодно, не верить и вообще — забыть про него, но не смейте… Я повторяю — не смейте! — убеждать меня в том, что он мертв, — она помолчала. — Я понятно выражаюсь?

— Да, — кивнул Джон. — Еще раз прости.

— А ты прости за пощечину, — сказала она уже спокойным голосом.

— Это за дело, — аккуратно ответил Ватсон и, помолчав, добавил. — Можно я тебя обниму?

— Конечно, — кивнула Софи и сама сделала к нему шаг.

Кольцо рук доктора обхватило ее, она прижалась щекой к его плечу и…

— Все хорошо, — детектив подошел к скорчившемуся в рыданиях мужчине и обнял его.

— Нет, все не хорошо, — сквозь слезы проговорил Ватсон.

— Знаю, но от судьбы не уйдешь, — вздохнул Шерлок, и Софи, снова глядя на них будто бы с экрана, в ужасе заметила на его лице следы страшных побоев.

Конан Дойл еле сдержалась, чтобы не отпрянуть от доктора, сдавленно выдохнув. Она широко открыла глаза, глядя перед собой, пока доктор поглаживал ее по спине.

Эти смутные воспоминания не появлялись с того самого злополучного дня 15-го июня 2011-го, и Софи уже не думала, что в ее памяти еще раз что-то всплывет. Тогда она думала обратиться к психологу, но из-за того, что эти вспышки прекратились, забросила эту идею.

Она крепче прижалась к Джону, все еще не в силах заплакать.

Мучитель крикнул на заключенного, обнаженного до пояса и прикованного цепями к противоположным стенам маленькой комнаты, которые заставляли его оставаться в вертикальном положении. Мужчина наклонился вперед, насколько это было возможно, измученный повторяющимися ударами и неспособный выдержать собственный вес. Из темного угла комнаты подал голос какой-то солдат:

— Ты проник сюда не просто так, — сказал он по-сербски.

Палач взял большую металлическую трубу и снова подошел к заключенному, глядя, как по его длинным волосам на пол стекает пот вперемешку с кровью.

— Просто скажи нам, зачем — и ты сможешь спать. Помните, что такое «спать»? — он перебросил трубу через плечо и приготовится ударить пленника, но тот что-то тихо прошептал. Мучитель остановился, опустил орудие пыток и наклонился вперед:

— Что? — он оттянул голову человека за волосы и приблизился к нему, пока пленник продолжал что-то шептать. Солдат в углу заговорил голосом, который звучал более чем знакомо для скованного мужчины, хотя и был искажен сильным акцентом:

— Ну? Что он сказал?

Выпрямившись и отпустив голову заключенного, палач посмотрел на него в недоумении:

— Он сказал, что я служил на флоте, и у меня была несчастная любовь.

— Что? — снова спросил солдат.

Заключенный продолжил шептать, и мучитель снова передал его слова другому мужчине:

— …что в моей ванной не работает электричество, и что моя жена спит с нашим соседом! — Он наклонился и снова потянул пленника за волосы. — И? — заключенный кратко ответил, и мужчина отпустил его. — Гробовщиком! И? Что еще? — снова спросил он у истязаемого. Тот продолжил шептать, и мучитель опустил его голову и передал слова солдату. — Если я сейчас пойду домой, я их застукаю! Я так и знал! Я знал, что что-то происходит! — он выбежал из комнаты, оставляя пленника в цепях.

— Итак, мой друг. Мы остались вдвоем, — солдат поднялся с места. — Ты не представляешь, как трудно было тебя найти, — он прошел через комнату к заключенному, чья спина была сплошь залита кровью и ранами от его избиения. Солдат схватил его за волосы и немного приподнял его голову. Прислонившись к уху мужчины, он заговорил по-английски. — А теперь послушай меня, — сказал Майкрофт Холмс. — В Лондоне активизировалась подпольная террористическая сеть, и они готовят массовый удар. Ты в бегах ровно два с половиной года, но, прости, боюсь, каникулам конец, дорогой братишка, — он отпустил голову заключенного и выпрямился. — Пора на Бейкер-стрит, Шерлок Холмс.

Детектив лишь улыбнулся из-под длинных волос, заслонявших его лицо, не открывая при этом глаз.

Остаток вечера с Джоном прошел спокойно. Они с ним выпили два чайника чаю, обсудили все последние новости и расстались в прекрасном настроении, больше не вспоминая о самом начале их встречи. Теперь Софи стояла у окна, глядя, как Ватсон внизу ловит такси.

На улице давно стемнело, и Конан Дойл разожгла камин, собираясь скоротать остаток воскресенья за каким-нибудь сериалом. Невольно окунувшись в свои мысли, она вспомнила посмотренный накануне фильм «Домашняя работа» [6] и слова главного героя: Джорджа — старшеклассника-одиночки, нигилиста, увлекающегося рисованием и прогулом занятий и живущего в городе ее силы — Нью-Йорке. Эти строки идеально подходили под сегодняшний день.

— За всю историю на свет родилось около 110 миллиардов человек, — проговорил в ее голове тихий голос этого парня. — И ни один из них не избежал смерти, — Конан Дойл кивнула, будто соглашаясь.

— На земле сейчас 6 миллиардов 800 миллионов человек. Каждый год умирает около 60 миллионов, — голос помолчал. — 60 миллионов! То есть примерно 160 тысяч в день.

Софи сглотнула, заметив, что начинает идти снег.

— В детстве я прочитал фразу: «Мы живем в одиночку и умираем в одиночку, всё остальное — иллюзия». Я не спал тогда всю ночь. Мы. Все. Умираем. В одиночку.

Джон внизу наконец поймал такси и, садясь в машину, на мгновение повернулся к окнам квартиры, помахав Софи. Та подняла руку в ответ, улыбнувшись ему на прощание.

— Так зачем же тратить жизнь на работу, усилия, борьбу? Ради иллюзий?

Девушка проводила кэб Ватсона глазами и перевела взгляд на уличный фонарь, в свете которого порхали первые в этом году снежинки. Пора было украшать квартиру.

— Ведь ни друзья, ни девушки, ни спряжение глаголов, не извлечение квадратного корня и гипотенузы не поможет мне избежать своей участи, — рассуждал в ее памяти голос. — Я знаю, как лучше потратить своё время.

Софи покосилась на лежащий на обеденном столе смартфон и тихо вздохнула, снова посмотрев на улицу. Начиналась новая рабочая неделя, полная встреч, улыбок, шуток, печалей, радостей, ошибок, прощений, приветствий и прощаний. Она отвернулась от окна, отправляясь к камину, думая о том, куда им завтра сходить с Молли в их традиционно общий вечер понедельника.

Она села в кресло, вытянула ноги и в который раз за эти два с половиной года посмотрела на пустое место напротив, впервые за долгое время не испытав при этом щемящее чувство в груди, и мысленно пожелала невозможному хозяину этого кресла долгих лет жизни.

Телефон молчал. Близилось Рождество.

Примечания:

1. Стихотворение "Верный друг" Дениса Сердечного, написанное в далеком уже 2013-ом году. Вечное почтение автору!

2. Пожалуйста, скажите мне, что вы поняли, что это за флешка)

3. Обыгранная позиция Луизы Брили (исполнительницы роли доктора Хупер в сериале), высказанная по поводу отношения создателей к ситуации с объяснением Шерлока и Молли в четвертом сезоне.

4. Вот эта песня, исполненная голосом Софи) Именно так в моей голове и звучит эта героиня: https://vk.com/audio308039523_456239416_24388a5ec0…

5. Отсылка к песне Machine Gun Kelly "Home". Можете включить ее, чтобы прочувствовать атмосферу этого монолога Софи: https://music.yandex.ru/album/4824577/track/379480…

6. Фильм в реальности вышел в 2018-ом году, спустя 5 лет после описываемых событий, но тут параллельная вселенная, так что простите, пожалуйста, автору эту несостыковку)

Пустой катафалк

Шерлок заправил рубашку в брюки и посмотрел на себя в большое зеркало на стене кабинета старшего брата. Сам Майкрофт стоял рядом:

— Мне нужно, чтобы ты уделил этому вопросу все свое внимание, Шерлок. Это ясно?

— Что ты думаешь об этой рубашке? — проигнорировал его Холмс-младший.

— Шерлок! — раздраженно воскликнул брат.

— Я разоблачу эту твою подпольную террористическую ячейку, — детектив посмотрел на него. — Но почему ты не обратился к Софи? — его брат поджал губы и сложил руки на груди. — Не делай такое лицо. Совершенно очевидно, что ты не раз прибегал к ее помощи, — он надел пиджак и протянул собеседнику руку. — Давай.

— Что? — детектив посмотрел на него долгим взглядом, и тот со вздохом протянул ему папку. Шерлок открыл файл и увидел в нем несколько черно-белых фотографий Софи с

камер наблюдения и некий распечатанный отчет. Он на несколько секунд задержался на ее совершенно не тронутом временем лице. — А как насчет Джона Ватсона? Ты его видел?

— О, да — мы встречаемся каждую пятницу за рыбой с жареным картофелем, — саркастично проговорил Майкрофт. — Я, конечно, следил за ним, — он передал брату еще одну папку. — Ты вообще не выходил на связь, чтобы подготовить их?

— Нет, — рассеяно ответил Шерлок, глядя на фотографию Джона с его новыми усами. — Что ж, нам придется от этого избавиться.

— «Нам»?

— Он с ними выглядит старым. С ним я тоже буду казаться старше, — он закрыл папку и бросил ее на стол. — Думаю, я удивлю Софи. Она будет в восторге!

— Ты так считаешь? — Майкрофт цинично улыбнулся.

— Поеду на Бейкер-стрит, — он посмотрел на брат и развел руками. — Кто знает — выпрыгну из торта!

— Прошло два года, — покачал головой Холмс-старший. — У нее своя жизнь.

— Какая жизнь? Меня же не было, — он отвернулся. — А где Джон Ватсон будет сегодня вечером?

— Откуда мне знать?

— Ты всегда все знаешь, — поморщился Шерлок, встав бок о бок с братом.

— Он забронировал столик на ужин на Мэрилебон-роуд. Хорошее местечко, — Майкрофт посмотрел на собеседника. — У них есть несколько бутылок Saint-Emilion 2000 года… хотя я предпочитаю 2001-й.

— Думаю, к нему я тоже заскочу.

— Знай, что тебе, возможно, не будут рады, — заметил старший брат.

— Нет, это не так, — покачал головой Шерлок.

— Можно? — раздался за спиной мужской голос.

— Сегодня не принимаем, — по привычке сказала Софи, не отрываясь от компьютера, и поморщилась. Шерлока не было уже три недели, но она так и не придумала новую фразу для отбивки надоедливых клиентов.

— Уверена? — Конан Дойл обернулась. На пороге гостиной стоял Том Хидстоун. [1] Она поднялась с места и сложила руки на груди.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Я… — мужчина шагнул в комнату, озираясь по сторонам. — Я хочу извиниться перед тобой, — девушка молчала. — Я был не прав, и все, что случилось — моя вина, — он остановился в центре комнаты и опустил глаза. — Я понимаю, что ты меня ненавидишь за то, что я сделал, и никакие слова раскаяния этого не изменят, но я не хочу, чтобы ты считала меня своим врагом. Я… Вел себя, как идиот, но это было лишь способом защитить тебя, — Хидстоун посмотрел на нее. — Я не знаю, как ты это сделала, но я уверен, что именно ты правила ту статью Райли, так что… Если ты можешь — прости меня.

Софи помолчала:

— Это все?

— Да, — кивнул собеседник, сделав шаг назад. — Это все.

— Почему ты пришел сюда сегодня? — остановила его она.

Профессор истории пожал плечами:

— Я вернулся в Лондон на месяц и теперь улетаю примерно на два года, но, как я понимаю, мы, возможно, будет сталкивать с тобой по работе, так что…

— Мы профессионалы, Том, — прервала его Софи. — Наши личные взаимоотношения не должны и не будут мешать работе.

Она уже тогда знала, что Шерлок жив, поэтому у нее не было обид на Хидстоуна. Он, несмотря на скотское поведение, не сделал в итоге ничего плохого, а потому не заслужил ее ненависти.

— Отрадно слышать, — сказал он. — Прости за беспокойство, — он отвернулся к двери.

— У меня не так много друзей, — вдруг произнесла Софи, заставив его оглянуться. — И говорят, что понять — значит простить, так что я, очевидно, тебя уже простила, — она ухмыльнулась. — Я не считаю тебя врагом. И могу мириться, кажется, со всем, кроме твоего увлечения бильярдом.

Он полностью повернулся к ней и аккуратно улыбнулся:

— Спасибо за это.

К своим 29-ти годам доктор Конан Дойл поняла, как важно уметь прощать. Она улыбнулась Хидстоуну в ответ, чувствуя, как ледяная тюрьма ее сердца впервые за многие недели дрогнула.

Вечер был действительно очень спокойным. Слишком спокойным.

Софи сидела в своем кресле в гостиной квартиры, которая за последние годы успела стать легендарной. В камине приятно потрескивал огонь, грея протянутые к нему ноги одинокой квартирантки. Девушка включила музыку — в тишине было слишком пусто.

Но если в дневные часы квартира казалась уютной, и находиться в ней было приятно как телу, так и душе, то по ночам становилось действительно не по себе. Вот и теперь она сидела, закутавшись в тонкий халат, едва вслушиваясь в беззаботный трек о чем-то светлом. Миссис Хадсон вчера неожиданно уехала к сестре куда-то на север, и в эту ночь Софи Конан Дойл была на Бейкер-стрит одна. Трек сменился, и заиграла «Wicked game»: [2]

The world was on fire and no one could save me but you

Мир был в огне, и никто не мог спасти меня, кроме тебя

Софи вздрогнула, вырванная текстом песни из своих мыслей и невольно перевела взгляд на пустое место напротив.

— Не превращай людей в героев, Софи. — сказал Шерлок из своего кресла, посмотрев не нее поверх сложенных шпилем пальцев. — Героев нет, а будь они — я из другой оперы.

Она покачала головой, отгоняя воспоминание, и поднялась с места. Взгляд упал на стол в центре комнаты.

— Есть вероятность ошибки, но я вполне уверен, что есть Боинг-747, улетающий завтра из Хитроу в 18.30 в Балтимор, — затараторил Шерлок. — Видимо, это как-то спасет мир, вот только я не пойму, как, но подождите, я ведь занимаюсь делом всего лишь 8 секунд, — он поднял глаза и посмотрел на Софи.

It's strange what desire will make foolish people do

Странно, что желание заставит делать глупцов

Софи встала спиной к камину, сложив руки на груди, и зачем-то посмотрела в сторону входной двери.

— Ты скажешь, что случилось? — спросила Софи, подходя к детективу, направляющему пистолет на обидчика миссис Хадсон.

— Скорей всего, а теперь иди, — сказал он, повернув голову и посмотрев ей в глаза. Она подчинилась.

Конан Дойл прикрыла глаза и отвернулась к камину.

And I'd never dreamed that I'd love somebody like you

Я никогда не мечтала, что полюблю кого-то вроде тебя

Девушка зажмурилась, стараясь усмирить память.

— Это было так нелепо! — воскликнула Софи. — Самое нелепое, что я когда-либо делала в жизни!

— Ты ещё уехала из Америки.

— Да, но как только получила гражданство, — она многозначительно посмотрела на детектива.

Получалось отвратительно.

Шерлок застыл, глядя куда-то в пустоту ночи, и Софи невольно обернулась, проследив за его взглядом.

Она посмотрела на Рождественскую гирлянду над камином.

— Замечательно, Шерлок, — зааплодировала миссис Хадсон из его кресла, когда Шерлок закончил «Мы желаем вам Веселого Рождества» и картинно поклонился. — Просто замечательно. Вот бы ты еще надел оленьи рога, — посмеялась она.

— Некоторые вещи лучше оставить воображению, миссис Хадсон, — ответил детектив, положив скрипку и опустившись за стол перед ноутбуком.

Захотелось сорвать украшение и забросить его как можно дальше от себя.

And I'd never dreamed that I'd lose somebody like you

И я никогда не думала, что потеряю кого-то вроде тебя

— Я, в свою очередь, знаю, что у Вас есть брат, чья опека Вам докучает, у Вас длинный список прошлых и нынешних зависимостей, Вы сотрудничаете со Скотланд-Ярдом и считаете себя высокоактивным социопатом, что, боюсь, лишь отчасти справедливо, — она замолчала. Мужчина напротив сканировал ее взглядом.

Она опустила голову, разглядывая ковер под своими ногами, сожалея, что не пошла спать пораньше.

No I don't wanna fall in love

Нет, я не хочу влюбляться

За спиной послышался какой-то шум, и Конан Дойл невольно посмотрела в зеркало, реагируя на звук. От увиденного по спине пробежали холодные мурашки, и девушка замерла — на пороге комнаты стояло приведение.

Эта мысль пронеслась в голове, как комета, но тут же сгорела где-то на окраине сознания. Она обернулась. В дверях гостиной стоял самый что ни на есть живой и здоровый Шерлок Холмс. Он обвел комнату долгим сканирующим взглядом и наконец посмотрел на нее.

Их глаза встретились, и Софи в этот момент готова была продать дьяволу душу, лишь бы это видение оказалось реальным. И, похоже, так оно и было.

No I don't wanna fall in love

Нет, я не хочу влюбляться

Софи медленно покачала головой, все еще не веря, и прикрыла рот левой рукой.

— Говоря вкратце, — прервал затянувшееся молчание детектив. — Я жив.

With you

В тебя

Софи, видит бог, не была удивлена. Что-то внутри нее всегда верило в то, что он не мог умереть, а все, что случилось — затянувшаяся игра, и однажды он обязательно придет домой. Однако сейчас, глядя в его почти не изменившееся за это время лицо, Конан Дойл почувствовала лишь вселенскую усталость. Она горько улыбнулась и отвела руку от лица. [3]

…— Полагаю, у тебя есть вопросы, и я готов на них ответить, ведь… — начал детектив, медленно выйдя в центр комнаты.

Софи, не дослушав, в три шага преодолела расстояние между ними, обеими руками обхватила лицо детектива, наклонила его к себе, прикрыла глаза и прижалась своими губами к его.

Мир разорвался на сотню мелких искр, разлетелся в пух и прах, обнулился и в то же время расширился до бесконечности. В центре этой зияющей бездны остались только двое людей, стоящих в темной гостиной настолько близко друг другу, насколько это вообще было возможно. Разум покинул тело, поднялся ввысь и растворился где-то в темном небе Лондона, и все, что удерживало Софи на этой земле, вдруг сократилось до нескольких сантиметров кожи губ, целующих мужчину напротив.

Это длилось лишь миг, и девушка отстранилась, опустив руки с лица детектива на его ключицы и открыв глаза. Взгляд мужчины напротив был устремлен на нее, не отражая отвращения, удивления или скепсиса — темнота его глаз была устремлена в самую глубину души девушки, будто бы поглощая ее целиком, и в эту секунду она была как никогда близка к тому, чтобы прошептать заветное «остановись, мгновение». Однако разум начал снова овладевать ее телом, она убрала руки, сделала шаг назад и только открыла рот, чтобы сказать что-то вразумительное, как вдруг…

Шерлок сделал шаг к ней и, наклонившись, крепко обхватил ее обеими руками за талию и… поцеловал. Буря, поднятая первым их прикосновением друг другу, будто бы заледенела, уступая место новой, куда более сильной. Софи, невольно замерев, через мгновение встала на цыпочки и обхватила его обеими руками за шею, чувствуя, как он все сильнее прижимает ее к себе.

Вся вселенная потеряла свою ценность и стала слишком тесной для них двоих. Поцелуй длился и длился, движения становились все быстрее, и Софи подняла ладонь по шее детектива, врываясь пальцами в темные кудри. Очевидно, восприняв это, как знак, он стремительно повел рукой с ее талии к бедру, подозрительно близко подобравшись к подолу юбки. Девушка на мгновение открыла глаза, разорвав поцелуй, и посмотрела в глаза мужчины напротив — на их дне она увидела то, что никогда не ожидала увидеть — пламя, куда более жаркое, чем огонь в камине за ее спиной, и куда более значимое, чем все, что могло ее остановить.

Они смотрели друг на друга лишь миг, но его хватило, чтобы они поняли друг друга. Шерлок накрыл ее губы своими, и руки Софи сами потянулись к лацканам пальто детектива, скидывая его. Он повиновался и, сбросив верхнюю одежду, потянулся к ее халату, стягивая его и попутно расстегивая молнию на платье, не разрывая поцелуй, пока она, не глядя, справлялась с пуговицами на его рубашке.

Планета сошла с орбиты, и эти двое меньше всего хотели возвращать ее на место…

— Я ожидал подобной реакции, — вырвал Софи из ее мыслей знакомый баритон. — Что же — ступор — очевидная реакция на стресс, — Шерлок сделал два шага в комнату и, сняв пальто, бросил его на диван, посмотрев в ту сторону. — О, ты купила фортепиано — занятно, — он улыбнулся, повернувшись к ней, и сложил руки в замок за спиной. — Возможно, я не прав, явившись столь неожиданно, так и до инфаркта довести можно, — Холмс посмеялся. — Однако меня оправдывает то, что для такого случая нет определенного социального регламента, — Софи покачала головой, наконец опустила руки, выключила музыку и вдоль камина пошла в сторону кухни, не приближаясь к детективу. — Куда ты?

Девушка обернулась:

— Собирать вещи, — тихо сказала она.

— Зачем? — непонимающе нахмурился детектив.

— Зачем? — она повернулась к нему полностью, горько рассмеявшись. — Затем, что мы не сможем жить вместе, — детектив пару раз моргнул. — Затем, что ты был мертв два с половиной чертовых года, и заявляешься теперь, как ни в чем не бывало, будто бы ничего и не было, — она шагнула к нему, сложив руки на груди, и наклонилась вперед. — Как ты мог? Как? — она нервно сглотнула. — Два с половиной года я убеждала всех вокруг, что ты жив, два с половиной года проверяла телефон в надежде на хоть какой-то знак, — она подняла указательный палец. — Одно слово, одно словечко, чтобы я была уверена, что с тобой все в порядке, Шерлок. Мне не нужно было ничего больше.

— Я должен был остановить Мориарти, — тихо сказал Шерлок. — Я его остановил.

— Да плевать я хотела на Мориарти! — взорвалась Софи, всплеснув руками. — Я два с половиной года выдавливала улыбку на людях, два с половиной года жила надеждой, два с половиной года платила миссис Хадсон за квартиру, в которой все, черт возьми, напоминает о том, что ты ушел!

— Погоди, — детектив поднял руку. — Я оплатил квартиру на пять лет вперед, — они оба замерли. — В завещании я оставил миссис Хадсон сумму, покрывающую аренду на пять лет вперед, — пояснил он, — при условии, что здесь все останется в том виде, что и прежде. Ты что, завещание не читала?

— Я в глаза не видела твоего завещания, Шерлок, — холодно сказала Софи, мысленно подсчитывая, на сколько ее нагрела домовладелица.

— Что ж, тогда ты два с половиной года спонсировала миссис Хадсон и потеряла несколько недель отпуска в коттедже в Корнуолле, который я тебе завещал, — посмеялся детектив.

— Это не смешно, — прервала его Конан Дойл и сделала выразительную паузу. — Скажи, чего ты ожидал после возвращения?

— Не понял?

— Чего ты ожидал? — она окинула рукой квартиру. — Что ты приедешь, будешь жить в этом храме дедукции, снова раскрывать дела, хамить окружающим, играть на скрипке и курить, как не в себя? Ты к этому вернулся?

— Я вернулся к тебе, — вдруг сказал Шерлок. Софи осеклась. — К миссис Хадсон, Джону, Лестрейду, Молли — к тем, ради кого я и инсценировал смерть, — он потупил взгляд. — Я защищал вас, поэтому не подавал знаков о том, что я жив.

— Я тебя похоронила, — холодно проговорила Конан Дойл.

— Я знаю, Софи, я… — тихо сказал детектив.

— Я похоронила достаточно любимых людей, — она сглотнула, — а потом пришел ты и заставил меня пройти через это снова.

— Ты говоришь так, как будто бы я этогохотел, — произнес Холмс.

Я должен был это сделать, иначе бы мне пришлось похоронить тебя.

— Кто об этом знал? — вдруг ухмыльнулась Софи. — План наверняка был сложным, тебе должны были помогать. Готова поспорить, что Майкрофт в курсе, кто еще?

— Молли, — проговорил детектив, опустив глаза.

— Молли? — воскликнула Софи. — Молли Хупер, патологоанатом из Бартса, невеста Лестрейда и человек, которого ты всю жизнь обижал? Не Джон Ватсон, твой самый близкий друг, не миссис Хадсон, твоя вторая мать, не Лестрейд, представитель закона, не я, твоя… — она запнулась.

— Моя — кто? — спросил Шерлок, подняв глаза и прищурившись.

— Соседка, — слишком быстро ответила Софи.

Детектив недоверчиво посмотрел на нее, наклонив голову набок.

— Хорошо, — медленно сказал он. — Однако, в любом случае, я не вижу причины для того, чтобы ты переезжала. Ты жила здесь два с половиной года одна, и…

Софи еле сдерживалась, чтобы не преодолеть расстояние между ними и не зарядить по этой самодовольной физиономии:

— Ты можешь сколько угодно витиевато изъясняться, — прервала его она, — но это не делает тебя правым.

— Напротив, — покачал головой детектив. — Моя мысль заключается в том, что мое присутствие здесь никак не ограничит… Твою личную жизнь.

— Мою — что? — передразнила его девушка.

— Совершенно очевидно, что за два года у тебя появились собственные дела, — затараторил Шерлок. — Однако, то, что ты все еще живешь здесь, указывает на то, что отношения с мужчинами у тебя не складываются, и ты думаешь, что сожитель может помешать…

«Вот оно. Как говорят в России — получи, фашист, гранату».

— Ты прав, — пожала плечами она.

— Что? — несколько сконфуженно (можете себе представить?) переспросил Холмс.

— Ты прав, я ищу новых встреч, — сухо сказала она. — И прости мне мою женскую глупость, я совсем забыла, что мне в таком случае должно быть все равно, что мой старый сожитель вернулся, — Конан Дойл сделала несколько шагов к детективу и вскинула голову, глядя на него снизу-вверх. — Так что все отлично, я остаюсь, — она ослепительно улыбнулась. — Но в одном ты не прав — у меня все складывается отлично, и единственная причина, по которой я ни с кем не съехалась — это то, что я предпочитаю не жить с мужчиной, который мне интересен, до свадьбы.

«Как тебе такое, Шерлок Холмс?»

— Что же, — медленно кивнул детектив. — Отрадно слышать.

— Судя по состоянию твоего носа, ты уже оповестил Джона Ватсона, — сказала она. Детектив кивнул. — Кто еще уже знает?

— Молли — я пришел к ней днем в Бартс, Лестрейд — мы встретились на парковке Скотланд-Ярда и миссис Хадсон — я «поймал» ее в поезде на Паддингтоне, — протараторил детектив.

— И почему никто из них ничего не сообщил мне?

— У Джона сел телефон, Молли обещала не звонить, Грэйвс, когда узнал, что она была в курсе, так быстро уехал домой, что, очевидно, забыл, а миссис Хадсон еще в шоке, и она у мистера Чаттерджи, — быстро ответил Холмс.

— Грэг, — поправила его Софи. — Погоди, — она подняла руку. — Ты не сказал, где ты нашел Джона.

— Ну, я… — детектив отвел глаза.

— Шерлок! — воскликнула Софи, заставив его снова посмотреть на нее.

Она совершенно не изменилась за время его отсутствия. Карие глаза смотрели все с тем же вызовом, что и прежде, однако он сейчас, кажется, достиг своего апогея. Детектив хотел уколоть ее одиночеством — ему прекрасно было известно и о попытках Хидстоуна завести с ней отношения, и о ее досуге с друзьями, и о привычке возвращаться домой через все те же неизменные 34 минуты после последнего занятия. Однако она перевернула укол, сделав его своим оружием, и Шерлок не понимал, зачем. Даже если бы она действительно с кем-то встречалась, то… Что с того? Мужчины бы приходили и уходили, а она все также возвращалась бы каждый вечер на Бейкер-стрит.

Он понял, что она знает о том, что он выжил, еще в конце июня 2011-го, когда стоял в тени деревьев на кладбище, пока она произносила над его фальшивой могилой прощальную речь. Тогда же он окончательно понял, что она не хотела убивать своего мужа.

Сеть Мориарти состояла из 5 человек-маяков, после устранения которых вся паутина криминального гения разлетелась от первого же легкого порыва ветерка. Чтобы справиться с ними, Шерлоку потребовалось полтора года, однако вернуться он не мог, хотя на Родине его и считали безвременно ушедшим героем. Он прекрасно знал, чьими стараниями была заработана его слава.

Смерть Райли и выход совершенно точно не той статьи, что она собиралась изначально опубликовать, было делом рук Софи. Она и не подозревала об этом, но он прочел все ее доступные общественности исследования и рассказы, которые она публиковала в анонимном блоге, а потому он смог узнать ее мысль даже среди талантливо стилизованного под бездарную журналистику текста. С ее стороны было весьма хитро сыграть на чувствах публики и придумать их роман. Они оба знали, что женаты на своей работе и скорее бы на самом деле бросились с крыши Бартса, чем вступили в отношения с кем бы то ни было. Об этом знали их коллеги, приятели и друзья — Софи сделала все по-умному: для общественности они стали жертвами, для близких — выдумка была очевидной, а внимание на время его отсутствия было сосредоточено на ней, и никто не пытался его искать.

Однако сам он искал. Последним человеком, которого он так и не смог обезвредить, был Себастьян Моран, скрывающийся сейчас в лесах Сербии, куда Шерлок прибыл именно за ним. Он не был «маяком», но он единственный был посвящен в дело Софи — остальные «шишки» не сдались, ни мучаясь в пытках, ни глядя в лицо своей смерти — очевидно, в убийстве Артура Конан Дойла были задействованы лишь трое — его жена, Мориарти и Моран.

Шерлок был в США, инкогнито обошел многих знакомых Софи и Артура, проник в их старую квартиру и даже побывал на могиле Конан Дойла, но нигде не было ни единой зацепки: он не мог понять, что заставило Конан Дойл так поступить с некогда любимым мужем, и только Моран мог дать ему ответ на этот вопрос. Однако детектива в Сербии схватили и пытали, а теперь он стоял в собственной гостиной в центре Лондона и не знал, как ответить на пляшущий в глазах напротив огонь.

— Я… — протянул он. — Я приехал в ресторан, где…

— О, да бога ради! — Софи всплеснула руками и отвернулась. — Джон же делал предложение, — она снова посмотрела на детектива, направив на него указательный палец. — Скажи, что ты не помешал ему это сделать, — мужчина лишь пару раз моргнул. — Черт тебя дери, Шерлок Холмс! — она рванула ко входу.

— Куда ты? — только и смог спросить он.

Софи схватила с вешалки первое попавшееся пальто и, натягивая его прямо поверх халата, повернулась к нему:

— Мне нужно перекинуться парой ласковых с некоторыми людьми, — она схватила с полки сумку. — В аптечке есть все для обработки твоего носа и ран на спине, — девушка всплеснула руками и иронично почти пропела. — Располагайся! Чувствуй себя, как дома! — она, бросилась вниз по лестнице, стараясь, чтобы он не заметил, что ее лицо расплывается в глупой улыбке. Как бы ей не хотелось сделать диаметрально противоположное, сейчас ей нужно было побыть вдали от него, чтобы не броситься ему на шею и не расцеловать после стольких месяцев разлуки.

Он наконец-то был дома.

Шерлок пару раз удивленно моргнул, глядя ей вслед. Когда внизу хлопнула дверь, он мысленно пожалел Молли, которой предстояло выслушать отборную трехэтажную русскую ругань. Он сел в кресло и посмотрел на огонь, сложив руки в молитвенном жесте.

Он наконец-то был дома.

Софи ехала в такси к Молли и Лестрейду, желая добавить к негодованию жениха доктора Хупер еще пару заключительных аккордов. Глупая улыбка не сходила с лица, и она собиралась предъявить претензии скорее для вида, ведь ей безмерно хотелось просто взглянуть в глаза Грэга, который все эти годы лишь ухмылялся на их с Андерсоном догадки, и обнять Молли, которая, хоть и лгала ей, но помогла ему выжить.

Шерлок упрекнул ее в одиночестве, чтобы покачнуть ее самомнение, но теперь это было не в его силах. Задумавшись, Софи нахмурилась.

Нужно было позвонить Тому. Срочно.

* * *

Хештеги #ШерлокХолмсЖив! #ШерлокНеМертв, и #ШерлокЖивет взорвали все социальные сети и вышли в топ-3 в Твиттере. Мир будто бы сошел с ума, и Софи впервые за два года чувствовала на себе прицел стольких камер. Она вернулась от Молли через пару часов, и встретила Шерлока в гостиной, мирно восседавшим в своем кресле в излюбленной позе.

В тот вечер она почти не говорила: он рассказал ей о 12-ти способах, которые они придумали, чтобы избежать его смерти, поведал о том, как они все провернули на самом деле и о том, что он делал эти два с половиной года.

Конан Дойл не поверила ни единому его слову.

В каждой его фразе и интонации звучала четко спланированная ложь, но Софи не могла понять, чем она вызвана. Сидя в кресле напротив него и укутавшись в халат, она лишь кивала в такт его словам, успешно имитируя святую веру в его выдумки. Она знала, что однажды он расскажет ей правду. Более того, она знала, что она не может его простить.

За два с половиной года утекло много воды, и, хотя Софи и не переставала верить в его возвращение, она надеялась получить в ответ на это хотя бы на честность. Однако, если она не заслужила и этого, им, вероятно, не о чем было говорить.

Она не собиралась съезжать с Бейкер-стрит, устраивать сцены, кричать, бить посуду и тыкать в него пистолетом — нет. Софи могла остаться жить с ним под одной крышей, но в какой-то момент она поняла, что уже вряд ли когда-то сможет ему доверять так, как прежде. Эта мысль жила в ее мозге ровно одно мгновение, но после лишь разбилась о непреложную истину: Конан Дойл и сама не была до конца честна с Шерлоком.

Холмс знал, что она ему не поверила: во взгляде напротив не было той чистой заботы, что он читал там раньше — к ней был примешан едва различимый скепсис и обида, причины которого он мог понять и сам. Было вполне очевидно, что Конан Дойл не простила ему его исчезновения, однако она не собиралась высказать ему этого, а отчего-то прямо на его глазах уходила глубже в себя, и причины этого ему были не понятны. Однако с этим разобраться можно было позже — пока в его голове было куда больше мыслей о работе.

— Лондон, — сказал Шерлок следующим утром, глядя на брата, склонившегося из кресла Софи к игре «Операция» на столике между ними. — Это похоже на большую выгребную яму, в которую непреодолимо сливаются все виды преступников, агентов и бродяг. Иногда это не вопрос «Кто?» — это вопрос «Кто знает?». Если этот человек аннулирует свои бумаги — мне нужно знать. Если эта женщина уедет из Лондона, не посадив собаку в питомник — мне нужно знать. Есть определенные люди — они маркеры, — он сдвинул игровой элемент. — Если они начнут двигаться, я увижу, что что-то случилось — это как, крысы покидают тонущий корабль.

— Уровень опасности повышен до критического, — заметил Майкрофт.

— Скучно. Твой ход.

— У нас есть достоверная информация, — брат посмотрел на стол. — Грядет атака.

— «Достоверная информация». Тайная террористическая организация планирует нападение — это то, чем занимаются секретные террористические организации, не так ли? — Шерлок ухмыльнулся. — Это их версия гольфа.

— Агент отдал свою жизнь, чтобы донести нам это, — поднял бровь Холмс-старший.

— Ну что ж, возможно, ему не стоило этого делать, — детектив ухмыльнулся. — Очевидно, он просто пытался выпендриться.

— Ни один из этих твоих маркеров не ведет себя подозрительно? — сдержал вдох собеседник. — Твой ход.

— Нет, Майкрофт, но ты должен мне доверять. Я найду ответ. Это будет странная фраза в онлайн-блоге, или неожиданная поездка за город, или неуместная реклама Lonely Hearts, — он лишь мельком взглянул вниз, прежде чем заговорить. — Твой ход.

— Я лично заверил премьер-министра, что ты ведешь это дело, — Майкрофт ненадолго посмотрел вниз, прежде чем снова взглянуть на Шерлока.

— Я веду дело. Мы оба занимаемся этим делом. Посмотри на нас прямо сейчас, — на столе между ними раздалось громкое жужжание и замигал красный свет.

— Ах, черт! — большой брат сердито бросил маленький пинцет.

— Ой! — проговорил Шерлок, глядя на то, какую часть Майкрофту не удалось удалить. — Не можешь справиться с разбитым сердцем — как показательно, — с самодовольным видом он откинулся на спинку стула и скрестил ноги.

— Не умничай.

— Детство вспомнилось, — он стал имитировать голос маленького мальчика. — «Не умничай Шерлок. Здесь умный я»

— Я всегда был умнее, — сердито посмотрел на него Майкрофт.

Шерлок задумчиво посмотрел в сторону:

— Я считал себя идиотом.

— Мы оба считали тебя идиотом, — собеседник откинулся на спинку кресла. Не с кем было сравнивать, пока родители не отдали нас в школу.

— О да, — детектив нахмурился. — Это была ошибка.

— Ужасная, — кивнул Майкрофт. — О чем они только думали?

— Наверное, что нам нужны друзья.

— О да. Друзья. Как выяснилось, тебе такой вид отношений не чужд.

— А тебя он не привлекал, никогда? — спросил Шерлок, пристально глядя на брата.

— Доктор Купер, доктор Хофстедер, очень приятно познакомиться с Вами лично, — улыбнулась Софи, пожимая руки гостям университета. [4]

— Разумеется, — просиял высокий мужчина. — Я один из самых выдающихся умов 21-го столетия, для Вас это большая честь.

Софи нахмурилась и посмотрела на его низкого спутника, закатившего в этот момент глаза.

— Простите моего друга, — сказал Хофстедер. — Он страдает от переизбытка мозгов.

— Ничего страшного, — улыбнулась Конан Дойл. — Я имею более чем широкий опыт в общении с подобными индивидами.

— В любом случае, доктор Конан Дойл, большое спасибо Вам за экскурсию, — кивнул невысокий собеседник. — Мы здесь всего на три дня, но очень приятно поговорить со знающим человеком, — он помолчал, когда они подошли к конфернц залу. — Могу сказать, я читал некоторые Ваши работы, и нахожу их весьма увлекательными. — Купер хмыкнул, и друг толкнул его локтем в бок. — Правда, простите нас за нашу бестактность.

— Я не обиделась, — кивнула Софи, улыбаясь.

— В одном Леонард прав, — включился высокий мужчина. — Несмотря на то, что Вы занимаетесь… гуманитарными науками, — он скривился, — Ваш вклад в некоторые сферы психологии весьма интригует. Я не нашел ни одного Вашего фото в интернете, поэтому я даже не думал, что Вы… женщина.

Софи вскинула брови:

— Вот теперь я обиделась.

Шерлок подошел к обеденному столу и взял шерстяную шапку-ушанку с двумя шерстяными помпонами.

— Клиент оставил это, пока меня не было. Что думаешь? — он бросил головной убор брату.

— Я занят, — скривился тот, поймав предмет.

— Ну же. Вспомним юность.

Майкрофт поднял шапку к носу и принюхался, а затем посмотрел на Шерлока:

— Я всегда побеждал.

— Тем выше соблазн, — пожал плечами детектив.

— Я не нахожу ничего соблазнительного в шляпе много путешествовавшего, тревожного, сентиментального, непригодного существа с ужасающим запахом изо рта… — он остановился, когда заметил широкую улыбку Шерлока. — Черт, купил, — сказал он, бросая шапку обратно.

— И одинокого, не так ли?

— Почему ты считаешь, что он одинок?

— «Он»?

— Очевидно, — кивнул брат.

— Почему? Размер шляпы? — проговорил Шерлок, рассматривая шляпу.

— Не говори глупостей. У некоторых женщин тоже большие головы, — Шерлок слегка вздрогнул. — Нет, он недавно подстригся. Ты можешь увидеть маленькие волоски, приставшие к пятнам от пота с внутренней стороны.

Шерлок снова посмотрел на шапку, слегка надувая губы:

— У некоторых женщин тоже короткие волосы.

— Баланс вероятностей.

— Не то чтобы ты когда-нибудь умел дело с женщиной с короткими волосами — или с женщинами вообще, — поднял брови Шерлок.

— Пятна показывают, что он сентиментален, потому что шляпу отремонтировали три, четыре…

— Пять раз, — он бросил шапку брату. — Очень аккуратно. Стоимость ремонта превышает стоимость шляпы, поэтому он слабоумно привязан к ней, но это нечто большее. Одно, а может, два пятнышка указывало бы на сентиментальность, а пять? Обсессивно-компульсивное расстройство.

— Вряд ли. Ваш клиент оставил это позади. Что за обсессивно-компульсивное устройство могло бы это сделать? — он вернул шапку обратно Шерлоку, который схватил ее с раздраженной гримасой. — Ранние заплатки были сильно обесцвечены на солнце, потому что он носил их за границей — в Перу.

— Перу?

— Это чулло, — с достоинством ответил Майкрофт, — классический головной убор Анд. Он сделан из альпаки.

— Нет, — ухмыльнулся Шерлок.

— Нет?

— Исландская овечья шерсть. Похоже, но очень своеобразно, если вы знаете, что ищете. Я написал блог о разной прочности на разрыв различных натуральных волокон.

— Я уверена, читается на одном дыхании, — вставила миссис Хадсон, вернувшаяся в комнату с чайником.

Шерлок на мгновение остановился, а затем снова повернулся к брату.

— Ты сказал, что он волновался.

— Брызги на левой стороне были плохо прожеваны, что говорит о том, что он человек нервный, но…

— … но еще и человек привычки, потому что он не прожевал шарик справа, — продолжил за него Шерлок.

— Совершенно верно, — улыбнулся собеседник.

Шерлок поднял шапку и понюхал ее, прежде чем снова опустить, поморщившись.

— Краткое понюхание пострадавшего помпона говорит нам все, что нужно знать о состоянии его дыхания, — он отвернулся и саркастически закончил. — Великолепно.

— Элементарно.

— Но ты не сказал про его одиночество.

— Я этого не вижу, — пожал плечами Майкрофт.

— Ясно, как день.

— Я этого не вижу.

— Все на виду.

— Скажи мне.

— Боже, даже ежику…

— Да говори же!

— У любителей дурацких шапок чаще всего непростые отношения с людьми, — резюмировал Шерлок, повернувшись обратно.

— Вовсе нет, — покачал головой его брат. — Может, он просто не против отличаться. Ему не обязательно быть одиноким.

— Совершенно верно, — он снова взглянул на шляпу. Майкрофт несколько раз моргнул, явно сбитый с толку:

— Прости?

— Он другой — ну и что? Ему плевать. Ты совершенно прав, — он поднял шляпу и надел ее на макушку, затем многозначительно посмотрел на брата. Почему кто-нибудь будет против?

Майкрофт открыл рот, но какое-то время лишь пытался заговорить:

— Я не одинок, Шерлок.

Шерлок наклонил голову и внимательно посмотрел на него, а затем подошел ближе с напряженным выражением лица:

— Откуда тебе знать?

— Не тревожься, — изобразил улыбку Майкрофт. — Это связано с занятиями сексом.

— Секс меня не тревожит, — сказал Шерлок, передав Софи фотографии.

— Откуда тебе знать? — Майкрофт холодно ухмыльнулся и помолчал.

Снимая шляпу, он отвернулся. Миссис Хадсон, которая возилась на кухне, подошла к двери, улыбаясь.

— Да уж, — удивленно вздохнул Майкрофт. — Пойду поработаю, если ты не против. Доброго утра.

Выглядя немного пораженным в результате недавнего разговора, он направился к двери. Позади него Шерлок подмигнул миссис Хадсон, которая от этого радостно захихикала.

— Верно, — сказал Шерлок поворачиваясь к стене за диваном, завешанной материалами дела. — Пора поработать.

Холмс поднял телефон и посмотрел на последние фотографии одного из своих «маркеров» и нарисовал крест на фотографии мужчины, прикрепленной к стене.

— Шерлок, — окликнула его домовладелица.

— Мм?

— Поговори с Джоном.

— Я пытался с ним поговорить, — рассеянно сказал детектив. — Он четко изложил свою позицию.

— Что он сказал?

— Иди ты…

— В геммороидальную колику, — закончил Джон, отдавая пациенту рецепт. — Увидимся в среду, мистер Джефферсон.

Клиент покинул его кабинет, и к нему заглянула Мэри.

— В приемной пока никого нет, — она подошла к Ватсону. — Ну, что думаешь?

— О чем ты? — рассеянно спросил доктор, посмотрев на часы.

— Ты же пойдешь к нему вечером? — улыбнулась женщина.

— Ну, я…

— Джон, — твердо сказала она. — Ты мне обещал, помнишь?

— Да, — кивнул мужчина. — Хорошо, я загляну к нему после работы.

Шерлок стоял у окна в гостиной, когда в комнату вошла Молли.

— Ты хотел меня видеть? — спросила она.

— Да, — Холмс повернулся к женщине и сделал пару шагов ей навстречу. — Не могла бы ты… — он остановился, посмотрев вниз, но затем медленно приблизился к ней. — Хочешь ли ты…

— …пообедать? — «догадалась» гостья.

— …раскрывать преступления? — одновременно с ней произнес Шерлок, нахмурившись.

— Ой, — неловко улыбнулась Молли.

Где-то через час после прихода Хупер и три клиента спустя Шерлок наклонился на табурете к молодой женщине, сидящей на диване. Он сжимал ее руки и сочувственно похлопывал их, мягко разговаривая с ней.

— И письма Вашего друга просто перестали приходить, не так ли? — женщина кивнула, всхлипывая и плача. Молли посмотрела на нее и продолжила что-то писать за обеденным столом. Рядом с женщиной сидел пожилой мужчина.

— И Вы действительно думали, что это был он, не так ли? — мягко спросил Холмс. — Любовь всей Вашей жизни?

Когда женщина сняла очки, детектив повернулся и на мгновение посмотрел на Молли, а затем встал и подошел к ней. Держась спиной к клиентам, он тихо заговорил:

— Отчим выдал себя за парня в сети.

— Что? — потрясенно выдохнула Молли.

— Разбивает ее, разбивает ей сердце. Она клянется в отношениях, остается дома — ему все равно приходит ее зарплата, — пояснил Холмс. Он повернулся к мужчине и обратился к нему более строго. — Мистер Виндибанк, Вы были полным и абсолютным…

— … тварью дрожащей, — подсказала студенту Софи. — Мистер Финниган, это основы, не заставляйте меня пересказывать Вам основной сюжет, — она отвернулась к своей двери. — Если Вы пишите у меня работу, будьте добры освежить знания, — она дождалась кивка и вошла в свой кабинет, бросив сумку на стул у входа.

На демонстрацию университета гостям ушло полутра, но даже эта экскурсия не вырвала ее из размышлений о сущности их взаимоотношений с Шерлоком. С утра они не встретились — она ушла на работу еще до того, как он поднялся, и у нее впервые за много лет не было желания идти домой. Сев за стол и открыв ноутбук, Конан Дойл старалась отогнать от себя навязчивые мысли, но получалось из ряда вон плохо.

Она пролистала почту и с удивлением обнаружила письмо от человека, который не связывался с ней уже пару месяцев:

Привет, Софи! Мое исследование в Африке закончилось, и я снова в Лондоне. Я был бы рад встретиться с тобой. Сообщи, если у тебя будет свободный вечер.

Том.

Грэг Лестрейд сорвал полицейскую ленту, запечатывающую дверь внутри здания:

— Это сбило нас всех с толку.

— Ммм, — кивнул Шерлок. — Я в этом не сомневаюсь.

Грэг открыл дверь и повел детектива и Молли вниз по лестнице в подвал. Когда они оказались внизу, Грэг включил мобильное освещение, которое было установлено в комнате. В дальнем конце комнаты стоял выкрашенный в белый цвет деревянный стол, а на стуле за ним сидел скелет, одетый в старомодный костюм. Нахмурившись, Шерлок приблизился, положил сумку с инструментами на стол и приступил к работе, осматривая труп в мельчайших деталях. Молли стояла рядом с открытой записной книжкой и ручкой наготове. Холмс понюхал тело, пытаясь решить, что он улавливает

— Что это? — тихо спросила Молли, бросив короткий взгляд на Лестрейда. Шерлок достал свой телефон и высоко поднял его, пытаясь поймать сигнал. — Ты что-то знаешь, не так ли?

— Мм, может быть, — протянул Холмс.

Голос Джона вдруг прозвучал в его голове:

— Выпендриваешься.

— Заткнись, Джон, — тихо прошептал Шерлок.

Грэг и Молли переглянулись.

— Что? — спросил инспектор.

— Хм? Ничего, — покачал головой детектив, подходя к другой стороне стола и продолжая свои исследования. Он осторожно приподнял пинцетом лацкан пиджака скелета. Молли все еще стояла на некотором расстоянии и ждала, чтобы что-нибудь записать. Грэг наклонился к Шерлоку и мягко заговорил:

— А Молли мне не сказала, что работает с тобой.

— Просто попробуем, — пожал плечами Холмс.

— Верно. А Софи и Джон?

Шерлок промолчал, отошел от стола и обернулся, чтобы рассмотреть картину целиком. Цементная пыль вдруг стала падать с потолка, и послышался отдаленный грохот.

— Поезд? — спросила Молли.

— Поезд, — кивнул детектив.

Он сел на корточки и сложил пальцы перед ртом. Молли подошла к телу и начала внимательно рассматривать его кости. Шерлок встал и подошел к ней.

— Мужчина, от сорока до пятидесяти.

Она оглянулась на подошедшего Шерлока:

— Ой, извини, ты хотел…?

— Э, нет, пожалуйста, — он махнул рукой. — Будь моим гостем.

В голове зазвучал голос Софи:

— Ревнуешь?

Шерлок стиснул зубы и вынул лупу. Молли глянула на Грэга, улыбнувшись и продолжая исследование.

— В этом нет смысла, — вдруг проговорила Хупер.

— Что не так? — Лестрейд подался вперед.

Холмс осторожно сдул пыль с края стола.

— Этот скелет — это… он не может быть старше, чем…

— … шесть месяцев, — сказал Шерлок одновременно с ней.

Шерлок нашел скрытый отсек сбоку стола, открыл его и вытащил оттуда книгу. Он картинно сдул пыль с обложки, бросил на нее саркастический взгляд и показал Молли.

— Вау! — просияла женщина.

Он пафосно бросил книгу на стол. Грэг наклонился вперед, чтобы посмотреть на обложку:

— «Как я это сделал» Джека Потрошителя?! — с удивлением прочитал он.

— Это невероятно! — нараспев заметила Молли.

— Добро пожаловать в мой мир, — наклонился к ней Шерлок.

Грэг восторженно ухмыльнулся. Шерлок наклонился, чтобы переупаковать сумку с инструментами, пока в его голове не унимался голос Софи:

— Зря ты так.

— Не сейчас, — едва слышно прошипел он. Продолжая складывать сумку, он громче заговорил с Молли и ухмыляющимся Грэгом. — Я не буду оскорблять ваш интеллект, объясняя это.

— Нет, пожалуйста — оскорбляй, сколько влезет, — махнул рукой инспектор.

Шерлок уже взял свою сумку и направился к двери, но остановился, когда его внутренняя Софи добавила еще один комментарий:

Ты забыл поднять воротник

— Трупу шесть месяцев, он одет в дрянную викторианскую одежду из музея, — он повернулся к собеседникам, совершенно сбитый с толку этим внутренним диалогом. Судя по выцветанию ткани, он уже много лет выставлен на манекене в витрине, обращенной на юго-восток. Он был продан на распродаже пожарных, — он достал свой телефон и показал экран Грэгу, — неделю назад.

— Значит, все это было подделкой, — грустно заключил инспектор.

— Да, — ответил детектив, поворачиваясь и выходя из комнаты.

— Выглядело многообещающе, — вздохнул Лестрейд.

— Зачем кому-то понадобились такие проблемы? — спросила Молли у уже скрывшегося из их поля зрения Холмса.

— Отличный вопрос, Софи! — крикнул тот из коридора.

Молли неловко посмотрела на Грэга:

— Ну, я буду поздно, — она подошла к мужчине и смахнула с его воротника невидимые пылинки. — Купи домой овощей, пожалуйста.

Инспектор мягко улыбнулся невесте и поцеловал ее в лоб:

— Конечно, доктор Хупер.

Джон остановился в паре футов от порога, задумчиво глядя на дверь квартиры 221В по Бейкер-стрит. Мужчина, шедший по дороге навстречу, грубо толкнул его в плечо. Джон повернулся и посмотрел на него:

— Ничего страшного, — саркастично проговорил он.

Мужчина посмотрел на него через плечо, но не остановился. Позади Ватсона к нему подходит другой незнакомец, схватил его за левое запястье и тут же вонзил иглу шприца в правую сторону его шеи. Джон попытался схватить его, но лекарство уже начало действовать, и его борьба не увенчалась успехом. Первый человек вернулся к ним, и неизвестные не дали доктору упасть, а лишь осторожно опустили его на землю.

Молли и Шерлок вышли из квартиры Ховарда Шилкотта, работающего в метро и указавшего Холмсу на пропавшего из вагона пассажира. Хупер смотрела на детектива, который застыл наверху лестницы с закрытыми глазами. Через мгновение он открыл глаза, но видел только тикающие часы, за которыми следует путешествие по туннелю метро.

— Дорога между этими станциями обычно занимает пять минут, — его глаза заметались. — Путь от Вестминстера до Сент-Джеймс-парка занял десять минут, — она посмотрел на Молли. — Так что нам понадобятся карты — много карт… старые карты… все карты.

— Хорошо, — кивнула женщина.

— Может перекусим? — вдруг спросил Шерлок, спускаясь по лестнице и обгоняя ее.

— Что? — удивлённо переспросила Молли.

— Я знаю отличное кафе неподалёку. Владелец всегда даёт мне большие порции, — продолжил детектив, будто бы не расслышав ее вопрос.

— Ты снял с него обвинение в убийстве?

— Нет, помогал вешать полки, — он ухмыльнулся.

— Шерлок, — окликнула своего спутника Молли.

— Мм…? — он остановился и посмотрел на нее снизу-вверх.

— Почему ты сегодня это устроил? — она стала медленно спускаться по лестнице.

— В благодарность, — едва заметно качнул плечами он.

— За что?

— За твою помощь.

Они оба понимали, что только благодаря ей он сейчас может не просто расследовать преступления, но и вообще — жить и дышать. Говорить об этом они не могли, да и не стали бы — у него не хватило бы красноречия подобрать правильные слова, а ей бы помешала бы пресловутая скромность.

— Не за что, я была рада, — чуть запинаясь, ответила Молли.

— Нет, не думаю, — возразил детектив.

— Ну, может быть не рада, но мне хотелось помочь.

Шерлок встал прямо напротив неё. Это было странно и как-то… в новинку.

— Мориарти допустил большую ошибку — по его мнению, ты ничего не значила для меня, — сказал он, — но именно тебе я доверял больше всего. Всё удалось благодаря тебе, — мужчина сделал выразительную паузу. — Но продолжать ты не станешь, так?

— Это был классный день, — она сконфуженно улыбнулась, — и я бы с удовольствием, но…

Она посмотрела на палец с обручальным кольцом.

— Кстати сказать, поздравляю, — прокомментировал этот взгляд он, задержав взгляд на ее руке. — Инспектор Лестрейд — отличная партия.

— Я тоже так думаю, — просияла Хупер, посмотрев на него твердым взглядом, и в ответ Холмс улыбнулся, но не своей, а чужой, человеческой улыбкой, — Он правда замечательный, — она запнулась. — Не знаю, зачем я тебе это рассказываю…

— Надеюсь, ты будешь очень счастлива, Молли Хупер, — вдруг сказал Шерлок, обескуражив ее, — ты этого заслуживаешь, — он замолчал на пару мгновений, — Не все же мужчины, которые тебе нравятся — социопаты.

— Нет, — ответила она.

— Нет, — тихо повторил за ней он.

Молли помолчала и вдруг посмотрела на него твердым взглядом:

— Знаешь, Шерлок, мы с тобой знакомы семь лет, — произнесла она. — И пять из них я была в тебя влюблена, — женщина рассмеялась. — Теперь я могу смотреть тебе в глаза и говорить это со спокойной душой. Спасибо тебе, — она улыбнулась. — Если бы не ты, я бы не встретила Грэга и не увидела в нем всего, что в итоге полюбила.

Холмс удивленно моргнул такой откровенности, но кивнул:

— Вы с Грэмом…

— Грэгом, — поправила его девушка.

— Вы с Грэгом, насколько я знаю, ищите место для церемонии? — он дождался согласного кивка. — Если я правильно понял, вы хотите провести свадьбу где-то за городом?

— Да, — протянула Молли, прищурившись.

— У меня в графстве Корнуолл есть вилла, — вдруг сказал детектив. — Если вы захотите, я вполне могу вам ее предоставить.

— Шерлок, я…

— В благодарность, — он снова улыбнулся. — Обсудите это, если будет время.

Молли мгновение подумала, а потом тоже растянула губы в улыбке:

— Хорошо, Шерлок. Спасибо.

Они вместе вышли на улицу, и Шерлок поднял воротник и натянул перчатки. Начинался снег.

В груди разливалось какое-то неизвестное тепло — казалось, что именно так люди должны были чувствовать себя, когда сделали что-то хорошее. Распрощавшись на перекрестке, они пошли в разные стороны, улыбаясь каждый своему. Они оба знали, что сказали друг другу все, что должны были.

В небе была полная луна, когда Джон медленно начал приходить в сознание. Задыхаясь, он попытался пошевелить руками, но обнаружил, что не может. Он открыл рот, чтобы крикнуть, но звука не было слышно. Он попробовал поднять голову, но в конце концов снова безвольно опустил ее. На правой стороне головы у линии роста волос разливалась кровоточащая рана.

Мэри шла по улице, но остановилась, чтобы достать свой телефон, когда он издал звуковой сигнал:

Спасите свою душу!

Джон или Джеймс Ватсон?

Она перелистнула сообщение:

Святой или грешник?

Иаков или Иоанн?

младший или старший?

Нахмурившись, она опустила трубку и побежала.

Миссис Хадсон открыла дверь на стук практически сразу же.

— О, миссис Хадсон, — дама нахмурилась, когда Мэри осторожно вошла. — Извините, я думаю, кто-то похитил Джона… Джона Ватсона.

Наверху, в гостиной 221B, Шерлок — все еще в пальто — держал пакет с чипсами прямо у двери и сразу же повернулся на звук ее голоса.

— Да, Мэри, конечно, — сдавленно выдохнула домовладелица.

Софи уже ехала в такси домой, когда на ее телефон пришло сообщение. Открыв его, она прищурилась, не сразу поняв его содержание.

Шерлок уже вышел на площадку, когда Мэри взбежала вверх по лестнице.

— Мэри? — удивленно спросил он. — Что не так?

— Кто-то прислал мне это, — женщина вынула из кармана телефон. — Сначала я подумала, что это просто библейский спам, но это не так. Это какой-то код.

Шерлок внимательно посмотрел на нее и переключил внимание на ее смартфон, когда она показала ему первую часть сообщения:

Софи начала понимать.

Спасите свою душу!

Том или Джеймс Хидстоун?

— Первое слово, потом каждое третье, — сказал Шерлок. — Спасите… Джон… Ватсон.

Украина или Греция?

Церковь или община?

Взрыв или пожар?

Казалось, что неважные слова блекнут и остаются только жизненно необходимые:

— Святой… Джеймс… Меньше… — проговорил Шерлок. — Скорее! — он бросил чипсы на пол и бросился вниз по лестнице, Мэри последовала за ним:

— Куда мы идем?

— Сент-Джеймс-Младший. Это церковь. Двадцать минут на машине, — он выбежал на улицу.

Осознав все, Софи в ужасе набрала номер Шерлока, подняв глаза на водителя:

— Сэр, меняем маршрут, на Бинней-стрит, срочно!

— Вы сюда на машине приехали? — спросил Холмс.

— Э, да, — сконфуженно ответила Мэри.

— Слишком медленно, — прошипел детектив, расхаживая посреди дороги, не обращая внимания на разрывающийся в кармане телефон. — Это слишком медленно.

Он не обратил внимания на приближающуюся машину, которая еле объехала его под гудок водителя.

— Шерлок, чего мы ждем? — воскликнула Мэри.

Тот повернулся к единственной встречной фаре:

— Этого.

Он встал прямо на путь приближающегося мотоцикла и властно поднял руку. Водитель нажал на тормоза, и мотоцикл вовремя остановился.

— Грэг, это Софи! — крикнула в трубку Конан Дойл. — В украинской церкви на Бинней-стрит будет взрыв, вероятно, скоро.

— Что? — непонимающе спросил инспектор.

— Оцепите территорию, вызовите саперов — мне пришло сообщение, там заложник! Шерлок не берет трубку, так что скорее, бога ради. Я буду там через 5–7 минут.

Шерлок и Мэри мчались на мотоцикле. В уме он подсчитал, сколько времени потребуется, чтобы добраться до церкви Святого Джеймса Меньшего. На данный момент дорога занимала 10 минут. Телефон Мэри издал текстовое уведомление, и она его проверила, показав детективу:

Становится теплее, мистер Холмс

У вас около десяти минут

— Что это значит? Что они собираются с ним делать? — почти всхлипнула она.

— Не знаю.

Где бы Джон ни был, он изо всех сил пытался двигаться. Он был по рукам и ногам привязан к стулу, а помещение вокруг порождало такое эхо, что становилось страшно.

Софи нервно барабанила по ручке двери, готовясь в любую минуту выскочить из кэба.

На мотоцикле Мэри держала телефон на плече Шерлока, чтобы он мог увидеть последнее сообщение:

8 минут

время идет…

Софи выскочила из машины и со всех ног бросилась к темной в это время суток пустой церкви.

Шерлок проверил свою мысленную карту, которая показывала, что если он продолжит путь по дороге, их расчетное время прибытия составит 3 минуты. Однако, если он поедет по прямой, это займет всего 1 минуту. Он повернул мотоцикл с дороги и направил его прямо в подземный пешеходный переход.

— Том! — девушка бросилась к мужчине, попутно доставая из кармана свои ключи.

— Софи? — сдавленно проговорил тот. — Что происходит?

— Я не знаю, но я развяжу твои ноги, и нам надо бежать, — она судорожно пыталась разрезать путы на его лодыжках.

Шерлок влетел на байке в парк и бросился с него прочь прямо на ходу.

— Прыгай! — крикнул он Мэри.

— Том, быстрее, ради бога, — Софи толкнула дверь церкви, пропуская его вперед.

— Ты объяснишь, что происходит, или нет?

— Объясню, когда все закончится, — на улице послышался звук полицейских сирен.

— Джон! — закричал Холмс, ворвавшись в церковь и бросившись к другу.

— Джон! — причитала бегущая за ним Мэри. — Боже, Джон!

Шерлок, на ходу вытаскивая из кармана нож, стал разрезать веревки на ногах друга.

— Что происходит? — еле сумел выговорить Ватсон.

— Мы не знаем, — путы упали на пол. — Быстрее, уходим! — детектив подхватил доктора под руку, второй ухватился за замершую в ужасе Мэри, и рванул ко входу.

Софи и Том бежали по дорожке от церкви, когда к зданию подъехало несколько полицейских машин. Они были все еще в зоне поражения, и Конан Дойл тянула за собой Хидстоуна, пытаясь покинуть опасную территорию.

— Вперед, вперед, вперед! — продолжал повторять Шерлок, когда они уже оказались на крыльце. — Мы еще не в безо…

По его внутреннему таймеру до взрыва оставалось меньше минуты — они не успевали. Он толкнул вперед Мэри и Джона, и в следующий миг сам прыгнул вниз по лестнице — падение с такой высоты было ничем по сравнению с тем, что произошло в следующее мгновение.

Грянул взрыв. Осколки вперемешку с обломками каменного фасада рванули во все стороны, будто пытаясь догнать убегающих людей.

Софи упала на землю, утягивая за собой Тома, внутренне боясь, что их достанет разбитое стекло. В ушах сразу же начало звенеть, но, кажется, их не задело. Она с трудом обернулась, глядя на то, что минутой ранее было зданием, и посмотрела на Тома:

— Ты в порядке? — он тоже поднял голову.

— Какого черта, Софи? — только и смог спросить он, посмотрев в сторону места взрыва.

Через мгновение к ним уже подбежали полицейские.

— Я не знаю, Том, — она сглотнула, когда ее потянули вверх чьи-то руки. — Я не знаю.

— Второй взрыв должен был прогреметь в Сент-Джеймс-Младшем, — сказал Грэг спустя минут десять, когда они с Томом уже сидели, завернутые в одеяла, в задней части машины скорой помощи. — Там они держали в заложниках Джона Ватсона. Вам с Шерлоком пришли одинаковые сообщения.

Софи прерывисто вдохнула:

— Шерлок успел его забрать?

Лестрейд посмотрел на нее тяжелым взглядом:

— Да, но… — он сглотнул, на мгновение опустив глаза. — Взрыв все равно прогремел, — он замолчал.

— И? — голос сорвался. — Они в порядке?

— Да, — он посмотрел на нее. — На месте уже работают наши люди.

— Какой там инспектор? — уже спокойнее спросила Конан Дойл.

— Диммок, — ответил Грэг, подумав.

— Слава богу, — кивнула Софи. — С ним Шерлок в нормальных отношениях.

— Да идите Вы к черту, инспектор Диммок! — зло воскликнул Холмс, пробиваясь через толпу. — Вызовите меня в Скотланд-Ярд, я дам показания! Мне нужно на Бинней-стрит!

— Но там работают наши люди, я же Вам сказал! — молодой человек еле поспевал за широкими шагами детектива.

На смартфоне было пять пропущенных и ни одного сообщения — Софи никогда не звонила: за все время их знакомства они разговаривали лишь один раз, когда он стоял на крыше Бартса. Мысли путались и, оставив Мэри и, кажется, совершенно простившего его Джона у кареты скорой помощи, он пробирался через толпу зевак и полицейских.

— Там доктор Конан Дойл, я должен быть там! — он подошел к полицейском машине, стукнул кулаком по крыше и, наклонившись, обратился к вздрогнувшему водителю. — На Бинней-стрит, украинская церковь, срочно!

— Это не такси! — возмутился тот.

— Вези его, Джефферсон, — вздохнул Диммок. — Мистер Холмс, я Вам позвоню!

На Бинней-стрит был взрыв. Все улажено.

СКД

— То есть, ты по сообщению поняла, что я в опасности? — удивился Том, стоя перед Софи.

— Да, — она пожала плечами, убирая в карман телефон после отправки сообщения Шерлоку. — Криптография и филология — смежные науки, это было очевидно.

— Для меня — нет, — улыбнулся Хидстоун.

— Как тебя схватили? — спросила Конан Дойл.

— Позвонили в дверь, я открыл, и мне в нос сунули какую-то тряпку, — ответил мужчина. — Глупо, знаю.

— Не так глупо, как врываться в заминированную церковь без базовых навыков сапера, — Софи рассмеялась, и Том подхватил. Через пару мгновений они резко остановились, глядя друг другу в глаза, и улыбки стали медленно сползать и их лиц.

— Спасибо, — вдруг сказал Хидстоун низким голосом. — Ты спасла мне жизнь.

— Брось, Том, я… — начала было Софи.

Вдруг мужчина преодолел расстояние между ними и, взяв ее за талию обеими руками, прижался своими губами к ее.

Конан Дойл не отпрянула, а лишь невольно положила ему на грудь правую руку, будто пытаясь его остановить. Может быть, это былопоследствием шока, но в этот момент ей совершенно не хотелось его отталкивать, хотя бег времени и не замедлился, звуки вокруг не стали тише, а земля не ушла из-под ног.

Несмотря на скандал со смертью Шерлока, Хидстоун сделал все, чтобы она его простила — видит бог, это случилось лишь потому, что Конан Дойл остановила Райли и четко знала, что Холмс жив, ведь в противном случае все мосты между ними были бы сожжены. И теперь он ее поцеловал.

Том отстранился и посмотрел ей в глаза:

— Прости, — тихо сказал он. — Не мог удержаться.

Он был красивым, интересным, умным мужчиной с респектабельной профессией и довольно большим состоянием. Софи знала, что в тридцать один год женщины о таком могут только фантазировать, но она мечтала лишь о том, чтобы в момент поцелуя с мужчиной у нее из-под ног уходила земля.

— Не страшно, — сдавленно сказала Софи, все еще сжимая его плед.

Шерлок замер у полицейской ленты, прищурившись и глядя на пару, стоящую метрах в десяти от него. Хидстоун отстранился от Софи и расплылся в довольной улыбке, посмотрев на нее. Ее лица видно не было, но рука, все еще сжимающая край его пледа, говорила о многом.

Шерлок развернулся и, отчего-то почувствовав в груди незнакомое жгущее чувство, пошел прочь от полицейских машин, скрываясь во мраке ночи.

— Да, Грэг, — кивнул Джон, садясь в кресло Софи. — Мы поняли, хорошо, — он помолчал, прислушиваясь к голосу на том конце провода. — Он давно уехал? — снова пауза. — Я понял, хорошо, — доктор положил трубку и посмотрел на Мэри.

— Что такое? — спросила она.

— Шерлок приехал к украинской церкви, увидел целующихся Софи и Тома Хидстоуна, развернулся и молча куда-то ушел.

— Что? — Морстен вытаращила глаза. — Это тот Том, про которого Софи рассказывала, что он три года пытается за ней ухаживать? — она дождалась утвердительного кивка. — Но почему Шерлок ушел, неужели… — она замерла и вытаращила глаза на Ватсона. — О боже, они?..

Джон перевел на нее глаза, поднял брови и замотал головой:

— О, нет, — он засмеялся. — Нет-нет-нет, они просто друзья, они не могут… — он остановился, будто что-то осознав. — Вот черт!

Внизу хлопнула дверь. Мэри покосилась на вход в гостиную и быстро зашептала жениху:

— Не вздумай ничего им сказать, обоим! — она погрозила пальцем. — Нужно сначала прощупать почву.

В комнату вошел Шерлок.

— Привет, — сказал Джон, поднимаясь.

Мэри молча вышла на кухни и прикрыла за собой дверь. Они остались в гостиной вдвоем, и комнату заполнила тишина.

— Здравствуй, — сухо сказал Холмс, закрывая дверь в гостиную.

— Ну… — глубоко вдохнув, Джон на секунду встретил его взгляд, но затем посмотрел вниз, медленно выдыхая.

— Все-таки сбрил, — детектив показал на свою верхнюю губу.

— Ага, — кивнул доктор. — Они мне не шли.

— Мм, я рад, — изобразил улыбку Шерлок, снимая пальто.

— Что, тебе это не понравилось?

— Нет, — детектив бросил верхнюю одежду на диван и посмотрел на друга. — Я предпочитаю, чтобы мои доктора были чисто выбриты, — он помолчал. — Как ты себя чувствуешь?

— Да, неплохо, — доктор снова сел в кресло. Немного… копченым.

— Верно, — кивнул Шерлок, не решаясь сесть.

— Кто это сделал? — Джон серьезно посмотрел на него. — И почему они нацелились на меня?

— Не знаю, — покачал головой Холмс.

— Это как-то связано с тем террористическим актом, о котором ты говорил? — он помолчал. — Это кто-то пытается добраться до тебя через меня? И почему они выбрали меня, а не Софи?

Лицо Шерлока на мгновение вытянулось, и Джон тут же пожалел, что задал этот вопрос.

Когда Холмс ушел с Бинней-стрит, он отправился на Бейкер-стрит пешком. На улице шел снег, дул ветер, но он даже не запахнул пальто, а просто брел по пустым в поздний час улицам и думал, не замечая холода. Оглядываясь сейчас, он даже не мог понять, о чем именно он размышлял.

И царствует в душе какой-то холод тайный,

Когда огонь кипит в крови.

Шерлок умел определять человеческие эмоции и потратил почти 37 лет своей жизни, чтобы научиться контролировать собственные. Ему, по сути, не было дела до личной жизни Софи, но еще вчера вечером, слушая ее в этой самой гостиной, он готов был поклясться, что она лукавит, говоря об отношениях с мужчинами. Однако теперь выяснялось, что она сказала правду.

Шерлок на протяжении 34-х лет был одинок, и лишь встреча с доктором Конан Дойл в лаборатории Бартса 29-го января 2010-го года несколько изменила его отношение к человеческому общению. Софи была рядом с ним всегда — и даже тогда, когда он имитировал собственную смерть, она не переставала верить. Она, конечно, не знала этого, но, когда он лежал после «падения» на асфальте у Бартса, он слышал каждое ее слово.

— Шерлок, Шерлок… — шептала она, подходя к толпе. — Я доктор, позвольте мне пройти. Дайте мне пройти, пожалуйста, — некоторые пытались сдержать ее, но она проталкивалась сквозь них. — Нет, он мой друг. Он мой друг. Пожалуйста. — она протянула руку, чтобы взять Шерлока за запястье, тщетно ища пульс. Женщина рядом оторвала ее пальцы от него, и она и еще один человек потянули ее прочь от тела. С трудом вырвавшись, она снова потянулась к нему, когда появились другие медики с носилками на колесиках. — Пожалуйста, позвольте мне просто… — шок и удар по голове начинали действовать, и ее колени подкосились. Она упала на землю, поддерживаемая парой зевак, два человека осторожно перекатили его на спину, обнажая для нее окровавленное лицо и широко открытые в предсмертном ужасе глаза. Софи застонала: — Господи, нет, — она попыталась встать, но снова опустилась, чувствуя, как силы покидают ее. — Боже, нет.

Друг. Это то слово, которым она характеризовала его в минуту слабости, которое произносила при незнакомых людях, которое вырывалось у нее в момент, когда она была максимально уязвима. Друг. Названный брат. Товарищ.

Шерлок помнил день их встречи, помнил каждое ее замечание в их делах, каждое приготовленное ей блюдо, каждый комментарий и каждый раз, когда она опиралась на его плечо. Он тоже считал ее своим другом.

— Слушай, — он посмотрел на Джона, зашедшего к ним в гости. Софи на кухне заваривала чай. — Это, — он указал на свою голову, — мой жесткий диск. Там целесообразно хранить лишь то, что полезно. Действительно полезно, — Холмс поморщился. — Люди, как правило, заполняют его всяким мусором, который мешает найти необходимое.

И теперь Софи ускользала из его жизни. Вероятно, он взял на себя слишком много, рассчитывая, что она встретит его с распростертыми объятьями после двух с половиной лет отсутствия, но… он не мог об это думать сейчас.

— Не знаю. Я не вижу закономерности. Это слишком туманно, — Шерлок отвернулся к своей информационной стене. — Зачем агенту отдавать жизнь, чтобы сказать нам что-то невероятно незначительное? Вот что странно.

— «Отдавать свою жизнь»? — переспросил Джон, поднимаясь с места и подходя к другу.

— Согласно словам Майкрофта. Есть подпольная сеть, планирующая нападение на Лондон — это все, что мы знаем, — он посмотрел вниз и нахмурился, когда ему в голову вдруг пришло случайное воспоминание о пыли, падающей с потолка в комнате «Джека-Потрошителя». Он указал доктору на стену. — Это мои крысы, Джон.

— Крысы?

— Мои маркеры: агенты, бедняги, люди, которые могут оказаться арестованными или их дипломатическая неприкосновенность внезапно аннулируется. Если один из них начинает вести себя подозрительно, мы знаем, что что-то не так. Пятеро из них ведут себя нормально, но шестой… — он указал на соответствующую фотографию.

— Я знаю его, не так ли?

— Лорд Моран, пэр королевства, министр заморского развития. Столп истеблишмента.

— Да!

— Работает на Северную Корею с 1996 года, — детектив посмотрел на друга.

— Что?

— Большая Крыса. Крыса номер один, — он ухмыльнулся. — И он только что сделал что-то очень подозрительное.

Шерлок замолчал, вновь погрузившись в работу, но тут Джон нервно сглотнул и произнес то, что Холмс никак не мог ожидать:

— Ты ревнуешь?

Детектив перевел на него полный удивления взгляд:

— Что, ты о чем?

— О Софи и этом… Томе, — пояснил тот, посмотрев на него. На кухне громко кашлянула Мэри.

— Что? — снова спросил Шерлок. — Я тебе рассказываю о преступлении года, а ты…

— Значит, ревнуешь, — улыбнулся Ватсон и прошел к окну. — Мне звонил Грэг, я в курсе, — он выглянул на улицу, увидев Софи, выходящую из кэба.

Холмс пару раз обескураженно моргнул:

— Если ты хочешь говорить об абсолютно не относящихся к делу вещах, то — нет, я не ревную, — он снова посмотрел на доску и поморщился. — Ревность — удел людей.

— Слушай, Шерлок, когда я был твоего возраста, — начал Джон, когда внизу хлопнула дверь.

— Слушай, Джон, когда я был твоего роста, — передразнил его Шерлок, прислушиваясь к тому, как Софи поднимается по лестнице и сворачивает в кухню.

— Так, слушай! — взорвался Ватсон.

— Привет, Мэри, — улыбнулась Конан Дойл женщине, готовящей чашки. — Мальчики работают?

— Да, — кивнула женщина. — Но сейчас они обсуждают совсем не дело, — хитро улыбнулась она.

— А что?

— Да не ревную я! — воскликнул Шерлок, всплеснув руками.

— Да! «Я просто испытываю странное жгущее чувство в груди, когда вижу Софи с кем-то другим», — резко ответил Джон.

— Да! — внезапно даже для самого себя воскликнул Холмс и осекся.

— Это и есть ревность!

— Да ничего у меня нет с Хидстоуном, он просто поддался эмоциям, — поморщилась Софи. — А Грэг — чертово трепло.

— Шерлок вас видел, — сказала Мэри. Конан Дойл напряглась:

— Ну и пусть, — она пожала плечами и наконец сняла пальто. — Поделом.

— Ты о чем? — удивилась Морстен.

— Поверить не могу! — Софи поставила руки на стол. — Я тут сидела, скучала по нему, как последняя дура. И знаешь, что самое ужасное?

— То, что тебе приходилось переживать это без водки? — серьезно спросила Мэри.

— Нет, — покачала головой Конан Дойл, но потом ухмыльнулась и все же кивнула. — Ну, да.

— Может вам с Шерлоком стоит найти компромисс? — улыбнулась женщина.

— Мы с ним ученые, и мы не можем искать компромиссов, — она покачала головой. — Наши мозги предназначены для синтезирования фактов и вывода умозаключений… Не говоря уже о том, что Шерлок та еще зараза!

— Да ладно тебе, у вас просто небольшое недопонимание, — нахмурилась Мэри.

— Небольшое недопонимание? — Софи шагнула к гостиной и потянулась к двери. — Это у Галилео и Папы Римского было небольшое недопонимание!

Она вошла в комнату, и Шерлок с Джоном одновременно повернулись к ней:

— Привет, Софи, — сказал Ватсон. Холмс молча отвернулся.

— Рада снова видеть вас вместе, — улыбнулась Конан Дойл. Мэри вошла в комнату с подносом для чая. — Дело? — Софи посмотрела на Шерлока.

— Да, — сухо откликнулся тот.

— Я вижу, вы помирились, — она снова взглянула на Ватсона, и тот кивнул:

— Вроде того, — он рассмеялся. — Когда я его увидел, у меня просто не было слов.

— Несмотря на отсутствие слов, он кричал на меня в течение десяти минут, — Холмс повернулся ко всем лицом. — Мы можем вернуться к работе?

— Стой, — поднял руку Джон. — А ты считаешь, что я безосновательно на тебя кричал?

— В каком-то роде, — пожал плечами детектив. — Не то чтобы у тебя много друзей, чтобы так себя вести.

Он понял, что злится. Сначала Ватсон полез к нему с непрошенными советами, потом Софи с Мэри о чем-то шептались на кухне, а теперь она пришла в гостиную, как будто все было в порядке. В целом, все так и было, но сейчас один взгляд на нее вызывал неуместное раздражение, поэтому он ни разу не глянул на нее с тех пор, как она вошла.

Джон улыбнулся своей «все-тебе-конец» улыбкой, и шагнул к детективу.

— Да я тебя сейчас! — прошипел он, уже занеся кулак и делая еще шаг к Шерлоку, но остановился. Между ними встала Конан Дойл, сложив руки на груди. — Софи, какого?..

— Не смей, — строго сказала она. — Шерлок сделал это не ради какой-то мелочной прихоти или шутки: он защищал твою жизнь, точно также, как жизнь миссис Хадсон, Грэга, Молли и мою. Если ты хочешь за это его ударить, то ударь меня, — она сняла очки и подняла подбородок, подставляя лицо, — потому что я на его стороне.

Шерлок удивленно посмотрел на ее спину: то, что он видел этим вечером, совершенно не вписывалось в модель ее нынешнего поведения. Джон сжал зубы и посмотрел на Конан Дойл:

— Как дела у Тома? — спросил он с таинственной улыбкой.

Софи поняла его игру и решила, что потом обязательно его отблагодарит:

— Вам Лестрейд тоже рассказал, значит, — она шагнула в сторону, надевая очки, и покосилась на Шерлока. — Я не знаю. После того, что он сделал — ну, вы понимаете — я рассказала ему о влиянии стресса на поступки человека — у Шерлока на сайте, кстати, есть отличная статья на этот счет — и попросила больше не поднимать эту тему, — она заметила, как удивленно посмотрел на нее Холмс, и как просияла Мэри, и перевела взгляд на Джона. — Я ответила на твой вопрос?

* * *

Шерлок сидел в своем кресле с закрытыми глазами, тихо вздыхая и время от времени барабаня пальцами по подлокотникам. На диване у стены расположилась пожилая пара.

— Я не помню, куда положила… — сказала дама. — До чего же я глупая! В общем, именно тогда я заметила, что он пропал. Я ему говорю: «а за диваном ты смотрел?» Он вечно все роняет за диван.

Шерлок поморщился и немного наклонил голову вперед, почти уснув, но в этот момент он дернулся, просыпаясь, и сложил пальцы перед лицом. На диване женщина посмотрела на своего мужа.

— Он вечно все роняет за диван. Да, дорогой?

— Боюсь, что так, — улыбнулся тот.

— Что там? Ключи, мелочь, конфетки, — она снова обратилась к нему. — А чаще всего что?

— Очки, — просиял мужчина.

— Будь они неладны! — поморщилась дама. — Я ему говорю: «Носи их на цепочке, на шее». А он мне: «Как Ларри Грейсон?»

— Ларри Грейсон, — проговорил супруг почти одновременно с ней.

Шерлок быстро поднялся на ноги, застегнул пиджак и прошел через комнату к паре.

— Так нашли вы его в результате, свой лотерейный билет? — он наступил на журнальный столик, а затем на диван между гостями. Женщина наклонилась в сторону, чтобы уйти с его пути, а мужчина посмотрел на него снизу-вверх, пока он начал медленно перелистывать приклеенные к стене документы.

— Ну да, к счастью, — кивнула дама. — И на поезд, слава богу, не опоздали. Собор Святого Павла посмотрели, Тауэр… но в парламент никого не пускали, — Шерлок нахмурился и посмотрел на нее. — У них там дебаты, — пояснила она.

Дверь гостиной открылась, и в комнату вошла доктор Конан Дойл. Шерлок быстро оглянулся — она пришла на полчаса раньше положенного срока.

— Извини, ты занят, я пойду к себе, — сказала Софи.

Шерлок слез с дивана и протянул руку, чтобы поставить женщину на ноги:

— Э, нет-нет-нет, они уже уходят, — поспешно сказал он.

— Правда? — удивилась дама.

— Да, — чуть нервно ответил детектив.

Софи окинула всю троицу глазами и вдруг просияла:

— Мистер и миссис Холмс, как приятно с вами познакомиться, — она шагнула вперед и протянула отцу семейства руку.

— Нет, нет-нет-нет, — затараторил Шерлок, подталкивая мать ко входу. — Иди. До свидания!

Однако дама его уже не слушала. Остановившись, она посмотрела на то, как Софи пожимала руку ее мужу, и, как и он, расплылась в умилительной улыбке:

— А Вы, полагаю, доктор Конан Дойл? — она тоже протянула девушке руку.

— Ох, да, простите мне мою неучтивость, — она пожала протянутую ладонь, стараясь не смотреть на замершего с выражением лица «что это, мать твою, было» Шерлока. — Называйте меня просто Софи, если угодно, — она ослепительно улыбнулась.

Миссис Холмс легким движением скинула руки сына с их локтей и потянула мужа обратно к дивану, очевидно, вовсе передумав покидать эту квартиру. Шерлок наконец отпустил родителей и шагнул в сторону, давая им сесть. Он с удивлением посмотрел на Конан Дойл, которая его, похоже, вовсе не замечала.

— Софи, нам тоже очень приятно, — сказал Холмс-старший, снова опустившись на место. — Сын нам про Вас так много рассказывал, мы…

— Все-все-все, вам пора, вы еще половину Лондона не посмотрели! — засуетился Шерлок, снова поднимая их с места.

— Который из них? — улыбнулась Софи отцу семейства, внутренне веселясь панике детектива.

— Они оба, — просиял тот, не обращая внимания на утягивающего его к выходу сына.

— Но Локи все же больше, чем Майк, — вставила миссис Холмс.

— Ах, Ло-о-оки, — протянула Конан Дойл. — Я вас поняла. В любом случае — было очень приятно с вами увидеться, — сказала она уже чуть громче, когда Шерлок вытолкал родителей на лестницу.

— Нам тоже, Софи, — улыбнулась миссис Холмс. — Ты помнишь, мы здесь до субботы, — сказала она сыну.

— Да, замечательно, замечательно, — он потянулся к дверной ручке. — Просто уходи.

— Позвони нам, — сказала его мать.

— Очень хорошо, да, хорошо, — затараторил детектив. — Пока.

Он попытался закрыть дверь, но женщина вставила свой ботинок в дверной проем, помешав ему. Шерлок скептически посмотрел на ее ногу.

— Как мы все-таки рады, Шерлок, — тихо сказала миссис Холмс. — Людям все время лезут в голову плохие мысли, — ее сын оглянулся на Софи, которая подошла к окну и намеренно держалась спиной к остальным. — Мы так рады, что все это в прошлом, — сморщившись, Холмс-младший опять попытался хлопнуть дверью по ее ноге, чтобы она ее убрала, однако женщина не двигалась.

— Мы ждем звонка, — сказал его отец.

— Ага, — торопливо выдохнул Шерлок.

— Она волнуется, — пояснил Холмс-старший.

— Обещаешь? — прошептала мама.

Шерлок оглянулся на Софи, рассматривающую потолок, словно желая убедиться, что она его не слышит, а затем наклонился к женщине.

— Обещаю, — тихо сказал он. Улыбаясь, миссис Холмс погладила его по щеке. — Все-все… — детектив наконец толкнул дверь и глубоко вздохнул, прежде чем повернуться к Софи. — Извини за это. В городе на несколько дней. Майкрофт обещал отвести их на "Отверженных». Пытался скинуть это на меня.

— У каждого свой крест, — улыбнулась Софи. — Но они правда очень милые, — она посмотрела в окно на выходящих из парадного гостей.

— Хм, может быть, — откликнулся Шерлок. — Я хотел бы тебе кое-что показать, — добавил он, открывая свой ноутбук.

Софи села за обеденный стол и несколько раз просмотрела запись «исчезающего» из вагона пассажира, пока Холмс вводил ее в курс дела.

— Да, это… странно. Ему некуда было выйти?

— Согласно картам — да.

— Ты же считал вагоны? — вдруг спросила Софи.

— Что? — Шерлок резко повернулся к ней, но тут же все понял сам. — Да, да, да, да, ДА! Я был идиотом — слепым идиотом! Это не подпольная сеть, это подземная сеть! — он наклонился Софи через плечо, чтобы воспроизвести запись в метро, где одинокий пассажир — лорд Моран — садится в поезд в Вестминстере. — Порой обман столь дерзок, что ты не видишь его, даже если все предельно очевидно. Из Вестминстера выезжает семь экипажей… — кадры переключились, чтобы показать следующую станцию… но в Сент-Джеймс-парк прибывают только шесть, — он шагнул назад. — Эврика, Софи!

— Но как это возможно? Машинист не мог отсоединить вагон, там некуда идти.

— Он исчезает между Сент-Джеймс-парком и Вестминстером. Согласно планам там ничего нет, но исключив все невозможное, мы получим истину.

Сердце Софи пропустило удар, когда она услышала знакомую фамилию, однако она тут же расслабилась. Вчерашний вечер они провели за разбором теорий по тем, кто мог похитить Джона и Тома, и Шерлок в том числе упомянул при ней и лорда. Вдруг детектив остановился:

— Какое сегодня число? — его телефон запищал, и он вынул его из кармана.

— Двадцатое декабря, — ответила Софи и, кажется, тоже все поняла. — Боже мой.

— Наша крыса только что вышла из своей берлоги, — Холмс передал ей телефон.

На экране высветилась серия фотографий, лорда Морана, идущего по дороге рядом со зданием парламента. Кадр указывал на то, что он только что сошел со станции метро Вестминстер.

— Лорд Моран — пэр королевства. Он должен быть в палате лордов. Сегодня слушание по новому закону об антитерроре, — он прошел к дивану и остановился, улыбаясь. — Но его там не будет. Не этой ночью, — он повернулся и посмотрел на Софи.

— То, что они сделали вчера — намек на Гая Фокса, — догадалась девушка, вскакивая. — Именно у Сент-Джеймс-Младшего пятого ноября жгут костры в честь человека, который участвовал в…

— Пороховом заговоре, — одновременно с ней закончил Шерлок.

— Гай Фокс пытался поджечь в подвале Вестминстерского дворца бочки с порохом, чтобы взорвать Парламент, — затараторила Конан Дойл. — Один из соучастников предупредил королевского лорда Уильяма Паркера, 4-го барона Монтигла, о намечавшемся взрыве и сказал, чтобы тот не приходил на следующий день в здание дворца. Он решил спасти не только свою жизнь, но и королевские жизни, — она выдохнула. — Он предупредил короля, и на следующий день Гай был арестован и отвезён в Тауэр, — они с Шерлоком не заметили, как оказались почти вплотную друг к другу. — Они предупредили нас!

— В вагоне бомба, — сказал Холмс.

— И вагон где-то под Парламентом, — прошептала Конан Дойл. — Но где?

— Только один человек может дать нам ответ на этот вопрос, — ответил детектив, шагнув к ноутбуку и набираю в Skype Ховарда Шилкотта.

Спустя полчаса вся их кухня была уже завалена картами и какими-то бумагами, и Софи лихорадочно пыталась найти в них какую-то зацепку, пока детектив говорил с работником метро.

— Я же сказал Вам, мистер Холмс, там ничего нет, — сказал Ховард. — Ни подъездных путей, ни станций-призраков.

— Должно быть, — откликнулся Шерлок, поворачивая ноутбук так, чтобы Софи могла видеть экран. — Проверьте еще раз.

— Послушайте — вся эта область представляет собой большой беспорядок из старого и нового, — вставила Конан Дойл, склонившись над какой-то книгой. — Чаринг-Кросс состоит из частей старых станций, таких как Трафальгарская площадь, Стрэнд…

— Нет, ничего из этого. Мы это учли, — перебил ее Шерлок, глядя на старую карту. — Маргарет-стрит, Бридж-стрит, Суматра-роуд, Парламент-стрит…

— Погодите, погодите, — остановил его Ховард. — Суматра-роуд. Вы упомянули Суматра-роуд, мистер Холмс, — он наклонился куда-то за кадр. — Точно, есть. Я знал, что вспомню! — он вернулся в поле зрения камеры. — Там была станция.

— Ну, а почему ее нет на картах? — спросила Конан Дойл, подавшись к ноутбуку. Шерлок подошел к ней и тоже прильнул к экрану.

— Потому что она была закрыта еще до открытия, — отвел Ховард, поднося книгу к камере, чтобы показать соответствующую страницу. — Они построили платформы, даже лестницы, но все это было связано с юридическими спорами, поэтому они так и не построили станцию на поверхности, — улыбаясь, он указал на нужное место на странице. Шерлок медленно выпрямился:

— Это прямо под Вестминстерским дворцом, — сказал он, бросившись к выходу.

— Господи! — воскликнула Софи, кинувшись за ним. — Спасибо, Ховард, мы Вам позвоним, — крикнула она уже из коридора, надеясь, что парень ее услышит.

— Исход голосования по антитеррористическому законопроекту предсказать невозможно, — сказал диктор новостей. — По мнению правительства резолюция палаты лордов по данному вопросу станет важнейшим решением нынешнего Парламента. А пока…

В гостиничном номере лорд Моран лежал полностью одетым на кровати и смотрел телевизор. Он поднял пульт и переключил на другой канал.

— А каких свободах может идти речь, если мы призываем шпионить за собственным народом? — воскликнул человек уже на другом канале. — Это беспрецедентные меры!

Шерлок и Софи быстро прошли по дороге возле здания парламента и направились к лестнице, ведущей вниз на станцию Вестминстер. Когда они оказались в вестибюле, Конан Дойл сняла перчатку, доставая из кармана телефон.

— Что ты делаешь? — покосился на нее детектив.

— Вызываю полицию, — девушка подняла трубку к уху.

— Что? — Холмс повернулся к ней и выхватил телефон из ее рук. — Нет!

— Шерлок, это не игра, — шикнула Софи, решив не отбирать телефон на ходу. — Им нужно эвакуировать парламент.

— Они будут мешать, — они свернули в переход, и Шерлок приблизился к какой-то двери в его стене. — Они всегда так делают. Так — быстрее и эффективнее, — остановившись у запертого служебного входа, он залез в пальто, достал небольшой лом и начал силой открывать ворота.

— И незаконно, — проговорила Софи, интуитивно прикрыв его спиной от случайных прохожих.

— Немного, — кивнул мужчина.

Ворота открылись, и они вошли внутрь. Шерлок закрыл за собой дверь, достал из кармана два фонарика и протянул один Софи, когда они начали спускаться в туннели технического обслуживания.

Они шли еще довольно долго, блуждая по узким туннелям и пешеходным дорожкам и спускаясь по крутым металлическим лестницам, но наконец они вышли на платформу станции Суматра-Роуд. Шерлок посветил фонариком по всей длине пути, указывая на то, что поезда там нет.

— Я не понимаю, — вдруг сказал он.

— Ну, это впервые! — иронично заметила Софи, озираясь по сторонам.

— Этого и быть не может, — он покачал головой.

Детектив повернулся лицом к рельсам и поднял руки по обеим сторонам головы, закрывая глаза и сосредотачиваясь. В мыслях он обнаружил, что в одиночестве сидел на сидении в пропавшем вагоне. В дальнем конце дым поднимался из-под двери кабины и лился прямо на него. Шерлок повернул голову, заметив, что за дымом загорелся огненный шар. Пламя промчалось по вагону, захватывая положение Шерлока и продолжая двигаться дальше.

Мысленное представление Холмса о самом себе переместилось в туннель примерно в сотне ярдов от носа экипажа. Огонь вырвался из экипажа в его сторону, но до того, как он достиг мужчину, пламя всосалось через большое открытое отверстие в крыше туннеля.

Его сознание переместилось на уровень земли — над линией трубопровода нагретый газ мерцал, когда проходил через вентиляционные отверстия внутри здания парламента. Перспектива сместилась на противоположный берег Темзы… и на весь Вестминстер поднялся на воздух мощным взрывом.

Глаза Шерлока резко открылись.

— Ох! — воскликнул он и, повернувшись налево, побежал к концу платформы.

— Что? — крикнула Софи, следуя за ним. Детектив добежал до конца станции и спрыгнул на рельсы. — Погоди, Шерлок! — добавила она, тоже достигнув обрыва.

— О, прости, — откликнулся мужчина, подойдя поближе и подавая ей руки, помогая спрыгнуть.

— Да я не об этом, — отмахнулась Софи. — Разве они не под напряжением?

— Это совершенно безопасно, пока мы не касаемся рельсов, — мужчина потряс руками.

— Конечно, да, — хмыкнула Конан Дойл, все же оперевшись на его руки и аккуратно спрыгнув. — Избегайте рельсов.

Холмс никак не отреагировал на эту реплику и бросился в туннель, хотя спешка не была столь необходима: им не нужно было далеко идти — пропавший экипаж обнаружился на первом пологом повороте.

— Посмотри на это, — прошептала Конан Дойл больше себе, чем детективу.

Они продолжили идти, но вдруг Шерлок посмотрел вверх и увидел большое открытое отверстие в своде туннеля. Он посветил в него фонариком и остановился:

— Софи, — окликнул он спутницу.

— Хм? — доктор проследила направление его взгляда и тоже навела фонарик вверх. По бокам вентиляционного отверстия было прикреплено несколько небольших устройств. — Подрывные заряды, — выдохнула Софи.

Они продолжили движение к экипажу, и Конан Дойл посветила вокруг него, когда они приблизились. Когда они подошли вплотную, Софи присела, чтобы проверить днище, в то время как Шерлок посмотрел в сторону. Холмс наконец открыл дверь кабины водителя, и они забрались внутрь и осторожно прошли через противоположную дверь в сам вагон. Они медленно продвинулись по нему, глядя на каждое сиденье, каждый угол, освещая своими фонариками потолок, пол и второй набор боковых дверей, но вдруг Шерлок замедлился, обращая на что-то внимание, пока Софи прошла до самого конца вагона. Холмс заметил пару переплетенных черных и красных кабелей, протянутых вдоль стены и спускающихся к одной из спинок сиденья.

Софи повернулась и направила свой фонарик туда, где Шерлок осторожно поднимал подушку, наклоняясь, чтобы посветить под нее. Наконец Холмс поднял голову и оглянулся на нее.

— Это бомба, — вдруг сказал Шерлок.

— Что? — нахмурилась Софи.

Мужчина встал и полностью поднял подушку. Полость под ней была заполнена зашитой взрывчаткой.

— В нем нет взрывчатки, — пояснил детектив. — Весь вагон — это бомба.

Они прошли по карете, наугад поднимая другие подушки. Под каждым из них находилось идентичное взрывное устройство.

В своем гостиничном номере Моран открыл портфель и поднял крышку. Внутри находилось то, что явно было детонатором — у устройства был маленький экран, цифровая клавиатура, слот для ключа и небольшая кнопка.

Пока Софи продолжала поднимать подушки сидений, Шерлок оглядел вагон, сделал несколько шагов по проходу, прежде чем понял, что одна из панелей пола не была закреплена. Когда Конан Дойл смотрела уже на последнюю партию взрывчатки, Холмс снял перчатки и наклонился к панели, просовывая пальцы в щель и поднимая ее. Он замер, и Софи тоже посмотрела в его сторону, внутренне содрогнувшись.

Под полом находилось то, что можно было описать только как «материнская бомба» — устройство намного больше, чем те, что были под подушками. Пока девушка сделала несколько глубоких нервных вдохов, Шерлок прислонил панель к стене поезда. Они оба смотрели на массивное устройство, пока Софи не подняла глаза на спутника:

— Что нам делать? — спросила она.

— Понятия не имею, — сказал Шерлок после короткой паузы, распрямившись.

— Ну, придумай что-нибудь, — строго откликнулась Софи.

— Почему ты думаешь, я знаю, что делать?

— Потому что ты Шерлок Холмс, — она развела руками. — Ты настолько умен, насколько это возможно.

— Это не значит, что я знаю, как обезвредить гигантскую бомбу. А что насчет тебя?

— Я не занимаюсь обезвреживанием бомб. Я доктор чертовой филологии!

— Но книжек-то много читала, — Шерлок сердито направил на нее фонарик.

Софи посмотрела на часы обратного отсчета, остановившиеся на значении 2:30, и указала на них рукой в перчатке.

— Нельзя… Не можем мы оторвать таймер или что-то в этом роде?

— Это бы его взорвало, — покачал головой детектив.

— Видишь? — воскликнула Софи, сделав шаг назад. — Что-то ты знаешь!

Шерлок отвернулся, вздыхая.

В своей комнате Моран набрал код 051113 на цифровой клавиатуре. Он вставил один из ключей в паз и повернул его. Устройство издало звуковой сигнал, и он отпустил ключ, потянувшись к кнопке.

В вагоне загорелись все огни, и часы обратного отсчета на материнской бомбе начали тикать. Конан Дойл и Холмс в шоке огляделись.

— Боже мой! — воскликнула Софи, быстро дыша. Шерлок заходил по вагону. — Почему ты не позвонил в полицию? — Почему ты никогда не звонишь в полицию? — яростно всплеснула руками девушка.

2:15

Она посмотрела на часы на мгновение, а затем указала на Шерлока:

— Чертоги разума.

— Хм? — нахмурился детектив.

— Используй свои чертоги разума, — прошипела Софи.

— Как это поможет?

— Да ты знаешь все на свете! — не выдержала Конан Дойл.

— О, и ты думаешь, что я запрятал знание «Как обезвредить бомбу» куда-то подальше? — воскликнул Шерлок, активно жестикулируя.

— Да!

Шерлок на секунду задумался:

— Может быть, — он поднес пальцы к лицу и закрыл глаза.

— Думай, — Софи нависла над дырой в полу, наклонив корпус вперед.

Шерлок немного поднял голову, все еще концентрируясь, и застонал. Софи закрыла глаза, качая головой, когда беснования Шерлока стали громче. Наконец Холмс испустил крик и открыл глаза на мгновение, тяжело дыша, но затем опустил руки и посмотрел на Софи с пустым, но извиняющимся выражением лица. Конан Дойл взглянула на него с недоверием.

— Боже мой, — она отвернулась. Шерлок сорвал шарф с шеи и согнулся пополам, закрыв голову руками, все еще издавая бессвязные стоны. Он упал на колени рядом с бомбой. — Вот и все, — Позади нее Шерлок безуспешно болтался над бомбой. Софи остановилась и посмотрела в пространство.

— Как же тебя выключить? — едва слышно прошипел Холмс.

1:29

— Значит, ты не можешь выключить бомбу, — сердито произнесла Конан Дойл. — Ты не можешь обезвредить бомбу и не позвонил в полицию!

Она отвернулась на мгновение, но затем снова оглянулась на детектив. Шерлок смотрел на нее, поднимаясь на ноги.

— Давай, Софи, — он указал на кабину водителя. — Уходи.

— В этом нет никакого смысла, а если мы этого не сделаем, — она указала на материнскую бомбу, — погибнет куча народу!

— Прости, — мягко сказал он ей.

Конан Дойл на мгновение закрыла глаза, но затем снова посмотрела на него:

— Что?

— Я не могу… Я не могу, Софи, — мягко сказал Холмс, и его глаза начали наполняться слезами. — Я не знаю, как, — он встал на колени. — Прости меня.

— Что? — яростно повторила девушка.

— Пожалуйста, Софи, прости меня… — он поднял руки в молитвенном жесте, — за всю ту боль, которую я причинил тебе…

— Нет! — она указала на него пальцем и нервно рассмеялась. — Нет-нет-нет-нет-нет! Это уловка!

— Нет, — покачал головой Холмс.

— Еще одна из твоих чертовых уловок, — не унималась доктор филологии.

— Нет, — тверже сказал он.

— Ты просто пытаешься заставить меня сказать что-нибудь хорошее!

— Не в этот раз, — детектив коротко посмеялся.

— Просто чтобы ты выглядел хорошо, даже если вел себя как… — она поморщилась и отвернулась, пытаясь успокоить дыхание. Шерлок отошел от бомбы и сел на край одного из ближайших сидений. Конан Дойл лишь схватилась за один из поручней, глядя в пол, и яростно топнула ногой. Ее голос стал особенно низким, когда она заговорила:

— Я хотела… чтобы ты не умер.

— Да уж, будь осторожна в своих желаниях, — хмыкнул детектив. — Если бы я не вернулся, ты бы не стояла тут и… — девушка отвернулась, покачав головой, — у тебя было бы будущее… с твоим Хидстоуном.

— Нет, не было бы, — вдруг повернулась к нему Софи. — У меня никогда ничего не было с Томом. Это — уловка.

Она снова отвернулась, молясь, чтобы хотя бы в последние минуты жизни бог послал ей долгожданные слезы. Шерлок прикрыл рот кулаком и вытер нос. Когда Софи опять посмотрела на него, отпустив поручень, его лицо было полно отчаяния.

— Но я лгала не только в этом, — напряженно сказала она. Холмс кивнул, опустив голову. — Я не простила тебя за то, что ты пропал на два года.

— Я знаю, — откликнулся детектив, не глядя на нее.

Софи выдохнула, опустив голову, а затем выпрямилась и посмотрела прямо на Шерлока:

— Но ты самый лучший и самым мудрый человек… — она практически перешла на шепот, — из всех, кого я когда-либо знала, — Холмс посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, наполненными слезами. Конан Дойл вздохнула, снова опуская голову, прежде чем снова ее поднять. — Поэтому… прости меня.

— За что? — непонимающе посмотрел на нее Шерлок.

— За то, что многого тебе не сказала, — Софи сглотнула. — И не скажу, — она вымученно улыбнулась. — Давай умрем, как простые соседи по квартире. Я тебя прощаю.

— Если бы ты умирала, — вдруг сказал детектив, приблизившись к ней вплотную и наклонившись. Их лица были на расстоянии сантиметров 10 друг от друга, и Софи могла почувствовать аромат его одеколона. — Если бы тебя убивали, чтобы ты сказала в последнюю минуту?

— Я тебя прощаю.

Шерлок посмотрел на нее, и их глаза на мгновение встретились. Софи, подавив желание подойти и обнять его, сделала глубокий вдох через нос, закрыла глаза, поднимая голову и готовясь к смерти.

Она снова схватилась за поручень и опустила голову, глубоко вздохнув. Прошло тридцать мучительно долгих секунд, и вдруг рядом с ней раздался звук, похожий на плач. Голова Шерлока была опущена, тыльная сторона ладони прикрывала его рот, в то время как его тело тряслось от чего-то вроде рыданий. Софи еще сильнее зажмурилась. Холмс опустил руку и посмотрел на нее, умирая… от смеха. Конан Дойл уже полностью открыла глаза, когда наконец поняла, что он делает. Глядя на него, Софи шагнула вперед и посмотрела на часы обратного отсчета на материнской бомбе: они постоянно переключались между 1:28 и 1:29.

— Ты… — Шерлок встал, истерически смеясь. — Ты купилась!

— …совершенно… — Софи отвернулась.

— Все-таки купилась!

— Ты… — она глубоко вдохнула и перешла на русский. — Вот же ж ты… Шерлок Холмс! Я знала это! Святой боже, почему я тебе всегда верю, мать твою за ногу!

Детектив снова сложил руки в молитвенном жесте и заговорил мягко:

— О, но те вещи, что ты сказала — такие замечательные! Я-я никогда не знал, что ты так заботишься.

— Ты знал! — Софи повернулась к нему полностью.

— Ааа, — выдохнул Шерлок, садясь на корточки перед бомбой.

— Ты знал, как это выключить! — воскликнула Конан Дойл.

— Есть выключатель, — тихо сказал Холмс.

— Что?

— Всегда есть выключатель, — Софи наклонилась и посмотрела туда, куда он указывал. Шерлок снова поднялся. — Террористы могут столкнуться с самыми разными проблемами, если не будет выключателя.

— Так почему ты позволил мне пройти через все это? — напряженно сказала Софи.

Удивительно, как в этой хрупкой девушке могла помещаться такая угроза. Если бы не бомба между ними, Шерлок бы всерьез задумался о бегстве.

— Я не совсем лгал. Я понятия не имею, как выключить эти глупые маленькие огоньки, — он снова рассмеялся, вытирая слезы со щек. — Ой!

Через открытую дверь кабины водителя послышались звуки рации — по тоннелю к ним приближались лучи фонарей. Софи посмотрела в ту сторону и указала на них:

— И ты позвонил в полицию.

— Конечно, я позвонил в полицию, — хмыкнул Шерлок.

К вагону шли трое вооруженных офицеров, из поднятых винтовок которых лился свет фонарей.

— Ты ненормальный! — воскликнула девушка.

— Спасибо за это богам, иначе бы это никогда не сработало, — Холмс покосился на нее.

— Это из «Пиратов Карибского моря», — иронично заметила Конан Дойл.

— Разумеется, — Шерлок посмотрел на девушку исподлобья. — Ты же заставила меня посмотреть все части.

Иронично улыбнувшись ей, он повернулся и направился к кабине водителя, тихо хихикая. Софи выдохнула и, к своему удивлению, тоже рассмеялась.

Шерлок опустился в свое кресло два часа спустя описанных выше событий. Софи ушла в магазин, верно рассудив, что в ближайшее время их квартиру оккупируют журналисты, и возможности свободно перемещаться у них не останется. Холмс сложил пальцы домиком и посмотрел в огонь. Все, кажется, было… хорошо.

Он знал и видел, что Софи окончательно его простила: это не было простое покаяние перед смертью — нет. Она искренне отпустила ему ту боль, что он ей причинил, и детектив мол искренне сказать, что благодарен ей за это.

— Шерлок, — окликнула его миссис Хадсон, вырвав из мыслей. — Этот молодой человек просил его пустить.

Холмс перевел глаза на вход в гостиную и на мгновение внутренне оторопел: за спиной его домовладелицы стоял Том Хидстоун.

— Прошу, — сказал он, поднимаясь с места. — Проходите, мистер Хидстоун, — он сделал несколько шагов навстречу гостю, и тот протянул ему руку:

— Просто Том, если Вам угодно, мистер Холмс.

— Шерлок, пожалуйста, — ответил детектив, пожав ладонь собеседника. Он указал гостю на кресло Софи. — Присаживайтесь.

— Благодарю, Шерлок, — аккуратно улыбнулся тот, садясь на указанное место. — На самом деле, я пришел к доктору Конан Дойл, она скоро вернется, не подскажешь?

— Ее «скоро» — понятие растяжимое, — уклончиво заметил детектив, садясь в кресло. — Прости, не предложу чай, она ушла как раз за ним.

— Ничего страшного, — пожал плечами мужчина, посмотрев на огонь.

В комнате повисла неловкая пауза.

Софи остановилась у дверей квартиры, поставив сумки на землю, чтобы ответить на звонок. Джон и Мэри были супер взбудоражены произошедшим в метро и звонили узнать, как они с Шерлоком себя чувствуют, но в итоге все свелось к светской беседе и планировании завтрашнего празднования их помолвки на Бейкер-стрит. Когда Конан Дойл уже почти договорила, за ее спиной открылась дверь, и она повернулась на звук. Девушка обомлела — из квартиры вышел Том:

— Мэри, я тебе перезвоню, — тихо сказала она, завершая разговор. — Том, какими судьбами?

Мужчина шагнул к ней и улыбнулся:

— Мы так и не поговорили после вчерашнего, и я хотел тебя увидеть.

Софи подняла глаза на окна квартиры, заметив, как на первом этаже мелькнул темный силуэт. Ухмыльнувшись, она подняла пакеты, поставила их в прихожую и повернулась к мужчине:

— Пройдемся?

— Изволь.

Они медленно двинулись вверх по Бейкер-стрит и буквально минуту шли молча:

— Ты зачем-то приходил к Шерлоку? — наконец спросила Конан Дойл.

— Нет, — качнул головой Хидстоун. — Я ждал тебя, но он был так мил, что составил мне компанию. Мы отлично поболтали, — он оглянулся на дом и нахмурился.

— Охотно верю, — иронично улыбнулась девушка.

— Послушай, Софи, — Том остановился, и она повернулась к нему. — Я не очень хотел бы ходить вокруг да около… Так что, — он потупил взгляд. — Ты вчера сказала мне, что то, что произошло — последствия стресса, и нам надо об этом забыть.

— Том, я… [5]

— Но я не хочу забывать, — он поднял на нее глаза, и Конан Дойл замерла. — Я любил тебя с первой встречи, Софи. С первой минуты. Я старался, как мог, скрывать это ради тебя, но…

— Вздор, — девушка покачала головой, пытаясь его остановить.

— Но все, — он вдруг стал говорить громче, и схватил ее за руку. — Ты должна меня выслушать и ответить, Софи. Больше я не выдержу так, ты пойми, — он приблизился к ней, и Конан Дойл намгновение забыла, как дышать.

— Том, прошу тебя, — прошептала она. — Умолкни, — она высвободила руку и шагнула обратно к своей двери.

— Я отказался от всего, что тебе не нравится, — воскликнул Хидстоун. — Бильярд раздражал? Я бросил! Я все ждал, и я был терпелив, потому что…

Софи в ужасе отвернулась, стараясь унять ускорившееся до беспредела сердце.

— Потому что думал, что ты любишь меня, Софи, — он подошел к ней и положил руки на ее плечи, мягко повернув девушку к себе.

Когда его руки коснулись ее, глаза ослепила яркая вспышка.

Том смотрел на нее с бесконечной любовью, мягко поглаживая пальцем ее руку. Она улыбалась ему, слушая речь священника:

— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь и сейчас дабы стать свидетелями вступления в брак Софи Конан Дойл и Томаса Уильяма Хидстоуна, — сказал он, — что почитается всеми, ибо в него не следует вступать необдуманно, а лишь благоговейно, осмотрительно и торжественно.

Девушка повернулась к сидящем в церкви и, скользнув глазами по гостям со своей стороны — миссис Хадсон, Грэгу, Молли и Джону, улыбнулась им, снова переведя взгляд на жениха.

— В этом божественном храме судьбам двух людей суждено соединиться, — продолжал священник. — Если кто-либо из присутствующих против этого брака — пусть скажет сейчас или вечно хранит молчание.

Внезапно тишину церкви разрезало множество сигналов телефонов — вибраций и рингтонов. Том и Софи удивленно посмотрели на толпу, а потом на служителя, который тоже, очевидно, получил сообщение. Сердце доктора Конан Дойл упало.

— Посмотрите, — тихо сказала она священнику.

— Мисс, Вы уверены?

— Да, — кивнула Софи, глянув на Мэри. Ее взгляд сказал больше, чем невесте нужно было знать. Она снова перевела взгляд на священника, и тот с удивлением протянул ей телефон.

Я против.

ШХ

Конан Дойл улыбнулась и, переведя взгляд на Тома, забрала у него руки:

— Прости, — качнула головой она. — Я не могу, — добавила она, подобрав подол платья и бросившись прочь из церкви.

— Я понимаю, что я не достоин тебя, — продолжал Том.

— Что ты?! — воскликнула Софи, скинув его руки и сделав еще несколько шагов к своей двери. Хидстоун шел за ней. — Как же недостоин? Напротив! Слишком хорош для меня, — она выдохнула, остановившись и обернувшись. — Я очень горжусь нашей с тобой дружбой, но… Прости! Я тебя никогда иначе, как друга, не полюблю. Как не буду стараться.

Том пару мгновений смотрел на нее, и его голос стал спокойным и холодным, когда он вновь заговорил:

— Я придерживаюсь мнения, что мы властны над своими чувствами и можем сами выбрать, кого любить, — тихо сказал он.

— Никто из поэтов с тобой не согласился, — покачала головой Софи.

— А я не поэт, — вдруг улыбнулся Том. — Я влюбленный мужчина, — он помолчал и покачал головой. — Впрочем, я…

Внезапно дверь квартиры открылась, и они оба синхронно посмотрели на нее. На пороге стоял Шерлок. Он окинул пару глазами:

— Закругляйтесь, — сухо сказал он, вновь закрыв дверь.

Софи еле сдержала улыбку и снова посмотрела на Хидстоуна. Тот покачал головой:

— Впрочем, я тебя понял, — он улыбнулся. — Больше я тебя не потревожу.

— Прости, — только и смогла вымолвить Софи и, потянувшись, обняла его, чувствуя, что на них устремлен чей-то изучающий взгляд.

— Можно вопрос? — прошептал Хидстоун ей на ухо, обхватив ее руками.

— Конечно, — кивнула Софи, отстранившись.

— Что ты в нем нашла? — спросил мужчина. — Я не слепой и не идиот, хотя может показаться иначе.

Конан Дойл было удивленно вздохнула, но в следующую секунду решилась на последнюю откровенность. Она коротко посмотрела на дверь квартиры и пожала плечами, переведя глаза на Тома.

— Все, что искала, — она улыбнулась. Мужчина в ответ ухмыльнулся и кивнул:

— Спасибо за честность.

— Прости, Том, — снова тихо сказала Софи. — Спокойной ночи, — она шагнула к порогу.

— Ничего страшного, — процитировал он ее вчерашнюю реплику. — Я надеюсь, мы сможем быть друзьями.

Конан Дойл кивнула:

— Коне…

— Ты намёков не понимаешь, Хидстоун? — послышалось из-за двери. — Леди сказала «спокойной ночи».

Том и Софи рассмеялись, и он, кивнув, пошел в сторону метро. Конан Дойл пару мгновений смотрела ему вслед, а потом взялась за ручку и вошла в прихожую. Там уже никого не было.

* * *

У входа в дом 221 по дороге весь день толпились репортеры и фотографы. Голос Майкрофта по телефону звучал более чем довольно.

— Родители в восторге, — сказал он. — Я позвоню Софи, но передай ей мою благодарность за то, что она сходила с ними на постановку. По моим расчетам, она скоро будет на Бейкер-стрит.

Холмс-младший подошел к зеркалу гардероба в своей спальне и одной рукой застегнул пиджак:

— Обязательно, — он хмыкнул. — Однако помни, что ее доброта не вечна, — детектив завершил разговор и вышел в коридор.

Ему навстречу вышла Конан Дойл, все еще в пальто и с легкими хлопьями снега на плечах.

— Еле прошла сюда, — сказала она. — Тебе придется спуститься. Им нужна история.

— Через минуту, — кивнул Шерлок.

Они вошли в гостиную. Мэри и Молли сидели на диване с бокалами шампанского, Миссис Хадсон была в соседнем кресле, Грэг развалился в кресле Софи, тоже держа в руке бокал шампанского, а Джон стоял у окна, наблюдая за происходящим на улице. Шерлок открыл пробку на новой бутылке и прошел через комнату, встав на колени перед журнальным столиком, чтобы налить напиток дамам.

— Я очень рада, Мэри, — просияла домовладелица. — Вы назначили дату?

— Ну, мы думали, в августе, — улыбнулась Морстен.

— Ой! — воскликнула миссис Хадсон. — Бархатный сезон!

— Не могу дождаться, — проговорил Лестрейд.

— Ты будешь там, Шерлок?

— Вижу, в этом году свадьбы — это прямо мой святой долг, — он подмигнул Молли. Она улыбнулась. — Тем более, мне нужно оберегать вас всех от глупых решений.

— Например? — нахмурилась миссис Хадсон.

Шерлок распрямился и стал поочередно указывать на всех присутствующих:

— Меня чертовски забавляет колоссальное неверное суждение вас всех насчет безопасности. Например, Джон вечно садится в машины с совершенно незнакомыми женщинами, потому что, очевидно, не боится быть убитым топором, — он повернулся к дивану. — Молли случайно сходила на три свидания с величайшим преступным умом в мире, Мэри выходит замуж за военврача с кучей заморочек, миссис Хадсон — вдова наркоторговца, — он посмотрел на Конан Дойл и на мгновение осекся. — Софи живет с наркоманом в завязке, — исправился он.

Когда их с Шерлоком глаза встретились, в груди девушки что-то на мгновение сжалось, и в ее сознании пронеслась мысль о том, что он может знать, что на самом деле случилось с Артуром. Однако это был вздор — если бы Холмс знал правду, он ни за что бы не закрыл на это глаза.

— В общем, — продолжил детектив. — Я должен защищать вас всех, потому что вы продолжаете связывать свою жизнь с психопатами, — он подозрительно посмотрел на Лестрейда, и все засмеялись.

Шерлок, Джон и Софи вышли в коридор.

— Почему они пытались убить меня? — спросил Ватсон, пока детектив завязывал шарф. — Если они знали, что ты их преследовал, зачем похищать меня?

— Не знаю. Однако я не люблю не знать и потому обещаю выяснить, — Холмс спустился по лестнице, Джон кивнул Софи, возвращаясь в гостиную, и Конан Дойл последовала за соседом. Тот остановился у подножия лестницы, чтобы надеть пальто.

— Не делай вид, что тебе это не нравится, — сказала она, глядя на него сверху вниз.

— Хм? — произнес детектив, не оглядываясь.

— Вернуться, — Софи пожала плечами. — Снова стать героем.

— О, не будь столь лирична, — он посмотрел на нее.

— Надо быть идиотом, чтобы этого не увидеть, — заметила Конан Дойл. — Ты любишь это.

— Любишь — что? — детектив повернулся к ней лицом.

— Быть Шерлоком Холмсом, — она наконец спустилась с лестнице, глядя на него.

— Я даже не понимаю, о чем ты, — он отвернулся и прошел по коридору, надевая перчатки.

— Шерлок, ты расскажешь мне, как ты это сделал? — сказала Софи, и он остановился в конце прихожей, стоя к ней спиной. — Как спрыгнул с крыши и остался жив?

— Я уже рассказал тебе, — ответил Холмс, не оборачиваясь.

— Я — не Джон, миссис Хадсон, Грэг, Молли или Мэри, — проговорила Софи. — Я знаю, когда ты врешь.

Холмс хмыкнул.

— Ты знаешь мои методы, Софи, — он сделал выразительную паузу. — Я известен своей живучестью. [6]

— Когда тебя не стало, я была на твоей могиле, — сказала девушка, помолчав.

— Очень надеюсь.

— Я произнесла там речь, — продолжила она.

— Я знаю, — ответил Шерлок, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. — Я был там.

— Я попросила тебя о чуде, — их взгляды были направлены друг на друга. — Чтобы ты снова был живым.

— Я тебя слышал, — мягко проговорил детектив. Они смотрели друг на друга мгновение, и Софи улыбнулась. Мужчина сделал резкий вдох и отвернулся. — Что же, пора быть Шерлоком Холмсом.

Он улыбнулся, стараясь скрыть невесть откуда взявшиеся слезы, и двинулся к двери, но на мгновение замер и, слегка гримасничая, потянулся к вешалке. Сняв в нее свою знаменитую шляпу, он надел ее на голову. Софи посмеялась и повернулась к лестнице.

— Ты куда? — остановил ее мужчина. — Какой же «светило-Шерлок» без «вдовы десятилетия»?

Одной фразой он расставил все на свои места — она поняла, что он читал статью и прекрасно знал, кто приложил к ней руку, а он смог сказать «спасибо» — в той странной форме благодарности, которой владел.

Конан Дойл мгновение колебалась, но Шерлок улыбнулся ей, и она, отпустив перила, рассмеялась и пошла к нему навстречу. Он элегантно пропустил ее вперед и, открыв дверь, вслед за ней вышел на улицу. Когда они подошли к тротуару, репортеры хлынули к ним, задавая вопросы и беспрерывно щелкая фотоаппаратами.

Они стояли на пороге квартиры 221В по Бейкер-стрит и говорили с журналистами, пока из окон на первом этаже за ними наблюдали миссис Хадсон и две пары обрученных. Все было на своих местах, и в этот миг все были абсолютно счастливы, особенно они — единственный в мире консультирующий детектив и его… примените дедукцию.

Где-то в жутковатом складском помещении, лаборатории или складе среди множества рядов полок, заполненных файлами и папками, были выставлены гротескные куклы, мягкие игрушки и неприятные на вид скульптуры. В конце комнаты мужчина в очках в тонкой оправе смотрел кадры спасения Джона Ватсона от взрыва. Она снова и снова запускал момент, в котором Мэри издавала мучительный крик «Джон!». Неизвестный пристально наблюдал, как видео повторяется снова и снова, и его взгляд, наконец, остановился на стоп-кадре Шерлока, наклонившегося к другу. Мужчина пристально посмотрел на изображение Холмса… и его зрачки быстро сузились.

— Значит, ты не можешь выключить бомбу, — сердито заметила Конан Дойл. — Ты не можешь выключить бомбу и не позвонил в полицию.

Она отвернулась на мгновение, но затем снова оглянулась. Шерлок посмотрел на нее, впервые за время их знакомства увидев в ее глазах страх.

— Давай, Софи, — он указал на кабину водителя. — Уходи.

Она несколько секунд колебалась.

— Хорошо, — девушка кивнула и шагнула к выходу. — Пойдем.

Холмс покачал головой:

— Нет, я останусь, — он снова посмотрел на бомбу. — Я попробую что-нибудь сделать.

Она еще пару мгновений посмотрела на него и, кивнув, быстро пошла к двери вагона. Шерлок посмотрел ей вслед и, когда ее шаги стали уже не слышны, медленно повернулся назад и встал на колени. Таймер остановленного взрывного устройства все еще колебался на отметке 1:29. Детектив мысленно посчитал, что до прибытия полиции осталось около двух минут: и они, и Софи были не в зоне поражения.

Она ушла. Ее жизнь была в безопасности и, видит бог, она должна была быть счастлива. У нее был Том Хидстоун, миссис Хадсон, Джон, Мэри, Молли, Лестрейд, коллеги, любимая работа и светлое будущее. Глупо было полагать, что после двух лет отсутствия он вернется, и все будет, как прежде.

Шерлок твердой рукой заново запустил бомбу.

Парламент уже эвакуировали, и улицы наверху были перекрыты. Ни одна человеческая душа не пострадал бы от этого взрыва, а он… Он бы ушел с размахом, и ему бы не пришлось видеть, как она день за днем исчезает из его жизни. Холмс сел на пол.

00:50

Он провел на Земле 37 полных лет и пережил многое. Однако в эти мгновения, когда он видел, как утекают последние отмеренные ему секунды на таймере, перед его глазами пролетали лишь последние четыре года, а, если точнее — лишь тот один, в котором неизменно была она.

00:30

Софи Конан Дойл была его другом. Он признал это и ценил, однако он так и не научился отпускать тех, кто был ему дорог. Джон после свадьбы наверняка остался бы с ним, а вот она… Том не был бы в восторге, что его девушка, а потом и жена, общается с таким человеком, как Шерлок Холмс. И, подумав, детектив решил, что он не может его за это осуждать.

00:10

Шерлок закрыл глаза, мысленно продолжая вести отсчет. И лишь в последний миг перед тем, как его тело накрыла неконтролируемая последняя секундная боль, перед его снова глазами возник ее карий взгляд, направленный в самую душу.

Шерлок открыл глаза и судорожно поднялся с постели. В спальне было темно, и только свет с улицы слабо пробивался через единственное в комнате окно. Слабо порадовавшись, что это был лишь сон, детектив спустил ноги с кровати и отправился в гостиную.

В эту ночь он точно бы уже не уснул.

— Второй взрыв должен был прогреметь в Сент-Джеймс-Младшем, — сказал Грэг. — Там они держали в заложниках Джона Ватсона. Вам с Шерлоком пришли одинаковые сообщения.

Софи прерывисто вдохнула:

— Шерлок успел его забрать?

Лестрейд посмотрел на нее тяжелым взглядом:

— Да, но… — он сглотнул, на мгновение опустив глаза. — Взрыв все равно прогремел, — он замолчал.

— И? — голос сорвался. — Они в порядке?

— Нет, — он посмотрел на нее. — Они попали в зону поражения. Джон и Шерлок… мертвы.

Мир покачнулся, и Софи медленно стала оседать на пол.

— Нет, — прошептала она, чувствуя, как ее подхватывают чьи-то руки. — Нет, Господи, нет… Нет!

Софи проснулась и тут же в ужасе села на кровати. В квартире было до безумия тихо, ровно так, как и после «Падения». Мысли путались, и Конан Дойл, особо не раздумывая, вскочила с постели и, не накидывая халат, бросилась к двери спальни, пытаясь понять, было ли увиденное сном. Она бежала по лестнице, не касаясь перил, пытаясь определить, где заканчивалась реальность, а где начинались фантазии ее воспаленного сознания, думая только о том, что ей нужно его увидеть.

Она свернула в коридор к ванной, собираясь зайти в спальню детектива, но тут же столкнулась с ним нос к носу.

— Софи, — Шерлок удивленно моргнул, глядя на очевидно испуганную девушку, одетую лишь в одну тонкую ночную рубашку. — Что случилось?

— Я… — Софи выдохнула, мысленно благодаря бога за то, что все оказалось простым сном. — Мне не спится.

Детектив кивнул в сторону гостиной:

— Мне, признаться, тоже, — они оба двинулись в комнату. — Плохой сон? — спросил он, включив лампу за своим креслом.

— Да, — Софи вздохнула, поежившись от холода. Вдруг она внутренне замерла, понимая, что на ней не так много одежды, и он может увидеть шрамы, если приглядится сквозь не такую уж тонкую ткань ночной одежды. — У тебя тоже?

Холмс повернулся и, посмотрев на нее, покачал головой и начал снимать халат.

— Нет, — сказал он, протянув его девушке и снова отвернувшись к столу.

Конан Дойл удивленно моргнула, но приняла халат и надела его.

— Лукавишь, друг мой, — улыбнулась она, запахнув слишком большое для нее новое одеяние и двинувшись к своему креслу. — Не хочешь спросить, как я догадалась?

Шерлок посмотрел на нее, прищурившись, крутя в пальцах взятые со стола каминные спички. Его не покидало ощущение, что без халата она вела себя скованно, что было несколько странно. Причиной тому вряд ли была пресловутая скромность — здесь было что-то еще, но он не мог уловить конкретику. Детектив шагнул к очагу, намереваясь разжечь камин.

— Никто не любит всезнаек, Софи, — проговорил он, подводя спичку к бумаге для розжига.

— Тебе ли об этом не знать, — Конан Дойл улыбнулась, сложив руки на груди, и подошла к сидящему на корточках мужчине, встав позади него. — Я могу задать тебе вопрос?

— Да я бы предпочел, чтобы не задавала, но запретить я тоже не могу, — по-доброму ухмыльнулся Шерлок.

— Ладно, я услышала «да», — Софи тоже улыбнулась. В голове отчего-то заиграла «You will never know». [7] — Почему ты был уверен, что тебе хватит пяти лет на уничтожение сети Мориарти? Ты заплатил миссис Хадсон ровно за этот промежуток времени, почему?

Холмс поднялся и посмотрел на нее:

— Я планировал уничтожить его сеть за полтора года. И уничтожил, — тихо сказал он.

— Что же ты делал еще год? — спросила она.

Часы пробили полночь, и на улице послышались радостные крики празднующих. Конан Дойл и Холмс синхронно посмотрели в сторону окна, а затем — снова друг на друга. Заметив тень какого-то неизвестного ей чувства в лице детектива, Софи решила, что больше никогда не задаст ему этот вопрос.

It breaks my heart ‘cause I know you're the one for me

Понимание того, что ты — мой единственный, разбивает мне сердце…

Все эти два с половиной года она жалела о том, что не рассказала Шерлоку о том, как она к нему на самом деле относилась.

Don't you feel sad there never was a story

Не грустно ли тебе оттого, что ничего не сложилось?<i>

Однако теперь, глядя ему в глаза, она лишь была счастлива, что он здесь, а они могут жить вместе, снова расследовать дела и проводить бессонные ночи у камина.

<i>Obviously it'll never be

Очевидно, ничего не будет…

На ней был его халат, он смотрел на нее с какой-то странной смесью открытости и тайны, и в этот момент она поняла, что действительно никогда не расскажет ему. То, что было между ними, было лучшей дружбой, что у нее когда-либо была, и она не могла даже допустить небольшую возможность, чтобы это прекратилось.

You will never know

Ты никогда не узнаешь,

Она улыбнулась и, ведомая каким-то странным порывом, шагнула к нему и, прижавшись щекой к его груди, обняла его.

I will never show

Я никогда не покажу,

— С Рождеством, Шерлок, — тихо сказала девушка.

What I feel

Что я чувствую,

What I need from you no

Что мне нужно от тебя, нет…

«Как хорошо, что ты вернулся,» — подумала она.

Холмс от неожиданности моргнул, но в следующий момент мягко положил ладонь ей на спину, покосившись на нее.

— С Рождеством, Соня, — тихо сказал он, обняв ее и второй рукой.

«Хорошо, что я вернулся,» — пронеслось в его голове.

Бег времени будто бы замедлился, и мужчина и женщина, обнявшиеся лишь на несколько секунд во второй раз за четыре года своего знакомства, просто стояли у разожженного камина в самой знаменитой квартиры Британии.

За окном валил снег, шумели люди, проезжали машины, звучала музыка, пели дети, дул ветер, раздавались звуки города — жизнь шла своим чередом.

Впервые, кажется, за два с половиной года.

Примечания:

1. Нашла отличное видео, демонстрирующее, как я вижу Тома: https://vm.tiktok.com/ZSsEqK2y/

2. Ссылка на трек, чтобы проникнуться: https://vk.com/audio308039523_456239417_66120fb9a1…

3. Не могли не экранизировать эту встречу: https://vm.tiktok.com/ZSt4Uwf9/

4. Да, я решила объединить эти Вселенные, потому что душа Софи упомянула "Теорию большого взрыва" в первой главе)

5. Это момент экранизировали не мы, но тут отлично переданы интонации: https://vm.tiktok.com/ZSGWPnGe/

6. Чтобы увидеть эти взгляды и услышать голоса обоих героев: https://vm.tiktok.com/ZSt4MLPb/

7. Ссылка на эту песню (советую читать, попадая в ее текст): https://music.yandex.ru/album/486947/track/4293270

Дьяволова нога

На их пути встречалось множество историй — трогательных, странных, удивительных и даже страшных. Но на исходе лет, оглядываясь назад, Шерлок Холмс неизменно вспоминал о «Корнуэльском ужасе» — самом необычном случае в его практике.

— Я их шипперю, — вдруг сказала Мэри, доливая в бокал Молли вина.

— Я тоже, — кивнула та, улыбнувшись.

— Что значит «шипперю»? — тихо спросил у Ватсона Грэг, наклонившись к нему, чтобы невесты их не слышали.

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Наверное, что-то связанное с судами.

— Послушайте, серьезно, — всплеснула руками Мэри, откинувшись на спинку стула. — Шерлок и Софи дополняют друг друга.

— В каком смысле? — Джон посмотрел на нее, отложив вилку.

Они с Мэри, Грэгом и Молли собирались на ужин перед отъездом в Корнуолл, где уже через неделю должна была пройти свадьба последних.

— В прямом, — рассмеялась Мэри. — Если Вы подумаете, они действительно равны. Софи защитила докторскую диссертацию в 25 лет. Вы представляете, НАСКОЛЬКО нужно быть умной, чтобы сделать это? — она развела руками. — Единственная причина, по которой Шерлока считают более умным — это то, что его работа публична, а у Софи она более приватна. Они равны, говорю вам.

— Да, — согласно кивнула Молли. — Единственное отличие: Софи — экстраверт, а Шерлок — интроверт. Однако они оба сломлены, нуждаются в любви, экстраординальны, одиноки и практичны.

— Вы знаете, — нахмурился Джон, — я однажды видел выписку со счета Шерлока. Могу сказать с уверенность — он очень богат, — доктор рассмеялся вытянувшимся лицам собеседников. — Он мог бы купить себе маленький дворец, если бы захотел, без шуток! Однако он отчего-то снимает квартиру в доле с Софи, которая, к слову, тоже совсем не церковная мышь, как бы не пыталась показать обратное. Причина, думаю, в том, что они оба не любят быть одни, — он окинул всех глазами. — Так что вы, дамы, правы — они точно дополняют друг друга.

— Да уж… Шерлок — мозг, а Софи — сердце, — мягко улыбнулся Грэг. — Если Шерлок допустит мысль об отношениях, они будут идеальной парой.

— Если, — подняла бокал Мэри.

— Если! — воскликнули остальные трое, тоже взявшись за фужеры.

* * *

— Перестань, — покачала головой Софи, когда они отъехали от Макдональдса. — Это всего на неделю.

— Ой!.. — сморщился детектив, сворачивая машину на трассу. — Тебе не понять, это не «всего», это «целая» неделя без работы… Это смерти подобно!

— Ты сам предложил Молли свой коттедж, умник, — улыбнулась Софи, открывая пакет с купленной едой. — Тем более, у меня тоже отпуск из-за весенних каникул, не прибедняйся.

Она достала упаковку картошки-фри и, протянув руку, подсунула одну под рот Холмсу. Тот на мгновение отвел взгляд от дороги, зубами забрал ломтик и, насупившись, принялся жевать.

— Софи, эти мозги, — детектив ткнул пальцем себя в висок. — Предназначены для работы, а не для увеселительного времяпрепровождения, — поморщился он.

— Масштаб вашей личности определяется величиной проблемы, которая способна вывести вас из себя, — парировала Конан Дойл, подсовывая ему еще один ломтик картошки.

— И почему ты вечно права? — покачал головой Шерлок, взяв предложенную еду.

Софи улыбнулась. С возвращения единственного в мире консультирующего детектива прошло уже три месяца, и жизнь, кажется, окончательно вернулась в свое русло. Молли и Грэг решили устроить тихое торжество, куда было приглашено всего пару дюжин человек. Они оба уже были сиротами, и у них не было родственников — только друзья, коллеги и приятели. Хупер и Лестрейд даже просили Шерлока и Софи стать шафером и подружкой невесты, но они отказались, взяв на себя роль организаторов. Без особого восторга Холмса, конечно.

Однако теперь они ехали в Корнуолл на машине Шерлока (а она у него, как выяснилось, была, и им не нужно было все эти годы тратить на такси целое состояние), чтобы подготовить коттедж к празднованию и встретить гостей, которые должны были остановиться в отеле неподалеку от самого дома. Холмс фыркал, хмурил брови и всячески выказывал свое недовольство, однако Софи раз за разом удивлялась его осведомленности в свадебной моде. Это человек знал действительно все на свете. Ну, почти.

— По-моему, бомбезно, — улыбнулась Конан Дойл, показывая наклонившемуся к ней Шерлоку фотографии свадебного платья Молли, которое они целый день выбирали вместе с невестой и Мэри.

— Ну, не знаю… — протянул он. — Не слишком традиционно, но и не совсем в тренде…

— А ты-то, конечно, и это знаешь, — ухмыльнулась Софи, повернувшись к нему. Шерлок на мгновение отвернулся, взяв их чашки, и, поставив одну рядом с Конан Дойл, сел за кухонный стол напротив нее.

— Софи, у меня эйдетическая память, я владею практическими знаниями о Вселенной и обо всём, что она содержит, — чинно ответил он, отпивая чай.

Конан Дойл прищурилась:

— Земля вращается вокруг солнца или наоборот?

Холмс помолчал и поднял на нее убийственный взгляд:

— Я владею практическими знаниями обо всех ВАЖНЫХ вещах во Вселенной.

Теперь до коттеджа, по информации навигатора, оставалось меньше пятнадцати минут езды, а за окном едва начинало светать, но они все еще продолжали свой путь, начатый в безбожно ранний час. На улице царила ранняя весна и даже Шерлок, морщащий нос каждый раз, когда они по разного толка вызовам Лестрейда оказывались на улице, кажется, вполне наслаждался лондонской погодой.

Софи простила его за два с половиной года отсутствия еще в метро рядом с бомбой, но в Рождественскую ночь, когда они так и не легли спать, они, кажется, обсудили все, что касалось злополучного июня 2011-го.

— Не понимаю твоей обиды, — сказал Шерлок, вытянув ноги в кресле после того, как подал ей чашку. — Ты поняла, что я жив уже после моих похорон. И, к слову, у моей могилы ты просила знак, — он кивнул. — Я тебе его дал.

— О чем ты? — нахмурилась Софи.

— О подвеске, — сверкнул глазами детектив. — Не делай такое лицо, ты носила ее почти все время, что меня не было.

Конан Дойл очень хотелось запустить в него чашкой, но фарфор миссис Хадсон слишком уж грел ее сердце:

— Верно ли я понимаю, что ты проник в квартиру после своей «смерти», положил подвеску в ящик комода и поставил бутафорский кубок, чтобы я его задела и, убирая, нашла подарок и расценила его, как знак? — Холмс медленно кивнул, глядя на нее с опаской. — Знаешь, я бы охотно простила тебе твою гордость, если бы ты не задел мою, — вздохнула Софи.

Шерлок не был в Корнуолле лет пять. Коттедж вызывал у него довольно смешанные чувства, потому как в нем он проводил как хорошие, как принято говорить у людей, дни, так и весьма сумрачные. Именно в это место Майкрофт «ссылал» его всякий раз, когда детектив попадал в очередной виток зависимости. Однако теперь, когда они уже почти подъезжали к дому, у Холмса в груди появилось странное, теплое ощущение, которое он отчего-то на мгновение связал с девушкой, сидящей на пассажирском сидении.

Детектив в своей жизни придерживался двух цитат, оброненных когда-то профессорами в его университете: «работай до тех пор, пока твой кумир не станет твоим соперником» и «даже сейчас твои враги листают умные книги». Каждую секунду своего земного существования он посвящал работе: она занимала все его сознание, каждый уголок его чертогов разума и беспрестанного потока мыслей. Однако на организацию свадьбы Молли и Лестрейда он согласился, да и приглашение Мэри и Джона тоже принял. И он уже точно знал, что виной тому была все та же девушка, что сыпала на него остроумными колкостями с тех пор, как они выехали с Бейкер-стрит.

Софи окончательно простила его. Они вместе расследовали преступления, она снова заваривала ему чай, прятала пистолет и каждый день готовила завтраки, обеды и ужины, которые он теперь ел даже во время дел. В ней было то, чего он не находил ни в ком, даже в том странном круге приятелей, что теперь так часто собирался на Бейкер-стрит: молчаливая преданность.

Когда он вернулся, миссис Хадсон визжала, Джон набросился на него с кулаками, Молли расплакалась, а Лестрейд и Андерсон кинулись его обнимать. Софи же была тверда, как сталь — и это… восхищало. Это слово Шерлок не решался произнести даже в собственном сознании, но за неимением более безобидного остановился на нем. Конан Дойл была его другом и напарником, и он ценил это, хотя никогда ей в этом не признавался. Он знал, что она это чувствует, и восхищался ей еще и от того, что она никогда ничего не просила взамен.

Только честность.

В Рождественскую ночь она сказала ему фразу, которая отчего-то сильно отпечаталась в его сознании, и периодически всплывала перед глазами в самые неподходящие моменты:

— Я была тебе предана, и была предана тобой в ответ.

Теперь, оглядываясь назад, он в каком-то роде жалел, что не предупредил ее о проекте «Лазарь». Сейчас он знал, что она ни за что бы не выдала его секрет, и осознание того, что он жив, вероятно, помогло бы ей легче справиться с его отсутствием, но время уже было упущено. Кроме этих коротких фраз, брошенных ей в минуты их уединения, у него не было, по сути, ничего, чтобы судить о ее ментальном состоянии.

Да, у него — единственного в мире консультирующего детектива.

На суде над Мориарти он уже задумался над тем, что не всегда может ее «прочитать», однако теперь она, кажется, возвела эту способность в культ. Вернувшись, он не мог различить в ней ничего кроме того, что она сама позволяла ему увидеть — чего-то вроде пролитого кофе, обилия работы или головной боли. Но то, что творилось внутри нее, он больше не видел.

В этом сыграло большую роль его знание о темной истории с Артуром Конан Дойлом, который встретил свою смерть отнюдь не в срок. Однажды, будучи в бегах, Шерлок подумал о том, что, если бы он узнал о убийстве первого мужа Софи еще до встречи с ней, он, вероятно, раскрыл бы дело и не пожалел бы ее, а передал бы ее в руки служителей законов вне зависимости от того, насколько большую роль она сыграла в этом преступлении. Она безусловно совершила что-то, как принято говорить, страшное, и прежний Шерлок Холмс не стал бы оглядываться на сантименты.

Однако теперь — оглядывался. Жизнь с Софи, как не ужасно это было признавать, что-то изменило в нем, а потому он не мог различить мотивации некоторых ее поступков: отказа в признании в любви к тому же Тому, практически нездоровую веру в воскрешение его самого, открытость и мудрость по отношению к Молли, Лестрейду, Мэри, Джону, миссис Хадсон и, прости господи, Майкрофту. Он смотрел на то, как она все глубже и глубже пускает корни в его жизни, и день за днем понимал, что убийство Артура — не прихоть, не алчность, не месть, а способ спасти себя. А потому теперь единственной причиной, по которой он по-прежнему искал Морана и пытался раскрыть ее дело, было желание разобраться в том, что такого сделал с ней ее первый муж, что заставило ее преступить не столько закон, сколько себя.

Шерлок свернул автомобиль к загородному дому близ бухты Полду на крайней оконечности Корнуэльского полуострова. Этот своеобразный край как нельзя лучше соответствовал его вечному несколько закрытому настроению. Из окон коттеджа, высоко стоящего на зеленом мысе, открывалось все зловещие полукружие залива Маунтс-Бей, известного с незапамятных времен как смертельная ловушка для парусников: на черных скалах, о которые далеко внизу разбивались волны, и подводных рифах тысячи и тысячи моряков встретили свою страшную смерть. При северном ветре залив выглядел безмятежным, укрытым от бурь и манил к себе гонимые штормом суда, обещая им покой и защиту, но с юго-запада могла совершенно внезапно налететь буря, и тогда для людей в море начиналась фатальная схватка со стихией. Опытные моряки с древнейших времен держались подальше от этого проклятого места.

Суша в окрестностях этого дома производила, в целом, настолько же безотрадное впечатление, как и море. Кругом расстилалась болотистая равнина, унылая, безлюдная, и лишь по одиноким колокольням можно было угадать, где находятся старинные деревушки. Всюду виднелись следы какого-то древнего племени, которое давно вымерло и напоминало о себе только причудливыми каменными памятниками, разбросанными там и сям могильными курганами и любопытными земляными укреплениями, воскрешающими в памяти доисторические битвы. Колдовские чары этого таинственного места, зловещие призраки забытых племен неизменно действовали на гостей этого странного, но интригующего воображение места.

В прошлом Холмс подолгу гулял по здешним торфяным болотам, предаваясь размышлениям. В последний свой приезд он заинтересовался также древним корнуэльским языком и предполагал, что он сродни халдейскому и в значительной мере заимствован у финикийских купцов, приезжавших сюда за оловом. Когда-то он купил с десяток книг по филологии и засел было за развитие своей теории, но дела вызвали его в Лондон, и он забросил это занятие. Однако теперь он выходил из машины с настоящим доктором филологии и был уверен, что она обязательно найдет эти книги и наверняка увлечется этой идеей не меньше, чем он.

— Красота действует даже на тех, кто ее не замечает, не так ли? — сказала Софи, глядя на освещенный первыми лучами холодного солнца залив. Шерлок улыбнулся, глуша двигатель.

— Верно, — сказал Шерлок, когда они вышли из машины и он, достав из багажника их сумки, шагал по подъездной дорожке рядом с Софи. — Сейчас шесть, священник в местной церкви встает в 7, и у нас будет время до 8-ми, когда начинается служба.

— Хорошо, — кивнула Конан Дойл, глядя, как он открывает входную дверь. — Откуда ты с ним знаком?

— Мистер Раундхэй увлекался археологией, как и я много лет назад, — тихо сказал Холмс и, бросив короткий взгляд на удивленно поднятые брови Софи, поморщился. — Не начинай, у всех нас свое прошлое, — он пустил ее в доме первой. — В общем, на этой почве я и познакомился с ним. Он неплохо знает здешние места, так что такой приятель всегда был полезен.

Софи интуитивно включила свет в прихожей, пробежавшись глазами по коридору. Уже с первого взгляда дом казался большим и светлым, и помещение, в котором они оказались, лишь подчеркивало это. Они разулись, и Шерлок провел ее в гостиную, скрывающуюся за первым дверным проемом.

Конан Дойл за свою жизнь побывала во многих домах, но увиденное ее действительно поразило. Они оказались в просторной, сумрачной из-за закрытых штор зале с роскошным паркетом, смежной большой столовой и огромным камином с парой кресел и диваном возле него. «Коттедж», как его назвал Шерлок, был куда больше похож на мини-замок, а интерьер его слишком сильно напомнил ей наполнение гостиной Гриффиндора в «Гарри Поттере». Холмс поставил сумки при входе, прошел к противоположной стене и, что-то дернув сбоку, заставил тяжелые гардины отъехать. Софи прерывисто выдохнула, когда утренний свет заполнил гостиную.

Зал напоминал прямо-таки бальный, а за огромными решетчатыми окнами во всю стену скрывался просторный каменный балкон с массивными перилами и видом на залив. Конан Дойл сделала несколько шагов к той стене и открыла рот:

— Вау! — только и смогла выдохнуть она.

— Да, — Шерлок посмотрел на нее с ухмылкой и перевел взгляд на вид за окном. — Лучше и не скажешь.

Когда с ее вздохами было окончено, они сразу же вышли на встречу со священником, хотя Шерлок так и не провел Софи экскурсию по дому. Впрочем, у них на это было еще несколько дней.

Ближайшей к ним оказалась деревушка Тридэнник-Уоллес, где домики сотни-другой жителей лепились вокруг древней замшелой церкви. Мистер Раундхэй, священник местного прихода, судя по рассказам Шерлока по пути к служителю, был радушным толстяком средних лет. Когда Конан Дойл и Холмс вошли в церковь, он безмерно обрадовался и даже обнял детектива, который от этого даже не поморщился, чем несказанно удивил Софи.

— Шерлок, — просиял священник. — Сколько лет, сколько зим! Безмерно рад видеть тебя в наших краях.

— Это взаимно, Стивен, — кивнул ему Шерлок. — Разреши представить тебе Софи, — он указал рукой на спутницу, которая тут же расплылась в самой дружелюбной улыбке, на которую была способна, пожимая руку священнослужителю. — Софи — доктор русской филологии.

— Очень приятно с Вам познакомиться, — кивнула девушка.

— Взаимно, — просиял Стивен. — Шерлок, зная тебя, полагаю, что ты не пришел бы ко мне не по велению дела. Чем могу быть полезен?

— Что же, — ухмыльнулся детектив. — Сегодня ничего криминального. В моем коттедже в следующую субботу будет выездная церемония бракосочетания, и я хотел бы попросить тебя провести обряд.

Глаза священника удивленно округлились, и он несколько раз пробежал взглядом между стоящей напротив него пары:

— Ох, — выдохнул он. — Что же ты не сказал, — он снова схватил за руку Софи и ослепительно улыбнулся ей. — Миссис Холмс, я и не думал… Примите мои поздравления! Для меня будет честью совершить обряд над такой прекрасной парой…

Конан Дойл оторопела, пораженная таким вариантом развития событий, и только открыла рот, чтобы прояснить ситуации, но Шерлок заговорил первым:

— Нет, Стивен, свадьба у наших друзей, — пояснил он без тени раздражения.

— О, в таким случае — простите, — смутился тот. — Но я, однако, все равно…

Софи еще не смогла никак отреагировать, а Шерлок не успел разобраться в том, почему комментарий Стивена не вызвал у него раздражения, как вдруг за ними хлопнули двери, и в церковь кто-то влетел. Холмс и Конан Дойл обернулись — у входа стоял неизвестный, тяжело дыша и дрожа всем телом.

— Мортимер, что случилось? — спросил священник, отпустив руку Софи и шагнув навстречу гостю. — Друзья, — он кивнул на незнакомца. — Это мистер Тридженнис. Он снимает комнаты в моем доме.

С первого взгляда было очевидно, что одинокий священник имел мало общего со своим жильцом, худощавым брюнетом в очках, до того сутулым, что с первого взгляда казался горбуном. За время их недолгого визита священник уже произвел на Софи впечатление неутомимого говоруна, зато жилец его с первого взгляда казался до странности необщительным.

— Мистер Раундхэй, я… — начал Мортимер, но вдруг его взгляд остановился на Софи, и он перевел взгляд на стоящего рядом с ней детектива, будто бы даже на мгновение оторопев. — Мистер Холмс! — задыхаясь, проговорил он, рванув к детективу. Конан Дойл непроизвольно схватила Шерлока за рукав. — Этой ночью произошла ужасная трагедия… Просто неслыханно! Наверное, само Провидение привело Вас сюда как раз вовремя, потому что если кто-нибудь в Англии и может помочь, то это Вы!

Софи бросила не слишком дружелюбный взгляд на странного мужчину, в который раз удивившись, что слава Шерлока идет впереди него, но Холмс, казалось, аж вытянулся, почуяв запах очередной загадки. Он знаком предложил им сесть, мягко похлопав девушку по руке, которая все еще сжимала его рукав, и взбудораженный посетитель уселся на скамью, рядом с ним опустился Раундхэй, а Софи и детектив разместились на лавке перед ними, не слишком учтиво повернувшись спиной к алтарю. Мортимер Тридженнис владел собой, но судорожное подергивание его худых рук и лихорадочный блеск темных глаз показывали, что он взволнован:

— Позвольте мне сказать несколько слов, — начал Мортимер, — но, как по мне, Вам лучше немедленно поспешить к месту этого загадочного происшествия. Случилось вот что: вчера вечером я был в гостях у своих братьев Оуэна, Джорджа и сестры Брэнды в их доме в Тридэнник-Уорта, что неподалеку от древнего каменного креста на торфяных болотах. Я ушел от них в начале одиннадцатого, до этого они играли в карты в столовой, все были здоровы, и прекрасном настроении, — он с трудом набрал в грудь воздух. — Сегодня утром, еще до завтрака, я… — я всегда встаю очень рано — пошел прогуляться в направлении дома родственников, и тут меня нагнал автомобиль доктора Ричардса: оказалось, что того срочно вызвали в Тридэнник-Уорта. Конечно, я поехал вместе с ним, — мужчина перевел дух. — Приехав, мы обнаружили нечто невероятное… Сестра и братья сидели вокруг стола точно в тех же позах, как я их оставил, перед ними еще лежали карты, но свечи догорели до самых розеток, — вдруг он совершенно неожиданно для всхлипнул. — Сестра лежала в кресле мертвая, а с двух сторон от нее сидели братья: они кричали, пели, хохотали… разум покинул их. У всех троих — и у мертвой женщины, и у помешавшихся мужчин — на лицах застыл невыразимый страх, гримаса ужаса, на которую жутко смотреть, — Мортимер потупил взгляд. — Нет никаких признаков, что в доме были посторонние, если не считать миссис Портер, их экономки, которая сообщила, что всю ночь крепко спала и ничего не слыхала, — Тридженнис развел руками. — Ничего не украдено, все в полном порядке, и совершенно непонятно, чего они испугались настолько, что женщина лишилась жизни, а мужчины — рассудка. Вот вкратце и все, мистер Холмс, и если Вы поможете мне разобраться во всем этом, Вы сделаете великое дело.

У Софи не было и мысли отговаривать друга от ведения этого дела, но, взглянув на его сосредоточенное лицо и нахмуренные брови, она лишь утвердилась в мысли, что нет ни единого шанса провести оставшиеся до свадьбы дни в спокойствии. Холмс молчал, поглощенный необычайной драмой, ворвавшейся в их тихую в течение последних шести часов жизнь.

— Я займусь этим делом, — сказал он наконец. — Насколько я понимаю, случай исключительный. Где находится дома?

— Около мили отсюда, — ответил клиент.

— Значит, отправимся вместе, — он кивнул. — Но сначала, мистер Тридженнис, я хочу задать Вам несколько вопросов.

Лицо Мортимера побледнело,исказилось, беспокойный взгляд не отрывался от Холмса, а худые руки сжимались и разжимались. Когда он рассказывал об этом страшном происшествии, его побелевшие губы дрожали, и казалось, что в его темных глазах отражается эта ужасная картина:

— Спрашивайте обо всем, что сочтете нужным, мистер Холмс, — с готовностью сказал он. — Тяжело говорить об этом, но я не скрою от Вас ничего.

— Кто закрыл за вами дверь, когда Вы уходили?

— Миссис Портер уже легла, и меня никто не провожал, — тихо ответил Тридженнис. — Я сам захлопнул за собой входную дверь. Окно в комнате, у которого они сидели, было закрыто, но шторы не спущены. Сегодня утром и дверь, и окно оказались в том же виде, что и вчера, и нет причины думать, что в дом забрался чужой. И все-таки страх помутил рассудок моих братьев, страх убил Брэнду… — он нервно сглотнул, и белый, как смерть, Раундхэй погладил его по спине, — если б вы видели, как она лежала, свесившись через ручку кресла… До самой смерти не забыть мне этой комнаты.

— Насколько я понимаю, у Вас нет никаких предположений о причине происшедшего? — наконец заговорила Софи и осеклась, поняв, что так и не представилась.

Однако буквально следующая фраза заставила ее усомниться в том, что она известна лишь в узких кругах своих коллег:

— Это дьявольщина, доктор Конан Дойл, дьявольщина! — воскликнул Мортимер Тридженнис. Раундхэй дернулся от такого богохульства в храме. — Это нечистая сила! В комнату проникает что-то ужасное, и люди лишаются рассудка. Разве человек способен на такое?

Софи прищурилась. Произнесение имя дьявола в церкви, кажется, покоробило лишь ее и священника, но у нее, в отличие от него, на то были особые причины. С 2010-го года ее не раз посещали странные видения, причины которым она так и не смогла найти. Однако, когда Шерлок сообщил ей три месяца назад, что у него есть лом в Корнуолле, а два с половиной месяца назад Молли и Грэг решили проводить свадьбу именно в этом графстве, Конан Дойл невольно задумалась о мистической славе этого места.

В двадцать первом столетии в Интернете можно найти все: даже, как оказалось, колдунов. Однако Софи не доверилась лишь туманным отзывам, а расспросила миссис Холмс, когда они ходили на «Отверженных», о знахарях, колдунах и прочей нечисти, которая жила в непосредственной близости от коттеджа Шерлока. К ее величайшей радости, такой человек нашелся — однако мать Холмсов была настроена к нему крайне скептично. Впрочем, Софи этого и искала.

Колдун Циниуинт [1] жил на уровне залива в паре миль от Тридэнник-Уоллес в полном уединении и принимал далеко не каждого путника, но Конан Дойл отчего-то была уверена, что ее он наверняка выслушает. Это она тоже списывала на предчувствие. Однако теперь в их жизнь ворвалось новое дело, связанное все с той же потусторонней тематикой, и поэтому Софи несколько напряглась.

— Прежде чем принять Вашу версию, мы должны испробовать все реальные причины, — парировал Шерлок. — Что касается Вас, мистер Тридженнис, то Вы, как я понял, в чем-то не ладили со своими родными, ведь Вы жили врозь, верно?

— Да, так оно и было, мистер Холмс, хотя это — дело прошлое, — кивнул тот. — Видите ли, нашей семье принадлежали оловянные рудники в Редруте, но потом мы продали их Компании и, получив возможность жить безбедно, уехали оттуда, — мужчина пожал плечами. — Не скрою, что при дележе денег мы поссорились и разошлись на некоторое время, но что было, то прошло, и мы снова стали лучшими друзьями.

— Однако вернемся к событиям вчерашнего вечера, — снова заговорила Софи, чувствуя, что Шерлок не против. — Не припомните ли Вы что-нибудь, что могло бы хоть косвенно натолкнуть нас на разгадку этой трагедии?

— Нет, мэм, ничего не могу припомнить, — ответил клиент, и обращение полоснуло по ушам Конан Дойл.

— Доктор, — внезапно исправил его Шерлок.

— Прошу прощения.

— Ваши родные были в обычном настроении? — спросила Софи, стараясь сдержать умилительную улыбку, вызванную последним замечанием Холмса.

— Да, в очень хорошем, — Тридженнис явно напряг память. — Вот что я вспомнил, — сказал он наконец. — Когда мы играли в карты, я сидел спиной к окну, а брат Джордж, мой партнер — лицом. И вдруг я заметил, что он пристально смотрит через мое плечо, и я тоже обернулся и посмотрел. Окно было закрыто, но шторы еще не спущены, и я разглядел кусты на лужайке; мне показалось, что в них что-то шевелится, — он поежился. — Я даже не понял, человек это или животное, но подумал, что там кто-то есть. Когда я спросил брата, куда он смотрит, он ответил, что ему тоже что-то показалось. Вот, собственно, и все.

— И Вы не поинтересовались, что это? — поднял бровь Шерлок.

— Нет, я тут же забыл об этом.

— Мне не совсем ясно, как Вы узнали новости в такой ранний час? — вставила Софи.

— Я обычно встаю рано и до завтрака гуляю. Только я вышел сегодня утром, как меня нагнал автомобиль доктора. Он сказал, что старая миссис Портер прислала за ним и спешно требует его туда. Я вскочил в шарабан, и мы поехали, — он глубоко вздохнул. — Там мы сразу бросились в эту жуткую комнату. Свечи и камин погасли уже давно, и они до самого рассвета были в темноте. Доктор сказал, что Брэнда умерла по крайней мере шесть часов назад. Никаких следов насилия. Она лежала в кресле, перевесившись через ручку, и на лице ее застыло это самое выражение ужаса, — он посмотрел куда-то в сторону алтаря стеклянным взглядом. — Джордж и Оуэн на разные голоса распевали песни и бормотали, как два каких-нибудь орангутанга. О, это было ужасно! Я еле выдержал, а доктор побелел как полотно. Ему стало дурно, и он упал в кресло.

— Я понял Вас, — сказал Шерлок, поднимаясь. — В путь.

В то утро розыски продвинулись мало. Зато в самом же начале произошел случай, который оказал и на Софи, и на Холмса самое гнетущее действие. Когда компания шла к месту происшествия по узкой, извилистой проселочной дороге, увидев медленно едущую навстречу машину, они сошли на обочину, чтобы пропустить ее. Когда она поравнялась с ними, за поднятым стеклом метнулось оскаленное, перекошенное лицо с вытаращенными глазами. Эти остановившиеся глаза и скрежещущие зубы промелькнули мимо них, как кошмарное видение.

— Братья! — весь побелев, воскликнул Мортимер. — Их увозят в Хелстон!

Все четверо в напряжении смотрели вслед черному автомобилю, еле ползущему по дороге, потом снова направились к дому, где семью Тридженнисов постигла такая странная судьба.

Это был просторный, светлый дом, скорее вилла, чем коттедж, с большим садом, где благодаря мягкому корнуэльскому климату уже благоухали весенние цветы. В этот сад и выходило окно гостиной, куда, по утверждению Мортимера, проник злой дух и принес столько несчастий хозяевам дома. Прежде, чем подняться на крыльцо, Шерлок медленно и задумчиво прошелся по дорожке и между клумбами. Он был так занят своими мыслями, что споткнулся о лейку, и она опрокинулась на садовую дорожку, облив им ноги.

На самом деле, это не было из ряда вон выходящим случаем: когда Холмс уходил в чертоги разума или дедуктировал, мир вокруг переставал для него существовать. Софи сбилась со счета, сколько раз он, погруженный в свои мысли, впечатывался лицом в столбы, и сколько раз Джон (когда она не видела, конечно) связывал шнурки сидящему в кресле Холмсу, который затем неизменно падал, как только вскакивал с места с каким-то выводом.

В доме нас встретила пожилая экономка, миссис Портер, которая вела здесь хозяйство с помощью молоденькой служанки. Она с готовностью отвечала на все вопросы Холмса. Из всего разговора стало понятно, что она ничего не слышала ночью, хозяева дома в последнее время были в прекрасном настроении: никогда она не видела, чтоб они были такие веселые и довольные, и что она упала в обморок от ужаса, когда зашла утром в комнату и увидела их за столом. Опомнившись, она распахнула окно, чтобы впустить утренний воздух, бросилась к телефону и вызвала доктора. Кроме того, экономка отметила, что, если «детективам» нужно посмотреть, то хозяйка лежит в своей спальне, и со слезами поведала, что четверо здоровенных санитаров еле справились с братьями, усаживая их в карету. Закончила дама свой почти беспрерывный монолог тем, что она сама и до завтра не останется в этом «проклятом» доме, а немедленно уедет в Сент-Айвс к своим родным.

Софи с Шерлоком поднялись наверх и осмотрели тело Брэнды Тридженнис, пока священник успокаивал трясущегося клиента. Глядя на тело еще вчера живой и здравствующей дамы, даже сейчас всякий сказал бы, что в молодости она была красавицей. И после смерти она была прекрасна, хотя тонкие черты ее смуглого лица хранили печать ужаса — последнего ее ощущения при жизни. Пока Шерлок осматривал ее, Конан Дойл не сдвинулась с места — у нее не было страха, однако приближаться к безвременно ушедшей отчего-то не хотелось.

Из спальни они спустились через минут пять и в полной тишине прошли в гостиную, где произошла сама трагедия. В камине еще лежала зола, на столе стояли четыре оплывшие, догоревшие свечи и валялись карты, стулья были отодвинуты к стенам, к остальным предметам никто не прикасался. Холмс легкими, быстрыми шагами обошел комнату: он садился на стулья, двигал их и расставлял так, как они стояли накануне. Он, очевидно, прикидывал, насколько виден сад с разных мест, а затем осмотрел пол, потолок, камин. Софи с удивлением поняла, что ни разу не заметила ни внезапного блеска в его глазах, ни сжатых губ, которые подсказали бы, что в мозгу его мелькнула догадка.

— Зачем топили камин? — спросил вдруг детектив. — Даже весной топят в такой небольшой комнате?

Мортимер Тридженнис пояснил, что вечером было холодно и сыро, поэтому, когда он пришел, затопили камин.

— Что вы собираетесь делать дальше, мистер Холмс? — спросил он.

Улыбнувшись, Шерлок вдруг положил руку Конан Дойл на плечо.

— Знаешь, Софи, пожалуй, мне снова придется взяться за сигареты и вызвать твои упреки, — сказал он. — С вашего разрешения, господа, мы вернемся домой, ибо я не рассчитываю найти здесь что-то новое. Я проанализирую все известные факты, мистер Тридженнис, и если мне что-нибудь придет в голову, немедленно извещу Вас.

Они молча покинули место трагедии, и лишь на улице Софи прервала молчание:

— При чем здесь сигареты?

— Очевидно, что дело в дыме, — пожал плечами детектив. — Вероятно, они угорели, и у меня есть основания подозревать Мортимера, — пояснил он.

— Поэтому ты его проверял? — уточнила Конан Дойл.

— Разумеется.

Холмс на пару минут погрузился в сосредоточенное молчание, его черные брови сошлись к переносице, лоб перерезала морщина, а глаза на изможденном лице аскета смотрели прямо перед собой, пока они пешком шли в сторону своего коттеджа. После долгих раздумий он наконец заговорил:

— Странная история, Софи! — сказал он. — Нам проще побродить и поискать здесь кремневые стрелы, ибо скорее мы найдем их, чем ключ к этой загадке. Заставлять мозг работать, когда для этой работы нет достаточного материала — все равно, что перегревать мотор, — он покосился на спутницу и подал ей руку, когда на их пути оказалась широкая лужа. — Он разлетится вдребезги.

— Морской воздух, солнце и терпение помогают в мыслительных трудах, — улыбнулась доктор, оперевшись на его локоть. Они переступили преграду, но Холмс не попытался высвободить свой локоть, и они так и продолжили идти под руку. — Теперь давай спокойно обсудим это положение, — продолжила она, когда они прошли по тропинке над обрывом, срезая путь к видневшемуся на холме дому. — Уговоримся, во-первых, что дьявольские козни тут ни при чем, зато перед нами три несчастные жертвы некоего намеренного или невольного преступления, совершенного человеком, — она дождалась кивка Холмса, сосредоточенно глядящего им под ноги. — Будем исходить из этого. Идем дальше: когда это случилось?

— Если верить Мортимеру Тридженнису, то, очевидно, сразу же после его ухода, — ответил Шерлок. — Это очень важно. Вероятно, все произошло в следующие несколько минут: их карты еще на столе, хозяева в это время обычно ложатся спать, но они продолжили сидеть, даже не отодвинув стулья. Более того, это произошло никак не позже одиннадцати часов вечера. Что же делал Мортимер Тридженнис, выйдя из комнаты?

— Я слишком хорошо знакома с твоими методами, — улыбнулась Софи, засмотревшись на море. — Уловка с лейкой понадобилась тебе для того, чтобы получить ясный отпечаток его ноги, ведь на сыром песке она отпечаталась прекрасно, — она посмотрела на Холмса, и тот просиял, кивнул.

— Вчера вечером, как ты понимаешь, тоже было сыро, — добавил мужчина, указав рукой на влажную землю вокруг. — Я легко проследил его путь: судя по всему, он быстро пошел к дому священника.

— Раз Мортимер Тридженнис исчезает со сцены, значит, перед игроками в карты появляется кто-то другой, — нахмурилась Софи. — Кто же это, и как ему удалось вызвать такой ужас?

— Миссис Портер отпадает, — поморщился Шерлок. — Она явно ни при чем. Можно ли доказать, что некто прокрался из сада к окну и своим появлением добился такого фатального исхода? Единственное указание на это исходит опять-таки от Мортимера Тридженниса, который говорил, что его брат заметил какое-то движение в саду.

— Это странно, потому что вечер был темный, шел дождь, и если тот, кто собирался напугать этих людей, хотел, чтобы его заметили, он должен был прижаться лицом к оконному стеклу, — покачала головой Софи.

— А под окном широкая цветочная грядка — и ни одного отпечатка ног, — добавил Холмс. — Трудно вообразить, как мог незнакомец при этих обстоятельствах произвести столь жуткое впечатление. К тому же мы не находим подходящего мотива для такого необъяснимого поступка. Ты улавливаешь наши трудности, Софи?

— Еще бы! — убежденно ответила та. До дома осталось метров пятьсот.

— И все-таки, если у нас появятся новые данные, мы преодолеем эти трудности, — вздохнул Шерлок. — Тем не менее, нам придется отложить это дело, пока не получим более точных сведений, — он помолчал. — Закончим утро вызовом клининга для дома.

Софи пару раз замечала, что детектив обладал исключительной способностью совершенно отключаться от какого-либо дела, когда оно переставало его интриговать, но никогда она не поражалась этим больше, чем в то весеннее утро в Корнуолле, когда они вернулись в коттедж, он провел ей короткую экскурсию и, когда прибыл клининг, и Холмс ходил к машине, она зашла в помещение, напоминающее библиотеку, и нашла там его книги по археологии и древним языкам. Вернувшись, Шерлок, к ее удивлению, часа два кряду толковал о кельтах, кремневых наконечниках и черепках так беззаботно, будто зловещей тайны не было и в помине. Возможно, так было бы и дальше, если бы в какой-то момент в парадную дверь не позвонили.

Когда они вместе спустились вниз, у входа их ждал посетитель, и эта встреча сразу же вернула их к действительности. У мужчины, стоявшего на пороге, не было нужды представляться.

Гигантская фигура, огрубевшее, иссеченное морщинами лицо, горящие глаза, орлиный нос, седеющая голова, почти доставшая до потолка прихожей, золотистая борода с проседью, пожелтевшая у губ от неизменной сигары, — эти приметы были отлично известны в Лондоне и могли принадлежать лишь одному человеку — доктору Леону Стерндейлу, прославленному исследователю и охотнику на львов. По странному стечению обстоятельств, именно с ним в Африке на протяжении двух лет работал Том.

Софи слышала о нем именно от Хидстоуна и даже однажды пересеклась с ним на конференции в столице. Конан Дойл знала, что они живет в какой-то глуши, но и не подозревала, что он обитает где-то поблизости от коттеджа Шерлока. В их единственную встречу он не стремился к знакомству, да и ей это не приходило в голову, потому что она знала из рассказов Тома, что именно любовь к уединению побуждает Стерндейла проводить большую часть времени между путешествиями в маленьком домике у черта на куличиках. Ходили слухи, что он жил там в полном одиночестве, окруженный книгами и картами, сам занимался своим несложным хозяйством и совершенно не интересовался делами соседей.

И именно из-за этого всего ее удивила горячность, с которой он расспрашивал Холмса, удалось ли ему разгадать хоть что-нибудь в этой непостижимой тайне.

— Полиция в тупике, — сказал Стерндейл, когда опустился на диван в их гостиной, — но, может быть, ваш богатый опыт подскажет какое-нибудь приемлемое объяснение? Я прошу вас довериться мне потому, что за время моих частых наездов сюда я близко познакомился с семьей Тридженнисов, они даже приходятся мне родственниками со стороны матери, здешней уроженки. Вы сами понимаете, что их ужасная судьба потрясла меня, — он кивнул, когда Софи подала ему чашку чаю. — Должен сказать вам, что я направлялся в Африку и уже был в Плимуте, когда сегодня утром узнал об этом событии, и тут же вернулся, чтобы помочь расследованию.

Холмс, сидящий в кресле напротив гостя, поднял брови:

— Из-за этого вы пропустили пароход?

— Поеду следующим? — пожал плечами клиент.

— Бог мой, вот это дружба! — критично заметила Софи, садясь в соседнее с Холмсом кресло.

— Я же сказал, что мы родственники, — прищурился Стерндейл, неодобрительно глянув на нее.

— Да, помню… по материнской линии, — кивнул Шерлок. — Багаж уже был на борту?

— Не весь, большая часть еще оставалась в гостинице.

— Понимаю, — Холмс сложил пальца шпилем. — Но не могла ведь эта новость попасть в плимутские газеты сегодня утром?

— Нет, сэр, — покачал головой гость. — Я получил телеграмму.

— Позвольте узнать, от кого? — ухмыльнулся Шерлок.

Исхудалое лицо исследователя потемнело, и Софи невольно сжала ручку своего кресла, опасаясь его гнева:

— Вы слишком любознательны, мистер Холмс, — практически выплюнул он.

— Такова моя профессия, — развел руками детектив.

Доктор Стерндейл с трудом обрел прежнее спокойствие:

— Не вижу основания скрывать это от вас, — сказал он. — Телеграмму прислал мистер Раундхэй, священник.

— Благодарю, — отозвался Холмс. — Что касается вашего вопроса, то я могу ответить, что я твердо рассчитываю добиться истины. Вот пока и все.

— Не могли бы Вы сказать, подозреваете ли вы кого-нибудь? — вдруг спросил Стернейдл.

— На это я вам не могу ответить, — покачал головой детектив.

— В таком случае, я пришел напрасно, — мужчина резко поднялся с места, оставив на столик нетронутый чай. — Не стану задерживать вас более. Доктор Конан Дойл, мистер Холмс, хорошего дня, — кивнул он поочередно обоим собеседникам.

Знаменитый путешественник большими шагами вышел из комнаты, изрядно раздосадованный. Вслед за ним, бросив Софи какую-то размытую фразу про прогулку, ушел и Холмс, оставив Конан Дойл разбираться с клинингом и заниматься подготовкой к свадьбе в одиночку. Отпустив всех нанятых людей через пару часов, Конан Дойл верно рассудила, что другой такой возможности может и не представиться, закрыла коттедж благосклонно оставленным Шерлоком ключом, и отправилась на самую странную встречу за последние несколько лет.

Было еще только часов одиннадцать утра, когда она, переодевшаяся из своего пальто и неизменных ботинок на каблуке в более «загородный» вариант из куртки, джинсов, и резиновых сапог, спускалась к заливу, стараясь не упасть на особенно скользких местах. Тропинка, по которой она шла, была шириной примерно в фут и пролегала вплотную к крутому каменистому обрыву, за чертой которого далеко внизу были острые скалы и вечно кипящее в ледяных брызгах море. Софи читала, что местные называют это «дьяволовой ногой» из-за размера — каждое неверное движение на этой тропе могло обернуться безвременно встречей с Королем Ада. Для Конан Дойл — так точно.

Пока Шерлок поднимался наверх в доме Тридженнисов, Софи успела перекинуться с их экономкой парой фраз, выяснив доподлинно, где живет Циниуинт, а потому сейчас держала почти наверняка верный курс к его дому. В подтверждение ее мыслей метров через двадцать она увидела поднимающийся откуда-то с уровня воды дым.

Через десять минут она обогнула залив по тропе и ступила на мокрый песок в нескольких десятков метров от небольшого дома из беленого камня. В окнах, несмотря на день, горел свет, а из трубы поднимались клубы темного дыма. Хозяин определенного был у себя.

С содроганием сердца Конан Дойл подошла к двери и только занесла руку, чтобы постучать, как изнутри раздался мужской голос:

— Войдите.

Удивившись, но решив, что ее увидели, когда она шла к дому по пляжу, Софи открыла дверь, входя в дом.

Внутри все было ровно так же, как и в любом другом среднестатистическом доме. Пройдя через светлую прихожую, девушка свернула в арке в конце коридора, оказавшись в небольшой, но уютной гостиной с большим решетчатым окном, выходящим на залив. Здесь тоже ничего не выдавало рода деятельности хозяина, разве что особенно крупный камин из блоков, да развешенные у очага травы могли натолкнуть на какие-то странные мысли. Из угла помещения на гостю взглянул человек с мягкой улыбкой, сидящий за пустым столом спиной к окну.

— Добро пожаловать, дорогая, — проговорил он. — Рад приветствовать тебя.

Софи нахмурилась, будто бы уцепившись за какое-то воспоминание, но тут же потрясла головой и шагнула к мужчине.

— Вы — Циниуинт? — спросила она.

— Верно, — кивнул тот, указав ей на место напротив себя и поднявшись со стула. — Присаживайся, я налью тебе чаю.

Софи опустилась в предложенное кресло, глядя, как колдун подошел к кухоньке в углу помещения и взял только что вскипевший чайник, готовя ей напиток.

— Мистер Циниуинт, я…

— Просто Циниуинт, дорогая, — поправил ее хозяин дома.

— Хорошо, — Конан Дойл кивнула. — Мне говорили, что Вы принимаете далекого не каждого. Я не оторвала Вас от важных дел, явившись без предупреждения?

— Нисколько, — вновь улыбнулся мужчина, вернувшись к ней и подавая ей чай. Он сел напротив и сложил руки перед собой. Что-то в этом жесте показалось Софи знакомым. — Я давно ждал тебя.

— Простите? — спросила она, отпив чай.

— У всех свои секреты, — развел руками колдун. — Что ты хотела у меня узнать?

— Эм… — Конан Дойл отставила чашку на стол, посмотрев на собеседника. — Меня зовут…

— Это неважно, — резко перебил ее Циниуинт.

Софи удивленно моргнула, но решила ему не перечить.

— В общем… — она потупила взгляд. — На протяжении последних двух-трех лет у меня периодически бывают… Я бы сказала «видения», — девушка посмотрела на колдуна. — Это происходит непроизвольно.

— Когда дотрагиваешься до чего-то или слышишь какую-то фразу? — со знанием дела спросил Циниуинт.

— Верно, — кивнула доктор. — В общем, у меня никогда такого не было, но все, что я видела, неизменно сбывается или хотя бы косвенно является правдой.

— И зачем ты пришла ко мне? — уточнил мужчина.

— То, что говорят о Вас, дает мне основание полагать, что Вам близка мистика, — она помолчала. — Потому как ничем другим я это объяснить не могу.

Колдун вздохнул:

— Что ж, у всего есть своя цена, — проговорил он.

— Разумеется, — кивнула Софи. — Сколько Вы хотите?

— Сколько? — мужчина рассмеялся. — Нет, мне не нужны деньги, — он пристально посмотрел на девушку. — Мне нужна твоя клятва.

— Клятва? — смущенно повторила Конан Дойл, вспоминая, к чему привело ее последнее обещание едва знакомому мужчине.

— Клятва, — снова сказал Циниуинт. — Обещание, что ты всегда будешь прислушиваться к этим видениям.

Софи не выдержала и рассмеялась:

— Весьма странный выбор, Циниуинт, но дело Ваше, — она кивнула. — Обещаю.

— Хорошо, — колдун указал на чашку. — Допей, — девушка послушно потянулась к кружке. — Что же, — сказал мужчина, когда она сделала несколько глотков. — Фатализм, полагаю, знакомое тебе понятие. Не бывало ли у тебя чувства, что события, свидетелем которого ты становишься, люди, которых ты видишь впервые, места, в которых ты бываешь, кажутся тебе подозрительно знакомыми?

— Да, бывало, — ответила Софи, почти допив чай.

— Отлично, — мужчина поднялся с места и обошел стол, встав рядом с гостьей. Та не боялась его, и лишь подняла голову, чтобы смотреть ему в лицо, когда он говорил. — Думаешь, все случайные встречи — случайны? Нет, — он улыбнулся. — Людям предназначено встречать друг друга.

— Вы считаете, что я знаю свою судьбу? — спросила Конан Дойл, отставив пустую чашку.

Прежде, чем она успела что-то понять, колдун протянул руку и положил палец ей не лоб.

Из-за яркой вспышки в течение пары мгновений было трудно что-либо различить. В ушах немного звенело, а в голове будто бы не осталось не единой мысли — бег времени замедлился, и трудно было определить, сколько минут прошло, прежде чем зрение начало возвращаться. Когда пелена наконец рассосалась, из пустоты возникла ослепительно белая комната и человек с мягкой улыбкой, сидящий за пустым столом.

— Что за?.. — выдохнула Софи, отпрянув. — Что было в чае? — с ужасом спросила она.

— Ответ на твой вопрос, — пожал плечами Циниуинт, возвращаясь на свое место.

— О чем Вы? — непонимающе нахмурилась Конан Дойл.

— О том, что ты знала о том, что твои видения правдивы, еще до того, как пришла сюда, — пояснил мужчина. — Вернее, ты шла ко мне, чтобы я сказал тебе, что они правдивы.

— То есть, я… — Софи сглотнула. — Вижу будущее?

— А на этот вопрос я ответить не могу, — развел руками колдун. — Тебе решать, что ты видишь, — он вдруг замолчал, а потом заговорил каким-то странным, почти потусторонним голосом, от которого по спине побежали мурашки. — В жизни всё возвращается на круги своя: одним возвращается та боль, которую они когда-то причинили другим; другим, наоборот, жизнь возвращает уверенность в близком человеке, уверенность в себе. Жизнь влечет нас по кругу, чтобы дать нам шанс измениться, сделать выводы, — он посмотрел прямо на Софи. — Главное, чтобы мы сами были готовы к переменам.

— Это ведь из какого-то сериала? — подняла бровь та.

— Верно, — согласился Циниуинт. — Но от того ценнее, что это правда.

Конан Дойл помолчала. Несмотря на то, что она была в этом доме от силы пять минут, ей казалось, что прошла целая вечность, хотя беспокойства не было, а ответов в голове, кажется, впервые за долгие годы стало больше, чем вопросов.

— Что же, Циниуинт, — она поднялась с места. — Думаю, Вы мне помогли.

— Ты сама себе помогла, — исправил ее мужчина.

— Хорошо, я Вам верю, — она сделала шаг назад. — Спасибо, Циниуинт. Не смею Вас больше задерживать. Всего доброго, — Софи улыбнулась и отвернулась, но вдруг снова услышала из-за спины голос колдуна:

— Тогда — в добрый путь, Софи Конан Дойл.

— Уже? — удивленно спросила она. — И даже не нужно ждать пару веков?

— Вовсе нет, — коротко посмеялся мужчина — Так что, готова?

— Да, — кивнула ее собеседница.

— Тогда — в добрый путь, Софи Конан Дойл, — улыбнулся незнакомец, похожий на Циниуинта, и весь его облик подернулся рябью, а комнату начал быстро заполнять ослепительно яркий свет. — И до новых встреч.

Софи обернулась:

— Что Вы сказали?

— Я сказал " и до новых встреч», — загадочно улыбнулся ей мужчина.

Софи нервно кивнула и, больше не оборачиваясь, вышла из дома. Она прошла несколько десятков метров по пляжу и вдруг резко остановилась, оглянувшись на дом, в котором на ее глазах погас свет, осознав нечто странное.

Циниуинт говорил с ней на русском.

* * *

Шерлок пропадал до самого вечера, а когда вернулся, вид у него был усталый и недовольный, и Софи поняла, что розыски не увенчались успехом. Он с порога всунул ей руки телефон, чтобы она прочитала сообщение:

— Это из Плимута, Уотсон, из гостиницы, — пояснил он. — Я узнал у священника, как она называется, и позвонил туда, чтобы проверить слова доктора Стерндейла. Он действительно ночевал там сегодня, и часть его багажа действительно ушла в Африку, — Шерлок опустился в кресло у камина напротив девушки, схватив со столки приготовленное ей печенье. — Сам же он вернулся, чтобы присутствовать при расследовании. Что скажешь, Софи?

— Видимо, его очень интересует это дело, — ответила она, возвращая другу телефон.

— Да, очень. Вот нить, которую мы еще не схватили, а ведь она может вывести нас из лабиринта, — он убрал телефон и вздохнул, посмотрев на огонь. — Я уверен, что мы знаем далеко не все.

Остаток вечера прошел почти в полной тишине: Шерлок ушел в свои чертоги, а Софи переговорила по телефону с людьми, занимающимися украшениями и кейтерингом, позвонила Молли, Мэри и миссис Хадсон, уточняя детали приезда женщин и их спутников. Спать она пошла около полуночи, за весь вечер так ни разу и не вернувшись в мыслях к посещению колдуна, и предварительно растормошив детектива, который, однако, так и остался на месте, буркнув ей что-то про работу мозга и бесполезность сна. Когда Конан Дойл утром спустилась в гостиную, он так и сидел в том же самом кресле, где она его и покинула. Очевидно, что в эту ночь он так и не лег.

Софи никак не предполагала ни того, что слова Холмса о новых данных сбудутся так скоро, ни того, каким странным и жутким окажется их новое открытие, повернувшее розыски в совершенно ином направлении. Около семи утра, когда Конан Дойл возилась на кухне, а Шерлок продолжал молча размышлять в кресле, она услышала звук подъезжающей к дому машины и, выглянув из окна, увидел мистера Раундхэя, вылетающего из автомобиля с перекошенным паникой лицом. Софи поспешила открыть ему дверь, и он, бормоча что-то невнятное, попросил провести его к Шерлоку.

От волнения гость не мог говорить, но в конце концов, тяжело дыша и захлебываясь, он с трудом опустился на диван и выкрикнул:

— Мы под властью дьявола, Шерлок! Мой несчастный приход под властью дьявола! — задыхался он. — Там поселился сам Сатана! Мы в его руках! — он будто приплясывал на месте от возбуждения, и это было бы смешно, если бы не его посеревшее лицо и безумные глаза. И тут он выпалил свои ужасные новости:

— Мистер Мортимер Тридженнис умер сегодня ночью точно так же, как его сестра!

Холмс мгновенно вскочил, полный энергии, будто и не просидел на месте последние двенадцать часов.

— Софи, завтрак позже! — сказал он Конан Дойл. — Мистер Раундхэй, мы готовы! Скорей, скорей, пока там ничего не тронуто!

Тридженнис занимал в доме священника две угловые комнаты, расположенные обособленно, одна над другой. Внизу была просторная гостиная, наверху — спальня, а под самыми окнами — небольшой сад. Шерлок, Софи и священник в это утро опередили и доктора, и полицию, так что никто еще не входил в комнаты Мортимера. Войдя в помещение, Конан Дойл на мгновение замерла в ужасе, тут же поняв, что увиденное ей в это туманное мартовское утро зрелище уже никогда не покинет ее память.

В комнате был невероятно удушливый, спертый воздух. Если бы, по словам Раундхэя, служанка не распахнула окно рано утром, дышать было бы и вовсе невозможно. Это отчасти объяснялось тем, что на столе еще чадила лампа.

У стола же, откинувшись на спинку кресла, сидел мертвец: его жидкая бородка стояла торчком, очки были сдвинуты на лоб, а на смуглом, худом лице, обращенном к окну, застыло выражение того же ужаса, которое они еще вчера видели на лице его покойной сестры. Судя по сведенным судорогой рукам, ногам и по переплетенным пальцам, он умер в пароксизме страха. Он был одет, хотя было заметно, что одевался он второпях, а, так как они уже знали, что с вечера он лег в постель, надо было думать, что трагический конец настиг его рано утром.

Как только троица вошла в роковую комнату, Холмс преобразился: его внешнее бесстрастие мгновенно сменилось бешеной энергией, он подобрался, насторожился, глаза его засверкали, лицо застыло, и он задвигался с лихорадочной быстротой. Он, под удивленным взглядом священника, выскочил на лужайку, влез обратно через окно, обежал комнату, промчался наверх — точь-в-точь гончая, почуявшая дичь, потом быстро оглядел спальню и распахнул окно.

Тут, как видно, у детектива появилась новая причина для возбуждения, потому что он высунулся наружу с громкими восклицаниями интереса и радости. Потом Шерлок промчался вниз, выбежал в сад, внезапно растянулся на траве, вскочил и снова кинулся в комнату — все это с пылом охотника, идущего по следу. Особенно Холмс заинтересовался лампой, которая с виду была самой обычной, и измерил ее резервуар, с помощью лупы тщательно осмотрел абажур, закрывавший верх лампового стекла, и, соскоблив немного копоти с его наружной поверхности, ссыпал ее в конверт, а сам конверт спрятал в бумажник. Наконец, после появления полиции и доктора, он сделал знак священнику, и они втроем с Софи вышли на лужайку.

— Рад сообщить вам, что мои розыски не остались бесплодными, — объявил Холмс. — Я не намерен обсуждать это дело с полицией, однако тебя, Стивен, я попрошу обратить внимание инспектора на окно в спальне и лампу в гостиной, — быстро проговорил он. — И то, и другое в отдельности наводит на размышления, а вместе приводит к определенным выводам. Если инспектору понадобятся дальнейшие сведения — а они ему понадобятся — я буду у нас, — он посмотрел на Конан Дойл. — А теперь, Софи, я думаю, нам лучше уйти.

Возможно, инспектора уязвило вмешательство частного сыщика, а может быть, он вообразил, что находится на верном пути, во всяком случае, в течение двух следующих дней они ничего о нем не слышали. Холмс в это время мало бывал дома, а если и бывал, то молча сидел в кресле или пытался палить в стену, свои продолжительные прогулки он совершал в одиночестве, ни словом не упоминая о том, где ходит. Однако один его опыт помог Софи, вовсю занимающейся приготовлением к свадьбе, понять направление его поисков. Он купил лампу — такую же, как та, что горела в комнате Мортимера Тридженниса в утро трагедии. Заправив ее керосином, каким пользовались и в доме священника, он тщательно высчитывал, за какое время он выгорает, а потому Софи была спокойна. Как выяснилось, зря. Другой его опыт оказался гораздо менее безобидным, и Конан Дойл была уверена, что не забудет о нем до самой смерти.

Она вернулась с прогулки в среду около шести вечера, мысленно просчитывая, что уже послезавтра гости начнут собираться в доме и соседней с ним гостиницей, и сколько дел ей осталось до самой церемонии. Шерлок принимал в подготовке примерно… никакое участие, но ее это не злило: она прекрасно знала, как важна для него работа, да и ей самой было приятно чем-то помочь молодоженам.

Она повернула ключ в замочной скважине и толкнула дверь в прихожую:

— Шерлок, я дома! — привычно крикнула она в глубины дома.

В ответ ей была тишина. Софи тут же почувствовала неладное: Холмс всегда отвечал ей, даже находясь в чертогах разума, выныривая лишь на секунду, чтобы кинуть что-то вроде «ладно». Он точно был дома, но что указывало и его пальто, и куртка, в которой он выходил на прогулки. Конан Дойл осторожно прошла по коридору, заглянув в комнаты на первом этаже, постепенно ускоряя шаг.

Они с Шерлоком никогда не закрывали двери: что на Бейкер-стрит, что здесь, все всегда было нараспашку, позволяя гулять ветрам и любопытным взглядам. Именно поэтому, столкнувшись взглядом с закрытой дверью в комнате с черным ходом в конце коридора, Софи напряглась и, постучав и не получив ответа, уже с настоящим ужасом дернула дверь.

Едва Конан Дойл оказалась внутри, она почувствовал тяжелый, приторный, тошнотворный запах. После первого же вдоха ее разум помутился, и она бы потеряла власть над собой, если бы не мелькнувшая в углу фигура. Софи вынырнула в коридор, набрала в грудь воздуха и, прикрыв нос рукой, снова влетела к комнату.

Эти манипуляции не особо помогли: перед ее глазами заклубилось густое черное облако, и Софи внезапно почувствовала, что в нем таится все самое ужасное, чудовищное, злое, что только есть на свете, и эта незримая сила готова поразить меня насмерть, но она твердо продолжала идти в сторону стола в углу комнаты. Кружась и колыхаясь в этом черном тумане, смутные призраки грозно возвещали неизбежное появление какого-то страшного существа, и от одной мысли о нем у нее что-то разрывалось в груди. В голове же так шумело, что казалось, ее мозг не выдержит и разлетится вдребезги. Вдруг отчаянным усилием она прорвала начавшую смыкаться над ней зловещую пелену и увидела перед собой белую маску, искривленную гримасой ужаса…

Это выражение Софи видела так недавно на лицах умерших… Теперь она видела его на лице Шерлока Холмса.

По всей видимости, адреналин выбросился в кровь, и тут же наступило минутное просветление. Софи схватила Холмса за шкирку и, шатаясь, потащила его к черному выходу, который, благо, оказался не закрыт, с трудом бросила его вперед себя на траву и с облегчением рухнула рядом.

Детектив и Конан Дойл лежали на траве лицами вверх, чувствуя, как яркие солнечные лучи рассеивают ужас, сковавший их. Он медленно исчезал из их душ, подобно утреннему туману, пока к ним окончательно не вернулся рассудок, а с ним и душевный покой.

— Ты, вероятно, помнишь, Софи, — начал вдруг Шерлок, сев и отирая холодный пот, — что во всех показаниях, которые мы слышали, есть нечто общее, — Конан Дойл с трудом поднялась на ноги, и Холмс тоже встал. — Я имею в виду то, как действовала атмосфера комнаты на тех, кто входил туда первым. Помнишь, Мортимер Тридженнис, описывая свой последний визит в дом братьев, упомянул, что доктор, войдя в комнату, чуть не лишился чувств?..

Софи огляделась, и взгляд ее упал на лейку и садовые инструменты, оставленные ею утром у крыльца. Схватив первый предмет, она развернулась и со всей дури кинула его в Холмса.

— Придурок! — воскликнула она, хватаясь за тяпку.

— Софи, что ты… — начал Шерлок, чудом увернувшись от лейки. Заметив в ее руках прямо-таки холодное оружие, напрягся.

— Ты совсем с ума сошел?! — Конан Дойл кинула в него следующий предмет, намеренно не целясь. — Что за эксперименты, твою ж дедукцию?!

Детектив сделал шаг назад, поднимая руки в капитуляции. Еще ни разу за время их знакомства он не видел эту девушку в таком гневе и теперь, черт возьми, был почти в ужасе:

— Софи, я…

— Заткнись! — рявкнула она, бросив в мужчину еще чем-то и наступая на него. — А если бы я не пришла?! Если бы я опоздала на гребаных две минуты?! — Конан Дойл потянулась к сумке, в которой уже теперь всегда носила с собой пистолет.

— Софи, не делай глупостей! — крикнул Шерлок, почти решив спасаться бегством.

Девушка подняла оружие и дважды выстрелила в воздух, заставив его остановиться:

— Клянусь, я убью тебя прямо здесь и сейчас, Шерлок Холмс! — воскликнула она, направляя пистолет на него.

Детектив смотрел на нее ровно секунду, а затем резко развернулся и, петляя, бросился наутек вниз по холму, петляя и пригибаясь, когда она кинулась за ним.

— Честное слово, Софи, я в неоплатном долгу перед тобой, — сказал наконец Холмс нетвердым голосом, после того, как она все же настигла его и повалила, а он с трудом смог оказаться сверху и прижать ее руки к земле. — Извини меня, — Конан Дойл удивленно моргнула, и детектив отпустил ее, сев рядом. — Непростительно было затевать такой опыт, и вдвойне непростительно делать это без твоего ведома. Поверь, я искренне жалею об этом.

— Ну ты же знаешь, — ответила она с сарказмом, — помогать тебе — величайшая радость и честь для меня.

Шерлок рассмеялся, а Софи почувствовала, как ее гнев растворяется в весеннем воздухе и, не сдержавшись, тоже расхохоталась.

— Так вот, — Холмс поднялся на ноги и подал ей руку, помогая встать. — Доктору, вошедшему к Тридженнисам, стало плохо, экономка, миссис Портер, говорила нам, что ей сделалось дурно, когда она вошла, и она открыла окно, — продолжил он, пока они поднимались к дому по холму. — А в комнате смерти Мортимера Тридженниса ты и сама отметила ужасную духоту, хотя служанка уже распахнула окно? Как я узнал потом, ей стало до того плохо, что она слегла.

— В обоих случаях одно и то же явление — отравленная атмосфера, — кивнула Софи. — В обоих случаях и комнатах что-то горело. В первом случае — камин, во втором — лампа.

— Да, — кивнул Шерлок. — Огонь в камине был еще нужен, но лампу зажгли после того, как рассвело, — это видно по уровню керосина. Почему?

— Потому, что есть какая-то связь между тремя факторами: горением, удушливой атмосферой и, наконец, сумасшествием или смертью этих несчастных, — догадалась Софи.

— Во всяком случае, мы можем принять это за рабочую гипотезу, — добавил Холмс, подняв попавшуюся на их пути тяпку, чтобы отнести ее на место. — Предположим затем, что в обоих случаях там горело некое вещество, отравившее атмосферу.

— В первом случае с семьей Тридженнисов это вещество было брошено в камин. Окно было закрыто, но ядовитые пары, естественно, уходили в дымоход, поэтому действие оказалось слабее, чем во втором случае, когда у них не было выхода, — проговорила Конан Дойл. — Это видно по результатам: в первом случае умерла только женщина, а у мужчин временно или безнадежно помрачился рассудок, что, очевидно, является первой стадией отравления.

— Во втором случае результат достигнут полностью, — кивнул Шерлок. — Таким образом, факты подтверждают теорию об отравлении при сгорании некоего вещества, — он остановился и посмотрел на Софи. — Исходя из этого, я, разумеется, рассчитывал найти в комнате Мортимера Тридженниса остатки этого вещества. По всей видимости, их надо было искать на ламповом абажуре. Как я и предполагал, там оказались хлопья сажи, а по краям — кайма коричневого порошка, который не успел сгореть. Если ты помнишь, половину этого порошка я соскоблил и положил в конверт.

— Потому что становиться на пути полиции не в твоих правилах, — закончила за него девушка. — Ты оставил им все улики. Найдут они что-нибудь на абажуре или нет — это уже вопрос их сообразительности.

— Верно, — Шерлок посмотрел на открытую дверь черного хода, — поэтому я купил такой же абажур, как у покойника, открыл окно и насыпал порошок на лампу. Я наблюдал за своей реакцией и, если симптомы показались бы угрожающими, эксперимент нужно немедленно прекратить.

— Эксперимент?! — снова вскипела Софи.

— Я извинился, Соня! — воскликнул Шерлок, на всякий случай отскочив он нее, а потом заговорил своимпривычным спокойным тоном. — Но все-таки, ты права, излишне было подвергать себя такой опасности. Конечно, сторонний наблюдатель решил бы, что я свихнулся еще до проведения этого опыта. Признаться, я никак не ожидал, что действие окажется таким внезапным и сильным, — он помолчал, а потом, прежде, чем Софи успел что-то сказать, бросился в дом, вынес в вытянутой руке все еще горящую лампу и зашвырнул ее в заросли ежевики. — Пусть комната немного проветрится, — резюмировал он, потянув девушку за локоть к главному входу. — Ну, доктор Конан Дойл, теперь, надеюсь, у Вас нет никаких сомнений в том, как произошли обе эти трагедии?

— Ни малейших, — покачала головой Софи.

— Однако причина так же непонятна, как и раньше. Нам нужно проверить этот пепел: помнится, у меня наверху был микроскоп, — проговорил Холмс, когда они уже подошли к парадному крыльцу. — Ты как? У меня до сих пор в горле першит от этой гадости.

Спустя минут пять они уже были в импровизированной лаборатории на втором этаже.

— Скажи мне, почему ты не рассмотрел пепел до того, как заниматься опытами? — спросила Софи, сев напротив Шерлока.

Холмс поднял на нее глаза, в которых читался не меньший вопрос, чем в ее собственных, и Конан Дойл рассмеялась.

— В любом случае, — сказал несколько пристыженный детектив, — все факты указывают на то, что преступником в первом случае был Мортимер Тридженнис, хотя во втором он же оказался жертвой. Прежде всего нельзя забывать, что в семье произошла ссора, а потом — неизвестно насколько искренне примирение.

— И все-таки этот Мортимер Тридженнис, с его лисьей мордочкой и хитрыми глазками, поблескивающими из-под очков, кажется мне человеком довольно-таки злопамятным,

— заметила Софи. — Впрочем, о мертвых или хорошо, или никак.

— Помнишь ли ты, — продолжил Шерлок, насыпая порошок на предметное стекло, — что именно он сообщил нам о чьем-то присутствии в саду — сведение, которое временно отвлекло наше внимание от истинной причины трагедии? Ему зачем-то нужно было навести нас на ложный след. И если не он бросил порошок в камин, выходя из комнаты, то кто же еще? — детектив поставил стекло в микроскоп и наклонился к нему. — Ведь все произошло сразу после его ухода. Если бы появился новый гость, семья, конечно, поднялась бы ему навстречу. Но разве в мирном Корнуолле гости приходят после десяти часов вечера?

— Итак, все факты свидетельствуют, что преступником был Мортимер Тридженнис, — заключила Конан Дойл. — Можно было бы подумать, что он покончил с собой. Человека с виной на душе, погубившего собственную семью, раскаяние могло бы привести к самоубийству.

— Однако имеются веские доказательства противного, — заметил Шерлок, сверкнув на нее глазами, а потом перевел взгляд в микроскоп. — Черт, — он радостно хлопнул в ладоши, отстранившись. — Джон не верил, но этот день настал. Можешь принести мою флешку с видами табачного пепла? — обратился он девушке. — Она внизу, в моем бумажнике. Пожалуйста, — добавил он.

Софи кивнула и спустилась вниз. Без труда найдя флеш-карту, она уже собралась вернуться к Холмсу, но вдруг поняла, что не видела в комнате ноутбука, и пошла в гостиную за своим.

Шерлок не понимал, что с ним творится. В глазах стояло ни лицо главного подозреваемого, которому он уже отправил сообщение, и не видения, показавшиеся в его затуманенном наркотиком мозгу, а взгляд Софи в момент, когда она повалила его на землю. Он сосредоточенно пытался разглядеть в микроскопе признаки знакомого яда, но видел только ее глаза.

Они были настолько близко, что казалось, будто в карих радужках он видит собственный серый взгляд. И тогда он поймал себя на мысли, что ее глаза — полная противоположность его, как земля и небо, огонь и лед, песок и вода, шоколад и платина.

На один короткий, странный миг в его отравленном мозгу пронеслась мысль, что он сейчас заледенеет перед этими глазами, настолько живыми, что на мгновение ему показалось, что у него самого в груди бьется и пульсирует сердце. И в эту же секунду Шерлок Холмс поклялся сам себе, что больше никогда не сделает ничего, чтобы этот взгляд излучал такой холод.

Потому что другие могли смотреть с осуждением, насмешкой, страхом или иронией, но в ее глазах — с самой встречи в Бартсе, с того самого взгляда, брошенного через полицейскую ленту на месте убийства таксиста в их первом деле — всегда было то, что — он никогда бы никому, даже себе, в этом не признался — придавало ему уверенности.

Надежда.

Софи села в кресло, открыв ноутбук и вводя пароль. Мысли были непростительно далеко от кончиков ее пальцев, бегающих по клавиатуре.

Когда Шерлок навис над ней на траве, и их глаза встретились, она на мгновение, на крошечный миг подумала, что сейчас он всей поймет: почему она за четыре года ни разу не была в отношениях, почему она не съезжает с Бейкер-стрит, хотя зарабатывает уже более, чем прилично, почему вечно готовит ему печенье и почему обняла его в эту треклятую Рождественскую ночь. Но он не понял, а его взгляд там, на лужайке, она, наверное, не забудет никогда.

Она никогда не видела в его взгляде льда, на который жаловались все вокруг. Однако в этот момент в примеси серебра она все же увидела отголоски этого вечного айсберга, который был направлен на весь человеческий род, кроме нее. Увидела и лишь на один сумасшедший миг она вдруг подумала, что эта ледяная глыба тает на ее глазах. Окончательно. Бесповоротно. Навсегда.

Из-за того адского пламени, что столько лет горел внутри нее.

Хотя Конан Дойл показалось, что прошла целая вечность, ноутбук загрузился спустя несколько секунд, и Софи, отгоняя от себя бестолковые мысли, вставила в него флешку «Виды пепла. Часть 2. Сигары». Шерлок ведь просил флешку с «видами табачного пепла»

Детектив вдруг прищурился, уцепившись за фразы, прозвучавшие в этой комнате в последние минуты.

Шерлок скользнул глазами по ее фотографиям, а потом зачем-то взял со стола флеш карту с надписью «Виды пепла. Часть 2. Сигары», и перекинул на нее все изображения. После этого детектив зло захлопнул ноутбук, отбросив флешку подальше.

Флешка отобразилась на экране, и Софи дважды нажала на нее, открывая ее содержимое.

Шерлок услышал слабый нервный и немного смущенный смешок с первого этажа и в ужасе медленно поднял глаза от микроскопа.

Твою мать.

В следующий миг он обнаружил себя, стремительно бегущим вниз по лестнице, не касаясь перил и перескакивая через три ступеньки.

Софи, услышав, как наверху отъехал стул Шерлока, аккуратно убавила звук на ноутбуке, вытащила флешку и, включив звук на максимум, вставила устройство обратно, чтобы бегущий по лестнице мужчина услышал рингтон подключенного носителя. После этого шаги чуть-чуть замедлились.

Через минуту в гостиной показался Холмс, постаравшийся придать внешнего виду максимальную невозмутимость. Софи старалась не смотреть на него, чтобы не рассмеяться. Он медленно подошел к ней, и доктор передала ему ноутбук:

— Есть догадки? — спросила Конан Дойл.

— Несколько, — ответил Шерлока, мысленно поблагодарив бога, в которого не верил, что она не успела открыть флешку. По крайней мере, в анализ он пускаться не стал, а остановился на этой мысли.

Софи взяла со столика какую-то оставленную ей самой книгу и бездумно начала ее листать, когда Шерлок прошел к дивану и лег на него. Конан Дойл моментально поняла, что именно эту флешку она не могла найти в квартире после его «смерти».

И на ней были ее фотографии.

Шерлок что-то искал в ноутбуке, и они в течение следующих минут двадцати молчали, каждый погруженный в свои мысли. Софи не могла знать, зачем ему потребовались ее фотографии, но мысль о том, что он хранил их даже тогда, когда его жизнь висела на волоске, приятно грела душу.

Однако она верила, что Шерлок Холмс — не холодный разум, каким его считали остальные, а живой человек с кучей ментальных проблем. Точнее, она знала. И принимала его игру в имитацию.

Софи через какое-то время подняла глаза от книги и посмотрела на детектива, притихшего на диване над каким-то фолиантом. Внезапно ее губы тронула легкая улыбка — Шерлок спал, вытянув ноги и закинув руку за голову. Они были знакомы уже четыре года, но в таком положении она не видела его еще ни разу. Конан Дойл тихо закрыла книгу, не отрывая от Холмса взгляда. Три дня без сна, очевидно, дали о себе знать после такого потрясения нервной системы.

Она знала, что после «падения» у него начались хронические боли в груди и психо-соматические дрожи в руках, которые он старался скрыть. За три месяца после его возвращения она не раз просыпалась ночью, чувствуя неладное, и, спускаясь вниз, неизменно находила его в гостиной. Ему снились кошмары. Как и ей.

Конечно, она никогда не показывала, что знает: просто наливала ему чай и садилась в кресло, слушая его рассказы о делах, свидетелем которых она не была, или его музыку. Вытянув ноги к очагу, она порой была в гостиной до рассвета, не в силах уйти, находясь в вечном плену его скрипки.

Внешне он не изменился, хотя Софи и понимала, что в изгнании ему пришлось нелегко. Однако с самой первой их встречи после двух с половиной лет разлуки она видела единственную перемену, которую можно было различить. По всей видимости, замечала ее только она, и, вероятно, лишь потому, что он сам позволял ей ее увидеть.

Его глаза стали старше.

Она знала, что ему 37 лет, но он всегда был чем-то вроде ребенка-переростка в теле взрослого. Теперь же в его ледяном взгляде, направленном на весь окружающий мир, сквозило куда больше боли, чем мог вынести один человек.

Они не отмечали дни рождения: ни его, ни ее, не упоминали годовщину знакомства, не обменивались любезностями на день филолога и химика, не ждали 00:00 в Новый Год и Рождество, но в каждый праздник в раковине неизменно исчезала грязная посуда, в холодильнике появлялась закуска, а на подушке друг друга — маленький презент. На последний день рождения Софи подарила Шерлоку перчатки и новый шарф все того же синего цвета. Она знала, что этот человек, не брезгающий препарировать человеческие органы на их кухне и хладнокровно глядящий на пыль, любил уют и комфорт больше всех на свете. Он не сказал ей «спасибо», но с самого 6-го января надевал исключительно эти перчатки и шарф. И, видит бог, это была вся благодарность, которая ей была нужна.

Софи не претендовала на звание психолога века, но каждый раз, встречаясь с этим холодным сканером оттенка причудливой смеси серебра и золота, она будто бы физически чувствовала его боль. Шерлок Холмс мог храбриться сколько угодно, но она видела, что его образ жизни дается ему не так просто, как он хотел бы показать всему миру. Но мир верил, а Конан Дойл не показывала виду, что догадывается об обратном.

Вот и сейчас она сидела в кресле у камина, глядя на дремлющего друга, и испытывала чувство давно позабытого где-то на берегах Нового Света покоя. Огонь мягко играл в сумраке гостиной, не тревожа чуткий сон единственного в мире консультирующего детектива.

Она любила его.

Да. Не была влюблена, привязана или одурманена — такое с женщинами в его присутствии случалось нередко, она и сама знала несколько примеров. Нет — она поймала себя на этой мысли в ночь Рождества, и с тех пор не боролась с ней. Чувство, которое она испытывала к Шерлоку Холмсу, было любовью. Не тютчевской борьбой двух людей, не несчастьем Лермонтова, не самопожертвованием Толстого — ее любовь была… Тем, что это понятие вмещает в себя в сказках, которые нам всем рассказывали перед сном.

Ей не нужен был памятник или ответное чувство, она не просила восхищения или милости — напротив, меньше всего на свете она стремилась к тому, чтобы он узнал. Она готова была прожить всю свою оставшуюся жизнь рядом с ним, неся вечный ярлык лучшего друга и преданного компаньона — и это не было жертвой, нет. Она сама этого хотела.

Софи знала: чтобы найти верную дорогу, нужно сначала заблудиться.

Она уже любила и была любима в ответ, была замужем, объездила полсвета, ругалась, выясняла отношения, кричала — ей хватило всего этого на сто жизней вперед, а человек, который лежал на диване в паре метров от нее, научил ее тому, что в жизни, даже самой опасной, всегда есть место смеху. А жить и работать с человеком, который заставляет тебя верить в лучшее и не уставать от жизни — разве не та форма любви, к которой стремится весь человеческий род?

Шерлок чему-то улыбнулся во сне, и Конан Дойл тоже невольно ухмыльнулась. С этого и начались все ее проблемы: с этой чертовой улыбки. Четыре года назад, войдя в лабораторию Бартса и протянув Шерлоку Холмсу свой телефон, она оставила за дверьми все свое прошлое и, пока он шел к ней, даже не почувствовала, как ее будущее приблизилось к ней на расстояние вытянутой руки.

Софи уже не жалела о прошлом, ведь оно никогда не жалело ее. Смерть Артура была самым тяжелым грехом, который должен был навсегда остаться с ней, и девушка знала, что она никогда себя не простит. Однако это было неважно. Будущее не обещало никаких отголосков давно минувшего.

В дверь позвонили, и Шерлок встрепенулся:

— Что ж, — он отставил в сторону ноутбук. — К счастью, в Англии есть человек, который в курсе нашего дела, и я позаботился о том, чтобы услышать это из его собственных уст, сегодня же, — он встал и пошел в прихожую.

У Софи в кармане зазвонил телефон:

— Это по работе, — пояснила она остановившему Холмсу. — Нужно ответить. Я приду позже.

— Я встречу доктора Стернейдла в беседке, — кивнул детектив.

На пороге его встретила величественная фигура знаменитого исследователя Африки:

— Вы вызывали меня, мистер Холмс? — начал он без приветствия. — Я получил Ваше сообщение около часу назад и пришел, хотя мне совершенно непонятно, почему я должен исполнять Ваши требования.

— Я надеюсь, Вам все станет ясно в ходе нашей беседы, — сказал Холмс. — А пока я очень признателен вам за то, что вы пришли. Прошу простить, но нам придется говорить в беседке, мы с доктором Конан Дойл чуть было не добавили новую главу к «Корнуэльскому ужасу», как называют это событие в газетах, и потому предпочитаем теперь свежий воздух, — детектив прошел вперед, и гость последовал за ним. — Может быть, это даже лучше, потому что мы сможем разговаривать, не боясь чужих ушей, тем более что это дело имеет к Вам самое прямое отношение.

Путешественник вынул изо рта сигару и сурово воззрился на Холмса, когда они опустились на скамью.

— Решительно не понимаю, сэр, — сказал он. — Что Вы подразумеваете, говоря, что это имеет самое прямое отношение ко мне?

— Убийство Мортимера Тридженниса, — ответил Шерлок.

В эту секунду он даже пожалел, что был не вооружен. Лицо Стерндейла побагровело от ярости, глаза засверкали, вены на лбу вспухли, как веревки, и, стиснув кулаки, он рванулся к нему, но тотчас остановился и сверхъестественным усилием снова обрел ледяное спокойствие, в котором, быть может, таилось больше опасности, чем в прежнем необузданном порыве.

— Я так долго жил среди дикарей, вне закона, — проговорил он, — что сам устанавливаю для себя законы. Не забывайте об этом, мистер Холмс, я не хотел искалечить Вас.

— Да и я не хотел повредить Вам, доктор Стерндейл, — сверкнул глазами Шерлок. — Простейшим доказательством может служить то, что я вызвал Вас, а не полицию.

Стерндейл сел, тяжело дыша; возможно, впервые за всю богатую приключениями жизнь его сразил благоговейный страх: невозможно было устоять перед несокрушимым спокойствием Холмса. Он немного помедлил, сжимая и разжимая огромные кулаки.

— Что Вы имеете в виду? — спросил он наконец. — Если это шантаж, мистер Холмс, то Вы не на того напали. Итак, ближе к делу. Что Вы имеете в виду?

— Сейчас я скажу Вам, — ответил Холмс, — я скажу потому, что надеюсь, на откровенность вы ответите откровенностью. Что будет дальше, зависит исключительно от того, как Вы сами будете оправдываться.

Стерндейл утер лоб платком.

— Час от часу не легче! — возмутился он. — Неужели вся Ваша слава держится на таком искусном шантаже?

— Это Вы занимаетесь шантажом, а не я, доктор Стерндейл, — ответил Холмс сурово. — Вот факты, на которых основаны мои выводы. Ваше возвращение из Плимута в то время, как Ваши вещи отправились в Африку, в первую очередь натолкнуло меня на мысль, что на Вас следует обратить особое внимание…

— Я вернулся, чтобы…

— Я слышал ваши объяснения и нахожу их неубедительными, — холодно остановил его детектив. — Оставим это. Потом Вы пришли узнать, кого я подозреваю. Я не ответил Вам, тогда Вы пошли к дому священника, подождали там, не входя внутрь, а потом вернулись к себе.

— Откуда вы знаете?

— Я следил за вами.

— Я никого не видел.

— Я на это и рассчитывал, — Шерлок улыбнулся. — Ночью Вы не спали, обдумывая план, который решили выполнить ранним утром. Едва стало светать, Вы вышли из дому, взяли несколько пригоршней красноватых камешков из кучи гравия у ваших ворот и положили в карман, — Стерндейл вздрогнул и с изумлением взглянул на Холмса. — Потом Вы быстро пошли к дому священника. Кстати, на вас были те же теннисные туфли с рифленой подошвой, что и сейчас, — заметил детектив. — Там Вы прошли через сад, перелезли через ограду и оказались прямо под окнами Тридженниса. Было уже совсем светло, но в доме еще спали. Вы вынули из кармана несколько камешков и бросили их в окно второго этажа.

Стерндейл вскочил:

— Да вы сам дьявол! — воскликнул он.

Холмс улыбнулся:

— Две-три пригоршни — и Тридженнис подошел к окну. Вы знаком предложили ему спуститься, он торопливо оделся и сошел в гостиную. Вы влезли туда через окно. Произошел короткий разговор, Вы в это время ходили взад-вперед по комнате. Потом вылезли из окна и прикрыли его за собой, а сами стояли на лужайке, курили сигару и наблюдали за тем, что происходит в гостиной, — он пожал плечами. — Когда Мортимер Тридженнис умер, вы ушли тем же путем. Ну, доктор Стерндейл, чем Вы объясните ваше поведение и какова причина ваших поступков? Не вздумайте увиливать от ответа или хитрить со мной, ибо, предупреждаю, этим делом тогда займутся другие.

Еще во время обвинительной речи Холмса лицо гостя стало пепельно-серым. Теперь он закрыл лицо руками и погрузился в тяжкое раздумье. Потом внезапно вынул из внутреннего кармана фотографию и бросил ее на неструганый стол.

— Вот почему я это сделал, — сказал он.

Это был портрет очень красивой женщины. Холмс вгляделся в него:

— Брэнда Тридженнис, — сказал он.

— Да, Брэнда Тридженнис, — отозвался наш гость. — Долгие годы я любил ее. Долгие годы она любила меня. Поэтому нечего удивляться тому, что мне нравилось жить затворником в Корнуолле. Только здесь я был вблизи единственного дорогого мне существа, — он помолчал. — Я не мог жениться на ней, потому что я женат: жена оставила меня много лет назад, но не дает развода. Годы ждала Брэнда. Годы ждал я. И вот чего мы дождались! — гигантское тело Стерндейла содрогнулось, и он судорожно схватился рукой за горло, чтобы унять рыдания. С трудом овладев собой, он продолжал. — Священник знал об этом. Мы доверили ему нашу тайну. Он может рассказать вам, каким она была ангелом. Вот почему он телеграфировал мне в Плимут, и я вернулся. Неужели я мог думать о багаже, об Африке, когда узнал, какая судьба постигла мою любимую! Вот и разгадка моего поведения, мистер Холмс.

— Продолжайте, — сказал тот.

Доктор Стерндейл вынул из кармана бумажный пакетик и положил его на стол. Шерлок прочел на нем: «Radix pedis diaboli», на красном ярлыке было написано: «Яд». Он подтолкнул пакетик ближе к детективу:

— Корень дьяволовой ноги? — Шерлок поднял на него глаза. — Первый раз слышу.

— Это нисколько не умаляет Ваших профессиональных знаний, — заметил он, — ибо это единственный образчик в Европе, не считая того, что хранится в лаборатории в Буде. Он пока неизвестен ни в фармакопее, ни в литературе по токсикологии. Формой корень напоминает ногу — не то человеческую, не то козлиную, вот почему миссионер-ботаник и дал ему такое причудливое название, — он хмыкнул. — В некоторых районах Западной Африки колдуны пользуются им для своих целей. Этот образец я добыл при самых необычайных обстоятельствах в Убанге. — с этими словами он развернул пакетик, и мы увидели кучку красно-бурого порошка, похожего на нюхательный табак.

— Дальше, сэр, — строго сказал Холмс.

— Я уже почти закончил, мистер Холмс, и сами Вы знаете так много, что в моих же интересах сообщить вам все до конца. Я упоминал уже о своем родстве с семьей Тридженнисов. Ради сестры я поддерживал дружбу с братьями. После ссоры из-за денег этот Мортимер поселился отдельно от них, но потом все как будто уладилось, и я встречался с ним так же, как с остальными, — гость нахмурился. — Он был хитрым, лицемерным интриганом, и по различным причинам я не доверял ему, но у меня не было повода для ссоры. — он покачал головой. — Как-то, недели две назад, он зашел посмотреть мои африканские редкости. Когда дело дошло до этого порошка, я рассказал ему о его странных свойствах, о том, как он возбуждает нервные центры, контролирующие чувство страха, и как несчастные туземцы, которым жрец племени предназначает это испытание, либо умирают, либо сходят с ума. Я упомянул, что европейская наука бессильна обнаружить действие порошка. Не могу понять, когда он взял его, потому что я не выходил из комнаты, но надо думать, это произошло, пока я отпирал шкафы и рылся в ящиках, — Стернейдл наклонил голову, вспоминая. — Хорошо помню, что он забросал меня вопросами о том, сколько нужно этого порошка и как скоро он действует, но мне и в голову не приходило, какую цель он преследует. Я понял это только тогда, когда в Плимуте меня догнала телеграмма священника. Этот негодяй Тридженнис рассчитывал, что я уже буду в море, ничего не узнаю и проведу в дебрях Африки долгие годы!

— Он знал, что цели члены его семьи помешаются, он сможет полновластно распоряжаться их общей собственностью, — догадался Холмс. Гость кивнул:

— Поэтому ради денег он воспользовался порошком из корня дьяволовой ноги, лишил рассудка братьев и убил Брэнду — единственную, кого я любил, единственную, которая любила меня, — он поднял на собеседника глаза, полные боли и гнева. — Вот в чем было его преступление. Каким же должно было быть возмездие?

— Обратиться в суд?

— Какие у меня доказательства? — засмеялся тот. — Конечно, факты неоспоримы, но поверят ли здешние присяжные такой фантастической истории? Я не мог рисковать, душа моя жаждала мести. Я уже говорил Вам, мистер Холмс, что провел почти всю жизнь вне закона и в конце концов сам стал устанавливать для себя законы. Сейчас был как раз такой случай. Я твердо решил, что Мортимер должен разделить судьбу своих родных. Если бы это не удалось, я расправился бы с ним собственноручно. Во всей Англии нет человека, который ценил бы свою жизнь меньше, чем я. Про само убийство Вы все сказали верно — я зажег лампу, насыпал на абажур яда и, выйдя из комнаты, стал у окна. Я пристрелил бы его, если бы он попытался бежать. Через пять минут он умер. Господи, как он мучился! — Стерндейл зловеще улыбнулся. — Но сердце мое окаменело, потому что он не пощадил мою невинную Брэнду! Вот и все, мистер Холмс. Если бы Вы любили, может быть, Вы сами поступили бы так же. Как бы то ни было, я в Ваших руках.

Холмс помолчал, заметив, что в гостиной выключился свет.

— Что вы думали делать дальше? — спросил он после паузы.

— Я хотел навсегда остаться в Центральной Африке, — ответил Стерндейл. — Моя работа доведена только до половины.

— Поезжайте и заканчивайте, — вдруг сказал Холмс. — Я, во всяком случае, не собираюсь мешать вам. Я никогда не любил, доктор Стерндейл, но, если бы мою любимую постигла такая судьба, возможно, я поступил бы так же. Кто знает…

Доктор Стерндейл поднялся во весь свой огромный рост, торжественно поклонился и вышел из беседки. Шерлок смотрел ему вслед, пока на крыльце не хлопнула дверь, и он не увидел Софи, спешащую к нему по дорожке с его пальто в руках.

Он даже не заметил, что вышел из дома в одной рубашке.

* * *

Свадьба была чудесная. Серьезно.

Софи почти всех знала в лицо, а с новыми в их компании людьми успела познакомиться еще до начала церемонии. Шерлок вел себя более, чем дружелюбно (для самого себя разумеется), а гости, и особенно — молодожены веселились от всей души.

Теперь же они стояли кругом по всему периметру зала, который был украшен невесомыми огоньками и бежевыми лентами, и смотрели на то, как танцуют мистер и доктор Лестрейд-Хупер, улыбающиеся друг другу и светящиеся счастьем. Играла «Line Without a Hook». [2] Софи, стоя между Мэри с Джоном и Майком Стамфордом, тоже сияла:

And in my eyes, there is a tiny dancer

В моих глазах маленький танцор

Watching over me, he's singing

Глядя на меня, он поет

Шерлок попытался уйти, но Джон, стоявший с другой стороны от Мэри, крепко схватил его за плечо.

«She's a, she's a lady, and I am just a boy»

«Она, она — леди, а я просто мальчик».

He's singing, «She's a, she's a lady, and I am just a line without a hook. "

Он поет: «она, она леди, а я просто веревка без крючка».

Мэри вдруг что-то зашептала Джону, и они сделали два шага назад. Софи и Шерлок, обратив на это внимание, невольно встретились взглядами:

Baby, I am a wreck when I'm without you

Милая, без тебя я превращаюсь в развалину.

I need you here to stay

Мне нужно, чтобы ты остался здесь.

I broke all my bones that day I found you

Я переломал себе все кости в тот день, когда нашел тебя

Софи улыбнулась и подошла к Шерлоку, который тут же отпустил какой-то едкий комментарий по поводу бедного Майка. Конан Дойл, не выдержав, рассмеялась, снова глянув на друга:

Was it something I said to make you feel like you're a burden, oh

Неужели я сказал что-то такое, чтобы ты почувствовала себя обузой?

And if I could take it all back

И если бы я мог все вернуть…

I swear that I would pull you from the tide

Клянусь, я вытащу тебя из прилива.

Песня закончилась, гости захлопали, и Грэг и Молли, поцеловавшись, картинно всем поклонились, вызвав волну одобрительного смеха. Лестрейд зацепился взглядом за Софи и твердым шагов вместе с Молли пошел к ней, когда музыка сменилась. Шерлок, хмыкнув в своей манере, ушел куда-то в сторону, и Конан Дойл не стала его останавливать.

— Софи, огромное тебе спасибо, — сказала Молли.

— Да, и Шерлоку тоже… — вторил ей сияющий Грэг. — Без вас мы бы никуда.

— Мы были рады, — улыбнулась Конан Дойл, обнимая обоих друзей по очереди. — Шерлок — так особенно.

— Понимаю, — проговорил Лестрейд. — Знаешь, когда я его встретил, у меня были темно-русые волосы, — он указал на свою совершенно седую голову.

Все трое рассмеялись:

— Ты знаешь его намного дольше, чем я, — кивнула Софи. — В первый же день нашего знакомства вы с Шерлоком друг другу показывали никотиновые пластыри.

— О, да, — посмеялся Грег. — Знаешь, почему? — он дождался пока Софи покачает головой. — Однажды я сделал ему замечание, что он очень много курит, сказал что-то вроде «эта дрянь тебя убьет», на что он мне заявил, что я и сам не такой уж «легкий курильщик» и не смогу бросить. Тогда мы с ним поспорили на 50 фунтов — кто первый сорвется, тот платит другому. На момент, когда мы показывали пластыри — сделке было уже полгода, — Лестрейд усмехнулся. — Я держался где-то три с половиной года, даже после его смерти не начал, но однажды выдался совсем паршивый день на работе, и по дороге домой я решил закурить на парковке. И что ты думаешь? — он покосился на улыбающуюся невесту, которая, без сомнения, знала эту историю. — Сначала мне показалось, что за мной кто-то идет, а потом я не нашел зажигалки в кармане. А мы-то все знаем единственного человека, который может меня обворовать, — Грэг округлил глаза. — Чиркнул я другой зажигалкой, и тут из темноты раздалось едкое «эта дрянь Вас погубит». Так я и узнал, что наш великий и ужасный жив!

Они снова засмеялись, и Софи отправила молодых танцевать, оглядевшись в поисках «великого и ужасного». Взгляд упал на окно за ее спиной, и она увидела, что Шерлок стоит у перил спиной к залу, куря. Конан Дойл нахмурилась и направилась к нему.

— Надеюсь, этот дым покажется тебе более приятным, — сказал он, когда она встала рядом.

Софи твердой рукой вытащила из его рта сигарету и бросила ее в темноту залива:

— Никотин — тот же наркотик, Шерлок, — проговорила она. — Я бросила и, могу тебе сказать, что это лучшее мое решение за последние годы.

— Вот как? — Холмс посмотрел на нее. — Откуда такая ненависть?

— В моей жизни уже был один наркоман, — неожиданно даже для самой себя ляпнула Софи. Отступать было некуда. — И я поклялась себе, что никогда больше не буду рядом с человеком, который употребляет, — девушка перевела глаза на Холмса. — Как бы я не любила этого человека… Одна доза, и я навсегда уйду из его жизни.

— Резонно, — ответил Шерлок.

— Так что со Стерндейлом? — спросила Софи, наклонившись к перилам. — Как быстро ты его раскусил?

— Отправным пунктом этого расследования, конечно, оказался гравий на подоконнике, — вздохнул Шерлок. — В саду священника такого не было. Только заинтересовавшись доктором Стерндейлом и его домом, я обнаружил, откуда взяты камешки. Горящая средь бела дня лампа и остатки порошка на абажуре были звеньями совершенно ясной цепи, — он помолчал. — Ты согласна, что нам не следует вмешиваться в это дело? Мы вели розыски частным образом и дальше можем действовать точно так же. Ты ведь не обвиняешь этого человека?

На секунду на балконе воцарилась тишина, и в зале заиграла «Rewrite the stars» [3], оживив в памяти доктора Конан Дойл давно забытую цитату.

— Конечно, нет, — просто ответила Софи, подняв глаза к небу. — «Однако, такова уж особенность звездного неба: у всякого, кто глядит на него, сладко щемит сердце», — задумчиво произнесла она. — «Возможно, мы и в самом деле родом откуда-то оттуда?» — девушка поежилась на ветру.

I know you want me

Я знаю, ты хочешь быть со мной,

So don't keep saying our hands are tied

Так не надо говорить, что наши руки связаны.

Холмс посмотрел на нее долгим взглядом, молча снял пиджак и накинул его ей на плечи. Софи улыбнулась и кивком поблагодарила его.

— Борис Акунин? — спросил Шерлок.

— Он самый, — подтвердила Конан Дойл. Холмс снова встал к ней плечом к плечу и посмотрел на море. — Шерлок, скажи, — задумчиво произнесла она, вспомнив о встрече с колдуном, — ты когда-нибудь задумывался, какой бы была твоя жизнь, если бы ты родился в каком-нибудь другом месте?

— Хм… — Холмс помолчал. — Нет, на самом деле — нет, — удивляло то, что он поддерживает этот разговор. — Думаю, Англия — единственное место, где человека могли назвать «Шерлок Холмс».

— Точно, — рассмеялась Софи, посмотрев на него.

Их взгляды на мгновение встретились.

What if we rewrite the stars?

Что, если мы перепишем предначертанное звездами?

Say you were made to be mine

Скажи, что ты создана быть моей.

Софи отвернулась первой и, не глядя, протянула руку в согнутый локоть Шерлока, положив голову ему на плечо.

Nothing could keep us apart

Ничего не в силах разлучить нас,

You'd be the one I was meant to find

Ты — та самая, кого мне было суждено найти.

Холмс чему-то ухмыльнулся и тоже посмотрел на залив. Может быть, свадьбы не так уж плохи, если ходить на них раз в десятилетие?

So why don't we rewrite the stars?

Так почему бы нам не переписать предначертанное звездами?

Maybe the world could be ours

Может, весь мир станет нашим

Tonight

Сегодня ночью.

Его плечо приятно грело, а воздух будто бы пропитался ароматом его одеколона. Софи стояла на балконе самого красивого дома из всех, что ей довелось видеть, и впервые за долгие годы признала, что она окончательно, бесповоротно счастлива.

Детектив крепче прижал ее ладонь к своему боку, подумав, что ее руки слишком быстро мерзнут на ветру. Нужно было уходить внутрь, но они продолжали стоять и будто бы смотреть на залив, хотя оба понимали, что в темноте не различают совершенно ничего.

Шерлок Холмс решил, что, если постоять еще пять минут, ничего страшного не случится.

Если.

Примечания:

1. С ирландского — "судьба".

2. Этот трек: https://music.yandex.ru/album/11722610/track/28067…

3. И эта песня: https://music.yandex.ru/album/6083179/track/452985…

Ветер злых перемен

— Что интересует? — спросила Молли, посмотрев на Шерлока. — Места чего? Убийств?

— Пара пабов, — неопределенно пожал плечами тот, мысленно подумав, что нужно было снять пальто прежде, чем входить в лабораторию.

— По-моему, проще в метро спуститься, — доктор снова посмотрела на стол, возвращаясь к работе.

— Там нет индивидуальности, — поморщился Холмс, чуть возмутившись. — Мы хотим выпить на каждой улице, где мы…

— Находили труп, — закончила за него Молли, снова повернувшись. — Очаровательно, — она улыбнулась. — А в чем моя роль?

— Заболеть не хочу, — быстро ответил мужчина. — А то буду совсем не в духе.

— Ты дипломированный химик, — заметила Молли. — Сам все утрясешь.

— Да мне практики не хватает, — ответил Шерлок, натянуто улыбнувшись в конце фразы.

Молли замерла, и ее голос чуть упал, когда она вновь заговорила:

— Ты полагаешь, что я напиваюсь?

— Временами, — парировал Холмс.

— Выходит, что я — пьяница.

— Нет, что ты, — он даже будто бы чуть испугался такого вывода. Женщина продолжала смотреть на него испытывающим взглядом. — Выглядишь… нормально.

— Так и есть, — кивнула та.

— Да, Софи говорила… — медленно сказал Шерлок. — Что ты… что вы с Грэмом…

— Грэгом, — привычно поправила его Молли.

— Да, с Грэгом… — кивнул тот. — Он…

— Он не социопат, — улыбнулась Хупер.

— Еще нет? — он облегченно вздохнул. — Хорошо. В общем, Софи сказала, что у вас все отлично, так что… — детектив помолчал. — Полагаю, мой комментарий сейчас был неуместен.

Молли удивленно посмотрела на него:

— Ты выслушал рассказ Софи, запомнил, как у нас дела и только что… извинился? — ее брови медленно поползли вверх. — Я помогу и без этого, Шерлок, вовсе необязательно…

— Шерлок, почему ты игнорируешь миссис Хадсон? — сказала Софи, входя в комнату.

Детектив сидел за обеденным столом, что-то быстро-быстро набирая в ноутбуке, в очередной раз погрязнув в деле:

— Это ошибочное мнение, — бросил он. — Я игнорирую вас всех.

— Это не очень вежливо, — нахмурилась Конан Дойл.

— Софи, у меня дело, давай ближе к сути, — перебил ее Холмс.

В ответ ему была тишина, и он, не поняв паузы, поднял глаза на девушку. Та смотрела на него с холодным прищуром:

— Миссис Хадсон просила тебя о помощи, — медленно проговорила она. — Твое дело будет стоять до утра — до тех пор, пока в Бартсе не сделают анализ крови, чтобы подтвердить или опровергнуть алиби. Ты сейчас бесцельно шаришь в ноутбуке Майкрофта и злишься, что все вокруг происходит слишком медленно, — она развела руками. — Как видишь, дел у тебя не так много, так что, пожалуйста, помоги нашей домовладелице, я ей в этом случае не помощница.

Холмс поджал губы:

— Зачем?

— Затем, что важно запоминать, о чем тебя просят близкие и иногда стоит говорить им «спасибо» и «извини», — ответила Софи. — Это — социальный регламент, — мужчина только открыл рот, чтобы что-то сказать, но девушка его опередила. — Ты можешь сделать так, как я сказала, или нас ждет бесконечная череда споров, скандалов, обид и унижений, и ты все равно сделаешь так, как я сказала, — она пожала плечами. — Выбирай.

Шерлок недолго помолчал:

— А это подлежит обсуждению?

— Нет, — покачала головой Конан Дойл.

— А решение о том, что это не подлежит обсуждению, подлежит обсуждению?

Софи подняла бровь, и Шерлок со вздохом поднялся с места, обошел ее и двинулся вниз по лестнице:

— Миссис Хадсон, — крикнул он, оказавшись в прихожей, — давайте Ваш ноутбук, я помогу его обновить.

— Нет, это не… манипуляция. Мне лишь намекнули, что есть определенный социальный регламент, — уклончиво ответил Холмс.

— Ладно, — кивнула Молли.

— Ну, что ж, — Шерлок вытащил из-за пазухи папку и положил ее на стол. — Вычисли идеальные дозы для нас с женихом, чтобы мы оставались в золотой середине: головокружение — хорошо…

— Мочеиспускание в шкаф — плохо, — подхватила Хупер, рассматривая какой-то лист.

Холмс усмехнулся.

Когда Софи заходила в ресторан, настроение было более, чем праздничное.

Мэри и Джон решили провести свои мальчишник и девичник в один день, 20 июля, и, если Шерлок перед самим празднованием укатил в Бартс, чтобы Молли помогла ему рассчитать дозу алкоголя, то девушки не собирались так заморачиваться — Конан Дойл и вовсе не собиралась пить, зная, что подобные мероприятия обычно плохо сочетаются с огненной водой.

Девушка прошла к столику, где ее уже дожидались Мэри и доктор Хупер-Лестрейд. Женщины помахали ей, когда она, извиняясь, опустилась на стул.

Шерлок встал у стойки и посмотрел на бармена:

— Два, э… пива, пожалуйста.

— Пинты? — уточнил работник.

Холмс вынул из карманов пальто два высоких и тонких стеклянных цилиндра с градуировкой и поставил их на барную стойку:

— Четыреста сорок три целых семь десятых миллилитра, — добавил он, стукнув по ним пальцами.

Вскоре после этого он перенес цилиндры, уже заполненные пивом, к ближайшей стойке, где стоял Джон:

— А… — протянул тот, недоверчиво взглянув на такую странную тару.

Доктор тяжело вздохнул, когда Шерлок достал свой телефон, выбрал приложение и положил его на стол между ними. На смартфоне запустился секундомер:

— Что, у нас расписание? — уточнил Ватсон, кивнув на экран.

— Ты мне еще «спасибо» скажешь, — улыбаясь, ответил детектив.

Он чокнулся своим цилиндром о цилиндр Джона, и они выпили.

— Миссис Хадсон все же не будет? — спросила Софи, оглядевшись.

— Не-а, — покачала головой Мэри, поднимая руку и подзывая официанта. — Сказала, что слишком стара для выпивки.

— А мы прямо выпиваем? — удивленно спросила Молли.

— Отличное место, Мэри, — улыбнулась Конан Дойл, поднимая бокал.

— Софи, это несерьезно, — поморщилась Морстен, поднимая рюмку. — Британки пьют водку, а русская — шампанское, что не так?

— В компании должен быть хотя бы один трезвый, — пожала плечом филолог.

Стоя уже в другом баре на другом конце Лондона, Шерлок осушил свой «стакан», широко улыбнулся, а затем осторожно вытер губу. Джон с разочарованием смотрел на свой «бокал».

Джон сделал большой глоток и одобрительно замычал, а Шерлок задумчиво посмотрел на уровень пива, оставшийся в его собственном цилиндре. Они оба повернулись и смотрят на телефон Холмса на стойке, затем Ватсон поставил свой цилиндр, и детектив наклонился, чтобы посмотреть на уровень и в нем.

— Тут живая музыка? — спросила Молли, покосившись на небольшую сцену.

— Ага, — кивнула Мэри. — Тут каждый может сыграть, персонал никак не ограничивает.

— Софи, ты, кажется, играешь? — спросила Мэри, взяв рюмку. — Не хочешь что-нибудь исполнить?

— О, Мэри, я даже не знаю, — протянула Конан Дойл, покосившись на пианино.

— Софи, пожалуйста, — вклинилась охмелевшая Молли. — У Мэри сегодня такой день, мы тебя просим.

Софи буквально мгновение подумала, прежде, чем подняться:

— Ладно, уговорили.

Джон принял у бармена рюмку, полную виски:

— О, э… — он оглянулся через плечо туда, где Шерлок стоял спиной к нему. — Быстрее, еще одну. Он не должен видеть, — он выпил рюмку залпом, одобрительно напевая, затем взял вторую рюмку, которую ему принес бармен. — Спасибо.

Два цилиндра стояли на стойке перед ним, полные пива, и он налил виски в левый. Он взял их оба и подошел к Шерлоку, но затем останавливается и слепо посмотрел на них, очевидно не в состоянии вспомнить, в какой из них «допинг». Он озадаченно понюхал левую и, удостоверившись в своей правоте, поставил ее на стол:

— Ну вот, — сказал Джон, и Шерлок повернулся, поднимая цилиндр.

— За тебя, — сказал Ватсон.

— Спасибо, — кивнул детектив.

— Дама и господа, — проговорила Софи в микрофон, когда персонал дал «добро» на выступление, и ей в лицо ударили лучи прожектора. — Сегодня у моих близких друзей параллельный мальчишник и девичник, — в зале захлопали. — Спасибо. Я желаю жениху и невесте долгих лет совместного счастья, любви и уважения, — она улыбнулась. — Я из России, поэтому просьбу будущей миссис Ватсон исполню своеобразно. Итак, леди и джентльмены, песня русской поп-исполнительницы, Аллы Пугачевой, «Позови меня с собой».

Она опустила глаза на клавиатуру, взяв первые аккорды и глубоко вдохнула, запев по-русски:

Снова от меня ветер злых перемен тебя уносит,

Не оставив мне даже тени взамен,

И он не спросит,

Может быть хочу улететь я с тобой,

Желтой осенней листвой,

Птицей за синей мечтой.

— Ой, беда, — протянула Молли, подавшись к Мэри. — Я ни слова не понимаю, но там явно поется о чем-то грустном.

Морстен, прищурившись, слушала.

Позови меня с собой

Я приду сквозь злые ночи

Я отправлюсь за тобой

Что бы путь мне ни пророчил

Мэри оглядела стол, и ее глаза остановились на запотевшем графине с водкой.

— Ты что удумала? — спросила Хупер, проследив направление ее взгляда.

— Тс, — прошипела Морстен, глядя на Софи, на мгновение поднявшую голову от клавиатуры.

Я приду туда, где ты

Нарисуешь в небе солнце

Где разбитые мечты

Обретают снова силу высоты

Дождавшись, когда доктор филологии снова посмотрит вниз, Мэриопрокинула свою рюмку в бокал Конан Дойл, и тут же зааплодировала, потому что Софи закончила петь. Девушка поднялась с места и двинулась к их столу.

— Это прекрасно, спасибо тебе, — просияла Морстен.

— Пустяки, — отмахнулась Софи, берясь за бокал. — За будущую миссис Ватсон! — воскликнула она, чокнувшись с подругами и отпивая «шампанское». Мэри и Молли многозначительно переглянулись. — Горчит, однако, — поморщилась Конан Дойл.

Шерлок и Джон сидели в креслах в гостиной на Бейке-стрит, играя в «Ризла». [1] Холмс, пьяный в дым, нечетко смотрел на Джона, у которого на лбу также была приклеена бумага, на которой неровным почерком детектива было выведено «МАДОННА». Джон всматривался в бумагу с надписью «ШЕРЛОК ХОЛМС» на лбу друга, по-видимому, стараясь держать глаза открытыми.

— Я, стало быть, мужчина, не такой высокий, как обо мне считают… — Шерлок с трудом откинулся на спинку кресла. — Я мил… — Джон в кресле напротив вытянул ноги в носках, вглядываясь в бумажку на лбу друга. Написанное на ней имя и пытался угадать детектив. …отчасти умен, для кого-то важен, правда, плохо схожусь с людьми, — он поднял стакан с виски, чтобы отпить из него, но вдруг радостно рассмеялся. — Дошло.

— Ну, — с трудом кивнул его друг.

— Я — Джон Ватсон? — Шерлок ткнул пальцем в доктора.

Миссис Хадсон постучала в открытую дверь, покашляв. Мальчики оглянулись на нее: дама стояла на пороге с молодой женщиной в костюме медсестры с кардиганом поверх.

— Клиент! — домовладелица указала на гостью.

— Привет, — кивнул Джон.

— Здравствуйте! — помахал женщине Шерлок.

— Просим, — улыбнулся Ватсон, указывая посетительнице на стул в комнате.

— Кто из вас Шерлок Холмс? — спросила та.

Широко улыбаясь ей, Джон поднял руку и, насвистывая единственную восходящую ноту сквозь зубы синхронно с движением руки, медленно указывает на слова на Ризле Шерлока. Шерлок тоже просиял, с трудом фокусируясь на незнакомке.

— Да говорю вам, это отличный бар, — сказала Софи, облокотившись о стойку. — Три раза по пять «Ирландских бомб», — бросила она бармену, когда Мэри и Молли с трудом опустились по бокам от нее.

— Софи, ну отлично же сидели, — еле протянула Хупер. — На кой черт мы куда-то поехали.

— У меня девичник, Молли! — воскликнула Мэри, вскинув руки. — Гуляем!

— Гуляй, шальная императрица! — рассмеялась Софи.

Женщины, хоть и не поняли шутки, тоже подхватили. Вдруг Морстен опустила ладони на стойку и, наклонившись к подругам:

— Слушайте, а мальчики же сейчас сидят себе цивильно в очередном баре…

— Ну да, — неловко пожала плечами Софи. — Но, с другой стороны, им нужно выпить куда больше, чем нам.

Мальчики уже сняли бумаги со лбов и пересели на диван. Клиентка-Тесса сидела на обеденном стуле лицом к ним.

— Я немного… — нерешительно говорила та. — В смысле… У меня не так уж часто бывают свидания. — Шерлок подвинулся на диване и подпер голову левой рукой. — но он был такой… хороший, — Джон улыбался ей, и медленно моргал, стараясь держать глаза открытыми. — Между нами непроизвольно установилась связь. Всего одно свидание: ужин, такая заманчивая беседа. Все было… славно, — Ватсон снова улыбнулся и бросил быстрый взгляд на Шерлока. — Если честно, я бы с радостью пошла дальше… — глаза Холмса медленно захлопнулись. Он заставил их медленно открыться и покачал головой, садясь и убирая правую руку со спинки дивана, — но подумала «не стоит, здесь все по-другому, не будем торопиться». — Шерлок наклонился вперед, поставил локти на колени и сложил руки перед ртом. — Мы обменялись номерами, — глаза детектива закрылись. — Он сказал, что позвонит, и исчез, — Тесса печально посмотрела вниз. — Может быть, он не увлекся так сильно, как я. — Джон практически спал с открытыми глазами, но вдруг неопределенно пожал ей плечами. — Но я… думала… — она вдруг всхлипнула. — Что он хотя позвонит и скажет, что все кончено, — она подняла руку, чтобы вытереть слезу с глаз. Лицо Шерлока наполнилось сочувствием, и он посмотрел в сторону, нахмурившись, гадая, откуда, черт возьми, эта эмоция пришла. — Я пошла по адресу, который он дал, — продолжила Тесса, и детектив тоже пришел в себя и подпер подбородок сцепленными пальцами. — А там и следа его нет, мистер Холмс… — тот весело улыбнулся ей, и его глаза начали закрываться. — …Я серьезно считаю, что ходила на свидание… с приведением, — она повернула голову и посмотрела на Шерлока. — Мистер Холмс? — Шерлок тихонько храпел, а голова Джона медленно сползала ниже. — С привидением, мистер Холмс! — воскликнула клиентка.

Голова Шерлока упала с его рук, и он сам чуть не свалился с дивана:

— Скука, скука, скука… — бормотал Шерлок, поднимаясь. — Стоп! — Джон шумно вздохнул и уронил голову назад. — Фантастический случай! — детектив повернулся к Ватсону. — Джон — Джон! Подъем! — он потряс друга за ногу, и тот открыл глаза. Шерлок повернулся к Тессе. — Простите моего… — он указал на Джона. — Ну… его, — детектив сделал вдох, откашлялся, а затем повернулся к другу и указал на него. — Очень некультурно! — строго сказал он Ватсону.

— Я выяснила у владельца дома, что мужчина, который там жил, скончался. Сердце, кажется. А я с ним встречалась… спустя неделю после похорон, — она подняла свою сумочку с пола и стала рыться в ней. — А в интернете я нашла что-то вроде сетевого общения, — она достала распечатку и передал ее Шерлоку. — Для девушек, которые встречались с людьми из загробного мира.

Джон снова заснул, но Шерлок встал, немного пошатываясь.

— Не тревожьтесь. Найдем десять минут, — Тесса радостно улыбнулась. — Как зовут Вашего пса?

— Да, если нужен, я здесь, — пробормотал Джон.

— Джон! Проснись, пошли, — детектив наклонился и толкнул друга в плечо. —

— Куда?

— В эту, — Холмс щелкнул пальцами. — Как там ее… — он неопределенно махнул рукой.

Взгляд Джона поднялся вверх, когда он применил все свои умственные способности к решению проблемы, а затем указал на Шерлока.)

— В игру?

Тесса взволнованно задохнулась. Шерлок, шатаясь, указал на Ватсона.

— Да, точно, туда! — он поворачивается и снова отошел от них.

— Хорошо! — воскликнула клиентка, вставая.

Джон медленно поднялся на ноги.

— Да, Грэг? — улыбнулась Молли, снимая трубку. — Мы? Мы с девочками в баре… В каком баре? — она прикрыла динамик рукой. — А в каком мы баре?

— Черт его знает, — пожала плечами Софи, опрокидывая очередную рюмку. Мэри уже практически спала, подперев лицо ладонями.

— А… — вдруг протянула Хупер. — Хорошо, я тебя поняла… Да. Хорошо. Да. Будем, да. Пока, — она завершила вызов и посмотрела на подруг. — Девочки, вы только не нервничайте…

— Сержант, я дико извиняюсь, — сказала Конан Дойл, с трудом облокотившись о стойку. — Мы ищем инспектора Лестрейда.

— Я его жена, — подняла руку Молли.

Переплатив за такси раза в три из-за ночного вызова и оставив более чем щедрые чаевые из-за того, что все сейчас явно с трудом считали, дамы добрались от бара до полицейского участка за четверть часа.

— Понял, — кивнул очевидно предупрежденный сержант, окинув взглядом женщин. — Одну минуту.

Грэг вышел из какого-то кабинета минуты через три:

— Так, девушки, — вздохнул мужчина. — Дело я вроде замял, — тихо сказал он. — Вы закончили на сегодня? — дождавшись одобрительного кивка от виновницы торжества, он тоже качнул головой. — Тогда, с вашего позволения, я заберу Молли, а вы можете увозить своих оболтусов, — инспектор качнул рукой куда-то назад.

Женщины прошли за ним и оказались у закрытой камеры, где на полу, прислонившись к стене, сидел Джон, а на кушетке спал Шерлок.

— Да уж, — протянула Мэри. — Слабаки.

Дверь лязгнула, открываясь, Ватсон открыл глаза и посмотрел на «гостей».

— Доброе утро, — просияла Молли.

— Доброе, — он с трудом пошел к ним. — Вы за нами?

— А ты как думаешь? — нахмурилась его невеста.

Софи с позволения Грэга вошла в камеру, подошла к Шерлоку и на мгновение застыла над ним, не решаясь разбудить.

— И не скажешь, что он за человек, пока спит, — заметил инспектор.

— Не переживай, — с трудом проговорил Джон. — Он проснется и снова станет отвратительным собой.

— Эй, — обиженно повернулась к нему Софи. — Следи за языком, — она потрогала детектива за плечо. — Шерлок, пойдем домой.

Тот приоткрыл глаз и, посмотрев на нее, расплылся в хмельной улыбке:

— Джон, нам надо домой, — толкнула жениха Мэри спустя пару часов, когда они уже сидели в гостиной на Бейкер-стрит, распрощавшись с Молли и Грэгом и общими усилиями дотащив Холмса до кровати.

— Да-да, — сказал тот, поморщившись от громкого звука и поднимаясь. — Софи, спасибо за радужный приём, мы…

— Ой, да бросьте, — встала из кресла Конан Дойл. — Куда ехать в такой поздний час? Поспите наверху.

— А как же ты? — спросила Мэри.

— Я лягу на диване, — она наклонилась, прикрыла рот рукой с левой стороны и заговорчески прошептала: — Тут ближе к ванной.

Все трое глупо захихикали.

— Ладно, — наконец сказал Джон. — Спасибо, Софи. Пойдемте, мисс Морстен.

Конан Дойл взяла в руки плед и уже поправила подушку на диване, но внезапно остановилась, подумав, что надо бы проверить Шерлока. Она, шатаясь, дошла на его спальни и приоткрыла дверь.

— Шерлок? — тихо спросила она в темноту.

— Ммм, — раздался хмельной ответ.

— Все нормально?

— Не-а, — послышалось из темноты.

— Что такое? — она отпустила дверную ручку и подошла к его кровати. — Тебе плохо?

Она не включила свет и мало что различала в темноте. Послышалось шуршание простыни, и невидимая рука потянула ее вниз, на постель. Девушка вскрикнула, упав. Детектив легким движением сильных рук подвинул ее, уложив рядом спиной к себе.

— Теперь нет, — ответил он, завозившись с простынью, и пьяно захихикал.

— Шерлок, ну так нельзя, мы же… — начала было Софи, но тоже рассмеялась. — Черт, купил, — добавила она, когда он накрыл ее одеялом.

— Джон и Мэри ушли наверх? — раздался в темноте голос детектива.

Софи перевернулась, оказавшись к нему лицом. Глаза привыкли к темноте, и она смогла рассмотреть его улыбающееся лицо.

— Да, именно так, — ответила она.

— Что же, покой нам только снится, — хмыкнул детектив. — А теперь, спать-спать-спать, — сказал он, картинно положив правую руку под щеку.

Софи улыбнулась и уже решила отвернуться, как вдруг детектив вытянул левую руку и протянул девушку к себе.

— Шерлок, — сдавленно сказала она, уткнувшись в его грудь. — Мне нужно поставить телефон на зарядку, — он нехотя убрал руку с ее спины.

Конан Дойл запустила руку в карман кардигана, вытащила оттуда смартфон и, повернувшись к прикроватному столику, вставила в него зарядку. Как-то только гаджет издал рингтон, оповещающий о подключении к сети, невидимые в темноте руки снова развернули ее к себе.

— Спокойной ночи, Соня, — сказал Шерлок.

Конан Дойл улыбнулась, прикрыла глаза и, поерзав, устроилась поудобнее, прижавшись к его груди левой щекой. Подумав, она вытащила правую руку и положила ее на его бок. Детектив вздохнул и Софи, испугавшись, отодвинулась от мужчины и посмотрела на него.

Шерлок улыбался с закрытыми глазами.

Конан Дойл еще пару мгновений рассматривая лицо друга, а потом, отчего-то тоже улыбнувшись, снова положила щеку на его грудь, будто спрятав за ним голову от всего мира вокруг.

Шерлок сильнее прижал ее к себе.

Ночь тихо вступила в свои права, накрыв сон двух пар, спящих в комнатах друг над другом. Все было хорошо.

А что еще важнее — все было правильно.

* * *

Софи вышла на улицу, тяжело дыша.

Когда она проснулась, по привычке крепче обхватив подушку, та вдруг что-то сдавленно пробурчала, заставив Конан Дойл открыть глаза. К своему ужасу, девушка увидела напротив знакомую копну черных кудрей. Паника подкатила к горлу, и она еле сдержалась, чтобы не завизжать.

Медленно выбравшись из стальных объятий, Софи выскользнула в гостиную, ужаснулась количеству бутылок, разбросанных по всей квартире, и наконец частично вспомнила события прошлого вечера. С замиранием сердца она взяла со стола телефон, боясь, что вчера кому-то звонила или писала, но страхи не оправдались — исходящих не было.

Однако были входящие письма из университета, несмотря на субботнее утро. Прочитав их, Софи выяснила, что в понедельник на нее скинули группу аспирантов, а потому ей нужно было срочно готовить им лекции на три пары подряд. Борясь с головной болью, она, как могла, привела себя в порядок, надела солнцезащитные очки и вышла на улицу, решив, что лучше забрать материалы пораньше и все воскресенье провести в горизонтальном положении.

Проклиная себя за вчерашнее, Конан Дойл ловила такси, стараясь не думать, с кем она проснулась этим утром. Было шесть часов утра.

Шерлок проснулся от шума внизу. Порывисто сев на кровати, он тут же опустился назад, возвращенный в горизонтальное положение резкой головной болью. Сдавив виски пальцами, он тихо застонал и тяжело втянул носом воздух. Тут его глаза открылись, и он в ужасе почувствовал аромат Dolce & Gabbana Light Blue. Парфюм Софи.

Он снова сел, оглядев совершенно пустую комнату, силясь вспомнить события вчерашнего вечера. Невольная догадка прокралась в его сознание, и он торопливо спустил ноги с кровати и настолько быстро, насколько мог, проскользнул в гостиную и выглянул в коридор.

Пальто Софи и ее сумки там не было. Шерлок нахмурился, пытаясь ее отъезд в шесть утра в субботу, пропавшие с пристенного столика солнцезащитные очки и примятые подушки в его спальне. Внезапно поток воспоминаний хлынул ему в голову, заставив поморщиться.

— …Я серьезно считаю, что ходила на свидание… с приведением, — клиентка повернула голову и посмотрела на Шерлока. — Мистер Холмс?

— Точно, — выдохнул детектив, с трудом оборачиваясь к столу.

С Конан Дойл можно было поговорить позже.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила миссис Хадсон у Ватсона, отпившего из стакана разведенный аспирин, в 6:20.

— Хорошо.

— Как в старые добрые времена, когда ты бывал здесь, — Джон поставил стакан и улыбнулся ей. — Что ж, заканчивается эпоха, — сказала женщина, садясь. — Женитьба меняет все, Джон. Вы можете не думать об этом, но это так. Это другой этап вашей жизни. Вы знакомитесь с новыми людьми, потому что вы пара…

— Ммм, — протянул Джон, нахмурившись.

— …и тогда вы просто… позволите своим старым друзьям ускользнуть.

— Этого не будет, — покачал головой доктор.

— Что ж, если вы нашли нужного человека — это лучше всего в мире.

— Ну, конечно, — снова улыбнулся Ватсон.

— О, я уверена, — просияла миссис Хадсон. — Она замечательная!

— Я тоже так думаю. А что насчет вас? — вдруг спросил он. — Вы думали, что нашли подходящего, когда вышли замуж за мистера Хадсона?

— Что ты! Нас просто захватил ураган. Я знала, что ничего не выйдет, но здорово увлеклась. Потом мы переехали во Флориду. Там было фантастическое время, но я не подозревала, что он творит, — она перешла на шепот. — Наркотики.

— Наркотики? — посмеялся Джон, но тут же поморщился от боли в голове.

— Он управлял этим… Снова забыла, как же его. Картель, — Джон подпер голову пальцами. — Он связался с очень плохими людьми.

— Понятно.

— А потом я узнала, что у него было много женщин. А я и понятия не имела! Так что, проводив его в тюрьму за то, что он снес кому-то голову… — глаза Джона метнулись в сторону, заставляя владельца выглядеть немного сбитым с толку тем, как она просто сказала эту фразу. — …я почувствовала такое облегчение.

— Ну конечно, — Джон поднял палец, чтобы остановить ее, затем повернулся чуть в сторону. — Погодите, это вроде Шерлок?

Сверху не доносилось ни звука.

— Да? — прислушалась миссис Хадсон.

Джон продолжал указывать вверх и поднес палец другой руки к губам. Через мгновение они услышали шаги наверху.

— Это Шерлок, — Ватсон встал и прошел к кухонной двери, тихо постанывая.

— Благодарю, — кивнула Софи, отдавая банкноту таксисту и выходя из кэба.

Она потянулась к двери машины и нажала на ручку, выставив ногу из автомобиля, не глядя, — все еще улыбаясь водителю. Она вышла из такси, повернулась лицом к университету, но тут же столкнулась нос к носу с мужчиной, стоящим на расстоянии вытянутой руки.

— Здравствуй, — улыбнулся он ей.

Конан Дойл остановилась, силясь рассмотреть его лицо, и только открыла рот, чтобы что-то сказать, как вдруг неизвестный сделал шаг к ней, в его руках что-то блеснуло, и в следующий миг ее шею обожгло чем-то вроде укола. Силясь отбиться от нападения, Софи несколько раз махнула руками, но в мир уже поплыл, и она, не контролируя себя, обмякла в руках похитителя, тут же толкнувшего ее обратно в машину.

Хлопнула дверца, и кэб рванул с места.

Зал собрания изначально был пуст, но затем перспектива изменилась, и Шерлок встал перед закрытой дверью в задней части помещения, глядя, как несколько десятков женщин молча стоят перед сиденьями по всей комнате. Шерлок спустился по ступенькам, оглядываясь по сторонам, и, дойдя донизу, повернулся лицом к сиденьям. В комнате стояло по крайней мере сорок восемь женщин. Шерлок медленно окинул их всех взглядом, а затем сделал задумчивое лицо и указал на одну из женщин справа от себя.

— Не ты, — женщина села. Он показал на другую женщину справа. — Не ты, — та дама тоже опустилась на место. Холмс сделал несколько шагов вперед и указал на женщину с левой стороны сиденья. — Не ты.

В конце концов, только четыре женщины остались стоять. Шерлок еще раз оглядел комнату, затем подошел к ближайшей из стоящих к нему дам.

— Привет, — сказал детектив.

— Гейл, — представилась та.

Шерлок повернулся и прошел к женщине в джинсовой куртке:

— Шарлотта, — кивнула она.

Он повернул голову и посмотрел на третью женщину в розовом пиджаке:

— Робин.

Детектив повернулся к последней стоящей женщине в красном платье и красной кожаной куртке:

— Вики.

Шерлок отвернулся и прошел чуть дальше, затем повернулся и снова посмотрел через комнату. Перспектива изменилась, и теперь все сидящие женщины исчезли, а четыре оставшихся дамы стоят полукругом перед ним. Он посмотрел на Гейл:

— Как вы познакомились?

— Он подошел ко мне в пабе.

Шерлок перевел глаза на Шарлотту:

— Он ходит в том же спортзал, что и я.

— Мы только разговорились в автобусе, — добавила Робин.

— В сети, — кокетливо ответила Вики, когда Холмс посмотрел на нее.

— Имя? — спросил детектив, повернувшись ко всем дамам.

— Я уже сказала, — нахмурилась Гейл.

— Его имя, — сморщился Шерлок.

— Оскар.

— Майк.

— Терри.

— Гм, не знаю, — пожала плечами Вики.

— Где встречались? — спросил Холмс.

— В его квартире, — сказали четыре женщины одновременно.

— Адрес?

Четыре женщины одновременно произнесли четыре разных адреса.

— Ты в порядке? — вдруг спросил возникший из пустоты Джон.

Шерлок повернул голову к другу, локация сменилась, и они оказались в гостиной дома 221B. Джон посмотрел вниз на журнальный столик, на котором стояло шесть ноутбуков и тарелка с ломтиком стейка из окорока, ломтиком ананаса поверх него, жареным яйцом и чипсами.

— Все остывает, — устало сказал Ватсон. — У миссис Хадсон будет истерика.

— Не сейчас, Джон, — Шерлок сел на корточки.

— Это дело Тессы? — спросил доктор, опускаясь в кресло.

— Да, — кивнул Холмс, продолжая печатать. — Самое интригующее из всех дел за последние несколько месяцев, его нельзя упустить.

— Ты же говорил, что больше не любишь Facebook, — заметил Ватсон.

— Не будь дураком, — поморщился детектив. — Я фанат всего, что может заменить живое общение.

— Ты давно встал?

— Десять минут назад.

Шерлок посмотрел в сторону, возвращаясь в чертоги разума:

— Разные имена, разные адреса, — он повернулся к Гейл. — Опишите его.

— Короткие светлые волосы, — сказала она.

— Темные волосы — длинные, — откликнулась Шарлотта.

— Рыжий, — пожала плечами Робин. — Я люблю рыжих.

— Не могу сказать, — поджала губы Вики. Шерлок вопросительно посмотрел на нее.

— На нем была маска.

— Он крадет имена умерших… — протянул Холмс. — Взяв их из колонки некрологов, — детектив схватил газету из стопки рядом с ним и открывает соответствующую страницу. — Все одинокие мужчины. Он использует квартиру мертвеца, полагая, что какое-то время она будет пустовать, — он поднял голову, прямо напротив него в чертогах разума стояла вчерашняя клиентка.

В 221B голова Шерлок повернулся на звуковой сигнал другого ноутбука, лежащего на одном из обеденных стульев:

— Привет, Тесса, — напечатал он. — Тем временем, вернемся к делу. Никто не хочет пользоваться домом мертвеца, — Вики пожала плечами, как будто ее это не беспокоило. Шерлок бросил на нее неодобрительный взгляд. — По крайней мере, пока все не выяснится. Итак, он маскируется, крадет дом этого человека, крадет его личность.

— Но только на одну ночь, — встрял Джон.

— Он не призрак, Джон. Он однодневка, — Холмс поморщился. — Он живёт день.

Он повернулся к женщинам, и Джон снова ушел.

— Итак — что он их искал? — нахмурился Шерлок, повернув голову к Гейл. — Работа.

— Садовник.

— Повар.

— Частная медсестра.

— Я работаю в сфере безопасности.

— Горничная.

Шерлок ненадолго смотрел вниз, а затем поднял голову:

— Очевидно. Вы все работаете на одного человека!

В 221B он перешел от ноутбука к ноутбуку, печатая на каждом из них, и в чертогах информация быстро прокручивалась по лицу каждой из женщин по очереди. Его исследования продолжались некоторое время, но, наконец, он лишь вздохнул.

— Нет, не тот же работодатель. Черт, — он зажмурился. — Давай. Мы можем это сделать. Есть объединяющий фактор. Там должен быть, — Никто из вас не сообщил о пропаже. Джон, набери Софи, — кинул он другу через плечо. — Она нужна тут.

— Ладно, — кивнул доктор.

Шерлок посмотрел вниз, затем поднял глаза, снова оказавшись в чертогах, и указал на женщин:

— Служба безопасности: охранник, садовник, повар, горничная, частная медсестра. Он продвигается вверх по иерархической лестнице, чьей-то иерархии, — Холмс прикрыл глаза. — Давай, подумай.

— Софи не снимает, — прервал его Ватсон.

— Ладно, — бросил Шерлок. Его глаза снова открылись. — Если только… — он коротко улыбнулся и повернулся к дамам. — У вас есть секрет, который вы никогда никому не рассказывали?

— Нет, — одновременно ответили все пять дам.

— Вот оно, — улыбнулся Шерлок.

— Что ты имеешь в виду? — спросила заспанная Мэри, внезапно для детектива оказавшаяся рядом.

— Уж слишком резво они опровергли очевидное, — ответил Холмс.

— Пора идти, — с тревогой сказала Гейл.

Она ушла, и в реальном мире раздался короткий электронный звук ее выхода из системы.

— Увидимся, — бросила Шарлотта.

— Нет! — Шерлок сделал шаг к ней.

— До свидания, — кивнула Робин.

— Подожди!

— Извини, красавчик, — подмигнула ему Вики. — Некоторые секреты должны оставаться в секрете.

— Счастливой свадьбы, — улыбнулась ему Тесса.

— Почему? — выпрямился Холмс. — Почему он встречался со всеми этими женщинами и не отвечал на их звонки?

— Тебе не хватает очевидного, приятель. Он мужчина, — улыбнулась Мэри, и Холмс зло обернулся на нее.

— Женщины, да? — хохотнул Джон. — И жить с ними невозможно и гипотезы их не опровергнуть.

— Во истину, — нахмурился Шерлок. — Но зачем ему менять свою личность? — спросил он, захлопывая крышки ноутбуков.

— Может, он женат, — пожал плечами Ватсон.

Холмс медленно выпрямился, как будто что-то осознал.

Софи открыла глаза в каком-то полуподвальном помещении. С трудом подняв голову и оглядевшись, она поняла, что сидит на стуле совершенно свободно, и ее руки и ноги не связаны. Она неуверенно поднялась с места, еще раз осмотрев маленькую комнату, в которой очнулась. Рука невольно потянулась к карману и, к своему удивлению, она обнаружила там свой пистолет. Сжав оружие в кармане, она аккуратно прошла к единственной двери и тихо толкнула ее, проходя дальше.

Стоило ей оказаться в следующей комнате, как пальцы крепче сжали рукоять пистолета. Посередине пустого помещения стоял стол с двумя стульями, на одном из которых, прямо напротив входа сидел…

— Здравствуй, Софи, — сказал Моран.

— И тебе не хворать, Себастьян, — кивнула Конан Дойл.

— Могу сказать, ты дерешься почти, как мужчина, — гадко улыбнулся он.

— Забавно, хотела сказать тебе то же самое, — холодно ответила Софи. — Чем обязана такой встрече?

— Пора возвращать долги, — пожал плечами Моран.

— Мы уже обсуждали это, — откликнулась доктор. — Я сказала тебе, что отдала свой долг на суде над Мориарти.

— А я сказал тебе, что «Джим придумал для тебя в этом деле куда более интересную роль», — он кивнул на стул напротив. — Присаживайся.

Конан Дойл спокойно подошла ближе к Морану и опустилась на указанное место.

— Джима нет уже три года, — сказала она. — Я ему и на этом свете не по зубам была, а с того он меня точно не достанет.

Мужчина расплылся в хищной улыбке:

— Однако, ты можешь предположить, что за задание он тебе приготовил?

— Сражаться в интеллектуальной битве с безоружным соперником бессмысленно, Себастьян, — покачала головой Софи.

— Однако у тебя нет выбора, ты в ловушке: так что ты либо играешь по моим правилам, либо…

— Бога ради, — поморщилась Конан Дойл. — Если умножить на ноль, будет ноль, и, удивительно, но твои доводы, умноженные на твою личность дают нулевой результат. Такова математика. Помимо прочего, твое суждение не излагает целесообразности, с твоей стороны будет рациональнее хотя бы в данный момент не тратить свой исчезающий запас слов. Будь краток: зачем — я — здесь?

— Ты совершенно не меняешься, — хмыкнул Моран. — Все также стараешься задеть достоинство оппонента и выиграть на контрасте.

— Я не задеваю твою честь, я отрицаю ее наличие, — парировала Софи. — В последний раз спрашиваю: как я должна вернуть долг Джиму?

Себастьян сделал выразительную паузу прежде, чем заговорить:

— Ты должна убить Шерлока Холмса.

Софи молчала ровно мгновение, а потом закинула голову и разразилась смехом:

— Боже, — хохотала она. — Убить Шерлока Холмса! — она махнула рукой. — А не то — что? — Моран вынул из кармана пистолет и направил его на нее. — О, Господи, — снова рассмеялась Софи. — Не смеши меня еще больше. Ты не убьешь меня.

— С чего ты решила? — вскинул бровь мужчина.

— С того, что Джим Мориарти был твоим другом, — Конан Дойл постепенно перестала смеяться, но на ее лице все уже играла улыбка. — Его нет, и тебе больно, а я — последнее связующее звено с ним, которое у тебя осталось. Более того, ты не связал меня и не забрал пистолет: тебе важнее процесс, чем исход нашей встречи. Но, знаешь, Себастьян… Тебе больно, значит — в тебе есть что-то человеческое. Ты по-своему любил Мориарти, а того, кто любит, еще можно спасти.

— Твоя правда, — медленно кивнул Моран, опуская оружие. — Однако из твоих уст это звучит комично. Шерлок Холмс ничем не лучше Джима Мориарти!

— Он лучше.

— Чем же? — картинно подался вперед Себастьян.

— Он жив, — ухмыльнулась Софи. — Я пойду, — сказала она, поднимаясь с места. — Встретимся в суде.

— Это все, на что ты способна? — бросил ей в спину мужчина.

— Это все, чего ты достоин, — кинула она, не оборачиваясь.

— Я продал твой секрет, — вдруг сказал Моран.

Софи остановилась:

— О чем ты? — тихо спросила она.

— Я рассказал твой секрет владельцу одного крупного издания, — Моран улыбнулся. — Ты можешь попытаться с ним договориться или же сделать кое-что: по счастливой случайности, он согласился молчать, если ты выполнишь задание Мориарти, — Софи обернулась. — Ты права, Джим был моим другом, но Шерлок Холмс — уже твой друг. Его смерть разобьёт тебе сердце, но, если я расскажу ему правду, он отвернётся от тебя, и это уже тебя уничтожит.

— Ты хочешь, чтобы я убила Шерлока только ради того, чтобы он не узнал правду? — усмехнулась Конан Дойл. — Неравноценный обмен.

— Предложи другой, — пожал плечами Себастьян.

Софи думала ровно мгновение:

— Где мы сейчас?

— В Вест Грине, — быстро ответил Моран.

— Здесь был штаб Мориарти?

— Да.

— О нем никому из живых неизвестно?

— Да.

— Ты в интернациональном розыске, но тебя здесь не нашли?

— Да.

— Почему ты отвечаешь мне?

— Потому что ты ничего не можешь сделать с этой информацией, — пожал плечами Себастьян.

— Хорошо, — кивнула Софи. — Готова предложить тебе обмен: моя жизнь взамен вечного спокойствия Холмса, — она шагнула к Морану. — Это я привела к нему Мориарти, и это я виновата в том, что твой друг погиб.

— Ты только что сказала, что я якобы не могу тебя убить, — нахмурился мужчина. — Где логика?

— С точки зрения банальной эрудиции твои умственные способности варьируются в промежутке от нуля до минус бесконечности, Себастьян, я настаиваю, — она села на стул. — Джим любил игры, их любит и Шерлок. Чем мы хуже?

— О чем ты?

Софи вынула из кармана пистолет и положила его на стол перед собой.

— Тебе знакомы правила «русской рулетки»? — зловеще улыбнулась она.

— Интересно, — глаза Морана загорелись. — Но в чем мне резон убивать себя?

— Один из нас не может жить, пока жив другой, — проговорила доктор. — Тем более, за тобой охотятся, и ты прекрасно знаешь, что тебе осталось недолго. Ты можешь убить меня прямо сейчас, но от этого ты не почувствуешь удовлетворения, а вот увидеть, как я вышибу себе мозги — зрелище, достойное того, чтобы ждать три года. Шанс один к шести, — добавила она, открывая барабан и вытаскивая лишние пули.

— Что ж, интригует, — глаза Морана загорелись зловещим огнем.

— Но у меня условие, — добавила Конан Дойл. — Иначе это совсем не будет иметь смысла, — она посмотрела на Себастьяна. — Если я выживаю после выстрела, ты говоришь мне часть имени того, кому продал мой секрет.

Моран рассмеялся:

— Зачем мне это?

— Игры, Себастьян, — Софи потянулась к карману и положила между ними банковскую карту. — Я уже больше двух лет зарабатываю 66 тысяч фунтов стерлингов в год, на этой карте — 140 тысяч, — она пожала плечами. — Если ты выживаешь — говорю тебе по одной цифре кода доступа, — она устало улыбнулась. — Не мне тебе говорить, что ты в бедственном положении, а эти деньги решили бы все твои проблемы.

Моран молчал несколько секунд, но потом кивнул:

— Хорошо, — он указал рукой на пистолет. — После дамы.

Конан Дойл ухмыльнулась, взяла пистолет в руку и, закрыв глаза, приставила его к подбородку:

— Господи, помилуй, — подумала она и нажала курок.

— Странно, что Софи не снимает трубку, — нахмурился Джон, откладывая телефон.

Они с Мэри и Холмсом завтракали на кухне. Детектив, жуя, что-то искал в ноутбуке.

— Не очень похоже на нее, — заметила Мэри. — Шерлок, — она посмотрела на него, — А ты что думаешь?

— Чарльз, — улыбнулся Моран, когда Софи положила пистолет на стол, и взял оружие в руки.

Он не закрыл глаза, приставив ствол к подбородку, а смотрел прямо на нее. На дне его взгляда читалась смертельная усталость, жутко дисгармонирующая с улыбкой на его губах, и от этого становилось не по себе. Он нажал на курок.

Шерлок поднял на нее глаза:

— О чем?

— Тебе разве не интересно, куда делась Софи? — спросил Джон. — Вы не виделись со вчерашнего вечера.

Холмс слишком резко повернул голову на друга:

— И что? — он снова перевёл глаза к ноутбуку, открывая новую вкладку.

Джон и Мэри переглянулись.

— Ноль, — кивнула Софи, принимая пистолет.

Когда орудие еще раз щёлкнуло, она едва не вздрогнула, передавая его Себастьяну.

— Удивительное везение, — просиял тот, взяв пистолет. — Огастес.

— Мы русские, с нами бог, — парировала Конан Дойл. — Не тяни.

Мужчина кивнул:

— Твоя правда.

Шерлок вбил номер Софи и запустил поиск телефона. Он придал лицу максимальную непроницаемость, стараясь игнорировать многозначительные взгляды гостей.

Поиск обновился и на экране высветилась зловещая надпись:

Устройство не найдено.

— Выключила! — воскликнул Шерлок, резко поднимаясь с места.

— Что? — почти синхронно спросили Джон и Мэри.

— Она выключила телефон, — пояснил Холмс, барабаня пальцами по столу.

— И что? — подал голос Ватсон. — Все его выключают…

— Да он, может быть, вообще разряжен: она спала в гостиной, а мы в ее комнате, она вполне могла не…

Холмс посмотрел вперед замершим взглядом:

— Шерлок, — сдавленно сказала она, уткнувшись в его грудь. — Мне нужно поставить телефон на зарядку, — он нехотя убрал руку с ее спины.

— Нет, она точно его зарядила, — проговорил он скорее себе, чем друзьям.

— Откуда ты?.. — начал Джон и осекся, получив удар по ноге под столом от Мэри.

Моран опустил пистолет. Осталось 2 выстрела, один из которых был не холостым.

— Шесть, — сказала Софи, взяв пистолет, и посмотрела на мужчина долгим взглядом.

— Становится все интереснее, — заметил он.

— Возможно, — кивнула Конан Дойл, подводя пистолет к подбородку, закрыла глаза и на пару мгновений замерла.

— Почему тянешь? Страшно? — хищно улыбнулся Моран. — Помни: у тебя еще есть шанс выжить, если ты все же решишься замарать руки.

«Замарать руки».

Софи крепче сжала рукоять оружия. Шанс был 50 на 50: вполне неплохая перспектива, если только на кону не стоит твоя жизнь. Конан Дойл открыла глаза и посмотрела на Морана.

— Софи, я должен тебе кое в чем признаться, — сказал Артур, крепче сжав бокал с виски. — Я уже три месяца работаю на одного… человека. И, мне кажется, я скоро умру.

Конан Дойл пару раз удивленно моргнула:

— Что?

— Его зовут Джим Мориарти, — продолжил мужчина, и бокал в его руках затрясся. — Моран, Себастьян Моран… Он часто бывал у нас в гостях в последнее время… Я говорил, что работаю с ним… В общем-то, да, работаю, но…

— Артур, успокойся, — перебила его Софи, стараясь придать лицу непроницаемость. — Объясни мне, что случилось.

— Я… увел очень крупную сумму с их счетов, — ответил Конан Дойл, посмотрев на жену.

— Что? — выдохнула она. — С чьих счетов? Кто эти люди? Мафия?

Артур рассмеялся:

— Если бы «мафия», — он отпил из своего стакана. — Я думал, что я умнее, но, похоже, Моран меня вычислил. Он точно меня сдаст.

Софи моргнула и вспомнила разговор месячной давности:

— Джим? — спросила она, когда вызываемый абонент поднял трубку.

— Да, милая, привет, — пропел он своим вечно слащавым, но ледяным голосом.

— Джим… — Софи сглотнула, посмотрев на чековую книжку перед собой. — Я хочу разорвать сделку.

— Что, прости? — спросил Мориарти низким голосом. — Разорвать?

— Разорвать и откупиться, — добавила Конан Дойл.

— Вот как? — хихикнул Джим. — С чего вдруг? Не вздумай врать мне, иначе отправишься на дно Гудзона вместе с мужем.

Софи прикрыла глаза:

— Он на своем месте, а Моран сказал, что он исправно работает, — быстро сказала она. — Он почти не бывает дома, а я через два дня уже получаю гражданство, а потому могу с ним развестись.

— Вот как? — Мориарти явно наслаждался этим разговором. — В тебе проснулось сострадание?

— Оно во мне не засыпало, — парировала Конан Дойл.

— Ну, ладно, — вздохнул Джим. — Двести тысяч долларов, и можешь гулять.

— Хорошо, — вдруг сказала Софи, наклоняясь к чековой книжке. — Я передам чек с Мораном сегодня вечером.

— Так просто? — несколько обиженно спросил Мориарти. — Откуда такие деньги?

— Это мой секрет, Джим, — Конан Дойл покачала головой, будто собеседник мог ее видеть.

— Что же, ладно, — согласился мужчина. — Однако любая его оплошность — и сделке конец. Это ясно?

— Сколько ты украл? — в ужасе спросила Софи.

— Полтора миллиона, — ответил Моран, не глядя на нее. Вдруг он подался вперед и посмотрел ей в глаза. — Сегодня меня не станет, но ты… ты должна знать, где они.

— Боже, Артур, — отпрянула Конан Дойл. — Не проще вернуть их хозяину?

— Нет, — покачал головой ее муж. — Он такого не прощает. Возьми, — сказал он, вытащив из кармана конверт. — Здесь все инструкции, как только прочтешь их, сожги конверт и как можно быстрее уезжай. Там написана и легенда, куда делись все деньги, ее я и расскажу им.

— Послушай… — начала Конан Дойл.

— Софи, — Артур поставил на столик бокал с виски и поднялся с места. — Мне пора.

— Но…

— Пожалуйста, никаких «но», — он прошел к входной двери, и девушка последовала за ним. Мужчина молча поправил пиджак, глядя в зеркало, и обернулся к ней. — Я в опасности, Софи, — тихо сказал он. — Это только моя вина, и, прошу, если со мной что-то случится — не вини себя.

Она неожиданно даже для самой себя медленно кивнула, сложив руки в замок под грудью. Мужчина преодолел расстояние, разделявшее их, и обхватил ее лицо обеими руками.

— Прости меня за то, что не был для тебя настоящим мужем, — он горько улыбнулся. — Я обещаю… — он помолчал, подбирая слова. — Я постараюсь обещать, что скоро к тебе вернусь.

Он вышел из квартиры, и Конан Дойл медленно опустилась на стул в прихожей. Видит бог, она сделала все, чтобы он остался жив.

— Ты прав, — сказала Софи, глядя Морану в глаза. — Если замарать руки, это все решит, — добавила она, опуская пистолет.

— Я знал, что ты сделаешь правильный выбор, — кивнул тот.

— Не знал, — улыбнулась Конан Дойл, снова вскидывая руку.

И грянул выстрел.

Примечания:

1. Ризла — это тонкие белые кусочки бумаги с клеем вдоль одной из длинных сторон, которые используются для скручивания рассыпчатого табака в сигарету. В игре на них пишется имя, которое нужно угадать тому, на чей лоб его клеят.

Отголоски прошлого

— Здравствуй, Шерлок, — произнес холодный голос на том конце провода.

Холмс на мгновение крепче сжал телефон, на котором парой секунд раньше высветился номер Софи, а потом включил громкую связь и положил устройство на обеденный стол между застывшими Джоном и Мэри.

— Здравствуй, — сухо откликнулся детектив.

— Отчего так холодно? — рассмеялся голос. — Ты мне не рад?

— Что тебе нужно, Хидстоун? — непреклонно спросил Шерлок. Джон и Мэри переглянулись.

— У меня в заложниках твой друг, — откликнулся Том.

Холмс постарался скрыть на мгновение дрогнувший голос:

— У меня есть друзья?

— Ну, знаешь, такая высокая шатенка с русским акцентом, — сказал собеседник таким тоном, будто они говорили о погоде.

— А, Софи? — «удивленно» произнес Холмс. — Мне жаль, Том, но это не она у тебя в заложниках, а ты у нее. Удачи, — добавил он, в, наверное, тридцатый раз нажимая на ноутбуке кнопку поиска местонахождения телефона Конан Дойл.

Хидстоун рассмеялся.

— Сомневаюсь, — практически пропел он. — Она сейчас стоит на коленях со связанными руками в лесу под Лондоном, — Джон вскочил с места. — И я держу ее на мушке.

— Вот как? — совершенно буднично спросил Холмс. — Чего ради, позволь узнать?

— Джим Мориарти передает тебе привет, — холодно проговорил Хидстоун.

На кухне воцарилась тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Джона и мерным постукиванием пальцев Мэри по столешнице. Поиск на ноутбуке наконец-то дал результаты, и Шерлок указал на него Ватсону, который тут же потянулся за своим телефоном, набирая номер инспектора Лестрейда.

— Не ожидал такого поворота, Шерлок? — Том рассмеялся так, что Холмс и Ватсон переглянулись, без труда узнав в голосе на том конце провода интонации безумия покойного криминального гения. — Джим был бы рад, — он помолчал. — Я — Матос.

Софи стояла перед Хидстоуном под дулом пистолета. После того, как тот, ворвавшись в комнату, выстрелил в Морана, тот выстрелил в ответ, повалив Тома с ног и ненадолго отправив его в нокаут, Себастьян успел лишь сказать, что Хидстоун — Матос, один из приближенных людей Мориарти. Когда Конан Дойл всего на пару минут склонилась над телом Морана, ей по затылку прилетел четкий удар, выведший ее из сознания. Очнулась она уже здесь, но на ее справедливый вопрос «какого черта», Хидстоун лишь вынул из кармана ее телефон, набрал номер и теперь говорил с Шерлоком, включив громкую связь.

— Да, я — Матос, одно из доверенных лиц Джима, — Хидстоун на мгновение отвернулся, пританцовывая от нетерпения, и Софи прищурилась. — Я работал на Мориарти, и после смерти Джима пришел бы на его место, если бы не Себастьян Моран — его правая рука. — он помолчал. — Думаю, это имя тебе тоже знакомо, как и мое.

— Верно, — проговорил Шерлок.

— Что же, я застрелил Себастьяна 20 минут назад, так что, боюсь, теперь все то, чем управлял Джим, принадлежит мне.

Джон поднял руки, показывая семь пальцев: количество минут, через которые на место прибудет полиция.

— И чего ты хочешь? — спросил Холмс.

— Ничего особенного, — со вздохом ответил Хидстоун. — Я уйду, и ты не будешь мешать.

— Тогда зачем тебе Софи?

— А, это? — Матос на мгновение обернулся. — Так, чтобы ты точно сдержал обещание. В противном случае, я ее убью. А, кстати, — сказал Том, снова отворачиваясь. — Те пять человек, что ты убрал за время своего «отсутствия», не были «маяками» Мориарти, — добавил он. — Это подставные люди, специально нанятые, чтобы запутать тебя, — он холодно улыбнулся. — Нам это удалось, — Том вздохнул. — Ладно, Шерлок,мне уже пора, так что давай обещание, что не будешь мешать, и я оставлю Софи дожидаться тебя в этом милом лесу.

Мэри и Джон испытующе смотрели на Холмс:

— Обещаю, — твердо сказал тот.

— Тогда — пока, — просто откликнулся Матос и тут же положил трубку.

В следующее мгновение все на Бейкер-стрит рванули с места.

— Теперь с тобой, — сказал Том, откинув телефон на траву и повернувшись к Софи. — Хочешь что-нибудь сказать на последок?

— На последок? — ухмыльнулась Конан Дойл. — То есть весь этот разговор — игра для Шерлока?

— Разумеется, — Матос подошел к ней вплотную и дотронулся до ее лица.

— И все остальное тоже было игрой? — спросила она, глядя ему прямо в глаза.

— Нет, — несколько обиженно откликнулся тот. — Я действительно полюбил тебя, когда ушел от Мориарти, но после смерти Джима я не мог не вернуться. Как жаль, что ты выбрала его, все ведь могло бы сложиться иначе. Мы могли бы править всем миром. Вдвоем, — он скользнул взглядом по ее губам. — Полиция будет здесь минут через пять, так что, — он навел на нее пистолет, — не доставайся же ты никому.

— Как ты выследил Морана? — спросила Софи.

— Случайность — я тоже приехал в университет рано утром, — просиял Том. — Я знал, что Себастьян в Лондоне, но на такую удачу я не рассчитывал. Я проследил за купленным кэбом, нашел ставку и… Дальше ты знаешь, — он вздохнул. — Так что со словами на последок?

— Тебе сейчас будет очень больно, — просто сказала Конан Дойл.

— Какая самонадеянность, — рассмеялся Хидстоун. — Что дает тебе основание так полагать?

— То, что я уже две минуты назад развязала руки, — улыбнулась Софи и, выкинув кисти вперед, рывком встала, ударив Хидстоуна коленом между ног, а одной рукой выбила пистолет.

Мужчина упал со сдавленным вскриком, а Конан Дойл, с трудом удержав равновесие, быстро перекрестила ноги, слегка присела и, рывком выпрямившись, разорвала скотч на своих лодыжках, направив пистолет на Тома.

— Ах ты ж, — начал тот, корчась от боли.

— Осторожнее с выражениями, Хидстоун, — блеснула глазами Софи. — Ты можешь потратить мое время, а можешь поберечь свои нервы. Отвечай: сколько еще человек работают на Мориарти?

Хидстоун повернулся на спину и посмотрел на нее снизу вверх:

— Другие женщины себя так не ведут в стрессовых ситуациях, — с трудом улыбнувшись, сказал он.

— Может быть, — пожала плечами Конан Дойл. — Но я — совсем другая история. Встань.

Хидстоун послушно поднялся на ноги.

— Я ничего тебе не скажу, — покачал головой Матос. — А вот полиции расскажу все, особенно — про смерть Артура Конан Дойла.

Софи на мгновение застыла, опустив пистолет, а потом спросила недрогнувшим голосом:

— Откуда ты знаешь?

— Мой отец — владелец крупной газеты, я верчусь в тех же кругах, что и человек, который знает твой секрет.

— Имя, — прошипела Софи.

— Не скажу, — покачал головой Матос. — Этот секрет последует за мной в могилу.

Послышались сирены полицейских машин, и Том растянул губы в зловещей ухмылке.

— Как скажешь, — сказала Конан Дойл, в который раз за это безумное утро вскидывая пистолет.

И нажала на курок.

* * *

— Мы тебя отпускаем, — сказал Грэг, помогая Софи встать. — Матос был в числе разыскиваемых с 2008-го года, так что тебе даже награду дадут, скорее всего.

— Мне это не нужно, — покачала головой Конан Дойл, выходя из камеры. — Возьми все лавры себе.

— Уверена? — спросил Лестрейд, принимая от дежурного ее вези и накидывая на ее плечи пальто.

— Более чем, — холодно кивнула Софи, выходя в фойе первой. — Я просто хочу отдохнуть.

Из кресел в углу поднялись Джон и Мэри, а Шерлок, до того момента стоявший у окна, обернулся.

— Софи! — Мэри кинулась к ней, обнимая ее. — Боже, как мы волновались!

— Да, правда, — затараторил Джон. — Мы… Том Хидстоун, кто бы мог подумать!

— Не пиши об этом в блог, — покачала головой Софи, когда Мэри отстранилась. — Его отцу итак многое предстоит пережить.

Ватсон кивнул и, на мгновение оглянувшись, дернул невесту за рукав:

— Мэри, мы хотели поговорить с Грэгом, помнишь? — сказал он.

— Да, конечно, — подыграла та. — Пойдем, — они отошли, на мгновение снова оглянувшись на стоявшего за ними Шерлока.

— Как-то так, — пожала плечами Софи, когда детектив сделал шаг к ней. — Спасибо за то, что передал полиции мое местонахождение, они бы иначе не успели.

— Всегда пожалуйста, — кивнул Холмс. — Как ты?

— Отлично, — кивнула Конан Дойл. — Лучше не бывает.

— Ты несколько часов назад застрелила человека, — непреклонно заметил мужчина.

— Да, — холодно согласилась Софи. — Но иначе он бы убил меня. Убийцы — всего лишь люди, принявшие смерть, как должное, — добавила она. — Это была, как сказал Грэг, самооборона. Кстати, — девушка стряхнула невидимые пылинки с плеча друга. — Передай за это спасибо Майкрофту.

Холмс кивнул, на мгновение замешавшись. Сердце Конан Дойл сжалось, когда она поняла, о чем он в этот момент подумал, но она лишь прикрыла глаза и, улыбнувшись, снова открыла их:

— Вчера мы, конечно, переборщили, — проговорила она. — Голова до сих пор раскалывается. Ну, какие глупости люди только не делают на мальчишниках, правда?

Шерлок неожиданно для самого себя почувствовал, как с души упал камень:

— Верно, — согласился детектив.

Он прекрасно знал, что Конан Дойл выстрелила в обезоруженного Томаса Хидстоуна за две минуты до того, как ее обнаружила полиция: это была не самооборона, а холодный расчет — вероятно, «Матос» сказал что-то, что заставило ее это сделать. Впрочем, по данным сети бездонных и МИ-6, он действительно оставался последним преемником Мориарти, так что Софи лишь подчистила хвосты: и не столь важно, какими были ее основные мотивы. Во всяком случае, сейчас с этим было разбираться бесполезно.

— Пойдем домой, — просто сказала ему Конан Дойл, на мгновение оглянувшись в поисках будущей четы Ватсонов.

Холмс, пока она не видела, улыбнулся.

В темном помещении было около десяти мужчин. Кто-то из них курил, кто-то тихо переговаривался, кто-то — чистил оружие. Воздух в комнате был пропитан напряжением.

— А если он не позвонит, Блад? — вдруг спросил невысокий парень с крысиными глазками у амбала, ковырявшего стол огромным ножом.

— Успокойся, Рэт, — поднял на него глаза собеседник. — Моран обещал разобраться с делом и выйти с нами на связь, ты знаешь.

— Но что, если, — Рэт наклонился к Блад и зашептал. — Он был в бегах три года, что, если он растерял хватку, что, если…

— Ты знаешь, что есть не только Моран, — сверкнул глазами тот. — Есть Матос, есть… — он сглотнул, осекшись. — В общем, он.

— Он? — Рэт отпрянул. — Тот непонятный чудик со странным именем?

Блад кивнул:

— Джим погиб, после него здесь всем рулит Моран, но, если он не справится, все мы знаем, к кому перейдет власть: либо Матос, либо…

— Почему мы вообще их слушаемся? — начал было Рэт.

Внезапно раздался пронзительный звук вызова в скайпе. Все замерли и начали медленно стекаться к открытому на столе ноутбуку.

— Вы… Это видите? — спросил высокий тощий парень. — Это же номер…

— Джима, — сказал Блад, принимая звонок. — Мы слушаем.

Экран так и остался темным. На несколько секунд в комнате повисла тишина, а потом из динамика раздался сильно искаженный металлический голос:

— Моран найден мертвым в Вест Сайде. Матос застрелен при попытке ареста.

Все переглянулись.

— И кто теперь руководитель? — спросил Рэт.

— Я, — тут же ответил голос. — С этого дня вы все подчиняетесь мне. К вопросу «почему мы должны слушаться», который задал Рэт две минуты назад, — все посмотрели на в один миг сжавшегося мужчину. — Я знаю ваши настоящие имена, знаю поддельные, знаю адреса, знаю имена тех, кого вы любите, — неизвестный сделал выразительную паузу. — Те, кто знает меня в лицо — забудьте прямо сейчас. Те, кто когда-то слышал мой голос — спишите это на порыв воображения. Те, кто когда-то произносил мое настоящее имя… Молитесь, чтобы оно никогда больше не сорвалось у вас с языка. Это понятно?

— Да, — кивнул Блад. — Какие Ваши дальнейшие распоряжения? Забрать тело Морана и подбросить его копам?

— Нет, — ответил неизвестный. — Это поручено второй группе. Вы — найдите мне того, кто это сделал, — возникла пауза. — Ничего не предпринимать. Мне нужно только имя.

* * *

Себастьян Моран вернулся с войны в начале 2007-го года. Приехал в родной Париж, зашёл в свою квартиру, и зудящая рана в плече стала ничем по сравнению с той болью, что ежесекундно рвала его сердце.

Он так и не вернулся с войны.

Мир, за который он боролся, оказался до смешного скучным и пустым. День сменялся днем, текли недели и месяцы, но…

Ничего не происходило.

И, когда в одно апрельское утро старый знакомый подсунул ему билеты в Нью-Йорк, чтобы «он развеялся», он полетел. Себастьян собрал всю свою жизнь в единственную сумку, сдал квартиру и уехал за океан, надеясь обрести в Новом Свете что-то по-настоящему Новое. И он обрёл.

Джим Мориарти подсел к нему в баре на 5-й авеню, когда Моран топил очередной тоскливый вечер на дне бутылки виски. Странный парень с зализанными волосами и бегающими глазами напомнил Себастьяну самого себя до войны, когда он еще умел улыбаться отражению в зеркале. Наверное, поэтому он и пошёл за Джимом.

В день, когда на его предплечье появилась татуировка четырёх скрещенных в форме буквы «М» шпаг, Моран долго сидел в гостиной в своей съёмной квартире и рассматривал это новое клеймо. За окном давно стемнело, он уже почти не видел чернил на своей коже, но все еще бездумно смотрел на татуировку.

Он не заметил, как что-то внутри него умерло. Не заметил, когда перестал прикрывать глаза, стреляя в затылок должнику, перестал испытывать муки совести, перестал… вообще что-либо испытывать. Кроме признательности Джиму. Он не заметил, как Мориарти стал его другом.

Джим был странным, жутковатым парнем с непонятными планами и манией величия, но, не подсядь он к Себастьяну в тот туманный июньский вечер, Моран бы шагнул из окна своей съёмной квартиры. И за это он был вечно обязан криминальному гению. Джим открыл для него мир интриг, скандалов и опасностей — всего того, что Себастьян так отчаянно искал и не находил в своей старом мире. Он был предан Мориарти всем сердцем, и тот, вероятно, чувствовал это, а потому и сделал его своей правой рукой и, что еще важнее и неожиданное для всех, кто знал Джима — своим лучшим другом.

Моран бы служил ему верой и правдой и дальше, если бы, спустя почти два с половиной года работы, он бы не спрятался от дождя в одном из многочисленных кафе Нью-Йорка.

Как он клял себя за то, что выбрал именно это кафе, что заказал именно круассан, что сел лицом именно к тому окну, что, отпив американо, окинул помещение глазами и остановился взглядом именно на этой фигуре. Клял и одновременно благодарил.

В эти два с половиной года в его жизни было много всего, но, когда ноги сами понесли его к ней, когда он тихо сказал «Мисс, у Вас все в порядке», когда она обернулась и Моран встретился с ее глазами, он впервые понял:

Что-то происходит.

Софи Конан Дойл, рассказывая о своем муже, не плакала, но смотрела через стекло на дождливый город с такой тоской и безысходностью, что черти, давно прочно поселившиеся в его сердце, вдруг подняли комнатные головы и отряхнулись: Себастьян Моран впервые за долгие годы почувствовал к кому-то жалость и, наверное, впервые в жизни поклялся себе, что кого-то спасёт. Он был лучшим вором в мире, и, если бы он не смог вернуть ей её улыбку, то украл бы для нее новую.

Ему не надо было приходить к Артуру домой, когда они стали работать вместе: Джим не давал такого распоряжения. Однако вечер за вечером все те шесть месяцев, что Конан Дойл провёл в их команде, Моран приходил в их квартиру, чтобы увидеть Софи. В одни из вечеров, когда Артур, уставший от работы и отсутствия наркотиков и алкоголя (условия, которое ему поставил Джим), засыпал в кресле, Себастьян говорил с его женой обо всем на свете, с каждым разом все больше и больше понимая, что не хочет уходить в свою пустую квартиру.

И он спас бы ее, если бы не затащил в такую трясину, из который не выбираются. Он, преданный друг и подчинённый, не сдал Мориарти ее мужа, хотя понял, что он украл деньги еще в день преступления.

Он сам убрал его, заставив пробовать партию кокаина, чтобы тот ни одним словом, ни одним жестом не скопрометировал ее. Он сам подтолкнул ее к самому плохому решению в ее жизни, а потом сам купил ей билет Нью-Йорк — Лондон 26-го января 2010-го года, сам отвёз ее в аэропорт и сам обнял ее там в последний раз, вспомнив давно услышанную фразу: «Никогда не верьте объятиям, это лишь способ скрыть ваше лицо».

Они никогда не говорили о том, что происходит между ними, ведь тогда, в аэропорту, она тоже отняла его в ответ, уткнувшись носом в его плечом, заставив сказать самые странные в жизни Морана слова:

— Если однажды меня не окажется рядом с тобой, запомни: ты храбрее, чем подозреваешь, сильнее, чем кажешься, и умнее, чем ты думаешь, — он невольно провёл рукой по ее волосам. — И еще кое-что: я всегда буду с тобой, даже если меня не будет рядом.

И в следующий миг он пожалел, что не сказал этого раньше, потому что она отстранилась, посмотрела ему в глаза и прошептала:

— «Пора прощаться и уходить. Февраль, конечно же, лучший месяц, чтобы попробовать разлюбить».

И у пастухов, и у моряков, и у странствующих торговцев, и у киллеров всегда есть один заветный город, где живет та, ради которой можно пожертвовать радостью свободно бродить по свету. Для Морана этим городом стал Лондон. Он думал, что обязательно найдёт Софи, когда дело Артура забудется, но прежде, чем это произошло, Джим решил лететь в Англию, прослышав о работающем там единственном в мире консультирующем детективе. Следующая их с Софи встреча была совсем не такой, как он представлял.

Направляя на нее снайперскую винтовку в бассейне в первую встречу Мориарти и Холмса, Моран впервые отметил, что у него дрожат руки. Однако все это перевернулось в момент, когда Джим вернулся с воплем «простите, ребята, я не могу оставить вас в живых», а треклятый детектив прежде, чем направить пистолет на взрывчатку, посмотрел на нее и она. кивнула.

Им хватило одного взгляда, чтобы согласиться умереть вместе.

Себастьян по долгу службы давно стал считать смерть привлекательной, но, глядя на Софи и Шерлока Холмса, прощающихся взглядом, он понял, что даже у смерти есть сердце. Как и у него самого.

Моран всегда считал, что фраза «от любви до ненависти — один шаг» — чистый бред, и с этого дня он переделал ее: «любовь и ненависть — тождественны». Он мечтал убить Шерлока Холмса и год спустя, когда Джим, умирающий от опухоли головного мозга, застрелился на крыше Барса, а детектив спрыгнул с крыши, Моран хотел прийти к ней, но не смог.

Он прочитал статью Китти Райли.

И теперь, пробыв три года в бегах, он приехал в Лондон, выкрал ее и требовал убить Шерлока Холмса, ссылаясь на секрет, который «продал» Магнуссену, хотя тот и знал его лично от… Хотя, это неважно.

И, когда она вскинула пистолет с последними двумя пулями, он уже дернулся вперед, чтобы остановить ее, когда дверь открылась, и в комнату ворвался еще один человек, выстреливший в него. Впрочем, кто это был, в кого в ответ выстрелил он, от какого факта, озвученного им, Софи бросилась к нему и упала на колени рядом, расскажут уже после него.

Из раны на боку сочилась кровь, заливая пол, а он лишь сказал ей отодвинуться, чтобы она не испачкала платье. Она схватила его за щеки обеими руками и наклонилась прямо к его лицу. Он знал, почему она давно не может плакать, а потому не удивился отсутствию слез. Удивился лишь боли, которую прочитал в ее глазах.

— Я знал, что ты — моя смерть, Софи Конан Дойл, и ты сама знаешь, что для меня это — высшая похвала, — с трудом проговорил он, не обращая внимания на то, как она пыталась его остановить. — Я убийца и я навсегда повенчан со смертью, — он улыбнулся ей. — И у моей смерти твои глаза, Соня.

Он последний раз глубоко вдохнул, ее образ подернулся рябью, и Себастьян Моран наконец закрыл глаза, не услышав, как она прошептала:

— Не угадал.

Знак трех

Десятого августа, спустя три недели после мальчишника, на Бейкер-стрит лилась прекрасная мелодия скрипичного вальса. Миссис Хадсон вышла из 221А с подносом с чаем, остановилась, радостно улыбаясь звукам музыки, а затем поднялась по лестнице. В гостиной квартиры 221В Шерлок не играл на скрипке, как она думала. Вместо этого, одетый в халат цвета верблюжьей шерсти поверх рубашки и брюк, он вальсировал по комнате самостоятельно, держа воображаемую партнершу в руках. Когда вошла его домовладелица, он оглянулся через плечо:

— Замолчите, миссис Хадсон.

— Я и слова не сказала.

— Вы формулируете вопрос, — откликнулся Шерлок, вздыхая, но продолжая вальсировать. — Ваш мыслительный процесс вызывает физическую боль.

Он перестал танцевать.

— Я решила, это ты играл.

— Разумеется, кто же еще, — откликнулся детектив, указывая на музыкальный проигрыватель на обеденном столе. Он взял пульт, выключил его и наклонился, чтобы сделать запись в нотах, лежащих на столе. — Я сочиняю.

— Ты танцевал, — сказала миссис Хадсон, ставя поднос рядом с креслом Софи.

— Это проверка.

— Проверка? — подняла брови домовладелица.

Шерлок бросил ручку и повернулся к ней:

— Что Вам надо?

— Я принесла вам утренний чай, — она налила молока в чашку. — Обычно вы еще спите.

— Софи сегодня осталась у Мэри, чтобы помочь ей с подготовкой, — заметил Шерлок, садясь в свое кресло. — Вы приносите нам чай по утрам?

— А вы думали, откуда он берется? — посмеялась миссис Хадсон.

— Не знаю, — он развел руками. — Я думал, он всегда тут.

— Маме надо многое тебе объяснить, — дама подала ему чашку с блюдцем.

— Мм, я знаю. У меня есть список, — он принял чашку и кивнул. — Составил список. Майкрофт его убрал.

Хихикая, миссис Х. опустилась на место Софи.

— Сегодня тогда великий день! — взволнованно воскликнула она.

— Чем он важный? — спросил Холмс, делая глоток чая.

— Ну как же! — удивилась домовладелица. — У Джона и Мэри свадьба.

— Люди живут вместе, потом отправляются в церковь, на вечеринку, едут отдохнуть, а вернувшись, снова живут вместе, — скептически заметил детектив.

— Однако свадьба их меняет.

— Ммм, — поморщился мужчина, — не думаю.

— Ну вот, допустим, вы с Софи когда-нибудь поженитесь… — начала миссис Хадсон.

Шерлок поднес чашку ко рту, но на мгновение остановился:

— Вы опять начитались газет, миссис Хадсон?

Та рассмеялась:

— Ну, милый, это еще один вопрос, который тебе надо обсудить с мамой.

— Что Вы имеете в виду? — поднял бровь Шерлок.

— Ну сам посуди: вы с Софи живете тут почти четыре с лишним года, все время проводите вместе… — она пожала плечами. — Рано или поздно вы поженитесь, уж поверь мне.

— Помимо того, что я Вам уже объяснял, миссис Хадсон, нам просто нельзя жениться, — он снова отпил чай. — Мы друзья.

— Ох, — дама мечтательно подняла глаза к потолку, — мы с моим мужем тоже дружили до свадьбы.

— А потом Ваш муж был казнен за двойное убийство, — заметил Холмс. — Вы вряд ли можете ратовать за брак.

— Ну сам посуди, если у вас с Софи начнутся романтические отношения, разве…

— Миссис Хадсон… — предупреждающе посмотрел на нее ее квартирант.

— Разве тебе будет приятно, что твоя любимая женщина живет под фамилией ее покойного мужа? — закончила дама.

— Оставьте Ваши фантазии фикрайтерам, миссис Хадсон! — поморщился детектив.

— Софи так напоминает мне молодую меня, — задумчиво проговорила дама, глядя в ковер. — А брак так человека меняет, ты и представить себе не можешь, — не унималась домовладелица.

— Как и смертельная инъекция, — он многозначительно ей улыбнулся.

— Моя лучшая подруга Маргарет — была моей подружкой невесты… — ставя чашку и блюдце на стол рядом с собой, Шерлок закатил глаза. — Мы думали, что останемся лучшими друзьями. Навсегда! И вот — я ее с тех пор не видела.

— А печенья не полагается? — Холмс поднялся с места.

— Закончилось, — откликнулась дама.

— Повсюду? — он многозначительно прошел к двери.

— Она плакала всю свадьбу, говорила, что закончилась эпоха, — вздохнула хозяйка.

— Магазин на углу работает, — заметил Шерлок, указывая на лестницу.

— Наверно, она была права, — Холмс закрыл глаза и поморщился. — Я помню, что она рано ушла. Ну кто со свадьбы уходит рано? — она покачала головой. — Грустно это.

— Ммм, — «понимающе» протянул мужчина. — Ну что ж, у Вас много забот.

— Да не очень, — дама посмотрела на него. — Я успею приготовиться.

— Печенье, — строго напомнил Холмс.

Миссис Хадсон вскочила из кресла и, поджав губы, прошла к двери:

— Я перекинусь парой слов с твоей мамой.

— Как угодно, — сказал ей вслед Шерлок. — Но она неважно соображает.

Он закрыл за ней дверь, затем обернулся и вздохнул. Пару мгновений подумав о чем-то, он повернул голову и на несколько долгих секунд остановил взгляд на кресле Софи, а затем прошел через кухню по коридору.

— Ну что ж, — тихо проговорил он, снимая халат. Он остановился у своего шкафа, где на открытой двери висел его праздничный костюм, вчера заботливо отпаренный руками Конан Дойл. — В бой, — закончил он, взяв его в руки.

В совсем другом месте в это время другой мужчина застегивал пуговицы на куртке своей военной формы. На кровати рядом с ним лежал чемодан, белый пояс, пара перчаток, военная фуражка и церемониальный меч. Мужчина протянул руку, взял ремень и накрутил его на левую сторону талии, прижимая его к себе левой рукой, которая была сильно обожжена в прошлом и покрыта шрамами. Он натянул пояс вокруг талии, туго затянул и поднял, наклонился к кепке, и надел ее, на пару мгновений остановившись взглядом на своем отражении в зеркале. Вся левая часть его лица также была покрыта глубокими шрамами.

* * *

Двери в церковь открылись под звон колоколов. Джон и Мэри, новобрачные, вышли на улицу, за ними шли Шерлок и главная подружка невесты, Джанин, затем еще две подружки невесты и викарий. Снаружи их ждал фотограф.

— Поздравляю! — воскликнул он. — Ладно, подождите — я хочу сфотографировать молодоженов, — Джон и Мэри остановились, подружки невесты встали позади них. Шерлок подошел к Мэри. — Э-э, только жених и невеста, пожалуйста.

Детектив не двинулся. Джон посмотрел на него:

— Шерлок?

— Ой, прости, — кивнул тот, уходя из кадра.

— Хорошо — три, два, один, сыр!

Подружки невесты подбросили в воздух пригоршни конфетти, и фотограф начал делать снимки. Остальная часть прихожан вышла, и съемка продолжилась. Фотограф попеременно снимал людей разными группами и наконец дошел до шафера и подружки невесты. После того, как он закончил с ними, Джанин оглянулась на Шерлока.

— Знаменитый мистер Холмс! Я очень рада с Вами познакомиться, — она помолчала. — Но никакого секса, ладно?

— То есть? — пораженно переспросил мужчина, взглянув на нее.

— Не нужно так трястись, — по-доброму посмеялась девушка. — Это только шутка. Шафер спит с подружкой невесты. Такова уж традиция, — она мягко стукнула его по руке, и он посмотрел вниз с плохо скрываемым отвращением.

— Неужели?

— Вовсе необязательная, — немного неловко добавила Джанин, отвернувшись.

— Если Вы этого хотите, то мужчина в синем, — он кивнул головой в сторону одного из гостей, — лучше подойдет. Недавно разведенный доктор с рыжей кошкой, перестраивал конюшню, лечил эректильную дисфункцию, — Шерлок сам удивленно моргнул. — Обновлю информацию: возможно, не лучше подойдет.

— Да, возможно.

— Узнал чуть больше деталей, чем предполагал, — добавил мужчина с озадаченным видом.

— Мистер Холмс… — Джанин взяла его за руку. — Вы можете мне оказать огромную услугу.

Шерлок снова посмотрел на ее руку и нахмурился.

Когда спустя минут тридцать все уже оказались в зале празднования, фотограф сновал между гостей, делая снимки. Молли, сжимая бокал, весело рассмеялась после какого-то комментария Грэга и, привстав на цыпочки, мягко поцеловала его в щеку. Он тут же показал ей, что фотограф приближается к ним, она повернулась и улыбнулась в камеру, пока он сделал несколько снимков.

— Хорошо, — улыбнулся фотограф.

Он перешел к следующей ближайшей паре, миссис Хадсон и мистеру Чаттерджи из магазина сэндвичей. Миссис Х. давно простила ему то, что у него уже была жена — однако она еще не узнала о другой из Исламабад. Она счастливо улыбнулась в камеру, хотя мистер Чаттерджи не выглядел таким счастливым, находясь там. Фотограф повернулся и сделал несколько снимков Конан Дойл. Та, успев помочь собраться виновнице торжества, и сама выглядела более, чем празднично: на ней было черное платье в пол с V-образным вырезом, перетянутое тонким тканевым поясом на талии и плотной, но летящей юбкой. Вдоль линии бедра ткань на подоле была разрезана, создавая вырез, который при ходьбе оголял ее ногу почти до бедра. Возвышаясь над гостями почти на голову, она легко порхала между людьми на 13-ти сантиметровых шпильках, периодически поправляя собранные в высокую прическу волосы. На ее шее в свете августовского солнца сверкал подаренный Шерлоком кулон. Отвернувшись от фотографа, она снова обратилась к маме Арчи, объясняя ей, почему ее замкнутый сын вдруг обнял Шерлока и что-то лепетал про «безголовую монашку».

Шерлок взял судоку, положил его на законное место и поднялся от стола, проходя в свое кресло:

— Теперь с тобой, Арчи, — сказал он мальчику, расположившемуся на месте Софи еще час назад. — Обычно это милая улыбка невесте, милая улыбка жениху, а потом — кольца.

— Нет, — мгновенно ответил тот.

— И ты должен надеть праздничную одежду, — продолжил Холмс.

— Нет.

— Придется, — непреклонно продолжал детектив.

— Для чего?

— Взрослым нравятся условности, — пожал плечами мужчина.

— Почему?

Шерлок на мгновение остановился:

— Софи, почему? — поднял он голову к двери в кухню.

— Потому что весь мир построен на иллюзиях, и каждый взрослый хочет показать другому, что он круче, — ответила девушка. — Шерлок, лучше расскажи Арчи про то, что ты детектив.

— Ты детектив? — в глазах мальчика мелькнул интерес.

— Ага, — медленно ответил Холмс.

— Ты раскрыл какие-нибудь убийства? — Арчи прищурился.

— Конечно, — с готовностью кивнул мужчина. — Кучу.

— Можно я посмотрю?

Шерлок на секунду засомневался.

— Да, можно, — ответила Софи с кухни.

— Хорошо, — добавил Холмс, поднимаясь.

Они с Арчи встали и подошли к ноутбуку на обеденном столе. Шерлок показал ему серию фотографий, и через некоторое время мальчик наклонился, чтобы более внимательно рассмотреть изображение.

— Что это такое в ее глазу?

— Личинки, — быстро ответил Холмс.

— Круто!

— Шерлок! — покачала головой вошедшая в гостиную Софи.

— А что… — Холмс коротко посмотрел на Арчи. — Плохо?

— Не в этом дело, — Конан Дойл взяла стул и подсела к ним. — Ты мне этого не показывал, — добавила она, подперев подбородок рукой.

Джон и Мэри стояли чуть поодаль. Мимо них прошел официант с тарелкой:

— О, хочешь есть? — Ватсон посмотрел на жену.

— Умираю с голоду, — женщина схватила что-то с тарелки. — Пришлось худеть, чтобы влезть в это платье.

Джон рассмеялся. Шерлок и Джанин стояли вместе на небольшом расстоянии от молодоженов. Девушка восхищенно посмотрела на прошедшего мимо официанта:

— Милый.

Шерлок шумно втянул носом воздух:

— Шлейф от двух брендовых парфюмов, предполагает проблему неприятного запаха, который проявляется во время стресса.

— Что ж, понятно, — кивнула подружка невесты. — Тогда проверим его друга?

Шерлок повернулся, прослеживая направление ее взгляда. На соседней кухне другой официант осторожно вытаскивал вертел из середины большого куска ростбифа.

— Долгая связь, непреодолимая тяга к обману, — резюмировал Холмс.

— Серьезно?

— Смартфон в водонепромокаемом чехле. Судя по цвету лица, работает в помещении, — пояснил детектив. — Значит, берет с собой телефон в душ, потому что получает сообщения и не хочет, чтобы их видели.

— Останусь с Вами? — спросила Джанин, восхищенно улыбаясь ему.

— Вам нравится раскрывать преступления?

— У вас есть вакансия? — спросила девушка.

Глаза Шерлока скользнули по залу, очевидно, кого ища.

— А, понимаю, — Джанин отвернулась.

— О чем Вы?

— Не «о чем», а «о ком», — подняла бровь она. — Я по долгу службы часто читаю газеты.

— Не стоит верить всему, что в них пишут, — нахмурился Шерлок, взглянув на Ватсонов.

Мэри положила руку Джону на плечо:

— Итак, Гарри?

— Э, нет, — покачал головой ее муж. — Не показалась.

— Дорогой, мне очень жаль, — с сочувствием проговорила миссис Ватсон.

— Я полагаю, это было немного глупо ее ждать, — он посмотрел на Мэри. — Тем не менее, бесплатный бар — не худший вариант. — он посмотрел вниз, затем поднял глаза в сторону входа, выглядя удивленным. — О, Боже, вау!

В зал вошел мужчина в военной форме. Все его лицо было покрыто глубокими шрамами.

— О… Это…? — пролепетали Мэри.

— Он пришел!

Пока Мэри радостно улыбалась, Джон подошел к мужчине, и они поприветствовали друг друга. Шерлок тут же оказался рядом с миссис Ватсон.

— Это он. Майор Шолто, — его голос прозвучал неодобрительно.

— Угу.

Шерлок прищурился, глядя на двух мужчин:

— Если они такие хорошие друзья, почему он даже не упоминает его?

— Он все время упоминает его мне, — пожала плечами женщина. — Говорил, не умолкая.

— О нем?

— Ага, — Мэри сделала глоток из своего бокала и поморщилась. — Ужасное вино. Зря выбрала.

— О нем, ты уверена? — не унимался Шерлок.

Разговор Джона и нового гостя между тем продолжался:

— Я очень, очень рад вас видеть, сэр, — улыбнулся Ватсон. — Я знаю, что Вы обычно не ходите на такие мероприятия.

— Хожу ради друзей, Ватсон… — он помолчал и исправился. — Джон. Рад встречи.

— Я тоже.

Шолто кивнул, а затем оглядел комнату:

— Свыкся с гражданкой, я вижу, — заметил он.

— Э-э, да, ну… — Джон, улыбаясь, указал на Мэри. — Думаю, что да, сэр.

— Мозгоправ больше не нужен?

— Нет, порой бывает, навещаю. Что-то вроде дозаправки, — Шолто кивнул. — Это часто приносит пользу, — заметил Ватсон, и его собеседник неловко посмотрел в сторону. — Вы где остановились, сэр?

— Далеко. Почти у черта на куличиках, — он неловко улыбнулся. — Ты там не был.

— Я даже не слышал, чтобы он произносил это имя, — не унимался Шерлок.

— Ну, он почти затворник, — ответила Мэри. — Знаешь, с тех пор, как случилась вся эта история с гибелью целого отряда.

— Да.

— Я вообще не думала, что он появится, — она наклонилась к Холмсу. — Джон говорит, что он самый нелюдимый человек, которого он когда-либо встречал.

— Он? — Шерлок встрепенулся. — Он самый нелюдимый? — он снова посмотрел на разговаривающего друга и поджал губы. — А, вот почему он прыгает вокруг него, как щенок.

Мэри улыбнулась и обняла его за руку:

— О, Шерлок! Знаешь, никто из нас не был первым.

Он посмотрел на нее:

— Перестань улыбаться.

— На свадьбе-то! — рассмеялась миссис Ватсон.

Шерлок застыл, видя знакомую приближающуюся к ним фигуру. Мэри, тоже удивившись новому гостю, сделала еще глоток из своего бокала, чуть скривившись от вкуса.

— Здравствуйте, миссис Ватсон, — кивнул Майкрофт Мэри. — Примите мои искренние поздравления.

— Большое спасибо, что приехали, мистер Холмс. Для нас с Джоном это очень много значит, — улыбнулась Мэри.

— Понимаю, — максимально вежливо, но деланно улыбнулся Холмс-старший.

В следующее мгновение Мэри отвлекла какая-то гостья, и братья отошли чуть в сторону.

— Итак, вот оно. Важный день, — чинно проговорил Майкрофт. — Полагаю, с этого момента мы будем видеться чаще.

— Что ты имеешь в виду? — откликнулся его брат, глядя прямо перед собой.

— Как в старые добрые времена, — просиял Холмс-старший. — Это конец эпохи, не так ли? Джон и Мэри — домашнее блаженство.

— Нет, нет, нет — я предпочитаю думать об этом как о начале новой главы, — Майкрофт просто улыбнулся. — И убери уже чертову прослушку из моей квартиры, — он посмотрел на брата. — Что?

— Ничего! — пожал плечами тот.

— Я знаю эту паузу, — детектив прищурился. — Что?

— Не хочу тебя сейчас отвлекать, — покачал головой Мистер Британское Правительство. — У тебя большая речь или что-то в этом роде, не так ли?

— Что? — почти воскликнул Шерлок, все еще требуя ответа на свой предыдущий вопрос.

— Торт, караоке… тусовка…

— Майкрофт! — сердито оборвал его брат.

— Это то, что люди делают, Шерлок — они женятся, — он посмотрел на детектива. — Я тебя предупреждал: не впутывайся.

— Впутываться? Я никуда не впутывался. Джон попросил меня быть его шафером. Как я мог сказать нет? Я не впутывался!

— Я верю тебе! — неискренне ответил Майкрофт. — На самом деле, да!

— Ты бы лучше признался, почему все-таки реши приехать в самый последний момент, — сказал детектив, спиной почувствовав, кто к ним приближается.

— Майк! — практически пропела Софи, подойдя к братьям сзади. Мужчины обернулись.

— Майк? — переспросил Шерлок. Он ни разу еще не видел их вдвоем со времени возвращения из ссылки.

— Долгая история, — махнула рукой Конан Дойл и тут же обратился к Майкрофту: — Как здорово, что ты смог вырваться из сетей политики в этот день.

— Напомни, как называется искусное притворство? — снова встрял Шерлок.

— Дипломатия, — стрельнула на него глазами Софи. — Впрочем, Майк, рада лично тебя поблагодарить, — она протянула ему руку. — Ты знаешь, за что, — добавила она.

— Я полагаю, услуга за услугу, Софи, — кивнул он, пожимая ее ладонь. — Удивлен, что ты не подружка невесты, — добавил он, окинув ее взглядом с ног до головы.

— Ох, Мэри предлагала, но я не могу себе позволить щеголять тут в сиреневом платье, — пожала плечами Софи. — Прошу прощения, мальчики, но мне придется вас покинуть, — просияла она и в следующее мгновение растаяла в толпе.

— О, кстати, Шерлок, — спросил Майкрофт, повернувшись к брату. — Ты помнишь Красную Бороду?

Челюсть детектива сжалась:

— Я давно не ребенок, Майкрофт, — процедил он.

— Нет, конечно, — покачал головой тот. — И главное, что ты не впутался, — добавил он и, когда его брат отвернутся, проследил за удаляющейся спиной доктора Конан Дойл, улыбнувшись.

Спустя час, когда гости съели три блюда и выпили уйму шампанского, гул в зале прервал ведущий церемонии, постучав ложкой по бокалу:

— Речь шафера, — сказал он. — Прошу тишины.

Гости зааплодировали, когда Шерлок поднялся на ноги у главного стола. Джон и Мэри сидели справа от него, Джанин — слева. Он застегнул пиджак, выглядят немного неудобно.

— Дамы и господа, семья и друзья… и… эээ… другие, — он останавливается и моргнул. Возникла неловкая пауза. — Э… ш… — Джон сузил глаза и посмотрел на него. — А-а… тоже…

Мэри поднесла большой палец ко рту, потирая им верхнюю губу. Миссис Хадсон выглядела нервной, а Грэг немного откинулся назад с озабоченным видом.

Шерлок скользнул взглядом по залу, и его глаза остановились на фигуре Софи, сидящей между Лестрейдом и Майкрофтом за одним из ближних столов. Она спокойно посмотрела на него и одними губами произнесла какое-то слово.

— Хорошо, ммм… — детектив погладил себя по карманам, затем, кажется, понял, что то, что он ищет, лежит прямо перед ним. Джон прочистил горло. Шерлок сделал то же самое и посмотрел на гостей, тяжело сглатывая. — В-первую очередь — телеграммы! — он взял карточки и показал их гостям, снова глянув на Конан Дойл. Софи успокаивающе кивнула и взялась за свой бокал. — То есть это не телеграммы, мы их просто так зовем, не знаю почему. Свадебная традиция, — он поднимает первую карту и саркастически добавил. — Видимо, всего остального нам недостаточно. — Джон немного прищурился и Холмс начал читать: — «Мистеру и миссис Ватсон. Жаль, что не могу быть с вами в этот прекрасный день. Удачи, всего лучшего, Майк Стамфорд»

— А, Майк, — улыбнулся Ватсон.

Шерлок взялся за следующую карточку:

— «Джону и Мери. Всего наилучшего в этот важный день. Мы вас любим и посылаем… теплые и нежные… — он прервался, а затем медленно продолжил — …об-б-жимашки… от Стеллы и Теда:.

Он посмотрел вверх, быстро моргая. Грэг захихикал, и Молли улыбнулась. Детектив продолжал чтение.

— «Мэри — много любви, … — он выдохнул почти беззвучное «Ой». Джон и Мэри посмотрели на него.

— Да? — нахмурился Ватсон.

— …Пупсик…» — пренебрежительно закончил Холмс. — Джон и Мэри захихикали. — «…Немеряно любви и до тучи хороших пожеланий… от Кэма. — Улыбка Мэри исчезла. — Вот бы у вашей семьи это было». — Джон оглянулся и увидел выражение лица Мэри. Он протянул руку и сжал ее ладонь. ― Важный день… Очень важный день… Желаю… Желаю… Любви… Любви… — Шерлок под удивленные взгляды гостей просто стал откидывать карточки на стол. — Вы уловили главную мысль? Люди вас в основном — любят, — гости засмеялись. Холмс поднял глаза. — Джон Ватсон, — он указывает на жениха. — Мой друг, Джон Ватсон, — он посмотрел на доктора. — Джон, — тот улыбнулся ему, и Шерлок снова обратился к аудитории. — Когда Джон впервые поднял вопрос о шафере — я был смущен. Я признаюсь, что сперва не совсем уловил суть, а уловив — был весьма польщен и удивлен. Я объяснил, что поскольку просьба была внезапной, она меня немного обескуражила.

— Шерлок? — позвал Ватсон друга еще с лестницы на Бейкер-стрит.

— Что это был за шум внизу? — спросил детектив.

Джон свернул на кухню. Холмс стоял за столом в своем халате цвета верблюда и защитных очках. В руках он держал… глазное яблоко с большим пинцетом и зажженную паяльную лампу рядом с свисающим за органом зрительным нервом.

— Эээ, — протянул Ватсон. — Это смеялась миссис Хадсон.

— Я думал, она мучала сову, — поднял брови Шерлок.

— Ага, — посмеялся Джон. — Что ж, это был смех.

— Могла совмещать, — пожал плечами его друг.

— Очень занят? — спросил Ватсон, глядя на то, что делал детектив.

Шерлок тяжело вздохнул:

— Пытаюсь любыми способами заглушить, — он поднял голову и драматично посмотрел в потолок, — желание покурить, — глазное яблоко выскользнуло из пинцета и с брызгами упало в кружку на столе. Холмс посмотрел на это сверху вниз. — Ой.

— Мм, — поморщился доктор. — Можно прервать?

Шерлок положил пинцет и указал на стул в конце стола:

— Эм… Добро пожаловать, — он выключил паяльную лампу и отложил ее, пока Джон подошел и отодвинул стул. Детектив взял многострадальную кружку и предложил ему. — Чай?

— Э… — Ватсон скептически улыбнулся, отклоняя предложение. Шерлок поставил кружку и снял очки, когда Джон сел. — Итак. Важное дело.

— Мм, — друг повернулся к нему лицом.

— Мне нужен шафер, — сказал Ватсон, складывая руки и кладя их на стол перед собой.

— Нужен шафер? — повторил Шерлок.

— Что ты думаешь?

— Билли Кинкейд, — мгновенно ответил Холмс.

— Кто, прости?

— Билли Кинкейд, Камденский палач, — затараторил детектив. — Лучше и придумать невозможно. Огромный вклад в благотворительность, — Джон нахмурился. — Лично спас три больницы от закрытия и основал самый лучший и безопасный приют на севере Англии, — доктор устало потер пальцами глаза. Шерлок поморщился. — Конечно, он казнил время от времени, но, если противопоставить число казненных спасенным, я бы…

— У меня свадьба! — перебил его Джон. — И мне необходим шафер.

— А, хорошо, — потупил взгляд Шерлок.

— И хорошо бы — не палач, — добавил мужчина.

— Гэвин? — тут же предложил Холмс.

Ватсон на секунду задумался:

— Кто?

— Гэвин Лестрейд? — пожал плечами детектив. — Он не палач и не собирается.

— Он — Грэг, — исправил его Джон. — И он — не мой лучший друг.

— О, Майк Стамфорд, понятно, — кивнул Холмс. — Ну, он славный… Хотя я не уверен, насколько хорошо он со всем справится…

— Нет, Майк славный, — снова перебил друга доктор, — но он также не мой лучший друг, — Шерлок задумчиво посмотрел на него, как будто он не мог бы придумать другого друга, которого можно было бы предложить. — Послушай, это самый большой и самый важный день в моей жизни…

— Ну… — Холмс изобразил гримасу сомнения.

— Нет, это так! — ткнул в него пальцем Джон. — И я хочу быть там с двумя людьми, которых я люблю и о которых забочусь больше всего в мире.

— Да, — понимающе вздохнул детектив.

Джон кивнул. Шерлок явно ждал, пока он скажет ему, кто эти люди.

— Итак, это Мэри Морстен…

— Да, — повторил Холмс.

— И… — Ватсон тяжело вздохнул. Он посмотрел на Шерлока, который все еще терпеливо ждал дальнейшей информации, — ты.

Шерлок быстро моргнул несколько раз, но в остальном не сдвинулся и никак не отреагировал. На пару мгновений он застыл, тупо глядя в сторону Джона, но на самом деле не смотря на него. Ватсон терпеливо постукивал ногой.

— Шерлок, — с опаской окликнул он друга.

Тот не реагировал, а по-прежнему стоял на месте, слепо глядя вперед. Тишина затягивалась на долгие секунды. Внизу хлопнула дверь.

— Теперь это становится немного страшно, — заметил Джон, повернувшись к двери.

Через минуту в кухню вошла Софи:

— О, Джон, привет! — искренне улыбнулась она ему, окинув мужчину привычным для него взглядом-сканером. — Что делаете? — она перевела глаза на Холмса, и ее улыбка медленно сползла с лица. — Что случилось?

— Я попросил Шерлока быть мои шафером, — сказал Ватсон. — И теперь он ни на что не реагирует.

— Боже, — Софи обошла стол и встала рядом с Холмсом. — Что ты еще ему сказал?

— Что он — мой лучший друг, — пожал плечами доктор.

— Ну вот, ты сломал мне Шерлока, — грустно заключила Конан Дойл. — Давно он завис?

— Интеллектуально — две минуты как, — ответил Джон, посмотрев на часы. — Эмоционально — тридцать семь лет назад.

Девушка бросила на него осуждающий взгляд и снова посмотрела на детектива:

— Шерлок, — она легонько коснулась пальцами его кисти.

Мозг Холмса наконец начал перезагружаться, и он перевел дыхание, сглотнул и слегка сузил глаза, перефокусировавшись и глядя на Джона.

— Итак, на самом деле… — он на мгновение задумался. — Ты… ты имеешь в виду… Я твой… лучший… друг?

— Да, конечно. Конечно, ты мой лучший друг, — Ватсон улыбнулся. Не глядя вниз, Шерлок рассеянно взял со стола кружку и поднес ее ко рту. Джон и Конан Дойл с интересом наблюдали, как он сделал большой глоток. — Ну, и не только мой, — продолжил Джон, посмотрев на девушку.

Холмс проследил направление его взгляда, повернул голову и вздрогнул, увидев Софи:

— Ты когда пришла? — он отставил кружку. — И что ты имел в виду? — снова обратился он к Ватсону.

Тот многозначительно посмотрел на Софи, взглядом «сказав» ей, что сопротивление бесполезно, и она сдалась, снова переведя взгляд на Шерлока.

— Джон имел в виду, что ты и мой лучший друг тоже, — сказала Конан Дойл.

Шерлок медленно повернулся к ней, взглянув ей в глаза.

— Твою же бабушку, — вздохнула Софи. — Вот зачем? — она осуждающе посмотрела на Джона. — И без того сегодня много потрясений. Шерлок, давай, включайся, — она мягко обхватила щеки детектива обеими руками, ловя его взгляд. — Все хорошо, ты же все знал.

Джон улыбнулся, глядя на них:

«Гениальные идиоты», — пронеслось в его голове.

— Как бы то ни было, — продолжал Шерлок, — я пообещал ему предпринять все, что от меня зависит, чтобы выполнить труднейшее задание в моей практике. В заключение я его поблагодарил за доверие, оказанное мне, и засвидетельствовал, что я, в некотором роде, почти… взволнован этим, — Джон нахмурился, как будто не мог вспомнить этот разговор. ― Правда, позже выяснилось, что я ни звука не произнес.

Ватсон засмеялся, и некоторые из гостей присоединились. Шерлок запустил руку в карман и вытащил оттуда карточки со своей речью, исписанные рукой Конан Дойл.

— Увы, Джон, я вас не поздравляю, — вдруг сказал Шерлок. Мэри явно удивилась, и Джон поднял на детектива взгляд. — Все эмоции, и в частности, любовь — противоположны рассудку, который я ставлю превыше всего. Свадьба, по моему личному мнению, ни что иное, как прославление лжи и лицемерия и бессмысленных сантиментов в этом больном аморальном мире.

Гости начали чувствовать себя неловко, и некоторые из них стали тихонько шептать друг другу. Грэг и Молли в ужасе смотрели на Шерлока.

— Это по плану? — спросил Майкрофт у Софи. — Скажи, что это по плану.

— Все нормально, — кивнула та.

— Сегодня мы чествуем древоточцев, губителей нашего общества, а со временем — и всего нашего вида… — гости в шоке смотрели на него, и он на секунду остановился. — Мы отвлеклись, поговорим о Джоне.

— Пожалуйста, — кивнул Ватсон.

— Я обременил себя дружеской услугой во время сложного расследования не из сантиментов или каприза, а из-за того, что он обладает многими прекрасными качествами, который не замечает в одержимости мной, — Грэг беззвучно засмеялся. — На самом деле моя репутация блистательного умника — результат того беспримерного контраста, который Джон так бескорыстно проявляет, — доктор тяжело вздохнул, в то время как Мэри нахмурилась. — Ни для кого не секрет, что невесты выбирают самых невзрачных подружек для свадьбы. Тут аналогичная контрастная ситуация, — Джанин посмотрела на него снизу вверх, а две других подружки явно почувствовали себя неудобно. — В конце концов, у Бога есть план, как подчеркнуть красоту своих созданий, — викарий в другом конце зала улыбнулся. — То-есть был бы, не будь Бог абсурдной фантазией, придуманной, чтобы оправдать служебные успехи идиотов.

— Опять же, все идет по плану или это экспромт? — с ужасом спросил Майкрофт, наклонившись к Софи.

— Неважно, как глубоко вы нырнули — главное, чтобы вы смогли также блистательно выплыть, — сказала та, ослепительно улыбаясь и, взяв бокал, отпила шампанское.

Мэри сложила ладони перед лицом, и Джон наполовину спрятался за своими сцепленными руками. Викарий мрачно смотрел на Шерлока, и все больше гостей бормотали между собой. Шерлок на мгновение остановился.

— Суть моей мысли в том, что я самый невозможный, премерзкий, грубый, дремучий и круглосуточно брюзжащий козел, которого вам может не посчастливится встретить, — он посмотрел на викария. — Я пренебрегаю добродетелью, — детектив взглянул на Джанин, — не замечаю красоту, — он повернулся к Мэри и Джону, — и недоумеваю, когда смотрю в глаза счастью. Так что я не понял приглашения стать шафером, поскольку не предполагал, что могу быть лучшим другом.

Все прислушались, и Молли с Грэгом обменялись долгим «ну-конечно-а-мы-тебе-кто» взглядом.

— И уж точно не его — самого доброго, отважного, мудрого существа, которого мне в дар послала судьба.

Мэри гордо улыбнулась мужу. Некоторые из гостей стали издавать смутные одобрительные звуки «Ой!».

— И тебе не обидно? — нахмурился Грэг. — Неплохо он так принизил тебя за счет Джона.

— Да ладно, — пожала плечами Софи. — Этот отрывок изначально был моей идеей.

— Помогала редактировать речь шафера, — поднял брови Грэг. — Как ты только на это согласилась.

— Он мой друг, — заметила Софи. — И в противном случае, он бы обратился к тебе и сорвал бы тебе задержание банды Уоттеров.

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросил Лестрейд.

— Дедукция, господин-инспектор, — улыбнулась Конан Дойл, глядя на Холмса.

— …Джон, я нелепый человек, — Ватсон улыбнулся и согласно кивнул, — спасенный только теплотой и верностью твоей дружбы. Признав факт, что я твой лучший друг, я не могу поздравить тебя, что ты выбрал себе спутницу… — он на мгновение посмотрел вниз, а затем слегка улыбнулся. — Хотя могу, пожалуй, — гости снова заббормотали, но теперь их тон был более одобрительный. Джон и Мэри улыбнулись.

— О, Боже, — закатил глаза Майкрофт. — Где его хваленое равнодушие?

— Равнодушие — это паралич души, преждевременная смерть, Майк, — заметила Софи, пододвигая к Холмсу бокал. — Выпей, не будь врединой.

— Мэри, мои слова, что ты заслуживаешь этого человека — высшая похвала, на которую я способен, — продолжал между тем Шерлок. — Джон, ты многое вынес. Войну, ранение, трагическую потерю, — он наклонился к другу. — Снова извинения по последнему пункту. Знай, сегодня ты сидишь между женщиной, которую ты назвал своей женой, и мужчиной, которого ты спас. Эти двое любят тебя больше всего на свете. И я знаю, Мэри подтвердит мои уверения, мы тебя не подведем, и будем убеждать в этом всю жизнь.

Миссис Хадсон всхлипнула и поднесла салфетку к носу, Молли вытерла слезы платком, а другие гости — даже некоторые из мужчин — стали фыркать. Джон повернулся к Мэри:

— Если я попытаюсь обнять его, останови меня.

— Ни за что, — она похлопала его по руке.

Шерлок перешел к своей следующей карточке:

— А, да. А теперь несколько забавных историй о Джоне… — он замолк, когда посмотрел вверх и увидел, что многие плачут. Он перевел взгляд на Софи, так радостно показал ему два больших пальца и толкнула Майкрофта в бок, и тот нехотя поднял оба пальца. — Что случилось? В чем дело? Почему все рыдают? Джон?

Молли лишь гордо улыбалась ему.

— О, Шерлок! — со слезами на глазах выдохнула миссис Хадсон.

Детектив посмотрел на Джона:

―Я сделал что-то не то?

Ватсон поднял глаза и, покачав головой, поднялся с места:

— О, вовсе нет. Дай я… — он крепко обнял друга, и гости разразились аплодисментами.

— Я еще не закончил, — сдавленно заметил Холмс.

— Да, я знаю, я знаю.

Когда Джон наконец опустился на место, аплодисменты стихли.

— Итак, перейдем к некоторым забавным историям о Джоне, — Шерлок посмотрел на гостей. — Может, уже немного взбодримся? — все засмеялись.

―Пора, пора… — закивал Грэг.

―Так-то лучше. Поехали. Итак, для забавных историй… — он залез в карман и достал телефон… не нужно смотреть далеко. Забавные истории обнаруживаются в избытке у Джона в блоге, — Холмс помолчал. — Отчеты о совместных делах. Джон, конечно, романтизирует, но ведь все знают, что он романтик. Мы брались за необычные дела: «Исчезнувший клиент», «Ядовитые колючки»… Были и неудачные дела.

―Что это? — спросил Ватсон.

―Потерявший разум французский спортсмен обнаружен в окружении 2608 спичечных коробков, — пояснил Холмс. — Все пусты, кроме одного.

―И что в нем?

―Труднообъяснимо, — улыбнулась Софи, когда Шерлок стал открывать коробку.

― Трогательные дела.

―Она подходит к дверному звонку. Нет, передумала. Нет, позвонит… Нет, она уходит. Уходит… — говорил Джон, стоя у окна на Бейке-стрит. — Нет, возвращается.

―Она клиент, дело скучное, — откликнулся Холмс, закинувший голову в кресле. — Я видел подобный симптом.

―А?

―Топтания на тротуаре всегда говорят об интрижке, — пояснила Конан Дойл из своего кресла.

―Ну, а как слона в комнате не упомянуть? — хмыкнул Шерлок. — Но сегодня давайте вспомним какую-нибудь специфическую историю… «Окровавленный гвардеец»!

Шерлок стоял в гостиной и смотрел на свою информационную стену за диваном, пока Джон сидел в кресле Софи и что-то читал в телефоне. Холмс повернулся к Мэри, расположившейся за обеденным столом и переговаривающейся с Софи, вяжущей в кресле Холмса:

— Мэри, нужно поработать над твоей половиной церкви. Выглядит пустовато.

— А, сиротский удел, — улыбнулась та. — Друзья — это все, что у меня есть.

— Итак, музыка вступает ровно в 11.48, — сказал Шерлок, отвернувшись.

— Репетиция через две недели только, — покачала головой Мэри. — Не дергайся.

— Я спокоен, абсолютно спокоен, — поморщился Холмс.

— Давай вернемся к приему, — женщина кивнула на стол, и детектив подошел к нему. Мэри протянула ему карточку. — Кузину за главный стол?

Шерлок скептически посмотрел на протянутую открытку:

— Хм. Не выносит тебя, — он сделал короткую паузу. — Всей душой.

— Серьезно? — женщина подняла на него глаза.

— Почта второго класса, дешевая открытка… — он понюхал бумагу и поморщится, — куплена на заправке. Марку три раза лизала, — детектив отдал бумагу женщине. — У нее страшная сухость во рту на нервной почве.

— А, — Мэри через плечо обратилась к Джону. — Сядет возле туалета.

— Верно, — откликнулся Шерлок, садясь:

Мэри наклонилась к нему ближе:

— Кто ей в компанию?

— Шерлок, лист в моей папке, — бросила Софи.

Тот мгновенно открыл указанный предмет и протянул Мэри бумагу с длинными перечнем имен, написанным заботливой рукой Конан Дойл:

— Ой, понятно, — проговорила Морстен. — Спасибо.

— Похитили бесценную картину, — прочитал Джон в телефоне. — Очень интересно.

— Четвертый стол… — начала было Мэри.

— Готово, — молниеносно ответил Шерлок.

— Мой муж — три в одном, — с коротким смешком прочел Ватсон.

— Стол пять, — продолжала Мэри.

— Майор Джеймс Шолто, — прочитал Шерлок в списке. — Кто он?

— О, старый командир Джона, — сказала Софи.

— Не думаю, что он придет, — добавила невеста.

— Он будет там, — перебил их Джон.

— Тогда он должен был ответить, — повернулась к нему Мэри.

— Он будет там, — твердо повторил ее жених, продолжая читать. — «Мой муж — это три разных человека». Надо же! «Три совершенно непохожие родинки на лице»…

— Тройня — один случай на полмиллиона, — ответил Шерлок, вставая. — Раскрыл, не выходя из квартиры. А теперь — салфетки.

Он сел на корточки рядом с журнальным столиком, достал из-под него поднос с двумя салфетками, сложенными в разные формы. Он жестом показал на них, глядя на Мэри:

— Лебеди или Сиднейский оперный театр?

— Кто научил так делать? — просияла женщина.

— В мире криминального сыска нужно много непредвиденных навыков… — начал детектив, глядя вниз. — Однажды я опроверг алиби, продемонстрировав толщину вигоневой ткани…

— Я не Джон, — перебила его Мэри. — Я могу сказать, когда ты лжешь.

— Хорошо, я смотрел видео об этом на YouTube, — он поднял глаза на собеседницу и, увидев скепсис в ее глазах, вздохнул. — Ладно, Софи научила.

— Оперный театр, пожалуйста, — улыбнулась Мэри, наклонившись в сторону и залезла рукой в карман брюк. — Извини, вибрирует, — она достала телефон и поднесла его к уху. — Алло? — женщина поднялась с места. — О, привет, Бет!

Джон поднял глаза от телефона, когда Мэри прошла на кухню и переглянулся с Софи. Та кивнула, откладывая вязание.

— Да, да, не понимаю, почему бы и нет, — говорила Морстен в телефон.

Джон встал и посмотрел на Шерлока:

— Вообще-то, если это Бет, то, наверное, и мне надо там быть.

Он направился на кухню, в то время как Шерлок сел на пол, скрестив ноги, лицом к журнальному столику. Софи подошла к нему и опустилась рядом.

На кухне Джон улыбается Мэри, подходя к ней:

— Он знает, что у нас нет подруги Бет и поймет, что это код.

— Он в ужасе! — прошипела Мэри.

— Слушай, Джон перенюхал 18 разных духов, — протянула Софи, складывая салфетку. — Перепробовал 9 кусков разных кусков торта на вкус одинаковых и даже решил, что подружки невесты буду в сиреневом.

— Ты это к чему? — покосился на нее Холмс.

— Он уже давно не понимает старых решений и с трудом принимает новые, — Конан Дойл повернулась к нему. — Начни с ним какое-нибудь дело.

Детектив повернул к ней голову и нахмурился:

— Ты думаешь, ему это нужно?

— Шерлок, ммм… — начал Джон, появившийся в гостиной. Холмс поднялся с места. — Слушай. Я-я… — он подошел к обеденному столу. Шерлок посмотрел в сторону кухни, где было слышно, как Мэри разговаривает, как будто по телефону. Мужчины сели за стол, а Конан Дойл, кивнув Ватсону за спиной детектива, выскользнула из комнаты, двинувшись в сторону ванной.

— Пожалуйста, прежде, чем она вернется… — доктор посмотрел в сторону кухни, включил телефон, прочистил горло и передал другу гаджет через стол. — …выбери что-нибудь. Что угодно.

— Что выбрать? — шепнул Шерлок, кинув короткий взгляд на дверь, в которую только что вышла Софи.

Джон несколько раз моргнул, а затем рассмеялся:

— Дело. Твои входящие переполнены. Просто… вытащи меня отсюда.

— Хочешь расследовать преступления? — проговорил Холмс, подавшись вперед. — Теперь?

— Пожалуйста, Шерлок, ради меня, — прошептал доктор.

Холмс взял телефон и посмотрел на друга:

— Не беспокойся ни о чем. Я вытащу тебя отсюда.

Он начал листать сообщения на своем веб-сайте и уже через несколько секунд нашел что-то интересное.

— Пойдем, — кивнул Шерлок.

Они встали и прошли к дверям, когда Мэри вернулась в комнату.

— Э-э, мы просто собираемся… — протянул Джон. — Мне нужен, ммм, Шерлок, чтобы помочь мне выбрать, мм… носки.

— … галстуки, — одновременно с ним закончил Холмс.

— Почему бы это не были носки? — улыбнулась Мэри, попеременно взглянув на обоих мужчин. — Я имею в виду, ты должен выбрать правильные.

— Совершенно верно, — кивнул Ватсон, — чтобы они сочетались с моим…

— …галстуком, — вставил Шерлок.

— …костюмом, — тут же сказал Джон. Вздохнув, он снова посмотрел на невесту, указав на кухню. — Мое пальто там?

— Да, — сказала женщина.

Он вышел, и Мэри и Шерлок подошли ближе друг к другу.

— Просто вытащу его ненадолго, — тихо сказал Холмс.

— Я знаю, — мужчина улыбнулся ей, когда она тоже просияла. — Ты же обещал, что найдешь для него дело!

— Ну что, получилось? — спросила Софи, стоя справа от холодильника.

— Ага, — кивнул Джон. — Выбрал гвардейца.

— Клас-с-с-с, — улыбнулась Софи, проходя вперед и вставая в дверном проеме на кухню.

Ватсон выглянул в гостиную:

— Я готов, Шерлок.

— Идем, — откликнулся тот.

Холмс повернулся и прошел к арке, кинув короткий взгляд на Софи, а Джон двинулся в коридор. Мужчины одновременно полубоком повернулись к Мэри и подняли оба больших пальца: Шерлок показывал их одновременно Мэри, Софи, которую, как он думал, Джон не мог видеть, а тот — детективу, невесте и Софи. Морстен и Конан Дойл показали им обоим большие пальцы и широко улыбнулись. Когда мужчины наконец затопали по лестнице, Софи наконец-то вошла в гостиную, улыбаясь Мэри.

— Отлично разыграно, — просияла та, давая ей «пять».

— Рядовой Бейнбридж только что отошел от дежурства, — продолжал свой рассказ Шерлок на приеме. — Он простоял там несколько часов, наблюдая за множеством людей, и все, очевидно, ничего плохого. Он вышел из строя и через несколько минут был почти мертв из-за ранения в живот, но оружия не было. Куда оно делось? — Холмс развел руками. — Дамы и господа, я предлагаю вам задуматься над этим: убийца, который может проходить сквозь стены, оружие, которое может исчезнуть, — но во всем этом есть только один элемент, который можно назвать поистине замечательным. Кто-нибудь хочет предположить?

Гости заерзали, глядя друг на друга.

— Да ладно, да ладно, во всем этом есть элементы вопросов и ответов, — он прочистил горло. Гости по-прежнему молчали. — Скотланд-Ярд. — Грэг поднял голову. — У тебя есть… есть теория? — Грэг продолжал тупо смотреть на него. — Да, ты. Ты тут детектив… В какой-то мере. Есть теория?

— Эээ, эээ, если… эээ… если… если… если… если лезвие… э… э… э-э… — Грэг на мгновение задумался, — вылетело из вентиляционного отверстия… может быть, баллиста или… или… или катапульта. Э-э, кто-то крошечный мог-мог залезть туда, — он сделал вдох. — Итак, да, мы… мы ищем… карлика.

Шерлок несколько секунд смотрел на него.

— Великолепно.

— Правда? — искренне удивился инспектор.

— Нет, — тут же прервал его радость Холмс.

Грэг вздохнул и опустил голову, а Молли успокаивающе погладила его по руке, улыбнувшись.

— Во всем этом непонятном деле была одна особенность, которая вообще говоря, всем знающим не в диковинку: Джон Ватсон, — произнес Шерлок. — Пока я пытался распутать убийство, он спасал жизнь.

В душевой Бейнбридж лежал лицом вниз на полу на большом количестве битого стекла. На его пояснице было много крови.

— Боже мой! — воскликнул местный начальник, Рид, войдя.

Глубоко вздохнув при виде этого зрелища, Джон двинулся к Бэйнбриджу, но Рид поднял руку, чтобы остановить его.

— Позвольте мне взглянуть, сэр, — запротестовал Ватсон. — Я доктор.

— Что? — вскипел Рид и тут же обратился к дежурному. — Сержант, арестуйте этого человека.

— Что? Нет-нет! Я — я врач.

— О, ты теперь тоже врач, — скептически повторил Рид. — Сержант… — он кивнул головой в сторону двери.

— Позвольте мне осмотреть его, пожалуйста! — сержант начал оттаскивать Джона, но тут же вошел другой дежурный, запихивая Шерлока в комнату:

— Сэр, поймал, шнырял тут, — пояснил он.

Рид смотрит на Джона:

— Это то, зачем все это было? Отвлечь меня, чтобы этот человек мог проникнуть сюда и убить Бейнбриджа?

Шерлок вырвался из рук сержанта и прошел вперед, чтобы внимательнее осмотреть тело. Сержант последовал за ним, хватая его за руки и снова утаскивая.

— Убить его чем? — спросил Шерлок и Рида. — Где оружие?

— Что? — не понял тот.

— Где оружие? Давайте, обыщите меня, — он широко раскинул руки. — Никакого оружия.

— Бейнбридж был на параде, — заговорил Джон. — Он вышел с дежурства пять минут назад. Когда это должно было случиться?

— Ты, очевидно, зарезал его, прежде чем он вошел в душ, — сказал Рид Холмсу.

— Нет, — покачал головой тот.

— Нет?!

— Он насквозь мокрый, а в его волосах все еще есть шампунь, — пояснил детектив. — Он вошел в душ, а затем кто-то ударил его ножом.

— Кабина была заперта изнутри, сэр, — вставил первый сержант. — Пришлось ее взломать.

— Вы, должно быть, перелезли через вершину, — уже слабо протестовал Рид.

— Тогда я бы тоже промок насквозь, не так ли? — саркастично заметил Шерлок.

— Майор, пожалуйста! — воскликнул доктор. — Я Джон Ватсон, пятый Нортумберлендский. Три года в Афганистане, ветеран Кандагара, работал в полевых госпиталях. Позвольте мне осмотреть убитого!

Рид долго смотрел на тело, затем, наконец, перевел взгляд на дежурного сержанта и резко кивнул. Тот отпустил Джона.

— Спасибо, — бросил Ватсон, снимая куртку.

Пройдя вперед, он положил куртку на скамейку и подошел к Бейнбриджу. Дежурный сержант тихо заговорил с Шерлоком:

— Самоубийство?

— Нет. Снова оружие — нет ножа, — покачал головой детектив. — Человек зарезан. Нет орудия убийства. Дверь заперта изнутри.

Джон подошел к голове Бейнбриджа и приоткрыл один глаз:

— Шерлок, — окликнул он друга. — Он все еще дышит.

— Боже мой, — выдохнул дежурный.

— Что нам делать? — спросил Холмс, опустившись на корточки напротив Джона.

— Дай мне свой шарф.

— Что?

— Быстро, сейчас же, — пока детектив снимал шарф с шеи, Джон посмотрел на Рида и остальных. — Вызовите скорую.

— Что? — переспросил Рид.

— Немедленно вызовите скорую, — громко повторил Ватсон и указал на дверь. Мужчины все еще колебались. — Это приказ!

Оба сержанта повернулись и поспешили из комнаты. Джон прижал шарф к ране на спине Бейнбриджа, взял руку Шерлока и положил ее поверх шарфа, помещая пальцы там, где было нужно:

— Сестра: сильно зажмите здесь.

— «Сестра»?! — шокировано повторил Холмс.

— Справляюсь с тем, что есть. Дави на эту рану.

На приеме Мэри тихо смеялась в восторге, и Джон тоже улыбнулся.

— Некоторые тайны просто необходимо обнародовать, а истории поведать, — продолжил Шерлок, посмотрев на Джона. — Он самый лучший и храбрый из всех, кого я знаю, и ему действительно все под силу, — Ватсон опустил голову и смущенно захихикал. — Лишь в планировании свадеб и складывании салфеток он пень.

— Верно! — рассмеялся жених.

— Это было самое изобретательно убийство, обернувшееся покушением на убийство, с которым мне повезло столкнуться. Более совершенную загадку запертой комнаты я прежде не встречал. Однако я здесь не только для того, чтобы хвалить Джона — я также здесь, чтобы смутить его, так что давайте перейдем к некоторым…

— Нет-нет, подожди, как это было… как было это было сделано? — спросил Лестрейд у Софи.

— Он не раскрыл дело, к сожалению, — грустно сказала она. — Такое редко случается.

— И ты тоже? — повернул на нее голову Майкрофт.

Софи поджала губы и посмотрела на него:

— Могу спросить тебе то же самое.

―Мальчишник — тема обширная, но я расскажу лучшие моменты, — говорил Шерлок, покосившись на шепчущихся за соседним столом. — Мы с Джоном оказались втянутыми в расследование о человеке-однодневке, который встречался с женщинами под другими именами, чтобы не раскрыть своей личности. Разгадка проста, как день: женат. Очевидно, наш Однодневка пытался вырваться из удушающих цепей домашнего уюта… — Джон покачал головой, в то время как Мэри на мгновение расширила глаза и затем улыбнулась ему, — …и вместо бесконечных ночей за просмотром телевизора или барбекю с ужасными, ужасно скучными людьми, которых он терпеть не мог, он использовал свой ум, сообразительность и способности маскировки… — он наконец вздохнул и слегка улыбнулся, — …чтобы играть, — он остановился, когда понял, что снова потерял аудиторию. — Если подумать, следовало рассказать вам о слоне в комнате. Любой рассказ послужит моей уверенности в бесценности Джона. Я читаю места преступления так же, как он — человека. Я думал, это выделяет меня среди других, да и сейчас так думаю. Умные поняли, что если вам понадобятся услуги, пригодится каждый из нас. Я буду раскрывать убийство, пока Джон Ватсон спасает вашу жизнь. Поверьте мне, я знаю, что говорю, он спасал мою разными способами и многократно, — он показывает свой телефон. — Этот блог — история нескольких людей и их откровенно дурацких приключений… — детектив глянул на Софи, и та улыбнулась. — Убийств, загадок и суматохи. Но теперь черед другой истории, более захватывающего приключения. — Холмс посмотрел на молодоженов. — Леди и джентльмены, прошу поднять бокалы и встать, — он взялся за свой фужер. Фотограф приблизился к нему со своей камерой. — Начинаются великие приключения Мэри Элизабет Ватсон и Джона Хемиша Ватсона. — Джон немного вздохнул, а Мэри засмеялась. — Две причины, по которым любому из нас здесь…

Шерлок замер на месте, слепо глядя на гостей. Фотограф сделал несколько его фотографий, но выскакивающая фотовспышка не заставила его реагировать. Пальцы Шерлока слегка расслабились, его бокал с шампанским выскользнул из них и начал очень медленно падать…

Софи прекрасно знала это взгляд: такое выражение лица у Шерлока было тогда, когда он внезапно доходил до разгадки в каком-то страшном преступлении. Мгновение подумав, она отставила бокал и бросилась из зала, сопровождаемая взглядом удивленных Грэга и Майкрофта. Мужчины переглянулись.

В зале заседаний в своих чертогах Шерлок — теперь в свадебном костюме — опустил руку и повернулся к женщине.

— Что ты сказала? — он указывает на Тессу, клиентку из дела о Человеке-однодневке.

Та ярко улыбнулась Шерлоку:

— Наслаждайтесь свадьбой.

— Свадьба, — детектив шагнул к ней. — Вы знали о свадьбе, что еще более важно, Вы видели приглашение, Вы ведь назвали второе имя Джона в ночь мальчишника, а он никому его не называет.

— Это знаменитый детектив, мистер Шерлок Холмс и его напарник — доктор Джон Хэмиш Ватсон, — произнесла в его голове Тесса.

— Лишь один раз его имя было предано огласке — на приглашении на свадьбу. И теперь это приглашение увидели не более сотни человек.

Софи на стойке регистрации скользила пальцем по спискам приглашенных и отметившихся на фуршете, пытаясь найти имя того, кто по какой-то причине не явился или, наоборот, привел с собой кого-то, не указав его имени.

— Черт! — она сжала зубы, не найдя нужной информации, и ринулась обратно в зал.

— Мужчина-подёнка видел только пять женщин. Для одного человека быть в обеих группах… — задумчиво произнес Шерлок в чертогах, — может быть совпадением.

Он обернулся: Майкрофт стоял на возвышении перед креслом председателя.

— Что мы говорим о совпадении? — спросил его брат.

— Вселенная в редкий случаях ленива, — откликнулся Холмс-младший. — Значит, кто-то пошел на все, чтобы узнать об этой свадьбе.

В реальности бокал с шампанским разбился об пол у его ног. Он посмотрел на него.

— О, извините. Я… — начал детектив, откашливаясь.

— Еще бокал, сэр? — спросил у него ведущий церемонии.

— Спасибо, да, — он посмотрел в сторону гостей и, не заметив Софи на ее законном месте, понял, что нужно действовать. — Народная мудрость гласит, что хорошую речь лучше не затягивать. Закончи раньше, пускай смеются… Воспользуюсь этой мудростью, без сомнений… Но пока… — он положил одну руку на стол и быстро перепрыгнул на другую сторону. Гости удивленно ахнули и стали опускаться на свои места, — часть вторая, — Холмс двинулся в проход между столами. — Вторая часть больше основана на действии. Я собираюсь… прогуляться, немного встряхнусь. Давайте поговорим о… Убийце!

― Ох… — только и смог выдохнуть Джон.

―Простите, я сказал «убийце»? Я хотел сказать, о браке. Хотя, если подумать, в этом можно усмотреть определенное сходство, — он завел руки за спину, что-то набирая в телефоне. Участники знают друг друга, и после смерти одного все заканчивается. Строго говоря, убийство все ускорит. Джефф, пора, — он посмотрел на Лестрейда. — Тебе нужно в туалет.

― Грэг! — воскликнул тот.

― В туалет, пожалуйста, — повторил Холмс.

― С чего это?

― Ну, не знаю, может быть, уже стоит? — с нажимом сказал детектив.

На телефон инспектора пришло сообщения: «Перекрой здесь все», и он смущенно выдохнул:

― Да, спасибо, что напомнил.

― Давайте поиграем, — тут же сказал детектив, отворачиваясь. — Например, в убийство.

― Шерлок! — прикрыл глаза рукой Майкрофт.

― Представьте, что на свадьбе убьют кого-то, — Холмс прошел между столов. — Вот кого бы вы выбрали?

― Самый популярный выбор в этот момент — ты, дорогой, — заметила миссис Хадсон.

― Если б кто-нибудь отодвинул от миссис Хадсон бокал — было бы славно, — откликнулся Шерлок. — Сформулирую иначе: кого можно убить только на свадьбе? Большинство людей можно убить где угодно. В качестве зарядки для ума я планировал убийства друзей и коллег. Вот Джона я бы отравил — он неразборчивый едок, к дому брата я подобрал ключи и могу зайти и задушить его, приди мне в голову такая блажь, — он кинул взгляд на вытаращившего глаза Майкрофта. — Остается однако еще один вопрос — большой вопрос, огромный вопрос: как вы кого-то убьете публично? — он на мгновение оглянулся на Джона и Мэри, а, снова повернувшись, увидел в конце зала Софи. Они сделали несколько широких шагов друг к другу. — Где ты была? — прошептал он.

— Ты задаешь неправильные вопросы, Шерлок, — также тихо сказала она. — Тут совершается преступление, а ты отвлекаешься на меня.

— Джон, я думаю, самое время вспомнить про Ватиканские камеи, — воскликнул Холмс, обернувшись.

— Что это значит? — спросила Мэри у мужа. — Про что он?

— Боевая готовность, — пояснил тот, откидываясь на спинку стула. — Кто-то в опасности, Мэри.

— Что? — выдохнула она.

Ватсон положил руку ей на ладонь, молча ее успокаивая. Шерлок отвернулся, чтобы посмотреть на Конан Дойл:

— Кого убьют, Софи? — тихо спросил он у нее.

Все в комнате смотрели на них.

— Я не лишу тебя возможности порисоваться. Подумай, кого могут убить на свадьбе? — затараторила Конан Дойл. — Почему не в других местах, почему именно сегодня? Кто тут крайне редко выходит в люди, кто всегда готов к опасности, кого не так-то просто подкараулить?

Холмс вскинул голову и, обернувшись, указал на Джона и сделал несколько широких шагов к нему.

— Ты, — Джон снова выпрямился. Софи отошла к столу. — Это всегда ты. Джон Ватсон, все крутится вокруг тебя, — он подошел к столу.

— Что мне делать? — спросил доктор, поднявшись.

— Ну, ты уже это сделал. Не раскрывай убийство — спаси жизнь! — сделав резкий вдох через нос, детектив снова повернулся к гостям с маниакальной улыбкой на лице. — Извините. Немного сбился с пути. Возвращаюсь!

— Где ты была? — спросил Майкрофт у Софи.

— Да что вы все заладили! — едва ли не воскликнула она. — Даме уже нельзя отойти попудрить носик?

— Даме — можно, но ты на такие мелочи жизнь не растрачиваешь, — он посмотрел на девушку. — У тебя есть оружие?

Конан Дойл глянула на него в ответ:

— Нет, конечно, это же свадьба, — она отвела глаза. — Но, если потребуется, я его применю.

— Майор Джеймс Шолто, — прочитал Шерлок в списке. — Кто он?

— О, старый командир Джона, — сказала Софи.

— Не думаю, что он придет, — добавила невеста.

— Он будет там, — перебил их Джон.

— Пресса и семьи устроили ему ад, — сказал Джон Шерлоку. — Ему угрожают смертью чаще, чем тебе.

Шерлок, пытаясь вести себя беспечно, подошел к ближайшему столу и взял одну из визиток на нем, вытаскивая ручку на цепочке из жилета.

— Затворник, небольшой домашний персонал, — сказал он.

— Итак — что он их искал? — нахмурился Шерлок, повернув голову к Гейл. — Работа.

— Садовник.

— Повар.

— Частная медсестра.

— Я работаю в сфере безопасности.

— Горничная.

Он прошел к столу Шолто и небрежно бросил визитку перед ним, прежде чем уйти:

— Наверное, все подписаны соглашения о конфиденциальности.

— Ладно, — бросил Шерлок. Его глаза снова открылись. — Если только… — он коротко улыбнулся и повернулся к дамам. — У вас есть секрет, который вы никогда никому не рассказывали?

— Нет, — одновременно ответили все пять дам.

— Остается, однако, еще один вопрос — большой, огромный: как бы вы это сделали? Как бы вы убили кого-нибудь публично?

Шолто взял визитку и посмотрел на надпись: «Это Вы».

— Должен быть способ. Это было запланировано.

— Мистер Холмс! Мистер Холмс! — воскликнул Арчи, взволнованно вскакивая со стула.

Шерлок остановился и повернулся к нему:

— Ой, еще раз привет, Арчи, — он наклонился вперед. — Какова твоя теория? Сделай это правильно, и получишь безголовую монахиню.

— Человек-невидимка мог это сделать.

— Кто, что, почему, когда, где? — быстро проговорил Холмс.

— Человек-невидимка с невидимым ножом, — пояснил мальчик. — Тот, кто пытался убить гвардейца.

Шерлок будто бы задохнулся и выпрямился, а его глаза широко раскрылись. Софи крепко сжала ручку своего стула.

Майор Шолто поднялся на ноги, взял свой церемониальный меч, прислоненный к ближайшему окну, и повернулся, чтобы пройти к двери.

— О, не просто запланировано, — проговорил Холмс-младший, глядя на Софи. — Запланировано и отрепетировано.

Он повернулся и посмотрел, как Шолто подходит к двери и начинает ее открывать. Снова посмотрев на Конан Дойл, уже готовящуюся встать, он покачал головой, повернулся назад и быстро направляется к верхнему столу, на ходу хватая чей-то бокал с шампанским со стола.

— Дамы и господа, теперь будет короткий перерыв, — он остановился перед верхним столом, повернулся и поднял бокал. — За жениха и невесту!

— За жениха и невесту, — неуверенно вторили ему гости, поднимаясь.

Софи двинулась через толпу к столу жениха и невесты. Шерлок мгновенно повернулся и наклонился к Джону:

— Майора Шолто собираются убить. Не знаю, как и кто, но это произойдет, — он повернулся и начал пробираться через гостей, которые сейчас блокировали проход. — Простите, иду!

Джон быстро повернулся, обхватил затылок Мэри поцеловал ее.

— Оставайся здесь, — сказал он жене, а потом посмотрел на Софи и кивнул на жену. — Будь с ней, — добавил он, тут же бросившись к выходу, с трудом пробираясь через гостей.

— Пожалуйста, будьте осторожны, — воскликнула ему вслед миссис Ватсон.

Мэри колебалась всего несколько секунд, а потом посмотрела на Софи. Та коротко кивнула куда-то назад, и миссис Ватсон вскочила.

— Простите, еще двое. Ой! Так жаль! Спасибо!

Гости забормотали в замешательстве. Майкрофт повернулся к Молли:

— Вы думаете о том же, что и я? — спросила она.

— Думаю, что да, — кивнул Холмс-старший, и они тоже двинулись к выходу.

Наверху майор Шолто открыл дверь в свою спальню и вошел. Он положил свой меч на кровать и затем расстегнул молнию на своем чемодане. Поднимая крышку и кладя ее обратно, он отодвинул сложенную рубашку поверх содержимого и переложил ее внутрь крышки. Поверх остальной его одежды лежал пистолет.

Внизу, на лестничной площадке Шерлок стоял, прижав кончики пальцев к вискам, а его глаза были закрыты. Джон нетерпеливо вышагивал рядом с ним.

— Как ты можешь не вспомнить, в какой он комнате? Ты все помнишь.

— Что-то приходится удалять!

Мэри с Софи выбежали из-за за угла и бросились вверх по лестнице между мужчинами, придерживая юбки, чтобы не споткнуться о них:

— Два ноль семь, — синхронно воскликнули они.

Шерлок с Софи быстро обогнали остальных, Мэри взяла Джона за руку, и они поспешили за ними. Достигнув второго этажа, Шерлок постучал в дверь комнаты 207 и попытался повернуть ручку:

— Майор Шолто? Майор Шолто! — он несколько раз хлопнул правой рукой по двери. — Майор Шолто!

— Если кто-то собирается покушаться на мою жизнь, это будет не в первый раз. Я готов, — откликнулся тот.

Джон подошел к двери. Шерлок отступил, встряхивая правую руку и сгибая пальцы.

— Майор, впустите нас, — сказал Ватсон.

— Выбей дверь, — подкинула идею Мэри.

— Плохой план, — ответила Софи. — Это военный человек, у него куча рефлексов и наверняка есть оружие, — она незаметно поправила юбку так, чтобы разрез оказался с правой стороны и через ткань сжала зажатый под чулком пистолет.

— Вы там не в безопасности, — громко сказал Холмс, подходя к двери. — Кто бы ни преследовал вас, мы знаем, что запертая комната его не останавливает. Я не знаю, как он это делает, поэтому я не могу его остановить, а это значит, что он сделает это снова.

— Тогда решайте, — откликнулся Шолто. — Вы знаменитый мистер Холмс. Раскройте дело, — Шерлок выпрямился, и его глаза быстро заметались из стороны в сторону. — Расскажите мне, как он это сделал, и я открою дверь.

Джон снова вышел вперед:

— Пожалуйста, сейчас не время для игр. Просто впустите нас! Вы в опасности!

— И ты, пока ты здесь, — Мэри наблюдала за Шерлоком, который ходит взад и вперед по площадке. — Пожалуйста, оставьте меня. Несмотря на мою репутацию, я действительно не одобряю побочный ущерб.

— Реши это, — вдруг сказала миссис Ватсон.

Детектив остановился и посмотрел на нее.

— Извини? — синхронно спросили Софи и Холмс.

— Раскрой дело, и он откроет дверь, как он сказал, — пояснила Мэри.

— Если я не мог раскрыть его раньше, как я могу решить сейчас? — вскипел Холмс.

— Потому что сейчас это имеет значение! — воскликнула миссис Ватсон.

— О чем ты говоришь? — возмутилась Софи.

— Да, о чем она говорит? — Шерлок повернулся к Джону. — Успокой свою жену.

— Она права, — ответил тот.

— О, ты изменился! — всплеснул руками Холмс.

— Нет, она действительно права, — он повернулся и указал на него и Софи. — Вы не решаете головоломки — нет. Вы — король и королева драмы.

Рот Шерлока открылся, и детектив пристально посмотрел на друга:

— Следи за языком, когда говоришь о женщине! — неожиданно для всех сказал он.

— Да не об этом речь! Там человек, который вот-вот умрет, — его голос сочился сарказмом, когда он указал на дверь. — «Игра началась»! Раскрой дело!

Шерлок застыл, будто прикидывая варианты, а потом повернулся к Конан Дойл:

— Софи? — серьезно спросил он.

Конан Дойл на мгновение задумалась, закружившись на месте. Джон и Мэри наблюдали, как Софи и Шерлок абсолютно одинаково вскинули пальцы к вискам, размышляя. Внезапно они оба остановились, посмотрели друг на друга и синхронно произнесли:

— Пояс!

Шерлок обнажил зубы, и его глаза внезапно поднялись вверх.

В душевой барака Бейнбридж расстегивает пояс.

Официант медленно начинает вытаскивать шампур из косяка.

Бейнбридж расстегивает пояс вокруг талии.

Шампур вынимается из сустава, и из отверстия вытекают кровь и сок.

Бейнбридж слегка спотыкается, чувствуя себя неуютно.

Кровь продолжает литься из дырки в говяжьем суставе.

Дежурный сержант стучит в дверь душевой и зовет Бейнбриджа по имени. Бейнбридж падает на пол внутри, и из-под двери льется окровавленная вода.

Шерлок в один шаг подошел к Софи, взял ее голову обеими руками и поцеловал в лоб. Отпустив ее, он обратился к улыбающейся Мэри, указав на Джона:

— Хотя, честно говоря, это он королева драмы, мы с Софи в этой теме — скорее придворные.

— Да, я знаю, — кивнула миссис Ватсон.

Джон нахмурился. Шерлок подошел к двери и громко заговорил:

— Майор Шолто, никто не собирается Вас убивать. Боюсь, Вас уже убили несколько часовназад.

— Что Вы сказали? — опешил тот.

— Не снимайте ремень, — воскликнула Софи, прижавшись к двери, как и Холмс.

— Мой пояс?

— Его пояс, да, — Шерлок повернулся к Джону и Мэри. — Бейнбридж получил ножевое ранение за несколько часов до того, как мы даже увидели его, но это было через его пояс. Узкий пояс, надетый высоко на талии. Маленькое лезвие очень легко протолкнуть сквозь ткань, и вы этого даже не почувствуете.

— Ремень будет связывать плоть вместе, когда он будет плотно завязан… — кивнул Джон.

— Совершенно верно, — подтвердил его догадку Шерлок.

— …и когда ты его снял…

— Колющие удары с задержкой, — вставила Софи, — куча времени на то, чтобы создать алиби, — она встряхнула дверную ручку. — Майор Шолто?

— Итак… меня должна была убить моя форма. Насколько уместно, — Шолто встал и посмотрел на себя в зеркало.

— Он раскрыл дело, майор, — заговорила Мэри. — Вы должны открыть дверь сейчас. Сделка — есть сделка.

— Я даже не имею права ее носить, — сказал Шолто. — Они дали мне особое разрешение хранить ее. Я не мог представить себе жизнь без этой формы. Полагаю — учитывая обстоятельства — мне не нужно, — он осторожно бросил пистолет на кровать и снова посмотрел в зеркало. — Когда так много людей хотят твоей смерти, спорить с ними — дурной тон.

Софи отпрянула от двери, когда к ней подлетел Джон:

— Что бы Вы там ни делал, Джеймс, прекратите это прямо сейчас! Я выбью эту дверь!

— Мистер Холмс, я думаю, Вы и я похожи.

Джон отвернулся от двери, и Шерлок подошел ближе, знаком подозвав Софи, которая тут же прижалась ухом к дереву.

— Я полагаю, да.

— Ведь есть урочный час для смерти?

— Разумеется.

— Мы должны принять ее, когда она приходит. Как солдаты.

— Должны, — твердо сказал Холмс. — Но не на свадьбе у Джона. Мы бы не поступили так, верно? Мы оба. Мы бы не поступили так с Джоном Ватсоном.

— А что Вы считаете, доктор Конан Дойл? — вдруг спросил «убитый».

— Я считаю, что жизнь дороже убеждений, майор Шолто.

Шолто прикрыл глаза. Снаружи Софи отошла от двери, протиснув руку в согнутый локоть Шерлока, увлекая его подальше, и Джон придвинулся ближе, наклоняясь к двери и прислушиваясь. Он выпрямился и снял свой пиджак:

— Я сломаю ее.

— Нет, подожди, — сказала Мэри, взяв его за рукав, — подожди, тебе не придется.

Дверь открылась. Шолто посмотрел на Софи и Холмса, затем опустил глаза и обратился к Джону:

— Я думаю, что мне нужна медицинская помощь.

— Я Вам ее окажу, — кивнул доктор, обходя его и входя в комнату.

Быстро улыбнувшись друзьям, Мэри последовала за ним.

— Должен сказать, вы — одна из самых достойных пар, что я встречал в своей жизни, — кивнул Шолто, попеременно посмотрев на Софи и Шерлока.

Конан Дойл бросила короткий взгляд на друга:

— Мы не пара, майор, — покачал головой Холмс, опешив.

— Вот как, — тот ухмыльнулся, глянув на их переплетенные руки. — Что же, тогда Вы все же иногда ошибаетесь, мистер Холмс, — добавил он, шагнув в комнату и прикрыв дверь.

Шерлок, вздохнув, повернулся к Софи, и она отпустила его руку.

— Ладно, может быть, Джон прав, — сказал Холмс. — Возможно, я немного переборщил.

— Немного переборщил? — хмыкнула Конан Дойл. — Это если бы Наполеон сказал: "Я вышел прогуляться и немного вторгся в Австрию".

Из-за угла показались Майкрофт и Молли.

— Что случилось? — чинно проговорил Холмс-старший.

— Никто не умер, — синхронно откликнулись Софи и Шерлок.

— Что это вообще за ответ? — округлил глаза Майкрофт.

* * *

Играло оркестровое исполнение вальса «На прекрасном голубом Дунае» Иоганна Штрауса II. В фойе места проведения свадьбы Шерлок и Джанин вальсировали одни, улыбаясь друг другу.

— Раз, два, три; дер, дер, дер… Ах, неплохо, — проговорил Холмс.

— Ой!

Они перестали танцевать, и детектив отпустил ее:

— Просто… держи себя в руках до поворота.

— Почему мы должны репетировать? — спросила Джанин, поправляя верх платья.

— Потому что мы собираемся танцевать вместе на публике, а твоя техника устрашает! — Холмс улыбнулся ей, и она рассмеялась.

Софи, проходившая с Майкрофтом в дальнем конце перпендикулярного коридора, на мгновение остановилась и, отчего-то прищурившись, двинулась дальше.

— Ну, ты хороший учитель, — сладко улыбаясь, проговорила Джанин. — И блестящий танцор.

— Я открою тебе кое-что, Джанин, — тихо, наклоняясь к ней, произнес детектив.

— Продолжай, — прошептала она.

— Я люблю танцевать. Всегда любил.

— Серьезно?

— Берегись, — тихо сказал он.

Оглядываясь, чтобы убедиться, что никто другой не видит его, он повернул обе руки влево, сделал резкий вдох, поднялся на левую ногу и сделал пируэт с полным кругом.

— Ох! Вау!

— На самом деле такой повод никогда не появлялся в криминальной работе, но, ну, знаешь, я живу надеждой на подходящее дело, — смущенно сказал Холмс.

— Вот бы ты не был, — она задумчиво выдохнула, — …кем бы ты ни был.

— Знаю.

Софи шла рядом с Майкрофтом к его машине, поддерживая с ним разговор и стараясь придать голосу максимальную непринужденность. То, что она увидела минутой раньше, всколыхнула в ее груди что-то большое и темное, но она пока не могла и не хотела это анализировать.

Джон, проходя по коридору, заметил шафера и подружку невесты, и двинулся к ним:

— Софи ушла проводить Майкрофта, но, что ж, рад, что кто-то смог отвлечь Шерлока от убийц, бегающих на моей свадьбе, — он похлопал друга рукой по спине.

— Всего один убийца… один — почти — убийца, — он повернулся к Джанин. — Любит преувеличивать. Тебе стоит попробовать жить с ним.

В помещение вошел Грэг:

— Шерлок? — он указал на дверь. — Я его привел.

— Ах, фотограф. Превосходно! Спасибо, — бросил детектив Грэгу. Он подошел к фотографу и указал на камеру, которую тот держал в руках. — Э, могу я взглянуть?

— Э… — он нервно отодвинул фотоаппарат, но затем протянул его ему. — Зачем? Я уже был на полпути домой!

— Следовало ехать быстрее, — Шерлок принял камеру и посмотрел на экран на задней панели устройство, листая картинки. А, да. Очень хорошо, — он улыбнулся. — Прекрасно.

— Что? — спросил Лестрейд. — Ты скажешь нам?

— Попробуй поискать сам, — детектив передал фотоаппарат инспектору.

— Гм, что искать? — спросил Джон, вместе с Джанин подходя к Грэгу. — На этих фотографиях изображен убийца?

— Дело не в том, что там есть, а в том, кого там нет, — проговорил Холмс. — Вообще нет.

— Шерлок? — подался вперед Ватсон. Помнишь, мы говорили про королеву драмы?

— На свадьбе всегда есть человек, которого нет ни на одной фотографии, но который может пойти куда угодно и даже носить с собой сумку с оборудованием, если захочет, и вы даже не увидите его лица, — он подошел ближе к фотографу и посмотрел на его руку. — Вы только иногда видите… — Шерлок быстро хлопнул одной манжетой наручников об запястье запястье фотографа, а другой о раму ближайшей багажной тележки с птичьей клеткой. — … камеру, — закончил он.

— Что Вы делаете? — опешил тот. — Что это такое?

Детектив поднял телефон, показывая экран остальным.

— Джонатан Смолл, сегодняшний свадебный фотограф, известный нам как Человек-однодневка. Его брат был одним из новобранцев, погибших во время вторжения. Джонни хотел отомстить Шолто, пробился через его персонал, нашел то, что ему было нужно… приглашение на свадьбу — единственный раз, когда Шолто должен был быть на публике, — Холмс блеснул глазами. — Итак, он составил свой план… и отрепетировал убийство, проверяя каждую деталь. Блестящий, безжалостный, почти наверняка мономаньяк — хотя, честно говоря, его фотографии очень недурные, — он бросил свой телефон Грэгу. — Здесь есть все, что тебе нужно. Тебе, наверное, следует… арестовать его или что-то в этом роде.

По коридору мимо прошла Мэри. Заметив Джона, она улыбнулась и поспешила к нему.

— Ты не видел Софи? — спросила миссис Ватсон. — Она мне очень нужна.

Невеста тут же осеклась, заметив прикованного к клетке фотографа. Джанин, стоящая рядом с Шерлоком, наклонилась ближе и тихо произнесла, не глядя на него:

— Ты всегда носишь с собой наручники?

— Держи себя в руках, — игриво улыбнулся он.

— Вы должны арестовывать не меня, мистер Холмс.

— Ой, Я не арестовываю, — он кивнул Грэгу. — Я просто ищу возможность порисоваться.

— Я не лишу тебя возможности порисоваться. Подумай, кого могут убить на свадьбе? — карие глаза Конан Дойл блестели в свете августовского солнца.

— Шолто — он убийца, а не я. Я должен был убить его быстрее, — он маниакально ухмыльнулся, но затем его улыбка исчезла, и он покачал головой. — И умничать особо не стоило.

— Стоило быстрее ехать, — поправил его Холмс.

Он убрал руки из-за спины и согнул одну руку для Джанин. Она оперлась на ее, и они оба вышли.

— И еще раз спасибо, что приехал, Майкрофт, — сказала Софи, когда они подошли к машине.

— Что же, признаться, я не фанат таких мероприятий, — кивнул Холмс-старший, бросив короткий взгляд на здание, где сейчас отмечали. — Но кто-то же должен присматривать за Шерлоком, верно?

— Я думаю, ему это не требуется, он взрослый человек, — твердо проговорила Конан Дойл. — Шерлок Холмс — шафер, который написал речь, доводившую толпу до слез, угрожал и подкупал членов свадебной вечеринки по мере необходимости, чтобы все прошло гладко, научил жениха танцевать вальс, украсил салфетки, раскрыл дело, чтобы предотвратить преступление в важный день, сочинил и скоро исполнит музыку для первого танца молодых, помог подружке невесты познакомиться и позаботился о том, чтобы фотограф сделал красивые свадебные фотографии, прежде чем арестовать его за убийство.

— И ты уже знаешь, что это фотограф? — вскинул брови Майкрофт.

— Ну, а кто же еще? — засмеялась Конан Дойл.

— Следующими в списке подозреваемых были бы мы с тобой, — заметил мужчина.

— Верно, — кивнула девушка.

— Что же, свадьбы не так уж плохи, если не брать в расчет часть с церковью, — девушка скептически посмотрела на него. — Ох, Софи, но ты же ученый!

— Да, но это не мешает мне верить в Бога, — пожала плечами она. — Во всех. И в каждого по отдельности в зависимости от ситуации, — добавила она.

— Думаешь, это правильно? — иронично посмотрел на нее Холмс.

— Думаю, это выгодно, — улыбнулась она.

Спустя двадцать минут в приемной уже были убраны столы. Глядя друг другу в глаза, Мэри и Джон танцевали медленный вальс посреди комнаты под звуки единственного инструмента, в то время как все гости стояли у края комнаты и наблюдали за ними. На низкой сцене в конце комнаты Шерлок играл на скрипке. Когда мелодия подошла к концу, Джон переложил одну руку на спину Мэри, другой держа ее за талию, и начал опускать ее назад.

— Правда? — охнула новоиспеченная миссис Ватсон.

Смеясь, он наклонил ее назад, она захихикала, и он ее поцеловал. Гости зааплодировали.

— Ага! — воскликнула Джанин, глядя на Шерлока.

Тот неодобрительно посмотрел на нее, затем повернулся к пюпитру, стоявшему перед ним, взял с него свой бутоньерский цветок, показав его девушке, а затем бросил через комнату к ней. Она поймала украшение, просияв и на мгновение повернувшись к улыбающейся рядом с ней Софи, которая в ответ на ее реакцию лишь кивнула и снова посмотрела на молодоженов. Джон, который снова поднял Мэри, смеясь, помахал Шерлоку в знак благодарности, а затем снова поцеловал жену. Холмс подошел к микрофону:

— Дамы и господа, прежде, чем вечер войдет в нужное русло, прошу прощения, что отвлекался. Возник кризис, но мы его разрешили, — он сделал вдох. — Но что еще важнее, сегодня мы видели, как двое принесли клятвы. Я никогда в жизни не клялся и впредь не собираюсь, так что я сейчас дам свою первую и последнюю клятву. Мэри и Джон: чего бы это ни стоило, что бы ни случилось, с этого момента, я клянусь, — он сделал паузу, заметив боковым зрением, что Софи повернула на него голову. Он практически физически ощутил ее взгляд, подавив желание покачать головой, — что всегда буду рядом, всегда, для вас… — не выдержав, он все-таки оторвал взгляд от друзей и мельком глянул на серьезно глядящую на него Конан Дойл, — …троих, — он тут же замялся, подавив желание побиться головой о стену. — Э-э-э, извините, я имею в виду… я имею в виду вас двоих. Двое. Фактически, вас двое. Я просто ошибся, — Джон и Мэри обменялись слегка обеспокоенными взглядами, а Шерлок глянул на Софи, которая, больше не глядя на него, сделала шаг назад и скрылась в темноте галереи. — В любом случае, пора танцевать, — он обернулся через плечо ди-джею на сцене. — Включите музыку еще раз, пожалуйста, спасибо, — начали мигать огни дискотеки, и Холмс величественно махнул рукой гостям, когда начала играть песня Фрэнки Валли и The Four Seasons «Декабрь 1963 (Oh What A Night)». — Хорошо, все, просто танцуйте. Не стесняйтесь! — он ушел со сцены, все еще указывая на толпу и приблизился к Мэри и Джону, которые вопросительно смотрели на него.

Софи вышла в коридор и опустилась на диван, закинув ногу на ногу и оперевшись локтем о спинку кресла. В крови кипело не меньше полутора бутылок шампанского, а потому она едва подавила желание высказать приторной Джанин все, что она о ней думает.

Как бы сказал единственный в мире консультирующий детектив, это были чистые сантименты, глупость и… слабость. Прекрасно зная, что Шерлок Холмс — человек, который отрицает любые чувства и, прежде всего, ее друг, Софи чувствовала, как в ней закипала едкая, мерзкая и горькая ревность.

Прикрыв глаза, она сняла очки и накрыла свое лицо рукой.

— Я сегодня еще кое в чем применил дедукцию, — сказал Холмс Ватсонам.

— Дедукцию? — переспросила Мэри.

— Возрос аппетит… — произнес Шерлок, пристально глядя на нее. — Смена предпочтений. — С утра тебя тошнило. Я подумал — предсвадебный мандраж, но, когда упомянул об этом, ты рассердилась. Все знаки на лицо.

— «Знаки»? — переспросила Мэри.

Шерлок посмотрел на Джона, а затем снова глянул на нее.

— Знаки троих, — пояснил он, и его взгляд опустился на ее живот.

— Что?! — выдохнула миссис Ватсон.

— Мэри, я думаю, тебе стоит сделать тест на беременность, — непреклонно закончил детектив.

Джон вздохнул и опустил голову, почти сгибаясь пополам. Мэри лишь восхищенно улыбнулась Шерлоку.

— Видишь ли, — продолжил Холмс. — По статистике, в первом триместре.

— Закрой рот, — вставил Джон, выпрямившись.

Шерлок замер, формируя свое следующее слово. Он посмотрел на Джона, словно ожидая разрешения продолжить.

— Сказал… — он махнул пальцем. — Закрой рот.

— Извини, — послушно проговорил детектив.

Джон повернулся к Мэри, выглядя злым на самого себя:

— Как он узнал прежде меня? Я ведь чертов врач.

— Ты выходной, — заметил Холмс.

— Это ты выходной! — взорвался Ватсон.

— Все, без паники, — твердо сказал Шерлок.

— Я — без паники!

— Я беременная — я в панике, — выдохнула Мэри.

— Напрасно, — заметил Шерлок. — Никто не дергается, — Оба Ватсона смотрели вниз, на их лицах было лишь беспокойство. — Нет ни одной причины для паники.

— Но ты-то знаешь все, — посмотрел на него Джон.

— Разумеется, — кивнул Холмс. — Вы лучшие мама с папой. Посмотрите, сколько у вас опыта.

— Откуда? — вскинул брови Ватсон.

— Ну, раз у вас настоящий ребенок на подходе, я вам больше не понадоблюсь.

Джон смотрел на него пару секунд, а затем Шерлок счастливо улыбнулся ему. Ватсон засмеялся и протянул руку, чтобы обхватить его шею сзади. Смеясь еще больше, он повернулся к жене и положил другую руку ей на плечо, когда она начала радостно улыбаться. Он повернулся к Мэри, но через мгновение улыбка начинает немного исчезать.

— Ты в порядке? — спросил он у своей миссис.

— Да, — немного запыхавшись, кивнула она.

Джон повернулся к Шерлоку, радостно улыбаясь. Они долго смотрели друг на друга, затем Ватсон прервал зрительный контакт, выглядя при этом немного неловко. На пару секунд возникла слегка смущенная пауза.

— Танцуйте, — вдруг сказал Холмс. — Идите танцуйте. Мы не можем просто стоять здесь. Люди подумают, что мы плетем заговор.

— Верно, — кивнул Джон.

Мэри протянула руку, чтобы коснуться руки Шерлока, ее голос плакал:

— Постой, а ты что?

— Ну, мы не можем танцевать все трое, заметил ее муж.

— Да точно, — согласился Шерлок

— Давай, муж, Мэри повернулась к Джону со слезами на глазах. — Пойдем.

— Это ведь не вальс? — рассмеялся Ватсон.

— Не волнуйся, Мэри, — встрял Шерлок. — я уже обучил его.

— Ага, — согласился доктор. — На Бейкер-стрит, за закрытыми шторами, — повернувшись к жену лицом, он взял ее правую руку своей левой, а вторую положил ей на талию. — Миссис Хадсон однажды нагрянула. Не знаю, откуда берутся слухи!

Шерлок проводил их взглядом, кивнул улыбнувшейся ему из-за спины Джона Мэри и качнул головой, будто отгоняя посторонние мысли. Он оглянулся в поисках знакомых лиц, и его взгляд остановился на улыбнувшейся ему Джанин. В ответ он было направился к ней, но она подняла руку и показала вправо большим пальцем вверх. Шерлок остановился, когда понял, что она танцует с «фанатом комиксов и научной фантастики», которого он рекомендовал ей ранее. Она отвернулась и продолжила танцевать со своим новым другом. Шерлок несколько секунд выглядел задумчивым, а затем повернулся к сцене.

На пюпитре стояла написанная от руки на листе музыка, которую он сыграл для молодоженов. В правом верхнем углу было написано:

Вальс

для Мэри и Джона

Шерлок Холмс.

Шерлок взял лист, положил его в конверт, который тут же вернул на подставку. На конверте было написано: «Доктору и миссис Ватсон».

Покидая сцену, Холмс медленно прошел через танцующих гостей. Молли, кружащаяся с Грэгом и миссис Хадсон, посмотрела через всю комнату на него, проводив взглядом, но потом снова повернулась к остальным.

Шерлок вышел на крыльцо и остановился. Хотелось закурить. Он пару мгновений постоял на месте, подавив желание обернуться и, крепче сжав пальцами пальто, сделал шаг в темноту сада.

— Зачем? — раздался за спиной знакомый голос.

Холмс обернулся — у входа в здание стояла Софи.

— Зачем — что? — спросил он, повернувшись к ней.

Софи сделала несколько шагов к нему и тоже остановилась.

— Зачем ты уходишь? — спросила она. Отблески огней из зала играли в ее волосах, придавая ей какое-то потустороннее сияние. Тишину разрезала песня из зала: [1]

Oh, what a night

О, что за ночь!

Why'd it take so long to see the light?

Почему мне потребовалось столько времени, чтобы увидеть этот свет?.

— Я… — сказал Шерлок и запнулся.

Софи криво улыбнулась:

— Я так и думала, — она протянула ему ладонь и кивнула назад. — Пойдем.

It seemed so wrong but now it seems so right

Казавшееся ошибкой теперь предстаёт истиной.

— Чего ради? — нахмурился детектив.

— Сегодня свадьба твоего лучшего друга, — сказала Софи, не убирая руки. — И, если ты уйдешь, это разобьет ему сердце едва ли не больше, чем смерть старого сослуживца.

— Почему? — тихо проговорил Шерлок, посмотрев на ее руку.

I felt a rush like a rolling bolt of thunder

Я ощутил восторг, подобный раскатистому грому среди ясного неба,

Spinnin' my head around and taking my body under

Он вскружил мне голову и охватил меня целиком.

— Потому что в вечер, когда двое принесли друг другу клятвы, — процитировала его девушка. — Всем хочется, чтобы рядом были те, кого они действительно любят, — она потрясла рукой и улыбнулась.

Oh, what a night!

О, что за ночь!

Шерлок вздохнул, переложил пальто в правую руку и, преодолев расстояние между ним и Софи, сжал ее протянутую ладонь.

— Спасибо, — сказала она.

В зале кто-то закричал «горько», и раздались аплодисменты. Мужчина и женщина, не глядя более друг на друга, за руку вошли в здание.

Конан Дойл понимала, что делает что-то, что может выдать ее с головой, но весь это день, показавший, что опасность может поджидать их где угодно, научил ее, что в жизни всегда есть место риску.

— А теперь — заказанная доктор Лестрейд-Хупер песня, — раздался голос ведущего. — «You are the reason» — медленный танец.

Софи посмотрела на Шерлока, и тот немного скривился:

— Молли сентиментальна до безумия, — прошипел он, бросив пальто на вешалку в холле.

— Такая ночь, Шерлок, — ответила Софи. — Пойдем, — добавила она, потянув детектива за руку в зал.

— Танцевать под такую песню? — нахмурился Холмс, следуя за ней.

— Да, — кивнула она, пробираясь в центр танцпола. — Я знаю, что ты любишь танцевать, — она остановилась и повернулась к нему лицом, наконец отпустив его руку. Свет погас и их накрыла темнота, прерываемая лишь отблеском свечей и лучами диско-шара. Заиграло вступление. — А я люблю… эту песню. И ты мне должен.

— Вот как? — поднял бровь Шерлок, подавая ей руку для вальсового положения.

— Да, — выдохнула Софи, проигнорировав его позу, и положила руки ему на плечи. — Ты был мертв два с половиной года.

Шерлок сначала удивленно моргнул, но после лишь опустил руки и неуверенно положил их ей на талию:

— Я уже извинялся. [2]

There goes my heart beating

Мое сердце опять бьется,

Cause you are the reason

И ты причина этому.

— Этого недостаточно, — улыбнулась Софи. Шерлок, поддавшись ее настроению, тоже растянул губы в улыбке.

I'm losing my sleep

Я потерял сон,

Please come back now

Пожалуйста, вернись скорее

Шерлок внутренне замер, будто бы уцепившись за какую-то догадку.

— Все в порядке? — спросила Софи.

— Да, — ответил детектив, посмотрев на нее пустым взглядом.

There goes my mind racing

Мои мысли скачут,

And you are the reason

И ты причина этому

Они повернулись на месте, и Шерлок из-за спины Софи выкидывал тихие комментарии в сторону танцующих вокруг пар. Девушка, аккуратно оборачиваясь через плечо, тихо посмеивалась, встречаясь взглядом с обескураженными гостями.

That I'm still breathing

Из-за тебя я все еще дышу,

I hope it's now

Я надеюсь, время пришло

Софи в очередной раз повернулась к Шерлоку, и их взгляды встретились.

I'd climb every mountain

Я бы поднялся на любую вершину

And swim every ocean

И переплыл любой океан,

Девушка успела заметить в его глазах странное стеклянное выражение, но в следующий миг он отвел взгляд.

Just to be with you

Просто чтобы быть с тобой,

And fix what I've broken

И исправить все, что я разрушил

— Что же, — сказала Софи. — Вот он, счастливый финал, — она посмотрела вокруг себя.

Oh, cause I need you to see

О, потому что мне нужно, чтобы ты поняла,

That you are the reason

Что все из-за тебя

— Нет, — тихо сказал детектив, вновь посмотрев на нее.

— Прости? — она подняла голову и снова встретилась с его глазами.

В них почти не было привычного ему сканера, его заменило лишь… то, что люди называют эмоциями. Если бы она не знала этот взгляд до мельчайших подробностей, встретившись с ним сейчас в первый раз, Софи бы подумала, что перед ней — самый обычный человек, способный заботиться, верить и любить. Но при этом это был тот же холодный детектив, который никогда бы не пошел на отношения с кем бы то ни было.

— Не люблю финалы, — вдруг сказал Шерлок. — Ими все кончается. Для нас же всех — все только начинается.

There goes my hands shaking

Мои руки дрожат,

Cause you are the reason

И все из-за тебя.

Детектив плотнее сжал губы, и Софи медленно покачала головой, вглядываясь в его лицо, внутренне удивляясь, что он не отводит глаза.

My heart keeps bleeding

Мое сердце все еще истекает кровью,

And I need you now

И ты нужна мне сейчас

— А ты, оказывается, романтик, — улыбнулась она и, приблизившись к нему, обвила руками его шею, положив голову ему на грудь с левой стороны, будто спрятав лицо. Мужчина лишь на мгновение напрягся, но не отстранился. — Что ж, тогда с счастливым началом нас всех, — улыбнулась она в его рубашку.

I know I needed you

Я понимал, что ты мне нужна,

But I never showed

Просто никогда не подавал вида.

Шерлок тихо кивнул, чувствуя, как в груди разливается какое-то теплое, давно забытое (или незнакомое вовсе?) чувство. В глубине души виня выпитые им три бокала шампанского, детектив зачем-то сильнее обхватил талию девушки, прижавшуюся к нему головой.

If I could turn back the clock

Если бы я мог перевести часы назад,

I'd make sure the light could feed in the dark

Я бы убедился, что свет не погаснет в темноте,

Они еще раз повернулись, и Шерлок заметил инспектора Лестрейда, сжимающего свою молодую супругу в кольце рук и шепчущего смеющейся женщине какие-то только им известные слова. Детектив отвел взгляд и посмотрел на молодоженов — Ватсоны сидели за столом и… смотрели на них с Софи.

I'd spend every hour of every day

Я бы провел каждый час каждого дня,

Keeping you safe

Оберегая тебя

Холмс ухмыльнулся им, Мэри кивнула, а Джон поднял в его сторону бокал, и они оба растянули губы в какой-то многозначительной улыбке.

I'd climb every mountain

Я бы поднялся на любую вершину

And swim every ocean

И переплыл любой океан,<i>

Детектив кивнул и снова отвел глаза, разворачиваясь в танце, отчего-то на мгновение засмотревшись на огни на танцполе.

<i>Just to be with you

Просто чтобы быть с тобой,

And fix what I've broken

И исправить все, что я разрушил,

Они в очередной раз повернулись, и Шерлок, чуть подавшись вперед, положил левую щеку на голову Софи. Та, кажется, усмехнулась.

Oh, cause I need you to see

О, потому что мне нужно, чтобы ты поняла,

That you are the reason

Что все из-за тебя,

You are the reason

Что ты всему причина.

Шампанское. Определенно шампанское.

Примечания:

1. Ссылка на эту песню: https://music.yandex.ru/album/759852/track/7166643

2. Вот в этом моменте обязательно включите эту песню: https://music.yandex.ru/album/6146070/track/379533…

Три Гарридеба

Личный блог Д. Джона Х. Ватсона.

11 августа

Знак трёх

Вау!!!!!!!!!!!!! Что за день!!!!!!!!!! Лучшая свадьба на всём белом свете!!!!!!! Шерлок был потрясающ! Софи — вообще просто душка, боже, храни ее добрую душу! Любовь потрясающа со всеми её пушистыми облачками и маленькими милыми птичками!!! Всё, буквально всё было потрясающе! И я собираюсь обо всём этом рассказать вам! Потому что все вы любите читать мой блог, потому что я чертовски хороший писатель!!! О подробностях своей повседневной жизни я тоже не забуду написать! Например о том, как сильно я люблю играть в настольные игры или есть сэндвичи и пить чай за просмотром 'Ист-ендерцев'!

Простите. Надолго меня не хватило. Я хотел сымитировать Джона в его манере изъясняться и планировал продержаться до самого конца, но жизнь так коротка, а описать нужно так много. Говорю как человек, скончавшийся более двух лет назад. Доброго вечера всем, Шерлок Холмс на связи. Джон не может порадовать вас своим присутствием, поскольку наслаждается своими секс-каникулами (пардон, медовым месяцем).

Вообще-то не принято называть это секс-каникулами. Вообще-то не стоит говорить детям, что Джон с женой отправились на секс-каникулы. Они улетели куда-то, где солнечно, есть пляжи, коктейли и прочее-прочее. Если честно, стоит только ему завести разговор на эту тему, как я отключаюсь. С ней ситуация аналогичная. Каждый из них по-своему является прекрасным другом, но как только они начинают говорить, мне хочется, чтобы моё фальшивое самоубийство два года назад состоялось как реальное. Да, я рад, что они нашли счастье друг в друге. Это же так здорово, не правда ли? Здорово и то, что наконец нашлось местечко, где нет их бессмысленной болтовни, отвлекающей меня от дел куда более важных.

Ну да ладно. Я решил, что поделюсь с вами видео со свадьбы. Что-то вроде презентации фотографий со свадьбы. К сожалению, фотографии покушения на убийство в её состав не входят. Если на следующей свадьбе Джона мне повезёт столкнуться с ещё каким-нибудь покушением, я обещаю, что сделаю несколько снимков.

[видео со свадьбы]

Всех вам Благ.

Шерлок Холмс.

Консультирующий детектив и шафер.

__________________________

46 комментариев

пост и выеденного яйца не стоит я сюда не о свадьбах читать захожу та же проза в этом плане лучше в разы

невероятныйчел | 11 августа

__________________________

Похоже, свадьба удалась на славу! Мои поздравления, и вновь прошу прощения за то, что не смог прийти!

Майк Стэмфорд | 11 августа

__________________________

прости джон: (

Гарри Ватсон | 11 августа

__________________________

РУКИ УБРАЛ ОТ МОЕГО БЛОГА! И НЕ БУДЕТ НИКАКОЙ 'СЛЕДУЮЩЕЙ СВАДЬБЫ'!

Джон Ватсон | 11 августа

__________________________

Твоя жена в курсе, что ты сидишь в интернете, в то время как должен проводить с ней свои секс-каникулы?

Шерлок Холмс | 11 августа

__________________________

Да-да, она в курсе.

Мэри Морстан | 11 августа

__________________________

ЛОЛЗЗ!

Дэйм Латиф | 11 августа

__________________________

Уии! Как это мило!

Донна Стэвели | 11 августа

__________________________

Мэри, я тут навёл кое какие справки — тебе следует отказаться от морепродуктов.

Шерлок Холмс | 11 августа

__________________________

ШЕРЛОК! УМОЛКНИ!

Мэри Морстан | 11 августа

__________________________

Получил сообщение от Джона. Умолкаю.

Шерлок Холмс | 11 августа

__________________________

Морепродукты?! В смысле?!

Якоб Соверсби | 11 августа

__________________________

Почему вы вообще оставляете комментарии? Многие из вас даже не знакомы с Джоном.

Шерлок Холмс | 11 августа

__________________________

Просто мы очень рады за него!

Якоб Соверсби | 11 августа

__________________________

Неужели у вас своих дел нет? Вы всё своё время проводите в интернете.

Шерлок Холмс | 11 августа

__________________________

Не потому ли вы в большинстве своём одиноки?

Шерлок Холмс | 11 августа

__________________________

«Софи — вообще просто душка, боже, храни ее добрую душу!» ВТФ?

Софи Конан Дойл| 11 августа

__________________________

Джон бы описал тебя именно так.

Шерлок Холмс| 11 августа

__________________________

Шерлок, ты снова ведёшь себя грубо.

Джон Ватсон | 12 августа

__________________________

Джон, ты снова читаешь свой блог.

Мэри Морстан | 12 августа

__________________________

Прости:)

Джон Ватсон | 12 августа

__________________________

Я просто в толк не возьму, почему вы все здесь. Сходите проветритесь, найдите, чем себя занять, в конце-концов.

Шерлок Холмс | 12 августа

__________________________

У кого что болит…

Майк Стэмфорд | 12 августа

__________________________

ХАХАХААХА!!! МАЙК ВЗРЫВАЕТ ИНТЕРНЕТ!!!

Дэйм Латиф | 12 августа

__________________________

Я не понял, к чему это было.

Шерлок Холмс | 12 августа

__________________________

Он спрашивает, почему же тогда ты здесь.

Билл Мюррей | 12 августа

__________________________

Ты не актёр случаем?

Шерлок Холмс | 12 августа

__________________________

Я не тот Билл Мюррей.

Билл Мюррей | 12 августа

__________________________

ДОРОГОЙ!!!!!!! Фотографии получились просто потрясающие, твоя жена великолепна! Крепчайших вам объятий от нас!!! Простите, что не смогли прийти — нога Теда нас снова подвела. Как бы мы хотели поприсутствовать на вашем прекраснейшем и трогательнейшем торжестве истинной любви! Целуем-обнимаем вас крепко-крепко!!! Ххххххххххххххх

Стелла и Тед | 12 августа

__________________________

Да-да, вы просто не смогли прийти.

Шерлок Холмс | 12 августа

__________________________

И никого не заинтересовало упомянутое мной? Что не так с вами всеми?

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

Это в порядке вещей, приятель.

Майк Стэмфорд | 13 августа

__________________________

Слишком часто употребляешь слова вроде 'приятель' или 'дружище', Майк. Пытаешься тем самым компенсировать свой средний возраст и средний уровень жизни. Ты хочешь, чтобы люди считали тебя юным и крутым.

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

Кому ещё устроить разбор полётов?

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

устрой мне

невероятный чел | 13 августа

__________________________

ЛОЛ! невероятный чел хочет, чтобы Шерлок его разобрал!

Якоб Соверсби | 13 августа

__________________________

Все вы нелепы до омерзения. Никто из вас до сих пор не додумался поинтересоваться о покушении на убийство. Джон уже упомянул в блоге два дела, но связь между ними мы установили только в день свадьбы. Кровавый гвардеец — идеальное покушение. В деле о Мужчине-однодневке я выяснил способ исполнения, но не причину. В течение празднования я раскрыл до конца оба дела. Бейнбридж был зарезан сквозь пояс крохотным клинком. Пояс перетянул рану, но стоило его снять, как парень обрёк себя на смерть. Бомба замедленного действия, и вместе с тем репетиция покушения, которое должно было состояться на свадьбе. Мужчина-однодневка был тем, кто покушался на Бейнбриджа. Он спал с женщинами, пытаясь через них подобраться ближе к другой потенциальной жертве. С их помощью он узнал и то, что жертва будет в числе гостей на празднике Джона и Мэри.

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

Никто не хочет спросить меня, как я об этом узнал и кем была потенциальная жертва?

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

Неужто никто?

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

А Джон поинтересовался бы, будь он здесь. Его всегда интересовало, как всё происходит и откуда я всё знаю.

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

Никому правда не интересно это всё?

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

мне интересно, но я не хочу опоздать на свидание

невероятный чел | 13 августа

__________________________

Шерлок Холмс | 13 августа

СОВСЕМ НИКОМУ?!

__________________________

Шерлок, бога ради, я вышла из дома пять минут назад. Я куплю макароны и буду через 10 минут. Поставь воду и доставай Клюэдо.

Софи Конан Дойл | 13 августа

__________________________

И не надо так брюзжать.

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

Поставил. Достал. Жду.

Шерлок Холмс | 13 августа

__________________________

* * *

Историю эту можно в равной мере назвать как трагедией, так и комедией. В результате ее один человек лишился рассудка, другому досталось небольшое «кровопускание», третий угодил за решетку, а четвертый… Впрочем, уже говорилось, что у этой истории есть и комическая сторона.

— Господи, какая же скука! — воскликнул Шерлок, стукнув по стулу рукой так, что Софи подняла глаза от газеты, которую читала в кресле, с таким видом, будто бы он взорвал половину Англии.

Со свадьбы Джона прошла неделя, у Холмса не было дел, и он тосковал без дела и почти не вставал с постели. Правда, когда вставал, наводил такого шороху, что его отсутствие потом даже не бросалось в глаза.

— Шерлок, сейчас чуть позднее восьми часов утра, — вздохнула Конан Дойл, кладя газету на колени. — Через час могут прийти посетители.

— С чем? — детектив повернулся к ней. — Кража кошелька? «Найдите мою собачку»? «Мой муж мне изменяет?» — он закружился по комнате. — Еще и миссис Хадсон с ее новым ухажером: он сегодня здесь, иначе зачем бы она готовила этот отвратительно пахнущий стейк…

— Шерлок… — предупреждающе проговорила Софи, указав взглядом на консульный стол под черепом коровы. Детектив чертыхнулся. — Давай-давай, ты знаешь правила.

Холмс прошел к стене, вытащил из кармана помянутую пятифунтовую купюру и бросил ее в банку с надписью «злая дедукция». Пару дней назад, когда бедная миссис Хадсон опять попалась на глаза детективу, скучающему без дела, он разразился таким потоком откровений, что они с Софи заключили сделку: каждый раз, когда Холмс кому-то хамит, используя дедукцию, он должен был класть в банку пять фунтов. Для чистоты эксперимента рядом стояла такая же банка с надписью «ругательства», в которую Софи должна была бросать ту же сумму, если ее лексика вдруг выходила за рамки литературной.

— О, боже, я бы убил ради хорошего убийства, но это было бы разочаровывающе, потому как я уже бы знал преступника, — Холмс остановился и посмотрел на снова открывшую газету Софи. — Только если…

Доктор опустила чтиво и глянула на друга. Секунду помолчав, она прикрыла глаза:

— Шерлок, нет.

— Шерлок, да! — воскликнул Холмс. — Почему ты отбираешь у меня оставшиеся радости?

— По ряду причин, — пожала плечами Софи.

— Назови хоть одну, — Шерлок прошел к своему креслу и рухнул в него.

— Скрипку я забрала, потому что ты не играешь, а изображаешь звук сирены, — спокойно начала Конан Дойл, отпивая чай и обводя что-то на листе газеты, — пистолет — потому что мы уже дважды с твоего возвращения переклеивали обои, новый набор Клюэдо — потому что предыдущий ты выкинул в окно, когда проиграл, пульт от телевизора — потому что ты спорил с диктором новостей так, что миссис Хадсон испугалась, что это мы ссоримся, шахматы…

— Я сказал «назови одну», — прервал ее Холмс, подняв на Софи голову.

— Как скажешь, — откликнулась доктор, не отрываясь от чтения. — Но ноутбук все еще у тебя, посмотри, может что-то появилось на сайте.

Холмс сидел неподвижно где-то полминуты, а потому вдруг резко бросился с места в сторону своей спальни. Софи, уже не дергаясь, обернулась, провожая его взглядом:

— Это как жить с чихуахуа, — проговорила она себе под нос, переворачивая страницу.

Жизнь текла вполне размеренно, и это не могло не удивлять. На следующий день после свадьбы Ватсонов Конан Дойл позвонили из университета, сообщив, что она выиграла грант и закрепленное место в университете, а потому теперь могла не преподавать, а лишь заниматься своими исследованиями. От этой новости Софи на радостях в течение минут 15 прыгала по комнате в отеле, где отмечали бракосочетание Джона и Мэри, но, успокоившись, сияла все эти дни не меньше. Помимо прочего, пожизненный грант позволял ей ускорить получение ПМЖ на несколько месяцев, а потому она готова была терпеть выходки всех преступников Лондона — ничто сейчас не волновало ее больше, чем возможность спокойно работать в Англии без вечной бумажной волокиты с визами.

Шерлок, узнав об этом, когда они ехали со свадьбы, разразился такой длинной речью о бесполезности виз и бюрократии, что часовой путь от отеле показался бы Софи самым длинным путешествием, если бы в речи детектива действительно не было несколько пунктов, с которыми она не могла не согласиться.

О Джанин Хокинс, брюнетке в, будь оно неладно, сиреневом платье, не было ничего слышно со дня свадьбы. После вальса в вечер празднования Софи, все же не сдержавшись, высказала Шерлоку пару колких замечаний по поводу отношений шафера и подружки невесты, но тот лишь закатил глаза и пытался ретироваться в более тихое место, так что Конан Дойл пришлось практически силой заставить его выпить шампанского с ненавязчивой примесью водки, а потому уже в середине вечера весело отплясывал без пиджака, жилетки и галстука под Maroon5 — Move like jagger, что (слава богам!) даже смог заснять Джон [1]. Видео стало объектом непростительного шантажа со стороны самого Ватсона, а также Мэри, Грэга, Молли и Софи, которым добрый доктор не преминул разослать запись.

Впрочем, подружка невесты со своими двусмысленными экивоками в сторону Холмса все же несколько волновала Конан Дойл, а потому та все же навела некоторые справки, выяснив, что та работает на Чарльза Огастеса Магнуссена, влиятельного и богатого бизнесмена, владелец нескольких газет. Как выяснилось, это и был тот человек, которому Моран продал секрет Софи, но он пока не выходил с ней на связь, и доктор ждала какого-то знака, прекрасно понимая, что темная слава этого более чем неприятного типа обязывает его это сделать.

Минут через пятнадцать после ухода детектива у Софи зазвонил телефон, и девушка отложила газету на колени и взяла трубку, принимая вызов:

— Доктор Конан Дойл, слушаю, — проговорила она.

— Доктор Конан Дойл, здравствуйте! — ответили ей. — Это доктор Леонард Хофстедтер из Калтеха, мы встречались с Вами в прошлом декабре, когда приезжали с доктором Купером в Ваш университет.

Софи на мгновение нахмурилась:

— А, да, конечно, — улыбнулась она. — Очень рада, доктор Хофстедтер. Чем могу быть полезной?

Она покосилась на часы, удивляясь, что собеседник звонит ей, когда на далеких западных берегах Америки был уже почти час ночи.

— Доктор Конан Дойл, мы с моими коллегами и друзьями: доктором Кутраппали, доктором Купер и мистером Воловицом — собираемся на съезд выпускников университетов Лиги Плюща в Принстонский университет 2-го сентября, и очень хотели бы пригласить Вас. Вы ведь заканчивали Колумбийский [2], я подумал, что Вам, возможно, будет это интересно.

— Ох, — выдохнула Софи. — Это большая честь для меня, доктор Хофстедтер.

— Если хотите, я вышлю Вам все детали письмом, — откликнулся Леонард.

— Было бы замечательно, — кивнула Софи. — Не могу пока сказать, насколько я буду занята в сентябре, ответ пока ждет?

— Конечно, — в голосе человека на том конце провода послышались нотки радости. — На самом деле, мы можем закрепить за Вами приглашение, а Вы можете сообщить нам о Ваших возможностях, когда Вам будет удобно.

— Это было бы чудесно, доктор Хофстедтер, — закивала Конан Дойл. — Большое спасибо, я свяжусь с Вами.

— Очень рад, — собеседник помолчал, подбирая слова. — В таком случае, хорошего дня Вам!

— А Вам — доброй ночи, — рассмеялась Софи, положив трубку и вернувтелефон на столик рядом с собой.

В самом деле, она давно не была в Америке, и ей было бы действительно интересно побывать на слете. Тем более, что до Принстонского университета от ее квартиры было меньше двух часов езды на машине.

Софи бы с удовольствием поразмышляла над этой возможностью еще несколько минут, если бы в это время Шерлок не вышел из спальни, держа в руках ноутбук, а в его строгих серых глазах не плясали веселые искорки.

— Софи, — обратился он к расположившейся в кресле девушке. — Ты слышала когда-нибудь фамилию Гарридеб?

— Думаю, что нет, — покачала головой та.

— Ну так вот, нам нужно откопать одного-единственного Гарридеба, — загадочно откликнулся Холмс.

— Каким образом?

— А, это длинная история, к тому же весьма любопытная. С минуты на минуту должен явиться тот, кого нам с тобой предстоит подвергнуть допросу, до его прихода не стану ничего рассказывать. Пока займемся самим именем.

Софи взяла лежавший под рукой телефон и полистала веб-страницы, не слишком надеясь на успех, но, к своему удивлению, практически тут же нашла хозяина этой странной фамилии.

— Есть! — воскликнула она торжествующе, подходя к Шерлоку. — Вот, пожалуйста.

Холмс взял телефон у нее из рук, отставив ноутбук на обеденный стол:

— «Н. Гарридеб, Вест-Энд, Литл-Райдер-стрит, 136», — прочел он вслух. — Должен тебя разочаровать, Софи, но это уже известный мне Гарридеб. Видишь, вот его адрес в письме, — детектив ткнул пальцем в экран ноутбука, на котором была открыта его почта. — Нам нужен второй Гарридеб, под пару первому, понимаешь?

Конан Дойл, наклонившись, пробежала глазами по письму и в удивлении подняла брови, глянув на друга. Тот лишь просиял, и в спустя пару мгновений в комнату вошла миссис Хадсон:

— Ребята, внизу клиент, — сказала она. — Представился, как Джон Гарридеб, адвокат из США.

Холмс улыбнулся, глянув на Софи:

— Боюсь, нам придется сделать еще одну попытку, — детектив сделал шаг к двери, повесил на крючок халат, заменив его на пиджак. — Этот человек уже участвует в игре, хотя, признаться, я не рассчитывал увидеть его так скоро. Надеюсь, нам удастся кое-что от него выведать, — добавил он, поправляя воротник.

В следующую минуту мистер Джон Гарридеб стоял у них в комнате — коренастый, мощного сложения мужчина с гладко выбритым круглым свежим лицом, какие часто бывают у американских дельцов. Особенно примечательна была необыкновенная, почти детская пухлость этого лица, с которого не сходила широкая улыбка, — создавалось впечатление, что это еще совсем молодой человек. Но что удивляла в его лице, так это глаза.

Редко случается видеть пару человеческих глаз, столь явно свидетельствующих о необычайно напряженной внутренней жизни их обладателя, но его глаза были ярки, настороженны и мгновенно отражали малейшее движение мысли. Выговор у мистера Джона Гарридеба был американский, но речь правильная, без развязных американизмов.

— Мистер Холмс? — проговорил он, поочередно обводя пару взглядом. — А, ну да, конечно. Вас нетрудно узнать по фотографиям, сэр. Рад приветствовать Вас, — он кивнул. — И Вас, доктор Конан Дойл. Вы, надо полагать, уже получили письмо от моего тезки, мистера Натана Гарридеба?

— Садитесь, — сказал Шерлок. — Нам предстоит кое-что обсудить, — он кивнул в сторону ноутбука, опустившись в свое кресло. — Вы, разумеется, мистер Джон Гарридеб, упоминаемый в письме, — «мистер Джон Гарридеб из США». Однако Вы ведь уже давно живете в Англии?

— С чего вы взяли?

Софи, опустившейся в кресло и привычно взявшей в руки блокнот для записей, показалось, что в выразительных глазах американца она прочла подозрение.

— Все, что на Вас надето, — английского производства, — пояснил Шерлок, сложив пальцы домиком.

Мистер Гарридеб принужденно рассмеялся.

— Я читал про Ваши фокусы, мистер Холмс, но никак не думал, что Вы станете проделывать их на мне, — он покачал головой. — Как это Вы сообразили?

— Покрой плеч вашего пиджака, носки ботинок — разве тут можно ошибиться? — пожал плечами детектив.

— Вот уж не знал, что выгляжу таким заправским англичанином, — хмыкнул клиент. — Да, верно. Не так давно дела вынудили меня перебраться сюда, потому-то почти все, что на мне, куплено в Лондоне, как Вы подметили, — развел руками мужчина. — Но время Ваше, надо полагать, дорого стоит, и мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать фасон моей обуви. Как насчет того, чтобы перейти к письму, что у Вам пришло?

Холмс чем-то вызвал раздражение у посетителя, и пухлое его лицо в значительной степени утратило свою приветливость.

— Терпение, мистер Гарридеб, — проговорил детектив. — Доктор Конан Дойл может Вас заверить, что мои небольшие отклонения от главного в конце концов часто оказываются в прямой с ним связи. Но почему мистер Натан Гарридеб не пришел вместе с Вами?

— И какого дьявола втянул он Вас в наши дела? — неожиданно вскипел американский адвокат. — Какое, черт возьми, имеете Вы к ним касательство? Два джентльмена обсуждают личные свои отношения, и, нате вам, одному из них вдруг зачем-то понадобилось приглашать сыщика! — он шумно выдохнул, успокаиваясь. — Сегодня утром захожу к старику и узнаю, какую дурацкую шутку он со мной сыграл. По этой причине я и явился сюда.

— Она не бросает никакой тени на Вас, мистер Гарридеб, — вдруг сказала Софи, подняв глаза от своего блокнота. — Мистер Натан Гарридеб всего лишь проявил усердие для достижения цели, одинаково важной для вас обоих, насколько я поняла, — она кивнула на друга. — Зная, что мистер Холмс располагает средствами добывать нужные сведения, он, естественно, обратился именно к нему.

Рассерженное лицо нашего посетителя постепенно прояснилось.

— Тогда дело другое, — сказал он. — Я, как только узнал, что старый чудак вздумал просить подмоги у сыщика, сразу взял у него адрес и прямо к Вам. Не желаю, чтобы полиция совала нос в наши частные дела. Но если Вы действительно беретесь разыскать необходимого нам человека, — что ж, я не возражаю.

— Все именно так и обстоит, — сказал Холмс. — А теперь, раз уж Вы здесь, мы бы хотели услышать из ваших собственных уст перечень основных фактов. Нам нужны подробности.

Клиент окинул Софи не слишком дружелюбным взглядом.

— А зачем ей знать? — спросил он.

— Упоминания дамы в третьем лице — дурной тон, мистер Гарридеб, — сухо ответил Шерлок, и Софи подняла на него взгляд, полный плохо скрытого удивления: Шерлок все чаще стал обращать внимание на этикет, и это было в новинку. Клиент между тем пару мгновений колебался. — Отвечая же на Ваш вопрос, мы работаем вместе, так что все, что Вы можете доверить мне, Вы можете смело поведать и доктору Конан Дойл, вся информация, озвученная в этой комнате, останется здесь же.

— Что же, прошу прощения, доктор Конан Дойл, — кивнул мужчина. — В таком случае у меня нет причины держать мои дела в секрете, — пожал плечами клиент.

— Будь вы родом из Канзаса, мне было бы незачем объяснять, кто такой Александр Гамильтон Гарридеб. Он сколотил себе состояние на недвижимом имуществе и еще спекулировал пшеницей на чикагской бирже. А деньги тратил на одно: скупал земли по берегам Арканзас-ривер, к западу от Форт-Доджа. Столько их накупил, что хватило бы на любое ваше графство, — пастбища, строевой лес, пашни, рудники — все, что способно приносить доллары их владельцу, — он помолчал. — Ни родни, ни близких у Александра Гарридеба не было, я, во всяком случае, ни об одном не слышал, но старика прямо-таки распирала гордость оттого, что у него такая диковинная фамилия. Это-то нас и свело. Я тогда адвокатствовал в Топеке, и как-то раз старик является ко мне. До чего же он обрадовался, что встретил однофамильца! — мужчина даже улыбнулся. — У него это стало настоящим пунктиком, и он решил во что бы то ни стало разузнать, существуют ли еще где-нибудь другие Гарридебы. «Сыщите мне хоть одного!» — упрашивал он меня. Я сказал, что я человек занятой, некогда мне рыскать по белу свету, охотиться за Гарридебами. «Ничего, ничего, — сказал он, — именно этим вы и займетесь, если выгорит у меня то, что я затеял». Я, конечно, подумал, что старик просто дурачится, но оказалось, в словах его скрывался очень и очень большой смысл, в чем я скоро убедился, — он сглотнул. — Года не прошло, как он, видите ли, умер и оставил завещание такое чудное, каких в Канзасе регистрировать еще не приходилось. Все свое состояние старик разделил на три части и одну завещал мне на том условии, что я раздобуду еще пару Гарридебов, — они тоже получат наследство, каждый свою долю, — Софи и Шерлок переглянулись. — Это выходит ровнехонько по пяти миллионов на брата! Но ни один из нас не увидит ни гроша, пока не соберется вся наша тройка вместе. Это было так заманчиво, что я забросил свою адвокатуру и принялся за поиски Гарридебов. В Соединенных Штатах их нет. Я прочесал страну, можно сказать, самым частым гребнем, но не нашел ни одного. Тогда я двинулся в Англию. И что же? В лондонской телефонной книге стоит это имя, Натан Гарридеб! — гость даже хлопнул в ладоши. — Два дня тому назад я зашел к нему, рассказал, как обстоит дело. Старик один-одинешенек, вроде меня, а по завещанию требуется трое мужчин. Так что, как видите, одно место еще свободно, и если Вы поможете нам его заполнить, мы готовы оплатить Ваши услуги.

— Я полагаю, сэр, Вам первым долгом следует поместить в газетах объявление о розысках, — сказала Софи.

— Уже проделано, мэм, — покачал головой клиент. — Все попусту.

— Доктор, — исправил его Шерлок, и Конан Дойл еле сдержала ухмылку.

— Прошу прощения, — кивнул тот. — Снова.

— Нет, в самом деле, история весьма занятная, — вдруг сказал Холмс, расплывшись в деланной улыбке. Конан Дойл напряглась. — Пожалуй, займусь ею на досуге. Кстати, это интересно, что Вы из Топеки. Я когда-то вел переписку с одним из тамошних жителей — его звали доктор Лизандер Старр. В прошлом он был мэром.

— Славный был старик, доктор Старр, — согласился клиент. — Его имя и сейчас у нас в почете. Так вот, мистер Холмс, сдается мне, нам нужно держать с Вами связь. Что ж, будем сообщать, как подвигаются наши поиски. Думаю, через день-два дадим о себе знать.

Заверив их в этом, американский знакомец откланялся и вышел. Холмс некоторое время сидел молча, и на лице его блуждала странная улыбка. Конан Дойл знала, что в такие минуты его лучше не отвлекать.

— Любопытно, Софи, чрезвычайно любопытно, — наконец сказал он.

— С какой целью этот человек наплел нам столько небылиц? — улыбнулась она.

— Точно, — Шерлок просиял еще больше. — Я чуть не спросил его об этом прямо.

— Иной раз грубая атака — наилучшая тактика, — пожала плечами Конан Дойл.

— Решил оставить его в приятном заблуждении, пусть думает, что одурачил нас, — продолжил детектив. — Человек в пиджаке английского покроя, да еще с протертыми локтями и в брюках, которые от годовалой носки лежат на коленях мешком, оказывается, если верить письму и собственному его заявлению, американским провинциалом, только что прибывшим в Англию.

— Никаких объявлений о розысках в газетах не появлялось, — кивнула Софи.

— Да, ты никогда их не пропускаешь, и они служат нам прикрытием, когда требуется поднять дичь, — Холмс указал на столик, где как раз лежала утренняя газета. — Неужели мы прозевали бы подобное дело? И никакого доктора Лизандера Старра из Топеки я не знаю. В общем, куда ни поверни — все сплошная фальшь.

Софи рассмеялась:

— Вероятно, он действительно американец, но почти утратил акцент, прожив несколько лет в Лондоне, — заметила она. — У нелепых розысков людей с фамилией Гарридеб есть какие-то подлинные мотивы, куда более темные, чем он нам тут вырисовывал.

— Да, этим субъектом следует заняться, — покачал головой Шерлок. — Если он мошенник, то, безусловно, весьма изобретательный и хитроумный. Необходимо выяснить, может быть, и автор письма такая же дутая личность. Набери его номер, Софи, — Конан Дойл бросила на него серьезный взгляд. — Пожалуйста, — добавил Холмс.

Спускались чудесные весенние сумерки, и даже Литл-Райдер-стрит, крохотная улочка, отходящая от Эджуэр-роуд неподалеку от недоброй памяти Тайберн-Три, дышала прелестью и казалась совсем золотой от косых лучей заходящего солнца. По телефону Холмс и Натан Гарридеб договорились о встрече, и буквально через несколько часов после открытия дела, Конан Дойл и Холмс уже отправились в гости к тезке их утреннего клиента.

Они быстро нашли нужный дом — приземистое, старомодное здание времени первых Георгов. Ровный кирпичный фасад его украшали лишь два окна-фонаря на первом этаже, выступавшие глубоко вперед. Именно на этом этаже и жил клиент, оба эти окна, как выяснилось, принадлежали огромной комнате, где он проводил свои дни. Холмс и Конан Дойл подошли к двери, и детектив кивнул Софи на небольшую медную дощечку, на которой стояло знакомое им странное имя: Гарридеб.

— Находится здесь уже несколько лет, — заметил он, указывая на потускневшую медь.

— Во всяком случае, этот не самозванец, — кивнула доктор. — Следует учесть.

Лестница в доме была одна, общая, и на стенах холла сыщики увидели немалое количество писанных краской названий контор и фамилий жильцов. Квартир для семейных в доме не имелось, он скорее служил кровом для холостяков богемного образа жизни. Клиент сам открыл дверь, в чем и принес извинения, объяснив, что экономка уходит домой в четыре часа.

Мистер Натан Гарридеб оказался долговязым, тощим, сутулым и лысым джентльменом лет шестидесяти. Кожа на его изможденном лице была тусклая, будто неживая, — как это часто встречается у людей, ведущих сидячий, неподвижный образ жизни. Большие круглые очки, узкая козлиная бородка, согбенные плечи — все это, вместе взятое, сразу наводило на мысль, что перед ними был человек крайне пытливый и любознательный. Впрочем, общее впечатление создавалось приятное: чудак, конечно, но чудак симпатичный.

Комната выглядела такой же оригинальной, как ее владелец. Она походила на миниатюрный музей. Большая, квадратная, а по стенам полки, шкафы и шкафчики, уставленные всевозможными предметами, имеющими отношение к геологии и анатомии. По бокам двери висели ящики с коллекциями мотыльков и бабочек. Посреди комнаты на широком столе лежала груда образцов различных горных пород, и из нее торчала высокая медная трубка мощного микроскопа. Софи оглядела все вокруг и подивилась разносторонности интересов старика: рядом с ней оказался ящик со старинными монетами, чуть дальше — собрание древних кремневых орудий, у стены, по другую сторону стола, помещался большой шкаф, где хранились какие-то окаменелости, а на верху его выстроились в ряд гипсовые черепа с подписями: «неандерталец», «гейдельбергский человек», «кроманьонец» и тому подобное. Как было видно, мистер Натан Гарридеб посвятил себя не одной, а нескольким отраслям науки. Стоя перед ними, он протирал куском замши какую-то монету.

— Сиракузская, лучшего периода, — пояснил он, указывая на предмет. — Позже они очень деградировали. Лучшие их образцы я считаю непревзойденными, хотя некоторые специалисты отдают предпочтение александрийской школе. Мэм… ах да, доктор Конан Дойл, для Вас найдется стул. Разрешите мне снять с него эти кости… — он учтиво указал Софи на освободившееся место, и та села, поправив юбку. — А Вы, мистер Холмс, будьте так любезны, отодвиньте японскую вазу подальше. Здесь, в этой комнате, сосредоточены все мои жизненные интересы, — пояснил он, когда детектив опустился рядом с Конан Дойл. — Доктор бранит меня за то, что я не бываю на воздухе, но зачем уходить от того, что так к себе тянет? Смею вас уверить, подробная классификация содержимого любого из этих шкафов потребует от меня не меньше трех месяцев.

Холмс с неподдельным любопытством осмотрелся:

— Правильно ли я Вас понял, сэр, что вы действительно никогда не выходите из дому?

— Время от времени я совершаю поездку к Сатеби или Кристи. А вообще-то я очень редко покидаю свою комнату. Здоровье у меня не из крепких, — вздохнул мужчина. — Научные исследования поглощают все мои силы. Можете себе представить, мистер Холмс, каким потрясением — радостным, и все же потрясением — явилось для меня известие о столь невероятно счастливом повороте судьбы! Чтобы довести дело до конца, необходим еще один Гарридеб. Уж, конечно, мы его разыщем. У меня был брат, он умер, а женская родня в счет не идет. Но, безусловно, на свете есть и другие Гарридебы, — он коротко глянул на Софи. — Я слышал, что вы брались за очень сложные, трудные проблемы, и решил прибегнуть к вашей помощи. Мой американский тезка, конечно, совершенно прав, мне следовало сперва посоветоваться с ним, но я действовал из лучших побуждений.

— Вы поступили весьма осмотрительно, — сказала Конан Дойл. — А Вам и в самом деле не терпится стать американским землевладельцем?

— Разумеется, нет, — рассмеялся Гарридеб. — Ничто не заставит меня расстаться с моими коллекциями. Но этот американский адвокат обещал выкупить мою долю, как только мы утвердимся в правах наследства. Сумма, предназначенная каждому из нас — пять миллионов долларов. Как раз в настоящее время имеется возможность сделать несколько ценных приобретений, — он всплеснул руками. — Как это восполнило бы пробелы в моих коллекциях! Сейчас я ничего не могу приобрести, у меня нет необходимых для этого нескольких сотен фунтов. Подумайте, сколько я накуплю на пять миллионов! Мое собрание ляжет в основу нового национального музея, я стану Гансом Слоуном нашего века!

Глаза его за стеклами очков блестели. Было ясно, что Натан Гарридеб не пожалеет усилий, чтобы раздобыть недостающего однофамильца.

— Мы зашли только, чтобы познакомиться, ни в коем случае не хочу мешать вашим занятиям, — на удивление учтиво Холмс. Видно, натура исследователя в нем не позволяла хамить очевидно умным людям. — Когда я вступаю с человеком в деловые отношения, я всегда предпочитаю личное с ним знакомство. Мне почти не о чем Вас спрашивать, мистер Гарридеб, на моей почте Ваше письмо с очень толковым изложением основных фактов, и кое-что я еще уточнил во время визита американского джентльмена. Насколько я понял, до этой недели Вы и не подозревали о его существовании?

— Абсолютно, — покачал головой его собеседник. — Он явился ко мне в прошлый вторник.

— Он Вам уже рассказал о нашей встрече? — уточнил Шерлок.

— Да. Он пришел сюда прямо от вас. Как он тогда на меня рассердился, когда узнал о моем письме!

— За что ему, собственно, было сердиться? — нахмурилась Софи, чуть пододвигаясь к Шерлоку от пыльного стола.

— Он почему-то воспринял это как личное оскорбление, — развел руками коллекционер. — Но от вас он вернулся повеселевшим.

— Он предлагал какой-нибудь план действий? — проговорил Холмс.

— Нет, сэр.

— Получал он от вас деньги или, может, просил их? — спросила Конан Дойл.

— Нет, доктор, ни разу!

— Вы не заметили, не преследует ли он каких-либо особых целей? — вставил Шерлок.

— Никаких, — ничего, кроме той, о которой он мне сообщил.

— Вы сказали ему, что мы с вами договорились по телефону о встрече? — наконец спросил детектив, чуть подавшись вперед.

— Да, сэр, я поставил его в известность.

Холмс глубоко задумался. Софи видела, что он недоумевает, ибо что-то ускользало от его понимания.

— Нет ли в ваших коллекциях каких-либо особо ценных предметов? — спросила она, вставая, и, сложив руки на груди, прошлась между стеллажами, разглядывая их содержимое.

— Нет, доктор Конан Дойл, я человек небогатый, — он огляделся. — Коллекции мои хороши, но большой материальной ценности собой не представляют.

— И грабителей вы не опасаетесь? — уточнила она, обернувшись.

— Нисколько!

— Давно вы снимаете эту квартиру? — вдруг заговорил Холмс.

— Почти три года.

Разговор был прерван повелительным стуком в дверь. Хозяин едва успел отодвинуть задвижку, как в комнату буквально влетел американский адвокат.

— Вот, смотрите! — воскликнул он, размахивая над головой сложенной газетой. — Я так и думал, что застану вас здесь, — бросил он поднявшемуся с места Шерлоку и подошедшей к детективу Софи. — Мистер Натан Гарридеб, примите мои поздравления. Вы богаты, сэр. Наши хлопоты счастливо завершились, все улажено. А вы, мистер Холмс, доктор Конан Дойл… Нам остается лишь выразить сожаление, что вас потревожили попусту.

Он передал газету клиенту. Не отрывая изумленного взгляда, старик читал отмеченное в ней объявление. Софи с Шерлоком наклонились вперед и, заглядывая через плечо мистера Натана Гарридеба, прочли:

«Говард Гарридеб.

Конструктор сельскохозяйственных машин.

Сноповязалки, жнейки, ручные и паровые плуги, сеялки, бороны, фургоны, дровяные козлы и пр.

Расчеты по артезеанским колодцам.

Бирмингем, Астон, Гровнер-билдинг»

— Великолепно! — воскликнул хозяин квартиры, задыхаясь от волнения. — Найден третий!

— Я наводил справки в Бирмингеме, — сказал американец, — и мой тамошний агент прислал это объявление — вырезал его из местной газеты. Надо, не мешкая, доводить дело до конца. Я написал этому конструктору, что завтра в четыре часа Вы будете у него в конторе.

— Я? — вскинулся старший Гарридеб. — Вы хотите, чтобы поехал именно я?

— А Вы как считаете, мистер Холмс? Вам не кажется, что так оно разумнее? — адвокат развел руками. — Представьте себе, являюсь я, никому не известный американец, и рассказываю волшебные сказки. С чего это вдруг станет он мне верить? А Вы, мистер Натан Гарридеб, Вы англичанин, человек солидный, Вас он, уж конечно, выслушает, — он похлопал старика по спине. — Если желаете, я могу Вас сопровождать, но, признаться, завтра у меня куча дел. Знаете что, если возникнут какие-нибудь осложнения, я мигом примчусь туда следом за Вами.

— Понимаете, я уже многие годы не совершал таких длительных поездок… — неуверенно проговорил коллекционер.

— А, пустяки, мистер Гарридеб, я все для Вас выяснил, — американец наклонился к однофамильцу. — Вы едете двенадцатичасовым поездом, в начале третьего будете на месте. К вечеру успеете вернуться обратно. И все, что от Вас требуется, это повидать нашего тезку, изложить ему суть дела и получить письменное подтверждение того, что он действительно существует. Боже ты мой, — добавил он с горячностью, — если вспомнить, что я ехал в такую даль, добирался сюда из самого сердца Америки, то, право, с Вас спрашивают не так уж много — проехать сотню миль, чтобы все наконец счастливо устроилось.

— Безусловно, — сказал Холмс. — Я считаю, что этот мистер Гарридеб рассуждает резонно.

Старик уныло пожал плечами:

— Ну, раз вы настаиваете, хорошо, я поеду, — сказал он. — Конечно, мне трудно отказать Вам в чем бы то ни было — Вам, принесшему в мою жизнь радость надежды.

— Значит, решено, — сказал Холмс, подав плечами. — И при первой возможности известите меня о ходе дела.

— Я об этом позабочусь, — сказал американец. — Ну, мне пора, — добавил он, глянув на свои часы. — Завтра, мистер Натан, я зайду за Вами и посажу Вас на поезд до Бирмингема. Нам не по пути, мистер Холмс? Нет? В таком случае позвольте распрощаться. Завтра к вечеру Вы, вероятно, уже получите от нас добрые вести.

Едва американец вышел из комнаты, как лицо Шерлока просветлело, недоуменное выражение на нем исчезло.

— Мне бы очень хотелось взглянуть на ваши коллекции, мистер Гарридеб, — сказал Холмс. — При моей профессии мне могут пригодиться самые неожиданные сведения, а Ваша комната — неистощимый их кладезь.

Клиент просиял от удовольствия, глаза его за стеклами больших очков заблестели.

— Я много наслышан, сэр, о Вашей высокой интеллектуальности, — сказал он. — Могу хоть сейчас показать все, что угодно.

— К сожалению, сейчас я не располагаю временем, — вдруг произнес Шерлок, заставив Софи едва слышно хмыкнуть. — Но все экспонаты снабжены ярлыками и отлично классифицированы, едва ли требуются еще и личные Ваши пояснения. Что если я загляну к Вам завтра? — он картинно улыбнулся. — Вы ничего не имеете против, если я в Ваше отсутствие полюбуюсь на эти сокровища?

— Разумеется, прошу Вас, — засуетился клиент. — Квартира будет, конечно, заперта, но я оставлю ключ у миссис Сандерс. До четырех часов она не уйдет, Вы разыщете ее внизу. Она Вам отопрет.

— Завтра днем я как раз свободен. Будет очень хорошо, если Вы поговорите с миссис Сандерс относительно ключа, — он на мгновение задумался. — Кстати, где помещается контора ваших квартирных агентов?

Неожиданный вопрос явно удивил клиента.

— На Эджуэр-роуд, — он смущенно улыбнулся. — А в чем дело?

— Видите ли, по части архитектуры я сам немного специалист, — сказал Холмс, искусственно смеясь. — И вот никак не могу решить, к какому периоду относится Ваш дом: царствование королевы Анны? Или уже более позднее время, Георг I?

— Георг, безусловно, — пожал плечами коллекционер.

— Вы так думаете? — Холмс огляделся. — А я бы отнес его к несколько более раннему времени. Впрочем, это легко уточнить, — он аккуратно взял Софи за локоть. — Итак, мистер Гарридеб, до свидания.

— Позвольте пожелать Вам удачной поездки, — улыбнулась на прощание клиенту Конан Дойл.

Контора жилищного агентства была рядом, но оказалась уже закрытой, и детектив с доктором отправились к себе на Бейкер-стрит. Лишь только после нескольких часов размышлений, когда за окном уже почти стемнело, Холмс вернулся к прежней теме.

— Эта история движется к развязке, — сказал он, опускаясь в своем кресло. — Ты, конечно, уже мысленно начертала себе ход ее развития.

— Ну, начало ее уже достаточно хорошо обрисовано, а конец увидим завтра, — иронично заметила Софи, расположившаяся на диване с вязанием. — Ты ведь заметил нечто странное в этом газетном объявлении?

— Заметил, — развел руками Холмс. — В слово «артезианский» вкралась орфографическая ошибка.

— Однако это не типографская ошибка, слово напечатали так, как оно было написано тем, кто давал объявление, — заметила Конан Дойл. — И, кстати, артезианские колодцы более характерны для Америки, чем для Англии. И фургоны тоже, — она пожала плечами. — В общем, типичное американское объявление, но якобы исходящее от английской фирмы. Мне кажется, американский адвокат составил и поместил его сам. Но с какой целью, все еще представляю весьма смутно.

— Возможны различные мотивы, — качнул головой детектив. — Но ясно одно, ему надо было спровадить в Бирмингем нашего симпатичного старичка. Это вне сомнений. Я мог бы сказать, что его гонят искать ветра в поле, но рассудил, что лучше очистить место действия. Пусть едет. Завтра — завтра, Софи, само за себя скажет.

— Что же, — Софи отложила вязание и поднялась с места. — Хочу прогуляться до китайского ресторана, — она шагнула к двери. — Что тебе взять?

— Софи, я…

— Что мы говорили о гастрите, Шерлок? — спросила Конан Дойл, взяв с вешалки пальто и заглянув в комнату.

— На твой вкус, — сдался тот.

— То-то же, — хмыкнула девушка. — По дороге, может быть, загляну в продуктовый, так что не теряй, — заключила она.

Софи вышла на улицу и на мгновение замерла, будто бы уцепившись за какое-то смутное воспоминание. Оглядевшись, она не свернула направо к ресторанчику, где они с Шерлоком обедали в ночь после «Этюда в розовых тонах», а подняла руку:

— Такси! — воскликнула она.

Когда за Софи захлопнулась дверь, Шерлок еще несколько минут сидел в кресле, размышляя о деле, которое подвернулось им в этот относительно спокойный воскресный день. Через некоторое время, встряхнувшись, он поднялся с места и сделал короткий телефонный звонок и, будучи более чем довольным его результатом, не сразу услышал, что в дверь позвонили.

— Мистер Холмс, — внезапно произнес за его спиной женский голос, заставив его обернуться. — Не помешаю?

— Леди Смоллвуд, — деланно улыбнулся детектив. — Чем обязан?

Появление дамы из ближайшего рабочего окружения Майкрофта не сулило ничего хорошего.

— Могу я присоединиться к Вам? — спросил неприятный высокий мужчина в тонких очках, подходя к рабочему столу Смоллвуд.

— Я не думаю, что это уместно, — поджала губы она.

— Отчего же? — он подошел к стулу на колесиках поблизости и перекатил его к краю ее стола.

— Мистер Магнуссен, мы не имеем права вступать в контакт вне рамок расследования, — мужчина сел и взял ее за руку. — Прошу Вас не делать этого, — процедила она.

— В 82-м году Ваш муж переписывался с Хелен Кэтрин Дрисколл, — вкрадчиво начал мужчина.

— Это было до нашего знакомства, — попыталась прервать его леди Смоллвуд.

— Письма были весьма живыми, чтобы не сказать игривыми, — он посмотрел на женщину. — Сейчас эти письма у меня.

— Вы не могли бы убрать руку? — спросила она, не прерывая зрительного контакта.

— «Как бы я хотел, моя дорогая, познать прикосновение твоего… — он сделал короткую паузу, цитируя письмо — …тела».

— Я знаю, что было в тех письмах.

— Ей было пятнадцать.

— На вид ей было… больше.

— И выглядела она аппетитно. Фотографии тоже у нас — те, которые она ему присылала, — он неприятно причмокнул. — Ням-ням.

— Муж не подозревал, что ей пятнадцать. Девушка скрывала свой возраст. Узнав факты, он прекратил переписку, — она прищурилась. — Таковы… факты.

— Факты для учебников истории, — качнул головой Магнуссен. — Я работаю с новостями.

— У Вас руки влажные.

— Боюсь, я не здоров, — вздохнул мужчина. — Они всегда такие.

— Гадкое ощущение, — поморщилась дама.

— Дело привычки, — он провел пальцем по ее ладони. — Весь мир становится влажным от моего касания.

— Я позову на помощь. Вас выведут, — она попыталась убрать свою руку, но он

сжал ее пальцами.

— Что за духи? — он осторожно поднял ее руку, перевернул ее и снова

сжал пальцы, поднимая ее запястье к своему лицу и нюхая. — Claire de la Lune? — он посмотрел на нее. — Немного не по возрасту, нет? — леди высвободила руку, но он перехватил ее. — Хотите меня ударить? Но только сможете ли? Маленькая немолодая женщина, — насмешливо произнес он. — Может быть, Вам все же стоит позвать кого-нибудь на помощь? — она дернула руку, и на этот раз он отпустил ее. Смоллвуд посмотрела в сторону. — Ну? Зовите, — она молчала. — Нет? Потому что будут последствия. У меня письма, а значит Вы в моей власти.

— Шантаж — это Ваш метод, — практически выплюнула она.

— О, нет, это не шантаж, — иронично заметил он. — Это — право владения.

Она повернулась и посмотрела на него:

— Не надейтесь, что Вы владеете мной.

Магнуссен приподнялся, наклонился к леди Смоллвуд, высунул язык и провел его кончиком по ее лицу. Она съежилась, и он снова сел.

— Claire de la Lune, — он взял бумажную салфетку с подноса на столе, снова высунул язык и протер его салфеткой. — Вкус не так приятен, как запах.

— Сейчас проводится расследование, касаемое влияния мистера Магнуссена на премьер-министра, — Смоллвуд, сидящая на стуле, посмотрела на Холмса. — Всех премьер-министров, что он знал.

— Разумеется, — кивнул детектив.

— Полагаю, что он собирается оказать давление на всех участников процесса, а потому это нужно прекратить, — отчеканила дама. — Никто не может дать ему отпор, никто и не пытается. В Англии нет человека, способного остановить это отвратительное существо, — она сделала паузу и твердо посмотрела на детектива. — Кроме Вас, мистер Холмс. Как Вы понимаете, дело сугубо…

— Я прекрасно Вас понимаю, леди Смоллвуд, — прервал ее мужчина.

— И я была бы очень признательна, если бы Ваш брат не знал о моем приходе, — добавила дама.

— В этом можете не сомневаться, — твердо проговорил Шерлок.

Смоллвуд потянулась к сумочке и вынула из нее тонкую карточку:

— Это его визитка, — она передала ее детективу. — на обратной стороне есть номер его секретарши.

Шерлок принял визитку и, коротко пробежавшись по ней глазами, перевернул:

— Джанин Хокинс, — прочитал Холмс, усмехнувшись такой удаче.

— Верно, — кивнула дама.

* * *

— Ты долго, — заметил Холмс, когда Конан Дойл вошла в гостиную и, не снимая пальто, оставила пакеты у входа и прошла к креслу.

— Заглянула на огонек к Лестрейду, — откликнулась она. — Я установила личность адвоката из Америки. Он не кто иной, как «Убийца Эванс» — опаснейший преступник.

— Что ж, ты опередила меня, — вскинул брови детектив.

— Я заходила в Скотланд-Ярд, у них там иной раз, быть может, недостает воображения и интуиции, но что касается тщательности и методичности — им нет равных, — Конан Дойл, не обращая внимания на его реплику, рухнула в кресло напротив. — Мне пришло в голову порыться в их «Галерее мошенников» — вдруг набреду на след нашего американского молодчика? И что же, я и в самом деле наткнулась на его пухлую, улыбающуюся физиономию, — она равзела руками и подалась вперед. — Под фотографией я прочла: «Джеймс Уингер, он же Маркрофт, он же «Убийца Эванс». — Софи вынула из кармана конверт. — Я кое-что выписала из его досье. «Возраст 46 лет, уроженец Чикаго. Известно, что совершил три убийства в Соединенных Штатах. Бежал из тюрьмы с помощью влиятельных лиц. В 2008 году появился в Лондоне. В январе 2010 года в игорном доме на Ватерлоо-роуд стрелял в своего партнера. Тот скончался, но свидетели показали, что именно убитый был зачинщиком ссоры. Труп был опознан, оказалось, что это Роджер Прескотт, знаменитый чикагский фальшивомонетчик. В 2013 году «Убийца Эванс» вышел из тюрьмы. Состоит под надзором полиции и, насколько это известно, ведет честный образ жизни. Очень опасный преступник, обычно имеет при себе оружие и, не задумываясь, пускает его в ход». Вот какова птичка, Шерлок, — она отдала конверт другу, — довольно бедовая, надо признать.

— План его постепенно становится ясен. Я позвонил в контору жилищного агентства. Несмотря на поздний час, имя инспектора Лестрейда творит чудеса, — он хмыкнул, скользя взглядом по написанным Софи данным. — Там мне подтвердили, что наш клиент живет в этой квартире уже три года. До него она год стояла пустая. Предыдущий жилец был некий Уолдрон. Внезапно он исчез, и больше о нем не было ни слуху, ни духу. Внешность Уолдрона в конторе хорошо запомнили: высокий, бородатый, смуглый мужчина, — он помолчал. — Согласно описаниям Скотланд-Ярда, человек, застреленный «Убийцей Эвансом», был высокий, смуглый и с бородой. В качестве рабочей гипотезы предположим, что именно Прескотт, американский преступник, проживал в той комнате, которую мистер Натан Гарридеб отвел под свой музей. Таким образом, мы, как видишь, первое звено уже имеем.

— А следующее? — спросила Софи, подперев подбородок ладонью.

— Отправимся на его поиски.

— И какой у нас план?

— Когда уверен в себе, план действий не нужен. Если наш приятель с Дикого Запада попытается оправдать свою кличку, нам надо быть наготове, — детектив положил руки на подлокотники кресла. — Завтра отправимся на Райдер-стрит — посмотрим, что нас там ждет.

Софи кивнула и уже собиралась встать, но тут потянула носом воздух и замерла:

— У тебя был клиент? — спросила она, глянув на друга.

Тот ухмыльнулся:

— Политика миссис Хадсон «никаких животных» дала сбой, — проговорил он. — У тебя нюх ищейки. Женские духи? — Софи кивнула. — Да, была клиентка.

— Что-то интересное? — уточнила Конан Дойл вставая и отходя к двери.

Холмс покосился на прикрытую телефоном визитку на столе рядом с собой и посмотрел на девушку:

— Нет. Скука.

* * *

Было ровно четыре часа, когда они снова очутились в любопытной квартире Натана Гарридеба. Миссис Сандерс, поденная уборщица, собиралась уже уходить, но впустила их, не колеблясь: замок в двери защелкивался автоматически, и Холмс обещал, что перед уходом проверит дверь и все будет в порядке. Вскоре затем они услышали, как хлопнула входная дверь, за окном проплыла шляпка миссис Сандерс, — теперь на первом этаже никого, кроме них, не оставалось. Холмс быстро осмотрел помещение. В темном углу, несколько отступив от стены, стоял шкаф — за ним они и спрятались. Холмс заговорил шепотом:

— Совершенно ясно, что ему было необходимо выпроводить нашего уважаемого клиента, но так как старик никогда не выходит из дому, «американскому адвокату» пришлось сочинить повод. Вся эта сказка про трех Гарридебов, очевидно, только эту цель и преследует.

— Должна сказать, Шерлок, в ней чувствуется прямо-таки дьявольская изобретательность, пусть даже необычная фамилия жильца дала ему в руки неожиданный козырь, — тихо проговорила Софи.

— Насколько я разобрался в ситуации, к нашему клиенту это не имеет никакого отношения. Тут что-то связано с человеком, которого Эванс застрелил — возможно, они были сообщниками, — он прищурился. — Эта комната хранит какую-то преступную тайну. Сперва я заподозрил, что у нашего почтенного друга имеется в коллекции что-нибудь очень значительное, чему он сам не знает цены — нечто достойное внимания мошенника. Но тот факт, что недоброй памяти Роджер Прескотт занимал когда-то это самое помещение, указывает на иные, более глубокие причины, — он прислушался, подняв палец вверх, заставив Софи задержать дыхание.

Они замерли, услышав, как открылась и тут же захлопнулась входная дверь. Щелкнул ключ в двери, ведущей в комнату, и появился американец. Тихо притворив за собой дверь, он острым взглядом окинул все вокруг и, убедившись, что опасности нет, сбросил пальто и пошел прямо к столу, стоявшему посреди комнаты — шел он уверенно, как человек, точно знающий, что и как ему надо делать. Отодвинув стол и сдернув лежавший под ним ковер, он вытащил из кармана ломик, опустился на колени и стал энергично действовать этим ломиком на полу. Вскоре они услышали, как стукнули доски, и тут же в полу образовалась квадратная дыра. «Убийца Эванс» чиркнул спичкой, зажег огарок свечи и скрылся из виду.

Теперь пришло время действовать им. Холмс подал знак, слегка коснувшись руки Софи, и они подкрались к открытому подполу. Как ни осторожно они двигались, старые доски, очевидно, все же издали скрип у них под ногами — из черной дыры неожиданно показалась голова американца. Он повернулся в их сторону, и лицо его исказилось бессильной яростью, но постепенно оно смягчилось, на нем даже появилось подобие сконфуженной улыбки, когда он увидел два пистолетных дула, нацеленных ему в голову.

Ему нечего было сказать в свое оправдание. Софи оперлась о плечо Холмса, и вместе с ним они заглянули в подпол, скрывавшийся за подъемной крышкой. В подполе еще горела свеча, которую прихватил с собой Эванс. Взгляд их упал на какую-то проржавевшую машину, толстые рулоны бумаги, целую кучу бутылок. А на небольшом столе они увидели несколько аккуратно разложенных маленьких пачек.

— Печатный станок… Весь арсенал фальшивомонетчика, — резюмировал Холмс.

— Да, сэр, — проговорил пленник. Медленно, пошатываясь, он поднялся на ноги и тут же опустился на стул. — Здесь работал величайший артист, какого только знал Лондон. Вон то — его станок, а пачки на столе — две тысячи ассигнаций работы Прескотта. Каждая стоимостью в сотню и пригодна к обращению в любом месте. Ну что ж, раз Вы пришли, да еще и с другом — мое почтение, доктор Конан Дойл — забирайте, все Ваше. А меня отпустите…

Холмс рассмеялся:

— Мы такими делами не занимаемся. Нет, мистер Эванс, в Англии вам укрыться негде, — он обернулся к преступнику. — Убийство Прескотта Ваших рук дело?

— Нет, конечно, — покачал головой преступник.

— Софи — огонь, — с улыбкой проговорил Холмс.

— Ты тоже ничего, — ухмыльнулась доктор, взводя курок.

— Да, сэр, это я его прихлопнул, верно, — поднял руки мошенник. — Ну что ж, я за то отсидел четыре года, а свару-то затеял он сам. Четыре года! А меня следовало бы наградить медалью размером с тарелку! Ни одна живая душа не могла отличить ассигнацию работы Прескотта от тех, что выпускает Английский банк, и, не прикончи я парня, он наводнил бы своими бумажками весь Лондон. Кроме меня, никто на свете не знал, где он их фабрикует. И что ж удивительного, что меня тянуло добраться до этого местечка? — он расстроено вдохнул. — А когда я проведал, что этот выживший из ума собиратель козявок, можно сказать, сидит на самом тайнике и никогда носа из комнаты не высовывает, что ж удивительного, что я стал из кожи вон лезть, придумывать, как бы выпихнуть его из дому? Может, оно было бы поумнее прихлопнуть старика — и все, и труда бы никакого, — мужчина будто бы задумался. — Но такой уж я человек, сердце у меня мягкое, не могу стрелять в безоружного. А скажите-ка, мистер Холмс, на каком основании думаете Вы отдать меня под суд? Что я совершил преступного? Денег не брал, старикана пальцем не тронул. Прицепиться не к чему!

— Не к чему? — хмыкнул детектив. — Конечно! Всего-навсего вооруженное покушение на жизнь, — он покачал головой. — Но мы вас, Эванс, судить не собираемся, это — дело не наше, этим займутся другие. Пока нам требуется только сама ваша очаровательная особа. Доктор Конан Дойл, позвоните-ка в Скотленд-Ярд. Наш звонок, я полагаю, не будет для них сюрпризом.

— Ну ладно-ладно, — сказал он с полным хладнокровием и стал подниматься. — Видно, с Вами, мистер Холмс, мне не тягаться. Сразу разгадали всю мою махинацию и оставили меня в дураках. Ну, признаю, сэр, ваша взяла, а раз так…

В мгновение ока он выхватил из-за пазухи пистолет и дважды выстрелил. Софи почувствовала, как ей бедро обожгло так, словно к нему приложили раскаленный утюг.

Тут же послышался глухой удар — это Холмс обрушил свой пистолет на череп бандита. Конан Дойл лишь смутно видела, что Эванс лежал, распростершись на полу, и с лица у него стекала кровь, а детектив ощупывал его в поисках оружия. Ее рассудок на мгновение помутился, но через несколько секунд она почувствовала, как крепкие, словно стальные, руки подхватили ее и оттащилик стулу.

— Ты не ранена, Софи? — затараторил Шерлок. — Скажи, ты не ранена?

В его голосе звучало то, что она никогда не слышала прежде — страх. Однозначно, стоило получить рану, и даже не одну, чтобы узнать глубину заботы, скрывавшейся внутри этого странного человека за холодной маской отчужденности. Ясный, жесткий взгляд его на мгновение затуманился, а твердые губы дрогнули, и вдруг, хотя Софи и думала об этом уже не раз за время их знакомства, она на один-единственный миг четко ощутила, что внутри Шерлока Холмса живет не только великий мозг, но и не менее великое сердце, и этот момент душевного раскрытия сполна вознаградил ее за все годы смиренной и преданной поддержки.

— Пустяки, Шерлок, — улыбнулась она, поморщившись. — Простая царапина.

Софи тут же охнула, потому что в следующий миг Шерлок невесть откуда взявшимся перочинным ножом разрезал на ней брюки сверху донизу и взглянул на рану.

— Да, правда! — воскликнул он с глубоким вздохом облегчения, схватив ее за руку так, что ее пальцы оказались на его запястье. — Только кожу задело, — вдруг его лицо ожесточилось, и он бросил гневный взгляд на пленника, который приподнялся и ошарашено смотрел перед собой. — Твое счастье… Если бы ты убил доктора Конан Дойл, ты бы живым отсюда не вышел.

Он тут же осекся, глядя на преступника, уцепившись за свои собственные слова. Комната на мгновение качнулась, все вокруг замедлилось, и Шерлок Холмс впервые в жизни почувствовал, как его сердце пропустило удар.

— Я никогда не любил, доктор Стерндейл, но если бы мою любимую постигла такая судьба, возможно, я поступил бы так же.

— Если бы ты убил доктора Конан Дойл, ты бы живым отсюда не вышел.

Конан Дойл удивленно посмотрела на замершего Шерлока и заметила, как вдруг вытянулось его лицо. Он медленно перевел глаза на нее, и Софи будто бы пронзило то, что она разглядела на дне его вечно ледяного взгляда, подчеркнутое тем, что было на самой поверхности.

Расширенные зрачки.

Она с содроганием сердца прислушалась к ощущениям подушечки пальца на его запястье. Это не могло быть правдой, никак не могло. Шерлок смотрел на Софи, и в ее лице отразилась мимолетная мысль, лишь на мгновение опередившая его собственную.

— Исключив все невозможное, мы получим истину.

Догадка с ее лице тут же пропала, очевидно, разбившись о неоспоримые факты, но его собственные мысли неслись с такой скоростью, что их секундный зрительный контакт вдруг превратился в целую вечность.

Взгляд в Бартсе, ее лицо у полицейской ленты, выстрел в музее, рана на ее руке, разочарование от серого взгляда Адлер, томящееся в груди чувство в ночь возвращения из Баскервиля, ее рука на его локте накануне Рейхтенбахского водопада, разговор на крыше, все его ночные кошмары с ее гибелью, встреча в гостиной после двух с половиной лет, ее поцелуй с Хидстоуном, прощание в метро, разговоры, обеды и ужины, ее палец, накручивающий прядь, когда она проверяет работы, имбирное печенье, танец на свадьбе Джона и Мэри…

Все это пронеслось перед его глазами за тот короткий миг, пока он переводил глаза от Софи к преступнику. Голову обдало ледяной водой, и Шерлок Холмс, единственный в мире консультирующий детектив, впервые за много лет почувствовал, что он дышит.

Черт — тебя — подери.

Примечания:

1. https://www.youtube.com/watch?v=1L0AH8rPtfk&ab… Это видео супер популярное, но тут у Бена такая же прическа, как у Шерлока, так что я официально объявляю, что это ТО САМОЕ видео

Загадка Торского моста

Шерлок зло захлопнул дверь квартиры 221В по Бейкер-стрит, войдя внутрь.

— Сколько раз я говорил тебе не бросаться под пули? — спросил он у Конан Дойл, зашедшей перед ним и снимавшей в тот момент пальто.

— Перестань, я просчитала все риски, — ответила та, не глядя на него.

— Ты просчитала недостаточно верно, — произнес он, сжав кулаки перед собой.

— Я доктор филологии, так что я никогда не говорила, что у меня хорошо с математикой, — парировала Конан Дойл, отходя к лестнице.

— Это не смешно, — Холмс скинул пальто на вешалку, не глядя на нее. — Тебе прострелили бедро, — холодно проговорил он. — Смерти в лицо смеются или герои, которых не существует, или идиоты. Поскольку ничего героического ты не сделала, делай выводы сама!

— Почему ты повышаешь голос? — твердо спросила девушка.

— Потому что ты не слышишь меня, Софи! — он вдруг стукнул кулаком по стене. — Ты едва не погибла!

Возникла страшная, липкая пауза.

— Почему ты на меня злишься? — холодно проговорила Конан Дойл, и он обернулся, наконец посмотрев на нее, и на мгновение замер.

В полутьме прихожей ее лицо было покрыто тенью, но глаза, обращенные к нему, отражали то, что он никогда не видел в них и то, за что, как он понял буквально пару часов назад, он убил бы любого — страх. Но, что еще хуже:

Страх перед ним.

Шерлок медленно опустил руку и развернулся к ней, с содроганием заметив, как она от этого едва заметно сжалась:

— Я злюсь не на тебя, — ответил он. — Я злюсь на себя.

«Я злюсь на себя, потому что мной руководят бесполезные сантименты, и потому что ты мне уже давно не просто друг, а я слишком умен, чтобы заметить очевидное. Самая жестокая и глупая ошибка — принять все это за привязанность и дружбу».

— Слушай, я ценю твою смесь заботы обо мне и потрясающего эгоизма, — произнесла Софи. — Но я не могла этого предвидеть. И я попрошу тебя впредь не повышать на меня голос, — твердо закончила она, выжидающе глядя на него.

Он смотрел на нее пару секунд, а потом на мгновение отвел глаза, с трудом собирая в предложение то, что хотел сказать:

— Я прошу прощения, — практически сквозь зубы сказал он.

— Мне этого достаточно, — кивнула Конан Дойл.

— Пойдем, — вдруг сказал Холмс, проходя к лестнице.

Он уже начал подниматься, когда понял, что за его спиной не слышны шаги. Детектив обернулся и посмотрел вниз, осознав, что Софи так и стоит на том месте, откуда вела этот странный диалог.

— Я догоню, — просто ответила она. — Иди.

Шерлок скользнул взглядом по ее фигуре. Рану на ноге ей обработали приехавшие на скорой медики, пока он сам беседовал с инспектором Скотланд-Ярда по поводу пойманного «Гарридеба». Со времени выстрела прошло не так много времени и, хотя Конан Дойл и храбрилась, она несколько прихрамывала, и было видно, что ей действительно больно.

«Боль в бедре не позволяет ей привычно быстро подняться по лестнице, и она не хочет, чтобы ты был свидетелем того, как она медленно будет подниматься. Ты снова не видишь очевидного. Идиот».

Холмс хотел бы сказать, что он колебался, но на самом деле ноги уже в следующий момент понесли его вниз — туда, где стояла Конан Дойл. Подойдя к ней вплотную, он, не спрашивая, наклонился, аккуратно подхватил ее под коленями и за спиной и поднял на руки, снова поворачиваясь к лестнице.

— Шерлок, какого черта ты делаешь? — дернулась было Софи.

— Возьми меня за шею, — просто выдохнул он, поднимаясь.

— Я не умирающая больная, у меня просто небольшая травма, я… — пролепетала Конан Дойл, когда они уже оказались на первой лестничной площадке.

Холмс молчал. Он твердо ступал вперед, неся свою соседку и, боже помилуй, друга, который попал в беду. Разумеется, так бы он нес и Джона, и Мэри, и миссис Хадсон, Лестрейда, Молли… Да даже Майкрофта! Потому что так поступают — друзьям помогают, потому что…

Когда детектив почти достиг первого этажа, Софи все же подняла руку, обхватывая его шею, и он почувствовал, как ее пальцы коснулись оголенной кожи его шеи. От крошечного прикосновения по всему телу будто бы пробежали тысячи искр, и Холмс еле подавил желание прикрыть глаза, боясь оступиться.

— Сантименты — это химический дефект, ведущий к проигрышу.

Он ногой толкнул дверь, шагнул в гостиную и, приблизившись к дивану, аккуратно опустил Конан Дойл на него. Девушка медленно убрала ладонь с его плеча, будто бы освободив сразу тонну воздуха для того, чтобы ему было легче дышать. Он медленно отвел свои руки и лишь на мгновение, на один чертов миг посмотрел ей в глаза.

И в этот же момент он понял, что никогда не расскажет ей о своем сегодняшнем открытии.

Софи смотрела на него с тем же пристальным выражением странной смеси участия и укора, который он привык видеть в этом взгляде на протяжении всего времени их знакомства. Они знали друг друга больше четырех лет, жили вместе около двух, и он привык видеть в ней соседку, друга и напарника в работе, и детектив был уверен, что она испытывает к нему те же самые чувства. Если бы он только мог понять, что происходит внутри нее…

От внезапного осознания сперло дыхание. Дедукция Шерлока Холмса помогала ему анализировать все на свете, кроме одной-единственной женщины, смотрящей на него с дивана в их квартире.

И виной тому были чувства.

Шерлок шагнул назад, откашлявшись:

— Чай, ноутбук, плед? — он твердо посмотрел на Конан Дойл. — Что тебе нужно?

— Ничего, Шерлок, я… — начала было она.

— Если не перенапрягать ногу, то будешь в строю через два-три дня, так что давай опустим все пререкания, — перебил ее друг. — Что — тебе — нужно?

— Ноутбук, — Софи кивнула в сторону стола. — Я бы купила билеты, — задумчиво произнесла она.

— Билеты? — переспросил Холмс, подавая ей гаджет.

— Да, меня вчера пригласили на конференцию в Принстонский университет, — пояснила девушка, откидываясь на спинку дивана. — Думаю улететь тридцать первого числа.

— Ясно, — кивнул детектив, отвернувшись. — Я съезжу в Скотланд-Ярд по поводу Гарридеба, — добавил он. — Если будет что-то нужно, пиши.

Шерлок не помнил, как оказался на улице и пошел куда-то вглубь лондонских переулков, слепо глядя перед собой. Если бы четыре года назад кто-то сказал ему, что после завершения крупного дела он будет думать не о процессе расследования, а о сантиментах — Шерлок Холмс рассмеялся бы ему в лицо. Вероятно, тот детектив из прошлого, глядя на него сейчас, скривился бы от отвращения, но он не хотел сейчас об этом думать.

Софи Конан Дойл подвергала себя смертельной опасности, защищала и помогла ему по мере сил и возможностей, и он не хотел и не мог представить себе ее реакции, если бы она поняла, что творилось в его сознании в последние часы.

Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией. Шерлок прекрасно знал, что до встречи с Софи Конан Дойл он был холодным и бесчувственным, и даже гордился этим, но он даже не успел заметить, как она… растопила его сердце. Возможно, поэтому он не шагнул с крыши Бартса по-настоящему, не принимал наркотики и не курил, ел все, что она готовила, и никогда не стрелял в стену, когда она спала. Софи… спасла его своей дружбой. Шерлок подумал, что, если бы можно было только представить то, сколько всего они смогли пережить вместе, как выросло их взаимопонимание, то можно было бы вообще не поверить, что такое возможно. Подумал и тут же все решил.

Они так и будут жить на Бейкер-стрит, раскрывать преступления и проводить темные вечера перед камином, а он запрячет свое новое открытие как можно глубже в закрома чертогов разума, чтобы никогда не дать ей повода усомниться в том, что он пренебрег их дружбой ради мелочного порыва слабого тела.

Все будет, как прежде, и, когда она сама захочет переехать, он не будет ее останавливать. Софи Конан Дойл пережила слишком долго, чтобы провести остаток отмеренного ей на Земле времени в пыльной квартире на первом этаже дома 221В по Бейкер-стрит.

Детектив засунул руки в карманы пальто и наткнулся в одном из них на что-то острое. Вытащив предмет, он покрутил его в руках, остановившись взглядом на имени Джанин Хопкинс на обратной стороне визитки Чарльза Магнуссена. Шерлок Холмс не любил перевирать цитаты, особенно собственные, однако в этот момент он в который раз за день изменил самому себе.

Работа — лучшее лекарство не только от печалей, но и от переживаний.

— Такси! — воскликнул Холмс, повернувшись к дороге и подняв руку.

После того, как Шерлок вышел из гостиной, Софи еще несколько минут сидела на диване, тупо глядя в сторону открытой двери. Поведение ее соседа никогда не было простым для анализа, но в этот день он вел себя еще более странно, чем обычно.

Конан Дойл наконец посмотрела на экран ноутбука, практически машинально оформляя билеты. Перед глазами стоял взгляд Шерлока в квартире Гарридеба, полный беспокойства, участия и… Чего-то такого, что мелькнуло в выражении его лица лишь на мгновение, а потом снова растаяло под привычной маской отчужденности.

Софи впервые за многие годы чувствовала, что что-то упускает, но списала странность поведения Шерлока на адреналин от нового впечатляющего дела и страх за, как Холмс бы не хотел это признавать, все же теперь близкого человека. На этом Конан Дойл и остановилась.

В тысячах миль от Лондона в этот момент Джон Ватсон опустил телефон и посмотрел на лежащую рядом на кровати жену:

— Ты в курсе, что наши друзья — идиоты? — произнес он.

Мэри повернула к нему голову от ноутбука и совершенно буднично спросила:

— Ты про Шерлока и Софи? — она пожала плечами. — Думаю, да.

— Ты же читала комментарии под последним постом? — не унимался Ватсон, махнув перед супругой экраном телефона с открытой страницей своего блога.

В ответ Мэри лишь повернула к нему ноутбук с так же самой открытой вкладкой:

— Да, — она вздохнула. — Молчание — самый громкий крик, потому как оно рвёт не уши, а сердце.

— Да! — воскликнул Джон, ударив рукой по одеялу. — Как эти гении могут видеть все на свете и не уметь анализировать чувства?

— Собственные чувства, — проговорила Мэри, сделав акцент на первом слове.

— При этом самое чудесное в их отношениях то, что они понимают друг друга с полувзгляда, — продолжал Ватсон. — Только оставаясь с Софи, Шерлок позволяет себе показать, насколько она важна для него, как он заботится о ней. Ты видела, как он заткнул меня на свадьбе, когда я назвал ее королевой драмы? Шерлок Холмс заметил, что кому-то грубят! — он всплеснул руками. — Как так-то вообще?

— Она одновременно его сокровенная тайна и хранительница его тайн, — улыбнулась Мэри, глядя перед собой. — Он знает, что она видит его насквозь и потому позволят себе быть рядом с ней самим собой. Он ничего не скрывает от неё, потому что это попросту не имеет смысла — Софи слишком хорошо знает его.

— Да уж, ничего не скрывает, — протянул Джон. — Кроме того, как к ней относится, — он наклонил голову, задумавшись. — С другой стороны, он и сам об этом не знает.

Мэри кивнула:

— Я к тому, что, конечно, есть и другие люди, которые знают Шерлока, но с Софи всё по-другому. Его отношения с ней более искренние, чистые и бескорыстные. Им не нужно что-то скрывать друг от друга, их не разделяют никакие барьеры. Он знает всё о ней, потому что он всегда знает всё обо всех, но и она знает всё о нём, — она снова улыбнулась. — И, вероятно, если бы он узнал, что она любит его, даже зная обо всех его слабостях и пороках, это бы удивило бы Шерлока больше всего.

— Но никто не сделает первый шаг, потому что каждый думает, что это не взаимно, — покачал головой Джон.

— Остается рассчитывать на чудо, — тихо проговорила миссис Ватсон.

— Их не бывает, Мэри, — грустно улыбнулся ее Джон. — Ты же знаешь. Страшно представить, что однажды она уйдет, и он поймет, почему штормы называют человеческими именами.

— Мы живем на голубой планете, вращающийся вокруг огненного шара. В то время как луна руководит морями. И ты не веришь в чудеса? — Джон лишь усмехнулся. — В его жизни не было и нет никого другого, кто был бы способен на то, что делает для него Софи. Возможно, однажды он поймет, — она посмотрела на мужа. — Да и она тоже.

* * *

Проснувшись на следующее утро и с трудом спустившись в гостиную, Софи, к своему удивлению, обнаружила там неизвестного ей высокого паренька с выпученными глазами и выражением вселенской тоски на лице. Незнакомец представился Билли Уиггинсом, «протеже мистера Холмса», и сказал, что детектив приставил его к Конан Дойл до тех пор, пока он будет ей нужен. Софи первоначально скептически отнеслась к такому нововведению, но Шерлок, вернувшийся из Бартса днем, в свойственной ему манере намекнул, что это не обсуждается, и Билли, бывший член сети бездомных, к величайшей радости миссис Хадсон поселился в квартирке на первом этаже, и с того дня неизменно фигурировал в жизни всех троих жителей дома 221 по Бейкер-стрит.

Шерлок оказался прав: покой пошел ноге на пользу и буквально через три дня после событий «Трех Гарридебов», как это дело уже успел назвать Джон, которому Конан Дойл пересказала происшествие по телефону, Софи уже была готова покорять новые горизонты.

Еще семь дней прошли вполне рутинно: сама она редко выходила из дома, много писала и коротала время за газетами и вязанием, в то время как Шерлок пропадал где-то с утра до позднего вечера, а, приходя домой ближе к полуночи, был на удивление тих и почти не рассказывал ни о делах, ни о чем бы то ни было другом. После трех дней постельного режима Конан Дойл детектив часто отправлял Билли на задания в совершенно разных делах.

На справедливый вопрос Софи о сущности его занятости в эти дни Шерлок говорил, что много работал в Бартсе, и его вечерние опыты на кухне лишь подтверждали эти слова. Звенящую тишину на исходе этих дней разрезали лишь частые оповещения о новых сообщениях, приходящие на телефон детектива. Впрочем, Конан Дойл это не удивляло — на свете было много людей, которым мог потребоваться совет единственного в мире консультирующего детектива.

Софи знала то выражение, которое все эти десять дней не покидало лица Холмса. Когда он был занят какой-то особенно сложной загадкой, он нередко уходил в самого себя, ища ответ в собственных чертогах памяти. Конан Дойл была уверена, что это происходило с ним и сейчас.

— У тебя новое дело? — поинтересовалась Софи, спустившись утром 30-го августа в гостиную и застав там Шерлока, сидящего за обеденным столом перед ноутбуком с выражением глубокой задумчивости на лице.

— Дедуктивный метод заразителен, — хмыкнул Холмс. — Впрочем, ты права — новое дело обещает быть интересным.

— Для меня работа имеется? — спросила Конан Дойл, опускаясь на стул напротив.

— Пока для них недостаточно информации, но мы можем обсудить общеизвестные факты, — детектив повернул к ней ноутбук. — Ты слышала о Нейле Гибсоне, «Золотом Короле»? — спросил он.

— Ты имеешь в виду американского сенатора? — уточнила Конан Дойл.

— Одно время он был сенатором в каком-то западном штате, однако больше известен как предприниматель, — поправил ее Холмс. — Пять лет назад он купил дом в Белгравии. Ты, может быть, уже слышала о гибели его жены?

— Конечно, пресса целую неделю не унимается, — кивнула Софи. — Собственно, из газет я и узнала об этом человеке. Кажется, я обводила тебе статьи, где об этом упоминалось, — добавила она, оглянувшись к своему креслу, на столике рядом с которым привычно лежала кипа газет.

— Отлично. Проблема лишь на первый взгляд кажется экстраординарной, но на самом деле решение задачи не представляет особого труда, — задумчиво произнес детектив. — Обвиняемая производит на всех весьма положительное впечатление, однако это ничуть не противоречит выдвинутому против нее обвинению и показаниям свидетелей. Так постановили коронер и полицейский инспектор, — он кивнул на ноутбук. — Прочтите письмо клиента.

Уважаемый мистер Шерлок Холмс!

В отчаянии от мысли, что лучшую женщину, сотворенную когда-либо Богом, ожидает виселица, я решил предпринять все возможное для ее спасения. Я не могу объяснить произошедшего — не могу даже попытаться объяснить это, но абсолютно убежден, что мисс Дунбар невиновна. Вам известны обстоятельства дела — кто их не знает? — о нем судачит вся страна. И ни один человек не подал голос в ее защиту! Дьявольская несправедливость обвинения сводит меня с ума. У этой женщины нежнейшее сердце — она не обидит и мухи. Я буду у Вас завтра в одиннадцать; посмотрим, удастся ли Вам пролить свет на это темное дело. Возможно, я, сам того не подозревая, располагаю важными сведениями. В любом случае все, что я знаю, имею — весь я полностью в Вашем распоряжении, только спасите ее! Вот Вам шанс проявить свои замечательные способности.

Искренне преданный

Дж. Нейл Гибсон».

— Что же, весьма и весьма… художественно, — заметила Софи, подняв на друга глаза. — Я бы даже сказала «слишком» художественно.

— Теперь ты знаешь все, — сказал Шерлок. — Я ожидаю этого человека. Я навел справки: Нейл Гибсон — крупнейший финансист в мире, а в жизни, судя по отзывам, человек жестокий и даже страшный. О его жене, жертве трагедии, мне известно только то, что пора ее расцвета уже миновала. Для нее это было тем более досадно, что воспитанием двоих ее детей занималась прехорошенькая гувернантка, — он ухмыльнулся. — Таким образом, мы имеем три персонажа, а место действия — дорогущий дом. Теперь к трагедии. Жену Гибсона нашли в полумиле от дома, с простреленной головой. На ней были вечернее платье и легкая шаль. Оружия рядом с телом не обнаружили, впрочем, как и других улик. Видимо, преступление свершилось поздним вечером — заметил тело прохожий в одиннадцать часов. Потом приехал врач, за ним — полиция.

— Почему в убийстве подозревают гувернантку? — прищурилась Софи.

— Против нее есть прямая улика. В ее комнате на дне платяного шкафа был найден револьвер соответствующего калибра с одной использованной пулей, — взгляд Холмса устремился в одну точку, и он повторил, делая большие паузы между словами: — На… дне… платяного… шкафа… в ее… комнате.

После этой фразы Шерлок снова погрузился в молчание. Софи видела, как напряженно работал его мозг, и не осмеливалась помешать мыслительному процессу. Неожиданно он снова вернулся к жизни.

— Да, Софи, его нашли. Кроме того, убитая держала в руках записку, в которой гувернантка назначала ей встречу в том самом месте, где произошло убийство. Как же так?

— Наконец мы пришли к мотиву, — понимающе кивнула Конан Дойл, откинувшись на спинку стула. — Сенатор Гибсон — привлекательный мужчина. Кто вероятнее всего станет его следующей супругой, как не юная девушка, которой он оказывал внимание еще до смерти жены?

Шерлок в который раз за последние дни отметил про себя то, как Софи перехватывает его мысль, будто бы продолжая естественный поток его сознания:

— Любовь, состояние, положение — всем этим благам препятствовала всего лишь одна жизнь, которая уже наполовину использовала отмеренный ей срок, — закончил он.

— Отвратительно, — поморщилась доктор. — Просто отвратительно!

— Гувернантка не смогла представить алиби. Более того, она подтвердила, что была возле Торского моста, на месте, где разыгралась трагедия, приблизительно в час убийства, — он развел руками. — Она и не смогла бы отрицать этого — ее видел проходивший мимо человек.

— Вина ее кажется доказанной, — нахмурилась Софи.

Шерлок в последние несколько дней был занят делом, о котором не рассказывал Конан Дойл. Та, очевидно, чувствуя его смятение, деликатно не задавала вопросов, а он в эти дни старался особо с ней не пересекаться. Однако теперь она сама изъявила желание поучаствовать в расследовании, это было отличным поводом проверить влияние его открытия десятидневной давности на успешность работы.

— И тем не менее! — продолжил Холмс. — Этот широкий каменный мост с перилами пролегает через самое узкое место глубокого водного пространства, поросшего тростником. Его называют Торской топью. Убитая женщина лежала у самого моста. Таковы основные факты… — он повернулся в сторону открытой двери, услышав шум внизу. — Но вот, если не ошибаюсь, наш клиент, и намного раньше времени.

Гость, заглянувший в то утро на Бейкер-стрит, назвал совсем не то имя, которое они ожидали услышать — они оба не знали никакого мистера Марлоу Бейтса. Высокий, худощавый, нервный мужчина с испуганными глазами нерешительно топтался на месте, ломая руки, и явно находился на грани нервного припадка.

— Вы очень взволнованны, мистер Бейтс, — сказала Софи. — Просим Вас, садитесь.

— Боюсь, мы не сможем уделить Вам много времени, на одиннадцать у нас назначена встреча, — вторил ей Шерлок, опускаясь в свое кресло.

— Я знаю, — ответил посетитель, хватая ртом воздух и бросая отрывистые фразы, как человек, которому тяжело дышать. — К вам придет мистер Гибсон, мой хозяин. Я работаю управляющим в его поместье. Мистер Холмс, доктор Конан Дойл, он — варвар, настоящий варвар.

— Не слишком ли критично, мистер Бейтс? — уточнила Софи, садясь на свое место.

— Мне приходится называть вещи своими именами, потому что время не терпит, — едва уловимо огрызнулся гость. — Он не должен застать меня здесь. Он вот-вот появится. Но обстоятельства не позволили мне прийти раньше. Его секретарь, мистер Фергюсон, лишь сегодня утром сказал мне, что хозяин собрался к вам на встречу.

— Так Вы его управляющий? — уточнил Холмс.

— Я предупредил его, что увольняюсь. Через пару недель я стряхну с себя это проклятое рабство. Он очень тяжелый человек, и это чувствуют все. Вся его хваленая благотворительность призвана скрыть ужасные беззакония, которые он творит постоянно. Но главной жертвой была его жена, — он поморщился. — Он был ужасно груб с нею — да, сэр, груб! Уж не знаю, сэр, как она встретила свою смерть, но этот человек обращался с ней так, что жизнь стала для нее сущим наказанием. Она ведь была дитя тропиков, родом из Бразилии — Вы, конечно, знаете?

— Разумеется, — кивнул детектив.

— Она была тропиканкой по рождению и тропиканкой по натуре. Дитя солнца и страсти, — Бейтс улыбнулся, вспоминая, очевидно, усопшую хозяйку. — Она любила его так, как умеют любить только южанки, но когда ее внешняя привлекательность померкла — а, по слухам, она была необыкновенно хороша, — он утратил к ней всякий интерес. Мы все любили хозяйку и сочувствовали ей, хотя и не могли ей помочь. Мистер Гибсон изобретателен и хитер. Вот все, что я хотел вам сказать, — он вскочил с места. — Пусть вас не обманывает его внешность. Ну, я пойду. Нет, нет, не удерживайте меня. Он вот-вот придет.

Бросив испуганный взгляд на часы, странный визитер почти бегом направился к двери и исчез.

— Ну и ну! — сказала Софи, помолчав. — Похоже, мистер Гибсон не пользуется расположением своего персонала.

— Что ж, это предупреждение нам пригодится, а пока дождемся прихода самого героя, — многозначительно изрек ее друг.

Несмотря на то, что в разговоре с клиентом Софи произнесла буквально пару реплик, Шерлок не успел заметить какого-либо изменения своего отношения и к ней, и к работе. Ее замечания по-прежнему помогали в движении его мысли, а слова и интонации не вызывали ожидаемого буйства воображения, мешающего делу. Это не могло не успокаивать.

Ровно в назначенный час они услышали на лестнице тяжелые шаги, и знаменитый миллионер собственной персоной появился в дверях. От одного взгляда на него становилось ясно, почему его так боялся и ненавидел управляющий, и было возможно представить, какие проклятия сыпались на его голову со стороны менее успешных конкурентов.

Его высокая, грубо сколоченная фигура излучала жадность и ненасытность. Лицо его было словно высечено из гранита: грубое, шероховатое, безжалостное, с глубокими продольными морщинами — следами пережитых потрясений. Холодные серые глаза, устремленные на собеседников из-под насупленных бровей, рассмотрели их обоих по очереди. Он небрежно поклонился, когда Холмс представил Софи, затем властным жестом придвинул стул поближе к детективу и уселся прямо напротив него, почти касаясь его коленями.

— Скажу прямо, мистер Холмс, — начал он, — деньги в этом деле для меня ничего не значат. Можете сжечь их, если они осветят Вам путь к истине. Эта женщина невинна, её должно очистить от наветов, и этим займетесь именно Вы. Назовите вашу цену!

— На свои профессиональные услуги я установил твердую таксу, — холодно ответил Холмс, — и не изменяю её за исключением тех случаев, когда вовсе отказываюсь от вознаграждения.

— Что ж, если доллары для Вас — пустой звук, подумайте о репутации. Если Вы справитесь с делом, о Вас будут шуметь все газеты Англии и Америки. О Вас заговорят на двух континентах!

— Благодарю Вас, мистер Гибсон, но шумиха мне ни к чему. Может быть, Вас это удивит, но я предпочитаю работать анонимно и единственное, что при этом привлекает, так это само дело, — Шерлок положил руки на подлокотники кресла и вздохнул. — Однако, мы теряем время. Давайте рассмотрим имеющиеся факты.

— Полагаю, все основные факты изложены в газетных репортажах, — развел руками клиент. — Ума не приложу, что бы я мог еще добавить, чтобы помочь Вам. Если Вы считаете, что я всё же в состоянии помочь — задавайте вопросы, я — к Вашим услугам.

— Меня интересует только один вопрос, — Холмс глянул на Софи, и та ухмыльнулась

— Какой же? — спросил Гибсон.

— Каковы были истинные отношения между Вами и мисс Дунбар? — посмотрел на него детектив.

Золотой Король вздрогнул, приподнялся на стуле, однако, тут же овладел собой.

— Будем считать, что, задавая этот вопрос, Вы не выходите за границы своих прав, но лишь стремитесь исполнить свой долг, — практически прошипел он.

— Разумеется, будем считать именно так, — ответил Холмс.

— Тогда я могу заверить Вас, что это были те отношения, какие могут возникнуть между работодателем и молодой леди, с которой он никогда не разговаривал — даже при встрече — за исключением тех случаев, когда она была в окружении его детей.

Холмс встал из кресла:

— Я очень занятой человек, мистер Гибсон, — сказал он, — и у меня нет ни времени, ни желания предаваться пустым беседам. Вы знаете, где дверь.

Гость тоже встал, и его большая нескладная фигура нависла над Холмсом. Глаза его гневно сверкнули, жёлтые щеки порозовели:

— Какого дьявола, мистер Холмс? Что всё это значит? — воскликнул он. — Вы отказываетесь от моего дела?

— Я выразился достаточно ясно, — четко проговорил Шерлок.

— Выразились-то Вы ясно, но что за этим кроется? Хотите поднять цены за свои услуги? Боитесь браться за дело или что там ещё? — он всплеснул руками. — В конце концов, я имею право на откровенный ответ.

— Конечно, имеете, — согласился Холмс, — и Вы его получите. Расследование с самого начала существенно затрудняет недостоверная информация.

— То есть, хотите сказать, что я лгу.

— Воля Ваша, я попытался высказать свои претензии со всею возможной деликатностью, однако, если Вы настаиваете на такой формулировке, я не стану с Вами спорить, — парировал Шерлок.

Софи вскочила на ноги, потому как лицо магната исказила дьявольская гримаса, и он поднял над головой здоровенный кулак. Холмс чуть усмехнулся и поднял руку, чуть отодвигая Конан Дойл в сторону:

— Не устраивайте скандала, мистер Гибсон. После плотного завтрака трудно переварить даже простейшие доводы. Прогуляйтесь на свежем утреннем воздухе, поостыньте и поразмыслите над тем, что я сказал, — он махнул в сторону двери. — Увидите, Вам это только пойдёт на пользу.

Золотой Король тут же подавил свой гнев. Глядя на него, нельзя было не подивиться тому, с каким самообладанием и быстротой он сменил жаркий гнев на презрительное безразличие:

— Ну что ж, — сказал он, — Вы сделали свой выбор. Вам лучше знать, как вести свои дела, а к своему делу я Вас насильно привлечь не могу. Однако я ломал молодцов посильнее вас. Мое унижение даром ещё никому не сходило.

— Так много сказано, — снова усмехнулся Шерлок, — а я по-прежнему цел и невредим. Итак, прощайте, мистер Гибсон. Надеюсь, этот визит послужит Вам хорошим уроком.

— Но это утро вам еще выйдет боком, мистер Холмс, — он зло глянул на Софи. — Вам обоим.

По лицу детектива пробежала тень какого-то темного порыва, и он стиснул зубы, сделав шаг к клиенту:

— Запомните, мистер Гибсон, что за все оскорбления и угрозы в сторону доктора Конан Дойл Вам придется просить прощения.

Гость лишь хмыкнул и с шумом удалился. Наступила полная тишина. Шерлок улыбнулся к Софи:

— Что скажешь? — спросил он.

— Во-первых, спасибо, — кивнула та, снова садясь в кресло. — А, во-вторых, признаться, когда я вижу, что передо мной — человек, готовый смести любое препятствие со своего пути, когда я вспоминаю, что его жена могла для него быть и препятствием, и предметом неприязни, на что откровенно указал нам Бейтс, мне начинает казаться…

— Правильно, — кивнул Холмс. — Мне — тоже. Да и все слова про гувернантку — чистый блеф!

— Ты прав, — Софи откинулась на спинку кресла. — Если сравнить страстный, чуждый условностей, совершенно неделовой тон его письма с его сдержанным, замкнутым видом… — она махнула рукой. — Я имею в виду, если сравнить его поведение в ситуации, когда любимой грозит опасность и в моменте, когда он ведет себя буднично, — Шерлок поднял на нее глаза, на мгновение замерев в предчувствии, — становится совершенно ясно, что он испытывает глубокое чувство — именно к обвиняемой, а не к жертве.

Холмс едва сдержался, чтобы не издать протяжный вздох облегчения.

— Ты видела, как я предпринял против него лобовую атаку и как он невозмутимо отбил её, — проговорил он, отведя глаза. — Затем я солгал, создав у него впечатление, будто я совершенно уверен в том, в чем, сказать по правде, я лишь сильно подозреваю его.

— Надо полагать, он вернётся, — пожала плечами Софи.

— Непременно вернётся. Не может не вернуться. Он не может оставить это дело как есть… — он прислушался. — А вот и его шаги… А, мистер Гибсон! А я только что заметил доктору Конан Дойл, что Вы несколько погорячились.

Золотой Король снова вошёл в комнату, и вид у него был куда более смиренный, чем тогда, когда он уходил от них. Он был явно обижен — оскорбленная гордость по-прежнему не покидала его, — но здравый смысл подсказал ему, что, если он хочет довести дело до конца, он должен подчиниться детективу.

— Я обдумал положение, мистер Холмс, и пришёл к выводу, что понапрасну пренебрёг Вашими замечаниями, — он повернулся к Софи. — Доктор Конан Дойл, прошу прощения за свои прежние слова.

— Я принимаю Ваши извинения, — девушка кивнула на стул, и клиент снова опустился на него.

— Мистер Холмс, — начал он. — Вы предпочитаете опираться на факты — каковы бы они ни были — и это справедливо. Но при всём том, уверяю Вас, что мои отношения с мисс Дунбар никоим образом не связаны с этим делом.

— А вот это уж позвольте мне решать, — качнул головой детектив.

— Да, да, конечно, — хмыкнул клиент. — Вы — тот же хирург: вам нужны все симптомы, чтобы поставить диагноз.

— Совершенно справедливо, — заметила Софи. — А пациент между тем пытается скрыть от хирурга свои недомогания и не дать ему докопаться до истины.

— Может быть, и так, доктор Конан Дойл, — кивнул Гибсон. — Однако, согласитесь, мистер Холмс, когда мужчине задают — без церемоний, напрямую — вопрос о его отношениях с женщиной, он постарается уйти от ответа, в том случае, конечно, если испытывает серьезное чувство, — Шерлок нервно стукнул пальцами по подлокотнику.

— Должен сказать, вы — одна из самых достойных пар, что я встречал в своей жизни, — кивнул Шолто, попеременно посмотрев на Софи и Шерлока.

Конан Дойл бросила короткий взгляд на друга:

— Мы не пара, майор, — покачал головой Холмс, опешив.

— Вот как, — тот ухмыльнулся, глянув на их переплетенные руки. — Что же, тогда Вы все же иногда ошибаетесь, мистер Холмс, — добавил он, шагнув в комнату и прикрыв дверь.

Софи глянула на замершего напротив друга и прищурилась.

— Думаю, у большинства мужчин есть в душе заветный уголок, скрытый от незваных гостей. Вы же затронули святая святых так неожиданно… — продолжал клиент. — Однако, цель, которую Вы преследуете, извиняет и оправдывает Вас, и потому считайте, что запоры рухнули, и Вас пустили в потаённое место. Итак, чего Вы хотите?

— Правды, — просто ответил Шерлок.

С минуту Золотой Король молчал, собираясь с мыслями. Его мрачное лицо, изборождённое глубокими морщинами, стало еще серьёзнее и печальней.

— Тут в нескольких словах не расскажешь, мистер Холмс, — промолвил он наконец, — а между тем есть вещи, говорить о которых и больно, и трудно, и потому Вы услышите от меня ровно столько, сколько нужно для дела, а в подробности я вдаваться не буду. Я встретил свою будущую жену, когда бывал в Бразилии. Мария Пинто была дочерью правительственного чиновника в Манаосе, — он неожиданно улыбнулся. — Как она была молода и прекрасна в былые дни! Сколько в ней было жизни и темперамента! Даже теперь, когда я трезво и критически вспоминаю своё прошлое, я вижу, сколь редкостной была её красота. Это была богатая и страстная натура, искренняя, беспокойная, совершенно не похожая на американок, которых я знал. Короче говоря, я полюбил ее, и мы поженились. И только когда роман наш закончился — а затянулся он на годы — я понял, что у нас нет ничего — абсолютно ничего — общего, — клиент развел руками. — Моя любовь увяла. Было бы легче, если бы с ней произошло то же, но кто поймёт этих женщин! Как я ни старался, ничто не могло отвратить её от меня. И если я был груб или, как считают некоторые, обходился с ней, как последнее животное, то это потому только, что я знал: если я убью её любовь, и если даже любовь её переродится в ненависть, это будет на благо нам обоим. Но ничто не могло изменить её. Она обожала меня здесь, в Англии, так же, как обожала двадцать лет назад на берегах Амазонки. Что бы я ни делал, она была предана мне, как прежде.

— А потом в Вашу жизнь вошла мисс Грейс Дунбар, — догадался Шерлок.

— Да, — Золотой Король выдохнул, собираясь с мыслями. — Она ответила на наше объявление и стала гувернанткой двух наших детишек. Возможно, вы видели ее портрет, помещённый в газетах. Весь мир протрубил, что она — чудо как хороша собой, — он ненадолго замолчал, глянув на Софи. — Знаете, я не претендую на то, чтобы слыть более нравственным, чем мои соседи, и потому скажу, что, живя под одной крышей с такой женщиной и общаясь с ней каждый день, я не мог не влюбиться в неё.

Шерлок снова замер.

— Ну вот, допустим, вы с Софи когда-нибудь поженитесь… — начала миссис Хадсон.

Шерлок поднес чашку ко рту, но на мгновение остановился:

— Вы опять начитались газет, миссис Хадсон?

Та рассмеялась:

— Ну, милый, это еще один вопрос, который тебе надо обсудить с мамой.

— Что Вы имеете в виду? — поднял бровь Шерлок.

— Ну сам посуди: вы с Софи живете тут почти четыре с лишним года, все время проводите вместе… — она пожала плечами. — Рано или поздно вы поженитесь, уж поверь мне.

— Помимо того, что я Вам уже объяснял, миссис Хадсон, нам просто нельзя жениться, — он снова отпил чай. — Мы друзья.

— Вы, доктор Конан Дойл, женщина, существо с тонкой душевной организацией, Вы осуждаете меня? — вдруг спросил их гость.

Софи глянула на Шерлока и пожала плечами:

— Я не осуждаю Вас за Ваше чувство к ней, мистер Гибсон, — проговорила она. — Но я бы осудила Вас, если бы Вы не объяснились с ней, потому что молодая леди была, в какой-то степени, под Вашим покровительством и защитой.

Она снова посмотрела на Шерлока, который в который раз за последние двадцать минут вздрогнул и замер, будто бы цепляясь за какие-то догадки. Тот посмотрел на нее в ответ, их глаза встретились, и Софи едва заметно вопросительно кивнула. Холмс в ответ неуловимо качнул головой и снова перевел взгляд на клиента. Софи последовала его примеру.

— Что ж, может быть и так, — вздохнул магнат. На какой-то момент упрек вызвал в его глазах прежний гневный блеск. — Я не пытаюсь выглядеть лучше, чем я есть. Когда мне что-то было нужно, я протягивал руку и брал то, что хотел. Так было всегда, всю мою жизнь, но ничего в этой жизни я не хотел больше, чем любви и обладания этой женщиной. Так я ей прямо и сказал.

— А, так вы ей это все-таки сказали? — процедил Шерлок, заставив Софи снова перевести на него удивленный взгляд.

Когда что-то не на шутку возмущало Холмса, он был внушителен и грозен, и, совершенно неожиданно для Конан Дойл, сейчас был именно такой случай.

— Я сказал ей, что женился бы на ней, если бы мог, но это — не в моей власти, — пожал плечами клиент. — И ещё я сказал ей, что деньги для меня не имеют никакого значения и что я мог бы сделать все, чтобы она стала счастливой и обеспеченной.

— Весьма щедро, что и говорить, — усмехнулся Холмс.

— Послушайте, мистер Холмс, я здесь для того, чтобы рассказать, как было дело, а не для того, чтобы выслушивать проповеди, — вскинулся Гибсон. — Мне не нужны Ваши критические замечания.

— Если я вообще взялся за Ваше дело, то это только ради молодой леди, — сурово промолвил Холмс. — То, что Вы попытались соблазнить беззащитную девушку, нашедшую приют в вашем доме, так же мерзко, как и то, в чем ее обвиняют.

К их удивлению, Золотой Король покорно выслушал этот упрек:

— Теперь я и сам так думаю, мистер Холмс, — сказал он. — Слава Богу, из моих планов ничего не вышло. Как только это дело закончится, мисс Дунбар немедленно покинет мой дом — так она решила.

— Почему же она не сделала этого раньше? — хмыкнула Софи.

— Во-первых, потому, что жалованье давало ей возможность помогать родным и близким, и ей нелегко было, отказавшись от места, бросить их на произвол судьбы, — пояснил Гибсон. — Когда я поклялся — и слово свое, кстати сказать, сдержал, — что более не стану досаждать ей своими ухаживаниями, она осталась. Но была и другая причина. Она знала, какое влияние она имеет на меня, знала, что ничто в мире не может повлиять на меня сильнее. И она решила обратить эту свою силу во благо.

— Каким образом? — одновременно спросили Шерлок и Софи, а после переглянулись.

— Видите ли, она кое-что знала о моих делах. Мои же деловые интересы весьма обширны, обширны настолько, что у простого смертного воображения не хватит представить их истинный размах, — онулыбнулся так, словно говорил о своем самом любимом ребенке. — Я могу и созидать, и разрушать, но разрушать мне приходится гораздо чаще. Однако она не раз говорила и верила в то, что состояние человека, превышающее его разумные потребности, не должно зиждиться на судьбах десятков тысяч несчастных, оставленных без средств к существованию. Она видела, что я прислушиваюсь к ней, и верила, что, воздействуя на меня, она сможет послужить обществу. А потом случилось это…

— Как бы вы сами объяснили то, что произошло? — уточнил Шерлок.

Золотой Король, обхватив голову руками, глубоко задумался на несколько минут.

— Увы, всё против неё, и от этого никуда не денешься. У женщин своя внутренняя жизнь и зачастую их поступки — вне мужского разумения, — он опустил глаза. — Вначале я был так взволнован и захвачен врасплох, что готов был подумать, что её сбило с толку нечто чрезвычайное и противное её натуре. И вот что пришло мне в голову, мистер Холмс. Жена моя, вне всякого сомнения, была ужасно ревнивой, — он посмотрел на Софи. — Доктор Конан Дойл, поддержите меня, ведь человек ревнив не тогда, когда любит, а когда хочет быть любимым?

— Я думаю, что Ваше суждение очерняет память Вашей супруги, — непреклонно покачала головой девушка. — Я считаю, что ревность порой толкает людей на поступки, которые совершенно не вписываются в модель их поведения.

Золотой Король помолчал и перевел глаза на Холмса:

— Впрочем, ревность же можно испытывать не только к чужой внешности, но и к чужой душе, и эта ревность может быть такой же бешеной и неистовой. Что до внешности, тут у моей жены не было для зависти никаких причин — думаю, она это понимала, — но вот что касается души… Она чувствовала, что эта девушка-англичанка влияет на меня так, как она, жена моя, не влияла никогда, — Холмс внимательно слушал клиента, никак не прерывая его затянувшийся монолог. — Девушка хотела приобщить меня к добру, но для моей покойной жены это ровным счётом ничего не меняло. Жар Амазонки всегда был в её крови, и она сошла с ума от ненависти. Она могла задумать убийство мисс Дунбар или, скажем, пригрозить ей оружием, вынудив, таким образом, покинуть наш дом. Затем между женщинами могла вспыхнуть ссора, дошло до рукоприкладства, оружие выскользнуло и выстрелило в ту, которая держала его в руках.

— Я уже подумал об этом, — сказал Холмс. — В самом деле, это единственная и очевидная альтернатива преднамеренному убийству.

— Но мисс Дунбар начисто отрицает это, — тут же грустно заметил клиент.

— Что ж, наша с Вами версия не окончательная, ведь так? — Шерлок повернулся к Софи. — Представим себе и такую картину: девушка, попавшая в столь ужасное положение, спешит домой, она так потрясена трагедией, что возвращается, не выпустив револьвера из рук.

— Она даже могла забросить его куда-нибудь между своих платьев, не соображая, что делает, — подхватила та, — а потом, когда револьвер обнаруживают, она пытается обманным путем выпутаться из беды и отрицает всё, потому что любые объяснения здесь бесполезны.

— Что можно противопоставить такой версии? — закончил за нее детектив, вновь обратившись к клиенту.

— Саму мисс Дунбар, — магнат выпрямился на стуле.

— Ну что ж, посмотрим. — Холмс взглянул на часы. — Уверен, мы ещё сегодня сумеем получить официальное разрешение на свидание с мисс Дунбар, — он поднялся с места. — Когда я повидаюсь с молодой леди, весьма возможно, я смогу оказать Вам большую помощь в этом деле, хотя не могу обещать, что мои выводы будут отвечать вашим желаниям.

С формальностями в полицейском участке вышла некоторая заминка, и потому в тот же день вместо Винчестера они отправились в Белгравию, в резиденцию мистера Нила Гибсона. Сам он их не сопровождал, но у них был контакт инспектора Ковентри, который первым начал расследовать дело. Это был высокий, худощавый человек с изнурённым лицом, напускавший на себя таинственность и скрытность, внушая мысль о том, что он знает и подозревает куда больше, чем смеет поведать окружающим.

Едва познакомившись с детективами, он тут же перешел на шёпот, словно хотел поделиться с ними наисекретнейшей информацией, хотя то, что он сообщил им, носило совершенно обыденный характер. И всё же по всему было видно, что перед ними — честный, порядочный парень, которого не слишком радовало то, что дело было ему не по силам, и потому он был рад любой помощи.

— Мистер Холмс, прежде чем мы отправимся на место преступления, я хотел бы задать вам один вопрос, — прошептал он, наклонившись к Шерлоку. — Верьте слову, никому про это не говорил, Вам — первому. — Он огляделся вокруг с таким видом, будто то, что вертелось у него на языке, он едва смел произнести. — А Вам не кажется, что это дело можно повернуть против самого мистера Нила Гибсона?

— Да, сержант, я тоже подумал об этом, — на удивление спокойно и даже приветливо проговорил детектив.

— Вы не видели мисс Дунбар. Может, мистер Гибсон потому и задумал убрать с дороги законную супругу, что мисс Дунбар, с какой стороны ни посмотреть, всем хороша, — заговорчески наклонил голову инспектор. — Эти американцы, чуть что, сразу за револьвер хватаются, меж тем как наш народ, к слову сказать, ведёт себя не в пример смирнее. А ведь револьвер-то был его — мистера Гибсона, то есть.

— Это Вы точно выяснили? — включилась в беседу Конан Дойл.

— Точнее не бывает, доктор, — он быстро закивал. — У мистера Гибсона есть пара револьверов, и этот — один из них.

— Один из пары? — подняла бровь Софи. — А где же другой?

— Пока не знаю, но у мистера Гибсона куча всевозможного стрелкового оружия, — ответил Ковентри. — Пару этому револьверу мы не подбирали, но у нас имеется футляр, и он-то сработан как раз для пары таких револьверов.

— Если это один из парных револьверов, думаю, Вам нетрудно будет восстановить комплект, — заметил Шерлок.

— Хотите, мы вам весь домашний арсенал представим для осмотра? — уточнил инспектор.

— Пока не надо. Как-нибудь после, — Холмс махнул рукой в сторону. — Пойдемте-ка, осмотрим место, где произошла трагедия.

Пройдя с полмили по пустоши, продуваемой ветром и покрытой золотом, и бронзой увядающих папоротников, они пришли к боковой калитке обширного парка. Троица прошла по тропинке через фазаний заповедник, а когда вышли из зарослей, перед ними открылся вид на длинный водоём, поросший камышом, сужавшийся как раз посередине, где и был перекинут каменный мост. По обоим концам водоёма образовались небольшие озёра.

Сержант остановился у входа на мост и указал на землю.

— Здесь лежало тело миссис Гибсон. Я отметил место камнем.

— Кто вызвал полицию? — уточнил Шерлок, опускаясь на корточки.

— Сам мистер Гибсон, — с готовностью ответил инспектор. — Как только поднялась тревога, он выскочил из дома вместе с прислугой и приказал, чтобы до прихода полиции никто ничего не трогал.

— Весьма разумно с его стороны, — заметила Софи. — В газетах писали, что выстрел прогремел близко от дома?

— Да, доктор Конан Дойл, очень близко, — кивнул Ковентри. — У правого крыла здания.

— Как лежало тело? — спросил Холмс.

— На спине, сэр. И — никаких следов борьбы. Ни единой царапины. Никакого оружия, — он поднял палец. — И лишь в левой руке зажата коротенькая записка от мисс Дунбар.

— Как Вы сказали? — Холмс резко поднялся на ноги и посмотрел на Ковентри. — Зажата?

— Именно, сэр. Мы едва разогнули пальцы, — он снова перешел на шепот, оглядевшись. — Это исключает предположение о том, что кто-то мог подложить записку, чтобы направить расследование по ложному пути.

— Записка, насколько я помню, была совсем коротенькая: — спросила Софи. — «Буду у Торского моста в девять часов. Г. Дунбар». Так ведь?

— Точно так, доктор Конан Дойл.

— Мисс Дунбар призналась в том, что именно она писала эту записку? И как же она всё это объяснила? — подхватил Шерлок.

— Её будут защищать во время выездной сессии суда присяжных, — со вздохом сложил руки на груди Ковентри. — Тогда она, может, что-нибудь и объяснит. А пока от неё — ни словечка.

— Загадка становится интересной, весьма интересной, — Шерлок повернулся к Софи. — Непонятна эта история с запиской, ты не находишь?

— Согласна, — Конан Дойл встала к нему боком и посмотрела на место, где лежал труп. — Допустим, записка подлинная и действительно была написана рукой мисс Дунбар. Допустим также, что записка, в самом деле, была получена до убийства, скажем, за час или за два до него. Спрашивается, зачем леди зажала её в правой руке? — она посмотрела на Холмса. — Почему она отнеслась так бережно к ничтожному клочку бумаги? Зачем захватила его на место встречи? Ей ведь не нужно было ссылаться на записку во время разговора.

— Мне нужно спокойно посидеть несколько минут и поразмыслить над всем этим, — лишь сказал детектив и сел на каменный борт моста.

Софи видела его живые серые глаза и замечала вопросительные взгляды, которые он посылал в каждый уголок близлежащего пространства, словно знал, что оно вот-вот даст ему долгожданный ответ. Вдруг, резко встав на ноги, он бросился к парапету на противоположной стороне, вытащил из кармана лупу и начал внимательно осматривать камень.

— А вот это — любопытно… — с удовольствием отметил он.

— Да, сэр, мы видели эту выбоину на парапете, — откликнулся Ковентри. — Полагаю, её сделал какой-нибудь прохожий.

Камень был серым, но в одном месте белело пятнышко размером не более шестипенсовой монеты. При ближайшем рассмотрении было заметно, что поверхность была выщерблена от мощного удара.

— Какую силу нужно было приложить, чтобы отколоть отсюда хотя бы маленький кусок, — задумчиво промолвил Холмс. Он ударил каблуком по каменному парапету несколько раз, не оставив на поверхности ни малейшей отметины. — Да, крепкий был удар. Странное место, ничего не скажешь. Причем удар наносили не сверху, а снизу, потому что, Софи, изволь убедиться, выбоина находится не на верхнем, а на нижнем краю парапета.

— Но до тела, по меньшей мере, пятнадцать футов будет, — заметил инспектор.

— Да, расстояние до тела — пятнадцать футов, — не менее задумчиво произнес Шерлок. — Думаю, больше мы на этом месте ничего не выясним. Так вы говорите, следов вокруг никаких не обнаружили?

— Земля была твёрдой, как железо, — покачал головой Ковентри. — Никаких следов.

— Ну, тогда пойдём, — Холмс легко коснулся локтя Софи, которая все еще рассматривала скол на парапете. — Сначала заглянем в дом и осмотрим оружие, о котором Вы говорили, а затем отправимся в полицейский участок, потому что перед тем, как приступить к дальнейшим розыскам, нам нужно побеседовать с мисс Дунбар.

Мистер Нил Гибсон ещё не вернулся из города, но в доме их встретил нервный мистер Бейтс, навестивший детективов утром. С нескрываемым отвращением он показал им громадную коллекцию огнестрельного оружия всех мыслимых видов и размеров, которую его хозяин собрал за долгие годы бурных странствий.

— У мистера Гибсона — тьма врагов, — пояснил управляющий. — И немудрено: вы же знаете его замашки! Когда он ложится спать, он кладет заряженный револьвер в выдвижной ящик рядом с постелью. Грубый он человек… — сухо проговорил он. — Временами он нагоняет страх на всех домочадцев. Видимо, много он крови попортил бедной леди до того, как она отошла в мир иной.

— Вы видели, чтобы он применял к ней физическое насилие? — твердо спросила Софи.

— Нет, доктор, ничего такого я не видел, — он вздохнул. — Зато я слышал — и не раз — с каким холодом, с какой язвительностью и презрением он обращался с ней, не стесняясь даже слуг!

— Семьянин он, конечно, отвратительный, — иронично заметил Холмс, когда они поймали такси. — Однако, Софи, у нас теперь на руках множество фактов, в том числе и новых, так что, похоже, уже можно делать кое-какие выводы, — он наклонился к девушке. — Несмотря на явную неприязнь мистера Бейтса к своему хозяину, я понял из рассказа, что в момент, когда началась суматоха, мистер Гибсон находился в библиотеке. Ужин закончился в половине девятого, и до этого времени всё было нормально, — он набрал в грудь воздуха. — Хотя тревога действительно поднялась поздно вечером, трагедия наверняка произошла примерно в то время, что указано в записке. Ничто не свидетельствует о том, что мистер Гибсон, вернувшись из города в пять часов, покидал пределы дома. С другой стороны, мисс Дунбар, насколько я понимаю, признаёт, что она-таки назначила миссис Гибсон встречу у моста. Больше никто не добился от неё ни словечка. Почему?

— Может, адвокат посоветовал ей не выкладывать всего и приберечь кое-что для защиты? — предположила Конан Дойл.

— Нам нужно задать этой молодой леди несколько очень важных вопросов, — он выпрямился. — Должен признать, что дела ее были бы совсем плохи, если бы не одна деталь.

— То, что револьвер был найден в её платяном шкафу, — догадалась Софи. — Где хромает последовательность, там правит бал заблуждение, так что давай будем последовательны.

— Представь себя на месте женщины, которая, будучи в здравом уме и твёрдой памяти, решила избавиться от своей соперницы, — подхватил Холмс. — Итак, преступление задумано — записка написана — оружие наготове — преступление совершено. Операция прошла, как по нотам, — он ухмыльнулся. — Неужели, столь успешно реализовав задуманное, ты подставишь себя под удар, забыв выбросить револьвер в близлежащие камыши, которые скроют навеки эту опаснейшую улику, и вместо этого бережно понесешься револьвер домой и спрячешь его в платяной шкаф, в то место, которое станут обыскивать в первую очередь?

— Тот, кто хладнокровно обдумает преступление, тот хладнокровно обдумает, как замести следы, — откликнулась Софи, отвернувшись, и едва не поморщилась, услышав, как это прозвучало. — Но ведь ещё столь многое нужно объяснить…

— А вот мы сейчас и приступим к объяснениям, — перебил ее Шерлок. — Если рассмотреть ту же ситуацию под иным углом зрения, то сам факт, влекущий за собой осуждение, может послужить ключом к истине. Возьмем, к примеру, этот револьвер. Мисс Дунбар начисто отрицает, что ей было что-то известно о нём. Предположим, приняв за основу иную точку зрения, что она говорит правду.

— Тогда получается, что кто-то ей этот револьвер подбросил, — продолжила Конан Дойл, снова повернувшись к нему лицом. — Но кто? По-видимому, тот, кто хотел очернить её. А не был ли этот человек действительным преступником?

— Вероятно, — Холмс потянулся к таксисту, чтобы расплатиться, и Софи первой вышла их автомобиля на тротуар, чувствуя, как в кармане завибрировал телефон.

— Доктор Конан Дойл, слушаю, — проговорила она в трубку.

— Здравствуйте, Софи, — произнес на том конце вкрадчивый холодный голос, заставив ее повернуться и проверить, может ли Шерлок слышать ее. — Это Чарльз Магнуссен.

— Для Вас, сэр — доктор Конан Дойл, я настаиваю, — ответила Софи, сделав шаг от такси вверх по улице. — Чем обязана?

Она обернулась к Холмсу, вышедшему из такси, и кивнула в сторону двери их квартиры. Тот понимающе кивнул и отправился домой, а Конан Дойл отвернулась и пошла вверх по улице.

— Что же, доктор Конан Дойл, — издевательски повторил Магнуссен. — Я хочу назначить Вам встречу.

Шерлок вошел в прихожую, скинул пальто на вешалку и двинулся к лестнице. Дело, в которое они с Софи оказались втянутыми, окончательно расставило все на свои места, подтолкнув его к важному выводу.

То, что он испытывал к Конан Дойл, не мешало работе.

Она все также делала полезные замечания, подталкивала его к выводу и, кажется, не замечала странности его поведения. Мысли, не касающиеся расследования, проникали в его голову лишь тогда, когда он сам позволял, а это означало, что все могло оставаться, как прежде. И, что важнее — все и было как прежде: его открытие не было новым, он уже много лет испытывал к Софи все, что открылось для него в квартире Гарридеба.

Холмс зашел на кухню и поставил на плиту чайник. Когда предмет с металлическим стуком опустился на решетку, Шерлок едва сдержал улыбку: он сам не заметил, как стал обедать во время расследований. Причиной тому тоже была Софи, но он не мог винить ее — нет, напротив, теперь, оглядываясь, он замечал мелкие изменения, которые она вносила в его жизнь, делая его… лучше.

Сзади послышался шорох, и Холмс обернулся: Конан Дойл вошла в кухню и опустилась за стол:

— Интересное дело, — проговорила она. — Джону будет, на чем оторваться в блоге.

— Да уж, — хмыкнул Шерлок. — Однако у нас пока слишком мало сведений, для начала нужно поговорить с гувернанткой, — он прошел к холодильнику. — У нас осталось что-то от ужина?

— Нет, — покачала головой Софи, задумчиво глядя в стол. — Но на нижней полке есть лазанья, я вчера вечером приготовила, можешь разогреть ее, — она посмотрела на друга. — И все же, странно. По закону классического детектива убийцей должен быть муж, но у него алиби. Что думаешь?

— Думаю, что в частном сыске не все подчиняется законам литературы, — парировал Холмс, захлопнув дверцу микроволновки и потянувшись к завибрировавшему в кармане телефону.

— Верно, — Конан Дойл хмыкнула. — Это моя профдеформация, не обессудь. Кстати, — он подняла руку, — у меня завтра в девять самолет, так что на какое-то время я тебя покину, нужно собрать вещи.

Шерлок вчитался в сообщение:

Вчера отлично посидели, Очень жду встречи, Шерл.

Целую, Джанин.

P. S. Спасибо за цветы)

— Понял, — кивнул детектив, отправляя ответ.

— Слава богу, я разобрала свои вещи, — хмыкнула Софи. — Теперь все мое добро может поместиться в один-единственный чемодан, если возникнет такая прихоть.

На следующее утро им разрешили посетить подозреваемую в ее камере. Детективы отправились туда в сопровождении мистера Джойса Каммингса, барристера, начинающего приобретать известность, которому была поручена защита мисс Дунбар.

Неудивительно, что даже могущественный магнат почувствовал в ней силу, покорившую его самого, нечто такое, что подчинило его себе и стало диктовать свою волю. Одного взгляда на её энергичное, ясно очерченное и вместе с тем нежное лицо было достаточно, чтобы почувствовать, что, если бы она и была способна на необдуманный поступок, то прирождённое благородство её характера никогда не позволило бы ей обратить своё влияние во зло.

Перед ними оказалась высокая брюнетка с хорошей фигурой и наружностью, выдающей властное начало, но её тёмные глаза выражали мольбу и беспомощность затравленного существа, которое чувствует путы, но не знает, как выбраться из расставленной ловушки. Когда она услышала имя Шерлока Холмса и поняла, что он пришел к ней на помощь, её бледные щёки слегка порозовели и луч надежды блеснул в её взгляде, обращённом на нас.

— Видимо, мистер Гибсон рассказал вам о том, что произошло между нами? — спросила она низким взволнованным голосом.

— Да, — ответил Холмс, — и потому Вам нет нужды пересказывать эту часть истории. Я лишь хочу спросить, почему же Вы не рассказали суду полностью всё, как есть, касаемо Ваших отношений с работодателем?

— Мне казалось, что подозрения в отношении меня вот-вот рассеются, и если мы подождем, то всё прояснится само собой, и нам не нужно будет посвящать посторонних в семейные неурядицы, — пожала плечами клиентка. — Но теперь я вижу, что дело не только не прояснилось, но и чревато новыми осложнениями. Я отныне ничего не скрываю.

— Тогда расскажите нам, каковы были ваши подлинные отношения с женой мистера Гибсона, — вставила Софи.

— Она ненавидела меня, доктор Конан Дойл, ненавидела со всей страстью, на какую только способна южанка. Это была женщина, которая ничего не делала наполовину, и она любила своего мужа с той же силой, с какой ненавидела меня, — девушка вздохнула. — По-видимому, она не поняла сути наших отношений. Я не желала обманывать её, но она любила так пылко, любила в физическом смысле слова, что ей в голову не могло прийти, что именно душевные или, если хотите, духовные узы удерживали её мужа около меня, а меня удерживало под крышей только желание направить его силу, могущество и власть на добрые дела. И лишь теперь я поняла, как ошибалась, — она склонила голову. — Я осталась, и стала причиной несчастья, и мне нет оправдания, но я уверена, что даже если бы я и покинула этот дом, несчастье всё равно бы произошло.

— А теперь, мисс Дунбар, — попросил Шерлок, — расскажите, что произошло в тот вечер.

— Я открою вам всю правду, расскажу всё, что знаю, мистер Холмс, но я ничего не смогу доказать, между тем как в этом деле есть моменты — очень важные моменты — которым я не смогу найти объяснения и даже не представляю, как бы это смог сделать кто-то другой.

— Изложите факты, мисс Дунбар, и, возможно, этот «кто-то другой» сможет найти им объяснение, — чинно проговорила Софи.

— До того, как я появилась у Торского моста в тот вечер, я получила записку от миссис Гибсон утром того же дня. Записка лежала на столе в классной комнате, и, вполне возможно, что её положила сама миссис Гибсон, — начала Дунбар. — Она умоляла встретиться с ней после обеда, пояснив, что хочет сообщить мне что-то чрезвычайно важное. Она попросила меня написать ей ответ и оставить записку в саду на солнечных часах, потому что она желает, чтобы никто не знал о нашей встрече, — она развела руками. — Я не видела причин для такой секретности, но сделала всё, как она просила, раз уж ей так это было нужно. Она попросила уничтожить её записку, и я сожгла её там же, в классной комнате, в камине. Она страшно боялась своего мужа, который обходился с ней с необычайной грубостью, за что я не однажды выговаривала ему, и я думала, что все эти просьбы объясняются тем, что она не желает, чтобы муж знал о нашем разговоре.

— Но вашу записку она сохранила, причем весьма бережно? — заметила Конан Дойл.

— Да, и я была удивлена, когда узнала, что, когда она умерла, записку нашли у неё в руке.

— Что же случилось потом? — спросил Шерлок.

— Я пришла, как обещала. Когда я приблизилась к мосту, она уже ожидала меня, — девушка замолчала, погрузившись в страшное воспоминание. — Никогда до этой минуты я не представляла себе, что это несчастное создание так ненавидит меня. Она была похожа на сумасшедшую, хотя нет, она и в самом деле была сумасшедшей, потому что мир в ее сознании был перевёрнут с ног на голову. Кем же прикажете её считать, если она ежедневно общалась со мной, ничем внешне не выдавая своих чувств, меж тем как в её сердце кипела неугасимая ненависть ко мне? — она покачала головой. — Не буду пересказывать, что она тогда мне сказала. Она обрушила на меня водопад самых ужасных слов и проклятий. Я не ответила ей — я не могла. На нее было страшно смотреть. Я не выдержала и, зажав уши, бросилась бежать. А она осталась у моста, по-прежнему изрыгая мне вслед потоки самой чёрной брани.

— Хорошо, предположим, она встретила смерть вскоре после того, как вы её покинули. Неужели Вы не слышали выстрела? — уточнил Шерлок.

— Нет, не слышала, — девушка подалась вперед. — Но поймите, мистер Холмс, я была так взволнована, мне было так страшно, что я хотела только одного: поскорей добежать до своей комнаты, чтобы избавиться от этого кошмара. Я была просто не в состоянии к чему-то прислушиваться и что-то замечать.

— Вы утверждаете, что вернулись к себе в комнату, — твердо заговорила Софи. — Скажите, Вы покидали её после этого до утра следующего дня?

— Конечно, — уверенно кивнула Дунбар. — Когда стало известно, что бедная женщина убита, я выбежала из дома вместе со всеми.

— Вы видели мистера Гибсона? — спросил Шерлок.

— Да. Когда я увидела его, он только что возвратился с места трагедии, — она на мгновение задумалась. — Он послал за доктором и полицией.

— А теперь — самое главное, — проговорил Холмс. — Револьвер нашли в Вашей комнате. Попадался ли он вам на глаза когда-нибудь прежде?

— Никогда, клянусь. Я нашла его на следующее утро, когда полиция делала обыск на дне шкафа под моими платьями.

— Как по-вашему, долго он так пролежал? — Шерлок блеснул глазами.

— По крайней мере, утром предыдущего дня его там не было.

— Откуда вы знаете? — прищурилась Софи.

— Я приводила в порядок свой гардероб.

— Это — чрезвычайно важно, — проговорил Шерлок. — Затем кто-то зашел в вашу комнату и подложил вам револьвер, чтобы впоследствии все подозрения пали на вас.

— Да, похоже, что так.

— А когда это могло случиться?

— Только в обеденное время и тогда, когда я была с детьми в классной комнате.

— Так же, как было тогда, когда вы получили записку? — догадалась Конан Дойл.

— Да, — кивнула клиентка. — С момента, когда записка оказалась у меня в руках, и всё последующее утро я оставалась с детьми.

— На каменном парапете моста обнаружена выбоина — совершенно новая, как раз напротив места, где лежало тело убитой. Могли бы Вы предложить этому какое-нибудь объяснение?

— По-моему, это совпадение.

Холмс не ответил. На его бледном энергичном лице появилось вдруг то напряженное отсутствующее выражение, и столь явно был ощутим критический момент в работе этого ума, что никто из присутствующих не посмел вымолвить ни словечка, и они сидели, застыв каждый на своем месте — барристер, узница и Софи. Вдруг Холмс соскочил со стула, дрожа от нервного возбуждения и нестерпимой жажды действия:

— За мной, Софи, за мной! — воскликнул он.

— Что случилось, мистер Холмс? — крайне удивленная, спросила мисс Дунбар.

— Мистер Каммингс, я Вам дам о себе знать, — бросил ей детектив.

Они вышли в коридор, и Шерлок остановился прямо напротив Софи:

— Следует отметить, что рассудок миссис Гибсон делал такие зигзаги, что разгадать её замысел оказалось очень непросто. Не думаю, чтобы в истории наших с тобой приключений встретился более странный пример того, к чему может привести извращённая любовь.

— Любовь? — нахмурилась Конан Дойл.

— Разумеется, любовь, — пожал плечами детектив, двинувшись в сторону выхода. — Горе парализует, любовь — мотиватор куда серьезнее.

— Мотиватор… — задумчиво повторила за ним Софи и тут же остановилась, глядя на друга. — О, боже, ты считаешь…

— Да, — лишь кивнул Шерлок. — Была ли мисс Дунбар её соперницей в физическом или только в духовном смысле, — для миссис Гибсон, похоже, и то, и другое было одинаково непростительно. Нет сомнения в том, что она порицала ни в чём не повинную леди за всю ту грубость и недобрые слова, которыми её муж пытался отвратить её слишком бурную любовь, — он вздохнул. — Вначале она захотела покончить счёты с жизнью, но затем она решила сделать это так, чтобы участь мисс Дунбар стала для неё хуже внезапной смерти.

— Что же, — Софи ухмыльнулась, когда они вышли на улицу. — В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность.

— Ты, как всегда, лирична, — Холмс повернулся к ней. — Прослеживая шаг за шагом её действия, нельзя не отметить её необыкновенное коварство. Добившись записки от мисс Дунбар, она обставила дело таким образом, чтобы всякий мог подумать, что именно мисс Дунбар выбрала место для убийства. Боясь, что замысел её будет раскрыт, она несколько переусердствовала, держа записку в руке до последнего мгновения своей жизни. Затем она взяла один из парных револьверов своего мужа, — в доме, ты это видела, собран целый арсенал оружия, — и припрятала его, чтобы совершить самоубийство.

— Другой револьвер она подложила в то утро в платяной шкаф мисс Дунбар, предварительно вынув из барабана один патрон, — кивнула Софи. — Это несложно было сделать где-нибудь в зарослях, не привлекая ничьего внимания.

— Потом она пошла к мосту, где и придумала исключительно простой способ, как избавиться от оружия, — продолжил Шерлок. — Она привязала к пистолету нечто увесистое, застрелилась и груз, падая вниз, оставил на мосту отметину. Уверен, если полиция проверит дно, они обязательно найдут оружие.

— Когда появилась мисс Дунбар, миссис Гибсон вложила всю ненависть в свою последнюю исповедь, а затем, когда соперница отбежала достаточно далеко и навряд ли могла что-то услышать, — вспомни, как, к тому же, была потрясена мисс Дунбар, — миссис Гибсон осуществила своё намерение, — Конан Дойл поежилась.

— Итак, каждое звено на месте, цепь событий восстановлена полностью, — Шерлок просиял. — Газеты спросят, почему водоём не обшарили с самого начала. Но, во-первых, нетрудно быть умником задним числом и, во-вторых, обыскать озеро, поросшее камышом, не так-то просто, особенно, если не имеешь ясного представления, что и где искать.

— Верно, — Софи посмотрела на часы. — Прости, Шерлок, у меня через несколько часов самолет, а еще нужно кое-что сделать, — он подняла руку, ловя такси. — Думаю, мы пересечемся на Бейкер-стрит вечером, так что не прощаюсь.

— Хорошо, — кивнул детектив. — У меня тоже есть дела.

* * *

— Должна отметить, мистер Магнуссен, что Ваш выбор места встречи был неожиданным для меня, — сказала Конан Дойл, опустившись за стол напротив Короля Шантажа в баре на одной из многочисленных улочек Лондона.

— Отчего же? — холодно улыбнулся мужчина.

— Полагаю, что человеку Вашего покроя свойственно выбирать места куда более пафосные, чем это, — пожала плечами девушка.

— К этому мы еще вернемся, доктор Конан Дойл, — покачал головой Чарльз. — Как Вы поживаете?

Софи лишь поморщилась:

— Давайте избежим светской беседы, я прекрасно понимаю, что Вы вызвали меня не для обсуждения бытовых вопросов.

— Что же, напротив — Ваше состояние напрямую зависит от исхода этого разговора, — Чарльз сложил руки в замок перед собой. — Я думаю, моя слава дошла и до Вас, и Вы знаете, что я могу сделать с информацией, которая случайно попадает в мои руки.

— Случайно? — Софи откинулась на спинку стула. — Полагаю, Себастьян Моран — не тот человек, чьи действия можно было бы назвать случайными.

— Себастьян Моран? — Магнуссен холодно рассмеялся. — Вы думаете, это он рассказал мне Ваш секрет? Вынужден Вас огорчить.

— В самом деле? — Конан Дойл подняла брови. — В таком случае, удивите меня.

— В Вашу тайну меня посвятил лично Джеймс Мориарти, — он ухмыльнулся. — Четыре года назад.

— Иронично, — лишь хмыкнула Софи. — Однако и его случайностью назвать не представляется возможным.

— В этом Вы правы, — Магнуссен на мгновение отвел взгляд. — Но, что же, доктор Конан Дойл, Вы филолог, Ваша работа — править тексты, а моя работа — создавать новости. Вы ведь понимаете, что это значит?

— Если Вы на самом деле так хороши, как считаете, мистер Магнуссен, Вы должны понимать, что запугать меня Вам не удастся, — холодно откликнулась Софи.

— Вот как? — тот наклонился к ней через стол. — Что Вам дает основания так полагать?

— Если Вы действительно знаете то, чем пытаетесь меня шантажировать, Вам прекрасно известно все, что я подразумеваю, — парировала она. — А я в свою очередь прекрасно понимаю, что, если бы Вы гонялись за каждым человеком, тайну которого Вы знаете, у Вас не было бы времени на то, чтобы складывать Ваши пафосные речи, — Софи ухмыльнулась. — Я бы сказала, что я — лишь способ добраться до Шерлока Холмса, однако у него есть куда более серьезные рычаги давления, чем я, так что осмелюсь предположить, что Вашей конечной целью является Майкрофт Холмс.

Магнуссен улыбнулся, сканируя ее взглядом:

— Стоит отдать Вам должное, Вы не так глупы, как большинство женщин.

— Сомнительный комплимент, но я в любом случае не принимаю его, — покачала головой Конан Дойл. — Давайте перейдем к делу: чего Вы хотите от меня?

— Информацию, — пожал плечами Чарльз. — Это то, что дает мне возможность делать свою работу.

— Осмелюсь повториться: если бы Вы в самом деле хорошо делали свою работу, Вам было бы прекрасно известно, что я ничего Вам не расскажу по доброй воле. Ваша схема проста, как день.

— В самом деле?

— Вы попробуете надавить на меня, манипулируя моей дружбой с Шерлоком Холмсом, заставите выдать информацию, касающуюся конкретных вопросов деятельности Майкрофта Холмса, который, по мнению всех, кто осведомлен, является самым могущественным человеком Британии. Хотя Вы, полагаю, таким человеком назовете себя, — она помолчала. — Вы считаете, что я поддамся, потому как мои действия будут продиктованы слепым стремлением защитить близких мне людей, но Вам также известно, что Холмс-старший установил за мной круглосуточное наблюдение, а потому в определенный момент он решит предотвратить мою передачу Вам информации, Вы тут же анонсируете статью о моей тайне, Майкрофт попробует меня оградить от этого, так как мне предъявят обвинение в государственной измене, а это бросит тень на его брата, и вот, у Вас в руках оба Холмса и я, — она развела руками. — Я где-то ошиблась?

— Нисколько, — покачал головой мужчина, хищно наблюдавший за ней.

— Так что, простите, мистер Магнуссен, но у меня слишком много дел, чтобы участвовать в Ваших играх, — она подалась вперед и оперлась о локти. — Звоните и отправляйте мой секрет в редакцию прямо сейчас. Втянуть в это дело семью Холмсов Вам не удастся — эта тайна касается только меня, и я в любом случае ничего Вам не скажу и не передам, — она кивнула в сторону кармана пиджака собеседника. — Не тяните, звоните. — Магнуссен смотрел на нее несколько секунд, и Софи улыбнулась. — Я так и думала. Вы полагаете, что прекрасно разбираетесь в человеческой натуре, но… Впрочем, не буду Вас учить жизни, — она снова откинулась на спинку стула. — Моя мысль сводится к тому, что конечный итог Ваших изысканий — выгода, вероятнее всего, материальная, так что, прошу, давайте не будем терять времени, и Вы назовете свою цену.

— Цену? — иронично повторил за ней Шантажист. — Вы думаете, я так мелочно мыслю?

— Я не думаю, мистер Магнуссен, я это знаю, — качнула головой Софи. — Так что, прошу, у меня плотный график, давайте ускорим эту беседу: назовите Вашу цену.

— Что же, — мужчина потянулся к внутреннему карману пиджака, вынул из него ручку и что-то написал на салфетке. — Думаю, она такова.

Софи скользнула взглядом по написанному:

— Вы прекрасно знаете, что в случае, если бы вы опубликовали статью, Вы заработали бы куда больше, — заметила она.

— Разумеется, — кивнул ее собеседник, убирая ручку. — Вторую часть Вы заплатите прямо сейчас, если посмотрите налево.

Конан Дойл прищурилась, глядя на него, но все же повернула голову в указанном направлении, привычно просканировала помещение и, не найдя ничего примечательного, бросила короткий взгляд за оконное стекло бара. Она уже была готова отвернуться, когда ее глаза зацепились за то, что происходило в кафе на противоположном конце улицы. В другом заведении спиной к окну сидела пара, настолько увлеченная друг другом, что Софи даже не сразу узнала мужчину, наклонившегося к своей спутнице, которая что-то жарко шептала ему на ухо. И лишь когда он повернул к ней голову, а она потянулась вперед, накрывая его губы своими, Софи наконец поняла, кто это был.

В нескольких десятках метров от нее Джанин Хопкинс целовала Шерлока Холмса.

— Я знал, что Вам понравится, — заметил Магнуссен с гадкой улыбкой, глядя в ту же сторону. — Вы дважды за время Вашей речи назвали этого мужчину своим другом, но, полагаю, человек, который правил статью Китти Райли, хотел бы видеть в Холмсе-младшем больше, чем друга, — Конан Дойл перевела на него взгляд. — В этом проблемы всех вас, людишек, вы так бережете тайны своего прошлого, что упускаете шанс на будущее, — последнее слово он практически прошипел. — Надеюсь, теперь Вам ясно, почему я выбрал именно это место встречи?

— Более чем, — процедила Софи, чувствуя, как в ее груди кипит самое гадкое и темное чувство, на которое она только была способна.

Магнуссен поднялся с места:

— Деньги я буду ждать от Вас в течение трех дней, а потом… — он сделал шаг в сторону, но потом остановился и снова повернулся к Софи. — А, кстати, Вы знаете, почему лучшие никогда не договаривают истории?

Конан Дойл смотрела на него твердым взглядом снизу вверх, и Магнуссен, лишь ухмыльнувшись, вальяжно вышел из бара. Софи сидела на месте еще несколько минут, не решаясь ни сдвинуться с места, ни снова посмотреть налево. Одна и та же мысль била в висок, заставляя все ее тело сжиматься от давно забытой на берегах Нового Света боли.

Она опоздала.

Четыре года преданной дружбы могли бы значить что-то, если бы чувство, которое она испытывала к Шерлоку Холмсу, за это время хоть сколько-нибудь притупилось. Однако она так долго играла роль товарища, что даже человек, отрицающий любые сантименты, смог идти дальше.

Его поздние приходы домой, запах женских духов в гостиной в вечер перед выстрелом «Гарридеба», частые телефонные оповещения — все в этот момент сложилось в ее голове в целую картинку, которую она не могла и не хотела признавать. В ее сознании на мгновение возникла мысль о том, что Джанин — лишь пешка в какой-то игре, способ подобрать к тому же Магнуссену, но в следующий миг Софи поднялась с места, отбросив эти догадки в сторону.

Какую бы цель не преследовал Шерлок Холмс, он выбрал самый горький для нее путь, а потому она не хотела и не могла его оправдывать.

Шерлок на мгновение обернулся, почувствовав на своей спине пристальный взгляд. Не особо слушая Джанин и до этого, в следующий момент он, кажется, вообще забыл о ее существовании — на противоположной стороне улицы у припаркованного кэба стояла Софи, глядя на него тяжелым, незнакомым ему взглядом.

Первым порывом Шерлока было смахнуть руки Джанин со своей спины, но в следующею минуту Конан Дойл отвела взгляд, села в автомобиль, и он тронулся с места, увозя девушку прочь от этого злосчастного места. Холмс отвернулся и посмотрел на часы.

До самолета Софи было еще пять часов.

* * *

Когда Шерлок спустя сорок минут вошел в квартиру на Бейкер-стрит, внутри было подозрительно тихо. Еще выходя из такси, Холмс заметил, что в гостиной не горит свет, и это было несколько… странно.

В прихожей было темно, но, когда детектив хлопнул дверью, из 221А показалась миссис Хадсон, тут же щелкнувшая выключателем на другом конце коридора.

— О, Шерлок… — протянула она.

Холмс посмотрел на свою домовладелицу и начал снимать пальто:

— Я слышу слезы в Вашем голосе, миссис Хадсон, Вы опять насмотрелись мыльных… — он обернулся к лестнице и замер, уцепившись взглядом за то, что лежало на пристенном столике.

Ключи Софи.

— Ох, Шерлок, — повторила миссис Хадсон, вытирая глаза платком. — Как это неожиданно, я просто…

— Что случилось? — перебил ее детектив, делая шаг к даме. — Когда Софи уехала? Что она сказала? — домовладелица смотрела на него глазами, полными слез. — Миссис Хадсон! — не выдержал мужчина. — Что она сказала?

— Прощайте, — всхлипнула дама.

— Нет, — Шерлок покачал головой. — Нет, — он нервно рассмеялся, но миссис Хадсон в ответ лишь покачала головой.

Холмс в миг стал серьезным и замер, но в через мгновение метнулся в сторону лестницы и, перелетая через три ступеньки, уже в следующую минуту оказался напротив входа в спальню Конан Дойл. Он с содроганием сердца толкнул дверь и включил свет, окинув помещение взглядом.

В комнате все было, как обычно, и совершенно не казалось, что ее хозяйка покинула квартиру без ожидания вернуться. Холмс сделал шаг к платяному шкафу, дернул дверцу и обомлел: внутри ничего не было.

— Слава богу, я разобрала свои вещи, — хмыкнула Софи. — Теперь все мое добро может поместиться в один-единственный чемодан, если возникнет такая прихоть.

— Нет, — Шерлок крутанулся вокруг своей оси. — Не может быть. Почему? — он снова остановился, кинув взгляд на комод у противоположной стены. — Миссис Хадсон наверняка что-то не так поняла, она не могла…

Он скользнул взглядом по комоду и снова замер, наконец осознав, чего там не хватало:

Иконы.

— Я выросла в относительно религиозной среде, и привезла икону из России, — сказала Софи, когда детектив сел в кресло напротив. — Я всегда вожу ее с собой, когда переезжаю. Мне хочется думать, что она меня бережет.

— Боже, — выдохнул Шерлок, тут же бросившись к выходу.

Конан Дойл шла по главному вестибюлю аэропорта Хитроу, глядя прямо перед собой. Она поддалась мимолетному, мелочному порыву оскорбленной души и чувствовала нестерпимое, всепоглощающее отвращение к самой себе.

Женщины — ревнивые, недалекие, слабые — такие, которых встречаешь редко, но тут же испытываешь к ним исключительно жалость, могли бы поступить так, как поступала сейчас она, и никто бы не осудил их за это, но вот Софи Конан Дойл была другого кроя. Она всегда защищала, прикрывала спиной — в прямом и переносном смысле — была рядом, когда была нужна и никогда — НИКОГДА — ничего не просила взамен.

Только честность.

Возможно, именно то, что Шерлок Холмс в который раз плюнул на ее единственное желание, так оскорбило и прошлось по ее сердцу, что она меньше часа назад закинула в чемодан все, что хранила в квартире 221В по Бейкер-стрит, бросила ключи на столик при входе, обняла на прощание миссис Хадсон и поймала такси до Хитроу, больше не оглядываясь на злосчастные окна самого дорогого ее сердцу места.

Конан Дойл не сразу услышала, как за ее спиной раздался до боли знакомый голос, зовущий ее по имени. Наконец осознав это, она остановилась, отпустила ручку чемодана и, прикрыв глаза и выдохнув, наконец обернулась.

— Софи! — Холмс подошел к ней быстрым шагом и едва перевел дух, заставив ее заметить, что он, очевидно, бежал.

— Что случилось, Шерлок? — сухо спросила она.

— Ты уехала, не попрощавшись, — заметил детектив, остановившись прямо перед ней.

— Планы изменились, — пожала плечами девушка.

— Отчего же?

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — фраза прозвучала излишне холодно, но Софи это мало волновало. — Извини, мне пора, — закончила она, отвернувшись и двинувшись дальше.

— Ты забрала вещи, — Софи застыла, и Шерлок сделал непроизвольный шаг к ней. — Почему?

— Мне предложили место в Колумбийском, — Конан Дойл сказала первое, что пришло в голову, и снова повернулась к другу.

— Почему ты мне не сказала? — вырвалось у Холмса.

Она явно блефовала. Детектив не мог сказать, что видел это, она по-прежнему была для него закрытой книгой, но… Он, черт возьми, чувствовал это.

Софи посмотрела на Шерлока, в тысячный раз жалея, что не может расплакаться. В душе кипела едкая злоба, и ей хотелось закричать, дать ему пощечину, высказать все, что столько лет вертелось на языке, но вместо этого она лишь сжала зубы:

— А почему ты не сказал мне про свои отношения с Джанин Хопкинс? — холодно спросила она прежде, чем успела подумать.

Шерлок открыл рот, хватая воздух так, будто от этого зависела его жизнь:

— Послушай, по поводу того, что ты видела…

— А что я видела? — непреклонно прищурилась Конан Дойл.

— Ну… — слова будто не хотели собираться в предложение. — Нас с Джанин.

— А, ты про это, — Софи наигранно выдохнула и посмотрела на детектива. — Впрочем, я не имею права просить от тебя откровений, так что — забудь, — она наклонила голову, подбирая выражение. — Кстати, отлично смотритесь.

Шерлок замер: вот оно. Ей не понравилось, что он скрыл свои «отношения» с Джанин, она снова подумала, что он пренебрег их дружбой, и поэтому она и собрала вещи. Холмс не планировал никому раскрывать карты до момента, как он окажется в офисе Магнуссена, но в этот момент он подумал, что обязан все объяснить и остановить ее, ведь, если она сейчас развернется и уйдет на посадку, она уже никогда не вернется.

— Благодарю, — кивнул он, тут же внутренне чертыхнувшись от неуместности этого слова. — Я к тому, что ты должна знать, ты мой лучший друг, а потому…

Он осекся, услышав, как это прозвучало. Софи тут же улыбнулась настолько естественно, что он сам на мгновение поверил в искренность ее улыбки:

— И ты тоже мой лучший друг, Шерлок, — сказала она, шагнув назад и опустив взгляд.

Холмс поднял руку, будто бы пытаясь ухватиться за тонкую нить, которая все еще связывала их, натягиваясь и скрипя, грозя вот-вот разорваться.

— Софи, — бессильно выдохнул он, — это просто игра…

— Мы не в пьесе Шекспира, Шерлок, — медленно произнесла Софи, — иногда нужно уметь остановиться, — она выдохнула. — Мне не нужны твои игры. Игра окончена, — твердо договорила девушка и тут же подняла на него глаза.

Их взгляды встретились, и у Холмса будто бы на мгновение сперло дыхание. Злость, неожиданные действия, металл в голосе — все это признаки такого знакомого ему чувства.

Шерлок замер у полицейской ленты, прищурившись и глядя на пару, стоящую метрах в десяти от него. Хидстоун отстранился от Софи и расплылся в довольной улыбке, посмотрев на нее. Ее лица видно не было, но рука, все еще сжимающая край его пледа, говорила о многом.

Шерлок развернулся и, отчего-то почувствовав в груди незнакомое жгущее чувство, пошел прочь от полицейских машин, скрываясь во мраке ночи.

На самой поверхности знакомого ему до мельчайших подробностей карего взгляда лежало то, что он долгие годы видел и не замечал: расширенные, черт их подери, зрачки.

— Я считаю, что ревность порой толкает людей на поступки, которые совершенно не вписываются в модель их поведения.

Она… Черт, она действительно… Любила его.

— Ты приготовила чай — символ уюта — и имбирное печенье, — он взял с тарелки мучное изделие, — редкий выбор в это время года — это знак того, то ты знаешь, что этот человек любит именно этот тип десерта. Помимо прочего, ты разожгла камин, — продолжал Холмс. — Что не столь необходимо из-за погоды за окном, и это наводит на мысль о том, что нужному человеку нравится тепло очага. И, наконец, ты сжимаешь сейчас в руках телефон, что означает, что ты уже сделала выбор — идти или нет, — закончил детектив. Софи повернулась к нему. — Я прав?

— Сомнительное и ошибочное разделяет тонкая линия, — спокойно ответила она, обернувшись. — К несчастью, чтобы её увидеть, нужно быть мудрецом.

Шерлок посмотрел ей прямо в глаза, заметив в них смесь испуга и… Нет, этого не могло быть. Детектив еле сдержался, чтобы не качнуть головой, отгоняя совершенно точно неверные догадки.

Она чувствовала к нему то же, что и он, и поняла это намного, намного раньше. Возможно, еще четыре года назад.

— Но ты самый лучший и самым мудрый человек… — она практически перешла на шепот, — из всех, кого я когда-либо знала, — Конан Дойл вздохнула, снова опуская голову, прежде чем снова ее поднять. — Поэтому… прости меня.

— За что? — непонимающе посмотрел на нее Шерлок.

— За то, что многого тебе не сказала, — Софи сглотнула. — И не скажу, — она вымученно улыбнулась. — Давай умрем, как простые соседи по квартире. Я тебя прощаю.

Он две недели назад понял, что испытывал к ней, а сейчас увидел, что его чувства были взаимны, но для нее, похоже, это все еще было тайной. И вот, казалось бы, в его руках оказались все карты, но жизнь решила сыграть в шахматы.

Софи была с ним все эти годы, мирясь со статусом вечного друга, поддерживала, оберегала и наставляла на истинный путь, а он… Перед глазами раз за разом проигрывалось воспоминание ее поцелуя с Хидстоуном и волны гнева, поднимавшейся тогда в его груди, и Шерлок понял, что может полностью оправдать то, что она после увиденного решила уехать навсегда.

И в следующую секунду Холмс решил, что все его слова причинят ей еще большую боль, чем все то, что он уже сделал.

Он опоздал.

Перед ним уже не было того солнца, что излучал этот взгляд на протяжении последних четырех лет. Были лишь чужие карие глаза, полные пустоты.

— Хорошего полета, — наконец кивнул он.

— Благодарю, — сухо ответила Конан Дойл, и, развернувшись, пошла прочь, больше не оглядываясь.

Шерлок смотрел ей вслед еще пару минут, тщетно пытаясь разобраться, что происходит в ее душе. Как, впрочем, и в его собственной. Так бы он стоял, вероятно, еще долго, если бы музыка в одном из близких к нему магазинчиков не сменилась, и не заиграла песня, заставившая его обернуться в сторону источника звука.

Pardonne-moi ce caprice d'enfant

Прости мне этот детский каприз,

Pardonne-moi, reviens moi comme avant

Прости меня и как прежде вернись,

Je t'aime trop et je ne peux pas vivre sans toi

Я слишком сильно тебя люблю и не могу жить без тебя. [1]

Холмс тряхнул головой, снова бросив взгляд в сторону, куда только что ушла Софи Конан Дойл. В поле видимости ее уже не было.

Pardonne-moi ce caprice d'enfant

Прости мне этот детский каприз,

Pardonne-moi, reviens moi comme avant

Прости меня и как прежде вернись,

Je t'aime trop et je ne peux pas vivre sans toi

Я слишком сильно тебя люблю и не могу жить без тебя.

Спустя сорок минут Шерлок вошел в гостиную квартиры 221В по Бейкер-стрит и остановился, оглядев комнату. Казалось, в ней ничего не изменилось — на столе все также стояла кружка, в которую Софи с утра наливала кофе, на тумбочке у ее кресла утренняя газета с обведенными ее рукой самыми интересными местами соседствовала с очередным вязанием, которым она в последнее время увлеклась, а на консульном столе у стены все еще пылились банки «Ругательств» и «Злой дедукции». Холмс сделал несколько шагов к противоположной стене и взял первую тару в руки, сжав ее так, что стекло затрещало, обещая вот-вот разорваться. Холмс почти готов был поддаться желанию запустить банку в камин, чтобы она разлетелась к чертям, не оставив даже воспоминания о той, что сделала на ней надпись, однако вместо этого он лишь в очередной раз скользнул взглядом по выведенному на бумажке слову, немного прищурившись.

— Все-таки купилась!

— Ты… — она глубоко вдохнула и перешла на русский. — Вот же ж ты… Шерлок Холмс! Я знала это! Святой боже, почему я тебе всегда верю, мать твою за ногу!

Шерлок едва заметно улыбнулся чему-то теплому, слабо шевельнувшемуся в его груди, аккуратно поставил банку на место, прошел к своему креслу, опустился в него и на долгое время погрузился в собственные мысли.

В комнате было тихо — настолько, что, казалось, что детектив мог слышать разговоры людей в кафе под ним. Темнота вступила в свои права, заполняя каждый уголок квартиры, в которой столько лет подряд каждый вечер горел свет, был слышен смех, разговоры и бился бесконечный ритм жизни. Однако все вокруг осталось на своих местах и будто бы дышало образом той, что меньше часа назад бросила ему последнее «благодарю» в аэропорту Хитроу. Все было, как прежде, за исключением одного-единственного факта.

Она больше не собиралась возвращаться.

В шестнадцати милях к западу от самой знаменитой квартиры Британии Софи Конан Дойл сидела в самолете, глядя в иллюминатор на серую взлетную полосу и крутила в руках свой телефон. Четыре с половиной года назад она прилетела в Соединенное Королевство, спасаясь, и теперь покидала его вновь. Что же, это лишь подтверждало правильность расхожего выражения: от себя не убежишь.

Империя, над которой никогда не заходит солнце, подарила ей место, ставшее последним пунктом назначения для тысяч людей, которым, как и ей, было некуда бежать — для всех напуганных, нелюбимых, запутавшихся и отчаявшихся.

Дом 221В по Бейкер-стрит.

По иронии судьбы именно этот адрес, с которым она столько лет прочно ассоциировала понятие «дом», сейчас вызывал в ее душе такую жуткую пелену темных чувств, что она раз за разом удивлялась тому, как всего лишь одна сцена смогла поменять ее отношение к тому, что она так преданно любила.

— Шерлок как-то сказал, что, если миссис Хадсон съедет с Бейкер-стрит, Англия падет, — Софи посмотрела Джону прямо в глаза и снова приблизилась к нему. — Но если я съеду отсюда — паду я.

— Мэм, прошу прощения, отключите, пожалуйста, телефон или переведите его в режим полета, — наклонилась к ней проходившая мимо стюардесса.

— Да, конечно, — кивнула ей Софи, послушно включая автономный режим.

Самолет двинулся с места, и Конан Дойл снова посмотрела в иллюминатор, невольно прощаясь с Туманным Альбионом. Она давно знала, что в жизни всегда наступает момент, когда ты делаешь то, что должен, ведь в противном случае все может перевернуться. Именно так она поступала и сейчас.

Софи снова посмотрела на телефон, задумчиво открывая список контактов и вводя знакомое до дрожи в душе имя, на мгновение подняв в сознании страшную, но непреложную истину: он проживет без нее, а она — без него, потому что так было до их встречи, и так будет и теперь.

Самолет остановился в начале взлетной полосы, огни в салоне погасли, и Софи Конан Дойл четко ощутила, что уже давно все решила.

И она твердой рукой удалила номер Шерлока Холмса.

Примечания:

Редактировать

1. Эта песня: https://music.yandex.ru/album/2874800/track/246078… Если хотите прочувствовать всю боль ситуации — смело включайте.

Камень Мазарини

Мы с тобою решили сыграть в города.

Ты отправилась в свой, я — в свой.

Мы сыграли по-взрослому: навсегда,

Думали, все постепенно уляжется,

Но ночами порою ты будто бы слышишь вой.

Что ж, тебе, дорогая, не кажется.

Джону было приятно снова очутиться на Бейкер-стрит, в неприбранной комнате на первом этаже, этой исходной точке стольких замечательных приключений. Войдя туда второго сентября, он взглянул на таблицы и схемы, развешанные по стенам, на прожженную кислотой полку с химикалиями, скрипку в футляре, прислоненную к стене в углу, и, наконец, глаза его остановились на лице незнакомого парня, который сидел на диване, но тут же поднялся, увидев гостя.

— Здравствуйте, доктор Ватсон, — протянул он.

— Э-э-э, — замялся тот. — Здравствуйте… А Вы?

— Я Билли, — пояснил тот. — Билли Уиггинс. Я протеже мистера Холмса.

— Вот как? — смущенно спросил Джон. — И давно Вы?..

— Пару недель, доктор Ватсон, хотя знакомы намного дольше, — тут же ответил парень.

— Интересно, — гость прошел к креслам и огляделся. — И что об этом говорит Софи?

— Доктор Конан Дойл, Вы имеете в виду? — он дождался кивка. — На самом деле, ничего, она уехала в Нью-Йорк два дня назад.

— Уехала? — нахмурился Джон. — Она не сказала.

— Это было спонтанное решение, — подал плечами Билли. — Мистер Холмс не любит об этом говорить, — Уиггинс с некоторым беспокойством посмотрел в сторону кухни. — Он, кажется, спит.

Стояла ясная сентябрьская погода, и было только семь часов вечера, однако предположение Билли не удивило Джона: он давно привык к необычному образу жизни своего старого друга.

— Это означает, если не ошибаюсь, что ему поручено дело, не так ли? — уточнил он, опускаясь в кресло Софи.

— Совершенно верно, сэр. Он сейчас весь поглощен им. Я даже опасаюсь за его здоровье. Он бледнеет и худеет с каждым днем и ничего не ест, — кивнул парень. — Миссис Хадсон его спросила: «Когда будешь обедать, Шерлок?» — а он ответил: «В половине восьмого послезавтра». Вы ведь знаете, какой он бывает, когда увлечен делом.

— Да, Билли, — протянул Ватсон, — знаю.

— Он кого-то выслеживает. Вчера он изображал рабочего, подыскивающего место. А сегодня нарядился старухой. И так похоже, что я совершенно не узнал его, а уж я бы, кажется, должен знать его приемы, — усмехнувшись, Билли указал на необыкновенно потрепанный зонтик, прислоненный к дивану. — Это одна из принадлежностей костюма старухи.

— Но какое у него на этот раз дело?

Билли понизил голос, словно речь шла о великой государственной тайне:

— Вам я, конечно, скажу, сэр. Но, кроме Вас, этого никто не должен знать. Это то самое дело о бриллианте короны.

Брови доктора предательски поползли вверх:

— Вы говорите о похищении камня в сто тысяч фунтов?

— Да, сэр, — согласился Билли. — Они должны разыскать его во что бы то ни стало. И премьер-министр, и министр внутренних дел были тут и сидели вот на этом самом диване, — он указал на упомянутый предмет мебели. — Мистер Холмс был очень любезен с ними. Он совсем не важничал и пообещал сделать все, что только можно. И потом еще лорд Кантлмир…

— В самом деле? — Джону казалось, будто за три недели их с Мэри отсутствия всех жителей этой квартиры подменили.

— Да, сэр, Вы понимаете, что это значит, — Уиггинс явно неверно оценил удивление в голосе собеседника. — Он, если только можно так выразиться, ужасно заносчивый. Я могу иметь дело с премьер-министром и ничего не имею против министра внутренних дел — он производит впечатление воспитанного и любезного человека, — но этого лорда я совершенно не выношу. И мистер Холмс тоже. Дело в том, что он не верит в мистера Холмса и возражал против того, чтобы ему поручили дело. Мне кажется, он был бы даже рад, если бы мистер Холмс с ним не справился.

— И мистер Холмс это знает? — на всякий случай уточнил Ватсон.

— Не было еще такого случая, чтобы мистер Холмс чего-нибудь не знал, — развел руками Билли.

— Ну, я очень надеюсь, что он справится, — доктор перевел взгляд к окну и указал на него пальцем. — Послушайте, Билли, зачем эта занавеска на окне?

— Мистер Холмс повесил ее три дня тому назад. У нас там есть кое-что любопытное. — Билли подошел и отдернул занавесь, отделявшую комнату от оконной ниши.

Джон невольно вскрикнул от удивления. Перед ним в глубоком кресле сидела точная копия его друга, и халат и все остальное были в точности как у Холмса, а лицо, на три четверти обращенное к окну, было слегка наклонено вниз, словно над невидимой книгой. Билли снял голову с туловища и подержал ее в руках:

— Мы придаем ей различные положения, чтобы было больше похоже на живого человека. Если бы штора не была спущена, я бы, конечно, не решился ее трогать. Когда штора не задернута, ее видно с той стороны улицы.

— Однажды у него уже было что-то в этом роде, — заметил Джон.

— Меня тогда еще здесь не было, — сказал Билли. Он раздвинул шторы и выглянул на улицу. — За нами из того дома ведут наблюдение. Вон в окне человек, хотите посмотреть?

Ватсон поднялся и сделал шаг вперед, но в это время дверь спальни отворилась, и оттуда появилась худая и длинная фигура Холмса: лицо его осунулось и побледнело, но держался он, как всегда, бодро. Одним прыжком он очутился у окна и поправил штору.

— Довольно, Билли, — сказал он, — Ты рисковал жизнью, а как раз сейчас ты мне очень нужен. Рад видеть тебя, Джон, ты как нельзя вовремя.

— Я это чувствую, — выдохнул Ватсон.

— Можешь идти, Билли, — он дождался, пока Уиггинс покинет комнату. — Не знаю, как быть с этим парнем. Насколько я вправе подвергать его опасности.

— Какой опасности?

— Опасности внезапной смерти, — проговорил Шерлок с совершенно будничной интонацией. — Я не удивлюсь, если сегодня вечером что-нибудь произойдет.

— Но что именно?

— Например, меня убьют, — Холмс опустился в кресло.

— Не может быть, ты шутишь! — всплеснул руками Ватсон.

— Даже при моем отсутствии юмора я мог бы придумать лучшую шутку. Но пока что мы можем наслаждаться жизнью, верно? — он натянуто улыбнулся. — В отличие от Мэри, спиртные напитки тебе не противопоказаны? Ром и сигарета на прежнем месте, — он махнул рукой в сторону столика у кресла Софи. — В эти дни они должны заменить мне еду.

— Но почему ты отказываешься от еды? — смятенно проследил направление взгляда друга доктор.

— Потому что голод обостряет умственные способности. Ты, как врач, должен согласиться, что при пищеварении мозг теряет ровно столько крови, сколько ее требуется для работы желудка, — он подался вперед и выхватил одну сигарету из пачки. — Я сейчас один сплошной мозг. Все остальное — не более чем придаток. Поэтому я прежде всего должен считаться с мозгом, — детектив закурил.

— Но ты говорил о какой-то опасности.

— Ах да, на всякий случай тебе, пожалуй, не мешает обременить свою память адресом и именем убийцы. Ты сможешь передать эти сведения в Скотленд-Ярд в виде прощального привета от преданного Холмса, — иронично заметил Холмс, затягиваясь. — Его зовут Сильвиус, граф Негретто Сильвиус. Проживает на Мурсайд-Гарденс, 136, Норд-Вест.

Честное лицо Ватсона нервно подергивалось. Ему было слишком хорошо известно, что Холмс никогда не останавливался ни перед какой опасностью и скорее склонен был недооценивать ее, чем преувеличивать.

— А что Софи говорит о том, что ты опять закурил? — спросил он, садясь в кресло напротив.

Шерлок едва уловимо дернулся, когда друг произнес это имя.

— Ничего, — он снова затянулся. — Вернемся к делу, — быстро проговорил детектив.

Брови доктора Ватсона снова взметнулись вверх.

Софи повернула ключ в замочной скважине своей квартиры и чертыхнулась, когда услышала, как за спиной открылась дверь.

— Ну, здравствуй, Соня, — по-русски проговорил за ее спиной знакомый женский голос.

Конан Дойл наконец открыла дверь и, толкнув ее, обернулась:

— Здравствуй, Лиза, — кивнула она собеседнице.

— Элизабет, — поправила ее девушка, шагнув навстречу и закрыв за собой дверь. — Приятно видеть тебя… Спустя столько лет, — иронично закончила она.

Конан Дойл на мгновение прикрыла глаза:

— Зайдешь? — спросила она, махнув рукой в сторону входа.

— Пожалуй, — кивнула девушка, проходя мимо Софи в квартиру.

Элизабет Рикман жила в соседней квартире все время, что Конан Дойл провела в Нью-Йорке. [1] Это была спокойная девушка, в основном изъясняющаяся при помощи сарказмов и подколов, чуть ниже Софи, спортивного телосложения с каштановыми волосами и пронзительными карими глазами с зеленым оттенком. Она всегда носила дорогие брючные костюмы, много смеялась и любила выпить и поесть. Они с Софи довольно быстро нашли общий язык и до сумасшествия Артура часто проводили время вместе, однако после его переезда в квартиру Конан Дойл все изменилось.

Элизабет, прекрасно помня планировку квартиры, прошла через коридор и свернула в гостиную, которая в эти дни была полностью залита солнцем из-за панорамных окон, занимающих всю дальнюю стену и обращенных к Гудзону. Она опустилась на диван и вытянула ноги.

— Как поживаешь? — спросила она, сложив руки на груди.

— Отлично, — соврала Софи, бросая сумку в кресло у входа. — Вся в работе.

— Настолько «в работе», что за четыре с половиной года не нашла времени позвонить? — блеснула глазами Рикман.

Конан Дойл нахмурилась, глядя на серьезное лицо подруги:

— Вино будешь? — спросила она после недолгого молчания.

— Обижаешь, — развела руками Элизабет.

— Можешь располагать мной, Шерлок, в ближайшие дни я свободен, — ответил Джон детективу, разведя руками.

— В моральном отношении ты нисколько не изменился к лучшему, Джон, — хмыкнул Шерлок. — Ко всем твоим старым порокам добавился еще один — ты научился лгать, — он окинул друга взглядом с ног до головы. — Весь твой вид говорит о том, что ты загруженный работой врач, которого осаждают больные и беременная жена.

— Среди них ни одного сколько-нибудь серьезного, — качнул головой Ватсон. — Но разве ты не можешь арестовать этого человека?

— Конечно, могу, Джон, поэтому-то он так и беспокоится, — поморщился Шерлок.

— Так в чем же дело?

— Дело в том, что я не знаю, где бриллиант.

— Ах да, — Джон задумался, посмотрев в сторону двери, — Билли рассказывал — бриллиант короны.

— Вот именно, огромный желтый камень Мазарини. Я расставил сети, и рыбка уже попалась, но я еще не получил камня. Какой мне толк забирать грабителей? — детектив махнул рукой. — У меня другая цель — мне нужен камень.

— Так, значит, граф Сильвиус — одна из попавшихся рыбок? — предположил Ватсон.

— Да, и при этом акула, которая кусается. Другой — Сэм Мертон, боксер. Сэм — неплохой парень, но граф использует его для своих целей, — Холмс хмыкнул. — Он не акула, а всего только глупый большеголовый пескарь. Но все равно он тоже бьется в моих сетях.

— А где этот граф Сильвиус?

— Я сегодня все утро провел у него под самым носом. Ты ведь видел меня в роли старухи. Но так удачно, как в этот раз, у меня еще никогда не получалось, — Шерлок почти ухмыльнулся. — Граф даже поднял мой зонтик со словами «Позвольте мне, сударыня», он ведь наполовину итальянец и, как истинный южанин, умеет быть чрезвычайно любезным, если только он в духе, но если не в духе, — это сущий дьявол.

— Но это могло кончиться трагически, — слабо запротестовал Ватсон.

— Не спорю, — согласился Шерлок. — Я шел за ним до мастерской старого Штраубензе на Майнорис. Ему там изготовили духовое ружье — великолепная штука, и, если не ошибаюсь, сейчас она находится в окне напротив. Ты видел манекен? — он стукнул себя свободной от сигареты рукой по лбу. — Ах да, Билли показывал. В любой момент в эту прекрасную голову может угодить пуля, — он повернулся в сторону двери, когда в комнату вошел Уиггинс. — В чем дело, Билли? — тот лишь кивнул. — Ооо, он решил пожаловать сюда собственной персоной. Этого я не ожидал. Надо хватать быка за рога, Джон, — Шерлок затушил сигарету о столик и поднялся на ноги. — Этот человек способен на все. Вы ведь, наверное, слышали, что граф — знаменитый охотник на крупного зверя. Если ему удастся заполучить в свой ягдташ и меня, — Холмс закружил по комнате. — Это будет достойным и блестящим завершением его спортивной карьеры.

— Пошли за полицией, — подсказал Ватсон.

— Вероятно, я так и сделаю, но не сейчас, — Шерлок стал что-то искать на каминной полке. — Погляди, Джон, нет ли кого на улице.

Ватсон подошел к окну и осторожно выглянул из-за шторы:

— Какой-то верзила стоит около двери.

— Ну так это Сэм Мертон, преданный, но не слишком далекий Сэм, — он повернулся к Уиггинсу. — Где этот джентльмен, Билли?

— В приемной, сэр, — медленно проговорил тот.

— Когда я позвоню, впусти его, — он поднял указательный палец. — Если меня не будет в комнате — все равно впусти его.

— Сделаем, мистер Холмс, — флегматично кивнул парень.

Ватсон подождал, когда закроется дверь, и затем с горячностью обратился к своему собеседнику:

— Послушай, Шерлок, это просто невозможно. Это же отчаянный человек, он ни перед чем не остановится, — он подошел к другу вплотную. — Может быть, он пришел сюда, чтобы убить тебя.

— Что же, я нисколько не удивлюсь, — пожал плечами Холмс.

— В таком случае, я останусь с тобой, — твердо кивнул Джон.

— Твое присутствие может очень помешать.

— Ему?

— Нет, Джон, мне, — медленно произнес детектив. — Ты еще никогда не выходил из игры. Я уверен, что и на этот раз ты доведешь ее до конца. Этот человек явился сюда ради своих целей, но, возможно, он останется здесь ради моих. — Холмс вытащил записную книжку и написал несколько строк. — Поезжай в Скотленд-Ярд и передай эту записку Югелу из отдела уголовного розыска. Возвращайся обратно с полицией, и тогда графа можно будет арестовать.

— Хорошо, — кивнул доктор.

— Надеюсь, до твоего возвращения у меня как раз хватит времени, чтобы выяснить, где камень.

Холмс позвонил.

— Пожалуй, тебе лучше выйти через мою спальню, через балкон можно спуститься по пожарной лестнице, — он пожал плечами. — Чрезвычайно удобно иметь второй выход.

Таким образом, когда через минуту Билли впустил Сильвиуса, в комнате никого не было. Знаменитый стрелок, спортсмен и франт был крупный смуглый мужчина, его огромные черные усы прикрывали тонкий жестокий рот, над которым нависал длинный крючковатый нос, напоминавший орлиный клюв. Он был хорошо одет, но его яркий галстук, сверкающая булавка и блестящие кольца слишком резко бросались в глаза. Когда дверь за ним затворилась, он свирепо и вместе с тем испуганно огляделся, словно ожидая на каждом шагу ловушки.

Вдруг он резко вздрогнул, заметив у окна безмятежно склоненную голову и воротник халата, видневшийся из-за спинки кресла. Сначала на его лице выразилось полнейшее изумление. Затем черные глаза убийцы радостно сверкнули. Он еще раз осмотрелся кругом, чтобы убедиться, что его никто не видит, и затем, приподняв свою тяжелую палку, подкрался на цыпочках к молчаливой фигуре и присел, чтобы сделать последний прыжок и нанести удар.

— Стало быть, Шерлок Холмс, — протянула Рикман, глядя на лежащую на диване напротив Софи. — Кто бы мог подумать…

— Ой, не прикидывайся, — поморщилась Конан Дойл, отпивая вино. — Ты всегда все знаешь.

— Знаю, — тут же согласно кивнула Элизабет. — Но я в толк не возьму, почему ты уехала, не попрощавшись.

— С кем из Вас? — повернула на нее голову Софи.

— Плохо, что у тебя есть тенденция так делать, — хмыкнула Рикман. — Но я говорила про себя.

Конан Дойл отвернулась и посмотрела в потолок над собой. Элизабет действительно была ее близким другом, но за четыре с половиной года она так и не набралась смелости позвонить ей, ведь весь образ Рикман напоминал ей об ошибках прошлого.

— Я не знаю, Элизабет, — она сглотнула. — Ты знаешь, что случилось с Артуром, я была не в себе.

Та, разумеется, не знала всей правды: она не слышала имени Мориарти и никогда не пересекалась с Мораном, но зато не раз слышала крики Конан Дойлов за стеной.

— Соня, — она поставила бокал на кофейный столик между ними и наклонилась вперед, оперевшись локтями о колени. — Артур уже в прошлом. Прошлое всегда причиняет боль. Но ты можешь прятаться от него, а можешь извлечь урок, — подруга повернула на нее голову и Элизабет улыбнулась. — Я знаю, что я — живое напоминание о том, что с тобой было, но мы сами пишем то, что с нами будет.

Конан Дойл села, спустив ноги на пол:

— Прости, Элизабет, — честно кивнула она. — Отрадно знать, что за столько лет ты не разучилась понимать меня, — Софи повернула голову и посмотрела на их с Артуром фотографию, которую она четыре года назад просто не успела убрать.

— А как же, — улыбнулась Рикман, но, проследив направление взгляда Конан Дойл, в один миг стала серьезной. — Скучаешь? — просто спросила она. — Не потому что было в конце — нет, — она махнула рукой. — По нему… До всего этого.

— Этот человек мертв, — Софи поднялась на ноги и взяла рамку в руки. — Я не умею скучать. По-моему, скучать — значит ждать, что вернется, — она прошла к кухне, отгороженной барной стойкой от гостиной, и выкинула фотографию в урну. — Но ничто не возвращается. Я знаю это очень давно.

— А ты не слишком холодна? — прищурилась Элизабет.

— У правды нет температуры, — парировала Софи, повернувшись к ней.

Убийца уже готов был сделать финальный удар, как вдруг из отъехавшей двери кухни его остановил спокойный и насмешливый голос Холмса:

— Смотрите, не разбейте ее, граф!

Граф отступил назад, его перекошенное лицо выражало изумление. Он снова приподнял опущенную было трость, словно желая перенести свою ярость с изображения на оригинал, но в твердом взгляде серых глаз и насмешливой улыбке Холмса было что-то, заставившее его руку снова опуститься.

— Прелестная вещица! Работа французского мастера Тавернье, — развел руками Шерлок. — Он так же ловко делает восковые фигуры, как Ваш приятель Штраубензе — духовые ружья.

— Духовые ружья? — нахмурился граф. — Не понимаю, сэр, что Вы хотите этим сказать.

— Положите трость на столик, и присаживайтесь, — Холмс дождался, пока его просьба будет выполнена. — Быть может, Вы заодно вытащите и свой пистолет? Впрочем, если Вы предпочитаете сидеть на нем, я не возражаю, — Шерлок прошел к своему креслу и опустился в него. — Вы пришли очень кстати, мне необходимо с Вами поговорить.

Граф угрожающе нахмурил свои густые брови:

— Я тоже хотел сказать вам пару слов, Холмс. Поэтому я и пришел. Не стану отрицать — я только что собирался размозжить вам голову.

— Я так и понял, что Вам взбрело на ум нечто подобное, — кивнул Шерлок. — Но почему я заслужил такое внимание с Вашей стороны?

— А потому, что Вы слишком много себе позволяете, мне это начинает действовать на нервы, — прошипел гость. — Потому что Вы рассылаете своих приспешников следить за мной.

— Я никого не посылал, даю вам честное слово.

— Не говорите глупостей, — скривился «клиент». — Я видел, что за мной следят. Но мы еще посмотрим, кто кого, Холмс!

— Уверяю Вас, Вы ошибаетесь, утверждая, будто бы я пользуюсь агентами, — Шерлок снова закурил.

Граф Сильвиус презрительно рассмеялся:

— Не думайте, что я глупее Вас и ничего не замечаю. Вчера это был какой-то спортсмен. Сегодня — старуха, — он хмыкнул. — Они ни на минуту не выпускали меня из виду.

— Старый барон Даусон за день до того, как его упекли в тюрьму, сказал, что театр потерял в моем лице ровно столько же, сколько выиграло правосудие, — Холмс затянулся. — А сегодня Вы расхваливаете меня за мои перевоплощения.

— Так это… — гость выдохнул. — Так это были вы?

Холмс пожал плечами.

— Вон в углу стоит зонтик, который Вы, еще ничего не подозревая, так вежливо вручили мне.

— Если бы я знал, Вы бы никогда… — начал граф.

— Я бы никогда не увидел этого скромного жилища, хотите сказать? — перебил его Шерлок. — Я это хорошо понимал. Всем нам свойственны промахи, о которых мы потом сожалеем. Но так или иначе Вы меня не узнали, и вот я сижу перед Вами.

Нахмуренные брови графа, из-под которых угрожающе блестели глаза, сдвинулись еще плотнее:

— Что ж, тем хуже. Значит, это не Ваши агенты, а Вы сами скоморошничаете и суете нос не в свое дело. Вы сами сознаетесь, что следили за мной. Зачем?

— Полноте, граф, Вы ведь когда-то охотились на львов в Алжире, — вдруг сказал Шерлок. — Позвольте Вас спросить: зачем?

— Зачем? — гость нервно рассмеялся. — Ради спорта, ради сильных ощущений, ради риска.

— И, кроме того, Вы хотели очистить страну от хищников? — подсказал детектив.

— Совершенно верно, — медленно кивнул граф.

— Теперь Вам понятна моя цель? — Холмс откинул голову назад, чрезвычайно довольный собой. Гость вскочил, и его рука невольно потянулась к заднему карману. — Сядьте, сядьте, граф. У меня, кроме этого, есть еще и другая, более конкретная цель. Мне нужен желтый бриллиант.

3ловеще улыбаясь, граф Сильвиус снова опустился на стул:

— Вот как, — произнес он.

— Вы отлично знали, что ради этого я следил за Вами, и Вы только затем и явились сюда сегодня, чтобы выяснить, много ли мне известно и насколько необходимо меня устранить, — быстро проговорил Холмс. — Можете мне поверить, что с Вашей точки зрения это абсолютно необходимо, так как я знаю все, за исключением одного факта, но я рассчитываю узнать о нем от Вас.

— Неужели? — преступник откинулся на спинку стула. — Интересно, что же это за факт, которого Вы не знаете.

— Где находится бриллиант сейчас? — невозмутимо произнес Холмс.

Граф хитро взглянул на собеседника:

— Не много ли Вы на себя берете?

— Граф Сильвиус, Вам не удастся меня запугать, — глаза Холмса, устремленные на Сильвиуса, сузились и угрожающе сверкнули, как стальные острия. — Я вижу Вас насквозь, как будто вы стеклянный.

— В таком случае, Вы видите, где бриллиант, — заметил Сильвиус.

Холмс почти радостно хлопнул в ладоши и затем выразительно поднял палец:

— Итак, Вы знаете, где он, Вы это сами признали.

— Ничего я не признавал, — в замешательстве прошептал гость.

— Послушайте, граф, если Вы будете благоразумны, мы сможем заключить сделку, — сказал Шерлок, — а иначе Вам не поздоровится.

Граф Сильвиус вперил взор в потолок:

— Кто же кого запугивает — Вы меня или я Вас?

Холмс посмотрел на него в раздумье, словно гроссмейстер, собирающийся сделать решающий ход. Затем он выдвинул ящик столика рядом с собой и достал оттуда толстый блокнот:

— Знаете, что у меня в этой книжечке?

— Понятия не имею, сэр, — презрительно бросил граф.

— Вы.

— Я?

— Да, Вы! — детектив открыл блокнот. — Вы тут весь — каждый шаг вашей гнусной и преступной жизни.

— Подите Вы к черту, Холмс! — вскочил граф, сверкнув глазами. — Не выводите меня из терпения.

— Тут все записано, граф, — он перелистнул страницу. — Все, что касается смерти старой миссис Гаролд, оставившей вам свое владение в Блимере, которое вы так поспешно проиграли. И вся история мисс Минни Уоррендер. И много еще чего, граф, — он посмотрел на Сильвиуса. — Ограбление в экспрессе по пути на Ривьеру 13 февраля 2010 года. И подделка чека Лионского банка в том же году.

— Ну уж тут вы ошиблись, — вставил гость.

— Значит, я не ошибся во всем остальном, — Шерлок захлопнул книгу. — Послушайте, граф, Вы ведь играете в карты. Какой смысл продолжать игру, если Вы знаете, что у противника все козыри?

— Какое отношение имеет вся эта болтовня к драгоценному камню? — вскипел мужчина.

— Все это улики против Вас, — не обратил внимания на его выпад Холмс. — Но, помимо этого, у меня есть еще неоспоримые улики по делу о бриллианте и против Вас, и против вашего телохранителя.

— Какие же это улики?

— Во-первых, показания кэбмена, с которым Вы ехали на Уайт-холл, и кэбмена, который вез Вас обратно. Во-вторых, показания швейцара, видевшего Вас около витрины. И, наконец, у меня есть показания Айки Сандерса, который отказался распилить Вам камень. Айки донес на Вас, так что игра сыграна, — вены вздулись на лбу у графа. Стараясь подавить волнение, он судорожно сжимал смуглые волосатые руки. Он попробовал заговорить, но язык не слушался его. — Вот мои карты. Я все их выложил перед Вами. Но одной карты не хватает. Не хватает короля бриллиантов. Я не знаю, где камень.

— И никогда не узнаете, — чинно ответил преступник.

— Вы так думаете? Ну будьте же благоразумны, граф. Взвесьте все обстоятельства. Вас посадят на двадцать лет. Так же, как и Сэма Мертона. Какой Вам прок от камня? — он многозначительно качнул головой. — Ровно никакого. Но если Вы его вернете, я Вам обещаю, что дело не дойдет до суда. Ни Вы, ни Сэм нам не нужны, — детектив сделал паузу. — Нам нужен камень. Отдайте его, и, если Вы будете хорошо себя вести, я гарантирую Вам свободу. Но если Вы опять попадетесь, то это будет уже конец. А пока что мне поручено раздобыть камень, а не Вас. — Холмс позвонил, и вошел Билли. — Я полагаю, граф, что неплохо было бы пригласить на это совещание и вашего приятеля Сэма. Он как-никак тоже заинтересованная сторона, — он обратился к Уиггинсу. — Билли, на улице, у подъезда, ты увидишь огромного безобразного джентльмена. Попросите его подняться сюда.

— А если он откажется, мистер Холмс? — растянуто спросил парень.

— Никакого насилия, Билли, — предупредил Шерлок. — Если Вы скажете, что его зовет граф Сильвиус, он непременно придет.

— Что Вы собираетесь делать? — спросил граф, как только Билли вышел.

— Я только что говорил своему другу доктору Ватсону, что в мою сеть попались акула и пескарь, — откликнулся детектив. — Сейчас я тяну сеть, и обе рыбы показались из воды.

Граф поднялся со стула, держа руку за спиной, и Шерлок опустил руку в карман халата.

— Вам не суждено умереть в своей постели, Холмс, — угрожающе прищурился преступник.

— Да, я уже не однажды об этом думал. Но разве это так уж важно? — он хмыкнул, поднимаясь с места. — Похоже, что и Вы, граф, примете смерть не в горизонтальном, а в вертикальном положении.

Темные враждебные глаза короля преступного мира внезапно вспыхнули, как у настоящего хищника. Вся фигура Холмса выражала напряжение и готовность в любой момент отразить удар, казалось, что от этого он сделался еще выше:

— Не стоит нащупывать револьвер, мой друг, — спокойно произнес он. — Вы очень хорошо знаете, что не осмелитесь пустить его в ход, даже если бы я дал Вам время его вытащить. С этими револьверами не оберешься хлопот. От них так много шума, граф. Лучше уж пользоваться духовыми ружьями. А, я, кажется, слышу легкую поступь вашего достойного компаньона, — он повернулся ко входу. — Добрый день, мистер Мертон! Скучновато дожидаться на улице, не правда ли?

Премированный боксер, грузный молодой человек с глупым, упрямым и грубо обтесанным лицом неловко остановился в дверях, растерянно озираясь по сторонам. Любезный тон Холмса озадачил его, и, хотя Сэм смутно почувствовал в нем враждебность, он не знал, как себя вести. Он повернулся к своему более проницательному товарищу:

— Что тут происходит, граф? Чего ему надо? В чем дело? — голос его звучал глухо и хрипло.

Граф пожал плечами. Вместо него Сэму ответил Холмс:

— Если говорить кратко, мистер Мертон, ваше дело проиграно.

Боксер продолжал обращаться к своему сообщнику:

— Шутит он, что ли? Так мне сейчас не до шуток.

— Это вполне понятно, — сказал Шерлок. — И уверяю вас, что через час-другой вы будете настроены еще менее шутливо. Вот что, граф Сильвиус. Я человек занятой и не могу попусту тратить время. Сейчас я пройду в спальню, — он кивнул в сторону кухни. — Прошу Вас не стесняться в мое отсутствие. Без меня Вас будет удобнее объяснить своему другу, как обстоит дело. Тем временем я сыграю на скрипке. Через пять минут я вернусь за окончательным ответом, — он помолчал. — Надеюсь, Вы достаточно ясно уразумели, что Вас приходится выбирать одно из двух: или мы заберем Вас, или камень.

Холмс удалился, прихватив с собой стоявшую в углу скрипку. Минуту спустя из-за закрытой двери спальни послышались протяжные, жалобные звуки всем известной песни «Pardonne-moi ce caprice d'enfant».

— Так в чем дело? — спросил Мертон, когда его приятель повернулся к нему. — Он что, знает про камень?

— Будь он проклят, он знает слишком много, а может быть, и все.

— Черт! — желтоватое лицо боксера слегка побледнело.

— Нас выдал Айки Сандерс.

— Айки? — вскинулся собеседник. — Ну, погоди, я ему сверну шею, хоть бы меня за это повесили. — Обожди, — сказал боксер, подозрительно глядя на дверь спальни. — С этой хитрой лисицей надо держать ухо востро. Он не подслушивает?

— Как он может подслушивать, когда он играет? — всплеснул руками граф.

— Это верно, — он повернулся к окну. — А нет ли кого за занавеской? Слишком уж много тут занавесок.

Боксер стал осматриваться и вдруг в первый раз заметил у окна манекен. В немом удивлении он уставился на него, не в силах произнести ни слова.

— Это восковая кукла, и больше ничего, — объяснил граф.

— Подделка, да? А здорово, мадам Тюссо, небось, такое и не снилось, — боксер будто бы забыл, зачем пришел. — Прямо как живой, и халат и все остальное. Но черт бы побрал эти занавески, граф!

— Шут с ними, с занавесками, мы только зря тратим время, а у нас его не так уж много, — одернул его Сильвиус. — Он может арестовать нас из-за этого камня, но, если мы скажем, где камень, он нас отпустит.

— Еще чего! — воскликнул Сэм. — Отказаться от камня в сто тысяч фунтов?

— Другого выхода нет.

Мертон почесал коротко остриженную голову:

— Послушай, он ведь тут один. Пристукнуть его, и все, — он кашлянул. — Если мы его прикончим, нам нечего будет бояться.

Граф покачал головой:

— Ты видел его бабу? Она нас найдет и на ремни порежет, — он глянул в сторону закрытой двери кухни. — Да и у него есть оружие, и он начеку. Если мы его застрелим, нам вряд ли удается отсюда выбраться. К тому же он наверняка успел сообщить свои сведения полиции. — Ну так слушай, шеф, — сказал Мертон, — у тебя есть голова на плечах. Надо что-то придумать. Раз нельзя пустить в ход кулаки, тогда твое дело решать, как быть.

— Я еще и не таких обманывал, — отвечал граф. — Камень-то у меня с собой. В потайном кармане. Я бы ни за что не решился оставить его где-нибудь. Сегодня ночью его можно будет переправить в Амстердам, а Холмса ничего не стоит провести, — он посмотрел в окно. — Этот идиот, чтоб ему было неладно, сказал, что он нас не тронет, если получит камень. Ну, так мы пообещаем ему камень. Наведем его на ложный след, а пока он догадается, в чем дело, камень будет уже в Голландии, а мы сами — за границей.

— Вот это здорово! — довольно ухмыльнулся Сэм Мертон.

— Я возьму на себя этого простака и постараюсь заговорить ему зубы. Я скажу ему, что камень в Ливерпуле. Черт бы побрал эту музыку, она мне действует на нервы! — глянул он в сторону двери. — Пока Холмс выяснит, что в Ливерпуле его нет, камушек будет поделен на четыре части, а мы будем в открытом море. Поди сюда, а то тебя видно через замочную скважину. Вот он, камушек-то.

— Как ты небоишься носить его с собой?

— Это — самое надежное, — фыркнул Сильвиус. — Если уж мы ухитрились стащить его с Уайтхолл, из моей квартиры его всякий унесет.

— Дай-ка поглядеть, — протянул руку Сэм. Граф Сильвиус, не обращая внимания на протянутую грязную ладонь, бросил не слишком одобрительный взгляд на своего сообщника. — Уж не думаешь ли ты, что я собираюсь тебя охмурить? Так вот, имейте в виду, граф, мне начинают надоедать ваши штучки.

— Ну ладно, ладно, Сэм, не обижайся, — он потянул компаньона к окну. — Нам нельзя сейчас ссориться. Если хочешь как следует разглядеть эту красоту, подойди сюда, к свету. На, — камень блеснул в огнях уличных фонарей, — держи поближе к свету.

— Благодарю вас, — раздался совсем рядом приятный баритон.

В мгновение ока Холмс, вошедший в комнату за их спинами, прыгнул вперед и схватил бриллиант. В одной руке он зажал камень, а другой держал пистолет и целился в голову графа. В полном замешательстве оба мошенника отступили назад. Прежде чем они успели опомниться, Холмс нажал кнопку электрического звонка:

— Не вздумайте сопротивляться! Джентльмены, умоляю вас, поберегите мебель! он хмыкнул. — Вам должно быть ясно, что ваше положение безнадежно. Полиция ждет внизу.

Граф был так ошеломлен, что злоба и страх отступили в эту минуту на второй план:

— Но, черт возьми, каким образом? — прохрипел он. Граф стоял с видом человека, сложившего оружие. — Ваша взяла. Холмс. По-моему, вы сущий дьявол.

— Очень может быть, — ответил Холмс, вежливо улыбаясь.

Туго соображающий Сэм Мертон не сразу понял, что произошло. И, только когда на лестнице раздались тяжелые шаги, к нему наконец вернулся дар речи:

— Я вот чего не пойму: ведь эта проклятая скрипка все еще пиликает.

— Вы совершенно правы, — ответил Холмс, — играет. Эти современные магнитофоны — замечательное изобретение.

В комнату ворвалась полиция, щелкнули наручники, и преступников препроводили в ожидающий их кэб.

— Я все-таки не могу успокоиться. Вот же скотина! — вскинулась Рикман. — Крутит шашни с какой-то профурсеткой! Хоть бы сказал, ну и друг.

— Перестань, — покачала головой Софи, глядя в окно. — Он мне ничего не должен.

— Был бы должен, если бы знал, что ты к нему чувствуешь, — заметила Элизабет. Софи медленно повернула к ней голову. — И не смотри на меня так, я прекрасно знаю, как ты говоришь о человеке, когда он тебе не безразличен.

— Черт бы тебя побрал! — прошипела Конан Дойл, отворачиваясь. — Все, я не хочу об этом говорить, — она покачала головой. — Я утром была на слете в Принстонском университете, вечером у меня будут гости-ученые, — она снова посмотрела на подругу. — Придешь?

— Конечно, — улыбнулась девушка. — И как ты всё это успеваешь? — тут же вздохнула она. — Два дня в Нью-Йорке, ни разу не попалась мне на глаза, в университет съездила… У Геллера была уже?

— Просто я знаю цену времени, — чинно ответила Софи. — Пока ты убиваешь время, оно убивает тебя, — она сделала паузу. — У Росса — да, была, вчера. Сегодня он тоже придет, кстати. Он до сих пор преподает в Колумбийском, обещал похлопотать по поводу моего места.

— Ладно, — кивнула Элизабет. — А Лэнгдон что? Я слушала, он в городе.

Софи подошла к кофейному столику и, отодвинув кипу газет, взяла с него какую-то книгу и подала ее собеседнице.

— Прислал по почте, благодарит за помощь, — резюмировала она. — Я помогала редактировать… Немного.

— «Символы утраченного священного женского начала», — прочитала Рикман. — Небось читается на одном дыхании, — иронично добавила она, но вдруг замерла и подняла глаза на подругу. — Погоди, ты сказала, что Росс будет хлопотать по поводу твоего места? — Конан Дойл кивнула. — Ты что, прилетела с концами? — Софи молчала. — Ох, Соня, — Элизабет поднялась с места, вернув бокал с недопитым вином и книгу на столик. — Ты одна из самых умных людей, что я знаю, — она исподлобья посмотрела на Конан Дойл. — Но, чтобы умно поступать, одного ума мало.

Когда лорд Кантлмир, владелец камня Мазарини, вышел из гостиной около 8 вечера, расхваливая Холмса на все лады, Шерлок отправил Ватсону сообщение и еще долго сидел в кресле, глядя в пустоту.

Он не узнавал себя.

Он только что завершил крупное дело, поймал двоих преступников и вернул хозяину украденное. Завтра об этом деле напишут все газеты Лондона, послезавтра — Джон, и у дверей дома 221В начнут снова толпиться журналисты. Детектив снова победил, но…

Он не чувствовал удовлетворения.

Шерлок не брал клиентов два дня, ведя исключительно дело Магнуссена. Джанин все также смеялась ему при встрече, все также обнимала его руку и тянулась за поцелуем, а сегодня и вовсе должна была прийти на Бейкер-стрит, но Холмс не чувствовал, что эта мера на пути к Шантажисту была оправданной. Он испытывал почти отвращение, когда смотрит в карие, но-не-такие-карие, глаза Джанин. И, оценивая ситуация, он понимал, почему у него ничего не клеится.

Взгляд детектива скользнул к креслу напротив, едва различимому в темноте, и сердце будто пронзила ледяная игла. Он поднялся с места, взял скрипку и, повернувшись к окну, заиграл песню, которая столько дней неизменно играла в его голове. [2]

Они с… ней были противоположностями друг друга. Как плюс и минус на магните. Как суперзлодей и супергерой в фильмах. Как день и ночь. Если она восклицала «о, боже!», он привык говорить «вот черт!». Она верила в искреннюю и чистую любовь, он же смеялся над любыми проявлениями чувств.

Она хотела найти в нем что-то хорошее, но этого не было. Она пыталась исправить неисправимое и терпела поражение за поражением, но не сдавалась. Кроме одного-единственного раза, оборвавшего ту тонкую нить, что связывала их все эти годы. Это противостояние тьмы и света могло бы продолжаться бесконечно, но он проиграл.

Проиграл, когда влюбился в нее.

Шерлок, уцепившись за эту мысль, отбросил скрипку на середине аккорда и снова потянулся к звонку, вызывая своего помощника.

— Билли, ко мне сейчас придет гостья, — сказал он вошедшему парню. — Помоги вынести это кресло, — он кивнул на сидение, стоявшей с левой стороны от камина.

— Зачем, мистер Холмс? — округлил и без того выкоченные глаза Уиггинс.

— Потому что так надо, Билли, — огрызнулся детектив.

* * *

Вечером многострадальная квартира Софи Конан Дойл приняла в себе куда больше гостей, чем видела за последние годы. Доктор филологии пригласила Шелдона Купера, Леонарда Хоффстедера, Говарда Воловица и Раджеша Кутраппали, с которыми провела слет в Принстонском университете. Ребята были очень умные, но… странные.

Купер, физик-теоретик, высокий худой мужчина в футболке, надетой поверх кофты, провел примерно тридцать минут, ходя из угла в угол гостиной, ища «свое место», которое должно было удовлетворять десятку разных требований, а, наконец усевшись, провел еще столько же времени в рассказах о китайской еде, которую Софи заказала на этот вечер.

Леонард, экспериментальный физик, был приятным низким мужчиной в очках, вечно извинялся, принес Конан Дойл цветы и, кажется, отлично поладил с Россом Геллером.

С последним Софи была знакома с самого приезда в Нью-Йорк. Геллер преподавал на соседней кафедре палеонтологию, у (тогда еще) Охотниковой у него не было занятий, и, однажды столкнувшись в столовой во время перерыва, они довольно быстро разговорились и в последствии стали даже друзьями. У Росса была супруга, Рейчел, и двое детей, он жил здесь же, в Нью-Йорке, и в лучшие времени приглашал их с Артуром на Дни Благодарения в дом своей сестры Моники и ее мужа Чендлера.

Вся компания Геллера была очень приятна Софи, а сам Росс не раз помогал ей, когда она писала докторскую, познакомил с Робертом Лэнгдоном, специалистом по символике, был на похоронах Артура и всячески ее поддерживал в те темные времена. Когда же Конан Дойл вошла в его кабинет спустя четыре с половиной года разлуки, он был рад ей, как ребенок, и обещал сделать все, чтобы ее приняли на кафедру русской филологии.

В Калифорнийский университет Софи зазывал меж тем Раджеш — добрейшей души астрофизик из Индии, который за вечер сделал штук 20 отсылок на мелодрамы и фильмы с Сандрой Буллок, а остальное время провел за прелестной беседой с Элизабет.

Воловиц же, низкий мужчина с прической а-ля «Битлз» и манишке, счастливый муж, инженер и, с недавнего времени, астронавт, (чем он похвалился примерно столько же раз, сколько Кутраппали говорил о чем-то приторно женском), задавал тон всему вечеру, периодически меняя тему общего разговора.

Поэтому Конан Дойл не заметила, как он, откинувшись на спинку дивана напротив нее, заговорил о том, что она сама старалась не обсуждать:

— Что же, Софи, Вы работаете и живете с Шерлоком Холмсом, — Софи отпила вино и прикрыла глаза. — Он очень знаменит, — заметил Говард. — Мы с женой постоянно читаем блог Вашего друга, доктора Ватсона.

— Отрадно слышать, — улыбнулась Конан Дойл, качнув бокалом в сторону говорившего мужчины.

— Он раскрыл столько дел, — проговорил Росс, стоя у панорамного окна и глядя на закат. — Даже до берегов Америки дошла его слава.

— Думаю, суть знаменитости и заключается в знаменитых поступках, — заметил Леонард из кресла в углу комнаты.

— Полностью поддерживаю, — кивнула Конан Дойл.

— Однако Вы здесь, с нами, — встрял Шелдон, развалившийся в углу дивана рядом с Говардом. — Вместо того, чтобы расследовать очередное преступление. Полагаю, мистер Холмс не так уж прост в общении.

— И это ты-то говоришь? — нахмурился Раджеш, сидевший между Софи и Элизабет.

— Нет, Шелдон, Шерлок — прекрасный человек, — вдруг сказала Конан Дойл. — Он любит собак, пчел, танцы и детей. Он принаряжается и шутит, а также очень, очень старается завязать с наркотиками, — она улыбнулась и отвела взгляд. — Он помогает людям и сопереживает так глубоко, что это ранит его самого. Он любит звезды, науку, романтику и цветы. Он никогда не нападает, пока его самого не атакуют, — она провела пальцем по своему стакану. — Он притворяется, что ему не нравятся фильмы о Джеймсе Бонде, играет в настольные игры, забывает поесть, занимается скрапбукингом, играет на скрипке, — девушка нахмурилась, будто бы погружаясь в воспоминание. — Шерлок хотел быть пиратом и создал собственную профессию. Он боится быть скучным, поэтому он дедуктирует вслух, чтобы производить впечатление, подписывает свои сообщения, потому что не думает, что у кого-то есть его номер, — она помолчала. — Любит свое пальто… И пингвинов, кстати, но никогда не произносит их название, потому что не может выговорить, — Конан Дойл наконец перевела взгляд к собеседникам. — Он удивительный человек.

— Звучит так, как будто Вы его очень сильно любите, — заметил Радж.

Улыбка медленно сползла с лица Софи, и она покачала головой:

— Он мой лучший друг, — сухо откликнулась она.

— Касаемо любви, — вдруг заговорил Купер, спасая ситуация. — У меня есть любимый парадокс, касаемый отношений.

— Шелдон, бога ради, — прикрыл глаза несчастный Леонард.

— Индустрия отношений сейчас нацелена на то, чтобы у нас было как можно больше выбора, — подался вперед Купер. — Сложно верить в «того самого», когда у нас под рукой есть Тиндер. Мы учим языки любви, занимаемся эмоциональным интеллектом, читаем, прости меня, Физика, книги психологов, для того, чтобы не впасть в абьюзивные отношения и найти достойного кандидата, — не унимался он. — Вся индустрия любви: будь это современная психология или дейтинговые приложения, настроена на то, чтобы у нас было как можно больше выбора. Но мы ненавидим выбирать.

— Ага, спросите у «Спотифай», — хмыкнул Говард.

— Мы ищем отношения для того, чтобы ограничить себя в выборе, — добавил Шелдон. — У Вас появляется новый человек, который сужает Ваш выбор. Он, как верный алгоритм у «Спотифая», — он глянул на Воловица. — И в этом заключается мой самый любимый парадокс: мы стремимся к свободе выбора, чтобы кто-то ограничил наш выбор.

Все пару мгновений молчали, но тишину прервал несчастно вздохнувший Росс:

— Я хочу виски.

— Протестую! — воскликнул охмелевший Кутраппали. — Я хочу любви!

— Протест отклонен, — Софи поднялась с места. — Я тоже хочу виски.

Джон пришел на Бейкер-стрит только около восьми часов следующим утром, потому как вечером прошлого дня ему пришло сообщения от Шерлока, что дело закрыто, а все детали он расскажет позже. К своему удивлению, он столкнулся с другом у дверей дома 221В.

— Ты, конечно, слышал о Чарльзе Огастусе Магнуссене, — сказал детектив без приветствия.

— Ага, — откликнулся озадаченный Ватсон, окинув взглядом Холмса, облаченного в ветровку и спортивные штаны. — Владеет газетами, которые я не читаю.

Шерлок посмотрел в сторону своей двери:

— Какого черта тут делает мой брат? — он поднялся на порог. — Дверной молоток. Он всегда его машинально поправляет. Обсессивно-компульсиный синдром, — он открыл дверь, заходя внутрь, и Ватсон последовал за ним.

— Ну что, Шерлок, — тут же раздался из глубин коридора голос Майкрофта, сидевшего на ступеньках, оперевшись о зонт.

— Что ты тут делаешь? — прищурился детектив.

— Мне доложили, что ты ночевал в наркопритоне, — улыбнулся Холмс-старший. — Проявляю заботу. Слушай, чтобы мы не теряли время. Куда ты все спрятал?

— Мы?

— Мистер Холмс? — раздался сверху знакомый голос.

— Проклятье! — вскипел Холмс, обходя Майкрофта и взбегая вверх по лестнице.

Майкрофт и Джон обменялись взглядами, и Ватсон тяжело выдохнул, когда Холмс оперся на свой зонтик, чтобы подняться на ноги.

Шерлок вошел на кухню и пристально посмотрел на Андерсона, который находится какой-то неизвестной ему женщиной.

— Андерсон?! — сердито выдохнул Холмс.

— Прости, Шерлок, — откликнулся тот, виновато поднимая руки в перчатках. Это ради твоего же блага.

Шерлок повернулся и кинулся к своему креслу, где сидел еще один член «поисковой группы» и читал книгу. Мужчина тут же поспешил прочь. Шерлок натянул капюшон и лег в кресло.

— Андерсон и еще некоторые члены твоего фан-клуба. Будь вежлив, — сказал Майкрофт, — входя с Джоном на кухню. — Они надежны и безотказны. Даже изъявили желание обыскать свалку токсичных отходов, которую ты называешь квартирой, — детектив прикрыл глаза. — Ты теперь знаменитость, Шерлок. Наркозависимость — непозволительная роскошь.

— У меня нет никакой наркозависимости, — пробурчал Холмс-младший.

Внимание Джона было сосредоточено на пустом пространстве между креслом Шерлока и кухней:

— А где кресло Софи? — удивленно спросил он.

— Оно перекрывало вид кухни.

— Вы бы лучше спросили, доктор Ватсон, где сама доктор Конан Дойл, — заметил Майкрофт. — Софи уехала на несколько дней в Нью-Йорк, ребенка оставили без присмотра, Шерлок?

— О, бога ради, при чем тут она? — прошипел детектив.

Майкрофт повернулся к Андерсону:

— Ну что, вы нашли что-нибудь?

— Тут нечего искать, — снова подал голос Шерлок.

— Твоя спальня заперта, — откликнулся мистер Британское Правительство, медленно идя по коридору. — Тебя не было дома всю ночь, — Шерлок поднял голову и откинул капюшон. — Так почему человек, который никогда не удосуживался запереть дверь без прямой просьбы своей матери, — Майкрофт подошел к двери и положил ладонь на ее ручку, — сделал это на этот раз.

Шерлок бросился в сидячую позу:

— Хорошо, стоп! Просто остановись, — Майкрофт повернул ручку, но не открыл дверь. — Ты донес свою мысль.

— Боже, Шерлок, — выдохнул обескураженный Ватсон, посмотрев на друга.

— Что ж, мне, разумеется, придется позвонить родителям, в Оклахому, — сказал Холмс-старший, возвращаясь в кухню. Шерлок посмотрел вниз и закрыл глаза. — Уже не первый раз твоя твое злоупотребление вносит хаос в их размеренную жизнь.

Вздохнув, детектив встал и подошел ближе к своему брату:

— Это не то, что ты думаешь. Это все ради дела.

— Какое дело может это оправдать? — ухмыльнулся Майкрофт.

— Магнуссен, — легкая улыбка Майкрофта исчезла. — Чарльз Огастус Магнуссен.

Холмс-старший сделал вдох и повернулся к Андерсону и его спутнице:

― Сейчас вам показалось, что вы услышали чье-то имя. Так вот, вы ошиблись, — он наклонил голову. — Если вы кому-то скажете, что слышали его в этой комнате в данном контексте — я гарантирую вам от имени британских спецслужб, что на ваших компьютерах будут обнаружены некие материалы, в результате чего вас немедленно возьмут под стражу. Не отвечайте — сделайте испуганный вид и исчезните. — Андерсон немедленно вывел женщину из кухни и последовал за ней на площадку, закрывая за собой дверь. Майкрофт вернулся туда, где Джон стоял рядом с Шерлоком. ―Надеюсь, с Вами можно обойтись без угроз.

― Наверное, нам обоим было бы неловко? — заметил Ватсон, и Шерлок фыркнул от смеха, отворачиваясь.

― Магнуссен — это не твое дело, — строго сказал Майкрофт брату.

― То-есть оно твое? — указал на него детектив.

― Можешь считать, он под моей защитой.

― Или ты у него — под колпаком! — скривился Шерлок.

— Пойдешь против Магнуссена, — зловеще проговорил мужчина, — и вскоре обнаружишь, что пошел против меня.

— Хорошо, — беспечно кивнул его брат. — Непременно это учту, — он двинулся к кухонной двери.

— Если ты пытался сделать так, чтобы о твоей зависимости узнали газетчики, у тебя не получилось, ни одна из статей не увидит свет, — резюмировал Холмс-старший.

— Каждый веселится, как может, Майкрофт, — парировал Шерлок. — Э, что я собирался сказать? О, да, — он открыл дверь. — Пока.

Детектив указал на выход. Брат обошел его, но затем поворачивается к нему лицом:

— Доктору Конан Дойл я тоже наберу, братец мой.

Шерлок тут же схватил его за левую руку чуть ниже локтя. Закручивая руку за спину, он ударил брата лицом о стену возле кухонной двери, тот вскрикнул от боли.

— Братец мой, — прошипел Холмс-младший, — неразумно запугивать меня, когда я под дозой.

Джон поспел к ним и заговорил мягко, но твердо:

— Майкрофт, не говорите больше ни слова, — он посмотрел на Шерлока. — Не то он порвет Вас на мелкие кусочки. А мне эта перспектива не по душе, — старший брат наконец вырвался из хватки детектива. Шерлок повернулся и отошел. Нет, Майкрофт, ни слова, — Ватсон наклонился и поднял зонтик, который тот уронил. Мужчина принял его и наконец покинул комнату.

В гостиной Шерлок потягивался и потирает спину. его шею. Джон повернулся и подошел к нему:

— Э, Магнуссен?

— Который час? — тут же спросил Холмс.

— Около восьми.

Шерлок глубоко фыркнул и с отвращением выдохнул:

— У меня с ним встреча через пару дней. А сейчас — надо душ принять.

Он прошел через кухню в коридор.

— Говоришь, это для дела? — спросил Ватсон. — Что за дело?

— Настолько опасное, что разумно держаться от него подальше, — резюмировал Шерлок.

— Запугиваешь?

— Боже, нет, — взявшись за ручку двери ванной, он снова посмотрел на Джона. — Пытаюсь втянуть, — он слабо улыбнулся другу и вошел в ванную. — В спальню мою не лезь.

Дверь в ванную закрылась. Джон немедленно направился через кухню к спальне. Он только что добрался до коридора, когда дверь открылась, и из-за нее показалось знакомое лицо.

— О, Джон, это ты, — открывая дверь пошире, Джанин смущенно посмеялась, оттягивая нижнюю часть своей рубашки. На ногах у нее ничего не было. — Привет! Как дела?

— Джанин? — с недоверием спросил Ватсон.

— Извини. Я не одета, — она направилась к кухне. — А… остальные ушли? Я слышала голоса.

— Да, ушли.

Девушка посмотрела на часы:

— Боже, уже почти восемь. Я опаздываю, — она подошла к столешнице и взяла кофейник. — Мне показалось, тут спорили. Это был Майк?

— Майк? — вскинул брови Джон.

— Да, Майк, его брат, — Джанин рассмеялась. — Они вечно воюют.

— Майкрофт?

— Его действительно так называют? — снова хихикнула девушка. — О, может ты пока сваришь кофе?

— Конечно… — медленно произнес Джон. — Да.

Джанин вернулась в коридор:

— Отлично, — она остановилась и положила руку Джону на плечо. — О, а как там Мэри? Как семейная жизнь?

— Неплохо все. Все хорошо, — мужчина повернулся и пошел к шкафу.

Джанин указывает в другом направлении:

— О, кофе теперь там. Эта соседка Шерла вечно ставила его слишком высоко.

— Шерла? — переспросил Ватсон.

— Да, эта, как ее… — она задумалась. — Дурацкое имя, никак не могу запомнить.

— Доктор Конан Дойл, — нахмурился Джон.

— Да плевать, — она оглянулась. — Где Шерл?

— Шерл! — ухмыляясь и прочищая горло, доктор снова повернулся к ней. — Он душ принимает. Думаю, выйдет через пару минут.

— О, как обычно! — прощебетала девушка.

— Да? — неуверенно спросил Джон.

Он нахмурился, все еще не в силах поверить в то, что происходит, затем рассеянно подошел к шкафу, на который указала Джанин. Ты пересекла коридор и постучала в дверь ванной, но сразу же открыла ее и вошла внутрь.

— Доброе утро! — практически пропела она из той комнат. — Для меня местечко найдется.

Ватсон вытаращил глаза и посмотрел в сторону коридора:

— О, ты уже встала, — весело откликнулся Шерлок, и они оба рассмеялись.

Джон отвернулся, словно гадая, в какой странный мир он попал.

— Ох, да боже мой, Шелдон, Вы не правы, — закатила глаза Софи. — Литературоведение — система точек зрения.

— Система точек зрения насчет чего? — посмотрел на нее Купер. — Как друг друга любят несуществующие люди? И этому Вы посвятили свою жизнь?

— Посвятила и получила номинацию на Нобелевскую премию, — заметил Росс. — А у Вас в этом плане как успехи, Шелдон? — ухмыльнулся он.

— Святая корова, это скользкая дорожка, Росс, — встрял Кутраппали, махнув рукой.

Купер, насупившись, уставился в окно.

— Но вообще, доля истины в его словах есть, — сказал Леонард. — Не в обиду, Софи, но мы изучаем то, как устроена вселенная, отвечаем на вопросы мироздания, в то время как Вы изучаете то, что создали люди.

— Пусть так, — пожала плечами Конан Дойл. — Но я придерживаюсь мнения, что у нас не должно оставаться неизучаемой сферы.

— В этом не могу с Вами согласиться, — кивнул Хоффстедер. — Однако сначала на уроках литература нас учат придумывать на ровном месте, что хотел сказать автор, а потом удивляются, как это мы сами себя накрутили.

— Леонард, — заговорила Элизабет. — Вы ведь физик, — мужчина кивнул. — Вам прекрасно известно, что слиток железа стоит 5 баксов, переплавленное в подкову он стоит — 12, в виде уголок — уже около 4000, а если делать из него пружинки для часов, то выйдет уже тысяч 30, — она развела руками. — Моя мысль сводится к тому, что ценность наших знаний в том, что мы можем из них слепить.

— Отличное замечание, — встрял Говард. — Однако Вы, Софи, просто мать Тереза, я бы на Вашем месте уже давно дал Шелдону в нос, — он посмотрел на Хоффстедера. — Да и Леонарду тоже.

— Мать Тереза? — рассмеялась Софи, проходя к окну. — Вы в курсе, что именно она сказала «Есть что-то прекрасное в том, как бедняки принимают свою долю, как страдают, словно Иисус на кресте. Мир многое получает от страдания. Мучение означает, что Иисус вас целует», — она обернулась к собеседникам.

— Итальянский мафиози Бруско, когда узнал, что ее канонизировали, сказал: «Если она святая, то я Иисус Христос!», — добавил Шелдон.

— Вот-вот, — кивнула Конан Дойл, глядя куда-то вниз, на улицу.

— Раз уж мы заговорили о религии, то знаете, как, по мнению некоторых, дьявол мучает грешные души? — спросила Элизабет. — Он дает людям полюбить друг друга, но не дает им быть вместе, — она глянула на Софи, и та бросила на нее короткий взгляд через плечо.

— Это как-то не слишком романтично, — заметил Росс.

— Отчего же, — заговорил Говард, толкнув Леонарда в бок. — Все просто, самый сладкий плод — тот, до которого мы не можем дотянуться. Вспомни вас с Пенни.

— Самые сочные яблоки падают к ногам, — качнул головой Геллер. — Нужно научиться смотреть не только вверх.

— В одном вы правы, — снова заговорила Рикман. — Жизнь — это не просто зрелище. Если будешь пялиться вокруг, не заметишь, как она пройдет мимо, — она сделала паузу. — Нужно уметь признаваться в своих чувствах, хотя бы для собственного спокойствия, ведь иначе никогда не узнаешь: быть может, все было взаимно.

— Вы правы, — согласился Радж. — Я придерживаюсь мнения, что не созданные друг для друга люди не пересекаются больше одного раза

Конан Дойл, молча глядя в окно, снова отпила из бокала.

— Софи, ты давно молчишь, — спросил подошедший к ней Геллер, в то время как на диванах снова начал свой длинный монолог Купер. — Все в порядке?

— Да, Росс, спасибо, — слабо улыбнулась девушка другу. — Просто задумалась о сущности любви.

— Вот как, — мужчина встал рядом с ней, тоже засмотревшись на огни мегаполиса. — И к чему ты пришла?

— К тому, что любовь — это когда ты умеешь отпускать, — медленно произнесла Конан Дойл, поднимая бокал к губам.

Джон сидел на краю журнального столика, когда Шерлок в черных брюках и черной рубашке, надевая пиджак, прошел через гостиную. На лице Джона играла смущенная улыбка.

— Что ж, могу лишь предполагать, но, очевидно, у тебя есть вопросы, — проговорил Холмс.

— Да, пара-тройка… вопросиков.

— Естественно, — кивнул детектив.

Он повернулся и посмотрел в сторону кухни. Ватсон проследил его взгляд, устремленный на Джанин, которая, полностью одетая, в этот момент вошла в спальню. Улыбаясь, Шерлок сел в кресло.

— У тебя девушка? — выдохнул наконец Джон.

— Да, — Холмс повернул к другу голову, — как видишь.

Доктор усмехнулся. Шерлок снова посмотрел в сторону спальни, а затем повернулся к собеседнику, выглядя куда более серьезным.

— Так вот, Магнуссен. Магнуссен — он как акула. Точнее его не опишешь, — он сделал паузу. — Ты видел акул в лондонском аквариуме, Джон? Наблюдал, как они медленно плавают, бесстрастные, с мертвыми глазами? Таков Магнуссен. Я со многими имел дело, мне попадались психопаты, террористы, серийные убийцы, — он практически перешел на шепот. — Но внутри у меня все цепенеет лишь от Чарльза Огастуса Магнуссена.

Джон лишь покачал головой:

― Так это произошло.

― Прости, что? — опешил Холмс.

― У тебя девушка, — повторил Ватсон.

― Что? — детектив нахмурился. — Да, да, я встречаюсь с Джанин несколько недель, я думал, это бросается в глаза.

— Да. Ну да, — он громко прочистил горло. — И у вас с ней… отношения. Это правда?

Шерлок моргнул, глядя на него:

— Да, правда.

— А поподробнее? — чуть наклонился вперед Джон.

Шерлок сделал глубокий вдох и задумчиво посмотрел вверх, а затем надул щеки и снова выдохнул.

— Ну, все хорошо. Мы с ней, — он задумчиво посмотрел вниз и повернулся к Джону, — друг другу походим.

Ватсон думал над следующим вопросом с того самого момента, как увидел Джанин на пороге спальни Шерлока и, прежде чем он успел взвесить все «за» и «против», фраза сама сорвалась с его языка:

— А что Софи говорит?

Лицо Холмса на мгновение вытянулось, и доктор успел прочесть в его взгляде что-то потерянное, но в следующий миг из кухни вышла Джанин:

— Ну что, озорники, я пошла, а вы видите себя прилично, — Шерлок счастливо улыбнулся ей, когда она села на подлокотник его стула. Он обнял ее, когда она повернулась и наклонилась к его лицу. — Кстати, Шерл, тебе придется сказать, где ты был этой ночью.

— Работал, — просто откликнулся тот.

Джон смотрел на них, мысленно взвешивая, каким ближайшим предметом можно запустить в эту парочку.

— Работал. Конечно, — она провела пальцем по лацкану его пиджака. — Я думаю, мне одной известно, какой ты на самом деле?

— Пусть это будет нашей тайной, — Холмс осторожно провел пальцем по кончику ее носа, и положил ладонь ей на руку.

Они смотрели друг другу в глаза, и Ватсон, до того момента лишь усмехавшийся, все еще не в силах поверить в то, что видит, в этот момент еле сдержал позыв тошноты.

— Не знаю, смогу ли удержаться, — мягко продолжила Джанин и, наконец оторвав глаза от Шерлока, посмотрела на Джона, как и сам детектив. — Я даже Джону и Мэри пока не рассказала. Хотела сделать сюрприз.

— Да уж, сюрприз удался, — заметил доктор.

— Ой! — девушка улыбнулась. А что если вы к нам придете на ужин в ближайшие дни?

— Ага! — «добавил» Шерлок, и даже далекий от дедукции Ватсон в эту секунду уловил в его голосе отвращение.

— Вот только ко мне, а не в твой жалкий хламовник, — она окинула комнату взглядом. — Чем тут только занималась эта докторша… Конан Дурль?

Шерлок резко встал с места, «невольно» скидывая с коленей Хопкинс.

— Конан Дойл, — поправил ее Джон, растеряв последние запасы симпатии к Джанин.

— Да все равно. Еще женщина называется! — она нежно ударила Шерлока по плечу, отвернулась, и они оба засмеялись.

В секунду, когда Холмс посмотрел в затылок Джанин, Джон был готов поклясться, что детектив как никогда близок к убийству. И как только она этого не видела?

— Отлично, да! — Ватсон решил подыграть. — Ужин — класс!

— Все, мне пора бежать, — девушка сделала пару шагов к выходу. — Рада была тебя видеть.

— Я тоже, — откликнулся Джон, вставая и стараясь придать лицу максимально дружелюбное выражение.

Он смотрел, как Шерлок провел Джанин к двери гостиной и открыл ее для нее:

— Прошу, — девушка вышла на порог. Удачного дня, — он улыбнулся. — Позвони мне.

Она повернулась к нему и поправила край его рубашки:

— Позвоню. Возможно, — игриво добавила она. Если не встречу кого-нибудь покрасивее.

И прежде, чем Джон успел что-то сообразить, Хопкинс потянулась вперед и поцеловала Холмса. Ватсон быстро отвернулся с испуганным «Ооооо», пока эти двое продолжали шумно целоваться. Джанин наконец немного отстранилась и тихо проговорила:

— Раскрой все тайны мира, Шерлок Холмс.

Джон еле сдержался, чтобы со всей дури не стукнуть себя ладонью по лбу. Джанин повернулась и вышла, а детектив тут же захлопнул за ней дверь, стараясь стереть с лица выражение вселенской муки.

— Ты знаешь Магнуссена как владельца газеты, но это малая часть его деятельности, — заговорил Шерлок, и Джон нахмурился. — Он использует власть и деньги, чтобы добывать информацию. Чем ее больше, тем сильнее его могущество, — детектив сел за обеденный стол и открыл свой ноутбук. — Поверь, я не преувеличу, если скажу, что он знает болевые точки всех влиятельных людей западного мира, а возможно и вообще… Всего мира. Он Наполеон беспардонного шантажа, — он вывел на экран фотографию дома Магнуссена вместе с планом здания. — А это — неприступный бастион, где он хранит всю информацию. Его название, — он повернул ноутбук, чтобы показать экран Джону. — Эпплдор.

Тот лишь сложил руки на груди:

―Ужин?

―Что? — Шерлок повернулся и посмотрел на друга. — Ты серьезно? Я только что показал тебе дом, откуда правят миром, а тебя волнует ужин?

Ватсон сдался:

— Ладно, рассказывай про дом.

Шерлок бросил на него осуждающий взгляд, а затем вернулся к своему ноутбуку, в то время как Джон снова глянул на дверь, все еще не в силах поверить в то, свидетелем чего он только что стал, но в конце концов он снова посмотрел на друга.

— Это величайшее в мире хранилище секретной и опасной информации, — продолжал Холмс. — Таких больше нет, — он посмотрел через плечо на Ватсона. — Настоящая александрийская библиотека тайн и скандалов, и ничего этого нет в компьютере. Он прав — компьютер можно хакнуть. Все только на бумаге и спрятано в тайнике, — он указал на вращающийся чертеж на экране, — под домом. И пока это там, личная свобода человека — это всего лишь фантазия.

— Это поэтому Софи уехала? — спросил Джон, вновь покосившись на закрывшуюся за Джанин дверь.

— Не знал, что Вы курите, Софи, — сказал Радж, подойдя к стоявшей на балконе Конан Дойл.

— Только что снова начала, — откликнулась она, затягиваясь.

— Будет ли бестактно спросить, почему? — уточнил мужчина, облокотившись о перила, как и она.

— У каждого курильщика есть история его первой сигареты, Раджеш, — ухмыльнулась девушка. — Я сама всем советую бросить, но, как видите, сама не далеко ушла.

— Что ж, верно говорят, все советы, что ты давал другим, на самом деле были нужны тебе, — Радж недолго помолчал, глядя в небо: — Знаете, однажды я услышал прекрасную легенду. В ней говорилось о том, что Луна — «он», а не «она», как принято считать. И каждый день он находится в ожидании девушки, которая некогда загадывала желания на его полнолуние, но в один момент перестала это делать, и он больше никогда не видел и не слышал ее, — он вздохнул. — И тогда Луна попросил о помощи океан, чтобы тот искал ее в каждом море и на каждом побережье. Он попросил о помощи волков, чтобы они искали ее в каждом уголке нашей земли, — мужчина посмотрел на Конан Дойл. — На самом деле, Луна никогда не найдет эту девушку снова, потому что прошли уже века и эры. Но океаны никогда не прекратят бушевать, и волки никогда не перестанут выть по ночам, говоря ему «извини, мы так и не нашли ее». А на самом деле «она» — это солнце, — он снова перевел взгляд на огни внизу. — И лишь раз в несколько десятков лет, всего на пару секунд, они могут встретиться.

— К чему Вы это, Радж? — наконец спросила Софи.

Астрофизик снова посмотрел на собеседницу:

— К тому, что я догадываюсь, почему Вы весь вечер смотрите на улицы, — улыбнувшись, он поднял бокал, который все это время сжимал в руке. — Так что за Вас, доктор Конан Дойл. А точнее — за то, чтобы маленькая точка на том конце улицы оказалась им.

Девушка повернулась к нему и, мгновение подумав, стукнула своим бокалом о его.

— Что? — переспросил Холмс, повернувшись к другу.

— Повторяю для слабослышащих: — выдохнул тот. — «Это поэтому Софи уехала?»

— О чем ты? — нахмурился Холмс, поднимаясь и проходя к своему креслу.

— Я не идиот, Шерлок, — вдруг сказал Ватсон. — Хотя ты и считаешь иначе. Я не знаю, зачем тебе потребовалась Джанин, но уверен, что у тебя к ней нет никаких романтических чувств, а Софи…

— Что — Софи? — перебил его Шерлок.

Джон недолго помолчал.

— Сам знаешь, — сухо ответил он.

— Не знаю, — Джон мог видеть, как под тонкой кожей на лице его друга заходили желваки.

— Поясни.

— Что она тебе сказал прежде, чем уехать в Америку? — внезапно спросил Ватсон. Холмс отвел глаза. — Скажи это!

— «Мне больше не нужны твои игры. Игра окончена», — ответил Шерлок, глядя в камин. — Полагаю, всем людям рано или поздно надоедает такой стиль жизни…

— Вот как, — прошипел Джон, отодвигая стул и садясь. — И насколько она уехала?

— Навсегда, — неожиданно для Ватсона проговорил Холмс.

— Ч-что? — только и смог выдавить тот. — Это она сказала, вы говорили?

— Она забрала все самые ценные вещи, кроме вот этой колонки, — отвел детектив, указав на названный предмет пальцем, — и оставила ключи, — добавил он. — В университете она числится, как научный сотрудник, а со дня на день заступит на преподавательский пост в Колумбийском, — он сделал паузу. — И, нет, мы не говорили с тех пор, как она улетела.

Джон некоторое время смотрел на своего друга, внутренне взвешивая, стоит ли начинать это разговор. Однако тут сознание благосклонно подкинуло ему мысль о том, сколько для него сделали Софи и Шерлок, а потому он все же решился:

— И ты не понимаешь, почему она уехала? — тихо спросил он. Холмс наконец посмотрел на него, и Джон поднялся на ноги. — И почему ты сам не ешь третьи сутки, подвергаешь себя смертельной опасности и шляешься по притонам?

— Джон…

— Нет, никаких отговорок, — перебил его друг. — Ты слепой, Шерлок, и она не лучше. Вы, чертовы гении, знаете друг друга столько лет, но не видите очевидного! Всего того, что люди замечают при первой встрече с вами, — Джон перешел на повышенный тон. — И теперь — ты ее отпустил! Отпустил, Шерлок! Сказать «прости» язык не поворачивается, а «прощай» — легко?

— Я не понимаю, о чем ты, — поморщился Холмс.

— Я собираюсь применить дедукцию, — вдруг сказал Джон более спокойным голосом.

— Это уже интересно, однако…

— И, если мой вывод будет верным, ты это скажешь, — прервал детектива Ватсон. Холмс недолго помолчал. — Ты знаешь, что я не отстану, обещай.

Шерлок вздохнул:

— Хорошо.

— Ты любишь ее, — твердо сказал Джон.

Лицо Шерлока застыло, будто бы Ватсон только что озвучил факт, который должен был перевернуть мир с ног на голову. Впрочем, так оно и было.

— Только в том случае, если у меня до сих пор есть сердце, — непреклонно произнес детектив.

— Мы оба знаем, что оно есть, — Ватсон сложил руки на груди. — Ты тоже человек! — он прикрыл глаза на мгновение. — Ты просто… Болван! Она ждет этого, ты ей нравишься, и она жива! Ты что, вообще не понимаешь, как тебе повезло? — не унимался он. — Да, она сумасшедшая, у нее наверняка темное прошлое — ты видел, как она стреляет, как она мыслит, как она ведет себя на допросах? Она опасна, как тысяча чертей! Что еще нужно социопату?

— Джон, я сто раз объяснил тебе свою позицию: любовная связь при моем образе жизни приводит к…

— Гармонии тела и разума, — закончил за него друг. — И это ты говоришь после всех этих сцен с Джанин? — воскликнул он. — Твоя жизнь — это и жизнь Софи тоже, Шерлок, как ты не поймешь!

— Это пустой звук, — снова поморщился детектив.

— Позвони ей, — четко сказал доктор, наклонившись к другу. — Напиши, сделай что-нибудь, потому что ничего не длится вечно. Оглянуться не успеешь, Шерлок, как будет уже поздно.

— Не стоит разговаривать со мной, как с ребенком, Джон, — предупредил Холмс.

— А ты и есть ребенок! — снова остановил его доктор. — Посмотри мне в глаза и наконец признай — ты любишь ее. И всегда любил.

— Джон, — вздохнул Шерлок, опустив глаза и перебирая край пиджака пальцами. — Софи уехала по собственной воле, я ни к чему ее не принуждал. В Америке у нее своя жизнь, свои знакомства и, я уверен, будет и своя… любовь.

— Можно, говоря с другим, слышать твой голос, — качнул головой Ватсон. — Смотреть другому в глаза и видеть твои, — Холмс поднял на него взгляд. — Шутка в том, что и она тебя любит, поэтому и уехала, увидев тебя с другой, но ты настолько… Я не знаю, как это назвать… Настолько идиот, что даже не можешь исправить уже сделанное, — он строго посмотрел на друга. — И знаешь, что самое смешное в этой ситуации? Ты сам все это знаешь, но боишься себе в этом признаться.

Шерлок отвел глаза, и на несколько секунд в комнате повисла пауза. Наконец детектив заговорил:

— У меня повышен уровень гормонов-нейромедиаторов: допамин, норадреналин, серотонин. Постоянная тахикардия, бессонница, навязчивые мысли. Раньше бы я подумал, что схожу с ума, но это не так.

— Я врач, Шерлок, — сказал Джон, опускаясь на стул напротив. — И то, что ты сказал — это признание в любви, — он вздохнул. — Ты всю свою жизнь бежишь. Попробуй хоть раз, один раз — остановиться. Возможно, ты бежишь не в ту сторону. Хватит, пусть это станет твоим вдохновением — тогда в тебе будет что-то, во что люди поверят, — он помолчал. — Но чтобы сделать это, ты должен столкнуться со своими страхами.

— Страхами? — друг посмотрел на него.

— Страхами, — повторил Ватсон. — Софи — твой голос разума, даже если ты сам этого не знаешь, но она была здесь все эти годы только ради тебя, и ты обращался к ней в свой темный час. С самого начала она всегда побеждала. Всегда, — он наклонился вперед. — Она заставляет тебя извиняться. Заставляет быть человеком. Отчитывает тебя, и ты это терпишь. Ты как-то сказал мне, «как проводник света ты незаменим», — Шерлок отвел глаза. — Вспомни свою жизнь до нее, но после наркотиков: не то чтобы у тебя не было друзей, по крайней мере, не с точки зрения посторонних, — Холмс снова посмотрел на друга. — Конечно, если спросить тебя, ты скажешь, что нет: но у тебя была миссис Хадсон, которая тебя обожает, была Молли Хупер, она была одной из немногих, кто терпел тебя довольно добродушно, и, конечно же, был Грэг, старший инспектор, который, вероятно, спас тебе жизнь, подкинув альтернативу наркотикам, — он вздохнул. — Софи не привлекала новых людей в твою жизнь, Шерлок. Она просто показала тебе, как ценить людей, уже бывших в ней. Софи Конан Дойл принесла свет в твой мир, хочешь ты это признавать или нет.

— Ты знаешь, что она уже однажды потеряла любимого человека, — тихо ответил Шерлок. — Она заслуживает лучшего.

— Может быть, — кивнул Джон. — Но она выбрала тебя.

— Чушь какая-то, — прошипел Шерлок.

— А ты любил ее всегда, хотя не признавался себе в этом, — детектив посмотрел на него, но доктор поднял руку, останавливая его. — Да, ты способен любить. И если учесть все то, что тебе пришлось пережить, это самая уникальная твоя способность. Она видит тебя насквозь и остается с тобой, а тот, кто любит твою тьму — единственный свет, который тебе нужен.

Шерлок помолчал.

— То, что происходит… Всегда было невозможно, — медленно проговорил он, устремив взгляд в пол.

— Было, — согласился Ватсон, откинувшись на спинку кресла. — Но, как ты и сказал, было всегда.

Все гости разошлись в четвертом часу ночи. Шумно благодаря Конан Дойл, они долго ловили такси, не менее долго прощались, а, наконец, уехав, написали ей, спрашивая, как она добралась на свой этаж. Элизабет осталась до половину пятого, чтобы помочь соседке убрать последствия вечеринки, но после тоже отбыла к себе, обещая завтра заглянуть к ней. К пяти часам квартира погрузилась в полную тишину, и Конан Дойл еще долго стояла, глядя через оконное стекло вниз.

Радж был прав: крутившиеся вокруг темы любви разговоры нисколько не способствовали душевному равновесию, и, выпив достаточно алкоголя, Софи все чаще ловила себя на мысли о поспешности свое решения. Эти размышления подтверждались ее чемоданом, который все еще стоял неразобранным в стенном шкафу за ее спиной.

Девушка давно потеряла счет времени: казалось, что со времен отъезда из Лондона прошли не несколько дней, а пару десятков лет. Она почти не спала, мало ела и, черт его дери, снова курила и пила, будто пытаясь вытравить из души образ того, кого любилаи не хотела теперь вспоминать.

— Ну, здравствуй, — вдруг раздался за спиной Софи холодный голос, и она обернулась.

В дверном проеме стоял Артур Конан Дойл.

— Какого? — только и успела выдохнуть она.

— Не выражайся, — откликнулся другой голос из кухни, заставив девушку перевести взгляд к источнику звука. — Леди это не идет, — улыбнулся Том Хидстоун.

— А, — Софи прикрыла лицо ладонями. — Это неправда, вас нет, вы просто у меня голове.

— Конечно, мы у тебя в голове, — ухмыльнулся Артур, подходя ближе и опускаясь на диван напротив. — Но почему это не может быть правдой?

— Зачем вы пришли? — выдохнула Конан Дойл, убрав руки и открыв глаза.

— Потому что ты хотела, чтобы мы пришли, — пожал плечами Хидстоун, пройдя к соседнему с ней креслу и сев в него.

— А этот бриташка прав, — указал на него пальцем Артур. — Хотя, я бы сказал, мы никогда не уходили.

— Напротив, — одернула его Софи, — ты клялся мне в вечности, но я проезжаю по твоей улице одна, — заметила она, посмотрев на покойного мужа.

— Я никогда тебе ни в чем не клялся, — покачал головой тот. — Ты просто хотела в это верить.

— Ты знаешь, что мы — твой голос совести, Софи, — встрял Том. — Ты убила нас обоих. Ты так спасалась от своего прошлого, так бежала отсюда, но вот — четыре с половиной года, и ты снова здесь. Одна.

— Быть одинокой и быть одной — разные вещи, — вскинулась доктор филологии. — Когда ты научился быть один, ты больше никогда не будешь одиноким.

— Не в этом дело, — покачал головой Хидстоун. — Ты сама знаешь, Софи, что ты не будешь одинока, пока на Бейкер-стрит загорается свет.

— Перестань, — она отвернулась. — Это не так, я уехала. Я выбирала между «остаться и любить его» и «уйти и любить себя», и жребий уже брошен.

— Люди имеют привычку выбирать то, что для них хуже всего, — тихо проговорил Артур. — В этом и заключается вся беда, — он указал на себя. — Посмотри хотя бы на меня, — мужчина кивнул в сторону призрака Тома. — Или на него. Наши слабости привели нас сюда, — он улыбнулся. — Как и тебя.

В эту ночь Софи снова не спала. Когда в половине седьмого утра ее гостиную осветили первые лучи солнца, и она в смятении посмотрела на панорамное окно, будто бы увидела призрака, куда более страшного, чем образы Тома и Артура, вновь столкнувшись с тем, как рассвет прокрадывается в эту квартиру. Как хорошо она помнила свои ледяные руки в день, когда вышла из этой комнаты четыре с половиной года назад.

За много миль от нее в совершенно другой гостиной Шерлок Холмс смотрел на заново принесенное пустое кресло напротив, испытывая странное, незнакомое чувство тоски, вновь вспоминая, как на протяжении почти всей своей жизни возвращался в дом, где его никто не ждал, и был этим вполне доволен. И он вдруг понял, что он на земле не один: они с ней были одинаковыми и они оба давно были сломлены.

Каждый из них думал о своем открытии, для кого-то новом, для кого-то — уже привычном. И каждый в эти минуты решил, что все не может закончиться так, ведь никто не любит открытых финалов. И, что еще важнее:

Они всегда возвращались друг к другу. Всегда.

Между ними были тысячи километров, Гранд-каньон, сотни американских заправок, и Ниагарский водопад. Между ними были желтые трубы Нью-Йорка, лазурные воды Венецианских каналов и Барселонские шедевры Гауди. Были миллионы занятых чем-то людей, запутанных гнезд телефонных проводов, железнодорожных станций и кафе, сотни тысяч автобусов и такси, бесчисленное множество спокойных солнечных деревушек, в которых каждый день гуляли дети, говорящие на совершенно разных языках.

Между ними были места, покрытые вечными льдами, айсберги, снега и великие северные ветра. Были пустыни, водопады, деревья и моря, подводные миры, выпрыгивающие из воды дельфины и синие киты.

Но что куда важнее, между ними было то, что они оба отчаянно боялись признать: связи, нити, энергии, помехи.

Между ними были чувства.

И этот невидимый для всех тоннель между сердцами двух людей, которые всю свою жизнь слушали только разум, озарял их спутанный путь, испепелял все на своем пути, чтобы они снова были вдвоем.

И между ними не было ни миллиметра.

* * *

— С точки зрения парадоксальных эмоций коннотации к реминисценциям в современных масс-медиа приводят к тенденциям пермаментного роста толерантности в русском языке… — прочитала Софи кусок своей последней статьи. — Господи, какая же хрень, — она захлопнула ноутбук и потянулась к своей чашке.

Пятого сентября над Нью-Йорком висели тяжелые серые облака. Город жил, спеша куда-то в беспрестанном ритме жизни, и всем его обитателям в это день как никогда казалось, будто каждому из них наступает на хвост твердая нога судьбы.

Софи сидела спиной к окну в кафе в паре кварталов от своего дома, редактируя статью и изредка потягивая латте. Позавчерашнее празднование прошло без происшествий, а сегодня утром вся братия из Калтеха заглянула к ней перед отъездом в аэропорт. Откланявшись, они обещали писать ей и пригласили в гости, хотя, очевидно, мало поверили в ее слабые кивки.

Жизнь медленно, но верно входила в свое русло. Росс обещал поговорить с деканатом насчет ее места в Колумбийском, статья шла относительно неплохо, кофе был на редкость вкусным, и, даже когда за окном начался дождь, Софи не оглянулась. Все было хорошо.

Кроме того, что творилось в ее душе.

Сканируя одну страницу уже минут двадцать, Конан Дойл чувствовала, как на ее душе снова растет ледяная броня, которая, треща и утолщаясь, заставляла уголки ее рта тянуться вниз, а брови — сходиться на переносице. Злоба давно отошла на второй план, а справедливый укор Элизабет по поводу важности телефонных звонков все еще звучал в ушах, но у Софи не было ни желания, ни душевных сил набрать номер человека, который не в первый раз совершенно беспочвенно обманул ее доверие.

Когда он спрыгнул с крыши Бартса и два с половиной года считался мертвым, она ни на минуту не усомнилась в том, что он жив, и ждала его возвращения, хотя прекрасно понимала, что вполне способна прожить без него. Однако, по всей видимости, сталь «Железной Леди» дала трещину, когда Шерлок Холмс пустил свои корни в то, что пряталась под безупречной броней.

Достоевский писал, что каждый человек предан — кому-то или кем-то, но, если бы русский классик мог только взглянуть на ситуацию, разворачивающуюся в жизни Конан Дойл, он бы встал из гроба и написал еще пару-тройку произведений, ибо в этой истории было все: Преступление, Наказание, Бесы, Бедные люди, Униженные, Оскорбленные, и даже… Идиот.

Разбираясь в своих чувствах, Софи раз за разом натыкалась на стену непонимания самой себя, но, пережив очередную бессонную ночь, отчего-то была уверена, что рано или поздно она будет жить дальше. Ведь, с другой стороны, не всегда же нам лететь только вверх?

— Мисс, это Вам, — сказал вдруг подошедший официант, поставив перед ней тарелку, накрытую салфеткой.

Софи посмотрела на блюдо и подняла на парня глаза:

— Я не заказывала, — сухо ответила она. — Если это комплимент от заведения — не стоит, благодарю.

— Нет, мисс, простите, но это не то, что Вы подумали, — улыбнулся официант, переведя взгляд куда-то за оконное стекло. — Вам попросили передать это.

Конан Дойл почувствовала, как к горлу подкатывает паника, когда она поняла, что парень смотрит на кого-то, кто стоял на улице. Кафе, тарелка, Нью-Йорк, дождь — это было так знакомо, что Софи, проследив направление взгляда официанта, медленно повернулась лицом к окну, ожидая увидеть там призрака своего прошлого. И тут же замерла, заметив то, что никак не ожидала.

На противоположной стороне улицы под дождем стоял Шерлок Холмс.

Софи едва подавила желание зажмуриться, и тут же отвернулась, потянувшись к салфетке на блюде, стягивая ее. Музыка в кафе сменилась, заиграла «Fogive Me Friend», но Конан Дойл этого не заметила.

На белоснежном керамическом стекле лежало имбирное печенье.

— Ваш молодой человек сказал, что это — Ваш любимый десерт, — проговорил официант. — Возможно, это не мое дело, но, мне кажется, это очень мило.

— Он не мой молодой человек, — ответила Конан Дойл, поднимаясь с места и двигаясь ко входу.

— А, мисс, простите, — окликнул ее парень. — Он попросил включить эту песню, — добавил он.

Шерлок смотрел, как Софи вышла из кафе и встала на противоположной стороне оживленной улицы, не раскрывая зонта. Мужской голос в кафе пел о то, что вертелось в голове Холмса: [3]

I, I've been keeping secrets from you dear

Я, я хранил секреты от тебя, дорогая

There's things in me I'm scared that you might fear

Есть такие вещи во мне, которых, боюсь, ты испугаешься

It crackles in the ground

Они образуют трещину в земле.

Шерлок Холмс умел держать дистанцию, но, если между ними была пропасть, он умел тащить до конца. Первым порывом Софи было дать волю чувствам, перейти дорогу и высказать все этой трусливой фигуре в черном плаще, которая пролетела полмира, но побоялась подойти и сказать ей в лицо простое, короткое слово «прости». Однако затем она вспомнила о том, что Шерлок был для неё не только любимым мужчиной.

Он был её другом.

Софи могла сердиться на возлюбленного, но никогда бы так не обидела бы друга. И вступивший в песни женский голос пропел то, что она хотела, но не могла сказать:

And you… You've been coming closer to the edge

И ты… Ты подходишь к краю,

Wondering what goes on in my head

Пытаясь узнать, что происходит в моей голове

And so I shut you out

И поэтому я отгораживаюсь от тебя

Мимо проносились машины, такси, вокруг сновали прохожие, но никто не замечал взгляда двух людей, устремленного друг на друга через расстояние куда большее, чем четыре полосы этой дороги.

And I guess that we don't mean to be falling apart

И мне кажется, мы не хотим расставаться,

But you will always have a special place in my heart

Но ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце

Софи успела оценить, что Шерлок не поднял воротника, а Холмс оценил, что Конан Дойл дрожала от холода, но не пыталась как-то это исправить. И каждый в этот момент решил, что обязательно расскажет правду, если второй сделает хотя бы шаг навстречу.

I never wanted this to end

Я никогда не хотел, чтобы все так закончилось

Can you forgive me friend?

Сможешь ли ты простить меня, друг?

Но никто не двинулся с места.

Софи первой отвела глаза и медленно пошла вверх по улице, больше не оглядываясь. Шерлок смотрел ей вслед, но, как и тогда в аэропорту, ничего не делал. Снова.

'Cause I fell in the hole, in the hole, in the hole

Потому что я падал в яму, в яму, в яму

My heart was turning cold, turning cold, turning cold

Мое сердце остывало, остывало, остывало

Дождевая вода текла по волосам Шерлока, но он стоял на месте до тех пор, пока фигура Софи не скрылась в толпе прохожих у ближайшего угла.

I never wanted this to end

Я никогда не хотел, чтобы все так закончилось

Can you forgive me friend?

Сможешь ли ты простить меня, друг?

Глупо было рассчитывать, что такая женщина, как она, примет извинения в форме внезапного появления, песни и кучки печенья — Конан Дойл любила широкие жесты, но еще больше она любила честность, а он… Он не оправдал ее доверия. Детектив медленно развернулся и побрел прочь. В Нью-Йорке его больше ничто не держало.

Они шли в противоположные стороны, в тайне надеясь, что в следующий миг на их плечо ляжет до боли знакомая рука, но с каждой секундой становились во всех смыслах все дальше и дальше друг от друга. Шерлок Холмс брел по улицам Нью-Йорка, чувствуя, как по лицу катятся капли дождя.

И, казалось, что-то еще.

Примечания:

1. Образ списала с прекрасной пользовательницы тик тока: @firefox1003

2. Песня, чтобы прочувствовать момент: https://music.yandex.ru/album/1891047/track/201622…

3. Заклинаю включить эту песню, когда будете читать следующий эпизод: https://music.yandex.ru/album/13529455/track/41876…

P. S. Если возникли вопросы по поводу того, зачем я вообще описывала дело о камне в начале главы: бриллиант (камень, который искал Шерлок) символизирует отсутствие страха, говорит о твердости сердца, жесткости решений и неподкупности, а желтый в европейской культуре считается цветом ревности, измены и предательства. Так что это предмет, ставший названием главы, олицетворяет то, что происходит между главными героями.

Вопрос вероятности

Шерлок вошел в темную прихожую дома 221В по Бейкер-стрит, прекрасно зная, кто ждет его в гостиной. В любой другой день он бы, не думая, развернулся и ушел, ибо меньше всего ему хотелось сейчас с кем-то говорить, но сейчас он лишь поднялся на первый этаж, скинув пальто в прихожей, и просто посмотрел на брата, сидящего в… ее кресле.

— Рад, что ты вернул его на место, — сказал Майкрофт, постукивая пальцами правой руки по подлокотнику и не поворачивая головы на Холмса-младшего. — Как твоя поездка в Нью-Йорк?

Шерлок поморщился и прошел к обеденному столу, бросая на него бумажник:

— Не удивлен, что ты знаешь, — тихо ответил он. — Ты всегда все знаешь.

— Должен признать, что не совсем все, — откликнулся Мистер Британское Правительство, буравя брата взглядом. — От меня укрылось то, что доктор Конан Дойл уехала навсегда.

Детектив выпрямился, стоя спиной к брату:

— Не вини себя: все стареют, Майкрофт, — парировал Шерлок.

— Нет, — произнес тот, вставая с места и отставляя зонт. — Все порой совершают глупости: только разный у них габарит, — детектив обернулся, и брат сделал к нему шаг. — Одни мастера сжигают рукописи, другие — своих Маргарит.

Холмс-младший прищурился:

— Знаешь, ли, Майкрофт…

Он хотел продолжить, но в следующий миг его скулу обожгло огнем, и он невольно наклонился, отброшенный ударом в сторону. Детектив выпрямился, даже не пытаясь прикрыться, чувствуя, как во рту разливается вкус крови.

— Я никогда тебе этого не говорил, Шерлок, — сказал его брат, встряхивая кулак. — Но ты идиот.

Холмс младший молчал несколько секунд, раздумывая над едким ответом, который он бы бросил в лицо собеседнику, но вдруг, посмотрев в серьезные глаза брата, понял, что сопротивление бесполезно:

— Никогда не думал, что скажу это, Майкрофт, — тихо сказал он, поднимая руку к разбитой скуле. — Но ты прав.

— «Лишь тот внимания женщин стоит, — продолжил Майкрофт, отвернувшись, — кто их умеет защищать», — он сделал паузу. — Иоганн Вольфганг Гёте, «Фауст».

— Ты пришел, чтобы сыпать цитатами из литературы? — спросил Шерлок. — Что тебе нужно?

— Никто никогда не выигрывал войну в одиночку, — откликнулся мужчина, берясь за ручку зонта. — И женщина, которую ты привык называть другом, делала тебя сильнее, — он обернулся. — Я знаю про Джанин Хопкинс — мне звонил доктор Ватсон.

— Ну, конечно, — поморщился детектив, проходя к своему креслу. — Осмелюсь заметить, что это не твое дело.

— И насчет Магнуссена, — задумчиво произнес его брат, глядя на противоположную стену. — Вот что странно: ты никогда не воевал против таких, как он. Почему ты его ненавидишь?

— Он нападает на тех, кто живет не как все и питается их тайнами, — Шерлок поднял на него глаза и потянувшись к пачке сигарет на столике рядом. — Тебе этого мало?

— Он никогда не вредит могущественным людям, — повел рукой Майкрофт. — Для этого он слишком умен. Он бизнесмен и только. Иногда он бывает нам полезен. Он необходимое зло, а не дракон, с которыми ты борешься.

— Охотник на драконов, — ухмыльнулся Шерлок, закуривая. — Вот, кем ты меня считаешь.

— Нет, — он посмотрел на брата. — Ты сам себя им считаешь, — он снова зашагал по комнате, ухмыльнувшись. — Кстати, тебе предлагают работу, но я бы предпочел, чтобы ты отказался.

— Я отказываюсь от предложения, — детектив затянулся, а потом протянул брату пачку сигарет и зажигалку.

Майкрофт кивнул и принял эти предметы:

— Я передам, что ты расстроен, — проговорил он, доставая сигарету и тоже закуривая.

— Что за работа? — тут же спросил Шерлок.

— Разведка, — качнул головой Холмс-старший, затягиваясь. — Тебя хотят снова отправить в Восточную Европу. Работа под прикрытием, в результате которой ты погибнешь, — мужчина на мгновение задумался. — Думаю, через шесть месяцев.

Детектив, который начал подносить сигарету к губам, снова опустил ее и посмотрел на собеседника, выглядя немного удивленным:

— И ты просишь меня отказаться?

— Соблазн велик, — ухмыльнулся Майкрофт. — Но есть вероятность, что ты больше пригодишься дома.

— Пригожусь? — хмыкнул Шерлок, отворачиваясь. — Для чего бы это, интересно?

— Здесь бывают драконы, — чинно проговорил второй Холмс. — Я предупреждал тебя по поводу Магнуссена, — с нажимом произнес он без паузы. — Однако то, что он может сделать, если ему попытаться помешать — ничто по сравнению с тем, что ты сам сделал со своей жизнью.

— Смени тему, я настаиваю, — качнул головой детектив.

— Слишком поздно ее менять, — перебил его Майкрофт. — Ради друзей никто не перелетает полмира, чтобы постоять на противоположном конце улицы, — Шерлок посмотрел на него, и мужчина кивнул. — Человек силен ровно настолько, насколько он един со своими близкими, и слаб ровно настолько, насколько разъединен с ними, — он наклонился вперед. — Ты понимаешь, что, если ты останешься один, ты не представляешь никакой угрозы?

— Не ты ли говорил мне, что сантименты — удел людей? — фыркнул детектив.

— Я, — согласился Холмс-старший. — Но я — совсем другая история, — он прошелся по комнате. — Ты умный человек, Шерлок. Не такой умный, как я, конечно, но… Нет ни одного великого ума без примеси безумства, и иногда маленький изъян делает вещи идеальными, — пафосно произнес мужчина. — И знаю тебя дольше прочих, а потому я могу с уверенностью сказать, что хоть чувства к Софи и есть твой изъян, они делает тебя сильнее.

— Ну вот кто в этой комнате хоть что-то понимает в эмоциях? — перебил его брат. — Единственное, что Холмсы понимают в человеческих отношениях — это то, как их можно испортить.

— Жизнь — это самая большая игра, в которую ты когда-либо вступал, Шерлок, — ответил Майкрофт. — Почему бы тебе не научиться в нее играть?

— Бога ради…

— Почему ты не пошел за ней? — остановил его Майкрофт. — Там, в Нью-Йорке. Я видел записи с видеокамер на улице.

Шерлок ненадолго замолчал, погрузившись в свои мысли:

— Это не твое дело, — наконец выплюнул он, снова затягиваясь.

— Боюсь, что мое, братец, — натянуто улыбнулся Майкрофт, держа сигарету в пальцах согнутой в локте руки. — Софи Конан Дойл — человек, который нужен Англии, — он сделал паузу. — Но, оказывается, куда больше она нужна тебе, — Послушай меня…

— Нет, это тебя заводит, — откликнулся тот.

— Это моя вина, — вдруг сказал Майкрофт.

— Ты тут ни причем, — сверкнул глазами Шерлок. — Ясно?

— Я должен был понять суть ваших отношений раньше, — заметил Холмс-старший. — Это было на поверхности, но мне было выгодно считать это дружбой, — он отвернулся и помолчал. — Одиночество для тебя — это остаться наедине с заклятым врагом. Я готов помогать тебе, готов выслушивать твои колкости, но, бога ради, — он снова посмотрел на брата. — Ты должен придерживаться высоких стандартов! — мужчина прищурился. — Ты составил список?

Шерлок отвел глаза:

— Я чист.

— Я тебя не верю, — практически прошептал Майкрофт.

— Я чист, — повторил Холмс-младший.

— Чистым бы ты не пролетел полмира… — начал брат детектива.

— Я обещал ей, что буду чист! — воскликнул Шерлок.

Он резко повернув голову к собеседнику, и тут же осекся, увидев, как по его лицу пробежала тень удовлетворения. Он сам вывел его на эту фразу. Холмс-старший никогда не подозревал, что в жизни его брата может появиться кто-то, кто заставит его одуматься.

До этого дня.

— И почему же? — с улыбкой спросил он.

Шерлок устало прикрыл глаза и впервые за разговор ответил честно:

— Потому что она сказала, что уйдет после первой же дозы.

— В этом все и дело, Шерлок, — кивнул Майкрофт. — Она сказала это, потому что знает, что ты нужен людям.

— Каким людям? — сокрушенно спросил детектив.

— Всем. И в первую очередь — ей самой, — Холмс-младший открыл глаза и посмотрел на брата. — Я был с тобой раньше и всегда буду рядом. Но запомни, Шерлок, если ты не вернешь Софи Конан Дойл, — он прошел к пустому креслу, потушил сигарету о стоявшую там пепельницу из Букингемского дворца и снова перевел взгляд на собеседника, — не думай, что я буду на твоей стороне, когда придет час расплачиваться за то, что она ушла.

В Нью-Йорке, несмотря на ночь, была жара. Несмотря на это, на исходе седьмого сентября Софи стояла у окна, глядя на огнями городами проспект внизу, кутаясь в пуховый платок, когда-то давным-давно привезенный из России. Далеко внизу город жил своей жизнью, совершенно не обращая внимания на наблюдавшую женщину, вновь не сомкнувшую в эту ночь глаз.

В Лондоне шел дождь. Сидя в темной гостиной, Шерлок молчал в течение нескольких часов после ухода Майкрофта. Было уже далеко за полночь, утром у него была назначена встреча в офисе Магнуссена, но, несмотря на то, что дело обещало разрешиться уже на следующий день, оно не приносило удовлетворения. Вновь.

Холмс перевел взгляд на колонку Конан Дойл, все еще стоящую на столике рядом с ее креслом. Удивительно, что, несмотря на синтезатор, стоявший сейчас под покрывалом в углу, он указал Джону именно на этот единственный оставленный ей предмет. Софи как-то сказала, что ей всегда не нравилось сидеть в этой квартире в тишине, когда она была одна.

Что же, она снова оказалась права.

Шерлок медленно поднялся с места и дотронулся до кнопки питания, включая колонку. Свет от экрана разрезал темноту комнаты, и детектив немного сощурился, пока глаза не привыкли к новому раздражителю. Он бездумно пролистал плейлист, отобразившийся на дисплее и, зацепившись взглядом за название песни на русском, недолго думая, нажал на клавишу воспроизведения.

Он не знал, что на соединенных одним аккаунтом устройствах музыка воспроизводится одновременно.

За спиной Софи сама по себе включилась колонка, но она даже не сразу обернулась. И лишь когда зазвучало вступление «Ее глаз», она медленно перевела голову в сторону источника звука. [1] По спине пробежал неприятный холодок — Конан Дойл уже намаялась с этими гаджетами в прошлом, а потому знала, почему сейчас заиграла эта мелодия.

А точнее — кто ее включил.

Шерлок опустился в свое кресло и сложил пальцы в молитвенном жесте, вслушиваясь в слова песни и… ни о чем не думая.

Ее глаза на звезды не похожи,

Она снова смотрела на него этим пронизывающим взглядом карих глаз. Таким же, наверное, какой был у него самого, но на дне их он заметил то, что давным-давно не видел в других глазах, обращенных к нему — заботу.

В них бьется мотыльком живой огонь,

Софи снова отвернулась к окну, гадая, что толкнуло Холмса включить эту песню тогда, когда в Лондоне была глубокая ночь. В ее голове пронеслась мысль о том, что Шерлок мог включить ее, проводя время с Джанин, но Конан Дойл тут же отказалась от нее.

Еще один обычный вечер прожит,

А с ней он каждый раз другой.

Холмс вытянулся, зацепившись за эти слова, и на мгновение удивился тому, как они соответствовали тому беспределу, что сантименты навели в его жизни.

Ее упреки — вестники прохлады,

— Знаешь, я бы охотно простила тебе твою гордость, если бы ты не задел мою, — вздохнула Софи.

Как скошенная в августе трава.

Софи решила, что песню на русском детектив не мог выбрать, если бы был со своей английской пассией, ведь… Конан Дойл замерла.

И пусть в ее словах ни капли правды,

— Я ничего ему не должна, — качнула головой Конан Дойл. — Я не идиотка, чтобы связываться с королем криминального мира.

Она божественно права.

— Масштаб вашей личности определяется величиной проблемы, которая способна вывести вас из себя, — парировала Конан Дойл.

— И почему ты вечно права? — покачал головой Шерлок.

Он хотел встать и бросить об стену чертову колонку, но вместо этого лишь слушал льющийся из нее голос мужчины, певшего на ее языке.

Где-то ангелы кричат:

«Прости, прощай!»

Софи поняла, что Шерлок Холмс, которого она знала, никогда бы не перелетел океан, пытаясь вернуть друга, а мужчина, любящий другую, не смотрел бы на нее так, как он, стоя под дождем.

Плавится душа, как свеча.

Разлилась по сердцу печаль,

Детектив облокотился на спинку кресла, закинув голову далеко назад, и накрыл лицо руками, стараясь выгнать мешающий работе образ из головы.

Я — навеки твой,

Ты — ничья.

Софи распахнула глаза и наконец все поняла: их чувства были взаимны.

Ее сияние затмевает солнце

И замерзает кровь в ее тени.

Одновременно два человека на разных концах планеты лихорадочно думали, тщетно ища момент, в который допустили страшную, непоправимую ошибку.

Такое счастье дорого дается,

Венец, откуда ни взгляни.

И Шерлок в этот момент решил, что все же примет предложение Майкрофта, как только разберется с делом Магнуссена. Ведь из-под закрытых век ему опять улыбнулась она.

Любой валет в ее большой колоде

Падет, как жертва ревности слепой,

Софи отстранилась от окна и сделала шаг назад, не заметив, как платок соскользнул с плеч и упал на пол. Девушка закрутилась на месте, схватившись за голову.

Она одна и от меня уходит

Шерлок выпрямился, посмотрев на колонку и физически почувствовал, как в его взгляд возвращается тот холод, что жил в нем до встречи с ней.

Давно проторенной тропой.

И прежде, чем Конан Дойл успела подумать, она рванула к шкафу и вытащила чемодан.

Где-то ангелы кричат:

Холмс поднялся и прошел к столику у кресла… просто кресла.

«Прости, прощай!»

Она схватила со стола икону и положила ее поверх неразобранных вещей.

Плавится душа, как свеча.

Шерлок смотрел на изображение на дисплее, снова чувствуя… ничего.

Разлилась по сердцу печаль,

Захлопнув дверь, Софи ринулась к лифту. Пуховый платок так и остался лежать на полу.

Я — навеки твой,

Ты — ничья.

Холмс занес руку, чтобы выключить песню, но замер, когда начался проигрыш.

Лифт не ехал, и Конан Дойл, чертыхнувшись, все еще вслушиваясь в мелодию, доносящуюся из-за закрытой двери, бросилась ко входу в соседнюю квартиру, что-то вспомнив.

Шерлок еще несколько секунд стоял, молча глядя на устройство, а потом взял его в руки и прошел к комоду у стены, убрал колонку в ящик, где покоился телефон Адлер, и, все еще не выключая песню, посмотрел в окно. Прошлому самое место в прошлом.

Рикман открыла через полминуты:

— Что случилось, Софи? — спросила она у Конан Дойл по-русски, нахмурившись, увидев напряженное лицо подруги.

Где-то ангелы кричат:

«Прости, прощай!»

Капли дождя текли по оконному стеклу, и Холмс молча смотрел на улицу, думая только о завтрашнем деле и чувствуя, как содрогается огромная часть его Чертогов Разума, пытаясь удалить ненужные воспоминания и терпя поражение.

Плавится душа, как свеча.

Разлилась по сердцу печаль,

— Софи, на тебе лица нет, что такое? — воскликнула Рикман, делая шаг вперед.

Доктор филологии вслушалась в последний припев, доносящийся из ее квартиры, на мгновение оглянувшись в сторону своей двери, а потом снова посмотрела на Элизабет.

Я — навеки твой,

Ты — ничья.

Конан Дойл ухмыльнулась, подумав, что Есенин был прав: лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии. Шерлок задвинул ящик и пошел в спальню в тот момент, когда на другом континенте Софи набрала в грудь воздуха, обернулась на приехавший лифт и, посмотрев на подругу, спросила:

— Хочешь в Лондон?

* * *

Мэри, узнав, что Софи уехала в Нью-Йорк, разразилась таким длинным монологом, что Джон на какое-то время даже пожалел о том, что вернулся из Афганистана. Миссис Ватсон, к удивлению своего супруга, даже похвалила его за спич в сторону детектива, но на следующее утро выгнала его из дома чуть свет, чтобы «проверить Шерлока». К их смущению, Холмса дома не оказалось, а миссис Хадсон толком не смогла объяснить, куда он делся.

И только через день, приехав на Бейкер-стрит, Джон застал Шерлока с отчего-то рассеченный щекой дома. На логичный вопрос «какого черта» консультирующий сыщик не успел ответить, потому как раздался стук в дверь гостиной, сопровождаемый знакомым миссис Хадсоновским «О-о-о!».

— О, это был дверной звонок, — дама указала на лестницу. — Вы не слышали?

— Я свой оторвал, — холодно откликнулся Холмс. — Он все время трезвонил.

— На то он и звонок, Шерлок! — почти рассмеялась домовладелица.

Детектив никак не отреагировал, и голос подал Ватсон:

— Кто это?

Миссис Хадсон лишь тревожно вздохнула, Шерлок кивнул, и она покинула комнату:

— Мистер Холмс сказал, что вы можете идти прямо вверх, — раздался ее голос спустя минуту внизу.

Она нервно посмотрела на тех, кто ждал в холле. Дама испуганно прижалась к стене и чуть не съежилась, когда трое мужчин в темных костюмах поднялись по лестнице. Когда четвертый человек прошел к лестнице, перед его глазами пронеслись строчки набранного текста:

Марта Луиза Хадсон

(урожденная Сиссонс)

Домовладелица

Вдова (См. Досье)

Недолеченный алкоголизм

В прошлом «Экзотическая танцовщица» (См. Досье)

Финансы: Не выплачен 21 % займов (См. Досье)

Статус: незначительна

Болевая точка: марихуана.

На первом этаже трое мужчин — явно охранники, все в наушниках — прошли в гостиную. Шерлок, теперь стоящий у камина с Джоном, вздохнул и раскинул руки:

— О, валяйте, — инфантильно проговорил он, позволив одному из головорезов обыскать его, пока другой подошел к Джону, а третий оглядел помещение. — Я ручаюсь за него, — детектив кивнул в сторону Ватсона. — Он врач. Хотя вы итак знаете, кто он, — мужчина повернул голову ко входу, когда Магнуссен вошел и остановился прямо в дверном проеме. — Верно, мистер Магнуссен? Я так понял, мы встретимся в Вашем офисе.

Магнуссен окинул комнату взглядом:

— Это есть мой офис, — он медленно прошел к дивану, а затем остановился и повернулся, чтобы посмотреть на Джона. Информация снова появилась перед его глазами:

Джон Хэмиш Ватсон

Ветеран Афганистана (См. Досье)

Терапевт (См. Досье)

Предпочтения в порно: нормальные

ФИНАНСЫ: Не выплачено 10 % займов (См. Досье)

Статус: незначителен

Болевые точки: Гарри Ватсон, сестра, алкоголичка; Мэри Морстэн, жена.

— Вот как, — иронично улыбнулся Ватсон.

— Ну, на данный момент, — Магнуссен подошел к обеденному столу, взял оттуда газету, а затем вернулся и сел на диван.

— Мистер Магнуссен, леди Элизабет Смоллвуд попросила меня выступить посредником в переговорах с Вами по поводу писем ее мужа, — начал Шерлок, но гость, похоже, игнорировал его, уделяя больше внимания тому, что ему, кажется, неудобно на диване. — Как мне известно, Вы использовали их, чтобы оказать на нее давление, — Магнуссен посмотрел на него, откидываясь на диван. — Она хочет, чтобы Вы вернули их обратно.

Шантажист молча смотрел на то, как детектив начал говорить, и информация снова возникла перед его глазами:

Шерлок Холмс

Детектив-консультант

Предпочтения в порно: нормальные

Финансы: неизвестно.

Брат: Майкрофт Холмс

Разведывательная служба (См. Досье)

Официально считался мертвым в 2011–2013

Болевые точки: Ирэн Адлер (См. Досье), Джим Мориарти (См. Досье), Рыжая Борода (См. Досье), Собаки Баскервиля, Опиум, Джон Ватсон, Софи Конан Дойл (См. Досье)

— Думаю, они больше не имеют для Вас практической ценности, в связи с чем я… — Шерлок замолчал, замечая что-то в выражении лица Магнуссена. — Я смешное что-то сказал?

— Нет, нет. Я просто читал, — он поправил очки. — Да, многовато, — Шерлок нахмурился. — «Рыжая Борода», — прочитал он, и Холмс моргнул и приоткрыл рот. — Извините, — он покачал головой. — Вы, кажется, что-то говорили?

— Я… — Холмс сделал долгую паузу и откашлялся. — Я объяснял, что мне поручили обратиться к Вам по поводу…

Магнуссен повернул голову к охраннику рядом с Джоном:

— Ванная комната?

— Сразу за кухней, сэр, — откликнулся тот, кивая вправо.

— Хорошо.

— Я бы хотел обсудить с Вами условия сделки, — решительнее продолжал детектив. Магнуссен снял очки и посмотрел в сторону окна. — Я в курсе, что Вы не делаете копии важных документов…

— Она такая же, как вся квартира? — снова спросил Чарльз, глядя на охранника.

— Сэр? — смутился тот.

— Ванная комната, — вежливо пояснил Шантажист.

— Э, да, сэр, — наконец кивнул служащий.

— Пожалуй, тогда не стоит, — покачал головой гость.

— Вы принимаете меня в качестве посредника? — холодно спросил Шерлок, Магнуссен на мгновение встретился с его глазами, а затем снова посмотрел в окно.

— Леди Элизабет Смоллвуд. Она мне нравится, — он снова перевел взгляд на Шерлока и пару раз беззвучно раскрыл губы.

— Мистер Магнуссен, — вкрадчиво обратился к нему Холмс. — Вы принимаете меня в качестве посредника?

— Англичанка, со стержнем, — Магнуссен поднял правую ногу и положил ее на край журнального столика, отодвигая его от себя, встал, и рядом с Шерлоком второй охранник повернулся и прошел вперед к камину, убирая от него решетку. Холмс оглянулся через плечо. — Самое лучшее в англичанах. — Чарльз подошел к Шерлоку и Джону и посмотрел на них по очереди. — Вы такие безропотные. Все вежливы. Без конца извиняетесь, — он прошел между мужчинами в сторону камина. — Смиренно склонив головы, — послышался звук расстегиваемой ширинки. — Тут можно делать, что угодно. Тебя никто не остановит, — он посмотрел вниз и стало слышно, как он мочится в камин. Джон моргнул, как будто в ужасе. Шерлок же смотрел вперед. — Нация травоядных, — он оглянулся через плечо. — У меня есть интересы по всему миру, но… Все начинается с Англии. Если сработает здесь, — мужчина застегнул молнию на брюках, — попробую в настоящей стране, — посмотрев на себя в зеркало на мгновение, он повернулся и прошел обратно между мальчиками. Охранник рядом с Джоном протянул пачку влажных салфеток, Магнуссен взял одну. — Соединенное Королевство, Хм? — он начал вытирать пальцы. — Чашка Петри для западного мира, — Чарльз наконец посмотрел на Шерлока.

— Весьма обширная метафора, — заметил тот.

— Вам ли не знать, — «улыбнулся» Магнуссен, снова отводя глаза. — Таковы здесь и женщины, такова и леди Смоллвуд. То ли дело дети других государств. Некоторые выходцы с Востока готовы отдать круглую сумму для того, чтобы их секрет остался под семью замками, — он снова обратил взгляд к Холмсу, и тот замер. — Жаль лишь, что иногда их любимые люди так отчаянно воют с теми, кто знают их тайны, что эти самые люди разрывают сделку, — он наклонил голову лбом вперед. — Понимаете, о чем я, мистер Холмс?

Осознание прокатилось мурашками по позвоночнику и затерялось где-то в ковре под подошвами ботинок Шерлока. Магнуссен знал секрет Софи — «дочери Востока», и та заплатила ему, чтобы секрет не ушел в массы, а он…

— Полагаю, что да, — твердо кивнул Холмс.

— Скажите леди Элизабет, что письма могут мне понадобиться, так что я оставлю их себе, — закончив вытирать пальцы, гость бросил салфетку на пол. — До свидания, — он повернулся, чтобы уйти, но вдруг положил руку во внутренний нагрудный карман пиджака. — Да, кстати… — мужчина хихикнул и вытащил край пачки документов, чтобы показать Шерлоку, — они забавные, — ухмыляясь, он убрал стопку обратно и вышел из комнаты.

Охранники последовали за ним. Когда послышался стук их ног по лестнице, Джон яростно шагнул вперед:

— Господи! — воскликнул он, оборачиваясь к стене с зеркалом.

— Ты заметил одну необычную вещь, которую он сделал? — холодно спросил Шерлок.

— Что… — он указал на камин. — Да, знаешь ли, был момент, который застрял в памяти, да.

— Он показал нам письма, — Холмс прошел через комнату с напряженным выражением лица, в то время как Джон недоверчиво прикрыл глаза.

— Хорошо, — кивнул доктор.

— Итак, он привез письма в Лондон — так что, что бы он ни говорил, он готов пойти на сделку. Теперь Магнуссен заключает сделку только после того, как определит слабые стороны человека — «болевую точку», как он это называет, — детектив взял свое пальто с обеденного стула и надел его. — Итак, он явно считает, что я не представляю серьезной угрозы, — Холмс посмотрел в окно туда, где один из охранников закрыл заднюю дверь припаркованной снаружи машины. — И, конечно, поскольку он сегодня в городе, письма будут в своем сейфе в лондонском офисе, пока он с семи до десяти обедает с маркетинговой группой Великобритании.

— Откуда ты знаешь его расписание? — недоверчиво уточнил Ватсон.

— Потому что знаю, — он отвернулся. — Хорошо — увидимся сегодня вечером. Мне нужно кое-что купить, — мужчина вышел за дверь и начал быстро спускаться по лестнице.

— Вечером? — крикнул ему вслед Джон. — Что сегодня вечером?

— Я напишу инструкции, — откликнулся Шерлок снизу.

— Да, я напишу тебе, если буду доступен, — ответил Ватсон.

— Свободен, я проверял! — входная дверь захлопнулась за ним.

Дело леди Смоллвуд было действительно интересным, а Магнуссен — тем человеком, которого Холмсу действительно хотелось остановить. Однако то, что Шантажист сказал о Софи, меняло правила игры. Теперь детективу нужно было не только забрать письма, но и остановить распространение информации о Конан Дойл.

Любым способом.

В восемь вечера Джон прошел через вращающиеся двери указанного Холмсом в СМС здания и подошел к защитным барьерам, для открытия которых нужна была электронная ключ-карта. Он огляделся, и посмотрел на часы, не заметив, как Шерлок подошел и остановился позади него.

— Офис Магнуссена расположен, прямо над его частной квартирой… — он посмотрел на двери лифта, передав другу стаканчик с кофе на вынос. — Но между нами и ним четырнадцать уровней безопасности… Два из которых вообще незаконны у нас в стране. Хочешь знать, как мы туда проникнем?

— Это входит в наши планы? — спросил Ватсон, обернувшись и приняв напиток.

— Разумеется входит, — Шерлок приложил пропуск, и они прошли в здание. — У Магнуссена частный лифт прямо до пентхауса и офиса. Вызвать его может только он, — мужчины ступили на эскалатор. — С помощью личной ключ-карты. Если это попытается сделать кто-то другой, охрана будет автоматически оповещена, — они поднялись наверх и двинулись к лифту. Холмс показал какую-то пластиковую карту, останавливаясь. — У меня есть ключ-карта к остальным лифтам. Стащил вчера. Подняться высоко не удастся, но… Если бы я воспользуюсь этой картой, чтобы вызвать лифт, что будет?

— Ну, сработает сигнализация, сработает сигнализация, и тебя уволокут охранники, — догадался Джон.

— Точно.

— Отведут в какую-нибудь маленькую комнату и… отделают, — добавил Ватсон.

— Зачем… — опешил Шерлок, — такие подробности?

— А то ты не знаешь, — поднял брови доктор.

Шерлок посмотрел на него и передал ему чашку с кофе. Джон принял ее, и Шерлок вынул телефон из пальто:

— Но можно сделать иначе, — он приложил карту безопасности к устройству. — Если прижать ее на пару часов к сотовому, то она размагнитится и перестанет работать, — он пожал плечами. — Обычная проблема: никогда не клади карты рядом с телефоном. Что будет, если я воспользуюсь картой теперь?

— Она не сработает.

— Но система опознает ее уже не как чужую, а как испорченную, — он посмотрел на друга. — А если она испорчена, то откуда им знать, что я не Магнуссен?

Джон оглянулся, проверяя, нет ли где случайных слушателей:

— Охрана бросится на него, они должны будут проверить, он это или нет, — предположил Ватсон.

— Для этого есть камера, она находится справа от двери, — детектив кивнул в сторону лифта. — Пользователя карты немедленно увидит тот, кто находится в офисе Магнуссена. Кто-то их его персонала. То есть люди, которые могут его опознать. Сейчас там, почти наверняка, только его секретарь.

— Не понял, — нахмурился Джон. — И что нам поможет?

— Человеческий фактор, — откликнулся Шерлок, проходя в сторону лифта.

Джон, оглядываясь, проследовал за ним, молча наблюдая, как друг прикладывает пропуск к картридеру:

— Ты вообще-то не очень похож на Магнуссена, — тихо заметил он.

— В данном случае это скорее преимущество, — уверенно ответил Холмс, глядя прямо в камеру слежения.

Когда из динамика раздался женский голос, Шерлок впервые за день деланно улыбнулся, а Джон удивленно оглянулся:

— Шерлок, ты с ума сошел? — раздался голос Джанин. — Что ты делаешь?

— Стой, это же?.. — начал Ватсон. — Стой.

Он инстинктивно начал подходить ближе, но Холмс поднял к нему ладонь, чтобы остановить его, и продолжил говорить в камеру:

— Привет, Джанин, — он будто бы огляделся. — Впусти меня. Скорей.

— Нет, я не могу! — девушка явно нахмурилась. — Ты же знаешь. Не валяй дурака.

— Что, прикажешь делать это здесь? — мягко спросил Шерлок, сделал паузу и повернул голову, чтобы взглянуть напроходящую мимо женщину. Когда ты ушла, он снова вернулся к камере. — На глазах у всех?

— Делать что на глазах у всех? — недоверчиво спросила Джанин.

Рядом с Холмсом Джон улыбнулся и вежливо кивнул другой женщине, проходящей мимо. Шерлок опустил глаза и глубоко вздохнул, а затем… Вынул маленькую темно-красную коробку и открыл ее, прежде чем поднести ее к камере, чтобы показать внутри него большое обручальное кольцо с бриллиантом.

Джанин на том конце связи задохнулась и выпрямилась, прижимая руку ко рту. Внизу, Джон смотрел на кольцо с выражением лица «что-это-мать-твою-за-чертовщина». Опуская руку, Джанин издала тихий радостный смешок — и внизу экран кардридера сменил цвет с красного на синий, а двери лифта открылись. Шерлок усмехнулся в камеру, закрыл коробку и повернулся к стоящему с открытым ртом Джону. Улыбка с лица детектива тут же сползла, и Ватсона будто обожгло ледяным безразличием, которое он увидел во взгляде друга.

— Видишь? У всех людей есть слабое место, — Холмс начал идти к лифту, но Джон остановил его.

— Это была Джанин!

— Разумеется, Джанин, — кивнул Шерлок. — Она его секретарша. В этом все дело.

— Ты сделал ей предложение, чтобы проникнуть в офис? — все еще не мог поверить доктор.

— Да, — он зашел в лифт. — Удачно вышло, что я познакомился с ней на твоей свадьбе.

— О, Господи! — Джон выбросил стаканчики с кофе и встал рядом с другом. — Шерлок, она тебя любит.

— Да, — абсолютно холодно ответил детектив, глядя прямо перед собой. — Как я и сказал — человеческий фактор.

— И что ты будешь делать? — спросил Джон, когда двери лифта закрылись.

— Ну, жениться не буду, разумеется, — Шерлок оглянулся на собеседника. — Так далеко только ты заходишь.

— Но что ты ей скажешь?

— Что наши отношения были лишь предлогом, чтобы проникнуть в офис ее босса. Думаю, после этого она меня бросит, — он снова посмотрел на Ватсона. — Но это ты у нас эксперт по женщинам.

— А Софи-то ты наконец скажешь? — не унимался тот.

От звука этого имени Шерлок сжал челюсть:

— Нет, — выплюнул он.

— Нет? — Джон глянул на детектива. — Почему?

— Потому что я был в Нью-Йорке, и она не захотела со мной говорить, — буднично заявил Холмс.

Ватсон вытаращил глаза:

— Ты был в Нью-Йорке?

Лифт остановился на 32 этаже, и двери открылись. Шерлок вернулся к своей человеческой улыбке и вышел, подпрыгивая взад и вперед в стиле «я-только-что-пришел-чтобы-обручиться-с-тобой». Через мгновение он замер.

— Ее здесь нет, — мужчина оглянулся. — Это невежливо. Я только что сделал ей предложение.

Джон прошел через комнату к окну и увидел Джанин, лежащую на полу:

— Шерлок…

Детектив подошел ближе, когда Джон наклонился к девушке:

— Упала в обморок? — нахмурился он. — Они действительно так делают?

Ватсон убрал руку с ее головы и нашел кровь на своих пальцах:

— Ее ударили по голове, — он наклонился к ней ниже. — Она дышит. Джанин?

Та тихо простонала. Шерлок прошел через офис:

— Тут еще один, — он оглядел тело. — Охранник.

— Ему нужна помощь?

(Шерлок подходит к мужчине и смотрит на него сверху вниз. За его левым ухом, в котором есть наушник, есть небольшая татуировка с цифрой «14».)

(Он увеличивает еще одну татуировку на правой руке мужчины между большим и указательным пальцами. Татуировка состоит из пяти маленьких точек, четыре из которых имеют квадратную форму, а пятая — посередине квадрата.)

— Судя по тату — бывший заключенный и расист, так что плевать, — он указал пальцем на Джона. — Займись Джанин.

Ватсон колебался, явно недовольный тем, что кого-то без сознания не контролируют, но затем вернулся к Хопкинс:

— Джанин, сосредоточься на моем голосе. Ты меня слышишь?

Шерлок оглядел комнату и подошел ближайшему стеклянному столу. Он сел на корточки к кожаному креслу и положил руку на сиденье, сразу же определяя, что кожа еще была теплой.

В другой комнате Джон поднял глаза, наконец кое-что поняв, а затем встал и двинулся туда, откуда он мог видеть Шерлока:

— Эй, — он указал на Джанин. — Похоже, они еще здесь.

— И Магнуссен тоже, — ответил детектив громким шепотом. — Кресло еще теплое. Наверно, ужин отменился, — он поднял взгляд. — Он наверху.

— Я звоню в полицию, — прошипел Ватсон, доставая телефон.

— Не вздумай! — махнул ему рукой Холмс. — Ты забыл, что мы проникли сюда незаконно? Постой! — он закрыл глаза, и глубоко втянул воздух носом. Джон прошел к Хопкинс. — И не Джанин. Клэр-де-ла-Люн. Откуда я их знаю.

Джон перевел на него взгляд:

— Мэри ими пользуется.

— Нет, не Мэри. Кто-то еще, — Шерлок поднял голову, когда услышал шум наверху, и его взгляд стал пристальным.

В следующее мгновение он уже бежал через комнату к лестничной клетке и торопится вверх, не обращая внимания на слабые протесты Ватсона. В пентхаусе Магнуссена он тихо прошел по застеленному ковром холлу к тому месту, где, как он слышал, Магнуссен говорил, и в его голосе звучала тревога и почти слезы:

— Я понимаю, это из-за мужа, — Шерлок осторожно прошел к приоткрытой двери в конце коридора. — Но Вы подумайте о нем. У Вас чудесный муж, такой порядочный и честный, — Холмс посмотрел в щель в двери и увидел Шантажиста, стоявшего на коленях, закинув руки за голову. — Настоящий англичанин. Что бы он Вам сейчас сказал? — стоя перед ним, кто-то, одетый во все черное и в черных перчатках, отодвинул пистолет и глушитель, взводя курок, прежде чем снова направить на мужчину дуло. Тот съежился, хныкая, и на мгновение перешел на датский. — Нэй, нэдж! — детектив медленно толкнул дверь. — Постойте! Вы… делаете это, чтобы оградить его от правды… Но разве он бы этого хотел?

Шерлок медленно прошел вставая где-то в шести футах позади человека, держащего пистолет:

— Раз уж Вы собрались совершить убийство, Вы бы следовало сменить парфюм, — произнес детектив, и потенциальный убийца немного приподнял пистолет, слегка поворачивая его влево, — леди Смоллвуд.

Магнуссен немного выпрямился:

— Простите. Кто? — Холмс сосредоточился на спине убийцы. Магнуссен перевел взгляд на лицо стоявшего перед ним человека, когда тот поправил хватку пистолета. — Это… не… леди Смоллвуд, мистер Холмс.

Шерлок нахмурился. Человек в черном повернулся к нему лицом и направил на него пистолет, и Шерлок наконец увидел его лицо.

Перед ним стояла Мэри Элизабет Ватсон.

— Джон пришел с тобой? — спросила Мэри.

— Он… — неуверенно начал Холмс.

— Джон здесь? — твердо повторила женщина.

— Он… внизу.

Она кивнула, поджав губы.

— И что… Вы теперь сделаете? — подал голос Магнуссен. — Убьете нас обоих?

Держа пистолет нацеленным перед собой, Мэри безрадостно улыбнулась ему через плечо, прежде чем снова взглянуть на Шерлока.

— Мэри, не знаю, что на тебя нашло, — произнес детектив, — но позволь помочь, — он перенес вес на одну ногу, готовясь шагнуть к ней.

— О, Шерлок, не вздумай приближаться. Не то я тебя убью, — раздраженно отвела взгляд женщина.

— Нет, миссис Ватсон, — покачал головой детектив. — Я не думаю.

Он едва начал отрывать ногу от пола, и…

Она сразу же нажала на курок.

Пуля попала в его нижнюю часть груди, чуть правее пуговиц. Магнуссен снова выпрямился. Глаза Шерлока появился легкий шок, когда Мэри с сожалением вздохнула. Холмс посмотрел вниз на пулевое отверстие, и через мгновение из него начала литься кровь.

— Мне очень жаль, Шерлок, — слезливо сказала Мэри, коротко кивнув. — Клянусь тебе.

Шерлок поднял голову и посмотрел на нее:

— Мэри?

Та повернулась и направила пистолет на Магнуссена. И в следующий момент все замедлилось.

Шерлок тут же оказался в Чертогах Разума, быстро сбегая по лестнице. Все вокруг говорило о том, что это место разлагается — краска отслаивалась от стен, бетон лестниц без коврового покрытия крошился, а красная краска на перилах побледнела.

— Чертоги разума — это неплохо, — раздался голос воображаемой Молли Хупер, и Холмс снова оказался в комнате Магнуссена, — но у тебя всего три секунды, чтобы ими воспользоваться. Думай: что тебя прикончит?

— Потеря крови, — одними губами ответил он.

— Точно, — Шерлок посмотрел на ее образ, появившийся перед ним. — Нам нужно решить, как именно ты должен упасть: вперед или назад.

Позади детектива тут же появился Андерсон:

— Одна дыра или две? — спросил он.

— Пуля еще внутри? — пояснила Хупер. — Или есть выходное отверстие? Все зависит от пистолета.

— Бога ради, Шерлок, — Холмс повернул голову вправо увидел Майкрофта, сложившего руки на груди. — Кого ты слушаешь? Ты вытеснил ее из своей головы, она бы такую глупость не предложила. Шерлок нахмурился. — Неважно, какой пистолет.

— Почему? — спросил детектив, строго глядя на него.

— Войдя, ты увидел всю комнату? — он кивнул в сторону. — Вспомни, что было позади, когда тебя убили?

— Я еще жив.

— Вопрос вероятности, братец мой, — Майкрофт наклонился вперед. — Сзади было зеркало. Если бы пуля прошла насквозь, что бы ты услышал?

— Звон стекла, — кивнул детектив.

— Его не было. Соответственно?

— Пуля внутри меня, — Холмс снова посмотрел вперед.

— Значит, надо падать на спину, — проговорил в его голове Андерсон. — Сейчас пуля — как пробка в бутылке.

— Сама пуля тебя спасает от потери крови, — добавил образ Молли. — Но любое воздействие на рану может ее сместить. Плюс, когда ты на спине, гравитация работает на нас, — она помолчала. — Падай на спину.

Глаза Шерлока наполовину закрылись, его тело начало медленно падать назад, но воображаемый он остался на месте, испуганно оглядевшись на настоящего себя.

— Это шок, — пояснила стоящая сзади Хупер. — Следующее, что может убить тебя.

— И какой выход? — тяжело выдохнул он, глядя, как падает.

— Не входить в состояние шока, разумеется, — вставил Майкрофт, возникший рядом с Молли. — Возможно, в твоих дурацких чертогах разума есть то, что тебя успокоит. — Вспоминай, — Шерлок зажмурился и снова оказался на длинной лестнице в своем сознании. — Грядет Восточный ветер, Шерлок, — тихо проговорил его брат. — Он тебя унесет.

Детектив достиг ближайшей двери и рывком открыл ее. Вспыхнул белый свет, и он оказался в другом похожем коридоре. Неподалеку на полу лежала собака — ирландский сеттер — тяжело дыша и глядя на него:

— Привет, Рыжая борода. Иди сюда, ко мне! — Шерлок остановился, наклонился и несколько раз похлопал себя по ногам, улыбаясь своей собаке. Та села. — Ко мне! Все в порядке. Все хорошо, — пес бросился бежать, лая. Холмс опустился на корточки посреди коридора, по-прежнему ободряюще похлопывает по ногам, пока собака приближалась к нему. — Давай! Умница! Хороший пес! — собака достигла мужчину и начала облизывать его лицо. — Привет, Рыжая Борода. Меня тоже хотят усыпить. Веселого мало, — он начал падать на спину, выглядя слабым и дезориентированным. — Рыжая Борода…

— Это был шок, теперь ты почувствуешь боль, — проговорил голос Молли за его спиной. — Пуля проделала в тебе дыру, у тебя внутренне кровотечение. Ты должен контролировать боль.

Сознание снова перенесло Шерлока к лестнице. Он достиг дна Чертогов и, крича от боли, вбежал через дверь в тюремную камеру — круглую комнату около двадцати футов в диаметре с бетонным полом и стенами, обитыми грязной серо-коричневой тканью. В противоположной стороне помещения на полу сидел мужчина, прислонившись к стене и опустив голову. Дверь захлопнулась за Шерлоком, и он прижался к стене рядом, содрогаясь:

— Контроль! Контроль! Контроль.

На другом конце комнаты человек, одетый в грязную белую смирительную рубашку и прикованный большим металлическим ошейником с цепью к стене, медленно повернул к детективу голову. Холмс посмотрел на него широко раскрытыми глазами и оскаленными зубами:

— Ты, — тяжело дыша, он сделал пару шагов вперед. — Ты никогда не чувствовал боли, верно? Почему ты не чувствовал… боли?

— Боль чувствуешь всегда, Шерлок, — сказал Джим Мориарти. Он тут же бросился вперед, заставив Холмса отшатнуться. — Но ее не нужно бояться! — прокричал он. Детектив согнулся пополам, крича от боли, и упал на колени. — Боль. Разбитое сердце. Потеря, — Шерлок перекатился на бок, борясь с агонией в груди. — Смерть. Все это хорошо, — криминальный гений упал на колени рядом с умирающим врагом. — Все хорошо.

— Шерлок? — раздался голос Джона Ватсона. В комнате Магнуссена он стоял на коленях рядом с Шерлоком, похлопывая его по лицу. — Шерлок? Шерлок! — он наклонился, чтобы приложить ухо ко рту друга. — Ты слышишь меня? — доктор поднял голову и посмотрел на Магнуссена, который лежал на полу на боку, но теперь поднял голову. В комнате больше никого не было. — Что случилось?

— В него стреляли, — откликнулся Чарльз.

— Господи, — Джон распахнул пальто Шерлока и увидел его залитый кровью живот. — Шерлок! О, боже… Она меня убьет. Софи меня убьет! — Магнуссен поднял очки, которые упали на пол. Ватсон выпрямился на коленях и полез в карман джинсов. — Кто это был?

Шантажист сел и надел очки, а затем глянул на Джона, но не ответил. Доктор поднес телефон к уху, вызывая скорую.

Шерлок снова нырнул в Чертоги, где он содрогался на полу с широко открытыми глазами. Рядом с ним Джим снова встал на ноги и начал медленно и тихо петь:

— Спорить не буду, Шерлок зануда.

Служба спасения приехала через несколько минут, и Джон даже не успел заметить, как они оказались внизу и Холмс на носилках погрузили в карету скорой помощи. Ватсон запрыгнул следом, сев слева от друга, глядя на то, как медики суетятся над Холмсом. Все вокруг смешалось, сердце доктора было готово вырваться из груди, и двери машины стали закрываться.

Но в следующий миг Джон, до этого считавший, что его уже ничто не может удивить, вздрогнул, когда кто-то хлопком остановил дверь и вскочил в машину.

— Мэм, простите, посторонним нельзя! — воскликнул рядом с ним врач.

— Это я-то посторонняя?! — воскликнул знакомый женский голос, и Ватсон обернулся. — Вы что, газет не читаете?

В карете скорой помощи стояла Софи.

— Мэм, прошу Вас…

— Сэр, я доктор филологии и моя работа — разглагольствовать, а Вы врач, — сверкнула глазами Конан Дойл, откидывая его руки и проходя вперед. — Давайте каждый будет заниматься своим делом?

Двери за ней захлопнулись, и она решительно прошла вглубь машины, садясь с противоположной от Ватсона стороны, глядя на Шерлока. Джон никогда не видел ее такой бледной.

— Откуда ты?.. — начал он.

— Потом, Джон, потом! — воскликнула она, когда скорая рванула с места.

— Я смеюсь и рыдаю, — в сознании Шерлока Джим снова опустился на колени рядом с его телом. Его глаза тупо смотрели вверх и начали закрываться. — Холмс умирает.

Скорая мчалась по улицам. Фельдшер разорвал рубашку Шерлока, в то время как другой, стоявший у его головы, прикладывал к лицу детектива кислородную маску. Глаза Холмса были закрыты.

— Шерлок, — проговорил Джон, сидя позади фельдшера, озабоченно глядя на своего друга и наклонившись вперед.

— Только не уходи, Шерлок, пожалуйста, — прошептала Софи, сидевшая с другой стороны.

Глаза Шерлока на мгновение приоткрылись, когда он услышал ее голос. На миг его умирающее сознание уцепилась за ее лицо, склонившееся над ним, и он подумал, что все кончено. Ее не могло быть здесь.

Она ушла.

— Ну же, Шерлок. Давай, умирай, — Мориарти лег на пол рядом с ним. — Одно небольшое усилие и все будет позади.

В операционной в больнице кардиомонитор издал один непрерывный звуковой сигнал, а по экрану прошла ровная линия. Один из нескольких хирургов, окружавших операционный стол, сделал еще несколько компрессов сердца на груди Шерлока, а затем убрал руки. Врачи стали отворачиваться от стола, решив, что продолжать реанимацию не имеет смысла.

Холмс не мог знать, как в этот момент в коридоре в нескольких десятках метров от него Софи, до того ходившая из стороны в сторону, остановилась, что-то почувствовав, и посмотрела в сторону операционной:

— Нет, — прошептала она, отходя к стене.

— Софи, что? — Джон вскочил с лавочки рядом с ней.

— Не может быть, — она стукнула кулаком по стене, не чувствуя, что рассекла костяшки руки до крови. — Только не сейчас!

— Софи, что? — Ватсон пытался поймать ее безумно мечущиеся глаза.

По спине Конан Дойл катился ледяной пот, и она буравила взглядом закрытую дверь, молясь всем богам, в которых верила.

— Почему, почему чертовы видения не появлялись столько лет? — по-русски шептала она. — Почему они не показали это? Почему?

— Потому что урок будет повторяться, пока ты его не усвоишь, — проговорил неподалеку знакомый голос, и она, повернув голову, увидела призрак Артура.

— Куда ты смотришь, Софи? — испуганно спросил Джон, но Конан Дойл смотрела лишь на мертвого мужа. — Что ты говоришь?

— Когда сбываются самые заветные мечты, стоит ожидать, что однажды судьба предоставит тебе счет, — холодно улыбнулся ей покойник.

— Уходи, — по-русски прошептала она.

В мягкой камере Джим стоял на коленях и разговаривал, поскольку ровный тон монитора все еще был слышен:

— Мертвым быть хорошо, Шерлок. Никто тебя не достает, — он поднялся и прошел по комнате. — Миссис Хадсон будет рыдать, и мама с папой будут рыдать, и Женщина будет рыдать, а Джон наплачет целый океан слез, — Мориарти покачал головой. — Он меня больше всех беспокоит — ну и жена у него!

— Они решат, — с трудом сказал Шерлок. — Они поймут все, и они спасут Джона.

— Они? — Мориарти рассмеялся. — Она! Она тоже будет рыдать.

— Она никогда не плачет, — одними губами произнес Холмс. — Она не может заплакать.

— Что ж, тебе лучше знать, — покачал головой Мориарти. — Да, она точно все срастит и не даст Мэри разрушить жизнь твоего друга. Жаль, ее ты подводишь. У Магнуссена все еще есть на нее компромат. Соня Охотникова в опасности, это точно.

Соня.

Ее имя заставило Шерлока открыть глаза. Она могла разобраться с Ватсонами, могла связаться с Майкрофтом, могла надавить на самого Магнуссена, но ее саму никто бы не защитил. Вероятнее всего, она бы поставила на карту свою жизнь, чтобы выменять у шантажиста тихое счастье для Джона и Мэри. Шерлок с трудом поднялся.

— Ты не передумал, надеюсь? — воскликнул Мориарти. — Я что-то не так сказал? — Холмс ринулся к двери, пытаясь выбраться из обитой войлоком комнаты. — ШЕРЛОК! — закричал Джим прежде, чем он вырвался в коридор.

Детектив с трудом карабкался по лестнице, подозрительно напоминающей место обнаружения трупа в «Этюде в розовых тонах» — их первом совместном деле.

Его сердце совершило слабый удар.

Шерлок в своих воспоминаниях провел рукой по стене на Бейкер-стрит.

Удар.

Врачи ринулись к телу детектива, снова запуская оборудование. Мориарти выстрелил в себе в затылок, падая на спину.

Нет удара.

Запах имбирного печенья коснулся обоняния.

Удар.

Медики переглядывались между собой, внутренне удивляясь живучести это человека. — Когда я скажу «беги» — беги! — он на секунду встретился с серым взглядом, полным слез, и отвернулся, занося оружие.

Нет удара.

Мысли еле плелись друг за другом, и Шерлок чувствовал, что вот-вот снова сорвется в пучину. Она смотрела на него так, как никто не смотрел прежде — с уважением и заботой, и он меньше всего хотел, чтобы этот зрительный контакт с янтарным сканером прервался хоть на мгновение.

Удар.

Удар.

Удар.

Шерлок открыл глаза, чувствуя, что его сердце снова бьется. Тело пронзила острая боль и прежде, чем потерять сознание, он прошептал то, что она точно бы поняла, если была бы здесь.

— М… — глубокий вздох. — Мэри.

И в коридоре призрак Артура, улыбнувшись, растаял, и Джон аккуратно подвел Конан Дойл к лавочке:

— Софи, все будет в порядке, — сказал он, садясь рядом и сжимая ее ладонь.

— Я знаю, — твердым голосом сказала девушка, кивнув и повернув к нему голову.

По телу Ватсона, пробежали мурашки, когда он услышал так сильно контрастирующие с ее минутной почти истерикой слова и встретился с ледяным взглядом карих глаз.

— Хорошо, — он отвернулся. — Хорошо, да.

Джон позвонил Мэри, как только Шерлока доставили в больницу, попросив не волноваться: самое страшное было уже позади. Миссис Ватсон вместе с мужем слабо посмеялись над тем, что Шерлок, очнувшись на пару минут, назвал ее имя, но Конан Дойл, кажется, их радости не разделила. Она молчала первые пару часов, а потом отошла, чтобы сделать пару звонков, на вопрос Джона о том, как она оказалась у офиса Магнуссена бросила лишь «миссис Хадсон подсказала», так и не объяснила, почему вдруг вернулась в Лондон, а, узнав, что Мэри едет в больницу тут же стала мрачнее тучи.

Миссис Ватсон, еще не встретившись с мужем и Софи, зашла в ближайшую ко входу больницы уборную. Она вышла из кабинки и, помыв руки, глянула на свое отражение:

— Господи-боже! — воскликнула она, отпрянув. В зеркале за ее спиной отразилась Софи. — Что ты тут делаешь? — спросила женщина, оглянувшись.

— Жду тебя, — холодно улыбнулась Конан Дойл, держа руки за спиной. — Располагайся.

— Зачем? — испуганно спросила женщина.

— Превосходная игра, Мэри, — покачала головой Конан Дойл. — Или как мне тебя лучше называть?

— К чему ты клонишь? — Мэри сделала к ней шаг и замерла, медленно подняв руки. Софи вытащила из-под спины пистолет и направила его прямо в сердце миссис Ватсон.

— К этому, — криво усмехнулась она.

Испуг медленно исчез с лица Мэри и сменился маской холодного безразличия.

— И что, ты убьешь меня в госучереждении? — сухо уточнила она.

— Нет, — покачала головой девушка. — Это было бы слишком мелочно и глупо, и, более того, жестоко по отношению к Джону Ватсону, — она пожала одним плечом. — Нет, ты расскажешь мне, что ты хотела от Магнуссена.

— Софи, я…

— А для начала, выложи на раковину пистолет, — прервала ее Конан Дойл.

— С какой стати? — скривилась Мэри.

— С той, — Софи медленно перевела дуло пистолета на живот собеседницы, — что, если ты решишь меня застрелить, я тоже нажму на курок, — она посмотрела миссис Ватсон прямо в глаза. — И заберу у тебя последнее, что отделяет тебя от прошлого, — она скривилась в подобии улыбки. — Прямо как ты у меня несколько часов назад.

Мэри смотрела на нее пару секунд, а потому лишь молча потянулась к карману и с громким стуком опустила оружие на раковину:

— Ты уехала, не отвечала на наши звонки, а теперь явилась и считаешь, что можешь мне угрожать? — прошипела она.

— Да, — просто ответила Конан Дойл. — Потому что Шерлок, очнувшись, назвал твое имя, а, судя по ране, он видел того, кто в него стрелял.

— Это не ответ на мой вопрос, — подняла брови Мэри.

— Сегодня я задаю вопросы, миссис Ватсон, — покачала головой Софи.

— А не считаешь ли ты, что говорить о таком в больнице — не лучший план?

— Прости, у меня на пару этажей выше лучший друг в очень тяжелом состоянии, не могу отъехать, — иронично заметила доктор филологии. — Этаж полностью перекрыт, вентиляция проверена, здание оцеплено, — она чуть наклонилась вперед. — Ты совсем забыла, что ты стреляла в младшего брата Майкрофта Холмса.

Бывшая Морстэн поджала губы:

— Если ты связалась с ним, значит, ты уже что-то знаешь?

Софи вздохнула, все еще не опуская пистолет, и посмотрела в пол:

— Мэри Морстэн действительно родилась в октябре 1972-го. Ее могила находится на кладбище в Чизвике, где — пять лет назад — ты похитила ее имя, дату рождения, а значит — и ее личность, — Конан Дойл снова посмотрела на собеседницу. — Потому у тебя и нет друзей с более ранних времен.

Шерлок стоял в гостиной и смотрел на свою информационную стену за диваном, пока Джон сидел в кресле Софи и что-то читал в телефоне. Холмс повернулся к Мэри, расположившейся за обеденным столом и переговаривающейся с Софи, вяжущей в кресле Холмса:

— Мэри, нужно поработать над твоей половиной церкви. Выглядит пустовато.

— А, сиротский удел, — улыбнулась та. — Друзья — это все, что у меня есть.

— Это старый прием, известный людям, которые с первого взгляда могут определить код, — Софи пожала плечами. — Шерлок рассказал мне, как быстро ты поняла шифровку похитителя Джона.

— Кто-то прислал мне это, — женщина вынула из кармана телефон. — Сначала я подумала, что это просто библейский спам, но это не так. Это какой-то код.

Шерлок внимательно посмотрел на нее и переключил внимание на ее смартфон, когда она показала ему первую часть сообщения.

— А также людям, у которых отлично развита память, — добавила доктор филологии.

Внизу, на лестничной площадке Шерлок стоял, прижав кончики пальцев к вискам, а его глаза были закрыты. Джон нетерпеливо вышагивал рядом с ним.

— Как ты можешь не вспомнить, в какой он комнате? Ты все помнишь.

— Что-то приходится удалять!

Мэри с Софи выбежали из-за за угла и бросились вверх по лестнице между мужчинами, придерживая юбки, чтобы не споткнуться о них:

— Два, ноль, семь, — синхронно воскликнули они.

— Не быстро же ты дошла, — ухмыльнулась Мэри.

— Так и все же… С расстояния менее двух метров ты его не убила. Отправила его в больницу, но не убила. Это был не промах, — Софи слегка улыбнулась. — Это была хирургия, — Мэри опустила глаза. — Я беру дело, — чинно сказала Конан Дойл.

— Какое дело? — скривилась Мэри, поднимая на нее взгляд.

— Твое.

— С чего ты решила, что доктор филологии может раскрывать дела? — иронично спросила миссис Ватсон.

— С того, что самый известный детектив нашего времени в отключке на пару этажей выше, — лицо Софи стало серьезным, и в ее голосе зазвучала сталь. — Почему ты сразу к нему не обратилась?

— Потому что Джон не должен знать, что я лгала ему. Его бы это сломало, я бы потеряла его навсегда. Софи, я не могу этого допустить, — Конан Дойл опустила пистолет и повернулась, чтобы уйти. Мэри сделала шаг к ней. — Пожалуйста… — доктор филологии снова обернулась. — Пойми, я готова пойти на что угодно, но этого… Этого не будет.

— Что ж прости, — покачала головой Конан Дойл, когда за спиной блондинки хлопнула дверь и послышались тихие шаги. — План поговорить в больнице все-таки не так уж плох.

Мэри в ужасе посмотрела на нее, но затем медленно обернулась.

У двери крайней кабинки стоял Джон Ватсон.

В помещении на пару минут повисла гулкая тишина.

— Разговаривайте, — сказала Софи после паузы. — Выясняйте все и быстро. Нам нужно работать.

— Сперва я хочу выяснить, — Джон прошел вперед, встав между Софи и Мэри, и повернулся к жене, все еще стоявшей у раковины. — Неужели все, кто мне близок и дорог — психопаты?

У двери глаза Софи взметнулись вверх, когда она задумалась:

— Да, — ответила она через мгновение, и Мэри слегка кивнула, поджимая губы. — Слава богу, это мы выяснили, а теперь…

— Закрой рот! — воскликнул Джон, повернувшись к ней. — И молчи, потому что на этот раз все не смешно, — он скривился в подобии горькой улыбки. — Совсем.

— Я этого и не говорила, — заметила Конан Дойл.

Джон повернул голову, чтобы посмотреть на жену:

— Что? — его голос и лицо были полны едва сдерживаемого гнева. — Что я такого сделал? Чем таким в этой жизни… я тебя заслужил?

— Всем, — снова вставила доктор филологии.

— Софи, я ведь ясно сказал, — проговорил Ватсон ледяным тоном, шагая к ней, — лучше молчи.

— Да нет, я серьезно, — тихо ответила та. — Всем — все, что ты сделал в жизни, к этому привело.

— Софи, еще одно слово, и ты отправишься к Шерлоку в соседнюю палату, — мягко, но зло произнес Джон.

— Я говорю это, потому что я тебя знаю, — парировала она.

— Ничего ты не знаешь! — воскликнул доктор.

— Причина, по которой ты не близок с семьёй — они не приняли ориентацию твоей сестры, — вдруг сказала Конан Дойл, и Джон замер. — Ты выбрал Гарри, а не их, и потому зол на нее, так как она выбрала алкоголь, а не тебя, — пояснила она. — Ты врач, который ушел на войну. У тебя были психосоматические боли от воспоминания о ней, и ты даже вечно носил свитера, потому что они максимально не похожи на военную форму, но от выстрелов, хотя это — живое напоминание о мясорубке, через которую ты прошел, у тебя боли не возвращаются, — Ватсон буравил ее взглядом. — После месяца мирной жизни в пригороде ты стал ездить на Бейкер-стрит каждый день, чтобы принимать участие в расследованиях…

— Тебя не было, ты уехала из-за… — начал было мужчина.

— Это дело касается только меня и Шерлока, Джон, — твердо остановила его Софи.

— А это — только меня и Мэри!

— Ошибаешься, — холодно улыбнулась Конан Дойл. — Несколько часов назад твоя жена выстрелила в Шерлока Холмса. Теперь это — мое дело, — она наклонила голову. — Так вот, твой лучший друг — социопат, для которого альтернатива наркотикам — это дедукция. Женщина, которая помогала тебе выбирать кольцо для помолвки — преподавательница-вдова, которая бежала в Лондон от призрака мужа, а вместо этого стала раскрывать преступления, — она подняла ладонь, помахав, — это я о себе, если не ясно. Даже та дама, что поит тебя чаем на Бейкер-стрит, управляла наркокартелем, — девушка набрала в грудь воздух. — Джон, ты подсел на определенный образ жизни. У тебя аномальная тяга, — ее голос стал еще тише, — к риску и всему, что с ним связано. Так что ж удивительного в том, что женщина, которую ты полюбил, вписывается в эту схему?

Джон коротко скривился, а затем, не сводя глаз с Софи, указал на свою жену у другой стены:

— Но в ней не было ничего такого, — его голос был полон слез. — Почему она такая?

Конан Дойл на несколько секунд отвела взгляд, а затем повернулась и посмотрела прямо в глаза собеседнику:

— Потому что ты ее выбрал.

Джон смотрел на нее с непроницаемым лицом несколько секунд, но потом лишь прикрыл глаза:

— Как это выходит, что всегда виноват я?

— Джон, ответь мне, — медленно, четко проговорила Софи. — Кто она? — девушка кивнула на миссис Ватсон.

— Моя лживая жена? — доктор обернулся к супруге. — Будущая мать его ребенка, которая с первого дня лгала мне? — Мэри смотрела на него твердым взглядом.

— Нет, — покачала головой Конан Дойл. — Не в этом здании, не в этом помещении. Не здесь и сейчас, а вообще. Кто — она — такая?

У Джона на лице застыла безрадостная улыбка, а его глаза были по-прежнему сосредоточены на жене. После долгой паузы он наконец вздохнул:

— Ладно, — он оглянулся на Софи. — Твоя взяла. Всегда все по-вашему с Шерлоком, — он обратился к жене. — Рассказывай.

Мэри перевела взгляд на Конан Дойл, и та молча кивнула. Миссис Ватсон отвела глаза, засунула руку в карман и выложила на пеленальный столик флешку.

— «АГРА», — прочел гравировку на ней Джон. — Что это? — жена посмотрела на него. — Э… мои инициалы, — Ватсон отвернулся. — Здесь все о моей прошлом, — она обратилась непосредственно к нему. — Если ты меня любишь, не читай при мне.

— Почему? — пожал плечами Джон, снова глядя на нее.

— Прочитав, ты меня разлюбишь, — проговорила Мэри, очевидно, сдерживая слезы. — А я не хочу этого видеть, — она посмотрела вниз. С громким вздохом Джон взял флешку со стола, бросил быстрый взгляд на Софи, а затем убрал предмет в левый карман брюк. Его жена посмотрела на Софи. — Что ты уже знаешь?

Та кивнула:

— Судя по набору навыков ты, очевидно, бывший агент разведки или киллер. Говоришь без акцента, но вряд ли ты британка. Подозреваю, ты в бегах и от кого-то прячешься. Живешь под чужим именем, — Джон покачал головой, не в силах поверить в то, что слышит. — Магнуссен знает твою тайну, поэтому ты решила его убить. Я думаю, что ты подружилась с Джанин, чтобы добраться до него, но тебя выдал человеческий фактор.

— О, ни одна я! — она бросила взгляд на мужа. — Человеческий фактор?

— Ее не было на девичнике, — непреклонно проговорила Конан Дойл. — Почему ты не пригласила будущую подружку невесты на свой праздник? — она склонила голову. — Ты не считаешь ее по-настоящему близким человеком.

— Того, что Магнуссен обо мне знает, довольно, чтобы закончить жизнь в тюрьме, — ответила Мэри.

— И ты нашла выход, — почти рассмеялся Джон.

— Подонков нужно убивать, для того и существуем мы, — зло обернулась к нему жена.

— Великолепно! — воскликнул несчастный Ватсон. — Так ты была убийцей, — он посмотрел на Конан Дойл. — Невероятно. Как я мог не увидеть?

— Ты это видел, — тихо сказала его супруга. На лице Джона снова появилась бессмысленная и слегка убийственная улыбка. — И женился на мне, — она сделала паузу, а затем наклонила голову к Софи. — Потому что она права. Ты этого ищешь.

Джон оглянулся на ее каменное лицо. Она задержала его взгляд на мгновение, а потом опустила глаза:

— Итак… Мэри… — заговорила доктор филологии. — То, что прячет Магнуссен, угрожает твоей жизни, поэтому… необходимо это изъять и уничтожить.

— Предлагаешь помощь? — ухмыльнулась ее собеседница.

— Безусловно, — кивнула та. — Ведь ты спасла Шерлоку жизнь.

— Прости, что? — опешил Джон.

— Когда Шерлок вошел к Магнуссену, у тебя возникла проблема. Точнее — появился свидетель, — ответила Софи, глядя на Мэри. — Выход был очень простой: убить обоих и скрыться. Однако чувства взяли верх. Ты сделала один точный выстрел, чтобы обездвижить Шерлока в надежде выиграть время, а затем — заручиться его молчанием. Ты не могла убить Магнуссена, — она посмотрела на Ватсона. — Учитывая, что парни незаконно проникли в здание, под подозрение попал бы Джон. Так что… Ты правильно рассчитала, что Магнуссен предпочтет использовать этот факт и не станет сообщать информацию полиции, а сохранит ее на потом. Не знаю, как ты пробралась в здание, но ушла тем же путем, — девушка помолчала. — Я ничего не упустила?

— Как она спасла Шерлоку жизнь? — указал на жену Джон.

— Вызвала службу спасения, — пояснила Софи.

— Это я ее вызвал.

— Она позвонила раньше, — осадила его Конан Дойл. — Ты нашел Шерлока спустя пять минут, если бы не она, он бы умер. Это твоя вторая ошибка, Мэри, — она посмотрела на женщину. — В больнице сказали, что скорую в офис вызвала женщина.

— Это просто… Идиотизм, — Джон крутанулся на месте. — У Шерлока была серьезная операция, его только перевели из реанимации. Что, если он никогда уже не будет нормальным?

— Нет ничего невозможного, — парировала Софи. — Мы будем за ним ухаживать. Я, ты, она, мы, — Конан Дойл по очереди ткнула пальцем в каждого из них. — Его семья, черт вас дери. Джон? — она дождалась, пока друг повернется к ней. — Джон — Магнуссен — это все, что сейчас имеет значение. Я уйду, а вы, бога ради, говорите, — она шагнула назад. — Поверьте мне, молчание — это худшее, что может быть между любящими людьми. Джон, ты можешь доверять Мэри, — девушка посмотрела на миссис Ватсон. — Она спасла Шерлоку жизнь.

— Выстрелив в него? — спросил Ватсон.

— Обстоятельства так сложились, — пожала плечами Конан Дойл.

— Ты сама-то можешь ей доверять после случившегося?

— Да, — Софи демонстративно отвела пистолет в сторону и нажала на курок. Выстрел не прогремел. — Потому что у Мэри в кармане есть еще один пистолет, а мой все это время был не заряжен.

Она вышла из уборной, прикрыв за собой дверь и прошла по коридору к неперекрытому крылу, направляясь к палате Шерлока. Стресс последних часов медленно уходил на второй план и, когда она оказалась в заполненном даже в поздний час людьми коридоре, Конан Дойл не сразу поняла, как все вокруг покачнулось.

В глазах потемнело, и девушка, шагнув в сторону, почувствовала, как у нее подкашиваются ноги и начала медленно сползать по стене, лишь краем сознания уловив, что к ней кто-то побежал, спрашивая, все ли у нее в порядке.

— Так Вы бывали уже в Лондоне, дорогая? — спросила миссис Хадсон, подавая Рикман чашку чая.

— Да, конечно, — кивнула та. — Благодарю, — она отпила. — Довольно часто здесь бывала по работе.

— А кем Вы работаете? — улыбнулась домовладелица.

— Убиваю драконов, — пожала плечами девушка.

— Вот как, — озадаченно произнесла Марта. — Но… Но их же не существует? Это сленг?

— Не благодарите, — кивнула Элизабет. — Как Вы думаете, Софи скоро вернется?

— Ох, милая, не знаю, — покачала головой дама. — Вы сами видели, как она усвистела, когда я сказала, кто заходил к нашему Шерлоку с утра, — она помолчала. — Черт знает, что происходит в голове у этой парочки.

— Это верно, — усмехнулась Рикман. — Но Софи сказала, что ее в Лондон привели «личные дела».

— Запрещенные для перевоза вези имеются? — спросил молоденький таможенник у Элизабет.

— Нет, но для Вас могу найти, — обольстительно улыбнулась ему та. — Извините, сэр.

— Слушаю, — опешил мужчина.

— Я плохо разбираюсь в законах, не могли бы Вы мне помочь? — спросила девушка, и офицер поднял глаза от ее сумки. — Мне нужно что-нибудь нарушить, чтобы Вы меня допросили.

— Элизабет! — воскликнула стоявшая за ней со своей ручной кладью Софи.

— Ой, отстань, — отмахнулась та. — Так что? — она снова посмотрела на таможенника.

— Мисс, Ваш багаж, — мужчина отодвинул от себя ее сумку. — Куда и зачем Вы едете?

— Дорогой, может Вам еще сказать, где я заначку прячу? — она поморщилась. — Я не имею ни малейшего понятия, зачем и куда я еду. Видите эту прекрасную женщину? — она указала на Конан Дойл. — Это моя подруга, я увязалась за ней. Спросите у нее.

— Мисс, куда Вы едете? — офицер, кажется, совсем растерявшись.

— В Лондон, — ответила та.

— Цель поездки?

— Личная, — она поставила сумку на ленту.

— Личная? — нахмурилась Элизабет. — А почему ты не могла это в такси сказать?

— Помолчи уже, бога ради, — нахмурилась Софи.

— Ну разумеется, — заулыбалась домовладелица. — Личные.

Элизабет оглянулась, осматривая кухню:

— Скажите, миссис Хадсон, а Вы сдаете комнаты? — спросила она.

— На самом деле, нет, милая, последнюю сняли три недели назад, — откликнулась та. — Но у моей соседки съезжают на будущей неделе квартиранты, покупают миленький домик в пригороде… — она задумалась. — Если Вам интересно, я Вас с ней познакомлю.

— Благодарю, — Элизабет отпила чай.

— Так Вы решили задержаться в Лондоне? — хитро улыбнулась миссис Хадсон.

— Думаю, да, — девушка поставила чашку на блюдце. — Кто же усидит дома, когда вокруг такое веселье?

— Мисс, — раздался над ухом незнакомый голос, и ее щеки коснулась чья-то рука. — Мисс, Вы меня слышите?

— Да, — отчего-то по-русски ответила Софи, открыв глаза.

— Вы потеряли сознание в коридоре, — сказал склонившийся над ней врач. Конан Дойл лежала на кушетке в какой-то палате. — Как Вы себя чувствуете?

— Нормально, — она перешла на английский.

— Из какой Вы страны? — спросил доктор, выясняя ее состояние.

— Из России, — она на мгновение прикрыла глаза.

— Кто там президент? — не унимался медик.

— Владимир Путин, — Софи открыла глаза и шевельнулась, собираясь встать. — Идиотский вопрос, на самом деле. Я могу на него правильно ответить, даже если у меня отшибет последние 15 лет памяти.

— Мисс, Вам нужно отдыхать, Вы…

— Я в порядке, — Конан Дойл спустила ноги с кушетки. — Где мои очки?

— Вот, — тут же откликнулась незнакомая медсестра, указывая на тумбочку рядом с ней. — Мисс, у Вас крайняя степень переутомления, когда Вы в последний раз спали и принимали пищу?

— Два дня назад, — ответила Софи, скинув удерживающие ее руки и вставая на ноги. — Я в порядке, — она тряхнула головой и приложила руки в вискам. — Мне нужно подняться на два этажа выше, там мой друг.

— Но, мисс…

— Я все еще в больнице, — прервала собеседника Конан Дойл. — Далеко не уйду.

Джанин стояла перед стеклом палаты Шерлока, буравя его пристальным взглядом. Обида последних часов внутри нее трансформировалась во что-то большее и страшное. Смотря на «жениха», она шагнула в сторону входа.

— Я бы этого не делала, — раздался за ее спиной тихий голос. Хопкинс вскрикнула и обернулась. — Бога ради, тише, — поморщилась Софи, подходя к ней ближе.

— Он в отключке, врачи сказали, что не очнется еще несколько часов, — огрызнулась Джанин.

— Я прекрасно знаю, что сказали врачи, — одернула ее Конан Дойл, приблизившись к ней вплотную. — Убавить дозу обезболивающего, серьезно? — она покосилась на аппаратуру, на которую до этого был устремлен взгляд Джанин. — В этого человека выстрелили пять часов назад, а Вы уже назначили на завтра интервью, и Вам мало?

— Откуда Вы знаете? — выдохнула девушка.

— Я все знаю, — Софи ухмыльнулась и шагнула к ней. — А еще я знаю, что на Магнуссена работают только те люди, которых он может шантажировать имеющимся у него компроматом, — она наклонилась вплотную к собеседнице. — Чувствуете, к чему я веду?

— Вы ничего не знаете, — качнула головой Джанин.

— Вот как? — Конан Дойл перешла на зловещий шепот. — Ирландка, карие глаза, темные волосы, оливковая кожа, любовь актерствовать и навык псевдо-заигрывания — я уже все это однажды встречала в другом человеке.

— К чему Вы клоните?

— К тому, что Вы сестра Джима Мориарти.

Джанин пару раз открыла рот, пытаясь схватить воздух и не находя слов:

— Как Вы…

— Выстрел наугад, но в точку, — ухмыльнулась Софи. — Ваш работодатель сам привел меня в кафе напротив, чтобы я увидела Вас с Шерлоком, а я, за неимением лучшего слова, дура, повелась на это, — она обошла собеседницу кругом. — Я поняла это лишь сегодня в самолете из Нью-Йорка. Не только Шерлок вступил в эти отношения ради дела, — она снова встала перед Джанин и посмотрела ей в глаза. — Вам дали приказ сблизиться с ним.

— Пусть так, — в голосе Хопкинс прозвучали знакомые безумные нотки. — Вы ничего не докажете.

— А надоли? — Софи демонстративно откинула край пиджака, показывая петличку микрофона. — Весь этот разговор записывается и прослушивается братом человека, которого Вы должны были соблазнить, но… влюбились, — она отпустила ткань, поправив верхнюю часть наряда, и убийственно улыбнулась.

— Что Вы хотите? — наконец спросила Джанин.

— Правды.

— Меня убьют.

— Простите, но мне плевать, — покачала головой Конан Дойл. — Какие у Вас были отношения с братом, и что еще входит в Ваши обязанности в отношении Шерлока Холмса? И, мисс Хопкинс, я думаю, Вы уже поняли, что со мной лучше не играть.

Девушка колебалась всего несколько секунд:

— Мы со сводным братом не общались двадцать лет, я не слышала о нем до того громкого дела, — она посмотрела на детектива. — Магнуссен сам вышел на меня и пытался шантажировать, мне пришлось начать работать на него, — она сглотнула. — Инструкции в отношении Шерла…

— Шерлока, — ледяным голосом исправила ее Софи.

— Шерлока, — поправилась та. — Инструкции были только до сегодняшнего дня.

— Взамен за это он освободил Вас от работы?

— Да, — Джанин сжалась. — Откуда Вы знаете?

— Человек, который должен Магнуссену, на завтра бы не записался на интервью к его конкурентам, — отмахнулась Конан Дойл. — Последний вопрос: почему у Вас с братом разные фамилии?

— Джим, думаю, взял псевдоним, — тут же ответила Хопкинс.

— Отлично, — Софи сделала к ней шаг, приблизившись вплотную. — Я от лица британских спецслужб обещаю Вам защиту, но, если Вы попытаетесь заработать на имени Шерлока Холмса, — она окинула собеседницу взглядом с ног до головы, — помните, пожалуйста, что я перелетела океан в день, когда в него выстрелили, — она сделала паузу. — Я понятно выражаюсь?

— Предельно, — кивнула та.

— Превосходно, — Конан Дойл отступила. — Дверь открыта. Давайте, — она махнула рукой на вход, — ветер в спину, флаг в кулак и найдите себе другое пристанище.

* * *

Шерлок с трудом приоткрыл глаза, усилием воли сфокусировавшись на потолке больничной палаты. Рядом гудели какие-то приборы, и явственно слышался слабый ритм его собственного пульса, улавливаемого медицинским оборудованием.

Холмс тяжело вздохнул, немного повернул голову, окидывая взглядом помещение, и тут же замер.

На диванчике у стены полусидя дремала Софи.

— Вернулась, — слабо прошептал он.

Конан Дойл в стрессовых ситуациях всегда спала очень чутко, а потому она тут же дернулась, откликнувшись на его голос:

— Очнулся, — она поднялась с места, поправила очки и подошла к нему. — Тебя можно оставить одного хоть на несколько дней, чтобы ты не схватил пулю? — холодно спросила она, пододвигая к нему стул и садясь.

— Не начинай, — поморщился Шерлок.

— Я поговорила с Ватсонами, — без паузы сказала Софи. Холмс посмотрел на нее. — Да, по тому поводу, о котором ты подумал. К чему они пришли — я не знаю, обсуждали без меня.

— Сколько я был в отключке? — спросил детектив, окинув палату взглядом в поисках часов.

— Недолго, — соврала Конан Дойл.

— Почему ты это сделала? — прищурился Шерлок. — Как ты догадалась?

— Это было очевидно, — пожала плечами девушка. — А, если бы я этого не сделала, ты бы сбежал из больницы и попытался бы разрулить все сам.

Холмс нахмурился:

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю, — честно ответила Софи. — Просто предчувствие, — вымученно улыбнулась она.

У Софи было 13 разных способов улыбнуться, и Шерлок ненавидел их все, кроме одной, когда-то давно существовавшей. Настоящей. От его внимания не укрылось ее осунувшееся лицо, темные круги под глазами и дрожащие руки: она очень устала.

— Как ты? — вдруг спросил Холмс.

— Я в порядке. Спасибо, — она пару секунд поразмышляла над тем, что говорить дальше. — А ты… Как? — она тут же скривилась от идиотизма вопроса.

— Я? — Холмс будто бы удивился этому вопросу. — Я… нормально.

— Странно, да? — вдруг ухмыльнулась Конан Дойл. — Вот, чем люди занимаются: говорят.

— Люди? — Шерлок нахмурился. — Мне вообще не нравятся люди, — он несколько секунд подумал, а потом неожиданно добавил. — Меня пугает то, что я сам человек.

Софи грустно рассмеялась:

— Да, ты прав, это… Иногда пугает, — на пару мгновений возникла неловкая пауза.

— Впрочем… Как твое… — Холмс выдохнул. — Новое место в Колумбийском?

— Я отказалась, — просто ответила она.

— Почему? — несколько холодно уточнил детектив.

— У всех на все свои причины, Шерлок, — парировала она.

— В таком случае… — он замялся. — В таком случае, я… Ты… Думаю, теперь понимаешь, почему я связался с Джанин. Когда ты уезжала, я сказал тебе, что это лишь игра, — сухо проговорил он. — Эти «отношения» были нужны для дела.

— Пусть так, — кивнула Конан Дойл. — В таком случае…

— Прости, — твердо сказал детектив. — Я должен был сказать тебе с самого начала.

Софи снова кивнула, соглашаясь:

— Должен был, — медленно повторила она.

— Я обещаю, что не буду скрывать от тебя элементы расследований в будущем, — добавил Шерлок.

— Благодарю, — кивнула Конан Дойл.

Холмс поморщился: видимо, у этого слова навсегда должен был остаться привкус того прощания в аэропорту.

— В отместку предлагаю тебе сохранить от меня одну тайну, — предложил он.

— Принимается, — согласилась девушка. — По рукам, — она сделала паузу. — Однако не ты ли говорил на свадьбе Джона и Мэри, что даешь свой первый и последний обет?

— Я, — тут же ответил мужчина и помолчал. — Джону не обязательно об этом знать, кстати.

— Хорошо, — Софи коротко рассмеялась.

— Почему ты вернулась? — вдруг спросил Шерлок.

— Ну, знаешь, — Конан Дойл чуть отстранилась. — У меня был обратный билет на сегодня. Не пропадать же деньгам.

— Ты неисправима, — слабо улыбнулся Холмс. — Слушай, Софи, я…

— Спасибо, что прилетал в Нью-Йорк, — перебила его Конан Дойл. — Я правда оценила это. Только не в моменте.

— Я рад, — слабо откликнулся Холмс.

— Когда ты успел… — девушка показала на свою щеку, глядя на разбитую скулу друга.

Он хотел продолжить, но в следующий миг его скулу обожгло огнем, и он невольно наклонился, отброшенный ударом в сторону. Детектив выпрямился, даже не пытаясь прикрыться, чувствуя, как во рту разливается вкус крови.

— Я никогда тебе этого не говорил, Шерлок, — сказал его брат, встряхивая кулак. — Но ты идиот.

— Это была работа над ошибками, — откликнулся детектив. — А… ты? — он аккуратно кивнул на рассеченные костяшки ее левой руки, лежащей на коленях.

— То же самое, — ответила Софи, глянув туда, куда был устремлен его взгляд.

— Потому что урок будет повторяться, пока ты его не усвоишь.

— Понял, — кивнул Холмс.

— Ты, главное, поправляйся, — сказала Софи, потянувшись вперед и мягко накрыв его руку своей ладонью. — У нас еще пол Англии преступников не поймано.

Холмс повернул на нее голову, искренне удивившись:

— Значит, ты останешься?

— Мне не нужны твои игры. Игра окончена, — твердо договорила Софи и тут же подняла на него глаза.

— Игра продолжается, Шерлок, — просто ответила Конан Дойл, на мгновение задумавшись.

А потом, ведомая сиюминутным порывом, привстала и, потянувшись вперед, мягко поцеловала Холмса в лоб. Когда ее губы коснулись его кожи, детектив на мгновение прикрыл глаза и распахнул их вновь, лишь когда она снова опустилась на стул:

— Ты права, — медленно кивнул он. — Она никогда не заканчивается.

Они улыбнулись, глядя друг другу в глаза, и заговорили о чем-то простом и обыденном, совершенно не касающемся ни их последних перелетов, ни выстрела, ни расследований.

Они снова ничего не сказали друг другу — да и ни к месту были такие объяснения — снова не поговорили о том, что знают о взаимности чувств, но это было неважно. Они были вместе. Правильно говорят — у любви нет прошедшего времени.

И в этот предрассветный час тьма над Лондоном впервые за много дней озарилась слабым светом надежды.

Примечания:

1. Умоляю Вас включить эту песню и читать так, чтобы описываемые действия попадали в слова: https://music.yandex.ru/album/1676838/track/153443…

P. S. Про колонки — реальный факт, проверенный на шкуре Вашей покорной слуги. Если не указать другое в настройках, то включение песни на одной "умной" колонке, повлечет ее воспроизведение на всех сопряженных устройствах, где бы они ни были, так как связь между ними существует везде, где есть интернет.

И, кстати, интересный факт: "Камень Мазарини", "Баланс вероятности" и следующая глава должны были быть одной большой главой, но я подумала, что читать 70 (!!!) страниц — смерти подобно)

Его прощальный обет

Три с половиной месяца прошли незаметно. Шерлоку пришлось пройти через еще одну операцию и недели восстановления, которые помешали его привычному стремлению носиться по Лондону, задрав воротник и сломя голову.

Да, это слова Софи, Вы не ошиблись.

Конан Дойл бывала у него каждый день и не по разу, принося свежие дела, темы для разговоров и пищу для рассуждений… да и обычную пищу тоже, потому как однажды поймала его, переходящим дорогу в больничной робе и опирающимся на капельницу, когда он возвращался из соседнего кафе. Они так и не поговорили о самом важном: для обоих все еще оставалось тайной, что каждый и них знает о взаимности чувств, а момент, как говорится, уже был упущен. Каждый чего-то ждал, стараясь вести себя непринужденно, однако весь персонал больнице, улыбаясь Софи, приходящей по утрам к детективу, уже давным-давно за глаза называл ее «девушкой Шерлока Холмса».

Мэри и Джон не разговаривали. Когда в день выстрела Конан Дойл уже под утро приехала на Бейкер-стрит, оставив Шерлока отдыхать, она обнаружила Ватсона в своей гостиной, уничтожающим вторую бутылку ее коньяка. В ходе недолгой беседы, больше похожей на монолог, доктору дали явно понять, что негоже оставлять беременную жену без присмотра, элегантно намекнули, что он «жалкий трус» и очень вежливо выпроводили домой, заставив, правда, немного пробежаться по лестнице, скрываясь от предметов, летящих ему в спину.

Элизабет уехала в Нью-Йорк через неделю, сказав Софи, что ей нужно закончить дела в Америке и перевести основные вещи и, как сообщила миссис Тернер, ее новая домовладелица, девушка оплатила аренду за несколько месяцев вперед и высказала желание перебраться в Лондон на неопределенный срок. С тех пор она периодически звонила Конан Дойл, но возвращаться не спешила, объясняя это обилием работы.

Софи все также проводила вечера понедельников с Молли, по воскресеньям они с небольшим напряжением ужинали с Ватсонами, миссис Хадсон и Лестрейдами на Бейкер-стрит, Шерлок вершил правосудие из больницы и все, казалось, встало на свои места.

Поэтому, когда 18-го декабря (что иронично, в годовщину возвращения Холмса из мира мертвых), они с Софи наконец вернулись на Бейкер-стрит вместе, настроение у всех было вполне позитивным.

— С возвращением, — практически пропел из кресла Конан Дойл Майкрофт.

— Есть шанс когда-нибудь вернуться домой и не застать тебя у нас в гостиной? — спросил Шерлок, скидывая пальто и проходя в комнату.

— Весьма призрачный, — улыбнулся мистер Снеговик.

— Привет, Майк, — кивнула ему Софи, проходя к столу. — Чем обязаны?

— И все-таки, с тобой говорить куда приятнее, — буднично заметил Холмс-старший. — Шерлок, родители хотят нас видеть на Рождество дома.

— Вот как? — детектив опустился в свое кресло. — Что ж, почему бы и нет, — он оглянулся на Конан Дойл, склонившуюся к ноутбуку. — У нас же не было планов?

— А они у нас когда-то были? — подняла брови та, оторвав взгляд от экрана.

— Допустим, — кивнул Холмс-младший. — Однако ты мог сообщить мне о приглашении и по телефону.

— Наша мать звонила тебе пять раз, — наклонил голову его собеседник. — Чувствуешь несостыковку?

— Нет, — он снова посмотрел на брата. — Что ж, мы там будем. Кстати, Майкрофт, — он сложил пальцы шпилем, — отгадай загадку. Зимой и летом одним цветом?

— Ель, — тут ответил опешивший мужчина.

— Черт, Майк, зачем ты ему сказал, — Софи закрыла ноутбук и пошла на кухню.

— А он, что не знает? — оглянулся на нее тот.

— Нет, сейчас вот ехали в метро, женщина рядом у ребенка это спросила, — Конан Дойл загремела чашками. — Ребенок завис, и Шерлок завис. Ребенку — четыре, Шерлоку — тридцать восемь.

— Ну, нелогичная загадка, — развел руками детектив. — Очень много ответов. Почему не сосна, почему не пихта? Небо, солнце, дом, человек, язык, кровь, цвет глаз? — он отвел взгляд. — Очень много ответов!

— Почему мы вообще об этом говорим? — вскипел Майкрофт.

— Потому что никто с тобой больше ни о чем говорить не хочет, — Шерлок наклонился к столику. — Софи, где у нас сигареты?

— Не спрашивай, я не отвечу, — откликнулась та, ставя чайник.

— Но ты же куришь! — вскинулся мужчина.

— А в меня и не стреляли, — хмыкнула та, входя в комнату и вставая справа от Холмса-старшего.

— Орете друг на друга, как старые супруги! — воскликнул тот.

— Сам ты… — сверкнула глазами Софи. — В смысле… Скажи, я скажу, — щелкнула пальцами она в сторону детектива.

— В смысле — отстань, — подсказал он.

— Да, отстань! Спасибо, — она наклонился к гостю, тут же сменив интонацию на самую радушную. — Шарлотку будешь?

— Пожалуй, — кивнул пристыженный мужчина.

На лестнице послышались быстрые шаги, сопровождаемые радостными восклицаниями их домовладелицы.

— Да, да, миссис Хадсон, я зайду к Вам чуть позже, только с Софи поздороваюсь, — раздался из коридора незнакомый Холмсам голос. — Соня, я… — начала Рикман, входя в комнату. — А, ой… Ты не одна, прости, я…

— Ничего страшного, Элизабет, — Конан Дойл оглянулась на учтиво поднявшихся с места мужчин. — Это мистер Майкрофт Холмс, — она указала на мужчину. — И мистер Шерлок Холмс. Джентльмены, — она шагнула в сторону, когда гостья стала пожимать им руки, вежливо улыбаясь. — Мисс Элизабет Рикман, моя старая подруга.

— Не знал, что у тебя есть друзья, — заметил детектив, сканируя новую знакомую взглядом.

— Да, по ней и не скажешь, — рассмеялась Рикман. — Снежная королева, что с нее возьмешь.

— А вот почему я никогда о ней и не упоминаю, — шепнула Софи Шерлоку.

— Я буквально на минуту, — продолжала Элизабет. — Хотела сказать, что я приехала и привезла Алана.

— Алана? — зачем-то влез детектив.

— Это пес, — одернула его Конан Дойл, удивляясь тому, как он в последнее время стал интересоваться жизнью окружающих. — Хорошо, Элизабет.

Майкрофт молча сканировал Рикман взглядом, очевидно не слишком довольный тем, что в круге общения брата появилась новая головная боль.

— Что-то не так, мистер Холмс? — тут же повернулась к нему девушка, заметив это.

— Вовсе нет, мисс Рикман, — покачал головой тот.

— А смотрит, как кот на сметану, — сказала та Софи по-русски.

Та прикрыла глаза:

— Элизабет, в этой комнате все знают русский, — тихо проговорила она.

— А я знаю, — иронично улыбнулась девушка. — Ладно, Сонь, до встречи. Мистер Холмс, не прощаюсь, — кивнула она, выходя из комнаты. — Оставлю вашему воображению решать, к кому я обращалась.

Старший Холмс проводил ее взглядом, полным плохо скрытого удивления.

— А зачем она тебе сообщает о приезде пса? — нахмурился Шерлок, снова садясь в кресло, крутя в руках вытащенную из кармана Конан Дойл пачку сигарет.

— Потому что я люблю эту собаку, — пожала плечами та, осуждающе посмотрев на него.

— Что ж, и это снова приводит нас к Рыжей Бороде, — хмыкнул Майкрофт.

— Не начинай, бога ради, — скривился детектив, взяв со стола зажигалку.

— Рыжая Борода? — подняла брови Софи.

— Это собака Шерлока, ирландский сеттер, — пояснил старший Холмс. — Впрочем, я сказал все, что было нужно, а услышал больше, чем хотел, — он посмотрел в сторону открытой двери. — Софи, от чая откажусь, дела не ждут. До встречи!

С этими словами он покинул гостиную. Конан Дойл обернулась на закурившего друга и с громким стуком подставила к нему пепельницу.

— Не труси на ковер, бога ради, — она прошла к своему креслу и опустилась в него. — Ты не говорил, что любишь собак.

— Что ж, они не упускают очевидное, как люди, и не разговаривают, когда я пытаюсь думать, — он послушно стряхнул пепел в подставленную ей тару. — И всегда правильно

понимают меня, в отличие от людей, — он затянулся. — Так что насчет чая?

* * *

Из коттеджа с красными стенами вышел отец Шерлока и Майкрофта в серых брюках, белой клетчатой рубашке, сером кардигане и ярко-красном галстуке-бабочке. Он подошел к соседней куче небольших деревянных бревен и взял два из них, прежде чем вернуться внутрь. Из кухни доносился голос Майкрофта. В нем звучал довольно отчаянный тон.

— Боже правый, еще только два часа, — проговорил мистер Британское Правительство, приложив руку ко лбу. — Мне кажется, рождество длится уже неделю. Почему только два часа? Я в агонии.

Шерлок сидел в кресле справа от брата и смотрел на первую страницу «Гардиан» с заголовком «Самоубийство лорда Смоллвуда» и строчкой «Пристыженный лишает себя жизни» и «63-летний умирает в результате скандала с письмами». Раздался голос миссис Холмс:

— Чей это ноутбук?

Стоя с противоположной стороны от Шерлока, она указала вниз на серебристо-серый гаджет на столе, наполовину закрытый разделочной доской:

— Мой. И от него зависит безопасность всего мира, — Майкрофт довольно саркастически улыбнулся. — А ты поставила на него картошку.

Шерлок посмотрел на них.

— Раз он так важен, не бросай его, где попало, — фыркнула их мать.

Она потянулась, чтобы взять корзину с крекерами, но снова поставила ее, когда старший сын заговорил, яростно жестикулируя:

— С чего вдруг все это? Мы никогда этого не делали!

— Христа ради, скушай тортик, — сказала Софи, подойдя сзади, положив ему руку на плечо и поставив напротив него тарелку с десертом, на котором стоял небольшой снеговик. Майкрофт кинул на нее короткий подозрительный взгляд. — Да, фигурка тут по той причине, о которой ты подумал, отвянь.

С немного раздраженным видом миссис Холмс оперлась на стол:

— Мы собрались, потому что Шерлок дома после больницы, и мы все очень счастливы.

Майкрофт посмотрел на нее с крайне неискренней улыбкой:

— Правда, я тоже?

— Манеры, Майк! — скривилась его мать, снова поднимая корзину.

— «Майкрофт», — исправил ее сын. — Ты дала мне это имя, так произноси его до конца.

Софи с Шерлоком многозначительно улыбнулись, а Билл Уиггинс подошел и протянул даме стакан пунша с плавающими в нем кусочками фруктов:

— Миссис Холмс?

Она оглянулась и взяла у него напиток:

— Ой! Спасибо, милый, — женщина посмотрела на него. — Не припомню, откуда Вы здесь, — она отпила пунш.

— Я пригласил, — подал голос детектив

— Я его протеже, миссис Холмс. Когда он умрет, я получу все его вещи и работу, — сказал Уиггинс.

Мать семейства пораженно посмотрела на него:

— Нет, — откликнулся младший Холмс, не отрываясь от газеты.

— Ну… — растерялся Билли. — Я… Типа… его помощник.

— Теплее, — резюмировал Шерлок.

Майкрофт, миссис Холмс и Софи, нарезавшая салат, посмотрели на Уиггинса.

— Ну, если его убьют или еще что-то… — продолжал он.

— Если меня убьют, то все получит вот эта черная вдова, — ткнул пальцем в Конан Дойл детектив, все еще читая. — Самое время закрыть рот.

— Ладно, — флегматично отозвался Билли.

— О, это мило, — разулыбалась Софи, протянув руку вперед и подав Шерлоку тарелку. — Только в таком случае тебя быстрее убью я. — Держи печеньку.

— Люблю, когда ты приглашаешь друзей, — откликнулся старший брат детектива.

— Тортик, Майк… рофт, — постучала по столу костяшками давно зажившей руки доктор филологии, и тот послушно взялся за ложку.

— Да, все, довольно, — миссис Холмс поставила стакан. — Кто-то всадил в моего сына пулю, — она прошла к Шерлоку с корзиной крекеров, но затем повернулась, чтобы посмотреть на Майкрофта. — И когда я узнаю, кто, я превращусь в настоящее чудовище.

— Это единственный путь к искуплению, — откликнулся детектив, отставляя тарелку на комод рядом с собой и, жуя, опять потянулся за газетой.

Софи рассмеялась и Шерлок, не выдержав подхватил.

— Извините, — махнула рукой Конан Дойл, продолжая нарезать соленые огурцы.

Миссис Холмс увидела что-то на ближайшей рабочей поверхности:

— А, я же приготовила Мэри чай, — она вышла. — Сейчас вернусь.

Шерлок посмотрел на часы. Оставалось 15 минут. После реплики про Мэри Софи и Майкрофт переглянулись, и девушка покачала головой:

— Даже не думай, — сказала она.

— Не, ну, а что? — пожал плечами мужчина, отправляя очередную ложку в рот. — Что было бы, если бы я сказал, что это человек в соседней комнате? Просто для начала, — он посмотрел на доктора филологии. — Потому что как только вы попадаете в дом своего детства, вам сразу становится двенадцать.

— В одном ты прав, — кивнула Софи. — Когда приезжаешь в место, где ты вырос, то отчаянно ищешь встречи с самим собой, — она глянула на собеседника. — Как торт?

В гостиной коттеджа мистер Холмс подошел к камина и положил два куска дерева в зажженный огонь. Вошла его жена:

— А, Мэри, — неся кружку, она подошла туда, где блондинка сидела в кресле перед огнем, закутавшись в одеяло и листая книгу. — Выпей-ка, — она протянула кружку женщине. — Горяченький. Если наш папа начнет мурлыкать себе под нос, слегка пните его — обычно помогает.

Мэри тихо захихикала, а миссис Холмс улыбнулась. Ее муж выпрямился от огня, отряхивая руки, и повернулся к ним лицом. Миссис Ватсон повернула книгу, чтобы показать обложку: «Динамика горения», автор — М. Л. Холмс.

— Это Вы написали? — спросила она.

— Ой, не тратьте время на эту ерунду. Механика это так старомодно и бесполезно! — мать семейства повернулась к своему мужу, который смотрел в пространство и тихо напевал себе под нос. Она подошла к нему и легонько ткнула его в бок. — Так, ну-ка, хватит мурлыкать!

Мэри, делая глоток чая, нежно улыбнулась ей, когда та вышла из комнаты и закрыла дверь. Мистер Холмс повернулся к гостье:

— Она порой бывает такой чудачкой, но между прочим, она гений.

— Она физикой занималась? — удивленно уточнила та.

— Все бросила ради мальчиков, — Мэри снова сделала глоток из своей кружки. — Я отговаривал, но разве ее переспоришь. Я-то сам звезд с неба не хватаю, а вот она… — он ненадолго отвел взгляд, а затем снова посмотрел на миссис Ватсон и, улыбаясь, наклонился к ней. — Чертовски меня заводит!

— Похоже, Вы тут единственный нормальный человек, — протянула она.

— А Вы? — поднял брови мужчина.

Мэри опустила глаза, пытаясь сохранить устойчивую улыбку. Дверь в гостиную открылась, и вошел Джон, быстро взглянув на жену, а затем переводя взгляд на мистера Холмса, который повернулся к нему:

— О, — смутился Ватсон, и Мэри с нервным видом посмотрела на свою книгу и перевернула ее на случайную страницу. — Простите, я…

— Э-э, думаю, вам нужна минутка? — старший Холмс прошел к двери, глядя на Джона.

— Если Вы не против!

— Нет, конечно, нет, — замахал руками собеседник, продолжая идти к двери. — Пойду, узнаю, может там моя… помощь требуется.

Он вышел, закрывая за собой дверь. Джон посмотрел ему вслед и повернулся к Мэри. Она еще несколько секунд смотрела на свою книгу, а затем подняла голову, когда он медленно прошел через комнату и остановился перед огнем лицом к ней.

— Ну как ты? — наконец спросил Ватсон.

— Ох! Мы сегодня разговариваем? — саркастично выдохнула его жена. — Настоящее Рождество!

Джон залез рукой в карман брюк и вынимает флешку с надписью «AGRA». Мэри закрыла книгу и издала короткий смущенный звук:

— Оу… Сегодня? — доктор кивнул и наклонил диск, чтобы посмотреть на буквы. — Серьезно? Месяцы молчания, и мы сделаем это здесь… сегодня? — Джон молчал. — Ты прочитал?

— Подойти на минутку, — сказал ее муж.

— Нет, ответь, — откликнулась женщина, качая головой. — Ты прочел?

— Подойди… — он сделал паузу, казалось, сдерживая гнев, — ко мне…

Она недовольно скривилась, но развернула одеяло и начала вставать, прижимая одну руку к животу. Джон шагнул к ней, чтобы помочь встать.

— Нет, все в порядке, — чуть морщась, она поднялась на ноги, и мужчина снова отступил.

Мэри приблизилась и остановилась перед ним, опуская глаза.

— Я долго думал, что тебе скажу, — Ватсон сделал глубокий вдох через нос, когда супруга подняла на него взгляд. — Это подготовленная речь, Мэри. Я подбирал слова.

— Ясно, — немного нервно откликнулась женщина.

Джон прочистил горло:

— Проблемы твоего прошлого — это твое дело. Но все, что касается твоего будущего… это моя прерогатива, — он сделал паузу. — Это все, что я хотел сказать, и это все, что мне нужно знать, — доктор глянул вниз на флешку, в то время как Мэри смотрела на него со слезами на глазах. Ватсон повернулся к камину и выбросил носитель в огонь. — Нет, я не читал.

— Ты даже не знаешь моего имени, — всхлипнула миссис Ватсон.

— «Мэри Ватсон» тебе подойдет?

— Да! — она вытерла нос рукой. — Господи, конечно.

— Тогда и мне подойдет, — он слабо улыбнулся ей.

Они одновременно шагнули друг к другу и крепко обнялись. Мэри плакала, и Джон тихо заговорил ей на ухо:

— Но это не значит, что прошлое совсем забыто, и больше я на тебя не злюсь.

— Я знаю, знаю, — кивнула она, глотая слезы.

— Я жутко зол, и временами это будет проявляться, — продолжал доктор.

— Я знаю, знаю, — повторила его жена.

Они отодвинулись достаточно далеко, чтобы смотреть друг другу в глаза:

— Можешь теперь подстригать газон, — мягко проговорил Джон.

— А я его стригу.

— Я сам стригу!

— Ничего ты не стрижешь!

— Имя ребенку дам я! — быстро сказал мужчина.

— Ну уж нет, — поморщилась Мэри.

— Ладно, — сдался доктор.

Они снова крепко обнялись.

Отец семейства вошел в кухню и наклонился к Шерлоку, указав в сторону гостиной:

— У этих двоих… все в порядке?

— Ну, у всех бывают взлеты и падения, — пожал плечами тот.

— У них все будет в порядке, — махнула рукой вездесущая миссис Холмс, услышав их разговор.

— Откуда ты знаешь? — откликнулся Майкрофт, прикончивший уже половину торта.

— Потому что видно, что они очень дружны, — пожала плечами дама. — Я всегда вам говорила, мальчики, женитесь на своем лучшем друге.

— Правда, — кивнул ее муж. — Найдите самую крепкую, счастливую дружбу в человеке, которого ты полюбил. Того, кто высоко оценивает тебя. Кого-то, с кем ты можешь посмеяться. Смеяться так, что заболит живот и ты начнешь фыркать.

Софи улыбнулась, заметив, как одновременно закатили глаза братья Холмс. — Остроумие очень важно, — подхватила мать семейства. — Жизнь слишком коротка, чтобы провести ее с дураками. И убедитесь, — она коснулась руки Конан Дойл, и та обернулась, — что это тот человек, который позволит вам плакать. Потому что темные времена обязательно придут, — девушка замерла, а ее собеседница мягко улыбнулась. — Важно только убедиться, что рядом те, с кем Вы сможете пройти их вместе.

В комнате на пару мгновений повисла тяжелая пауза:

— А знаете, что мы, русские, делаем, когда жизнь вокруг невыносима, и мир будто рушится на глазах? — спросила Софи, потянувшись к своему пуншу. — Мы пьем, — она качнула бокал в сторону миссис Холмс. — Хлещем от души.

— Обожаю твои житейские мудрости, — вставил Майкрофт.

Братья, тут же засобиравшись, вышли на улицу и почти синхронно закурили, оставив Конан Дойл с матерью, пока их отец ушел отдохнуть в комнату.

— Ты не можешь отрицать, что весь этот день — беспросветная мука, — сказал старший брат, глядя на Шерлока.

— Могу, — пожал плечами тот. — Иногда такие дни — необходимая дань.

— Не забывай, что мы отточили навыки дедукции на скучных семейных собраниях, — напомнил Майкрофт, затягиваясь. — В любом случае, ты почти четыре месяца провел в больницах, возможно, это оставило свой отпечаток.

— Чем больше равнодушия, тем легче решать проблемы, — детектив посмотрел на него. — Не так ли ты мне говорил?

— Говорил, однако… — он оглянулся в сторону дома. — Ты понял меня слишком буквально. Шерлок, на кой черт ты это все делаешь? — вдруг спросил мужчина.

— Доказать, что я умный, — Холмс-младший пожал плечами. — Я все делаю по этой причине.

— Не кажется ли тебе, что не говорить с любимой женщиной о чувствах — не признак блестящего ума? — ухмыльнулся Майкрофт.

— Она мой лучший друг — качнул головой Шерлок.

— «Лучший друг», который провел у твоей больничной койки почти четыре месяца, параллельно раскрывая преступления и помогая правительству, — исправил его брат. — А сейчас она фарширует перец с нашей матушкой, что, как по мне, еще сложнее, — он помолчал. — Ты знаешь, что она сама никогда не начнет этот разговор, так что твое молчание — это… плохо.

— Иногда мы не можем делать то, что хорошо — мы должны делать то, что логично, — парировал Шерлок. — А, может, это другие люди неправильные?

— Мы оставляем за людьми право отличаться друг от друга, — повел рукой Майкрофт. — Но вы же не такие, как все, вы относитесь друг к другу по-своему. Потому что она важна для тебя, а ты — для нее, — он снова затянулся. — И вы понимаете друг друга лучше, чем кто бы то ни было.

— Я тебя ненавижу, — скривился Шерлок.

— Поддерживаю, — кивнул тот.

— Ты ненавидишь меня или себя? — посмотрел на него брат.

Тот ненадолго задумался:

— Да.

— Такого друга, Майкрофт, ты должен беречь сам, — не обратил внимания на его шутку детектив. — Я один раз уже провалился с этой миссией.

— Заметь, что ты не перевел тему разговора, — хмыкнул его брат.

Дверь коттеджа за ними открылась, и на ступеньку вышла миссис Холмс:

— Вы что, курите? — сердито сказала она.

Мальчики быстро повернулись к ней лицом, отчаянно пряча сигареты за спиной и виновато глядя на нее:

— Нет! — воскликнул старший брат.

— Это Майкрофт! — одновременно с ним громко произнес Шерлок.

— Кто из вас принес эту гадость? — женщина шагнула вперед, оставив дверь открытой.

Лучше бы ей было не знать, что они стащили сигареты из кармана пальто Конан Дойл.

— Не думаю, что кого-то нужно винить в этой ситуации, мама… — начал старший из Холмсов.

— А я думаю, что стоит винить Майкрофта, — тут же вставил детектив, отступая на шаг.

— Идиот, — скривился тот.

— От идиота слышу, — передразнил его брат.

Миссис Холмс устало прикрыла глаза:

— Я, вообще, пришла спросить, кто использовал все молоко?

Они со старшим сыном одновременно посмотрели на Шерлока, который до этого все утро уплетал печенье:

— А Майкрофт доел весь торт! — попытался защититься тот.

— А Шерлок влюблен в… — детектив ткнул его локтем в бок.

— Что? — вытаращила глаза их мать.

— Миссис Холмс, — раздался за ее спиной голос Софи. — Миссис Холмс, — она вышла на крыльцо и, удивленно посмотрев на открытую дверь, прикрыла ее за собой. — А почему мы улицу топим? — она снова повернулась к даме. — Я нашла внизу холодильника еще одну бутылку молока.

— Ох, милая, отлично, — всплеснула руками та, шагая к крыльцу. Вспомнив что-то, она обернулась к сыновьям. — С вами мы его не закончили! — женщина подошла к Софи. — Дорогая, Вы бы прошли прогуляться, сейчас отличная погода.

— Да, пожалуй, — кивнула Конан Дойл. — Только пальто возьму, если господа не против, чтобы я разрушила их идиллию, — иронично добавила она, глядя на несчастных братьев, которым сигареты уже начали жечь пальцы.

Те лишь покачали головами. Миссис Холмс подозрительно посмотрела на них и вместе с Софи вернулась внутрь, закрывая за ними дверь. Майкрофт затянулся своей сигаретой, поднял ее и оглядел, хмурясь и кашляя.

— Они мне не подходят, — он бросил окурок на дорожку и растоптал его, а потом направился к двери. — Пойду в дом.

— Покупай легкие, — Шерлок выпустил столб дыма изо рта, глядя, как он теряется на фоне пасмурного неба. — Ты куришь, как новичок.

Холмс-старший замедлился и остановился перед самой дверью:

— И еще, — сказал он, не оглядываясь. — Твоя смерть разбила бы мне сердце.

Шерлок только начал затягиваться сигаретой, а потому закашлялся, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на своего брата:

— И что, по-твоему, я должен на это ответить?

— «С Рождеством»? — спросил Майкрофт, оборачиваясь и разводя руками.

— Ты его ненавидишь, — напомнил детектив.

— Да, — он ухмыльнулся. — Видимо, в пунше что-то было.

— Точно, — кивнул младший брат. — Иди, выпей еще.

Дверь открылась, и Софи вышла на порог:

— Уже уходишь? — нахмурилась она. — Лишаешь даму такой содержательной беседы.

— Что же, нужно оставить что-то на вечер, — улыбнулся ей мужчина.

— И то верно, — доктор филологии просияла в ответ. — Я доделала оливье, попробуй.

Майкрофт кивнул и зашел в дом, а Конан Дойл приблизилась к Шерлоку, который тут же засунул руку в карман пальто и передал ей пачку:

— Угощайся.

— Своими же? — девушка достала одну сигарету и повернула голову к детективу, протянувшему ей горящую зажигалку. — Всегда знала, что в глубине души ты джентльмен, — иронично добавила она.

— Не знаю, что тебе на это ответить, Софи, — откликнулся детектив, задумчиво посмотрев куда-то вперед.

— Ватсоны уже несколько минут в гостиной, и там полная тишина, — проговорила она, затягиваясь.

— Всегда знал, что в глубине души ты сплетница, — передразнил ее Шерлок, почти докурив.

— Что ты хочешь, я из России, — Конан Дойл пожала плечами. — Там люди годами живут сплетнями. Впрочем, я думаю, что они помирились.

— Что дает тебе основания так полагать? — спросил Холмс, вглядываясь в очертания леса на горизонте.

— Они любят друг друга, — поджала губы она. — Думаю, любовь — это единственное, что делает человека сильнее, женщину — красивее, мужчину — добрее, душу — легче, а жизнь — прекраснее.

— Ты как всегда слишком лирична, — Шерлок щелчком отбросил окурок. — Я всегда полагал, любовь — это надежда на то, что кто-то склеит твое разбитое сердце. И неизбежное разочарование.

— А ты критичен, но в одном прав, — Софи задумчиво выпустила дым. — Любовь оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим… — она наклонила голову. — Если тебя сильно любят, то даже когда человек умирает, ты остаешься под его защитой. Я знаю, ты считаешь, что все, кто умер, навсегда нас оставили, — доктор хмыкнула. — Но ведь мы сами их зовем в тяжелые минуты.

— Ох, о мистике мы с тобой уже столько раз говорили, — поморщился детектив.

Конан Дойл бросила сигарету на землю и потушила ее каблуком, оглянувшись на друга. Шерлок, заметив ее движение, повернулся к ней.

— Странно, что за столько лет мы ни разу не коснулись темы любви, — улыбнулась Софи, посмотрев Холмсу в глаза.

Когда их взгляды пересеклись, оба на мгновение застыли, разглядев в лице собеседника что-то совершенно новое, неизвестное и до этой секунды скрытое под семью печатями. И оба одновременно подумали об одном и том же:

Сейчас — идеальный момент.

— Что ж, — медленно выдохнул детектив. — Теперь я считаю, что любовь — это когда ты наделяешь другого человека силой, способной уничтожить тебя.

Софи уцепилась в его интонации за что-то, что в любой другой момент перевернуло бы ее мир с ног на голову, но тут она лишь качнула головой, отводя взгляд и бессильно хватаясь рукой за воздух.

— Не подумай, что… — она прикрыла глаза. — Подожди, Шерлок… Я…

Девушка почувствовала, как ее будто засасывает в какую-то страшную темноту и прежде, чем она успела что-то еще сказать, тело перестало ее слушаться, и она бы упала, если бы в следующий миг ее не подхватили сильные руки.

— Прости, — сказал Холмс уже потерявшей сознание Конан Дойл, подхватывая ее на руки. — Это последний раз, когда я не рассказал тебе о всех деталях дела.

В гостиной Джон и Мэри все еще крепко обнимались, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

— Ты считаешь, что Шерлок неспроста пригласил нас сюда, к родителям? — спросила миссис Ватсон.

— Его родители — пример идеального брака, — улыбнулся ее муж. — Думаю, дело в этом, — Мэри прижала пальцы одной руки ко лбу, хмурясь и выглядя немного нездоровой. — Ты же знаешь Шерлока, он полон сюрпризов.

Мэри обмякла в его объятиях:

— Эй, — только и успел выдохнуть Джон, и женщина начала сползать вниз с тихим стоном. Мужчина перехватил супругу, чтобы взглянуть ей в лицо. — Мэри? О, Господи. Мэри? — он перетащил ее к ближайшему креслу. — Сядь-ка сюда, — он опустил ее на сидение. — Мэри, ты слышишь меня?

Дверь открылась, и через мгновение Шерлок вошел в комнату, неся Софи на руках:

— Чай Мэри не пей, — резюмировал он, опуская Конан Дойл, бывшую без сознания, в соседнее от Мэри кресло.

— Шерлок, какого черта? — только и смог выдохнуть бедный Джон.

Холмс тут же вышел из комнаты, по дороге схватив с вешалки свой шарф.

— И пунш тоже, — добавил он. — И все, что пила Софи… — он задумался. — В общем, ничего, где есть алкоголь, не пей.

В другой гостиной его отец лежал на спине на диване с закрытыми глазами. Шерлок приложил рукой к носу отца, чтобы убедиться, что он дышит нормально и продолжил движение вперед. Ватсон последовал за ним.

— Шерлок? — Джон вошел на кухню, где его друг прижал в это время тыльную сторону ладони к носу матери, сидевшей без сознания в кресле, чтобы проверить и ее дыхание, а потом прошел мимо Билла, который стоит рядом. — Ты опоил мою беременную жену?

— Не волнуйся, — детектив проследил за дыханием уснувшего за столом брата. — Уиггинс — отличный химик.

— Я сам рассчитал дозу Вашей жены, — откликнулся Билли. — На малыша не повлияет. Я присмотрю за ней.

— Я специально его пригласил, — Шерлок надел шарф. — Это его сегодняшняя работа.

— Что ты решил устроить? — опешил Ватсон.

Холмс задумчиво посмотрел вниз:

— Сделку с дьяволом, — он глянул на доктора. — Или же рождественский подарок Магнуссену.

Джон отвернулся от него.

— Боже правый, — он смотрел, как Шерлок надевал перчатки и аккуратно вытаскивал ноутбук, лежавший на столе, из-под руки брата. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не спятил.

— Оставлю тебя терять в догадках, — послышался звук приближающегося вертолета. Шерлок посмотрел вверх, — А, — он улыбнулся. — Вот и транспорт.

Джон быстро вышел из дома и двинулся вперед по тропинке, а Шерлок последовал за ним, держа ноутбук и пальто друга в руках. Ватсон прошел через ворота, когда вертолет начал приземляться в поле перед коттеджем.

— Господи, помоги, — покачал головой он.

Холмс подошел к нему:

— Полетели?

— Куда? — доктор посмотрел на друга.

— Ты хочешь спасти жену? — поморщился тот, глянув на него.

— Хочу, конечно! — Они оба перевели взгляд на вертолет.

— Отлично, потому что риск огромен. Любой неверный шаг — угроза безопасности Англии. И тогда нас посадят за измену, — он помолчал. — Магнуссен — самый опасный человек из всех, кого мы встречали, и у нас крайне мало шансов его обыграть.

— Да сегодня же праздник! — возмущенно воскликнул Джон.

Шерлок улыбнулся:

— Я чувствую то же самое, — он повернул и увидел выражение лица друга. — А, ты про Рождество? — разочарованно добавил он. — Ты взял пистолет, как я просил?

— Зачем брать пистолет в дом твоих родителей на рождественский ужин?! — всплеснул руками доктор.

— Он в пальто? — детектив протянул верхнюю одежду собеседнику.

— Да, — раздраженно ответил тот, забирая его у Холмса.

— Тогда пошли.

Они двинулись к вертолету.

— Куда?

— В Эпплдор! — снова просиял Шерлок.

Меньше, чем через 15 минут вертолет приземлился на траве недалеко от дома, и охранники провели их в гостиную, где Магнуссен сидел на диване со стаканом в руках. Шерлок остановился в паре шагов перед диваном, а Джон встал немного позади и сбоку от него. Шантажист кивнул своим людям, они повернулись и вышли.

— Я бы предложил вам выпить, но виски очень дорогое и редкое, — проговорил Чарльз.

Холмс повернулся и сел на диван в паре футов справа от Магнуссена, положив ноутбук между собой и мужчиной, скрестил ноги, положил руки на колени и посмотрел в другую сторону комнаты:

— О, — спокойно проговорил он. — Так это были Вы.

На стеклянной стене напротив них воспроизводились кадры, показывающие, как Шерлок спасает Джона из костра.

— Да, конечно, — доктор проследил их взгляд и в полном шоке обернулся. — Нелегко найти Вашу болевую точку мистер Холмс. — Посмотрите, как Вы всполошились из-за Ватсона. Ваша принцесса оказалась в беде.

— Вы… — Джон повернулся и подошел к Магнуссену. — Засунули меня в костер… Чтобы надавить на него?

— Сгореть бы я Вам не дал, доктор Ватсон. Там были наготове мои люди, — Шерлок задумчиво смотрел на говорившего Магнуссена. — Я не убийца… в отличие от вашей жены. И Вашей главной болевой точки, — он посмотрел на детектива. — София Васильевна Охотникова, она же Софи Конан Дойл, она же…

— Довольно на этом, мистер Магнуссен.

— Что ж, об этом после, Вы правы. Позвольте мне объяснить, как работают рычаги давления, доктор Ватсон, — он поднял пульт и выключил видео. — Те, кто посвящен в суть дела, знают, что Майкрофт Холмс — самый влиятельный человек в стране. Ну, кроме меня, — Шерлок улыбнулся. — Болевая точка Майкрофта — это его брат-наркоман-детектив Шерлок. Болевая точка Шерлока — его лучший друг, Джон Ватсон. Болевая точка Джона Ватсона — его жена. Заполучив жену Джона Ватсона… — он оглянулся на детектива, — я заполучу Майкрофта. И вот он, мой подарок на рождество.

Несмотря на то, что ноутбук лежал почти в пределах его досягаемости, он протянул руку к Шерлоку. Не оглядываясь, тот толкнул его через диван к нему:

— Это обмен, а не подарок.

Он встал,в то время как Магнуссен поднял брови, глядя на него. Холмс прошел на несколько шагов вперед и снова обернулся. Магнуссен поднял ноутбук:

— Прошу меня извинить, но похоже, он уже у меня.

— Разумеется, она запаролен, — наклонил голову детектив. — Я открою Вам его пароль, если Вы отдадите мне все материалы по тем людям, а которых мы говорили.

— Вы так боитесь назвать их имена при докторе Ватсоне, — улыбнулся Шантажист. — Не зря, они плохие… девочки. Столько трупов. Видели бы Вы то, что видел я.

— Нам это не нужно, — ответил Джон, все еще не понимая, почему Магнуссен приплетает сюда Софи, и почему Шерлок так отчаянно ее защищает — про убийство Тома знали все.

— Возможно, вам двоим это бы понравилось. Я наслаждался, — Ватсон кивнул так, будто не был удивлен.

— Так покажите нам, — беспечно заговорил Холмс.

— Показать вам Эпплдор? — Магнуссен положил ноутбук на диван рядом с собой, а затем снова посмотрел на Шерлока. — Его тайные подвалы? Это то, чего вы хотите?

— Я хочу увидеть все, что у Вас есть на женщин, которых я знаю, как Мэри Ватсон и Софи Конан Дойл, — напряженно сказал детектив, и Джон обернулся к нему.

Магнуссен рассмеялся.

Софи медленно открыла глаза и огляделась: она лежала в кресле в гостиной Холмсов, накрытая пледом. На улице был какой-то шум, будто бы в поле рядом с домом опустился вертолет. Она поднялась с места и прошла к окну, когда отдыхавшая в соседнем кресле Мэри зашевелилась.

— Эко нас разморило, миссис Ватсон, — вставила Конан Дойл, отодвигая в сторону штору, полностью уверенная, что просто уснула на диване и последние часы ей приснились. Блондинка за ее спиной поднялась на ноги. — Черт, Мэри, что за идиоты?.. — начала Софи, глядя на вертолет. — Твою ж дивизию, Мэри, это наши идиоты! — тут же поняла она, бросившись к двери.

— Софи! — только и успела окликнуть ее подруга.

Доктор филологии вбежала на кухню, где миссис Холмс кричала что-то нелицеприятное бедному Уиггинсу, отец семейства, раскачиваясь из стороны в сторону, сидел в кресле, а Майкрофт надевал пиджак. Очевидно, их всех опоили.

— Что случилось? — выдохнула Софи. — Где Джон, где Шерлок? — старший сын Холмсов, не обращая на нее внимания, двинулся к выходу. — Майк!

— Не сейчас, — отрезал он, выходя на тропинку у дома.

— Майкрофт! — воскликнула Конан Дойл, и он оглянулся.

— Шерлок выкрал ноутбук с секретной правительственной информацией и планирует передать его Магнуссену, — прошипел тот.

Софи молча лишь секунду, совершенно пораженная, а потом лишь сделала к мужчине шаг:

— Что бы он не натворил, он твой брат, — тихо сказала она, но Холмс-старший ее услышал и кивнул:

— Будь с родителями, прошу, — проговорил он, отворачиваясь к вертолету.

— Знаете, если честно, я ожидал чего-то большего, — произнес наконец Магнуссен.

— Что ж, я уверен, что в этом ноутбуке… — начал Шерлок.

— Установлен GPS-локатор. К этому моменту Ваш брат уже заметил кражу, и агенту службы безопасности скоро будут здесь. Явившись, они обнаружат здесь ноутбук со сверхсекретными данными. И у них будут все основания для тщательного обыска, — он протянул руку и взял со стола свой стакан. — Они найдут столько секретной информации, что я попаду в тюрьму, а Вас оправдают и вернут в Вашу вонючую квартирку, где Вы продолжите раскрывать дела в компании мистера и миссис Психопат, а также преступницы, которая последние годы прячется под личиной боевой подруги Шерлока Холмса, — Джон снова посмотрел на друга. — Майкрофт искал подобную возможность долгое время. Ваш брат сможет гордиться Вами по праву.

— Вы это знаете, но не сможете это остановить, — заметил Холмс.

— Так почему же я улыбаюсь? — уточнил Магнуссен, возвращая стакан на стол. — Спросите меня.

— Ну и почему же? — Ватсон сделал шаг к нему.

— Потому что Шерлок Холмс совершил одну огромную ошибку, которая разрушит жизнь всех, кого он любит, — Чарльз посмотрел на детектива, — уничтожит все, что ему дорого, — он медленно встал. — Позвольте мне показать вам закрома Эпплдора.

— Что он сейчас нес про преступницу? — спросил Джон, когда Магнуссен отошел достаточно далеко.

— Забудь об этом прямо сейчас, — ответил Шерлок, сканируя взглядом спину врага.

Хозяин дома привел их в смежной с гостиной кабинет и подвел к деревянным дверям сбоку комнаты:

— Это дверь ведет к ним. Здесь я храню все, — он повернулся и распахнул двери.

За ними оказалась небольшая ярко освещенная комната без окон, выкрашенная в белый цвет. Единственное, что было в этом помещении — кресло из металла и кожи с низкой спинкой.

— Ну, и где вход в подвалы? — опешил Джон.

— Подвалы? Какие подвалы? В этом здании нет подвалов, — Магнуссен сел на стул. — Все хранится здесь. — Ватсон нахмурился, а Шантажист наклонился вперед и медленно коснулся пальцами своего виска. — Сокровища Эпплдора — в моих Чертогах Разума. Вы ведь понимаете, о чем я, Шерлок? — детектив сглотнул. — Как хранить информацию, чтобы вы никогда ее не забыли? Путем ее визуализации. Я просто сижу здесь, закрываю глаза… и я иду в свои хранилища. Я могу пойти куда угодно в моих хранилищах… — он коротко улыбнулся, повернув куда-то голову. — Я посмотрю файлы на миссис Ватсон, — Холмс слегка покачал головой, а его друг прочистил горло. — И на мисс Охотникову, — Чарльз откинулся на спинку стула, в то время как в своей голове он смотрел на папку с изображениями Софи и Мэри. — О, это так захватывающе. Плохие девочки. Я действительно понимаю, почему они вам нравятся, — он наконец открыл глаза. — Видите?

— Значит, никаких документов у Вас нет, — прошипел Ватсон. — И вообще ничего нет.

— Ну, время от времени я добывая что-то, — мужчина посмотрел на часы, — в случае необходимости, но в основном просто запоминаю.

— Я не понимаю, — покачал головой Джон.

— Этот слоган Вам подходит.

— Вы просто помните и все?

— Главное — знать, в этом все дело. Знание — это обладание, — он глянул на Шерлока. — После смерти Себастьяна Морана я последний человек, который знает секреты этих двух дам.

Холмс резко поднял на него глаза и прищурился.

— Себастьяна… — опешил Ватсон, услышав имя сослуживца, но тут же выкинул это из головы. — Но доказать-то Вы ничего не можете!

— Доказать? Да зачем мне это, болван? Я сам создаю новости, мне не за чем что-то доказывать. Достаточно напечатать, — он встал и застегнул пиджак. — Кстати о новостях. Вы оба завтра прославитесь, как люди, которые пытались продать государственную тайну. Выйдем на улицу. Скоро они будут здесь, — он двинулся к дверям помещения. — Мне не терпится увидеть, как Вас арестуют.

— Шерлок, у нас есть план? — тихо спросил он у неподвижного друга. — Шерлок!

Холмс не двинулся с места, и Ватсон быстро покинул комнату, в то время как детектив поднял взгляд от кресла Магнуссена, и по его лицу пробежала короткая тень презрения. Он все решил.

Хозяин дома прошел через гостиную к стеклянной двери, ведущей во внутренний дворик. Небо темнело — наступал вечер.

Послышался звук приближающегося вертолета. Он пролетел над крышей, и в то же время вооруженные полицейские стрелки побежали в сторону внутреннего дворика. Вертолет опустился и начал парить в нескольких ярдах от них, а его прожектор направили на мужчин. Когда их обдул ветер от роторов, из динамиков раздался голос Майкрофта:

— Шерлок Холмс и Джон Ватсон! Отойдите от этого человека!

Магнуссен повернулся к вышедшему на крыльцо детективу:

— Началось, мистер Холмс!

— Внесем ясность, — наконец подал голос детектив, шагая в сторону доктора. — Эпплдор — просто сведения, которые хранятся у Вас в голове. Больше их нигде нет?

— Хранилища нет, — откликнулся Чарльз, глядя на вертолет. — И никогда не было.

— Шерлок Холмс и Джон Ватсон, — повторил голос Майкрофта через громкоговоритель. — Отойдите от него.

Магнуссен сделал пару шагов вперед, спокойно размахивая руками в сторону вертолета:

— Я в порядке! — крикнул он. — Они безобидны!

Вооруженная полиция продолжала движение на позиции, нацеливая свои винтовки на внутренний дворик.

— Мэри, все будет хорошо, — сказала Софи, опускаясь на подлокотник кресла и прижимая к себе голову подруги. — Тебе нельзя нервничать, дыши.

— Как мне не волноваться, Софи, — всхлипнула миссис Ватсон. — У Магнуссена на меня компромат, а они там. Что бы ты чувствовала на моем месте? — она схватилась за руку Конан Дойл.

— Даже не знаю, Мэри, — прошептала та, глядя в пустоту.

— Что делать, Шерлок? — спросил Джон, оглядываясь на детектива.

— Ничего! Тут ничего не поделаешь! — ответил Магнуссен. — О, я не преступник. У меня нет коварного плана. Я бизнесмен, скупающий активы, и вы один из них, — пока Ватсон смотрел в сторону вертолета, Шерлок повернул голову и глянул на друга, проницательным и напряженным взглядом. — Простите. На этот раз шансов стать героем у Вас нет, мистер Холмс.

— У Вас неверные сведения, — громко сказал Шерлок, незаметно достав из кармана Джона пистолет и приближаясь к Магнуссену. — Я не герой… — Чарльз повернулся, чтобы посмотреть на него. — Я высоко-функциональный социопат, — он расширил глаза и посмотрел на мужчину. — Счастливого Рождества!

Он поднял пистолет друга, направляет его в голову Шантажиста и выстрелил.

В следующий миг детектив бросил пистолет и, как и Джон за ним, поднял руки, глядя на вертолет.

— Проклятья, Шерлок! — отчаянно закричал Ватсон.

— Отойди от меня, Джон! — детектив повернулся, чтобы посмотреть на него. — Держись подальше!

— Не стрелять! — воскликнул явно испуганный Майкрофт в микрофон. — Не стрелять в Шерлока Холмса! Не стрелять!

Снайперы заняли позиции, направляя винтовки на Шерлока:

— О, Господи, Шерлок, — выдохнул доктор и, не отпуская руки, Холмс снова оглянулся на него.

— Передай привет Мэри, — Джон горько вздохнул. — Теперь она в безопасности… — он отвернулся. — Она теперь в безопасности, — детектив стал опускаться на колени. — Она. Теперь. В безопасности.

* * *

Майкрофт стоял у стеклянной стены большого конференц-зала, глядя на вечерний пейзаж.

— Как любит повторять один мог коллега, порой этой стране требуется грубый инструмент. В то же время ей иногда необходим кинжал, скальпель — острый, безжалостный и незнающий мук совести, — он посмотрел налево. — Во все времена нам будет нужен Шерлок Холмс.

Несколько человек, сидящих за столиками в комнате, молча смотрят на него, но мужчина, стоявший рядом с ним, заговорил:

— Если Вами сейчас движут родственные чувства, мистер Холмс…

Майкрофт закатил глаза, вздохнул и повернулся к нему:

— Что за абсурд. Мне не свойственны приливы братского милосердия. Вы знаете, что случилось с другим, — его собеседник, сэр Эдвин, отвернулся, слегка морщась. Холмс снова посмотрел в окно. — Так или иначе, не существует тюрьмы, куда мы могли бы поместить Шерлока, не рискуя вызвать ежедневные беспорядки. Существует альтернатива, — он глянул влево, туда, где за столом сидела леди Смоллвуд. — Но она требует Вашего одобрения.

— Вряд ли это гуманно, мистер Холмс.

— К сожалению, леди Смоллвуд, мой брат — убийца, — тихо проговорил Майкрофт.

Меньше, чем через час, он вошел в одиночную камеру младшего Холмса.

— Здравствуй, братец мой, — сказал мужчина, глядя на сидевшего за столом детектива. Тот молчал. — Так ничего и не скажешь? — спросил он.

— Мне нечего говорить, — ответил Шерлок, не глядя на него.

Он провел в камере лишь три дня, за окном было 28-е декабря, но Майкрофту казалось, что брат за это время постарел на несколько десятков лет.

— Совет одобрил твою командировку в Восточную Европу, — продолжил Холмс-старший, садясь за стол напротив детектива. — Вылет послезавтра.

— Одобрил медленную казнь, — поднял на него глаза собеседник. — Вот, что ты хотел сказать?

— Одобрил последнюю дань служения государства, — исправил его мужчина, кривя душой. — Я не берусь утверждать, что мы победили Магнуссена благодаря тебе. Однако, без тебя могли бы и проиграть.

— Обращайтесь, — поморщился Шерлок. — Это все?

— Нет, — покачал головой Майкрофт и потянулся к карману портфеля. — Тебе попросили передать это, — он поставил на стол небольшую колонку.

— Нет, Софи, с ним нельзя видеться, — покачал головой он, глядя на женщину, сжимавшую перед ним кулаки. — Он преступник.

— Если ты хотя бы в половину так влиятелен, как хочешь показать, ты должен знать, что в этом есть и моя вина, — строго сказала она.

— Я знаю, — ухмыльнулся тот. — Но ничем помочь не могу. Видеться — нельзя.

— Вот как, — Конан Дойл оглянулась к столу. — А передавать что-то? — она посмотрела на мужчину. — Лишишь меня и этого.

Майкрофт смотрел на нее твердым взглядом несколько секунд, и она не отвела глаза.

— Один предмет, — наконец кивнул он.

— Софи? — спросил Шерлок, пододвигая к себя колонку.

— Разумеется, — старший Холмс поднялся с места, задвигая стул. — Я буду здесь еще около пятнадцати минут, если у тебя будет какая-то информация, то…

— Уходи, — скривился детектив, и его брат молча покинул камеру.

Когда за ним хлопнула дверь, Холмс еще пару секунд крутил в руках предмет, строя предположения, а потом лишь нажал кнопку питания.

В этот момент Конан Дойл, сидевшая на Бейкер-стрит в своем кресле, выжидающе глядя на колонку, поднялась с места и прошла к ней, прочтя, что второе устройство было активировано. План сработал, как часы.

Что ж, если Майкрофт не разрешил им говорить, она сделает это по-другому. Девушка протянула руку и нажала на воспроизведение выбранной песни. [1]

Холмс уже отошел к кушетке у окна, когда за его спиной начала играть незнакомая мелодия. Медленно оглянувшись, он уцепился было за мысль о странности произошедшего, но сознание тут же подкинуло ему простое решение, а заодно и объяснило, почему Конан Дойл вернулась в Лондон почти четыре месяца назад. Он медленно сел, облокотившись о колени, не отрывая взгляда от гаджета и слушая слова песни на ее языке:

Светит незнакомая звезда,

Снова мы оторваны от дома,

Снова между нами города,

Взлетные огни аэродромов.

Конан Дойл опустилась в свое кресло: она впервые за три дня была одна. В полной темноте гостиной она перевела глаза на колонку, надеясь, что эти слова помогут ему в этот нелегкий час. Расчет был на то, что песня на русском сможет понять только он — хотелось верить, что она не прогадала.

Здесь у нас туманы и дожди,

Здесь у нас холодные рассветы,

Здесь на неизведанном пути

Ждут замысловатые сюжеты.

Шерлок впервые за эти дни улыбнулся: старая песня лилась по пустой камере, невероятно подходя под их жизнь, страну, работу и то, как они оба ошибались, сами того зная. Она всегда была лиричной, но это было то, что отличало ее от других и то, за что он ее… выбрал.

Надежда — мой компас земной,

А удача — награда за смелость.

А песни довольно одной,

Чтоб только о доме в ней пелось.

Это точно была песня про них. Потому что другие могли смотреть с осуждением, насмешкой, страхом или иронией, но в ее глазах всегда было то, что — он никогда бы никому, даже себе, в этом не признался — придавало ему уверенности. Надежда.

Ты поверь, что здесь, издалека,

Многое теряется из виду,

Тают грозовые облака,

Кажутся нелепыми обиды.

Шерлок понимал, что она не могла знать, за кого на самом деле он убил Магнуссена, но слово «обиды» больно резануло по сердцу, и он закрыл глаза и обхватил голову руками, проклиная себя за то, что ничего ей не объяснил. Снова.

Надо только выучиться ждать,

Надо быть спокойным и упрямым,

Чтоб порой от жизни получать

Радости скупые телеграммы.

Софи сняла очки и прикрыла глаза рукой, чувствуя, как в душе что-то обрывается и умирает. Он принес себя в жертву за Мэри, выменял тихое счастье для Ватсонов, но так и не узнал, что она к нему чувствует. Может быть, так было и лучше.

Надежда — мой компас земной,

А удача — награда за смелость.

А песни довольно одной,

Чтоб только о доме в ней пелось.

Шерлок выпрямился и, поднявшись с места, шагнул к столу. Он почувствовал, что она верила в то, что он вернется — в ней, как всегда, жила надежда — но он ничем не мог ей ответить, у этой колонки не было дисплея выбора песни, а сказать он не мог. Или?..

И забыть по-прежнему нельзя

Все, что мы когда-то не допели,

Милые усталые глаза,

Синие московские метели.

Конан Дойл встала и окинула взглядом знакомую гостиную, удивляясь тому, что она могла по доброй воле ее покинуть. Все здесь дышало им, их жизнью и их чувствами, которые жили здесь все эти годы, но так никогда и не были озвучены.

Снова между нами города,

Жизнь нас разлучает, как и прежде.

В небе незнакомая звезда

Светит, словно памятник надежде.

Шерлок оторвал от газеты, заботливо принесенной братом, клочок бумаги и что-то наскоро написал на нем химическим карандашом, с содроганием сердца представляя, как она стоит в их пустой гостиной совершенно одна.

Надежда — мой компас земной,

Софи обернулась, потому что внизу хлопнула дверь, и раздались голоса Ватсонов.

А удача — награда за смелость.

Шерлок позвонил, и в камеру тут же вошел Майкрофт, нахмурившись от льющейся музыки.

А песни довольно одной,

Софи снова повернулась к колонке, надеясь, что он услышал и протянула руку, чтобы выключить ее, как только песня закончится.

Чтоб только о доме в ней пелось.

— Пожалуйста, опубликуй это в газете, — сказал Шерлок, передавая брату бумагу. — Я не прошу ничего больше.

Проигрыш закончился, и Конан Дойл выключила песню, повернувшись к гостям.

Когда песня оборвалась, оба брата одновременно посмотрели на колонку, и Майкрофт со вздохом принял бумажку:

— Что-то еще?

— Нет, — ответила Шерлок, проходя к кушетке и ложась на нее.

Он не обратил внимания, как брат вышел. Все его мысли опять обратились к женщине, в этот момент говорившей с Ватсонами на Бейкер-стрит, стараясь держать лицо.

Детектив закрыл глаза: оставалось надеяться, что она поймёт этот знак и будет ждать.

Ведь если будет ждать, он обязательно вернётся.

* * *

— Как ты? — спросила Мэри из кресла Софи на следующий день.

Майкрофт позвонил им за некоторое время до этого и сообщил о командировке Шерлока, разрешив им завтра приехать на аэродром, чтобы пожелать ему удачи. Ватсоны бывали на Бейкер-стрит каждый день, меняясь с Лестрейдами, чтобы Софи никогда не оставалась одна. Джон никому не рассказал о том, что слышал от Магнуссена.

Конан Дойл крепче сжала бокал с виски.

— В недоумении, — сказала она, отпив содержимое стакана и не поморщившись. — Не могу понять его. Впрочем, как и почти всегда.

— Софи, я могу задать тебе личный вопрос? — вдруг произнесла миссис Ватсон.

— Попробуй, — ухмыльнулась девушка.

— Ты ведь любишь Шерлока, — она подняла руку, останавливая резко повернувшуюся к ней собеседницу. — Это не видно только глупцу, не отрицай.

— И что с того? — прищурилась Софи. Сил противоречить не было.

— Суть в том, что ты сделала для него очень и очень многое, — медленно сказала Мэри. — Вопрос в том: почему он не мог сделать то же в ответ?

Конан Дойл хмыкнула.

— Знаешь, Мэри, — протянула она, глядя в огонь в камине. — Любить Шерлока Холмса — как любить звезды, — она задумчиво помолчала. — Их холодный свет озаряет твой путь, когда ты заплутал во тьме. От того ты можешь проникнуться к ним всей душой и даже отдать им свое сердце, но, видит бог, — она снова отпила из бокала, — они так и останутся от тебя на несоизмеримо большой высоте.

— Звезды? — спросила Мэри, прищурившись.

Софи перевела на нее глаза:

— И звезды тоже.

— Мэри? — позвал с кухни Джон.

— Прости, — блондинка поднялась с места и вышла из комнаты. — Что случилось?

— Отдохни, я побуду с ней, — откликнулся Ватсон, выходя в гостиную. — Софи, я принес тебе утренние газеты…

Мэри не особо вслушивалась в их разговор, а лишь кивнула Элизабет, протянувшей ей чашку чая. Рикман практически не покидала Бейкер-стрит все эти дни.

— Спасибо, — сказала блондинка девушке. — Я поражаюсь, — тихо добавила она, глядя через приоткрытые двери на сидевшую в кресле Конан Дойл. — Ни одной слезинки.

— Она не плачет уже 17 лет, — пожала плечами Элизабет.

— Да я знаю, но… — Мэри посмотрела на собеседницу. — А Вы знаете, почему?

Та пару мгновений колебалась:

— Что ж, — она кинула короткий взгляд в сторону комнаты и поманила миссис Ватсон пальцем. Та наклонилась к ней. — Ее отец, Василий Охотников, ушел из семьи, когда ей было 15, — она развела руками. — Просто за одну ночь, без всяких объяснений. Мать, сестра, да и сама Софи были ужасно разбиты, — девушка помолчала. — Она была очень близка с отцом, и она не могла понять и принять его исчезновения, а когда истерики матери превратились в поток ненависти, Соня старалась не плакать при ней.

— Но Софи всегда рассказывала про «мать и отца», которые живут в России, — вставила Мэри.

— Она говорит об отчиме, мать заставила их с сестрой называть его отцом, — пояснила Рикман. — Они в ужасных отношениях, — она кивнула. — В общем, она так долго глушила желание расплакаться при матери, что в какой-то момент эта способность у нее будто… атрофировалась, — Элизабет вздохнула. — Вы бы знали, к скольким психологам она ходила — это какое-то расстройство, которое живет у нее в голове.

— И это не лечится? — спросила миссис Ватсон.

— Нет, — покачала головой Рикман.

— Но это же, как бомба замедленного действия, — всплеснула руками Мэри. — Нельзя все держаться в себе столько лет.

— Нельзя, — согласилась Элизабет. — Но психологи говорят, что она сможет плакать, когда сама разрешит себе. Или когда наконец отпустит эту ситуацию, — она сделала паузу. — Да и все другие.

Софи слушала Джона краем уха, бездумно глядя в лист газеты. Она была очень признательна друзьям за то, что они не оставляли ее в эти темные дни, но порой выглядеть живой для них было выше ее сил.

Она перелистнула страницу и замерла, зацепившись взглядом за текст на русском и знакомые инициалы «ШХ» под ним.

— Так что, да, это девочка, — улыбнулся Джон. — Теперь нужно выбрать имя.

Софи пробежалась глазами по напечатанным словам:

Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

— И из каких выбираете? — как можно будничнее спросила она у друга.

— Пока не так много, пока думаем о «Кейт», — отвечал тот, не замечая, как судорожно скользят ее глаза по строчкам.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет…

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: — Повезло.

— Кейт — отличное имя, — откликнулась Софи. — С древне-греческого «вечно чистая».

— Ух ты, — улыбнулся Джон. — Я не знал.

Не понять, не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, —

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

Софи закрыла газету, аккуратно сложила ее и, поднявшись, убрала в ящик стола.

— Извини, мне нужно кое-что сделать, — тихо проговорила она. — Сейчас вернусь.

— Все в порядке? — спросила возникшая в дверном проеме Рикман.

— Да, все хорошо, — Конан Дойл вышла на лестницу. — Все отлично!

Мэри, Элизабет и Джон непонимающе переглянулись.

Когда на следующее утро черная машина ехала по взлетно-посадочной полосе к месту, где стоял самолет представительского класса, Софи следила только за остановившимися у носа самолета Шерлоком, Майкрофтом и охранником смотрят.

Автомобиль остановился, Мэри вышла из задней двери, ближайшей к самолету, а Джон и Софи — с другой стороны. Улыбаясь, миссис Ватсон подошла к Шерлоку, а ее муж и Конан Дойл последовали за ней.

— Ты присмотришь за ним вместо меня? — спросил Шерлок.

— О… — Мэри положила руки ему на плечи, они поцеловали друг друга в щеки и обнялись. — Не волнуйся. Неприятности я ему обеспечу.

Он ухмыльнулся, когда она отпустила его и отстранилась:

— Вот и умница.

Женщина повернулась и прошла обратно туда, где остановился Джон, кивнувший Шерлоку в знак приветствия.

— Господа, давайте отойдем, — сказала Софи, потянув Мэри прочь.

Майкрофт выглядел немного пораженным, но затем бросил взгляд на охранника и кивнул головой в сторону самолета. Шерлок повернулся к Джону, который улыбнулся ему и кивнул.

— Такие вот дела, — смутно оглядывая аэродром и откашливаясь, он подошел ближе.

— Уильям Шерлок Скотт Холмс, — медленно произнес детектив.

— Что?

— Мое полное имя, — он пожал плечами. — Вы же выбираете имя… для ребенка.

Джон коротко рассмеялся:

— Мы делали узи. Вроде, это девочка.

— Ой, — мягко улыбнулся Шерлок. — Ну что ж…

Они оба неловко смотрели куда угодно, кроме друг друга в течение нескольких секунд.

— Да, — Ватсон наконец снова повернулся к другу. — Знаешь, я не могу придумать, что сказать.

— Ну, да, я тоже, — откликнулся детектив, глядя вниз.

— Игра окончена, это все, — с трудом выговорил доктор.

— Игра не бывает окончена, Джон, — твердо сказал Шерлок, глядя ему в глаза. — Просто на поле выходят новые игроки, увы… Неважно, восточный ветер заберет нас всех.

— Что это? — нахмурился Ватсон.

— Сказка, которую брат рассказал мне в детстве, — пояснил Холмс. — Восточный ветер — ужасная сила, сметающая все на своем пути, — он посмотрел вдаль. — Он выискивает ничтожных, — он встретил взгляд Джона, — и сдувает их с Земли. Речь шла обо мне.

— Класс, — улыбнулся Ватсон.

— Да, добрый у меня братец.

Джон протянул ему руку для рукопожатия:

— Хорошего тебе пути, Шерлок, — он улыбнулся, когда друг сжал его ладонь. — Не буду отнимать у тебя последний шанс, — мужчина наклонился в сторону. — Софи? — Ватсон снова посмотрел на него. — Не прогадай.

Холмс оглянулся, а Джон, проходя, похлопал его по плечу на прощание. Конан Дойл отделилась от группы людей и двинулась к детективу, не прерывая зрительного контакта. Шерлок видел, как осунулось за эту неделю ее и без того похудевшее за эти месяцы лицо, и как ярко стали выделяться на бледной коже ее глаза.

Он собирался уйти и умереть и больше никогда не увидеть ее, Джона, миссис Хадсон, Мэри, Молли и Лестрейда. Он злился на себя и, возможно, на Майкрофта и власть имущих за то, что они все оказались здесь. Предполагалось, что они с ней были вдвоем против всего мира, но, вот опять, он покидал ее.

Когда Софи встала напротив него, он пару секунд молчал. Хотелось сказать идеальную вещь, чтобы убедиться, что ее последнее воспоминание о нем было приятным. Он знал, что напуган и хотел сказать ей что-то, чтобы она поняла, как сильно он о ней заботится, дать ей утешение в этот последний миг с ним и подсказать, что смерть ничего не меняет. Но он хотел, чтобы она подумала, что он действительно собирается работать на МИ-6, что даже если он где-то там, и они могут снова быть вместе, потому что он знает, что эта идея успокоила бы ее.

— Есть смысл спрашивать, куда тебя отправляют? — спросила Конан Дойл, остановившись.

— На какое-то задание… — со скучающим видом ответил Холмс. — В Восточную Европу.

— Надолго? — спросила она, и Шерлок поднял взгляд чуть выше ее головы, не в силах выдерживать ее испытующий взгляд.

— На полгода, — он наклонил голову. — Брат так полагает, а он не ошибается.

— А что потом?

Шерлок на мгновение встретил ее взгляд, а затем задумчиво посмотрел вдаль:

— Кто знает? — ответил он, зная, что она не поверила его словам.

Конан Дойл кивнула, отвернувшись, чтобы снова взглянуть на аэродром, глубоко вдыхая. Предчувствие подсказывало, что он вернется совсем скоро, и оно до сих пор еще ни разу не подводило, но… Чем черт не шутит?

«Сейчас или никогда,» — подумала Софи.

— Шерлок, послушай, — она повернулась к нему, глядя под ноги. — Я… — она подняла взгляд и поймала его глаза, на дне которых прочитала такую смесь чувств, что ей на мгновение стало страшно, и она закрыла рот. — Я присмотрю за Ватсонами. И за дочкой их тоже, — она поежилась. — Не волнуйся.

— Спасибо, — кивнул Холмс, давший себе мысленную оплеуху за то, что подумал не о том, что она сказала. — Назвал Джону свое полное имя для увеличения выбора, но он сказал, что они ждут девочку, — он ухмыльнулся. — Сдается мне, что это не единственное препятствие назвать ребенка в мою честь.

— Их можно понять, — пожала плечами Конан Дойл, все еще буравя его абсолютно мертвым взглядом.

«Сейчас или никогда,» — подумал Шерлок.

— Софи, я должен… Кое-что сказать. Давно хотел и никак не получалось… Я не уверен, что мы еще увидимся, так что, пожалуй, все-таки скажу, — он долго колебался, и Конан Дойл показалось, что эти несколько секунд растянулись в вечность. Мысль сказать правду пронеслась в его голове, но он тут же отрекся от нее. Это могло ее встревожить, показать, что происходит что-то ужасное, и потому он лишь хотел заставил ее улыбнуться. — Я не против, чтобы люди узнали, что «Шерлок» — это женское имя, — закончил детектив.

— Весьма смелое заявление из твоих уст, Шерлок, — посмеялась Софи. — Кстати, скажи на милость, — она повернулась к нему, вытирая руки полотенцем. — Шерлок — действительно женское имя?

— Да, — отозвался детектив. — В выборе имен мои родители допустили много ошибок, — добавил он, прежде чем за ним захлопнулась дверь в ванную.

Софи, не выдержав, рассмеялась. Хотелось пару раз стукнуться обо что-то твердое, ведь на какой-то миг ей действительно подумалось, что он вот-вот признается.

— Обещаю, что сделаю все возможное, — искренне улыбнулась Конан Дойл.

— Думаю, это сработает, — тихо проговорил детектив.

Они оба выбрали «никогда».

Софи молчала несколько мгновений, а потом лишь кивнула:

— Что же, когда вернешься, ты знаешь, где меня найти.

Холмс утвердительно качнул головой, а потом протянул ей ладонь для рукопожатия.

— Это были самые лучшие времена, доктор Конан Дойл.

— Вы совершенно правы, мистер Холмс, — ухмыльнулась Софи и сделала шаг к нему, крепко обхватив его за шею.

Впервые в жизни Шерлок Холмс не хотел отдалиться от кого-то, и меньше всего ему хотелось сделать шаг назад и пойти к самолету, который должен был унести его в гущу событий — интригующих, но способных навсегда лишить его возможности еще раз оказаться в карием поле зрения единственных в мире глаз, перед которыми он чувствовал себя более совершенным, гениальным и честным, чем он был.

— Не думаешь ли ты, что обнимать убийцу — не лучший вариант?

— Ты сейчас делаешь то же самое, — заметила Софи, отстранившись. — Но Достоевский писал, что человек, умеющий обнимать — хороший человек.

— В России все такие умные? — ухмыльнулся Шерлок.

— Да, — просто улыбнулась Софи. — Особенно Симонов. [2]

Шерлок кивнул, осознав, что она прочитала ту публикацию в газете. Он последний раз посмотрел на нее и, больше не глядя на остальных, поднялся по трапу.

Через пять минут самолет вырулил по взлетно-посадочной полосе. Шерлок сидел внутри и смотрел в одно из правых окон. На земле Джон и Мэри взялись за руки и миссис Ватсон, оглянувшись на Софи, приобняла ее. Та следила за судном с абсолютно непроницаемым видом, но тут повернулась к женщине и коротко ей улыбнулась.

Когда самолет взлетел, Шерлок отвел взгляд от иллюминатора и взял со столика утреннюю газету, не в силах смотреть, как земля становится все дальше и дальше от него. Не особо соображая, он открыл чтиво, бездумно перелистнул страницу, и его взгляд тут же зацепился за слова на русском:

Не отрекаются, любя,

Ведь жизнь кончается не завтра.

Я перестану ждать тебя,

А ты придёшь совсем внезапно

И прежде, чем детектив посмотрел на подпись, он знал, чьи инициалы там увидит:

СКД

Он коротко улыбнулся, проведя пальцами по странице: подруга не зря назвала ее Снежной Королевой — все, что происходило в душе Софи Конан Дойл, до сих пор было для него загадкой. Однако слова, напечатанные в газете по ее заказу, были самым ярким доказательством того, что она куда смелее его. Ведь это и было признание.

В это время Грэг Лестрейд сидел в своей гостиной, смотря матч. Молли вязала в кресле рядом с ним.

— Смит вносит его внутрь, — проговорил комментатор. — Выглядит хорошо, — экран ненадолго замерцал. — Кассандра бьет по воротам… — мяч пролетел мимо, и Грэг чертыхнулся. — О, он пропустил!

— Ой! — Молли подняла глаза, когда изображение начало снова дрожать. — Что с телевизором?

Грэг лишь смотрел на экран, который стал статичным, но медленно начал проясняться, и сквозь все искажения стала видна фигура. Молли опустила взгляд, но ее супруг смотрел на телевизор, и его лицо медленно наполнялось шоком.

С экрана зазвучал голос.

— Соскучились по мне? — Молли в ужасе смотрела на экран несколько секунд, а потом схватила мужа за руку. — Соскучились по мне.

В 221B миссис Хадсон пылесосила гостиную. У нее тоже был включен телевизор, и голос шел через динамик.

— Соскучились по мне?

Она посмотрела на экран и в ужасе отпрыгнула, закричав.

В конференц-зале леди Смоллвуд тоже смотрела в телевизор:

— Как такое может быть?

— Это было на всех экранах страны, везде, одновременно, — откликнулся сэр Эдвин.

— Премьер-министр уже в курсе? — она оглянулась на мужчину. — А Майкрофт?

Майкрофт сидел на заднем сидении своей машины, слушая голос в телефоне:

— Но это невозможно, — он открыл дверь и вышел. — Просто-напросто невозможно.

Он посмотрел туда, где все еще стояли Софи, Мэри и Джон.

— В чем дело? — спросил доктор, отпуская руку жены и шагая к нему.

В бизнес-джете Шерлок снова смотрел в окно, вырвав страницу газеты с такой странной формой признания и положив ее в нагрудный карман пиджака.

— Сэр? — детектив оглянулся. Сотрудник протянул ему телефон. — Вам сообщение.

Холмс принял гаджет, тут же включил присланный видео-файл и замер, когда в устройстве появилось лицо давно покойного врага.

С экрана ему улыбался Джим Мориарти.

— Спасибо, что выпустил меня, Шерлок. Теперь я твой персональный вирус, — он безумно улыбнулся. — Спустив курок, ты активировал программу. Если не перестанешь лезть, сайты всего мира начнут заполняться ужасными новостями, а позже — секретной правительственной информацией, — Холмс сжал зубы. — Очень скоро весь мир начнет погружаться в хаос. Удачно повеселиться! Хотел бы я увидеть твое лицо, — Мориарти опустил глаза, грустно вздохнув, но тут же поднял мертвенно спокойный взгляд в камеру. — Ну же, гений. Почему я знаю о тебе все? — он перешел на шепот. — Потому что я ближе, чем ты думаешь.

Экран стал темным, и Шерлок до побелевших костяшек сжал корпус устройства. В следующий момент телефон зазвонил.

— Майкрофт? — детектив поднял трубку к уху.

— Привет, братец, — приятно улыбнулся собеседник. — Как твое изгнание?

— Я отсутствую четыре минуты, — скривился тот.

— Надеюсь ты усвоил урок, Шерлок, — он снова сидел на заднем сидении своей машины. — Как оказалось, ты нужен здесь.

— Какого черта? — воскликнул его брат. — Вы можете определиться?

— Мориарти оставил сообщение для всех, — Майкрофт посмотрел на переднюю часть машины, где на приборной панели был установлен небольшой экран телевизора, на котором отображалась неподвижная фотография Джима Мориарти, смотрящего в камеру и улыбающегося. Слева от его рта находилось сообщение: «Соскучились по мне?» — И для тебя лично — его я уже переслал.

— Ну и кому я нужен теперь? — спросил Шерлок, уже зная ответ.

На площади Пикадилли в Лондоне огромные экраны над улицей были заполнены одним и тем же частично анимированным изображением улыбающегося лица Джима с сообщением рядом с ним, а голос воспроизводился через динамики:

— Соскучились по мне? Соскучились по мне? Соскучились по мне? Соскучились по мне?

— Англии, — ответил Майкрофт, снова выходя из автомобиля.

— Он же мертв! — воскликнула Мэри, глядя попеременно на Джона и Софи. — Вы говорили мне, что он мертв, Мориарти.

— Так и есть, — кивнула доктор филологии.

— Вышиб себе мозги, — добавил Ватсон.

— Тогда как он мог вернуться? — опешила блондинка.

— Ну, раз вернулся, пусть оденется потеплее, — Мэри повернулась, чтобы проследить за его взглядом. — Грядет восточный ветер.

Софи тоже оглянулась, и они втроем стали смотреть, как самолет Шерлока приземляется. К ним подошел Майкрофт:

— Вам нужно уехать, я отвезу брата на встречу с очень важными людьми, — он посмотрел на Конан Дойл. — Софи, я все понимаю, но ты все еще гражданка другой страны, поэтому…

Девушка приблизилась к нему и обхватила его лицо обеими руками, по-русски три раза поцеловав его в обе щеки.

— Боже, храни королеву! — воскликнула она, оборачиваясь к взлетной полосе и глядя на приземлившийся самолет самого важного для ее сердца человека.

И от всей души рассмеялась.

Примечания:

1. Эта старая, но очень известная песня: https://music.yandex.ru/album/3988848/track/161499… За выбор еще раз огромное спасибо моей маме ♥️

2. Автор стихотворения, которое Шерлок попросил напечатать для нее в газете.

P. S. Да, сообщение Мориарти наглым образом взяла у "Икотики", но, поверьте, дальше пойдет жёсткая сюжетная линия совсем с исходом не от туда. А может, и от туда… Кто знает

Безобразная невеста

Если бы меня спросили

С вызовом или слегка грубая

«Вы когда-нибудь по-настоящему любили?»

Я бы молча вспомнила тебя.

Когда Шерлок вошел на квартиру Бейкер-стрит после встречи с Майкрофтом и тайным советом, было уже три часа ночи. На улице шел снег, и, еще выходя из автомобиля брата, Холмс заметил, что в гостиной наверху горит мягкий свет.

Когда он, сняв в прихожей пальто, поднялся и открыл дверь в комнату, Софи, стоявшая у окна, обернулась к нему. В помещении свет все-таки не горел, и темноту нарушал только горящий в камине огонь.

— Место встречи изменить нельзя, — сказала Конан Дойл, отвернувшись от окна. — Да, Шерлок?

— Ты меня ждала? — зачем-то уточнил он.

— За последние 34 минуты по улице проехало 64 машины, из них 19 — черных, — пожала плечами Софи вместо ответа.

— Ты знала, что я приду? — спросил Холмс, покосившись на часы.

— Нет, — покачала головой Конан Дойл. — Но я надеялась, — она отвела глаза и села в свое кресло. — Так что с Мориарти?

— Он мертв, запись сделал до смерти, но его явление не было способом меня запугать, — Шерлок тоже прошел к своему креслу и опустился в него. — Он бы меня так не разочаровал. Он готовит что-то с дальним прицелом. Посмертная месть, посмертная… игра.

— Что ты намерен делать? — уточнила Конан Дойл.

— Ждать, — пожал плечами детектив. — Я — цель, цели положено ждать, — добавил он. — Что бы не произошло, что бы он не задумал, я пойму, когда это начнется. Я всегда знаю, когда начинается игра. Знаешь, почему?

— Потому что ты это любишь, — кивнула Софи.

— Верно. Итак, резюмируя: Мориарти однозначно мертв, — сказал Шерлок. — То, что мы видели на экранах — работа тех, кто остался после него.

— Хорошо, — Софи кивнула и, поднявшись с места, сделала пару шагов к выходу. — Я пойду, знаю, что тебе нужно подумать.

Шерлок не собирался ее останавливать, но с внезапным содроганием сердца почувствовал, что картина ее удаляющейся спины — то, что он намерен больше никогда не увидеть.

— Больше не повторится.

— Я убил Магнуссена не только из-за Мэри, — вдруг сказал Шерлок, и девушка медленно обернулась. Заметив на ее лице мимолетную тень подозрения, он подтолкнул ее к следующей реплике. — Если не спросишь, никогда не узнаешь, — чинно добавил Холмс. — Если знаешь, нужно лишь спросить.

— Не хочу, — поджала губы Софи, внутренне содрогнувшись от того, что сейчас должно было произойти. — Боюсь нарваться на правдивый ответ.

Она почувствовала, как под ее ногами загорается земля. Шерлок смотрел на нее твердым взглядом, и в этот момент он решил, что он обязан задать этот вопрос перед тем, как скажет все остальное:

— Что на самом деле случилось с Артуром Конан Дойлом?

— Кажется, ты предлагал мне сохранить от тебя одну тайну, — заметила доктор филологии.

— Предлагал, — кивнул головой детектив. — Будь это тайной, я бы следовал этому и дальше.

Софи не прерывала зрительного контакта несколько секунд, а потом молча закатала рукав на левой руке, повернув ее внутренней стороной к Шерлоку:

— Что ты видишь? — спросила она, глядя на него.

Холмс скользнул взглядом по ее коже, остановившись взглядом на шраме на ее предплечье, который заметил еще в первые дни их знакомства.

— Ожог от неудачной медицинской процедуры, — ответил он, снова посмотрев ей в глаза.

— От неудачного сведения отметин прошлого, — добавила КонанДойл. — Мой муж тушил окурки о мою левую руку, — Шерлок замер. — Ты этого не видел, да, — ухмыльнулась Софи. — Я сама не позволяю себе этого видеть.

Она потянулась к краю своей кофты и неожиданно подняла ее вверх, оголив живот. На линии пупка были видны несколько глубоких шрамов, оставленных будто…

— Ножевые ранения? — выдохнул Холмс.

— Да, — Софи отпустила ткань и, вздохнув, начала: — Артур Конан Дойл был моим однокурсником, через несколько месяцев нашего знакомства он предложил мне брак по расчету для получения гражданства. У нас никогда ничего не было, мы даже жили в разных местах, — она набрала в грудь воздух. — Спустя три года нашего «брака» у него погибли родители, он начал употреблять, просадил весь бизнес и переехал ко мне в начале 2009-го. Фиктивный брак в США — федеральное преступление, за него грозит до 5 лет лишения свободы, депортация и штраф в 250 тысяч долларов, а потому я не могла с ним развестись, — она сглотнула и посмотрела вниз. — И не могла уйти, а потому он… Впрочем, это неважно. В июне 2009-го мне в руки попала визитка Джима Мориарти, я отдала ее Артуру, он взбесился, случился наш последний крупный скандал — оттуда у меня и взялись ножевые, — она снова посмотрела на Холмса. — Я была безобразной невестой и куда более безобразной женой. На утро он ушел, я сама позвонила Мориарти…

— Я слышал этот разговор, — прервал ее Шерлок. — Джим включил его запись на крыше Бартса в июне 2011-го.

Софи застыла:

— Ты знал об этом все это время? — спросила она, не веря.

— Разумеется, — кивнул Холмс. — Я знаю, что ты была ему за это должна, но твое выступление в суде и было расплатой. На крыше он поставил мне условие: или мой прыжок, или Джон, миссис Хадсон и Лестрейд будут убиты, а информация об истинных причинах смерти твоего мужа попадет в руки газетчиков. Ты знаешь, что я выбрал, — Софи молчала. — Я выяснил, что об убийстве Артура знал, помимо вас с Мориарти, еще и Себастьян Моран. Полтора года из двух с половиной моего отсутствия я пытался выследить его. Однако теперь он мертв, а Магнуссен сказал, что он единственный знает твою «тайну».

— Если ты знал, почему не сказал мне об этом? — спросила Софи.

— Человек сам себе лучший палач и судья, — ответил Шерлок. — Ему просто нужно немного времени, — Софи горько улыбнулась и кивнула, отведя глаза и оперевшись левой рукой о спинку своего кресла. — Я знаю, что ты расценила убийство Магнуссена из-за Мэри и мое согласие на отправление в ссылку, как предательство, — добавил Холмс. — Но я убил его не только из-за Мэри. На свадьбе Ватсонов, когда я, оговорившись, пообещал «всегда оберегать вас троих», я говорил не о их дочери. Я говорил о тебе, — Конан Дойл резко перевела на него взгляд. — Мне все равно, что произошло между тобой и твоим мужем. В любом случае, теперь об этом знаем только мы вдвоем.

— Полагаю, теперь ты хочешь, чтобы я рассказала все свои тайны от начала и до конца? — сухо спросила Софи.

— Нет, — покачал головой Холмс. — Твое прошлое принадлежит только тебе, но мне хотелось бы считать, что твоё будущее связано со мной.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Конан Дойл, сжав пальцами спинку кресла.

— Знаешь, после встречи с Майкрофтом я не поехал к Ватсонам или Лестрейдам, хотя там, несмотря на поздний час, были дела. Я сразу поехал сюда, — вдруг сказал детектив, поднимаясь с места. — К тебе.

— Почему? — практически прошептала Софи севшим голосом.

— Потому что ты единственная, кто просил меня вернуться, — ответил Шерлок и ненадолго замолчал.

Софи чувствовала, как все эти годы давившая ее горло ледяная рука совести разжала пальцы. Конан Дойл боялась рассказать Шерлоку правду, но он, оказывается, знал все и без нее, и не отвернулся, не сдал ее полиции и не вычеркнул из жизни.

— Да, — кивнула она. — Просила.

— Когда ты улетела в Америку, Джон заходил ко мне и дал мне один совет, — наконец произнес Холмс.

— И что он тебе посоветовал? — спросила Конан Дойл.

— Признаться, — пожал плечами детектив.

— В чем?

— В том, что я испытываю к тебе чувства, которые явно выходят за рамки дружеских, — спокойно и твердо сказал Шерлок.

В комнате повисла такая пауза, что, казалось, можно было слышать, как сердца их обоих, ускоряясь, гонят по венам кровь.

— Когда ты это понял? — тихо спросила Конан Дойл.

Холмс неопределённо подал плечами:

— Я знал о деле Артура с 2011-го, но не мог понять, почему ты сделала то, что сделала, — продолжил Холмс. — Знаешь, почему? — Конан Дойл покачала головой. — Я не могу тебя прочитать, — он пожал плечами. — Вот так, человек, который видит все и всех, глядя на тебя, не видит ровным счетом ничего. Моя дедукция перед тобой бессильна, и теперь я знаю, почему, — он нахмурился. — Я понял это в деле трех Гарридебов, когда в тебя стреляли, но не думал, что ты… — он осекся. — Ты понимаешь. Однако в аэропорту ты смотрела на меня по-другому: тогда я понял, что ты испытываешь ко мне то же самое.

Конан Дойл прерывисто вдохнула, удивляясь тому, что она не смогла рассмотреть этого раньше:

— Я смотрела на тебя также, как и уже много лет подряд, — ответила она. — Просто в этот момент ты сам разрешил себе это увидеть.

— Мне жаль, — неожиданно сказал мужчина. — Я не хотел втягивать тебя в свою жизнь. Я знаю, что я грубый, я знаю, что сосуществование со мной опасно. Я знаю, что ты это знаешь…

— Шерлок, пять лет назад я искала квартиру, а нашла лучшего друга, приключения и семью, — перебила его Софи. — Ты самый замкнутый человек из всех, кого я когда-либо знала. Ты считаешь, что эмоции, чувства, любовь и отношения — это пустая трата времени и нервов. Оттого ценнее то, о чем мы сейчас говорим, — он ухмыльнулась. — Но теперь я поняла: это — инстинкт самосохранения, страх перед неизвестностью. Тема чувств для тебя — нерешенная загадка, поэтому ты ведешь себя, как в любом заинтересовавшем тебя деле.

— Как? — уточнил Холмс.

— Как упертый баран, — развела руками Софи, но тут же замолчала и улыбнулась, глядя в камин. — Но по вечерам ты читаешь мне книги, поишь меня чаем, рассказываешь о клиентах прошлого и играешь на скрипке. Каждый раз, когда мы вместе выходим на улицу, я узнаю что-то новое о каждом встречном, — она посмотрела на мужчину. — Я не высыпаюсь уже пять лет, я бегаю с тобой по крышам домов, по подвалам, я всегда ношу с собой пистолет и ежечасно наблюдаю, как меняется выражение твоего лица, когда появляется новая зацепка в деле, — она посмотрела на него твердым взглядом. — Я знаю, что наша дружба меняет нас обоих в лучшую сторону. Так что, несмотря на огромный риск ходить голодной и с недосыпом — это стоит того. Твоя жизнь теперь — и моя жизнь тоже.

— Твоя жизнь — это и жизнь Софи тоже, Шерлок, как ты не поймешь!

— Тебя могут убить, — слабо запротестовал детектив.

— Только после Вас, мистер Холмс, — блеснула глазами Конан Дойл.

Холмс посмотрел на нее долгим взглядом, в который раз безуспешно пытаясь определить, что происходит внутри нее.

— Словом, невозможно отрицать, что мое отношение к тебе нельзя объяснить как-то по-другому, — продолжил детектив. — Хотя какое-то время я думал, что у меня в голове появилась опухоль, но это еще менее вероятно, да и врачи это опровергли. Так что единственное объяснение — это… — он сглотнул и посмотрел вниз.

— Не можешь произнести? — тихо спросила Софи.

— Нет, — покачал головой детектив, подняв на нее глаза.

— Тогда точно скажи, — отчего-то холодно сказала она.

— Хорошо, — сказал Шерлок, решившись, и сделал шаг к ней. — Хорошо, — повторил он, подняв рукой ее подбородок, и…

Поцеловал ее.

Буря, что Софи Конан Дойл представляла в своей голове год назад, показалась лишь легким ветерком по сравнению с тем, что она почувствовала в этот момент. Перед глазами летели кадры их жизни, смех, обрывки диалогов, места преступлений, вечера у камина, аккорды скрипки, фрагменты каких-то давно отзвучавших песен. Пыль с испепеленной пустыни ее души поднялась и полностью застелила все до единой бреши в ее давно искалеченной броне. Софи подалась вперед и, забыв обо всем, поднялась на цыпочки и обхватила Шерлока за шею, чувствуя, как земля уходит из-под ног, и больше всего боясь, что он отстранится. Но он этого не сделал — напротив, она почувствовала, как вокруг ее талии обвиваются сильные мужские руки, прижимая к себе ее дрогнувшее тело.

Шерлок Холмс прекрасно знал химию соприкосновения мужчины и женщины и мог с легкость составить реакцию того, что сейчас происходило в его мозге. Он на протяжении 38-ми лет своей жизни делал все, чтобы бороться с вещами, которые могли помешать строгости движения его сознания, но в этот момент, прижимая к себе Софи Конан Дойл, он на мгновение будто бы забыл, зачем ему нужно было это делать.

У него, конечно, были женщины: как и любой ученый, он опытным путем проверял то, что могло повлиять на человеческое сознание. Стоило взять хотя бы Ирэн Адлер — чистое воплощение женской сексуальности, которое в момент стресса ее спасения едва не вылилось в дикую ночь, о которой Шерлок даже теперь иногда вспоминал в особенно скучный вечер. Однако ни Адлер, ни все другие дамы из его прошлого, от которых остались пусть и приятные, но смутные и отнюдь не ценные воспоминания, не могли сравниться с тем, что почувствовал он в момент, когда его губы коснулись этой опасной, чудаковатой и непомерно сильной Женщины, ради которой он умер сам, убил другого и которую несколько часов назад должен мог покинуть навсегда.

Их поцелуй длился всего несколько секунд, но мысли неслись с такой скоростью, что бег времени будто бы остановился. В какой-то момент воздуха стало катастрофически не хватать, и они оба одновременно отстранились. Софи скользнула взглядом по губам Шерлока и медленно опустилась на полную стопу, неловко переложив руки с его плеч на лацканы пиджака.

Она смотрела на него так, будто он был единственным, на кого она хотела смотреть, и Шерлок, наверное, впервые в жизни почувствовал, что все было не зря. Когда она стала убирать руки с его груди, он чуть крепче сжал ладони на ее талии, и она замерла.

— Шерлок, — с трудом выдохнула Софи.

— Да? — также тяжело сказал Холмс.

— Что нам теперь с этим делать? — тихо спросила она.

Детектив смотрел на нее пару секунд:

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он.

В глазах напротив блеснули яростные огоньки:

— Из нас двоих мужчина — ты, — сухо ответила Софи. — Что ты предлагаешь?

— Я сто раз объяснил тебе свою позицию, — сказал он, посмотрев на Джона. — Любовная связь при моем образе жизни приводит к…

— Гармонии тела и разума, — закончил за него друг.

Шерлок Холмс отрицал отношения любого рода почти всю свою сознательную жизнь, но тут, глядя в карие глаза, которые столько раз возвращали его к жизни, он вспомнил данное себе в Корнуолле обещание больше никогда не сделать ничего, что заставит вечный вызов этого взгляда заледенеть и уступить место холоду отчужденности. Возможно, быть рядом в новом статусе — идеальная возможность это осуществить.

— Я… я не буду возражать против того, чтобы не характеризовать тебя в качестве «только моего друга».

— Интересно, — в карих глазах заплясали озорные огоньки. — А теперь — то же самое без двойного отрицания.

В любой другой ситуации и с любым другим человеком Шерлок бы в тот же момент разразился самой злой дедукцией из своего арсенала, но в этот момент он лишь почувствовал, как в груди зашевелилось что-то теплое и… светлое.

— Ты невыносима, — сказал он, постаравшись придать голосу максимальную непредвзятость. Получалось из ряда вон плохо, потому что ее губы растянулись в едва заметной улыбке. — Ладно. Софи, как ты смотришь на то, чтобы, в угоду социальному регламенту, в дальнейшем именоваться… парой?

— Положительно, — кивнула Конан Дойл.

— Что ж, мне этого достаточно, — ответил Холмс, улыбаясь одними глазами.

Они смотрели друг на друга еще пару секунд, а потом их лица вдруг стали непроницаемыми, и они одновременно потянулись к губам друг друга. Не хотелось говорить: все слова сейчас показались бы глупыми, грубыми и неуместными, а ладони Шерлока на талии Софи, ее рука, предательски скользнувшая по его шее и нырнувшая в кудри на его затылке, пылающий огонь в камине сбоку от них, и вообще — вся атмосфера квартиры, в которой они провели эти странные пять лет, полные величайшей в истории недосказанности, говорили сами за себя.

Конан Дойл отчего-то вспомнила вечер свадьбы Молли и Грэга и признание самой себе в том, что она абсолютно счастлива, и поймала себя на мысли, что безмерно тогда ошибалась.

И вдруг, всего спустя секунд десять после того, как они снова потянулись друг к другу, когда Шерлок вдруг решил прижать ее к себе крепче, их обоих одновременно накрыло волной огня, куда более сильного, чем то, что они испытывали до этого. Мужчина и женщина на мгновение замерли, чувствуя, как все вокруг буквально остановилось на краю пропасти, в которую они могли вот-вот сорваться.

Софи медленно отстранилась, и Шерлок открыл глаза, посмотрев прямо на нее. Взгляды серых и карих глаз на мгновение встретились, они оба почувствовали, как внутри растет что-то большое, горячее и даже страшное, и в этот же момент оба заметили, как в глазах напротив загорелся огонь того, что они никогда не рассчитывали увидеть у их обладателя.

Софи первой отвела глаза и неловко убрала руки с плеч Шерлока. Тот нехотя снял руки с ее талии.

— Четыре часа ночи, Шерлок, — сказала Конан Дойл хриплым голосом.

— Да, — откликнулся он.

— Я… — несколько смущенно начала она.

— Да, и я… — не менее неловко заговорил Холмс.

— Хорошо, — кивнула девушка, отворачиваясь.

— Да, отлично, — Шерлок посмотрел в другую сторону.

— Тогда?

— Да, да…

Софи, не глядя на детектива, сделала несколько шагов к выходу, но остановилась в дверях, снова посмотрев на мужчину:

— Спокойной ночи, «не сосед», — сказала она.

Он повернулся и перевел на нее взгляд:

— Спокойной ночи, Соня, — кивнул он ей.

Она, также кивнув в ответ, резко отвернулась и быстро пошла вверх по лестнице, не успев заметить, как губы Шерлока растянулись в предательской улыбке. Он смотрел в пустой дверной проем до тех пор, пока в ее комнату — чуть громче и резче, чем обычно — не хлопнула дверь.

Джон был прав. Они правда идиоты.

Софи, не включая свет, быстро подошла к кровати и, как подросток, бросилась на нее и уткнулась лицом в подушку, пытаясь унять разогнавшееся сердце.

Он знал все про Артура, знал про связь с Мориарти, и не разочаровался в ней. Он смотрел на нее в доме Гарридеба и действительно чувствовал то, что она подумала. Он сейчас смотрел на нее в гостиной так, что она поняла, что он хочет того же, что и она.

Но для этого еще было рано. И что, что они знают друг друга пять лет? Софи поднялась с постели, все-таки включила свет, решив переодеться, и на пару мгновений застыла.

Они не сказали ни слова «люблю», ни «нравишься» — им было далеко за тридцать, и все эти слова в их возрасте, кажется, вовсе не имели смысла, куда важнее было то, что они могли прочесть в глазах друг друга. И прочли. Софи встрепенулась, поворачиваясь к шкафу.

А когда посмотрела в зеркало, поняла, что отражение ей улыбается.

Шерлок стоял на месте, пока шаги Софи наверху не затихли. Он не мог ни сесть, ни потушить камин, ни пойти в ванную или спальню. Он лишь стоял, слушал, как его «не соседка» готовится ко сну и удивлялся самому себе.

Он, Шерлок Холмс, человек, отрицающий любые чувства, несколько минут назад согласился на сам предложил романтические отношения и, глядя в знакомые глаза, испытал то, о чем сейчас старался не думать, чтобы не поддаться едва подавленного желанию пойти за ней следом.

Тысячи эмоций, которые до этого были спрятаны под безразличием и иронией сейчас впивались в его душу. Девушка в комнате над ним оказалась ключом к тому замку, к которому до этого дня не подходила ни одна отмычка. К замку на его душе, который он столько лет гордо называл «Никаких сантиментов».

И было слишком спокойно от осознания того, что этот запрет — главный, выстроенный им же, — рухнул. Сам. Шерлок Холмс разгадал тысячи загадок, раскрыл сотни преступлений, поймал десятки преступников, но в этот момент он впервые в жизни понял, что кое-что решил совершенно верно.

Абсолютно и бесповоротно, черт-тебя-подери, верно.

Оглавление

Выбор

Этюд в розовых тонах

Слепой банкир

Большая игра в Белгравии

Собаки Баскервиля

Рейхенбахский водопад

Долгих лет жизни

Пустой катафалк

Дьяволова нога

Ветер злых перемен

Отголоски прошлого

Знак трех

Три Гарридеба

Загадка Торского моста

Камень Мазарини

Вопрос вероятности

Его прощальный обет

Безобразная невеста