Его чужая жена (СИ) [Анна Тутусина] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Три года назад.

Опять сбросил мой звонок. Он должен был заехать за мной ещё десять минут назад, но я всё ещё стою у подъезда и слушаю раздражающие короткие гудки в трубке. С тех пор, как моего мужа повысили, он почти перестал появляться дома вовремя, а дозвониться до него было практически нереально.

Посмотрела на часы и поняла, что нужно выезжать сейчас, иначе опоздаю. В приложении вызвала такси и присела на скамейку в ожидании. День выдался на удивление жарким для начала июня, солнце начало печь уже с самого утра, поэтому я, не выдержав пекла, снова спряталась под козырёк подъезда.

На час дня Лёша назначил встречу с дизайнером, чтобы обсудить детали будущего ремонта. После двух лет, прожитых с мамой мужа, мы, наконец-то, переедем в свое жильё. Осталось только привести наше гнездышко в надлежащий вид.

— Да, Лёш, — муж позвонил, когда я уже открывала дверь подъезда, в котором находится наша квартира.

— Прости, киса, был очень занят. Ты где?

— Я уже на месте, — обиженно пробурчала в трубку, поднимаясь по ступенькам к лифту.

— Прости, ну, никак не смог вырваться. Встреча с заказчиком затянулась, даже ответить не было времени. Ты справишься там сама, да? У меня не получится поприсутствовать, — оправдывался муж, не давая и слова вставить в свою тираду.

— Да, Лёш, хорошо, — по-моему, так по-моему. Как покрашу стены спальни в цвет фуксии или бирюзовый, от этих мыслей на лице расползлась ехидная улыбка, но тут же исчезла, стоило мне представить, как это всё будет выглядеть.

Убрала телефон в сумку и вызвала лифт. Можно было бы, конечно, пешочком подняться на третий этаж, но в такую жару было лень лишний раз двигаться.

Дизайнер написал, что уже подъезжает, поэтому я положила сумку на подоконник и обошла квартиру, любуясь хоть и голыми, но приятными сердцу стенами. Две комнаты и просторная кухня, небольшая прихожая и совмещённый санузел. И здесь мы скоро будем жить. Вдохнула полной грудью раскаленный на летнем солнце воздух, открыв нараспашку окно в нашей будущей спальне, и засмотрелась на открывавшийся взору пейзаж.

За домом на несколько километров раскинулась лесопарковая зона с уютными дорожками, подсвечивающимися в тёмное время суток. Нужно было всё-таки настоять на покупке квартиры на этажей так пять повыше, тогда вид был бы впечатлительней, нежели сейчас с третьего этажа.

Раздался звонок домофона, и я пошла открывать. С дизайнером, приятным парнем немногим старше меня, мы провозились более четырёх часов, обсуждая каждую мелочь, касающуюся будущего ремонта, и уже ближе к шести мы попрощались. Он обещал набросать предварительный проект к концу следующей недели.

Я закрыла все окна, ещё раз прошлась по всем комнатам и покинула квартиру следом за Владимиром, предварительно вызвав такси. Лёша на мою смс с просьбой забрать меня так и не ответил, поэтому не стала его ждать. Машину обещали подать через полчаса в связи с загруженностью, и я решила подождать её у подъезда. К вечеру жара спала и подул лёгкий ветерок, поэтому на улице было комфортно находиться. Я озиралась по сторонам, отмечая про себя незначительные детали окружающей наш дом территории, и мне безумно нравилось то, что я видела вокруг. Или, может, мне нравилось чувство свободы и привкус начинающейся самостоятельной жизни, вдали от родителей, моих и мужа.

Взгляд наткнулся на молодого мужчину, вышедшего из соседнего подъезда, нетрезвым шагом направляющегося, судя по всему, к парковке. Он шёл, едва ли не сгорбившись и совершенно не глядя по сторонам, даже переходя через узкую дорогу, по которой периодически проезжали машины. Но не его состояние привлекло моё внимание, он подошёл, шатаясь, к черному внедорожнику и, нажав кнопку на брелоке, потянул водительскую дверь на себя.

Надеюсь, он не собирается куда-то ехать в таком состоянии или собирается? Пока я наблюдала за ним, он забрался на водительское сидение, а большего я не могла увидеть с того места, где стояла. Его нужно остановить, в ушах стучало от волнения, я осмотрелась вокруг, чтобы найти хоть кого-то, кто сможет помочь. Но мимо шла лишь бабулечка с тележкой, а чуть поодаль мамочка, склонившись над детской коляской, убаюкивала ребёнка. Они мне точно не помощники. Посмотрела на часы. До приезда такси оставалось ещё минут двадцать, а за это время мой будущий сосед в неадекватном состоянии умчит куда-нибудь. Я сделала неуверенный шаг в его сторону, сомневаясь, стоит ли мне вмешиваться.

Толчком стали крики, доносившиеся с детской площадки. Для того, чтобы выбраться из нашего двора на дорогу, нужно будет проехать мимо парочки таких площадок, которые сейчас были заполнены детворой. А если кто-нибудь выбежит перед машиной? Сосед в таком состоянии может не среагировать вовремя, и тогда быть беде. Я ускорила шаг и через минуту оказалась рядом с железным монстром, который в беспечных руках может стать безжалостным убийцей. Меня передернуло от сравнения, и я поморщилась, глядя на то, как нетрезвый мужчина, склонившись вправо, пытается вставить ключ в замок зажигания. Сделала шаг ближе к открытой дверце.

— Эй! — окликнула его, совершенно не представляя, что говорить дальше. Плана действий по предотвращению катастрофы у меня не было. Сосед выпрямился и повернул голову. Он моложе, чем мне показалось на первый взгляд, красные воспаленные глаза равнодушно всматривались в моё лицо, потрескавшиеся губы были сжаты в тонкую линию, но несмотря на впалые щеки, прилично отросшую щетину и потрепанный вид в целом, я могла бы назвать его привлекательным.

— М? — промычал, не раскрывая рта.

— Эмм… — замялась, — не могли бы вы мне помочь? — ляпнула первое, что пришло в голову.

— Хмм, — усмехнулся, потеряв ко мне интерес, — извини, кукла, не по адресу, — и продолжил заниматься своим делом.

А я сникла, не зная, что делать дальше. Обвела беспомощным взглядом парковку, но поблизости по-прежнему никого подходящего не было. И я решилась, набрала воздух в лёгкие и как можно строже рявкнула:

— Выйди из машины! — он на мгновение замер, медленно повернулся и непонимающе уставился на меня.

— Ты это мне? — ткнул указательным пальцем себе в грудь.

— Тебе! — я видела, как в его глазах просыпается интерес.

— Зачем?

— Ты не можешь ехать за рулём в таком состоянии, — немного успокоилась, обратив его внимание на себя.

— И что ты мне сделаешь? — меня начинал бесить его высокомерный тон, и я медленно закипала.

— Вызову полицию, — и почему эта идея не пришла мне раньше? Потому что они не успеют доехать, вздохнула, а мой сосед снова отвернулся от меня.

И я не выдержала, вскочила на подножку машины и потянулась к его правой руке, в которой он держал ключ и вцепилась в запястье, пальцами пробираясь по его кисти к брелоку. Он, опешив на мгновение от моих действий, быстро пришёл в себя и поднял руку вверх, вырвав её из моего захвата, потеряв равновесие от его резкого движения, я начала заваливаться назад.

Ещё секунда, и я бы вывалилась из салона, оказавшись пятой точкой на асфальте, но сосед среагировал быстрее, обхватил меня левой рукой за талию и вернул в прежнее положение. Мы застыли, растерявшись от случившегося, и в тишине было слышно лишь наше участившееся дыхание. Пауза затянулась, но никто из нас не сделал ни одной попытки, чтобы что-то изменить. Я поймала себя на мысли, что мне нравится ощущать эту близость. Оголенная из-за задравшейся футболки кожа горела под его касанием. И только когда я почувствовала, что его рука немного сдвинулась, и он начал, перебирая пальцами, поглаживать поясницу, меня словно током ударило.

Прогнувшись слегка, я потянулась вперёд и, схватив брелок, выдернула ключ из его руки. Не медля ни секунды, выскочила из машины и отошла на безопасное, по моему мнению, расстояние. Сосед же вместо того, чтобы кинуться за мной, положив руки на руль, устало опустил на них голову.

— Верни ключ, — услышала его приглушенный голос.

— Выйди из машины, я её закрою, — сделала шаг ближе к нему.

На удивление, он меня послушал, покинул салон спустя минуту и подошёл ко мне. Я, протянув руку, нажала на кнопку блокировки, не отводя от соседа глаз. Его взгляд заметно прояснился и стал более осмысленным. Он словно понял всю серьёзность ситуации, на миг мне показалось, что ему стыдно, но он быстро сморгнул с лица это выражение, вернув ему былое равнодушие.

— Спасибо, — произнёс он, когда я протянула ему ключ.

В сумке завибрировал телефон, и мне пришлось разорвать зрительный контакт с протрезвевшим соседом. Оглянулась на свой подъезд, там меня уже ждала машина такси, поэтому я быстро, не говоря ни слова, пошла прочь с парковки. Думаю, слова здесь были не нужны. Он итак понял, что был не прав, садясь за руль в таком состоянии.

Глава 2

Сейчас

Иду, медленно перебирая ногами и разглядывая узоры на асфальте. Домой возвращаться совершенно не хотелось, поэтому брожу по парку уже пару часов, а то и больше. Начинает накрапывать дождик, он хоть и тёплый, летний, но промокнуть под ним нет никакого желания, поэтому ускоряю шаг, и уже через десять минут подхожу к дому с лицевой его стороны.

Перепрыгивая лужи, внимательно смотрю под ноги и вижу сиротливо лежащий на тротуаре чёрный мужской бумажник. Оглядываюсь по сторонам в поисках владельца, но вокруг — никого, похоже, не я одна испугалась дождя. Нужно бежать под крышу, иначе вымокну насквозь, но рука сама потянулась к потерянному кем-то предмету. Жалко будет, если чье-то добро намокнет.

Открываю бумажник в надежде найти хоть какие-то координаты владельца, и мне везёт, натыкаюсь на паспорт, пролистываю его сразу на страничку с регистрацией. И, если растеряша живёт по месту прописки, то он — мой сосед. Вприпрыжку добежала до соседнего подъезда и стряхнула с себя капли, поежившись от неприятного касания к спине промокшего сарафана.

Набрала номер квартиры на панели домофона и принялась считать про себя. Если мне не откроют дверь, когда я досчитаю до двадцати, со спокойной совестью пойду домой. Но не успеваю произнести "девятнадцать", как динамик закряхтел, и из него раздался мужской голос:

— Слушаю, — резкий, недовольный, как будто я отвлекла его от чего-то очень важного.

— Я нашла ваш бумажник, — поспешила ответить, пока этот сухарь не бросил трубку, в динамике — шуршание, наверное, проверяет наличие обозначенной мной находки по своим карманам.

— Буду вам очень признателен, если подниметесь на двенадцатый этаж, — его голос немного смягчился.

— Хорошо, — согласилась я, и динамик щёлкнул, разрешая мне продолжить путь.

И только в лифте я догадалась посмотреть, кому же принадлежат найденные мной документы. Ковалевский Михаил Николаевич. Тот самый сосед, которого я когда-то отговорила садиться пьяным за руль.

Едва двери лифта разъехались в стороны, и я ступила на двенадцатый этаж, дверь в одну из квартир отворилась, и на пороге я увидела полуобнаженного парня, прикрытого лишь полотенцем, обвязанным вокруг бёдер. Узнала его сразу, даже несмотря на то, что ни одного признака алкогольного запоя, искажавшего его внешность тогда, три года назад, сейчас не было. Высокий, его рост я разглядела ещё в первую нашу встречу, широкоплечий и подтянутый, с прорисовывающимися кубиками пресса и развитыми мышцами груди и рук, он был похож на профессионального спортсмена. Не то, чтобы я была знакома хоть одним из них и видела их спортивные тела вблизи, но на ум пришло именно это сравнение. Внимательный, изучающий взгляд застыл на моем лице, небрежная щетина за эти годы превратилась в аккуратную ухоженную бороду, которая отлично гармонировала с чертами его лица и модной стрижкой. На вид ему не больше тридцати, а тогда он мне казался старше.

— Бумажник, — протянула руку, но он сделал шаг назад, открывая дверь шире.

— Проходи, — отступил в сторону, чтобы я могла пройти мимо него в квартиру.

Сомневалась всего пару секунд, опустив руку с бумужником вниз, и все это время сосед, прищурившись, наблюдал за мной. Интересно, узнал ли он меня?

— Иди пока на кухню, я надену что-нибудь поприличнее, — указал мне рукой направление, захлопнув дверь, взял из моих рук свой бумажник и скрылся в глубине квартиры.

На кухне сразу направилась в сторону окна и, опираясь ладонями о подоконник, уставилась на лесопарк, раскинувшийся за нашим домом. Все-таки, с третьим этажом мы с Лешей прогадали, нужно было покупать квартиру выше. С двенадцатого этажа открывался шикарный вид на город, и, если приглядеться, в ясную погоду можно, наверное, увидеть противоположную его окраину. Дождь продолжал поливать улицы, но с такой высоты почти не было видно залитых водой дорожек и тротуаров, зато было интересно наблюдать за колышащимися от ветра макушками деревьев.

— Спасибо за бумажник, — вздрогнула от неожиданности и повернулась. Сосед стоял, облокотившись о косяк, одетый в спортивные черные шорты и такого же цвета футболку. На лице — непроницаемая маска, непонятно, о чем он думает, так пристально меня разглядывая. — Давай, хоть чаем угощу, в знак благодарности? — я кивнула, и он, покачивая бёдрами и приковывая к себе моё внимание, зашёл на кухню.

Нужно отвернуться, думала про себя, но взгляд, словно приклеенный, следил за каждым его движением. И он, будто чувствуя это, периодически оборачивался и ловил меня за подглядыванием, и даже в такие моменты я продолжала на него пялиться. Только его самоуверенная ухмылка немного привела меня в чувства и заставила отвести глаза.

— Как тебя зовут? — его низкий голос прозвучал очень близко, заставив моё тело напрячься.

— Оля, — ответила, не оборачиваясь и продолжая чувствовать его присутствие позади себя.

— Оля, — произнёс моё имя приятным барритоном. — Красивый вид, правда?

— Да, мне нравится, — на одном дыхании выпалила, когда он подошёл ближе и упёрся руками в подоконник, заключив меня в плен.

— Скажи, Оля, зачем ты здесь? — полушепотом, щекоча дыханием ухо, спросил.

— Бумажник… твой.. — сбиваясь, пробормотала, не понимая, чего он хочет.

— Только из-за него? — повёл носом по затылку, сделав глубокий вдох. — Промокла? Хочешь, я сниму с тебя мокрую одежду?

Я задрожала, когда он прижался ко мне сзади, оставляя руки расставленными по сторонам.

— Что ты делаешь? — нашла в себе силы спросить, но оттолкнуть и освободиться из его своеобразных объятий не было желания.

— А ты как думаешь? — потерся об меня сзади, и я стала задыхаться от нахлынувших эмоций и ощущения горячего возбужденного мужского тела рядом.

Разум кричал: "Беги", а тело млело от прикосновений чужого мужчины. Он, склонившись, зарылся лицом в мои волосы, опаляя кожу горячим дыханием, от чего я перестала соображать что-либо вообще. По спине побежали мурашки от ощущения его горячего тела сквозь влажную ткань моего платья. Пальцами провел по голой коже рук, от плеча до пальцев, переплётая их со своими. У меня перехватило дыхание, и мне уже было плевать на то, что это неправильно, что я сейчас должна быть дома, что рядом со мной совершенно незнакомый мне человек, именно в этот момент мне было жизненно необходимо его присутствие рядом, его уверенные ласки, мне было нужно чувствовать себя желанной. И я готова была на все, только бы он продолжал так меня касаться.

— Позволишь? — его руки, пробежавшись по бёдрам, подхватили подол короткого сарафана и потянули вверх, я не стала сопротивляться, прикусила нижнюю губу в предвкушении и приподняла руки.

Секунда, и я стою перед ним в одном нижнем белье. Перекидывает мои волосы через плечо и оставляет на шее лёгкий поцелуй, меня начинает трясти. Я вцепилась пальцами в подоконник, чтобы удержать равновесие, когда почувствовала его пальцы, расстегивающие застежку лифчика.

— Ты же не против? — спускает лямки вниз по плечам и берет меня за руки, позволяя лифчику упасть на пол, поворачивает меня лицом к себе и впивается в губы.

Я цепляюсь за его плечи, прижатая ягодицами к подоконнику, а он, крепко сжимая мою талию, буквально впечатывается в меня, не оставляя никакого пространства между нами. Каждой клеточкой чувствую его желание, и тело отзывается на него сдавленным полустоном.

— Миша, — шепчу в его губы в надежде получить передышку, но он продолжает атаковать меня поцелуями, которые отдаются жаром внизу живота.

Стягивает с себя футболку и прижимается ко мне, заставляя дрожать от касания его обнажённой кожи. Придерживая одной рукой за талию, приподнимает меня и усаживает на широкий подоконник, а я крепко обнимаю его за шею, прижимаюсь к ней губами и прикусываю кожу, слышу в ответ рычание, вибрацией отдающееся за ухом. Отстраняется от меня на мгновение для того, чтобы избавиться от своих шорт и моих трусиков. Наша одежда летит на пол, и я чувствую всю степень его возбуждения, когда он прижимается ко мне, подтягивая ближе.

Прикусываю мочку уха и начинаю ёрзать, чтобы почувствовать его там, где бешено пульсирует и отдаётся влажным жаром моё возбуждение.

— Не торопись, — шепчет Миша, и с моих губ срывается разочарованный стон, а он смеётся, тихо, возбуждающе, и тут же входит в меня.

— Ах! — цепляюсь за его плечи, когда он начинает двигаться во мне, сначала медленно, позволяя привыкнуть к нему, расслабиться, а когда тянусь к нему за поцелуем, увеличивает скорость, ловит губами мое рваное дыхание, и я позволяю себе забыться и полностью растворяюсь в нём.

— Давай, детка, — взрываюсь после этих слов и роняю голову на его плечо, расслабляю немного руки, продолжая обнимать его за талию.

Толчки становятся глубже и размереннее, он держит меня крепко за талию, отстраняется немного и выходит, затем снова прижимается к моему животу и продолжает движения, изливаясь и тяжело дыша.

Какое-то время молчим, приходя в себя. Осознание произошедшего накрывает меня тяжестью вины и стыда, пытаюсь оттолкнуть его, но Миша не позволяет отстраниться, гладит по спине и целует в шею.

— В душ? — его шёпот раздражает оголенные нервы, я с силой отталкиваю его и спрыгиваю с подоконника, хватаю бумажные полотенца со стола и вытираю с себя следы моего грехопадения.

— Всё в порядке? — лениво спрашивает сосед, усаживаясь на стул, абсолютно не стесняясь своей наготы.

— Типа того, — подхватываю свою одежду с пола и иду в прихожую, делая неудачные попытки одеться. Смотрюсь в зеркало и ужасаюсь, потому что совершенно не узнаю свое отражение. Беспорядочно торчащие во все стороны волосы, блестящие глаза, красные распухшие губы и мятый сарафан делают меня похожей на… На кого? На распутную девку, вот кого, усмехаюсь про себя. Я ведь она и есть.

— Подожди, — сосед хватает меня за руку, когда я тянусь к ручке двери, дёргает на себя, и я, как пятью минутами ранее, жмусь к его груди, но только уже не по своей воле.

— Пусти, — толкаю его в грудь, но он ловит мои руки и перебирает пальцы, поглаживая нежно. Прикрываю на мгновение глаза, позволяя себе понежиться в его руках.

— Что случилось? — требовательно, и следом ошеломленно: — Ты замужем? — нащупал кольцо на безымянном пальце правой руки.

— Не твоё дело, — отвечаю грубо и вырываю пальцы из его рук, на этот раз он с лёгкостью отпускает меня.

Глава 3

Дома первым делом хватаюсь за телефон и выдыхаю с облегчением, читая сообщение от Лёши: "Киса, к ужину не жди. Вернусь поздно", а потом забираюсь в душ.

Как получилось так, что я изменила мужу? Почему после пяти лет брака с моим первым и единственным мужчиной я позволила себе переспать с первым встречным? Назло Лёше? Нет, о нем я напрочь забыла, когда мой сосед прикоснулся ко мне.

Впервые в жизни мне крышу сорвало от одного только взгляда, что уж говорить обо всем остальном. Неосознанно начинаю сравнивать того, чужого, с мужем. И, к моему сожалению, законный супруг проигрывает соседу.

Намыливаю голову, прикрыв глаза, и вижу его проницательный взгляд, изучающий и внимательный. В мыслях, как наяву, всплывают его уверенные движения, заставляющие дрожать осиновым листом, крепкое горячее тело, чувственные головокружительные поцелуи. Каждая секунда, проведённая рядом с ним, глубоко въелась в подкорку моего сознания, стоит только закрыть глаза, и я в мельчайших деталях могу воспроизвести все, что произошло между нами.

И это безумно меня злит, ведь так быть не должно. Выкинуть из головы и забыть, и чем быстрее я это сделаю, тем лучше будет для меня.

После душа сразу ложусь спать. Ждать Лёшу бесполезно, он не явится раньше девяти или даже десяти часов вечера. Впервые за прожитые вместе годы я закрываю дверь в спальню, чтобы не слышать, как он вернётся. До этой ночи оставляла её открытой, чтобы проснуться, когда он придёт домой и разогреть ужин.

— Хорошая жена должна встречать мужа с работы с горячим ужином, и неважно, в котором часу он возвращается, — говорила мне свекровь, когда мы жили в её квартире.

И я просыпалась, стоило услышать, как поворачивается ключ в замочной скважине, и грела ужин, составляла ему компанию, пока он ел. Но не сегодня. Не хочу его видеть, не могу смотреть ему в глаза.

Люблю его? Да, наверное. Но только почему, задавая себе этот вопрос, каждый раз начинаю анализировать и не могу ответить сразу? Говорят, правильный ответ — это тот, который приходит в голову первым. А я теряюсь и, как заезженная пластинка, отвечаю всегда утвердительно, но как-то всё чаще неуверенно.

Что-то изменилось между нами. Не сейчас. Раньше, года три назад. Он стал отдаляться, позже возвращаться с работы, иногда даже по выходным срываясь на важные, как он говорит, встречи. И если раньше он хоть старался придумать вескую причину своего отсутствия дома, то сейчас просто ставил перед фактом. Давно знаю, что у него кто-то появился, чувствую это, но за руку не ловила, и предъявить ему нечего.

Год назад хотела развестись, потому что стало просто невыносимо быть одной рядом с родным мужем. Позвонила маме, ища поддержки и совета, но она молча выслушала меня и… обвинила в проблемах с мужем меня. Недостаточно ласкова с ним, не уделяю должного внимания, не проявляю необходимую заботу. И я задумалась, может, она права? Поговорила с Лёшей, но он заверил, что все в порядке, любит меня по-прежнему, просто сейчас такой период, куча работы, он старается для нас и всё в таком духе. Поверила? Вряд ли. Просто сделала вид. И по сей день мы играем в счастливую пару.

А как все сказочно начиналось. Он долго ухаживал за мной, цветы, конфеты и прогулки под луной, подарки и полуночные разговоры по телефону. Я прочувствовала все прелести так называемого конфетно-букетного периода наших отношений. Первый поцелуй, первое "люблю" и первый секс после предложения руки и сердца. Я летала в облаках и мечтала о "долго и счастливо", но сейчас, оглядываясь назад, даже не верится, что все это было со мной, с нами.

Изменилось многое, изменились мы сами. Я выросла и перестала мечтать, а Лёша… продолжает жить своей жизнью, только почему-то я присутствую в ней выборочно. Он же остаётся моей вселенной, потому что вся моя жизнь крутится вокруг него. И в этом лишь моя вина.

В свое время пошла у него на поводу, отказавшись от работы, от друзей, сосредоточившись на доме и любимом муже. Редкие встречи с сестрой — это почти все моё общение с внешним миром, не считая походов по магазинам и поездок на дачу к его маме.

Не хочу так больше жить, но не знаю, как это можно исправить. С чего начать и что делать? Ах, да. Первый шаг к возвращению в социум я сделала — переспала с соседом. Никогда бы не подумала, что решусь на такое.

Что будет, если узнает Лёша? Как поступить в этом случае? И посоветоваться не с кем. Маме даже боюсь рассказывать, а Каринка однозначно скажет: "Разводись". Всегда так говорит. А я не знаю, как жить самостоятельно. Мама меня точно не пустит на порог после развода. А к отцу я не пойду, хоть Карина станет настаивать на том, чтобы пожила у них.

С нашим с Кариной папой я не близка, и не была никогда. Они с мамой развелись, когда мне было четыре. Он женился сразу, и у него родилась дочь, младшая, любимая, а меня он вычеркнул из своей жизни. И с Кариной мы познакомились случайно несколько лет назад. Сдружились назло моей маме, но с отцом у меня по-прежнему прохладные отношения, никто не хочет делать шаг навстречу. Не нужно это ни мне, ни, тем более, ему.

Лучше забыть о том, что сегодня случилось. Представлю, что это было сном. Приятным, ярким и очень эмоциональным. А Лёша остаётся моим мужем, пусть и нелюбимым.

Глава 4

— Ты готова? — покрутилась перед зеркалом, поправляя высокий хвост.

— Иду! — крикнула из ванной, махнув на свое отражение рукой.

— Киса, опаздываем, — шутя погрозил мне пальцем Лёшка, когда я подошла к нему с сумкой.

— Куда? На дачу? — бросила насмешливо, отдавая ему сумку с нашими вещами.

— Мама уже ждёт, — Лёша демонстративно посмотрел на часы.

— Окей, не будем злить маму, — нацепила солнечные очки и выскочила в подъезд.

Впервые я так радовалась спонтанному решению Лёши поехать в гости к его маме. Это значит, что два дня мы будем не наедине. И у меня есть два дня, чтобы выкинуть из головы соседа и перестать дёргаться от прикосновений мужа. Мне нужна эта передышка.

А по приезду на дачу у нас словно начинается совершенно другая жизнь, и там некогда думать, потому что Маргарита Степановна нагружает нас работой.

— Лёша, может, вам деток пора? Олечка ведь не молодеет, а с возрастом сложнее забеременеть, — я проходила мимо беседки, когда случайно услышала их разговор, притаилась за углом в тени раскинувшей пушистые ветки яблони, подслушивая.

— Мам, какие дети? Оля сама ещё, как ребёнок. Ей двадцать четыре всего, успеем, — отмахнулся Лёша, продолжая сосредоточенно работать кисточкой, размазывая краску по бревенчатой стене беседки.

— Ну, как же? Вы сколько лет женаты?

— А это-то тут причём?

— Как причём? Зачем же тогда женился, если детей не хочешь? — продолжала причитать свекровь.

— Зачем? Чтобы моей была. Где бы я ещё такую нашёл?

— Какую? — не поняла Маргарита Степановна.

— Невинную, мам, — дослушивать не стала, тихонечко прокралась мимо и поспешила на кухню.

Как же изменится его мнение, если он узнает кое-что обо мне. То, что он сказал сейчас своей маме, не стало для меня открытием. Он часто делился этим со мной, ему было важно жениться на, как он говорил, неиспорченной девушке. Я ей и была когда-то, только его и вся для него, но этого правила, похоже, придерживалась только я. До недавних пор.

После ужина мы с Лешей устроились на террасе, на нашем любимом месте, чтобы по сложившейся традиции понаблюдать за тем, как садится солнце. Именно это место мы облюбовали когда-то, потому что отсюда открывается потрясающе живописный вид на речку.

— Хочешь чаю? — Лёша поймал мою руку и поцеловал ладошку.

— Нет, спасибо, — мило улыбнулась и аккуратно вытащила свою руку.

— Может, вина? Я знаю, где у мамы припрятана бутылочка, м? — обнял меня за плечи, притягивая к себе.

— Я, наверное, спать пойду, устала, — хотела встать, но Лёша обнял меня крепче, переместив руки на мою талию.

— Так рано же ещё, кис, — чувствую, как его пальцы поглаживают кожу под футболкой, и, будто случайно, отодвигаюсь и прикрываю оголившуюся поясницу.

— Голова приболела, — ляпнула популярную отмазку, но Лёша, похоже, не поверил.

— Голова? — прищурился, внимательно изучая моё лицо.

— Голова, Лёш, — подтвердила и прикрыла глаза.

— Я знаю проверенное средство, чтобы избавить тебя от головной боли, — улыбнулся хищно и потянул край моей футболки вверх.

— Лёша, тут же мама твоя… — нервно оглянулась на дверь, скидывая с себя его руки и возвращая футболку на место.

— Она спит, — и снова его руки на мне, мой взгляд начинает метаться по сторонам в поисках отговорки, и я не знаю, что предпринять, чтобы остановить Лёшу. Не хочу его, не могу с ним после… Прикрываю глаза, и снова он… другой… Когда это закончится?

— Лёша, не надо, — получилось пискляво, но муж услышал.

— Да что с тобой? — психанул и вскочил на ноги, сделал несколько шагов в сторону лестницы, резко развернулся и вернулся обратно. — Что происходит, Оля? Ты сама не своя, дёргаешься, отталкиваешь меня постоянно. Что не так?

— Ничего не случилось. Лёш, я, правда, устала. Я пойду, — встала на ноги и успела сделать пару шагов, как почувствовала, что меня схватили за руку и потянули назад.

— Киса, — выдохнул он, обхватив моё лицо руками. — Может, расскажешь? — ласково, словно разговаривает с маленьким ребёнком, прошептал в приоткрытый рот.

— Всё хорошо, — выдавила из себя неправду, старательно изображая улыбку.

— Ты уверена?

— Уверена, — кивнула, чтобы увернуться от его поглаживания большими пальцами моих губ.

— Ладно, иди спать, — он отпустил меня и вернулся на диванчик, а я постояла пару минут, глядя на профиль мужа и чувствуя себя виноватой перед ним. Ещё пару дней назад я обняла бы его за шею и извинилась за свое необъяснимое поведение, а сегодня не хочу к нему приближаться, не хочу, чтобы он касался меня, и от этого на душе было паршиво и безумно тоскливо.

Глава 5

— Киса, подержи сумку, — Лёша даёт мне сумку в руки, а сам продолжает копаться в багажнике.

Жду его, от нетерпения постукивая ногой, обутой в босоножку, по гладкой асфальтированной поверхности парковки и кошусь на окна нашей квартиры, мечтая уже поскорее оказаться в ней и уютно устроиться в кресле с книжкой или просто улечься в свою постель.

Моё внимание привлекает громкий звук захлопнувшейся дверцы машины, и сердце тут же пускается вскачь. Предчувствую, кого обнаружу, обернувшись назад, поэтому какое-то время стою, не двигаясь. Или, может, я надумываю себе, выдавая желаемое за действительное? Медленно, давая шанс мужчине, не покидающему мои мысли, исчезнуть с парковки незамеченным мной, поворачиваюсь в сторону хлопнувшей двери. В последний момент делаю резкое движение, чтобы, все-таки, успеть, потому что очень хочу снова его увидеть. Но сосед и не собирается покидать парковку, стоит в двадцати метрах от нас, прислонившись плечом к своей машине, и сверлит меня неморгающим взглядом.

Ладони моментально потеют, а по позвоночнику пробегает озноб. Поворачиваю голову, чтобы удостовериться, что муж не видит всего этого безобразия. Кажется, стоит ему поднять голову, и он обо всем догадается.

— Кис, убери это в сумку, пожалуйста, — услышала голос мужа сзади, и сосед перевёл взгляд за мою спину. Отвернулась и подошла к Лёше, взяла из его вытянутой назад руки свою кофту, каким-то образом выпавшую из сумки.

— Идём? — не оглядываясь, чувствую, как сосед прожигает взглядом мою спину, и от этого начинаю нервничать.

— Да, — Лёша выпрямился и, подхватив одной рукой пару пакетов с продуктами, купленными нами по дороге с дачи, захлопнул крышку багажника, забрал из моих рук сумку, — закроешь машину? Ключ в кармане, — выставил бедро вперёд, показывая тем самым, в каком именно кармане у него лежит ключ от машины.

Кидаю мимолетный взгляд через плечо, в душе надеясь, что сосед уже покинул парковку, но он все так же стоял у своей машины, единственное, изменилась его поза, он, как хищник, готовый к прыжку, словно выжидал подходящий момент для нападения и не сводил с меня глаз. Я нервно сглотнула и подалась вперёд, чтобы выполнить просьбу мужа.

— Смелее, киса, — сквозь гул в ушах прорвался насмешливый голос Лёши.

Почему я так волнуюсь? Я не делаю ничего плохого, именно сейчас все правильно, но на душе — дурацкое чувство вины, словно совершаю что-то противозаконное.

Аккуратно, двумя пальцами достаю ключ от машины из переднего кармана джинс мужа и облегчённо выдыхаю. Нажимаю на кнопку, и машина отзывается моргнувшими фарами и коротким писком включившейся сигнализации. Не дожидаясь мужа, быстрым шагом направляюсь к подъезду. От волнения и необъяснимого чувства тревоги начинает стучать в висках, и я, остановившись у двери в ожидании Лёши, закрываю глаза и тру ладонью лоб, пытаясь снять напряжение. Слышу шаги и открываю глаза.

— Что-то случилось? — взволнованно спрашивает Лёша, подходя ближе и перекладывая сумку в другую руку.

— Нет, просто домой хочу, — муж открывает дверь подъезда и пропускает меня вперёд. Не оборачиваясь, шагаю внутрь.

Это были самые длинные десять минут в моей жизни. Пытаюсь привести скачущие мысли в порядок, раскладывая продукты в холодильнике, и в один момент ручка пакета рвётся и все содержимое летит на пол, с глухим треском бьётся о керамическую плитку, и я не выдерживаю, колени подкашиваются, оседаю на пол. Из глаз брызгают слезы, пытаюсь собрать рассыпавшуюся по плитке муку, но у меня ничего не выходит, бросаю это занятие, и прикрываю испачканными руками лицо.

— Оля? Ударилась? — Лёша садится рядом и пытается оторвать мои руки от лица.

— Нет, — всхлипываю и поддаюсь ему.

— А чего ревёшь? — обнимает меня за плечи и притягивает к себе, целует макушку. — Горе ты моё луковое, — смеётся, когда я шмыгаю носом. — Иди, отмывайся, я уберу здесь.

Я крепко обнимаю его и, вскочив на ноги, ухожу в ванную, а Лёша остается убирать устроенный мной погром.

Глава 6

Переминаюсь с ноги на ногу в ожидании такси, стоя под козырьком подъезда и подумывая вернуться за зонтом. Дождь, начавшийся рано утром, шёл весь день и продолжается до сих пор. Уже достала ключи из сумки, когда увидела машину с шашечками, выезжающую из-за угла. Ладно, не сахарная, надеюсь, не расстаю. Дождалась, пока подъедет такси, и запрыгнула в салон.

После выходных наша жизнь вернулась, можно сказать, в прежнее русло. Лёша работал допоздна, а я ждала его дома, наводя уют и порядок и готовя ему завтраки и ужины. А сегодня он уехал в командировку на пару дней, и я, пользуясь случаем, решила не сидеть одна дома и договорилась встретиться с Кариной.

— Привет, — сестра кинулась мне на шею, крепко обнимая.

— Привет, — смеюсь, обнимая её в ответ.

— Ты как? Чего замучанная такая?

— Да, вроде, нет, — пожимаю плечами, — все хорошо, — отвожу глаза.

— Сделаем вид, что я поверила. Но все равно жду объяснений, — погрозила мне пальцем, утаскивая за руку в сторону кафе.

— Ты мне лучше расскажи, как у тебя дела? — мы сели за столик в самом углу зала.

— Не поверишь, но я, кажется, влюбилась, — Карина перекинулась через стол, чтобы я смогла расслышать её заговорщицкий шёпот.

— Серьезно? — подыграла ей.

— Я ей душу открываю, а она… Эх, — махнула она рукой.

— Да? А как же: "Да пошли они все лесом, мне и одной хорошо?" — процитировала я её слова писклявым голосом.

— Ну… — замялась на мгновение, а потом её лицо словно озарилось, и она, блаженно улыбаясь и глядя куда-то в сторону, продолжила: — Сева — исключение, он, знаешь, какой хороший? Он самый лучший, я таких ещё не встречала, — она резко повернулась в мою сторону, — Я тебя с ним познакомлю сегодня, он обещал забрать меня, и ты сама увидишь, какой он классный, — воодушевленно щебетала Карина, а я молча радовалась, глядя на её счастливый вид. Наверное, я так же выглядела, когда впервые познакомилась с Лешей.

После кафе мы отправились в кино, где Карина проспала половину фильма, который сама же и выбрала для просмотра.

А когда вышли из кинотеатра, сестрёнку уже поджидал её самый лучший из мужчин. Симпатичный молодой человек примерно её возраста, в кожаной куртке и с шлемом подмышкой, стоял, облокачиваясь на спортивный мотоцикл. Я с сомнением осмотрела эту картину и перевела взгляд на Карину, но она ничего вокруг больше не видела, шла, как завороженная, в его сторону. И мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Когда я подошла к ним, они уже увлечённо целовались, никого не замечая, и мне пришлось привлечь их внимание покашливанием.

— Сева, это моя старшая сестра — Ольга, а это мой Сева, — познакомила нас Карина.

— Привет, — дружелюбно улыбнувшись, поздоровался парень.

— Привет, — ответила и продолжила рассматривать мотоцикл. Почему-то этот двухколесный вид транспорта мне никогда не внушал доверия, и я всегда его опасалась.

— Ну, мы поедем? — не глядя на меня, сказала Карина, и Сева тут же протянул ей шлем.

— А это не опасно? — парень лишь рассмеялся в ответ на мой вопрос.

— Нет, — покрутил головой Сева.

— Оль, это не опаснее, чем поездки на машине, — пыталась успокоить меня Карина, но я только скептически скривила рот. — Тем более, Сева, знаешь, как водит аккуратно.

— Позвони мне, когда будешь дома, — велела сестре напоследок, когда она уже взобралась на железного коня позади своего парня и обняла его за талию.

Карина показала жест рукой, типа "ок" и помахала мне рукой. Я какое-то время постояла на месте, провожая взглядом рычащий мотоцикл, и, осмотревшись, пошла в сторону стоянки такси.

— Ну, привет, — подпрыгнула от неожиданности и выронила ключи, услышав знакомый голос за спиной. Наклонившись, потянулась за ними, но мужская рука, опередив меня на долю секунды, схватила их быстрее.

— Верни, — протянула руку, поворачиваясь.

— Дежавю, правда? — насмешливо, покручивая связку ключей на пальце, поинтересовался сосед.

— Что тебе нужно? — пытаюсь говорить уверенно, а у самой от волнения дрожат колени.

— Ты, — смотрит мне в глаза, не моргая, а я на его прямой выпад не нахожу, что ответить, хлопаю глазами и наблюдаю за тем, как он протягивает мне руку ладонью вверх. Заторможенно понимаю, чего от меня хотят, и медленно качаю головой, плотно сжав губы. Вижу, как он хмурится и ликую в душе, но недолго. Он хватает мою руку и тянет на себя.

— К тебе? Или ко мне? — шепчет в губы, а у меня перехватывает дыхание, и я шумно выдыхаю, вспоминая, что нужно дышать, теперь он улыбается, довольный произведённым эффектом. — Идём? — понимая, что ответа от меня не дождётся, он тянет меня за собой, и я, как собачка на поводке, молча следую за ним. Потому что соскучилась, потому что хочу…

Через минуту оказываемся у его подъезда, он прячет мои ключи в карман своих брюк и достаёт свои, молча, на меня не смотрит, но руку мою не отпускает.

В лифте продолжаем молчать, но поедаем друг друга глазами. Никто не хочет уступать в игре в гляделки. Чувствую, как напряжена его рука, которой он сжимает мою ладонь, но Миша не делает ни одной попытки приблизиться.

Воздух между нами накаляется, и мне становится душно. Провожу пальцами по шее к воротничку платья и слегка оттягиваю его, словно именно прилегающая к горлу ткань мешает поступлению кислорода в мои лёгкие. Сосед внимательно наблюдает за моими действиями, нервничает, вижу, как раздувает ноздри, тяжело дыша. Делает шаг ко мне, но не успевает ничего сделать, лифт останавливается и распахивает двери на двенадцатом этаже.

Миша торопливо ведёт меня в свою квартиру, чертыхается, когда не с первого раза получается попасть ключом в замочную скважину. В прихожей, закрыв входную дверь, резким движением снимает с себя футболку и подходит ко мне, прижимает к стене и, положив ладонь на мой затылок, притягивает к себе и целует, долго, требовательно, вышибая все мысли из головы. Я хватаюсь за его плечи и отвечаю, отчаянно, теряясь в пространстве и забывая обо всем на свете.

— Секундочку, — подхватывает меня на руки и куда-то несёт, продолжая целовать шею, а потом чувствую под собой мягкую постель и открываю глаза.

Миша нависает надо мной грозовой тучей, смотрит пристально, заставляя гореть изнутри и тянуться к нему. Его ладонь медленно скользит по моему бедру, помогая подолу платья ползти вверх, а я выгибаюсь ему навстречу, обнимаю за шею и нахожу его горячие губы, провожу по ним языком, прикусываю нижнюю зубами, на что Миша отвечает одобрительным рычанием.

Слегка приподнимаюсь на локтях, чтобы помочь ему избавить меня от платья. Следом летит бюстгальтер, и его сменяют требовательные мужские ладони. Касается нежно, аккуратно сжимая грудь, языком ведёт по шее, по ключице и останавливается на груди, втягивая сосок в рот.

— Ммм, — кладу руку ему на затылок, ероша волосы.

— Сладкая, — проводит языком по второму соску и стягивает с меня трусики, избавляется от остатков своей одежды и прижимается ко мне полностью обнажённый, трётся членом о промежность, заставляя вскрикнуть от удовольствия. — Нравится? — целует в губы, сдавливая бёдра руками.

Не выдерживаю, притягиваю его ближе, обхватываю ногами, хочу чувствовать всего его, каждой клеточкой.

— Какая жадная девочка, — хрипло смеётся, и я улавливаю в его голосе нетерпение. Он дразнит меня, целуя и поглаживая.

— Миша, — шепчу почти бесслышно, и он понимает, что я на грани, с глухим стоном входит в меня,останавливается, чтобы мы привыкли друг к другу. И когда я начинаю двигаться ему навстречу, он перестаёт сдерживаться.

Закрываю глаза, отдаваясь ощущениям, но ненадолго.

— Открой глаза, — слышу его требовательный голос и приподнимаю веки, пытаюсь сфокусировать взгляд, — хочу, чтобы ты видела, с кем ты сейчас.

Глупый, я не смогла бы спутать его ни с кем, только не его. Прикусываю нижнюю губу и смотрю в его глаза, напряжённые и потемневшие от возбуждения, сосредоточенные на моем лице и внимательно следящие за сменой эмоций. А я плыла по течению, позволив себе расслабиться, уверенная в том, что он сделает все правильно, ведь он точно знает, как мне надо.

Продолжается это недолго, Миша приподнимает мои бёдра, меняя угол, отчего ощущения становятся ярче, и по телу пробегает горячая волна, унося меня за пределы вселенной. Тело, обласканное и отзывающееся на каждое движение мужчины, становится ватным, веки наливаются свинцом, но я держу их открытыми, он следит за этим. Ещё пара движений, и Миша падает на меня сверху, удерживая свой вес расставленными по обеим сторонам от моей головы руками. Позволяю себе закрыть глаза на секунду, чтобы отдышаться и собраться с силами. Но сама не замечаю, как засыпаю.

Глава 7

Просыпаюсь среди ночи словно от толчка, открываю глаза и какое-то время даю им привыкнуть к темноте. Тяжёлая рука сдавливает грудь, впечатывая меня в матрац и не давая повернуться на другой бок. Сзади слышу размеренное посапывание, и ощущаю себя так уютно в этих объятиях. Позволяю себе ещё пару минут понежиться рядом с по-прежнему незнакомым мне мужчиной, но за такой короткий срок так прочно обосновавшимся в моей жизни.

Аккуратно выбираюсь из-под его руки и одеяла, оглядываясь в поисках своих вещей, вспоминая, в какой угол комнаты они были отброшены вчера. Нахожу их сложенными на кресле, тихо одеваюсь и покидаю комнату. И только надев босоножки, вспоминаю, что у меня нет ключей. Приходится возвращаться в спальню.

Миша спит на животе, обхватив подушку двумя руками. Остановилась у кровати, борясь с желанием плюнуть на все и пристроиться рядом.

Но здравый смысл все же берет вверх, поэтому я бесцеремонно шарюсь в карманах брюк спящего мужчины и забираю ключи от своей квартиры. Тихонечко закрываю входную дверь, которая, к сожалению, не запирается без ключей, и вызываю лифт.

Воровато оглядываясь, быстрым шагом иду к своему подъезду. Почему-то кажется, что Миша, проснувшись и обнаружив моё отсутствие в своей квартире, кинется меня искать. И только оказавшись дома, понимаю всю абсурдность своих страхов. Не станет он меня преследовать, и уж точно не расстроится, когда поймёт, что я ушла, не попрощавшись.

— Да?

— Оль, ты спишь, что ли, ещё?

— Нет, мам, я уже давно проснулась. Привет, — села в постели, не открывая глаз.

— Да? И чем ты сейчас занимаешься? — с подозрением в голосе спросила мама.

— Я? — глаза открыть все же пришлось, чтобы осмотреться вокруг и придумать себе вымышленное занятие. — Уборкой, — прикрыла микрофон рукой и широко зевнула.

— Ладно, — слышу по голосу, что она мне не поверила, но тему развивать не стала, — Мы с Серёжей приглашаем вас сегодня на ужин. Хотим отметить нашу годовщину в ресторане.

— Мам, Лёша в командировке, — плюхнулась на подушку и прикрыла глаза рукой, говорить о том, что он возвращается сегодня, не стала.

— В командировке? Жаль. Тогда ты одна приезжай, думаю, Лёша не будет против? — выдвинула идею мама, а я начала прокручивать в голове варианты причин для отказа, но, как назло, ничего путного придумать не могла.

— Мам, годовщина — это же праздник для супругов? — начала я, но была тут же перебита.

— Глупости. Ольга, ты — наша дочь, и даже думать не смей о том, что можешь быть лишней. Серёжа буквально заменил тебе родного отца, который отказался от тебя сразу же, как только получил свидетельство о разводе, — завела мама свою любимую песню про моего нерадивого папашу. Не скажу, что она говорит неправду, но от постоянного напоминания об этом меня уже тошнит, но маме этого не скажешь, она начнёт истерить и плакать, давить на жалость, вызывая во мне чувство вины.

— Окей, мам, я буду. Говори время и место, — на этом и порешали, мама назвала мне название и адрес ресторана и озвучила время начала семейного ужина.

Времени на сборы оставалось предостаточно, поэтому я позволила себе понежиться в ванной. Позвонил Лёша, пообещал забрать меня из ресторана, так как на сам ужин он никак не успевал. Мне, если честно, было непринципиально его присутствие на годовщине моих родителей, и добраться до дома я смогла бы самостоятельно, но муж настоял на том, что сам заедет за мной и заодно поздравит родителей. Спорить не стала, раз уж он так хочет, его право.

На вечер выбрала простое чёрное платье, короткое и на тонких бретельках, дополнив образ босоножками на шпильках и распущенными, слегка подкрученными, волосами. Нанесла макияж, позволив себе ярче обычного подвести глаза.

Из-за моей пунктуальности в ресторан приехала раньше родителей. Меня провели за зарезервированный столик, и я, заказав себе чай, принялась осматриваться по сторонам. И мне нравилось то, что я видела вокруг.

Интерьер выдержан в классическом стиле, и благодаря грамотно сочетающимся элементам и отсутствию ярких цветов и обилия декора создавалась гармоничная картина в целом.

И публика, в принципе, вполне приличные с виду люди, чинно восседавшие за своими столами и поглощавшие заказанные блюда.

Неожиданно взгляд зацепился за столик, за которым сидела привлекшая моё внимание парочка. Молодой мужчина, не отводивший от меня глаз, и девушка, миниатюрная наштукатуренная брюнетка, занятая нарезанием зелени в своей тарелке.

Отвела взгляд, не желая пересекаться им с соседом или того хуже, с его спутницей.

И почему из всех мест в нашем городе для ужина с девушкой он выбрал именно этот ресторан? И второй вопрос — как пережить этот вечер?

Михаил

Сквозь сон пытаюсь уловить изменение, произошедшее за ночь, но не могу понять, что не так. Нащупываю рукой соседнюю подушку, которая оказывается пустой и холодной. Резко открываю глаза. Вот оно. Сбежала. Ну, конечно, её же дома ждёт муж-идиот. А вчера ей и дела не было до него.

Как же она бесит. С силой бью подушку. Злюсь, конечно же, на себя, ведь она бесит меня ровно столько же, сколько заводит. Дурею от неё. С самой первой нашей встречи.

Знаю, что это временно. Рано или поздно влечение сойдёт на нет, и я забуду о ней, а она утешится в объятиях своего муженька. Думаю, то, что она замужем, сыграет мне на руку. Без сожаления пошлю её куда-подальше, когда наиграюсь, пусть катится.

Принимаю душ и заливаю в себя чашку кофе. Обойдусь без завтрака, закажу в офис. Идиотка оставила дверь открытой, неужели было сложно разбудить меня?

По дороге к машине поднимаю голову на окна квартир её подъезда. Интересно, на каком этаже она живёт? Хотелось бы зайти к ней в гости, сделать сюрприз мужу, так сказать. Представляю его рожу. Вышло бы забавно. Он-то наверняка думает, что его женушка дома сидит и ждёт его с работы.

Запрещаю себе думать о ней, хотя бы до конца рабочего дня, иначе не смогу сосредоточиться на более важных делах. Вроде, получается. До вечера о ней не вспоминаю.

— Да? — Инга позвонила, когда до конца рабочего дня оставалось полчаса.

— Миш, как насчёт ужина? — приторно-сладким голоском заговорила в трубку.

— Ужина? — вскинул левую руку и посмотрел на циферблат. — Только ужина?

— Нет, конечно, ты же знаешь. С продолжением, — прозвучало многообещающе, и я призадумался. Ну, раз ужин сам идёт в руки, почему бы не воспользоваться?

— Откуда тебя забрать?

С Ингой познакомился несколько месяцев назад, встречался с ней пару раз в неделю. И нас обоих всё устраивало. Она не лезет в мою жизнь, а я помогаю ей материально. Так было до недавнего времени, пока одна соблазнительная соседка не заглянула в гости. Чёрт, ну, зарекался же не вспоминать о ней. Нужно срочно наверстать упущенное с Ингой, чтобы выкинуть из головы эту занозу.

— Миш, привет, — потянулась ко мне Инга для поцелуя, устроившись на переднем сиденье моей машины. Сделав вид, что занят зеркалами, отворачиваюсь от неё. Терпеть не могу перемазанные чем-то липким губы, потом эта мерзость оказывается размазанной по всему лицу.

— Привет-привет, — выворачиваю на дорогу и вклиниваюсь в колонну спешащих с работы автолюбителей.

— Куда пропал? — Инга достала тюбик и, откинув козырёк, принялась выдавливать липкую жидкость на свои губы.

— Инга, заканчивала бы ты с этим, — пальцем нарисовал пару кругов в воздухе, указывая на её губы.

— Тебе не нравится? — повернулась ко мне, демонстрируя свои надутые прелести.

— Не особо, — поморщился, а мозг тут же подбросил воспоминания о совершенно других губах, более чувственных, с отсутствием какой-либо косметики на них.

— Да? А мне нравится, они тогда выглядят намного пухлее. Как ты думаешь, может, вколоть немного гиалуронки в верхнюю губу?

— Зачем? — понятия не имел, о чем она, спросил для поддержания разговора, а пока она рассказывала обо всех вариантах увеличения губ, плавно переходя в описание других косметических процедур, преспокойно ушёл в себя, размышляя о предстоящей встрече с представителем одного из самых крупных банков города, назначенной на завтра.

— … Миш, ты слушаешь? — сквозь пелену мыслей прорвался капризный голосок Инги. И зачем я согласился провести с ней вечер? Секса с ней совсем не хочется, а слушать её бессмысленный трёп порядком раздражает. Решил, что после ужина отвезу её домой.

А в ресторане напрочь забыл о её присутствии, потому что за соседним столиком сидела Оля. Не сразу сообразил, что это она, сначала подумал, что привиделась. Яркая, красивая, она сидела за столом одна, явно ждала кого-то, несколько раз посмотрела на часы и ничего, кроме чая не заказала. Мужа ждёт?

— Миша, все в порядке? — запястья коснулись пальчики с наманикюренными ноготками, и я только сейчас заметил, что сжимаю тканевую салфетку.

— Да, Инга. Приятного аппетита, — вытянул руку из-под её пальцев и снова нашёл взглядом свою соседку.

Возникло желание подойти к ней и оттащить её в ближайшую подсобку, наказать за то, что свалила ночью. Уже откладываю приборы, намереваясь встать, но останавливаю себя. Не хочу устраивать разборки с её суженым, если он вдруг явится в неподходящий момент. А руки продолжают зудеть, так хочется её в свои объятия, чтобы стонала громко и шептала моё имя.

Замечает меня, испуганно охает, прикрыв ладошкой рот, а я ехидно улыбаюсь ей. Отворачивается от меня и начинает оглядываться. Боится? Конечно, боится. Я бы убил её, будь она моей женой, вытворяющей подобное с кем-то на стороне.

Когда вижу, что к столику Оли направляется пара, походящая на её родителей, чувствую, как расслабляются мышцы и слабеет напряжение во всем теле. Натянуто улыбается, обнимая каждого из них.

Инга за моим столом о чем-то весело щебечет, пытаясь привлечь моё внимание, но меня больше интересует не моя спутница, а та, которая робко отвечает на вопросы женщины и кидает на меня настороженные взгляды.

Сделав заказ, она извиняется и встаёт из-за стола. И тут я не выдерживаю, подскакиваю, как ошпаренный, и, не говоря ни слова, отправляюсь следом за ней в сторону туалетов.

Скрывается за дверью, и, если бы не женщина, вошедшая следом за ней, я моментально оказался бы в женском туалете. Решаю дождаться её снаружи.

Выходит минут через пять, которые кажутся мне вечностью. Официанты два раза уже подходили уточнить, все ли у меня в норме и не нужна ли помощь.

— Наконец-то, — хватаю её за локоть и тащу в сторону, открываю первую попавшуюся дверь, захожу внутрь, уволакивая девчонку за собой.

— Миша? — испуганно вскидывает брови, — Ты что творишь? — шипит, приходя понемногу в себя.

— Здороваюсь, — усмехаюсь в ответ, прижимая её своим телом к стене. — Соскучился, — непроизвольно вырывается, и я шумно вдыхаю её будоражащий мои рецепторы запах, смешанный с ароматом свежего парфюма.

Кладёт руки на мои плечи, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли наоборот прижаться крепче. Провожу языком по бархатистой коже её шеи, и Оля расслабляется.

— Меня ждут, тебя, между прочим, тоже, — предпринимает последнюю попытку остановить меня, но я делаю вид, что не слышу её, задираю платье, оглаживая бёдра.

— Миш, — произносит моё имя своим сексуальным голосом, от чего у меня полностью съезжает крыша. Целую её сладкие губы, такие мягкие и приятные на вкус.

Стягиваю с плеч бретельки платья, оголяя грудь. Накрываю упругие небольшие холмики с розовыми сосками своими ладонями, и она откликается на мои касания.

— Ммм, — стонет, перебирая пальчиками ткань моей рубашки. Наклоняюсь и хватаю губами сосок, обвожу его кончиком языка и наблюдаю за тем, как прикусывает нижнюю губу и смотрит на меня из-под опущенных ресниц.

— Хочу тебя, — шепчу ей в приоткрытые влажные губы, выпрямившись.

Её пальцы опускаются на готовую треснуть от напряжения ширинку, я не мешаю, позволяя перенять инициативу. Следит за моей реакцией, стягивая брюки и обхватывая меня аккуратно рукой. Надолго меня не хватает, прерываю ласки и, подхватив ее бёдра, прижимаю к стене, Оля крепко цепляется за шею.

Дыхание сбивается у обоих, когда, отодвинув трусики в сторону, вхожу в неё. Она стискивает воротник рубашки зубами, пытаясь сдержать рвущийся стон. А я не могу больше ждать, начинаю двигаться в ней, увеличивая скорость, в то же время следя за тем, чтобы она не сильно билась спиной о холодную стену.

— Миша, — всхлипывает и, несколько раз дернувшись в моих руках, затихает. А мне будто только это и было нужно, вхожу в неё максимально глубоко прежде, чем получаю такую необходимую разрядку.

Пару минут продолжаем стоять в той же позе, не двигаясь, а потом, словно по щелчку, Оля спрыгивает на пол, отталкивает меня и начинает поправлять свою одежду.

Только сейчас позволяю себе осмотреть помещение, в котором мы оказались. Похоже на комнату матери и ребёнка. Привожу себя в порядок в считанные секунды и устремляю ленивый, но сытый взгляд на девушку через зеркало. Её спина напряжёна, движения рваные и нервные, глаза горят, а губы сжаты в тонкую линию.

— Ты в порядке? — нарушаю звенящую тишину и ловлю её взгляд в зеркале.

— В порядке, — тут же отворачивается, продолжая мокрыми руками укладывать волосы.

— Помочь? — лениво интересуюсь, наперёд зная её ответ, и она не подводит, вскидывает вверх подбородок и, не глядя на меня, бросает:

— Справлюсь. Можешь быть свободен.

Не тороплюсь отвечать, медленно подхожу сзади, обнимаю её, касаясь ладонью упрямого подбородка и поворачивая её лицо к себе, на удивление, она не сопротивляется, целую в губы, на этот раз нежно, смакуя вкус, и, резко прервав чувственный поцелуй и не говоря больше ни слова, оставляю её одну.

Глава 8

Когда остаюсь одна, позволяю себе немного расслабиться. Все-таки, сосед волнует меня намного больше, чем я думала. Ноги до сих пор дрожат, и все тело помнит откровенные прикосновения моего любовника. Звучит-то как пошло, но так ведь оно и есть. И я, похоже, как наркоманка, подсела на него, потому что не могу сопротивляться влечению, не могу сказать твёрдое "нет", когда он без спроса берет то, что ему не принадлежит.

Задерживаться долго не стала, все равно внешний вид безнадёжно испорчен, ему уже точно ничем не помочь.

Возвращаюсь в зал и с сожалением отмечаю, что столик, за которым сидел Миша со своей спутницей, пуст. Наверное, поехали продолжать банкет в более уединенном месте. И меня это жутко злит. Неужели секса со мной ему не хватило?

— Оля? — мама окинула меня удивлённо-изучающим взглядом. — Где ты была?

— Прошу прощения, но пришлось немного задержаться в дамской комнате, — взяла стакан с водой и сделала пару глотков, пытаясь успокоить расшатавшиеся нервы, — неважно себя чувствую.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросила мама, отчим же деликатно отвёл глаза, чтобы не смущать меня.

— Ничего, просто голова закружилась, — но этим объяснением я, кажется, нисколько не успокоила маму, а я ведь даже не соврала. Голова начинала кружиться, стоило только подумать о том, что мы вытворяли в той комнате. И этот его взгляд, прожигающий насквозь и заставляющий моё сердце биться чаще.

— Закружилась? — она прищурила глаза, как будто подозревала меня в чём-то, а я занервничала. Она же не могла ничего видеть? А вдруг она проходила мимо, когда неадекватный сосед тащил меня за руку? — А ты, случайно, не беременна? — не смогла сдержать вздох облегчения, услышав её предположение относительно моего плохого самочувствия.

— Нет, мам, — позволила себе улыбнуться, — точно нет.

— Очень жаль. Могли бы уже задуматься о детях, — обиженно отвернувшись, она вернулась к ужину, и мне ничего не оставалось, как последовать её примеру, к тому же, заказанное мной блюдо уже принесли.

— Подумаем, когда придёт время, — не хотела развивать эту тему, но в последнее время слишком часто слышу такие наставления от мамы, а теперь ещё и свекровь подключилась.

— Подумают они, — хмыкнула мама, а я закатила глаза.

— Ты уверенна, что тебя не нужно подвезти? — спросила мама, когда мы вышли из ресторана.

— Уверенна, Лёша обещал меня забрать, — ответила я, параллельно набирая номер мужа.

— Хорошо. Тогда, пока, — мама расцеловала меня в обе щёки, — Спасибо, что приехала.

Проводила маму с Сергеем до машины, а сама продолжила звонить Лёше. Абонент временно недоступен. Договорились же, причём, он сам и предложил этот вариант. И время, и адрес ему скинула в смс. Не приехал, ещё и телефон выключен. Позвонила в такси и вызвала себе машину.

Дома мужа не было. Странно. Он должен был прилететь часа три назад. Он ведь даже не позвонил мне, как обычно делает по приезду. А я и думать забыла о Лёше, голова была занята совершенно другим мужчиной.

Выругалась вслух, обзывая себя нехорошими словами, и уселась за кухонный стол со стаканом воды. Попробовала ещё раз дозвониться до мужа, но телефон по-прежнему вне зоны доступа.

Я уже полезла в справочник, чтобы отыскать номер телефона его помощницы, записанный мной для таких вот случаев, как услышала скрежет ключа в замочной скважине, далее последовали звук отворяемой двери и шорох в прихожей.

— Лёша, где ты был? — рассматривала еле стоящего на ногах мужа, пытающегося снять с себя ботинки.

— Привет, киса, — поднял на секунду на меня мутный взгляд и продолжил дальше возиться с обувью.

— Что-то случилось? — усадила его на пуфик и принялась стаскивать с него пиджак и злополучные ботинки.

— Нет, — помотал головой и откинулся на стенку позади себя.

— Почему у тебя телефон выключен? — продолжила я напирать, заранее осознавая бесполезность своего допроса.

— Не знаю, — он закрыл глаза, но я, потянув его за руку, заставила встать и повела в спальню.

Уложила его в постель и накрыла пледом сверху, а сама отправилась в ванную. Нужно смыть, наконец, с себя следы чужого мужчины.

Глава 9

Спать легла в гостиной, потому что рядом с мужем, источающим пары алкогольного перегара находиться было тем ещё удовольствием. В этом я пыталась себя убедить, устраиваясь поудобнее на жёстком диване под тонким пледом.

Но кого я обманываю? Дело совершенно не в том, что Лёша напился. Дело во мне. Это я источаю чужеродный запах, это я полностью пропиталась другим мужчиной. Он въелся под кожу, забрался в мои мысли и не собирается оставлять меня в покое.

Просыпаюсь от грохота посуды, подскакиваю с дивана и протираю заспанные глаза, прислушиваясь. Уже через секунду, когда слышу звон разбившегося стекла, мчусь на кухню.

— Разбудил, да? Прости, кис, — Лёша стоит с кувшином в руках и невинно хлопает красными воспаленными глазами, рассматривая осколки стекла у себя под ногами.

— Ничего, — вздыхаю, сонно прикрывая глаза, — отойди, я уберу тут всё.

Муж тяжело опускается на стул, все так же держа в руке кувшин с водой. Я подаю ему стакан и принимаюсь за уборку, заодно решаю и полы помыть на кухне. Потом плавно перехожу на приготовление завтрака. Лёша, сидя за столом, наблюдает все это время за мной.

— Может, расскажешь, что вчера произошло? — сажусь напротив него, накрыв предварительно на стол.

— Эмм… — его глаза суетливо бегают по стене позади меня.

— Что-то на работе? — подсказываю, а он облегченно выдыхает и останавливает взгляд, полный благодарности, на мне.

— Да, на работе, — смущённо улыбается, пряча глаза в тарелке с омлетом, и я понимаю, что не стану больше спрашивать, меня этот ответ вроде как удовлетворил, а правду знать я не хочу. Боюсь, что она может мне не понравиться. А ещё больше меня приводит в ужас мысль о том, что эта самая правда не вызовет во мне никаких чувств, кроме безразличия.

— Но это же решаемо? — начинаю говорить, чтобы заглушить в себе жалящее чувство вины.

— Да, конечно, — Лёша коротко улыбнулся. — Слушай, а как насчёт отпуска?

— Что?

— Давай, съездим в отпуск? Куда ты хотела? В Грецию, Италию? М?

— В Италию, — непонимающе уставилась на него.

— Вот. Давай махнём туда на недельку или дней на десять. Как думаешь? — Лёша заметно оживился, воодушевившись идеей.

— Не знаю. А как же твоя работа?

— Заявление напишу на отпуск. Ну? Мы так давно нигде не были вместе, — заглядывает мне в глаза, и я сдаюсь.

— Хорошо, — тяжело вздыхаю, а вроде радоваться должна, ведь столько уговаривала Лёшу на этот отпуск.

— Отлично, кис. Я тогда на работу сейчас, а ты пока выбери место, куда мы поедем, да? Недели нам должно хватит, чтобы сделать визу, поэтому бронируй на двадцатое, — он подходит ко мне, целует в макушку и уходит, а через минуту из ванной слышится звук льющейся воды.

Провожаю Лёшу на работу и включаю ноутбук, чтобы заняться поисками подходящих билетов и гостиницы. Скидываю ссылки на понравившиеся варианты Лёше, но он отвечает, чтобы выбирала сама.

Билеты куплены, уютный домик на берегу моря забронирован, новые купальники и босоножки уже упакованы в чемодан. Вылет уже через четыре часа, я сижу на кухне и кручу в руках телефон в ожидании звонка от мужа. Пора бы уже вызвать такси, чтобы ехать в аэропорт, но Лёши до сих пор нет. Уехал утром уладить кое-какие дела на работе и пропал.

Нажимаю на кнопку блокировки телефона, чтобы посмотреть в очередной раз на часы, и вдруг телефон оживает в моих руках.

— Где ты есть? Нам выезжать уже пора, — выдаю в трубку, едва нажав на кнопку принятия вызова.

— Оль, послушай, — мне не нравится начало нашего разговора, застываю, прислушиваясь, — я не смогу полететь.

— В смысле? Лёша, что случилось? — спрашиваю обеспокоенно, подскочив со стула.

— Ничего не случилось, кис, — слышу, как он набирает воздух в лёгкие, — на работе проблемы, я думал, что успею все разгрести, но не получилось.

— А без тебя никак, что ли? Что это за новости, вообще? Тебе же подписали заявление на отпуск? Ты сегодня вообще не должен был ехать на работу, ты в отпуске, Лёш, — меня прорвало, я уже настроилась на эту поездку.

— Да-да, ты права, но я не могу так подставить свой отдел, понимаешь? Давай так. Ты сейчас вызываешь такси и спокойно летишь в Италию, да? А я, если успею за пару дней доделать все неотложные дела, лечу к тебе, хорошо?

— Хорошо, — немного подумав, ответила.

А почему бы и нет? Так даже лучше. Полечу одна, а Лёша пусть работает или делает то, на что он променял наш совместный отдых.

Сбросив вызов, набираю номер такси. А пока жду машину, перебираю чемодан, вытаскивая из него вещи мужа. Сомневаюсь, что он присоединится ко мне через пару дней.

Глава 10

Михаил

Как маньяк, уже второй день торчу в машине напротив её подъезда. Что, спрашивается, выжидаю? И как я докатился до слежки за женщиной?

Не видел свою соседку больше недели, и какое-то странное чувство тоски одолевает уже который день. А я ведь даже не знаю её номера телефона, исправлю это недоразумение при следующей встрече обязательно. Ну, вот где она сейчас? И почему не выходит из дома?

У меня было дикое желание пораспрашивать о ней соседей, чтобы узнать номер её квартиры. Но статус замужней девушки меня конкретно так тормозил и заметно подбешивал, если честно.

Сидя в машине, убеждал себя в том, что это чувство не имеет никакого отношения к ревности, но противный внутренний голос утверждал обратное. Особенно, когда я увидел её мужа, выходящего из подъезда с дорожной сумкой. Подобрался весь и приник к лобовому стеклу, приподнявшись, в ожидании, когда эта заноза выйдет следом, но напрасно. Рогоносец сел в машину и укатил в закат, а мне пришлось сдерживать себя, чтобы не зайти в её подъезд и не начать трезвонить в каждую квартиру.

Идиот. Стукнул ладонями по рулю и глубоко вздохнул. Пора сваливать отсюда. Безумная и бесполезная затея. Нужно было Инге позвонить, хотя, после того случая, когда после ужина в ресторане я вместо обещанного продолжения отвёз её домой, она вряд ли захочет иметь со мной что-то общее. Да, и не хочу я её, зачем врать самому себе.

В голове сейчас всегда только Оля. Моя Оля, проскальзывает периодически в мыслях, но я тут же одергиваю себя. Не моя она вовсе. Другому отдана, но ни хрена ведь не верна ему. Что их тогда связывает? Почему она с ним? Любовь? Разве любимым изменяют? Хм.

Увидел её случайно, когда ехал с работы мимо её подъезда. Она стояла у машины такси и ждала, пока водитель достанет её чемодан из багажника. Длинные шелковистые волосы завязаны в хвост на макушке, белая майка красиво подчёркивает её загар, а короткие джинсовые шорты едва прикрывают попу. Стоит, скрестив руки на груди и недовольно постукивает носком кроссовка об асфальт, губы недовольно поджаты. Ловлю себя на мысли, что улыбаюсь, глядя на неё, стоящую так близко ко мне. Ну, точно, идиот.

Жду, пока таксист передаст ей чемодан и, вернувшись в салон, отъедет, чтобы самому занять место напротив её подъезда. Паркуюсь и выхожу из машины, торопливо направляюсь к ней, чтобы успеть перехватить, пока не скрылась за дверью. Успеваю, она долго копается в небольшом рюкзаке, перекинутом через плечо в поисках, как я подозреваю, ключей.

Подхожу сзади и, положив руки ей на плечи, прижимаю к своей груди, вдыхаю аромат её волос, уткнувшись в макушку. Она дёргается, пытается вырваться и роняет вызволенные из недр рюкзака ключи.

— Тшшш… Это я, малышка, — шепчу ей на ушко, и она затихает в моих руках, выдыхает с облегчением, словно тоже рада меня видеть. Наклоняясь за ключами, веду левой рукой по её предплечью, переплетаю наши пальцы.

— Миш, не надо, — шепчет робко, не оборачиваясь.

— Тише, я просто помогу тебе донести чемодан, — успокаивающе поглаживаю её руку, прикладывая таблетку домофона.

Ольга

Едва на мои плечи легли мужские руки, сразу поняла, что это он. Обоняния коснулся знакомый аромат парфюма, а тело привычной дрожью отозвалось на его близость. И все блуждающие в моей голове мысли ушли на второй план.

Стало безразлично и то, что нас могут увидеть соседи, и то, что Лёша, зная, когда и во сколько я прилетаю, не соизволил даже поинтересоваться, как я добралась, я уже не говорю о том, чтобы встретить меня. За время, пока я была в отъезде, мы не общались толком. Пару сообщений в самом начале не в счёт. Я, если честно, и не думала о нем все это время. А вот сосед, прижимающий меня спиной к своей груди, очень часто посещал мои мысли. Особенно по ночам.

Потёрлась затылком об него, довольно улыбаясь, пока он открывал для нас дверь. Распахнув её, он легонько подтолкнул меня внутрь и шлепнул по ягодице.

— Ай! — вскрикнула от неожиданности, потирая пятую точку и оглядываясь на него, а он негромко рассмеялся. Улыбка озарила его красивое лицо, и я невольно засмотрелась, ликуя в душе, что мы, наконец-то, увиделись.

— Давай, малышка, шевелись, — подтолкнул он меня снова, и сам вошёл следом с моим чемоданом в руке.

— Подожди, — остановила его у лифта и слегка замялась, опустив взгляд на носки своих белоснежных кроссовок.

Миша подошёл ко мне ближе и указательным пальцем приподнял подбородок, заглянул в глаза.

— Я не собираюсь тебя трахать в вашей с мужем постели, — сказал твёрдо, когда поймал мой взгляд, а у меня от этого стального взгляда побежали мурашки по спине, и лицо, казалось, приобрело пунцовый оттенок.

Я провела языком по губам, и Миша, внимательно проследив за этим движением, наклонился к моему лицу и прижался к моим губам в требовательном поцелуе.

Не знаю, сколько бы мы простояли вот так, если бы не услышали какой-то грохот. Я отпрянула от Миши, прикрыв ладонью саднящие губы, и быстро нажала кнопку вызова лифта, отмечая про себя, как помрачнело его лицо. Казалось, он сдерживал себя, чтобы не выругаться или ещё чего похуже. Понимаю, оторвали от сладкого.

Машины Лёши на привычном месте на парковке не было, значит, вероятность, что он дома, равняется нулю, поэтому я так спокойно позволила соседу проводить себя до квартиры. В лифте, сдерживая улыбку, украдкой наблюдала за ним. Миша хмурился, уставившись прямо перед собой. Причин его изменившегося настроения я не знала, а спрашивать почему-то не решалась.

Теряюсь в компании противоположного пола, особенно, если парень мне симпатичен. Последним таким мужчиной, который мне понравился, был мой муж. С ним поначалу я тоже была скованной, жутко стеснялась при встрече, так как он был моим первым во всём. Первое свидание, первый букет цветов, первый поцелуй, первый медленный танец, первый секс. Я привыкла, что есть только он, другие меня не интересовали до недавнего времени. Но с Мишей всё началось с секса. Забавно, что в самой обычной жизненной ситуации я не знала, как себя с ним вести, другое дело — в постели. Там всё предельно ясно.

— Какая квартира? — я кивнула на дверь, и Миша поволок к ней мой чемодан. Думала, что, проводив меня, он уйдёт. Не тут-то было, он последовал за мной в квартиру. Мне было неловко в его присутствии в собственном доме, сосед же наоборот чувствовал себя уверенно, словно каждый день наведывался ко мне в гости.

Почему-то квартира выглядела так, будто здесь давно никто не живёт. На полках — слои пыли, постель аккуратно заправлена, так, как это обычно делаю я. И даже оставленная мной десять дней назад джинсовая куртка по-прежнему лежала на кровати. Странно все это как-то.

— А вы с мужем всегда отдыхаете по отдельности? — вопрос Миши застал меня врасплох, когда я, войдя в спальню, открыла окно на проветривание.

— Нет, мы должны были лететь вместе, но его задержали дела на работе, — обсуждать с кем-то посторонним свою семейную жизнь казалось как-то неправильно, а учитывая, что этот кто-то является моим любовником, то ситуация вообще была похожа на сцену из мелодрамы.

— Да? — усмехнулся Миша, как мне показалось, больше своим мыслям, нежели моему ответу.

— Что-то случилось, — задумчиво произнесла я, выглядывая в окно. — Ты не против, если я позвоню? — повернулась к соседу в ожидании ответа, и его выражение лица меня, если честно, очень удивило. Он был зол.

— Пожалуйста, — выплюнул, словно ругательство, и вышел из комнаты. Ушёл, с сожалением подумала я, и достала телефон из рюкзака.

Лёша ответил не сразу, я уже собиралась сбросить звонок, когда услышала его голос.

— Алло? — официальный тон немного удивил.

— Лёш, привет, — начала я и резко замолчала, когда в трубке появились какие-то помехи.

— Сейчас, Оль, секунду, — прислушалась, но бестолку, на том конце провода было тихо. — Кис, ты дома? — привычным голосом спросил муж спустя какое-то время.

— Я-то дома, а где ты?

— Прости, что не сказал, пришлось уехать в командировку. Помнишь, я рассказывал про один очень перспективный проект? Заказчик готов сотрудничать, но перед этим хочет кое-что доработать, поэтому пришлось в срочном порядке уехать, — затараторил Лёша, словно оправдываясь. Не верю ни единому слову, но не могу сказать ему что-либо против. Боже мой, когда наш брак превратился в фарс? Села на кровать и прикрыла глаза рукой.

— Когда вернёшься? Ты же в отпуске ещё, — это уже не имело значения, но я всё же спросила.

— Эмм… Завтра… Да, думаю, завтра буду дома. В принципе, я тут уже закончил, — я его уже не слушала, попрощалась, прервав на полуслове, и положила трубку.

Дурдом какой-то. Муж меня обманывает, и вместо того, чтобы вывести его на чистую воду, я завела себе любовника. Клин клином, что ли? Или это местью называется? Впервые мне стало противно от себя самой. Я всегда презирала двуличных людей, а сейчас превратилась в такого человека сама.

— Всё в порядке? — послышалось от двери, но я даже головы не повернула в ту сторону.

— Да, — вздохнула и повалилась на кровать, закинув руки за голову.

— Эээ… Ты спать собралась?

— Нет, устала просто, — закрыла глаза, намекая, что разговор с ним не входит в мои планы, но Миша уходить не спешил.

— Может, поужинаем? — рядом со мной прогнулся матрац, и я, приоткрыв один глаз, отменила, что сосед устроился рядом, копируя мою позу.

— Не хочу, — отвернулась, но даже с закрытыми глазами чувствовала его присутствие.

Он молчал какое-то время, а у меня не было никакого желания разговаривать. Тишина ощущалась как-то уютно и правильно, нисколько не напрягая.

— Давно ты… с ним? — мне казалось, что я сплю, пока не услышала его вкрадчивый голос.

— Зачем тебе это?

— Хочу понять, — голос звучал ближе, и я сделала вывод, что он подвинулся ко мне, повернувшись.

— Пять лет в браке, а до этого встречались год, — открыла глаза и повернулась к нему тоже, положив правую руку, согнутую в локте, под голову. Он так близко, стоит руку протянуть и можно коснуться его губ, и смотрит как-то чересчур внимательно, словно хочет заглянуть мне в душу.

— Любишь его? — он понизил голос, пытаясь скрыть эмоции. Что-то похожее на досаду и раздражение проскользнули в его тоне.

— Я не знаю, — пожала левым плечом. — А ты… женат? — почему-то до сегодняшнего дня ни разу не задавалась этим вопросом.

— Нет, — губы искривились в усмешке, а мне стало стыдно. В очередной раз. Отвела взгляд, что-то спрашивать у Миши резко расхотелось. Сейчас у меня было только одно желание — заснуть и проснуться, когда все будет по-прежнему.

Странное чувство. Хочу, чтобы он ушёл, но в то же время хочу, чтобы остался со мной. А было бы лучше, если позвал с собой. Навсегда. Горько усмехнулась про себя. Зачем я ему?

— Оль? — чувствую его касание, проводит пальцем по лицу, очерчивая скулу.

— М? — глаза открывать не хочется, позволяю себе насладиться этой невинной лаской.

— Пойдём ко мне?

— Прости, но нет, — распахиваю глаза и отодвигаюсь.

— Почему? — удивлённо хлопает ресницами и тянется рукой, но я моментально подскакиваю и отхожу к окну. Вид, конечно, не такой панорамный, как из окна двенадцатого этажа, но по-своему завораживающий.

— Я думаю, нам не стоит больше… хмм… общаться, — слышу, как встаёт с кровати и подходит ближе, кладёт руки на плечи и притягивает к своей груди, а я не могу его оттолкнуть, закрываю глаза.

— Что ты там себе напридумывала? — шепчет, запуская табун мурашек от шеи и ниже по позвоночнику.

— Не хочу больше, — так же тихо отвечаю, в тишине квартиры шёпот звучит зловеще.

— Чего не хочешь? Прятаться? Или меня больше не хочешь? — рывком разворачивает к себе, заставляя открыть глаза. — Посмотри на меня.

— Ни того, ни другого не хочу, — стараюсь говорить твёрдо, но к концу предложения голос срывается на писк.

— Скажи мне в глаза, что ты меня не хочешь, — требует, глядя в глаза и давая шанс передумать.

— Я. Не. Хочу. Тебя. Больше, — чеканю каждое слово, для убедительности стараюсь говорить ровным голосом и смотрю прямо, не моргая, пока глаза не начинают слезиться. Отворачиваюсь на миг к окну, чтобы сморгнуть неприятные покалывания, а внутри всё кричит от неправильности происходящего. В его глазах мелькает недоверие и… испуг? Неужели боится меня потерять? Глупости. Показалось.

— Поговорим, когда придёшь в себя, — холодно бросает и оставляет меня одну. Слышу, как хлопает входная дверь, и бессильно опускаюсь на кровать.

Убеждаю себя, что поступила правильно. Не стоит размениваться. Возможно, потом, когда я разберусь со своей жизнью, мы ещё встретимся с Мишей, если не будет слишком поздно. Гоню от себя грустные мысли и пытаюсь сосредоточиться на настоящем. Единственное, чего я хочу в данный момент, — развестись. А для этого мне нужно встать на ноги. Потому что без мужа я из себя не представляю ровным счётом ничего. Он полностью меня обеспечивает, и своего у меня ничего нет, и пойти мне некуда.

И самое страшное, что обратиться за помощью мне не к кому.

За окном зашумел ветер, раскачивая деревья и срывая листья, а ещё через несколько минут забарабанил дождь. Идеальная погода для того, чтобы пожалеть себя. Пришлось встать, чтобы прикрыть окно. Минуту наблюдала за стихией и сгущающимися сумерками, обдумывая, чем себя занять этим вечером, но ничего толкового на ум не пришло, поэтому я, не раздеваясь и не разбирая постель, легла спать, укутавшись в покрывало.

Наутро проснулась, как ни странно, в хорошем настроении. Приняла душ и разобрала чемодан, загрузила грязное белье с поездки в стирку и заварила себе чёрный кофе. Идеальное утро в тишине. Открыла на кухне окно, впуская утреннюю свежесть в квартиру, и забралась с ногами в кресло. В списке дел — уборка и готовка, но это после, а пока — бодрящий крепкий напиток, заряжающий энергией или делающий видимость оного, это как посмотреть.

С уборкой справилась быстро, а вот для того, чтобы приготовить обед, нужно было дойти до магазина, потому что холодильник так и сверкал своей пустотой. М-да уж.

Мой боевой дух упал, когда, придя из магазина с полными пакетами продуктов, я получила смс от мужа, в котором он сообщил, что задержится ещё на пару дней в своей "командировке".

На какое-то короткое мгновение мне показалось, что все можно исправить, вернуть в отношения любовь и гармонию. Но нет, точно нет. Нет никакой семьи, не получится забыть и сделать вид, что все хорошо, тем более, Лёшу все устраивает. Пока. Он в любой момент может помахать мне ручкой и сказать, что все кончено. Нечего спасать и незачем.

— Карина, привет, — позвонила сестре.

— Приветик, ты вернулась? — вот кто был рад мне всегда. Жаль, что сестра-студентка ничем не сможет мне помочь.

— Да, вчера. Не хочешь сходить куда-нибудь вечером?

— Ой, прости. Мы с Севой на концерт идём сегодня, уже договорились с друзьями. Хочешь, можем завтра сходить? — виновато пробормотала сестрёнка.

— Хорошо, не волнуйся. Завтра тогда созвонимся? — успокоила её.

— Да, конечно. Расскажешь мне, как отдохнула и про роман свой расскажешь, — развеселилась Карина, а я потеряла дар речи. Откуда она может знать?

— К-какой роман?

— Курортный, какой ещё? — Карина задорно рассмеялась, а я выдохнула и мотнула головой, отгоняя панику.

— Дурочка ты, — беззлобно рявкнула на шутницу, а та продолжала веселиться. Договорившись созвониться завтра, мы попрощались.

И не успела положить трубку, как мне стало невыносимо тоскливо. Раньше одиночество мне даже нравилось, но сейчас чувствовала себя брошенной и несчастной, а тишина угнетала, вызывая головную боль.

Побродила по квартире, переставляя предметы с места на место, разобрала пакеты с продуктами. Готовить не стала, перекусила бутербродами с сыром. А когда стало совсем невмоготу, в голову пришла шальная идея. Почему бы не сходить куда-нибудь, не развеяться вне дома?

Быстро, чтобы не передумать, начала собираться. Из недр огромного шкафа достала короткое красное платье, прикрывающее шею, но лишенное рукавов и открывающее плечи. Оно идеально подошло под настроение. Никогда его не надевала, и вот пришло его время.

На волосы нанесла немного мусса и слегка помяла их, получилась незамысловатая укладка. Нанесла довольно активный макияж, сделав акцент на глаза. Любимый парфюм, туфли на шпильке, на плечи накинула удлинённый пиджак оверсайз, из-под которого не было видно платья, и я готова.

Никогда такой себя не видела. Долго крутилась перед зеркалом, не решаясь выйти в таком виде на улицу. В итоге решила выпить чего-нибудь алкогольного для смелости. Порылась взапасах Лёши и нашла начатую бутылку виски. Сделала пару глотков и закашлялась, чуть не выплюнув то, что не успела проглотить. Ещё глоток и убрала бутылку на место.

Чтобы далеко никуда не ехать, выбрала бар, находившийся в пешей доступности от дома. А до него решила доехать на такси, пешком идти я не рискнула.

Напоследок ещё раз осмотрела себя в зеркале и после сообщения от службы такси отправилась на поиски приключений.

Глава 11

В баре было немноголюдно. Возможно, время ещё раннее, не знаю. Опыта у меня в таких делах, как хождение по барам, маловато. Но мне было плевать на количество посетителей. Самое главное, что они были, и, находясь среди людей, я почти перестала так остро чувствовать одиночество. Ключевое слово — "почти".

Заняла место за барной стойкой и заказала коктейль.

— Пожалуйста, — барменша, улыбчивая рыжая девушка примерно моего возраста, поставила бокал передо мной.

Поблагодарив её, сделала несколько глотков. Ммм… Намного лучше, чем виски мужа. Не так крепко.

Прикончив половину, градус настроения пополз вверх, и я позволила себе оглядеться вокруг. Столики почти все уже были заняты, в зале стало более шумно, и музыка играла немного громче. Мне определённо здесь нравится. Глотнула ещё из своего бокала и жестом позвала барменшу.

— Повторить? — улыбаясь, спросила девушка.

— Не-а, давай что-нибудь… ээ..

— Покрепче? — подмигнула она, а я замотала головой.

— Неее, поэкзотичнее, — подобрала, наконец, слово.

— Поняла, одну минуту, — она занялась коктейлем, а я, подперев щеки ладонями, с интересом наблюдала за ней.

— Привет, — услышала сбоку от себя, но сделала вид, что это не мне.

Однако, тип попался настойчивый, он присел на соседний стул и всем корпусом повернулся ко мне. Я наблюдала за ним краем глаза, но по-прежнему притворялась глухонемой.

— Позволь тебя угостить? — он дотронулся до моего плеча, и тогда я с выражением лица брагородной девицы смерила его недовольным взглядом сверху-вниз, от чего он тут же сник.

— Обойдусь. Но спасибо, — гаденько так ему улыбнулась напоследок и вернулась к созерцанию работы девушки-бармена, а парнишку моментом сдуло с соседнего стула.

— Пристают? — передо мной материализовался бокал на фигурной ножке с двумя трубочками и разноцветным содержимым.

— Ага, — кивнула и отпила коктейль через трубочку.

— А ты как думала, пришла такая секс-дива, ещё и без кавалера, — поиграла бровями рыжая, а я поперхнулась.

— Надеюсь, это комплимент, а не обзывательство, — обиженно пробормотала.

— А это на твоё усмотрение, — снова подмигнула мне рыжая и отошла к позвавшим её девчонкам.

После второго коктейля заказала третий, который барменша подавала мне с сомнением в глазах. Где-то в глубине души я тоже сомневалась в своих силах, но внешне никак это не демонстрировала, поэтому, вернувшись из дамской комнаты, я заказала четвёртый коктейль.

— Уверенна, что осилишь? — с тревогой в голосе спросила рыжая, а я прислушалась к себе. Чувствовала себя отлично, шла до туалета и обратно, вроде, ровно, не спотыкаясь и не собирая углы, да и в зеркале ещё пока узнавала себя. Так что, да, уверенна.

— Конечно, — улыбаясь, покивала ей.

— Ну, смотри, — погрозила мне пальцем и принялась за приготовление коктейля.

— Потанцуем? — новый ухажор появился, когда я совсем заскучала. Алкоголь уже не доставлял такого удовольствия, как в самом начале вечера. И, казалось, что с повышением степени опьянения организма настроение стремительно сползает вниз, обещая в ближайшее время упасть ниже нулевой отметки.

— А, давай, — постаралась грациозно сползти с барного стула, но зацепилась шпилькой и оказалась в объятиях пригласившего меня парня. — Прошу прощения. Это всё проделки коварного стула, — освободилась из его рук и услышала, как фыркнула рыжая за барной стойкой, я бросила на неё хмурый взгляд, на что она, улыбаясь, подняла руки перед собой.

— Ты одна здесь? — спросил парень, обнимая меня за талию.

— Как видишь, — повернула голову, пытаясь его рассмотреть, но в полутемном зале мало что было видно, поэтому решила не заморачиваться. Какая разница, как он выглядит.

Танцуя, мы не разговаривали. Он даже не сделал ни одной попытки облапать меня, что было удивительно. Почему-то мне всегда казалось, что в подобных местах заводят знакомства только ради одной определённой цели. Мне же, к счастью, попался очень даже приличный партнёр по танцу.

Но одним танцем не обошлось. Когда закончилась песня, я собиралась оставить его и вернуться за барную стойку, но парень аккуратно придержал меня за локоть.

— Потанцуй со мной, пожалуйста, — почти умоляюще попросил, я оглянулась на своё уютное местечко, которое так и манило меня назад, а потом на незнакомца, который по-прежнему держал меня за локоть.

— Окей, еще одна песня, — вернулась к нему, и он довольно хмыкнул.

Но дотанцевать нам не дали. Меня бесцеремонно выдернули из объятий молодого человека, и я услышала грубый голос своего соседа-нахала:

— Попрощайся со своим приятелем, дорогая, нам пора, — сказал он это достаточно громко, чтобы "мой приятель" наверняка услышал. Я кинула на него беспомощный взгляд, но он лишь поднял руку, прощаясь, и скрылся в толпе.

— Можно было и повежливее, — закатив глаза, обиженно заметила и вырвала руку из его захвата.

— Повежливее? — похоже, я его разозлила. — Идём! — Миша снова попытался схватить меня, но я упрямо завела обе руки за спину.

— Никуда с тобой не пойду, — развернулась и поспешила к барной стойке.

На то, что сосед оставит меня в покое, даже не рассчитывала.

Он перехватил меня в шаге от бара, потянул на себя, и я, не удержав равновесия, буквально падаю ему в руки. Обнимает, притягивая к себе, и утыкается носом в шею. У меня подкашиваются коленки, когда Миша проводит языком по мочке уха и, обжигая горячим дыханием, шепчет:

— Пойдём отсюда?

Я растекаюсь лужицей, чувствуя его блуждающие по моей спине руки, и не могу собраться с мыслями, чтобы хоть что-то ему ответить. Я нарушаю все правила, мной же и выдуманные.

— Оль? — чуть громче и уже более требовательно зовёт.

— М? — чувствую себя уже не так бодро, кажется, я все-таки напилась, или это он так на меня действует?

— Пойдём? — не дожидаясь ответа, он слегка отстранился и, продолжая обнимать меня за талию одной рукой, повёл в сторону выхода.

— Нет-нет, — потянула свою руку на себя и чуть не упала назад, когда Миша, не ожидавший сопротивления, выпустил мою ладонь.

Сзади меня кто-то, на кого я так неуклюже налетела, придержал за талию, я повернулась было поблагодарить, но не успела сказать ни слова, как меня перебил мой спаситель:

— Ух ты, какая цыпочка, и прямо мне в руки. Это ли не подарок? — и прижал меня крепче к себе, я попыталась освободиться, но он только сильнее сжал меня, — строптивая какая. Мне нравится, — я посмотрела на Мишу в надежде, что он мне поможет, и сосед не подвёл.

Пока незнакомец, склонившись, лапал мою ногу, пытаясь залезть под платье, разъяренный сосед подошёл совсем близко и, схватив того за шиворот, оттащил от меня.

— Эй, полегче! — возмутился парень, убирая от меня руки.

— В следующий раз убедись, что девушка свободна и согласна, — Миша отшвырнул его и, сделав шаг ко мне, взял за руку чуть выше запястья.

— Миш, — я положила свободную руку поверх его, чтобы немного смягчить захват, но он, приблизившись к моему лицу, зло выплюнул:

— Просто иди за мной! — и потянул на выход.

Спорить не стала, поплелась следом, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не упасть. Не видела смысла тут больше оставаться, алкоголь сделал свое дело, и мне безумно хотелось спать. Дойти бы до кровати.

— Куда ты меня тащишь? Я в состоянии идти сама, — позволила себе повозмущаться, когда в очередной раз споткнулась о камень.

— В состоянии ты была пару часов назад, — пробурчал Миша.

— Да, что с тобой? Какая тебе, вообще, разница, где я и что делаю? — едва мы вышли из бара, я встала в позу, так как безмолвное подчинение меня порядком утомило.

— Какая разница? Действительно, — Миша отпустил руку и остановился в шаге от меня. — А тебе, я смотрю, нравится крутить задницей перед мужиками, да? — нахмурившись, сверлил меня потемневшим взглядом.

— Что? Ну, знаешь. Пошёл ты… — развернулась, но не успела и шага ступить, как оказалась стиснута крепкими руками и прижата к мужской груди.

— Куда собралась?

— Подальше от тебя! — прошипела, пытаясь вырваться, но безуспешно.

— Оля, прекрати, только себе хуже сделаешь, — я и правда ничего не могла сделать против, силы иссякли, и я затихла в его руках. — Умничка моя, — прошептал мне ласково на ухо. — Идём? — он всё ещё удерживал меня в своих руках, но хватка заметно ослабла.

— Пошли уже, — я окончательно сдалась, пусть делает со мной, что хочет.

Миша взял меня за руку и повёл в сторону дома.

— Ты не на машине? — удивлённо вскинула брови, оглядываясь на почти пустую парковку перед баром.

— Не сажусь за руль под градусом, — сосед даже не повернулся в мою сторону, уверенно продолжая вести меня дальше от бара.

— Даа? — вырвалось у меня.

— Тот случай — исключение, — бросил взгляд через плечо.

— Ты помнишь?

— Склерозом не страдаю, — усмехнулся Миша.

— А что случилось в тот вечер? И куда ты собирался в таком состоянии?

— Не хочу об этом говорить, — ответил так резко, что стало немного обидно.

— А что ты в баре делал?

— Отбивал тебя от пьяных озабоченных придурков, — отозвался, не скрывая раздражения в голосе.

— Я не просила тебя об этом, — огрызнулась я.

— Конечно, не просила. Ты, похоже, кайфанула от такого количества готовых запрыгнуть на тебя мужиков.

— Что ты несёшь? Придурок! Какой же ты придурок! Зачем я вообще с тобой связалась? — замахнулась и шлепнула его по плечу, но он даже не заметил, похоже.

— Я вот тоже думаю об этом. А зачем, правда? Куда муженек твой смотрит, а? Шляешься непонятно где и непонятно с кем. Что он думает по этому поводу? А? — Миша остановился и встал напротив меня.

— А ему по барабану, где я шляюсь, веришь, нет? Его самого-то дома не бывает. Не нужна я ему, — под конец тирады понизила голос до еле слышного шепота, в глаза Мише старалась не смотреть.

Под действием алкоголя стала слишком болтливой, и, скорее всего, завтра я об этом пожалею, но именно в этот момент мне хотелось высказаться, чтобы меня услышали и успокоили.

— Почему не разведешься? — голос спокойный, вдумчивый.

Миша проникся моей речью, вмиг угомонил свой собственнический порыв. Боюсь представить, что он сейчас обо мне думает. Зря я рот открыла, мало кто хочет ввязываться в чужие проблемы. Он познакомился с девушкой, готовой на лёгкие, ни к чему не обязывающие встречи, но сейчас я его, наверное, разочаровала, начав грузить ненужной и неинтересной ему ерундой.

— Забей, — вздохнула, прогоняя неприятные мысли, и вскинула подбородок, — Спасибо, что помог. Мне правда не стоило туда ходить, тебе вон вечер испортила, — какое-то время мы молчали, стоя напротив друг друга.

Миша смотрел куда-то мимо меня, такой серьёзный и сосредоточенный. Как бы мне хотелось залезть к нему в голову и узнать, о чем он думает.

— Ладно, спасибо, что проводил. Я пойду, — сделала шаг в сторону дома, но Миша преградил мне путь.

— Не хочешь зайти ко мне? На чай? — прозвучало очень искренне, и взгляд такой… манящий, выжидательный.

— На чай? — переспросила неуверенно, сбитая с толку.

— На чай, — усмехнулся Миша, слегка дернув головой в сторону, словно сам был удивлен прозвучавшему предложению не меньше меня.

— Поздно уже, и вообще… — замолчала, не зная, как объяснить ему причину отказа.

— Что? — ответить не успела, в кармане пиджака зазвонил телефон. Полезла за ним, надеясь, что это не Лёша.

— Извини, — пробормотала, вглядываясь в высветившееся имя на экране. — Карина?

— Оль, — услышала в трубке всхлипывающий голос сестры.

— Что случилось? — но она не отвечала, на том конце провода был слышен только надрывный плач. — Карина, ты меня пугаешь. Что с тобой?

— Оль, ты можешь приехать сейчас во вторую больницу? — услышала я, наконец, хриплый голос сестры.

— С тобой все в порядке? — от волнения вспотели ладони и гулко забилось сердце, отдаваясь ноющей пульсацией в висках.

— Со мной — да, а Сева… — Карина снова срывается на плач, я обещаю ей приехать и кладу трубку.

— Что случилось? — Миша обнимает меня за плечи, пока я дрожащими руками листаю справочник в поиске номера такси.

— Сестра в больнице, мне нужно ехать, — он кладёт свою руку поверх телефона.

— Я отвезу, — поднимаю на него взгляд и киваю.

Он берет меня за руку и ведёт к своей машине. Не могу ни о чем думать, повторяю лишь про себя, как молитву, только бы с Кариной все было в порядке. До больницы доезжаем быстро и, едва машина останавливается, выскакиваю из салона и бегу к главному входу, попутно набирая номер Карины.

Миша догоняет на входе, придерживает для меня дверь и входит следом.

Сестру находим под дверью операционного блока, она сидит на банкетке, ссутулившись, и что-то тихонечко бормочет себе под нос. Услышав наши шаги, она подскакивает и кидается мне на шею, я крепко обнимаю её, только сейчас замечая, что её правая кисть загипсована. Зареванная, с потекшей косметикой и растрепанными волосами, она выглядела жутко. У меня сжалось сердце, глядя на неё в таком состоянии.

— Карина, пожалуйста, расскажи, что случилось? — тихо шепчу ей на ухо, поглаживая подрагивающие плечи и спину.

— Его оперируют, — заикаясь, поведала мне сестра, отстранившись от меня.

Она бросила мимолётный взгляд на Мишу, стоящего за моей спиной. И, если её и удивило присутствие незнакомого человека в моей компании, то виду она не подала.

— Мы с концерта ехали, я тебе про него говорила, — мы присели на банкетку, и я взяла в руки её холодную левую ладошку. — На светофоре Сева остановился на красный, а когда загорелся зелёный, он тронулся. Я не видела, откуда взялась эта машина, когда мы поехали, не было никого, и тут раз… и она летит на нас. Сева прибавил скорость, но мы не успели, — из глаз Карины снова полились слезы, она судорожно смахивала их одной рукой.

— Держи, — Миша протянул ей носовой платок, сестра взяла его и внимательно посмотрела на парня, но ничего не сказала, лишь коротко поблагодарила его кивком головы.

— Что с ним? — задала главный вопрос и с замиранием сердца ждала ответ.

— Я не знаю, — новый поток слез, — мне сказали только, что ему нужна операция.

— Я сейчас вернусь, — Миша коснулся моего плеча, привлекая внимание. Я кивнула ему и снова повернулась к Карине.

— Кто это? — сестра провожала моего соседа взглядом и, казалось, на какое-то время забыла о Севе.

— Это Миша, — я смутилась, не зная, как его представить. Не думала, что когда-нибудь придётся знакомить его с кем-то из родных. — Он мой… друг.

— Друг? — вскинула недоверчиво брови, и на её лице расцвела ехидная улыбка. — А Лёша знает о твоём… кхм… друге?

— Нет, — ответила не сразу, отводя глаза.

— Какая прелесть, — она мысленно потирала ладони, по крайней мере, именно таким было выражение её лица.

— Перестань, Карина, — я спрятала лицо в ладонях и глубоко вздохнула.

Зря я позволила Мише зайти со мной в больницу, нужно было поблагодарить за то, что довёз и попросить его уехать. Но, если честно, было не до него, я сильно переволновалась за сестру.

Карина выпытывала подробности наших с Мишей отношений, пока сосед не вернулся. И я мысленно поблагодарила его за спасение моей нервной системы.

— Ничего страшного с твоим парнем не произошло, у него сотрясение средней тяжести и открытый перелом ноги, её-то и оперируют сейчас, — я заметила, как напряглись и медленно опускались плечи Карины, пока Миша говорил, а в конце она облегчённо выдохнула, и я вместе с ней.

— Фух, — прикрыла лицо рукой, размазывая остатки косметики, — Спасибо!

Глава 12

— Спасибо, Миш, — поблагодарила соседа, когда мы остались одни. Приехали родители Севы, и Карина сейчас пересказывала им события вечера, — И прости, что тебе пришлось возиться со мной.

— Оль, не стоит, — он, похоже, смутился, отвёл глаза.

— Тебе, наверное, пора, уже поздно, — у меня слипались глаза, и я еле стояла на ногах, очень хотелось поехать домой с Мишей, но мне нужно было убедиться, что Карина благополучно доберётся до дома.

— Поехали? — словно мысли мои прочитал.

— Я пока не могу, — оглянулась на сестру, которая всё ещё разговаривала с мамой Севы.

— Сначала отвезём твою сестру, а потом — домой? — прозвучало так, словно мы — семейная пара, и сейчас обсуждаем бытовые вопросы, на душе стало тепло от проявляемой им заботы. И мне нравился предложенный им расклад.

— Э… — мне нечего было возразить на это. — Минутку, ладно?

Какое-то время ушло на то, чтобы уговорить Карину поехать домой. Она категорически отказывалась покидать больницу, но на мою сторону встали родители её парня и хирург, подошедший к нам во время дебатов и сообщивший, что операция прошла успешно. Врач посоветовал разойтись по домам, потому что Сева до утра будет находиться в реанимации, куда все равно никого из посетителей не пустят.

— Ты родителям звонила? — мы уселись в машину, и я повернулась к сестре.

— Нет, ты что? — округлила в ужасе глаза Карина.

— Почему?

— Их потом следом привезли бы на скорой, — усмехнулась сестра. — Не стала беспокоить их, — зевая, Карина откинулась назад и прикрыла глаза.

— Ладно, завтра тебе все равно придётся с ними объясняться, — вернулась в прежнее положение и пристегнулась ремнем безопасности.

Машина плавно тронулась, управляемая умелыми мужскими руками. Я смотрела на профиль соседа и испытывала умиротворение, признаюсь, довольно странное чувство для моей ситуации, но, не заглядывая в завтрашний день, мне было спокойно и уютно рядом с ним. Он уверенно держал руль, сосредоточенно глядя на дорогу и периодически бросая взгляды в зеркало заднего вида.

Попетляв немного по улицам спящего города, мы выехали на трассу, ведущую в коттеджный посёлок, в котором жил мой отец со своей семьёй.

Карина на заднем сиденье притихла и, похоже, уснула, я тоже из последних сил боролась со сном. Вся тяжесть прошедшего вечера, казалось, давила сейчас на мои плечи, убаюкивая и мешая думать объективно.

Его рука легла поверх моей, когда я незаметно для себя закрыла глаза. Большой палец поглаживал костяшки пальцев, зарождая приятное волнение внизу живота, распространяющееся по всему телу. От такого неожиданно сладкого и интимного жеста во мне зарождалось острое желание, заставляющее сжимать бёдра и намеренно контролировать участившееся дыхание.

Похоже, Миша раскусил моё состояние, потому что я услышала довольный смешок, сорвавшийся с его губ. Я повернулась к нему, собираясь возмутиться, но он коротким кивком в сторону спящей сестры напомнил мне о необходимости быть более осмотрительной в своих действиях, пока мы не останемся наедине. Глаза его лукаво поблескивали в свете фар проезжающих мимо машин и уличных фонарей, и я невольно улыбнулась, любуясь его самодовольной ухмылкой.

Он по-прежнему сжимал мою ладонь, когда мы подъехали к дому Карины. Но стоило ему остановить машину у кованных ворот, как я осторожно освободила свою руку. Миша бросил на меня возмущенный взгляд и сжал колено, совершенно не заботясь о том, как этот жест может расценить моя сестра.

Я нервно обернулась назад и облегчённо выдохнула, когда увидела безмятежно спящую Карину. Ей было совершенно не до нас, наверняка её организм, испытавший помимо физической боли стресс от переживаний за любимого человека, был истощен и пытался восстановиться с помощью сна.

Я потянулась назад и дотронулась до руки сестры, Карина резко открыла глаза и беспокойно осмотрелась, останавливая свой взгляд на водителе авто.

— Приехали? — спросила, глядя на него.

— Приехали, — ответил ей Миша, не поворачивая головы, но видя девушку в зеркале заднего вида.

— Спасибо, Миша. Вы с Олей мне очень помогли сегодня. И за то, что довезли до дома, тоже большое спасибо, — искренне поблагодарила Карина моего соседа.

— Брось, это такие мелочи, — отмахнулся Миша. — Выздоравливай, и парню своему передай, чтобы был внимательнее на дороге.

— Конечно, — улыбнулась сестра и перевела взгляд на меня, — И тебе спасибо большое. Я тебе завтра ещё позвоню, — пообещала Карина и, подмигнув мне, покинула салон. И по её многообещающему взгляду я поняла, что с живой с меня она не слезет, пока не узнает подробности наших с Мишей отношений.

Едва Карина скрылась за воротами, Миша повернул ключ в замке зажигания, и машина тронулась с места, и как только мы выехали на дорогу, он взял мою руку в свою и положил наши сцепленные пальцы на свое бедро. Почувствовав горячие упругие мышцы через джинсы, у меня возникло желание убрать руку, но Миша легонько сжал её и кинул на меня предупреждающий взгляд.

В моей голове созрел коварный план, стоило ему убрать на мгновение свою руку. Ладонь, дернувшись немного влево, поползла медленно вверх по его ноге, но он остановил ее в паре сантиметров от своей ширинки.

— Не провоцируй, детка, — было ответом на мои поползновения, и я, обиженно надув губы, отдернула руку. — Поверь, малышка, если бы не твой изнеможденный вид, я трахнул бы тебя прямо здесь, — склонив слегка голову вправо, хрипло прошептал Миша, и меня обдало жаром, стоило представить эту картину.

Я расстегнула пуговицу пиджака и немного поерзала на сиденье, отчего его полы разошлись в разные стороны, а короткое платье неприлично оголило ноги.

Боковым зрением видела, как Миша недовольно поджимает губы, кидая на меня плотоядные взгляды. Спустя минуту чувствую его руку на своём бедре, он касается неприкрытой тканью платья кожи, мизинцем поддевая подол и задевая трусики. Прикусываю нижнюю губу, сдерживая рвущийся из груди стон, участившееся же дыхание контролировать я уже была не в силах. Миша замечает это, и его ласки становятся настойчивее. Он продолжает одной рукой уверенно вести машину, а пальцами другой поглаживает меня через тонкое кружево нижнего белья.

Невольно съезжаю немного вниз, немного раздвинув бёдра, и это движение открывает Мише более свободный доступ к горячему местечку между ног. Из-под опущенных ресниц наблюдаю за его выражением лица, и на первый взгляд кажется, что мужчина полностью сконцентрирован на дороге, но плотно сведенная челюсть и черезчур резкие повороты головы в мою сторону выдают его напряжение.

Пальцем проникает под трусики, и я начинаю ерзать, чтобы как можно быстрее ощутить его там, где сейчас сосредоточены все мои мысли. Скользит по складочкам, вызывая приятную дрожь по всему телу, и с моих губ срывается протяжный стон, когда его палец надавливает на клитор.

И в этот момент Миша не выдерживает, поворачивает с трассы на проселочную дорогу и останавливает машину. Отстегивает оба ремня безопасности, отодвигая свое сиденье назад, и опускает спинку, а потом, приобняв меня за талию, рывком притягивает к себе и усаживает на колени.

— Думаю, это нам не пригодится, — снимает с меня пиджак и кидает его на заднее сиденье, а я начинаю елозить по его бёдрам, вцепившись пальцами в плечи и не обращая внимания на свое платье, болтающееся где-то в районе талии. — Моя нетерпеливая девочка, — хватает меня за бёдра и подталкивает выше, и я ахаю, чувствуя твёрдый член под брюками.

Тянусь к его губам, потому что в данный момент для меня это жизненно необходимо — почувствовать его вкус и желание. Миша понимает меня без слов, целует жадно, проникая языком в рот.

— Малышка, подожди секунду, — запыхаясь, шепчет в губы и отодвигает меня немного подальше от себя только для того, чтобы расстегнуть ширинку.

Слегка приподняв бёдра, он стягивает брюки ниже, освобождая напряжённый член. Садится и, надавливая на мои ягодицы, прижимает меня к себе. Делаю вращательные движения, откинув голову назад, а Миша стягивает с моих плеч бретельки платья и лифчика, оголяя грудь.

Рычит, когда я прижимаюсь к нему, обвив его руками, и провожу языком по шее и мочке уха. Хватает меня за ягодицы, приподнимая, и отодвигает трусики в сторону. А в следующую секунду я чувствую его в себе.

— Даа, — слетает с его губ на выдохе. — Идеально, — приподнимает меня, чтобы потом сразу притянуть к себе, а я задыхаюсь, ловя воздух ртом.

Я хватаюсь обеими руками за спинку сиденья и, упираясь куда-то ногами, начинаю двигаться сама.

— Да, малышка, — ликую, когда вижу его пристальный, полный восхищения, взгляд, блуждающий по моему лицу, груди, который надолго задерживается там, где наши тела слились воедино.

— Ах, — Миша надавливает на поясницу, проникая в меня еще глубже, и я откидываюсь назад, цепляюсь за руль, полностью отдавшись во власть сильных рук.

— Оль? — зовёт меня, когда я уже перестала что-либо соображать и закрыла глаза.

Возвращаю к нему затуманенный взгляд в тот момент, когда он большим пальцем касается клитора и слегка надавливает. Смотрит мне в глаза, ускоряя темп.

— Миш? — вопросительно-удивленное вырывается у меня, когда наслаждение накрывает меня с головой.

— Всё хорошо, — шепчет, продолжая двигаться во мне, а я держусь изо всех сил, чтобы не завалиться ему на грудь от переизбытка эмоций и усталости.

Продолжается это недолго, Миша обнимает меня так, что я касаюсь его грудью, и с сдавленным стоном, уткнувшись в мою шею, кончает.

Глава 13

Михаил

Оля спит у меня на плече, свернувшись в клубок, а я вот уже битый час наблюдаю за тем, как подрагивают её ресницы, и как смешно она морщит свой милый носик. Уснуть не получается, хоть и денёк выдался не из лёгких, но зато закончился он охеренным сексом с такой темпераментой девочкой. Интересно, она и с мужем заводится с полоборота?

А вот его-то я зря вспомнил. Не думал, что он может стать проблемой, но в последнее время меня бесит то, что она возвращается к нему.

Ещё вчера, когда она отшила меня, я решил, что с меня хватит. Не моё это — быть на втором месте, хоть и перспектива свободных отношений раньше мне казалась самым отличным вариантом. Но с Олей это почему-то не работает.

А как исправить такое положение вещей, мне пока не пришло в голову, потому что внести коррективы в нашем случае равно предложить ей более серьёзные отношения, нежели качественный регулярный секс. А я категорически против такого развития событий. Готов ли я терпеть неудобства ради неё? Точного ответа тоже нет, поэтому оставляю все, как есть.

Пока нас обоих все устраивает, это будет продолжаться. Разорвать наши так называемые отношения на данный момент мне не под силу. Не готов. Но обещаю себе, что в скором времени я вернусь к этому вопросу и решу его кардинально.

А сейчас — спать. Обнимаю девушку крепче и утыкаюсь носом в её волосы, пахнущие моим шампунем, и закрываю глаза. Надеюсь, я успею проснуться до того, как она сбежит.

----

Оля

Солнечный свет пробивается сквозь плотные шторы, заставляя плотнее сомкнуть веки и натянуть одеяло на глаза, чтобы сохранить остатки сна. Но тщетно. Я уже проснулась, и какая-то мысль тревожно крутилась в голове, мешая в полной мере насладиться приятным пробуждением.

Потягиваюсь, разминая мышцы, и с трудом разлепляю веки. Я не дома. Подскакиваю, натягивая на себя одеяло и озираюсь по сторонам. В постели я одна.

Нужно срочно попасть домой. Интересно, который сейчас час, и когда вернётся Лёша? Не успеваю откинуть одеяло, как в комнату входит сосед. Нервно сглатываю, рассматривая его обнажённый торс.

— Меня потеряла? — его голос приводит в чувства, и я поднимаюсь с постели. Как хорошо, что вчера я не послушала Мишу и легла спать в его футболке.

Стараюсь как можно более увереннее продифилировать мимо него, но мой план побега терпит крах, едва я дохожу до мужчины. Миша хватает меня за талию и привлекает к себе.

— Куда собралась? — хрипло шепчет в шею, а я, пытаясь освободиться, резво кручусь в его руках.

— Мне домой нужно. Пусти, — цепляюсь за его предплечье обеими руками и надавливаю на него, но сил не хватает, чтобы скинуть с себя его руку.

— Не хочу, чтобы ты уходила, — его пальцы уже пробираются под мою футболку.

— Миш, мне, правда, пора, — он трется об меня сзади и целует шею.

— Оля-я, останься, — не могу сопротивляться. Желание просыпается мгновенно, впрочем, как всегда, когда я с ним.

— Я не могу, — хнычу, когда его рука проникает под трусики.

— Почему? — прикусывает мочку уха.

— Мне… нужно… — срывается дыхание, когда его палец скользит внутрь, и он плотнее прижимается ко мне, демонстрируя свое возбуждение.

— Ты же хочешь остаться, правда? — второй рукой обхватывает грудь, двумя пальцами сжимая сосок.

Я начинаю двигаться навстречу его пальцу, к которому вскоре прибавляется ещё один, а большой палец нежно поглаживает клитор, размазывая влагу.

— Останешься? — слышу его шёпот. — М?

Он прекращает свои манипуляции, и я начинаю ерзать в его руках, насаживаясь на пальцы.

— Не слышу ответ, — он что-то спросил? Пытаюсь воспроизвести в памяти его вопрос.

— Я не могу, Миша, — всхлипываю, и он убирает с меня свои руки.

— Не можешь? — разворачивает меня лицом к себе, приподнимает мой подбородок. — Муж ждёт? — спрашивает раздражённо.

— Нет, не ждёт, — скидываю с себя руку и отпихиваю его в сторону.

Почти бегом добираюсь до ванной, где стараюсь как можно быстрее привести себя в порядок. Из глаз ручьём бегут слезы, и я не могу себе объяснить, что именно меня так задело. И стал ли причиной моих слез Миша?

Он же изначально знал, что я замужем. Так почему сейчас его перестало это устраивать?

Делаю воду попрохладнее и наспех умываюсь. Душ решаю принять дома, не хочется задерживаться здесь дольше, чем следует. Хозяин оказался не особо-то гостеприимным, да и гостья подкачала.

Моё платье висит здесь же, в ванной, поэтому с переодеванием проблем не возникло, а вот пиджак, предназначенный для прикрытия кажущегося при свете дня слишком открытым платья, остался на заднем сиденье машины. Пусть там и остаётся пока, просить о чем-либо Мишу не стану. Не сейчас. Надеюсь, как-нибудь у меня получится забрать его.

Оглядываю себя с головы до ног, качая головой, и, тяжело вздохнув, выхожу из ванной. Вид у меня, конечно, не особо презентабельный после насыщенного событиями вечера и ночи, проведённой в компании мужчины, но выбирать не приходится. Нужно просто добраться до дома.

Звуки доносятся с кухни, значит, я смогу беспрепятственно покинуть квартиру, не привлекая внимания. Обуваюсь в прихожей и беру в руку свою сумочку, но дверь открыть не успеваю.

— Даже не попрощаешься? — раздаётся за моей спиной.

— Пока, — бросаю через плечо и отпираю замок, Миша молчит, и я, сделав пару шагов за порог, не оборачиваясь, захлопываю дверь.

Не получается у нас нормально контактировать, каждая наша встреча заканчивается скомканно, и на душе остаётся неприятный осадок. Но всё моментально забывается, стоит нам оказаться обнаженными, ну, или почти обнаженными.

Когда дело касается секса, мы довольно быстро находим общий язык. Наверное, такие отношения, как у нас, запретные и неправильные, именно так и работают. Чистая физика, никаких чувств, кроме желания, и никакого намёка на эмоциональное сближение. Потому что это временно, потому что потом, когда всё закончится, может быть больно.

И опять я нарушаю правила. Потому что для меня эти отношения становятся чем-то большим. С каждым днем привязанность к Мише растёт, и мне становится его мало.

— Оля, это ты? — слышу голос мужа, едва закрываю за собой входную дверь.

— Ты уже вернулся? — пытаюсь сориентироваться, чтобы придумать план дальнейших действий. Внутри нарастает паника, так как я не знаю, как давно вернулся Лёша, да и видок у меня тот ещё. Скидываю с себя туфли и прячу их в обувницу.

— Вернулся, но дома меня, почему-то, никто не ждал, — он показался в коридоре, а я так и застыла в нелепой позе. — И откуда ты такая? — шутливый тон сменился подозрительным.

Медленно возвращаюсь в стоячее положение, прокручивая в голове варианты ответа и судорожно кусая губы.

— Ночевала у Карины, — вылетает из моего рта прежде, чем я успела взвесить все за и против.

— У Карины? — переспрашивает недоверчиво и медленно сканирует меня взглядом, отдельное внимание уделяя короткому платью.

— Да, Карина вчера пригласила меня на концерт, — завела руки за спину и скрестила пальцы, отчаянно молясь про себя, чтобы Лёша не спросил, на каком именно концерте мы были.

— А домой почему ночевать не приехала? — он прислонился плечом к стене и скрестил руки на груди.

Не люблю обманывать, но в последнее время моя жизнь превратилась в сплошное враньё. И если раньше я просто скрывала тёмную сторону своей жизни от мужа, то сегодня я превзошла саму себя. Вру, глядя ему прямо в глаза.

— Я собиралась домой, но Карина со своим парнем попали в аварию на мотоцикле, и мне пришлось поехать в больницу, — ну, хоть здесь не сорвала.

— С ней всё в порядке? — на его лице появилась обеспокоенность.

— Да, слава Богу, ничего серьёзного, руку только сломала. А Севе, парню её, сделали операцию, неудачный перелом, — я всё ещё держала пальцы скрещенными и мысленно просила мужа оставить меня одну. От напряжения спина покрылась испариной, и мне казалось, что по моему лицу отчётливо заметно, что я вру. — Как съездил? — решила сменить тему, чтобы случайно не сболтнуть лишнего.

— Я? — он, наконец-то, отвёл от меня свой пристальный взгляд. Занервничал? Или мне это кажется на фоне своего состояния?

— Ну, да. В командировку, — уточнила, наблюдая за ним.

— Нормально, — Лёша хотел ещё что-то сказать, но, похоже, передумал. Он быстро развернулся и скрылся на кухне.

С губ сорвался нервный смешок, уже можно было немного расслабиться, но меня все равно слегка потряхивало от пережитого волнения.

Не теряя больше ни минуты, забегаю в ванную. Мне нужна передышка перед тем, как я вернусь к роли примерной жены.

Глава 14

Укутываюсь в халат, тщательно высушив волосы феном. Поймала себя на мысли, что, находясь в ванной, тупо тяну время. Казалось бы, мы с мужем не виделись две недели, должны были соскучиться друг по другу, но нет. Ничего такого я не чувствовала, увы.

Лёшу застала за приготовлением кофе на кухне.

— Будешь? — спросил, не оборачиваясь.

— Давай, — я села за стол, подтянув колени к груди.

Спустя несколько минут передо мной появилась чашка ароматного кофе. Лёша сел напротив меня и, не сводя глаз со своего напитка, медленно размешивал сахар, позвякивая ложкой.

— Оля, нам нужно поговорить, — я застыла с чайной ложкой в руке. Не нравится мне его тон. Официальный, холодный. И по имени он обращается ко мне крайне редко, а сегодня уже дважды его произнёс.

— Да? — моя чайная ложка брякает о чашку, и я складываю пальцы в замок.

— Я хочу… То есть, я думаю, что нам на время нужно разъехаться, — смотрит пристально, следя за моей реакцией.

А меня начинает трясти изнутри крупной дрожью, словно я нахожусь раздетая под порывистым ветром. К горлу подступает ком, который мешает дышать, и сглотнуть его не получается.

Предсказуемо, к этому все давно шло. Наши отношения были обречены, и мы оба понимали это.

Я затаила дыхание, когда Лёша протянул ко мне руку. Нежно погладил по щеке и вытер слёзы. Не заметила, как увлажнились мои глаза.

— Скажи что-нибудь, — убрал от меня свою руку, а я обняла колени и уперлась в них подбородком.

Говорить было сложно, какая-то горечь во рту, которую я безуспешно пыталась сглотнуть, не давала языку пошевелиться.

— Надолго?

— Я не знаю, Оль, — он резко поднялся из-за стола, отчего стул со скрипом отскочил назад, едва не опрокинувшись.

И вроде бы я этого и добивались, в последнее время постоянно думала о том, что хочу развестись. А когда Лёша озвучил это, я растерялась. Какая-то часть меня в этот момент трубила о том, что нужно попытаться все исправить, сохранить отношения, просить, умолять его передумать. Но эта часть была настолько мала, что язык не слушался, и я продолжала молчать, глотая слезы.

— Ты же видишь, что мы в тупике. Ты изменилась, Оля. И я, наверное, тоже, — Лёша стоял ко мне спиной, и я позволила себе поднять на него заплаканные глаза. Не хочу, чтобы он видел меня слабой. Хотя, какая разница, он видел меня разной. Он знает меня вдоль и поперёк, и сейчас он прекрасно понимает, каково мне.

И он прав сейчас, он тысячу раз прав. Лёша оказался сильнее меня, решив разрубить этот узел.

Пусть он говорит, что это временно. Я более, чем уверенна, что разойдемся мы навсегда. Так будет лучше. Ведь будет же?

— Мне нужно… вещи собрать? — почему-то говорить о нас и разводе не получалось, поэтому я решила сразу перейти к бытовым вопросам. И куда мне идти? Об этом я ещё не думала, и так далеко в своих мыслях не заходила.

— Нет-нет. Уеду я, а если… — он развернулся и подошёл к столу, присел, предварительно пододвинув стул ближе ко мне, — если между нами ничего не изменится, то мы подумаем, что делать с квартирой. Но потом, не будем пока об этом, — взял меня за руки и сжал их, выражая тем самым поддержку. Наверное, выглядела я неважно.

Сказать больше было нечего, и мы молчали. Лёша всё так же держал мои руки в своих, а у меня не хватало смелости освободиться и выйти из кухни, хотя мне безумно хотелось остаться наедине с самой собой, чтобы оплакать свой неудачный брак.

Мне на помощь пришёл телефон.

— Я отвечу, вдруг что-то важное, — прочистив горло, пробормотала, Лёша лишь кивнул и отодвинулся от меня.

Я быстро вскочила на ноги и посеменила в прихожую, где осталась моя сумка. Звонила Карина, и я взяла трубку.

— Привет, — постаралась придать голосу бодрости.

— Привет, — услышала я задорный голос сестры, — слушай, мне нужно срочно с тобой поговорить.

— О чем?

— Как о чём? О том, с кем ты проводишь свои вечера, пока твой муж в командировке, — ехидно, понизив голос, выдала Карина, а я нервно оглянулась на дверь кухни.

— Сейчас не самое лучшее время, Карин.

— А, муженек вернулся? — я поморщилась, вспомнив того, кто так же с пренебрежением упоминал Лёшу.

— Да, — коротко ответила, — а ты как? Как Сева? И что сказали родители?

— С Севой всё хорошо, я уже была у него утром, — Карина углубилась в рассказ о самочувствии парня, а мне оставалось лишь поддакивать ей периодически.

— Карина, можно я приеду? — слушая сестру, остро почувствовала, что не хочу оставаться одна.

— Конечно, Оль. Что-то случилось?

— Нет, то есть, да. Я расскажу при встрече, ладно?

Поговорив с сестрой, я вызвала себе такси.

— Лёш, я уезжаю к Карине, — одевшись и покидав в сумку кое-какие вещи, вернулась на кухню.

— Хорошо, я вещи пока соберу. Когда ты вернёшься, меня уже здесь не будет.

— Где ты будешь жить? У мамы?

— Нет, не у мамы, — я ждала, что он продолжит, но Лёша молчал.

— Пока, Лёша, — грустно улыбнулась ему.

— Пока, Оля.

Вот и всё. Сердце сжималось, глядя на некогда любимого мной человека, в одночасье ставшего мне чужим.

Глава 15

Только бы не встретить отца с мачехой, думала про себя, выбираясь из машины такси. Нет желания сейчас с ними пересекаться и обсуждать мою никчемную жизнь, они, конечно, ничего такого не скажут, не упрекнут, но папа наверняка покачает головой с кислым выражением лица и промолчит, а его жена погладит меня по плечу и скажет что-нибудь трогательно-сочувственное.

С мамой Карины у меня нейтрально-вежливые отношения. Она сама по себе очень милая женщина, сомневаюсь, что у неё вообще бывают с кем-то конфликты.

Прежде, чем нажатьна кнопку звонка, я позвонила Карине на мобильный, чтобы она встретила меня у входа. Такой план, чтобы ни с кем не пересечься по дороге.

— Что случилось? — с порога спросила Карина.

— Мы можем поговорить в твоей комнате? — словно вор-домушник, озираюсь по сторонам.

— Пойдём, — Карина взяла меня за руку и повела в дом.

— Ну? — мы благополучно добрались до её комнаты, и теперь сестра, сверля меня выпытывающим взглядом, ждала подробности.

— Я, кажется, развожусь, — выдавила из себя пискляво.

— Слава Богу, я уж думала, что-то серьёзное, — фыркнула Карина, забираясь с ногами на кровать.

— А это, по-твоему, не серьёзно? — обиделась я.

— Конечно, серьёзно. Но, согласись, рано или поздно это все равно бы случилось. Ну, не верю я, что между вами была такая любовь, о которой сейчас стоило бы горевать, — она обняла меня здоровой рукой и слегка встряхнула.

— Не знаю, Карин. Это так странно, я так привыкла быть замужем, и для меня это дико, — поделилась своими ощущениями.

— Если честно, я думала, что ты уйдёшь от него ещё тогда, после…

— Карина, хватит! — не дала ей договорить, потому что всё ещё болит.

— Окей, Оль. Я поняла, прости, — извиняющаяся улыбка исказила её лицо, а я кивнула, давая понять Карине, что все нормально.

— Ничего, все в порядке. Просто не хочу об этом… Я боюсь, Карина. Так боюсь быть одна, — призналась честно.

— Пфф, тебе лет-то сколько? У тебя ещё все впереди, даже не заморачивайся. Мне кажется, ты в свое время сильно поторопилась с замужеством, а теперь у тебя есть возможность наверстать упущенное, погулять, насладиться свободой, так сказать, — сестра все говорила и говорила, и я, вроде, с ней согласна, но на душе по-прежнему было тоскливо.

— Наверное, ты права, — неуверенно, с сомнением в голосе, я все же согласилась с её высказыванием.

— Наверное? Нет, не наверное, а точно, — подвела черту Карина.

— Но, блин, я не знаю, что мне сейчас делать, — всплеснула я руками, вставая с кровати.

— В смысле, что делать?

— Нужно же искать работу, и вообще… — а что вообще я объяснить не могла. В нашей с Лешей семье всем руководил он, а я без него и не могла ничего сделать, получается. Все решения принимал муж, и всем от этого было удобно. А сейчас мне нужно брать ответственность за свое существование на себя.

— А в чем проблема?

— Проблема? Я не работала никогда и делать ничего не умею, даже не знаю, куда податься, — я тяжело вздохнула, снова присаживаясь рядом с Кариной.

— Глупости, Оль. Ты — умная, молодая, уверенная в себе девушка, смышленная и с высшим образованием, просто реши для себя, чем ты хочешь заниматься, и дерзай! Или хочешь, можем поговорить с папой, он найдёт тебе место у себя?

— Нет! — слишком резко вскрикнула и прикрыла рот рукой.

— Ну, как знаешь. Значит, найдёшь работу в другом месте, — Карина пожала плечами. — И всё-таки, я считаю, что ты сделала правильный выбор, решив развестись.

— Это не я, — призналась.

— Не ты? — Карина удивлённо вскинула брови.

— Это Лёша решил, — вздохнула я и снова встала, подошла к окну.

— Почему? — донеслось в спину. — А-а, он узнал про твоего красавчика-друга? М?

— Нет.

— Кстати, расскажи мне, что тебя связывает с… Как его, кстати, зовут?

— Миша, — смущённо отвожу взгляд, когда произношу его имя.

— Миша, значит? А он в курсе, что ты разводишься?

— Нет, и вряд ли узнает.

— Почему это? И ты мне так и не сказала, какие у вас отношения, — все переживания по поводу будущего развода отходят на задний план, стоит только вспомнить соседа. И что ответить Карине? Что она подумает обо мне?

— Карина, я, наверное, спятила, — прячу лицо в ладонях.

— Ты влюбилась, что ли? — восторженно произносит сестра. — Ни фига себе!

— Нет, ты что! — замахала руками, повернувшись к ней.

— Да? А я вижу обратное, — хихикала Карина. — Слушай, а мама твоя знает? Ну, про развод?

— Нет ещё, — вмиг стала серьезной, представив, что начнётся, когда мама узнает о том, что мы с Лёшей больше не вместе.

— Не понимаю я её безусловной любви к твоему мужу, ну, вот хоть ты тресни. Чего она так в него вцепилась? — возмущалась сестра, пока я пыталась отогнать от себя дурные мысли, — Может, она сама в него тайком влюблена?

— Карина, прекрати, — она забавно поиграла бровями, и я заулыбалась.

Знаю, она умышленно пытается поднять мне настроение глупыми шуточками, и очень благодарна ей за то, что в один из самых сложных моментов она рядом.

А с мамой предстоит неприятный разговор, уже слышу её упрёки в мой адрес. Попробую оттянуть неизбежное, но мне всегда будет мало времени, чтобы подготовиться к её нападкам.

С папой и мачехой пришлось, все же, встретиться. Вечером Карина потащила меня вниз на ужин, хоть я и сопротивлялась, пыталась убедить её, что не голодна, но упёртая сестра одной рукой вытолкала меня из своей комнаты.

— Олечка, здравствуй, — первой меня заметила Мила, мама Карины.

— Здравствуйте, — на звук моего голоса обернулся папа.

— Привет, — кивнул мне и вернулся к ужину.

— Карина, почему не предупредила, что у нас в гостях Оля? — мачеха встала из-за стола, — Оля, присаживайся, я сейчас принесу приборы.

— Не до этого было, мам, — сестра пожала плечами.

— Что-то случилось? — спросил папа, как только мы с Кариной сели за стол. Смотрел при этом прямо на меня, и как бы мне не хотелось, но увильнуть от ответа не получилось бы, казалось, он видит меня насквозь.

— Да, — я немного смутилась под его взглядом, занервничала, — развожусь, — сказала и затаила дыхание, ожидая ответ.

— Помощь нужна? — замерла, пытаясь осмыслить услышанное.

— Нет, всё в порядке. Вы с Милой не будете против, если я переночую у вас сегодня?

— Конечно, нет, — отозвалась мачеха, раскладывая передо мной тарелки и приборы. — Можешь ночевать столько, сколько потребуется. Правда, милый?

— Правда, — папа улыбнулся супруге и перевёл взгляд на меня. — Оставайся, место в нашем доме для тебя всегда найдётся. А насчёт помощи… я серьёзно. Если что-то нужно, я готов помочь.

— Спасибо, — отвела глаза, чувствуя неловкость в присутствии родного по крови, но чужого в других отношениях человека.

— Карина, как дела у Севы? — переключился папа на младшую дочь, которая тут же принялась пересказывать все, что ей было известно о восстановлении своего парня.

К концу вечера мне удалось перебороть стеснение и неловкость, Карина мастерски вовлекла меня в общий разговор, и на короткий промежуток времени я почувствовала себя частью этой дружной сплоченной семьи, которой у меня никогда не было.

— Это Сева, — лицо сестры озарилось улыбкой, когда заиграла мелодия на её телефоне, — Мамуль, спасибо за ужин, я побежала, — Карина подскочила со стула и, послав маме воздушный поцелуй, покинула столовую.

— Я постелю тебе в гостевой комнате, — мачеха принялась убирать со стола.

— Спасибо, Мила. Давайте, я помогу, — собрала грязную посуду и отнесла на кухню.

Лежа в кровати в одной из гостевых комнат в доме отца, я анализировала прошедший вечер. Ничего из того, чего я боялась, не случилось. Никто не лез в душу и не выпытывал подробности моей личной жизни, не давал ненужных советов под видом единственно верных решений.

Это так сильно отличается от наших с мамой отношений. И будь она чуть более понимающей, это значительно упростило бы мою жизнь и наше с ней общение.

Леша написал сообщение, что вывез свои вещи, и квартира остаётся в полном моём распоряжении. И на меня снова напала тоска.

Завтра мне нужно будет вернуться в пустую квартиру, и от этой мысли чувства страха, грусти и радости с бешеной скоростью сменяли друг друга, мешая сосредоточиться на чём-то более важном.

Домой решила поехать с самого утра, не видела смысла оставаться здесь дольше. Впереди меня ждал поиск работы, ведь обеспечивать себя отныне придётся самой, а тех денег, что остались на моей карте, вряд ли хватит до конца месяца.

Оказавшись в квартире, первым делом прошлась по комнатам, отмечая незначительные детали, которые говорили о том, что Лёша съехал. Какое-то время занимаюсь тем, что перекладываю свои вещи в шкафу на освободившиеся полки, так пустота кажется менее пугающей.

Меняю аляпистое покрывало на постели, нежно любимое мужем, но жутко бесившее меня, на пушистый светло-бежевый плед. Ещё нужно будет выбросить непонятного цвета ковёр, но это потом, одна я его не донесу до мусорки.

Совместные фотографии, которые обосновались на самых видных местах ещё с лучших времён нашего брака, были убраны теперь в самый дальний угол. Газеты, журналы и рекламные листовки, обожаемые Лешей, полетели в мусорное ведро.

К концу дня квартира была вычищена мной от незримого присутствия в ней моего уже бывшего мужа. Больше ничего визуально не напоминало здесь о нем.

И сил осталось только на то, чтобы принять душ и завалиться в постель. В сон провалилась моментально, стоило коснуться щекой подушки.

А наутро проснулась бодрой и полной сил начать новую жизнь.

Глава 16

Первое собеседование — комом. Поделом мне. Уж слишком самоуверенно я себя вела на нем, восприняв слова поддержки Карины черезчур буквально.

И, оказывается, если у тебя высшее экономическое образование, то это ещё не значит, что тебя с распростертыми объятиями примут на должность экономиста. Нужен опыт, которого у меня нет.

Медленно плетусь по тротуару вдоль дома, цокая каблучками. Пиджак покоится на сгибе локтя, иначе я давно сварилась бы в нем заживо. Хорошо хоть додумалась волосы собрать в строгий пучок.

Машина соседа появляется из-за угла совсем не неожиданно. В своих мыслях я представляла, что встречу его по дороге домой. Я хотела его увидеть.

Притормаживает рядом и открывает дверцу машины.

— Садись, — без приветствия бросает мне указание, кивнув в сторону пассажирской двери, и тут же захлопывает дверь со своей стороны, а во мне закипает злость. Мог бы поздороваться для начала и вежливо попросить, но нет, ему проще отдавать приказы.

Я не двигаюсь с места, жду его дальнейших действий. Выглядит это, наверное, по-детски, но мне важно, чтобы он считался с моим мнением.

— Садись в машину, — он окинул меня внимательным взглядом, опустив стекло.

— Нет, — упрямо ответила ему и отвернулась.

— Сядь или я затащу тебя в машину силой. Хочешь, чтобы все соседи наблюдали за нашей прелюдией? — он открыл дверцу машины и поставил ногу на порожек, слегка высунувшись из салона.

— Отвали, — выплюнула зло, чем только раззадорила его.

— А то что? — продолжая ухмыляться, он напрягся, готовый в один момент спрыгнуть на асфальт и наброситься на меня. — Давай, садись в машину, — не дождавшись ответа, приказал, и по глазам я поняла, что шутки кончились, и лучше бы мне не сопротивляться, но я продолжала стоять на месте.

Миша не выдержал первым, распахнул дверцу и через секунду уже был рядом со мной. Взгляд не предвещал ничего хорошего, было видно, что он раздражён.

— Ты можешь хоть раз сделать то, о чем тебя просят? — процедил сквозь зубы, хватая меня под локоть.

— Могу, только просить нужно вежливее, — вырываю локоть из его руки.

— Оль, пожалуйста, сядь в машину, — за просьбой следует тяжёлый вдох, и я внимательнее приглядываюсь к Мише. Уставший вид, круги под глазами и небрежно торчащие волосы делали его старше лет на пять. Желание что-то доказывать отпало, я молча иду к пассажирской двери и забираюсь в салон.

— Что случилось? — какое-то время он молчит, и только после того, как заводит двигатель и трогается с места, отвечает вопросом на мой вопрос:

— Как насчёт поужинать где-нибудь? — кидает на меня вопросительный взгляд, и я киваю ему, соглашаясь. — Оль, прости за грубость. Просто… Ты тут не причём, конечно же. Кое-какие проблемы на работе, последние пару суток вообще из жизни выпали.

— Всё в порядке, — накрыла его руку своей, чувствуя трепет от непринуждённой доверительной обстановки, сложившейся между нами в этот момент. — Где ты работаешь?

— У меня небольшой бизнес по ремонту промышленного оборудования, — Миша перехватил мою руку и поднёс к своим губам, нежно поцеловал каждый пальчик, при этом сосредоточенно следя за дорогой, и от таких лёгких прикосновений у меня перехватило дыхание.

Спустя минут пятнадцать мы подъехали к ресторанчику, расположенному на берегу реки, с уютной террасой и вкусной кухней.

— Не против, если поужинаем в этом местечке? — паркуясь, уточнил Миша.

— Нет, мне нравится этот ресторан.

— Была уже здесь?

— Да, мы тут свадьбу отмечали, — вырвалось прежде, чем я поняла, что именно сказала. — Прости, — я прикусила язык и посмотрела на Мишу, пытаясь угадать, о чем он думает.

Его лицо не выражало никаких эмоций, только стиснутая челюсть говорила о том, что он напряжен. Но причин этому может быть несколько, а какая из них верная, известно только самому Михаилу.

— Идём, — сухо бросил он, я открыла дверь и выбралась из машины.

После моих неосторожных слов между нами возникло какое-то чувство недосказанности и неловкости, что ли, поэтому ужинали мы почти что в тишине, периодически обмениваясь ничего не значащими фразами.

А к концу ужина у меня и вовсе пропало настроение, когда к нашему столику подошла некая дамочка и принялась откровенно, совершенно не обращая на меня внимание, навязывать себя Мише, нагло заняв место рядом с ним. По их короткому разговору я поняла, что они давно и очень близко знакомы, но продолжительное время не виделись.

Меня Миша представил ей, как свою знакомую, что, конечно, меня сильно задело, но я постаралась не подавать вида. А по поводу того, кем ему приходится Саша, эта бесцеремонная липучка, он умолчал.

Единственное, что мне понравилось в этой ситуации, если это можно так назвать, — Миша не отвечал на откровенный флирт девушки, предпочитая больше отмалчиваться или отпускать шуточные комментарии к её драматичному монологу.

Но отшивать девицу Михаил не торопился, мне даже показалось на мгновение, что он забавляется, наблюдая за моей реакцией, поэтому я старалась вести себя максимально спокойно, чтобы не доставлять ему удовольствия, хоть и давалось мне это с большим трудом.

Хотелось встать из-за стола и отогнать эту вездесущую неугомонную девушку от моего соседа. Ключевое слово — "моего", но я продолжала молча ковыряться вилкой в тарелке, изображая хороший аппетит и равнодушие ко всему окружающему меня безобразию.

Помощь пришла откуда не ждали. Отказавшись от десерта, я отлучилась в туалет, а вернувшись, за столик садиться мне не пришлось. В моей сумочке зазвонил телефон.

— Подожду тебя снаружи, — коснувшись плеча мужчины, предупредила я Мишу, тем самым давая понять Саше, что уедем мы с соседом из ресторана вместе. И, если она не дура, то поймёт характер наших отношений.

— Да, мам? — взяла трубку по пути к выходу.

— Оля, я буду у тебя через полчаса! — огорошила меня родительница.

— Я не дома, — осторожно ответила, уже наперёд зная, откуда растут ноги у её спонтанного визита ко мне.

— Будь так добра, вернись домой, — черезчур любезно попросила мама, старательно маскируя свое истинное настроение.

— Что случилось? — задала вопрос, но ответ слушала вполуха, наблюдая за тем, как Миша прощается с Сашей на выходе из ресторана.

Как ненормальная, следила за тем, как ведёт себя сосед по отношению к этой девице. И в целом мне нравились то, что я видела. Миша мастерски уворачивался от попыток своей знакомой девушки прильнуть к нему, периодически поглядывая в мою сторону. Складывалось впечатление, что он уже сам был не рад, что позволил девушке присоединиться к нашему ужину.

Смекнув, что переживать не о чем, я сосредоточилась на разговоре с мамой, отвернувшись от соседа с приставучей девушкой. А послушать было что.

— Ты почему молчишь? Можешь ты мне объяснить, что между вами произошло?

— Нечего рассказывать, мам, — не надеясь особо на успех, ответила я.

— Нет, я не понимаю, Оля. Как ты могла его так просто отпустить?

— Мам, я через пятнадцать минут буду дома, давай поговорим при встрече, — свернула разговор, едва заметила приближающегося к машине Мишу.

— Муж? — кивнул на мой телефон.

— Мама, — вздохнула я, убирая гаджет в сумку, — отвези меня, пожалуйста, домой.

— Обиделась? — Миша нажал кнопку сигнализации, отчего машина моргнула фарами, издав писклявый звук.

— Нет, просто мне нужно домой, — не дожидаясь приглашения, уселась на переднее сиденье.

— Оль, Саша — дочь лучших друзей моих родителей. Я не мог так просто её послать, у нас так не принято. Она очень близкий нашей семье человек, — принялся объясняться Миша, заняв свое место за рулём.

— Миш, я не обижаюсь, правда. Поехали, пожалуйста? — меня сейчас больше интересовал разговор с мамой, не предвещающий ничего хорошего для меня.

Миша несколько секунд сидел, не двигаясь, и сверлил взглядом мой профиль, а потом молча завёл машину, и мы тронулись с места.

В итоге, к дому мы подъехали минут через десять. Миша остановил машину у моего подъезда и повернулся ко мне.

— Оль, — начал он, но я не дала ему договорить. Отстегнув ремень, обвила руками его шею и поцеловала.

— Мне пора, — облизала горящие губы и потянулась к дверной ручке.

— Ну, пока, — мрачно попрощался сосед, глядя прямо перед собой.

— Пока, — вышла из машины и, дойдя до подъезда, обернулась.

Миша уехал сразу же, стоило мне покинуть салон его автомобиля, но домой он явно не собирался. Машина свернула за угол, оставляя за собой клубы пыли.

Глава 17

Успела только скинуть туфли, как раздался звонок домофона. Жаль, что не успела выпить какого-нибудь успокоительного.

— Где ты была? — осмотрев меня с ног до головы, с порога спросила мама.

— На собеседовании, — устало вздохнула, пропуская её в квартиру.

— Оль, я вот одного не пойму, ты в своём уме, вообще? Что с тобой происходит? — она сбросила босоножки и фурией влетела в гостиную, а я поплелась следом.

— Ничего не происходит. Я вообще не понимаю, чего ты так паникуешь? — возразила я и чуть тише добавила: — не от тебя же муж ушёл.

— Паникуешь? Я, милая моя, не паникую. Я переживаю за свою единственную дочь. Почему ты допустила такое? — мама ходила по комнате, размахивая руками, я же встала в проходе на случай, если станет совсем невыносимо и придётся ретироваться.

— Что я допустила-то? Каждый день люди разводятся, не вижу в этом ничего плохого. Значит, не судьба, — пожала плечами, чем ещё сильнее разозлила маму.

— Не судьба? Оля! Разве я так тебя воспитывала?

— Да, что такого-то? Ты сама точно также развелась в своё время, и заметь, что никто тебя не осуждал и не терроризировал по этому поводу. Так чем же я отличаюсь от тебя? — не хотела переводить стрелки на неё, но не удержалась.

— От меня? — мама театрально вскидывает руки вверх и останавливается напротив меня. — Я всю свою жизнь на тебя положила, а ты мне такое заявляешь? И как ты можешь сравнивать Лёшу со своим горе-отцом? Это же небо и земля! Как ты можешь?

— Откуда ты можешь знать, какой Лёша муж? Мам, ты же совершенно ничего не знаешь о нашей семейной жизни, — я села на диван, потому что ноги уже не держали, и меня трясло со страшной силой.

— Я знаю только одно! Алексей идеально тебе подходит в качестве мужа, больше ничего и слышать не хочу! Он же тебя обеспечивал, и тебе же только и нужно было, что создавать уют в доме, — продолжала мама, а у меня разболелась голова, и я откинулась на спинку дивана, прикрыв глаза.

— Хватит, мам. Откуда ты вообще узнала, что мы разошлись?

— А мне Маргарита позвонила. Знаешь, говорит, что наши учудили? А я ни сном, ни духом. Дочь меня даже не посвятила в то, что происходит в её жизни. Если бы не Маргарита, я бы и не узнала, — запричитала мама, мелькая тенью перед моими закрытыми глазами.

— Узнала бы, мам. Рано или поздно ты бы всё равно всё узнала.

— Значит, так, Оля. Сейчас ты звонишь Алексею и просишь его приехать сюда, — мама села рядом со мной и потрясла меня за плечо, пришлось открыть глаза.

— Никому я звонить не буду, — упрямо скрестила руки на груди и закинула ногу на ногу.

— Будешь, Оля! — с нажимом произнесла мама.

— Прекрати указывать мне! Мне уже не десять лет, мама! Я сама могу решить, с кем мне жить и за кого выходить замуж! — меня прорвало и было уже не остановить, — Где ты была, когда мне нужна была твоя помощь и поддержка три года назад? А? Какого чёрта ты позволила ему тогда сотворить это со мной… с нами? Почему ты защищаешь его?! Кто он тебе? И кто тебе я? — меня бил озноб, и я была в шаге от того, чтобы от переизбытка чувств свалиться в обморок.

— Оля, — ахнула мама, округлив в ужасе глаза и прикрывая рот ладонью, но больше ничего не сказала, а я выдохлась. Замолчала так же резко, как и начала говорить, развернулась и вышла из гостиной.

Выпила стакан воды, следом налила второй, когда мама появилась на кухне.

— Оля, — её голос звучал мягче, и взгляд будто теплее стал, но я до сих пор была зла, чтобы оценить эту перемену в ней.

— Хватит, мам, — выставила перед собой ладонь, призывая её помолчать.

— Нет, Оля, я, все-таки, скажу, — она подошла ближе, а я отошла к окну со стаканом в руке. — Я действительно думаю, что с Лешей тебе будет лучше, чем без него.

— Мама, — процедила сквозь зубы.

— Дай сказать, — перебила она, а у меня не было больше сил спорить, поэтому я замолчала, — Все мы делаем ошибки, и я уверена, что Лёша уже раскаялся, — непроизвольно закатила глаза и покрутила головой, надеясь, что речь будет не долгой, и меня оставят, наконец, в покое, — Но лезть я больше не буду, только с Алексеем ещё поговорю. Хочу услышать его позицию относительно вот этого вот, — мама обвела руками кухню, а я фыркнула. Правильно, пусть Лёше мозги делает, а мне не надо. — Я просто хочу, чтобы моя дочь была счастлива и жила, ни в чем не нуждаясь.

— Конечно, мама. Делай, как хочешь, — допила воду залпом и, подойдя к мойке, с грохотом поставила стакан в раковину. — А теперь не могла бы ты оставить меня одну?

Мама, пыхтя и причитая, начала собираться домой. Пока ждала такси, ещё пару раз заговаривала на тему возвращения моего мужа домой, но оба раза я пресекала её предложения помощи по этому поводу.

И только захлопнув за ней дверь, я облегчённо выдохнула. Ещё одного такого разговора я не вынесу.

Не раздеваясь, плюхнулась на кровать прямо поверх пледа, намереваясь перевести дух после эмоционально тяжёлого дня, но морально измученный событиями организм решил иначе. И я моментально уснула, кутая ноги в уголок пушистый ткани.

Глава 18

Просыпаюсь от дверного звонка, выспавшаяся и почти счастливая, потягиваюсь и улыбаюсь новому дню. Но когда противная трель повторяется, в голову приходит тревожная мысль о том, что незванным гостем может быть мама. Вот только второй порции нравоучений мне и не хватало с утра пораньше.

Снимаю с себя мятую одежду и, накинув халат, плотно затягиваю пояс, по пути к входной двери бегло осматриваю себя в зеркале, слегка поправляя растрепавшиеся волосы.

Каково же было моё удивление, когда за дверью обнаруживаю девушку с ребёнком. Мальчик дёргает за платье девушку, привлекая к себе её внимание, а та, не стесняясь, с интересом меня рассматривает.

Короткостриженная блондинка с неестественно длинными ресницами и ярко нарисованными бровями производила впечатление перестаравшейся с марафетом тусовщицы. Стиль одежды полностью соответствовал моей теории. Интересно, что её привело ко мне, ведь, как бы я не присматривалась к ней, вспомнить её не могла. Раньше я её точно не видела.

— Мама, — ребёнок начинает канючить, но девушка будто и не слышит его, а я переключаюсь на него.

Не могу определить на вид, сколько ему лет. Два, три? Или больше? Не разбираюсь в детях и ни разу не сталкивалась с такими малышами.

А когда мальчишка начинает плакать, она поворачивается к нему, наклоняется и поднимает его на руки.

И только тогда понимаю, как нелепо выглядит наше молчаливое противостояние.

— Вы ко мне? — выгибаю вопросительно бровь и наблюдаю за тем, как губы блондинки искривляются в усмешке.

— Ты — Оля, да? — спрашивает, а я прищуриваю глаза, продолжая изучать гостью, — А я — Олеся, а это, — она указывает кивком на сына, которого по-прежнему держит на руках, — Брагин Олег Алексеевич, — я резко поворачиваю голову, отчего в шее болезненно что-то хрустнуло и в глазах потемнело на пару секунд.

Смотрю на мальчика, увлечённо перебирающего пальчиками колеса игрушечной машинки, и пытаюсь догнать смысл фразы, высокомерно брошенной девушкой.

— Брагин? — повторяю за ней фамилию мужа.

— Может, впустишь? Не хотелось бы обсуждать это на всеобщее услышанье, — в сознание врываются звуки многоквартирного подъезда, и я понимаю, что она права, отступаю на шаг и впускаю внутрь странную парочку.

В прихожей гостья ставит сына на ноги и снимает с него сандалии, а потом разувается сама. Я заторможенно наблюдаю за всем этим, не способная думать ни о чем.

— Веди на кухню, что ли?

Я молча разворачиваюсь и, не дожидаясь, пока они последуют за мной, иду на кухню. Наливаю стакан воды и залпом его выпиваю. В голове — затишье, словно перед бурей, не могу сосредоточиться и ухватиться хоть за одну мысль, прикрываю глаза и тут же слышу детский голос:

— Мама, пи, — резко разворачиваюсь и при виде маленького мальчика, сидящего на стуле, до меня, наконец, доходит. Этот ребёнок — сын моего мужа.

— Сколько ему? — сиплю я и прочищаю горло.

— Год и девять, — блондинка поворачивает ко мне голову, — будь добра, налей Олежке водички.

Эта просьба, как спасательный круг, позволяет на время занять мозг чем-то другим, нежели вычисление даты зачатия этого мальчика.

Протягиваю стакан девушке и приглядываюсь к ребёнку внимательнее, пытаясь распознать в нем черты мужа, но не получается. Не похож же, вроде. Или похож? Глаза того же цвета, или чуть светлее?

Год и девять плюс девять месяцев беременности. Получается, что муж изменил мне с этой Олесей два с половиной года назад. То есть, пока я оплакивала нашего с ним нерожденного ребёнка, он кувыркался с любовницей?

Я начинаю задыхаться, когда воспоминания отчетливыми картинками проносятся в моей голове.

— Эй-эй, ты не вздумай в обморок падать, — девушка подскочила ко мне, схватила за плечи и, потянув на себя, усадила меня на стул.

— Я в порядке, спасибо, — дёргаю плечами, скидывая с себя её руки.

— Ладно, — Олеся присаживается напротив меня и, судя по её выражению лица, пытается решить для себя, стоит ли мне рассказывать подробности.

— Когда это всё началось? — подтолкнула её к рассказу.

— Два с половиной года назад. Лёша приехал в мой город в командировку на пару недель, — и я сразу вспомнила эту его поездку.

Меня только выписали из больницы, и я просила его остаться со мной. Но он прислал ко мне мою маму, а сам уехал на две недели.

— Я не знала тогда, что он женат, — словно извиняясь или оправдываясь, добавила девушка. — А потом он уехал, мы перестали общаться. Я ни на что не рассчитывала, понимала, что он не останется. Но мне пришлось с ним связаться, когда я узнала, что беременна.

— И что он? Не предлагал аборт сделать? — не смогла подавить проскользнувшую обиду в голосе.

— Хмм. Предлагал? Настоятельно рекомендовал, я бы сказала, но я его сразу послала, — ухмыльнулась девушка, а мне стало по-настоящему горько, ведь я не смогла в своё время сказать ему твёрдое "нет" и пошла у него на поводу. — Тогда он сказал, что ребёнок к нему отношения не имеет, и он знать ничего не хочет.

— Но…

— Он передумал потом. Когда родила, я отправила ему видео с Олежкой, и он приехал на выписку. Думала, будет скандал, но нет. Сына признал и даже дал свою фамилию, — в груди заныло от осознания, что пока я просила его о ребёнке, он воспитывал сына на стороне. — Через месяц перевёз нас сюда, снял квартиру и навещал периодически, — Олеся отвлеклась на сына, который уронил свою машинку на пол и уже готов был расплакаться.

— Навещал сына или…

— И сына, и меня, — девушка положила игрушку на стол перед ребёнком и отодвинула от него стакан, мальчик продолжил возить машинку по столу.

— От меня-то ты что хочешь? Мы не живём вместе, ты, наверное, знаешь об этом.

— Знаю. Хотя, совсем недавно Лёша заявил, что любит тебя, и нам не стоит больше быть вместе.

— Это было около двух недель назад? — я сопоставила внезапно появившееся желание мужа съездить в отпуск с рассказом его любовницы.

— Да, около того. Но Олежка заболел. Я позвонила Лёше, и он приехал. В итоге, имеем то, что имеем, — Олеся пожала плечами и как-то невесело улыбнулась.

— Повторю свой вопрос. Причём тут я?

— Нам нужно где-то жить, — ответила прямо, глядя в глаза.

— Сейчас же вы где-то живёте, — я понимала, к чему она клонит, но намеренно ждала, чтобы она озвучила свою мысль.

— В съёмной однушке.

— И?

— Уступи нам квартиру. Я знаю, что у тебя вполне обеспеченные родители, Лёша говорил. И тебе есть, где жить, и переехать, если потребуется в дальнейшем, тебе одной будет проще. А нам мотаться по съёмным квартирам с ребёнком не очень-то удобно, сама понимаешь, — я слегка опешила, когда Олеся принялась всерьёз уговаривать меня съехать.

— У Лёши тоже есть мама, и у неё просторная квартира. Кстати, она знает о внуке?

— Знает. С недавних пор, — девушка поджала губы, и я поняла, что Маргарита Степановна плохо приняла новую пассию сына. — Сказала, что пока она жива, ноги моей не будет в её доме, и внука даже видеть не захотела.

Мальчик захныкал, требуя внимания и участия матери в его игре, поэтому Олесе пришлось посадить его к себе на колени и уделить ему пару минут.

— Оль, ну, войди в наше положение. Ещё один ипотечный кредит Лёше не дадут, он же ещё за эту квартиру не всё выплатил, а тут ещё съём жилья, и ребёнок подрастает. Столько расходов, и место в саду, как назло, не дают. Дай Бог, в следующем году только смогу Олежку пристроить и тоже выйти на работу.

— Ладно, — остановила поток её речи, — дай мне пару дней для того, чтобы перевезти вещи.

— Спасибо тебе большое, — Олеся тут же ссадила с себя ребёнка и кинулась ко мне обниматься, а я аккуратно сняла её руки с себя и встала, давая понять, что визит окончен, и гостям пора бы отправиться восвояси.

— Один вопрос. Это Лёша тебя прислал?

— Нет, ты что? Он даже не знает. Лёша даже слушать не хотел, когда я предложила ему такой вариант, а я, видишь, рискнула. Спасибо, Оля, — всю дорогу до входной двери девушка благодарила меня, а я уже готова была вытолкать её за дверь силой, лишь бы она поскорее оставила меня в покое.

Глава 19

Обвожу комнату взглядом, даже не представляя, с чего начать. Я понятия не имею, куда мне идти со всем своим барахлом. И ведь не смогу забрать с собой ничего, кроме своей одежды. Любимый сервиз, комплекты постельного белья, шторы и ещё многое из того, что было мной с любовью выбрано и куплено, придётся оставить здесь. И пользоваться всем добром будет другая, или и того хуже, она сделает ремонт в квартире и выбросит всё ненужное ей на мусорку.

— Ммм… — мучительно простонала, заваливаясь на диван, и посмотрела в потолок. И даже люстра с таким трудом найденная мной на просторах интернета останется здесь, а я уеду.

Так, ладно. Хватит ныть, пора за дело. Подрываюсь с дивана и начинаю собирать вещи. Спустя час понимаю, что мне не хватает ещё одного чемодана или пары сумок, и я вспомнила о том, что с утра ничего ещё не ела, поэтому решаю сделать перерыв и подумать.

А я ведь так и не придумала, где буду жить. К маме точно не поеду, она и не пустит меня на порог, будет гнать на поклон к Лёше или ещё чего придумает, чтобы извести меня. Она мастер своего дела, покоя точно ждать не придётся.

Остаётся вариант с домом папы. Он, если не соврал в мой последний к ним визит, готов дать мне крышу над головой на какое-то время. Но звонить ему почему-то не хочется.

Можно попросить Карину замолвить за меня словечко, она точно сделает всё, как надо, и будет рада мне. Но это несерьёзно — прятаться за спиной младшей сестры. Придётся самой.

Потратив пару минут на изучение содержимого холодильника, понимаю, что ничего съедобного в нём нет, поэтому решаю сходить куда-нибудь.

Самым ближайшим местом, где можно перехватить что-нибудь съедобное, оказывается знакомый мне бар. Искать что-либо ещё настроения нет, поэтому направляюсь туда.

При свете дня бар выглядит вполне прилично. Занимаю столик недалеко от пустующей барной стойки, и спустя пару минут ко мне подходит рыжая барменша с меню.

— Добрый день, — здоровается и кладёт передо мной папку.

— Добрый. А ты и тут, и там трудишься? — кивнула в сторону барной стойки.

— Типа того, — улыбнулась девушка. — А ты одна сегодня, или твой красавчик позже подойдёт? — подмигнула она мне, а я смутилась, вспомнив тот вечер, когда Миша забрал меня отсюда.

— Нет, не придёт. И он не мой, — я уткнулась носом в меню.

— Ага, рассказывай. Как он тут всех раскидал от тебя в разные стороны, — рыжая чуть склонилась ко мне, вспоминая и слегка приукрашивая события недельной давности.

— Ой, ну, всё, — махнула на неё рукой, а она рассмеялась.

— Окей. Вернусь через пять минут, — весело откликнулась хохотушка и отошла к другому столику.

Чуть позже, продолжая утрамбовывать свои вещи в чемоданы, я недоумевала, как получилось так, что завтра я переезжаю к Кире, рыжей барменше.

Мы быстро нашли с ней общий язык, и я поделилась с ней своей проблемой, а она предложила переехать в её съемную квартиру. Вот так просто. Безбашенная девчонка предложила совершенно незнакомой девушке пожить у себя. И её даже не смутило то, что денег на оплату съёмного жилья у меня пока нет. А я, недолго думая, согласилась, потому что этот вариант решения жилищного вопроса мне показался наиболее привлекательным.

Это делает меня такой же ненормальной, как моя будущая соседка по квартире? Думаю, да.

Поэтому, закончив собирать вещи, заказываю грузовое такси на завтра и называю диспетчеру адрес, который дала мне Кира.

Пока жду машину, обхожу квартиру ещё раз, проверяя на наличие незамеченных мной ранее личных вещей. Удостоверяюсь, что ничего не забыла, и занимаю выжидательную позицию на кухне.

Единственное, по чему уже начинаю скучать, — наши тайные встречи с соседом. В ту же секунду, как только я приняла решение освободить квартиру без пяти минут бывшему мужу и его новой семье, у меня возникло дикое желание пойти к Мише и всё ему рассказать. И про то, что я развожусь, и про то, что мой муж в тайне от меня почти два года воспитывает внебрачного ребёнка, и про то, что мне негде жить.

Но страх перед тем, что Мише неинтересны мои проблемы, перевесил, и я до этой минуты держу себя в руках и не бегу к нему с новостями. Я не знаю, как бы он отреагировал на моё признание, и предложил ли мне какой-то выход из сложившейся ситуации, но я ужасно боялась услышать от него, что постоянные отношения со мной, не обремененной законным браком с другим мужчиной, ему не нужны.

Ведь то, что происходит между нами, не было рассчитано на долгосрочную перспективу, и мы никогда не заговаривали с ним о будущем.

Звоню Кире и прошу, чтобы она встретила машину с моими вещами, а сама остаюсь на время в квартире. Навожу порядок после экстренных сборов и выбрасываю несколько пакетов с мусором, скопившимся в процессе.

Перед уходом оставляю ключи и обручальное кольцо на тумбочке в прихожей и, выйдя в подъезд, захлопываю дверь. Раздаётся приглушенный щелчок, как предупреждение о том, что без приглашения в квартиру я больше не попаду.

А когда выхожу на улицу, удивляю саму себя, потому что вместо того, чтобы сесть в такси, я прошу водителя подождать и иду к соседнему подъезду. Не могу так просто уехать, хочу, чтобы он знал о моем переезде.

Я поняла, что опоздала, когда на звонок домофона он не ответил. Миша, скорее всего, уже уехал на работу. Нужно было уходить, а я всё медлила, оглядываясь на ждущую меня машину, и уже собиралась уйти ни с чем, как открылась дверь подъезда, выпуская на улицу пожилого мужчину, и я тенью прошмыгнула внутрь.

На всякий случай поднялась на двенадцатый этаж и позвонила в квартиру. Тишина. Я спустилась вниз и остановилась перед почтовыми ящиками, достала ручку из сумки, а вот с листочком возникли проблемы.

Взгляд остановился на рекламных листовках, оставленных жильцами на почтовых ящиках. Я выбрала небольшой листок бледно-жёлтого цвета и написала на нём номер своего телефона, подписала имя и, немного подумав, дописала снизу: "Позвони". Бросила листок в почтовый ящик Михаила и вышла из дома, ставшего мне сегодня чужим.

Теперь дело осталось за малым — дождаться, когда Миша позвонит. Он же наверняка проверяет почту, и моя записка рано или поздно попадёт к нему в руки.

Сев в такси, решила написать Лёше сообщение о том, что квартира свободна, и ему со своей семьёй не нужно больше ютиться в съёмной однушке.

Спустя минуту после отправки смс у меня зазвонил телефон. Сбросила звонок, так как разговор с мужем у меня в планы не входил, и что бы он не хотел мне сказать, я для себя уже всё решила. Чуть позже, возможно, я выслушаю его и задам пару интересующих меня вопросов, но не сейчас. На данный момент я просто хотела начать свою жизнь с чистого листа и научиться жить одна.

Как бы я не старалась, злиться на Лёшу у меня не получалось. Казалось, я, обдумав всё случившееся с нами, после знакомства с Олесей испытала какое-то облегчение, словно сбросила груз с души.

Я не виновата в разладе в наших отношениях тогда, три года назад, и тем более не виновата в нашем разрыве сейчас.

Квартира, которую снимает рыжая, оказалась однокомнатной, но с просторной кухней, где уместился уютный диванчик. Кира подготовила для меня спальное место на раскладном диване в единственной жилой комнате и освободила мне полки в шкафу, куда мы вдвоём и разместили все мои вещи.

Вечером, когда Кира убежала на работу, я решила позвонить сестре, нужно было рассказать ей о том, где теперь буду жить.

— Ты уступила квартиру? Это как понимать? — возмутилась Карина.

— Вот так. У них ребёнок, и Лёша до сих пор выплачивает кредит за эту квартиру, так что, они имеют полное право там жить, — спокойно попыталась объяснить я сестре.

— А ты на что имеешь право?

— Карин, по сути, эта квартира куплена полностью на Лешины деньги, ну, не считая того, что нам подарили на свадьбу, но там немного было. Думаю, так будет честно.

— Окей, это суд потом решит, при разводе, как будет честно. Ты мне лучше скажи, где ты сейчас?

Я вкратце рассказала сестре историю знакомства с Кирой, чтобы она имела представление, с кем я собираюсь делить квартиру в ближайшее время.

— К кому ты переехала?

— К Кире, Карин. Я вас чуть позже познакомлю.

— Оль, у тебя совсем крыша поехала? К какой-то совершенно посторонней девке. Оля! У тебя, что, совсем нет родных? Неужели ты думаешь, что папа не поможет тебе с жильём?

— Карина, успокойся! Кира — хороший человек, ты же не знаешь её совсем…

— А при чем тут Кира твоя? Я тебе, вообще-то, про родственные связи сейчас говорю. Ну, ладно, мать твоя, которая спит и видит, что ты состаришься под боком у Лешечки, но папа-то тебе что сделал плохого? По-моему, он дал тебе понять в прошлый раз, что не против, если ты поживешь у нас. И мама моя тоже не против, она к тебе хорошо относится, — я, конечно, подозревала, что Карина будет не в восторге, но не ожидала, что она так бурно отреагирует на мой переезд.

— Карина, давай, я сама разберусь, где мне лучше будет жить, ладно? — произнесла твёрдо, давая понять сестре, что это моё окончательное решение.

— Вот ведь, а? Разбирайся, Оля, разбирайся. Завтра к тебе приеду, диктуй адрес, — Карина вздохнула, немного успокоившись.

А на следующий день я познакомиласестру с Кирой, и, надо сказать, они сдружились. Карина хоть и не поменяла свое мнение насчёт того, что мне будет лучше жить у папы, но перестала так категорично реагировать на моё новое место жительства и малознакомую девушку-соседку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20

Михаил

Сашка нарисовалась неожиданно, чёрт бы её побрал со своими идиотскими рассказами и бесячим флиртом. Всё никак не оставит попытки прибрать меня к рукам, и моя мать в этом ей потакает. Хорошей, говорит, Сашка будет женой, ведь мы её с пелёнок знаем. Знают, а то как же. Я знаю её лучше, и сомневаюсь, что мама останется при своём мнении, узнай о обожаемой Сашке то, что известно мне.

Но сегодня я немного подыграл подруге детства. Хотел посмотреть на то, как отреагирует Оля, и результат мне понравился. Она хоть и старалась выглядеть безучастной, но я видел, что Саша её напрягает.

— Саша, чего ты добиваешься? — обратился к девушке, когда Оля отошла в туалет, а я поглядывал ей вслед, раздумывая, не отправиться ли за ней.

— Ты знаешь, — Саша коснулась моей руки, привлекая внимание, и я нехотя перевёл свой взгляд на неё.

— Знаю, и в который раз говорю, что зря теряешь время, — как можно убедительнее, без тени улыбки напоминаю ей свой ответ относительно её навязчивого предложения себя.

— Да? А мне показалось, что тебе нравится, — она потянулась ко мне и, приблизившись к моему лицу, провела пальцами по щеке.

Я перехватил её руку и слегка сжал.

— Прекрати вести себя, как назойливая муха. Я тебе уже говорил это, но повторю ещё. Ты мне не нужна, ни в качестве жены, ни в качестве девушки, ни даже в качестве подстилки на ночь, — смотрю, как она меняется в лице, но даже после этих слов никуда не уходит. Неужели в этой девчонке нет ни капли гордости? Отпускаю её руку и провожу ладонью по лицу, набирая воздух в лёгкие.

— А с каких это пор ты связываешься с замужними барышнями? — язвительно спросила черезчур внимательная Саша, но я не успел ответить. К нашему столу подошла Оля, держа в руке звонящий телефон, и выглядела она слегка взволнованной.

— Подожду тебя снаружи, — коснувшись меня, сообщила Оля и, плавно покачивая бёдрами, пошла к выходу, приложив телефон к уху, и я приложил максимум усилий, чтобы не броситься следом и не вырвать из её рук этот самый телефон.

Расплатившись за ужин и не обращая внимания на жужжащую рядом Сашу, я поспешил покинуть ресторан.

Наспех попрощавшись с не теряющей надежды девчонкой, пытавшейся то ли обнять меня, то ли ещё хуже — поцеловать, я направился к Оле, стоящей у моей машины и по-прежнему разговаривающей по телефону.

Время поджимало, мне пора было ехать, я и так задержался, пригласив Ольгу в ресторан, но я не мог себя заставить отпустить девушку.

— Муж? — спросил, когда она спешно убирала телефон в сумку.

— Мама, — не глядя в мою сторону, ответила Оля, — отвези меня, пожалуйста, домой.

— Обиделась?

— Нет, просто мне нужно домой, — она села в машину, и я последовал её примеру.

— Оль, Саша — дочь лучших друзей моих родителей. Я не мог так просто её послать, у нас так не принято. Она очень близкий нашей семье человек, — почему-то начал оправдываться перед ней, раздражаясь при этом сильнее.

— Миш, я не обижаюсь, правда. Поехали, пожалуйста? — она нервничала, но упорно не желала делиться со мной тем, что её так взволновало.

И я не мог понять, говорит ли она правду о том, что ситуация с Сашей её никак не задела, или искусно продолжает притворяться, приводя меня тем самым в тихое бешенство. Я на какое-то время даже начал задумываться о том, чтобы прижать её к стенке и вытянуть из неё то, о чём она молчит.

Но я заставил себя успокоиться и выполнить её просьбу. К тому же, мне самому нужно было выдвигаться в дальнюю дорогу. И даже домой не успеваю заскочить, ведь вместо того, чтобы собрать кое-какие вещи и принять душ, я разыгрывал спектакль в ресторане, чтобы вызвать ревность у одной равнодушной особы. Бред какой-то.

— Оль, — позвал её, ещё не зная, что именно хочу сказать, но она меня перебила, неожиданно набросившись с поцелуем. И только я мысленно послал к чертям предстоящую командировку, как она отстранилась от меня.

— Мне пора.

Кинув на прощание пресловутое "пока", она поспешила покинуть салон, так ничего мне не объяснив. Скатертью дорога, подумалось мне в этот момент. Ей наверняка нужно идти, чтобы избежать проблем с супругом.

Переживаю ли за неё? Нисколько. Мне, наоборот, иногда хочется, чтобы этот рогоносец узнал, наконец, о её изменах и послал куда подальше. А я бы, может, пожалел её после. Или не пожалел.

— Михаил, я на месте, — отчитался Ильич по телефону.

— Я буду минут через десять, — отвечаю в трубку и сбрасываю вызов.

Несколько дней пытаюсь разрулить возникшие последствия ДТП с участием нанятой моей фирмой для перевозки оборудования заказчику машины. Хоть в договоре и обозначен пункт о форс-мажоре, я пытаюсь разрешить внештатную ситуацию с самыми минимальными потерями для обеих сторон, а для этого необходимо моё личное присутствие, поэтому, прихватив с собой старшего техника-наладчика, еду за тысячу километров от родного города.

Дорогостоящий станок уже доставили в пункт назначения и внешне он, вроде, цел, но необходимо проверить его содержимое.

— Как там Дмитрий? — нарушает тишину в салоне Ильич.

— Сегодня в себя пришёл, — делюсь хорошими новостями.

— Ох, ну, слава Богу!

Дмитрий — техник, который сопровождал станок и должен был наладить его по приезду к заказчику, но в злосчастной аварии Дима пострадал больше всех, и нам всем пришлось понервничать какое-то время, пока его состояние не стабилизировалось.

Управились мы с Ильичом за два дня, благо, станок не пострадал и исправно заработал после пусконаладочных работ, и с заказчиком удалось договориться о дальнейшем сотрудничестве, что не могло не радовать. Имея такого крупного клиента, моя компания обеспечит себя довольно крупными и постоянными заказами на годы вперёд.

Вернувшись домой, решаю отдохнуть от работы пару дней и выспаться, наконец. И первым порывом было пригласить к себе Ольгу. Теперь, когда переживания о работе отошли на второй план, ко мне вернулось желание. Безумное желание обладать этой девушкой. Но в который раз вспоминаю, что её номера телефона у меня нет.

Выспавшись, я решаюсь на крайнюю меру. Иду прямиком к ней, справедливо заметив, что в это время её муж должен быть на работе. Ну, а если нет, то, значит, пора ему обо всём узнать.

Но дома её нет. Для верности жду под дверью ещё минут двадцать и ухожу.

Медленно возвращаюсь к своему подъезду, постоянно оглядываясь по сторонам, но Оля не появляется.

— Михаил, добрый день, — здоровается со мной Марина Ивановна, соседка по этажу, у почтовых ящиков.

— Здравствуйте, — киваю, поравнявшись с ней.

— А ты уезжал, что ли?

— А вы откуда знаете?

— Ящик твой вон как забит, — она убирает газеты в карман кофты и идёт к лифту, а я решаю проверить и отсортировать свою почту.

Бесплатные газеты и рекламные листовки сразу отправляются в мусорное ведро, заботливо установленное кем-то из жильцов специально для поступающего спама, а я, прихватив с собой квитанции на оплату коммунальных платежей, возвращаюсь в квартиру.

Глава 21

Ольга

— Как прошёл первый рабочий день?

Вечером вышли с Кирой на балкон, я с чашкой зелёного чая, а она с сигаретой и кофе.

— Непривычно как-то, — пожала плечами, разворачивая карамельку.

— Ну, а босс твой как? Адекватный?

— Нормальный, вроде.

— Скучная какая-то работа, — Кира затянулась сигаретой и выпустила струйку дыма.

— Какая есть, — делаю глоток ароматного чая и встаю с пластикового стула, одиноко стоящего в углу.

После второго неудачного собеседования пришлось просить помощи у папы, хоть Кира и пыталась меня успокоить, говорила, что поиски работы порой занимают намного больше времени, чем мы думаем.

Папа пристроил меня в логистическую компанию к одному своему очень хорошему знакомому секретарём. Для этой должности не были нужны ни многолетний опыт, ни какие-то сверхъестественные способности.

Мне нужно было уметь работать с компьютером, оргтехникой и кофемашиной, а ещё вежливо отвечать на телефонные звонки и грамотно писать электронные письма. И всему этому я научилась сегодня в течение первой половины дня.

Работа не пыльная, мой непосредственный руководитель — довольно приятный молодой мужчина, с которым я легко нашла общий язык. В целом, если так пойдёт и дальше, то я с уверенностью смогу сказать, что с работой мне повезло. А пока буду привыкать просыпаться по будильнику и большую часть недели проводить в офисе, находящемся в часе езды от нашей с Кирой съёмной квартиры.

С рыжей, как я и предполагала заранее, мы отлично уживаемся, распределяя домашние дела, и прекрасно ладим. И даже Карина поменяла свое отношение к моей соседке, стоило ей познакомиться поближе с Кирой, и это не могло меня не радовать.

Лёша названивал мне два дня подряд, пока я не написала ему, что говорить нам не о чем, и я подаю на развод. Правда, заявление я пока ещё не написала, жду подходящего момента, настроя или ещё чего, чтобы сходить в загс и довести дело до конца.

Мама была не в восторге, когда узнала, что я больше не живу в нашей с Лешей квартире. Причём, узнала она это не от меня, а от моего мужа. Не знаю, о чем они говорили, и кто кому первый позвонил, то ли мама Лёше с просьбой вернуться к её непутевой дочери, то ли Лёша маме, чтобы узнать, где меня искать, но при разговоре я много нового и не очень приятного услышала о себе в тот день.

А ещё я так и не дождалась звонка от Миши. Прошло четыре дня с тех пор, как я переехала, а он так и не позвонил. Сегодня хотела даже сесть в маршрутку, идущую в сторону его дома, но в последнюю минуту передумала. По моим подсчётам он уже должен был найти записку с номером телефона, но по какой-то причине Миша ей не воспользовался.

— А я вчера красавчика твоего видела, — как бы между прочим сообщила Кира, усаживаясь в освободившееся пластиковое кресло.

— Моего? — я резко повернулась к ней, тем самым выдав себя с головой, — Где?

— В баре, — ответила рыжая, наблюдая за моей реакцией, прищурившись.

— Он был… один? — от волнения я начала запинаться.

— Не один, — ехидно улыбнулась Кира, а у меня к горлу подкатил ком.

Я отвернулась от соседки и уставилась вдаль, туда, где предположительно сейчас находится Миша.

— И ты даже не спросишь, с кем?

— А зачем? Это не моё дело, — попыталась проглотить мешающий ком в горле, вызывающий неприятное чувство досады.

— Ну, как знаешь. Если тебе совсем не интересно, с кем проводит вечера твой…

— Он не мой, — поспешно перебила Киру, и услышала её довольный смех.

— Да, ладно тебе. Он с другом был, — рыжая, поднявшись со стула, встала рядом со мной, облокотившись о ограждение.

— С другом?

— С другом, — повторила Кира, и я облегчённо выдохнула, — К ним, правда, подсаживалась девица одна, но твой красавчик быстренько её отшил.

— Хорошо, — вырвалось непроизвольно у меня.

— Ну, так ты мне расскажешь, что между вами происходит?

— Нечего рассказывать. Мы просто переспали пару раз, — я неприязненно поморщилась от своих слов.

— И тебе так не понравилось? — удивлённо вскинув брови, спросила Кира.

— Почему? — пришла моя очередь удивляться её словам.

— У тебя такое лицо…

— Понравилось, даже очень. Просто… Это не совсем те отношения, которые мне нужны, а его, похоже, наоборот, всё устраивает.

— А муж?

— А что муж? Мы разводимся. Если честно, у нас с Лешей уже давно всё наперекосяк, и нужно было разойтись ещё пару лет назад, — одним глотком допила остывший чай и открыла балконную дверь, — Идём? Тебе уже, вроде, на работу пора?

— Пора, — Кира вошла в квартиру следом за мной. — А красавчик знает, что ты не живёшь больше с мужем?

— Его Миша зовут. Не знает, и, как будто, и не хочет знать.

— С чего ты взяла? Позвони ему и расскажи всё, — Кира вместо того, чтобы собираться на работу, наблюдала за тем, как я мою чашку.

— У меня нет его номера. Я оставила ему свой, но он не звонит, — выключила воду и повернулась к рыжей, вытирая руки полотенцем.

— Дела-а, — Кира развела руками, качая головой.

— Как-то так. Беги, давай, опоздаешь, — я подтолкнула её к выходу.

— Хочешь, я поговорю с ним, если ещё раз увижу?

— С ума сошла?

— Ладно тебе, не дрейфь. Придумаем что-нибудь, — успокоила меня соседка, но придумывать ничего не пришлось.

— У себя? — киваю в ответ заместителю генерального директора и возвращаюсь к своим делам.

Рабочая неделя пролетела незаметно, я с головой погрузилась в эту атмосферу и теперь понимаю, почему все с таким нетерпением ждут пятницу.

И больше не верю фильмам, в которых показывают, как секретарши от безделья переделывают себе маникюр на рабочем месте. У меня не всегда хватает времени, чтобы чай попить, не говоря уже о том, чтобы пилить и покрывать ногти лаком.

— Оля, будь добра, забери договор у Дорохова, он в курсе, — Лев Сергеевич, директор, высунулся из-за двери своего кабинета.

— Хорошо, — сохраняю документ на компьютере и, прихватив с собой папку, отправляюсь к юристу.

Возвращаюсь в приёмную через пятнадцать минут под разрывающую тишину трель телефона, и еле успеваю поднять трубку.

— Оля, принеси две чашки чёрного чая, пожалуйста. И договор, — слышу голос директора, оставляю папку на столе и иду на кухню заваривать чай.

Держать поднос с полными чашками в одной руке не решаюсь, поэтому ставлю его на специально отведенную для таких случаев полку сбоку и открываю дверь в кабинет директора, предварительно получив разрешение войти.

С договором подмышкой и подносом в руках торопливо переступаю порог и замираю, наткнувшись взглядом на посетителя, незаметно для меня сменившего заместителя в кабинете директора.

Словно в замедленной съёмке наблюдаю, как он поворачивает голову в мою сторону, и в его глазах отображается удивление, моментально сменившееся лукавой улыбкой, и как его заинтересованный взгляд скользит по моему лицу и, не стесняясь, словно ощупывая, спускается ниже, отчего я вспыхиваю, чувствуя волнение в низу живота, но продолжаю стоять на месте.

И только деликатное постукивание возвращает меня в реальность. Перевожу взгляд на Льва Сергеевича и замечаю в его руке карандаш, которым он негромко стучит по столу, нарушая звенящую тишину, в глаза же ему смотреть не решаюсь.

— Здравствуйте, — подхожу к столу с противоположной от посетителя стороны и ставлю поднос на стол.

— Здравствуйте, — не скрывая усмешки в голосе, зеркалит приветствие Миша. — Лёва, у тебя новая секретарша? — чувствую его взгляд на себе, но намеренно не поднимаю голову, переставляя чашки с чаем с подноса на стол.

— Да, — коротко отвечает Лев Сергеевич, — Оля, спасибо, — забирая договор, благодарит директор, и я пулей вылетаю из кабинета.

Следующие полчаса сижу, как на иголках, каждую минуту поглядывая на дверь, за которой находится тот, по кому я так отчаянно скучала последние дни, и мысли о котором мешают мне сосредоточиться на работе сейчас.

— … думаю, мы сможем что-нибудь придумать, — дверь открывается, и я подпрыгиваю на стуле, словно пойманная на месте преступления, и затихаю, не двигаясь и почти не дыша.

— Спасибо, Лев Сергеевич, очень выручишь, — слышу голос Михаила, но вопреки своему желанию глаз от монитора компьютера не отвожу, хоть и не могу разобрать там ни одной буквы.

— До свидания, Олечка, — бывший сосед наклоняется над моим столом, пытаясь заглянуть мне в глаза, и мне приходится посмотреть на него.

— До свидания, — выдавливаю из себя осипшим голосом, наткнувшись на его пристальный взгляд.

— Увидимся, — подмигнул он мне и, выпрямившись, вышел из приёмной следом за Львом.

А я приложила холодные ладони к своим пылающим щекам и прикрыла глаза. Думала, что вряд ли когда-нибудь его ещё увижу, а он нашёл меня сам, неумышленно, но всё же.

— Ольга, на пару слов, — отвлёк меня от мыслей вернувшийся директор, и я распахнула глаза, чтобы в последнюю секунду увидеть, как Лев Сергеевич скрывается за дверью кабинета.

— Слушаю, Лев Сергеевич.

— Ты знакома с Ковалевским?

— С кем?

— С Михаилом Ковалевским, который ушёл отсюда две минуты назад, — поясняет Гришин.

— А… Мы жили в соседних подъездах, пока я не переехала, — говорю половину правды и замечаю, как директор недоверчиво хмурит брови.

— Ясно. Ладно, иди, работай, — кивает на дверь, и я спешно удаляюсь, пока Лев Сергеевич не надумал продолжить допрос.

Вернувшись в приёмную, пытаюсь сосредоточиться на работе, но почти сразу меня отвлекает звонок телефона.

— Добрый день! Транспортная компания "Экспедиция". Меня зовут Ольга. Чем могу быть полезна? — произношу заученное приветствие.

— Добрый день, Ольга, — узнаю в собеседнике Михаила, и моё сердце начинает биться чаще. — Во сколько заканчивается ваш рабочий день?

— Обычно в шесть, но, если есть срочные дела, то приходится задерживаться, — прикладываю руку к груди в надежде успокоить участившееся дыхание.

— Значит, так. В шесть жду тебя у входа, — командует Миша и кладёт трубку, не давая мне возможности отказаться.

Глава 22

Если я думала, что Миша отвлекает меня от работы, сидя за стенкой, в кабинете Льва Сергеевича, то я сильно ошибалась. Это были цветочки. Одна мысль о том, что он будет ждать меня после работы, мешала вообще о чем бы то ни было думать складно, кроме как о предстоящей встрече.

— Оль, ты в порядке?

— А? — тряхнула головой, избавляясь от посторонних дум, и уставилась на Марину, начальницу отдела продаж. — Ты что-то сказала?

— Я говорю, ты не заболела часом?

— Нет, задумалась просто, — прячу смущенную улыбку за тонкой папкой.

— Тебе, наверное, Гришин премию выписал? М? — Марина поиграла бровями, ехидно улыбаясь.

— Какую премию?

— Ну, такую… Э…

— Говори прямо, — теряю терпение и немного повышаю голос.

Я с первого дня стала замечать, что за моей спиной шепчутся сотрудники, выясняют, делятся догадками о том, как я сюда попала, и за какие такие заслуги меня взяли на работу в обход общепринятой в компании процедуре по поиску и тестированию кандидатов на какую-либо должность.

И, похоже, самой популярной является версия о том, что я являюсь любовницей генерального директора.

— Брось, Оль. Ты же понимаешь, о чём я?

— Нет, не понимаю, — настаиваю на своём, но Марина лишь качает головой, нацепив на себя приторно-миленькую улыбочку. — Ты что-то хотела? — раздражённо дёргаю головой и резко меняю тему, не желая больше мусолить сплетню.

— А… Да, — встрепенулась девушка и протянула мне документы в файле. — Это на подпись Гришину. Верни мне подписанные потом, ладно?

— Хорошо. Это всё? — забираю стопку листов А4, даже не глядя на начальницу одного из наших отделов, тем самым давая понять, что не намерена больше её слушать.

— Да, спасибо, — она разворачивается на каблуках и уходит, а я откидываюсь на спинку кресла и кладу руку на лоб, прикрыв глаза.

Все эти перешептывания и косые взгляды немного нервируют, а делать вид, что я ничего не замечаю, у меня не получается. И, если бы я знала, чем обернётся моё трудоустройство по блату, так сказать, я сто раз бы подумала прежде, чем просить помощи у папы.

— Я на месте, — смотрю в панике на часы и выдыхаю с облегчением.

Я не опаздываю, просто Миша приехал раньше.

— Спущусь через пять минут, — отвечаю коротко и кладу трубку.

К концу рабочего дня мне всё же пришлось переключить всё своё внимание на работу и перестать думать о предстоящей встрече, а звонок Миши застал меня врасплох, он, наверное, чувствовал, что меня нужно поторопить, иначе я легко могу потерять счёт времени.

Навожу порядок на столе, выключаю компьютер и стучусь в дверь генерального, чтобы предупредить о своём уходе.

— Лев Сергеевич, — заглядываю в кабинет. — Я ухожу, — ставлю перед фактом, иначе он может подкинуть пару задач, если стану отпрашиваться.

— Уже? — смотрит на часы и качает головой, — Уже шесть? Иди, Оля, — машет мне рукой, и я очень быстро, пока он не передумал, покидаю стены офиса.

Машина Миши стоит прямо напротив входа, и я замечаю её сразу, как только выхожу из здания. Пару секунд в нерешительности топчусь на месте, и когда замечаю какое-то движение в салоне, делаю шаг. Глубоко вдохнув и сжав пальцы в кулаки, остаток пути прохожу намного увереннее, заметно увеличив скорость.

— Привет, — устраиваюсь рядом с Мишей, повернувшись к нему вполоборота, и ловлю на себе его заинтересованный взгляд.

— Привет, — улыбается, обнажив верхний ряд зубов, и наклоняется в мою сторону для поцелуя, а я, не отрываясь, смотрю на его губы, кусая свои.

Миша проводит большим пальцем по моему подбородку, целует заигрывающе, нежно, легонько касаясь своим языком моих губ.

— Соскучился, — шепчет, прислонившись лбом и поглаживая мою шею. — Поехали?

— Куда? — широко распахиваю глаза, как только он отстраняется.

— Ко мне. Или есть предложения? Можем заехать куда-нибудь поужинать, — рассуждает Миша, выруливая с парковки бизнес-центра.

— Я не поеду к тебе, — смотрю на часы и убеждаюсь, что ехать к нему — точно не вариант.

— Почему? Муж увидит?

— Да, — Миша назвал основную причину, по которой я не хотела ехать в его квартиру. Не хочу пересекаться с Лёшей или с его… с Олесей. Кто она ему? Жена? Ведь уже не любовница точно.

— Понятно, — вижу, как напряглись его пальцы на руле и решаю рассказать ему.

— Я не живу больше с мужем, — слежу за его реакцией, но её нет. Не знаю, чего я ожидала, но Миша молчит, его глаз я не вижу, а по лицу в профиль прочитать эмоции не могу.

— Поэтому ты устроилась на работу, — не спрашивает, значит, могу промолчать в ответ, но я всё же нарушаю тишиту, подтверждая его догадку:

— В том числе и поэтому, — отворачиваюсь от него, кусая губы.

— Где ты живёшь сейчас?

— У подруги, — отвечаю ему, делая вид, что рассматриваю проплывающий за окном город, но вижу лишь расплывчатые его очертания.

Миша резко притормаживает, едва мы сворачиваем за угол на светофоре. Озираюсь по сторонам, но ничего, похожего на кафе, где мы могли бы поужинать, не нахожу и вообще не узнаю местность.

— А ко мне ехать не хочешь, чтобы не светиться перед мужем на случай, если вы ещё помиритесь? — злорадно усмехнувшись, предположил Миша.

— Нет, конечно, — возмущённо фыркаю, поворачиваясь к нему, и натыкаюсь на его пронзительно-негодующий взгляд, — Мы едем или мне стоит пойти на остановку? Знаешь, у меня нет никакого желания торчать тут… — договорить не успеваю, Миша тянет меня за руку, и я почти падаю на его грудь, в последний момент схватившись за плечи, чтобы не впечататься в него лицом, и чувствую его руки на талии.

Он пересаживает меня к себе на колени и удерживает в таком положении, обнимая одной рукой.

— Послушай, — вопросительно вскинула брови, поднимая вверх голову, чтобы лучше видеть его глаза. Может, хоть так мне удастся понять, о чем он думает, но прочитать что-либо в его взгляде у меня не получается, только теряюсь при виде серьёзного и вдумчивого взора. — Скажу честно. Меня не особо волнуют твои отношения с мужем, но раз ты сейчас не с ним — это даже к лучшему, наверное, — принялся спокойно рассуждать Михаил.

Меня же фраза о моих отношениях с мужем слегка задела, было бы приятнее услышать от него, что он рад такому стечению обстоятельств. А ему, выходит, безразлично.

Он замолчал, вглядываясь в мои глаза, словно хотел удостовериться, что я его слушаю, а потом продолжил:

— Значит, так, — его голос смягчился, — Раз уж третий угол самостоятельно отвалился, — хмыкает Миша, — предлагаю оставить всё, как есть. Но только с одним условием, — он приподнимает мой подбородок большим и указательным пальцами и внимательно всматривается в глаза, — Мы ни от кого больше не прячемся. Договорились?

— Договорились, — неуверенно отвечаю, не осознавая до конца, хорошая ли это идея, и во что это может вылиться в дальнейшем.

Но пока не попробуем, не узнаем. К тому же, терять мне больше нечего. Почему бы и нет?

Да, и спорить с Мишей не хочется, не этого я ждала от сегодняшнего вечера, не выяснения отношений уж точно.

— Отлично, — улыбается и перемещает ладонь на мой затылок, притягивая к себе. А я не могу отказать себе в удовольствии снова почувствовать его губы на своих и оказаться в крепких, жарких объятиях.

Нас прерывает звонок его телефона. Миша чертыхается и, слегка отодвинув меня, достаёт мобильный из переднего кармана джинсовых брюк.

— Да, мам? — отвечает на звонок, а я перелезаю на соседнее сиденье и поправляю одежду, Миша хмурит брови, наблюдая за мной, но ничего не говорит, слушает собеседницу. — Вернулся, да… Сегодня? Не могу… Что-то случилось?… Хорошо, через полчаса буду.

Моё настроение, и без того не особо радужное, падает ещё ниже. Уже собираюсь попрощаться с Мишей и идти искать остановку, как он удивляет меня своими дальнейшими словами:

— Заедем к моим родителям ненадолго, ладно? А то мама не оставит в покое, пока меня не увидит. Или и того хуже — в гости заявится в самый неподходящий момент, — усмехается Миша и заводит машину.

Я сначала радуюсь, что проведу с ним больше времени, а потом начинаю паниковать. Не готова ещё к встрече с его родителями, да и не собиралась я с ними знакомиться.

Но отказываться не тороплюсь, решаю для себя, что просто посижу тихонечко в машине, пока Миша будет у них гостить.

По дороге к его родителям пишу Кире сообщение, что задержусь, пусть ужинает без меня. Она тут же закидывает меня вопросами, но я, пообещав рассказать ей всё позже, сворачиваю переписку.

Убрав телефон в сумку, кошусь на Мишу, пытаясь уловить его настроение. Он расслабленно держит руль, внимательно следя за дорогой. Такой по-мужски красивый и такой… мой…

Отворачиваюсь резко, смущаясь от проскочивших в моей голове мыслей.

— Оль? — зовёт меня Миша.

Я откликаюсь не сразу, только когда он кладёт свою ладонь на моё колено и легонько сжимает его, я отзываюсь:

— М? — Миша проводит ладонью вверх по ноге, а я прикрываю глаза и сосредотачиваюсь на ласке.

— Останешься у меня сегодня? — понизив голос, спрашивает.

— Мгм, — отвечаю, а он издаёт довольный смешок и продолжает оглаживать моё бедро, лишь изредка отрываясь, чтобы переключить скорость.

Глава 23

Останавливаемся у ворот частного дома, и Миша, заглушив двигатель, первым покидает салон авто, я же остаюсь сидеть на месте.

Михаил обходит машину и открывает дверь с моей стороны, подаёт руку, но я не спешу выходить.

— Миш, давай, я здесь тебя подожду? — невинно интересуюсь и вижу, как он наклоняется ниже и непонимающе всматривается в моё лицо.

— С чего бы это вдруг? Не выдумывай, — тянет руку глубже в салон в ожидании моей ответной реакции.

— Знаешь, как-то не очень удобно получится, если я сейчас завалюсь к твоим родителям без приглашения, — пытаюсь настоять на своём.

— Оль, не говори глупости. Идём, я тебя приглашаю, — теряет терпение, но пока ещё ждёт, что я добровольно выйду из машины.

— Миш, ты же сам сказал, что заедешь к ним ненадолго, а мне несложно посидеть тут какое-то время. Я не обижусь, правда, — уговариваю его, но по выражению лица понимаю, что он это так не оставит. Мне придётся идти в гости.

А тем временем Миша, покачав головой, со словами "сама напросилась" просовывает правую руку под колени и, приобняв левой рукой, вытаскивает меня из машины.

— Ты что делаешь? Поставь меня на землю, — я застучала ладонью по его груди, а Миша лишь рассмеялся в ответ.

— Секундочку, — захлопывает дверь ногой и запирает машину, доносит меня до входной двери и ставит аккуратно на ноги. — Готово, — Миша открывает передо мной дверь и ждёт, пока я войду.

— Не обязательно было делать это силой, — говорю, проходя мимо него.

— По-другому ты не понимала, — приобнимает меня за талию, прижимая к себе, и ведёт к дому.

Не успели мы подняться на крыльцо, как входная дверь открывается и навстречу нам выходит элегантно одетая темноволосая женщина. И мне хватило одного взгляда на нее, чтобы разглядеть её схожесть с сыном.

— Мишенька, как я рада, что ты приехал, — её лицо озарила счастливая улыбка, которая слегка видоизменилась, стоило ей увидеть меня.

— Привет, мам, — Миша подталкивает меня вперёд, сам при этом остался стоять на месте, положив свои ладони на мой живот, — познакомься, это моя Оля.

Ох, как властно, но в то же время ласково и эротично прозвучали его слова. Возникло безумное желание повернуться к нему, повиснуть на шее и поцеловать. И стоило мне подумать об этом, как лицо залилось краской.

— Здравствуйте, — выдавила из себя, когда молчание затянулось.

— Здравствуй, Оля, — поздоровалась в ответ мама Михаила. — Я — Эллина. Проходите, пожалуйста. Мы как раз ужинать собираемся, — распахнув перед нами дверь, она добродушно улыбнулась, продолжая при этом с любопытством меня разглядывать.

— То, что нужно, мам. Мы с работы и ужасно голодные, — Миша выпустил меня из своих рук и обнял маму.

А в гостиной, где был накрыт стол, нас ждал сюрприз.

— Почему ты не предупредила, что у вас гости?

— Ты не спрашивал. К тому же, Родионовы уже почти как родные нам, и вы давно не виделись. Я подумала, что ты будешь рад увидеть Сашеньку, — Эллина невинно похлопала ресницами, Миша покачал головой и нашёл мою руку.

— Прости, я не знал, что они будут тут, — прошептал он мне на ушко, а его мама тем временем уже радостно щебетала с гостями.

— А вот и Миша приехал, и не один, — она принялась суетиться вокруг стола, расставляя приборы для меня.

— Всем привет, — громко поздоровался Миша со всеми.

И стоило нам войти, как мы оказались под прицелом четырех пар глаз.

— Знакомьтесь, это Оля, — представил меня Миша.

— Здравствуйте, — просипела я, и в ответ услышала нестройный хор голосов.

— Это мой папа, Николай Васильевич. А это друзья родителей — Марина Петровна и Олег Игоревич. Ну, а Сашку ты знаешь, — Миша пожал мужчинам руки и вернулся ко мне.

Похоже, с нашим появлением настроение у присутствующих заметно испортилось. По крайней мере, у матери и дочери Родионовых уж точно. Пока рассаживались за столом, чувствовала на себе их неприязненные взгляды, но очень старалась абстрагироваться от них.

— А как вы познакомились? Ты никогда не рассказывал нам об Оле, — обратилась мама к Мише, стоило нам оказаться лицом к лицу за столом.

— Жили по-соседству, — коротко ответил он.

— Очень интересно, — похоже, Эллину не удовлетворил сухой ответ сына, поэтому она тут же переключилась на меня. — Оля, а чем ты занимаешься?

— Работаю секретарём в транспортной компании, — где-то сбоку презрительно фыркнула одна из Родионовых, похоже, младшая.

— И вам нравится ваша работа? — спросила Марина Петровна.

— Конечно, — ответила односложно.

— Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней, — сумничала Саша, и я, повернувшись, поймала её насмешливый взгляд.

— Почему же, мне действительно нравится моя работа. И работать секретарём намного интереснее, нежели сидеть на шее у родителей, — понятия не имею, чем занимается Саша по жизни, но, похоже, я попала в точку, потому что Миша даже не попытался подавить смешок.

На какое-то время за столом воцарилась почти что семейная идиллия, и ко мне, казалось, потеряли всякий интерес. Николай Васильевич с главой семейства Родионовых углубился в обсуждение политики, а Эллина ушла на кухню заваривать чай. Я вызвалась было ей помочь, но Миша меня остановил и отправился помогать своей маме сам.

И только Саша рассерженно шипела о чем-то Родионовой-старшей на ухо. Я не прислушивалась специально, но свое имя вкупе с изощренными ругательствами пару раз долетали до моего слуха. Бьюсь об заклад, что девушка намеренно пыталась меня задеть, но я старалась не зацикливаться на её неприязни ко мне. Меня ничуть не волновали её бесполезные попытки вывести меня на эмоции, но ситуация резко изменилась, когда Эллина с Мишей вернулись с кухни.

— Оля, а как поживает ваш муж? — спросила Саша, а я замерла, переваривая заданный вопрос.

Напротив, театрально взмахнув руками, ахнула Эллина, мужчины, оживленно обсуждавшие нынешнюю власть, резко замолчали, Миша сбоку от меня скрипел зубами, повернувшись в сторону девушки, а я, попавшая под прицел пяти пар глаз, кусала губы, не решаясь поднять голову и встретиться лицом к лицу с произведённым вопросом эффектом.

Понимала, что молчать уже больше нельзя, да и вопрос висит в воздухе, сгущая и отравляя его. В голове моментально прояснилось, стоило мне подумать о том, что я не претендую на роль невестки хозяев дома и присутствую на этом ужине лишь в качестве подруги их сына, а если так посудить, то и стыдиться мне нечего, и паника отступила, уступая место смелости и твёрдой уверенности в своих действиях и поступках.

Я подняла голову и окинула взглядом присутствующих. В глазах Эллины, прикрывавшей рот салфеткой, застыла обида, её муж неодобрительно качнул головой. Саша смотрела прямо, скривив рот в злорадной усмешке, её мать тут же отвела глаза, не желая участвовать в представлении, и только Олег Игоревич продолжал, как ни в чем не бывало, пить чай, с любопытством посматривая на меня. Миша же взял мою руку в свою и собирался уже что-то сказать, но я остановила его, сжав ладонь.

— Понятия не имею, давно его не видела. Дело в том, что мы разводимся, — глядя в глаза Саше, ответила я, чётко выговаривая каждое слово.

И после моего ответа, сказанного мной спокойным и уверенным тоном, лицо девушки перекосило от злости. А я, довольная тем, что сумела утереть нос нахалке, обратилась уже к маме Миши:

— Эллина, спасибо вам большое за чудесный ужин. Было безумно вкусно. И мне очень приятно было познакомиться. А теперь прошу меня извинить, но мне пора. Всего хорошего, — поднялась из-за стола, Миша собирался встать тоже, но я, надавив ладонью на его плечо, не дала ему это сделать, — Всё в порядке, Миш. Я вызову такси, тебе не обязательно уходить со мной, — громким шёпотом, склонившись к его уху, произнесла, и он остался сидеть на месте.

По напряжённой спине и резкому повороту шеи я поняла, что он против такого развития событий, но по какой-то причине идёт у меня на поводу, наверное, чтобы не привлекать ко мне дополнительного внимания и не ставить меня в ещё более неловкое положение. Но, если честно, хуже уже и быть, наверное, не может.

— До свидания, Оля, — спохватилась хозяйка дома, и после её неуверенного прощания последовал нестройный хор голосов, но я не прислушивалась к ним, кивнула только Николаю Васильевичу в знак прощания, поймав его изучающий взгляд, — Я провожу, — она отложила салфетку, поднимаясь.

— Эллина, не стоит, правда, — улыбнулась ей мягко и пошла к выходу, чувствуя на себе взгляды присутствующих.

Миша догнал меня на улице, когда я доставала из сумки телефон, чтобы вызвать такси.

— Оль, — подошёл ко мне и притянул к себе. — Прости за этот цирк.

— Всё в порядке, Миш. Я не обижаюсь, — вдохнула его запах и позволила себе расслабиться, — Не стоило тебе уходить.

— Давай, я сам буду решать, где мне быть и что делать. Ладно? — раздался над головой его властный голос, и я прижалась щекой к его груди, пряча улыбку. — Поехали ко мне? — я кивнула, зная, что он правильно поймёт мой ответ, и он понял. — Отлично.

Глава 24

Дорога заняла около получаса, которые мы провели в тишине. И я всё это время занималась тем, что прокручивала прошедший вечер в голове в мельчайших подробностях.

Все-таки, чувствую себя виноватой перед родителями Миши, может, и не стоило так резко срываться.

А с другой стороны, меня не просили остаться и ничего не сказали ни на Сашин провокационный вопрос, ни на мой запоздалый ответ, и по выражениям их лиц всё было предельно ясно. Да, и что они могли сказать.

Они не были рады тому, что их сын встречается с замужней женщиной, и моя ремарка относительно скорого развода нисколько их не утешила.

— Устала? — спросил меня Миша в лифте.

— Очень, — улыбнулась ему уголками губ, — сегодня был безумно длинный день.

— Хочешь, наберу нам ванну?

— Боюсь, что усну прямо в ней, — виновато посмотрела на него, ведь не такого окончания вечера он ждал.

— Могу сделать тебе расслабляющий массаж, — скептически приподняла левую бровь, — без всякого умысла, — хохотнув, добавил Миша, — только массаж.

— Справишься?

— Сомневаешься во мне? — он понизил голос и подмигнул мне, выходя из лифта, а я с замиранием сердца последовала за ним, не в силах сдержать улыбку из-за распирающей меня нежности.

Несмотря на усталость, из душа я выходила в предвкушении чего-то особенного.

— Масла, правда, массажного у меня нет, но ты же не будешь против оливкового? — за моей спиной раздался звук шагов, и я повернулась, машинально плотнее укутываясь в полотенце. — Замри, — Миша поставил бутылку с маслом на комод, не отрывая от меня глаз, — я быстро в душ, скоро вернусь, — и скрылся за дверью.

Ждать Мишу пришлось недолго. Я, посчитав, что ходить по квартире в полотенце не очень-то удобно, надела найденную в недрах комода футболку и отправилась на поиски чего-нибудь съестного на кухню.

Там-то меня и нашёл Миша, застав за поеданием орешков.

— Я, вроде, сказал тебе оставаться на месте, — подошёл ко мне, влажный после душа, и обнял со спины, легонько надавив ладонью на живот.

— Да? Не слышала, — игриво потерлась об него попой.

— Дразнишься? — Миша перекинул мои волосы вперёд через плечо и провел языком по шее.

— Нет, — выдохнула, прикрывая глаза и откидываясь назад.

— Тогда идём?

— Да, — получилось шёпотом.

Едва перешагнув порог спальни, Миша потянул футболку вверх, обнажая меня, и подтолкнул к краю кровати.

— Ложись на спину, — его взгляд прожигал насквозь, заставляя меня часто дышать и блокируя мысли в голове.

— На спину? — переспросила, улыбнувшись.

— Можешь на живот, — хитро прищурившись, Миша сделал пару шагов ко мне и сейчас ждал, когда я выполню его просьбу.

Потянувшись и по-кошачьи выгнув спину, ложусь так, как он просил, сложив руки перед собой.

— Умничка, — слышу, как скрипнул матрац, приминаясь под тяжестью мужчины.

Миша садится на меня сверху чуть ниже ягодиц, распределяя свой вес так, чтобы я не испытывала дискомфорта.

Нежно касается кончиками пальцев лопаток и медленно ведёт ими вниз, к пояснице, вызывая мурашки, и я прогибаю спину, вжимаясь в матрац.

Внезапно он убирает руки, и я уже хочу возмутиться, но не успеваю, так как на смену пальцам приходят его язык и губы. И эти ощущения не менее приятны. Он что-то шепчет, но я не могу разобрать ни слова.

Моё тело отзывается на ласки, и низ живота наливается тяжестью. Дыхание сбивается, и с губ срывается слабый стон.

Пальцами сжимаю покрывало и прикусываю губу, когда Миша ложится на меня сверху и проводит своими руками по моим, вытягивая из вверх, переплетает наши пальцы и толкается между ягодиц.

— Сладенькая девочка, и такая податливая, — шепчет, а я не могу больше лежать неподвижно и начинаю ерзать под ним.

Миша продолжает двигать тазом, имитируя секс, заставляя меня задыхаться от невероятных ощущений близости. Покрывает поцелуями затылок, шею, прикусывая кожу, аккуратно зализывая места укусов.

— Заканчиваем с массажем и займёмся чем-нибудь более полезным?

— Мгм, — хриплю.

— Я не понимаю, малышка, — играет языком с мочкой уха, дразнит, а я пытаюсь выпятить попу, чтобы он коснулся меня там, где мне это так необходимо.

— Заканчиваем… ммм… с массажем… — сквозь стон повторяю его слова.

— Правильный ответ, — рычит и, чуть отстранившись, приподнимает меня и просовывает мне подушку под живот.

Немного раздвигает мои ноги и проводит рукой по влажным сладочкам, проникает внутрь.

— Миш, — скулю от нетерпения, насаживаясь на его палец.

И он прислушивается ко мне, упирается одной рукой в кровать и входит в меня, резко и глубоко. Облегчённо выдыхаем оба и замираем на пару мгновений, привыкая заново друг к другу.

Немногим позже, засыпая, вспоминаю про оливковое масло, которое осталось стоять на комоде невостребованное.

Глава 25

Сквозь сон слышу звонок телефона, какие-то шорохи, но не могу открыть глаза.

— Мам, я перезвоню тебе завтра… Сейчас не могу говорить… Ты меня, конечно, прости, но это не твоё дело… — старается говорить негромко, а я чётко слышу раздражение в его голосе, — Я перезвоню, — Миша замолчал, договорив, и вернулся в кровать, забрался под одеяло, прижимаясь ко мне со спины.

— Уже пора вставать? — сонно бормочу, укладывая его ладонь под щеку.

— Нет ещё. Спи, — он целует меня в шею, и я устраиваюсь поудобнее в его объятиях.

— Сейчас очень поздно или слишком рано? — его тихий смех щекочет затылок, и я улыбаюсь тоже.

— Слишком поздно, — отвечает.

— Почему твоя мама до сих пор не спит?

— Не бери в голову, на неё нападает периодически бессонница, — поглаживает щеку, словно убаюкивая меня.

— Расскажешь, что между вами с Сашей произошло? — его рука замирает, и какое-то время Миша молчит.

Перекатывается на спину, и я поворачиваюсь к нему, отгоняя остатки сна. Он лежит, закинув руки за голову, и в темноте я не вижу его выражения лица, но мне почему-то кажется, что он хмурится.

— С чего ты взяла, что между нами что-то было? — не выдержав моего упрямого ожидания, Миша, наконец, отвечает вопросом на вопрос.

— Мне так показалось, думаю, это все замечают. И мама твоя видит это, поэтому пытается вас свести, — делюсь с ним своими наблюдениями, а он по-прежнему молчит.

В какой-то момент я начинаю жалеть, что завела этот разговор, и уже перестаю ждать от него ответа, но он меня удивляет, начиная говорить.

А я, подложив под голову свою руку, внимательно слушаю и впитываю каждое его слово.

— Мы с ней росли вместе, жили раньше рядом, в соседних квартирах. Она младше на пару лет, и я присматривал за ней, вроде как. В семнадцать понял, что влюбился. Мы тогда мало общались, она в учёбе вся, каждый день занятия дополнительные, кружки. И я год безуспешно таскался за ней везде, как придурок. Она бесилась страшно, а потом послала меня прилюдно. Типа, не нужен ей. Я психанул, бросил универ и ушёл в армию, там-то мозги на место и встали, — он замолчал, а я ждала продолжение, затаив дыхание.

— Ты… до сих пор её любишь? — спросив это, я прикусила язык, боясь услышать положительный ответ, но Миша проигнорировал мой вопрос, словно он и не слышал его вовсе.

— Несколько лет назад мы пересеклись у общих знакомых, выпили и провели вместе ночь. Через какое-то время я случайно узнал, что она беременна, — и опять молчание, но на этот раз молчала и я, — но сама не знает, от кого именно. Претендентов было трое или четверо, и я был одним из них. Это я узнал опять же от общих знакомых, — Миша хмыкнул и покачал головой, — Я сказал ей, что не откажусь от ребёнка, если он окажется моим, буду помогать ей его воспитывать, ну, и материально, конечно же, тоже. Она слёзно благодарила, заверяла, что может быть беременной только от меня… А потом в один прекрасный день сделала аборт…

Он замолчал, а в ушах зазвенела тишина, нарушаемая лишь его тяжёлым дыханием. Он словно заново переживал то время, те эмоции.

— Говорит, засомневалась, что ребёнок мой, а одна она не справится со всем этим, ведь родители точно от неё отвернутся, когда узнают.

— И что дальше? — подала голос, когда пауза затянулась.

— А дальше она вдруг решила, что нам нужно быть вместе, — слышу его насмешливый голос, — и вот уже года три не даёт мне прохода. Наши родители о той ситуации даже не подозревают, поэтому всеми силами пытаются нас поженить.

Миша резко поворачивается ко мне и заключает в свои объятия.

— А теперь ложись-ка, милая моя, спать, — целует меня в лоб и укутывает одеялом.

— А ты? — пищу куда-то в район его груди.

— А я сейчас приду, — он поднимается с кровати и оставляет меня одну.

Его не было около получаса, может, больше. И я не собиралась засыпать одна, ждала его. Тем более, сон я перебила, и теперь размышляла, пытаясь понять, что чувствую, услышав всю правду об отношениях Миши с подругой детства.

Но одно я знала точно, что, если до этого часа я была равнодушна к поползновениям Саши в сторону Михаила, то сейчас меня изнутри душила ревность. К тому, что она — его первая любовь, что он хотел от неё ребёнка. И он так и не ответил мне на вопрос, любит ли он её до сих пор.

Рано утром Миша подвёз меня до дома и прежде, чем он уехал по делам, мы обменялись, наконец, номерами телефонов.

Тихо, чтобы не разбудить Киру, я переоделась и, наспех позавтракав, убежала на работу.

День тянулся бесконечно долго, я то и дело посматривала то на часы на мониторе компьютера, то на экран телефона. Хоть мы с Мишей ни о чем не договаривались, я почему-то все равно жду от него звонка.

А когда, расправившись с порученными заданиями, я уже готова была покинуть свое рабочее место, Гришин сообщил мне о важных переговорах с крупным потенциальным клиентом, назначенных на завтрашнее утро.

К этому событию мне необходимо было подготовить переговорку — расставить бутылированную воду, стаканы, канцелярские принадлежности и кое-какую справочную информацию, которую для начала мне нужно распечатать.

И, чтобы не пришлось приезжать завтра на работу с рассветом, решаю подготовить всё с вечера.

С подготовкой управилась чуть менее, чем за час. Оставалось прибрать за собой, чем я и начинаю заниматься, когда дверь бесшумно открывается.

— О, Оля, не думал, что застану здесь кого-либо, — слышу за спиной голос заместителя генерального и, выбросив мусор в корзину, оборачиваюсь.

— Я решила подготовить переговорку для завтрашнего совещания сегодня, — осмотрелась вокруг, отмечая, что всё готово.

— Молодец. Давай, отвезу тебя домой? — Арсений Иванович проходит вдоль стола, поправляя стулья и направляясь в мою сторону.

— Спасибо за предложение, но не стоит, — я забираю принесенную мной папку и коробку с непонадобившейся канцелярией и иду к выходу.

— А что так? — зам встаёт напротив меня, прегрождая путь и вынуждая меня остановиться.

— Ээ… — какое-то нехорошее предчувствие промелькнуло в голове, и я, озираясь, собираюсь обойти зама с другой стороны.

— Не бойся, Олечка, я не сделаю тебе ничего плохого, — он делает шаг вперёд, и я отступаю назад.

— Арсений Иванович, мне пора, — говорю, как можно твёрже.

— Не так быстро, милая. Я тебя ещё не отпускал, — ещё шаг, и мне снова приходится пятиться назад.

Смотрю ему в глаза в надежде рассмотреть там намёк на шутку или что-то настолько же безобидное, но вижу в них лишь похоть. И мне становится по-настоящему страшно.

Пока пытаюсь сообразить, как мне поступить, он подходит слишком близко и хватает за руки, и папка с коробкой из моих рук с грохотом падают на пол между нами. Я дёргаю руки, но он хватает крепче, разворачивая меня спиной к себе, наклоняет над столом, прижимаясь сзади.

— Отпустите, — прошу.

— Оль, ну, что ты трясешься? Просто расслабься и получай удовольствие. Ну, чего тебе стоит? — шепчет мне в ухо, а меня начинает тошнить.

От слов он сразу же перешёл к действиям. Навалившись на меня, стал задирать юбку.

— Подождите, пожалуйста, — решила поменять тактику, справедливо заметив, что физически мне с ним не справиться. Нужно брать хитростью. — Я согласна. Только без применения физической силы с вашей стороны.

— Вот и умничка, — чуть ослабил хватку, выпрямился, увлекая меня за собой и развернул к себе лицом. — Хочу минет, ты ведь справишься с этим? — он, по-прежнему удерживая мои руки за спиной, дёрнул блузку, от чего пуговицы разлетелись, а я попыталась отстраниться, отворачиваясь от него, чтобы он не заметил брезгливости на моем лице.

— Арсений Иванович, можно же было попросить, и я бы сама разделась, — стараюсь говорить спокойно, а внутри меня всю трясёт. Я в ужасе, и я до сих пор не знаю, что делать.

— Сеня, можно просто Сеня, — не отрываясь, смотрит на мою грудь, и меня начинает тошнить с новой силой.

— Пустите, — шепчу и плотно сжимаю губы, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Он, на удивление, тут же меня отпускает, испуганно глядя на моё наверняка позеленевшее лицо. Ладонью сжимая рот, выбегаю из кабинета.

Запираюсь в туалете и склоняюсь над унитазом, где меня выворачивает наизнанку. Умываюсь холодной рукой, смывая косметику, и вытираю лицо салфетками, а потом ещё долгое время стою, прислушиваясь к звукам снаружи, в кабинке туалета.

Тошнота отступила, но на меня накатила такая слабость, что я еле держалась на ногах. Застегнула несколько пуговиц, оставшихся болтаться на блузе, и завязала узел на талии. Нужно добраться до приёмной, где остался мой пиджак и сумка.

Собрала все силы в кулак и покинула туалет. Тенью добираюсь до своего стола и, накинув пиджак и схватив сумку, так же тихо покидаю офис.

По дороге домой в сумке звонит телефон, и я с ужасом беру его в руки. Мама. Не самое лучшее время для разговора с ней, но я всё равно беру трубку.

— Оля, и как это понимать? — начинает разговор с претензий. Не этого я ждала, хотелось услышать родной успокаивающий голос, но это не про мою маму. — Почему о том, что ты переехала я узнаю от зятя, а не от родной дочери?

— Мам, я тебе потом все объясню, — устало отвечаю, надеясь как можно быстрее свернуть разговор.

— Когда потом? — спрашивает, а я не нахожу, что ответить, молчу, и она продолжает: — Значит, так. Сейчас ты берёшь такси и приезжаешь ко мне. А, хотя, какое такси. На что ты, кстати, живёшь?

— Я работаю.

— Работаешь? — спрашивает так, как будто я признаюсь ей в воровстве. — Боже мой, что ты творишь? Почему ты меня не послушала и не поговорила с Лешей? Он, между прочим, волнуется за тебя и совсем не против с тобой встретиться.

— Давай, не будем об этом, — прерываю её раздражённо. — Я перезвоню тебе, — и кладу трубку.

Телефон звонит снова, и я уже готова наорать на маму за ее настойчивость, но на экране высвечивается номер Миши. И я теряюсь, не зная, как поступить. Даже не представляю, как буду смотреть ему в глаза. То, что не стану ничего рассказывать, решила сразу, да и появляться перед ним в таком виде тоже не хочу.

— Алло?

— Привет, — слышу его голос и на лице непроизвольно расползается улыбка. — Поужинаем вместе?

— Прости, Миш, но сегодня не получится, — отвечаю, сжимая пальцы в кулак, — Я устала очень, ещё даже не дома. Сейчас приеду и сразу спать лягу, — вру.

— Хочешь, перехвачу тебя где-нибудь? И организую для тебя ужин в моей постели? — игриво, понизив голос, предлагает Миша, а у меня сжимается сердце, так хочется к нему.

— Не стоит, правда. Давай, лучше завтра?

— Ну, завтра, так завтра, — обречённо соглашается, и мы прощаемся.

Глава 26

Долго тру себя мочалкой, стоя под душем, а из глаз бегут слезы.

Почему некоторые особи мужского пола считают, что им позволено брать силой?

Не представляю, как мне завтра возвращаться на работу. Туда, где после сегодняшнего случая я никогда больше не буду чувствовать себя в безопасности.

Отличным выходом из ситуации стало бы моё увольнение, но мне нужна эта работа, по крайней мере, до тех пор, пока я не найду себе что-то ещё.

Сразу после душа пью чай из ромашки и ложусь в кровать. Долго не могу уснуть из-за тревожных мыслей, а когда от усталости голова становится тяжёлой, я погружаюсь в беспокойный сон.

Утром просыпаюсь ещё более уставшая, чем накануне вечером, и в ужасном настроении.

В офисе стараюсь обходить кабинет зама стороной, пугаюсь всякий раз, когда открывается дверь в приёмную, и лишний раз вообще никуда не выхожу.

А к обеду накручиваю себя до такой степени, что взгляды коллег в мою сторону кажутся подозрительными, а их разговоры и перешёптывания принимаю на свой счёт. Словно они всё знают и обсуждают это за моей спиной, показывая пальцами. Но этого же не может быть?

Возвращаюсь на свое место и долго трясу головой, отгоняя странное чувство. Так и до паранойи недалеко, и до мании преследования.

На обед иду уже более успокоившаяся, так как тот факт, что до сих пор не встретила Арсения, я считаю хорошим знаком.

В кафе сажусь за свой любимый столик у окна, и принимаюсь за обед.

— Не против, если я присяду? — раздаётся над головой голос того, кого я меньше всего хотела бы видеть.

Поднимаю затравленный взгляд на мужчину, а потом оглядываюсь вокруг. Чувствую, как у меня трясутся руки. Я сильнее сжимаю вилку с ножом в руках и снова смотрю в глаза своему мучителю. На этот раз более увереннее, так как в случае нападения сейчас я готова биться до последнего, и столовые приборы мне в этом помогут.

Арсений Иванович садится напротив, и всем своим видом показывает, что он пришёл с миром. Руки кладёт на стол ладонями вниз и смотрит на меня миролюбиво и даже немного виновато, что ли. А ещё в его глазах я вижу страх. Он боится меня?

— Что вам нужно? — спрашиваю и сама не узнаю свой голос.

— Оля, я хотел бы извиниться перед тобой, — говорит тихо, но уверенно, глядя мне прямо в глаза.

— Что? — не сразу понимаю.

— Прости меня, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло вчера. Я обещаю, что больше не притронусь к тебе и пальцем. Пожалуйста, если сможешь, давай, просто забудем об этом, — он всё говорит и говорит, а я непонимающе хлопаю ресницами.

— Как я могу забыть то, что вы меня… — каждое моё слово звучит громче предыдущего, но я не успеваю закончить предложение, потому что мужчина хватает меня за руку, нависнув над столом, заставляя тем самым замолчать, а когда я замолкаю, испуганно озирается по сторонам.

Когда понимаю, что только что произошло, я в ужасе отдергиваю свою руку и направляю на него нож.

— Ещё раз вы ко мне прикоснетесь, — шиплю зло, — я за себя не ручаюсь.

— Оля, пожалуйста, — умоляюще просит, и, если бы не вчерашний случай, я ни за что в жизни не подумала бы, что этот человек способен на такое. — Давай, забудем обо всем.

— Уходите и не подходите ко мне ближе, чем на десять метров, — он кивает настороженно, наверное, пытается понять, чего от меня следует ожидать, и уходит прочь, не оглядываясь.

И только когда он скрывается из поля моего зрения, я медленно выдыхаю и расслабляю побелевшие от напряжения пальцы, опуская приборы на стол.

Хватаю стакан и пью сок медленными глотками, постепенно выравнивая сбившееся дыхание. Аппетит пропал напрочь, поэтому я отодвигаю от себя тарелку и, оперевшись локтями о стол, поворачиваюсь к окну.

Пытаюсь проанализировать произошедшую ситуацию, но в голове совершенно пусто, нет никаких мыслей. К тому же, от недосыпа и голода снова начинает тошнить, но я никак не смогу заставить себя поесть, кусок в горло не полезет.

В офис возвращаюсь в ещё более ужасном настроении, и, чтобы перестать мучать себя воспоминаниями, погружаюсь с головой в работу.

А когда звонит мой телефон, отмечаю про себя, что моё состояние пришло в норму, и я чувствую себя уже намного лучше.

— Да, мам, — устало отвечаю.

— Почему ты не перезвонила?

— Я тоже рада тебя слышать.

— Не паясничай, Оля. Что ты решила? — голосом строгой училки спрашивает мама.

— Насчёт чего?

— Ты приедешь ко мне сегодня? — раздражённо вздохнув, задаёт вопрос.

— А это обязательно? — я кручу карандаш двумя пальцами, уже наперёд зная, что у меня нет выхода.

— А ты как думаешь? Долго ты будешь от меня прятаться?

— Хорошо, мама. Сегодня после работы я к тебе приеду, — чеканю каждое слово.

— Отлично, — и она кладёт трубку.

Да, просто замечательно. Но съездить придётся, ведь она не отстанет, так и будет названивать. Жаль только, что с Мишей снова не увидимся.

Ровно в восемнадцать ноль-ноль выхожу из офиса и иду на остановку, настраиваясь на неприятный разговор с мамой.

Вспоминаю слова Карины о том, что не стоит принимать близко к сердцу слова мамы, ведь она давит на меня, мешая думать самостоятельно и принимать решения исходя из своих желаний и предпочтений. И сестра права, но я, понимая это и заранее зная, что меня ждёт, еду к ней за новой порцией нравоучений.

Миша не позвонил, и я даже немного радуюсь этому, потому что не придётся снова ему отказывать. А так, вроде, мы оба заняты этим вечером, и наша встреча снова переносится.

Открываю дверь своим ключом и прохожу внутрь, квартира встречает меня подозрительной тишиной.

— Мам? — ответа не последовало, тогда я оставляю туфли и сумку в прихожей и иду в гостиную, заглянув по пути в пустую кухню.

А в большой комнате меня ждёт сюрприз в виде бывшего мужа, сидящего в кожаном кресле.

— Ты что здесь делаешь?

— Привет, кис, — встаёт с кресла и идёт ко мне, но я отступаю.

— Где мама? — оглядываюсь на дверь маминой спальни в надежде, что она вот-вот появится.

— А тёща любезно согласилась оставить нас наедине, — самодовольно усмехается Лёша, делая ещё шаг ко мне.

— Бред какой-то, — я разворачиваюсь на пятках, чтобы уйти, но не успеваю и шага ступить, как бывший муж хватает меня за запястье.

— Оль, подожди, надо поговорить, — разворачивает к себе, не обращая внимания на мои попытки освободить свою руку.

— Отпусти немедленно, — бросаю раздражённо, но Лёша не слушает меня.

— Успокойся, мы просто поговорим, — он тянет меня к дивану, и мне приходится поддаться ему.

— Говори быстрее, у меня мало времени, — выдергиваю, наконец, свою руку и усаживаюсь на диван, закинув ногу на ногу.

Лёша садится напротив в облюбованное им кресло и какое-то время молчит, с интересом меня рассматривая.

— А ты изменилась, — говорит задумчиво, а я фыркаю.

— Ты об этом хотел поговорить?

— Оль, я хочу начать всё сначала, — он наклоняется вперёд и берет мои руки в свои, а я теряю дар речи и с открытым ртом наблюдаю за тем, как он поглаживает мои пальцы.

— Лёша, ты выпил? — подрываюсь с дивана и отхожу к двери. — Уже поздно что-то начинать, между нами давно все закончилось. К тому же, у тебя есть ребёнок, семья. К чему всё это? Я не хочу ничего возвращать. Пожалуйста, давай, оставим всё, как есть и не будем усугублять, — говорю быстро, чтобы убедить бывшего мужа в абсурдности своего предложения.

— Оля, я люблю тебя, — прерывает мою речь, а я перестаю что-либо понимать.

— Бред, Лёша, это же бред! Когда любят, не изменяют! Не заводят семьи на стороне! Ты врешь сам себе и меня пытаешься обмануть! Уходи, пожалуйста, — указываю ему рукой направление в сторону выхода, но он не собирается уходить, вместо этого приближается ко мне и обхватывает ладонями моё лицо. — Что ты делаешь? — испуганно округляю глаза.

— Я тебя люблю, Оля, — по слогам повторяет и тянется к моим губам, я резко дёргаю головой назад и, не рассчитав силы и расстояние до стены, прикладываюсь затылком к холодному бетону.

В глазах темнеет, тело перестаёт меня слушаться, и я оседаю по стенке на пол.

— Оленька, Господи, — слышу испуганный голос Лёши и медленно открываю глаза.

Завожу руку за голову и провожу пальцами по пострадавшему затылку, морщась от боли.

Что-то слишком много событий на одну меня за такой короткий промежуток времени, и это выбивает из колеи и лишает последних сил. Я просто выдохлась и ничего не хочу, кроме как оказаться дома, которого у меня нет.

Аккуратно, при помощи Лёши поднимаюсь с пола.

— Всё в порядке? Может, скорую? Ты как себя чувствуешь? — суетится Лёша, чем только сильнее меня раздражает.

— Пожалуйста, уйди. Оставь ты меня уже в покое. У нас не получится ничего, потому что я тебя не люблю, пойми ты это, — еле ворочая языком от усталости, говорю ему в лицо. И, судя по тому, как опускаются вниз уголки его губ, а в глазах застывает разочарование вперемешку с обидой, он принимает моё решение об окончательном разрыве.

— Давай, хоть до дома подвезу. Где ты сейчас живёшь? — Лёша отворачивается от меня и упирается ладонью в стену, опускает голову.

— Не стоит, Лёш. Я сама доберусь, — и он уходит, не прощаясь, а я сажусь на диван и закрываю глаза, приходя в себя.

Но долго расслабляться себе не позволяю, так как совершенно не горю желанием объясняться ещё и с мамой. С меня хватит, пожалуй, на сегодня.

Глава 27

Суббота, вечер, и я суетливо собираюсь на свидание.

— Может, лучше вот эту юбку надеть?

— Не, ты же не на утренник собираешься, — Кира лежала на разложенном диване и, хрустя яблоком, помогала мне выбрать наряд.

— И почему мне кажется, что я фигнёй страдаю? Он столько раз видел меня, в неприглядном виде в том числе, — я кручусь перед небольшим зеркалом, рассматривая себя со всех сторон.

Нежно-коралловое облегающее сверху платье с юбкой-солнцем выбрала Кира, а я уже и не помню, надевала ли его куда-либо раньше.

— Фигня — это то, что ты не хочешь наряжаться для своего мужика.

— Ага, наряжаешься для них, наряжаешься, а в итоге они всё равно находят кого-нибудь на стороне, — налюбовавшись собой, принимаюсь за макияж, Кира же, отложив недоеденное яблоко, берётся за создание причёски.

— Мне кажется, не все такие, как твой муженек. Вот я считаю, что, если человек любит, он не станет изменять. Когда ему думать о ком-то, если все его мысли о том, кого он любит? Хочется всегда быть с любимым рядом, радовать, слушать, как прошёл день, целовать и обниматься, — делилась своими умозаключениями моя рыжая подружка, мечтательно закатив глаза к потолку.

И я была согласна с ней. Любимых не предают.

— Так, всё, иди, — Кира подталкивает меня к двери, а я почему-то в самый последний момент разволновалась до такой степени, что у меня закружилась голова.

И в целом я чувствовала себя так, словно в моей душе, несмотря на лето за окном, во всю царила весна. Будто я, подобно природе, отогревалась после зимнего холода, просыпалась после затянувшейся спячки. Это ощущение будоражило моё сознание, создавая иллюзию нереальности происходящего.

Всё, что происходило со мной сейчас, будто происходило впервые. И волнения перед встречей, и бабочки в животе, и трепет перед близостью, мурашки от касаний и поцелуев. И прошлого словно и не было вовсе, или я забыла все, что было.

— Всё, иду, — беру маленькую сумочку на золотой цепочке и, перекинув её через плечо, открываю дверь.

Миша ждёт меня у машины, безумно красивый и такой уже родной мне, он взглядом сытого кота лениво оглядывает меня сверху-вниз, и судя по застывшей на его лице довольной улыбке ему нравится то, как я выгляжу.

— Привет, — здороваюсь, подойдя ближе.

— Привет, — усмехается Миша и заключает меня в свои объятия, целует. Как хорошо, что не стала красить губы — пролетает мысль в моей голове, не задерживаясь надолго. — Классно выглядишь, — шепчет, опаляя горячим дыханием.

— Спасибо, — отвечаю тихо, улыбаясь, и совсем не тороплюсь покидать его тёплые объятия. Нежусь в них, вдыхая любимый запах и приникнув к его груди, облаченной в серую рубашку.

— Если ты так и будешь прижиматься ко мне, то ни в какой ресторан мы не поедем, — оставляет лёгкий поцелуй на виске и, затаившись, ждёт моего ответа.

Я отстраняюсь и заглядываю в его глаза, внимательно следящие за каждым моим движением.

— Поехали. Есть хочу, — кивает в ответ, не скрывая усмешки, и ведёт меня к пассажирской дверце.

Миша привозит меня в неизвестный мне ресторан, помогает выйти из машины и, приобнимая за талию, увлекает за собой.

— Ты же не будешь против морских гадов? — спрашивает меня, когда нас усаживают за столик.

— Нет, — отвечаю с улыбкой и утыкаюсь в меню.

Миша заказывает бокал вина для меня и апельсиновый сок для себя, а потом тоже углубляется в список предлагаемых блюд.

И когда мы, переговариваясь и споря, наконец, определяемся с заказом, я чувствую какой-то дискомфорт. Как будто за мной наблюдают, и мне от постороннего взгляда становится очень неуютно.

Начинаю, как я думаю, незаметно озираться по сторонам в поисках того, кто создаёт мне неудобства своим любопытством, но на первый взгляд не нахожу никого, кто мог бы интересоваться моей скромной персоной.

А когда приносят заказ, это странное чувство усиливается, и я поворачиваюсь назад.

Прямо позади нас, через один столик, лицом ко мне сидит Лёша, а напротив него — его Олеся, её я вижу только со спины. И это бывший муж сверлит меня ненавидящим взглядом, который заставляет меня нервничать.

— Миш, — обращаюсь к своему спутнику, который сосредоточенно разделывает краба.

— М? — не поднимая глаз, отвечает.

— Может… — начинаю я, и Миша отрывается от тарелки, — попросим собрать нам с собой и поужинаем у тебя?

— А чем тебе здесь не нравится? — приподнимает бровь, а я начинаю нервничать ещё больше.

— Просто… понимаешь, мне немного некомфортно здесь, — немного подаюсь вперёд и понижаю голос.

— Из-за мужа? — спрашивает ровно, а я теряю дар речи.

— Ты видел его?

— С первой минуты, как только мы здесь оказались, он не сводит с тебя глаз, — внешне спокойный, а в его глазах я вижу отблески нарастающего недовольства.

Его наше вынужденное соседство тоже раздражает, но Миша сохраняет спокойствие, и я пытаюсь следовать его примеру, принимаясь за ужин.

— Я отойду на минутку, — касаюсь пальцами мужской руки и, получив кивок в ответ, удаляюсь в туалет.

Когда включаю воду, дверь открывается и в просторный тамбур входит Олеся. Я, сделав вид, что мы не знакомы, продолжаю мыть руки, но все усилия пропадают зря, и она уверенно обращается ко мне:

— Привет, — весело, словно мы подружки, здоровается девушка.

— Привет.

— Слушай, это прям судьба, что мы встретились. Знаешь, о чем хотела тебя попросить?

— Мне некогда, меня ждут, — пытаюсь обойти её, но она преграждает мне путь. Пришлось остановиться. — Ну?

— Можешь пообщаться с Лешей и сказать ему, что ты не претендуешь на квартиру?

— Что? — у меня от её наглости глаз задергался, а ведь она это на полном серьёзе сейчас просит.

— Понимаешь, мы до сих пор на съемной квартире живём, хорошо хоть свекровь признала внука и забирает его иногда к себе. Но ты же понимаешь, что в однушке тесно троим, а Лёша не хочет переезжать в свою квартиру, говорит, что она твоя, — быстро тараторит Олеся, боясь, что я уйду, не дослушав её.

— Так. Стоп. Я съехала, а со своим мужчиной договаривайся дальше сама. Меня в это не вмешивай, — отвечаю ей твёрдо, а она сильно удивляется моему категоричному отказу.

— А ты, я смотрю, недолго одна-то горевала, да? — быстро переключается Олеся на другую тему.

— Не твоё дело!

— Ты чего злая-то такая? ПМС, что ли?

И что-то в её язвительном вопросе цепляет меня, но я не могу уловить, что именно. Обхожу ее и, не говоря ни слова, выхожу из дамской комнаты.

Михаил

Провожаю взглядом её стройную фигурку, и когда она скрывается за поворотом, смотрю в сторону её мужа. Насколько я знаю, он официально всё ещё её муж.

Он так же, как и я, наблюдает за Олей, не отводя глаз.

Я заметил его сразу же, как и он нас, впрочем, тоже. И всё это время он, не стесняясь, пожирал глазами Олю. На меня взглянул лишь раз, и мне хватило этого одного раза, чтобы понять, о чем он сейчас думает.

Как только спутница оставляет его одного, он моментально оказывается у нашего столика и бесцеремонно усаживается напротив.

— Ну, здорово, — ухмыляется.

— Что надо?

— Эй, полегче. Это ты, вообще-то, тут с моей женой сидишь, — начинает возмущаться, значит, скоро перейдёт к сути.

— Ты хотел сказать бывшую?

— Она не бывшая! — подаётся, набычившись, вперёд, но, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, его решимость сдаёт позиции, и он отодвигается назад. — Это у нас период сейчас такой, как видишь, но мы видимся с ней периодически. Если ты понимаешь, о чем я, — лукавит, вижу это по его показушной самоуверенности и неубедительной попытке разоблачения двойной жизни своей жены и моей любовницы, поэтому даже бровью не веду. — А тебе, значит, нравится трахать замужнюю бабу?

— Тебе что надо-то? — демонстративно смотрю на часы, намекая, что его трёп меня утомил.

— Оставь её в покое, — похоже, своим недоверием я заставил его нервничать.

Смотрю, как вздуваются его ноздри, и мне становится смешно от его жалкой попытки избавиться от соперника. Не тот способ он выбрал, чтобы вернуть свою жену.

— А если нет, то что?

— Если ты не веришь мне, то спроси Олю, где и с кем она провела вчерашний вечер, — лыбится этот клоун, и, судя по его довольной и честной роже, на этот раз он говорит именно то, что может оказаться правдой.

Не успеваю никак отреагировать на его провокацию, как парень, нахмурившись, поднимается и быстро перемещается к своему столику.

— Что он тебе сказал? — обеспокоенно спрашивает Оля, присаживаясь и кидая мимолетные взгляды через плечо.

— Да, так, ничего такого, на чем следовало бы заострять внимание, — отвечаю, внимательно следя за её реакцией.

Почему-то намёки её мужа задели за живое.

— Да? — сомневается девушка.

А я пытаюсь решить для себя, стоит ли спрашивать её о том, где она провела вчерашний вечер, выставив себя при этом ревнивым идиотом, или забить на слова её мужа, закрыв глаза на предполагаемый обман с её стороны.

— Чем вчера занималась? — пытаюсь говорить спокойно и выглядеть при этом безучастно, но тут же начинаю закипать, стоит увидеть её неоднозначную реакцию на такой простой, казалось бы, вопрос.

— А? — переспрашивает Оля, хотя я более, чем уверен, что она прекрасно слышала меня.

Она смотрит куда-то левее моего плеча, а на её лице отпечатывается испуг.

Неужели её муж не врал?

— Что Лёша тебе наговорил? — спросила настойчивее, меняя тему, справедливо осознав, что мой вопрос был вызван не праздным любопытством.

— Я уже сказал, что ничего особенного, — пожимаю плечами и равнодушно отворачиваюсь от неё. — Закажем десерт?

— Что? — теряется девушка, — Я не хочу десерт.

Тихо злюсь на неё, потому что на простой вопрос не может ответить однозначно, потому что она все ещё замужем, и их с мужем что-то связывало или связывает до сих пор. Злюсь на себя, потому что реагирую так остро на всё, что с ней связано.

— Отлично. Сейчас попрошу счёт и отвезу тебя домой, — вырывается у меня слишком резко, и я вижу, как в удивлении приоткрывается её дерзкий сладкий ротик.

— Эмм… Ну, ладно, — отвечает неуверенно, а я злюсь ещё больше, потому что не пытается возразить и выяснить причину моего настроения.

А может, догадывается, в чём дело, и не решается опровергнуть или объясниться.

Останавливаю машину у её подъезда и чего-то жду от неё. Она молчит. Молчит всю дорогу, нервно теребит цепочку своей сумки и кусает пухлые губы.

— Миш, ты можешь объяснить мне, что случилось? — говорит несмело, повернувшись ко мне вполоборота. Нервничает, жуёт нижнюю губу изнутри и ждёт ответ.

Я к этому моменту уже спокоен. Пока ехали, я думал над нашими отношениями и понял, что она нужна мне целиком и полностью. Не хочу её больше делить ни с кем. Либо вся моя, либо никак.

— Я хочу, чтобы ты развелась, — ставлю ей условие.

Оля смотрит внимательно, пытается прочитать что-то в моих глазах, а потом выдыхает, успокаиваясь.

— Ты же знаешь, что с мужем я давно не живу, нас связывает только штамп в паспорте. Но это временно, я займусь разводом на днях.

— Отлично. Если понадобится помощь в этом вопросе, можешь смело обращаться, — привлекаю её к себе для поцелуя, короткого, но от этого не менее страстного.

И, пока могу себя контролировать, отпускаю её и отворачиваюсь. Оля дышит часто, суетливо поправляя платье, и, не говоря больше ни слова, выходит из машины.

Надеюсь, мы поняли друг друга правильно.

Глава 28

Воскресенье проходит в относительно спокойной домашней обстановке. Звонила мама, звала меня на обед, но я отказался, даже несмотря на то, что она пообещала мне оставить свои попытки свести меня с Сашей.

Поинтересовалась между делом, как у нас дела с Олей, и, не получив от меня развёрнутый ответ, принялась учить уму-разуму, пришлось тактично свернуть разговор.

Не хочу, чтобы вмешивались в наши отношения, пусть даже из благих намерений. Я решил уже для себя всё, и вряд ли кто-либо сможет меня переубедить.

А в понедельник под предлогом обсуждения условий нового договора я поехал к Гришину.

Я не собирался ждать месяц вдали, пока Оля станет официально свободной. Главное, что она начнёт этот процесс, потому что длится он, насколько я знаю, не один день.

С Львом Гришиным я познакомился, когда устроился в его фирму незадолго до того, как открыть свою. А когда мне понадобились услуги транспортной компании, мы возобновили наши рабочие отношения, но уже в другом формате.

Льва на месте не было, как и Оли, впрочем, тоже. И я, рассматривая теперь пустое рабочее место секретаря генерального директора, пожалел, что не позвонил ей заранее, чтобы назначить встречу с её руководителем и пригласить её на обед после этой самой встречи.

Ее стол сиял чистотой, ничего лишнего, все предметы аккуратно сложены и расставлены по своим местам. Я уже собирался позвонить ей, как позади меня открылась дверь.

— О, Миша, привет, — я обернулся на голос.

— Привет, Марина, — поздоровался с вошедшей девушкой, — а ты не знаешь, где секретарша Гришина может быть сейчас?

— Хмм… — она, приложив указательный палец к губам, как-то странно улыбнулась и, прикрыв плотнее дверь, подошла ближе, — Ну, наверное, как обычно обедает с Петуховым.

— Петуховым? — переспрашиваю, пытаясь осмыслить, что могут значит её слова.

— Новый Лёвин заместитель. Они с нашей Олечкой быстро нашли общий язык, — прищурив глаза, Марина ехидно улыбалась, словно делилась со мной чем-то очень непристойным. — Частенько их видеть начали вместе в последнее время.

— На что ты намекаешь?

— Ни на что я не намекаю, я тебе прямо говорю. Спит она с ним, — произносит быстро, а потом, видимо, до неё доходит, что сболтнула лишнего, и она, резко замолчав, испуганно таращится на меня. — А зачем тебе наша Оля?

— Марина, откуда такая информация? — делаю пару шагов, подойдя к ней впритык, отчего девушка ощетинивается.

— Зачем тебе это?

— Собираю компромат на вашего Петухова, — ляпаю первое, что приходит в голову, — по просьбе Гришина, — добавляю я, и Марина, кажется, мне верит и продолжает говорить:

— На прошлой неделе Алина из моего отдела видела, как Оля выходит из переговорки полураздетая, а следом за ней вышел Петухов, поправляя ширинку, — делилась офисными сплетнями Марина, не забывая поглядывать на дверь позади себя. — А до этого, говорят, она с Гришиным крутила, он-то её и привёл на место своей секретарши без всяких дополнительных проверок и тестов. Ну, ты же знаешь, как он тщательно отбирает людей в свою компанию, а Ольга просто пришла в один день на работу и всё, — позабыв о том, что компромат я собираю на заместителя, Марина полностью переключилась на обсуждение Олиной персоны.

Она все говорила и говорила, а я не мог поверить своим ушам. Разве может Оля, моя Оля, быть такой двуличной? Пытался найти хоть что-то в словах, интонации, жестах стоящей напротив меня девушки, что позволило бы уловить хоть намёк на ложь в её словах.

Но, нет. Марина отчаянно верит в то, о чем говорит сейчас.

— И ты считаешь, что так и было? Ты веришь словам какой-то Алисы? — спросил я, и сам удивился тому, как глухо звучит мой голос.

Кулаки сжимались против воли, и мне было трудно говорить спокойно. Меня прямо распирало от бешенства.

— Алины, — поправляет меня на автомате, — Конечно, верю. Она мне фотку показала, ну, Олину, как она блузку по дороге в туалет застегивала. И на фотке прекрасно видно, что они там уж точно не к переговорам готовились, — она рассмеялась.

Марина вошла во вкус, пересказывая гадости о своей коллеге, а во мне проснулся животный инстинкт, и чтобы не сказать или не сделать ничего лишнего, о чем наверняка пожалею впоследствии, я ухожу, оставляя Марину стоять с открытым ртом.

Глава 29

Ольга

Не думала, что Лёша осмелится подойти к Мише и что-то ему сказать. А судя по тому, в каком настроении был Миша после ухода моего бывшего мужа, разговор был не из приятных.

В воздухе витало напряжение, и я не знала, как исправить это. Боялась услышать, что больше не нужна.

И лишь его настойчивая просьба, больше похожая на выставленное условие, позволила мне расслабиться.

Ночью мне приснился странный, но очень правдоподобный по ощущениям сон. Будто я нахожусь на корабле в открытом море, в воде плещется крупная рыба, блестя на солнце чешуей, а уже в следующий миг налетают чёрные тучи, начинается шторм. Меня начинает укачивать, и к горлу подступает тошнота.

Просыпаюсь ранним утром от того, что меня реально начинает мутить. Я, зажмурив глаза, пытаюсь сглотнуть неприятный привкус металла, но тошнота только усиливается. Приходится в срочном порядке посетить туалет, где меня несколько долгих минут полощет от одного лишь упоминания о морских волнах и рыбе.

— Что с тобой? Ты как? — встречает меня Кира за дверью ванной.

— Кажется, траванулась вчера морепродуктами, — морщусь, вспоминая вкус морских гадов, которые мы с Мишей ели вчера на ужин.

— Ты уверена, что это отравление? — Кира подозрительно оглядывает меня с головы до ног, задерживая взгляд на животе.

А у меня в голове словно механизм какой-то заработал, и я начала усиленно подсчитывать дни цикла. Сбиваясь, я начинала заново, а когда третий раз подряд мой подсчёт выдал задержку в пять дней, я шумно выдохнула, отказываясь верить.

— Ты беременна, — ошарашенно объявила Кира.

— Нет, — отмахнулась я и ушла на кухню.

— Я предохраняюсь таблетками, поэтому беременность точно исключена, — опережаю Киру, когда та, пришлепав за мной, попыталась мне что-то сказать.

— Но ни один способ контрацепции не даёт стопроцентной защиты от беременности, — с видом учёного повторяет рыжая чьи-то слова.

— Бред, Кир. Я не могла забеременеть, — кручу головой, пытаясь выкинуть из головы назойливые мысли, но тщетно. Перед глазами уже мелькали маленькие розовые пяточки, и дыхание сбивалось от малюсенькой притаившейся надежды на то, что это может быть правдой.

— Это не бред, Оля. Слушай, я в аптеку, а ты сиди и жди меня тут, — она пулей вылетает из кухни, и я спешу следом.

— Кира, не нужно, брось. Я сама схожу. Ты же с работы только, иди поспи, — уговаривала я подругу, пока та обувала кроссовки в прихожей.

— Всё нормально, я быстро, — и выскочила за дверь.

— Ну, что там? — постукивая костяшками пальцев по двери, Кира караулила меня снаружи.

— Нужно подождать пять минут, — отвечаю ей, кусая ноготь большого пальца.

— Уже прошло, — девушка в нетерпении дёргала ручку, а я малодушно тянула время, боясь разочарования. — Открывай, я сама посмотрю.

Я впускаю её внутрь и на молчаливый вопрос киваю на раковину. Кира берет в руки тест и внимательно разглядывает его пару секунд, которые кажутся мне вечностью.

— Оля, ты скоро станешь мамой, — подруга поднимает округлившиеся глаза, а меня накрываетпаникой.

— Боже мой, — прикрываю рот обеими руками, борясь с истерикой.

— Дурочка, это же здорово, — Кира обнимает меня за плечи, и я даю волю слезам.

Я тихо плачу, вздрагивая всем телом и позволяя подруге гладить меня по спине и плечам, успокаивая.

— Ну, всё-всё, Оль. Тебе сейчас нельзя нервничать, успокойся, — улыбаясь, шепчет Кира. И я сквозь слезы позволяю себе улыбнуться тоже. — Ты лучше расскажи, когда ты собираешься рассказать своему красавчику о том, что он скоро станет папочкой?

Вспомнив Мишу, напрягаюсь. Я не знаю, как он отреагирует на моё признание, но очень хочу, чтобы для него это стало таким же приятным сюрпризом, как и для меня.

— Я не знаю. Наверное, нужно сначала сходить к врачу, подтвердить беременность, — неуверенно отвечаю, давая себе отсрочку перед серьёзным разговором с Мишей.

— Окей, давай запишем тебя на УЗИ, — Кира выпускает меня из объятий и уходит.

Возвращается с телефоном в руках и долго копается в нем.

— Завтра? — отрывается от экрана и ждёт ответ.

— Лучше в понедельник, в обед. И клинику лучше смотри рядом с офисом, — заглядываю в Кирин телефон и показываю пальцем на точку на карте.

— Мазохистка, — подруга стучит указательным пальцем во лбу и снова утыкается в телефон, спустя ещё пару минут она записывает меня к врачу.

А для меня начинается обратный отсчёт, и я с тревожным волнением жду назначенного времени.

Глава 30

На работе никак не могла сосредоточиться, голова была забита лишь мыслями о моем новом положении и предстоящем разговоре с Мишей.

К обеду нашла в себе десяток признаков беременности, и по мере приближения времени приёма у врача все сомнения развеялись сами по себе, подняв мне тем самым настроение.

Но оно вмиг испарилось, стоило у лифта столкнуться с Петуховым. Он подошёл ко мне, как ни в чем не бывало и весело поздоровался. И только взгляды коллег, снующих мимо нас, не позволили мне проигнорировать приветствие второго по значимости человека в нашей фирме.

И ехать пришлось с ним в одном лифте, нацепив на лицо вежливую улыбку.

— Оль, ты на обед? — на выходе из здания встречаю Марину.

— Да. Не успела занести тебе документы, если тебе срочно, можешь забрать их сама, они на моем столе.

— А, хорошо, — она уже не слушала, смотрела куда-то за мою спину, думая о чём-то своём.

Я обошла её и поспешила к клинике, расположенной в паре сотен метров от бизнес-центра.

— Оль, тебя подвезти? — я чуть не споткнулась, услышав голос Петухова сбоку.

— Не нужно, Арсений Иванович, мне тут недалеко, — махнула неопределённо рукой, не глядя в его сторону и не останавливаясь.

— Ну, ладно, — разочарованно выдохнул он и остался позади, а я продолжила свой путь.

Спустя сорок минут, сидя за своим рабочим столом, я рассматривала снимок с крохотным белым пятнышком на чёрном фоне. Врач подтвердил беременность, распечатав мне доказательство на глянцевой бумаге.

— Ольга, зайди ко мне минут через десять, — я не заметила, как в приёмной появился Лев Сергеевич.

Он прошёл мимо меня, я же суетливо спрятала результат УЗИ под стол.

— Хорошо, — ответила с опозданием, когда Гришин закрывал за собой дверь в свой кабинет.

С возвращением директора в офис закончилось моё свободное время, и мне пришлось переключиться на работу. Как бы мне не хотелось позвонить Мише, я старательно выполняла свои обязанности и избегала любой мысли, связанной с любимым мужчиной.

Ровно в шесть часов я собрала свои вещи и, попрощавшись с Гришиным, покинула офис.

Ноги сами принесли меня к Мишиному дому, и только нажимая на кнопки домофона, в голову запоздало пришла мысль, что его может и не быть дома.

Но он был дома. Взял трубку после второго гудка и открыл мне дверь.

Я жутко волновалась, поднимаясь на лифте на любимый и уже ставший мне родным двенадцатый этаж. Ладони вспотели, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, отбивая сумасшедший марш.

Дверь в квартиру была приоткрыта, и я вошла внутрь.

— Миш? — позвала из прихожей, но он не откликнулся.

Тогда я скинула туфли и, заглядывая по пути во все комнаты, пошла на поиски мужчины.

Мишу обнаружила в ванной комнате. Он, стоя по пояс обнажённый, поливал голову из душа, склонившись над ванной.

— Миш? — подошла ближе и положила руку на его спину.

И он, не ожидавший, похоже, что я зайду к нему, резко развернулся и мне, чтобы не быть обрызганной, пришлось отпрыгнуть назад.

— Подожди меня на кухне, я сейчас, — оглядев меня стеклянным взглядом, бросил пренебрежительно.

Его тон мне не понравился сразу, но я сделала так, как он сказал. Вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.

Ждать пришлось недолго, Миша появился минут через пять, уже одетый в футболку.

Я зависла на несколько минут, рассматривая его.

— Развелась?

Я подняла взгляд и опешила, увидев презрение в его глазах.

— Что?

— Развелась, говорю? — не скрывая раздражения, спросил он.

— Ещё нет, — смотрела на него и не узнавала того, с кем целовалась в машине пару дней назад.

— Зачем пришла?

— Миш, я не понимаю…

— А тебе и не нужно ничего понимать, — выплюнул зло и прошёл к холодильнику, достал оттуда бутылку воды и сделал пару глотков.

— Миш, нам надо поговорить, — я уже сомневалась в своём намерении сообщить ему новость о своей беременности, но сделала неуверенную попытку привлечь его внимание.

— Ну, так, говори, — не глядя на меня, он подошёл к окну и, приоткрыв его, повернулся ко мне. Прислонился к подоконнику, сложив руки на груди, и выжидающе уставился на меня.

— Миш, я… — в горле пересохло, и я, нервничая под его взглядом, прочистила горло. — Я беременна, — прохрипела и замолчала, глядя на то, как эмоции на его лице сменяют друг друга каждую секунду.

Изумление, радость, настороженность, разочарование, досада, злость, и на все это уходит секунд пять, после чего он приходит в себя и равнодушно спрашивает:

— При чем тут я?

— Ну, как… Ты скоро станешь папой, — мой голос звучит неуверенно и очень тихо, но Миша меня прекрасно слышит.

— А ты уверенна, что отцом буду я? А не твой муж, или Лёва? Или этот, как его? — он потирает подбородок, глядя в потолок, а я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, — Петухов!

Сглатываю, чтобы хоть как-то отсрочить истерику, но это мало помогает. Глаза начинает щипать, и я быстро моргаю, смахивая соленую влагу.

— Ты… — открываю рот, но сказать больше ничего не получается.

— Что я? — насмешливо переспрашивает.

Я больше не смотрю на него, не могу, потому что мешают слезы и потому что больно.

Доказывать ему ничего не собираюсь, поэтому резко поднимаюсь из-за стола, на мгновение потеряв равновесие, и молча иду к выходу. Краем глаза замечаю движение у окна, но он не идёт за мной. Он всё решил ещё до того, как я пришла.

В попытке сбежать оказываюсь далеко от его дома, ноги сами ведут меня в неизвестном направлении.

Вечера уже становятся значительно прохладнее, но я не чувствую холода и совсем не тороплюсь домой.

Пытаюсь унять ноющую боль в сердце, уговаривая себя, что ничего страшного не произошло. Что я должна была предугадать такой поворот событий. Но это мало помогает.

Я была совсем не готова к тому, что Миша останется ко мне равнодушен. На какое-то время мне стало казаться, что у нас может получиться нечто большее, нежели просто секс. Увы…

И только мысль о ребенке от любимого человека придавала мне сил.

И пусть он будет расти без папы, зато у него есть любящая мама, готовая ради него на всё.

Прикладываю ладонь к плоскому животу и поглаживаю пальчиками. Ну, как тут можно плакать? Улыбка пробивается сквозь слезы, и обида на Мишу отходит на задний план.

Мы ведь справимся с тобой, малыш?

Я могла бы сказать, что в этот момент чувствую себя абсолютно счастливой, но это будет неправдой.

Успокоившись и осмотревшись по сторонам, понимаю, что пора сворачивать внеплановую прогулку по незнакомому району, к тому же, начинает смеркаться, а прохожих становится всё меньше.

Домой решаю не ехать, в такую минуту совсем не хочется быть одной.

И я, недолго думая, ловлю такси и называю адрес папы. Надеюсь, Карина дома.

— Олечка, проходи, — на пороге дома меня встречает Мила.

— Здравствуйте, простите, что без приглашения, — смущённо говорю, входя в дом.

— Ну, что ты? Мы тебе всегда рады, только ты к нам редко заезжаешь, — искренне возмущается мачеха, вгоняя меня в краску.

— Карина дома?

— Её ещё нет, но ты проходи. Мы с твоим папой чай собирались попить, присоединишься?

— Да, наверное, — неопределённо веду плечом и иду следом за Милой на кухню, где во главе стола сидит мой отец.

— Привет, пап, — здороваюсь я, а он внимательно меня рассматривает пару минут, хмурясь, и только потом отвечает:

— Привет. Что случилось?

— Ничего, — вру, отворачиваясь от него.

— Пойду, позвоню Карине, — озвучивает Мила вымышленную причину, чтобы тактично оставить нас с папой наедине.

— Оль, присядь, — папа отодвигает стул рядом с собой для меня, а у меня нет сил на споры, поэтому я делаю так, как он просит.

Он немного поворачивает мой стул так, чтобы мы сидели напротив, и заглядывает в мои глаза.

— Оль, ты можешь мне доверять, — говорит мягко, — Да, я знаю, что не заслуживаю этого, но я очень хочу стать тебе отцом.

— Почему тогда… — договорить у меня не получается, резко накатившие слезы душат, сдавливая горло.

— Потому что дурак, послушал твою маму. Она убедила меня в том, что ты после наших встреч истеришь и очень плохо себя чувствуешь, и я поверил в то, что плохо на тебя влияю. Решил, что, когда ты повзрослеешь, мы наверстаем упущенное время. Но, как видишь… А сейчас между нами такая пропасть… — взволнованно говорил папа, а я, прикрыв рот ладонью, глотаю слезы. — И я готов на все, только бы быть чуть ближе, но я не знаю, что могу сделать для тебя… К ни го ед . нет

— Пап, — пищу я и бросаюсь ему на шею.

Он обнимает меня крепко и, кажется, тоже плачет. Сидим, обнявшись, пока оба не приходим в чувства. Я слегка отстраняюсь от него, но папа не выпускает меня из рук.

— Я беременна, — слова даются легко.

А когда до папы доходит смысл моих слов, его лицо озаряется улыбкой, и на глаза снова наворачиваются слезы. Мне так не хватало этой безмолвной поддержки, чтобы кто-то порадовался за меня, обнял так же крепко, как обнимает сейчас папа.

И даже обыденное и такое привычное обращение "папа" приобретает новый, особый смысл.

— За это надо выпить, — целует меня в макушку и встаёт. — Мил! — зовёт свою жену, роясь в шкафчике.

— Что ты там копаешься? — по-доброму ворчит мачеха, входя в кухню.

— У нас скоро внук родится! — гордо объявляет он и кидает на меня благодарный взгляд, а я молча улыбаюсь.

Мне наливают зелёный чай, а следом на столе появляются всякие вкусности. Папа же с Милой пьют коньяк, весело обсуждая ремонт в одной из гостевых комнат, которая вскоре станет детской для их внука. Или внучки, добавляю я каждый раз, на что папа только отмахивается.

— А его отец? — внезапно спрашивает папа, а с моего лица сползает вся краска.

— Он не верит, что ребёнок его, — отвечаю я и сжимаю губы, устремляя взгляд в окно.

— Есть основания?

— Нет, — отвечаю твёрдо, глядя папе в глаза, он кивает.

— Хочешь, я поговорю с ним?

— Нет, — он снова кивает.

— Оль, как ты смотришь на то, чтобы переехать к нам? — нарушает воцарившуюся тишину Мила, а я удивлённо хлопаю ресницами.

— Переезжай к нам, Оля, — более серьёзно предлагает папа, а я по-прежнему молчу.

— Ну, сама подумай, будешь жить за городом, тут и воздух чище, и тише, чем в городе, спокойнее, мы с папой и Кариной будем помогать тебе с ребёнком, — перечисляла Мила плюсы жизни в их доме, а я переводила взгляд с неё на папу и обратно, отмечая про себя всю серьёзность их предложения, и уже готова была согласиться, как на кухне раздался голос моей младшей сестры:

— Ты беременна?!

Не успеваю повернуться, как оказываюсь в объятиях Карины.

— Задушишь, — смеюсь, а она визжит мне на ухо:

— И я узнаю об этом последней? И кто ты после этого?

Сестра садится на соседний стул и укоризненно смотрит на меня.

— Не последняя. Мама ещё не знает, — успокаиваю её, и за столом разносится протяжное "о-о-о".

— Надеюсь, отец — не Лёша?

— Не Лёша.

— И когда свадьба?

— Какая свадьба? — не сразу доходит до меня смысл её вопроса.

— Ну, как? Миша сделал тебе уже предложение?

— Во-первых, я замужем, — вздыхаю, — Ну, а во-вторых, он не верит, что ребёнок его.

Карина округляет глаза и в недоумении переводит взгляд с меня на родителей и обратно. Папа, хмурясь, отворачивается, а Мила сочувственно поджимает губы.

Я же держусь из последних сил, чтобы снова не разреветься, концентрируюсь на размешивании сахара во второй за этот вечер чашке чая, а сердце в груди начинает колотиться чаще, стоит только подумать о Мише. Стараюсь спрятать переживания глубоко внутри, внешне оставаясь спокойной и безучастной, иначе погружусь в них полностью и заставлю близких волноваться.

Об отце моего ребёнка больше никто не говорит, и я окончательно успокаиваюсь, но ровно до того момента, пока не остаюсь одна.

Долго не могу уснуть, в голове столько разных мыслей, и хороших, и плохих. В итоге, не выдерживаю и решаю спуститься вниз, чтобы попить водички.

— Не спится? — следом за мной на кухне появляется Карина.

— Не спится, — открываю холодильник и изучаю содержимое. — А ты чего не спишь?

— С Севой болтали по скайпу, — сестра садится за стол и подпирает щеки кулаками.

— Будешь творог? — изучаю упаковку, до конца не понимая, что именно ищу на ней.

— Оль, расскажешь, что между вами произошло? — я сразу понимаю, о ком она говорит, подбираюсь вся и кладу творог обратно в холодильник.

Наливаю в стакан воду и сажусь напротив Карины.

— Если честно, я сама не знаю, — делаю глоток и кручу стакан в руках, сестра терпеливо ждёт продолжение. — Я думала, между нами намечается что-то серьёзное. Ну, мне так казалось, по крайней мере, — хмыкнула, вспоминая, — А когда рассказала ему о беременности, он высмеял меня. Так неприятно было, — воспроизвожу по крупицам в голове этот момент, и обида снова даёт о себе знать, затмевая всё самое хорошее, что было между нами, — Хотя, за пару дней до этого он попросил… потребовал, чтобы я подала на развод, а потом… вот…

— Странно это как-то, не находишь?

— Ничего странного, — покачала головой, утыкаясь в стакан, покрутила его между ладонями, — просто я слишком многого от него хотела, а он просто развлекался.

— А мне показалось, что он серьёзно к тебе относится. И что значит — высмеял тебя?

— То и значит. Сказал, ты уверена, что ребёнок от меня? Может, от того или другого? Как-то так, — я поморщилась, словно произнесенные слова причинили мне физическую боль.

— А ты уверена, что ребёнок его? Только не обижайся, пожалуйста, — Карина положила руку на моё предплечье и сжала его слегка, виновато заглядывая в глаза.

— В том-то и дело, что после нашего первого раза у меня с Лёшей больше ничего не было, — горько усмехнулась и тяжело вздохнула, пытаясь в очередной раз найти хоть какую-нибудь причину, из-за чего Миша мог так плохо обо мне подумать, но в голову ничего не приходит.

— Хочешь, я поговорю с ним?

— Не нужно, — благодарно улыбаюсь сестре, — папа уже предлагал.

— Вы с папой, смотрю, нашли общий язык? — заговорщицки склонившись ко мне, спросила Карина.

— Да, мы поговорили, — я устремила свой взгляд в потолок, мечтательно выдыхая.

Это, пожалуй, лучшее, что случилось со мной сегодня, не считая подтверждения врачом моей беременности.

— Это так здорово! — воскликнула сестра, и я, кивая, соглашаюсь с ней. — И так классно, что ты с нами теперь жить будешь, — и снова соглашаюсь с ней, улыбаясь. — А что будешь делать с Мишей? — улыбки сползают с наших лиц.

— Не хочу, чтобы мой ребёнок рос без отца. Наверное, попробую с ним ещё раз поговорить, не знаю. Пусть даже он не хочет видеть меня в роли своей жены, девушки, но ребёнок-то не виноват, — на несколько минут воцаряется тишина, каждая из нас погружается в свои мысли. — Я ведь только сегодня поняла, как мне не хватало папы все это время. Не хочу, чтобы мой ребёнок испытал те же чувства.

Глава 31

Переезд занял всего пару часов, вещи собирать мне помогали Карина с Кирой, а папа прислал машину с грузчиками.

И, если сестра была рада тому, что я переезжаю, то подруга заметно приуныла.

Единственным человеком, который пока ещё не был в курсе значительных перемен в моей жизни, оставалась мама. Но я не торопилась ей ничего рассказывать. К тому же, в последнее время мы почти не общались. И причин на это у меня было две.

Во-первых, я все ещё была обижена на неё за подстроенную встречу с Лёшей в её квартире, а во-вторых, мне не хотелось слышать её мнение по этому поводу, потому что оно в любом случае будет негативным. А плохие эмоции мне сейчас совершенно ни к чему, их и так хватает.

Папа пару раз пытался заговорить о том, чтобы я бросила работу и полностью сосредоточилась на будущем ребёнке, но я категорически отказалась увольняться.

Не хочу сидеть на его шее, и пока есть возможность, буду работать.

К тому же, работа мне моя нравилась, и все, вроде бы, наладилось после случая с заместителем генерального директора. Так мне казалось, пока Лев Сергеевич не вызвал меня к себе в кабинет.

— Оль, присядь, пожалуйста, — начал он, а у меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.

— Что-то случилось? — я, нервничая, ковыряла ноготь указательного пальца, ожидая от мрачного директора начала разговора.

— Эммм… — он, похоже, тоже нервничал, пытаясь подобрать слова. — Я очень хорошо отношусь к твоему отцу, да и ты показала себя с лучшей стороны в качестве моей помощницы. В общем, я был бы рад видеть тебя и дальше сотрудницей моей компании, но…

— Что? — выпаливаю я, стоило Гришину на долю секунды замолчать.

— Ольга, — откашливается в кулак перед тем, как озвучить свое решение относительно моей дальнейшей судьбы здесь, — нам придётся попрощаться.

— Почему?

— Не хочу обмусоливать эту тему… Я категорически против служебных романов в моей фирме, — говорит твёрдо, а я удивлённо вскидываю брови.

— Но у меня нет ни с кем романа, — от волнения мой голос садится и звучит приглашённо.

— Романа, может, нет, но сплетен вокруг тебя ходит немеренно, и я вынужден попросить тебя уйти по собственному желанию. Сама понимаешь, Арсения я уволить не могу. Пока.

— Причём тут… — начинаю я и осекаюсь. — У меня с ним ничего не было и нет… И быть не может…

— Ольга, — переходит он на более официальный тон, и мне ничего не остаётся, кроме как начать оправдываться, потому что я не хочу потерять свою работу.

— Лев Сергеевич, я не знаю, кто и что говорит про меня, но я хочу, чтобы вы знали правду. У меня не было ничего с Петуховым, — начинаю бодро, но замолкаю, не зная, как озвучить Гришину случившееся между мной и его заместителем.

Нерешительно поднимаю на него взгляд, кусая щеку изнутри. А когда вижу одобрение в его глазах, решаюсь:

— Он проявлял ко мне интерес, но я сразу же ему отказала. И тогда он… — мой голос задрожал, и я нервно сглотнула. — Это было против моей воли, — сказала, стыдливо глядя в пол.

— Он тебя…? — слышу стальные нотки в тоне директора.

— Нет-нет, до самого страшного не дошло, — перебиваю, не давая ему договорить.

— Оль, иди домой, — Гришин встаёт и отходит к окну.

— Лев Сергеевич…

— Иди и забудь все, что я тебе сказал, — отворачивается от меня.

— Только, пожалуйста, не говорите ничего папе, — прошу тихо.

— Уверена? — кидает на меня взгляд через плечо, и я киваю.

— Да, не хочу, чтобы он волновался.

— Хорошо, иди, — машет рукой, и я покидаю его кабинет.

На душе какое-то мерзкое чувство. Наверное, зря я всё рассказала. Работу я сохранила, но теперь сомневалась, нужна ли она мне после всего этого. И что теперь будет с Петуховым? Вряд ли его уволят из-за меня. А мне придётся работать с ним.

Решаю, что нужно дождаться понедельника, а там будет видно. Если мне повезёт, то эта история канет в лету и не коснётся меня больше.

Глава 32

— Если хочешь, можешь с нами пойти? — я лежала на Карининой кровати и наблюдала за тем, как она примеряет уже третье платье, собираясь на свидание с Севой.

— Ну, куда мне? — улыбаюсь, глядя на то, как недовольно морщится сестра, оглядывая свой наряд.

— А что не так? Ты — молодая, свободная девушка. Рановато тебе крест на себе ставить, не находишь? — ловит мой взгляд через зеркало.

— Я беременна, Карин, — озвучиваю известный факт.

— Ну и что? — искренне удивляется сестра.

— Как что? Я буду зевать уже по дороге в клуб, а потом меня стошнит после первого глотка безалкогольного коктейля. И потанцевать не получится, потому что на это у меня элементарно нет сил, — развожу руками, а Карина устремляет свой взгляд в потолок, скептически морща губы.

— Как-то совсем безнадёжно ты описываешь свое состояние, — качает головой.

— Зато честно, — пожимаю плечами и встаю, чтобы пойти в свою комнату и сделать то, о чем мечтала весь день — лечь в постель и уснуть.

Желаю сестре хорошего вечера и оставляю её одну.

Засыпаю моментально, благо, проблемы со сном в моем положении больше не тревожат, и даже беспокойные мысли, не покидающие мою голову в течение дня, улетучиваются до момента пробуждения.

Сквозь сон слышу трель телефона и пытаюсь отключить будильник, с запозданием замечая, что за окном по-прежнему темно. Осенью рассветает, конечно, поздно, но не настолько. И только после этого вспоминаю, что сегодня — выходной.

— Кир, ты время видела? — сонно отвечаю в трубку, прочитав на экране имя подруги.

— Ты чего скидываешь? Третий раз звоню, — обиженно сопит подруга.

— Почему так поздно?

— По делу, — серьёзно отвечает рыжая, а я подбираюсь вся и сажусь в постели, подтягивая колени к груди. — Тут твой красавчик, пьяный в хлам…

— Он не мой, — поправляю на автомате, а сердце тревожно ускоряет ход.

— Ой ли? — поддразнивает Кира.

— Ну? И что там Миша? — подгоняю я.

— Я пыталась его отправить домой, но он не слушает никого, продолжает напиваться. Пару минут назад чуть не сцепился с парой качков, и если бы не вмешался охранник, то Мишаню твоего на скорой бы отсюда увезли, — пока Кира говорит, я нервно постукиваю пальцами по одеялу, уже полностью проснувшись. — Ну? Что скажешь? Ты приедешь?

— Я? Зачем? — недоумеваю.

— Спасать своего красавчика, иначе его отметелят тут, а он этого, похоже, и добивается, — усмехается подруга.

На раздумия уходит минута, и всё это время Кира висит на трубке и ждёт от меня ответ.

— Вызываю такси, — делаю глубокий вдох и вылезаю из-под одеяла.

— Подойди к бару, как приедешь, я помогу тебе с ним, — и отключается.

Пока звоню в службу такси, пытаюсь влезть в джинсы. За пару недель, прошедших с момента, как я узнала о своейбеременности, моя фигура почти не изменилась визуально, не считая груди, но узкие брюки на меня перестали налезать.

До бара, где работает Кира, добираюсь чуть меньше, чем за час. Прошу таксиста дождаться меня, надеясь потратить не очень много времени на разговор с Мишей.

Пока иду, пытаюсь придумать то, что буду ему говорить, но в голову ничего подходящего не приходит. К тому же, я не знаю, в какой степени опьянения он находится сейчас. И станет ли он вообще меня слушать?

И ещё я очень волнуюсь. Не знаю, как он отреагирует на моё появление. Я же, в свою очередь, буду очень рада видеть его спустя столько времени.

Сама не замечаю, как ускоряю шаг, торопясь к нему, когда понимаю, как сильно я соскучилась.

Войдя в бар, озираюсь по сторонам в поисках любимого профиля или тёмной короткостриженной макушки, но глаза разбегаются среди большого количества незнакомых людей, и у меня не получается найти того, на помощь кому я так спешила.

Когда до бара остаётся пара шагов, навстречу мне уже идёт Кира.

— Привет, — обнимает меня.

— Где Миша? — машинально оборачиваюсь, продолжая искать его глазами.

— Присядь, — тянет меня к барному стулу и усаживает на него.

— Кира, что случилось? — начинаю нервничать сильнее, глядя на беспокойную подругу.

— Я тебе звонила, почему трубку не берёшь? — вместо ответа спрашивает Кира, и я хлопаю себя по карманам в поисках телефона.

— Блин, дома забыла, — поднимаю на неё растерянный взгляд. — Кир, гда Миша? — повторяю свой вопрос.

— Тебе это не понравится, — рыжая берет мои руки в свои, а потом кивает куда-то в сторону.

Проследив за ее взглядом, нахожу глазами Мишу за одним из столиков.

Он не один. Рядом с ним, почти вплотную, сидит блондинка и откровенно льнет к его боку. Что-то шепчет, касаясь губами его уха.

Миша словно застыл и никак не реагирует на происходящее вокруг, смотрит прямо перед собой, держа в руках пузатый низкий бокал.

И я замерла, разглядывая его. В полутемном зале мало что могла увидеть, но я до рези в глазах пыталась запечатлеть каждую черточку на его лице, поймать каждую его эмоцию.

— Оль, — Кира сжала мою ладонь, привлекая внимание.

— А? — не оборачиваясь, отвечаю ей.

— Давай, я вызову тебе такси? Прости, что тебе пришлось это увидеть. Зря я тебе позвонила, — запричитала подруга.

— Стоп, — прерываю её, — Ты тут не при чем, успокойся. Всё нормально, — успокаиваю подругу, меня саму же немного потряхивает.

Не до конца понимаю, что испытываю, глядя на эту неприятную сцену. Радует, если это можно так назвать, только то, что Миша остаётся безучастным к бесстыдным поползновениям блондинистой девицы.

— Я пойду, — дергаюсь в его сторону, но Кира крепко держит за руку.

— Куда?

— Пусти, мне нужно с ним поговорить, — вырываю свою руку и иду к его столику.

Сердце отчаянно бьётся в груди, грозясь пробить дыру и вырваться наружу, ладони потеют, и я вытираю их о ткань джинсовых брюк.

Не сводя с Миши взгляда, упрямо иду вперёд, стараясь не думать о том, что он скажет, когда увидит меня.

Он резко поворачивается, а я встаю, как вкопанная, под его тяжёлым взглядом. Секундное замешательство в его глазах сменяется презрением.

Девушка, заметив перемены, активнее прижимается к его боку и закидывает ногу на его бёдра.

И тут он делает то, от чего моё лицо и шея покрываются красными пятнами. И вовсе не от смущения. Я начинаю злиться. Миша кладёт ладонь на ногу девушки и поглаживает её. Я, как завороженная, наблюдаю за этим.

Второй рукой он обнимает блондинку за талию, в то время, как девушка, склонившись, присасывается к его шее.

Не могу больше смотреть на это. Если Миша хочет таким способом отомстить мне за что-то, я не стану участвовать в этом спектакле, доставляя ему удовольствие.

Разворачиваюсь и быстрым шагом иду к выходу. И только на улице даю волю слезам.

Кира выбегает следом и, заметив моё состояние, крепко обнимает меня.

— Ну-ну, хватит. Перестань, — шепчет успокаивающе, и через минуту я чувствую себя уже значительно лучше.

— Спасибо, — отстраняюсь от подруги, вытирая мокрые щеки.

— Если хочешь, можешь подождать меня в подсобке, а потом я отвезу тебя домой?

— Нет, спасибо. Меня такси ждёт, — бросаю взгляд на машину.

— Хорошо, тогда я тебе завтра позвоню, ладно?

Мы прощаемся, и Кира исчезает за дверью бара, а я подхожу к ждущему меня такси.

Но не успеваю открыть заднюю дверцу, как мою руку перехватывают и, потянув назад, меня разворачивают спиной к машине.

— Что ты…? — начинаю возмущаться, но договорить мне не дают.

Миша обнимает меня одной рукой за талию, вторую кладёт на затылок и притягивает к себе. Прижимается своими губами к моим и целует.

Ошарашено наблюдаю за тем, как прикрываются его глаза, и уже, следуя инстинктам и желанию, кладу руки на его плечи и почти поддаюсь ему, начинаю отвечать, но краем глаза замечаю помаду на его шее, щеке, и улавливаю аромат чужих женских духов.

Становится противно, и я отталкиваю его. Неожидавший от меня отпора Миша отшатывается, и только сейчас я понимаю, насколько он пьян.

Глаза заволокло безумной дымкой, а его лицо перекосило от возмущения. Он делает пару шагов и снова оказывается максимально близко, хватает за запястья и тянет на себя.

— Пусти! — шиплю сквозь зубы, но он лишь ухмыляется.

— Эй! Отпусти девушку! — доносится из-за его спины, я приподнимаюсь на носочки и вижу двух парней, стоящих позади.

А Миша будто и вовсе ничего не слышит.

— Пусти меня, — повторяю я твёрже.

— Мы едем или нет? Если нет, то платите за простой, — слышу голос водителя такси из приоткрывшейся позади меня дверцы машины.

Но Миша никак не реагирует, смотрит пристально мне в глаза, слегка прищурившись от яркого света фонарного столба.

Дёргаю руками, пытаясь освободиться, но у меня ничего не получается.

И в этот момент мне на помощь приходят те двое, что стояли за спиной Миши.

Они, схватив его за плечи, оттаскивают от меня. Миша разжимает руки и резко поворачивается к ним, пытается вырваться. В мгновение ока троица оказывается в нескольких метрах от меня.

Подбегаю к ним, чтобы предотвратить драку, сделать хоть что-то, чтобы разнять их.

— Отпустите его! — кричу, но слышит, похоже, только Миша.

Он находит меня взглядом.

— Оля, сядь в машину! — говорит строго, но я не слушаю.

— Иди-иди, красавица, мы сами разберёмся, — парни продолжают удерживать Мишу, хотя в этом нет никакой необходимости. Он не сопротивляется, не в том он состоянии, чтобы дать им достойный отпор.

А те, кто изначально вступился за меня, вошли в азарт, и я теперь их мало интересовала. Справедливостью тут уже и не пахнет.

— Оля, иди! — рычит Миша, но я не отхожу ни на шаг, наоборот протискиваюсь ближе и встаю бок о бок с ним.

— Гарик, проводи девушку к машине, — кивком указывает на меня тот, что стоит ближе к Мише.

Тот второй, Гарик, берет меня за плечо и подталкивает в сторону машины, я пытаюсь увернуться.

— Отпусти меня!

— Отпусти её! — одновременно со мной вырывается у Миши, он дёргается в мою сторону и тут же получает кулаком в бок, скручивается, но продолжает тянуться ко мне.

Я вырываюсь и успеваю сделать один шаг, как низ живота пронзает острая боль. Ноги подкашиваются и в следующую секунду я падаю, сильно ударяясь коленями об асфальт.

Обхватываю живот руками и сжимаю зубы, сдерживая стон.

Слышу, как вокруг меня начинается суета, но не могу поднять голову, чтобы посмотреть, только крепче обнимаю себя в попытке унять боль.

Меня подхватывают на руки и усаживают на заднее сиденье машины.

Нужно было уезжать сразу, тогда бы точно все обошлось. А сейчас?

Если случится что-то непоправимое, я никогда его не прощу. Это он виноват в том, что сейчас со мной происходит.

Глава 33

Плотно сжимая бёдра, я аккуратно придерживаю свой совсем ещё плоский живот, словно это поможет сохранить частичку меня, поселившуюся под сердцем. И так мне действительно легче.

Водитель такси что-то бубнит всю дорогу, на скорости выше средней рассекая по спящим улицам города. А я мысленно прошу малыша остаться со мной и совсем не обращаю внимание на напряженную обстановку в салоне.

Тяжелая мужская ладонь нежно ложится поверх моих рук, словно так же, как и я, хочет защитить нас.

И боль постепенно уходит. Остаётся только пульсирующая тяжесть. На смену тревоге приходит спокойствие, наваливается усталость и меня безумно тянет в сон.

Намеренно широко открываю глаза, не позволяя себе спать. Будет лучше, если я буду в сознании, так проще контролировать свое состояние.

Миша подсаживается ближе, второй рукой обнимает за плечи так, что я оказываюсь со всех сторон окутана его тёплыми объятиями.

Я не должна чувствовать покой рядом с ним, мне нельзя расслабляться. Ведь это ненадолго. Это вынужденная мера с его стороны — позаботиться о бывшей любовнице в минуты болезненной слабости.

Кладу голову на его плечо и чувствую, как он прижимается губами к моей макушке. Застываем оба в такой позе.

— Я люблю тебя, — слышу его шёпот, проваливаясь в сон.

Но уже через минуту приходится проснуться, когда дверь с моей стороны открывается, и в салон врывается прохладный ночной ветерок.

Не заметила, как Миша вышел.

— Как ты себя чувствуешь? Сможешь идти? Или вызвать санитаров? — его заботливый голос звучит совсем близко.

— Смогу, — хрипло отвечаю и делаю попытку выбраться из машины.

Миша, придерживая меня за руку, помогает выйти.

По телу пробегает лёгкий озноб, заставляя плотнее кутаться в воротник тоненькой курточки.

Забавно, свою постель я, торопясь, покидала в ночи, чтобы помочь Мише, но в итоге помощь понадобилась мне.

Согреваемая заботливо накинутой на плечи мужской кожаной курткой, в компании обеспокоенного и вмиг протрезвевшего молодого мужчины, я добираюсь до регистратуры незнакомой больницы.

Молоденькая девушка-регистратор, оформив необходимые документы, провожает нас к кабинету дежурного врача, куда Миша, пропустив меня, входит следом. И я не успеваю возмутиться, как он, усадив меня на кушетку, объясняет седому эскулапу причину нашего визита.

Смущаясь присутствия Михаила, отвечаю на задаваемые врачом вопросы. Иван Валентинович, записав ответы, отводит меня в соседний кабинет.

Миша по моей просьбе остаётся ждать за дверью, недовольно хмурясь. Я же выдыхаю с облегчением.

— Ничего страшного я не вижу, — уверено говорит Иван Валентинович, — Как я и предполагал, у вас, милочка, гипертонус.

— Насколько он опасен для малыша? — приподнимаюсь на локтях, взволнованно всматриваясь в экран.

— Если будете соблюдать мои рекомендации, это никак не отразится на плоде. Но, в случае повторения болезненных ощущений, советую лечь в стационар, — сделал заключение доктор, окончательно меня тем самым успокоив. — Хотите послушать?

Я непонимающе смотрю на него, пытаясь уловить смысл вопроса. А когда он, дотянувшись до аппарата, нажимает на какие-то кнопки, и по всему кабинету раздаётся глухое "тух-тух-тух", я замираю.

У меня перехватывает дыхание от нахлынувших эмоций, а глаза застилает солёная влага.

— Вот видишь? Всё хорошо, — улыбается врач, а я, как зачарованная, считаю удары сердца моего ребёнка и молча глотаю слезы.

— Что-то не так? — выйдя из кабинета, я сразу же попадаю в руки Миши.

— Всё так, — всхлипывая, отвечаю ему, а он обеспокоенно переводит взгляд с меня на доктора, закрывающего дверь кабинета. — У него сердечко бьётся, представляешь? — губы растягиваются в глупой улыбке, а глаза снова увлажняются.

— Как? — Миша забавно хмурится и смотрит на мой живот, а я начинаю хихикать.

— Молодой человек, на минуту, — Иван Валентинович кивает на дверь и поворачивается ко мне, — Олечка, надеюсь, мы договорились с вами?

— Конечно. Спасибо вам, — благодарю его искренне.

— Жди здесь, — Миша усаживает меня в кресло и скрывается за дверью кабинета.

Отсутствует он недолго, я даже не успеваю дочитать информацию о вирусах и бактериях на плакатах напротив.

— Я вызвал такси, — убирает телефон в карман и подаёт мне руку.

— Угу, — вкладываю свою ладонь в его руку.

— Что тебе сказал врач? — интересуюсь, пока ждём такси.

— Передал рекомендации. Вот, — Миша, повертев белый клочок бумаги в руке, убирает его обратно в карман.

— Ээ… Почему тебе? — недоумеваю, округлив глаза, тем самым намекая, чтобы он отдал его мне.

— Наверное, он справедливо посчитал, что ты не слишком-то ответственно отнесешься к своему лечению, — беззаботно отвечает, глядя себе под ноги, поддевает носком кроссовка камушек и наблюдает за тем, как он отлетает на несколько метров и, грохоча, скатывается по ступенькам вниз.

— Как хорошо, что ты такой ответственный, — бормочу чуть слышно.

Ждём такси мучительно долго, хоть и прошло всего минут пять. Но стоило мне об этом подумать, как из-за поворота выезжает жёлтая машина и быстро приближается к нам.

Миша заботливо помогает мне сесть на заднее сиденье и, обогнув машину, устраивается рядом.

— Жукова, семь. Всё верно? — назвав Мишин адрес, водитель ждёт от нас подтверждение, глядя в зеркало заднего вида.

— Да!

— Нет!

Миша поворачивается в мою сторону, чтобы что-то возразить мне, а я уже диктую водителю свой новый адрес.

— К отцу?

— К себе, — веду плечом, пытаясь избавиться от неловкости, которую чувствую под его пристальным взглядом, — я там живу теперь.

Он хочет сказать что-то ещё, но не решается. Не сводит с меня глаз, я же не смотрю на него вовсе. Когда страх потерять ребёнка постепенно исчезает, просыпается обида и пропадает всякое желание говорить с ним, как я хотела сделать изначально.

Но сейчас молчала, молчал и он. Хотя, ради ребёнка нужно попытаться убедить его в том, что он — будущий его отец. Оставляю это на потом. Почему-то мне кажется, что у нас будет ещё время, чтобы это обсудить.

— Можешь отдать то, что прописал мне доктор? — устало прошу, когда мы подъезжаем к дому.

— Завтра заеду и привезу все, — удивляет меня Миша.

— Я сама могу. Зачем тебе…

— Я хочу позаботиться о тебе, — перебивает, удивляя тем самым еще больше.

— Спасибо, — роняю скомканно и открываю дверь.

Миша выходит следом.

— Я провожу.

Останавливаюсь у калитки, он встаёт в шаге от меня. Смотрим друг на друга и по-прежнему молчим.

— Я заеду завтра. Во сколько тебе будет удобно?

— После обеда — в любое время. Хочу выспаться.

— Тогда до завтра?

— Да, — тянусь к ручке, открываю дверь, но внутрь не захожу.

Топчусь на месте, пока Миша идёт к машине.

— Миш! — окликаю его, и он тут же останавливается, словно ждал этого. Оборачивается. — Это твой ребёнок, — говорю тише и прикусываю нижнюю губу, ожидая его реакции.

Он как-то странно смотрит на меня, но ничего не отвечает. Словно его что-то останавливает, мешает безоговорочно поверить мне.

Не говоря больше ни слова, захожу в открытую дверь и плотно её закрываю.

Спала я плохо, просыпаясь от каждого шороха. Поэтому утром совсем не была удивлена темным кругам под глазами и опухшим от недосыпа векам.

Потребовалось немало времени, чтобы хоть как-то привести себя в порядок к приезду Миши. Он видел меня вчера не в самом лучшем виде, сегодня же хотелось ему понравиться. Почему? Не знаю.

Ведь он отчётливо дал понять, как относится ко мне, а после вчерашней его выходки в баре с девицей на коленях ещё и показал, что я не нужна ему, и он с лёгкостью может меня заменить.

Но продолжает заботиться. И это странно. Потому что свою причастность к моей беременности он по-прежнему отрицает.

— Неважно выглядишь. Опять токсикоз? — встречает меня на кухне Карина.

— Почти, — уклоняюсь от ответа.

— Хорошо, что ты вчера не пошла с нами. Все-таки, ты права, беременным в клубе не место, — сделала вывод сестра, и я соглашаюсь с ней, кивая.

— А где все?

— Мама повела папу на свидание, —хихикает Карина, уплетая блинчики.

— Да?

— Да, у них бывает такое романтическое настроение. Пару раз в месяц.

Не могу не улыбаться, думая о том, какие отношения связывают папу с его второй женой. Таких же я бы хотела и для себя. И мне казалось, что в браке с Лёшей у меня было всё так же идеально, но как же я ошибалась.

— В понедельник хочу подать заявление на развод, — озвучиваю то, что крутится в моей голове последние несколько дней.

— Давно пора, — поддерживает меня Карина, и я делаю пометку у себя в голове не забыть отпроситься с работы на пару часов.

Хоть я и ждала его, поглядывая на часы, звонок в дверь раздался неожиданно. Пообедав с Кариной, я прилегла, почувствовав лёгкую тошноту, и не заметила, как, прикрыв ненадолго глаза, провалилась в сон.

Торопясь, накинула на себя тёплый кардиган и спустилась вниз. Но не успела. Карина уже открыла калитку и теперь, озадаченная, стояла у входной двери, встречая гостя. И, судя по её воинственному виду, приём ожидается отнюдь не дружественный.

— Карина, это ко мне, — встаю рядом с ней у открытой двери.

— Что он тут делает? — внимательно наблюдая за тем, как к дому по вымощенной дорожке приближается Миша с пакетом в руках.

— Пришёл ко мне, — повторяю очевидное.

— Это я поняла. Вот только не поняла, зачем он пришёл?

— Я тебе позже расскажу, ладно?

— Ладно, — она перевела на меня взгляд, посмотрела внимательно мне в глаза, и, убедившись, что я в порядке, отошла назад, — Я буду в своей комнате. И у меня очень чуткий слух.

— Спасибо, — благодарю её, провожая взглядом до лестницы, и пропускаю момент, когда Миша, поднявшись по ступенькам, подходит совсем близко ко мне.

— Привет, — слышу его голос и вздрагиваю от неожиданности.

— Привет, — отхожу в сторону, пропуская его в дом.

— Вот, тут все по списку. Листок с рекомендациями врача внутри, — протягивает мне пакет, когда мы устраиваемся в гостиной. Он — на диване, я сажусь напротив в кресло.

— Спасибо. Сколько…

— Перестань! — не даёт мне договорить. — Я хочу помочь. Это из-за меня с тобой случилось то, что случилось.

Прозвучало довольно двусмысленно, но он имел ввиду только вчерашний вечер, а не мою беременность.

Он просто хочет загладить свою вину. А я-то губу раскатала. Пытаюсь скрыть от него свое разочарование, отвернувшись и пряча глаза.

— Пустяки. Доктор сказал, что это довольно распространённый недуг среди беременных, — беру себя в руки и стараюсь говорить спокойно, чтобы не выдать свое состояние. Не хватало ещё, чтобы он начал испытывать ко мне жалость.

— Как ты себя чувствуешь?

— В целом неплохо, спасибо. Может, чаю?

— Не стоит. Я ненадолго.

Резкий звонок отвлекает от грустных мыслей, мы с Мишей переглядываемся, и не успеваю я подойти к домофону, как на лестнице появляется Карина.

— Я открою, — пробегает мимо нас в прихожую, но спустя пару секунд возвращается. — Там твоя мама.

И в этот момент звонок повторяется.

— Ты ей не открыла?

— Сомневаюсь, что хочу её видеть, — прячет виноватый взгляд, но я даже не думаю обижаться на неё. Сама я видеть свою маму хочу не больше Карины.

— Пойду, открою, — поднимаюсь с кресла, — я сейчас, — говорю Мише и, дождавшись его кивка в ответ, иду к двери.

— Оля, у тебя совесть есть? — влетает в дом, словно фурия.

— Привет, мам.

— Две недели от неё ни слуху, ни духу, а она "привет, мам"?

— Как ты меня нашла?

Не приглашаю её в дом дальше прихожей, не хочу её встречи с Мишей и Кариной. Но мама и сама не горит желанием заходить. Её цель — я, и ей совершенно не важно, где именно выносить мне мозг.

— Пришлось звонить твоему отцу, — корчит презрительную гримасу. — Он сказал, что ты живёшь у него. Почему?

— Потому что он предложил, а я согласилась, — отвечаю честно, но маме такой ответ не по душе.

— Согласилась жить у отца, который тебя бросил? Здесь? С его новой женой и новой дочерью, на которых он тебя променял? С этими…

— Мам, имей уважение. Ты находишься в их доме, — перебиваю её.

— Ох, как она заговорила! — прищуривается, раздувая ноздри, а потом резко успокаивается и продолжает уже елейно-приторным голоском: — Я, вообще-то, по другому поводу пришла. Алексей мне сказал, что вы ни о чём так и не договорились.

Я устало прислоняюсь к стене, мечтая поскорее с ней распрощаться.

— Это не совсем твоё дело, мам. Мы с Лёшей разводимся, — начинаю я, но вижу протест в глазах мамы. Она так просто не успокоится.

— Не моё дело? Ты хочешь в двадцать четыре года стать разведенкой? О чём ты думаешь? Лёша сказал, что готов начать все заново. Он любит тебя, — под её взглядом чувствую себя маленькой бестолковой девчонкой, которой объясняют различие между добром и злом.

И на этом моё терпение лопается. Я итак слишком долго терпела, старалась быть вежливой.

— А он рассказал тебе о том, что пока ты тратишь свое время на то, чтобы нас свести, он припеваючи живёт со своей любовницей и двухлетним сыном?

— О чем ты?

— О чем я? — отталкиваюсь от стены и кидаю взгляд в сторону гостиной, опасаясь быть услышанной другим моим гостем, — О том, что три года назад, пока ты отпаивала меня травками после… — запинаюсь на мгновение, — после сама знаешь чего, он преспокойненько встречался с другой женщиной.

— Какой женщиной? Лёша не мог, он любит тебя. Ты, случайно, не заболела? — и она всерьёз тянет руку к моему лбу, чтобы проверить, не поднялась ли у меня температура.

Отшатываюсь от неё и, еле сдерживаясь, чтобы не накричать на неё, выплескиваю накопившуюся обиду:

— Почему ты не можешь хоть раз встать на мою сторону? Почему веришь ему, а не своей дочери? Три года назад, пока я приходила в себя после аборта, на который он меня отправил, твой любимый зять заделал сына посторонней девушке, — цежу сквозь зубы, наблюдая за тем, как вытягивается мамино лицо. — Да, мам, представляешь? А пока я умоляла его о ребенке, он воспитывал сына на стороне. Забавно, правда? А сейчас, когда он ушёл от меня к другой женщине и своему ребёнку, ты требуешь, чтобы я, унижаясь, просила его вернуться? Так?

Не замечаю, как повышаю голос, трясясь крупной дрожью и сжимая нервно пальцы. И не замечаю, как в прихожей появляется Карина.

— Уходите! — сестра указывает маме на дверь, прикрывая меня своей спиной.

— Оля! — окликает меня мама, но я отворачиваюсь от неё, обиженно качая головой.

Миша обнимает меня за плечи и уводит из прихожей.

Глава 34

В объятиях Миши меня охватывает паника, и я начинаю мелко дрожать.

Слышал ли он?

Наверняка же всё слышал, но пока молчит. Жалеет меня? Или презирает? Вряд ли я вызываю у него другие чувства после услышанного им.

— Прости, что пришлось стать свидетелем этой драмы, — говорю, не дожидаясь его сочувствующих слов.

— Расскажешь, что случилось у вас с мужем? — спрашивает, усадив меня на диван.

Сам садится в кресло напротив, и нас снова разделяет журнальный столик, разглядыванием которого я занимаюсь, начиная говорить:

— Нечего особо рассказывать, — хмыкаю. — Я забеременела случайно, поделилась радостной новостью с мужем. А для него эта новость радостной не стала, — вспоминая сейчас то время, всё воспринимается иначе. И, если можно было повернуть время вспять, я не пошла бы на поводу у эгоистичного мужа. — Но я его не виню. Дурой была, и виновата намного больше в том, что натворила.

Миша молчит, а я не решаюсь поднять голову и посмотреть ему в глаза. Не представляю даже, что он думает обо мне.

— Как-то так, — вздыхаю.

— Проводила твою маму до калитки. Уж очень она хотела задержаться, — фыркает Карина, входя в гостиную, и, не церемонясь, усаживается сбоку от меня.

— Спасибо, — виновато улыбаюсь сестре, на что она, прищурив глаза, качает головой.

— Всё нормально, — берёт меня за руку, сжимает её и переключает своё внимание на Мишу. — Какие планы на будущее?

Я замираю, услышав вопрос, даже дышать боюсь. Хочется стукнуть Карину за столь прямолинейный вопрос и в то же время расцеловать её, ведь сама бы я задать его не решилась.

— Планы? Думаю забрать Олю к себе, — задумчиво произносит Миша, и я всё же осмеливаюсь на него посмотреть.

Он не сводит с меня глаз. Ждёт реакции? Моего согласия? А я не знаю, что ответить. Карина тоже замолкает, следит внимательно и за мной, и за Мишей, переводя взгляд с меня на него и обратно.

Я не нахожу, что ответить и начинаю нервничать.

Встаю с дивана и отхожу подальше, чтобы выдохнуть, избавиться от пристального внимания и давящего ожидания. Не хочу сейчас ничего решать, боюсь поторопиться с ответом.

Хоть сердце и рвётся к нему, просит сказать ему "да", разумом я понимаю, что это будет слишком поспешно, необдуманно. И правильно ли?

— Оль, — незаметно подходит сзади и кладёт руки на плечи, притягивает к своей груди.

Я чувствую, как быстро бьётся его сердце. Он тоже волнуется? Что это предложение значит для него?

Не успеваю подумать, не могу сконцентрироваться, потому что Миша утыкается носом в шею, шумно вдыхает, щекоча кожу жарким дыханием.

— Просто подумай об этом, хорошо? А я буду ждать твой положительный ответ, — шепчет, мазнув губами по щеке и мочке уха.

— Хорошо, — он отступает, и мои плечи разочарованно сникают с выдохом.

— А свадьба-то когда? — не унимается Карина, я кидаю на неё злобный взгляд, а её, похоже, эта ситуация веселит.

— Как только, так сразу, — Миша, проходя мимо неё, щёлкает её по носу. — Оль, мне пора. Проводишь?

Киваю и иду следом.

— Я тебя прибью, — шиплю на ухо сестре, поровнявшись с диваном.

— Миша, пока! — хохочет Карина, забавно морща нос, а я лишь закатываю глаза в ответ на её ребячество.

— Не выходи, там прохладно, — останавливает меня Миша, когда я открываю шкаф, чтобы достать куртку.

Притягивает к себе, и я снова прислоняюсь к его груди, но только теперь уже щекой.

— Прости за вчерашнее, — извинение бальзамом заливает мою обиду.

— Только если пообещаешь, что такого больше не повторится, — запрокидываю голову вверх и тут же попадаю в плен его горячих губ.

Поцелуй длится всего несколько секунд, но этого хватает, чтобы дыхание сбилось и низ живота скрутило тугим узлом.

— Не повторится, — его шёпот обжигает и без того горящие губы, и я улыбаюсь, не в силах открыть глаза, но даже сквозь сомкнутые плотно веки вижу, что он улыбается тоже. Чувствую его.

Глава 35

В понедельник, как и планировала, отправилась в загс. Но там меня не особо порадовали, обозначив сроки. Было бы лучше, если мы с Лёшей пришли вдвоём, но просить его об этом я не стала. Вряд ли он захочет по-хорошему.

Офис встречает меня беспокойным оживлением. Мимо меня по направлению от приёмной генерального директора то и дело проходят люди небольшими группами.

А когда вхожу в приёмную сама, навстречу мне, придерживая окровавленный нос, вылетает Петухов. Задевает меня плечом, будто намеренно, и, бросив полный ненависти взгляд, молча проходит мимо.

— Олечка, ты уже вернулась? — взволнованный директор стоит в дверях.

— Что-то случилось? — заглядываю за его спину и застываю на месте.

В кабинете директора, повернувшись ко мне спиной, стоит Миша и разговаривает по телефону.

— Хмм… — проследив за моим взглядом, Лев Сергеевич не торопится отвечать.

А я уже и не жду от него ответа. Смотрю на Мишу, затаив дыхание, и пазлы в голове начинают складываться в единую картину.

Он что-то узнал про Петухова, и когда я сообщила ему о беременности, он упомянул его, как предполагаемого отца моего ребёнка. А сейчас он здесь явно не просто так. И нос у зама генерального разбит тоже не случайно.

Не знаю, что я чувствую по этому поводу.

Миша убирает телефон в карман и поворачивается, встречается со мной взглядом и осматривает с ног до головы.

— Пойду пообедаю, — подаёт голос директор, но мы с Мишей не обращаем на его слова внимания, — Только, Мих, давай, без сюрпризов, — на что Миша лишь кивает, продолжая смотреть на меня.

Гришин оставляет нас наедине, но никто не делает первый шаг. Мы так и стоим на расстоянии, молча.

— Миш, что произошло? — спрашиваю, подходя ближе.

— Почему ты не рассказала мне? — в глазах — упрёк и обида? Теряюсь под его хмурым взглядом и останавливаюсь.

— Как ты узнал?

— Ты можешь ответить мне, почему о том, что этот урод приставал к тебе, я узнаю от посторонних людей? — делает шаг ко мне и хватает за плечи, несильно сжимая пальцами.

— Это давно было, и он извинился, — бормочу.

— Извинился? Оля, ты хоть понимаешь, что этим людям нельзя спускать с рук такое?

— Но он вполне искренне…

— Искренне, — зло выплевывает, перебивая, — А то, что это вывернули так, будто у вас роман, для тебя тоже ничего не значит?

— Я объяснила Гришину, когда он узнал об этом, и он меня понял, — почему-то мои ответы больше походят на детский лепет, но ничего не могу с собой поделать. Не люблю оправдываться, но, похоже, сейчас этого не избежать.

— А мне объяснить? Я же думал, что ты изменяешь мне с ним, — обиженно.

— Ты мог бы сразу спросить у меня, когда узнал, — начинаю закипать, вспоминая наш разговор, когда Миша обвинил меня в смертных грехах.

— Мог бы, — повторяет он за мной, но больше не говорит ничего, смотрит мне в глаза, продолжая сжимать мои плечи.

Мне становится неуютно, тесно, и я дёргаю плечами, пытаяясь освободиться.

— Пусти, — говорю строго, но Миша прижимает меня к себе.

— Хрена с два я тебя теперь куда-либо отпущу, — ворчит куда-то в макушку, и я расслабляюсь.

Стоим, обнявшись, ещё какое-то время, а потом я выскальзываю из его рук.

— Расскажешь, что здесь произошло?

— Что-что. Воспитательная беседа. Кстати, Гришин уволил этого урода, — Миша недовольно наблюдает за тем, как я отхожу от него.

— Уволил?

— А ты бы хотела, чтобы он остался?

— Мне, в принципе, все равно, — пожимаю плечами.

— Мне не все равно, и Леве не все равно.

— Спасибо, — натыкаюсь на непонимающий взгляд Миши и поясняю: — за то, что заступился.

— Оль, давай договоримся. Если происходит что-то такое, ты сразу обо всем мне рассказываешь, хорошо? — снова подходит и обнимает меня.

— Хорошо, — мой ответ он ловит губами, нежно целуя.

Эпилог

— Пол хотите узнать?

— А уже можно?

— Конечно, если малыш позволит, — врач садится на стул и берет в руки датчик, ждёт, пока я устроюсь на кушетке и оголю уже ставший заметным животик.

— Ну, а вы, папаша, так и будете в углу стоять? — насмешливо бросает через плечо застывшему в проходе Мише.

— А куда мне? — растерянно.

— Если хотите увидеть своего ребёнка, подойдите ближе. Вот сюда, например, — врач указывает Мише рукой место рядом со мной, и он подходит к кушетке.

Я ловлю его руку, и он сжимает мои пальцы. Волнуется, а мне становится смешно. Впервые вижу его таким потерянным.

— Ну, так что? Пол хотите узнать?

Чувствую холод, когда врач прикладывает датчик к животу, водит аккуратно, размазывая гель.

— Да, — отвечаю уверенно и смотрю на Мишу, а он, сжав челюсти, не сводит глаз с тёмного экрана.

Забавный такой. Сам напросился со мной, а теперь стоит, словно воды в рот набрал.

Пока врач водит датчиком по животу, проводя исследование, я, затаив дыхание, ловлю каждое его слово. Выдыхаю только, когда он заверяет, что с ребёнком все в полном порядке.

— С девяностопроцентной уверенностью могу сказать, что у вас девочка, — поворачивает экран ко мне и указывает куда-то пальцем.

— Как вы это поняли? — прочистив горло, спрашивает Миша.

— Ну, вот, смотрите, — и он смотрит, хмурит брови, прищуривается и наклоняется ближе к экрану.

А я перевожу взгляд на Мишу, умиляясь его реакцией.

— Оль, ты видишь? — с серьёзным видом смотрит на меня.

— Тебе не обязательно это видеть, Миш. Достаточно того, что говорит Юлия Сергеевна, — объясняю мягко, но он мотает головой, мол, ему недостаточно.

Из кабинета выходим каждый в своих мыслях. Я радуюсь тому, что с ребёнком все хорошо, а Миша чем-то озадаченный.

И когда садимся в машину, он озвучивает свои мысли.

— Оль, я забираю тебя к себе. Сейчас едем за твоими вещами, и это не обсуждается, — говорит строго.

— С чего бы это? — спрашиваю серьёзно, сама же еле сдерживаю улыбку.

— Хочу, чтобы мать моего ребёнка была окружена заботой.

— Ну, так я и окружена, — продолжаю подшучивать над ним.

— Оль, — пытается говорить мягко, но я вижу, что он напряжен.

— Миш, я согласна. К тому же, сегодня забрала свидетельство о разводе, — намекаю.

— Значит, завтра пойдём в загс и подадим заявление, — отворачивается от меня, чтобы вставить ключ в замок зажигания.

— Это ты мне так предложение делаешь? — обиженно складываю руки на груди и тоже отворачиваюсь. К окну.

— А как надо? — недоумевает Миша, а я хмурюсь ещё сильнее.

— Никак.

— Оль, ну, к чему эти никому ненужные сопли? Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, — берет мою руку и целует каждый пальчик.

— Не приснилось, — улыбаясь, поворачиваюсь к нему.

— Что не приснилось?

— Я тоже тебя очень люблю, — тянусь к нему за поцелуем.

Этим же вечером Миша привозит меня к себе. С вещами. Но не в ту квартиру, в которой мы познакомились. Как оказалось, пока я жила у папы, он благополучно её продал и купил дом на окраине города.

И я была ему безумно благодарна за то, что он предусмотрел моё беспокойство по поводу соседства с бывшим мужем.

А через пару недель мы расписались. Пышную свадьбу устраивать не стали, хоть мой папа и его родители сильно настаивали. Моя же мама отнеслась к моему скорому бракосочетанию сдержанно.

С ней у меня состоялся серьёзный разговор, после которого она немного успокоилась. Лезть в мою жизнь она не перестала, нет, но она хотя бы стала делать это более корректней, и общаться с ней стало значительно легче.

— Оль, ты не видела мой бумажник?

— Нет. Опять потерял?

— Нет-нет, должен быть где-то здесь, — Миша роется в шкафчиках, а я наблюдаю за ним.

— Занесёт кто-нибудь в течение дня, — задумчиво говорю.

— Кто занесёт? — не сразу доходит до мужа.

— Ну, я же занесла тебе как-то.

— Убью, — рычит, мгновенно оказываясь рядом и обнимая, а я смеюсь, позволяя ему увлечь себя в спальню.