Весь Зощенко Михаил в одном томе [Михаил Михайлович Зощенко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (1130) »
Весь
Михаил Зощенко
(в одном томе)
ТОМ 1
РАЗНОТЫК
Рассказы и фельетоны
Искушение
Святым угодникам, что на церковных иконах, нельзя смотреть в очи… Да бабка Василиса и не смотрит. Ей сто лет, она две жизни прожила и все знает. Она на Иуду Искариотского смотрит. В «Тайной вечере». — Плохая моя жизнь, Иудушка, — бормочет бабка, — очень даже неважная моя жизнь. Я бы и рада, Иудушка, помереть, да нельзя теперь: дочка родная саван, видишь ли, истратила на кухольные передники… Хитрит Иуда, помалкивает… А кругом тени святые по церковным стенам ходят, помахивают рукавами, будто попы кадилами. — Ничего, Иудушка. Молчи, помалкивай, если хочешь. Я тебя не неволю. Мне бы только, видишь ли, из беды моей выйти. Довольно покланялась бабка святым угодникам, нужно и кому-нибудь другому поклониться. Кланяется баба низко. Бормочет тихие свои слова. Только видит: подмигнул ей Иуда. Подмигнул и шепчет что-то. Что шепчет — неизвестно, но баба знает, она — сто лет прожила. Шепчет он: оглянись-ка в сторону, посмотри, дура-баба, на пол. Оглянулась баба в сторону, посмотрела на пол — полтинник серебряный у купчихиной ноги. Спасибо Иудушке! Нужно ближе подойти, потом — на колени. Только бы никто не заметил. Эх, трудно старой опуститься на колени! Земной поклон Богу и угодникам… Холодный пол трогает бабкино лицо… А где же полтинник? А вот у ноги. Тянется старуха рукой, шарит по полу. Тьфу, нечистая сила! Не полтинник. Это — плевок… Искушение, прости господи!..Рыбья самка
(Рассказ отца дьякона Василия)
1
Неправильный это стыд стесняться поповского одеяния, а на улице все же будто и неловкость какая и в груди стеснение. Конечно, за три года очень ошельмовали попов. За три-то года, можно сказать, до того довели, что иные и сан сняли и от бога всенародно отреклись. Вот до чего довели. А сколь великие притеснения поп Триодин претерпел, так и перечесть трудно. И не только от власти государственной, но и от матушки претерпел. Но сана не сложил и от бога не отрекся, напротив, душой даже гордился — гонение, дескать, на пастырей. Утром вставал поп и неукоснительно говорил такое: — Верую, матушка. И только потом преуспевал во всех делах. И можно ли подумать, что случится подобная крепость в столь незначительном человеке? Смешно. Вида-то поп никакого не имел. Прямо-таки никакого вида. При малом росте — до плечика матушке — совершенно рыжая наружность. Ох, и не раз корила его матушка в смысле незначительности вида! И верно. Это удивительно, какая пошла нынче мелочь в мужчинах. Все бабы в уезде довольно крупные, а у мужчин нет такого вида. Все бабы запросто несут мужскую, скажем, работишку, а мужчины, повелось так, по бабьему даже делу пошли. Конечно, таких мужчин расстреливать даже нужно. Но и то верно: истребили многих мужчин государственными казнями и войной. А остался кто — жизнь засушила тех. Есть ли, скажем, сейчас русский человек мыслящий, который бы полнел и жиры нагуливал? Нет такого человека. Конечно, попу это малое утешение, и поп говаривал: — Коришь, матушка, коришь видом, а в рыбьей жизни, по Дарвину, матушка, рыбья самка завсегда крупней самца и даже пожирает его в раздражении. А на такие поповы слова матушка крепко ставила тарелку или, например, чашечку, скажем, и чего — неведомо самой — обижалась.2
И вот уж третий год пошел, как живет поп с женой разно. И где бы матушке с душевной близостью подойти к попу, дескать, воистину трудно тебе, поп, от гонений, так вот, прими, пожалуйста, ласку, так нет того — не такова матушка. Верно: годы матушкины не преклонные, но постыдно же изо дня в день нос это рисовой пудрой и к вечеру виль хвостом. А попу какое утешение в жизни, если поколеблены семейные устои? Попу утешение — в преферансик, помалу, по нецерковным праздникам, а перед преферансиком — словесная беседа о государственных и даже европейских вопросах и о невозможности погибели христианской эпохи. Чувствовал поп очень большую сладость в словах. И как это всегда выходит замечательно. Сначала о незначительном, скажем, хлеб в цене приподнялся — житьишко неважное, значит. А житьишко неважное — какая тому причина. Слово за слово — играет попова мысль: государственная политика, советская власть, поколеблены жизненные устои. А как сказано такое слово: советская… так и пошло, и пошло. Старые счеты у попа с советскими. Очень уж было много обид и притеснений. Было такое дело, что пришли раз к нему ночью, за бороденку схватили и шпалером угрожали. — Рассказывай, — говорят, — есть ли мощи какие- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (1130) »
Последние комментарии
14 часов 48 минут назад
15 часов 23 минут назад
16 часов 16 минут назад
16 часов 21 минут назад
16 часов 32 минут назад
16 часов 45 минут назад