Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
деться в никуда, она способна лишь изменить свою форму. В момент остановки вся мощь «Кокона» могла обрушиться на самих экспериментаторов. Его создатель хорошо это знал, потому остерегался использовать аварийную кнопку.
«Энергия сохраняется на протяжении времени, – несколько раз повторил Александр про себя, – сохраняется на протяжении времени… Значит, мне нужно заимствовать немного времени, создать эффект замедления, а с этой процедурой мы уже знакомы».
И он тотчас же приступил к осуществлению своей рискованной идеи.
– Это наш единственный шанс, – произнес вслух и с помощью нескольких манипуляций с рычагами и кнопками пульта управления изменил схему работы установки.
Шум, гул, скрежет, вибрации и хлопки усиливались, но ничто пока не могло отвлечь главного руководителя эксперимента. Он внимательно смотрел на специальный прибор, который улавливал рассинхронизацию времени внутри и снаружи установки. Для простоты восприятия шкала прибора не была перегружена информацией. То есть прибор был устроен очень просто. Стрелка его в нормальном положении стояла посередине панели на цифре «ноль», что означало отсутствие рассинхронизации временных потоков. Отклонения вправо или влево говорили об ускорении или замедлении взаимодействий относительно времени. Более точную информацию можно было прочитать на осциллографах, которые находились на пультах у лаборантов, но сейчас точных значений не требовалось. Александр ждал, когда стрелка отклонится до красной зоны. И как только это произошло, ударил по кнопке сброса мощности. Откуда-то извне раздался хлопок, на мгновение у всех даже заложило уши. Завыла и тут же отключилась сирена. Свет частично погас. Зажглись красные лампы, сигнализирующие о включении аварийного режима.
– Александр Игоревич, вам нужно это видеть! – раздался голос Иннокентия Семеновича.
– Что видеть? Включен аварийный режим. Сейчас все придет в норму! – уверенным тоном произнес Александр в ответ и посмотрел на индикатор рассинхронизации времени. Стрелка все еще пребывала в красной области циферблата.
«Странно, уже пора возвращаться на ноль. Установка сама гасит отклонение при сбросе мощности», – подумал он про себя.
– Александр Игоревич, вам нужно это видеть! – снова пробился сквозь помехи в наушниках голос доктора наук, повторив фразу, сказанную пару секунд назад. Интонация, тембр и паузы между словами – все было аналогично предыдущему его обращению. Александр снова попытался отстегнуть удерживающий ремень. Безрезультатно. Кресло крепко удерживало его.
– Александр… ревич…ужно… деть, – снова и снова сквозь шум неслось из наушников.
Александр повернулся и посмотрел на Иннокентия, который сидел в пяти метрах от него, повернувшись в пол-оборота в сторону Александра. Лицо друга было неподвижным, но в наушниках по-прежнему отчетливо раздавался его голос. Сквозь помехи и шум он уже с трудом мог разобрать слова, но то, что голос принадлежал Иннокентию, ни на секунду не сомневался. И в то же время отлично видел, что в этот момент его напарник не произносит ни слова. Обведя взглядом зал испытаний и пристально вглядываясь в каждого, он с ужасом обнаружил, что все присутствующие: и лаборанты, и техники, и прочие – застыли на своих местах словно восковые фигуры. И не только они. Все, что до этого мигало, крутилось или как-то перемещалось, вдруг в одно мгновение утратило свои функции. Все замерло. Теперь он вправе был утверждать: «Пространство и время остановились», тем более что мозг как раз именно этой фразой сформулировал мысль о произошедшем. Но не успел он додумать вывод, как тут же погас свет. Вокруг наступила кромешная тьма. Это стало последним аккордом «коллективного конца света».
«Какая большая и высокотехнологичная получилась у нас братская могила, – пришло вдруг в его голову. – Неужели спасения не будет? Что это? Эффект замедления электромагнитного излучения? Смещение видимого спектра? Или отказ зрительного нерва? А может все и сразу? Интересно, как организм станет реагировать дальше», – за какие-то секунды в голове проскочила череда самых разных мыслей. Сделав попытку их упорядочить, он постарался сосредоточиться на решении проблемы вынужденной беспомощности. Наивное предположение, что она обусловлена лишь этим чертовым замком на удерживающем ремне, не позволявшем встать с кресла, не показалось ему скоропалительным, не достойным внимания. Хотя он в свое время, обращаясь за консультациями к соответствующим специалистам, получил полную раскладку поведения человека в подобной ситуации. Ученые, смоделировав ее, примерно так и предсказывали всю физиологию процесса. То, что Александр Игоревич в данное время ощущал, было ничем иным, как остаточными воспоминаниями, растянутыми во времени. Скорее всего, мозг уже утратил возможность контролировать организм, и подобная осознанность – это всего лишь предсмертная галлюцинация.
«Боже мой, как глупо все получилось», – тяжело вздохнул он про себя.
Последние комментарии
2 часов 20 минут назад
3 часов 26 минут назад
4 часов 32 минут назад
4 часов 54 минут назад
5 часов 26 секунд назад
5 часов 11 минут назад