Сложно, но выполнимо (СИ) [Katherine Cavallier] (fb2) читать онлайн

Рассказываем все новые подробности развода Министра магии Гермионы Грейнджер и помощника главного аврора в отставке Рона Уизли.

Напомним, что всего пару дней назад публике стало известно о разладе в одном из известнейших браков Магической Британии. Первым поводом для беспокойства стал давний выход Министра магии в полном одиночестве на балу Основателей несколько месяцев назад. Мисс Грейнджер впервые не надела обручальное кольцо, чем вызвала общественный резонанс.

Однако тогда ситуация практически сошла на «нет», ведь в будущем пара пояснила, что в тот вечер на цепочке, на её шее было кольцо, что подтвердилось фотографиями. Слухи же продолжали расти. Поступала неподтверждённая информация, что супруги разъехались, а их дочь, пятилетняя Розали Уизли, была замечена постоянно переезжающей между квартирами родителей.

Но какими бы ни были слухи, супруги не переставали регулярно попадаться нашим репортёрам и выступать на совместных мероприятиях, поэтому поводы для беспокойства у поклонников отсутствовали.

Пока 14 августа 2015 года Рональд Уизли не сделал самостоятельное публичное заявление возле здания Верховного суда в Лондоне:

«Сегодня утром я подал иск на имя моей бывшей супруги, Гермионы Грейнджер. Я хотел бы публично заявить, что считаю, что она применяет физическое и эмоциональное насилие над нашей дочерью, а также не даёт видеться с ней. Моя бывшая жена взяла единоличную опеку, что противоречит условиям нашего брачного контракта. И я буду бороться до конца, чтобы добиться счастливой жизни для Розали».

Мисс Грейнджер эти заявления на сегодняшний день никак не прокомментировала, что ставит под вопрос её невиновность в этом вопросе. Несмотря на своё регулярное появление в здании Министерства и выступления среди своих подчинённых, она не удосужилась оставить ни единого слова о своём конфликте с бывшим мужем.

Наш инсайдер сообщил, что офис Министра не намерен делать публичных заявлений вплоть до начала судебного процесса. Будем надеяться, что это не так.

Мы всё ещё ждем высказываний близких друзей пары: Гарри Поттера и его жены Джинни Поттер. А также комментариев Лаванды Браун, новой девушки Рона, и пояснений от самих участников конфликта.

Продолжаем следить за ситуацией и оперативно сообщать вам новые факты.

Всегда ваша,

Рита Скитер для редакции Ежедневного пророка.

_______________

Гермиона перечитывала статью уже, кажется, в сотый раз, а ей всё никак не удавалось вникнуть в то, что произошло. Из спокойной и мирной её жизнь, в которой были чёткие договорённости и контракты, резко рухнула и превратилась в это. Глаза бегали по строчкам скорее лихорадочно, ведь сам текст давно отпечатался в голове. А вот его смысл…

— Мисс Грейнджер, мы подъезжаем, — аккуратно вторгся в её мысли водитель машины, который вёз её на работу.

Гермиона посмотрела в окно, где издалека снова показалась толпа репортёров. Стервятники, которые пытались выдрать из неё хоть слово подробностей её скандального развода. В какой момент сама жизнь стала такой сложной?

Грейнджер подхватила с соседнего сидения свои чёрные очки и тут же надела, скрывая за ними едва покрасневшие глаза. Грёбанные капли, которые она не успела купить вечером после работы днем ранее заставляли её недосып выглядеть как ночь, полная слез. Казалось, вообще всё — даже такие мелочи — валилось из рук или рассыпалось прямо в ладонях. Кто бы мог подумать, что взрослую женщину, мать, Министра магии, будет так морально подбивать какое-то беспочвенное заявление бывшего мужа.

— Хорошего дня, Адриан, — улыбнулась Гермиона, прежде чем взять свою сумку и папку с документами и глубоко вдохнуть.

— Спокойного вам дня, мисс Грейнджер, — мягко ответил он и кивнул ей.

Теперь это был их ежедневный ритуал. Жаль, что спокойствие им только снилось. Она дёрнула ручку двери, выскакивая из машины как можно скорее. Авроры, которые уже ждали её, расталкивали назойливых работников нескольких газет разом.

— Мисс Грейнджер, расскажите о вашем разводе?

— Правда, что вы бьёте дочь?

— Что вы думаете о новой девушке Рона Уизли?

На последнем Гермиона не удержалась и усмехнулась, протискиваясь сквозь толпу. До дверей оставалась всего пара метров, а там, дальше, только спокойствие и работа до вечера. Что может быть прекраснее? Разве что отсутствие обвинений в насилии над собственным ребенком.

Не без помощи своих работников она проскользнула в здание Министерства. И едва двери захлопнулись, оставив за собой журналистов, Грейнджер наконец удалось выдохнуть. Она стянула с носа очки и сделала несколько шагов в сторону Атриума, где не было ещё ни души из-за раннего утра. Гермиона всегда начинала день раньше остальных. Похоже, такова была доля Министра.

Однако в этот раз, помимо авроров, её встретила ещё небольшая группа людей, стоящих в самом конце, возле скульптуры с буквой «М». Девушка нахмурилась, ещё издалека заметив как минимум двух незнакомых людей.

— Майкл, — она сразу же обратилась к мракоборцу слева от себя. — Что за гости?

— Вчера Совет настоял на двух помощниках в Вашей работе.

Его робость даже умиляла. То ли Гермиона была слишком жёстким начальником, то ли они априори её боялись. Трудно было сказать.

— Почему я не в курсе? — довольно резко спросила она, нахмурившись.

— Совет приказал уведомить Вас через Изабеллу этим утром.

— Чертовы… — шёпотом сорвалась Грейнджер, вышагивая по плитке на своих 12-сантиметровых шпильках и в чёрном брючном костюме.

Первым её законом было упразднение Визенгамота и создание нового Совета волшебников, в который в равной степени входили бы представители всех слоёв населения и любой крови. И иногда они принимали те решения, которые действовали против неё, несмотря на равную степень власти. Гермиона ненавидела собственный выбор. Хотя, если бы не он, кто бы знал, какая новая революция созрела бы в стране.

Изабелла, её личная ассистентка и хорошая подруга, темноволосая девушка 26 лет, стояла боком и разговаривала с мужчиной в сером костюме. Он был заметно старше, в руке папка с очередными документами, и догадаться по его чересчур умному виду было нетрудно. Адвокат…

Рядом с ними стоял член Совета Джеймс, который является маглорожденным волшебником, тем не менее довольно богатым. Один из её самых верных работников, который, по каким-то причинам, находит её работу полезной и нужной Министерству. Забавно, что в иной раз она сама так не считает.

Но вот ещё один кандидат этой маленькой группы по спасению её репутации заставил Гермиону присмотреться и прищуриться на секунду, чтобы удостовериться в правдивости этого вида. И когда она поняла, что ей не мерещится, сердце замерло внутри. Ну за что ей всё это…

— Мисс Грейнджер! — пискнула Изабелла, тут же передавая в руки список ежедневных дел. — Мы Вас ждали чуть позже.

— Заметно, — мрачно отозвалась Министр и пробежалась взглядом по всем присутствующим. — Не хочешь объяснить, почему я не получила ни единого уведомления о созыве Совета вчера?

— Мы решили не беспокоить Вас вне рабочего времени, — вмешался Джеймс. — Учитывая всё, что происходит…

— А что-то происходит? — Гермиона довольно равнодушно осмотрела список своих встреч на день, даже не удосужившись ещё раз поднять глаза на тех, кто стояли перед ней. — Вас каким-то образом касается моя личная жизнь, раз вы смогли позволить себе обсуждать её без меня вечером вне рабочего времени?

— Мы…

— Мы что? — она вскинула голову. — М? — а затем и брови, задавая довольно простой вопрос. Но не получив ответа, Гермиона многозначительно поджала губы. — Ясно. Чья была идея?

— Мистера Харриса, — пролепетала Изабелла, уже порядком опустившая плечи под очевидным чувством вины.

Харрис являлся одним из тех, кто был крайне недоволен Грейнджер. Он взял за принцип выступать против всего, что она делает, а его личные амбиции явно распространялись на её кресло. Жаль только, что год назад она обошла его почти на 20 процентов в выборах и собиралась остаться ещё как минимум на один срок.

— Харриса ко мне в кабинет сегодня после трёх. Льюиса вычеркните, по его проекту у меня никаких новостей пока нет и не будет ещё минимум полторы недели. Так и передайте, — она еще раз очертила время на листе. — И Аннабет перенесите на завтра, на день. Я с удовольствием пообедаю с ней часа в два, но только не сегодня.

— Конечно. Сделаем, мисс Грейнджер, — ассистентка кивнула, чуть дёрнув уголком губ в улыбке. Конечно, к ней начальница будет более снисходительна, чем к Совету на завтрашней утренней встрече, и она хорошо это знала.

Гермиона коротко кивнула.

— Теперь по всему остальному, — она провела рукой по воздуху, указывая на двух гостей в своём Министерстве.

— Совет принял решение нанять Вам двух помощников, которые будут заниматься Вашей репутацией во время всего происходящего, — Джеймс повеселел, наконец занявшись тем, для чего он здесь. — Это, — он показал на мужчину в сером костюме. — Джейкоб Парсон. Ваш адвокат для представления в суде.

— Для меня большая честь работать с Вами, мисс Грейнджер, — его кивок не внушал доверия, и по тому, как она прищурилась, ему это стало понятно. Она прикусила уголок губы, прежде чем ответить на его пресловутую вежливость.

— Я бы хотела получить все данные о Вашей работе через час. Каждый описанный случай и статистику дел, которые Вы вели.

— Конечно, — спокойно отозвался он, особенно сильно выделяя букву «с» среди остальных. Гермиона тут же перевела взгляд на другого мужчину.

— Что ты забыл в моём Министерстве?

— Ауч, Грейнджер, как грубо, — тут же усмехнулся Малфой, довольный своим положением, в отличие от неё.

Драко Малфой, так и не совершивший ни одного преступления, помимо умалчивания данных о Пожирателях, был оправдан. Метка на предплечье неплохо подпортила ему жизнь в Магической Британии, поэтому сразу же после окончания судебных разбирательств со своими родителями, он покинул Англию. Зря они думали, что навсегда.

Гермиона уже больше 17 лет ничего о нём не слышала и не видела его. И не планировала. Его имя редко всплывало в газетах, а если её взгляд и цеплялся за особое сочетание букв, она предпочитала не читать о его работе. Он никак не был связан с ней. До сегодняшнего дня.

— Мистер Малфой будет выполнять работу Вашего пресс-секретаря, пока всё не уляжется, — объяснила Изабелла. — Он работал пресс-секретарем французского Министра, а позже бельгийского во время их избирательных кампаний. Совет оценил его работу как весьма достойную, чтобы помочь Вам сейчас.

— Буду составлять за тебя все публичные заявления и речи, пока всё не уляжется, — лениво добавил Малфой.

Черт подери, засранец похорошел за это время. Вырос, стал высоким достойным мужчиной, который, увы, не потерял своей заносчивости. Но выглядел и правда хорошо, нужно признать.

Гермиона недовольно посмотрела на него снизу вверх. Каблуки добавляли ей роста, но он по-прежнему был выше. Ещё один недостаток работы Министром, когда ты женщина. Помимо остальных, конечно.

— Тоже выложить тебе моё резюме на стол?

— Прекрати язвить мне на рабочем месте, — тут же оборвала его Грейнджер довольно жестко даже для неё. Но этим утром злость в ней кипела куда сильнее. — Будешь подрывать мой профессиональный авторитет, вылетишь отсюда быстрее, чем из зала суда.

Он по-змеиному сощурился в ответ на её слова, но промолчал.

— Ещё что-нибудь? — обращаясь к помощнице, спросила Гермиона.

— Помимо Ваших встреч и проверки работы в отделе мракоборцев, ничего.

— Отлично, — она двинулась дальше, в сторону лифтов. — Джейкоб, Вашу работу я всё ещё жду на своём столе. Малфой, — девушка обернулась, коротко взглянув на него, — что тебе нужно для работы?

— Для начала мне придётся выслушать всю правду о твоих взаимоотношениях с Уизли, чтобы понять, с чем мы работаем.

— Хорошо, — нехотя произнесла она. — Тогда ты со мной. Изабелла, тебя я жду с отчётом по Пророку сегодня. И хочу знать, что там с Ассоциацией игр. Дают они нам право на проведение Чемпионата в этом году или нет. Мы ждём ответа уже больше недели.

— Будет сделано.

— Джеймс. Постарайся сделать так, чтобы Совет не бушевал завтра, пожалуйста. И… — она мягко улыбнулась ему, — спасибо, — и он вернул ей ту же улыбку.

Гермиона с Малфоем зашли в лифт, и он нажал кнопку нужного этажа за неё. Едва двери закрылись, его голос снова отвлек её от навязчивых мыслей.

— И давно ты в разводе?

Место на пальце, где ещё два дня назад присутствовало кольцо, неприятно заныло. Она носила его столько лет, а теперь просто кинула в шкатулку в тумбочке, будто это помогло бы ей забыть о бывшем муже.

— Год и два месяца.

Драко подавился воздухом.

— Серьёзно?

— Мы развелись перед выборами, потому что я пошла на третий срок, — она уставилась в точку на решетке двери лифта, словно в первый день в Министерстве.

— Почему молчала?

— Незамужняя женщина, одна воспитывающая маленького ребенка на посту Министра? — Гермиона скептически подняла бровь, Малфой хмыкнул. — Совет и так меня недолюбливает.

— Смести их, — он пожал плечами, как будто это было самым простым решением, какое только можно было принять. Ну, нельзя сказать, что она об этом не думала, конечно.

— Они сохраняют мне спокойствие в стране и пока что никаких заговоров не строят.

— Харрис мутный тип, — заметил Драко, лениво поправляя запонки на запястье. — Он даже мне доверия не внушает. А я вернулся всего день назад.

— Он никому не внушает, если хочешь знать, — девушка улыбнулась. — У него слишком мало сторонников. Но держать в Совете хоть кого-то, кто тебя не жалует, значит не пытаться построить вокруг себя идеальную иерархию подхалимов.

— Да уж, политические игры ты ведёшь неплохо. Так что там с Уизли?

Их лифт остановился, и, когда двери открылись, Грейнджер сразу же направилась к своему кабинету. Со стола Изабеллы она прихватила подготовленную для неё чашку горячего кофе и толкнула деревянные двери.

— Располагайся, — махнула она рукой, пока Малфой осматривал комнату.

Гермиона скинула с плеч пиджак, оставаясь в белоснежной рубашке, бросила на стол бумаги и сделала наконец глоток такого желанного горячего напитка. Она не удержалась и закрыла глаза в наслаждении от своего латте с медовым привкусом.

Драко рухнул в кресло по другую сторону стола, Министр — за своё рабочее место. Она вытащила из ящика тумбочки целую папку, и передала ему.

— Мы должны были довольно тихо развестись и разделить опеку над Розали. Со мной она по будням, с ним на выходных. При этом в обязанности было включено поддержание легенды об отношениях на четыре года, то есть как минимум до следующих выборов. Мы могли разъехаться по разным квартирам, что мы и сделали. Но появляться на публике были обязаны.

Малфой с интересом развернул первый контракт, брачный договор, который она и Рон заключили ещё до свадьбы.

— А потом?

— Мы договорились смотреть на то, что будет в 2019. Если статистика будет хорошей, то дождаться моего назначения премьер-министром. Снова пост Министра я, как ты помнишь, занимать уже не смогла бы. Если нет, то и ждать с объявлением о разводе не было бы и смысла.

— И что пошло не так? — он отложил в сторону договор, просматривая заключение суда по их делу.

Гермиона печально усмехнулась, прокручивая уже несуществующее украшение на своём безымянном пальце.

— Лаванда.

— Браун? Серьёзно? — Малфой удивлённо вскинул брови, Грейнджер же просто кивнула.

— Она метила в Совет. Провела неплохую такую кампанию, но проиграла. И я так думаю, что кто-то подкинул ей мысль о моем непосредственном участии в её проигрыше.

— Ты давила на кого-то для этого? — Драко чуть наклонил голову в сторону.

Осуждения в его взгляде пока заметно не было.

— Нет. В этом не было смысла, на её место метил куда более сильный кандидат.

— Могу я спросить, была ли она причиной развода?

— Одной из многих, — честно призналась Гермиона.

— Значит, измена? — добивал её Малфой, смотря пристально и всё ещё чуть удивленно.

Кто бы знал, да, что такие интриги случаются за дверями квартиры Министра Магии?

Девушка только пожала плечами.

— Я не знаю, спал ли он с ней, пока мы были женаты. Но пересекаться они начали до нашего развода.

— Что было потом? — он снова опустил глаза в документы.

— Она обозлилась на меня, причём довольно сильно. От её лица приходили письма в Пророк со сплетнями, она много чего наговорила Рону про меня. Думаю, что Браун и придумала всю эту идею с судом, в конце концов. В качестве мести.

— Ты же не бьешь свою дочь? — решил уточнить Драко, на что Гермиона тихо рассмеялась, качая головой.

— Нет, Малфой. Я кормлю её четыре раза в день, вожу в садик каждое утро, забираю вместе с остальными родителями и позволяю устраивать вечеринки с мультиками по выходным.

— Они не будут воспринимать её слова как доказательство в суде, — добавил Драко.

И Грейнджер снова кивнула.

— Знаю. Но я при любом раскладе буду настаивать на том, чтобы её там и не было.

— Почему?

— Ей пять, — твердо уточнила девушка. — Ты бы хотел в таком возрасте смотреть, как ругаются в суде твои родители?

Он уставился перед собой на секунду, раздумывая, прежде чем ответить.

— Пожалуй, ты права, — согласился Драко. — Выходит, что всё это сделано, чтобы подорвать твою репутацию?

— Я думаю, что да. Нет ни одного настоящего доказательства, что я применяла любое насилие над собственным ребенком, и у меня куча свидетелей, которые могли бы подтвердить, что я возила её к Рону каждые выходные, кроме последних. Я не знаю, на что он надеется.

— Думаю, на то, что ты согнёшься под таким давлением, — Малфой швырнул документы на стол, провожая те задумчивым взглядом. — По крайней мере, оно будет нешуточным эти два месяца до суда.

— Если суд вообще будет, — заметила она.

— Думаешь, нет?

— Я не знаю, — Гермиона поджала губы. — Вероятнее, что будет. Но у меня есть надежда на адекватное и тихое развитие событий.

— Мисс Грейнджер, — Изабелла коротко постучалась в приоткрытую дверь и аккуратно заглянула. — Утреннее собрание с аврорами через пять минут.

— Иду, — бросила Гермиона, сразу поднимаясь с места. Драко тоже встал, поправляя пиджак на груди. — Прогуляешься со мной?

— Это приглашение на свидание? — он снова натянул усмешку, и Грейнджер с укором и улыбкой посмотрела на него в ответ.

— В Министерстве с разведённой-то женщиной? Ну-ну.

Он коротко рассмеялся, приглашая её к выходу. Гермиона прошла вперёд, он сразу за ней.

— Ты, кстати, теперь везде будешь меня сопровождать?

— Почти. На всех официальных мероприятиях точно. В принципе, — Драко придержал для неё дверь, — если тебе претит моё общество, то я могу просто прописать для тебя заранее все аспекты твоего поведения и присылать их тебе хотя бы за день до.

— Тебе выделили квартиру и кабинет? — полюбопытствовала девушка, направляясь к лестнице вниз, прямо к этажу Мракоборцев.

— Ещё вчера.

— Хорошо… — лениво протянув это, она задумалась над его присутствием.

Его общество ей было уж точно не неприятно, и, на самом деле, работа с его пребыванием рядом давала бы большие плоды, чем вдали, как бы странно это не было признавать. Гермиона работала с пресс-секретарями раньше. Они проверяли все её тексты и заявления, и это было не так уж трудно переносить. Если Малфой останется профессионалом в том, что он делает…

— Давай попробуем для начала с постоянным присутствием. Начнёшь меня бесить, переселю в кабинет.

— Есть, босс, — отшутился Драко.

Спускаясь по лестнице вниз, он сделал буквально шаг впереди неё, не отворачиваясь, что довольно сильно её удивило. Хотя, вполне вероятно, это было проявлением банальных манер, которым его учили с детства.

В небольшом холле её уже ждал заместитель Гарри, пока тот был в командировке, и несколько авроров, занимающих центральные позиции. Те, что помельче, пока носились довольно беспорядочно, похожие на муравьёв, что всегда её забавляло.

— Приказы будут?

Гермиона снова закусила уголок губы, погружаясь в размышления на мгновение. В их сторону уже шёл тот самый заместитель, а время поджимало. Грейнджер развернулась, засовывая одну руку в карман брюк.

— Делай всё, что считаешь нужным.

— Ты уверена? — ему явно не зря пришлось это уточнить, ведь это была одна из высших степеней доверия, какую она могла ему предоставить.

Министр уверенно кивнула, даже до конца не зная, почему принимала такое решение.

— У меня конференция в Америке через неделю. И я хочу поехать туда настолько обелённой, насколько это сейчас возможно. Мне не нужно, чтобы меня дергали по личной жизни на рабочем собрании.

— Сложно… — протянул Малфой. — Но в небольших масштабах вполне выполнимо. Свяжусь с редакцией в США.

— Отлично. Но давай без глупостей, хорошо?

— Конечно. Но я уволю Скитер, — Драко не без улыбки развернулся, чтобы подняться обратно к лифтам, почти заканчивая диалог.

— Что?! — Гермиона от удивления моргнула дважды, после чего распахнула глаза. — Малфой!

— «Пророк» всё ещё государственное издание. Какого черта они строчат про тебя всё это, пока ты являешься Министром? — он легко пожал плечами.

— Нельзя просто уволить её! Помни про Харриса и то, что я сказала об оппонентах.

— Поверь, Грейнджер. Я сделаю всё куда изящнее, чем ты думаешь, — парень хитро ухмыльнулся, подмигнув ей, и поднялся вверх.

А она переключилась на планёрку авроров, всё никак не имея возможности выкинуть Малфоя из головы.

*

Время перевалило за 3 часа дня, а он так и не добрался до какой-нибудь кофейни, чтобы элементарно поесть. Оказалось, что ситуация с Грейнджер была куда труднее, чем он предполагал. И ему придётся неслабо так поработать, чтобы на самом деле обелить репутацию Министра после всей этой истории. Кто-то знатно постарался, чтобы все испортить.

Драко хотел забежать к Грейнджер только чтобы показать ей несколько своих результатов, но в итоге подумал о приглашении на обед. Она наверняка замоталась, зная её-то.

Вообще, Малфой был приятно удивлён просьбой помочь бывшей однокурснице с таким щепетильным делом. Он знал, конечно, что она заняла место Министра магии после скорой смерти Кингсли. Работа Драко во Франции и Бельгии предполагала активное изучение политических деятелей других стран и их карьер, поэтому он довольно пристально наблюдал за ситуацией в Британии.

Она справлялась куда лучше, чем все Министры при их жизни. Были и ошибки, которые могли бы стать фатальными в её политической карьере, но так или иначе Грейнджер выруливала из подобных ситуаций весьма элегантно. И вот уже 17 лет Волшебный Мир жил без войн, что не могло не радовать.

Драко восхищался тем, что она делала и как. И даже не пытался это скрывать. Ничего постыдного в этом он не видел. Они давно не дети, которые бросались обидными оскорблениями, а он давно забыл слово «грязнокровка», которое было ещё большим ругательством в их реалиях. Жизнь с меткой многому его научила.

Он поднялся на лифте, прошёл в офис Министра, где Изабелла корпела над очередной стопкой документов на своём столе, кусая кончик карандаша. Но затишье резко оборвалось, когда из-за двери Грейнджер послышался её голос. Ну как голос. Крик.

Её помощница и ухом не повела, выписывая что-то на листе бумаги.

— И давно так? — поинтересовался Драко, садясь на стул в приемной.

Она улыбнулась.

— Уже минут пятнадцать.

— Харрис?

— Ага, — кивнула девушка, не поднимая глаз.

Она тщательно перечитывала какой-то важный документ, делая в нём заметки. Видимо, на рассмотрение начальницы. Малфой молчаливо наблюдал и старался расслышать то, что происходило за закрытой дверью кабинета. Очевидно, что это было заклинание путающее слова, а не просто заглушающее. Ну, либо Грейнджер своим голосом превосходила действие любой магии. Понять смысл её слов ему, увы, не удалось.

Изабелла же наконец отложила от себя бумаги и переключила внимание на гостя.

— Хотите чай или кофе?

Драко мотнул головой.

— Нет. Я думал вообще-то вытащить Грейнджер пообедать.

— О, да, кому-то стоит это делать, — девушка коротко рассмеялась. — Раньше Мистер Поттер забирал её. А без него она совсем перестала выходить из кабинета. Не уверена, что она вообще ест.

— Ты не приносишь ей обед? — он вскинул брови, искренне думая, что это была одна из её задач как помощницы.

— Мисс Грейнджер запретила мне. Сказала, что нечего тратить все мои таланты и рабочее время на то, чтобы таскать ей еду. В её стиле, в общем-то.

Драко оперся рукой о край стола, немного хмурясь.

— Расскажи мне про неё.

Изабелла задумалась, проводя тем же кончиком карандаша по губам.

— Она честная и справедливая начальница. Строгая, но на её посту по-другому быть, как мне кажется, и не может. Ценит тех, с кем работает, и никогда не позволяет себе переходить на личности на работе.

Малфой промычал что-то в ответ, мягко побуждая её продолжать.

Девушка перед ним пожала плечами.

— Не знаю, что ещё сказать. Мы с ней работаем четыре года, и у меня нет поводов на неё жаловаться.

— А что скажешь о ней как о человеке?

— Вы и сами знаете, мистер Малфой, — улыбнулась она.

— Мы не виделись много лет. А ты работала с ней последнее время.

— Она любит засиживаться здесь до глубокой ночи по выходным, когда ей не нужно забирать Розали, — призналась помощница, а потом восторженно протянула. — Розали… Свою дочь она просто обожает. Мне кажется, что, если бы имелась возможность, мисс Грейнджер ей в ноги весь мир бы положила, лишь бы она была счастлива. Думаю, что глубоко в душе она жутко разбитый и печальный человек. Если мне позволено такое говорить.

— Мы ей не скажем, — Драко подмигнул ей со своей фирменной хитрой усмешкой.

— Развод по ней ударил куда сильнее, чем она признает. Потеря любимого человека спустя столько лет брака… Любому дастся тяжело. Но мисс Грейнджер стойко перенесла это и, думаю, что перенесёт и сейчас. В конце концов, она очень сильно держится за то, чем занимается. Иначе бы её здесь не было.

— А что насчет привычек?

— Вы выпытываете у меня то, что мне не следует говорить вам без её ведома, — на её очаровательных щеках вспыхнул румянец, когда Изабелла опустила взгляд на стол. Но даже без лишних слов его убеждения, она всё равно сдалась. — Обожает латте с медовым сиропом. Книги, естественно. Осмелюсь сказать, что ей вообще любая литература нравится. А ещё белые лилии, но она не покупает их себе, потому что у Рози аллергия. Не переносит походы по всем этим приёмам в одиночестве, потому что до неё сразу начинает докапываться каждый второй. Что ещё… — задумавшись на секунду, она подняла к нему глаза и хитро сверкнула ими. — Имейте в виду. Она обожает белое полусухое вино. А летом добавляет к нему лёд, несмотря на то, что это притупляет его вкус.

— Ну всё! Сдала мне все карты! — Драко откинулся на спинку кресла, довольный этим коротким разговором.

— Я просто рада, что с ней в это время будете Вы, — неожиданно для них обоих выдала ассистентка. Парень посмотрел на неё задумчиво, так что она быстро пояснила, что имела в виду. — Кто-то должен за ней приглядывать, пока всё не закончится.

— Боишься последствий?

— Боюсь, что она окончательно сломается, — с сожалением произнесла Изабелла и тут же прислушалась.

Будь она кошкой, Малфой точно мог бы сказать, что она повернула уши к двери. За той всё подозрительно затихло. Затем послышались тяжёлые шаги явно разозлённого человека, прежде чем он вылетел из кабинета почти как пуля. Харрис выглядел так, словно сожжет всё вокруг своим гневом.

Драко же только приподнял журнал в руках, когда мужчина кинул на него свой полный ненависти взгляд. Это был такой тонкий намёк. «Радуйся, что она отчитала тебя до того, как я покажу ей содержание этой статьи». Громко и злостно выдохнув, работник Совета скрылся в коридоре. А Малфой самодовольно улыбнулся, поднимаясь с кресла.

— Спасибо за то, что доверилась, Изабелла.

— Для Вас просто Белла, — она снова улыбнулась ему, и он дважды постучал в двери кабинета Грейнджер перед тем, как войти.

Она сидела за столом, закатав рукава белой рубашки. Щёки были красными, а глаза уставшими. И пряди, что были до этого собраны в пучок, теперь аккуратно спускались по её плечам. Даже не зная Гермиону достаточно хорошо, можно было сказать, что она ужасно вымотана этим нелёгким разговором, но даже близко не собиралась это показывать.

— Малфой, привет, — натянутая улыбка выдала её с головой. — Заходи. Ты что-то хотел?

Он замялся на пороге, даже не зная, а стоит ли его рассказ и без того расшатанных нервов. Он свернул журнал в трубу, делая шаг к девушке.

— Хотел вытащить тебя выпить бокал вина и съесть вкуснейший стейк в ресторане неподалеку.

— У меня много дел, — сразу же попробовала отказаться Грейнджер. — И я не пью в рабочее время.

— Попробуй сказать мне, что этот бокал тебе сейчас не нужен, — тут же поддел её Малфой, заводя руки за спину.

Подняв голову, Гермиона посмотрела на него с такой откровенной усталостью, что ему правда стало её жаль. Работа Министра высасывала из неё абсолютно все силы, это было весьма очевидно.

Он ждал. Терпеливо, пока его глаза осматривали каждую видную ему деталь её лица. Десять секунд сменились двадцатью, а затем и почти минутой, когда Гермиона наконец согласилась.

— Ладно, пойдем, где там твоя вкусная еда.

Гермиона подхватила пиджак со спинки стула, бросила мобильник в сумку, стоящую рядом, и уже собиралась взять её с собой, когда Драко резко перехватил её и вернул на край стола.

— Никакой работы. Законный час твоего отдыха.

— Малфой, я так не могу. А если кто-то позвонит? — взмолилась Гермиона, стараясь дотянуться рукой.

— Ну пусть. Мир не успеет рухнуть за это время.

На её лице отразился весь спектр эмоций. Злость на то, что он так беспардонно лишает её привычек, затем сомнение, а не какой-то ли это хитрый план, но потом и оно сменилось смирением. Правда, девушка всё-таки закатила глаза, прежде чем окончательно сдаться ему в руки. Малфой помог ей надеть пиджак обратно на плечи и махнул рукой на выход.

А что ей оставалось? Разве что согласиться. Его настойчивости не было предела.

Пока они выходили из Министерства, Грейнджер пытались прервать миллион и один сотрудник, то забивая ей голову делами, то пытаясь уговорить на встречу. А отдельные личности даже тайком пытались выведать у неё подробности её развода. Тогда Драко понял, что ещё его восхищало в ней.

Она с поразительной легкостью находила подход к любому, кто смел её потревожить. Даже темп её речи отличался от человека к человеку, не говоря уже о манере разговора. Строгость сменялась на милость и обратно. И ему даже не требовалось напоминать ей, куда они идут. Она решала дела на месте, назначая встречи или прося подойти к ней с тем или иным вопросом попозже. Неудивительно, что Грейнджер прекрасно смотрелась на своём посту и нравилась почти всем. Она не могла не нравиться. Добрая, но местами жестокая. Строгая, но справедливая. Сильная, но всё равно приземлённая. Это вызывало уважение, даже к такой, как она. Хотя, в каком смысле такой? Драко поймал себя на мысли, что он совершенно не знает ту женщину, что стояла перед ним, и которую он вёл обедать.

Она ничем не была похожа на ту Гермиону Грейнджер, которую он видел последний раз в день битвы за Хогвартс…

В общем-то, то же самое Гермиона могла сказать и о нём.

Его приглашение удивило её и его настойчивость в том числе. Она всё ещё допускала мысль, что это было определённым проявлением его воспитания, но что-то тут явно не складывалось в одну картину. Ни один достаточно вежливый, но отдалённый от неё мужчина никогда не врывался к ней в кабинет и не заставлял уйти с работы так яро.

Она смотрела на него почти всё время, надеясь, что он не заметит. Мельком, разговаривая то с главой отдела транспорта, то обещая посещение отдела руководителю магического сотрудничества перед поездкой на конференцию.

Его черты лица стали острее, фигура массивнее, и это сказывалось на общем впечатлении. Она заметила, как с опаской мужчины замечали его присутствие у неё за спиной. По Министерству теперь неизбежно поползут слухи.

Но, на самом деле, Гермиона была так вымотана этой ситуацией за прошедшие дни, что ей не мешало бы переключиться. Да хоть на мысли о Малфое, который не покидал её голову с тех пор, как впервые показался в Атриуме Министерства.

Грейнджер находила странным, что Совет попросил помочь именно его. Настолько сильно они цеплялись за его кандидатуру, что даже попросили приехать из Испании, где он едва не приступил к работе на местного чиновника. Пообещали ему высокую зарплату, выделили кабинет, квартиру в элитном районе. Как бы аккуратно Драко не обращался с ней в первые часы их взаимодействия, он вызывал чуть больше подозрений, чем мог бы.

Они почти вышли из Атриума, когда Гермиона вдруг остановилась.

— Там журналисты.

— Да, я в курсе, — равнодушно объявил он.

Она посмотрела на него снизу вверх, пораженная полным безучастием к этому факту. Сомнение в груди стало стремительно разрастаться.

— И мы не хотим поискать другой выход?

— Будешь вечно от них бегать? — полюбопытствовал он уже чуть более холодным тоном.

— Я не хочу, чтобы поползли слухи о том, что мы встречаемся. Это мне сейчас точно ни к чему, — Гермиона рассерженно сложила руки на груди. — Мы всего лишь работаем вместе.

— Ну так иди и скажи им об этом. Я буду появляться рядом с тобой почти постоянно. Если ты не заявишь о том, что наняла помощника, слухи будут.

Она поджала губы, всё ещё зло смотря на него рядом с собой. Драко усмехнулся.

— Грейнджер, не бойся признать, что попросила о помощи. Я тебе гарантирую, что прямо сейчас вокруг Уизли трётся человек пять, которые говорят, что ему делать и говорить.

— Официально об этом нигде не говорится, — возразила она, распахивая глаза.

— Будь первее. Покажи, что не тянешь всё на своих плечах, оставляешь личные разборки профессионалам, а сама продолжаешь заниматься государством и его проблемами. Уизли-то не глава страны.

В этом… Был смысл, чтоб его. Гермиона почти обиженно надула губы, не признавая все-таки его правоты. Она вообще не любила оказываться неправой, а тут у неё не оставалось выбора.

— И что мне сказать?

— Просто не наговори лишнего. Я не буду придумывать за тебя речь для журналистов. Если будешь читать по карточкам, это будет всем очевидно, — Драко вытащил из кармана своего пиджака её черные очки и протянул ей. — Просто включи свой очевидный шарм и расскажи им, как ты обеспокоена своей страной, а не этим иском.

Грейнджер неуверенно обхватила оправу пальцами, глазами прожигая её. В конце концов, она ведь и без Малфоя справлялась с этими задачами. Это же не будет сложнее сейчас просто объявить, что в её небольшом штате сотрудников прибавление, а Министерство продолжает привычную работу? Включив всю внутреннюю твёрдость, она надела очки, и обернулась, будто пресса ждала уже прямо там, дыша ей в спину.

— Вперёд. Ты ни в чем не виновата и оправдываться будешь на суде, а не перед этими идиотами.

— Какой-нибудь совет? — жалобно попросила в последний раз Гермиона.

— Два. Сделай вид, что они так доконали тебя вопросами, что ты всё-таки решила дать им хоть что-то. Выбери какой-нибудь наименее провокационный, лучше про меня. Но не отвечай напрямую. Вопросов будет много, просто игнорируй. Не давай им понять, что тебя хоть как-то тревожит этот вопрос. Даже если тревожит.

Драко говорил уверенно, он точно знал, о чём именно идёт речь, поэтому был так спокоен. Удивительно, как быстро его спокойствие передалось ей, словно через лёгкое касание их пальцев перешло по коже. Гермиона действительно верила ему в этом вопросе, его карьера не оставляла сомнений в том, что он справляется хорошо со своей деятельностью.

Она набрала в лёгкие воздуха, развернулась на каблуках и как только сделала шаг вперёд, двери распахнулись. Стоящие у входа скучающие журналисты тут же активизировались, сразу подхватывая камеры, направляя на Грейнджер. Вспышки ослепили бы сразу, но глаза уже давно к ним привыкли.

— Мисс Грейнджер, прокомментируйте слова мистера Харриса о вашей работе!

— Мисс Грейнджер, что вы скажете о заявлении вашего бывшего мужа?

Они шли с Драко довольно быстро, он аккуратно отталкивал рукой от девушки людей. Гермиона подняла к нему глаза, когда они почти дошли до машины её водителя, и он кивнул, давая ей право действовать. Сам Малфой раскрыл двери, приглашая её сесть.

Она же сделала вид, что уже собиралась сесть, но, наконец прозвучало то, чего они ждали.

— Мисс Грейнджер, почему вы снова общаетесь с Драко Малфоем? Разве он не был вашим школьным врагом и Пожирателем смерти?

Гермиона развернулась, элегантно поправляя волосы на плечах, чтобы те не закрывали лицо. Она замолчала, давая им право успокоиться и дать ей вставить хоть слово, микрофоны резко направились к ней, а фотоаппараты замерли, краем глаза девушка даже заметила несколько прытко пишущих перьев.

— Сегодня утром я приняла решение нанять двух новых сотрудников в свой штат. Мистер Малфой займет место моего личного пресс-секретаря. А мистер Парсон будет моим адвокатом на судебном процессе, который пройдет между мной и мистером Уизли. Я посчитала важным передать эту часть своей работы профессионалам, чтобы сосредоточиться на более важных делах.

— О каких важных делах вы говорите?

— Вы поедете на конференцию в Америке, несмотря на слухи? С кем останется Розали?

— Речь о вашей дочери или о политической карьере?

Драко аккуратно положил руку ей на спину и ударил легко указательным пальцем по пояснице. Она восприняла это как знак, чтобы ответить на вопрос. Легкая улыбка коснулась её губ, прежде чем прозвучала следующая фраза.

— И мой ребенок, и государство, которым мне доверено управлять, являются моими главными приоритетами. Я бы не хотела, чтобы это ставилось под сомнение.

Она почувствовала давление на поясницу, и, улыбнувшись прессе в последний раз, села в машину. Дальнейшие звучащие вопросы её уже не интересовали, и поэтому она не вслушивалась в крики, пока Драко присоединялся к ней на заднем сидении.

— Добрый день, Адриан, — уже почти повеселевшая Гермиона поздоровалась с водителем, а затем взглянула на парня рядом, ожидая указаний.

— Добрый день. Знаете ресторан Лонсенстон Плейс?

Мужчина впереди кивнул, сразу же выворачивая руль. Малфой переключил своё внимание на Гермиону.

— Хорошо справилась. Я думал, мне придётся учить тебя этому искусству — отвечать не на вопрос, а около него, причём так, чтобы собеседник этого не понял, — он усмехнулся, одобрительно окидывая Грейнджер взглядом.

— Что за статья Харриса? — проигнорировав похвалу задала вопрос она.

— Не знаю, — соврал он невозмутимо. — Выясню, как вернёмся.

Гермиона кивнула и замолкла, уставившись в окно. Она выглядела озабоченной чем-то, но Малфой не стал спрашивать и мучить её вопросами. В конце концов, они не друзья, и он не имел права выпытывать у неё что-то.

Она всегда не любила ездить на машине. Грейнджер знала, что это необходимая часть её работы — прятаться от журналистов и передвигаться с определённой охраной. Адриан был, всё-таки, не просто водителем, и в автомобиле за ними тоже были не просто случайные люди. Но она всё равно это ненавидела.

Оставаться наедине со своими мыслями, наблюдать за миром, куда ты едва ли можешь выйти спокойно без парочки авроров… Это угнетало. Заставляло её слишком много думать о правильности собственных решений. Она была благодарна Драко за то, что он дал ей эти несколько минут просто помолчать. Разговаривать обо всём, что происходит, она уже не имела никаких сил.

Поездка прошла в холодном молчании, резавшем по ушам, но его так никто и не нарушил, пока Адриан неостановил машину возле того самого ресторана. Тучи сгущались над Лондоном, но все так привыкли к серости и мрачности этого города, что не обращали на них никакого внимания. Люди сидели на веранде, смеясь и уплетая свою еду. Это заставило Гермиону почувствовать себя на секунду как-то по-родному.

Драко выскочил первым, открыл для неё двери и аккуратно помог выйти, придерживая за правую ладонь. В мире, где она регулярно пожимала руки, это не должно было её волновать, но тёплое касание пальцев почему-то всколыхнуло знакомое чувство внутри. Она посмотрела на него, но для Малфоя это явно не было чем-то таким же.

Они вышли, Гермиона поборола желание попросить Адриана уехать и не ждать их, но в итоге просто поблагодарила его и пошла в сторону входа, где приветливый швейцар уже открывал перед ними двери. Драко подошел к стойке, полностью проигнорировав слова администратора о том, что все столики на сегодня заняты. Грейнджер не вслушивалась в то, какими методами он будет пользоваться для получения места. Она рассматривала это небольшое и до ужаса зачищенное место для каких-то деловых встреч. Пока снаружи всё казалось очень уютным со столиками и зонтиками, внутри было уже совсем не так, и ей стало неуютно от идеально белых столов и количества людей в строгих костюмах. Драко оказался рядом, ухмыляясь.

— Не суди ресторан по первому впечатлению от интерьера.

— Отвлекать меня от работы ты, конечно, удачное место выбрал, — съязвила Гермиона, следуя за девушкой в такой же идеально белой рубашке.

От этого уже резало глаза. Малфой промолчал, таинственно ведя головой в сторону. Они прошли один зал, часть второго, и вот тогда Гермиона поняла, что именно он имел в виду. За двумя поворотами скрывалось действительно тёплое по атмосфере местечко напротив огромных окон, которые открывали поразительный вид на улицы Лондона. Чёрные стулья поменяли свой оттенок на тёмно-сиреневый, а на столах появились вазы с цветами.

Грейнджер улыбнулась, скрывая это, а Малфой просто окинул её взглядом, так и кричащим «я же говорил». Они разместились прямо у окна, меню оказалось в руках, и настроение девушки чуть приподнялось.

— Для человека, который не видел меня семнадцать лет, ты задаёшь слишком мало вопросов, — насмешливо заметил парень через несколько минут, откладывая меню в сторону.

Гермиона всё никак не могла определиться с тем, хочет ли она действительно есть, или её тошнота — просто реакция на события. Не отрывая глаз от списка блюд, она невозмутимо проговорила:

— Тебя помиловали, и ты два месяца снимал квартиру на Оксфорд Стрит, потом уехал в Монпелье во Франции. Проработал там в какой-то маленькой фирме, видимо, набираясь опыта. После чего сразу взял выше и постучался на работу в отдел магического сотрудничества во французском Министерстве. Хорошо зарекомендовал себя перед Министром, и он предложил тебе должность советника по связям с прессой. Женился. Развёлся через два года. Прослужил у одного Министра около двух лет, потом создал свою компанию и перекочевал к другому кандидату прямо перед выборами. Позже получил должность в Министерстве Бельгии. Прямо перед просьбой поехать сюда, ты был в Мадриде и собирался договориться о контракте с Министром финансов, который вляпался в скандал с насилием над своей сотрудницей.

Грейнджер отложила от себя меню, отзеркаливая его движение, и посмотрела на Драко.

— Детей нет. Мэнор продан, остались поместья в Ницце и во Флоренции. Состояние на твоё имя суммарно насчитывает чуть меньше двух миллиардов фунтов стерлингов. Ежемесячно жертвуешь в организацию помощи жертвам войны. В пропаганде идей Лорда не замечен. Родители похоронены на кладбище Пер-Лашез в Париже.

Малфой рассмеялся, откидывая голову, звонко и искренне, что заворожило её на мгновение.

— Кто-то хорошо сделал своё домашнее задание.

— Я получила досье на твое имя через пять минут после того, как мы разминулись, — всё ещё спокойно, но с улыбкой пояснила Гермиона.

— Мне даже добавить нечего, — он развёл руками в стороны, возвращая ей такую же добрую улыбку.

— Единственным вопросом для меня остаётся, почему тебя выбрали мне в пресс-секретари. У нас в Лондоне их буквально уйма. Необязательно было вызывать тебя из Испании.

— Это такая же загадка и для меня, — бросил он, прежде чем обратить внимание на подошедшего официанта. — Ты что-нибудь выбрала?

— На твой вкус, — отмахнулась она, полностью доверяя всей изысканности его предпочтений.

— Тогда мы возьмём по перепелу с клементином, — он поднял глаза на сотрудника ресторана, чтобы убедиться, что тот записывает. — И пусть будет тирамису на десерт.

— Желаете что-нибудь из вина? — вежливо поинтересовался официант.

Драко даже винную карту в руки не взял, что создавало впечатление, будто он совсем об этом забыл. Но он чуть прищурился, доставая из памяти самые лучшие сорта вин, какие только пробовал.

— Осталось у вас то изумительное Шато де шенген?

— Полагаю, вы говорите о бутылке восемнадцатого года из Люксембурга.

— О ней, — кивнул Малфой. — И, будьте добры, добавьте для дамы несколько небольших кубиков льда в бокал.

Её брови поползли вверх, но он только успел подмигнуть ей, прежде чем отдать меню.

— Не только моё Министерство сделало домашнее задание.

— Я руковожу одной из самых больших пресс-служб в Европе, Грейнджер. Я умею наводить справки.

— Так и скажи, что спросил у Изи.

Он снова рассмеялся, и она вместе с ним, оставляя где-то там за дверями ресторана все свои переживания и работу. Был какой-то шарм в том, чтобы забыть рядом с Драко о том, что они когда-то враждовали, и что она разводится со скандалом. Что прямо сейчас где-то журналисты ищут их местечко единения, чтобы сделать тонну новых фото и написать статьи.

Он не стал спрашивать больше ни о личной жизни, ни о разводе. Малфой спрашивал её о впечатлениях на посту Министра, а она спросила, как его угораздило оказаться в пресс-службе и даже создать свою. Он спрашивал её об искусстве, а она о том, что ему нравится в музыке. И время пролетало незаметно, слишком стремительно для них обоих.

— Я даже думал купить свой театр или вложиться в какой-нибудь такой проект, — закидывая последний кусочек тирамису в рот, признался он.

— Что тебя останавливает? — Гермиона заканчивала уже второй бокал вина, позабыв о том, что её ноги в туфлях на каблуках вряд ли скажут ей за это спасибо.

— Я ничего в этом не понимаю.

И она снова коротко рассмеялась. У него были такой удивительной красоты глаза… Возможно, в ней говорил алкоголь, и это было куда более вероятно, но всё-таки. Они не были похожи на типичную простую серость. Скорее, отражали цвет неба за окном. Чуть голубоватые, но недостаточно, чтобы сказать, что они серо-голубые. Гермионе казалось, что она видит такие же грозовые тучи… Что-то невероятное.

И Драко внезапно оказался очень лёгким в общении. Было больно осознавать, что ещё 10 минут, он расплатится за их обед, они сядут в машину, и всё безвозвратно изменится. Остаток дня был совершенно точно уничтожен для неё.

Так и получилось, когда они встали из-за стола и направились к выходу. Его ладонь невесомо расположилась на её спине, когда он снова открывал для неё двери, и Грейнджер окончательно поняла, насколько между ними всё изменилось за те годы, что они не разговаривали.

Он усадил её в машину, но сам не сел следом. Гермиона вопросительно посмотрела на него, уже закинув ногу на ногу. Драко оперся рукой о крышу, наклоняясь к ней чуть ближе.

— Я хочу закончить парочку дел недалеко отсюда.

— Тебе не опасно так разгуливать по улицам?

— Это тебе как Министру магии требуется столько охраны. А меня уже много лет никто убить не пытается.

— Значит, до завтра.

— До завтра, Грейнджер, — он улыбнулся. — Не отвечай на вопросы журналистов у входа.

— Есть, босс, — она вернула ему его же фразу и тепло улыбнулась в ответ.

Малфой захлопнул двери, и ещё несколько минут наблюдал за тем, как машина исчезает на горизонте. У него было о чём подумать…

*

Всё следующее утро Гермиона провела в удивительном спокойствии. Она надела свой любимый белоснежный костюм с топом, уложила волосы и чувствовала себя просто потрясающе. Даже Пророк прошёлся по ней сегодня не так сильно, как вчера. И новость об увольнении Скитер до сих пор нигде не светилась, что вызвало у неё вопросы, но больше радость. Правда, для радости времени уже не оставалось. Были другие задачи, требующие решения, поэтому она сосредоточилась на них.

Созыв Совета был перенесён на более позднее время, поэтому она позволила себе запланировать встречу с адвокатом после 11 часов. Они с Джейкобом как раз разбирались со списком свидетелей для суда, когда раздался лёгкий стук. Сидя чуть подавшись вперед и опираясь на обе руки, Гермиона вскинула голову, быстро успела глянуть на часы и нахмуриться.

Драко заглянул, и она тут же махнула рукой.

— А, Малфой, заходи.

Он посмотрел на адвоката с его многочисленными бумагами на столе, и закрыл за собой дверь заклинанием. Она благодарно посмотрела на него и вернулась обратно к списку.

— Что насчёт воспитательниц в садике?

— Они общаются только со мной, с Роном никто из них не знаком.

— Думаю, что, в таком случае, мы сможем использовать их показания о состоянии Розали. Все-таки, они видят её чаще, чем кто-либо, и знают многое о том, что с ней происходит.

Гермиона кивнула.

— Ты выяснил что-то о статье Харриса? — обращаясь к Драко, спросила она.

Он расположился в кресле рядом с Парсоном, протягивая ей журнал. Девушка тут же схватила его.

— Седьмая страница.

Ей не составило труда сразу же найти нужный отрывок текста. Она откинулась на спинку своего сиденья, вчитываясь в интервью члена Совета. Спустя несколько долгих молчаливых и напряжённых минут, она гневно выдохнула и зачитала слова редакции.

— По словам мистера Харриса, давнего оппонента мисс Грейнджер, она не отличается особой заинтересованностью в делах государства, а также вежливостью в отношении своих сотрудников. Она часто бывает резкой, импульсивной, нередко вызывает работников Министерства на «личный разговор», где жёстко отчитывает, словно маленьких детей, и никогда не боится переходить на личности.

Прервавшись на мгновение от переполнявшей её злости, она продолжила.

— Помимо этого, проанализировав недавние опросы о работе мисс Грейнджер, можно сделать вывод, что более пятидесяти процентов работников Министерства недовольны её деятельностью, и заменили бы на другого представителя власти. Не остаётся практически никаких сомнений, что Гермиона Грейнджер могла бы применять насилие к собственному ребенку, если учесть то, как она обращается с коллегами.

Откинув журнал от себя с явным презрением, Гермиона провела ладонями по лицу, зависла так на несколько секунд. Адвокат также прочитал отрывок, после чего положил прессу рядом с остальными документами. Напряжение в комнате можно было почувствовать пальцами.

Они ждали какого-то её ответа, но у Грейнджер не было абсолютно ничего. Сложив руки на груди, она повернулась на своём кресле боком и посмотрела в окно. Капли дождя чертили тонкие линии на стекле, до чего же мерзкая была погода.

— Статья вчерашняя? — в голосе проглядывали ничем не прикрытые нотки гнева, когда Министр повернулась к своим подчиненным. Драко кивнул. — Мы можем оспаривать это, как клевету?

Джейкоб задумался, сжимая пальцы в кулак.

— Теоретически, да. Но это отдельный суд.

— Какова вероятность выигрыша?

Он покачал головой.

— Будет очень сильно зависеть от того, кого будут допрашивать в качестве свидетеля. Непредсказуемо. Если защищаться будет издание, они воспользуются любым недовольством в Министерстве и обернут его против вас.

Всё стало ещё сложнее. Куда, чёрт возьми, сложнее. Просто на порядок. Гермиона тяжело вздохнула и, подперев подбородок большим пальцем, уставилась куда-то в сторону. Она не знала, о чём жалела больше: что родила ребёнка, вышла за Рона, не поспособствовала карьере Лаванды или что стала Министром. По-моему, обо всём сразу.

— Что думаешь? — возвращаясь к Драко, почти обречённо спросила девушка.

— Сначала первый суд, потом всё остальные. В любом случае, имея решение Верховного суда о том, что ты не бьёшь свою дочь, ты сможешь заткнуть рот всем остальным.

Гермиона помолчала еще одно мгновение, после чего выдохнула, и её плечи заметно расслабились.

— Ладно, сосредоточимся на остальном. Что там со Скитер?

— Она уволена, — Драко даже не пытался скрыть своей радости от этого факта. Он вытащил из портфеля, с которым пришёл, ещё один документ, и Грейнджер глазами пробежалась по нему. — Она подписала копию этого контракта час назад, и с этого момента больше не работает на Министерство.

— Если Пророк внезапно начнёт меня хвалить, это вызовет подозрения.

— А кто сказал, что он будет? — его язык прошёлся по нижней губе, и у девушки на секунду перехватило дыхание от этого движения. Она попыталась скрыть это, подняв брови немом вопросе. — Я поставил на её место свою журналистку. А у тебя с этого момента новая обязанность. Будешь заходить каждое утро в редакцию и проверять текст, который они напишут.

Гермиона одобрительно хмыкнула.

— Умно.

— Я лучший в том, что делаю. Не сомневайся.

— И не подумаю, — раздражённо закатив глаза, она посмотрела на лист с именами перед собой. — Как я уже говорила, думаю, что сюда же можно включить и Адриана, и швейцаров дома, в котором я живу. В принципе, и записи с камер достать можно.

Парсон промычал утвердительно в ответ, подписывая для себя какие-то заметки на листе.

— Запрошу у охраны здания. Я могу действовать от вашего имени?

— В запросе данных — да. Но Джейкоб, — она посмотрела на него исподлобья, предупреждая, — если я узнаю, что вы ищете что-то не то, пользуясь моей фамилией…

— Я вас услышал, мисс Грейнджер. Не сомневайтесь, сделаем всё в лучшем виде, — пока он собирал свои бумаги, Гермиона посмотрела на Драко.

Незаконно одеваться так на работу. Ей просто нужен был новый закон, который запретит Малфою приходить сюда в своих идеально сидящих костюмах с галстуками. Потому что смотрелся в этом виде он отвратительно хорошо.

Как только адвокат испарился за дверью, она наконец снова смогла говорить.

— Ты поедешь со мной на конференцию в Америку?

— Один обед в ресторане и уже на свидания в другую страну зовёшь? — поддел её Драко, лениво закидывая ногу на ногу. Её шутливое недовольство было написано на лице. — Я поеду, если ты считаешь, что не справишься одна.

— Я всегда считаю, что справлюсь одна, — твёрдо заявила она. — Просто не знаю, какие именно мои высказывания и заявления ты хочешь контролировать.

— Зависит от того, что будет обсуждаться.

— Политика. Экономические проблемы, каналы поставок, образование, культура, решение проблем с маглорождёнными. Я представляю проект по подготовке детей младшего возраста к поступлению в школу. И начального образования для детей, выросших в семьях волшебников, — Гермиона зажала между пальцев карандаш, лежащий рядом, и постучала им по столу.

— Предполагаются званые вечера, ужины, твои выступления вне политических заявлений?

— Конгресс всегда устраивает нечто подобное, но там вряд ли будут вопросы лично ко мне. На конференции все внимание будет приковано к Сэмюэлю, президенту магического конгресса управления Северной Америки.

Драко задумался, после чего уверенно ответил.

— Я поеду.

Гермиона в ответ чуть поджала губы.

— И зачем?

— Потому что тебе нужен для начала пресс-релиз, что ты там будешь. Я хочу заняться твоим внешним видом. И нам нужно будет составить план, по которому ты будешь отвечать на вопросы коллег по поводу своей личной жизни.

— Тебе не кажется, что это немного за пределами твоих обязанностей?

— Я занимаюсь не только тем, что ты говоришь прессе. Я занимаюсь твоим имиджем, Грейнджер, — спокойно объяснил Малфой. — И пытаюсь спасти твою репутацию. Поверь, даже цвет платья, которое ты выберешь, имеет значение. К тому же, я хочу присмотреться к твоему ближайшему окружению.

Она нахмурилась, непонимающе поднимая к нему взгляд.

— Поясни.

— Кто-то плетёт очень хитрый заговор против тебя. Настолько хитрый, что задействовано может быть больше десятка людей. Информация из твоего офиса утекает уж больно быстро.

— Мы в современном мире живём, на моём этаже работает не меньше трёх десятков сотрудников, я уж молчу, сколько людей я обхожу каждый день. Ты думаешь, что в такой обстановке реально что-то сохранить в тайне?

— Вот я и посмотрю на твою команду, которую ты повезёшь с собой, — он легко пожал плечами, а ей оставалось разве что согласиться.

Мысль, что кто-то из ближайших доверенных людей намеренно её подставляет, вызывала внутреннее чувство тревоги. Конечно, в мире политики ты всегда мог верить лишь самому себе, но, если даже твои помощники подставные… Гермиона выкинула это из головы, не успев даже до конца развернуть идею.

— Во сколько у тебя собрание Совета?

Она посмотрела на часы на запястье.

— Через двадцать минут.

— Хорошо. Увидимся там, — Малфой взял портфель с пола и поднялся со своего места, чтобы уйти.

— Там-то ты что забыл? — громко возмутилась Министр.

Он обернулся, по его лицу расползлась хищная улыбка.

— Хочу посмотреть, как ты будешь отчитывать дюжину взрослых мужчин за то, что они копаются в твоём грязном белье.

Засранец.

— Попроси Изи записать тебя в список на конференцию! — успела только прокричать Гермиона ему вслед, когда он, махнув рукой, ушёл.

Она набрала в лёгкие воздуха, и в голове сразу всплыла картинка, как он будет наблюдать за ней во время такого мероприятия, где у неё был незыблемый авторитет. А Малфой умудрялся с лёгкостью подрывать её уверенность в этом. Но ничего… Даже его, в этом прекрасном костюме, она сможет обыграть с легкостью. Она делала это уже много лет и переиграла многих.

*

Гермиона успела до собрания переодеться в простую белую рубашку вместо топа. Ей ни к чему взгляды на фигуру на таком важном мероприятии. И сейчас Министр отсиживалась в собственном кабинете, ожидая начала, чтобы демонстративно опоздать. Это фишка, которая бесила их всех. Одна женщина заставляла двадцать чиновников ждать. Гермиона была беднее некоторых из них, кто-то считал себя выше неё по крови, кто-то просто лучше. Но они всё равно будут терпеливо сидеть и злиться из-за того, что она заявится в зал только через 5 минут. И Грейнджер просто обожала это чувство превосходства, которое всё ещё имела над ними.

Изабелла стояла в проёме, сложив руки на груди и наблюдая за тем, как начальница влезает в любимый красный плащ с золотой вышивкой и буквой М на лацкане.

— Хотите знать, что я думаю?

— Всегда, — ответила Министр, поворачиваясь в сторону помощницы.

— Вы нравитесь мистеру Малфою.

Гермиона чуть не подавилась от такого внезапного заявления, но Изабелла была бы не собой, если бы не продолжила с полной невозмутимостью.

— Может быть, пока не в романтическом плане, но вы уж точно восхищаете его своей работой.

— Не думаю, Из, — улыбнулась Грейнджер. — Вокруг него миллион и одна красивая и умная женщина. А меня он знает многие годы и ненавидел половину периода нашего с ним знакомства.

— Если он действительно цепляется за ту вражду и всё ещё помнит в Вас девочку с косичками, он идиот. А он… Глупостью вроде не отличается.

— Ты и Рона считала лучшим мужчиной на свете, — напомнила Гермиона, и Изабелла, смеясь, развела руками.

— Людям свойственно ошибаться, — она посмотрела на часы на стене. — Нам уже пора?

— Да, пожалуй, — девушка взяла папку со стола, последний раз взглянула в своё отражение. — Пойдем надерём зад этим самодовольным мужикам.

— С вами хоть на край света, мисс Грейнджер.

Чувство гордости за себя уже горело в груди и не оставляло никаких сомнений, что этот созыв Совета пройдёт на высоте. Где-то в глубине души ругаться с ними Гермиона любила больше, чем договариваться, потому что они потом ещё несколько недель ходили вокруг неё на цыпочках. Хотя, очевидно, что все эти деятели государства стали слишком много думать о себе, и им пора было напомнить, где их место.

Они шагали с Изабеллой по почти пустому Министерству. Большинство сидело в кабинетах, и только на этаже авроров что-то вечно происходило. Спустившись в отдел тайн, они пересеклись с Малфоем, стоящим возле входа и ожидающего их.

— Создала ад, которым тебе придётся теперь управлять, — заметил он, открывая перед ней дверь.

— Смотри и учись, Малфой, как я превращаюсь в дьявола.

Стук каблуков по чёрному камню заставил всех в помещении замолкнуть и засунуть все свои возмущения куда подальше. Гермиона замерла на входе, высокомерно осматривая каждого. И, слава богу, что все были на месте. Она молча поднялась по лестнице на своё место в самом верху у стойки, куда довольно громко швырнула стопку бумаг.

Отдельно кинув взгляд Харрису, устроившемуся на месте по её правую руку, она уперлась ладонями в поверхность и подалась вперёд. Изабелла же взмахом палочки направила на стол к каждому из присутствующих несколько документов.

— Предлагаю начать с первого и самого главного. То, что вы видите перед собой — мой указ, внесённый утром в устав поведения на рабочем месте. Вчитайтесь, я подожду, — она самодовольно, но с явной злостью улыбнулась им. И дождавшись, когда большинство перелистнёт первую страницу, продолжила. — Отныне личные дела любого деятеля правительства не обсуждаются на общих Советах. Никакие. Ни суды, ни отношения, ни сплетни, ни желтая пресса.

— Но… — попробовал возмутиться кто-то из зала.

— Я НЕ ПОЗВОЛЮ ОБСУЖДАТЬ МОЮ ЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ БЕЗ МОЕГО ПРИСУТСТВИЯ В НЕРАБОЧЕЕ ВРЕМЯ! — гневно закричала она, заставляя вопрос исчезнуть, так и не дождавшись ответа. — Собрать Совет вечером, даже не уведомив меня — это высшая степень неуважения, и я легко могу отстранить КАЖДОГО из вас от работы за такое неповиновение. А потом испортить карьеру на всю оставшуюся жизнь.

Гермиона поймала одобрительный взгляд Драко с другой стороны зала. Он устроился у стены, сложив руки на груди и молча наблюдая за разворачивающимся представлением.

— Я собрала утром руководителя каждого из отделов, и каждый это подписал. Отныне, вы НЕ даёте интервью прессе, не согласовав это со мной. Вы НЕ разгуливаете по политическим мероприятиям, не согласовав это со мной. И если я захочу, вы перестанете дышать, пока я не разрешу.

Харрис мог бы прожечь в ней дыру, если бы взглядом можно было воздействовать. Но ей было все равно, она сосредоточилась на том, с каким восторгом Малфой смотрел на неё. И не могла не думать в тот момент, что восхищение, о котором говорила Изабелла, могло бы оказаться вполне правдивым.

— У меня нет слов, чтобы описать, как я недовольна вашими действиями. Вместо того, чтобы продвинуть проекты наших людей, заняться организацией Чемпионата мира по квиддичу, понизить уровень преступности, предоставить мне исправленный план развития экономики на следующий год, ВЫ, словно ДЕТИ, сидите здесь и обсуждаете СПЛЕТНИ И СЛУХИ. ВЫ НИЧЕМ НЕ ЛУЧШЕ КУЧКИ ПОДРОСТКОВ В ГОСТИНОЙ ФАКУЛЬТЕТА!

— Я попрошу вас не выражаться в таком тоне, — мужчина поднялся со своего места, выражая протест её словам.

Грейнджер окинула его таким взглядом, что уже по всему его виду было понятно, что ему стало некомфортно.

— Сядьте, — коротко и грубо приказала она, и он тут же подчинился. — Я буду выражаться в том тоне, в котором посчитаю нужным, потому что вы забываетесь в своей власти. И вы делаете то, что не позволено ни одному члену правительства. ЗАБЫВАЕТЕ. О. ГОСУДАРСТВЕ! — отбив каждое своё слово ладонью по поверхности, она продолжила кричать на них, словно учительница в школе.

— Не дай боже мне вернуться с конференции, услышав там недовольство работой нашего правительства. Я сотру вас всех в порошок за то, что вы НЕ делаете. Вы НЕ занимаетесь образованием, НЕ продвигаете культуру, вы даже чёртовы суды нормально провести НЕ можете. Зато финансирования каждый из вас на свою деятельность получает достаточно!

Выдохнув, она посмотрела на Изабеллу рядом с собой и наконец более спокойным тоном сказала:

— Я запустила по каждому из вас процедуру расследования. Имейте в виду, что, если кто-то занимается воровством у народа, который вас выбрал в качестве своего представителя, я сдам это Пророку, Придире, Еженедельнику и всем изданиям мира. И мне плевать, насколько жестоким руководителем потом меня за это назовут. Ваша прямая обязанность — делать это государство лучше. И я никак не думала, что мне придется стоять здесь и отчитывать взрослых мужчин за безделье как на втором курсе… Я надеюсь, что мы друг друга услышали.

Гермиона села на стул, наконец окончательно выдыхая.

— А теперь перейдем ко всему остальному. Митчелл, что у нас с Чемпионатом?

Остальное заседание прошло без возмущений и протестов. Возможно, потому что ей удалось добраться до тех клеточек мозга, что отвечали за совесть. Или запугать их обвинениями в коррупции. Грейнджер не знала наверняка. Но, по крайней мере, на ближайшие недели шестерёнки Министерства будут работать в правильном направлении, и её это радовало.

Они просидели около трёх часов, обсуждая важные аспекты работы, от образования до медицины. И, выходя из зала последней, Гермиона чувствовала, что она поедет на конференцию не просто так, а на руках у неё действительно будут результаты за прошедший год.

Комментарий к 1.

Добро пожаловать в эту немного запутанную, но очень милую и романтичную историю!

Мы с девочками просто в восторге от вайба Драко и Гермионы в этом фанфике.

Идея была на мини, но все растянулось и теперь у работы 3 главы + эпилог.

Сейчас мы еще работаем над проверкой и главами, поэтому пока что регулярной выкладки не будет. Постараемся закончить все в ближайшее время, и я объявлю, с какой периодичностью выйдут оставшиеся части.

Напоминаю вам о своем телеграмм-канале:

https://t.me/Katherine_Cavallier

Туда каждый понедельник я выкладываю спойлеры работ, сообщаю об изменениях в графике, делюсь артами и просто пишу о себе.

И, конечно, делюсь с вами ссылкой на канал двух моих прекрасных бет, которые помогали мне с работой над этим фанфиком.

https://t.me/dramione_avanesco

С нетерпением жду ваших отзывов ❤️

========== 2. ==========

Комментарий к 2.

Приятного чтения!

Напоминаю, что у фанфиков есть плейлисты:

🤍 Яндекс: https://music.yandex.ru/users/jekaterina.shurova/playlists/1051

🤍 Вк музыка (Boom): https://vk.com/music/playlist/-203488113_2

🤍 Спотифай: https://open.spotify.com/playlist/4gvMhK7g7llvQ7of3lV2lj?si=5754eafb0f1340a5

Каждый день Гермионы Грейнджер начинался одинаково уже почти два года. А может и дольше.

Её будильник на телефоне срабатывал ровно в 5:30 утра, но вылезать из кровати она никогда не торопилась. Крадя ещё 10 минут на то, чтобы запустить свою голову, она в конце концов принимала отрезвляющий холодный душ, а затем приступала к сборам на работу. Красилась, приводила в порядок волосы, выбирала одежду — к чему в последнее время подходила с особой тщательностью, пусть и не хотела это признавать. Сегодня выбор пал на зелёную кожаную юбку с блузкой такого же цвета, бежевые лодочки на шпильке и кожаную сумку тёплого оттенка коричневого. Закончив с внешним видом, она скидывала все необходимые на день вещи в сумку и шла на кухню, чтобы поставить готовиться завтрак, а потом заходила в соседнюю комнату.

Гермиона всегда включала ночники, прежде чем потревожить маленькую девочку в кровати ярким светом. Розали во многом являлась её точной копией. У неё были тёмные, чуть вьющиеся волосы и карие глаза. Такой же острый носик, веснушки на щеках и совершенно очаровательная улыбка. После её рождения многие говорили, будто она исключительно мамина дочь. И будить её каждое утро было пыткой для измученного сердца Грейнджер.

Она сначала аккуратно целовала дочку в лоб, шептала что-нибудь приятное. И заставляла девочку вставать, как бы ей ни хотелось оставить её в постели на подольше. Но, увы, их жизнь была сплошным расписанием, от которого нельзя отставать.

Оставив девочку саму просыпаться и отходить ото сна, Гермиона возвращалась на кухню и включала любимые мультики, которыми Розали наслаждалась за завтраком. Заканчивала с готовкой и собирала маленький ланч с фруктами и шоколадом, чтобы та могла перекусить в детском саду. И всегда клала больше необходимого, потому что даже в этом дочь была похожа на неё. Она никогда не боялась делиться с остальными.

К тому моменту, как Гермиона застёгивала молнию рюкзака, сонное чудо приходило к ней и получало всю дозу любви от мамы. Удержаться от того, чтобы обнять дочь и напомнить, как сильно её любят, Грейнджер не могла никогда. Особенно сейчас.

После завтрака ей оставалось только одеть Розали и посадить в машину, проверив, что в квартире всё выключено и закрыто. А дальше начинался путь в садик, во время которого Рози всегда спала на плече Гермионы.

Ей было всегда плохо, когда она прощалась с дочерью на весь день. Сколько бы раз это ни происходило, ей было больно. Хотелось украсть её себе, провести хоть один свободный от работы и детского сада день. Глядя на весёлую маленькую девочку, которая так стремилась наконец оторваться от мамы и убежать к своим друзьям, Гермиона всегда знала, что они обе довольны тем, что имеют.

Дорога в Министерство была наполнена рабочими звонками и чтением новостей, накопившихся с вечера. В их доме существовало негласное правило — оставлять за дверью всё, что связано с деятельностью Гермионы. Это было утешением, ведь абсолютно каждый вечер Грейнджер проводила с ребёнком и не отвлекалась ни на что.

Адриан подвозил её к дверям ровно к 7:40, что было за несколько часов до начала рабочего дня. Но в последнее время, опять же, журналисты доставали её даже в такую рань. Пробравшись сквозь толпу, Гермиона получала от Изабеллы план на день и мгновенно вносила все возможные коррективы. Затем наступала новая обязанность — проверка газеты Ежедневный Пророк. Зажав телефон, где по ту сторону линии её пытались связать с офисом Президента МАКУСА, она брала маркер и обводила то, что нужно было заменить. Изабелла же вносила ясность, вторя правкам. А потом Гермиона направлялась в свой офис, где её ждали бумаги, одобрения проектов и встречи с руководителями отделов.

Но тем утром всё пошло не так с самого начала…

*

Драко собирался заглянуть к Грейнджер ещё ранним утром, когда увидел, как она правит редакцию Пророка по приходе, но его отвлекли некоторыми делами, которыми ему пришлось заняться с большей срочностью, чем хотелось бы. Свободное время нашлось лишь ближе к началу рабочего дня, поэтому он, не торопясь, поднялся в приёмную Министра, но встретил там только Изабеллу на телефоне и снова наглухо закрытые двери.

Чтобы не отвлекать помощницу от работы, Драко кивнул на кабинет, спрашивая разрешения войти, но ассистентка резко мотнула головой. Он был вынужден дождаться, когда она повесит трубку, бросив вежливое «спасибо», и пояснит ему причину.

— Она не на рабочем месте сегодня.

— В смысле? — удивился Малфой. — Я видел её час назад этажом ниже.

— Она была здесь. Пришла, но потом ей позвонили, и она взяла день отгула. Сказала, что что-то с Розали, — Белла со всем сочувствием пожала плечами. — Надеюсь, всё в порядке. Мисс Грейнджер даже толком не объяснила ничего, только быстро убежала и попросила отменить все встречи на сегодня.

Драко поправил рукава своей рубашки в задумчивости.

— У тебя есть её адрес?

— Да, конечно, — он был благодарен ей за то, что она не стала задавать вопросы.

Изабелла просто написала улицу и дом на небольшом листе бумаги и позволила Драко уйти. Малфой даже не знал, чем именно руководствовался, поймав первое такси и назвав водителю адрес.

Он не знал, что собирался сказать или как помочь. Но точно знал, что у Грейнджер оставалось три дня до конференции, и если у её дочери проблемы, то она пребывала в ужасе.

Он успел перебрать все самые худшие варианты в своей голове, прежде чем машина остановилась у дома. Это был новый довольно элитный район Лондона, где двери открывали швейцары, а камеры следили за каждым твоим шагом. Казалось, что появление Драко у порога не стало удивлением для сотрудников охраны, но, скорее всего, им просто не было дозволено выражать какие-то явные эмоции. Ему назвали этаж, и он поднялся на последний, где располагалась двухэтажная квартира Гермионы.

Два стука. Три.

Он услышал лёгкие шаги, и наконец замок щёлкнул, а сама хозяйка показалась на пороге.

— Малфой?

— Привет. Я слышал, что у Розали проблемы, и решил проведать вас обеих, — выдавая почти банальные оправдания проговорил Драко, переминаясь с ноги на ногу.

Гермиона кивнула, вздохнув.

— Тебе Изи сказала, да?

— Под моим жутким давлением, — попробовал отшутиться он, лишь бы только на расстроенных чертах отразился хоть какой-то намёк на улыбку.

Однако уголки её губ были опущены, и в целом радостной Грейнджер не выглядела. Она шагнула назад, пропуская его внутрь.

— Ничего серьёзного. Она просто заболела. Мне позвонили из сада, сказали, что у неё температура, и мне пришлось вернуться.

— Ма-а-ам, — голос, полный слёз, послышался из комнаты наверху, и Гермиона тут же обернулась.

— Располагайся. Если хочешь что-нибудь, то всё есть на кухне. Я подойду через пару минут.

Драко схватил её за запястье, пока она не ушла.

— Что тебе нужно? Еда? Лекарства? Помощь?

— Я… — она растерянно замялась. — Я просто не откажусь от компании.

Драко кивнул и проводил её взглядом, прежде чем девушка скрылась за дверью комнаты Розали.

Его сердце сжалось от вида матери, дочь которой внезапно разболелась. Наверное, он никогда не видел, чтобы кто-то так остро реагировал на простую просьбу подойти, как это сделала Гермиона. Обвинить её в насилии над ребёнком… уму непостижимо.

Он нашёл на кухне чай и поставил чайник.

Вся квартира, несмотря на такой элитный район и расположение, выглядела очень уютно. Было видно, что здесь регулярно прибираются, но какие-то мелочи жизни оставались и на столе, и на тумбочках, и игрушки были разбросаны в гостиной, и куча домашней еды хранилась в холодильнике. Чистота была не стерильной, и это грело душу.

Драко отнёс две чашки с чаем в гостиную, сел на диван и стал просто ждать. Его терпение закончилось через минут 5, а может и меньше, потому что на часы он не смотрел. Он поднялся наверх, аккуратно приоткрыл двери комнаты, и всё внутри него перевернулось.

Гермиона сидела на полу в той одежде, в которой, видимо, собиралась на работу. И та взволновала бы его, ведь была изумрудной, что чертовски ей шло, но в данный момент девушка медленно гладила дочку по волосам, пока та лежала в своей кровати, закутавшись по самые уши в одеяло, и пела какую-то колыбельную. Тихо и спокойно. Так, что даже Малфою стало чуть легче на душе. Голос Грейнджер немного дрожал, что выдавало её волнение за Розали. На тумбочке покоилась стопка лекарств, в которых Драко мало что понимал, но узнал среди них парочку склянок с зельями.

Малфой опёрся о косяк двери, наблюдая за ними. В темноте комнаты ему плохо были различимы черты Розали, но даже так он мог бы сказать, что они с Грейнджер совершенно одинаковые. Казалось, от Уизли девочка не получила ничего, и почему-то злорадствующее чувство запело с новой силой.

Драко смотрел и не понимал, как можно было обернуть весь мир против них. Втянуть собственную дочь в судебные разбирательства, испортить репутацию бывшей жене. Да как вообще можно было изменить им и променять на какую-то блондинку без мозгов? В голове это никак не укладывалось, пока он наблюдал за тем, как Гермиона целует Рози в лоб, чтобы проверить температуру, а затем, убедившись, что она уснула, кивает Драко на выход. И только закрыв двери комнаты так, чтобы не разбудить дочь, смогла тихо выдохнуть.

— Ты как? — поинтересовался Малфой, осматривая перед собой Грейнджер, которая выглядела так, словно слёзы могут навернуться в любую секунду.

Но она только сглотнула, поджав губы.

— Дети болеют. Так случается.

— Пойдём, — он неожиданно для них обоих обвил руку вокруг её плеч, уводя за собой вниз, а она уткнулась носом куда-то ему в грудь, прижимаясь как к действительно близкому человеку.

Уже в гостиной, после того, как Драко устроил Гермиону на диване и вручил кружку чая с мятой, она снова заговорила.

— Когда болеет твой ребенок, сердце просто разрывается. Я смотрю на это уже несколько лет, и каждый раз, как первый. А сколько ещё раз она заболеет за свою жизнь? Если бы я могла, то забрала бы эту высокую температуру и головную боль, лишь бы она не мучилась.

— Грейнджер, ты сделала всё, что в твоих силах. Дала ей все необходимые лекарства, — Драко погладил её по спине большим пальцем в попытке успокоить.

— Знаю. Но это всё равно убивает меня. Как теперь куда-то ехать? — она уткнулась в свои ладони и отчаянно простонала.

— Бодроперцовое зелье действует за сутки. Она должна быстро поправиться.

— Детям нельзя такую большую дозу, как мы с тобой пили в Хогвартсе, — убрав руки от лица, проговорила Гермиона. — Одна делится на три, а чаще, чем раз в пять часов зелье давать нельзя. Вот и умножай.

— Не хочешь сдавать её Уизли?

Она покачала головой.

— Не имею ни малейшего желания. Не в таком состоянии. Он прекрасно справится, ведь он хороший отец и любит её. Но что-то во мне…

— После всех его слов?

Грейнджер посмотрела на Драко и кивнула.

— Я никогда не думала, что буду судиться с ним. Всё должно было закончиться мирно. И я не знала, что ранила его настолько сильно, что спустя год он говорит обо мне такое.

— Я смотрю на вас обеих и не понимаю его, если честно.

— Думаю, он сам себя не понимает… И тем более не поймёт, когда будет смотреть на всё, что натворил. Не знаю.

— Что в тебе было такого неидеального, что он ухватился за другую юбку? — пренебрежительно спросил Драко, и Гермиона посмотрела на всё то недовольство, которое он так пытался скрыть, и которое так её удивляло.

— В тебе прямо сквозит ненависть к его поступкам.

— Не имею привычки уважать изменников, — Малфой закатил глаза, глядя на её легкую улыбку. — Выбрал женщину, так будь верен ей. А уж тем более, если у вас ребёнок. Обвинять любимого человека в том, что он делает слишком много… Я не понимаю, Грейнджер. Он знал, на ком женился. Ты всегда воевала за человеческие права, за справедливость власти, за мир. Чего он ожидал? Что ты будешь сидеть дома и готовить ему ужины?

Она пожала плечами, обхватив руками кружку с горячем чаем.

— Наверное. Рождение Розали должно было что-то изменить. Он хотел, чтобы я ушла на должность поспокойнее, чтобы больше времени посвящать семье. В его картине мира мать, которая не уделяет время своему ребенку — плохая мать.

— Ты ведь не думаешь так же?

Ответом ему послужило красноречивое молчание и опущенные в пол глаза. Драко даже замер на секунду, не зная, что сказать. За вечно уверенной в себе и своих действиях Грейнджер скрывалась та женщина, которую никто никогда не хвалил за её достижения. Женщина, которая сомневалась в том, что она хороший родитель. Волновалась за своего ребенка до ужаса. Переживала развод.

Он мог сколько угодно ценить её лидерские качества, но глядя на неё сейчас, грустную и разбитую, глядя на настоящую Гермиону, он не знал, как дать ей понять, что она ошибается. Ведь она не обязана тащить весь мир на своих плечах, как бы ни пыталась, и ей необязательно всегда оставаться сильной, когда все вокруг только и делают, что разбивают ей сердце.

Слова застряли в горле. Грейнджер открылась ему с другой стороны, и Драко не имел права оступиться, разрушив то хрупкое равновесие, что было ему доверено.

— Послушай меня, — Малфой забрал кружку из её ладоней и заключил изящные руки между своих. — Ты занимаешь самую важную должность в стране на данный момент. На тебе много ответственности, и ты прекрасно её осознаешь. Но, Грейнджер. Как только тебе позвонили насчёт Розали, ты тут же собрала вещи и уехала. Ты едва ли потянулась к телефону за всёэто время. Сумка с документами стоит у входа, где ты бросила её, пока несла дочь в комнату. Ты делала это уже десяток раз, потому что твой ребенок у тебя на первом месте. Разве плохая мать поступила бы так?

— Может, я делаю это только потому, что все эти обвинения звучат в мою сторону?

— Ты делала это и пока была в браке. И после. И делаешь сейчас. Не потому, что ты пытаешься быть хорошей в чьих-то глазах. Кто увидит, как ты поешь ей колыбельные, чтобы она уснула? Кто заметит твои красные глаза? Только ты. Плохой матери было бы всё равно.

Драко погладил тыльную сторону ладоней Гермионы, надеясь, что это её хоть немного успокоит. Он хотел, чтобы она не сомневалась в искренности его слов.

— Плохая мать использовала бы свою дочь в политических интригах, таскала бы на интервью и пыталась бы с её помощью выставить мужа дурным человеком, обвинив в том, чего не было.

— Не надо, Малфой. Просто…

— Просто что? — оборвал её Драко. — Не говорить тебе, что он мудак? Грейнджер, я не могу. То, что он творит, не поддаётся никакой здравой логике.

— Вдруг логика есть, просто мы о ней не знаем, —она попробовала оправдать Уизли, но Драко сильнее сжал её руки, и Гермиона подняла взгляд.

— Не оправдывай поступки других людей тем, что им в тебе что-то не понравилось. Каждый на твоём месте заслуживал бы уважения. А он втянул тебя в эти разбирательства, ещё и дочь приплёл.

Грейнджер всхлипнула, и он почувствовал, что она на грани. В его руках, прямо перед ним, сидела почти плачущая Гермиона, и Драко просто знал, что она не позволит ему увидеть свои слёзы, поэтому постарался максимально аккуратно уйти с этой болезненной темы.

— Может, поспишь пару часов? Ты выглядишь так, будто не спала уже несколько дней.

— Это недалеко от правды, — усмехнулась она.

Малфой стянул со спинки дивана плед и раскрыл его.

— Я разбужу, если Розали проснётся и потребует твоего внимания.

— Точно?

— Точно, — пообещал ей Драко, аккуратно укутывая плечи в тёплый флис.

Гермиона устроилась на подушке у другого подлокотника и свернулась калачиком, чтобы нечаянно не задеть Малфоя во сне. Он же приметил несколько интересных книг из её домашней библиотеки и взял одну, чтобы занять себя хоть чем-то.

Прошло всего около часа полной тишины. Гермиона тихо сопела, погруженная в свои сны, когда дверь комнаты наверху приоткрылась и маленькая копия Грейнджер выглянула, оглядываясь по сторонам. Девочка подошла к перилам, посмотрела вниз.

— Мама! — тихо и жалобно позвала Розали, но обнаружила только Драко, который приложил палец к губам, а потом махнул рукой.

— Иди сюда, — как можно тише прошептал он, и Рози подчинилась. Она спустилась по лестнице и когда подошла к дивану, Малфой улыбнулся ей. — Мама спит. Тебе стало хуже?

— Нет. Мне приснился кошмар.

Он понимал это чувство. Когда хочется быть с кем-то ближе, рядом. Поэтому аккуратно подхватил девочку и помог ей устроиться на диване возле Грейнджер. Она тут же забралась под плед, и Гермиона инстинктивно обняла дочь, прижимая к себе, а та улыбнулась, закрывая глаза.

Несмотря на обещание, Драко не посмел нарушить эти минуты спокойствия в череде сплошной тревоги.

*

Гермиона даже не поняла, когда заснула. Последние ночи дались ей тяжело, она не ощущала себя в безопасности, то и дело вставала, чтобы проверить Рози, а потом снова возвращалась в постель и долгие часы смотрела в потолок, ждала, пока зазвонит будильник. Но на том диване под своим пледом, где Драко рядом перелистывал страницы романа, она почувствовала себя не так тревожно. И проспала, похоже, несколько часов.

Открыв глаза, Грейнджер не заметила рядом ни дочь, которая точно приходила к ней поспать, ни Малфоя. Зато по всей квартире разносился изумительный запах какой-то выпечки и тихая мелодия. Гермиона поднялась, протёрла глаза и осмотрелась. Всё ещё никого. А потом услышала смех, который ни с чьим никогда бы не перепутала, и на душе стало спокойнее.

Закутавшись в плед, она сонно прошла на кухню и не смогла сдержать улыбку. Вся измазанная в тесте Розали стояла перед столом, а за ее спиной — Драко с закатанными рукавами рубашки и весь в муке. На столе лежала куча ингредиентов, в духовке уже что-то выпекалось.

Гермионе стоило бы разозлиться на то, что Малфой её не разбудил, но она не смогла даже близко пробудить в себе эту обиду. Он выглядел смешно в официальном костюме на кухне. Но больше всего её поразило то, как он общался с Рози:

— Вот здесь. Да, давай. Скатывай. Вот так. Не забудь шоколад!

Он учил её готовить круассаны, подсказывая. А девочка откровенно веселилась, размахивая руками во все стороны, и периодически съедала по кусочку шоколада со стола, пока Драко не видел. Он разговаривал с ней почти так же, как говорил с самой Гермионой. Похоже, для него Рози была не просто маленькой девочкой — она была взрослым человеком, которому он мог всё по-взрослому объяснить, без глупых словечек и излишнего «сюсюканья». Очень немногие умели так общаться с детьми.

Гермиону заворожила эта картина, пока она стояла в проёме и наблюдала за ними с искренней улыбкой. Она могла бы вечно слушать веселье дочери, её смех, радость. Смотреть, как она улыбается и облизывает пальцы, надеясь получить чуть больше сладкого.

— Так, а ну перестань воровать шоколад! — шутливо осадил её Малфой, наконец поймав девочку на преступлении. — Иначе твоя мама будет есть круассаны без всего.

— Она всё равно сладкое не любит, — обиженно надула губы малышка, а затем почти сразу же схватила кусочек шоколада и закинула себе в рот. И когда Драко попытался поймать её, чтобы наказать щекоткой, то, смеясь, побежала на выход. — МАМА!

Гермиона подхватила Розали на руки, тут же прижимая к себе.

— Какая ты хитрая. Думаешь, я спасать тебя буду?

Девочка обхватила её шею руками и зарылась в волосы, тут же пачкая пряди мукой. Грейнджер обняла её крепче и посмотрела на Малфоя, довольного своей маленькой выходкой.

— А мы готовили для тебя круассаны! — гордо объявила Рози, отстранившись. — Дядя Драко сказал, что ты наверняка будешь голодна, и разрешил мне помочь.

Гермиона постаралась сдержать смех, посматривая на «дядю» Драко, который явно был не слишком доволен новым прозвищем. Кто бы мог подумать, что одна маленькая девочка вмиг разрушит весь его образ серьёзного бизнесмена. Решив никак не комментировать это вслух, Грейнджер губами дотронулась до лба дочери.

— Лучше расскажи мне, как ты себя чувствуешь.

— Хорошо, — Рози оживлённо закивала головой.

— Уверена?

— Точно-точно!

— Тогда сбегаешь наверх за зельем? Думаю, тебе уже пора выпить лекарство, чтобы не стало хуже, — Гермиона опустила её на пол, и Розали тут же сорвалась с места в сторону своей комнаты. — Солнце, только не упади, — после чего повернулась к Малфою и покачала головой. — Круассаны? Дядя Драко?

Он рассмеялся, сделал шаг навстречу.

— Мы с ней посовещались и решили тебя не будить.

— Она не должна заботиться о том, что я не высыпаюсь.

— Немного мыслей о том, что её маме тоже нужна забота, ей не повредит. Иначе вырастет в маленькую эгоистку.

Гермионе осталось лишь согласиться и засмеяться.

— Ладно, как скажешь. Прости, что задержала тебя.

— Возиться с твоей дочерью одно удовольствие, — смело заверил её Малфой, качая головой, но она ему, конечно же, не поверила.

На горизонте мелькнуло закатное солнце, озаряя пространство своим золотым свечением, и Гермиона внезапно осознала, сколько прошло часов — Драко пробыл тут весь день, ведь пришёл утром. А потом он столкнулся с ней взглядом, и внутри всё перевернулось. Лучи заставляли его серые глаза почти светиться изнутри, и настолько тепло, что в них можно было бы смело тонуть.

— Тебе легче?

— Я буду в порядке. Рано или поздно.

— Гермиона, — он строго посмотрел на неё, и именно тогда она смогла понять, что он только что произнёс её имя. Всё остальное вокруг на долю секунды потеряло смысл. — Нельзя закапывать себя в этом туманном «буду». Это не работает.

— А я на все «нельзя» отвечаю «можно», — улыбнулась Гермиона, а Драко поднял голову к потолку, удивляясь её упрямству.

— Я серьёзно. Да, когда-нибудь полегчает, но с таким настроем это «когда-нибудь» может и не наступить.

— Всегда становится лучше. Что бы не происходило, у меня есть любимая работа, дом и прекрасная дочь. Я справлюсь.

— Я знаю, — выдохнул Малфой, делая к ней шаг и цепляясь глазами за прядь у лица, которая чуть колыхалась с каждым выдохом. Подцепив ту аккуратно пальцами, он, даже не коснувшись кожи, заправил её за ухо. — Просто… будь терпимее к себе. Ты человек, а не робот.

— Как и ты.

Уголок его губ дёрнулся, а в коридоре снова послышался звонкий смех и крики Розали.

— Мне пора.

— Знаю, — нехотя выдавила Гермиона, так и не отступив от него.

Они дышали одним воздухом, тепло его руки грело кожу даже без прикосновения. Но Драко разрушил их момент, резко отстранившись и пропустив Рози вперёд, чтобы та успела подбежать и обнять ноги мамы. Он коротко улыбнулся им обеим, поймал грустный блеск в глубине зрачков Грейнджер и довольно быстро покинул комнату, а затем и квартиру. Он слишком боялся, что ему захочется остаться… Противиться этому не было сил.

А Гермиона была уже слишком занята дочерью, чтобы его остановить.

*

Все дела Грейнджер следующие два дня вела из дома, пока Розали окончательно не поправилась. Несмотря на все лекарства, всегда оставалась вероятность, что ребёнок снова свалится с температурой, но с иммунитетом этого маленького существа, которое никак не находило покоя, сомневаться в выздоровлении поводов не было.

И всё же Гермиона осталась. Вести все встречи через звонки и камин было сомнительным удовольствием, но зато готовить для дочери завтраки и обеды, читать с ней, смотреть мультфильмы — совсем другое дело. Время рядом с Рози всегда приносило ей радость, с первого дня жизни и по нынешний день, и будет всегда.

Но пришло время собирать чемоданы, и Грейнджер вынуждена была позвонить родителям, чтобы те перебрались из своего уютного загородного коттеджа к ней в квартиру. Им она доверяла больше, чем кому-либо, особенно в плане своей дочери.

— Ты уверена, что не хочешь отвезти её к Рональду? — спросила мама, помогая Гермионе укладывать костюм в небольшой чемодан, пока Министр выбирала между чёрным и белым платьем на ужин в первый день конференции.

— Нет. Он должен был отдавать себе отчёт в том, что говорит и как. Я не повезу её к нему и, тем более, не позволю Браун о ней заботиться.

— Возьми чёрное, — подсказала женщина и вздохнула, отвечая на слова дочери. — Ты уверена?

— Я посоветовалась с Драко. Он сказал, что ничего такого в этом нет. У Рози больничный на всю неделю, поэтому пусть остаётся дома, — Гермиона аккуратно свернула угольно-чёрного цвета платье, чтобы и то отправить к другим вещам. — Ей сейчас ни к чему переезды с одной квартиры на другую — это раз. И если Рон так умело пользуется ею в обвинениях, то где гарантия, что он не начнёт продвигать ей мысль о том, что я плохая? Я не хочу, чтобы она была замешана в этом.

— Может быть, ты и права, — вздохнула Миссис Грейнджер, добавляя пару каблуков в багаж. — Что думаешь насчёт конференции? Как пройдёт?

— Ожидаю лучшего. В этот раз я еду с более существенными результатами.

— Ты по-прежнему очень нагружаешь себя. Пообещай, что возьмёшь отпуск, когда всё это закончится, — женщина строго посмотрела на Гермиону, и та скривила губы. — Гермиона.

— Ладно, — сквозь зубы проговорила она, осматривая свой багаж. — Вроде всё. Мерлин, лишь бы всё было в порядке, пока я буду в отъезде.

— Не переживай. Мы с твоим отцом будем охранять это место как крепость.

— У тебя тут охраны в четыре раза больше, чем у меня обычно. Уж надеюсь, что тут будет крепость.

Миссис Грейнджер тихо рассмеялась и вытянула руки вперёд, а Гермиона только и успела, что подойти к ней и окунуться в тёплые материнские объятия. Ей так этого иногда не хватало — простой безусловной любви. Не было в ней ни скандалов, ни интриг, только искренность. Такая, что душа наизнанку, и никакой лжи.

— Во сколько вылет?

— Машина уже ждёт внизу, — прошептала девушка, крепче обнимая маму. — Вы здесь точно справитесь?

— Мы всегда рады Изабелле, если захочешь её прислать нас проверить.

— Увы, она едет со мной. Я потому и переживаю, что проведать вас тут толком и некому.

— Малфой тоже с тобой?

— Настоял, — улыбнулась Гермиона. — Сказал, что даже цвет моего платья будет иметь значение.

Женщина отстранила от себя дочь, всё ещё держа руки на её плечах.

— Будь аккуратна. И не позволяй никому нападать на себя.

— И вы. Пиши мне.

Командировки не были чем-то редким в жизни Министра Магии. Несмотря на то, что в мире волшебства всё можно было решить удалённо, приходилось часто летать в другие страны на личные беседы. И каждый раз с самого рождения Рози давался Гермионе до ужаса тяжело. Оставлять дочь не хотелось, но приходилось. Поэтому, мужественно собрав остатки самообладания, она обняла её на прощание, ещё раз напомнила обо всём родителям и выпорхнула за дверь с тяжёлым сердцем.

Внизу у машины её уже ждал Драко. На нём были бежевые брюки и белая рубашка. Солнце светило так ярко, что пришлось надеть очки. Гермиона с улыбкой осмотрела сначала его, потом себя — в подобных брюках и рубашке.

— Уже подстраиваешься под меня, Грейнджер? — ухмыльнулся он и отошёл в сторону, чтобы швейцар мог забросить чемодан в багажник.

— Это ты работаешь на меня. Вот и думай, кто под кого подстраивается, — ответила ему с насмешкой Гермиона и аккуратно залезла в машину. В кроссовках ей было куда удобнее, нежели в туфлях.

— Ты и не на шпильках. Удивительно.

— Нам лететь почти девять часов. Хочешь, чтобы я с ног валилась?

— Не понимаю, почему бы не воспользоваться порталом, — фыркнул Малфой, садясь следом за ней и захлопывая дверь.

— Есть регламент. Все Министры прибывают на частных самолётах в частный аэропорт под усиленной охраной. Под конференцию арендуют целый отель на две недели, — коротко пояснила Гермиона. — Порталы непредсказуемы. Если кто-то пострадает?

— Статистика падений маггловских самолётов ниже? — сомневаясь полюбопытствовал он.

Грейнджер фыркнула.

— Само собой. Причём намного. Каждые несколько минут в мире кто-то страдает от неудачной трансгрессии или использования портключей. На такие большие расстояния это опасно, и гораздо проще никого не подвергать риску, — девушка только сейчас заметила большую чёрную коробку, стоящую между ними, и потянулась к ней руками. — Что это?

— Твоё платье на приём, — отмахнулся Малфой, засматриваясь в окно на улицы Лондона.

Гермиона аккуратно подцепила крышку, чтобы откинуть её. Мягкая бархатная ткань насыщенного цвета сразу коснулась кончиков её пальцев. Она подхватила её и подняла, чтобы осмотреть.

— Почему синий?

— По многим причинам, — он снова вернул ей своё внимание. — Его значение устойчиво, лишено двойственности. Холодный, серьёзный цвет. Вызывает спокойствие, доверие, преданность. К тому же, в политике часто используется как символ правоцентризма. А ты явно двигаешься в эту сторону.

— Ого… — смогла выдохнуть Министр спустя минуту. — Даже не подозревала, что цвет может значить так много.

— Больше, чем тебе кажется, — Драко улыбнулся. — Синий — цвет личности, заслуживающей доверия, собранной. Но при этом означает несгибаемость и власть. То есть…

— То есть я еду туда с добрыми намерениями, но при этом не намерена предавать свои убеждения.

— Именно! — он махнул рукой, подтвердив её слова. — Я долго думал над разными вариантами. Но этот цвет ближе всего к тому, что тебе подойдёт.

Гермиона вернула платье в коробку.

— А как ты узнал фасон?

— Поднял твои фотографии с приёмов и посмотрел, какие платья ты выбираешь. А Изи сказала размер.

Грейнджер рассмеялась и подала Адриану коробку на переднее сидение, чтобы та не мешала при поездке в аэропорт.

— Вот и как тут хранить секреты?

— А зачем их хранить от человека, который пытается спасти твою репутацию? — парировал Драко, закидывая ногу на ногу.

— Может тебе и цвет моего белья рассказать, м? — улыбнулась Гермиона.

— Я и так знаю, что оно простое бежевое и бесшовное.

Она тут же ударила его легко по плечу, вырывая смех. Малфой поднял руки в воздух, в попытках защититься. И вот они, как маленькие дети, смеясь, почти дерутся из-за какой-то глупости.

Спустя секунду, когда веселье спало, ещё немного задыхаясь, Гермиона вернулась к серьёзному разговору.

— Ты посмотрел на команду?

Драко кивнул и вытащил из кармана сидения перед собой папку.

— Больше всего вопросов у меня вызывает этот Джеймс. И среди авроров много тех, кто будет чересчур вслушиваться в твои слова, большинство из них поддерживают Харриса.

— Что не так с Джеймсом? — она нахмурилась, открывая нужную страницу.

— Он вроде и на твоей стороне, но я не совсем понимаю его общую позицию. Не люблю тех, кто держит нейтралитет.

— Никогда не езди в Швейцарию, — непринужденно заметила Гермиона, пробегая глазами по строкам.

Драко усмехнулся.

— В любом случае, у меня есть некоторые подозрения на его счёт. Постарайся быть с ним осторожнее. А я послежу за тем, что он говорит и кому.

— Думаешь, Харрис проводит против меня такую мощную кампанию? Не слишком ли это многовато для такого маленького мозга, как у него?

— У меня есть одна мысль, но она тебе не понравится.

Грейнджер тут же захлопнула одной рукой документы и вскинула голову. Драко, явно не желающий высказывать ей все свои доводы, вздохнул и чуть повёл головой в сторону.

— Уверена?

— Выкладывай, Малфой.

— Я думаю, что твой драгоценный Уизли — просто пешка. И что-то двигает его поступать так, как он поступает. Потому что, на самом деле, обвинения просто глупы. Он проиграет суд и будет выплачивать тебе компенсацию. Зачем идти на такое, если не уверен, что у тебя после этого будет ещё куча денег?

— Подозреваешь, что его купили? Рона?! — она удивлённо посмотрела на него, подняв брови. — Да ни в жизни. Он не взял бы деньги, только не ради такой мерзкой цели.

— Кто знает… Возможно, что мотив куда более серьёзный, чем просто зелёные бумажки. Ему могут угрожать. Или тебе. Или Розали.

— Ты сможешь откопать мне какие-нибудь доказательства к этому?

— Я нанял частного детектива после того дня, когда мы ходили обедать вместе.

Гермиона набрала воздуха в лёгкие и кивнула, хоть и не до конца была довольна этой информацией. Она не думала, что ей придётся следить за делами бывшего мужа. Да что уж там, она до этого вообще ни о чём, что происходило сейчас в жизни, и подумать не могла.

Остаток поездки, ещё минут 10, прошёл в молчании. Каждый копался в собственных раздумьях. Грейнджер уже чувствовала себя уставшей и расстроенной, хотя была так воодушевлена поездкой на конференцию. Внезапно телефон затрещал, оповещая о новом смс. Открыв его, Министр улыбнулась фотографии дочери в шоколаде на кухне.

Они довольно быстро остановились у трапа к частному самолету. Драко помог ей выйти, пока помощники забирали чемоданы. Изабелла переговаривалась со стилистом Гермионы — Анжеликой. Хотя Гермионе уже начинало казаться, что её стилистом теперь стал Малфой. Рядом с ними стояли Джеймс и около 15 авроров. Иногда Министра тошнило от такого количества людей, но деваться было некуда.

— Всем доброе утро, — улыбнулась она, пожимая руку начальнику своей охраны. — Рада вас всех видеть. Мы больше никого не ждём?

— Нет, мисс Грейнджер, только вас, — Изабелла пригласила её подняться в самолёт, коротко осмотрев и начальницу, и Малфоя, сдерживая довольную улыбку.

Гермиона предпочла это проигнорировать.

Многие романтизируют поездки на частном джете, и, по правде, так было удобно отвозить сопровождение одного человека куда-либо. Но ничем принципиальным от любого другого самолёта он не отличался. Перелёт всё ещё был утомительным и бесконечно долгим.

Восемь с половиной часов проходили слишком медленно, и это здорово выматывало. А после пересечения океана предстояло сходить на ужин и познакомиться с участниками, многих из которых Гермиона увидит впервые. Изабелла помогала ей запомнить тех, кого она ещё не знала, и рассказывала банальные факты об их жизни, семье и политическом курсе. Далеко не все занимающие пост Министров других стран совпадали с Грейнджер во взглядах на происходящее, и она прекрасно отдавала себе отчёт в том, какими спорами это могло обернуться. Потом Драко пристал со своими речами и редактурой любых её слов так, чтобы она не сказала ничего лишнего. В итоге, почти весь полёт они занимались работой, как бы кому ни хотелось отдохнуть. Командировки — не отпуск, всё-таки.

Уже под конец, когда информация была выучена, тексты отредактированы, одежда для выхода подготовлена, Гермиона смогла закутаться в плед и поспать пару часов, которых ей так не хватило ночью из-за мыслей, цепляющихся одна за другую в голове. Она никак не могла выбросить Драко из своих воспоминаний, его чуткость и то, как он с ней обращался. Во время полёта взгляд то и дело цеплялся за него, за знакомые чуть вьющиеся светлые пряди, острые скулы.

Рука Малфоя мягко коснулась её плеча, когда самолёт наконец приземлился на другом материке. Гермиона не хотела вставать, но выбора у неё особо и не было.

— Просыпайся, спящая красавица. Мы прилетели.

— Ещё пару минут, — попробовала уговорить его Грейнджер, подтягивая плед. — Пожалуйста.

— Мы сели уже почти полчаса назад. Просто никто не хотел тебя будить, — в его голосе звучала улыбка.

Она недовольно шмыгнула носом и повернулась к нему, хмуря брови.

— Надо было.

— Прости.

Гермиона на ватных ногах смогла кое-как вытащить себя из самолёта, нацепив солнечные очки. Представители прессы уже, конечно же, стояли внизу, у дорожки к машине, и это заставило её закатить глаза. Вечно жадные до сплетен. А сплетни поползут, потому что Драко аккуратно помог ей спуститься, поддерживая за руку. Так не делают простые работники Министерства, чёрт его подери.

— Короткое заявление, мисс Грейнджер?

— Чего вы ожидаете от конференции?

— Какие идеи вы будете выражать в этот раз?

Гермиона коротко глянула на Малфоя, и он почти незаметно ей кивнул. Она улыбнулась журналистам. Было приятно слышать на другом конце земли хоть что-то не про своего бывшего мужа.

— Мы с Министрами Магии обсудим довольно важные вопросы нашего общества. Я жду конструктивного диалога, в котором каждый из нас примет участие и поспособствует улучшению ситуации в Магическом мире. Я со своей стороны привезла несколько вариантов реализации проекта по развитию образования, дипломатических отношений, а также помощи детям из маггловских и чистокровных семей. Надеюсь, что мы проведём время продуктивно.

— Мисс Грейнджер, как на ваше видение ситуации повлиял скандал с вашим бывшим мужем?

Недолго длилась тишина. Гермиона не стала игнорировать этот вопрос, заданный очевидно не столько по её разводу, сколько по курсу в дальнейшем. Драко её не останавливал, так что она предпочла дать ответ.

— Я начала активную работу по созданию собственных институтов регистрации браков, рождения и смерти в Магическом мире, поскольку до сих пор мы использовали данные, предоставленные нам правительством Великобритании. Думаю, что мы можем двигаться в сторону суверенности в этом вопросе.

— Почему суд магглов не подойдет для решения подобных случаев? И почему Визенгамот не занимается этими вопросами?

— Визенгамот поддерживает порядок в государстве, они расследуют серьёзные преступления, затрагивающие, в частности, статут секретности. Мы говорим о других не менее важных аспектах жизни любого волшебника — свадьба, дети, смерть близких, гражданские вопросы. До сих пор вопросы домашнего насилия оставались на усмотрение Аврората, я же хочу это изменить. Что касаемо Верховного суда Англии, то я не считаю, что можно вычеркивать детали волшебной жизни любого человека. Однако учитывать это не представляется возможным из-за уже упомянутого закона.

Драко снова воспользовался своим крошечным жестом, положив руку ей на поясницу, и Гермиона вежливо улыбнулась, завершая диалог. Они прошли к машине, и вся команда разместилась, чтобы направиться в отель. Всё-таки было приятно снова подышать чем-то другим, помимо развода.

— Ты не сказала про проект с судом, — заметил Малфой, усаживаясь рядом с ней.

— Потому что он даже близко не запущен. Я буду просить разрешение у Совета здесь, потом у нашего. Это огромная цепочка государственных инстанций. Пока не получу здесь одобрения, не смогу начать процесс, — равнодушно отозвалась Гермиона.

Драко задумчиво поджал губы.

— И давно придумала?

— Давно. Ещё при рождении Розали, когда мы решили её зарегистрировать, но сначала нужно было нести документы в ЗАГС, потом в Министерство, чтобы её поставили на учёт как ребенка-волшебника для учёбы. В общем… — она выдохнула, — слишком сложно. Гораздо проще было бы иметь собственную систему, которая с помощью Министерства при необходимости обменивалась бы данными не через семьи, а через государственные органы.

— Умно… — протянул Малфой слегка удивлённо. Гермиона постаралась сдержать улыбку, но румянец выдал её с головой. — Какие у нас дальнейшие планы?

— Едем в отель, заселяемся. Потом в семь у нас ужин.

— Публичный?

— Нет, закрытый. Только мы и Министры магии. Остальная публика появится только в первый день.

Так всё и случилось. Дорога до гостиницы была довольно долгой, и они развлекали себя обсуждением чиновников, с которыми предстояло встретиться. Малфой был особенно удивлён тем, что нынешний министр Германии до сих пор продвигает идею неравенства волшебников, Гермиона же сказала, что с такими принципами долго у власти он не продержится. Они общались как совершенно нормальные люди, и это было приятно. А потом случился короткий звонок родителям девушки, чтобы уточнить, что с Розали всё в порядке, и даже Драко спросил, как она поживает после болезни.

Когда же наконец автомобиль остановился у входа, и их вместе с делегацией проводили до номеров, Гермиона замерла у входа в собственный. По правилам никому, кроме неё, нельзя было туда входить, и все взаимодействия, включая передачу вещей, должны были вестись в коридоре. Малфоя разместили в подобном номере по соседству с её люксом, очень уютном, но чуть меньше.

— Сколько тебе времени нужно на сборы? — спросил он, оперевшись рукой на стену прямо рядом с дверью, где стояла Грейнджер.

У них было ещё около двух часов, так что она планировала отдохнуть и принять душ, но, видимо, у Драко были другие планы.

— Зависит от того, что ты хочешь.

— Ты ведь в Вашингтоне не была толком ни разу?

— Я приезжала, но у меня не было времени гулять по городу. Каждый рабочий день наваливает немало вопросов для решения, и я занимаюсь ими.

Драко хитро провёл языком по губам и приподнял на секунду брови.

— О чём я и говорю. Хочу показать тебе кое-что.

Гермиона была заинтригована. Она прикинула, что со всей магией ей понадобится не больше 20 минут, поэтому такое решение принято и было. Министр переоделась в платье из чёрного бархата с высоким разрезом на ноге. Обычно она предпочитала что-то попроще, но ресторан был уж слишком пафосным, и никто никогда не брезговал выбирать подобные наряды. И все-таки пышностью её выбор не отличался, скорее, классическим стилем и дороговизной.

Малфой постучал в двери ровно в условленное время. На нём уже был чёрный костюм с белой рубашкой и не завязанный галстук. Он предложил Гермионе руку, ведь она была на шпильках, и проследил, чтобы она закрыла номер и не забыла маленький чёрный клатч.

Ей следовало ожидать, что внизу их снова будет ждать машина с водителем, как и всегда, но у дверей отеля не было никого. Они прождали всего несколько секунд, когда рядом остановился элегантный и весьма изящный Роллс Ройс, сверкающий от чистоты в свете фонарей. Гермиона посмотрела на Драко рядом, в руки которому уже кинули ключи. Он был так доволен собой, открывая перед ней двери автомобиля с опущенной крышей.

— Умеете вы, мистер Малфой, произвести впечатление на девушку, — усмехнулась она.

— Я пытаюсь впечатлить не просто девушку. Я пытаюсь впечатлить Вас, мисс Грейнджер, — также ухмыльнулся ей он, садясь за руль.

На закате они двинулись прочь от гостиницы куда-то в город. Аккуратную прическу Гермионы неистово трепал тёплый летний ветер, и на губах сама по себе растянулась улыбка.

Он вез её в неизвестность, а она не возражала. Когда они уже в сумерках остановились возле огромного освещённого здания, появились вопросы. На которые Драко не отвечал, просто помогая ей пройти внутрь. Лишь пара охранников легко поприветствовала их кивком головы, как будто они не были простыми посетителям в столь поздний час, и их не стоило бы выгнать.

Они прошли внутрь по коридору с невероятными колоннами, где каждый шаг отдавался стуком каблуков по начищенной плитке. Малфой продолжал хранить молчание, пока наконец не дёрнул ручки центральных дверей, открывая перед ней, возможно, самую великолепную картину.

Огромнейший зал со столами под стеклянным куполом, за которым были видны уже сияющие звёзды. Несколько этажей, заполненных книгами, стопки на столах и приглушённый свет с невероятным декором. У Гермионы перехватило дыхание, пока Драко наблюдал за её реакцией со стороны. Из всех достопримечательностей ему удалось выбрать ту, что поразила её до глубины души.

— Как ты… Я думала… — Грейнджер даже не удавалось складывать мысли в слова, чтобы выразить своё восхищение. Она подняла голову к потолку, осматриваясь. Восторгу не было предела. — Я думала, что сюда запись за недели вперёд.

— У меня есть связи, — с присущим ему пафосом ответил Малфой. — Теперь, когда бы у тебя ни появилось время, ты сможешь зайти сюда. Я записал тебя в особый список почётных гостей.

— Как?

— Внёс, — он замялся, — приличную сумму пожертвований.

— Господи, Драко, не стоило! — она прикрыла рот рукой, не в силах оторвать взгляд от интерьера, но когда всё же получилось, Гермиона посмотрела на Малфоя и благодарно улыбнулась.

— Ты того стоишь. Уж поверь.

Теперь в душе поселилось чувство, что она обязана была удивить его подобным образом в ответ. Это стало лучшим подарком для Грейнджер — абонемент во вторую по объёму библиотеку мира сразу после Лондонской. У неё разбегались глаза, и она даже не знала, с чего бы начала, будь у неё хотя бы пара часов свободного времени.

— Мы вернёмся? — жалобно спросила она, не желая двигаться с места.

— Тогда, когда захочешь. Эти двери будут открыты для тебя даже ночью.

Но время поджимало, они и так задержались из-за сборов и дороги сюда. Драко взглянул на часы и кивнул в сторону выхода. Впечатлённая Гермиона шла за ним скорее механически. Каждый уголок хотелось изучить, каждую книгу прочитать. Девушка обхватила предплечье Малфоя обеими руками, чтобы продолжать идти, а не остаться навечно среди литературы.

Он отвёз их обратно в отель, пообещав ей ещё хоть десяток прогулок, пока они здесь. Ужин выдался скучным, даже простым, с деловыми разговорами, как и всегда. Поэтому после него уставшая Гермиона смогла разве что подняться в номер и рухнуть в постель, чтобы выспаться перед тяжёлым днём.

*

Первые два дня конференции пролетели незаметно. Грейнджер почти постоянно была на собраниях, отвлекаясь лишь на пару часов за обедом с коллегами, больше разговаривала с Изабеллой, корректируя детали и сразу же внося изменения в проект. Без Драко, дышащего в спину на каждом заседании, ей было и одиноко и спокойно одновременно. Он не контролировал её движения, а потому стало свободнее. И всё-таки, видя его лишь два раза в день на приёмах пищи, она невольно заскучала. Очень хотелось выбраться с ним куда-нибудь, но работа не отпускала даже в ночи.

Новости из Англии приходили относительно спокойные, добрые. Пресса затихла, пока Гермиона была в отъезде, лишь изредка цитируя американские издания о ходе конференции. Розали поправилась, проводила время с бабушкой и дедушкой. А Рон, на удивление, совсем пропал с радаров. В груди неприятно саднило от такого затишья, что грозило бурей, но Гермионе почти некогда было думать об этом.

На третий день их отпустили чуть раньше. Было видно, что все вымотаны избытком информации. Гермиона заглянула в конференц-зал, где теперь часто заседала её маленькая делегация. Но сцена, которую она застала, поразила чуточку сильнее, чем следовало бы.

Драко стоял у стола, попутно закатывая рукава своей рубашки, разговаривая с кем-то, сидящим за столом спиной к ней. Он делал это медленно, заранее сняв запонки и ослабив узел галстука. Малфой, видимо, с кем-то спорил, потому что губы его были плотно сжаты, и выражение лица не сулило ничего хорошего. Изабелла копалась в документах рядом с ним, начальник охраны развлекал себя книгой, а Джеймс следил за происходящим.

Но Драко… Чёрт.

На его руках проступали едва заметные вены по мере того, как он сворачивал ткань. Он был похож на человека, который пришёл домой после тяжелого рабочего дня. Ну, или готовящегося избить кого-нибудь, потому что всё его настроение выражало именно желание врезать по лицу некоему персонажу по ту сторону стола.

Гермионе показалось, что она видит всё в замедленной съемке, и ей стало жарко в своём строгом черном платье.

А он ведь всего лишь закатывал рукава…

Стало не по себе, что она смотрит на него так, через стеклянную дверь, не осмеливаясь войти. Мысли в голове отказывались собираться во что-то похожее на здравую логику, и уж тем более в нормальную речь. В попытках собраться Гермиона напомнила себе о других присутствующих в комнате, и стало немного легче.

Шагнув в зал, она постаралась завести непринуждённый разговор о работе, игнорируя белую светлую ткань, что облегала тело Малфоя. Казалось, Министру удалось спрятать от него свои мысли, но искорка в его глазах при её появлении, дала знать об обратном.

Блять…

*

Работать с Малфоем становилось невыносимее с каждым днём. Он выбирал, на первый взгляд, обычные костюмы, которые не должны были обязывать ни к чему, но… Драко выглядел слишком хорошо. Настолько, что ей становилось душно каждый раз, как они пересекались, или когда он аккуратно подводил её к выходу. Ощущение его руки на пояснице приносило почти ощутимую боль, и Гермионе начало казаться, что она сходит с ума. Слава богу, что у неё была работа, где куча мужчин не производили такого же эффекта. Но Изабелла со своими взглядами и шутками совсем не помогала ситуации.

Рядом с Драко было трудно дышать из-за ненавязчивого одеколона с запахом чего-то свежего и пряного. Древесные ноты, едва Малфой оказывался рядом, вынуждали колени подкашиваться. Определённо, её крыша съезжала куда быстрее…

День огромного приёма, на котором им следовало появиться, уже близился. А выносить присутствие Драко без просьб постоять с ней подольше, обнять, а лучше трахнуть, было просто невозможно.

Рабочая неделя подходила к концу мучительно медленно, потому что каждый вечер заканчивался ужином рядом с ним. И ей требовались все силы мира, чтобы не постучаться к нему в соседнюю дверь и не нарушить все возможные правила пребывания в отеле Министра Магии.

*

— Каждый из вас по ходу конференции и выступлению стран вынес свой вердикт относительно проектов, представленных вашими коллегами в течение этой недели, — торжественно объявил Сэмюэль Куахог, Президент МАКУСА, в пятницу вечером.

Гермиона с замиранием сердца ждала объявления решений по своей презентации, которая была встречена с одобрением.

— Напоминаю, что все проекты, получившие более пятидесяти процентов поддержки, могут быть приняты в рамках региона, из которого поступило прошение, и они получат на это финансирование из общего фонда. Все проекты, получившие свыше восьмидесяти процентов поддержки, будут приняты на международном уровне.

Министр магии Великобритании затаила дыхание, ожидая результатов. На экране напротив, в большом зале, постепенно начали появляться страны. К её тихой радости, Германия с Албанией, которые предложили чёткое разделение волшебного мира на касты по чистоте крови на законодательном уровне, получили меньше всего поддержки. Но когда список начал подходить к концу, а Англии по-прежнему не было, Грейнджер уже было решила, что её идею вычеркнули вовсе. Но внезапно число 87% показалось напротив её страны. А ей понадобилось немало сдержанности, чтобы не подпрыгнуть на месте.

— Проект Соединенного Королевства, представленный мисс Гермионой Грейнджер, — решил добавить Сэмюэль с улыбкой, — конгресс самолично возьмёт под контроль. Для нас большая честь ввести подготовку для детей из магглорожденных семей к обучению магии, а также начальную ступень образования для чистокровных волшебников. Это большой шаг, и нам всем пора понять, что взаимодействие с немагами должно быть более активным.

Девушка одарила президента молчаливой благодарностью и кивком, и он легко вернул ей его. Сразу после окончания, Гермиона не могла дождаться, чтобы поделиться этой новостью с остальными, в частности с Изабеллой и Драко. Она ворвалась в зал, почти прыгая до потолка от счастья.

— Приняли! Они его приняли!

Малфой раскрыл глаза так, словно и он всё это время работал над идеей. Изи ахнула и зааплодировала, стоя вместе с остальными сотрудникам. А Драко, не думая, обнял Гермиону и поднял в воздух, радуясь вместе с ней. Он закружил её, чтобы через мгновение поставить на ноги под её звонкий смех.

— Чёрт подери, Грейнджер. Ты только что устроила настоящую революцию!

Она была так рада, что не сразу поняла, как обвила его шею руками.

— Не верится! Наш проект приняли. Мерлин, Драко, я работала над ним почти всю свою карьеру.

— Это невероятно. И ты невероятная.

Теперь уже Гермиона потянулась за крепкими объятиями, игнорируя все взгляды, направленные на них.

Да, она сделала что-то хорошее для своей страны, и в истории уже должна была остаться одним из величайших Министров 21 века, но этот проект… Это было нечто. Если конгресс самостоятельно взялся за его реализацию, значит, Грейнджер теперь будет находиться в плотном содружестве с МАКУСА. Чтобы каждая страна, в которой жили волшебники, и где существовали образовательные учреждения, смогла обеспечить детей достойным уровнем образования.

Ей не верилось, что это происходит наяву, а не во сне. Страшно было проснуться.

Гермиона получила поздравления от коллег, не стирая улыбку с лица, но больше всего ей хотелось возвращаться глазами к Драко. И уже вечером, попрощавшись с ним и остальными, она поняла, почему это так её зацепило. Лежа в постели, девушка прокручивала в своей голове воспоминания, пока не зацепилась за его взгляд. Никто никогда не смотрел на неё так, как делал это он. Это была смесь гордости, восхищения и уважения. И рабочее, и личное одновременно. Рон никогда не был настолько рад за неё, с какими бы достижениями она ни возвращалась домой. Он никогда не разделял её восторга, даже если и помогал ей, потому что каждая победа была шагом от него. Малфой же вёл себя так, будто ему плевать было, какие шаги к кому она делает. Она становилась значимой фигурой в истории, и это всё, что его волновало.

Гермиона Грейнджер была нещадно влюблена в то, как именно Драко обращался с ней и как поддерживал.

И, кажется, была влюблена в самого Драко Малфоя.

Комментарий к 2.

Спасибо, что дождались новую главу! Рада снова вернуться к публикации и поделиться с вами новой частью этой истории 🖤

Как обычно, делюсь с вами вдохновением в одежде:

Образ Гермионы на 1 день — https://pin.it/5DkeOqC

На время полета — https://pin.it/5hbgMdf

Драко — https://pin.it/7qOF3ga

На ужин с Министрами магии из других стран — https://pin.it/79PRyhC

Всех бесконечно люблю! Увидимся с вами сразу после моего возвращения из отпуска 🫶

Все новости выходят в телеграмм канале раньше, чем где-либо:

https://t.me/Katherine_Cavallier

========== 3. ==========

Комментарий к3.

Приятного чтения!

Напоминаю, что у фанфиков есть плейлисты:

🤍 Яндекс: https://music.yandex.ru/users/jekaterina.shurova/playlists/1051

🤍 Вк музыка (Boom): https://vk.com/music/playlist/-203488113_2

🤍 Спотифай: https://open.spotify.com/playlist/4gvMhK7g7llvQ7of3lV2lj?si=5754eafb0f1340a5

Новость о том, что реформа в системе образования официально принята, разлетелась по всему миру.

Гермионе уже успели прислать свежий номер Ежедневного Пророка, где впервые за долгое время были только добрые слова. Народ Англии мог ею гордиться. Общество приняло такие перемены с радостью, это было заметно по реакции и других международных и иностранных изданий, что не могло не радовать. Помимо её проекта были представлены и приняты другие: о суверенной системе регистрации, с которым приехала Франция, об улучшении банковской системы от Италии и даже постепенное внедрение технологий в мир волшебников от США.

Все субботнее утро Гермиона позволила себе пролежать в постели и заказать завтрак в номер, чтобы насладиться долгожданным отдыхом хоть пару часов. В целом, это была победа её команды, каждого руководителя отдела, которые её поддерживали и помогали. И в голове твёрдо осела мысль, что этот мир становится только лучше после всего, что было разрушено Волан-де-мортом.

Гермиона разрешила себе надеть простые брюки и футболку с пиджаком, чтобы прогуляться до библиотеки днём. Насладиться кофе по дороге, не обращать внимания на охрану по углам, прочитать несколько книг и прикупить новый браслет в ювелирном магазине для вечернего приёма. Сегодня было решено не беспокоить её работой, и она пользовалась временем сполна. Поболтав с Розали по видеосвязи, она наконец изучила несколько главных достопримечательностей Вашингтона, прежде чем вернуться в отель.

Лондон она любила, безусловно, больше. Но столица Соединенных Штатов довольно сильно понравилась ей своей сдержанностью. Мечта увидеть своими глазами Нью-Йорк выросла в разы, ведь туда она так и не съездила. Возможно, однажды, через пару лет ей удастся вырваться в этот изумительный город.

Никого из своих коллег за всё время она не встретила (кроме авроров, которые ходили за ней по пятам) и в итоге вернулась в отель, вдохновлённая коротким отдыхом. Часы пролетали за безделием в номере чересчур быстро, будто не хотели дать возможность перевести дух. И момент сборов на приём подкрался слишком незаметно, когда будильник на телефоне затрезвонил на всю комнату.

Министр невольно вернулась взглядом к той заветной коробке, что стояла на столике у окна почти всю неделю. Было страшно к ней даже прикасаться, что-то в душе не позволяло взглянуть на содержимое, на то самое платье, которое выбрал Драко. Теперь это имело для Гермионы какой-то другой смысл и особое значение, куда серьёзнее. И здорово пугало. Однако она отбросила крышку в сторону, ещё раз доставая вещь, чтобы осмотреть.

Гермиона приложила платье к себе и встала перед зеркалом, чтобы понять, как оно будет на ней смотреться. Бархат насыщенного синего цвета веял дороговизной, даже роскошью. Он будет облегать все контуры её тела, оставляя мало что воображению. Шлейф потянется следом, достаточно короткий, чтобы она смогла ходить, но от этого не менее интригующий. Самым удивительным оказался верх. Вместо рукавов или выреза была лишь простая прозрачная сетка, зато на вышивке, на плечах держалась лёгкая шифоновая накидка, словно мантия.

У Грейнджер перехватило дыхание. Она смогла представить, как именно ей нужно уложить волосы и какие выбрать украшения. На мгновение ей стало страшно, что она будет слишком сильно выделяться на фоне остальных гостей мероприятия. У Драко был прекрасный вкус. Просто изумительный, тут сложно было что-то отрицать.

Она приняла душ, как обычно смогла привести в порядок непослушные волосы, накраситься. Все сборы были приправлены лёгкой ноткой тревоги и волнения перед предстоящим событием. Хорошо хоть никаких речей не будет, этого только не хватало.

Девушка надела платье, осматривая себя перед зеркалом, когда заметила, что это — не единственный подарок. Футляр поменьше спрятался на дне, и Гермиона не сразу его заметила. Записка сверху была написана аккуратным почерком Драко, и заставила девушку улыбнуться.

«Той, которая выиграла несмотря ни на что».

Футляр скрывал внутри пару изумительных серёжек, выполненных из драгоценных камней. Ярче всех сияли сапфиры. Грейнджер на секунду прикрыла их, поднесла к груди и улыбнулась, закусив губу.

Чёрт подери.

Её сердце бесповоротно пропало в руках настоящего дьявола. Обольстителя, каких поискать.

Она чувствовала себя принцессой из сказки, выходя из номера и идя по пустому коридору. Шаги были едва слышны на ковровой поверхности, зато каждый стук сердца отдавался в ушах. Кнопка лифта, тонкий звук оповещения, шаг вперёд с характерным стуком каблука по плитке — всё, на чём пыталась сосредоточиться Гермиона, только бы не на волнении, растекающимся по венам.

Уже проезжая второй этаж, она услышала звуки праздника внизу. Грейнджер была на сотне тысяч подобных приёмов, чтобы ни с чем их не спутать: смех, разливающееся шампанское, речи для журналистов, вспышки фотоаппаратов. Предвкушение долгожданной встречи застряло в горле, и кислород почти перестал поступать, голова закружилась.

Вот он — момент истины.

Лифт остановился, двери открылись. Гермиона сжала пальцы в кулак, чтобы хоть немного расслабиться, и тут же отпустила. Оставив все свои страхи за пределами зала, она шагнула в эту музыку веселья. Зал замер всего на несколько мгновений, прежде чем взорваться аплодисментами в её честь вновь. Хлопали все: и официанты, и министры, и чиновники, и даже президент.

Грейнджер не сразу заметила, как с правой стороны к ней подошёл Малфой, держа в руках букет ослепительных белоснежных лилий. В этот момент её улыбкой можно было бы зажечь звёзды — Гермиона смотрела на Драко, как никто и никогда прежде. Она видела за его подарками не столько деньги, сколько заботу, и это подкупало. Своих у неё банально хватало на жизнь, ей не нужны были замки и драгоценности, ей нужна была любовь, внимание и забота.

Малфой легко поцеловал её в щёку, не позволяя насладиться этим мгновением. Возможно, он хотел бы обещать ей большее, но был не до конца уверен во всём, что происходило. Тем не менее, с букетом цветов он прошёл с Грейнджер вглубь толпы, чтобы подхватить какой-нибудь бокал шампанского и провести вечер мирно и спокойно.

— Выглядишь великолепно.

Гермиона едва заметно покраснела, чуть опуская взгляд. Изабелла подлетела к ней со спины, тут же предлагая унести букет в номер, на что она радостно согласилась.

— Это твоя заслуга. Целиком и полностью.

— Поверь, Грейнджер, — Малфой подхватил с подноса проходящего мимо официанта по бокалу и протянул один ей, — только красивую женщину можно одеть в красивое платье и получить потрясающий результат. По-другому не бывает.

Министр сделала небольшой глоток, шагнула к Малфою чуть ближе, когда музыка начала стихать. Она чувствовала присутствие журналистов за своей спиной, которые наверняка сделают миллион и один компрометирующих снимков, но в ту минуту её это не волновало.

— Значит, завтра домой? — бросил Драко, поднимая голову к тому месту, куда были направлены прожекторы.

— Не хочется возвращаться, — призналась девушка, поджав губы. — Здесь мы словно в другом мире. А там… ещё со стольким предстоит разобраться.

— Мы всегда можем остаться, — его шепот соблазнительно звучал прямо над её ухом, пальцы коснулись спины. — Хотя бы на день.

Перспектива снять номер ещё на одну ночь, уехать с ним вечером, а не утром со всеми, и провести один день в спокойствии и умиротворении была очень привлекательна. Даже слишком. Но Гермиона была слишком принципиальна, чтобы согласиться, и слишком сильно скучала по дочери. Драко знал ответ прежде, чем задал вопрос, поэтому не ждал ничего иного, кроме короткого поворота головы и шёпота «нельзя».

— Может быть, однажды… я украду тебя на целую неделю в отпуск и покажу тебе каждый уголок волшебной Америки.

— Я буду ждать, — ответила Гермиона и посмотрела на Драко, облизнув нижнюю губу.

Для него это был зелёный свет. Ответ на все его вопросы. Блять, как же сильно Малфою хотелось поднять её на руки, подняться к себе и не выпускать из номера до утра. Вместо этого он тяжело сглотнул и кивнул в сторону импровизированной сцены, куда вышел президент.

Гермиона опустила взгляд в пол на секунду и, явно удовлетворенная капелькой невинного (или не очень) флирта, посмотрела в сторону Сэмюэля.

— Дамы и господа, я рад приветствовать вас на заключительном вечере нашей конференции. После нескольких дней работы мы пришли к очень важным соглашениям для магического мира, и я горжусь тем, какие современные решения были представлены моими коллегами. Именно присутствующие сегодня в зале сделали возможным лучший мир для всех нас, — мужчина замолк на секунду, затем поднял своё шампанское в воздух и лучезарно улыбнулся. — За Министров магии!

Зал вновь разразился овациями, Драко был в числе тех, кто искренне поддерживал большинство из присутствующих политиков. Гермиона смотрела на него восхищённо, хлопая вместе со всеми. Когда музыка вернулась, а гости стали разбредаться по залу, Грейнджер смогла выдохнуть.

— Почему Куахог так зациклился на лучшем мире? — чуть нахмурившись спросил Малфой, разворачиваясь к ней.

Она дёрнула плечами, медленно направляясь в сторону французской делегации, с которой хотела поговорить.

— Вспомни Америку в прошлом веке. Они даже браки с магглорождёнными не одобряли. А сейчас он делает всё, чтобы стереть эту постыдную часть истории и всячески связать два мира в один. Для них это большой шаг.

— Думаешь, его желание настоящее?

— Склонна верить, что да. На дворе 2015, — Гермиона остановилась в паре шагов от ещё одного Министра со своей женой, — глупо отрицать, что мы все тесно переплетены между собой. И нет совершенно никакого смысла отставать по технологиям от магглов, если можно просто смириться и пользоваться. Мало кто до сих пор верит в чистоту крови.

— Ну… — слегка недовольно протянул Драко. — Фанатики найдутся везде.

— Везде, — спокойно согласилась Грейнджер. — Но так или иначе, общество от этого отходит. Даже американское. Людям нужно спокойствие, а не постоянные войны за уничтожение той или иной расы. Война с Гриндевальдом и Волан-де-мортом многому всех нас научила. В том числе и тебя, — она одарила Малфоя непринуждённой улыбкой и развернулась, чтобы окунуться в диалог с политиком из другой страны.

Драко усмехнулся скорее себе, нежели ей, но Гермиона всё равно заметила, коротко бросив на него взгляд.

Она права.

Война научила их слишком многому. Не только тому, как правильно держать палочку и какие заклинания использовать. Чем больше лет проходило, тем меньше оставалось предрассудков. Так или иначе, Драко ещё на шестом курсе понял, что те просто разрушают его жизнь. Метка, напоминающая о себе лёгким зудом под рубашкой, была тому доказательством. Он смог всё исправить, вернуть себе статус, уважение. А кто-то — нет. Так и остался тем Пожирателем Смерти, который никогда больше не увидит свет. Например, Люциус Малфой, который гнил за решёткой в одной из самых суровых тюрем в мире.

Грейнджер по себе знала, что такое ненависть из-за того, кем ты родился. Признаться честно, Драко был даже поражён её благосклонностью и миролюбием. Казалось бы, пережив подобное унижение в детстве, можно было вырасти кем угодно, но только не добродушным и честным политиком, не занимающимся сегрегацией.

Гермиона проводила время в обсуждении договорённостей и настройке дипломатических соглашений, Малфой был занят разговорами с партнёрами на будущее. Было понятно, что ему не светит проработать под руку с этой невероятной женщиной всю жизнь, поэтому стоило налаживать и другие связи.

Грейнджер утомляли такие вечера, но ничего не оставалось, кроме как терпеть боль в ногах от шпилек и улыбаться так, что болели щёки. Она сбежала от испанского правительства после того, как зашёл разговор о Роне. Красный флаг маячил перед глазами, и поэтому почти испуганно девушка увела разговор в сторону, а потом и вовсе отправилась за новым напитком. Затем её поймала Министр Италии, расспрашивая о цензуре прессы, которой не существовало в Англии в отличие от почти всего Европейского Магического Союза. После чего случилась дискуссия на тему технологий с Министрами Норвегии, Швеции и Франции, где Гермионе пришлось яро доказывать, почему внедрение современных устройств магглов полезно. И только после этого удалось выдохнуть, оставшись в одиночестве.

Драко нашел её через несколько минут, избавившись от общества назойливой итальянки из делегации Министра.

— Устала?

— До чёртиков, — выдохнула Гермиона, делая очередной глоток алкоголя. — Мне понадобится день отгула после нашего возвращения.

— Все, что угодно твоей душе, — Драко осторожно забрал бокал из её рук, опуская его на столик рядом. А потом протянул ей руку. — Потанцуешь со мной?

Оркестр заиграл очень знакомую мелодию, в которой легко узнался один из её любимых композиторов — Ян Сибелиус, так что никакого желания отказывать Малфою у неё не было. Грейнджер вложила свою ладонь в его, сжимая пальцы, и он вывел её в центр зала. Остановил среди других танцующих пар и притянул к себе осторожно, словно боялся навредить. Драко даже не подозревал, насколько защищённой в его обществе Гермиона себя чувствовала.

Они остались одни в целом мире, покачиваясь под спокойную музыку, не обязывающую ни к какому сложному вальсу. Только он, она и этот танец. Если счастье и существовало где-то в этом мире, то сейчас оно жило в этом мгновении. В воздухе, которым они обменивались, в почти невесомых касаниях. Гермиона невольно прикрыла глаза, прислонившись своей щекой к его, чувствуя едва заметную щетину нежной кожей. Она бы осталась в этом мгновении навсегда, будь у неё возможность. В этом ощущении чистой, девственной умиротворённости. Она не слышала никаких затворов камер, потому что их и не было. Словно никто, ни одна личность в комнате не смела прерывать их идиллию, выстроенную в этом зале, наполненном людьми. Их сердца бились в унисон, почти в такт лёгкой мелодии.

— Давай не поедем в Лондон, — прошептал Драко куда-то ей в волосы, вызывая улыбку на её губах.

Гермиона крепче схватилась за его плечо и с трудом уговорила себя не положить голову ему на грудь. Не оставалось у неё сейчас ни рамок приличия, ни принципов поведения в обществе. Пропало всё.

— Нет. Ты же знаешь, у нас ещё Рон и Харрис.

— Тш-ш-ш, — остановил её Малфой, проводя ладонью вверх вдоль позвоночника. — Не порти момент Уизли и политикой. Пожалуйста.

— Мы на политическом вечере, — с усмешкой напомнила ему Гермиона, и Драко приглушённо засмеялся.

— Всё равно не порти. Останься здесь, в Америке. Гермиона. Останься со мной, — он шептал так отчаянно, словно она собиралась покинуть его навсегда.

Это разбивало ей сердце.

Грейнджер отстранилась от него всего на долю секунды, чтобы посмотреть в глаза и увидеть там такое острое желание оставить её подле себя, здесь. Но всё равно покачала головой.

— Нет.

Малфоя развеселило её упрямство, поэтому он резко развернул девушку в сторону, а затем вернул обратно к себе, уже куда ближе, чтобы наклонить, почти касаясь её губ своими. Как же мало его останавливало от того, чтобы поцеловать её здесь и сейчас, заявить права на неё перед всем миром.

Буквально.

Музыка стихала, оркестр перестраивался на следующую композицию, а Гермионе было мало. Ещё немного Драко рядом с ней, ещё совсем чуть-чуть его дыхания на губах и ладоней на коже. Казалось, что этого мгновения ей никогда не будет достаточно. Но оно закончилось, было нещадно разрушено более яркими аккордами весёлой мелодии.

Министр сделала шаг от него, Малфой подхватил её руку, чтобы оставить на тыльной стороне ладони нежный поцелуй. Жаль только, что тот был похож на прощальный. Так и хотелось попросить его не уходить, остаться. Был бы у неё выбор… После поклона Драко скрылся в толпе, и её сердце замерло в груди. Бежать за ним она не стала. Это было его решение и её отказ.

Вечер близился к окончанию, а поэтому дожидаться чего-либо ещё Гермиона не стала. Она приподняла подол платья, чтобы подняться на лифте обратно в свою комнату. С воспоминаниями об этом совершенно особенном вечере, она снимала с себя одежду, украшения, складывала вещи в чемодан. Приём должен был стать одним из сотни таких же одинаковых, но занял своё место в её сердце.

Впервые за долгие месяцы Грейнджер раскрыла личный дневник, стремясь записать каждую деталь, пока те ещё были живы в памяти. И будто не страницам, а кому-то другому она рассказывала и о платье, и о танце, и о словах Малфоя. Она обязана была записать всё, лишь бы ничего не потерять в сознании. И на последней строчке, где должна бы стоять точка, её рука застыла. Гермиона прищурилась, задумчиво осматривая написанное. И в ту же секунду отбросила блокнот от себя, встала с кровати, не потрудившись завершить начатое, вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой двери, и посмотрела на соседнюю. После короткого стука, ответа на который не последовало, Грейнджер хотела уже развернуться и уйти, но, толкнув дверь, она выяснила, что комната не была заперта. Словно ждали её одну…

В номере было темно и пусто, только звук льющейся воды да тонкая полоска света из ванной напоминала о том, что здесь кто-то живёт. Гермиона посмотрела в ту сторону и набрала в лёгкие воздуха. Мерлин, что же она творила… Джинни сказала бы, что строила свою жизнь. Трудно было бы с ней не согласиться.

Босая девушка аккуратно проникла в ванную, где Драко стоял под струями воды в душе спиной к ней. Закрыв за собой двери, она прижалась к стене и в последний раз всё обдумала. Назад дороги уже не будет, так ведь?

Гермиона схватилась за пояс своего простого шёлкового халата и дёрнула его в сторону. Ткань упала к ногам. К ней же отправилось и белье. А Малфой заметил её присутствие, чуть повернув голову. Он застыл, словно ждал, что девушка сделает дальше. Она бы сама хотела знать. Перешагнув через кучу одежды на полу, Гермиона отодвинула пластиковую шторку душа в сторону. Драко тут же обратил к ней свой взгляд, жадно пожирая контуры тела глазами.

— Я подумала, ты не откажешься от компании.

— От твоей? — он приподнял бровь, усмехаясь. — Никогда.

Девушка забралась внутрь, тут же вставая под горячие струи воды, подняла к Драко свои невинные глаза, а он задвинул обратно их единственную преграду от реального мира. Гермиона подалась вперед, и Малфой накрыл её губы своими.

Это было чертовски опьяняющим чувством — целовать его вот так, пока горячая вода стекала вниз по плечам. Его поцелуй был мягким, но требовательным. Скорее даже голодным, потому что Драко притягивал девушку к себе чересчур сильно, боясь потерять, будто она вот-вот растворится в воздухе, и всё это окажется сном.

Гермиона прошлась вверх по его руке, зарылась пальцами в мокрые волосы, тут же углубляя поцелуй. На его языке чувствовался алкоголь, выпитый на приёме, но пьянил отнюдь не он. Пьянил сам Малфой, и его руки на её талии, на бедрах. Черт возьми… Вряд ли для него это значит что-то больше простой интрижки, но для Грейнджер это почти целая вселенная. Внизу живота что-то затрепетало, словно крылья бабочки касались изнутри, пока их языки ласкали друг друга.

Он весь вечер смотрел на неё так, как никто другой, и наконец-то те мечты, казавшиеся далекими и нереальными, были воплощены в реальность.

Драко отстранил её от себя и посмотрел в её глаза так, словно по-прежнему не верил. И через секунду накрыл губами то чувствительное место на шее, где ощущалось каждое биение пульса.

Гермиона расплывалась в его руках, в его прикосновениях и поцелуях, пока вода глушила тихие вздохи и стоны. Пальцами правой руки Малфой провёл по её позвоночнику, ощущая каждую косточку под своим касанием, и заставил девушку выгнуться себе навстречу. Грейнджер засмеялась ему в шею, чертя линию по его груди ладонью.

Для него она была великолепна. Идеальна во всем, что только может быть в женщине. Каждый изгиб аккуратных бёдер, тонкой талии и даже небольшая грудь. Драко был готов поклоняться ей и покрывать поцелуями каждый миллиметр тела, если Грейнджер ему позволит. Ему хотелось оставить на её шее хотя бы парочку красных отметин, но он пообещал себе сделать это позже.

Гермиона в его руках казалась слишком хрупкой, Драко было страшно сломать её, когда он толкнул её к стене. Резкая вспышка холодного кафеля на коже спины ярко контрастировала с тёплым телом Малфоя, к которому девушка прижималась, и с каплями воды, что стекали вниз по лицу. Драко снова гулял по ней взглядом, заставляя только этим покрываться всё тело мурашками.

— Я не позволю тебе уехать назад в Лондон утром, — почти приказал Драко на выдохе.

Грейнджер закусила губу, будучи слишком упрямой, чтобы согласиться.

— Я всё равно уеду, и ты вместе со мной.

Он прорычал что-то сквозь стиснутые зубы, а затем опустился на колени и поднял к ней глаза, в которых черти игрались соблазнительным блеском.

— У меня есть хоть один шанс заставить тебя передумать?

— Нет, — она качнула головой, и он тут же коснулся губами места прямо под её ребрами, провёл ими в сторону, чтобы оставить почти видимый след.

— Уверена? — он ухватил зубами кожу, вторя её отказу, а затем зализал это место языком в качестве извинений.

Гермиона дернулась навстречу ему и почти сорвалась на стон.

Никто… никогда… не относился к ней с таким вниманием.

Колени подкосились, и ей пришлось ухватиться за плечи Малфоя, чтобы не упасть. Он двинулся чуть выше, чтобы повторить то же самое только почти под самой грудью, где покоился едва заметный шрам после войны. Каждый сантиметр кожи горел желанием почувствовать его губы, руки, горячее, почти обжигающее дыхание, а Драко, казалось, прочитал её мысли, тут же исполнив эту прихоть. Его пальцы почти невесомо выписывали круги на её бедре, особенно на внутренней стороне, заставляя Грейнджер задыхаться. Он готов был жить, чтобы слышать, как она сражалась с собой и всё-таки поддавалась, выдавая гортанные стоны.

— Ты такая красивая…

Она знала, что это неправда, потому что мужская половина населения давно уверила её в этом. Гермиона ведь никогда не была длинноногой, стройной брюнеткой с взглядом, способным сразить любого. Та девочка с гнездом на голове так и осталась в образе перед зеркалом, сколько бы лет не проходило. Драко заметил эту реакцию недоверия на его слова и поднял к ней взгляд, упираясь подбородком в низ живота, заставляя вздрогнуть.

— Сомневаешься в моих словах, Грейнджер?

— Возможно чуть-чуть, — призналась она нехотя.

Складывать какие-то предложения из слов не удавалось из-за того, как сильно заплетался язык. Малфой поцеловал её прямо над косточкой бедра. Чуть левее. Ещё немного, следуя какой-то линии идеальной дуги вдоль её живота. Он намерен был доказать ей, насколько же она чертовски прекрасна во всех отношениях, что бы она там ни говорила. Гермиона не успела возразить ему, когда Драко приподнялся и накрыл левый сосок очередным поцелуем. Она прикрыла рот тыльной стороной ладони и тут же всхлипнула от острых ощущений. Малфой не щадил её ни секунды, играясь и зубами, и губами, и языком. Ноги совсем перестали её держать, между бёдер заныло от недостатка внимания. Похоже, он заметил и это, потому что в следующую же секунду его вторая рука мучительно медленно поднялась по ноге, царапая кожу ногтями, чтобы, в итоге, провести едва заметным прикосновением по половым губам. Гермиона посмотрела на Драко сверху вниз, и так жалобно, что он усмехнулся ей.

— Будешь умолять меня? Сильный и властный… Министр магии…

— Пожалуйста… — действительно шепнула она в ответ, и Драко, словно мартовский кот, улыбнулся ей в кожу.

Щёки и всё тело горели от жара, то ли благодаря горячей воде, то ли возбуждению, ведь Малфой замер, пытая, и Гермионе очень захотелось ударить его в этот момент, но получилось только умолять, снова и снова, переходя на какой-то маниакальный шёпот, где с трудом можно было разобрать слова. Драко прошипел тихое «блять», входя в неё пальцами, а Гермиона не смогла сдержать чересчур громкий стон. Ей пришлось откинуть голову назад, потому что смотреть на него, сидящим на коленях перед ней, стало невыносимо.

«Такие мужчины, как Драко Малфой — не стоят на коленях», подумала она.

И, вероятно, ошиблась, потому что он был словно создан для этой роли поклонения любимой женщине. Какого, интересно, быть ею? Эта мысль почти успела образоваться в голове, но тут же оказалась забыта, когда нежный поцелуй вспыхнул прямо рядом с его пальцами, почти у самого края влагалища.

— Твою мать… — выдохнула Грейнджер.

Всё, что происходило, уже давно не было похоже на какой-то простой секс, о котором сначала думала девушка. Все движения Малфоя были чересчур интимными, обещая большее, и она бы не отказалась.

Его большая ладонь лежала на её животе, удерживая на месте, пока губы изучали всё, что она могла ему предложить. Драко скользил языком по складкам, то и дело проникая внутрь, но не принося достаточно удовольствия. Гермиона едва могла дышать от того, как мало было уже и этого. Когда-то даже его пальцы на пояснице приносили разряды тока в венах, а сейчас… Драко медленно обвёл клитор языком, и она дернулась навстречу, моля о большем.

Малфой отдал ей всё, о чём она просила, целуя куда яростнее, вжимаясь носом в клитор. Он провёл губами по складкам, снова проникая языком внутрь, и Гермиона зажмурилась. Боже, она была уверена, что он хорош, но чтобы настолько… По всему телу разлился просто опаляющий жар наслаждения, и пальцы в попытках ухватиться хоть за что-то нашли лишь его волосы. Мягкие до ужаса, пусть и смоченные водой. Гермиона кончила достаточно громко, сползая вниз по стене, выгибаясь дугой, почти достигая пола, но Драко вовремя подхватил её за талию. Руки дрожали, пока она пыталась цепляться за его сильные плечи, у неё почти не осталось никакого здравого рассудка, чтобы сквозь туман удовольствия расслышать его слова возле уха.

— Грейнджер, блять, — Малфой выдохнул ей в волосы, — нет никого идеальнее тебя. Я на неделю лишу тебя возможности сидеть, если ты ещё хоть раз засомневаешься в этом.

Его губы казались невероятно мягкими, пока касались её кожи где-то за ухом. Он застонал что-то совершенно бессвязное, когда их бедра встретились. Его член уперся ей в ногу, и Гермиона искренне посчитала, что ему уже больно от такого возбуждения.

Вся его грудь была усыпана шрамами, когда она провела по ним пальцами вниз под его тихий смех. Малфой поднял её обратно на ноги, пусть те совсем не держали её, вернул к стене, прижимая её тело своим, чтобы не дать ни единой возможности соскользнуть вниз. Он поцеловал её, и весь мир снова растворился, оставив только нотки оргазма в организме и ощущение его губ на своих. Грейнджер чересчур яростно цеплялась за него, обхватывала одной ногой за талию, лишь бы быть ещё ближе.

Головка его члена потерлась о клитор, и это заставило её захныкать, прерывая момент блаженства. Драко ухмыльнулся, кусая её нижнюю губу, оттягивая, потому что так ему нравилось.

Десятки мужчин видели Грейнджер каждый день, мечтали о ней, а она принадлежала лишь ему. Как минимум в эту ночь. И он соврал бы, если бы сказал, что это не приносило ему дикого удовольствия.

Рядом с ней он терял почти всё, что было ему присуще — всё нахальство, сарказм, наглость, оставались только желание и чувственность. Возможно, этого ему и не хватало в обычной жизни. Малфой пытался быть с ней и нежным и аккуратным, но его пальцы слишком сильно сжимали талию Гермионы, замкнутой между ним и стеной. Он поцеловал её ключицы, наконец втягивая кожу, чтобы та покраснела, укусил чуть выше, потом там, где чувствовалось каждое биение беспокойного сердца. Драко был намерен оставить отметины везде, до куда только сможет дотянуться. Его руки снова огладили её бедра. Ему было жизненно необходимо ощущать её везде, поэтому он начал снова требовательно терзать её губами.

Малфой мог бы мучать её вечность, но его выдержка не бесконечна, поэтому одной рукой он упёрся в стену рядом с лицом Гермионы, а второй приподнял её. Она понимала намеки и действия так быстро, будто была его продолжением, поэтому опустилась сама, принимая его полностью.

Блять.

Это было слишком для них обоих.

Грейнджер замерла в его руках, раскрыв рот от изумления. Она была не в силах пошевелиться, а Драко не в силах толкнуться в неё ещё раз. Всего на несколько секунд он вышел на пару сантиметров, чтобы после снова войти в неё, вырвать этот блядский соблазнительный звук с её губ, который был для него музыкой. А затем снова. И снова. Пока Гермиона не начала двигать бедрами в такт его движениям.

«Быть с ней сродни наркотику, к этому можно легко привыкнуть», подумал он, тут же затыкая Грейнджер своими поцелуями. Её стоны звучали почти внутри его души, настолько глубоко она проникла в его сердце за эти недели совместной работы.

Она обвила его шею рукой, выгибаясь навстречу каждому толчку, и ему не нужно было больше ничего. Малфой был уже на грани. Он увеличил темп, вжимая хрупкое тело в стену. Его слабо волновали и капли воды, и громкость собственных стонов, и даже отсутствие воздуха в лёгких.

Гермиона перед ним едва ли находилась в этой вселенной. У неё перед глазами взрывались звезды, ей требовалось ещё хотя бы несколько минут, но Драко поступил иначе. Он резко и неожиданно накрыл её клитор большим пальцем, что стало последней каплей. С отчаянным вскриком, таким, сука, настоящим и откровенным, она снова кончила у него в руках, подаваясь навстречу. Не прошло и нескольких мучительных мгновений, когда Малфой последовал за ней, вжимаясь в плечо. Он не был уверен, что придёт в себя, но руки по-прежнему удерживали Гермиону на месте.

Грейнджер упала на него, и Драко выключил воду в душе в ту же секунду. Крепко удержал её, чтобы вынести и тут же укутать в махровое полотенце.

Эта девушка улыбалась ему так, будто он только что сотворил для неё рай, и его это полностью устраивало.

Ту ночь Грейнджер провела в его постели, так и не вернувшись в свою. А строчка в дневнике так и осталась незаконченной.

*

Драко водил по её обнажённому плечу указательным пальцем, медленно, то вверх, то вниз. Гермиона могла чувствовать его прикосновения сквозь лёгкую дымку сна. Просыпаться не было никакого желания, только оставаться в постели под тёплым одеялом и прижатой к тёплому Малфою.

На самом деле, она ожидала, что он уйдёт до того, как она проснется. У неё не было опыта в этих интрижках на одну ночь. Ни до, ни после Рона в жизни Гермионы не было никого, зато рассказов подруг хоть отбавляй. Мужчины просто пользовались ими, исчезали, а потом вели себя так, словно ничего и не было. Грейнджер вполне могла бы ждать чего-то подобного от Драко. Но он остался.

Легкий поцелуй возле ключицы заставил Гермиону окончательно проснуться, и повернуть голову.

— Доброе утро, — прошептал Малфой, откидывая прядь от её лица.

За окном было довольно темно, но небо уже светлело. Вряд ли было больше часов 5 утра. Хотелось поспать ещё хоть пару часов.

— Оно не доброе, — пробурчала Гермиона, хмуря брови.

Драко рассмеялся.

— А я предлагал тебе остаться.

Она шутливо ударила его по руке, а он оставил поцелуй у неё за ушком в ответ. Сколько же в нём было нежности, сколько аккуратности по отношению к ней. Это топило любую злость в её сердце. Она понятия не имела, как они будут строить что-то дальше, и будут ли вообще. Может быть, поэтому и уезжать так не хотелось. Всё, что случилось в Америке, могло остаться в Америке…

Малфой вылез из постели, подоткнув одеяло к Гермионе, и отправился одеваться и собираться. Девушка же предпочла потратить ещё несколько минут в кровати, чтобы мозг наконец запустился. Ей всегда было тяжело вставать слишком рано, сколько бы раз в жизни это ни случалось. Но вскоре она была вынуждена перебежать в свой номер, чтобы привести себя в порядок и закончить сбор чемодана с вещами. Всю обратную дорогу домой Гермиона рассчитывала спать на тёплом плече, а не работать, поэтому и с внешним видом особо не стала заморачиваться: свитер, джинсы, кроссовки.

Не меньше, чем через 40 минут вся делегация наконец собралась в холле. Уезжать было немного тревожно, погружаться назад в атмосферу скандалов и интриг… но все-таки необходимо. В Лондоне была глубокая ночь, поэтому по пути в аэропорт звонить родителям Грейнджер не стала. Она увлеклась восхищением от видов столь величественного города, как Вашингтон. С Драко они не стали обсуждать ни произошедшее, ни будущее. Он просто был рядом, и этого было достаточно. Тем более, её мозг после короткого сна вряд ли был способен на долгий разговор о развитии отношений. Но признаться себе, что ей бы хотелось этого развития, Гермиона уже успела.

Когда Малфой устроился в кресле рядом с Министром магии, где по обыкновению было пусто, молчаливые вопросы были видны почти на всех лицах присутствующих, что заставило Грейнджер улыбнуться.

Почти всю дорогу домой она действительно спала на его плече, укутавшись в теплый плед. Хранилась в этом почти невозможная умиротворенность, какую она не чувствовала уже очень давно.

Воскресенье оставалось законным выходным, который по возвращении Гермиона провела дома с дочерью и родителями, выключив телефон. Может быть, понедельник и обещал ей что-то очень тревожное, но нельзя было упускать ни минуты спокойствия.

Простое уравнение.

*

Утро Гермионы Грейнджер вновь началось одинаково. Снова завтрак с Розали, сборы на работу, поездка до детского сада и следом на работу. Утреннее согласование встреч и выпуска Пророка. Звонок в редакцию Еженедельника, чтобы назначить время пресс-конференции и интервью.

Всё как всегда.

За разговором с адвокатом после обеда Гермиона окончательно согласовала список свидетелей для суда, и всё шло хорошо… Даже слишком.

Грейнджер выбежала из кабинета на планерку авроров, а когда вернулась, двери были открыты. Изабеллы на месте не было, зато доносились голоса. Министр тут же напряглась, ворвалась в комнату и оглядела присутствующих. Драко сидел на кресле перед её столом, уперевшись лбом на тыльную сторону ладони. Изабелла была тревожной, как и Джеймс, и начальник её личной охраны. Четыре человека, и все они резко подняли голову, когда услышали, что Грейнджер появилась в кабинете.

— Что случилось? — тут же вырвался у неё вопрос.

Малфой закусил губы, словно боясь ей говорить. В его второй руке она заметила целую стопку снимков. И едва не повторив свой вопрос, Гермиона услышала ответный.

— Ты поручала Харрису встретиться с Уизли?

— Что? — переспросила она, делая к нему шаг.

Драко бросил на стол все фотографии, которые Гермиона тут же подхватила. На каждом снимке было абсолютно хорошо видно, как Рон и член совета разговаривают, сидя в каком-то ресторане. Потом встреча в тёмном переулке. Передача каких-то документов в машине. Слишком много пересечений двух людей, которые были незнакомы друг с другом. Ещё на десятке фото Лаванда. И появление Харриса у их квартиры.

— Откуда это?

— Детектив передал информацию сегодня утром.

Изабелла посмотрела на начальницу с искренним сожалением.

— Харрис пообещал уничтожить вашу репутацию и вернуть мистеру Уизли пост главного Аврора. В обмен на помощь и поддержку в выборах.

— И только? — рискнула уточнить Грейнджер, поднимая глаза.

— Он угрожает Розали.

Гермиона снова посмотрела на фотографии в своих руках. Как и с первой статьей в газете, она неотрывно смотрела на снимки, пытаясь найти на них хоть что-то, что могло бы дать ей ответ. Последние дни были слишком хороши, и вот она — расплата за счастье.

Министр вздохнула.

— Все свободны.

Драко поднялся со своего места, но ему она качнула головой, не позволяя уйти. Постепенно остальные сотрудники испарились из комнаты, прикрыв за собой двери. Грейнджер села в кресло за столом и уронила руки на колени в бессилии, все снимки посыпались на пол. Малфой всё-таки встал со своего места, чтобы подойти к ней и присесть возле её ног.

— Хочешь, чтобы я уволила Харриса и обвинила его и Рона в заговоре?

— Они пытаются тебя сместить, Гермиона, — тихо проговорил он, сжимая её ладонь. — Он один из самых сильных кандидатов на пост в следующих выборах. Если они вынесут импичмент, тебя отстранят, и те проведут досрочно.

— Это уголовное преступление, — напомнила она, Драко кивнул. — И они оба могут сесть.

— Не смогут, если ты не будешь их судить.

— Что ты предлагаешь?

— Выслать их, очевидно, — он дёрнул плечами. — Уизли на всю страну рассказал о том, что ты бьёшь свою дочь. Может, он не заслуживает сидеть, ведь пытается защитить Рози, но он точно не заслуживает прощения.

Гермиона отвернулась к окну, чтобы посмотреть на по-своему спокойный и такой любимый Лондон. Ей не хватало сейчас прогулки по его улочкам, чтобы привести мысли в порядок.

— Мне нужно поговорить с ним.

— Поговори. Но, — Драко аккуратно обхватил её подбородок двумя пальцами, чтобы повернуть лицом к себе, — Грейнджер. Ему стоило сразу же прийти к тебе, а не поступать так на глазах у всего мира. Держи эту мысль в голове.

— Ты назначил охрану для Розали?

— Изабелла занимается этим.

— Что насчёт Джеймса?

— Он чист.

Ещё один кивок головы. Хоть кто-то в команде заслуживал доверия, это было приятно. Но больше сказать ей было нечего. Сердце словно вырвали из груди и сдавили. Было тяжело, даже слишком. Она спокойно верила в то, что Лаванда надоумила Рона на эту идиотскую идею. Но так, чтобы её дочь попала под удар, чтобы работники Совета, который она же и создала, так яро строили интриги против неё… Видимо, в этом заключался удел политика.

Драко сжал обе её ладони, и поднёс к своим губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев.

— Грейнджер.

— Я в порядке.

— Мы же оба знаем, что нет.

И вот тогда она расплакалась. Слёзы просто побежали по щекам, а она не смогла их остановить. Малфой тут же привстал, утягивая её в крепкие объятия. Гермиона уткнулась ему в плечо, всхлипывая, и впервые за долгое время почувствовала себя просто маленькой девочкой, которой позволена слабость, пусть и ненадолго. Драко зарылся пальцами в её волосы, притягивая ближе, разрешая ей плакать у него на груди.

— Всё будет хорошо. Мы найдем из этого выход, слышишь?

Мы.

Мы, мы, мы, мы.

Слово застучало в висках, почти с болью отдаваясь в сердце.

Вместе. Вдвоём.

Мир словно перестал давить на плечи так сильно, половину забрал на себя он.

Чувство было невероятное. Когда кто-то рядом, поддерживает, готов помогать, берёт на себя такую же долю ответственности. Забытое. Чуждое. Но приятное…

— Обещаешь? — шмыгнув носом, спросила Гермиона.

— Обещаю.

И не было у неё никакой причины сомневаться в нём. Почему-то само его присутствие рядом дарило уверенность, что так просто он не уйдет.

И он не уходил.

*

Гермиона была на пределе своих эмоций, ей хотелось кричать, ей хотелось ругаться, сбрасывать вещи со стола. Ей так чертовски нужно было сделать хоть что-то, чтобы прекратить этот ад и выплеснуть всё, что накопилось в душе. Казалось, что кончики пальцев искрили магией от ярости, кровь в венах закипала. Но всё это приходилось прятать глубоко в своей душе, куда никому не добраться.

Она смотрела вниз на проносящиеся мимо машины, на занятых людей, вечно спешащих куда-то, да просто на жизнь, словно не была её частью. Она прислушивалась к шагам, и, когда пара особенно тяжёлых послышалась в приёмной, напряглась, сжимая в руках заветную стопку фотографий. Едва прикусив губу, Грейнджер обернулась, как только двое мужчин шагнули в кабинет.

Драко закрыл двери за Харрисом и тут же расположился у стены, засовывая руки в перчатках в карманы брюк. Он только что вернулся с улицы. Лондон сегодня не радовал ни солнцем, ни теплом. Гермиона и сама была бы не прочь укутаться во что-то тёплое, ведь по рукам бегали мурашки. Только вот она знала, что её озноб вызван отнюдь не прохладной английской погодой.

— Гермиона? — неуверенно начал мужчина перед ней, когда прошло секунд 30 молчания, нарушаемого лишь его тяжелым дыханием.

Харрис обернулся на Малфоя, напрягаясь ещё сильнее, а потом вернулся взглядом к Грейнджер.

— Министр магии всегда превыше всего? — язвительно проговорила Гермиона, стараясь не кричать, а держать свой тон ровным, выражение лица пустым. Настолько, насколько этобыло возможно. — Так что посулили Вам за предательство вашего Министра? — она швырнула на пол к его ногам все снимки. — За угрозы моему бывшему мужу? Дочери? За интриги за моей спиной?

Он открыл рот, словно выброшенная на берег рыба, пытающаяся ухватить немного воздуха, и поднял к ней глаза, сводя брови на переносице.

— Не понимаю, Гермиона… — попробовал начать он, но она моментально прервала его.

— Министр Грейнджер. Для Вас.

— Это ужасное недоразумение… — снова постарался оправдаться Харрис хоть как-то. Но слова давались ему плохо, а его метания, его испуг — всё это согревало душу, которая и так пылала от гнева. — Всё не так, как кажется. Я только…

— Только что? — Гермиона подняла брови, намереваясь услышать ответ. — М?

Но когда ответа не последовало, а видна была лишь ненависть в глазах Харриса от того, что какая-то выскочка девчонка смела указывать ему, взрослому мужчине, политику, что делать и как жить, что она смела отчитывать его здесь, в своем кабинете, вызвав словно шавку на разговор, Гермиона продолжила, уже увереннее заявляя:

— Вы покинете Англию и никогда не вернетесь.

— Ты не можешь меня изгнать! — он повысил голос, тут же шагая к такой хрупкой рядом с ним девушке.

— Вы правы, — она кивнула. — Но я могу Вас посадить. В самый далёкий уголок самой страшной тюрьмы магического мира за подстрекательство к мятежу, заговор и угрозы причинения физического вреда ребёнку. Но я даю Вам возможность уехать, — Гермиона чуть махнула рукой в сторону. — Тихо. И без разрушения Вашей репутации.

— НЕ ХОЧУ! — взревел он, крича так громко, что Драко на мгновение оттолкнулся от стены, чтобы встать на защиту Гермионы. Она же даже не дёрнулась, холодно глядя на мужчину перед собой. Вреда он ей не причинит, в этом, по каким-то причинам, она была уверена. — ТЫ НЕ СМЕЕШЬ УКАЗЫВАТЬ МНЕ!

— Совет постановил сегодня утром, — коротко ответила Министр, склоняя голову к плечу.

Харрис дышал так тяжело, как если бы он был драконом, и в любую секунду могло появиться пламя. Но драконом здесь был другой человек, стоящий прямо перед ним, готовый испепелить его только взглядом.

Она не боялась. Только злилась.

— За стенами кабинета Вас будет ждать Изабелла, у которой Вы подпишите контракт о неразглашении каких-либо данных о работе в Министерстве. А затем делегация авроров проводит Вас в аэропорт, где уже ждут жена и сын. На этом наши пути расходятся.

Харрис сжал кулаки, смотря на Министра магии, но всё-таки развернулся, тяжело шагая по полу, будто сила его злости была способна остановить Гермиону, заставить её передумать и отменить своё «наказание». Он рявкнул на Изабеллу, забирая документы, и девушка внимательно проследила, чтобы подпись стояла на всех листах. Даже вчитываться он не стал, лишь хлопнул за собой дверью, которую Малфой тут же запер заклинанием и наложил заглушающее.

И как раз вовремя.

Грейнджер со всей силы ударила ладонями по столу, выкрикивая в только наступившую тишину комнаты всё своё накопившееся негодование.

— Чёртов предатель! И как он смеет так со мной разговаривать?! — она в гневе прошлась руками по столешнице, скидывая с неё почти всё, что лежало.

Перья, чернильница, документы, всё полетело на белоснежный ковер.

К чёрту.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — и за каждым словом следовал новый удар, пока ладони не начали болеть и краснеть. — Просто отвратительно! Я Министр магии, а он думает, что может обращаться со мной, как с маленькой девчонкой, шантажировать меня, угрожать моим близким! Да кем он себя возомнил?!

Драко аккуратно подошёл к ней, но вместо сочувствия на лице играла ухмылка, в глазах плясали черти, каких давно Гермиона не видела. Он повернул её к себе за плечи, аккуратно поднял подбородок двумя пальцами так, что она чувствовала холод перчаток своей кожей. Но не сказал ни слова, слушая её тяжёлое дыхание, обжигающее его губы, пока она просто ждала каких-то действий. В ней плескалась ярость, а он просто стоял и держал её. Гермиона была на грани, чтобы вырваться из этих прикосновений, но прямо перед тем, как она это сделала, он наконец произнёс:

— Ты бы, блять, знала, Грейнджер, как сильно я хотел трахнуть тебя на этом столе ещё с первой встречи. — Вся злость мигом затихла внутри, прячась под шлейфом лёгкого шока. Гермиона приподняла брови, удивлённо хлопая ресницами. Малфой очертил второй рукой её талию, вжимая в своё тело, а затем в край стола, шагая вперёд. — На столе, за который эта мразь никогда не сядет.

Драко ухмыльнулся, напоминая ей о Харрисе, о котором она уже успела забыть на несколько секунд. Снова пробудил в ней ту ярость, что почти скрылась и сменилась другим чувством. Как же ей захотелось его заткнуть, чтобы больше никогда он не смел произносить это имя, поднимать тему этого человека. Гермиона схватила Малфоя за волосы на макушке, тут же притягивая к себе и впиваясь в его губы своими.

Это была жестокость, граничащая со страстью, и от неё уже угасающие искорки ярости вспыхнули с новой силой, превращаясь в возбуждение.

Гермиона ухватилась пальцами за лацканы его пальто, сначала будто прижимая Малфоя к себе, но следующим же движением сдергивая то с плеч. Драко быстро отбросил его в сторону, сильнее вжимая девушку в себя и в стол, как будто пытался загнать её в ещё большую ловушку. Грейнджер приподнялась на носочках, намереваясь сесть на край стола, но у Малфоя были другие планы. Ухватившись за юбку, он грубо дернул ту вниз, чтобы вернуть девушку на землю, и вдавил обратно в край так, что красная полоса наверняка останется поперёк её бёдер.

— Повернись, — нисколько не жалея Грейнджер нежностью проговорил он, разворачивая за плечи спиной к себе.

Он не был мягок, как в их первый раз. Больше не пытался сдерживаться. Пальцы в перчатках сжали её бедро, задрав юбку белого платья, и, согнув их, Драко почти поцарапал кожу швами прошитой кожи, срывая с губ Гермионы почти злостный стон за то, что он смеет обращаться с ней так. За эту игру, правила которой она не знала.

Малфой уже потянулся, чтобы снять перчатки с ладоней зубами, но Грейнджер остановила его, схватив за запястье. Сама мысль о холодной чёрной коже его перчаток на её горячей заставила болезненный узел внизу живота скрутиться с какой-то потрясающей силой.

Она спиной услышала его ухмылку и шёпот очищающего заклинания у самого уха, щекочущего оголённые до искр нервы.

— Что, нравятся перчатки, Грейнджер?

Ответом ему послужило почти стыдливое молчание, отчего удовлетворение потекло по его венам. Такое, что обжигало каждую клеточку тела.

Малфой сорвал с шеи галстук, ударяя краем ткани по лопаткам Гермионы, завёл обе её руки за спину и в пару лёгких движений сковал запястья чёрным шёлком. А затем толкнул её на стол. Она вздохнула, ударяясь грудью о твёрдую поверхность. Но он не спешил. Драко склонился над ней, нависая, наслаждаясь её подчинением перед ним. Он потратил несколько мучительно долгих секунд, чтобы задрать юбку платья до талии и открыть взору прекрасные стройные ноги.

На ней не было белья.

Малфой простонал, упираясь носом в спину Грейнджер, вдыхая изумительный аромат её волос, что всегда так привлекал его.

— Считаю, ты заслуживаешь хорошей порки за то, что разгуливаешь по Министерству без белья, дорогая.

— Под платьем было бы видно, — тут же весьма злостно возмутилась Гермиона, как если бы он обязан был знать этот простой до ужаса факт.

Она повернула голову в его сторону, заглядывая на него через плечо.

— Значит, ты заслуживаешь порки и поход в бутик, — он улыбнулся хищно, скользя по внутренней стороне бедра ладонью в перчатке, что уже грелась от тепла её кожи. — Ещё и перед Харрисом… — уже шипя добавил Малфой, снова заводя и её, и себя от одного только упоминания.

Как же его бесило, что она стояла здесь такая открытая, что только ладонью скользни вверх по ноге. Это возбуждало до рычания, вырывающегося из груди.

Грейнджер хотела ответить ему так, чтобы заткнуть. Чтобы он не смел отчитывать её даже этим эротическим тоном, но вся дерзость мгновенно испарилась из мыслей, когда Малфой коснулся подушечки клитора большим пальцем, вырывая из её груди хриплый, несдержанный стон. Гермиона уткнулась в поверхность стола, пряча в тени алый, как помада на губах, румянец.

— Тише, Министр Грейнджер. Вы же не хотите, чтобы всё Министерство вас услышало, — он надавил лишь едва, превращая всё в сладостную мучительную пытку.

А затем резко остановился, соскальзывая пальцами обратно на бедро.

— Не останавливайся, чёрт тебя подери, — прошипела Гермиона, не отрывая лба от поверхности стола.

Она помнила о заглушающем заклинании, и ей было всё равно на всех, кто могли бы расслышать её через его дымку, лишь бы только Драко не прекращал. Но Малфой был слишком медлителен, двигая пальцами по её коже так, словно никуда не торопился, то и дело задевая уже набухший клитор лёгкими прикосновениями. Она начала задыхаться, осыпая его в голове всеми ругательствами, что приходили на ум, и магловскими, и волшебными. Слово «блять» послышалось прерывистым шёпотом, а в награду за это Драко резко заткнул её протест легким ударом по ягодице. Звук и ощущение шлепка на секунду стёрли весь мир для неё, наполняя комнату тягучим молчанием.

— Ты будешь считать, — прошептал Малфой, оглаживая чуть покрасневшую кожу холодной перчаткой, нарушая затянувшуюся тишину.

Он потянул за узел галстука на запястьях, чтобы оторвать Грейнджер от стола и заставить её выгнуться в пояснице. Она дёрнулась, надеясь вырваться. Драко же сжал двумя пальцами клитор, нарушая попытку высвободиться всхлипом с её губ.

Какое же невероятное удовольствие ему доставляло видеть злую, переполненную эмоциями Грейнджер, которая бегала по тонкому лезвию ножа, с одной стороны от которого был гнев, а с другой наслаждение. И какое же удовлетворение приносил факт, что она борется с этим. С ним. До последнего. Не позволяет просто так нагнуть себя над столом.

— Ну же. Считай, милая.

Упрямой. Грейнджер была слишком упрямой, чтобы согласиться на такое подчинение, даже когда он аккуратно проник внутрь одной фалангой. Она откинулась на его плечо, прикусывая тонкую кожу на его шее слишком сильно, что на мгновение заставило её задуматься, а не прокусит ли она ту вовсе. Малфой сильнее придавил её грудью, ясно показывая, где сегодня будет её место. Оно будет под ним, хотела она того или нет. Внезапно Драко согнул пальцы, но замер, не позволяя насладиться ощущением.

— Один, — наконец на выдохе простонала она, не чувствуя ничего, кроме его пальцев между своих ног, когда согласилась на грёбаную игру.

Грейнджер продолжила бы сопротивляться, но абсолютно каждое действие вынуждало мысли о собственной независимости и силе таять в голове.

Драко ударил ещё раз, сильнее, чем в прошлый. След от его ладони тут же начал краснеть на нежной коже. Грейнджер вскрикнула, но не от боли, и подалась вперёд.

— Два, — сквозь стиснутые зубы прорычала она.

Ей хотелось вернуться на своё прежнее место — к прохладной поверхности деревянного стола, но кто бы ей позволил. Малфой лишь сильнее потянул её назад, чуть надавил на поясницу чересчур нежным, аккуратным движением, не сочетающимся с остальными, а затем сразу же ударил вновь, не позволяя забыться.

— Три.

Ей показалось, что перед глазами мелькают белые вспышки. Но с каждым шлепком испарялось всё, оставляя лишь ощущение эйфории, что отдавалась бешеным стуком сердца в ушах.

Малфой забывался в силе своих движений. Он как будто добивался, чтобы она не смогла сидеть ещё минимум пару часов после, а она вряд ли сможет. Такими сильными казались удары, и тем стыднее было признавать, что это было слишком приятно.

Четвертый удар вынудил Гермиону склонить голову в сторону.

— Четыре… — уже почти захныкала она.

— Ты перестанешь ходить без белья? — он аккуратно прикусил мочку уха, тут же зализывая своё маленькое преступление кончиком языка.

Вопрос, на который требовался ответ «да», но здесь им и не пахло.

Грейнджер улыбнулась, мотая головой в стороны. Дразнила, издевалась. Так, как и он издевался над ней. Малфой не ждал положительного ответа, и как же хорошо она это знала. Это на мимолетные мгновения давало ей ту власть, о которой она умоляла, зля своим непослушанием. Ей стоило бы ожидать, что он ударит её вновь, но сквозь дымку возбуждения она слабо осознавала свои слова в сочетании с его действиями.

— Жаль, — он прижался губами к венке на шее, что отбивала пульс, ударяя вновь, и она содрогнулась в его руках. — Тогда нам придется сделать это частью твоей рутины, как думаешь?

— Я не… — она вздохнула, прерывая фразу на счёт, который возвращал её в реальность. — Пять, — Гермиона застонала в голос уже скорее от отчаяния, — … против.

Он отпустил её, убирая ладони и с бёдер, и между ног, отчего ей захотелось застонать, настолько сильно было разочарование от потери его прикосновений. Но Гермиона услышала, как звенит пряжка его ремня, и выдохнула, довольствуясь возможностью дышать.

Малфой дернул её бедра, резко, жестко направляя на себя. И толкнулся в неё, не спрашивая разрешения, которое ему было ни к чему. Намотал её волосы на кулак, снова подтягивая в свою сторону, и Гермиона задохнулась собственным стоном, даже не понимая, где заканчивается боль, а где начинается удовольствие. Всё это превратилось в какую-то сумасшедшую смесь, и отделить одно от другого было уже словно и невозможно. Невозможно было и отражать реальность, в которой всё это происходило. Всё казалось сном. Никогда раньше ничего подобного с ней не было.

Только он мог трахать её на столе в её же кабинете перед панорамными окнами, за которыми был весь Лондон.

Только он мог зажимать ей рот ладонью в перчатке с её вкусом на чёрной коже, чтобы её стоны не были слишком громкими.

Только он.

Никто другой не осмелился бы так легко и просто подчинить Грейнджер себе, да и никому другому она бы не позволила.

Его рука, тянущая волосы, ощущалась слишком правильно и на своём месте, как и каждый его толчок, заставляющий стол подрагивать. Если и был идеальнее момент, то Гермиона о таком не знала. Её сжигало желание коснуться его, дотронуться и поцеловать, но даже такой роскоши Малфой ей не предоставил, оставляя алые следы на её шее.

Ей жизненно необходимо было почувствовать его целиком, а ему был жизненно необходим контроль.

Он шарил второй ладонью по её телу, пока она буквально извивалась в его руках, желая большего, подкрепляя такими стонами, каких он прежде не слышал. Ни одна женщина не приводила его в то состояние, в каком он находился сейчас.

Наконец, пальцы Драко снова нашли её клитор, растирая его быстрее с каждой секундой, как ускорялся он сам с движением бедер, а его член толкался всё глубже и глубже в неё, всё сильнее и яростнее.

Грейнджер кончила с гортанным стоном, выгибаясь дугой, и Малфой последовал за ней почти мгновенно, не имея возможности сдерживаться больше ни секунды. Это не занятие любовью, это дикий секс на столе от переизбытка эмоций, но это так сладко и одновременно горько на вкус, что отказаться от удовольствия не было ни единого шанса.

Драко отпустил её волосы, легко развязал галстук, сдерживающий запястья, и аккуратно опустил подол её платья, не разрешая произнести очищающее заклинание ни себе, ни ей. Гермиона выглядела особенно красиво, когда в ней ещё играли нотки оргазма, не желающие отпускать хрупкое тело. Он перевернул её лицом к себе, тут же наклонился, чтобы поцеловать. Нежно, чтобы загладить всю свою резкость.

— Легче? — усмехнулся он.

— Намного, — выдохнула она ему в губы, утягивая в новый сладкий поцелуй, от которого кружилась голова. От него всего она кружилась, как будто Гермионе снова было 18, и она снова влюблялась, чувствуя всё в первый раз.

— Теперь ты моя, Грейнджер, — он улыбнулся так, что её сердце замерло на несколько секунд. В нём было больше счастья, чем она когда-либо видела в его глазах за все годы учебы и последние дни вместе взятые. — Я никому тебя не отдам.

— Я сильная независимая женщина! — тут же возразила она, противореча сразу всему, что только что позволила сделать с собой.

Ему удалось укротить не только её саму, но и её злость.

За свои слова она получила россыпь коротких щекочущих поцелуев на ключицах и шее. Его легкая щетина царапала её кожу, но это было так приятно — быть влюбленной и быть объектом влюбленности для кого-то. Даже не для кого-то, а именно для Драко, пусть много лет назад она и не верила, что он вообще способен на такое чувство.

— Пойдём домой. Я устал от Министерских крыс и их разборок, — пренебрежительно кинул Малфой.

Одна эта мысль и воспоминания о сегодняшнем дне вызывали в нём в большинстве своем негативные эмоции, и ему хотелось спрятать Грейнджер в своём убежище подальше от идиотов, её расстраивающих.

— К тебе или ко мне? — она улыбнулась уголком губ.

— К тебе, конечно. Я соскучился по прекрасной Розали, — тут же ответил он, хмурясь, словно не понимая, как она вообще могла задать такой вопрос.

— Нам нужно забрать её из сада, в таком случае.

— Хочу сделать это ещё одной частью нашей рутины, — Малфой помог ей подняться на ноги и передал ей пальто, точнее, набросил на плечи собственное, хотя в том не было нужды, и кивнул в сторону камина.

От его заботы в груди снова вспыхнуло тепло, согревающее душу, так что у Гермионы не было причин не соглашаться. Кроме той, что липкость между ног так и намекала, что стоило остаться наедине чуть подольше.

*

— Тебе стоило прийти ко мне, — она уже звучала устало, её голос был почти хриплым от того, как долго она ругалась в соседней комнате с бывшим мужем.

Слушать всё это для Малфоя было почти невыносимо без желания заехать Уизли по носу. Но он дал обещание следить за Рози и не лезть в разборки, поэтому именно это он и делал — с серьёзным видом рассказывал дочери его девушки какие страны как назывались на глобусе в гостиной. Безусловно, она забудет всё на утро, но это было даже забавно.

— Да с какой стати, Гермиона?! Это НАША дочь! Я не могу рисковать её жизнью.

— Я Министр магии, Рональд! — снова вскричала Гермиона из кабинета. Рози тут же сжалась в руках у Драко, услышав повышенные тона матери. — Я имею все силы страны, чтобы защитить своего ребенка. Своим поступком ты её не защитил, а подверг большей опасности.

Дальше Малфой уже не слушал, подхватывая глобус и прижимая младшую Уизли-Грейнджер к себе, чтобы унести подальше от этой ругани. И себя заодно, потому что ему всё ещё очень сильно хотелось ворваться внутрь и высказать абсолютно всё, что он думает о члене этого семейства, у которого не хватило мозгов поступить умнее.

— Дядя Драко, — позвала его Розали, поднимая голову.

Её крохотные ручки обхватывали его шею, и это было ни с чем не сравнимое чувство. Малфой никогда не думал, что захочет детей, но то, что он испытывал сейчас, держа девочку в своих руках, не стояло рядом ни с каким из предыдущих опытов. Возможно, ему придётся задуматься над своими прежними убеждениями и их правильностью.

Но глубоко внутри его всё равно передергивало от прозвища «Дядя Драко».

— Да, солнышко? — тут же отозвался он, чуть отстраняясь и опуская взгляд.

— Почему мама с папой ругаются? — она выглядела расстроенной из-за ссоры родителей, и он чертовски хорошо её понимал.

— Потому что твой папа поступил не очень правильно, не посоветовавшись с мамой. И она этим очень недовольна, — постарался объяснить Малфой так, чтобы случайно не употребить слово «мудак» или «ублюдок» при ребёнке.

Он поднялся с ней и дурацким глобусом в комнату, где её родителей уже не было слышно.

— Но они ведь помирятся?

Хотелось бы ему сказать: «Нет, я украду твою маму навсегда, а твоего отца вышлют из страны»… Малфой был таким жутким собственником, что даже дочь Грейнджер ему хотелось оградить от такого идиота, как Уизли. По понятным причинам. Но, увы, благородства и сострадания в нём было чуточку больше. Особенно по отношению к этой принцессе, похожей на Гермиону как две капли воды. Поэтому, усаживая её на диван, он погладил девочку по волосам и улыбнулся.

— Обязательно. Просто твоему папе придётся извиниться и признать, что мама права. Если он хочет, чтобы всё наладилось.

— Почему обязательно ему? — она невинно хлопнула глазами, совсем как мама, совершенно не понимая, почему Уизли должен извиняться первым.

— Потому что просить прощения должен тот, кто виноват. Это правило, Рози, — Драко присел на корточках у её ног, улыбаясь. — Я хочу, чтобы ты его запомнила, хорошо? Только так можно закончить ссору — извинениями. Но если ты будешь извиняться за то, чего не делала, это ни к чему не приведёт.

— Пока ты не отзовёшь свой иск, тебе в этом доме делать нечего! — послышался голос Гермионы за дверью, она снова кричала в такт шагам Уизли за ней по лестнице. — А рядом с моей дочерью уж тем более.

— Она и моя дочь тоже!

— И мне искренне жаль, что в суде всё ещё лежит иск, что твоя бывшая жена бьёт твою дочь, а всё, что можешь ты, это качать мне здесь права и пожимать плечами. Сильный властный бывший помощник главного аврора Рон Уизли ничего, кроме как ругани, сделать и не может, — выплюнула Грейнджер, останавливаясь наконец.

Но стук каблука по деревянному полу Драко всё ещё мог слышать. Так она делала, когда была слишком раздражена поведением кого-либо.

— Я сделал всё, чтобы защитить вас обеих. Почему тебе обязательно быть такой сукой?! — вскричал Уизли.

И вот тогда Малфой не выдержал, поднимаясь с места и выходя из комнаты, шепча Рози короткое «сейчас вернусь, принцесса», затем закрывая за собой дверь и колдуя заклинание. Он боролся с искренним желанием прижать Рона к стене, подходя к Гермионе.

— Ну-ка повтори, Уизли, — переходя на змеиный шёпот, смешанный с ядовитой угрозой, приказал он.

— Пошёл вон, Малфой. Тебя сюда никто не звал!

— О, правда? А я думаю, что всё совсем не так, — он сорвался, убирая со своего предплечья руку Гермионы, когда та попыталась прекратить назревающую драку, и схватил её бывшего мужа за пиджак, толкая к стене. — Ты думаешь, что можешь так просто приходить сюда и называть мою девушку сукой? После того, как выставил её садисткой на весь мир? — Драко едва оторвал Рона от стены, а затем припечатал снова, приближаясь к его лицу.

Уизли оттолкнул его от себя, тут же делая шаг вперёд.

— Таковы были условия!

— Условие было «не принимать важные решения в одиночку», — тут же встряла Гермиона, загораживая собой Малфоя. Она ткнула пальцем Рону в грудь, злясь уже по-настоящему. На них обоих, на самом деле, но на Уизли намного больше. — Ты нарушил его. Ты подставил меня. И даже не подумал, чтобы сказать банальное «прости». Заявился сюда, крича, едва порог переступил.

— Ты хочешь, чтобы я нормально реагировал на то, что этот, — он мотнул головой на Драко, который уже подался вперёд, но был остановлен Грейнджер, — несёт мою дочь на руках и заходит в твой дом? Тебе совсем мозги на работе отбили?

— Пока ты на весь мир пиздел, что она бьёт своего ребенка, я был здесь, Уизли. Слушал, как она плачет, контролировал прессу и помогал разгребать то дерьмо, что ты заварил!

— Да пошёл ты к черту, Малфой! — прорычал Рон, натыкаясь на вытянутые руки Гермионы, едва снова попытался подойти.

Она понизила свой тон, холодно приказывая, как делала это всего пару часов назад Харрису. Так, что кровь стыла в жилах, потому что Грейнджер в сдерживаемом гневе куда страшнее, чем любая другая.

— Тебе было сказано уже дважды. Пока иск лежит в суде, а общественность не в курсе, что тебе угрожали, ты не имеешь никакого права переступать порог этого дома. И подходить за километр к Розали.

Рон смерил её взглядом не дольше минуты, но, когда понял, что Грейнджер непреклонна, дёрнул вниз пиджак, последний раз посмотрел на Малфоя за спиной у девушки, и направился вниз по лестнице.

И только когда входная дверь наконец хлопнула, Драко услышал, как тяжело выдохнула Гермиона. Он обвил её талию своими руками, прижимая к груди, зарылся носом в волосы.

— Я так тобой горжусь, знаешь?

Она прикрыла глаза, улыбнулась, надеясь не расплакаться на месте. Накрыв его ладони своими, она откинулась назад на плечо Малфоя.

— Я ничего не сделала.

— Будешь обесценивать свои старания, — он чуть откинул носом в сторону пару прядей, чтобы аккуратно прикусить кожу на шее у Гермионы, — и я найду способ доказать тебе, что ты неправа.

— Перестань мне угрожать, — тут же усмехнулась она, делая шаг от него, чтобы вернуться в к Рози, которая уже сгорала от нетерпения в своей комнате, оторванная во всех смыслах от всех событий.

Ей ужасно нужно было обнять свою дочь и просто ещё раз напомнить ей, что она её любит. Какой бы ужас ни творился вокруг.

Собственно, так Гермиона и поступила.

А Драко остался тем вечером у них, слушая до глубокой ночи сказку о том, как одна сильная девочка победила всех монстров под кроватью, потому что была смелой и никогда не сдавалась.

*

Она была в его рубашке, закрывающей бедра и так идеально сидящей на её фигуре. Готовила что-то столь банальное для утра субботы, как блинчики, наполняя всю комнату ароматом шоколада и выпечки. Он сидел за столом, читая утреннюю газету, а Розали наслаждалась крепким сном до обеда в постели.

Вся эта картина была настолько клишированной, что любой, кто увидел бы её, сказал, не думая: «В реальности так не бывает». И, может быть, оказался бы прав. Но Гермионе и Драко было всё равно, потому что для них это была настоящая жизнь, не написанная кем-то, не придуманная.

— Что-то новое? — полюбопытствовала Грейнджер, отвлекаясь на секунду от плиты. Она заглянула через его плечо на страницу газеты, где мелькало лицо Рона.

— Ты можешь почитать сама, а я пока разбужу Рози, — Малфой улыбнулся, поднимаясь с места после глотка горячего кофе.

— Думаю, она быстро к тебе привыкнет, — Гермиона коротко погладила его по плечу, забирая из рук газету.

— Отлично, потому что я планирую задержаться.

Она не успела на это ответить, только поднять глаза, улыбнуться той самой дурацкой улыбкой, в которой сквозит счастьем, и проводить взглядом за пределы кухни. А потом задуматься, какое все-таки необыкновенное чувство можно вызвать присутствием, заботой, такими словами…

Гермиона перевернула новую пару блинчиков на сковородке и отложила это занятие на секунду, чтобы прочитать первую страницу газеты.

Она перечитывала статью уже, кажется, в сотый раз за несколько минут. Из того, какой являлась её жизнь последние несколько недель, всё наконец возвращалось к миру, где были спокойствие, договоренности, контракты. Глаза бегали по строчкам уже почти лихорадочно, ведь сам текст давно отпечатался в голове. И его смысл наконец-то смог расставить всё на свои места.

_______________

СУДА НЕ БУДЕТ.26 августа 2015г.

Рассказываем все новые подробности развода Министра магии Гермионы Грейнджер и помощника главного аврора в отставке Рона Уизли.

Напомним читателям, что в начале этого месяца стало известно не только о разводе одной из самых крепких пар Магического мира, но и об исковом заявлении, поданном Рональдом Уизли на бывшую жену. В заявлении утверждалось, что Гермиона Грейнджер, занимающая пост Министра магии уже несколько лет применяет насилие к собственному ребенку, а также переняла единоличную опеку, вопреки условиям брачного контракта.

Слухи ходили разные, которые ни одна сторона практически никак не комментировала. Весь месяц мы получали довольно скудные новости о высказываниях Министра Грейнджер на тему развода, а мистер Уизли и вовсе предпочёл остаться в стороне.

Но сегодня утром было сделано заявление, которое прояснило ситуацию. Рональд Уизли был замечен группой репортеров у здания Верховного суда Англии и согласился ответить на несколько вопросов редакции.

Рональд Уизли: Я только что забрал свой иск. Я признаю свою ошибку и считаю, что все мои предыдущие слова можно смело расценивать как клевету в сторону Гермионы. Под влиянием некоторых событий я был вынужден поступать именно таким образом, чтобы защитить и её, и нашего ребенка.

Ежедневный пророк: Мистер Уизли, Вам поступали какие-то угрозы? Это часть какого-то плана по подрыву репутации Вашей бывшей жены?

Рональд Уизли: Боюсь, что на эти вопросы у меня нет ответа. Я лишь хотел принести искренние извинения за всё зло, которому стал причиной. Надеюсь, что мои слова будут услышаны и обвинения с Гермионы будут сняты не только в суде, но и среди жителей Магического мира.

Нам остаётся лишь гадать, что же всё-таки случилось между этой парой, и почему вдруг всё так внезапно изменилось. Не знаем, как вы, а мы ставим на угрозы в адрес Министра магии и её дочери, которые вынудили бывшего помощника Главного Аврора сделать подобные заявления несколько недель назад.

Как бы всё ни повернулось, мы искренне желаем, чтобы подобных конфликтов больше не повторялось.

Тем временем, редакция продолжает следить за ситуацией и оперативно оповещать вас о новых фактах этой истории, если таковые появятся.

Всегда ваша,

Пэнси Паркинсон для Ежедневного Пророка.

Комментарий к 3.

Вот она - финальная глава перед эпилогом! Наконец-то 🌝

Делюсь с вами вдохновением на эту главу:

Платье Гермионы для приема - https://pin.it/3tIhnbo

Платье для сцены в кабинете - https://pin.it/4VoWzJ1

Вроде бы это все. С нетерпением жду ваших эмоций и отзывов❤️

Все новости выходят в телеграмм канале раньше, чем где-либо:

https://t.me/Katherine_Cavallier

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Неужели, это всё?

Песни, которые пригодятся вам в этой главе:

Ed Sheeran - Photograph

Ingrid Michaelson - Turn to stone

Before you exit - Clouds

Sleeping at last - Turning Page

— Так, подружка жениха первого, — Пэнси потянула Гермиону за юбку платья в сторону, отрывая от, конечно же, важного разговора с одним из авроров. Пришлось коротко извиниться и подчиниться движениям Паркинсон, которая уже вела её в гостиную коттеджа. — Подружка жениха второго, — она подтянула ещё и Драко за рукав пиджака, пристраивая их обоих рядом с остальными важными гостями сегодняшнего праздника.

Малфой фыркнул, закатывая глаза.

— Очень смешно, Паркинсон.

Она на это только улыбнулась, держа в руках камеру. Одна вспышка ослепила и Рона с Джинни, и Драко с Гермионой, и Забини с Полумной. Пэнси, довольная своей работой, посмотрела на снимок через экран и одобрительно кивнула.

— Вы выглядите отвратительно прекрасно.

— Это как? — усмехнулся Блейз, подходя к девушке, чтобы тоже взглянуть. Его лицо тут же озарило шуточное отвращение, которое он легко высказал словами, смотря на Малфоя. — Ты можешь хоть секунду не глазеть на Грейнджер? Она красивая, конечно…

— Это комплимент? — рассмеялась Гермиона, прерывая фразу на полуслове.

— Нет, тебе показалось, — Забини покачал головой. — Ну, серьёзно. Мы знаем, что вы влюблены и всё такое, но не на чужой же свадьбе выглядеть такими счастливыми.

— Наши лучшие друзья женятся, — скептически попытался напомнить Малфой, совершенно по-собственнически сгребая девушку поближе к себе. — Имеем полное право светиться.

Джинни засмеялась, делая шаг в сторону от компании.

— Сейчас ты не светишься, а выглядишь так, будто убьёшь кого-то.

— Он всегда так выглядит, — буркнул Рон, недовольно поглядывая на пару рядом.

Но, на самом деле, все уже давно знали, что он не так уж и зол или обижен на Гермиону. У них состоялся разговор месяцами позже, когда всё между ней и Драко стало немного серьёзнее. И она убедилась не один раз, что её бывший муж счастлив с Лавандой и не будет устраивать сцены из-за отношений с Малфоем.

Грейнджер тоже не удержалась и подошла посмотреть на фотографию.

Несмотря на то, что за секунду до вспышки они все стояли словно солдатики, чётко выстроенные Пэнси, на самом снимке всё было совсем не так. Блейз аккуратно поправлял выпавший из причёски Луны локон. Джинни смеялась рядом с улыбающимся Роном, прикрывая рот ладонью. И Драко действительно смотрел на Гермиону, притягивая ту ещё ближе к себе, как будто это было возможно.

Они оставили в этой фотографии, сделанной на маггловский фотоаппарат, маленькую частичку своей души, любви, что витала сегодня в воздухе.

Гермиона тепло улыбнулась, рассматривая лицо каждого. Ей хотелось сохранить фотографию навсегда. Где-нибудь в рамке, чтобы видеть её каждый день, напоминать себе о счастье, которое они делили в этот момент.

— Так, всё, — Пэнси забрала камеру из рук девушки, — хватит с тебя. Потом в свадебном альбоме посмотрите. Гермиона, тебя требовал Гарри. Драко, тебя никто не требовал, иди к арке, — она толкнула его в плечо, а он нахмурился, но, скорее, не всерьёз.

Грейнджер за километр видела, как он был рад и как спокоен. Ему не хватало этого иногда, с их-то жизнью, но сегодня всё было иначе.

Попрощавшись на несколько минут с остальными, Гермиона поднялась наверх, где в одной из спален её ждал Гарри.

Она прошла мимо зеркал в коридоре, бегло оценивая свой вид, и в очередной раз ему радуясь. На ней было простое шёлковое платье цвета шампанского, волосы были убраны чуть небрежно, с парой прядей у лица. Но именно так ведь и должна выглядеть подружка жениха на свадьбе. Чтобы не перекрывать всю красоту самого главного виновника торжества.

Гермиона коротко постучала в двери, и только после того, как услышала приглашение войти, толкнула их.

Гарри в белоснежном костюме стоял на небольшом балконе, опираясь на перила, смотрел вниз на церемонию, которая должна была начаться уже совсем скоро. Грейнджер оказалась возле него, крепко обняла со спины и насладилась его лёгким добрым смехом.

— Ты довольна, да? — Поттер развернулся, аккуратно отстранив её руки от себя. Оглядел девушку с ног до головы, покачал головой. — Выглядишь изумительно.

— Кто бы говорил! — Гермиона поправила его чуть съехавшую бабочку двумя руками, а потом опустила ладони на плечи. Её щеки уже начали уставать так много улыбаться, но остановиться она не могла. Внезапно вся радость на лице исчезла, когда Грейнджер снова потянулась, чтобы обнять Гарри так сильно, как только было возможно. — Я так рада быть здесь в этот день.

— Я рад, что ты здесь со мной, — он обнял её в ответ, прикрывая глаза.

— Волнуешься?

— Нет.

Гарри был уверен в своём решении, Гермиона это знала. У него не было поводов для волнения, потому что внизу его ждал любимый человек. Свадьба была организована Пэнси, которая всё держала под контролем. И рядом были только родные люди, поддерживающие его всеми фибрами души.

— Ты в ужасе? — попробовала пошутить она, на что Гарри снова хрипло и коротко рассмеялся куда-то в её плечо.

— Не представляю себе более правильного решения, чем это.

Гермиона отстранилась, чтобы смахнуть слезу, скатившуюся по щеке так не вовремя. Она моргнула пару раз, чтобы не испортить макияж.

— Я не представляю никого другого, кто мог бы сделать тебя таким же счастливым, как делает он.

— То же самое могу сказать о тебе и о Малфое, знаешь ли, — Гарри усмехнулся.

Он шагнул обратно в комнату и встал возле зеркала. Его взгляд всё метался по отражению, а грудь поднималась при каждом тяжёлом вдохе.

— Ты готов, — лишь сказала Гермиона, не спрашивая — утверждая.

— Я бы хотел, чтобы родители были здесь.

Она шагнула к нему, и, оказавшись рядом, положила подбородок на его плечо.

— Я уверена, они горды тобой. Так же, как все мы.

Следом за словами послышался стук в дверь и голос Лаванды за ним.

— Гермиона, начало уже совсем скоро. Пэнси настаивает, чтобы ты вернулась!

Гарри опустил голову, на его губах играла усмешка.

— Иду! — крикнула в ответ Грейнджер. Она посмотрела на Поттера в отражении вновь и встретилась с ним глазами. — Увидимся внизу?

Он кивнул.

— Обязательно.

Гермиона в последний раз перед церемонией подняла его ладонь, обхватив, и оставила на костяшках пальцев лёгкий поцелуй, а затем выпорхнула за двери, чтобы спуститься к остальным.

Она забрала свой маленький букет из рук Паркинсон и заняла место по левую сторону от цветочной арки рядом с дочерью, которая тоже уже ждала её прихода. Розали сегодня выглядела примерно так же потрясающе, как и всегда. Она стояла рядом с мамой, почти подпрыгивая от нетерпения.

— Где ты была? — она запрокинула голову, и Гермиона погладила её по кудрявым волосам.

— Разговаривала с Гарри. Ты уже поделилась своими планами на отпуск с Драко?

— Он сказал, что это требует обсуждения на семейном совете, — Рози обиженно надула губы, как делала всегда, когда какие-то решения не принимались сразу. Конечно, они и страну для поездки уже выбрали, и даты, но всё равно позволяли девочке гадать и предлагать свои варианты, оставляя планы на будущее.

— Он прав! — Гермиона пожала плечами. — Поговорим об этом завтра, хорошо?

— Ловлю на слове!

Повадки Драко уже так легко прослеживались в её поведении, хотя они провели вместе всего год. В какой-то момент, может быть, Малфой действительно был прав, когда говорил, что от Рона в Рози нет почти ничего. Она полностью дочь Гермионы. А теперь ещё немного и Драко. И всех (кроме самого Рона) это устраивало.

Грейнджер за плечи развернула Розали обратно к проходу и вздохнула в предвкушении.

Из той командировки в Рим, в которой Гарри пробыл полгода в Министерстве Магии Италии, помогая аврорам с безопасностью и борьбой с новыми группировками Тёмного Лорда, он вернулся с неожиданным спутником. Человеком, пропавшим с радаров большинства учеников Хогвартса много лет назад.

Теодор Нотт, как оказалось, перебрался в Италию заниматься ювелирным бизнесом и неожиданно столкнулся с Гарри на одном из его заданий. Жизнь развела их в разные стороны после окончания школы, но затем по каким-то причинам решила столкнуть снова.

Неожиданная встреча на другом конце Европы переросла в бурный роман, тот в глубокие чувства, а они — в желание провести всю жизнь рядом. Они растили в себе это желание не один месяц даже после возвращения домой, пока аккуратно посвящали друзей и близких в новые подробности личной жизни. С опаской, очень осторожно, ожидая негативной реакции в любой момент.

Но той и не случилось. Ни сразу после того, как они вернулись, ни спустя месяцы, когда Гарри заявился домой к Гермионе, показывая кольцо на пальце. Какие бы предубеждения ни жили в головах у людей после войны, сейчас им давно не было места. И, наверное, это стало последним фактором, который позволил им уехать во Францию и сыграть здесь самую волшебную свадьбу, какую только видел Магический мир.

Гарри Поттер выходит замуж за Теодора Нотта!

Пэнси разошлась в своих заголовках, восхваляющих этот необычный союз. А Гермиона с Драко просто радовались тому, что их лучшие друзья, которые были одинокими так долго, наконец нашли друг друга. Даже Рон был не против, слишком очарованный словами Гарри о том, как он счастлив. А про остальных и говорить нечего.

Запутавшись в своих мыслях и воспоминаниях о первом знакомстве с совсем другим Тео, о помолвке, о первых рассказах Гарри о свиданиях и любви, о приглашении, написанном от руки специально для неё с маленькой припиской «без тебя всё было бы совсем иначе», Гермиона совсем забылась и пропустила момент, когда шум гостей сменился музыкой.

Она сильнее сжала пальцы на стеблях цветов, окутанных лентой, с особым трепетом ожидая появления сначала Нотта, а потом и своего лучшего друга.

Церемония была поистине невероятной. Начиная с декораций, светящихся магией, заканчивая гостями и виновниками торжества.

Тео показался в дверях, чуть нервно поправляя рукава рубашки под чёрным пиджаком. Он прошёлся довольно быстро, коротко приветствуя всех, кто собрался сегодня, а затем занял своё место под аркой рядом с Драко по правую руку от себя и священником в центре. В руках у Малфоя покоилась маленькая подушечка с двумя кольцами, что отливали искрами металла на свету.

— Я всегда думал, что ты остепенишься быстрее, чем я, — пошутил Тео, кивая на Гермиону.

Грейнджер могла бы сделать вид, что не слышала этого, но стояла слишком близко. Драко перевёл на неё взгляд. Такой, от которого до сих пор замирало сердце и перехватывало дыхание. С самой первойвстречи то восхищение и уважение никуда не исчезло. Оно подкреплялось восторгом и любовью, которые теперь сквозили в каждом его движении.

— Уже работаю над этим, — прошептал он, а затем подмигнул Гермионе.

Её щёки предательски загорелись, так что она поспешила отвести глаза в сторону. Туда, где уже стоял Гарри. Он словно не мог поверить, что всё это действительно происходило с ним, сейчас. Удивление медленно сменилось радостью, поэтому он смело пошёл в сторону человека, который ждал его у алтаря.

Это было невероятным ощущением от начала и до самого конца — видеть его улыбку, замечать искорки в глазах и то, как он сжимает пальцы в кулаки, пока пытается не выдать своё волнение.

Когда Гарри был примерно на полпути, Гермиона вдруг подняла руку и щёлкнула пальцами, заставляя маленькие вспышки сверкающих блёсток сыпаться с неба, словно снежинки зимой. Как в главном зале Хогвартса перед самым Рождеством. Магия, которая заставляла момент казаться нереальным. Жизнь замирала в такие мгновения.

Золотые лучи закатного солнца светили ярче обычного, и фигура Тео на их фоне наверняка казалась облаченной в этот свет. Гермиона успела коротко глянуть на него, потом на Драко и вниз на Розали, которая завороженно наблюдала за церемонией.

Первое “привет”, произнесённое шёпотом, заставило Грейнджер чуть всхлипнуть и тут же прикрыть губы кончиками пальцев.

Весь шум от садящихся гостей и музыки плавно перетёк в слова священника, слишком нудных, но таких необходимых. Тео стоял и сжимал руки Гарри, глядя на него так, как если бы в нём был заключен весь его мир. Впрочем, это наверняка было не так уж и далеко от правды.

— Согласен ли ты, Теодор Нотт, взять в мужья Гарри Поттера? — прозвучал заветный вопрос. — Чтобы жить с ним в болезни и в здравии. В богатстве и в бедности. В печали и в радости. Пока смерть не разлучит вас?

— Да, — Тео уверенно кивнул, чуть повышая голос при ответе.

Гарри сжал его пальцы сильнее.

— Согласен ли ты, Гарри Поттер, взять в мужья Теодора Нотта? Любить и быть любимым, поддерживать своего мужа во всём, быть ему опорой и поддержкой?

— Согласен! — ответил он громче, словно хотел, чтобы услышал весь мир.

— Как мне известно, женихи написали собственные клятвы, — священник чуть взмахнул руками, давая право Гарри начать свою маленькую речь для Тео.

Поттер улыбнулся, не сдерживая рвущиеся наружу слёзы, и аккуратно взял с подушки, предложенной Драко, кольцо.

— Мы встретились, когда оба, наверное, были в самом худшем положении, какое только могли представить, но потеряли друг друга. И спустя много лет встретились вновь. Мы встретились с разбитыми сердцами и измученными душами, но с надеждой на лучшую жизнь. Я благодарю судьбу за то, что она снова свела нас. И я уверен, что ты — Тео, мой подарок от вселенной. И для меня большая честь называть тебя своей родственной душой. И своим мужем. — Он медленно надел кольцо ему на безымянный палец, позволяя слезе скатиться по щеке. — Я клянусь любить тебя вечно. С той же силой, с какой люблю тебя сейчас.

Нотт потянулся вперёд, стирая мокрые дорожки с его кожи, чтобы прислониться лбом к его, благодаря шёпотом за сказанные слова. А затем добавил уже громче, начиная свою клятву с кольцом в руках.

— Я клянусь быть лучшей версией себя рядом с тобой. Быть честным, понимающим и быть всегда на твоей стороне. Быть с тобой единым целым, Поттер, вечно. Я обещаю делить свой смех с твоим, вытирать все твои слёзы и переживать ту же злость, что ощущаешь ты. И даже когда ты не сможешь разглядеть светлую сторону, я обещаю, что останусь с тобой в темноте. И что бы дальше ни случилось, тебе не придётся справляться с этим в одиночку.

Гермиона не сразу поняла, что и по её щекам побежали слёзы, а осознала только когда её лучший друг официально стал мужем. Его жизнь теперь принадлежала кому-то другому, была связана с человеком, любившего его безумно сильно.

Аплодисменты были мгновенными и яркими, когда Нотт с присущей ему уверенностью засмеялся, прошептав «иди сюда, Поттер», и поцеловал на глазах у всего мира.

Грейнджер передала цветы в руки Рози и принялась стирать дорожки слёз, что испортили макияж окончательно. Она бы оставила это воспоминание в числе своих любимых, собрала бы его во флакон, чтобы оставить за стеклом в шкафу рядом с омутом памяти, чтобы погружаться в него постоянно, лишь бы только не потерять.

Она обняла обоих парней, практически сдавливая их до боли, потому что не была уверена, что может отпустить их так просто. Это было бы невозможно. А выражать свою любовь сейчас Грейнджер могла лишь объятиями, улыбкой, да смехом.

А ещё словами, которые ей была оказана честь произнести первой через какое-то время. Её волнение могло бы спасть, но, на самом деле, то лишь выросло, ведь сказать нужно так много. А слов катастрофически не хватало. Она стояла, держа в руках написанный заранее текст, но знала, что не сможет прочитать ни строчки. Слова растекались, так что Гермиона отложила бумагу в сторону, сжимая микрофон, как единственный спасательный круг.

— Тео, — выдохнув начала Грейнджер, обращая свой взгляд на него и Гарри, сидящих за столом, — мне так приятно смотреть на лучшего друга, на моего брата каждый день и видеть, как он улыбается рядом с тобой. Я вижу любовь, вижу счастье и вижу радость. После войны каждый из нас нуждался в человеке, который вдохнёт в нас жизнь. И я безумно благодарна, что для Гарри им стал ты.

Драко присоединился к ней, обхватив талию рукой.

— Последний год мы все наблюдали за тем, как вы справлялись со всеми трудностями вашей новой жизни. Вы мирились с недостатками друг друга, принимали друг друга и учились жить в согласии. Я уверен, что всё это — доказательство того, что ваши отношения будут становиться только сильнее с каждым днем.

Джинни тоже не осталась без пары слов, сменяя Драко и Гермиону на маленькой сцене.

— Я желаю вам найти комфорт, счастье и бесконечную любовь друг в друге. И прожить эту долгую жизнь рука об руку. Потому что вы оба это заслужили.

Гости сменяли друг друга, оставляя по несколько тёплых слов для Гарри и Тео. Рон, мистер и миссис Уизли, Пэнси, Блейз, Полумна. Это был вечер слёз и смеха за оставшихся вместе, несмотря ни на что, людей.

Торжество любви, которой не было равных.

Любви, какой мир, казалось, еще не видел.

Ноги разболелись уже через пару часов, так что Гермиона оставила развлечения, чтобы отсидеться в тишине со своей дочерью и любимым человеком. Драко не отходил от неё ни на мгновение, он чувствовал какую-то особую необходимость быть рядом в этот вечер. И она его понимала, ведь самой хотелось держать его руку каждую секунду. С таким количеством эмоций справляться в одиночку было трудно.

— Ты сегодня вся в слезах, Грейнджер, — заметил Забини, допивая бокал огневиски рядом с ними. — Не беременна, случайно?

— Мы не планируем второго ребёнка, Блейз, — мягко отозвалась Гермиона, укладывая свою голову на плечо Драко. — Нам хватает Рози.

— Да ну? Серьёзно? И что, больше никакой радости материнства? — Джинни материализовалась рядом и упала на соседний стул после раунда танца под руку с Паркинсон.

Драко весело хмыкнул.

— Радости материнства, Уизли, длятся всю жизнь. Уж поверь.

Гермиона прижалась к нему только сильнее. У Малфоя же были другие планы. Он убедился, что Розали занята со своей крестной Полумной, и протянул Грейнджер руку.

— Потанцуешь со мной?

Она вздохнула, не желая соглашаться так просто, но под настойчивым взглядом всё-таки вложила свою ладонь и поднялась с места.

Музыка сменилась спокойной, медленной, за что Гермиона была благодарна. Видимо, кто-то знал всё наперёд, что не могло не вызывать в ней лёгкий восторг.

Ночь опустилась на их маленький коттедж, в котором отмечали свадьбу, а тёплые огоньки вокруг освещали пространство вместе с яркими звёздами. И казалось, будто во всём мире вдруг перестали существовать все, как только Драко мягко обвил талию Грейнджер, опустил к девушке голову, чтобы соприкоснуться лбами.

Всё это напомнило ей конференцию, прошедшую много месяцев назад, когда они впервые танцевали так близко друг к другу, и только начинали понимать, что между ними происходит. Развод, суд, заговоры — всё казалось таким далёким, как если бы прошли годы. Рядом с ним время застывало и минуты шли совсем иначе.

Малфой медленно качал её в лёгком танце, пока весь мир так и продолжал таять вокруг. Гермиона посмотрела на него, умиротворенного рядом с ней, и вдруг поняла, почему всё случилось именно так, как случилось. Все те события, произошедшие год назад, привели её к человеку прямо перед ней, который, неожиданно для всех, вдруг полюбил её. Гарри был прав, ничего не случается без причины.

Она ждала годы, думая, что всё делает правильно. И могла бы подождать ещё ради него.

Драко приносил ей завтраки в постель по утрам, заставлял отдыхать в перерывах между работой, возился с Рози, как с собственной дочерью. Он заботился об их благополучии, здоровье, счастье каждый день жизни.

Да, она оступалась и совершала ошибки. Возможно, в какой-то момент её свадьба с Роном тоже была ошибкой, но, на самом деле, она была отрезком пути, который просто нужно было пройти. Чтобы оказаться в этом самом моменте.

— Всё это, — вдруг подал голос Драко, чуть кивая в сторону, — заставило меня задуматься.

— Над чем? — тихо спросила Гермиона, словно громкость её слов могла бы испортить момент.

— Хочу каждое утро наблюдать тебя в своей постели. Хочу слушать, как ты поёшь в душе. Смотреть, как ты кусаешь кончик пера, пока читаешь документы. Наблюдать твою улыбку, переживать с тобой каждую боль и каждый страх, разделять счастье и радость. Хочу видеть, как растёт Рози. Хочу, чтобы она звала меня «папой».

Он говорил это искренне. Его глаза были прикрыты, голос едва ли был слышим кому-то, кроме самой Гермионы. Она замерла на долю мгновения, поднимая к нему голову.

— Я не идеален, Грейнджер. Я знаю, — она прервала его, положила палец на губы, чтобы больше ни единого слова критики не сорвалось.

— Помолчи, — а потом приподнялась на носочках, чтобы поцеловать.

Драко прервал её секундой позже.

— Это «да»?

— Это «да», — подтвердила она, снова прижимаясь к его губам.

Его любовь начинала новую страницу в книге её жизни.

На страницах — только самые нежные слова.

Каждый поцелуй — строка курсивом.

Каждое прикосновение — фраза, меняющая смысл.

Если бы кто-то раньше сказал Гермионе Грейнджер, что её будет любить Драко Малфой… Она бы знала, для чего жила всю свою жизнь.

И в самом конце они оба были неотделимы от истории, которую были обязаны рассказать.

Это было сложно. Но оказалось выполнимо.