Эверикс 2. Остаться собой, несмотря ни на что (СИ) [ItsSelenable] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. “Аргументация Селеной” ==========

Зло опять приходит в Магикс,

Знаешь лишь одно о нем:

Твоя собственная сила

Может стать твоим врагом.

Дар откажется работать

И изменит твою суть.

Разве справиться по силам

С той бедой кому-нибудь?

Чтобы в бой вступили феи,

Нужно Эверикс позвать,

Чтоб найти на все ответы,

Чтоб дружить и побеждать!

Дверь распахнулась явно от пинка, и к Алисе бросилась обниматься Лия, не выпуская из рук чемоданов. Она только что вернулась с каникул на Джеверле. Принцесса этой самой планеты скромно топталась сзади, навьюченная своими сумками. Почему Аметист почти не загорела, зато и без того смуглая Лия потемнела еще больше — было загадкой, потому что они отдыхали вместе.

— Привет, девочки! — радостно завопила Эйлита, выскакивая из своей комнаты и тоже обнимая всех. Она приехала вчера — тоже загоревшая, постройневшая и даже подросшая на несколько сантиметров. Вдоволь наобнимавшись, девушки разошлись в свои комнаты распаковывать чемоданы.

— Ну, как я выгляжу в новых шмотках? — через пять минут раздался крик Лии.

Теперь она жила в комнате с Аметист. Эйлита сначала переехала к Алисе, чтобы той не было так одиноко после смерти соседки по комнате. Но выдержала только одну ночь: было жутко спать в кровати Агаты, погибшей у них на глазах, а Алису мучили ночные кошмары, и каменная фея всю ночь не сомкнула глаз. Селена с утра полюбовалась на их мешки под глазами, повздыхала, поморщила нос и с таким видом, будто делает всем величайшее одолжение, пошла переносить свои вещи на бывшую половину Агаты. Уж Селену с ее зловещим прошлым точно не пугала кровать мертвой подруги! Мало-помалу ее некромантская сущность впитала в себя нехорошую мертвую ауру кровати, если не буквально, то хотя бы в глазах остальных: боль от потери немного сгладилась, когда комната перестала ассоциироваться с Агатой.

Алиса выглянула из комнаты. Аметист кружила вокруг Лии и придирчиво разглядывала то, во что она переоделась. Опять какие-то шорты с майкой. Опять зеленые. В этом Лия была даже хуже Селены, у которой кроме черной водолазки, черной водолазки и черной водолазки в гардеробе водились всякие брючки, пиджачки, рубашечки серых, синих, голубых цветов. У Лии же было десять маек разных зеленых оттенков, трое не менее зеленых шорт и одни темно-зеленые длинные брюки, которые она ни разу не надевала.

Фея листвы не носила неудобной, сковывающей или задирающейся одежды. Она вполне могла идти по улице и вдруг вскарабкаться на дерево, чтобы сорвать яблоко или снять с ветки жалобно мяукающего котенка. Зачем, скажите на милость, носить неудобные каблуки и юбки, если в них не заберешься на дерево? Как эта самая Лия семь лет прожила во дворце Джеверла в статусе придворной дамы принцессы, оставалось загадкой.

— Нет, это никуда не годится! — капризно морщила носик Аметист. — Ты должна быть женственной и нежной, как первый весенний цветок!

— Я вечнозеленая елочка! — отнекивалась Лия.

Фея кристаллов, налившись гневным помидорным румянцем, утащила подругу за шиворот в их общую комнату. Захлопали дверцы шкафов.

Алиса вернулась к себе. Она выпросила из закрытого книгохранилища книгу об эльфийской магии. Книга содержала немало полезной информации, но авторский стиль был очень специфичным, со множеством старомодных речевых оборотов и громоздких синтаксических конструкций. Каждый абзац приходилось буквально брать штурмом, сначала читая его, а потом пытаясь переварить то, что в нем написано. Эльфея то бралась за книгу, то не выдерживала и бросала. Ах, если бы ее наставником был Палладиум… Увы, эльф избегал ее: увиливал от разговоров и встреч вне учебного класса, старался не оставаться наедине. А если Алиса и ловила его, то вел себя подчеркнуто по-учительски. Ей еще ни разу не удалось вывести его на откровенный разговор об отношениях.

Дверь снова хлопнула.

— Всем привет! — послышался голос Селены из общей гостиной.

За те полгода, что читатель не следил за жизнью Эверикса, ведьмочка мало изменилась. Полученный чармикс стабилизировал ее магические способности, ей стали удаваться заклинания школьной программы, хотя не проходило недели, чтобы ее магия не сделала какой-нибудь выверт. С природомагией у Селены так и не срослось, но в прошлом году она заставила Фарагонду проставить ей по этому предмету все пятерки до конца обучения. Так что теперь природомагию она пропускала либо сидела на ней вольным слушателем, составляя компанию подругам. В остальном Селена оставалась умеренно вредной и продолжала отпускать шуточки из своего неиссякаемого загробного арсенала, но в целом была неплохим человеком. Сущий ангел по сравнению с Лилит — другой ведьмой, которая тоже обнаружила в себе светлое начало и перевелась в Алфею на полгода позже нее. Лилит сразу стала превращаться как фея, освоила все фейские заклинания, но обладала мерзким, скандальным характером. Теперь она была главным предметом нелюбви учителей, особенно мягкого, неконфликтного Палладиума. О временах, когда самой проблемной ученицей была Селена, теперь вспоминали с ностальгией. Но ничего не попишешь: ведьм, ранее угнетаемых, теперь усиленно реабилитировали, и Лилит нельзя было ни в чем отказывать: сразу начнет вопить, что ее, как бывшую ведьму, посмели ущемить в правах!

— Эй, Алиса, настоятельно рекомендую освободить от своей персоны комнату первому мужчине на Алфее! — потребовала Селена.

Первой мыслью Алисы была сцена, окутанная розовой дымкой романтики: Палладиум осознал свои чувства и съезжается с ней, чтобы жить вместе… Алиса подумала еще немного. Поняла, что Палладиум, живущий со студентками — что-то из разряда невозможного, а значит, Селена просто шутит. Скорее всего, притащила какое-нибудь домашнее животное и намерена поселить его на второй половине комнаты, выгнав оттуда Алису. Еще чего!

— Зачем? Не буду я тебе ничего освобождать! — крикнула эльфея, даже не выглянув из комнаты.

— Значит, Лия выходит знакомиться со своим новым соседом! — продолжала ведьмочка.

— Ты хотела сказать «с соседкой»? — с сомнением переспросила Лия.

— Нет, с соседом, — серьезно повторила Селена.

Заинтригованные девушки высыпали в общую гостиную. Лия сердито одергивала на себе новую зеленую юбку из тех, которые больше ожидаешь увидеть на Аметист. Кажется, из ее гардероба и происходила эта вещь.

— Тут… вот… — начала Селена и умолкла, не подобрав никаких слов.

Рядом с ведьмочкой стоял незнакомый высокий парень. Очень красивый, без преувеличения. Он дружелюбно и чуть насмешливо смотрел на девушек своими пронзительно-синими глазами. Его длинные светлые волосы были заплетены в косу, лежащую на левом плече. Одет он был в темно-фиолетовый плащ причудливого кроя, с плеча свисал рюкзак. Что-то в его облике было такое, отчего все сразу поняли: это не кадет Фонтероссы. Плащ, волосы в косе, худощавое телосложение — он прибыл оттуда, где магии уделялось больше внимания, чем физической силе.

— Знакомьтесь: это Аль, и он фей.

Девушки с нескрываемым удивлением воззрились на… фея?!

— Он будет учиться с нами? — сморщила носик Аметист. — Он же мальчик!

— Я и сам не в восторге, — нахмурился парень, впервые подавая голос. — Но моя магия уподобилась силе фей, и пока я такой, я обучаюсь здесь.

— Палладиум настаивал на подселении именно к нам, — добавила Селена. — Намекал, что мы уже знаем, что делать в таких случаях. Либо мы поделимся с ним опытом и поможем ему освоиться с его новой сущностью, либо отобьем желание быть феем…

— Что, больше нет свободных комнат? — продолжала возмущаться Ами.

— Есть! — вспомнила Алиса. — Одно свободное место рядом с Лилит, ну, той, которая в середине прошлого года перевелась из Торренуволы. Соседки по блоку ее еще терпят, но никто не прожил с ней в одной комнате дольше трех дней! Другое свободное место только у тебя, Эйлита. Так что решение за тобой!

Эйлита внимательно оглядела парня. Вроде нормальный. Красивый. Жалко отдавать его бывшей ведьме. Поэтому пусть живет с… другой бывшей ведьмой.

— Значит, будем помогать осваиваться, — сказала каменная фея. — Вот только будем придерживаться изначального плана Селены: на свободную половину рядом со мной переедет Алиса, а Аль пусть занимает ее освободившееся место.

В комнату постучала Гризельда.

— Девушки, ужин! — объявила она и собиралась закрыть дверь, но внимательно всмотрелась в присутствующих. — И… парни, — неловко запнувшись, добавила она.

***

Друзей увлекли хлопоты, всегда присущие дню приезда: заново привыкаешь к комнате, раскладываешь вещи, ищешь по сумкам и пакетам какую-нибудь мелочь, гадая, найдется ли она в каком-нибудь боковом кармане, или все же забыта/потеряна. Они не сразу поняли, что Селена и ее сосед подозрительно надолго затихли в комнате, плотно закрыв дверь. Эйлита, стоявшая у двери, поманила подруг пальцем, и те тоже приложили ухо к двери.

-… но длинный такой зачем? Хотя знаю: с таким все девчонки будут твои! — слышался голос Селены в промежутках между скрипами кровати.

— Справляюсь, — хмыкнул в ответ Аль. — Что, завидно, такой же хочешь?

— Нет, я же девушка, — фыркнула Селена и опять засмеялась. Заскрипела кровать.

Подруги красноречиво переглянулись. Хоть бы подождали, пока остальные уйдут! Даже не смущаются тем, что у них соседи за стенкой!

Гневно сопя, Аметист распахнула дверь, намереваясь положить конец развернувшемуся у них под носом разврату…

Оба обитателя комнаты были полностью одеты. И даже нахлобучили на голову подушки на манер треуголок. Они босиком стояли на кровати и разглядывали лежащий на ней длинный золотой магический скипетр с крупным кроваво-красным камнем.

— Смотрите, какой артефакт! — умиленно произнесла Селена, обращаясь к вошедшим и спрыгивая на пол. Кровать заскрипела. — Какой у него энергетический потенциал! С таким можно выигрывать все сражения, просто многозначительно показывая его противнику: он испугается и сдастся!

— Я редко использую его в бою, — скромно заметил Аль. Он успел снять свой фиолетовый плащ, но остался в жилете того же цвета поверх светлой рубашки. Коса все еще лежала на плече, но он переплел ее посвободнее.

— Давайте-ка нормально познакомимся! Нам все-таки жить вместе, — предложила Эйлита, решив прекратить недомолвки. — Заодно и расскажешь, как так получилось, что тебя перевели в Алфею!

— Не откажу в любезности своим милым соседкам, — расплылся сердцеедской улыбкой фей и вышел в гостиную за каменной феей.

***

— Я — Эйлита Страггл.

— А я — Алиса Стейт.

— Я Аметист Стоун.

— Лия Эмеральд.

— Селена Бесфамильная!

— Аль Нейтан, — улыбнулся новенький. — Спрашивайте, я весь ваш, девушки.

Подруги удивленно замолчали, не зная, как реагировать на эту то ли галантность, то ли легкий флирт. Как вести себя с молодым человеком, с которым им предстоит жить? У них и с парнями-то не было таких отношений, чтобы проводить все время вместе и чувствовать себя спокойно и расслабленно в его присутствии, не думая о том, как лежат волосы, не смазалась ли помада, и что можно заказать в кафе, чтобы кавалер не счел обжорой. Некоторые из них вовсе еще не имели опыта отношений. А тут им предстоит все время проводить в компании парня!

— Э-э-э… Можно еще раз и поподробнее: каким ветром тебя занесло в школу фей? — нашлась Эйлита.

— Разумеется! — закивал новенький. — Доводилось ли вам слышать об академии магов на Андросе? Однажды… однажды я начал превращаться подобно фее. Крылья, костюмчик…

Девушки многозначительно переглянулись. От кого-то они уже слышали такое начало.

— Руководство академии не стало долго думать и сослало меня сюда, так как здесь уже имеют опыт обучения… — Аль замялся перед новым, непривычном словом, — … переходных.

Селена скривила губы. После событий прошлого года, которые начались из-за ведьмы по имени Миллия, а закончились не без участия их клуба Эверикс, «переходными» стали политкорректно именовать тех, кто магически изменился настолько, что приобрел характерные особенности другой категории волшебных существ, но пока не избавился от своих прежних признаков. Например, переходил от ведьмы к фее, как та же Селена. Статус «переходного» давал некоторые преимущества и поблажки. Например, в школах к таким неопределенным ученикам должны были относиться с особым вниманием и снисходительнее ставить оценки. Но звучало, если честно, как-то оскорбительно. Даже Лилит, хоть и пользовалась своими «переходными» привилегиями на полную, не переносила этого слова и постаралась как можно быстрее избавиться от этого статуса: в конце прошлого года сдала на «отлично» все экзамены и всевозможные фейские нормативы. Правда, скандалить и требовать к себе особого отношения все равно не перестала. Селену тоже вычеркнули из «переходных», потому что от Алфеи требовали отчетов о том, как они помогают таким ученикам побыстрее разобраться с их неопределенным состоянием. Фарагонда устала каждые две недели письменно оправдываться перед чиновниками, что у Селены нет никакого прогресса не потому, что ей не помогают, а просто потому, что она Селена. В конце концов ей написали в бумажках, что она благополучно окончила свой переход, пусть даже аттестацию по природомагии она получила путем шантажа, а назвать ее феей все еще язык не поворачивался. Параллельно с «переходными» ввели классификацию «промежуточных», которые тоже проявляли признаки двух и более рас, но не были в процессе перехода из одной в другу. Проще говоря, полукровки: эльфея Алиса, фея-дриада Лия и тому подобные, например, их одноклассница Эннита, фея-сирена. Но их промежуточность играла роль только в случаях, когда затрагивались особенности их второй расы. Они были вполне себе стабильны.

— Что ж, Аль, твоя новая соседка обладает уникальнейшим опытом жизни в шкуре «переходного»! — фыркнула Алиса. — Селена перевелась к нам от ведьм, и первые несколько месяцев у нас от нее стены тряслись!

— А почему тогда Алфея? — удивилась Аметист. — Это последнее место, где ожидают учеников мужского пола!

— Не в Фонтероссу же, — возразила Лия. — Там из магических дисциплин только работа с артефактным оружием. Магу из Андросской академии там точно не место.

— Остаются Алфея и Торренувола. А в Торренуволе все, что превращается, все равно переводят в Алфею! — заключила Эйлита.

— А что ты умеешь, как маг? — полюбопытствовала Алиса.

— Не хочу показаться нескромным, — опустил глаза Аль, — но в академии я был неплох в алхимии, боевой и стихийной магии.

— Надеюсь, тебя не будут сильно загонять в наши фейские рамки, — хмыкнула Лия, которой до сих пор не нравилось, что школьная программа рассчитана одинаково на всех, а индивидуальные склонности учитываются только с четвертого курса.

— И не заставят практиковать разделы магии, которые тебе абсолютно чужды! — хмуро добавила Селена, вспоминая, как ее мучали природомагией.

— Сказали, ко мне пока будут присматриваться, определяя мой уровень, — пожал плечами парень. — Может, переведут на курс выше или вообще сразу выдадут диплом и отпустят с миром.

— Глупости какие-то, — продолжала упорствовать Аметист. — Парень в школе фей — уму непостижимо! Надеюсь, ты быстро вернешься назад!

— Я скучаю по своей академии, — улыбнулся Аль. — Но в том, чтобы быть феем, тоже есть свои плюсы!

— Так уж и быть, разберусь с тобой, дорогой сосед, — решила Селена. — Магия просто так не меняется. А теперь расходимся спать, мимо нас сейчас пройдет Гризельда, а мы еще болтаем!

Девушки долго ворочались в своих кроватях. У переехавшей Алисы была уважительная причина: ей не спалось на новом месте. Остальные думали о своем новом соседе. Аметист — возмущенно, Лия — впечатленно. Эйлита — слегка разочарованно: парень был симпатичным, и, пожалуй, можно было оставить его себе…

***

Вся школа была в сборе. Клуб Эверикс встал к третьекурсникам. Когда-то третий курс был самым старшим, но после того, как из Алфеи выпустились Винкс, в программу добавили четвертый курс, на который оставались по желанию. Раз Винкс торчали в школе куда больше трех лет, зарабатывая все новые и новые превращения, было справедливо дать годик и остальным. Учеба на четвертом курсе мало походила на привычную: феи занимались индивидуально, парами или небольшими группками, затевали собственные исследования в разных магических сферах, получали новые, необходимые им превращения.

Директриса вышла на помост, и ученицы взорвались овациями: ее очень любили.

— Я рада приветствовать вас в школе фей Алфее! — провозгласила Фарагонда. — Надеюсь, все готовы к этому учебному году?

Зал расшумелся, соглашаясь.

— В этом году в Алфее по стечению обстоятельств будет обучаться очень необычный ученик! — продолжала Фарагонда. — Аль Нейтан, выйди сюда, пожалуйста…

Парень легко взбежал к директрисе на помост и поприветствовал присутствующих легким изящным полупоклоном.

Они почти услышали звук падающих на пол челюстей. Это была сражена та половина Алфеи, которая устояла перед эльфийским обаянием Палладиума.

— Не нравится мне это… — шепнула Ами Лии.

***

Аметист как в воду глядела.

Стоило им приоткрыть дверь комнаты, чтобы пойти на завтрак, как их едва не сбило с ног тяжелой волной духов. Запах стоял похлеще, чем в парфюмерном магазине. Размахивая рукой перед лицом, Эйлита торопливо закрыла дверь, но увиденного было достаточно, чтобы все понять. Две ученицы завязывали шнурки, трое копались в сумочках так, будто что-то потеряли. Трое усиленно изображали оживленную беседу, ради которой пришлось даже прекратить движение по коридору. Пятеро столпились у ближайшего окна и очень внимательно смотрели на улицу. Одна, как только открылась дверь, тронулась с места и стала изображать, будто просто проходила мимо. В общем, в коридоре возле их комнаты совершенно случайно оказались сразу четырнадцать фей. Все были одеты в короткие юбки, блузки с глубокими декольте, тщательно уложены и ярко накрашены. Алиса подавила смешок: так не готовились даже к урокам Палладиума! Палладиум все-таки был преподавателем, который давно преподает в школе и вряд ли им светит. А тут новенький парень их возраста, перед которым нужно поторопиться произвести впечатление!

— Пожалуйста, давайте будем считать, что они по-соседски зашли за солью! — застенчиво попросил Аль.

— Нет у нас соли! — сердито отрезала Аметист.

— Есть, — дотошно уточнила Селена. — Цианид ртути — соль синильной кислоты.

— Твою мать, Селена, зачем ты хранишь такое у себя? — подскочила Лия.

— Я надеюсь, упоминание моей матери было чисто риторическим? — недобро прищурилась ведьма. Алиса пугливо замерла, ожидая взрыва. Как единственная посвященная в тайну Селены, да и то поверхностно, она знала, что там не все так просто. Селена пойдет на все для защиты того, что ее создало, «матери», чем бы она ни была. Но гневалась ведьмочка недолго. Ее голову посетила новая мысль, и по лицу расползлась пакостная улыбочка. — Эй, Аль, хочешь, покажу артефакт с высоким коэффициентом пугательности?

— Нет такого коэффициента, — не поверил Аль.

— Есть, — коварно ухмыльнулась Селена. Она распахнула дверь и подняла руки ладонями вверх, призывая свою лопату.

Пришедшие за «солью» студентки тут же испарились. Лопата была главной страшилкой Алфеи. Говорили, что ею расчленяли младенцев и потрошили для ритуалов пойманных в полнолуние юных дев…. На одной из пижамных вечеринок Эверикса Селена проиграла в карты и была вынуждена рассказать, что никого этой зловещей лопатой не убивала, и даже не касалась ею мертвых тел. Лопата и правда была некромантским артефактом, но простеньким и не очень темным. Ею было очень легко раскапывать могилы, так как от раскапываемой могилы лопата питалась энергией, облегчающей это самое раскапывание. Но и только. Так что подруги знали, что ажиотаж вокруг этого замечательного орудия труда возник на пустом месте. Но рассказывать остальным не торопились. Иногда возникали ситуации, в которых лопата была просто незаменима в качестве решающего аргумента.

— Путь свободен! — провозгласила Эйлита и первая двинулась в сторону столовой.

***

Потянулись учебные недели, похожие одна на другую. Учеба стала сложнее по сравнению с прошлым годом, увеличился объем домашних заданий.

К Алю присматривались в течении недели и все-таки оставили с третьим курсом. В нем не конфликтовали свет и тьма, поэтому он не стал второй Селеной, которой было проще сравнять с землей школу, чем превратить цветок в бабочку. Пришлось догонять метаморфомагию и заклинания: в его академии изучались в основном боевые заклинания, а метаморфомагии не было вообще. В остальном он был неплох. Что не знал, то быстро схватывал. Иногда применял какие-то хитрые приемчики и колдовал сложными незнакомыми пассами, про артефакты мог рассказать больше любого другого преподавателя. На силовладении все смотрели на него, открыв рты: Аль не преувеличивал, говоря, что считался неплохим в боевой магии. А уж как двигался! У него не было таких же крепких развитых мышц, как у кадетов Фонтероссы, зато он был ловок и быстр.

На первое в этом году силовладение у третьего курса собралась чуть ли не вся школа. Более ответственные ученицы изобретали всевозможные причины, чтобы не появиться на уроках. Менее ответственные прогуляли просто так. Даже первокурсница, оказавшаяся в медпункте со сломанной ногой, приковыляла на костылях. Всем хотелось посмотреть на фея в коротком блестящем топике… может быть, и в юбочке… И на каблуках… После того, как он трансформировался, по рядам прокатился дружный стон разочарования. На Але был костюм, который ожидаешь увидеть на обычном маге: красно-золотой с черным, закрытый, состоящий из брюк и туники с длинными, эффектно развивающимися в движении рукавами. Совершенно точно мужской. Крылья были простыми, но имели гораздо больший размах. Аль потом объяснил сгорающим от нетерпения девушкам Эверикса, что на нем так необычно сказалась наследственность: мама происходила из другой эволюционной ветви фей. Из-за этого он, скорее всего, не сможет обрести всякие чармиксы, энчантиксы и так далее. А даже если шансы есть, учителей лучше убедить в обратном, чтобы не заставляли получать эти новые превращения. Страшно представить, как бы выглядел мужской вариант энчантикса!

В общем, Аль классы не взрывал, истерик не устраивал, преподавателям нравился. Вписался. Жизнь школы, всколыхнувшаяся после прихода необычного ученика, постепенно успокоилась и пошла своим чередом.

Правда, зельеварение в программу так и не вернули. Алису до сих пор грызла совесть за содеянное: это она тогда взорвала класс, и предмет сочли слишком опасным для школы. И все ради того, чтобы проводить больше времени с Палладиумом…

Профессор улыбался ей приветливо и нейтрально, как всем прочим ученицам Алфеи. Между уроками его нельзя было застать одного: на переменах эльф взялся принимать у себя четверокурсниц, нуждающихся в консультации по своим исследовательским работам. Во внеурочное время его невозможно было застать одного: в учительской он то заполнял журналы с Гризельдой, то пил чай с Фарагондой. У Алисы пока не хватало духу вломиться прямо в его личные комнаты, но она надеялась на грядущий бал-маскарад…

Все с нетерпением ждали маскарада. Аметист надеялась встретить там Теллара. После прошлогоднего танцевального конкурса, в котором они вместе исполнили вальс и заняли второе место, в душе Аметист поселилось что-то теплое и светлое. У нее даже появился свой маленький вечерний ритуал: она прокручивала в голове танец, разговор, голос Теллара, который каждый раз заставлял трепетать что-то глубоко внутри…

Вскоре после маскарада планировалось еще одно грандиозное мероприятие, которое очень ждала Эйлита, и любое упоминание которого почему-то нервировало Лию. Знаменитые Винкс устраивали этакую «встречу одноклассников», собираясь скромно посетить Алфею и чуть ли не просто попить чайку с тортиком в компании учителей. Но так как четверо из них правили волшебными королевствами, тихий междусобойчик раздулся до грандиозного комплекса мероприятий, организованных не только в Алфее, но и в Фонтероссе, и даже Торренуволе. Среди огромного количества самых разных гостей ожидали королей и королев, принцев и принцесс многих волшебных государств. Даже если они вообще не учились ни в одной из трех школ.

Селена ничего не ждала. У Селены появился друг, и она самозабвенно с ним дружила. Не как с Алисой год назад, когда они подтягивали друг друга в учебе, а Селена еще и преследовала некие свои цели, уже тогда зная правду про Агату. Нет, Аль был именно другом. Они всюду были вместе, вместе ржали над шутками, вместе учились. Вместе зависали в библиотеке, химичили у себя в комнате, работали на уроках. Позавчера был скандал: Барбатея и Гризельда застукали парочку ночью в библиотеке. Они там читали!

Романтических отношений между ними не было. Селену ненавидели, Селене завидовали, Селене пытались подражать, копируя стиль и манеры, чтобы привлечь внимание Аля. Целые классы фей, пытавшихся начесать себе такой же хаер, смотрелись феерично, но продлилось это всего неделю: многие испортили себе волосы, пытаясь воспроизвести естественную селенину лохматость. Селену даже попытались отравить, и двух виновниц, рыдающих второкурсниц, со скандалом исключили из школы. Ведьмочка философски восприняла случившееся с ней и даже просила не исключать незадачливых отравительниц. Подумаешь, цианистый калий!

Прослышав, что Аль умеет обращаться с холодным оружием, к нему повалили толпы с мечами, катанами и кинжалами, едва ли умея правильно их держать. Некоторое оружие вообще было сувенирным, из одной лавки в Магиксе. Аль уже научился аргументировать Селеной, поэтому вздыхал, разводил руками и с сожалением объяснял всем, что он опытный боец, и наверняка навредит фее, чей уровень владения оружием ниже, чем у него. Поэтому предлагает сразиться сначала с менее опытным бойцом, и если фея его одолеет, то получит возможность сразиться с самим Алем. Возможно, в Алфее и были феи, действительно умеющие владеть оружием. Но тем «менее опытным бойцом» была Селена, и биться с ней дураков не находилось.

***

Ранним утром всех разбудил прорвавшийся сквозь двери ослепительный белый свет. Эвериксята, щурясь и потирая руками глаза, выползли в общую гостиную наблюдать, как на полу разгорается портал. Взорвавшись искрами, которые со стуком рассыпались по комнате, воронка исчезла, и сонные девушки смогли приблизиться.

— У вас здесь… углерод рассыпан, — удивился Аль. К женщинам этой комнаты он вышел, завернувшись в одеяло на манер римской тоги. Он наклонился и удивленно повертел в руках крупный необработанный алмаз.

— Ах, это мне! — сообразила Аметист. — Родители собирались что-то прислать!

Фея кристаллов подошла к месту, где возникал портал, и подняла с пола длинный бархатный футляр. Рядом лежало письмо с королевским гербом, которое подхватила Лия.

— Многоуважаемая принцесса Аметист! — зачитала она. — Ваши родители желают уведомить Вас, что в скором времени следует ожидать важных новостей. Также Вам пересылается скипетр хранительницы Джеверла: он понадобится Вам в дальнейшем. С уважением, секретарь Его Величества короля Джеверла Сильвера Стоуна.

Аметист щелкнула замком, открыла футляр и вытащила оттуда скипетр, увенчанный крупным необработанным кристаллом. Стоило ей взять скипетр в руки, как кристалл вспыхнул ярким зеленоватым светом.

Все восхищенно ахнули. Но Аметист и Лия, переглянувшись, помрачнели. Важные новости, которые сообщают родители наследницам престола, далеко не всегда бывают радостными.

========== Глава 2. “Конвергенция” ==========

— И вашим домашним заданием на послезавтра становится конвергенция! — завершила лекцию Гризельда. — Вам предстоит разбиться на пары и показать пример соединения ваших сил!

Класс дружно повернулся к Алю.

— Разбиваться на пары вы будете так, как сидите, — коварно продолжала завуч.

Класс разочарованно отвернулся. Аль сидел с Селеной.

— Вы должны представить мне результат соединения своих сил, который принесет наибольшую пользу. Вскоре для вас будет организован урок в симуляторе, где вы продемонстрируете умение применять конвергенцию в деле.

— Зачем нам такое сложное задание? — возмутился кто-то.

— Конвергенция, мисс Диаболис, очень важная техника колдовства, при помощи которой достигаются невероятные результаты использования силы Энчантикса! — назидательно произнесла Гризельда и взяла лист бумаги. — А сейчас сидите на местах, я запишу вас по парам, чтобы не было искушения поменяться с кем-то!

Лия и Аметист уставились друг на друга. Им повезло: они сидели вместе. Или не повезло? Кристаллы и ветви — куда уж несовместимее? Им предстоит хорошо подумать, чтобы найти хоть какой-нибудь способ заставить их магию взаимодействовать.

Они были не одни такие. Все феи в классе в панике переглядывались со своими соседями. Эйлите досталась Эннита, фея-сирена с магией гипнотического пения. Алиса уныло смотрела на Тетту, героиню битвы прошлого года, покрывшую Торренуволу слоем мыла. Селена и Аль обменивались озабоченными и встревоженными взглядами. Что выйдет у двух, политкорректно выражаясь, «переходных»?

Это был последний урок за день, и третий курс, пообедав, разошелся по комнатам. Если подумать, послезавтра — это очень близко. Особенно если в это послезавтра вам предстоит сдавать задание, а вы еще понятия не имеете, как его сделать.

Они принялись было отлавливать в коридорах четвертый курс в надежде, что им расскажут, что было у них в прошлом году. Старшие пожимали плечами: в прошлом году были запирающие механизмы, а в позапрошлом — подъемники. И Гризельда, добавляли они, специально каждый год меняет задание, чтобы спрашивать у старшекурсников было бесполезно.

— Ума не приложу, что общего может быть у звука и камня! — Эннита устало откинулась на спинку дивана.

Эйлита вздохнула и ничего не ответила. У нее уже кипели мозги. В другом конце комнаты вполголоса спорили Алиса и Тетта, тоже не знающие, что им делать. Лия и Аметист сидели на полу возле окна и пытались что-то наколдовать, сцепив окутанные магией ладони: у Лии магия была теплая ярко-зеленая, а у Аметист — холодная изумрудная.

— Меня учили извлекать ответ из вопроса! — выдала Эйлита.

— И что мы получим, если будем извлекать ответ из вопроса? — отозвалась Аметист.

— Заданием была полезная работа двух сил, — продолжала каменная фея. — Нужно составить список того, какую пользу приносит каждая из сил. Если что-то совпадет, то это и будет решением, правильно?

— Если честно, понятнее не стало! — призналась Лия.

— И вообще, где Аль? — добавила Тетта, оглядывая двери спален.

— В библиотеке, наверное, — предположила Алиса. — С Селеной.

Тетта разочарованно вздохнула. Разумеется, они с Эннитой напросились в их комнату именно ради возможности увидеть Аля. Может быть, заговорить, нащупать общую тему для беседы и…

— Может, и мы пойдем в библиотеку? Вдруг найдем что-то? — предложила Алиса.

— Пойдем! — выпалили Тетта и Эннита, подскакивая с места.

***

Догадливым оказался почти весь третий курс. Гомонящие ученицы заполонили библиотеку. В углу испуганно жались отрезанные от выхода первокурсницы, готовые вот-вот разрыдаться. Барбатея сновала туда-сюда с требованиями прекратить кричать, не драться из-за книг, угрожала Гризельдой и Фарагондой, но все было тщетно. Алиса с улыбкой подумала, что надо было угрожать Палладиумом, в которого влюблено полшколы. Он придет, увидит, как глупо ведут себя эти девицы, и разочаруется в них! Думая об этом, Алиса невольно старалась быть спокойнее и тише: а вдруг Палладиум сейчас по-настоящему зайдет, увидит ее и разлюбит?

— И как нам тут что-то найти? — ошарашенно поинтересовалась Эйлита. — В таком хаосе это нереально!

— Ну а где же еще? Библиотек в открытом доступе больше нет! — удивилась Тетта. — Будем искать то, что наведет нас на мысль. Или хотя бы убедимся, что здесь нет того, что нам нужно.

Фея мыльных пузырей ушла к полкам, и Алиса последовала за ней.

Эннита, пожав плечами, тоже отправилась на поиски, но Эйлиту, рванувшуюся за ней, оттеснило толпой. Каменная фея закрутила головой, пытаясь найти свою партнершу по проекту. На нее налетели две феи, вцепившиеся друг другу в волосы, и Эйлиту отбросило на библиотечный столик, заваленный исписанными листками.

— Привет, Эйлита! — послышался над ухом голос ведьмочки. — Где-то в районе твоего носа должен быть лист с расчетами. Раз ты там лежишь, посмотри, какой там ответ?

Каменная фея скосила глаза перед собой.

— Корень из ста семидесяти разделить на девять, — ответила она, изумленно таращась на ряды чисел. — Вы что, уже придумали?

— Да проще простого! — хмыкнул Аль, энергично чиркая что-то на своем листке. — Так, Селена, ты уже считаешь коэффициент линейной совместимости? Не считай, я знаки после запятой перепутал…

— Тут еще и считать надо? — вскочила Эйлита. Ее прошиб холодный пот, стоило только представить, что найти идею — еще не самое страшное. Куда страшнее было заниматься какими-то сложными и жуткими вычислениями, непонятно как выражая магию в математических формулах!

— Просто в плане магического потенциала мы не самые последние в классе, — уклончиво начал Аль.

— Поэтому нам надо на всякий случай кое-что посчитать, чтобы по ошибке не сравнять с землей Алфею, — закончила ведьма, утыкаясь в расчеты.

— Может, тогда поможете нам? — с надеждой спросила каменная фея.

— Какие у вас силы? — требовательно поинтересовался Аль.

— Камень и гипнотическое пение, — начала Эйлита, — но…

— Звук и камень, — обобщила Селена. — Слейте воедино силы…

— Но как слить звук и камень….

— Не то, что производит ваш дар, а чистую волшебную энергию, — объяснил фей.

— Почти наш случай, — заметила Селена.

— Только скорость ниже.

— Ты считать закончила?

— На тебе бумажку.

— А почему таким непонятным почерком?

— Уж какой есть.

— Эй, ребят… — вклинилась Эйлита. — Что вы мне там предложить хотели?

— Ну как, сливаете воедино свою магическую энергию, и продолжая управлять ею вдвоем, показываете какую-нибудь штуку… — пожал плечами Аль, комкая исчирканный лист расчетов. — Запустить, например, камень со скоростью звука.

— Зачем?

— Когда нападут враги, закидаете их камнями! — замахала руками Селена. — Скорость звука — триста сорок три метра в секунду! Когда камень за секунду пролетает триста метров, никому мало не покажется! Уйди, дай нам досчитать!

Каменная фея, озадаченная, отошла от странной парочки, пока они совсем не перегрузили ей мозги. В толпе очень кстати мелькнула Эннита.

***

Дверь открылась, и комнату огласили громкие веселые голоса. Алиса подняла мутный взгляд от груды записей.

— Что такие веселые, уже придумали свою конвергенцию? — сердито спросила она.

— Да, придумали! — похвасталась Эйлита.

— Но так и не поняли, в чем польза, — заметила Эннита. Руки феи-сирены слегка дрожали: они с Эйлитой упражнялись два часа подряд. — Но требованиям задания оно соответствует!

— Неужели? — изумилась Аметист.

— Можем показать! — заверила ее Эннита.

Они с Эйлитой взялись за руки. Их кисти окутались синим и фиолетовым сиянием, которое постепенно смешивалось, как струйки дыма. Обе феи сконцентрировались. В воздухе со свистом промелькнуло что-то темное, и окно брызнуло осколками.

— Ой… — виновато опустила голову Эннита. — Нам теперь от Гризельды влетит…

— А у вас что? — перевела тему Эйлита.

Лия и Аметист молча указали на эмалированный тазик, позаимствованный из коморки со швабрами. В нем из кучки земли выглядывало миниатюрное кристальное дерево, покрытое живыми листьями.

Эйлита восхищенно присвистнула.

— Ну вот, одни мы ничего не придумали! — огорчилась Тетта.

Эннита оглядела комнату, убедилась, что Аля нет, и разочарованно ушла к себе.

В коридоре постепенно становилось тихо: возбужденные, взволнованные голоса один за другим вдруг сменялись радостными возгласами, после чего слышался топот убегающих ног. Третьекурсницы одна за другой находили идеи для своих проектов и бросались выполнять их. Вскоре все стихло, и только Алиса с Теттой все не могли ничего придумать. Казалось, в повисшей тишине можно было расслышать, как натужно скрипят их мозги.

Еще через полтора часа вернулись помятые, но довольные Аль и Селена с охапкой исписанных бумажек. Бумажки были слегка обуглены, от обоих сильно несло озоном, как после грозы.

— Эй, научные гении, а Алисе и Тетте вы бы что подсказали? — окликнула их Эйлита.

Аль с Селеной остановились и внимательно оглядели комнату в поисках научных гениев, к которым обращалась каменная фея. Не найдя таковых, они проследовали дальше.

— Селееен? — вопросительно позвала Эйлита.

— Селен — элемент номер тридцать четыре периодической таблицы! — с готовностью выпалил Аль.

— Аль! И Селена! Вы можете ответить на заданный вопрос? — терпеливо повторила каменная фея.

— Про химический элемент номер тридцать четыре?

— СЕЛЕНА!!! — взвыла Алиса, швыряя в нее карандаш. Ведьмочка увернулась, хохоча.

— Не ори на ребенка! — она показала язык.

— Кто ребенок? — удивилась Алиса.

— Я ребенок! — надула губы Селена.

Фей бочком скользнул в свою комнату. В женские разборки он не ввязывался, и правильно делал. Нервы целее.

— Селена. Пожалуйста. Подумай. Что. Могут. Сделать. Алиса. И. Тетта, — раздельно проговорила каменная фея, и, подумав, добавила: — И. Озвучь. Придуманное. Вслух, — вдохни и выдохни, Эйлита, это же Селена, а Селена… ну… по жизни Селена! Иногда она становилась такой вредной по отношению к Алисе. Эйлита несколько раз спрашивала Алису, что же между ними произошло, но эльфея мотала головой и заверяла, что ничего такого.

Ведьмочка согласно кивнула. Кажется, Эйлите удалось отрезать ей все пути отступления.

— Какие варианты вы уже перебрали? — подумав, спросила она.

— Дерево с мылом вместо плодов у нас не получилось, — грустно отозвалась Алиса. — Больше ничего не придумали… Мыло в форме фруктов может отлить и одна Тетта, вливание моей магии ей для этого не нужно.

— Да уж… — почесала лоб Селена. — Если просто смешать фрукты и мыло, получится… гадость?

— Не гадость, а косметические средства с натуральными компонентами! — высунулся из комнаты Аль, показывая бутылочку шампуня с нарисованными на этикетке легкомысленными клубничками.

— Но это уже не будет магией! — возразила Тетта.

— А кто сказал, что нужно магию? — оживилась Аметист, выглядывая из своей комнаты. — Нам сказали продемонстрировать полезный результат объединения сил, но ни слова о том, что он должен быть в виде магии!

— Надо было с самого начала разобраться в формулировке задания! — взвыла мыльная фея. — Мы пять часов ломали голову зря, когда решение было рядом! Можно изготовить какое-нибудь мыло, шампунь… Но это как-то несерьезно…

— И заставить Палладиума ими помыться! — хихикнула Лия.

— Эх, женщины! — вздохнул Аль. — У вас еще целый вечер, завтрашний день и послезавтрашнее утро. Я бы на вашем месте сделал партию мыла и шампуня на продажу. На урок притащите чемодан выручки. В наш век расцвета искусственных ароматизаторов, силиконов и парабенов вашу натуральную косметику с руками оторвут!

— Да ну! — не поверила Эйлита.

— Я бы купил, даже с запасом, — серьезно сказал Аль. — Мне, если можно, шампунь с кокосовым маслом. Очень хорошо увлажняет волосы!

Все невольно уставились на его шевелюру — длинную, ухоженную, шелковистую. Не у всякой девушки в Алфее были такие хорошие волосы, как у единственного парня.

Алиса и Тетта переглянулись.

— В класс зельеварения! Там остались большие котлы! — предложила мыльная фея.

— А мы займемся дизайном упаковки! — вызвалась Аметист.

— Спасибо, Ами! — просияла эльфея, и они с Теттой унеслись прочь.

***

И этот день настал. День проверки домашнего задания. Все собрались в зале.

Кто-то от волнения отгрыз весь лак с ногтей. Были и такие, кто ерзал от нетерпения, мечтая скорее показать результат. Все они слышали историю про жутко дорогие дизайнерские сумочки,маленькие снаружи, но с магией расширения пространства внутри. Такие были не у каждой модницы, даже в Алфее такие были всего у троих. А история бренда начиналась со слов «однажды Гризельда разбила нас на пары и дала задание объединить свои силы…». Баснословно разбогатевшие феи, выпустившиеся из Алфеи три года назад, подарили завучу такую сумочку, и Гризельда, очень гордая за своих учениц, каждый год будто случайно проговаривалась об этой истории, мотивируя фей на свершения. Конечно, каждая фея мечтала найти способ разбогатеть, просто найдя нужное применение своей магии.

Больше всего нетерпения проявляли Алиса и Тетта. Они принесли с собой два чемоданчика: с продукцией и выручкой. Шутку Лии они учли и сделали каждому преподавателю по шампуню. С особым старанием и любовью делался шампунь для Палладиума — цитрусовый. Тетта об этом не знала и просто колдовала, выделяя мыло…

Выручка очень впечатляла. Правда, они специально разложили сверху крупные купюры, а мелкие сунули вниз. И еще не отдавали долю за сотрудничество. Лия и Аметист честно заслужили свою четверть, нарисовав этикетки на настоящих древесных листьях, подчеркивая натуральность продукта. Десять процентов нагло потребовал Аль, как автор идеи. Правда, он же провел пиар-кампанию: вчера утром в столовой принялся громко благодарить Алису и Тетту за шампунь, и попросил у них еще кокосового мыла, рассуждая о том, как хороши и полезны натуральные косметические продукты. Столовая затихла, прислушиваясь. Через полчаса всю первую партию размели, оставив Алису и Тетту с пачкой предзаказов. Сейчас уже седьмая такая партия была разобрана почти наполовину. Но вряд ли их маленький импровизированный бизнес продержится долго: настанет день, когда все феи Алфеи закупятся про запас и пока что перестанут нуждаться в новой продукции. Ну, разве что подключать Селену и через ее связи выходить на рынок Торренуволы, а еще придумать какое-нибудь суровое мужское мыло и закинуть удочки в Фонтероссе…

В зал вошли Гризельда, Фарагонда и Палладиум, окинули взглядом присутствующих. Гризельда взяла в руки список с парами, а Палладиум — классный журнал.

— Хильдис Лелитунрен и Белиара Диаболис, — произнесла Гризельда первую пару из своего списка.

Названные феи сцепили руки вместе, и скоро по залу, шатаясь, зашагал заплетающимися ногами великан из адского пламени, оплетенный искрящейся от перенапряжения фиолетовой цифровой сетью.

— И в чем же польза вашего творения? — спросил Палладиум.

Белиара замялась.

— Ну, он горячий и двигается… Он сам может ходить и греть, где надо…

— И где же он может быть применен?

Феи не смогли дать внятный ответ и сели на места с четверкой, уничтожив уже разваливающееся огненное создание.

Оценки выставляли по всей строгости: с двойками оставались те, кто вообще ничего не сделал. С тройками — те, кто придумал, но продемонстрировать заявленное не смог. Четверками отделывались те, кто показал результат, но в нем не было ничего полезного, либо феи не сумели четко объяснить свою задумку. И лишь действительно интересные, хорошо представленные идеи удостаивались пятерок.

— В чем же польза вашего изобретения? — спросил Палладиум.

Демонстрировавшие свою конвергенцию Нелькора Аранн и Харуи Катотоки тоже не смогли дать четкого и ясного ответа, и вернулись на места с четверками. Там уже облегченно выдыхали Лия и Аметист, радуясь, что их бестолковое кристальное дерево дотянуло до четверки. И дулись друг на друга Эннита и Эйлита, у которых были шансы получить пятерку, но не получилось хорошо объяснить свою задумку. Кроме того, их камень снес кристальное дерево Лии и Ами, а затем пробил стену аккурат над головами преподавателей.

Еще две пары, и…

— Алиса Стейт и Тетта Гресис! — объявила Гризельда.

Девушки подхватили чемоданчики и вышли на середину зала. Алиса, натянув улыбку на лицо, распахнула свой и бодро заговорила:

— Мы хотим предложить вашему вниманию линию средств гигиены с натуральными фруктовыми ароматами и экстрактами по уникально низкой…

— Стоп-стоп, мы поняли… — оборвала ее словесный поток Гризельда. — И какую пользу обществу это несет?

Тетта открыла свой чемодан, с деньгами.

— Так общество оценило наш труд, — скромно пояснила она, указывая на ряды перевязанных бумажными ленточками банкнот.

— Четверка, — вынес вердикт Палладиум. — Идея интересная, но не инновационная…

— Вы просто еще не знаете, насколько мягкими становятся волосы после нашего шампуня с натуральными эфирными маслами и экстрактами! — не унималась Алиса. — Шампунь от Тетты и Алисы — и ваша кожа головы мягче, чем попка младенца!

В стороне, не выдержав, от души расхохоталась Фарагонда, утирая платочком выступившие слезы. Девушки, воспользовавшись паузой, вытащили припасенные для преподавателей подарки. Тетта схватила те, что для завуча и директора, Алиса взяла оставшийся и пошла к Палладиуму.

— Это вам… просто, как подарок… — вымолвила она, вкладывая изящный флакончик в руки мужчине. Их пальцы на мгновение соприкоснулись. Взгляды встретились. Палладиум улыбнулся.

— Спасибо, Алиса… Пятерка!

Эльфея, опомнившись, отошла от учителя и пошла к своему месту, едва не забыв чемодан.

— Аль Нейтан и Селена. — объявила Гризельда последнюю пару.

— Нам лучше показывать это на улице, — объявила ведьмочка.

— А здесь никак нельзя? — поморщилась Гризельда.

— Значит, потом нам будет очень не хватать этого чудесного зала, — смиренно склонил голову фей.

Палладиум с Фарагондой одновременно подскочили и распахнули двери, ведущие на улицу. Когда в прошлом году Селена сказала примерно то же самое и ее не послушали, симулятор потом ремонтировали два месяца.

На улицу вышли и учителя, и ученики. Последние — чтобы лишний раз полюбоваться, как Аль творит магию.

Фей и недофея немного отошли от школы и оказались на площадке, покрытой пятнами гари, на которой много времени провели вчера. Они встали лицом друг к другу и вытянули руки ладонями вверх. В руках Аля материализовался магический посох, в руках Селены — ее направляющий меч. Оба синхронно опустили их вниз, направляя в одну точку. Красный камень, венчавший посох, исторг закрученный огненный поток, а темный, покрытый резьбой клинок — искристый белоснежный луч. Парень и девушка попятились, увеличивая расстояние: из точки, куда били лучи энергии, вырастал крылатый ящер, сотканный из огня, каркасом которому служили молнии.

Вырастив ящера ростом почти с самую высокую башню Алфеи, они прекратили подпитывать его энергией. Селена, отвечавшая за каркас ящера, указала мечом в сторону леса, задавая направление, и голова существа развернулась туда же. Ящер раздул бока и выдохнул. Раздался высокий резкий звук, и в тот же миг почти в километре от Алфеи запылало одно из деревьев в лесу. Селена указала мечом на другое дерево, и оно тоже запылало. Не было ни струй огня, летящих по воздуху, ни дыма — деревья загорались мгновенно, через тысячные доли секунды.

Аль взмахнул своим посохом, и деревья погасли.

— И как вы это объясните? — спросила впечатленная Гризельда.

— Обстрел огнем, которому придается скорость и разрушительность молнии, — заученно отбарабанила Селена. — Дальнобойность позволяет вести обстрел с дальнего расстояния, не подставляясь, а высокая точность — избежать лишних жертв…

— Средняя скорость движения молнии — примерно сто пятьдесят километров в секунду, — добавил Аль.

— И где можно практически применить вашу… — начал Палладиум и осекся.

Селена уставилась на преподавателей тяжелым, красноречивым взглядом. В прошлом году именно она, стоя на вершине Торренуволы, послала молнию в ведьму Миллию, возжелавшую мирового господства. Посланная с такого расстояния молния не будет прямой: она прихотливо изгибается и идет зигзагами, и у нее большая зона поражения. Словом, целиться нужно очень тщательно. И Селена довольно долго ждала, пока ведьма окажется на достаточном расстоянии от всех остальных, чтобы молния поразила лишь ее одну. За это время Миллия прикончила двоих.

— Пятерка, — тихо сказала Фарагонда.

***

Вечером девушки собрались в общей гостиной. Кто-то развалился на диванчике, кто-то упал в кресло, Эйлита вытянулась прямо на полу. Только Аль еще где-то ходил.

Сложный, волнительный день был позади. Но они учились на третьем курсе, а значит, впереди будут и другие задания.

— Нет, ну вы вспомните, как он раз, и в стену! — с восторгом повторяла Эйлита, наверное, уже двадцатый раз подряд.

— У меня в голове не укладывается! — наполовину удивленно, наполовину восхищенно сказала Лия. — Идея с косметикой пришла в голову парню. Парню!

— Да, Селена, как же ты все-таки с ним в одной комнате живешь? — заинтересовалась Аметист. — Он же, ну, мальчик!

Селена недоуменно подняла брови, не понимая вопроса.

— Ты девочка, он мальчик! — уточнила Эйлита. — Ты переодеваешься в его присутствии! Ты спишь, а он на тебя смотрит!

Ведьмочка озадачилась еще сильнее.

— Э-э-э, ну, это же ключевая причина, почему он стал феем, — пожала плечами она, все еще не понимая, что друзья имеют в виду. — Его магия приобрела форму, более характерную для женщин, потому что некоторые из его ключевых взглядов на жизнь из мужских стали женскими…

Остальные удивленно переглянулись, не понимая… а потом ка-а-ак поняли! Эйлита тихонько засмеялась. Аметист возмущенно побагровела. Лия и Алиса смущенно опустили глаза.

Это объясняло все. Почему Аль равнодушен ко всем своим поклонницам. Почему Гризельда, очень не любившая, когда к девушкам ходят в гости молодые люди, преспокойно поселила парня в женской комнате. Можно было не опасаться, что этот парень посягнет на чью-то девичью честь… Скорее, будет отбивать у девушек ухажеров.

Вместо мудреной селениной формулировки о мужских и не мужских взглядах на жизнь можно было сказать проще: Аль стал феем, осознав свою нетрадиционную ориентацию.

========== Глава 3. “По гребням музыкальных волн” ==========

Эйлита провела расческой по волосам в последний раз и отложила, любуясь собой. Волосы все еще были бордовыми, ничуть не поблекнув со временем. Пожалуй, только бы Алиса смутно припомнила, что девочка, подселенная к ним в блок на первом курсе, сначала была с тусклыми пепельно-серыми волосами и прятала за очками темные серо-синие глаза. Бледная, незаметная, тихая, она ни с кем не общалась и старалась не привлекать внимания.

Но на одном из самых первых уроков метаморфомагии они учились менять цвет волос. Эйлита зажмурилась, сосредоточилась на превращении, открыла глаза… и поразилась увиденному. С бордовыми волосами она выглядела совершенно иначе: яркой, дерзкой, привлекательной. Когда урок закончился, и феи покидали класс, ее догнал оклик Уизгиса: «мисс Страггл, вы забыли вернуть свой обычный цвет волос!». Эйлита остановилась, вздернула подбородок и объявила учителю: «Теперь это и есть мой обычный цвет!». Она была совершенно счастлива.

На ближайших выходных Эйлита выбралась в город и решительно распрощалась с очками. Вместо них она купила волшебные контактные линзы, которые не надо было снимать на ночь, мыть и как-то еще ухаживать за ними. Дорогущие! Правда, в салоне распродавали со скидкой цветные линзы тех оттенков, которые были не очень востребованы среди покупателей, и Эйлита выбрала себе лиловые. Они просто обалденно сочетались с ее новым цветом волос!

Эйлита безумно нравилась себе. Ей хотелось, чтобы и другие тоже видели, какая она классная, и она стала чаще общаться с людьми. Яркая, обновленная, она больше не стеснялась своей внешности, смело экспериментировала с одеждой, прическами, увлеклась хип-хопом. У нее были кислотно-желтые, а затем фиолетовые пряди! Да что там пряди, у нее был жутко брутальный парень-байкер на шесть лет старше, с которым, правда, они только держались за ручки, и вряд ли он воспринимал ее всерьез, но тогда у нее дух захватывало от самого факта, что она зовет эту гору мускулов своим бойфрендом! Никто уже и не помнил, что в самую первую неделю обучения она была тихой серой девочкой в очках. Она просто не отложилась в памяти. Красноволосая Эйлита будто бы появилась сразу, с самого начала.

Такую смелую и крутую Эйлиту заметила Алиса, и постепенно каменная фея влилась в их с Агатой дружные ряды. Спасибо Агате и Алисе: под их влиянием Эйлита чуть успокоилась и стала сдержаннее в своих экспериментах, но до сих пор оставалась самой яркой и безбашенной в их компании, да и в классе. Порой Эйл думала, что это она виновата во всем, потому что Агата тогда обиделась и затаила злобу…

Она заправила выбившуюся волосинку и поднялась.

Но кто знает, если бы не все те события прошлого года, восстановили бы ведьмы свои права? Прибыли бы они сегодня в Алфею на ежегодный бал-маскарад?

***

Эйлита заглянула к Лии с Аметист. Сегодня обе были в похожих платьях. Как бы кто-нибудь их не перепутал! Кажется, у них и прически будут похожими: Лия уже забрала в узел свои темно-зеленые волосы и теперь прибирала в похожую конструкцию волосы Аметист. Сама Аметист не принимала участия в подготовке к балу. С утра она осознала, КТО сегодня будет на балу, и все это время витала в облаках, слушая других вполуха, роняя вещи и натыкаясь на стены.

— Ами, можешь держать голову прямо? — возмутилась Лия.

— А что с ней не так? — рассеянно удивилась та.

— Она у тебя мотается из стороны в сторону вслед за движениями расчески!

Эйлита зафыркала и выбежала из комнаты.

Селена с Алем тоже помогали друг другу, хохоча: он ей затягивал какие-то шнурки, расположенные спереди на платье, она ему то ли завязывала галстук-бабочку, то ли пыталась задушить. Фей был в черном с фиолетовой искрой смокинге, который ему безумно шел. Стройному высокому парню шло вообще все, что бы он ни надел! Ах, сколь же много потерял весь женский род в его лице!

Аль в тот вечер пропустил целое представление: безобразный скандал, переходящий в истерику, в исполнении Аметист, и дикий хохот тоже на грани истерики от Эйлиты. Виноватую Селену, Лию, попытавшуюся отобрать у нее лопату, и просто тихо хихикавшую над всем этим Алису. Они успели подраться, покричать, помириться и рассудить, что так даже лучше: по крайней мере, они не перессорятся в битве за его сердце. А еще здорово иметь друга-парня, с которым можно просто дружить, без всех этих чувств, которые неизбежно возникают между парнями и девушками. Кроме того, Аль — рычаг давления на других фей, не хуже Селены с ее лопатой! Такое ценное стратегическое преимущество нельзя упускать. А что Аль может отбить у них парней — у них этих парней еще нет. Ну, может быть, Теллар, но Аметист вскочила и негодующе заявила, что ее Теллар точно не такой! В общем, когда ничего не подозревающий Аль вернулся, девушки встретили его с самыми нежными улыбками и хором заявили, что любят его и таким.

— Девочки, начало через десять минут! — позвала Эйлита. — И мальчики…

Из одной комнаты вышли Лия и Аметист.

— В этом году у тебя удачное платье, Эйлита! — искренне похвалила Лия. — Более изящное!

Она остановилась перед зеркалом и надела маску — обязательный, хоть и символический предмет. Маска стала атрибутом бала не так давно. После обучения в Алфее знаменитых Винкс все больше принцесс стали отказываться от домашнего обучения и приезжать сюда. И однажды на балу произошла безобразная драка за внимание высокопоставленной ученицы, которая на момент поступления в Алфею уже была королевой своей планеты. Все кавалеры хотели понравиться ей, совершенно игнорируя других фей! Виновница драки совершила истинно королевский поступок: наколдовала всем одинаковые, не снимающиеся маски, чтобы феи и специалисты знакомились друг с другом инкогнито, чтобы пары образовывались из-за искренней симпатии, а не статуса в обществе. Это решили сделать доброй традицией: участники бала, скрытые полумасками, чувствовали себя смелее во время знакомства, и многие из получившихся пар были крепкими и счастливыми. Конечно, это инкогнито было ненадежным: маска скрывала лишь часть лица, и при желании фею можно было узнать по волосам, цвету глаз, рту, голосу, в конце концов…

Из комнаты Алисы и Эйлита выплыла высокая взрослая златоволосая эльфийка в платье кораллового цвета*.

Эйлита почувствовала, как у нее самым натуральным образом отвисает челюсть. Это кто вообще…

— Уизгис бы поаплодировал, Алиса, — хмыкнула Селена, поломав всю интригу.

— Алиса?! — не поверила Лия.

Аль, стоявший ближе всех, наклонился и принюхался к ее волосам.

— Надо было помыть голову, — заметил он.

— Я ее и помыла! — возмутилась эльфийка голосом Алисы.

— А-а-а, у тебя еще и шампунь так пахнет! — фей примирительно поднял руки. — Я имел в виду, что тебя можно узнать по запаху лайма. Мало от кого можно услышать свежий терпкий цитрус. И тем более он совсем не подходит твоему новому образу. В голове у мужчины возникает диссонанс, он включает мозги и начинает размышлять, что здесь не так… Ну, на случай, если ты от кого-то прячешься.

— Можно и так сказать, — закивала Алиса, нервничая. — И что мне теперь делать? Нет времени мыть голову во второй раз!

Аль ненадолго задумался, бросил «Я сейчас!» и вышел.

Оставшиеся восхищенно переглянулись. Как хорошо иметь на своей стороне того, кто обладает мужскими взглядами на жизнь и может перевести их на женский язык!

— От того своего Эдди, что ли, прячешься? — предположила Лия, с любопытством оглядывая «эльфийку». Образ был проработан качественно, Алису ни за что не узнаешь. Но если подойти вплотную, можно было и правда почувствовать свежий бодрящий запах цитруса. Алиса обожала все, что пахло лаймом: у нее были духи, тетрадки с ароматизированными страничками. А после их с Теттой фруктово-мыльного бизнеса у нее остался большой запас лаймового мыла и шампуня. Если Алиса занимала душ, можно было не стучаться в ванную комнату, спрашивая, кто там уже целый час купается и не дает помыться другим: запах лайма разносился по всей комнате, достигая самых отдаленных уголков.

Аль вернулся и торжественно вручил Алисе золотистый флакон.

— Михаэль Роял Голд! — ахнула эльфея, разглядев надпись. Она распылила духи перед собой, и по комнате поплыл сладкий, обволакивающий запах ванили, смородины и груши.

— Ты хоть знаешь, сколько они стоят? — восхитилась Аметист, подходя поближе, чтобы тоже вдохнуть чудесного аромата. У нее самой духи были не дешевле: принцесса Джеверла могла себе позволить! Только она предпочитала более легкие и свежие композиции. Но как же был восхитителен и сладок этот «Михаэль»!

— Я просто постучался в комнату, откуда слышались голоса. Улыбнулся пошире и попросил одолжить духи, в которых нет никаких цитрусов! — честно признался Аль. — Вернешь во вторую комнату от конца коридора, хозяйку зовут то ли Лорен, то ли Лорель…

— Ты даже не запомнил имя девушки, которая тебя выручила! — укоризненно сказала Лия.

— Она обворожительно улыбнулась и сказала, что я могу звать ее просто Лори! — оправдался парень.

Алиса для верности пшикнулась еще три раза, чтобы предательский лайм не пробился наружу, и сбегала к себе, чтобы поставить драгоценный флакон в шкаф и плотно закрыть дверцу. Михаэль Роял Голд, надо же. Будь славен Аль, любимец женщин, хотя и не любитель!

***

Приветственную речь, если она была, они пропустили. Первый танец был в самом разгаре. А может быть, уже и второй… В зале было многолюднее, чем в прошлом году, весь гостей прибыло на треть больше: теперь ведьмы тоже приезжали на ежегодный бал. Ведьмы, узнаваемые по в целом более темным и откровенным платьям, стояли группками у фуршетных столиков и чинно клевали закуски, не торопясь смешиваться с феями. Свободные специалисты, бродившие в поисках, кого бы пригласить, почти не встречались: теперь девушек было в два раза больше.

Аль не прошел по залу и десяти шагов: к нему ринулись со всех сторон, и первой успела напористая четверокурсница, втягивая его в танец. Аль, хоть и был одет как специалисты, опознавался сразу: маска не прятала длинных светлых волос и более изящного телосложения.

Эвериксята остановились у фуршетного столика, думая, как быть дальше. Селена забулькала лимонадом.

— Сегодня дамам нужно все брать в свои руки, — хихикнула Эйлита.

— Да, раньше кавалеры завоевывали дам, а теперь настали времена, когда дамам приходится бегать за кавалерами, — хмыкнула Лия. Через две секунды к ней подскочил мускулистый зеленоволосый специалист и пригласил на танец. Фея листвы внимательно вгляделась в его лицо, словно выискивая в нем что-то, но не нашла, и с облегчением подала ему руку.

Алиса, поглядев на толпу, бочком отошла куда-то в сторону наблюдавших за балом преподавателей. Селена, допив лимонад, заорала «Кресс мой ненаглядный!» и тоже куда-то умчалась.

— Подожди, она сказала «Кресс»? — переспросила Эйлита. — Это тот Кресс, у которого трусы с ежиками? Он же в одной команде с…

Но Аметист уже и сама подалась вперед, заметив идущую по залу пятерку специалистов.

Эйлита проводила ее взглядом и пожала плечами.

— Пойду и я потанцую, — решила она.

***

Аметист пробивалась сквозь толпу. Мимо нее сновали более яркие и светлые феи, более мрачные и ярче накрашенные ведьмы. По некоторым было непонятно сразу: фея ли решила подобрать помаду и наряд потемнее? Ведьма ли сделала выбор в пользу более нежного образа? Лавировал между гостями тот темноволосый специалист в розовом фраке, которого она запомнила еще по прошлогоднем балу, но оставшиеся без пары девушки его не интересовали.

Аметист продолжала пробираться к пятерке специалистов, ориентируясь то на них, то на спину Селены в светло-синем платье. Пятерка на ее глазах стала тройкой, затем двойкой, вот уже Селена достигла своего Кресса и с хохотом утащила танцевать. Теллар недолго оставался в одиночестве: к нему подскочила какая-то ведьмочка, но он вежливо отказался и вдруг посмотрел прямо на Аметист! Их глаза на мгновение встретились, и Теллар поспешил к ней навстречу, уверенно рассекая толпу своими сильными широкими плечами.

— Здравствуй, Аметист, — улыбнулся он, слегка поклонился и поцеловал девушке руку, затянутую в перчатку.

Она зарделась, как маков цвет, попыталась смущенно одернуть руку, но Теллар удержал ее и потянул в центр зала, танцевать…

Наверное, у Теллара какая-то магия в руках и голосе. Иначе почему при виде него у Аметист внутри все трепещет? Почему она танцует, но не ощущает под собой пола и словно летит в воздухе? Ами не понимала, что с ней. Эти чувства были для нее новыми, неизведанными, до встречи с Телларом она ни разу не испытывала ничего подобного. Они вальсировали, то взлетая на самые гребни музыкальных волн, то низвергаясь вниз. Вокруг них все сверкало, кружилось, время и пространство перестало существовать, и только Теллар мягко улыбался ей…

Музыка завершилась длинной пронзительной нотой. Аметист замерла, не в силах вернуться с небес на землю, и тут ее губ коснулись чужие губы.

Поцелуй… Какое же восхитительное ощущение! Сначала легкие прикосновения губ были подобны дуновению ветра. Но, не встретив какого-либо неудовольствия со стороны Аметист, парень углубил поцелуй, нежно обнимая ее за талию. Знал ли он, что крадет ее первый поцелуй? Хотя нет, не крал, Аметист была совсем не против, отдать ему свой первый поцелуй сейчас казалось самым правильным и важным…

***

Вообще-то, преподаватели не танцевали, а следили за балом, хоть и были одеты празднично. Но никто не мог запретить Гриффин потащить танцевать Кодаторту, а Дю Фор — откликнуться на приглашение какого-то специалиста. Уизгис кружил в танце Конкорду, пикси-хранительницу Алфеи, Фарагонду неспешно вел в танце Саладин.

Вот, словно чертик на пружинке, выскочила Селена и принялась что-то говорить Гриффин и Кодаторте. Кодаторта недоверчиво нахмурил густые брови, а Гриффин лишь рассмеялась.

Вот и Палладиум. Алиса поправила маску, прокашлялась, поправила волосы и решительно направилась к нему.

— Не подарите ли мне танец? — с улыбкой спросила она, старательно меняя голос. Теперь поздно было отступать, ведь она заговорила. Но ей было жизненно необходимо увидеться с ним, пусть даже в чужом обличье! Палладиум избегал Алису: учителю нельзя состоять в отношениях с несовершеннолетней ученицей, тем более, воспитанницей самой Фарагонды. Всего одна встреча, один танец, чтобы он не отталкивал ее! Заодно и проверить, как он поведет себя в обществе другой — останется ли верен настоящей Алисе?

— Отчего бы не подарить, — улыбнулся Палладиум. Он галантно подал ей руку и вывел в центр зала. Учитель был без маски, во фраке цвета темного шоколада, в котором выглядел просто изумительно. Очень кстати заиграла новая музыка, и они начали танцевать.

Алиса пыталась насладиться танцем, которого так долго ждала, но все ее мысли были о том, чтобы стараться не быть Алисой. Ее могла выдать любая мелочь: мимика, жест, какое-то особенное, присущее ей словечко. Она уже жалела, что затеяла это. В маскировке были громадные недочеты: подруги знают, что под личиной взрослой эльфийки скрывается Алиса, и если увидят ее в паре со взрослым эльфом, то… могут прийти к некоторым выводам. Кроме того, придумывая образ, Алиса преследовала цель сделать что-то, что могло бы привлечь Палладиума, но забыла, какие именно гости будут на балу. «Эльфийка» не тянула на ведьму из Торренуволы, и тем более на специалиста из Фонтероссы, в Алфее такой дамы тоже не было, а посторонних на бал не приглашали. Палладиум наверняка уже догадался, что личина эльфийки фальшивая, и будет настороже, а то и забьет тревогу. Какая же она дура!

Эльф улыбался, смотрел в глаза, безошибочно вел ее в танце, но мыслями тоже был далеко. Алиса немного воспряла духом: может быть, танцуя с другой партнершей, он думает о ней настоящей?

Музыка кончилась, и учитель увел партнершу с танцевальной площадки. Оставив ее у фуршетных столиков, он учтиво кивнул и развернулся, чтобы уйти на свой наблюдательный пост.

— Вам понравился танец? — выпалила Алиса.

— Еще бы! — солнечно и озорно улыбнулся Палладиум, удивив ее.

Эльфея нервно шагнула к столику взять какой-нибудь коктейль, чтобы занять руки. Привычно потянулась к цитрусовому, но сообразила, что он тоже может ее выдать, одернула руку и наугад схватила шоколадный, едва не выронив бокал.

— Что-то не было похоже, — ответила она.

— Я думал, зачем все это, — посерьезнев, сказал Палладиум, внимательно следя за ее лицом.

— Что «это»? — притворно удивилась эльфея.

— Жаль тебя разочаровывать, но конспирация продумана плохо, — объяснил он, нахмурившись. — На встрече выпускников, когда в Алфею съедутся посторонние люди, никто не обратил бы внимания на постороннюю взрослую женщину. Но ей негде взяться на школьном маскараде. И мне стоило бы спросить, кто ты на самом деле…

Алиса сжалась. Он счел ее угрозой и сейчас поднимет тревогу! Конечно, перед Фарагондой Алиса просто примет истинный облик, но как она объяснит то, что меняла внешность ради танца с Палладиумом…

— Но сквозь твои духи все еще пробивается запах лайма, Алиса, — закончил он.

Бокал выскользнул из ее ослабевших пальцев, и недопитый коктейль забрызгал ноги.

— Это была плохая идея… — пробормотала Алиса.

— Нет, идея хорошая, — Палладиум ободряюще улыбнулся и положил ей руку на плечо. — Но в следующий раз как-то предупреждай меня, или подумаем над маскировкой вместе. В моей памяти еще свежа история с профессором Авалоном…

Он улыбнулся ей и ушел.

Алиса задумчиво кивнула. История с Авалоном произошла за год до ее появления в Алфее. Под личиной нового профессора прятался злодей. А Палладиум, говорили, очень сдружился с ним и потом тяжело переживал случившееся…

***

Рано или поздно все заканчивается. Даже поцелуй. Аметист с сожалением отстранилась, чтобы отдышаться.

— На нас же люди смотрят… — смутилась она, озираясь.

— Нет ничего плохого в том, что двое любят друг друга.

— Любят? — эхом откликнулась Аметист.

— Я люблю, — сказал Теллар. — Я люблю тебя, Аметист. Я полюбил тебя с первого взгляда, с первого слова, с первого танца.

От волнения у нее перехватило дыхание. Он любит ее! Любит! Все остальное уже не имело значения, главное, что она тоже ему небезразлична!

Ами счастливо улыбнулась и прижалась к его широкой груди. Они любят друг друга, и никто не помешает им. Даже пронесшаяся мимо Селена, с хохотом удирающая от Кресса.

***

Когда бал уже закончился, и ведьмы со специалистами давно должны были добраться до своих школ, эвериксята собрались в своей общей гостиной, усталые, но довольные. Кто-то просто развалился на диванчике, кто-то, как Лия, разбирал у зеркала свою сложную прическу.

Бал прошел отлично, без преувеличения!

В какой-то момент, полчаса спустя после начала, все напитки превратились в слабоалкогольные, такие, что сразу даже и не поймешь, что в них алкоголь. Сначала подумали на преподавателей, решивших тихонько ослабить напряжение между феями и ведьмами. Потом стало понятно, что это не их рук дело: учителя засуетились и стали менять напитки на нормальные. Но к тому времени все студенты уже успели выпить стакан-другой, и градус общего веселья немного возрос.

Фокус с напитками проворачивала точно не Селена, потому что она в это время вешала Кресса на люстру. Хотя, возможно, Селена и Кресс были в сговоре с теми, кто подменял напитки, и это у них был такой отвлекающий маневр. Многострадальная люстра не упала, но погасла, и зал погрузился в полумрак, разгоняемый лишь настенными светильниками. В темноте уже и ведьмы с феями стали танцевать парами. Брюнет в розовом фраке перестал искать свободного специалиста и все-таки согласился на предложение высокой светловолосой девушки. Вот только Эйлита, случайно налетевшая на них в потемках, была готова побиться об заклад, что это Аль, где-то раздобывший длинное закрытое платье и накрасивший губы. Хотя в комнату он вернулся в своем прежнем смокинге и без помады.

— Красивое было платье, — сказала Алю каменная фея.

— Не понимаю, о чем ты, — быстро ответил он. Фей задумчиво ходил по комнате, держа в руках выкопанные из недр шкафа красные трусы с огнедышащими драконами. Наверное, очень впечатлился знакомством с Крессом. Аль являл собой зрелище, о котором мечтала половина Алфеи: был обнажен по пояс. Хоть фей хоть и выглядел худым, мышцы у него имелись — и кубики пресса, и грудь, и бицепсы четко прорисовывались под сливочной, ровного оттенка кожей. Не такие мощные, как у кадетов Фонтероссы, но тоже по-своему красивые.

Мечтательно листала конспекты по метаморфомагии златоволосая незнакомка, которой к завтрашнему утру вновь предстояло стать Алисой. Конспирация не сработала, но не сработала потому, что ее вычислили по запаху волос, который узнали, который помнили! Даже густой шлейф «Михаэль Роял Голд» не помешал Палладиуму найти и распознать запах лайма… План Алисы провалился, но она добилась от него слов «в следующий раз» и «вместе». Это была маленькая победа, которая давала надежду на то, что в будущем будут победы и побольше.

Аметист ушла в кровать пораньше, но не уснула сразу. Ее лицо освещал дисплей телефона. Селена еще на прошлогоднем балу взяла номера у Кресса и всей его команды. Конечно же, после конкурса танцев Аметист попросила у ведьмочки номер Теллара. Точнее, она полдня репетировала, что именно скажет Селене, краснела и почти не слушала, что говорят учителя на уроках. Когда же, наконец, собралась с духом и попросила (это случилось на лекции Гризельды), ведьма лениво открыла глаза и нацарапала номер Теллара прямо в ее тетради поперек листа, уже исписанного на треть. Еще и своим кривым непонятным почерком! Аметист тогда пришлось вырвать страницу и переписать кусок конспекта заново, чтобы тетрадь выглядела красиво. А номер… Она так и не решилась позвонить Теллару. Что бы она ему сказала? Они всего лишь потанцевали вместе…

Но теперь между ними произошло достаточно, чтобы начать общение!

«Привет. Это я, Ами. Как ты?» — напечатала она. Перечитала, исправила «Ами» на более официальное «Аметист» и заменила «как ты» на нейтральное «как дела». Перечитала еще два раза, зажмурилась и отправила.

Ответ пришел секунд через тридцать.

«Привет-привет, очень рад! У нас в Фонтероссе переполох!» — высветилось на дисплее.

«Что случилось? Надеюсь, ничего серьезного?» — торопливо напечатала Аметист.

«Поистине событие мирового масштаба. Кресс понял, что влюбился!»

Комментарий к Глава 3. “По гребням музыкальных волн”

* в изначальной версии текста Алиса была одета не в коралловое, а в золотое платье, но год спустя вышел комикс про Атрис, и автор решил сделать пасхалочку. Ведь, превращая Алису во взрослую золотоволосую эльфийку, автор точно попал в идеал Палладиума!

Атрис — возлюбленная Палладиума из комикса. По сюжету Палладиум показывает в симуляторе свое родное королевство эльфов, видит голограмму одной эльфийки и так выразительно грустит, что Винкс начинают расспрашивать его. Выясняется, что у него была возлюбленная, которую он потерял. Она находилась Легендариуме в другом облике, не помнящая прежней жизни и считающая себя королевой темных эльфов. Винкс, конечно, тут же отправились геройствовать и устроили всем хэппи-энд.

Вот сама Атрис и комикс: https://vk.cc/c75Y7e https://vk.com/album-27390620_207877358

Арт от Liliadria https://sun9-48.userapi.com/impg/6YEWgCJC88UowNotgFTwCpyO0m5WvqXpK10d0g/4oYNMbZ53SA.jpg?size=1280x1213&quality=96&sign=a6833de72d9ab5c57abf3edcf8cae4db&type=album

** как уже упоминалось в начале первой книги, у автора нет Авалона в Алфее, потому что после событий второго сезона хрен поймешь, остался он там или нет. Больше ни одного урока у Винкс он не провел. Впоследствии оказалось, что Авалон остался, но пять книг из-за этого уже не перепишешь.

========== Глава 4. “Вопрос встает остро” ==========

Пели птицы. Утреннее солнце заглядывало в окна и гладило лица эвериксят своими ручками-лучиками. Эвериксята, бурча (некоторые особо некультурные — матерясь), отворачивались от приветливых лучиков, желая поспать еще хоть чуть-чуть. Назойливое светило не отставало, намекая, что они скоро опоздают на силовладение в симуляторе.

Эйлите надоело отворачиваться от солнца, и она встала. Посмотрела на часы и с облегчением вспомнила, что первый урок у них отменили. Но второй начнется уже очень скоро! Переодев кофту, которую она натянула задом наперед, каменная фея пошла будить друзей.

Вскоре девушки уже сонно бродили по комнате, вспоминая, что они обычно делают по утрам прежде, чем пойти на уроки. Причесаться, накраситься… одеться…

— Опять этот Палладиум с симулятором! — пробурчала Лия, заплетая кривоватую косу.

Аль пока не показывался, одеваясь у себя. У него с соседками был договор: он выходит из спальни за пять минут до выхода. И если за пять минут до выхода он увидит кого-то из них еще в трусах, а то и без трусов — он не виноват.

***

— Здравствуйте, третий курс! — поприветствовал всех Палладиум.

— Сегодня вы должны применить конвергенцию в ситуации, смоделированной симулятором, — объявила Гризельда. — Разбивайтесь на группы по четыре человека.

Она на минутку отвернулась, чтобы обменяться парой слов с Палладиумом, включавшим симулятор.

— Ну что, вы уже разделились на группы… Что это такое?! — воскликнула она, нервно поправляя очки.

Класс разделился на три группы: четверка Эверикса, одинокая Селена, которой не хватило у них места, и все остальные, пожелавшие быть с Алем. Гризельда сердито поджала губы и потребовала у компьютера разделить класс рандомно. Аль достался Лии и завизжавшим от восторга Тори и Энните. Класс не делился по четыре человека нацело, поэтому Селена осталась в одиночестве: то ли потому, что на сортировку повлияло отсутствие у нее фамилии, то ли компьютер симулятора еще не забыл, как она его разнесла год назад.

— А Селена потом пройдет задание в иной форме, — нашелся Палладиум и запустил первую группу.

Гризельда села программировать им какую-то пакость, и минут через десять они вышли со стоящими дыбом волосами.

Вторая группа управилась минут за пять — феи, в число которых попала Эйлита, удачно завалили цветок-людоед. Третья группа, в которую вошли Алиса и Аметист, вышла с громкими радостными воплями: одна из фей сменила синий сарафанчик на темно-голубое платьице энчантикса.

Лия, Тори, Эннита и Аль вошли внутрь. Ослепительно засияли настенные панели, все на мгновение потонуло в белом свете, а когда он померк, все обнаружили себя в болоте, медленно проваливающимися в жидкую грязь.

— Трансформируемся! — крикнула Тори, скрещивая руки над головой. Превратившись, Эннита и Тори рванули к парню, чтобы спасти его, но Аль, к сожалению, совсем не нуждался в помощи. С его размахом крыльев, сопоставимым, наверное, с энчантиксом или беливиксом, он выбрался из грязи самым первым и теперь настороженно смотрел, как со дна болота поднимаются большие пузыри.

— Это что? — недоуменно спросила Тори.

— Это болотное чудовище! — сообразила Лия, пятясь назад.

Из трясины выбиралось что-то огромное, состоящее из травы и глины. Достигнув примерно десятиметровой высоты, чудовище раззявило пасть и снесло прицельным грязевым плевком зазевавшуюся Тори.

— И как мы будем применять конвергенцию? — растерялась Лия. — Что мы можем ему сделать?

Второй грязевой плевок снес Энниту.

— Есть идея! — крикнула Тори, вылезая из болота. — Надо соединить все наши силы и закинуть этот клубок в его пасть!

— И последовательно активировать свою магию внутри него! — добавил Аль, уворачиваясь от грязевого плевка. — Сначала внутри него прорастут ветви Лии… Эй, это не смешно! Прекрати плеваться!.. В общем, давайте быстрее разрушим его изнутри!

Феи собрались вместе. Эннита напоследок отгородилась стеной звука от нового плевка, они взялись за руки и стали собирать совместный заряд магии. Получился плотный разноцветный клубок, состоящий из красновато-оранжевой магии, насыщенно-синей и двух разных зеленых. Как только пасть распахнулась для очередного плевка, этот клубок залетел внутрь.

Первой действовала Лия. Изнутри чудовища проросли ветки, пронзая его насквозь. Они не причиняли ему боли, но мешали двигаться. Вторым в игру вступил Аль: ветки загорелись, и обожженная глина затвердела. Эннита хлопнула в ладоши, застывшее изваяние потрескалось и рассыпалось от звукового удара. Тори оставалось напоследок увить это розами.

— Вполне приличная альпийская горка*{?}[альпийская горка — элемент ландшафтного дизайна. Состоит из камней, между которых рассажены растения. Можно приделать фонтан или водоем.], — с гордостью прокомментировал Аль.

— Можем после школы открыть агентство по борьбе с болотными монстрами и ландшафтному дизайну! — воодушевилась Тори.

Болотная местность растаяла, и феи, стряхивая с себя последние пиксели виртуальной грязи, направились к выходу из симулятора.

***

— Аль! — окликнула парня Гризельда, и он удивленно поспешил к учителям. Минуту спустя он вышел из комнаты управления симулятором в сопровождении Селены.

— Вы чего? — поинтересовалась Эйлита.

— Зачет автоматом, — пожала плечами Селена. — Кстати, сейчас будет обед, пойдем?

Они кивнули и направились в столовую.

— А почему автоматом? — поинтересовалась Аметист, подходя к столику с подносом. — Я тоже так хочу!

— Этому лучше не завидовать! — замахал руками Аль.

— И почему это? — удивилась Эйлита.

— Когда вы беретесь за руки, чтобы объединить свою магию, вы чувствуете магию другого, — объяснил Аль. — Если браться за руки с Селеной и объединять магию, вас так ударит током, что может остановиться сердце!

— Но… сердце же как раз запускается ударом тока, есть такая методика в реанимации, — почесала лоб Эйлита, вспоминая сериалы.

— Зависит от частоты и многих других факторов! — Аль назидательно воздел указательный палец вверх.

— Но ты же делал с ней задание на конвергенцию, — вспомнила Аметист.

— Я умею объединять свои силы, не касаясь другого, — объяснил фей.

К столу подсели Селена с Лией, и вся компания принялась за еду. Несколько минут прошли в молчании, но когда первый голод был удален, Алиса спросила:

— Вы все сегодня какие-то хмурые… Эйлита, вот что с тобой, например?

— Я просто думаю… — отозвалась каменная фея. — Для получения энчантикса нужно пожертвовать жизнью ради жителя своей планеты, а Виктория в симуляторе получила его просто так, заслонив подругу. Да, они с одной планеты, но о спасении жизни тут речи не шло…

— Когда получаешь новую трансформацию, все самое главное для получения происходит в голове. Нужно поверить, суметь, достичь. Виктория, она… не очень глубокомысленная, — осторожно сформулировала Лия. — Для нее даже такое — большой эмоциональный шаг.

— Магическая сила вообще очень непредсказуема, — заметила Селена. — Особенно у фей и ведьм. Грань между светом и тьмой очень зыбкая. Никогда не знаешь, что повлечет за собой перемены. Психологическая травма, изменение окружающей среды или магического окружения — и дар мутирует.

— Да уж, — буркнул Аль, сосредоточенно наматывая спагетти на вилку.

Остаток обеда прошел в молчании. У каждого накопилось достаточно того, о чем можно было подумать. Аметист летала на крыльях любви, почти все ее мысли занимал Теллар. Алиса не переставала вспоминать бал: волновалась, не раскрыл ли кто-нибудь еще златоволосую эльфийку, но все это меркло рядом с тем, что Палладиум танцевал с ней! Лия, когда зашел разговор об энчантиксе, тоже вспомнила свою родную планету, но, как и у Эйлиты, ее воспоминания тоже были не из приятных. В голове у Селены зомби водили хоровод вокруг горы человеческих костей.

— Поедем, прогуляемся по городу! — предложила каменная фея. — Хоть немного развеемся!

— Почему бы и нет, — согласилась Лия. — Давно там не были.

***

Сентябрьское солнце, почти уже октябрьское, продолжало греть по-летнему. Гулять по городскому парку было приятно, если не смотреть на Селену, которая гонялась за всеми встречными воронами и каркала на них. Хорошо, Аль остался в школе, а то бы точно вдвоем всех обкаркивали.

— Как красиво поют птицы… — мечтательно протянула Аметист.

Сзади противно каркнули.

Эйлита шла, поглядывая по сторонам. Неожиданно ее лицо приняло недоуменное выражение, сменившееся восторгом.

— Клэр! Клэри! — завопила она, кидаясь к рыжеволосой курносой девушке на пару лет старше нее. — Не узнаешь? Это же я, Эйлита!

— Эйл? — не веря своим глазам, закричала девушка, хватая ее за плечи. — Как ты изменилась! Столько лет прошло!

— Я думала, ты погибла!

— Я… Я… Вовсе нет, — покачала головой Клэр.

— Эйлита! — удивилась Алиса. — Это твоя знакомая?

— Это моя подруга детства. Мы потеряли друг друга несколько лет назад, — объяснила Эйлита, широко улыбаясь. — Клэр, знакомься, это мои школьные подруги: Алиса, Аметист, Лия, Селена.

Представленные друг другу девушки выдавили четыре вежливых улыбки и один вежливый людоедский оскал. Новые друзья смутно ревновали Эйлиту к старой подруге, и наоборот.

— Я вижу, вам есть, о чем поговорить. Наверное, мы будем только мешать? — нашлась Лия, и эвериксята отправились дальше гулять по парку, без Эйлиты.

Каменная фея кивнула и проводила их взглядом.

— Может, зайдем куда-нибудь? Я знаю отличное кафе, — нерешительно предложила Клэр.

Эйлита согласно кивнула.

***

— Я правда считала тебя погибшей, — сказала Эйлита, тыкая трубочкой плавающую в коктейле дольку лимона. — Тогда, когда мы бились вместе.

В ее памяти всплывали картины прошлого. Эрден, небольшой живописный городок, утопающий в зелени фруктовых деревьев. Трехлетняя Эйлита опять плакала в детском саду: мама задержалась на работе, и ее опять оказалось некому забрать. Услышав плач, к саду свернула пятилетняя Клэри, которую уже отпускали гулять одну. Увидев задорную улыбку Клэр и ее веснушки, Эйлита перестала плакать. Их отпустили домой вместе. По пути девочки разговорились, долгая дорога до дома пролетела незаметно.

У дома они встретили маму Эйлиты. Она обрадовалась, что можно не бежать в сад за дочерью, и пригласила Клэр попить чай. Девочка оказалась очень смешной, говорливой и не по годам самостоятельной. Ее родители работали допоздна, но в их тихом маленьком городке пятилетней девочке, гуляющей в одиночестве, ничто не угрожало. Мама Эйлиты предложила Клэр приходить почаще.

Так и завязалась их крепкая детская дружба.

Эйлита ходила в садик, а Клэр — уже в первый класс школы, но все остальное время они проводили вместе, расходясь по домам только вечером. Старшая девочка учила младшую всему, что знала сама, забирала из садика, если родители Эйлиты задерживались на работе. Наверное, они бы пронесли эту дружбу через всю жизнь. Если бы на Мейбе не напала соседняя, более технологически развитая планета Киберика, нуждающаяся в ресурсах и рабочей силе.

Двенадцатилетнюю Эйлиту с родителями захватили и куда-то повезли. Мама провела ритуал передачи своей волшебной силы, и Эйлита со своей новой магией сумела бежать. Конечно, она надеялась всех победить и триумфально явиться за мамой и папой, но все оказалось куда прозаичнее: только что обретенная магия едва слушалась, и Эйл могла максимум пульнуть камнем во что-нибудь. Да и то мимо.

Эйлита вернулась в Эрден за помощью, но там уже шла битва. Она встретилась с Клэр, и какое-то время они бились вместе. В сражении их оттеснили на скалы, и когда Эйлита в очередной раз обернулась к подруге, той уже нигде не было. Она пыталась искать ее еще какое-то время, но в хаосе, наступившем на завоеванной планете, это было невозможно. Старшая сестра Эйлиты, Джелеси, лишь посмеялась: «Да тебе же только лучше, она учила тебя всяким вещам, которые в твоем возрасте знать не положено!». Эйлите почему-то показалось, что Джелеси как-то причастна к гибели Клэр, сестра говорила это таким тоном…

Мейбе была захвачена. Эйлита попала в число тех нескольких тысяч, кто сумел эвакуироваться, но многие миллионы остались. Эйл пыталась искать Клэр среди эвакуированных, но тщетно: спасенные жители рассеялись по разным планетам, потеряв связь друг с другом. Многие намеренно скрывали свое происхождение и меняли имена, опасаясь, что планета-захватчик станет преследовать их. И вот теперь… Клэр, которую Эйлита семь лет считала погибшей, сидит напротив нее в кафе и ковыряет вилочкой чизкейк…

— Так что же произошло? Куда ты исчезла, Клэри?

— Я была ранена, но сумела спрятаться, — объяснила подруга. — Я кричала тебе, но ты, наверное, не слышала. Я скрывалась несколько дней, залечивая раны. Потом выбралась из укрытия и попыталась найти тебя или твою семью, но тщетно. Меня вывезли в третьей, самой последней волне эвакуации. Я живу в Магиксе семь лет, считая тебя погибшей или пропавшей без вести. А ты вдруг окликаешь меня в парке…

— Я уже три года учусь в Алфее! — воскликнула Эйлита. — Я так скучала по тебе! И по моей семье…

— Когда-нибудь нашу планету освободят, малышка Эйл, — грустно улыбнулась Клэр.

Эйлита открыла рот, чтобы рассказать ей что-нибудь новенькое, как в детстве, когда она выбалтывала Клэри все свои впечатления и переживания. Но поняла, что не знает, о чем с ней говорить. За семь лет, что они провели порознь, обе сильно изменились. Глядя друг на друга, они понимали, что стали совершенно другими. Они знали друг друга, когда им было двенадцать и четырнадцать. Теперь Эйлите было девятнадцать, а Клэр двадцать один, и в этом возрасте семь последних лет — огромный срок, за который человек значительно меняется. В глазах Клэр больше не горел озорной огонек, сменившись усталостью и смирением. Эйлита и сама стала совершенно другим человеком.

Расплатившись, они вышли в парк, без какой-то особой цели. Эйлита могла бы поискать подруг, Клэр решила спуститься к воде.

— Здесь можно срезать, — предложила она. — Какой тут берег кру… а-а-а!

Каменная насыпь пришла в движение, и Клэр вместе с ней поехала вниз, бестолково размахивая руками. Она съезжала прямо на бетонную опору фонаря!

— Клэр! — крикнула Эйлита, трансформируясь. По мановению ее руки камни перестали сыпаться вниз, и девушка, восстановив равновесие, благополучно спустилась к каменному парапету, обрамлявшему пруд.

Эйлита подлетела к ней.

— Все в порядке? — взволнованно спросила она.

Клэр оглядела себя. У нее был порван кроссовок и содраны коленки. Из ссадин слабо сочилась кровь.

— Спасибо, Эйлита, — сказала она. — Мне надо пойти куда-нибудь и привести себя в порядок.

— Я могу проводить тебя, — вызвалась каменная фея.

— Не стоит, — покачала головой подруга. — Я сама.

Хромая, Клэр зашагала вдоль пруда по парапету. Она дошла до места, где к пруду спускалась специальная лесенка, выбралась наверх и ушла, не оглядываясь.

Эйлита осталась стоять, глядя ей вслед. Клэр… не была ей рада. Да, Клэр удивилась, увидев Эйлиту, но не обрадовалась. Для нее Эйл была призраком из забытого прошлого, всколыхнувшим старые, болезненные воспоминания. Каменная фея задумалась, прислушиваясь к своим чувствам, и поняла, что и сама не рада встрече с подругой. Она трепетно берегла в памяти детские воспоминания о веселых беззаботных деньках в обществе Клэри, но сегодняшняя изменившаяся, повзрослевшая Клэр все перечеркнула.

Над прудом плыли облака. Прилетела стая водоплавающих птиц и стала крутиться рядом, надеясь на угощение.

Эйлита только сегодня думала об энчантиксе. Про условие, согласно которому нужно спасти человека с ее родной планеты. Она думала, что главная сложность — найти земляка, ведь единицы рассеяны по разным мирам, а на оккупированную родную планету не попасть. Но сегодня она встретила человека со своей родины, и… Клэр, чисто гипотетически, могла сильно расшибиться о злополучный фонарь, Эйлита ее спасла — и ничего. Мало было просто найти человека со своей родной планеты. Нужно было застать его в смертельной опасности.

На душе было паршиво.

***

Вернувшихся в комнату девушек встретил странный запах.

— Что-то горит, — сказала Лия, принюхавшись.

Девушки заозирались в поисках источника запаха.

— Похоже на паленые волосы, — заметила Алиса.

Селена, что-то вспомнив, сбегала к себе в комнату и вернулась. На полированную поверхность стола шлепнулся тлеющий разноцветный моток, намотанный на маленькую косточку. И вот эта косточка сильно нагревалась.

— Это наши волосы! — узнала Аметист. Селенино некромантское приспособление вроде амулета на счастье, которое должно было отводить мелкие неприятности. В то, что намотанные на кость волосы приносят счастье, верилось с трудом. Но в том году Селена с их помощью точно определила, где находятся Миллия и Агата, так что какая-то магия в них все же была.

— Ну, да, — подтвердила ведьмочка.

— И теперь мы все сгорим, как наши волосы? — поинтересовалась Алиса.

— Нет, но… — Селена нахмурилась. — Явление можно трактовать по-разному. Но это в любом случае недобрый знак…

Комментарий к Глава 4. “Вопрос встает остро”

* альпийская горка — элемент ландшафтного дизайна. Состоит из камней, между которых рассажены растения. Можно приделать фонтан или водоем.

========== Глава 5. “Весна!” ==========

— У тебя ноги прямее и волосы длиннее!

— Ты хоть думай, кому завидуешь!

— Отдай мне свое тело!

— Может, еще душу продать?

— Я серьезно. Завещай мне после смерти свое тело, я буду смотреть на него и хотеть стать лучше…

— Я думаю, что проживу долго!

— Это можно исправить!

— За что? Я еще так молод!

— Сейчас придумаю причину… Ах, ты опять носки на люстру повесил! Ну все, готовься к смерти!..

Эйлита хмыкнула, прикрывая дверь комнаты Селены и Аля. Любой посторонний назвал бы происходящее брачными играми двух человеческих особей. И лишь Эверикс, да учителя знали, что парень равнодушен к девушкам. Порой Эйлита радовалась, что Селена проболталась о его тайне. Иначе бы точно втрескалась в этого синеглазого красавчика. А так — не страдает, не тоскует, весело наблюдает, как за ним увиваются остальные студентки. Лучше бы своего Палладиума от Аля охраняли!

Они собирались на первое из мероприятий «встречи одноклассников». Оно должно было состояться в Фонтероссе, а значит, в программе будут какие-нибудь гонки, оружие, драконы и все остальное, чем славится это учебное заведение. Тремя днями позже гостей предстояло принимать уже Алфее. Школа потихоньку украшалась, приводилась в порядок и тоже готовила выступление, но эвериксята не захотели принимать в нем участие. Алиса еще в первый учебный день вызнала у Фарагонды, какие именно номера предстоит готовить ученицам. Друзья посовещались и пришли к выводу, что не станут в этом участвовать. Они еле успевали справляться с горой домашних заданий, какие уж тут танцы и синхронные полеты!

— Отличные новости! Нас подбросят в Фонтероссу на корабле! — объявила Аметист, размахивая мобильником.

— Несравненный Теллар столь милостив к подругам бриллианта очей своих? — попыталась съязвить Алиса, но сразу же умолкла, испугавшись витиеватости собственной фразы. Ее выпад проигнорировали: Аметист была слишком счастлива, чтобы обижаться.

— И долго нам ждать Теллара? — спросила Эйлита.

— Вообще-то, инициатива исходила от Кресса… — уточнила Аметист. Мобильник в ее руке пискнул, и она взглянула на экран. — Уже не надо ждать. Корабль приземлился у ворот.

— Так пойдем! Не терпится увидеть драконов! Давайте, девчонки! — обрадовалась Эйлита. — Лия? С тобой все хорошо?

Фея листвы уныло кивнула.

— Значит, полетели в Фонтероссу! — Аметист взяла подругу за руку и потащила за собой.

***

За воротами их и правда ожидала Сова. При приближении девушек из корабля выдвинулся трап, и по нему спустились специалисты.

Теллар слегка поклонился Аметист и поцеловал ей руку, заслужив смущенный и восхищенный взгляд Ами. А потом уже менее церемонно заключил ее в объятия.

Лия на всякий случай отодвинулась подальше от двух голубков.

— Привет, парни! — вежливо улыбнулась она, глядя на остальных. Если честно, они знали из всей команды только Теллара и Кресса. Кресс, оказывается, капитан их команды! Дурацкие шуточки и трусы с ежиками не мешали ему быть отличным тактиком и стратегом, легко адаптироваться к новым условиям и быстро соображать, а в навыках пилотирования он уступал только Теллару. Правда, дисциплина хромала: Кресс часто отмачивал всякие штуки, от которых потом вся школа стояла на ушах.

Сейчас Кресс без своей обычной улыбки оглядел пришедших.

— Вас четверо, — грустно сказал он.

— Да, а где Селена? — удивилась Эйлита, оглядываясь на остальных. — Только что была здесь!

Аметист пожала плечами. Если в вопросе слова «Селена» и «почему/как/где» стояли рядом, то вопрос считался риторическим. На него не могла внятно ответить даже сама Селена.

Уже поднимаясь в Сову, кристальная фея вспомнила, как Теллар рассказывал, что Кресс в кого-то влюбился после бала. Неужели… Ох, Фонтеросса, тебе еще предстоит постоять на ушах!

***

Выгрузив девушек, специалисты попрощались, откланялись персонально принцессе и поспешили по своим делам. Один из них должен был выступать с драконом.

Откуда-то из толпы вынырнула Селена и молча пристроилась к ним. Спрашивать, где она пропадала, было бесполезно. Аль хотя бы предупредил об уходе: он тоже приехал сюда, но объяснил, что здесь находится какой-то его знакомый, и отправился искать его.

Лия нервничала, озиралась по сторонам, неосознанно пряталась за спинами подруг. Даже притянула к себе Аметист, не успокоилась на ней одной и подтащила поближе Алису.

— Загородите меня, если что, — попросила Лия.

Их компания направилась искать родителей Аметист, которые должны были прибыть сюда.

— А от кого прячемся? — не поняла Алиса.

— Там могут быть король или принц моей планеты.

— Так Джеверл же… мы же к ним и идем… — озадачилась Алиса.

— Моя родная планета — Клейдер, на Джеверл мы перебрались позже, — напомнила Лия. — Когда-то мой отец был лучшим другом королевской семьи Клейдера. Но однажды его несправедливо обвинили в покушении на принца. Король изгнал нашу семью, мы долго странствовали по мирам, пока не получили политическое убежище на Джеверле.

— А принц жив? Всегда можно вызвать духа с того света и попросить назвать убийцу! — деловито влезла Селена.

— Я же сказала: покушение, а не убийство, — горько усмехнулась Лия. — Жив. И продолжает обвинять отца в содеянном.

Аметист тяжело вздохнула, искренне сопереживая подруге детства, но сразу же повеселела, увидев впереди родителей.

— Мама! Папа! — закричала она, бросаясь вперед и таща за собой Лию. Остальные поспешили следом.

Эйлита восхищенно уставилась на короля и королеву Джеверла. Она знала, как те выглядят, монархи разных планет периодически мелькали в политических новостях и светской хронике, но вживую они впечатляли еще сильнее. Королева Сапфир была еще молодой, красивой женщиной со слегка надменным лицом. Ее наряд сверкал и переливался драгоценными камнями. Она опиралась на руку статного величественного мужчины, короля Сильвера. Монаршая чета с вежливым отстраненным интересом смотрела показательные соревнования специалистов. Рядом, не слишком близко, чтобы мешать, но и слишком не далеко, находилась вооруженная охрана.

Увидев Аметист, королева приветливо и радостно улыбнулась, но широкая улыбка несколько завяла, едва подошли подруги ее дочери. Нет, Эйлита и Алиса выглядели прилично, но настораживала вон та хмурая лохматая девочка в платье с узором в мелкую черепушечку, которая переминалась с ноги на ногу, смотрела в пространство пустым расфокусированным взглядом и кусала губы, накрашенные темной помадой.

— Здравствуй, Аметист, — Ее Величество поднялась с места и обняла дочь холеными руками, унизанными браслетами и кольцами.

— Мы рады видеть тебя и твоих спутниц, — изрек Его Величество, тоже нервно косясь на ведьмочку.

Королева выпустила из объятий дочь. Аметист отступила к своим подругам и вдруг заметила незнакомого молодого мужчину. Он был с ее родителями, хоть и не рядом, но подле, и точно не охранник. Аметист видела его впервые, но что-то в нем было смутно знакомое, неумолимо притягивающее взгляд…

— У нас есть для тебя очень хорошая и важная новость! Раз нам выпала возможность встретиться лично, мы сообщим ее прямо сейчас, — улыбнулась королева. — Ты уже совсем взрослая, моя дорогая, а значит, готова выйти замуж. Мы уже готовим большой праздник в честь твоей помолвки!

Аметист побледнела и схватила Лию за руку, сжав, словно в тисках. Лия стиснула зубы, но терпела и даже улыбалась, хотя и понимала, что останутся синяки. Сейчас не тот момент, когда стоит проявлять эмоции и дергаться.

Внутри у Аметист все перевернулось. Сказать, что она уже нашла своего возлюбленного? Скорее всего, родители устроят ей политический брак. Не дадут ей затащить на трон Джеверла кого попало. Наверное, хотели быстрее найти дочери жениха, пока она не отдала свое сердце кому-нибудь другому. Но король и королева опоздали.

— Мы долго и тщательно искали тебе подходящего супруга, и не нашли лучшего кандидата, чем представитель семьи Нейдалских… — взял слово отец.

Нейдалских? Ее возлюбленный — Теллар Аларик-де-Рой, сын герцога Нейдалского! Неужели родители учли выбор ее сердца? Как же они узнали об этом? И где тогда Теллар? Лия заметила, как воспряла Аметист, и тихонько попыталась высвободить руку из слегка разжавшейся хватки, но не получилось.

— Позволь представить тебе твоего будущего мужа: Анхель Аларик-де-Рой, герцог Нейдалский…

Анхель?

Анхель!

Анхель…

Дождавшись своего часа, вперед шагнул тот самый молодой мужчина, который заинтересовал Аметист. Вот почему он казался смутно знакомым… Теллар упоминал, что у него есть старший брат.

— Я рад знакомству с несравненной принцессой Джеверла, — герцог поклонился и галантно поцеловал ручку Аметист.

Любая бы на ее месте растаяла бы от такого, но не Ами. Она жила, дышала, стояла, сжимала нечеловеческой хваткой руку Лии, но умирала здесь и сейчас. Если ей суждено прожить жизнь не с возлюбленным, то ее жизнь закончилась. Она просто будет существовать, ходить, есть, пить, словом, делать вид, что живет, но перестанет жить тогда, когда умрет ее любовь.

— Дочь моя, что с тобой? — удивился король, глядя на посеревшее лицо безмолвной принцессы.

— Аметист так рада, что не может выразить свои чувства словами, — сделала вывод королева.

Его Величество недоуменно уставился на дочь. Когда человек без единой кровинки в лице стоит и не может ничего вымолвить — разве это радость? Но королева так настаивала на Анхеле, говорила, какой хорошей партией он будет для брака…

— О, здравствуй, мой дорогой брат! — оживился будущий жених, улыбаясь кому-то за их спинами.

К ним направлялся Теллар. Внутри у Аметист уже ничего не переворачивалось — все обвалилось куда-то вниз.

— Позволь представить тебе мою будущую супругу: Аметист, принцессу Джеверла, — продолжал, улыбаясь, Анхель. Он ничего не знал о них двоих и не мог догадываться о той боли, что сейчас причиняет сердцам обоих.

Теллар посерел не хуже Аметист. Его взгляд отражал сложную гамму чувств, но лицо оставалось каменным.

— Что ж… Желаю вам счастья в браке, принцесса Аметист, — отчеканил он, и, развернувшись на каблуках, ушел прочь.

Ами догнала бы его, рассказала, как все случилось, вцепилась и не отпускала бы, но счастливый будущий муж, как назло, крепко держал руку невесты. Стоуны шокировано молчали, глядя вслед дерзкому младшему брату.

Обстановку разрядила королева, случайно повернувшаяся к Селене. Та с открытым ртом созерцала небо над ареной. Ясное небо было пустым, внизу выступали кадеты Фонтероссы с драконами, но ведьма уставилась вверх с таким интересом, словно там висела летающая суповая тарелка, из иллюминаторов которой махали двухпалыми ручками большеглазые зеленые человечки.

— Юная леди, вас что-то беспокоит? — осведомилась Ее Величество Сапфир.

— Вы бы видели это магическое поле… — сдавленно прохрипела Селена, не отрывая взгляда от неба. — Только посмотрите! Оно же…

Ведьма не договорила. Воздух словно сгустился и пошел волнами, звеня в ушах. Некая сила, разливавшаяся повсюду, пронизывала людей, вибрировала внутри них, вызывая легкое головокружение. Но все это длилось не больше минуты и прекратилось так же внезапно, как началось.

— Что это было? — испуганно спросила Эйлита.

Драконы внизу на арене, взбесившись, пытались вырваться и улететь прочь. Люди запаниковали.

— Что это было, Селена? — конкретизировала каменная фея, не дождавшись ответа.

— Я не понимаю, — отозвалась ведьма. — Но я бы посоветовала как можно скорее убираться отсюда. Не на кораблях! Если повторится — они рухнут на землю!

— Какова вероятность, что это повторится? — озабоченно спросил Анхель, неосознанным оберегающим жестом приобняв за плечи закаменевшую Аметист.

— С таким-то магическим полем… — задумчиво протянула Селена, снова глядя в небо пустым взглядом. — Я бы на вашем месте… а-а-а!

Мимо них просвистел обломок бетона. В воздухе снова разливалась магия. Фонтероссу шатало. Поверхность стадиона на крыше школы вспарывала незримая сила, словно в замедленной съемке летали огромные обломки крыши, падая на людей. Все охнули от нового приступа головокружения. Аметист и вовсе свалилась без чувств на руки жениху.

— Надо спасать всех! — спохватилась Лия. Уже поднимались вверх феи, ведьмы, маги, пытаясь остановить обломки. Она, Алиса и Эйлита трансформировались и тоже взлетели — отбивать летящие обломки в сторону от людей или хотя бы спасать людей. Далеко, на противоположном конце, поднялся в воздух Аль, приметный благодаря своей красной тунике и широким крыльям. Внизу, на арене, все еще не доверяя своим фейским крыльям, заняла позицию Селена. В Алфее она использовала молнии магические, несильные, более пригодные для применения на уроках, а здесь развернулась в полную мощь, расшвыривая во все стороны настоящие, природные разряды в миллионы вольт.

У Лии кружилась голова, тяжело двигались крылья. Откуда-то возникли сами легендарные Винкс в невероятных трансформациях, стали что-то колдовать, но наблюдать за ними не было времени — люди находились в опасности. Мимо Лии пролетела огромная плита бетона. Она летела прямо на какого-то парня, беспомощно сжавшегося у обломка стены! Фея листвы метнулась за плитой, и, не имея способа остановить ее иначе, приземлилась рядом с молодым человеком и встретила камень стеной мгновенно выросших молодых деревьев. Растительность затрещала под весом многотонной плиты, вверх стремились новые деревья, бетонная плита продолжала неуклонно приближаться, а силы Лии таяли. Еще чуть-чуть, и плита стала замедляться, остановившись в каком-то метре от них.

Обессиленная Лия тяжело упала на колени, затем завалилась на бок. Такая затрата сил не проходит даром для феи, особенно молодой и неопытной, это может стоить и жизни. Она не такая уж сильная фея — пронеслось в ее меркнущем сознании. Не Эйлита, давящая мощью камня, не Аметист, выращивающая какие угодно кристаллы, не сильный и крутой Аль, который плавит даже скалы, не разрушительница Селена, легко выдающая молнии на сотни миллионов вольт. Лия просто фея молодых ветвей.

Зеленое сияние побежало по телу девушки, и она поднялась в воздух, поддерживаемая незримыми силами. Магия обволакивала, преображала, исцеляла, сзади вырастало что-то гораздо большее, чем обычные крылья… Что это? Неужели… Парень оказался с Клейдера, ее родной планеты?

Додумать Лия не успела. Новая магическая волна пронеслась по воздуху, остановила процесс превращения и швырнула ее прямо на спасенного парня. Тело пронзила чудовищная боль. Она мало что понимала: сознание плавало между сном и явью. Из спины полезли молодые ветви, покрываясь корой, потяжелели волосы, на них тоже вырастали листья. Все, как обычно бывало весной, когда Лия, дальний потомок дриады, расцветала на пару недель, словно дерево. Но сейчас почти конец осени, и все происходило слишком быстро!

Ее качало на волнах боли, то нарастающей, то ослабевающей. Прорастание ветвей из спины никогда не было приятным, но обычно они росли медленно, а не вырывались из тела в считанные секунды! Дождавшись временного просветления, Лия попыталась прийти в себя. Ее держали на руках. Похоже, спасенный парень догадался помочь ей, придерживая так, чтобы ничто не мешало ветвям из спины расти дальше. Ветви очень болят, если что-то мешает им расти… Откуда он знает, как надо?..

Лия с трудом разлепила веки и окончательно лишилась чувств, едва взглянув в ясные зеленые глаза Лироя, принца Клейдерского.

***

В небе оглушительно загрохотало. Голубые небеса буквально вспузырились тяжелыми черными тучами. В хаосе молний воспарила Селена, чьи глаза пылали нечеловеческим светом.

По крыше школы застучали тяжелые капли, засвистел ветер. Погода должна была усугубить ситуацию, но странное дело: чем плотнее становились тучи, чем сильнее лил дождь, тем больше слабела неведомая магия, крушащая все вокруг. Маги, феи, ведьмы опускались на крышу: их помощь больше никому не требовалась.

Наконец, и сама Селена опустилась вниз, мокрая насквозь, но довольная.

— Что это было? Ты знала, что делать? — подбежала к ней Эйлита.

— Нет, это экспромт чистой воды! — хрипло каркнула ведьма в ответ, пытаясь встать на ноги. Каменная фея не пыталась ей помочь: когда Селена выдает вот такое… лучше к ней не притрагиваться.

— Опасная магия заключалась в чистом небе, а ты сделала грозу и так расколдовала его? — с сомнением предположила Эйлита.

— Ну почти! — кивнула ведьмочка. — Я подавила чужую магию электрическим полем грозы. Эта магия была какая-то… случайная. Не направленная. Она не специально совершила все это… Она…

— Селена! Селена! — к ним бежала Алиса. — Ты как? Что это вообще было? Откуда оно взялось?

— Не сейчас, Алиса! — отмахнулась от нее Селена. — Найдите всех наших и убедитесь, что они в порядке. Аметист с родителями, Кресса, Теллара… И Лии что-то не видно…

Она задрала голову и уставилась в небо, словно надеялась там что-то увидеть. Но небо не дало ей ответа.

Комментарий к Глава 5. “Весна!”

* Предлагаю считать, что превращением Винкс был Ультимикс из комикса Almost Magical автора chocolatesmoothie :) https://vk.cc/ccdsEv

========== Глава 6. “Помолвка” ==========

Палладиум устало потер глаза и вздохнул.

— Можешь еще раз рассказать, как это обычно происходит?

— Хорошо, — терпеливо кивнула Лия. Она сидела в медпункте Алфеи и не могла сдвинуться с места из-за своих ветвей, так что торопиться ей было, в общем-то, уже некуда.

— Я прапраправнучка дриады, — снова начала она историю, которую уже успела поведать перевозившим ее специалистам, затем медсестре Офелии и Фарагонде. — Дриадный ген передался мне от отца. Он проявляется только у потомков женского пола, постепенно ослабевая, и у моих детей его уже быть не должно. Ген проявляется по-разному: у некоторых только распускаются листья в волосах, а у меня из спины прорастают ветви. Они вырастают в течение нескольких дней, и с ними я провожу примерно три недели, прежде чем они пропадают. Но в этот раз все не так, как должно быть. И сейчас осень, а не ранняя весна…

Палладиум задумался. Растения вроде и были по его части, но он не понимал, из-за чего все пошло не так. Да, он помнил, как Лия расцветала прошлой весной. Растущие из спины ветви были такими тяжелыми, что фея листвы вообще не могла сдвинуться с места. Поэтому она три недели сидела в своей комнате, отдыхая, смотря сериалы, вышивая и валяя дурака, а конспекты ей приносили подруги. Не считая неудобства с громоздкими ветвями, для нее это было каникулами, праздником, временем максимального расцвета и жизненной силы. Сейчас Лия выглядела слабой, изнуренной, смуглая золотистая кожа стала сероватой, нездоровой. Ветви словно вытягивали из нее жизнь.

Офелия склонилась над Лией и наслала на нее снотворные чары.

— Вот так, сон принесет облегчение, — пробормотала она.

— Помогите Аметист, — пробормотала Лия, из последних сил борясь с накатывающей сонливостью. — Она еще не пришла в себя?

— Нет, — покачала головой медсестра, но Лия уже уснула и не услышала.

Медсестра еще немного повозилась, поболтала с помогавшей ей Алисой, и они стали готовиться к осмотру других студенток. Хоть волны были сильнее всего именно в Фонтероссе, досталось всем трем школам, и каждую ученицу следовало бы опросить на предмет странностей и недомоганий. Собирать всю школу в медпункте было бы бессмысленно, поэтому Алиса и Офелия собрались и пошли делать обход комнат.

Фруктовая фея, выходя, оглянулась на Палладиума. Эльф перехватил ее взгляд и выразительно посмотрел на нее, нахмурил брови и провел пальцем поперек правого глаза.

Алиса на мгновение задумалась, затем кивнула и вышла.

Палладиум остался наедине с Лией. Та выглядела так, что самым разумным казалось закопать ее по пояс в кадке с землей. Бедная девочка! Дриадный ген и так доставлял ей неудобства, весной ненадолго беря верх над человеческой природой. А сейчас и вовсе взбунтовался, вытворяя с Лией что-то странное и страшное.

Сорок минут спустя Алиса вернулась без Офелии, зато — правильно поняла его пантомиму — с мрачной и злой Селеной. Ведьмочка выглядела несвежей, с кругами под глазами и вспухшими на висках сосудами. Эта несвежесть была характерным признаком, что у Селены непорядок там… ну, в той области, о которой знали только присутствующие в медпункте. Крепко спящая Лия не считалась.

— Ну? — требовательно вопросил Палладиум, подходя к Селене вплотную, требовательно и испытующе заглядывая в глаза.

Селена дернулась вперед и клацнула зубами у самого его носа. Эльф отшатнулся.

— Прекрати паясничать! — воскликнул он. — Скажи нормально, что здесь происходит! С точки зрения того… кем ты являешься на самом деле!

Она огляделась, поочередно «просканировала» своим фирменным пустым взглядом все стены и окно — читала энергетические следы, проверяя, чтобы их никто не подслушал. Поглядела на Алису и Палладиума, явно собираясь сказать что-нибудь едкое, но не стала и молча присела к Лии на краешек кровати, прикрыв глаза. Минуты две или три она смотрела на нее сквозь закрытые веки. На ее лице постепенно проступали озадаченность и непонимание.

— Дар мутирует, — коротко сообщила Селена.

— Это обратимо? — встрепенулся Палладиум.

Ведьмочка неопределенно пожала плечами.

— Ты же читаешь энергии! — настаивал эльф.

— В них прямым текстом не написано! — огрызнулась Селена. — Волна нанесла деструктурирующее… дисгармонизирующее… как это объяснить по-человечески… Исказила структуру.

— Селена! — взмолилась Алиса. — Просто скажи, лечится ли это!

Та закатила глаза, оглядела медпункт и вытянула из запасов Офелии большой шприц с иглой, и под недоуменными взглядами взяла у Лии кровь. Кровь была не красной, а коричневой, ближе к зеленому оттенку.

— Это зачем? — насторожился Палладиум.

— Экспресс-анализ, — буркнула Селена, вкалывая кровь Лии себе в вену на сгибе локтя. — Кровь может сказать многое.

— Только не говори, что ты еще и вампир! — скривился учитель.

— Только на два процента, и с кровью я завязала! — «успокоила» его ведьма, выкидывая шприц и вытягиваясь на одной из свободных кроватей.

— И что ты можешь сказать при помощи крови? — полюбопытствовала Алиса.

Но Селена уже не ответила. Сначала ее стало мелко трясти, потом дрожь перешла в крупную. Ее корчило и ломало, она задыхалась, в крупных кровеносных сосудах мигали ярко-синие электрические вспышки. Конечности выворачивались под немыслимыми углами. В уголках рта запузырилась пена. Все происходящее походило на сильное отравление. В начале года Селена, отравленная цианидом, даже не чихнула, а теперь с ней творила нечто вообразимое всего лишь кровь, взятая из живого человека!

Алиса в ужасе застыла, борясь с дурнотой: это было жутко, мерзко, отвратительно. Ей хотелось то ли сбежать, то ли упасть в обморок, только чтобы все это прекратилось! Рядом, испытывая похожие чувства, замер Палладиум, лихорадочно шаря глазами по медпункту. Не владея собой, он подскочил к Селене и попытался придержать ее за плечи, чтобы она в припадке на свалилась с узкой больничной кровати.

Это было фатальной ошибкой. Судороги тут же прекратились. Селена распахнула глаза, светившиеся, как прожекторы. Одна ее рука схватила Палладиума за горло, пальцы второй скрючились, между ними сухо затрещала шаровая молния.

— Селена! — отчаянно крикнула Алиса, поняв, что сейчас будет. — Лучше убей меня, но не трогай его!

По отрешенному лицу Селены скользнула тень мысли. Глаза потухли. Руки безвольно упали, мягко стукнув по покрывалу. Прошло еще секунд десять, прежде чем ее взгляд стал осмысленным.

Алиса в шоке уставилась на себя, вытянув вперед руки. Ее обволакивали розовые и зеленые вихри магии. Ноги, сделавшись босыми, ощутили холодную поверхность пола, по коленям мазнула непривычная шелковая прохлада ткани. Одно из сильно выросших крыльев уперлось в стену, и Алиса невольно шагнула в сторону, еще только-только начиная понимать, что происходит.

Она опять получила трансформацию в таких обстоятельствах, о которых не расскажешь подругам! Энчантикс. Алиса ощупала руками в перчатках удлинившиеся волосы, все еще отказываясь принимать случившееся. Она же просто сказала, что готова умереть вместо него, но магия засчитала это!

— Правильно, — слабым голосом сказала Селена. — Меня не следовало трогать. Ты спасла от смерти всех вас.

— Мне показалось, тебе нужна помощь, — сконфуженно пробормотал Палладиум.

— Мое тело всегда так реагирует на энергию, чуждую моей сути, — отозвалась ведьмочка, глядя на вытянутые перед собой руки. Критически осмотрела левую и правой крутанула запястье. Послышался мерзкий хруст.

— Но тебе было больно… — неуверенно сказал Палладиум.

— Мне и было больно! Энергия природы хлестнулась с моей некромантией! Они у меня внутри гражданскую войну устроили! — воскликнула Селена.

— И что же ты выяснила такой ценой? — дрожащим голосом спросила эльфея.

— У каждого в крови магия, — объяснила ведьмочка, рукавом вытирая лицо. — Я могу ее проанализировать, прочувствовать на себе.

— Но ты мучилась зря! — восторжествовала Алиса. — Теперь у меня энчантикс, и моя пыльца все исправит!

Селена скептически оглядела ее с ног до головы, насмешливо скривила губы и покачала головой.

— Это, по-твоему, не энчантикс? — рассердилась эльфея.

— Энчантикс, но он тебе не поможет, — объяснила Селена. — Но мучилась я действительно зря! Тут и ежу понятно!

Она вскочила с кровати и принялась быстро мерить шагами медпункт.

— Лию накрыло волной как раз в тот момент, когда она… получала энчантикс.

— Тоже энчантикс! — радостно воскликнула Алиса.

— Неважно, — перебила Селена, останавливаясь. — Хоть гламурикс*. В момент получения трансформации магический дар перестраивается. Он не цельный, он принимает новую форму, он уязвим. Волна дестабилизации… дисгармонии… ударила в уязвимое место и исказила его. Искаженный дар мутирует. Боюсь, Лия останется с ветвями. Более того, будет постепенно превращаться в дерево. Возможно, процесс будет проходить медленнее, если Лия будет стараться сохранять человеческий рассудок, заниматься человеческими делами, но финал неизбежен.

Она снова забегала по медпункту, вцепившись руками в волосы.

— Аметист не приходит в себя потому, что испытывала сильные эмоции, услышав новость о свадьбе. Волна достала ее в тот самый момент, и ее заклинило… Думаю, она так и не придет в себя… А она-то хоть была рада свадьбе?

— Нет, конечно, она же его не любит! — ответила Алиса, борясь с желанием то ли истерически расхохотаться, то ли истерически разрыдаться. Лия превратится в дерево, Аметист никогда не очнется. Селена бегает по медпункту и делает странные, жуткие, невероятные, но правдоподобные выводы, до которых бы никто не додумался. Но так и не поняла, что Аметист была не рада предстоящей свадьбе…

Селена забегала еще быстрее.

— Дисгармонизирующая волна должна была поразить всех, кто в тот момент по тем или иным причинам был не целен, не стабилен, — скороговоркой бормотала она, — Не цельны и не стабильны у нас кто? Все, кто по вашим новым стандартам считается «переходными» и «промежуточными», так?.. Те, кто в момент прохождения волны вдруг получил новую трансформацию…

— Если Аметист в тот момент была просто шокирована новостью о свадьбе, то по той же логике должно было поразить всех, кто в тот момент просто сильно испугался! — воскликнул Палладиум. — Сложно не испугаться, когда все вокруг стало рушиться!

— Так в список можно полностью занести всю Алфею и Торренуволу, потому что у учеников дар еще не сформированный, — добавила Селена. Она перестала ходить туда-сюда и подошла к спящей Лии, задумчиво глядя на нее.

— А ты не можешь… вручную исправить энергию? Если ты видишь энергетические потоки, и, ну… — нерешительно озвучила Алиса.

— Могу, — кивнула ведьмочка. — Но после моего вмешательства живой носитель энергии перестанет быть живым. К этой проблеме надо подходить как-то иначе.

— Ты хочешь сказать, что можно найти твоего «сородича», который мог бы работать с живыми… — начал Палладиум, но Селена так насмешливо фыркнула, что он не стал договаривать.

— Нет. Просто нет. Все не так. Надо подходить с той же стороны, с которой пришла беда, — отчеканила она — И все, что я могу сказать — она пришла не с «моей» стороны.

Профессор открыл рот, чтобы спросить что-то еще, но ведьмочка вскочила и решительно вышла из медпункта, хлопнув дверью.

Нервы Алисы сдали окончательно. Вся горечь пережитых волнений хлынула наружу горькими, обжигающими слезами. Как зла судьба! За что она так с ее друзьями? До сих пор Алиса не могла смириться с уходом Агаты, страшный недуг сразил Лию, нет больше жизни в глазах Аметист.

Она тонула в пучине горя, захлебываясь рыданиями, и не сразу поняла, что ее прижимают к теплой груди и ласково гладят по спине, целуют в макушку и шепчут что-то успокаивающее…

***

Офелия ушла, оставив Аметист в комнате. Медсестра не сумела ничего сделать: фея кристаллов так и лежала, ни на что не реагируя. Она едва заметно дышала и глядела безучастными пустыми глазами в одну точку, иногда моргая.

— Ами, ну скажи что-нибудь, мы за тебя переживаем! — умоляющим голосом попросила Эйлита.

Никакой реакции.

Аль молчал. Если он откроет рот, то точно сморозит какую-нибудь глупость. Например, что если Аметист не очнется, он заберет себе симпатяжку Теллара. Да Аметист ради Теллара не только очнется, но и восстанет из мертвых, еслипонадобится! Правда, здравый смысл подсказывал Алю, что Ами его шуточки не помогут, зато Эйлита треснет по голове толстенным справочником волшебных растений. Так что фей помалкивал. И думал.

Неслышно вошла Селена, нырнула в свою комнату, чем-то пошуршала и вернулась в общую гостиную, где все собрались вокруг усаженной на диванчик Аметист.

— А можно узнать, что именно огорчило ее? — шепотом спросила она.

— Селена! Тебя совсем не трогают чужие беды? — тоже почему-то шепотом возмутилась Эйлита, хватаясь за справочник.

— Трогают! — поспешно возразила ведьмочка, скашивая глаза на тяжеленную книгу. — Я вам всем очень глубоко сопереживаю, только со стороны это выглядит так, будто я издеваюсь!

Эйлита отложила справочник, но не очень далеко.

— А зачем спрашиваешь? — более мирно спросила она.

— Ну, Аметист заклинило в таком состоянии, потому что она упала в обморок ровно тогда, когда нас накрыло очередной волной! Вдруг она придет в себя, если исправить то, что… уронило ее в обморок? Может, она не хотела выходить за этого Анхеля, потому что ей цвет глаз не нравится? Или по гороскопу не сочетаются?

Аль не сдержал смешок и тут же, пригибаясь, сбежал в угол комнаты, подальше от грозного справочника.

— Ты же знаешь, что она любит Теллара, — вздохнула Эйлита. — А Аметист решили выдать за его брата, который старше и влиятельнее.

— Выходит, проблема не в цвете глаз? — на всякий случай уточнила Селена. — Это осложняет дело…

— Что ты хочешь сделать? — подозрительно спросила каменная фея.

— Существует куча способов расторгнуть предварительное соглашение! — влез Аль.

— Ты серьезно? — изумилась Эйлита. — О свадьбе договаривались не кто-нибудь, а король с королевой и герцог! На Джеверле! Мы не знаем всех их юридических тонкостей!

— Так у Лии спросим, когда очнется! — не сдавался Аль.

— Но попробовать-то можно, — загорелась Селена. — Один раз я срывала чужую свадьбу. Правда, мы просто убили жениха, но нам этот вариант не подходит… Убери книжку, Эйлита! Нас уже не надо бить, мы вполне серьезно обсуждаем план спасения Аметист!

Каменная фея посмотрела на справочник, пожала плечами и унесла его к себе в комнату, решив не вести себя как… Селена с лопатой.

— Расскажите мне все еще раз. По порядку, — попросил Аль, присаживаясь рядом.

— Ну, Теллар и Аметист год назад танцевали на соревнованиях, а в этом году вместе танцевали на балу…

— Все, что произошло сегодня, — уточнил Аль.

— Мы вместе с Аметист пошли поздороваться с ее родителями, — послушно переключилась Эйлита. — Родители объявили, что выбрали ей в мужья старшего брата Теллара, Анхеля. Теллар подошел чуть позже, и Анхель представил ему Аметист в качестве своей невесты. Теллар ушел, а потом начал летать бетон, и Аметист потеряла сознание.

— Краткость — сестра таланта! — восхитился Аль. — Теллар ушел, а потом начал летать бетон! И что теперь?

— Аметист потеряла сознание в момент, когда пришла одна из волн, и из-за этого застряла в таком состоянии, — объяснила Селена.

— И Теллар даже еще не в курсе, что случилось на самом деле! — спохватилась Эйлита.

— Дайте мне лист бумаги! — велел Аль. — Будем писать план!

Селена сходила к подоконнику, взяла оттуда забытую Лией тетрадь и выдрала из середины лист. К нему присовокупила извлеченный непонятно откуда простой карандаш, хранивший на себе отпечатки зубов.

— Что пишем? — поинтересовалась она.

— Для начала… А просто сказать родителям, что она любит другого, никак? — задумался Аль. — Сначала прочесываем законодательство Джеверла, семейные кодексы и все такое. У таких планет с древними королевскими династиями обязательно есть странные древние законы, которые не отменили только потому, что забыли. Ну, например, помолвка недействительна, если в это время шел дождь…

— Это долго, — охнула Эйлита.

— Мы сами не будем шерстить законы, — утешил ее Аль. — Отец Лии — граф на Джеверле. Поможет нам найти юриста.

— Ой, только не отец Лии, ему лучше быть предельно лояльным к правительству Джеверла! — замотала головой Эйлита, кое-что знавшая о той истории с изгнанием семьи Лии с Клейдера.

— Тогда впутываем в наши темные делишки Теллара, он сын герцога, тоже должен обладать знакомствами и связями, — пожал плечами фей.

— И для начала спросим самого Анхеля, вдруг он тоже не хочет жениться! — придумала каменная фея. — Может, он сам что-нибудь…

Эйлита прервалась и вытащила из кармана зазвонивший телефон. На дисплее высвечивался номер Кресса.

— Селена, ну заведи уже себе собственный мобильник! — вздохнула она, принимая вызов.

Телефон высветил голограмму Кресса. Сегодня он был одет повседневно: в джинсы и темно-зеленую футболку. Кажется, зеленый был его любимым цветом.

— Привет, Кресс! — поздоровалась каменная фея.

— Привет, Эйлита! — ответил парень. — А где моя несравненная, необыкновенная и неповторимая Селена?

Несравненная, необыкновенная и неповторимая Селена перекосилась в лице и с грохотом полезла прятаться под стол.

— Ее нет! — хихикнул Аль, появляясь в поле зрения голограммного собеседника. — Может, я смогу заменить ее для тебя?

— Ты что-то хотел? — ушла от опасной темы Эйлита.

— Я хотел узнать… неважно… — Кресс выглядел расстроенным.

— Эй, Кресс, подожди! — вспомнила Эйлита. — Можешь позвать Теллара к телефону?

Парень куда-то обернулся.

— Он… ну… — он понизил голос. — Его девушка предпочла ему его же брата, вот и…

Эйлита рассмеялась.

— Его девушка сейчас не в себе от горя, потому что ее разлучили с любимым и насильно выдают замуж за его же брата!

Кресс застыл, напряженно о чем-то размышляя.

— Подождите… Вы хотите сказать, что… — забормотал он. — Аметист его не предавала?

— Мы тут думаем, как сорвать помолвку! — заговорщицки сообщил Аль, подмигивая. — Поговори с Телларом. Нам нужны сообщники.

Кресс радостно закивал и отключился.

Эйлита, уже не сдерживаясь, от души расхохоталась.

— Мыльная опера какая-то! — выговорила она, утирая выступившие от смеха слезы. — Селена, вылезай!

Ведьмочка ползком вылезла из-под стола.

— Ты чего? — удивился Аль. — Ты же нравишься ему. Зачем под стол?

— Мне надо в библиотеку! — поспешно объявила Селена и ретировалась.

Аль пожал плечами, проводил ее взглядом и присел на корточки перед Аметист. Он осторожно сжал ее прохладную маленькую ладонь в своей.

— Эй, принцесса! — позвал он. — Мы срываем твою помолвку! Ты с нами?

Ами не шелохнулась, но Эйлите на секунду показалось, что в ее пустых глазах что-то такое промелькнуло…

Комментарий к Глава 6. “Помолвка”

* думаю, нужно объяснять некоторые древние штуки, которые были понятны в 2013, но в 2022 вызовут недоумение.

Гламурикс – превращение, которое в рунете очень долго и на полном серьезе считали официальной первоначальной идеей трансформации для четвертого сезона, но оно оказалось фанатской выдумкой. Некий товарищ, вроде бы brendonfromeraklion, нашел слитые первоначальные концепты беливикса, стал рисовать арты, сделал видео с превращениями. Но он не в точности повторял концепты, а немножко изменил их на свой вкус: детали, цвета. Текну вообще переделал целиком и сделал кудрявой. Эту свою переделку он назвал «гламуриксом». Самих оригинальных концептов беливикса почему-то никто не видел, зато рисунки и видео brendonfromeraklion вирусились по всем сайтам, и все дружно поверили, что в 4 сезоне будет этот гламурикс. Над кудряшками Текны спорили до хрипоты! Шел 2008 год, мы верили в любую фигню, а потом, наконец, вышел 4 сезон, и вопрос исчерпался сам собой.

Только в 2021 в интернетах опять вспомнили этот первоначальный беливикс, и обнаружилось: а) мало кто замечает разницу между официальными концептами и фанатской переделкой; б) многие так и считают «гламурикс» официальным названием. И дело не в том, что мы глупые и верим фейкам, а в том, что фейк обрел небывалый размах, и в него продолжают верить даже спустя столько лет!

========== Глава 7. “А потом они заварили чай и пили его всю ночь” ==========

Эйлита вздохнула.

Алиса зевнула.

Аль почесал нос.

Уроки сегодня отменили, и друзья собрались в комнате Лии и Аметист, чтобы составить им компанию.

Лия вытащила из зубов Селены конспекты по силовладению, пролистала до нужного места и принялась расшифровывать ее почерк — малоразборчивый, острый и скачущий, как зигзаги молний. Ей еще не рассказали о зловещем прогнозе Селены, согласно которому Лия постепенно станет деревом полностью. Алиса и Палладиум решили между собой, что разглашение этой информации сейчас только вызовет панику, и лучше сначала побольше разузнать о том, что происходит. А Селена, наверное, тоже ничего никому не рассказала, раз Лия бодро читает конспекты и считает дни до окончания обычного трехнедельного срока.

Селена, которой стало нечего жевать, вытащила еще одну тетрадь, с совсем нечитаемыми записями, но жевать угол тетради не стала, а углубилась в чтение.

Кровать Аметист перенесли и поставили по соседству с Лией. Ами по-прежнему молчала и ни на что не реагировала, игнорировала еду и подруг. Когда-то веселая и живая фея кристаллов превратилась в холодную, безвольную куклу.

— Где же парни? — вздохнула Эйлита. — Обещали ведь…

— Вокруг школы могли натянуть защиту, — пожала плечами, вернее, попыталась пожать плечами Лия. Из спины росли такие огромные и тяжелые ветви, что ее никто не смог бы уже сдвинуть с места. Плечи одеревенели, руки слушались плохо, сохранив прежнюю подвижность только от локтей и ниже. Лия почти не могла крутить головой: волосы тоже превратились в ветви и переплелись с теми, что росли из спины. В комнате висел прекрасный сладкий с горчинкой аромат свежей древесины, весны и солнца, наперекор мрачной дождливой осени, царившей за окном.

Эйлита еще раз скучающе зевнула и вдруг из озорства выхватила у Селены ее тетрадь.

— Все равно ничего не поймешь! — хмыкнула ведьма.

— А вот и пойму! — заспорила Эйлита, чей почерк тоже был далек от каллиграфического. — Мо… Мю… Лю… О! Там написано «любовь»!

Селена сделала попытку выхватить свою тетрадь, но каменная фея увернулась.

— Ба-во… бо… бабочки в животе… чего-то там… химия в организме? Я не ослышалась? У брутальной Селены написано про любовь? — захихикала она. — След… нет, сладкий яд… чего-чего?

Аль передернулся.

— Смертоубийственная у тебя там любовь!

Селена сдалась.

— Я пытаюсь проанализировать свои чувства и понять, присутствуют ли у меня романтическая привязанность, — ровно сказала она, ни на кого не глядя.

Алиса с любопытством посмотрела на нее. Она-то знала, что Селена на самом деле существо, сильно отличающееся от людей, хоть и успешно прикидывается человеком. Вредность освоила просто в совершенстве. Но, видимо, принципы любви ей были еще в новинку…

Эйлита вспомнила, как Селена вчера пряталась от Кресса, и смутилась.

— Извини, — буркнула она, возвращая тетрадь.

Снаружи сочувственно завыл ветер. Не везет им в любви: одна тайно влюблена в учителя, вторую насильно выдают замуж, третья не понимает своих чувств… четвертая и пятая до сих пор не встретили кого-то подходящего. Шестому с ориентацией не повезло.

— Мне резко захотелось в библиотеку! — вдруг объявила Селена.

Как только за ней захлопнулась дверь, послышался тихий стук в стекло. Подбежавшая Эйлита испуганно уставилась на темные силуэты за окном, но опознала знакомых специалистов по взъерошенной шевелюре их капитана. Упрямо торчавший вихор на макушке не сумел побороть даже сильный дождь.

Алиса вскочила, и они вдвоем рванули на себя тяжелые рамы, впуская в комнату холод, ветер и насквозь мокрых парней.

— Я вас высушу! — заявила Алиса и щелкнула пальцами. Гости не высохли, но прически у всех до единого сделались как у Кресса. — Ой, — извинилась она, щелкнула пальцами еще раз, и форма на парнях стала сухой и теплой.

— Спасибо, Алиса, — от души поблагодарил красноволосый специалист.

— Да не за что, э-э-э… не за что.

— Я Маркус, — сказал он.

— Конечно, Маркус, как ты мог подумать, что я забыла твое имя! — неловко улыбнулась фруктовая фея, знавшая по именам только Теллара и Кресса. Вот теперь еще и Маркуса. Что поделать, они не так часто пересекались, чтобы познакомиться поближе! Надо бы как-нибудь выспросить у Селены, как зовут того улыбчивого блондинчика и крепкого, сурового на вид темнокожего парня с дредами, чтобы больше не попадать впросак…

Теллар тихо и безмолвно опустился на колени у кровати Аметист, желая и в то же время не смея коснуться ее прохладной безвольной руки.

— Она ни на что не реагирует, бесполезно, — вздохнула Лия с соседней кровати.

Теллар не слушал ее, а может, вообще ничего не слышал. Он заглянул в глаза Аметист, пытаясь найти там хоть что-нибудь, хоть тень тех чувств, которые она испытывала к нему. Происходившее между ними существовало на какой-то тонкой эмоциональной грани, доступной лишь им двоим.

Остальные деликатно отвернулись и волей-неволей уперлись взглядами в Лию. Зрелище было поразительное, сюрреалистическое и невыразимо прекрасное. Первобытная, дикая гармония человека и природы. Длинные волосы, покрытые листьями, растущие из спины ветви, словно фантастические древесные крылья. Яркая зелень глаз вышла за пределы радужки и расползалась на все глазное яблоко, будто глаза сияли изнутри зеленым огнем. Почти обнаженное тело было прикрыто только свободным коротким платьицем, позаимствованным из гардероба Аметист…

— Мальчики, а пойдем-ка в общую гостиную, — предложила Алиса.

Парни ее не услышали, зачарованно разглядывая фею-дриаду.

— Мальчики, подберите слюни! — строго сказал Аль. — Мы собрались обсуждать план, а не глазеть на Лию!

— А где… — протянул Кресс, шаря глазами по комнате.

— В библиотеку приспичило, — хихикнула Лия.

Кресс опечалился.

— А почему тогда… — начал он, но вдруг со стороны кровати Аметист послышался слабый и тонкий то ли вздох, то ли всхлип. Закричала и забилась Лия, будто от чудовищной боли, царапая ногтями свою кору и пытаясь дергать ветви. Дождь прекратился в один миг, и Алфею залило неестественно ярким светом луны. Послышался нарастающий гул. Неизвестная сила вновь пронизывала школу, как тогда, в Фонтероссе.

Феи и специалисты упали на пол, не в силах устоять, у Алисы и Маркуса хлынула кровь из носа…

***

Эйлита первая открыла глаза, слыша крики и топот. Она тряхнула головой, прогоняя из ушей назойливый гул, и поняла, что это в коридоре. Что-то опять случилось.

Странная, неведомая энергия пронизывала их, расшатывала, искала слабые места, чтобы ударить…

— Что случилось? — простонала Алиса, сжимая руками виски.

— Все повторилось, — Теллар поднялся на ноги, помог встать девушкам и добрел до выключателя. Но он только щелкал впустую: света не было.

— Ни разу на моей памяти здесь не отключался свет, а ведь я живу здесь с четырех лет, — удивилась Алиса. — Ну ничего, сейчас посвечу!

Она сконцентрировалась, чтобы привычно сотворить пульсар, но у нее ничего не вышло. Лишь с третьей попытки ей удалось создать слабый огонек. В его дрожащем свете предметы отбрасывали причудливые, движущиеся тени. С ним удалось найти остальных. Они лежали в глубоком обмороке. На лицах Лии и Маркуса застыло такое выражение, словно оба испытывали невыносимую боль.

У кровати Аметист послышался шорох. Эйлите удалось сотворить еще один огонек, тоже не с первой попытки, и лиловый помаргивающий шарик осветил Аля.

— Эй, отойди от моей девушки, иначе я… — начал Теллар, грозно шевеля бровями. Особенно грозно — левой.

— Ух ты, какой смелый! Люблю такой типаж! — восхитился Аль.

Теллар недоуменно моргнул, что-то сообразил и уставился на фея уже совсем другими глазами.

— Да и девушка формально еще принадлежит твоему брату… — подумав, добавил Аль.

— Все равно отойди, — сказал Теллар.

— Отхожу-отхожу…

Алиса прислушалась к происходящему в школьном коридоре: топот и крики не стихали.

— Надо бы выглянуть и спросить, что случилось, и как там другие…

— Давай пойдем! — согласилась Эйлита, и они вдвоем вышли в коридор. На мгновение они подумали, что не стоило бросать Лию и Аметист в компании парней. Но тут же поняли: Аль, хоть он и тоже парень, своих девчонок в обиду не даст.

Ученицы, кто в пижамах, кто в обычной одежде, бегали куда-то и откуда-то. В темноте, которую разгоняли лишь редкие и слабые магические огоньки, мало что можно было разглядеть. Огоньки были далеко не у всех, а те, что были, тоже неровно дрожали. Значит, такое у всей школы…

Эйлиту чуть не сшибли первокурсницы. Мелькнула Фарагонда, отдающая кому-то распоряжения. Дю Фор вела залитую кровью второкурсницу в медпункт.

Девушки пробрались дальше по коридору. Куда бы пойти, чтобы выяснить, в чем дело? В библиотеку! Библиотека — храм знаний, где находятся книги, хранящие в себе великую мудрость. Открывший книгу становится Избранным, поверенным ее тайн, нужно лишь любить чтение, как самого себя… А еще в библиотеке должна быть Селена, которая точно в курсе всего.

До библиотеки они не дошли: ведьмочка обнаружилась где-то по дороге к ней в компании четверокурсницы с магическим посохом в руках.

-… честно, магия тут почти не при чем, просто от волны проводка немного того… — ковыряя ногти карандашом, говорила она Уизгису, неслышимому из-за гомона в коридоре. -… зачем? Стабилизатор напряжения нужен, а не ваше лепреконское колдунство… Да не хамлю я вам… Ну значит, сами с Палладиумом там ковыряйтесь!.. О, девочки!

— Тебя Кресс искал, — перебила Эйлита. — Может, перестанешь бегать? Он, конечно, чудак, но хороший парень…

— Ээ… Эйлита, давай не сейчас… Пойдем куда-нибудь, пока я не забыла то, что хотела сказать.

— В комнату! — предложила Алиса. — Парни приехали, готовы обсудить дело Аметист и Теллара.

— Мне нужен Аль…

— Ну так он тоже в комнате!

***

Селена присела на кровать рядом с бессознательной Аметист. Зачем-то потыкала ее пальцем.

— Я почти поняла. Вам интересно?

Все находившиеся в сознании — Эйлита, Алиса, Аль, Теллар, пришедшие в себя Кресс, Маркус и Лия закивали головами.

— Значит, слушайте. Эта сила не совсем такая, которую используют феи, ведьмы… в общем, мы. И она какая-то неправильная. Это как… какую бы аналогию вам привести… В реакторной вставить один из водородных элементов задом наперед!

Специалисты зафыркали.

— Корабль не взлетит вообще, — со знанием дела заявил Маркус.

— Вам точно интересно? — обиделась ведьмочка.

Ее стали горячо заверять, что интересно просто до безумия.

— Ну хорошо. Это что-то не специальное, не направленное. Какое-то случайное стечение обстоятельств. Что-то перекосилось, — продолжила Селена, подбирая слова. — Ну, как этот самый водородный элемент, поставленный задом наперед. Это вызывает всплески дисгармонии. Они затрагивают в первую очередь тех, у кого в магии… изъяны. Или что-то физическое или психическое, такое сильное, что отразилось на магии. В эти изъяны и бьет волна, создавая внутреннее искажение. В момент, когда там, в Фонтероссе, накатила одна из волн, Аметист, э-э-э, была вне себя от потрясения. Из-за волны она так и застряла в этом «вне себя».

— И откуда все это исходит? — поинтересовался Аль.

Ведьма помрачнела.

— Я нашла книгу, которая могла бы если не пролить свет, то навести на мысль! Но когда Алфею накрыла волна, книга просто рассыпалась у меня в руках, и не одна она, кстати! Чем дальше будут продолжаться волны, тем больше будет затрагиваться! Нужно искать, откуда все исходит, но если бы не книга…

На ее лице была написана досада. Алиса на секунду задумалась: была ли книга на самом деле? Селена, способная читать энергии, могла сделать еще какие-то выводы. Осталось поделиться ими так, чтобы никто не спрашивал, как она это узнала. Новая волна пришлась очень кстати: можно было выдумать книгу, в которой все это было «написано», но которая «рассыпалась» у нее в руках. Хотя, может, ведьмочка говорила правду, ведь ее досада была такой искренней… Но если нет — вот бы Алисе уметь так шифроваться! Она ведь так и не придумала, как объяснить свой энчантикс…

— Расскажи все учителям! — воскликнул Теллар. — Нужно же что-то делать!

— Не будь таким наивным! — фыркнула Эйлита. — Из нашего рассказа в их голове расстанется только то, что мы портим библиотечные книги и водим к себе парней. Ну и Селене они не доверяют.

— Почему это? — вознегодовал Кресс.

— Мой кроткий покладистый характер не выносят, — притворно вздохнула Селена. — Нам нужна другая отмычка к сердцу преподавателей, по имени Алиса…

— Ты на что это намекаешь? — забеспокоилась фруктовая фея. Ее отношения с Палладиумом, пока не продвинувшиеся дальше одного поцелуя, оставались для всех тайной. Для всех, кроме Селены, чью истинную суть они раскрыли и собирались сообщить об этом Фарагонде. Селена, застукавшая их за поцелуем, сама пообещала рассказать Фарагонде немало интересного, если они хоть хоть пикнут. После заключения этого своеобразного пакта о ненападении Палладиум как-то отмазал Селену перед директрисой, а Селена ни словом, ни делом не давала понять, что знает о них. Но порой в словах ведьмочки Алисе чудилось двойное дно…

— Ты воспитанница Фарагонды, Алисочка, — осклабилась Селена. — Иди и разыщи свою любимую директрису, и расскажи все, к чему мы пришли. А лучше попроси серьезно выслушать меня, без скептицизма и недоверчивой снисходительности, которые учителя традиционно испытывают к студентам.

Алиса кивнула и выбежала из комнаты.

— Ну, займемся планом с помолвкой… — предложила ведьмочка.

— Подожди, Селена! — окликнула Лия. — Ты не рассказала всего. У некоторых просто нестабильный уровень магии. Но у Аметист что-то другое, она застряла в таком состоянии… Мои ветви тоже не отпадут спустя три недели?

На ведьмочку устремились все взгляды. Та молчала, исподлобья глядя на Лию.

— Селена, — умоляюще сказала фея листвы. — Я хочу знать. Пожалуйста. Скажи правду.

— Если волны станут накрывать Алфею и дальше, твое состояние будет только усугубляться, — нехотя сказала ведьма. — Ты можешь полностью превратиться в дерево. Аметист однажды просто прекратит жить. Не только вы такие: я заметила у Энниты чешую на лице. Если с Аметист еще кажется разумным просто сорвать помолвку, которая довела ее до такого состояния, то…

— То наши с Эннитой гены нельзя так просто взять и перекроить, — стиснув зубы, договорила Лия, опуская голову и пряча лицо за завесой волос. — Давайте свой план срыва помолвки, — глухо договорила она.

***

Они сделали перерыв и помогли прийти в себя остальным специалистам. Улыбчивого блондина звали Эриком, а темнокожего с дредами — Дуэйном. Они оказались нормальными ребятами. Эрик всегда и везде улыбался, а суровый на вид Дуэйн оказался на самом деле очень мягким и домашним, и всегда носил с собой запас чая.

Дуэйн наметанным взглядом нашел в девчачьем беспорядке чайник и заварил в нем ароматный травяной сбор с цветами, распускающимися в горячей воде. Воду вскипятил Аль. Эйлита вытащила из заначки большую пачку чипсов. Маркус и Кресс покопались по карманам и соорудили из завалявшихся мелочей светильник, а его батареи зарядила Селена. Светильник, правда, горел тревожным красным светом. Лия, отведав чая, успокоилась и пошутила, что так лучше: с красным светом похоже на посиделки у костра, а она побудет у них «лесом». После этой шутки все расслабились и повеселели. Если Лия не унывала даже в таком состоянии, значит, и они не будут.

— Итак, мы срываем помолвку, — напомнила Эйлита.

— Да, точно, — вспомнил Аль. Он сбегал куда-то и вернулся с потрепанной тетрадью. — Я много думал. Если мы сразу не найдем решения, помолвку можно отсрочить, объявив Аметист недееспособной.

— Давайте постараемся не трогать ее, — попросила Лия. — Оставим это на крайний случай. Если объявить Аметист недееспособной, церемонию помолвки отменят, это станет известно широкой публике, и Ами начнут полоскать в прессе.

— Хорошо, — кивнул Аль. — Что с твоим братом, Теллар?

— Он очень занятой человек, — нахмурился тот. — Анхель давно планировал поездку, связанную с делами наших владений. Шахты, рудники, плантации… Он сейчас нечасто выходит на связь. Я написал, но ответа пока не получил.

Аль открыл свою тетрадь.

— Пройдемся по поему списку, — предложил он. — Мы можем объявить недееспособным твоего брата. Но для этого придется что-то с ним сделать, чтобы он стал недееспособным.

— Нет! — вскочил Теллар. — Мой брат такого не заслуживает! Я еще никому не говорил, что встречаюсь с Аметист. Скорее всего, он изменит свое мнение о грядущем браке, когда прочитает мое письмо.

— Можно застать его с кем-то, чтобы сразу стало понятно, что Анхель не может жениться на Аметист, — продолжил перечислять Аль, проставляя отметки напротив озвученных планов.

Все уставились на него.

— После такого мой брат точно не сможет заключить выгодный брак! — воскликнул Теллар. — Это же такой скандал в высшем обществе!

Аль, в свою очередь, недоуменно посмотрел на него, а затем обиделся.

— Я, вообще-то, имел в виду женщину! Кого-то выше по статусу! Но выше, чем принцесса, может быть только королева, а где найти такую вдовствующую королеву, чтобы все поверили в их роман…

Теллар задумчиво помолчал, скользя рассеянным взглядом по комнате.

— А что еще есть?

Аль пробежал глазами по исписанной странице и перевернул ее.

— Ну, можно навлечь на него подозрения в убийстве или насилии, развешивании кишок по дерев… Это не смешно! Кто мне это приписал?.. Навлечем подозрения в тяжком преступлении — помолвка отложится до выяснения всех обстоятельств, и у нас будет отсрочка для подготовки более тщательного плана. Или король и королева решат отказаться от герцога с испорченной репутацией, но, чтобы не ходить далеко, возьмут младшего брата.

— Будет подпорчена репутация всей семьи, тень падет и на меня тоже, — снова отказался Теллар. — А восстанавливать репутацию тяжело. Мы же герцоги. Знатнее и выше нас только сама королевская семья. Скорее всего, они вообще откажутся от семьи с испорченной репутацией, и… так у меня не останется шансов быть с Аметист.

— И дело очень трудно сфабриковать! — добавила Лия. — Нужна детальная проработка и слаженные усилия множества людей, более умных, чем мы. Уж моя-то семья через это прошла!

— Подождем ответ моего брата, и в зависимости от него уже выберем план. Слишком много вариантов, и все со своими недостатками, — задумчиво подытожил Теллар. — Дуэйн, а чай еще остался?

Дуэйн, молча слушавший их разговор, протянул руку и вылил в его чашку весь оставшийся чай, крепкий, настоявшийся.

— Подождите, — задумчиво начал Эрик, тоже до сих пор молчавший. — Так что там за история с семьей?

— Чьей? — не поняла Эйлита.

— Которая была замешана в сфабрикованном деле, — уточнил Эрик. — Семья готовила сфабрикованное дело, или как? Вдруг мы можем повторить их опыт?

Эвериксята встревоженно покосились на Лию. Тема с несправедливым обвинением отца до сих пор была для нее не очень приятной. Фея листвы задумалась, закусив губу, но решительно кивнула сама себе и ответила:

— Врагу не пожелаю повторить такой опыт… Ладно! Расскажу. Тем более, что недавно я встретила этого самого Лироя Клейдерского, и он отчасти виноват в моем нынешнем «древовидном» состоянии…

***

Для этой истории понадобился новый чайник чая. Теперь чай был другой: терпкий, острый, с пряностями. Девушки поглядывали на Дуэйна с кокетливым интересом: и где он только ухитрялся спрятать чай в форме специалиста? На ней же карманов не было!

— Ну, часть истории вы уже знаете: когда мне было десять, владения моей семьи отобрали, а нам пришлось бежать с родного Клейдера. Мы искали убежища на многих планетах, но только на Джеверле нас приняли. То есть, сначала не хотели. Но когда отец добился аудиенции у короля, в тронный зал пробралась принцесса Аметист, которая после пережитого потрясения уже несколько лет не разговаривала. Но, увидев меня, вдруг заговорила. Король Сильвер тут же изменил свое решение, взял меня во дворец придворной дамой принцессы, отцу дал фамилию прервавшегося графского рода, Эмеральдов, и их земли.

Слушатели с интересом оглянулись на Аметист, покоившуюся на соседней кровати.

— До всей этой истории наша семья носила фамилию Сайберс, и мой отец, Энрике Сайберс, был лучшим другом короля. Он был всего лишь графом, даже не герцогом, но находился ближе всех остальных к королю Васанту и его единственному сыну, принцу Лирою. Пока однажды… Отцу предъявили обвинение в покушении на Лироя. Нам даже толком ничего не объяснили. Пока дело расследовали, отца заключили под стражу. Он с улыбкой успокаивал нас, что это какая-то ошибка, и он скоро выйдет на свободу. Но время шло, расследование тянулось, отца не выпускали… И объявили ему, что ошибки быть не может, он виновен в покушении. Не так, чтобы страже в темноте показалось, будто нападавший похож на Энрике Сайберса. Отец якобы стоял во главе всей преступной схемы! Участники и свидетели давали показания, которые неизменно вели к отцу!

Лия всхлипнула, но глубоко задышала, успокаиваясь, и все-таки не расплакалась.

— Это было какое-то безумие, — продолжила она. — Васант был жутким параноиком во всем, что касалось его сына. Королева умерла при родах, король имел только одного наследника и был уже слишком стар, чтобы суметь произвести на свет второго. Бывало, отец брал нас в гости к королю, но меня не всегда пускали к Лирою. Каждый раз, когда нам разрешали побыть вместе, за нашими играми следили четыре вооруженных стражника. Буквально за каждым нашим движением. Да за нами с Аметист присматривала одна пожилая гувернантка, которая либо дремала, либо вязала, и только прикрикивала, когда мы начинали слишком уж беситься!.. Ну, в общем, король больше поверил странным показаниям допрошенных, чем своему самому близкому и единственному другу. Отобрал все наши владения, титулы, и… отпустил отца, велев ему убираться на все четыре стороны.

Правда, вдогонку вышло официальное заявление принца Лироя: он обещал расправиться с нашей семьей, если хоть один из Сайберсов еще раз попадется ему на глаза. Но вряд ли они действительно собирались расправляться. Просто хотели напоследок ударить отцу по больному. Он и так был почти сломлен. Да и на Джеверле мы стали Эмеральдами, так что формально мы уже никакие не Сайберсы. Вот, кажется, и вся история…

— Не вся! — воскликнула Эйлита, которая весь рассказ прослушала с нетерпением, ожидая, когда будет часть про принца. — Каким образом в твоем расцветании замешан Лирой? Когда мы тебя нашли, рядом никого не было…

Лия вспомнила и захихикала.

— Помните, в Фонтероссе я пряталась за спину Аметист, чтобы случайно не встретиться с королем или принцем, если они вдруг решили выбраться на мероприятие. А потом нахлынула эта магическая волна, начали летать обломки, я стала пытаться спасать людей и почти закрыла собой какого-то парня. Открываю глаза в первый раз — получаю энчантикс, значит, спасенный парень оказался с моей планеты. Открываю глаза во второй раз — а он еще и Лирой Клейдерский!

***

Алиса бежала по коридорам. Ну какая Фарагонда, если есть возможность насладиться обществом Палладиума? А вот и он. Эльфея заметила его в другом конце коридора: эльф хлопотал над лежащей без сознания девушкой с первого курса. Учитель проверил пульс, задумчиво наклонился ниже, присматриваясь…

Девушка резко подскочила и вжалась поцелуем в его губы. Притворялась, гадина! А Палладиум… Палладиум… как-то странно застыл и отстранился не сразу. Слишком медленно для человека, который хранит верность любимой!

Эльфея, не замеченная парочкой, на негнущихся ногах побрела прочь. На душе было гадко и мерзко. В ушах, словно наяву, прозвучал его голос: «Я люблю только тебя, но тебе еще рано встречаться со мной, моя репутация учителя пострадает…»

Одна ли она у него? Сколько у него таких вот юных влюбленных дурочек?

========== Глава 8. “Незавидное положение” ==========

Эйлита наощупь нашарила будильник и выключила. Желание спать пересилило, и ее красноволосая голова снова упала на подушку. Даже если после вчерашнего переполоха не отменили уроки, никто не будет особенно ругаться, что она проспала, правда?

Вчера выдалась та еще ночка! Даже вспоминать долго: школу накрыло очередной магической волной. Потом они с ребятами сидели и болтали почти до рассвета. А потом Гризельда обнаружила возле школы корабль Фонтероссы и стала прочесывать Алфею в поисках специалистов. Обычные поисковые заклинания в этот раз у нее не сработали. И Гризельда, сердито топая и хлопая дверями, стала прямо посреди ночи обходить каждую комнату, открывать каждый шкаф и заглядывать под каждую кровать, ища недобросовестных молодых людей и распутных юных фей, которые укрывают их у себя. Не заглянула она под кровать лишь к Алю, рассуждая, что ни один нормальный специалист не будет пробираться в Алфею именно к нему.

Надо запомнить на будущее, что под кроватью Аля прекрасно помещаются целых пять специалистов.

В дверь забарабанили.

— Девушки, урок отменены, сбор в общем зале! — крикнула Гризельда, приоткрыв дверь. Но заходить к ним не стала: через несколько секунд стук и крик повторились дальше по коридору.

Эйлите пришлось сползать с кровати и идти трясти Алису. Эльфея вернулась уже под утро, когда они проводили специалистов. Бледная, отрешенная, с трудом понимающая, что ей говорят, она молча прошла к себе и упала в кровать, не раздеваясь.

Убедившись, что Алиса открыла глаза, Эйлита побрела в комнату Селены и Аля. Там спал один фей. Он разделся перед сном и даже старательно развесил на люстре носки. Спящий, помятый, с отпечатавшимся на щеке уголком подушки, Аль каким-то образом все равно оставался неотразимым.

Дернувшись было к третьей комнате, Эйлита остановилась и попятилась. Там спали Лия и Аметист — те, кто не смогли бы прийти на общий сбор. Каменная фея тряхнула головой и пошла проверять, точно ли одевается Алиса.

***

В зале собралась вся Алфея. Зевающие, помятые со сна ученицы, единственный ученик и преподаватели напоминали толпу зомби.

— Смотри, — Алиса показала на Энниту. На видимых участках тела кожа кое-где полопалась, и оттуда выглядывала рыбья чешуя: у феи гипнотического пения в предках была сирена. У какой-то первокурсницы в глазницах ревело пламя, и, кажется, дымились волосы. С волос одной второкурсницы капала вода. Обросли волчьей шерстью сестры-близнецы с четвертого курса.

— Какой ужас! — воскликнула Эйлита. — Хорошо, что с нами такого не случилось!

— Если так пойдет дальше, может зацепить и нас, — возразил Аль.

На середину зала вышла Фарагонда и подняла руку, призывая к тишине.

— Дорогие студенты Алфеи! В Магикс пришла неизвестная сила, которая искажает нас и наше волшебство. Сегодня ночью все повторилось. Сейчас мы узнаем, какие проблемы с магией наблюдаются у каждой из вас. И… каждого.

Вперед вышел Палладиум. При виде него в груди Алисы что-то болезненно сжалось. После того, что она видела вчера, ей не хотелось ни видеть, ни слышать, ни знать о его существовании. Как же она обманывалась!

— Сейчас все вы рассредоточитесь по залу. Попытаетесь вызвать свою магию, сотворить несколько заклинаний, превратиться и взлететь, — перечислил эльф. — После чего подходите к одному из преподавателей или учеников, рассказываете им, как все получилось, и отвечаете на их вопросы.

— Смотри-ка, Селена! — удивилась каменная фея. В углу зала располагалось несколько поставленных в ряд столов, за которыми сидели учителя и две ученицы: замеченная ими вчера четверокурсница с посохом, сканировавшая коридоры, и, собственно, ведьмочка.

— У нее же большой опыт обращения со своей нестабильной магией, может целые диссертации писать, — безразлично ответила Алиса. Вчера она долго слонялась по школе неприкаянной тенью, но потом вспомнила первопричину, по которой искала Палладиума, и все-таки дошла до Фарагонды. Но вот приходила ли к Фарагонде сама Селена, чтобы изложить свои идеи? Видимо, приходила, раз сейчас работает заодно с учителями.

Аль отошел в сторонку и начал с того, что попытался вызвать свою магию. В первый раз язычок пламени был крохотным, с ноготь. Со второй попытки взметнувшийся до потолка столб огня чуть не поджег Алису.

Фруктовая фея отодвинулась подальше и тоже приступила к выполнению задания. Ярко-салатовый магический пульсар возник в ладонях только со второй попытки. Магия слушалась как-то плохо, была разболтанной и неоднородной. Как на первом курсе, когда они только осваивали простейшие вещи, еще ничего не умея, но напрягаясь так, что глаза на лоб вылезали. Воспарив под потолок на своих новых больших крыльях, Алиса увидела сверху, как Эйлита тоже трансформировалась и пытается заглянуть себе через плечо, на вяло трепыхающиеся крылья.

— Пошли записываться! — с досадой бросила каменная фея и потащила Алису прямиком к Селене, игнорируя очередь из двух десятков студенток. — Селена, что происходит?

— Итак, Нелькора, у тебя не проявляется чармикс, когда именно ты это заметила? — произнесла ведьмочка, глядя исключительно на однокурсницу, стоявшую перед ней.

— Селена!!! — взорвалась Эйлита. — Ты мне подруга, или как?!

— В очереди все равны, — процедила та, записывая то, что вполголоса объясняла Нелькора, нервно косясь на Эйлиту.

— Ты просто возгордилась!

Алиса попыталась успокоить подругу, но та только больше распалялась. На них уже оглядывались.

— Кажется, нужно спрашивать еще и про перепады настроения, — заметила ведьмочка. — Некоторые прямо бешеные какие-то.

Эйлита стукнула кулаком по столу. Лимит терпения Селены закончился, и она вскочила с места. Сверху послышался звук разбитого стекла, феи принялись закрывать головы руками, но стекло до них не долетело, упав на прозрачный зеленовато-желтый магический заслон.

— Девушки, что за ссоры? — спросил Палладиум, заставляя щит исчезнуть вместе со стеклом. — Селена, у тебя тоже перепады энергии?

— У меня перепады Эйлиты! — ответила ведьма. — Она меня специально бесит!

Алиса на мгновение встретилась взглядом с Палладиумом, но тут же отвела глаза и потащила Эйлиту в хвост другой очереди, у которых принимала ответы Гризельда.

— Кстати, откуда у тебя энчантикс? — спросила Эйлита, очень озадаченно глядя на Алису.

— Я понятия не имею, как объяснить… — честно ответила эльфея.

***

— Имя, фамилия, курс? — сухо спросила Гризельда, не поднимая глаз.

— Эйлита Страггл, третий курс, — послушно ответила фея камня. — А почему вы спрашиваете? Вы же знаете меня!

— Стадия превращения и результаты сделанных попыток, мисс Страггл?

— Чармикс… — вздохнула Эйлита. — Магия не всегда отзывается сразу, превращаюсь, не работают крылья.

Гризельда, наконец, подняла голову.

— Опиши подробнее, что не так, — произнесла завуч уже не таким безразличным голосом.

Каменная фея замялась.

— Ну… как бы магия не слушается… не сразу. Надо делать усилие, чтобы колдовалось… И крылья не хотят поднимать меня, они очень плохо двигаются.

— И последнее. Что изменилось именно после сегодняшней ночи?

— Все. После нее все началось, — пожала плечами Эйлита.

— Хорошо. Следующая, — Гризельда опять опустила глаза к списку, и каменная фея ушла из очереди, уступая место Алисе.

Очереди ползли медленно. Было тяжело. И из-за бессонной ночи, и из-за того, что все ощущали себя как-то не так. Учителя все больше хмурились, записывая сказанное студентками.

В центр зала снова вышла Фарагонда и подняла руку, привлекая внимание.

— Дорогие ученицы, расходитесь по комнатам, занятий сегодня не будет. Не покидайте территорию школы. Все, кто плохо себя чувствуют, могут идти в медпункт.

Эйлита поискала взглядом Алису, но так и не нашла, и отправилась в комнату одна. Перескажет Лии. Раз Селена не соизволяет объяснять, что происходит.

class="book">Очереди ползли. Страдали те, у кого сила вышла из-под контроля, меняя не только магию, но и физическое состояние. Все больше хмурились учителя. Что же все-таки происходит? Селена так непонятно все объяснила. У Алисы вообще откуда-то взялся энчантикс, и она не может объяснить!

***

— О, Эйлита! Вы уже все? Что там было? — Лия была рада хоть какому-то обществу. Конечно, она постоянно разговаривала с Аметист, мраморной статуей вытянувшейся на соседней кровати, но та была не очень разговорчивой собеседницей.

Каменная фея вкратце пересказала все, что они делали.

— Крылья не работают! — с сочувствием повторила Лия. — Это плохо. Я в период цветения тоже не летаю. И не могу использовать магию. Сейчас мне тяжелее двигаться.

— У тебя ветки большие. Больше, чем в прошлом году, — заметила Эйлита.

— Может, это от энчантикса? Крылья за моей спиной теперь больше, вот и ветки тоже увеличились? — Лия попыталась почесать в затылке и дотянулась с трудом, выгибая руки, почти не сгибавшиеся в плечах. Ее ногти поскребли затылок со звуком, напоминающим скрип. Кожа Лии становилась похожей на кору.

Эйлита присела на край кровати Аметист. В ее состоянии ничего не поменялось. Лия говорила, что она моргает два раза в минуту. Бедная Ами ни на что не реагировала, была прохладной и бледной. Она уже два дня не ела и не пила. Нужно ли ей питаться?

В коридоре послышались громкие голоса, и в комнату ввалились Алиса и Аль с Селеной.

— … просто зашибиссимо! — горячо восклицала ведьмочка, втолковывая что-то эльфее. — Такое невдолбенно опупическое явление стоит того, чтобы опупели все остальные!

— Вы о чем? — заинтересовалась Лия.

— Алиса предложила позвонить Винкс, чтобы они прилетели и всех спасли, — объяснил Аль, складывая на стол два толстенных фолианта, которые нес под мышками.

— … и такая прилетает с криком: «Я — фея солярия»! В смысле, Солярии, но и солярия тоже! — продолжала потешаться Селена.

— Ой, — воскликнула Лия. — Мне кажется, или Аметист поморщилась?

— Замолчите! — не выдержала Эйлита. — Расскажите уже, наконец, что происходит!

Селена глубоко вздохнула и попыталась замолчать. Это оказалось не так просто: она срывалась на смех еще два раза. Казалось, смех вскипает внутри нее, как в кастрюле, и убегает наружу через щель под слегка съехавшей крышей.

— Ну… — наконец, сказала она. — А что рассказывать?

— Да хоть что-нибудь! — взмолилась Лия.

Селена присела к ней на край кровати.

— Ситуация не очень хорошая, — призналась она. — Шестьдесят три процента учениц отмечают, что магия плохо повинуется. Тридцать четыре процента еще и не трансформируются. Либо трансформируются, но у них не слушаются крылья. Единичные случаи — бессонница, спячка и отнявшиеся ноги. Еще три процента мутируют, как Лия и Эннита.

— Это только у нас? — спросила Алиса.

— В Торренуволе примерно то же самое, — припомнила Селена. — В Фонтероссе случаи единичны, так как специалисты в основном не маги. В городе статистику еще считают, но взрослых почти не затронуло. Магия нестабильна только у молодых.

— Но в этом есть один большой плюс! — заявил Аль.

Он выдержал эффектную паузу, ожидая, что его спросят. Никто не спросил. Все пытались сообразить, какой же тут может быть большой плюс, когда кругом сплошные минусы.

— Нам перекраивают учебную программу, — сказал Аль, так и не дождавшись, пока его спросят. — Силовладение и метаморфомагия становятся теоретическими, уменьшится количество часов. Урезается природомагия, остается только та ее часть, где нужно копаться в земле и ходить по лесу без применения магии.

— И что же теперь делать в свободное время? Может, факультет танцев станет обязательным предметом? — наполовину удивилась, наполовину обрадовалась Эйлита. — Если отменяют столько уроков…

— Не отменяют, а заменяют, — сказала Селена. — Добавятся предметы, на которых магия не требуется. Вернутся зелья, а вместо силовладения будет физкультура.

— Физкульту-ура? — огорченно протянула каменная фея. — Лучше бы танцы сделали!

— А еще нам под большим секретом рассказали, что некоторые ученики смогут попробовать себя в качестве учителей, если достаточно хорошо знают какой-нибудь предмет! — похвастался фей. — Сами они при этом учиться не будут.

Девушки задумались. Это звучало очень интересно! В последний раз до преподавания допустили только знаменитых Винкс… и то, кажется, на горизонте нарисовались какие-то новые злодеи, и Винкс тут же отбыли бороться с ними.

— Если учителям можно не учиться, я буду преподавать какую-нибудь фигню! — загорелась Эйлита. — Только надо придумать, какую!

— Фигню можно преподавать любую, только для этого нужно изучить ее вдоль и поперек, — сказал Аль.

— Как будто ты сам смог бы преподавать! — съязвила каменная фея.

По торжествующей улыбке Аля стало ясно, что подобного вопроса он ждал на протяжении всего разговора и теперь упивается каждой секундой своего триумфа.

— Позвольте представиться: Аль Нейтан, новый преподаватель артефактологии! — он слегка поклонился, и, подхватив принесенные с собой фолианты, удалился к себе, гордо выпрямив спину.

— Я не буду ходить к нему на артефактологию, — надулась Эйлита.

***

За ужином все активно обсуждали происходящее. Эйлита специально подслушивала чужие разговоры, но ничего нового не узнала. Более того, другие знали еще меньше. У них не было Алисы — воспитанницы Фарагонды, которой директриса поверяла тайны. И Аля с Селеной, двух пронырливых засранцев и любимчиков учителей.

Каменная фея завернула с собой картошки фри и взяла миску овощного салата. Салат был для Аметист: они не оставляли попыток ее покормить. Картошку они несли Лии, больше развлечь, чем накормить. Лия уже почти не ела, просто не нуждаясь в пище. Зато много пила, питая свои ветви.

Лия радостно набросилась на картошку, и Эйлита с Алисой занялись Аметист. Усадили ее, позвали по имени, попытались покормить с ложечки, но бесполезно. Она не ела сама, не глотала положенную ей в рот еду. Вообще никак не реагировала. Бедную Ами было жаль до слез, но они ничего не могли поделать.

— Надо что-то придумать, — сказала Алиса, больше озвучивая вслух мысли, чем предлагая что-то.

— А что мы можем? — вздохнула Лия. — Она не воспринимает ничего вокруг, ее сознание словно где-то не здесь. Мы же не подключим ей другое сознание, чтобы оно заставило ее тело поесть?

— Подключим! — вдруг подскочила Селена.

— Ты что, будешь управлять ею через какие-то некромантские штучки? — удивилась Алиса.

— Нет! Я — нет. Но можно подключить к ней кого-то другого, более близкого. Духовно близкого, кто хорошо ее знает.

— Меня! — вызвалась Лия. — Что, правда так можно?

Селена закивала.

— По капле крови от каждой, пара рун, предмет, связанный с миром мертвых, перо из зада снежной совы и сухой стебель волосатой мунды…

Алиса заржала, едва не выронив миску с салатом.

— Ничего смешного! — оскорбилась ведьмочка. — Это реальное название растения!

Ее отвлек какой-то новый звук. Сзади давился беззвучным смехом фей.

— Глупые вы какие-то! — обиженная Селена ушла в свою комнату, чем-то погремела, вернулась и выложила на стол длинную иглу, замызганное белое перо и пыльный невзрачный камушек. Сверху легло какое-то высушенное свернутое клубком растение: стебель с листьями, очень тонкими и длинными, перепутанными между собой, действительно напоминающими волосы.

— Волосатая мунда! — угадала Эйлита, и всех сразил новый приступ хохота.

Селена терпеливо дождалась, пока они успокоятся, и присела на колени возле Лии, поднося к руке иглу.

— Нет, ну подумай, волосатая мунда! — повторила каменная фея, и они снова захохотали.

— Я сожру заживо следующего, кто засмеется! — взвыла ведьма. — Над этим смеются двенадцатилетние дети, но вам-то семнадцать, восемнадцать и девятнадцать!

Алиса попыталась зажать себе рот руками, пусть и безуспешно. Но Эйлита продолжала заливаться, уже вся красная от неудержимого хохота.

— Гонишь! — не поверила каменная фея. — Некроманты едят трупы, на то они и некроманты!

— Не знаю, волна ли на меня подействовала или нет, — очень серьезно сказала Селена, нависая над Эйлитой. Та перестала хохотать и удивленно замерла. — Но очень хочется съесть что-то, что еще теплое и трепыхается!

Эйлита промолчала, думая, пугает ли ее Селена или правда способна кого-то съесть. С ней было возможно все. До Торренуволы ведьмочка жила в какой-то очень отбитой некромантской общине. Такой отбитой, что даже в наступившие времена восстановления прав темных существ эта община все равно бы осталась вне закона. К Селене приходили стражи порядка, выясняли ее координаты, и ведьмочка честно назвала место, где она располагалась три года назад, а больше она с общиной не контактировала. Ее показания ничего не дали: община успела переехать, подчистив следы.

Ведьма оглядела всех, убедилась, что им больше не смешно, и снова присела возле Лии, проколов ей палец. Фея листвы даже не дернулась от боли, выступившая кровь была очень жидкая и светло-зеленая, как древесный сок, хотя еще не сравнялась с ним по виду и констистенции.

— М-да, Лия, — протянула Селена, не отрывая плотоядного взгляда от стекающей на покрывало зеленоватой струйки. — Если бы существовал ресторан для вампиров, ты была бы в вегетарианском меню…

Она с усилием отвернула голову.

За окном заунывно завыл осенний ветер.

Напряжение разрядил стук в наружную дверь, и ведьма воспользовалась поводом сбежать.

— Вот тебя я точно съем! — послышался ее удивленный и радостный возглас…

========== Глава 9. “Принц пойдет с майонезом” ==========

— Вот тебя я точно съем! — послышался удивленный и радостный возглас Селены.

— Я несъедобен! — оскорбился неизвестный визитер довольно приятным баритоном.

Друзья переглянулись. Голос им был незнаком. Если судить по тому, как на гостя отреагировала Селена… Впрочем, Селена на всех реагировала очень своеобразно.

— С майонезом и зеленью пойдешь! — не унималась ведьмочка. — Я съедаю всех, кто приходит к нам после заката!

Из коридора донесся голос. Слов было не разобрать, но говорила Гризельда: спокойно, даже вежливо. Значит, посетителя привела она сама.

— Еще раз повторяю: меня нельзя есть! — потерял терпение неизвестный собеседник. — Я Лирой, принц Клейдерский, прибыл с официальным визитом к Лии Сайберс!

Алиса и Эйлита посмотрели на Лию, раскрывая рты в безмолвном изумлении. Сама Лия озабоченно нахмурилась. Аль поглядел на них, на секунду задумался и выскользнул за дверь. Девушки остались защищать Лию, если что. И послушать, что эти двое учудят дальше!

— Так-так, и кто это тут у нас? — вкрадчиво начал Аль, выходя к ним.

— Пустите меня к ней! То, что произошло, касается только меня и Лии! — запальчиво воскликнул Лирой.

— Не ты ли обещал расправиться с семьей Сайберсов, если они еще раз попадутся тебе на глаза? — напомнил Аль.

— Я прибыл сюда, чтобы просто переговорить с Лией Сайберс. И буду очень недоволен, если окажется, что я зря прибыл в ваш взбесившийся Магикс!

— А десять вечера — это, конечно, самое подходящее время для официального королевского визита в общежитие фей, — язвительно закончила за него Селена.

— А он что тогда здесь делает? — стушевался Лирой, видимо, указывая на Аля.

— Я фей и живу в общежитии фей! — огорошил его тот.

Возникла пауза. Возможно, принц оглядывался на Гризельду, а та ему кивала, разводя руками: да, к сожалению, у них в Алфее есть и такие феи.

Эйлита и Алиса, не удержавшись, выглянули из приоткрытой двери. Беседующие стояли боком и пока не замечали их.

Страшный и ужасный Лирой Клейдерский оказался невысоким и худым, даже хрупким. Защищать Лию тут было особо не от чего. В банальной рукопашной драке его бы одолела крепкая спортивная Эйлита. Аль, который был на полголовы выше и килограммов на пятнадцать массивнее, даже не стал бы серьезно воспринимать такого противника. Невольно съежившийся под двумя испепеляющими взглядами, со встрепанной копной зеленоватых волос и огромными светлыми глазами на смуглом лице, Лирой выглядел очень трогательным и беззащитным.

Заметив выглядывающих из-за дверей девчонок, он окончательно сник и тихо сказал:

— Про расправу над Сайберсами я говорил потому, что меня заставил отец. И долгое время мое мнение о произошедшем формировалось со слов отца. Но после того, как мы с Лией столкнулись в Фонтероссе, я захотел сам все узнать и начал собственное расследование. Вряд ли я распутаю всю цепочку до самого конца, ведь минуло уже восемь лет. Но стали всплывать новые зацепки, указывающие на то, что Энрике Сайберса все-таки подставили. Я примчался сюда, как только узнал, потому что не мог сидеть дальше, помня, что когда-то несправедливо обвинил семью девочки, которая была моим единственным другом в детстве…

Аль и Селена молчали, глядя то друг на друга, то на Лироя. Теперь принц говорил искренне.

— Пусть зайдет, — решившись, сказала Лия.

— Только охрана останется за порогом, — тут же постановил Аль.

Алиса и Эйлита высунулись немного дальше и увидели в коридоре высокого крепкого мужчину в магической кольчуге. Ага, вот почему Аль с Селеной так жестко наседали на бедного беззащитного принца! Принц был отнюдь не беззащитен: привел с собой вооруженного бугая, а может, и не одного.

Воспрявший Лирой нерешительно переступил порог комнаты, и Алиса с Эйлитой нырнули назад. Лия, нервничая, кусала губы, прислушиваясь к каждому шагу. Каблуки сапог принца звонко стучали по полу.

— Только без резких движений! — предупредила Селена у самой двери в спальню.

Стук каблуков на мгновение прекратился, затем возобновился. Принц подошел к двери комнаты и, коротко стукнув в нее, вошел.

От открывшейся картины Лирой сначала остолбенел. Да, он знал, что происходит в Магиксе, но увиденное поразило его гораздо сильнее новостных роликов. На одной кровати лежала бледная и неподвижная наследная принцесса Джеверла, укрытая одеялом. Принц скользнул взглядом по двум хмурым, настороженным девушкам, с салатовыми и красными волосами, и повернулся, наконец, к Лии, не сразу увидев ее среди буйства разросшихся ветвей.

Лирой толком не разглядел ее в Фонтероссе, не до того тогда было. Но теперь жадно рассматривал.

Лия была словно сама Природа. По комнате плыл пленительный запах весеннего леса, молодых ветвей, первых нежных листьев, проклевывающихся из почек. Казалось, еще чуть-чуть — и запоют птицы, зажурчит вода, подует теплый ветер. Это была действительно Лия Сайберс, единственная сверстница, с которой он играл в детстве. Лия, у которой две коротеньких косички за восемь лет выросли в роскошную зеленую волну волос. Лия, которая за восемь лет разлуки превратилась в невероятную красавицу. От нее было не отвести глаз, несмотря на то, что она сильно исхудала. Принц знал, что в данном случае ее цветение — не естественный процесс, а болезнь, вызванная аномалией, накрывшей Магикс. И от осознания этого факта у него защемило сердце.

— Здравствуй, Лия, — хрипло сказал он.

Она инстинктивно дернула свое покрывало, натягивая его повыше. Слова повисли в воздухе, который словно сгустился от возникшего между ними напряжения. Лирою было бы легче, не ощущай он тяжелый взгляд, сверливший ему спину.

— Здравствуй, — наконец, выдавила Лия. — Зачем ты здесь?

— Я… После произошедшего в Фонтероссе я пересмотрел свое отношение к тебе и твоей семье.

— Это радует, — холодно кивнула Лия. — И что именно ты пересмотрел?

— Я возобновил расследование покушения. Поссорился со своим отцом, но снова дал ход делу и проверил все еще раз. В бумагах много несоответствий. Свидетели расходятся в датах, фактах и деталях. Вот уже трое людей, свидетельствовавших против Энрике Сайберса, в тех или иных обстоятельствах проболтались, что им заплатили за дачу ложных показаний.

Фея листвы подняла брови.

— Ты прибыл в Магикс и прорвался в Алфею перед самым отбоем, чтобы оповестить меня о каких-то трех свидетелях?

Всематерь древесная, почему перед Лией ему так сложно говорить? Он же не испугался встретившую его парочку, по какому-то недоразумению считавшуюся феями, но перед цветущей, прикованной к кровати феей-дриадой ему с трудом давалось каждое слово.

Принц порывисто шагнул вперед.

— Я прибыл сразу, как только узнал, чтобы… извиниться, — выдохнул он, опуская глаза. — За опороченную честь, ненависть и жажду мести. Такую вину не искупить за всю жизнь!

Он рвано выдохнул и вдруг опустился на колени перед ее кроватью.

— Прости меня, Лия!

Фея листвы изумленно прижала ладонь ко рту. Неужели, спустя столько лет… После почти года скитаний в поисках политического убежища, после стольких лет страха перед расправой… Правда, принц не сказал ни слова про оправдание отца.

Но… Доживет ли Лия до того момента? Когда с каждым днем ее тело все больше деревенеет, а новые волны магии могут ускорить процесс? Она простит принца, потому что это может быть их последняя встреча.

— Я прощаю тебя, Лирой Клейдерский, — почти прошептала Лия.

Принц облегченно выдохнул. Если бы Лия могла знать, какой камень свалился с его души! Он долго-долго смотрел в лучистые глаза феи-дриады, и казалось, их свет заполнял его душу, изгоняя застарелую тьму прошлых лет.

— Спасибо, — так же тихо сказал Лирой, вставая на ноги и поворачиваясь к выходу. — Я буду сообщать детали продвижения дела.

Дверь тихо щелкнула, закрываясь за принцем и вышмыгнувшей за ним Селеной — мало ли, украдет чьи-нибудь конспекты из общей комнаты.

Вскоре закрылась внешняя дверь в их общую комнату, и ведьмочка вернулась — спокойная, невозмутимая.

— Знаете, не надо быть Винкс, чтобы вершить великие дела, — сказала она. — Одно лишь слово прощение может сотворить бОльшее чудо, чем вся магия мира. Мы встретили принца недружелюбно…

— Мягко сказано! — хихикнула Эйлита.

— Но он повел себя достойно, — заметила Алиса.

— Да, для чудес не нужно быть супер-пупер магами! — подхватил фей. — Знаете, вы и без мощных сил и крутых трансформаций очень классные девчонки! Даже до моей академии дошли новости, что какие-то мелкие пигалицы, называющие себя «Дверикс» или «Мебеликс», завалили ту жуткую ведьму. Вы завалили ведьму! И с этой странной магической напастью мы тоже справимся!

— «Мебеликс»? — у Эйлиты удивленно вытянулось лицо.

— «Дверикс»? — зафыркала Лия.

— Неважно! — замахала рукой Алиса. — Мы крутые! Эверикс…

— Всегда вместе! — хором грянули Лия и Эйлита.

— … кожу снимем и съедим, — договорила Селена.

***

Мобильник Эйлиты засигналил. Она потянулась выключить установленный будильник и снова накрылась одеялом, но он зазвонил снова. Зловредный будильник не унимался и не унимался. Разлепив глаза на пятом по счету будильнике, Эйлита обнаружила, что ей звонят. Попав на кнопку приема вызова, хоть и не с первого раза, она увидела на экране лицо Теллара.

— Здравствуй, Эйлита! — поздоровался он, явно чем-то взволнованный. — Мы можем лично переговорить с Анхелем.

— А почему в такую рань? — простонала каменная фея.

— Потому что в другое время у него не получится!

Эйлита зевнула в ответ.

— Мы придем за вами через двадцать минут, — добавил Теллар и отключился.

Из-под одеяла блеснул глаз проснувшейся Алисы.

— Что случилось? — шепотом спросила она.

— Мы встаем, чтобы спасти Ами, — ответила Эйлита.

Она выползла из кровати и босиком пошлепала в общую гостиную. Поджав мерзнущий пальцы ног, каменная фея остановилась посередине и набрала в грудь побольше воздуха.

— Эверикс! — провозгласила она. — Вставай, вставай, штанишки надевай, трусишки подтяни — идем спасать Ами!

В спальнях кто-то зашевелился, засопел, завозился. Судя по звуку, кто-то даже упал с кровати.

— Ты своими воплями и мертвого разбудишь, — немедленно отозвались бодрым, совершенно не сонным селениным голосом.

— А меня зачем было будить? — недовольно пробурчала Лия из-за другой двери.

— Я люблю Ами и желаю ей добра! Но не в два часа ночи! В два часа ночи я всех ненавижу! — истерично крикнул фей.

***

Раскрывшийся портал осветил четверых сонных эвериксят. Алиса расчесывала волосы. Эйлита решила не расчесываться. На плече у нее прикорнул Аль. Селена с таким раздражением листала книгу, будто та взяла у нее денег в долг.

Из портала вышли Теллар и Кресс. Алиса задумалась, каким образом специалисты, не владеющие магией, создали портал. Она понаблюдала за тем, как Теллар свернул портал при помощи какого-то металлического предмета, и вспомнила, что тот происходит из рода мастеров-артефакторов.

— Приветствую, дамы, — галантно поздоровался Те… а вот и не угадали, Кресс, кося одним глазом на ведьмочку, преувеличенно-внимательно уставившуюся в книгу.

— И господа, — поправил его Аль.

— Может, не будем тебя брать? — вздохнул Кресс.

— Будем, — возразила Эйлита. — Он, ну, лучше всех разбирается в том, что мы напридумывали… Теллар, а мы туда тоже порталом? Теллар?

Теллар ее не слышал. Он постучался в комнату Аметист и Лии, и услышав оттуда согласное сонное мычание, юркнул внутрь.

Повисла неловкая пауза.

— Кстати, Селена, как у тебя дела? — решил спросить Кресс.

— Я решила отказаться от использования оценочных суждений, так что дела у меня никак, — пробормотала Селена, не отрывая взгляд от книги.

— Совсем никак? А планы на жизнь? Мечты о будущем? — слегка смутился парень.

— Дожить до конца года, — лаконично ответила ведьма.

Из комнаты вышел мрачный Теллар, вздохнул, оглядел собравшихся и достал свой портальный артефакт. В воздухе закрутилась светящаяся воронка, которая превратилась в пульсирующее кольцо. В его центре смутно различались очертания какого-то города. Там сейчас был день.

Селена подобралась к порталу и деловито потыкала его пальцем, отчего сияющее кольцо зарябило.

— Ну же, — поторопил Теллар.

Первой шагнула Эйлита. Яркое сияние портала мягко объяло ее, и она исчезла. Следом прыгнули Алиса и Аль, потом Кресс, и они стали ждать оставшихся. Но их все не было. Прошло три минуты, и Эйлита уже хотела вернуться назад, чтобы спросить, что случилось, но тут появился один Теллар и свернул портал за собой.

— А Селена? — воскликнул Кресс.

— Портал отказывался переносить ее, — пожал плечами Теллар. — Магия портала начинает обволакивать ее, а затем просто стекает, не перенося. Она сказала, что не пойдет с нами.

— А портал ограничен каким-то количеством массы-энергии, которые он может перенести за раз? — деловито поинтересовался Аль.

— Э-э-э, да, но он же запросто перенес тебя и Алису, а Селена — одна! — удивился Теллар, бросая невольный взгляд на свой портальный артефакт. Это был непонятный бесформенный предмет, который выглядел так, словно его сложили из полосок разнообразных металлов, а потом немножко подогрели, чтобы металлические полосы слиплись в один большой ком. Ученический, хоть и не простой артефакт, о внешнем виде которого заботились в последнюю очередь.

— У Сэль всегда при себе приличный внутренний резерв энергии. В следующий раз, рассчитывая на нее, бери портал погрузоподъемнее, — авторитетно объяснил Аль.

— Сэль? Ты зовешь ее Сэль? — ревниво повторил Кресс, перебив собиравшегося что-то ответить Теллара.

— Я зову ее Сэль, потому что я Аль! — самодовольно объяснил фей. — А вот если ты, Кресс, будешь звать Селену, то получится…

— Сресс! — заржала Эйлита.

— Сэсс! — поправила ее хихикающая Алиса.

— Можно еще «Креслена», — не удержался Теллар.

***

Солнце ощутимо припекало, особенно после Магикса, в котором уже которую неделю шли дожди. Торопились по своим делам местные жители. Они находились в главном городе провинции Нейдал. Даже не городе, а крупной, процветающей городской агломерации. Город был украшен зелеными насаждениями, обладал развитой инфраструктурой и еще много чем, о чем Теллар начал рассказывать, но быстро понял, что невыспавшиеся спутники почти не слушают его. Поэтому они просто шли молча, иногда обращая внимание на достопримечательности.

Резиденция герцога Нейдалского была окружена парком. Охране хватило переглянуться с Телларом, чтобы всю компанию пропустили без проблем.

Вскоре они подошли к рабочему кабинету Анхеля. Стол был завален бумагами: для процветания провинции герцогу требовалось усердно работать. Сам кабинет был отделан темными деревянными панелями, мебель была тяжелая, резная. Анхелю, лихорадочно роющемуся в бумагах на столе, она совсем не подходила: то ли он не хотел менять обстановку после предыдущего владельца кабинета, то ли не было возможности.

Теллар первый вошел внутрь. Остальные не решились проходить и остались в дверях.

— Я рад приветствовать вас всех в нашей резиденции, — вежливо наклонил голову Анхель. — Теллар, я получил твое письмо, но не совсем понял, чего ты хочешь. Я только вчера вернулся из отдаленных шахт, где не везде ловит связь, и, может, чего-то еще не знаю?

— Это связано с твоей будущей свадьбой, — выдохнул Теллар. — Твоя невеста… Она…

Он опустил голову, не в силах подобрать слова. Говорить об этом было тяжело и больно.

Эйлита с жалостью взглянула на возлюбленного своей подруги, а затем — на его старшего брата, удивленного и задумчивого.

— Понимаете, тут недоразумение! — торопливо заговорила она. — Аметист на самом деле любит другого, и…

— Ее так расстроило известие о помолвке не с тем, кого она любит, что она теперь не в себе… — пришла ей на помощь Алиса.

— Когда нас тогда, в Фонтероссе, накрыла волна дисгармонии, она от избытка чувств упала в обморок и больше не пришла в себя…

— … в очень глубоком шоке…

— … от этого многие в школе пострадали, но Аметист ударило особенно сильно именно потому, что она вынуждена выйти замуж…

— И все подруги за нее переживают, — подключился Кресс.

-… мы, ее друзья, не можем не вмешаться и все понимаем, но…

Анхель послушал их примерно минуту, а затем повелительно поднял руку, заставляя всех замолчать.

— Пожалуйста, пусть кто-нибудь один расскажет мне все по порядку. Например, вы, молодой человек, до сих пор не проронивший ни слова.

Они заозирались в поисках этого самого молодого человека. Им оказался Аль, терпеливо ждущий, когда придет время пустить в ход свою тетрадочку.

— Эйлита, Алиса и Кресс пытаются объяснить, что ваша помолвка с принцессой Аметист угрожает ее жизни. Одно лишь известие о ней уже повредило ей рассудок, — проговорил фей.

Герцог медленно опустился на стул. Вдохнул. Выдохнул. Справился с собой.

— И вы пришли мешать моей помолвке? — поинтересовался он, глядя на брата.

— Да. Аметист любит другого, — Теллар взял себя в руки. — Свадьба с нелюбимым человеком погубит ее!

Анхель огляделся по сторонам, словно думая, не подслушивает ли кто, и, понизив голос, сказал:

— Признаться, я и сам не рад этому. Но воля короля и королевы выше моих желаний. Очень многое стоит на кону.

Теллар и Кресс обрадованно переглянулись. Анхель лукаво поглядел на брата, но ничего не сказал.

— Допустим, я не хочу жениться, — продолжил он. — Но как пойти против воли короля и королевы, чтобы не навлечь на себя их гнев?

— Аль составлял планы! — вспомнила Эйлита. — Нам надо найти старую королеву….

— Не старую, а вдовствующую, — поправила Алиса, — Но у нас такой нет, так что…

— Я знаю одну принцессу, которая может очень быстро выйти замуж и тут же избавиться от мужа, став вдовствующей королевой, — хмыкнул фей.

— Что же ты сразу не сказал?

— Раз эта принцесса убийца, то она, конечно, в международном розыске!

Анхель потряс головой.

— Вы упоминали, что составляли планы? — спросил он.

Аль открыл на нужном месте и протянул ему тетрадочку, дождавшуюся своего звездного часа. Анхель склонился над ней, вчитываясь сначала в сами планы, а потом, вернувшись в начало — обращая внимание на пометки на полях, сделанные после обсуждения с Телларом. По мере прочтения его брови то удивленно взмывали вверх, то съезжались к переносице, однажды уголки губ поползли вверх.

Он немного подумал, задумчиво покусывая губы, и, наконец, поднял на них взгляд:

— Самый безобидный план — это застать меня с кем-то другим, — он еще раз глянул в тетрадь. — Но почему там пометка, что застать меня с мужчиной — не подходит?

— После такого за тебя ни одну нормальную девушку не отдадут! — воскликнул Теллар.

Анхель торжествующе улыбнулся.

— Главное, что мне не станут навязывать принцессу и других высокородных наследниц! А я потом тихо женюсь на своей возлюбленной, она… не знатного происхождения. Осталось только найти мужчину, с которым мы сможем убедительно разыграть компрометирующую ситуацию, а он потом не станет никому рассказывать… Что вы так кровожадно улыбаетесь, молодой человек?

========== Глава 10. “Знания лучше вдалбливать лопатой” ==========

Сегодня Лия отказалась от еды.

Она со вздохом отодвинула свою любимую картошку фри и попросила воды.

Несколько последних дней ее кожа становилась чуть темнее и словно зеленее, и этому не придавали значения, но потом на ней стал проступать рельеф коры. Удлинились и разветвились пальцы, обещая в будущем стать корнями. Страшный прогноз сбывался: Лия превращалась в дерево полностью. К ней приходили Палладиум, Фарагонда, Офелия, ее посыпали пыльцой энчантикса, читали заклинания из очень древних на вид книг, но все тщетно.

- Зато на тебе можно развешивать белье, - попытался утешить ее Аль. – Я как раз носки постирал!

Зато Аметист выглядела не такой бледной и безжизненной, напротив – немного поправилась. Алиса и Эйлита наловчились подкармливать ее при помощи того странного ритуала. Селена заверяла, что он был сущей ерундой: откровенно темные силы не использовал, поработить человека не был способен, срабатывая только на тех, кто был не против этого или вообще не имел своей воли. Две капли крови на камушек, сверху перо, положить это на столик в нарисованный круг рун – и Аметист с поставленной перед ней тарелкой зеркально повторяла движение Алисы или Эйлиты, которые ели то же самое из такой же тарелки перед собой. Волосатая мунда вроде бы не принимала прямого участия и могла лежать где угодно на том же столике, но, если убирать ее со стола, ритуал не работал. Алиса не поленилась сходить в библиотеку. Растение под названием мунда действительно существовало, росло на болотах, в темной магии использовалось чуть чаще, чем в светлой. Семейство включало в себя три вида: мунда волосатая, мунда колючая и мунда лысая.

В школе царило напряжение. В коридорах больше не слышалось смеха, исчезли с лиц улыбки. В категорию «тяжелых» перешли еще трое. У тех, кто оставался в «легких», лишь немного пошаливала магия, и само по себе это было не страшно, если бы следом за этим у учениц не начинали шалить нервы. Это только все усугубляло. Успокоительные, тонизирующие и седативные настойки в больничном крыле уходили буквально ведрами.

Уроков не было уже неделю. Алиса и Эйлита вынужденно маялись, смотрели с Лией сериалы, взялись было что-то шить, но бросили. Аль зарылся в книги и готовил свои будущие лекции по артефактологии.

Селену вообще не было видно: она носилась туда-сюда и не каждую ночь спала у себя в комнате. Торчала в библиотеке, как в общественной, так и в закрытом книгохранилище. Вчера вроде бы даже что-то варила для медпункта – мятой и валерианой пахло во всей школе. И, конечно, регистрировала постоянное воздействие дисгармонизирующей силы. Не мощными ударными волнами, а фоново. Она была везде, ровным слоем обволакивала планету. В Магикс перестали прилетать корабли, возникали проблемы с порталами, пропадала связь, барахлила магия.

Во всей этой застывшей, напряженной неопределенности вспышкой молнии пробежала новость: новый урок, на который их третьему курсу надлежало явиться после обеда.

***

Класс толпился перед дверью кабинета метаморфомагии, гадая, что же это будет за предмет.

- Как ты думаешь? - размышляла Тори. - Не метаморфомагия же. С нашими проблемами с магией…

Тетта задумчиво кивала. Эйлита только мысленно посмеивалась: сияющая физиономия Аля говорила сама за себя. Аль послушно прождал под дверью до самого звонка, а со звонком… сам открыл кабинет и прошел на место учителя.

Сначала он полюбовался ошарашенными лицами фей, упиваясь минутой своей славы. Затем провозгласил:

- Дорогие ученицы! С сегодняшнего дня в школьную программу вводится новый предмет – артефактология. Когда магическая аномалия перестанет нас беспокоить, предмет может вырасти до артефакторики, но пока только артефактология, и веду ее я – профессор Нейтан!

На новоиспеченного артефактолога уставились с самыми разными эмоциями: недоуменно, вопросительно, недоверчиво, но больше всего в глазах учениц было вожделения. Наконец-то первый красавчик их школы (и единственный – их возраста) обратит на них внимание! Они будут ходить на артефактологию в коротких юбках и кофточках с глубокими вырезами. А самым красивым девушкам наверняка будет легко сдавать ему зачеты и экзамены!

В класс забежала припозднившаяся Селена с классным журналом под мышкой, и уселась… к преподавательскому столу. Она где-то успела сменить одежду, и теперь вместо платья в мелкую черепушечку щеголяла в брючном костюме почти в том же строгом классическом стиле, какой предпочитали учителя Алфеи. Из-за этого сходства Селена вдруг стала казаться старше на два или три года, а серьезнее и суровее – на все десять.

Аль еще немного поупивался новой волной изумления и добавил:

- Помощник преподавателя – Селена, - представил он ведьму. – У нее нет фамилии, по которой к ней можно обращаться, но если вам хочется, она разрешила именовать себя Лопатоносной.

На этих словах Селена многозначительно ухмыльнулась, и ученицы сникли. Намек с лопатой поняли все.

- Сейчас Селена всех отметит, - сказал Аль, то есть, простите, профессор Нейтан. – В связи с особыми обстоятельствами посещение уроков пока что свободное. Но в этом полугодии придется сдать три зачета, и сдача будет проходить под бдительным оком Гризельды. Что ж, открывайте тетради…

- А кто не взял с собой тетради? – захлопала глазками Тори. – Мы же не знали, какой предмет будет…

- Кто не взял с собой тетрадь – пишет на лбу соседа, - сурово сообщила Селена, на секунду прекращая отмечать присутствующих.

Ученицы полезли за чистыми тетрадями. Тетрадь нашлась и у самой Тори. Волосы феи роз на концах позеленели, покрылись шипами и даже бутонами, наливающимися цветом. Магия дисгармонии не обошла ее стороной. Но целиком обратиться в розовый куст Тори не грозило: в отличие от Лии, она была чистой феей, без примеси дриадных генов.

Аль начал с введения: что такое артефактология, каково значение артефактов в жизни и в быту, как важно хотя бы в общих чертах понимать принцип работы своих артефактов, любопытные примеры, когда артефакты сыграли важную роль в исторических событиях.

Голос фея был приятным, с неожиданно проскакивающими мурлыкающими нотками. Пронзительные синие глаза внимательно следили за аудиторией. Класс откровенно плыл, вслушиваясь не столько в лекцию, сколько в голос.

Поднялась рука.

- Да, Хильдис? - прервался Аль.

- Сейчас ведь магия везде нестабильна? - спросила фея технологий. - А как же артефакты? Тоже не работают?

- Дисгармония затрагивает что-либо незавершенное, несформированное, с изъянами, нестабильное и неуравновешенное, - объяснил фей. – Артефакты с силой выше определенного показателя, которые попадают в наше пользование, обычно сделаны мастерами с соответствующей квалификацией, а у таких мастеров артефакты завершенные и правильные. Тому, у кого квалификации нет, закон запрещает распространять свои изделия. Но, как вы понимаете, всегда где-то подпольно продается «самопал». Так что проверяйте сертификаты при приобретении…

- А артефакты с силой ниже определенного показателя? – уцепилась за его слова Тетта.

- Они слишком слабые, и в случае, если их магия испортится, все равно серьезно не навредят. К таким простейшим артефактам можно отнести… - он пошарил глазами по классу, отыскивая пример. – Алиса сейчас смотрится в карманное зеркальце, которое, как мне известно, показывает ее с разным цветом помады и вообще вариантами макияжа.

Под смешки других Алиса торопливо захлопнула зеркальце и убрала в карман.

- Испортившееся зеркальце, ну, максимум, будет показывать ей в отражении гнилые зубы, свиной пятачок и прыщи, - продолжил Аль, улыбаясь.

Эльфея заработала в свою сторону еще одну порцию смешков, но вовсе не обиделась: ей тоже было весело. Это же Аль, он ведь не будет кошмарить своих друзей на собственных уроках…

- Теперь запишите тему: три основных показателя артефакта. В случаях, когда учитывается больше трех показателей, для них используется термин «коэффициенты». Кто-нибудь знает три этих основных показателя?

Поднялось целых четыре руки. Вероятно, не все поднявшие руки знали ответ на вопрос и просто хотели лишний раз обратить на себя внимание симпатичного профессора, но выбранная им Белиара Диаболис без запинки отбарабанила:

- Прочность, урон, потенциал!

- Верно! – Аль одарил ее улыбкой, и довольная Белиара зарделась.

- Для отдельных классов артефактов введены свои коэффициенты, - вклинилась Селена.

- Но мы изучим их непосредственно тогда, когда дойдем до этих самых классов, - с нажимом сказал фей. – Сегодня рассмотрим три главных. Урон – энергия, которую артефакт излучает во внешний мир. При этом артефакт может быть и не боевым: в случае с зеркальцем Алисы энергией Урона считается та, которая затрачивается, чтобы спроецировать помаду на губы в отражении. Прочность – способность артефакта противостоять внешним воздействиям. Ни у одного артефакта значение Прочности не равно нулю, так как его магическим плетениям нужна какая-то минимальная защита. Не поступало никаких сообщений о том, что даже после воздействия сильных дисгармонизирующих волн хоть один артефакт стал работать неправильно. Так что именно благодаря коэффициенту Прочности мы сейчас можем пользоваться силой магических артефактов. И последний, Потенциал – размер заложенной в артефакт энергии, необходимой ему для работы…

До конца урока Аль описывал разные встречающиеся в быту артефакты, а в качестве домашнего задания велел найти какую-нибудь артефактную мелочь у себя, узнать характеристики и описать принцип действия.

Со звонком ученицы стали собираться. В класс с любопытством заглянула Фарагонда. Некоторые обернулись на нее, ожидая, что сейчас директриса пожурит самозванного «преподавателя» и расскажет, что никто его учителем не делал, но та только улыбнулась Алю и забрала классный журнал.

- Алиса, задержись, - попросила Селена.

Алиса и не собиралась уходить. Они с Эйлитой подождали, пока все выйдут, и направились к двум новоиспеченным преподавателям.

- Ты нам сам сказал, но я до последнего не верила, что тебя и правда возьмут преподавать! – воскликнула Алиса. – А мне понравилось!

- Аль в своей академии замахнулся на диссертацию по артефактологии. Перевод в Алфею немного отсрочил эти планы, но все-таки предмет Аль знает, - сказала Селена, искренне гордясь другом.

- Ладно Аль, но Селена-то как пролезла в учителя? – перебила Эйлита.

- Это я за нее попросил, - ухмыльнулся Аль. – Сначала на занятиях хотела присутствовать Гризельда, ну, чтобы каждый урок не превращался в фарс с охами и вздохами по моей персоне. Но я предложил Селену, и учителя даже не были сильно против.

- И вы теперь на уроки не ходите, - прибавила Эйлита, внезапно помрачнев. – Будете теперь не на нашей стороне, а на стороне учителей – вечно все узнавать первыми, докладывать Гризельде об ученических шалостях…

- У нас и правда будет разное расписание, но в остальном мы будем вместе, как прежде! – возразил фей. – Возможно, мы смогли бы отмазывать нас после наших выходок,если они не очень серьезные…

Но Эйлита все равно смотрела на него волком.

- Пошли, Алиса, - сказала она, потянув подругу к выходу.

Эльфея, воровато оглядываясь, вернулась в кабинет минуты через две.

- Ты же что-то хотела, Селена? – спросила она.

Ведьмочка хлопнула себя по лбу и запустила руку в карман.

- Тут тебе, хм, Уизгис передал, - сказала она, протягивая сложенный в несколько раз лист бумаги.

Недоумевая, что могло понадобиться от нее лепрекону, фруктовая фея покинула класс и уже в коридоре развернула записку.

«Привет! У меня есть возможность взять лаборанта из числа учениц. Хочешь?» - значилось там аккуратным почерком Палладиума…

***

Чего же он от нее хочет? Поцелуй с ученицей все не шел у Алисы из головы. Сцена в полутемном коридоре словно наяву вставала перед глазами. Снаружи завыл ледяной ноябрьский ветер. Из щелей в окне немного сквозило, но эльфея стояла на одном месте уже час, комкая в повлажневшей ладони записку и думая, как поступить.

Нет, надо прийти и высказать ему все! Она все видела! А он… как ни в чем не бывало!

Алиса решительно зашагала к учительской. Сейчас она войдет, и если Палладиум окажется внутри, она ему…

Она тихонько приоткрыла дверь. Палладиум действительно оказался в учительской, но, кроме него, туда успели перебраться Аль с Селеной, заполняя какие-то бумажки, да Гризельда как раз направлялась к выходу. Она едва не столкнулась с эльфеей в дверях.

- Осторожнее, Алиса, - мягко попеняла ей завуч.

Сидящие в учительской тут же обернулись на нее. Палладиум задержал на ней долгий, непонятный взгляд.

- Слушай, Аль! – вдруг оживилась Селена. – Мы же теперь учителя. Значит, можем официально посещать закрытое книгохранилище днем, а не тайком влезать ночью!

Новоиспеченные артефактологи загоготали и умчались куда-то. Гризельда проводила их задумчивым взглядом, затем нахмурилась и торопливо ушла в том же направлении.

- Ты пришла, Алиса, - тихо произнес мужчина, выходя из-за стола и приближаясь к ней.

- Зачем я вам? – прямо спросила эльфея.

- Я хотел, чтобы ты была ближе, - пожал плечами учитель. - Мне показалось, ты обрадуешься.

- Почему бы не предложить это кому-то еще? Я же, кажется, у вас не одна! - Алиса скрестила руки на груди.

- Что ты имеешь в виду?

- Я видела! Тогда, в коридоре! С первокурсницей!

- Что? Это не… Когда хоть это было?

- Так это еще и постоянно происходит?! – разозлилась Алиса.

- Послушай, да ко мне каждый год первый курс пристает! Ко второму полугодию они обычно успокаиваются и больше не…

В учительскую зашла Фарагонда, приветственно кивнув обоим.

- … помимо этого, в программу добавлен большой блок косметического зельеварения, для многих учениц это станет интересной темой… - не моргнув глазом, продолжил эльф.

- Палладиум, - обратилась Фарагонда, расстилая на столе какую-то карту. – Четвертый курс занят, берите вместо него третий, у них по расписанию как раз природомагия на местности. Направление определили, но очень приблизительно.

- Хорошо, Фарагонда, - кивнул эльф.

Директриса улыбнулась им, прихватила какую-то папку и вышла.

- На чем мы остановились?

- Да так, ни о чем, - буркнула Алиса, разворачиваясь к двери.

Перед ней что-то промелькнуло. Фруктовая фея даже не успела понять, что происходит. Щелкнул замок на дверях, а в следующий миг Алису уже целовали, жадно шаря руками по спине, плечам, талии. Никогда он еще не целовал ее ТАК! Алиса не могла сказать, сколько длился поцелуй. Ей казалось, что целую вечность: дыхания не хватало, колени норовили подкоситься, грудь словно что-то распирало изнутри, а в животе, напротив, завязывалось в тугой узел…

Они отстранились, шумно дыша и глядя друг другу в глаза.

- Ты будешь моей лаборанткой? – выдохнул Палладиум, облизывая покрасневшие и припухшие губы.

Алиса зачарованно проследила за этим движением, но взяла себя в руки: они были в учительской посреди дня, за дверью ходили люди, и в любой момент кому-нибудь из преподавателей мог понадобиться классный журнал.

- Я у вас точно единственная? – все-таки уточнила она.

- И неповторимая! – заверил ее мужчина.

- А если попрошу Селену повесить какую-нибудь штуку для слежки?

Эльф передернулся.

- Никакой Селены! – с негодованием заявил он. – Я до последнего сопротивлялся ее назначению на должность помощника преподавателя!

- Значит, буду следить за вами сама, - заявила Алиса. – В качестве лаборанта.

Палладиум просиял, но тут же помрачнел.

- Хотя нет, Селена мне понадобится, - сказал он. – Если увидишь ее, передай, что ей придется завтра пойти с нами на природомагию.

- Зачем? – не поняла Алиса. Воображение тут же нарисовало ей негодующе вытянувшееся лицо ведьмочки, которой объявили, что ей придется идти на ненавистную природомагию.

- Как Лия себя чувствует? – вместо ответа спросил Палладиум.

Эльфея заморгала и опустила глаза. Лия чувствовала себя плохо. Она едва удерживала в руках стаканы с водой, чтобы пить: конечности одеревенели. В последние дни они сами держали ей стакан, пока не решили ради эксперимента подставить тазик под ноги, которые все больше походили на корни. И сработало: Лия смогла всасывать воду корнями. Нет, просто представьте: Лия уже пила воду корнями!

Прошлый год казался детской игрой по сравнению с этим. Тогда они хотя бы знали, кто опасен, и что можно сделать. Теперь же зло исходило отовсюду и из ниоткуда. Никаких нападений, кроме нескольких магических волн. И никаких способов противостоять им. Энниту уже три дня как переселили в аквариум с водой: та целиком обросла чешуей и больше не могла дышать атмосферным воздухом. Ей к стеклу прикладывали раскрытые тетради с конспектами и включали сериалы с субтитрами. Сестры с проявившимися волчьими генами уже почти утратили человеческий разум. Лия и Аметист вскоре должны были просто перестать существовать.

Палладиум погладил загрустившую Алису по волосам.

- Не переживай, - ободряюще сказал он. – Завтра мы идем на Черное грязевое болото искать Nibisculus Cytanoidae.

- Как-как? Нибискулус? – перепросила эльфея.

- Нибискулус, - кивнул он. - Надеемся, он поможет тем, кому тяжелее всего.

- Эта трава всех спасет? – обрадовалась Алиса.

- Нет, - покачал головой учитель. – Она приостановит угасание человеческого разума у Лии и некоторых других. Может быть, ясный разум замедлит их физическое преобразование.

- Зачем же тогда Селена? – подумав, спросила Алиса. – Она же… кхм… не по растениям?

- Нибискулус «любит» места с темной энергией, - с улыбкой объяснил Палладиум. – В последний раз его видели на месте древнего кладбища, расположенного на островке в той части болота, где мы уже давно не ходили. Местность за это время должна была измениться, прежних ориентиров нет. Там случаются и зловещие желтые туманы, и пространственные аномалии, в которых можно бесконечно ходить кругами, не понимая этого. Нам пригодится тот, кто безошибочно «почует» кладбище…

========== Глава 11. “Болото мертвецов” ==========

Сегодня было холодно, но ясно. Промозглый ветер норовил забраться под одежду и выдуть последние крохи тепла. Палладиум даже отправлял переодеваться двух учениц, явившихся на занятие в коротких шортах. Длинные штаны, высокие сапоги и куртки — вот как надо было одеваться!

«Проводить нас к костям под поверхностью болота» — сформулировал задачу Палладиум.

«Значит, кости под поверхностью болота» — согласилась Селена.

Первые полчаса они бодро шагали по грязи, возглавляемые ведьмочкой, утверждавшей, что четко «навелась» на обозначенные кости. Девушки даже немного запыхались от быстрой ходьбы. Палладиум иногда поглядывал в карту, но Селену не перенаправлял.

— Профессор Палладиум, я вижу много полезных растений. Почему мы ничего не собираем? — спросила Нелькора.

— Растения, которые нужны нам сейчас, растут только на старом кладбище на острове посреди болота, мисс Аранн, — отвечал учитель, зябко ежась.

— Именно поэтому для переноса лопат задействована Селена, то есть, простите, уже профессор Селена? — хихикнула Тетта.

— Это не смешно, мисс Гресис. Кладбища — профиль нашей новой коллеги. С учетом того, что происходит в Магиксе, на острове нас вполне может ждать неприятный сюрприз в виде оживших мертвецов.

Феи приумолкли и стали тревожно озираться по сторонам.

Некоторые все же подбирали растения по пути. Селена тоже иногда нагибалась и клала что-то в сумку. Эйлита с любопытством нагнала ее и тут же отбежала назад, давясь смехом. Это был не цитаноид, описанный классу как «пучки темно-зеленых листьев с синими прожилками», но характерный стебель с длинными и тонкими, словно волосы, листьями.

Постепенно местность стала совершенно незнакомой. Группы школьников обычно бывали в другой части болота, более безопасной и богатой на растения. Здесь болото было поганее, коварнее, островков с травой попадалось меньше, а деревья почти не встречались. Тропы были редкие, узкие, и следы на них просматривались не человеческие, а звериные. Над болотом стелилась едва заметная туманная дымка, но, к счастью, не желтая, а безобидная белая. Небо заволокло тучами.

Траектория движения стала далека от прямой: они закладывали петли, огибая участки трясины, совершали длинные прыжки, несколько раз пришлось перелетать. Палладиум уже не выпускал карту из рук. Селена стала часто останавливаться и подолгу вертеть головой, «принюхиваясь» к следу. В целом она пока что выбирала верное направление, неплохо отыскивая дорогу в болоте. Эйлита и Алиса, шедшие недалеко от начала колонны, склонялись к мысли, что у Селены остался опыт прохождения болот со времен некромантской общины. Точнее, склонялась Эйлита, а Алиса про себя думала, что та, наверное, просто видит болото насквозь.

— Что-то не так? — тихо спросил Палладиум, нагоняя ее во время очередной долгой остановки.

Ведьма передернула плечами.

— Тут что-то странное, — нерешительно сказала она. — Направление меняется.

— В этой части встречаются аномальные «пятна», где отказывают навигационные приборы, — кивнул Палладиум. — Потеряла след?

— Скорее, очень плохая «видимость» с «помехами», — подобрала аналогию Селена.

Еще через несколько минут ведьмочка резко повернула в сторону и рванула по топкому, опасному участку. Сзади нее послышались недовольные крики: феи вязли в жидкой грязи, падали, даже превращались, чтобы вытянуть друг друга. Но Селена много не пробежала: две минуты — и она остановилась как вкопанная, уставившись себе под ноги.

К ней допрыгал Палладиум, не иначе как при помощи эльфийской магии не увязая в грязи. Недоуменно посмотрел на Селену, затем тоже под ноги, и полез за картой.

Магический огонек, обозначающий местоположение, лихорадочно метался по всему листу, то отправляя их к Красной Иве, то показывая почти рядом с Торренуволой.

— Заблудилась?

Селена развела руками и снова уставилась вниз.

— Запрошенные человеческие кости здесь тоже есть, — задумчиво пробормотала она.

— Ты же нас просто пугаешь, да? — с надеждой спросил кто-то из учениц.

— Нет, — пожала плечами Селена, продолжая смотреть вниз. — В болотах всегда кто-то тонет. Люди, звери… Здесь кости в среднем на каждые… четыре квадратных метра. Это сейчас мы ходим по относительно твердой опоре, а пятьдесят лет назад здесь было гиблое место. Да, профессор Палладиум?

Эльф закрутил головой, словно заново пытаясь понять, где они находятся.

К ним подтягивались последние отставшие ученицы, останавливаясь, тяжело дыша и упираясь руками в колени.

— Верно, Селена, — напряженно кивнул он. — Что ты там нашла?

— Корабль.

Палладиум сильно побледнел.

Все непонимающе переглянулись и зашептались. Эйлита дернула за локоть Алису, но она тоже отрицательно покачала головой.

Учитель заметил интерес студенток и немного взял себя в руки.

— Пятьдесят три года назад в этом районе пропал корабль Фонтероссы с шестью специалистами, — глухо произнес он. — Возвращались с задания на подбитом корабле. Барахлил один из двигателей. Вся электроника вышла из строя. Была ночь, шел сильный дождь. Испорченный навигатор утверждал, что это лесная полянка неподалеку от Фонтероссы. Они поняли, что сели прямо в трясину, и успели только послать сигнал бедствия. Корабль быстро ушел в болото: он был маленький, не эти современные «совы» и «ястребы». Произошедшее получило широкий общественный резонанс, в том числе потому, что один специалист был знатного происхождения. Почти месяц спустя объединенными усилиями магов, среди которых был и я, болото было подсушено, благодаря чему мы с вами сейчас можем по нему ходить.

— А специалисты? — дрожащим голосом спросила Эйлита. — Их вытащили?

Палладиум отрицательно покачал головой.

— Здесь недоброе место. Приборы сходят с ума, поисковые заклинания показывают ложные следы. Корабль не нашли вообще. Из-за разразившегося скандала болото пришлось обезвреживать так, прямо с кораблем. Но за месяц все равно никто бы из них не выжил! То, что мы вообще нашли его — настоящее чудо, стечение обстоятельств. Селена прошлась прямо над ним, ориентируясь на энергию смерти. Мне искренне жаль ребят. Я до сих пор помню их имена: Элрик и Тэй с Линфеи, Джеро с Андроса, Чандр с Клейдера, Имахаэль с Ардерии и Николас с Мейбе…

Все подавленно молчали. Одна из учениц сдавленно всхлипывала, еще несколько шмыгали носами.

Эйлита подалась вперед. Один из них был с Мейбе!

— Один ведь был еще жив, — вдруг сказала ведьмочка. — Когда уплотняли почву, один из них еще был жив, и мог быть спасен.

— Селена! — зашипел Палладиум. — Прекрати немедленно!

— Двадцать семь дней с иссякающим кислородом, минимальным запасом еды, воды, с трупами своих товарищей и медленно угасающей надеждой на спасение, — бормотала она, неотрывно глядя в землю. Эльф попытался схватить ведьмочку за плечи, но та уставилась ему в глаза и сама вцепилась в него: — Николас Кайн, специалист второго года обучения. Его товарищей заживо похоронил затонувший корабль. Его самого похоронили умники, которые решили, что там все уже мертвы, и запечатали трясину сверху…

Всем стало очень жутко. Некоторые девчонки уже откровенно ревели. Еще и налетел особенно холодный ветер, показавшийся ледяным дыханием смерти.

— Я хочу назад! Я не пойду дальше! — закричала Хильдис. — Мы ходим по головам мертвецов!

Она попятилась. Несколько человек неуверенно шагнули за ней. Некоторые трансформировались, готовые улетать. Алиса испуганно вцепилась в Эйлиту. Каменная фея не была слабонервной, но тут даже ее затрясло. Шестеро ребят просто затонули вместе с кораблем, залетев в особенно поганую часть болота… И один из них был еще жив, когда их решили считать давно погибшими. Николас, родившийся на Мейбе…

— Стойте! — воскликнул Палладиум. — А как же нибискулус? Нам нужно найти и собрать его!

Его не слушали. Несколько фей подхватили своих нелетающих подружек и поднялись в воздух.

Учитель в отчаянии всплеснул руками и повернулся к Селене.

— Ты теперь преподаватель! — сердито крикнул он. — Вот сама и восстанавливай дисциплину, которую они нарушили по твоей вине!

Ведьмочка несколько раз хлопнула глазами, тряхнула головой и вскинула руку. Неуверенные бледные тучки, едва затянувшие небо, исторгли грозовой разряд. К счастью, не в дезертировавших учениц, а несколько впереди. Звуковая волна от близко ударившей молнии сбила фей с крыла: многие все же сумели выправить полет у самой земли, но одна, нагруженная нелетающей подружкой, ухнула в грязь.

— Не так сурово! — схватился за голову Палладиум.

— Что мне, лопатой по одной сбивать? — искренне удивилась Селена.

Она поглядела, как достают упавшую в болото фею, сначала сделала шаг вперед, но подходить не стала. Вытянула руки ладонями вперед, намереваясь материализовать в них лопату, но и тут тоже передумала.

— Вы кучка куриц, — громко сказала она. На открытом пространстве звук должен был разноситься достаточно хорошо, чтобы услышали даже беглецы, оказавшиеся в отдалении. — Страхом и неуверенностью вы расшатываете свой внутренний стержень. Вы перестаете быть цельными, а значит, станете мишенью для магии дисгармонии. Первая же новая волна поразит вас. Струсившие — сдохнут! Остальные идут собирать траву, которая поможет тем, кто уже тяжело поражен. Возможно, скоро она понадобится и вам самим.

Вскоре третий курс в полном составе угрюмо шлепал по болоту. Они не очень отклонились от маршрута: минут через пятнадцать впереди зазеленел высокий островок.

Алиса шла и думала о Селене. Сегодня она очень сильно всех напугала. Про бедного специалиста, протянувшего дольше всех остальных, можно было промолчать. Она же знала, как другие отреагируют на это. Но ей нравилось пугать людей — рассказывать всякую жуть, пристально смотреть своими пустыми глазами… Селена не вписывалась в мирный быт розовой школы фей. Но, пожалуй, в такие тяжелые времена Алфее с ее мягкосердечными преподавателями и добрыми феями было нужно что-то, что грубо сшибало всех с небес на землю и заставляло смотреть на вещи реально. Из Селены выйдет толковый сотрудник школы, если она перестанет распускать руки и лопату. А вот себя учительницей Алиса пока не представляла, если честно…

Для Эйлиты оставшийся поход прошел как в тумане. Кажется, она собирала этот нибискулус, набила им две сумки, но мысли каменной феи были далеко. Николас был рожден на Мейбе — планете, чье население методично истреблялось соседом-захватчиком, а жалкая горсточка, сумевшая сбежать, рассеяна по планетам, затеряна, стала считать другие планеты своим новым домом.

А Николас родился на Мейбе.

***

Когда Эйлита зашла в комнату, Лия даже не сразу подняла глаза. В последнее время она все больше погружалась в себя и все меньше замечала что-либо, происходящее вокруг. Она рассказывала, что видит сны о том, как в ее кроне шумит ветер и вьют гнезда птицы.

— Как все прошло? — прошептала Лия.

Рядом сидел Аль, то есть, простите, профессор Нейтан. Натаскал Лии воды и вполголоса общался с Аметист: Лия больше не могла долго разговаривать, и Аметист занимались все по очереди. Аль развлекал ее чем-то похожим на учебный план, зачитывая и тут же что-то записывая, но замолк, когда вошла Эйлита.

Каменная фея устало плюхнулась прямо на ковер. У нее жутко ныли ноги, на натертых пятках наливались мозоли. Они никогда столько не ходили, не вязли в грязи, не спотыкались, не падали! Эйлита, наверное, после ужина упадет в кровать и тут же уснет.

— Если опустить леденящие душу подробности, то травы набрали целую кучу. Правда, кладбище немного подмыло, древние косточки выплыли на поверхность, и все визжали, наталкиваясь на них среди травы, — неохотно рассказала Эйлита. — Селена чего-то нанекромантила над этим островом, чтобы хозяева костей на нас не сердились. Они с Алисой прямо с болота побежали варить эликсир из этой травы. В смысле, ассистировать Палладиуму. Они же теперь все учителя…

— Ты теперь одна ученица среди нас, — слабо улыбнулась Лия. — Ами заблудилась в лабиринтах своего сознания, а все остальные стали учителями. Тебе придется носить мне конспекты…

— Я тебе и так артефактологию почитаю! — заявил Аль, вскакивая на ноги. — И Алиса, наверное, тоже все расскажет про уроки зелий!.. Так, стой, Эйлита, а что там за леденящие душу подробности, если всплывшие кости в этой истории оказались не самым страшным? Селена показала свое лицо без макияжа?

Эйлита задумалась, проигрывая в памяти то, что только что говорила. У нее голова почти не варила после всего этого!

— Мы нашли затонувший корабль специалистов, — наконец, сказала каменная фея.

Аль аж подскочил. Даже Лии удалось немного дернуться, и оба уставились на нее горящими глазами.

Эйлита, не скрывая и не приукрашивая, рассказала, как все было. Фей возбужденно носился по комнате, навернув с дюжину кругов, и проявлял возмутительно мало сострадания и уважения к этой страшной и печальной истории. Посмотрела бы на него Эйлита, если бы он сам стоял там, в нескольких метрах над навеки упокоившимся кораблем!

— Аль, долей мне воды, — тихо попросила Лия, когда рассказ закончился.

Он взял ведро и пошел в ванную. Зашумела вода.

Две девушки остались молча смотреть друг на друга, не зная, что еще сказать. Лия и Эйлита никогда не были особенно близки. Эйлита больше общалась с Алисой, Лии ближе всего была Аметист. Если бы не общая комната и не общий враг, подружились бы они в каких-нибудь других обстоятельствах?

— Эйлита, — позвала Лия.

Каменная фея повернулась к ней.

— Как ты сама отреагировала на ту страшную историю?

— А почему ты спрашиваешь?

— Мне интересно… — Лия улыбнулась одними уголками губ. — Человек показывает истинное лицо, попадая в непривычную ситуацию. Люблю наблюдать за людьми. Но теперь не могу.

Эйлита понимающе кивнула.

— Не помню, если честно, — ответила она. — Все испугались мертвецов и болота, а мне… Наверное, больше было жалко парней. Селена сказала, что они были живы, когда болото над ними уплотняли… В смысле, только один. Представляешь, он ждал помощи, а все решили, что он там все равно умер! Рукой на него махнули!

Каменная фея гневно сжала кулаки, желая кого-нибудь стукнуть, что-нибудь сломать… и разревелась. Ей было жалко специалиста! Прошло более пятидесяти лет, и вряд ли она что-то изменит спустя столько лет, когда и так уже обезопасили болото, придумали более совершенные навигационные системы… Но Эйлите хотелось сделать что-то еще. Там был ее соотечественник, которых осталось так мало, и он не мог погибнуть просто так! Можно было вытащить корабль, перезахоронить останки…

Вернулся Аль с ведром и озадаченно уставился на нее. Подумав, он все-таки сначала вылил ведро Лии под корни, а затем присел к Эйлите и принялся неловко гладить ее по спине. Наверное, когда-то его так же утешала мама.

— Не плачь. Что было, то прошло. Подумай о хорошем, — пробормотал он.

— Что у нас может быть хорошего? — всхлипнула Эйлита. — Кругом все плохо!

— Ну почему же. Сейчас сварят лекарство. Как только оно настоится, его немедленно понесут всем пострадавшим. Помогут Лии, может, даже Аметист придет в себя, ведь лекарство главным образом действует на разум.

— А у меня все равно все плохо, — по-детски заупрямилась фея камня.

— Ой, не понимаю я ваш женский пол! И как только парни с вами ладят? — вздохнул Аль, забирая свои учебные планы и направляясь к выходу из комнаты. — Кстати, Эйлита, у тебя волосы будто потускнели…

Каменная фея еще некоторое время бездумно таращилась на дверь, закрывшуюся за ним, затем опомнилась и подбежала к шкафу Аметист. Там на внутренней стороне дверцы висело большое зеркало, и лампа в комнате была расположена так, что свет падал удачно: они все бегали именно к зеркалу Аметист, чтобы делать селфи.

Да, ее волосы действительно немного потеряли цвет…

Красный оттенок когда-то получился из-за неудачного заклинания и продержался целых два года. Неужели магия дисгармонии затронула и Эйлиту? Нашла где-то в ней неровность, изъян, и теперь проникает внутрь?

========== Глава 12. “Сквозь живое сердце древесины” ==========

Палладиум пробежался взглядом по поредевшему классу. Давно пустовала парта Лии и Аметист, Эннита уже пару недель как жила в аквариуме, Тетта вчера на болоте сильно простудилась и лежала в медпункте. А вот…

- Где Эйлита Страггл? – спросил он учениц.

Никто не ответил.

Палладиум запоздало сообразил, что некому дать ему ответ. Две ее соседки по комнате, Лия и Аметист, почти не осознавали происходящее. Алиса, Селена и Аль теперь вели занятия, и им приходилось вставать на час раньше. С Эйлиты сталось бы банально проспать, ведь растолкать ее больше некому. Но принимая во внимание то, что сейчас творится в Магиксе, следовало бы узнать, что с ней, все ли в порядке?

Эльф решил отыскать ее потом, когда кончится урок. А начал он его с длинной лекции о технике безопасности.

Алиса виновато кусала ногти в подсобке, собирая для каждой ученицы по комплекту реагентов и химической посуды. Это весь ее, Алисин, взрыв положил конец зельеварению в прошлом году. И если бы не дисгармония, мешающая заниматься магией, предмет бы еще пару десятков лет не возвращали в программу… Взрывала Алиса, но спровоцировавшее взрыв вещество подсказала Селена.

Эльфея вышла, поставила перед каждой феей по приготовленному комплекту и снова вернулась в подсобку.

Почему-то саму Алису дисгармония не трогала. Только колебался уровень магии: заклинания действовали с разной интенсивностью. Вернувшись к себе после похода по болоту и варки эликсира, она чувствовала себя настолько уставшей, что не было сил даже раздеться. Она применила простенькое заклинание для расстегивания одежды, но оно вышло слишком сильным, и одежда просто развалилась по швам! Хорошо хоть никто не видел. Зрелище было колоритное: оторопевшая Алиса, совсем голая, стоящая в ворохе лоскутов, бывших когда-то ее одеждой. В заключение лопнула резинка, и длинные светло-зеленые локоны рассыпались по плечам. Одежда отказалась повторно сшиваться при помощи заклинаний, так что пришлось искать что-то новое. К счастью, у нее были похожие джинсы и даже точно такая же кофта: ухватила на летней распродаже три по цене двух.

Селене дисгармония нисколько не причиняла неудобств, хотя, казалось, именно у нее первой магия должна была вывернуться наизнанку и с первого же заклинания превращения пуговицы в жука сравнять с землей здание Алфеи. Лилит, вторая ведьма, ставшая феей, тоже не пострадала. Аль был в порядке. Они были вполне счастливы и довольны своей жизнью. У них не было… внутренних надломов.

После окончания урока Палладиум застал ее за задумчивым перекладыванием каких-то старых пожелтевших папок.

- Как работа? – улыбнулся он.

- Работается, - пошутила Алиса.

- Ты мне вот что скажи: когда ты в последний раз видела Эйлиту?

Эльфея честно задумалась и даже почесала в затылке, стимулируя работу мысли.

- Ложились мы точно вместе… - припомнила она. – А проснулась… Не помню. У меня прямо за стенкой Селена спит, от нее такое электрическое поле, что я первые полчаса утром просто на автопилоте…

- Так отодвинь кровать, - удивился эльф. – Зачем так мучить себя?

- Зато мне не снятся кошмары… - прошептала эльфея. – В них ко мне приходит Агата…

Палладиум ничего не ответил. Лишь обнял ее и прижал к себе.

***

- Хм… Вечером она точно была! – припомнил Аль. – Еще наорала на меня и обозвала бесчувственным бревном! Я же не бревно, да?

- Конечно, не бревно! Ты чуткий к чужим бедам чурбан! – саркастично заверила его Алиса.

Гризельда осуждающе глянула поверх очков: разговор шел в учительской. Друзья только после уроков в полном объеме осознали проблему исчезновения Эйлиты. Она не появлялась на занятиях, и утром никто не припоминал, чтобы видел ее… Вдруг каменная магия превратила в камень кожу своей хозяйки, и та где-нибудь стоит как статуя, не в силах позвать на помощь?

В учительскую зашла Селена, ухватила своего напарника за шиворот и поволокла к выходу.

- Отпусти меня, дитя губительной среды! – завопил фей.

- Ты обещал мне тренировку с мечами! – сурово отрубила ведьмочка, выволакивая его в коридор.

- Селена! – вспомнила Алиса, выбегая следом. – Ты можешь найти Эйлиту? Ну, как год назад… нашла нас.

Ведьмочка на секунду остановилась.

- Ну… тогда у меня было электрическое поле от грозы, покрывшей весь Магикс, еще пара факторов и коллекция волос.

- И сейчас уже никак? – сникла Алиса.

- Обстоятельства не те, - коротко кивнула Селена. – Все же мои возможности не безграничны.

- Так-так, это не те ли волосы, которые сгорели? – заинтересовался фей.

- А ты иди, обещальщик! – прикрикнула Селена.

- Другого себе найди! Вон, Кресса попроси, ты ему нравишься! – забрыкался Аль.

Ведьмочка снова остановилась.

- Ну, знаете ли, я об этом еще ничего не знаю! Он мне о своих чувствах прямо не заявлял! Да и вы узнали это случайно…

- Пока ты пряталась от него под столом! – загоготал фей.

Селена отпустила его воротник, вцепилась в ухо и поволокла дальше.

Алиса проводила их недоуменным взглядом. Удивительно, как они вообще сошлись вместе. Но, говорят, противоположности притягиваются. Эти двое напоминали супружескую парочку после двадцати лет совместной жизни, и, наверное, в других обстоятельствах и правда бы стали отличной парой. Но Алиса знала, что один не предпочитает девушек… И, к сожалению, знала, кем является вторая.

***

Лия поприветствовала вернувшуюся Алису слабой улыбкой, и Алиса постаралась улыбнуться в ответ.

- Как ты? – спросила эльфея. – Лекарству еще три-четыре дня настаиваться. А уж потом мы всех вас…

- Я, наверное, не доживу, - прошептала Лия. – Я чувствую, что угасаю…

Улыбка тут же пропала с лица Алисы. Она с ужасом уставилась на подругу. Лия все меньше напоминала человека, часть которого стала деревом. Скорее, дерево, часть которого слегка походила на человека. Вся ее кожа стала грубой корой. На уровне груди она становилась более гладкой, и лишь на голове и шее еще была молодой и нежной. Волосы уже давно отвердели, а то, что выросло из спины, занимало полкомнаты.

- Возьми мой телефон, - прошептала она. – Свяжись с родителями. Я хочу увидеть их… и попрощаться.

- Но… но… - Алиса хватала ртом воздух, отказываясь верить в это. – Потерпи еще немного! Ты еще будешь жить!

- Нет, Алиса, - сказала Лия. – Никто не будет жить вечно. Все когда-нибудь умирают. Мой час пришел раньше, чем я хотела… Поэтому я прошу тебя: возьми телефон и набери маму… Нет, лучше папу…

Фруктовая фея негнущимися пальцами нашарила на полке ее мобильник. На секунду у нее мелькнула мысль, что если она не позвонит, то каким-то немыслимым образом отсрочит неизбежное, но… но…

Ощущалось, что Лия очень привязана к семье: ее родные были подписаны как «мамуля», «сестренка»… Собравшись с духом, Алиса нажала на «папулю».

Потянулись длинные гудки. На том конце долго не отвечали. Из динамиков потрескивало. Лия напряженно смотрела на телефон в ее руках. Алиса уже почти нажала «отбой», когда перед ней возникла потрескивающая голограмма.

- Папа занят! – важно объявила зеленоволосая девчушка лет восьми и потянулась отключать вызов. По голограмме побежали помехи.

- Стой! – крикнула Алиса. – Ты сестра Лии?

Девчушка закивала.

- Меня зовут Ассоль! – представилась она с таким деловым видом, что в другой ситуации Алиса бы от души рассмеялась.

- Ассоль, пожалуйста, это очень важно! Позови папу!

Девочка схватила телефон и куда-то побежала. В голограмме замелькали мебель и стены, маленькие детские ножки в сандаликах. Наконец, изображение замерло, и в голограмму вплыл приятный мужчина средних лет.

- Здравствуйте, я Энрике Эмеральд, - поздоровался он, удивленно разглядывая незнакомую девушку. – С кем имею честь говорить?

Алиса на мгновение залюбовалась им. Даже не зная, с кем говорит, она бы мгновенно опознала в мужчине отца Лии: так они были похожи!

- Я Алиса, подруга Лии… Лия… Она… - все заготовленные слова вдруг куда-то испарились. – Я не могу это озвучить!

Эльфея всхлипнула и развернула камеру телефона в сторону его дочери.

Энрике не удержался от изумленного и горестного возгласа. Хоть Лия и созванивалась с семьей, рассказывая все-все о своем состоянии, но старалась показывать только свое лицо, чтобы не шокировать родных. Но теперь…

- Папа, - прошептала Лия. – Я чувствую, что мой человеческий разум скоро угаснет. Может, завтрашний день станет последним… Я бы хотела проститься с вами, если… если… Вы, наверное, не сможете приехать…

- Лия! – вскричал отец. – Мы прибудем немедленно! Жди нас!

Разговор оборвался.

- Алиса, - позвала фея листвы. – Предупреди Фарагонду, что ко мне приедут, и что я… пусть меня потом посадят в саду у королевского дворца Джеверла…

Эльфея проглотила стоящий в горле комок, с усилием кивнула и на негнущихся ногах вышла из комнаты.

***

На поиски Эйлиты отправили десять четверокурсниц – опытных, боевых, с приходом дисгармонии не утративших своих трансформаций. Преподаватели артефактологии прибежали откуда-то очень взмыленные, оценили ситуацию с Лией, но с сожалением сообщили, что у них сейчас педсовет, подхватили бумаги и умчались.

Лия едва слышно спросила, кто это был. В последние дни она довольно плохо слышала.

Алиса бы расплакалась, но, наверное, уже выплакала все, что могла. Она сидела рядом, выслушивала новости о поисках Эйлиты и говорила, говорила, говорила, сама не зная что, заставляя разум Лии работать, не сдаваться. Они в магическом мире, их окружало множество чудес, но ни одно из них уже не могло им помочь. Оставалась надежда на то, что Лия продержится сама.

Эльфея покормила Аметист, грустно улыбнувшись при виде волосатой мунды, а затем нервно окликнула Лию, опасаясь, что за время паузы она уже… Лия моргнула в ответ.

Раздался стук в дверь.

Алиса пошла открывать. В коридоре стоял Энрике Эмеральд. Он приобнимал за плечи красивую, но грустную женщину с посеревшим от горя лицом. Лия говорила, что маму зовут Эбигейл. За ее руку цеплялась зареванная Ассоль с растрепавшимися косичками.

- Проходите, - выговорила Алиса. Больше ничего не получилось: в горле встал просто непреодолимый ком. Из глаз опять потекли непрошенные слезы.

Эмеральды, подавленно озираясь, проследовали за эльфеей.

- Лия! – воскликнула мама, с рыданиями бросаясь к дочери.

Алиса тихо вышла, притворив за собой дверь. При виде убитой горем семьи у нее еще больше разрывалось сердце. Она зажала уши, но все равно слышала, как громко плачет маленькая сестренка Лии.

Тихонько вернулись Аль и Селена. Фей, старательно отворачиваясь, шмыгнул к себе, пробормотав что-то про лекцию. Ведьмочка осталась рядом с Алисой. Ее лицо ничего не выражало.

- Селена, ты бездушная скотина! – сорвалась Алиса, сердито шепча. – Тебя вообще не трогает, что Лия уходит навсегда?

- Души у меня действительно нет, - негромко согласилась ведьмочка. – Я понимаю, что в такие моменты веселье неуместно, но и сильно горевать тоже не выходит. В теории я могу существовать вечно, и, живя среди людей, неизбежно буду терять своих человеческих друзей. Их век короток…

Эльфея отстала. Селена прикидывалась человеком так качественно, что Алиса часто забывала, что перед ней совершенно другое существо с иначе устроенным сознанием, реакциями, эмоциями, нормами морали. Да что там - Алиса давно забыла, что эта самая Селена в прошлом году едва не убила ее за случайно узнанную тайну!

Забежала Гризельда, увидела Селену и уволокла куда-то. Вокруг кипела жизнь, но здесь, над их комнатой, уже нависла тень неотвратимой смерти.

Вышел Аль с красными глазами, зачем-то оправдываясь, что у него завтра будет очень грустная лекция. Алиса обняла его, попыталась уложить его светловолосую голову на свое плечо, но с их разницей в росте у нее получилось лишь самой упереться лбом в его плечо. Долговязый фей был выше Палладиума, но жилистее и стройнее. В их объятиях ничего такого не было. Аль успел стать им всем настоящим другом. Пусть он и норовил пошутить про Лию, что она бревно в постели, он искренне переживал за всех них. И неважно, какой пол он предпочитал.

Из комнаты выглянула Эбигейл Эмеральд.

- Вы, должно быть, ее друзья? - дрожащим голосом спросила она. – Вы можете зайти.

Алиса и Аль, взявшись за руки, нерешительно двинулись к Лии. Подруга разлепила тяжелые веки и взглянула на них.

- Лия… - сумела вымолвить Алиса, и разрыдалась, вцепившись в ее руку с выросшими, разветвившимися пальцами, на которых проклевывались молодые листья. Аль присел рядом, горестно вздыхая и не зная, что сказать.

Возможно, это были последние минуты Лии как человека. Ее личность умрет, останется лишь дерево. Прекрасное дерево, которое станет достойным украшением королевского сада на Джеверле.

Хлопнула наружная дверь.

- Дарить цветы дереву – не лучшая идея! – послышался приглушенный голос ведьмочки из общей гостиной.

Ее собеседник вяло, неразборчиво возмутился.

- Лучше бы майонеза привез, чтобы с ним я тебя таки съела!

Алиса встрепенулась. Селена своеобразно реагировала на людей, но сожрать с майонезом грозилась лишь одного человека, которому сейчас лучше не встречаться с семьей Лии…

- Туда нельзя! – запоздало крикнула ведьмочка.

- Что значит «нельзя»? – возмутились у самой двери, и прорвавшийся в комнату Лирой Клейдерский столкнулся нос к носу с Энрике Эмеральдом.

Повисло молчание. Очень тяжелое, зловещее молчание. Казалось, они сейчас порвут друг друга. Не как Селена, вечно шутившая, что кого-нибудь сожрет, а по-настоящему – голыми руками, зубами, вымещая на враге всю свою боль и ненависть. Эбигейл тихонько оттеснила Ассоль подальше, под сень ветвей Лии. Аль и Алиса поймали себя на том, что и сами отползают от них по стеночке.

- Я… - дрожащим голосом начал Лирой.

- Ты! – прорычал Энрике. – Как ты смеешь здесь находиться? После всего того, что… Ты, жалкий…

Они вцепились друг другу в плечи и оскалили зубы.

- О, вот теперь похоронное бюро даст нам скидку! – жизнерадостно объявили от двери.

Парень и мужчина сдулись и отпустили друг друга. Не очень-то интересно драться, когда над ними неприкрыто насмехаются. Энрике вдохнул, выдохнул и почти нормальным голосом поинтересовался:

- Что, простите?

- В Фонтероссе скончались двое специалистов. Буквально сейчас обнаружилось, что две ученицы Алфеи со второго курса похитили еще не полностью готовый антидот, останавливающий действие дисгармонии. Они решили, что если выпить как можно больше, то дисгармония их не затронет, но скончались от передозировки. Одна первокурсница покончила с собой. В Торренуволе загадочно умирают во сне ведьмы: некроманты и медиумы. Итого восемнадцать. Городское похоронное бюро даст скидку за двадцать человек. Если вы сейчас друг друга убьете, будет очень кстати: именно вас двоих и не хватает для ровного счета!

Селена потрясла блокнотиком, где и правда было что-то написано, но до того неразборчивым летящим почерком, что не разглядеть - тот ли самый список имен, или она просто начиркала зигзагов. Да уж. Селена ничего не понимала в своих эмоциях и плохо интерпретировала обращенные в ее сторону слова и чувства. Но вот то, происходило между другими, она анализировала правильно, быстро просчитывая ситуацию и умея направить ее в нужное русло. И соображала быстро.

Энрике и Лирой переглянулись и сделали по шагу назад, настороженно глядя друг на друга.

- Я пришел сообщить, что ваша семья полностью оправдана, - заговорил Лирой, собирая в кулак все свое мужество. – Если на то будет ваше желание, вам будут возвращены все ваши владения, титулы и привилегии…

Он взглянул на отца семейства и почти умоляюще добавил:

- Позвольте мне тоже попрощаться…

Энрике закусил губу, поколебался, кивнул и отодвинулся, пропуская.

Лирой дождался, когда все вежливо отойдут на другую половину комнаты, к кровати принцессы Аметист. Приятель ведьмы, длинноволосый блондин-фей, разводил руками и что-то шепотом объяснял вежливо слушавшим Эмеральдам.

Он повернулся к Лии. Фея-дриада, спасшая его от смерти, неуклонно становилась деревом. Красивым, сильным, изящным деревом с маленькими округлыми листочками, пахнущим сладко и дразняще. Но Лирой продолжал видеть в ней девушку, несмотря на всю эту кору и ветви. Красивую, чудесную, благородную девушку, которая еще в детстве понравилась ему с первого взгляда. Пожалуй, он ее любил – если никогда не смотрел на других и думал лишь о ней, жалея, что она дочь изменника, и ему не позволили бы на ней жениться. Он запрещал себе разузнавать что-либо о том, как живет она и ее семья, как она меняется с годами, чтобы… чтобы… не так тосковать.

Но потом он выбрался на мероприятие, думая, что даже если встретит, не узнает ее спустя столько лет, пройдет мимо, скользнув безразличным взглядом. Восьми лет оказалось мало. Он узнал ее сразу же, еще толком неразглядев лица. Лия сама выскочила перед ним: решительная, смелая, сильная и прекрасная.

Принц вгляделся в неподвижное лицо с болезненно сомкнутыми веками, покрытое нежной молодой корой.

- Ты спасла меня. Жаль, что я уже не смогу отплатить тебе тем же, Лия, - тихо сказал он. – Я бы отдал свою жизнь, только чтобы жила ты…

По его лицу скатились две слезинки. Он резким, злым движением стер их рукой – не хватало еще плакать перед Эмеральдами – и приложил мокрую ладонь к ее щеке.

Теплая шершавая кора будто запульсировала под его пальцами. Под ней… забилось человеческое сердце.

Что-то происходило.

Первой от соседней кровати обернулась ведьма, уставившись на них темными пронзительными глазами. Еще пара мгновений – и послышался треск, привлекая всех остальных. Энрике Эмеральд нахмурился, собираясь что-то сказать…

Это было не окончательное превращение Лии в дерево. Происходило что-то иное. Роскошная крона раздваивалась, истончалась, листочки срывались с нее и превращались в вихрь зеленых огней, окутывавших Лию. И вдруг вся великолепная крона стала двумя крыльями. Разглаживалась кора, зеленели и смягчались волосы, заплетаясь в замысловатую прическу, листва облепляла тело, становясь платьем.

Перед коленопреклоненным принцем лежала Лия, живая, дышащая, завершившая свое прерванное превращение в фею энчантикса! Было сложно назвать ее здоровой: после нескольких месяцев фея листвы очень исхудала. Но Лирой едва замечал это. В его глазах Лия оставалась самой прекрасной во всей Вселенной.

Лия неуверенно улыбнулась, пошевелила тонкими, слабыми руками и счастливо засмеялась. Как здорово было снова жить, дышать, мыслить, смеяться во весь голос!

Лирой, вне себя от счастья, привлек ее к себе, крепко обнимая, зарываясь лицом в благоухающие весной зеленые волосы.

Остальные изумленно оцепенели, но длилось это недолго: Ассоль заливисто рассмеялась, вывернулась из маминых рук и бросилась к сестре, обнимая ее, а заодно и страшного принца, которого на самом деле не боялась. Во время истории с покушением ей был всего годик, и вся жизнь, что отчетливо отпечаталась в ее памяти, тихо и безбедно прошла на Джеверле.

Запрыгала от радости Алиса, в порыве чувств чмокнув в щечку дико смутившегося фея, неуверенно заулыбались Энрике и Эбигейл Эмеральды.

Селена какое-то время смотрела на них, фыркнула и пробралась к выходу, тихо пояснив, что сообщит Фарагонде. И уже выходя, неразборчиво из-за закрытой двери – что-то про майонез.

- Почему она ушла? – удивилась Ассоль. – Она не рада?

- Селена у нас просто не умеет радоваться, - улыбнулась Лия, ласково погладив сестренку по голове. – Раньше она была злой ведьмой, но стала доброй феей.

- Совсем как принц Лирой? – спросила сестренка.

Лия снова рассмеялась, крепко прижимая к себе Ассоль. Принц посмотрел-посмотрел на них и тоже неуверенно захихикал. Негромко засмеялась мама Эбигейл, залился громогласным хохотом папа Энрике, обнимая жену. Они не торопились подходить к дочери. Рядом с ней находился человек, который каким-то образом спас ее, и… пусть обнимает. После такого – можно.

- Но эта добрая фея до сих пор грозится всех убить, - ввернула Алиса.

- А ведь не только она грозилась всех убить, - прищурилась Лия, отстраняясь и внимательно, серьезно, глядя на принца.

- После такого ты, как честный человек, просто обязан на ней жениться! – пошутил Аль.

Лирой поднялся с кровати, вытянулся в струнку и сделал очень серьезное лицо.

- Граф Сайберс… то есть, простите, граф Эмеральд! – начал он, откашлявшись. – Я официально оправдываю вас и всю вашу семью. Возвращаю вам все ваши титулы и привилегии, и при первом требовании верну владения. И… И… прошу руки вашей дочери!

Ассоль удивленно и заинтригованно посмотрела на него. Она тоже была дочерью графа Эмеральда.

- Я же пошутил! – ахнул Аль. У них Аметист впала в беспамятство из-за предстоящей помолвки, а теперь еще и Лию пытаются взять замуж!

- В знак примирения и искупления вины моей семьи я сделаю Лию королевой, и никто не посмеет сказать ни единого плохого слова о семье супруги короля, - уверенно продолжал Лирой. – Я буду счастлив и горд видеть вас гостями в своем дворце и называть вас членами своей семьи!

- Соглашайся! – взвизгнула Ассоль, от избытка чувств спрыгивая с кровати и принимаясь носиться по комнате.

Энрике задумчиво крякнул и переглянулся с женой. Эбигейл смущенно улыбалась, лукаво глядя на мужа.

- А что, кгхм, обо всем этом думает нынешний король Клейдера? – нерешительно начал он.

Лирой помрачнел.

- Отец тяжело болен и уже вряд ли оправится. Хоть я и ношу титул принца, фактически я уже король. Мнение отца меня больше не волнует.

Энрике перевел взгляд на дочь. Она сильно исхудала, ей потребуется немало времени, чтобы восстановиться, но она счастливо улыбалась и нисколько не беспокоилась из-за того, что принц так близко… Он откашлялся и не менее официальным тоном заявил:

- Принц Лирой, я согласен разрешить вам… начать романтические ухаживания за моей дочерью. И в случае ее четко выраженного согласия…

- Ур-ра-а-а-а! – завопила Ассоль, кидаясь на принца. На шею не получилось, и она обхватила его за пояс. – Бери Лию, она хорошая! Не пожалеешь!

Лирой счастливо улыбнулся и встретился с Лией глазами. Они снова были нормальными, светлая зелень больше не расползалась на все глазное яблоко и вернулась в границы радужки. Ее глаза смеялись…

- А если король вдруг решит еще пожить, можем и ускорить его смерть, - предложили от двери.

Все обернулись на Селену.

Та заглядывала в дверь, не заходя внутрь. Кажется, она прибежала сюда давно, собираясь быстро сказать и снова убежать, но момент оказался неподходящий. И она так и стояла, переминаясь с ноги на ногу, ожидая, когда можно будет высказаться.

- Я чего, собственно, пришла… Эйлиту нашли на Черном грязевом болоте. Она не приходит в себя.

Комментарий к Глава 12. “Сквозь живое сердце древесины”

* Название главы – строчка из стихотворения «Гроза идет» Н. А. Заболоцкого.

========== Глава 13. “Уронить репутацию и люстру” ==========

— Ну и драму я устроила, — хмыкнула Лия. — Родителей с сестренкой выдернула в Магикс, Лирой примчался… а я взяла и не умерла!

Она отправила в рот еще ложку пресного овощного пюре и скривилась. Офелия решила перестраховаться и прописала ей строгую диету: целую неделю Лия должна была есть все проваренное и перетертое, на вкус напоминающее половую тряпку.

Алиса с набитым ртом издала звук, который можно было расценить и как «да», и как «нет».

Завтраки, обеды, ужины, да и вообще свободное время стали пустыми и скучными. Вместо оживленно болтающей шестерки эвериксят (никто официально не принимал Аля в клуб, но он по умолчанию стал считаться его частью) члены Эверикса собирались в лучшем случае по двое-трое. Двое стабильно болели: взамен выздоровевшей Лии тут же слегла Эйлита.

Сегодня у Алисы был выходной. У Лии тоже: третьему курсу влепили сначала физкультуру, а затем очередную природомагию с прогулками на свежем воздухе. Словом, физические нагрузки, противопоказанные фее листвы, которая и ходить-то еще не могла, не шатаясь как пьяная.

— Скажи, а ты его любишь? — вдруг спросила эльфея.

Лия задумчиво закусила губу. Она не могла описать свое отношение одним словом «люблю». Там получилось бы слов пятьдесят, но к счастью для Лироя, среди них не было слов «ненавижу» и «презираю».

— Ну… Он милый. И говорил все те слова искренне. Его приняла моя магия. Для него завершился мой энчантикс.

— Лия, он же тебя замуж зовет! — всплеснула руками Алиса.

— Я с детства знала, что могу быть выдана замуж по расчету, — пожала плечами фея листвы. — Я старшая дочь графа и придворная дама принцессы. Придворной даме нельзя выскакивать замуж за кого попало, она же все-таки близка к королевской семье. Дочь графа могут выдать замуж, чтобы получить новые владения, или сделать ее гарантом мира между враждующими сторонами, или упрочить положение семьи в обществе. Когда мы бежали с Клейдера, меня готовили к тому, что ради получения политического убежища мне придется заключить помолвку. Помолвка еще не брак, и за восемь лет, что оставались до моего совершеннолетия, можно было что-нибудь придумать… На мне очень хотел жениться король Телдариуса — противный беззубый старикашка! Сулил золотые горы и чуть ли не полпланеты земель, но отец отказал… С Лироем все не так уж плохо: не старый, не страшный, и почти уже король!

— И ты все равно выходишь замуж по расчету! — не укладывалось в голове у Алисы. — За человека, который обещал разделаться со всей твоей семьей, а его отец вообще…

— Я пока никуда не выхожу! — рассмеялась фея листвы. — Сначала несколько встреч, а там решу, стоит ли он того. Он же… Он же…

Алиса аж подскочила на стуле, так ей не терпелось услышать, что же там за «он же»!

— Никто никогда не говорил мне таких слов, — мечтательно вздохнула Лия. — Кроме того старого беззубого короля. Знаешь, Лирой ведь принес мне целую охапку ветвей цветущей вишни! Он помнил, что я люблю их! Понимаешь? Спустя столько лет он не забыл! Правда, Селена отобрала их на входе, потому что посчитала неэтичным дарить дереву ветки дерева, и Аль нашел этот букет в дальнем углу только утром…

Эльфея зафыркала в стакан с соком.

— А что будете делать со своими бывшими владениями? Вам же, кажется, и на Джеверле неплохо? — спросила она.

Лия развела руками.

— Отец, если честно, пытался отказаться. Но Лирой сказал, что уже выгнал оттуда новых хозяев, и как-то неудобно предлагать им вернуться назад… Туда пока назначен управляющий. Может, владения отойдут Ассоль, смотря за кого она выйдет замуж. Или я возьму себе, если с Лироем не склеится. Посмотрим. Он вот-вот станет королем и очень занят, а мне надо доучиваться. Мы раньше лета ничего не решим.

— И где будут проходить ваши свидания? — воодушевилась Алиса. — Наверное, в тронном зале, при свечах, с пятью переменами блюд, и все на золотых тарелках! А ты будешь жеманно отъедать от каждой порции лишь по кусочку, потому что даме в обществе короля положено есть по чуть-чуть!

— Я его брошу, если он устроит мне такое свидание! — захихикала Лия. — Как только Офелия разрешит мне есть все, что хочется, мы пойдем в «Магикдоналдс» и наедимся гамбургеров, картошки, и запьем это все газировкой! Мы, правда, еще не решили, в какой именно «Магикдоналдс» пойдем. На Джеверле, наверное. На Клейдере наследному принцу несолидно есть фастфуд в забегаловке, а в Магикс Лирой не хочет, потому что здесь эта «ведьма-людоедка»…

— Меня кто-то звал? — послышалось за ее спиной. На стол с грохотом опустился поднос, и упомянутая людоедка села рядом, тут же принимаясь торопливо заглатывать завтрак.

— Ой, Селена, а где же твой Аль ненаглядный? — наигранно удивилась Лия. — Ты же без него никуда не ходишь! По-моему, даже дежуришь под дверью, когда он в туалет заходит!

— Я сопровождаю его для того, чтобы девчонки не липли, — пробулькала чаем ведьмочка. — Он сейчас отбыл на Джеверл, к Анхелю и Теллару. Прорабатывают детали плана.

— Как?! Уже? — удивилась Алиса.

— Да, помолвка послезавтра, — кивнула Лия.

— Это же безумие какое-то! — воскликнула эльфея. — Родители Аметист даже понятия не имеют, в каком она состоянии! А все, что мы придумали для срыва помолвки — уличить жениха в нетрадиционной ориентации!

— Зато наш Алечка интересно проведет время, — хихикнула Лия. — И у Анхеля в этом деле есть своя выгода: учиненный скандал позволит ему беспрепятственно жениться по любви, на девушке из незнатной семьи.

— Алечка весь в предвкушении, — подтвердила Селена. — Кстати, вы давно были у Эйлиты?

— Я заходила к Офелии перед завтраком и заодно глянула на Эйлиту, — кивнула фея листвы. — У нее… волосы поседели…

Алиса непонимающе нахмурилась, но вдруг о чем-то вспомнила, просветлела и уточнила:

— Поседели или посерели?

Теперь задумчиво нахмурилась Лия:

— Ну, они такие серые, темные… серые… Точно не красные!

— Должно быть, слезло ее заклинание покраски волос, — объяснила Алиса. — Ее естественный цвет и есть пепельно-серый! Эйлита поступила в Алфею с пепельными волосами, а на первой учебной неделе вдруг перекрасилась в красный и вообще кардинально переменилась. Я сначала даже не узнала ее в новом образе: думала, куда делась наша молчаливая соседка в очках, и что в ее комнате делает шумная красноволосая девица!

Настало время Селены задумчиво хмуриться:

— Просто это все странно. Рядом с Эйлитой лежит фея-медиум и утверждает, что вокруг нее иногда возникает аура мира мертвых. Будто Эйлита иногда… не в мире живых. Не в том смысле, что умирает, а что…

Лия и Алиса испуганно уставились на нее.

— Ты же можешь вытащить ее оттуда? Ты ведь некромант и все такое…

— Живую — нет, — замотала головой ведьма. — Живое — не моя материя. Вот если умрет, я ее дух хоть десять раз с того света вызову!

В столовую вошла Фарагонда, остановилась у входа и стала кого-то высматривать.

— Ой, мне пора в Фонтероссу, — вспомнила Селена, одним махом заглотила последнюю сосиску и заорала на всю столовую: — Эй, второй курс! Артефактологии сегодня не будет! Можете облегченно выдохнуть!

Схватив вещи, ведьмочка умчалась.

На столе остался ее поднос с грязной тарелкой, пустой чашкой и нетронутым бутербродом. Лия голодным взглядом уставилась на толстый ломоть ветчины, но поборола себя и с усилием отвернула голову.

***

— Да прекрати ты вертеться! У меня от тебя в глазах рябит! — не выдержала Алиса.

— Я должен убедиться, что выгляжу идеально! — капризно отозвался фей. — Я не могу срывать помолвку принцессы и герцога, будучи неопрятным!

Аль был одет в сине-серебряный, с иголочки, камзол и очень облегающие штаны. На поясе висела шпага в ножнах. Лия чуть-чуть подтемнила ему брови и ресницы. Волосы были вымыты фирменным шампунем Алисы и Тетты, тем самым, от которого кожа головы делалась мягче попки младенца. Получилось сногсшибательно. Ради Аля можно было бросать принцесс, принцев, королей, королев…

— Ты и так красавица из красавиц, — заверила его Лия, готовившая к выходу Аметист.

Аль проигнорировал выпад и прищелкнул каблуками. Одевшись иначе, он стал иначе и выглядеть, и вести себя, и вообще производил другое впечатление. Он рассказывал, будто его родственники со стороны отца непростые: прадедушка на самом деле внебрачный сын какого-то очень левого заднего принца, а еще было так и не выяснено, от кого родилась прабабушка: от законного ли мужа или какого-то опального графа. Где-то совсем в глубине ушедших веков в его родословную затесались и эльфы. Правда, ни одной аристократической фамилии, попавшей в его родословное древо, Аль назвать не смог, и на истинность своих утверждений не претендовал. Но, надо отдать ему должное, в образ аристократа он вписывался превосходно.

План на первый взгляд был прост, как табуретка, и безумен, как чувства Кресса к Селене. Но на деле был ювелирно выверенным алгоритмом, результатом расчета реакций зрителей, скорости передвижения по дворцу короля и королевы, и множества других факторов. Внезапно исцелившейся Лии пришлось срочно вникать в детали, заучивая наизусть все, что сначала должна была делать Алиса. У Алисы и Селены в это время, как назло, образовался очередной педсовет, на котором всем нужно быть обязательно. Аль и сам едва отпросился, клятвенно пообещав, что потом обо всем расспросит Селену.

Правда, перед выходом все едва не сорвалось: Лия обнаружила, что собственное платье висит на ней мешком. Вариант одолжить платье у Аметист здесь не годился: было бы странно, если Лия явилась во дворец родителей Аметист в платье Аметист. Пришлось панически копаться в шкафах Эйлиты и Алисы, но лучше всех на Лию село прошлогоднее платье Селены с декоративными металлическими пластинами, рассчитанное на фигуру тощего скелета. Кем Лия сейчас и являлась. Сине-серебряный ужасно не шел ее смуглой золотистой коже и сочному травяному цвету волос, но искать что-то еще не было времени.

***

Королевский дворец Джеверла поражал своим великолепием. Богатая отделка из драгоценных и полудрагоценных камней переливалась гранями в ярком свете ламп. Лия очень любила холл, отделанный малахитом и могла часами разглядывать прожилки в камне, но сейчас было не время крутить головой.

— Здравствуйте, Ваше Величество! — поклонилась она.

— Здравствуй, Лия. Где же Аметист? — промолвила королева Сапфир, удивленно разглядывая придворную даму своей дочери: на ее памяти та всегда носила цвета земли и природы, а не вот это непонятное синее с серебром.

— Принцесса задержалась в саду, чтобы полюбоваться своими любимыми орхидеями, — улыбнулась девушка. Бесчувственная Аметист «задержалась в саду» в компании Теллара и Аля, ожидая сигнала.

Королева изящным кивком головы отпустила Лию.

Фея листвы церемонно просеменила по коридору, завернула за угол и оттуда бегом припустила к покоям, отведенным Анхелю, придерживая руками металлические пластины на платье, чтобы не гремели. Стукнув в дверь четыре, затем два, затем снова четыре раза, Лия вошла в покои герцога, машинально поклонившись и ему. Рефлекс, выработанный с детства, автоматически активировался при попадании в любой дворец.

Анхель снисходительно улыбнулся, принял из ее рук половинку маленького карманного зеркальца и стал пускать из окна блики, затем положил его на пол у стены. Зеркальце было старинным, запрещенным артефактом из герцогских тайников, позволяя создавать порталы туда, куда бы не пропустила защитная магия. Например, в волшебный банк. Одна пронесенная под защиту половинка позволяла создать портал, ведущий туда, где эта половинка находится. А если пронести вторую часть — можно было свободно путешествовать порталами в пределах контура защитной магии. Чтобы выбраться порталом за пределы защитного контура, нужно было, соответственно, вынести одну половинку зеркальца наружу.

В саду заметили сигнал, и через несколько секунд точно над зеркальцем развернулся портал. Первым его покинул Аль в камзоле цвета своей ориентации и тут же отступил в сторону, освобождая дорогу. Следом появился Теллар, мужественно тащивший девушку, безвольной мочалкой свисавшую с его рук. Аметист бессмысленным взглядом равнодушно взирала на происходящее.

— Здравствуй, Теллар, — улыбнулся Анхель брату, сочувственно взирая на принцессу. Покорные мочалки были не в его вкусе.

— Рад тебя видеть, Анхель, — кивнул тот. — Вы готовы?

— Я — да, — пожала плечами Лия.

Аль выглянул в коридор.

— Все чисто! — заговорщицки прошептал он.

Теллар кивнул и выволок Аметист на середину коридора, укладывая так, будто она упала в обморок.

Лия встала рядом, прокашлялась и набрала полную грудь воздуха.

— А-а-а! Мой жених — гей! — завизжала она, наверное, на весь дворец.

Подоспевший Теллар помог ей запрыгнуть в портал, и они исчезли, чтобы появиться в другом крыле дворца и выбежать как раз к разгорающемуся скандалу.

План был прост и гениален: заслышав женский крик, сюда прибегают, видят принцессу в обмороке, смазливого паренька в объятиях ее жениха, и все становится ясно…

Анхель расцепил руки и отстранил от себя фея, который успел уложить голову ему на плечо и блаженно прикрыть глаза. Шла третья минута, а на вопль никто не явился. Будто принцессы у них каждый день истошно орут и падают в обмороки!

— Их что, только гром среди ясного неба может привлечь? — нахмурился герцог, выглядывая в коридор.

— Гром, говоришь? — задумался Аль. Перед его мысленным взором пронеслась вереница образов: гром, молния, Селена, бал, люстра… Селены здесь не было, но, похоже, ее дело жило, живет и будет жить. — Можно уронить люстру!

Анхель с опаской оглядел огромную хрустальную люстру, висящую под высоким потолком. Все, что они делали, было очень рискованным. Если всплывет, что они использовали то зеркальце… Но сейчас их заранее заготовленный план срывался. Если они немедленно не спасут положение, им придется на ходу придумывать что-то другое. Он заколебался, еще раз огляделся по сторонам и решился:

— Роняй.

Фей мелко стрельнул тоненьким, но горячим язычком пламени чуть выше основания люстры, невольно отмечая как здесь, вне Магикса, легко и точно работает его магия. Металлический клюк, размягченный жаром, чуть разогнулся. Хрустальные подвески дрогнули и мелодично звякнули. Пока разберутся, от чего упала люстра, крюк остынет, будет выглядеть так, что металл просто со временем разгибался, трескался под тяжестью люстры, и вот, наконец, пришло его время.

Исполинское сооружение из хрусталя покачнулось…

По коридору бежал Сильвер Стоун, услышавший крик дочери. Король торопился к Аметист, не замечая, как люстра качнулась в последний раз, крепление сломалось окончательно, и огромный светильник стремительно полетел вниз…

***

Аметист лежала, уткнувшись носом во что-то ворсистое. Она скосила глаза и посмотрела перед собой. О. Ковер.

Что с ней случилось? Что она делает на полу? Где она? Кажется, во дворце. Как, откуда? К ней бежит испуганный папа… А сверху на него летит люстра.

— Папа! Нет! — простонала принцесса, тяжело поднимаясь на ноги. Каждый шаг давался ей так тяжело, словно на плечах она держала весь мир. Из последних сил она толкнула отца в грудь. Не ожидавший этого король отлетел назад. Толчок стоил Аметист последних сил, и она растянулась на ковре.

В следующий миг чудовищный светильник приземлился на пол, буквально похоронив ее под собой.

***

Монотонная речь Фарагонды убаюкивала. Сотый раз про меры предосторожности, сотый раз про наблюдение за учениками, сотое повторение того немногого, что они знали об источнике дисгармонизирующей магии.

— Барбатея, я бы не советовала спать во время обсуждения жизненно важных вопросов! — строго прикрикнула директриса, и библиотекарша подняла голову, осоловело хлопая глазами.

Фарагонда считала, что повторение такой важной информации никогда не будет лишним. Учителя придерживались иного мнения. Алиса, новенькая в коллективе, старалась быть на хорошем счету у своей опекунши и слушала все с честным лицом, хотя от желания зевнуть сводило скулы. Аль, сегодня отсутствующий, тоже обычно пытался. Менее ответственной Селены хватило на один раз.

— Селена, это и к тебе относится! — возмутилась Фарагонда, разглядев, что ведьмочка опять лежит с закрытыми глазами, устроив голову на стопке книг.

Та не отреагировала.

— Селена! — потеряла терпение директриса.

Нестройные и сонные ряды преподавателей заколыхались и зашептались. Некоторые обернулись к ней.

— Наверное, умерла от скуки! — пошутил Уизгис и сам же звонко рассмеялся своей шутке.

Палладиум, сидевший к ней ближе всех, сначала несмело тронул ее ладонь, затем потряс за локоть, а потом и вовсе встал с места, подошел и от души пихнул в плечо.

Селена скатилась со своей стопки книг и безжизненно упала лицом в стол.

Эльф притронулся к ее шее, и его глаза изумленно округлились.

— Она… У нее пульса нет. Уже совсем остыла… — едва выговорил он.

***

Мир перед ее глазами окрасился в красный. Кажется, люстра раздробила ей все. Хрустальные подвески впивались в тело. Аметист хотелось орать от адской боли, но из ее горла вырывались только хрипы. Ей нужно было хотя бы шевельнуться, поднять голову, посмотреть, цел ли папа, но, вероятно, штырь от люстры повредил ее позвоночник.

Главное, что цел папа…

Изумрудное сияние побежало по ее ранам. Ами вспомнила детскую сказку, в которой феи, умирая, становились цветочной пыльцой. Наверное, она тоже рассеется сотнями и тысячами крохотных изумрудных пылинок. Она почувствовала, как взмывает в воздух. Наверное, и правда рассыпается на пылинки. В такой смерти, пожалуй, было что-то красивое. Боли больше не было. Только бесконечная легкость, блаженство и свет.

Аметист бы вечно парила в этом небытии, где нет времени, боли и горя, но ощутила, как ее тело снова обретает материальность, почувствовала холодное дуновение ветра босыми ногами.

Она не рассыпалась на волшебную пыль. Она преображалась. Она пожертвовала собой ради папы — человека с ее родной планеты. Это был энчантикс!

Изумрудное сияние перестало окутывать ее и замерло двумя крыльями за спиной, легкое зеленое одеяние заструилось по телу, зазмеились по ногам зеленые с серебром украшения. Аметист дышала каждой секундой своей вновь обретенной жизни, ослепительно сияя перед невольными зрителями: застывшими в шоке Лией и Телларом, лихорадочно обмахивающуюся веером матерью и счастливо улыбающимся отцом.

Аметист мягко приземлилась на пол, стараясь не наступать босыми ногами на осколки хрусталя. Папа расставил руки, и она радостно прыгнула в его объятия.

— Папочка… — улыбнулась Ами. Мягко отстранившись от отца, она с нежностью посмотрела на Теллара.

— Мама, папа. Я не люблю свою жениха и желаю связать свою жизнь с другим! — непререкаемым тоном объявила она.

Королева вскрикнула и с удвоенной силой замахала веером.

— Ты против, мама? — Ами строго сдвинула бровки.

— Ничего, дорогая… Выходи за кого угодно, главное, что ты жива! — Сапфир Стоун замахала веером еще быстрее и вдруг упала в обморок.

— Ой, мама! — испугалась Аметист.

— Ничего, доченька, — улыбнулся Сильвер Стоун, удерживая на руках бесчувственную супругу. — Мама сегодня слишком волновалась. Пойдем-ка на летнюю террасу, выпьем чаю с тобой и всеми твоими друзьями, пригласим твоего несостоявшегося жениха, и ты все нам расскажешь… Кстати, кто твой возлюбленный?

— Те-теллар… — промямлила принцесса, не веря своим ушам.

Король смерил взглядом Теллара, тотчас вытянувшегося по струнке и вежливо улыбнувшегося. На его лице мелькнуло облегчение. Дочь не влюбилась ни в какого разгильдяя, преступника, не в старого, не в женатого и даже не в женщину. Она просто предпочла жениху его же младшего брата…

Счастливая семья и друзья принцессы удалились с места происшествия.

Из комнаты выглянул Анхель, убедился, что никого нет, и начал сосредоточенно душить фея. Но минуты через две по коридору снова послышались чьи-то шаги.

Анхель тут же перестал душить Аля, стиснул его в страстных объятиях и чуть-чуть приоткрыл дверь, давая возможность увидеть их из коридора…

По дворцу разнесся визг какой-то почтенной тетушки.

Скандальчик, необходимый Анхелю, был обеспечен.

***

Портал бесцеремонно выплюнул всю компанию в снег возле ворот Алфеи. За время, что они отсутствовали, снега выпало немного, но достаточно, чтобы все оказалось укрыто тонкой белой пеленой.

— Теллар, ты в следующий раз уж поаккуратнее! — возмутилась Лия.

— Скажи спасибо, что он нас выкинул к Алфее, а не в пещере на дне озера! — возразил Теллар.

— Снег? — удивилась Аметист, стуча зубами и озираясь по сторонам. — Что-то рановато для снега… Когда мы выходили, листья на деревьях еще даже не желтели!

— О, Ами, мы скрыли от твоих родителей одну ма-а-аленькую деталь! — усмехнулась Лия. — Ты очнулась на Джеверле после обморока, в который упала в Фонтероссе два месяца назад! Тут такое творится, что у тебя волосы дыбом встанут! Ой, смотрите…

От Алфеи к ним бежала возмущенная Гризельда, потрясая связкой метел.

— Три часа ночи! — крикнула она. — Три часа ночи! Где вас носит?

Аль отряхнул теперь уже свой собственный синий камзол, который на прощание подарил Анхель в компенсацию за попытку удушения.

— Мы вернули в строй одну из учениц, коллега, — хорошо поставленным учительским голосом изрек он, входя в ворота.

Остальные шмыгнули следом, пока Гризельда подбирала слова для ответа.

— У меня также возникли кое-какие смутные мысли по поводу того, что происходит в Магиксе, — все тем же тоном добавил он. — Но я озвучу их, лишь предварительно обдумав в компании Селены.

Строгое лицо Гризельды вдруг жалко и беспомощно сморщилось.

— Умерла ваша Селена, ребята, — всхлипнула завуч. — Прямо на педсовете… Пока заметили, пока выяснили — тело уж остыло…

========== Глава 14. “Самопожертвование” ==========

- В Магиксе наводит хаос магия дисгармонии, Ами. Первая волна настигла тебя в Фонтероссе, когда объявили о вашей помолвке, - начала Лия.

- Вы обещали мне ужас! – нетерпеливо перебила Аметист.

- Ты пролежала два месяц слабоумным овощем, ходя в туалет за ручку и кушая с ложечки, - озвучил Аль свой вариант. – Я теперь учитель! Лия расцвела и чуть не стала деревом, которое бы посадили в королевском парке Джеверла. Она исцелилась несколько дней назад, но за исцеление расплачивается свиданием с бывшим врагом!

Лия зафыркала.

- Эйлита в коме! - продолжал Аль, нагнав в голос жути. - Весь Магикс кошмарит непонятная магия! Общее количество жертв в трех школах уже достигло девятнадцати… То есть… то есть… двадцати.

Он умолк и опустил голову. Сегодня умер его самый близкий друг в Алфее, а может, и во всей жизни.

Постучав, в комнату заглянула Гризельда.

- Вы, наверное, хотели бы проститься? – спросила она тихим напряженным голосом, так не похожим на ее привычный бодрый сердитый тон.

***

Алиса уже ждала их в комнате рядом с медпунктом, отведенной под морг. Глаза фруктовой феи были красными, опухшими. Увидев среди друзей вполне живую и вменяемую Аметист, она грустно улыбнулась ей и снова отвернулась к Селене.

Остальные нерешительно приблизились.

Та была мертвой. Хотя Селена и при жизни выглядела не очень живой, сейчас она совершенно точно была мертва и даже немного окоченела. Казалось, она просто лежит, уставившись в потолок: ее веки никто не смог закрыть. На неподвижном, спокойном лице застыло выражение легкого удивления.

Рядом лежали еще четыре ученицы Алфеи, укрытые прозрачной дымкой консервирующих чар. Одна из четверокурсниц вчера скончалась от сердечного приступа: ее больное сердце поддерживала магия, но она дала сбой. Наложившая на себя руки первокурсница лежала здесь уже шестой день.

Пятый день пошел двум второкурсницам, укравшим еще не готовый эликсир из нибискулуса. Эти два тела были жуткими, синими и непомерно раздувшимися. Не настоявшийся эликсир был токсичен: только на четвертый день он расслаивался, ядовитая составляющая кристаллизовалась и оседала на дно. Верхние три четверти настоявшегося эликсира можно было аккуратно отлить, перемешать и выдавать маленькими порциями, после каждой отслеживая состояние пациента. Опустившийся на дно осадок был смертельно опасен, и всю нижнюю четверть расслоившегося эликсира лучше было вообще не трогать. Второкурсницы, конечно, этого не знали, для надежности переболтали все слои и вдвоем выхлебали столько, что хватило бы целому классу фей. Палладиуму пришлось опять ходить за запасом травы и варить эликсир заново, а за этим пристально наблюдать: расслоится ли он снова, или придется выливать.

Эти четверо были чужими, незнакомыми. Их смерть лишь немного печалила. Но завтра их будут хоронить вместе с Селеной.

Аметист подошла, несмело тронула ледяную безвольную руку и тут же боязливо отскочила.

Завтра будет годовщина смерти Агаты. Словно злой рок преследовал Эверикс, каждый год отбирая по человеку. Почти угасла Аметист, Лия едва не стала деревом, Эйлита повисла между жизнью и смертью, но смерть забрала целую, невредимую Селену, вообще не жаловавшуюся на дисгармонию, и вдруг так глупо покинувшую мир живых посреди педсовета.

Первой ушла Лия, вымотавшаяся после долгого и тяжелого дня. Аметист покинула медпункт следом за ней.

Алиса не сразу заметила, что осталась возле Селены одна.

Произошедшее просто не укладывалось у нее в голове. Тут что-то не сходилось…

Позади открылась дверь. Алиса повернулась на еле слышный скрип.

- Я искал тебя, - сказал Палладиум, опираясь на дверной косяк. – Мне… нужна твоя помощь. Контрольные надо проверить.

Алиса вскочила и обняла его, ткнулась мокрым носом в грудь и подняла на него глаза:

- Как же так? Неужели она действительно мертва? – воскликнула она, а затем принюхалась: - Ты что, пьян?

- Не пьян, а нетрезв, - возразил эльф. – Уизгис предложил немного коньяка в память о погибшем члене коллектива. За то, чтобы ее душа летала по райским садам… и скрежетала зубами при виде каждого цветочка.

Душа! У Алисы в голове что-то щелкнуло.

- Так у нее нет души! – воскликнула она. – В ее случае смерть тела еще не значит смерть духа. Мы убедились в смерти тела, но тело лишь оболочка, а внутреннюю составляющую мы никак не проверяли! Она же там, внутри, на месте!

- А еще мы можем счастливо выдохнуть, что нам двоим больше не угрожает разоблачение, - улыбнулся Палладиум, но улыбка вышла слабой и жалкой. – Наша тайна умерла вместе с ней, все кончилось.

- Но можно же провести вскрытие, - настаивала Алиса. Она замахала руками, не в силах выразить словами все мысли, что теснились у нее в голове. Человеческое тело Селены просто оболочка, маскировка для того, что внутри! Внутри у нее… что-то. Сущность какая-то. И сущность не выходила из тела во время педсовета: сама Алиса, три учителя, директор, завуч и библиотекарь заметили бы!

- А вот вскрывать ее не советую, - раздался голос из глубины помещения.

Эльфея от неожиданности едва не запрыгнула на Палладиума, покрутила головой и увидела… Аля! Все это время фей сидел в углу на свободном стуле и благодаря своему голубому камзолу удачно сливался с ширмой в синий цветочек. Он слышал все то, за разглашение чего Селена обещала их убить! Но, кажется, тоже знал что-то из этого… Зато они наговорили при нем достаточно, чтобы фей догадался, что между ними происходит!

Алиса продолжала прижиматься к Палладиуму, чувствуя, как он весь напрягся, закаменел под ее руками.

- Сколько всего ты знаешь? – осторожно спросил учитель.

Аль чуть прищурился. Можно было только гадать, о чем он думает.

- Достаточно, чтобы помалкивать в тряпочку, - сказал он, поднимаясь с места и направляясь к выходу.

- Аль! – зачем-то окликнула его Алиса. Свернуть с опасной темы, обратить все в шутку, просто расстаться на хорошей ноте… - Как ты будешь вести уроки в одиночку?

Фей чуть повернул голову.

- Поработаю над субординацией. Отныне и впредь на людях я профессор Нейтан. Алем я буду только в кругу друзей. Которые… должны хорошенько оглядеться и убедиться, что мы действительно одни.

Он вздохнул и ушел.

***

Алиса впервые оказалась в его личных комнатах! Эльф предложил проверять контрольные у него, потому что за его столом удобно сесть рядом и вместе над чем-то работать. За несколько минут, пока они шли, у Алисы в голове успело прокрутиться столько мыслей, сколько не бывало ни на одном школьном уроке. Например, что проверка контрольных на его столе – только предлог, и на самом деле на столе они займутся совсем не контрольными… Она лихорадочно вспоминала, какое на ней белье: сначала думала, что простенькое, старенькое, но оттого удобное, потом с облегчением вспомнила, что кинула его в стирку и была вынуждена надеть менее любимый, но более приличный на вид комплект…

Алиса отложила первую по счету проверенную работу в стопку к тем восьми, с которыми успел расправиться Палладиум. Они и правда сели за стол проверять контрольные.

Умерла Селена. Единственная, понимавшая хоть что-то в беде, постигшей Магикс. Без нее они бы… Нет, рано или поздно они бы что-то сообразили - по результатам длительных наблюдений, по статистике вскрытий, по показаниям пораженных магическим недугом. Но Селена выложила им всю суть в первый же день и дала некоторую фору в борьбе с загадочной бедой. Но что теперь будет без нее, эльфея не представляла. Она впервые боялась того, что сейчас происходит.

- Алиса! Ты совсем не проверяешь работы! – возмутился учитель.

- Я думаю, - рассеянно откликнулась та. – Селена уже умерла.

- И больше не будет нас шантажировать, - не без злорадства заметил Палладиум, складывая в стопку уже четырнадцатую работу с огромной жирной двойкой. – Впрочем, не стану исключать, что она наколдовала какую-нибудь пакость, которая настигнет нас и после смерти.

Алиса потянулась за второй работой. Палладиума заботит только одно! Только какой смысл в том, что больше нет одного свидетеля их недопустимой связи? Теперь появился другой – Аль!

- Я не про то, - тихо сказала эльфея. – Без Селены будет не так весело… Без Селены станет некому разбираться во всем, что происходит… Без Селены… она ведь спала за стенкой и глушила все мои кошмары! Мне опять будет сниться Агата! Она же… прямо на моих глазах…

Палладиум бросил в стопку последнюю контрольную, вскочил и обнял ее со спины.

- Хотел бы я сам быть рядом и отгонять твои кошмары, - тихо сказал он, опаляя горячим дыханием ее шею.

Эльфея чуть повернулась, встречаясь с ним глазами. Он хотел рядом с ней… спать?

Учитель смутился, поняв, что сказал.

- Я не это имел в виду, - исправился он, но в противовес своим словам… поцеловал Алису.

В первые секунды она опешила, смущенная этим неожиданным и страстным порывом, но тут же с жаром ответила на поцелуй, крепко обнимая его, машинально зарываясь пальцами в рыжевато-каштановые волосы. Поцелуй все длился и длился, а волосы пахли лаймом. Тем самым шампунем, который она подарила.

Она случайно коснулась пальцами кончиков эльфийских ушей, более длинных, чем у нее, и Палладиум застыл, медленно выдыхая. Алиса испугалась: неужели ему неприятно? Эльф изучающе оглядел ее лицо, ища там что-то, понятное ему одному. Его зрачки были расширены, дыхание сбилось… Нет, ему не было неприятно. Напротив…

Алиса тихо вскрикнула от неожиданности, оказавшись подхваченной на руки. На секунду она подумала о столе, и подумала с ужасом: у стола жесткая деревянная поверхность, на нем контрольные первого курса… Почувствовав спиной мягкое прохладное покрывало кровати, она немного успокоилась.

- Давай сделаем так, - тихо сказал Палладиум. – Не думай ни о чем. Просто чувствуй. И останови меня, если эти чувства станут неприятны тебе.

Новый поцелуй был мягче и нежнее предыдущих. Только руки вели себя гораздо свободнее – скользили за край кофточки, оглаживали обнажившиеся участки кожи. Губы переместились на шею Алисы. Она почти сходила с ума от множества новых ощущений. Каждый поцелуй, каждое прикосновение оставались где-то под кожей и скапливались в тугой комок внизу живота.

Кофта на полу. Поцелуи на ключицах. Ее пальцы на пуговицах светло-зеленого жилета. Замочек на лифчике, все-таки приличном, а не стареньком! Шейный платок.

Два тела прильнули друг другу, тесно прижимаясь и подстраиваясь. Мужчина не торопился, продолжая целовать каждый сантиметр тела. Фея бесстыдно выгибалась в руках, сладко постанывая.

Рука эльфа легла на застежку джинсов, и он в последний раз вопросительно заглянул в глаза Алисы. Она задумалась. От нее требовалось сказать, когда ей станет неприятно. Но ей все нравилось. И то, что было, и то, что будет. Алиса любила его. И была готова идти вперед.

***

Лия отстояла небольшую очередь и получила у медсестры положенные ей на сегодня таблетки, но сразу уходить не стала: заглянула к Эйлите. Пепельно-серые волосы каменной феи разметались подушке. Лицо было цвета мокрого мела и казалось восковой маской. Приборы, фиксирующие сердечную активность, мерно попискивали. Окружающая Эйлиту белоснежная стерильность делала ее еще более безжизненной.

- Ее там никто не держит. Она сама ушла, - сказала лежащая рядом фея. Она была медиумом, но дисгармония ударила не в дар, а в гены: у нее росли рога, причиняя жуткую головную боль.

- Что-что? – не поняла Лия. – Ты хотела сказать «здесь никто не держит»?

- Ее там ничто не удерживает, она находится по своей воле, - терпеливо объяснила фея-медиум.

- Она не хочет жить? – Лия тряхнула головой, тщетно пытаясь понять, что та имеет в виду.

- Нет. Не хотела бы жить – уже умерла бы. Ей на той стороне что-то нужно. Может, нашла ответ на вопрос о том, что происходит здесь со всеми нами? Но не осознает, сколько прошло времени. Нормальные медиумы так глубоко не уходят. Тут, наверное, сильное желание самой Эйлиты наложилось на аномалию.

Фея листвы ничего не поняла, но тщательно запомнила сказанное.

- Спасибо, э-э-э…

- Женевьев, - подсказала фея-медиум.

class="book">- Спасибо, Женевьев, - повторила она и вышла.

В коридоре ее ждала Аметист, нервно дергая свою кофточку.

- Ну, как она?

Лия молча протянула ей ее таблетки.

- Ну Лия! Как она там? Она правда в коме? – нетерпеливо повторила Аметист. Она до сих пор не могла поверить в происходящее. Несколько месяцев забытья вообще не отложились у нее в памяти, она не ощущала течения времени. Ами знала обо всех событиях, но свыкалась с ними медленно, ведь это все не разворачивалось у нее на глазах.

- В гроб краше кладут, - отозвалась Лия, и замолчала, вспомнив, что иногда они так шутили про живую Селену.

Сегодня будут похороны. По иронии судьбы, ведьмочка стала тем самым двадцатым покойником, за которого похоронное бюро обещало похоронить двадцать по цене десяти. Многих покойных родители могли бы забрать на родину и похоронить у себя, но проблема заключалась в том, что официально Магикс считался закрытой зоной для всех, кто еще не попадал под воздействие дисгармонии. Дисгармония была не заразна, но не стоило увеличивать количество пораженных. Можно было прибыть тайком, как родители Лии, Фарагонда бы не сдала их властям. Но прибыть на похороны и вывезти тело своего ребенка бы уже не вышло.

Где же дом Селены? Как называется родина, где ее могли бы похоронить? Алиса рассказывала, как учителя сунули нос в ее документы в надежде выяснить, есть ли у нее какие-нибудь родные, которых можно оповестить о ее гибели. И что же? В документах значилось, что Селена – наследная принцесса королевства Рукожопия!

- Лия, - тихо окликнула ее Аметист. – Они ведь правда умерли? Мы тоже могли умереть, да?

***

Реальность возвращалась отдельными фрагментами. Приятной истомой. Теплом. И тонким, едва уловимым ароматом древесного парфюма от подушки.

Осознание случившегося свалилось на Алису снежным комом.

Они переспали!

Эльфея резко села в кровати. Она была одна… Палладиум ушел, не дождавшись ее? Как она теперь будет с ним общаться? Что подумают другие? Как он посмотрит на нее, когда она так охотно отдалась ему? Останется ли с ней, или уйдет, получив, что хотел?

Она бросила взгляд на часы. В это время учителя давно уже бегают по делам, которые у них всегда имеются! Было бы странно и подозрительно пропускать уроки, чтобы дождаться, пока она проснется… Впрочем, можно было и разбудить перед уходом… Но надо быстрее собираться и уходить. Если кто-то всерьез начнет искать ее, перероет всю школу и найдет в постели преподавателя, еще хранившей следы бурной ночи…

Душ. Сначала в душ. Смыть с себя следы вчерашней страсти и освежить голову.

Простояв под прохладной водой несколько минут, Алиса более-менее привела в порядок мысли. Потерла себя найденной мочалкой и вымыла волосы шампунем, который сама же и дарила Палладиуму. Он тоже пахнет лаймом, и если уж Алису что и выдаст, то точно не шампунь. Правда, остальные добавки отличались, и ей лучше не попадаться кому-нибудь с чутким носом…

Она вытерлась, натянула ворот кофты повыше, пряча засос – учитель оказался страстной натурой! Тихо постояла у двери, прислушиваясь, не зазвучат ли шаги. Но в коридоре никого не было. Алиса тихо прикрыла за собой дверь и на цыпочках побежала к ближайшей развилке, чтобы повернуть в другой коридор, в котором ученица не будет выглядеть подозрительно.

Алиса вывернула к пустым, редко используемым аудиториям, остановилась перевести дух и едва не заорала, когда рядом прыгучим чертиком из табакерки возникла Гризельда.

- Мисс Стейт, в кабинет директора! – потребовала она, и, ухватив Алису за локоть, поволокла за собой.

Эльфея, смертельно побледнев, еле переставляла ноги, мысленно репетируя объяснение, где она провела ночь.

***

В кабинете директора было… многовато народу для выволочки несовершеннолетней лаборантке, которая провела ночь с учителем.

Фарагонда что-то писала, сидя за столом. Аль, заглядывая в ее записи, помечал что-то у себя в толстой тетради, которую Алиса раньше видела у Селены. Негромко переговаривались, окружив какой-то список, Офелия, Дю Фор, Уизгис и три ученицы четвертого курса. Эти трое были главами Физирикса, Траникса и Ареникса, лидерами в своих сплоченных, опытных командах, которые и на миссии выбирались, и организаторской деятельностью занимались, и вообще были самыми-самыми. Правда, в прошлом году со злобной ведьмой вышла осечка: ее завалил не пойми какой Эверикс.

Директриса нейтрально улыбнулась вошедшим Гризельде с Алисой и поднялась из-за стола.

- Итак, я собрала вас здесь, чтобы сообщить, что эликсир готов! – провозгласила она. – Но мы должны решить вопрос с распределением между учениками.

Алиса недоуменно уставилась на свою опекуншу. Выходит, ее сейчас не будут ругать? И никто не в курсе, что она, ну… с Палладиумом?

- То есть, эликсир не достанется всем? Как же так? – спросила одна из четверокурсниц.

- Мы говорим о первой партии эликсира, - объяснила Фарагонда. – Невзирая на то, что с ним приключилось, он настоялся и готов к употреблению. Но из-за… случившегося с ним его не хватит на всю школу. Вторая партия эликсира еще меньше, так как нибискулус больше негде взять.

- Нужно распределить эликсир между теми, кто нуждается в нем больше всех, - сказал Уизгис. – Все лежащие в больничном крыле однозначно получат его, но среди остальных можно провести опрос о том, кому он нужнее.

- Опрос ничего не даст, - проворчала Офелия. – Каждая потребует себе порцию, даже если полностью здорова, и для убедительности начнет симулировать. Второкурсницы, похитившие эликсир, были вполне здоровы, и что же?

- Предлагаю обделить третьи-четвертые курсы, - подал голос Аль.

- ЧТО?! – гневно подскочили четверокурсницы.

- Я собирался выступить со своей теорией на ближайшем педсовете, - объяснил фей. На него устремились сердитые взгляды Гризельды и Фарагонды. – Но, видимо, придется сейчас.

Он устроился за столом директрисы, возложил перед собой раскрытую тетрадку и начал:

- Постигшая нас напасть уважает сильные, чистые чувства. Любовь, самопожертвование, гнев. Без оглядок на других, сомнений и страхов. Взять хотя бы… Эверикс. Аметист провела в невменяемом состоянии два месяца, но очнулась и бросилась на помощь, когда на ее отца стала падать люстра. И, - он поднял тетрадку, показывая списки учеников, размеченные непонятными символами и раскрашенные разными цветами, - ни одна фея энчантикса не жаловалась на что-то более существенное, чем перепады магического напряжения и небольшое непослушание магии. Завершенного, состоявшегося энчантикса. Лию «приложило» волной, когда она как раз получала энчантикс, но вот после того, как она исцелилась и завершила его, у нее нет жалоб на магию, и ветви не возвращаются. Энчантикс – большая жертва, требующая сильных искренних чувств. Наша «напасть» уважает такое и фей энчантикса не трогает.

- Черт, а он прав! – заметила одна из четверокурсниц, разворачиваясь к остальным. – Наш Физирикс решил остаться в энчантиксе, и с нами все в порядке! А ваши Траникс и Ареникс полезли получать беливиксы и сирениксы, и теперь вас нефигово так колбасит!

- Выбирайте выражения, мисс Кельди! – скривилась Гризельда.

Фарагонда облегченно вздохнула.

- Значит, составьте список из двадцати шести фей, у которых сейчас энчантикс. Если их не хватит, добавляйте тех, у кого нет проблем от дисгармонии. А сейчас… эликсир для учителей и их помощников!

Директриса извлекла коробочку с маленькими флакончиками, на две трети заполненными зеленоватой мутной жидкостью. Присутствующие тут же рванули к ней и взяли себе по одной. Но пить не торопились, поглядывая друг на друга. Не хотели пробовать первыми или… не решались.

Две четверокурсницы переглянулись и вернули свои флаконы в коробку.

- Мы феи энчантикса, - сказала та, которую Гризельда назвала мисс Кельди. – Осталось двадцать четыре человека.

В коробку лег флакон Алисы.

- Двадцать три. Я тоже фея энчантикса.

- Двадцать два! Моя лепреконская магия не так уж пострадала от всего этого! – вернул свою Уизгис.

- Двадцать один, ученики превыше всего! – воскликнула Гризельда.

- Двадцать! – собравшись с духом, сказала Дю Фор.

- Девятнадцать, я сама найду и уничтожу этот источник дисгармонии голыми руками! – воодушевилась третья четверокурсница.

- Восемнадцать, - сказал Аль, тоже возвращая свою.

- Я горжусь вами! - сказала Фарагонда, широко и искренне улыбаясь. – Гризельда, после уроков соберите в зале первый-второй курс, они сразу получат эликсир. С третьим-четвертым будем разбираться отдельно. А теперь… - она вдруг о чем-то вспомнила и помрачнела. – Наденьте черную одежду и выходите на условленное место.

***

Здесь собрались студенты всех трех школ. Настроение у всех было самое что ни на есть похоронное. Да и каким ему быть, если они хоронили погибших?

Работники похоронного бюро деловито сновали между умершими. Контора называлась «Пичалька». Селена, на которую когда-то возлагали задание выбрать похоронное бюро, вполне могла клюнуть на название. Шуточка была в ее стиле. А теперь она лежала под двадцатым номером.

С ней прощались немногие. Постояли рядом Фарагонда и Офелия. Плакала Аметист, уткнувшись в плечо Теллара. Неловко мялся рядом Кресс, пряча покрасневшие глаза. Одиноко глотала слезы Лия. Аль и Алиса задумчиво молчали. Ко всеобщему удивлению, к гробу подошла Хильдис и разревелась во весь голос, заявив, что Селена была ее самой любимой учительницей.

Мертвая ведьма лежала и смотрела пустым взглядом в серое небо, с которого падали редкие снежинки. Никто не смог закрыть ее глаза.

========== Глава 15. “Живее всех живых” ==========

Пробуждение было тяжелым, мучительным. Алиса выдирала себя из цепких лап кошмара, пробивалась в реальность, и, выбравшись, застыла, тяжело дыша, как выброшенная на берег рыба.

Ей опять снилась Агата. Эльфея с тоской вспоминала прошлый год, когда в ее снах маршировали полки, взводы и легионы Палладиумов. Он хотя бы был жив. Воображение подсовывало ей эльфа, потому что в нем заключались все ее самые заветные желания. Теперь оно подсовывало Агату, потому что в ней заключались самые сильные страхи.

Мертвая Агата казалась ей очень реальной: такая бы запросто достала ее из мира живых и уволокла за собой! Сегодня Алисе снилось, как та уводит куда-то безвольную, не сопротивляющуюся Эйлиту. Рядом бродил темный, но узнаваемо лохматый силуэт. Сон менялся: то Агата уводила с собой и Селену тоже, то Селена переходила на ее сторону, и они вдвоем тащили Эйлиту. Разумом Алиса понимала, что подсознание использует ее переживания и страхи, но из-за всех последних событий она больше не могла так…

Она встала и босиком прокралась к другим комнатам. Аметист и Лия мирно спали. Аль тоже. Нет. Алиса решила не будить их. Сейчас ей больше всего хотелось увидеть кое-кого другого…

Она быстро оделась, заколола волосы и выскользнула в коридор. Ночные похождения могли обернуться неприятностями от Гризельды, но Алиса недаром прожила в Алфее тринадцать лет и успела досконально изучить, какими маршрутами ходят учителя на ночном дежурстве.

На третьей минуте шатания по коридорам расчет оправдался.

— Кто там ходит по ночам?! — раздался грозный окрик Палладиума.

Она вышла на свет.

— Это ты, — тон учителя тут же сменился, став ласковым и нежным. — Почему не спишь?

— Кошмары, — захныкала Алиса. — Агата утаскивает Эйлиту…

Эльф обнял ее за плечи и слегка качнул, словно маленького ребенка.

— Чш-ш-ш, не переживай. Пойдем пить чай.

Алиса кивнула, вытирая слезы, и побрела за ним.

***

Комната профессора всегда была чистой и прибранной. Только на его широком и удобном рабочем столе, так будоражившем Алису, вечно что-то было разложено: черновики, недопитый кофе, эссе второго курса.

— Чай будешь? — уточнил Палладиум, сажая ее за стол. Алиса заторможенно подумала, зачем он уточняет про чай, если она уже согласилась прийти сюда выпить чаю. А потом сообразила: Палладиум не исключал, что чай для Алисы станет лишь предлогом попасть в его комнату… Она покраснела, что, к счастью, было незаметно в приглушенном свете настольной лампы, и кивнула. Сейчас ей хотелось именно чая и дружеской поддержки.

Палладиум повозился с посудой, придвинул ей дымящуюся кружку и сел рядом, грея ладони о свою.

— Так что вообще… — заговорила Алиса. — Есть хорошие прогнозы?

— Не думаю, — нахмурился Палладиум. — Скажи, на Эйлите не лежало никаких заклинаний, поддерживающих ее жизнь и здоровье? Или она пережила клиническую смерть, а потом ее магически вернули? Что-то такое, что могло разладиться из-за воздействия дисгармонии. Эликсир из нибискулуса не вернул ее в сознание. Надо искать причину в чем-то другом.

Алиса честно задумалась.

— Ну-у-у, Эйлита получила магию от матери в двенадцать лет… — нерешительно сказала она. — У Эйл сразу после второй волны перестали работать крылья, но магия никуда не делась. Наоборот, прорывалась при вспышках гнева. Вряд ли магия покинула Эйлиту и вернулась к ее матери, потому что… э-э-э… там такая ситуация с ее родной планетой, что магии, скорее всего, не к кому возвращаться.

Палладиум помолчал, о чем-то размышляя. Затем извлек из-под бумаг тетрадь и поставил в ней какую-то отметку. Алиса с удивлением опознала тетрадь, с которой сначала носилась Селена, затем унаследовал Аль.

— Селену тоже могло убить что-то такое? — спросила она.

Эльф только развел руками.

— Это существо, состоящее из чистой, самоорганизующейся энергии. Возможно, и в ее энергетической системе отыскалась брешь. У нее что угодно могло сбиться, нарушиться, перекоситься! Иногда я жалею, что мы просто бросили концы в воду и похоронили ее как человека. Если публично объявить, кто она на самом деле, тут же найдутся профессионалы, которые в этом разбираются. Они могли бы как-то ее исследовать и, может, разобраться в том, что происходит в Магиксе…

— А почему мы так и не сделали? — задумалась Алиса.

— Мы подозревали, что Селена подстроила нам какую-то пакость, которая настигнет нас и после смерти, если вздумаем рассказать, — напомнил Палладиум, мрачнея.

— Ты опять думаешь о ней всякое, — притворно надулась эльфея. — О мертвых плохо не говорят!

— Зато нашим отношениям теперь ничто не мешает, — усмехнулся эльф, обнимая Алису и вплетая пальцы в ее мягкие вьющиеся волосы.

Она расслабилась в кольце теплых рук. Ей было хорошо и спокойно. Ни с кем она еще не чувствовала себя так расслабленно и защищенно…

Стук в дверь заставил обоих вздрогнуть.

— Наверное, Гризельда, — предположил Палладиум, и, с большой неохотой отпустив Алису, пошел открывать дверь.

— А как же я? — запаниковала фруктовая фея, ища глазами, где бы спрятаться от грозного завуча Алфеи.

— Я поймал тебя, шатающуюся по коридорам после отбоя, и посадил писать объяснительную! — невозмутимо сообщил эльф и дернул дверь.

***

Алиса нашла на столе ручку и скорбно уткнулась взглядом в какой-то лист бумаги, всем своим видом демонстрируя, что пишет объяснительную. Она так старательно изображала смирение и вину, что не сразу поняла: Палладиум безмолвно застыл в дверном проеме.

— Я же говорил, что и после смерти достанет, — сдавленно прохрипел он.

За порогом стояла Селена собственной безвременно усопшей персоной. Она была с головы до ног измазана во влажной земле, но, по крайней мере, гниющие куски плоти от нее не отваливались. Да и не должны были: все пять дней стояла холодная погода, похороненные тела даже не начали портиться.

— Т-ты съешь наши мозги? — выдавила Алиса, едва соображая, что говорит. Главное, не звать мертвеца по имени и не приглашать войти, тогда он не сможет пересечь порог…

— Нет, спасибо, они невкусные, — отказалась Селена. — Но можешь дать отгрызть мне свою руку!

Она без всяких приглашений перешагнула порог, прошествовала мимо остолбеневшего Палладиума и махом опрокинула в себя сначала его чай, оставленный на столе, а затем и Алисин.

— Ч-чем обязаны? — выдавил эльф, не зная, что еще сказать.

— Раз вы в курсе моего маленького милого секретика, мне проще всего посвятить в суть дела именно вас…

— Побежала к нам со своими проблемами, шантажистка? — позлорадствовал Палладиум.

— Проблемы у всего Магикса! — ведьма сердито зашипела, но получился хрип, перешедший в бульканье. Она покрутила головой, нашла чайник и опрокинула в себя еще кружку горячей воды. — Честно, я бы лучше отлежалась в гробу, ожидая, пока все закончится! Но оказалось, мне тоже отведена роль в том, что нам предстоит сделать!

Эльф оглядел ее вымазанную землей одежду, оставленные на полу следы, и неожиданно предложил:

— Может, сначала воспользуешься душем?

— Но я хотела бы поскорее донести до вас…

— Будешь мыться и рассказывать, — сказал он.

Селена немного подумала, кивнула и прошлепала в санузел, оставив на полу еще порцию грязных следов. Дверь она оставила открытой.

Ошалевшая Алиса впервые за все время встрепенулась: как, Палладиум будет подглядывать за моющейся Селеной? Но тот уселся прямо на пол возле двери, прислонился спиной к стене и поманил эльфею за собой. Так они в ванную не заглядывали, но все слышали.

Зашумела вода.

— Итак, ты умерла на педсовете, — начал учитель, задавая вектор беседе.

— Не совсем, — с готовностью ответила Селена. — Меня затащили в загробный мир. Я была не первой. Первыми были умершие в Торренуволе ведьмы. Некромантки и медиумы. Всех их объединяло то, что они могли выходить на связь с миром мертвых. Действительно выходили, а не считывали что-то поверхностное. Такие, ныряющие глубоко, должны долго концентрироваться, оставлять ментальный якорь снаружи, ограничивать себе время пребывания. Ну, вы знаете общие правила. А их затягивали грубо, без предупреждения. Они не могли выбраться назад. Оставшиеся без «хозяев» тела сначала впадали в кому, какое-то время еще функционировали, но затем умирали.

Алиса подскочила и открыла рот, чтобы спросить про Эйлиту, но Палладиум сделал ей страшное лицо и приложил палец к губам. Когда Селена сама охотно делится подробностями, нужно пользоваться моментом!

— Кое-кто в потустороннем мире пытался сообщить кое-что миру живых и затаскивал к себе медиумов и некромантов. Он пытался объяснить им, что делать и как все исправить, но ведьмы уже не могли вернуться назад… Наверное, он переморил бы всех некромантов и медиумов Магикса, но четырнадцатой по счету оказалась я. И я оказалась в состоянии вернуться. Ваша задача, профессор, придумать объяснение того, как я воскресла, и как полученные мной сведения донести до всех.

Палладиум нетерпеливо кивнул, но потом сообразил, что Селена его не видит, и отозвался:

— Излагай!

— Если совсем коротко и по сути, Магикс страдает от того, что одному существу… перевернуло полюса добра и зла. Света и тьмы. Жизни и смерти.

— Как у тебя в прошлом году? — деловито уточнил эльф. Он метнулся к столу за тетрадкой и снова сел у стенки, конспектируя услышанное.

— У меня в прошлом году исказились только некоторые «внешние конфигурации», глубинная суть не менялась, — с сомнением отозвалась Селена. По комнате поплыл запах лайма. Она мылась шампунем, который Алиса подарила Палладиуму! Она! Мылась! Его! Шампунем! — А у этого существа перевернулось все. «Полюс зла», оказавшийся главным, не вполне владеет собой. А «полюс добра» застрял в потустороннем мире и едва-едва нашел посредника в моем лице. Перевернутые силы этого существа искажают магию и пытаются тоже всех «перевернуть», но воздействие слишком слабо и рассеянно, чтобы все феи дружно превратились в ведьм, и наоборот. Поэтому у нас просто шалит магия. Фей, у которых отрастают рога, чешуя и шерсть, тоже «переворачивает», но как-то не так.

С минуту ведьма молча плескала водой, потом закашлялась и долго отфыркивалась.

— Существо нужно перевернуть назад. Ему жаль тех, кому оно случайно навредило. Оно назвало два растения — нибискулус, а еще синастонция узколистная. Фей исцелит энчантикс: фея, жертвуя своей жизнью ради другого, переживает смерть и возвращается к жизни. А еще нужна ее кровь и то, что получила я.

— «Ее кровь» — это кого? Феи, получившей энчантикс? — переспросила Алиса.

— О, Алиса решила присоединиться! — обрадовалась Селена, закрывая воду и шурша полотенцем. Полотенцем, которым обычно вытирался сам Палладиум! — Не знаю, чья точно. Наш разговор происходил в режиме очень быстрого монолога, у меня не было времени на уточняющие вопросы. Но вот еще что — это существо женского пола…

— А что оно… она тебе дала? — вспомнил Палладиум. — Что-то лежало на твоей могиле?

— Нет, — с сомнением отозвалась ведьмочка, выплывая в комнату в его любимом махровом халате. — Что-то нематериальное. Может быть, знание, которое всплывет в нужный момент… Или какая-то способность… Я чувствую, что во мне что-то изменилось, но мне эта «смерть» перетрясла всю энергетическую структуру, и там такой бардак…

— Она знает, кто ты, и смогла на тебя подействовать, а значит, она… — эхом подхватил Палладиум, с бешеной скоростью строча в тетради.

— Тех, кто способен так подействовать на меня, не так уж много, — закончила за него Селена. — Составим список подозреваемых. Поищем синастонцию узколистную, она встречается чаще нибискулуса. Будем плыть по течению и ждать, когда проявится то, что мне дали. Так что думайте, Палладиум, как это всем объяснить.

Ведьмочка еще немного постояла, подумала, затем сходила в ванную и принесла оттуда свою выстиранную там же одежду. Развесила ее сушиться прямо на спинках стульев и внимательно посмотрела на застывших Алису и Палладиума.

— Вы уже переспали, — сказала она. Это не было вопросом.

Алиса вздрогнула. Она знала, что Селена читала энергетические следы настолько, чтобы понять, например, что Агата в прошлом году не просто где-то пропадала, а встречалась с Миллией. Но прочитать по ним совместную ночь, случившуюся почти неделю назад…

— Этого не должно было случиться, — заикаясь и багровея, начал Палладиум. — И… И вообще это не твое дело, проклятая некромантка! Выметайся отсюда!

Селена послушно вымелась в коридор. Прямо в его халате.

Палладиум поник. Полотенце он потом постирает (для верности — три раза), душ отмоет (с хлоркой!) Только бы Фарагонда или Гризельда не увидели ее в халате, который сами же дарили ему три года назад! Ученица, разгуливающая в одном домашнем халате преподавателя, вызовет ненужные вопросы, которые в итоге выведут к Алисе…

— Кгхм, Алиса, — нерешительно начал он, боясь смотреть на нее. — Наверное, нам будет лучше пока что расстаться, но это для нашего же блага, сама знаешь…

Он нерешительно повернулся к ней и едва не содрогнулся. Алиса смотрела на него своими разноцветными глазами так, что в этот момент была страшнее сразу пяти Селен.

— Ты хочешь сказать, что обесчестил меня и тут же бросаешь?! — гневно зашипела она.

— Этого вообще не должно было произойти! — забормотал эльф, невольно пятясь назад. — Из-за всего случившегося я был несколько выбит из колеи, а потом ты тронула мои уши…

Алиса, грозно надвигавшаяся на него, остановилась и недоуменно переспросила:

— Уши?

Палладиум густо залился краской.

Алиса надвинулась на него уже с иным выражением лица — хищным, предвкушающим. Эльф попятился было, но уперся спиной в стену.

***

— Лия! Аметист!

Фруктовая фея отчаянно пыталась пробиться сквозь толпу, но встречный поток первокурсниц сносил ее назад.

— Алиса? — удивилась Лия. — Ты встала так рано, что мы тебя не застали!

— Да, но послушайте…

Ее заглушил звонок, и студентки с удвоенной скоростью рванули к своим аудиториям.

— Потом скажешь! — крикнула Аметист, буксируемая Лией в сторону кабинета артефактологии.

Алиса вздохнула и отправилась к себе на зельеварение.

Лия и Аметист забежали в класс одновременно с тем, как Аль (профессор Нейтан!) уже выходил к доске.

— Не опаздываем, пожалуйста, — вместо приветствия сказал фей. После смерти Селены на людях он вел себя хмуро и отчужденно. Это было частью его стратегии с субординацией между ним и ученицами. И, может быть, чего-то еще…

— Сегодня у нас небольшая проверочная работа с индивидуальными практическими занятиями в конце, это нужно для проверки усвоенного и не влияет на оценку.

Аметист нетерпеливо дернулась к Лии: она столько пропустила! А тут еще проверочная работа! И у кого — у Аля (профессора Нейтана, Аметист, профессора Нейтана!). Она паниковала на каждом уроке, стараясь нигде не попасть впросак, хотя приступила к учебе уже четыре дня назад, учителя ее пока особенно не трогали, а Аль уж точно не кошмарил учеников. Фей впервые кому-то преподавал и сам очень переживал за то, понимают ли ученики ему предмет, нравится ли им учиться.

— Сейчас на стол к каждой прилетит листок с тестом, в конце будет написано практическое задание, которое вы выполняете при мне, покончив с письменной частью.

Ученицы переглянулись. После смерти лопатоносного помощника учителя они осмелели и снова стали одеваться на артефактологию в короткие юбки и блузки с глубоким вырезом. Самыми одетыми в этой аудитории оставались Лия, Аметист и сам Аль. Остальные выжидали момент, когда их стиль одежды пригодится. Похоже, он наступил. Мысленно ухмыляясь, третий курс приступил к тесту.

Лия пробежалась по вопросам. Теоретические вопросы и задачки на определение неизвестных свойств артефакта по уже известным данным. Вот, например, магический меч с такими характеристиками был бы маловероятен, потому что должен тянуть много сил из владельца: тут или во владельце бездонная пропасть магии, или все-таки ошибка в коэффициенте…

Аметист с бешеной скоростью что-то строчила. Волосы свешивались и закрывали ей половину листа, но она не замечала.

К преподавательскому столу подошла первая ученица, не забывая покачивать бедрами в таких коротких джинсовых шортиках, что приди она в таком виде к Гризельде, завуча хватил бы удар.

Аль пробежал глазами по ее работе, задумчиво хмуря светлые брови.

— Нелькора, почему столько вопросов остались без ответа?

— Я не зна-а-аю! — заканючила та, умильно хлопая глазками. — Вы же не поставите мне двойку, профессор Не-е-ейтан?

— Поставлю и не допущу к выполнению практического задания!

— Может, все-таки пожалеете меня, профессор Не-е-ейтан? — с придыханием простонала Нелькора, наклоняясь к самому его лицу своим главным аргументом — бюстом четвертого размера.

— Садись дописывать ответы, — сурово отрезал Аль, упорно не глядя на аргументы Нелькоры. Его взгляд скользнул еще раз по тесту, по классу, и вдруг уперся в дверь.

Нелькора проследила, куда он смотрит, и неожиданно завизжала.

На лицах третьекурсниц проступал глубокий вдумчивый ужас. Все повскакивали со своих мест. Тетта и Тори тоже стали визжать. Лии пришлось встать на стул, чтобы поверх других разглядеть, в чем дело.

На урок всего лишь пришел преподаватель. Тот, что был похоронен неделю назад.

Лия спрыгнула со стула и зажала рот Аметист, которая тоже собиралась завизжать. Аль стремительно прошагал через класс с намерением восстановить порядок, но на вопли ужаса уже примчалась Фарагонда. Директриса сначала вбежала в класс, потом заметила Селену и по стеночке отползла в сторону, хватая ртом воздух. Она тут же пожалела, что когда рассматривала кандидатуры новых учителей, отказала второкурснице, предложившей преподавать защиту от духов и нежити. Кандидатка в учителя сначала вела себя уверенно, но потом оказалось, что все ее знания почерпнуты из сериала «Сверханомальное». По крайней мере, сериальные борцы с нечистью братья Маузеры все делали правильно: не называли мертвеца по имени и не приглашали войти.

— Сел… Сей…час же замолчите! — прикрикнула она, едва не назвав мертвеца по имени. — Что ты тут делаешь?

— Воскресла к проверочной работе! Учеба превыше всего! — воодушевленно заявила Селена.

Крики вокруг не утихали. Кто-то собирался выпрыгнуть в окно. К двери кое-как пробилась Хильдис.

— Да заткнитесь все! — крикнула она. — Это не мертвец! Мертвецы не могут переступать через порог без приглашения, а она уже переступила!

— О, хоть у кого-то в классе мозги есть, — обрадовалась Селена. — А еще три правила?

— Не обращаться к мертвецу по имени, не принимать ничего из рук, для него гибелен дневной свет, — отбарабанила Хильдис.

Ведьмочка одобрительно показала ей большой палец. Хильдис польщенно зарделась.

Фарагонда, наконец, отошла от ступора и придала своему лицу грозное выражение.

— С…Селена! Потрудись объяснить, что произошло! — выдала она, все еще тяжело дыша.

— Анабиоз, госпожа Фарагонда, — спокойно проговорил Палладиум, проходя в класс.

Ученицы затихли, начиная смутно что-то понимать.

— Анабиоз — это когда жизненные процессы в организме замедлились до такой степени, что он кажется мертвым. В анабиоз впадают, если условия жизни становятся слишком неблагоприятными, — продолжил эльф тоном, каким обычно вел уроки. — Обычным людям такое несвойственно. Но Селена, как бывший некромант, на это способна.

Палладиум переглянулся с Селеной и получил в ответ утвердительный кивок. Лица присутствующих окончательно просветлели. Словами «Селена — бывший некромант» можно было объяснять вообще все ее странности.

— Доверьте ее осмотру Офелии, и, уверяю вас, она найдет Селену вполне живой. Насколько это понятие применимо к… бывшему некроманту. А потом Селена расскажет, что ей привиделось во время спячки, правда, Селена?

Фарагонда выдохнула и расслабилась.

— Что ж, Селена, пойдем в больничное крыло и…

Протолкавшиеся через толпу Лия и Аметист с разбегу заключили в объятия подругу. Аль, подумав, тоже плюнул на субординацию и обнял всех троих.

К ним бочком подобралась Тори и еще несколько девочек, собираясь под видом обнимания Селены обнять Аля, но хитрый фей тут же отлепился и спрятался за Фарагонду, с улыбкой наблюдавшую за всем этим. Тори пришлось обнимать Лию, чтобы не выглядеть глупо. Остальные сделали вид, что просто решили посмотреть поближе.

Палладиум выдохнул и тоже улыбнулся, еще не зная, что первоклашки, которых ему пришлось оставить с Алисой, затапливают лабораторию ярко-синей пеной…

========== Глава 16. “Вознесение” ==========

Эйлита не знала, как давно бродила, происходило ли это во сне или наяву. Перед глазами плыли смутные картины, она брела куда-то почти вслепую, не разбирая дороги. Прошлая жизнь словно подернулась туманом и казалась не более чем сном. Ее волосы окончательно утратили красный оттенок и вернулись к своему настоящему цвету — пепельно-серому. Все ее тело стало слабым, щеки ввалились. Она бродила и бродила, не зная, где начало и конец, словно во сне, и никак не могла проснуться.

Но сейчас все вокруг прояснилось.

Эйлита попыталась осмотреться. Осматривать было особенно нечего: вокруг царила кромешная тьма. Она поднесла к лицу ладони, но не увидела даже их. Дышать было трудно: воздух был спертый, влажный и скверно пах.

Она сделала маленький осторожный шажок, на всякий случай шаря руками впереди себя. Под ногами пока что была твердая поверхность, покрытая тонким слоем чем-то жидкого и липкого, наверное, грязью.

Ободренная успехом, Эйлита сделала следующий шажок. Вот только под ботинок подвернулось что-то большое и округлое, нога соскользнула с него. Она нервно сделала шаг в сторону, и под другой ногой мерзко и влажно хрустнуло что-то столь же большое и шаткое. Эйлита с ужасом вскрикнула, понимая, что наступила на скелет!

Над ней что-то негромко загудело, защелкало. В глубине неизвестного места, чем бы оно ни было, вспыхнула одинокая, заросшая грязью лампа. В ее помаргивающем неверном свете стало можно различить небольшое помещение с изъеденными ржавчиной металлическими стенами. У одной из стен сохранился какой-то пульт с кнопками. За небольшими круглыми иллюминаторами была непроглядная чернота. Сначала Эйлите вспомнилась комната управления симуляторов, но потом она опустила глаза и…

На полу лежали пять полуистлевших тел, на которых еще сохранились куски серо-синей формы специалистов Фонтероссы.

Осознание того, где она оказалась, мешало даже закричать: ужас сдавливал горло. Эйлита словно попала в жуткую историю о корабле, который пятьдесят лет назад утонул в Черном грязевом болоте. Хотя почему «словно»? Это место казалось ей единственным настоящим из всех, куда она забредала в своих странствиях. Душный влажный воздух был реален, ощущение круглого черепа под ботинком — тоже.

Эйлита так и стояла, боясь шевельнуться, не зная, что делать и как выбираться отсюда. Она крепко зажмурилась, постояла так и снова открыла глаза, но ничего не изменилось. Все тот же корабль, но не привычная и знакомая ей «Сова», а более узкий и тесный мостик, устаревшие приборы, маленькие обзорные экраны…

Сбоку что-то скрипнуло, и перед ней появился длинноволосый парень. Сквозь него смутно просвечивала приборная панель.

— Не пугайся, — прошелестел его бесплотный голос, доносившийся словно издалека. — Они уснули навсегда.

Эйлита молчала, не в силах ничего ответить. Перед ней был призрак погибшего специалиста и пять его разложившихся товарищей! Она, наверное, сходила с ума!

Парень подошел ближе и несмело протянул к ней призрачную руку.

— Не бойся, незнакомка. Они тебя не тронут. И я тоже.

Эйлита продолжала молчать.

— Я бы предложил тебе присесть, но придется переступать через моих товарищей, которых ты так испугалась, — мягко, успокаивающе продолжал специалист. — Я бы не отказался пронести на руках такую прекрасную девушку, но увы, я призрак…

Каменная фея продолжала молчать. Это она-то, с тусклыми волосами и ввалившимися щеками — прекрасная? Наверное, у давно умершего и разложившегося парня были свои представления о красоте.

Она огляделась по сторонам, выискивая, куда бы присесть, и заметила шестого мертвеца. У него на голове сохранились длинные рыжие волосы, и еще он не лежал на полу, как все остальные, а сидел в кресле, уронив голову на приборную панель. Тот, кто продержался дольше других, до последнего надеясь на помощь!

— Ты Николас Кайн? — шепотом спросила Эйлита, боясь звука собственного голоса.

— Да, это мое имя, — оживился специалист. — Сообщишь ли ты мне свое?

— Э-эйлита Страггл, — несмело ответила девушка.

— Эйлита, — словно пробуя на вкус чужое имя, повторил Николас. — Как ты узнала об этом месте, Эйлита?

— Узнала?

— Об этом месте никто не знает. Никто и не пытался узнать. Как ты здесь оказалась?

— Я не искала пути сюда, — замотала головой Эйлита. В памяти у нее всплыли охотники за нечистью братья Маузеры, вот уже пятнадцатый сезон сериала не отступающие от правила: мертвеца нельзя называть по имени! А она не просто угадала его имя, но и, кажется, чем-то разозлила… — Я… я… мы шли по болоту с классом. Историю гибели корабля рассказала моя подруга. Сказала, ты был еще жив какое-то время…

— Это так, — помрачнел Николас. — Они все решили, что я умер. Я ждал, что кто-то попытается связаться с нами, это сработало бы, если кто-то пытался бы связываться из разных точек болота и в конце концов оказался бы рядом! Но они даже не пытались… Нас просто списали со счетов, историю замяли, ни на секунду не пожалев!

Громкий крик специалиста, казалось, заполнил весь корабль. От него чуть ли не затряслись стены.

Эйлита протянула руку вперед, коснулась призрачного плеча, ощущая пронизывающий могильный холод.

— Успокойся, Николас. Успокойся, пожалуйста… Я тебя пожалела. Наверное, поэтому я как-то попала сюда…

Призрак замер, словно зачарованный звуком ее голоса.

— Ты не заслуживаешь такой участи. Я бы хотела, чтобы ты жил… Не знаю, как. Не знаю, почему. Но хочу этого всем сердцем.

Сейчас Эйлита говорила искренне, как никогда раньше. Эти слова давались ей легко и свободно, ее окрыляло желание помочь, защитить, она чувствовала необъяснимую связь со своим соотечественником, которых осталось так мало… С каждым словом груз на сердце становился легче. То, что давило на нее с двенадцати лет, когда была захвачена ее родная планета, медленно отпускало ее.

— Наверное, для меня перестало иметь значение все остальное, — просто добавила она.

***

Фарагонда решительно затолкала Селену за ширму, где ее поджидала Офелия, и осталась снаружи. В дверях медпункта столпился весь преподавательский коллектив, внимая доносящимся из-за ширмы загадочным звукам. Кто-то сопел, пыхтел, шуршал и один раз даже щелкнул зубами. Чудесные воскрешения не были такой уж сенсацией в волшебном мире. Правда, случившееся с Селеной больше походило на медицинское чудо.

Офелия вышла из-за ширмы целая, не покусанная, но несколько озадаченная.

— Я зафиксировала слишком слабое сердцебиение, чрезмерное физическое истощение и пониженную температуру тела, — честно сообщила она. — Другой бы на ее месте…

— Это норма! — перебила Селена. — Я живая!

— Но с такими жизненными показателями… — робко начала возражать медсестра.

— ЖИВАЯ!!! — рявкнула ведьмочка.

Фарагонда ненадолго задумалась, прежде чем озвучить свое окончательное решение. Температура тела, равная комнатной, слабое сердцебиение, желание кидаться на людей? Самая обычная Селена, какой она была при жизни.

— Добро пожаловать в мир живых, Селена! — провозгласила директриса, широко улыбаясь.

Ведьмочка ее церемоний не оценила и попыталась сбежать прочь. Она решительно продралась сквозь столпившихся в дверях учителей и даже немножко наступила на Уизгиса, но резко остановилась и стала проталкиваться обратно. Она стремилась отнюдь не принимать таблетки или госпитализироваться. Ее влекло в примыкающую комнатку, где лежали «тяжелые» пациентки. Фея-медиум Женевьев удивленно посмотрела на Селену, но ту интересовала Эйлита.

Тихо, на грани слышимости, мерно пищал прибор, фиксирующий сердечную активность. Каменную фею было сложно узнать без привычного красного цвета волос, который был ее визитной карточкой. Бледная, исхудавшая, она лежала на белых простынях, подключенная к аппарату жизнеобеспечения.

— Селена! — вознегодовала Офелия. — Что ты себе позволяешь?

— Я — ничего, — напряженно отозвалась та. — А вот Эйлита позволяет себе пространственно-временные искажения!

Женевьев с подозрением повернулась в их сторону и насторожилась. Учителя встали в дверях. В комнате пока что ничего не происходило.

Но вот в воздухе разлился запах болота — смесь болотных газов, гниющих водорослей и ила. Повеяло чем-то нездешним, потусторонним. Кровать подернулась дымкой и стала куда-то пропадать.

Приборы панически засигналили: у Эйлиты остановилось сердце! Офелия попыталась прорваться внутрь, но Селена и Женевьев дружно замахали на нее руками. Сейчас постороннее вмешательство бы все испортило.

На месте кровати возник и начала расширяться столб яркого золотистого цвета, с каждой секундой набирающий силу и плотность, и в этом свете стояли, держась за руки, двое. Парень с длинными рыжими волосами был одет в серо-синюю форму кадетов Фонтероссы пятидесятилетней давности, на поясе висел лазерный меч устаревшей модификации. Парень словно явился из тьмы ушедших времен, но его не интересовало ничто вокруг него: он смотрел только на девушку, стоящую перед ним. Эйлиту с ее пепельно-серыми волосами, темно-синими глазами и разворачивающимися за спиной большими великолепными крыльями.

Столб погас, но они так и остались стоять здесь: живые, материальные, не в силах расцепить руки и оторвать друг от друга взгляд.

Офелия издала удивленный звук: они стояли прямо там, где раньше была больничная кровать. Кровать со всеми ее приборами сгинула в столбе света, и, видимо, навсегда.

Эйлита и Николас услышали этот звук, оторвались друг от друга и удивленно посмотрели на собравшихся вокруг них зрителей.

Первой отмерла Селена:

— Чудесно воскреснуть вы могли бы и завтра! Сегодня из мира мертвых возвращалась я! Но теперь все про меня забудут и начнут обсуждать вас!

Уизгис первым не выдержал и расхохотался.

Ведьмочка развернулась и обиженно покинула больничное крыло. Время и пространство больше не искажались, энергией загробногомира не фонило, общий магический фон вернулся в границы нормы. Больше ничего интересного тут не будет.

Эйлита взяла за руку своего спутника, неосознанно стараясь защитить его от всех этих слов и взглядов. Им придется многое объяснять…

***

— Николас на самом деле такой… Такой… Он просто…

— … скорее всего, из-за дисгармонии случилась какая-то аномалия, наложившаяся на энчантикс, который всех спасает….

— … не представляете, как его было жалко! В этом жутком звездолете среди мертвецов…

— … конечно, ничего это бы не было, не окажись они с одной планеты…

Эйлита, выпущенная из медпункта, восторженно рассказывала о своих приключениях. Селена параллельно пыталась объяснить, почему все произошло именно так, но запас эмоций у Эйлиты еще не иссяк.

— Так, подождите, — прервала Лия обеих. — Ты каким-то образом попала в тот затонувший звездолет, оставаясь на кровати в больничном крыле. Парень оказался с твоей родной планеты. А дальше что?

— Все было так… так… — начала Эйлита, и вдруг сникла. — Я точно не помню, что произошло. Помню, что испытывала очень сильные эмоции! Я была одним сплошным желанием!

Алиса хрюкнула от смеха и тут же торопливо зажала себе рот рукой.

— Желанием того, чтобы он жил! — слегка обиделась каменная фея. Тот разговор путался, дробился в ее памяти. Четкими остались только темный корабль, пять тел на полу, шестое — в кресле за консолью, и ласковый, успокаивающий тон Николаса, его длинные рыжие волосы… Может, сам Николас смог бы вспомнить чуть больше, но его забрали на куда более капитальную проверку. Шутка ли — он был мертв целых пятьдесят лет!

Аль переглянулся с Селеной.

— Мы, наверное, в библиотеку, — сказал он, и оба покинули комнату.

Эйлита «воскресла» очень кстати для них, затмив своим возвращением все прочие события. Она вытащила в мир живых трагически погибшего специалиста и получила энчантикс! Вся Алфея просто исходила розовыми соплями умиления. Даже суровая Гризельда немного всплакнула. Так что при виде Селены уже никто не визжал: какая уж тут восставшая из могилы Селена, когда Эйлита воскресила трагически погибшего специалиста!

Каменная фея осталась в компании Лии, Аметист и Алисы.

— Эйлита, — обратилась с ней Аметист. — Я тогда сама лежала без памяти, но все же… как ты на болоте оказалась?

Та честно пожала плечами.

— Вот уж не помню! Помню, что все мои мысли занимал этот утонувший корабль.

***

Через два дня, когда страсти немного улеглись, и все, включая Эйлиту, вернулись к занятиям, вечер тек своим чередом. Они все были живы, здоровы и наконец-то вместе! Все, кого затронула страшная магия, сумели побороть ее и переродиться. Вся шестерка валялась в общей гостиной, включив на фоне сериал: Эйлита и Аметист нагоняли пропущенные серии с приключениями братьев Маузеров, Лия взялась за вышивку, Алиса смотрела что-то в телефоне, Аль и Селена сосредоточенно листали свою тетрадь.

В дверь негромко постучали.

Лия подскочила и радостно побежала открывать: иногда по вечерам Лирой наносил ей официальные королевские визиты, без предупреждения прибывая в Алфею с пакетом вкусняшек и каким-нибудь цветком. Он не оставался с ней и никуда не увозил, просто выкраивал в своем плотном расписании время на то, чтобы прибыть в Магикс, подойти опасно близко к «ведьме-людоедке» и приятно удивить Лию. Самым романтичным было его личное присутствие. Он вполне мог, не выходя из своего дворца, делать онлайн-заказы в любые рестораны и цветочные магазины Магикса, чтобы сюрпризы доставляли курьеры, но вместо этого носился к Лии сам. Недавно Лия приучила его носить не высокую кухню от лучшего дворцового повара, а всякий плебейский стритфуд. Потом пришлось попросить носить угощение на всю компанию: из картонной коробочки с лапшой в кисло-сладком соусе так вызывающе пахло, что Лии было неудобно есть ее под голодными взглядами друзей. Лирой согласился брать угощение на всех, только немного испуганно поинтересовался, где ему брать человечину для «ведьмы-людоедки». Хохот грянул такой, что к ним с руганью прибежала Гризельда. Принца уверили, что можно и без человечины, а Селена стала с ним гораздо любезнее.

Но в этот раз за дверью стоял не Лирой. Лия несколько секунд таращилась на незнакомого парня, думая, не прислал ли его Лирой вместо себя, но потом сообразила: это же многократно воспетый Эйлитой Николас, тот самый!

— Вы простите мне поздний визит? — вежливо спросил он.

Сидящие в гостиной вытянули шеи сначала в сторону двери, а потом посмотрели на часы. До отбоя было не так уж много. Но Гризельда пустила его, наверняка утирая слезы умиления.

Эйлита вскочила.

— Какой же он поздний? — засмеялась она. — Проходи, не стесняйся!

— Стесняйся! — запротестовал Аль. — Ты выглядишь трогательнее, когда стесняешься!

Эйлита замахала на него руками, схватила Николаса за руку и втащила в комнату.

Под ярким светом лампы все, наконец-то, смогли разглядеть парня, о котором столько слышали. Для восставшего из мертвых он выглядел отлично, будто не умирал вовсе. Он успел подстричься, укоротив свою длинную рыжую гриву до плеч, как было модно среди парней в последние годы. Он был в современной форме кадета Фонтероссы, пряжка плаща была зеленой, очень выгодно подчеркивающей его темно-зеленые красивые глаза.

— Я решил продолжить обучение в Фонтероссе, — начал Николас, чувствуя себя не очень уютно под шестью любопытными взглядами. — Мир, к которому я привык, за пятьдесят лет изменился до неузнаваемости. Меньше всех изменилась программа обучения специалистов, хоть и приходится осваивать новое оружие и корабли.

— Ты начал все сначала? — спросила Аметист.

— Нет, начну со второго курса, — улыбнулся Николас. — Когда мое обучение, хм, оказалось прервано, заканчивался первый семестр второго курса. Можно считать, что я уходил в очень долгий академический отпуск! Меня определили в команду к ребятам, у которых как раз освободилось место. Они хорошие, помогают мне влиться в современную жизнь, но сначала иногда так странно смотрели…

— Сердечник, — вспомнила Селена.

— Что, прости? — не понял парень.

— Тот, чье место ты занял, имел больное сердце и скончался от сердечного приступа под влиянием дисгармонии, — пояснила ведьмочка. — Горькая ирония для твоей команды состоит в том, что их товарищ умер, а шанс чудесно воскреснуть выпал другому… Кстати, мы пойдем в библиотеку.

После этих слов Николас слегка помрачнел, да и общее настроение немного упало. Эйлита неприязненно глянула на Селену: вечно та скажет что-нибудь гадкое!

Аль встал. «Мы» в словах Селены относилось к нему.

— Ломка по книгам? — натянуто хихикнула Алиса, пытаясь разрядить напряжение.

— Мы думаем, нам хватает сведений, чтобы точно вычислить того, кто повинен во всем происходящем в Магиксе, — ответил Аль. — Селена не зря лежала в гробу!

Они торопливо вышли.

— Мы даже не расспросили Селену о том, что пережила она! — всплеснула руками Аметист. — Она целую неделю пролежала в гробу, и у нее были видения о том, что происходит в Магиксе на самом деле!

— Да ладно вам. Она наша подруга и обязана сама все рассказать! — фыркнула Эйлита. — Смотрите, вот я вам все рассказываю: это Николас!

— А как зовут твоих подруг? — подхватил парень.

— Лия, Алиса, Аметист, — каменная фея указала на каждую, и названные девушки неловко улыбнулись. Они чувствовали себя немного не в своей тарелке. К Эйлите пришел парень, которому она так сильно и отчаянно желала жизни, что он взял и воскрес! А они неловко сидели и пытались изобрести повод оставить их наедине. Парень-то симпатичный: с темно-рыжими волосами, отливающими медью, тонкими чертами лица, глубокими темно-зелеными глазами и несколькими крапинами веснушек на бледной коже. Не типичный широкоплечий качок из Фонтероссы: то ли телосложение такое, что с ним просто не нарастишь большие рельефные мускулы, то ли пятьдесят лет назад кадетов не так гоняли по тренажерке. Он был чуть ниже Аля, но крепче, и не такой смазливый на лицо. Ему не хватало изящества Палладиума (на вкус Алисы), он не настолько милый, как Лирой (на вкус Лии), и не был самым-самым чудесным, прекрасным, замечательным, добрым и обожаемым, как Телларчик! (на вкус Аметист). Он был именно типажом Эйлиты.

— А те двое, что ушли? — вежливо спросил Николас.

— Это Аль и Селена! — вместо Эйлиты сказала Лия, радуясь возможности произнести хоть что-нибудь без неловкости. — И они такие незаурядные ребята, что знакомиться с ними заочно неинтересно! Ты просто обязан узнать их поближе в следующий раз! А мы… — она задумалась, вспоминая типичные девчачьи занятия, уместные за час до отбоя, — пойдем искать мою заколку, которую мне очень нужно завтра надеть, а она потерялась!

Она встала с дивана и потянула за собой Алису и Аметист. Они поняли намек и охотно ушли в комнату Лии.

Эйлита проводила их задумчивым взглядом, недоумевая, что там за заколка такая. Лия в любой ситуации заплетала волосы в две косы и завязывала самыми дешевыми резинками, валявшимися у нее по всей комнате. Разумеется, зелеными.

— Эйлита, — окликнул ее Николас. — Я пока многого не знаю о нынешних временах, но… в этом веке девушек еще приглашают в кафе или парк?..

========== Глава 17. “Земля в полнолуние исторгает мертвых!” ==========

Селена заявила о своем возвращении дерзко и агрессивно: запустила в Аля книгой. Фей оторвался от плана своей следующей лекции, неуклюже поймал ее и тупо уставился на обложку, соображая, откуда она взялась. Наконец, до него дошло, и он повернулся.

— Нашла? — спросил он. — Все-таки летите с утра?

Селена дернула плечом.

— Как тебе сказать… Сначала я кое-что проверю. Если не вернусь к утру, меня надо забрать с городского кладбища.

Аль нашел в прилетевшей книге закладку, раскрыл на заложенной странице, пробежался взглядом по тексту и молча кивнул.

— Эй, Селена! Ты с ума сошла? Ночью в полнолуние ходить по кладбищам! — возмутилась Лия. Она прямо при Але переодевалась в пижаму. Аля вообще стеснялась одна Аметист, остальные привыкли. Только раздражали вечные шутливые подкаты к их парням! В список к Теллару и Лирою добавился Николас, но, к счастью для Алисы, туда не вошел Палладиум: Аль то ли принял случайно увиденное объятие за дружеское, то ли понял, что об этом лучше помалкивать. Вот Селена, наоборот, умоляла забрать у нее Кресса, но Кресса Аль не взял. Видите ли, трусы с ежиками не в его вкусе!

Ведьмочка захихикала.

— Ах, Лия! Разве ты не знаешь, что одно из самых опасных существ на кладбище — это сам некромант? А ночью в полнолуние его должны бояться девяносто пять процентов живых и мертвых существ!

Сбегав к себе, она тепло оделась, прихватила лопату и выскочила прямо в окно, в бушующую на улице метель. Декабрь в этом году выдался снежным, под окнами намело хорошие сугробы.

— Так, и куда она сбежала? — не поняла Алиса. — Вы нашли, кто это?

Аль неохотно поднял глаза от книги, которую швыряла в него Селена.

— Мы остановились на семи вариантах. Два крайне маловероятны, так что остается пять. Нужно проверить кое-какие детали, однозначно указывающие на одно из пяти, — туманно объяснил он.

— А конкретнее? — поинтересовалась Аметист.

Парень демонстративно закатил глаза и отложил книгу.

— Мы нашли семь «подозреваемых». Выяснили характерные особенности, указывающие на их присутствие и деятельность. Чьи признаки найдем, тот и источник дисгармонии!

— И кто же в списке? — спросила Лия.

— Полубоги, боги, нимфы… — Аль махнул рукой. — Не так уж много в мире тех, кто своим случайным «переворотом» способен перевернуть весь остальной мир. Главное, что Селена не при чем!

— Селена?! — изумилась Аметист. — А она тут каким боком?

Парень недоверчиво посмотрел на нее.

— Вы не знали, что ее вторая сторона силы — луна? Во время волны, накрывшей нас в Алфее, активизировалась луна.

Эйлита подняла голову от телефона. В последние дни все внимание она уделяла дисплею и сообщениям, которые на нем появлялись. Гуляя с Николасом по городу, они купили ему новый мобильник. Простенький, без наворотов, но теперь у Николаса был номер, которым можно обменяться с Эйлитой и писать все, что приходит в голову. А ему в голову приходило очень много всего. В основном вопросы о том, как устроен современный мир. Теперь Эйлита сидела в телефоне все время, прерываясь на торопливую еду и сон. Ее душа пребывала где-то там, с виртуальным Николасом, раскрывавшимся ей с каждым посланным сообщением.

— Вот я и подумал сначала… ох, не обращайте внимания, это здесь не при чем… — договорил Аль и замолк, озадаченный неожиданным вниманием Эйлиты.

***

Лия выключила будильник. Было очень рано, но пришлось вставать.

Аметист проснулась после минуты тормошения. До часа ночи ее лицо тоже освещал экран телефона. Эйлиту, уснувшую в обнимку с мобильником, пришлось тормошить минут десять. Она пиналась, кидалась в Лию подушками, одеялом и всем, чем под руку попадется. Лишь оставшись на голом матрасе, каменная фея кое-как разлепила глаза.

Больше будить было некого: Алисе и Алю скоро вставать на уроки, а ведьмочку, видимо, предстояло забирать с городского кладбища на «драндулете». Драндулетами она с недавних пор обзывала все корабли Фонтероссы. После прихода дисгармонии на них стало невозможно летать: в двигателях, использующих магию, происходили перепады напряжения. Пришлось ставить в них немагические двигатели. Теперь корабли жрали много дорогущего синтетического топлива и летали как… драндулеты.

Девушки едва успели одеться и подкраситься, когда прямо напротив окна повисла Сова, окутывая двор Алфеи сизым дымом из выхлопных коллекторов. Они быстро перепрыгнули в раскрытый шлюз, и корабль набрал высоту.

Аметист тут же бросилась на шею встречавшему их в шлюзе Теллару. Лия тепло и искренне поприветствовала остальных: Кресса, Маркуса, Эрика и особенно Дуэйна, во время тех уютных посиделок готовившего просто потрясающий чай!

Эйлита оторвалась от телефона, тоже приветственно махнула им, но мобильник пискнул новым сообщением, и она снова уткнулась в экран.

***

Под ними проплывали снежные равнины. Снежные леса. Снежное Черное грязевое болото. Аметист, Лия и Маркус прилипли к иллюминатору, любуясь открывшимся под ними видом. Эйлита тоже смотрела в окно, потому что на такой высоте телефон неважно ловил связь. Дуэн пошел заваривать чай. Эрик прокладывал курс и ворчал на Теллара и Кресса за какие-то технические косяки.

Снежный Магикс. Снежный лес. Снежное городское кладбище…

— Кладбище! — всполошилась Аметист. — Нам надо забрать Селену с кладбища!

— Селену? — подскочил Кресс, выпуская штурвал.

— С кладбища?! — открыл рот Теллар, тоже бросая свою консоль.

Сова, никем не управляемая, ухнула вниз.

— Мы снижаемся! — торопливо объявил пассажирам Маркус, лихорадочно дергая какие-то рычаги. Но пассажиры не были так наивны и догадывались, что корабль падает. Особенно когда он накренился на левый борт! За иллюминаторами промелькнули верхушки елей, и Сова со скрипом и лязгом совершила приземление.

Аметист схватилась за голову, со стыдом сообразив, что парни ничего не знали о Селене с момента ее похорон! Та ожила три дня назад, но у Аметист для переписки с Телларом находились более милые и приятные темы, чем «Селена воскресла и стала еще более невыносимой». А бедного Кресса, искренне плакавшего на ее похоронах, никто и не подумал оповестить… Теперь парни решили, что, наверное, летят копать ее могилу…

Убедившись, что Сова прочно засела между двух мощных разлапистых елей, Эрик, ругаясь, открыл люк и спустил трап.

— … нет, они там живые, смерти не чувствую… — послышался рядом незнакомый мужской голос.

У ели топтались Селена и угрюмый мужик лет тридцати, исполосованный шрамами с явными следами ниток. В руках он держал лопату, да не простую, а с лезвием, покрытым серебром. Древко оплетала фигурная ковка, а навершие было инкрустировано кроваво-красными камнями. По лопате сразу было видно, что у мужика и Селены общие… гм… хобби.

— Ой, это за мной! — обрадовалась ведьмочка.

— Еще живые? — удивился мужик.

— Пока да…

Эрик ругнулся еще раз и полез под днище Совы смотреть, насколько серьезно обошлось ей это падение. Теллар и Кресс сусликами замерли у выхода, не зная, куда смотреть: на вполне живую Селену или ее жутковатого спутника.

— Мы ожидали найти тебя в несколько… ином состоянии, — выдавил Теллар, мобилизовав всю свою вежливость и дипломатичность.

Приятель Селены понимающе улыбнулся и исчез, развеявшись красноватыми огоньками.

— А кто это был? — тихо спросила Аметист, робко выглядывая из-за плеча Теллара.

— Один… приятель по интересам, — пожала плечами Селена, направляясь к Сове. — В городском морге работает.

Теллар шагнул в сторону, уступая дорогу. Раз любимая не визжит при виде ожившего трупа, значит, он что-то пропустил.

Дальше случилось невероятное.

— Я люблю тебя больше жизни! Будь моей! — закричал Кресс, падая перед ней на колени и обнимая за ноги. — Я отдаю тебе свое сердце!

На лице Селены начало зреть недоумение, но оно растаяло с последней фразой.

— А-а-а, донорским органом? — попыталась угадать она.

Лия зажала рот руками, поспешила в Сову и лишь внутри корабля позволила смеху вырваться наружу. На полу мостика катался безудержно ржущий Маркус. Дуэйн, торопливо прихлебывая обжигающий чай, не отрывал напряженного взгляда от иллюминатора, из которого было видно происходящее. Бедная Селена! Она ничего не понимала в чувствах и любви, кроме технической стороны процесса!

Лия проржалась и встала к иллюминатору рядом с Дуэйном. Специалист, продолжая смотреть наружу, вслепую нашарил заварник и вручил ей кружку с чаем. Сегодня был гибискус с вишней и корицей.

Редкие снежинки оседали на головах и плечах присутствующих. Теллар обнимал Аметист. Селена застыла, таращась на коленопреклоненного Кресса. Может, она бы сбежала, но Кресс обхватил ее за ноги и крепко удерживал на месте. Правильно! Нашел свое счастье — держись за него!

Селена несмело протянула руку и тронула буйную шевелюру Кресса, даря неумелую ласку. Может быть, она впервые касалась кого-то вот так, не имея намерения навредить и не извлекая из этого никакой практической пользы…

— Кресс… Я… мы… Не знаю, как это объяснить, — она криво, неумело улыбнулась.

— Я пойму и приму любую правду! — пылко воскликнул Кресс.

— Правда бывает жестока, — мягко усмехнулась Селена, отрывая от себя его руки и ставя на ноги.

Кресс тоже улыбнулся, но натянуто.

Ведьмочка огляделась по сторонам.

— Знаете, что? Раз ваш драндулет сейчас не сможет лететь, мы пройдемся пешком, чтобы увидеть одну вещь…

***

Эйлита с досадой потыкала кнопки севшего мобильника и спрятала его в карман. Реальная жизнь включилась вокруг нее внезапно и со всех сторон. Она была неприятная: со снегом и могилами под ним.

Невзирая на тонкий слой свежего снега, было видно, что более старый снег разрыт и перемешан с землей.

— Собственно, вот, — очень многозначительно сказала Селена.

Феи и специалисты огляделись вокруг, но ничего интересного для себя не увидели.

— И что? — спросил Теллар.

— Земля в полнолуние исторгает мертвых! — триумфально объявила ведьмочка, но снова не встретила понимания. Она дернулась, чтобы отбежать и показать еще что-то, но Кресс крепко и страстно держал ее за руку.

— Так что в этом такого? — не выдержала Лия.

— Земля! В полнолуние! Мертвых! — раздельно повторила Селена.

— Это же вроде… нормально? — осмелился предположить Кресс.

Селена сердито задрыгалась в его хватке.

— Кладбище относительно молодое! — замотала головой она. — Им не положено! А они лезут, потому что аномалия им благоприятствует! Это признаки!

— Тогда надо проверить другое кладбище? — предположил Теллар, и на этот раз угадал ход ее мыслей.

— Другие, — закивала она.

— Другие? Сколько их тут? — удивился Кресс. — Я знаю три…

— Их пять, — перебила Селена. — Два самые новые и заполняются. Одно перестало пополняться недавно, но активно посещается родственниками умерших. Одно очень старое, языческое. И есть еще одно, настолько древнее, что даже уже надгробия не сохранились.

— Мы обойдем все пять? — сморщила носик Аметист.

— Я бы не отказалась… — мечтательно вздохнула Селена. — Но ожидаю нужных результатов на одном из двух.

— Отлично. Трансформируемся! — решительно скомандовала Эйлита, устав слушать эти селенины малопонятные кладбищенские заморочки.

Кладбище озарило разноцветное сияние, сопровождающее трансформации, и на снег опустились превратившиеся феи.

Аметист в коротком изумрудно-зеленом платье с пышной юбкой. Лия в сарафане, собранном из кусков ткани в форме листьев. Серебристо-фиолетовое струящееся платье Эйлиты, так подходящее ее пепельным волосам, которые она не стала снова красить. Лишь привычный коричневый сарафан Селе…

— Вот же блин зеленый ушастый драдапыздик в натуре зашибись! — выругалась Селена, глядя на себя.

— Наверное, здесь следует радоваться, — осторожно возразила Лия, оглядывая ведьмочку и не понимая, к чему тут «драдапыздик в натуре зашибись». — Я бы сказала: «вау, круто, супер».

То, что было на Селене, ничем не походило на ее «ведьминский» сарафан. Красовавшийся на ней сине-голубой костюм был во многом похож на энчантикс: блестящие перчатки, тиара на волосах, голые оплетенные ноги… Только крылья были необычные, без четких границ, состоявшие из мириад крохотных синих и голубых искорок. Да вместо пыльцы на шее висел крупный фиолетовый кристалл.

— Это было бы здорово, — подумав, согласилась ведьмочка, шарахаясь от восхищенного Кресса. — Но я его не получала!

— Может, случайно спасла кого-то со своей планеты, сама того не ведая? — предположила Аметист.

— Некого! — истерично крикнула Селена. — Я единственный житель планеты! Сама себе принцесса, без трона и подданных! Это не мое превращение! Оно чье-то чужое!

Повисло молчание. Ведьмочка не переставала удивлять: то умрет и воскреснет, то энчантикс просто так получит, то объявит себя принцессой… И это очень расходилось с ее обычными рассказами о том, что помнит себя с подросткового возраста, когда ее нашла некромантская община. Что родной планеты не знает и ничего не помнит. Будь здесь Алиса, она бы сообразила: Селена настолько выбита из колеи, что с трудом помнит о своей тщательно выстроенной конспирации. Но здесь были только непонимающе хлопавшая глазами Аметист, задумчивая Лия и неприязненно глядевшая на нее Эйлита.

— Значит так, Селена! — объявила каменная фея, надвинувшись на нее с упертыми в бока руками. — Я требую правды! Мне надоели твои бесконечные недомолвки и секреты! Или ты все выложишь, когда мы вернемся в Алфею, или мы тебе больше не друзья!

Селена какое-то время смотрела на нее, иногда приоткрывая рот, будто порываясь что-то сказать. Но Эйлита на каждое такое движение сердито сдвигала брови, готовясь возражать на любую ее отмазку.

— Я тебя прекрасно поняла, — наконец, сквозь зубы выговорила ведьмочка.

— Отлично, — бросила Эйлита. — Взлетаем, девочки!

***

— Как же хорошо отогреться под горячим душем! — блаженно выдохнула Лия, выходя из ванной с двумя полотенцами: в одно завернулась сама, вторым вытирала волосы. — Ну ничего, сейчас мы сядем вместе, и Селена расскажет, зачем мы целый день ходили от кладбища к кладбищу и разглядывали непонятно что!

— Надеюсь на интересный рассказ! — потерла ручки Эйлита, предвкушая, как услышит ответы на все свои вопросы. Она… погорячилась немножко. Просто так говорится. Фраза «или ты мне не друг» означает, что она требует ответов. Они же не собирались всерьез бросать Селену! Но эти вечные недомолвки и таинственность уже порядком достали.

Лия бросила взгляд на диванчик в общей гостиной, где уже заняли места Алиса и Аметист, листавшие модный журнал. Эйлита легла животом на ковер и то набирала, то стирала какое-то сообщение. Остались только Аль и сама Селена, которая сейчас приоткроет им завесу тайны! Успеет или не успеет? Решив, что успеет, Лия быстренько смоталась в свою комнату и буквально впрыгнула в первую одежду, которая нашарилась в шкафу. Одеждой оказались зеленая майка и зеленые шорты. Переодетая Лия прихватила расческу и выбежала назад, решив, что волосы приведет в порядок уже там. Аметист принялась молча, но красноречиво сверлить ее глазами, словно изумрудными лазерами: она весь год запихивала подругу в женственные вещи, а та, чуть что, опять впрыгивает в свои майки и шорты! Но Лии слишком не терпелось.

Она уселась прямо на полу, скрестив ноги, и стала расчесывать влажные волосы. Прошла минута, вторая…

Восемь минут спустя Алисе надоело нервно смотреть на часы, и она поднялась с места.

В комнате Аля и Селены обнаружился только фей. Он явно не собирался слушать Селену вместе со всеми, потому что лежал на кровати и читал какую-то книгу, задумчиво шевеля пальцами босых ног.

— А-а-а… — нерешительно начала Алиса, красноречиво тыкая пальцем в сторону кровати Селены.

— На фиге, — лаконично ответил фей.

— На каком еще фиге? — удивилась Алиса, пытаясь сообразить: может, это сленговое выражение такое? Или эвфемизм?

— Селена так и сказала: «если они поставили меня перед выбором между дружбой и правдой, то я ухожу отсюда нафиг», — елейным голоском пропел Аль, как-то странно глядя на эльфею. — Так что Селена на фиге!

Алиса, преследуемая ничего не понимающей Лией, побежала на ее половину комнаты и распахнула шкаф. Ага, нет лопаты. Внизу валяется мешковина, которой она оборачивала меч. На пыльной полке четкий прямоугольник от шкатулки. И исчезла теплая одежда. В прошлом году, когда ее раскрыл Палладиум, Селена так же прихватила три своих самых ценных предмета и собиралась бежать. Тогда ее убедили остаться, ведьмочка послушалась, прижилась и всем полюбилась, и тут ее опять спугнули…

— Эйлита! — крикнула Лия, вдруг все понимая. — Эйлита, ты понимаешь, что наделала?

Через пару мгновений каменная фея уже вбежала в комнату. В дверях нерешительно замерла Аметист.

— Что? — непонимающе спросила Эйлита, вопросительно глядя то на Лию, то на Аля.

— Что ты ей сегодня сказала? — сердито крикнула Лия, в поисках поддержки оглядываясь на Аметист. Та взволнованно закивала: ей нечасто доводилось видеть обычно спокойную и уравновешенную подругу такой сердитой.

— Что хотела бы услышать правду, — потупилась каменная фея.

— Ты сказала, что или она выкладывает нам все свои секреты, или мы больше ей не друзья! — крикнула фея листвы, надвигаясь на Эйлиту. — Значит, у нее такие важные секреты, что она решила, что лучше и правда от нас уйти!

— Но это просто выражение такое… — начала Эйлита.

— Это же Селена! Она шуток не понимает! — Лия всплеснула руками. — Чтобы она поняла шутку, там должен быть минимум один труп!

Она сделала паузу, чтобы не рассмеяться. Тогда эффект от тирады был бы испорчен.

Тут Аль схватился за телефон, вчитался в пришедшее сообщение и соскочил с кровати, нашаривая обувь.

Эйлита на всякий случай внутренне собралась, размышляя, не собирается ли фей ее, например, побить. Но тот вытащил из полки селенину тетрадь со всеми выкладками по ситуации в Магиксе и решительно направился к выходу.

— Ты куда? — удивилась Алиса.

— Селена нашла источник дисгармонии! — на ходу бросил фей.

Девушки тут же забыли о ссоре и побежали за ним.

— Подожди, но… как? Селена же того… — удивилась Алиса.

— Я-то от Селены не отрекался! — сердито ответил Аль, выскакивая в школьный коридор, почти пустой в этот час: был уже вечер. Дорогу ему заступила Гризельда, собиравшаяся высказать Эйлите, Аметист и Лии все, что она думает про сегодняшнее бегство из школы и пропущенные уроки, но фей отстранил ее властным движением руки. Дойдя до кабинета Фарагонды, он коротко стукнул, и, не дожидаясь приглашения, вошел сам, захлопнув дверь перед носом у девушек.

========== Глава 18. “Личная жизнь. Личная война” ==========

Они тихо стояли под дверью кабинета Фарагонды. Аметист и Лия пытались подслушивать под дверью. Алиса не пыталась: она знала, что на кабинете звукоизолирующие чары. Плох тот директор, у которого разговоры можно подслушать через дверь!

Аль пробыл внутри недолго, минуты три. Аметист и Лия едва успели отскочить от двери, когда фей вышел в коридор.

— И не вздумай ничего делать! Мы сами разберемся! — крикнула ему вдогонку Фарагонда, прежде чем дверь закрылась.

Аль посмотрел на послушно ожидавших его девушек и жестом предложил следовать за ним.

***

В закрытом книгохранилище девушки начали восхищенно озираться по сторонам. Книжные полки поднимались ввысь на десятки метров, и их вершины терялись где-то под высоким витражным потолком. Днем свет проходил через желто-оранжевые стеклышки, расцвечивая хранилище желтыми и оранжевыми пятнами, но сейчас на улице уже было темно, и лишь любопытный глаз убывающей луны заглядывал внутрь.

Простым ученикам в хранилище хода не было, но сейчас их провел преподаватель. Немногим ученицам давали сюда доступ. Когда-то это хранилище было закрытым от кого бы то ни было, кроме директора, но после знаменитых Винкс, умудрившихся еще и дважды подраться здесь со злодеями, сюда стали пускать четверокурсниц, занятых серьезными проектами и нуждающихся в особой литературе. Под присмотром преподавателей, конечно. Будучи еще не преподавателем/четверокурсником, сюда удавалось попасть только Алисе, облазившей каждый уголок в школе, да Селене, для которой магическая защита на помещениях Алфеи не представляла серьезной проблемы.

Аль как-то по-особенному взмахнул рукой, и из стены с тихим щелчком выехала консоль компьютера. Набрав что-то на ней, фей приглушил свет и отошел.

Перед ними выросла голограмма.

То, что столько месяцев заставляло страдать весь Магикс, было просто женщиной. Или тремя, но едиными друг с другом… Или тремя сущностями одной и той же? Голограмма была рисунком, а не фотографией. В видении неведомого художника самая левая женщина была бледна и темна, на лице застыли злоба и ярость, но взгляд черных глаз был бессмысленным и пустым. Правая, сотканная из серебристого призрачного света смотрела куда-то в сторону с отсутствующим выражением лица. Лишь центральная, светлая и теплая, смотрела на зрителя прямо и осмысленно.

— Геката, — объявил Аль, с минуту полюбовавшись на голограмму.

— Которая из них Геката? — не поняла Эйлита.

— Все три. Это триединая, трехличностная языческая богиня.

— И как же она… — начала было Алиса, но Аль жестом остановил ее.

— Я сейчас сам все расскажу! В общем, их три, но при этом она едина. Ведающая подземным, земным и небесным. Небесное — луна и ночь, земля — почва и растения, подземное — смерть и загробный мир. Не добрая и не злая, но больше темная, чем светлая.

— «Земля в полнолуние исторгает мертвых»! — вспомнила Лия. — Земля, луна, мертвые! Селена заметила, что эти три ее… э-э-э… области… как-то неправильно пересекаются?

— Совершенно верно! — закивал Аль. — Обычно в Гекате главенствует земной аспект, — он ткнул пальцем в женщину посередине. — Он находится между подземным и небесным, уравновешивает их. Выслушивает мнения темной и светлой стороны, и выбирает путь посередине. Но случилось что-то, отчего главенствовать стала темнейшая из трех, — палец фея указал на левую.

Они еще раз посмотрели на голограмму, заново отмечая пустые, бессмысленные взгляды у правой и левой женщин.

— В общем, теперь ее аспекты накладываются друг на друга неправильно, и от побочных эффектов этого неправильного распределения страдает весь Магикс! — подытожил Аль. — Богиня под управлением своего темного аспекта не очень-то осознает происходящее. А земной аспект застрял в загробном мире, заняв опустевшее место. Он призывал к себе медиумов, некромантов, сновидцев, чтобы они смогли получить от него что-то и вернуться назад, чтобы суметь все исправить. Но никто из призванных не сумел вернуться в мир живых.

— Тринадцать умерших в Торренуволе ведьм — некромантки и медиумы! — воскликнула Аметист. — Они все умерли от этого?

— Но раз все тринадцать ведьм не вернулись, то у нас нет средства, чтобы перевернуть все назад! — ужаснулась Эйлита. — Какой толк в том, что мы нашли Гекату, если все равно не знаем, что с ней делать?

Аль молча, но очень выразительно посмотрел на нее. Лия и Аметист тоже повернулись к ней, не понимая, для чего, просто пытаясь рассмотреть то, на что там так уставился фей. Только Алиса понимала, зачем укоризненно поворачивается к Эйлите, потому что уже слышала часть этой истории.

— Селена — четырнадцатая по счету ведьма, которая побывала в загробном мире и сумела выбраться! — сказала эльфея. — И как мы теперь без нее?

Каменная фея молчала, зацепившись взглядом за какую-то соринку на краю компьютерной консоли. Селена, оказывается, такая обидчивая! Откуда Эйлите было знать, что обычно непрошибаемая ведьмочка вдруг развернется и уйдет?

— Неужели ее тайны важнее нашей дружбы? — не выдержала она. — У друзей не должно быть тайн друг от друга!

— А вдруг друзья болтливые? — возразил Аль.

— В прошлом Селена совершила большую ошибку, и кое-кто считает, что она все еще должна за нее ответить, — сказала Алиса. — Это не то, о чем охотно поделишься с окружающими.

Присутствующие с неподдельным интересом воззрились на нее.

— Вот, один друг-болтун у нее уже есть! — сказал фей, обличительно тыкая в нее пальцем.

— Я не болтун! — смутилась Алиса. — Тяжело быть в курсе целый год, но не иметь возможности поделиться! Да, Селена ошиблась в прошлом. Но она пытается жить среди людей, сама как обычный человек, и еще никому не навредила! Она чуть не ушла год назад, когда… я случайно узнала ее секрет. Когда она собиралась покинуть нас во время похорон Агаты, за этим стояло куда большее, чем нежелание просто учиться в Алфее! Она еле-еле осталась, а тут Эйлита… Где ты будешь искать ее, Эйлита?

— Ее не надо искать, — вмешался Аль. — Она с Гекатой.

Все дружно повернулись к нему.

— Она предала нас, как тогда Агата? — испугалась Аметист. — За то, что мы полезли в ее тайны?

— Понятия не имею, — развел руками парень.

Они замолчали, обдумывая сказанное и укладывая все в голове. В бедах, происходящих в Магиксе, подозревали кого угодно и что угодно! А тут всего лишь какая-то богиня, у которой добро и зло местами поменялись…

— А что предпримет Фарагонда? — подумав, спросила Аметист.

— Она должна нас как-то организовать! — воскликнула Лия. — Она всегда придумывает хорошие стратегии!

— Я бы так не сказала, — разочаровала их Алиса. — Она всегда ставит на сильные боевые команды фей.

— А мы не сильные и боевые? — обиделась Эйлита.

— Мы — нет. Она всегда ставит на сплоченные, дружные коллективы, обладающие подходящими для сражения силами. Умеющие драться вместе, прикрывать друг друга, объединять силы, имеющие опыт прохождения миссий. А мы? Это все вообще не про нас!

— Ну, мы в том году все-такие победили Миллию, это считается за миссию? — неуверенно буркнула Лия.

— Фарагонда не вполне осознает, что перед нами не темный маг, которого можно победить, натравив на него сильную команду фей в крутых превращениях, — со вздохом сказал Аль. — Сказала, будет связываться с Винкс или пошлет кого-нибудь из четверокурсниц.

— А превращение ведь тут замешано, — заметила Лия. — Помните, у Селены проявился странный энчантикс? Она его никаким образом не получала и искренне не ожидала увидеть. Не та ли это деталь, которая поможет все исправить?

— Нам надо брать все в свои руки, если только мы здесь и понимаем, что делать! — воодушевилась Аметист.

— Мы немедленно отправляемся на поиски! — поддержала ее Алиса, направляясь к выходу из книгохранилища.

— Нет, — сказал Аль.

Алиса резко остановилась.

— Что?! — возмутилась она. — Ты бросишь Селену без помощи?

— Нет, я не даю вам пойти и самоубиться! — нахмурился Аль. — Это бог смерти! Не слишком адекватно воспринимающий происходящее. Ее не победить, закидав ветками и фруктами! Сначала мы проспимся, а затем хорошенько подумаем, как быть дальше.

— Но Селена… — возразила Лия.

— Да нормально у нее все! — фей вытащил из кармана мобильник и многозначительно повертел его. — Вошла в контакт, находится поблизости. Нашла у кого-то в гробу телефон и отправляет мне сообщения.

***

Эйлита вздохнула и сменила руку, которой подпирала голову. Телефон Уизгис уже отобрал, но голова не желала наполняться мыслями о тонкостях трехступенчатого морфосинтеза.

В последнее время она и правда вела себя глупо. Она была слишком горда и счастлива за себя, за Николаса, что сумела его вытащить и исцелиться сама. Все были за нее рады, кроме Селены, отнесшейся к ее подвигу без должного уважения. Мелочь, но Эйлиту глупо, по-детски задело, что Селена не радуется за нее! Ведьмочка и правда перегибала палку, заставляя окружающих подстраиваться под ее своеобразный характер, вот и теперь она позволила себе обиженно развернуться и уйти, хотя в ней был ключ к разгадке тайны!

Уизгис прервался и смерил каменную фею странным взглядом, но отвлекся на кого-то другого.

На стол шлепнулся сложенный вчетверо листочек. Наконец-то! Эйлита торопливо развернула его и пробежалась взглядом по строчкам, отыскивая конец.

Л: надо же что-то делать! Начнем работать над планом, и принесем Алю готовый!

А: у тебя есть идеи?

Л: кинь Эйл листок. Будем думать вместе.

Э: привет! С чего хотите начать?

А: найдем Селену, конечно!

Э: и что дальше? Это же языческий бог! Она убьет нас еще на подходе!

Л: помолимся ей?

А: чего-чего?

Л: языческих богов создает и питает энергия веры. Помолившись ей, мы выразим свое расположение.

Э: и ты в это веришь?

Л: ну, на Клейдере сильны языческие верования. Во всяких там духов леса и богов природы. Я уже молчу про множество суеверий.

А: надо было все-таки трясти Селену и требовать ответов…

Э: я и потребовала!

А: да не таких! О том, что Селена видела, пока считалась «мертвой». Они с Алем немедленно зарылись в книжки и работали вдвоем.

Э: потому что Селена не пожелала делиться!

Л: потому что только Аль и поинтересовался, что именно с ней случилось!

А: нужно выведать у нашего мистера Нейтана, что же у Селены за странности такие, что она предпочла сбежать, но не рассказывать. Кстати, мне показалось, что Алиса тоже в курсе…

Каменная фея задумалась над ответом и уже занесла ручку, чтобы записать его, но прозвенел звонок и пришлось собирать вещи. Дождавшись, пока все однокурсницы выйдут из класса, к ней подошли Аметист и Лия.

— Эй, Лия, ты ведь что-то придумала? — спросила Эйлита.

— Ну, есть у меня пара мыслей, — закивала она. — Но я сначала спрошу кое-что у Алисы. У нас как раз зельеварение следующим уроком…

***

Рассерженный Палладиум мерил шагами подсобку, не в силах усидеть на месте. Четыре пары глаз напряженно и опасливо следили за ним. По помещению все еще витал сладковатый дымок.

— Итак, вы подорвали мне котел с умиротворяющим бальзамом только для того, чтобы поговорить с Алисой? — наконец, возмущенно спросил он.

— Мы просто уронили записку в котел, Алиса тут не при чем… — пискнула Ами, но тут же замолчала под суровым взглядом преподавателя.

— Как же записка могла вызвать взрыв? — не поверил Палладиум.

— В чернилах ручки был вишневый ароматизатор. Видимо, он оказался натуральным, — вспомнила Лия, которая всегда была отличницей на зельеварении. Одинаковые вишневые ручки были у них с Аметист, но этого фея листвы решила не упоминать.

Учитель перестал гневаться и задумался. Да, умиротворяющему бальзаму было противопоказано добавление фруктов и ягод в любом виде.

— Я запрещу письменные принадлежности в классе, а записывать пройденные темы будете после уроков, по памяти, в качестве дополнительного домашнего задания, — тихо и зловеще пообещал он. — Этот предмет и такеле-еле вернулся в программу с самыми безобидными отварами, но каждый раз студентки невероятным образом находят способ взорвать класс!

— Мы обдумывали план! — выкрикнула Эйлита, торопливо уводя разговор от ужасной и бесчеловечной темы — дополнительного домашнего задания! — Хотели спросить у Алисы, что ей еще известно про Селену, чего не знаем мы!

Эльф посмотрел на них с большим интересом. Наконец-то, прожив бок о бок с Селеной больше года, девочки смутно заподозрили, что с ней что-то не так! Это при том, что та в прошлом году регулярно прокалывалась на мелочах. Алисе, которую он просил пошпионить, тогда нашлось, что ему рассказать… Он присел на стул и проникновенно поинтересовался:

— И что же вы собираетесь делать?

— Ну, мы осознаем, что лезем к опасному богу… — осторожно начала Лия.

— К двум! — перебил Палладиум.

— В смысле… Геката же тройная, — не поняла фея листвы.

— Ваша Селена потенциально способна на не меньшие разрушения! И она ушла к Гекате! — всплеснул руками учитель. — На вашем месте я бы начал с того, что хорошенько вспомнил, в каких отношениях вы с ней находились. На вашей ли она еще стороне? Не решат ли они вдвоем стереть с лица земли весь Магикс?

Эйлита и Аметист ошарашенно переглянулись.

Лия с подозрением обернулась к Алисе, скромно топтавшейся с краю. Сначала она рассказывает, что ей кое-что известно про Селену. Теперь Палладиум тоже выдает свою осведомленность. С Алем все понятно, он близкий друг Селены, но почему в курсе эти двое?..

***

— Может, не будем приносить в жертву кролика? — грустно протянула Аметист. — Жалко же…

— Мы все равно не нашли ни одного ее волоса, — добавила Лия, выглядывая из комнаты Селены и Аля. — У нее что, вообще волосы не выпадают?

— Видимо, нет, — задумчиво откликнулась Алиса.

— А нельзя спросить деревья или камни? — предложила Аметист.

— Ага. «Эй, камень, ты, часом, не видел злобное лохматое создание?» — зафыркала Эйлита.

— Я могу подобным образом общаться с деревьями, — возразила Лия. — Но не зимой, когда природа дремлет.

Хлопнула дверь. Это вернулся профессор Нейтан. Одного взгляда на его выражение лица хватило, чтобы понять: тот зол и задерган.

— Аль! Ты идешь с нами к богу смерти! — безапеляционно заявила Эйлита. — Ты мужчина, на тебя вся надежда!

— Геката, вообще-то, по женщинам! — возразил фей.

Лица девушек озадаченно вытянулись.

— Э-э-э, я хотел сказать, что Геката покровительствует женщинам-чародейкам! — поправился он. — Всем дамам, связанным с травами, ведьмовством и оккультизмом.

— Я, кхм, имела в виду, что ты нам нужен как боевой маг, — смущенно добавила Эйлита.

— Да, на тренировках ты кажешься очень крутым боевым магом! — поддержала Лия. — Ты нам пригодишься! А вдруг Геката как раз покровительствует, кгхм, таким, как ты?

Аль порозовел и замялся, но посерьезнел, вскинул голову и твердо сказал:

— Я могу помочь вам информацией. Что-то придумать. Но к ней самой и на пушечный выстрел не подойду! Я не девушка, не травник, не ведьмак. Я могу пострадать от дисгармонии, если подойду близко, я ведь «переходный»! Только вы, прошедшие через энчантикс, сможете подойти близко. Это ваша личная война за жизнь и смерть.

***

Вокруг было очень спокойно и… мирно. Кладбище, укрытое снежной пеленой, тихо спало. Ни одна веточка на дереве не смела шелохнуться на ветру, ни одна птичка не смела чирикнуть.

Геката вроде бы не возражала, что она рядом. Трудно понять, как она относилась к ней на самом деле. Трудно вдвойне. Селена умела просчитывать взаимоотношения между обычными людьми, так как их характеры, вкусы и реакции более-менее укладывались в одни и те же шаблоны. Но шаблоны были почти бесполезны, стоило Селене начать анализировать чье-либо отношение к ней самой. Большинство людей считали ее очень своеобразным человеком, и реагировали на эту своеобразность каждый по-своему. Единицы были в курсе ее истинной природы, и, общаясь с ней, помнили, какое сильное и опасное существо она на самом деле. Геката же… знала про ее истинную природу, но и сама была не менее сильным и опасным существом. Для Селены это было совершенно новой моделью отношения к ней, заставляющей теряться и сомневаться.

Сама Геката тоже вела себя… не по шаблону. Селена с Алем выяснили: в ней существуют три независимых личности, но за жизнедеятельность отвечала одна, которую сейчас «выбило». Та, что сейчас главенствовала, обычно проявлялась редкими всплесками мыслей и эмоций, а сейчас была вынуждена существовать постоянно. Это было ей очень непривычно. Присутствуя, она словно отсутствовала, включаясь лишь от внешних раздражителей.

Вот Селена и находилась подле, стараясь не слишком раздражать. Собирала данные. Анализировала. Думала.

Ее новое странное превращение похоже на энчантикс. Но она не спасала никакого представителя своей родной планеты. Энчантикс дан ей потому, что он — прохождение через смерть и возвращение к жизни. Но сам он не ключ. Это лишь подаренная ей защита, позволяющая подобраться близко.

Ключом было то, что висело у нее на шее вместо пыльцы. Фиолетовый кристалл. Если он висит вместо пыльцы, значит, должен сработать так же, как пыльца. Но он не применился сам при приближении к богине. Не сработало и прямое соприкосновение, когда Селена, забалтывая богиню на протяжении получаса, будто случайно прикоснулась к ней рукой с зажатым кристаллом. Он не открывался и не раскручивался. Молния не оставила ни царапины, а ведь Селена не пожалела на него сотни миллионов вольт. В ее голове крепло подозрение, что кристалл откроется только при определенных обстоятельствах.

Какая досада! Это ужасно напоминало старые легенды про избранных героев, пророчества, положение звезд на небе и прочую ерунду, где все сводится к пресловутому стечению обстоятельств, невозможному ни с кем другим и ни в какое другое время. Странно было осознавать, что избранным героем стала не самая могущественная фея, не героическая шестерка Винкс, не Фарагонда. Не самая темная некромантка, не самая могущественная нимфа, не Эйлита, которая умерла и воскресла лишь одной силой своего желания, ведомая благородными побуждениями. Никто. Но Селена стала.

… Правда, она выяснила не все. В процессе должна был поучаствовать «ее кровь». Чья? Не любой феи энчантикса. Еще в тот раз, когда они с Лией, Аметист и Эйлитой облетали кладбища, Эйлита наступила босой ногой на какую-то сухую колючку, припорошенную снегом, и укололась до крови, не придав этому особого значения. Селена вернулась и отыскала колючий стебель, сохранивший частички ее крови, но кристалл не отреагировал. Селена мазала на него и свою кровь, но с тем же результатом. Может быть, кровь феи энчантикса должна была быть свежей, и ее предстояло получить самым что ни на есть древним, божественным, ритуальным путем — вскрыть фее горло, щедро напоив кристалл кровью прямо из артерий?

А еще… кровь могла быть взята у самой богини. Если у нее была кровь.

Селена медленно, осторожно подошла, стараясь не делать резких движений, и тихо заговорила:

— Ты не могла бы подарить мне каплю своей крови?

Геката медленно повернула голову, убрала с лица длинные темные пряди и сфокусировала на ней взгляд. С тенью вялого интереса в черных глазах она всмотрелась в лицо Селены. Та заранее сделала его искренне обеспокоенным, участливым и подобострастным: все же психика богини была устроена по-человечески, и язык тела с эмоциями ей были важны не меньше, чем слова.

Оставалось лишь гадать, что Геката увидела в ее «искренне обеспокоенном» лице, но она вдруг поднесла ладонь ко рту, прокусила зубами подушечку мизинца и протянула руку в сторону Селены. Та подставила сложенные лодочкой ладони, стараясь не слишком алчно смотреть, как по отставленному изящному пальцу медленно и лениво скатывается красная капелька.

Упавшая на ладонь капля показалась Селене обжигающей. По телу искрами пробежались голод, желание и всеобъемлющее раболепное обожание. Энергия веры, благодаря которой существуют боги. Годы, века веры тысяч людей, поклонения, молитв, жертв. В эти краткие секунды Селена всем своим существом любила, обожала, боготворила Гекату, готовая забыть все и идти за ней. Лишь одна мысль, упорно бившаяся на краю сознания, удержала ее от того, чтобы слизнуть каплю.

Поэтому Селена только сделала вид, что слизала ее: продолжая держать обе ладони лодочкой, провела языком по той, где крови не было, после чего опустила руки, сжимая ту ладонь, где пульсировала и обжигала нетронутая капля. Не забыла благоговейно посмотреть на богиню. Та безразлично отвернулась, сунув палец в рот.

Селена еще пару минут посидела рядом, а затем тихонько отошла к лесу, превратилась и обхватила кристалл ладонью с размазанной по ней кровавой каплей. Кровь впиталась в кристалл, но и только. Ничего не происходило. Селена, не удержавшись, слизнула с ладони остатки. Из крови и плоти мертвецов она получала силу. Здесь было так мало… но и так много. Селена не питалась энергией веры и не считалась языческим богом, но на краткий, сладкий миг ощутила себя им.

Для богини ее ухищрения не были тайной. Она ведала все, что происходит вокруг, ей не нужны были глаза, чтобы все видеть. Но она не акцентировала внимание на незначительном мельтешении вокруг себя, потому что оно не несло угрозы. Селена, сама ощущавшая мир потоком различных энергий, знала это по себе: ты получаешь информацию о каждой букашке, снежинке и ничтожной волосинке вокруг себя, но чаще всего не обращаешь внимание, отслеживая только самое главное.

Селена развеяла превращение и вернулась на прежнее место. Геката никуда не делась: так и сидела на холодном камне, не поменяв позы. Ее босые ноги зарывались в пушистый снег, а открытое темное платье совершенно не грело, но, кажется, холод ее не беспокоил. Селена немного завидовала: сама она ощущала холод не так, как люди, но от него замедлялись внутренние процессы тела. Иногда она разводила костры, иногда кипятила воду и пила ее, либо подсовывала под куртку бутылки, которые находила в мусоре и наполняла кипятком. Превращение надолго не спасало: его было трудно поддерживать постоянно. Энчантикс был очень энергоемким! Был ли таким энергоемким настоящий энчантикс настоящих фей, которые получали его правильным путем, Селена не знала. Но был какой-то смысл в том, что феи предпочитали в повседневной жизни ходить ногами и одеваться в одежду, а не вечно порхали на крыльях с места на место, защищенные от холода и ветра волшебным нарядом. Да и не стоило светить тем, что дала Селене одна половина Гекаты для нейтрализации другой половины…

— Ты останешься со мной? — вдруг спросила богиня, не глядя на нее. В ее голосе не было особого интереса, но не стоило им обманываться: у нее все эмоции были такими не очень… эмоциональными.

Селена удивилась. В каком смысле? Она сейчас здесь, и никуда не уходит. Но это ее божественное слово «останешься» должно нести бОльший и значимый смысл. Какой же?..

Богиня явно ожидала ответа, и Селена торопливо заговорила, боясь рассердить ее молчанием:

— Я пока не ухожу. Мне… некуда. Мои старые друзья больше не хотят меня знать. Разве что… буду отходить ненадолго, чтобы погреться.

— Тебя не должны беспокоить земные проблемы. Ты Селена. Луна. Смерть.

— Мне все же необходимо греться, — промямлила Селена, ощущая на себе требовательный взгляд. Теперь богиня смотрела во все глаза, желая услышать от нее что-то. Но что? В черных глазах пылал жадный интерес, как у ребенка, предвкушающего подарок.

— Необязательно уходить от меня, чтобы погреться, — сказала Геката, требовательно протягивая руку. Ту самую, где прокусывала палец, но на безупречной алебастровой коже уже не осталось никаких следов.

Селена приблизилась так, чтобы богиня могла достать ее протянутой рукой, и тонкие бледные пальцы сомкнулись возле ее локтя, притягивая ближе.

Она послушно шагнула вперед.

========== Глава 19. “Гномики против зомби” ==========

Когда Лирой стучал в дверь, чаще всего ему открывала сияющая Лия. Иногда открывала Аметист, смущаясь. Однажды за дверью обнаружилась что-то жующая Эйлита. Дважды открывал Аль, сначала испытующе разглядывая, а затем впуская.

Но сегодня за дверью обнаружился незнакомый темноволосый парень.

— О, привет, — удивленно произнес он и нерешительно посторонился, пропуская в комнату.

Он был не единственным незнакомым парнем в комнате Лии и ее друзей! Его невеста и две ее подруги, даже не заметив вошедшего, увлеченно обсуждали что-то с целой группой кадетов Фонтероссы. Рослых! Мускулистых!

К Лирою подошел темнокожий громила с заварочным чайничком и сунул в руки кружку. Принц машинально отхлебнул (в кружке оказался молочный улун) и немного успокоился. В одном из специалистов он узнал аристократа, недавно помолвленного с принцессой Джеверла. Рыжий парень, скромно устроившийся в кресле, явно был тем самым, которого одна из подруг Лии вернула к жизни после полувека смерти. Да и беседа, хоть он не разбирал отдельных слов в хоре голосов, шла в тревожных, резких тонах: явно не обсуждение вечеринки или оргии.

— Лирой! — воскликнула Лия, наконец-то заметив его. Она вскочила с дивана и бросилась ему на шею. Лирой обнял ее, зарываясь лицом в волосы, пахнущие чем-то сладковатым, чуть терпким, как свежий срез древесины, и успокоился окончательно. Лия с ним. Это единственное, что имеет значение.

— Здравствуйте! Чем вы занимаетесь такой большой и дружной компанией? — вежливо осведомился Лирой, не зная, с чего начать беседу.

— Собираемся вытаскивать Магикс из задницы! — отозвался Аль, отрываясь от каких-то записей.

— И вытаскивать Селену из лап языческого бога! — добавил взъерошенный парень.

— Разве этим не должно заниматься руководство вашей школы? — удивился Лирой, крепче прижимая Лию к себе.

— Наше руководство велит нам сидеть на месте и панически зовет знаменитых Винкс, думая, что языческого бога можно просто расстрелять фейской магией, — уныло поведала Алиса, сидевшая рядом с Алем. — А если с первого раза не прокатит, то получить новое превращение и попробовать еще раз!

— Должно быть, я не понимаю всей ситуации… — осторожно произнес Лирой самую дипломатичную в этой ситуации фразу: он не назовет собеседников отчаянными безумцами, а себя не выставит идиотом.

— Единственный возможный экземпляр нужного превращения уже получен Селеной, — грустно поведала Аметист. — И нам нужно помочь одолеть ей языческого бога…

Лирой отстранил от себя Лию и внимательно посмотрел на ее лицо, ища малейшие признаки веселья, хоть намек на то, что они шутят. Но возлюбленная была совершенно серьезна. Они действительно собирались лезть к самому что ни на есть богу!

— Мы уже улетаем, — сказала Лия Лирою, улыбаясь. — Я очень рада встрече с тобой, но нам пора!

Принц застыл. Лия уходила биться с языческим богом. Лия уходила и могла не вернуться.

— Я тебя не пущу! — воскликнул он, шагая вперед и хватая ее за руку.

Лия перестала улыбаться и сердито сдвинула брови.

— Мне не нужно твое разрешение, чтобы спасать свою подругу и весь Магикс! — заявила она.

Лирой стоял, хватая ртом воздух. Он мог… он… он…

— Тогда я с вами! — выпалил он.

Сборы не заняли много времени. Девчонки оделись потеплее. Лия заботливо обмотала Лироя длинным зеленым шарфом. Один из специалистов убежал куда-то, и через пять минут под окнами завис корабль.

Они не стали выходить во двор и чинно подниматься по трапу. Нет, они похватали вещи и стали прыгать прямо в окно.

Лирой тоже запрыгнул и прошел внутрь, нервно озираясь. Ему прежде не доводилось ступать на борт таких… убогих кораблей. Все было минималистично, пусто и скупо. Только кнопки, консоли, кресла, да голые стены. На мостике разило какой-то технической жидкостью с резким запахом. Его пугала перспектива лететь на таком корабле, на кладбище, с риском нарваться на неадекватного бога смерти!

— Взлетаем, народ! — скомандовал Теллар от штурвала. — Держитесь за что-нибудь!

Лирой поспешно вцепился в какую-то железяку, надеясь, что она не была экстренным тормозным рычагом, и Сова свечкой взмыла в небо.

***

— Геката? — позвала Селена.

— Энодия, — отозвалась та.

Селена немного удивилась. Энодия. Да. Личности Гекаты имели свои имена. Гесиода — земное, Кратейя — небесное, Энодия — подземное. Гесиода застряла в загробном мире — именно она заставила Селену «умереть», дала ей информацию и энчантикс. Энодия была той, с кем Селена общалась сейчас. О Кратейе Селена ничего не знала: та до сих пор не проявляла себя. Не было ничего удивительного в том, что Энодия просит называть себя Энодией, но ведь раньше она откликалась просто на Гекату…

Для Селены это было тревожным сигналом. Ранее второстепенная, личность богини начинала осознавать свою индивидуальность, осваиваться в границах нового, разросшегося «я» и учиться принимать самостоятельные решения. Отчасти в этом была виновата сама Селена, которая вышла на контакт, заставляла общаться и думать, но как же ей еще было подобраться ближе, разведать, понять, как быть дальше? Время уходило. Единственным оружием Селены против еще доверчивой, не обвыкшейся богини были топорная актерская игра и убедительный тон, но скоро они перестанут работать. Надо было что-то делать, и немедленно.

— Хорошо, Энодия, — осторожно согласилась Селена, глядя, как та с отсутствующим видом задумчиво ковыряет снег кончиком… кончиком изогнутого лезвия на длинном древке. Лезвие под небольшим углом отклонялось от вертикали древка, больше походя на странное копье, чем на косу, но, несомненно, это была коса. Коса, которой косили не траву, а людей, людские жизни. От лезвия волнами шла темная, страшная сила смерти и хаоса. От его энергетических эманаций у Селены рябило в глазах, исходящая от него жуть была почти физически ощутима. Эта коса могла уничтожить и Селену, и саму Гекату. Она уничтожала все.

— Энодия, — продолжала ведьмочка. — Давай уйдем отсюда! Туда, где теплее!

— Разве тебя недостаточно согрела сила, которой я поделилась? — спросила богиня.

— Достаточно, — заверила ее Селена, не забывая добавить в голос подобострастных ноток. Для Селены, энергетического существа, физические ощущения были несущественны. Для таких, как она, имела значение лишь энергия. Для Гекаты поделиться силой было лишь милостью, но для Селены в этом заключалось гораздо большее. В этом было нечто очень личное, даже интимное. Ей понравилось. Ей было неописуемо хорошо. Какая-то часть Селены хотела бы навечно остаться подле Гекаты и получать эту силу в обмен на верность, но она понимала, что так продолжаться не может. Нужно если не вернуть богиню в ее исходное состояние, поставив на места перепутавшихся Энодию и Гесиоду, то хотя бы… малодушно уговорить ее уйти из Магикса в какое-то необитаемое место, где дисгармония никому не помешает.

И да. Ей все еще было чертовски холодно.

— Нам не место в Магиксе, — подумав, сказала Селена. — Мы мешаем.

— Чем же? — откликнулась та.

— Ты… в немного неправильном состоянии. Исходящая от себя искаженная сила вредит другим. Тебя можно было бы вернуть в прежнее состояние, или просто…

Сверкнув холодным белым светом в лунных лучах, к ее шее устремилось страшное лезвие косы, и Селена инстинктивно шарахнулась в сторону, проглатывая окончание фразы. Надо было сначала сказать, что им лучше покинуть Магикс, а про «вернуть в прежнее состояние» — не говорить вообще! Кто же знал, что именно эта фраза повергнет малоэмоционального бога в неописуемую ярость!

В последний момент богиня передумала и с досадой ткнула косу в снег. Смертоносный заряд стек с зазубренного лезвия и ушел вниз. По земле разошлась едва заметная вибрация.

— Я хочу жить! — истерично крикнула Энодия. — Я хочу сама решать! Я — есть!

Селена, напряженная, готовая удирать, смотрела, как высоко вздымается ее грудь, как пылает на алебастровых щеках яркий гневный румянец, как лихорадочно сверкают враз ожившие глаза. Энодия была лишь второстепенной, одним из голосов в углу главенствующего сознания, а теперь впервые ощутила свободу. И она ей понравилась. Энодию было жалко, как и такую же второстепенную неведомую Кратейю, которая была так задвинута назад, что ни разу не проявилась, но… Нужно было вернуть все на свои места. Так будет лучше для всех.

— Раз тебе жалко людишек, я уйду! — взвыла Энодия, заламывая руки. — Пусть все вернется на круги своя! Пусть! Пойдем и все исправим!

Она с досадой стукнула косой по снегу во второй раз, вызвав новую волну вибрации, и выжидающе протянула руку.

Энодия не была злой. Энодия была угрозой для всех, но она просто хотела жить…

Селена сделала крохотный шажок ей навстречу, опасаясь подходить близко, но выказывая повиновение. Она чувствовала, как под землей что-то начинает шевелиться. Они находились на кладбище и послали под землю несколько зарядов магии смерти, а это значит, что…

***

Кресс почесал в затылке и перевернул карту вверх ногами. Теллар отобрал карту, свернул пополам и стал так и сяк крутить перед глазами. Подошел Маркус, взял карту себе и принялся разглядывать другую ее половину. Николас предложил повести Сову сам, ориентируясь по местности, на что ему ответили, что однажды он уже посадил корабль в болото. Николас обиделся. Карту сунули Алю, но тот отрицательно замотал головой.

Девушки с интересом наблюдали за разворачивающимся представлением. От дисгармонии в летающих машинах сбоила еще и спутниковая навигация. Так что приходилось летать по старинке, вручную просчитывая курс, градусы и координаты. К более-менее знакомым пунктам назначения они могли долететь и по памяти, ориентируясь на местности. Но кладбища в число знакомых пунктов назначения явно не входили, а снег сделал местность неузнаваемой. И вместо того, чтобы героически мчаться искать Селену, они усадили Сову где-то в лесу и пытались понять, в какую сторону надо лететь.

Первой не выдержала Талиса — летевшая с ними девушка Маркуса. Эффектная ведьмочка с угольно-черной кожей и короткими ярко-красными волосами была студенткой Торренуволы и умела призывать диких животных. Она не рвалась помогать феям. Просто не отпустила Маркуса одного в такое опасное приключение, да еще и в компании незнакомых девчонок.

— Дай сюда, — велела Талиса, и Маркус покорно отдал ей карту. Талиса покрутила карту в руках, выглянула из иллюминатора, еще раз сверилась с картой и подошла к Теллару, что-то ему показывая. Лицо Теллара просветлело, и через минуту Сова взлетела с безымянной лесной поляны.

Гордый Маркус чмокнул свою девушку в щечку и объявил всем:

— Курс проложен!

Лия огляделась и заметила, что Аль не отрывается от телефона. Она отстегнула ремни безопасности и с любопытством подошла к нему: неужели и фей с кем-то самозабвенно переписывается, как совсем недавно Эйлита — с Николасом? Но заглянув через плечо, она заметила странные строчки одинаковой длины:

«Угрозы жизни нет продолжаю сближение реакция нейтральная не»

«Возражает поведение необычное для человека в смысле обычное»

«Но человек с таким поведением считался бы психически нездоро»

«Вым хотя прогресс заметен возможно просто не привыкла сущест»

«Вовать как самостоятельная личность на протяжении всего врем»…

— Что это? — удивилась Лия.

Аль поспешно перевернул телефон экраном вниз.

— Да Селена отчитывается, — смутился он.

— А почему так странно? — полюбопытствовала Лия.

Фей секунду смотрел на нее непонимающе, но затем его лицо прояснилось.

— У Селены не было иного способа раздобыть средство связи, кроме как поискать по могилам, — объяснил он. — Она нашла телефон, который отправляет сообщения не длиннее нескольких десятков знаков. Наверное, какой-то очень древний, еще времен Николаса!

— Неправда, в мои времена уже не было такой отсталой техники! — открестился Николас.

— А вы подумали, куда деваться, если там и правда окажется Геката? — задумалась Лия.

— Не бойся! Я буду рядом! — заявил Лирой.

Лия растрогалась и собралась сказать что-нибудь нежное в ответ, но Сову сильно качнуло, и получилось даже лучше: она упала прямо в объятия Лироя. Они заулыбались, глядя друг на друга…

Сову тряхнуло снова. На них упал не удержавшийся Кресс, и принц, демонстративно морщась, стал выбираться из-под накрывших его тел.

Они пугливо выглянули наружу.

— А где само кладбище? — удивилась Алиса, оглядывая покрытую снегом ровную землю. Никаких признаков кладбища не было видно.

— Это очень старое кладбище. Только кости под землей остались. Видите, какие деревья? Тогда на каждой могиле сажали по дереву, — объяснила Талиса, широким жестом обводя пространство вокруг себя. Деревья были корявые, уродливые и очень старые. В темноте, освещенные лучами фонарей, они выглядели жутковато. Лия поежилась.

Эйлита первая ступила на снег, осмелившись отойти от Совы. За ней потянулись остальные, озираясь по сторонам. Феи и ведьма засветили магические пульсары, специалисты достали фонарики. Лирою пришлось сунуть руки в карманы и сделать вид, что так и надо.

— Никаких следов нет! — заключил Эрик, поводив лучом фонаря туда-сюда. Ровный слой снега вокруг них был нетронутым. Снег в последний раз шел вчера, следовательно, сегодня тут никого не было.

Талиса призвала волка. Зверь настороженно поглядел на людей, принюхался к воздуху, внимательно посмотрел на ведьму и растворился в темноте. Талиса покачала головой.

Теллар и Аметист прошли кружочек, чтобы точно убедиться в отсутствии следов, как вдруг Аметист застыла на месте.

— Аметист? — удивился Теллар, направляя луч фонаря в ее сторону.

Она в ужасе смотрела себе под ноги. Ее ножку в изящном зимнем сапожке сжимала тянущаяся из-под земли костяная рука. Перебирая пальцами, она ползла выше по ноге.

— Не двигайся, Ами, — ровным голосом сказал Теллар и рубанул по руке лазерным мечом. Отрубленная конечность перестала ползти вверх, но и не разжалась.

— Мертвецы повсюду!!! — истошно заорал Кресс в двух десятках метров от них.

Снег повсюду шевелился, проседал. Из-под поверхности вылезали истлевшие костяные руки.

— Бежим в Сову! — крикнул Николас, схватил Эйлиту за руку и бросился к кораблю. Они успели обогнуть деревья и замерли. Кресс, не успев затормозить, врезался в них сзади.

Со стороны Совы на них надвигалась целая толпа оживших костей. Древние истлевшие мертвецы неотвратимо приближались, подволакивая ноги, вытягивая вперед руки. От них клочьями отваливалась плоть. Некоторые на ходу рассыпались.

Специалисты выхватили оружие, сомкнувшись кольцом вокруг девушек. Аль встал рядом с ними, готовый атаковать. Лирой тоже сунулся вперед, но его благоразумно отпихнули внутрь круга.

— Будешь обеспечивать безопасность в тылу, когда внешняя оборона падет, — пошутил Маркус.

Прорваться к кораблю без боя было нельзя. А мертвецы все выкапывались и выкапывались…

— Эйлита — энчантикс! — первой воскликнула Эйлита, взмывая над кладбищем в потоках фиолетового сияния. Она заработала материализовавшимися крыльями и атаковала: — Незыблемость камня!

— Шепот листвы! — присоединилась к ней превратившаяся Лия.

— Душа кристалла!

— Фруктовый заряд!

— Ярость тигра! — крикнула Талиса, направляя на мертвецов целую стаю магических хищных кошек.

— Какая-нибудь пафосная фраза! — воскликнул Кресс, выписывая мечом восьмерку.

Парни заржали.

— А что здесь такого? — обиделся Кресс, не забывая работать оружием. — Я просто еще не придумал название своему коронному удару! Как вам «ярость дракона»?

— Какой еще дракон? — выговорил сквозь смех Теллар. — Максимум «ежиная колючка»!

— Сегодня на мне трусы с гномиками! — осведомил его Кресс.

Эйлите стало так смешно, что она спустилась на землю, внутрь круга. Она хохотала, сидя прямо на снегу и держась за живот. Лия, Аметист и Алиса в воздухе удержались, но и их звонкий смех разносился по окрестностям. Аль невольно окинул Кресса заинтересованным взглядом.

Отвлеченные трусами с гномиками, они сразу заметили, что мертвецы больше не надвигаются. В их… их… гм… у них не было глаз, в которых бы могло светиться какое-то выражение, и не было лиц, на которых отражались эмоции. Но во всем их облике появилась какая-то осмысленность.

— А ведь они живые, — сказал Николас.

— Еще скажи, что они совершенно здоровы! — зафыркал Лирой.

— Они… Ну… Они вернулись в свои тела, — медленно, тщательно подбирая слова, сказал Николас. — Они испуганы, растеряны и пришли к нам в надежде, что мы скажем, что происходят.

— Откуда ты знаешь? — спросил Эрик.

— Я почему-то понимаю это. В какой-то мере я сам такой же, как они, — вздохнул Николас.

— Может, спросим у них что-нибудь? — спросила Алиса, настороженно разглядывая их.

— А чем они будут разговаривать, если у них уже нет голосовых связок? — резонно возразила Аметист. — Они тут уже, наверное, веков пять лежат!

Ближайший мертвец показал ей шесть пальцев.

— Шесть веков, — исправилась Аметист. — Вы правда нас понимаете! Почему вы вообще ожили?

Мертвец показал три пальца.

— Три столетия? — предположила Лия.

— Нет, тут что-то другое, — задумался Маркус. — Три… Три…

— Сегодня третье февраля! — вспомнила Алиса.

— Три сантиметра снега выпало вчера! — подключился Эрик.

— Три школы в Магиксе!

— Мир стоит на трех слонах!

— Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу!

— Я надел три пары теплых носков!

Они перестали гадать и невольно посмотрели на ноги Кресса.

Мертвец, пошедший с ними на контакт, терпеливо ждал, пока до живых дойдет.

— А-а-а! — озарило Талису. — Бог любит троицу!

Мертвец так активно замахал руками, что они отвалились. Он тупо уставился пустыми глазницами на свои упавшие в снег конечности.

— Геката, — сообразил, наконец, Николас. — Триединая богиня.

Мертвец оживленно закивал, и его голова тоже отвалилась.

Друзья потеряли к нему интерес. Общаться ему все равно было уже нечем.

— Но тогда Селена и Геката должны быть где-то неподалеку, — предположила Эйлита.

— Или мертвецы проснулись во всем Магиксе, — мрачно буркнул Аль.

Они немного помолчали. Либо бог смерти где-то рядом, либо ожившие мертвецы наводняют весь Магикс. Ни один из вариантов не казался приятным, но они не могли просто взять и уйти.

— Может, попробуем расколдовать их? — нерешительно предложила Аметист.

— Как? — удивилась Талиса.

— Мы же феи энчантикса! — вспомнила Алиса. — У нас есть волшебная пыльца!

Четыре феи взмыли высоко в небо. С некоторым трудом, мешая друг другу большими крыльями, они сумели сблизиться и взяться за руки. Немного подергавшись, маленький хороводик фей стал вращаться, ускоряясь. На крыльях засветились тычинки. Засияв нежным светом, пробудились флакончики с пыльцой на груди фей. Они вращались быстрее и быстрее, пока не стали казаться стоявшим внизу одним ярким пятном.

Что-то ослепительно вспыхнуло, рассыпалось, и фей с непривычки разбросало в стороны.

Тысячи крохотных сияющих пылинок оседали вниз. Салатовые, изумрудные, зеленые, лиловые огоньки приземлялись на волосы и плечи, но ощущались так, будто садились прямо на сердца, укрепляя веру в себя, волю к жизни, стремление идти к своей цели. Мертвецы, получая крупицы волшебства, осыпались грудой костей. Их души, освобожденные от оков плоти, взмывали вверх крохотными огоньками, похожими на пыльцу — голубоватыми или фиолетовыми. Зрелище завораживало. Энчантикс был не просто красивым превращением: он был мощным инструментом борьбы с тьмой и злом. Сложно поверить, что все это сотворила лишь пыльца в крохотном сосуде на груди феи…

В наступившей тишине звонок мобильника показался особенно неожиданным. Эйлита, удивленно ощупав одежду, неожиданно для себя выудила телефон из складок платья энчантикса.

— Мисс Страггл! — не замедлила рассердиться голограмма Фарагонды, пересекаемая помехами. — Позвольте узнать, где вы?

— Гуляем. Дышим свежим воздухом, — торопливо ответила Эйлита, подтаскивая к себе оказавшегося рядом Кресса, чтобы загородить им горки костей на заднем плане.

— Вас плохо слышно! Возвращайтесь в школу! — крикнула директриса сквозь помехи. — Они подошли к нам!

Голограмма зашипела и пропала.

Они переглянулись.

— В Сову! — скомандовал Кресс. — Где-то что-то началось, и мы там нужны!

========== Глава 20. “Равновесие жизни и смерти” ==========

Эвериксята, пошатываясь, вышли из Совы. Хитрый Кресс собрался было посадить корабль прямо в центр огромного круга, образованного людской толпой, но двигатели внезапно заартачились. Парни только чудом вырулили из загадочного аномального пятна, но посадка получилась не слишком мягкой.

— Здесь собрались все три школы, — удивилась Эйлита, внимательно разглядев толпу.

Вокруг замершего озера Роккалуче действительно столпись ученики Алфеи, Торренуволы и Фонтероссы. Среди них попадались жители города. В толпе мелькнула Клэр, скользнув по Эйлите безразличным взглядом, не узнавая ее с пепельными волосами.

— Клэр! — крикнула Эйлита, бросаясь за ней.

— Эйл? — удивилась та, оглядывая ее. — Ты же…

— Долго рассказывать. Ты знаешь, что происходит? — прокричала Эйлита, перекрывая гомон толпы и махая рукой остальным, чтобы подошли поближе.

— Точно не уверена! — ответила Клэр. — Кажется, виновник всех наших бед вышел в люди и хочет переговоров! Представляешь, во всем виновата какая-то готическая тетка! И она привела за собой…

Эйлита не дослушала и взлетела, теперь зная, что искать. Точнее, кого.

Только половина толпы, окружавшей озеро, точно была живой. По другую сторону собрались те, кого еще недавно похоронили. А впереди них стояла на льду темноволосая женщина. Она была босая, черное открытое платье развевалось на ветру. Позади Гекаты, чуть в стороне, Эйлита с удивлением заменила Селену. Даже не ее саму, а бледно мерцающие мириады голубоватых огней в ее крыльях.

— Там Селена! — крикнула Эйлита, спускаясь вниз.

— Селена? — взволнованно повторил Кресс. — Где?

Эйлита, вопросительно взглянув на Николаса, подхватила Кресса на руки и взмыла с ним вверх. Кресс оказался не очень тяжелым. Он тоже не был обладателем тяжелых рельефных мускулов, скорее, тренированным человеком в хорошей форме. Эйлита торопливо одернула себя, напомнив, что у нее есть Николас, трехкратные посиделки в кафе, одна прогулка по парку и бесконечные переписки. А Кресс с лицом потерянного ребенка смотрел на далекую фигурку, стоящую на озерном льду…

***

Геката повелительно подняла руку, призывая к тишине. Немногие обратили на это внимание. Тогда холодное красивое лицо скривилось, и земля дрогнула. Лед на озере затрещал, но не провалился. Теперь тишина стала гробовой.

Эйлиту качнуло. Она услышала, как кричат камни. Все вокруг боялось бога смерти. С Эйлитой это было впервые. Раньше она просто творила и перемещала камни, но теперь слышала их! Она думала, это что-то такое, доступное только тесно связанной с растениями и природой Лии, но слышать камни самой было для нее ново и необычно. Камни были в ужасе, и этот ужас отчасти передавался и ей.

Николас осторожно обнял ее за плечи.

— Все хорошо? — обеспокоенно спросил он.

Эйлита кивнула и теснее прижалась к Николасу. От него веяло живым, успокаивающим теплом. С ним было не страшно.

Геката сделала шаг вперед.

— Я уйду, — сказала она. Она говорила негромко, но ее голос каким-то чудом разносился повсюду. — Я вернула в мир живых всех, кто умер по моей вине.

Толпа за ее спиной пришла в движение, пропуская кого-то вперед. Через озеро двинулась небольшая группа людей.

И тут люди взревели так, что задрожал ледяной зимний воздух. К ним шли все, кого они похоронили в этом году! Все улыбались и радовались. Неужели пережитый кошмар закончится без потерь? Все потерянное вернется! Воскресших было чуть больше двух десятков: несколько городских жителей, все тринадцать умерших ведьм Торренуволы, двое специалистов, феи Алфеи, и даже те две, укравшие эликсир…

Эйлита прищурилась, силясь разглядеть в вечерних сумерках, что именно с ними было не так. Феи, нахлебавшиеся не настоявшегося эликсира, были синими и раздувшимися, какими и были после смерти. Они не оживали по-настоящему. Никто из них не оживал. К ним шли мертвецы! Живые мертвецы, насильно возвращенные в свои тела. Похороненные уже зимой, на холоде они не успели испортиться, поэтому издалека, в сумраке, еще походили на живых. Но они, несомненно, были мертвы. Какое-то время они снова поживут в своих оковах неотвратимо гниющей плоти, а дальше… Что с ними будет?

— И одна душа, которая из-за меня вернулась в мир живых, должна снова уйти, — снова заговорила Геката. — Так равновесие жизни и смерти будет соблюдено, и я смогу уйти.

Эйлита похолодела. Николас закаменел, сжимая ее еще крепче.

К ним поворачивались люди, догадываясь, о ком говорит богиня. История о возвращении Николаса в свое время широко разошлась по Магиксу и за его пределами. Пресса и телевидение обрадовались хоть какой-то хорошей новости на фоне всего того, что происходило, и долго, со вкусом мусолили ее, сделав Николаса узнаваемым для каждого жителя Магикса.

Эйлита закричала, но не услышала своего крика. Казалось, ее душа разбилась на множество острейших осколков, впивающихся в сердце. Николас… Как мало они были вместе. Она обрела его, чтобы снова потерять.

— Николас, — прошептала она, чувствуя, как по щекам заструились обжигающие слезы.

Он обнял ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Эйлита, — выдохнул Николас в подрагивающие губы Эйлиты. — Я люблю тебя и хотел бы прожить с тобой всю свою жизнь. Но если только моя жертва избавит этот мир от беды, я пойду на нее. Я был счастлив знать тебя, пусть и недолго. Оставайся и живи. А я буду ждать тебя в посмертии.

Он с усилием отвернулся и медленно, на негнущихся ногах побрел вперед. Толпа перед ним расступалась, образуя живой коридор. Все хотели жить спокойно и избавиться от Гекаты. Они не хотели умирать сами. Всем было плевать на Эйлиту… почти всем. Теллар подошел и приобнял ее сзади. Аметист тихо глотала слезы рядом, держа за руку.

Николас замер в нескольких метрах от богини. Та повелительно махнула рукой. В ней возникла коса, а перед Николасом появился гранитный алтарь. Он не вырос со дна, пробивая лед. Просто плоская каменная глыба возникла на льду, удерживаемая непонятными силами. В вырезанных на нем неведомых знаках засохло что-то темное.

Николас встал перед ним на колени, склонив голову. В его бледном лице не было ни кровинки, но он не кричал, не трясся, не пытался озираться по сторонам. Знал, что пути назад нет.

— Искупительная жертва, — с предвкушением сказала Геката, облизывая губы. — Жизнь, продолжившаяся по ошибке.

Парень лег на жертвенник грудью и положил голову на плоский холодный камень.

Эйлита, крича что-то, рванулась вперед, но Теллар держал ее. Она царапалась, кусалась, пиналась. Ее схватил кто-то еще. Аметист, а может, и не Аметист твердила ей что-то успокаивающее, но она не разбирала слов. Геката занесла над Николасом косу, и Эйлита зажмурилась, не в силах видеть этого…

— Стой! — крикнул кто-то.

Эйлита недоверчиво распахнула глаза. Коса в руках богини дрогнула.

— Он же тут вовсе не при чем! — громко сказала Селена, выходя вперед и дерзко глядя на Гекату.

Все это время она ломала голову, прикидывала, перебирала всевозможные переменные в этом уравнении с кристаллом и богиней. Она заранее превратилась, держа наготове кристалл, пристально наблюдала за каждым движением Энодии, взвешивала каждое слово, думала, с какой стороны подступиться, где найти лазейку, как остановить… И только когда прозвучали слова про душу, вернувшуюся из-за нее в мир живых, когда в руках появилась коса, а на льду выросла темная глыба алтаря, уравнение в голове Селены сложилось.

— Что ты такое говоришь? — спросила Энодия, с недоумением глядя на нее.

— Этот мальчишка — ошибка, побочный эффект случившейся из-за тебя аномалии! — воскликнула Селена, вкладывая в голос побольше небрежного презрения и безграничной уверенности в своих словах. — Я умерла, новернулась к жизни благодаря твоей второй личности, что сейчас отошла в тень! Это мне она дала умение остановить тебя! Именно меня тебе придется убить, если хочешь уйти!

Николас приподнял голову и круглыми от изумления глазами уставился на нее, но Селена, войдя в роль, небрежно спихнула его ногой с алтаря. Не глядя на торопливо отползающего парня, она легла на камень сама, лицом вверх.

Энодия странно посмотрела на нее, вновь поднимая руку с зажатой в ней косой.

— Ты хочешь? Ты хочешь так? — спросила она почти испуганно.

Селена улыбнулась, с трудом двигая закоченевшими на холоде мимическими мышцами:

— Хочу видеть тебя до последней секунды. Хочу видеть твои глаза.

С берега снова донеслись крики.

Селене не нужно было крутить головой, чтобы видеть все, что происходит. Как остановился неподалеку Николас, даже не думавший бежать, готовый снова лечь на жертвенник, если это избавит мир от страшной богини. Как друзья вынуждены удерживать уже Кресса и Аля. Как Фарагонда трясет телефоном, требует у кого-то немедленно собрать старую команду и прийти разобраться со всем этим. Как Палладиум застыл, не отрывая взгляда от них. Как хватается за сердце Гризельда.

Селена смотрела только в глаза Энодии.

Богиня занесла косу.

***

Удар проломил ей грудину, вминая внутрь ребра, ключицы.

Конечно, Селена не собиралась приносить в жертву себя. Она блефовала. Возможно, смерть Николаса от косы и правда имела смысл. Но только она навела на мысль о том, что делать. Кристалл, который богиня защитила от разрушения всеми возможными способами, могла разбить только сама же богиня. И Селена специально легла на спину, в самый последний момент чуть сдвигаясь, чтобы коса опустилась на кристалл. Удар был такой силы, что проклятый камень вдавился в ее грудную клетку, заливая все кровью, дробя кости, но коса разрушила, разрушила его!

В повисшей тишине кристалл лопнул с оглушительным звоном. Осколки разлетелись мелкой пылью и повисли в воздухе.

Энодия инстинктивно заслонилась ладонями, но облако пыли накрыло ее, окутало коконом. Богиня замахала руками, забилась, но кокон вокруг нее становился плотнее и сиял все ярче. Наконец, он ослепительно вспыхнул. В ярком, слепящем свете отразились тени трех женщин.

Когда вспышка погасла, на льду стояла уже другая женщина. Она была светловолосая, в длинном светлом одеянии, и на первый взгляд ничем не походила на свою только что исчезнувшую ипостась, но, если бы кто-нибудь осмелился подойти поближе, он понял бы, что чертами лица та идентична Энодии, только глаза светлые, и само выражение лица иное — спокойное, расслабленное. Коса в ее руках превратилась в факел на длинном древке, увитом цветами. Это была Гесиода. Аспект земли. Личность, которая и должна была быть главной в Гекате.

У Селены получилось.

Богиня оглядела строй мертвых позади себя, неподвижное тело, распластанное по жертвеннику, и удивленную, изумленную, шокированную людскую толпу на берегу озера. Можно было произнести речь, успокоить и тех, и других, но сказать по существу ей было нечего. Она была не нужна, чтобы наводить порядок и объяснять произошедшее. С этим люди разберутся и сами.

Она бросила на всех прощальный взгляд и растворилась в воздухе.

***

Первое, что безошибочно почувствовали все — исчезла какая-то тяжесть, пригибающая всех к земле. Словно бы стало легче дышать. Дисгармонии больше не было.

Эйлита первая рванула вперед. Николас уже бежал к ней. Самым большим ее потаенным страхом было то, что Николас, воскресший только благодаря дисгармонии, перестанет существовать, как только дисгармонию нейтрализуют. Но он торопился к ней живой, здоровый, не развеявшийся, не умирающий!

За ней на лед медленно, нерешительно выходили остальные. Там, на другой стороне, так и стояли чьи-то родные и близкие, вернувшиеся с того света. Теперь, когда богиня ушла и дисгармония исчезла, они, наверное, вскоре перестанут существовать. Но сейчас можно было подойти, сказать им что-нибудь, что не успели сказать при жизни…

Эвериксята несмело двинулись вперед, со смутной надеждой разглядывая мертвых в поисках того, кого они ожидали и боялись увидеть. И, пройдя вперед довольно много, наконец, заметили то, что искали.

Агата умерла и была похоронена в энчантиксе. Ради ее крыльев сделали очень широкий гроб, но теперь они поблекли, а концы обломались. Год под землей превратил прежде роскошные иссиня-черные волосы в заплесневелую паклю. Яркий наряд выцвел и изорвался, но скрывать ему было уже нечего: Агата порядком истлела.

— Агата! — все еще не веря своим глазам, воскликнула Алиса.

— Алиса… — прохрипела Агата, поднимая голову. — Вот мы и встретились…

Все нерешительно остановились неподалеку, пропуская Алису вперед. Ей это было важнее всего. Агата с самого начала была ее самой лучшей, самой близкой подругой.

— Я… сожалею, — выдавила Агата. — Я совершила ошибку.

Она медленно сократила расстояние между ними и замерла в двух шагах.

— Я не сержусь! — Алиса всхлипнула. — Я прощаю тебя! Я ни в чем тебя не виню!

Эльфея вытерла кулаком слезы.

— Я рада, — прохрипела Агата.

— Я так рада тебя видеть! Я могла бы еще столько тебе сказать, — зачастила Алиса, улыбаясь. — Знаешь, сколько всего произошло?

— Не стоит, — мягко прервала ее Агата. — Отпусти меня.

Алиса непонимающе захлопала глазами.

Агата задумчиво тронула дыру у себя в груди и впервые взглянула на остальных, замерших в нескольких метрах от них. От нее не укрылось, как держатся за руки Аметист и Теллар, как счастливая Эйлита не выпускает Николаса, как Лия вполголоса убеждает кого-то по телефону, что все хорошо, и интонации у нее при этом очень нежные, ласковые. Она хотела бы знать, кто этот парень-блондин, стоявший рядом и смотревший на нее настороженно, но…

— Мертвое должно оставаться мертвым, — сказала Агата. — Я бы хотела вновь радоваться жизни, ходить по этой земле, дышать этим воздухом, смеяться, влюбляться и жить, жить, жить! Но нам не место в вашей жизни. Взамен тех, кто умер, приходят новые жизни. Это не должны быть мы. Сделайте так, чтобы мы ушли.

— Н-но… как? — изумилась Алиса.

Агата указала полусгнившим пальцем на ее грудь, где висела пыльца энчантикса.

Эльфея всхлипнула и несмело коснулась истлевшей руки. Трогать ее было мерзко, но был в этом соприкосновении какой-то глубокий смысл, что-то необходимое им обоим.

Вперед, наконец, протолкалась Фарагонда. Удивленно замерла, увидев Агату, но тут же взяла себя в руки.

— Что здесь происходит?

— Их нужно упокоить! — объяснила Алиса.

— Зачем? — удивилась директриса. — То, что произошло — чудо! Мы поможем им вернуться к нормальной жизни!

— Но…

— Не перебивай, Алиса! Такого еще никогда не случалось! Столько людей получили второй шанс!

— Правильно, директриса, — неожиданно поддержала ее Эйлита. Алиса сердито глянула на нее, но Эйлита продолжала, широко улыбаясь: — Давайте посыпем их пыльцой! Пыльца вернет все назад!

Фарагонда просияла и скомандовала.

— Третий-четвертый курс Алфеи! Феи энчантикса! Используйте пыльцу!

Лия поспешно зажала рот Аметист, которая собралась уже объяснить директрисе, что пыльца вовсе не исцелит их. По лицу Аметист проскользнули возмущение, гнев, и только когда они сменились пониманием, Лия отпустила ее.

Они первые поднялись в воздух.

Эйлита несмело оторвалась от Николаса. Едва не потеряв его, она боялась отпустить его хоть на секунду. Николас прижал ее к себе снова, поцеловал ее покрасневшие заплаканные глаза, и у нее снова потекли слезы — но уже от переполнявшего ее счастья.

— Я не развеюсь, Эйлита, — успокоил ее Николас. — Меня вернуло к жизни нечто большее, чем твой энчантикс и дисгармония. Я живу благодаря твоей любви.

— Теперь я не боюсь, — улыбнулась каменная фея.

Наверху них вспыхивала разбрасываемая феями пыльца энчантикса, и сияющие огоньки дождем сыпались вниз. Освобожденные мертвецы оседали кучками останков, и из них в небеса взмывали искорки освобожденных человеческих душ. Эйлита и Николас стояли, окруженные дождем волшебства и не могли надышаться друг другом. Парень попытался отстраниться, но каменная фея вцепилась крепче.

— Эйлита, — смущенно сказал Николас. — Отпусти меня.

— Зачем? — пробормотала Эйлита ему в плечо.

— Я хочу встать перед тобой на колено, сказать, что люблю тебя и позвать замуж.

— Я согласна! — не задумываясь, завопила Эйлита. — Но мы же еще так молоды, и…

— Я был мертв и едва не умер снова, — улыбнулся Николас. — Я хочу прожить подаренную мне жизнь в радости и счастье. Рядом с тобой.

***

Кто-то покинул озеро сразу. Кто-то задержался. Кто-то смеялся от радости. Некоторые плакали. Но постепенно озерный лед опустел. Осталась лишь их компания.

Старательно переступая каждую кучку костей, Лирой добежал до Лии и облегченно обнял.

— Лия, я пришел спасти тебя от этих жутких мертвых останков! — сказал он, едва не повисая на ней.

Фея листвы огляделась по сторонам и только сейчас поняла, что ее окружают мертвая плоть и кости. Хорошо хоть на улице было достаточно холодно, чтобы все это не пахло.

— Да мы уже как-то привыкли… С нами же Селена живет. Ой! Селена! А что с ней?

Лия взволнованно закрутила головой, нашла глазами гранитный алтарь и поспешила к нему. Она зажгла магический пульсар, невольно наслаждаясь, как ровно и красиво он горит, как беспрекословно повинуется ее магия. Ничего не понимающий Лирой хвостиком ходил за ней и тоже разглядывал человеческие останки, но ни одно мертвое тело не было Селеной.

Постепенно к ним присоединились Теллар и Аметист, Аль, Кресс, Алиса, Эйлита и Николас. Из Совы прибежал Дуэйн с мощным фонарем. Они долго обшаривали все.

Тело Селены нашлось в прибрежных кустах, на подстилке из ветвей поваленного дерева. Дерево упало еще летом или осенью, поэтому листья остались на ветках. Они были осыпаны сине-голубой пылью, при ближайшем рассмотрении повторяющей контуры крыльев. Кожа Селены совсем побелела. Аметист невольно ахнула.

— Чего лежим? — поинтересовался Аль у тела.

— Отдыхаю, — отозвалось тело, с усилием шевеля окоченевшими губами.

— Селена! — завопил Кресс, бегая вокруг нее. — Ты жива!

Он попытался поднять ее с земли, но она отчаянно задрыгала ногами:

— Брось! У меня вся грудная клетка разломана! Только хуже сделаешь!

Кресс испуганно одернул руки и замер рядом, не зная, как быть.

— Но как же мы тебе… — начал он.

— Оставьте здесь, — сказала Селена. — Так полежу. Пока не… придет время.

Аметист зашмыгала носом, уткнувшись в грудь Теллара. Они стояли вокруг, не зная, что делать. Ее нельзя было даже шевелить!

Аль потоптался рядом, присел на то же самое поваленное дерево, сотворил теплое магическое пламя поближе к Селене и поинтересовался:

— Ни у кого нет, хм, котелка или кружки?

Дуйэн молча протянул ему большой термос. Аль отвинтил крышку, и по полянке поплыл запах крепкой заварки с апельсиновыми корочками, розмарином и корицей.

Первое вливание было сделано в Селену.

— Рассказывай, — велел фей, пока остальные занимали поваленное дерево и пень, разливая чай по стаканчикам.

— Что именно? — буркнула ведьмочка.

— Лично я не все понял, — с глуповатым видом сказал Аль. — С чего именно Геката? Почему она «перевернулась»?

— Это же элементарно! — попалась в его ловушку Селена. — У Гекаты три аспекта покровительства. Первый — земля, растения, травы, зелья. Второй — небо, звезды, провидение. Третий — темная магия и смерть. А какая у нас ситуация с темной магией?

— Многие темномагические практики были запрещены, но в прошлом году их вернули! — выпалила Аметист. — И что, это настолько сильно отразилось на богине?

— Ну… — Селена за неимением возможности пожать плечами пожала бровями. — Пусть будет «да»? Грубо говоря, темной магии и поклонения темномагическому аспекту Гекаты резко стало больше… Это довольно сложно объяснить… Ее добило, представляете, начало нового учебного года, потому что в школы вернулись запрещенные ранее темномагические дисциплины. Сотни учеников стали творить еще больше темной магии. Вот ее и…

Она хрипло закашлялась. Аль подскочил и влил в нее еще пару глотков чая.

— Предлагаю оставить это между нами, — сказала Алиса. — Если власти узнают, что первопричиной всех бед стало возвращение темной магии в учебную программу ведьм, все это опять запретят от греха подальше!

— Чай должен быть сладким настолько же, насколько крепким! — добавил Дуэйн. — В магии тоже должен быть баланс. Тьма нужна, чтобы уравновешивать свет.

— Поэтому надо залить в Селену еще чая, чтобы уравновесить таким хорошим напитком такой плохой характер! — отважился пошутить Лирой.

Аль тут же воспользовался его советом и влил еще полкружки в протестующе булькнувшую ведьмочку.

— Если честно, я мало что поняла! — призналась Аметист. — Ты была в летаргическом сне, так? Тебя призвала одна личность Гекаты и дала энчантикс, которым ты должна была победить другую личность. Но зачем были нужны все эти жуткие жертвоприношения?

— Кристалл, — отозвалась Селена. — Кристалл, висевший у меня на груди вместо пыльцы энчантикса. Кристалл нужно было уничтожить, чтобы все вернулось на места. Но провозившись с ним столько времени, я поняла, что кристалл не уничтожить ничем, кроме ее же косы!

— Очень милый квест в стиле древних богов, — хмыкнул Теллар.

— Не то слово! — согласилась Селена. — Я умерла, меня вернули к жизни, но лишь для того, чтобы умереть снова, добровольно принеся себя в жертву.

— А меня обязательно надо было… на алтаре? — спросил Николас. Они с Эйлитой почти не принимали участия в разговоре, по большей части целуясь друг с другом.

Селена еще раз обдумала случившееся, учла все переменные и расстановку сил, посчитала вероятности и…

— Блефовала, — уверенно ответила она. — Ее здесь ничто не держало. Я хотела убедить ее переселиться в необитаемый мир, где излучаемая ею дисгармония не будет никому мешать. Но немного ошиблась и разозлила ее. Мертвецы встали только потому, что она от досады ткнула косой в землю. Она, по-моему, просто решила сделать шоу из своего ухода и показательно прирезать кого-нибудь… Так что ты, Николас, стал ключевой фигурой в избавлении мира от Гекаты. Не будь тебя, у меня не нашлось бы повода подставиться кристаллом под косу. Мир пережил кошмар в лице Гекаты, но ты извлек из него сплошную пользу!

— Это я извлекла из него пользу, — засмеялась Эйлита, крепче прижимая Николаса к себе.

— Если подумать, мы все что-то приобрели, — добавила Лия. — Если бы нас в Фонтероссе тогда не накрыло волной дисгармонии, вряд ли мы с Лироем пришли к тому… что имеем сейчас.

— Действительно! — закивал Лирой. — Наверное, без этого я продолжал бы глупо и мелочно ненавидеть всю твою семью, потому что меня науськивал отец. Но в момент опасности ты закрыла меня собой и произвела настолько сильное впечатление, что я решил докопаться до правды!

— Мне тоже повезло, — добавила Аметист. — У меня бы не хватило духу решительно заявить родителям, что я не хочу замуж за Анхеля. Но из-за дисгармонии события сложились так, что я… в общем, в тот момент я могла потребовать что угодно, и родители не посмели бы мне отказать!

— У меня… ну… тоже события сложились так, что я продвинулась на пути к своей цели, — призналась Алиса. — Только не спрашивайте, какой. Это очень личное.

Она смутилась и спрятала лицо в ладонях.

— Я не особенно пострадал от дисгармонии, — сказал Аль. — Но набрал много материалов для исследования! Все это показало нам магию в ранее невиданном срезе. Разве не здорово? Я такую научную работу напишу!

— Я заслужил право официально быть вместе со своей любимой, — улыбнулся Теллар. — И у меня появился новый друг!

Он шутливо пихнул локтем Николаса, и парни захихикали.

— В Фонтероссе я помог выбраться из-под обломков одной девушке, — похвалился Дуэйн. — Теперь мы встречаемся! Она травница, и ей нравится мой чай!

Все рассмеялись и посмотрели на Кресса. Он мелкими глотками прихлебывал остывший чай и не принимал участия в общей беседе.

— Я приобрел, но потерял, — кратко сказал он.

Друзья перевели взгляды на притихшую Селену. Она так и лежала на подстилке из ветвей, ни разу не двинувшись за время их беседы. Ее взгляд был устремлен в ясное звездное небо.

— Селена! — всполошилась Лия, вспомнив, что та молчала последние пару минут. — Ты там еще живая?

— Селена! — торопливо заговорила Эйлита. — Прости меня! Я неудачно пошутила! Живи со своими тайнами, а мы будем тебе друзьями до твоих последних минут жизни… сколько бы их ни осталось…

Ее голос дрогнул. Она запрокинула лицо к небу, сдерживая выступившие слезы.

— Эйлита, — удивленно отозвалась Селена. — Это… очень трогательно. Спасибо. Только в следующий раз осторожнее давай подобные обещания… например, полубогам и богам. Они живут долго, и неизвестно, как сложатся события в дальнейшем.

Она завозилась на своих ветках, ощупала грудь и…

Села.

— СЕЛЕНА! — хором воскликнули все, невольно вскакивая со своих мест.

— Ты не умираешь, что ли? — ляпнула Эйлита. Она просила прощения у умирающей, чтобы Селена ушла с миром, а Селена, оказывается, никуда не собиралась!

— Вы думали, она умирает? — удивился Аль. — Когда кому-то так проминает внутрь грудную клетку, он умирает на месте! А не проползает три десятка метров до прибрежных кустов, находит удобную лежанку и многословно разговаривает! Она регенерировала! Если бы она умирала, я бы костер ей не разводил и уж точно не стал бы переводить на нее чай!

— Да я бы еще заварил! — возразил Дуэйн.

Кресс подбежал к Селене.

— Срослось еще не полностью! — предупредила она. Но позволила взять себя на руки.

Лирой недоуменно посмотрел на Лию. Много болевший в детстве и обладавший далеко богатырским здоровьем, он разбирался в медицине достаточно, чтобы понимать, что такого быстрого исцеления не бывает даже у страшных ведьм-людоедок. Но Лия лишь пожала плечами на его вопросительный взгляд.

— Знаете, что? Я устала! Пойдем спать! — сказала она, и грозно, с намеком, добавила: — А если кто-то опять сбежит, испугавшись за свои секретики, я его найду и… и… поколочу его же лопатой!