Анька-неудачница (СИ) [Вера Валлейн] (fb2) читать онлайн

Вера Валлейн Захват прошлого. Анька-неудачница. Книга первая

Я многое умею.

Блин, я умею даже болезни лечить, хотя и не доктор. Бабушка была врачом, она мне столько всего рассказывала! Я знаю разные лекарства, умею делать уколы, первую помощь оказывать. А ещё умею жить, выживать. Но это уже так себе… Простые навыки.

Обычные способности, для любого, кто долго живет один и еле сводит концы с концами. Что я ещё могу? Умею петь. Это у меня очень хорошо получается, особенно, если какая-то мелодия западет в душу, тогда голос волшебный разом прорезается.

А, да, рисовать. Конечно, покрасивее других могу, люблю портреты. Но лучше этого не делать, как начну рисовать по памяти, так все в рев переходит… Хорошо, что никто не видит, да я и не допустила бы такого.

Ещё готовлю. Я прекрасно готовлю. Какие блюда только не умею делать, и русская, и восточная, и азиатские кухни. Все перепробовала. Димка уж очень поесть любил, пусть его теперь другие дурочки кормят.

Да, как же, забыла… Еще и шить могу, причем и на машинке, и руками, и вышивать. Хоть это немного пригодилось в жизни, когда одежду до ума себе доводила.

Да, всё это я умею, но только ни один из этих талантов в обычной жизни не пригодился.

Я не врач, не модельер, не певица, и не художник…

Я юрист, обычный рядовой юрист на побегушках. И мне уже тридцать пять.

— Ань, иди домой, быстро! — услышала я за окном и невольно вздрогнула.

Меня тоже Аней зовут. А последнее время уже и не заморачиваются, Анька, да и все. Но это коллеги-стервы, клиенты еще называют Анна Сергеевна. Уважают типа. А чего им не уважать, я еще никого не подвела.

Обычно я не задумываюсь над тем, как сменяют друг друга времена года. Но сегодня так приятно пахнет весной. Акация распустилась. Какой запах!

Ну вот, опять в груди защемило, опять эта тоска. Нет ничего хуже, чем быть весной в одиночестве. Ещё хуже, что и вспомнить то особо нечего. Были разные отношения, но ни одни из них не переросло во что-то серьёзное. Вот поэтому я и набросилась на работу.

Толку то… Хороших дел я не получаю, а так, что достанется. Как вспомню, все одно и тоже:

— Анна, зайди ко мне, навое поручение для тебя, бабушку залили, иди занимайся.

Да-да, вот только такие дела и доставались — муторные, долгие и скандальные. Потому что нет других желающих, долго копаться никто не хочет. Мотайся туда-сюда, показывай, рассказывай, держи удар. А денег кот наплакал, их ещё когда получишь…

Одно из таких дел я закончила в сентябре, а до сих пор ещё ничего не получила. Так, только аванс. А остаток уже потом, после выигрыша. Типа мы честные такие, никого не обнадеживаем, работаем на выигрыш и остальная оплата потом. Ага…

Вот бы бросить все и поехать куда-нибудь в другое место, да не одной, а с кем-нибудь. Опостылел этот богом забытый маленький городок.

Зазвенел мобильный телефон. Опять что-то собираются поручить? Нет, это Маринка звонит.

— Привет! Спишь, что-ли?

— Привет, — зевнула я.

— Сегодня вечером в кафе мне компанию составишь?

— Снова? Что, без меня не хочешь выбраться?

— Я с такими ребятами хорошими познакомилась, пошли со мной.

Тут я прикинула, сколько раз меня Маринка пыталась вытащить на её знакомства с так называемыми классными парнями. И каждый раз получалось какая-то лажа, а гости оказывались невероятными придурками… Но не хотелось отчаиваться, хоть один из тысячи шанс, а вдруг придет мой человек?

— Марина, ты хотя бы скажи, кто они? И габариты уточни.

Маринка защебетала. У нее от всех, похоже восторг в крайней степени.

— Ой, с одним из них познакомилась вчера на работе. Менеджер, я с ним буду общаться, с этим самым. Он мой, ты на него особо не глазей. Но он друга приведет, говорит, что симпатичный.

— Он тоже менеджер?

— Ага.

Перспективка, конечно, заманчивая.

Ну менеджер, так менеджер. Я, в конце концов, юрист.

— Ну как, согласна?

— Конечно, согласна, — я пыталась показать, сколько энтузиазма испытываю.

Но в голове маячил образ Владика.

Вот уж, только бы не это, второго такого не надо. Да и такого, как второй, тоже не надо. Сколько я пыталась отношения нормальные построить, ничего не получилось.

Первым был Владик, даже вспоминать не хочется. Стихийное бедствие. Как он ухаживал, какие дифирамбы пел, какие офигенные букеты дарил. Да, домой звонил, маму агитировал. Проходу не давал, появлялся из-под каждого угла, выгуливал, как собачку на поводке. Ничего не оставалось, я тогда решила капитулировать. И что? Налетел, как бешеный смерч, поработал отбойным молотком, и всё. Вспомнить ничего не могу хорошего про это время. Был такой, для вывода, для галочки. Лучше бы его не было. Владик так и не понял, почему я избегать его стала, а объяснять тогда особо не хотелось. Я мечтала только подальше от него держаться, да никогда не вспоминать.

Кто там следующий? А потом был Димка… Особые отношения, долгие. Я серьёзно думала, что он меня любит, считала будущим мужем Да, я его таким считала. Думала, что всё движется у нас к пышной и неизбежной свадьбе. А помимо меня ещё целый гарем так думал. Я, конечно, узнала обо всём последней. Но, хотя бы в сексе ему не было равных. Вот когда я его разоблачила, то думала, что жалеть будет, извиняться, говорить, что останется только со мной… А в ответ лишь услышала:

— Ну ты и дура, Анька, в моем телефоне лазила? Зачем себе самой проблемы создала?

Как зачем? Да если бы не эти поиски, я так бы и ходила, как слепая. Хорошо, что мне знакомые глаза открыли.

— Оставайся теперь со своими советчиками, только, пожалуйста, на сайте знакомств больше ко мне с фальшивыми письмами не лезь, и не заводи там никаких левых аккаунтов.

Ушел и даже дверью хлопнул, словно обиженный. Тонкая душевная организация у человека была, а я весь кайф обломала. И нужны мне были эти сайты знакомств, если б не сплетни? Пары писем хватило, чтобы его проверить. Я тогда страничку завела даже без фотографий, о себе самый минимум. Ну просто, чисто женский пол и все. Неужели ему даже на внешность плевать? Зашла я к нему, пишу: «Привет, как дела?» Так он сразу на меня обрушился, как водопад из сливного бачка. Кучу информации выложил и просит фотографию. Мол, ты, наверное, офигенная такая, держи мои, и тут же серпантин снимков.

Я когда фотографии увидела, так просто заболела. Половина из них была сделана, когда мы вместе были. Он меня обрезал, то руки у него не хватает, то плечо перекошено. А это я его держу за руку… А вот на другой фотографии он с букетиком, который мне дарил. И рот у него до ушей. Налетай, мол. Неужели кто-то ведётся на такое?

Так я Димку потеряла и нисколько не жалею. В итоге осталась одна и до сих пор еще в себя прийти не могу. Ничего не испытываю, никто не нравится. Я как-то немного оклемалась, пытаюсь знакомиться, только всё неудачно. Маринка находит женихов со странностями, как будто не знает, что у меня приблизительный типаж есть. Да просто, чтобы немного симпатичен не был. Так находит таких, что просто оторопь берет.

А если подумать, нет у меня никого, совсем одна. В этой квартире я когда-то с мамой жила, а теперь мамы уже нет. Заболела она и ушла навсегда. Любимая работа, за которую копейки получаю, а поменять её сил не хватает, всё кажется, что в другом месте будет ещё хуже. Не знаю даже, что меня держит здесь. Никого и ничего нет рядом. Хотя, как же, никого… Котик есть, Маркиз, красивый и любимый.

Я начала собираться. Мы договорились с Маринкой встретиться на улице, прямо перед входом в ресторан. А потом уже наши ребята должны будут медленно подойти, или подъехать, или приползти, не знаю, на что у них фантазии хватит, я ничему не удивлюсь. Мне уже было как-то всё равно, что они собой представляют, но разочаровать Маринку не хотелось. Всё-таки, как-никак, она — моя единственная подруга. Хотя, если называть вещи своими именами, то правильнее сказать — приятельница.

Как хорошо, что сегодня воскресенье, нерабочий день, поэтому я могу спокойно собраться. И что же одеть? Маркиз кружился вокруг и просил еды. Знакомая мелодия мявканья разносилась по квартире.

— Сейчас покормлю, сейчас, — улыбнулась я.

Вонючие лакомые кусочки падали в блюдечко, и кот, урча от восторга, накинулся на лакомство.

Я сама не заметила, как он заполнил всю мою жизнь. Хуже всего стало, когда ушла мама. Произошло все быстро, ей стало плохо с сердцем, меня тогда не было дома. Я, как всегда, была на делах и даже ответить на телефонный звонок не могла. Мама что-то хотела сказать мне перед смертью. Она даже пыталась это написать. Когда я нашла её дома, уже без сознания, рядом с ней лежал листок, который она спешно пыталась оторвать от рекламной газеты. Мама только и успела вывести дословно: «Иди в наш лес, там…»

Вот и всё. Странные слова.

Я так решила, что она увидела что-то, когда ей стало плохо, может быть, померещились и показались ей неведомые призраки. Вот и прогоняла она их, написав странные слова. Больше всего на свете я жалею, что меня тогда не было рядом.

Мама стопроцентно верила в меня. Она помогала и утешала, даже если ничего не получалось. Я навечно запомнила ее слова: «Надежда есть всегда, нужно только верить в неё, дочка.»

Я вытерла выступившие слёзы, которые обязательно намечались, когда я вспоминала про маму. Всё, так не пойдёт. Надо собираться.

Я взглянула на себя в зеркало.

В общем-то, очень милая, а если откровенно, то и красивая. Светло-русые волосы доходили почти до талии, лучше их сегодня просто распустить. И глаза синие, реально красивый васильковый цвет, тёмные ресницы. Да и фигурка хорошая, я не жаловалась, всё было на месте. Только кругом было такое разнообразие красавиц, что наши мужчины, наверное, уже совсем заелись. Не особо кто-то на меня внимание обращал. А, может быть, я просто не умела понравиться по-настоящему? В любом случае, что-то со мной не то.

Я вздохнула и открыла дверцу шкафа.

Всё-таки неформальная встреча, поэтому надо выбрать платье милое, элегантное, но не сильно вызывающее.

Выбрать, как всегда, было нечего. Несколько тёмных юбок, который как броня защищали нижнюю часть туловища. Они только для работы. Еще есть подходящие к ним белые, голубые и светло-розовые блузки — однотипные и дико скучные, от которых только скулы сводило.

Вот платьице, абсолютно черное и закрытое наглухо, слева висит другое, тоже чёрное с интересным золотистым рисунком… А справа только бесконечные классические костюмы.

Я, видимо, настолько зациклилась на работе, что даже одежду себе красивую не покупала. Уже столько лет прошло после нашего с Димой расставания, вот я себя запустила… Только заглянув в шкаф, это можно понять. Ни одного цветочка, ни одного яркого и цветастого платья. Во что я превращаюсь, грымза какая-то п плане одежды.

В итоге, всё-таки выбрала чёрное с золотистыми узорами, скрепя сердце, натянула его. Платье смотрелось приятно и немного приоткрывало окружности груди, но не очень-то сильно, взгляду оставался простор для фантазии. Длина нормальная, прикрывало колени, хотя ноги у меня красивые, но неизвестно еще, кого Маринка приведет. Всё просто и элегантно.

Тональная основа придала лицу персиковый оттенок. Я ее не любила, у меня и так была хорошая кожа, никогда не жаловалась. Вот помаду нанесла, нечасто мне приходилось её носить, но в этот раз самый подходящий случай. Пара пшиков духов с приятным вишневым ароматом и все. Я была полностью готова, осталось только вызвать такси, не шлепать же на каблуках в сторону кафе, как-то не солидно.

Так, на такси, под весёлую болтовню водителя, который вдруг начал читать мне свои стихи, я и подъехала к заведению, где меня уже ждала Маринка.

— Если хотите, телефон свой оставлю, созвонимся, я вам ещё стихи почитаю, — с надеждой в глазах бросил водитель.

— Спасибо, но не надо, сейчас очень тороплюсь, — улыбнулась я.

Водитель покосился исподлобья, мне показалось, что в его глазах блеснул какой-то недобрый огонек.

Наверное, человек размечтался, хотел стихи продекламировать в интимной обстановке, а его обломали, не стоит обижаться, вздохнула я.

— Ну, почему так задержалась? — нетерпеливо проговорила Маринка.

— Да вроде. вовремя А что, уже пришёл кто-то?

Я удивленно осмотрелась, но кроме темных кустов, не заметила ни души.

— Да нет, просто хотела заранее с тобой переговорить, ещё раз.

— Ну, слушаю.

— Ты не забыла, мой тот, который темненький.

Я фыркнула:

— Вообще-то, понятия не имею про его внешние данные. Кто там темненький, кто светленький, неужели так запала? Не волнуйся ты, прям готовишься, как к самому главному свиданию в жизни.

Маринка закатила глаза:

— Да ты не представляешь себе, он мне так понравился, большая квартира в центре, и машина очень хорошая.

— Как же он на такую квартиру заработал?

— Не важно, может быть и сам, конечно, приложил руку, но у него родители очень обеспеченные.

Всё становилось понятно. Маринка, разумеется, выбрала себе какого-то подающего надежды будущего миллиардера, в её понимании. конечно. А я должна была служить своеобразным антуражем — сидеть, дружески кивать и создавать иллюзию беседы. Как же меня это всё достало. Ещё привезёт с собой кого-то непонятного знакомиться. Вообще, Марина давно отличалась эгоизмом, но обычно она не переходила грань. С возрастом, что ли, стала жестче?

Раздалось громкое бибиканье. Я непроизвольно обернулась:

— Девочки! Привет!

О, Боже, если бы я знала, кто тут будет, сроду бы не приехала. И Маринка ещё дрожала, думая, что я буду отбирать такой ценный экземпляр?

Из машины, действительно одной из последних моделей, судя по красивым раскосым фарам и сверкающему лаку, выдавился большой, толстый и потный экземпляр-брюнет. Ну, брюнетом его можно было назвать весьма относительно, так как он очень хорошо полысел. И явно кого-то мне напоминал…

Я пыталась разворошить замешкавшуюся память, и тут пазл в моей голове сложился. Точно, это один из бывших клиентов, только не моих, однако мне его пришлось повидать в суде. Масса удовольствия. Моя подопечная разводилась, так этот женишок орал, как резаный, и пытался делить даже банальную мелочевку. Неужели Маринка думает, что нашла своё счастье?

— Мариночка! — брюнет выпал из своей машины и без всяких комплексов подошёл и смачно обнял ее.

Я обомлела. Нет, не люблю вмешиваться, но предупредить обязана.

— Можно тебя на минутку? — прошептала я ей.

Но глаза Марины уже сверкали от восторга.

— Что тебе?

— Марин, я его знаю, у моей подопечной последние вещи при разводе забрать хотел, даже полный расчёт на бланке написал, что, когда покупал, всё до копейки! У него одни чеки в башке, зачем тебе это нужно?

— Ну и что? Со мной он будет другим.

Я впала в ступор. Ну, пускай, в конце концов, её жизнь. Что поделаешь? Возвращаться назад как-то не особо хотелось, всё-таки пришла за компанию. Так и быть, немного посижу. В конце концов, меня никто ни к чему не обязывает.

— А это наша подружка? — вякнул «темненький».

— Добрый вечер, — представилась я.

— Вадим, вот тебе и пара нашлась, — заржал крутой менеджер.

Где-то за спиной появился Вадим. Это был длинный сухопарый мужчина, средних лет, чьё лицо было усыпано большими багровыми прыщами.

Ну и попала, подумала я. Нет это всё, конечно, вылечить можно, вдруг он человек хороший, но о первой любви тут думать не приходится. Я, как всегда, вляпалась…

Вадим угрюмо смотрел на меня, ни фига себе. Так это я у него тоже никаких восторгов не вызываю? Интересно, почему это.

Честно говоря, мне стало очень обидно, что уж, я такая страшная?

Маринка села рядом со своим знакомым, а меня посадила с Вадимом напротив. Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Очень неприятное чувство возникало, когда они с кавалером улыбались друг другу Я места себе не находила.

— Ну что, приступим? — заговорщицки подмигнул сидящий рядом Вадим.

Есть совсем не хотелось. Ну куда деваться? Надо как-то перетерпеть этот вечер. Он с усмешкой поглядывал на меня, протягивая меню.

— Заказывай!

Аппетита совершенно не было, да и заказывать, когда в таком обществе, ничего не хотелось. Меня отталкивала не только его внешность, раздражала даже сама манера говорить. Уж точно не хочется ничем быть обязанной. Но некрасиво просто отказываться от предложения, я ж вежливая. Возьму чашку кофе и хватит. Только это и будет самым правильным.

— Я не голодная. Можно просто одну чашечку кофе, за компанию, и всё.

Вадим ухмыльнулся, казалось, его рот растянулся до самых ушей с улыбкой самодовольного кота.

— Первую часть моего теста ты прошла, поздравляю!

У меня глаза полезли на лоб. Это какой тест я прошла? Он ещё и проверки решил устраивать

— Не поняла, что за тест?

— Ну, если женщина в ресторане заказывает много всего дорогого, мне такая жена в будущем не нужна.

Эх ты ничего себе! Он уже психологическими углублениями занимается.

— Это почему не нужна?

— Расточительная слишком, а я люблю экономных.

— А ты что же сам не предложил, в таком случае, ей вкусненького? Или ты к своей жене будущей также будешь относиться?

Вадим, по-прежнему, самодовольно улыбался.

— Ну, мы с ней разберемся.

— Это как же?

— Во-первых, я своих денег не дам. Если она заработает что-то, будет откладывать в семейный котёл. Мы вместе будем по магазинам ездить, отовариваться…

Как романтично.

— Удачи тебе в поиске.

— А ты что, не рассматриваешь никаких кандидатур? Мне тут сказали, что ты тоже в поиске. Детей нет?

Меня просто сплющило.

— Марин, ты не будешь против, если я пораньше выйду?

Но Марина была полностью поглощена своим роковым кавалером. И щёки порозовели, и глаза заблестели. Вот что обаяние творит. Надеюсь, потом не будет ко мне обращаться с просьбой представить интересы в суде.

— Ань, ты посиди ещё немножко, потом Вадик тебя проводит.

Вот мне ещё этого не хватало.

Принесли мой кофе. Чёрный, как сегодняшний вечер. Я сосредоточенно высыпала сахар, размешала и стала его цедить. Мои глаза превратились в узкие щелочки, думаю, что вся я ощетинилась, этого нельзя было не заметить, даже на расстоянии. Но такой упертый баран, как Вадим, похоже на это совершенно не обращал внимания и продолжал расписывать прелести своего будущего брака. Завлекал, что ли меня?

— Я до этого много пробовал, но ни разу у меня ничего толком не получилось. Первый раз познакомился с девушкой, которую мама привела. Но она ничего не умела делать, да и не хотела учиться. Я сказал, чтоб уходила. А следующую уже сам подобрал.

— И что, долго прожили? — ехидно спросила я.

— Полгода, — с достоинством проговорил Вадим.

— Поздравляю, — я уже не скрывала ехидства.

— Почему расстались, хочешь спросить? Да какой-то хмырь ее у меня увел. Сам не знаю, что ей там понадобилось, мёдом что-ли намазано, в итоге расстались. Туда ей и дорога.

Вовремя она сделала ноги или глаза раскрылись. Протянуть с таким полгода это ей памятник надо ставить.

— Хочешь тост тебе закажу?

Я чуть не умерла от такой щедрости.

— Нет, спасибо, не надо, я же сказала, что не голодная.

— Погоди, — он сделал знак официантке.

Мне стало стыдно. Девушка подошла к нашему столику, до этого весьма внимательно наблюдая за происходящим.

— Принесите ей тост, я угощаю.

— С чем?

— Ну, что там у вас есть, получше? Сёмгой.

Это просто отпад… Расщедриться на бутерброд с сёмгой, вот это да! Значит, я точно произвела впечатление, вечер удался и можно собой гордиться.

Официантка незаметно хмыкнула.

Я не знала, куда деться. Хорошо, что захватила с собой деньги, всегда беру на всякий случай. Сегодня я прям была уверена, что заплачу за это сама. Ни копейки не возьму от этого придурка.

Девушка торжественно принесла бутерброд на блюдечке, при этом стараясь не заржать в голос.

— Угощайся, — улыбнулся Вадим.

— Спасибо… Девушка, можно мне сразу попросить счёт вот за этот кофе и бутерброд, пожалуйста.

Лицо Вадима вытянулось, у него шарики с роликами не сходились. Ни в одном его закоулке мозга не было такой ситуации, чтобы девушка сама заплатила за феерически роскошный ужин.

Официантка улыбнулась и быстренько убежала, сразу же возвратясь с чеком. Я была уверена, что она меня прекрасно понимает.

Я быстро сунула деньги и расслабилась. Ура, ни копейки ему не должна. Сейчас допью кофе и поеду, как же бесит…

Всё это время Вадим молчал, только удивленно таращился в мою сторону. Я сбила его программу.

— Я восхищён, — наконец, изрек он.

— Спасибо за угощение, но я предпочитаю платить за себя сама.

— До этого никогда не встречал такой женщины.

Я понимаю, скорее всего он так всех бесил жадностью, что они хотели хотя бы несчастный кофе на него повесить. Меня он выбесил ещё больше, пришлось заплатить за всё, до последней копейки. Наконец-то выпила этот мерзкий напиток, который казался особенно отвратительным в присутствии скользкого взгляда Вадика. Тост я проглотила, хотя совершенно не хотела есть, это уже нервы.

— Марин, до свиданья, — обратилась я к так называемой подружке и встала.

— А? Уже уходишь? Быстро ты.

— Дел много, тороплюсь.

— Вадим, проводи мою подругу.

— Спасибо, не надо, я и сама могу добраться на такси.

Но Вадим уже поднялся из-за стола, пугая меня своими бессмысленными глазами.

— Зачем такси? Зачем тратиться?

Вот же, да я лучше потрачу деньги на такси, чем поеду с тобой.

— Нет не надо! — только и успела запротестовать я.

Но он уже захватил свои вещи и намылился вслед за мной:

— Всем пока, возражения не принимаются. Я тебя сегодня доставлю домой.

Ну и что делать, бежать?

Я, конечно, могла себя корить за вежливость, вот такой у меня был характер. Долгие хождения по судам сделали из меня достаточно категоричную особу. Но если мои правила нарушались, я могла очень жестко отстаивать как свои интересы, так и интересы клиента. У меня будто что-то переклинивало внутри, и я просто обескураживала своим напором. В данном случае, вроде бы я ещё должна сдерживаться, прямой агрессии в мою сторону не было. Вообще-то, достаточно завуалированно всё выглядело. Но больше я этого не приму.

Мы вышли из кафе. Я сама демонстративно открыла дверь и вышла. Вадим нагнал меня на улице, схватил за руку, но я быстро её отдернула. Появилось ощущение, что руку испачкали, надо одежду просто выбросить, избавиться, желательно выкинуть в мусорку.

— Моя машина там, видишь?

Мне было всё равно, какая там у него машина, я просто села в его серый седан, и приготовилась терпеть десять минут до дома.

— Ты где живёшь?

— За парком, вернее между парком и рынком, там есть пятиэтажка.

— Окей, сейчас тебя с ветерком довезу.

Я видела, что он постоянно пялится на мои колени. Блин, и платье то я выбрала совсем не короткое. Как ему удается что-то там разглядеть, вот еще вдобавок и озабоченный.

— А ты одна живёшь?

— Нет, не одна, с мамой, она меня ждет сейчас, — соврала я.

Лучше пусть знает, что моя мама дома, это будет хоть какой-то защитой, от того, что он сейчас будет навязываться в гости.

— С мамой не познакомишь?

Наглость — второе счастье, вот человек о себе высокого мнения. Лучше бы жвачку пожевал, иногда я ловила себя на мысли, что задыхаюсь от смрада в этой мерзкой машине.

— Вот ещё, я кого попало с родными не знакомлю.

— Это я-то кто попало? — заржал Вадим и прибавил газа.

Всю оставшуюся часть дороги жадюга помалкивал. Обиделся? Ну и замечательно, этого я и хотела. Пусть молчит, привозит, если сам навязался и уезжает подальше.

Вот и мой дом, наконец-то. Как только машина остановилась, я, не сдерживая нетерпения, быстро выскочила из неё на дорожку.

— Спасибо, что добросил! — почти закричала я, пытаюсь быстрее забежать в подъезд.

Но Вадим оказался проворнее, он буквально перехватил меня перед входной парадной дверью и прижал к стене подъезда, пользуясь тем, что уже темно и никого кругом не видно.

В каком-то трансе я видела, как это пустое лицо с огромными рыбьими глазами приближалось ко мне, пытаясь поцеловать своим слюнявым ртом.

Только не это! Меня переклинило, и я со всей силы врезала ему прямо там, вернее туда…

Вадим заорал:

— Ты, ты!

— Кто тебе разрешал меня лапать? Если хотел просто довезти, я согласилась, но это всё! Мне не нужны отношения сейчас!

Лицо Вадима неприятно преобразилось, только сейчас я заметила, насколько оно может быть злым, когда он агрессивен.

— Ты думаешь, что просто так от меня отвязалась?

— Хочешь продолжения?

— Я тебе это ещё припомню, не беспокойся…

Он медленно поправил свою одежду и заценив меня с низу до верху, сел в машину и уехал. Я забежала в подъезд, как бешеная, и с трудом отдышалась, успокаиваясь.

Всё, отделалась. Неужели…

Медленно поднялась к себе, и только, когда закрылась входная дверь, смогла опуститься на пол и вздохнуть спокойно. Котик сразу подошёл ко мне и заговорщицки замурчал, всячески показывая, что он меня успокаивает.

— Тише, тише, Маркиз, я тебя люблю, мой маленький.

Вместо хоть сколько-нибудь положительных эмоций, я получила полный экшен недоприключений. Вот теперь ещё и думать, что этот придурок может устроить, и так-то всё складывалось хуже некуда.

Я посмотрела на часы, два ночи. А завтра вставать рано и опять плестись на работу. Ещё несколько недель в таком замкнутом круге, и я просто сойду с ума.

Неприятности начались уже когда я стала подниматься по лестнице. Наша убогая компания находилась на четвёртом этаже, лифт, как всегда, сломался, поэтому лестница была в полном распоряжении сотрудников.

Тяжелые каменистые ступеньки, с узкими металлическими перилами вдохновляли на подъем. По нашей лестнице поднимались, как на высший суд. Я была немного погружена в свои мысли, поэтому в какой-то момент не рассчитала шаг, левую ногу повело в сторону, и я плавно грохнулась на холодные ступени.

Хорошо ещё, что моя реакция была задействована, поэтому я приземлилась на руки и локти, немного содрав кожу на них. А уж коленки ты я ударила классно. Ощущала, что там расплывались фиолетовые синяки.

Вот не повезло, так не повезло. Надо срочно приложить что-то холодное, чтобы кляксы не расползались.

Ругая себя за невнимательность, я направилась в сторону нашего офиса. Все уже были на месте, странно. Я обычно не опаздывала, поэтому очень удивилась. Зачастую в понедельник к началу дня собирается только часть народа, остальные подтягиваются постепенно, придумывая на ходу уважительные причины.

Наконец-то я села на свое место и вздохнула. Боль в коленях ещё не проходила.

Да, точно, лёд в холодильнике.

Поднявшись, прихрамывая в три погибели, я поплелась в сторону холодильника, чтобы достать из морозилки лед. Что не так, все точно на меня так смотрят?

Никогда я не удосуживалась такого повышенного внимания к своей персоне.

— Всем доброе утро. Упала на лестнице, — объяснила я, думая, что причина их любопытства в этом.

— За льдом? — спросила Женя, сидевшая в самом углу.

— Да, чем раньше, тем лучше.

— Угу, — прохладно вякнула Женя и уткнулась в монитор.

Конечно, я не рассчитывала на повышенное сочувствие, но что-то тут напрягало. Обычно они вели себя по-другому.

Я достала лёд, обернула его в бумажное полотенце и приложила к колену. Ну да, так легче. Краем глаза наблюдая за сотрудниками, я в очередной раз удивилась, а что с ними такое? Они избегали прямого взгляда в мою сторону, пытались смотреть куда угодно, только не на меня. Странно.

Я уже хотела вернуться за столик и продолжить начатую недавно работу, но тут дверь нашего директора приоткрылась:

— Анна, зайдите ко мне, — слегка растянутым недовольным тоном изрек он.

Вот ещё, что за новости? Было ли что-то, за что Сиятельство могло быть недовольно, но нет, ничего подобного в ближайшем прошлом не было. Проигранных дел не водилось, даже зарплату повысить его не просила, не с той ноги, что ли встал? Может быть его кто-нибудь другой довёл, а сорваться хочет на мне? Как бы там ни было, я недовольно побрела в его кабинет, обратив внимание, в очередной раз, что все на меня поглядывают.

Директор был полным мужчиной, который чрезвычайно любил деньги. У него в кабинете на полочке стоял сейф, в которой он любил складывать свою часть от нашего гонорара. Это было настоящее представление, когда он медленно подходил к своему денежному ящику, самозабвенно открывал его… В этот момент его глаза буквально загорались от восторга, и он с наслаждением доставал заветную купюру, чтобы воспользоваться ей.

Что интересно, в этот раз он тоже подошел к сейфу. Дверца медленно открылась, он достал оттуда пачку денег и медленно стал отсчитывать купюры. Одна, две, три, четыре, пять… И все это демонстративно передо мной. Пачку банкнот он засунул обратно в сейф и закрыл его на замок.

— Забирай.

Не поняла, что забирать то?

— Вы мне? Но, я вроде бы…

— Напиши заявление по собственному желанию, — равнодушно проговорил директор.

Меня словно обдало холодным ветром. Ещё по какому такому собственному желанию? Нет, я ничего такого не желаю. Нет, мне, конечно, не нравилась эта работа, но вариантов других просто не подворачивалось, куда мне теперь деваться? Да и причины какие?

— Но почему? Я что-то сделала не так, не припомню… Почему я должна увольняться, если я не хочу?

— Так сложились обстоятельства, — самодовольно произнес шеф.

— Какие ещё загадочные обстоятельства? Я таких не знаю.

— Я всё тебе объяснять должен, что-ли? Пиши по собственному, а то придётся увольнять по статье.

— Вам против меня предъявить ничего. я всегда всё делала, в любую погоду моталась по вашим поручениям, даже никакой личной жизни не было, все время здесь.

— А причину найдём, другие сотрудники подтвердят, свидетелями будут. Каждый за своё место держится, никто не захочет слово сказать против меня. А если скажет, то быстро вылетит. На любое место букашка найдется.

Во мне закипала злоба. Никогда бы не подумала, что всё мое рвение будет оценено так, и всё ради чего?

— Хорошо, я уйду.

Я быстро взяла деньги, и пересчитала. Ну да, заплатил за месяц. Мог и больше дать, но выбирать особо не приходилось. Хотелось закричать, высказать всё, что я думаю про этого никчемного директора. Останавливал только здравый смысл, не претендую на то, чтобы сделать себе ещё хуже. С него станется, может обзвонить другие конторы и представить меня в самом невыгодном свете. Уж я-то его хорошо знаю, человеческое недоразумение.

Я вышла из кабинета и увидела множество глаз, с любопытством направленных в мою сторону. Вот тут меня уже ничего не держит…

— Что, интересно? — раздраженно спросила я.

Все глаза, ещё несколько мгновений назад с жадностью разглядывавшие меня, опустились., тоже не хотят конфликтовать. Я бухнулась на своё кресло. Надо заявление написать? Ага, сейчас напишу.

Всё заняло не больше минуты. Вещи? Собрать какие-то вещи? Возьму некоторые решения, распечатаю потом, будет что представить другому работодателю в подтверждение компетентности.

Наконец-то я встала с этого места, захватив только флешку, и направилась бухгалтерию, где сидел кадровый отдел. Да, меня уже ждали, прям спланированная спецоперация, о которой узнаешь последней.

— Клади свою бумажку, — с усмешкой обратилась ко мне Зинаида Павловна.

Это была женщина неопределенного возраста, года никак нельзя было разглядеть под огромным слоем косметики, зашпатлевавшим её лицо.

Я собиралась было выйти, как услышала брошенный вслед вопрос:

— Тебя увольняют?

— А вы не знали?

— Директор на твоё место свою родственницу берёт, для неё это место нужнее, чем для тебя.

И это всё?

Легко вышвырнуть меня и взять свою родственницу… Но почему просто ее не принять? А, конечно же, нет. Жмоту совесть не позволяет. В этом был весь он. Что ж, если директору безразличны ценные кадры, это значит, такова судьба, ухожу.

Не оглядываясь, я быстро шагом спустилась по лестнице. Вот и не верь в предзнаменования, неспроста я упала сегодня, как чувствовала, что-то может случиться…

И что теперь делать? Я осталась совершенно одна дома. Этих денег, что мне выплатили, хватит только на месяц. Надо обязательно найти работу. Есть ещё пару контор, которые работают в этой сфере. придётся обратиться туда.

Я взяла мобильный и стала набирать по известным мне контактам людей, которые работали в этих местах:

— Марина Анатольевна? Здравствуйте, это вас Анна беспокоит, помните? Ну да, конечно. Скажите пожалуйста, у вас нет свободного места для меня? Узнайте… А, нет… А они знают меня? Да? Не хотят брать? Нет места? Ну, хорошо, спасибо за информацию.

В другой фирме ситуация повторилась. Мест просто не было. Вырисовывается шикарная картина. Это значит, работа, что я делала всё это время, никому не нужна. Нет, конечно, я могла пойти и не по специальности, но очень обидно так сдаваться. Для чего тогда вся моя жизнь? На меня нахлынуло ощущение какой-то никчемности, полной ненужности. Что делать со всем этим дальше, я себе просто не представляла.

Зазвонил мобильный. Маринка.

После нашей вечеринки я с ней больше не созванивалась, не было ни настроения, ни времени. Сейчас я решила взять трубку.

— Привет, ты как, отошла после вчерашнего?

Я уже и забыла про вчерашнее, с учетом сегодняшнего.

— У меня какой-то непрекращающийся кошмар. Вчера еле отделалась от вашего знакомого, а сегодня меня ещё с работы увольняют!

На той стороне сети повисло молчание.

— Тебя уволили? За что?

— Да просто моё место понадобилось своим.

— Ой, как здорово!

Я подумала, что Марина не в своём уме. Что замечательного?

— Ты о чём, вообще, говоришь?

— Мне сегодня Вадим звонил, спрашивала про тебя, где работаешь. Он знакомство продолжить хотел, говорит, что ты его жестко отшила вчера.

— Я совсем не хочу продолжать с ним знакомство.

— Да подожди, у него своя фирма, он тебя к себе может принять на работу, даже о таком речь шла, но я не была уверена, что ты согласишься. А теперь тебе все карты в руки, просто судьба!

Ничего себе, судьба. Что-то мне такая судьба не особо нравится.

— Позвони ему, вот я сейчас его номер телефона сброшу, обязательно договорись о встрече.

И Маринка действительно спросила номер телефона этого придурка.

И что прикажете делать? Моя душа проста трепетала от неприязни, тем более, я помнила его последние слова с угрозами. В таких обстоятельствах звонить было подобно самоубийству. Но я тоже оказалась в ситуации, которая была полна ужасных перспектив. Может быть, он всё-таки умеет вести себя, как разумный человек? Может быть вчера это всё было просто по пьяни, а в реальности он поймет мою ситуацию и доводы? В любом случае надо попробовать с ним поговорить.

Я вздохнула. Даже мой телефон дрожал от омерзения, когда я нажала на вызов.

— Добрый день, это Анна.

— Какая такая Анна? — тот самый, знакомый голосок.

— С которой вы вчера пообщались.

— Быстро же ты позвонила.

— Так, в конце концов, могу и трубку положить.

— Да ты не кипятись, хорошо, что звякнула. Чего хотим?

Я уже была не рада, что набрала его. И как с таким работать?

— Моя подруга сказала, что вы ищете юриста. У меня на работе ситуация сложилась не лучшим образом, поэтому подыскиваю себе место.

— А…

Его голос выразил всю степень ехидства, как он бесил…

— Если вам это интересно, мы можем переговорить, но я заранее предупреждаю, что не потерплю каких-то переходов на личности. Во время работы только рабочая обстановка.

— Ну да, конечно, конечно.

— Так что?

— Давай, типа встретимся сегодня вечером. И обсудим всё. Сейчас мне некогда, к семи вечера подходите к моему офисному зданию.

Я согласилась Хотя мне это всё совершенно не улыбалось. Хотел бы позвать, пригласил бы днём, в рабочее время. Тащится куда-то на ночь глядя, опять решил достать меня?

В назначенное время я сначала хотела вызвать машину, но потом захотела дойти пешком. До офисного центра было минут десять ходьбы, поэтому можно отправиться самой.

Я шла по улице и обращала внимание, как гуляли молодые мамы с малышами, навстречу шли влюблённые пары. Почему я такая одинокая? Почему мне так не везёт? Вот, например идёт навстречу обычная девушка, попроще меня, а рядом с ней очень красивый молодой человек, который обнимает её, смотрит влюбленными глазами. Ну, как это объяснить? Скорее всего, везение. Я не могу сказать, что у меня нету богатого внутреннего мира, о котором все болтают, или я просто представляю собой какое-то пустое место. Нет. Просто мне не везёт, а может этого человека, который должен быть со мной, здесь просто нет?

Незаметно я подошла к офисному центру. Уже стемнело, небо стало синеватым. Последние арендаторы, их посетители выходили из ворот здания и садились по своим автомобилям.

— Что стоишь? Залезай.

Я с удивлением обернулась и увидела Вадима, который приглашал меня сесть уже в другую машину.

Это был большой джип, скорей рассчитанный на компанию для выездов на природу. Вчера машина была другой. Честно говоря, я рассчитывала на переговоры на улице или в каком-нибудь кафе, снова залезать в его машину как-то не очень хотелось.

Но увидев издевательскую усмешку в его глазах, я приняла вызов и села.

Какое-то время мы ехали молча. Я слишком нервничала. Нет, бояться вроде было нечего, но присутствие, мягко говоря, мало симпатичного кадра рядом напрягало. А он улыбался. Сидел и довольно скалился.

— Куда едем? — не выдержала я.

— А куда ты хочешь?

— Никуда. У меня сейчас сложная ситуация и я хотела обсудить рабочие моменты. Зачем это все?

— Вот приедем и обсудим. Ты же в прошлую нашу встречу уже все сказала? Теперь дело за мной.

Вспомнив отвратительное прощание, я поняла, ждать хорошего не приходится. Все-таки я бываю иногда наивной и верю в лучшее в людях. А они этого не заслуживают. Больше никакого общения с ним не будет. Не надо ни работы, ничего. Пусть он даже сто раз изменится, нет. Если с человеком изначально дискомфортно, надо улепетывать, сверкая пятками. А работа… Если ничего не найду, придется уезжать, все равно, надоела такая жизнь.

— Останови машину, — тихим и твердым голосом потребовала я.

Придурок только ухмылялся. Бесит. Конечно, мнит себя королем положения.

— Останови!

— Рано еще, куда намылилась?

Я посмотрела в окно. Мы уже выехали за город и двигались по прямой в сторону дачных посёлков, или ещё куда дальше? Стоп. Дорога кажется очень знакомой, даже сейчас, в наступающей мгле, мне удавалось разглядеть очертания деревьев. Еще давно, когда мама была жива, мы выбирались сюда, на дачу. Потом она заболела и дачу я продала, мама до последнего не хотела, чтобы я это сделала. Места знакомые, вот там поворот направо, куда мы всегда сворачивали. Но Вадим ехал прямо.

— Выпусти меня немедленно, слышишь?

Придурок молчал. Черт! Если человек не реагирует на крики, у него в мыслях что-то страшное.

Вдруг машина резко затормозила. Я сама не заметила, как дверь открылась и на заднее сиденье плюхнулись два человека Я настолько растерялась, что не успела выпрыгнуть в тот момент, когда он остановился. А время было идеальное.

— Это она?

Вадим хмыкнул:

— Она самая, я по отношению к себе хамство не прощаю. Если ты думала, что я дурак, которым можно помыкать, а он потом тебя ещё и на работу возьмёт, то сильно ошибалась.

Я посмотрела в зеркало и увидела далеко не интеллигентные рожи с хамскими ухмылками. Надо смываться, но машина неслась на полной скорости, что делать? Милицию ни фига не получится вызвать. Отберут телефон, пока я попытаюсь набрать номер, потом вообще останусь без связи.

— Ну, ты и мразь…

Вадим в бешенстве посмотрел на меня:

— Заткнись! Я тебя быстро в чувство приведу.

Что делать? Я думала и смотрела в окно. Здесь дороги не бесконечны, рано или поздно он свернет в одно из дачных обществ. А пока мы едем вдоль леса, и скоро будет очередной поворот. Машина замедлит ход. Единственным шансом было открыть дверь на полном ходу и выпрыгнуть из машины. Он должен будет притормозить при повороте, это немного смягчит удар. Самое главное, не растеряться, не сломать ничего и быстрее убежать. Когда-то вечерний лес очень пугал меня, но сейчас эти темные деревья я рассматривала как надежду на спасение. Вот это вляпалась…

Я судорожно сжала руками сумку. Телефон и документы, нельзя чтобы они потерялись А то потом получу проблемы себе на голову.

Сейчас будет поворот.

Я быстро схватила ручку двери и распахнула её на полном ходу.

Свежий, опьяняющий запахами цветов ветер ударил в лицо. Вот оно, спасение! На полном ходу я спрыгнула. Хорошо, что в сторону леса шел небольшой пригорок. Я мягко скатилась по пышной траве и россыпи тысячелистников. Яркое многоцветье и душистое разнотравье смягчило удар. Я приземлилась удачно, просто упала на бок. Слава Богу, что не на колени. У меня скоро живого места от синяков не останется.

Быстрый взгляд наверх. Машина остановилась. Я видела, как Вадим со своими головорезами выскакивал оттуда.

— Давай, за ней!

Во мне появилась нечеловеческая сила. Сметая все на своем пути — кустарники, листья, деревья, которые бешено хлестали мне лицо, я бросилась прямо в гущу леса. Его дурманящие запахи и звуки увлекали меня в самую чащу.

Я знала этот лес, мы ходили сюда с мамой, собирали грибы осенью, шишки для украшения дачи. Мама часто любила просто бродить по лесу и приводила меня сюда подышать свежим воздухом. Конечно, я не знала его полностью, но этот лес меня не пугал.

Сзади светил луч фонарика. Он прорезал ночное пространство, как лезвие ножа гнался за мной. Я бежала, что есть мочи, сворачивая постоянно в разные стороны, стараясь двигаться, как можно более бесшумно. Надо где-то затаиться, спрятаться. Хорошо, что с ними нет собак, они бы сразу взяли след.

Мой взгляд упал на пышный кустарник, который находились справа. Я метнулась туда, пригнувшись к земле и залезла в самую середину этих кудрявых кустов. Конечно, это не пещера и не дупло дерева. Но среди этих кустарников я была в безопасности.

Луч фонарика прорезал ветки, его бешеный свет метался во все стороны. Один из лучей попал мне прямов глаза. Но я была уверена, что пустые мелкие листья скрывают меня в самой середине. Не дождетесь, не увидите!

Так и вышло. Вадим погнал куда-то дальше, и растворился в самой глубине леса.

Но выходить было рано. Я должна была отсидеться и убедиться, что они вернутся к машине. До тех пор, пока они не уедут и я не услышу шум мотора, выходить было нельзя.

Долго же они меня искали. Я слышала ругань и крики. Как только они меня не склоняли и не обзывали. Я была виновата во всём. Еще лишний раз я убедилась, насколько же мерзкий тип этот Вадим. Да и Маринка оказалось не лучше. Я поняла, что они с ним практически приятели, и поэтому она держала его в курсе моей жизни. Минус подруга. Вернее, минус единственная приятельница такого рода. Невелика потеря, в который раз я поняла, что у меня нет никого, кроме кота.

Голоса были рядом.

— Ладно, поехали, достало бродить.

— Да пошла она! Теперь в чаще насидится, а потом попробует до города добраться… Считай, что наказал.

Шаги становились глуше, удалялись. Вскоре я услышала заветный звук заводящейся машины.

Я с облегчением вздохнула. Вот и всё, наконец-то они уехали.

За время их нахождения в лесу, мои руки и ноги смертельно затекли. Я встала и на полусогнутых конечностях выползла из кустарников. Вот оно, счастье, лечь прямо на траву и смотреть на вершины деревьев, уходящие в высоту. Бабочки кружились надо мной, уханье совы совсем рядом. Я не одна. Тысячи мелких иголочек впились в ноги. Ничего, сейчас пройдёт. Я лежала и терпела, одновременно думая, как выбираться.

Нужно было идти назад, двигаться в сторону города. Но сейчас наступала ночь.

Если, конечно, повезёт, встречу какую-нибудь попутку, которая добросит до города. Но что-то мне не очень хотелось рисковать после сегодняшнего приключения. Переночевать в лесу? Я была не против. Даже страха не возникло.

Пока ещё не опустилась полная тьма, я могла различать очертания деревьев. И тут поняла… Я оказалась в тех самых местах, где мы были с мамой.

Да, точно, там находятся сваленные деревья. По-моему, какая-то молния в них шарахнула, и они так и лежат друг на друге, образуя своеобразную арку. Интересные места.

Я встала, потирая ушибленные места, и побрела туда. Укроюсь под старыми ветками и пережду ночь.

Знакомое место сейчас казалось маленьким. Интересно, когда я была ребёнком, оно выглядело, словно деревянный дворец. Но сейчас… Просто нагромождение старых деревьев. Тем не менее, арка под ними была, вполне достаточно, чтобы укрыться ночью одному человеку.

На всякий случай я прислушалась. Да, никаких намеков на погоню не было, уехали, это не ловушка. Я облегченно вздохнула и потянулась. До сих пор немели руки и ноги. Я заглянула внутрь, под ветви деревьев. На земле было нагромождение старой травы и какого-то войлока. Наверное, животное притащили. Интересно помещусь ли сюда? Конечно, тут с кайфом не вытянешь конечности, но укрыться вполне можно.

Я легла на мягкую травяную скатерть и мысленно поблагодарила все небесные силы за то, что они сегодня спасли меня. Бывают такие моменты, после которых жизнь меняется. Наверное, сегодня такой и есть. Сейчас надо попытаться уснуть, а утром отправиться домой. Тогда начнет ходить общественный транспорт. Это уже точно будет безопасно после сегодняшней ночки. Беспокоило, что Вадим знал место, где я живу. Но если буду соблюдать осторожность, скорее всего удастся спустить проблему на тормозах. Вздохнув, я попыталась повернуться на бок и уснуть. Но что-то снизу мне мешало. Какая-то твёрдая штука постоянном упиралась мне в бок. Камень что-ли мешается?

Не особо хотелось ночью разгребать залежи травы и листья, но куда деваться?

Я достала мобильный телефон, включила фонарик и осветила место сна. Да, трава старая, жухлая, местами с плесенью. Не приходилось еще спать на такой трухе. Я сгребла её в охапку и попыталась сдвинуть. Труха рассыпалась, от нее оторвался кусок и в этот момент мне удалось заметить что-то необычное.

Там, под травой, была какая-то дверь. Старая, деревянная, с круглой резной ручкой. Эта дверь была кем-то заботливо закрыта старым деревянным хламом.

— Вот ещё! Неужели логово какого-то маньяка?

Это первое, что пришло мне в голову. Сразу вспомнились многочисленные ужастики, которые я любила смотреть по настроению. Как же так, мы столько здесь ходили с мамой, но я никогда не обращала внимания на это место, всё так скрыто.

Вроде и трогать нельзя, опасно… Но хотелось, потому что дразнило любопытство.

Я прислушалась. Никаких звуков изнутри не было. Полная тишина. В конце концов, я должна узнать, что это такое… На всякий случай я огляделась по сторонам, не наблюдает ли кто за мной? Яркий свет фонарика осветил пространство вокруг, но только испуганные птицы встрепенулись в кустах, насекомые перепрыгнули с листа на лист, да кто-то из зверей издал шаркающий звук… Ежик или мышь. Нет. Никого нет.

Я подошла к двери и осторожно дернула за ручку. Какая же тяжелая, чугунная, что ли? Видно было, что дверь вся рассохлась и буквально прилипла к проему, если это недоразумение можно было назвать проемом. Гнилой и чёрный от времени каркас из досок разбух и покрылся следами черной сырости.

Я собралась с силами и потянула дверь на себя.

Она открылась резко. Я аж немного отскочила в сторону, а дверь тут же упала вниз, но не прикрылась полностью. Оттуда вылетели затхлая пыль и запах сырости.

Освещая себе путь, я склонилась вниз, плавно приоткрыв дверцу, осветила пол под собой. Вниз вела каменная лестница. Настоящие каменные ровные ступени плавно, под ровным углом, сходили вниз.

Ничего себе! Здесь кто-то капитально устроился, но откуда это всё? И куда ведёт лестница?

Ничего не оставалось, как рискнуть и спуститься. Осторожно освещая ступени, я начала шагать вниз. Дверцу оставила открытой, мало ли что, путь к отступлению всегда должен быть готов.

Ступени были гладкими и холодными. Воздух вокруг пропитался невыносимой сыростью и ещё какими-то странными ароматами. Это же специи. Неужели здесь был старый склад? Я пыталась светить на стены, но пока они были ровными, лишь в некоторых местах выделялась старинная лепнина. Ничего особенного. Ступени шли довольно долго, я даже сбилась со счёта, сколько их было. Наконец-то спустилась.

Я бросила взгляд наверх. Где-то там, в маленьком проеме, который казался крошечным квадратиком, отсвечивал край звёздного неба и крыша из веток, больше никого и ничего. Ни звука.

Кто построил это место, откуда оно? Я стала внимательно изучать укрытие. На полу лежал слой пыли, я расчистила её ногой и увидела, что он был покрыт интересной разноцветной плиткой, украшенной разными надписями на неизвестном языке. Наверное, сооружение очень древнее. А вот и стены… Свет фонарика падал на разрисованные неизвестным художником картины. Что они изображали? Фрески? Я подошла поближе.

Никогда не видела чего-то подобного, как это красиво. Стены были расписаны в духе мифологии или неизвестной сказки. Под каждой из каменных арок находился сюжет, напоминающий получение дара. Под первой аркой девушка принимала звёзды с неба. Ее окружала странная холмистая местность с заброшенными домиками. На второй арке были диковинные животные, а девушка уже собирала листья с деревьев. Третья арка изображала башни и бурную реку, из которой она ловила рыбу.

Сюжеты нигде не повторялись, было заметно, что они были написаны давно, многие века назад. Девушка выглядела очень счастливой. Наверное, это какое-то укрытие, которое так и осталось заброшенным с давнего времени.

Но тут мое внимание привлекли несколько предметов на дальней стене. Я посветила фонариком и с недоумением остановилась.

На стене висела сумка. Простая, из коричневой кожи, уже пожухлая от времени и сырости вещица. Ее аккуратно повесили на один из ажурных выступов, украшавших стену. Но, самое главное, я знала, чья это сумка.

Она принадлежала моей маме.

В какой-то момент я засомневалась, так ли это и подошла поближе, чтобы рассмотреть детали. Да, сомнений не было, с тыльной стороны ее «украшал» нарисованный мной цветочек. Я даже сейчас помню, как это произошло. Мне тогда было около пяти лет, и я думала, что чего-то в маминой сумочке не хватает. Душа требовала яркости. Краски на гладкой коже не держались, а вот ручка смотрелась так, как надо. Только мама застала меня врасплох… Я еще удивилась тогда, почему она так возмущалась. Обычно я могла без спроса трогать любые вещи, а тут скандал вышел.

И, вот, эта вещь сейчас передо мной.

Я осторожно сняла ее со стены и взяла в руки. Даже сейчас запах казался таким знакомым… Как давно я не видела эту сумку, почему она здесь? Может быть, мама обронила ее, а кто-то нашел и сохранил таким образом. Обязательно заберу ее домой.

Я осторожно повернула замочек и открыла сумку.

Сначала мне показалось, что она абсолютно пуста. Но, посветив фонариком, я пригляделась и поняла, там лежит что-то мелкое.

Так, но что это?!

Я пораженно смотрела на лист, сложенный вчетверо. Стоило мне достать незаметную мелочь из сумки, как она приняла вид обычной бумаги.

Я еще раз опустила письмо в сумку и снова достала.

Нет никаких сомнений.

Вещь увеличивалась, как только покидала пределы сумки. Это было невероятно!

Ради любопытства я положила туда телефон, и он моментально стал практически незаметным. Только небольшой лучик на дне сумки напоминал о включенном фонарике.

Да… Никогда бы не поверила, что такие вещи существуют в реальности. Но что там было за письмо?

С неожиданным волнением я достала пожелтевший от времени лист бумаги и развернула его. Это было послание. Письмо от мамы.

«Дорогая моя доченька, я знаю, что рано или поздно ты окажешься в этом месте. Прости, что раньше не рассказывала тебе про него. Но, ты, наверное, не догадываешься, почему. Видишь, какие необычные свойства у этой сумки? Мне пришлось ее убрать, чтобы ты не раскрыла правду раньше времени. Я до последнего не была уверена, что тебе нужно ее знать. Но выбросить такие важные вещи рука не поднялась, как и рассказать тебе обо всем. Такая я трусиха.

Когда я уже поняла, что скоро умру, то решила рассказать тебе все в этом письме. А там, если судьбе будет угодно, ты найдешь его, как и это место. Когда-то я точно также нашла его сама. В те годы я была молодой и красивой, а жила очень далеко отсюда. Ты даже не поверишь сразу, если я скажу, что родилась почти четыреста лет назад. Но это правда. Тогда время было тяжелое, и у меня практически опустились руки. Но, в один из счастливейших дней, я нашла предмет, который ты должна увидеть на полу…»

Письмо меня шокировало, я не знала, как к нему отнестись, неужели писала действительно мама? Так, что тут на полу…

А там стоял железный предмет, напоминающий лампу с двумя подсвечниками. Странная ерунда. Вместо свечей там были вставлены длинные полупрозрачные кристаллы.

«Да, это светильник, но необычный. Благодаря нему ты всегда сможешь вернуться назад, где бы не оказалась. Его можно носить в сумке и доставать по мере необходимости. Ты еще задаешь себе вопрос, правда ли все это? Конечно, правда. Перед тобой открыт весь мир, а я знаю, как ты несчастна. Когда-то я была такой, но, благодаря поискам, я встретила твоего отца и навсегда осталась в этом времени. Я надеялась, что ты справишься сама, но не получилось. Поэтому ничего не бойся и отправляйся в любое время и место, куда хочешь. Ты не ограничена ничем.

Нам не дано знать, где мы можем найти свою любовь. Рано или поздно у тебя все получится. Я знаю.

Запомни только некоторые детали.

Отправиться можно из этого места или с помощью светильника, для этого нужно лишь представить точку назначения и взять в руки кристаллы (в здании дотронься также до кристаллов на стене). Точно также ты можешь вернуться назад.

Ты попадаешь в выбранное место в своем обличии, система сама выбирает для тебя обстановку, встреченных людей и другие обстоятельства. Будь внимательна и подумай о внешнем облике, который может зачастую отличаться от местных. Никогда не рассказывай им правды, так ты избежишь проблем.

В сумке есть коробочка с моими серьгами, ты должна их помнить. Это не простые серьги, они помогут тебе понять чужеземный язык и самой заговорить на нем. Это касается любого языка, так ты не будешь беспомощной в чужом мире.

Вот и все. Теперь перед тобой весь мир, а мне остается лишь надеяться, что ты найдешь свое место и останешься там, где загорится сердце. Будь счастлива!»

Выходит, что мама не из этого мира? Сначала мне это казалось невозможным. Мой отец был обычным человеком, таким же, как все. Неужели она не смогла найти кого-то в своем времени? Неужели настолько любила моего отца, чтобы остаться здесь, бросив родной дом, привычный образ жизни? Я не могла поверить, что все, казавшееся привычным мне, было для мамы ценным и любимым. И она никогда не говорила мне об этом. Правильно, понимала, что не поверю.

Нет, до конца я в это не поверю, пока не попробую всё сама.

А для этого нужно испытать этот агрегат на стенке. Я покосилась на два мутных, пыльных кристалла в камнях. Такие же были на приборе. Надо же, целая база тут, оказывается была…

Первым делом, надо попробовать отправиться куда-то недалеко, в совсем недавнее прошлое. Если есть неприятный момент, который бы я очень хотела изменить, так это только возможность никогда не встречаться с этим уродом. Как представлю это рожу, так рвотный рефлекс подступает. Все ясно, тогда я поеду именно в тот день, когда Маринка мне позвонила. Я сразу смогу понять, правда ли это или нет.

Я взяла сумку и накинула её на плечо. Нет, для пущей осторожности нужно перекинуть её через шею, чтобы точно не свалилась, или не сдернул кто. Откуда я знаю, а вдруг какой-нибудь сказочный ветер подует и меня унесет, или монстры там водятся. И ищи потом эту сумку среди неизвестности. Я уже ничему не удивлюсь.

Так, светильник надо тоже положить. Надеюсь, он уменьшится?

Я взяла в руки лампу и положила её в сумку. Моему изумлению не было предела! Как только светильник соприкоснулся с внутренней поверхностью сумки, он моментально уменьшился и легко упал на дно.

Всё выглядело так, как будто письмо мамы на самом деле было правдой. Если это так, значит она может избавить меня от самой большой неприятности в моей жизни. Как я буду благодарна, если всё это правда.

Два выступа в стене, напоминающие прямые ровные кристаллы, ждали. Схватив обеими руками за камни, со стороны я выглядела, как сумасшедшая. Да, пускай…

Так. Представить то время, где я хочу оказаться…

Я схватила кристаллы так, как будто от этого зависела моя жизнь. Мне показалось, что они, под моими руками, начали разогреваться, и ладони почувствовали жжение. Я приоткрыла глаза. Так и есть, под моими ладонями два мутных и бледных кристалла приобрели оттенок красного цвета.

— Я хочу оказаться в прошлом, именно в тот день, когда меня позвала знакомая в свою компанию…

Язык не поворачивался даже произнести её имя, хотелось стать более далекой от них. Да, я хочу оказаться именно там, чтобы никогда ничего подобного не произошло со мной больше. Кристаллы буквально воспламенили мои руки. Я вскрикнула и отдернула их.

Не обожглась ли? Нет, казалось, что красные камни могут спалить поверхность моей кожи. Испуганно посмотрев на ладони, я увидела, что они даже не обожжены. Что же это тогда было? И что это вокруг меня?

Я с изумлением озиралась по сторонам. Снова у себя, дома!

Знакомая обстановка, практически ничего не изменилось. Да, только вот здесь лежали продукты, которые я захватила, когда шла домой в последний раз, но сейчас их не было. Если это тот день, когда меня позвали, то тогда их не должно быть здесь… Я даже не могу определить, тот это день или нет, сутки похожи одни на другие. Я посмотрела на часы.

Точно, оказалась за километры от того жуткого места, где была. И очутилась снова у себя дома. Мне не нужно добираться самой, не нужно дожидаться утра и ловить автобус!

Необыкновенное ощущение радости заставило меня засмеяться. Я подбежала к коту и просто поцеловала его в лоб. Да-да-да!

Телефон.

Эта мелодия принадлежала Маринке. Неужели?

— Ань, давай ты составишь мне сегодня компанию?

— Какую компанию? — с улыбкой спросила я.

— Хочу пойти со своим женихом, но там будет и его друг, замечательная возможность познакомиться с прекрасным парнем.

Ах ты, какая благодетельница, мне возможность чудесную подкидываешь! И сколько же тебе этот парень отвалил за нее?

— Нет, я никуда не пойду.

Голос на той стороне обомлел.

— То есть как, не пойдёшь? Ты что, хочешь меня одну бросить?

Знакомая манипуляция, давит на мою доброту и желание помочь.

— Увы, не смогу, у меня свои планы.

— Хочешь, чтобы я обиделась?

Еще одна манипуляция… Только сейчас, со стороны, вижу все здраво.

— Обижайся, — сказал я ей и отключилась.

Ох, какое наслаждение я испытала, наконец-то послав ее подальше, пусть и мягко. Я даже представить себе не могла, как она меня доставала до сих пор. Никакой радости от общения с Маринкой я не испытывала А после того, что она сотворила, тем более.

Значит, это всё-таки работает, действительно работает!

Я бессильно рухнула в кресло. Несмотря на то, что я оказалась в близком прошлом, фактически избавив себя от будущих неприятностей, я помнила их, они остались в моей душе. Теперь мне точно будет легче, ведь я буду знать, кто чего стоит, пусть на самом деле этого и не было. Стоп, там же будет ещё замечательное увольнение… Хорошо, подумаю завтра, что с этим делать.

Вне себя от усталости, я рухнула на кровать и почти моментально уснула.

Утро вошло в мою жизнь от того, что кот мягко потерся лапкой о моё лицо:

— Маааууу!

Вот, что неизменно, так это утренняя жратва.

Зазвенел будильник, он кричал вовремя, звал на работу.

Только я сегодня поступлю по-другому, не пойду на каторгу, а вызова врача. Голова после вчерашнего раскалывалась, руки и ноги были покрыты синяками. Скажу, что сильно упала и ушиблась, а там, хоть немного времени выгадаю, чтобы побесить начальника. Он-то думал, что по-быстрому меня уволит. А тут придется платить ещё и за больничный. Маленькая пакость, а приятно.

Я помнила всё. И следы травмы остались. Они никуда не исчезли, болели и напоминали мне о случившемся. Мама написала, что время само всё разрулит, как это происходит? Пока я не попробую всё, не пойму.

Стоп, а сумка на месте? А то вдруг она исчезла, если я не попадала в эту передрягу? Испугавшись, я вскочила и выбежала в коридор, глядя на вешалку.

Да, сумка висела на месте. Я заглянул в неё, все предметы, теперь принадлежавшие мне, были там.

Через некоторое время пришел врач. А до этого я испытала настоящий кайф, принимая бесконечные звонки с работы. Звонил даже жадюга-начальник. Они просто требовали, чтобы я пришла немедленно, явилась не думая, меня очень ждут. Ага, и любят особенно. И ни один человек не сказал, что уволить хотят. Только приходи, ждем!

— Плохо себя чувствую, поправлюсь — приду.

Я самодовольно улыбнулась, наконец-то удалось их немножко побесить.

Врач удивлённо посмотрела на мои кровоподтёки.

— Как вы умудрились так упасть?

— Упала с велосипеда, когда отдыхала за городом, так болит, что на работу не могу пойти, передвигаться нормально не могу. Можете мне хоть небольшой больничный дать?

— Да, конечно, посидите недельку, как раз придете в себя. А потом мне покажитесь, и все.

Ну, вот и замечательно.

Я осталась один на один с собой, наконец-то. Только это теперь не было глухое и беспросветное одиночество, я понимала, что передо мной открывается целый мир, неизвестный, пугающий и манящий.

Новая жизнь меня ждала, но сначала я хотела обеспечить себе маленький тыл. Я хотела спокойно возвращаться домой, но, чтобы в доме наконец-то появились деньги. Такое небольшое желание, но они мне реально были очень нужны. Поэтому пока появилась такая возможность, надо совместить простое первое исследование с добычей этих самых денег.

Я включила ноутбук. Так, нужны деньги именно такого образца, как сейчас, поэтому мне нужно отправиться за ними не слишком далеко. Можно вернуться лет эдак на восемь назад.

Я вспомнила события этого времени. Мама была ещё жива. Неужели, увижу её? И я тогда еще была в отношениях с Димой, если это можно назвать отношениями с его стороны. Тогда совершенно не представляла, что у него таких, как я, множество. Слёзы сами поступили на глазах, но я их тут же решительно вытерла. Вот еще, доконали меня всякие придурки, теперь слезу пускаю.

Так, где тут у нас результаты лотерей за нужный мне год?

Разнообразие было большим, я оторвала лист бумаги и выписала нужные цифры. Мне не нужен слишком большой выигрыш, тогда для получения не придется зависнуть на какое-то время в прошлом. А я хотела провести там максимум две недели, сделать свои дела и вернуться назад.

Мама сказала, что я должна искать свою любовь. Ну, там-то я её точно не найду.

Номера были выписаны, по моим расчетам я должна была получить где-то около полумиллиона. На первое время хватит. Приведу в порядок дом, а потом уже попробую куда-нибудь отправиться.

При мысли о том, что где-то может встретиться мой единственный мужчина, сердце охватила тоска. Всегда казалось, что это уже просто невозможно, но что меня здесь ждет и держит? Практически нечего, я даже человеком здесь себя не считаю, только котик меня любит и ждет. Ну, где бы я в итоге не оказалось, обязательно заберу его с собой. А пока пусть живёт в комфорте, с большим запасом вкусняшек.

Я настроилась на момент, который хорошо помнила. Мы должны были с расстаться с Димой, поэтому он особенно меня не доставал. А я чувствовала себя очень плохо и плакала днями и ночами. Дурдом был форменный, в то время не человеком была, а зареванным привидением.

Вот туда-то я и полечу. Замечательное время, никто не побеспокоит.

Я подошла к сумке и достала светильник. Первый раз я воспользовалась кристаллами в помещении, в этот раз действовать буду по-другому. Интересно, всё произойдёт точно также? Я поставила светильник перед собой, взяла двумя руками камни и настроилась. Как только почувствовала то время, руки слабо соприкоснулись с раскаленными прутьями. Кристаллы моментально разгорелись и стали красными, а я непроизвольно зажмурилась.

Вскрикнув от боли, открыла глаза и поняла, что уже там. Это нельзя было заметить во время перехода. Но как только я оказалась в квартире того времени, моментально заметила это. Котика нигде не было видно, я его ещё не нашла… Тот момент впереди, когда я прижму к себе маленький блохастый комочек… Занавески в кухне, такие простенькие, совсем другие… Старый зеленый диван, я уже и забыла, как он выглядел, но помню, как грузчики его выносили. Годы пронеслись, как во сне, восемь лет, но только сейчас я могу их ощутить.

На кухне звенели чешки, мое сердце защемило от этого знакомого звука.

Мама? Я быстрым шагом направилась в сторону звона, как громом пораженная.

Мама, ещё здоровая, ходила по кухне и занималась обычными делами. Заметив меня, она с улыбкой повернулась:

— Быстро ты сегодня!

Наверное, что-то в моём лице показалось странным, поэтому она встревоженно взглянула на меня.

— Ты не заболела? — обеспокоенно поинтересовалась мама.

— Нет, все хорошо, — мой голос дрогнул.

Она удивленно рассматривала мою одежду:

— Какое платье на тебе, я такое еще не видела.

— Да, это я недавно купила, тебе не показала, а сейчас примерила.

Мама улыбнулась:

— Красивое, только опять мрачное.

Мама всегда помнила мою одежду и хотела, чтобы я выглядела более впечатляюще и ярко. Просто настроения не было покупать интересные платья, для кого? Вечная депрессия не давала почувствовать себя счастливой.

— Ну-ка, давай, садись ужинать, чтобы больше слёз не было!

Конечно, я же ревела все ночи напролёт, откуда тут взяться яркому платью?

— Нет, мама, никаких слёз уж точно не будет.

Я быстро помылась и спрятала сумку в своей комнате, под шкаф.

Интересно, сейчас эта сумка у меня, тогда в этом времени, где это сумка? Их две? Проверить я не смогу и спрашивать маму совершенно не хотелось. Возможно она храниться у неё где-то. Но я уверена, что она её не проверяет.

Ужин прошёл замечательно. Я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Только после смерти мамы я осознала полностью своё одиночество. Но сейчас она была рядом, и я получила то, чего мне так долго не хватало. Мне хотелось и плакать, и смеяться, обнимать маму и говорить с ней. Если бы я только могла, то рассказала бы обо всём, что произойдёт со мной потом. Но приходилось себя сдерживать, чтобы не побеспокоить её. Не рассказывать же, что у дочки еще восемь никчемных лет впереди…

Волновал ещё один вопрос А вдруг здесь, в прошлом, тоже есть я? Вдруг другая я сейчас позвонит в дверь и тоже появится здесь со своими слезами и соплями? Поэтому до конца расслабиться было невозможно, слишком мало я знала о законах перемещений. Но ничего не происходило, входной звонок молчал. А за столом было так тепло и уютно:

— Вот и хорошо, наконец-то, ты не плачешь.

— Он не заслуживает моих слёз, — ответила я с улыбкой.

— Дима вел себя правильно, сначала казалось, что он достойный парень, но потом я поняла, что это не так. Ты себе ещё найдёшь кого-нибудь, обязательно найдешь. Так приятно видеть, что ты пришла в себя.

Что мама хотела сказать? Возможно, в этот момент она уже планировала послание, которое потом напишет мне. Хорошо, что я пришла именно в это время и дала ей передышку от слез и соплей. Ну и глупая же была…

Утром я проснулась радостная и весёлая, сказала маме, что пошла на работу, но вместо этого отправилось покупать лотерейные билеты. Я хорошо знала, что выбрать и приобрела то, что мне нужно, быстро зачеркнув правильные номера, списанные с бумажки.

— Выиграла хоть когда? — ухмыльнулась продавщица.

— Пока нет, — так же мило ответила я.

Она пренебрежительно взяла билеты, ну и пускай, мое дело — кассу снять в этом времени.

Все, билетики куплены, теперь остаётся только ждать.

Я радостно вдохнула пьянящий воздух.

Казалось, эти времена были совсем недавно, но как же многое меняется за десятилетие! Все в прошлом остаётся таким же милым и любимым для нашей памяти, несмотря на жуткие неприятности.

— А ты что тут делаешь? Почему не на работе?

Я с изумлением обвернулась.

На меня смотрел Димка. Я почти забыла его лицо, за эти годы оно как-то приглушилось и стерлось во времени. Какой же он красивый. Темные, слегка взлохмаченные волосы и голубые глаза… Неудивительно, что собрал столько поклонниц вокруг себя. Я не видела его уже очень давно. Только слышала, что он перебрался в столицу, с очередной своей пассией. Девушка попалась обеспеченная и помогла ему продвинуться в жизни.

Дима всегда этого хотел. Несмотря на все его враньё, мы очень хорошо понимали друг друга, не только в жизни, но и в постели. Но чувствовать себя в бесконечном ряду красоток я никогда не хотела. Понятно, что это был момент расставания, и я ему уже объявила об этом.

Я внимательно посмотрела на него. Дима казался обеспокоенным, внимательно рассматривая моё лицо:

— Что ты меня изучаешь?

— Беспокоюсь.

— О чем? Я же тебя отшила. Такой богатый выбор, что тебе ещё надо здесь, возле моего дома?

— Я сам не знаю. Просто проезжал мимо и подумал, вдруг тебя увижу… Вдруг на работу пойдёшь… Наверное, это ностальгия.

— Просто ты потерял то, что не ценил.

Дима казался огорченным:

— Может быть, всё ещё впереди? Давай, ты отменишь свои бзики и снова ко мне вернёшься.

Я только рассмеялась:

— И, как ты предлагаешь быть дальше? Мне стать профессиональной искательницей твоих девиц?

— У меня больше никого не будет. Обещаю, правда.

Я закатила глаза к небу:

— Так и поверила, ага. Уже имела возможность убедиться во всём.

Дима схватил меня за руку:

— Давай хотя бы попрощаемся, встретимся сегодня последний раз. Пусть у нас будет эта встреча, ты резко оборвала все, и я до сих пор не могу прийти в себя.

Я мега удивилась. Вообще, было приятно. Давно не испытывала по отношению к себе таких ухаживаний. И пусть Димка был для меня уже пустым местом, но я по нему очень скучала. Как скучают по кому-то близкому, кого вы очень идеализировали в прошлом. Но связывать жизнь с ним я больше не планирую, как только вспомню, аж злоба берет. Если только рассматривать это как способ поднять свою самооценку? И, в моем прошлом такой встречи не было.

Поэтому я решилась:

— Хорошо, давай попрощаемся.

Димка опешил. Несмотря на весь его ураган ухаживаний, он не ожидал от меня такой смелости. Конечно, я вечно вела себя, как овца. Неизвестно, откуда во мне проснулось столько решительности. Он же не знает, сколько лет прошло после нашего расставания, ещё бы, я не изменилась.

— Тогда я заеду за тобой?

— Естественно, как ты думаешь? Не пойду же я к тебе сама, своими ножками, прощаться.

Он, по-прежнему, был растерян:

— Хорошо, договорились.

Димка побрел к машине, какой сейчас устаревшей смотрелась его модель. А в то время она казалась современной и просто сказочной. Дима постоянно оглядывался на меня. Неужели я настолько изменилась? Изменилась не внешне, но мои слова и действия стали другими, наверное, его удивило моё поведение. Он не ожидал от меня такой смелости.

Предстояло где-то убить день. Чтобы мама ничего не заподозрила, я отправилась на работу, с беспокойством думая, как бы они не стали названивать ей домой и говорить о том, что я не пришла.

Но, уже у здания, мне попалась сотрудница, одна из тех крыс, которых я хорошо знаю.

— Анька, ты чего здесь забыла?

— А что?

— Так у тебя же отпуск сейчас, две недели.

— А, точно, я и не помню.

— Ну, ты и заработалась…

Она покрутила у виска, засмеялась и отправилась в офис.

Так вот оно что значит, когда время само подстраивает всё под тебя. Теперь у меня уйма часов до вечера, пойду бродить по улицам. В течение дня я замечательно погуляла и изучила, что изменилось в нашем городке, это было так интересно, смотреть какие магазины закрылись, а какие тогда открывались и только начинали работать.

Вот только что открылся магазинчик стройматериалов, хорошо его помню. Хозяин надеялся, что он проработает долго, но на самом деле он прикрылся спустя месяца три, место оказалось неподходящим. А сейчас он только делает вывеску и мечтает о будущем.

А там живёт моя однокурсница, которая вышла замуж в этом году. Она даже не знает, что разведется через год. А сейчас на балконе стояла обнимающаяся парочка и целовалась. У ее мужа есть ребёнок на стороне, и когда она обо всем узнает, отношения развалятся.

Этот мир казался таким невинным и добрым. Я даже расчувствовалась по отношению к Димке. Интересно, он уже встретил свою мадам, с которой уедет? Может и нашел, но, тем не менее, хочет попрощаться.

Как же мне надоели эти тёмные платья… Деньги у меня с собой были, поэтому я просто отправилась в магазин и решила устроить себе праздник. Я выбрала красивое красное нижнее бельё с кружавчиками и глубоким вырезом, шикарное бра. Стринги с кружевами. Я никогда не носила такие вещи, предпочитая удобное хлопковые белье.

Сколько можно? Я словно жила в какой-то спячке.

— Подошло? — просунулась в кабинку голова продавщица.

Я обалдела, первый раз вижу, что лезут посмотреть, как сидит на тебе лифчик, нормально или нет. Продавщица заулыбалась:

— Ой, как хорошо!

— Да, спасибо, — я задернула шторку прямо перед её носом.

Да, бельё смотрелось на мне потрясающе, и только сейчас я заметила, как идеальна моя фигура. И грудь у меня красивая, и задница хорошая, даже живот плоский. Но никому это не надо.

Я вздохнула. Хватит унылости, сама себе делаю праздник.

Следующим по пути я зашла в магазин, где выбрала для себя миленькое светлое платье с узором из вишен. Рисунок казался необычайно трогательным и нежным. К тому же, из выреза белого платья игриво проступало красное кружево. Оно показывалось иногда, совсем иногда…

Я покружилась перед зеркалом, смотрюсь шикарно. Волосы соломенным водопадом падали до талии. Вот что я менять не буду, так это свою причёску, и так очень красиво. Я сама неожиданно осталась довольна собой. Да, накраситься надо… Ради такого случая? Или вообще? Я понимала, что теперь не буду превращать себя в серую мышь, и последним моим приобретением была косметика, которой у меня здесь, в эти годы не было. Я тогда предпочитала естественность, и мне казалось, что этого достаточно. С каким удовольствием я накрасила свои длинные ресницы, а глаза от этого стали еще ярче. После того, как я немного оттенила брови, осталось только мягко подчеркнуть нежным коралловым цветом губы. Никакой излишней пошлости, просто сделать так, чтобы лицо смотрелось более выигрышным. Я же делаю себе сегодня праздник, как никак.

Пусть прощальная ночь с Димой будет самым приятным воспоминанием для меня в прошлом и развеет мое одиночество.

Я вспомнила, как первый раз встретила Диму. Я тогда была еще подростком, и мы случайно встретились на улице с его мамой. Она спросила, как отдыхаю летом, обычная болтовня. И тут я обратила внимание на очень красивого мальчика, который стоял рядом.

— Это мой сын, Дима, познакомься.

Дима пренебрежительно кивнул, всем видом показывая, что ему совершенно не важны какие-то новые незнакомые девчонки.

А я была под впечатлением, и это сохранилось надолго. Никак не могла забыть его пронзительные прозрачные голубые глаза и тёмные волосы. Мне это казалось таким необыкновенным сочетанием, во всяком случае, среди ребят из моего класса и в ближайшем окружении ни одного такого мальчишки не было.

Я вздохнула. Сколько времени прошло после этого, вот теперь знаю Димку, как облупленного. Но он не перестает от этого быть всё таким же красивым, очень красивым.

Я посмотрела на себя в зеркало:

— Собираешься куда-то, Ань?

Мама выглянула из-за угла комнаты, улыбаясь.

— Да, хочу с подружками посидеть, отдохнуть, устроим небольшой девичник.

— Ну и правильно, приходи в себя, не забивай голову неблагодарными людьми.

Ага, я так и сделаю, буду приходить в себя от никчемной современной жизни и лечить нервы.

Я взглянула на часы, назначенное время пришло. Накинув на себя сказочное воздушное платье, я быстро побежала по лестнице. Сердце бешено стучало. И ощущала себя так, словно бежала на первое свидание. На самом деле, оно последнее, вот прелесть то. Сбегая по ступенькам, я выбежала за порог, небо уже давно посинело.

— О, ты вовремя! — раздался где-то рядом голос Димы.

Я засмеялась, надо же, он тоже умеет не опаздывать. Последнее время, насколько я помню, он меня практически игнорировал и не баловал своим вниманием. Что это он так изменился, когда решила с ним расстаться?

— Ты сам вовремя, даже не ожидала от тебя, — со смехом заметила я.

— Не мог опоздать, я очень ждал сегодняшнего вечера.

Дима взял меня за руку, чтобы проводить к машине, а я всем своим телом почувствовала дурманящий огонь, который охватил меня. Я подняла глаза и посмотрела на него. На какое-то мгновение наши взгляды встретились, и я, словно почувствовала искру, которая пробежала, между нами. Я всегда испытывала приток энергии, когда была с ним рядом, мы были на одной волне, зачем же ты всё испортил?

— Ты очень красивая сегодня, я даже не помню, чтобы видел тебя такой когда-нибудь. Новое платье?

— Да, начинаю избавляться от чернухи. У меня ж теперь новая жизнь начинается.

Казалось, Дима немного помрачнел.

Его глаза неизменно пялились на вырез платья, туда, где красные кружева таинственного выглядывали наружу. Поднялся ветерок, и юбка начала задираться.

— Садись уже скорей, поехали!

— К тебе? — снова улыбнулась я.

— Я хотел сразу ко мне, но сейчас увидел тебя и думаю, сначала нужно девушку чем-нибудь угостить.

Он сел руль, а я устроилась рядом с ним. Перед тем как завести машину, Дима тепло и нежно дотронулся до моего колена, мягко его погладив. Кровь прилила к моим щекам.

— Заводись, если ты ещё хочешь поехать в кафе, то лучше не двигайся в мою сторону.

Дима самодовольно улыбнулся во всю ширину лица:

— Конечно, всё понял. Держу себя в руках.

Он повел меня в один из небольших ресторанов, в современном стиле. Ну, как в современном? По меркам того времени, да. Мы решили не объедаться, он заказал по стейку, салаты и напиток. Я с удовольствием все быстро прикончила.

— У тебя прямо зверский аппетит сегодня, даже не скажешь, что ты расстроена из-за нашего расставания.

— Да, судя по тому, что ты ещё в середине процесса, кто-то расстроен гораздо больше.

Дима схватил меня за запястье и прошептал:

— Может быть, не будем? Так и останемся друг с другом?

Я улыбнулась:

— Нет, это даже не обсуждается.

— Ладно, сейчас вот доем быстро… Слушай, может быть, ты уже нашла себе кого-нибудь? На замену?

Ну что за идиот? Может его немного подразнить?

— А что? У меня точно такое же право выбора, как у тебя. Ты, смотрю, времени даром не терял, так почему же мне нельзя? Когда я должна была кого-нибудь найти.

Я никогда с ним так не разговаривала, в основном, подобострастно смотрела в его глаза, ожидая каждого слова, как чуда. А сейчас я стала другой, осмелела и выгляжу более самоуверенной. Неудивительно, что Дима смущен и не понимает, что со мной происходит. Конечно же, он пытается всё это списать на неведомых ухажеров. Прикончив кусок мяса и быстро запив его, Дима встал:

— Поехали…

— Ты суров, — засмеялась я.

Он искоса посмотрел на меня, и в его взгляде было столько невысказанный страсти, что у меня мурашки пробежали по коже.

Мы зашли в его подъезд и поднялись на пятый этаж. Дима не выдержал и прижал меня к стенке, набросившись, как голодный зверь и покрывая мое лицо поцелуями. Его руки блуждали по моему телу, изучая его, словно почувствовали в первый раз.

Я только застонала.

— Давай зайдем, соседи увидят…

— Да плевать на всех, я тебе хочу.

— Ну-ка, открывай дверь, не хочу вляпаться в какую-нибудь пронырливую тетку, которая всё испортит.

Дима быстро потянул меня за руку в свою квартиру. Он открыл дверь, и мы буквально влетели туда. Мы даже не слышали звука захлопывающейся замка, ничего. Всё в этом мире перестало существовать. Дима казался смелым, как никогда и овладел мной прямо в коридоре. Мне казалось, что мы слились в одно существо. Мы все время целовались, словно дышали одним воздухом, и не могли остановиться. Такой бешеной страсти я никогда не испытывала. Когда этот ураган схлынул, я поняла, что это только первая волна.

— Раздевайся, — прошептал Дима.

Меня не надо было просить, я сама сбросила платье. При виде моего красного кружевного белья, его глаза разгорелись ещё больше.

— Почему ты никогда не одевала такую красоту раньше?

— Сама не знаю, наверное, всему своё время, а в то время у меня было много комплексов.

Он осторожно снимал это бельё, словно я была хрустальной вазой. После первого всепоглощающего взрыва, всё пошло гораздо медленнее и крышесносней. Снова, как в первый раз, мы изучали каждую клеточку тела друг друга. Словно не было расставаний, нами двигало непонятное ощущение новизны, он только успевал стонать и говорить:

— Что с тобой? Почему раньше такого не было?

Да, правда, я не была такой раньше. Даже в сексе не позволяла себе многое, казалось, что я только должна была принимать и ожидать ласки, но сейчас все стало иначе. Я сама управляла им, говорила, что я хочу почувствовать, где и как, я стала ведущей в наших отношениях, и в этой ночи была главной именно я. И от этого чувствовала себя счастливой. Никогда еще прежде, я не испытывала столько приятных ощущений, зачем запирала все в себе и не позволяла рассказывать о том, что я хотела, почему молчала?

Этой ночью мы почти не спали, только под утро забылись. Я проснулась от того, что Дима прижался ко мне сзади. Моментально мое тело стало горячим. Этот огонь снова передался ему, и мы опять обрушились в это бесконечное пламя, наполненное электричеством.

Спали ли мы? Наверное, спали. Потому что утренний свет нас разбудил. Солнце светило в глаза и требовало пробуждения. Я повернулась и посмотрела на спящего Диму, он казался таким милым и трогательным, словно не было тех измен и предательств, которые я помнила.

Да, так и надо, надо брать только хорошие воспоминания, брать то, что нужно самому себе, что даст тебе почувствовать себя счастливой.

Дима ходил за мной, как привязанный, словно верная собачонка заглядывал в глаза, а я лишь самодовольно отбивалась от него. В конце концов, я снова сдалась, времени-то ещё у меня было много, и я не могла отказать себе во встречах. Слишком долго была недолюбленной и одинокой.

Мы повторили нашу ночь, потом сделали это снова и снова, с каждым разом я понимала, что всё больше затягиваюсь. Мне было нужно прекращать эти встречи, но Дима всегда был рядом, всегда влюблённый и ждущий… Он просто приезжал ко мне, звонил, и мы снова погружались в наш безумный хаос отношений.

С каждым днём я понимала, что расставание всё ближе. Нет, как таковое, чувство настоящей любви у меня не возникло, но наши интимные отношения напоминали будоражащий взрыв. Но внезапно я поняла, что могу и не забывать эту связь. Что я туплю, в любом случае, можно всегда слетать сюда за приятными ощущениями. Точно, я ещё не совсем привыкла пользоваться своими возможностями во времени.

Какая же я наивная иногда бываю. Зачем мне себя связывать какими-то чувствами с ним, ведь прекрасно знаю, на что он способен. В итоге, даже такие пламенные отношения ему наскучат, и он снова пойдёт в поисках кого погорячее. Может момент, который мы переживаем сейчас, это самое прекрасное время для нас двоих, и я всегда смогу вернуться в это время и подлечить несчастные нервы, а ещё — поднять самооценку. Замечательно, Дима, ты теперь мой личный лекарь, фактически слуга. При любой моральной травме я всегда могу вернуться сюда, ты даже ничего не поймёшь. Вот здорово то!

После этого мне стало гораздо легче, я просто на полную катушку отрывалась, оставив Диму в полном чувственном шоке.

— Как ты, вообще, могла скрывать в себе такое? Я думал, что ты обычная, даже немного холодная, а оказывается, такая…

Слушать всё это было безумно приятно. Но еще более приятно мне стало, когда я увидела, что все мои надежды на выигрыш оправдались.

Цифры все, один-в-один, прозвучали так, как я написала. Да, прошлое не изменилось! Да я смогла это сделать! Вроде и сумма не такая большая, но для бытовых нужд, самое то. В общем-то, это не время, а какая-то находка. И бывший тут, как неотложка, и деньги всегда на блюдечке с голубой каемочкой, и даже мама рядом. Просто волшебное время, только оставаться тут насовсем не хочется и не надо.

Никому не сказав про то, что я собираюсь получить деньги, я выполнила все формальности и с огромным наслаждением получила заветную сумму. На работе меня никто не ценил, мне даже не доводилось держать в руках такое количество денег, по сути, самое обычное. Я сложила эти купюры в полиэтиленовый пакет и быстро вернулась домой, к себе в комнату.

Мамы не было дома. Я положила деньги на свой диван и с наслаждением пересчитала, там было всё, как я и хотела. Наконец-то я смогу купить то, что захочу, немного обустроить свой дом и тогда уже сделать первую вылазку. Только я с трудом себе представляла, куда отправлюсь, наверное, буду доверять чувству интуиции, куда потянет, туда и полечу, терять мне нечего. Я хорошо знала историю и могла приблизительно представить момент, который мне может быть интересен. Подумаю об этом, когда окажусь у себя дома.

Прощаться ли с Димой? Нет, наверное, не надо прощаться. Сейчас опять начнутся какие-то сопли, разговоры… Мы хорошо провели время, на этом все, наступил удобный момент для того, чтобы вернуться домой.

Я вытащила сумку из-под шкафа, быстро достала из неё свой светильник. Хорошо, что никого нет дома, мама вовремя куда-то ушла. Никто не помешает исчезнуть и моментально появиться у себя.

Я взяла двумя руками кристаллы:

— Хочу вернуться туда, откуда я пришла, в тот же самый момент…

Кристаллы вспыхнули. Я, как всегда, почувствовала боль и жжение, только успела сомкнуть и разомкнуть глаза, как разбитая оказалась у себя дома.

Чёрт, это что такое? Почему не у себя дома?

Я с удивлением рассматривала квартиру. Мебель казалась видавший виды, чего только стоил этот диван, который стоял еще, когда была жива мама… Мы же его выбросили? Почему он снова здесь, да еще такой измученный и затасканный? А что со всеми этими вещами, откуда они вообще взялись в моей квартире, тут всегда было чисто. Я не позволяла себе такого безобразия, откуда же здесь валяются эти мужские носки? Почему рубашки разложены скомканной кучей на диване? Внутренне возмущаясь, я прошла в сторону кухни… Это еще что такое?

За кухонным столом, в белой майке-боксерке сидело невнятное нечто. Это нечто было явно мужского пола, и оно лопало жареную картошку. Я поморщилась. Противный запах блюда, вперемешку с жареной колбасой, разносился по всей квартире. Е-моё, откуда это у меня?

Может быть, я перепутала квартиры? Может быть, во времени что-то изменилось, и я попала к себе, но попозже, когда здесь поселились другие люди? Вот это я маху дала…

Но тут человек повернулся, и я с ужасом увидела, что это Дима.

Прекрасное лицо превратилось в заплывшую лишним весом физиономию. А его глаза, глаза… Я их просто не узнавала, казалось, что они стали мутными и бессмысленными…

— Анька?? Пожрать что-нибудь захватила?

Я была в шоке.

И это тот самый Дима, который остался в моей памяти писаным красавчиком? Меня словно опустило в ледяную воду, шарахнуло чем-то по башке, а потом снова вытащило наружу.

И что делать, бежать? Так, кошмар надо срочно заканчивать, это никуда не годится.

Тем временем, Дима встал и направился ко мне.

— Почему опоздала сегодня? Сам картошки сварганил…

Наверное, я выглядела смешно, стояла растерянная, еще и с вытаращенными глазами, поэтому он засмеялся:

— Да что с тобой?

Мне было совершенно не смешно. Вот это я повеселилась в ближайшем прошлом… Как же я это счастье отхватила, что спустя восемь лет оказалась в такой заднице?

— Когда мы поженились? — спросила я прямо.

Дима впал в ступор:

— Ты чего, такие вещи спрашиваешь, перегрелась что ли?

— Ответь на вопрос.

— Проверки какие-то с порога устраиваешь… Ну да, почти восемь лет прошло, как поженились, — прикинул он на растопыренных пальцах.

Я все быстро прокручивала в голове. Мы недолго ждали, расписались сразу, в том же году. Я уже мысленно представляла, что случилось. Наверное, я отчалила назад, к себе. А та, наивная Анька, пришла домой зареванная, восемь лет назад, и обнаружила абсолютно восторженного Диму. Конечно же, все слёзы прекратились, и она повисла у него на шее. Вот и всё. А результат этого чуда я вижу сейчас, прямо перед собой, и восторгов от такой перспективы не испытываю.

— А кот мой где? — снова спросила я.

Мне казалось, что глаза у него сейчас завращаются:

— Какой кот? Ты чего? Может быть, врача тебе вызвать?

Мне стало нехорошо:

— Где мой кот?!

— Да не было у тебя никогда кота. Один раз только говорила про то, чтобы его завести, но я не захотел, не люблю животных дома.

Какой ужас! Это я оставила где-то своего любимого малыша, а вот это вот чучело забрала себе?

— Слушай, ты башкой не треснулась где-нибудь? — задавал вопросы Димка.

На меня словно туча опустилась:

— Считай, что треснулась, и я ничего не помню.

— Ни фига себе…

Я стукнула кулаком по столу. Он был запачкал чем-то липким. Никогда не позволяла себе такой грязной поверхности, наверное, он тут всё загадил:

— Ты где работаешь? — со злым смешком поинтересовалась я.

— Ну, ты, мать, даёшь…

— Отвечай!

— Пока не работаю, вот уже года два пытаюсь устроиться, но всё как-то не получается…

— Это что же, я тебя кормлю и пою?

— Ты что, скандал что ли решила устроить? Вроде мы жили душа в душу…

Ничего себе, душа в душу… Я перевела взгляд на Димку. Во что же тогда превратилась я, что тогда стало со мной, если несчастная квартира находилась в таком состоянии?

— У тебя есть моя фотография на телефоне? Какая посвежее?

Димка, видимо, посчитал меня окончательно съехавший с катушек, но всё-таки взял телефон и открыл фото:

— Вот, смотри.

Я взяла аппарат в руку и обомлела. На меня с экрана, смотрела я, но совсем не в лучшем своём состоянии. Прибавила килограмм десять, однозначно десять, если не больше… Конечно, распухнешь от такого питания, глаза казались какими-то затекшими, словно заплаканными. Опять, наверное, ревела где-нибудь по углам.

Всё… Надо немедленно всё исправить, я ни минуты тут не вынесу.

— Посмотрела?

Этот придурок даже не замечает, что я изменилась, что перед ним другая я, точно он не видит ни разницы в весе, ни разницы во внешности. Я настолько стала для него серыми и безликим пятном, что он просто ничего не замечает.

— Есть будешь?

— Не сейчас, — мрачно ответила я и направилась к двери.

— Ты куда?

Но я уже не отвечала ни на какие вопросы, быстро вышла на лестничную площадку и хлопнула дверью. Воздуха, мне не хватало воздуха! Я хочу дышать!

Как я жила в этом кошмаре столько лет? Не могу ждать ни минуты.

Я оглядела наш подъезд, не посреди же лестничной площадки отправляться назад. Теперь я понимала, для чего там, в лесу, базовое помещение. Не всегда есть возможность отправиться из дома…

Поэтому я поднялась на технический этаж и достала из сумки светильник. Но только тогда подумала, в какой же именно момент мне отправиться? Неужели снова торчать там две недели? Не хочу, теперь даже малейшая перспективка встретиться с ним напрягала, он явно караулил мой дом. Но в течение этих двух недель столкнуться с ним придётся, поэтому я решила отправиться в свой последний день, когда я собиралась назад, и расстаться с ним раз и навсегда.

Переход прошел, как обычно, я оказалась у себя дома, как раз в тот момент, когда в прошлый раз достала сумку из-под шкафа, чтобы отправиться домой с добычей. Вот дурочка. Хорошо, что мамы нет дома. Сейчас позвоню ему и скажу, что про него думаю.

Я быстро набрала телефон Димы:

— Анечка, привет!

Как он теперь поет. Сама нежность, вот я и расслабилась.

— Привет, сухо ответила я.

На той стороне повисло молчание:

— У тебя что-то случилось? Может быть, заболела?

— Можно сказать, что я заболела. Так, Дима, я думаю, что мы с тобой хорошо общались, поэтому не звони мне и не переживай больше. У тебя руки развязаны.

— Ты что? Что ты, вообще, плетешь?

Как оказалось, он был в полном недоумении.

— Если хочешь, объясню популярно. Подъезжай, я тебе лично скажу.

Он согласился. Моё сердце колотилось, потому что придётся высказать всё в лицо. Но теперь он для меня уже не был прежним романтическим воспоминанием из прошлого. В один момент я увидела прошлое, настоящее и будущее. Этот не мой человек, он мне не нужен, даже как воспоминание, даже как приятные иллюзии в прошлом. Единственное моё желание сейчас, это просто избавиться от него, чтобы он никогда больше не вспоминал про меня и не доставал.

Дима приехал очень быстро.

Я заметила, насколько он был обеспокоен.

— Что с тобой?

— Ничего, как ты видишь, теперь перед тобой настоящая я.

Дима только смотрел.

— Я давно поняла, чего ты стоишь на самом деле, вообще-то глаза мои раскрылись после твоего предложения… Да, знаешь почему я его приняла? Душа ещё немного болела, я не находила успокоения, поэтому и устроила эту встречу. Но теперь не будет ничего. Ты просто не существуешь. Всё закончено.

— Аня? Ты обо мне подумала, как я без тебя?

— А как ты жил раньше? Точно также. Будешь встречаться, рано или поздно найдёшь свою судьбу. Я тебе ничего плохого не желаю, вперёд, с музыкой.

— Аня, что с тобой, может быть, поедем ко мне?

После этого меня просто порвало:

— Нет! Никаких к тебе! Никуда я больше не поеду!

Дима опустил глаза, его щёки горели, в нем росла обида. Я с радостью это замечала, именно этого и добивалась.

— Значит так? Хочешь всё закончить?

— Именно так.

— Ну хорошо… Только локти потом не кусай, не звони и не реви. Я больше давать тебе шансы не буду. Даже вспоминать о тебе не буду, только со стороны будешь на меня любоваться.

Вот и замечательно.

Я с облегчением вернулась к себе, чувствуя, как его Дима буравит мне взглядом спину.

Всё, теперь можно возвращаться назад.

В экстренном порядке я повторила все свои действия. Руки горели от обжигающего красного кристалла.

Только бы всё получилось. Только бы вернуться снова к себе, без дополнительной нагрузки…

Меня шарахнуло, и я снова открыла глаза… Дома. Наконец-то, дома!

Ко мне подошёл мой пушистый красавец, уткнувшись в ладони мягкой мордочкой. Извини, что когда-то, даже теоретически, я могла тебя не взять. Другая я, которой никогда больше не будет.

Теперь больше никакого ближайшего прошлого! Если надо будет отправиться за деньгами, тихонько посижу дома, потом получу всё свое и вернусь назад. Как же время тогда меня выручило, подкинуло девицу, которая сама отобрала Диму. А я все страдала какими-то иллюзиями.

Теперь, как никогда, ясно возникло ощущение, что меня здесь ничего не держит. Я могу вернуться всегда, в самый нужный момент, поэтому мой котик уж точно не будет испытывать каких-то неудобств. Впрочем, как и я.

Последующие несколько дней я отрывалась на полную катушку, немного сменив интерьер в своей квартире, выбросив совсем обветшавшую мебель и заменив её на более современную и яркую. Коту тоже я купила целый шкаф деликатесов и насыпала ему огромную миску сухого корма. Мало ли что, я не знаю, как сложатся обстоятельства, но вдруг, я как-то немного промахнусь на день или два… Пусть уж точно стоит большая миска.

В добавок ко всему, я решила сменить цвет волос, но не кардинально, а сделать их слегка светлее, на пару тонов. И добавить немного холодного оттенка. Мне всегда казалось, что так волосы будет смотреться более элегантно. Я была права, когда посмотрела на себя в зеркало, то просто захлопала в ладоши.

— Понравилось? — спросил стилист.

— Очень!

Длина волос осталась прежней, но теперь они приобрели изысканный оттенок дорогого серебра или платины. Необыкновенно красиво, почему я раньше не решилась на это, исполнить свою маленькую мечту так просто. Казалось бы, немного поменяла тон волос, а как заиграло моё лицо! И глаза сразу стали бездонно-синими.

Пока занималась всеми этими радостными переменами, в голове постоянно кружились мысли. Куда? Куда мне отправиться?

Я много знала о разных исторических периодах, но, честно говоря, побаивалась отправляться туда. Вернее, даже не могла поверить, неужели где-то существует человек, который мне понравится? В конце концов, я решила предоставить выбор судьбе. Пусть меня отправят куда-нибудь, где точно не останусь без внимания, где будет богатый выбор и я не окажусь в таком жалком положении, как сегодня.

Отправку я запланировала на вечер. Когда все лягут спать, и город погрузится в сон, я куда-нибудь и полечу.

Весь вечер я думала, что сложить и взять с собой. Вроде бы сумка необъятная, но много не утащишь, наверное. Надо пробовать.

Я взяла с собой косметику. Куда без неё? Не хочется выглядеть бледно, где бы я ни оказалась. Но, самое важное, так как это прошлое, нужно обезопаситься и взять с собой лекарства. Я была много наслышана о том, что в прошлом существовало множество смертей от обычных болезней, поэтому захватила с собой всё самое необходимое. От головы, нервов, от кашля и простуды. Всё, что могло прийти мне в голову. Да, и от аллергии тоже.

Я подумала и взяла с собой также шприцы и антибиотики, которые лежали у меня ещё с зимы, когда я болела, и врач их прописывала. Уколы я и сама умею делать, мало ли, в какую опасную передрягу попаду. Всё это мягко нырнуло в мою сумку и практически исчезло в ней. Бездонная она, что ли?

Что ещё взять? Да, наверное, надо захватить какой-то перекус, на первое время, потому что, неизвестно, где я окажусь Я побросала в сумку шоколадные батончики и пару бутылок воды. Телефон тоже отправится со мной, хотя понимаю, что работать он там не будет. Зарядки было полно, хватит хотя бы на денёк. А заодно надо взять с собой фонарик, потому что, когда разрядится телефон, ничего не будет работать.

Точно, украшение! Я вспомнила про украшение, которое оставила мама.

Оно всегда казалась мне необычного интересным — цепочка из толстого литого золота, выглядела очень старинной. Теперь я понимала, что она принадлежала другому времени, сейчас такие украшения просто не делают. Она была слишком грубоватой для современности. На цепочке находился цветок, который напоминал розу, это была последняя память о маме. Этот кулон я надела на себя.

Всё, к приключениям я готова.

Здесь меня ничего не держит, ничего и никого нет, и не предвидится. Да и желания искать кого-то тут нет после недавних событий.

Я подошла к окну, достала светильник, схватила кристаллы и, глядя на ночной город, стала говорить. Не думала в тот момент, что каждое моё слово имеет внутренний посыл и чёткое значение. Я только хотела задать направление поиска. Крепко держась за кристаллы, я произнесла:

— Отнеси меня туда, где будут большой выбор, где я могу встретить умного и любящего меня человека. А еще пусть там будут комфортные условия для жизни, пусть будет тепло.

Более четкие указания давать не хотела, потому что сама не знала, из чего выбрать. Мне даже не было страшно, я уже понимала, что всегда могу вернуться назад. Поэтому мои путешествия будут лишь попытками и приключениями, мне это было действительно интересно. Я крепко сжала кристаллы, и сама закрыла глаза. Каким будет мир после того, как я их открою?

Краснота от камней настолько разгорелась, что я видела ее даже через закрытые веки. Странно, но в этот раз жар не был таким обжигающим, может быть, раньше я чувствовала так, потому что сильнее волновалась? Сейчас всё прошло плавно, кроме горячего прикосновения к ладоням, я ничего не почувствовала.

И открыла глаза…

Что это за ужас? Где я оказалась?

Сначала я решила, что явно промахнулась, но этот аппарат умеет соображать и не должен так глупо ошибаться.

Я стояла в каком-то доме, это я поняла, потому что вокруг меня были стены, а ещё темнота и непереносимый запах сырости. Да, старый, заброшенный дом, только в окнах виднеется подобие вечернего света.

Но что это под ногами?

Слабый свет луны проникал через подобие окна. Да, хотя бы тепло, с этим не обманули, только что-то не особо радостно…

Я поняла, что моему шагу что-то мешает и пригляделась. Слабые очертания давали только намек на то, что можно увидеть. Неужели? Я остановилась, не веря своим глазам. На пыльном, видавшем виды полу, лежало чье-то тело…

Руки моментально похолодели. Озноб от страха пробежался по телу, как тысячи иголочек. Где мой свет? Срочно нужно понять, что это такое, где я… Быстро подскочив к окну, я стала шарить в сумке, пытаясь наощупь, и в бледном свете Луны, найти фонарик или телефон.

Ура! Все-таки выловился телефон, и я быстро включила яркий свет, от которого сразу заболели глаза.

Да, я была права. На полу лежало тело женщины.

Я приблизилась. По всей видимости, умерла она уже давно, лицо практически мумифицировалось. Какой ужас…На женщине было длинное черное платье, темные длинные волосы аккуратно уложены на затылке. Умереть здесь, в этом Богом забытом домишке, в полном одиночестве, как страшно… Но почему я здесь оказалась, и что это за место. Я осветила дом.

Убранство максимально простое, все покрыто паутиной и пылью, наверное, женщина умерла давно. На деревянном столе находились столовые приборы, плошки и прочее, но даже без намека на еду. Могло ли быть, что она умерла от голода?

И за все это время никто не зашел и не поинтересовался, что с ней случилось…

Где это место, в каком времени и части света?

Осветив дверь, деревянную, с круглой железной ручкой, я бросилась наружу. Пусть там будет улица и неизвестность, но только не такое соседство. Я оглядела себя. Для прошлого я была одета максимально просто. Темное платье макси, однотонное и черное. Не стала выпендриваться, ведь изначально не знала, в каком обществе окажусь. А это все-таки универсальная одежда.

Дверь отворилась, и на меня опустилась ночь. Южная, знойная, наполненная ароматами цветов, за день надышавшихся солнцем. Откуда-то доносился запах хлеба, такой вкусный, что я даже забыла про ужин.

Дворик около дома был совсем маленький, окруженный низким каменным забором с калиткой. Вдалеке виднелись такие же хижины, но они находились все вместе, рядышком, а этот в стороне, как прокаженный. Что же за женщина тут жила? Почему к ней никто не заходил? Луна освещала окрестности, трудно было предположить, что это за время, ни одной души вокруг. Даже в окнах домов не было видно света.

И что делать? Идти стучать в окна и просить помощи? Как-то стремно, еще неизвестно, кто она была, и как меня могут встретить так называемые соседи. А то вдруг, фанатики какие?

Я окинула взглядом убогий дворик. Ничего не росло, только несколько кустиков солнцелюбивых цветов держались из последних сил. И тут мой взгляд упал на лопату, которая лежала поодаль, на заднем дворе. Мысли сами закрутились. Если мне предстоит прожить какое-то время в этом жилище, не находиться же в одном месте со скелетом. К тому же, бедная, погибшая никому не нужна, может захоронить ее по-человечески?

Я взяла лопату и попробовала копнуть поглубже на заднем дворе. Как ни странно, земля легко поддавалась. Я вспомнила, как делала грядки весной, то еще удовольствие было. А сейчас очень даже легко.

На деревянной кровати в доме лежало, сложенное стопками белье. С помощью покрывала мне удалось перенести несчастную и похоронить.

В доме я заметила, что в руке женщины что-то блестит. Присмотревшись внимательнее, обратила внимание на золотой крестик, достаточно большой. Первой мыслью было похоронить его вместе с ней, но потом я передумала. Это последний опознавательный знак, как еще могут узнать, кто умер? Может удастся расспросить людей? В общем, крестик я пока оставила в доме.

Сон меня просто валил несмотря на то, что начало светать. Ложиться в доме я не хотела, слишком грязно и страшно там было. Что делать, оставался только сон на траве, за забором, где меня не будет видно со стороны улицы. Хотя сюда и так никто не захаживает.

Я просто упала на траву. Если и дальше будет такой экстрим, то просто отправлюсь отсюда подальше… И я провалилась в глубокий сон. Снились неприятности, погони с кинжалами и прочие страсти, вдохновилась я сегодня.

Сюрр какой-то… Кто-то тормошил меня за плечо. От такой жути я моментально открыла глаза и вскочила. Сна как не бывало.

Передо мной стояли три человека. Один постарше, и наверное, поважнее, выступил вперед. Я сразу обратила внимание на их одежду. Глушеное средневековье… Вот это меня занесло. Мягкий головной убор из какой-то бархатистой ткани, пышный верх, напоминающий присборенный кафтан с плащом, отороченный все таким же бархатом. Может быть, это местная полиция? Наконец-то узнали про умершую и пришли расспросить про нее?

Пожилой гость удивленно меня рассматривал, нет, он пораженно на меня глазел.

Видя, что я молчу, он что-то спросил. Я только поняла, что в речи проскользнуло слово «Пьетро». Наверное, он говорит о хозяйке дома.

Я закивала и показала крестик, который нашла у нее в руке. Уж его то они должны опознать, если про нее допытываются.

Человек буквально выхватил его из моих рук и стал внимательно разглядывать. Большую часть времени он смотрел на гравировку сзади. Вот я даю, надо было надеть серьги, о которых говорила мама. Тогда бы я смогла понимать речь, и сама говорить на их языке. Мне показалось, что это итальянский, присутствовали знакомые интонации.

Бросив на меня еще один молниеносный взгляд, мужчина подал знак сопровождающим, и они быстро покинули дом. За заборчиком стояла большая темная карета, которая моментально тронулась с места.

Они уехали, и крестик забрали. Что это было?

В большом старом палаццо, оформленном внутри богато, но мрачно, за столом сидел человек. Его лицо было искажено от плохо скрываемого горя, седые волосы волнами спадали на плечи. Из окна стелился мягкий вечерний свет, а свечи отбрасывали красноватые блики на его лицо.

— Сеньор Джакомо, будете ужинать? Еда давно остыла.

Служанка была искренне взволнована, поэтому говорила, как можно тише. Казалось, что мужчина ничего не слышит, он был полностью погружен в свои мысли.

Женщина грустно покачала головой и с сочувствием посмотрела на господина. Докучать новым предложением она не стала, понимая, что это неуместно. В конце концов, он всегда может её позвать, она всегда под рукой.

Синьор Джакомо Пьетро сидел так уже долго, но никак не мог привести в порядок грустные мысли. Вот уже месяц прошёл, как умер сын, его единственный наследник. У него, Джакомо Пьетро, было всё, чем можно гордиться. Красивая жена, умный и не по годам развитый сын Августо, который не знал отказа от женщин.

А его торговые дела шли великолепно, бизнес, связанной с роскошными тканями, процветал, поэтому не мог жаловаться на доходы. Дом, находящийся в одной из провинций Флоренции, считался достойным уважения и гостеприимным.

И вот, он потерял всё. Вернее, половину своего счастья, деньги-то у него остались, только кому все оставить, кому передать? Сначала умерла жена, какая-то неведомая болезнь подкосила её. А местные лекари, как всегда, оказались бессильны.

Следующим умер Августо. Чего ему только стоило попытаться сохранить ему жизнь. Самые лучшие лекари Флоренции были здесь, он призвал даже иностранных врачей, но все они оказались бессильны. Августо просто слабел, становился бледнее с каждым днём, пока однажды просто не смог проснуться. Тогда ему казалось, что вся жизнь закончилась. Он закрылся на несколько дней и никого к себе не пускал.

Но время не ждёт, неотложные дела проникли в его дом, просочились и снова окружили своей сетью. Дела шли великолепно, чего не скажешь о нём самом. Он остался в этом огромном доме, в полном одиночестве, совершенно не зная, что будет дальше.

Да, конечно, была возможность передать управление кому-то из дальних родственников… Это был реальный вариант, но только никто из них не показал себя с хорошей стороны, они только и умели, что плести интриги за его спиной.

Джакомо услышал звук подъезжающей кареты. Кто там приехал, на ночь глядя? Может быть, очередные родственнички пытаются словить момент, чтобы поживиться его золотыми запасами?

Сеньор Пьетро прислушался. В глубинах дома происходили явные разговоры. Казалось, он слышал речь своего управляющего. Только вот с кем он говорит… Какие-то незнакомые интонация разносились по коридору. Один точно управляющий, может быть дело опять в бесконечных торговых разборках?

Шаги приблизились к комнате. Джакомо поднял голову, увидев на пороге своего пожилого управляющего Альберто.

— Что такое Альберто? Родственники заявились или опять по торговым делам? Если родня, то сразу выстави их вон.

Управляющий поклонился, было видно, что он очень взволнован:

— Сеньор Джакомо, я прекрасно знаю, что все ваши думы сейчас заполнены будущим семьи и этого дома.

— И что? Разве мы в силах что-то изменить?

— В этом-то все и дело… Извините, что взял на себя такую смелость и попытался решить вопрос самостоятельно…

Альберто переминался с ноги на ногу, не решаясь продолжать.

— О чем ты? — удивленно вскинул голову хозяин дома.

— Если позволите, я вам напомню… Бланка, та, с которой вы встречались непродолжительное время, у нее тогда родилась дочь.

Джакомо нахмурился:

— Помню… Но ребенок, он выжил? Я уже и забыл про нее, Бланка разве не вышла потом замуж?

— Нет, сеньор, она жила в каком-то забытом месте, люди ее избегали, и это было взаимно.

Хозяин слушал рассказ слуги и мрачнел:

— Я оставил Бланку давно и редко помогал ей… После того, как жена узнала о нашей связи, не мог поступить иначе. К тому же, там была дочь.

— После случившегося, я поручил найти Бланку. Но, к сожалению, она уже умерла.

Джакомо встал:

— Ты был там? Видел ее?

Альберто отрицательно покачал головой:

— Нет, я ни в чем не был уверен, поэтому поручил дело местным властям. И, сегодня вечером, человек привез мне это…Узнаете?

Управляющий протянул Джакомо черный бархатный мешочек. Тот встряхнул его, и на ладонь выпал золотой крестик.

Знакомый крестик…

Синьор Джакомо Пьетро смотрел на крест.

С ним было связано так много воспоминаний, словно прошлое снова нахлынуло на него, вместе с волнующими запахами счастливого времени и любви. Бланка тогда была совсем молоденькая и неопытная. И она любила его, искренне любила. Это не был брак по расчету, когда семьи договариваются об условиях предстоящего союза на выгодных условиях, как был у него с женой. Нет, он видел настоящие чувства, во всяком случае, Бланка любила. Про себя так сказать с уверенностью он не мог.

В то время казалось, что он искренне любит Бланку. Однако донесли на них быстро. И другого выхода, как подыскать ей домик подальше и отправить туда, не было. Он даже никогда не видел ребёнка, не знал, как бывшая там живёт и на какие средства существует.

Почему он ей не помогал? Нет, он помогал. Только в последнее время что-то подзабыл, было слишком много проблем, связанных с болезнью жены и сына. Конечно, его помощь до этого была достаточно скромной, но и вызывать новое подозрение у супруги он, уж точно, не хотел.

— Эта девушка взрослая? Насколько я помню, ей сейчас должно быть больше двадцати… Она не замужем?

Альберто только развел руками:

— Я не знаю, что вам ответить, мой господин. Единственное, что я знаю, это информация, полученная от местного жителя. Она жива, это уже что-то.

Джакомо постукивал пальцами по столу:

— Ты прав, это уже что-то… Только возраст её напрягает, да и в тех условиях жизни, в дальней провинции, не знаю, что из нее могло получиться…

— Но, всё равно, она ваша дочь.

Синьор Пьетро кивнул:

— До, как бы она не выглядела и какими бы ни были манеры, с её помощью я могу породниться с хорошей семьей и получить внуков. Так что мои труды, мои деньги не будут пущены на ветер. Я всегда хотел, чтобы они перешли к моим наследникам.

— Так и будет, мой господин.

— Ты прав, сейчас нужно сделать всё, что в наших силах. Я попрошу тебя… Поезжай сам туда, в эту деревню, и привези её ко мне… Кстати, как зовут девушку?

— Бланка, её зовут точно также, как и мать.

— Что? — удивленно спросил синьор Джакомо.

— Возможно она дала такое имя, чтобы дочь прожила жизнь лучше, чем была у неё.

Синьор Джакомо впервые натянуто улыбнулся и заметил:

— Ну, она хотя бы ни в чём не будет нуждаться. А если у неё даже не будет в жизни любви, то она всегда сможет найти друга в лице будущего супруга. Деньги сближают.

— Вы правы, мне поехать сегодня же?

— Да, отправляйся и привези её сюда. Как бы она не выглядела, что бы собой не представляла, обо всём уже будем думать на месте. Если нужно, мы приведем её в более-менее приличный вид, портные тоже творят чудеса. Самое главное, чтобы она не была замужем. Как-то не очень хочется связываться с незнакомцами…

— Будем надеяться, что всё сложится хорошо.

— Я жду, не задерживайся. А, погоди…

Синьор Джакомо быстро начертал что-то на листе бумаги, запечатал его и передал Альберто:

— Когда будешь отправляться, занеси это письмо в дом Маллини. Я приглашаю их к себе.

— Вы думаете насчёт их сына?

— Да, очень приличный и положительный молодой человек.

Альберто был согласен, он быстрым шагом отправился выполнить поручение. А сеньор Пьетро стал наворачивать круги по комнате.

Если всё сложится, то можно рассчитывать на сына Маллини. У них хорошее состояние, да и уважаемая семья. Отец обучал юношу финансам, если объединить наши капиталы, чего ещё больше желать? Единственная оговорка во всём, это неизвестность.

Что представляет собой его дочь? Насколько красива? Насколько воспитана? А что, если у неё дрянной характер? Вроде бы не в кого, ее мать была сущим ангелом. Про свой характер он предпочитал не думать. Если она пошла в Бланку-старшую, то можно надеяться, что девушка выросла красивой. У той были красивые каштановые волосы, огромные черные глаза, а он сам обладал достаточно заурядной внешностью. Самое главное, чтобы она пошла в мать…

Да, если у неё деревенские манеры, от этого очень сложно избавиться, как и справиться с отсутствием ума… Ему не хотелось бы вешать обузу на семью Маллини, но нужны внуки…

В таких раздумьях синьор Пьетро провел всю ночь, пока силы не закончились, и он не свалился на софу.

С первыми лучами солнца, Джакомо пришлось проснуться, вздохнув, что подремать не удалось.

Забежала служанка, быстро тараторя:

— Синьор, синьор, к вам господин Малинин со своим сыном.

Надо же, сразу с утра явились. Это хорошие новости, если там быстро среагировали, значит предложение заинтересовало.

Синьор Джакомо поправил одежду, жалко что ему не привести себя в порядок, он не ожидал гостей так быстро.

В комнату вошёл худой, поджарый и высокий господин Маллини, за ним следовал его сын, который заметно похорошел. Кудрявые каштановые волосы достигали плеч, он был хорошо сложен, а его лицо девушки, наверное, считали привлекательным. Судя по глазам, явно любитель поискать женского внимания.

— Господин Маллини, прошу вас, проходите! Я не ожидал, что вы приедете утром, поэтому извините за мой вид, встречаю вас сразу после сна.

Маллини понимающе махнул рукой:

— Конечно, после такого известия, я могу вас понять, наверное вы сегодня глаз не сомкнули.

— Да, вы правы. У меня появилась надежда. Все эти дни я скорбел о своих потерях, но только сейчас начинаю понимать. что вот он, луч света, который забрезжил передо мной.

Отец и сын Маллини переглянулись. Они явно хотели что-то сказать. Синьор Джакомо приготовился, сейчас гости согласятся с его предложением. Но тут господин Маллини откашлялся и произнес?

— К сожалению, мы не можем принять ваше предложение…

Синьор Джакомо вытянулся и замер:

— Вы не можете принять? Что хотите этим сказать?

— Мы с вами старые друзья, поэтому хорошо понимаем друг друга. Как я узнал из рассказа вашего управляющего, девушка незаконнорожденная, и вы это не скрываете.

Джакомо нахмурился, речь гостей не была приятной:

— И что? Неужели вы думаете, что я буду предлагать женитьбу без обеспечения? Разумеется, моя дочь будет официально признана законной, также я оставлю ей владение всем моим имуществом.

Господин Маллини улыбнулся, и от этого хозяин почувствовал себя в роли просителя. Это расстраивало и начинало бесить.

— Да-да, мы вас хорошо понимаем, но у нас с сыном хорошие отношения, знаете ли. Я очень доверяю его чутью и выбору. К сожалению, крестьянская среда мало располагает к тому, чтобы девушка выросла аристократкой. Вы так не считаете?

Вперёд выступил молодой человек:

— Синьор Джакомо, я совсем не хочу вас обидеть, думаю, что моя жизнь с вашей дочерью будет слишком затруднительна. Она попросту не сможет стать достойной спутницей. О чём я буду говорить с деревенской девицей? Я конечно могу понять, что у нас с вами будет очень много тем для разговора, мы сможем вести совместные дела. Но еще существует жизнь супругов, их взаимное притяжение, страсть в конце концов. Вы ждете от нас детей, хотите видеть внуков? Думаю, что грубая простушка вряд ли сможет меня заинтересовать. Мы с отцом рассматривали разные варианты. И сейчас я думаю о двух девушках… Беатрис, и ещё одной.

— Если вы говорите о Беатрис, то я понимаю о ком вы… Только ее семья не обладает состоянием, — мрачно вставил Джакомо.

— Мы не нищие, знаете ли. Я не хочу отдать в угоду деньгам своё счастье.

Сеньор Джакомо чувствовал себя оплеванным. Все его мечты рассыпались в прах. Пусть делают, как хотят. Даже деревенская дуреха с его наследием в итоге кого-нибудь найдёт, да такого, что будет с нее сдувать пылинки. В конце концов, важны внуки и хорошая семья.

— Вы хорошо подумали? Назад пути уже не будет.

— Естественно подумали, — нахмурился отец Маллини.

— Тогда попрошу вас немедленно уйти.

— Ещё раз, простите, не хотим, чтобы наш выбор отразился на отношениях с вами.

— Я понимаю, но настолько доверительными, как раньше, они уже никогда не будут.

Маллини поклонились и быстро покинули дом, даже не оглядываясь.

Ну и пусть катятся… Как бы там ни было, но у него, всё равно, есть надежда.

Где мои серёжки? Я быстро открыла сумку и на ощупь начала их искать. Несмотря на то, что серёжки были мелкими, их можно было найти при желании. Обязательно возьму для них коробочку или вообще не буду больше никогда снимать.

По-моему, я дрожала, но достаточно быстро на них наткнулась. Мне надо как-то справиться с этим волнением. Я раскрыла ладони, в них блестели украшения.

Раз, два, и они уже в моих ушах. Всё! И как это работает, достаточно просто носить? Остается только проверить по факту, но никого поблизости не было.

Теперь, если только кто заявится, я смогу легко понять, о чем они бормочут.

Я выглянула за ворота, вдалеке, там, где стояли домики, жизнь кипела. Люди ходили и о чем-то беседовали, но все они почему-то избегали этого места.

Как же хотелось есть… Пойти спросить у них, будет ли это уместно? Я посмотрела на их одежду, а потом перевела взгляд на свою…

Слишком уж кардинально она отличается. Платья деревенских женщин выглядели добротно, свободный плотный верх и пышные юбки, достаточно удобные для повседневной работы. Это одежда была закрытая и принадлежащая другому времени. У нас такую только в театре или кино увидеть можно. Чёрное платье, которое я рассматривала, как консервативное, смотрелось здесь слишком вызывающим. Теперь не удивительно, почему тот гость так таращил на меня свои глаза.

Как же хотелось есть! Хорошо, что захватила с собой перекус и воду.

Сейчас я была голодна, как волк, хотела слопать даже несчастную пиццу из нашей столовой, больше похожую на остатки щей на лепешке. А раньше я предпочитала более вкусные перекусы. Батончики были настоящим спасением.

Чем же питалась хозяйка дома, бедная женщина…

— Кто она? Ты только посмотри, какие волосы!

Что это еще за болтовня? Я моментально повернулась. Точно, серьги работают, я улавливаю их речь.

Понимая, что разговор происходит за моей спиной, я быстро встала. Позади меня, с другой стороны калитки, стояли два молодых увальня, которые восхищенно меня рассматривали.

Когда я обернулась, они казались еще более ошарашенными, разглядывая как мою одежду, так и внешность.

— Какая красотка, — только успел прошептать один из них.

— Эй, ты кто? — дернулся один из них в мою сторону.

Калитка казалась закрытой, я сама её запирала накануне. Но для такого рода людей это не было преградой, он заскочил за ворота и направился прямиком ко мне.

Я сразу почувствовала угрозу и рванула в дом.

Там есть замок на двери? Я даже не помнила таких подробностей, но мне хотелось просто скрыться от назойливого внимания. Поэтому я спряталась в дом и буквально перед самым его носом закрыла дверь. Да, там есть задвижка, настоящий железный засов. Я посмотрела вниз и увидела ещё один такой засов. Наверное женщина не просто так его поставила, неспроста тут такая безопасность.

Соседи особо не отличались дружелюбием или хорошими манерами. Они продолжали трясти дверь и стучать в нее: Мое сердце бешено стучало, когда же они исчезнут?

— Эй, красавица! Открой, открой немедленно!

Да что же они такие настырные? Если не открывают, значит не хотят видеть. Зачем продолжать орать и трясти замки?

Из-за них я вообще не могла выйти наружу, придется уходить с этого места. Как только стемнеет, отправлюсь куда глаза глядят, не думаю, что тут найду что-то интересное.

Голоса за дверью немного затихли, но я была уверена, что они там. Осталось только дождаться ночи. Я плохо поела, но особого выбора не было… В доме было темно, а так как я не выспалась, то меня сон меня просто сморил, поэтому отрубилась прямо на полу, за дверью.

Вечер наступил незаметно.

Я проснулась от очередного стука в дверь. За дверью слышались многочисленные голоса. Неужели привели подкрепление…

— Синьорина Бланка! Синьорина Бланка, откройте!

Кто это такие?! Может быть, те самые люди, которые взяли крест? Вполне возможно, голоса не звучат агрессивно.

Я поднялась и подошла к окну, чтобы получше рассмотреть тех, кто находится снаружи. За воротами толпилась куча народа, все шумно что-то обсуждали. Я не могла расслышать подробностей, голоса сливались в одну возбужденную массу.

Человек за воротами не был похож на преступника, но это не был гость, который приходил вчера. За дверью находился мужчина в возрасте, серьезный и важный, он не собирался уходить.

От такого не стоит ожидать плохого, я вздохнула и открыла дверь. Вечернее солнце светило в глаза, в его кровавых лучах мои длинные волосы приобрели немного розоватый оттенок.

— Добрый вечер, — тихо сказала я, открыто глядя на сборище.

Люди заболтали, восхищенно обсуждая меня. Никогда не была в подобной ситуации, я привыкла быть пустым местом, но сейчас…

— Это вы отдали крест представителю местной власти?

— Да, я.

— Вы должны следовать за мной, — поклонился гость.

Вот уж, не испытывала я какой-то привязанности к этому месту, но отправляться в неизвестность тоже не хотелось. Поэтому я переспросила:

— Скажите, куда вы собираетесь меня везти?

Лицо расплылось в улыбке:

— Конечно, простите, я не представился, меня зовут Альберто, управляющий в доме вашего отца.

Ах, вот оно что! Наверное я казалась здесь для того, чтобы занять место этой девушки. Как я помню, время все выравнивает на свой лад, и поэтому я занимаю место, которое мне необходимо на настоящий момент.

Управляющий заметил мою растерянность, но понял ее по-своему:

— Возможно ваша мать ничего не рассказывала. Вы дочь синьора Джакомо Пьетро, и он очень вас ждёт.

— Мы уезжаем прямо сейчас, отец вас очень ждет, нельзя оставаться тут ни минуты.

Да я улететь отсюда была готова! А тут поеду с сопровождением и в полной безопасности.

— Я только хотел узнать, где похоронена ваша мать?

Та несчастная женщина… Значит, она — мать девушки, моя мать в этом мире.

— Пойдемте, я покажу.

Я провела управляющего туда, где в тени винограда находилась ее могила. Казалось, он был шокирован.

— Вы удивлены? Неужели не знали, как она здесь выживала? Когда я приехала домой, тут даже не было никакой еды.

Альберто прижал руку к груди:

— Простите меня, простите за вашего отца… Я знаю, у него невыносимый характер, он попросту забыл про вас. Но и на это есть свои причины.

Как мило, причины, чтобы забыть о своем ребенке.

— Достаточные для того, чтобы умерла мама?

Он не нашелся, что ответить, да я его и не винила, поэтому постарался поскорее перевести разговор на другую тему:

— Я привез вам одежду, самую простую, — он с недоумением рассматривал мое платье.

— Спасибо, где она?

Он протянул мне дорожную сумку:

— Возьмите… Но, разрешите вопрос…

— Да?

— Откуда у вас такое платье? Странный покрой и ткань… Я подобной никогда не видел.

Надо что-то сказать… Простым объяснением тут не отделаешься, надо придумать источник возможных странностей.

— Мне подарили мои друзья, иностранные торговцы. Они жили тут неподалеку, достаточно долго. В общем-то, они меня и спасли, кормили и лечили, а также учили, еще когда я была маленькой.

Управляющий был удивлен:

— В дороге расскажете мне подробнее, давайте поторопимся.

Он вышел, оставив меня одну с вещами дома. Но только я приоткрыла его сумку, как в дверь впорхнула худенькая длинноволосая девушка:

— Синьорина, разрешите, я вам помогу.

Наверное, он ее прислал.

— Ты из местных?

— Нет, я приехала с господином Альберто, чтобы служить вам. До этого я помогала жене вашего отца, но она умерла, и я осталась не у дел. Как хорошо, что вы живы! Вы просто спасение для синьора Джакомо! — щебетала она радостно.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась я.

— Катерина, —улыбнулась девушка.

Она мне понравилась, милая и позитивная, поэтому я не стала возражать. Катерина помогла застегнуть платье, а я старалась себя вести важнее обычного, чтобы не показаться невежей, не знающей правил.

Платье было глухое и темное, оно мне не очень понравилось.

— Мрачновато, — прошептала я, вспоминая свои унылые наряды.

— О, нет! Это просто дорожное платье! Когда вы приедете к отцу, у вас будет целый ворох всевозможных нарядов, даже не беспокойтесь.

Уж о чем, а о таких мелочах я точно не переживаю. Не забыв захватить свою сумку, я вышла к управляющему. Мое появление было встречено восторженными возгласами местных лоботрясов, губы непроизвольно расплылись в улыбке. Смешно же, в конце концов, дождалась восторгов на свой счет.

— Позвольте вам помочь, — Альберто протянул руку, чтобы усадить меня в карету.

Она выглядела внушительно, первый раз поеду на таком транспорте. Темно-коричневая карета была украшена золотыми вензелями и растениями, все выглядело солидно и лишний раз подчеркивало статус владельца. Внутри было темно и немного душно. Заметив мои мысли, Альберто предупредил:

— Как только мы поедем, станет прохладнее.

Наконец, мы тронулись. Действительно, подул легкий ветерок. за окном замелькали знакомые домики с серыми оградками, проплыли возбужденные лица сельских жителей.

— Дорога займет несколько часов, вам лучше набраться терпения, синьорина Бланка.

— Мне его не занимать, за столько-то лет.

— Да, вы правы. Но, послушайте мой совет. Не перечьте отцу, как бы он ни был виноват перед вами. Я вижу, что у вас строптивый характер, это от него. Ваша мать была тихой и покорной женщиной.

— И вот как с ней поступили.

Альберто покачал головой:

— Таковы правила, вы внебрачная дочь, да еще и девочка. Если бы жена синьора Джакомо относилась лояльно к таким вещам, то он бы вас забрал. Но она была категорически против.

— А почему я понадобилась сейчас?

— Госпожа, жена и сын вашего отца умерли. Он сейчас остался совсем один и положиться ему не на кого.

Я прекрасно все понимала:

— У него нет наследника, поэтому сгодится даже такая ненужная дочь.

Альберто примирительно заметил:

— Вы слишком категоричны. Отец вас полюбит, можете даже не сомневаться, особенно, когда он вас увидит. Все страхи и сомнения сразу пропадут. Поймите, он переживает, что дочь будет выглядеть или вести себя недостойно.

— В этом не его заслуга, детьми надо заниматься.

— Но вы выросли именно такой, как есть. Я никогда не видел подобной красавицы… Простите мне мою прямолинейность.

Я улыбнулась, как приятно слышать такие слова:

— На вас я вообще не обижаюсь. Но своим воспитанием я обязана иностранцам, что жили в наших местах.

— Хвала Богу, что они вам помогли! Но кто они были? Из какой страны?

— Я не знаю их происхождения, не интересовалась, но они путешествовали по миру и много видели. Благодаря им я знаю несколько языков, да и много чего еще умею.

Управляющий удивленно слушал.

Не стоит сразу раскрывать все карты, что умею, то покажу, в зависимости от обстоятельств. Но пусть сразу знают, что я не простушка какая-нибудь.

Алессандро Маллини был в хорошем расположении духа. Вместе с своими друзьями он гулял по городу, болтая без умолку. Он был одет с иголочки, в темно-синий бархатный костюм, который на контрасте подчеркивал бронзовый загар его кожи. Алессандро знал, что неотразим, поэтому все его интрижки отличались непродолжительностью. Большие светло-карие глаза с длинными ресницами, аккуратный нос и лицо, скорее нежное, чем мужественное. На его фоне приятели казались невзрачными и простоватыми.

— Представляете, хотел повесить на меня свою деревенскую дочку, — Алессандро засмеялся, вспоминая предложение.

— Хорошо, что отец тебя послушал, а то мог бы проигнорировать и заставить жениться.

Алессандро отмахнулся:

— Нет, какое там. Отец мне доверяет, он сам женился не по любви, поэтому хочет, чтобы сын был счастлив. Мое слово — закон, уж поверьте. Да он и сам соображает, что она мне не ровня.

Приятели, слушая его, улыбались, один из них спросил:

— А с Беатрис как?

— До этого с ней проблем не возникало. Сам видел, как она мне улыбалось, отец тоже будет согласен, стоит только свистнуть.

— Ну, теперь стоит ожидать, что сеньор Пьетро будет навязывать нам всем свою дочурку. Ну а что, я думаю найдутся желающие, не всем же так везёт в торговле, как ему.

Алессандро на минуту задумался, прикидывая, кто бы мог купиться на предложение Пьетро:

— Да даже не знаю, если только кто-то из пришлых, кто ничем не обладает. Вторые сыновья или третьи… Поживем-увидим. Когда девушка приедет, будет что обсудить, а у девиц сколько смеха будет.

Чёрные кудрявые волосы Алессандро блестели на солнце, встречные девушки, чаще всего служанки, обнадеживающе улыбались при виде его.

— Смотрите, какая популярность у меня тут! — самодовольно заметил он.

Молодых людей привлекли громкие голоса, доносившиеся откуда-то неподалеку. На соседней улице, точно, там где его дом и палаццо синьора Пьетро собралась небольшая кучка людей. Может быть что-то случилось или обокрали кого-то? Алессандро переглянулся с друзьями, и они быстрым шагом направились в сторону толпы.

Как только приятели вышли из-за поворота, взгляду предстала интересная картина.

Видимо первыми приехали услуги, которые остановились около дома Джакомо. Они успели предупредить хозяина дома, поэтому он уже вышел на порог в ожидании дочери. Зеваки, которых всегда много везде, окружали вход в дом, ожидая увидеть, как скоро появится долгожданная наследница.

Синьор Джакомо словно окаменел, ни одной эмоции не выражало его лицо, он был готов ко всему. Девушки, кто из знатных, а кто просто из горожан, мечтая посплетничать, переговаривались в ожидании.

Алессандро с удовлетворением улыбнулся:

— Вот, здорово, что мы оказались здесь, сейчас как раз таки увидим всё своими глазами!

Друзья засмеялись, один из них, невысокий и коренастый юноша по имени Паоло похлопал приятеля по плечу:

— Хорошо, что тебе не надо стоять там, на пороге, и встречать её вместе с отцом.

— Да, я сам себя избавил от такого счастья.

Они выбрали место поудобнее, откуда будет открываться прекрасный вид, но где они, тем не менее, окажутся незаметными. За углом дома напротив, там, где арка, можно было укрыться в ее полумраке и рассматривать сцену в свое удовольствие.

И вот, из-за поворота показалась дорожная карета, Алессандро хорошо её знал, это та самая, украшенная вензелями семейства Пьетро, на которой их господин столько раз приезжал домой к его отцу, обсудить дела. А сейчас эта карета везет его дочь, которая пропала много лет назад.

Шёпот усилился, внимание всех было приковано к окнам кареты, но разглядеть ничего было нельзя. Тяжелые занавеси мешали увидеть даже тень девушки. Карета остановилась прямо напротив ворот дома.

Синьор Джакомо интуитивно отступил назад. Слуги моментально подбежали к дверцам кареты и открыли её.

Опираясь на руку помощника, из кареты вышла незнакомка.

Она была одета в длинное темное платье, которое не давало никакой возможности оценить её фигуру. Единственное, что можно было понять — девушка не отличается лишним весом. На её голову была наброшена накидка, большой чёрный капюшон скрывал ее волосы и лицо. Часть темного капюшона даже спадала на ее лоб, увидеть её лицо было практически невозможно. Только небольшое очертание губ проглядывалось мимолетом.

— Ничего не поймёшь, — процедил Алессандро.

Сильный порыв ветра подул прямо в её сторону.

Девушка попыталась схватиться за капюшон, но не успела, ветер снес его с головы и светлые серебристые волосы рассыпались прямо плечам. Они сверкали на солнце, как самое настоящее серебро. Алессандро никогда не видел такого чудесного оттенка волос. Самой большой редкостью были золотые волосы, их обладательница были невероятными счастливицами, и поэтому многие женщины просто старались высвечивать себе волосы на солнце, но такого оттенка он не видел никогда.

Тут его взгляд упал на её лицо. Светлая белая полупрозрачная кожа, с нежным розовым оттенком на щеках и при таком оттенке волос — черные ресницы и брови. Светлые полупрозрачные глаза… Какие они, голубые? Или, скорее синие, как море? Дочь Джакомо Пьетро была божественно красива, настолько красива, что он был готов моментально бросить всё и бежать туда, чтобы познакомиться с ней.

Эффект появления незнакомки была сногсшибательным. Все гости, которые до этого судачили языками, замолчали и восхищенно разглядывали её.

Надо попробовать как-то отменить его отказ, наверное отец девушки не будет возражать? Нужно срочно сказать отцу, что он передумал.

И тут его взгляд упал на человека, сидящего на коне, который точно также, как и он, не сводил глаз с незнакомки. Всадник с грубым, и можно было даже сказать жестоким лицом, неотрывно смотрел в ее сторону. Судя по его одежде, он принадлежал к знатному роду.

— Это ещё кто? — недовольно прошептал Алессандро.

— Валентино Конти, разве не слышал? Он здесь проездом, гостит у родственников.

— Нет, не слышал, — процедил Маллини.

Всадник его очень напрягал, в особенности его взгляд и скрытая угроза, исходящая от всего облика. Вот же, бесит…

Множество глаз было обращено в мою сторону, в них читалось восхищение, удивление, зависть. Когда мне помогли спрыгнуть с кареты на землю, я сразу поняла, что нахожусь в городе, по-настоящему древнем городе. Тут не было запаха смога, бензина, но отовсюду доносился аромат цветущих зарослей и плавящего тротуар солнца.

— Там, дома, вас будет ждать отец, не забудьте поприветствовать его так, как подобает дочери, — сказал мне перед приездом с заботой управляющий.

Я присмотрелась и увидела перед собой пожилого человека, с длинными седыми волосами до плеч. Несмотря на уже почтенный возраст, он выглядел внушительно и величественно. Этот явно мужчина привык управлять другими и был полон внутреннего достоинства. Я давно отвыкла от общения с мамой, а здесь у меня неожиданно появился отец, которого эта девушка никогда не знала…

На лице отца я увидела нарастающую улыбку, а в его глазах самую настоящую радость. Моя внешности здесь, по всей видимости, очень котируется, он получил именно ту дочь, которую надеялся увидеть. В яблочко, папа! Я подошла к нему и вежливо поклонилась:

— Здравствуйте, отец, очень рада с вами познакомиться. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? — я помнила, что как-то так принято здороваться в фильмах, наверное, ему это понравится.

Мужчина улыбнулся и взял меня за руку. Его голос звучал уверенно и жёстко:

— Как хорошо, что ты приехала, пойдём поскорее домой!

За спиной раздались восторженные возгласы, кто-то шумел, кричал и желал мне удачи. Но я уже не оборачивалась, мне предстояло очень важное знакомство. С его помощью мне придется также разведать обстановку, в которой оказалась и узнать, чего от меня хотят.

Дом был большой и гулкий, из множества окон лился солнечный свет и заполнял комнаты бликами. В доме пахло вином, сыром, апельсинами, какими-то сладостями. Эти вкусные, невероятно приятные запахи выныривали из разных углов и мучили мой бедный желудок.

Заметив, что я глазею по сторонам и с жадностью реагирую на запахи, доносящиеся с кухни, отец улыбнулся:

— Ты, наверное, голодна?

— Смертельно хочу есть.

— Конечно, пойдем в столовую и поговорим.

Катерина куда-то понесла мои вещи, я только успела заметить, что лестница вела наверх, наверное там моя комната. Но отец провожал меня вниз, мы пошли на сторону вкусных запахов и оказались в большой комнате, посреди которой стоял массивный дубовый стол овальной формы. Вокруг него расположены ряды стульев, видимо, любой желающий, кого он хотел пригласить, мог на них присесть.

Он опустился на красивое резное кресло и жестом пригласил меня сесть рядом с ним.

Тут же моментально появилась кухарка:

— Синьор Джакомо, что вы хотите?

— Принеси всё, что приготовлено сегодня… Что там? Мясо, пироги, всё неси…

Мясо, пироги… Я от таких вещей скоро расползусь, я себя прекрасно знаю. Стоит немного расслабиться и начинаю набирать лишние килограммы. Поэтому надо обязательно держать себя в руках.

Скоро все блюда были выставлены на стол, служанка налила вино, и отец произнес приветственный тост:

— Наконец-то, ты здесь. Я не люблю просить прощения, но в данном случае, всё-таки должен. Прости меня, что не связался с тобой раньше и не привозил тебе сюда. Наверное Альберто объяснил, что было этому причиной. Давай начнём сейчас всё сначала. Ты моя единственная надежда, и очень мне нужна.

Глядя на отца, я поняла, что мне стало его даже немного жалко. Всё же он жил по правилам, как полагалось в том обществе, но практически потерял свою дочь и смысл жизни. Может быть. он сможет наполнить смыслом мою жизнь?

— Хорошо, папа. Я тоже этого хочу. В моей жизни было так мало приятного, что я надеюсь, сейчас это ворвётся в неё.

— Обязательно, ты все наверстаешь.

Я немного пригубила вино и набросилась на еду. Мясо была прекрасное, а какой ароматный и душистый хлеб! В какой-то момент, я себя всё-таки остановила, притормозив аппетит.

— Ты уже наелась? — удивлённо спросил отец.

— Да, я обычно не очень много ем, — слукавила я.

— Вот и хорошо, — в его тоне появились более жёсткие нотки.

В дверь то и дело заглядывали служанки и слуги, то одно лицо, то другое. Все они с восхищением переговаривались, видимо, обсуждая меня.

— Не буду лукавить, я очень переживал. В первую очередь, из-за твоей внешности. Я нажил состояние ценой жизни, мне надо его кому-то передать, я хотел оставить его своим внукам. Ты — продолжательница моего рода, но если бы моя дочь была даже средней внешности, я был бы уже рад. В таком случае я смог бы найти для неё жениха. Если бы она была уродлива, то здесь бы у меня были проблемы. Даже пришлось бы постараться, но я, всё равно, кого-нибудь бы нашёл. Но ты превзошла все мои ожидания. Теперь передо мной открывается множество путей, наша семья может получить одни из лучших предложений.

Я слушала его и молчала. Конечно, я ожидала, что он будет рад и попытается организовать брак. Ещё бы знать, кого он может мне предложить. Как-то не хотелось выходить замуж за неприятную личность.

— Ещё накануне я пытался устроить твою судьбу заранее, предложив брак одному моему старому другу. У него есть сын, Алессандро. Хороший молодой человек. Но мне было жёстко отказано, я даже почувствовал себя униженным Теперь пусть кусают локти, — засмеялся Джакомо.

— Но почему они тебе отказали?

— По той же самой причине, очевидно они ожидали увидеть неотесанную грубиянку из дальней деревни, с которой они не собирались мириться ни при каких деньгах. Ну что же, это его выбор. Теперь он уже не наш уровень.

Прогадала та семейка и их сынок…

— Но ты разрешишь мне иметь право голоса? Я бы хотела принимать участие в выборе.

— Конечно, если будет возможность, я спрошу твоё мнение.

Ух ты, ничего себе, то есть выбирать, по идее, будет он? Как-то не особо хотелось оказываться заложницей при таких обстоятельствах. Синьор Джакомо внимательно меня рассматривал:

— Как же ты красива, я никогда бы не мог подумать, что у меня будет такая дочь. Если бы я уделял больше внимания воспитанию…

— Я не могу пожаловаться на воспитание, уже говорила вашему управляющему Альберто, что около деревни, где мы жили, останавливались торговцы. Там была очень мудрая женщина, которая меня многому научила. Я умею говорить на нескольких языках, знаю прекрасно и математику, и много другое.

— Ты знаешь разные языки? Какие же?

Не могу же я сказать ему, что я знаю все языки… Надо выбрать какие-то, которые могут быть тут популярными…

— Испанский, русский, французский, английский…

Отец пораженно смотрел на меня:

— Не может быть, никогда не поверю, что женщина знает столько языков. Te gusta la comida? — спросил он меня по-испански.

— Sí, está deliciosa, — ответила я.

Мужчина изумленно покачал головой:

— До сих пор не могу это поверить: а что ты ещё умеешь?

Я довольно улыбнулась, кого он ожидал увидеть?

— Проще, наверное, спросить, чего не умею.

Он немного завис, продумывая какие-то варианты:

— Да, с учётом таких возможностей, надеюсь ты сможешь стать кем-то большим, нежели просто хорошей женой.

— Я сама на это надеюсь, папа.

— Завтра закажу тебе в гардероб у лучших мастеров Флоренции, где-то в течение ближайшего месяца, они займутся его изготовлением, постепенно сошьют. Завтра тебе принесут образцы тканей и придут мастера, ты должна будешь выбрать то, что тебе нравится.

Вот это великолепно, самое замечательное, это выбирать одежду, наряды и примерять это! Отец продолжал:

— Ты будешь совершать ежедневные выходы в церковь, как приличная девушка, в моём сопровождении, также в сопровождении служанок. Во время этих выходов ты должна вести себя достойно, но я вижу по твоим манерам, что ты не нуждаешься в таком совете.

Я улыбнулась.

— А сейчас позволь задать тебе немного щекотливые вопросы…

Удивленно вскинув брови, но ждала:

— Спрашивайте, я готова ответить.

— Пойми, я должен всё это знать. У тебя уже были отношения с мужчинами?

Чёрт… Что ему сказать, если рассказать о бывших, по меньшей мере, это будет смотреться здесь странно. Меня никто не поймёт.

— Нет, мужчин у меня не было, я жила в глуши, откуда там могут возникнуть достойные меня молодые люди. Но, несмотря на то, что я росла в бедности, у меня была всегда определённая планка, и мужчины ниже этой планки не соответствовали мне.

— И какая же это планка?

— Чтобы мог общаться со мной на равных, чтобы мы могли говорить на одном языке, понимать друг друга и мечтать об одном и том же, интересоваться похожими вещами. А ещё, я хотела бы, чтобы он всегда меня поддерживал, всегда и во всём. Ну, и разумеется, любил.

— Какая ты еще идеалистка, — улыбнулся синьор Джакомо.

— Я надеюсь на это.

— Еще один момент, который мне нужно знать. Так отношений с мужчинами у тебя не было, но испытывала ли ты приятные эмоции, или возбуждение при мысли об этом воображаемом человеке?

Чего он добивается? Наверное хочет узнать фригидна ли я? Мой папочка пытается просчитать все в будущем…

— Да, испытывала, — прямо ответила я и посмотрела ему в глаза.

Его взгляд оживился:

— Молодец, ты так смело об этом говоришь. Большинство девушек просто потупили бы глаза и промолчали. В этом ты моя дочь, это очень хорошо. Я должен примерно оценивать твои желания и возможности. Темперамент, это очень важно, зачастую это залог счастливого брака. И я не хотел бы разочаровать твоего будущего мужа.

— Не думаю, что с этим будут проблемы…

— Но я, как человек дела, всегда всё проверяю на практике. Чтобы потом не было излишних недомолвок и вопросов. Сейчас иди к себе в комнату, приходи в себя с дороги, а вечером к тебе придёт наш семейный лекарь. Я хочу, чтобы он удостоверился в твоей девственности. Тогда мы уже сможем что-то планировать.

Когда я поднималась в комнату в сопровождении Катерины, не могла сдержать дрожь. Мандраж нарастал. Говорить отцу можно что угодно, но врача провести не удастся. Сегодня всё станет ясно, и тогда разборки начнутся колоссальные. Как ему объяснить, что у дочери за плечами приличный такой опыт? Ох, по местным меркам меня ещё выгонят из дома, придётся возвращаться назад.

Катерина поглядывала на меня, заметив, что я волнуюсь, и пыталась подбодрить:

— Да вы не переживайте, синьорина, у нас хороший врач. Он вас быстро осмотрит и не потревожит, вы не смущайтесь, даже ничего не почувствуете.

Знала бы ты, о чем я переживаю на самом деле…

— Да я просто волнуюсь, столько новых впечатлений.

— Конечно, давайте я помогу вам раздеться и отдыхайте. А еще, хочу сказать по секрету…

Катерина заговорщицки подмигнула:

— Я слышала, что ваш отец собирается сегодня вечером заглянуть в палаццо Мерди.

— И что в этом такого интересного?

— Как! Там собирается вся местная знать, он явно хочет вас показать. Я сама слышала, что многие молодые люди уже спрашивали о вас. Сержио Аррана, например.

— А это кто?

— Вообще то он не занимается торговлей, он — воин, но принадлежит к знатному роду. Вы для него — выгодная партия. А Алессандро, который отказал вашему отцу, он, говорят, вообще стоял разинув рот, когда вас увидел.

Хотя я и не знала этого Алессандро, но мне приятно польстило, что он хорошо обломался.

— Что он собой представляет?

— Да настоящий повеса. И, даже говорят, что видели его с девицами легкого поведения, — Катерина сделала страшные глаза.

Она открыла передо мной дверь в комнату.

Я вздохнула с восхищением. Было заметно, что меня ждали. Комната, которая когда-то была неотъемлемой частью этого огромного дома, сейчас была с заботой и любовью обставлена. В центре располагалась кровать, застеленная явно дорогим постельным бельем. Вся мебель и занавеси гармонично сочетались друг с другом. В углу находился туалетный столик с большим зеркалом. Около изящного столика стояли какие-то маленькие женские принадлежности в баночках. Наверное, местная косметика.

Я подошла к окну, его закрывали решетчатые ставни. Мне так не хватало свежего воздуха, поэтому я их быстро распахнула и с наслаждением вдохнула аромат знойного лета. Внизу открывался красивый вид на улицу и дома напротив. Узкой линией тянулась каменистая мостовая, по которой шли люди.

— Красивое место, комната мне очень понравилась, передай огромное спасибо отцу, что подготовился к моему приезду.

— Конечно, синьорина. Я всё-таки посоветовала бы закрывать ставни.

— Нет, мне очень хочется дышать свежим воздухом.

— Ну, как хотите. Я вернусь к вам после обеда, перед тем, как в дом придёт врач, разбужу вас.

Она вышла, поклонилась и быстренько закрыла за собой дверь. Я оказалась совершенно одна.

Вот это попала…

От волнения я подошла к туалетному столику и села прямо перед зеркалом. Обычно такое положение позволяло успокоиться. Я словно говорила сама с собой, как с невидимым собеседником. Вот и сейчас посмотрела в отражение.

Не может быть! Здесь что-то не так с зеркалом?

Я не понимала, как за такой короткий срок могла измениться в лучшую сторону? Сначала я даже не заметила, что конкретно изменилось, но присмотревшись к своему облику поняла, что выгляжу явно моложе.

Нет, никогда не жаловалась на внешность. Ну да, мне было под тридцать, но это ни о чем, выглядела я прекрасно, и была уверена, что в любом возрасте буду смотреться хорошо. Я привыкла ухаживать за собой, но сейчас видела себя Другую. Эта девушка, которая на меня смотрела, была, без сомнений иной. Пышная копна серебряных волос, синие глаза — мои, черты лица тоже мои. Но я была намного моложе и нежнее. Как будто бы не существовало в моей жизни страданий и разочарований.

Значит время всё-таки вмешалось и подкорректировало мою внешность на свой лад. Мне было сказано, что оно всё меняет на своё усмотрение, так, как должно быть правильнее.

Означает ли это, что я снова стала девственницей? Вот это было бы очень неожиданно. Девственница с таким богатым опытом за плечами. Интересно, по местным меркам, как должна себя вести девственница в первую брачную ночь? Обреченно принимать грубое мужское внимание? Наверное, так. Мне стало смешно.

Нет, надо хорошо выспаться, а там уже доктор пожалует.

Я провалилась в мягкие пуховые перины и с наслаждением окунулась в нежный аромат, которым было пропитано постельное белье. Они пользовались какими-то духами… Но мысли мои уже растаяли Я просто погрузилась в глубокий сон, усталость настолько меня сморила, что я даже не успела ни о чём подумать.

Катерина тормошила меня за плечо:

— Синьорина Бланка, вставайте, просыпайтесь, доктор пожаловал. Я ему сейчас сказала, что вы спали, он подождёт немного и поднимется, будьте готовы.

Да как тут к этому подготовиться? Я протерла заспанные глаза, соскользнула с кровати и подошла к зеркалу. Что тут за туалетные принадлежности? Стояла розовая душистая вода. Золотистый флакончик, в котором переливалась жидкость. Наверное, это местный тоник? Тут же лежала губка, которой, по всей видимости, надо было протирать лицо. Маленькая железная коробочка, что это? Я приоткрыла её и улыбнулась. А, это или помада, или румяна. Что-то такое красненькое, маслянистое. Ну, хоть что-то здесь есть.

Конечно никакой туши для ресниц или карандашей нет, как и тонального крема… Передо мной было несколько разных нарядных флакончиков. Я открыла один, за ним другой, третий. Они все источали насыщенный густой цветочный аромат, как наши восточные духи на маслянистой основе. Их надо использовать совсем по минимуму.

Так, правильно, что я захватила с собой все туалетные принадлежности, дезодорант, зубную пасту и мыло, конечно же. Надо обязательно попросить нагреть мне воды.

В дверь постучали и в комнату вошёл сухонький старичок, именно таким я и представляла себе лекаря.

— Добрый вечер, синьорина Бланка, я здесь по просьбе вашего отца, чтобы удостовериться в важном вопросе.

— Да, я вас хорошо понимаю. Что мне нужно сделать?

— Ложитесь на кровать, накройтесь простыней. И больше ни о чём не думайте.

Хотя у меня были подозрения на скандал, но я отгоняла от себя эти мысли.

Никаких перчаток, как они здесь занимаются медициной? Что-то холодное дотронулась до меня внизу. Оно попыталась проникнуть внутрь, но внезапно остановилось. А потом возникло неприятное давление.

— Ой, — только и успела вякнуть я.

Доктор тут же собрал инструменты и довольно улыбнулся:

— Всё хорошо, синьорина, вы девственны, как благородная девица, о чём я сейчас и сообщу вашему отцу. Буду рад будущему общению с вами, всегда готов помочь.

Доктор откланялся и вышел. А я осталась в смешанных чувствах. С одной стороны меня потряхивает от ощущения того, что я могу прожить свои предыдущие десять лет иначе, имея за плечами тот опыт, что приобрела раньше. С другой стороны, снова испытать потерю девственности… Мне этого очень не хотелось бы… Особенно, если вспомнить, как это произошло у меня в первый раз.

Бррр…

Мало приятного, всё быстро и больно. Теперь-то я понимаю, что мой первый любовник был ни на что не годен. А здесь свои правила, и я им полностью соответствую. Теперь отец доволен.

В комнату забежала Катерина, принеся красное платье.

— Госпожа, госпожа, отец заказал для вас новое платье, пока ещё не пришли портные. Давайте, я вам помогу и спускайтесь вниз.

— Доктор сказал отцу?

— Да, он очень доволен, — улыбнулась служанка.

Если в последние дни сомнения грызли его душу, то теперь можно было их откинуть. Дочка попалась, что надо.

Я улыбнулась и хорошенько рассмотрела платье. Красный бархат, цвета вишнёвого сока и густой крови. Оно было расшито золотыми нитями, которые напоминали рисунок виноградной лозы или ягод граната.

— Это платье с узорами граната, они очень модны сейчас.

У наряда был красивый вырез, который подчеркивал грудь, а также пышные рукава, с многочисленными разрезами, через которые должно проглядывать другое платье, нижнее. Оно многослойное? Поэтому через эти разрезы будет красиво смотреться белоснежная ткань.

Сначала на меня накинули лёгкую, почти невесомую сорочку, а сверху уже более тяжёлый бархат. Служанка помогла застегнуть платье на талии и сзади.

Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя, смотрелось бесподобно. Шея сзади была полуоткрыта, треугольный вырез спускался достаточно глубоко, красиво подчеркивая линию шеи.

— Я помогу немного убрать волосы.

Катерина соорудила мне легкий намек на причёску, фактически оставив мои волосы длинными, но оформила их с помощью множества заплетенных косичек. Они красиво переплелись над головой, создавая подобие короны.

— Вы умеете пользоваться косметикой?

— Конечно, у меня есть много своей косметики, которой вы даже не знаете.

Я взяла свою косметичку, которую заранее достала из сумки и выложила на туалетный столик её содержимое. Тушь, карандаш для бровей, подводка для глаз, пудра, румяна, тональники… Девушка с удивлением смотрела на вещи, которые никогда не видела

— Что это? Какая тонкая работа…

— Косметика, привезли иностранные купцы, которые гостили у нас. Вот всё это они мне и подарили.

Я подвела ресницы тушью и немного подправила карандашом брови. Даже не хотелось добавлять ничего лишнего, чтобы макияж смотрелся максимально естественно. Немного румян? Да нет, даже не стоит, и так щёки горят.

Я вышла из комнаты и уже направилась вниз, приготовившись к встрече с отцом. Но моё внимание привлекли шумные разговоры.

— У нас гости?

Катерина фыркнула:

— Алессандро пожаловал, причём сам, без отца.

— Кто?

— Да тот самый, которому отец хотел вас сосватать.

— А, тот самый придурок, который меня забраковал? Какая прелесть. Так чего ж ему надо?

Я осторожно стала спускаться по лестнице, слушая разговор, который доносился снизу:

— Прошу вас отменить моё решение. Я передумал, я согласен на ваше предложение и готов жениться на вашей дочери.

Ух ты, настоящий герой. Готов он жениться, словно на подвиг собирается.

Отец засмеялся, но его смех не был добрым и веселым:

— Молодой человек, после того разговора, я не хочу иметь с вами ничего общего. Что же переменились, что вы так быстро пришли?

— Вчера мне посчастливилось увидеть вашу дочь, когда она приехала. Я видел ее мельком…

Отец стоял, прислонившись к стене, с пренебрежением глядя на симпатичного молодого человека. Его лицо было хорошеньким, можно даже сказать красивым. Открытые темные глаза, пышные кудрявые волосы, ямочки и небольшая щетина на щеках. А какие чувственные губы! Он красивый, наверное поэтому и слишком высокого мнения о себе? Я усмехнулась и стала спускаться вниз:

— Так это вы, тот самый несостоявшийся жених, что забраковал деревенщину? — спросила я.

Время терять было нельзя, если он немедленно не поторопится, то просто упустит эту девушку. Как только Алессандро ее увидел, входящую в дом, под порывом ветра, сразу бросился, чтобы просить помощи отца:

— Я видел её, — заявил он с порога.

Пожилой господин Маллини удивлённо вскинул на него взгляд:

— Про кого ты говоришь?

— Бланку, дочь Джакомо Пьетро. Отец, ты себе не представляешь, она необыкновенно красива. Конечно, я еще не разглядел полностью её фигуру, но того, что я увидел, просто достаточно для того, чтобы согласиться на этот брак.

Синьор Маллини нахмурился:

— Ты слишком быстро принимаешь решения.

— Мы должны поторопиться, я сам видел, как какой-то франт ее разглядывал. Чем это всё может закончиться?

Но отец встретил его инициативу прохладно:

— Нет, после нашего отказа я не хочу выглядеть глупо и кланяться им не буду. Пускай сам разбирается со своей дочерью.

Но Алессандро подбежал и прижал руки к груди, его глаза горели. Отец знал, что если в них появляется такой блеск, значит, он что-то вбил себе в голову и точно будет делать всё, пока этого не добьется.

— Если тебе так хочется, можешь отправиться к нему сам. Попробуй поговорить с Джакомо и убедить его. В конце концов, я всегда могу снова появиться, если будет нужно.

— Значит, ты не пойдешь? — с последней надеждой спросил Алессандро.

— Нет.

Недолго думая, он выскочил из дома. Уже вечерело. Город, мостовая и встречные улицы проносились перед глазами. Теперь мысли Алессандро были заняты только этой девушкой. Если ему удастся добиться согласия и изменить собственное дурацкое решение, девушке очень повезет. Как и ему, впрочем.

Интересно, какая она, какой у нее темперамент? Да какой бы ни был, главное — обладать ею.

Его то и дело окликали знакомые, но он не обращал на них внимания.

Вот и дом Пьетро. Алессандро постучал.

Сначала ему никто не открывал, но потом на пороге появилась служанка:

— Что вам надо синьор? — с изумлением спросила она.

— Передайте, что это я, Алессандро Маллини, Я пришёл к хозяину.

Девушка залетела в дом и передала его приветствие. Но уже через минуту вернулась и развела руками:

— Хозяин отказывается вас принимать.

Не слушая её возражения, Алессандро вломился в палаццо, вопреки воле хозяина.

Синьор Пьетро с возмущением смотрел за него:

— Как осмелились войти сюда без приглашения? Не ожидал от вас таких поступков.

— А как же ещё иначе, если меня не пускают? Я хочу все отменить, давайте забудем мои вчерашние возражения.

Он говорил что-то ещё, но взгляд его заметил движение. По лестнице, которая вела наверх, спускалась девушка, та самая, он это почувствовал каким-то внутренним притяжением.

Когда он её увидел, выступающей оттуда, из полумрака верхних комнат, всё его существо словно обожгло огнем.

На ней было платье цвета пламени, которое только подчеркивало ее необыкновенную красоту. Красный бархат на её точеной фигуре и два белоснежных полушария, выглядывающие из выреза платья, всё это сводило с ума. Ее фигура такая же красивая, как и лицо, он не ошибся.

— Так это вы тот несостоявшийся жених, что забраковал деревенщину? — с насмешкой произнесла девушка.

Алессандро на какой-то момент стушевался, ему самому было неловко от своих мыслей. Ну кто же знал, как оно будет на самом деле… Но девушка, оказывается, с характером, с такими он еще дела не имел, и сам не заметил, как начал оправдываться:

— Простите меня, но я иначе и подумать не мог. Но теперь, когда увидел вас, прошу согласиться с моим предложением и выйти за меня замуж.

Девушка расхохоталась.

Алессандро недоуменно смотрел на неё. Никогда прежде он не видел такого отношения и смелого смеха. Обычно девушки жеманничали или старались показаться более сдержанными. Но эта не сдерживала своих чувств и эмоций.

— Мне не нужно ваше предложение! Можете немедленно уходить, — она повернулась к нему спиной.

Алессандро бросился ей наперерез:

— Но послушайте, — теперь уже он смотрелся жалко и прекрасно понимал это.

— Нет, я ещё раз повторяю — нет. Вы слишком обидели моего отца и больше не будете приходить сюда. Но я еще и от себя добавлю. Не люблю ограниченных мужчин, которые живут стереотипами. Надеюсь, больше вас не увижу!

Его отшили…

— Я за это не ручаюсь, — почти прошептал Алессандро.

В пламени свечей волосы Бланки казались сделанными из чистого серебра, а глаза сверкали, как драгоценные камни. Настоящее сокровище, которым всё-таки будет кто-то обладать… Он не должен допустить, чтобы это был кто-то иной.

Но сейчас ему явно указали за дверь. Под неумолимыми взглядами невесть откуда нарисовавшихся слуг, пришлось выйти из дома.

Оказавшись на улице, Алессандро побрел, куда глаза глядят. Ноги вели его по своему обычному маршруту в таверну, где он встречался вместе со своими друзьями. Но, в этот раз, мысли были совершенно не радостными. Он зашёл в шумное помещение, наполненное веселыми гостями и ярко раскрашенными женщинами и опустился на скамью. Друзья тут же окружили его:

— Ты чего такой грустный?

— Какая разница? — огрызнулся Алессандро.

— А уж не из-за дочери ли Пьетро?

Алессандро окинул их ледяным взглядом и все стало ясно.

— Сейчас тебе найдём двух таких девочек, что обо всём забудешь, — засмеялись приятели.

Да, он это хорошо знал. Ещё пару мгновений и действительно, две пышнотелые красавицы с большими глазами с поволокой присели рядом. Та, что румянее, нежно склонила голову ему на плечо.

— Как дела? — протяжно произнесла она.

Кажется, он с ней уже был… Может, и правда, забыться? Сделать так, как он поступал всегда? Женщин много, в конце концов, физическое удовлетворение поможет снять эти навязчивые мысли и забыть ту занозу?

— Пойдём к нам? — призывно улыбнулась девушка.

Алессандро с согласием кивнул, лениво обхватил первую попавшуюся за талию и пошел с ними в дальний коридор, где располагались апартаменты. Знакомое место, он тут бывает время от времени и хорошо знает местных девушек. А что поделаешь, если местные дочки знатных семейств так строги… Поцелуя не дождешься… Обычно такие визиты помогали расслабиться и снова чувствовать себя хозяином положения.

Но сегодня всё было иначе.

Девушки деловито начали стаскивать с него сапоги и одежду, но ему почему-то было все равно. Возникло ощущение, что это кто-то чуждый пытается прикоснуться к его душе и измазать ее грязью.

Никогда прежде не испытывал такого чувства. Мягкие кудри девушки нежно касались его груди, а руки опускались все ниже.

Он попытался еще раз настроиться на хорошее времяпровождение, отмечая про себя, что девушка очень симпатичная, у нее пышная фигура, приятное лицо, и обе обходительны, в конце концов, и не язвят, как та, другая… Все происходящее казалось сухим и механическим, они его не возбуждали. Ни одна из них.

Не получая никакой реакции, девушка наклонилась к его губам и поцеловала:

— Ты слишком расстроен сегодня… Давай мы тебе поможем…

Терпение Алессандро закончилось, он быстро встал и натянул на себя одежду. Его большие глаза мрачно сверкнули.

— Не сегодня.

Быстро накинув на себя плащ, он выскочил в ночь.

Выйдя на улицу, он ещё больше почувствовал, как его охватывает какой-то незнакомый дурман. Вожделение, притяжение, страсть, злоба, все это смешалось вместе. Он его выгнала, но он хотел снова ее увидеть, хотел повторить всё это.

Вдруг он остановился, пошатываясь, алкоголь все-таки сказывался… Бланка была нарядно одета… А сейчас вечер, ночь… Голова медленно соображала. Значит они собираются куда-то идти.

Было только одно место, куда Бланка могла направиться.

В палаццо Мерди уже собрались в гости. Весь большой двор был засажен вьющимся кустарником с какими-то умопомрачительно красивыми, сильно пахнущими цветами. Из-за алых бутонов вечерний воздух казался пропитанным сладковатыми духами. Ароматы дурманили и волновали сердце. Я вышла из кареты и под руку с отцом последовала туда, где меня давно ждали.

В дверях нас уже встречали нарядные слуги, которые приглашали пройти внутрь. Там, в большом зале, собрались гости.

— Это один из главнейших местных вечеров, на которых собираются уважаемые семьи нашего города. Это не маскарад и не праздник. Поэтому сейчас тут будет достаточно тихо, дочка, не удивляйся.

Я и не ожидала чего-то другого от этой непроглядной ночи. Но это был один из первых моих выходов в мир этого времени.

— Но, тем не менее, вы меня взяли.

— Конечно, дочка, тебя должны увидеть. В первый раз, ты покажешься тем, кто не видел тебя раньше, хотя тут присутствуют далеко не все. Сейчас не праздничный день. Во второй раз, тебя увидят те, кто не смог достаточно рассмотреть раньше. Держись поближе ко мне. Так ты сможешь избежать неловких ситуаций.

Мы вышли в парадный зал, освещенный свечами, где было много гостей. Несмотря на теплый свет, все казалось мрачноватым. Электричества бы сюда, чтобы хорошо рассмотреть детали… Я была рядом с отцом, как он и хотел, да и я так чувствовала себя более уверенно. На мне было это прекрасное красное платье, отороченное золотой вышивкой, которое принесли вечером, накануне припадка Алессандро.

Когда мы вошли в комнату, я заметила, что все голоса стихли, и глаза присутствующих обратились в мою сторону. Как голодные звери, они внимательно меня изучали, рассматривали до мельчайших деталей, словно пожирая и утоляя свое любопытство. Восхищенные или завистливые возгласы раздавались в центральном зале палаццо Мерди.

Отец, довольный произведенным впечатлением, держа меня за руку, прошёл в сторону упитанного и весёлого господина.

— Как я и обещал, мы приняли ваше приглашали и пришли. Познакомьтесь с моей дочерью, это синьорина Бланка. А это, дочь моя, глава одной из самых уважаемых семей в нашей местности, господин Мерди.

Упитанный синьор казался добродушным и довольным жизнью:

— Ну вы и фурор сегодня произвели, синьорина Бланка. Где вы нашли такую дочь, Джакомо?

Отец улыбнулся, ему явно льстило внимание по отношению ко мне:

— Несчастье помогло, но теперь моя дочь — наследница всего семейного состояния. Поэтому я ищу для неё пару.

— Да, я слышал, что многие уже проявляют интерес, и только и делают, что ждут вашего предложения.

— Я знаю, Маллини уже приходил.

Хозяин дома засмеялся:

— Не сомневаюсь, что приходил, сегодня здесь также отец Сержио Аррана, они тоже интересовались вами. К сожалению, его сыну пришлось срочно уехать. Если хотите, можете переговорить с главой семьи сами. Вы же не в ссоре?

— Нет, пока каждый идет своим путем, разумеется, мы встретимся — ответил отец.

Он потянул меня в сторону и на момент остановился:

— Покидаю тебя на некоторое время, будь осторожна, не болтай лишнего.

Только стоило ему уйти, как меня окружили местные молодые люди. Голова пошла кругом, многие были достаточно симпатичными. Кого-то можно было назвать более красивым, кого-то менее:

— А вы танцуете? Скоро у нас будет маскарад, как обычно в это время. Вы придёте?

— Да-да, обязательно приходите, будем вас ждать, вы обещаете?

Что им ответить? Отец упоминал маскарад, значит, не будет против. Только вот танцы… Какие они здесь? Я понятия не имела.

— Конечно, если отец пойдет, то приду.

Я видела возбужденный блеск в глазах каждого из них. Они хотели приблизиться ко мне немного поближе, хотя бы во время беседы:

— А какие мужчины вам нравятся? — спросил один из них, милый паренек с прямыми каштановыми волосами.

— Мужчины, которые умеют любить, — улыбнулась я.

Только восторженный возглас в ответ. Конечно же, они восприняли мой ответ слишком прямо, более в физическом плане.

— А вы с кем-нибудь встречались?

— Разве может девушка из хорошей семьи заводить какие-то романы? Нет, конечно, — церемонно ответила я.

— Но некоторые не стесняются и крутят их.

Так и норовят раскрутить меня на откровения.

— Только не в моём случае, не хочу подводить отца.

В какой-то момент мне показалось, что кто-то неотрывно за мной следит.Знаете, такое ощущение возникает иногда в пустой комнате. Словно невидимое существо наблюдает за тобой. Но тут, даже среди множества мужчин, я почувствовала настойчивое горячее внимание.

Повинуясь этому ощущению, я повернулась навстречу притяжению.

И встретила глаза.

Тяжёлый, грубый и настойчивый взгляд принадлежал богато одетому мужчине, который держался немного поодаль от всех остальных. Он не принадлежал к местной молодёжи, был постарше, ему было около сорока лет, если примерно попытаться оценить возраст.

Мужчина наблюдал за мной. Он нагло рассматривал мое лицо, его глаза опускались всё ниже и ниже, исследуя мою фигуру… Незнакомец выглядел так, словно видел меня без одежды и видел очень хорошо.

Со временем молодые люди раскричались, смеясь и радуясь приятному вечеру. Кто-то попытался взять меня за руку и проводить на балкон.

— А ну, руки прочь, — резко окрикнула я.

Молодой человек отпрянул, не ожидая такой бойкости.

— Вам палец в рот не клади, — оторопело заметил он.

— Я за себя умею постоять, даже если повод глупый.

От этого во взглядах стало ещё больше заинтересованности.

— Вас, что, не одергивали никогда? — удивилась я.

— Девушки стараются казаться покорными.

— Как мило, но это неправильно, — фыркнула я.

— Вы действительно так считаете? — раздался гортанный, немного с хрипотцой голос за ухом.

Молодые люди сразу притихли и сникли.

Интуитивно я почувствовала, что голос принадлежит тому незнакомцу и обернулась:

— Я не такая, как другие, — произнесла я, глядя прямо ему в глаза.

Вряд ли кто-то из девушек смотрел с такой же прямотой.

В палаццо Мерди уже собрались в гости. Весь большой двор был засажен вьющимся кустарником с какими-то умопомрачительно красивыми, сильно пахнущими цветами. Из-за алых бутонов вечерний воздух казался пропитанным сладковатыми духами. Ароматы дурманили и волновали сердце. Я вышла из кареты и под руку с отцом последовала туда, где меня давно ждали.

В дверях нас уже встречали нарядные слуги, которые приглашали пройти внутрь. Там, в большом зале, собрались гости.

— Это один из главнейших местных вечеров, на которых собираются уважаемые семьи нашего города. Это не маскарад и не праздник. Поэтому сейчас тут будет достаточно тихо, дочка, не удивляйся.

Я и не ожидала чего-то другого от этой непроглядной ночи. Но это был один из первых моих выходов в мир этого времени.

— Но, тем не менее, вы меня взяли.

— Конечно, дочка, тебя должны увидеть. В первый раз, ты покажешься тем, кто не видел тебя раньше, хотя тут присутствуют далеко не все. Сейчас не праздничный день. Во второй раз, тебя увидят те, кто не смог достаточно рассмотреть раньше. Держись поближе ко мне. Так ты сможешь избежать неловких ситуаций.

Мы вышли в парадный зал, освещенный свечами, где было много гостей. Несмотря на теплый свет, все казалось мрачноватым. Электричества бы сюда, чтобы хорошо рассмотреть детали… Я была рядом с отцом, как он и хотел, да и я так чувствовала себя более уверенно. На мне было это прекрасное красное платье, отороченное золотой вышивкой, которое принесли вечером, накануне припадка Алессандро.

Когда мы вошли в комнату, я заметила, что все голоса стихли, и глаза присутствующих обратились в мою сторону. Как голодные звери, они внимательно меня изучали, рассматривали до мельчайших деталей, словно пожирая и утоляя свое любопытство. Восхищенные или завистливые возгласы раздавались в центральном зале палаццо Мерди.

Отец, довольный произведенным впечатлением, держа меня за руку, прошёл в сторону упитанного и весёлого господина.

— Как я и обещал, мы приняли ваше приглашали и пришли. Познакомьтесь с моей дочерью, это синьорина Бланка. А это, дочь моя, глава одной из самых уважаемых семей в нашей местности, господин Мерди.

Упитанный синьор казался добродушным и довольным жизнью:

— Ну вы и фурор сегодня произвели, синьорина Бланка. Где вы нашли такую дочь, Джакомо?

Отец улыбнулся, ему явно льстило внимание по отношению ко мне:

— Несчастье помогло, но теперь моя дочь — наследница всего семейного состояния. Поэтому я ищу для неё пару.

— Да, я слышал, что многие уже проявляют интерес, и только и делают, что ждут вашего предложения.

— Я знаю, Маллини уже приходил.

Хозяин дома засмеялся:

— Не сомневаюсь, что приходил, сегодня здесь также отец Сержио Аррана, они тоже интересовались вами. К сожалению, его сыну пришлось срочно уехать. Если хотите, можете переговорить с главой семьи сами. Вы же не в ссоре?

— Нет, пока каждый идет своим путем, разумеется, мы встретимся — ответил отец.

Он потянул меня в сторону и на момент остановился:

— Покидаю тебя на некоторое время, будь осторожна, не болтай лишнего.

Только стоило ему уйти, как меня окружили местные молодые люди. Голова пошла кругом, многие были достаточно симпатичными. Кого-то можно было назвать более красивым, кого-то менее:

— А вы танцуете? Скоро у нас будет маскарад, как обычно в это время. Вы придёте?

— Да-да, обязательно приходите, будем вас ждать, вы обещаете?

Что им ответить? Отец упоминал маскарад, значит, не будет против. Только вот танцы… Какие они здесь? Я понятия не имела.

— Конечно, если отец пойдет, то приду.

Я видела возбужденный блеск в глазах каждого из них. Они хотели приблизиться ко мне немного поближе, хотя бы во время беседы:

— А какие мужчины вам нравятся? — спросил один из них, милый паренек с прямыми каштановыми волосами.

— Мужчины, которые умеют любить, — улыбнулась я.

Только восторженный возглас в ответ. Конечно же, они восприняли мой ответ слишком прямо, более в физическом плане.

— А вы с кем-нибудь встречались?

— Разве может девушка из хорошей семьи заводить какие-то романы? Нет, конечно, — церемонно ответила я.

— Но некоторые не стесняются и крутят их.

Так и норовят раскрутить меня на откровения.

— Только не в моём случае, не хочу подводить отца.

В какой-то момент мне показалось, что кто-то неотрывно за мной следит. Знаете, такое ощущение возникает иногда в пустой комнате. Словно невидимое существо наблюдает за тобой. Но тут, даже среди множества мужчин, я почувствовала настойчивое горячее внимание.

Повинуясь этому ощущению, я повернулась навстречу притяжению.

И встретила глаза.

Тяжёлый, грубый и настойчивый взгляд принадлежал богато одетому мужчине, который держался немного поодаль от всех остальных. Он не принадлежал к местной молодёжи, был постарше, ему было около сорока лет, если примерно попытаться оценить возраст.

Мужчина наблюдал за мной. Он нагло рассматривал мое лицо, его глаза опускались всё ниже и ниже, исследуя мою фигуру… Незнакомец выглядел так, словно видел меня без одежды и видел очень хорошо.

Со временем молодые люди раскричались, смеясь и радуясь приятному вечеру. Кто-то попытался взять меня за руку и проводить на балкон.

— А ну, руки прочь, — резко окрикнула я.

Молодой человек отпрянул, не ожидая такой бойкости.

— Вам палец в рот не клади, — оторопело заметил он.

— Я за себя умею постоять, даже если повод глупый.

От этого во взглядах стало ещё больше заинтересованности.

— Вас, что, не одергивали никогда? — удивилась я.

— Девушки стараются казаться покорными.

— Как мило, но это неправильно, — фыркнула я.

— Вы действительно так считаете? — раздался гортанный, немного с хрипотцой голос за ухом.

Молодые люди сразу притихли и сникли.

Интуитивно я почувствовала, что голос принадлежит тому незнакомцу и обернулась:

— Я не такая, как другие, — произнесла я, глядя прямо ему в глаза.

Вряд ли кто-то из девушек смотрел с такой же прямотой на это самодовольное лицо.

— Я не согласна с вашим мнением, — уверенно заявила я.

Наши взгляды встретились. Видимо он привык, чтобы женщина опускала глаза? Как мило, только я не собираюсь следовать таким правилам. Если хочешь, поиграем в гляделки.

Заметив, что я спокойно смотрю на него, мужчина улыбнулся. А сколько самодовольства было в его улыбке.

— Меня зовут Валентино, Валентино Конти. Скорее всего, вы уже слышали обо мне тут, — представился он.

Мне совершенно ничего не говорило это имя.

— Нет, я вас не знаю и ничего не слышала.

— Ну, что сказать, простительно для приезжай с окраины, — насмешливо заметил мужчина.

— Что вы хотите этим сказать? То, что я жила вдали, ещё ни о чём не говорит. Я не обязана знать каждого встречного на моем пути.

Казалось, мои слова его задели.

— Да будет вам известно, синьорина Бланка, даже я знаю ваше имя. Я прибыл в столицу по поручению господина Медичи в ваш городок. Впрочем, это вас не касается.

Он говорил такие холодные, пронзительные слова, но его взгляд не мог остановиться, не мог наглядеться на меня.

— Если вы такой занятой и такой важный, что же вас держит сейчас рядом со мной?

Валентино облокотился на стену балкона, соцветия кустарника, растущего за домом, опускались ему на плечо. Его нельзя было назвать красивым, внешность скорее грубая, чем привлекательная. Если сравнить его с тем же Алессандро, то тот был просто милым ребёнком по сравнению с эти матерым волком.

— Я наблюдаю за вами. С того момента, как увидел торжественное возвращение блудной дочери. Наверное, многие тогда увидели вас, — усмехнулся он.

— Приятно слышать, что даже такие, как вы, входят в число моих поклонников.

— Ну, я не могу сказать, что ваш поклонник. Я изучаю вас, и приглядываюсь к вам, как к новой зверушке. Сейчас вы меня удивляете, потому что ведете себя достаточно нестандартно. Это меня интригует. Но я не дурачок, чтобы кидаться в омут с головой за каждой встречный юбкой.

— Можете поверить, мне совершенно не нужно, чтобы вы за мной бегали.

— А многочисленные местные девицы иного мнения. За то время, что я нахожусь тут, в вашем городишке, я уже получил множество предложений руки и сердца. Как глупо! Неужели они думают, что я не нашёл кого-то у себя, при всем разнообразии?

— И среди такого разнообразия, вы до сих пор не женаты?

Его лицо стало непроницаемым:

— В настоящий момент я не женат, это не является моей целью. Считаете, что у меня нет женщин? Или что выбрать кого-то из них для меня проблема? Нет, единственное, что направляет меня на этот путь, это продолжение рода. И определённое самолюбие. Я хотел бы, чтобы моя жена была уникальным экземпляром, обладание которым должно вызывать зависть соперников. Пусть на нее все облизываются, это будет льстить самолюбию.

— Поэтому, вы в поисках такого экземпляра?

— Можно сказать, что да. Но я очень осторожен, так как в своё время я уже был женат.

— Вы были женаты? Что же случилось? Замучили придирками вашу жену?

— Нет, она умерла во время родов наследника. У меня никого не осталось. Очень сожалею о том браке, тогда еще был жив мой отец, и он настоял на нём. Бедная Клариче, возможно, любила меня. Но я отбывал наказание, а ежедневные истерики просто выводили меня из себя. Больше такого я не потерплю.

Точно, он невообразимо самовлюбленный экземпляр.

— Если вам интересно мое мнение, то я кое-что хочу сказать. За всё время, что сейчас разговаривала с вами, я поняла одно. Вы безумно любите себя, вам плевать на всех окружающих, это скользит в каждом вашем слове. Честно говоря, меня это отталкивает.

— А вам нравятся мальчики для поцелуев? — усмехнулся Валентино.

— Мне нравятся мужчины, от которых может снести голову, но такой, как вы, голову снести мне точно не сможет.

Он быстро приблизился, в один момент схватил меня за запястье и увлек в угол балкона. Теперь со стороны зала, где толпились гости, никто не мог нас увидеть. Оставалась только улица, но я сомневаюсь, что кто-то будет смотреть вверх.

Стояла глубокая ночь, я даже не успела обратить внимание, как знакомый силуэт, шатаясь, появился за поворотом. Алессандро, наблюдая, рассматривал дом и случайно наткнулся взглядом на балкон, но этого я уже не видела.

Валентино прижал меня к стене и одновременно приблизился губами к моему лицу. Казалось, еще несколько миллиметров и он дотронется до них. Его лицо и глаза были совсем рядом, это было волнительно, но и пугало, он был каким-то слишком диким. Честно говоря, мне стало не по себе.

Он осторожно убрал упавшую мне на лицо серебристую прядь.

— И даже от такого вам не сносит крышу?

— Нет, не сносит, — соврала я.

— Я вижу обратное. Глаза заблестели, а на щеках показался румянец, даже вижу, как эти губы приоткрылись. Я слишком много знаю о женщинах. А если мне сейчас попытаться задрать вашу юбку…

В один момент решительный удар отбросил его от меня.

— Сволочь! — закричал невесть откуда взявшийся Алессандро и набросился на знатного вельможу с кулаками.

Я отскочила с балкона назад, в парадную комнату. Толпа гостей моментально окружила нас.

— Что происходит? Что с ним? — испуганно переговаривались люди.

— Оттащить его? — робко сказал кто-то.

Но никто не решался сунуться в гущу событий.

Алессандро был вне себя от ярости. Он просто хотел убить и растоптать покусившегося на ту, которую он считал своей.

Но вельможа растерялся только в первую минуту, после этого он моментально встал, отряхнулся и отбросил от себя пытавшегося драться Алессандро.

— Вы что, лавочник? Это в местных тавернах вы научились кидаться на людей с кулаками? Где ваше оружие? — с ненавистью проговорил Валентино.

По залу пробежались испуганные возгласы. Рядом появился отец, который попытался меня увести:

— Я не уйду, это всё из-за меня.

— Причём тут ты, это придурь Маллини.

— Нет, я останусь.

Валентино быстро достал тонкий меч.

Настоящее оружие, Боже, я никогда такого не видела! Они же могут пораниться, причём серьёзно. В этой ситуации мне даже было жалко Алессандро, который выглядел жалким защитником. Пошатываясь, он тоже достал своё оружие и попытался атаковать.

— Так, вы тот самый несостоявшийся жених? — спросил с усмешкой Валентино.

— Какое тебе дело?

— На месте девушки, я бы тоже такого отверг, — засмеялся он.

Алессандро разозлился, чего, видимо, и ждал вельможа. Не думая ни о чём, он бросился на Валентино. Но тут же оказался обезврежен и атакован. Остриё оружия противника прошло прямо через плечо, совсем недалеко от сердца. Я сама увидела лезвие, которое показалось с задней стороны спины.

Я вскрикнула:

— Нет! Прекратите это!

Но меня никто не слушал.

Пошатываясь, Алессандро двинулся в ту сторону, где валялся меч. Его одежда обагрилась кровью, алое пятно резко выделялось на дорогой одежде.

— Ему срочно нужна помощь, почему все молчат?

— Замолчи, ты не должна вмешиваться, — отец крепко схватил меня за руку.

Дальнейшее выглядело, как избиение Алессандро. Видимо протрезвев, он снова схватил шпагу и во второй раз кинулся на противника.

— Кто тебе дал право приближаться к ней, — прошипел Алессандро, видимо не думая, как тяжело ему управлять движениями.

— Я сам себе всё разрешаю, — мрачно ответил противник.

Удар Алессандро снова был отражен. Несмотря на то, что оружие оставалось в его руке, он снова был ранен в другое плечо.

— Красиво я тебя разукрасил?

Чувствуя сильное головокружение от большой потери крови, Алессандро упал на пол.

— Не смей вмешиваться в мои дела, гадёныш, — хмуро произнёс Валентино.

Он засунул свое оружие, обагренное кровью, в ножны и медленно покинул место драки, но по пути бросил такой взгляд, что мне надолго стало не по себе.

Его глаза говорили, что я тебя выбрал, принимай или отказывайся, возражений я не потерплю.

Прибежали слуги, тут же позвали лекаря.

— Немедленно нужно отнести его домой, как можно быстрее обработать рану, ситуация очень плохая, он теряет кровь.

Я стояла в стороне и с ужасом наблюдала, как раненого выносят из дворца. Его лицо лихорадочно блестело, а сам Алессандро, казалось, спал.

— У него лихорадка. Сейчас примет лекарства, лекарь сделает всё возможное, я его хорошо знаю, — прошептал мне на ухо отец.

— Папа, откуда он здесь взялся? Алессандро влетел, как сумасшедший и ввязался в драку, будто я ему что-то обещала.

— Ты здесь ни причём, но после старайся держаться подальше от этого человека.

Как будто это в моих силах…

— Что я сделаю, если он сам не захочет держаться подальше?

Но отец проигнорировал вопрос:

— А теперь объясни кое-что. Мне сказали, ты в это время была на балконе с Валентино Конти?

— Да-да, ты знаешь этого человека? Он мнит из себя нечто невообразимое, он так известен?

— Мы живем во Флорентийской республике, наш город занимает видное место в торговле, но это не столица. Валентино прибыл к нам из столицы, города Флоренции. Он принадлежит к знатной семье, настоящий аристократ, только мнения о нём у разных людей разнятся.

— Почему?

— Я наслышан о его тяжёлом характере и не заметил, чтобы он был с кем-то в дружеских отношениях. Поэтому меня удивляет его внимание к тебе. Впрочем, чему тут удивляться?

— Честно говоря, меня он пугает.

— Не забивай себе этим голову. Я сейчас переговорил с отцом Сержио Аррана. И мы пришли к взаимовыгодному соглашению. Сам я хотел бы найти для тебя спутника из Флоренции, но с другой стороны, в этом есть большой плюс.

Еще один, надеюсь, не такой взбалмошный…

— Кто он?

— Его семья тоже занимается торговлей, они всегда входили в число наших конкурентов. Но сам он далек от этого, так как больше принадлежит к армии. В его семье делами занимаются отец и старшая сестра. Если мы объединим наши усилия, нам не нужно будет конкурировать. Торговля в этом городе будет принадлежать нашей семье, это очень выгодное предложение.

— После сегодняшнего, у меня голова кругом. Я, честно говоря, не знаю, какие предложения и от кого принимать.

— Не думай ты про этого дурачка. Спасется и постепенно придет в себя, правильно сделали, что немного его отрезвили. Сержио приедет на днях. Ты сможешь с ним познакомиться. Но, имей в виду. я полностью за это предложение.

Конечно, я его хорошо понимала, в первую очередь, он думал именно о семейном бизнесе. Но я не хотела бы быть разменной монетой в этой игре и тратить своё драгоценное время на человека, который мне может не понравиться.

— Хорошо, я подумаю, когда его увижу, что он за человек такой.

Я поискала глазами Валентино Конти, но не увидела. Куда-то смылся после того, что натворил… У отца больше не было намерений оставаться здесь, поэтому я не стала возражать, когда он решил уехать.

Ночью мне не спалось. Не знаю почему, но я не находила себе места. В конце концов, все это произошло на моих глазах. Не каждый день увидишь, когда кидаются с острыми предметами и получают такие ранения. От этого Валентино явно исходила опасность. Это ощущение давления, какого-то непререкаемого мнения, самодовольства, всё это сильно пугало.

Интересно, как они собираются лечить раненого? Какой здесь уровень медицины? Скорее всего, раны обрабатывать умеют, используют какие-нибудь травы для лечения, да настойки. Насколько они эффективны?

Я подошла к окну. Дом Алессандро находился на противоположной стороне улицы, немного поодаль. Несмотря на то, что была глубокая ночь, я обратила внимание, что окна освещены пульсирующим светом свечей. Там не спали, скорее всего продолжается лечение, а врач находится с пациентом. Промучившись почти до утра, я всё-таки уснула.

Меня растормошила Катерина:

— Госпожа, вставайте, нам срочно нужно собираться в церковь. А потом к вам придут портные, для того чтобы выбрать нужные ткани.

— Как я выгляжу сегодня? Я так плохо спала…

— Почему? Кровать неудобная?

— Да нет, всё лезло в голову, особенно драка.

— Если хотите, я спрошу слуг, как себя чувствует Алессандро.

— Не то, чтобы я за него беспокоилась, но всё-таки, мне как-то не по себе. Если можешь, то разузнай.

— Конечно, давайте поторопимся.

Она принесла ещё одно бархатное платье.

— Тоже отец купил?

— Да, это платье для похода в церковь. Оно тёмного цвета, но потом вы сошьете ещё и другие. Платье скромное, но тем не менее, красивое.

Черный бархат был украшен серебристой вышивкой, напоминающей морские волны. А по краям этих волн находились тоненькие веточки цветов. Тёмный цвет особенно сильно контрастировали с моими серебристыми волосами, еще и подчеркивал талию.

— Обязательно захватите накидку, посмотрите, какая красота!

Катерина набросила мне на голову легкую, кружевную, как морская пена, накидку. Она тоже была вышита серебром и сама была светло серебристого цвета. Накидка почти сливалась с моими волосами и смотрелось просто роскошно.

— В церкви будьте внимательны, туда тоже очень многие ходят, чтобы между молитвами посмотреть друг на друга, ну и приглядеть невесту.

Я первый раз была в такой красивой старинной церкви. Мне много пришлось посетить их во время путешествий, но от этого храма действительно веяло стариной. Люди, которые там находились, все были исполнено величия. Присутствуя на торжественной церемонии, мне казалось, что я сама часть этого волшебного момента.

После того, как служба закончилась, все стали расходиться:

— Синьорина Бланка, — произнес незнакомый мужской голос за спиной.

Я обернулась:

— Мы ещё незнакомы, — произнес очень симпатичный молодой человек с широкой улыбкой.

Его лицо казалось добрым и милым, а ещё действительно красивым. Каштановые волосы, конечно же, классическая причёска, как у других, до плеч. Если тут лица обычно были гладко выбриты, то он носил небольшую бородку и усы, причём всё это выглядело так, как будто бы он стригся у наших барберов. Очень симпатично, ему шло. Глаза, какие у него были глубокие синие глаза. В них бегали искринки, казались, что они, сами по себе, улыбаются.

— Простите? — спросила я.

— Я — Сержио Аррана, наверное, вы слышали обо мне?

Это тот самый человек, о котором говорил мне отец, можно сказать, что это тот, кого бы он хотел видеть моим мужем. Он мне нравится… Правда, нравится… Но ещё рано говорить о чём-то, потому что я с ним практически не говорила.

— Да, конечно, слышала. Ваша семья занимается торговлей.

— Только не я… А вы были бы не против выйти за меня замуж? — прямо в лоб спросил Сержио.

Ничего себе, какой смелый.

— А вы сами хотите?

— Я первый спросил, — не переставая улыбаться, заметил он.

— Я вас ещё пока не знаю, но если говорить про внешние данные, то вы красивы.

Он просиял, но без напыщенного самодовольства:

— Рад это слышать, особенно от такой красавицы. Мне сейчас нужно идти, но я уверен, мы ещё скоро увидимся, — он весело послал мне воздушный поцелуй.

Я сама непроизвольно улыбнулась. Ко мне подошла Катерина.

— Ну как, он вам понравился? — возбужденно зашептала она.

— Да, симпатичный. Ты что про него слышала?

— Единственное, я знаю, что у него очень неприятная старшая сестра, старая дева. Она заправляет всеми делами в его семье. Но если проявите характер или, наоборот, сдержитесь, то вы поладите.

— Не бывает ничего идеального, — вздохнула я.

— Да, вы попросили узнать, как там Алессандро, — потише произнесла служанка.

— И что?

— Плохо. Вчера лекарь провел у него всю ночь дома, слуги говорят, что раны обработали, но он сейчас в лихорадке. А его отец узнал, что вы были причиной драки и просто в бешенстве.

— Ничего себе, я-то тут причём. Не я же его провоцировала, тем более, не я его звала!

— Ну, вот так, — развела руками Катерина.

— Есть вероятность того, что от таких ранений человек умрёт?

— Да, запросто, такое тоже бывает.

Ещё этого не хватало. Мне не хотелось чувствовать себя виновницей чьей-то смерти, особенно такого, как Алессандро.

Мы вернулись домой. Но, почему-то, при мысли о раненом, я испытывала жалость. Знала, что он такой глупый и испорченный, но сочувствие не покидало меня.

Внезапно в комнату забежала испуганная Катерина:

— Госпожа, сеньор Алессандро умирает!

— Что случилось? Ты же говорила, что у него постоянно присутствует лекарь?

— Да, говорила, лекарь и не уходил. Кровь удалось остановить, раны обработали врачи, но появилось нагноение. У него очень сильный жар, который не спадает, — тараторила Катерина.

Конечно, в такое время всё это было слишком опасно.

— А ты не знаешь, чем его лечат?

— Хирург сделал все необходимые манипуляции, раны зашили, только они становятся все хуже. Нанесены мази, он постоянно пьёт отвары из трав, но ничего не помогает. Честно говоря, — Катерина заговорщицки приблизила лицо, желая что-то сказать.

— Что-то странное?

— Поговаривают, что клинок Валентино был отравлен. Иначе, не знаю. как ещё объяснить такую реакцию организма.

Я задумалась. Время сейчас, вроде бы, не военное, с какой стати ему так заботиться о своем клинке? Чтобы проводить такие манипуляции, нужно наверняка хотеть, чтобы человек, с которым ты сразишься, умер. Это имеет смысл, если идти на конкретное преступление, но глупо для случайной драки? Нет, это местные наговоры от незнания. Скорее всего, какие-то бактерии попали, не знаю, какая тут дезинфекция в таком случае.

— Его отец рвет и мечет, несмотря на разницу в статусах, он потребовал вызвать к себе в дом Валентино, и он пришёл. Недоволен, конечно сильно, направил своего лекаря тоже…

Я приняла решение мгновенно. Вот чего я не желала, так это смерти ему. Глупый мальчишка пытался меня защитить от воображаемого врага и пострадал сам, причём пострадал совершенно несоразмерно своему вмешательству. Я чувствовала свою вину и очень хотела помочь, поэтому собиралась немедленно отправиться к Маллини.

— Синьорина, вы в своем уме? Ваш отец пригласил портных, они уже направляются в этот дом.

— Я могу ему помочь, — твердо сказала я.

— Вы? Разве вы лекарь?

— Да, я могу лечить. Раньше я помогала даже в некоторых сложных случаях.

Ага, даже кота лечила, беднягу, и спасла…

— Но откуда вы об этом узнали?

— Сейчас нет времени обсуждать что и как. Оставайся здесь, и предупреди отца, что я ушла к Алессандро.

Катерина перегородила мне дорогу:

— Нет уж! Я не могу отпустить вас одну, да ещё в дом мужчины, где это видано? Да никакие приличия не соблюдены, что потом про нас будет говорить?

— Хватит болтать. Если ты идёшь со мной, то пошли быстрее. Сейчас только сбегаю в комнату…

Как можно быстрее, я смоталась к себе, чтобы захватить сумку, закинутую подальше от любопытных глаз. Все лекарства и нужные предметы должны быть на месте. Я была практически уверена, что смогу помочь. Только время сейчас важно… Главное — время, но это еще цветочки… Лишь бы не было каких-то более серьезных проблем, всё же я не хирург…

Хорошо, что его дом был рядом, мы прошли буквально пять минут и оказались у ворот, но дверь не была закрыта, значит, здесь постоянно кого-то ждали. Это всё было нам в плюс, не придется доказывать необходимость нашего присутствия, чтобы меня впустили.

Во дворе встретилась девушка-служанка, которая вытаращила на меня глаза:

— Это вы, синьорина Бланка?

— Раненому очень плохо?

— Да, к нему уже и священников позвали, отец сейчас безутешен.

— Мне нужно срочно к нему.

— Вам нельзя!

Я даже не стала её слушать. Девушка уронила таз, в котором она несла какие-то тряпки, скорее всего. стирку. Я ворвалась в дом, люди которые там бегали, отпрянули от меня, не ожидая увидеть здесь такую злодейку. Кто-то попытался перегородить мне дорогу, но я мягко отстранила мешающего человека:

— Где синьор Алессандро?

— Там…

В одной из дальних комнат я услышала приглушенные голоса, скорее всего там было много людей.

— Синьорина, может быть, не нужно? — взмолилась испуганная пугающей атмосферой Катерина.

— Не хочешь, возвращайся назад, — отрубила я.

Только быстрее… Я вбежала в комнату.

Передо мной предстала ужасная картина. В кровати, весь белый, как мел, лежал Алессандро. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы почувствовать, как жизнь медленно уходит из него. Не ощущалось ни энергии, не боевого энтузиазма или задиристости. За какое-то короткое время он превратился в белый призрак. Рядом в кресле сидел его отец, обхватив голову руками. Около окна переговаривались два пожилых человека, возможно лекари, кто их знает.

Увидев, что я зашла, отец Алессандро вскинул голову:

— Так это ты…

— Здравствуйте, меня зовут Бланка.

Отец Алессандро вскочил и в ярости подошёл ко мне:

— Это всё из-за тебя! Убирайся из нашего дома! Это ты принесла несчастье в это мирное место! Если бы не твое возвращение, мой сын был бы спокоен и жил бы дальше в своё удовольствие…

Я постаралась внутренне собраться и успокоиться, чтобы не принимать близко к сердцу эти слова. Хотя я и не причинила его сыну никакого вреда, но чувствовала косвенно свою вину. Я оказалась там случайно, но сейчас была на месте и должна помочь, чего бы мне это ни стоило:

— Понимаю ваше беспокойство, простите, если как-то косвенно обидела вашу семью. Но сейчас я пришла не для этого, просто хочу помочь.

Отец юноши истерически засмеялся:

— Помочь? Чем ты собираешься помочь? Вынести окровавленные тряпки? Или постирать их? А, может, поплакать тут в изголовье? У нас помощников хватает, весь дом стоит на ушах!

— Нет, я могу его вылечить.

Теперь уже встревожились двое мужчин, которые стояли около окон. Видимо, я как-то задела их самолюбие:

— Синьорина, при всем нашем уважении… Но лучше бы вам не лезть не в своё дело…

Отец Алессандро становился всё мрачнее:

— Я пришла не просто сотрясать воздух. Со мной лекарства, которые реально могут помочь. Как вы знаете, я жила вдали, в глуши. Но рядом с нами останавливались иностранные торговцы, среди которых были лекари. Там мне посчастливилось увидеть чудесные случаи исцеления, тогда я и заинтересовалась врачеванием. Когда же я спросила, что за чудодейственные лекарства там используют, они мне его показали.

Лекари лишь усмехнулись, презрительно внимая информации. Конечно, именно они все знают и умеют, куда уж там мне…

— Что же это за лекарство? Настойки растений? Мы перепробовали все нам известные в этих случаях средства.

О чем с ними говорить? Нужно только показывать…

Я опустила руку в сумку и достала из неё небольшую коробочку, в которой лежали ампулы. Я ее открыла и местные врачи вытянули шеи, рассматривая стеклянную ампулу с прозрачной жидкостью внутри.

— Тонкая работа, — прошептал один из них.

Да уж, вот и все, о чем они думают. Но, хоть впечатлила… Это они еще шприц не видели.

— Вот это лекарство, боюсь, что оно вам не известно.

— И вот это самое лекарство он должен выпить? — спросил отец юноши, изумленно и со страхом касаясь ампулы.

— Нет, не выпить, я должна сделать ему укол, причём, не один.

Лекари переглянулись:

— Укол? Подразумеваете, что вы должны проткнуть кожу синьора и как-то влить это лекарство в образовавшуюся полость?

Ох, как все сложно! А что не ножом тогда расковырять?

— Вот именно, — улыбнулась я.

— Но как вы собираетесь это сделать? Не проще ли вылить лекарство на раны. Если оно такое чудодейственное, то поможет.

Да уж… Я извлекла на радость публике шприц. В этот момент глаза лекарей скосились на странный инструмент, спрятанный в упаковке с буквами.

Конечно, он был одноразовый, один из тех, которые прячут в тонкий целлофан. Я его вскрыла и достала маленький инструмент:

— Вот так он выглядит. С помощью этого прибора, который называется шприцом, я введу лекарство, которое сможет его спасти.

— Я против, — отшатнулся один из докторов.

— Лекарство не проверено и ещё неизвестно, как скажется на раненом! — закатив глаза, возмутился второй лекарь.

Но отец юноши задумчиво смотрел мне на руку, где одиноко лежал маленький шприц. Наконец, он принял непростое решение и повернулся к докторам:

— Вы можете мне гарантировать излечение моего сына?

— Нет, не можем. Но мы…

Не слушая, синьор Маллини повернулся ко мне:

— А вы?

— Если у него нет каких-то более тяжелых внутренних поражений, лекарство ему поможет. и он поправиться, я уверена.

— Я почти согласен с вами, но страхи врачей меня слишком тревожат.

— Поменьше думайте над советами ваших лекарей, надо действовать незамедлительно. Чем дольше мы тянем, тем хуже ему становится.

— Хорошо, я согласен.

— Что? — возмутились доктора.

— Выведите этих людей! Не люблю, когда мне говорят под руку, тем более, ждут неудачи от моих действий.

— Да как вы смеете? Мы — самые лучшие специалисты…

— Вы не можете знать всего, в том числе, всех способов лечения, которые существуют на свете. В некоторых странах медицина хорошо продвинулась, во всяком случае, хуже Алессандро я не сделаю…

— Будем надеяться на это, — прошептал его отец.

Возмущенные лекари вышли в темный коридор, но не ушли. Видимо, там дожидаются результата…

— Уколы нужно делать курсом, потому сегодня только первый день. Хотя бы дней пять, пока его состояние не стабилизируется.

Но я надеялась, что он, как человек не привыкший к антибиотикам, может поправиться гораздо быстрее. Несмотря на то, что я делала инъекции многократно, сейчас я чувствовала какое-то волнение и мандраж.

Шприц набран, я подошла к кровати вместе с одноразовой салфеткой, пропитанной спиртом.

— Я прошу вас мне помочь, поверните его пожалуйста на живот или хотя бы на бок.

— Что? — обескураженно спросил господин Маллини.

— Для укола мне нужно его… Э… Место ниже спины…

Господин Маллини выпучил глаза:

— Да вы что? Молодая синьорина, да разве это возможно! Как вы рискнете прикоснуться, а, тем более, увидеть…

— Я не собираюсь смотреть на задницу вашего сына. Мне это нужно для его спасения. В конце концов, можете приоткрыть мне маленький участок, чтобы сделать укол.

Он нахмурился:

— Отвернитесь, — проговорил отец юноши.

Как здесь всё тяжело… Как будто я не видела задниц или чего побольше.

— Можете поворачиваться, — важно произнес синьор.

Я обернулась и чуть не рассмеялась. Он накрыл Алессандро покрывалом, в котором в районе нужного места была проделана маленькая дырочка. Как все скромно и мило…

В эту дырочку я и засадила укол.

Видимо, он был такой больнючий, что Алессандро тут же пришел в себя и вскрикнул:

— Больно! Что это такое?

Он поискал безумным взглядом источник боли и увидел меня. Я как раз держала салфетку, пропитанную спиртом, на месте укола.

— Бланка? Ты… Там?!

Я только фыркнула:

— Замолчите. Я здесь, чтобы лечить, но выслушиваю уже столько времени всякий бред. Ничего страшного, несколько дней еще поделаем такие болезненные уколы, мне кажется, они точно помогут. А сейчас вы должны выпить ещё кое-что…

Я видела, что он весь горит и нужно, хотя бы временно, облегчить его состояние. У меня с собой были пакетики от простуды.

— Принесите мне стакан с горячей водой, у меня есть ещё одно лекарство, которое поможет облегчить его течение болезни уже сейчас.

Стакан принесли и я высыпала туда, на глазах удивленных людей, порошок и размешала. По комнате разлился запах мандарина. Вода в стакане стала нежно-желтой.

— Как приятно пахнет! Это сделано из лимонов? — влез со своим любопытством лекарь, учуявший аромат.

— Нет, из чего оно сделано — секрет.

Я предложила выпить жидкость раненому:

— Это приятное лекарство, сейчас вы должны его выпить и тогда вам полегчает. Оно, конечно, не лечит, но снимает жар и очень хорошо. Сегодня всё ещё не пройдет, но завтра ему может стать гораздо лучше Вот завтра я и загляну ещё раз его уколоть.

Алессандро быстро выпил все до дна:

— Вкусно, — улыбнулся он.

Горячий и полубезумный от своего состояния Алессандро пытался пожать мне руку, но так как ему было очень больно, его прикосновение казалось очень слабым.

— Так, только никаких хватаний! Я не пришла сюда, потому что чувствую к вам что-то. Это только жалость, я не хочу, чтобы с вами что-то случилось из-за вашей глупости, а потом меня обвиняли в этом. Так что поправляйтесь быстрее и больше не совершайте ничего подобного.

Но, казалась, он совсем свихнулся:

— Ты пришла сюда не просто так, я знаю! Просто не хочешь признаться себе, что я тебе нравлюсь. Ты даже прикасалась ко мне…

Так хотелось встряхнуть и привести его в чувство.

— Да, прикасалась, считайте, что я врач, а вы мой пациент. На этом разговор окончен.

Синьор Маллини теперь увидел, что я не даю его сыну лишнего повода для подобной страсти.

— Бланка, — позвал Алессандро.

— Ну, что ещё? — обернулась я.

— Когда мне было плохо, и я был без сознания, то видел тебя, ты мне приснилась…

— Ну, так продолжайте, сны лечат.

Я, как можно быстрее, вышла из спальни Алессандро. Хотелось немедленно оказаться на свежем воздухе.

Конечно же, мне не было приятно, но ситуация казалась странной, обычные уколы вызывают у человека такой прилив нежности. Скорей бы он поправился…

— Вот как, вы здесь? — услышала я знакомый голос.

Навстречу мне, неторопливо и вальяжно шёл Валентино. Правду говорили, что он появляется в этом доме из-за здоровья раненого, видимо соблюдает приличия. На фоне светлого входа в дом его силуэт, направляющийся мне навстречу, казался темным, почти чёрным.

Я не видела его лицо, но мои ощущения сейчас особенно обострились. Да, он вызывает у меня именно эти чувства… Напряжённость, предчувствие скрытой угрозы и опасности…

И я понимаю, что он меня хочет.

— Так что вы здесь забыли? — усмехнулся Валентино.

— Исправляю последствия вашей ярости, насколько в моих силах.

— Он сам заслужил мои удары.

— Вы же видели, в каком он состоянии. Он просто не понимал, что делает.

— И получил свое наказание. На будущее будет знать, что с некоторыми людьми лучше не связываться.

Он такой самоуверенный, даже не допускает иного мнения. Прав только он, и никак иначе.

Валентино рассматривал меня так, будто хотел сказать что-то важное.

— Вы что-то хотели мне поведать?

Он улыбнулся, словно облизывающийся кот.

— Сейчас не время, но я зайду к вам вечером…

Еще этого не хватало! У меня складывалось ощущение, что вокруг этого человека витает ореол неприятностей. И его появление в моем доме равносильно надвигающейся опасности.

А дома я услышала множество фраз отца о приличиях, о том, что лечить Алессандро вовсе незачем. Умрет, значит, такова судьба. Так, по-доброму, все тут было. Хотела я ему напомнить ситуацию с собственным умершим сыном, но не стала. Если есть возможность, почему бы не испробовать все для лечения?

В своих покоях я застала переполох. Несколько портных уже давно ожидали меня. Они принесли с собой образцы бархата, шелка, тончайшее кружево. Я должна была выбирать из многочисленных рулонов ткани, приглянувшиеся для платьев. Вдобавок ко всему этому пришёл ювелир и принес образцы камней и украшений, чтобы для каждого платья была представлена своя гарнитура с помощью нужных оттенков.

— Дочь, советую тебе выбирать одежду в разной цветовой гамме. Я понимаю, что тебе может нравится какой-то один оттенок, но старайся не повторяться, люди обращают внимание на уникальность и богатство наряда.

Я бросила взгляд на бархат, меня сразу потянуло к бесподобному голубому оттенку.

— Как красиво, — прошептала я.

— Да, этот цвет тебе несомненно пойдёт, но просмотри и другие образцы.

В итоге, мы остановились на семи платьях для начала. Их должны будут пошить в течение месяца, при этом еще и украсить вышивкой. Предстояла колоссальная работа, которую мой отец должен был хорошо оплатить.

Голубое бархатное платье решили украсить серебристым узором, напоминающим облака, и вообще, создать ощущение, что я вышла из морской пены. Ещё одно красное платье, но другого, более кровавого оттенка, практически огненного, я выбрала сама. Отец говорил, что оно слишком провокационное. Но я настояла, казалось, что ткань могла загореться в моих ладонях. К нему ювелир предложил красивые рубины такого же насыщенного цвета.

Зелёное платье травяного оттенка будет украшать золотая и медная вышивка, напоминающая листья деревьев. К нему прилагались изумруды. Синий, кобальтового цвета бархат, походил на ночное небо, усыпанное звёздами Мне казалось, что это одно из самых удачных и красивых сочетаний, которое будет контрастировать с другими нарядами своей простотой, и в тоже время, эффектностью. И, конечно же, к нему были готовы сапфиры.

Лавандовое платье, необыкновенно красивый цвет, прекрасно сочетающийся с золотом, а ещё с аметистами. Помимо этих цветов, я выбрала жёлтый, казавшийся абсолютно золотым, розовый и салатовый.

Выбор настолько меня увлек, что я чувствовала себя совершенно счастливой. Какая красота кругом! И какое счастье принадлежать богатой семье и иметь возможность позволить себе такие драгоценности и одежды. Дома я, при всем своем уме и талантах, не могла рассчитывать на что-то подобное. Да и возможности носить такую красоту не было, посчитали бы просто чокнутой. Пока я нисколько не жалела, что оказалась здесь, только мысли о раненом меня тревожили.

— Спасибо, папа, что ты делаешь для меня всё это.

— Это не только для тебя, но и для нашего будущего. Кстати, ты видела сегодня Сержио?

Быстро тут разлетаются слухи, а ведь даже интернета нет.

— Откуда ты знаешь?

— Видел его отца, и он мне сказал. Как я понял, вы понравились друг другу, потому что он расписывал его впечатления в самых восторженных эпитетах.

— Да, мне он показался симпатичным, — сдержанно заметила я.

Отец был явно доволен.

Вечерело, я сидела у зеркала и медленно протирала кожу лица душистой розовой жидкостью. Мое отражение радовало. Домашнее платье, милое и светлое, одно из купленных моим отцом, сидело великолепно. Все создавало ощущение защищенности. У меня был дом, наконец-то. Я чувствовала уверенность наследницы знатного рода.

Вдруг, в отражении зеркала, я заметила слабое движение. Катерина? Нет, она бы сразу начала болтать. Неужели это он? Несмотря на радость от выбора одежды, обещаниезаявиться сюда маячило в памяти и тревожило меня.

Я угадала.

Валентино тихо зашел в комнату и направился ко мне. Руки похолодели сами собой. Я не знала, куда себя деть и опустила глаза.

Его шаги, они все ближе и ближе.

Жар на плечах. Его руки. Они мягко легли туда, на плечи, словно душили меня…

Я вздрогнула и попыталась их убрать.

— Не надо, — произнес Валентино шепотом.

Он поглаживал меня по шее, его горячие пальцы нежно прикасались к коже. Я почувствовала дурман в голове и с усилием воли стряхнула с себя это наваждение.

— Я не ваша жена. Такие прикосновения непозволительны.

Он улыбался, я знала это.

— Если вы хотите, то скоро мы подтвердим это при всех.

Я резко обернулась и встала перед ним:

— Нет! Я не согласна! Вы и так дали повод для сплетен своей невыдержанностью.

— Я думаю, что всем не до меня, иначе нашелся бы человек, которого могло возмутить все происходящее.

— А вот и нет, такие новости никогда не останутся без внимания. Люди не могут это пропустить. Вы все играете в игры. Я лишь хотела, чтобы ничего этого не было. Но теперь мне все равно. Я не хочу, чтобы меня что-то связывало с вами. Поэтому, уходите, если цель вашего визита в этом.

— Бланка…

Я молчала, волнение не давало спокойно дышать, сердце стучало.

— Бланка, посмотри на меня…

Его ведет дикий эгоизм, но я не могла не думать о странных чувствах человека, сжимавшего мои плечи… Нет, я не хочу смотреть на него.

Сильный рывок, и я была повернута лицом к лицу с Валентино.

— Что вы делаете?!

Попытка вырваться была напрасной, он сжимал мои руки.

— Я сказал, смотри на меня!

Я испугалась и невольно взглянула прямо на его лицо, искаженное смешанными эмоциями. В нем читалось раздражение, страсть, волнение, со странной примесью ненависти.

— Я ненавижу, когда меня презирают! Никогда, слышишь, никогда не смей смотреть на меня свысока!

Что за чушь он несет?! Какое презрение? Я лишь вела себя осторожно, потому что имела право на это, в том числе на неприязнь. Но, если его это так злит…

— Да, я так считаю! Потому что у меня есть свое мнение, и я хочу все решать сама!

Я почувствовала сильный бросок, мои руки уперлись в мягкие перины кровати. Что вообще происходит? Что с ним?

Паника и страх охватили меня. Валентино приближался.

— Я не хотела… Я просто разозлилась, — залепетала я.

Валентино остановился. Я физически ощущала, что он пытается усмирить огонь, бушевавший в сердце. Борьба внутри его души проступила наружу. Откуда в нем такие противоречивые чувства?

— Хорошо, — глухо произнес он.

Валентино подошел ко мне и нежно дотронулся до одной из прядей светлых волос, упавших на лицо. В его глазах проскользнула нежность.

— Пока отдыхай, — отрывисто сказал он и быстро вышел.

За Валентино захлопнулась дверь и сама закрылась на замок.

Нет, он просто так не уйдет, я чувствую, что сейчас попытается поговорить с отцом. Нельзя позволить навешать ему лапшу на уши, этот человек меня пугает.

Я выскочила из комнаты, быстро сбежала по лестнице и снова оказалась лицом к лицу с ним… Валентино был спокоен, он даже улыбнулся.

— Ты тоже пришла, Бланка? Мне еще не доводилось видеть в нашем доме такого знатного гостя, сразу пришел. как узнал о его визите, — обрадовался отец.

Валентино любовался девушкой, почти не слушая. Какая красота… Нет ничего удивительного в том, что даже такое ничтожество, как Алессандро, решился на подобное выражение чувств. Хотя он, по всей видимости, глуп и это ничем не исправить.

— Присядьте, Бланка, — ухмыльнулся он.

Какой милый и заботливый…

— Мне очень удобно, поверьте. Лучше уже не будет в данных условиях.

Валентино уселся в кресло рядом.

— Хорошо, пусть так. Я думаю, ты должна понять. Это чисто деловое предложение, которое выгодно для всех.

— Какое еще предложение?

— Дочь, тише, что с тобой… Прояви уважение к нашему гостю, — отец, наверное, был шокирован моим недовольством.

А Валентино это было только на руку:

— С этого дня вы должны забыть об Алессандро, который преступным образом влез в нашу попытку пообщаться, что он не имел ни малейшего права делать. Также вы должны прекратить переговоры о свадьбе с Аррана, о которой до меня дошли слухи.

Я покраснела:

— Вы что, следите за мной?!

— Нет, я лично ничего не делаю, но мои слуги теперь докладывают о каждом вашем передвижении.

Я не верила своим ушам:

— Вы серьезно?! Это все серьезно?!

— Абсолютно. Алессандро захотел взлететь выше неба и получил наказание. А вас ждет настоящий супруг, с которым вы скоро обвенчаетесь.

Он наслаждался каждым сказанным словом, даже не обращая внимания на реакцию ни о чем не подозревающего синьора Джакомо.

— Что?! Супруг?!

— Да, вы правильно поняли. Разумеется, это я. Надеюсь, что ваш отец — человек здравомыслящий и хорошо оценивает возможную выгоду.

— Папа! — вскрикнула я и посмотрела на отца.

Он не был рад, я прекрасно это видела. Но возразить не смел, иначе его выгодный бизнес мог полететь к чертям.

— Дочь, успокойся и прояви уважение к синьору Валентино.

— Но я его не люблю! Как я могу? Мне никто не нужен!

Валентино произнес насмешливо:

— Совсем-совсем? Даже знатный вельможа из Флоренции, для которого торговля вашего отца всего лишь жалкий намек на благородство?

Надо же, я должна пасть с поклонами от радости?

— Мне не нужен никто!

Он картинно развел руками:

— Как мало вам надо для счастья… А вот мне нужно очень много, и это большая проблема, которую я поклялся решить любой ценой. Поэтому упустить девушку, которая является воплощением моего желания, я не имею права.

Что же молчит отец? У него нет своего мнения? Неужели настолько сильна иерархия в этом обществе, что нельзя даже попытаться возразить…

— Но я так не хочу! Я никогда так не хотела. Я не знаю этого человека, папа! Нет ничего хуже брака по расчету. Ты меня слышишь?

Отец откашлялся и выдавил из себя ценное мнение:

— Я считаю, что Валентино Конти человек здравомыслящий и ему незачем заставлять жену любить себя. Все образуется со временем, и ты его, возможно, даже полюбишь.

Разумеется, именно такого ответа и ждал Валентино, он не мог не добавить так, чтобы его слова слышала только я:

— Мне будет достаточно даже вашего тела. Для начала. Пусть душа чтит свои мечты.

— Я не согласна… Мое мнение вообще чего-то стоит в этом мире?

— Мы и думаем о твоем благе. Поверь, все потом забудется, ты еще будешь смеяться потом над своей горячностью, — примирительно заметил отец.

— Никогда, никогда! Я хочу сама выбирать себе мужа.

Лицо Валентино изменилось.

— Вы понимаете, о чем просите?

— Конечно!

— Может, уже и есть кто на примете? Уж не тот ли неудачник, покрытый ранами?

— Нет, но я попробую его спасти.

— Вы ошибаетесь, разговаривая со мной так, и другого выбора не будет.

— Если даже так, тогда я просто исчезну. Вы не имеете права.

— Имею. Это право победителя, а вы — моя добыча по праву сильного.

Глупая девчонка, перед ней открываются такие возможности, а она что-то говорит о любви и своем праве выбора. Он ждал такую женщину всю жизнь, и ее появление здесь, это не просто стечение обстоятельств. Нельзя упустить такой шанс, иначе может быть просто поздно. Пустоголовые сынки местной знати, это все, что ее ждет.

— Я оставлю вас сегодня, попытайтесь внушить дочери, что она не права, — достаточно мягко заметил Валентино напоследок.

Он поклонился и ушел, пускай обдумает все и сделает выводы. Можно поспорить, что завтра она уже покорится воле отца и не посмеет идти в лом Маллини.

А сам Валентино отправился в палаццо Мерди, его хозяина он давно знал.

Гости, как обычно, были заняты разговорами, в самый разгар ужина появился он. Валентино был серьезен и молча остановился на пороге, рассматривая стол, смеющихся дворян. Даже со стороны хозяин мог почувствовать, что гостя гложет какая-то ситуация. Валентино приблизился к синьору Мерди, заметив его еще издалека.

— Вы видели ее? — начал хозяин с прямого вопроса.

Конечно, что может беспокоить такого знатного гостя, кроме той женщины.

— Да, видел. Но не могу сказать ничего утешительного для себя.

— Она в ярости…

— Конечно.

Валентино ударил по стене кулаком:

— Совсем немного… Я упустил совсем немного времени, и Алессандро опередил меня! Если бы не он…

— Да, синьор Конти. Теперь именно вы выглядите негодяем в ее глазах. Он успел проникнуть в ее сердце и пустить там ростки. Надеюсь, не только там.

Валентино сдвинул брови:

— Не напоминай мне о его поведении. Я сразу начинаю их подозревать.

— Надеюсь, что это все только сплетни, — поклонился хозяин.

— Этот мир жесток, и я не мог поступить иначе. Не хочу получить проблему в будущем и вечно оглядываться на нежные чувства жены к какому-то выскочке.

Хозяин дома покачал головой:

— Честно говоря, я не понимаю, что вы будете с ней делать.

— Мы начнем все с чистого листа, — упрямо произнес Валентино.

— Насколько я знаю, она ничего не хочет начинать. Она не желает вас видеть. Все мысли этой девушки заняты только спасением Алессандро Маллини…

Валентино старался не подавать вида, но ситуация его дико бесила. А тут еще Мерди со своими сплетнями…

— Я все изменю.

— Измените? Ну, что же, делайте, пробуйте… Я знаю вас давно, иначе бы просто промолчал… Только имейте в виду, она сейчас загнана в угол и может натворить глупостей. А вам скоро уезжать… Я так понимаю, свадьба уже будет после вашего возвращения.

— Да, она смирится с моим выбором. Я заставлю ее все забыть.

— Подумайте еще раз, стоит ли такое решение вашей спокойной жизни?

На следующее утро у меня очень болела голова. Разговор с отцом накануне получилось слишком тяжелым, он сам прекрасно понимал, что мои доводы правильны. Ему было бы гораздо спокойнее, если бы я осталась здесь, а не уехала неизвестно куда. Если я уеду, то ему придётся возложить большую часть забот на приглашённых управляющих. Но, с другой стороны, открываются перспективы торговли в самой Флоренции, что его не может не радовать. При этих словах я видела, что в глазах отца вспыхивали огни жадности. Ещё бы, он везде искал выгоду.

Я настаивала, что он уже дал обещание семейству Аррана, а ответ получил согласие, такими предложениями не разбрасываются. Но, похоже, отец уже намеревался послать их подальше. Как у него все легко… Конечно, кто я ему? Удобный инструмент для достижения цели.

Поэтому я для себя решила так. Сейчас я долечу Алессандро, а если отец не поменяет своего решения, мне придётся убираться отсюда. Я очень не хотела возвращаться, такое повышенное внимание тоже меня излечивало, особенно мою душу. Но быть заложницей чьих-то интересов я не намерена.

Поэтому утром, ни свет ни заря, я отправилась в дом Маллини. Нужно сделать укол как можно раньше, чтобы не вызвать очередной спор с отцом, это уже было выше всяких сил.

Когда я вышла за порог дома, мне показалось, что за мной кто-то следует. Вот бывает же такое ощущение, будто кто-то идёт сзади, а его взгляд, тяжёлый и пронизывающий, ощущается спиной. Я быстро обернулась, но никого не увидела. Может быть мне уже мерещится?

В этот раз в доме все было по-другому.

— Синьорина Бланка пришла! — радостно вскрикнула служанка и куда-то убежала.

Наверное побежала предупредить своего хозяина. Я была права, отец Алессандро вышел мне навстречу, по его улыбке на лице я поняла, что сыну стало гораздо лучше.

— Он поправляется, да?

— Надо отдать вам должное. Простите меня, что в вас сомневался, просто я не мог поверить, что такая девушка, как вы, может обойти опытных докторов в вопросах лечения.

— Я должна его увидеть, чтобы оценить состояние.

Зайдя в освещенную утренними лучами солнца комнату, я с удовлетворением заметила, что Алессандро уже может сидеть.

— Я вижу, лицо прояснилось, вы уже скоро побежите, — улыбнулась я.

Несмотря на хорошее самочувствие, лицо Алессандро не выглядело довольным:

— Папа, ты можешь выйти? Оставь меня с Бланкой.

— Но приличия?

— Когда придет время делать укол, я тебя позову. Мне нужно просто поговорить и выразить свою благодарность.

— Хорошо, только недолго.

Отец Алессандро вышел, но дверь оставил слегка приоткрытый. Я стала готовить инструменты, радуясь про себя, что всё закончится хорошо.

— Спасибо, Бланка.

— Иначе я просто не могла.

— Вчера мне сообщили кое-что…

Неужели до него уже дошли слухи? Но самодовольный Валентино обсуждал планы только с моим отцом:

— О чём вы?

— Это правда, что вы собираетесь выйти замуж за Валентино? За этого напыщенного индюка? Он же злой, Бланка! Ты никогда не будешь с ним счастлива!

— Я ни за кого не собираюсь. Если буду выходить, то никому не обязана давать отчёт, тем более вам, вы мне никто.

Алессандро оскорбился:

— Как никто? Если бы я там не оказался, что бы сделал этот ваш Конти? Уже начал лапать тебя! Даже хотел… Под юбку…

Лицо Алессандро покраснело от нахлынувших воспоминаний:

— Ну, этого я бы ему не позволила, мало ли, чего он хотел. Что в его голове творится, я не знаю, как и не знаю, что в вашей. Хотя, я заметила, что мы перешли на ты?

Но Алессандро не слышал:

— Бланка, если ты можешь, сопротивляйся. Если он увезет тебя туда, во Флоренцию, то ты уже не сможешь рассчитывать на помощь отца. Он останется один, здесь, в провинции. Всем будет заправлять твой муж. Быть замужем за таким человеком, как Валентино Конти, это очень рискованно.

— Я это понимаю, только меня никто не слышит. Если мы на «ты», хорошо. Но что я могу сделать?

— Если бы я сейчас не был ранен, — с отчаянием произнес он.

— И что? Мало получил? Не смей, ни в коем случае, повторять то, что было. Не подвергай свою жизнь опасности. Ты милый, симпатичный, но я к тебя не испытываю каких-то чувств, мне нужно гораздо больше.

Алессандро усмехнулся:

— Хотя бы милый, уже кое-что…

И снова мне показалось, что за дверью был кто-то, подслушивающий наш разговор. Может быть, это был отец юноши. Во всяком случае, синьор Маллини пришёл немного попозже, когда я уже набрала лекарство в шприц и подготовилась к инъекции.

Всё, сделано!

Алессандро медленно повернулся:

— Мне уже лучше, я думаю, что даже смогу сам выкарабкаться.

— Да ладно, ещё минимум три раза я должна прийти…

Он грустно покачал головой:

— Боюсь, что это ваш последний визит сюда. Негодяй же говорил о том, что запрещает появляться здесь?

— Кто он такой, чтобы мне приказывать?

— Подозреваю, что больше вы не сможете так вольно покидать дом. Ваш отец не захочет связываться с ним. Здесь слишком много глаз и ушей, которые могут обо всём донести Валентино.

— Да, я знаю что у него есть много соглядатаев, которые могут доносить на меня.

— Ещё кое-что я слышал…

— Гадости?

— Нет, я знаю, что он уезжает. Это никак не связано с вами, просто у него был рассчитан маршрут, он должен завершить дела, а потом уже заниматься личными проблемами. Поэтому, какое-то время его не будет, не знаю, как быстро он вернется. Месяц или два… Скорее всего, в это время ваш отец будет заниматься подготовкой брака.

— После таких разговоров я всё больше и больше ощущаю приближение этого, как чего-то неизбежного.

Он промолчал. Хотя я видела, что какие-то мысли есть в его голове. Алессандро думал о чём-то своём, совсем погрузившись в себя.

Я попрощалась, в надежде всё-таки его долечить.

Хорошо что управилась рано, значит в церковь успеваю. Забежав домой, я бросила сумку на привычное место, быстро набросила накидку и отправилась в церковь. Отца пока не было, и очень хорошо.

— И у кого ты сегодня была? — Валентино нарисовался из ниоткуда, когда я уже собиралась отправиться домой.

По его интонации и недовольному лицу я сразу поняла, что он в курсе моего утреннего визита к Алессандро. Значит, мне не мерещилось, и за мной следили.

— Какая вам разница? Я вас совершенно не понимаю… Навязчивое предложение брака меня не порадовало, но если еще и из дома не выходить… Мне, мягкого говоря, неприятно знать, что я нахожусь под круглосуточной охраной…

— Бланка, не притворяйтесь и не меняйте тему.

Мое сердце бешено стучало. Даже, если он знает, я не хотела признаваться, понимая, что лучшая защита, это нападение. Нельзя показывать ему свои слабые стороны. Он сразу снесет, растопчет, влезет со своими правилами… Поэтому я не буду сдаваться до самого конца. Пусть довольствуется тем, что сообщают его прихвостни.

— Ты сегодня была у него.

— Что?! — я показала свое недоумение.

Валентино внимательно изучал выражение моего лица.

— Ты не умеешь притворяться, глаза опускаются. Я легко читаю твои мысли, поэтому не советую играть со мной. Я сам убедился, что ты у него была.

— Доложили?

— Даже не понадобилось, я сам хотел его проведать перед отъездом, но вместо неудачника увидел тебя. Охранник, который находился в это время у входа, заметил, что я иду. Жалко, не навестил бедолагу, но я к нему загляну сегодня, обязательно.

Я смотрела на Валентино, как на ненормального. Видя, что я вперилась в него таким взглядом, он его неправильно истолковал. Ему показалось, что там что-то произошло, о чем я не хочу рассказывать. Валентино ещё больше нахмурился.

— Значит, ты ничего не отвечаешь? — раздраженно произнес он.

— Я лечу пациента, все.

Он только усмехнулся:

— Я слишком хорошо тебя знаю. Так и думал, будет что-то подобное. Отныне к твоему дому будет приставлен мой охранник, больше ни одна живая душа не посмеет туда проскользнуть… Думаю, твой отец не будет возражать, я не хочу получить по возвращению невесту, развращенную не пойми кем.

Откуда в нем столько собственнических инстинктов, до каких же пор будет продолжаться это заключение? Что же, я, как преступница, буду содержаться в этих четырёх стенах… Как хорошо, что я могу убраться отсюда, как можно скорее. Алессандро прав, пожалуй, он сможет сам поправиться на местных травках, опасность миновала. Еще бы Валентино подлечить, но тут мои уколы бессильны.

— Когда же ты меня выпустишь? Как я устала от всего этого, а теперь еще находиться в взаперти?

— Ты вольна посещать церковь, лавки местных торговцев тоже, но под присмотром отца или служанок. Я слишком хорошо себе представляю, на что могут быть способны местные. Как только ты станешь моей женой, и все будут знать об этом статусе, получишь определенную свободу.

Я засмеялась, Валентино не ожидал этого, его глаза в изумлении распахнулись.

— Как мило, какая щедрость, — я даже картинно поклонилась в знак благодарности.

— Ты очень странная… Я сейчас откровенен. Меня это пугает и притягивает одновременно. Именно поэтому я не хочу рисковать. В тебе есть скрытый огонь, и я хочу, чтобы он достался мне одному.

— Сколько таких желающих… Вы воспользовались положением в обществе, чтобы повлиять на моего отца, это единственная привилегия. Я вас не выбирала.

— Не только положением, — усмехнулся он, словно я чего-то не знаю.

— Надеюсь, свадьба не состоится, — почти радостно заявила я, представляя, как он вернется и не найдет невесту, если время все не исправит, конечно.

Он быстро подошел ко мне и попытался поцеловать, но я мягко вывернулась и отскочила на безопасное расстояние. По его лицу было видно, что это его только раззадорило:

— Я подожду. Помнишь, как я сказал тебе это раньше? Ты сама будешь просить, чтобы я пришел и остался с тобой.

Я не успела ничего ответить, как он быстро ушел. Как же, побегу и попрошу… Надо быстрее все заканчивать. Я приказала поторопиться и скорее доставить меня домой.

Валентино сдержал слово, времени до отъезда оставалось все меньше, и он не мог не заглянуть к раненому. Алессандро чувствовал, что такой визит состоится, этот человек его пугал, а при мысли, что Бланка будет с ним в одной постели, он закипал от ярости. Главное сейчас, не натворить глупостей.

— Где Бланка? — процедил Алессандро.

Только бы она не пострадала. Нет, она не может пострадать, он просто не посмеет ничего сделать до свадьбы.

— Ты уже видел ее сегодня, мало? Забудь, как она выглядит, — отчеканил Валентино.

Алессандро облокотился на одну руку и встал, чтобы подойти к человеку, стоящему перед ним. Конечно… Он не сомневался, что Бланку закроют в доме.

— Выродок, — прошептал Алессандро.

Валентино усмехнулся:

— Советую тебе не высказываться так резко. Я могу и обидеться. Хотя, куда уж сильнее обижаться после всего, что ты натворил.

— Послушай, Конти, ради чего все это? Ты знал, что Бланка тебя не любит, так зачем разрушил все, вмешался?

— А зачем все разрушил ты?! Зачем полез со своими признаниями, если отверг ее, ты ничем не лучше, — выступил вперед гость.

Алессандро встряхнул головой. Длинные волосы налипли на лицо, он не имел возможности ударить. Все тело болело. Каким жалким и разбитым он сейчас себя чувствовал, хорошо, что уже может передвигаться, появились силы, Бланка спасла… Но Валентино… Он знал, что вельможа имел виды на девушку, а теперь он еще и пытается что-то доказать ему… Сейчас Алессандро чувствовал, что Бланка брошена на съедение дикому зверю, который ходит вокруг ней и облизывается.

— Я полюбил эту женщину. У меня больше прав на нее, наши семь давно дружат.

Лицо Валентино потемнело:

— Какое право имел ты, захолустный мальчишка?

Алессандро посмотрел ему прямо в глаза, их взгляды скрестились.

— А какое право имеешь ты, Валентино Конти? С каких это пор ты диктуешь правила? Мы не твои рабы.

Валентино мрачнел, слушая.

— Да, да, я все понимаю. Именно ты хотел жениться на ней, чтобы поднять авторитет, став мужем такой красавицы. Ах да, я еще забыл о твоих порочных пристрастиях. Ты же никогда не забывал, как бывшая жена смотрела на тебя свысока… Теперь хочешь получить Бланку в постель?

Удар. Еще удар наотмашь.

Алессандро зашатался. Он попытался подняться и… Еще один удар сбил его с ног.

— Да, лежи там, где тебе и место, на дне.

Алессандро ничего не видел. Удар оглушил его и не сразу дал прийти в себя. Если бы он мог встать и ответить…

— Наверное, тебе интересно узнать, где Бланка?

Алессандро непроизвольно дернулся в сторону вельможи.

— Вижу, что интересно. Спешу тебя порадовать — девушка под моей защитой, ей ничего не грозит. Кроме моего внимания, разумеется, — Валентино улыбнулся.

Алессандро молчал. Глухая боль наполняла его душу.

— Правда, для того, чтобы мои руки развязались, нужно разобраться с тобой. Какую смерть предпочитаешь, друг?

— Хватит глумиться, — глухо произнес Алессандро.

— Да что ты! Я не и не думал… Просто интересно твое мнение. Хотя, если ты исчезнешь и забудешь о девушке, я тоже забуду о тебе.

— Ты думаешь, что после этого она будет с тобой?

Валентино улыбнулся.

— У меня был шанс внушить ей любовь, но ты перебил его. Теперь есть только вторая попытка — внушить уважение, страх, привязанность и… Страсть.

— Нет! У тебя ничего не получится…

Валентино только улыбнулся и пренебрежительно смерил его взглядом.

Нет, я так больше не хочу. Можно слушать чужие советы, но я не готова принимать, что другие решают за меня. В конце концов, своя голова на плечах есть.

Как не нравилось мне это время и всеобщее внимание к моей персоне, но это начинало переходить все разумные границы. Если я останусь здесь и дальше, придётся смириться с решением отца.

Если рассматривать того же Валентино отдельно от его поползновений, то он имеет своеобразное обаяние, опасное и странное притяжение. Но я не хочу играть в такие игры, боюсь, что будет больно мне или кому-нибудь другому. Надо признать, что вылазка получилась неудачной и нужно срочно вернуться назад.

— Что-то я сегодня устала, — бросила я Катерине, которая сопровождала меня.

— Да вы, наверное, просто разнервничались, столько событий в последнее время, конечно, передохните. Тут ещё кое-что…

— Что?

Я уже была готова ко всяким гадостям.

— Ваш отец… Он наказал мне следить за вами, чтобы вы никуда не выходили из дома, кроме церкви, да и туда только в моём сопровождении.

Я не была удивлена после предупреждения Валентино. Если ему такая идея втемяшилась в голову, конечно, он специально попросил моего отца.

— Я поняла тебя, Катерина. Если будут ещё какие-то новости, говори…

Про себя подумала только, что это мне больше не понадобится.

Стоя на высоте лестницы, я окинула грустным взглядом этот большой дом, который стал мне убежищем на какое-то время. Сейчас здесь было особенно пусто, отца не было, он занимался торговыми делами, как всегда, находился на встречах с поставщиками. Слуги тоже куда-то растворились, ели или отдыхали. Когда его здесь нет, никто особо не заморачивается над своими обязанностями. Но стоит хозяину вернуться, как все оживает. Больше я этого не увижу… Оставайся здесь, таким же сильным и здоровым, пусть у тебя всё будет хорошо.

Я зашла к себе в комнату, собираясь отправиться домой прямо сейчас, когда мне никто не будет мешать. Чем меньше буду думать, как тут без меня справятся, тем меньше будет сожалений.

Я закрыла дверь на щеколду, и наклонилась, чтобы достать мою сумку. Пошевелив рукой в отделении под шкафом, куда я её кинула в последний раз, я отпрянула, там ничего не было.

Меня обдало холодом. Удары сердца стучали в ушах. Моментально накатило ощущение дурноты. Чёрт!

Я наклонилась, внимательно осмотрела всё под шкафом.

Нет, ничего нет… Может быть её передвинули и положили под кровать, когда убирались. Но под кроватью точно ничего не было.

На лбу проступила испарина, в глазах стояли слёзы. Не может быть. Я бешено стала распахивать дверцы шкафа, разыскивая свою пропажу. Я перебрала всю одежду, все вещи в шкафчиках у столика с украшениями, сбросила постельное бельё и проверила за шторами, во всех отделениях… Нет, она просто исчезла.

Я быстро распахнула дверь и позвала служанку:

— Катерина!

Должно быть в моём голосе послышалась истерика, поэтому девушка прибежала почти мгновенно с выпученными глазами:

— Синьорина, что случилось?

— Послушай, ты не видела мою сумку?

— Сумку? — удивлённо переспросила девушка.

— Да, такую старую, коричневую, я приехала с ней в этот дом.

Девушка замолчала на пару секунд, вспоминая:

— Да, я помню эту сумку… Но я даже как-то не интересовалась, где она лежит. А, это в ней находилось лекарство, которым вы лечили Алессандро?

— Да, в ней… Неужели ты не заметила, где она?

— Нет, госпожа. Я прибираюсь в вашей комнате, убираю только то, что лежит на поверхности, другие служанки застилают постель, моют пол. Надо спросить у них.

— Быстро спроси, немедленно! Там лежат вещи очень важные для меня. Да, там находится лекарство, но и вещи, которые дороги мне, как память. Там нет ничего ценного! Скажи им, что они не обнаружат там золото или ещё чего-то… Лекарства, которые там… Они просто не знают, как ими пользоваться. Если кто-то взял эту сумку, пусть немедленно мне отдаст!

Мой голос уже переходил на крик.

Должно быть, я выглядела шокированной, поэтому Катерина стремглав бросилась в сторону кухни.

Я облокотилась на стену и тяжело дышала.

Никогда раньше не задумывалась, что такое клаустрофобия, но сейчас у меня возникли точно такие же ощущения. Это пространство давило на меня, сжимало тисками. Если раньше я относилась ко всему легко, то сейчас начинала понимать, что игрушки закончились. Если сумку я не найду, то что мне делать? Я хочу домой! Я хочу вернуться немедленно домой!

Я заплакала.

Со стороны кухни слышались голоса, бурное удивление. Должно быть, слуги очень удивились такой пропаже, они все высыпали из комнаты:

— Синьорина, не расстраивайтесь. Нет, никто из нас её не видел.

— Как это не видели? Вы хотите сказать, что вещь, которая лежит в моей комнате под шкафом, может просто исчезнуть?

— Здесь никого не было сегодня, кроме нас…

Кроме них… Значит, кто-то из них всё-таки это сделал. В моей голове промелькнули воспоминания о том, как еще недавно Валентино легко поднялся ко мне, никто его не остановил. Обычно слуги предупреждают отца, если в доме появляется непрошенный гость. А тут всё прошло тихо и незаметно, предупредили уже просто факту. Не мог ли сейчас этот человек забрать мои вещи по его же приказу?

Меня трясло. Если это он, если он забрал мою сумку, то зачем она ему нужна? Или он что-то заметил? Что могли заметить его соглядатаи, а если он обнаружит её возможности? Тогда я уже никогда не выберусь отсюда…

Но, возможно, все дело в лекарстве, он решил достать его оттуда и забрать себе. Но остальные-то вещи, они явно не нужны…

Что же мне делать… Не могу же я послать слуг к Валентино и спросить, у него ли находится сумка? Даже если у него, он никогда этого не скажет, и я не хочу расставаться, если это так…

Я села и горько заплакала. Женщины бросились меня утешать.

— Почему она так сильно плачет?

— Должно быть, там вещи, оставшиеся от ее матери, последняя память, — тихо проговорила Катерина.

— Бедная девушка, только не расстраивайтесь, скоро в вашей жизни всё поменяется, уедете отсюда, и ваша матушка будет вам только приходить во снах.

— Нет… Я не хочу так…

Слуги долго меня успокаивали, но я не переставала плакать, они даже не могли понять, как близко к сердцу я принимаю эту потерю, думая о своём.

Под вечер я не выдержала:

— Отнесите это письмо Валентино Конти, если он ещё не уехал, может быть, он ответит мне…

Слуга взял послание и вышел.

Ответ не заставил себя долго ждать:

— Господин Валентино уже собирается уезжать, но он быстро написал вам что-то.

Я взял протянутый мне лист бумаги и дрожащими пальцами открыла его:

«Вам дорога вещь, а мне дороги вы. Ценности должны находиться рядом, не правда ли?»

Сволочь, это всё-таки был он…

Несколько дней я провела дома, идти в церковь не хотелось, и я сказала, что приболела. Все отнеслись к этому с пониманием. Конечно, девушка не в духе, переживает и лучше ее не трогать. Меня, в самом деле, оставили в покое. Даже Катерина заглядывала редко, молча заносила еду и уходила. Она бросала красноречивые взгляды, жалея несчастную госпожу, но мне было все равно.

Я потеряла счет времени, дни казались одинаковыми, и не было никакой надежды. Не сядешь на поезд или самолет, чтобы сменить место жительства. В прошлой жизни у меня было так много возможностей, а я этого не понимала.

В один из вечеров отец меня тоже порадовал.

— Бланка, приди в себя. Я получил весть от твоего жениха, он завершит дела раньше и приедет уже через пару недель.

Эта жизнь неотвратимо надвигалась на меня, не оставляя никакого выбора.

— Я должна что-то делать?

Отец закатил глаза:

— Естественно! Ты отправишься во Флоренцию, где и состоится бракосочетание. Ты должна подготовиться к дороге и свадебной церемонии, дел очень много. Бросай свою хандру, это совершенно неуместный бунт. Да тут все дочери знатных семейств были бы счастливы оказаться на твоем месте.

Спорить с ним было бесполезно. Я до последнего надеялась, что ситуация разрешится сама. Так просто не может быть. Но ничего не происходило, это меня приводило в отчаяние.

Вечером, после встречи с портными, я уже готовилась ко сну, когда в комнату тихо прошмыгнула Катерина:

— Синьорина, он пришел, Алессандро.

Еще этого мне не хватало…

— Как он мог прийти, а ранения?

— Так уже времени сколько прошло? Вы тут счет ему совсем потеряли. Алессандро давно поправился, везде хвалится, что вы его спасли. А сейчас пришел, но не хочет, чтобы ваш отец знал. Его пустить?

— Хорошо, пусть поднимается…

Хуже уже не будет, хоть что-то назло Валентино.

Алессандро поднялся бесшумно, наверное, взлетел. Он выглядел полностью здоровым, судя по фанатичному блеску глаз, пришел он не просто так.

— Спасибо твоей служанке, что она меня пустила, иначе… У меня, конечно, была мысль поставить лестницу и попытаться подняться вверх по ней, но это было бы чревато.

— А в чём необходимость? Чем ты можешь мне помочь? — усмехнулась я.

— Я думаю о тебе много дней, можно сказать, давно. Я уже всю голову себе переломал. А ещё… Он приходил ко мне.

Я сразу превратилась в слух:

— Валентино?

— Да, но он приходил, как всегда, требовать и показать, что я ничего из себя не представляю. Не на того напал.

Я с удивлением посмотрела на него. Неужели для Алессандро было достаточно, не зная меня, совершенно не беседуя со мной, так близко к сердцу воспринять наши отношения. Как это называется с его стороны? Любовь с первого взгляда? Я ещё с таким не сталкивалась. Я привыкла, что за мной ухаживали, меня могли расценивать, как девушку для отношений. Даже с теми же мужчинами из моего прошлого, всё было как-то спокойно и гладко. Но сейчас он выглядит реально фанатичным и переживающим за меня.

— Не буду скрывать, я действительно расстроена, что не могу выйти из дома. Мой отец опасается, что могу натворить глупостей. Только в церковь и по делам, больше никуда.

— Я сразу про это сказал, он не оставят тебя в покое.

— Чем ты можешь мне помочь? — усмехнулась я грустно.

Он смотрел прямо на меня:

— Я предлагаю тебе пожениться.

— Алессандро, не сходи с ума, — мой голос все-таки дрогнул.

— А что, есть другой выход? Я понимаю, ты меня не любишь. Возможно, я не какой-то там красавчик из твоих идеалов…

Ну уж, внешне то он всё-таки хорошенький…

— Я предлагаю тебе пожениться, чтобы избежать этого брака. Валентино никогда не отстанет от тебя. Единственная возможность избавиться от него, это быть уже замужем за другим. Когда пойдешь в церковь, после неё тебя встретит моя карета. Она будет ждать, начиная с завтрашнего дня… Мы уедем в соседний городок на несколько дней. Конечно, будет переполох. Наши семьи будут рвать и метать, но…

— Да, как бы тебя мой отец не убил… Он уже размечтался о Флоренции.

— Конечно, размечтался… Но я понимаю, он был бы не против, чтобы ты осталась здесь.

Я думала об этом в другом плане. Что было бы, согласись я сразу на его предложение. Всё-таки внешне он мне приятен, достаточно милый и хорошенький, но связывать свою судьбу с ним? Какой из него муж? Может быть, попробовать обратиться к кому-то ещё?

— Ты сомневаешься? Или прикидываешь варианты? Я всё читаю по твоим глазам, не думай, что я такой глупый.

Мне стало даже как-то неловко:

— Если ты решишь сделать такое предложение кому-то ещё, то это очень рискованно. Тебя могут выдать. Не думаю, что кто-то пожертвует своей жизнью или согласится спасти тебя. Этот Валентино здесь вызывает благоговение и пользуется авторитетом, только мне плевать. Я больше думаю о тебе.

— Допустим, я согласилась… Но что будет, если он обо всем узнает?

— Да ничего он не сделает, перебесится, да уедет к себе. Не пойдёт же он против брака? Не пойдёт. Максимум, что может сделать, это снова меня ранить…

— Считаешь, что это нормально?

— А почему и нет?

— Послушай меня, Алессандро, я благодарна тебе за попытку помочь… Сама не знаю, что делать, я запуталась и не хочу связываться с новыми обязательствами… Просто сейчас я оказалась в безвыходной ситуации. Для меня это очень ответственный шаг, для тебя, наверное, тоже…

— Я был готов к этому шагу с того момента, как увидел тебя… И с каждым днем моя решительность только возрастала. Как бы ты меня не отвергала, как бы не пыталась избавиться от меня, сделать мне больно, но меня не прогнать. Я люблю тебя.

— И тебе не важно, что я не люблю?

Он смотрел на меня. В его глазах, нежных, карих, каких-то по-детски наивных, светилась уверенность. Это внушало мне теплоту и странную нежность по отношению к нему. Когда я была рядом с Валентино, эмоции были совершенными иными, я чувствовала страх, порой меня обжигало, словно пламенем… Полная противоположность по ощущениям.

— Я хотя бы не противен? — с надеждой спросил он.

— Много раз говорила тебе, что ты симпатичный, повторяю и сейчас. Но это касается только внешности.

— Я докажу тебе, что мне можно доверять.

Он подошёл ко мне и с нежностью взял меня за руки… Я не смогла и не захотела его оттолкнуть. Его пальцы нежно держали мои ладони, и он был совсем рядом.

— Ты так приятно пахнешь… Какими-то цветами… Я ещё никогда не чувствовал от девушки такой аромат, очень тонкий, и он идёт от твоей кожи… Это не запах удушающих духов.

Конечно, это дезодорант, представляю, как пахли те девушки.

— Тебе нравится? — улыбнулась я.

Он наклонился к моему лицу и очень осторожно дотронулся до моих губ. Его щёки горели, этот мгновенный поцелуй сводил его с ума. Даже я поддалась на такое очарование. Какие у него красивые губы…

Извини, если я действовал слишком быстро, разучился…

— Ты, да разучился? Я наслышана…

Казалось, ему было неприятно, что знала такие сплетни.

— У меня не было серьёзных отношений, а мимолетные связи я не считаю.

— А вот их, видимо, было много.

— Я мужчина, в конце концов.

Какой он смешной… Если я ещё могла смеяться после потери сумки, то только сейчас. Вот он, выход, хотя бы такой…

Всё нужно было делать быстро. Так как я находилась под контролем, то самостоятельно такой побег провернуть не могла, только если не хотела привлечь к себе излишнее внимание.

Катерина всегда была неотступно со мной, особенно во время походов в церковь. Убежать из-под ее надзора невозможно, только если применить силу по отношению к ни в чём не повинной девушке. Мне совершенно этого не хотелось. Поэтому не оставалось никакого другого выхода, кроме как предупредить её, что я сделала незамедлительно:

— Госпожа, зачем он к вам приходил? Неужели опять пытается все перебаламутить?

Катерина вздохнула, видимо все выходки Алессандро были ей хорошо знакомы.

— Он предлагает мне выйти за него замуж, сбежать с ним, пока я еще свободна. Потом будет поздно.

Девушка всплеснула руками:

— Госпожа, вы в своём уме? Что скажет ваш отец?

Я упрямо покачал головой.

— Катерина, можешь меня отговаривать, но сейчас это для меня единственный выход. Какой бы ни был Алессандро, но он не из тех, кто будет мне указывать, что делать. Ты же видела этого индюка?

— Но ваш отец договорился, если он узнает, что я в этом помогла вам, меня просто выгонят.

— Никто не должен про это узнать. Я договорилась с Алессандро, что мы убежим, когда в следующий раз я пойду в церковь. Ты будешь меня сопровождать, сделаешь вид, что замешкалась, а я затерялась в толпе.

— Вы-то, затерялись? — усмехнулась Катерина.

— Но другого выхода нет, только если так сказать. Не признаваться же, что ты не случайно отвернулась. Ты ничего не знаешь. Если отец уж очень тебя прижмёт, можешь сказать, что Алессандро приходил ко мне. Только не выдавай меня в первый же день, лучше немного попозже, чтобы мы успели осуществить задуманное.

— Госпожа, вы играете с огнём. Я много наслышана про этого Валентино, тут уже слухи расходятся по всем углам. Некоторые говорят, что он очень жестокий!

— То, что он придурок, я без тебя знаю.

— Если вы об этом не думаете, то я волнуюсь, что разборки могут плохо сказаться на вашем отце.

— Нет, он уважаемый человек здесь, как это может сказаться? Валентино должен получить урок, что не всё достанется ему так легко, как он хочет. А то возомнил о себе непонятно что… Пусть я не хотела, чтобы мой брак был таким, до поры до времени это будет моей охранной грамотой.

До поры до времени, только до той поры, когда я смогу забрать сумку и просто рвануть из этого времени, сверкая пятками. После того, как возможность в любой момент исчезнуть пропала, я уже не находила его настолько радужным. Перспектива остаться одной, а тем более в лапах Валентино, меня приводила в ступор. Лучше проверенная безопасность.

— Хорошо, госпожа, но только я ничего не знаю, — сдалась Катерина.

Ночь прошла, словно пролетела. Я фактически не сомкнула глаз, лишь под утро меня сморил сон, я отрубилась. Снились какие-то кошмары. Мне казалось, что я иду по ледяному стадиону, на меня падает снег, а огромное море под моими ногами превратилось в каток. Меня заносит во все стороны, лед за мной крушится и падает в ледяную воду…. Я проснулась и испуганно провела рукой по лбу. Куда ночь, туда и сон.

Я была полна решимости, поэтому спустилась к завтраку, чего не делала все предыдущие дни.

— Доченька, наконец-то ты образумилась, я очень рад.

Я не перечила отцу, ничего не говорила против. По всей видимости, он решил, что я смирилась, это его очень радовало.

— Ты разрешишь мне сегодня сходить в церковь?

— Конечно, только с Катериной.

— Естественно, как же иначе.

— У меня послание для тебя. Валентино его прислал и просил передать. Я не открывал, возьми, прочитай, — с улыбкой проговорил отец.

Я почти выхватила письмо и быстро ушла к себе. Наверное, отец принял это за увлеченность. Только очутившись в одиночестве, я открыла бумагу и прочитала:

«Моя дорогая Бланка,

я уже скучаю, надеюсь, ты скоро порадуешь меня своей улыбкой. Я отдал распоряжения подготовить наши комнаты в доме, обговорил дату бракосочетания. Нам уже передают поздравления, все горят нетерпением и желают с тобой познакомиться. А больше всего желаю этого я… Кстати, твоя занимательная вещица мне понравилась, пока она будет храниться в надежном месте, не думаю, что она тебе понадобиться.

До скорой встречи, твой будущий муж».

Как же он меня разбесил! Как обычно, мягко и с расстановкой, он выносил мои мозги. Чем ему понравилась сумка… Надеюсь, он ничего не сделал с вещими в ней… Только не это… Первым делом, после того, как все устаканится, и Валентино потеряет бдительность, нужно выкрасть сумку.

Я надела тёмное платье, ещё то, которое отец купил мне в первые дни моего появления здесь. Оно казалась самым незаметным и меньше всего могло привлечь к себе внимание в случае дальней дороги. Ничего парадного для предстоящего бракосочетания я брать с собой не хотела. Никаких вещей. Надеюсь у Алессандро хватит мозгов позаботиться о самомнеобходимом. Всё-таки я доверяю ему судьбу.

Накинув капюшон, я быстро уселась в карету вместе со служанкой. В дороге мы молчали, Катерина была напугана побольше моего, но старалась не подавать никакого вида.

Во время службы я увидела Алессандро. Он был где-то рядом, но тут же удалился. Наши глаза встретились. Незаметный кивок головы означал, что всё готово. Я ответила, тоже одними глазами. Без единого слова мы поняли друг друга. Что поделаешь, пока можно положиться только на него. Будем надеяться, что его чувства хватит, чтобы помочь мне.

Не поворачиваясь к Катерине, я прошептала:

— Как только все встанут, я незаметно буду уходить. Сделай вид, что разговорились с кем-нибудь.

Так и случилось, девушка подошла, чтобы переброситься парой слов с какой-то служанкой, в я воспользовалась моментом и быстро отправилась к выходу.

За воротами церкви было много карет. Одна дверца открылась, и я увидела там Алессандро. Быстрым шагом я подбежала туда и села рядом. Сердце стучало. Скорей бы уехать отсюда, чтобы нас не поймали.

Он схватил меня и обнял:

— Ты смогла! Решилась! Ты не пожалеешь ни о чём!

Я попыталась убрать его руки, которые постоянно прикасались не к тем местам, но это было сложновато. Похоже, он совсем сдурел от того, что я сидел рядом.

— Так. а ну-ка, держи себя в руках, иначе убегу.

— Ну да, да, конечно… Мы же ещё не женаты. Но твою руку никто у меня не отберёт.

Мы тихо тронулись с места. Он держал мою ладонь всеми пальцами и постоянно ее поглаживал. Честно говоря, не могла подумать, что в таких безобидных прикосновениях может быть так много эротического подтекста. В его руках моя ладонь была сокровищем, которое он заполучил и не хотел отпускать.

— Я все приготовил, не беспокойся ни о чём, просто будь здесь, рядом, сейчас мне этого достаточно, — улыбался Алессандро.

— Куда мы едем? — взволнованно спросила я, кутаясь в плащ.

— Прямо к знакомому священнику. Как можно быстрее, чтобы даже в случае погони, всё уже свершилось.

Он реально ухватился за свой шанс, не хочет его упускать.

— Ну, так быстро не хватятся, не раньше, чем наступит ночь. Моя служанка обещала молчать до завтрашнего дня.

— Всё равно, нужно подстраховаться.

Алессандро неотрывно смотрел на меня. Я чувствовала себя, как загипнотизированная, под его взглядом. Что со мной такое, откуда это волнение? Переживаю, как настоящая девственница.

— Да хватит на меня глазеть, мне и так неуютно.

Он придвинулся еще ближе:

— Ты такая красивая… И так долго меня прогоняла, что я мечтал, хотя бы ненадолго, тебя увидеть. А еще, всегда держалась отстранено…

— И это тебя, конечно же, притянуло.

— Наверное, но не только это. Ты для меня, как важная ступень, ценный приз. До сих пор вспоминаю первый момент, когда тебя увидел и ещё больше схожу с ума, если подумаю, что буду у тебя первым…

Ну, только для этой жизни… Так-то мне есть с чем сравнить. Во всяком случае, я уже не буду растерянно дрожащей, как в прежних своих отношениях. Хотя, что-то я все больше нервничаю, подозрительно, и совсем мне не нравятся такие ощущения.

— Я не знаю, что тебе ответить. Надеюсь у нас получится, — улыбнулась я, как можно мягче.

— Нет, не надо отвечать…

Он обнял меня и мягко поцеловал, его губы словно влились в мои, горячим и обжигающим прикосновением.

— Ты ещё совсем неопытная и такая податливая. Мне нравится, что я всему тебя научу.

— У тебя, и правда, богатый опыт? Есть чему научить?

— Ты всё время намекаешь мне на те сплетни? Я не знаю, кто их разносит, но доброжелателей много. Послушай, у меня не было серьёзных отношений, ты первая девственница в моей жизни. Поэтому я чувствую огромную ответственность перед тобой. Честно говоря, у самого мандраж на этой почве. Но то, что ты будешь открывать всё это со мной, шаг за шагом, невероятно возбуждает. А ты чувствуешь что-то подобное?

Обескураживающе наивные, с поволокой глаза, искали ответ на моём лице и не находили.

— Да, чувствую.

— Не беспокойся, ты ещё не проснулась. Постепенно научишься любить.

Пока моё умение любить ни к чему хорошему меня не привело…

— Но, Бланка, неужели ты совсем ничего ко мне не чувствуешь? Физическое влечение, оно есть, я ощущаю это по жару, исходящему от тебя, по твоим горящие глазам и пылающим щекам, но чувства? Что ты, вообще, обо мне думаешь?

— Не обольщайся, пока ты для меня просто друг, да и другом я тебя могу называть только потому, что выручил. Не всякий согласится на такое испытание, любой испугается и предпочтет держаться в стороне. Где мой, почти официальный жених? Притих, я и не слышу о нем ничего с тех пор, как Валентино сделал предложение.

Мы ехали долго, за окном сменяли друг друга городские строения, пока они постепенное не начали редеть. Я не могла высунуться из кареты. чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Приходилось смотреть через слегка приоткрытую занавесь.

— Мы остановимся в имении моего друга.

— Он не расскажет родителям?

— Нет, что ты, зачем? Он знает, что я без тебя не смогу.

— Послушай, Алессандро, надеюсь, ты не приготовил нам одну спальню? Ты должен понимать, что наша сегодняшняя свадьба, это просто вынужденная необходимость.

Алессандро был оскорблен:

— Что ещё за необходимость? Сегодня мы с тобой станем мужем и женой. Почему это я, как твой муж, должен спать где-то еще?

— Я пока не готова к близости с тобой.

— Все молодые девушки так говорят, тем более, девственницы Ты просто не знаешь, о чем идет речь. Тебе понравится и ты сама не захочешь выходить из нашей спальни.

Похоже, отвязаться от него не получится, он воспринимает сегодняшнюю ночь, как вознаграждение за спасение. Лучше ничего не загадывать. Если я не захочу близости, то ее, уж точно, не будет, что бы там не говорил так называемый муж.

Только вечером мы подъехали какому-то месту. Все чернеющих очертаниях деревьев, я разглядела небольшую церквушку, она выглядела полузаброшенной.

— Неужели, это действующая церковь?

— Конечно, нас должны ждать.

Действительно, заслышав стук колёс нашей кареты, из пристройки к церкви кто-то вышел и осветил нам дорогу факелом:

— Вы синьор Алессандро?

— Да, всё будет так, как договаривались?

— После оплаты, конечно.

Алессандро бросил кошелёк в руки встречающему и помог мне спуститься. Я спрыгнула буквально в расставленные, как сети, объятия. Казалось, его уже не смущали даже люди, которые за нами наблюдали. Он двигался навстречу своим желаниям.

— Наконец-то, ты станешь моей, — прошептал он мне на ухо.

Вот уж, не ожидала, что могу таким образом получить себе мужа. Сколько лет я прожила, сколько встречалась, никто ещё не делал мне такого поспешного и страстного предложения. Обычно это звучало, как фразочка с намеком на встречи. Поживём друг с другом, поспим друг с другом… И, в итоге, всё это надоедает, приедается, и мы разбегаемся. Здесь, такое ощущение сложилось, что чувства были совершенно иными, свежими и искренними, во всяком случае, со стороны Алессандро. Я не могла не вспомнить Валентино, он тоже сделал мне предложение, только в своей манере. Как хорошо, что он обломается со своими желаниями.

Мы вошли в маленькую церквушку, теплая ночь накрывала нас таинственными звуками. Пели цикады, шелестели ветви деревьев, вдали плакала ночная птица. Священник нас уже ждал.

Во время обряда Алессандро не сводил с меня глаз, словно я могу в любой момент убежать, испариться, исчезнуть. Наверное, подспудно он чувствовал, что я еще не совсем готова к этому браку, но бежать я не собиралась, некуда.

В слабом свете свечей эта свадьба выглядела зловещей, может быть, это мои нервы рисовали пугающие картины, а может огоньки пламени в глазах жениха.

— Согласны ли вы стать мужем и женой?

Священник смотрел на нас в ожидании ответа.

— Да, согласен, — ответить Алессандро.

Я старалась не думать и тоже ответила:

— Да, согласна.

До самого конца я не понимала, что это уже настоящий брак. У меня никогда не было свадьбы раньше, поэтому я хотела оценить важность и значимость этого момента. Мне всегда казалось, что брак должен быть только по любви, никак иначе. А сейчас я выхожу замуж по-настоящему, только не люблю… Он мне просто нравится, но даже сейчас я понимаю, что мы слишком разные.

Всё. С этого момента нас объявили мужем и женой.

Алессандро сиял от радости. Его глаза светились, и я сама чувствовала, что его аж распирает от гордости.

— Теперь, ты моя. Никому не отдам, пусть только попробуют тебя отобрать, ни у кого не получится.

Какой герой. Во всяком случае, я выбрала правильное время, остается еще достаточно до возвращения Валентино. А вот когда он приедет, надо как-то решать вопрос с сумкой. Может быть, сам ее отдаст? Смысла держать такую вещь у себя больше нет, меня он не удержал.

— Я хочу тебя пригласить, сразу пойти отдыхать… Расслабишься, а то, что-то мне не очень нравится твоё лицо. Почему ты такая грустная? Неужели не рада?

Глядя на его сияющую счастьем физиономию, даже не хотелось влезать со своими сомнениями.

— Просто я волнуюсь. Да, ты прав, отметим наш брак? Надеюсь, отец не будет сильно возмущаться.

— Конечно, он во всем разберется, уверен в этом, — он старался меня приободрить, и на том спасибо.

Ни знакомых, ни друзей, никого кругом. Мы вышли на улицу и оказались в каком-то провинциальном захолустье. Света не было, местное население спало, ничего не видно, ни слабейшего огонечка.

— Что за страшное место?

— Не бойся, я знаю, куда идти. Здесь рядом дом, в котором для нас всё приготовили. Сейчас возьмем огонь и быстро туда дотопаем. Даже хорошо, что никого нет, а то бы глазели на нас.

Мне оставалось только довериться ему. И правда, через несколько поворотов по тёмным улицам, мы оказались около достаточно большого дома. Темные окна пугающе смотрели на непрошенных гостей черными дырами. Но тут я заметила слабое подобие света наверху. Наверное, горели свечи, но занавеси скрадывали их сияние.

— Заходи. Служанка, наверное, набрала тебе ванну.

Я удивлённо вкинула глаза. Это что ещё за ванну? Нет, я конечно хотела помыться, но намёк на ванну означал ожидание брачной ночи.

— Ты же хотел, чтобы я отдохнула?

— С этого и начнём, обязательно.

Что-то я все больше подозреваю не совсем спокойный отдых…

Мы вошли в дом и поднялись на верхний этаж. Везде горели свечи, но никого из слуг не наблюдалось. К нашему приезду явно приготовились. Кровать была аккуратно застелена, на столике ожидала легкая закуска, обо всем позаботились невидимые тени перед тем, как мы оказались в доме.

— Наконец-то…

Пока я не успела растеряться, Алессандро нежно схватил меня за запястья и придавил к стене. Он стал покрывать поцелуями моё лицо, глаза казались безумными:

— Бланка… Я так долго этого ждал… Я хочу, чтобы сегодня ты была счастливой…

— Может быть, не сегодня? — робко прошептала я, теряясь.

— Нет, я не могу больше ждать…

Руки Алессандро начали стягивать моё платье. Оно спало с плеч, завязки были развязаны, но тяжелый бархатный наряд сидел, как железная броня. Пока у него не очень-то хорошо получалось его сбросить.

— Алессандро, я пока не готова…

Но он закрыл мне рот своим поцелуем. Это не был лёгкий поцелуй, как один из тех, которыми он пытался со мной обмениваться раньше. Я буквально задохнулась от того, что он проник в мои губы языком и словно хотел проглотить. Незаметно мне передалось его возбуждение. Я сама не заметила, как погрузила руки в его красивые тёмные волосы.

— Моя, моя…

Платье снять сразу не получилось, он слишком волновался и не понимал, что надо расстегивать. Поэтому просто задрал юбки и стал нежно поглаживать бёдра, мягко пытаясь проникнуть туда, между ними…

Стоп… Нет… Мысль о возможной потере девственности меня буквально отрезвила. Что-то я совсем не была к этому готова, хотя понимала, что теперь он мой муж. Но я ещё не испытываю к нему любви. Это как-то нечестно с моей стороны, говорить нельзя, не обрадуется. Но если соглашусь на эту ночь, не буду ли потом об этом жалеть?

— Что с тобой?

— Я ещё не готова.

— Судя по глазам ты была очень даже готова, почему нет? Или ты ещё кого-то ждёшь? Может быть, до сих пор считаешь, что я, и эта свадьба, всё временно?

В его глазах загорелся огонёк ревности. Конечно, какие же ещё причины, только выбираю мужчин.

— Нет, я ничего не жду.

— Тогда давай не будем терять время, кто знает, что у нас будет впереди.

Он подошёл и нежно обнял меня за плечи, будто оберегая от любой неприятности, которая может возникнуть на нашем пути.

— Забудь обо всех, обо всём. Сейчас только я рядом с тобой, больше никого нет и не будет.

Он снова меня поцеловал, горячее дыхание, и его близость действовали на меня магнетически. Словно какой-то таинственный жар передался мне и воспламенил внутри. Как говорят, от искры может вспыхнуть пламя? Наверное, сейчас это пламя вспыхнуло.

Я решила отпустить всё, как он и просил. Все мои сомнения, страхи. Я видела перед собой только красивого юношу, который сильно меня любил, против которого я сейчас ничего не имела. Он думал только о лучшем для меня, это уже много по меркам здешнего времени.

Я ответила на его поцелуй, ощущая себя нереально маленькой и хрупкой. Непроизвольно из губ вырвался стон.

Алессандро обхватил мое лицо руками и удивлённо спросил:

— Тебе нравится? Правда?

— Да, конечно, да.

Его глаза просияли. Такого искреннего и неподдельного счастья я уже давно не видела, опять во мне проснулась эта нежность по отношению к нему.

Не в силах дальше сдерживать свои желания, Алессандро увлек меня в комнату, где нас ждала постель. Это было так волнующе, словно я никогда не испытывала подобного прежде. Малейшее прикосновение его рук к моим бёдрам разжигало огонь и сводило с ума.

Александра не мог ждать, но одновременно понимал, что не должен пугать девушку своим напором. Но тело уже отказывался подчиняться и решало все само.

Бланка была необыкновенно красива. В огне свечей её кожа казалась молочной, словно покрытой налетом лунного света. Сначала он думал, что возможно она холодная и ему придётся постепенно приучать красавицу к любви, но эта девушка удивила его своим темпераментом. Видя ее дрожащие губы, Алессандро почувствовал, что просто уже не может сдерживаться. Эти глаза, которые смотрели на него со страстью и вожделением. Он не мог поверить своему счастью… Необыкновенная красавица сможет стать еще и прекрасной любовницей. Только нельзя ее пугать. Если он сейчас войдёт в нее, то всё закончится быстро, и девушке будет больно. Не в силах сдерживаться, он прислонился к стене и почувствовал, что на данный момент, всё завершилось само…

— Ты в порядке? — спросила Бланка.

Наверное она ничего не поняла, и хорошо.

— С тобой я просто на небесах, — улыбнулся он.

Одежда испорчена, хорошо, что взял с собой запасную, ничего. Самое главное, что он не позволит ей сегодня почувствовать себя несчастной. Просто Алессандро помнил. как рассказывали об этом его друзья. Многие брачные ночи у них прошли быстро и очень механично. Сделали своё дело один или несколько раз и оставили невесту реветь на мокрой подушке. Заканчивалось все бесконечными походами в бордели, что радости не добавляло, он тоже не хотел к этому возвращаться. Сейчас, впервые в этой жизни, он захотел сделать эту женщину счастливой.

— Я помогу тебе раздеться.

Прильнув поцелуем к плечу, он стал опускаться губами всё ниже и ниже, попутно расстегивая платье. Бархатная ткань соскользнула вниз. Наконец-то избавился от этой брони, которая скрывала в себе нежную сердцевину.

Восторг от увиденного его захлестнул. Бланка обернулась, руками прикрывая свою грудь. Как она красива, а эти нежные полушария стыдливо спрятаны под ладонями.

Он подошёл и мягко убрал ее руки.

— Ты необыкновенная.

Ему хотелось съесть эту девушку, загрызть, показать себя каким-то зверем в этот момент. Но опять надо сдерживаться, нельзя её напугать.

Горячие губы обволакивали кожу, приятно сливаясь с ней. Он гладил и ласково целовал всё ее тело, время остановилось, растянувшись во что-то бесконечно долгое и приятное. В какой-то момент он понял, по её безумному взгляду и горевшей коже, что она практически готова. И тогда он решился, войдя в нее очень быстро, Бланка только и успела, что вскрикнуть.

Он тут же залепил ее губы поцелуем, и они продолжили движение уже вместе. Алессандро понял, что не ошибся, ей нравилось.

— Моя любимая… Моя… Моя…

Весь следующий день мы не вылезали из постели, я не могла и подумать, что он будет таким нежным и деликатным. Иногда мне даже хотелось, чтобы он был немного погрубее, я освоилась и мандраж ушел. Хотелось получать удовольствие, много удовольствия…

— Как от тебя всегда вкусно пахнет, невероятный запах цветов, — он поцеловал меня, пока я принимала уже порядком остывшую ванну.

Я только улыбнулась, хорошо, что сразу вытащила из той сумки средства гигиены, иначе бы я просто сошла с ума. Увы, их не хватит надолго, но я и не собираюсь задерживаться здесь на всю жизнь.

Не могу сказать, что влюбилась, но между нами появилось ощущение невероятной близости. Он не стремился утверждать свои желания, а подчинился моим. Именно я его вела и направляла, а он не отбрасывал мои порывы, не проявлял эгоизма. Как тут не растаять, если он делал все, чтобы я получила удовольствие.

— Не ожидала от тебя, — улыбнулась я.

— Чего? Такого рвения? — засмеялся Алессандро и окунулся лицом в мои волосы.

— Да… И не только, внимательности.

— А я не ожидал, что ты такая горячая девушка, Бланка! — весело затормошил он меня.

— Я всегда была такой, но нельзя же показывать это первому встречному.

— Например, мне, когда я так скучал…

— Ну, ты тоже был невыносим, и сразу разозлил меня отказом, не увидев ни разу.

— Каким же дураком я был, — прошептал он, целуя мои губы.

Так прошли два дня.

Мы не думали о будущем, оно маячило за поворотом, но мы с ним пока не соприкасались. Настоящее было тихим и прекрасным, оно должно было продолжаться, как можно дольше.

Время от времени в доме появлялись слуги. Они были, как бесшумные привидения, только приносили еду, грели воду и тихо исполняли все поручения.

— Какие они молчаливые.

— На самом деле, нет, разговорчивые. Но их настоятельно попросили не доставать уважаемых гостей. Наверное за порогом дома они вволю сплетничают.

Я сразу вспомнила про Катерину. Призналась ли она уже, что знает, с кем я уехала? Неприятно защемило в груди.

— Что с тобой?

— Не хочу возвращаться домой.

— А мы и не торопимся, — нежно прильнул ко мне Алессандро.

Но время торопилось за нас.

Мы сели ужинать. На столике у окна стояло вино, несколько видов сыра и свежего, ароматного хлеба. Аппетит был зверский, но мы растягивали удовольствие, иначе прикончили бы все за несколько минут.

Из открытого окна веял теплый ветерок, иногда его порывы становились немного сильнее и свеча гасла. Мы смеялись, снова и снова ее зажигая.

В какой-то момент Алессандро замолчал, прислушиваясь.

— Тебе не кажется, что снаружи есть шум?

Я напряглась. Шум в такое позднее время мог означать только одно, к нам кто-то приехал.

— Бланка, успокойся, мы знали, на что шли.

Его голос придавал уверенности, все-таки я была здесь не одна. Да, за окном ощущалось движение. Шаги, отрывистая речь. Я узнала голос отца и похолодела.

Быстро бросившись к комоду, я накинула на себя плащ, в котором приехала.

Дверь распахнулась.

На меня смотрел отец, который приехал в сопровождении вооруженных слуг. Его лицо… Я боялась смотреть на него, встретиться с глазами, темнее ночи.

— Бланка! — холодно, с еле сдерживаемой обидой произнес он.

— Папа, прости меня…

Он даже не смотрел в сторону Алессандро:

— Немедленно поехали домой! Мы никому не расскажем о твоем побеге, и свадьба состоится.

Алессандро больше не мог сдерживаться:

— Это как? А то, что я теперь являюсь законным мужем вашей дочери, это ничего не значит?

Отец побледнел и рукой ухватился за выступ в стене:

— Это правда? Отвечай немедленно!

— Да, правда, мы обвенчались. Теперь он — мой муж, а не тот, кто пытается навязать мне свою волю.

Отец закрыл глаза и покачал головой, не в силах принять такую информацию:

— Что вы наделали… Ты даже не представляешь себе, что натворила…

— Ничего такого страшного, в конце концов. Законный брак, это не преступление.

— Теперь все рухнет…

Складывалось впечатление, что я чего-то не знала.

— Папа, не пугай меня…

Мы с Алессандро переглянулись, он пожал плечами, недоумевая еще больше. Отец подошел к столу и залпом выпил бокал вина, стоявший в одиночестве.

— Валентино выкупил все мои долговые обязательства, чтобы подстраховаться на случай отказа. Я заверил его, что бояться решительно нечего, но ты же его знаешь, он не верит словам.

Я хлопала глазами:

— Папа, какие еще долги? У тебя же все хорошо, я сама видела. И дом, и торговля…

Он отрицательно покачал головой:

— Слишком много плохого произошло до того, как я тебя нашел. Болезни и смерти в моем доме привели к бешеным тратам. Признаюсь, я тоже виноват, в это время пустил торговлю на самотек. В итоге оказался практически на гране банкротства. Выручили кредиторы, я добрался даже до дома Медичи, но деньги получил. Все наладилось, я спокойно отдавал долги, но сейчас у меня только один кредитор — Валентино Конти. И он волен в любой момент потребовать все обратно.

— Но семья Алессандро? Разве они не могут помочь?

— Нет, они тоже завязаны на совместную торговлю. Конечно, они не разорятся, но будут вести достаточно скромную жизнь.

Мы были поражены и подавлены. То ощущение, что страх рано или поздно вернется, подтвердилось реальностью.

— Почему ты не сказал мне раньше? Почему я жила в неведении?

— Ты дочь, а не сын, я не должен посвящать тебя в мужские дела.

Эх, ничего себе! Какая глупость с его стороны, в итоге сам пострадал. Насколько же еще сильны предрассудки.

— Ты должен был мне сообщить! Это наша семья, моя жизнь!

— Вторая причина, по которой я промолчал, это твое нежелание брака. Если бы я сказал о долгах и кредиторе Конти, разве ты не возненавидела бы его еще больше? Лучше промолчать, чем создавать еще большие неприятности. Но, похоже, это судьба.

Я упрямо качала головой:

— Нет, так не должно быть. Он должен понять… Если ты будешь все исправно гасить…

Жестом отец показал мне, чтобы я замолчала:

— Он не для этого скупал обязательства. Теперь, если он узнает о вашем браке, нам придется худо. А я не сомневаюсь, что Валентино уже узнал о нем.

Я опустилась на кровать, Алессандро подошел сзади и обнял меня:

— Не бойся, я тебе помогу, ты будешь под защитой моей семьи. Все будет хорошо.

Молодец, конечно, что не падает духом, но я серьезно испугалась. Где же моя сумка, вот бы покинуть это место, как можно быстрее, но я вынуждена играть по местным правилам. Не представляю, как он может меня защитить, один раз уже попытался…

— Вы должны немедленно уехать отсюда, чтобы не давать пищу пересудам. Вернемся в город и пока поживете раздельно, как до свадьбы.

— Это еще зачем? — попытался возмутиться Алессандро.

— Надо выиграть время, пусть сомневаются, был ли побег на самом деле. Вдруг он еще не знает, — сурово смерил его взглядом Джакомо.

— Ты хочешь перезанять деньги? — догадалась я.

— Надо же, ты что-то понимаешь, не только думаешь о развлечениях, — съязвил он.

Я не обижалась, он переживал, как и я, подспудно обороняясь.

— А если не получится? — робко спросила я.

— Тогда он нас снесет с лица земли…

Обратно мы ехали молча. Отец не стал возражать, чтобы я сидела вместе с Алессандро. Пока мы за городом и нас никто не видит, находиться рядом можно. А ближе к городу потребуется разделиться и выходить уже по одному.

Алессандро сжимал мою руку. Я видела, что он искренне переживает.

— Мне не нравится, что твой отец хочет нас разлучить. Ничего от этого не поменяется, ты— моя жена.

Я попробовала его успокоить, понимая, что все зря:

— Ты же слышал, он просто попытается выиграть время.

— Мне это совсем не нравится… Он совершил невероятную глупость, не ожидал, что из-за наживы можно пренебречь осторожностью.

Что тут возразить? Меня тоже это напрягало. А если представить самый худший вариант? Вдруг денег занять не получится, и отец разорится? Мое будущее тоже под вопросом. Что Валентино сделал с сумкой? А вдруг не смогу ее вернуть?

Я вздыхала, сама этого не замечая. В конце концов, остается последний вариант… Просто жить с Алессандро, если ничего не выйдет. Во всяком случае, под его защитой меня никто не тронет, узы брака тут никто не отменял.

Он словно почувствовал мои мысли:

— Не переживай, в моем доме ты всегда получишь защиту. Я иду на эту уступку лишь временно. Никакой Конти меня не остановит.

— Да, подождем немного, если ничего не получится с деньгами, перееду к тебе.

Даже наш городок в русле такого настроения показался мне не особо приветливым и мрачноватым. Как много зависит от наших чувств… Приезжая сюда в первый раз, я вдыхала ароматы зелени, цветов, и мне казалось, что тут все пропитано чувственностью. Сейчас я уже сама была этому не рада.

Люди на улицах провожали взглядами нашу карету и перешептывались. Надо же, сарафанное радио работает…

Последний взгляд Алессандро, в нем было так много отчаяния. Красноречивое признание в любви, тоска о прошлом и обещание все изменить.

Слабое прикосновение к моим пальцам его руки. Он вышел.

В своей комнате я сразу рухнула на кровать. Перепуганная Катерина забежала и начала тараторить:

— Как я рада, что все хорошо закончилось! Вы поженились, правда?

— Да, — безжизненным голосом отвечала я.

— Тогда почему вы такая грустная и не в доме мужа?

— Это долго объяснять… У отца долги, и он пытается сейчас решить эту проблему.

Катерина всплеснула руками:

— Я подозревала… Но разве смею строить предположения…

Опять это раболепство, лучше бы сразу мне сказала. Ну что за время?

— Катерина, если еще что-то подобное будешь подозревать, лучше расскажи. Если бы я только знала…

— Больше ничего такого… Только…

— Ну?

— Валентино видели в городе…

Я встрепенулась:

— Он вернулся?

— Не знаю, просто слухи. Говорят, он у себя не останавливался, поэтому я просто рассказываю, как вы просили.

Это плохо, похоже, что у отца практически не остается времени. И помочь я никак не могу. Какие глупые планы… Отдать дочку за вложения в бизнес, а я должна расплачиваться.

Валентино пока не появлялся. Знает ли он что-то? Я не сомневалась, что знает. Такой человек, как он, пролезет во все щели и добудет нужную информацию.

Намеки на расплату последовали уже скоро. Я заметила, что отец не выглядит спокойным, хотя пропадает целыми днями. Я спросила прямо:

— Ничего не получается?

— Нет, — он не скрывал, что расстроен.

Я ничем не могла ему помочь, только хотела, чтобы все поскорее закончилось, разрешилось как-то. Так и произошло.

Когда я приехала домой, после очередного посещения церкви, то сразу заметила открытую дверь. Это было необычно, сколько тут хожу, но такого не видела.

— У нас гости, — прошептала я Катерине.

Легко можно было догадаться, какого рода эти гости.

Быстро зайдя в дом, я поняла, что Валентино в гостиной не один, с ним пришли какие-то люди, по всей видимости, выполняющие его указания. Стоило войти туда, как я столкнулась с ним лицом к лицу.

Он прищурился, смерив меня внимательным взглядом, в котором скользило столько обиды… Но, вместе с тем, в глазах читалась и жадность, и любопытство.

— Как вы вовремя, синьорина, — съязвил он.

— Дочь, лучше уходи, — чуть ли не умоляюще произнес отец.

Он выглядел неважно — лицо довольно заметно побледнело, он то и дело вытирал пот на лбу кружевным платком.

— Вы нарушили нашу сделку, Бланка. И не просто нарушили. Я считаю это предательством.

— Я ничего не хотела, тем более так…

— Ваш отец решил иначе. А теперь пытается выкрутиться. Не выйдет! Я требую погашения долга в течение трех дней.

Мне стало страшно от такой самоуверенности:

— А если он не сможет? Три дня слишком мало.

— Есть другие варианты? Вы будете выселены отсюда. Я тогда посмотрю, как мило вы будете коротать убогие вечера с вашим муженьком.

— Все лучше, чем с вами! — фыркнула я.

Отец попытался меня остановить:

— Бланка, прекрати, не провоцируй гостей!

Валентино ухмыльнулся, но улыбка была совсем не доброй.

— Выйдем-ка на минуту, — заявил он мне и буквально вытащил из гостиной.

Отец попытался тоже выйти, но люди Валентино его не выпускали.

Он заломил мне руки за спину и, улыбаясь, наблюдал за реакцией:

— И, каково это, Бланка? Тебе понравилось? Его постель стоила того, чтобы убежать?

— Слишком много вопросов, — прошипела я.

— Говорят, вы не спите сейчас вместе… Что же ты так? Если бросишь своего непутевого мужа надолго, он снова может пуститься в тур по борделям.

— Ты ничего не знаешь! — почти закричала я.

— Что же я не знаю? — вкрадчиво, и почти ласково спросил Валентино.

— Он любит меня, любит по-настоящему! И в постели он самый лучший, самый ласковый, самый нежный! Тебе такая страсть и присниться не может! Ты только угрожаешь, только пугаешь, сколько я пережила из-за тебя, а теперь хочешь еще и будущее мое сломать? Верни мою вещь!

Мне показалось, что его лицо окаменело. Ни одной эмоции, только зрачки резко расширись.

— Значит, будущее? — подозрительно спокойно спросил он.

— Да!

— Это будущее станет твоим прошлым!

Отец бился изо всех сил, чтобы вернуть долги. Он поднимал старые контакты, пропадал надолго, но результаты не радовали. Удивительно было, что те люди, которые считали его другом, теперь избегали встреч. Я видела, что он очень переживает, стучит о невидимую стенку, но найти выход не может.

— Если бы ты только не выходила замуж! — бросал он мне постоянно упреки.

Я не чувствовала себя виноватой. Становиться заложницей чужой глупости и жертвовать своей жизнью из-за этого, как-то совершенно не хотелось. Если раньше я могла не рисковать, а вернуться домой в любой момент, то сейчас все стало гораздо серьезнее.

Времени оставалось в обрез, отец опять куда-то уехал, наверное, пытается еще раз раздобыть деньги. Я начала готовить себе путь к отступлению. Если ничего не получится, и долг вернуть не удастся, можно будет смело уходить.

— Катерина, если можешь, позови Алессандро.

Девушка унеслась, как молния. Алессандро не заставил себя долго ждать, только он зашёл на порог, как сразу же подбежал ко мне:

— Бланка, я не приходил, чтобы не подвести себя. До меня даже новости не доходят…Что происходит, почему ты меня позвала?

— Валентино был здесь, как всегда, угрожал. Нам осталось мало времени, потом он имеет право потребовать долг, я не сомневаюсь, он это сделает. Отец ищет пути, но пока бесполезно.

— Я разговаривал со своим отцом, помочь он не может. Если бы это была обычная сумма, но твой отец подписал документы за проценты, которые за это время хорошо подросли. Зачем он поступил так глупо, не знаю, видимо был уверен в своем выборе.

— Если ничего не получится, я просто приду к тебе. Ты же не будешь против, даже в такой опасной ситуации?

Алессандро улыбнулся:

— Да ты что? Конечно же, нет, я уже замучился тебя ждать. Отец хочет только всего самого лучшего для меня. Не беспокойся, всё наладится. Конечно, придется заплатить имуществом за долги. Но если ничего не найдётся, ты вернёшься ко мне, наконец-то вернешься.

— Да, здесь я точно не останусь, в любом случае.

Он обнял меня со всей страстью, на которую был способен:

— Ты так вкусно пахнешь, всегда… Может быть мы сможем уединиться?

Его глаза блестели, но я немного охладила пыл.

— Нет. Не сейчас, тут проходной двор, и я вся на нервах. Осталось совсем немного, подожди.

Мне приходилось только ждать возвращения отца. Сильно надеяться на хорошие новости я не могла. Он обещал, что вернётся через день, но прошло уже гораздо больше времени. Может, что не так? Даже не у кого спросить…

В дом постоянно заглядывали его торговцы и поставщики, справлялись о семье, строили предположения. Я вежливо их выпроваживала, но напряжение росло еще больше.

— Госпожа, вам передали письмо, не знаю от кого, посыльный пришёл, — заглянула Катерина.

Я быстро раскрыла маленький конверт:

«Дочь, мне нужно, чтобы ты подошла к таверне, около здания церкви. Я буду тебя ждать, это очень важно, постарайся прийти скорее.»

Странное письмо, почему отец не пришёл домой сам, если он вернулся, хотя… Может быть у него получается с кем-то договориться? Надеюсь, он больше не попытается меня впутать в неприятности?

— Катерина, мне надо срочно уйти.

— Мне последовать за вами?

— Да нет необходимости… Только никому не распространяйся об этом письме. Мне кажется, он нашел выход.

Карета быстро довезла меня до церкви. Я выглядывала в окно, но не видела ни отца, ни каких-то знакомых. Служба уже закончилась. Сейчас в этом месте было безлюдно. Может быть, он с другой стороны здания? Озираясь по сторонам в поисках знакомого лица, я пошла обходить дом по мрачному переулку. Нет, бесполезно, никого не было. Что за глупая шутки, значит, это писал не он?

И тут моё внимание привлек запах гари, который разносился по воздуху. Где-то был пожар. Я быстро обернулась, разыскивая среди возвышавшихся крыш наш дом.

Да, всё точно, то самое направление. С одной стороны коричневая крыша, а с другой, покрытая зелёными лишайниками. Именно с той стороны, валит чёрный дым. Нет, неужели горит наш дом? Неужели, как только я уехала, начался пожар?

Я бросилась к карете:

— Немедленно, отвезите меня домой!

Кучера упрашивать не пришлось и мы вернулись быстро, застав страшную картину. Звать на помощь было уже поздно, из окон дома валил чёрный дым, который уносился куда-то высоко.

— Нет! — закричала я и попыталась подбежать поближе.

Кто-то меня удержал:

— Люди, там же могут быть люди. Где Алессандро, позовите его помочь… Катерина, другие слуги, они выбежали? — вопросы остались без ответа.

Я глядела по сторонам. Некоторых слуг увидела около дома, но не замечала среди них Катерину и привратника. Может быть, они побежали на мои поиски или захотели предупредить знакомых отца?

Перед домом уже собралась огромная толпа, все издали рассматривали пожар, пространство вокруг дома было занято толпой. Видимо, кто-то пытался тушить пламя, заносить вёдра. Вокруг дома все было залито водой, но ничего не получилось.

— Склады сгорели еще раньше, — донесся до моих ушей чей-то шёпот.

Я обернулась и быстро подошла к тому, кто это говорил:

— Склады? Вы имеете в виду склады, где хранились ткани отца?

— Да, — опустил глаза человек, скорее всего, кто-то из соседей.

Значит ткани, всё, что было приобретено для торговли ценой этих невероятных усилий, все сгорело. Кто-то попытался меня поддержать, сочувствуя, кто-то жалостливо вздохнул.

Не осталось даже дома. Только пустая коробка, сожжённая внутри. Хорошо, что отец уехал.

Мысли крутились, неужели это был поджог? Всё было похоже на то, будто кто-то специально не хотел, чтобы я сгорела в этом пожаре, поэтому вытянул меня из дома подозрительной запиской. Кто мог это сделать, я даже не сомневалась. Неужели он так хотел навредить мне, что даже уничтожил имущество? Ведь легче же было получить \назад свои деньги?

И куда запропастился Алессандро? Его дом рядом, он в числе первых должен был увидеть, что здесь что-то творится и сразу же прибежать на помощь. Так почему же его нет? И куда, всё-таки, подевались слуги?

— Держитесь, синьорина Бланка, — проговорила женщина рядом.

— Спасибо, самое главное, что я жива…

Женщина странно посмотрела на меня. Я что-то не то сказала?

— Несут! Я услышала шёпот, возгласы и крики.

Что несут? Почему такой шум?

И тут я увидела его.

На каком-то примитивном подобии носилок лежал Алессандро. Его лицо потемнело от копоти и крови, а руки, бессильно упавшие вниз, казались абсолютно чёрными и обгоревшими.

Я бросилась к нему, расталкивая людей:

— Он жив?!

— Немедленно отойдите, — нахмурился носильщик.

— Ответьте мне, в конце концов! — закричала я.

— Не понимаете? Умер он, — ответил какой-то мужчина.

— Как умер? — прошептала я, не веря даже своим глазам.

— Как только ему сказали, что вы в опасности, он сразу же побежал к складам. Люди попытались его остановить, но всё это было бесполезно. Видели его руки? Он до последнего пытался вас найти. Остановить его было невозможно, он, как сумасшедший, кричал ваше имя.

Я помнила говорившего. Да, это был один из друзей Алессандро, с которыми он часто развлекался.

— Меня там не было…

— Какая разница, где вы были? Лучше бы вы здесь никогда не появлялись! Он жил спокойно и мирно, даже был по-своему счастлив. Но с того момента, как вы здесь нарисовались, все перевернулось. Вы во всем виноваты! — жестко бросил обвинение его друг.

— Я ни в чём не виновата, что за бред!

Но он лишь смотрел на меня, полным неприязни взглядом.

— Меня саму выдернули ложным письмом, чтобы не посмела никому помешать, а потом устроили этот пожар.

— И где же это письмо?

Я машинально провела рукой по одежде, ничего нет. Да тут и карманов нет…

— Наверное, оставила его у служанки, жива ли она…

Голова кружилась, я уже ничего не понимала, все границы разумного стерлись.

— С вашими служанками разбирайтесь сами.

В глазах стоял такой же немой упрёк, лица случайных свидетелей были обращены в мою сторону. Куда идти? В дом нельзя… Куда они его унесли?

Меня шатало, рядом не было никого. Дом Алессандро, туда, срочно надо туда.

Дальнейшее напоминало какой-то ужас, я понимала только одно, Алессандро больше нет и никогда не будет. Его дом меня встретил криками и слезами со всех углов, люди метались в разные стороны и шарахались от меня.

Я не понимала своих чувств. До этого момента я думала, что не люблю Алессандро, что нас связывает только нахождение в этой точке времени и приятное времяпровождение. Но, оказалось, что за этот короткий промежуток между нами возникла привязанность. Ещё совсем недавно он хотел провести со мной вечер… А я ему отказала, сославшись на то, что наш дом полон людей. Может быть, если бы я осталась с ним, ничего бы не произошло. Но я, как всегда, считала по-своему, и не думала, чего хочет он.

Сейчас вспоминаю про это, и мне становится стыдно, что не задумывалась о быстротечности времени. Сегодня человек жив, а еще через несколько минут его может не стать. И ничего нельзя вернуть… Если бы со мной была моя сумка, первым делом я бы предупредила его и спасла…

— Выведите её сюда! Не хочу, чтобы в моем доме ходила это девка!

Я похолодела, говорил отец Алессандро, спокойно и невозмутимо. В такой ситуации это особенно пугало. Он не плакал, совершенно пустые, практически остекленевшие глаза, полные ненависти, смотрели на меня.

— Но я ничего не сделала, почему вы…

— Вот именно, ничего! Что там было в твоём доме, что огонь так быстро распространился? Почему твой отец не обеспечил безопасность? Куда он уехал?

Так много вопросов, а я не могла дать на них ответы. В всем была вина Валентино, я не сомневалась, что именно он устроил поджог. Да неужели он хотел, чтобы на пожаре случились такие жертвы…

— Меня не было в доме… Алессандро никто не должен был звать мне на помощь.

— Не должен был? Твоя служанка прибежала и сказала, что тебе срочно нужна подмога!

Настал мой черёд удивляться:

— Какая именно служанка? Катерина?

— Да, она, девица в панике забежала в наш дом и стала кричать, что ты можешь погибнуть. Мой сын бросил всё и рванул туда!

Не может быть… Катерина прекрасно знала, что я схватила письмо и поехала на встречу с отцом, меня просто не могло быть в доме. С чего она взяла, что мне грозит опасность?

— Где Катерина сейчас?

— Я ещё и должен знать, где твоя служанка? — возмутился синьор Маллини.

— Я не представляю, что вы сейчас про меня думаете, могу только догадываться. Это не так, я хорошо относилась к вашему сыну, вылечила его, когда он было плох после ранения. Я не виновата в его смерти, не звала его ни под каким предлогом. Меня и вашего сына просто подставили.

Судя по лицу господина Маллини, он меня не услышал, веря только в свою правду.

Практически пятясь назад, цепляясь руками за стены, чтобы не упасть, я покинула дом Алессандро.

Боже, куда мне идти? Ещё и отца нет. Если он вернется, конечно же, будет искать меня там, около дома. Поэтому надо находиться поблизости, и я побрела обратно.

Толпа перед зданием не расходилась. Все судачили, обсуждая погибшего, меня и наши семьи. Практически пробравшись через бушующих людей, я зашла внутрь и захлопнула за собой калитку.

Всё. Я осталась совершенно одна. Запах гари доносился от этих чёрных окон. Я опустилась на тюки с остатками тканей, которые были свалены прямо здесь, перед входной дверью и заплакала. Слезы стекали чёрными каплями, от копоти, осевший на моих щеках. Я размазывала грязь и оплакивала всё, что произошло со мной здесь.

Я не хочу ни на минуту тут оставаться, хочу вернуться назад!

Где этот чёртов Валентино? Где он прячет мою сумку? Я хочу забыть эту жизнь, как страшный сон!

Так я проплакала несколько часов, пока в дверь не постучали.

— Откройте! Немедленно откройте!

Кого ещё нелёгкая принесла? Я медленно поднялась, шатаясь, дошла до двери и отодвинула засов. Дверь практически выбили с другой стороны, и во двор дома ввалились слуги Валентино. Я хорошо запомнила их камзолы, напоминающие черное оперенье ворон.

— Где ваш отец? — спросили они меня.

— Я не знаю… Поехал, чтобы решить наши проблемы, взять денег в долг, пока не вернулся.

— До нашего хозяина дошел слух, что этот дом и склады сгорели. Мы никуда не уйдём, а выпока останетесь тут, под нашей охраной. Слишком велика вероятность, что вы можете сбежать.

— Что? Я — пленница?

— До тех пор, пока вы не разберётесь в сложившейся ситуации с сеньором Валентино, и не объявится синьор Джакомо, вы останетесь здесь, с нами, и будете его ждать.

Прихвостни Валентино закрыли дверь и выстроились, словно караул.

Мне стало страшно. Где бродит отец, где же он? Сколько можно ждать и терпеть, когда он появится.

— Джакомо, синьор Джакомо! — услышала я голоса за дверью.

Я тут же вскочила и оттолкнув одного из охранников, выглянула наружу:

— Папа, ты вернулся?

Все мои надежды рухнули, когда я увидела его лицо. Мне показалось, что оно было измученное, изможденное и безжизненное. За эти пару дней он похудел, наверное сказывалось нервное перенапряжение. Увидев меня в окружении прислужников, он разозлился:

— Отойдите от моей дочери, решайте все вопросы со мной!

— У нашего господина возникают сомнения, что вы можете оплатить долг, остаётся всего лишь один день. Если вы его не погасите, будете отвечать по закону.

— Бланка, давай отойдём в сторону, мне нужно с тобой поговорить… Вы не будете возражать, если я скажу что-то своей дочери?

Судя по молчанию этих ворон, они не возражали. Отец подошёл со мной ближе к дому:

— Бланка, я ничего не смог сделать, меня все предали, просто отшили и отправили подальше, самому решать свои проблемы. Но как я их решу? Я уже настроился было доживать свою жизнь, как приживалка в доме Маллини, но вернувшись, узнал, что здесь случилось.

— Ты слышал, что Алессандро…

— Слышал… Я даже подозреваю, в чем тут дело…

— Было письмо, чтобы я побежала на встречу с тобой, а его позвали сюда, меня спасать. В итоге, в итоге…

— В итоге, теперь ты свободна, и ничего не мешает ему заявить о своих желаниях. Если раньше я мог откупиться товаром и домом, то теперь не осталось ничего, что я могу отдать. Мы практически в его власти.

Я никогда не видела его в таком состоянии. По щекам отца потекли слёзы, несмотря на то, что я считала его виновным в сложившейся ситуации, мне стало его страшно жалко.

— Папа, я не выйду за него замуж, можешь даже не начинать такой разговор.

— Если он придёт и потребует, отвертеться никакой возможности не будет.

На другой день Валентино пожаловал, как ни в чём не бывало, до этого времени он не показывался. Только лишь его чёрные вороны охраняли меня, не разрешая никуда выходить. Мы провели эту ночь на улице, потому что войти в дом и переночевать там не было никакой возможности, запах гари заставлял зажимать нос. От ночных перепадов температуры отец продрог, его лихорадило, капельки пота блестели у него на лице, щеки пылали. Мне не нравилось его состояние. Если бы у меня были таблетки или моя сумка… Но сколько еще пройдет дней, чтобы я могла ее потребовать…

— Папа, ты плохо себя чувствуешь? Может обратиться к врачу? У вас есть лекари поблизости?

— Какие лекари? У нас нет сейчас денег, не может быть и речи, чтобы обратиться к врачу.

— У меня с собой были лекарства, но они остались в той сумке, которую забрал Валентино, он взял ее специально.

— Дочка, оставь это, пусть будет, как судьбе угодно.

Мне не нравилась его обреченность. Я привыкла к тому, что до последнего нужно надеяться и пытаться выбраться из самых сложных обстоятельств.

— Не сдавайся, прошу тебя, не надо сдаваться.

И тут я сама непроизвольно вытянулась, когда увидела его. Валентино заходил в наш дом. Одетый с иголочки, но при этом сдержанно и лаконично, он держался с невероятным достоинством, словно был хозяином положения.

— Прекрасно провели ночь? — ехидно улыбнулся он, отмечая мой потрепанный вид.

— Отдайте мне мою сумку, пожалуйста!

Валентин улыбнулся:

— Ты уже начинаешь меня умолять, Бланка.

— Отец заболел, благодаря вам, он находился на холоде. Мне нужно лекарство, которое находится в моей сумке. Без него всё может плохо закончиться, у нас даже нет денег, чтобы обратиться к лекарю.

— Ах, так денег всё-таки нет?

Мой отец с усилием поднялся:

— Да, мне не удалось найти деньги, но я прошу вас об одолжении… Синьор Валентино, моя дочь сглупила и вышла замуж за Алессандро. Но сейчас он умер… Вы можете забрать её, чтобы мы с вами были в расчёте. Синьор Валентино, пожалуйста, примите мое предложение.

Я была в шоке. В сложившейся ситуации отец позорно себя вёл, просто унижаясь, я не могла в это поверить. Где его достоинство, в конце концов?

— Бланка, что стоишь? Падай на колени и умоляй его!

У меня внутри всё забурлило от возмущения, это вообще нормально?

— Что, я похожа на человека не в своём уме? С какого перепуга я должна ему кланяться? Да он тот самый негодяй, который виновен во всём!

Валентино улыбался:

— Как мило, такая Бланка мне тоже нравится. Ты не задумывалась о том, что всё закончится, как я хочу?

— Нет!

— Бланка, немедленно опускайся на колени!

Я обернулась и с жалостью посмотрела на полубезумное лицо отца. Какое жалкое зрелище он собой представлял, когда так униженно просил о снисхождении. Конечно, он человек своего времени, но хоть понимание должно быть.

Вдруг его лицо исказилось от какой-то внутренней боли. Отец схватился за сердце, лицо покраснело, и он мгновенно упал на землю.

— Отец, — закричала я и бросилась к нему, чтобы попытаться оказать первую помощь.

Но всё было бесполезно, он не шевелился. Умер? Как проверяют этот пульс? Точно, надо попробовать через запястье посчитать удары, слабая надежда ещё теплилась. Но ни одного удара не прощупывалось. Я начала его тормошить, бить по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Приведите лекаря! — резко дал указание своим слугам Валентино.

Уже через несколько мгновений запыхавшийся доктор был на месте. Он сразу меня признал, помнил, как я лечила Алессандро.

— А это вы синьорина? Зачем же меня позвали? Могли бы и сами…

— Проверьте, мой отец жив или с ним что-то случилось?

Лекарь бросил беглый взгляд на синьора Джакомо и скептически покачал головой. После этого он подошёл и проверил пульс, как и я, потом поднёс стекло к его губам, посмотрел его глаза.

— Могу только развести руками, синьорина Бланка, ваш отец скончался. По всей видимости, не пережил того, что произошло с его имуществом, вот и схватил удар.

— Господин лекарь, организуйте, пожалуйста, похороны, договоритесь с кем нужно, я буду платить, — слишком миролюбиво сказал Валентино.

Мне не понравился его вкрадчивый и мягкий голос и поведение, как у кота, готовящегося к прыжку. И точно, пока я не успела прийти в себя, а тело моего отца выносили за ворота, он дал знак оставшимся охранникам выйти.

— Что там ты говорила, Бланка, что не выйдешь за меня замуж?

— Я от своих слов не отказываюсь, — упрямо ответила я.

— А знаешь ли ты, что теперь, после смерти твоего отца, все его долги ложатся на твои плечи? Именно ты отвечаешь за все его неразумные поступки, чему я несказанно рад.

Так вот чего он хотел. Он тщательно продумал все свои шаги, сначала решил избавиться от Алессандро, потом сжечь наше имущество, а потом и смерть отца кстати наступила. Всё это для того, чтобы я оказалась в полной его власти. Немыслимо.

— Это всё ты? Ты это организовал?

— Что ты, Бланка? В чём ты меня пытаешься обвинить?

— Я не выйду за тебя замуж.

— Это твое право. Но ты можешь опуститься на самое дно и ответить по закону за эти долги. Только я тебе не завидую, жизнь станет невыносимой, а в твоём положении…

Он насмешливо окинул меня с ног до головы.

— Что ты хочешь сказать?

— Ну, будучи красивой девушкой, ты можешь столкнуться с тем, что слишком многие захотят твоим положением воспользоваться, и ты действительно будешь на коленях умолять меня, чтобы я на тебе женился. Только я залежалый товар подбирать не буду. В случае с твоим женихом, мне пришлось это сделать только после того, как я его уничтожил. Я не мог допустить, чтобы человек, который спал с тобой, жил на этом свете. А к мертвецам не ревнуют. Пусть теперь он ревнует и смотрит со стороны на то, что будет происходить.

Я ясно представила перед собой такую перспективу. Мне даже негде переночевать, не к кому обратиться, я просто сдохну тут.

— Отдайте мне хотя бы сумку.

— Ты думаешь, я не в своём уме? Я тут заглянул в нее и обнаружил весьма интересное свойство этой сумки. Из нее можно доставать любое количество предметов.

Меня заколотило:

— Ты что-то доставал из неё? Положи немедленно обратно, там каждая вещь важна.

Валентино улыбался, довольный произведенным эффектом:

— Что за смех?

— Мне так нравится, когда ты бесишься, Бланка…

Он резко и бесцеремонно заломил мне руки за спину и поцеловал, грубо, словно пытался задушить этим поцелуем. Я реально почувствовала, что у меня обжигает огонь от этих жестких прикосновений. Оттолкнув его, я пыталась отдышаться, только бы не заметил…

— Ух, какая ты огненная девушка, Бланка. Я сразу это понял, ещё и удостоверился, когда ты была в том заброшенном домике со своим жалким супругом. Неужели ты думала, что улизнула меня из-под носа, и я не знал, где ты.? Знал, только приехать сразу не мог, послал следить за тобой своих слуг, они мне и рассказали подробности. Ты знаешь, в окно было очень многое видно, и мои доверенные лица сообщили мне, что ты получила большое удовольствие. Ну как-то это всё было просто, может потому что ты не имела опыта? Ничего, со мной все твои таланты раскроются…

Я почувствовала, что голова закружилась:

— Как вы посмели, подсматривать, это за гранью!

Валентино улыбался:

— Это еще почему? Надо было удостовериться, что брак консумирован. Да, сумка… Я ее никогда тебе не отдам, даже если ты согласишься стать моей женой. Знаю, как она ценна для тебя, поэтому она находится в надежном месте, чтобы ты не могла улизнуть.

— Зачем заставлять меня, я не хочу…

— В таком случае, скоро сюда пожалуют служители закона. Оставайся здесь, только мои охранники никуда не уйдут, так и будешь ждать похорон.

— Когда состоятся эти похороны?

— Я позову тебя, узнаешь. А пока набирайся ума в этом ожидании.

— Но как? Мне даже нечего есть!

— Учись принимать удары в этой жизни. Ты ещё не то увидишь…

Он уходил, а я понимала, что смысла сидеть здесь, у сгоревшего дома нет. Он не изменит свое мнение, а моя сумка и шанс убраться отсюда только у него. Надо выбираться, иначе путь только вниз, такие кошмары мне и не снились.

— Валентино, остановись, — спокойно произнесла я.

В тишине пустого двора мой голос прозвучал неожиданно громко. Он обернулся, внимательно глядя на меня:

— Я согласна.

С того момента, как я согласилась, Валентино вёл меня за руку, ни на секунду не отпуская. Сначала по направлению к карете, потом подал руку, для того чтобы я села в неё, уже оказавшись внутри, он сжал две мои ладони:

— Бланка, ты не пожалеешь, что согласилась, — его глаза, до той поры невозмутимые, сейчас блестели живым огнём.

— Ты не оставил мне выбора.

Валентино молчал, пока я ехала с ним, напряжение между нами казалось настолько сильным, что в воздухе летали электрические разряды.

— Может быть, ты думаешь, что не простишь мне гибель Алессандро? Скоро всё это забудется, как кошмарный сон, — сказал он внезапно.

— Но именно ты — автор этого сна.

— Если бы я не предпринимал срочные меры, ты бы до сих пор была замужем.

— А отец? Не будешь же ты отрицать, что случившееся с ним твоя вина?

Валентино удивился:

— Не надо, тут я свою вину не признаю. Твой отец сам влез в неприятности и этим рано или поздно кто-то бы воспользовался. Хорошо, что это был я.

— А может и не воспользовался бы, а он спокойно отдавал бы свои проценты, пока не погасил долг.

Валентино равнодушно пожал плечами:

— Ну, так сложилась судьба. Поверь, твой отец тоже не ангел.

— Знаю. Но и не демон, — бросила я холодно и отвернулась.

В окно было хорошо видно, как карета покружила по улочкам и направилась в сторону пригорода:

— Мы уезжаем? Ты же обещал, что я смогу присутствовать на похоронах отца?

— Я не отказываюсь, мы остановимся в одном из моих домов. Он не такой роскошный, как во Флоренции, но подходит для временного проживания в вашем городишке.

Его взгляд постоянно не давал мне покоя. Я даже не могла повернуться, чтобы не напороться на его глаза, внимательно меня изучающие. Неужели он думает, что я такая дура, которую стоит только немного прижать, чтобы она согласилась принять его предложение?

Никогда я не смогу забыть всё, что сделано, чтобы добиться меня. Бизнес отца был полностью разрушен, как и его дом… Как-никак, в этом городе была моя семья, пусть не родная, но предоставившая мне это место в жизни. Сколько лет было положено на то, чтобы развивать провинциальную торговлю, а сейчас исчезла всё, у меня даже дома нет, в который я могу вернуться. Чтобы восстановить это палаццо нужна уйма денег, а у меня нет ничего. Я даже не знаю, куда идти, чтобы переночевать.

Сейчас самое главное, проверить этот дом, куда он меня везёт. Возможно сумка находится где-то здесь, тогда я смогу убраться восвояси. Если ее здесь нет, значит она во Флоренции. Для этого нужно будет поехать туда. В любом случае, нельзя допускать, чтобы он начал сомневаться. Валентино должен быть уверен, что я сдалась, должен потерять бдительность. Дом надо проверить уже сегодня.

Видимо, заметив обеспокоенность в моём глазах, Валентино поинтересовался:

— О чём думаешь?

— Ни о чём, — огрызнулась я.

— Наверное, ты беспокоишься о будущем? Не думай про это. Скоро ты будешь жить во Флоренции, купаться в достатке, как моя жена.

Вот, о чем он чём думает, жить и ничего не решать, выходить, как наряженная кукла и улыбаться.

— К сожалению, нам с тобой нужно будет выждать месяц, прежде чем я смогу сделать тебя своей, — серьезно заметил Валентино, чем несказанно меня удивил.

— Месяц?

— Я должен убедиться, что ты не беременна.

Вот ещё! Только этого мне не хватало. Нет, мы были с Алессандро слишком маленький период времени, не думаю что… Вот уж, чего бы я совершенно не хотела, так ощутить все прелести беременности в средневековом мире. Мне стало не по себе только от одной мысли об этом. Надеюсь, беременность не передается при перемещении по времени, если я вернусь?

— Не думаю, что я жду ребёнка. Несмотря на то, в какой ситуации оказалась, чувствую себя хорошо.

Он пристально смотрел на меня:

— Рад это слышать. Но это не помешает мне доставить тебе удовольствие по-другому, как, впрочем, и себе.

Меня бросило в жар. Прицепился, думала, что хотя бы на месяц буду избавлена от его приставаний, я прекрасно понимала, что он имеет в виду.

Тем временем, мы приехали.

Здание, в котором нам предстояло жить и дожидаться отъезда во Флоренцию, было частью высокого строения, поэтому там не было забора, и сразу же за дверью открывалась широкая улица.

— Половина этого дома моя. Не захотел покупать целое здание, так как не вижу в этом необходимости. Я бываю здесь достаточно редко. Тем не менее, если ты решишь сбежать, ничего не получится, дверь будет закрыта.

Валентино словно читал мои мысли, значит, не до конца доверяет. Ничего удивительного, как всегда, хитрый продуман.

Он завёл меня в дом, и навстречу вышли служанки преклонного возраста.

— Это синьорина Бланка, наверное вы о ней наслышаны. Я хочу, чтобы вы обеспечили ей покой, проводили в комнату и ответили на все вопросы.

Женщины жадно рассматривали меня, наверное не доводилось до этого видеть меня поблизости.

— Красивая, не зря вы сделали такой выбор, синьор. Вы всегда находите самое лучшее.

Какой подхалимаж, понятно почему они тут пригрелись. Я покосилась немного через правое плечо, чтобы посмотреть, что творится на первом этаже у входной двери. Оказывается, все пространство было занято людьми из охраны Конти. Они сидели на стульях, на полу, болтали, играли, в общем, поддерживали дежурство. Если говорить о том, что потребуется улизнуть отсюда, то выход через эту дверь невозможен, тут практически целая армии бдит.

Служанки проводили меня наверх, уже на третий этаж, поэтому теоретически сбежать с такого высокого этажа тоже было нереально. Окно находилась слишком далеко от земли. Если я выпрыгну, точно что-нибудь сломаю, лучше не рисковать, Я сама не собиралась убегать так быстро, но кто его знает, чем всё закончится? Вдруг назреет такая необходимость?

— Мои покои на третьем этаже?

— Да, синьорина Бланка.

— А где покои синьора Валентино?

— Тоже на третьем этаже.

С одной стороны, удобно для того, чтобы поискать сумку, а с другой… Он же всё время будет рядом. Я надеялась, что хотя бы сейчас его не увижу, но надежды не сбылись. По звуку шагов стало понятно, что Валентино поднимался наверх вслед за мной.

— Вот ваша комната, заходите. Так как мы не были готовы к вашему визиту, позвольте, мы сейчас все приготовим.

И точно, деятельность закрутилась. Была быстро нагрета вода, слуги притащили большой сундук, в котором я с удивлением узнала тот самый ящик с моими вещами, который остался в доме отца. Значит, его кто-то предусмотрительно вытащил оттуда еще до пожара. Платья, которое заказывал мне отец, были сложены туда, все до единого.

Немыслимо, значит он так тщательно подготовился, а я была занята своими переживаниями и не обратила внимания, что сундук исчез.

Где-то вдали я слышала шум, говорили служанки:

— Будь осторожна, следи за ней. Синьор Валентино сказал, девушка может убежать.

— Ну и дура, зачем от него убегать? Да он ради неё горы свернул. Куда бежит? Кого лучше хочет найти?

— Не знаю, но в любом случае, через входную дверь она не удерет. Окна мы тоже закрыли решётками, единственный выход только по чёрной лестнице, которая расположена в кабинете синьора Валентино.

— Ну, там он сам позаботится о безопасности.

Голоса притихли и растворились в шуме дома.

Значит, есть всё-таки выход, ещё и потайная лестница, по которой можно спуститься. Только находится она у него. Скорее всего, чем-то скрыта, как обычно бывает… Потайная дверь или ширма, или какая-нибудь картина… Надо обязательно обратить на это внимание. Мне стало немного полегче от факта, что есть хоть какая-то возможность выбраться отсюда.

После ванны мне стало намного лучше, я даже надеялась немного отдохнуть, последние события меня морально истрепали.

— Синьорина Бланка, вас зовет к себе хозяин.

Объявился, звучит так, словно он мой хозяин и требует рабыню к себе. Обреченно вздохнув, я накинула на себя бархатный халат. Не хотелось специально наряжаться по этому случаю. Служанка вела меня в сторону дальнего угла коридора. Там располагалась его берлога, по всей видимости. Моё сердце сильно застучало. Волнение или страх? Почти всегда я чувствую себя потерянной, когда нахожусь с ним рядом.

Взволнованная, я зашла в эту тёмную комнату. И мой взгляд тут же замер.

На стене, небрежно накинутая на старый крючок, висела моя сумка.

Валентино сразу заметил мой взгляд и усмехнулся:

— Не ожидала?

Неужели она все-таки здесь, и мне не надо никуда ехать, чтобы разыскать свою вещь! Я смогу вернуться, даже если он сейчас ее уберет. Все стенки сломаю, но заберу сумку!

— Ты говорил, что никогда не отдашь… Но она здесь.

Валентино прислонился к стене и медленно поигрывал цепью на запястье.

— Бланка, я бросаю карты честно, ты хотела удостовериться в сохранности вещи? Смотри сама. Это не означает, что ты можешь ее забрать.

Я не верила своим глазам, столько надежд и желаний было связано с возвращением, что сумка уже стала целью моей жизни.

— Я могу в нее заглянуть?

— Конечно, — миролюбиво развел руками Валентино.

Мгновение, и сумка в моих руках. Мне сейчас никто не помешает, он даже не поймет, что произойдет, когда я задам направление назад. Только бы не промахнуться от волнения.

Я заглянула внутрь, в полумраке вечерней комнаты было плохо видно содержимое. Пришлось опустить руку и наощупь отыскать волшебный артефакт. Там должны быть острые края, когда он маленький, напоминает раздвоенную иглу.

Так, что-то не то, лекарства прощупываются, а вот лампа — нет. Лицо горело, стучало в висках, начинался мандраж:

— Я могу высыпать содержимое?

Валентино удивился:

— Конечно, что-то не так?

Но я уже не обращала внимания на его реакции. Подспудно, из мрака самых страшных кошмаров на меня надвигался ужас.

Куча полезностей из будущего полетела прямо на стол. Я шарила руками, как безумная, не понимая, ослепла я, что-ли? Или, может, подсвечник зацепился за что-то? Или в подкладке дырка?

Я безуспешно пыталась переворошить вещи, все-таки понимая, что прибор большой, и он не может затеряться среди них. Сумку я даже вывернула наружу, но поверхность была ровной. Ни одной дырочка, даже самой маленькой!

— Где старый подсвечник, который был со мной? — мой голос дрожал.

Валентино недоумевал:

— Тебе нужен этот хлам? Я его давно выбросил.

— Что?! — мой голос звучал, словно со стороны.

— Думал, что просто случайно залетел в сумку, кому он нужен?

— Да это самая главная вещь в ней! Что теперь толку от сумки? Куда ты его выбросил?

У меня начиналась истерика, мир рушился, и земля уходила из-под ног. Только не это, может еще есть надежда его найти?

— Бланка, я его выкинул давно, теперь и следов не осталось.

— Я пойду искать! Покажи мне место!

— Все давно увезено и сожжено. О чем ты говоришь? Успокойся, я тебе таких хоть десяток куплю…

Я опустилась на пол и разревелась, не стесняясь даже его присутствия. Рушилось все, не оставалось никакой надежды вернуться назад. Этого просто не может быть. Для чего мне тогда все знания, полученные в новом времени, если здесь я, как товар, которым распоряжаются, как хотят? Неужели я больше никогда не смогу носить нормальную одежду, слушать свою любимую музыку, читать книги, зависать в интернете и смотреть фильмы?

Здесь же все расписано по жестким правилам, а я еще и умудрилась вляпаться в чей-то долг… Дожила… Я рыдала взахлеб, все равно, что обо мне подумают, пусть удивляется. Как можно было выбросить такую вещь, да кто он такой, чтобы решать, что мне нужно, а что нет?

Наверное, я представляла собой пугающее зрелище, поэтому Валентино не выдержал и схватил меня в объятия, пытаясь успокоить:

— Бланка, да что происходит?

Но я только рыдала, совсем обессиленная и опустошенная. Он начал покрывать мое лицо поцелуями, наверное нравилась такая слабость и беспомощность, но сейчас это было выше моих сил.

— Нет! Я не хочу!

Я попятилась к двери и побежала назад. Только закрыв на засов комнату, я почувствовала себя в безопасности.

Наверное он недоумевает, не понимая, что случилось. Купит мне лампу? Ага, пусть попробует! Но сейчас я не могу думать ни о чем другом, кроме моего потерянного мира.

Я рухнула на постель и накрылась большим мягким покрывалом с кружевами. В этой иллюзии безопасности, как маленькой норке, я почувствовала себя гораздо уютнее.

Всхлипывания потихоньку прекратились. Я вспоминала всю свою жизнь.

За эти минуты я осознала, что все было не так. Я не ценила мой мир, свою жизнь, не уважала себя и не прислушивалась к внутреннему голосу. А, самое главное, я привыкла плыть по течению, как безумный корабль, затерявшийся в бурном море.

Пристанет к одному берегу и хорошо, сядет на мель, — тоже сойдет.

Незаметно я растеряла все, надеясь на чью-то идеальную любовь и веру в то, что все свалится на меня с небес. Пшик, и счастье привалило. Нет, я должна сама взять себя в руки. Нужно показать самой себе, прежде всего доказать себе, на что я способна без посторонней помощи.

Даже маминым подарком я умудрилась воспользоваться так, что потеряла не только его, но и собственную жизнь. В итоге получила по заслугам, так мне и надо.

Если я останусь здесь, возможно, навсегда, нельзя расслабляться. Они меня просто растопчут. Но сейчас я на самом дне…

Я села на кровати и глубоко вздохнула.

Так. Что я имею?

Жалкое положение. Потеря всего имущества, какого-никого родственника в виде синьора Джакомо и куча долгов. Я покосилась в сторону шкафа, там лежали бумаги с вменяемой отцу, а теперь и мне, суммой долга. Миленько. Хорошо, хоть пластиковой карты тут нет, не снимут последнее.

Из моих плюсов — внешность, которая здесь ценится, способность понимать разные языки, мои знания, в конце концов.

Я подошла к зеркалу. Глаза распухли и покраснели от слез, но выглядела я свежо. И, что удивительно, корни волос не потемнели, учитывая большой срок после покраски. Словно время запомнило мой образ, и теперь я осталась пепельной блондинкой навсегда. Или, пока не вернусь… Слезы опять появились, но я отбросила грустные мысли. Нельзя, не имею права раскисать… Нет на это времени. Если я сейчас расслаблюсь, то просто себя потеряю.

Я должна выбраться отсюда, чтобы попробовать решить самую главную проблему — возврат долга. Я не смогу далеко убежать, Валентино найдет меня везде, и если я буду в таком зависимом положении, опять стану виноватой во всех грехах. Тут и не посмотрят на мое мнение. Задача номер один — освобождение. А там, я уже посмотрю, как начать новую жизнь. Опять же, для этого нужны деньги, что в будущем, что сейчас, выбор не велик.

Но я должна попробовать. Пусть сначала мне будет тяжело и больно. Но я справлюсь. Иначе никак. Тупик.