Рассказы зверолова [Владимир Алексеевич Панюков] (fb2) читать постранично

ВЛАДИМИР ПАНЮКОВ РАССКАЗЫ ЗВЕРОЛОВА

ЧТО ЭТО ЗА КНИЖКА?

В Красноярском крае, в небольшом городе Канске, много лет жил дедушка Панюков — большой, грузный, совсем седой, красивый старик, которому скоро исполнится восемьдесят лет.

Природа наделила его удивительной силой.

Долго он был борцом и исколесил всю Россию, встречаясь на арене цирка с такими прославленными борцами, как француз Понс, немец Аппс, наш борец П. М. Заикин и русский богатырь И. М. Поддубный, которого никто не мог положить на лопатки.

Затем Владимир Алексеевич Панюков стал звероловом. Он поймал шесть тигров, десять медведей, много лосей, маралов, песцов, соболей, куниц и других зверей.

Труд зверолова тяжёлый, опасный, почётный.

Чтобы поймать живого тигра или медведя, надо быть хорошим охотником — неутомимым и бесстрашным, надо отлично знать повадки хищных зверей.

Интересный и увлекательный труд зверолова доставляет всем нам большую радость. Пойманных ими живых зверей мы видим в зоологическом парке, на станции юных натуралистов, на арене цирка, в кино.

И таким вот смелым раскрывается перед нами Владимир Алексеевич Панюков — мальчик из Рязани, страстный охотник с детских лет и прославленный наш зверолов.

Я записал его рассказы, и вы сможете прочитать их в этой книжке, которую сам Владимир Алексеевич назвал «Рассказами зверолова».

Вл. Архангельский

МОИ МЕДВЕЖАТА

Много, очень много медвежат побывало у меня в руках: одних я ловил сам, других дарили мне друзья-охотники.

Бывало, набегаешься по тайге за маленьким косолапым зверёнышем, поймаешь его и всё стараешься как можно скорее отправить на зообазу в красивый портовый город Владивосток, откуда звери рассылались по зоопаркам страны.

Но, случалось, жили у меня медвежата и подолгу, особенно зимой. Морские просторы покрывались льдом, пароходы переставали ходить, и я отсиживался со своими мохнатыми друзьями где-нибудь на Камчатке или на берегах студёного Охотского моря. Тогда я сам ухаживал за зверушками, наблюдал их повадки.

Все медвежата были так похожи друг на друга — тёмно-бурые, неуклюжие, шаловливые. Глаза у них чёрные, маленькие, ушки — небольшие и острые, и у всех широкие и тёплые штаны — гачи — с густой и длинной шёрсткой. Тронешь медвежонка за эти гачи, — он непременно отпрыгнет в сторону либо сядет на землю.

Словом, все медвежата были «на одно лицо». А вот что-то отличало кое-кого из них: и характер не тот, и случались с ними всякие неожиданные, интересные истории. И таких вот особенных мишек я запомнил на всю жизнь…

Гапка

Я поймал Гапку, когда у меня было уже готово к отправке большое стадо медвежат — штук тридцать.

Как только покажусь утром во дворе, из всех углов катятся под ноги рыжие, бурые шары: бегут, торопятся и всё норовят ткнуться мокрым носом в руку — давай завтракать!

И каждому медвежонку я выдавал резиновую бутылку, в которой была вода, разбавленная мёдом. Схватят они по бутылке, горлышко с соской — в рот, станут на задние лапы, причмокивают. Голову закидывают всё выше, всё дальше. А иной медвежонок так увлечётся, что зашатается, потеряет равновесие и упадёт. И если бы бутылки были стеклянные, понабили бы мишки осколков по всему двору и поранили бы себе лапы. А резиновая бутылочка хоть и упадёт, но не разобьётся, только подпрыгнет раз-другой — вот и всё!

Научились медвежата пить воду с мёдом — мы им стали давать манную кашу, а потом и всякую другую пищу.

Отправка медвежат задерживалась, и, чтобы они не скучали, я сделал им перекладину да ещё врыл в землю два столба и набросал у забора всякого хвороста. Вот они и резвились: ловко поднимались вверх по брёвнам, прятались в хворосте, бегали по перекладине, висели на ней, как обезьяны, на одной лапе, кувыркались, часто играли в чехарду — с разбега прыгали друг через друга.

Медвежата были шумные, но жили они мирно, пока не появилась Гапка. Была она постарше других зверушек и такая забияка, какой я ещё не видывал.

Получит она бутылку, быстро выпьет воду с мёдом и сейчас же бросается к какому-нибудь тихому медвежонку. Постоит, поглядит, как он пьёт, изловчится, вырвет бутылку — и в дальний угол! Обиженный медвежонок заскулит, станет лезть в драку. Гапка же выпьет его порцию, да ещё и шлепков ему надаёт. Потом пристанет к другому медвежонку и у него отберёт бутылку. А после завтрака, важно переваливаясь с боку на бок, начнёт ходить по двору с раздутым животом.

Глядел, глядел я на Гапку и решил найти на неё управу: как только вынесу бутылки, надену на неё ошейник, привяжу к столбу, одну бутылку дам ей в лапы, другую поставлю на землю. Жадно съест она свой завтрак, а у других отнять не может.

Но забияка не успокоилась: стала она озоровать на