Шелк и услуга [Дэвид Кудлер] (fb2) читать постранично, страница - 2

была холодной и липкой. Масугу не помнил, как тот дышал.

Он хотел предложить Токи позвать врача, но в голове вспыхнуло воспоминание, и он остановил себя.

— Спокойной ночи, Токи.

— Куда ты? — надулся, как девочка, Токи. — Я думал, мы немного выпьем рисового вина.

— Нет уж. Утром нам в путь.

Они попрощались, и Масугу поспешил на кухню.

«Думаю, капитан Катсудама проиграет», — сказала Миэко, и Масугу понял выражение ее лица. Оно было красивым, а тон уважительным, но Масугу знал ее взгляд.

В ее глазах было удовлетворение.

Удовлетворение победившего воина.

Большая комната дворца была пустой — почти все повара и слуги отдыхали, ведь просыпались задолго до рассвета, чтобы приготовить еду для лорда Имагавы и многих его гостей. Он нашел ее там, где и рассчитывал: в кладовой у двери, что могла вывести из дворца.

— Миэко! — прошептал он.

Она удивленно обернулась. Но в этот раз она была насторожена, а тело было готово броситься. В бой.

Почему-то она переоделась в одеяние жрицы храма красного и белого цвета. В одной руке она держала клинок, что направила изящно на его сердце.

Масугу вскинул руки.

— Я… не мешаю тебе.

— Нет? — ее взгляд стал тяжелым. Ее спокойное лицо — мрачным. Красивым.

— Нет, — он смотрел ей в глаза, чтобы не видеть нож, что был на волоске от его груди. — Просто… — он не знал, что хотел сделать, сказать. И он сказал правду. — Я Такеда, — он указал пальцем на герб с четырьмя бриллиантами на своей одежде.

Ее взгляд немного смягчился, но нож оставался на месте.

— Да. Я знаю.

Он вдохнул.

— А ты? Такеда?

Румянец покинул ее щеки. Лезвие оставалось наготове.

Ему нужно было знать.

— Я… Капитан Катсудама пытался убедить лорда Имагаву, что нужно порвать союз. Напасть на нас.

— Знаю.

— Он уговаривал других капитанов поддержать его.

— Знаю, — она вздохнула и опустила нож, но не спрятала. — Мы читали твои доклады.

— Вы?..

— Госпожа Чийомэ давала их нам с Кунико. Катсудаму нужно было остановить.

— Да, — Мочизуки Чийомэ. Масугу слышал о ней, о том, что она основала школу для девушек-воинов. — Ты… куноичи?

На ее лице появилась теплая улыбка. Она опустила нож еще ниже и кивнула.

— Масугу. Уходи. Если тебя увидят, то приговорят к смерти.

Он почему-то протянул руку.

— Меня все равно будут подозревать. Я Такеда. Капитан открыто ненавидит меня.

— Идем с нами, — она взяла его руку свободной рукой. Ее пальцы были теплыми и нежными.

— Не могу. Ты… никто не заметит твоей пропажи, хоть ты и красивая. Если уйду я, подозрения падут на Такеда, — он сжал ее пальцы. — Тебе нужно… отключить меня. Ранить. Чтобы выглядело так, будто я пытался тебя остановить.

Ее глаза стали огромными.

— Я не хочу тебе вредить, Масугу.

— Прошу. Для твоего блага. Для нашего лорда.

— Не хочу, — сказала она с печальной улыбкой. — Но Кунико с радостью это сделает, — она посмотрела поверх его плеча.

Масугу оглянулся и успел увидеть широкоплечую девушку с квадратным лицом, опустившую кусок бревна ему на голову.

* * *

Проснулся он в подземелье дворца на кровати из гнилой соломы. Казалось, в его голове стучат на барабанах тайко, и он не сразу заметил громкие голоса рядом с темницей.

— Господин, — сказал голос — капитан Онияма, — он не мог убить. Яд могли дать, пока мальчик бегал за моими деньгами. Это подтверждает слуга.

— Как скажешь, Онияма, но это Такеда, — рычал лорд Имагава. — У него были причины желать Катсудаме смерти.

— Да, господин, но…

Стук становился хуже, и в голове теперь будто гремел огромный колокол. Масугу невольно застонал.

— Допросим его, — сказал третий голос, главный советник лорда Имагавы. — Он просыпается.

Они открыли дверь темницы и встали над Масугу.

— Что ж, мальчик, — прокричал Имагава-сама, от чего шум в голове стал еще громче. — Зачем ты убил Катсудаму? — с резким звоном вытащили меч.

— Я этого не делал, — пытался сказать Масугу.

— Что?

— Не делал… Пытался остановить… Нашел… убийцу у двери кладовой. Но когда я… попытался остановить… Другой меня чем-то ударил.

— Куском бревна, — фыркнул советник.

Онияма склонился к нему.

— Мужчины?

Масугу сложно давалась ложь. Но он просто не исправил ошибку капитана, и он был готов к такому пятну на своей чести.

— Не меньше двух.

— Каким был их знак? — прокричал Имагава-сама.

Масугу скривился и честно ответил: