Пираты в далёких морях [Виктория Самойловна Токарева] (fb2) читать постранично
Книга 60968 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (11) »
Виктория Токарева Пираты в далёких морях
* * *
Для технического проекта число единиц оборудования подсчитывают отдельно по номенклатуре и каждому типоразмеру… Я стал думать, как перевести на английский язык «типоразмер», но в это время в мою дверь позвонили. Я отворил дверь и увидел соседку с девятого этажа по имени Тамара: Тамара сказала, что завтра в девять утра ей необходимо быть в больнице и чтобы я её туда отвёз. Мне захотелось спросить: «А почему я?» С Тамарой мы живём в одном подъезде, но встречаемся крайне редко, примерно раз в месяц возле почтового ящика. У меня квартира номер 89, а у Тамары 98, и почтальон часто бросает мою корреспонденцию в Тамарин ящик. И наоборот. Это единственное, что нас связывает, и совершенно неясно — почему в больницу с Тамарой должен ехать я, а не её муж. — А почему я? — спросил я. Тамара задумалась, обдумывая мой вопрос, потом подняла на меня глаза и спросила: — Значит, не повезёшь? Я смутился. Я понял: если я сейчас скажу «нет», Тамара повернётся и уйдёт, а у меня будет нехорошо на душе и я не смогу работать. Как нервный человек, я услышу Тамарины претензии, я стану мысленно на них отвечать и пропущу время, в которое я засыпаю, а потом не смогу его догнать. Я начну гулко вздыхать и думать. Причём думать не впрок, например на завтра, а задним числом. Я продумаю уже произнесённые слова и уже совершённые поступки. На все это уйдёт ночь, следующий день, выброшенный из работы, плюс полкилометра нервов. А на то, чтобы отвезти Тамару в больницу и вернуться, уйдёт два часа. Два часа плюс ощущение нравственного комфорта. — Пожалуйста, — сказал я. — Я отвезу. — В восемь тридцать. Внизу, — уточнила Тамара и ушла. Я совершенно не умею отказывать, если меня о чем-то просят. В медицине это называется: «гипертрофия обратной связи». Это значит: в общении с другим человеком я полностью ставлю себя на место партнёра и забываю о своих интересах. Очень может быть, что в моем роду какой-нибудь далёкий предок был страшный хам. И моя деликатность — это как бы компенсация природе, действующей по закону высшего равновесия. Я плачу природе долг за своего предка. Я лёг спать и скоро заснул с ощущением нравственного комфорта. А Тамарин муж, должно быть, заснул возле толстой и красивой Тамары с ощущением нравственного дискомфорта и человеческой несостоятельности. Больница находилась у черта на рогах. Я притормозил машину возле вывески. — Пойдём со мной! — велела Тамара. — Я лучше тебя здесь подожду, — уклонился я. — Я боюсь. — Значит, тебе страшно, а мне нет. — А зачем ты сюда приехала? — спросил я. — Мне надо исключить, — хмуро ответила Тамара. — А в другом месте нельзя исключить? — Здесь специалисты лучше. Тамара вылезла из машины и пошла к каменной широкой лестнице. Я запер машину и поплёлся следом за Тамарой, как Орфей за Эвридикой. Мы вошли в вестибюль. Тамара взяла в регистратуре какую-то карточку, потом села в какую-то очередь и посадила меня возле себя. Я хотел спросить: долго ли надо сидеть, но постеснялся такого житейского вопроса на таком, в сущности, трагическом фоне. — Почему муж с тобой не поехал? — спросил я. — А я и не хочу, чтобы он ехал. Я от него скрываю. — Почему? — Муж любит жену здоровую, брат сестру богатую… — Это если муж и брат — гады, — сказал я с убеждением. — Почему гады? Нормальные люди. Это нормально. — Если это нормально, то это ужасно… Тамара промолчала. Против меня у другой стены сидел старик. Старик громко шутил и сам смеялся своим шуткам. Его оживления никто не разделял. Люди были брошены в одиночество, как в океан, плыли в нем, хлебая волны, и не видели другого берега. Старик пытался демонстрировать силу духа. Ему не верили. Смотрели серьёзно и осуждающе. Я взял Тамару за руку. Она положила голову мне на плечо. — Дура я, — сказала Тамара. — Почему? — Все свою диссертацию кропала. «Гальваномагнитный эффект в кристаллах германия». Катька — двоешница, у Лёвки — вторая жизнь. Я здесь. Вот тебе и эффект… — Но человек должен куда-то стремиться. — Ты правильно живёшь. Никуда не лезешь. Вот ты и здоров. — Почему не лезу? — обиделся я. — Я — переводчик первой категории. Тамара хмыкнула. Ход её мыслей был таков: технические переводчики переводят информацию с одного языка на другой. А сумма знаний остаётся прежней. Она же, Тамара, создаёт новую сумму знаний, и, значит, её жизнь объективно дороже, чем моя. Однако моей бесполезной жизни ничто не угрожает и так далее… — Ты тоже здорова, — сказал я. — Посмотри на себя в зеркало. Вот исключишь, и пойдём домой. Можем даже бутылку выпить. — Ты понимаешь, Дима… эта наука — она застит весь свет. Ведь по-настоящему больше ни о чем не думаешь. Ничего не видишь. Утром вскочишь, съешь, что под руку подвернётся, — и бежать. Вечером примчишься, перехватишь, чтобы с голоду не помереть, — и за машинку. Ешь, только чтобы загрузить в себя топливо. Ходишь, только чтобы перемещать- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (11) »
Последние комментарии
3 часов 45 минут назад
3 часов 59 минут назад
5 часов 7 минут назад
16 часов 25 минут назад
16 часов 43 минут назад
17 часов 7 минут назад