Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
Я неуверенно встаю на первую ступеньку. Вторую. Третью…
В наш городок приехала труппа артистов — цирком их сложно было назвать, потому как они не привезли с собой ни шатер, ни аттракционы; скорее, это были шоумены, колесящие по стране с целью заинтриговать, удивить публику, но совсем не развеселить.
Одним вечером их длинный фургон бесшумно заехал в наш город (хотя редко приезд чужаков остаётся незамеченным), бесшумно остановился на окраине лысого пустыря и бесшумно переждал ночь.
Однако утром весь город был шокирован, увидев синюю ступенчатую лестницу, уходящую в небо. Пустырь тут же окружила толпа зевак, разглядывающих загадочную конструкцию: крыша фургона была каким-то образом сложена, и из него вверх устремлялась лестница — совсем без опор и лишь с одними перилами.
Один из артистов (еще трое находились поблизости) стоял около чистой квадратной доски на треноге и осматривал людей оценивающим взглядом.
— Конферансье, — представился он и картинно поклонился. Затем продолжил: — Кто из вас готов взобраться на пять сотен ступенек? — выждал паузу и написал на доске «500 ступенек» белым мелом.
Зеваки молчали, прячась друг за другом, — в них еще не проснулся дух авантюризма. Мало лишь задания; объявляй и приз.
— Пять сотен ступенек, — повторил конферансье и отчеканил по слогам: — За любое ваше желание, — он нарисовал жирный знак вопроса.
Тихий гул пролетел по толпе. Пятьсот ступенек — это всего двадцать этажей. Но подниматься внутри здания гораздо проще, нежели прямиком в небеса, да еще без опоры. Совершенно непонятно, как эта лестница держалась.
Тридцать семь ступенек. Тридцать восемь. Тридцать девять…
Исполнение любого желания — слишком ценный приз, чтобы бездумно отказываться от испытания.
— Разве ж это сложно? — вялый выкрик из толпы.
— Несложно.
— А где гарантия, что вы заплатите?
— Мое слово — гарантия. И речь идет не только о деньгах.
Пространный ответ, абсолютно не приближающий к истине. Однако почему-то верилось этому человеку — слишком убедительна была его поза.
Зеваки все еще взвешивали все за и против, переминаясь с ноги на ногу.
— Артист, продемонстрируйте нам, — повелел конферансье одному из трех коллег.
Без лишних слов тот зашел в широкую дверцу, ведущую к лестнице, и поднялся на десять ступенек.
— Чуть повыше.
Артист вслух считал ступеньки, держась за односторонние перила, и остановился на пятидесятой. Фигура его слегка уменьшилась.
Конферансье окинул взглядом толпу, не сводящую глаз с демонстрации, и буркнул подопытному, не оборачиваясь:
— Достаточно.
Тот послушно потопал вниз.
— Кто из вас готов взобраться на пять сотен ступенек?
Конферансье подошел ближе к толпе, раскинув руки будто для объятий.
Семьдесят шесть. Семьдесят семь. Рука крепко вцепилась в перила. Не смотреть вниз не получается — земля в любом случае попадает в поле зрения, и я вижу, что забрался уже высоковато. Снизу лестница выглядит покороче…
Вызвался первый доброволец — тощий мужчина средних лет. Не такого обычно ждешь в рядах смельчаков.
— Пожалуйста, — провел его конферансье.
Мужчина ухватился за перила и уверенно пошел вверх, не глядя под ноги. Тело его поначалу уменьшалось стремительно, затем уже медленнее; мужчина два раза остановился, а на третий обернулся на нас, наверно, разглядев только слипшуюся массу человеческих организмов.
Отчего-то сразу показалось, что дальше он не пойдет. Так и есть: мужчина что-то завопил, а затем и вовсе отцепился от перил и показал скрещенные руки.
— Спускайтесь, — скомандовал ему конферансье и махнул рукой.
Удивительно, что говорил он негромко, но голос его эхом разлетался повсюду.
Мужчина начал медленно спускаться вниз, ухватившись за перила уже двумя руками.
Интересно, что страшнее: подниматься или спускаться? При спуске всегда кажется, что вот-вот споткнешься и полетишь кубарем вниз, а лететь-то высоко. При подъеме же боится организм — костенеют ноги и руки, слепнут глаза. Страх и там и там, но разный — психологический и физический, что ли.
Первый доброволец — весь бледный — наконец сошел с лестницы.
— Ну как? — поинтересовался конферансье.
— Наверху страшно, — проворчал мужчина в ответ.
— Сколько ступенек вы прошли?
— Я сбился.
— Сколько ступенек он прошел? — обратился теперь к одному из артистов.
— Двести девять.
— Двести девять, — повторил конферансье.
Мужчина никак не отреагировал на слова, и было неясно, осознал ли он свое достижение; однако толпа на всякий случай одобрительно прогудела.
— Вы молодец, — проводил его конферансье.
Он вновь пошел к толпе с распростертыми объятиями, высматривая цель.
Сто двадцатая пятая ступенька. Сто двадцать шестая. Коленки начинают трястись — то ли от нагрузки, то ли от страха. Бояться рано — всего четвертая часть пути позади. Здесь тихо
Последние комментарии
34 минут 47 секунд назад
53 минут 2 секунд назад
57 минут 47 секунд назад
1 час 2 минут назад
1 час 8 минут назад
1 час 35 минут назад