И солнце погаснет (СИ) [Кармилла Де Виль] (fb2) читать постранично

========== Пролог. Сын профессора ==========

Эта ужасная во многих аспектах история началась с разговора в пустом кабинете первого июня две тысячи пятидесятого года. Тайлер Осгуд, человек ещё молодой, но с усталым болезненным взглядом и первыми морщинами вокруг глаз, которые были признаками его тяжëлой судьбы, сидел в гордом одиночестве в кожаном кресле. На бледное лицо падал зелёный свет голографического экрана.

–… В результате были убиты двое человек. Никто из так называемой красной бригады, причастной к убийству, комментариев не даëт, — едва слышно прочëл Осгуд. Впрочем, было неудивительно, как подумал Тайлер тогда. Красная бригада была одной из любимых у премьер-министра Киллиана Кайдо, и он бы ни за что не допустил, чтобы их посадили.

От неприятных мыслей Тайлера отвлëк звук чьих-то шагов. Кто-то быстро приближался к двери кабинета. Осгуд прислушался. Первый шаг, второй, третий… На десятом неизвестный остановился, должно быть, чтобы поискать пропуск. Или взломать систему. Секретный штаб казался хорошо защищенным, но Тайлер никогда не был в нëм по-настоящему спокойным. К счастью, пришëл всего-то Ханс Гордон — глава банды, работавшей на Тайлера. Некая пародия на красную бригаду Кайдо, только, как считалось, приверженцы справедливости. Гордону было немногим больше двадцати, и в штабе его звали Разрушителем. Не за то, что он что-то разрушил, если не считать постройки и машины Киллиана, а за большой рост и мощное телосложение. Ханс носил плащ на голое тело, так что его широкая грудь и кубики пресса были видны хорошо.

— Мистер Осгуд? — спросил Гордон немного удивлëнно. — Разве сегодня Ваша очередь дежурить в штабе?

Тайлер отрицательно помотал головой и откинулся на спинку кресла. Его и Ханса отделял длинный белый стол с многочисленными компьютерами.

— Я просто задержался за изучением одного дела… — Осгуд быстро перевëл взгляд на единственный работавший в тот момент экран чтобы пройтись по статье в последний раз, когда случайно заметил одну строчку. — Подожди-ка. У Джона Ямано сын стал главой убойного отдела?

— Джон Ямано — это тот учëный, которого Кайдо похитил лет десять назад?

— Он самый, — Тайлер пропустил строчку про «Джон Ямано погиб в авиакатастрофе», потому что прекрасно знал, что случилось в небе в тот день. Осгуд пристально посмотрел в зелëные глаза Гордона и впервые за день улыбнулся. Улыбка вышла вымученной, но вполне искренней.

— Ты понимаешь, что это значит? — голос стал подрагивать от волнения. Тайлер не мог от переполнявших его мыслей, которые, казалось, полезут из черепной коробки, совладать с собой.

— Это шанс повернуть игру в нашу пользу, — ответил Ханс, полностью повторив то, что возникло первым делом в голове Тайлера.

========== Часть 1. Ахиллес ==========

Убойный отдел занимал подвальное помещение большого, но старого здания полиции. Он не считался престижным с тех пор, как в кресло премьера сел Киллиан Кайдо. В подвале постоянно пахло пылью и сгоревшей проводкой. В жару там было душно, а стоило наступить зиме, становилось холодно. Раньше в помещении хранили всякие пожелтевшие от времени бумаги, никому уже ненужные, диски, словно подарок из начала века, и старые компьютеры. В конце концов, всë это отправилось в мусор, но никто не удосужился устроить генеральную уборку. Роботы довольно редко ездили в подвал, потому что спускаться нужно было по крутой железной лестнице, на которой часто падали даже люди.

Ван Ямано занял свой маленький личный кабинет, больше похожий на кабинку туалета, первого июня две тысячи пятидесятого года. До того он работал за одним из многочисленных столов, стоявших в ряд в хорошо освещëнной широкой части подвала, и чувствовал себя тем компьютером, что перерабатывался сейчас где-то на заводе Токио. Впрочем, с переездом в кабинет чувства не изменились. Ямано лишь отгородился стеной от других, разделявших его мысли о собственной ненужности.

— Обустроился уже? — Кацу равнодушным взглядом лениво скользнул по маленькому деревянному столу, на котором еще ничего не стояло, и, усиленно делая вид, что он не при чем, достал из коробки фотографию Вана с отцом. Ямано молча пожал плечами. Он не хотел спешить. Кацу все понял без слов и ушел, напоследок бросив:

— Ты думаешь, что сможешь что-то изменить? Я сомневаюсь.

Ван действительно хотел. У него был план, как вернуть былую славу медленно угасающему отделу, но Кацу своими словами что-то внезапно перевернул. Никто не верил в Вана, и реплика Уокера в который раз это подтвердила. Все уже смирились со своим положением, а если не все, то большинство. Так уж устроен человек, что он к любому дерьму привыкает, теряя всякое желание что-то поменять, лишь бы не потерять оставшееся. Ямано, продолжая думать об этом, копался в коробке. Почти на самом дне, под