Предназначено на слом [Теннесси Уильямс] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Теннесси Уильямс Предназначено на слом
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Уилли. Том. Декорация напоминает картину «Домик у железной дороги», выставленную в Музее современного искусства на Пятьдесят третьей улице. Железнодорожные пути на окраине небольшого городка в штате Миссисипи. Молочно-белое зимнее утро – такие бывают только в этой части страны. Влажный прохладный воздух. Невысокая насыпь и рельсы, за насыпью – задник, на котором написан большой желтый сборный дом, пребывающий сейчас в безотрадном запустении. Некоторые окна второго этажа зашиты досками, часть крыши обвалилась. Местность вокруг на редкость плоская. Слева, на заднем плане, щит с объявлением, возвещающим: «Джин и ром», несколько телеграфных столбов и по-зимнему голых деревьев. Бескрайнее молочно-белое небо; время от времени карканье ворон, похожее на треск разрываемой ткани. В случае необходимости настроение может быть усилено модернистской трактовкой изображения на заднике. Девочка УИЛЛИ – весьма примечательное существо. Она худа как щепка; на ней изношенный, но все еще вызывающий наряд: вечернее платье из синего бархата с грязным кружевным воротником кремового цвета и сверкающее ожерелье из фальшивых бриллиантов. На ногах пара истпепанных туфель из посеребренной кожи с большими декоративными пряжками. Запястье и пальцы унизаны дешевой бижутерией. На ее детском личике алеют малиновые пятна – неумело положенные румяна; губы нелепо подмазаны сердечком. Ей лет тринадцать, и во всем ее облике, несмотря на косметику, есть что-то неистребимо детское и невинное. Она то и дело разражается громким хохотом, в котором чувствуется какая-то преждевременная трагичная безоглядность. При поднятии занавеса Уилли осторожно идет по рельсе, балансируя раскинутыми руками, в одной из которых зажат банан, а в другой – невероятно растрепанная кукла с грязными светлыми волосами. Мальчик ТОМ – он немного старше Уилли – наблюдает за ней, стоя под насыпью. На нем вельветовые штаны, голубая рубашка, свитер; в руках – змей из красной папиросной бумаги с хвостом из ярких лент. Том. Эй! Ты кто такая? Уилли. Подожди. Вот упаду, тогда и поговорим. (Пошатываясь, продолжает двигаться вперед.) Том с немым восхищением наблюдает за нею. Ее все больше и больше клонит из стороны в сторону. (Задыхаясь.) Возьми… мою Растрепку… Ну, мою куклу. Ладно? Том (карабкаясь на насыпь). Ладно. Уилли. Боюсь разбить ее… когда упаду. По-моему… мне долго… не продержаться. Верно? Том. Факт. Уилли. Вот-вот… упаду. Том хочет поддержать ее. Нет, не трогай меня. Помогать не полагается. Надо все расстояние пройти самой. О господи, до чего же меня качает! И чего я так разнервничалась? Видишь бак с водой, вон там? Том. Ну, вижу. Уилли. Оттуда… я и начала. Это самое большое расстояние, которое… мне удалось пройти… ни разу не упав. Вернее, будет самым большим… если я продержусь… до следующего… телеграфного столба. Ой, падаю! (Окончательно теряет равновесие и скатывается с насыпи.) Том (теперь он стоит над ней). Ушиблась? Уилли. Коленку оцарапала. Хорошо еще, что шелковых чулок не надела. Том. А ты поплюй на царапину – от этого боль проходит. Уилли. Попробую. Том. Звери всегда так лечатся – раны себе зализывают. Уилли. Знаю. Но больше всего пострадал, кажется, мой браслет: один бриллиант даже выпал. Куда он только закатился? Том. Тут, в шлаке, его ни за что не найти. Уилли. А может, и найдем. Он очень ярко блестит. Том. Все равно поддельный. Уилли. А ты почем знаешь? Том. Догадываюсь. Будь он настоящий, ты бы не ходила по рельсам с растрепанной куклой и гнилым бананом в руках. Уилли. Ишь ты, какой умник! А может быть, я психованная или еще что-нибудь? Не знаешь – не говори. Звать-то тебя как? Том. Том. Уилли. А меня Уилли. У нас обоих мужские имена. Том. У тебя-то почему? Уилли. Старики ждали мальчика, а я взяла и оказалась девочкой. А у них уже была одна. Элва. Моя сестра. Ты почему не в школе? Том. Я думал, ветрено будет и мне удастся запустить змей. Уилли. А почему ты так думал? Том. Потому что небо совсем белое. Уилли. Это примета? Том. Да. Уилли. Знаю. Оно выглядит так, словно его метлой подмели. Верно? Том. Ага. Уилли. И белое-белое. Как чистый лист бумаги. Том. Угу. Уилли. А ветра нет. Том. Нет. Уилли. Он дует слишком высоко, мы его не чувствуем. Он гуляет гораздо выше, по чердакам, сметает там пыль с ломаной мебели. Том. А ты почему не в школе? Уилли. Я в нее не хожу. Уже два года как бросила. Том. В каком была классе? Уилли. В пятом «а». Том. У мисс Престон? Уилли. Ага. Она вечно твердила, что у меня руки грязные. Но потом я объяснила ей, что это в них зола въелась – я ведь постоянно с рельсов падаю. Том. Она здорово строгая. Уилли. Да нет, просто злится, что не вышла замуж. Не представилось случая бедняжке. Вот ей и осталось одно – учить пятый «а» до конца своей жизни. Она как раз начала проходить с нами алгебру, а мне было наплевать, что там означают разные иксы. Вот я и бросила- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
11 часов 44 минут назад
12 часов 20 минут назад
13 часов 13 минут назад
13 часов 17 минут назад
13 часов 29 минут назад
13 часов 42 минут назад