Былички и бывальщины. Старозаветные рассказы, записанные в Прикамье (pdf) читать онлайн

Старозаветные рассказы,
записанные в Прикамье

Пермское книжное издательство
1991

ББК 82.ЗР
Б 95

Составитель
К. ШУМОВ

Художник
С. КОВАЛЕВ

4702010205—64с,
М152(03)—91
ISBN 5-7625-0117-5

Б

© Составление, К. Э. Шумов, 1991
© Оформление, С. Р. Ковалев, 1991

От составителя

Странно устроена человеческая
память. Проходят столетия, меня­
ются поколения, а мы продолжаем
хранить в себе победные клики
средневекового
воина,
горький
плач по умершему предку, обычаи
и обряды, которые зародились
еще в те времена, когда люди
только осваивали нашу землю.
Продолжаем хранить, зачастую
не отдавая себе в этом отчета.
Когда-то населила человеческая
фантазия просторы планеты бога­
ми и героями, демонами и спаси­
телями — сформировалось особое,
мифологическое, мышление, кото-

5

рое незримо проникает и в день
сегодняшний. Причем славянская
мифология известна нам значи­
тельно хуже, чем греческая и рим­
ская, хотя она не менее интересна
и живет до сих пор — в «медве­
жьих» уголках земли русской, в
быту и традициях многих и мно­
гих людей. Она многолика и уз­
наваема, страшновата и поучи­
тельна. Целый пласт народного
творчества, мало знакомый неспе­
циалисту, представлен в жанрах
быличек и бывалыцин. Эти быту­
ющие сегодня рассказы о встрече
человека с нечистой силой и есть
отголоски древней как мир мифо­
логии.
Истории о домовых, леших, ру­
салках, водяных и чертях инте­
ресны не только тем, что отража­
ют религиозную сторону челове­
ческого сознания,— они рассказы­
вают о быте человека, правилах его
поведения, нравственных прин­
ципах. Это целый мир, своеобраз­
ный и неоднозначный.
6

Урал и Сибирь стали теми ре­
гионами, в которых произошло
своеобразное оживление мифоло­
гических традиций. Причины это­
го лежат в истории заселения
края русскими, в особенностях
природно-климатических условий
жизни. Человек как бы заново ос­
ваивал настоящий первобытный
мир, отвоевывал у природы место
обитания: вырубал лес под паш­
ню, обживал тайгу, становился
охотником-промысловиком,— и его
отношения с окружающей средой
вновь приобрели характер перво­
зданности, таинственности. В тай­
ге появился леший, в полях —
полудница, в омуте — водяной и
русалки. Персонажи языческого
пантеона укрепились в сознании,
стали воплощением всех опасно­
стей, которые подстерегают чело­
века в незнакомом лесу, на неиз­
веданной речке. Все, чему трудно
было дать рациональное объясне­
ние, приобретало фантастический
облик.
7

Фантазия человека противоре­
чива: она то безгранична, то ог­
раниченна. Не случайно в облике
нечистой силы хорошо читаются
знакомые черты. Так, леший яв­
ляется человеку как старик высо­
кого или маленького роста, леша­
чиха — «баба, только черная, а в
хайле огонь», русалка — девушка
с длинными волосами, домовой —
старичок или «кошенок», дворо­
вой — ласка или змейка. Нечистая
сила могла иметь и смешанный
облик (человек с «коневьими» но­
гами, с рогами и хвостом). Особ­
няком стоит образ огненного змея,
являвшегося в виде огненного ша­
ра. Ученые считают, что именно
он — самый древний, связан с
представлениями о боге-Солнце
или боге-Громовике.
Каждый из демонологических
персонажей, как правило, принад­
лежит какому-либо месту, являет­
ся его духом. Леший — дух леса,
домовой — дома,
водяной — реки
или пруда, русалка — воды или
8

дерева, полудница — ржаного по­
ля или полдня в жаркий день,
банник, овинник — бани и овина.
По одной из христианских на­
родных легенд вся нечистая си­
ла — это ангелы, низринутые бо­
гом на землю за провинность. В
этом сюжете отразилось отноше­
ние человека к нечисти; в нем же
проявилась еще одна особенность
демонологических
представле­
ний — их связь с христианской
религией. Для человека, живуще­
го в мире богов и демонов, святые
и черти абсолютно равноправны,
они сталкиваются и взаимодейст­
вуют друг с другом. Символы
христианской веры могут уберечь
человека от козней сатанинской
силы: крест или молитва позво­
ляют избежать беды при встрече
с лешим или русалкой; повернув
икону ликом к стене, можно при­
вязать к одному месту колдуна;
нательный крест и родительское
благословение уберегут ребенка
от злых чар.
9

Изначально былички рассказы­
вались для того, чтобы передать
человеку навык поведения при
встрече с нечистой силой, поэтому-то, кроме описания ее внеш­
него вида, они включали в себя
обереги, призванные помочь че­
ловеку. Казалось бы, с уходом из
сознания веры в существование
нечистой силы должны уйти из
быта и былички. Исследователи
еще в середине XIX века пред­
сказывали скорый конец демоно­
логическим рассказам, считая, что
гудки паровозов, электричество и
другие блага цивилизации вытес­
нят из тайги лешего, из подпо­
ла — домового, из бани — банника.
Однако рассказы о нечистой силе
живут и поныне, они записыва­
ются от людей любого возраста,
вне зависимости от уровня обра­
зования и профессии. Конечно,
есть еще люди, верящие в реаль­
ность описываемых событий, но
все же чаще о домовых рассказы­
вают только по традиции, а слу­
10

чаи встречи с ними относят ко
временам дедов и прадедов. Про­
шлое зачастую идеализируется,
поэтому
былички
приобретают
особенный смысл для человека, в
них он сохраняет память о пред­
ках, для него быличка — как ста­
ринный бабушкин сарафан, вет­
хий, бесполезный, но дорогой,—
«поминка» по человеку.
Ребятишки тоже слушают и рас­
сказывают былички — и не толь­
ко из любопытства, не только
потому, что интересно. Эти рас­
сказы реализуют потребность ре­
бенка испытывать полную гамму
человеческих чувств, в том числе
и страх. Для чего? Неосознанно
маленький человек проходит эмо­
циональную психологическую за­
калку. Ведь, не зная страха, труд­
но его преодолеть. Смелость и му­
жество — это способность преодо­
левать страх, поэтому умение
бояться — первая
ступенька
к
воспитанию смелого человека.
Есть и другие назначения у
11

были чек и бывалыцин. Как это
ни парадоксально, но они выпол­
няют роль воспитательную, при­
чем воспитание осуществляется
по основным принципам народной
педагогики, когда главным явля­
ется не морализаторство, а так­
тичная бережная передача тради­
ций. Если внимательно вчитаться
в тексты быличек, можно обнару­
жить, что направлены они на
воспитание, например, неприязни
к пьянству: очень часто встреча­
ются сюжеты, в которых демоно­
логические персонажи легко при­
чиняют вред именно пьяным или
наказывают род человеческий не
войнами, болезнями, а пьянством.
Содержат былички и своеобраз­
ную психогигиену. Один из са­
мых популярных сюжетов в При­
камье заключается в том, что к
тоскующей по погибшему или
пропавшему мужу женщине при­
ходит в его облике леший или са­
тана, просит скрыть его от людей,
никому о нем не рассказывать, а

12

через какое-то время убивает свою
жертву. Этот рассказ — своеоб­
разное предупреждение: нельзя
давать волю чувствам, пережива­
ния могут поставить человека на
грань смерти. Внушаемое с детст­
ва предостережение, выраженное
не в форме нравоучения, естест­
венно закрепляется в сознании,
помогает держать себя в тех рам­
ках, которые диктуются нормами
общинной морали.
Если не подходить к быличке
с предубеждением, если не вос­
принимать ее только как отраже­
ние религиозного сознания наро­
да, то открыть в ней можно очень
многое. Именно многоплановость
жанра делает его актуальным и
сегодня. Подтверждение тому —
наличие пародий, так называемых
«антибыличек», в живом бытова­
нии. Это свидетельствует о том,
что бытовые представления о де­
монологических персонажах по­
степенно разрушаются, значит,
быличка меняет свою ориентацию,

13

многие
необъяснимые
явления
находят свое разумное толкова­
ние. Но не только. Пародия при­
звана вызывать противоположную
с оригиналом эмоцию, т. е. смех.
Смех, как и страх,— это тоже вос­
питание чувств.
Как же будут и будут ли в
принципе дальше развиваться бы­
линки? Окончательно перейдут в
сказочный жанр или вообще уй­
дут из нашего обихода? Думает­
ся, ни то и ни другое. Былинка
продолжает развиваться, но уже
в иной среде. Из крестьянской
общины она переходит в узкие
группы людей, объединенных об­
щей профессией либо интересом,
который может лежать вне про­
фессиональной деятельности. По
аналогии с традиционной кресть­
янской былинкой создаются сов­
ременные «мифы» туристов о Бе­
лом Спелеологе, Черном Альпи­
нисте, Хозяине пещеры, «вагон­
ном», «судовом» и т. п. Мы плохо
представляем себе эти рассказы,

14

поскольку они редко выходят за
пределы ограниченного круга лю­
дей. А между тем именно они
продолжают в своем развитии ли­
нию, намеченную быличкой. И ве­
дущими в них становятся те
функции, которые были скрыты
в традиционном фольклоре.
Очень часто рассказывается ис­
тория появления Черного Альпи­
ниста, который погиб из-за преда­
тельства друга, шедшего с ним в
одной
связке. Альпинисты во
время восхождения никогда не
ложатся ногами к выходу из па­
латки. Новичкам объясняют это
тем, что Черный ходит по альпла­
герям и пытается найти своего
бывшего друга-предателя, загля­
дывает в палатки, смотрит в ли­
цо, но если увидит ноги, то обя­
зательно вытащит человека из па­
латки. На самом деле эта тради­
ция связана с необходимостью
располагаться в палатке так, что­
бы в любой экстремальной ситуа­
ции у человека была возможность
15

как можно скорее выбраться из
нее.
Кроме того, что образы тури­
стических «быличек» концентри­
руют в себе все сложности и опас­
ности, подстерегающие человека
в прямом столкновении с приро­
дой и учат правилам поведения в
горах, они служат и закреплению
негласного кодекса чести, мораль­
ного кодекса альпинистов или
спелеологов.
Группы людей, в которых быту­
ют такого рода рассказы, разно­
образны, но их объединяет и не­
что общее. Это общее — ситуация
столкновения с природой один на
один, выход из естественной для
городского человека среды обита­
ния. У спелеологов это пещеры, у
альпинистов — горы, у моряков —
море. Кстати, моряки — одна из
самых ярких категорий людей, в
среде которых суеверия и вековые
традиции живут и прочно сохра­
няются.
В одном и том же явлении один
16

увидит шаровую молнию, дру­
гой — огненного змея, третий —
инопланетный корабль. Увидит —
и расскажет. Суть в том, что ме­
ханизм зарождения рассказов ос­
тается неизменным. Именно эта
особенность и является гарантией
того, что фольклор, как искусство
слова, появившийся в глубокой
древности, живет и сегодня и бу­
дет жить еще очень долго.
***

Все тексты быличек и бывальщин, представленные в сборнике,
записаны на территории Пермской
области сотрудниками и студен­
тами Пермского университета в
течение 1985—1989 гг. и ббльшей
частью зафиксированы на магнит­
ную ленту.
Книга состоит из нескольких
разделов. Каждый включает в се­
бя былички и бывальщины, объе­
диненные одним сюжетом и пер­
сонажем: рассказы о полуднице,

17

рассказы о водяном и русалках,
рассказы об овиннике или гумен­
нике и т. д. Однако и внутри од­
ного раздела встречаются разные
обозначения персонажа (так, дух
бани в одном сюжете может быть
назван банником, банной старо­
стой, чертом, дьяволом). Это свя­
зано с особенностями бытования
демонологической прозы и объяс­
няется существовавшим когда-то
запретом на упоминание имени
духа, что и привело
к
со­
зданию целой системы имен-за­
мен. Домовой чаще называется суседко, домовиха — суседиха; ле­
ший — лесной, дедушко и т. п.
Кроме того, в последнее время
при сохранении сюжетов имена
некоторых персонажей все чаще
заменяются на общие обозначения
нечистой силы: нечистый дух, са­
тана, черт, дьявол, окаянный, ре­
же — леший. Это не означает пол­
ной утраты представлений о духе,
чье имя уже забыто; частично
они переходят в бранную лекси-

18

ку: так, полудницей называют
грязную, неаккуратную женщину,
сатаной или колдуном — плохого,
злого человека. В некоторых де­
ревнях можно еще услышать рас­
сказы о полуднице как духе жар­
кого полдня или поля, о дворо­
вом как духе хозяйственного
двора.
Тексты,
персонажи
которых
практически слились с другими,
помещены в соответствующие раз­
делы (например, рассказы о дво­
ровом— в раздел о домовом). Все
встречающиеся в текстах сборни­
ка обозначения духов даны в
«Указателе персонажей», где по­
сле наименования персонажа сто­
ят номера текстов, в которых он
упоминается.
Внимательный читатель обна­
ружит несомненное сходство меж­
ду некоторыми рассказами, по­
мещенными в разные разделы. Это
объясняется особенностями как
зарождения жанра былички, так
и его развития до наших дней.

19

Изначально, видимо, круг мифо­
логических сюжетов и персона­
жей был ограничен. Постепенно
появлялись новые персонажи, но
многие свои свойства они заим­
ствовали у прежних. Так, почти
все они выступают в качестве
предвестников будущего. Непо­
средственно этот мотив реализо­
вался в рассказах о девичьих га­
даниях, когда молодые обраща­
лись за предсказаниями к черту,
домовому, овиннику. Но даже
простое появление духа уже оз­
начало для человека предсказа­
ние: нечистый появляется «к ху­
ду». Некоторые сюжеты в процес­
се развития претерпевали значи­
тельные изменения. Процесс этот,
растянутый во времени, порож­
дал ситуацию, в которой в рамках
одной местной традиции сталки­
вались изначальный сюжет и его
поздние видоизменения. Их до­
статочно явная общность не осоз­
нается исполнителями, поэтому в
сборнике предпринята
попытка

20

сохранить реальность конкретной
фольклорной ситуации, а не пред­
ставления исследователя о разви­
тии сюжета.
Еще одна особенность матери­
ала определяется тем, что в сбор­
нике представлены разные терри­
ториальные традиции Прикамья.
Так, в Куединском районе колду­
ньи называются векшицами, они
наделяются некоторыми способ­
ностями, которые отсутствуют в
рассказах о колдуньях, записан­
ных в Чердынском районе. Прин­
цип публикации не позволяет на­
глядно продемонстрировать разли­
чия территориальных традиций.
Сделать это можно, воспользовав­
шись разделом «Указатель испол­
нителей», где сообщаются место
записи, а также фамилия и воз­
раст исполнителя. Найти эту ин­
формацию можно
по
номеру,
стоящему после каждого текста
в скобках.
Мы сочли возможным в ряде
случаев применить минимальную

21

редакторскую правку текстов, вы­
пустив некоторые не имеющие не­
посредственного отношения к сю­
жету фразы исполнителей и за­
менив бранную лексику. При под­
готовке текстов учитывались ос­
новные диалектные особенности
речи: грамматические, лексичес­
кие, фонетические.
В конце книги помещен сло­
варь диалектных и устаревших
слов, встречающихся в тексте.

НЕ БОЙСЯ ЧЕРТЕЙ —
БОЙСЯ ЗМЕЙ!
Рассказы о змее
1. Вот было. Я сама видала,
небольшая ишшо была. Так он
словно головенка по небу ле­
тел, искрами так и сыпал.
Люди старые говаривали, что
он к одному старику летал. В
23

связи он какой-то был со ста­
риком. Чуть которы крыши не
поджег. Прямо сама видела!
Головенка эта летит и искра­
ми сыплет. (17)
2. Огненный змей есть. Лю­
ди рассказывали. Женщина од­
на. Она повезла в Пянтег му­
жика. Он на тракториста учил­
ся. Поехали вечером, поздно
уже. Господи! Какой свет по­
казался! Как змей извивается
по всей дороге, по всему лесу
светит. С ними ничё не сделал.
(45)

3. Мы едем к Сове (река),
ниже к лесу, горизонтально
всё, как лукошко прошло! Сза­
ди искры сыплются, так и ле24

чёрт

гит... На звезду не скажешь,
на комету тоже. Как упало,
так и сгорело. (124)

4. Не так давно огненный
шар летал у нас прямо по ули­
цам. Кто-то пролетел, никто
не знает. Вот как огонь летит
какой-то, искрится. То ли от
дьявола, то ли от бога. Перед
войной вот тока мережило.
(41)
5. Бес-то у меня тоже был.
Держала я свинью. В доме од­
на половина была полом, а
другая землей. Захожу свинью
кормить, а * она, проклятая,
26

пол взрыла. Обру­
гала я ее да змея
вспомянула. Вышла
и думаю: «Нехорошо
скотину ругать». Пошла сно­
ва к ней. Гляжу: свет озмеился на земле, светлая полоска
видна. Я тут сразу боженьку
вспомнила, свет и пропал.
Пошла к соседке, рассказала
ей, а она и говорит: «Сама ви­
новата. Раз ты заругалася,
змея вспомнила, вот он и при­
шел». (89)

6. Одна женщина сноху не­
навидела. Сказала ей: «Лучше
змею видеть, чем тебя!» Тут ей
змей вокруг шеи и обвился.
27

Пойдет она в баню — змей под
лавочку, а из бани — он обрат­
но вокруг шеи обматывается.
(89)

в

знойный полдень

Рассказы о полуднице

7. По ржам, по хлебу ходила
полудница-то. Тожо пугали:
«Ага, полудница-то, она полудница! Как схватит!» А нихто и
не видал, слух шел. Кто оде­
нется так неприятно, грязно
29

там, что: «Ох, ты опеть, как
полудница, вышла!» Это было
раньше. (82)
8. Рожь у нас была большая,
высокая. «Не ходите в рожь,
там полудница живет! — гово­
рят.— Кто пойдет рожь мять,
того полудница поймает. Сама
большая, как ржаной суслон.
Поймает и не отпустит. И мы
вас не найдем». (91)

9. А сестра у меня еще бы­
ла, Анна. Нас много осталось
от отца-то, девять штук, все
маленькие, только ей было,
Анне, сестре, семнадцать лет.

зо

У нас было поле, там, на кам­
ню. Мама там сенокосили,
жали. Мама ее рано утром по­
слала жать ячмень, чтобы он
не ломался, колоски не ло­
мать. Она пошла туда. При­

шла, ну, грит, вижу: такая
идет по полю снаряженная, на
голове у нее, грит, такой ве­
нец, а платье сзади волокется
метра полтора, белое на ней.
Я, грит, перепугалася, как ее
увидела, до поля-то дошла,
она прямо в глаза глядит и
на меня идет. Я, грит, бежать
обратно, бежать, тут гумно
было. Дак она забежала, ог­
32

лянулась — никого нигде нету.
Ну, женщина, грит, не мужчи­
на. Потом домой пришла, маме
рассказала. «Ой, девка, девка,
чё это ты увидела такое страш­
ное. Днем ведь, не ночью, ни­
чё». Потом она лето-то про­
жила, осенью поступила бух­
галтером работать, там была
командировка на Цепее-то, на
этом, Дивьем. А тогда, видите,
машины-то не были, ездили в
Соликамск, возили грузы на

конях. По кипы, по сено их
отправили. Вот она из Соли­
камска ехала, штаны тогда не
носили, и простыла. До Нырозз

ба доехала, ее сразу положили
в больницу, она две недели
пролежала с желтухой и по­
мерла. Вот это ей девица по­
казалась. Это ведь все чё-то
кажется не к добру. (40)

В ТИХОМ ОМУТЕ...
Рассказы о водяном
и русалках

10. Говорили,
обязательно
было. Как их называли —
мельник-сатана. У нас тогда
суеверие крепко было, поэто­
му и боялись. Сейчас что, на
мельницах охраны всё, а тогда
35

ведь оставляли так. Вот и
стращали этим сатаной-мель­
ником. Мол, воровать пой­
дешь, он тебя там и привя­
жет. Ты не уйдешь. Словом
привяжет. Было такое. Он
привязать может. Будешь сто­
ять, покудав хозяин не придет.
Это сатанинное, а сатана не
каждому разглашат, бог бы­
стрей разгласит тайну, чем са­
тана. Вот я и попал. Меня во­
дяной этот, мельник, пригово­
рил. А сатана-то ведь там, в
мельнице. Значит, мельник с
ним знался. (13)
11. Ходили часов в двена­
дцать под рейдом рыбачить.
Невод закинули, потянули по­
том — тяжело. На берег вытя­
нули — что-то черное, косма­
тое. Оно как поворотилось, все
испугались, всё бросили и убе36

жали. Потом вернулись — не­
вод на месте, а черного нет.
Через два года на этом са­
мом месте мужик утонул. Хо­
роший был мужик, веро­
вал. (46)
12. Как-то я семь карасей
споймала мордой, зимой. За­
морожены были. Домой при­
шла — глядь! — живые.
Дед
мне: «Отнеси рыбу обратно,
мол, тут главарь ихний». Дед­
ка сам и отнес в реку. Как сбухают в воду через лед и ис­
чезли! (106)
13. У отца друг был, Лука
Егорович, в Керчево жил. Рас­
сказывал, гоститься ходил к
водяному. Летом пошел на
Маяцкое озеро. Гляжу, гово­
рит, на пеньке сидит баба. Во­
лосы долгушшие, черные. «Не
бойся, говорит, подходи, не
38

бойся»,— «Л я и не боюсь, у
меня ружье»,— «Не стреляй в
меня»,— мне говорит. Я, гово­
рит, боюсь подходить, а инте­
ресно. Значит, думаю, если чё,
я ее застрелю. «А вы и не стре­
ляйте, тогда у вас всё будет».
Как, говорит, вода расколыхнулася, и выходит оттудова
мушшина. Такой чернушший
выходит. И вышел, говорит,
тутока. «Не бойся, говорит, не
бойся! Не бойся нас, не стре­

ляй».— «Я, говорит, не буду
стрелять»,— «И никому не ска­
зывай, что видел нас. А чем
нуждаешься, как живешь?» —
39

«Потихоньку живу».— «Пойдем
к нам в гости». А я говорю:
«Как я там буду, в воде-то?»
Пошел за имя, говорит, пошел.
Сначала там вода была, потом

сделалась
такая
квартира.
Сколько, говорит, комнат! Я
там часа два или три был. За­
шел в избу к нему, а на сто­
лах чего только нету! А потом
и говорю: «Мне ведь как-то
выходить надо».— «Иди, гово­
рит, только никому не сказы­
вай, десять лет никому не ска­
зывай, никому ни звука, а то
мы к тебе на дом пойдем, тебя
задавим. И все у тебя будет».
Ушел, говорит, не выстрелил
40

даже, а уток домой ташшу. А
потом зима началась. Он мне,
говорит, хлеба давал, вот я от
его и разжился. Мужик от его
разбогател и золото и муку от
его привозил. А через десять
лет: «Мне, говорит, хочется по­
смотреть, как ты живешь. Пре­
дупреди жену, только пускай
никому не сказывает». Она, го­
ворит, пельмяни настряпала.
Водки я, говорит, взял. Вот в

двенадцать часов поднялся
такой ветер! Баба испугалася.
Водяной сторкал в двери, за­
шел. Баба: «Я шас пойду!» —
41

«Не вздумай нигде сказать, ес­
ли ты скажешь, хозяина остав­
лю, а тебя задавлю». Пробыл
он минут десять и сказал,
чтобы больше не приходил.
Только потом тот мужик отцу
сказал. Отец нам это расска­
зывал. (45)

14. В Печинки идешь, там
три речки. Так вот, есть Середняя речка. Мать рассказывала,
Александра Федоровна звать,
блазнило ей. На ветках елок
девки сидят, песни сказывают
да над ней хохочут. Это мама
сказывала: «Как пойду, всё
девки хохочут». (17)
15. На речке Чудовке блу­
де

дят, теряются. Еще отец был
маленьким, с ним такое было:
русалки на деревьях будто бы
сидели и чесали волосы. Си­
дят и кричат: «Фараон!» Не
заманивают, а кричат они к
плохой погоде. А Фараон —
это дьявол какой-то, идет про­
тив бога. (1)
16. У нас дедушка ехал че­
рез мельницу. Едет —у мель­
ницы сидит баба, волосы че­
шет. И лошадь не пошла и
всё. Вся лошадь в пене
и не идет. Он дога­
дался — стегнул се­
бя веником по спи­
не крест-накрест че­
рез себя. Лошадь и по­
шла. (92)
17. Утонул тот старик, во­
семьдесят годов ему было, как
утонул, он рассказывал. У
43

него еще отец ходил к верху,
там Ужты место зовется, Ужты. И вот он ночевать остался

ка. И вот эта вышлато и села — русалка ли, кто
ли — на березу и чёшет воло­
сы, черные, до озера. И всё
расчесывает и качается. И го­
ворит: «Я Даша, я Даша». Он
испугался да гукнул. Она-де
только булькнула в озеро. И
вот до сих пор Дашиным озе­
ром и зовут. (48)
18. Этот Бесов камень счита­
ется. Бесов камень. Камень,
как обрезан, а яма глубока, а
там тожо пустынники ишшо
жили, подле камня-то. Ну вот,
44

этот пустынник-то и увидел:
вышла-де женщина, грит, вы­
шла из воды, вышла на камень
и начат ногами. Волосы, грит,
длинные-длинные у ей. Она,
грит, расчасыват их и ногами
начат. Увидела его, нырнула,
и с час ходит вода. И назвали
этот камень Бесов. (13)
19. Мать говорила. В авгу­
сте были белые ночи, и пошли
они полоскать белье с подруж­
ками, взяли корзинку, до пру­

да не доходят, видят: сидит
девка, чешет волосы зеленые
зеленым гребешком, подходят
ближе, она увидела их и —
45

шлеп! — под плотик. Виде­
ли они только ее лицо краси­
вое и зеленый блестящий
хвост. (98)
20. Слушай, я тебе расскажу
тогда. Озеро еще есть тут, по
тракту, в Булыге. Я забыла,
кто рыбу ловил, сказывал. Вы­
шла, грит, русалка ли, кто ли,
крылья-те де рыбные, а башкато человечия. Вышла-де посе­
редь озера, дак я все бросил
да убежал. Не стал, грит, ловить-то. (42)
21. У меня сестренка в Ан­
фимове, она живая щас. Перед
войной ничё в магазинах не
было, должна была война на­
чаться. У меня мужа взяли в
армию. Ну вот, она поехала за
семянами на Ветлан, на колхозной-де лодке. Вода была
большая. А там был Степан,
46

I

мужик. Он тоже поехал. Он
ехал впереди, она сзади. И вот
когда на Ветлан приплыли, он
говорит: «Агафья!» — «Чё?» —
«Ты
ничё
не
видела?» —
«Нет».— «А я видел».— «А чё
ты видел?» — «То ли, грит, две,
то ли три женщины сидели
под этим камнем. Волосы у их
метра по полтора, а ноги-де в
воде. Это-де, наверное, русал­
ки. Ой, грит, господи, ты хоть
меня обратно не оставляй — я
боюся». А надо было ехать по­
за березками — вода-то разлилася, он, грит, шибко едет, дак
я, грит, так насмеялася над
им, пока ехала. И потом, дней
пять не прошло, стали соби­
рать всю это армию. А он не
пришел. И она стала говорить:
«Ему почудилось, пометило то,
что его убьют». (8)
47

22. Русалка — самая краси­
вая женщина. Я ее сам видел.
В двенадцать часов я купался.
Вышла девушка. При себе у
меня ружье было, я хотел вы­
стрелить, но, когда она рас­
смеялась, улыбка ее обрела
власть надо мной. Когда я на­
жал на курок, дуло ружья бы­
ло поднято вверх, не на нее.
Она подошла ко мне, приче­
сала голову и говорит: «Спи, я
к тебе больше не приду». Это
случилось давно, в моей жизни
Один раз, в детстве, лет че­
тырнадцать-пятнадцать
бы­
ло. (18)
23. Русалки... Здесь это то­
же было. Это в определен­
ную ночь, только я забыл, в
какое время, по-моему осенью,
она должна выходить и расче­
сывать волосы. Ее надо укара­
48

улить, когда она будет волосы
расчесывать, она очень много
роняет серебра. Если, мол, хо­
чешь разбогатеть, бежи к ру­
салке, она будет расчесывать
волосы, и серебро ты набе­
решь. Это обязательно должна
идти невеста, которая на вы­
данье уже готова, замуж. Как
она бедная за богатого пой­
дет? Ну так и бегались, а толку-то было не было, не
знаю. (58)

24. Русалок, леших у нас
теперь нет. Раньше они могли
перед бедой показаться. Сыну
вот увиделось, когда зимой на
тракторе ехал: женщина по
49

дороге бежит — голая, растре­
панная. Он ей говорит: «Са­
дись, подвезу». Она не остано­
вилась, убежала. Но этот раз
беда обошлась как-то. (55)

К ЛЕШЕМУ ПОШЛЕШЬ —
САМ К НЕМУ ПОПАДЕШЬ
Рассказы о лешем
и лешачихе

25. А вот еще. Мы сено ко­
сить пошли. Вижу: мужик сто­
ит, рубаха белая, а полы-то
пиджака так и вертятся. Я на
скирде была, скатилась с нее
и бежать. Не один год его ви­
51

дели, еще бабушка моя виде­
ла. И всё в лесах. (107)
26. От отца слышал. Идет он
как-то, ему навстречу кто-то в
шляпе. Бровей у него нет, ру­
кавички под кушак заделаны.
Он руками лицо вытер, отец и
увидел, что бровей у него нет.
Отец спросил: «Ты чё такой
потной?» А тот: «Я всю ночь
белок гонял». Потом он достал
рукавички и замахал ими так,
что даже лес гнулся. И исчез.
Это бес был. (108)
27. Я так в прошлом году в
лес пошла, часов шесть было,
вечером. Иду и чую, что кто-то
взаде вроде идет. Обернулась,
гляжу: мужик здоровый, шап­
ка высокая. Лицо не видать,
он неблизко стоял от меня.
Мне жутко стало. Он молчит.
Шагу прибавила, отошла, опо52

сля оглянулась, а там уже и
нет никого. Осмотрелася — ни­
где нет никого. С тех пор я
вовсе в лес не хожу. (83)
28. Раз еще как-то двое му­
жиков скот пасли. Это мама
моя рассказывала. Как им воз­
вращаться, они на этой Середней реке бабу увидели. Она на
пне сидит, воет. Сарафан на
ей черный, с цветами. Они рас­
познать решили, лешачиха это
или баба. Один-то крест с себя
снял, а двое веревку-то рука­
ми растянули и пошли на нее.
А она все пятится, пятится да
так и пропала. Лешачиха это
была, потому как крест надеть
не захотела. А выла, дак ее
леший набил. (19)
29. У нас мама покойная хо­
дила. Смотрит, а вокруг
стога бегает лешачиха,
54

крест-то накинули, думали —
баба, а она — пень. (17 )
30. Вот, девки, лесной дедушко нашу семью потрогал
да постращал. Отец в лес както пошел, раньше ведь дара­
ми жили. Вот пошел он в лес
по грибы, долго по лесу хо­
дил, лег на местечко у елки
да уснул. Спит он, сны ему
разные снятся. Вдруг заохал
кто-то, зашумело в лесу, пого­
да спортилась. И кто-то в спи­

ну папеньку толкает и за ноги
дергает. Вовремя глаза-от от­
крыл да побежал оттуда, все
грибы там оставил. Баба, го­
55

ворит, с мужиком длиннушшие были. Он, как их увидел,
так и побёг оттуда. То, видать,
бабушка с дедушкой лесные
были. (84)

31. На месте Ольховки был
лес, в котором тек ручеек. Трое
парней шли на рыбалку. Один
из этих парней был немым.
Зашли парни в лесную глушь
и услышали женский плач.
Увидели в пятнадцати метрах
от себя сидящего на пне муж­
чину необъятных размеров в
черном костюме и рядом с
ним — женщину в черной юб­
ке и розовой кофте таких же
56

огромных размеров. Женщина
стояла и плакала. Как только
они увидели их, немой закри­
чал: «Леший!» Только выбе­
жали из леса, тут плач и пре­
кратился. Было это за две не­
дели до войны с японцами.
(99)
32. Материн отец пошел в
лес за коровой, ему было во­
семьдесят лет. Она блудила
по лесу, а дед пошел искать ее.
Зашел в лес, где-то брякает
колокол, сел дед на пенек и
решил закурить трубочку. Из
лесу выходит сосед Ксенофонт:
«Ну что, Егорыч, посидим, по­
курим». Сел, ногу на ногу, и
дед увидел у него раздвоенные
бычьи копыта. Снял, испугав­
шись, крест и давай читать мо­
литвы. И Ксенофонт сказал:
«Ну ладно, Егорыч, пойду по
57

своим лесным делам». Когда
дед опомнился, побежал, за­
брел в такую тайгу, где ниче­
го не стало слышно. Блудилблудил, вышел на опушку ле­
са, видит: леший на корове,
еловой веткой погоняет и го­
ворит: «Ну вот, Егорыч, мы
опять с тобой встретились!»
Тогда дед узнал, что это ле­
ший. Егорыч, всегда знавший
дороги, не смог выбраться.
Потом леший навел его на до­
рогу и все время хлопал в ла­
доши и кричал: «Ха-ха-ха!»
Шапка дыбом встала, и воло­
сы поднялись. Дед пришел до­
мой, пошел к соседу Ксено­
фонту и узнал, что тот не был
в лесу, а был на смене.
Было это в тысяча восемьсот девяносто
втором году. (98)
58

33. Леший ходит по визирке.
У нас старик был в Русиновой,
он охотник, он людей лечил и
людей портил. Он у меня еще
собаку отводил — собака не
ищет и всё. Лечил и портил.
Ночью у нас считается: ва­
лишь сушину, комель-то отру­
баешь, на это дерево натягива­
ешь (полог), ставишь там это
жердь, с комля поджег, она
шает только, не горит. Она шает только, тепло, тут себе на­
стлал и спишь. Он грит: «Вот
вы ходите, молодежь, на ви­
зирку никогда не ложитесь».—
«А зачем, Иван Денисыч, по­
чему?» — «Ночью леший, грит,
ходит по визиркам. Ну вот,
смотрите: собака ночью его
увидит, она залает. Если вы­
скочит, он убьет». Ну хорошо,
так бывало, собака залает, не
59

выскочит, он не заденет ни те­
бя, ни их, ни собаку. Вот он
так предупредил. Он меня это
учил. Колдун был. Его все
боялись, молодежь. Он к нам
придет, мы перед ним: «Иван
Денисыч, Иван Денисыч». Ему
сваришь, принесешь, всё при­
готовишь, чтобы ему любо бы­
ло, чтобы он наших собак не
испортил. Он собак отводил.
Наладит собаку — не будет ис­
кать белку. Не будет чуять —
лишится хозяин. Вот его все
уважали. (13)
34. Леший в лесу живет, это
дьявол лесной. Пастухи-то, они
знаются с лешим. Лешии-то
пасет коров-то. Пастух у нас
есть, дак он с лешим знался.
Он запировал раз, а леший-то
не любит пьяных, и в прош­
лый год леший его с коня счи60

кивал. Подпасок лешего не ви­
дит. Только пастух. Простые
люди тожо не видят. (17)
35. Пастух наш с дедушкой
знался. Он над нашей коровой
надсмеялся. Она одна наша
была, остальные с фермы. Дедушко помогал ему коров па­
сти. Научил его, как коров от­
давать, а как забирать-то,
пастух не понял. Совхозные ко­
ровы вместе были, вот они до­
мой и вернулись, а нашу де-

душко не отпустил. Корова на­
ша по лесу кругами ходила.
Мы ее искать стали, девять
часов за ней по лесу ходили.
Слышали, как колокольчик
звенит и кто-то посвистывает,

ei

мы за колокольчиком бежали.
А свистел, видать, дедушко,
вел корову за собой. Двадцать
два дня ее дома не было. Както раз она в соседний дом при­
шла и опять убежала. Добрые
люди подсказали, что делать.
Мать состряпала пирог, вино
купила. Пошли мы в лес, по­
ставили на пенек. Отец отвер­
нулся, три вички срубил, по­
ворачивается, глядь, а на пень­

ке ничего нет. В этот день и
корова вернулась — дедушко
отпустил. Только она всю ночь
напролет стояла, а чуть засви62

стит где — уши натопырит.
(89)
36. Один раз доярка пасла
стадо у леса. Корова пропала.
Первый день искали везде, не
нашли. На второй день пошли
снова искать. Везде искали,
нашли в лесу. Ходит возле де­
рева, ревет, есть хочет. Вокруг
дерева земля черна стала. Она
всю траву съела, а не уходит
от дерева. Не иначе, черт ее
привязал. Насилу домой и
притащили. (28)
37. Было у нас, у женщины
корова пропала. Пошла она на
Григорово ворожить. Там, го­
ворят, одна женщина с дедушком зналася. Приехала к бабе
той и говорит: «Хочу про ко­
рову свою узнать». Вышла та
на улицу, свяргала. Окн» «ппабежжали, погода спор

Сижу я, баба говорит, бога не
молю, сижу ни жива ни мерт­
ва. Пришла: «Поезжай домой,
молитвен не твори, в двена­
дцать часов спать к окну ло­
жись. Он придет и всё тебе
скажет». Сделала баба всё, как
она велела. Вдруг зашумело,
зашумело. Постучал он в окош­
ко, сам здоровушший, на кры­
лечко навалился. Стала баба
его расспрашивать. Указал он
тогда мужика, два дня, гово­
рит, корову держал, потом за­
резал. (84)

38. Лешачиха коров доит. У
лешего тоже лешачиха есть,
баба-то. Нарядная такая, в
красной юбке, в красной коф­
64

те лешачиха-то ходит, кажну
корову шшупат. В красном
платке, нарядная. Отец у нас
лешачиху видел, как она ко­
ров доит. Вот корова и ходит
пустая. (17)

39. Страшно было с Грунейто тогда. Мужик-то у ей на
войне был. Четыре ночи ее в
дому не было. Только вот как
нашлася она, я в избу-то к ей
зашла, а она вся беспамятна
на полу лежит. Лицо у ей все
вспухло. Васька ишшо ма­
ленький был, по полу ползат,
титьку ишшет. Мы ведь, как
ей пропасть, картошку кучили
на полях. Она сперва в нарядes

ное оделась, потом снова ста­
рые тряпки надела да по гри­
бы и поехала. Она ж при сол­
нышке на Середней речке бы­
ла, под густушшей елкой села,
и пестерь и ведро рядом по­
ставила. Проснулася, глядит:
сухая хворостина над ей и ря­
дом нет ничё. А как через Сумыч-то пошла, там переправато худая была, как пойдет че­
рез мостик — сразу в воду, а
выйдет — сухая. Сколь раз так
было! А за ней не рыженький
козленочек, а все красненький
теленочек ходил. В церкву уж
ее водили, избу маком посыпа­
ли, а это всё одно: как пойдет
по губы-те или по ягоды, через
час уже с полной корзиной
бежит —леший набросал. (20)
40. Мой муж со старых по­
косов ходил. Он с собакой был,
66

с ружьем — зайцев хотел на­
бить. Я ему хлеба наклала, с
собой дала, он и пошел. При­
шел и рассказывает: «Я, грит,
на огарку вышел, смотрю: си­
дит на пеньке дед, курит. Дал
я ему пачку папирос, он взял».
А это леший был, из той же
деревни человеком показался.
Леший дорогу показал, запу­
тал. Собака со стариком моим
была, а кругами ходил. Кило­
метров за пятнадцать вышел.
(96)
41. Вот ведь как-то тоже бы­
ло. Коней я искала. Ушли они.
Хожу, ищу. Слышу: колокол
брякает. Иду, иду на колоколот. Иду прямиком, а там боло­
то. Коней-от нет. Шла, шла,
огляделася, а я снова на том
месте, где сперва была, и стою.
Пошла снова. Опять колокол67

от слышу. По болоту-то брожу,
да ведь в туфлях была. Шла,
шла. Вдруг колокол-от не слы­
шу. Господи Иисусе Христе,
это чё, леший меня водит?
Опять на том месте и оказа­
лась. Всё вкруг одного места и
ходила. А кони-то у меня завернулися. Насилу нашла. И
вот ведь три раза на одном и
том же месте очутилася, гос­
поди! (53)

42. Мы вот с мужиком хо­
дили по губы в лес. Ой, груз­
дей было сколько, ой, груздей!
Пестери насобирали, ведра на­
собирали, я уж юбку сняла, в
юбку насобирали груздей. И
68

вот домой как уж идти,
мужик-от говорит: «Я-де
схожу еще, грузди-то
мне попадают, ты еще
посиди». Вот тожно толь­
ко ушел от меня, и ушел, и
ушел, и ушел. Я-де: «Андрей­
ко! Андрейко! Андрейко!» Онот мне голос подавал, подавал,
подавал, а потом и нечутко
стало. Ох, господи, реву и ре­
ву, ну куды с губами-то дева­
юсь?! А его увело. Бесишко
увел. Он его хотя не видит, а
ить все равно увел. Вот тогда
давай молиться, Миколе мо­
литься давай-давай, реву. Ку­
ды я деваюсь в лесу! Тожно
куды-то чую, где-ко он обошел,
подал мне голос. Ушел на эту,
подковригу, на Киселеву кули­
гу, потом гляжу: вышел. Все
ближе и ближе. Тожно вышел
69

и меня ругает: «Ты-де ушла
от меня». А я куда там уйду!
С грибами-то. Вот увел его, по­
том опять привел. Чё-ко вот
так постукиват да и всё. (21)

43. Мы блудили одинов. По­
шли по ягоды, по жоровиху,
вовсе тут, и Касиб видать, и
церковь-то. Ходили рядом, а
одна у нас ухала: «Дедушко-о, бабушко-о!» Ходили-хо­
дили, к яме приходим, где
будку-то ломали. Да вроде и
уйдем с этого места, и приме­
ты ставим, дак все равно к
яме этой вертаемся. «А ну-ка,
девки, мы стельки переме­
ним!» Переменили стельки и к
закату вышли, смотрим: там
мужики наши. (93)
70

44. Учились мы в школе.
Пошли по рябину. Идем — ни­
где рябины не видим. Выхо­
дит мужчина по тропинке, мы
его спрашиваем: «Дед, где ря­
бины много?» Он говорит:
«Идите туда, там и рябины
много». Мы пошли. Никакой
мы рябины не нашли, а ока­
зался большой тёмной лес. На­
шли мы узкую тропочку, идем
по ней мимо земляночки — еще
эта же опять землянка. Че­
тыре раза всё к одной землян­
ке приходили. Старшая из нас
сказала: «Давайте одежу пе­
реворотим на левую сторону».
Так и вышли на дорогу. Мама
ей говорила, что лешие не
смотрят на людей, когда они
говорят с ними. «А он на нас
и не смотрел, а в сторону»,—
заметила старшая. Это был ле­
71

ший. Был он — черные усики,
бородка, кепочка, пиджачок.
(ЮО)
45. У нас лесовые избушки
были, как бани. Ну, артельно
мы не напрашиваемся, артель­
но мы человека по три, по че­
тыре живем в этой избушке.
А когда один идешь, напраши­
ваться надо. Когда я ходил,
как-то у меня ужас один был.
Я даже с нар соскочил. Вот
тоже живу там один, ночь но­
чевал, две ночевал. А собаку
не выпускаю, у меня собака
всегда со мной. Я на нарах,
она под нарами. Она, говорят,
дьявола видит! Двери вро­
де на крючок да крестом
обнесу: «Господи, благослови
на сон грядущий». А тут возь­
ми и собаку выпусти. Она там
ушла по своему делу, я возь­
72

ми и лег, вроде задремать хо­
чу. Подо мной вдруг зашабаркало, там у нас щепки. Двое
заговорили: «Теперь он нам
попал». Двое там говорят. Я
соскочил, двери отдернул, со­
баку пустил, двери оградил,
топор от себя литиём в голо­
вы. Топор, говорит, от себя ли­
тиём клади, дьявол никогда не
подойдет. Вот так, как сделал,
больше ни разу никогда черта
не видал. Вишь, каки истории.
(13)

46. Старуха дочь изругала.
Сказала: «Чтоб тя бес забрал!»
Ладно девка-то сразу за чурку
стала, говорит: «Чур, чур ме­
ня». Вдруг бес захохотал. «До­
73

гадалась»,— говорит. А то бы
забрал ее. (89)
47. У сестры парня-то дедушко лесной носил. Ходили
искать всем сельсоветом. Не­
делю целую искали, нашли по­
том. Вот в двенадцать часов
дня скажи ребенку: «Унеси тя
леший!» — и унесет. Отец па­
хал, приехал домой обедать,
дети зашумели. А он им: «Уне­
си тя леший!» Из-под окна дедушко-от лесной и увел сына.
Нашли — он говорит: «Я ходил
с папой. Он никому не велел
рассказывать. Ягодами кор­
мил». Так вот целую неделю
искали. (94)
48. Слышала, в Ужгинской
Чердынского района у бабуш­
ки пасынок был, у которого
74

сын Микола был. Весной па­
сынок огород городил и пере­
ругал парня: «Иди к лешему!»
Его день нет, два нет. Везде
выискивают. Пошли в церковь
служить. Послужили службу
по умершей бабушке, вышли.

Утром он на сеновале на сарае
оказался. Спрашивают: «Где
ты был?» — «Яс бабушкой хо­
дил. Все по лесу, по шутьмам».— «А что ел?» — «А она
мне велела дерьмо от коров
есть. Ешь, говорит,— это ле­
пешки. А я их не ел, я траву,
щавель ел».— «А как при­
шел?» — «Она привела, подво­
ротню достала и пикнула». Это
потому вернулся он, что служ­
75

бу служили и она его больше
держать не могла. (51)
49. У нас парень заблудился,
Витька. Его три дня не было.
Он поехал, а тетка и говорит —
лошади топтались-де у ей под
окном: «Иди ты к лешему,
Витька!» Он пошел, да не в ту
сторону. Искали, искали, даже
в трубу смотрели. Тетка его
плачет. Ей говорят: «Ты бу­
тылку водки и красный платок
на елку повесь, он возьмет и
приведет Витьку к тебе». Она
возьми да купи. Она купила
красный материал, кушак сде­
лала, повесила. Три дня иска­
ли, нашли его, а он от них убе­
жал, одичал. «Как ты жил?» —
«Я под сосной спал, ничего не
ел». Потом пошли — ни водки,
ни кушака. (72)
76

50. У нас совсем недавно бы­
ло, был случай такой. Деревня
есть Талово. Туда они уехали,
а тогда здесь жили, бабка и'
сын с женой. У их была пер­
вейшая девочка, она еще в
школу не ходила. Она у них
непослушная была, дурная,
вольная. Это было в воскресе­
нье или в самуюПасху. Она

ушла бегать с утра, бегала, бе­
гала, а потом к матери полезла
за чем-то, мать ее заругала:
«Леший бы тебя унес!» День
прошел, настал вечер. Девоч­
ка пропала. Пошли они по де­
ревне — нету. День нету, два
77

нету, они стали искать вкруг
домов, вкруг фермы. Может,
снег с крыши свалился, ее за­
сыпал? Нету. А как вечер на­
станет, по тракту ветер как
загудит по-волчьи. Молеоен от­
служили. «Нам бы хоть кости
ее найти, живой-то уж нету».
И вот. Вчера искали у фер­
мы, а сегодня вот бабка, она
дояркой работала, вышла ту­
да же, где искали, а она, Тань­
ка, там сидит, замороженная.
Это все до войны было. Им на­
до было говорить: «Леший, ле­
ший, какую взял, такую и нам
приставь». Он бы ее поносил,
поносил да бросил бы живую.
Это все факты. (56)

78

51. Мужик пировал. Баба его
с пирушки вела домой. Баба
ему: «Унеси тебя леший!» —и
ушла домой одна. Мужик шел,
шел, встретил мужика. Тот
говорит: «Пойдем ко мне пи­
ровать». Пошли, дол­
го шли. Увидели ого­
нек. Зашли в избушку.
Тот мужик ему гово­
рит: «Пировать не будем, раз­
девайся и ложись на печку».
Провалился, когда лег. Прос­
нулся в снегу, рядом ва­
ленки. Ноги обморозил. Ноги
отрезали. (49)
52. Недалеко в деревне Петрована еще семилетним леший
водил. За конями его послали,
он и пошел. Слешовали его.
Идет по лесу, видит: старуха
большая на пне сидит. А это
79

леший и был. Петрован потом
рассказывал. Дали, грит, мне
зайца шкурить. Ну, ошкурил,
умею это. Лег спать потом, а
леший будит: поешь, мол, по­
том спи. Просыпаюсь, а он:
«Домой тебя зовут. Печку за­
топили, дым идет. Тебя, зна­
чит, в трубу гаркают». Завил,
завил дорогу-то мне. «Иди,
грит, только не оглядывайся.
И скажи в деревне, чтоб не
ругали меня». Вот как лешийот водит. (96)
53. Ну это опять легенда та­
ка была. Мужик репу карау­
лил. Заяц прибежал. Он его,
значит: «Понеси тя лешак!»
К нему скоро лешак и пришел
с кузовом: «Давай садись». Это
баушка покойная, жива бы­
ла — рассказывала. Он унес
его куда, ташшил, ташшил
80

и принес его к избушке, до­
мой. В избушке сидит девка и
хозяйка. Там, говорит, сижу,
эта девка и говорит: «Ты бе­
ри, бери
деньги-те,
кла­
ди». А тама у их целый мед­
ник стоит денег, у лешака-то.
Но старуха-то увидала, что
деньги-то он берет. «Убери,
ну-ка, его»,— лешачиха-то го­
ворит. Леший-то тут же и дал
ему и унес его, туда же приташшил. Это такая легенда
ходила, что нельзя, когда за­
яц бежит, его к лешему посы­
лать, а то он тебя унесет. (82)
54. В Тагъяшере одна жен­
щина пошла по воду. Как уш­
ла Прасковья, ждут — вечер
уж на дворе. Недели две ходи­
ла, а потом пришла, встала у
огорода и два дня держалась,
никто оторвать не мог. Роди81

тели пришли и домой увели.
Потом два дня не говорила, не
понимала человеческий разго­
вор. Потом стали спрашивать,
где была. Она отвечает: «Я
была в гостях, так меня уго­
щали, такие люди хорошие. Я
все у них и гостила. А пошла
от них по воду-то да их и по­
теряла. Пошла, пошла да так
и ушла». (46)

55. Отец пьяный был, мамка
сказывала, в туалет пошел. В
туалет-от раньше как на улицу
ходили. Вот пошел он, ходил
да обмарался. Начала мамка
его ругать: «Иди, говорит, к
82

лешему». Да в избу зашла.
Вдруг зашумело, погода спортилась. Прилетел дедушко с
кузовом. Несется, только елки
нагибаются. «Садись, говорит,
в кузов!» А там избушка в ле­
су. Баба длиннушшая тама.
Дедушко говорит: «Накорми
его». А он не ест. Носился, но­
сился, прилетает: «Жрал?» —
«Нет, не трогал ничегошеньки,
даже белого хлебушка не от­
ведал». Опять улетел. Он опять

---

не ест. Тут дедушко налетел.
«Жрал?» — «Нет, не жрал».
Вернул он его на крылечко.
(84)
56. Случай в деревне был.
Одна хозяйка погнала на
волю овец. А они со двора не

83

хотели выходить. Она и гово­
рит: «Идите вы к лешему!» Ов­
цы вышли, а одна убежала и
вечером не пришла. Искали,
искали овцу — не нашли. А
тут по ягоды один дед пошел.
Смотрит — возле озера одичав­
шая овца стоит, вся обросшая.
Дед ее поманил, она к нему не
пошла. Ее застрелить при­
шлось. (24)

57. Это я слыхала только у
мамы. В Урцевой потерялся
84

парень. Лет семнадцати, на­
верное. Год — нет, два — нет.
Через три года вышел парень
этот. На руке-де, я сама-де
видела, колечко во все паль­
цы, только блестит колечко.
Где-ко у чертей жил. «Чё де­
лал? — «Где-де свадьба, пьют,

мы с дядей-то пойдем, оне матюкаются все, мы-де всю хоро­
шую пищу-то съедим. А им
наплюем, они плевотину-то
нашу едят. Вот-де матюкаются
да чё». Это парень рассказы­
вал. С бесом-то и ходил, раз
уж бес его унес. То ли он ку85

палея, то ли еще чё, потерялся. У лешего жил. Раз дядя, дак леший у его дядя-то.
(16)

дом домом,
А ДОМОВОЙ ДАРОМ
Рассказы о домовом
и домовихе
58. Сениха сказывала. Дома
сидела, ково-то стряпала. Из
голбесу кто-то вышел. Больше
кошки, а на кошку не похож.
Она глядела, глядела да за­
махнулась на него. Убежал.
87

Это домовой был. Бывают оне.
(109)
59. Раньше садились за стол,
пили чай: мамка, Аркадий,
папка, Фаина, Валентина. Под
пологом в доме был у нас гол­
бец и дырка для кошки. Пьем
чай, смотрю: выходит рыжая
кошка. Сидела я, вертелась,
одна видела, а никто не видел.
Под стол кошка зашла и ис­
чезла. (100)
60. Вот когда я еще в Дойной-то жила, был у нас на кон­
це села дом. В нем никто не
жил. Сколько людей-от поку­
пали его, да все уезжали. Кто
ить жил-то в нем, рассказыва­
ли. Иногда обернешься, а из
спальни двое мужичков ма­
хоньких таких выглядывают в
большую половину. А как к
двери подойдешь, исчезнут.
88

Вот все из дому-то бежали —
боялись. А это, наверное, суседко выглядывал. Он, может,
голодный был. Дак ему по­
петь дать никто не догадался.
(107)
61. Случай был, с дёминской
Марией Антоновной. Они свой
дом поставили, не выплотничали, железом покрыли. Толь­
ко видела: два малюсеньких
звереночка выбежали и в из­
бу забежали новую... Ну это,
видно, и есть суседко и суседиха. (74)
62. У одной старухи батрак
землю пахал, а как зашел до­
мой, слышит: шаги, на черда­
ке кто-то ходит. Поднялся, а
там небольшой мужичок в
красном колпаке. Домовой
дом охранял, пока он робил.
(31)
90

63. Тут я, правда, знаю.
Один старик бесей знал, знал­
ся с имя. У их со старухой му­
ка по мешкам была, у каждо­
го свой. Он всегда так брал.
Себе мешок муки, ей другой
отдает. Вот старуха примечать
стала: у старика уж полмеш­
ка, а у нее еще полнехонек.
Пришла она в голбец, спущается туда, а там старик сидит
бородатый и вот так вот ла­
донями муку трескает. (60)

64. Сусед и суседиха, его
жена. Я не спушшусь в гол­
бец — задавит, задавит. Мне
этот сусед приснился во сне,
91

борода вот так, болыпушшая.
Мужики спрашивают: «Сколь­
ко тебе лет?» Ему пятьдесят и
суседихе больше. Оне в одёже.
Одёжа, каки-то были сапоги
на ём. (77)
65. В доме старушка-домовушка живет. Маша
была дома и пела
песни. Из-за печки
вылезла домовушка и сказала:
«Перестань!» Маша продолжа­
ла петь. Домовушка снова го­
ворит: «Перестань!» Маша все
равно поет. Старушка-домовушка говорит: «Перестань, а
то удушу!» Маша закричала,
а старушка испугалась и об­
ратно за печку убежала. (32)
66. Поженились мы с мужем
недавно и в новый дом пошли.
Только зашли, тут вышла баба
и на меня глядит, маленькая
92

такая бабочка. Руки в боки
уперла, глаза выпучила и не
мигает. Я испужалась-то, стою,
за мужнин рукав схватилась.
Говорю ему: «Гляди, гляди!
Что это баба на меня смот­
рит?» А она исчезла. Вот это
суседиха была. (107)
67. Мама покойная расска­
зывала, пятнадцать годов ей
было, спала она дома, лежала
на полу с матерью и отцом,
выйти
захо­
тела,
а ночь,
лунная
была, и уви­
дела: женщина вся в голубом,
волосы черные, коса длинная
и прядет. Около ее мальчик
сидит, черненький и стриже­
ный, лет четырех так. Она
93

шелохнулась, и в голбец все
исчезло. (22)
68. Я уехала в Соликамск к
дочери и долго у нее жила.
Вот вернулась домой, ночью
заснула я, вдруг слышу, как

меня давит кто на грудь, мне
и не вздохнуть. Проснулась,
кругом гляжу: нет никого. Я
опять лежу. Вот уснуть-то не
успела ишшо, гляжу, а из-за
печки ко мне мужичок выхо­
дит, махонький такой. Подо­
шел ко мне и с ног-то так
шшупат, шшупат. Руками-то
все выше, выше, до груди до­
шел да как сдавил. Уж так мне
худо стало. Я ему и говорю:
94

«Суседушко, батюшко, отпусти
ты меня. Да я, суседушко, ни­
куда не уеду больше, не ос­
тавлю тебя одного». Он меня
тогда и отпустил. (107)

» ç *
69. А вот вы, девки, не ве­
рите, а я на своем опыте знаю.
Я когда Валерия родила, мне
его не показывали, а только
обсказали, что родился сын.
Не привозят, молоко сцедят в
соски и дают. Всё Петю, му­
жика вспоминаю покойного.
Думаю, все равно чувствует:
сын. Он ночью и явился. Я ле­
жу на спине. Я лежу и думаю
засыпать. Вот в двенадцать
часов свет погас, он и прикос95

м

нулся ко мне. Под койкой по
стене зашабаркало. Одной ру­
кой за горло меня взял. Я хо­
чу его за спину взять, а он не
дает. Я слыхала от бабушек —
это суседко давит. Я говорю:
«Чё меня давишь?» Он гово­
рит: «Ху!» Это к худу, а к доб­
ру он целует и за горло не
берет. А я стишок знала очень
полезный наизусть. Я уж хыркаю, говорить не могу. Как
сказала слово «Да воскреснет
бог», он сразу ослабился и
спускаться стал. Договорила,
он хлопнул дверями — стены
сдребезжали. Я одна слыша­
ла. И этим стишком я отби­
лась. Он бы задушил. Вот это
он и был. Сначала во сне ви­
дишь, то, другое обсказыват,
а потом въяве является.
(ПО)
96

70. Первого мужика в армию
отправила. Ночью было. Ви­
жу, сшумело только за печью,
испужалася, чую, как копна ка­
тится ко мне. Дак вдруг чё-то
надавит на колени, на ноги-то,
и в рот мне дунет. А я-то: «К
худу ли, к добру ли?» Мне в
рот-то и дунуло: «К худу». И
вот похоронка пришла. (93)

71. Я в больнице лежала,
есть не хотела, все лежали в
палате и кушали. Вижу перед
собой трех баб с белыми воло­
сами, в белом платье в горо­
шек, в синем с полосами, кри­
чу: «Девки, видите, кто-то ме­
ня в постель вдавливат!» Они
97

;уорут: «Открой глаза-то!» Ни­
кого нет... (100)
72. Лежала я в больнице.
Лежу, слышу: санитарки сме­
ются, громко так. Глаза за­
крою — с меня кто-то одеяло
тянет, открою глаза — нет ни­
кого. Снова закрою — снова тя­
нет, вдруг чувствую: мохна­
тый какой-то под бок подка­
тил. Я хочу позвать Наташу,
санитарка там такая была, и
не могу зухать. Потом мне ска­
зали: «Выживает тебя». И
правда, скоро выписали. Верь
не верь, а вот так получается.
(49)
73. Дома жила, ребятишками
были еще. Родители уехали,
братья ушли в клуб, а нас с
Сашкой оставили. Сашка спит,
а я нет, боюсь темноты. Слы­
шу: кошка спрыгнула, смяу98

кала. Я притаилась. Слышу:
шаги тяжелые, как сапогами
стучат. Я вся боюсь, вся вспо­
тела. Подходит к кровати, ос­
тановился, я одеяло на уши
натягиваю. Думаю, сейчас тяп­
нет. И тут слышу: ребятишки
из клуба идут. И — раз! — ни­
чё не стало. (111)
74. Когда я училась в Соли­
камске, жила в общежитии.
На его месте раньше было
кладбище. Как-то раз девчонки
прибрались в комнате, подме­
ли, а мусор не убрали. Легли

спать, а ночью вдруг что-то
застучало в ши фон ере. Они
испугались. На следующий
день вахтерша сказала, что на
99

третьем этаже что-то бегало,
кричало, ходило так. Домовой,
наверное, наказал за то, что
мусор не убрали. (85)
75. А вот некоторые хозяева
в дом войдут, так все кажется,
что кто-то пугает. А вот еще
соседка говорит: «Спать бо­
юсь. Только глаза закрою, так
Тихон Трифонов из погребца
выходит и целоваться лезет, с
бородой такой». Я говорю: «Это
соседушко тебя не любит. От­
купись. Скажи: «Соседушкобатюшко, не обижай меня!»
Монеток покидай». (112)
76. Лошадь у нас была. Сту­
чал ночью кто-то долго в дому,
нам спать не давал. Колотил и
колотил всю ночь. Утром ма­
ма встала, помелом постучала,
положила творогу в дырку и
говорит: «Батюшко милости­
во

вый, какое ты нам горе при­
нес? Какую беду принес?» Он
еще три раза постукал. Федя
поехал, лошадь под ним и
преставилася. Только положил
бревен,— она уже была пло­
ха,— только положил, лошадь
помчалась аж по всему Соли­
камскому тракту, добежала до
поленницы у завода и пала. А
тут татары работали, побежа­
ли и давай стучать по ушам.
Федька добежал, а лошадь уж
мертвая была. Сдал он ее на
мыло. (101)

77. Вот у нас отец имал суседко-то. Его стал давить су­
седко. Он-де встал и пальцы
ему в рот, поймал его, держит:
101

«Девки! Девки! — Мы две де­
вушки были.— Давайте огонь
доставайте!» Мы закопоши­
лись, а он-де как подёрнется,
только пальцы сщупкали, убе­
жал. Ну я уж такое не встре­
чала, никто меня не давил.
(16)

78. Пришла раз с вечеровишша на полати, еще поела.
Чую, как ввернет по полу веретенушко. А ишшо синенький
маленький огонек горит. Я чёто взяла и голову высунула —
так все и пропало. А утром-то
я спрашиваю: «Ктось вчера
прял?» — «Никто»,— говорят.
«Идите смотрите, у кого прял­
ка в сосках». Посмотрели, дак
102

вся бородка исполосована. Не
благословись веретено остави­
ли. Вот как. (93)
79. Мама пряла. Они с от­
цом спали на кровати, а мы на
подстилке — все
ребятишки.
Когда мама придет в прялочную, положит под столик про­
стеночный пряслицу, тогда
идет спать. Так вот, мы спали,
я приоткрыла глаза. Зимой
темно, вижу: идет из-под голб­
ца маленькая бабка в сарафа­
не и рубахе, в платочке. Под­
ходит, берет прялку
и начинает прясть,
йй®®»
потом положила и
пошла. Я поползла
за ней на четвереньках,
она ушла в голбец. (100)
80. Есть, говорят, суседихато. На пряснице она прядет.
Было раз у меня. Я прясницу

юз

не перекрестясь поставила, она
села и прядет, а веретешко
так
выговаривает:
жар-р,
жар-р. Страшная она. (61)
81. Домовой предвещает бе­
ду, он в каждом доме есть.
Один раз бабушка рассказы­
вала: сплю-де и слышу — жуж­
жит веретено, а кто прядет у
меня, боюсь посмотреть. По­
том все-таки глянула и вижу,
что на шестке свеча горит.
Подняла голову, а там женщи­
на сидит, суседка-то. Прядет
да прядет. Бабка мо­
литься начала: «Гос­
поди, помилуй, мя,
грешную». И не ста­
ло ее. А после этого
корова у нас пропа­
ла, спряла корову-то.
А пряла-то она бой­
ко. (45)
104

82. Домовой-то топат, шаги
страшные. Ухат человек. А еще
пряха он. Спали я да Татарки­
ных сестра. Вместе лежим. Она
мне и говорит: «Ты, Манюшка, спишь? Слышишь, за пря­
хой шерсть прядут?» Пошли
мы посмотреть. А суседко-то
уже много на веретешко на­
прял. Намусолил сильно. Но
самого-то мы не видели, не ус­
пели. (126)
83. У меня был ребенок, ез­
дили крестить в Камгорт. А
раньше зыбки были,— вы уж
их не видели,— зыбки эти весятся против печки. Из-под
печки вдруг вылетит — и под
зыбку, и под лавку — одна ку­
рица и вторая. А кто их го­
нял? И никто не гонял. Я
сколько жила, такое не виде­
ла. Суседко, не иначе. (2)
105

84. Ночью, перед тем как
Сережу взять на фронт, ветер
задул в избе. Курицы в доме
под шишком жили за печкой.

Спать легли на печку, ветер
задул, раздался мужской го­
лос: «Что вы делаете!» И ктото курицу из-под печки выки­
нул в угол комнаты. Встали.
Курица сидит, а ветра не ста­
ло. Потом мужа забрали в во­
енные лагеря, еще до войны.
На войне он погиб. (43)
85. Дворовому хозяину на­
прашиваться надо, когда ско­
тину запускаешь тожо. Ведь
вот старики говорят: берешь
лошадь или корову, заведешь
106

во двор. «Пусти, дворовой хо­
зяин, мою скотину. Пой, кор­
ми и ухаживай!» — скажешь
ему. Скотина не пужается,
ухаживает он за ней. Он ее не
принужат, а не напросишься,
он ее изнурят, корм у ее бе­
рет, ее морит и на ей ездит.
Она вся мокрешенька во дво­
ре. Это есть таки факты. (13)
86. Брат мой видал суседко.
Братишка мой, семнадцать лет
ему было, шел как-то домой
поздно вечером с улицы. Ви­
дит: суседко сено кобыле дает.
Из себя он — маленький ста­
ричок. Видно, суседко любил
кобылу. (87)
87. Вот у нас раньше было
тут. Уехали у нас одне, нико­
го дома не осталось, а скотина-то не ревет. День прошел,
другой. Вот соседи-то и реши­
107

ли подсмотреть, в чем тут дело-то. А того не знают, что это
домовой с домовихой всю ско­
тину кормили. Глянули они
во двор, а там домовой с домо­
вихой катаются. Вот и поняли,
почему скотина не ревет, кто
ее поит, кормит. А суседко на
всех обиделся и ушел со своей
суседкой из дома. Так скоти­
на потом три дня ревела —
смотреть-то за ней некому ста­
ло. Вот так у нас было, а щас
этого нет ничего. (107)
88. Суседко в каждом доме
есть. Он дом метет. Суседко,
которую скотину не залюбит,
по конюшне гоняет. Нужно
пеструю лошадь иметь, такую
не гоняют. У одного мужика
лошадь была. Она каряя. Ни­
чего не ела. Он придет в ко­
нюшню, а она едва живая. По108

том он эту лошадь продал, ку­
пил худенькую, но пегую. Она
стала, как печь. (113)
89. А мы вот толь­
ко скотинушку по­
купали, заводили ее
в хлев, говорили: «Суседушко, матушко, прими-ко мою скотинушку. Лю­
би ее, уважай ее!» А иногда
утром станешь, ну корова вся
сырая, вся в мокре. Или у
меня коза была. Утром при­
шла во двор — чудо: сено бы­
ло как-то сплетено и к ноге
привязано. Я думаю, чё это у
меня коза ногу волочит? По­
смотрела:
веревка
навяза­
на, ее ведь и не развяжешь,
так выплетено было. При­
шлось разрезать. Но так рука­
ми не сделать. Чё-то это есть!
(97)
109

90. А это плел косы лошаде
на гриве суседко-то. Какой-то
дворовой, чертенок такой. Или
вот шерсть вышшиплет. У
коровы, у лошаде, может,
шерсти не будет на этом ме­
сте, кожа одна будет. Когда-то
я вот слыхала от отца: ночьюде надо в полночь выйти, онде там — чик-чик-чик-чик-чикчик — прядет шерсть-от, дак
спина вся обглодана, шерсти
нету у овец. Вот сейчас у дочере овцы есть. Овца вся го­
лая почти что, так это этот об­
дирает, весной-то, в апреле
месяце. И вот она выйдет во
двор в полночь, есть ли чикчик-чик-чик — поглядит, а кружок-то на овце вот такой.
(9)
91. Баба у нас была шибко
вредная и скотину обижала.
но

Корова у нее добрая была.
Вот поставила она корову в
хлев-от да спать легла. Видит­
ся ей во сне, что мужик сидит
подле коровы и доит ее. Утром
встала, пошла к скотине, доить
стала, а молока-то нет! То,
видно, суседко ее наказал.
Скотина-то она ведь тоже
живность — нельзя ее оби­
жать. (90)

W

92. Суседушко у меня хоро­
ший был, доброй. Я вот, ког­
да переезжала в этот дом, в
старом доме подпол открыла и
сказала:
«Суседушка-браток,
пошли со мной!» Сейчас он со
in

мной в этом доме живет. Ког­
да у меня сестра умерла, суседушко-то мой даже плакал,
жалел. (87)
93. Сусед-то — бес, бесишко
он. Я его не видела, он не
покажется. На новое
место его зовешь: «Суседушко, вакедушко, пойдем с нами
на новое место!» Я его спро­
сила, а он только «бу-бу-бу»
сказал, не к добру, значит. Вот
у сестры Марьи мужика-то и
убили после этого. Суседко
всегда в голбце живет. Он
маленький, как паренек ка­
кой. Марья видела, как на
лошаде скакал он. (26)
94. У Ординых домовой был.
Вот они стали переезжать, и
его надо было с собой взять.
Так они лапоть в печь броси­
ли и кричат: «Домовой, выхо112

ди!» Затем лапоть в полотенце
обернули и на новую кварти­
ру принесли. А на новой квар­
тире налили стакан воды, взя­
ли кусок черного хлеба и вме­
сте с лаптем положили в
печь. Если утром из стакана
убудет и от куска откусано, то
домовой здесь, а если нет,
то повторяли все сначала.
(33)

95. Мы еще маленькие были.
Собрались мы в одной избе и
начали суседко звать. А потом
спать улеглись — кто на пола­
ти, кто на печь, кто на лавки.
Ночью в избе кто-то ложками

из

застучал. Свет включили —
никого. Не знаю, может, суседко и был. (95)

БАННАЯ СТАРОСТА,
ПУСТИ В БАНЮ
ПОПАРИТЬСЯ!
Рассказы о баннике

96. У нас в бане за каменкой
банник жил. Его Митькой ока­
янным звали. Мы перед при­
зывом в армию вытягивали его
веревкой из бани. Сначала его
концом веревки дразнили. Он
115

хайлом как схватит, разозлит­
ся, потом как дернет веревку,
мы все попадали. А сам он
весь из шерсти, лица, рук,
ног нет. (62)
97. У моего двоюродного
брата в бане черти мылись.
Давно это было. Вот налили
горячей воды, взяли веник и
давай париться. Он из клуба
шел, услышал, что гремит в
бане что-то, заглянул, а там
такие волосатые с хвостами.
Он испугался и убежал. По­
том пришли в баню, а в тази­
ке вода и веник чуть живой.
(114)
98. Женщина одна расска­
зывала. Пошла она как-то в
баню взять что-то. Подходит к
бане,— а она ночью шла-то,—
и чует, что она горячая вроде.
Приоткрыла дверь, а оттуда
116

пар валит, и будто вениками
хлешшутся. Закрыла она дверь
и убежала. А это банный
староста сам парился. (63)
99. Соседка, она у нас рань­
ше жила, рассказывала, что,
когда была маленькая, у них
было семь человек, кажись,
семья, и вот когда после ше­
стого человека она пошла в
баню, разделась уже и слы­
шит: на полкё кто-то парит
ребенка, ребенок ревет, коро­
че. И веником кто-то парит.
А это, говорят* была банница.
Та перепугалася и побежала
домой. А потом сказали: ког­
да заходишь в баню, в старую,
в черную, то надо говорить:
«Банница, пусти помыться».
(15)
100. Парень с девкой ходи­
ли. Как-то раз девка ему посу­
118

лила, что в баню ночью придет.
Парень-то сидел, ждал-ждал
ее в бане, вдруг поблазнилось
ему, что она зашла, а вроде и
не она. Он выбежал быстрее.
На следующий день у девки и
спрашивает, приходила она
или нет. Она сказала, что нет.
Блазнйла это ходил. Дьявол
этот в двенадцать часов под­
нимается. (88)

101. Женщина одна в УстьУролке живет. Она еще от пор­
чи лечить может. Сама она ска­
зывала. Истопила баню поздно
уже. К ей одна женщина хо­
дила мыться все время, а в
этот раз не пришла. И вот по119

шла она одна в баню, думала:
«Я-де одна помоюсь в бане хо­
рошо!» Только начала мыться,
а ей с потолка на голову слов­
но грабли тянутся.
Она испугалася и
домой побежала.
А это ее банник
страшшал за то, что
поздно в баню пошла. (63)
102. У нас когда-то отец сказуливал. Мы, грит, пробёгали,
женихи были с братом, пошли
в баню в двенадцать часов
мыться, разделися, моемся. Из
ведра мылися. Вот, грит, ктото стукает, брякает, вот бря­
кает. Мы, грит, остановилися —
все равно бренчит. То ли под
полком, сказал, то ли где, не
знаю. Остановились, не моемся,
дужку придавили — все равно
бренчит. Ну и вот, пошли за
120

баню — никого нету, зашли в
баню — все равно бренчит. Мы,
грит, живо это, голову намы­
лили, смыли и убежали из ба­
ни. (42)
103. А я когда-то лен мяла,
вот теперя расскажу. Раньшо
мяли, чесали да трепали лен,
вы ведь не помните. Я говорю:
«Мама, разбуди меня в четыре
часа, я пойду». Я ушла в че­
тыре часа утра. Пришла в ба­
ню, да жарко. Чё-ко опять

легла на лавку. Видится мне
во сне: пришел китаец, меня
под задницу пинает. Я встала.
Встала, вижу: под полком
шшенок ревет. Ну, под полком121

то земля была. Я этот трепа­
ла, трепала лен, он все равно
ревет. Стала мять лен. Прямо
вижжит. Я взяла тогда — ну,
тогда молодая была еще, ни
зла, ни ума, не боялась нико­
го — принесла куштан и давай
копать эту землю под полком.
Всю ископала землю, а на сре­
дине стоял столб. Столбик та­
кой вот — полок приколачива­
ют. И он ушел вот под этот,
под столбик и замолчал. Я
прихожу домой. «Я больше в
баню одна не пойду рано»,—
грю. Отец дома был, мать бы­
ла. «Сёдни, грю, какой-то шшенок под полком ревел». А они:
«Это, наверное, червь в бревне
скрипела».— «Нет»,— грю. Все
равно я рано не стала ходить.
(42)
104. Ходила в баню с мамой.
122

Думаю: постираю. Пошла, вы­
мылась, думаю: потом пости­
раю, опять скупнусь. Мама
часто заходила в баню меня
проведать. Слышу, когда ма­
ма ушла, шестом — раз! — по
углу, раз! — по другому, тре­
тьему, четвертому, раз! — кир­
пичи от трубы падают. Обра­
щать внимания не стала. Со­
бираю белье, только отвер­
нусь — пыль и песок, кирпичи
взади меня сыплются. Было
так, пока белье не сложила.
Потом, пока шла из бани, за­
крыла сад, баню и дома в се­
ни дверцу,— все шел кто-то за
мной. (100)
105. Сейчас везде благодать
снята, теперь ведь в бога не
веруют, может, часть и верует,
а большинство не веруют. А у
нас мама все говорила: «Ой,
123

милая, ты бога не лишайся!
Бог есть, и он своим делом ве­
дет. Он теперь невидимый, те­
перь пророков нет, ни­
кто не знат про бо­
га, а ты знай — в
душе имей, носи кре­
стик». Я и ношу. В
церкву. У нас церковь-то далеко, в Чердыни. Ну
и вот, мама-то говорила: отец
парнем еще был, с ней не жил,
перед последним временем,
как жениться, шел откель-то
из Рожнева. Девок там раныпо
в банях сидело да в домах...
Шел и вдруг на дороге, — тут
на Бобыке были много бани
настроены,— грит, в окно ктото постучал, он, грит, увидел
синенький огонек в бане. За­
шел — там никого. Когда две­
ри стал закрывать, ему кто-то
124

из бани сказал: «Не уходи. Ты
нам нужен». Да и я, грит, как
бежать, как бежать туда под
гору, в деревню, до самого до­
ма. Домой пришел, брату расскавал. Он: «Ой, Сенька, Сень­
ка, ты женишься — это не к
добру. Чё-то у вас получится».
Ну вот он прожил с ней сколь­
ко, нажил детей да умер.
У их дом сгорел, да он пере­
пугался, и с сердцем стало
плохо. (8)

106. Вот мне рассказывали:
жила тут девка одна — вон,
где угор сейчас. Ну и пошла
она однажды баню топить.
125

Только-от топить-то начала,
слышит, голос какой-то ей го­
ворит: «Топи баню жарче,
чтобы кожу снимать ловчее!»
А она, глупая, баню дальше
топит. Вот вытопила баню-то,
пошла та девка с матерью. Ну,
вымылись оне, вышли уже.
Девка-то и говорит: «Обожди,
я поводник там оставила. Пой­
ду заберу». Мать ей отвечает:
«Да брось ты его. Завтра возь­
мешь». Та не послушалась,
всё одно в баню вернулась.
Вот мать-то подождала ее да
кричит: «Где ты долго?» А та
отвечает: «Сейчас, сейчас!»
Сама из бани-то не выходит.
Мать опять ей кричит: «Где
ты долго там?» Девка-то опять
ей: «Сейчас, сейчас!» Три раза
ее мать звала, а потом видит:
плохо дело. Она мужиков-то в
126

баню и послала. Они вошли
туда, видят: девка-то наполо­
вину уж ободрана. Черти-то ее
предупреждали же, не послу­
шала. (115)
107. Банники людей давили.
Мне уже не блазнило, люди
рассказывали. В бане давили,
на полу. До смерти-то не дави­
ли. Еще мы жили вместе, две
сестры были. Пошли-де па­
риться с имя. Вот-де, гляжу,—
это брат говорил, он тогда ма­
ленький был ишшо,— вот, гля­
жу, девки, Клавдия да Груня,
лезут в каменку. Я-де их вы­
швырну, возьму-де их выдер­
гаю, опять-де в каменку лезут.
До того-де дошло, что я их на
улицу выбросал. На улицу. Ну,
не знаю, зачем лезут в камен­
ку. Кто-то их-де тама волок.
(21)
127

108. Одну женщину малень­
ко не задавили в бане-то. Это
оне жили по Якшерскому трак­
ту, на конторе. Брат с сестрой
жили, ну и жена у него там

была. Истопили баню. Пошли
мыться. Видно, вымылись, по­
шла сестра-то. Вот сестры нет,
нет чё-то долго. «Ну-ко, парень,
бежи, чё она там долго моет­
ся?» Парень-то прибегает: «Па­
па, папа! Она там под полком».
Черти, конечно, ее на каменкето растянули да под полок и
бросили. Оне бы ее под пол­
ком еще бы дальше и замучи­
ли. Вот это был случай. (16)
128

109. В Лубянке рожёнка уш­
ла в баню. Ребенка вымыла,
муж ребенка и унес. А около
бани брат дрова пилил. Вдруг
в бане забрякало, брат мужа
крикнул. Муж в баню заходит,
видит, а жена в каменку по
пояс затолкана. Это бес ее так.
Сырой женщине в бане нельзя
одной оставаться. (89)
ИО. Свекровь
рассказыва­
ла. Раньше ребенка родили,
тожо в баню ходили. Пошли в
баню молодуха со свекровью,
пришли, а мыло-то забыли.
Свекруха ушла за мылом, а
молодуху-то оставила. Она по­
ка робенка разворачивала. За­
ходят в баню два солдата.
Один говорит: «Бери ее». А
другой: «Нет, не буду ее брать,
у ей младенец на ру­
ках». И стоят, тот за­
129

ставляет, а этот говорит: «Не
буду я ее брать». А эта бежит
с мылом-то, и вдруг их не
стало. Дак та говорит: «Я
стою вот как немая, свекруха-то
не
знат
ничего».
Потом молодуха-то скорейВ
скорей ребеночка вымыла
t
и скорей из бани-то бе­
жать. Вот нельзя молодыхто в бане оставлять. (97)
111. Вот еще мамка сказы­
вала. Молодая девка была. Ин­
тересно все было. Вот и доинтересовалась,
понесла.
Ро­
жать подошел срок, дома и
родила. Пошли они в баню ре­
бенка мыть. Пока молодая
вождяхалась, баба решила
хлеб поставить. Садит она хле­
ба, глядит в окно: в баню во­
строносые шапки заходят, но­
ги волосатые. Около молодухи
130

вертятся, всё к ней ладятся.
Бабка когда пришла, дверь от­
ворила—и пропало все. (84)
112. Это было в Пажгино. Я
там рыбачил во время войны.
Я к бабкам пришел, бабки там
соберутся в одну избу и это
всё рассуждают. Я пришел
как-то к им сидеть вечером.
Они всё рассуждают: вот, грят,
факт был у нас. Раньше в из­
бах не давали рожать, в банях
рожали родильницы. А в ба­
ню идти — надо набиваться к

банной старосте. В баню, во
двор ли, где у них, грят, хозя­
ин. Вот они стали рассказы­
вать, у меня на голове воло131

-7 у
сы заподымало. Ужасно было.
Две родильницы в одну ночь
слегли в баню. А в баню-де ес­
ли не напросились, банник
родильниц-де задавляет. Так
эта, которая-то, напросилась к
банной старосте на две недели.
На сколько ты идешь, у бан­
ной старосты напрашиваешь­
ся: «Банная староста, пусти
меня!» Ну, на квартиру к ей,
как говорится. Она будет хра­
нить. Вечер пришел, поздно,
часов двенадцать так, навер­
ное, близко. А у ее-де малень­
кой огонек мигает на лавке.
Она с ребенком лежит. Однаде (банная староста) пошла к
другой: «Подруга, пойдем ко
мне». А та-де: «Зачем?» — «У
меня сёдни там родильница.
Надо нам ее с тобой задавить».
А та отвечает: «Не, я не пойду,
132

девка. Ты как хочешь, иди, я
не пойду. У меня квартиранка. А ты иди сама одна — де­
лай, как хочешь!» Утром вста­
ли. Действительно, та родиль­
ница задавлена. Ребенка не за­
давила, ее задавила, младенцато не задавят — он безгрешен.
Эта напросилась, а та, видать,
нет. (13)
113. У нас сноха родила ма­
ленького. Она пошла мыть его
в баню. На лавку положила
его, раздевается, заходит в са­
му баню, а там шапки вост­
рые красные, ноги мохнатые —
большой да маленький. Она,
видать, молитвы-то не знала,
еле-еле сама-от убежала оттудова. (86)
114. Мать моя была сирота,
мачеха была у ей. Пришла она
рожать в баню с баушкой. Ро133

дила двойню. Баушка утром и
говорит: «Посиди, я домой схо­
жу, пошлю к тебе девчошку
или мужа». Сидит она, захо­
дят две женщины, одна с ве­
ником и тазом, другая просто
так. Одна другой говорит: «Да­
вай ребятишек унесем!» Дру­
гая говорит: «Запарим!» Спо­
рят и спорят, и нет между ни­
ми согласия. Пришла в это

время девчошка ее, они и ис­
чезли. Прибежала, говорит:
«Сейчас тятю пошлю». Так нет,
не осталась мачеха, пошла, по­
среди огорода ушла, муж за
ней прибежал потом. (116)
134

115. Бабушка моя сказывала. Пошла одна женщина в ба­
ню, а говорят, что нельзя ро­
женице одной в бане мыться.
К ней банник вышел, а она
моет ребенка, ей кажется, что
мать пришла. А он и говорит
женщине-то: «Сними крест,
убей ребенка!» Да тут настояшшая мать-то пришла, и бан­
ник исчез. (63)
116. Девка была у нас в тя­
гости. А мать у нее неродная
была, она ее боялась. Ушла в
баню — там рожать хотела. А
у нас в то время вечер кол­
хозный был. День работаем, а
вечером собираемся, гуляем
вместе — и девки, и парни. Ну
вот, баня-то рядом с клубом
стояла. В баню-то зашли — рев
ее кто-то услышал. А когда
зашли туда, она мертвая бы-

%

135

ла, и ребеночек тожо. Головой
к каменке лежала на полу, а
пол-от весь исцарапан был.
Беда красивушша девка была,
шибко бойка. Люди говорили,
банники задушили. (86)
117. Поздно-то нельзя в ба­
ню ходить. Говорят, банники
там. Пока роженица в церковь
не сходит — в баню ходить
нельзя. Один раз пошла рбжинка в баню да долго не вы­
ходила. Когда пришли, то уви­
дели, что она уже мертвая.
Рожинка-то в церковь не схо­
дила, вот и задавил ее банник.
(67)
118. Пошел парень в баню
ворожить. И вот кто-то в него
вцепился и не отпускает. Он
смотрит: вот девка перед ним.
Она и говорит: «Замуж меня
возьмешь, тогда и отпушшу».
136

Парню нечего делать, согла­
сился. Она ему тогда наказы­
вает: «Приходи в двенадцать
часов ночи в баню со сватами.
Выйдет нас двенадцать девок,
а чтобы ты меня отметил из
всех нас одинаковых, я лен­
точку на плечо себе пришью.
И с каждой стороны будет сто­
ять по три мешка. Так ты
возьми те, что справа». А мо­
жет, слева она ему сказала, я
уж не помню. А в мешках-то
деньги были, приданое ее. Он
так и сделал.
Вот свадь­
бу сыгра­
ли и
сколь­
ко-то про­
жили, она и говорит-де: «Поехали к моим родителям».
Парень с родителями поди137

вились: «Да куда ехать-то?»
А она все пристает. Ну, те
согласились. Ехали, ехали,
остановились у одного дома,
вошли. Глядят: женщина си­
дит, зыбку качает. Девка к
зыбке подошла да как швыр­
нет ребенка к порогу: «Кого
ростите!» А ребенок-от вдруг
поленом стал. Подмененный,
видимо, ребенок был. А на­
стоящая девка у банницы
росла. (107)
119. В бане живет банница.
Она злая. Однажды она под­
менила ребенка. Женщина в
бане рожала, а банница его
украла. А той положила нена­
стоящего ребенка. Он ест и
спит, только не растет, не движется. Прошло семнадцать лет. Однажды один парень по138

шел в баню. Его поймали
черти и захотели убить. При­
шла банница и отобрала его
у их. Повела его к себе и
говорит: «Выбери себе не­

весту, а то убью!» Перед
ним на лавке сидят девки,
все улыбятся. У них зубы
желтые, только у одной белые.
Он взял эту, с белыми зубами.
Вот они повенчались и стали
жить. А девка-то пришла к
той женщине, у которой ре­
бенок не растет, схватила его
и бросила через себя, а он по­
катился и стал чуркой. А
девка и говорит: «Это меня
подменили, ведь я твоя дочь».
(15)
139

120. Мама моя случай рас­
сказывала. Родился ребенок и
не растет. Ест, а не растет.
Поповский ребенок-то был. Во­
семнадцать лет пролежала в
колыбели девочка да такой и
осталась. Потом у той семьи,
как двенадцать часов насту­
пит, в малой избе свет зажи­
гается. Утром приходят — ни­
кого нет, а пола вымыты, все
чисто. Работника попова по­
слали туда ночью посмотреть.
Пришел он, залез на печку.
Открывается половица, девуш­

ка выходит красивая, начина­
ет прибираться. Потом гово­
рит: «Ну, выходи, молодой че­
140

ловек, или боишься? Выходи,
бери меня замуж!» — «Ты, мо­
жет, чертовка?» — «Нет».— «А
венчаться
будем?» — «Хоть

сейчас». Пришли к попу: «Вен­
чай нас!» Обвенчал. Девушка
в избе сидит и спрашивает:
«Что в зыбке-то?» — «Ребе­
нок».— «А сколько лет ребен­
ку?» — «Да вот уже восемна­
дцать лет не растет». Девушка
взяла ребенка на руки, пере­
кинула через левое плечо, тот
поленом обернулся. «Я ваша
дочь, говорит, меня чертовка
украла и восемнадцать лет
воспитывала. И приданое при­
пасла». Под пол пошли — там
сундук стоит. (116)
141

121. У нас у бабушки был
сын. Ваней звали. Она его ро­
дила дома. Потом
она истопила ба­
ню. Баня у них,—
жили они
дико,— около реч­
ки баня была. В
бане-то у нее холодной воды
нету. Ребенка-то положила,
пошла ведерко воды при­
несла, ну, две-три минуты.
Ребенок ревет. Домой пошла:
все ревет-ревет, ревет-ревет.
День и ночь ревет. В люльке
качает — ревет, не качает — ре­
вет. И вот пришел цыган — на
квартиру к ним попросился
ночевать. Глядит на ребенка и
говорит: «Ой, Танюша-Таню­
ша, это не твой Ванюша. Да­
вай топи баню. Я тебе его вы­
меняю. В какой ты бане его
142

сменила?» — «Да, говорит, в
своей бане». И баню стопила.
На третью баню токо ребенкато достали. Ой, он спал сколь­
ко суток, не просыпался! Пер­
вую баню он (цыган), значит,
делал, ему его не отдали — то
свинёнка выбросят, то голу­
бёнка выбросят, то веник су­
хой выбросят. На вторую ба­
ню также. На третью баню вы­
менял. Скорее дверь закрыл.
«Бежи, говорит, не оглядывай­
ся!» Еще там сидит скока, от­
говаривается. «Вот, говорит,
на тебе Ванюшу. Это, говорит,
у тебя был не ребенок, а ве­
ник, говорит, был». Веник был
брошен. Вот он и шумел, веник-то. Ревет: ка­
чает — ревет, мо­
локом кормит —
ревет. Он сухой, ше143

буршит, а кажется: ребенок
ревет. А ребенка всего из­
мучили. Вон, чуть теплень­
кий. Так трое суток спал. Па­
рень был. Банник его подме­
нил, пока она за водой ходи­
ла. А тожно цыган говорит:
«Купи мне шаль большую».
Эти болыпушшие шали-то бы­
ли. А у дедушка была лошадь.
Говорит: «Свези меня до Ныроба». До Ныроба свез и шаль
ему большую дал за то. (3)

п

122. У моего свекра был
брат Александр, они умерли
уже все. Дак баба его родила
в бане робенка, девку, и го­
ворит, еще пошла когда, све­
кор-де: «Иди с богом, может,
144

тебе кого бог даст». Она там
родила девочку, а не было
ножниц, надо было пупик от­

резать. Она по ножницы по­
шла домой. Пришла, а маленькую-то не узнала — ведь не зна­
ет, та переменная или нет. А
она у ее была страшная такая,
ничё не понимала, рот откро­
ет болыпушший, язык выста­
вит. И вот до двадцати семи
лет прожила, не знала, как ее
называют. Страшная-страшная.
Баба-то грит: «Подмененный у
меня ребенок». И когда,— эту
145

девушку Надей звали,— умер­
ла она на двадцать седьмом
году, ей привиделось во сне на
девятый день: грит, столько
детей там, ограда-де белая, в
оградке-то столько детей! И у
всех-де цветы в руках, и все
они с бумажками ходят, кто
читает, кто пишет. А я-де по­
дошла к оградке-то, она меня

кличет: «Мама, иди сюда!» Яде подошла, она по-за оградке
ходит. Я говорю: «Надюша, те­
146

бя чё не пускают-то?» — «А
двери на замке закрыты. Ме­
ня не пускают». Я-де подо­
шла, и верно — на замке. Я-де

воспитательницу кличу: «По­
дойдите сюда, ко мне». Из нихто никто не подошел. А потом
мне попалась женщина — идет
навстречу, туда. Я-де говорю:
«Почему мою Надю не пуска­
ете?» А она-де говорит: «А она
не наша. Нам ее не надо». Не
наша — значит,
переменная
была. Ой какая страшна!.. Так,
видно, положено ей было
столько прожить. В оградке-то
маленькие все, они уже умер­
147

ли. В райских дверях они, ви­
дишь, в царстве. А Надя по-за
царством. По сну-то. (8)
123. Я вот от свекрови своей
слышала. Одна баба родила
парня да на второй день мыть
его пошла. А воды-то в бане
нет, она его на лавку положи­
ла, а сама за водой побежала.
Приходит, а парнишка-то под
лавкой лежит. Когда его доста­
ла, совсем не такой оказался,
какой был. Они осиновое ко­

рыто сделали, сверху им ре­
бенка накрыли и рубили до
трех раз. Через день помер.
Стало быть, ребенок подменен­
148

ный был. А раз подмененный,
то не жилец. (107)
124. Вот еще. Когда я сюда
приехала, первый год жила,

был у нас мужик один. Ох, не
помню уж, как его зовут-то.
Ну, он в чертей да колдунов
не верил. Все отвечал: «Брехня
это все. Ничего такого нет. Я,
говорит, сам черт». Вот пошел
он в баню однажды. А после
двенадцати часов пошел. По­
том сказывал: пришел к нему
черт в виде дядечки. Он схва­
тился с ним. Мужик-то силь­
ный был. Черт-то его все на ка­
менку метил бросить. Боро­
лись, боролись, не смог черт
его побороть. Размахнулся им
149

да как бросит его в дверь, так
косяк-то и вылетел. Мужик-от
тот три дня лежал, без язы­
ка был. Только на четвертый
день и отошел. (115)

ХОТЬ И НА ГУМНЕ,
ДА НЕ ТОЛЬКО МОЛОТЯТ
Рассказы о духах гумна
и овина

125. За людьми-то железны
печки бегали. Вот это я слы­
хала.
Тамака
Федя-пастух
жил, сказывал. Бежала печ­
ка за девкима. Она бежала,
бежала, а тут раньше едино­
151

лично жили, сани-то у всех
стояли под окошкима. Бежатде: «Девка, на кобылу! Девка,
на кобылу!» Девка на кобылу
набежала, тут и дух отдала.
Печка-то бежала, кричала. С
гумна-де бежала, с гумна. Это
еще до нас, это мы слыхали от
старых-то людей. (21)
126. Вот печка бегала за
людьми. Печки топятся да бежат за людьми. Это ж на Свят­
ки тожо было. Печка бежит за
девками: «Девка, иди на конь!
Иди на конь!» А тут
сани запряженные,
гуляли Святки. Дев­
ка на сани набежа­
ла, на кобылу бро­
силась, дак помер­
ла на ей. Печка-то
с гумна бежала.
(17)
152

127. Я маленькая еще была.
Мы по овинам-то лазали в Сусае-то, девки-то ворожили. Вон
там рассказывали: он, грит, с
овина-то все снопы повыкиды­
вал, все. Я щас припомню —
мне было лет семь-восемь, в
аккурат было Рождество. Девки пошли туда, залезли в этот
овин-то, он, грит, такой чума­
зой вылазит.