Во власти шторма (СИ) [Ника Орлова] (fb2) читать онлайн

Во власти шторма — Ника Орлова

Глава 1

Алина

— Ну что? — налетает на меня Аня, как только я выхожу из аудитории.

— Четвёрка, — выдыхаю я.

— Аллилуйя! Грановская, это нужно отметить! — Аня буквально хватает меня за руку и тянет на улицу — А мне кобра ещё в феврале сказала, что больше тройки не поставит. Я даже не пыталась на больше.

— После твоего с ней скандала, радуйся, что хоть тройка.

— Я радуюсь, что сессия закончилась. Привет каникулы и свобода!

Аня Агинян — моя соседка по комнате в общежитии. Не знаю, как нас угораздило поселиться вместе, но при том, что мы — полная противоположность, очень даже уживаемся, и за четыре года обучения в университете стали лучшими подругами. Аню воспитывала мама, про отца она знает только то, что он армянин. В её внешности армянского нет вообще, похожа как две капли воды на мать: рыжая, длинноволосая бестия с зелеными глазами, красивая, дух захватывает. А вот темперамент даёт о себе знать. У подруги на моей памяти было с десяток парней, это только официальных, мелкие интрижки не считаются. Она никогда не унывает, всегда уверенна в себе. Её девиз — движение — это жизнь.

Я, будучи ещё на первом курсе, поняла, что с ней не соскучишься. И вот уже четыре года живу в эмоционально активном состоянии. Постоянно приходится её тормозить. Аня вечно влипает в какие-то истории, подбивает на разные вылазки: то на вечеринку, то в кафе, то в клуб, и упорно ищет мне парня. В её понимании, раз у меня его нет, то я от этого страдаю. Я, конечно, нравлюсь парням, но пока не встретила того, кто действительно бы запал в душу, всё как-то мимо. Правда, в последнее время за мной увязался пятикурсник из нашего вуза, перевелся в этом году из другого города. Вроде, неплохой парень, симпатичный, из обеспеченной семьи. Подруга говорит: надо брать, а я, как всегда, сомневаюсь. Вот и сейчас, по пути в общежитие она тараторит, без умолку, рассказывая кто будет на вечеринке, на которую мы должны пойти.

— Алина, ты меня, вообще слышишь? — я зависла в телефоне, пока была на экзамене, начальница написала, чтобы я срочно перезвонила, когда освобожусь.

— Чёрт! Князева написала, сейчас работой загрузит.

— Да ну нафиг! Не перезванивай.

— Не могу. Мне эта работа позарез нужна, где я ещё такую найду?

— Она же сказала, отпустит тебя на две недели домой.

— Наверное, что-то пошло не так…

Набираю номер:

— Алла Николаевна, вы просили перезвонить.

— Алина, у нас форс-мажор. Олег ногу сломал, а должен был ехать в «Якорь», делать сьёмку для нового сайта. Так что твой отпуск переносится. Бери всё, что нужно и дуй туда. Адрес скину в смс. Звони Олегу, он тебя введёт в курс дела.

— Что за «Якорь»?

— Алина, ты шутишь? Яхт-клуб, который в бухте.

— Да, поняла.

Отключаюсь, закатываю глаза.

— Нет слов! Мне вместо Олега нужно ехать в яхт-клуб.

— В «Якорь»?

— Угу, — у меня пропадает настроение, я уже родителям сказала, что завтра приеду, взяла билет на поезд, и практически собрала чемодан.

— Так чего ты скисла? Ты знаешь, какие люди там тусуются? Ты хоть представляешь, сколько бабла у тех, кто там яхты держит?

— Аня! Сейчас речь о работе, а не о мужиках.

— Работа не помешает кого-нибудь подцепить.

— Да-да, там очередь выстроилась, и ждут меня.

— Вот ты! Мне бы такой шанс, я бы не упустила.

На подработку в IT — компанию я устроилась около года назад. И хоть в моих планах было работать веб-дизайнером, по специальности, моя начальница решила, что мне ещё рано. На втором курсе я закончила курсы фотографа, с тех пор подрабатывала на мероприятиях, немного работала в фотоателье во вторую смену после пар. Этот мой опыт Алла Николаевна оценила больше. Поэтому я занимаюсь сьёмкой и сбором информации у заказчика, потом отдаю работы и данные другим специалистам — веб-дизайнерам, а дальше они приступают к созданию сайта. Хотя, в одном проекте я уже успела поучаствовать, мы делали сайт для магазина игрушек и я справилась на отлично. Очень надеюсь, что после окончания вуза меня переведут в дизайнеры на полный рабочий день. Так что приходится выполнять все прихоти начальницы.

Аня не унимается даже, когда мы приезжаем в общежитие.

— Слушай, ну ты же не будешь там до ночи с фотоаппаратом бегать? Успеешь ведь до вечера приехать? Денисов спрашивал, я сказала, что ты будешь.

— Пока я туда доберусь, скорее всего, успею только пообщаться с представителем заказчика. Нужно понять фронт работы, сьёмка займет не один день.

— Ну вот. Пообщайся и приезжай.

— Это ты из-за Денисова так меня туда затягиваешь?

— Аль, такие на дороге не валяются, видно же, что запал на тебя. Он через пару недель дипломируется, и укатит в свой город на своем ауди. У тебя есть две недели, чтобы он захотел вернуться.

По приезду в общагу звоню Олегу:

— Привет счастливица.

— Привет. Ты издеваешься?

— Нисколько. Я реально сам хотел туда попасть. Это же вип-клиент. Я делал ему сайт лет семь назад. Сейчас он там что-то переделал, усовершенствовал и ему нужен свежий. Гонорар не маленький, я готов был даже фотографом поработать. В общем, слушай: старший администратор — подруга моей двоюродной сестры, я договорился, что поработаю четыре дня. Там же нужно и ночные фото сделать и рассвет, и закат запечатлеть, чтобы было из чего выбирать. И внутри всё отснять, у них большая территория. Нашей организации бесплатно под это дело предоставили номер «всё включено». Эх,…как же я мечтал на лазурном пляже поваляться!

— А я домой хотела поехать, так что у каждого своё счастье. Ладно, адрес у меня есть, давай координаты кого мне там искать по приезду.

Кладу трубку и лишний раз убеждаюсь, что связи везде решают всё. Олег — сын начальницы, на работе любимчик, всегда востребованный. Ещё и здесь своих нашёл.

Приезжаю в «Якорь» уже ближе к вечеру. По телефону старший администратор Яна Валерьевна мне сообщила, что номер забронирован на моё имя сегодня с обеда, а завтра утром она мне покажет территорию. Я собрала вещи на несколько дней, раз уж так произошло, и у меня появился незапланированный отдых, почему не воспользоваться?

Размах заведения впечатляет на первых минутах. На стоянке, куда меня привезло такси, в глаза бросается автопарк дорогих люксовых машин: кроссоверы, седаны, кабриолеты. А когда я вхожу непосредственно на территорию, у меня захватывает дух. Яхт-клуб расположен в огромной бухте. Водная поверхность разделена на пирсы с причалами, вдоль которых стоит огромное количество яхт, парусников, катеров. Я никогда не видела столько плавсредств в одном месте. Если бы мне нужно было создать обложку того, что я увидела, я бы её подписала: Волшебное королевство роскоши. Основное здание построено в форме большого пятиэтажного океанского лайнера, к воде он развернут множеством разноуровневых террас-палуб.

Террасы и зоны у бассейнов заполнены шезлонгами и столиками со стульями. На них лежат подушки, на которых ярко-красным вышит логотип клуба — якорь. И это самая броская вещь в обстановке, которая выглядит абсолютно расслабленной и непринужденной.

И в фасадах, и в интерьере преобладают светлые тона и лёгкость. Зайдя в холл, уже не удивляюсь богатству и изяществу внутреннего убранства. Акцент здесь сделан на исключительное качество и роскошь материалов — ценных пород дерева, камня, кожи. Просторные общественные помещения обставлены лаконичными светлыми диванами и креслами. Повсюду ходят или отдыхают за столами красивые люди. Они шикарно одеты, презентабельно выглядят. Дамы в шляпах и ярких нарядах, мужчины— миллионеры, в одежде из последних коллекций. Кто-то идёт на пляж, кто-то неспешно ведёт беседу и пьёт спиртное. Здесь другой мир. Здесь отдыхают небожители.

Меня встречает Яна Валерьевна, которая оказывается молодой женщиной лет под тридцать, и проводит в мой номер. Апартаменты выполнены в общем стиле клуба: номер с видом на море и огромной двуспальной кроватью, огромной ванной и даже джакузи. Я просто в шоке от всего увиденного, подобное видела только на картинке и в кино.

Коротко обговариваем с Яной Валерьевной планы на завтра, и она оставляет меня. Я принимаю душ, раскладываю свои вещи и чувствую полный комплекс неполноценности, раньше я не замечала, что они выглядят так убого. Здесь даже персонал под стать местному шику. Эта Яна в идеально сидящем на ней белом платье и туфлях на каблуках, выглядит так, как будто пять минут назад вышла из салона. Идеально причесанное каре, чёрные волосы, карие глаза, неброский макияж — заглядение. В такой обстановке даже непоколебимая Аня притихла бы. А она мне рассказывала про шанс, смешно.

В восемь я переодеваюсь в короткое черное платье, босоножки на шпильке, распускаю волосы, делаю вечерний макияж. Агинян у нас визажист от Бога и меня научила. Наспех ужинаю в местном ресторане, мне не очень комфортно среди всех этих людей. В объектив попадают пару мужчин, которые заинтересованно смотрят, но я быстро оттуда ретируюсь и вызываю такси. Уж лучше на вечеринку.

Праздник у себя дома закатила наша одногруппница Катя, когда я приезжаю, за столом уже человек двенадцать, и ожидаются ещё. Катя вытаскивает колонки на улицу и включает музыку.

— Грановская, ты что привезла? — кричит из раскрытого окна кухни сестра Кати на курс младше.

— Сервелат, торт и фрукты.

— А выпивку?

— Договаривались же, что мальчики выпивку.

— Да, только они задерживаются. Ладно, давай свой сервелат, накрываем и садимся, кто не успел, тот опоздал. Бутылка вина для начала есть.

Под общий гул разговоров все усаживаются, в это время под ворота подъезжает серый Ауди.

— Наконец! Пятый курс доехал, — объявляет Агинян.

Из машины выходят трое ребят и Денисов. Они затарены выпивкой, что всех приводит в восторг, и им устраивают шумную встречу. Девочки довольны, всем нравятся пятикурсники, у каждой на этот вечер планы.

Женя Денисов в настроении, отдаёт Кате пакеты с покупками и просит Аню пересесть на одно место. Устраивается возле меня и делает вид, что я только его и ждала. Что ему Аня наговорила, интересно?

Мои одногруппницы весь вечер строят Женьке глазки, пытаются заговаривать с ним. Смотрю на него и не понимаю: почему он им нравится, многие хотят с ним отношений, а у меня никак не загорается лампочка? Что со мной не так? Или с ним? Красивый, высокий, поджарый. Светло-русые волосы, современная стрижка, голубые глаза, а когда улыбается, на щеках появляются ямочки. Недавно он мне сказал, что дома его уже ждёт высокооплачиваемая работа и квартира в новостройке. Не парень, а мечта. Может, я книжек начиталась и фантазирую о большем, а его нет и в природе? Может, правда, нужно брать?

Мы танцуем с Женей медленный танец, когда он заканчивается, он предлагает уединиться и поговорить. Уходим в укромный уголок сада, садимся на лавочку.

— Алина, я скоро уеду, мне нужно понимать: ты со мной или нет?

— Жень,… мы так мало друг друга знаем,…я не знаю, что тебе ответить…

— Ну, так давай узнаем. Я здесь ещё пару недель. А потом готов приезжать каждые выходные. Пока ты не закончишь универ.

— А когда закончу?

— Заберу тебя к себе.

— Дай мне немного времени…

— У меня его тоже немного…

— И всё-таки…

— Ладно, давай созвонимся завтра, съездим куда-нибудь.

— Хорошо.

— Ты домой когда? Отвезу тебя в общежитие.

— Я не еду в общежитие. У меня работа в «Якоре», сегодня ночую в отеле яхт-клуба.

— В «Якоре»? Ты там поаккуратнее.

— У них всё цивильно, я была там днём.

— Хорошо, отвезу тебя туда.

Приезжаем к яхт-клубу в половине двенадцатого, Денисов открывает мне дверь, ловит меня в объятия и целует. От неожиданности я деревянею, поцелуй получается какой-то комканый, сумбурный. Мне немного дискомфортно, но я стараюсь этого не показывать.

— Я завтра позвоню, — шепчет он, не выпуская меня из объятий.

— Хорошо, пока.

— Пока.

Добираюсь до отеля, иду медленно, ноги устали на высоком каблуке, в мыслях бардак — не знаю, как быть с этими отношениями. Прохожу мимо бассейна, рядом с которым расположен барный островок. На площадке со столами занят лишь один. За ним сидят с бутылкой спиртного трое мужчин, один из них, завидя меня, поворачивается:

— Эй, ляля, иди к нам! У нас весело. — Все трое умолкают и смотрят в мою сторону. Моё сердце подпрыгивает и начинает стучать в ускоренном режиме. Решаю пройти мимо, не обращая внимания.

— Красавица, я с тобой разговариваю. А ты игноришь хороших людей — некрасиво. Остановись.

С дрожью в теле, я останавливаюсь в паре метров, поворачиваюсь к ним. Разговаривающий со мной — тёмноволосый качёк, не славянской внешности.

— Мне завтра на работу рано вставать, я не могу.

— Ты горничная? — спрашивает сидящий рядом, светловолосый мужчина.

Волна негодования поднимается во мне. Что они себе позволяют?

— Это не ваше дело! — поворачиваюсь и иду в отель. В висках пульсирует страх, руки становятся холодными.

— Шаталов, тебя сейчас послали, — слышу у себя за спиной третий голос и их дружный хохот.

Ускоряюсь, добираюсь в номер, захлопываю за собой дверь и только тогда выдыхаю. Они явно пьяные, слава Богу, никто не додумался пойти за мной следом. Оказывается, здесь не так и безопасно.

Глава 2

Алина

Вид на утреннюю бухту из номера — это что-то потрясающее. Здесь, кажется, и солнце светит как-то по-особенному. Роскошь начинается прямо с кровати и заканчивается видом далеко уходящей в море яхты.

Не могу себе позволить долго нежиться, в моём мире утром встают на учебу или работу. Одеваюсь в джинсовые шорты и футболку, перекидываю через плечо фотоаппарат. Встречаемся в холле с Яной Валерьевной, она показывает мне, что и где находится.

— Ресторан ты видела, есть ещё один на берегу — летний вариант, он построен недавно, обязательно нужно его вкусно подать.

— Поняла.

— Когда будешь делать фото на пляже, постарайся не фотографировать лица посетителей, здесь не те люди, лица которых должны красоваться на сайте.

— Не переживайте, сделаю грамотно.

— Предупреди заранее, когда будешь снимать бунгало на пляже, поставим на столик коктейли и десерты. Всю информацию, которую необходимо загрузить на сайт я оставлю в папке на ресепшине, заберёшь вечером. И ещё, сейчас проведу в кабинет хозяина, у него тоже есть какие-то инструкции.

Мы проходим по коридору, ведущему из холла на первом этаже, Яна стучит:

— Влад, к тебе фотограф.

— Давай, — слышу из кабинета.

Она впускает меня и закрывает за мной дверь. Я смотрю на хозяина, и у меня леденеет всё внутри. За рабочим столом сидит один из тех троих, кого я встретила за столиком вчера. Я сглатываю. Волков Владислав Викторович, 31 год, владелец яхт-клуба и львиной доли недвижимости в городе. Я читала о нём в интернете по дороге сюда в такси.

— Доброе утро, — с замиранием сердца говорю я, вчера он показался мне постарше.

Он поднимает голову и тоже задерживает на мне взгляд. Карие, с огоньком глаза, чёрные волосы, идеально ухоженная короткая щетина придаёт ему брутальный шик. Одет он в классические шорты и белую льняную рубаху, сверху пара пуговок остались не застёгнутыми, что даёт возможность рассмотреть загорелую шею и мышцы груди.

Он, не спеша, выходит из-за стола и движением руки приглашает меня присесть на диван.

— Доброе. Неожиданно! — в карих глазах вижу веселье.

На автомате сажусь, меня бьёт мелкая нервная дрожь.

— Тебя как зовут?

— Алина.

— А меня Влад, — он пристально меня разглядывает, и я чувствую, как краснею.

— Яна Валерьевна сказала, что у вас есть какие-то инструкции относительно работы, — мне хочется быстрее уйти из этого кабинета.

Он тоже опускается на диван на расстоянии вытянутой руки от меня.

— Когда будешь снимать причалы, категорически запрещено фотографировать названия и номерные знаки яхт, а также лица гостей с близкого узнаваемого ракурса, номера машин и прочих средств передвижения.

Он говорит и параллельно рассматривает меня с ног до головы.

— Так же, не стоит пренебрегать правилами неприкосновенности личной жизни. Сюда приезжают самые разные люди, с жёнами, любовницами, любовниками. Они не должны видеть, как по территории ходит папарацци и снимает их, старайся быть незаметной.

— Хорошо, я поняла.

— Сколько тебе лет?

Вопрос меня приводит в замешательство. Зачем ему эта информация?

— Двадцать один.

— А что, вдруг, сегодня такая тихая? Вчера дерзкая была, — он улыбается с явной издёвкой.

— Ваши друзья вели себя некорректно.

— Некорректно? — похоже, его веселит мой ответ — Ты типа случайно в таком виде в полночь бродила по территории клуба?

Что? Что он несёт? Краска приливает к моему лицу, во мне закипает возмущение. Сдерживаю себя, чтобы не сказать, всё, что я думаю о нём.

— Если по инструкциям всё, я могу пойти работать?

— Иди, — всё также с улыбочкой, говорит он.

Поднимаюсь в номер, мне нужно умыть лицо и успокоиться. Знакомство с Волковым оставляет неприятный осадок и совершенно сбивает мой утренний настрой на работу. Такой же придурок, как и его друзья. Мажоры недоделанные. Говорила мне мама никогда не связываться с богачами, для них люди — пыль. Как же обманчива внешность. Умываюсь, прихожу в себя и решаю начать с пляжа. Надеваю под низ купальник, хочу отснять вид из воды. Оттуда на бухту, наверное, вообще шикарный вид.

На пляже очень красиво, вода действительно лазурная, местами голубая, местами бирюзовая, переходящая в салатовый. Я увлекаюсь, делаю кучу обалденных фоток. Мне жарко, подхожу к бару и заказываю апельсиновый сок. В тени под навесом за барной стойкой чувствую приятную прохладу, легкий ветерок продувает волосы, я распустила их, чтобы просушить.

— Какая встреча! — Сзади меня обходит вчерашний знакомый неславянской внешности, садится на стул рядом. Меня прямо подбрасывает на стуле. Они что, сегодня решили меня доконать? — Давно здесь отдыхаешь? Я тебя не видел раньше.

— Я здесь работаю. Наша компания делает сайт для клуба.

— Вот как! Значит, правда, на работе. Меня Арсен зовут, — лениво облокачивается на столешницу бара.

— Алина.

— Вчера ты мне показалась постарше. Ты всегда такая дикая?

— По-вашему, нужно было сесть за стол к незнакомым мужчинам?

— Ну, сейчас же сидишь? Не съел я тебя? Или ты думаешь, если бы присела, тебя бы сразу трахнули?

Боже! Они все такие кретины? Что у них в голове? Как можно так разговаривать с девушкой?

— Мне нужно работать, — встаю, беру фотоаппарат со спинки стула и ухожу. Чувствую, как он смотрит мне в след. Как же мерзко.

Остаток времени провожу в работе, делаю съемку внутри помещения. Когда прихожу в номер, мне звонит Денисов. Только его сегодня не хватало для полного счастья.

— Алина, привет.

— Привет.

Давай сходим сегодня в клуб, однокурсник днюху празднует. Знаешь Мамонта?

— Кто ж его не знает? Звезда универа, хотя лично не знакома.

— Вот и познакомишься.

— Не знаю, Жень…

— А что ты будешь вечером делать?

И правда, в номере сидеть неохота, бродить по территории, чтобы снова нарваться на этих придурков, совсем нет желания.

— Хорошо. Ты меня заберёшь? — после знакомства с другим миром, кандидатура Денисова мне кажется не таким уж плохим вариантом.

— Да.

В ночном клубе сегодня очень много народу. А может, здесь всегда так, я здесь ни разу не была. Аня меня изредка таскала в ближайший к общежитию, клуб, прямо скажем, бюджетный, по сравнению с этим. Я надела короткую кожаную юбку и майку с хомутом через шею сочного зеленого цвета. Босоножки на каблуках делают меня немного выше, чем мои 1, 67 м.

Денисов ведёт меня мимо танцпола к столам, навстречу нам поднимается Артур Мамонов, Женя поздравляет его и представляет меня сидящим за столом. Из присутствующих я узнаю несколько девушек и одного парня. Все они пятикурсники, видела их в универе. Остальные двое ребят и девушка Мамонта мне не знакомы.

— А мне говорили, ты один придёшь, — обращается к Денисову одна из его однокурсниц с розовыми волосами.

— Маруся, это ничего бы не поменяло, — улыбается он.

— Что ты будешь пить? — протягивает мне барную карту Мамонт.

Я выбираю коктейль, Женя говорит, что ему как всегда. Именинник делает заказ, нам приносят еду и напитки. Они общаются о своем, рассказывают каждый о своих планах на лето, поездках, отдыхе. Золотая молодёжь хвастается, как они потратят родительские деньги в нынешнем курортном сезоне. Мне непривычно слышать такие разговоры, мы с Агинян ходим летом на местный бесплатный пляж, за пол часа я не сказала ни слова, у меня нет с ними общих тем. Единственная, кто мне здесь нравится, это Кира, девушка Мамонова. Она разговаривает мало и не кичится. Из разговоров понимаю, что она модель, зарабатывает своим трудом, и у неё нет богатого папы.

Нам приносят ещё партию напитков, после выпитого, у меня начинает кружиться голова и, видимо, не только у меня — девочек тянет танцевать.

— Пойдем с нами! — зовет меня Кира, — а то уснёшь от скуки.

Я улыбаюсь, значит, она увидела, что мне некомфортно. Выходим с ней на танцпол, и я понимаю, что у меня проблемы с ориентацией в пространстве, за столом не ощущала себя такой пьяной. Чёрт! Кира подмигивает мне, мол, давай зажжём, и мы танцуем.

Я двигаюсь в такт ударным, музыка и мелькающий свет ламп на фоне спиртного зажигают во мне азарт и удовольствие. Мне нравится моё состояние, из-за сессии я давно не расслаблялась. На следующей композиции мои движения становятся более раскованными. Я поворачиваюсь, смотрю на Денисова, он смотрит в мою сторону, поднимает большой палец вверх. Улыбаюсь, он нравится мне всё больше.

— Ты классно двигаешься! — кричит мне Кира — давай немного уйдём в сторону от толпы, здесь слишком кучно!

Я киваю, мы отходим, продолжаем танцевать, с этого ракурса не видно наш столик. К нам подходит одна из девушек с нашей компании:

— Я иду за напитками, вам заказать?

— Да, — отвечает Кира.

— Окей! Сами с бара заберёте? — Мы утвердительно машем.

Музыка становится ещё быстрее, меня поглощает атмосфера драйва, я кручусь в танце вокруг себя, поворачиваюсь к бару, и меня резко бросает в жар. За барной стойкой, метрах в пяти сидит Волков и смотрит на меня.

Я останавливаюсь, просто смотрю на него, он магнетизирует взглядом, его губы растягиваются в еле заметной полуулыбке. Мужчина берёт со стойки бокал и поднимает его вверх, глядя прямо мне в глаза, мол, за тебя! Кира подходит ко мне:

— Подруга, пойдем, проветримся, ты не в ту степь смотришь!

Она тянет меня за руку, и мы удаляемся мимо столиков по коридору в туалет. Когда оказываемся внутри, Кира закрывает дверь на защёлку.

— Ты с ума сошла? Ты хоть знаешь, на кого пялишься?

— На кого?

— Это Шторм, владелец яхт-клуба «Якорь». С ним шутки плохи. Если расценит как провокацию на действие, тебя не спасут ни Денисов, ни Артур.

До меня доходит смысл её слов. Черт! Действительно глупо, он же меня только утром обвинил в том, что я специально ходила ночью по территории.

— Давай так, сейчас выходим, подходим к бару. Ты делаешь вид, что вообще смотрела не на него, а на бармена, например. Включаешь полный мороз, забираем свои напитки и идём за стол. Он увидит, что ты не одна и его попустит… надеюсь.

Я, как ни пытаюсь ей объяснить, ничего не выходит. Градус бурлит в её сознании, она тянет меня к бару. Решаю действовать по её схеме. Мы подходим, берём свои коктейли и разворачиваемся, чтобы уйти.

— Алина! — сердце срывается в пятки, я останавливаюсь. — Тебя не учили здороваться?

Кира делает шаг ко мне:

— Вы извините, нас, правда, ждут…

— Я тебя не задерживаю, — говорит ей Волков, не сводя с меня глаз.

Понимаю, что ситуацию могу исправить только я. Девушка не должна отдуваться за мою легкомысленность.

— Кира, я сейчас приду.

Она в растерянности уходит. Делаю шаг к нему, смотрю в глаза. Внутри всё замирает от страха. Он так и смотрит, не отрываясь. В чёрных, как ночь, глазах, завораживающий, гипнотизирующий блеск. Я пытаюсь сбросить это наваждение, но не могу оторвать от него взгляд.

Глава 3

Влад

Заканчиваю тренировку в зале, заезжаю домой переодеться, через час сделка у нотариуса с покупателем особняка, приобретённого пару лет назад. Он был в ужасном состоянии, старый и полуразрушенный. Но фундамент оказался очень прочный, прораб сказал, что выдержит три этажа. За год я отстроил его, и получилась конфетка. Его расположение в непосредственной близости от городского парка, дало возможность получить за него хорошие деньги. Отбил эту покупку в трёхкратном размере. Арсен сегодня отмечает какой-то праздник в кругу семьи, а вот Шаталов потребовал выставиться после завершения удачной сделки. Договорились встретиться в ночном клубе.

Выхожу от нотариуса, сажусь в машину, настроение прекрасное, набираю Никиту.

— Алло, привет. Ты освободился?

— Слушай, у меня тут пи*дец, опять проверка заявилась. Снова роют, уже несколько часов. Мне придётся задержаться.

— Хорошо, заеду к матери, а потом как договаривались. Подожду тебя в клубе. Постарайся быстрее отделаться от них, они же не будут проверять тебя в нерабочее время? Вы же до девяти?

— Летом до десяти. Ты так и не узнал, кто под меня копает?

— На днях должны дать информацию.

— Быстрее нужно, не понимаю, как дальше двигаться, я денег дам, пусть быстрее выясняют.

— Я дал уже. Но в выходные у него нет доступа к информации. В понедельник человек выйдет на работу и до вечера отзвонится мне.

У Шаталова в последнее время сложности, кто-то роет под него, мы пока не можем понять кто и зачем. Он владелец сети фитнес-центров и бассейнов, там масса вариантов, за что можно прикрыть. В прошлый раз он просил подключить моего отца, но справился и без этого. Очень не хочется, чтобы всё усугубилось в этот раз. Мой отец — последний в городе человек, к кому я хочу обращаться за помощью.

В клубе сегодня людно и даже немного душно. Прохожу к бару, заказываю коньяк. Надпиваю, размышляю, как узнать, кто прессует Шаталова. Потом решаю, что на сегодня хватит, пора проветрить голову. Поворачиваюсь на крутящемся барном стуле, отсюда открывается вид на танцпол. Моё внимание привлекает светлая грива волос, двигается девушка зачётно, безупречно ловит ритм, выделяется из толпы. Присматриваюсь — да ладно! Алина Грановская, что-то часто она стала попадать мне в объектив. Совпадение?

Сегодня после её ухода я попросил Янку дать мне по ней информацию — ничего интересного. И здесь я её ни разу не видел, такую запомнил бы. Двигается свободно и легко, светлые волосы качаются, и время от времени я вижу оголенную часть спины и плечи. Стройные ноги, идеальные пропорции — фигурка точёная. Она поднимает руки, качается в такт музыке, поворачивается и замечает меня. Застывает, смотрит,… я залипаю на её лице — красивая. Девчонка выглядит зачарованно, меня веселит её реакция. Беру бокал, салютую. Подружка нервно переводит взгляд с неё на меня и обратно, говорит ей что-то и утаскивает за собой. Я смотрю на время, ещё минут десять и, если Никита не приедет, сворачиваюсь.

Рядом со мной на стойке бармен выдал два коктейля. Через пять минут за ними подходят Грановская с подругой, девчонка делает вид, что меня не знает. Какого хрена?

— Алина! — останавливается, медленно оборачивается — Тебя не учили здороваться?

Подружка пытается мне что-то сказать, отправляю её подальше, та ретируется, а Грановская приближается и смело поднимает на меня глаза, мол, что нужно?

— Здесь ты тоже случайно оказалась?

— Нет, не случайно. Меня пригласили на День рождения, — она вскидывает подбородок, в глазах горит голубой огонь. Вижу, что она не трезвая.

— Вы вдвоём празднуете?

— С компанией. Я здесь со своим парнем. И он меня ждёт, между прочим.

— Завтра на работу не опаздывай, — не знаю, зачем, говорю я.

Она разворачивается на каблуках и уходит, демонстративно виляя бёдрами. С парнем одна приехала, улыбаюсь я вслед. Подходит к столику, о чём-то разговаривает с сидящими. Похоже, тот, кто «ее ждёт», исчез. Алина озирается по сторонам, потом выходит на улицу. Допиваю свой коньяк, мне на телефон приходит смс от Шаталова:

— Не жди.

Что ж там у него такое? Кто так лихо взялся? Расплачиваюсь с барменом и ухожу. На улице более свежо, чем внутри, но ночь, всё равно жаркая. Поворачиваю на стоянку и слышу испуганный плачущий женский голос:

— Пожалуйста! Я здесь не одна, меня сейчас искать будут.

— Слышишь, краля, садись в машину, а там разберёмся. Когда найдут, мы тебя отдадим, — говорит пьяный грубый голос.

— Не трогайте меня, я сейчас закричу.

Грановская? Или у меня паранойя? Снова слышу мужской смех в ответ на её фразу. Иду на голоса. На стоянке возле припаркованного белого кабриолета двое пытаются усадить её в машину. Ускоряюсь, узнаю их метров с пяти, местные мажоры, пьяные или обкуренные.

— Что тут происходит? — девчонка распахивает на меня глаза, полные мольбы.

— Шторм, все нормально, девочка несговорчивая попалась,

— Свалили оба!

— Да она сама напросилась, а потом выёживаться стала.

Меня клинит, и я врезаю ему со всей силы под челюсть. Он отлетает на рядом стоящую машину.

Второй поднимает руки.

— Шторм, её никто не обидел, это была шутка, всё, всё.

Первый со стоном поднимается, кожа на губе треснула, он в крови. Растирает кровь по угашенной в хлам физиономии, уходит, прихрамывая, со стоянки. Второй вообще убегает в другую сторону.

— Спасибо… — Девчонка вытирает слёзы, беспомощно озираясь по сторонам.

— А где же твой бойфренд?

— Вышел куда-то, я его искала, а попала на этих.

— Серьёзный чувак! Может, он уже уехал?

— Нет. Вон его машина… — Она расстроенно кивает на стоящий неподалеку Ауди.

— Поехали, отвезу тебя в отель.

— Я должна найти Женю и сумка моя там осталась. Спасибо большое, ещё раз… — Она устало уходит и скрывается за дверью клуба.

Глава 4

Алина

Я захожу в клуб, не могу поверить, в то, что со мной произошло. Если бы не Волков, могло бы случиться самое худшее. Всплывающие в мозгу картинки доводят меня почти до истерики. Куда подевался Денисов? Пытаюсь вспомнить, как упустила его из виду. После первого разговора с Волковым у бара, я пришла к столу и не обнаружила его:

— Все нормально? — забеспокоилась Кира.

— Да, порядок. А где Женя?

— Он вышел с Марусей — ответ её подруги.

— Куда?

— Выяснить отношения.

— Какие отношения?

— У них почти закрутилось, когда Денисов перевёлся к нам. Больше месяца Марусе понадобилось, чтобы его закадрить. И всё у них было хорошо, а потом появилась ты. Думаешь, она рада тебя сегодня здесь видеть?

Я смотрю на сидящих за столом и вижу, что все, кроме меня, в курсе этой истории. Мне становится не по себе. Мог бы и в другое время выяснить свои отношения. Решаю найти его и сказать, что я уезжаю. Думая, что они в машине, иду на стоянку и нарываюсь на этих двоих обкуренных.

Пробираюсь мимо танцующей толпы к нашему столику, в клубе неприятно жарко, меня начинает раздражать обстановка. Сейчас заберу сумку и вызову такси, тут точно не хочу оставаться. Денисов уже здесь, сидит за столом. Он видит меня, вскакивает:

— Я думал, ты уехала, где ты была?

— А ты?

— Мне нужно было уладить пару вопросов…

Меня разрывает злость, он решал свои любовные дела, когда меня чуть не увезли и не изнасиловали. Беру сумку, и быстрыми шагами направляюсь на выход.

— Аля, подожди! — Денисов догоняет меня, я ускоряю шаг, выхожу на улицу.

Он подбегает сзади, разворачивает к себе лицом.

— Давай поговорим, откуда ты такая заведённая пришла? Мне просто нужно было, наконец, расставить точки над «и», ты танцевала, меня не было всего двадцать минут.

— За эти двадцать минут меня чуть не упаковали в свою машину два обдолбанных придурка! Можешь дальше идти решать свои вопросы, я домой!

— Аля, успокойся, пожалуйста! Давай я тебя отвезу, и мы поговорим.

Денисов пытается меня обнять, я уворачиваюсь, и боковым зрением вижу знакомую фигуру. Неподалеку стоит черный джип, Волков облокотившись о капот, курит и смотрит в нашу сторону. Чёрт! Он всё слышал. Денисов тоже его обнаруживает и затихает.

Что-то щёлкает в моей голове, разворачиваюсь и уверенной походкой направляюсь прямиком к Волкову, Денисов остаётся сзади в недоумении. Подхожу, он всё в той же позе смотрит на меня.

— Отвези меня в отель.

Он выбрасывает сигарету:

— Поехали, — открывает мне дверь, я сажусь и мы уезжаем, оставляя одиноко стоящего Денисова в шоковом состоянии перед клубом.

Мы едем по ночному городу мимо мелькающих цветных витрин, никто не нарушает тишину. Я понемногу прихожу в себя, и на меня наваливается давящая усталость, алкоголь выветрился ещё на стоянке, когда я попала в руки этих уродов. Мне ужасно хочется оказаться в постели и поспать. Мерное покачивание машины убаюкивает, запах, дорогого, витающего в салоне, парфюма Волкова дарит ощущение силы и защищенности. Интересный выдался сегодня день. Утром я его ещё боялась, затем ненавидела, а сейчас мне с ним безопасно и спокойно.

Машина заезжает на стоянку клуба, он открывает мне дверь, подаёт руку, я оказываюсь на земле, совсем близко к нему, моё лицо на уровне его подбородка.

— Спасибо, — шепчу я, не понимая, то ли не осталось сил, то ли его близость давит на меня, и я не в состоянии говорить нормально.

Он отстраняется, пропускает меня вперед, закрывает пультом машину, и мы идём в отель.

— Вчера ты тоже с ним была? — неожиданно задаёт вопрос Волков.

— У нас была студенческая вечеринка по поводу окончания сессии, а потом Денисов привез меня сюда.

— И мои друзья некорректно тебя встретили, — обворожительно улыбается он.

— Мне было не смешно.

— У тебя сегодня была возможность сравнить, кого нужно бояться.

Понимаю, что он прав. Мы заходим в холл, администратор за стойкой чуть не выпрыгивает из штанов:

— Доброй ночи, Владислав Викторович!

— Доброй ночи, — устало отвечает.

Вызывает лифт, заходим.

— На каком ты живёшь?

— На третьем.

Он нажимает третий и самый последний. Пока едет лифт, ловлю себя на мысли, что наслаждаюсь его запахом, пытаюсь надышаться, пока есть несколько секунд. Двери открываются, я выхожу:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — говорит Волков, и дверь лифта скрывает его.

Глава 5

Алина

Просыпаюсь около девяти утра. На меня накатывают воспоминания минувшей ночи. Ощущение, что это было не со мной, как будто сон. Вспоминаю лицо Денисова, когда я отъезжала с Волковым от клуба. Сегодня мне видится всё немного по-другому. Наверное, я перегнула палку со своими претензиями, я же сама пошла его искать, могла не выходить на улицу. Но осадок, конечно, остался. Раз привёл девушку, значит будь с ней, а все остальные дела потом. Хорошо, что этот Волков рядом оказался.

То, как он отозвался о Жене, дало мне повод ещё раз задуматься, нужны мне такие отношения или нет? Ладно, пожалуй, нужно вставать и идти работать. Сегодня я планирую закончить, и у меня останется два дня на отдых.

К обеду у меня в папке фотографий на целых три сайта, пусть Олег и Князева решают, какие использовать. Вечером ещё поработаю с закатом. Прогноз погоды предвещает завтра ветреный день, значит, закат должен быть в ярких красках. Предвкушаю, какие классные работы должны получиться.

Прихожу в номер отдохнуть, выхожу из душа, на тумбочке оживает мой телефон. Денисов. Он звонил уже три раза, не отстанет ведь.

— Алло!

— Привет, наконец! У тебя всё нормально?

— Привет, всё хорошо, работаю.

— Мы можем поговорить?

— Жень, я устала, пол дня на жаре.

— Я не задержу тебя надолго.

— Не знаю, может, не сегодня?

— Я возле «Якоря». Сможешь выйти?

Вздыхаю. Отдых откладывается.

— Сейчас выйду.

В машине у Денисова работает кондиционер, прошу выключить, потому что я с мокрой головой.

— Аля, что вчера произошло, пока меня не было?

— Я же вчера тебе сказала.

— Кто они и как ты вообще оказалась с ними?

— Женя! Они не представились, — меня начинают бесить его дурацкие вопросы. И это не я оказалась с ними. Я пошла искать тебя, а они меня поймали на стоянке возле твоей машины, потащили к своей. И если бы Волков не оказался рядом…

Он смотрит на меня, и я вижу, что ему не нравится то, что я говорю.

— А теперь о Волкове. Ты хоть понимаешь к кому села в машину? Совсем с мозгами плохо? — Денисов заводится — Что ты о нём знаешь?

— А что я должна знать?

— Я навёл справки, это страшный человек. У него отец криминальный авторитет и он не лучше. Ещё лет десять назад город содрогался от их компашки. Пьянки, драки, скандалы, настоящие прожигатели жизни, репутация хуже некуда. Кроме того, они боксёры, сама понимаешь, что значит попасть к ним под раздачу. Женщин меняют, как перчатки, при этом, ни какого уважения к женскому полу. Законы им в этом городе не писаны, творят, что хотят. Говорят, один из его друзей ехал пьяный на машине и сбил женщину, она сейчас инвалид. И хоть бы что, даже не судили, практикующий юрист!

— А твой друг Мамонт недавно ударил девушку в универе.

Денисов сбавляет обороты:

— Ладно, допустим. За друзей мы не несём ответственности. Но у него и без этого довольно скандальная известность.

По мере поступления информации моё настроение становится сквернее с каждым его словом. Я понимала, что Волков не ангел, но то, что услышала — это слишком. Женя прав, нужно держаться от него подальше.

— Жень, я, правда, устала. Пойду.

— Скажи, я смог до тебя достучаться?

— Да, я тебя услышала.

Выхожу из машины, возвращаюсь в номер, падаю на кровать и бесцельно смотрю на море. Странное чувство разочарования поселяется в душе. Как можно быть таким красивым и при этом таким аморальным?

После обеда звонит Аня и предлагает встретиться вечером на набережной, ей не терпится разузнать про яхт-клуб. Договариваемся на нашем месте в девять.

Выхожу на закате на пляж. Виды неописуемые! Тёмно-синее небо разрезают серые и оранжевые облака, солнце ярким диском садится за горизонт, который образует горящую пламенем полосу над морем. Чёрные горы нависают своими причудливыми формами над всей этой красотой, и общая картина захватывает дух. Делаю множество снимков, на пляже никого нет, только в ресторане заняты пару столиков. Мне так нравится, я увлекаюсь и не замечаю, как сзади подходит Волков.

— Привет.

— Привет…

Вид у него человека после душа. Влажные волосы, одет в спортивные шорты и футболку. По моей спине прокатывается волна мурашек, и я опять зависаю на его глазах.

— Ты поймала то, что нужно. Закат сегодня шикарный.

— Мне тоже очень нравится.

— Можно посмотреть, что получилось?

— Угу.

Я пролистываю снимки на мониторе фотоаппарата, он рассматривает их через моё плечо. Мне становится не по себе, Волков нависает, касается торсом моейспины. Я слышу его запах, ощущаю на своей щеке его дыхание, в животе порхают бабочки. Что это? Почему такая реакция?

— Красиво! — резюмирует он — А можно это посмотреть в большом формате?

— Если только на ноутбуке.

— Пойдем.

— Куда?

— К ноутбуку.

Он идёт вперед, а я остаюсь, прикованная на месте. Куда мне нужно с ним идти?

Он оглядывается, и кидает мне через плечо:

— Ты не забыла, что желание клиента — закон?

Спохватываюсь, иду за ним. Что я себе придумала? Он просто хочет посмотреть результаты работы.

Мы заходим к нему в кабинет, он включает ноутбук.

— Присаживайся, — пододвигает мне своё кресло.

Вставляю карту памяти и открываю всё, что у меня есть за два дня. Он внимательно рассматривает каждый снимок, по реакции вижу, что доволен.

— Сайт будешь делать ты?

— Нет.

— Почему?

— Моя начальница считает, что мне ещё рано заниматься такой работой. Я собираю первичку, и отдаю её веб-дизайнерам.

— А смогла бы?

— Да.

Он кивает, сохраняет у себя файлы и отдаёт мне карту.

— Какие планы на вечер?

— Встречаюсь с подругой.

— Я еду в город, подвезти?

В растерянности, я не знаю, что ответить. С одной стороны, отсюда не ходят автобусы, и такси мне снова обойдется в копеечку, с другой — после рассказа Жени, мне с ним ехать стрёмно. Волков видит моё замешательство.

— Алина, я предлагаю просто подвезти. У меня есть, кого трахать.

Оттого, что он понял ход моих мыслей, мне становится неловко. Черт! Ведь и правда, у него наверняка есть женщина. Краснею.

— Хорошо. Только мне нужно переодеться.

Надеваю свой любимый бирюзовый комбинезон с шортами на бретельках и босоножки на низком ходу. Наношу немного макияжа, блеск для губ, распускаю волосы. Спускаюсь вниз, Волков сидит за столиком на террасе напротив входа в отель и курит. Завидев меня, некоторое время пристально рассматривает, когда я подхожу близко, тушит сигарету.

— Помчали?

— Угу.

В машине снова властвует его запах. Теперь он ассоциируется у меня с силой и мощью. Денисов сказал, что он боксёр. Я вспоминаю, как он заехал мажору на стоянке и понимаю, что удар действительно был профессиональный. Я даже услышала хруст челюсти. Почему он пришёл меня спасать? Какое ему до меня дело? Нет, смешно даже предположить, что я ему понравилась. А я хочу ему понравиться? Хочу, себе не соврёшь. Но только нафига мне это надо? Нужно скорее заканчивать в Яхт-клубе и валить оттуда.

У Волкова звонит телефон:

— Алло! Привет. Сейчас?

Он смотрит на часы на панели авто.

— Тебе во сколько нужно быть на набережной?

— В девять.

— Не возражаешь, если заедем в одно место на десять минут? Доставлю вовремя.

— Хорошо.

Мы подъезжаем к торговому центру, спускаемся на паркинг, паркуемся. Неподалеку, возле чёрного Гелика стоят двое мужчин. Волков берёт из бардачка бумажный свёрток, выходит и направляется к ним. Влад подходит, отдаёт сверток, я предполагаю, что в нём деньги, они о чем-то разговаривают минут пять — семь. Потом жмут руки, и он идёт обратно. А у меня ощущение, что япопала в эпицентр каких — то тёмных дел.

После разговора с ними, он едет задумчивый, видно, что прокручивает что-то в голове. Мы подъезжаем к набережной ровно в девять. Агинян, ждёт меня на лавочке и чуть не падает с неё. Когда я выхожу из машины, её глаза, можно в роликах показывать, настолько они офигевшие.

— Спасибо, — говорю я, перед тем, как закрыть дверь.

— Давай сегодня без приключений, — улыбается. Я киваю и улыбаюсь в ответ.

Присаживаемся с Аней в летней кафешке, заказываем мороженое. Я рассказываю последние новости, а у неё дух захватывает, она любит пикантные истории.

— Вот так поворот! А эти его друзья, что о них знаешь? Нужно, чтобы ты меня с ними познакомила.

— Ты с ума сошла? Я не планирую с ним ничего, закрываю тему с этими фотографиями и еду домой.

— Аля! Такой шанс выпадает лишь раз. Не срастётся, вернёшься к Денисову.

— Да больно мы им нужны. У них своих хватает. Кроме того, с такими опасно общаться.

Я пересказываю информацию от Денисова, Аня подтверждает, что тоже всё это знает. Она местная, и мне, почему-то, неприятно, что ничего из услышанного она не опровергает.

Глава 6

Влад

— Влад, отвезёшь меня домой? — Диана вышла из душа, запрыгнула ко мне в кровать и пытается манипулировать, ведя пальцем по моей груди.

— Вызови такси.

— Ночь на улице, мне страшно.

— Я тебя умоляю, не долби мне мозги. Ты из ночных клубов ещё позже добираешься домой.

— Кстати, мне сказали, ты пару дней назад с какой-то девушкой из клуба уезжал.

— И что?

— А то, что мне сказал, что у тебя встреча с Ником.

— У меня планировалась встреча, но она не состоялась.

— И ты решил попробовать свеженького?

— Диана, мы же договаривались без претензий.

— Это не претензии, мне просто интересно кто она.

— Я спать хочу, у меня завтра много дел, — встаю и иду в душ — и лучше тебе уехать, пока я не вышел.

Из утреннего сна меня вырывает звонок Кости Калинина.

— Просыпайся, Шаталова задержали.

— Твою мать! За что?

— Вчера вечером в его квартире был обыск. Предъявляют хранение наркотиков.

— Что за бред? — встаю, быстро иду в ванную приводить себя в порядок, переключаю входящий на громкую связь.

— Роспотребнадзор не смог выявить в фитнес-клубах ничего серьёзного, Ник, после первой проверки, подчистил все косяки. Похоже, ребята решили зайти с другой стороны. Его ещё вчера забрали, позвонить дали только сегодня и то только мне, как адвокату. В одиннадцать поеду к нему на встречу. Давай пересечёмся где-то раньше.

— Давай на набережной, в нашем ресторане через час. Пока попробую узнать от кого наезд ещё через один канал. Это уже не смешно. Вчера ещё одних людей зарядил деньгами, никто не может дать никакой информации.

Калинин — адвокат и наш давний друг. Мы многое прошли вместе. Сейчас он реже бывает с нами, женился. Но в беде мы всегда готовы помочь в любое время суток, и Костя не исключение. Пять лет назад у него погибли родители. С тех пор он стал другим, более серьёзным, семейный человек без вредных привычек. Все мы по работе сотрудничаем с его юридической конторой и в частных случаях тоже.

Одеваюсь, пью кофе, по ходу набираю знакомого из подпольного мира города. Он один из немногих, кто не шепнёт отцу, что я связывался с ним по каким-либо вопросам. Объясняю ситуацию, прошу срочно узнать, кому и зачем понадобился Шаталов. Его услуги стоят недёшево, раз в пять больше, чем я отвалил ментам, но работает быстро и без накладок. В МВД у нас тоже свои люди есть, но, похоже, тут серьёзный случай, простой смертный не решит вопрос, чтобы подкинули наркоту. Значит другой уровень, через первых лиц, и вряд ли, они станут болтать, кто им дал такое задание.

Он называет сумму наличными, я соглашаюсь. По дороге, уже в районе набережной мне приходит смс с полным раскладом. Охреневаю.

Захожу в практически пустой ресторан, утром здесь только пара мамаш с детьми. Костя уже там.

— Привет, — подаю руку.

— Привет. Узнал что-нибудь?

— Да. Депутат из столицы. Дочке нужно сменить климат, хочет её сюда привезти жить. А чтобы было чем заняться, папаша решил бизнес ей готовый подарить. Насколько я понимаю, будет предлагать купить за бесценок.

— Треш! Какого хрена? Так просто взять и отобрать у человека бизнес. Что за беспредел?

— Не просто, Костя. Он месяц назад отправил сюда отдыхать свою молодую жену, а Шаталов умудрился её трахнуть. Конечно же, здесь полно москвичей, доложили.

— Бл*дь, ему что, тёлок мало? На замужних потянуло?

— Они все на курортах «незамужние». Влип, короче, по самые некуда.

— Влад, без Виктора Петровича не разрулим…

— Да понимаю я… Этого и боялся больше всего. Не хочу к нему обращаться.

— Есть три варианта развития событий. Первый — он покупает бизнес у Никиты, назначая свою цену, второй — он его посадит и заберёт бизнес бесплатно, и третий ты знаешь сам…

Я киваю, мне так противно от всего этого, но в то же время, если есть хоть один шанс, его нужно использовать.

Приезжаю к дому отца, охранник открывает ворота, заруливаю на территорию. Захожу в гостиную, горничная направляет меня к бассейну. Неприятные ощущения накатывают сразу же, как только вижу его. Отец в халате сидит за столом в тени деревьев возле бассейна и пьёт чай. Подхожу, сажусь напротив.

— Доброе утро.

— Судя по всему, не доброе, раз ты соизволил меня навестить.

От его тона у меня сразу же возникает чувство неприязни и раздражения. Я стараюсь себя сдерживать, напоминаю себе, что должен помочь другу.

— У Шаталова проблемы. Его закрыли.

— Мне говорили, что ты добывал информацию по заказчику проверок на его объектах через ментов. Сколько заплатил?

— Много…

— Дали информацию?

— Нет ещё, сегодня к вечеру должны были. Уже узнал через другие каналы.

— А сразу ко мне приехать гонор помешал?

— Не хотел беспокоить…

— А сейчас захотел? Когда жопа горит, тогда пора?

— Ты сможешь помочь?

— Что ему предъявляют?

— Хранение наркотиков.

— Подкинули?

— Я не знаю подробностей. Но наркотики он точно не хранил, ты же знаешь.

— Где его держат? Кто следак?

— Сейчас Костя к нему поехал. Когда всё выяснит, я скину информацию.

— Хорошо. Кто заказчик и что хотят?

Рассказываю, всё, что мне известно. Из дома на заднее крыльцо выходит девчонка лет двадцати в коротком, практически прозрачном халате и спускается к нам.

— Доброе утро! Витюша, ты не говорил, что ждёшь гостей, я бы переоделась.

— Я уже ухожу, — поднимаюсь.

Она подходит, целует отца в щёку и с интересом смотрит на меня. Отцу по барабану, впрочем, как всегда.

— Жду информацию, — говорит он. Хлопает её по заднице — иди, поплавай.

Она смеётся, и направляется к бассейну. Я разворачиваюсь и иду на выход. Больше не могу смотреть на это всё.

По дороге обратно меня, по традиции, после общения с отцом, накрывает болезненными воспоминаниями из детства. Он всегда выглядел с иголочки, был человек слова, жил по понятиям своего мира. Его все уважали, с ним имели дело непростые люди. Только дома он был совершенно другой. Он изменял матери направо и налево, при этом, даже скрывать свои похождения не считал нужным. Мог заявиться домой в рубашке с помадой и демонстративно кинуть её в корзину, чтобы мама постирала. Или звонить очередной тёлке из своего кабинета, не заботясь о том, что мы всё слышим. Маме рассказывали, что видели его на заграничных курортах то с той, то с этой дамой. Однажды, когда мать положили в больницу, он привёл домой её подругу. Мне было двенадцать, я увидел их из окна своей спальни, отец думал, что я сплю, они прошли в дом, и он повёл её мимо моей двери в их с мамой спальню. А я выбежал в сад и до утра просидел в беседке.

То, что мать его боится, я понял лет в десять. У них часто происходили скандалы, и я всегда просил её уйти от него, забрать меня и сбежать. Однажды она мне сказала, что даже если мы сбежим, он найдет нас и тогда отберёт меня и мы, возможно, больше не увидимся. Она так бы и жила с ним, прогибаясь и страдая от унижений. Однажды, когда мне было шестнадцать, после очередного скандала я зашел к нему в кабинет:

— Можно тебя о чём-то попросить?

— Всё что угодно, — он улыбается. Всегда упивался своими возможностями, никогда ни в чём мне не отказывал, и ему казалось это главное — достатком можно компенсировать всё.

— Отпусти маму…

— Куда?

— Из твоей жизни… Пусть переедет в дом деда…она очень устала от всего.

Его глаза темнеют, на лице появляется враждебность.

— Это она тебя попросила?!

— Нет. Я сам всё вижу…

— Сынок, ты мужик! Зачем ведёшься на бабские сопли? Бабы для того, чтобы рожать нам детей, а не чтобы мы их жалели.

— А потом эти дети чувствуют себя несчастными?

Он подвисает, не верит своим ушам. Что его любимчик посмел сказать что-то против него.

— Это я тебя делаю несчастным? — он повышает голос, сталь звенит в каждом слове.

Мне страшно, но я уже перешёл грань, за которой либо я выстою, либо превращусь в безвольное существо, как мать.

— Я больше не могу жить в такой обстановке.

— Так ты тоже хочешь уйти? — голос его становится вкрадчивым, он уже придумал для меня наказание.

— Хотел бы,…у неё больше никого нет, ей будет плохо одной.

— Значит, ты выбираешь её?

— Я бы не хотел, чтобы это было выбором.

— А придётся! В жизни ещё часто придётся выбирать, и этот выбор не всегда будет лёгким! Если ты такой взрослый, давай сейчас и начнёшь свою взрослую жизнь. Жить вы на что будете?

Я ожидал этого выпада, понимал, что помогать деньгами не станет.

— Дед говорил, что положил деньги на мой счёт в банке и мама их может снять, когда мне исполнится шестнадцать.

— Да вы их просрёте за год! Это если экономить будете!

— Ещё есть яхт-клуб.

— Эта дыра? Ты хоть знаешь, сколько в него вложить нужно, чтобы он своё название оправдал? Яхт-клуб… — он саркастически улыбается, а в глазах я вижу злобный блеск.

— Мне от дома деда и на бокс ездить близко…

— Я тебе сто раз говорил: смени клуб, ближе есть, и не один.

— Я к Иванычу ходить хочу.

— Я смотрю, ты уже давно всё обдумал…Ну, что ж, я дам тебе шанс стать взрослым и самостоятельным. Идите на все четыре стороны, только на меня больше не рассчитывай. Всё, что я могу, это сделать вид, что мы остались в хороших отношениях. Чтобы тебя не пришибли у первой же подворотни или не подвели под ноль с твоими пятью рублями на счету. Побуду твоим прикрытием. А так, мои двери для тебя открыты, если захочешь по-дружески поговорить.

Он улыбается, но я вижу, что улыбка эта недобрая. Он не поймет меня никогда.

— А если станет совсем хреново, можешь возвращаться, тебя прощу. А она пусть остаётся там, куда ушла. Предавших меня баб, я не принимаю обратно. Конец есть конец.

В тот день он побил мать. Мы собрали вещи и ушли. Я ещё долго не мог себе простить, что из-за меня она носила побои. И с этого времени каждое утро я вставал с целью добиться всего без его помощи, стать сильным не потому, что он меня прикрывает, а потому что я чего-то стою.

Когда я влезал по молодости в какие-то истории, он втихую решал эти вопросы, думал, я не узнаю. От этого становилось ещё противнее. Он везде делал вид, что мы благополучно общаемся, хотя мы пересекались раза три в год, не больше. Его репутация криминального авторитета в моих кругах не делала мне чести, все ассоциировали меня с ним, многие считали таким же. Я носил это клеймо, пока лет пять назад мы прилюдно не поссорились. Попали вместе на одно мероприятие, я перебрал и стал неучтиво с ним разговаривать, он схватил меня за барки, а я отбил его руки, и чтобы не врезать по морде, ушёл с вечеринки. По городу поползли слухи, что мы не общаемся. Мне стало легче. Зато, когда я после этого встретил отца, он сделал вид, что ничего не произошло. Пару раз заезжал ко мне в клуб, интересовался моими делами. Однажды даже помог, когда я и не надеялся. Я обратился к нему, потому что не было выхода, матери нужна была операция, нужен был донор почки. Пришлось просить его, и он нашёл.

Звонок на мобильный выводит меня из невесёлых дум. Костя.

— Виделся с Ником. На него пока никто не выходил, ничего не предлагал. По всей видимости, хотят дать прочувствовать все прелести камеры.

— Как он?

— Держится. Рассказал ему, вспомнил он эту зазнобу, бесится теперь.

— Я был у отца. Мне нужна вся информация.

— Сейчас скину. Шансы есть?

— Думаю, да. Он бы сразу сказал, что не сможет.

Глава 7

Алина

Сегодня я проснулась, когда солнце было уже высоко. Вчера весь день валялась на пляже, ела в пляжном ресторане и плавала в изумрудной прохладной воде. Потом допоздна обрабатывала снимки, и сейчас мне лень вставать с постели. К хорошему быстро привыкают. Яна Валерьевна сказала, что номер я должна сдать не позже 12.00. Поэтому в планах у меня завтрак, пару часов на море и паковать чемодан.

Сегодня на пляже больше народу, чем я видела до этого. Кроме того, на стоянке появилось несколько новых яхт, наверное, пришли на отдых с других городов. Я с удовольствием окунулась в прохладу воды, и решила до самого обеда загорать. Так занежилась на солнышке, что даже не сразу поняла, что звонит мой телефон.

— Алло!

— Алина, привет, ты почему трубку не берёшь?

— Привет, мам. Я на работе, — говорю я, а у самой совесть не на месте. Если бы мама узнала, где у меня работа и как я валяюсь на пляже, она бы не одобрила. У них с отцом странное предвзятое отношение к богатым людям, она меня всю жизнь предостерегает не связываться с ними.

— Ты когда уже приедешь?

— Сегодня ночью. Взяла билет на вечерний поезд.

— Хорошо, очень соскучились, ждём тебя.

Прячу телефон в пляжную сумку, смыкаю веки и подставляю лицо солнышку. Хочу насладиться последними мгновениями в королевстве роскоши. Через пару минут ощущаю, что надо мной нависла чья-то тень. Открываю глаза — Волков.

— Привет, — я поднимаюсь, сердце начинает работать учащённо и моё разгорячённое тело ещё сильнее бросает в жар.

— Привет, — он в одних плавательных шортах, они мокрые, видимо плавал. Вода блестит на смуглом теле, он настолько хорошо сложен, что я не могу его не рассматривать. Широкие плечи, кубики пресса, накачанные мышцы — нереально красив. Он видит, что я его разглядываю, мне становится неловко.

— Ты уже закончила работу?

— Да, сегодня уезжаю.

— Так весь день и валяешься на шезлонге?

— Угу.

— На гидроцикле когда-нибудь каталась?

— Давно, в детстве папа катал.

— Пойдем.

— Куда?

— Кататься, отдых должен быть активным, — улыбается, красивые ровные зубы сверкают на солнце своей белизной. От этого зрелища невозможно оторваться.

— Мне через час номер нужно сдать.

— Я решу этот вопрос, — он берёт меня за руку и ведёт на пирс. Я не верю в происходящее, мне кажется это сон. Его теплая сильная рука крепко держит мою ладошку, я чувствую себя маленьким воробушком рядом с ним. Он огромный, сильный, на вид как стальной. Пока иду, успеваю рассмотреть шрамы по всему телу. Они его не портят, но откуда их столько? На спине, на груди, над левой бровью давнее рассечение. Это, скорее всего на ринге. А остальные где взялись?

Мы подходим к стоянке, парень-инструктор вежливо здоровается.

— Владислав Викторович, в ваш полный бак бензина залили, — достает ключ зажигания, отдает Волкову.

Мы надеваем спасательные жилеты, Влад первый спускается на чёрный гидроцикл и подаёт мне руку. Меня бросает в дрожь, я вдруг, осознаю, что мы будем в море одни. Он смотрит мне в глаза, я с трудом отрываюсь от этого взгляда, даю ему руку, и он спускает меня к себе. Усаживаемся, он заводит аппарат.

— Держись за меня.

Обнимаю его со спины, и мы медленно отъезжаем от пирса. Волна немыслимой эйфории захватывает меня. Я радуюсь и ликую и, конечно же, понимаю, что дело не в катании, а в нём. Боже, зачем я его встретила? Мне становится страшно от тех чувств, которые он во мне вызывает.

Мы ускоряемся, временами переходим на максимальную скорость, Влад делает зигзаги, крутые повороты, мы скачем по волнам, я визжу от страха и восхищения, но каждый раз мы благополучно выравниваемся и едем дальше. Когда отъезжаем далеко от берега, Влад сбавляет скорость, затем глушит зажигание. Мы останавливаемся, люди на берегу отсюда выглядят мелкими точками.

— Ну как?

— Кайф! — улыбаюсь я искренне. Мой щенячий восторг, наверное, видно невооруженным глазом.

— Садись за руль.

— Я не умею.

— Вот и научишься, — он привстаёт, поддерживая меня за талию, пропускает вперед себя. Наши тела постоянно соприкасаются и каждый раз меня словно током прошибает.

Я действительно, боюсь, никогда не имела дела с плавсредствами. Влад снимает со своей руки ключ зажигания и фиксирует на моём запястье.

— Ключ всегда должен быть на руке. Если ты при манёврах вылетишь, он выдёргивается из зажигания. Это позволит остановить технику, и аппарат остановится неподалёку. Вот это кнопка включения, это газ, включаешь и медленно, без рывков поворачиваешь к себе. Давай!

Делаю, как он сказал, и мы начинаем ехать.

— Вау! — вырывается у меня. Волков обнимает меня одной рукой, и я набираю скорость. Без рывков, всё равно, не получается. Он кладет руку поверх моей, надавливает и регулирует нажим.

— Мягче, расслабь кисть.

У меня получается, мы едем на приличной скорости, и я больше не ощущаю страха. Влад так близко, он хвалит меня, склонив голову к моему уху, и от этой близости у меня внутри бьёт фонтаном целая феерия чувств.

— А теперь попробуй развернуться. Только на повороте не отпускай газ, можно перевернуться, и делай широкий радиус.

Я киваю, пытаюсь повернуть, нас немного подкидывает. Он кладёт руки на руль поверх моих, регулирует.

— Вот так, а теперь сама, — и я поворачиваю, ощущения радости и счастья заполняют меня с ног до головы, мне так хорошо, безмерно, безгранично!

— Дааа! — кричу я. Волков смеётся, я чувствую, как сзади содрогается его тело. Это что-то неописуемое.

Когда мы приезжаем назад, Влад помогает мне, поднимая за руку из гидроцикла на пирс. С ощущением устойчивой поверхности под ногами, у меня появляется чувство пустоты. Эйфория закончилась и уступила место здравому смыслу. Он просто неплохо провёл время, потом вернётся к своим делам, а я уеду домой. И всё… И ещё нужно быстрее собираться, Денисов обещал забрать меня в двенадцать.

По пути в отель мы заходим забрать мои вещи с пляжа.

— Где ты живешь во время каникул? Общага закрыта?

— Работающие договариваются за деньги, и живут летом тоже.

— Тебе уже дали новую работу?

— Князева обещала отпустить в отпуск на две недели, а потом обязательно найдёт, чем заняться, — улыбаюсь я.

— Когда ты едешь домой?

— Сегодня. Вечерним поездом.

Мы заходим в холл, первое, что я вижу — недовольное лицо Яны.

— Уже 12.20. Ты же обещала сдать номер вовремя.

— Ничего страшного, не конец света, — отвечает за меня Волков — она была со мной.

Яна затихает, ей не нравится эта информация, администраторы с ресепшина заинтересованно на меня посматривают. Мы заходим в лифт, Влад нажимает третий и последний.

— Ты на такси отсюда?

— Женя должен приехать за мной.

Волков кивает. Похоже, ему не понравилось упоминание Денисова. А, может, мне так хочется. Дверь разъезжается, я выхожу.

— Спасибо за прогулку. Отличная адреналиновая встряска, — улыбаюсь.

— И тебе спасибо, — дверь закрывается.

А мне за что? Недоумевая, захожу в номер, собираю свой чемодан. Женя звонит, что давно ждёт меня. Я выхожу, при выходе из яхт-клуба оборачиваюсь назад. Сердце щемит от тоски. Сказки имеют свойство заканчиваться.

— Привет, что так долго? — Денисов грузит мои вещи в багажник.

— Так получилось. Я тебя задерживаю?

— Нет, я выделил день для тебя. Потом отвезу на вокзал.

Почему-то, радости это у меня не вызывает. Мне сейчас очень хочется побыть одной. А ещё Аня по приезду начнёт вопросы задавать. Мне ничего не хочется никому рассказывать.

— Я думал, ты побудешь в городе до моей защиты.

— Женя, Князева меня и так еле в отпуск отпустила. Родители меня ждали ещё на прошлой неделе. Потом, возможно, совсем не выберусь.

— Ты подумала над моим предложением?

— Подумала…Ты хороший, Жень. Но я не представляю отношения на расстоянии.

Денисов вздыхает.

— А может, есть другие причины?

— Нет…

— Аля, я люблю тебя. Это всего год. Мы сможем видеться на выходных и в праздники.

— Куда ты будешь приезжать ко мне? В общагу?

— Я как раз хотел поговорить об этом. Я хочу снять тебе квартиру.

— Это точно лишнее.

— Это просто забота о любимом человеке, это нормально. Сколько ты будешь в этой шараге жить?

Я молчу. Что ответить? Что я не считаю его любимым человеком, что я запуталась в собственных чувствах и во мне борется желаемое с реальным?

— Давай ты взвесишь всё, пока будешь у родителей, а потом я приеду и мы придём к какому-то решению. Мне же не шестнадцать, чтобы бесконечно ходить под окнами и вздыхать. Мне нужна конкретная женщина, на конкретных условиях. Мне нужна ты, понимаешь?

— Да.

Мы приходим в общежитие, и на нас обрушивается ураган по имени Аня. Она накрыла стол, купила вино, позвала девчонок из соседней комнаты и своего нового бойфренда-пятикурсника. Вечеринка у Кати даром для неё не прошла.

— Что вы так долго? Мы уже всё два раза разогревали! Давайте за стол, только вас ждём!

— По какому поводу праздник? — интересуется Денисов.

— Грановскую провожаем.

Меня веселит её ответ:

— Если бы не мой отъезд, ты бы нашла другой повод, но праздник бы состоялся.

— Каникулы! Нужно брать от лета максимум!

Меня провожают шумно и весело, не пьёт только Денисов. Затем мы грузимся к нему в машину: я, Агинян с новым ухажером и одна из соседок. Всем хочется продолжения банкета, и они уговаривают Женю отвезти их после вокзала на набережную в кафе.

Компания провожает меня прямо на перрон до поезда. Под выкрики и шутки, Денисов целует меня в щёку.

— Позвони, когда доберёшься.

— Хорошо.

Я поднимаюсь в вагон, занимаю своё место, машу ребятам через стекло. Когда вокзал скрывается из виду, возвращаюсь мыслями к Волкову. Я ведь его знаю намного меньше времени, чем Денисова. Да я его вообще не знаю. Почему он вызывает столько эмоций? Я постоянно их сравниваю, и Денисов по всем параметрам проигрывает. Есть только один, но весомый аргумент — образ жизни Волкова совсем не соответствует моим понятиям. Ладно, мечтать не вредно. Мы из разных вселенных, он мне не светит, при любом раскладе. Нужно думать, что делать с Денисовым.

Глава 8

Влад

Сегодня Шаталова выпускают под подписку. Отец звонил, что вопрос уладить получится, но ему, при случае, придётся «оттанцевать» и пусть Никита понимает это. Понимаю, что «танцевать» придётся и мне.

Мы с Арсеном приехали чуть раньше времени. Костя сказал, его выпустят в 15.00. Ждём возле машины, хочется быстрее забрать и уехать. Неприятное место.

— Помнишь, как нас в кутузке закрыли на двое суток? — говорит Мусаев.

— Помню, — улыбаюсь я — за драку в клубе.

— А ты помнишь мента, который нас брал? Он мне, с*ка, так по башке тогда дал, у меня две недели голова болела, я даже на тренировки не ходил. Иваныч меня чуть не разорвал, на носу соревнования, а я с отбитой башкой.

— А Калинину тогда нос разбили, как вчера было…

— Батя решил сменить охранное агентство для магазинов. Вчера прихожу на работу, а там этот дятел сидит в кабинете, кофе пьют, договор заключили. Он теперь директор охранного агентства, прикинь, — ржёт Арсен.

— То есть теперь настал твой звездный час? Он на тебя работает.

— Даа! Отец не знает, я ему не сказал кто он. Ещё не придумал, какую ему ответку выдать, но, похоже, он понимает. Очень нервничал, завидев меня, узнал.

— Не город, а большая деревня, — смеюсь я.

Из здания выходит Никита, встречаем, обнимаем.

— Выглядишь, как после курорта, — Мусаев открывает дверь моей машины, приглашая Ника на заднее сидение.

— Ну его на х*р, такой курорт! Хочу помыться и нормальной еды.

— Поехали в «Якорь», — говорю я, завожу и мы едем.

Шаталов кивает:

— Влад, спасибо тебе! Знаю, что тебе пришлось к отцу обращаться.

— Он передал, что при случае, нужно будет отработать…

— Понимаю…

— Пацаны, не кисните. У меня предложение, завтра суббота, давайте выйдем на яхте. Отметим освобождение Ника, Костю с Мариной позовём, девчонок возьмём. Раз я не участвовал, накрываю поляну.

— На завтра шторм передают, — говорю я.

— Тогда давайте в ресторан.

Обедаем с ребятами в клубе, оставляю их там, сам еду в город. На вечер у меня встреча запланирована, время ещё есть, по дороге к матери заеду.

Через сорок минут останавливаюсь возле двора. Хоть жить предпочитаю теперь отдельно, люблю наш дом. Когда мы только туда переехали, он был добротный, но старый, всё требовало ремонта. В семнадцать я из своих первых больших денег поменял подтекающую местами крышу, мать радовалась, как ребёнок. Сейчас дом не узнать, он стал красивый и современный, в новой облицовке кажется построенным недавно. Старый сад тоже выкорчевали и теперь здесь видна рука дорогого ландшафтного дизайнера.

Захожу в дом, слышу, что мама возится на кухне.

— Привет.

— Ой, сыночек, здравствуй. Обедать будешь?

— Только пообедал.

— Ну, как всегда, — расстроено говорит она.

— Мам, не обижайся, я проездом. Увидел, что есть время до встречи, решил заехать. Как ты тут?

— Потихоньку. Приезжала тетя Шура с села, помнишь моя тётка двоюродная?

— Нет, не помню, — смеюсь я.

— У неё дом сгорел, на ремонт нужны время и деньги…просит пожить у меня некоторое время.

— Ну, пусть живёт, если тебя не напрягает.

— Надо же помочь. Она хорошая, мешать не будет… Влад, ты поможешь ей дом отстроить?

Я улыбаюсь:

— С этого нужно было начинать. Помогу.

— Спасибо сынок. Как там дела у Дианы?

— Не интересуюсь её делами.

— Как так? Она же твоя девушка.

— Мам, ну какие у неё могут быть дела? Салоны красоты, магазины и ночные клубы.

— Я думала она сама в такие места не ходит.

— Да, сидит вечерами, ждёт меня и крестиком вышивает.

— Люда говорит, что она стала намного серьёзнее, когда у вас начались отношения.

— Мама, Люда её мать, и чтобы пристроить её ко мне, она будет всё, что угодно щебетать. Диана такая же, как и твоя Люда. Где она была, когда мы ушли от отца? Резко прекратила с тобой дружбу, а всплыла только, когда я на ноги встал.

— Ей муж запретил со мной общаться.

— Угу. Просто, таким как Люда, нищие подруги не нужны. Диана не лучше.

— Тогда зачем ты с ней?

— Мне 31, каждый день менять женщин уже неохота. Мы устраиваем друг друга пока. И это всё.

— Вот именно, 31. Ни семьи, ни детей…

— Мама, не начинай. Мы уже это обсуждали.

— Да знаю я про то, что ты не хочешь быть как отец, что не хочешь делать кого-то несчастным. Что нет идеальных семей и это головная боль… Но другие как-то женятся. Костя вон, что несчастный?

— Костя нет. А я не Костя. Ладно, мне пора, а то опоздаю.

— Сбегаешь…

— Правда, пора, — целую мать в щеку и выхожу. В последнее время разговоры только на эту тему — стареет.

По дороге звонит Диана:

— Привет, дорогой. Ты где?

— Привет. Еду на встречу.

— А вечером какие планы? Давай в клуб пойдём, я соскучилась.

— Не хочу в клуб.

— Ну, Влад!

— Не ной, ты же знаешь, без толку.

— Там сегодня моя любимая группа выступает, видел, реклама по всему городу?

— Иди в клуб, потом ко мне приезжай.

— Оки.

— Только не пей много, не хочу трахать пьяное тело.

— Хорошо.

С Дианой Кузнецовой я познакомился у матери на Дне рождения. К ней в гости пришла давняя подруга с дочкой. До этого я пару раз имел дело с её мужем, он известный в городе ресторатор. А Люды не было в жизни матери давно, но когда я разбогател, а дочке стало пора замуж, она неожиданно появилась. Диана хороша собой: длинные темно-русые волосы, серые глаза, отличная фигура. Ей тогда было восемнадцать, и она училась в Столице. После окончания университета год назад вернулась в город. Мы встретились в каком-то клубе, и она пригласила меня к себе в ту же ночь. С тех пор она не теряет надежд, что я рано или поздно, на ней женюсь. И хоть мы сразу обговорили с ней полную свободу отношений, она упорно делает вид, что мы пара.

На встрече ребята из строительной компании предлагают мне вложиться в строительство нового торгового центра. Обговариваем условия, дают на изучение проект. До сих пор я вкладывался только в строительство жилых домов, с торговыми центрами дела не имел. Обещаю подумать, забираю папку с документами и еду домой. По дороге проезжаю ночной клуб, откуда увозил Алину. Перед глазами всплывает образ голубых глаз и сочных пухлых губ. Она не на много младше Дианы, но это небо и земля. Какие-то абсолютно новые для меня эмоции вызывает эта девчонка. Я просто кайфонул оттого, как она умеет искренне радоваться банальным вещам. Как горели её глаза, когда снимала закат, как визжала от восторга на гидроцикле, как обнимала меня, и я тащился от её прикосновений. Я, повидавший их столько, что не счесть, просто, бл*дь, улетел, когда она обхватила меня руками. Который день запрещаю себе думать о ней, но она постоянно возвращается в мои мысли. Её нельзя трогать, она достойна большего, чем я могу ей предложить. Хорошо, что уехала, будет время остыть, как-то сильно глубоко она влезла в мою голову.

Глава 9

Алина

Четвертый день у родителей пролетает так же быстро, как предыдущие три. Мы не можем наговориться с мамой, она всё расспрашивает, даже мелочи и я с удовольствием делюсь. Рассказываю про Денисова, упуская его обеспеченных родителей, она одобряет, но просит не переезжать на квартиру, чтобы не быть обязанной. Молчу только за Волкова, маме точно лучше такое не знать. После обеда к нам приезжает дядя с семьей, мы все сидим за столом, в квартире людно и шумно. Я отлучаюсь в свою комнату и вижу два пропущенных от Князевой. Из-за балагана не слышала звонков. Нет! Только не это. Бешусь, но перезваниваю. У нас с этим строго, всегда нужно быть на связи.

— Алло!

— Здравствуйте, Алла Николаевна.

— Грановская, завтра жду тебя на работе.

— Как? Вы же обещали…

— На себя пеняй, а мне вздыхать не надо. Заказчик пожелал, чтобы сайт делала ты.

— Какой заказчик?

— Волков. Олег в бешенстве, он хотел сорвать этот куш. Но ты оказалась шустрая. Молодец, умеешь пользоваться случаем, далеко пойдёшь.

У меня подкашиваются ноги. Мало того, что с Олегом некрасиво получилось, Князева злится, ещё и на работу выходить.

— Хорошо, сейчас посмотрю ближайший поезд, — говорю с упавшим напрочь, настроением.

— Давай, и по приезду сразу в офис. Я не могу допустить, чтобы такой заказ сорвался. Курировать буду сурово. Сама напросилась.

— Я не просилась.

— Сейчас уже неважно, я хочу, чтобы это была идеальная работа. Если не справишься, пеняй на себя.

Кладу в растерянности трубку. Какого черта? Что происходит? Какая ему разница, кто будет делать сайт?

Утро в офисе, обычно, начинается с кофе. Захожу в комнату для обедов.

— Всем привет, — все здороваются, при этом я чувствую, что смотрят иначе, чем всегда. Кто с интересом, кто с неприязнью.

Чувствую себя хуже некуда, пью кофе и иду к начальнице.

— Доброе утро.

— Доброе. Пока Олег не вышел, поработаешь за его столом, потом Ксюша пойдет в отпуск, пересядешь на её место. Извини, Грановская, отдельный кабинет не выделяем.

Вижу, что она готова меня разорвать на куски. Но от меня зависит сайт Волкова. Я для неё выскочка, посмевшая прыгнуть выше головы. Трудно мне будет с этим сайтом.

В работу я окунаюсь с головой. Если честно, много раз представляла, как бы я это сделала. Отправила наброски своему одногруппнику Лёше, он у нас айтишник от Бога, он одобрил, и коё-что подсказал. Возьму работу ещё домой, все равно весь вечер сидеть одной в общаге. Агинян укатила в горы со своим нынешним, остальные, кого знаю, разъехались на каникулы.

Во второй половине дня вызывает Князева.

— Я сейчас с бухгалтерией разговаривала. Твой клиент не внёс предоплату. С ним даже договора нет.

— Как нет? Я думала, Олег эти вопросы решил…

— Олег? За взаимодействие с клиентом отвечаешь ты. При чём здесь Олег? Грановская, зачем ты влезла в это всё, если понятия не имеешь, как с этим работать? Сейчас берёшь типовой договор, составляешь по нему под своего клиента. Сроки обговариваешь с заказчиком, но не больше пяти недель. Предоплата 50 %, и пусть завтра перечисляет. Только потом приступаешь к работе. А то у него снова какие-то новые требования появятся, и будем без конца правила игры менять.

— Хорошо, я поняла.

Неприятный осадок, появившийся утром, превращается в состояние полного расстройства. Почему всё это со мной происходит? Я не хотела этого, не стремилась забрать чужой кусок работы или заработок. Волков удружил, конечно. Хоть бы Князева потом не уволила совсем. На автомате составляю договор, скидываю себе в электронном виде, на всякий случай, распечатываю и понимаю, что у меня нет его телефона. С офисом, скорее всего, связывалась Яна. Звоню ей.

— Здравствуйте, Яна Валерьевна, это Алина Грановская. Мне нужно подписать договор с Владиславом Викторовичем, не могли бы вы дать его контакты?

— Нет. Я не даю телефон босса, без его ведома. Если он тебе не посчитал нужным дать, то я тем более, этого делать не стану.

Господи, что сегодня за день? Сколько ещё мне нужно выслушать дерьма, чтобы на сегодня было достаточно?

— Хорошо, он сейчас у себя? — меня начинает разбирать злость.

— Его нет, говорил, приедет к 17.00. Но это не точно.

Вешаю трубку, кое-как дорабатываю ещё час, собираю бумаги в папку и вызываю такси в «Якорь». Из офиса выхожу на нервах. Если его там не будет, это провал. Князева меня разнесёт. Придётся просить Яну передать ему, а завтра ехать забирать.

Приезжаю на место, узнаю Мерседес Волкова на стоянке. Фух! Захожу в холл, администратор отвечает, что Владислав Викторович поднялся к себе. Яны Валерьевны нигде нет, и никто не знает, где она. Не могу же я здесь сидеть до позднего вечера. А если он вообще не спустится? Вызываю лифт, нажимаю кнопку последнего этажа. Как-то, обедая в летнем ресторане, я услышала разговор парня с девушкой. Он приглашал её ночью на крышу. Рассказывал, что на последнем этаже две двери: одна в стеклянный номер, а вторая на крышу. Значит, не ошибусь.

Выхожу из лифта в небольшой стеклянный коридор. С улицы эта надстройка смотрится иначе, как мачта современного лайнера. Одна дверь, действительно ведёт на крышу здания, вторая напротив та, что нужна мне. Вдох-выдох…стучу. Влад открывает дверь и зависает. Кроме полотенца, обмотанного вокруг бёдер, на нем ничего нет. Я краснею.

— Привет. Мне нужно к тебе по делу.

— Почему не предупредила?

За ним я слышу звук открывающейся двери где-то внутри, судя по всему, из ванной.

— Влад, я уйду домой пораньше?

Яна! Меня окатывает горячей волной, в горле пересыхает и даже начинает подташнивать. Зачем я сюда пришла? Волков видит моё состояние, я даже не могу это скрыть. Ноги будто приросли к полу, не могу пошевелиться.

— Иди, — отвечает он, глядя мне в глаза.

Она показывается у него за спиной, застегивает верхние пуговки блузки. Видит меня и удивленно переводит взгляд на Волкова. Он отходит, пропускает её на выход, я машинально отступаю. Яна проходит мимо меня и её губы растягиваются в торжествующей улыбке.

— Пока, — бросает она Волкову и уезжает на лифте.

— Проходи, — по тону слышу, что ему не нравится мой визит.

— Я, наверное, в другой раз приду. Мне нужно договор подписать. Лучше это сделать в кабинете.

Я не узнаю свой голос, он звучит фоном, а мозг со скоростью света крутит возможные картинки действа, которое происходило в этой комнате перед моим приходом.

— А что тебя смущает, если ты пришла по делу? Заходи, подпишем твой договор.

Он делает шаг назад, впускает меня в комнату. Я вхожу, ноги деревянные, в голове торнадо из множества хаотичных мыслей. Лицо горит, и я не знаю, куда девать глаза.

— Присаживайся, мне нужно пару минут, — Волков кивком показывает на диван в гостиной, а сам уходит в смежную комнату. Межкомнатные двери отсутствуют, я слышу, что он открывает шкаф, переодевается. Отсюда видно часть кровати в той комнате и мне, почему-то, хочется плакать. Так! Только разреветься перед ним не хватало. Принуждаю себя переключиться на интерьер. Две стены номера состоят из стекла, видимо, поэтому его называют стеклянным. Отсюда, пожалуй, самый шикарный вид во всём здании, как на ладони располагается вся бухта, море, и даже самые дальние горы, пол города и пригород видно через эти окна, завораживающе.

Волков выходит в спортивных штанах и футболке, садится на диван.

— Давай договор.

Достаю из папки бумаги, подаю ему. Руки предательски дрожат и он это видит. Влад читает, выглядит серьёзным, вчитывается в каждое слово. А я пытаюсь привести свои мысли в порядок. Почему я так расстроилась, на что надеялась? Мне ещё Кира в клубе дала понять, что для него нормально снимать там девчонок. У него своя жизнь. Он мне ничего не предлагал, ничего не обещал, почему мне так неприятно?

— Завтра утром перечислю деньги и пришлю тебе подписанный договор. И запиши мой телефон, чтобы больше не было сюрпризов. Он пишет номер в блокноте, лежащем на журнальном столике, отрывает лист и пальцами пододвигает по стеклу ко мне.

— Зачем ты потребовал, чтобы сайт делала я?

— Хотел помочь тебе с работой.

— Я тебя об этом не просила. Только у нас в офисе все думают теперь иначе. Князева чуть ли не в глаза мне говорит, что я выпросила у тебя эту работу. Уверенна, она думает, что через постель…

— Если поступать так, чтобы о тебе хорошо думали, то так и будешь бегать с фотоаппаратом до конца жизни. Потому что для них хорошо, это когда хорошо им, а у тебя пусть будет плохо. На тебя всем плевать, понимаешь? Устраивай свою жизнь и ни на кого не оглядывайся.

Я поднимаюсь, бросаю листик с номером телефона в папку, и иду на выход. Он знает, о чём говорит, ему тоже на всех плевать, он живёт для себя. С чего я вдруг решила достучаться, кому я объясняю?

— Алина! — я оборачиваюсь — тебя отвезти?

— Яну свою отвези, — захлопываю дверь, нажимаю кнопку лифта и молюсь, чтобы он быстрее приехал.

Уже в лифте понимаю, что сморозила лишнее. Черт! Я его ревную, это уже данность. Но зачем я это показываю ему? Идиотка. Спускаюсь, вызываю такси. Отъезжаю от «Якоря» и меня накрывает. Из глаз начинают бесконтрольно литься слезы, я даже не пытаюсь их остановить. Чувствую себя так, как будто по мне проехали катком.

Глава 10

Алина

Три дня назад из поездки вернулась Аня и мои рабочие вечера, как я и предполагала, закончились. Вчера после работы мы ездили к ней домой. Они с мамой и бабушкой живут за городом. Давно я так не объедалась клубникой и черешней. Бабушка и с собой нагрузила нам целый пакет вкусного. Нас уговаривали остаться на все выходные, но Аня сослалась на то, что у меня много работы.

— Ты зачем сказала, что у меня много работы? Тебе в город нужно? Могли бы ещё остаться. Всё же лучше, чем в общаге сидеть, — автобус едет медленно, останавливается на каждой остановке, нам безумно жарко, несмотря на открытые люки.

— Вчера было открытие нового ночного клуба на набережной. «Медуза», слышала?

— Слышала, на работе парни разговаривали.

— Сегодня хочу туда. Посмотри ролики в нете, это что-то невероятное! На первом этаже ресторан, на втором — бар, столы и огромный танцпол. Второй этаж продуваемый с раздвижными системами. Там теперь самый серьёзный движ в городе.

— Твой ухажер одобрит? — улыбаюсь я.

— Он к защите готовится. Не буду же я из-за этого сидеть в душной общаге.

— Тогда, удачи!

— Эй, ты не расслабляйся, я с тобой собираюсь пойти.

— А мне об этом знать не обязательно?

— Уже знаешь, — улыбается подруга.

— У меня даже надеть нечего.

— Когда нас это останавливало? Что-нибудь придумаем.

— Не нас, а тебя, — смеюсь я — как я до сих пор с тобой не сошла с ума?

Вечером Агинян надевает синее короткое платье, я джинсовую юбку и белую футболку с пайетками, на ноги незаменимые черные босоножки на каблуках. Она делает мне офигенный вечерний макияж, глаза подводит верхней стрелкой, наносит темные серые тени и добавляет хайлайтер, на губы наношу блеск, волосы распускаю и накручиваю утюжком легкие локоны.

— Алька, ты красотка! — резюмирует мой визажист — Кстати, Денисов не знает, что ты в городе?

— Нет. Совсем не хочется с ним встречаться. Я обещала подумать над его предложением, он дал мне время, пока я буду у родителей. Я не готова с ним говорить и, тем более, давать ответ.

— Ладно, пусть тоже к защите готовится. Погнали?

— Погнали.

Звуки музыки и клубной атмосферы слышны метров за пятьдесят от входа в «Медузу». Аня, заслышав любимую мелодию, ускоряется и подгоняет меня идти быстрее. Здание впечатляет своей замысловатой конструкцией: ассиметричные линии, панорамные раздвижные окна, но при этом, танцующих почти не видно отсюда. Внутри многолюдно, шумно, лучи цветомузыки освещают не только танцпол, достают даже на улицу, пробегают разноцветными лазерными бликами по кронам растущих рядом деревьев, по плитке, по фонтану напротив входа.

Мы подходим к ступенькам, ведущим к входу, и уже здесь внизу нас тормозит охранник.

— Девушки, вход закрыт.

— Это почему? — возмущенно спрашивает Аня.

— Все столики заняты, очень много народу. И вы молодые люди поворачивайте обратно, сегодня уже не принимаем посетителей, — говорит он подошедшей молодой паре.

— Нет, ну это вообще беспредел! — не может успокоиться подруга.

— Они со мной, — чувствую, как кто-то сзади обнимает нас с Аней. Поворачиваю голову — Арсен.

— Так бы сразу и сказали, — бурчит охранник и пропускает нас вперёд.

— Удачно я опоздал, — смеётся Арсен, пока мыподнимаемся по ступенькам.

Перед дверью останавливаемся.

— Спасибо, — говорю я.

— С подружкой познакомишь, Алина?

— Вы знакомы?! — удивлена Агинян.

— Знакомьтесь, это Аня, моя соседка по комнате, это Арсен.

Он с интересом её рассматривает, она это понимает и сразу берёт на абордаж.

— Я так понимаю, ты не только вход здесь можешь решить? Нам сказали, нет свободных столов.

— Решим и этот вопрос, — улыбается. Открывает нам дверь:

— Прошу.

Внутри, действительно, яблоку негде упасть, пробираемся за Арсеном к столу в противоположном углу и в моё поле зрения попадает Волков. О, Боже! Конечно же, Арсен сам бы не пришёл. Сердце заходится в бешенном ритме, адреналин подскакивает до максимума, а если он не один? Мы подходим, Арсен обнимает нас с двух сторон за плечи.

— А я тут двух птичек по дороге поймал. Знакомьтесь, кто не знаком. Это Аня и Алина. А это мои друзья: Это Влад, Костя и его жена Марина, Никита и Катя, — говорит он, показывая на девушку, сидящую рядом с тем, кому я нахамила в первый вечер.

Все отвечают в стиле «очень приятно» друг другу. Только Волков молчит. Наконец, я нахожу смелость посмотреть ему в глаза. Чёрные омуты неотрывно рассматривают меня, вижу в них нездоровый блеск. Он пьян и все они уже навеселе. Арсен пытается нас усадить, просит два стула себе и Ане. Влад подвигается и мне приходится сесть рядом с ним. В нос ударяет его запах. Он в белой рубахе с коротким рукавом и светлых джинсах, даже сидя кажется огромным и внушающим трепет. А ещё потрясающе красивым. Как не сойти с ума?

К нам подходит официант, мы заказываем напитки, Арсен добавляет в заказ еду.

— Арсен, почему ты так долго? — спрашивает Катя.

— А ты ждала меня, Катюнь? Ты поаккуратнее, Шаталов у нас человек серьезный, отсидевший, у меня могут быть неприятности.

— Иди в ж*пу, Мусаев, — они смеются, мы с Агинян не в теме.

Нам приносят коктейли, мне срочно нужно выпить, тяну напиток через соломинку, Влад всё время наблюдает за мной. Поворачиваюсь к нему, наши лица совсем рядом.

— Как ты оказалась с Арсеном? — тихо спрашивает он.

— На входе встретились, нас не впускали, он провёл.

Они начинают разговаривать на какие-то свои темы, Аня даже вставляет несколько слов. Через какое-то время, она просит выйти с ней ненадолго. Идём в туалет.

— Алина, не так страшен чёрт, как его малюют, — закрывает она за нами дверь.

— Арсен — это который из них?

— Который зацепил меня в первый вечер.

— Ты говорила, что он хам, вполне себе нормальный мужик, ещё и красивый.

— Ань, в первую встречу они мне все такими показались.

— А Волков с тебя глаз не сводит, ты заметила?

— Да. Но, не обольщайся, для них это ничего не значит.

— Пока пусть так, а там посмотрим, — заговорщически поднимает брови подруга.

По возвращении, занимаем свои места. Мусаев кладеё руку Ане на колено, это все видят, но никого ничего не смущает, она щебечет ему что-то на ухо, он улыбается. Понимаю, что ночевать в общаге сегодня буду одна. Подруга такое не упустит. Мужчины пьют коньяк, после очередного бокала, Волков кладёт руку мне на талию, прислоняется вплотную и говорит на ухо:

— Эта твоя подружка всегда такая?

— Какая? — коктейль уже сделал своё дело, я расслабилась, близость Влада больше не напрягает, даже наоборот.

— Она понимает, что делает? Мусаев — дагестанец, парень горячий, так просто не отпустит.

— А она так просто и не уйдёт, — мне становится смешно, напугал.

— Что у тебя с ней общего?

— Комната в общежитии. — мне, почему-то, очень хочется подерзить ему.

— Надеюсь, только комната.

Я склоняюсь к нему так близко, как только возможно, демонстративно потягиваю соломинку.

— На что ты ещё надеешься?

Он зависает на моих губах, опускает взгляд на голые ноги рядом с его, потом смотрит в глаза:

— Девочка, не играй в опасные игры, — вижу в пьяных глазах хищный блеск, кажется, кожей чувствую вибрации его желания. Сама воспламеняюсь, мне нравится, как он на меня смотрит.

— У меня сегодня хорошее настроение, можно и поиграть.

Что я творю? Что он обо мне подумает? Но остановиться уже не могу.

— Тогда пойдем танцевать.

Диджей включил медленную композицию, я даже не заметила этого. Мы выходим из-за стола. На танцпол следуют и все остальные, я даже не смотрю в их сторону. Обычно приглядываю за Аней, но сегодня мне совершенно всё равно, где она и с кем. Прямо сейчас меня обнимает самый красивый мужчина в моей жизни и мне безумно хорошо.

— Так что там говорит тебе твоё настроение? Отпускает тебя во все тяжкие или просто поговорить? — улыбается Влад.

— Мне как-то сказали, что если ты расценишь поведение как провокацию к действию, то уже никто не спасёт, — в тон ему отвечаю с улыбкой.

— Правильно сказали.

— Тогда почему я тебя не боюсь? Уверена, ты мне не сможешь сделать ничего плохого.

— Поэтому ты мне строила глазки?

Делаю возмущенное лицо:

— Я строила тебе глазки?

— Да, и задницей вертела, когда из-за стола выходила, — всё это сказано с улыбкой, но я всё равно изображаю возмущение — но мне всё нравится: глазки красивые, а задница — вообще бомба!

Он смеётся, и мне его слова не кажутся пошлыми или неприличными. Я смеюсь в ответ, мы на одной волне. Он крепче прижимает меня к себе, а я наслаждаюсь его запахом, ощущением сильного тела и теплом, которое разливается внутри. Какой, чёрт побери, Денисов? Я ни разу рядом с ним не ощущала ничего подобного.

Когда у мужчин начинаются за столом разговоры о работе, Марина предлагает девушкам пойти на второй этаж, потанцевать. Мы поднимаемся, ловим драйв и начинаем двигаться, музыка здесь действительно шикарно настроена, как в 3-Д кинотеатре. Через некоторое время я замечаю за одним из столиков Мамонта с компанией. Кира машет мне рукой, я улыбаюсь и машу ей в ответ. Аня тоже узнаёт Мамонта, подходит ко мне ближе.

— Мамонта видела? — я киваю — Он точно Денисову расскажет.

— Плевать! — мне весело, я отрываюсь — Об этом я подумаю завтра.

— Это Волков на тебя так действует или спиртное?

— Всё вместе, — отвечаю я и танцую ещё пуще.

Танцуем мы долго, не пропускаем ни одну песню, алкоголь начинает выветриваться и немного притупляет мою эйфорию, собираюсь сказать Ане, что пойду, присяду. Делаю шаг, но чья-то рука дёргает меня назад и разворачивает к себе. Денисов. Он очень злой. Сейчас грянет гроза.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает гневно, я сглатываю.

— Танцую.

Он хватает мою руку и тянет меня на улицу. Я еле успеваю за ним на каблуках. Мы проходим через весь зал первого этажа, я смотрю на наш стол, никто не смотрит в эту сторону. Слава Богу!

Выходим на улицу, в скоростном режиме заходим за угол здания. Здесь небольшая парковая зона. Кроны деревьев накрывают этот островок с двумя лавочками и деревянным столом. Наконец, Денисов отпускает мою руку. Возмущение и злость написаны у него на лице.

— Спрашиваю еще раз: что ты здесь делаешь? То, что ты танцуешь, мне уже сообщили по телефону. А теперь давай серьёзно поговорим.

— Так получилось. Аня собралась в клуб… и предложила мне.

— Почему ты не позвонила, что ты в городе?

— Потому, что не готова с тобой встречаться. У меня нет ответа на твой вопрос.

— А он вообще когда-нибудь будет? Или ты меня как запасной аэродром держишь?

Я молчу, он прав, не очень красиво вышло с моей стороны.

— Ты хоть понимаешь, что завтра будут говорить обо мне в универе?! — он переходит на крик — Родители Мамонова знакомы с моими родителями, если они узнают, что моя девушка бегает у меня за спиной по таким заведениям одна, они явно будут не в восторге от моего выбора! Я тебе простил Шторма, предложил тебе все условия. А ты? Чем ты лучше Агинян?

— Что? — шквал гнева захлёстывает меня — Можешь сказать своим родителям, что у тебя больше нет девушки! А Шторма ты мне рано простил. Я здесь с ним!

Мои слова срабатывают как детонация, он хватает меня за плечи и начинает трясти:

— Я сказал дома, что скоро приеду с невестой, А ты!.. Что ты наделала!..

Чувствую, как меня откидывает невидимой взрывной волной. С диким воплем от удара в живот Денисов отлетает от меня и приземляется под лавочкой. Взбешённый Волков делает к нему шаг и меня сковывает дикая паника. Он его убьёт.

— Влад, не трогай его, пожалуйста! — я хватаюсь руками за голову. Это всё из-за меня.

Он поворачивается ко мне:

— Зачем ты с ним пошла? — он тоже злой.

Я боюсь даже обмолвиться, что он меня вытащил силой.

— Нам нужно было поговорить.

— Поговорили?! Иди в клуб!

Я в растерянности не понимаю, что мне делать. Не могу оставить их один на один. Денисов сидит на корточках, тяжело дышит и пытается прийти в себя.

— Алина, я с тобой разговариваю!

— Пообещай, что не будешь больше его бить.

— Бл*дь, не буду, не скули! Я если ещё раз его ударю, он откинется!

Возмущение охватывает меня молниеносной вспышкой. Я разворачиваюсь и ухожу. Не собираюсь выполнять приказы, не пойду в клуб, мне нужно побыть на воздухе. Пересекаю набережную и спускаюсь на пустой тёмный пляж. Он откинется! Конечно! Он айтишник, а ты боксёр, ещё и с каким прошлым. Подхожу почти к самой воде и просто смотрю на лунную дорожку. Несмотря на то, что Женя получил, мне становится легче оттого, что всё разрешилось и не придётся объяснять, почему я не буду с ним. Ведь я знала это ещё в первый наш разговор. Зачем довела до такого?

Позади себя слышу шаги по гальке, не оборачиваюсь, просто знаю, что это Влад. Он подходит, обнимает меня, прислоняется щекой к моему виску.

— Ты моё стихийное бедствие. Я уже и не помню, когда в последний раз дрался из-за девушки. А с тобой через день приходится руками махать.

— Он ушел?

— Ушёл… Что у тебя с ним? Я хочу знать.

— Ничего.

— Ты с ним спала?

— Нет! — разворачиваюсь, мне, почему-то, обидно слышать такой вопрос. Хочу ещё что-то сказать, но он накрывает мои губы и целует. Его язык требовательно вторгается в мой рот, сплетается с моим, и я улетаю. Обнимаю его за шею, отвечаю отчаянно. Буря эмоций проносится по всему телу, теплые спазмы пронизывают живот. Меня штормит, я забываю всё на свете. Меня нет, я в щепки, это крушение.

Глава 11

Влад

Отрываюсь от сочных пухлых губ и охреневаю. Это у меня сейчас кружилась голова? В теле восстали все черти сразу, в груди нешуточно полыхнуло, а мозг взорвался и разлетелся на мелкие части. Смотрю ей в глаза, она тоже в полном ошеломлении — химия просто какая-то. Снимаю её руки со своей шеи:

— Давай я отвезу тебя домой, — мне нужно разобраться со своей головой, пока я не наделал непоправимого.

— Ты на машине?

— Нет. Я вызову такси.

— Хорошо, — отвечает упавшим голосом.

Я не могу себе позволить продолжение. С кем угодно не парился бы, с ней не могу. Я же обещал себе её не трогать. Какого чёрта повелся снова? Как ей удается каждый раз разводить во мне огонь?

Беру её за руку, выходим на набережную, вызываю такси.

— Мне вещи свои забрать нужно, — вспоминает Алина.

Заходим в ресторан, она забирает сумочку, телефон, прощаемся со всеми и уходим.

— Алина, оставь его живым, — кидает нам вдогонку Шаталов — у нас завтра поездка.

Кто-то ещё отпускает пару пошлых шуточек, мы уже не слышим, выходим на улицу и садимся в такси.

— Ты уезжаешь? — спрашивает она.

— Мне в Питер нужно слетать на несколько дней. По работе.

Больше ни о чём не говорим, едем каждый в своих мыслях. Когда останавливаемся у ворот общежития, прошу таксиста подождать и провожаю Алину до дверей.

— Спокойной ночи, — говорит она и берётся за ручку двери с намерением уйти. Не знаю, какие бесовские силы меня снова подначивают, не могу её так просто отпустить.

— Даже не поцелуешь? — поднимаю брови вверх.

— А если нет? — заглядывает мне в глаза, ждёт реакции.

— Тогда я снова повезу тебя на пляж.

— Хм, — она смеётся, делает шаг ко мне, обнимает и подставляет свои губы.

Я впиваюсь в её рот. И снова гром, вспышка, возгорание! Зарываюсь пальцами ей в волосы, языком проникаю глубже, слышу глухой стон, меня накрывает и уносит. Не знаю, как моя вторая рука оказывается у неё под футболкой, чувствую край кружевного белья. Твою мать! Как же остановиться? Она первая отлепляется от меня, слыша сзади звук открывающейся двери.

— Грановская, я закрываюсь уже. Потом не войдешь, ночуй, где хош — ворчит пожилая консьержка.

— Иду, Клавдия Ивановна. Спокойной ночи, — говорит мне и скрывается за дверью.

Какая, на хрен, спокойная ночь. Хоть бы под утро уснуть. Домой приезжаю выбитый из колеи. На автомате принимаю душ, ложусь в кровать, пытаюсь уснуть. Ничего не получается, в голове по кругу один за другим, словно слайды, всплывают эпизоды с Грановской. Что же мне с тобой делать, девочка? Мне совсем не хочется уродовать твою жизнь, я не тот, кто тебе нужен. Со мной не будет того, о чём ты мечтаешь.

«Тогда почему я тебя не боюсь? Уверена, ты мне не сможешь сделать ничего плохого»….

Смогу, ты даже не представляешь, насколько… Лучше бы ты меня боялась.

В Питере мы с Никитой провели почти неделю, он гостил у сестры, я навещал товарища, владельца одного из местных яхт-клубов. Перенимал у него опыт по ремонту и техническому обслуживанию яхт и катеров. У меня осталось немного свободного места в бухте. Раньше хотел построить там себе дом, но потом понял, что не хочу жить там, где постоянно снуёт народ. Если когда-то у меня будет дом, то выберу уединённое тихое место. А на свободном участке сделаю мастерскую по обслуживанию яхт. Это и дополнительный доход, и гарантия, что клиенты будут арендовать места круглый год. Договорился, что найду работников и пришлю сюда на обучающие курсы.

В аэропорту разбегаемся с Шаталовым по своим машинам, еду домой, замечаю, что на часах 16.40. В голове проскакивает мысль: через двадцать минут у Алины заканчивается рабочий день… Так, стоп! Я же договорился с собой ещё в Питере — эту тему закрываю и больше никаких попыток её увидеть, даже если появится на горизонте, стараюсь ретироваться под любым предлогом. Для её же блага! «Если ускорюсь, успею» — предательски пробегает в голове второй очередью. И побеждает. Чертово подсознание даёт пинка. Нажимаю на газ и почти в 17.00 останавливаюсь на парковке напротив здания офисов. Из здания уже виден поток выходящих людей, узнаю даже Князеву, она садится в свою машину и уезжает. Жду ещё минут пять, в дверном проёме показывается копна белых волос, и я замираю. Она прощается с какой-то девушкой, та уходит в другую сторону, Алина идёт через стоянку прямо на меня. Она в белом летнем платьице и босоножках на платформе, вроде ничего особенного, но меня начинает бомбить. Необъяснимые трепещущие эмоции в районе живота поднимают волну жара, затем холода и снова жара. Что, бл*ядь, происходит? Что у меня на неё за рефлекс? Она подходит ближе и узнаёт мою машину. Глаза распахиваются, останавливается, застывает. Покидаю салон и подхожу вплотную.

— Привет.

— Привет,… — в глазах блеск, радость, восхищение.

Да, запала на меня. Мне не впервой, но очередное подтверждение в её глазах вызывает взрыв дикого восторга, полёта. Руки сами сгребают её в захват, я сейчас хочу лишь одного — ощутить вкус этих губ. Она отвечает так же жадно и страстно. Врываюсь языком, ласкаю каждый уголок — сладко, вкусно, ярко. Отрываюсь, зарываюсь носом в волосы — божественно! Нежный аромат духов, смешанный с запахом её кожи и волос будоражит все мои ощущения, в голове и теле закипают грешные мысли.

— Поехали, поужинаем?

— Куда?

— Есть одно место. Я там давно не был, а сейчас захотелось.

— Поехали.

Отъезжаем с парковки, Алина поглядывает на меня, я кошусь на её ноги — отпад, хочу её.

— Ты давно прилетел?

— Только что. Прямо из аэропорта.

— Серьезно?

— Угу.

— Как съездил? — выезжаем на дорогу, ведущую за город.

— Продуктивно. Хочу открыть в «Якоре» мастерскую для яхт, изучал, как всё устроено в подобном месте.

— Это нужно будет внести на сайт?

— Пожалуй. Прими это во внимание, чтобы потом можно было дополнить.

— Хорошо.

— Как продвигается твоя работа?

— Думаю, недели через две закончу. Может, чуть больше. Князева сказала успеть в срок, без вариантов.

— Достаёт?

— В рабочем режиме, терпимо, — улыбается Алина.

— Покажешь, что получается?

— Покажу.

Мы выезжаем за город, она с интересом разглядывает, куда мы едем.

— Я не была в этих местах.

— Тебе понравится.

Приезжаем в лесной ресторан. Нас встречают на входе, по красивой мощеной дорожке, обсаженной ухоженными кустарниками, провожают к свободной беседке.

— Какая красота! Ты только посмотри, какие здесь растения! Ой, а там горный ручей, круто!

Я улыбаюсь этой детской непосредственности, в который раз кайфую от её восторга от банальных для меня вещей. Я давно разучился радоваться таким мелочам, присматриваться к природе, находить в ней прекрасное. И все, кто меня окружает, живут так же, пресыщенно и равнодушно.

Мы выбираем дальнюю беседку с ротанговой мебелью, белые занавески которой, скрывают от посторонних глаз гостей. Заказываем рыбу на углях, салаты, свежевыжатый сок и мороженое для Алины.

— Какой сладкий здесь воздух, — Алина вдыхает полной грудью, а меня от вида этой картины просто ведёт — и птицы поют волшебно.

Улыбаюсь, складываю руки на груди, вытягиваю ноги и просто смотрю.

— Почему ты так смотришь?

— Нравишься, — сглатывает, не ожидала прямого ответа.

— И давно ты это понял?

— Давно. Просто запрещаю себе думать о тебе, мы и сегодня не должны были встретиться.

— Почему запрещаешь?

— Потому что я не такой, каким ты меня себе придумала. Ты меня совсем не знаешь. А когда узнаешь, захочешь сбежать, но у тебя не получится.

— Почему?

— Я не отпущу.

Снова сглатывает, задумывается о чём-то. Наш разговор прерывает официант, он вносит основные блюда, расставляет их на стол. Принимаемся за еду, Алина молчит, я тоже ем, периодически посматривая на неё. Я только что сам транслировал мысль, которая стала для меня открытием. Где-то на задворках мозга я уже для себя решил, что не отпущу. Но при этом внушал себе, что нам не нужно видеться. Твою дивизию! Куда меня занесло? В мои мысли врывается звонок её мобильного.

— Алло!

— Грановская, где ты ходишь? Вообще-то, я тебя на ужин жду, — слышу голос её подруги Ани.

— Ань, извини, забыла тебя предупредить, я не буду ужинать.

— Где тебя вообще носит?

— Я с Владом.

В трубке воцаряется тишина, потом Аня оживает.

— А, тогда ладно… Алька, ну ты дай ему уже, такой за ручку долго ходить не будет, надо брать.

Алина мгновенно краснеет и нажимает отбой, кладет свой телефон, глаз на меня не поднимает. Забавная подружка, непроизвольно улыбаюсь, не ожидал такого смущения.

Глава 12

Алина

Когда Аня приехала утром после вечера в «Медузе», я думала, у меня ушей не хватит выслушать столько хвалебных од Арсену. Она уверяла, что это лучший мужчина в её жизни, со всеми этими студентами не сравнить, даже вместе взятыми. Оказалось, что у них в одна дата Дня рождения и Аня решила, что это знак. Они ночевали в его квартире, а утром он привёз её прямо под общагу. Судя по всему, Агинян тоже оправдала его надежды, всю неделю, Арсен забирал её и привозил утром, когда я уходила на работу. На фоне этого романа у неё снова появилась идея-фикс свести меня с Владом, во что бы-то не стало. Во-первых, чтобы мы могли вместе ходить на свидания, во вторых — такой шанс бывает лишь раз.

Сейчас я просто испытываю испанский стыд. Ляпнула она, а стыдно мне.

Поднимаю глаза, Владу явно весело от услышанного. Он смотрит прямо на меня и вовсю улыбается, даже не пытаясь сделать вид, что он не слышал. Чувствую, как кровь прилила к лицу, выгляжу, наверное, как дура. Ну, Анька! Вот так выдала! Теперь он поймет, что мы об этом разговаривали, стыдно как!

— И как тебе совет подруги? — спрашивает он.

Боже! Что на это отвечать?

— Я, обычно, не обращаю внимания на подобные советы, — говорю я — У Агинян просто такая манера общения.

— То есть, не дашь? — на губах улыбка, он берёт стакан, отпивает сок и смотрит на меня поверх него.

Меня сковывает ступор. Как можно, как ни в чем не бывало говорить о таких вещах?

— Я не готова сейчас это обсуждать…за ужином…

— Хорошо. Скажешь, когда будешь готова, обсудим, — он смотрит, не отводя глаз, и мне становится всё труднее выдержать этот взгляд. Был же нормальный ужин, этот разговор завел меня в тупик.

Спасение приходит в виде официанта, принёсшего мороженое. Благодарю его, Волков просит принести счёт, а я, с деланным удовольствием, накидываюсь на мороженное, хотя оно мне совершенно не лезет.

По дороге назад Влад рассказывает мне пару историй из его бурной молодости, случившиеся в этом ресторане, мы смеёмся, обстановка разряжается. Я спрашиваю его, как он создал «Якорь», он рассказывает, что это яхт-клуб отца его матери. Он умер, когда Владу было двенадцать, от инсульта. Влад его единственный внук от единственной дочки, когда дед был ещё жив, готовил его к тому, что «Якорь» перейдёт к нему. Правда, тогда это было малоизвестное место, где стояли небольшие рыболовные судна, катера, и всего несколько небольших яхт, в том числе и их парусник. Чтобы вывести яхт-клуб на нынешний уровень, Владу понадобилось много лет. Зато, он практически вырос в этой бухте. Дед многому его научил: разбираться в кораблях и яхтах, управлять ими, даже устранять мелкие неполадки. Из разговора я понимаю, что Влад к нему до сих пор питает самые тёплые чувства.

Подъезжаем к общежитию, Волков глушит машину. А я не знаю, что мне делать: благодарить за ужин и уходить? Я совсем не хочу с ним расставаться. Но после сегодняшнего пикантного разговора, мне неловко навязываться. Мне всё время не даёт покоя мысль, что он подумал обо мне, когда услышал наставление Ани.

— Твоя подруга уже придумала грандиозный план на сегодняшний вечер?

— Я не провожу с ней вечера, у неё новый бойфренд, — улыбаюсь.

— Мусаев, что ли? — догадывается Влад.

— Угу.

— Интересное кино, — Влад выходит из машины, обходит, открывает мою дверь и подаёт руку — Я в девять заеду за тобой.

Оказываюсь на земле и не верю своим ушам. Он снова приедет. Мы увидимся.

— Хорошо. А куда поедем?

— В «Медузу». Там в коктейли смелости доливают, — улыбка расползается по его лицу. Он смотрит на меня сверху, из-под черных ресниц с похотью взирают два раскаленных угля. Мурашки пробегают по моей спине, а внизу живота ощущается томительное натяжение. Целую его в щёку и убегаю.

— До вечера, — бросаю уже перед входом.

Я, конечно же, понимаю, что имеет в виду Волков, когда говорит о смелости в коктейлях. Я вижу, как он на меня смотрит и понимаю, что он взрослый мужчина, ему нужен секс. Аня права, такой не будет ходить за ручку. Но у меня никогда не было секса и мне элементарно страшно. В голове всплывает наш недавний с ней разговор.

— Тебе Влад так ни разу и не звонил?

— Нет, он сказал, что едет по работе. Возможно, он занят делами.

— Алин, не говори ерунду.

— Хорошо. Признаю — ерунда. Хотел бы, позвонил, — сама страдаю от этого, не обязательно поднимать эту тему.

— Значит, когда приедет, я постараюсь устроить вашу встречу, ну так, невзначай. Только ты должна понимать, что это взрослый солидный мужик, ему не интересны поцелуи на лавочке. Да и вообще, сколько ты будешь со своей девственностью носиться? Тем более, с таким как Волков с ней можно расстаться без раздумий, это того стоит. Представь, когда-то внукам расскажешь, что первый твой раз был со Штормом.

— Анька, ты совсем? Внукам сказки на ночь читают, а не рассказывают истории о том, кому в первый раз дала.

Мы прыскаем от смеха и хохочем от души.

— Нет, серьезно, мне кажется, он на тебя запал.

— А если тебе кажется? Он в тот вечер в «Медузе» был пьян, на моём месте могла оказаться другая, и он бы её повёз домой.

— Да, и побежал размахивать кулаками, когда узнал, что тебя Денисов поволок на улицу.

— Кстати, не знаешь, откуда он узнал?

— Я сказала.

— Он же мог его убить. Зачем? Мы бы и так разобрались.

— Хотела посмотреть на его реакцию. Он резко помчался на выход, так что, думаю, запал.

— Ну, ты и стратег. Я ещё несколько дней боялась встретить Женю. Слава Богу, что он уехал.

К девяти мы с Аней в полной боевой готовности. Час назад ей позвонил Арсен и сказал, чтобы ехала в клуб со мной и Владом.

Я за эти дни купила себе на полученный аванс несколько новых вещей, сегодня надела черные с переливом короткие шорты и малиновый топ. Вверху он практически под шею, но короткий, между низом топа и шортами видно полоску кожи. Лук дополняют босоножки на платформе, Агинян говорит, что выглядит всё супер. Мне тоже нравится моё отражение в зеркале. Подруга расстаралась сегодня с моим макияжем, я не выгляжу вульгарно, но у меня огромные сценические глаза. Волосы распущены, я готова. Только к чему? В животе от этой мысли пролетают бабочки. Страх и неопределенность смешались с чувством эйфории от предвкушения встречи.

Ровно в девять на телефон приходит смс:

— Я на месте. Выходите.

Сердце пускается вскачь, в руках лёгкое покалывание. Выходим с Аней на улицу, видим машину, и все чувства обостряются ещё больше. Черт!

Влад выходит из машины, здоровается с Агинян, открывает нам двери. Он в черных джинсах и синей футболке поло, на ногах замшевые мокасины — выглядит потрясно, глаз не оторвать. Мы едем в клуб, Аня разговаривает с Владом, как будто они всю жизнь знакомы, вот у кого нет проблем с коммуникацией. А я кайфую от его близости, запаха, рассматриваю сильные крепкие руки, уверенно удерживающие руль, накачанные бицепсы, широкую спину, мускулистую шею. Не человек, а образец красоты. Кажется, я влюбилась и боюсь, это не просто сильное увлечение.

В клубе на входе охранник по традиции заворачивает пришедших, объясняя, что заведение переполнено. Мы проходим без проблем, за тем же столиком нас уже ждёт Арсен и Никита. На сей раз он с новой девушкой, её нам представляют как Кристину. Мусаев обнимает и целует в засос Аню прямо возле стола, на это никто не обращает внимание. Мне одной неловко в таких ситуациях? Может, я и правда, дикая?

Мы заказываем спиртное и шашлык, несколько салатов и фрукты. Шаталов рассказывает пару историй о том, как он ходил в ночной клуб в Питере, как он там снимал девушку и получился казус, всем смешно и Кристине тоже. Начинаю для себя понимать, что у них нормально спать с одними, в ресторан водить других, потом третьих. Какой-то сумасшедший дом. Волков тоже такой? Такой — отвечает мне внутренний голос. Я же своими глазами видела у него Яну. Я не хочу так, это не мой вариант отношений. Как быть со всем этим? Вместе с тем я отмечаю, что Влада в клубах с Никитой не было. Конечно, я не воспринимаю это на свой счет, но всё равно, приятно.

За разговорами все пьянеют, раскрепощаются, Влад, облокачивается о спинку дивана, притягивает меня к себе и обнимает за талию. Прислоняюсь к нему всем весом, он сильнее сжимает меня. Мы так и сидим, он разговаривает над моим ухом с ребятами, а я боюсь даже пошевелиться. Мне так хорошо, спиртное удваивает мои ощущения, мурашки счастья бегают по телу, и я плыву по волнам блаженства.

Неожиданно над нами нависают две тени. Поднимаю голову: Катя, девушка, с которой в прошлый раз был Никита и красивая шатенка с наколотыми губами в коротком розовом платье.

— Привет, — здороваются они. Им отвечают, понимаю, что все друг друга знают. Шатенка смотрит на Волкова в упор, очень предвзято смотрит, его глаз я не вижу.

— Развлекаешься? Почему не сообщил, что приехал?

— А должен был? — отвечает над моим ухом он.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Диана, я занят, — за столом полное молчание, все следят за ситуацией.

— Я не займу много твоего времени, купи девочке ещё коктейль, пусть не скучает.

— Волков разжимает руки, отстраняется от меня:

— Если ты сейчас не свалишь, ты больше вообще не войдешь в этот клуб никогда. Ты знаешь, я могу устроить, — в его голосе сталь и холод, мне становится не по себе.

— А она знает, что у тебя есть девушка? — шипит Диана, склонившись к нам.

— Волков привстает, молчавшая всё время, Катя тянет Диану от стола. Они разворачиваются и уходят.

Влад садится на место, вижу, как девушки поднимаются на второй этаж.

— Влад, может, правда, поговорил бы с ней? — говорит Никита. Ей Катька сто процентов доложила и за прошлый раз.

— Забыли, — Волков наливает себе коньяк, выпивает — так о чём до этого говорили?

Паузу заполняет Арсен, рассказывает анекдот про похожую ситуацию. За столом громыхает взрыв хохота и всех попускает, только не меня. Я улыбаюсь на шутку, а у самой рой вопросов в голове. Поворачиваюсь к Владу:

— Она твоя девушка?

— Нет, — ему не нравится мой вопрос, чувствую по тону.

— Тогда о ком она говорила?

— О себе. Но она не моя девушка, ей нравится так считать. Я не запрещаю.

Пожалуй, мне нужен еще один коктейль, я уже ничего не понимаю. Аня видит мою растерянность, посматривает то на Волкова, то на меня.

— Алина, Крис, пойдёмте танцевать?

— Идёмте, — выходит из-за стола Кристина.

Я тоже выхожу, мы поднимаемся наверх.

— Давайте ещё по коктейлю, — говорю я.

— Я за! — отвечает Кристина.

— Тогда через бар, — говорит Агинян и направляется к стойке напротив танцпола.

Заказываем коктейли, пока их делают, узнаём среди танцующих Катю с Дианой.

— Ты можешь спросить у Арсена кто она? — киваю на танпол.

— Обязательно спрошу. Она мне не понравилась, слишком самоуверенная.

Мы пьём коктейли, Кристина прямо с бокалом идёт в гущу танцев и начинает отплясывать. Диана замечает нас. По её виду она тоже уже достаточно выпила ещё перед приездом сюда, она что-то говорит Кате и они пробираются к нам.

— Таак, а теперь наш выход, оставляем коктейли и идём танцевать — говорит Агинян — и тянет меня в другую сторону. Мы обходим толпу с другой стороны, заходим в середину и начинаем двигаться. На фоне выпитого, умираем со смеху. Диана с Катей подходят к бару и натыкаются на два недопитых коктейля. Разворачиваются, пытаются понять в какую сторону мы пошли. Наконец находят нас глазами, возмущены, не понимают, что им делать. Нам так смешно и весело, мы ловим драйв и пляшем. Через пару треков я начинаю просто кожей чувствовать, что на меня кто-то смотрит. Разворачиваюсь к барной стойке, там сидят Влад и Арсен и наблюдают за нами. Показываю Ане глазами в их сторону, она кивает, что видит. А через несколько минут её глаза расширяются, поворачиваюсь за её взглядом — Диана подошла к Волкову, они о чём-то разговаривают. Не понимаю, что на меня находит, но я резко поворачиваюсь и иду в их сторону. Не знаю, кто кого больше бесит, но мне хочется её уничтожить прямо здесь и сейчас. Подхожу, они замечают меня, Диана умолкает. Влад на крутящемся барном стульчике поворачивается ко мне.

— Милый, поехали домой, — обращаюсь к нему. Боже, что я несу?

Один, два, три…Волков выходит из ступора, уголок его губ приподнимается в усмешке:

— Поехали.

Мусаев ржёт, перевожу взгляд на Диану и вижу, как её накрывает не просто возмущение, это бешенство. Но сейчас я хочу, чтобы он был только мой, так что ты свободна, девочка!

Влад встает, берёт меня за руку, машет Мусаеву пока.

— Купи себе коктейль и не скучай, — бросаю через плечо Диане. Влад смеётся, чувствую, как трясётся от смеха его рука. Ошарашенная, она остаётся у барной стойки, последнее, что я вижу, Аня подходит к Арсену.

Влад открывает мне дверцу, усаживает на переднее сидение, садится за руль и поворачивается ко мне.

— Надеюсь, ты меня не в общежитие приглашала? — он всё ещё на позитиве, ситуация его веселит.

— Влад…я просто… хотела позлить Диану.

— Это я понял.

— Спасибо, что подыграл.

Он становится серьёзным.

— Я не играл. За свои слова нужно отвечать, девочка моя.

Сердце пропускает удар, меня охватывает ужас. Он смотрит на меня так, что пламя в его глазах вот-вот меня обожжёт. Я судорожно пытаюсь придумать, что сказать, но Влад заводит машину, включает музыку, и мы едем. Я не спрашиваю куда, на фоне мелодии в ушах слышу стук своего сердца, оно работает навылет. Заезжаем в район элитных новостроек, Влад открывает пультом шлагбаум, двигаемся до первой линии строений от моря и останавливаемся у одного из домов. Он встаёт, открывает мою дверь:

— Приехали домой, «милая», — возвращает мой выпад, делая ударение на последнем слове.

Подаёт руку, спускает на землю. Иду за ним, поднимаемся лифтом на второй этаж, он открывает квартиру, впускает меня, оказываемся в большом квадратном коридоре, ведущем в ещё более огромную комнату.

— Проходи, — Влад подталкивает меня за талию, и мы входим в гостиную. Через панорамные окна я вижу ночное море, огни набережной, по периметру двух стен стоит большой угловой диван, напротив стенка с телевизором невиданного размера. Влад обнимает меня за плечи и ведёт к двери, ведущей из гостиной в спальню, которую я вначале не заметила. Пропускает вперёд, включает свет.

— Ванная там, — показывает на дверь — мне нужно сделать один звонок, я скоро.

Меня колотит лихорадка, я не могу её контролировать. Спиртное выветрилось, и я бы не отказалась от бокала чего-то. Принимаю душ, заворачиваюсь в полотенце, выхожу в комнату. Слышу, как Влад за дверью говорит по телефону.

— И отправь мне скан этого документа, я ещё сам пересмотрю. Хорошо, держи меня в курсе.

Дверь открывается, он останавливается на пороге, зависает, меряет меня взглядом с ног до головы, улыбается, затем проходит в ванную и закрывает за собой дверь.

Неконтролируемый страх сковывает тело, сердце нещадно скачет, руки превращаются в ледышки. Мне не раз Агинян рассказывала, как это бывает, но теория и практика разные вещи. Сказать ему? Вряд ли смогу. Черт! Как успокоиться?

Подхожу к прикроватной тумбочке, включаю лампу, а потолочный свет гашу. Так мне становится немного легче.

Влад выходит из ванной, на нём тоже только полотенце, осматривается, что я выключила свет, оценивает обстановку, смотрит лукаво мне в глаза. Пока подходит ко мне, рассматриваю его, мне только на пляже доводилось видеть мужчину в таком виде, и то в плавках. Снова замечаю его шрамы, но спрашивать не решаюсь.

— Все нормально? — голос хриплый, приглушенный.

— У тебя есть что-нибудь выпить?

Он уходит и через минуту приходит с бутылкой вина и двумя бокалами. Ставит их на столик между двумя креслами, разливает и даёт мне бокал. Я выпиваю его залпом, Влад делает глоток и удивляется.

— Ты хочешь выпить или напиться?

— Я больше не буду, — наконец, понимаю, что мне это не поможет, алкоголь не успеет так быстро подействовать.

Волков забирает у меня бокал, ставит на стол и захватывает в объятия. Я поднимаю на него глаза, его как будто кроет, он накидывается на мои губы, жадно, напористо целует. Вдыхаю его запах, поддаюсь напору и взлетаю, мои мурашки страха превращаются в мурашек страсти. Обвиваю его шею, приподнимаюсь на цыпочках, мне не хочется, чтобы он прерывал поцелуй. Но он прерывает, дёргает полотенце, оно слетает на пол, и рассматривает меня затуманенными глазами. Я сглатываю, мне хочется закрыться, смущение давит, и я обхватываю себя за плечи. Как пушинку Влад поднимает меня на руки, несёт к кровати и осторожно укладывает. Движением пальца он отправляет и своё полотенце на пол, и ложится сверху. То, что я успеваю рассмотреть за несколько секунд, приводит меня в шок, не представляю его в себе, меня опять начинает колотить. Влад понимает, что-то не так.

— Расслабься, я не кровожадный, — шепчет мне в губы — тебе понравится.

Хочу сказать ему, но он снова врывается в мой рот, втягивает сначала нижнюю губу, потом язык, его рука накрывает мою грудь, слегка сжимает, я издаю рваный звук, меня подкидывает, новые ощущения вызывают незнакомые эмоции. Влад спускается на шею, целует, лижет, дышит горячо, я обхватываю руками его голову, прижимаю сильнее, мне страшно, но и безумно хорошо, я стону. Он спускается ниже, берёт губами сосок и сжимает.

— Ааа! — вырывается у меня.

Как же волшебно! А когда он страстно засасывает его, меня шарашит током, я выгибаю спину, стону громче, головокружение добавляется ко всем нахлынувшим ощущениям. Влад издает глухие протяжные стоны, я кайфую от его жара, его силы. Его рука спускается на бедро, он ласкает языком вторую грудь и бедро параллельно, потом просовывает руку мне под попу, сжимает ягодицу, ртом спускается к животу, целует, ещё спускается. По моему телу проходят разряды, меня уносит в вакуум. В животе появляются непонятные ощущения: тепло, чувственность, потребность чего-то большего. Боже, как чудесно! Влад слегка раздвигает мои ноги, пробирается к складочкам, раздвигает их и вводит туда палец. Я кричу, меня искрит, теряю разум, осязание, реальность. Не ожидала, что это так нереально.

— Какая же ты сладкая! — хрипит Волов мне в лицо.

Он в упоении, ласкает, целует, сходит с ума. В какой-то момент разводит рукой мои ноги, наваливается и вставляет в меня член. Сквозь пелену чувств, до меня доходит, что сейчас это произойдет, я замираю. Влад усиливает давление и, что есть силы, проталкивается в глубину.

— Ааай! — резкая боль стирает все мои приятные ощущения, сводит, будто судорогой всё в районе таза. Это ужасно, я даже выдохнуть не могу. Влад замирает, открываю глаза, он испуганно смотрит на меня, потом медленно выходит. Опускает глаза, видит кровь:

— Твою ж…! Алина!

Мне становится страшно, от выражения его лица, меня сковывает ещё сильнее, почему он такой злой? Я смотрю на него испуганными глазами, не понимаю, что он хочет.

— Дыши. Сейчас пройдёт.

Тяжело вздыхает, и начинает нежно меня целовать, затем снова опускается по шее, втягивает в рот мочку уха, его рука у меня на талии, он скользит ею на живот, легонько, нежно поглаживает и боль, действительн, проходит. Мне не верится, что так может быть, меня снова окутывает блаженство, а в животе собирается сладкая нега. Влад снова накрывает меня своим телом, я напрягаюсь.

— Не зажимайся, больно уже не будет.

Но я, всё равно, не могу расслабиться.

— Аля, ты слышишь меня? — Влад поворачивает мое лицо за подбородок к своему.

— Да, хорошо.

Он раздвигает мои ноги и медленно входит.

— Ммм, — действительно не больно, как-то необычно, но не больно, может, совсем чуть-чуть. Медленными толчками осторожно двигается, потом чуть быстрее, мне хочется, чтобы ещё быстрее, я подстраиваюсь под его темп, тело без моего согласия начинает двигаться навстречу, даже не верится, что это я, что это со мной. Влад заводится, стонет, его дыхание становится тяжёлым, я вхожу во вкус, ласкаю его волосы, спину, спускаюсь на поясницу. Как же потрясающе! В животе начинает пульсировать жгучая потребность, чего, я и сама ещё не понимаю. Влад ускоряется, ещё и ещё, я запрокидываю голову, издаю громкие звуки, он тоже, теряю реальность, отчаянно цепляюсь за него и срываюсь с края. Внутри, что-то проносится ураганом, лопается и расцветает. Влад выходит из меня и изливается на простыню, откидывается на подушку, прикрывает глаза. По мне пронеслась буря, шквал, девятибальный шторм!

Глава 13

Влад

Лежу, прикрыв глаза, и охреневаю. Она девственница. Как такое возможно в двадцать один? Почему промолчала? Я же с самого начала понял, что неопытная, но, что я первый, вообще не мог предположить. Первый! Отчего-то за грудиной разливается бархатное тепло. Только моя.

Поворачиваюсь к ней, лежит на боку и смотрит на меня во все глаза.

— Почему ты не сказала?

— Не знаю. Сначала не знала как, а потом потерялась в твоих ласках.

— Я мог сделать тебе ещё больнее.

— Уже все прошло. Мне понравилось.

Опускаю взгляд, смотрю на размазанную по её ногам кровь. Она смущается, краснеет.

— Идём в душ, — встаю и подаю ей руку.

Когда я захожу за ней в кабинку, Алина распахивает глаза:

— Ты будешь принимать душ со мной?

— А что тебя смущает? — она в замешательстве.

— Я не могу при тебе мыться.

Я смеюсь:

— Девочка моя, пройдет немного времени, и ты будешь не только мыться при мне. Ты даже не представляешь, что ты будешь вытворять.

— Что вытворять? — спрашивает, очумевшая от такой информации.

— Всё, что я захочу.

Включаю воду, сверху на нас обрушивается поток теплой воды, но даже это не выводит мою малышку из ступора.

— Тебе помочь? — улыбаюсь я.

— Я сама, — очнувшись, наливает в руку гель для душа.

Я показываю, где чистая постель, Алина перестилает запачканную простыню, и мы ложимся спать. Обнимаю, целую её ещё несколько раз, снова возбуждаюсь, но не рискую трогать.

Она вырубается сразу, а я не могу уснуть, смакую сегодняшнее открытие. Это было феерично, даже несмотря на то, что я себя тормозил, старался не навредить. Просто безумие, никто до сих пор не вызывал такого вихря чувств и ощущений. У меня ведь к ней не просто влечение, как я думал вначале. Это, мать твою, необъяснимая зависимость: видеть её, прикасаться, чувствовать рядом. То, что я подсел на неё ещё в самом начале, уже выяснил и принял. А то, что конфетка с бонусом оказалась — это послевкусие до конца ещё не осознаю. Алина и до секса была чем-то иным, небывалым со мной. С этой своей непосредственностью и, вместе с тем, здоровой рассудительностью, просто очаровала. Она, как глоток свежего воздуха, как яркое пятно среди серости и шаблонности всех женщин из моего окружения. Есть в ней и нежная девочка, и умная женщина, и чёртик. Чего только стоит её выходка с Дианой.

«Купи себе коктейль и не скучай», вспоминаю лицо Дианы и обнаруживаю, что улыбаюсь, как дурак, в темноту. Поворачиваюсь, Алина тихонько спит, мне даже не слышно её дыхания, натягиваю простыню ей на плечи и понимаю, что попал, основательно.

Проснувшись, подпираю голову локтем и наблюдаю. Алина спит, Тёмные длинные ресницы прикрывают её небесного цвета глаза, аккуратный носик, пухлые губки — такая нежная, такая красивая. Зачем затащил её в постель? Что я могу предложить ей, кроме этой самой постели? Ничего. Я, непостоянный похотливый мудак, испортил девчонку.Светлую, чистую, она точно имеет право быть счастливой.

Алина открывает глаза, пару секунд соображает, где она, потом улыбается.

— Доброе утро.

— Привет. Как спалось?

— Отлично, — смотрит на часы и резко поднимается — ого, уже девять! Я через час должна быть в торговом центре «Плаза».

— Кому должна?

— Мы с сотрудницей договорились, что сходим на выставку парфюмерии.

— Здесь десять минут езды. Я отвезу тебя прямо туда, не пожарь, будешь вовремя.

Алина, сидя в кровати, не замечает, как сползает с неё простыня. Она резко натягивает её на грудь и держит руками.

— Ты что меня стесняешься?

Не отвечает, вижу, что ей неловко.

— Аля, ты ночью трахалась со мной, я всё видел, — смеюсь я — вылезай из этой тряпки и иди ко мне.

Смотрит, улыбается и качает отрицательно головой. Я дёргаю за простыню, она слетает, откидываю на пол, наваливаюсь и подминаю девочку под себя.

— Ты, правда, думаешь, что можешь спрятаться от меня? — говорю ей в лицо.

Алина касается моих губ своими, и обнимает меня за шею. Мне большего и не нужно, я слетаю с катушек. Целую, кусаю, утоляю голод. Вчера аккуратничал, сегодня хочу по полной. Она громко дышит, извивается, я просовываю руку между ног, она влажная, надавливаю на клитор.

— О, Боже! Влаад! — выгибается, закрывает глаза.

Ласкаю клитор, целую шею, спускаюсь к груди, засасываю сосок, перехожу к другому, потом плечи, снова терзаю губы. Усиливаю давление на клитор, она неосознанно поднимается навстречу. Хочу свести с ума её, но схожу сам, меня шмонает, я не в силах осязать глубину своего желания. Алина стонет, не переставая, ощущаю, как её трясет, она заведенная до предела. Приподнимаю и вхожу.

Протяжный громкий стон, ногти впиваются мне в спину, а меня практически убивает сила ощущений — искрит, кромсает. Точными толчками двигаюсь глубже, с каждым разом интенсивнее, Аля задыхается, мычит, стонет, её руки блуждают по моей спине, шее, забираются в волосы, её мутное сознание выдает на лице немыслимую гамму чувств, я тону в них, взлетаю и падаю. Наращиваю темп, она в такт двигает бедрами, приподнимается, чувствую, что мы на грани. Выхожу, она не понимает, открывает глаза.

— Встань на колени, — выполняет.

Развожу ей шире ноги и стремительно вбиваюсь сзади. Она вскрикивает, сминает рукой край подушки. В этом жесте столько страсти, меня разрывает, я кайфую оттого, что ей хорошо. Двигаюсь быстро, увеличиваю скорость, напор, она заходится в стонах, всхлипывает, двигается навстречу, ещё, ещё, ещё и взрывается — пронзительно кричит и падает головой на подушку. Я выхожу, кончаю ей на ягодицы, разлетаясь на мелкие куски. Мне сносит башню, я в нокауте.

Мы успеваем выпить кофе с гренками и ветчиной, такой завтрак сооружает Алина на скорую руку, и едем в торговый центр. Въезжаю на парковку перед входом ровно в десять.

— Я через три часа лечу в Краснодар, приеду поздно ночью, сегодня не увидимся. В воскресенье утром наберу, не строй планы на день, хорошо?

— Хорошо, — расплывается в улыбке.

Чмокает меня в щёку и порывается выходить из машины, я захватываю её за талию и торможу. Целую в засос томно, долго, растягиваю удовольствие, Алина обмякает, и, кажется, уже никуда не спешит.

— Алин, тебе нужно сходить к гинекологу.

— Зачем?

— Пусть назначит тебе таблетки. Нам же не нужны сюрпризы?

Закусывает губу, вникает, понимает.

— Не нужны. Схожу.

— Ладно, иди, — отрываюсь от неё — а то у меня проблемы начинаются.

Она смотрит вниз на мои штаны в районе паха, смущается и выходит.

Приезжаю в «Якорь», захожу в кабинет. Нужно собрать документы для поездки и ехать в аэропорт. Собираю всё в папку, ещё раз проверяю, ничего ли не забыл, не получается настроиться сегодня на рабочий лад. В голове первым номером крутится Грановская, ничего не могу с собой поделать. Отвлекает стук в дверь.

— Входите.

На пороге появляется Диана. Только её сейчас не хватало.

— Привет. Сегодня найдешь для меня время?

— Если честно, спешу в аэропорт.

— Ты в последнее время всегда куда-то спешишь, даже когда ты в городе, не могу тебя увидеть.

— Диана, мне, правда, некогда. Приеду, поговорим.

— Поговорим или увидимся?

— Поговорим.

Выражение её лица меняется, на нём появляется злость, выдаваемая за обиду.

— Это не с той ли блондинкой будет связан этот разговор?

— Разговор будет о нас, и только.

— Ты меня бросаешь?

— Чтобы бросить кого-то, нужно сначала его найти.

Беру папку, выхожу из кабинета и показываю на дверь Диане. Едва оказавшись за дверью, она больше себя не сдерживает.

— Вот значит как? Вас с Мусаевым обоих на дешёвок потянуло?

Притормаживаю, смеряю взглядом Диану, вскипаю.

— Дешёвка — это та, кто бегает за мужиком, зная, что он трахает другую!

— Я сама решила дать тебе эту свободу, думала, ты оценишь! — почти кричит она.

— Я оценил. Получилось дёшево.

Закрываю кабинет на ключ и ухожу. Вслед слышу:

— Когда ты наиграешься, я её уничтожу.

— Не нарывайся, ты знаешь, что моим врагом быть опасно, — кидаю уже издали и поворачиваю за угол.

Глава 14

Алина

Воскресным утром мне хочется поспать, но только сейчас явившаяся после вечера в «Медузе», Аня включает чайник, гремит чашками и, не стесняясь, напевает себе под нос.

— Анька, тебе не говорили, что тебе слон на ухо наступил? — сонно возмущаюсь я.

— Нет. Это ты просто злишься, что я тебя разбудила.

— Как ты догадалась? — кривлю рожицу.

— Уже десять. Арсен сказал, что заедет в двенадцать, пойдём на яхте в море. Так что пора вставать, завтракать и бежать за новыми купальниками.

— Мне не нужен новый купальник.

— Мне нужен, а ещё я хочу услышать продолжение истории, — наливает по чашкам чай, выкладывает на тарелку купленные, еще тёплые, круассаны — рассказывай.

Встаю, плетусь к столу. За завтраком в двух словах рассказываю про то, как провела ночь у Влада.

— И все? А где подробности? Интересно же.

— Ань, давай без подробностей. Ничего нового я тебе не скажу, ты всё в этих делах знаешь.

— Ну вот. А я так мечтала посмаковать его реакцию на твою девственность!

— Удивился, конечно. Но на этой теме мы внимание не заостряли.

Почему-то, совсем не хочется обсуждать это с кем-либо. Это моё личное, наше с Владом и мне будет комфортнее, если это между нами и останется. Для меня мусолить такие подробности — это, как пригласить кого-то в свою постель.

Спустя пол часа звонит Волков, сообщает, что Арсен скоро за нами заедет, а в двенадцать мы садимся в его Лексус и отправляемся в яхт-клуб.

На этот раз я взяла с собой вещи в рюкзак, чтобы завтра, а я уверена, что вернусь только завтра, не ходить в пляжной одежде, как в субботу на выставке в дискотечном наряде. Оделись мы сразу в купальники, как нам было сказано, сверху я накинула белое пляжное платье-рубашку на нескольких пуговицах.

Поднимаемся на двухпалубную белую яхту под названием «Оливия». Влад завидя меня, идёт навстречу, ловит в свои объятия и крепко целует. Я про себя смеюсь, что несколько дней назад мне было неловко, когда у всех на виду целовались Аня с Арсеном.

На нижней палубе накрыт стол, над которым натянут белый тент от солнца. Арсен приглашает к столу, оказывается, он накрыл эту «поляну из лучших продуктов» как выразился сам. Аня говорила, что его семья владеет сетью магазинов здорового питания и двумя ресторанами. Я знаю эти магазины, но была там лишь пару раз, нам с Агинян они не по карману. На столе пахнет шашлык из осетра, нарезка из овощей, лепёшки, различные соусы, сладкие напитки, фрукты и несколько бутылок белого вина.

На прогулке все те же, что были позавчера в клубе, только Шаталов, по традиции, с новой девушкой Ингой. Выходим из бухты, погода шикарная, солнышко, дует лёгкий ветерок, все в хорошем настроении. Ловлю себя на мысли, что не так давно я думала об этих мужчинах довольно скверно, а теперь понимаю, что они такие же обычные люди, как все. Возможно, со своими бзиками и грехами, но точно не страшные и опасные, как их характеризует молва.

— Так, никто не напивается, сегодня почти компот — предупреждает Влад, когда они с Арсеном разливают вино — море пьяных не любит.

— Лучше бы ты это помнил, когда пьяную Наташку в море с яхты выбрасывал, — говорит Никита.

Все ржут, добавляют разные реплики по поводу этой истории, им весело, а я в шоке.

— Ты бросил девушку в море? — обращаюсь к Владу.

— Угу, — весело кивает он, — я же тебе говорил, что ты меня не знаешь.

— Алина, не заморачивайся, — говорит Костя — ему было двадцать три, и он был редкостный придурок, как и все мы. Он уже вырос, отвечаю. Тем более, Наташка быстро всплыла и со скоростью света доплыла до яхты, а до этого утверждала, что плохо плавает.

И снова хохот. Знала бы моя мама, в какой компании я сейчас провожу время, её бы хватил удар.

После второго бокала вина, Влад просит капитана, чтобы включил музыку. Тот врубает последний сборник иностранной попсы и все начинают разговаривать громче, жестикулировать больше, Аня пританцовывает прямо за столом. Шаталов сегодня в ударе, шутит, травит анекдоты, его новая пассия восторженно заглядывает ему в рот и восторгается.

Я просто на небесах от счастья. Обстановка как в глянцевом журнале: море, солнце, белая яхта, вкусная, красиво оформленная еда, напитки, музыка и белая дорожка пены следом за яхтой. А ещё рядом он, сказка, да и только!

В какой-то момент я выхожу из-за стола, мы отошли от города и перед глазами раскинулись великолепные пейзажи. Направляюсь к носу яхты, хочу сделать несколько снимков на телефон. Жаль, что не додумалась взять фотоаппарат. Как же красиво! Город из моря — это совсем другой вид. Он, как на ладони, в чаще горных лесов приютились крошечные с этого расстояния, здания с разноцветными крышами и белые высотные дома. Ландшафт разрезают полоски асфальтированных горных дорог, а на самом верху синюю небесную гладь без единой тучки, подпирают высокие вершины скал — потрясающее зрелище!

Щёлкаю всё, что мне кажется интересным, с разных ракурсов, делаю несколько снимков яхты на фоне отдалившегося берега. Несмотря на увлеченность, слышу, что сзади кто-то подходит. Я поворачиваюсь — Влад идёт на меня и улыбается. На нём плавательные шорты и белая тонкая рубаха с капюшоном, пляжный вариант. Её раздувает ветром и мне видно загорелую накачанную грудную клетку. Короткие волосы взъерошены, хулиганистый вид делает его на несколько лет моложе. Какой же красивый, я просто теряю голову. Ничто не важно, я хочу быть с ним. Стою вполоборота, облокотившись о перила, и дарю ответную улыбку. Он достает из кармана шорт свой телефон и фотографирует меня.

— Повернись.

Я поворачиваюсь, позирую и так и эдак, он снимает, по глазам вижу, ему нравится этот процесс.

— А теперь я хочу твоё фото, — говорю я и щёлкаю его с разных ракурсов, потом прислоняюсь и делаю наше селфи, он обнимает меня, и я фотографирую ещё несколько раз.

— Если фотосессия закончена, предлагаю заняться более приятными вещами, — облизывает губы Влад.

Обнимает меня, прижимая к металлическим хромированным перилам и страстно целует. Отвечаю, конечно, повисаю на нём, млею и растворяюсь. Он пробирается языком во все уголки моего рта, руки блуждают по моей спине, опускаются на попу, прижимают меня ещё ближе, на секунду открываю глаза и офигеваю. Из рубки на нас смотрит капитан, отрываюсь от Влада и смотрю на него возмущенными глазами.

— Что?

— Ты знал, что нас оттуда видно? — показываю на рубку.

— Да.

— Как можно так себя вести при посторонних?

— Он на работе, его задача вести судно и смотреть вперёд.

— Волков, ты совсем без комплексов, — отстраняюсь от него и занимаю место рядом, повернувшись к морю лицом.

Влад смеётся, становится показательно рядышком, так, чтобы мы не прикасались, и тоже смотрит на море.

— Так лучше?

Кидаю на него многозначительный взгляд, и мы молчим. Через пару минут я первая прерываю молчание.

— Это твоя яхта?

— Да.

— Почему «Оливия»?

— Так зовут мою маму.

— Красивое имя.

— Она у меня тоже красивая.

— Ты на неё похож?

— Угу. Симпатяга, да? — смеётся.

— Да, и от скромности не умрёшь, — вторю ему смеясь.

Неожиданно из рубки слышен по рации голос капитана:

— Владислав Викторович, к берегу идём?

Влад утвердительно машет, и мы меняем курс на скалистый берег.

— Зачем нам к берегу? — спрашиваю я.

— Поплаваем. Там чистая прозрачная вода, а в скалах пещеры. Мы с дедом раньше туда ходили на моторной лодке, причаливали к берегу, жарили на костре мясо, запекали картошку, и мне казалось, вкуснее еды нет на целом свете. А потом плавали к пещерам, и он рассказывал мне истории из своей жизни. Никогда не читал нравоучения, просто о чем-то рассказывал, а я выносил для себя какой-то смысл. С тех пор я люблю там останавливаться, для меня это место силы, что ли.

Впитываю каждое слово, Влад ни разу со мной так не откровенничал. Рассказывал, конечно, про деда, но сейчас он как будто проживает прошлое. А мне безумно хочется понять, какой он был в том юном возрасте, и как случилось, что он стал таким, как о нём рассказывают.

Подходим к берегу на расстояние, на которое яхта может подойти, бросаем якорь и просто медленно покачиваемся на волнах.

— А теперь вплавь, — говорит Костя — кто первый доплывет до берега, тому приз.

— Какой? — интересуется Инга.

— Приз зрительских симпатий, — ржёт он.

— Спонсор заплыва ООО «Немыслимая жадность» — говорит Арсен.

Они с Аней плыть отказываются и остаются загорать на верхней палубе, Ник с Ингой решают уединиться в каюте. Первыми в воду прыгают Влад с Костей, потом я и Марина. Мужчины отрываются вперёд, затем, доплыв до скал, огибают гору по периметру. Проплыв метров двести, мы с Мариной добираемся до ближайшего плоского валуна, торчащего из воды, и взбираемся на него отдохнуть. Он приятно тёплый, вокруг кристально чистая бирюзовая вода, мы видим дно, загляденье! Обсуждаем с Мариной красоты местной природы в таких диких нетронутых человеком местах.

— Влад мне рассказывал, что приезжал раньше сюда со своим дедом. Интересно, здесь в те времена было всё так же?

— Скорее всего, да. Мы здесь часто останавливаемся, когда выходим в море. Для Влада это место особенное. Мне кажется, это одни из самых приятных его воспоминаний из детства.

— Ты знала его в детстве?

— Я знала Костю, они были нашими соседями по подъезду, он дружил с моим старшим братом. А я влюбилась в Калинина, и бегала на каждый его бой, там познакомилась и с остальными.

— Вы так давно вместе?

— Вместе мы всего четыре года, три из них женаты. А до этого были встречи, расставания, измены, выяснения отношений. Ты даже не представляешь, какими они раньше были — те ещё засранцы. Мне родители запрещали с Костей встречаться. Он стал другим только после несчастного случая и потери родителей.

— Как это случилось?

— Его родители ехали из гостей и попали в аварию, Косте позвонили, что мама насмерть, а отца везут в больницу. Он мчал туда на всех парах, в придорожном посёлке под машину ему кинулась женщина, выскочила из леса прямо под колёса. Как потом она сказала, что поссорилась с мужем и не хотела жить. После того случая она стала инвалидом и хоть с Кости сняли все обвинения по её же заявлению, он до сих пор от этого страдает. Каждый месяц отправляет ей деньги. И очень сожалеет, что так и не успел из-за этого к отцу. Когда он приехал, тот уже впал в кому и больше не вышел из неё.

— Знаешь, а мне рассказывали вкратце эту историю, правда, в совершенно ином свете. Лишний раз убеждаюсь, что никогда нельзя судить, если не знаешь ситуацию глазами того, кто её прожил.

— Да, я знаю, что тогда говорили. Он прошёл семь кругов ада. Мы были с Костей в ссоре, у нас не было отношений, но я первая пришла к нему, понимала, что ему, как никогда нужна поддержка. После этого, отношения потихоньку наладились, через год я насовсем переехала к нему. Но он долго и тяжело восстанавливал душевное равновесие. Неприятные были времена… А ты как с Владом познакомилась?

— Я делаю ему новый сайт для яхт-клуба. Сотрудник, который должен был этим заниматься, сломал ногу и послали меня. Так получилось, — улыбаюсь.

— Мне кажется, он в тебя влюблён. Он никогда ни на кого так не смотрел. Не узнаю его.

— Ты так думаешь?

— Да. Костя тоже так думает.

— Мои родители тоже будут не в восторге, узнай они с кем у меня отношения. Они всегда мне твердили, чтобы я не связывалась с богатыми, что они плохие люди и тому подобное.

— Он не всегда был богат. В шестнадцать ушёл от отца и сам зарабатывал себе на жизнь, маме помогал. Да они все были обычные парни, только у Арсена отец уже тогда крутился, семья не бедствовала. У Кости обычные родители были. Мама медсестра, отец юрист на государственном предприятии. Никиту с сестрой вообще бабушка воспитывала. Они все сами пробивались в жизни.

— Марин, почему они все в шрамах? Раньше я заметила только у Влада, а сегодня вот и остальные, смотрю, тоже. Неужели так выглядят все боксёры?

— Бои без правил…, — у меня появляется ужас в глазах — это было нелегально, но там платили большие деньги. Для меня это был кошмар. После каждого боя они ходили избитые, в синяках, с гематомами на лицах, бывало с разбитой головой. Косте два раза ломали руку. Я лишь однажды была в этом клубе. Видела бой Влада — зрелище не для слабонервных, хоть соперника и вытащили, как кусок мяса в конце, Волков был с окровавленным лицом и вывихнутым плечом. Я после этого ушла, Костю смотреть уже не смогла. Это было очень опасно. Им часто подставляли взрослых мужиков, организаторам нужны были зрелища для пьяной толпы, никто не думал о здоровье бойцов. Их тренер по боксу думал вначале, что они дрались где-то на разборках, а когда узнал, спустя год, в чём дело, выгнал их из зала. Они еле уговорили принять обратно.

Костя бросил первый из-за меня, я поставила условие. Но в различные истории они влипать не перестали. У меня на эту тему постоянно были скандалы с родителями, а потом и с ним. Однажды я не выдержала и ушла, мы не встречались больше года. Потом уехала в Москву, устроилась на работу, а спустя несколько месяцев он приехал и забрал меня. Так мы и жили — то сходились, то расходились и, если бы не тот несчастный случай, ничего бы у нас не вышло.

На горизонте появляются Влад с Костей, плывут к нам брасом, как два огромных корабля, мы затихаем и просто смотрим. В их движениях столько мощи, что кажется, они могут и море переплыть. Подплывают, поднимаются к нам на камень.

— Поплыли в пещеру, — говорит Влад. Вода стекает по лицу, по красивому телу, капельки блестят на ресницах. Я замираю и любуюсь, я с ним не то, что в пещеру могу поплыть, в воздух взмыть, в космос полететь. Куда бы не позвал.

Первая прыгаю в воду:

— Догоняй, — дразнюсь.

Он ныряет следом, подплывает снизу под водой и выныривает рядом.

— Цепляйся, будет быстрее.

Я хватаюсь за его плечо одной рукой и мы, действительно, плывем в два раза быстрее. Заплываем в пещеру, нас накрывает тень камня, мы как в ракушке. Влад прижимает меня к стенке, закидывает мои ноги вокруг себя, я хватаюсь за шею и мы целуемся. Мне так чудесно, волны удовольствия проносятся по телу, мы громко дышим и блаженствуем. Я раскрепощаюсь, целую Влада в шею, провожу языком по груди, он издает хриплые стоны, прижимает меня к себе сильнее. Чувствую, что он возбуждается, завожусь сама. Но здесь глубоко и нет опоры, он держит меня одной рукой, а второй держится за выступ в скале.

— Тебе не кажется, что нужно выбираться отсюда? — смеюсь я ему в губы.

— Согласен. Утонуть от страсти, так себе конец.

Глава 15

Алина

Сегодня освободилась на работе немного раньше. Довольная, выбегаю из здания — на стоянке вижу черный Мерседес, Влад курит, облокотившись о капот, смотрит прямо на меня. В животе вспорхают бабочки, а в мозг ударяет адреналин. Иду по направлению к нему, по мере приближения мои ощущения только усиливаются. Когд же я буду на него спокойно реагировать? Почти каждый день видимся, и каждый раз штормит.

— Привет, — целую в щёку — откуда знал, что раньше освобожусь?

— Привет. Не знал, просто раньше приехал, — открывает мне дверь.

— Куда поедем?

— В торговый центр, — делаю вопросительное выражение лица — у Марины Калининой День рождения, Костя ей решил сюрприз сделать, всех приглашает в ресторан, но это пока секрет. Купим тебе наряд.

— Знала бы моя мама…

— Она не знает?

— Не знаю даже как сказать родителям о тебе. Всю жизнь они меня предостерегали не иметь ничего общего с богатыми. Для них это априори плохие люди.

— Аля, ты же умная современная девушка, что за предрассудки? Это психология нищих, никогда так не рассуждай. Среди окружения твоих родителей нет плохих людей?

— Есть, конечно,…и немало.

— Вот видишь, среди любого сословия найдутся хорошие люди и редкие сволочи.

Про себя я соглашаюсь с Владом но, зная своих родителей, всё равно понимаю, что они не одобрят отношения с таким взрослым ещё и богатым мужчиной.

Когда приезжаем в торговый центр, тревожные мысли улетучиваются, мы переключаемся на другую волну. Я перемеряю бесконечное количество платьев и обуви к ним. Влад предлагает мне различные варианты и другой повседневной одежды, а я удивляюсь, как ему удаётся угадывать, мне реально всё идёт, что он выбирает. По итогу, мы покупаем больше десяти комплектов, два вечерних платья и кучу аксессуаров. У меня никогда не было такого гардероба. Когда я слышу на кассе сумму покупки, мои глаза выдают шок. Влад спокойно достаёт карточку, рассчитывается, забирает покупки, и мы выходим. Как будто чашку кофе купил.

— Ничего не забыли? — спрашивает он, когда мы выходим из очередного бутика.

— Бельё, — краснею, но уже вошла во вкус. Нельзя ходить в такой одежде со старым бельём.

Его чёрные глаза загораются жгучим пламенем, уголки рта растягиваются в улыбке.

— Никогда не бывал в магазине женского белья,…но сегодня, пожалуй, загляну. Ты же его будешь примерять?

— Да, но это будет в примерочной, а ты будешь в зале.

— Угу. Пошли, — смеётся.

Я выбираю несколько приглянувшихся комплектов и иду в примерочную. Надеваю чёрный кружевной, оцениваю себя в зеркале — красота! Всё-таки, брендовое качественное бельё не просто красивее, оно даже садится лучше и комфортнее. Вдруг, вижу в зеркало, как приоткрывается шторка, за спиной у меня возникает Волков с красным кружевным комплектом белья. Вешает его на крючок.

— И этот примерь, — садится на пуф в углу кабинки прямо рядом со мной. Здесь и так немного места, а когда её половину занимает внушительных размеров мужчина, то его уже практически нет.

— Ты собрался смотреть примерку? — говорю почти шепотом, если я сейчас начну раздеваться, то окажусь голая прямо перед его лицом. Не то, чтобы я его стесняюсь, но продавцы же понимают, что происходит за шторкой.

Влад видит моё недоумение, но, похоже, даже не собирается выходить.

— А что тебя смущает? — улыбается вызывающе в ожидании моих действий.

— Все видели, как ты сюда вошёл.

— Но я же к своей девушке зашел, кабинки не перепутал, значит всё хорошо.

— Волков, ты ненормальный.

— Аля, мы тут до ночи? Или уже что-то подберёшь? — всё с той же ухмылкой на лице манипулирует он.

Снимаю бельё, дрожащими руками беру красный комплект, немного наклоняюсь, чтобы надеть трусы, нависаю над Владом. Он рассматривает этот процесс, шарит глазами по каждому уголку моего тела. Я чувствую, как кровь приливает к лицу, в моём самоощущении смешались стыд, смущение и, чёрт побери, возникшее желание. Да, я чётко понимаю, что он ничего не делает, просто смотрит, но это меня заводит. Боже, куда меня несёт? Я скоро стану такой же развратной, как Волков.

— Нравится? — демонстрирую его выбор. Бельё, действительно, сидит прекрасно, но мне хочется услышать это от него.

— Божественно! Он сгребает меня в охапку и притягивает к себе, целует живот под грудью. У меня ползут мурашки, но я осознаю, где мы находимся.

— Влад! — отрываю руками его голову, смотрю в глаза.

— Бери всё, дома будем мерять, ты будешь надевать, а я снимать, — улыбается он.

— Выходи, я уже определилась.

Когда загружаем в багажник покупки, поднимаю глаза наверх здания, на глаза попадается название кинотеатра.

— У меня идея. Давай сходим в кино?

— Ты серьёзно?

— Да, хочу кино и сладкий попкорн.

— Лет десять не был в кино.

— Небожители в народ не ходят? — игриво спрашиваю я.

— Это ты меня так на слабо берёшь?

— Просто хочу, чтобы ты понял, что есть обычные человеческие радости, которые не стоят кучу денег.

— Ты считаешь, я об этом не знаю?

— Я считаю, что ты об этом забыл.

Волков смотрит на меня некоторое время, что-то прокручивает.

— Ладно, пошли, веди меня в народ, — улыбается.

Выбираем фильм о судьбе знаменитого боксёра и на пару часов выпадаем из реальности. Получаем от просмотра колоссальное удовольствие.

— Классный фильм, даже не ожидал. Спасибо, что затащила, — говорит Влад, на выходе из кинотеатра.

— Обращайся, — довольная тем, как мы провели время, говорю я.

Когда подходим к машине на паркинге, он замечает проходящую неподалёку женщину.

— Мама! — окликает.

Женщина поворачивается, её лицо приобретает радостное выражение, она неспешно подходит к нам.

— Привет.

— Привет.

— Здравствуйте, — здороваюсь я. Про себя отмечаю, их схожесть.

— Тебя подвезти? — забирает у неё пакеты из рук.

— Подвези, если не занят, — посматривает на меня.

— Знакомьтесь, это Алина, а это моя мама, Оливия Назаровна.

— Очень приятно.

— И мне очень приятно, — отвечает она.

Влад загружает в багажник её покупки, и мы едем. До дома его матери всего минут десять езды. Владу позвонили по работе, и он почти всю дорогу разговаривает по телефону, кладёт трубку уже по приезду, возле двора.

— Может, поужинать зайдете? — говорит Оливия Назаровна.

— Зайдем, — неожиданно для меня говорит Влад, — мы после работы, кроме ведра попкорна, ничего не ели.

— Вот и отлично, а то я столько приготовила, а тётя Шура уехала работу принимать. Ей сегодня крышу перекрыли.

Мы проходим во двор, Влад с пакетами в руках пропускает сначала маму, потом меня. Мощенная дорожка, обсаженная невысокими кустарниками и декорированная небольшими садовыми фонарями ведёт нас к красивому с белыми балясинами крыльцу. Заходим в дом, и сразу в гостиной я понимаю, что оказалась в самом уютном месте, в котором только бывала. Вдоль больших широких окон расположился большой диван с множеством цветных подушек, напротив два кресла и небольшой деревянный столик, левее белая деревянная лестница, ведущая на второй этаж и большой круглый стол с удобными стульями для гостей. Справа дверь на кухню, оттуда пахнет выпечкой и кофе. За лестницей ещё одна дверь, туда сходу и направляется Влад.

— Накрывайте, я сейчас приду.

Мы проходим на кухню, Оливия Назаровна начинает суетиться.

— Вам помочь? — спрашиваю.

— Вон в том шкафу тарелки и стаканы, там приборы — расставляй. Потом нарезай хлеб, — показывает на хлебницу.

Сама достает что-то из холодильника, разогревает, что-то насыпает с плиты.

— А ты где работаешь, Алина?

— Я учусь в университете, на факультете IT— технологий, закончила четвертый курс, а в свободное время подрабатываю в одной компании. Сейчас делаю новый сайт для яхт-клуба, приходится трудиться полный рабочий день.

Оливия Назаровна ставит на стол запеченный картофель, нарезку из овощей, достает из духовки аппетитные стейки из говядины, красиво их выкладывает, украшает зеленью.

— Как в ресторане, — улыбаюсь я.

— Свежайшие, это мне Костик сегодня мясо привез и овощи.

— Калинин?

— Да, они живут недалеко, частенько заезжает. Мы когда в этот дом переехали, они тут вчетвером почти жили, — улыбается. Ещё Никита и Арсен. К нам ближе всех спорткомплекс, где они боксом занимались. Прибегут после школы, пообедают и на тренировку. А потом ещё вечером в саду или на крыльце шумят. Потом, конечно, стали постарше и застать их дома стало невозможно. Влад, когда первый раз домой пришёл под утро, я чуть с ума не сошла.

— Мама, Алина от твоих историй точно сойдёт с ума и сбежит от меня, — Влад заходит на кухню.

— Давайте уже ужинать, — говорит она, — сильно не наедайтесь, ещё будут слойки с яблоками.

За ужином разговариваем в основном про детские годы Влада, его первые победы на ринге, как он пропадал у деда целыми днями, как сбегал со школы, чтобы поехать к нему в яхт-клуб и выйти в море на паруснике. Влад охотно участвует в разговоре, его глаза светятся, и я рада прикоснуться к их семейным воспоминаниям.

После ужина помогаю Оливии Назаровне помыть посуду, хоть она упорно отказывается. Благодарим её за ужин, она приглашает приехать ещё. Влад берёт меня за руку.

— Приедем, только без тети Шуры, хорошо? — смеётся Влад.

— Она так хотела тебя лично поблагодарить, ты хоть днём как-то заскочи на пять минут, неудобно.

— Скажи, что я в командировке.

Она безнадёжно машет головой, мол, всё понятно. Влад берёт меня за руку и тянет за собой.

— Пойдем, покажу тебе кое-что.

Открывает ту самую дверь, за которой он изначально скрылся. За ней оказывается кабинет, как я понимаю, его деда.

— Единственная комната в доме, где я оставил всё, как было.

Осматриваюсь: стены, облицованные красивым деревом, деревянная добротная мебель, по тем временам подобранная со вкусом, большое старое кресло возле стола. На столе рамочки с фотографиями. Узнаю на них маленького Влада с мамой и на втором фото — его с дедом, на нём медаль, он держит кубок, а дед его обнимает за плечи.

Влад подходит к большому, расположенному вдоль всей стены шкафу. Там за стеклом стоит около двух десятков фигурок яхт и парусников. Я приближаюсь, рассматриваю.

— Какие красивые! — искренне восхищаюсь я.

— Это мы с дедом делали, он порой мастерил необычайные вещи. Всю мебель здесь тоже сделал своими руками.

Я рассматриваю всё снова, уже другим взглядом. Меня восхищает не только то, что я вижу, но и то, что Влад со мной этим делится.

— А эти три, — показывает на отдельно стоящие фигурки, — я сделал сам.

Достает одну из них, лакированную, с парусами из яркой алой ткани.

— Все яхты мы называли женскими именами, не знаю, почему дед так решил, но мне казалось так и должно быть.

Отдает мне в руки фигурку, я кручу её и вздрагиваю, на корпусе читаю вырезанное детской рукой название «Алина». Поднимаю глаза на Влада.

— Я так назвал её, потому что у неё алые паруса. А сейчас думаю, может я уже тогда знал, что встречу тебя?

По телу проносится необъяснимый трепет, мне хочется плакать и смеяться одновременно. Душе так приятно и волнительно, комок застревает в горле, и на глазах, все-таки, выступает влага.

— Можно я возьму её себе?

— Можно, — улыбается Влад, целует меня в нос, — уже поздно, поехали.

Мы прощаемся с его мамой, она ещё раз кричит нам в след, чтобы обязательно навестили её снова.

— Куда мы едем? — спрашиваю по дороге, видя, что едем не на квартиру.

— В «Якорь». Не хочется сидеть в квартире.

Приезжаем мы туда уже в одиннадцатом часу, оставляем машину на стоянке, обходим отель и направляемся на пляж. Я не задаю вопросов, мне всё равно, куда мы идём, я ещё под впечатлением от вечерних откровений. Приходим к самому дальнему пляжному бунгало. Там застелено свежими белыми простынями, лежат полотенца и пледы. Нас ждали? Наверное, смс-кой сообщил, чтобы подготовили бунгало. Влад плотно закрывает шторки и раздевается.

— Пойдем купаться, — снимает футболку и остается в одних боксерах.

— В белье?

— Здесь никого нет, возьмём с собой полотенца.

— Я с тобой с ума сойду — ворчу я и раздеваюсь.

Теплая вода приятно обволакивает кожу, я медленно вхожу, Влад ныряет и уплывает под водой в неизвестном направлении. Я тоже плыву, озираюсь вокруг, он не появляется. Заплываю на глубину, возвращаюсь назад, его нигде нет.

— Влад! Хватит шутить.

Он выныривает прямо передо мной, смахивает воду с лица, захватывает меня за талию и прижимает. Я закидываю на него ноги, и крепко держусь за шею.

— Захочешь уплыть, придется со мной, — говорю я.

Он усмехается и впивается мне в губы. Жарко и неудержимо властвует у меня во рту, долго, чувственно. Ощущаю его эрекцию, он дышит жестко и страстно, крепко меня сжимает, почти до хруста. Я начинаю задыхаться, мне просто не хватает воздуха. Отстраняюсь, глубоко вдыхаю. Как хорошо! Тихо, только наше дыхание нарушает ночную морскую идиллию. Ровная водная поверхность отсвечивает луну, безмятежно дремлющую в безоблачном небе.

Влад выносит меня из воды, лёгкий ветерок обдувает наши тела, мы вытираемся и идём в бунгало.

— Раздевайся, — говорит хриплым низким голосом. Снимает свои боксеры и садится на кушетку.

За задернутыми шторками внутри довольно темно, но я хорошо различаю силуэт, он сильно возбужден, я ощущаю жар его тела, несмотря на то, что мы только что вышли из воды. Снимаю всё с себя, он усаживает меня сверху лицом к себе и накидывается на мою шею, целует, проходится языком, меня безумно заводят его ласки, обстановка. Желание граничит со страхом, что кто-то нас может услышать, я тихонько стону, Влад издает более громкие звуки. Затем он резко переворачивает меня и укладывает на спину, целует живот, возбуждает меня ещё сильнее, разводит мои ноги, опускается к промежности и, о, Боже! Целует!

— Аааа! — интуитивно зарываюсь рукой в его волосы.

На меня обрушивается такое цунами из чувств, что кажется, его невозможно осязать, это невозможно выдержать, даже воздух становится жарким, я ловлю его ртом и мне его мало. Где-то, за гранью реальности я слышу собственные вскрики и протяжные стоны Влада. Движения его языка сначала нежные, становятся более напористыми, он вводит в меня язык, вонзается и выходит, мне сносит башню, больше не могу.

— Больше не могуу! — слышу эхом свой далёкий голос.

Влад отстраняется, ложится сверху и с глухим рыком вонзается в меня.

— Как с тобой потрясно, девочка моя!

Внутри всё играет волшебными красками, мне уже всё равно, слышат ли нас, я отпускаю себя и несусь навстречу его толчкам, исчезаю, растворяюсь, мои крики разносятся по всему пляжу пока я, наконец, не разлетаюсь брызгами мощнейшего исступления.

Влад, выкрикивает «Дааа», кончает мне на живот и снова падает на меня всем весом, ложится головой на грудь. Я обнимаю его, мне тяжело, но, в то же время, так легко и хорошо, могу лежать так вечность.

— Влад, — говорю тихонько, — нас мог кто-то слышать.

— Я распорядился закрыть пляж. Здесь никого нет.

— Уверен?

Он приподнимается:

— Ты, правда, думаешь, что я бы демонстрировал твои стоны и крики кому-то постороннему? Ты — моя территория, за границы которой не допускается никто. Никогда, ни при каких обстоятельствах.

Смотрю на его силуэт, в который раз изучаю любимые черты, слушаю, внимаю и понимаю, что я ему верю. Верю больше, чем кому-либо. И чтобы о нем не говорили, со мной он другой, мой, надежный, родной и самый лучший.

Глава 16

Алина

— Алло!

— Привет.

— Привет, малыш.

Слышу его голос в трубке, и внутри всё переворачивается от счастья.

— Я закончила сайт, еду к тебе на одобрение. Ты на работе?

— Да, приезжай.

Зайдя на территорию яхт-клуба, пишу смс:

— Где тебя найти?

— Я в номере, поднимайся.

Сегодня я надела строгий бежевый комбинезон, купленный с Владом и босоножки на невысоком каблуке, волосы завязала в высокий хвост, легкий макияж дополняет мой образ и придает уверенности в себе. Если встречу Яну, не буду чувствовать комплекс неполноценности.

Захожу в холл, а вот и она. Разговаривает за стойкой с девушкой-администратором. Обе умолкают и поворачиваются ко мне.

— Добрый день, — говорю я и уверенно прохожу прямо к лифту.

Они отвечают. Яна оценивающе осматривает меня с ног до головы, её лицо меняется на недовольную гримасу, а я получаю удовольствие. Вызываю лифт и нажимаю последний. Пока поднимаюсь наверх, мой запал улетучивается, непрошеные воспоминания приходят на ум. Стараюсь их прогнать, убеждаю себя, что это его прошлое, но получается с трудом.

Стучу. Влад открывает почти сразу, он в льняных брюках и рубахе. Проходится по моим губам лёгким поцелуем.

— Проходи, — садится на диван, приглашая меня присесть рядом. На журнальном столике перед диваном стоит включённый ноутбук, видно, что он работал.

Он закрывает своё окно на мониторе, я захожу на сайт и показываю ему результат своей работы. Щёлкаю мышью, открываю страницы, рассказываю, Влад увлечённо смотрит. Когда заканчиваю, просто смотрю на него в ожидании вердикта. Он улыбается.

— Мне всё нравится, даже больше, чем я ожидал. Спасибо.

Я облегченно вздыхаю. Князева мне вчера вынесла весь мозг, придиралась к каждой мелочи, уверяла, что чего-то не хватает. Мне было крайне неприятно, ведь я делала сайт как для себя, подошла к работе с любовью, мне безумно хотелось сделать очень классно, профессионально.

— Я рада. Это не просто моя первая работа, я старалась для тебя, мне было очень важно, чтобы тебе понравилось.

Влад обнимает, привлекает меня к себе, вдыхает запах моих волос.

— Нужно отметить окончание твоей первой и важной работы.

Целует моё лицо, спускается к шее, меня охватывает легкая покалывающая дрожь, его дыхание становится громким и горячим, одной рукой он расстегивает пуговицы комбинезона на груди, мой взгляд падает на смежную комнату, вижу часть кровати и резко отодвигаюсь от него. Влад озадачено смотрит, сбит с толку.

— Что-то не так?

— Не так. Я не могу здесь… Здесь была Яна…

— Аля, ну что ты как маленькая? Это не секрет, что у меня до тебя были женщины, и здесь тоже.

— Я их не видела, а её видела…

Влад выключает ноутбук, встаёт.

— Приводи себя в порядок, идём, пообедаем.

Спускаемся вниз в ресторан, снова сталкиваемся в холле с Яной, она улыбается. Вот устрица, при нём ведёт себя совершенно по-другому.

В ресторане много народу, но дальний столик возле окна не занят, на нём стоит табличка «Зарезервирован». Проходим к нему, понимаю, что это столик Волкова. Тут же появляется официант, принимает заказ, а через пару минут нам приносят апельсиновый фреш.

— Влад, я по окончанию работы обещала родителям приехать домой. После сессии так и не удалось с ними побыть.

— На День рождения Маринкин хоть останешься?

— Да, побуду ещё несколько дней. Если честно, совсем не хочу уезжать.

— Так не уезжай, давай махнём в горы.

— Не могу, я пообещала. Приеду перед занятиями пораньше. У нас впереди целый учебный год.

— Давай я тебя отвезу.

— Нет, я лучше на поезде. Мне и так нужно как-то сказать родителям о тебе.

— Как-то… Алина, живи для себя, родители не заменят личную жизнь. Один раз дай понять, что нужно считаться с твоим выбором.

— Я попробую — говорю, а у самой внизу живота разрастаются неприятные ощущения, знаю, что разговор будет сложным.

Нам приносят еду, какое-то время мы молча едим.

— А Аня с Арсеном тоже будут на празднике? — спрашиваю я — Ты сказал секрет, я не стала у неё спрашивать.

— Куда ж без твоей бесшабашной подружки? — смеётся Влад — Она от Мусаева ни на шаг не отходит.

— Может, он от неё? — в тон ему улыбаюсь.

— Может, и он.

— Ты смеёшься, а я никогда её такой не видела. Она даже изучает дагестанскую кухню, пробует готовить разные блюда, прямо увлеклась.

— Замуж, что ли, собралась?

— Почему нет?

— Потому что он на ней не женится.

— Почему? — мне становится досадно за подругу.

— Мусаев ещё вначале навел о ней справки. У неё мужиков было, пальцев не хватит пересчитать. Он никогда на такой не женится. Возьмёт себе тихую скромную девушку, а Аньку будет потрахивать дальше, возможно, не только её.

Обида и горечь накрывает меня. Бедная моя Анька! Она так глубоко утонула в этих отношениях, наверное, первый раз в жизни ей хочется чего-то большего, а тут такое…

— Ты считаешь, это нормальным?

— Я считаю, если женщина ведёт подобный образ жизни, должна быть готова, что к ней так и будут относиться.

— То есть, по-твоему, она не имеет права на любовь?

— Имеет. Но Мусаев не её вариант в этом случае. Уважающий себя мужик не станет связывать свою жизнь с той, по ком прошлось пол мира.

Да, жизнь жестокая штука. Я понимаю, конечно, что хочет донести Влад, я где-то даже согласна с ним. Но это же Агинян — светлый, весёлый человечек, с ней всегда классно, она как батарейка, когда заканчивается электричество, у неё есть запас мощности и она достойна того, чтобы её любили.

В пятницу вечером за мной заезжает Влад. Костя отмечает Марине день рождения в ресторане у Мусаева. Надеваю новое короткое графитовое с блеском платье, с невысоким стойкой-воротником, украшенным мелкими камешками и открытыми плечами и босоножки на шпильке. Волосы накручиваю на плойку, они рассыпаются крупными белыми локонами по спине. Макияж от личного стилиста сегодня особенно удачный. Серая дымка и чёрные стрелки на глазах, на губах матовая малиновая помада.

— Выглядишь на сто из ста, — оценивает Аня.

Она в зелёном длинном сарафане на тонких бретельках, волосы убраны в вечернюю причёску, зеленые глаза отлично гармонируют с нарядом. Любуюсь и испытываю угрызения совести. Нельзя молчать о том, что узнала от Волкова, но сказать язык не поворачивается, она такая счастливая, просто сияет.

— А ты на миллион, — отдаю комплимент — платье Арсен купил?

— Угу, — надевает браслет и серёжки.

Пока едем, рассматриваю Влада. Впервые вижу его в костюме, в пиджаке его плечи кажутся ещё больше, очень элегантно и, в то же время, современно — невозможно красивый, мега сексуальный, идеальный.

Останавливаемся на парковке ресторана, Волков достает из барсетки коробочку и протягивает мне.

— Это к платью.

Открываю — там необычайной красоты серьги, две поблескивающие камнями капельки, они переливаются даже в тускломсвете машины, представляю, как будут играть при хорошем освещении.

— Это бриллианты? — спрашиваю шокировано.

— Да.

— Королевский подарок,…они прекрасны!

— Под стать тебе. Ты сегодня сногсшибательно выглядишь.

Краснею от его оценки, надеваю серьги, любуюсь в зеркало и целую его.

— Спасибо!

В ресторане народа человек под тридцать. Калининых ещё нет. Как сказал по дороге Влад, Марина думает, что в ресторане будут только они вдвоём и её родители. Когда все в сборе, приезжают виновники торжества. Марина входит в зал и от неожиданности открывает рот.

— С Днем рождения! — кричат все, включается музыка, поздравляем её, засыпаем цветами и подарками.

Костя доволен, сюрприз удался, Марина целует его. Смотрю и искренне радуюсь. Какие они красивые, счастливые, родные. Прошли и хорошее и плохое, сумели выстоять. Родители Марины полюбили Костю, видно как тепло они общаются. Возможно, и у меня родители узнают, как хорошо мне с Владом и примут мои отношения. Я всё больше в это верю, и мне становится приятно и тепло от этих мыслей.

Вечер проходит в веселой дружелюбной обстановке, мы много смеёмся, танцуем, папа Марины успевает напоить всех, и в конце праздника Владу приходится вызывать водителя, чтобы отвёз нас домой.

Домой попадаем уже за полночь. Вместе принимаем душ, я больше не смущаюсь присутствия Влада, начинаю привыкать ко всем его выходкам и желаниям. Задерживаюсь, нанести крем на лицо, а когда вхожу в спальню, попадаю в темноту с включённой по периметру потолка синей подсветкой.

— Хм, я не знала, что у тебя есть такое освещение. Стою, осматриваюсь.

— У меня ещё и не такое есть, — с нотками пошлости отвечает Волков и смеётся. Он полностью голый сидит на кровати, что-то читал в телефоне. Откладывает его, встает.

— Иди уже ко мне.

Глава 17

Влад

— Иди уже ко мне.

Алина подходит, завернутая в полотенце, срываю его, заключаю в объятия и жадно целую пухлые, такие желанные губы. Алкоголь добавляет мне драйва, завожусь молниеносно, это не женщина, а одержимость, моя доза, не могу без неё. Такая свежая, сочная, только моя. Ощущаю, как она возбуждается, прижимается, ласкает меня руками, издаёт рваные вздохи. Отрываюсь, засасываю сосок, вторую грудь ласкаю рукой, она извивается, стонет, жар в районе паха становится невыносимым. Бросаю подушку на пол.

— Встань на коленки, — хриплю надрывно.

Она подчиняется, кладу указательный палец ей в рот, начинает посасывать. Твою мать! Высший пилотаж.

— А теперь то же самое сделай с членом.

Поднимает на меня глаза, несмело берёт член и обхватывает его губами, неумело совершает двигательные движения. Но меня, всё равно, размазывает от этой картины.

— Жёстче, малыш, смелее.

И она входит в раж, добавляет язык, помогает себе рукой. Меня сметает буря чувств, бомбит, разрывает, жар наполняет легкие, в голове проносятся яркие вспышки.

— Даа, умница, — слышу, как в тумане, собственные наставления.

Чувствую, что уже на грани, поднимаю её, целую, кусаю губы, она тоже на пределе, ставлю на колени на кровать, ввожу в неё палец, она выгибается,

— Оуу! Влад, пожалуйста, хочу тебя.

Вколачиваюсь, начинаю двигаться и захожу за буйки. Трахаю резко, жёстко, доминирую. Она кричит от страсти, судорожно хватает воздух, толкается мне навстречу. Моя! Безоговорочно! Люблю. Меньше десяти минут хватает, чтобы мы взорвались и улетели.

— Малыш, — укладываю её себе на плечо — ты в порядке?

— Угу, — тихо отвечает.

— Я не переборщил?

— По сравнению с тем, что было раньше — наверное. Но ощущения сумасшедшие.

— Хм, — целую её в волосы. Ты сегодня тоже зажгла.

Утыкается мне в шею, молчит.

— Алина.

— Мм?

— Мне понравился твой минет.

— Я рада. Потому что я в этом совершенно не разбираюсь.

— Вот он я, разбирайся хоть каждый день, — стебусь, любя конечно.

— Волков, ты не выносим! — встаёт и идёт в душ. А я кайфую от вида её задницы в моей сперме.

Через пару минут иду за ней, вхожу в кабинку, она нежится под струями теплой воды. Обнимаю, присасываюсь к шее.

— Ты пьёшь таблетки?

— Да, — не понимает вопроса.

— Давно?

— С самого начала, когда договорились, что пойду к врачу. Почему ты спрашиваешь?

— Хочу кончить в тебя.

Поворачиваю к себе спиной, ласкаю бедра, ягодицы, целую плечи, спину, разворачиваю, впиваюсь в губы, снова поворачиваю, прогибаю, подстраиваю под себя и вхожу. На этот раз нежно и мягко. Двигаюсь деликатно, Алина упирается руками в стекло, постанывает бархатным голосом, и эта картина сводит меня с ума. Сознание мутнеет, мы на одной волне медового удовольствия. В таком режиме мы распаляемся не меньше, она начинает быстрее двигаться, я принимаю, наращиваю темп, мы стонем громче, чаще. Разгоняюсь во всю силу, вонзаюсь резче, выхожу медленнее и довожу свою девочку до оглушительного оргазма. Она кричит протяжно, а потом из её глаз брызгают слезы. Изливаюсь в неё и умираю, я в раю…

Утром завтракаем, и везу Алину в общагу за вещами, а затем на поезд. Не хочу её отпускать, не представляю, как буду без неё почти месяц. Прикидываю даже придумать какой-то новый заказ компании Князевой, чтобы вызвать её на работу. Бл*дь, я в восемнадцать так с ума не сходил. Взрослый мужик, а девчонка со мной такое вытворяет.

Помогаю с чемоданом до самого купе, выходим на перрон.

— Через пять минут отправляемся — предупреждает проводница.

— Я буду скучать, — шепчет Алина.

— Если мне будет совсем хреново, я приеду и заберу тебя.

— Я даже не сомневаюсь, что ты такое сможешь. Но давай без фанатизма, ладно? Я постараюсь что-нибудь придумать и приехать раньше.

Целую на прощание и отправляю в вагон.

Приезжаю в «Якорь» в половине одиннадцатого, вызываю Яну.

— Займись ремонтом в моём номере.

— В смысле?

— Найми бригаду, пусть выкинут всю мебель, перекрасят стены, купи всё новое, чтобы и близко не напоминало то, что там было. Делай что хочешь, но это должно выглядеть стильно и по-новому. Срок две недели.

— Сколько? Влад ты хоть представляешь, какая это работа?

— Конечно. Найми две, три бригады сделай, то, что прошу.

— Хорошо, — сдаётся она. Ещё что-нибудь?

— Ничего, — улыбаюсь. Обычно она так спрашивает, когда намекает на секс.

Недовольно закрывает за собой дверь, а я окунаюсь в работу.

Через пол часа в дверь стучат.

— Да.

Яна заходит с одним из инструкторов по яхтингу.

— У нас проблемы.

— Что случилось?

— Шаров исчез, а вчера у него, оказывается, приключилась неприятность в море, — говорит инструктор.

— Подробнее.

Яна вступает в разговор:

— Неделю назад к Шарову пришёл новый мальчик на обучение. Прошёл проверку, инструктаж, плавает отлично. Два занятия прошли на ура. Вчера было вечернее занятие, на борт взяли маму, посмотреть на успехи сына. Сегодня она пришла и закатила скандал. Оказывается, мальчик упал в воду, а Шаров растерялся и не оказал ему помощь, потом, все-таки, прыгнул и достал его, но ребёнок нахлебался воды и чуть не утонул. Вот Андрей говорит, что они пришли с моря, и она орала и скандалила сразу после заплыва ещё вчера, требовала начальство.

— Да, сказала, что по всем соцсетям нас распишет и подаст на нас в суд, предупредила, чтобы мы были готовы давать показания: я и спасатели. — добавляет Андрей. — А час назад мне позвонил другой наш клиент, его дочка тоже ходит к Шарову. Он в полиции работает, сказал, что некая дамочка написала заявление, и им придётся к нам прийти опросить всех, кто был на пляже в этот период.

— Что за бред? А Шарову звонили?

— Телефон отключён, ездили на квартиру, его там нет, исчез. Вещей тоже нет, оставил какие-то мелочи. Может, испугался?

— Шаров? Не верю. Что-то здесь не так…Ладно, идите. Дайте мне всю информацию с камер и по маме с мальчиком.

Через двадцать минут в моём распоряжении видео и личные данные клиентов. Странно, сколько лет работает школа яхтинга, ни разу не случалось подобной хрени. Несколько раз пересматриваю видео, спокойно выходят в море, мальчишка абсолютно адекватно себя ведёт, всё в штатном режиме, приходит яхта вовремя, мамаша машет руками и что-то втирает Андрею. Это длится минут пять. Всё. Валерия Бочарова,…где-то я слышал эту фамилию…

Звоню Калинину, прошу приехать.

— Что произошло? — заваливает он без стука.

— Сам не понимаю.

Пересказываю ему историю, Костя тоже недоумевает.

— Ты же помнишь Шарова? Он лет пять у нас работает. Что значит растерялся? Взрослый мужик, даже не будучи инструктором, прыгнул бы за ребёнком, а он растерялся. Не стыкуется у меня…

— И какого хрена мальчишка прыгал в воду? Подстава?

— Похоже,… но кому это надо?

— Думай, кому ты в последнее время насолил.

— Думаешь, реально, подаст в суд? — встаю из-за стола, подхожу к окну.

— В суде отобьёмся, конечно, но репутацию подмочат тебе. Не зря ребёнка подставили. Сколько ему?

— Тринадцать.

— Узнал, кто мамаша?

— Нет пока, попросил знакомого из РОВД, сказал часа через два. Шарова бы найти…

— Ладно, держи меня в курсе, скинь на почту всё, что есть на сейчас, что добавится, тоже скидывай.

— Хорошо.

До вечера встречаюсь с новым клиентом «Якоря», заключаю договор. На завтра договариваюсь о предварительной сделке по продаже недвижимости. Много времени занимает встреча с прорабом, обговариваем строительство мастерской. Загружен до предела, а ситуация с Шаровым не покидает. Что-то я упускаю, но что?

Не хочу сегодня ехать домой, решаю остаться на ночь в клубе. Поднимаюсь на лифте, на телефон приходит смс:

— Я дома.

— Отлично. Не пропадай, звони.

— Ок. Целую

— И я тебя.

Прячу телефон в карман, и меня осеняет. Твою мать! Набираю Костю.

— Есть новости? — спрашивает сходу.

— Я вспомнил, кто такая Валерия Бочарова. Это родная сестра Дианы, фамилия по мужу, потому сразу не понял.

— Пи*дец. Если подключат папашу, то придётся потягаться. Этот будет биться лбом о стену, пока не вышибет или башку не разобьёт.

— Придется его этой башкой первым о стену ударить.

— Влад, не горячись, давай подумаем.

— Думай. У нас есть время до завтра.

С*ка, решила, все-таки, со мной поиграть. Хорошо, поиграем.

Глава 18

Алина.

— Алинка, иди обедать! — зовёт мама. Я сегодня почти целый день читаю книгу. Это немного отвлекает от мыслей про Волкова. Я всего третий день дома, а уже ужасно соскучилась. Дни тянутся бесконечно. Мы, конечно, созваниваемся, но это совсем не то. Хочу его видеть, трогать, дышать его запахом. Откладываю книгу и иду на кухню. Мама к моему приезду приготовила столько всего вкусного, что мы до сих пор это не можем съесть. Захожу, сажусь за стол.

— А папа?

— Он позавтракал поздно.

— Мог бы просто составить нам компанию, пойду, позову, мне не откажет, — улыбаюсь и подмигиваю маме, она смеётся в ответ.

Прихожу в родительскую спальню, папа спит. На животе лежит газета, читал, так и уснул. Аккуратно откладываю её на комод. Про себя улыбаюсь, наверное, только мой папа ещё читает газеты, все остальные узнают новости из интернета, или хотя бы, телевизора. Ставлю на проветривание открытое окно, чтобы эта самая газета не улетела и иду обратно на кухню.

Прихожу, мама стоит, облокотившись о подоконник, и пристально смотрит на меня. Опускаю глаза на телефон, который я оставила на столе — пропущенный от Влада. Катастрофа! Его фотография рядом со мной на яхте стоит на его звонок, значит, мама её увидела.

— Кто это звонил?

Холодная дрожь появляется в моих руках, а к лицу приливает жар.

— Это мой парень.

— Парень? — мама повышает голос — на фотографии взрослый мужик! Алина, кто он такой?

— Да, ему тридцать один, но у нас хорошие отношения. Он классный, мам.

— Ты с ума сошла? Связаться с тридцатилетним мужиком! У тебя с ним что-то было?

Я опускаю глаза, она и так меня не понимает, как ей рассказывать о большем?

— Понятно, доигрались. Чем он занимается, где вы вообще познакомились?

— Мама, пожалуйста, давай я тебе всё расскажу, но в спокойном режиме, я не хочу ругаться.

— Давай, только отца пригласим, пусть послушает, как живёт его единственная дочь в большом городе. Саша! Саш! Иди сюда! — Мама машет кухонным полотенцем перед лицом, как будто, ей плохо — А я-то, дурочка, уши развесила. Приехала вся в новых шмотках, ещё рассказывает мне, хорошую зарплату дали. Да у тебя одна сумка стоит столько, как твоя зарплата!

Мне стыдно, я действительно, вешала маме лапшу, но как сказать правду при таком раскладе?

— Лена, что за пожар, что за крики? — папа заходит на кухню.

— Тут только что выяснилось, что у нашей Алины роман с богатым мужиком.

Папа цепенеет, таращит на меня глаза, переводит взгляд с мамы на меня.

— Это правда?

— Да…

— Кто он такой? Сколько ему лет?

— Тридцать один. Он владелец яхт-клуба, но…

— Чтооо? — лицо у папы берётся белыми пятнами — не Волков ли случайно?

Значит, слышал о нём, тем лучше, меньше придётся объяснять.

— Волков.

Мама хватается за сердце:

— Господи, только не это.

— Алина, ты совсем обезумела? Ты хоть понимаешь, с кем связалась? Мажор недоделанный! Такой же урод, как и его папа.

— Откуда ты знаешь, какой он? — пытаюсь защитить Влада.

— Я знаю! Я всё о них знаю!

— Саша, расскажи ей, — говорит мама, смотрят на меня оба, как на полоумную.

Папа садится на табурет, потирает виски, я не понимаю, что происходит, что он мне хочет рассказать, но чувствую, что мне это не понравится.

— Ты помнишь, где мы раньше жили?

— Да, в девятиэтажке, недалеко от моего университета.

— А почему переехали?

Я качаю головой, я была маленькая, не помню.

— Мы копили деньги много лет, хотели купить домик, мама хотела дачу, огород. А потом появился наш дальний родственник, он тогда под старшим Волковым работал. Предложил вложить эти деньги в бизнес, все риски брал на себя. Сказал, заработаешь на домик за пару лет. Мы посоветовались и согласились. Я бросил работу, снял помещение под магазин, родственник завёз мне по оптовой цене бытовую технику, мы продавали её с накруткой. В первый месяц дело пошло, мы неплохо заработали, я заказал ещё товар, деньги они мне одолжили. А через пару дней магазин взломали и ограбили. В полиции мне шепнули, что это дело рук родственника и Волкова, но дело закрыли, никто никого не искал. Я нашёл тогда выход на Волкова, а он послал меня куда подальше, сказал, что нужно было нанять охрану. И поставил на счётчик. Нам пришлось продать квартиру, чтобы отдать им долг и переехать в это захолустье к бабушке в двушку. Это наш злейший враг, дочка.

У меня волосы встают дыбом от этой истории и от того, как больно отцу это рассказывать. Я не знала ничего об этом. Но ведь, это касается Волкова-старшего.

— Только я не понимаю, при чём здесь Влад? — говорю я.

— Он его сын и ничем не лучше! Он уже тогда таскался по всем злачным местам в городе, участвовал во всех передрягагах, ни одна драка не обходилась без него и его дружков!

— Он уже взрослый, папа! Серьёзный бизнесмен, абсолютно здравый человек. Он очень хорошо ко мне относится. А с отцом он даже не общается.

— Такие не меняются! Как мы тебя воспитали, что ты позволила такому непутёвому человеку задурить тебе голову?

— Ты судишь его, даже не понимая, как он сейчас живет.

— Видим мы, как он живёт, — включается мама — с жиру бесится, покупает молоденьких девчонок за шмотки и рестораны. Где это вы на фотографии?

— На яхте.

— Я же говорю, с жиру бесится!

Папа поднимается:

— Послушай меня, вижу, что по-хорошему до тебя не доходит. Человека из рода Волковых никогда не будет в нашей семье, у нас к ним только ненависть, мы никогда не забудем, что они с нами сделали. Забудь его, прямо сейчас позвони и скажи, чтобы больше не беспокоил тебя, пусть найдёт себе новую дурочку. Если нет, я буду понимать, что ты предала нас и выбрала его. А значит ты мне не дочь! Я всё сказал.

Он выходит, закрывает за собой дверь, а я выбегаю за ним, залетаю в ванную и разражаюсь рыданиями. Мне так ужасно, что, кажется, сейчас умру. Почему всё так? Почему это со мной? Ничто не в силах заглушить эту боль, сердце крошится на куски, душа разлетается в щепки. Я отчаянно пытаюсь найти словам отца какое-то оправдание, но не нахожу. Зачем он так, за что? Он же совсем не знает Влада. Родители всегда были строгими, но то, как я получила сейчас под дых — это чересчур, даже для них. Я прорыдала белугой в ванной больше часа. Больше не осталось ни сил, ни эмоций, только тупая горечь и ломота во всём теле.

Принимаю душ, выхожу, иду в свою комнату, которая по совместительству гостиная. На моём диване сидит мама. Никуда не спрячешься в этой квартире.

— Алинка, я понимаю, что тебе неприятно это всё. Но и ты пойми нас. Мы же уберечь тебя хотим, не нужна ты ему. Вот увидишь, он забудет тебя за два дня.

— Мам, пожалуйста, я хочу побыть одна.

— Ладно, полежи. Я оставила на столе успокоительное.

Ложусь, скручиваюсь калачиком на диване и ненавижу весь белый свет.

Перед тем, как выйти, мама добивает:

— Побудешь до сентября дома, развеешься, и всё пройдёт. Найдешь себе ещё хорошего парня. Этот Волков тебя не стоит. Она закрывает ко мне дверь, я накрываюсь с головой и просто медленно умираю. Как мне без него жить? Я больше не представляю своё существование без Влада.

Два дня я не беру от него трубку, не знаю, что ему говорить, как объяснить. Сегодня после обеда начали приходить гневные смс:

— Алина, перезвони!

Через час:

— Алина, что происходит?

Ещё через двадцать минут:

— Алина, какого хрена? Я завтра приеду.

Боже, только не это! Наверное, лучше всего с ним объясниться, глупо просто молчать. Захожу в приложение, покупаю билет на утренний поезд. Отвечаю на смс:

— Привет. Я завтра приеду в 17.30. Можешь встретить меня?

— Наконец! Не делай так больше. Встречу.

— Куда ты собираешься? — мама заходит в комнату и видит, что я собираю рюкзак.

— Я на сутки, потом приеду.

— К нему?

— Мам, мне нужно ему объяснить. Такие вещи по телефону не решаются.

— Надо же, какая важная птица! Специально ехать, чтобы сказать до свидания.

— Знаешь, это вам кажется, что все пошло и просто. А я его люблю и у него ко мне чувства. Но кому я это рассказываю?

— Не вздумай только остаться с ним ночевать, а то снова голову задурит. Отец тебя и на порог не пустит.

Слушаю и понимаю — непрошибаемая стеная! К кому я пытаюсь достучаться? Их обида сильнее всех моих просьб, слёз, страданий. Я не смогу с ними воевать.

Глава 19

Влад

Просыпаюсь от звонка в дверь. Кто в такую рань? Открываю — Мусаев.

— Привет, просыпайся, а то важное проспишь, падает на диван и улыбается на все тридцать два.

— Хоть кому-то весело. Чего в такую рань?

— Шарова нашёл, — лыбится. Я реально взбодряюсь.

— Где?

— В Геленджике, у друзей отсиживался. Пришлось подключить своего нового начальника охраны. Отработал он по полной. Даже адрес слили ему менты местные. Что значит старые связи. Ник поехал за ним.

— Один?

— Нет, взял с собой тренера по фитнесу из своей богадельни. Крепкий бугай, думаю, справятся.

— Отлично, спасибо.

— Погоди, это ещё не всё.

— Ты сегодня чёрный ящик, — смеюсь.

— Помнишь Леху Аверина?

— Тот, который на бокс к нам пару лет ходил?

— Ага. Он мне когда-то хотел видео слить про Диану, когда ты был с ней, я не захотел в это всё влезать, видел, что она тебе по барабану. А вчера встретился с ним, а у него оно сохранилось. Прикинь, придурок, снимает всех тёлок, которых трахает и хранит видеотеку. Всё подписано, по папочкам.

Мы ржём, он всегда был странный, но это нечто.

— А он трахал Диану?

— Да, есть пару видео. На одном прям в машине, сосёт как пылесос.

— Безгрешная наша, — ухмыляюсь — забрал видео?

— Ага, купил! Отвалил немало, между прочим. Коламбия Пикчерс, бл*дь!

Утро перестаёт быть скучным. Смотрим видео, прикидываем, как его правильно использовать. Не занимаюсь таким никогда, но мне не оставили выбора. Сливать, конечно, его не собираюсь, но для подстраховки и решения вопроса самое то.

Приехав на работу, включаюсь в рабочий процесс, проверяю разметку фундамента на стройке. Часа через три привозят Шарова.

— Куда его? — спрашивает по телефону Никита.

— Давай в кабинет.

Поднимаюсь, захожу в кабинет. Они уже там. Беру стул, ставлю спинкой вперед, сажусь напротив беглого инструктора.

— Я не буду при них говорить, — предупреждает он, показывая на Шаталова и его тренера.

— Ты серьёзно думаешь, что мы будем играть в хотелки?

— Я всё расскажу наедине, а вы сами решите, что делать с этой информацией.

— Ладно. Ник, оставьте нас, — парни выходят — слушаю.

— У Кузнецова на меня компромат. Когда-то в моей жизни были сложности… в общем, я проворовался, крупно. Это был его ресторан. Об этом знает только он и вы теперь. Иногда он просит сделать какие-то мелкие услуги,… а сейчас вот это… Мальчик не падал в воду, они просто прыгнули, искупались. Я должен был убежать, якобы боясь наказания. У меня не было выбора, меня использовали.

— Без лоха и жизнь плоха. Я был о тебе лучшего мнения. И знаешь, выбор есть всегда. В результате твоего выбора весь интернет пестрит дерьмом, которое льётся на мой клуб, на школу яхтинга, в которой ты, между прочим, не один год проработал, клиенты недовольны, что их яхты содержаться в заведении с подмоченной репутацией.

Открываю планшет, показываю ему:

— Читай!

На одной из страниц в интернете красуется заголовок статьи: «В «Якоре» на курсах чудом не утонул ребенок», показываю другую: «Халатность в яхт-клубе чуть не привела к трагедии». Шаров читает и опускает голову.

— А вы всего на всего в море покупались! Да, Шаров? Расскажешь всё это следователю.

— Нет, не просите, я не хочу под статью. Плюс Кузнецов мне добавит.

— В кабинете есть камера. Ты уже наговорил себе на статью.

Он поднимает голову, шарит глазами.

— Что ж вы так, не по-человечески, Владислав Викторович?

Хватаю его за барки и поднимаю, почти отрываю от земли.

— Не по-человечески?! Если бы тебе не в ментовку, убил бы мразь!

Ник забегает на крик:

— Влад, успокойся!

Отпускаю Шарова, Никита забирает его.

— Пока пусть посидит здесь, потом скажу, что с ним делать, — говорю я.

Шаталов кивает, и они выходят. Я снимаю запись с камеры, перекидываю себе на телефон и еду к Кузнецову. У меня есть пару часов, потом Алину нужно встретить. Единственное светлое событие за день, нужно закончить до её приезда со всем этим дерьмом.

Его офис находится на втором этаже одного из ресторанов. Однажды подвозил сюда Диану. Захожу, администратор зала говорит, что шеф у себя, поднимаюсь, стучу.

— Войдите, — слышу за дверью.

Вхожу, Кузнецов читает что-то в ноутбуке.

— Добрый день, Сергей Валентинович.

— Что ты здесь делаешь, Волков?

— Уж не свои ли труды перечитываете? — киваю на ноутбук — сколько журналюгам заплатили?

— А ты думал можно так просто взять и бросить мою дочь? Растоптать и променять на какую — то…

— Не смейте! Даже в мыслях не допускайте, что я позволю её оскорбить. Можете плохо кончить.

— А Диану, значит, можно?! Я тебя сыном считал, думал, в каком из ресторанов свадьбу гулять будем, готов был половину наследства отписать. А ты?

— Это Диана вам сказала, что она моя девушка?

— Ты что, гонишь? Я вас сам сто раз вместе видел. Моя жена с твоей матерью уже планы на внуков строили.

— Так не нужно было взрослым людям вестись на фантазии Дианы. У нас никогда не было серьёзных отношений. Я спал с ней, и параллельно с другими, и она об этом знала, впрочем, и она свободно утешалась на стороне.

— Ты что несёшь? Я тебя за такое раздавлю как таракана! — Кузнецов разъярён до предела. Отлично! То, что нужно.

Включаю видео в машине, кладу телефон перед ним на стол. Он впадает в ступор и смотрит оторопелыми глазами. Потом поднимает на меня глаза, они стеклянные, он в шоке.

— Еще показать кино? У меня много. Посмотрите дату, это было, когда наши матери строили планы на внуков. И ещё.

Переключаю видео с признаниями Шарова, притихший Кузнецов сглатывает, понимает своё незавидное положение.

— Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы одно из этих видео запестрило в интернете, как статьи про мой яхт-клуб. А какое из них, выберите сами.

— Ну, ты и подонок!

— Да что вы! А вы — цветочек аленький. Даю вам время сутки. Если ваши журналисты не напишут опровержения на все статьи, которыми вы запрудили всё, и не извинятся за своё творчество, если ваша старшая дочь не заберёт заявление, дальше вступаю в игру я.

Выхожу из кабинета, смачно хлопаю дверью, мне нужно срочно покурить.

Обычно не курю в машине, но сейчас боюсь в пробках опоздать на вокзал, сажусь за руль и закуриваю. Скоро увижу Алину, вместе с дымом грудь обволакивает теплом и радостью, соскучился дико.

Глава 20

Алина.

Ещё в поезде я решила, что не буду сразу ничего говорить Владу. У меня есть вечер и ночь, и я имею право в последний раз побыть счастливой. Подъезжая к вокзалу, чувство давящей боли, которое не покидает меня всё время после скандала с родителями, усиливается. К нему прибавляется мелкий тремор конечностей. Как мне держаться при Владе спокойно? Хочу взять от последних часов с ним как можно больше, всё неприятное оставить на завтра. Молюсь всем силам, чтобы не расплакаться сразу, как только его увижу.

Выхожу из вагона, Влад встречает на перроне. Я налегке, с рюкзаком, спрыгиваю, бегу к нему, как маленькая девочка и запрыгиваю на него, вешаясь на шею. Он обнимает, целует навесу. Окунаюсь в его запах, чувствую его силу, так крепко держит меня, так страстно целует, тону в ощущениях, страдаю, люблю.

— Кажется, что не видел тебя вечность, — улыбается Влад, ставит меня на землю, и мы идём на стоянку — у тебя изменились планы?

— Нет. Просто мне очень нужно было тебя увидеть.

Он понимает это по-своему, обнимает меня за плечи, чмокает в лоб.

— Правильное решение.

Садимся в машину, Влад включает зажигание.

— Куда поедем, — спрашиваю я.

— Куда ты хочешь?

— Давай в тот лесной ресторан?

— Окей, помчали.

— Как дома?

— Как обычно, городок маленький, развлечений минимум. Общаюсь с родителями, читаю.

— Увлекательные каникулы, — смеётся он.

Знал бы ты…Комок подступает к горлу. Я закрываю глаза, как будто хочу вздремнуть. Только не плакать! Приказываю себе, вдыхаю глубоко, подавляю слёзы.

— Солнце яркое, прямо в глаза, очки забыла, глаза слезятся, — говорю, не открывая глаз. Всё остальное время до ресторана ковыряюсь в телефоне, делая вид, что у меня там что-то очень важное.

Заказываем еду и напитки, официант записывает заказ.

— И бокал шампанского, — смотрю на Волкова, он удивлён, себе спиртного не заказывал.

Когда парень уходит, кто-то звонит Владу.

— Да, — лицо становится серьёзным.

Я слышу голос, похожий на Костю, возможно, это даже он. До меня долетают лишь обрывки слов: засуетились, опровержение, Кузнецов.

Фамилия Дианы Кузнецова, не с ней ли это связано? Влад несколько раз кивает.

— А что с заявлением?…Хорошо, держи на пульсе. Ко мне Алина приехала, буду занят, — улыбается. Отключается.

— Ты надолго приехала?

— Завтра утренним поездом обратно.

Смотрит озадачено, сбит с толку.

— Почему так?

— Так получилось, выбралась спонтанно.

Нам приносят салаты и сообщают, что основные блюда будут готовы через пятнадцать минут. Увлекаемся едой, молча опустошаем тарелки. Я впервые после пережитого, ем с аппетитом, может быть потому, что на свежем воздухе. Когда заканчиваю с салатом, надпиваю шампанское. Влад начинает понимать, что всё не как обычно. Я никогда не пила одна.

— У тебя всё нормально?

— Всё нормально, просто хочу сегодня расслабиться, — стараюсь, чтобы звучало беззаботно.

Когда приносят еду, перевожу разговор на другую тему.

— Как ты тут без меня? Выглядишь уставшим.

— Работал много, скучал.

— Как дела в «Якоре»?

Влад рассказывает про то, что начал строительные работы мастерской, что это будет большой современный сервисный центр, что ему попался толковый прораб. Я задаю дополнительные вопросы, он увлекается, отвечает. Готова говорить о чём угодно, только не о себе.

После ужина мы едем не в сторону города, а в горы, я в своих мыслях замечаю это не сразу.

— Куда мы едем? — рассматриваю пейзаж за стеклом.

— Покажу тебе классное место, тут недалеко.

Минут через двадцать мы приезжаем к горному озеру. Уже из машины я вижу что-то невероятное. Спускаемся к воде, и у меня захватывает дух. Больше половины водной глади покрыто цветущими кувшинками. Возле берега их скопление больше, к середине более жидкая поросль. В свете жёлто-красного заката, солнце практически село за гору, часть озера отливает всеми цветами неба. Белые кувшинки с жёлтыми серединками контрастируют с зелеными разлогими листьями — фантастика! Тишину природы нарушают только птичьи трели и шорох листьев от лёгкого ветерка.

Я поворачиваюсь к Владу:

— Здесь просто сказочно! — он улыбается.

— Доставай свой телефон, я подожду.

Знает, что захочу это сфотографировать. Эх, если бы на фотоаппарат! Делаю много снимков на телефон, фото получаются похожие на открытки, здесь можно часами снимать каждый лепесток по отдельности и общую картинку в целом. Влад стоит, облокотившись о дерево, наблюдает за мной. Заставляю себя остановиться, нащёлкала несколько десятков снимков. Поворачиваюсь к нему, и фотографирую. Он такой серьезный, задумчивый, на нём светлые джинсы и красная футболка, как всегда неотразимый, но уже не мой…

Подхожу, беру его лицо в ладони:

— Спасибо! Я никогда не видела ничего подобного.

Он притягивает меня к себе и нежно целует, мягко поглаживает по спине, спускается ниже. Чувственность его движений согревает и заодно рождает разрастающуюся в груди боль. Как я буду жить без этих рук, этих прикосновений?

Влад отпускает мои губы, зарывается рукой в волосы, поднимает голову на себя, смотрит мне прямо в глаза.

— Я люблю тебя.

Вспышка, удар, взрыв! Сердце заходится в бешенном ритме. Лучше бы он этого не говорил.

Из моих глаз брызгают слезы, и я больше не могу их удержать.

— Я тоже тебя люблю, — шепчу сдавленно, чувствую соленую жидкость на губах, глотаю её, руками стираю слезы.

— Алина, что с тобой? — он озабоченно смотрит, выворачивая мне всю душу на изнанку. Я не знаю, как поймать баланс и выйти из этой ситуации. И правду сказать не могу. Не сейчас, Господи, помоги мне!

Отстраняюсь, вытираю мокрые щёки.

— Прости, я… с родителями поссорилась, просто накопилось.

— Из-за меня?

— Нет, давай потом. Не хочу сейчас об этом, поехали домой.

Без вопросов он усаживает меня в машину, едем молча. Даёт мне прийти в себя, наверное, ждёт, что расскажу сама. Нет, не сейчас…это будет завтра.

Когда мы доезжаем до новостроек, начинается гроза, а зайдя в квартиру, видим за окном пустившийся сильный дождь.

— Вовремя успели, — говорит Влад.

Принимаю душ, выхожу в спальню, Влад снова разговаривает по телефону. Все тот же голос, наверное, Калинин. По лицу вижу, что остается доволен разговором. Прощается, нажимает отбой, и откладывает телефон на тумбочку.

— В холодильнике шампанское и фрукты. Сообразишь фуршет?

— Конечно, — ухожу на кухню.

— Я в душ, — слышу за спиной.

Накладываю на тарелку клубнику, персики и виноград, беру шампанское и два бокала, расставляю в спальне на столик, сажусь рядышком в кресло. На мне футболка Влада, наслаждаюсь запахом и слушаю грозу. Примерно такое же состояние у моей потрепанной души. Волков, выходи скорее, отключи меня от всего мира, ты это умеешь.

И он выходит, полотенце едва держится на бедрах, приближается и падает в кресло рядом. Откупоривает шампанское, разливает, поднимает бокал.

— Я очень рад, что ты приехала.

Мы чокаемся и, не сговариваясь, выпиваем всё до дна. Влад наливает снова.

— Скажешь, когда тебе хватит, — берёт виноградину и кладёт мне в рот. Но, хотя бы, закусывай.

Я киваю, жую виноград и надпиваю напиток. Затем подхожу к окну, в последний раз любуюсь видом. Небо над морем прошивает множество молний, где-то далеко раздаются раскаты грома. Дождь становится всё сильнее. Засматриваюсь и допиваю шампанское почти до дна.

— Алина! — я содрогаюсь — что с тобой?

Подхожу к нему, ставлю бокал на столик, сажусь к нему на колени и впечатываюсь ему в губы. Он обвивает меня руками и с диким голодом отвечает. Его вкус, вперемешку с шампанским вызывает у меня такой знакомый трепет, страстный поцелуй в шею, обжигает меня горячим дыханием. В тёмных горящих глазах неуёмная жажда желания, он как в тумане. Влад тянет за резинку, распускает мои волосы, поднимает и ведёт на кровать. Нависает сверху, сжимает грудь рукой, вторую ласкает языком, и я погружаюсь в горячую волну его похоти, вздыхаю, стону, кайфую.

Влад опускается ниже, раздвигает мои ноги, засасывает языком клитор.

— Влаад! — хнычу я — как же хорошо!

Он засовывает в меня два пальца, начинает двигать, и меня накрывают сладкие спазмы наслаждения. Я выгибаюсь навстречу, захлебываюсь, одержимо издаю немыслимые звуки, он двигает пальцами всё интенсивнее, быстрее, быстрее, я подхожу к пику и взрываюсь судорогами блаженства.

— Все нормально? — спрашивает Влад, когда я прихожу в себя и открываю глаза.

— Прекрасно, — улыбаюсь — а концовка вообще ошеломительная.

— Это начало, малыш.

Влад легонько касается моих губ, ведёт носом к уху, прикусывает, я протяжно вздыхаю. Какой же он родной, любимый, единственный. Он захватывает меня одной рукой за талию и резко переворачивается, я оказываюсь сверху. Сжимает мои бёдра.

— Продолжим? — говорит мне в губы.

Меня кроет, я прохожусь языком по его шее, по груди, покусываю, целую, отчаянно, на инстинктах. Влад хрипит от удовольствия, прикрывает глаза, гладит мою спину. Я хочу большего, хочу дать ему больше, спускаюсь ниже, вбираю в рот каменный возбужденный член, крепко обхватываю его губами.

— Бл**дь! Алька, сладкая моя!

Я двигаю губами, ласкаю языком головку, внизу моего живота с новой силой разгорается пожар. Буря возбуждения проносится и по его лицу, его громкие стоны смешиваются с моими, раскаты грома и вспышки молнии перекликаются с нашими звуками, нереальные ощущения, космические.

— Садись сверху, — хрипит Влад.

Насаживаюсь на него.

— Даа, двигайся.

Я не просто двигаюсь, я несусь в мир потрясающих ощущений. Закрываю глаза, чувствую головокружение, мозг разлетается брызгами эмоций, я взлетаю и падаю. Влад уже себя не контролирует, неистово рычит, засыпает меня ласковыми словами. Потом, вдруг, переворачивается, подминает меня под себя и исступленно врывается. Я обхватываю его ногами, впиваюсь ногтями в спину, он задает сумасшедший ритм, двигается, увеличивает скорость и с криком кончает в меня. Вслед за ним меня уносит за пределы сознания, по телу проносятся разряды, я бьюсь в конвульсиях и затихаю.

Реальность приходит ко мне в душе. Мне становится невыносимо больно, пустота разрывает лёгкие и прочные металлические тиски сдавливают грудь. У меня осталось несколько часов. Влад засыпает быстро, он ещё днём мне показался усталым. Я ложусь с ним рядышком и смотрю в темноту. Сейчас мне кажется, что всё хорошее в моей жизни уже случилось, а дальше пустота.

Сегодня я проснулась раньше Влада. Выхожу на кухню приготовить завтрак. Наутро дождь так и не прекратился. Он моросит мелкими каплями и монотонно сводит с ума. Даже погода плачет от того, что должно произойти. Мысли одна за другой крутятся в голове, обдумываю, как ему сказать, сто раз уже прокрутила каждую фразу и, всё равно, не могу не думать. На автомате готовлю овсянку с фруктами, напекаю блинов, включаю кофемашину.

Влад появляется в дверях.

— Доброе утро, — подходит ближе, обнимает сзади, наклоняет голову и целует в щёку.

— Привет, — в его объятиях так болезненно приятно, что мне снова хочется плакать. Интенсивно моргаю, чтобы прогнать слезы — будешь завтракать?

— Угу, — его настроению можно позавидовать, а меня разрывает от горечи и тоски.

Насыпаю еду в тарелки, ставлю на стол, завтракаем.

— Ты меня после завтрака отвезёшь на вокзал? — спрашиваю. Включаю кнопку на аппарате и наполняю чашки кофе.

— Почему так рано? Поезд же в одиннадцать.

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

Волков откладывает блинчик, прокашливается.

— Что за детский сад? Говори сейчас.

— Нет, я скажу тебе в машине.

— Алина, что происходит?

— Пожалуйста, не задавай вопросов, очень тебя прошу. Я всё скажу тебе перед отъездом.

— Какой-то идиотизм, ей Богу! — повышает он голос. — Сначала не берёшь два дня трубку, потом приезжаешь вся загадочная, теперь какие-то игры в скажу-не скажу. Ты в квест решила поиграть?

— Я не хочу об этом говорить здесь, и я не играю, я просто так решила.

— Хорошо, поехали, — встаёт из-за стола, выходит. Он злится, и мне становится страшно. За своими страданиями я совсем упустила, что его реакция тоже может быть неожиданной.

— Ты кофе будешь? — кричу ему в след.

— Нет!

У меня начинается паника, выливаю обе чашки кофе в раковину, быстро прибираюсь на кухне, одеваюсь, бросаю мелочи в рюкзак. Влад не говорит больше ни слова. Молча выходим из квартиры, молча едем на вокзал. Заезжаем на парковку, дождь бьёт по стеклу, как по нервам, холодными каплями, Волков глушит машину, дворники перестают работать, и нас окутывает шумом и пеленой дождя. Он поворачивается ко мне.

— Влад…нам нужно расстаться…

— Что? — он смотрит прямо на меня, а я даже не могу поднять глаза.

— У меня состоялся неприятный разговор с родителями, они категорически против наших с тобой отношений.

— Алина, ты себя слышишь? Двадцать первый век. Какие родители? Кто тебе может запретить?

— Не всё так просто. Давным-давно произошла одна история…

Я пересказываю её дрожащим голосом, когда заканчиваю словами, которые мне сказал отец, больше не могу держать себя в руках и начинаю рыдать.

— Алина успокойся! Слышишь? Успокойся, пожалуйста! — он поворачивает меня к себе за подбородок, заставляет посмотреть на него. В его глазах злость, боль, жалость ко мне, притягивает к себе за плечи — я всё понимаю, но каким боком я к этой истории?

— Я пыталась, правда, пыталась им это доказать, но до них не достучаться…

— Аля, научись, наконец, ставить людей на место, даже если это твои родители. Ты всю жизнь собираешься им угождать? Ты взрослый человек, почему кто-то должен регулировать вопросы твоей личной жизни?

— Мне отец никогда так категорически не ставил условий, для него это очень серьезно, понимаешь?

— Нет, бл*дь, не понимаю! Не понимаю тебя, не понимаю таких родителей! Я уже ни хрена не понимаю! — кричит Волков.

— У меня больше никого нет, я не могу потерять родителей…, — слышу свой безжизненный голос. Слёзы так и катятся, им нет конца.

— А меня можешь…

Сердце разрывается на ошмётки, каждый нерв отзывается на боль в его словах, все моё естество терзает отчаяние и обида. А ещё мне жаль его, себя, нас…

— Влад, я тебя очень люблю, я никогда никого не смогу так полюбить. Не знаю, как буду существовать дальше и где взять силы вынести всё это, но я не могу их предать. Прости…

Он отстраняется от меня, оборачивается и облокачивается на руль, смотрит в никуда.

— Я так понимаю, ты уже всё решила? Приезжала попрощаться? — говорит сухим бесцветным тоном.

— Да…

Влад выходит из машины, моментально намокает под дождем, но, похоже, этого не замечает. Открывает багажник достает оттуда зонт. Открывает мою дверь, открывает зонт, подаёт руку. Я выхожу, он передаёт мне зонтик.

— Надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении.

Садится в машину и уезжает, а я остаюсь одна, заплаканная, подавленная и несчастная.

Глава 21

Влад

Еду на автомате, куда — не знаю. Её слова, как удары обухом, звенят и звенят в голове. Я ушёл под лёд и не понимаю, как вынырнуть и вдохнуть хоть немного воздуха. Болезненные ощущения сверлят каждую клетку, внутри всё медленно рассыпается и превращается в пепел.

Останавливаю машину, выключаю зажигание, закуриваю. Затягиваюсь так, что грудная клетка начинает покалывать. Оглядываюсь по сторонам, не понимаю где я, заехал в какой-то частный сектор.

Какого хрена, люди, с которыми я ни разу в жизни даже не виделся, устроили в моей жизни землетрясение? Ломают всё, крушат мои планы, разрывают меня на части, как кусок мяса. Не много ли они на себя берут? А Алька? Двумя фразами сломала мне хребет и сбросила с обрыва. А я был уверен, что я для неё самый-самый. Вечером приедет, осчастливит предков прекрасной новостью, а я буду подыхать, и терпеть эту обрушившуюся так внезапно дикую, давящую душераздирающую боль. Вывезти бы…

Болевой шок постепенно тухнет. Нет, он не уходит, он трансформируется в злость, ярость. Мне хочется кого-то разнести, убить, уничтожить. Завожу машину, еду. Ускоряюсь, набираю скорость, дышать тяжело, за грудиной учащённо долбит сердце. Как же хреново, нестерпимо, тошно.

Приезжаю в спорткомплекс, поднимаюсь к боксёрскому залу. Проходя мимо тренерской, слышу за дверью признаки жизни, Иваныч на месте. Прохожу дальше, зал открыт, пусто, никого пока нет. Иду к дальней груше, не надевая перчаток, бью, ещё бью, вкладываю всю свою злость в силу ударов, представляю Папашу Грановской, срываюсь, первую серию ударов груша держит стоически, а потом начинается агония. Я херачу её непрерывно, не жалея сил, цепь, на которой она подвешена, лязгает, груша отлетает попеременно в разные стороны, я выплескиваю весь свой гнев, раздражение и горечь.

Не представляю, сколько проходит времени. Когда сил больше нет, а костяшки пальцев сбитые и красные, горят жаром, отхожу и сажусь на маты под ринг, прислоняюсь спиной. Замечаю в дверном проёме Иваныча. Не знаю, как долго он здесь. Он подходит и садится рядом,даёт мне бутылку воды. Пью.

— У тебя что-то случилось?

— Случилось.

— Видимо, что-то серьезное, давно я тебя таким не видел.

Я молчу, киваю, обессилено опустив голову, я даже не знаю, как облачить в слова то, что чувствую.

— Опять что-то с отцом?

— Хуже.

— Что может быть хуже? Кто-то умер?

— Я умер…

— Мертвые так руками не машут, Влад, — кладёт мне руку на плечо — можешь не рассказывать, если не хочешь. Но я знаю точно, что ты в своей жизни всякое прошёл и не сломался, и сейчас выплывешь, парень.

— Выплыву, Иваныч… Только куда? И зачем?…

— Ты что влюбился?

Тренер всегда был нашим авторитетом, мы все равнялись на него. Не человек — глыба. Всегда, даже в самую трудную минуту, знал что сказать, как поддержать, когда дать пинка под зад. Когда не стало деда, он единственный человек, с которым я по-мальчишески делился. Он знал, про то, как мне живётся с отцом, что творится в моей семье. Во многом благодаря ему, я стал тем, кем являюсь сейчас. Когда у бабушки Шаталова не было денег купить новые перчатки, вместо разорванных старых, он покупал за свои деньги, а нам говорил, что остались от старых учеников. Он мне был роднее, чем отец, всегда чувствовал перемены в моём настроении. Вот и сейчас сходу всё понял, как так бывает?

— Влюбился, — улыбаюсь невесело, растираю сбитые воспаленные костяшки.

— Изменила?

Машу головой.

— Ушла.

Мы молчим, тишину нарушает только топот детских ног на верхнем этаже. Кажется, там зал гимнастики.

— Самое смешное, что она ещё девчонка, у нас десять лет разницы, а загнала меня в угол так, что не дохнуть, не выдохнуть. Её родители когда-то давно имели опыт пострадать от дел моего отца, и просто-напросто запретили ей со мной встречаться.

— А может, просто не сильно любила?

Вздыхаю.

— Может быть…

— А у меня Маша заболела раком.

Мозг простреливает током. Смотрю на него в полном шоке.

— Почему не сказали, Иваныч? Может, лечение какое-то нужно?

— Нет, Влад. Ничего уже не сделать, поздно выявили, опухоль неоперабельная. Дочка приехала, ухаживает сейчас за ней.

— Как же так? Давайте в Израиль попробуем.

— Врачи дали ей максимум два месяца, уже метастазы повсюду…Если можешь, найди через кого купить лекарство, чтобы обезболить. Собирал кучу справок, заседал консилиум, то, что решили дать почти не помогает.

Поднимаюсь, ноги подкашиваются, что тут сказать? Как поддержать? Жалко его, и Марию Константиновну жалко, хорошая женщина, жестокая штука жизнь.

— Найду, Иваныч. Привезу, как только достану.

— Спасибо, Влад.

— Звоните, если ещё что-то нужно, мы же не чужие.

Он кивает, так и остается сидеть под рингом. Я выхожу, набираю в грудь воздуха и понимаю, что нет, наверное, ничего, что выше человеческих сил, нам не оставляют выбора, всё обязаны вытерпеть.

По дороге договариваюсь на завтра за препарат, скидываю полную оплату вперёд, приезжаю в «Якорь», на автомате поднимаюсь на свой этаж и натыкаюсь на ремонт. Твою мать! Забыл совсем. В пустых комнатах туда-сюда снуют с десяток рабочих, на полу повсюду краски, валики, ведра, стоят деревянные козлы. Полный хаос, прямо как у меня в голове.

Спускаюсь в кабинет, проходя холл, кидаю Яне отменить сегодняшнюю встречу, закрываюсь изнутри и просто заваливаюсь на кожаный диван.

Что дальше? На автомате выполнять повседневные действия, делать вид, что всё нормально? Жить, как было до неё? Смогу ли? Вряд ли,…даже если вернуть прежний образ жизни, я никогда не буду прежним. В моём механизме повредилось что-то важное, остановились жизнеобеспечивающие процессы, сел аккумулятор.

«Влад, я тебя очень люблю, я никогда никого не смогу так полюбить. Не знаю, как буду существовать дальше и где взять силы вынести всё это, но я не могу их предать. Прости…».

Что же ты наделала, девочка? Сжимаю кулаки, и глушу в себе все, по новой нахлынувшие, эмоции, чтобы не взорваться и не разораться от боли.

Глава 22

Алина

Вторая неделя дома проходит как год, моя депрессия незаметно перешла в апатию. Сначала мне хотелось просто не свихнуться, не послать всё к чёрту, не помчаться назад к Владу и остаться с ним. Потом я начала осознавать, что сама закрыла эту дверь, и он может сделать так же. Однажды я встала утром с желанием ещё раз поговорить с мамой и умолять её переубедить папу, рассказать какие замечательные были у нас отношения, как он спас меня от насильников. Но мама обрубила меня, как только я вошла на кухню.

— Алина, что ты такая бледная? Ты случайно не беременна?

Выдыхаю, наливаю себе растворимый кофе.

— Не беременна.

— Ты уверена? Может, стоит сходить к врачу?

— Я уверена, мам.

Не хочу ей говорить, что какого-то черта до сих пор принимаю таблетки, хотя уже и без надобности.

— Я вчера убиралась. У тебя на полке стояла какая-то металлическая коробка из-под конфет. Задела её случайно, она упала, а из неё выпал какой-то кораблик. Откуда он у нас взялся, не знаешь? Я хотела выбросить, а потом решила спросить.

Мои глаза расширяются, кровь приливает в голову, я срываюсь бегу в комнату, дрожащими руками тяну с полки коробку, открываю — на месте. Вынимаю, рассматриваю, кладу обратно, закрываю крышку, прижимаю к себе коробку и плачу. Горькие слезы неконтролируемо катятся по щекам, падают на руки. Мне так горько и невыносимо мучительно, воспоминания о том, как он показывал мне кабинет, разрывают душу на части, и я загибаюсь от приступа отчаяния.

Мама недоуменно смотрит на меня, я не заметила, что она зашла за мной.

— Это какой-то важный сувенир? Почему ты плачешь Алина?

— Это подарок. Не вздумай никогда его выбросить.

— Чей подарок?

— Влада.

Она ошарашено смотрит, у неё что-то не стыкуется в голове. Не может поверить, что он может такое подарить.

— Дочка, ну хватит уже убиваться, — подсаживается — ты же не маленькая, понимаешь ведь, что, всё равно, ничего бы хорошего из этого романа не вышло. Рано или поздно, он наигрался бы и бросил тебя. И тогда тебе было бы в разы хуже.

— Мам, я хочу побыть одна,… пожалуйста.

Она вздыхает, выходит из комнаты, а я отпускаю себя, слишком долго запрещала думать себе о нём, и прокручиваю все наши самые приятные моменты. За что со мной всё это? Я просто хотела быть счастливой, но, видимо, счастье не в курсе, что я о нём мечтала.

До начала занятий остается несколько дней, я уже считаю дни, когда смогу вырваться из этих четырёх стен. Аня давно подбивает приехать раньше. Услышав мою историю по телефону, она очень долго возмущалась сначала ультиматумом папы, а потом от того, что я на это повелась. «Уезжай оттуда, они тебя отравят за каникулы ещё сильнее». И она была права. Эта нарочитая забота и внимание как к маленькому ребёнку, постоянные вздохи мамы на мой плохой аппетит, попытки папы вытащить нас по-семейному то на речку, то за ягодами в лес. Мне просто надоело делать вид, что всё нормально, что жизнь вернулась в прежнее русло. Мне стало невыносимо в родительской квартире. Жизнь превратилась в череду механических ежедневных действий, больше не осталось чувств, слёз, желаний, остались лишь инстинкты. В один из дней я собираю чемодан, вру, что меня срочно вызвали на работу и уезжаю.

— Привееет! — Аня обнимет меня, и мне становится тепло и уютно прямо с порога в нашей обшарпанной комнате в общаге. Осматривает меня — похудела, придётся тебя откармливать.

— Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! — говорю я и достаю из рюкзака пирожные — став чай, я давно не испытывала чувства голода, а сейчас хочу есть.

Аня разливает чай по чашкам, рассказывает последние новости общежития, оказывается, уже приехали почти половина студентов и жизнь бьёт ключом.

— Я Волкова видела два дня назад — неожиданно сообщает она.

Я замираю, не знаю, хочу ли о нём слышать и вообще говорить. Затолкала эту тему настолько далеко в себя, не хочется вскрывать этот нарыв. Молчу.

— Не хочешь о нём говорить? — уточняет Аня.

— Не знаю, Ань, понимаю, конечно, что от новостей о нём не скрыться, но постарайся оградить меня от них, хорошо?

— Ладно, понимаю… Чем будешь заниматься эти дни?

— Пойду на работу, может, что-то предложат — отвлекусь, что-то заработаю.

На следующий день, как и запланировала, прихожу в офис. В коридоре встречаю Олега.

— Привет, а ты что тут делаешь?

— Привет. На работу пришла, готова потрудиться, — улыбаюсь.

— Ой, ты лучше сперва к матери зайди, что-то она не в духе насчёт тебя.

— Да знаю я. Ты тоже сердишься?

— Нет, проехали уже. Я же не барышня, два года обижаться, — смеётся он.

— Я, правда, не специально. Так получилось.

— Да, понял я, не парься.

Иду по направлению к кабинету Князевой и впервые за последнее время чувствую облегчение.

— Здравствуйте, Алла Павловна, можно к вам?

— Входи, — поёживаюсь от недружелюбного тона.

— Я вчера приехала уже на учебный год, если у вас есть для меня работа, с удовольствием займусь.

— Да что ты! А ты в курсе, что больше у нас не работаешь?

У меня начинает звенеть в ушах, прихожу в растерянность.

— Мне никто об этом не сообщал.

— А ты что, основной работник или без тебя компания остановится, чтобы тебе ещё сообщать?

В голову ударяет гнев, я не сделала ничего такого, чтобы так со мной разговаривать.

— По какому праву вы меня унижаете? Уволили, просто скажите и попрощаемся.

— Перед прощанием скажу тебе одну вещь. Не бери на себя слишком много, деточка, а то не унесёшь. Я неделю назад встретила давнюю подругу, Людмилу Кузнецову. Она мне рассказала очень интересную историю, я лишний раз убедилась, как тебе удалось добыть работу с сайтом. Ты не только у Олега работу перехватила, ещё и мужика чужого отбила. Дам тебе совет на будущее: не стоит спать с чужими мужиками. Тебя вскоре сменят также, за ненадобностью, а проблемы ещё долго разгребать придётся.

Её едкие слова вызывают у меня такую бурю негодования, я еле сдерживаюсь, чтобы не начать кричать и не показать, как меня это задело.

— Я вам тоже дам совет на будущее: не лезьте в чужую постель, когда вас туда не приглашают.

Князева краснеет, возмущенно открывает рот, чтобы ответить очередную гадость, но я выхожу и закрываю за собой дверь. Пулей вылетаю из здания, перехожу через стоянку в ближайший скверик, сажусь на лавочку и долго не могу прийти в себя. Ну вот, теперь я потеряла и работу. Что за чёрная полоса? За что жить дальше? У родителей больше брать не хочу. Нужно будет снова давать объявление, и заниматься фотосессиями., вряд ли найду ещё такую подработку.

Вечером Агинян собирается на свидание, рассказываю ей о том, как меня выставила Князева.

— Вот сучка! Не думаю, что ей так жалко Диану, это она нашла повод. Бесится, что на тебя запал такой как Волков. Сама старая, никому не интересная, ей подобное и в помине не светит, вот и срывает злость, на молодых и красивых.

— Аня, ей сорок пять, почему она старая? — улыбаюсь я.

— А выглядит для своих денег непрезентабельно. Хоть бы пластику сделала, а то злая, ещё и страшная.

Мы смеёмся, Арсен звонит что подъезжает, и счастливая Агинян упорхает, стуча шпильками и скрывается за дверью, перед этим бросив, уже привычное:

— Меня не жди, приеду утром.

Вспоминаю, как я также собиралась вечерами в предвкушении очередной встречи с Владом, как возвращалась домой и снова и снова прокручивала всё, что происходило за ночь. Как же я за ним соскучилась, хоть бы на пару часов вернуться в те времена. Обнять, почувствовать его запах, его губы. Стоп! Не думать, не вспоминать! Выхожу и иду к девчонкам в соседнюю комнату, у них играет музыка, они играют в карты с ребятами с верхнего этажа.

— О, Алина, заходи! — говорит Юля. Мы тут на раздевание играем.

— Никто не проигрывает? — шучу я. Все вполне одеты.

— Нет, только начали, — говорит парень с экономического, вижу, что они остались в игре вдвоём — вот сейчас Юлечка снимет футболку.

— Ага, — отвечает та, у меня браслетов на руке пять штук, пока меня разденешь, сам в трусах останешься.

— А при чём здесь украшения?

— Мы договорились, что за проигрыш снимаем один предмет, какой, не уточняли, так что рано радуешься.

— Я что, блин, пришел мужской стриптиз посмотреть? — возмущается его друг.

Все смеются, я включаюсь в игру, и на время забываю все свои проблемы.

Глава 23

Алина.

Вторая половина сентября выдалась жаркой, в прошлые выходные мы ходили с Аней и соседками по общаге на море, светлокожая Юля умудрилась даже сгореть. На пятом курсе, вопреки ожиданиям, оказалось, что учёба стала проще, в основном в перечне спецпредметы, по которым мы уже поднаторели. Многие подрабатывали частными заказами, поэтому всё даётся легко, по крайней мере, мне так точно. В начале сентября я тоже получила заказ — сайт для цветочного магазина, а сегодня его запустила и получила неплохой заработок.

Аня пребывает в дурном расположении духа, позавчера она поехала к Арсену сюрпризом и застала его с другой, разругалась с ним в пух и прах, и теперь готова убить всех и каждого.

— Всё! — сстает с кровати, на которой провалялась в страданиях весь вчерашний вечер и половину субботнего дня — больше не могу. У Катюхи через пару часов вечеринка начинается, поехали гулять, хочу напиться.

— Мы же сказали, что не приедем.

— А теперь передумали.

— Говори о себе, я не хочу никуда ехать. Давай лучше поедем на набережную погуляем. Вечера не жаркие, подышим.

— Грановская, пора выходить в люди. Сколько можно сидеть взаперти?

— Аня, я знаю, что ты собираешься оторваться. Подумай хорошо, оно тебе надо?

— Надо. Мне надо выпустить пар. Назло ему буду веселиться и делать всё, что захочу. Надоело быть примерной девочкой, этого никто не оценил.

— А если он завтра придёт с повинной? Помнится, когда ты нашла у него переписку с какой-то Анжелой, он быстро навешал тебе лапшу на уши, и ты сделала вид, что поверила. Ты же понимала, что это ложь?

— Понимала. Но не готова была закончить с ним.

— Ты и сейчас не готова, просто бросаешься из одной крайности в другую.

— Знаешь, если завтра придёт с повинной, я подумаю, как с ним быть, это будет завтра. А сегодня я хочу пить и танцевать. Ты со мной?

— Куда ж от тебя денешься?

Звоним Кате, что присоединимся к ним, Агинян собирается, как на подиум. Надевает самую короткую юбку из своего гардероба, распускает волосы, наносит броский макияж и мне становится не по себе. Хоть бы не вляпалась сегодня ни во что. Я сегодня в белых брюках и красной майке на бретельках. Сверху накидываю короткую серебристую легкую ветровку на ноги серебристые прозрачные ботильены. Волосы собираю в высокий хвост и накручиваю пряди волнами. Делаю легкий макияж, блеск для губ — готово. Как давно я не выглядела так красиво. Даже настроение поднимается.

Довольные собой, покупаем в магазине шампанское, сыр, фрукты и едем на вечеринку.

У Кати, как обычно, больше десятка человек, половина парни — двое наши одногруппники, один из них Катин бойфренд Илья, ещё трое с других факультетов. Стол накрыт в саду, из колонки орёт музыка, всё, как в старые добрые времена. Вечеринка проходит весело, Сеня с юридического факультета незаменим в роли тамады, острит, организовывает угарные интеллектуальные игры, его друг играет на гитаре. Я радуюсь, что Аня вытащила меня, мне искренне весело и хорошо. Шампанское расслабляет и мне кажется, что всё плохое было давно.

Когда темнеет, Агинян пропадает с Арсением, их нет больше получаса. Я начинаю чувствовать неладное. Она же завтра будет скулить по Арсену, а если он узнает, то хорошего мало. Его она, всё равно, простит, это я сегодня уже поняла, а вот простит ли он?

Часам к десяти во двор прорывается соседка и устраивает скандал. К ней приехали внуки, им пора спать, а мы врубили музыку. И хоть по закону можно до одиннадцати, Катя выключает колонку, боясь, что соседка позвонит родителям.

Из дома выходят Агинян с Сеней. Вижу его блаженное лицо и понимаю, что у них был секс.

— Смотри, чтобы он за тобой не увязался теперь, — говорю ей. А то начнёт бегать в общагу, проблем не оберёшься, — говорю ей тихонько, когда садится за стол.

— А мне что? Я свободная, как ветер. Это ты смотри не подставь Тёму. Ты видела, как он пялится на тебя? Все песни под гитару, как будто лично тебе пел, глаз не сводит весь вечер.

— Ань, ты пьяная? Как я могу его подставить?

— Волков его убьёт, — подруга, действительно, выпила лишнего, но не до такой степени, чтобы нести ахинею.

— Ты о чём?

— Арсен сказал, что не завидует тому, кто к тебе попытается подкатить в этом городе. Влад сказал, что с тобой не будет никто.

— Что? Когда это он говорил такое?

— Не знаю, мне Мусаев сказал, как-то. Ты просто не хотела о нём слышать, я не стала передавать.

— Бред какой-то. Всё время меня поучал принимать собственные решения и не давать собой манипулировать, а сам решил контролировать мою жизнь?

— Алин, я сказала только то, что знаю. Из Арсена и так ничего не вытащишь, он не распространяется о том, что там у них происходит.

Всем становится скучно без музыки, и Сеня предлагает ехать танцевать.

— Куда? — спрашивает Катя.

— В «Медузу», — отвечает он. Там сейчас под конец сезона хоть можно свободный столик найти, летом было не протиснуться.

Все одобряют, я пытаюсь отговорить Аню, но её несёт во все тяжкие. В итоге, мы берём два такси и едем на набережную.

Как обычно, в «Медузе» людно, но не битком, как летом. Занимаем столик на втором этаже рядом с танцполом, заказываем коктейли. Невольно вспоминаю, как Влад говорил, что в них смелости добавляют. Немного выпиваем, всем уже изрядно весело и идём танцевать. Выпитое и музыка оказывают на меня расслабляющее воздействие, я так давно не чувствовала подобной эйфории, мне легко и классно, я двигаюсь, кайфую от ритма и мелькания огней — отличный вечер.

Когда возвращаюсь за столик, вижу, что соседний, который был свободен, тоже заняли. Но когда я подхожу близко, меня окатывает кипятком. Ноги подкашиваются, и по телу проносится мелкий тремор. За столиком сидят Влад, Арсен, и Никита. С ними три незнакомые девушки. Они постарше нас, явно не студентки, но все холенные, ухоженные. Мужчины замечают меня, Влад смотрит прямо мне в глаза, ни один мускул не дрогнет, он никак не выказывает что чувствует.

— Привет, — говорю я, прохожу к своему столику. Арсен перехватывает меня за запястье.

— Привет. Ты с кем здесь?

— С друзьями.

— Аня тоже здесь?

— Да.

Он шарит глазами по толпе танцующих, а я молюсь, чтобы Сеня не лапал её в этот момент, как было, когда я уходила. За нашим столиком только Катя с Ильей, все остальные танцуют. Мусаев находитт Аню взглядом, опускается на диванчик и наблюдает. Сажусь на своё место и понимаю, что отсюда чётко вижу Влада. Он больше не смотрит на меня, девушка что-то нежно шепчет ему на ухо, он ей кивает, лицо его серьёзно, без эмоций.

Меня накрывает ревность и злость. Сердце сковывает спазмом, хочется завыть от нахлынувших ощущений. То есть, ко мне никому нельзя подходить, а он может свободно вот так сидеть и шептаться с очередной девицей, а потом… руки немеют, к горлу подступает комок, потом он повезет её к себе, и у них будет секс. Эта картинка, которую я ясно представляю, приводит меня в полное потрясение. Но я ничего не могу сделать, я сама от него отказалась.

Допиваю коктейль, очередной трек заканчивается, все наши возвращаются за стол. Артем с Арсением идут со стороны бара и несут ещё коктейли.

Агинян подходит, улавливает в фокус Арсена с компанией.

— Привет, соседи! — задорно здоровается.

Никита машет ей привет, Влад молча кивает, а Арсен просто смотрит и ничего не отвечает.

— Налетай! — веселый Сеня, ставит бокалы перед нами, лукаво смотрит на Аню, а она вовсю улыбается ему.

— Спасибо, Сенечка! — говорит громко, явно на публику. Что творит?

— Аня, давай выйдем, — пытаюсь я спасти ситуацию.

— Нет. Он снова с очередной телкой. Волков, кстати, тоже. Так что гуляй, подруга, сегодня нам не по пути.

Артём подсаживается ко мне плотнее, даёт мне в руки коктейль, чокается, закидывает руку на спинку дивана позади меня, и я оказываюсь почти в его объятиях. Прислоняет лицо близко к моему, улыбается и говорит:

— За тебя!

Влад сморит на нас, замирает. Ловлю его глаза, в них очень недобрый блеск, мне не по себе. Артём высокий, но худощавый, по виду в два раза меньше Волкова. Он его просто надвое переломает.

— Артем, сними с меня руку, пожалуйста.

— Чего ты, как не родная? Почему не пьёшь?

Я не знаю, были от Волкова пустые угрозы или он серьёзно решил калечить всех, кто проявит ко мне знаки внимания, но от греха подальше, я сбегаю.

— Мне нужно выйти, выпусти меня, — говорю Тёме, он пропускает, и я ухожу вниз на первый уровень. Захожу в туалет, включаю кран, подставляю руки под холодную воду и прикладываю к щекам. Они горят, чувствую себя хуже некуда. Вот зачем я сюда поехала? Не видела его столько, не слышала, и казалось, немного улеглось, а сейчас накрыло с новой силой.

Когда выхожу, на коридоре, подперев стену, меня ждёт Шаталов.

— Алина, забирай свою подругу, и уезжайте отсюда, ничем хорошим это не закончится.

— Легко сказать. Может, ты заберёшь своих друзей, и уедете? Мы первые пришли.

— Алин, ты шутишь?

— Ну да, о чём это я? Мир же в этом городе вокруг вас крутится!

— Послушай, делай, что хочешь, я тебе предлагаю безболезненный вариант. Влад и так в последнее время постоянно злой, этот заморыш, если сегодня отхватит, пол года на больничном отсиживаться будет.

— Какая ему вообще разница, с кем я и что делаю? Пусть ублажает свою новую тёлку, ему есть чем заняться сегодня, — слышу горечь в собственном голосе, чувствую, что реально завожусь, высказываю Нику свою боль. Зачем я это делаю, при чём здесь он?

— Она такая же его, как моя. Алина, это я познакомился сегодня у себя в фитнесе с девушкой, пригласил в клуб, а она привела подружек. Он её знает двадцать минут!

— Я так понимаю, ему достаточно, на ночь сойдёт.

— Аля, ты же сама его бросила…

Затихаю. Резкая правда приводит меня в чувства. Действительно, какие я могу предъявлять претензии? Он больше не со мной и имеет право на личную жизнь.

— Помоги мне забрать Аню… — прошу беспомощно.

— Жди на улице, скажу, что ты срочно просишь её подойти.

— Спасибо.

Выхожу из клуба, жду в паре метров от входа. Минут через пять выходят Никита с Аней.

— Что случилось? — Аня озабоченно смотрит на меня сквозь хмель.

— Нам нужно срочно уехать домой.

— Почему? Я хочу танцевать. Никуда я не поеду.

— Аня, пожалуйста, послушай хоть раз, сделай, как я прошу. Ты сейчас натанцуешь кучу неприятностей.

В разговор вклинивается Шаталов. Берёт Агинян за плечи, заставляет посмотреть себе в глаза.

— Аня, если хочешь помириться с Арсеном, смойся домой и не ищи приключения на свою задницу! В противном случае, ты его больше не увидишь, вообще! Понимаешь?

— А ему можно сидеть с бабой у меня на глазах?

— Это случайность, они пришли сюда с Владом. Это не его баба, но ты своим поведением можешь прямо сейчас толкнуть её в его постель. Хочешь?

— Нет!

— Тогда я вызываю вам такси.

Глава 24

Алина

Всю неделю после учебы работаю над новым заказом, делаю развивающую программу для частного детского сада. Удивительно, как посыпались заказчики сразу после моего увольнения. Есть, всё-таки, Бог на свете. Не знаю, как выжила бы на стипендию. Уход с головой в работу отвлекает меня от дурных мыслей. После встречи с Владом, всё время думаю о своем эфемерном романе, представляю, как была бы счастлива сейчас с ним, если бы не преграды, которые устроило нам прошлое, при чём, не наше.

Аня, наконец, помирилась с Арсеном и больше не скулит мне по десять раз на день, как ей плохо. Пару дней назад он приехал к общаге, они долго сидели в машине, как она сказала, выясняли отношения. А потом машина завелась и уехала, на пары Агинян опоздала, но похоже, ни капли об этом не пожалела.

Сегодня у них один на двоих День рождения, они решили отпраздновать в ресторане Мусаева. У меня сердце замирает, когда представлю, что снова придётся увидеться с Волковым, но не пойти не могу, Аня обидится.

Она должна прийти с минуты на минуту, убежала в салон делать причёску. Я наглаживаю платье, которое мне купил Влад и настраиваюсь вести себя в ресторане спокойно и непринужденно. Пока Аня с Мусаевым, мне изредка придётся его видеть, нужно научиться с этим справляться.

Подруга прибегает с опозданием, суетится и подгоняет меня.

— Ещё целый час, — смеюсь. Она никогда так не переживала перед походом куда-либо. Но сегодня будут родственники Арсена, и её это очень волнует.

— Нужно ещё сделать макияж. И тебе, кстати, тоже нужно что-то необыкновенное.

— Мне-то зачем?

— Пусть Влад увидит и лопнет от злости.

— Не обольщайся, он непробиваем. В «Медузе» не увидела у него ни одной эмоции, ни один мускул не дрогнул. Даже, если лопнет, он этого не покажет.

— Но макияж я тебе, всё-таки, сделаю аховый!

Усмехаюсь и отдаюсь в руки своего визажиста. Надеваю персиковое шифоновое платье. До сих пор не представлялось возможности его надеть. В последнее время почти ушла моя худоба, и я приобрела более-менее нормальный вид. Свободная короткая юбка подчеркивает стройность моих ног, на груди половинки платья сшиты внахлест, обтягивают грудь и образовывают декольте на грани. Ещё пару сантиметров и смотрелось бы не скромно. Платье дополняет коричневый мягкий пояс и в тон коричневые замшевые туфли с открытым носком на шпильке. Надеваю в уши бриллианты, смотрюсь в зеркало — топ.

В ресторане уже собралось больше тридцати человек, не предполагала, что в этом городе так много Мусаевых. Из наших — Никита, Калинины и, конечно, Влад. В синем костюме, белая рубашка оттеняет идеальную загорелую шею, до блеска начищенные туфли, и безумно шикарный, ставший таким родным, аромат. Спросите меня, каким должен быть идеальный мужчина и я отвечу — это он — брутальный, роскошный, божественный! Он стоит чуть поодаль и разговаривает с каким-то крупным мужчиной, родственником Арсена.

Арсен представляет нас своим родным. Здесь его родители, две родные сестры с мужьями и детьми, двоюродные братья, какие-то дяди и тёти, я просто их всех даже запомнить не в состоянии. Один из двоюродных братьев приблизительно моего возраста, красивый темноволосый парень пожимает мне при знакомстве руку и расплывается в лестной улыбке.

— Очень приятно, Алина. Я Зафар. С удовольствием познакомлюсь поближе.

— А вот этого я тебе не советую, если хочешь выйти отсюда живым, — смеётся Арсен, потом переходит на серьезный тон — и заметь, я не шучу.

— Понял, буду весь вечер страдать, — переводит разговор снова в шуточную плоскость.

Отец семейства всех приглашает к столу, Волков подходит ближе, встречается со мной глазами.

— Привет, — проходится по мне взглядом.

— Привет, — сердце щемит, но я держусь молодцом, его холодная реакция как лёд на рану: больно, но притупляет воспаление.

Абсолютно спокойное лицо, уверенная походка, садится за стол с другой стороны от меня.

Марина приглашает сесть рядом с ней, и я ей искренне за это благодарна. Громыхают пробки от шампанского и вина, произносятся тосты, к ним добавляются шутки-прибаутки, шумные и хлебосольные Мусаевы умеют встречать гостей.

Я выпиваю немного спиртного, слегка расслабляюсь, на Волкова стараюсь не смотреть, как и он на меня. Разговариваем с Мариной, она делится новостью, что ждёт ребенка, поздравляю её и Костю. На самом деле, очень рада за них.

— Почему вы расстались с Владом? — тихо, чтобы нас никто не слышал, спрашивает Марина.

— Это долгая история, как-нибудь расскажу, при других обстоятельствах.

— Он тебя обидел?

— Нет. Мне родители поставили ультиматум, если в двух словах.

— Знакомая история…он к нам как-то заезжал, виду не подавал, конечно, но я увидела, что подавлен.

Вздыхаю. Знаю, что причинила ему боль, за своими переживаниями, сначала этого не осознавала до конца. Беру бокал, делаю глоток, смотрю на него через стол. Он, как будто, чувствует, поднимает на меня взгляд. Горящие агатовые глаза загораются пламенем, в них столько всего: укор, печаль, сожаление, горечь. Мне хочется прямо сейчас подойти и обнять, сжать крепко-крепко и не отпускать, пока нам обоим не станет легче. Но он отводит взгляд и вновь принимает безразличное выражение.

К нам подходит Аня и тянет нас танцевать, когда оказываемся посреди зала, замечаю на другом конце среди других посетителей стол, за которым сидят две пары. Одна из женщин — Яна, она меня тоже заметила и пристально, без стеснения, рассматривает, ехидно улыбается. На ней шикарное терракотовое платье, как всегда, шикарная и уверенная в себе. Рядом с ней представительного вида взрослый мужчина, судя по тому, как он за ней ухаживает, подливая вино и что-то ласково приговаривая, это её кавалер. Интересно, давно она меня увидела? Знает, видимо, что у нас с Волковым всё, радуется. Во мне загорается внутренний протест, мне просто хочется, снести эту злорадную ухмылку с её идеального лица.

Когда музыканты включают лезгинку, вся толпа выходит из-за нашего стола. Взрослые встают в круг, а дети внутри этого круга начинают танцевать. Взрослые им хлопают и дают деньги. Наверное, предполагаю я, это какой-то их обычай. Три мальчика, плюс-минус десяти лет и девочка помладше поразительно красиво и профессионально двигаются, заводят толпу так, что хочется пуститься в пляс вместе с ними. Стою, как зачарованная, хлопаю и любуюсь. Когда дети в очередной раз расходятся из круга в танце, делаю шаг назад для пространства и ударяюсь о кого-то спиной. У меня подворачивается нога, и я чудом не падаю, меня успевают подхватить сильные мужские руки. Поворачиваюсь — Влад.

— Прости, — вырывается у меня.

— Ничего. Повнимательнее, а то ноги сломаешь.

Не знаю, что на меня находит. То ли Яна так действует на нервы, боковым зрением вижу, что смотрит на нас.

— Но ты же меня не бросишь со сломанными ногами? Довезешь до ближайшего травмпункта? — заглядываю ему в глаза и улыбаюсь.

Он пристально смотрит секунд пять, мне кажется, проходит целая вечность.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — без единой эмоции выдаёт он. Отходит, говорит что-то рядом стоящему Нику, и они выходят на улицу. Ловлю остатки его запаха, с трудом отрываюсь от его спины и возвращаюсь в круг.

Когда отец Арсена очередной раз обходит стол и наливает всем спиртное, я понимаю, что мне, пожалуй, уже хватит. Но он даже слушать не хочет отговорки и наливает мне шампанское под край. Все чокаются, надпиваю немного, ставлю на стол бокал и выхожу в туалет. Не представляю сколько нужно здесь просидеть, чтобы съесть и выпить всё, что присутствует на столе.

Возвращаюсь в зал, все танцуют медленный танец. За столом из молодежи остались только Влад с Ником, пока иду, бросаю случайный взгляд на танцующих, и вижу Яну с кавалером. Танцует с ним, а наблюдает за нашим столом. Что же ей неймётся? Глаза скоро просмотрит. Подхожу к Владу, очень хочется её позлить.

— Пойдём, потанцуем? — в голове происходит маленький взрыв, страшно боюсь услышать отказ.

Припечатывает меня взглядом, прямо таки, загоняет по пояс в землю. Поднимается, молча берёт меня за руку и ведёт на танцпол.

Обнимает не крепко, старается не прикасаться плотно. Для меня всё это странно, я помню его прикосновения другими. Сейчас он ведёт себя, как чужой. Мы медленно двигаемся под красивую песню. Не в силах заглушить своё желание прижаться, получить какую-то ответную реакцию его тела, льну к нему сама, дышу ему в шею, он непроизвольно крепче сжимает мою талию. Мы ни о чём не говорим, но мне хорошо с ним молчать, я расплавляюсь горящей свечой, в какой-то момент касаюсь лбом его ключицы. Его дыхание тяжелеет, чувствую, его эрекцию, еще прижимаюсь. Что я делаю? Мы расстались, так нельзя, но уже не могу остановиться.

Слава Богу, музыка заканчивается, я благодарю за танец, подхожу к своему креслу, подцепляю сумочку и быстрым шагом ухожу через весь зал. Где-то я видела дверь в детскую комнату. Захожу, лицо горит, мне нужно прийти в себя. В небольшой комнате по периметру стоят разноцветные диванчики и пуфы. Пара маленьких столиков с карандашами и раскрасками разбавляют интерьер. Хорошо, что здесь никого нет. Присаживаюсь на диван и не могу поверить, что я только что вытворила. Восстанавливаю равновесие, набираю воздух в грудь, иду на выход. Но в дверях сталкиваюсь с Волковым. Он отодвигает меня руками за плечи назад в комнату, закрывает дверь на защёлку и нависает надо мной.

— Чего ты добиваешься? — раздражённый голос, отдается дрожью в моём сердце.

— Что?

— Для чего ты меня провоцируешь? Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Возмущение закипает во мне с такой силой, что мне хочется ему врезать. Что он себе позволяет?

— Ты слишком много на себя берёшь. Я бы не стала с тобой трахаться после всех твоих девиц, с которыми ты по клубам зависаешь.

— Да что ты! — его саркастическая улыбка приводит меня в бешенство.

— Сомневаешься?

— Очень!

— И перестань лезть в мою личную жизнь, ты слишком много прав себе присвоил!

Влад захватывает меня одной рукой за талию, второй притягивает мою голову к своему лицу, фиксирует жестко, на грани боли.

— Этот попугай из «Медузы» целовал тебя?

— Нет.

— Мне нужна правда!

— Нет!

Он врывается в мои губы, не отпуская голову, надрывно, яростно целует, не оставляет мне воздуха, не давая опомниться. Мурашки покрывают моё тело, мощные волны животного удовольствия вытесняют разум. Он засасывает мой язык, кусает губы, хрипло дышит в рот, я цепляюсь за него как будто, если не удержусь, сорвусь в пропасть, также безудержно отвечаю, глотаю его слюну, горю, схожу с ума.

Отлепляется, резко поворачивает спиной к себе, вонзается губами в шею, одну руку заводит в декольте и сжимает грудь, другой ныряет под платье, забирается в трусы, проводит ладонью вниз по бедру, стягивает их. Слышу своё надсадное дыхание. Как в дурмане, понимаю, что происходит, но остановить это нет сил. Ставит меня на диван на колени, кладёт руку на шею и прогибает вниз, я почти касаюсь лицом дивана. Проверяет наличие смазки, усмехается. Я мокрая, вязкая жидкость струйкой течёт по моей ноге. С глухим рычанием Влад вонзается в меня.

— Ааа! — не могу сдержать эмоций.

Он резко двигается, а я отчаянно пытаюсь не кричать, но у меня не получается, стону, подмахиваю, судорожно ловлю воздух в перерывах между стонами. Влад, как не в себе, эхом отзвучивает то же самое. Трахает меня, сжимает до боли таз, двигается в бешенном ритме, долго, без остановки и я падаю в бездну ярчайшего оргазма, кричу и забиваюсь в конвульсиях, напрочь опустошающих и поглощающих моё сознание.

По возвращении в реальность, начинаю осознавать, что произошло. Влад сидит на диванчике напротив и устало смотрит на меня. Достаю из сумочки влажные салфетки, вытираю сперму с ягодиц и ног. Так тошно я себя ещё не чувствовала.

— Ты получила, что хотела? — снова этот ледяной голос.

— Я тебя не просила об этом.

— Мм… если захочешь ещё, обращайся. С другими тебе, всё равно, не светит.

Встает с дивана, я тоже вскакиваю.

— По какому праву ты лезешь в мою жизнь?

— По такому же, как и ты влезла в мою, а потом выкинула мои чувства на помойку, и даже не оглянулась.

— Ты же знаешь, что всё было не так…

Не удосуживаясь ответить, он выходит и прикрывает за собой дверь.

Я не плачу, почти не дышу, падаю, рассыпаюсь…На автомате натягиваю трусы, достаю телефон, смотрю на время. В комнату доносятся звуки музыки и топот проходящих под дверью официантов. А если они слышали? Боже, какой ужас! Он меня сейчас отымел, как одну из своих тёлок и параллельно напомнил, что я в его власти. И это всё я спровоцировала сама. Поздравляю, Алина, ты полная дура.

Выхожу в зал, за нашим столом уже принесли десерты. Мама Арсена разрезает трехъярусный белоснежный торт и накладывает всем на тарелки.

— Ты куда пропала? — оживляется Марина — Чуть сладкое не пропустила.

— Маме звонила.

Поковырявшись в десерте, отставляю тарелку, ничего не лезет. Запиваю лимонадом, ещё раз смотрю на часы в телефоне и прощаюсь со всеми. Не могу здесь больше находиться, мне кажется, все понимают, где я только что была и чем занималась. Влад тоже не ест сладкое, пьёт очередную порцию коньяка. Больше не смотрю на него, так и выхожу на улицу, увидев в приложении, приехавшее такси. Аня провожает меня и всю дорогу сокрушается, что я могла бы ещё ненадолго остаться.

— Ань, я устала. Хочу в душ и спать.

— Ладно-ладно. Спасибо, что пришла.

Обнимает меня. Целую её в щёку:

— Ещё раз с Днем рождения!

— Спасибо, — улыбается счастливая подруга.

Сажусь в такси и уезжаю.

Глава 25

Алина

Сегодня у меня по плану посещение детского сада, нужно установить им программу, потом маникюр, педикюр и поход в кино. Арсен уехал куда-то по работе, приехать должен только поздно ночью и Аня решила вытащить меня вместе с соседками в свет, а то я совсем расклеилась. Про случившееся в ресторане я не стала ей рассказывать, она считает, что я просто страдаю после встречи с Владом.

Утром я поняла, что мне и самой хочется развеяться. Прошло больше недели, я немного успокоилась, понимаю, что нужно как-то жить дальше. Не существовать, а жить. Записалась в салон и решила, что начну всеми силами выкарабкиваться. Дальше так просто невозможно.

В саду провожу около двух часов, устанавливаю программу, обучаю методиста как с ней работать, какое-то время общаюсь с заведующей, хрупкой приятной женщиной лет пятидесяти с немногим, получаю гонорар и с приподнятым настроением мчу в салон. Мне на 16.00, катастрофически опаздываю.

В связи с улучшенным настроением, прошу нанести на ногти гель ярко-красного цвета. Для педикюра выбираю тот же красный, хоть и хожу уже в кроссовках, хочется чего-то яркого.

Выхожу из салона, ловлю солнечные лучи. Погода просто прекрасная, солнце уже не печёт, опадающие листья кружатся и падают прямо под ноги. На мне легкое темно-синее платье в цветочек, светлая джинсовая куртка и белые кроссовки. Решаю пройтись пешком, вдоль набережной это занимает сорок минут, дальше уже доеду транспортом. Я так мало в последнее время бываю на свежем воздухе, что мне в радость такое расстояние.

Выхожу с набережной по направлению до ближайшей остановки, иду мимо кафе. Рядом на улице расположены несколько столов с зонтиками. Люди пьют кофе, едят мороженное.

— Алина! — окликает меня знакомый голос.

Поворачиваюсь, за дальним столиком сидит Денисов. Вот его я точно не ожидала увидеть. Я застываю, как ни странно, он улыбается, подходит ко мне.

— Привет. Классно выглядишь.

— Привет спасибо. Ты как здесь?

— Приезжал Мамонта навестить, он в аварию попал, лежит в травматологии с переломами.

— Ничего себе! Как он?

— Жить будет, — смеётся Женя — слушай, давай присядем, чего здесь стоять. Кофе будешь?

Я на автомате озираюсь, не видит ли нас кто-нибудь, боюсь, чтобы вдруг не появился Волков. Боже, у меня паранойя. Занимаем его столик, он заказывает мне капучино, от десерта я отказываюсь.

— А я в общежитие заезжал, Аня мне сказала тебя нет, и неизвестно когда будешь. И вдруг, такая встреча.

— Я по работе ездила, она действительно не знала, на сколько задержусь. Как ты поживаешь? — мне почему-то, тяжело смотреть Жене в глаза, чувствую себя с ним неловко. Думаю, поднимать ли вопрос нашего последнего с ним разговора или не стоит трогать эту тему.

— Работаю, в сентябре в квартиру въехал, всё в обычном режиме.

— А ты как? Знаю, что уже не с Волковым.

— Откуда?

— Мамонов сказал, не спрашивал, откуда он знает.

— Учусь, с работы меня уволили. Занимаюсь частными заказами, тоже всё как обычно.

— А после универа куда?

— Пока не знаю, за год определюсь.

— Алина,…я всё время думаю о тебе, не могу вырвать из памяти. Пытался знакомится с девушками — всё не то…Если разрешишь, я буду к тебе приезжать по выходным или к себе забирать. Давай снова попробуем? Я не буду на тебя давить, мне просто нужно, чтобы ты была рядом.

Комок подкатывает к горлу. Какой же, все-таки, хороший парень. Ну почему я ничего к нему не чувствую?

— Жень,…Влад тебя ко мне не подпустит…

— В смысле? Ты же ушла от него.

— Не хочу тебя разочаровывать, но я вряд ли полюблю тебя по щелчку, это так не работает, сам понимаешь. И даже, если мы дадим друг другу время, в первый же приезд попадёшь на соседнюю койку с Мамонтом. Не ввязывайся в это. Мне ещё за прошлый раз до сих пор неловко.

— Да я уже забыл этот прошлый раз! Сейчас какое отношение он к тебе имеет? У нас что, крепостное право? Ну, заберу я тебя к себе на несколько дней, увезу в другой город, что он сделает? Приедет убивать меня в мою квартиру?

— Не знаю, Жень. Знаешь, я и сама не хочу никаких отношений сейчас…

— Аля, что он с тобой сделал?

Не могу больше выносить этот разговор, смотрю на часы, искусственно делаю озабоченное лицо.

— Ой, я опаздываю, у меня встреча с клиентом через пол часа, прости, пора бежать.

— Давай я тебя подвезу.

— Нет, не нужно, я доберусь, спасибо. Рада была тебя увидеть, — встаю и сбегаю на остановку, сажусь в первую попавшуюся маршрутку и только тогда выдыхаю.

Домой добираюсь позже, чем планировала. Аня собирается в кино.

— Я пообедала без тебя, решила, что ты где-то перекусила. Чего так долго?

— Гуляла по набережной, а потом встретила Денисова. Пили кофе.

— Понятно. Он и сюда приходил, тебя искал. Выглядит потрясно, прямо бизнесмен.

— Такой же, как и был. Отношения мне предлагал.

— Да ладно! Камикадзе, — улыбается подруга.

— Я попыталась объяснить, надеюсь, понял.

Разогреваю себе суп, пока ем, читаю в телефоне пришедшее на почту письмо.

— Ух ты! Новый заказ. Откуда они мою почту знают? Сарафанное радио работает исправно.

— Аля,…я не знала, говорить тебе или нет, но решила, что ты должна это знать.

Мне уже не нравится, хотя она ещё ничего не произнесла. Молча жду, что скажет.

— Якопалась в телефоне Арсена и нашла переписку с заведующей детского сада. Ее зовут Светлана Сергеевна?

— Да, — с замиранием отвечаю я.

Из переписки я поняла, что это подруга их семьи. Он писал ей, что заказ оплатит его друг, такой подарок учреждению от мецената. Ей нужно только связаться и заказать… Я думаю, все твои работы Влад заказывает через других людей и сам оплачивает. Они как-то сразу начали появляться после твоего увольнения, не заметила?

— Заметила. А откуда он узнал, что меня уволили? — спрашиваю, но уже ни капли не сомневаюсь, что Аня права.

— Я рассказывала Арсену. Возмущалась, как с тобой поступила Князева. Видимо, он передал.

Внутри у меня всё обрывается и падает, пазлы складываются в общую картинку. Он всё это время регулирует мою жизнь, всё обо мне знает, а я, идиотка, свято верю, что самостоятельно решаю свои проблемы.

— Я сейчас позвоню и скажу ему всё, что о нём думаю!

— Алина, не горячись. Подумай перед тем, как предъявлять претензии. Значит, он думал о тебе, о твоем благополучии. Не мог просто предложить деньги, ты бы не взяла. Он же понимает, что на стипендию не разгонишься. Может, не говори ничего?

— И продолжать дальше играть в его игру? Ты хоть представляешь, какой дурой я себя чувствую?

Агинян вздыхает. Конечно, понимает, потому и рассказала.

— Всё равно, не пори горячку. Давай сходим в кино, развеемся, а завтра на свежую голову подумаем, как быть.

— Не хочу я в кино.

— Аля!

— Правда, не хочу. Иди с девчонками, я побуду дома.

— Ты уверенна?

— Да.

Девочки заваливают в комнату веселые, шумно общаются с Аней, пока та наносит последние штрихи макияжа.

Они уходят, в комнате становится тихо и пусто. Ложусь на кровать, обнимаю подушку, и на меня накатывается полное бессилие. Не знаю, как реагировать на действия Влада, но мне крайне неприятно то, что я сегодня узнала. Сколько ещё будет таких сюрпризов и сколько он в состоянии курировать мою жизнь? Так не может больше продолжаться. Как до него достучаться? Встаю, натягиваю джинсовку, впрыгиваю в кроссовки и вызываю такси в «Якорь».

Глава 26

Влад

Сегодня хоронили Марию Константиновну. Иваныч совсем сдал, тяжело ему придётся. Ещё вчера утром, когда он сообщил, что умерла, разделили с парнями хлопоты. Мусаев взял на себя поминки, а мы с Шаталовым всё остальное. В ресторане выпил совсем немного, не хотел усугублять и так хреновое настроение. После поминок отвез маму домой, пришлось ещё некоторое время побыть с ней. Стареет, тяжело перенесла похороны, снова укоряла, что совсем одна.

Приехал в яхт-клуб, принял душ. Лежу и пытаюсь уснуть, мне реально нужно отдохнуть, пять часов за сутки спал. Звонок телефона раздаётся прежде, чем я успеваю закрыть глаза. Звонят с ресепшина.

— Владислав Викторович, вас тут молодой человек спрашивает. Евгений Денисов.

Этот тут что делает? Бл*дь, не день, а полный звездец.

— Сейчас спущусь.

В холле никого нет, Денисов стоит, возле окна, держа руки в карманах брюк.

Подхожу к нему, молчу.

— Добрый день, — голос уверенный, спокойный.

— Добрый.

— Мне нужно поговорить.

— Пойдем, поговорим.

Выходим на улицу, спускаемся к бару у верхнего бассейна, тут заняты несколько столиков, занимаем самый крайний, чтобы нас не слышали. Достаю сигарету, закуриваю.

— Я про Алину хотел поговорить.

— Я понял.

— Отпусти её…

— Куда?

— От себя отпусти. Она имеет право быть счастливой.

— С тобой, что ли?

— Хоть бы и со мной. Она же не твоя собственность, она отдельный человек со своими потребностями и желаниями, — говорит он спокойно, но взгляда моего избегает, не выдерживает.

— А ты, вероятно, знаешь её желания?

— Я знаю, что каждый человек должен быть свободен в своем выборе, дай ей это право, это будет честно.

— Ей или тебе?

— Я смогу ей дать, всё, что она захочет. Но без прессинга и самоуправства, — голос срывается, слышу нотки страха, он перегибает и понимает это.

Несмотря на усталость, меня начинает раздражать этот муфлон.

— Ты что, головой ударился? Ты, правда, думаешь, что я позволю тебе быть с ней и буду спокойно жить, пока ты будешь каждую ночь еб*ть мою женщину?

— Но между вами ничего нет!

— Это не твоё дело! Приблизишься к ней, я тебе ноги в трёх местах переломаю! У меня всё.

Встаю и удаляюсь. Зачем он приехал? Интересно, они виделись? Уже в лифте понимаю, что не усну, кажется, это была последняя капля.

Захожу в номер, наливаю в бокал Виски, сажусь на диван, и выпиваю до дна. Запрокидываю голову на спинку. Вспоминаю нашу первую встречу, я тогда даже не представлял, что эта пигалица перевернёт мой мир.

Когда понял, что на самом деле к ней чувствую, опешил. Оказывается, я только сейчас осознал, как это влюбиться. Всё, что было до этого, так, мишура. Мне вдруг захотелось совершать несвойственные для меня вещи: баловать, оберегать, уступать. Бомбило оттого, что первый у неё, что только моя, не тронутая. Кайфовал, когда учил чему-то в сексе, хотя до этого предпочитал опытных. Как никому, распахнул душу, делился самым значимым. И ведь воспринимала, искренне вникала, откликалась.

Когда признался ей в любви и услышал взаимный ответ, думал всё, сломаны последние границы. Дальше только счастливые совместные дни и ночи, доверие, взаимопонимание и близость. Но когда она выдала, что нам нужно расстаться, я ошалел. С первых слов мне не верилось, казалось, это бред, сейчас мы поговорим, и она поймёт, что наши отношения — это броня, никто не может их нарушить, сломать, вообще не имеет права даже коснуться. А когда понял, что она действительно уходит, захлестнула такая дикая боль, такая ярость, что я поспешил уехать, чтобы не придушить её, не наговорить такого, после чего и сам себя не уважал бы.

Сгонял злость и агрессию в зале, таскал железо больше обычного, работал до изнеможения, лишь бы устать и уснуть ночью. Но ни хрена не спалось. Ложился в кровать, и сразу же всплывало перед глазами её лицо, несло, бл*дь, в воспоминания о сексе, вспоминал запах и вкус её тела, вздохи, стоны, сходил с ума, с каждой ночью всё больше увязая в безысходности. Когда Мусаев рассказал, как с ней обошлась начальница, думал закрыть эту лавочку на хер, заблокировать им все возможности работать, уничтожить эту Князеву. Арсен остановил, подсказал другой вариант, начал подкидывать ей шабашку. Хоть злился на неё, не мог допустить, чтобы осталась без денег из-за меня. Я стал искать ещё варианты, готов был платить даже двойной ценник. Тогда Мусаев обеспокоился, что я теряю рассудок.

— Я тебе предложил одноразовый вариант, пока она не найдёт работу. Ты сколько собираешься её спонсировать? Дело же не в этих копейках, у тебя шиза, Влад!

— Буду спонсировать, пока считаю нужным.

— Какого лешего? Она уже и думать о тебе забыла, найдёт себе другого мужика, а ты ей платить будешь? Чтобы трусы себе кружевные купила на свидание?

Хватаю Арсена за барки, встряхиваю, он офигевает от моего стеклянного взгляда:

— Не неси при мне такую дичь! — понимаю, что творю невесть что, но готов убить его сейчас.

— Эй, дружище, полегче! — отбивает мои руки — рано или поздно, это случится. Она же не будет вечно одна. Прими уже как факт.

— В этом городе она не будет ни с кем!

— Чокнутый, бл*дь. И что, ты будешь каждого кромсать?

— Если понадобится, буду.

Однажды понял, что больше не могу, если так будет продолжаться, не вывезу. Решил, что нужно просто забыть, заглушить, отправить в самый дальний закуток подсознания. Вернулся к прежнему образу жизни, присоединился к Шаталову. Он приводил тёлок на двоих, у него в фитнесе нет проблем с постоянным пополнением. Я трахал их, не перебирая, не помня ни лиц, ни имён. Со временем впал в прострацию, показалось, стало легче. Чувства притупились, смирился со сломанными внутренними ориентирами, просто плыл по течению. Постепенно поймал баланс, попустило. Думал, что попустило…

Когда увидел её в «Медузе», за грудиной забомбило с невиданной силой. Жизнь научила держать лицо в любой ситуации, но тайфун внутри, оказалось, не поддаётся укрощению. А когда увидел возле неё этого пингвина, вообще башню сорвало. Ревность затмила здравый смысл, если бы она не ушла из-за стола, разнёс бы всю эту компанию малолеток, а потом выглядел бы смешно. Уехал, сразу после того, как Ник домой их отправил. По дороге домой пришел к заключению, что ни хрена не отпустило. Всё, что зарыл, вырвалось на волю и заболело с новой силой. А когда в ресторане пригласила на танец и начала прижиматься, мне показалось, что испытывает меня на прочность, пошёл за ней, хотел поставить на место, донести, что со мной так играть не стоит, чтобы вела себя благоразумно и держалась на расстоянии. Что так будет лучше для обоих. Но, всё же, подсознательно хотелось верить, что соскучилась, что скажет это, что даст понять, что ошиблась. Пока танцевали, чётко понял, что так и есть, я баб видел-перевидел, отличаю искреннее горение от фальши. Нет, моя девочка решила мне навешать, что не стала бы со мной…Слетел с катушек, пока трахал, понял, что болезнь под названием Грановская, неизлечима, она просто переросла в хроническую форму.

Достаю сигарету, подкуриваю, тяжёлый день, бесконечный…

Слабый стук в дверь врывается в мысли, сначала не понимаю, что стучат, потом стук становится громче.

— Открыто!

На пороге появляется Алина, заходит, останавливается напротив. Бл*дь! Значит, Денисов был не последняя капля. Затягиваюсь, смотрю на неё, жду, что скажет.

— Привет, — она озирается, не узнает обстановку после ремонта.

— Привет, — ещё затяжка. Приходит в себя.

— Зачем ты давал мне работу через подставных людей?

Узнала… так даже лучше…

— Хотел помочь.

— Долго ты будешь устраивать мою жизнь по своему усмотрению?

Тушу бычок, поднимаю глаза. Стоит отрешённая, смотрит с упреком, обидой.

— Мы сегодня похоронили жену тренера, у меня был чертовски сложный день, нет сил ругаться. Давай, вываливай все свои претензии, всё, что я сделал не так. Я приму к сведению и избавлю тебя от этого, — говорю устало.

Теряется, пытается распознать настроение. Подходит к журнальному столику, напротив которого я сижу, снимает с плеча сумочку, бросает на диван, отставляет пепельницу и садится напротив. Наши колени соприкасаются, лица так близко, что слышу её дыхание.

— Тебе плохо? — глаза с участием впиваются мне в самую душу.

Всё что угодно ожидал услышать, только не сочувствие. Наверное, сказывается напряжение и все отрицательные эмоции сегодняшнего дня. Падаю в океаны её красивых глаз и не могу выплыть.

— Влад!

— Плохо…

— Я могу тебе помочь?

Тяну её на себя, она садится сверху, обнимаю, ловлю пухлые губы. Алина обнимает мою шею и углубляет поцелуй.

— Помоги мне, малыш.

— Как?

— Просто скажи, что я тебе нужен, что любишь меня, что хочешь быть со мной.

— Люблю тебя, ты мне не просто нужен, ты жизненно необходим, — зарывается руками мне в волосы.

До краёв наполняюсь блаженством. Крепче сжимаю её в объятиях, наши языки сплетаются, медленно и томно утоляем накопившийся голод. Чувствую, как она дрожит, как плавится её тело в моих руках. Моё сердце частит, дыхание сбивается. Её неподдельное ответное желание запускает кровь по моим венам и заживляет раны, которые так долго кровоточили.

Снимаю её куртку, расстегиваю платье на груди, целую шею, она издаёт сладострастный стон. Этого хватает, чтобы в организме разразился тайфун, закрутился с немыслимой силой и привёл в действие остановившееся сердце. Поднимаю её, несу в спальню на кровать. Снимаю платье, снова целую. Алина суетливо сдирает мою футболку, вижу, что возбуждена не меньше меня. Но после ресторана понимаю, что был неправ, хочу подарить и получить взамен нежность.

— Не спеши, малыш. Сегодня, вместо траха, любовь.

Она ухмыляется и проходится языком по моей груди. Меня кроет, зацеловываю в ответ каждый сантиметр такого родного желанного тела, медленно снимаю бельё, раздеваюсь сам. Её полупьяные от наслаждения глаза снова и снова подтверждают, как она кайфует от моих прикосновений и меня пронизывает смесь уходящей боли, восторга и счастья…

После длительного секса засыпаем без задних ног, давно уже не вырубался так быстро. Звонок среди ночи на мобильный не предвещает ничего хорошего. Тяну с тумбочки телефон — Костя.

— Алло!

— Влад, я не в городе, Марине плохо. Отвези в больницу, срочно!

Вскакиваю, натягиваю одежду.

— Пусть одевается, выезжаю.

Алина проснулась и тоже поспешно одевается.

— Я с тобой.

Летим на всех парах, хорошо, что в три часа ночи город пустой. Забираем Марину, несу сумку, которую она уже приготовила с собой. Она плачет.

— Что произошло? — спрашивает Алина.

— С вечера живот начал тянуть, а потом боли усилились, боюсь, чтобы кровотечение не открылось.

Привозим её в частную клинику, где она стоит на учёте. Её обследуют, говорят нам, что она останется в стационаре под капельницами. Что должно быть всё хорошо, вовремя привезли.

Выдыхаем, по дороге назад отзваниваюсь Косте. Еду уже медленнее, начинает светать.

— Влад, поехали на озеро.

— Зачем тебе ночью на озеро?

— Встретим рассвет, всё равно, уже не уснём.

Пожалуй, она права, не уснем. Но я бы провел это время гораздо занимательнее в постели. Смотрит на меня вопрошающим взглядом, не могу ей отказать. Сворачиваю и везу на озеро. В горах ночами стало прохладно, и хоть озеро расположено не слишком высоко, от смены температуры за окном, в машине начинают запотевать стёкла. Включаю обдув.

— Нужно было купить кофе, — кутается в джинсовку.

— Где, в автомате? В такое время только двое ненормальных не спят, а едут в горы встречать рассвет.

— Посмотри, как здесь красиво. Деревья поменяли цвет, жаль, что кувшинки отцвели.

Смотрю на неё и улыбаюсь, наверное, это того стоило, притащиться сюда под утро, чтобы увидеть эти счастливые светящиеся глаза. Подъезжая к водоему, вижу за деревьями какое-то движение. Оп, неужели ещё нашлись такие? Не успеваю заглушить машину и слышу выстрел, а потом замечаю за кустом серебристый джип, узнаю. Алина с ужасом смотрит вперед, потом на меня. В тени деревьев метрах в сорока три мужские фигуры. Снова выстрел. Мы оба чётко видим, как падает человек, один из оставшихся подбегает к нему, а второй выбегает и смотрит на нас. И его я тоже узнаю. Всё это происходит секунд за двадцать. Я молниеносно оцениваю обстановку, разворачиваю машину и сваливаю оттуда на максимальной скорости. Сейчас главное, чтобы они не увидели Алину. Ужас, застывший в её глазах сводит мне скулы от злости. Зачем я только согласился сюда ехать?

— Влад, это убийство?

— Все вопросы потом.

Жму на газ, но узкая горная дорога не даёт возможности разогнаться, чтобы оторваться наверняка. Можно сорваться вниз, стараюсь маневрировать на поворотах.

Но минут через семь они догоняют. Едут сзади, уже впритык, испуганная в смерть Алина постоянно поворачивается, заламывает руки, спасибо, что не истерит. Вопросов больше не задаёт, понимает серьёзность ситуации. На более широком участке они подрезают нас, боюсь, что ещё одна такая подрезка и точно будет авария. Останавливаюсь. Бл*дь! Уроды!

Троицкий, начальник службы охраны отца, подходит к нам. Открываю стекло.

— День добрый, Владислав Викторович, — переводит взгляд на Алю, внимательно изучает.

— Не сказал бы, что добрый. Зачем погоню устроили?

— Увидели, что вы не один. Мы обязаны доложить боссу.

— Мы вас не видели. Нас здесь не было! — с нажимом на последнюю фразу пытаюсь донести главное.

— Этот вопрос решайте с Виктором Петровичем.

Он отходит, садится в машину, и они уезжают по направлению назад. Да, гнались, чтобы увидеть кто со мной.

— С*ка! — ударяю по рулю, готов убить его сейчас.

— Влад, кто это был? — прорывается дрожащий голос.

Она чуть не плачет. Нутро раздирает злость, мне хочется проснуться в другой жизни, чтобы всё осталось на своих местах, а несчастье под названием мой отец навсегда исчезло из неё. Ненавижу!

В кармане куртки взрывается мой телефон. Достаю — ну, конечно.

— Слушаю, — сердце неприятно подрагивает, как обычно, при контакте с ним.

— Выкидывай тёлку в городе, и приезжай, — отключается.

Завожу машину, еду в сторону города. В голове месиво из злости, ненависти и страха за неё.

— Влад, пожалуйста, ты можешь хоть что-то объяснить? — хнычет Алина.

— Пока нет. Я сейчас отвезу тебя ко мне, мне нужно съездить в одно место. Я вернусь и мы поговорим. Хорошо?

— Я боюсь, куда ты едешь?

— Со мной ничего не случится, не переживай. Главное, сама сиди тихо. Никому не звони, никому не открывай. Просто дождись меня. Договорились?

Она кивает, но я вижу страх и панику, мне её жаль, но мне нечего ей сказать сейчас. Бедная моя девочка.

Провожу её прямо до квартиры, ещё раз напоминаю не высовываться, закрываю на ключ.

Заезжаю на территорию отцовского двора, сегодня меня просто воротит от этого дома. Прохожу в гостиную, вижу открытую дверь в кабинет. Захожу. Он в халате, вид уставший, но точно не спал.

— Привет.

— Привет, присаживайся. Оказывается, романтика опасная вещь…Что ты делал на озере?

— Уже неважно.

— Это правда. Ты понял в кого стреляли?

— Нет.

— Это брат главы администрации. Он мне участки под строительство выделил в парковой зоне. А потом случился скандал, местные вышли на митинг и он включил заднюю. Слышал, наверное? — киваю — Отдал меньше половины бабок, остальные отказался даже обговаривать, пошёл по беспределу.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Чтобы ты понял, что всё серьёзно. Мои отлично сработали, просчитали все камеры, увезли его чисто, никто бы не узнал. И там, на озере его хотели только припугнуть, но он услышал звук подъезжающей машины и дернулся бежать, Троицкий выстрелил, и получилось то, что получилось. Не в тему ты там появился.

— Это я понял, что дальше?

Дальше он исчезнет. Ты проверенный, знаю, что не выйдет ничего, и не такое знаешь обо мне, а тёлку придется убрать.

Меня прошивает током, захлестывает ледяной волной, этого больше всего и боялся, вскакиваю.

— Ты соображаешь, что говоришь? — мой рык раздается громким эхом по комнате.

— Она свидетель! Мне не нужны неприятности.

Несколько раз мне приходилось видеть, как он поступал со свидетелями, одного утопили прямо в садовом бассейне, в котором он спокойно, плавает до сих пор.

— Нет! Ты её не тронешь!

Глаза застилает пелена, сердце бешено бахает навылет.

— Влад, ты взрослый мальчик, найдешь себе другую игрушку. Я не могу допустить, чтобы по городу ходил свидетель. Это слишком громкое дело, рыть сейчас начнут и под землёй. Ты тоже свидетель, если она брякнет кому-то, тебя также не обойдет. Так что, выключай джентльмена, подумай о безопасности.

Встречаемся взглядами, знаю, что он не шутит. В глазах напротив горит безжалостная решимость. Меня выворачивает от этой жестокости, я киплю, хочется вкатить ему, чтобы залился кровью, свалить с ног и бить, бить, пока не здохнет. Понимаю, что если хочу спасти Альку, нужно держать себя в руках. Но как это сложно, чёрт возьми. Встаю, подхожу вплотную, он тоже поднимается из-за стола.

— Если тронешь её, я тебя убью.

— Ого! Что там за краля такая, что ты готов против меня пойти? Даже любопытно стало.

— Ну, ты же идёшь против меня.

— Ты е*анулся, что ли? Я тебе говорю, она опасна для нас!

— Она будет молчать, я могу за неё поручиться.

— Поручиться ты можешь только за себя. Она посторонний человек.

— Она моя девушка!

— Но не жена же. У тебя таких девушек в каждом ночном клубе пачками.

— Значит, женюсь на ней! Сможешь убить мою жену?!

Под ребрами горит, между лопаток пробегает судорога. Сжимаю до хруста кулаки, готов вцепиться ему в глотку, если он не оставит мне вариантов.

Умолкает. Смотрит на меня пристально, во взгляде такая тяжесть, что мне не хватает воздуха.

— Ты хоть понимаешь, что ты сейчас выбираешь бабу, подставляя себя, меня, весь мой бизнес. Свой тоже, кстати. Ты как ей рот собираешься заткнуть? Откуда такое доверие?

— Это моя проблема. Я решу этот вопрос.

— А что будешь делать, если облажаешься?

— Тогда с меня и спросишь.

— Е*анутый, бл*дь!

Выходит из кабинета, а я остаюсь один. Несколько минут думаю, как быть дальше. Не верю ему, вспоминаю, что она в квартире одна, страх сковывает мозг, мгновенно выбегаю из дома, прыгаю в машину и мчусь домой.

Глава 27

Алина

Влада нет почти два часа, за это время я уже сто раз, представила его избитым, мёртвым, выброшенным в такое же озеро. Столько же раз отругала себя за такие мысли. Плакала, сидела на подоконнике, не сводя глаз с парковки, чтобы сразу увидеть, как он вернётся, гипнотизировала телефон, вдруг позвонит. Но его до сих пор нет. Кто эти люди, кого они убили, откуда они знают друг друга?

В который раз прокручиваю произошедшее. «Мы обязаны доложить боссу», «Этот вопрос решайте с Виктором Петровичем». И меня осеняет. Гуглю фамилию Волков, название города, в выпавших результатах вижу Влада и его отца. Волков Виктор Петрович, официально — бизнесмен, владелец сети отелей, депутат, меценат. А дальше статьи желтой прессы о подпольных делах, махинациях и слухах. Читаю, и меня пронимает непередаваемый ужас. Это к нему сейчас поехал Влад. Вот почему ничего не рассказал мне. Боже, зачем я потащила его на это озеро? Слышу под окном звук подъезжающей машины, кидаюсь к окну — Влад. Слава Богу! Выходит из машины — вроде цел, идёт в подъезд.

Встречаю его у двери, заходит, кидаюсь ему на шею и плачу.

— Всё хорошо, успокойся.

Гладит меня по голове, крепко прижимает. Идём в гостиную, усаживает меня к себе на руки на диване, обнимает, заключает в свои объятия, как маленького ребёнка, и даёт прийти в себя. Мы просто сидим и молчим, каждый в своих мыслях.

Когда начинаю дышать размеренно, Влад немного отстраняет меня от себя, заглядывает в лицо.

— Нам надо серьёзно поговорить, — тон его голоса меня пугает.

Встаю, пересаживаюсь на диван рядом с ним, готова слушать. Сердце замирает, растираю холодные руки.

— Это были люди моего отца. Не знаю насколько это правда, но он сказал, что мужчину не собирались убивать, только припугнуть. Мы не вовремя там появились, произошла накладка и в него выстрелили. Он мертв…

Убили очень серьёзного человека, пока он будет считаться пропавшим, скорее всего, таким и останется, его не найдут. Но его будут искать очень тщательно, сейчас поднимут на ноги все службы, всё действительно очень серьёзно.

Кровь леденеет в жилах, внутренности скручиваются в узел, снова вижу картину убийства, мне нехорошо.

— Но самое страшное, что они знают кто ты. Сейчас уже точно знают, они быстро наводят справки. Мой отец не оставляет свидетелей в живых. Наверно потому до сих пор ему сходят с рук все его чёрные дела.

Шок! Оцепенение лишает возможности дышать, я сжимаюсь, открываю рот, но издаю только беззвучный крик.

Влад видит моё состояние, берёт меня за руку.

— Я не дам тебя в обиду. Но есть только один безболезненный выход из этого всего.

Смотрю не него умоляющими глазами. Готова на что угодно.

— Нам нужно пожениться.

— Что? — выдавливаю растерянно, переставая соображать от неожиданности.

— Мою семью он не тронет. Для него это давний личный триггер, однажды он потерял меня, когда плохо обходился с женщиной, которую я люблю. Именно из-за его отношения к матери, я ушёл и перестал с ним общаться. Да и в его кругах его не поймут, если пойдет против семьи сына. Ты выйдешь за меня замуж, и на всю оставшуюся жизнь забудешь, что ты сегодня видела. Ни одна живая душа не должна узнать об этом, поняла? Я за тебя поручился, и мне за это отвечать.

Вынимаю свою ладонь из его крепко сжимающей руки, не верю своим ушам. Всего за несколько часов моя жизнь даёт крен и меня разбивает о скалы. Я хочу, чтобы это был сон, мне страшно, за себя, за своё будущее, я как будто, попала в фильм ужасов.

— Почему ты молчишь? — глаза Влада горят, смотрят с замиранием.

— А что я скажу родителям? Ты хоть понимаешь, как они это воспримут?

— Алина, бл*дь! — он начинает кричать — Из всего, что может с тобой случиться, мне больше всего параллельно, как воспримут твои родители! Я просто хочу, чтобы ты была жива, чтобы тебя не вывезли к такому же озеру и не пустили в расход!

— Но как я объясню, что обещала им даже не видеться с тобой, а тут вдруг замуж?

— Скажешь, что любишь и что они должны принять твой выбор. Точка!

— Они меня никогда не простят… Мне нужно съездить к ним и поговорить.

— Это исключено.

— Почему?

— Потому что до росписи ты не то, что никуда не поедешь, даже никуда не выйдешь отсюда.

— Влад!

— Не обсуждается! Тебе устроят несчастный случай, и даже я не подкопаюсь.

— И сколько мне здесь сидеть?

— Пока не решу все вопросы. Где твой паспорт?

— В сумке.

— Давай.

Достаю паспорт, отдаю ему дрожащими руками, мне не верится в то, что это происходит наяву. Он забирает его и уходит в кабинет. Подхожу к закрытой двери, слышу, что он звонит Мусаеву, просит приехать.

— Ты ела что-нибудь? — выходит в гостиную.

— Нет.

— Придумай что-то поесть, и сама есть не забывай, а то бледная как мел.

Деревянными руками отвариваю пасту, готовлю сливочный соус, добавляю морепродукты. Накрываю на стол. Влад, всё так же в гостиной, делает несколько звонков, с кем-то договаривается о встрече. Зову его.

— Не знаю как получилось, не чувствую ни вкуса, ни запаха.

Пробует:

— Нормально получилось. Себе почему не насыпала?

— Я не хочу, правда.

— Мне что тебя силой кормить? Съешь, хоть немного. Или ты решила мне к вороху проблем ещё голодные обмороки добавить?

Понимаю, что он прав. В желудке нет ни крошки со вчерашнего обеда. Насыпаю, ем через силу, запиваю водой, чтобы протолкнуть пищу. Влад немного успокаивается или берёт себя в руки и не показывает мне, что переживает.

В дверь звонят, он идёт открывать. Приехал Арсен. Не могу уловить ни слова из их негромкого разговора в коридоре. Заходят в гостиную.

— Привет.

— Привет, — отвечаю. Не знаю как себя вести.

— Я уеду ненадолго, Арсен побудет с тобой, — говорит Влад.

Берёт меня за руку, ведёт в спальню.

— Пожалуйста, отнесись посерьёзнее к тому, что сказал. Всё остаётся в силе: никому не звонить, Арсену не показывать, что что-то произошло. Лучше сделай вид, что ты хочешь спать и отдохни.

— Что ты сказал Арсену?

— Что мне показалось, за нами был хвост, вели до квартиры. Еду посмотреть по камерам и удостовериться. Чтобы побыл с тобой для безопасности. Я приеду, как только справлюсь. Веди себя тихо.

— А если мне будут звонить?

— Выключи телефон.

— А если мама? Она с ума сойдет, будет звонить Ане, у неё истерика начнётся, если я долго буду вне досягаемости.

Влад выходит из себя.

— Телефон давай! — протягивает ладонь.

— Нет.

Озирается по спальне, не находит глазами телефон, выходит в гостиную, натыкается на него сразу же, он лежит на столике возле дивана. Отключает, кладёт в задний карман джинсов и идёт обуваться в коридор. Арсен наблюдает за нами, сидя на диване, ничего не понимает. Выхожу за Владом, смотрю возмущённо, не могу устроить скандал при Арсене. Он это понимает, бросает на меня гневные взгляды, выходит, и я слышу несколько поворотов ключа.

Вздыхаю, внутри поселяется ощущение, что меня заперли на неопределённое время и моя жизнь больше мне не принадлежит. Проходя через гостиную, спрашиваю Мусаева на автомате:

— Есть будешь?

— Нет, спасибо. Если не трудно, сделай кофе.

Приношу чашку американо, ставлю на столик, он включил футбол, прилёг на диване. Спокойный как удав.

Скрываюсь в спальне, принимаю душ, высушиваю феном волосы. Упав на кровать, включаю телевизор и бездумно переключаю каналы. С тех пор, как я приехала в яхт-клуб, не прошло и суток, а мне кажется, прошла уже целая вечность. Столько всего произошло, что и представить сложно, как все эти события вместились в такой промежуток времени.

Чем больше думаю, тем больше меня накрывает отчаяние. Как сказать родителям, чем аргументировать? Они точно решат, что как только я приехала после каникул, наплевала на свои обещания и снова начала встречаться с Владом. Потому что никто в здравом уме не подумает, что можно пойти в ЗАГС после одной ночи примирения. В груди начинает ныть от досады и безысходности. Я совершенно не представляю, как буду жить в роли его жены. Разрешит ли он мне ходить на занятия, работать? А то, что Волков умеет заставлять делать то, что нужно ему, я уже убедилась. Боже! За что мне всё это?

Открываю глаза, пару секунд соображаю, где я. Реальность воскресает в голове и прибивает тяжёлым камнем. У меня проблемы, я в опасности, Влад уехал, а в соседней комнате меня сторожит Арсен. Я, кажется, уснула ненадолго. Или надолго?

Выхожу в гостиную, Влад лежит на диване и просто смотрит в потолок. Арсена уже нет. Видимо, я долго проспала. Подхожу к нему, сажусь рядышком.

— Давно ты дома?

— Не больше получаса. Не захотел тебя будить.

— Где ты был?

— Встречался с одним человеком, подчищал камеры, на которых мы засветились, выезжая из города. На случай самого плохого развития событий…

Во мне снова поднимается волна страха, видимо, теперь это надолго. И звук выстрела, и падающий человек, и дикий ужас от погони — всё всплывает раз за разом, независимо от моего желания.

— Ещё я был в ЗАГСе, — поднимается, берёт, лежащий на столике рядом с моим телефоном, документ. Я даже его не заметила. Протягивает мне — нас расписали.

Беру дрожащими руками свидетельство о браке, читаю и получаю шок. Волкова! Никогда не предполагала, что выйду замуж вот так. Мне хочется плакать, но слёз больше нет, сил тоже, пропитана безнадежностью и опустошением. Он достаёт сигарету, подкуривает.

— Свадьбу сыграем через неделю. Сделаем всё, как полагается. Работника ЗАГСа пригласим в ресторан, она проведёт церемонию прямо там, я договорился с ней уже. Якобы для гостей, чтобы было всё красиво. Для всех этот день и будет считаться днём нашей росписи. Об этом — показывает на свидетельство в моих руках — знаем только мы с тобой и мой отец, я послал ему фото.

— И что он ответил?

Влад включает свой телефон, заходит в переписку с отцом и протягивает мне. На экране вижу только отправленную фотографию и внизу ответ: «Надеюсь, она этого стоит».

— И ещё…мы скажем всем, что ты беременна.

— Зачем? — прихожу в изумление.

— А как ещё объяснить нашему окружению такое внезапное решение?

— А потом как? Я же не беременна.

— Значит, нужно забеременнеть.

— Я пью таблетки.

Влад приходит в ступор.

— Зачем? У тебя что, был секс?

— Нет,… не знаю, просто пила по привычке.

— Значит, прекращай пить.

Смотрю на него и ушам своим не верю. Я такое пережила, предстоит ещё объяснение с родителями, внезапный брак, всё накопилось, а ещё ребёнок? Куда мне ещё ребенок? Я не готова.

— Алина, для меня это всё тоже не мармелад. Но мне нужно как-то защитить тебя. И если для этого придётся полететь на луну, я полечу туда. Только и ты поддержи меня, пожалуйста. Знаю, что тебе не просто, но мы должны преодолеть это, потом станет легче.

Киваю, прислоняюсь к нему и кутаюсь в его объятия как в спасательный круг. В дверь звонят, и меня подкидывает от страха.

— Кто это? — шепчу затравленно.

— Доставка. Я роллы заказал.

Он забирает у курьера заказ, появляется в гостиной.

— Покормишь меня, жена? — улыбается устало.

Только сейчас понимаю, что он сегодня пережил. Пока я страдала и жалела себя, он решал мои проблемы и не с кем-нибудь, а с таким страшным человеком, как Волков-старший. Накрываю на стол, ужинаем, затем просто включаем фильм и заваливаемся на кровать в надежде переключиться на другую волну. Получается не очень, то и дело, Влад перекручивает назад, потому что каждый отвлекается на свои мысли, и мы теряем сюжет. В конце концов, он выключает телевизор, тянет меня к себе.

— Мне кажется, мы выбрали не самый лучший способ отвлечься, — целует нежно в губы, скользит мне под футболку.

Я не чувствую желания, меня никак не покидает состояние от сегодняшнего потрясения. Но понимая, что нужна ему сейчас, уступаю, подаюсь навстречу, отвечаю на поцелуй.

Влад начинает одержимо меня ласкать, каждое его движение на грани безумия, тискает, кусает, чуть ли не душит. Втягивает меня в водоворот страсти и распаляет такую бурю чувств, от которой мы долго горим в агонии, а потом нас сносит мощнейшим, сногсшибательным оргазмом.

Глава 28

Алина

Звонок на телефон Влада будит нас утром вместо будильника.

— Да, — всё ещё лежа в кровати, он берёт трубку — скоро буду.

Увидев, что я тоже проснулась, поворачивается ко мне.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Мне нужно на работу. Одевайся, поедешь со мной.

Встаю и мчусь в душ, перспектива выйти за пределы квартиры меня откровенно радует. Не знаю, чем буду заниматься в «Якоре», но это лучше, чем здесь в четырёх стенах.

По приезду в яхт-клуб, мы завтракаем в ресторане, затем поднимаемся наверх.

— Влад, давно в номере сделали ремонт? — этот вопрос меня интересует с того вечера, как я попала в совершенно другую обстановку этой комнаты.

— После того, как ты отказалась здесь оставаться.

— А потом, когда я уехала,…когда мы расстались, ты снова приводил сюда женщин?

— Что для тебя изменит эта информация? Мы снова будем делать ремонт?

— Значит, приводил…

Он подходит, нависает надо мной, в глазах вижу негодование, ему сейчас не моих претензий, он говорит сухо, но голоса не повышает.

— Я ждал, каждый день ждал, что ты позвонишь, приедешь. Я, мать твою, готов был забыть, как ты меня раскатала катком по асфальту и оставила подыхать от безысходности! Но время шло, ты молчала, а я сходил с ума… А потом понял, что чуда не будет, что ты сделала свой выбор. Чего ты от меня хочешь, Алина? Если хочешь правду, то она тебе не понравится.

Закусываю губу, чувствую укол ревности, но стараюсь подавить в себе эти эмоции. Он прав, я сама отказалась от него тогда, но, всё равно, едкая обида рвётся изнутри, только лишь представлю, что в этой постели с ним кто-то был.

— А Яна тоже успела побывать здесь?

— Нет. Ни здесь, ни в других местах. И давай закончим этот бессмысленный разговор. Побудь тут, пожалуйста, никуда не выходи. Я недолго, обсужу срочные вопросы с прорабом и вернусь. Можешь прогуляться по крыше, бассейн в твоем распоряжении, — кивает в направлении выхода на крышу.

Подхожу к стеклянной стене, отдвигаю штору. Действительно, бассейн, не замечала его раньше.

— Хорошо.

Когда он покидает номер, я отодвигаю раздвижную часть стекла и выхожу на свежий воздух. В голове эхом звенят его слова. Как перестать об этом думать? И так столько неприятных мыслей.

Чем ближе приближаюсь к бассейну, тем сильнее ощущаю исходящее от него тепло. Он с подогревом — делаю открытие. Со стороны номера установлены два шезлонга с мягкими покрытиями, кованый стол, стулья и огромное подвесное ротанговое кресло. Весь периметр, так называемого, двора ограждён металлическими хромированными балясинами. Погода стоит чудесная, возвращаюсь в номер, нахожу полотенце, халат Влада, раздеваюсь и ныряю в тёплую прозрачную воду. Как же хорошо! Это сейчас то, что нужно. Если бы не навалившиеся проблемы, мне казалось бы, что я в раю. Пока плаваю, принимаю решение перестать прятать голову в песок, включить, наконец, отключенный со вчерашнего дня, телефон и позвонить маме.

Наплававшись вдоволь, выхожу из тёплой умиротворяющей воды, кутаюсь в огромный мужской халат, подкатываю рукава и утопаю в бархате подушек подвесного кресла. После включения телефона сыпется такой град смс, что мой предварительный настрой резко идёт на убыль. Аня звонила пять раз, от мамы больше десятка пропущенных и несколько с телефона папы.

Перезваниваю сначала Агинян.

— Алло, Грановская, у тебя что, от счастья голову унесло? Пропала, ещё и мобильный отключила!

— Так получилось, Ань, я была с Владом.

— Знаю уже, Арсен вечером сказал, что ты у него. Я уже в полицию хотела идти. Мама твоя, кстати, звонила. Я сказала, что не в общаге и не знаю где ты.

— Хорошо, спасибо.

— Ну, ты хоть расскажешь, что произошло? Вы помирились?

— Ань,…я замуж выхожу, — впервые озвучиваю факт, и чувствую мелкую дрожь, заполняющую организм и заставляющую, наконец, осознать всё до конца.

— Ни хрена себе новости! — слышу искреннее удивление подруги — когда?

— Через неделю.

— Ты шутишь?

— Нет. Я беременна, — вру, и мне кажется, что выгляжу неубедительно, и меня вот-вот раскусят. Сердце замирает, а из груди к горлу поднимается жжение и словно огнём выжигает мне глотку, хочется плакать.

В трубке молчание, представляю огорошенное лицо Агинян и понимаю, что сейчас последует вопрос, когда это случилось, если я безвылазно сидела в общежитии. Боже, помоги! Я совсем не умею врать.

— Я чего-то не знаю? — как-то невесело вопрошает Аня.

— Месяц назад мы встретились случайно и,…в общем, я не хотела об этом ни вспоминать, ни говорить.

— Но итог, я тебе скажу, ошеломительный, — оживает она — а где будете праздновать?

— Ещё не знаю, Влад занимается этим, — слышу, что по другой линии кто-то пытается дозвониться — ой, Аня, мама звонит, давай, пока.

Пока отключаюсь, звонок заканчивается. Набираю в грудь воздуха, настраиваюсь и перезваниваю.

— Алло!

— Привет, мам.

— Алина! Ты в своём уме? Где ты была, почему не в сети?

— У меня сломался телефон, отдавала в сервис. Прости, не могла перезвонить, — не без труда, проговариваю подготовленную ложь.

— А перед тем, как в сервис отнести, нельзя было сообщить? Мы чуть с ума не сошли!

— Мама, у меня всё хорошо…Мне нужно тебе коё-что сказать…

Молчу, так муторно говорить мне ещё никогда не было.

— Алинка, я слышу тебя, говори.

— Мы с Владом решили пожениться.

— Чтоо? Ты что такое говоришь?! С тобой всё нормально?

— Нормально. Я не хочу ругаться, просто услышь меня. Я люблю его, так и не смогла забыть. Я очень хочу, чтобы вы меня поняли и приняли мой выбор, мне сейчас очень нужна ваша поддержка…

— Ты ещё смеешь просить о поддержке?! — она переходит на крик — Ты наплевала на нас, обещала отцу, а сама снова побежала к нему! Что сделал с тобой этот человек?! Ты стала как он, переступаешь все допустимые границы, равнодушно умножаешь людей на ноль. Самых близких тебе людей!

Что-то рвётся внутри, осколком вспарывает грудь и из оголенной открытой раны мощным потоком начинает литься кровь. Мама знает, какие муки причиняют мне её слова, но не жалея, добивает:

— Лучше бы ты и не включала свой телефон!

— Значит, на свадьбу вас приглашать бесполезно,… — скорее констатирую, чем спрашиваю.

— Откуда столько наглости, Алина? Ты очень изменилась. Мы презираем этих людей, отец в жизни не сядет с ними за один стол.

— Я тебя услышала… Хочу, чтобы вы знали, что я всегда буду вас любить, не смотря ни на что.

Отключаюсь. Сокрушительная внутренняя боль пронзает меня с головы до ног, нещадно скручивает спазмом и прорывает слезами. Есть ли объём у боли? Если да, то моя не помещается в максимально допустимые пределы.

В таком состоянии меня и застаёт Влад.

— Что случилось, Аля?

— С мамой разговаривала, — реву я.

— Поругались из-за свадьбы?

Киваю, прячу лицо в ладони. Меня сотрясает и знобит, мне всё равно как я сейчас выгляжу, хотя понимаю, что похожа на мокрую курицу с красными пятнами на распухшем лице. Влад приседает рядом на корточки, отрывает мои руки, смотрит в глаза.

— Малыш, я знаю как тебе плохо, но я не понимаю, как тебе помочь. Хочешь, я поговорю с ними?

— Нет, ни в коем случае. Будет только хуже.

Он поднимается, притягивает меня к себе, заставляя встать с кресла. Вытирает мокрые щёки, обнимает.

— Мы сейчас поедем проведать Марину, а потом в магазин за кольцами. Вечером ужинаем у матери, заодно сообщим новость и пригласим на свадьбу. Поэтому, приводи себя в порядок, плакать больше некогда, у нас полно дел.

Понимаю, что он пытается вытащить меня из этого состояния. Готов возиться со мной весь день, при этом не жалуется, что на него тоже немало навалилось. Беру себя в руки, и через пол часа мы едем к Марине в клинику.

Она выходит к нам в скверик на лавочку, справляемся о её здоровье. Чувствует она себя хорошо, говорит, что через несколько дней выпишут. Мы приглашаем их на торжество, Марина теряет дар речи, поздравляет нас, искренне радуется, а когда узнает о беременности и вовсе приходит в восторг. Мне так неловко её обманывать, она всегда такая искренняя, простая, человечная. Но, слава Богу, эту миссию берёт на себя Влад, а я просто киваю.

Едва мы переступаем порог магазина, я окончательно отвлекаюсь. Оказывается, не так просто выбрать кольца, когда это касается тебя. Я перемеряла почти все моего размера, мы потратили на это почти час. Влад, похоже, решил стать железным человеком, молча сносит все мои прихоти. Наконец, я определяюсь и останавливаюсь на инкрустированном дорожкой бриллиантов на лицевой стороне. Владу покупаем такое же, только без камней.

Ужин у Оливии Назаровны проходит в теплой домашней обстановке. Она, в связи с последними новостями, весь вечер светится от счастья, обещает помочь мне с выбором платья, заказом и рассылкой пригласительных открыток и со всем, что только понадобится. Расстраивается только, что мои родители не приедут. Влад в двух словах рассказывает о причинах их неприятия. Она вздыхает и сокрушается, что от этого человека неприятности догоняют всех даже спустя годы. Но потом вселяет в нас уверенность, что со временем, родители примут этот факт и всё встанет на свои места, по-другому и быть не может.

Болтаем о всякой ерунде, Оливия Назаровна прямо в ударе, возможно, тоже видит моё не совсем счастливое, как для невесты, состояние, даже предлагает остаться ночевать, поскольку Влад выпил. Неожиданно для меня, мы остаёмся, Влад соглашается сразу. Знаю, что причина этому моя депрессия, он хочетсменить обстановку, насытить событиями время до свадьбы. Я не подаю виду, что понимаю, но сейчас, как никогда, осознаю, что это про настоящие чувства, про ответственность и надёжность. Смотрю на него, и внутри разливается тепло. Что бы не говорили мои родители, а он — моя каменная стена и мне с ним безумно хорошо.

Глава 29

Алина

— Ну, ты и красотка! — резюмирует Аня, поправляя подол моего свадебного платья — Волков должен пылинки с тебя сдувать за то, что такую отхватил. Твой уровень — минимум арабский шейх.

— Желательно, чтобы он твоё мнение не знал и не слышал, — смеюсь я.

— На самом деле, я очень рада за тебя, ты вытащила счастливый билетик. Представляешь, как преподы будут лебезить перед тобой? А Князева, наверное, вообще с ума сошла.

Мы смеёмся и выходим в гостиную. Пора ехать в ресторан. С нами едет Аня и Оливия Назаровна, Шаталов должен приехать за ними с минуты на минуту. С Арсеном у Агинян очередной скандал, поэтому он ждёт нас в своём ресторане, где было решено праздновать. Влад, стоя лицом к окну, разговаривает по телефону. Чёрный костюм, белая рубашка, бабочка, стандартный набор жениха, но для меня не существует мужчины красивее. Даже в строгом костюме он смотрится до невозможности шикарно — бесподобный, неотразимый, мой.

Услышав за спиной движение, он извиняется и кладёт трубку. Разворачивается, встречаемся взглядами… В блестящей черноте его глаз замечаю неподдельное восхищение. Платье он ещё не видел, а мне оно, действительно, очень идёт — шёлковое, с открытыми плечами, верх отделан тончайшими французскими кружевами. Мы потратили на него целое состояние, но Оливия Назаровна настояла именно на нём. От фаты я отказалась, и мы купили красивое нежное украшение для волос. Его так гармонично соединили с прической, я даже не ожидала, что получится так превосходно. Влад улыбается, берёт со столика свадебный букет, подходит ближе, по пути рассматривая меня. Вручает цветы, касается лёгким поцелуем губ.

— Выглядишь невероятно! — обнимает одной рукой, наклоняется к самому уху — Люблю тебя, безумно.

— Я тебя тоже люблю, — шепчу в ответ. Отстраняюсь, снова ловлю его глаза, мы молчим, но, кажется, что говорим сейчас друг другу больше, чем можно сказать словами.

Звонок в дверь прерывает наш зрительный контакт, приехал Никита. Мы садимся в белый, украшенный цветами Майбах, остальные едут за нами. По пути в ресторан меня начинает подтряхивать. На торжество приглашено около шестидесяти человек, я никого не знаю из бизнес-окружения своего мужа, не знаю как вести себя в обществе этих людей. Но главное, там будет Волков-старший и это самое тяжёлое, что мне сегодня предстоит. Ещё несколько дней назад я даже не представляла, что его придётся увидеть на празднике, но когда Влад сказал заполнить пригласительную открытку и на него, я чуть не лишилась дара речи.

— Ты хочешь пригласить его?

— Не хочу, но по-другому невозможно.

— Почему?

— Потому что это бизнес, Алина. У нас есть общие партнеры, которые, стараниями моего отца, считают, что мы общаемся. Я не хочу отвечать на вопросы, почему он отсутствует, и его злить не хочу по этому поводу. В данном случае легче потерпеть его немного, он всё равно, надолго не задержится, скорее всего, уйдет раньше.

А я вот хочу видеть своих родителей сегодня, но они, к сожалению, не со мной и я не знаю, сможем ли мы вообще когда-нибудь примириться.

На какое-то время мы заезжаем на набережную, делаем небольшую фотосессию и направляемся в ресторан.

Когда мы заходим в зал ресторана, включается музыка, объявляют наше появление, гости приветствуют нас аплодисментами и громкими радостными криками. Организатор торжества просит нас пройти к цветочной арке для проведения церемонии обручения. Всё проходит как в тумане, я не могу взять себя в руки, расшатанные нервы, напряжение и беспокойство дают о себе знать, и я чуть не падаю в обморок. На автомате произношу «Да», меняемся кольцами, Влад чувствует мои дрожащие пальцы, сжимает мне руку, обнимает, целует под возгласы окружающих. Всё также расплывчато слышу его шепот:

— Малыш, успокойся, я буду рядом, нельзя показывать, что что-то не так.

Эти слова доходят до меня и возвращают в реальность. Здесь камеры, фотографы, это событие попадёт на страницы всех изданий в городе. Я сейчас его подведу, все будут говорить, что невеста в неадекватном состоянии. Вдыхаю глубоко, выдавливаю из себя улыбку, и мы поворачиваемся к гостям. Первыми подходят поздравить все свои: Мама Влада, Аня, Калинины, Арсен с Ником. Все счастливые, радостные, желают нам счастья и меня немного отпускает. Когда рядом появляется Виктор Петрович, Влад принимает от него пару поздравительных слов, даёт себя по-мужски обнять, а меня обнимать не даёт, мы невзначай, отходим к другим гостям и принимаем поздравления.

Организатор просит всех за стол, усаживаемся, Мусаев откупоривает шампанское и громко провозглашает:

— Понеслась!

Бахает пробка, за ней открывают другие бутылки, под шум и смех разливается спиртное. Парни произносят тосты, кричат «Горько!», в зале воцаряется праздничная атмосфера. Спасибо ребятам, они задают весёлый тон банкету и забирают на себя часть внимания.

Когда подают следующую партию блюд, на сцене, где играют музыканты, ведущий объявляет приглашённого известного певца, все переключаются на сцену, и у нас появляется возможность передохнуть от акцента на женихе с невестой.

Под красивую свадебную песню, я рассматриваю гостей, некоторых приходилось видеть в яхт-клубе, некоторых в журналах и даже на билбордах. Неожиданно, встречаюсь взглядом с Волковым-старшим, его взгляд становится тяжёлым и хищным, я просто теряю самообладание, и ко мне возвращается страх. Перевожу взгляд на Влада, тот понимает в чём дело, подзывает официанта, шепчет ему что-то.

— Идём, проветримся, — поднимается из-за стола.

Мы приходим в ту самую детскую комнату, я недоуменно поднимаю на него глаза.

— Алина, не смотри на него как кролик на удава, он только и ждёт, что ты станешь дрожать от страха. Он ничего тебе не сделает, расслабься и наслаждайся праздником.

— Не получается расслабиться.

— Я так и понял.

В дверь стучат, Влад открывает дверь, принимает из рук официанта шампанское и два бокала. Откупоривает, наливает и подает один мне. Я не пью, поскольку «беременна», и сейчас благодарна ему, за этот жест.

— Спасибо, — улыбаюсь. Как ему удаётся всегда приходить мне на помощь, даже в мелочах?

— Я хочу, чтобы ты поняла — я никому никогда не дам тебя обидеть, и не хочу, чтобы ты жила в страхе. Отпусти это чувство, я рядом, всегда. Просто получай от жизни удовольствие. И конечно, мне дарить не забывай, — улыбается он. Чокается и надпивает напиток.

— Я выпиваю сразу пол бокала, обнимаю его, вдыхаю такой родной приятный запах и расслабляюсь. Верю каждому слову, горжусь им, восхищаюсь. Мой сильный, настоящий мужчина, единственный и самый лучший.

Больше бокала Влад мне выпить не даёт, с улыбкой ссылаясь на то, что пьяная беременная невеста — не комильфо. Мы возвращаемся к гостям, тут же объявляют танец жениха и невесты. Танцуем под блики бегающей лучиками цветомузыки и щелчки фотокамер. Я никогда не ощущала на себе столько внимания, поэтому после танца спешим вернуться за стол, где рядом с нами сидят только наши близкие. У всех, кроме непьющей Марины, уже развязались языки, парни подшучивают над Владом, мол, второй пошёл, спорят, кто из оставшихся дольше всех продержится. В итоге, Мусаев с Шаталовым спорят на крупную сумму денег, Влад перебивает, всем смешно. Только Аню коробит этот разговор.

— Давай выйдем на воздух, — просит она.

Мы выходим на улицу, отходим немного в сторону от входа. Взглядом натыкаюсь на знакомое лицо. Напротив нас метрах в десяти стоит начальник службы охраны Волкова, который гнался за нами. Мы узнаём друг друга, но делаем вид, что не знакомы. Кроме него, замечаю по периметру ещё два человека. Все в костюмах, белых рубашках и галстуках, у всех в ушах наушник, у того, что стоит немного боком, замечаю кобуру. Неужели они охраняют периметр, потому что в ресторане его отец?

— Нет, ну ты видела такую наглость? — возмущённо сетует подруга — он всё время делает вид, что меня нет.

— А ты не делаешь? — улыбаюсь в ответ.

— Я же девушка, мне не зазорно обижаться. А он ведёт себя, как барышня. Ещё на эту худосочную пялится без конца, бесит. Марина сказала, что она дочка местного судьи. А она рада стараться, прямо пожирает его глазами. Того и гляди, в штаны ему запрыгнет.

— Аня, оттого, что ты будешь злиться, ничего не изменится.

— А что мне делать, радоваться?

— Пригласи его на танец, а там сориентируешься. По крайней мере, поговорите. Когда у тебя на Дне рождения я пригласила Влада, всё закончилось сексом в детской комнате, — делаю чуть тише голос.

Агинян открывает рот от неожиданности.

— Отличная идея! Грановская, вот уж не думала, что ты меня будешь учить, как мужика склеить, — хохочет Аня.

— Я Волкова, — в тон ей отвечаю.

— Ох, прости, не привычно.

— Мне и самой непривычно.

В этот момент я вижу, как из ресторана выходит Виктор Петрович и направляется к нам. Меня пронзают тысячи ледяных иголок. Он в несколько шагов оказывается возле нас.

— Красивая, — обращается к Ане, — разреши мне с невесткой поговорить тет-а-тет. Надолго не задержу, наговоритесь ещё.

Кинув на меня красноречивый взгляд, она уходит, а я пытаюсь усмирись выпрыгивающее из груди сердце и охватившую меня дрожь.

— Давно ты с Владом? — голос, как будто стальной, но не могу уловить эмоций, которые он испытывает.

— Почти пол года.

— Пол года? — смакует сказанное он — Это много для него. Желаю тебе быть любящей, верной и заботливой. Искренне советую выполнять все его прихоти, хоть на шесте танцуй, но держись за него. Потому что, если он тебя бросит, я не завидую твоей участи, думаю, ты понимаешь, о чём я.

Киваю, спазм сковывает горло, я не могу даже пошевелить языком.

— Вот и отлично, тебе сам Бог велел быть самой лучшей женой и матерью. Совет да любовь, — улыбается он.

Смотрю и поражаюсь — красивый, хорошо сложенный мужчина, одет в современном стиле, улыбается улыбкой ангела, а на самом деле такое исчадие ада. Понимаю папу, я бы тоже не хотела сидеть с ним за одним столом.

Из ресторана выходит Влад и спешно подходит к нам, выдыхаю. Он злой, скулы напряжены, взгляд сердитый.

— Что здесь происходит?

— Просто поздравил твою жену с бракосочетанием — смотрит нагло, прямо мне в глаза.

— Всё нормально? — Влад берёт меня за локоть, разворачивает к себе.

Снова киваю, не хочу сейчас разборок и скандалов.

— Мне пора, ещё раз поздравляю, — адресует уже сыну.

— Алина, иди к гостям, я сейчас приду, не отрываясь от лица Виктора Петровича, говорит Влад.

Я ухожу, последнее, что я слышу:

— Больше никогда к ней не приближайся, когда меня нет рядом.

Когда Влад присоединяется к празднику, Волкова больше нет, оказывается, он попрощался также в ресторане с гостями, сославшись на то, что у него через час самолёт и уехал.

— По периметру стояла его охрана? — интересуюсь я тихонько.

— Да, цепные псы могучего Волкова.

— Неужели он кого-то боится?

— Алина, такие люди боятся даже собственной тени, несмотря на то, что управляют судьбами других. У него врагов, больше, чем ты можешь себе представить.

— Наверное, сложно так жить…

— Сложно. Для меня это вообще не жизнь. Всё, выдыхай, он уехал. Больше, надеюсь, его в нашей жизни не будет.

И я, действительно, выдыхаю. Остаток вечера мы проводим шумно и весело. Аня мирится с Арсеном и больше не выпускает его из цепких лапок, Оливия Назаровна, похоже, тоже расслабляется после ухода бывшего мужа. Я ловлю каждую секунду этого сложного, и такого неоднозначного дня. Хочу успеть насладится и запомнить самое приятное из сегодняшнего действа.

Глава 30

Алина

На следующий день после свадьбы Влад сюрпризом увёз меня на неделю на Мальдивы. Я никогда не бывала за границей, поэтому поездка для меня была сказочной. Я привезла оттуда самые тёплые воспоминания, огромное количество фотографий и море положительных эмоций. Влад не давал мне загрустить ни на минуту. Мы плавали в океане, ели прямо в бассейне за плавающим столиком, загорали на белом теплом песке, спали в гамаках между пальмами и занимались сексом под открытым небом во внутреннем дворике нашего бунгало.

Вот и сейчас, пообедав после занятий, на, теперь уже своей кухне, в который раз пересматриваю снимки с отдыха. Мы два дня как приехали домой, и за это время я видела Влада только ночью, говорит, накопилось много работы. Вчера он вообще пришёл в половине двенадцатого. Не стала поднимать вопрос о странной встрече в такое время, но меня это немного напрягло.

На столе вибрирует телефон, увидев на дисплее любимое лицо, улыбаюсь и беру трубку.

— Алина, не ужинай, вернусь пораньше, поедем в казино.

— Куда?

— В казино, — смеётся он — у меня там встреча. Калины поедут с нами, я обещал приехать со своим юристом, так что вам с Мариной не будет скучно.

На сегодняшний вечер решаю надеть чёрное длинное платье с высоким разрезом на ноге. Выгляжу я в нём дорого и статусно, на миллион, как сказала бы Агинян. Волосы укладываю в вечернюю прическу, дополняю образ колье и серьгами из белого золота с черными сапфирами, которое Влад подарил мне на свадьбу. Чёрный кашемировый пальто-кардиган, поскольку вечером достаточно холодно, немного макияжа — шик! Раньше я не ощущала себя такой красивой, видимо Влад внушил мне это своими бесконечными комплиментами.

Выхожу в гостиную, мой муж отрывается от футбола по телевизору и зависает, уголок его губ приподнимается.

— Уровень — люкс! Если бы был холостой, я бы с тобой сегодня познакомился.

— Поближе или так? — отвечаю в тон ему.

— До утра, так точно.

В отличном настроении спускаемся вниз и садимся в такси. Ехать нам минут сорок, любуюсь восхитительными видами на вечерний город в огнях. В курортных городах жизнь бурлит круглосуточно, ночью она закипает с новой силой и приобретает особенный загадочный шарм. Мерцающие разноцветными бликами улицы, свет фонарей, лучи автомобильных фар на фоне тёмных массивных гор придают ночи своеобразный колорит.

Заведение впечатляет своим царским размахом ещё на улице, когда машина подвозит нас к зданию, а когда мы, встретившись с Калиниными, входим внутрь, у меня разбегаются глаза. Первый же холл встречает нас царским размахом обстановки. Здесь всё так масштабно и помпезно, чувствую себя крошечной среди величия мрамора, позолоты и богемского стекла. Игровой зал забит элитными посетителями, что для меня необычно, так это играющие женщины. Их, конечно, меньше, чем мужчин, но, всё равно, немало. Они и за покерными столами, и возле автоматов, но больше всего на рулетке. Мы проходим в центр зала, здесь расположен круглый бар — так называемый, островок отдыха, двое мужчин, завидя нас, встают со стульев и приветствуют Влада с Костей. Они представляют нас и после соблюдения всех любезностей, наши мужчины предлагают нам поиграть в рулетку, а потом пойти в ресторан, обещая, после деловых переговоров присоединиться к нам.

— Ты играла когда-нибудь? — спрашиваю Марину.

— Пару раз приезжали сюда с Костей, но я не азартная, это не моё.

— Тогда, может, сразу в ресторан? — предлагаю я.

— Нет, идём, купим фишки и сыграем, раз пришли. Всё в жизни нужно попробовать, — улыбается она.

— Согласна.

Садимся за самый свободный стол, за ним только двое иностранцев, судя по количеству фишек, лежащих перед ними, они выигрывают. Девушка-крупье предлагает ставить ставки, я ставлю на 20 чёрное и 7 красное — наши с Владом дни рождения. Иностранцы заставляют очень много отделений на размеченном сукне. Пока крутится рулетка, испытываю необычайное восторженное волнение, неотрывно смотрю за шариком на диске. Марина усмехается, пока мы покупали фишки, она сказала, что здесь нереально выиграть, но я возразила, что новичкам везёт.

Шарик замедляет ход, почти останавливается, подпрыгивает несколько раз и замирает в ячейке 20 чёрное.

— Да! — восклицаю я. Получаю при этом неописуемый драйв. Видимо, именно эти эмоции и делают людей зависимыми.

— Congratulations to you, — улыбаясь, поздравляет меня мужчина, сидящий рядом.

— Thanks, — отвечаю и торжествующе смотрю на Марину, мол, ну что я говорила.

Крупье пододвигает мне до десятка фишек, забираю, чувствую подъём и радуюсь, как ребёнок. Когда-то я видела такое только в кино и даже не мечтала, что прикоснусь к этому богатому и, как оказалось, многогранному миру денег и возможностей.

Мы снова ставим, снова крутится рулетка, внимательно наблюдаю за шариком, в этот момент за стол подсаживаются две женщины. Поднимаю глаза — Диана Кузнецова с неизменно сопровождающей её Катей. Выглядит шикарно, синее атласное платье с одним открытым плечом, подчеркивает её отличную фигуру, распущенные волосы и яркая красная помада придают ей амбициозности. Глаза обеих выдают, что алкоголя они употребили немало.

— Какая встреча! — приторно любезно произносит она.

— У нас самый привлекательный стол? — недовольно спрашивает Марина, понимая, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет.

— За какой посчитали нужным, за такой и сели. Здесь вам не яхт-клуб, по вашим правилам не будет. Если вас напрягает, можете уйти за другой.

Девушка-крупье, недовольно посматривает на нас, понимаю, что здесь не принято так себя вести.

— Пожалуй, так и сделаем, — говорю я. Мы ставим все оставшиеся у нас фишки, всё проигрываем и, под недобрые улыбки Кузнецовой с подругой, встаём из-за стола.

Направляемся в ресторан, падаем в удобные кресла и улыбаемся друг другу через стол.

— Интересно, есть такие места, где нельзя встретить Диану? — смеётся Марина.

— Да, везде успевает.

Делаем заказ подошедшему официанту. Из меню авторской кухни выбираем несколько блюд от шефа, ананасовый фреш и десерты.

Обсуждаем шикарную обстановку ресторана, делюсь впечатлениями о поездке на острова, Марина рассказывает, что они собираются в декабре в Таиланд. Нам приносят еду, всё очень классно выглядит и пахнет не менее привлекательно. Когда съедаем добрую половину блюд, за разговорами успеваем забыть про инцидент с Дианой, но она, похоже, о нас не забыла. Демонстративно проходят, как бы, мимо нашего столика, останавливаются.

— А мужья всегда отдельно от вас отдыхают? — улыбается и ликует. Похоже, за это время добавила спиртного.

— Диана, иди, куда шла, — отмахивается Марина.

— Нет, ну просто интересно. Влад так вообще зачастил гулять в одиночку. Вчера зажигали в ресторане с каким-то мужиком и двумя женщинами, сегодня сам по себе. Может, ты ему наскучила, Алина?

Сердце срывается в пятки, сказанное холодным душем обрушивается на голову. Он пришёл вчера очень поздно, и его аргументы показались мне весьма странными. Диана смотрит в ожидании реакции. Делаю над собой неимоверное усилие, только бы не показать ей, что меня задело.

— В чужой жизни шарятся те, кому в своей заняться нечем. Жаль тебя…

— А мне тебя. Ты думаешь, в сказку попала? Ты у него временная, как и все в его жизни. Так что, учись красиво садиться в лужу, пригодится.

— Когда мне это понадобится, я обязательно спрошу у тебя совета, ты эту лужу знаешь не понаслышке.

Она хочет что-то ответить, но подняв взгляд в сторону входа в зал, умолкает.

— Пойдем, Кать, — быстрыми шагами удаляется в отдельную кабинку, подруга, пьяно пошатываясь, семенит за ней, и они скрываются из виду.

Влад с Костей подходят к нам, довольные, усаживаются за столик.

— Что она возле вас делала? — спрашивает Волков.

Мы с Мариной молча смотрим друг на друга, и он понимает, что что-то не так.

— Алина! — заглядывает мне в лицо.

— Дома расскажу, заказывайте ужин, — решаю не устраивать разборки при друзьях. Хотя остаток вечера весёлым у меня не получается. Мужчины в основном, продолжают общаться по работе, обсуждают предстоящее вложение денег Влада, которое только что обговорили с партнерами, ужинают, и мы разъезжаемся. В такси тоже молчим, Влад не любит выяснять отношения при посторонних, и в этом наши мнения совпадают.

Принимаю душ, в халате выхожу в гостиную, Влад что-то читает в планшете. Увидев меня, откладывает его.

— Так что за разговор у вас произошёл, что ты весь вечер киснешь?

— Где ты вчера был?

— На встрече.

— Эту версию я слышала. Теперь хочу услышать правду.

— Встречался в ресторане с соинвестором. Так устроит?

— А что за вашим столом делали две женщины?

— Ах, вот оно что? Кузнецова и там успела побывать.

— А ты её не увидел, — говорю с сарказмом — в следующий раз, когда будешь вешать жене лапшу, смотри по сторонам.

— Алина, это женщины Стаса, с которым я встречался, и за ужином они меня интересовали меньше всего. Я говорил с ним о делах.

— Ты хочешь сказать, что он пришел на встречу с двумя женщинами?

— Да, именно это я и хочу сказать. В бизнесе меня интересует финансовая стабильность партнера, договороспособность и надёжность. А все его зихеры, касаемо личной жизни меня не волнуют.

— Не поверю, что серьезный человек с такими деньгами афиширует, таким образом, личную жизнь. Это его репутация, ему что, всё равно, что о нём подумают?

— Он плевать хотел, что о нём подумают! Поверь, в большом бизнесе полно тех, кто трахается не только с двумя бабами, но и с мужиками, и чёрт ногу сломит в их связях. Это их личное дело, мне по барабану, даже если у него гарем.

Не могу в такое поверить, раздражаюсь ещё больше, возможно действует на нервы, что он нормально реагирует на такую безнравственность. Разворачиваюсь и иду спать. Через пятнадцать минут Влад, с запахом геля для душа, ложится рядом, обнимает со спины, тянет к себе.

— Я спать хочу, — впервые отказываю ему. Сердце подрагивает, не знаю, как он отреагирует.

Он отстраняется и поворачивается в другую сторону.

— Спокойной ночи, — говорит сухо.

— Спокойной ночи.

Утром готовлю овсянку с фруктами, тосты с паштетом и рукколой, варю кофе. Влад, одетый на работу, заходит на кухню.

— Доброе утро, — принимается за еду, я не завожу никаких разговоров, пью кофе и выхожу собираться в университет.

— Собравшись, выхожу в прихожую, Влад ловит меня почти на пороге, пытается поцеловать. Уворачиваюсь, снимаю с талии его руки.

— Я спешу, мне нужно быть пораньше сегодня.

— Таак! — всё-таки, задерживает меня рукой, перекрывая выход — Я так понял, со вчерашнего дня мне доступ к телу запрещён?

— Пусти, пожалуйста, мне правда нужно идти, — обида гложет меня, и я ничего не могу с этим поделать.

— Придётся задержаться. Поедешь со мной.

— Куда?

— На работу.

— Мне нужно на занятия!

— Сначала закроем семейный вопрос, а потом поедешь на занятия.

Его непоколебимый тон бесит, но я выхожу с ним и сажусь в машину. Не хватало, чтобы он силой меня затащил в машину на глазах у соседей.

Приехав в яхт-клуб, мы заходим в его кабинет. Он включает ноутбук, открывает шкаф, достает со встроенной внутри камеры флешку и вставляет её. Я поражаюсь, как я раньше не замечала глазок камеры, интересно, когда он её установил?

— Иди сюда, — приглашает Влад за стол.

Выбирает позавчерашний день, время 22.30. Немного прокручивает, потом останавливает, когда на перемотке появляется движение.

— Смотри.

Он входит в кабинет с невысоким лысым мужчиной лет сорока пяти, предлагает ему выпить, наливает коньяк, достаёт со стола папку с документами и передаёт ему в руки. Тот пересматривает бумаги, Влад прокручивает дальше, на ускоренном режиме видно как они что-то обсуждают, потом пожимают друг другу руки и выходят. Останавливает, я вижу время 11.05. Всё сходится, по пустому ночному городу ему ехать домой минут двадцать пять.

— Когда мы обсудили нужные вопросы в ресторане, он оставил своих девиц там, и мы поехали сюда смотреть документы. Потом я поехал домой. Ко мне есть ещё претензии?

— Прости, я нарисовала себе массу совершенно других картинок.

— Давай на будущее договоримся, что ты будешь верить мне, а не Кузнецовой и не своим картинкам. Просто доверять. Мне будет сложно работать в нормальном режиме, если я буду каждый раз оглядываться на то, что ты подумаешь и как себе это нарисуешь.

— Влад, тебя всю жизнь окружали женщины, ты думаешь это легко?

— Аль, я жил в семье, где измена была обычным делом со стороны отца. Я постоянно варился в скандалах, претензиях, выяснениях отношений и ненавидел такую жизнь. Мне приносило это невероятные страдания, сначала детские, когда я стал понимать что к чему, а потом и подростком старался больше проводить время вне дома, лишь бы не возвращаться в этот ад. Я потому и жениться не спешил, понимал, что не любя женщину, в любом случае, начну ей изменять. Судьба дала мне шанс жениться по любви, и я не стану пренебрегать этим. Я не допущу, чтобы в моей семье была такая обстановка, чтобы мои дети чувствовали то, что пережил я. Поэтому, прекрати меня подозревать во всех грехах. Все женщины и случайные связи в прошлом. Давай закроем эту тему здесь и сейчас.

Он говорит спокойно, но дрожащая хрипотца в его голосе выдаёт бурю всплывших на поверхность эмоций. По-видимому, он глушил их многие годы, но они так и не ушли окончательно. Представляю, что чувствовал ребёнок, втянутый в таком возрасте во взрослые проблемы. Мне становится больно и стыдно, за то, что до конца не поняла его планы и ожидания от семейной жизни. Знаю, что он не хотел бы видеть в моих глазах жалость, поэтому просто встаю с кресла, обхожу стол, крепко обнимаю.

— Хорошо, закрыли, — целую в подбородок.

— И ещё: доверять — это не значит сделать вид, что всё хорошо, а самой копаться в сомнениях. Это значит, сразу отметать сомнения и быть уверенной в своём партнёре. По-другому это не работает. У меня не везде есть камеры.

— Я поняла…Давно ты её установил?

— Года полтора назад, когда из кабинета пропали важные документы. Иногда выручает. Но о ней никто не знает.

— Я поняла, — говорю с пониманием, что у нас появился ещё один секрет.

Влад поднимает меня, сажает на стол, впивается губами, раздвигает мои ноги и прижимается вплотную. Одной рукой придерживает меня, другой скользит под шерстяное в обтяжку платье по капроновым колготкам вверх. Платье поднимается вместе с его рукой и оказывается у меня на талии. Влад сжимает мою попу, я выгибаюсь, обхватываю его ногами, он почти разложил меня на столе. С учащенным дыханием, отрывается от моих губ, спускается по шее вниз, затем поднимается, оставляя на коже влажную дорожку, к мочке уха, засасывает. Я стону, цепляюсь за него руками, крупные мурашки бегают по всему телу, я забываю, где нахожусь. Сквозь дурман его запаха и своих ощущений, слышу звук хлопнувшей двери.

— Вашу мать! У вас что, день открытых дверей? — Костя стоит на пороге и с возмущённо-виноватым выражением лица взирает на открывшуюся картину.

Влад резким движением опускает моё платье, я вскакиваю на пол, краснею и поправляю одежду и волосы.

— Закрываться надо, — смеётся Калинин.

— Стучаться надо, — ржёт Влад.

— Ты сказал, что будешь ждать к девяти с документами, я не подозревал, что ты не один и у вас утренняя гимнастика.

Я немного остываю и тоже смеюсь над ситуацией. Влад достает со стола папку, отдаёт Косте.

— Подвезёшь Алину в университет?

— Конечно, поехали.

Глава 31

Влад

Сегодня пятница, еду на работу с намерением подогнать все дела, на выходные Шаталов всех приглашает в горы. Он забронировал отель, обещал устроить всем вырванный, как он выразился, уикенд.

А вот и он. Звонок на мобильный раздаётся, когда я заезжаю на стоянку яхт-клуба.

— Алло!

— Выходные отменяются. Иваныча машина сбила, он в реанимации, нужна кровь.

— Когда? — в висках бешено выбивает стук и расходится по всем внутренностям.

— Утром рано, вышел на пробежку к набережной, пьяный урод влетел в него и скрылся.

— В какой он больнице?

— В четвёртой, я уже здесь.

— Сейчас приеду. Звони остальным.

Разворачиваюсь и вылетаю на трассу. Что ж у Иваныча за чёрная полоса? Хоть бы выжил. Пока еду, чередой всплывают картинки, как я пришёл к нему на секцию в восемь лет, какой он казался мне большой и строгий. Как проиграл в первых же соревнованиях старшему на пару лет мальчишке из другого города. Как сидел в раздевалке, когда все уже разошлись и не хотел идти домой, потому что там отец скажет, что я слабак, что плохо работал.

— Влад, ты почему здесь сидишь? Скоро спорткомплекс закроют.

— Не хочу домой…

— Расстроился, что проиграл?

Киваю, слезы душат, но не позволяю себе расплакаться при тренере.

— Всегда выигрывать невозможно. Этот мальчик на два года тебя старше и занимается намного дольше. Ты не слабее, но у него опыт, он сумел лучше справиться с эмоциями, быстрее принимал решения. Из поражений нужно выносить уроки и не сожалеть о них.

— Смиряться?

— Нет, смиряться нельзя. Приходи завтра, проведём работу над ошибками и пойдём дальше. Твоя карьера только начинается. Запомни, в спорте важнее всего победить себя: свою лень, свои страхи, свои нервы. Если сможешь совладать со всем этим, всё у тебя получится. На ринге выживает сильнейший, но для этого нужно пахать до седьмого пота, не жалея себя. А ещё, поставь себе цель, самую высокую, и раздели её на этапы, в конце каждого обозначь промежуточную цель на пути к конечному результату. Спортсмен должен чётко понимать для чего он делает свою работу. Чего ты хочешь от следующих соревнований?

— Победить сегодняшнего соперника.

— Отлично! С завтрашнего дня этим и займёмся, — обнимает меня за плечи Иваныч — мы это сделаем, я в тебя верю, парень!

И я победил. В следующем году, разделал его под орех. Поверил в себя и стал мечтать о карьере боксёра. Но жизнь внесла свои коррективы, в шестнадцать пришлось зарабатывать на жизнь.

Когда приезжаю в больницу, вижу припаркованную машину Кости, захожу, он ждёт меня в холле.

— Привет.

— Привет. Никита кровь сдаёт, моя не подходит.

— Моя подойдет, сейчас тоже пойду. С врачом разговаривал?

— Тебя ждал.

Из разговора с хирургом выясняем, что у Иваныча множественные переломы, повреждения органов брюшной полости, состояние тяжёлое. Его прооперировали в экстренном порядке, заштопать удалось, но он потерял много крови. Сейчас он без сознания, под аппаратом исскуственной вентиляции лёгких.

— Николай Андреевич, любые деньги, вытащите его.

— Владислав Викторович, мы делаем всё возможное и даже невозможное. Надежду вселяет то, что он, несмотря на возраст, крепкий.

— Держите меня в курсе, пожалуйста.

Вернувшись на работу, прошу сделать мне кофе, пытаюсь настроиться на рабочий лад, получается с трудом.

Перезваниваю на пропущенные звонки, накопившиеся пока был в больнице, остаётся ещё Максим Бородин, мой институтский товарищ, учились вместе на экономическом. Живёт в Краснодаре, иногда вкладываюсь в небольшой бизнес на двоих с ним. Парень надёжный, работает отменно, вложил деньги и не напрягаешься.

— Макс, привет, не мог разговаривать.

— Привет, у нас проблемы.

— Что случилось?

— Неделю назад умер Труханов, который нам продал здание под СТО. Утром ко мне заявился муж его родной сестры. Они там, как стервятники, после похорон начали наследство его делить, глотки друг другу перегрызают. Так вот, у него всплыл договор купли-продажи на это здание и землю под ним. Нотариально не заверен, но дата стоит за два месяца до нашей покупки. Грозится пойти в суд и признать нашу сделку недействительной.

— Твою мать! Может, задним числом состряпал?

— Не думаю, очень уверен в себе. Я пригрозил экспертизой давности, даже глазом не повёл, стоял на своём. Скорее всего, был такой договор, фиктивный. Пока Труханов рулил делами, они молчали, а теперь вот вылезли, всем денег хочется.

— Много туда уже вложил?

— Участок расчистил, подъезды сделал, крышу перекрыл. Немало.

— Посмотри есть ли обременение на объект на сегодняшний день.

— Уже. Пока не наложено.

— Срочно ищи покупателя, скидывай по максимуму. Если успеем продать, он будет добросовестным покупателем, а мы вообще не знали о существовании какого-то договора.

— Может, наехать на него? Жалко, классный объект.

— Макс, сейчас точно не до наездов, да и закон на его стороне, как бы нелепо не звучало. Продай кому-то из своих, через несколько месяцев, когда всё уляжется, вернём обратно.

— Ладно, тогда готовлю в срочном порядке документы, наберу, когда приехать. Подпись твоя нужна будет.

— Хорошо, на связи.

Что, бл*дь, за день? Ничего не успел сделать, а голова разрывается. Ещё и слабость от того, что крови много отдал.

На морально-волевых решаю ещё с десяток вопросов и в семь еду домой. Почти возле дома, звонок от Макса рушит мои планы проваляться весь вечер и просто отдохнуть.

— Влад, сделка завтра утром. Мне шепнули, что этот родственник записан в МФЦ на завтра на 13.00. Скорее всего, пойдет накладывать обременение. Мы записаны на девять утра, успеем.

— Хорошо, буду, — вздыхаю.

Чувствую себя отвратительно. Захожу домой, Алины нет, странно. Смотрю расписание самолётов, ранних рейсов нет, на вечерний тоже уже не успеваю. Решаю поспать часок-полтора и поехать на ночь, переночевать в отеле, чтобы утром справиться с делами и со свежими силами обратно в дорогу.

Просыпаюсь по будильнику, иду на кухню. Запах чего-то вкусного сводит мой желудок голодным спазмом.

— Привет, где ты была?

— На маникюре, — улыбается Алина, протягивает мне руку с вишнёвого цвета ногтями — нравится?

— Угу.

— Есть будешь? Я стейки приготовила по рецепту Оливии Назаровны.

— Буду.

Алина накладывает мне стейки, соус, овощной салат, сама с таким же набором в тарелке садится напротив.

— Иваныч в реанимации.

— Что случилось? Почему?

— Машина сбила, состояние тяжёлое.

— О, Боже! Жалко как… Есть шансы?

— Никто ничего не обещает… Мне нужно уехать. Вернусь завтра.

— Куда?

— В Краснодар, у меня там срочное дело, переночую в отеле, завтра подпишу документы и домой.

— Ладно, я тогда Аню приглашу к себе на ночёвку. Арсен уехал, она тоже одна.

— Угу. Спасибо за ужин, пойду собираться, — целую жену и иду в душ.

На выезде из города из-за ремонта дороги простоял больше часа, плюс час по серпантину, ни конца, ни края. Главное, в сторону города почти пустая колея, а на выезд немыслимое количество машин, ползём, всё время сплошная. Ещё и дождь начинается, беру телефон набрать врача, но он начинает вибрировать в руках входящим вызовом. Никита.

— Влад, я в «Медузу» зашёл, а тут Алина с Анькой отрываются по полной.

— Что?!

— Пьяные, пи*дец! А ещё в клубе зависает один из охранников Виктора Петровича. Ты же понимаешь, что всё будет доложено поминутно.

— Бл*дь! Постарайся отвезти её домой.

— Я пытался сказать хоть что-то, но она мне сказала, чтобы я шёл к тебе в баню.

— Что за бред?

— Сам нифига не понял.

— Присмотри, постараюсь быстрее приехать.

Поворачиваю назад через сплошную, выжимаю газ на максимум. Что вообще происходит? Она что, сошла с ума?

Глава 32

Алина

Аня приходит почти сразу после отъезда Влада. Мы не виделись со дня свадьбы, заказываем пиццу, открываем бутылку вина и рассказываем друг другу последние новости. Оказывается, Арсен не сказал ей про тренера, она сокрушается, жалеет Иваныча и возмущается, что разговаривала с Мусаевым сегодня по телефону, а он промолчал.

— Может, не захотел расстраивать?

— Знаешь, он в последнее время вообще изменился. У него кто-то есть. Часто стал пропадать, реже звонит, мы больше не бываем, как раньше, сутками вместе.

При этих словах, голос подруги ломается, ей хочется плакать. Она надпивает вино, глубоко вздыхает, а потом горько усмехается.

— Раньше я крутила парнями, как хотела, а теперь вот сама страдаю от такого отношения.

— Может, ты ошибаешься? Попробуй просто поговорить, чтобы не гадать на кофейной гуще.

Аня машет головой.

— Нет, не ошибаюсь. Несколько дней назад я позвонила ему ночью, а она взяла трубку и сказала, что он в душе.

Из её глаз начинают капать крупные слёзы, несколько прямо в бокал, моё сердце щемит такая обида, что я тоже начинаю плакать.

— Ань, зачем он тебе тогда? Рано или поздно, тебе придётся с ним расстаться.

— Я его люблю.

Никогда не слышала такого от Агинян, для меня это прямо открытие. Она больше не бравирует своим вечно хорошим настроем и пофигизмом, просто обиженная влюблённая девушка, которую предали. А я ведь знала, что так будет, мне Влад давно сказал, а я промолчала. Чувствую себя сейчас так паршиво, встаю, обхожу стол, обнимаю её.

— Куда только делась моя вечно бойкая подруга? Может, ну его? Найдёшь другого?

— Найду, но не уверенна, что смогу его забыть.

Понимаю её, как никто, я бы тоже не смогла.

— Наливай ещё, а то сейчас скиснем, — сквозь слёзы улыбается Аня.

Наполняю бокалы, чокаемся, выпиваем. Она рассказывает, как они мирились на нашей свадьбе в детской комнате, по моему совету, как потом он исчез на два дня, затем приехал, как не в чём не бывало. На столе оживает её телефон, она открывает смс и зависает. Глаза ползут вверх, лицо резко вспыхивает жаром.

— Что случилось? — с опаской спрашиваю я.

— Они в бане…

Протягивает мне телефон, предварительно добавив звук.

На видеоролике, длинною не больше минуты, Арсен с девицей на руках, и Влад, небрежно закутанные в простыни сидят за столиком с бокалами пива в бане, за спиной у них дверь в сауну и бассейн. Из этой самой двери выходит ещё одна девушка, она абсолютно голая. Подходит к Владу и тоже усаживается ему на руки, он обнимает её за талию, она целует его в шею, видео прерывается на его пьяной довольной улыбке.

Боль диким пламенем накрывает с головой и сжигает дотла, холодными руками выпускаю на стол телефон, поднимаю глаза на подругу.

— Кто это прислал?

В её неподвижно остановившихся глазах полная потерянность.

— Я не знаю, номер незнакомый. А куда Влад сказал, что он поехал?

— По работе, в Краснодар, — отвечаю безжизненным голосом.

— Все они одинаковые, а ещё совсем недавно кольцо надевал и в верности клялся… Прости, не нужно было, чтобы ты это видела…

Мой шок сменяется гневом, я снова хватаю телефон, пересматриваю видео. Влад пьяный, глаза с поволокой, мне хочется вырвать от этой картины. Как же он умеет запудрить мозги! Пару дней назад так убедил меня в своей верности, что ни единого сомнения не осталось. Надо же так искусно врать! Мне тяжело дышать, отрезвляющая действительность стучит по вискам, не могу унять дрожь. Холодными руками выливаю себе в бокал оставшееся в бутылке вино, выпиваю залпом и швыряю бокал о стену. Он разлетается мелкими осколками нам под ноги. Аня вскакивает, хватает меня за руки, пока больше ничего не полетело следом.

— Всё, прекращай. Алина! Это не поможет. Пойми, мужики они такие, их не переделаешь.

— Предлагаешь, сделать вид, что всё нормально?

— А ты хочешь расстаться с ним? Из-за этого? Не будь дурой, Алька!

— Я как раз сейчас себя дурой и чувствую! — плачу и не понимаю, как можно такое простить? Как с этим жить? — Перекинь мне видео, пожалуйста, чтобы было что предъявить по приезду.

Аня пересылает смс, кладёт телефон в сумочку, а мой откладывает на столешницу кухни.

— Не смотри. И не мучай себя этим. А знаешь что? Давай съездим куда-нибудь, выпустим пар, а то так и крышу сорвёт.

— Куда?

— Вообще неважно. В «Медузу», например, оторвёмся, выплеснем негатив. А что, только им можно? Козлы!

Не знаю, какой рычаг даёт во мне полный ход, но я иду, умываюсь, надеваю короткое красное платье, наношу макияж. Вызываем такси и едем в клуб.

В «Медузе» добавляем к выпитому ещё по коктейлю, идём танцевать, отрываемся по полной программе. Люди, лица, звуки, неоновые блики, всё смешивается в одну картину и плывёт. Я тоже плыву, полное опустошение лишает меня возможности что-то чувствовать, кроме головокружения. Это фиаско. Я не знаю, как и что дальше будет. Без него моя жизнь в опасности, с ним я жить не смогу.

Кто-то разворачивает меня лицом к себе. Я чуть не падаю, меня штормит, я не крепко держусь на ногах.

— Алина! Вы что вы здесь делаете? Влад знает?

— Никита! — улыбаюсь я — а ты что тут делаешь? Твои друзья нашли себе занятие поинтереснее.

— Давай отвезу тебя домой, ты перебрала.

— Вези свою барышню очередную, а я сама решу, что мне делать.

— Завтра весь город будет говорить, что пьяная жена Волкова отплясывала одна в клубе.

— Шаталов, иди ты в баню к своим дружкам. Они только начали, ещё успеешь.

Он машет головой и отходит, потом я не вижу его больше. Я вообще уже ничего не вижу, всё вокруг кружится и двоится. Тяну Аню за столик. Садимся, смотрим друг на друга и начинаем истерически смеяться.

— Пить ещё будем? — спрашивает она.

— Нет, я рухну под стол, если выпью хоть глоток.

Снова смеёмся. Потом беседуем на тему, какие мужики все сволочи, и снова идём танцевать. Трек за треком двигаюсь на износ, не чувствую течения времени, запахов, звуки тоже теряют чёткость, устала, хочу спать.

В какой-то момент мне кажется, что я схожу с ума, вижу перед собой Влада.

— Что ты здесь делаешь?! — нависает надо мной.

Сквозь туман алкоголя понимаю, что это не сон. Он здесь. Значит, был совсем радом.

— А ты уже вернулся из Краснодара? — пытаюсь говорить с сарказмом, но язык заплетается и у меня получается плохо.

Он хватает меня за руку и тащит на выход. Идёт с такой скоростью, что мне на своих каблуках приходится за ним бежать, у меня подворачиваются ноги, состояние не предусматривает возможности таких скоростей. Когда оказываемся на улице, вижу его машину прямо у входа, как он заехал на набережную? Сюда же не пускают машины.

Влад открывает пассажирскую дверь, буквально закидывает меня на сидение. Пока обходит машину и садится за руль, вспоминаю, что в клубе Агинян, не знаю, что с ней там и видела ли она, что меня забрали.

Машина заводится и с диким рёвом отъезжает от «Медузы». Мы едем очень быстро, или мне так кажется из-за большой дозы выпитого, всё мелькает у меня перед глазами, хоть бы не стошнило.

Едва мы останавливаемся у дома, Влад глушит двигатель и включает повышенный тон.

— Ты что творишь?! Какого хрена, Алина?! Тебя нельзя и на сутки одну оставить? — он очень злой, глаза полыхают пламенем.

— А ты где был?

— Ты травишь, что ли? С дороги вернулся, чтобы позор, который ты мне устроила, не закончился чем-то более громким!

— Мне плохо, меня сейчас вырвет, — говорю я, чувствуя, как к горлу подкатываются неприятные позывы.

— Твою мать!

Выходит, вытаскивает меня из машины, меня пошатывает, мне катастрофически плохо. В лифте при освещении более отчетливо замечаю, насколько Волков разгневан. Скулы играют на лице, он громко, надрывно дышит, мне становится немного страшно, я не знаю его таким.

Войдя в квартиру, залетаю в гостевой туалет в коридоре, и вырываю. Желудок болит, в руках появляется дрожь, а размазанная на лице косметика завершает образ глупой перепившей женщины. Именно так я себя сейчас ощущаю. Единственное облегчение — это заметное протрезвление. Пью воду прямо из под крана, умываюсь, разгребаю спутанные волосы руками, выхожу и иду на свет в кухне. Влад стоит среди разбитого стекла, облокотившись о столешницу кухонного гарнитура, руки скрещены на груди и смотрит прямо на меня. Останавливаюсь в паре метров.

— А теперь объясни, что тут происходит, — он пытается говорить спокойно, но я вижу, как клокочет у него всё внутри.

— Ты был с Арсеном?

— С каким Арсеном? Его нет в стране, он улетел два дня назад! И не надо отвечать вопросом на вопрос. Я спрашиваю какого, бл*дь, хрена ты устроила это шоу?! Вообще не соображаешь?! Идёт следствие и розыскные мероприятия, если ты в пьяном состоянии кому-то брякнешь хоть слово…

— Я никому ничего не говорила!

— Что здесь за бардак?! — показывает рукой на стекло, пустую бутылку и посуду на столе.

Я так ужасно себя чувствую, что нет сил, даже говорить. Беру свой телефон, который, остался дома, замечаю несколько пропущенных от Влада. Включаю ему видео и даю в руки. Смотрит, прищуривается, думает.

— Откуда это? — никаких эмоций.

— Пришло с неизвестного номера на телефон Агинян. Будешь продолжать настаивать, что вернулся с дороги?

— Это видео двухлетней давности, если не больше. Это из-за этого у тебя крышу сорвало?

— А как мне на это реагировать?! — повышаю голос, насколько хватает силы, слёзы брызгают из глаз, мне плохо и я устала.

— На это вообще не надо реагировать! Мы же говорили недавно! Я не знаю, кто и зачем это снимал, и тем более, кто прислал, но я выясню! Если тёлки не могут поделить Мусаева и устраняют друг друга такими методами, это их проблемы. Какого чёрта на это ведёшься ты?!

— Почему ты уехал в ночь? Утром нельзя было выехать по твоим делам?

— Нельзя! Я не собираюсь тебе разжёвывать очевидные вещи. Если я так сделал, значит, так было нужно. А ты могла позвонить мне, выяснить всё, а не сразу бросаться во все тяжкие.

Он заводится ещё больше и переходит на крик.

— Я не последний человек в городе, моя жена не должна ходить одна по ночным клубам и отплясывать там в пьяном виде! Забудь об этом на будущее! А свои обиды по поводу видео обсудишь с Агинян, ей зайдёт! Это моё прошлое, извинений не будет, ты знала, с кем связалась!

В кармане его джинсов звонит мобильный, он достаёт его, смотрит на дисплей, ухмыляется невесело, берёт трубку и выходит. Слышу его голос по пути в кабинет.

— Да. В курсе. Уже дома. — Сухо кому-то отвечает — Ничего на это не скажу, это мои семейные проблемы… — дверь в кабинет закрывается, и я не слышу чем заканчивается разговор. До меня, наконец, доходит, что он разговаривает с отцом.

Понимаю, что версия Влада больше похожа на правду, чем наша с Аней версия, но вспоминаю то, что увидела в этой бане и меня снова воротит. Сметаю осколки, убираю посуду со стола в мойку, из последних сил принимаю душ и ложусь спать. Влада нет, он так и остался в кабинете. Боже, что я наделала — проносится в голове мысль, прежде чем я отключаюсь.

Просыпаюсь около восьми утра, голова разрывается от боли, хочется пить и умереть от стыда. Воспоминания мутными картинками всплывают в памяти и приводят меня в настоящий шок. Как можно было так бездумно действовать? Умываюсь и бреду на кухню за водой. Из окна вижу Мерс на стоянке, значит Влад дома. Видимо, спит наверху. Минералка немного приводит меня в кондицию, наливаю себе кофе, делаю пару глотков, улавливаю звук шагов по ступенькам. Влад заходит на кухню, включает на кофемашине режим американо, готовит себе кофе и садится напротив.

— Уже можешь соображать?

Я киваю, отставляю чашку, по телу пробегает холодок.

— Из-за твоей выходки я сегодня подвёл человека, мы одним махом потеряли с ним деньги и недвижимость. Плюс мне придётся отдать ему его половину денег.

— Много?

— Около тридцати миллионов. Столько же нужно отдать. Но что нам деньги, да, Алина? У нас есть проблемы поважнее…

Я вздыхаю, мне стыдно и обидно, что я так его подвела.

— Прости,…я, правда, подумала, что это происходило вчера…

— А набрать меня по видеосвязи не подумала?

— Не подумала. Мы выпили вина к тому моменту. Я, когда увидела эту картину, кровь ударила в голову так, что уже не могла соображать.

— Не умеешь пить — не пей! Иначе, я эту твою пришарашеную Аню изолирую от тебя.

— Я не оскорбляла твоих друзей!

— Я констатирую факт! Там где она, постоянно неспокойно. Думай своей головой. Мне вчера от отца пришлось выслушать тираду таких гадостей в твой адрес!

— Пусть твой отец на себя смотрит, тоже мне образец поведения!

Встаю и быстрыми шагами направляюсь в ванну. Мне нужно срочно остыть, я вскипаю, хотя понимаю, что Влад прав во многом. Но выпады Волкова-старшего в мой адрес — это перебор. Сколько он будет лезть в мою жизнь?

Открываю кран, умываю холодной водой горящее лицо. Влад заходит следом, я вытираюсь и с вызовом смотрю ему в глаза.

— Что, и здесь я не права?

— В том, что ты под алкоголем можешь наговорить лишнего, он прав.

— Ну да, его интересует только его собственная персона. А все вокруг должны подстроить свою жизнь, чтобы ему было комфортно! А ты ещё ему и поддакиваешь!

— Бл*дь, Алина! Как ты не понимаешь, что это вопросы твоей безопасности! Я слово за тебя давал, ты меня подводишь! Меня!

Он со злости сгребает рукой всё, что стоит на мраморном столике с раковиной, средства гигиены, туалетная вода, косметика, всё летит на пол, за ними падает и моя косметичка, оттуда вываливается половина содержимого. Влад умолкает, смотрит на беспорядок на полу и замечает блистер с таблетками, выпавший из косметички. Моё сердце ухает вниз. Он поднимает его, переворачивает, видит надписи из чисел месяца, вчерашнюю пустую ячейку. Поворачивается ко мне.

— Ты пьёшь таблетки?

— Да, — отвечаю, осевшим от потрясения голосом.

— Мы же договорились, что тебе нужно забеременнеть.

— Я просто не готова, Влад. Все слишком резко навалилось, я не могу пока…

— Ты просто врала. Делала вид, что соглашаешься со мной, а за моей спиной крутила свои варианты. Решила, что я дурак, которому всё сойдет?

— Нет, я так не думала.

— А как ты думала? Что я должен сказать своей матери, которая ждёт внука, что мы её обманули, что моя жена не готова, а я об этом даже не догадываюсь?

— Можно сказать, что случился выкидыш, — не могу сдержать слёзы, и они струятся тонкими струйками по моим щекам. Почему он меня не понимает?

— Да сказать можно что угодно! Только подобные решения принимаются вместе. А ты решила всё за двоих.

Поникший, он выходит в спальню. Я вижу, что ему больно, и хоть он говорит жёстко, горечь свозит в каждом его слове. Иду за ним, он стоит лицом к окну, руки в карманах, неподвижный, как неприступная скала.

— Влад,…если хочешь, давай поговорим сейчас, мне многое нужно тебе сказать.

Он поворачивается.

— У тебя есть ещё сюрпризы для меня? Ну, давай, мочи меня до конца, уже не страшно.

Он берёт с тумбочки сигареты, поджигает, затягивается. Никогда не курил в спальне, видно, и правда, сорвался.

— Ты единственный человек в этом мире, с которым я позволил себе быть полностью искренним, почему ты поступаешь по-другому? У меня столько проблем навалилось, а ты мне накидываешь сверху ещё, как снежный ком. Что ж ты режешь меня на лоскуты? Я был в тебе уверен больше, чем на сто процентов, оказывается, ошибался, может, я тебя такую придумал?

— Ты разочарован? — не в силах доказать, что всё не так, как он думает, просто резюмирую его ощущения.

Он кивает.

— Ты не хочешь от меня детей? — тушит сигарету.

— Хочу,…но сначала мне нужно закрыть проблему с родителями. Они стоят между нами невидимым барьером, я подсознательно вешаю вину за мой с ними разрыв на тебя. Понимаю, что это не так, но периодически думаю, что всё могло быть иначе, если бы ты не был тем, кто ты есть…Я вижу, как тебе сейчас больно, тебя обманул родной человек. А представь, как чувствуют себя они. А как я себя чувствую, не имея возможности рассказать истинную причину такого быстрого брака. Я не хочу носить ребёнка в состоянии вины и неразрешённого конфликта, дети должны рождаться в счастье.

Несколько секунд Влад ещё переваривает сказанное, потом подходит ко мне и устало обнимает. Повисаю на нём, мне кажется, вечность не прикасалась к нему. Он прижимается губами к моей щеке, тону в его запахе, наслаждаюсь близостью тела. Какой же он стал родной, незаменимый. Почему у нас всё так сложно? Как это всё преодолеть?

Глава 33

Влад

— Пятая заправилась! — кричит девушка, пока я наливаю себе кофе в автомате на заправке. Расплачиваюсь, сажусь в машину и двигаюсь дальше. Еду в этот мухосранск к родителям Алины и не представляю, чем может закончиться эта поездка. Если они родную дочку слышать не хотят, как я смогу до них достучаться? Но видеть Алину в таком состоянии больше нет сил. Неделя прошла с тех пор, как мы поругались. Сто раз уже помирились, вроде бы, всё наладилось, но у меня не выходят из головы её слова. И, чёрт возьми, это единственная её проблема, которую я не в силах решить. А сегодня проснулся и подумал: я же не пробовал, вот когда меня пошлют вслед за ней, тогда будет конец, признаю, что проиграл. Сказал Алине, что по работе на весь день и поехал по адресу в её старом паспорте.

До места добираюсь во второй половине дня. Страшная серая пятиэтажка прибивает моё настроение ещё до того, как я захожу в подъезд. Поднимаюсь на третий этаж, нахожу глазами нужный номер квартиры и нажимаю кнопку звонка. Дверь открывает темноволосый с проседью мужчина среднего роста. Он в майке и спортивных штанах, прямо как из советского кино. Поднимает на меня голову, наверное, на этой крохотной лестничной площадке я со своим ростом не вписываюсь в общую картину.

— Здравствуйте. Я Влад Волков, у меня к вам разговор. Мужской, — добавляю с нажимом, завидев светловолосую женщину, всплывшую, с недовольным выражением лица, у Грановского за спиной.

— Саша, не вздумай с ним разговаривать, вызывай полицию, — отмечаю, что Алина похожа на мать, но характер, судя по всему, не унаследовала, чему я, безусловно рад.

— Лена, зайди в комнату. Проходи, — говорит сухо, отступает от двери, давая мне возможность пройти.

Лена отходит на пару шагов назад, но в комнату не уходит, сверкает на меня злобным взглядом.

Мы проходим на кухню, она настолько крохотная, что я с порога чувствую себя неуютно. Тесть плотно закрывает за мной дверь, садится на диванчик за стол, мне показывает на стул напротив.

— С Алиной всё в порядке? — спрашивает уныло.

— Всё нормально.

— Пить будешь? Правда, у нас только водка.

— Нет, за рулём.

— Тогда слушаю.

— Вы не скучаете за ней?

Он молчит несколько секунд, прокашливается.

— Скучаем.

— А почему тогда не общаетесь? Она же не я, ладно вы меня ненавидите, а она как оказалась в списках ваших врагов? Она же ваш ребёнок, единственный.

Он вздыхает, достаёт сигарету, подкуривает. Я следую его примеру, он подставляет поближе пепельницу, замечаю, как подрагивает его рука.

— Она же выбрала тебя, тебе какая разница?

— Как можно ставить человека перед выбором между родителями и любимым человеком? Вы бы кого выбрали — свою жену или мать с отцом?

— Семья моей жены не сделала ничего плохого моей семье. Алина рассказывала тебе нашу историю с твоим отцом?

— Рассказывала, только мне кажется, что дети за родителей не отвечают. Или, может, я ошибаюсь?

— Я и твою молодость помню по слухам. Если в городе какое происшествие — Шторм и его компания. Избили кого-то, Шторм постарался, а папа прикрывал повсюду.

— Я не живу с ним с шестнадцати лет, и с тех пор никогда не общался на таком уровне, чтобы просить у него прикрытия. Может, моя молодость и не была образцовой, но это не имеет никакого отношения к случившемуся у вас с моим отцом. Если вы за столько лет не смогли забыть этот эпизод, давайте его сейчас закроем. Ради Алины.

— Эпизод? Да он мне всю жизнь пустил наперекосяк, ты думаешь легко жить в этих сорока квадратах после трёхкомнатной квартиры? — нервно показывает кистью вокруг себя.

— Я понимаю, что хорошего в этом мало, но уже не вернуть, нужно жить дальше. Давайте я отдам вам деньги, которые отобрал мой отец. Посчитайте с процентами за все годы, сколько он вам должен, я рассчитаюсь и забудем.

— Ты хочешь купить у меня мою дочь?!

— Она моя жена! Мне не нужно её покупать. Алина уже моя, не передёргивайте.

— Нам не нужны твои грязные деньги.

— А с чего они, вдруг грязные?

— А ты думаешь, я верю в сказки про честного бизнесмена? Это Алинка у нас ещё не выросла, а я жизнь прожил, знаю, как вы, богатенькие, все зарабатываете на горе и крови.

— Хм… Всю жизнь я бежал от репутации моего отца, и всю жизнь она меня неустанно догоняла. Я ненавидел его за это, поэтому и доказывал везде кулаками своё превосходство. Всегда хотел быть лидером не потому, что папа покрывает, как вы выразились, а потому, что я действительно, чего-то стою…

В мои шестнадцать, когда я с матерью ушёл от него, он полностью прикрыл наше финансирование. У нас была небольшая сумма на счету и старый дом, требующий ремонта. Днём я ходил в школу и на тренировку, а вечером бежал разгружать вагоны, а в выходные таскал ящики в супермаркете, чтобы мы могли жить и позволять себе хотя бы нормально питаться. А в семнадцать меня пригласили поучаствовать в боях без правил, нелегально, в подпольном клубе. Предложили хорошие деньги, я согласился. Мне подставили мужика на десять лет старше, он отделал меня, как отбивную и я валялся три дня, как кровавый кусок мяса у друга в квартире, даже домой боялся идти, чтобы мать разрыв сердца не получила. Но деньги заплатили. С тех пор я три года выходил в клетку, спустя пол года после первого раза, поднаторел, понял, что и как, начал побеждать. Мои друзья тоже подтянулись, всем нужны были бабки. Мы ставили на себя ставки, и у нас не было вариантов, нужно было биться до победы.

Так что да, мои деньги заработаны на крови, на моей крови! А потом я вложил их в яхт-клуб, со временем стал скупать элитную недвижимость. Это вам экскурс в историю, чтобы вы понимали, что честные бизнесмены не только в сказках бывают. Да, я пользуюсь связями и коррупционными схемами наших чиновников, когда этого требует какой-то вопрос. Но при этом ни у кого не отобрал и копейки.

А в молодости, не отказываюсь, доставлял людям неприятности, было дело. Я не ангел и не хочу вам внушать, какой замечательный. Но я люблю Алину, и никому не дам её в обиду. Был бы на вашем месте кто-то другой, из-за кого она так страдает, набил бы морду, и заставил больше так не делать. Вас просто прошу, помиритесь с дочкой, для неё это очень важно. Можете не любить меня, считать, кем вам хочется, но Алина не заслужила от вас такого игнора.

Тесть встаёт, делает шаг к окну, закуривает свежую сигарету, с минуту молчит, уставившись сквозь стекло.

— Она хоть университет не бросила?

— Нет, ходит на занятия, пишет дипломную работу.

— Молодец. Привет ей передавай.

— И всё?

— Ну, могу огурцов маринованных пару банок передать, возьмёшь?

Смеюсь, шутку оценил.

— Нет, боюсь, не довезу. Передам привет.

Встаю, направляюсь на выход, тесть выходит меня провожать. В дверях соседней комнаты мелькает халат тёщи, и она скрывается в проёме. Подслушивала, я почему-то, не сомневался.

— Знаете, — говорю уже на выходе, — я не буду ничего рассказывать Алине. Если я в чём-то вас убедил, наберите её сами, а лучше приезжайте, она будет очень рада. Я по такому случаю даже уеду из дома, пока будете там, чтобы не раздражать вашу жену.

Он не отвечает, ухожу с каким-то надломленным чувством, что не сказал что-то важное, что не смог до конца убедить. Хрен с ним, если для него обиды важнее дочки, то всё бесполезно, хоть целый день ему рассказывай. Значит, не судьба.

Домой приезжаю после десяти, кроме завтрака, ел только хот-дог на заправке. С порога слышу, как с кухни доносятся умопомрачительные запахи. Пальто и туфли мамы замечаю, когда начинаю разуваться.

— Муж мой прибыл, — улыбаясь, бежит на встречу Алина, сцепляет руки вокруг моей шеи и повисает. Придерживаю её, целую. В глазах вижу любовь и плыву от ощущения тихого счастья — у нас мама в гостях.

— Я понял. Вы устроили кулинарные соревнования? Запах слышно даже в коридоре.

— Да, приготовили кучу всего, мой руки, будем тебя кормить.

— Привет, мам, — захожу на кухню, целую её в щеку.

— Привет, сынок. Я вино привезла, выпьешь со мной? Алинке же нельзя.

Аля опускает глаза, достаёт из холодильника сок. Обещала мне больше не пить и перестать принимать противозачаточные.

— Ставь на стол, будем праздновать.

— А что за праздник? — интересуется мама.

— Иваныч пришёл в себя, час назад заведующий отделением позвонил. Завтра можно будет поехать навестить недолго.

Мои выдают восторженные возгласы, радуются. Откупориваю вино, разливаю. Алина раскладывает по тарелкам мясо по-французски, гарнир, мама достаёт из духовки запечённые овощи и тоже ставит на стол.

— Погнали! — Салютую я, мои женщины прислоняют со звоном свои бокалы к моему, и я, как-то по особенному ощущаю теплоту и обстановку своей квартиры. Никогда раньше так не воспринимал это жилище. Сейчас с гордостью могу сказать — мой дом.

Предлагаем маме остаться на ночь, поскольку уже поздно, но она категорически отказывается, к ней утром ранним поездом приедет тётя Шура. Усаживаю её на такси и отправляю домой.

Захожу в душ, застаю Алину в кабинке. Вхожу к ней под воду и прижимаюсь сзади. Веду рукой по животу вниз, опускаюсь на идеально гладкий лобок, завожу ладонь между ног. Присасываюсь к шее.

— Ммм! Кайф! — она прижимается попкой к моему паху, и я дурею от похоти. Моемся, наспех вытираемся, тяну её за руку в спальню и валю на кровать. Сливаемся в поцелуе, Алина громко и страстно вздыхает в сладкой истоме, и эти звуки распаляют во мне неуёмную жажду, я хочу её сегодня всю, хочу обладать каждым сантиметром, хочу залезть под кожу.

— Обожаю тебя, малыш, — хриплю со страстью.

— Ты мой самый-самый, любимый, родной, божественный, — надрывно шепчет она в ответ.

Захлёбываюсь от нежности её голоса, улетаю. Лижу сосок, потом захватываю его и терзаю, сам при этом дико кайфую. Алина стонет, закрывает глаза, выгибается от удовольствия. Переворачиваю её на себя, открывает глаза, смотрит влюблённо и ошеломительно, глаза темнеют от страсти. Осторожно и чувственно начинает двигаться по моей груди вниз, разгоняет миллион мурашек повсюду, добирается до живота, меня штормит, берёт рукой мою возбуждённую плоть, сжимает.

— Ох, умница! — вырывается у меня — продолжай.

Она плотно обхватывает член губами и безумно горячо двигается по нему, я заново пьянею, выкрикиваю что-то нечленораздельное. Такое со мной может сделать только моя Алька, поднять до неба, уничтожить и снова запустить в небеса.

Когда чувствую, что на пределе, подминаю её под себя и резко проникаю. Она сжимает меня ногами, и я двигаюсь безудержно и исступлённо. Наращиваю темп, голова кругом, Алина впивается ногтями мне в спину, боль от её ногтей дико возбуждает и захлёстывает. Как хорошо! Сексуально, вкусно, горячо. Обжигаем друг друга, горим в агонии, яркие вспышки проносятся по всему телу, Алина кричит, ошеломляющий взрыв, и я в конвульсиях кончаю в неё.

— Ты как? — спрашиваю, сидя на кровати, когда жена выходит из душа?

— Лучше не бывает, — улыбается она и садится на меня сверху — люблю тебя.

— Ты помнишь наш анальный секс на Мальдивах? — говорю ей в губы.

— Да, — переходит на шепот она.

— Повторим?

— Мне было больно. По крайней мере, сначала.

— Я постараюсь, чтобы в этот раз сначала было тоже хорошо.

Заваливаю её на кровать, нахожу точку на шее, от ласки которой она сходит с ума, ловлю всплеск её эмоций, языком и губами довожу её тело до запредельного возбуждения и беру в эту ночь всё, о чём мечтал.

Эпилог

Влад

— Папа, смотри, дельфины! — показывает рукой Назар.

Справа по курсу, метрах в тридцати резвится большая стая, особей до двадцати.

— Давно я не видел так много. Подойдём?

— Не факт, что не уйдут на дно.

— Тогда поворачивай. Возвращаемся, мама, наверняка нас уже заждалась.

Назар в свои восемь лет уже неплохо водит яхту в открытом море. Иногда мы выходим только вдвоём, секретничаем и разговариваем о жизни. Мне кажется, что я в его возрасте не был таким развитым, или они все сейчас такие продвинутые? Бывает, рассуждает так, что вводит нас с Алиной в ступор. Откуда только такое мышление?

— Командуй! — поднимает голову, поворачивая на меня. Он стоит за штурвалом, я страхую сзади.

— Включай малый ход, делай манёвр влево, — Назар справляется, и яхта плавно поворачивает в обратную сторону. Назад идём за ветром, поэтому получается быстрее.

— Контролируй скорость. Что на приборах? — проверяю, внимательно ли следит за датчиками.

— Двенадцать узлов.

— Молодец! Держи курс на стоянку. Сегодня будешь швартоваться.

Глаза сына загораются счастливым огнём, вижу на лице предвкушение.

— Прямо совсем без твоей помощи?

— Словестно подстрахую, конечно.

— Отлично! Я не подведу.

Улыбаюсь. Как же ему хочется быть взрослым и самостоятельным. А мне кажется, что время несётся с бешенной скоростью, и он растёт слишком быстро. Будто только вчера я чуть не плакал от счастья, когда он впервые сказал «папа».

А месяц назад он выиграл свой первый бой на ринге, я никогда в жизни так не переживал, даже перед своими выходами в клетку. Но он, в отличие от меня, справился с волнением и показал отличный уровень.

С его рождением я понял, что есть такие чувства, которые не поддаются осязанию, это особый вид любви — любовь к ребёнку. Он — мой смысл, моя вселенная. Я даже курить бросил, когда мы его из роддома привезли домой. Алина настояла, что ребёнок не должен слышать табачный дым.

Вот и сейчас, стоит передо мной, моя точная копия, даже штурвал держит, как я. А я таю и растекаюсь в наслаждении от того, что могу дать ему нормальное благополучное детство.

Когда походим к яхт-клубу, Назар заметно нервничает, но не признаётся. На серьёзном лице ни капли смятения, только нога нервно постукивает о палубу.

— Сейчас спокойно, не суетясь, выполняй мои указания. Ты сто раз видел, как это делается, так что, всё получится. Окей?

— Окей.

— Учитывай сторону ветра, на свои паруса не смотри, смотри на понтон, как там развеваются флаги. Малый ход вперёд, да, хорошо. Я зафиксирую наветренный швартов, а ты придерживайся середины между понтонами. Помнишь, что якорь нужно убрать заранее?

— Помню. Иначе зацепим соседние яхты.

— Верно. Перед поворотом лучше поставить нейтраль. Выбрал место, куда будешь заходить?

— Вон между той, с синими парусами и Алексеем.

— Откуда ты знаешь, что это Алексей, — смеюсь я.

— Потому что название дурацкое, ещё в начале лета заметил, — улыбается в ответ сын.

— Ну, давай, заходи. Не забывай про инерцию поворота, крути штурвал, выравнивайся, входим.

Он чётко протискивается между двумя соседними яхтами, по глазам вижу, что и сам не ожидал, что так получится. На понтоне нас встречает работник причала, кидаю ему швартов, он привязывает его. Назар выключает двигатель, и счастливый смотрит на меня в ожидании одобрения. Выставляю ему ладонь, он ударяет своей в ответ.

— Отлично, молодой человек! Завтра выпишем права, — шучу. Выходим с ним на понтон и направляемся в сторону пляжа.

— Давай в следующий раз выйдем на Оливии, пап?

— Давай. Ты за капитана?

— Угу, маму пригласим и возле пещер остановимся.

— Замётано, — кладу руку ему плечо и почему-то вспоминаю деда. Мне было с ним вот так же легко решить любой вопрос.

Алина ждёт нас за столиком в пляжном ресторане, улыбается, когда подходим и садимся.

— Голодные? Долго вы сегодня.

— Мам, я сам швартовался, — спешит рассказать Назар.

— Ого! Получилось?

— Угу, папа сказал отлично.

— Ну, раз папа сказал… Поздравляю, никогда не сомневалась в твоих способностях, — обнимает его и целует.

— Спасибо. В следующий раз тебе нужно обязательно с нами выйти, я тебе тоже покажу.

— Договорились. С удовольствием.

— А ты нам еду заказала или ещё ждать придётся? Очень есть хочется!

— Заказала, как только увидела, что входите в бухту. Сейчас принесут.

Через пять минут приносят обед, мы накидываемся и съедаем всё до крошки. Всё-таки, после моря аппетит просыпается зверский.

— Лиля звонила, просила Ярика в центр к нам записать.

— А есть у тебя места?

— Для них найду. Хотя в три года, рановато ещё, но ей не терпится. Пусть попробуют.

Лиля — это бывшая жена Шаталова. Женился по залёту, прожил года полтора и развёлся. С сыном возится, конечно, много времени уделяет, сам вырос без отца, понимает как это. Но с женщинами так и не научился строить серьёзные отношения. Мы уже со счёта сбились, сколько у него было баб. Мы его между собой султаном прозвали, раньше психовал, теперь привык, не обижается.

После обеда водитель отвозит Назара к бабушке, через несколько часов у него тренировка, а поскольку спорткомплекс рядом с её домом, у него традиция предварительно забегать к ней. Особенно любит зависать в кабинете деда, изучил там уже каждую книжку, каждую поделку, каждую папку с бумагами о яхтах и море. На ночь тоже останется у матери, мы приглашены на юбилей одной важной шишки в городе. Это его новая яхта с дурацким, как сказал сын, названием стоит у нас с начала сезона.

После сытного обеда, мы с Алиной заваливаемся поспать в прохладе кондиционера в нашем номере.

— Как хорошо, что сегодня выходной, — говорит она.

— А ты решила этим летом работать без отпуска? Или тебя нужно увезти на другое море, — отвечаю с улыбкой.

— Вот закончим ремонт в новом кабинете, и тогда буду отдыхать. Сладких снов, — целует меня в щёку и скручивается калачиком в другую сторону.

Когда Назар пошёл в сад, она открыла детский развивающий центр для дошкольников, компьютеризированый по последним технологиям. Применяет созданные ею же программы обучения и нестандартные подходы к подаче материала. В учреждении работают лучшие в городе методисты и педагоги. Центр достаточно быстро набрал популярность и сейчас туда не так легко попасть. Из одного из подсобных помещений пару месяцев назад она решила сделать кабинет логопедии и теперь целыми днями зависает на работе. Скоро начну её к ней ревновать.

Отоспавшись, отправляемся домой, чтобы собраться в ресторан. Семь лет назад мы переехали в дом, неподалёку от мамы. Когда Назар стал ходить, мы поняли, что места в нашей квартире, несмотря на большое количество квадратных метров, для него не хватает. Он был настолько активным и подвижным, что до вечера уматывал Алину, пока я был на работе, а потом и меня, после прихода домой. Мы выбрали один из домов, который я когда-то покупал на продажу, сделали там ремонт, оборудовали спортзал и бассейн. А главное, у нас есть большой двор, сад, зона барбекю и вид на море со второго и третьего этажа.

— Влад, мою машину нужно отогнать на СТО, я вчера ехала с работы, и мне показалось, что руль тянет вправо.

— Хорошо, я завтра проедусь, если тянет, отгоню.

— А, забыла сказать. Папа звонил, хотят Назара хоть на пару недель к себе забрать погостить, пока каникулы.

— У него ещё неделя тренировок, а потом пусть едет.

После моей поездки к Грановским, они приехали через три дня, Алина была без ума от счастья. Наконец успокоилась, и всё у нас встало на свои места.

Через пол года после нашей свадьбы, отца застрелили в одном из Московских ресторанов, вместе с его начальником охраны. Думаю, что его, всё-таки, вычислили по последнему эпизоду и убрали в отместку. Хотя того человека так и не нашли. Похоронили его, как подобает, было очень много людей, но никто из присутствующих не проронил за ним и слезинки. Странную жизнь прожил человек. Вроде, было у него всё, но, по сути, ничего не было.

Ещё через пол года его нотариус вскрыл завещание, в котором всё имущество переходило мне. Даже не предполагал, что у отца есть завещание. Я решил, что не хочу его денег, всё со счетов перечислил на детские дома и спортивные школы города. Полностью обновил наш спорткомплекс и снаружи, и внутри, сделали его современным и красивым. Теперь туда ходит Назар. Правда, Иваныч, уже не работает. Вышел на пенсию, нянчится с внучкой.

Отцовские отели сдал в аренду, деньги оттуда идут в фонд раковых больных. Может, хоть это ему там зачтётся. А вот его дом продал и отдал эти деньги тестю с тёщей, посчитал, что так будет правильно. Они купили себе домик в пригороде, наконец, обрели и дом и дачу одним махом, и успокоились. С тёщей у меня отношения так и остались натянутыми, она по сей день периодически внушает Алине, что я в чём-то не такой, всё время ищет во мне изъяны. А тесть оказался нормальный мужик, с ним мы поладили. Пять лет назад купил ему на юбилей машину, а то старая совсем рассыпалась. Пожалуй, это был единственный раз, когда меня похвалила тёща. А в остальном я для неё непутёвый зять. У нас есть горничная, повар, садовник, но она упорно всем рассказывает, как Алине тяжело. На ней и дом, и работа, и тренировки Назара, а я пропадаю на работе и по любовницам. Хотя мне совершенно до лампочки, что она обо мне думает. Алина несгибаемо держит мою сторону и всегда отвечает ей, что любит меня таким, какой есть. И это для меня главное.

Жду Алину внизу, уже давно собрался. Что там можно делать столько времени?

— Я сегодня красивая? — спускается моя жена в гостиную по мраморной лестнице.

— Ты всегда красивая, — ловлю её в свои объятия — самая красивая!

На ней длинное вечернее платье цвета фуксии с открытой спиной, элегантная причёска и безупречный макияж. За эти годы она оформилась и превратилась из девчонки в яркую, чувственную, шикарную женщину. Хотя в её тридцать никто не даст ей больше двадцати пяти. Где бы она не появилась, мужики заглядываются и оказывают внимание. Но, моя жена всегда ведёт себя так, что сразу становится понятно — все свободны.

Провожу носом по шее, вдыхаю её аромат.

— Вкусная моя, ты помнишь, что мы сегодня одни дома?

— Угу, но у меня другие планы.

— Даже так? Озвучь.

— Давай потом, это сюрприз.

— Заинтригован, — улыбаюсь я.

Выходим во двор, садимся в машину и едем в ресторан.

— Калинины тоже будут? — спрашивает Алина, когда мы выезжаем на центральный проспект.

— Угу, компания Зильбера сейчас активно сотрудничает с их адвокатской конторой.

— Отлично, а то я там со скуки умерла бы среди всех этих чопорных тётушек. Сколько ему, шестьдесят?

— Пятьдесят, — смеюсь — он просто так выглядит, из-за лысины.

Телефон в её сумке издаёт короткий звук, она достаёт его, читает смс.

— Аня прилетает на следующей неделе.

— Прощай спокойствие, — ухмыляюсь я — одна или с Марио?

— Одна.

— Точно надо Валидолом запасаться.

— Ну, хватит тебе. Она давно не такая сумасшедшая, как ты её всегда характеризуешь.

— Да-да, давно с ВДВ-шниками в фонтане купалась?

— Ну, это же было на спор.

— Ни одна женщина в здравом уме на такое не поспорила бы.

— Зато насмеялись от души. Мужики даже протрезвели от неожиданности.

— Если бы Мусаев на ней женился, он бы её уже убил. Будем считать, что ей повезло.

Со смехом вспоминаем по дороге ещё несколько случаев с Агинян за эти годы. Через год после нашей свадьбы, она познакомилась с итальянцем, вышла за него замуж и укатила в Италию. Приезжает раза три в году. Иногда с мужем, иногда одна. Ничего в ней не изменилось, всё такая же, без тормозов. С ней, конечно, не соскучишься, что-то в ней есть такое, что притягивает людей однажды и навсегда.

Арсен, после её замужества, женился через пару лет на скромной девушке из Дагестана. Динара — красивая, спокойная. Родила ему сына и дочь. Но несколько раз в году, он, всё равно, встречается с Агинян. Как говорит он сам, она увезла с собой какую-то часть его души. И ему необходимо её видеть хоть иногда, чтобы эту самую душу собрать в кучу. Об их встречах не знает никто, меня просто как-то угораздило увидеть их в ресторане одного отеля, где у меня была назначена встреча с клиентом, во время визита Ани на родину. После этого мне Мусаев и рассказал всё. Оказалось, что в свои редкие поездки к сестре, которая тоже уехала с мужем на пмж в Италию, он и там крутит амуры с ней. Так и не смог её забыть.

Ресторан расположен на территории комплекса отдыха Алексея Зильбера. Уже при въезде в ворота понимаю, что будет не просто вечеринка, узнаю машины всех известных людей города, праздник планируется с размахом.

После официальной части праздника и пары бокалов спиртного, объявляют перерыв до подачи горячих блюд. Приглашённая певица поёт иностранную известную песню, гости разбредаются по залу найти знакомых и перекинуться парой слов. Аля с Мариной беседуют неподалёку с женой начальника СК, наши дети ходят вместе на бокс, и они часто пересекаются на тренировках. Нас с Костей завлёк разговором виновник торжества. Костя обсуждает с ним юридические тонкости последнего судебного дела его компании, спорят и доказывают друг другу свою точку зрения. Я поворачиваю голову и обнаруживаю знакомое лицо, пытаюсь вспомнить. Точно, Денисов, сильно изменился, узнаваем, но стал совсем другим. Он, неотрывно, смотрит в сторону Алины, наверное, не ожидал её здесь увидеть. А я, в свою очередь, не пойму, как он сюда попал. Рядом с ним невысокого роста блондинка, одета со вкусом, а в остальном ничего особенного. Они о чём-то оживлённо беседуют с несколькими гостями. Но беседует, в основном, его пассия, он продолжает сканировать мою жену. Да, Денисов, согласен, красивая, я бы тоже слюной удавился, был бы на твоём месте.

Перевожу взгляд на жену, и в очередной раз чувствую укол ревности. Знаю, что она только моя, абсолютно, без вариантов, но каждый раз меня бесит любой заинтересованный взгляд в её сторону. За эти девять лет мы многое прошли, иногда бурно ссорились, так же бурно мирились, каждый раз что-то переоценивали, учились на своих ошибках. Но одно я понял уже давно, мы счастливы не потому, что у нас всё есть, а потому, что мы есть друг у друга. И я точно знаю, какие бы невзгоды не случились за стенами моего дома, я приду к своему очагу, где меня всегда любят и ждут, и все проблемы покажутся шелухой. Потому что главное в моей жизни происходит там.

Алина находит меня взглядом, незаметно посылает губами поцелуй, улыбаюсь ей в ответ, поднимаю бокал. Люблю её, как и раньше, столько лет вместе, а острота чувств не притупилась, ещё несколько лет назад понял, что ни с кем не был и не буду так счастлив. Моё сердце не подлежит переустановке, в нём только она, была и будет, самая желанная, родная, только моя.

Алина

После того, как юбиляр, наконец, оставляет наших мужчин в покое, мы с Мариной предлагаем им выйти на улицу. Занимаем место у декоративного водопада, прохлада воды приятно освежает в этот жаркий вечер. Марина приглашает нас завтра на ужин, сетует, что давно не собирались. Я, действительно, много времени в последнее время уделяю работе. Пожалуй, нужно сделать паузу. Костя рассказывает недавнюю историю с младшей дочкой, мы покатываемся от смеха. Она у них ребёнок-праздник, с невероятным чувством юмора. Для своих двух лет просто невероятно смышлёная. Старшая дочка в Марину, более серьёзная, хорошо учится, и никогда не доставляет проблем родителям.

Боковым зрением улавливаю, что к нам направляется какая-то пара. Они подходят, здороваются и я с трудом, но узнаю Денисова.

— Привет, неожиданно, — говорю я.

— Знакомьтесь, — говорит он девушке, держащей его под руку — Это Алина Волкова, мы учились с ней на одном факультете. А это моя жена.

— Ирина, — представляется она.

— Очень приятно, мой муж Влад, и наши друзья Костя и Марина.

Женя подает руку Владу, он отвечает. Когда подаёт Косте, представляется:

— Евгений.

Они обмениваются любезностями, молчит только Влад. Неужели ревнует? Даже смешно.

— Ира — племянница Алексея Давидовича. Мы уже четыре года живём в Германии, впервые приехали в отпуск и вот, попали на юбилей. Совсем никого здесь, кроме родственников, не знаем, а тут увидел знакомые лица, — улыбается Женя.

Он очень изменился, располнел, отъел животик, в очках. Несмотря на то, что у них с Владом десяток лет разницы, Влад выглядит моложе.

— Ты так и работаешь по своему профилю? — интересуюсь, чтобы как-то продолжить разговор и сгладить некомфортную для всех паузу.

— Да, в одной из самых крупных компаний Мюнхена.

— А чем занимаетесь? — спрашивает Костя.

Денисов увлекается рассказом, Костя бывал в Мюнхене, они находят общие темы, разговор длится минут пять и иссякает.

— А давайте пойдём танцевать, — предлагает Марина — кажется, объявили медленный танец. А у вас, мужчины, до сих пор дамы не приглашены.

Все соглашаются, что это хорошая идея, и мы возвращаемся в зал.

Влад собственнически обнимает меня и молчаливо ведёт в танце.

— Ты злишься? — с улыбкой спрашиваю я.

— Нет, а должен?

— Ну, мне же не показалось? Ты вообще не разговаривал с Денисовым.

— Мы уже давно с ним всё обговорили.

— Значит, ревнуешь, — лукаво заглядываю в глаза.

— К этому пивному животу? Тебе нравится такое? — смеётся он.

Хохочу, представляя, что могла сейчас быть на месте его Ирины.

— Мне нравятся твои кубики. Ты же прекрасно знаешь.

Влад неустанно следит за собой. Хоть камни с неба, а у него три раза в неделю тренажерный зал, пять дней в неделю утренняя пробежка в любую погоду и бассейн в свободное время. Он совершенно не изменился с нашей первой встречи, разве что только ещё больше возмужал, и на лбу и в уголках глаз появились несколько морщинок. А так всё тот же красавец с тёмным порочным взглядом. С той только разницей, что эти глаза смотрят только в мою сторону. И каждый раз, прокручивая нашу с ним жизнь, я понимаю, что, если бы у меня была возможность отмотать и начать заново, я бы прожила всё именно так, не поменяла бы и дня. Иногда наихудшие события оказываются для нас спасением или приобретённым счастьем. Просто понимаем мы это только спустя какое-то время.

Мы с Калиниными уезжаем в рядах первых гостей, покидающих праздник. Марине позвонила старшая дочь, что малышка расплакалась и требует родителей, а у меня на этот вечер ещё планы.

— Так что ты там придумала? — спрашивает Влад в темноте машины.

— Можно тебя кое о чём попросить?

— Всё, что хочешь, — заговорщически понижает голос он.

— Ты можешь закрыть пляж? Я хочу поплавать в ночном море, а потом заняться сексом в том бунгало.

— Хм, хорошая идея, — глаза темнеют от страсти.

Когда мы приезжаем в яхт-клуб и заходим на территорию пляжа, я расстраиваюсь. Море покрыто барашками, здесь внизу чувствуется ветер, начинается шторм.

— Да уж, поплавать не получится. Даже в воду зайти страшно.

— Почему?

— Шторм.

— Ты что, забыла кто я? — улыбается Влад — Это же моя стихия. Раздевайся.

Сам снимает костюм, рубашку, и в одних боксёрах заходит в море. Я стою и не решаюсь даже раздеться. Туча скрыла луну, в темноте ночи мне едва видно очертания Влада, купаться в лёгкий шторм весело днём, а ночью дело опасное.

— Эй, не дрефь, заходи, я не дам тебе утонуть, клянусь.

Верю, раздеваюсь, и в одном белье иду к нему. Волны окатывают меня с головой, бьют в лицо, идти против наката тяжело. Влад ловит меня, усаживает на себя и целует. Я крепко цепляюсь за его шею, дрожу, мне страшно, нас периодически накрывает вода, и норовит унести в сторону, но она тёплая и освежает. Влад крепко стоит на ногах, спускается губами по моей шее. Нас штормит от волн и ощущений. Когда очередной поток солёной воды обрушивается на наши головы, мы хватаем ртом воздух, и он снова врывается мне в рот. От нехватки кислорода, у меня кружится голова, я не могу дышать, но вместе с тем, ловлю от этого какую-то необъяснимую эйфорию, как под наркотиком. Разрываем поцелуй, тяжело дышим.

— Больше не боишься? — его глаза так близко, полыхают любовью и страстью, каждый раз тону в них, забывая всё на свете.

— С тобой нет.

Снова волна, Влад чувствует её приближение, не видя.

— Задержи дыхание, ныряем, — и мы, не дожидаясь, пока нас накроет, уходим под воду. Несколько секунд темноты, а потом резко поднимаемся и хватаем воздух. У меня сносит крышу, нереальные ощущения — опасность в кольце родных рук, которые точно не позволят даже стихии причинить мне вред. Я хотела охладиться, но чувствую, как закипаю, горячее сильное тело рядом заражает меня своей бешенной энергетикой и разгоняет по крови потоки желания.

Снова поцелуй, жадный, порочный. Опять волна и мы уходим под воду.

Выныриваем, вдыхаем, балансируем на грани безумства.

Влад видит моё возбуждённое состояние, выносит меня на берег, я вдыхаю полной грудью.

— Освежилась?

— Завелась. Адреналин зашкаливает!

— Вот сейчас и выпустишь, — заходим в бунгало, он ставит меня на ноги и подаёт полотенце. Снимаю мокрое бельё, вытираюсь. Работники пляжапредусмотрительно принесли ещё и два халата, в один из них я с удовольствием кутаюсь.

— Зачем ты залезла в этот халат, — смеётся мой муж, промокая полотенцем волосы — я сейчас его всё равно, сниму.

— Ты же мокрый, обсохни хоть.

— И солёный, — наваливается сверху, легонько кусает зубами мою нижнюю губу.

— Обожаю твои губы с привкусом моря.

Чёрные глаза темнеют от страсти, Влад требовательно вторгается в мой рот, и под шум шторма мы уходим с головой в долгий, одержимый, запредельный секс.

Накидываем халаты, я открываю шторки бунгало, опускаюсь рядом с сидящим на тахте Владом, он обнимает, и мы просто смотрим на бушующее волнами море.

— Нужно почаще сюда приезжать, нереальные ощущения, — говорит он.

Прислоняюсь ещё крепче к нему спиной и с удовольствием проживаю свои эмоции. Почему-то хочется запомнить каждую деталь этого вечера. В последнее время я стала замечать, что нам хорошо даже вот так просто молчать вместе. Безумно его люблю. И кто бы, что о нём не говорил и не думал, я знаю, что он самый лучший, самый надёжный и верный. Спустя годы я более взрослым умом осознаю, сколько он для меня сделал и продолжает делать каждый день, каждую минуту. Он живёт для нас с Назаром и отдаёт себя этому всецело и безраздельно.

Назар — мой маленький Влад, как я его иногда называю. Они невероятно похожи, не только внешне. Я замечаю даже в мелочах, как он несознательно копирует отца. Такой же взгляд, манера улыбаться с пониманием того, что «я знаю, какой я обворожительный», походка, жесты, не перестаю удивляться, как природа может так повторить одного человека в другом. Когда он родился, в моей душе появился неисчерпаемый источник радости и абсолютное счастье. Он мой солнечный лучик, который светит лично для меня и согревает своим маленьким теплом в любую погоду.

Этим главным мужчинам в моей жизни я готова отдать себя всю, без остатка, посвятить им всё своё время, свою любовь, все свои физические и эмоциональные ресурсы. Они мой личный мир, моя слабость и сила, мой смысл и счастье. И я хочу, чтобы это счастье всегда принадлежало только нам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Эпилог