Любовь по предсказанию (СИ) [Алиса Воронцова] (fb2) читать онлайн

Любовь по предсказанию - Алиса Воронцова

Глава 1. Девушка в леопарде

Арден

Этот год обещал быть самым лучшим за всю историю моей научной карьеры. Во-первых, мне наконец-то выделили небольшую, но вполне комфортабельную двухэтажную квартиру в пешей доступности от университета. Во-вторых, в этом году — никаких дипломников. А в-третьих, моя сестра уже почти месяц как не закидывала меня своими дурацкими предсказаниями.

Элина почему-то уверена, что ее прямой долг — сообщать мне обо всем, даже самом незначительном пустяке. Клиенты платят ей огромные деньги, мне же она бесплатно сообщает о том, что я пролью молоко или пропущу дилижанс. Очень удобно, не поймите неправильно, но иногда кажется, что это она моя старшая сестра, а не наоборот.

Глядя в зеркало, я поправил плащ и слегка улыбнулся отражению. Этот год уже ничего не испор…

Зеркало зарябило, и не успел я произнести заклинание отмены, как связь установилась. Вместо меня на поверхности появилось лицо-сердечко в обрамлении коротких черных волос.

— Бра-а-атец!

Ну вот, накаркал.

— Чем обязан такой чести?

Элина надула маленькие пухлые губки.

— Неужели ты думаешь, что я не могу просто так проведать своего любимого старшего брата? Я что, ни разу не звонила тебе просто так, чтобы?..

— Нет, — ответил я не моргая, и девушка раздосадованно выдохнула.

— Ты прав. Тебе от этого лучше?

— Нисколько.

Пропустив мой ответ мимо ушей, Элина всплеснула руками.

— Ты не поверишь, что мне приснилось!

Я обратил свое внимание на запонки из обсидиана в надежде, что сестра увидит мое безразличие и это как-то поможет побыстрее завершить разговор.

— Эл, я тебе уже сто раз говорил: твои предсказания мне не особо интересны. Я понимаю, ты очень талантлива, но мне хочется прожить жизнь по-своему. Со всеми малейшими ошибками, понимаешь?

— Понимаешь, — передразнила меня сестра. — Именно поэтому все последнее время я держалась изо всех сил, чтобы не предупредить тебя о том, что ты забыл продлить подписку на «Ведьмачий вестник» и тебя это очень расстроит.

— Вот черт.

— Именно, не благодари. Но, Арден, речь вообще не об этом. Ты потом сам скажешь мне спасибо, что я сообщила тебе об этом заранее. Я уже сказала маме, она в полном восторге и собирается готовиться к свадьбе. Дедушка сойдет с ума от радости!

— Что?

Запонки внезапно совершенно перестали меня интересовать. Мечты моей матушки о скорейшей женитьбе единственного сына длятся уже лет десять с тех пор, как я получил профессорский статус и как расстроилась моя единственная помолвка. Но даже Элина не видела в будущем никаких потенциальных кандидаток, и этот аргумент был очень даже кстати, особенно с учетом того, что холостяцкий образ жизни меня полностью устраивал.

— Мой дорогой брат, — торжественно начала Эл, — я тебя поздравляю от всей души и очень за тебя рада. В общем, онамне ну очень нравится! Подходит к тебе как никто другой. Ни одно из твоих непродолжительных увлечений и рядом не стоит.

Любопытство боролось во мне со злостью из-за того, что сестра не перестает лезть в мою личную жизнь. Если мне суждено встретить девушку, что ж, так тому и быть, но вовсе не обязательно предупреждать меня об этом заранее. О чем я и сообщил.

— Ты не понимаешь, — возразила сестра. — Не все так просто. Это неоднозначная вероятность. Если ты все сделаешь правильно, то проживешь с ней долгую и счастливую жизнь. А если где-то ошибешься, то умрешь в своей университетской библиотеке в полном одиночестве за изучением какого-нибудь наискучнейшего трактата. Это твойединственныйшанс, понимаешь? У других людей я часто вижу несколько браков, но это не твой случай. Ты будешь убиваться по своей нимфе до конца жизни и будешь жалеть, что не послушал меня.

Мне не оставалось ответить ничего другого, кроме как:

— Ну ладно, выкладывай.

В тридцать пять лет не хватало только, чтобы гадалка указывала мне, как жить, но ничего не поделаешь.

Лицо Элины озарилось неподдельной радостью — она несколько раз похлопала в ладоши.

— Так и знала, что у меня самый лучший на свете старший брат! И если ты будешь счастлив, мне никакой другой награды и не надо. В общем, слушай. Ты узнаешь ее по леопарду.

— По леопарду? — недоуменно переспросил я.

— Сама понятия не имею, что это значит, — пожала плечами Элина, — но так мне сказали духи во сне. Как знаешь, на мои вопросы они не отвечают. Вы встретитесь уже сегодня. Еще… — она замялась на мгновение, — …ты ее сегодня увидишь без одежды. Обнаженной, — зачем-то уточнила она, переходя на таинственный шепот.

— Класс. Очень занятно услышать такое именно от младшей сестры.

— Можно без твоих ехидных замечаний, пожалуйста? Точно, забыла самое главное. У тебя будет серьезный соперник, поэтому карта может лечь как угодно. Но если будешь красиво ухаживать, говорить комплименты и что там еще нравится женщинам, то проблем не будет. Стоит ей в тебя влюбиться, обратной дороги не будет, но и завоевать ее сердце будет непросто. У вас будет какое-то серьезное разногласие. А соперник будет опасный, это духи отметили особенно.

Я сжал переносицу большим и указательным пальцами и на мгновение зажмурился, чтобы переварить услышанное. Я никогда всерьез не задумывался о женитьбе, поэтому тот факт, что решать надо быстро, вызывал раздражение. Мы с этой девушкой никогда не встречались. Я даже имени ее не знаю. Элина и вправду очень способная гадалка, но даже она не способна убедить меня в том, что я должен бороться за какую-то незнакомку.

— Ой, у меня уже клиент на связи! — всполошилась сестра. — Давай, хорошего тебе первого рабочего дня. — И отключилась.

Я начинал жалеть о том, что принял предложение о работе в Саллеме. Местный университет определенно престижней, но на старом рабочем месте у меня хотя бы не было шанса встретить «любовь всей своей жизни», которая мне была совершенно ни к чему.

Бросив взгляд на настенные часы в виде распростершего крылья ворона, я понял, что если выйду еще позже, то точно опоздаю. А когда оказался на улице, то осознал, что забыл зонт. Шел небольшой дождь, и я решил, что шляпы будет достаточно.

Если вы никогда не были в Саллеме, то не много упустили. Это студенческий городок, который можно пересечь минут за пятнадцать неспешной ходьбы, где вся жизнь кипит вокруг университета святой Хильды — могущественной ведьмы, которая несколько веков назад, завершив успешную карьеру, ушла в науку и основала в брошенном замке какого-то безнаследного графа ведьмачью школу. Хильда до сих пор временами ведет семинары, но говорят, что с каждым годом все реже и реже. А статус святой она получила на свое столетие и теперь до конца жизни вообще может не работать, если того пожелает.

Отсюда выпустились такие известные ведьмы и ведьмаки, как Даниэль Лим, известный своими экспериментами со временем, или Шайма Шихер — талантливая травница, победившая драконью хворь. Я тоже здесь, кстати, когда-то учился.

Местные жители представляли из себя гремучую смесь из вышедших на пенсию ученых и лавочников. Студенты и преподаватели же здесь сменялись порой быстрее, чем сезоны.

Я быстрым шагом направился по брусчатой мостовой в сторону замковых шпилей, возвышающихся над прочими городскими сооружениями, и успел ворваться в аудиторию ровно через две минуты после начала занятия, сделав вид, что для профессора небольшое опоздание — это даже респектабельно.

Разговоры тут же прекратились. Первая лекция в этом учебном году и, конечно же, полный зал выпускников, которым уже не сдались занятия. Негромко откашлявшись, я встал за кафедру, положил чемодан со свитками на стол и повесил плащ и шляпу на вешалку в углу. Со шляпы мелко закапало на пол, где тут же образовалась небольшая лужица.

Все это время студенты терпеливо ждали на своих местах, наверняка гадая, что из себя представляет их новый профессор. Мне предстояло провести сегодня еще три лекции, но я все равно окинул взглядом присутствующих, пытаясь среди пестрых нарядов разыскать леопардовый узор. Надеюсь, девушка из видения Элины не младшекурсница, а хотя бы на выпускном курсе или молодая преподавательница. Проблемы мне ни к чему.

— Кгхм, — начал я, и молодежь обратилась в слух. Кое-кто даже держал перо наизготове, чтобы записывать любую мою мудрость. Что ж. — Меня зовут профессор Бирн. Как вы знаете, мы с вами будем заниматься магоботаникой, а точнее теоретической ее частью. Практические занятия будут проходить в оранжерее.

Я взял мел и написал на доске полуразборчивое «Бирн магоботаника для продвинутых». И только когда я отвернулся, студенты позволили себе обменяться первыми впечатлениями.

— Прошу тишины, — сказал я негромко, и всякие разговоры прекратились.

Когда ты еще относительно молод, то вызываешь, скажем так, более пристальное внимание студентов.

— А теперь я попрошу каждого из вас по очереди подняться со своего места и коротко представиться. Будет достаточно имени, краткой специализации и темы диплома.

Учащиеся один за другим стали рассказывать о том, что их занесло на углубленную магоботанику. На последнем курсе студенты вольны самостоятельно выбирать предметы, которые, по их мнению, помогут им в написании дипломной, поэтому по тем или иным причинам в одном помещении собрались всякие разные маги — от юристов до дизайнеров.

— Ленон Грегори, сэр, — сообщил высокий темноволосый молодой человек. Держался он с таким достоинством, что не оставалось сомнений: он из той самой семьи Грегори, которые владеют половиной аметистовых шахт. — Бизнес-магия. Тема дипломной работы — «Практические свойства розовых аметистов и их использование в строительстве межгородских порталов».

Я цокнул языком.

— Похвально, похвально, мистер Грегори. Хотите сказать, что считаете возможным замену серебряных булыжников на простые аметисты?

Ленон слегка поджал губы.

— Сочетание камней и растений — новое направление в науке, сэр, но быстро развивающееся.

Знаю я всех этих юных экспериментаторов. Оборачивают породу листьями и потом устраивают взрывы.

— И очень непредсказуемое, — добавил я.

Студент не стал юлить, и это вызвало уважение.

— И очень непредсказуемое, — кивнул он.

Темы у остальных выпускников не вызывали особых вопросов. Я уж собирался с облегчением выдохнуть, как сидящая на последнем ряду студентка со светло-рыжими волосами поднялась со своего места.

— Шейла Уилан, — произнесла она едва ли не с вызовом.

Рик О’Райли на третьем ряду присвистнул, некоторые студенты не сдержали смешка. Да уж, нечасто встретишь полноразмерного человека с типично фейской фамилией.

— О, да у нас феечка, — прокомментировал кто-то.

— Только уж с размерами что-то не то, — поддакнул Рик, долговязый и угловатый парень, которому феи в роду уж точно не помешали бы.

Девушка вспыхнула, но всего на мгновение. Она уже открыла было рот, чтобы ответить забияке, но я опередил ее:

— Довольно, мистер О’Райли. Фамильное древо мисс Уилан вас не касается. Мисс Уилан, прошу, продолжайте.

Но Шейла как будто потеряла дар речи. Некоторое время она хватала ртом воздух, а затем изрекла что-то едва разборчивое.

— Простите?

— Магические свойства антирринума в лечении.

Антирринум. Цветок смерти. Даже моя сестра не использует его в своей работе. По всему королевству отыщется едва ли несколько человек, которые хорошо понимают свойства этого растения, и еще несколько посвятили его изучению достаточно времени, чтобы понять, что его лучше не трогать. Один из них, к сожалению, я.

Лекцию я провел на автомате, то и дело мысленно возвращаясь к хрупким цветкам, по форме напоминающим кому-то львиную пасть, а кому-то череп. Их невозможно засушить, невозможно хранить в неживом виде. Хватает всего минуты, чтобы сорванный цветок рассыпался в пыль.

Еще будучи студентом, я был заворожен этим необычным растением. Его магические свойства поражали воображение, и я, молодой и востороженный, кажется, все уши прожужжал Героценте на эту тему. Она терпела — это было видно, — но слушала.

Самое главное — антирринум может возвращать к жизни тех, кто близок к смерти. Однако цена непредсказуема.

— Все свободны, — выдохнул я, и после этого в аудитории началось шевеление.

Я знал, что меня ждет, но всеми силами пытался отогнать неизбежное.

— Нет, — ответил я на незаданный вопрос, не поднимая головы от магоботанического справочника и делая вид, что читаю раздел про нектароскордум, который знал практически наизусть.

— Но я еще ничего не спросила, — возмутилась студентка.

Я резко поднял на нее глаза, заставив бедняжку вздрогнуть от неожиданности.

— Я не беру дипломников в этому году, мисс Уилан, — пояснил я.

— Но вы…

— Да, я понимаю ваши резоны и очень благодарен за то, что вы считаете меня серьезным специалистом по антирринуму, но нет. Я перевелся в этот университет только при условии, что ни один выпускник-пиявка не присосется к моей шее. Мне нужно заниматься собственными исследованиями.

— Голубиные орхидеи, да? — не удержалась Шейла.

— Я смотрю, вы поклонница моих трудов, — заметил я не без ехидства.

Аудитория уже почти опустела, и оставшиеся студенты бросали в нашу сторону косые взгляды. Не хватало еще ненужных сплетен.

— Я могу вам помогать в оранжерее после занятий, — затараторила рыжая и затем почему-то добавила: — Бесплатно.

— Какая честь. Может, вы еще какие-нибудь услуги оказываете? — Я начинал злиться. — А теперь позвольте, у меня всего десять минут до следующей лекции, нужно кое-что подготовить. — И я махнул рукой, давая девушке понять, что она свободна.

Конечно, мне не нужно было ничего готовить. Я просто хотел избавиться от этой любительницы ботаники.

Остальные занятия прошли как в тумане. Непрошенные воспоминания завладели моим разумом, и я с трудом концентрировался на реальности. Антирринум? Я хмыкнул и поднял взгляд на студентов, которые начали неуютно ерзать на своих местах.

Только к обеду стало понятно, что женщина в леопарде так и не объявилась. У меня не было сомнений в способностях Элины, но ожидание давалось тяжело. Мне хотелось раз и навсегда покончить с этим делом.

— Что, непростой день? — спросил сидящий рядом Эдмунд, преподававший астрологию. Он с аппетитом наяривал гороховую похлебку в прикуску со свежим маковым хлебом. У меня аппетита почему-то не было.

В преподавательской зоне все было спокойно, но чуть поодаль шумели неугомонные студенты. Кто-то громко смеялся, двое чудиков перебрасывались мясными тефтелями, а несколько студентов-бардов голосили заунывные песни. Я смотрел на них на всех и чувствовал себя невозможно старым.

— Да так, — ответил я неопределенно.

— Уже познакомился со всеми преподавателями?

— Больно надо, — буркнул я.

— А с кем тебя поселили?

— Одного. С кем еще надо?

Эдмунд по-доброму пожал плечами.

— Да так, — передразнил он меня с легкой улыбкой. — Такое в Хильде редкость. Места уж больно мало.

Мы вместе когда-то учились на распределительном курсе, но я впоследствии выбрал растения, а Эдмунд — бесконечные чертежи и бессонные ночи за телескопом. Именно он и рассказал мне об освободившейся вакансии в святой Хильде и благодаря ему я здесь. То, что надо: спокойная обстановка, респектабельное учебное заведение, леопард…

Я будто вышел из транса. К нам с подносом спешила молодая преподавательница, вокруг шеи повязан платок леопардовой расцветки.

Трудно было избежать разочарования. Я встречался с подобными девушками — и не одной, — но теперь знаю их слишком хорошо. Прекрасные снаружи и не такие прекрасные внутри. Понимаю, возможно, я заржавел, почти перестал нуждаться в женщинах и потому не обрадовался возможности брака с такой… мадам.

Правильные черты лица, хитро завитые мелкими спиралями кудри, розовые губы и огромные голубые глаза. Возможно, что-то в ней и правда есть, надо просто присмотреться. Но, судя по всему, я слишком пристально пялился.

— Все в порядке? — поинтересовалась девушка, присаживаясь напротив.

— Ваш платок… — я сглотнул, — …очень красивый.

— Благодарю, подарок отца. — И она легким движением поправила аксессуар. — Кстати, меня зовут Мадлен Стэйтем.

— Арден Бирн, магоботаника.

Мадлен окинула взглядом мой нетронутый обед.

— Я смотрю, вам у нас не очень нравится.

— Да нет, просто что-то аппетита нет.

Девушка чуть подалась вперед и подперла ладонями подбородок. Эдмунд аж не донес очередную ложку с супом до рта, наблюдая за таким бесстыдным флиртом.

— Вам непременно нужно попробовать мою стряпню. Я делаю лучшие в Саллеме творожные запеканки.

— Непременно. — Я натужно улыбнулся.

Вот она, моя судьба? Я вполне мог представить нас вместе. Пара профессоров, жизни отданы науке — вполне неплохой финал. Но что-то внутри отчаянно противилось. Если мне так легко отказаться от любви всей своей жизни, то, может, за нее не так уж стоит бороться?

— Увидимся позже, — завершил знакомство я, встал из-за стола и понес поднос обратно на стойку раздачи.

Я никогда не отличался рассеянностью, но этот день продолжал преподносить сюрпризы.

— Вот гремлины, — выругался я сквозь зубы, наблюдая, как по рубашке расползается ярко-малиновое пятно. Надо было хотя бы выпить компот.

— Ой, простите! — послышался высокий девичий голос.

— Мисс Уилан.

По ее лицу было видно, что на самом деле ей ни капельки не жаль.

— Прошу, позвольте, я застираю… — захлопотала она и протянула руки, как будто собираясь при всех снимать с меня пиджак вместе с подтяжками.

— Вы сделали это специально.

Паршивка и глазом не моргнула.

— Как вы могли такое про меня подумать? Профессор Бирн, я просто очень торопилась…

— В театральный кружок вам лучше не записываться, Уилан. — Я сделал шаг вперед, и мы оказались практически нос к носу — между нами оставался только поднос. — А таких нахалок, как вы, я терпеть не могу. Из жалости наставлять тоже не стану, уж увольте. Поэтому выкиньте из головы все свои планы и обратитесь к кому-нибудь другому, потому что я антирринумом больше не занимаюсь. И вам не советую.

Я оставил ее там, посреди переполненного обеденного зала, зная, что на нее смотрят. Пиявок надо отдирать быстро и одним резким движением, иначе потом высосут всю кровь — и не заметишь.

Уже у выхода меня нагнал Эдмунд.

— Ну ты и злой сегодня, приятель.

— Есть причины, — пробубнил я, думая только о том, чтобы отвести последнюю лекцию и отправиться домой. Наконец-то нормальная квартира, а не общежитие, как раньше.

— Да ладно тебе. — Добряк похлопал меня по плечу своей широкой ладонью. — Хочешь, сходим в бар после работы? «У ведьмы» неплохое местечко и как раз недалеко от твоего логова. Только, эм… переоденься.

В аудитории я, не найдя другого выхода, наглухо застегнул пиджак и приготовился принимать ротозеров-первокурсников. Вместо этого меня настигла Мадлен. За прошедшие несколько минут она как будто стала еще совершеннее, но вызывала еще большее равнодушие. Леопардовый платок как будто превратился в огромный красный флаг, развевающийся у нее на шее.

— Арден, Эдмунд сказал, вы идете в «Ведьму» после работы. Я не мог отделаться от мысли, что сегодня увижу эту женщину голой.

— Ну да. — Я сглотнул. — Хочешь присоединиться?

— Спасибо за приглашение, обязательно. — Она шутливо щелкнула меня по носу и удалилась под восхищенные взгляды заходящих в аудиторию перваков.

Один из парней повел бровями.

— Мутите с мисс Стэйтем, сэр?

Нахмурившись, я проигнорировал вопрос. Кажется, репутация в Хильде у меня намечается соответствующая. Но пускай думают что хотят.

Я глубоко вздохнул и приготовился объяснять зеленым студентам, чем черешок отличается от пластины.

Выдохнул я уже за бокалом медового нектара — точно такую же здоровенную кружку сжимал в руках Эдмунд. Мисс леопард еще не было, и я решил воспользоваться моментом, чтобы хоть ненадолго расслабиться.

Несколько гномов пиликали на небольшом помосте миленькую музычку, и их колпачки с бубенчиками забавно подрагивали в такт.

— Ладно, приятель, выкладывай, — потребовал Эдмунд.

— Эл предсказала, что сегодня я встречу любовь всей своей жизни.

Астролог присвистнул, и на нас обернулись несколько ведьмочек за соседним столиком.

— Эй.

— Прости, просто это, прямо скажем, событие. — Эдмунд протянул мне кружку для тоста, но я не разделял его энтузиазма.

— Издеваешься, да? Мне и одному неплохо.

— Помню времена, когда тебе было очень даже неплохо скем-то. — Как и я, окружающие предпочитали не произносить имя Героценты вслух, как будто это было проклятие.

— Это было давно.

— Знаю, — с серьезным видом кивнул Эдмунд. — И, возможно, именно поэтому тебе не помешало бы вспомнить, что такое отношения.

— Сказал тот, кто уже три года не может пережить расставание.

Мужчина пригубил нектар, но даже за стеклом было заметно, как его губы тронула грустная улыбка.

— Мелисса была классной ведьмой. Я бы женился на ней, ты же знаешь. Если бы она не выбрала моего брата.

— Черт, прости, — поморщился я. — Тебе, наверное, было очень хреново, а из меня получился такой себе друг.

— У твоих дипломников были защиты, тут можно понять, — сказал Эдмунд таким тоном, что было ясно: он действительно не держал обиды. — Я тогда напился в компании профессора Грут, и она, кажется, наклюкалась даже сильнее меня.

Мне почти удалось отвлечься от мыслей о леопардовом шарфике, как он вновь появился в зоне видимости. Сначала я увидел его, только затем — его обладательницу. И внутри снова все сжалось от неприятия судьбы.

— Мальчики, вот вы где! — Мадлен на ходу снимала черный плащ, под которым пряталось ярко-розовое платье без бретелек.

Когда девушка села на соседний барный стул, в нос ударил тяжелый парфюм.

— О чем болтаете? — спросила она, жестом подзывая официантку — феечку с прозрачными голубыми крыльями и парой миниатюрных рожек.

— О любви, — с потрохами сдал нас Эдмунд.

— Это прекрасно. — Мадлен обнажила белые зубы. — Сейчас, только закажу чего-нибудь — и смогу выпить с вами за это прекрасное чувство.

Ноги слегка покалывало. Я с трудом боролся с искушением сбежать из бара и наплевать на судьбоносные предсказания.

— У вас такие холодные руки, мистер Бирн, — заявила профессор Стэйтем, и я только тогда обнаружил, что она положила свою маленькую ладошку сверху на мою руку.

— Да у него дед вампир, — поделился Эдмунд, пока я пытался испепелить его взглядом, на что он совершенно не обращал внимания. — Арден, конечно, от него кулинарные пристрастия не унаследовал, но стейк предпочитает с кровью. Правда, приятель?

Сейчас я жалел, что не унаследовал от графа Брина острых зубов.

— У меня в роду тоже мешанина, — начала Мадлен. — У прабабки были отношения с кентавром, поэтому дед у меня получился фавн. Ноготки у меня прочные, не надо принимать никаких добавок. — И она пробежалась по тыльной стороне моей ладони кончиками когтей.

Она должна была мне нравиться? Я изучал девушку словно экспонат в музее, но, как ни старался, не мог отыскать в себе никаких эмоций. Возможно, первая любовь иссушила меня досуха, и это лучшее, на что я мог рассчитывать.

— У меня что-то в зубах застряло? — Мадлен придвинулась ко мне еще ближе, обдавая ароматом духов и мятным дыханием.

— Все в порядке.

Левой рукой я взял ее за запястье и опустил ее руку на стол. Мисс Стэйтем и бровью не повела.

После третьей кружки нектара ведьма перестала казаться такой уж искусственной. Вроде и смеялась она искренне и заразительно, и, что уж отрицать, она была по-настоящему привлекательна. Не каждая женщина сможет так себя нести: игриво, смело. Но она могла, и это делало ее той, кто мог мне понравиться.

Я не помнил, как мы с ней оказались на улице и почему Эдмунда с нами не было. Дождь уже прекратился, и прохлада ранней осени приятно остужала голову. Мне было весело — Мадлен что-то рассказывала про студентку, которая на экзамен пронесла в декольте несколько скляночек с готовыми зельями.

— А я у нее спрашиваю, — смеялась она, — мисс, вы что-то потеряли? А она: «Кулон уронила»!

В темноте было неважно, как она выглядит, а тяжелые духи почти не ощущались благодаря ветру. Мадлен обила меня рукой за шею, но скорее чтобы удержаться на ногах, нежели в романтических целях, и я был не против. Кудри приятно щекотали подбородок, и вообще в руках она ощущалась совсем хрупкой.

Ее каблучки задорно стучали по мостовой. И хотя мы не хотели будить тех, кто уже лег спать, все равно не могли удержаться от смеха.

Когда мы подошли к моему дому, я уже почти смирился, что это правильно. Поцелуй получился почти естественным.

— Наверное, это магия, — выдохнула Мадлен мне в губы, и я склонен был согласиться.

Она коснулась моей щеки своей теплой рукой и нежно провела тыльной стороной ладони вдоль скулы.

— Я ждала вас, — прошептала она. — Очень, очень ждала.

Я открыл было рот, чтобы ответить, но тут мое внимание привлекло что-то яркое на втором этаже.

— Что такое? — спросила Мадлен, пока я продолжал пялиться наверх.

— Я свет забыл выключить, что ли? — уточнил я скорее у самого себя.

— Подумаешь, свет. — Девушка попыталась рукой вернуть мою голову в прежнее положение.

Но она не понимала. В мире было не так много вещей, которые всегда были у меня под контролем. Моя работа и место, где я жил. Именно поэтому я так ненавидел делить комнату с соседями. Это непредсказуемо. Они могут забыть выключить плиту или наследить в коридоре и не вытереть за собой. Могут разбросать грязные мантии или оставить еду плесневеть в холодильнике. Или, например, не выключить свет.

— Прости, увидимся завтра, — пробормотал я, и не успела Мадлен возразить, как я захлопнул дверь перед ее носом.

На первом этаже было темно, но в доме определенно кто-то был. Спасибо дедушке вампиру — слух и зрение у меня тоже были получше, чем у обычного человека.

Краем глаза я заметил, что на кухонном столе появилась ваза с цветами. Я как будто ошибся домом, хотя знал, что это не так. Здесь были мои вещи, здесь почти все было так, как я оставил.

Я же говорил им, никаких сожителей. Это было моим главным условием.

Из-под двери в ванной на втором этаже выбивалась полоска света. Схватившись за ручку, я некоторое время поразмышлял на тему того, насколько вторжение было уместным. Но ведь это моя квартира, черт возьми. Пускай выметается, кто бы он ни был.

И я дернул дверь на себя.

Мгновение глаза привыкали к яркому свету, но вскоре я пожалел, что они это сделали так быстро.

— Что за?..

В ванной бултыхнулось голое тело. Находившаяся там пыталась прикрыть все стратегические места, но была слишком испугана, чтобы сообразить, как это правильно сделать.

— Я вызову наряд, — пригрозил я и, если честно, слегка расслабился. Это не сосед, которого мне подселили без спроса — это всего лишь назойливая выпускница.

— Может, это я его вызову! — взвизгнула девушка в ответ, наконец догадавшись прикрыть грудь волосами. Но поздно: я видел все.

— Так давайте это сделаем вместе, — предложил я и рукой показал студентке на выход, — мисс Уилан. Им будет очень интересно узнать о том, что вы преследуете своего преподавателя не только после занятий, но и у него дома в нерабочее время.

Удивительно, но девица была рассержена, что я прервал ее водные процедуры. Я не подумал, что, возможно, она была душевно больна. Да, это все объясняло. Она была просто не в себе.

— Может, отвернетесь наконец?!

Я сделал, как она просила, но не стал скрывать ухмылки. Хочет достать меня под моей же крышей? Пускай не рассчитывает, что сможет что-то получить от меня через постель. Думает, я не разгадал ее грязный план? Да она хотела, чтобы я ворвался в ванную и увидел ее нагой!

За спиной раздалось невнятное покашливание.

— Стойте на месте, профессор, — предупредила Шейла. — Я оставила полотенце в спальне, поэтому мне сначала нужно пройти туда. Просто не шевелитесь и не…

Но она так и не закончила. Вскрикнув, девица ухватилась за мою мантию одной рукой и за предплечье другой. Я рефлекторно обернулся и подхватил Шейлу, пока она окончательно не растянулась на скользкой плитке.

— Я случайно, — попыталась оправдаться она. Вся красная и пыхтящая.

— Ну да. — Я даже не пытался сделать вид, что поверил. — Конечно.

Пока Шейла приводила себя в человеческий вид, я спустился в кухню и щелкнул выключателем, чтобы налить себе стакан воды. Голова невероятно гудела после такого количества алкоголя. Кажется, у меня где-то была нужная настойка…

Я почувствовал, что меня как будто ударили под дых, когда, не дойдя до шкафчика, обнаружил, что пялюсь на висящую на вешалке женскую мантию. Мантию с леопардовой подкладкой.

Глава 2. Фея и богомол

Шейла

Большего позора нельзя и придумать. Человек, ради которого приехала в Саллем, застал меня голой и теперь думает, что я его преследую. Я бы и сама надумала всякого, если бы оказалась на его месте. Теперь его помощь мне не светила.

Я была уверена, что меня поселят с девушкой. У меня даже не возникло сомнений, особенно когда я увидела, как в квартире чисто. Чтобы показать, насколько я ценю порядок в доме, я сходила на рынок и купила букет хризантем.

Сердце стучало где-то в районе горла, пока я выбирала, что же надеть. Нужно что-то приличное. Что-то, что показало бы, что я настоящий профессионал. С другой стороны, этот человек видел меня без всего, и удивить его точно не удастся. В итоге остановилась на свободных брюках изо льна и свитере собственной вязки. Все должно быть прикрыто. Вообще все.

Когда я спустилась по лестнице, то от меня не укрылось, каким оценивающим взглядом окинул меня Арден Бирн. Он словно вспоминал, как я выгляжу без одежды, чтобы еще больше унизить меня. В его глазах было что-то еще, похожее на страх, но я не могла точно понять что, потому что вряд ли он так сильно испугался голой женщины. Если только не поклялся богам науки вовеки веков избегать греха и женского тела.

— Профессор Бирн, давайте поговорим, — выдохнула я.

— Я с вами целый день разговариваю. — Мужчина отвернулся от меня и открыл дверцу подвесного шкафа, чтобы достать оттуда какую-то баночку. — Змеевик, — пояснил он. — Присядьте, мисс Уилан. Вам предстоит непростая дорога, когда вы покинете мой дом. Похоже, погода снова портится.

Я на секунду растерялась, потому что не знала, что ответить. Когда я ехала на поиски некоего «профессора Бирна», то ожидала встретить полудряхлого старикашку, вечно таскающего в кармане сушеные травы. Единственное, в чем мои ожидания оправдались, так это в этих самых травах.

Профессор налил в чашку чай и, глядя мне прямо в глаза, стал класть туда змеевик, будто это была отрава.

— Согреет кровь и прояснит разум, — снова объяснил он, хотя я не успела спросить.

Я села на высокий деревянный стул и оперлась локтями о столешницу.

— Вы все не так поняли.

— А, по-моему, я все понял именно так. Вы настолько потеряли голову от своих карьерных амбиций, что готовы пойти на все, чтобы заполучить в качестве научного руководителя одного из нескольких специалистов по антирринуму в стране. Вы узнали, что это молодой мужчина, и подумали: «Прекрасно, он легко продастся за пару теплых ночей». Только вы не учли одного — меня так легко не купить. Более того, меня вообще не купить, когда дело касается моих принципов.

Когда Бирн закончил свою тираду, то мы оба внезапно осознали, как близко друг к другу находимся. Мужчина переместился от раковины к месту, где я сидела, и наклонился, оперевшись основаниями ладоней на поверхность стола. Нас разделяло всего ничего, и я чувствовала его дыхание на своих губах. Пахло… алкоголем?

— Вы пьяны. — На моем лице расплылась улыбка победителя. — Вы пьяны и приставали к женщине, пока она уединилась, чтобы принять ванну в своем собственном доме.

— Вы в своем уме?! — взбесился Бирн, отпрянул назад и схватился за голову. — Ведьма… Просто ведьма!

Тут он был прав.

— Профессор Бирн, — позвала я его, пока он метался по кухне в истерике.

— Что? — гаркнул он, даже не глядя на меня.

— Чай стынет.

Он поставил передо мной чашку с такой силой, что немного жидкости расплескалось по столу. Я сделала вид, что все в порядке, и осторожно пригубила чай.

Нельзя показывать, в каком я отчаянии. Если он поймет, то тут же выставит меня за дверь. Кстати, интересно, почему он не сделал этого до сих пор?

— Спасибо, очень вкусно.

— Я насыпал туда яду, — сквозь зубы процедил Бирн. — Медленного.

— Я буду наслаждаться каждой каплей.

Арден тяжело вздохнул и, скрестив руки на груди, прислонился спиной к плите.

— Мисс Уилан, вы приехали в святую Хильду специально, чтобы мотать мне нервы?

— Если вы так хотите это называть. — Я пожала плечами, не выпуская аккуратную фарфоровую чашечку из рук. — Да, я действительно искала специалиста по антирринуму. Это не столько научный, сколько личный интерес. И, поверьте, он настолько сильный, что малой кровью вы от меня не отделаетесь. Но вы не правы в том, что я якобы вас преследую. Меня сюда поселили на общих основаниях — так же, как и вас.

— Но преподавателей не селят со студентами, — торжествующе усмехнулся Бирн, — тем более когда они разного пола.

— А кто вам сказал, что я студентка?

— Вы были у меня на лекции.

Я фыркнула.

— Вы где-то читали о запрете посещения лекций другими преподавателями?

Здесь я его прижала. Магоботаник хватал ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыба.

— Меня правда зовут Шейла Уилан. Меня попросили заменить профессора Тулли, которая в этом году за несколько дней до начала занятий приняла решение уйти на пенсию. Несколько лет назад я и сама закончила святую Хильду, но потом уехала работать в Кримшен. Преподаю литературу железного периода. А что касается антирринума, то мне правда очень нужен человек, который бы в нем разбирался. Причина вас не касается, и больше я вам рассказывать не намерена, тем более что вы не собираетесь мне помогать.

Я со звоном поставила пустую чашку на стол, встала и направилась обратно к лестнице.

— Спокойной ночи, профессор.

Я чувствовала, что Бирн пялится мне вслед, но удержалась от того, чтобы обернуться и проверить.

В спальне не стала зажигать свет. Ночь была лунная, и я прекрасно видела свое отражение в висящем у двери деревянном зеркале в раме с искусно вырезанными узорами. Запыхавшаяся, покрасневшая, а волосы все еще мокрые после ванны. Я чувствовала несовместимое сочетание вызова и стыда.

Утром мы с Бирном вновь встретились внизу. Я поздоровалась, но он меня не услышал. И вообще всячески делал вид, что меня не существует.

Я уже схватилась за ручку входной двери, как мне вслед прогремело:

— Куда?

— На работу, — ответила я и поджала губы.

— Нам с вами надо сначала зайти в одно место, — сухо ответил Арден.

Он был очень высокий, но и я не коротышка. Поэтому, когда я повернулась к нему, то наши лица оказались почти на одном уровне.

— Куда?

— Скоро узнаете. — Сказав это, он взял с полки шляпу и вышел на улицу.

Я же осталась стоять в коридоре, возмущенная подобной наглостью.

Когда я заперла дверь, Бирн уже сворачивал за угол. К счастью, благодаря росту его легко можно было разглядеть в толпе студентов и преподавателей, спешащих на работу. Догнав его, я вновь отметила, что мужчина даже не смотрит в мою сторону.

У себя на лекции он был совсем другим. Открытым, смелым, хотя и строгим, иногда шутил. Сейчас от него веяло таким холодом, что захотелось надеть зимнюю мантию, хотя погода была значительно лучше, чем вчера — никакого дождя и гораздо теплее.

— Профессор, подождите, я не успеваю… — запыхтела я, но не получила ответа.

Длинноногий богомол! Бесчувственный, грубый, пусть и красивый богомол!

Я так торопилась, что не заметила, как Бирн ни с того ни с сего остановился посередине дороги. С размаху впечатавшись ему в спину, я подумала, что каменная стена будет помягче.

— Ай!

— Дилижанс, — коротко пояснил профессор, выставив вбок левую руку, чтобы я не могла пройти.

И действительно, в этот самый момент мимо нас по брусчатке проехал богато украшенный усилительными камнями дилижанс. За занавешенными окнами нельзя было увидеть пассажира, но сам транспорт меня заинтересовал: такой в Саллеме увидишь нечасто.

— Не благодарите. — Арден жестом показал мне, что я могу идти дальше.

— А я и не собиралась.

И я с невозмутимым видом прошествовала мимо Бирна.

Надо же, подумать только! Он, похоже, принял меня за трепетную девицу, которая только и знает что прятаться за мужскими спинами. Папа бы сейчас посмеялся, если бы услышал такое из его уст.

Но самоуверенность вышла мне боком. Я была настолько взбешена поведением профессора Бирна, что пошла по переходу, не заметив разносчика газет, который как раз в этот момент проезжал мимо на велосипеде. На юбке появились свежие брызги от грязной лужи.

— Архг! — только и смогла выдавить я.

— Я смотрю, вы ругаетесь по-тролльи, — заметил Арден, не сдержавшись и на мгновение улыбнулся. Улыбка быстро исчезла с его лица, но факт оставался фактом.

Он как ни в чем не бывало направился вперед, и только тогда я осознала, куда мы идем.

— Стойте! Профессор… — Впопыхах я схватила его за рукав, отчего Арден, прямо скажем, обалдел.

Он встряхнул рукой, будто пытался сбросить надоедливую букашку.

— Что еще, мисс Уилан? — нахмурился он.

— Вы что, идете в администрацию?

— Ну да. А вы разве не хотите разрешить это… — он сделал неопределенный жест рукой, — …досадное недоразумение?

Этот маленький, уютный домик, являющийся частью рядовой застройки на Квин-сквер, был всем, о чем я могла мечтать. В Кримшене я снимала комнату у милой, но чересчур любопытной бабули, которая не оставляла никакого личного пространства.

— Недоразумение?.. — эхом откликнулась я. — Да-да, конечно, только этого и желаю.

Сгустившиеся темные брови выдавали недовольство профессора Бирна моим ответом. Пресвятая мать, он просто невыносим! Поверить не могу, что просилась этому снобу в добровольные помощницы. Судьба отвела.

Бирн отточенным движением поправил шляпу и двинулся вперед, к невысокому кирпичному зданию с голубой калиткой, увитой еще не отцветшей плетистой розой.

— Простите? — переспросила я, осознав, что Бирн что-то сказал.

— Я говорю, Zéphirine Drouhin.

— Вы тоже ругаетесь по-тролльи? — не удержалась я от колкости, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду. Судя по всему, это было название растения.

Вместо ответа Арден склонился над крупным бутоном и взял в ладонь один из окружающих его листьев. Рассматривая обширные черные пятна, профессор недовольно цокнул.

— Ладно, идемте, — пробормотал он рассеянно.

Внутри здания было тепло — кто-то с утра разжег камин одним-единственным магическим поленом. Бобби — девушка-администратор, у которой я вчера утром оставила чемоданы после дилижанса, чтобы успеть в университет, — сосредоточенно переставляла документы на высоком стеллаже и не заметила нашего присутствия.

— Кгхм, — фальшиво откашлялся Бирн, снимая шляпу. Видимо, это был единственный способ привлечения внимания, который он знал.

Бобби дернулась и от испуга чуть не выронила папку, но вовремя спохватилась. У нее были красивые ярко-рыжие кудряшки, маленький носик и платье с фартучком. Девушку можно было принять за студентку, что я, собственно, и сделала в нашу первую встречу.

— О! — воскликнула Бобби, наконец заметив нас. — Какие гости! Профессор Бирн, профессор Уилан. Проходите-проходите. Уже обживаетесь?

Арден поджал губы — было видно, что он пытается держать себя в руках.

— Мисс Грин, должно быть, произошло недоразумение…

— Вам что-то не понравилось? Опять водопровод? — засуетилась Бобби. Она схватила толстую записную книжку с торчащими в разные стороны вложенными туда страницами и принялась ее перелистывать. — Где-то у меня тут был номер техника…

Было забавно наблюдать за тем, как бесится Бирн.

— В этом доме раньше жила проффесор Тулли, — пояснила Бобби, не поднимая головы. — У нас там традиционно уже не одну сотню лет селятся именно преподаватели литературы. Ну а вы просили отдельное жилище. Как все прекрасно сложилось, не правда ли?

Если бы у Бирна сейчас пошел пар из ушей, я бы не удивилась. Я хихикнула в кулак, надеясь, что стоявший впереди меня Арден этого не заметит.

— Вам смешно, Уилан? — процедил он сквозь зубы.

— Нет, что вы! — Я замахала руками. — Просто подавилась воздухом.

— Две просторные спальни, — продолжала Бобби, не замечая нашей перебранки. — Кухня в травяных тонах. Не очень большая прихожая, это правда. И палисадника нет — все-таки очень оживленная улица. Но зато практически самый центр и до святой Хильды недалеко.

Бирн подошел вплотную к стойке, за которой сидела Бобби, и резко положил руки на стол.

— Мисс Грин, вам не кажется, что селить вместе преподавателей разного пола — это немного неуместно? К тому же вы понимаете значение фразы «отдельное жилище», правда ведь?

Бобби впервые оторвала взгляд от справочника и посмотрела на Ардена Бирна так, будто он был сумасшедшим.

— Я могу дать вам направление в общежитие, сэр. Правда, там надо посмотреть, что осталось. Еще не все студенты заехали. Просто я подумала, что все так идеально складывалось…

Арден обернулся через плечо и поманил меня к себе. Я неохотно подчинилась.

— Мисс Грин, мисс Уилан с удовольствием переедет в общежитие уже сегодня. Благодарю вас за содействие.

— Вы, кажется, не поняли, — сказала Бобби. — Я могу дать направление для вас. Профессор Тулли жила в этом доме со своим супругом, но перед отъездом она настаивала на продолжении традиции. Дом на Квин-сквер — для преподавателей литературы. Через блок находится художественная библиотека. Сами понимаете, для преподавателей это важно.

Бирн едва не заскрежетал зубами — так сильно сжал челюсть.

— Благодарю вас за помощь, мисс Грин, — сказал он и убрал руки со стола.

— Обращайтесь. Так с водопроводом?..

— Все в порядке, — улыбнулась я, подхватила застывшего Ардена под локоть и поволокла к выходу. — Пока, Бобби!

— До свидания, Шейла! — донеслось мне в спину, когда мы уже были за дверью. Хорошо иметь в друзьях эту милую, но настойчивую девушку.

Я выдохнула.

— Ну что, довольны? — Я отпустила Бирна и поставила руки на пояс. — Может, желаете пойти собирать вещи?

— Нет уж, увольте.

У меня за спиной словно выросли крылья. Арден зашагал по мостовой в сторону университета, я полетела за ним следом.

— Как же так? — причитала я. — Что будет с вашей добродетелью? Вдруг вы случайно зайдете в ванную, а там — о ужас! — голая девица? Сколько соблазнов для такого благовоспитанного, интеллигентного…

Бирн вновь резко остановился, и жизнь меня ничему не учит: я врезалась ему в спину.

— Ай! — Надеюсь, нос не сломан.

— Вы издеваетесь? — зарычал на меня Бирн.

Люди на улице косо смотрели в нашу сторону — среди них было много студентов.

— Конечно, — не без удовольствия признала я. — Нужно же мне хоть какое-то моральное удовлетворение от соседства с таким чурбаном.

— Вы просто невыносимы! — Он всплеснул руками, развернулся на каблуках и начал стремительно удаляться.

Я наконец-то почувствовал себя в выигрышной позиции. Пытался от меня отделаться? Думал, положение в научном мире дает ему право на какие-то привилегии?

Вдохнув поглубже, я пустилась за Бирном трусцой. Черти, заставляет же он побегать!

— Дорогой, подожди! Дорогой, я тебе не изменяла. Ты все не так понял!

Люди и нелюди вокруг смотрели на нас, но уже совсем по-другой причине.

— Да что вы себе позволяете?! — закричал окончательно взбешенный Бирн. — Я вас поджарю на вертеле, как в шестнадцатом веке!

— Вас в шестнадцатом веке бы тоже поджарили, — не осталась я долгу я.

— Мисс Уилан, я предупреждаю вас в последний раз. Если вы сегодня же не съедете в общежитие…

— Вы что? — усмехнулась я. — Пожалуетесь самой Хильде? Меня воспитали феи, господин Бирн, а вы знаете, какой это воинственный народ. Я не отступлю, даже если на кону будет моя жизнь. Я вычислила вас и в кратчайшие сроки нашла работу в Саллеме, чтобы вы помогли мне с антирринумом. И если вы до сих пор думаете, что можете вот так просто меня выгнать или избавиться от меня, то ошибаетесь. Ястанупиявкой на вашей шее. И меня вам так просто не отодрать!

Я не заметила, что в порыве своей речи снова подошла слишком близко, но было поздно. Мы оба тяжело дышали, и я невольно подумала о вчерашнем вечере. Меня тянуло к этому мужчине будто магнитом, и я этому была не рада.

Ах, если бы мы встретились при других обстоятельствах, возможно, он бы мне даже понравился. Я бы вздыхала о нем по ночам и как бы невзначай проходила мимо оранжереи, чтобы полюбоваться тем, как он работает с растениями. Нет ничего сексуальнее, чем мужчина и физический труд, право слово.

— Ну что ж, мисс Уилан, — Бирн отчеканил каждое слово. — Тогда готовьтесь к войне.

В последний раз я была в этом кабинете, когда сама была еще студенткой. И с тех пор здесь мало что изменилось: те же скамьи с партами из темного дерева, узкие и высокие окна, через которые в аудиторию проникало много света. Я не стала снимать со стен плакаты профессора Тулли. Они напоминали мне о ней и о том, как в этих самых стенах я полюбила классическую литературу.

Помимо всего прочего, профессор еще и неплохо рисовала, поэтому с плакатов на меня смотрели Эдвард Изон, Константина Хэмптон и другие именитые личности. Кто-то из них был жив, кто-то давно отошел в мир иной, но всех их объединяло одно: из-под их пера вышли шедевры так называемой новой школы. Это им мы обязаны той литературе, которая есть у нас сегодня.

Я расправила складки на юбке и поправила воротничок, а затем встала за кафедру, готовая встречать студентов. В Кримшене я преподавала в маленьком публичном университете филологии и не была привычна к таким большим аудиториям.

Прозвенел звонок, и я застыла в ожидании.

Минута, две, три… Часы на стене в задней части класса мерно отбивали секунды, и движение стрелки сопровождалось ударами моего сердца. Никого. Неужели какие-то проблемы с расписанием?

В тот момент, когда я уже собиралась телеграфировать Бобби, зашел первый студент.

— Здрасть.

Молодой человек, одетый во все черное, что-то шумно жевал и совершенно этого не стеснялся. Он швырнул свою сумку на предпоследнюю парту и вальяжно расположился на скамье, облокотившись о ряд выше.

— Господин?.. — спросила я, надеясь, что звучу достаточно уверенно.

— Ирвин Хант.

— А где?..

— Профе, это же пятый курс, — объяснял он мне таким тоном, будто я была непроходимой тупицей. — Никому нафиг не сдался ваш предмет.

Я моментально вскипела от такой наглости, но сдержалась от эмоционального ответа. Взяла подготовленные конспекты и постучала ими по столу, чтобы выровнять края.

— Мистер Хант, позвольте узнать, почему вы считаете, что студентам на выпускном курсе не нужна литература? — Я была искренне озадачена и вместе с тем чувствовала унижение.

— Архитекторам? На кой она вообще? — пожал плечами Ирвин. — А вы точно профе? Что-то уж больно молоденькая.

Я сжала кулаки, но, к счастью, за кафедрой этого было не видно.

— У меня достаточная квалификация, — сухо ответила я. — И подобные вопросы не уместны на занятии.

— А оно будет? — всполошился Ирвин. — Нам говорили, профессор Тулли почти всем непрофильникам сразу ставит зачет, если принесем реферат на свободную тему.

— Я веду занятия по-другому. — Я выпрямилась еще сильнее, открыто глядя студенту в глаза. — И хорошо, что вы пришли, потому что все ваши однокурсники получат неудовлетворительные оценки за сегодняшнюю лекцию.

— Но… — Было видно, как спесь постепенно сходит с Ирвина Ханта.

— И никаких но. Можете передать своим друзьям, что подобного отношения к своему предмету я не потерплю. Неважно — профильный он или не профильный, вам его зачем-то включили в программу, так что будьте добры учиться.

— Наш поток не успел пройти железную литру на первом курсе в плане общих предметов. Часть группы готовилась к соревнованиям по инвизиболу, поэтому решили перенести.

— На пятый курс? — удивилась я.

— Видимо, по-другому было никак. — Ирвин сложил руки на груди.

— Вы… вы можете как-то связаться с остальными?

— Без проблем. Вообще меня отправили на разведку — посмотреть на новую преподавательницу. Так бы вообще никто не пришел.

В свои годы я никогда не пропускала занятий профессора Тулли, но, видимо, на непрофильных специальностях студенты относятся к литературе иначе.

Ирвин встал со своего места, подошел к окну и что-то прошептал. Часть стекла в раме исчезла, и Хант высунулся в образовавшееся отверстие.

— Ребя-я-ят! — крикнул он. Кто-то во внутреннем дворе ответил на его зов. — Давайте живо сюда! Иначе профе с вас шкуру сдерет!

Спустя пять минут все ряды в аудитории были заполнены. Я понимала, что это еще не победа, и мне придется доказать этим уже достаточно взрослым студентам свой авторитет. Но это было уже что-то.

— Спасибо, Ирвин, — кивнула я студенту, когда наконец наступила тишина. — Как вы, возможно, уже знаете, меня зовут Шейла Уилан. Я преподаю литературу железного периода и понимаю, что вам сейчас, возможно, это не очень интересно. Поэтому, — я отложила стопку бумаг в сторону и защелкнула замочек папки, — предлагаю немного иной подход. Мы с вами находимся в графстве Дорсет. Это родина десятков знаменитых поэтов и писателей. Каждое из наших занятий будет выездным и проходить по субботам в первой половине дня.

По классу раздался дружный стон разочарования.

— Одно такое занятие будет приравнено к четырем обычным лекциям и семинарам. Первая поездка состоится уже в этот выходной, так что жду вас у ворот в восемь утра.

Послышался еще один возмущенный гул голосов.

— Никаких дополнительных рефератов и контрольных я проводить не буду, — добавила я. — Так что учтите: кто пропустит по неуважительной причине, разговор с вами будет короткий. На сегодня свободны, дольше задерживать вас не стану.

Студенты огромной толпой повалили к выходу, на ходу обсуждая услышанные новости. Кто-то был воодушевлен, кто-то жаловался на то, что их совсем оставляют без выходных.

Только когда в аудитории никого не осталось, я выдохнула и села на стул. У меня разве что руки не тряслись. Надеюсь, меня не уволят за самовольное изменение программы и расписания.

После третьей пары, перед обедом, я получила записку через телеграфный ящик в стене. Он быстро запищал, оповещая о новом послании, и у меня внутри все сжалось.

«Зайдите, пожалуйста, на пять минут», — сообщалось на бумажке, которая тут же сгорела после прочтения.

Когда я подошла к кабинету декана Филлипса, то почти не чувствовала ног. Если это по поводу тех пятикурсников — а это определенно по поводу тех пятикурсников, — то мне крышка. Наверняка кто-то из них уже нажаловался.

Я едва занесла руку, чтобы постучать в дверь, как с той стороны раздалось:

— Войдите!

Все-таки страшно, когда декан твоего факультета — настоящий телепат.

Внутри было чисто — я бы сказала, даже слишком. Ни пылинки, книги стояли на полках корешок к корешку. На стенах в ряд были развешаны дипломы, а несколько массивных наград украшали единственную подвесную полку. На столе — только подставка для ручек и ежедневник в черном кожаном переплете.

— Декан Филлипс?

В годы моей учебы деканом была Элиза Мюр, поэтому я пока не знала, чего ожидать от новой главы факультета. Он сидел в кресле прямо как палка, руки сцеплены в замок. Не сказать чтобы полный, но довольно массивный и уже начинал лысеть. Очки у него на носу были такие крохотные, что я невольно задалась вопросом, как он их вообще использует по назначению.

— Шейла, проходите, присаживайтесь.

Я устроилась на стуле с красной бархатной обивкой и попыталась хоть немного расслабиться.

— Мне тут сообщили о ваших занятиях с пятым курсом с архитектурного направления.

Ну вот, началось.

— Это все, конечно, довольно новомодно. — Он поправил съехавшие на нос очки. — Но, знаете, мне кажется, из этого может выйти что-то дельное. Профессор Тулли была уже не молода, и ей было непросто обучать незамотивированных студентов. Не поймите неправильно, Эмма блестящий профессионал и мой хороший друг. Но, возможно, здесь действительно требовалась свежая кровь.

Я широко улыбнулась, испытывая невероятное облегчение.

— Благодарю, декан Филлипс. Я очень ценю ваше доверие.

И прежде чем я успела мысленно похлопать себя по плечу, декан продолжил:

— Но все же есть одна проблема. Вы девушка молодая, хрупкая. Сопровождать в поездках по графству два десятка студентов в одиночку — не самая удачная идея. Вам обязательно нужен компаньон из преподавательского состава. Здесь мы обязательно что-нибудь придумаем.

Затем мистер Филлипс внезапно посмотрел на дверь и загрохотал:

— Войдите!

На пороге появился не кто иной, как Арден Бирн собственной персоной. Черные как смоль волосы немного взлохмачены, в зеленых глазах непоколебимая уверенность.

Я тут же вспылила. Он явился к моему начальству, чтобы кляузничать по поводу дома! Какие еще могут быть у ботаника дела с деканом факультета литературоведения?

— Профессор Бирн! — расплылся в улыбке декан Филлипс. — Вы-то нам и нужны. Сильный, смелый, сможете защитить слабую девушку от студентов-головорезов.

Несчастный Арден растерялся от такого напора.

— Простите? — спросил он так, будто бы вообще ничего не расслышал.

— Я уверен, вы не оставите нас в беде. На нашем факультете так мало молодых преподавателей, готовых на путешествия! Можете не сомневаться, декан Сойер обязательно поддержит нашу затею.

— Я не очень понимаю…

— А тут и нечего понимать! — Довольный собой, декан Филлипс откинулся на спинку кресла и сцепил руки перед грудью. — У профессора Уилан замечательная идея выездных уроков. Но там пятикурсники, сами понимаете, за ними нужен глаз да глаз. Одну я Шейлу не отпущу. Вы нас очень и очень выручите. А сами насладитесь природой, историческими памятниками. Может, даже отыщете какие интересные образцы для своей научной деятельности.

Я ожидала категоричного нет. И, если честно, была не против. Жить с Арденом Бирном под одной крышей и проводить с ним выходные — это слишком даже для меня. А уж что ощущал Бирн в этот момент, я и представить не могла. Наверное, внутри себя он рвал и метал.

Но вместо этого Бирн расплылся в вежливой улыбке.

— Конечно, декан Филлипс. Сочту за честь.

Глава 3. Птицеловки

Арден

Я, наверное, сошел с ума. Произошедшее за последние двадцать четыре часа больше похоже на дурной сон, нежели на реальность. Леопард в моей жизни официально стал предвестником дурных событий, а я сам хотел бы еще с десяток лет не связываться с женщинами. Особенно с такими воинственными.

Утром я, как какая-то девочка-подросток, прятался в своей спальне с ручным зеркалом, чтобы поговорить с сестрой, потому что зеркало в прихожей теперь было небезопасно использовать. Шейла в любой момент могла застукать меня за разговором.

Никакой приватности в собственном доме!

— Ну, как все прошло? — Элина повела бровями. — Она красавица? Я точно знала, что красавица! Ты должен рассказать мне во всех подробностях.

Я раздраженно выдохнул через нос.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Давай с простого, — предложила Элина. — Как ее зовут?

— Шейла.

— У-у, красивое имя. Она мне уже нравится!

— А мне — не очень! — не выдержал я. — Нет, она, конечно, красивая, и, возможно, именно кого-то такого я и ожидал. Но, Эл, она просто невыносима!

— Это любовь, — диагностировала Элина, — как я и предсказывала.

— Какая, к черту, любовь! — Я перешел на шепот, чтобы случайно не заорать на весь дом. — Эта девица преследует меня. Она заявилась ко мне на занятия под видом студентки, а затем как будто случайно столкнулась со мной в перерыве. Нахальная, противная, беспардонная…

— Все-все, я поняла, что она тебе понравилась, — перебила меня Элина. — Ты уже знаком со своим соперником? Или никаких серьезных препятствий не предвидится? Я твоя сестра, но, прости, вынуждена задать и этот вопрос. У вас уже что-то было? Ты видел ее голой?

— Боги, я застукал ее в своей ванной. — Я стал потирать глаза от усталости. — Но больше ничего не было.

— В ванной? — не поняла Эл.

— Мы живем вместе.

— Так это же потрясающе! Братец, тебе благоволит сама судьба.

— Это с какой стороны посмотреть… — пробормотал я.

— Арден, — Элина резко стала очень серьезной, — сейчас ты можешь думать что угодно. Но я видела будущее, и варианта у тебя только два. Тебе может казаться, что эта девушка не для тебя или что она тебе в чем-то не нравится, но первое впечатление порой бывает обманчиво. Нужно просто к ней присмотреться. И сделать это важно до появления соперника, о котором я говорила, потому что потом станет гораздо сложнее.

— Лучше бы я не знал ни о каком предсказании.

— Еще успеешь меня поблагодарить. Все, целую! Мне надо бежать. Снова ранний клиент.

Для Элины все эти пророчества были ежедневной рутиной. Она постоянно узнавала о чьей-то смерти или внезапном богатстве. Дар показывал ей далеко не все, но иногда прогнозы были довольно масштабными. Вот как сейчас, например.

И я понятия не имел, что с этим делать.

Шейла Уилан, возможно, и привлекала меня как женщина — отрицать это я не смел, особенно после того как нечаянно увидел ее в ванной, — но как человек она оказалась просто невыносима. Ураган, который сметает на своем пути все живое. Я не мог представить, что проведу с ней остаток своих дней. Нет уж, увольте, она начнет переставлять мои вещи и указывать, как жить.

Могла ли Элина ошибиться? Да, ее предсказания зачастую были точны, но ведь никогда нельзя быть уверенным на все сто. Может, это на самом деле Мадлен? Все-таки она тоже была в леопарде.

Проверить это можно было только одним способом, и я собирался во что бы то ни стало выяснить правду.

Когда я спустился на первый этаж, Шейла уже допивала свой кофе. Я с содроганием следил за тем, что она сделает с чашкой, но, к счастью, она догадалась ее тут же помыть и вытереть полотенцем.

Присутствие Шейлы раздражало. Она попыталась завязать разговор, но быстро сдалась, не получив ответа. Я боялся, что если открою рот, то потом пожалею о сказанном. Лучше молчать. Молчание равно безопасность.

Я старался особенно не смотреть в ее сторону, но взгляд то и дело падал то на ее хрупкие плечи, то на длинные пальцы, то на большой черный бант, которым она зафиксировала часть волос, а часть оставила струиться по спине.

Кто-то из студентов на занятии отметил ее фамилию, и я задумался. Уилан — вариация названия одного из самых распространенный фейских домов. Все Феланы, Веланы и так далее все равно восходят к Фейланам. Отцовские гены у фей довольно сильны, но для полукровки она была слишком похожа на человека. Значит…

Мои размышления прервал скрип дверной ручки.

— Куда? — грубо осадил ее я и сам себя одернул: пока не владею всей информацией, надо вести себя мягче и сдержанней. Но мое нутро явно бунтовало против таких правил.

Когда я понял, что выселить приживалку легально не получится, то почти смирился. А потом, во время одной из лекций, пока студенты усердно скрипели вороньими перьями, подумал о том, что есть один очень важный человек, который может приостановить факультетскую традицию.

К счастью, с деканом Филлипсом я уже был знаком. Декан Сойер представила нас, когда я приходил собеседоваться на позицию. Они сидели у нее в кабинете и обсуждали какие-то свои вопросы.

Я довольно быстро выявил расположение нужного кабинета и отправился туда сразу после начала большого перерыва. Дело оставалось за малым.

Едва я приготовился постучаться, как изнутри донесся низкий голос декана Филлипса:

— Войдите!

По спине побежали мурашки. Зайдя внутрь, я одернул полы пиджака и набрал побольше воздуха, чтобы завязать разговор. Но декан меня опередил:

— Профессор Бирн! Вы-то нам и нужны. Сильный, смелый, сможете защитить слабую девушку от студентов-головорезов.

Сначала я не понял, о чем идет речь, но потом взгляд зацепился за что-то… за кого-то, сидящего на стуле перед Филлипсом. Вездесущая Шейла. Неужели она предугадала мой следующий ход? Если так, то я сильно ее недооценил.

Но потом я сосредоточился на том, что мне только что сказали.

— Простите?

Просьба декана звучала вполне разумно. В любой другой ситуации я бы не отказался помочь, хотя у самого куча дел в оранжерее. Мой предшественник оставил некоторые растения, требующие особенного ухода, мягко скажем, не в лучшем состоянии. Но дело касалось Шейлы, а проводить с ней еще больше времени мне не хотелось от слова совсем.

И все же я должен был это сделать.

Если Элина права и эта наглая девица мое проклятье — иначе я назвать ее никак не мог, — то в этом надо было убедиться как можно скорее. К тому же завоевать доверие декана Филлипса для дальнейших манипуляций с жильем тоже было важной задачей.

Я улыбнулся.

— Конечно, декан Филлипс. Сочту за честь.

Удивленное выражение Шейлы я бы хотел запечатлеть в портрете и повесить на самом видном месте в доме. У меня, конечно, было ощущение, что я угодил в какой-то капкан, ценой освобождения из которого являлась рука или нога, но оно того стоило.

Думала, тут самая умная?

Декан Филлипс сиял как начищенная монета, что так быстро решил вопрос с выездными занятиями, однако в присутствии мисс Уилан я решил вопрос не поднимать. Зайду к нему чуть попозже. Но и Шейлу оставлять с деканом наедине было небезопасно.

Все внутри меня сжалось, когда я протянул ей руку.

— Мисс Уилан, возможно, вы желаете обсудить подробности поездки за обедом?

В глазах ведьмы загорелись маленькие, но опасные огонечки.

— Конечно, — ответила она, но руку не приняла. Встала со стула, поправила юбку и попрощалась с деканом.

Только в коридоре она дала выход своим чувствам. И то хорошо, что там практически не было студентов.

— Что вы себе позволяете? — зашипела Шейла и тыкнула пальцем мне в плечо. — Зачем вам вообще эти поездки? Может, у вас так похмелье проявляется, в глупых решениях?

— Скажи спасибо, что я не стал называть тебя дорогая и не рассказывал о своих воображаемых изменах. Или что ты там кричала на улице?

— Мы с вами на ты на переходили, — засопела Шейла, засмущавшись от такого обвинения.

— А мне кажется, что уже пора. В конце концов, я видел тебя полностью обнаженной и живем мы вместе. Если это не близкие отношения, то я не знаю.

И я пошел дальше по коридору.

Мне нравилось ее злить. Нравилось наблюдать, как краснели ее маленькие ушки и она поджимала губы, опасаясь, как и я, ляпнуть что-нибудь не то. В такие моменты она была сердитой, будто крошечный котенок, который пытается показать, что у него тоже есть когти.

— Вы напрашиваетесь, мистер Бирн. И по вашим правилам я играть не собираюсь. А от поездки вы откажетесь, ясно? Ваша помощь мне ни к чему. Не хватало присматривать еще за одним мальчишкой.

Она считала, что я поведусь на такие дешевые провокации? Я повернулся — она снова по неосторожности оказалась рядом — и схватил ее за запястье.

— Когда ты только поступила в святую Хильду, я ее уже закончил. Так что давай не будем про возраст и ответственность.

Я тут же отпустил ее и начал спускаться по лестнице. Странная мысль вдруг пришла мне в голову. А что, если бы мы пересеклись в университете? Повлияло бы это на мою историю с Героцентой? Увидела бы Элина мое будущее?

Но на эти вопросы я уже никогда не узнаю ответов.

В столовой очередь на раздачу уже поредела, ведь мы пришли не к самому началу обеда. Я взял какое-то жаркое с подливкой, стакан яблочного сока и нашел взглядом Эдмунда, который сидел на том же месте, что и вчера. Рядом с ним уже расположилась Мадлен, однако я не собирался скрываться от нее после вчерашнего. Чем скорее мы все разрешим, тем лучше.

— Эй, Арден, дружище, как дела? — поприветствовал меня Эдмунд, уписывая тарелку рыбного супа. — Мы уж подумали, ты решил забить на обед.

— Нет, просто пришлось задержаться, — ответил я и сел за стол.

Взгляды Эдмунда и Мадлен тут же обратились куда-то слева от меня. Только тогда я осознал, что моя маленькая пиявка решила все-таки исполнить свою угрозу.

Я надеялся, что мой взгляд можно было назвать испепеляющим.

— Что? — невинно захлопала глазами Шейла, проворно забрав у меня из тарелки кусочек хлеба, что не укрылось от внимания присутствующих. — Сам сказал, что нам надо обсудить за обедом детали.

— Так вы что, работаете вместе? — спросила Мадлен. — Мы, кстати, не знакомы. Я Мадлен Стэйтем, преподаю зелья на начальных курсах.

— Я теперь вместо профессора Тулли, — пояснила Шейла, откусив большой кусок хлеба. К своему собственному обеду она пока не притронулась. — Шейла Уилан.

— Надо же, фей… — начал было Эдмунд, но я тут же осадил его взглядом.

— И да, мы с Арденом работаем вместе. Точнее он помогает мне в моих педагогических экспериментах. Чисто по-дружески.

Она впервые назвала меня по имени.

Я хмыкнул.

— Ну да, по-дружески.

К сожалению, Эдмунд понял мой сарказм совсем неправильно.

— Ах, это та прекрасная девушка, о которой ты рассказывал вчера? Эл никогда не промахивается — поздравляю, друг.

— Кто такой Эл? — не поняла Шейла.

Я пнул Эдмунда под столом, но, похоже, промахнулся.

— Ай! — вскрикнула Мадлен. — Больно!

Черт.

— Прошу прощения. Я случайно.

— Да, — Шейла активно закивала, — у Ардена просто длиннющие ножища. Прямо-таки ходули, а не ноги.

Она вела какую-то свою игру, и если думала, что это не выйдет ей боком, то ошибалась.

— Вы встречаетесь? — настороженно поинтересовалась Мадлен. На ее лице было написано разочарование, и она была права, ведь только вчера вечером мы целовались у моего крыльца.

— Нет, конечно нет, — ответил я быстро — возможно, даже быстрее, чем нужно было.

Мадлен едва заметно прищурилась.

Почти одновременно со мной Шейла выпалила:

— Мы живем вместе. А еще Арден такой замечательный, что помогает мне по работе. И в исследовании.

— О, а что за исследование? — оживился Эдмунд.

Я уже заранее смирился с тем, что она скажет дальше, поэтому просто начал есть.

— Так, мой личный проект. — Шейла махнула рукой. — Кое-что о свойствах антирринума.

Эдмунд от удивления открыл рот.

— Но… Арден, ты же…

— Сейчас эта проблема уже в прошлом, — беззаботно ответила Шейла, вообще не понимания, как сильно сейчас шарахнула моего друга своим ответом. — Арден опытный специалист, и поделиться знанием с молодой коллегой для него ничего не стоит.

Эдмунд закашлялся, и Мадлен протянула ему стакан воды.

— Пресвятая мать, Эдмунд! Надо есть аккуратнее, дорогой. Вот, выпей.

Он присосался к стакану, при этом не отрывая от меня взгляда.

— А вы как знакомы с Арденом? — спросила Шейла, стащив у меня второй и последний кусок хлеба. Она, похоже, решила положить жизнь на то, чтобы вывести меня из себя.

Когда Эдмунд наконец прокашлялся, то ответил:

— Мы с ним вместе учились на распределительном потоке. По специализации потом разошлись — я стал заниматься астрологией, а он ботаникой, — но остались хорошими друзьями.

— А у нас… — Мадлен задумчиво стала крутить прядь волос на указательный палец. — В общем, нас объединила искра. Все так быстро произошло. Вшух! И мы уже везде вместе. Вообще везде.

Я не удержался и посмотрел на лицо Шейлы, которое отражало весь спектр ее эмоций. Кажется, девчонка поняла, что могла серьезно попасть впросак в случае, если у нас с Мадлен были какие-то отношения. Если бы я был подонком, то поддержал бы эту историю исключительно в пику Шейле. К сожалению, совесть требовала поступать иначе.

Но как объяснить Мадлен, что еще вчера у меня не было никакой девушки? Тьфу ты, и сегодня тоже нет. Совсем. Никакой.

— Арден? — обратилась ко мне Мадлен.

— Я объясню чуть позже. — Мне не хотелось вести этот разговор при всех.

— Ладно.

К сожалению, Шейла намеков не понимала. Вместо того, чтобы есть свой салат, она беспардонно покусилась на мое рагу.

— Арден такой душка, — продолжала щебетать она. — Сам вызвался помочь мне с выездными уроками.

— Что за уроки? — поинтересовался Эдмунд и потянулся за булочкой с орешками.

Глаза Шейлы тут же загорелись.

— Дорсет известен своими литераторами. Дома-музеи, мемориалы, памятные места… Чтобы изучить все, одного семестра не хватит, но по самому интересному пройтись однозначно успеем. Представьте, читать вслух стихи Хэмптон в ее знаменитом саду. Я не очень разбираюсь в растениях, но коллега ведь поможет коллеге? — Она толкнула меня локтем, отчего я едва не подавился.

— Мисс Уилан…

Она захлопала ресницами с видом потерявшего маму олененка.

— Разве мы не перешли на ты?

— Когда это мы бы успели? — вру я, не моргнув глазом. — И вообще, господа, прошу меня извинить. Мне надо в оранжерею.

В такой обстановке кусок в горло не лез.

Только когда остался один, я смог полноценно выдохнуть. Оранжерея находилась за кампусом, у самого леса. Стеклянные стены, чуть потемневшие от времени, пропускали мягкое осеннее солнце. Коснувшись узорной круглой ручки, я отпер ее магией и вошел внутрь. Повесил мантию на крючок у входа и ополоснул руки в небольшом фонтанчике. Затем заполнил журнал посещений, мельком посмотрев предыдущие записи. Да, мой предшественник со временем наведывался сюда все реже и реже. Но это можно было понять и по состоянию некоторых растений. У желтой лианы о былом цвете напоминали только некоторые побеги.

— Увлекательное чтение? — раздался знакомый голос, который я надеялся больше не слышать хотя бы сегодня.

— Мисс Уилан… Боги, как вы вошли?

Шейла что-то пробормотала, после чего я обратил внимание на дверь. Ее просто не было.

— Вы… Что вы натворили?! — Я схватился за голову.

— Один талантливый пятикурсник подсказал хорошее бытовое заклинание для стекол. — Шейла пожала плечами. — Как видите, не обязательно иметь доступ к теплице, чтобы в нее попасть.

— Это оранжерея, — выдавил я сквозь зубы. Все внутри кипело от гнева. — А не теплица.

Шейла притворно вздохнула.

— Какая разница? Мне, простой преподавательнице литературы, наверное, не понять.

— Слушайте, мисс, прекращайте свои игры, иначе я…

— Иначе вы что? — Она вскинула брови. — Профессор Бирн, не стройте из себя святую невинность. То, что вы только что провернули в кабинете у декана Филлипса, не оставляет мне выбора. Я уже раздумывала о том, чтобы дать вам шанс на исправление, но вы сами его у себя забрали.

Я встал из-за стола, за которым проверял журнал, и засунул руки в карманы брюк.

— Что вы от меня хотите? Учтите, по поводу антирринума мой ответ прежний. Я им больше не занимаюсь.

— Почему?

— Не ваше дело.

Шейла двинулась на меня как таран. Я начал неосознанно отступать назад.

— Что мне нужно сделать, чтобы оно стало моим?

Я фыркнул.

— Смотрю, вы и правда так легко не сдаетесь.

— У меня есть на то свои причины. — В ее глазах отразилась столь глубокая печаль, что я едва не поддался опасным женским чарам. — И мне все равно, что вы обо мне подумаете, потому что я занимаю эту должность как временный преподаватель, в следующем году уеду, и вы меня больше не увидите. Так что терять мне нечего, уж поверьте. Просто назовите свою цену. У всего есть цена.

Поняв, что вот так просто мне от нее не отделаться, я надел перчатки и пошел по рядам с тигровыми птицеловками. На вегетарианской диете бедняжки совсем потускнели, многие бутоны были полностью закрыты.

Шейла, как и ожидалось, последовала за мной.

— Вы меня вообще слышите?

— Прекрасно, — ответил я, осторожно массируя лепестки. — Можете сходить на кухню и принести замороженную курицу?

— И тогда вы мне поможете? — обрадовалась Шейла.

— Нет, и тогда вы дадите мне хотя бы пять минут провести вне вашей, без сомнения приятной, компании.

Она явно обиделась, но решила не спорить и уже через мгновение покинула оранжерею, благоразумно поставив дверь на место. Ведьма.

Вернулась она запыхавшаяся, но довольная: в небольшом тазике несла несколько цыплячьих тушек.

— Вы быстро, — заметил я, принимая подношение.

Птицеловки тут же почувствовали мясо и потянулись в его сторону. Маленькие острые зубки призывно защелкали, имитируя соловьиную трель.

— Они что?.. — спросила Шейла, а потом сама поняла. — Фу, ужас какой.

— Вас смущают хищные растения, но не смущают хищные животные? — поинтересовался я с усмешкой. — Или тот факт, что вы сами сегодня ели мясо на обед? Между прочим, из моей тарелки.

— Вы такой злопамятный. Сами забрали последнее рагу, а еще возмущаетесь.

Я взял первую тушку и принялся водить ей над оживившимися бутонами, распространяя запах.

— Но это все еще не повод отнимать его у кого-то другого. Как не повод врываться в чужое жилье и в оранжерею, куда вас совершенно не приглашали.

Взбудораженная Шейла заправила выпавшую прядь волос за ухо и прислонилась к одному из опорных столбов со сложенными на груди руками.

— Сколько раз вам повторять? Меня в этот домпоселили. Вы сами слышали Бобби. Профессор Тулли настаивала на том, чтобы преподаватели литературы продолжали там жить. Если вам что-то не нравится, это ваши проблемы.

— Действительно, — не стал спорить я.

Один из цветков, самый крупный, дернулся вверх, насколько ему это позволял стебель, и ухватил цыпленка крохотными зубками. Мы какое-то время поборолись, и растение в итоге осталось с кусочком неразмороженного мяса.

— Хотите попробовать? — спросил я Шейлу, чему она изрядно удивилась.

Она осторожно приблизилась ко мне, все еще держась на безопасном расстоянии от цветов.

— А они… не откусят мне палец?

— Если не будете плохо себя вести, — серьезным тоном сказал я, хотя птицеловки, на самом деле, абсолютно равнодушны к любому другому мясу, кроме птичьего. Я бы показал Шейле, как можно безопасно трогать растения руками, но мне почему-то хотелось ее немного помучить.

Девушка сглотнула, но отступать не стала. Вместо того чтобы взять новую тушку, она потянулась за моей. От неожиданности я застыл на месте, когда кожа всего на мгновение коснулась кожи. Сама Шейла, казалось, ничего не замечала, потому что была сосредоточена на птицеловках.

Она провела рукой слишком близко от бутонов, но тут же отдернула руку, потому что те потянулись за добычей, как подсолнухи к солнцу.

— Нет-нет, я этим заниматься не буду, — забормотала она.

Вздохнув, я придвинулся к ней ближе и взялся пальцами за основание кисти, чтобы руководить движениями. Постепенно Шейла расслаблялась все больше.

— Вот так, — похвалил я ее и направил руку в сторону растений. — Медленно, осторожно…

От ее волос исходил приятный запах. Чуть сладковатый, медовый, но неяркий. Темно-русые, слегка вьющиеся пряди легли на мое плечо: я приблизился к Шейле почти вплотную. Она, к счастью, этого не замечала, так как была максимально сосредоточена. Понимаю, не очень хочется остаться без руки — может, для литературоведов это не такая важная часть тела, как для магоботаников, но все же будет обидно.

Один из бутонов — некрупный, порядком поувядший — несмело повернулся в сторону обеда. Слегка приоткрыв ловушку, цветок нежно уцепился за птичью плоть.

— Я раньше слышала только про растения, которые едят насекомых, — на одном дыхании выпалила Шейла, не сводя глаз со своего подопечного.

— Heliámphora.

— Простите?

Я повторил:

— Heliámphora. Растет только на южных землях, у нас практически не встречается.

— Да-да, верно, — ответила она, хотя было видно, что ни о какой гелиаморфе она, конечно же, никогда не слышала.

Она едва дышала. Грудь тяжело вздымалась, пока я помог ей покормить еще один цветок. Тот был так же осторожен, как и первый, поэтому Шейла едва заметно расслабилась.

— Все, мне пора, — наконец выдохнула она.

Я притворно удивился.

— Так скоро? — прошептал я ей на ухо.

Шейла кивнула. С виду такая бойкая, а на деле оказалась довольно впечатлительной. Хм, интересно, если посадить парочку грядок хватачих лиан по всему дому, то как скоро она съедет?

Юбки зашелестели по каменной дорожке. Я засмеялся в кулак, но тут же замаскировал это кашлем.

Следующие три часа я посвятил самым безотлагательным задачам. Где-то было необходимо сменить грунт, у некоторых растений подтекал автополив. Две воющие мангустинии пришлось рассадить: они совсем ободрали друг другу листья.

В окружении ярких побегов и зеленой растительности я чувствовал себя на своем месте. Под мерное стрекотание насекомых вместо музыки я носил ведра с удобрениями и подрезал засохшие ветки.

Когда я закончил, было еще светло, но мягкие сумерки за пределами оранжереи говорили о том, что пора собираться домой. Пока было еще относительно тепло, народ тусовался на территории кампуса и узеньких улочках. Я вспомнил свои собственные студенческие годы. Мы гоняли в инвизибол после занятий или сидели в одной из многочисленных городских кофеен, где делали домашку. Иногда на выходных мы ездили на пляж. Вода большую часть года ледяная, но несколько споров заканчивались купаниями. Брр. До сих пор, как вспомню, мороз по коже.

По дороге домой я зашел в хлебную лавку. Одинокий торговец с заскучавшим видом сидел перед полупустыми полками. Конечно, кто еще будет покупать хлеб в конце рабочего дня?

— Добрый вечер, — поприветствовал я мужчину. — Половину багета, пожалуйста.

Торговец уже потянулся за ножом, как до меня дошло. Я вспомнил, как Шейла за обедом бессовестно утащила у меня весь хлеб. Когда я жил в общежитии, то никогда не покупал продукты для соседей. Но здесь был совсем другой случай: язнал, что мне нужно купить на двоих, иначе останусь без ужина.

— Нет-нет, подождите. Целый, пожалуйста.

— Ну вот. — Лавочник расплылся в довольной улыбке. — То-то же. Половину обычно берут только одинокие мужчины. Но по вам видно, что вы совсем не такой и дома вас ждет прелестная дама.

Я еле слышно хмыкнул. Бестактно, но лучше не спорить. Пусть думает себе что захочет.

— Две монеты, — заключил торговец, протягивая мне бумажный пакет с торчащим оттуда хлебом.

Я расплатился и вышел из лавки в непонятном расположении духа. Было неясно, что ждет меня дома, но на спокойный вечер я по какой-то неведомой причине не надеялся.

И не ошибся.

Уже на подходе к дому я почувствовал, что что-то не так. Когда я увидел у порога моего жилища несколько озадаченных прохожих, у меня засосало под ложечкой.

— Простите, извините. Простите, я здесь живу.

Но у входа я замер, как и все остальные. Из щели под дверью вытекала вода.

— Худия лекарственная, — выругался я и дернул за ручку.

Никогда, больше никогда в жизни я не оставлю эту чертовку одну дома. Я должен всегда видеть и знать, что она делает. Иначе покалечит и себя, и мои вещи.

А вот и она. Взмыленная Шейла торопливо спускалась со ступенек, по которым струился настоящий ручей.

— Профессор Бирн! — обрадовалась она, заметив меня.

Вся мокрая, туфли шумно хлюпали при ходьбе, даже волосы прилипли к лицу.

— Ну и что вы тут натворили?! — взревел я.

Глава 4. Водопровод

Шейла

Я готовила ужин, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Бобби была права: дом прекрасный. Расположение, мебель, доброжелательные соседи. За годы, проведенные сначала в студенческом, а затем и в преподавательском общежитиях, я и подумать не могла, что вообще-то, занимаясь наукой, можно еще жить вот так, со вкусом.

Увернув огонь под супом, я подошла к раковине, чтобы помыть руки, но воды в кране не было. Одна капля сиротливо упала на керамическое дно, однако большего мне добиться не удалось, как бы отчаянно я ни крутила ручки.

Точно, Бобби же что-то говорила про техника и водопровод! Это хорошо — значит, я ничего не сломала, а оно само.

На всякий случай я решила подняться на второй этаж и проверить воду там. Злосчастная ванная, где состоялся величайший позор всей моей жизни, подтвердила, что идеально в жизни ничего не бывает.

Я покрутила холодную воду, затем горячую и услышала хлопок. Из идущей по стене трубы хлестала вода под таким напором, что моментально стало понятно: если ничего не предпринять, скоро затопит весь дом.

Какие я там знала бытовые заклинания? В голову ничего не шло, сердце отчаянно билось в груди, паника нарастала. А вода все прибывала и прибывала.

Святые, Арден меня убьет.

Он не просто рассердится или выгонит из дома — он прикончит меня голыми руками, и присяжные его оправдают.

Бытовым магом я была слабым, поэтому после пятой попытки залатать дыру попросту сдалась. Все силы сегодня ушли на уничтожение этой треклятой двери в оранжерее, пускай на тот момент идея казалась вполне забавной. Сейчас воды вокруг было уже так много, что отчаяние сменилось решимостью. Надо позвать соседей.

Я подхватила юбки и помчалась вниз по лестнице. Мимо проплыли мужские туфли, и я мысленно пообещала с первого жалования купить Бирну новые. Хотя вряд ли это спасет меня от неминуемой кары.

Входная дверь распахнулась прежде, чем я успела дойти до нижней ступеньки. Наши с Арденом взгляды встретились, и я не знала: радоваться или пугаться. На лице у него были написаны непередаваемый ужас и обещание скорой расправы. Надеюсь, он отложит ее хотя бы до решения проблемы с трубой.

— Ну и что вы тут натворили?! — возмутился он, сделал шаг вперед и слишком поздно осознал, что пол полностью залит водой.

— Профессор Бирн, как хорошо, что вы пришли! — Я кинулась ему навстречу, по дороге описывая ситуацию. — Клянусь вам, я ничего не сделала. Всего лишь хотела помыть руки!

Лучше бы молчала.

— Почему каждый раз у вас какие-то проблемы с водой? Сначала эта обнаженка в ванной, теперь решили затопить весь дом. Покажите, где авария, а затем переоденьтесь в сухое.

Бирн как ни в чем не бывало повесил шляпу и мантию на вешалку, закатал рукава рубашки и двинулся за мной следом.

— Может, вызвать техника? — спросила я, когда Арден расположился у трубы и занес над дырой руки. Вода хлестала ему по груди, но он, казалось, вообще ничего не замечал.

— Мисс Уилан, идите переоденьтесь, — настаивал он, упорно не глядя в мою сторону. Похоже, у него с бытовой магией было получше.

— Да что вы все заладили: «переоденьтесь» и «переоденьтесь»?! — возмутилась я, а затем поймала свое отражение в зеркале над раковиной.

Богиня всемогущая.

Рубашка из тончайшего льна была насквозь мокрой и так облепляла тело, что совсем не оставляла простора для воображения. Арден Бирн, конечно, все там уже видел, но это не повод предоставлять ему возможность для повторного исследования, каким бы талантливым ученым он ни был.

— Секундочку. — Я попятилась к двери.

С трудом добравшись до своей комнаты через водяной поток, я достала из комода первую попавшуюся рубашку и принялась избавляться от старой. Ох, надо было взять полотенце.

Вернуться в ванную мне не позволила гордость. Я сняла повседневный корсет и как могла вытерла тело сухой частью старой рубашки. На смену у меня был еще один, но застегивать его самостоятельно я не умела. Обычно мне с этим помогали соседки по общежитию. Однако я больше не жила с девушками.

Собравшись с духом, в полураздетом виде, придерживая сменный корсет двумя руками, я вернулась на место происшествия и обнаружила, как Арден сосредоточенно читал какое-то заклинание. Я бы такое длинное в жизни не выучила — это тебе не сонеты запоминать.

Я решила воспользоваться его же приемом.

— Кгхм.

— Ради всего святого, Уилан… — Обернувшись через плечо, Бирн застыл. — Дьявол, вы хотите меня свести в могилу?

— Я хочу, чтобы вы помогли мне со шнуровкой. На старом корсете крючки, ноон весь мокрый, а такой самостоятельно затянуть невозможно, — объяснила я, чувствуя, что вот-вот сгорю со стыда. — И вообще очень жаль, что женское тело заставляет вас думать о смерти.

— Смерть — это последнее, о чем я сейчас думаю, поверьте, — застонал Арден. — Подождите минуту, я почти закончил.

Вскоре вода из дыры и правда перестала биться фонтаном. На месте разрыва красовалась плотная заплатка из…

— Это паутина? — не поверила я своим глазам.

Бирн кивнул, безрезультатно попытался вытереть мокрые руки о штаны и встал с колен. Он промок еще сильнее меня, но в его просвечивающих формах, к сожалению, не было ничего неприличного. А крепкие руки я уже успела рассмотреть в оранжерее…

— Да, я же ботаник, мисс Уилан. Работаю с природными материалами. Повернитесь, — неожиданно скомандовал он, и я подчинилась.

С проворством опытного любовника он принялся затягивать ленты, хотя даже не поинтересовался, как это делать. Видимо, опыта с женщинами у него было предостаточно. От этой мысли почему-то больно кольнуло в области груди.

Словно прочитав мои мысли, Арден заметил:

— Младшая сестра. Помогал ей учиться застегивать.

— Ей очень повезло с братом.

Я вспомнила о Ниалле, своемстаршем брате, и погрустнела еще сильнее. Пока я тут живу, решаю какие-то мелкие вопросы, для него каждый день может стать решающим.

— У вас есть братья или сестры, мисс Уилан? — спросил Арден.

Мне показалось, что он завязал этот ничего не значащий разговор для того, чтобы отвлечься от того факта, что он, как какая-то горничная при богатой леди, затягивает мне корсет.

— Можно и так сказать, — неопределенно ответила я. Мне сейчас не хотелось поднимать эту тему. — Расскажите лучше о вашей сестре.

— Эл, она восхитительная. — Бирн усмехнулся какой-то своей мысли. — Смелая, упорная. В чем-то, я бы даже сказал, похожа на вас.

— Надо же. Это комплимент?

— Ни в коем случае, — серьезно отметил он. — Готово.

— Благодарю.

Я вновь повернулась к нему лицом и принялась натягивать сухую рубашку. Арден тут же отвел взгляд. Какая благопристойность — он боится голых ключиц! Конечно же, они же кусаются посильнее его глупых растений.

— Нам теперь надо как-то решать вопрос с водопроводом, — рассеянно пробормотал он, глядя в окно. — И понять, как избавиться от воды в доме. Думаю, будет целесообразно вызвать службу уборки. Я такими заклинаниями, к сожалению, не владею, а собирать воду в тазики мы здесь будем до поздней ночи.

Закончив с последней пуговицей, я тоже посмотрела на улицу, где солнце уже начало садиться.

— Вам не кажется странным, что в ванной есть окно? — спросила я у Бирна.

— Наверное, раньше это была еще одна спальня. Или при проектировке об этом просто не подумали. — Он пожал плечами. — Что меня смущает, так это то, что на окне нет занавесок. О чем вы думали, когда залезали в ванную на глазах у всего честного народа?

— Второй этаж, — отмахнулась я. — К тому же у меня раньше никогда не было личной ванны. Хотелось поскорее ею воспользоваться. А у вас, мистер Бирн, всегда все под контролем?

— Всегда, — ответил он, развернулся и, не проронив больше ни слова, оставил меня одну.

*

К счастью, техник пришел уже через час. Это был невысокий мужчина в черном комбинезоне, резиновых сапогах и с пышными усами. Вместо инструментов он использовал фонарик и обычный карандаш, которым осторожно простучал все трубы в доме.

— Ожидаемо, — заключил он, рассматривая заплатку Ардена в ванной.

Мы стояли в дверном проеме и готовились к вердикту.

— Трубы старые, — сказал Бирн, нахмурившись.

— И да, и нет. — Техник покачал головой. — Это, конечно, влияет, но взрывов не на месте стыковочных швов в таком случае быть не должно. Если объяснять на пальцах, водопровод — нервная система этого дома. Он чувствует напряжения, конфликты и недомолвки. Какие-то дома более чувствительны к таким вещам, чем другие.

Мужчина внимательно посмотрел на нас из-под густых бровей.

— Дыра к утру, скорее всего, срастется сама, а вот с вашими личными взаимоотношениями я вам тут помочь не могу. Нужен другой специалист.

Арден нервно кашлянул, и я пихнула его в бок. Еще будет мне тут намекать.

— Сколько мы вам должны?

— Трех монет хватит, мисс. Что-то подсказывает, что бывать у вас буду часто.

— Наглец, — прокомментировал Бирн, когда дверь за гостем захлопнулась. — Мисс Уилан, я начинаю склоняться к тому, чтобы отступить, хотя обычно этого не делаю. Думаю, мы с вами не уживемся.

— Ваше право. — Я пожала плечами.

Я проверила суп и поняла, что он еще даже не остыл. Смесь из перемолотых овощей ярко-оранжевого цвета выглядела вполне аппетитно, и от поверхности поднимался пар. Южные приправы из родного дома придавали блюду божественный аромат — желудок моментально напомнил о том, насколько я голодна.

Арден косо поглядывал в мою сторону и, похоже, не собирался покидать кухню.

Я вздохнула.

— Будете?

— Как вы себе это представляете? У вас стулья уплыли практически на улицу. Нужно ждать уборку.

— Вам нужно научиться расслабляться, — улыбнулась я и полезла в шкафчик за мисками. — Ну и что, что пока не можем включить свет? Солнце еще только садится, а разглядывать тут особенно и нечего.

— Давайте я сам буду решать, чему мне надо научиться. — Бирн нахохлился.

Было так забавно видеть его, одетого с иголочки, едва ли не по щиколотку в воде и с невозмутимым выражением лица.

— Вы сами слышали, что сказал техник. — Я зачерпнула суп и налила в тарелку. — Вот, держите. Ложку возьмите сами.

Бирн с сомнением принял суп у меня из рук, но в итоге поднес к носу и шумно вдохнул.

— Пахнет неплохо.

— А вы знали, что темнота обостряет остальные чувства? — спросила я, занимаясь второй тарелкой. — Может, так будет еще вкуснее. Это рецепт моей бабушки.

Я прислонилась спиной к плите и отправила ложку с супом в рот. Потрясающе. То, что надо, после тяжелого дня и потопа.

— Без мяса? — с сомнением поинтересовался Бирн, пробуя мой кулинарный шедевр.

— Феи вегетарианцы.

Бирн встал напротив меня и прислонился к столешнице напротив. Из-за узкого пространства кухни-коридора расстояние между нами было совсем небольшое. Я видела, как блестят в полутьме глаза Ардена.

— Что-то вы не очень похожи на фею, — справедливо заметил он.

— Кто-то говорил, что мое семейное древо не является темой для обсуждения.

— Обсуждения на моей лекции — да, — кивнул он. — И все же, откуда такая необычная фамилия?

Я не знала, стоит ли рассказывать ему все. Мы не были друзьями, и я даже не была уверена, сколько еще протянем вместе под одной крышей.

— Нас с братом усыновили, когда мы были еще совсем маленькими. Папа говорил, что его не смутили мои размеры, но жизнь с феями имела кое-какие побочные эффекты. Еды для меня им точно пришлось добывать значительно больше.

Арден как будто хотел спросить что-то еще, но в итоге решил промолчать.

— Вкусный суп, — наконец произнес он. — Но если вас воспитали вегетарианкой, почему вы полезли ко мне в тарелку за обедом?

— Я сказала, чтофеивегетарианцы. В студенческие годы я научилась есть все, что дают. В столовой особо не попривередничаешь.

Оставшееся время мы ели в тишине — лишь изредка раздавался звон ложек. Когда закончили, Бирн забрал у меня тарелку и поставил в раковину.

— Завтра помоем, — сказал он, хотя по тону было понятно: он уже представил, как к утру посуда покроется толстым слоем мохнатой плесени.

*

На следующий день декан Филлипс снова вызвал меня к себе в кабинет, и я совершенно не нервничала, наивно полагая, что это по поводу каких-то деталей предстоящей субботней поездки. За ночь я соорудила целый план: запросила в справочном центре расписание поездов, выяснила стоимость билетов и написала куратору музея. К счастью, и на вокзале, и в гостевом доме стояли автоответчики. Я готова была ответить на любой, даже самый каверзный вопрос декана, но только не этот:

— Мисс Уилан, не возражаете, если я представлю вас его высочеству?

Вопрос, очевидно, был риторический, потому что наследный принц Иртиании находился в кабинете декана Филлипса во плоти. Я узнала его сразу, хотя и видела раньше только на фотографиях.

Высокий — но не такой высокий, как Арден Бирн, почему-то подумала я, — с рыжевато-русыми волосами и светлым взглядом голубых глаз, принц выглядел чистым совершенством. Он стоял у окна, сложив руки за спиной и приветственно улыбался. Его осанка была столь идеальной, что я тоже невольно выпрямилась.

Я едва удержалась от того, чтобы протереть глаза или ущипнуть себя за запястье.

— Так вот, — декан Филлипс прочистил горло, — его высочество наследный принц Флинт Юджиний Александр Гран. Его высочество, это наша креативная преподавательница литературы железного периода, о которой я вам рассказывал, мисс Шейла Уилан.

Не успела я поработать и нескольких дней, как меня уже нахваливали принцу. Лучший способ нажить себе врагов в коллективе, я бы сама лучше не придумала.

Принц Гран сделал уверенный шаг вперед, подхватил мою руку и запечатлел на тыльной стороне ладони формальный поцелуй.

— Очень приятно, вы очаровательны, — промурлыкал он и, отпустив мою руку, посмотрел мне прямо в глаза.

Если он так ведет себя со всякой встречной-поперечной, то можно понять, почему у каждой второй школьницы на острове в спальне висит его портрет. Я же привыкла смотреть дальше нарядных фасадов и показной вежливости.

— Благодарю вас, — сдержанно кивнула я и обратилась к декану: — Вы хотели что-то обсудить?

Хорошо, что под длинной юбкой не видно, как у меня трясутся колени.

— Я вчера рассказал его высочеству о вашем маленьком проекте, и он очень его вдохновил. Сейчас он путешествует по самым успешным университетам страны в рамках программы о креативном преподавании.

О нет-нет! Если бы я знала, что так будет, то проставила бы всем зачеты, а сама пошла бы пить чай. Сначала подключили профессора Бирна, а теперь занятия вообще стали проектом государственного уровня, что ли?

— Это так, шалости. — Я потупила взор, думая, как поскорее смыться из кабинета.

— И вам не требуется никаких дополнительных финансов? — вздернул брови декан Филлипс.

Я уже думала об этом. Все-таки проезд, проживание, билеты в музеи — все это требует денег, а студенты далеко не богачи. Я рассчитывала на общий энтузиазм, но прекрасно понимала, куда клонит декан.

— Что для этого надо сделать? — Я вновь подняла взгляд на принца и осознала, что он все это время, похоже, не отрывал от меня взгляда. Стало немного некомфортно.

Хорошо, наверное, быть настолько уверенным в себе.

— Не так много всего, — улыбнулся принц Гран и взял с подоконника несколько листов бумаги. — Заполнить пару форм, получить рекомендацию вашего руководителя — и готово. Думаю, если сделаете все сегодня, уже завтра вечером сможем перечислить деньги.

Я уже собралась было от всей души благодарить щедрого мецената, но он продолжил:

— Однако… — Принц Гран замялся, будто бы подбирая слова. — Это все-таки подотчетная история. Нужно будет составлять описания прошедших занятий, а также вытерпеть присутствие проверяющего. Надеюсь, для вас это будет не обременительно?

— Вовсе нет. — Я замотала головой. — Ваше высочество, ваша щедрость не знает границ…

— Все что угодно для красивой девушки. — Он сверкнул ямочками.

Я все никак не могла разобраться: это он такой воспитанный или, наоборот, бесстыдно флиртует? В любом случае мне пора было уходить.

— Нет, все равно огромное спасибо. Вы не разочаруетесь в святой Хильде! — проскандировала я в военной манере. — Спасибо за формы, я заполню их сегодня же. Если у вас ко мне больше нет вопросов, то позвольте откланяться. Это короткая перемена, вот-вот прозвенит звонок.

— Да-да, идите, — сказал декан Филлипс, а затем одернул себя. — Если его высочество не возражает, конечно.

— Не возражаю, — кивнул принц Гран, продолжая с теплом смотреть мне в глаза.

Я была близка к тому, чтобы повесить его портрет и в своей спальне.

Терпеть не могу таких мужчин! Они как из сказки, идеальны во всем: внешности, манерах, поступках. После них больше не хочется ни с кем общаться — любой на фоне всяких принцев Гранов покажется неотесанным мужланом. С другой стороны, они прекрасны только под стеклом на витрине, а что там в реальной жизни — мало кто знает. Может, принц Гран по вечерам мучает крольчат?

— О чем задумались, мисс Уилан? — спрашивает кто-то, и я вздрагиваю от неожиданности.

В коридоре много народу — приходится повертеть головой, чтобы узнать источник звука.

— Это я, профессор Санфорд. — Астролог помахал рукой, привлекая к себе внимание.

Мне нравился друг Бирна. Он был доброжелательный и всегда улыбался. Лишний вес его ни капельки не портил, а наоборот, создавал какой-то шарм.

— Ох, здравствуйте. Простите, я совсем замечталась.

Эдмунд пошел рядом со мной к широкой винтовой лестнице замка. Под мышкой он зажал портфель, распухший от бумаг с чертежами.

— Как вам в святой Хильде? — поинтересовался коллега.

— Столько всего уже произошло. Боюсь, я пока не успела переварить.

— О, это нестрашно, — успокоил меня Эдмунд. — Так и должно быть на новом месте. Странно было бы, если бы было наоборот. Кстати, Арден о вас очень хорошо отзывался. Он о таких вещах не рассказывает даже мне, своему близкому другу, но, похоже, вы ему очень нравитесь.

Я усмехнулась, а затем, когда посмотрела на Эдмунда и поняла, что он на полном серьезе, то расхохоталась в полный голос.

— Я?! Ему? — Смех стал практически истерическим. — Простите, мистер Санфорд, но вы бредите. Он не выносит меня даже в крошечных дозах, что уж говорить о том, что теперь нам придется соседствовать. То, что было за обедом, было маленькой постановкой, чтобы досадить профессору Бирну.

Ни один мускул на лице Эдмунда не дрогнул. Хрюкнув в последний раз, я перестала смеяться.

— Только не говорите, что вы серьезно так думаете, — взмолилась я, оступилась и полетела бы вниз по лестнице, если бы мистер Санфорд не подхватил меня под руку. — Спасибо! Я такая неуклюжая!

Папка с документами выскользнула у Эдмунда из-под мышки и полетела вниз по лестнице, по дороге оставляя то тут, то там рисунки и чертежи созвездий.

Какие-то добросердечные студенты кинулись нам помогать, и мы с профессором Санфордом принялись гоняться за листами, которые улетали от нас в воздушном потоке толпы, словно резвые пташки.

— Фух, кажется, последняя. — Я вытерла пот со лба платком и протянула Эдмунду неаккуратную стопку.

— Я бы без вас не справился, — улыбнулся тот. Я не стала напоминать ему, что именно из-за меня он все и растерял.

— Мисс Уилан, не сочтите меня странным, но, возможно, вам интересно будет интересно посмотреть свою натальную карту? Хотел бы отблагодарить вас за помощь.

На мгновение мне почудилось, что в предложении было что-то отрепетированное, но я быстро отбросила всякие сомнения.

— С удовольствием.

— Тогда после занятий? Я сегодня заканчиваю в четыре. Заходите ко мне. Мой кабинет располагается в западном крыле, в башне с телескопом.

Еще будучи студенткой святой Хильды, я слышала об этом огромном телескопе, которым разрешали пользоваться только студентам-астрологам. Но нам-то, по сути, было и незачем.

— Договорились. — На этом мы расстались.

По дороге в свою аудиторию я размышляла о том, почему такой бесхитростный с виду человек, как Эдмунд Санфорд, предложил сделать мне натальную карту? Обычно это дорогая услуга, такие карты дарят новорожденным в качестве семейного подарка или на свадьбу молодоженам. Вроде для этого требуется потратить много магического ресурса, а восстановление потом займет не одну неделю.

Но я быстро отругала себя за то, что с недоверчивостью отнеслась к подобному предложению. Эдмунд просто очень хороший человек, и все.

Первокурсники слушали лекцию про Санчио Белотти с воодушевлением. Мне и сам очень импонировал этот публицист. В тридцать два года, совершенно не говоря по-иртиански, он переехал к нам в королевство из далекой Катании, где в то время царили дикие нравы. В единственном чемодане Белотти лежали пара сменного белья и катано-иртианский словарь. Уже через пять лет его сборник эссе «Внутри себя к другим» критики назвали золотым образцом классического иртианского языка.

Вот уж сила духа, вызывающая уважение.

За несколько минут до конца занятия я услышала сигнал телеграфного ящика.

— Ладно, на сегодня все. В качестве домашнего задания возьмите любое эссе из дебютного сборника Белотти и разберите на предмет внутреннего конфликта автора. Не больше двух страниц! — И я магией погасила в аудитории свет, давая понять, что занятие окончено.

Кто же из сотрудников университета мог писать мне в такое время? Или Эдмунд уже освободился? Или у декана Филлипса плохие новости о предстоящих выездных уроках? Вполне может оказаться, что я что-то неверно заполнила в выданных мне формах.

Не успела я подойти к ящичку в стене, как раздался еще один сигнал, и еще.

Когда я увидела незнакомый ровный почерк, то сначала удивилась, а затем, когда прочитала все записки подряд, поняла, что отправитель даже не посчитал нужным подписаться.

«Я виделся с Эдмундом. Не делайте никаких натальных карт, я вас предупреждаю».

«Пожалуйста».

«Доверьтесь мне».

Этот богомол сначала не хочет иметь со мной ничего общего, а затем имеет наглость просить меня об одолжениях? Или, чего хуже, угрожать? По запискам было видно, что их писали в спешке, пусть и идеальным почерком, но что дает ему право лезть в мои личные дела?

На место сгоревшей карточки я положила новую, на которой лаконично написала: «Идите-ка вы в свой парник».

Было ясно как день: Бирн терпеть не мог, когда порядок в его жизни нарушался. Дом — только его. Друзья — едва ли не собственность. Ему наверняка не понравилось, что Эдмунд предложил мне что-то, что, возможно, никогда не предлагал ему самому. Я презирала подобных эгоистов и не намеревалась плясать под их дудку.

Арден, словно знал, что я не послушаюсь, ждал меня у входа в западную башню, готовый защищать его ценой своей жизни.

— Вы доиграетесь, — пригрозила я после попытки обойти его сначала с одной, а затем с другой стороны.

— Мисс Уилан, я же просил вас. — А затем этот наглец посмел добавить: —По-хорошему.

Я едва не захлебнулась от возмущения.

— Ах, по-хорошему?! И что же вы мне сделаете, если я решу думать своей головой? Удушите во сне? Или, простите за любопытство, как же вы тогда просите по-плохому?

Пресвятая мать, я зря подаю ему хорошие идеи.

— Ничего не собираюсь я вам делать! — крикнул Бирн.

Несколько прошедших мимо студентов, которых я уже знала, окинули нас недоуменными взглядами. Если к концу года о профессоре магоботанике и преподавателе литературы не будет ходить нелепых слухов, то я удивлюсь.

— Профессор Санфорд пригласил меня к себе в знак благодарности за помощь. Вы думаете, он что-то мне сделает? Ну и плохой из вас друг тогда!

Бирн раздраженно затряс головой.

— Мисс Уилан, я ничего подобного не говорил. Послушайте меня хотя бы раз…

Но я не хотела. Улучив момент, я шмыгнула в сторону, споткнулась о длиннющую ногу этого насекомого, но успела прорваться вперед.

— А ну стойте! — раздалось сзади.

Кровь кипела в жилах так сильно, что позволяла мне бежать быстрее, чем Бирн. По узкой и крутой лестнице делать это было непросто, да и силы быстро иссякали, однако я мчалась вперед, крепко сжав зубы…

…пока Арден с силой не схватил меня за локоть.

— Вы сумасшедший, — выплюнула я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

— Может быть, — просто ответил он.

Его широкая грудная клетка тяжело поднималась и опускалась, отчего я обратила внимание на полураспустившиеся завязки мантии. Руки сами потянулись к бархатным шнуркам. Бирн сначала не понял, что я делаю, и попытался меня остановить, но потом повиновался.

— Хотите извалять такую красивую мантию в пыли? — хрипло засмеялась я, пытаясь отдышаться, и смех тут же эхом разнесся по узкой лестнице.

Арден сглотнул.

— Мисс Уилан, не переводите тему.

Я сердито взглянула ему в глаза, продолжая бороться с узлом.

— А вы не ведите себя как неразумный мальчишка. Я не понимаю ваших загадок и намеков. Говорите прямо, как есть.

— Я… Дело в том… — Но это было все, что он мог произнести.

— То-то же. — Я утешительно похлопала Бирна ладонью по груди и продолжила свое восхождение вверх, но уже в спокойном темпе, не рискуя размозжить себе череп.

Выше раздались еще чьи-то шаги, а затем послышался и голос хозяина башни:

— Мисс Уилан, это вы? Поднимайтесь скорее, у меня все готово. — Дверной хлопок возвестил о том, что профессор Санфорд вернулся к себе.

Бирн потащился за мной, словно верный пес. Я предпочла игнорировать само его существование, и только у самой двери я вновь обернулась к нему и серьезно спросила:

— Поможете мне с антирринумом?

— Я не могу, — сказал он с каким-то отчаянием в голосе.

— Ну, значит, и я не могу. — Я вскинула голову и зашла в кабинет.

По узкому горлышку башни мы пришли к просторной аудитории, которая держалась либо благодаря чудесам архитектуры, либо чистой магии. Знаменитый телескоп был накрыт здоровым бархатным покрывалом темно-синего цвета, и узнать его можно было только по очертаниям.

— Ничего себе, у вас так просторно! — восхитилась я.

— Благодарю. — Эдмунд выглядел донельзя довольным. — Чашечку чая?

— Не откажусь.

Позади меня показался Арден.

— И мне. Чаю, — добавил он, ловя вопросительный взгляд Эдмунда.

— Ну тогда проходи, — многозначительно ответил астролог.

Они как будто продолжали уже начатый ранее диалог, только я не понимала контекста.

— Мисс Уилан, пожалуйста, располагайтесь на пуфах. А ты, Арден, принеси меренги. Ты знаешь где.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я.

Эдмунд выглядел очень позитивным и добрым человеком — сложно было угадать, что могло его так расстроить. Хотя, когда речь шла об Ардене Бирне, тут я могла примерно догадываться.

— Все в порядке, — поспешил успокоить меня Эдмунд. — Арден порой может быть очень упертым.

— О-о, это я знаю, — протянула я и впервые за день расслабилась на мягких пуфах.

Обстановка в аудитории у Эдмунда отличалась от остальной части замка. Приглушенный свет, никаких скамей или забитых книгами стеллажей — все очень просто и уютно.

— Прошу. — Профессор Санфорд протянул мне маленькую кружечку с золотой каемкой, и я с благодарностью ее приняла.

Я принюхалась.

— Знакомый запах.

— Змеевик, — пояснил Эдмунд. — Арден таскает мне мешками — вот и приходится пить. Итак, мисс Уилан, какая часть вас интересует больше всего? Карьера, удача, друзья или, может быть, любовь?

Как и всякая девушка, я позволила себе на мгновение замечтаться. Бросив взгляд на Бирна, я сказала:

— Давайте с последнего, мистер Санфорд.

Глава 5. Вагон-ресторан

Арден

Я пропал. Натуральным образом пропал. Я предупреждал Эдмунда, чтобы он не рассказывал ничего Шейле до того, как я сам буду готов поговорить с ней. Метания между тем, чтобы сказать ей правду, и тем, чтобы посмотреть, куда могут зайти наши взаимоотношения, не давали мне покоя.

Теперь она узнает обо всем сама, и совсем не таким образом, как это планировал я.

Эдмунд считал, что делает мне услугу. По наставлению Эл, я должен был действовать быстро и решительно, иначе рискую потерять Шейлу. Но это же не повод решать все за меня! Я был так зол, что, когда вернулся к Шейле и Эдмунду с коробкой меренг, думал, у меня пар из ушей валит.

— Садись, Арден, — пригласил меня Эдмунд с многозначительным взглядом.

— Благодарю. — Я подсел к ним за низкий кофейный столик, на котором Эдмунд уже разложил все необходимое: бумагу, перья, справочники и циркуль.

— Мы с мисс Уилан как раз собирались смотреть, как сложатся ее сердечные дела. Это довольно личное, так что я могу разрешить тебе остаться, только если любезная мисс Уилан позволит. — У него ни дрогнул ни один мускул на лице.

Я слегка сжал кулаки, но в остальном постарался держаться спокойно.

— Мисс Уилан? — спросил я, практически не разжимая губ.

Шейла гордо вздернула подбородок.

— Мне все равно. — В ее карих глазах зажегся какой-то прежде не ведомый мне огонь. — Если хочет, пускай остается.

Но Эдмунд нас уже не слышал: он что-то сосредоточенно выводил на листе бумаги. По всей видимости, Шейла уже сообщила ему все необходимые данные, пока меня не было.

— Развилка, — пробормотал он, глядя в толстенный справочник, полный разных небесных схем. Затем вернулся к собственному рисунку. — Есть судьба, а есть выбор. Есть любовь и есть долг. И решать придется скоро — скорее, чем вы думаете.

Шейла следила за манипуляциями Эдварда, практически не дыша. Улучив момент, я впервые смог внимательно ее рассмотреть. Широкие скулы обрамляли те пряди русых волос, которые она решила не закалывать назад. Длинные ресницы едва не касались щек, когда она опускала глаза на лежащий на столе листок. Шейла то и дело неосознанно кусала пухлые губы — очевидно она волновалась больше, чем пыталась показать.

Какой-то странный зов внутри меня потребовал сесть рядом с ней и взять за теплую руку, но я не хотел подчиняться сердцу, пока не обдумал все головой. Да и как бы она восприняла перемены в моем отношении? Действительно, как она и сказала, я, наверное, сходил с ума.

Я не хотел быть рабом какого-то предсказания… И все же что-то подсказывало мне, что, возможно, все это было к лучшему.

До меня донесся обрывок разговора, который я, судя по всему, пропустил.

— …встретили важную персону?

Шейла зарделась, словно у нее спросили о чем-то неприличном.

— Не думаю, что это имеет какое-то значение, — сказала она, хотя ее смущенный вид говорил об обратном.

До меня постепенно начало доходить. Догадка застыла на кончике языке, однако меня будто парализовало.

— Почему вы так считаете? — спросил Эдмунд, дочерчивая какие-то линии. — Замечательный вариант для вас. Будет обожать, осыпать подарками, с ним жизнь будет похожа на сказку.

Что-то не очень похоже на меня: ворчливого, молчаливого и скрытного. Признавать это было нелегко, но иллюзий у меня на этот счет нет.

— А второй вариант? — раздраженно поинтересовался я.

— Чего вы вообще лезете? — удивилась Шейла. — Я позволила вам присутствовать в такой личный момент, потому что от вас избавиться сложнее, чем от таракана. Уж сделайте милость и помолчите, профессор.

Я сложил руки на груди и усмехнулся.

— Ах, вы теперь настолько осмелели, что воттаксо мной разговариваете?

— У меня был хороший учитель, — огрызнулась она и повернулась к Эдмунду. — Мистер Санфорд, продолжайте, пожалуйста.

— Прошу простить моего друга. — Эдмунд бросил на меня косой взгляд. — У него сестра — известная гадалка, так что он просто привык заранее знать будущее. Думает, это дает ему великую привилегиюничего не делать.

Привык? Я прикусил язык, чтобы не ответить какую-нибудь гадость. Моего друга будто подменили, едва появилась Шейла Уилан. Видимо, разбитое сердце сделало его особенно участливым в чужих делах.

Эдмунд откашлялся.

— Второй вариант — это скорее про родство душ, если вы вообще верите в такое. Слышали когда-нибудь о душах-близнецах? — спросил он.

Шейла замотала головой.

— Это особенная связь. Душа другого человека, по сути, отражение вашей. С таким человеком можно сходиться и расходиться десятки раз, и все равно будете испытывать притяжение. Далеко не каждый настолько удачлив, что может встретить душу-близнеца в этом жизненном цикле. А еще души-близнецы отзеркаливают даже самые опасные заклинания. Очень много таких пар участвует во всяких опасных миссиях, например.

Я откинулся на спинку дивана и не удержался от нервного смешка. Если бы она знала, как близко находится… что там? Душа-близнец? Мне было все равно, как это называется, но факт оставался фактом: Элина, как всегда, оказалась права.

Но никто ничего не сказал, Поэтому Эдмунд продолжил:

— Тут знаки природы. Будете жить с ним в уединенном доме на зеленом холме. Дети, козы, большой сад — полный набор.

Ага, сад — это про меня. Внезапно открывшаяся картина заставила меня взглянуть на ситуацию по-другому. Возможно, для уединения не нужно быть одному. Исследования, научные открытия — все это вполне совместимо с семейной жизнью, если, конечно, супруг разделяет твои жизненные взгляды.

Шейла посмотрела на меня с подозрением.

— Мистер Бирн, с вами все в порядке? Вы вспотели.

Я попытался привести себя в порядок, но случайно задел ее колено.

— Простите. Я не мешаю. Не останавливайся, Эдмунд.

— Все будет зависеть от вас, мисс Уилан. — Эдмунд одарил ее теплой улыбкой. — Выбор вы должны сделать самостоятельно. Желание жить красиво и с любящим супругом нельзя осуждать. В любом случае, очень надеюсь, что вы позовете меня на свадьбу как человека, которыйпервымповедал вам о будущем.

Надеюсь, Шейла не заметила, как Эдмунд многозначительно выделил «первым», прямо намекая мне на мое бездействие. Отлично, спасибо, дружище. Прошло два дня — он от меня хочет, чтобы я уже встал на одно колено?

— Обязательно. — Шейла торопливо допила чай. — Простите, где я могу помыть чашку?

Эдмунд махнул рукой. Его лицо выражало такое блаженство, которое не купишь ни за какие деньги.

— Оставьте. Для меня большая честь посмотреть, как звезды выстроили вашу судьбу. А теперь, если вы не возражаете, мне надо прилечь.

Он встал с пуфа, на котором сидел и, слегка покачиваясь, пошел к задней двери, пока не исчез за ней. Все-таки подобные предсказания, в отличие от гадалок, даются астрологам за очень серьезную плату. Думаю, что Эдмунд проспит до завтрашнего утра и только потом сможет как-то функционировать. Но по нему было видно, что он ни о чем не жалеет: поиздеваться над другом — бесценное удовольствие.

Если он хотел, чтобы я таким образом переосмыслил всю эту ситуацию, то у него это почти получилось. Сейчас я чувствовал себя как во время защиты диссертации. Понимал, что второго шанса действительно не будет.

Несколько мгновений мы с Шейлой просидели молча. Наконец я протянул ей руку, чтобы помочь встать, но она сделала вид, что ничего не заметила.

— Вы перегнули палку, мистер Бирн, — сухо сказала она. Ее взгляд выражал абсолютное равнодушие. — Я делала вид, что все в порядке, ради вашего друга, но так больше не может продолжаться. Вы продолжаете решать за меня, а я этого не позволю. Где мне жить, с кем общаться и что выбирать объектом своего исследования — решать мне. Надеюсь, мы с вами будем пересекаться гораздо меньше. Думаю, и для вас, и для меня это принесет взаимное спокойствие.

Она встала, подхватила рукой бархатный мешочек, который часто таскала с собой, и направилась к выходу из башни. Когда я очнулся, она уже скрылась на лестнице. Мне не оставалось ничего другого, кроме как кинуться следом.

— Мисс Уилан! — кричал я, правой рукой держась за стенку, чтобы не свалиться. — Мисс Уилан, подождите!

Но частый стук каблуков несколькими пролетами ниже говорил о том, что останавливаться Шейла не собирается. Вскоре я нагнал ее, но на такой узкой лестнице мало что можно было сделать.

— Шейла! — рявкнул я, и только тогда она остановилась.

Замерла, а затем медленно развернулась. У нее слегка дрожала нижняя губа, когда она спросила:

— Простите, что? Я только что сказала, что не хочу вас видеть, а вы называете меня по имени? — Она сделала шаг вверх по ступенькам, наступая на меня. — Признаю, я первая начала эту глупую игру и устроила спектакль возле администрации. Поэтому прошу прощения. Сначала я испытывала перед вами вину за то, что так бесцеремонно ворвалась в вашу жизнь и заставила вспомнить о том, о чем вы, очевидно, не хотите вспоминать совсем. Но теперь понимаю, что вы и сами хороши.

Я корил себя за проявленную фамильярность, но это было единственное, что, как я думал, привлечет ее внимание. И не прогадал.

Шейла поднялась еще на несколько ступенек. Я же не двигался.

— Вы не можете сначала прогонять меня из дома, — не уставала она, — а затем преследовать и говорить, что мне делать. У меня из-за вас кровь кипит, профессор Бирн. А вы знаете, если ведьма взорвется, то окружающим несдобровать.

Сглотнув, я сделал шаг вперед, и только тогда Шейла остановилась. Мы вновь были зажаты на узкой винтовой лестнице, но на этот раз роли охотника и жертвы размылись окончательно.

— Если вас устраивает жизнь без водопровода, можете продолжать кипеть, сколько хотите, — отметил я спокойным тоном, не отрывая от нее взгляда. — Я отлично умею пользоваться городской баней.

Но всего за несколько дней Шейла превратилась из робкого мышонка в бойкую птичку, так что ее подобным было уже не смутить. Она приняла вызов.

— Будьте уверены, — прошипела она, — вы приглашения на мою свадьбу не увидите.

— Да вы что? — Я цокнул языком. — Какая жалость. Позвольте поздравить вас с вашим женихом-фермером заранее.

— А кто вам сказал, что я выберу второго? — неожиданно сказала Шейла, и у меня внутри все замерло. — Богатая жизнь звучит гораздо привлекательнее.

Я замотал головой.

— Вы не такая.

— Откуда вам знать? — последние слова она выплюнула мне в лицо, развернулась и продолжила спуск.

Боги. А ведь она была права. Я ее совсем не знал, хотя мне почему-то уже казалось, что маленькая несносная ведьмочка появилась в моей жизни годы, если не десятилетия назад.

*

Мы практически не пересекались до самых выходных. Я задерживался в оранжерее, где оставалось еще очень много работы по исправлению ошибок моего предшественника. Приходил поздно. На плите всегда оставался еще теплый ужин, и я без зазрения совести его съедал, принимая таким образом хрупкое предложение если не мира, то спокойного сосуществования.

Но вот наступила суббота, и настало время для выездной лекции по литературе, в которой я на свою голову согласился быть сопровождающим. Не сказать, чтобы я об этом жалел, но было горько осознавать, что Шейла скорее бы предпочла поездку в обществе Эдмунда, нежели в моем.

Я сложил в портфель недописанную работу по размножению астробел, самопишущее перо и несколько сэндвичей, которых должно было хватить, чтобы я не умер с голоду. Нам уже нужно было выходить, если мы не хотели опоздать на поезд, а Шейла все еще не вышла из своей комнаты. Проспала?

Некоторое время я постоял у ее двери, переминаясь с ноги на ногу. Острый слух подсказал, что внутри есть какое-то небольшое шевеление. Собравшись с духом, я крутанул круглую ручку и зашел внутрь.

— Добро пожаловать, — сказала Шейла, хотя ее взгляд не выражал ничего доброго.

Она сидела на кровати — левая сторона юбки задрана по самые бедра — и натягивала полупрозрачный чулок.

— Вы так и собираетесь пялиться? — спросила она, когда я тут же не ушел. — Или, может, мне вам подарить свой обнаженный портрет?

Я невольно задержался взглядом на голой коже, но моментально одернул себя и закрыл глаза.

— Прошу прощения. Просто уже пора на станцию, а вы еще не завтракали.

— Дайте мне две минуты, и я спущусь.

Закрыв за собой дверь, я почувствовал, как кровь прилила к лицу. Шейла все еще была зла из-за произошедшего в астрологической башне, а я теперь сдерживал себя как мог, потому что мне каким-то образом нужно было начать ухаживать за ней. Проще засунуть голову в пасть огнедышащему дракону, чем это.

Я ждал ее на кухне, прислонившись к столешнице и то и дело поглядывая на часы. Она действительно собралась быстро — правда, не за две минуты, а за четыре с половиной. Но мы еще могли успеть на вокзал вовремя — то есть немного заранее.

— Черт бы вас укусил за ногу, если бы вы сделали мне чашечку кофе? — пробурчала Шейла, и я почувствовал укол совести.

— Даже не подумал, простите.

— Вы вообще когда-нибудь думаете? — в сердцах бросила она.

Шейла прошествовала мимо меня с тяжеленной холщовой сумкой наперевес в белой блузе и пыльно-розовом сарафане сверху. В одном из больших карманов виднелась выпуклость от непухлой книжки или блокнота.

— Давайте, а то опоздаем! — крикнула мне Шейла у входной двери.

На улице я вдохнул полной грудью и надел шляпу. Пустая Квин-сквер, легкий туман — такой безмятежной я эту улицу еще не видел. Редкие лавочники готовили свои магазины к открытию, растаскивая деревянные заслонки, но в остальном Саллем казался совершенно безлюдным.

Благодаря длинным ногам я довольно быстро нагнал Шейлу.

— Простите за кофе. Мне правда и в голову не пришло. Хотите, помогу с сумкой? Что у вас там?

— Не надо, сама справлюсь.

Замечательно, Арден, ты сама обходительность.

— Что мне нужно сделать, чтобы вы простили меня за кофе? У меня с собой есть сэндвич. Хотите?

Шейла бросила на меня косой взгляд, но не сбавила скорости. Она так смешно пыхтела, когда торопилась.

— Хочу. Но не прямо сейчас. И не будьте таким мелочным, профессор. Вам не обязательно искать моего расположения. К счастью, темной магией я не владею и проклясть вас не сумею. А с трубами мы что-нибудь придумаем.

Вчера ей снова пришлось вызывать техника, когда меня не было дома. Об этом я узнал по оставленной у входа расписке. Шейла даже не попросила денег, а оплатила все сама.

— Вы думаете, меня беспокоят только трубы? — Как ни пытался, я не сумел скрыть раздражения. — Замечательного же вы обо мне мнения, если думаете, что этот дом — все, что меня волнует.

— А вы другого мнения о себе и не дали сложить, — возразила она, остановившись у перекрестка.

Надо признать, она была права.

Дилижансов на горизонте не виднелось, но я на всякий случай посмотрел по сторонам, рефлекторно выставив руку перед Шейлой. Я промолчал, давая ей возможность выплеснуть все, что у нее накопилось.

— Я пыталась относиться к вам со всем сердцем, даже купила цветов в первый день! А вы что? Понимаю, вы не ждали соседей и вам не очень приятно, что я достаю вас с антирринумом, но я бы не делала так без причины! Ведите себя как достойный ведьмак, в конце концов. — И она резко замолчала. Похоже, у нее в голове были еще мысли, но она не стала их высказывать.

— Все? — спросил я мягко.

— Все.

Мы свернули на Шарлотт-стрит, с которой было видно двухэтажное здание вокзала, у которого уже собрались люди. Даже издалека можно было сказать, что это студенты: шумные, небрежно одетые, с полупустыми холщевками на плечах. Студентов было больше, чем я предполагал. Разве это была лекция не для одного курса? Тут же было человек сорок, не меньше.

— Сколько человек записалось на выездную лекцию? — спросил я у Шейлы.

Она окинула меня взглядом, явно наслаждаясь моей растерянностью.

— Моих тут шестнадцать, остальные по собственному желанию. Тут и первокурсники, и ребята постарше. Слухи по Хильде расходятся быстро.

— Вы на что-то намекаете?

— Нет, — она перехватила сумку покрепче, — что вы. Совсем нет.

С каждым днем я осознавал, что понимаю женщин все хуже и хуже. Шейлу Уилан я же не понимал совсем.

Нам предстояла всего лишь сорокаминутная поездка до Брэдфорда, но с такой оравой студентов под моей опекой я ощущал серьезную тревогу. Как вернуться домой живыми и никогда не потерять по дороге?

— Профе! — радостно крикнул какой-то темноволосый и широкоплечий парень, которого я не знал.

Мне не понравилось, как он пренебрежительно обращался к Шейле, но, поймав ее предупредительный взгляд, я промолчал.

Мы подошли к студентам, и, словно по мановению волшебной палочки, все они замолчали и обратили свои взоры на преподавательницу. Шейла молча передала мне свою сумку — только тогда я почувствовал ее вес и удивился, как она вообще это дотащила — и вытащила из кармана то, что действительно оказалось записной книжкой в темно-синем переплете, а также коротенькое самопишущее перо ярко-розового цвета. Эл любила такие в средней школе, наверное.

— Давайте проведем перекличку!

— Профе, наши все на месте, — подмигнул тот же парень.

С каждой секундой он нравился мне все меньше. Особенно раздражала его манера жевать жвачку. Он держался рядом с Шейлой слишком расслабленно, и это ее ни капли не волновало. А вот меня не устраивало, что взрослый кабан позволял себе подобное поведение в присутствии преподавателя. Даже преподавателей.

— Трое студентов со второго транспортного! — крикнула Шейла неожиданно крепким голосом.

— Здесь! — раздался дружный гул из толпы.

— Дария Вейлан!

К самому носу Шейлы подлетела миниатюрная феечка и с помощью магии громко ответила:

— Присутствует!..

Следующие несколько минут Шейла сверялась со списком, а я уже начал нервно постукивать ногой, то и дело бросая взгляд на привокзальный циферблат.

— Пресвятая мать. — Шейла по-театральному взмахнула руками, в одной из которых все еще был зажат блокнот. — Вы невыносим, мистер Бирн. Мы идем, идем, время еще есть.

Но до отправления оставалось около шести минут, а загрузить такую ораву в вагоны — не самая простая задача.

Только оказавшись в купе, я облегченно выдохнул, снял шляпу и повесил ее на крючок у окна. Из четырех мест было занято только два — к счастью, никаких студентов в ближайшие сорок минут.

Шейла разложила вещи на свободном сиденье, достала из сумки расческу и принялась расчесывать чуть завивающиеся на концах волосы. Она смотрела в окно и когда раздался сигнал об отправлении, и когда поезд тронулся с места.

Я откашлялся, но никакой реакции не последовало.

— Вы так и будете меня игнорировать? — спросил я, окончательно потеряв терпение.

— По-вашему, мне надо любоваться вашим прелестным ликом целый день? — Она все-таки посмотрела на меня, но уже далеко не с тем уважением, которое я видел в ней в день знакомства. Раньше я был для нее специалистом своего дела, а сегодня — просто мужчиной с дурным характером.

— Мисс Уилан…

— Мистер Бирн, — перебила она меня, явно ехидничая над моей манерой разговора.

— Я всего лишь хотел напомнить о сэндвиче.

Шейла вздохнула.

— Я бы продолжила делать вид, что не выношу вашего присутствия, но я слишком голодна. Давайте сюда ваш сэндвич. Опять не стали класть маринованные огурцы?

— Простите, но это извращение. — Я представил себе склизкий соленый овощ и мысленно содрогнулся.

Приняв у меня из рук сверток из вощеной бумаги, Шейла открыла его и принюхалась.

— Точно, никаких огурцов, — сказала она с сожалением. — Те, кто не едят соленые овощи, не имеют ни вкуса, ни сердца.

— Тогда я отлично подхожу под описание, — согласился я.

Шейла засмеялась.

— Мой брат… — она замялась, — …такой же.

— Тоже бессердечный негодяй?

Она покачала головой и надкусила сэндвич. Прожевав, посмотрела на меня из-под бровей.

— Тоже не уважает маринады. — Шейла проглотила еще один приличный кусок, и я буквально увидел, как злость покидает ее. — Мистер Бирн, давайте не будем ругаться, а?

Я развел руками.

— Сегодня вы начали.

— Я… — Она не успела ответить, потому что в купе влетел запыхавшийся студент-фавн.

— Профе, скорее! Там драка!

Мы тут же повскакивали с мест. Я снял мантию, чтобы было удобнее разнимать участников возможной потасовки. Шейла уже успела умчаться по коридору, я кинулся за ней.

Кажется, прав был декан Филлипс, когда сказал, что в подобном мероприятии без сопровождающих не обойтись. Боюсь представить, что бы было, если бы Шейла осталась одна.

Маленькие крысеныши успели оккупировать вагон-ресторан. Здесь яблоку было негде упасть — случайные пассажиры, решившие выпить чаю или вина, с шоком наблюдали за толпой орущих ведьмаков, едва вышедших из пубертата.

На полу было разлито что-то красное — не дай боги, ягодная настойка. Я этим чудикам покажу, как употреблять алкоголь в присутствии преподавателей.

Симпатичная официантка-полувампирша зацепилась за меня взглядом, едва я зашел в вагон, и побежала мне навстречу.

— Пожалуйста, скажите, что вы с ними! — Она отчаянно затрясла меня за рукав. Длинные резцы делали ее речь немного забавной.

— Что случилось?

— Эти двое… Они заказали морс и булочки. — Девушка махнула рукой куда-то в толпу. — Затем начали ругаться, что-то о какой-то преподавательнице литературы… Этот большой и темненький обратился, а дальше…

— Арден! — раздался откуда-то четкий крик Шейлы. — Скорее, сюда!

Я протиснулся через ревущую ораву, скандирующую всякие непотребства, и увидел Шейлу, вцепившуюся в задние ноги здоровенного оборотня, который, кажется, не особенно сопротивлялся, но угрожающе рычал на своего противника. Напротив него в боевой стойке выжидал удобного случая для нападения крепкий парень в рваной на груди рубахе.

Он кинулся вперед как раз в тот момент, когда я полез между ними. Кулак проехался по моему плечу. Я почувствовал резкую боль, но вовремя сориентировался и схватил паршивца правой рукой.

— Что здесь, дьявол вас всех побери, происходит?! — рявкнул я, обращаясь к качку.

Тот демонстративно сплюнул на пол и затем посмотрел мне прямо в глаза. Демоническая часть внутри меня отозвалась на вызов, но я тут же ее приструнил.

— Дайте мужчинам разобраться, — ответил парень — его ни капли не смущала наша разница в росте.

Я отпустил его, сложил руки за спиной и снисходительно ухмыльнулся.

— Я сейчас с вами так разберусь, молодой человек, что в святой Хильде вы больше не появитесь. Фамилия, курс, быстро.

Когда студент понял, что перед ним преподаватель, то даже как-то притух.

— Бэр Фарелл, сэр. — Он опустил руки по швам и слегка выпрямился. К его чести, взгляда опускать не стал. — Практическая магоботаника, второй курс.

Я присвистнул.

— Вот так встреча, господин прогульщик! И сколько еще вы планировали пропускать мои занятия?

Такого поворота не ожидал никто. Возня позади меня затихла — похоже, оборотень наконец угомонился, а студенты замолкли, чтобы слышать каждое слово этой занимательной беседы.

— Я… У меня была тренировка.

— Зато вы отлично проводите выходные и, кажется, предпочитаете изучать непрофильные предметы, — заметил я.

— Парни сказали, что это отличный способ повеселиться, — ответил наглец.

— Мистер Фарелл, ботаника — вот что такое настоящее веселье. Но вам этого не понять, вы ведь на нее не ходите. В понедельник жду вас у себя в кабинете для беседы. И подготовьте родителей, пожалуйста, что мы, возможно, свяжемся с ними по зеркалу.

Бэр окончательно сник. Я терпеть не мог бездельников и халтурщиков, но еще больше ненавидел тех, кто сидит на казенной стипендии в ущерб тем, кто очень хотел учиться, но не прошел по вступительным.

Возможно, Бэр Фарелл и готов драться кулаками, но передо мной оказался бессилен как, не при оборотнях будет сказано, щенок.

Я оглянулся, чтобы понять, что происходит сзади меня, но лучше бы этого не делал. Пунцовая Шейла не знала, куда девать глаза, чтобы не смотреть на абсолютно голого студента, успевшего вернуться в свою человеческую личину. Это был тот самый парень со жвачкой, который фамильярно обратился к Шейле на станции. Как и всякий волк, своей наготы — ни животной, ни человеческой — он не стеснялся. Кажется, пострадал он несильно — только губа рассечена.

— А вы?..

— Ирвинт Хант, сэр. Пятый курс, архитектура, — отчеканил студент. Кажется, он был доволен собой значительно больше своего оппонента.

— Оденьтесь для начала. Все остальные разошлись по купе! Больше никакого вагона-ресторана. Полчаса проживете без булок и морса.

Студенты недовольно заворчали, но все же послушно побрели к выходу. Счастливая официантка выскочила на освободившееся место, чтобы собрать осколки от кувшина.

— Сколько с нас? — спросил я, когда в вагоне остались только мы с Шейлой, официантка и обычные путешественники.

— Того, что вы разогнали этих бунтарей по местам, будет достаточно, — улыбнулась девушка, блеснув белоснежными зубами. — Кстати, вам никто не говорил, в вас есть что-то вампирское?

Стоявшая рядом Шейла громко хмыкнула.

— Мой дед вампир, — ответил я. — Так все-таки, сколько?

— Нескольких монет будет достаточно, — наконец сдалась девушка. — Пойдемте, я выпишу вам счет.

Прежде чем я последовал за официанткой, Шейла схватила меня за локоть.

— Вы и правда собираетесь ей позволить? — прошипела она так, чтобы слышно было только мне.

— Позволить что? — не понял я.

— Позволить так бесстыдно флиртовать. Сейчас она напишет вам на чеке свое имя, чтобы вы связались с ней по зеркалу. Вы видели? Она так и норовила показать вам побольше декольте.

Я мягко взял ее пальцы и по одному отцепил от моего локтя.

— Дорогая мисс Уилан, вы бредите.

Если бы я был большим романтиком, то добавил бы что-то вроде: «Вам не нужно зеркало, чтобы поболтать со мной по вечерам». Но я был не такой, поэтому ограничился очередным «кхм» и пошел к стойке, где официантка выписала чек за разбитый графин и действительно четким почерком написала внизу свое имя. Я сделал вид, что не заметил, и быстро сунул бумажку в карман брюк.

— Благодарю, — кивнул я и вышел из вагона.

Когда я дошел до нашего купе, то обернулся, но Шейлы в коридоре не оказалось. Нахмурившись, я отодвинул дверь и зашел внутрь один. Моя мантия на шелковой подкладке валялась на сиденьях, недоеденный сэндвинч лежал на откидном столике.

Я сел, достал из портфеля брошюру по кровоцветам, но не мог заставить себя прочитать ни строчки. Минуты текли невыносимо медленно, несмотря на мелькающий за окном пока еще зеленый пейзаж ранней осени.

Когда Шейла вернулась в купе, я сделал вид, что невероятно увлечен чтением.

— У вас даже глаза не двигаются, — заметила она, затем спокойно села на свое место и взяла сэндвич с таким видом, будто ничего не произошло.

Я опустил брошюру на колени, тем самым признавая свое поражение.

— Вы выяснили, что там случилось?

— О да-а. — На ее лице появилась какая-то странная смесь из эмоций, ни одну из которых я не мог прочитать до конца. — Видите ли, ваша покорная слуга очень популярна даже среди студентов. Это, конечно, довольно неприлично, но приятно знать, что у тебя есть тайные поклонники, не правда ли? — Она дразняще повела плечами.

— И? — нетерпеливо спросил я.

— В общем, этот ваш ботаник по фамилии Фарелл посмел отпустить несколько дерзких замечаний в мой адрес. Мистер Хант всего лишь встал на защиту моих чести и достоинства. Хотя бы за это давайте не будем его наказывать.

Теперь моя любовь к Ирвину Ханту официально равнялась ровно нулю.

— И что дальше?

Шейла откусила еще один кусок здорового сэндвича, рассчитанного на огромного мужчину вроде меня, и довольно замычала.

— А ничего. Мы во всем разобрались. Если вас это утешит, мистер Фарелл обещал тщательно конспектировать все, что я скажу.

Я посмотрел на нее, и внезапная мысль ударила мне в голову. Я открыл рот, но тут же его закрыл. Там, в вагоне-ресторане, Шейла все-таки назвала меня по имени.

Глава 6. Перелом и неожиданная весть

Шейла

Брэдфорд был маленькой неприметной деревушкой в глазах простого обывателя. Но любой заинтересованный в литературе скажет вам: это место, где жила и творила Лизбет Даррелл — романистка начала позапрошлого века.

Ее домик стоял на краю поселения, не сильно тронутый временем благодаря стараниям местных жителей, которые по совместительству являлись кураторами небольшого музея. К ним не так часто приезжали посетители, поэтому, узнав о том, что целая прорва студентов мечтает прикоснуться к великому, нас пригласили приехать в ближайший выходной.

Стояла прекрасная погода — ничто не намекало на шедший почти каждый день в последнюю неделю дождь. Я то и дело оглядывалась назад, чтобы проверить, все ли на месте. Идти от станции было недалеко, но так как это моя первая выездная лекция, я все равно очень нервничала.

— Может, разделимся? — предложила я шедшему рядом Бирну. — Вы впереди, а я замкну шествие. Так будет надежнее.

Он нес мою сумку, но выглядел таким страдальцем, будто она была еще тяжелее, чем на самом деле. Тяжело дыша, Бирн посмотрел на меня слегка затуманенным взглядом, и я заподозрила, что что-то было не так.

— Забудьте, — сказала я. — С вами все в порядке?

— Д-да, конечно.

— В спектаклях вам точно играть не стоит, а еще что-то про меня говорили. Что-то болит? Вам нехорошо?

— Я в полном порядке, — ответил Бирн более раздраженным тоном, чем, похоже, собирался, потому что моментально притих.

Мне не нравилось, как он выглядел: стекающая по виску капля пота никак не соответствовала погоде. Я протянула руку и потрогала его лоб, отчего Бирн как-то испуганно вздрогнул.

— Вроде не горячий, — заключила я. — Слушайте, профессор, обещайте, что не будете вести себя как ребенок, а скажете мне, если что-то будет не так. Все мы взрослые люди и поможем вам в случае любого недуга.

Бирн хотел что-то ответить, но его перебил протиснувшийся вперед Фарелл. Он бросил опасный взгляд на преподавателя своего профильного предмета, а затем обратился ко мне:

— Профе, долго еще?

— Почти пришли, — заверила его я.

И это была правда. Небольшой двухэтажный коттедж с покатой крышей уже виднелся по правую руку. Как и во всем Брэдфорде, дом стоял без забора, и вела к нему длинная дорожка. Вдоль был разбит сад, который наверняка пришелся по вкусу Бирну. Слегка прояснившееся выражение лица подтверждало мои догадки.

Большинство кустов уже отцвели, но сад все еще выглядел зелено. Какие-то растения стояли прямо в горшках, а не высаженные в землю. Над нами возвышался розовый куст высотой в несколько метров — я таких раньше нигде не видела.

Голубая дощатая дверь была приоткрыта, хотя табличка на ней говорила о том, что музей открыт каждое последнее воскресенье месяца. Как в большинстве домов Дорсета, дом начинался с кухни, а не с прихожей, как в остальной части королевства. На деревянном столе с резными ножками стоял букет каких-то желтых пушистых цветов.

— Керрия, — ответил Бирн на мой невысказанный вопрос.

Все-таки хорошо иметь знакомого ботаника.

На широком подоконнике стояла фигурка мальчика с крыльями, стыдливо склонившего голову.

Не успела я задуматься о том, куда идти дальше, как в проеме появилась миловидная дворфиха с короткой стрижкой и ясными голубыми глазами.

— Мисс Уилан? — безошибочно обратилась она ко мне.

— Да-да, это я.

На лице у мисс Бойл — а это была именно она, куратор музея Лизбет Даррелл, — расцвела улыбка. Наверное, она давно не видела такого количества гостей — часть студентов все еще оставалась на улице.

Куратор щелкнула пальцами, и я почувствовала изменения в воздухе около левого уха. Теперь все, что она говорила, я слышала так, будто она идет рядом со мной. Я огляделась: остальные студенты тоже сосредоточились на голосе мисс Бойл, кто-то даже хлопал себя по уху, проверяя звук.

— Добро пожаловать в дом-музей Лизбет Даррелл, одной из величайших романисток нашего графства! — поприветствовала мисс Бойл всех студентов. — Понимаю, места здесь не очень много, поэтому проходите по очереди и не задерживайте следующих за вами.

Мы прошли через небольшое помещение, служившее романистке библиотекой. Комната была набита книгами до самого потолка — поблекшие корешки разных цветов и размеров плотно соседствовали на каждой полке встроенного в стенку стеллажа.

— Мы тщательно заботимся о библиотеке мисс Даррелл, — прокомментировала Бойл. — Может показаться, что здесь хаос или даже беспорядок, но на самом деле все так, как было при жизни писательницы. Если вы посмотрите налево…

Я отвлеклась, чтобы проверить состояние Бирна. Он внимательно слушал все, что говорила экскурсовод, однако вид у него по-прежнему был не самый здоровый. Я достаточно изучила его за эту неделю, чтобы понять, когда он просто раздражен, а когда его действительно что-то беспокоит.

Пытаясь поддержать Бирна, я слегка коснулась тыльной стороной ладони его руки. Он вздрогнул и многозначительно посмотрел на меня, как бы пытаясь убедить, что все в порядке. Позже я собиралась извиниться за то, что в поезде в спешке назвала его по имени, хотя совсем недавно отчитывала его за подобное поведение. Это было неуважительно. Одно дело звать кого-то по имени из друзей своего пола, но совсем другое обращаться так к коллеге, которого знаешь всего неделю. Наверняка ему было неприятно.

Я знала пары, которые даже после свадьбы продолжали обращаться друг к другу уважительно. Это дань традиции и уважение предков, которые ценили этикет и манеры гораздо больше современного поколения.

После того как мисс Бойл провела нас по дому (мы едва разминулись на втором этаже, так много было студентов), мы вышли в сад, где я поблагодарила дворфиху и предложила остаться уже на мою лекцию.

— С удовольствием, — улыбнулась мисс Бойл. — На заднем дворе все уже готово, как вы и просили.

Все было даже лучше, чем я представляла. У металлического каркаса беседки, которую в жаркое время года накрывают тканью, расставили несметное количество разномастных стульев, табуретов и пуфиков. Щедрые местные жители внесли огромный вклад в сегодняшнюю лекцию для простых студентов университета святой Хильды.

Пока все рассаживались, я начала готовиться к занятию. Достала привезенные с собой плакаты и старые карманные томики с сочинениями Лизбет Даррелл. Достав очередную порцию раздаточного материала, я выпрямилась и развернулась в поисках подходящего места для хранения, но едва не врезалась в чью-то широкую грудь.

— В-ваше высочество? — От неожиданности я стала заикаться.

Это и правда был он, наследный принц Иртиании во плоти. В прошлый раз мы стояли не так близко — сейчас же я даже могла почувствовать его парфюм. Что-то хвойное с нотками бергамота.

— Прошу прощения, я вас напугал?

— Нет-нет, что вы, сэр, — поспешила заверить его я. Еще не хватало лишиться финансирования из-за какой-нибудь ерунды. — Просто не ожидала вас здесь увидеть. Когда вы говорили проверяющий…

— …я имел в виду себя, да, — закончил принц с доброжелательной улыбкой. — Простите, что присоединился только сейчас. Была важная встреча с мэром.

Он держался уверенно, но при этом в его присутствии я не чувствовала давления, которое представляешь себе рядом с особами такого положения. Флинт Гран действительно был близок к народу, как и убеждали нас журналы и газеты, и я только рада, что в будущем у нас будет такой добрый правитель.

— Признаться, это приятный сюрприз, — вежливо улыбнулась я.

Слева от меня появился Бирн и с уверенным видом протянул руку.

— Большая честь, что вы посещаете нашу скромную самодеятельность, ваше высочество, — сказал он, но взгляд оставался холодным. Готова поспорить, у Ардена Бирна никогда не возникало желания повесить в спальне ничей плакат. — В графстве много молодых талантов, которые нуждаются в поддержке.

— Да, и я стараюсь каждому уделить внимание, — ответил принц таким тоном, будто не заметил подкола.

Да что же такое с Бирном сегодня?

Чтобы не дать ситуации усугубиться, я решила вмешаться:

— Если позволите, мы начнем.

— Надеюсь, у вас найдется место для еще одного слушателя, — сверкнул белоснежными зубами Флинт Гран.

Но стульев уже не осталось, поэтому каково же было мое удивление, когда принц сел на большой декоративный камень у беседки прямиком в своих отутюженных брюках кремового цвета.

Я обвела взглядом аудиторию. Почти у всех на коленях лежали тетради, куда они готовы были записывать услышанное. Все глаза были обращены на меня. Я отмахнулась от надоедливой мушки и начала:

— В этой самой беседке, — я указала рукой на металлическую конструкцию, — Лизбет Даррелл написала все свои самые известные работы. «Молчаливый клен», «Растущая луна», «Яблоко на двоих». Она говорила, что вид собственного сада является для нее самым большим вдохновением после любимого мужа Франциска Даррелла, который, к несчастью, умер всего лишь спустя десять лет их счастливого брака…

Студенты слушали затаив дыхание. То ли свежий воздух так на них влиял, то ли атмосфера живой истории, которую можно было ощутить только там, где она творилась.

Когда я закончила, то почувствовала себя одновременно уставшей и счастливой. Спонтанная идея оказалась не такой уж глупой, как мне показалось вначале. Или нет…

Я заметила, что принц присоединился ко всеобщим овациям. Он одобрительно кивнул, отчего я не знала, куда себя деть. Чтобы не стоять как статуя, я начала собирать обратно книги и раздаточный материал. Внезапно кто-то перехватил у меня ручку сумки и дернул на себя.

— Давайте помогу. — Это был Арден Бирн с расширенными от ужаса глазами.

— Вы, похоже, увидели какого-то страшного зверя, — засмеялась я.

Бирн старался говорить как можно тише:

— Давно вы его знаете? Он вам что-нибудь предлагал?

— Пресвятая матерь, профессор Бирн, вы так говорите, как будто его высочество — это какой-то маньяк. Успокойтесь. Он всего лишь курирует культурную программу, благодаря которой у всех сегодня бесплатные билеты.

Но он выглядел так, будто у него в голове одновременно развернулись тысячи сценариев — и каждый со смертельным исходом.

— Мисс Уилан, разрешите проводить вас с вокзала, — неожиданно предложил Бирн.

Я вновь не удержалась от смешка.

— Вы предлагаете такие странные вещи, профессор, что я решила бы, что вы пытаетесь за мной ухаживать, не будь мы в иных обстоятельствах.

Но Бирн моего чувства юмора не разделял — его лицо вообще становилось все бледнее и бледнее.

— Вы точно хорошо себя чувствуете? — забеспокоилась я. — Не сочтите за оскорбление, но с утра вы выглядели лучше.

— Все в порядке. — Бирн попытался улыбнуться, но получилось что-то похожее на оскал. Мне показалось, или резцы у него чуть длиннее, чем обычно у человека?

К нам вернулся Флинт Гран вместе с Ирвином Хантом.

— Профе, полный крышеснос! — заявил студент. — Не зря в понедельник пришел к вам на пару.

— Очень рада, что вам понравилось, Хант. Господа? Думаю, нам надо идти. Наш поезд уже через двадцать минут.

Мы поблагодарили мисс Бойл за радушный прием и стройной процессией двинулись обратно к вокзалу. Студенты не переставая перешептывались, и можно не сомневаться: тема у всех была одна. А именно — наследный принц в наших рядах.

— Думаю, нам стоит разделиться, — сказал он и кивнул вперед. — Мы с мисс Уилан можем остаться ведущими, а вы, мистер Бирн, будете замыкающим.

Лицо Бирна не изменилось, но я чувствовала, что он пытается не взорваться.

— Конечно, ваше высочество, — коротко кивнул он. — Отличная идея. — И вместе с моим неподъемным мешком пошел назад.

Мне стало жаль его. Не знаю, как я могла еще утром так сильно злиться на него? Он был хорошим человеком. Немного странноватым, да, но он точно не желал никому зла.

— Прекрасная погода, — отметил Гран, когда мы остались вдвоем. — Лучше для выездной лекции и придумать нельзя. Куда отправляетесь в следующий раз?

— Анкастер, — сказала я.

— А-а, дайте угадаю — родина Шекмана!

— У вас прекрасное образование, ваше высочество. Вы и там к нам присоединитесь? Боюсь, это уже не так близко, как Брэдфорд.

— Если будет такая возможность, — ответил он. — А вы часто бываете в столице?

— Была пару раз вместе с семьей. — На мгновение я позволила себе погрузиться в воспоминания. — Мои родители — феи, для них там все слишком масштабно.

Флинт Гран кивнул.

— Могу понять. Осторожно, ступенька. — Он чуть придержал меня за локоть, когда перед нами возникло здание станции.

Я представила себе Ардена Бирна, который на месте принца наверняка выставил бы вперед руку, словно шлагбаум, и не удержалась от смешка.

— Что-то забавное? — поинтересовался Гран — кажется, даже с искренним любопытством.

— Да так, подумала об одном знакомом, — отмахнулась я.

Обернувшись через плечо, я заметила возвышающуюся над студентами темную макушку.

Поезд уже стоял на платформе, двери были открыты. Чтобы не путаться, обратно мы взяли те же места.

— И никакого вагона-ресторана! — крикнула я ребятам. — Потерпите немного и пообедаете в Саллеме.

Послышался коллективный вздох разочарования, но вряд ли кто-то реально ожидал, что я буду поощрять подобное после утреннего происшествия. Мне тоже безумно хотелось есть. Сэндвич, которым Бирн поделился со мной утром, как будто провалился в пустоту.

— О, вы с нами? — поняла я, когда принц зашел в наше купе.

— Конечно, я же сопровождающий. — Он начал расстегивать темно-синий бушлат.

В дверях появился Бирн. Он тяжело дышал и по-прежнему выглядел отвратительно. Даже еще отвратительней, если это вообще было возможно. Я подошла к нему вплотную, чтобы не беспокоить нашего гостя. Бирн вздрогнул от неожиданности.

— Если вы сейчас же не скажете, что у вас болит, я отравлю ваш ужин, — зашипела я.

Он сдался быстро и, кажется, с облегчением:

— Рука. Кажется, вывих.

Я вскинула руками.

— Да вы издеваетесь! Почему ничего не сказали? Зачем тащили эту тяжеленную сумку? Мистер Бирн, вам что, пять лет? К чему этот нелепый героизм?

— Вы слишком много говорите. — Бирн зажмурился то ли от боли, то ли от моей бурной речи. — Мне надо сесть.

— Да-да, конечно.

Я забрала у него злосчастную сумку и поставила на пол у окна. Гран выглядел встревоженным.

— Все в порядке? — Вряд ли от него скрылась наша маленькая перебранка.

— Профессор Бирн неважно себя чувствует. — Я не хотела рассказывать про утреннюю драку — это точно не добавит мне очков как преподавателю. — Вот, профессор, садитесь рядом со мной.

Он сел и, особенно не думая о приличиях, привалился ко мне здоровым плечом. Его глаза начали закрываться и, когда поезд набрал ход, он уже крепко спал.

Мы с принцем не разговаривали, чтобы не разбудить Бирна, но я то и дело ловила на себе его взгляды. Они не вызывали серьезного дискомфорта, но я предпочла бы, чтобы спутники в дороге вели себя как Арден Бирн и занимались своими делами.

Ровно через сорок минут поезд начал тормозить, и я постучала Бирна по предплечью.

— Профессор, подъем. Мы приехали.

Он что-то заворчал и лишь удобнее устроился у меня на плече.

— Давайте-давайте. Нам нужно скорее добраться до дома и вылечить вас.

— Вы живете вместе? — вскинул брови принц, застегивая пуговицы.

— Да, — я натянула вежливую улыбку, — мы с профессором хорошие друзья.

«И трубы у нас дома лопаются от того, насколько потрясающие у нас отношения», — чуть было не добавила я, но вовремя прикусила язык.

На станции я вновь пересчитала всех цыплят и только затем отпустила. Некоторые студенты подходили ко мне, чтобы выразить благодарность за лекцию, и это если учесть, что для многих здесь литературы была непрофильным предметом!

Я была бы еще счастливей, если бы не двойная ноша: тяжелая сумка и еще более тяжелый Бирн.

— Вам вызвать дилижанс? — предложил Гран.

Я замотала головой. Нам это было не по карману.

— О, нет-нет, спасибо. Мы живем в десяти минутах.

— Я настаиваю. За мой счет.

— Оу… — Я растерялась. — Благодарю.

Находиться на публике с такой именитой личностью и без того было немного неловко. Окончательно проснувшийся город уже ничем не напоминал ту пустыню, которую мы покидали утром. Кто-то даже показывал на принца пальцем.

Мы все-таки сели в дилижанс, и находящийся в полубессознательном состоянии Бирн даже не особенно сопротивлялся.

Прежде чем закрыть дверь, Гран вновь посмотрел мне прямо в глаза и тепло улыбнулся.

— Надеюсь, скоро увидимся.

Я не знала, как это воспринимать.

Дилижанс тронулся по мостовой, и я услышала хриплый смех Бирна над ухом.

— На вас положил глаз сам принц Иртиании, — пробормотал он.

— Не говорите ерунды, профессор Бирн. И вообще, вы бредите.

— О нет! — с каким-то излишним энтузиазмом воскликнул он. — Поверьте.

— И не собираюсь, — отмахнулась я.

Выгрузиться из дилижанса в одиночку оказалось еще сложнее. Бирн как-то переставлял ноги самостоятельно, но каждый шаг давался ему с трудом. Что-то не похоже на простое растяжение.

Оказаться дома после небольшого, но все же путешествия было приятно. Мягкий свет пробивался в окна на кухне, и я уже замечталась о том, что скоро приготовлю себе омлет.

— Давайте, осталось совсем немного, — подбодрила я Бирна, когда в поле зрения показалась дверь его спальни.

Признаться, лестницу мы преодолели с трудом. Я хоть и бросила свой тяжеленный скарб на кухне, подниматься вверх с богомолом весом с молодого жеребца было то еще удовольствие.

Я распахнула дверь ногой и огляделась. Понятное дело, сюда меня Бирн не пускал, и мне до этого момента оставалось только гадать, как выглядит его спальня.

Его комната была значительно меньше моей. Наверное, вполовину. Интересно, почему он выбрал себе такую каморку? Судя по всему, это помещение служило хозяевам комнатой для гостей. На комоде стояло зеркало и одна-единственная черно-белая фотография.

— Вот так, — выдохнула я, опуская Бирна на кровать. — Сейчас вызову врача, а вы отдыхайте. Я буду омлет? Вам сделать?

— Угу.

— Еще что-нибудь хотите?

— Угу.

Мне пришлось самостоятельно стаскивать с него ботинки и мантию (хотя это, наверное, надо было сделать до того, как он лег).

— Что бы вы делали без меня? — с чрезмерным оптимизмом спросила я, стягивая с него жилет.

Хотя без меня, думаю, он бы не попал в такую передрягу.

Врач пришла довольно быстро. Это была молодая девушка — не сильно старше меня — с ярко-рыжими кудрявыми волосами и в голубом рабочем платье. Она молча прощупала плечо Бирна, пока тот героически сносил все манипуляции.

— Перелом, — заключила врач после того, как руками просканировала поврежденную область. — Скалолазанием увлекаетесь?

— Почти, — нервно ответила я, стоя в дверях и наблюдая за происходящим. — Скажите, что нам теперь делать?

— Ну, вам, мистер Бирн я оставлю кое-какую настоечку. Проспите до утра, зато потом косточки будут как новенькие.

Честь опаивать пациента настоечкой выпала мне. Я пять минут пыталась поднять его голову, но Бирн уже находился в каком-то беспамятстве. Когда дело наконец было сделано, я с облегчением выдохнула и уже хотела было уйти, как он схватил меня за локоть здоровой рукой.

— Шейла…

Я пыталась отцепить его пальцы, но он вцепился в меня намертво.

— Слушайте, вам сейчас плохо, поэтому я спущу вам это с рук, но в дальнейшем…

— Можешь остаться? — спросил он заплетающимся языком.

Лекарство уже начинало действовать, однако Бирн сохранял последние крупицы сознания.

Я хотела поспорить, что это незачем и все такое, но затем увидела, какой этот здоровый мужчина беззащитный, и не смогла отказать.

— Хорошо. Только я спущусь вниз и быстро поем, а затем сразу же вернусь.

Его лицо сразу посветлело.

— Спасибо. — На этом он окончательно отрубился — грудная клетка медленно поднималась и опускалась под одеялом.

Когда я вернулась в комнату Бирна через пятнадцать минут, он все еще мирно спал. Какое-то время я постояла в проеме, чтобы убедиться, что все в порядке. Не знаю, действительно ли он хотел, чтобы я с ним посидела? Возможно, он говорил это в бреду или вообще имел в виду что-то другое.

Мои внутренние терзания прервало поплывшее изображение на ручном зеркале у кровати. Я взяла его в руки и села на пол, спиной прислонившись к каркасу.

— Братец! — крикнула симпатичная девушка в отражении — видимо, у нее еще до конца не прояснилось изображение. Когда она поняла, что я не Арден Бирн, то немного растерялась.

Она была примерно моего возраста и невероятно красива: точеные черты лица, маленький носик, короткая стрижка темных волос, яркие губы и большие карие глаза. На ее фоне любая покажется серой мышкой. Если Бирн вырос с такой младшей сестрой под боком, то ему явно непросто угодить, когда дело касается внешности.

— Ой, — сказала она. — Здравствуйте. А Арден далеко?

— Он спит. Я Шейла, его соседка. У нас случился небольшой инцидент, и он повредил руку. Но не волнуйтесь — ничего страшного.

— А как вы об этом узнали? — спросила девушка. — Кстати, я Эл.

— В смысле, узнала? — не поняла я.

— Ну, когда ему было четырнадцать, он два дня проходил со сломанным пальцем на ноге, потому что не хотел показаться слабаком.

Я усмехнулась.

— Тут мы справились гораздо быстрее.

Мне нравилось добродушие и открытость сестры Бирна — они были разные как небо и земля.

— Я очень рада, что мой брат встретил такую прекрасную девушку, — сказала Эл. — Он уже столько лет один. Нет, он встречался с женщинами, но ничего серьезного после Герцогенты у него не было. Буду рада познакомиться лично. Не против, если на ты?

Я открыла было рот, чтобы согласиться, но затем до меня дошел смысл ее слов.

— Нет-нет, мы не встречаемся. — Я замахала свободной рукой. — Просто соседи. И, конечно, можно на ты.

Эл нахмурилась, сложно проводила в голове какие-то сложные вычисления.

— Значит, он ничего не рассказал?

— Что ты имеешь в виду?

— А мне, значит, звонил такой и рассказывал, какую прелестную девушку он встретил! — возмутилась она. — Я-то думала, что там уже все схвачено, а он…

Я засмеялась над такой воинственностью. Чем-то Эл напоминала мне меня саму.

— Прости, не очень понимаю, о чем ты.

— Я гадалка, — пояснила она, и я стала припоминать, что что-то такое слышала. — Если он не действует сам, я ему помогу. В общем, Шейла, я видела вас в своем видении. Знала, что вы встретитесь. Про леопарда и все такое.

У меня действительно была накидка с леопардовой подкладкой. Не скажу, что это была моя любимая вещь в гардеробе. Бабушка Мэг подарила мне ее на прошлый день рождения, и она больше всего подходила для долгого путешествия.

— И что же сулила наша встреча? — спросила я, хотя внутри уже начала догадываться.

— Любовь, — с блаженным видом пояснила Эл и растаяла от собственных слов.

Я не знала, что сказать.

— Твой брат в курсе? — наконец отмерла я, стараясь подходить к вопросу без лишних эмоций.

— Конечно. Мне жаль, что ты узнала от меня, а не от него… Хотя нет, не жаль! — Эл засияла как начищенная монета. — Пожалуйста-пожалуйста, дай ему шанс. Он потрясающий мужчина, Шейла. Мы с мамой от него в восторге, а это уже неплохая гарантия, поверь мне. Он добрый, заботливый и в меру своих способностей умеет сочувствовать. А еще он красивый, — она загнула палец, — умный и чистоплотный.

Эгоист-зазнайка с фиксацией на порядке, это я уже поняла.

— Знаешь… — Я замялась. — Не думала, что скажу это, но я не злюсь на него. Наверное, он сам толком не мог разобраться в собственных чувствах — что уж сразу огорошивать меня, тем более мы едва знакомы.

Улыбка Эл стала еще шире, хотя это едва ли возможно.

— Ты офигенная, — заключила она. — Если брат профукает свой шанс, я все равно хочу быть твоей подругой.

— Договорились.

Глава 7. Ссоры и извинения

Арден

О том, что у меня был перелом руки, на утро свидетельствовало только легкое покалывание в области предплечья. Первым делом я принял душ и переоделся, а затем после чашки кофе решил отправиться за свежим хлебом.

Шейлы дома не было, и это к лучшему, потому что я понятия не имел, как себя с ней вести. Одно было ясно: она должна знать правду. То, что я осознал, когда увидел ее рядом с наследным принцем… Думаю, удар молнии ощущается менее болезненно.

Это он, ее богатый и успешный вариант. Такого я не мог представить и в страшном сне. Бороться с успешным мужчиной это одно, но когда твой соперник королевских кровей, считай предстоит сражение с ветряными мельницами.

Еще неделю назад эта девчонка не вызывала во мне никаких чувств, кроме раздражения. Шумная, назойливая, ее энтузиазм был похож на активность маленького ребенка, который от переизбытка чувств ломает все свои игрушки.

Но сейчас дом кажется без нее пустым. Не хватает звона посуды, грохота закрывающихся ящиков и ее возмущенных вскриков, когда она впопыхах сносит очередной угол.

Возможно, Эл была права и мне стоило действовать как можно скорее, но я был слишком горд, чтобы признать это.

Сняв с вешалки шляпу, я приготовился выйти из дома, но внезапно дверь распахнулась, и на пороге оказалась запыхавшаяся Шейла.

— Что, уже проснулись? — спросила она обеспокоенно.

Я едва видел ее за бумажными пакетами с покупками. Длиннющий пучок лука загораживал весь обзор, и я видел только два карих блестящих глаза.

— Профессор, вам сегодня лучше остаться дома. — Шейла водрузила пакеты на столешницу, а сама стала мыть руки. — Понимаю, магия в наше время вылечит от чего угодно в считанные часы, но все же поверьте моему опыту: иногда время — лучший лекарь. В свою теплицу сходите завтра, не умрете.

Я и правда собирался сегодня в оранжерею, но после слов Шейлы осознал, что один день и правда ничего не решит. Рука невольно потянулась обратно к вешалке, чтобы избавиться от шляпы и мантии. Покорный ягненок Арден Бирн к вашим услугам, леди и джентльмены.

Я даже не стал спорить с тем, что теплица — это не оранжерея.

— Сейчас я вам сделаю такой завтрак — пальчики оближешь! — самозабвенно продолжила щебетать Шейла, пока я молча садился за стол.

Руки было некуда деть, и я положил их на колени. Матушка также заставляла меня смиренно ждать обеда, когда я был маленьким. Тогда я научился терпению, но хваленое спокойствие в первый раз в жизни грозилось дать сбой.

— Спасибо, — я кашлянул, — что помогли мне вчера добраться до дома. И… за все остальное.

Я мало что помнил, но одна картина то и дело всплывала в памяти: встревоженное лицо Шейлы, ее мягкая ладонь, ложащаяся мне на лоб.

— Признайте, что были слишком грубы ко мне, — поддразнила она, нарезая лук.

Но я не видел ничего смешного.

— Приношу свои глубочайшие извинения. За то, что пытался вас выселить и… за все остальное, — повторил я, чувствуя себя полнейшим глупцом.

— Ух, какой вы серьезный, профессор. — Шейла разбила в чашку четыре яйца и принялась их взбивать.

Что-то в ней неуловимо изменилось. Она как будто расслабилась.

— Поздравляю вас с первым выездным занятием. Вы произвели фурор, — сказал я, потому что правда так считал, но Шейла лишь отмахнулась.

— Драка двух студентов, покалеченный преподаватель, — перечислила она, загибая пальцы и глядя на меня через плечо. — И все это без возможности посетить вагон-ресторан. Вы меня явно переоцениваете, мистер Бирн.

— Поверьте, в следующий раз будет проще.

Шейла щелкнула пальцами — и на плите загорелся огонь. Для простого человека с ограниченным магическим ресурсом она не так плохо справлялась по дому.

— Обещаю, что не буду обижаться, если вы не поедете со мной в следующий раз, — заверила она меня. — Хотя, признаюсь, и буду немного разочарована.

Я поймал себя на невольной улыбке.

— Я обещал вашему декану.

— Или вам просто нравится моя компания? — игриво поинтересовалась Шейла.

Удивительно, но… да. Меня больше не смущало соседство с немного сумасбродной и смелой ведьмой.

— Вы себе льстите, мисс Уилан.

Раздалось шипение жарящегося омлета. Я видел по языку тела Шейлы, что ее что-то беспокоит — она то и дело переминалась с ноги на ногу и сжимала пальцы правой руки.

— Что-то не так? — наконец спросил я.

Шейла повернулась ко мне лицом, спиной прислонившись к плите. Я готов был поклясться, что она немного покраснела.

— У вас рубашка криво застегнута, — сказала она, не глядя мне в глаза.

Прежде чем я успел что-то ответить, она оказалась около меня. Теплые пальцы задели голую кожу всего на мгновение, но я почувствовал непреодолимое желание коснуться ее руки.

— Вот так, — улыбнулась она. — Пропустили пуговицу.

В ней не было ничего похожего на Героценту, и все же она чем-то неуловимо ее напоминала. Они были разного происхождения, воспитания. Худощавое, почти мальчишеское телосложение Героценты совсем не походило на изгибы Шейлы. Одна была блондинкой, у другой в русых волосах проглядывала едва заметная рыжина. Но от обеих шло какое-то ощущение правильности.

— Простите? — Я не сразу понял, что Шейла что-то говорит.

— Говорю, ваша сестра появлялась в зеркале.

— Эл?

— Да, мы с ней мило поболтали.

Передо мной на столе появилась тарелка с дымящимся омлетом. Я отломил кусок свежего хлеба, наслаждаясь его мягкостью. Шейла села напротив меня. Мы никогда не ели вместе, если не считать университетской столовой.

— Волновалась за вас, — сказала Шейла, прожевав первый кусочек. — Лимонаду?

— Я сам принесу, — сказал я чуть более поспешно, чем намеревался, и встал, с шумом отодвинув стул.

Когда я вернулся за стол, то заметил, что Шейла посерьезнела. Ее взгляд резко прояснел, когда я поставил перед ней бокал. Она открыла рот, потом закрыла, ничего не сказав, затем сделала глоток домашнего лимонада и только затем произнесла:

— Спасибо, что извинились. Для меня это многое значит.

Она смотрела мне прямо в глаза, и я не мог пошевелиться будто околдованный. Спорить с наглой и шумной Шейлой было легко — видеть ее искренней было гораздо сложнее.

— Очень вкусно, — сказал я невпопад и отрезал еще кусок омлета.

Но она меня как будто не слышала.

— Мистер Бирн, вы можете думать обо мне что хотите, но мне правда нужна ваша помощь с антирринумом. Это вопрос жизни и смерти.

— Антирринум — это вопрос жизни и смерти по определению, — пробормотал я.

— Понимаю, вы больше не занимаетесь этим растением. — Шейла поерзала на стуле, не зная, куда деть руки. — Но я правда готова сделать что угодно. Это мой долг…

«Есть любовь и есть долг», — вспомнил я слова Эдмунда.

— Мисс Уилан, — я отложил вилку и нож в сторону, — вы не понимаете. Вопрос не в моем к вам отношении или пустой гордости. Я едва не убил человека, когда работал с антирринумом, не говоря уже о том, что чуть не умер сам. — Я не стал добавлять, что очень и очень близкий мне человек в результате пострадал. — У меня нет ни малейшего желания вкладывать этот нож острием вам в руки. Это опасно. Более чем опасно.

Глаза Шейлы заблестели от подступающих слез, хотя было видно, что она всеми силами пытается их сдержать. Она шумно втянула носом воздух.

— Ответственность будет целиком на мне. Пожалуйста, профессор. Я сделаю что угодно…

На секунду я представил, что бы мог попросить взамен. Соблазн был велик, хотя я был уверен, что никогда не поддамся ему.

— Нет, — оборвал я ее. — И не вздумайте снова меня об этом просить, потому что мое мнение не изменится. Я уничтожил все свои научные работы на тему и поклялся никогда больше не прикасаться к этим цветам.

Мой ответ сильно ранил ее, но я вынужден был выразиться максимально ясно. Уж если я не смог справиться с антирринумом, что уж говорить о простой преподавательнице литературы, пусть и ведьме.

Не доев завтрак, Шейла встала из-за стола и, не говоря ни слова, ушла наверх. Мы никогда не поладим, если она все время будет возвращаться к этой теме.

Я вздохнул, допил лимонад и поднялся следом. Дверь в ее комнату, конечно же, была закрыта. Я встал перед ней, не решаясь постучать.

— Мисс Уилан.

Никакого ответа. Хотя нет… Я слышал в комнате приглушенные голоса.

— Мисс Уилан! — сказал я громче. — Я вхожу.

Шейла сидела на кровати со слегка покрасневшими глазами и разговаривала с кем-то по небольшому зеркалу на длинной узорчатой ручке. Она снова улыбалась, и это было главное, хотя она не удостоила меня даже взглядом.

Я сел около откидного столика у стены, заставленного маленькими баночками с акварелью. Это был первый раз, когда я был у нее в комнате, и здесь оказалось примерно так, как я себе представлял: всюду небольшие статуэточки, на подоконнике — незаконченная вышивка, через изножье кровати перекинуто несколько ярких юбок.

— Да, ваше высочество, — улыбнулась Шейла, и я обратился в слух. — Вы, наверное, очень заняты… Да, конечно, мы можем обсудить все детали. Понимаю, как этот проект важен для вас.

Боги, онидоговаривались о свидании! У меня не было иллюзии по поводу того, что этот разговор был связан с работой. Только полнейший глупец поверит в это. Я видел, как принц смотрел на Шейлу тогда, в Брэдфорде, и он однозначно пользовался своим положением. Вряд ли сейчас что-то изменилось.

Что-то внутри меня закричало, что она делает это мне назло, но я тут же заглушил внутренний голос. Шейле было не известно о предсказании. Она была вольна выбирать, с кем ей встречаться и когда. И все же…

— До свидания, ваше высочество. Для меня большая честь быть частью вашей программы.

Когда разговор закончился, Шейла встретилась со мной грозным взглядом. Как мы умудрились перейти от понимания до былой ненависти всего за пять минут?

— Это вообще-то моя комната, — резонно заметила она, в голосе дрожали стальные ноты.

— Да, — согласился я.

— И все? — Она всплеснула руками, в левой все еще было зажато зеркало.

— Нет, не все. Вы разговаривали с принцем?

Я понимал, что веду себя как абсолютный ревнивец, но ничего не мог с этим поделать.

— Вас это не касается.

Она была права. Она во всем была права, и все же я не мог удержаться от вылетевших из меня слов:

— А что, если касается?

— Пресвятая мать, мистер Бирн!

Похоже, я вывел ее из себя.

— До такого статуса мне еще далеко.

Она встала с кровати, оставив зеркало на простынях, и как львица медленно двинулась в мою сторону. Каждый шаг сопровождался острыми словами:

— Я не понимаю, вы только притворяетесь убогим или правда такой? Я буду разговаривать с кем хочу и когда хочу. Вы мне не указ. Нас с вами вообще ничего не связывает, кроме случайного соседства. Мы как незнакомцы, даже хуже!

Я хотел напомнить ей, что видел ее голой, а это вряд ли привилегия незнакомца, но удержался. Подражая ее раздраженному виду, я сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Тогда, так уж и быть, я приглашаю вас на свидание.

С таким же успехом я мог потыкать спящую гадюку палочкой.

— Так уж и быть?! — взревела Шейла, у нее едва пар из ушей не валил. — Я забираю свои слова обратно! Ваши извинения для меня — пустой звук. Можете взять и засунуть их себе в…

Но я не узнал, куда она рекомендует мне засунуть свои извинения, потому что за стенкой раздался отчетливый хлопок. Опять водопровод.

Шейла, похоже, тоже поняла, откуда звук, поэтому вскинула руки в немой молитве.

— Святые, дайте мне сил, — простонала она.

Я про себя попросил о том же. Еще раз Шейлу в мокрой насквозь блузке я точно не переживу.

*

К вечеру стало ощутимо прохладнее, и, выйдя на улицу, я впервые подумал, что это похоже на настоящую осень. Листья мелодично шуршали под ногами, когда я сворачивал к каналу, по которому неспешно плыли небольшие лодки. Я молча кивнул нескольким знакомым по святой Хильде — двум студентам и преподавателю. В таком маленьком, а еще и университетском городке от знакомых лиц не спрятаться никак.

И все же спокойный осенний вечер, казалось, ничего не могло омрачить. Когда техник во второй раз уходил из нашего дома, то посмотрел на нас с Шейлой с нескрываемым осуждением. Он что-то пробормотал про «решите свои проблемы», но мы оба сделали вид, что ничего не услышали.

Переодевшись, мы с Шейлой вновь столкнулись внизу: каждый собирался куда-то уходить. Я невольно задался вопросом, не к принцу ли на встречу она собралась, но ничего не сказал. На улице мы разошлись в разные стороны, не обмолвившись при этом ни словом.

Я остановился у причала и залюбовался торчащим среди алой листвы шпилем университета. Когда-то давно я и сам был студентом в этих стенах, но кажется, что это было в какой-то другой жизни. Вряд ли кто-нибудь из бывших однокурсников узнал во мне прежнего Ардена, который любил вечеринки и неприятности. Он исчез вместе с улыбкой Героценты.

По каменному мосту недалеко от причала на велосипеде ехала женщина. Заметив меня, она замахала мне рукой. Я пригляделся и по злосчастному леопардовому платку узнал в женщине Мадлен. Со всем происходящим в последнее время я совсем о ней позабыл. На неделе мы несколько раз сталкивались в коридорах, но я не жаждал светской беседы.

Похоже, настала пора столкнуться с реальностью. Нельзя же, в конце концов, поцеловать женщину, а потом делать вид, что ничего не произошло.

Когда Героцента с сияющей улыбкой остановилась рядом, я в приветствии коснулся шляпы кончиками пальцев.

— Мисс Стэйтем.

— Профессор Бирн! — обрадовалась коллега. Леопардовый платок красной тряпкой маячил у меня перед глазами.

Мадлен слезла с велосипеда и прислонила его к каменной ограде.

— Давно вас не видно, — заметила она, конечно же, намекая на то, что произошло после бара.

— Обживаюсь в новом доме, — сказал я не моргнув глазом. — Мисс Стэйтем, вынужден попросить прощения за то, что произошло тем вечером. Я не хотел вас… смущать или оставлять в неопределенности.

Она замахала руками.

— О нет, что вы! Все совсем не так. Знаете ли, я оченьтерпеливая женщина. Если есть какие-то вопросы, которые вам нужно решить, то я понимаю.

Она наверняка заметила, сколько времени я провожу в компании Шейлы. Нет ничего более раздражающего, чем разговоры загадками, на которые у меня не было сил искать ответы.

Я решил не играть в дурачка.

— Мне интересна мисс Уилан, если позволите признаться, — сказал я, отчего Мадлен едва не задохнулась от возмущения. — Красивая, умная, образованная девушка. Как вы думаете, у меня есть шанс?

Если бы я резал ее ножом на глазах у всех отдыхающих в парке Генриентты, думаю, эффект был бы меньше.

Мисс Стэйтем вымученно улыбнулась и похлопала меня по предплечью.

— Вы такой шикарный мужчина. Конечно, есть. — Затем она сделала ко мне еще один шаг, оказавшись практически вплотную, и шепнула на ухо: — Надеюсь, она не держит вас в заложниках?

— Что вы имеете в виду? — засмеялся я.

Мадлен пожала плечами.

— Ну, вы могли так сказать, потому что она стоит за вашей спиной.

Гремлины.

Надеясь, что это всего лишь шутка, я медленно, оттягивая неизбежное, обернулся, чтобы проверить. И конечно, судьба была ко мне слишком благосклонна все эти годы, потому что свои запасы удачи я явно исчерпал. Шейла стояла там — с декоративным розовым зонтиком в руках, не очень похожая на шантажистку, но зато заметно испуганная.

Наверное, она зашла в парк с другого входа, надеясь меня избежать.

Я протянул руку, чтобы ее остановить, но было поздно: она уже развернулась на каблуках и стремительным шагом удалялась прочь. Коричневая юбка колыхалась при ходьбе.

Готов поклясться на свою мандрагору, Шейла подумала, что я свихнулся. И не мне было ее винить.

— Простите, — бросил я Мадлен, даже не глядя на нее, а сам припустил за беглянкой.

В вечер выходного дня на набережной было довольно оживленно, поэтому я и глазом моргнуть не успел, как Шейла затерялась в толпе. Несколько раз мне казалось, что я видел ее промелькнувший бордовый бант, но он исчезал так же быстро, как и появлялся.

— Извините, простите… — бормотал я, то и дело задевая прохожих.

Маленькая бородатая собачка острыми зубами схватила меня за штанину, и тогда я наконец увидел Шейлу. В сумерках уже мало что можно было разглядеть, но когда она обернулась и наши взгляды встретились, то я понял: она не смущена — оназлится.

Я пытался сделать шаг вперед, только вот маленький монстр не пускал меня. Его хозяйка — хрупкая студентка — с другом пытались оторвать от меня животное, на ходу принося извинения.

Я думал, что Шейла вновь сбежит, однако в очередной раз ошибся. Заметив меня, она обеими руками подобрала юбку и решительно направилась в мою сторону. Казалось, еще немного — и у нее изо рта вырвется пламя.

— Вы! — крикнула она, тыча в меня указательным пальцем. — Как вы посмели?!.

— Дорогая, мне нужно конкретней указывать на грехи. Я только с обеда столько натворил, что уже забыл о половине.

Ну шутками ее не возьмешь.

— Вы использовали мое имя, чтобы флиртовать с другой женщиной! — Она говорила так громко, что на нас уже традиционно с интересом обернулась многочисленная публика. Среди них наверняка была и Мадлен.

— Так вот что вы обо мне думаете? — невольно вскипел я. — Ну тогда у меня для вас плохие новости, милая. В людях вы ни черта не разбираетесь.

— Сказал кто? — Шейла фыркнула. — Человек, который мечтает о том, чтобы его соседями стали крысы и тараканы, лишь бы не жить с кем-то разумным!

К сожалению, псина оказалась на стороне Шейлы: только сильнее зарычала, когда хозяйка вновь попыталась оторвать ее от меня.

— И почему вас все никак не оставит в покое эта тема? — гаркнул я низким голосом. Главное, чтобы окружающие не позвали стражей, а то подумают еще, что какой семейный скандал. — Да, я пытался вас выселить. Но теперь все, сдался. Живите где хотите и делайте что хотите. Мне вообще все равно!

Мне было вовсе не все равно, но я был слишком горд, чтобы сказать об этом.

Щеки Шейлы надувались и сдувались от злости. Она сделала по направлению ко мне еще несколько шагов. Если бы не живой капкан, я бы, возможно, и сделал шаг назад — настолько расстроенной она выглядела.

Она была ниже меня на целую голову, но это не мешало ей смотреть с вызовом, от которого вставали волосы на затылке. Феи и правда упорный народ, и свою приемную дочь воспитали под себя.

В какой-то момент мне почудилось, что она меня сейчас поцелует. Иллюзия быстро рассеялась, когда Шейла занесла руку, и уже через мгновение щеку обожгла острая боль унижения.

— Я съезжаю, — прошипела она и развернулась.

Меньше всего я ожидал именно этого. Если бы она заявила подобное в понедельник, я бы прыгал от радости и даже открыл бутылочку сидра, чтобы отметить. Но всего неделю спустя я ощущал горькое разочарование.

Я наклонился и оторвал собачонку от штанины вместе с куском ткани, затем вручил ошарашенного питомца хозяйке. Дорогу домой я преодолел практически бегом, но уже на пороге осознал, что Шейла оказалась быстрее. Ее мантия — обычная, молочно-бежевого цвета — висела на крючке.

Не потрудившись постучаться, я ворвался в ее комнату, где она, как и ожидалось, занималась сбором вещей: буквально швыряла их в раскрытый чемодан. Такая, как Шейла, слов на ветер не бросает.

— Тихая жизнь… — бормотала она себе под нос, — …с козочками. На природе…

Я остался стоять у двери, схватившись за ручку на случай, если Шейла решит меня выгнать. Я был настроен бороться до конца.

— Куда вы пойдете? — спросил я, стараясь, чтобы голос не дрожал от злости.

— Не ваше дело, — огрызнулась она, без стеснения доставая из ящика целый ворох чулок с кружевными резинками. — Наверняка в общежитии найдется хотя бы раскладушка. Поставлю ее в общественном коридоре, если придется.

Не думаю, что она шутила.

Шейла прекратила метаться по комнате, когда настал черед собирать статуэтки животных с крылышками. Большей безвкусицы я в жизни не видел, но для нее они явно очень ценны, потому что она стала аккуратно раскладывать их по дну чемодана.

— Шейла, вы можете успокоиться?

— А вы можете не называть меня по имени? Я вам такого разрешения не давала, Арден. — Она в первый раз с момента моего появления посмотрела мне в глаза. — И вообще, я смотрю, вы прямо-таки богач, раз позволяете себе устраивать разборки, где водопроводная система реагирует на малейшие перепады настроения!

— Вы сами не разобралась в ситуации, сделали какие-то выводы… Может, остынете? И тогда поговорим?

Эти слова, похоже, только сильнее ее разозлили. Она окончательно оставила сборы и вновь двинулась на меня с грацией хищника.

— Я не позволю играть с собой, профессор Бирн, — мое имя она произнесла с какой-то издевательской ноткой. — Не позволю вытирать о себя ноги. Не позволю вовлекать меня ни в какие ваши авантюры, особенно когда вам сложно помочь мне в самой малости. — Она пальцами показала размер своей «крошечной» просьбы.

Я фыркнул.

— Это просто смешно. Шейла, я не знаю, сколько раз мне нужно вам повторить: антирринум смертельно опасен. Да, известны какие-то его целебные свойства, но риск слишком велик.

— Думаете, я дура? — Она вскинула подбородок.

— Нет.

Я и правда так думал. За те дни, что я узнал ее, понял, что это женщина острого ума и редкой наблюдательности.

— Отлично, — с удовлетворением кивнула Шейла и продолжила сборы, но уже в более спокойной манере. — В шкафу осталась кое-какая моя одежда. Я ее заберу на неделе. Через посыльного. — Она сверкнула глазами в мою сторону.

— Отлично, — повторил я и снял ботинки.

Шейла немного опешила от подобной наглости, но никак не прокомментировала.

Я прошел к ее аккуратно заправленной кровати и плюхнулся сверху.

— Займу эту спальню, — сказал я, складывая руки за головой и разглядывая деревянный потолок.

— Почему же сразу не заняли? — не сдержала любопытства Шейла.

— Не знаю, хотел придержать до лучших времен. А теперь они, похоже, настали.

— Наглец.

Она прошла мимо меня к комоду, чтобы взять что-то из ящика, но я не дал ей это сделать, молниеносно схватив за запястье.

— Ай, пустите! — взвизгнула Шейла.

Я поднялся и дернул ее на себя — так она быстро оказалась у меня на коленях. Шейла тяжело дышала. Я буквально видел, как ее мозг отчаянно работает над поиском нового оскорбления.

— И как это понимать? — тихо спросила она наконец.

Неспешно я разжал пальцы на запястье и выпустил руку. Шейла не двинулась с места, ожидая моих дальнейших действий. Левой рукой я заправил выпавшую из ее прически прядь за ухо. На какое-то время я задержался на ее щеке, едва касаясь мягкой кожи.

— Шейла.

— М? — рассеянно ответила она, ее взгляд блуждал по моему лицу, на мгновение задержавшись на губах.

Если бы я был огромным котом, то замурчал бы от удовольствия.

Тыльной стороной ладони я наконец коснулся ее скулы, затем провел рукой чуть ниже, дойдя до шеи.

— Я никогда бы не стал использовать ваше имя, чтобы флиртовать с другой женщиной.

Словно очнувшись от гипноза, Шейла сбросила с себя мою руку и встала с кровати. Она принялась расправлять несуществующие складки на юбке, отчего я хрипло рассмеялся.

— А ну, — пригрозила она, по-детски нахмурив брови. — Эл рассказывала, какой вы раньше был бабник, так что я на ваши приемчики не куплюсь. Можете даже не надеяться.

Это было давно и длилось не очень долго. Потеряв Героценту, я от отчаяния пустился во все тяжкие. Был молод и глуп. Готов был поклясться, что жизнь закончилась. В юности все кажется большим и значимым. С возрастом это чувство прошло, но вернулось почему-то именно теперь, когда я знал наверняка: без Шейлы это точно будет конец. Я буду обречен на одинокое и унылое существование, временами отвлекаясь на кого-нибудь вроде Мадлен или даже студенток с выпускных курсов. Проведу старость, копаясь в земле, и умру погожим летним днем в своей оранжерее.

Та картина, которую описал Эдмунд, застряла у меня в голове и не желала оттуда уходить. Дом на зеленом холме… Дети, богающие по полю. Витая беседка, как в саду у Лизбет Даррелл. Шейла, читающая книгу на скамейке перед домом, в легком платье и соломенной шляпке.

Как ни тяжело было признавать, никакие деньги не купят такое будущее.

Я смотрел, как она оглядывается по сторонам в поисках того, что забыла взять. Акварель так и осталась лежать на раскладном столике, вымытые кисти аккуратно стояли в стакане. Возможно, она собиралась вернуться за ними позже. Возможно, они ей были уже не нужны.

— Уже поздно, — заметил я.

— Спасибо, я знаю, — равнодушно отозвалась Шейла, обуваясь в дорожную обувь. — Если придет какая-то корреспонденция на мое имя, пожалуйста, оставьте ее в моем шкафчике в преподавательской.

— Как прикажете, мисс Уилан.

Она вновь сверкнула в меня глазами, давая понять, как ей надоели эти игры с переходом на фамильярное отношение и обратно.

— Всего хорошего, мистер Бирн.

Я услышал, как внизу хлопнула дверь, и вновь лег на кровать. Хотелось думать, что Шейла сейчас вот так побродит пару часов и вернется. Что хваленая фейская гордость уступит здравому смыслу, и уже завтра мы по-соседски кивнем друг другу за завтраком.

Но прошел час-другой, а она все не появлялась. Уже давно стемнело, за окном застучали тяжелые капли. Кажется, скоро нам предстоит испытать на себе настоящие осенние дожди.

Я пытался читать при тусклом свете оставленный Шейлой томик поэзии, но уже на десятой странице начал зевать. Не в силах заснуть, спустился в кухню и заварил себе змеевик. В тяжелые времена всегда помогало от похмелья, а потом я использовал его просто как хороший успокоительный чай.

Ну что ж, если она так хочет, то пусть будет так. И правда, кто я такой, чтобы указывать, где ей жить и с кем встречаться? У меня остается перед ней обязательство по сопровождению студентов на выездные занятия, но это всего один раз в месяц.

А в остальном ее жизнь меня теперь совсем не касается. По крайней мере, я пытался себя в этом убедить.

Глава 8. Недолгая разлука

Шейла

Поверить не могу, что я это сделала. Я, Шейла Уилан, поборник честности и справедливости, затеяла опасную игру с мужчиной, для которого я была последней надеждой. Гадкое чувство поселилось где-то в груди, когда я толкала знакомую деревянную дверь студенческой администрации.

Бобби на месте не было, но с нашей первой встречи я знала, что она живет в примыкающих комнатах, поэтому без зазрения совести нажала на кнопку вызова на столе.

Она появилась буквально через минуту, потирая глаза и в одной ночной рубашке.

— Прости, что разбудила, — сказала я. — Я бы не стала беспокоить, если бы не было срочно. В общем, мне нужно где-то переночевать.

— Общежитие переполнено, — механическим голосом ответила Бобби, отчаянно пытаясь проснуться. — В восточном крыле ремонт, а студентов в этом году вообще больше обычного. Хильда с какого-то перепугу запустила поток специалистов по работе с опасными животными. Сегодня заехали еще двое студентов по обмену.

— Даже…

Девушка внезапно прояснившимся взглядом посмотрела мне в глаза.

— Даже раскладушки не осталось, — закончила она за меня, будто прочитав мысли. — Но…

Я тут же оживилась.

— Но можешь переночевать у меня. Одну ночь, Шейла. Моя доброта не безгранична.

— Спасибо, Бобби, спасибо! — запищала я от радости. — Я тебя не стесню, обещаю. Я много лет жила в общежитиях и всегда была идеальной соседкой.

Бобби молча поманила меня за собой, и я, поудобнее перехватив чемодан, отправилась следом по темному коридору. Похоже, она прекрасно видела в темноте, потому что свет горел только в приемной, а в глубине дома не оказалось даже намека на выключатель.

— Ты вампирша? — поинтересовалась я между делом, когда мы зашли в одну из немногочисленных комнат.

Свет из окна освещал небольшое помещение, где когда-то жили, а сейчас заваленное всякой всячиной. Бесчисленные коробки с бумагами заполняли все пространство.

— Наполовину, — зевнула Бобби. — Мама охотилась на папу и влюбилась.

— Охотилась? — не поняла я. — Мне казалось, вампиры давно не…

Бобби устало вздохнула.

— Моя мама — детектив. Папа был подозреваемым в одном деле. Вот и получилось.

Я не стала уточнять, оказался ли ее отец виновным в преступлении, чтобы не бесить еще больше.

— Коробки можешь вынести в коридор, — сказала Бобби. — Туалет прямо рядом с приемной. Удобно в течение рабочего дня, но отсюда, конечно, пилить и пилить.

— Спасибо.

Она уже хотела уйти, как что-то остановило ее, и она развернулась в проходе.

— Кстати, раз уж я тебя выручила. А что у вас случилось с профессором?

— Бытовые разногласия. — Я пожала плечами.

— А выглядел таким приличным человеком… — С этими словами полувампирша исчезла в темноте.

Мне ничего не оставалось делать, как засучить рукава и приступить к работе. Сил особо не было, но и выбора тоже. Иначе мне придется возвращаться на Квин-сквер, а столкнуться с последствиями своего решения я пока не готова.

Бедный, наивный профессор Бирн! Он, наверное, и правда поверил, что я настоящая истеричка, которая вступает в споры по каждому поводу. И я ненавидела себя за то, что делала. Но жизнь Ниалла зависела от меня. Не знаю, сколько еще он сможет продержаться в таком состоянии…

Прошлой зимой мой младший брат был совершенно обычным, здоровым мужчиной. Он помогал родителям в семейной таверне, собирался найти хорошую девушку и жениться на ней. Ему не было равных в обращении с лошадьми: он чувствовал их так чутко, что, казалось, понимал их язык. В светлых вихрах волос постоянно гулял ветер, а улыбка не сходила с его губ.

О том, что Ниалл собирался участвовать в магической дуэли, мы узнали слишком поздно. Феи довольно строги к случаям использования сил и считают, что волшебники обязаны жить скромной жизнью и ничем не выделяться, поэтому никто такого от него не ожидал.

Я тоже была дома: приехала на зимние каникулы, чтобы провести время с семьей. Бабушка была несказанно рада и грозилась закормить меня до смерти.

Ниалла не было час, затем два… Мы по-настоящему забеспокоились, когда Монти, семейный пес, начал тихо подвывать у двери.

Было уже темно, и я отправилась по улочкам родного городка в поисках брата. Отец вызвался пойти со мной, но я уговорила его остаться дома.

Еще через полчаса я нашла неподвижное тело Ниалла на дне оврага. Он слегка светился из-за остатков магии в организме.

Обратно я тащила брата на санях, изо всех сил поторапливая себя. Когда я вновь очутилась на пороге дома, дыхание скорее напоминало хриплые всхлипы.

— Зовите Марго, — выдохнула я, прежде чем меня завалят вопросами.

Бабуля появилась из своей комнаты вместе со звоном бисера, ее взгляд был непривычно сосредоточен. Маленькие крылышки подрагивали, пока она летела.

Но никто не смог помочь Ниаллу. Он словно бы оказался в глубоком сне. Такое случается очень редко: магия, предчувствуя опасность, блокирует сознание, чтобы таким образом сохранить остатки жизни. Чтобы пробудить такого волшебника, необходима очень серьезная встряска поля, которая может привести к необратимым последствиям. Пока единственно известный науке способ — это антирринум, использовать который официально не рекомендуется. Да и мало кто пробовал. В этом плане сложно винить Ардена Бирна в отказе.

Его соперника вскоре поймали. Им оказался его близкий друг Измаил. Он был в ужасном состоянии: весь трясся, не мог связать и двух слов. Утверждал, что причина была в девушке Лейле — местной лавочнице, которая играла и с одним, и с другим. В итоге Лейла совсем скоро собрала вещи и куда-то уехала. Горожане говорили, вышла замуж за купца, но кто знает, что там было на самом деле.

Я чувствовала себя отвратительно, когда покидала порог дома на Квин-сквер, сорок семь, но знала, что так будет лучше. Сейчас моя личная жизнь не имела никакого значения — важна была только жизнь Ниалла.

Освободив пространство, я встала посередине комнаты, чтобы перевести дух. Я должна добиться от Ардена Бирна помощи, даже если придется пожертвовать своей гордостью.

Под холодным шерстяным одеялом я думала о брате.

*

На следующий день мы с Бирном встретились на ступенях основного здания. Он делал вид, что не заметил меня, хотя сделать это было сложно.

— Доброе утро, — поздоровалась я, и он просто кивнул, даже не глядя в мою сторону.

Тогда я предприняла новую попытку, пока мы шли по широкому холлу, уже заполненному студентами:

— С трубами все в порядке?

Бирн шумно выдохнул, а затем впервые удостоил меня равнодушным взглядом.

— Мисс Уилан, вам от меня что-то нужно?

О да, вы попали в самое яблочко, профессор.

— Будете устраивать сцену перед студентами? — Я невинно захлопала глазами. Соблазнительница из меня как из табуретки трон, конечно.

— Это не я иду за вами, — зашипел Бирн, — а вы за мной.

— Коридор один на всех. — Я поудобнее перехватила книги, которые взяла для сегодняшних занятий. — И мне не запрещено по нему ходить.

По его лицу было видно, что он ведет какой-то тяжелый внутренний диалог на предмет того, пнуть ли меня при всех или сделать это ночью в темном переулке. Внезапно Бирн сделал ко мне шаг и наклонился так близко, будто я была букашкой на цветке, которую ему не терпелось рассмотреть.

— Скажите, мисс Уилан, у вас беды с головой?

— О да-а, — заверила его я, — огромные.

— Тогда ясно. — Бирн выпрямился, но, похоже, я его не убедила. — На Квин-стрит, надеюсь, не собираетесь возвращаться?

Я буквально услышала звук моих крошащихся надежд. Он не звал меня обратно. Не хватал за руку и не молил выйти за него замуж… На мгновение я засомневалась, что Эл сказала мне правду про предсказание. В конце концов, она же его сестра. Могли они оказаться в сговоре? Ради чего? Вряд ли сумели бы предугадать, что я хлопну дверью. Голова грозилась взорваться.

— Конечно нет. — Я вскинула подбородок для убедительности.

Боги, я потеряла не только последнюю надежду на спасение брата, но и отличную квартиру почти в самом центре. Больше никогда — честно-честно — я не буду строить из себя роковую соблазнительницу. Клянусь бабушкиной леопардовой накидкой…

— Простите? — переспросила я, когда поняла, что Бирн что-то сказал.

— Говорю, все к лучшему. Но не думайте, что я какое-то чудовище, мисс Уилан. Если вам некуда будет идти, двери моего дома всегда будут для вас открыты. А вообще будьте осторожны. Вы слышали, что метеорологи сегодня предсказывают сильную грозу?

Мне хотелось его ударить. А еще до безумия хотелось домой. Туда, под большое воздушное одеяло, в свою уютную комнату, где каждый угол можно занять любимыми безделушками и принадлежностями для рисования. Туда, где будет слышно, как Бирн меряет шагами свою спальню или как шумно прихлебывает кофе.

— Спасибо, буду знать, — буркнула я и повернула в сторону лестницы, ведущей в мое крыло.

Пресвятая мать, меня провели! Заставили поверить в какую-то сказку, что этот заносчивый, несносный мужчина может быть моей судьбой. Мне не хотелось думать плохо об Эдмунде, но, похоже, Бирн и его втянул в свою авантюру.

А я же, главное, повелась!

Не заметив перед собой какого-то высокого студента, я со всей дури в него врезалась.

— Профе! — обрадовалось мое препятствие, пока я потирала лоб. Хорошо, если не будет шишки.

— Мистер Хант.

— Профе, лекция в субботу была уморительная… Я имел в виду — умопомрачительная! — поправился старшекурсник. — Я тут подумываю, чтобы сменить специальность…

Я выставила вперед указательный палец.

— Не смейте, Хант! Вы почти выпускник. Думаю, стены святой Хильды достаточно от вас натерпелись.

— Но вы так красиво рассказываете о литературе. — Он немного поник.

— Ничего, можете писать мне сочинения о прочитанном после выпуска, — пообещала я, но увидела задорный огонек в глазах Ханта и тут же пожалела.

— Профе, скажите… — Он немного замялся. — Вы встречаетесь с профессором ботаники?

Не ожидала услышать такой вопрос от студента! И не знаю, какой сценарий хуже: он интересуется для себя или просто интересуется.

— Конечно…

Но я не успела ответить, потому что кто-то из-за спины сделал это за меня:

— Конечно да, Хант, а теперь проходите вперед.

Я едва не подпрыгнула на месте.

— Профессор Бирн? Разве вы не должны быть у себя в аудитории?

— Оглянитесь, мисс Уилан, все идут в зал собраний.

И правда, студенты и преподаватели поток устремились в одном направлении.

— Откуда вы?..

— Проверил телеграф, — сухо объяснил Бирн и положил руку мне на спину, подталкивая вперед. — А теперь вперед, мисс Уилан, вперед.

Я старалась держаться Бирна, но многочисленные студенты и преподаватели то и дело пытались пройти между нами. Тогда Бирн недолго думая взял меня за руку и потащил за собой.

— Хотите, чтобы вас растоптали эти бизоны? — прокричал он мне на ухо в оправдание.

Я была одновременно за и против. За — потому что чувствовать его поддержку было отчего-то приятно, против — потому что мне было ужасно стыдно и досадно за этот розыгрыш, который надо мной устроили. Неужели я вообще могла вообразить, что могу быть чьей-то судьбой? Перечитала романов, вот и мерещится всякое.

К счастью, на нас никто не пялился, потому что все были заняты своими делами, а наши руки были прикрыты длинными рукавами мантий.

Зал собраний был похож на улей: все не переставая гудели. Большинство мест были уже заняты. В этом плане хорошо быть преподавателем — стулья в первом ряду всегда свободны. Мы с Бирном сели рядом с преподавательницей лечебного дела миссис Лафф. Не знаю, сколько ей лет, но говорят, что она самый старый педагог в Хильде после ее основательницы. Впрочем, по ее внешнему виду это не было особо заметно: чуть поседевшие пряди — единственное, что выдавало ее возраст, в остальном она выглядела очень элегантно.

— Добрый день, молодые люди, — поздоровалась она с нами, и я только тогда осознала, что Бирн все еще держит меня за руку.

Поспешно тряхнув рукой, я демонстративно положила ладони на колени, но было поздно: по чуть озадаченному взгляду миссис Лафф я поняла, что она заметила.

— Кгхм, — прокомментировал Бирн. — Добрый. Не знаете, почему нас позвали?

— Хотят представить высокопоставленному гостю, — сказала миссис Лафф, поправляя очки в оправе, украшенной мелкими цветными камешками.

Как пить дать, это принц. И чего ему не сидится в своем великолепном дворце? На что ему сдалось это захолустье?

Бирн напрягся, но ничего не сказал, хотя наверняка все понял.

— О, Арден, дружище! — прогремел слева голос Эдмунда, который почему-то везде появлялся в сопровождении мисс Стэйтем. Наверняка преподавательница зелий хотела так подобраться к Бирну через его друга.

Если бы это было возможно, я бы вжималась в стул так сильно, пока не исчезла. Но, к несчастью, трансформация была не моим предметом, а магический ресурс стоял на отметке «допустимо в бытовом использовании». Не всем же быть великими волшебниками, в конце-то концов.

Эдмунд с Бирном поприветствовали друг друга, и новоприбывшие преподаватели сели рядом с нами. Я заметила, что мисс Стэйтем выглядела немного подавленно. Наверняка это из-за вчерашнего поведения Бирна в парке. Я бы тоже расстроилась, если бы была такой красоткой и не все мужики падали штабелями у моих ног.

На помосте показался декан Филлипс, который часто брал на себя обязанности святой Хильды, пока она отдыхала от мирских дел. То есть, проще говоря, всегда.

Филлипс прокашлялся, и его магически усиленный голос эхом разнесся по залу.

— Уважаемые студенты и сотрудники университета святой Хильды. Я рад приветствовать вас в стенах нашего прекрасного учебного заведения. Я вижу, нас существенно больше: не все застали мою приветственную речь. В таком случае хочу напутствовать вас в ваших начинаниях и пожелать усердия и прилежания. Не забывайте отдыхать и совершать глупости в свободное время.

По залу пронесся коллективный смешок.

— А теперь, — декан подбоченился, — позвольте представить вам его высочество наследного принца Флинта Юджиния Александра Грана.

Многочисленные студентки святой Хильды завизжали от восторга. Думаю, большинство из них не верило своему счастью.

— Не зря накрасилась перед занятиями, — запищала какая-то студентка позади меня.

— Да, — принц откашлялся, — большое спасибо за приглашение в святую Хильду. Сам я учился в Иосифе Клинском, и, признаться вам, в столичных университетах совсем другая атмосфера.

Я сузила глаза, пытаясь представить, как это ходячее совершенство выглядит по утрам. Он встает — и у него сразу такая идеальная прическа? Или это работа трех стилистов?

— С вами все в порядке, мисс Уилан? — Бирн испугал меня своим внезапным шепотом.

— Чего прицепились, — процедила я, не отрывая глаз от принца прежде всего, чтобы не встречаться взглядами с Бирном. Само общение с ним мне после вчерашнего казалось настоящим унижением.

— Выглядите так, как будто у вас живот болит, — сказал он.

Я едва удержалась от того, чтобы пихнуть его локтем под ребра.

— Вам нехорошо? — всполошился Эдмунд слева от меня.

Тем временем принц Гран продолжал:

— …но отчего-то мне кажется, что поездка в ваш университет была предначертана мне самой судьбой. Ведь тут я встретил очень важного для себя человека.

И тут он посмотрел на меня.

Этот прямой, открытый взгляд, конечно, не укрылся ни от коллег, ни от студентов. Возможно, не всем было видно, на кого именно смотрел принц, но сам факт не укрылся ни от кого.

Меня же интересовала реакция совсем другого присутствующего здесь, но Арден Бирн был невозмутим — впрочем, как и всегда. Я ощутила легкий укол разочарования и окончательно убедилась в том, что умудрилась угодить в столь тщательно расставленную ловушку.

Я… Да, я определенно пропала.

Бирн воплощал собой мужчину, о котором я всегда фантазировала, когда была еще школьницей. Он был высок, по-своему красив с этим своим длинным носом и понимающими серыми глазами. А еще, несмотря на внешнюю колючесть, он был по-настоящему добр. Он беспокоился обо мне. Или, по крайней мере, отлично делал вид.

Сказочная красота малознакомого принца меркла на фоне ворчливого профессора магоботаники. И пусть я пыталась себя убедить, что действую исключительно в интересах брата, кажется, у меня появилась еще одна проблема, которую я не могла игнорировать.

Мне был интересен Арден Бирн.

Было прекрасно на мгновение помечтать о том, что я чья-то судьба и предназначена кому-то богами, но реальность такова, что выбор все равно всегда за нами.

— Мне и правда нехорошо, — выдавила я и встала.

Бирн среагировал мгновенно. Кажется, тело было быстрее, чем его мысли. И конечно, это привлекло к нам еще больше внимания.

Принц был позабыт. Сотни глаз вылупились на нас с Бирном, отчего я почувствовала подступающую тошноту.

— Простите, — вылетело у меня, и я помчалась обратно по проходу.

Думаю, с таким же успехом я могла бы размахивать и звенеть музыкальными тарелками.

Когда я оказалась за пределами зала собраний, то только тогда смогла выдохнуть. Прислонившись к стене, я ощутила холодную поверхность камня.

Что обо мне подумает декан Филлипс? Что я вертихвостка, которая умудрилась за один день окрутить особу голубых кровей?

— Вот, возьмите.

Буквально из воздуха передо мной появился Бирн. Слегка запыхавшийся и покрасневший, он протягивал мне стакан воды, за которым, наверное, бегал, пока я приходила в себя.

— Ну вот, вы опять это делаете, — пробормотала я, но стакан все-таки взяла.

— Что? — не понял Бирн.

Я сделала несколько больших глотков и вытерла рот тыльной стороной ладони. Бирн смотрел на меня с искренним любопытством.

— Смущаете, — сказала я, хотя на самом деле имела в виду совсем другое.

— Принца Грана мне не переплюнуть. — Бирн впервые за долгое время улыбнулся.

Я не удержалась от ответной улыбки, и на душе тут же стало чуточку легче.

— Ваша взяла.

— Не могу представить, что вы сейчас чувствуете, но… — Бирн отступил и запустил руку в темные волосы. — Но вам не стоит слишком переживать по этому поводу.

— Да, принц уедет… — начала говорить я, однако Бирн заговорил вместе со мной.

— Люди всегда будут завидовать тем, кому повезло больше.

— Простите? — теперь настала моя очередь удивляться.

— Ну, если вы и правда заинтересованы в нем, то, конечно, у вас будет множество преград. Все-таки вы простолюдинка…

Я не верила своим ушам. Арден Бирн — тот самый Арден Бирн, который всеми силами пытался отвадить меня от мезальянса! — намекал на то, что я собираюсь отвечать на ухаживания принца? Хотя, с другой стороны, сама я, кажется, только об этом и говорила, но исключительно, чтобы позлить Бирна.

— Вы на что сейчас намекаете?! — вскипела я.

Арден осекся, осознав, что ляпнул лишнее.

— Вы! — Я тыкнула пальцем ему в грудь. — Вы звали меня на свидание! Вы играли со мной, да, профессор? Я так и знала. Боги, ну я и дура…

Подхватив юбки, я ринулась прочь. Куда угодно, лишь бы подальше от зала собраний и этого самовлюбленного придурка. Как он мог так спокойно рассуждать о моем будущем с наследным принцем? Будто бы все было уже решено, и у меня даже не было права голоса. Конечно, такая простачка, как я, должна радоваться, что на меня обратила внимание особа голубых кровей!

До конца дня я была сама не своя. То и дело ошибалась в лекциях или называла студентов неверными фамилиями. Однажды я даже ляпнула, что поэтесса Мэри Бёрн любила выпить после работы, видимо, тем самым озвучив собственные желания.

Но вместо того, чтобы завалиться в ближайший бар, я отправилась в библиотеку, которая находилась рядом с домом на Квин-сквер. Феи — народ, отрицающий такие радости жизни, как алкоголь и табак, поэтому воспитывали меня согласно этим убеждениям. Так что страдала я по-своему, то есть за чтением книг.

Сухая библиотекарша показала мне пустой зал, и я выбрала себе случайное место, где оставила свои вещи, а сама пошла вдоль бесконечных рядов с книгами. Здесь были и очень старые издания (некоторые из них стоило бы убрать из общественного доступа, настолько ветхими они были), и последние новинки. Время от времени я развлекалась тем, что читала современные остросюжетные романы, но по-настоящему меня увлекала только литература прошлого. В те времена люди не пользовались магией и не контактировали с другими народами. Оборотням приходилось прятаться в лесу, вампиры вообще были вне закона, а на фей просто не обращали внимания из-за их размеров. Это были столетия, когда единственные, кто творили магию, были писатели. Нравы были суровее, этикет жестче, но для меня в этом есть какая-то особенная романтика.

Я взяла собрание сочинений Пекаса и включила индивидуальную лампочку на столе. Не знаю, сколько времени прошло, но когда кто-то коснулся моего плеча, я вздрогнула от неожиданности.

На мгновение я подумала, что это Бирн пришел за мной, но оказалось, что воображение сыграло со мной злую шутку. Это была всего лишь библиотекарша.

— Мы закрываемся, — сказала она равнодушно и ушла в темноту.

Похоже, я слишком сильно устала, потому что у выхода мне снова померещилась высокая тень Бирна. За окном шел сильный дождь, и я морально приготовилась к тому, что придется бежать до здания администрации.

— Мисс Уилан, — сказал мужчина, перегородив мне путь.

Какая реалистичная галлюцинация! Надеюсь, в том травяном сборе, который дала мне Бобби, не было ничего запрещенного?

— Ой, да исчезни, — выдохнула я, не поднимая головы. — И без того тошно.

— Прошу прощения?

Удивление Бирна было настолько искренним, что я только тогда усомнилась в том, что воображение играет со мной в игры.

— Ой.

— Ой? — вновь переспросил Бирн.

Только тогда я посмотрела ему в лицо. Библиотекарша уже выключила свет в приемной, но я смогла разглядеть его обеспокоенное выражение. В руках Бирн держал свой большой черный зонт-трость, с которого на пол стекала вода.

— Вы ошиблись библиотекой? — спросила я, натягивая плащ и набросив на голову капюшон.

— Вы прекрасно знаете, что нет. — Его честность меня ошеломила.

— А что вы хотите? — Я взялась за ручку двери, но задержалась, чтобы услышать ответ.

— Поедете со мной в Бринстон?

Теперь мне вновь захотелось ущипнуть Бирна, чтобы убедиться в его реальности. Такие глупые предложения могут родиться только в моей фантазии.

— Зачем?

— Там самый большой ботанический сад в стране. Я заказал кое-какие саженцы и семена.

— И почему вы приглашаете меня, а не, скажем, своего друга профессора Санфорда?

Лунный свет, пробивающийся через дверное стекло, осветил бледное лицо Бирна. Кожа едва заметно мерцала, и я подумала, что, наверное, в роду у магоботаника были вампиры. Впрочем, в наше время любые смешения крови не редкость.

— Я подумал, — Бирн сделал шаг вперед и встал рядом со мной, чтобы убедиться, что я не сбегу на улицу без зонта, — что раз я помог вам с выездной лекцией…

«Кто еще кому помог», — хотелось сказать мне, но я вовремя прикусила язык.

— Вы делали это по своей воле. И вообще, зачем вам компания женщины, с которой вам неприятно находиться в одном помещении?

— Шейла, возвращайтесь домой, — внезапно произнес он непривычно тихим голосом.

— Не называйте меня… Эх, ладно, делайте что хотите. — И я вылетела под проливной ливень.

Моя гордость была растоптана после того, что произошло утром.

Лицо и волосы мгновенно намокли, я почувствовала, как блузка прилипла к телу. В туфли на плоской подошве тут же набралась вода, и я услышала неприятное хлюпанье. Попытки прикрыться сумочкой не увенчались успехом.

Не прошло и нескольких секунд, как над моей головой раскрылся зонт.

— Куда вы пойдете? — требовательно спросил Бирн.

У меня не было другого выхода, кроме как признаться:

— В здание администрации.

— Квин-сквер находится через блок, — резонно возразил он.

— Неважно. Я уже сказала, туда я не вернусь.

Это вопрос, прежде всего, моей гордости, и я хотела видеть Бирна как можно реже, чтобы окончательно не разбить себе сердце.

— Хорошо, — неожиданно согласился он.

Не успела я сказать и слова, как он вручил мне зонт и шагнул прямиком под дождь, очевидно, направляясь в сторону дома.

Я сделала несколько шагов по Парк-лейн, но удаляющаяся фигура Ардена Бирна вызывала во мне слишком много боли. Я не могла спокойно смотреть на то, как он уверенно шел домой в одиночестве.

Все-таки я была не полной идиоткой. Если бы он был действительно так неискренен со мной, как я думала, то не пришел бы искать меня в библиотеку.

И я припустила за ним. Ноги у меня не такие длинные, как у него, но я бежала изо всех сил, в то время как Бирн быстрым шагом уже успел преодолеть два дома. Кричать бесполезно: в такой дождь он ничего не услышит.

Только когда мы поравнялись и я на цыпочках поместила зонт над его головой, то смогла отдышаться.

Бирн замер — похоже, не ожидал, что я последую за ним. Я сама не могла предсказать подобное.

— Вы намокли, — произнесла я самую очевидную на свете вещь.

— Вы тоже, — заметил он.

Я медленно пошла вперед, и Бирн двинулся за мной, вскоре перехватив ручку зонта. Из-за моего роста мне приходилось изо всех сил тянуться вверх, чтобы закрыть Бирна от дождя.

До дома оставалось всего ничего — только овощная лавка, закрытая ставнями на ночь, и маленький каменный мостик.

На самом деле, проку от зонта в такую погоду как от козла молока. Но мы упорно шли рядом, делая вид, что он как-то спасает положение.

Я не была на Квин-стрит чуть меньше суток, а казалось, что целую вечность. Из прихожей было видно, что на кухне после завтрака остался легкий беспорядок, что совсем не похоже на Бирна.

Не знаю, о чем я думала, когда кинулась за ним. Я забрала отсюда почти все свои вещи, и у меня не было никакой сменной одежды. А еще терялся всякий смысл моего вчерашнего побега. Но сердце подсказывало, что это правильно, что я не смогу вечно прятаться от Бирна, пока нахожусь в Саллеме.

— Пойдемте, я дам вам рубашку, — словно прочитав мои мысли, сказал Бирн после того, как разулся.

Я повесила плащ на крючок и босиком последовала за Бирном. Мне нужно принять ванную. К счастью, здесь она есть, в отличие от крохотного домика администрации. Надо признать, я не очень ценила свои жилищные условия, в то время как большинство студентов и преподавателей ютились в общежитиях.

— Профессор, — сказала я Бирну, пока тот копался у себя в комоде в поисках подходящих вещей.

Он даже не обернулся.

— М?

— Я знаю, вам нелегко из-за меня. Простите.

Бирн на секунду замер, затем посмотрел на меня через плечо.

— Что на вас нашло, Уилан?

— Давайте начнем сначала, — предложила я и протянула ему руку. — Я Шейла Уилан, преподаватель литературы железного периода. Похоже, нас поселили в этот дом вместе. Спасибо, что помогли мне с выездной лекцией в субботу. Я с удовольствием съезжу с вами в Бринстон.

Надеюсь, я звучала не слишком искусственно.

Бирн прищурился.

— Вы что-то задумали. — Это был не вопрос — утверждение.

— Нет, что вы. — Я вновь попыталась провернуть этот трюк с хлопаньем ресницами.

Самый большой ботанический сад в стране? Там наверняка есть хоть один живой специалист по антирринуму.

Бирн выпрямился и подошел ко мне вплотную, всучив простую белую рубашку, которая наверняка окажется мне до колен.

— Вы не умеете врать, это вообще не ваше, — прошипел он и вышел из комнаты. — Можете занять ванную, я подожду, — донеслись его слова с лестничной площадки.

Если он собирается убить меня своими руками за мои авантюры, мне для этого еще надо выжить. И я собиралась это сделать, чего бы мне это ни стоило. Какая-то трава не сможет убить меня. По крайней мере, я очень на это надеялась.

Глава 9. Ботанический сад

Арден

Я ходил туда-сюда по комнате, пока Шейла принимала ванную. Сказать о том, что мой план по тому, чтобы игнорировать ее и дать ей жить своей жизнью, провалился, это недооценить масштабы катастрофы.

То, что произошло в зале собраний, говорит о том, что я натурально свихнулся. Сошел с ума. Слетел с катушек. Я кинулся за Шейлой будто послушный щенок и не сразу осознал, что творю. Теперь вся Хильда думает, что между нами что-то есть. Наверное, Шейла испытывает давление по этому поводу. Судя по примерам Эл и матери, женщинам важно, какие о них ходят слухи.

Я не собирался… Не собирался ставить ее в такое положение, когда у нее фактически нет выбора. Зачем-то еще ляпнул этому студенту Ханту про то, что мы встречаемся… Он достаточно взрослый, чтобы ухаживать за молодой преподавательницей, и этот факт меня натурально взбесил.

Почему вокруг женщины, которая тебе по-настоящему нравится, всегда вьется столько мужчин?

Пора признать: Эл была права. Я должен был действовать быстрее. Должен был сразу произвести благоприятное впечатление. Не отчитывать ее за каждую провинность, не срываться на ней и уж тем более не выгонять из дома, куда я сейчас пытаюсь ее вернуть. И то неизвестно, надолго ли она здесь. Вполне может статься, что она приведет себя в порядок и вернется в здание администрации.

Я чувствовал себя беспомощным. Казалось, что бы я ни сделал, завоевать доверие Шейлы будет непросто.

Внезапно я услышал плеск воды, и в голове возникла картинка нашей первой встречи в этом доме. Тогда я не придал особого значения тому, что увидел, но вид обнаженной Шейлы плотно засел у меня в памяти. Круглая упругая грудь, покатые бедра… Ее смущение, смешанное с возмущением.

Всю прошлую неделю я отгонял от себя это воспоминание, но теперь, когда оборона окончательно пала, мог думать только о ней. О женщине, которая в эту самую минуту находилась за стенкой абсолютно обнаженная.

Наверное, у меня просто слишком давно не было женщины. Не нужно было так запускать ситуацию. Интрижка тут и там — это было бы достаточно, чтобы сейчас не сходить с ума, словно озабоченный подросток.

Если я потеряю ее… Мне все равно, что я умру в одиночестве. Я как-то прожил холостяком все эти годы и не стану жаловаться. Но жизнь без Шейлы будет неполной — мне все время будет чего-то не хватать.

— Ай! Черти подколодные! — раздалось из ванной, и я не думая рванул на крик.

К счастью, Шейла оказалась замотана в полотенце, к несчастью — она поскользнулась на мокром полу и растянулась у ванны, отчаянно хватаясь за бортик.

Заметив меня, она расширила глаза от ужаса и выставила вперед левую руку.

— Профессор Бирн, удалитесь, пожалуйста!

— Хоть не удавитесь — и на том спасибо, — пробормотал я и осторожно двинулся вперед, чтобы помочь ей встать. — И что я у вас не видел, мисс Уилан?

Знала бы она, насколько моя бравада была напускная. Кончики пальцев покалывало, как от невысвобожденной магии. Я изо всех сил старался смотреть куда-то в сторону, но взгляд то и дело возвращался на влажную порозовевшую кожу ключиц.

— Я сама, — возразила Шейла, но все-таки позволила мне себя ухватить и поставить на ноги.

Когда она оказалась в вертикальном положении, я понял, что не могу оторвать взгляда от ее полных губ. Конечно, от Шейлы это не укрылось. Она нахмурилась.

— Хватит, — резко сказала она.

— Что?

— Хватит играть со мной.

— Боги, кто вам сказал?..

— Не держите меня за идиотку, профессор. Я вас раскусила. И сестру свою вы тоже подговорили, да?

— Эл? — спросил я под шум крови в висках.

— Да. Очень хорошая девушка, а вы ее в такое втягиваете…

Я отпустил Шейлу и отошел, давая ей больше пространства. Сложил руки под грудью.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Она вскинула руками, но вовремя ухватилась за полотенце, чтобы оно не соскользнуло вниз.

— Что мы с вами якобы предназначены друг другу судьбой. Родственные души, бла-бла-бла.

Гремлины, Эл рассказала ей про предсказание?! И Шейла умудрилась после этого сохранить лицо, находясь со мной в одном помещении?

— А вы прямолинейная, — заметил я.

— Ну так что, это неправда? Хорошо же я вас подловила! — обрадовалась Шейла, но я уже уходил. — Стойте, профессор, куда вы?! Давайте разберемся до конца!

— Давайте вы сначала оденетесь до конца, — предложил я, закрывая за собой дверь.

— И что это за манера бормотать из-за двери?! — рассердилась она. — Сами же говорили, что все уже видели! Вы струсили, да? Не хотите смотреть правде в глаза?

Ох, Шейла, если бы я мог смотреть тебе только в глаза…

— Это правда, — сказал я в дверь, на всякий случай придерживая ручку.

— В смысле? — удивилась Шейла. Похоже, она сама не очень-то поверила в рассказ Эл.

Я услышал, как она копошится по ту сторону, прижимаясь ухом к двери.

— Правда про предсказание. Эл знает свое дело. И мне жаль, если вас это расстраивает.

Какое-то время Шейла молчала, и я подумал, что она меня не услышала, пока она не произнесла:

— Я думала, это розыгрыш.

— Мисс Уилан, вы такая умная женщина…

— Прекратите хамить! — вскипела она.

Я многое бы сейчас отдал, чтобы увидеть выражение ее лица.

— Это не сарказм, я всерьез. — Я прижался мокрой от дождя спиной к твердой поверхности. — Вы теперь будете ставить под сомнение каждое мое слово?

— Я теперь вообще ничего не знаю! — крикнула Шейла по ту сторону. — Откройте дверь, я одета.

Я повиновался, и через мгновение она вышла из ванной с рубашкой на голое тело.

— И вы это называете одета? — Я закрыл глаза ладонью, чтобы не видеть безобразие.

Шейла запротестовала:

— Что дали, на то и любуйтесь. — Она насильно оторвала мою ладонь от лица и заставила посмотреть себе в глаза. — Вот, так-то лучше. Сами только что сказали, чего вы там…

— Я соврал, — оборвал ее я. — А теперь извольте хотя бы надеть мои брюки.

— И как вы себе это представляете? — Шейла подбоченилась. — У вас ноги как ходули.

— Аргх. — Я махнул на нее рукой и вернулся к себе в комнату, чтобы взять свою сменную одежду.

Шейла тем временем следовала за мной.

— То есть у нас с вами любовь? — не отставала она.

Я даже на мгновение замер, когда услышал подобное.

— Вы что, думаете, предсказания работают как приворотные зелья?

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Никогда не обращалась к гадалкам. Так что?

— Вы специально издеваетесь? — спросил я направился обратно в ванную.

— Возможно.

Прежде чем закрыть дверь перед ее носом, я увидел озорной блеск в карих глазах.

— Ведьма, — прошептал я, и она не торопилась оспаривать этот статус.

*

Мы с Шейлой сидели за кухонным столом напротив друг друга. Она выглядела такой серьезной и напряженной, будто собиралась заключать бизнес-сделку.

— Итак, — сказала она и сплела пальцы перед собой.

— Итак, — повторил я.

— Больше никаких секретов, — сказала она.

— Никаких, — согласился я.

Она была такая милая, когда задумывалась. Хотелось подойти к ней, схватить в охапку и затискать как котенка. Но нужно было держать лицо и, что уж поделать, себя в руках.

— Мой брат болен, — призналась Шейла и опустила взгляд в стол.

— Я мог предположить, что беда случилась с кем-то из ваших близких. — Я кивнул. — Он?..

— Он человек. — Она принялась наматывать прядь на указательный палец. — Мой родной брат. Нас вмести забрали из приюта, когда мне еще не было пяти. Он старше меня на три года. Моим приемным родителям сказали, что мой настоящий отец скончался от какой-то болезни, а мать не вынесла разлуки с мужем. Больше у них никого не было.

Я слушал и пытался представить, как феи могли вырастить и воспитать человеческую девушку. Еще двести лет назад межрасовые усыновления, как и браки, были вне закона. Подумать только, какое варварство, делить разумных созданий на более и менее достойных.

— С Ниаллом произошел несчастный случай. И он… с тех пор не приходит в себя. Мама поддерживает его с помощью магии, но не знаю, сколько еще продержится. Если я не найду специалиста по антирринуму, то потеряю не только брата, но и всю свою семью. Думаю, что не перенесу этого во второй раз.

— Шейла, — я наклонился вперед, чтобы стать к ней ближе, — я бы помог, клянусь, если бы ты значила для меня меньше.

— Я мало что понимаю в предсказаниях, — сказала она притихшим голосом.

— Хм. — Я задумался, подбирая слова. — Эл как-то объясняла мне… В общем, есть вероятность и есть условия. Вероятность в предсказаниях довольно высока, и если будешь плыть по течению, то все, скорее всего, сбудется. Но бывают дорожки, по которым, если пройдешь до конца, то сможешь обрести свое счастье. Но на эти дорожки надо свернуть.

Шейла склонила голову набок.

— Не совсем понимаю.

— Все, что сделала судьба, это обеспечила нашу встречу. Быть или не быть вместе — должны решить мы сами. И, более того, приложить для этого усилия. Просто так само ничего не случится.

— И… что ты думаешь?

— Я думаю, что нам нужно съездить в Бринстон.

*

В субботу вновь обещали дождь, и я, признаться, уже начал проклинать островной климат. Говорят, на континенте есть места, где круглый год светит солнце.

Я выглянул в окно и увидел чуть посеревшее небо. Еще какое-то время у нас есть, но мы так или иначе снова попадем в непогоду. Скорее бы выпал снег. Это хотя бы не так грязно.

Шейла показалась в дверях моей спальни с небольшим чемоданчиком наперевес. Я сказал, что нам придется переночевать в городе, поэтому она взяла с собой все необходимое.

— Готова?

Я совсем не привык к этой Шейле — смущенной, притихшей. Она больше не пыталась наседать на меня, а, казалось, отчасти закрылась, погруженная в собственные переживания. Возможно, она думает о том, чтобы уехать из Саллема и больше никогда со мной не пересекаться. Я не стал бы ее винить.

Прежде такая смелая, она боялась лишний раз коснуться меня и чуть сторонилась, когда проходила мимо. Именно поэтому я не хотел вываливать на нее все сразу: предопределенность пугает многих людей, хотя я к этому уже более-менее привык.

— Прекрасно выглядишь. — Я сделал шаг вперед, и Шейла рефлекторно отшатнулась назад. Я замер, не решаясь больше приближаться.

— Боишься? — усмехнулся я, хотя внутри все сжалось. Не такую реакцию я хотел у нее вызвать.

— Дело не в этом, — серьезным тоном ответила Шейла, в темных глазах плескалось сомнение.

— Пойдем, ты же не любишь опаздывать. — Я попытался забрать у нее чемодан, но она вцепилась в него мертвой хваткой.

Мы взяли билеты на шестиместный дилижанс, который уже стоял на станции, когда мы туда пришли. Бока транспортного средства были немного обшарпаны, но магические камни светили ярко, а это значит, что волноваться не о чем.

Я предложил Шейле руку, и она нехотя ее взяла, чтобы забраться в салон. Там уже сидели две бабули в элегантных нарядах и молодой коммивояжер в широкополой шляпе.

— Какая красивая пара, — заметила одна из бабуль с большим эмалевым украшением в волосах, как будто нас здесь вообще не было.

— Как на подбор, — согласилась вторая.

Обе дамы дырявили нас взглядами, отчего Шейла заерзала на месте. Я положил руку сверху на ее ладонь, чтобы поддержать.

— Спасибо, — кивнул я.

Женщины тут же переместили все внимание на меня. Выглядели они, правда, так, будто меня вообще не спрашивали.

— Давно женаты? — спросила та, что с брошью.

— В наше время не обязательно жениться, — зачем-то ответила Шейла. — Можно просто жить вместе.

Бабули одновременно задохнулись от возмущения.

— В наше время таких вольностей себе не позволяли, — заметила вторая.

— В наше время ты жила с двумя кавалерами одновременно, — заявила бабуля с брошью.

Перед нами разворачивалась весьма интересная картина. Даже Шейла немного собралась и с любопытством поглядывала на соседок.

Дилижанс тронулся, и я уже по привычке выставил вперед руку, чтобы Шейла не упала.

— Какой заботливый, — прокомментировала бабуля с брошью.

— Тогда ладно, — растаяла вторая.

Уже через десять минут городской пейзаж сменился на сельский, и обе женщины дружно засопели. Одна вообще заснула под таким неестественным углом, что страшно смотреть.

Наш единственный сосед-мужчина был увлечен газетой.

Я спросил шепотом:

— То есть ты не собираешься выходить за меня замуж?

— Боги, Арден, мы только перешли на ты, — обиженным котенком зашипела Шейла. — Давай как-то постепенно решать такие вопросы. И как насчет сначала спасти моего брата?

Она права. Времени было мало, и это была одна из тех причин, по которой я хотел, чтобы она поехала со мной в Бринстон.

— То есть ты не против?

В ответ Шейла пробормотала что-то невнятное, и я засмеялся.

В последний раз я был в Бринстоне прошлым летом. В этом году никак не мог заставить себя поехать, хотя понимал, что должен. Это моя ответственность, которую я взял на себя до конца своей жизни. Илиеежизни.

Примерно через полтора часа дилижанс остановился на обочине, чтобы дать пассажирам размять ноги и подышать воздухом. Все-таки дороги в Дорсете еще далеки от совершенства, хотя действующий император вкладывает в инфраструктуру немало золота.

Мы с Шейлой вышли из салона. Было холодно, дул сильный ветер. Шейла поплотнее закуталась в свою леопардовую мантию и жалобно посмотрела на меня снизу вверх.

— Арден, — позвала она меня.

— Что?

Она расплылась в задорной улыбке.

— Ничего, просто хотела попробовать. Ар-р-рден.

— Боги, ты невыносима, — сказал я, едва сдерживаясь от ответной улыбки. — Замерзла?

— Немного. — Шейла шмыгнула носом. — А что, хотел предложить мне свою мантию, Ар-р-рден?

Эта девушка легко могла вить из меня веревки, и я был совсем не против.

— У меня есть идея получше.

Я притянул ее к себе и, размяв ладони, почувствовал, как по коже затрещала магия. Переплел пальцы Шейлы со своими. Она вскрикнула от неожиданности.

— Ничего себе, какая грелка! — восхитилась она с расширенными от восторга глазами.

Я хмыкнул.

— Что? — спросила Шейла.

— Ничего.

— Нет, скажи. Что не так?

Она отчаянно пыталась поймать мой взгляд, но я упорно отводил его в сторону. Ох, если бы что-то было не так.

Тогда я раскололся:

— Поверить не могу, что еще несколько недель назад пытался выгнать тебя из дома.

— Ух ты. — Шейла выглядела невероятно довольной. — Продолжайте, профессор. Мне нравится, куда вы ведете.

— Перестань дразнить.

Но в ответ Шейла только показала язык.

За всем этим со стороны наблюдали наши буйные бабули. Та, что с брошью, даже не скрывала, что подсматривает и подслушивает. А вторая оказалась с тростью с таким здоровым набалдашником, что спорить с ней не хотелось тем более. Пускай смотрит столько, сколько нравится.

— Может, мне тоже? — внезапно спросила Шейла, переведя взгляд со старушек на меня.

— Тоже что?

— Тоже завести сразу двух сожителей.

Я угрожающе зарычал, на что она только засмеялась. Усилительные капли на дилижансе замерцали, объявляя начало посадки. Впереди предстояло еще несколько часов дороги.

Вскоре небо вновь разразилось дождем, и я задернул плотные шторы в кабине.

— Оставьте, — попросила бабушка с брошью.

— Нет, Дилли, пускай задернет, — потребовала бабушка с тростью.

На месте первой я бы с ней не спорил. Не хватало еще драки в таком замкнутом пространстве. Рассудил всех коммивояжер:

— Оставьте наполовину.

Обе старушки неодобрительно засопели.

— И все-таки мы считаем, что жить вместе до брака — дурной тон, — сказала та, что с брошью.

Это ведь у нее было несколько сожителей одновременно?

— А знаете, соглашусь, — внезапно произнесла Шейла. Я чуть не подавился водой, которую в это время пил из фляжки.

— Правильно, мисс. — Старушки закивали. Я уже не совсем различал, кто из них говорил — они были какие-то одинаковые. — Надо, чтобы все было официально.

— Так налогов меньше платить, — согласилась Шейла.

Бабулям такой ответ не понравился, и больше они с нами не разговаривали.

Бринстон встречал нас сухой брусчаткой и абсолютно безоблачным небом. Мне нравился этот город. Он располагался недалеко от столицы, поэтому все здесь было чистое и современное. В то же время он недостаточно крупный, поэтому столпотворений, как в Овлоре, не наблюдалось. Улицы здесь были широкие, а люди не стеснялись достатка. Низкоэтажные здания выложены бежевым кирпичом, что давало какое-то ощущение свежести. Возможно, я бы переехал сюда, если бы не тот случай много лет назад.

— Ты в порядке? — спросил я у слегка побледневшей Шейлы.

Она кивнула и взяла меня под руку. Сделала она это скорее неосознанно, но я был рад самому факту, поэтому решил никак не комментировать, чтобы она не смутилась и передумала.

— Куда теперь? В гостевой дом? — Шейла озадаченно оглядывалась по сторонам. — Никогда не была в Бринстоне.

— Здесь недалеко, — заверил ее я.

Мы быстро дошли до трехэтажного гостевого дома, выполненного в светлом дереве. Стены здания облепляли лианные колокольчики, которые наверняка образуют красивую фиолетовую стену в летнее время.

Шейла вошла в комнату и с разбегу плюхнулась на кровать.

— Напомни, — говорит она, — почему я согласилась снять с тобой один номер на двоих.

— Потому что здесь две отдельные кровати, — в десятитысячный раз повторил я и поставил поклажу у двери. — Зачем тратить лишние деньги с преподавательского жалования?

У меня в силу опыта были приличные надбавки, а вот сколько получает Шейла, я даже боялся представить.

— Ах, да ты просто скряга, Арден Бирн. — Шейла улыбнулась и посмотрела в мою сторону, отчего у меня тут же защемило в груди.

— Да, — согласился я. — Я очень-очень жадный.

Шейла перекатилась на бок, слезла с кровати и будто хищница начала медленно двигаться в мою сторону.

— Что ты делаешь?

— Собираюсь вытрясти из тебя всю твою жадность, — пояснила она, по-жутковатому выпучив глаза.

— Шейла, не!..

Но я не успел договорить. Она кинулась на меня с разбега, повалила на кровать и принялась щекотать с такой силой, словно от этого зависела ее жизнь.

— Пре!.. Прекрати! — Я задыхался от смеха.

Однако Шейла не торопилась внимать моим мольбам. Она села на меня сверху, зафиксировав коленями, и продолжила свое грязное дело. Я вполне мог скинуть ее с себя, но был бы глупцом, если бы сделал это.

— Вот так, — приговаривала Шейла. — И чтобы никакой скупости и жадности.

Я готов был слушать ее смех вечно. Он был тонкий, негромкий и напоминал звон колокольчика. Длинные волосы Шейлы падали мне на лицо, поэтому я не сразу увидел ее глаза. А когда увидел, то смеяться тут же перехотелось. Она смотрела на меня внимательно, изучая и исследуя то, на что раньше смотрела только на расстоянии. Я увидел веснушки у нее на носу и вокруг глаз и светлые искорки на радужке.

— Что ты делаешь? — спросил я, потому что хотел, чтобы она сказала это вслух.

— Думаю о том, чтобы тебя поцеловать, — честно призналась она.

— И почему не целуешь?

Она замотала головой.

— Не сегодня. Пока еще слишком рано. У меня еще есть все шансы выйти замуж за кронпринца.

Она меня явно дразнила. По крайней мере, я на это надеялся.

Когда Шейла слезла с меня, я почувствовал легкое разочарование и пустоту. Мне хотелось, чтобы она была ближе, чтобы кожи касалась кожа…

Но нас действительно ждали дела, и осознание этого отрезвило.

В садовом центре было удивительно много народу. При этом какие-то растения кричали или свистели, что добавляло шума. Шейла держалась близко ко мне, чтобы не потеряться. Я чувствовал, как она кончиками пальцев оттягивала ткань на локте моего сюртука.

Кого-то из присутствующих я даже знал. Мы молча кивали друг другу в знак приветствия и проходили дальше. Научное сообщество не такое большое, а съездить в выходной в ботанический сад вместо парка развлечений — это за милую душу.

Шейла рассеянно оглядывалась по сторонам — наверное, опасалась, что какое-нибудь быстрорастущее растение схватит ее за ногу.

— Подумать не могла, что подобное место окажется настолько популярным, — крикнула она, попытаясь пересилить грохот толпы.

— Это ты еще не была здесь перед началом летнего сезона. — Я усмехнулся.

Как-то народ в порыве эмоций затоптал бабушку, которая пришла сюда, чтобы купить семена для своего огорода. Бабушка, к счастью, оказалась в порядке — пострадала только ее гордость.

— Мы ищем что-то конкретное? — спросила Шейла, вынужденно придвигаясь еще ближе. — Не возражаешь, если я подожду на веранде? Слышала, там наливают бесплатный чай.

— Конечно. Давай встретимся там через полчаса.

В назначенном месте мы встретились с мистером Леви, невысоким и полноватым сотрудником ботанического центра. Заметив меня, он широко улыбнулся и расставил руки в стороны.

— Мистер Бирн! Очень рад вас видеть! Когда вы заезжали к нам в последний раз? Года два назад?

— Где-то так, — улыбнулся я.

— Пройдемся, я как раз подготовил все, что вы заказывали. К сожалению, дикая магония в этом году дала чудовищно мало всходов, поэтому за ней вы не успели, но все остальное у нас есть. Все-таки недаром мы самый большой ботанический сад в Иртиании.

Все выглядело как обычно, и в то же время мои обостренные среди раздражителей пять чувств были чем-то недовольны. Достаточно было несколько раз обернуться, чтобы вновь заметить в толпе Шейлу. Конечно, она не собиралась отдыхать. Сидящая в зоне отдыха дама с зонтиком — это было бы совсем на нее не похоже. Даже удивительно, что я ей поверил.

— Господин Леви, вы не возражаете, если я вернусь к вам через несколько минут? Кое-что срочное.

Продавец немного поник, но одобрительно закивал.

— Конечно-конечно, наслаждайтесь садом. Я буду ждать вас у себя в кабинете.

Он еще не успел договорить, а я уже развернулся на каблуках и нырнул в толпу посетителей центра. Шейлу я мог найти даже по запаху, спасибо дедуле Дину. Дин Бирн — это все-таки знаковое имя в вампирском сообществе.

Тонкий аромат лилий и чайных роз — удивительно, но именно так пахла для меня Шейла. Она сама будто бы была цветком, который притягивал меня порой вопреки голосу разума. Я понятия не имел, что она задумала, но, зная ее, мог предположить, что ничего хорошего.

Довольно быстро я заприметил ее соломенную шляпку с лентой цвета морской волны, которая свободна свисала сзади. Шейла увлеченно говорила что-то пожилому мужчине, который внимательно слушал ее с достаточно серьезным лицом.

Гремлины, как я мог оставить свою женщину одну в самом большом ботаническом саду королевства? Когда знал, что все, что ей нужно, это какой-нибудь опытный ботаник.

Я ускорился, периодически извиняясь перед теми, кого успел задеть по пути.

Когда я оказался у Шейлы за спиной, то мои руки словно магнитом притянулись к ее талии. Я почувствовал, как на мгновение она перестала дышать, и я задержал дыхание вместе с ней.

— Душа моя, не представишь меня этому прекрасному господину? — промурлыкал я, хотя на самом деле был готов убивать направо и налево.

— Кристофер Лайм. — Мужчина протянул мне руку, и я пожал ее.

— Я читал ваши работы по птицеловкам, — сказал я. — Приятно познакомиться вживую с такой легендой. Давно вы знаете мою девушку?

Шейла дернулась, но я крепко держал ее в железных объятиях. Возможно, она и хотела возразить, но почему-то передумала.

— Мисс высказала свое восхищение моими трудами. — В уголках глаз старика появились добрые морщинки. — Признаться честно, не ожидал, что молодежь вне научных кругов интересуется сегодня такими вещами.

Я тоже, мистер Лайм. Я тоже.

— Вы же специализируетесь на плотоядных и ядовитых растениях? — уточнил я так, как будто запамятовал.

Шейла моментально обмякла в моих руках, потому что окончательно поняла, что я ее раскусил.

— Я бы еще немного поболтал, — оскалился я, — но нас ждет мистер Леви. Я сделал кое-какой заказ. Не хотелось бы заставлять его ждать.

— Конечно-конечно, я вас понимаю. — И старик направился в сторону секции тропического леса.

Я тащил Шейлу в сторону кабинета мистера Леви едва ли не волоком. Она что есть силы упиралась каблуками в гравиевую дорожку, что, конечно же, ни капельки мне не помогало.

— Ты прекратишь? — прошептал я ей на ухо, но она сделала вид, будто не услышала.

Сумасшедшая, отчаянная… прекрасная. — А ну повтори. — Шейла выпрямилась, развернулась и с вызовом посмотрела мне прямо в глаза.

Видимо, последнее я сказал вслух.

— Ничего.

Теперь уже я пошел вперед не оборачиваясь, а Шейла по обыкновению бежала следом и клянчила:

— Арден, ну повтори! Скажи еще раз!

Я не собирался сдавать оборону так быстро. Это было бы настоящим унижением.

— Ну Арден! — Она дергала меня за рукав. — Пожалуйста!

Я так резко затормозил, что Шейла чуть не врезалась в какого-то мужчину.

— Скажи, что ты там забыла? Заблудилась по пути к зоне отдыха?

Самое ужасное, что я впервые в жизни не мог контролировать обезумевшего ревнивца внутри себя. И ладно бы это распространялось только на соперников — к моему полнейшему отчаянию, я хотел, чтобы она забыла о брате. Это было абсолютно бесчеловечно, но я ничего не мог с собой поделать.

— Я всего лишь поинтересовалась, нет ли среди присутствующих мистера Спирита или мистера Лайма. Вероятность была невелика, но…

Я хотел защитить ее от всего мира. От опасного растения, последствия работы с которым были хуже смерти.

Чтобы не сорваться, я сжал кулаки и снова направился по тропинке в сторону отгороженного от простой публики офиса.

Я должен сделать все, чтобы спасти Шейлу. Потому что если с Шейлой случится то же, что и с Героцентой, я просто больше не смогу жить.

Глава 10. Героцента

Шейла

После того как мы с Арденом занесли целую пачку семян и несколько лотков с саженцами в гостевой дом (нес Арден — я же махала руками, хотя и пыталась предложить помощь, но он меня игнорировал), я стала снимать перчатки, думая о том, как бы заказать в номер тарелку горячего супа. Но Бирн меня остановил:

— Подожди, нам нужно еще кое-куда зайти. Надеюсь, ты не устала? Это ненадолго.

— Ух ты, снова со мной разговариваешь? — надулась я.

Как судьба могла посчитать этого мужчину моей идеальной парой? Богиня, наверное, была немного не в себе, когда тасовала карты любви.

— Шейла, давай без этого.

Мне снова захотелось запретить ему называть меня по имени, но в ту ночь за кухонным столом на Квин-сквер, 47 мы договорились, что хотя бы попытаемся быть друзьями. Кажется, это была не самая лучшая идея. Потому что не знаю, как он, а я с каждой минутой понимала все яснее: мы или поженимся, или убьем друг друга. Третьего здесь просто не дано.

Арден как будто прочел мои мысли:

— Мисс Уилан, — поправился он.

И я еще больше возненавидела его за проницательность.

— Ты не можешь пойти туда один? — спросила я, присев на краешек кровати, чтобы дать натруженным ногам хотя бы небольшую передышку.

— Нет.

И все! Больше никаких пояснений. У таких, как Арден Бирн, весь спектр эмоций и правда умещается в десертную ложечку.

— Хорошо. — Я устало вздохнула, но подчинилась: встала, подтянула перчатки и взяла сумочку.

Телеграф в стене запищал, сигнализируя о новом послании. Бирн вопросительно посмотрел на меня, но я лишь махнула рукой.

— Реклама, наверное, — сказала я и вышла в коридор, наблюдая за тем, как за окном вновь начался небольшой дождь.

Мне нравился островной климат, и я совсем не была против дождя. Дождь помогает нам ценить наши дома. В непогоду можно закутаться в шерстяной плед, сесть у подоконника и с чашкой горячего чая наблюдать за тем, как на улице властвует стихия.

Вышедший вслед за мной Бирн аккуратно прикрыл дверь, недолго думая взял меня за руку и потянул за собой. Я почувствовала, что ноги заработали раньше, чем мое сердце приняло решение.

Может, это приворот? Наваждение? Возможно ли от этого как-то избавиться? Нравилось ли Бирну, что всё решили за него? Или он считал, что это в порядке вещей?

Мы шли по полупустым улицам, и Арден, очевидно, хорошо ориентировался в городе. Я не стала ничего спрашивать, а просто наблюдала за сидящими в тавернах и ресторанах людьми, которые прятались там от дождя. В какой-то момент мы остановились, и я уже хотела уточнить, долго ли еще идти, но заметила, что Бирн смотрит куда-то перед собой, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. И я проследила за его взглядом.

Перед нами раскинулось богатое двухэтажное поместье из белого камня с искусными фресками. Аккуратно подстриженный газон покрывала редкая желтая листва, а большой каменный фонтан перед домом уже осушили, из-за чего территория казалась немного пустоватой.

На первом этаже горел свет (наверное, гостиная), но в остальном и дом выглядел не очень жилым: во всех комнатах задернуты шторы. Содержать такой большой дом наверняка было непросто, только нигде не наблюдалось признака слуг.

Я почувствовала, как по спине пробежался неприятный холодок. Здесь как будто кто-то недавно умер, отчего дом словно замер во времени.

Могла ли я знать, что почти права.

— Пойдем, — внезапно сказал Арден и вывел меня из оцепенения.

Он все еще крепко держал меня за руку, и на этот раз у меня не было ни малейшего желания, чтобы он меня отпускал.

Удивительно, но нам открыл дворецкий. Кто здесь жил? Семья графа? Герцога? Маркиза?

— Лорд и леди Декстер у себя? — спросил Арден, таким образом отвечая на мой незаданный вопрос, и дворецкий кивнул.

— Да, он получил ваше предупреждение о визите, — сказал он.

Это был самый роскошный и богатый дом, в котором я когда-либо была. По сравнению с ним таунхаус на Квин-сквер покажется лисьей норой. С потолка свисали мраморные люстры, всюду стояла изысканная мебель с изогнутыми позолоченными ножками. Внутреннее убранство перекликалось с фасадом дома: на белых стенах развешаны картины весьма одаренных художников. Внезапно мне тоже захотелось взять в руки свои кисти и краски, которые остались в комнате на втором этаже.

Мы разделись, и нас проводили в гостиную — ту самую единственную комнату, где горел свет. На первый взгляд, представшая перед глазами картина была идиллической: небольшое семейство из пары, где мужу и жене было где-то по шестьдесят, и их дочери, чья красота не сравнится ни с одной девушкой, которую я знала. Светлые, почти белые волосы волнами спускались девушке на грудь, серьезный взгляд голубых глаз сосредоточен на камине. Черты лица были настолько правильными, что на мгновение мне показалось, что передо мной всего лишь мастерски выполненная кукла в человеческий рост. Девушка как будто не заметила, что в помещении появились гости, зато лорд и леди Декстер явно обрадовались посетителям.

— Арден! — фамильярно вскинула руки леди. На ее добром лице расползлась широкая искренняя улыбка.

Ее супруг тоже был рад видеть Бирна. Возможно, он не был так скор в выражении эмоций, но тоже поднялся со своего места, чтобы поприветствовать гостя. И только девушка осталась на своем месте, даже не повернувшись в нашу сторону.

Тогда я почувствовала еле заметно витавший в воздухе запах используемой магии. Как свеча с капелькой масла распространяет по комнате аромат, так и постоянно используемую магию всегда заметно.

Что-то здесь было не чисто, но только я не могла понять что.

— Лорд Декстер, леди Декстер, — Арден сделал шаг назад, — позвольте представить вам мисс Шейлу Уилан. Шейла — моя коллега по святой Хильде, она преподает литературу.

К счастью, знать слишком хорошо воспитана, чтобы отпускать шуточки про фей и мои размеры, так что никакой особой реакции не последовало. Думаю, их больше озадачило, что он назвал меня по имени.

— Проходи, дорогая, — сказала леди Декстер, коснувшись моего плеча. — Мы в последнее время предпочитаем обедать в гостиной у камина. Мы были бы рады, если бы вы с Арденом присоединились к нашей скромной трапезе.

«В последнее время» почему-то ощущалось как «последние много лет». Что же случилось в этой семье?

— Ах да, познакомься. — Леди Декстер с любовью посмотрела на сидящую на диване дочь, которая по-прежнему не обращала на нас внимания. — Это леди Герцогента Декстер, но все зовут ее Героцента, почему-то так прижилось. — Леди вымученно улыбнулась. — Она сейчас очень устала, так что не очень общительная, — пробормотала женщина, сплетя пальцы на животе.

Только сейчас я заметила, что ее платье — несомненно, очень красивое и из дорогой ткани — выглядело немного поношенным для леди с таким достатком. Точно как же выглядел и лорд — рукава сюртука были потертыми, а ткань на брюках как будто едва заметно выцвела. Оба они были уставшими и словно сдались перед чем-то неминуемым. Казалось, только камин в гостиной еще грел в обоих остатки жизни и радости.

Я заметила, что Арден пристально следил за моей реакцией, поэтому глубоко вздохнула и улыбнулась.

— Очень приятно, леди Героцента. — Я коротко поклонилась.

Но девушка, конечно же, не ответила.

Я не могла определить даже ее примерного возраста. Она выглядела очень молодо — возможно, даже моложе меня, — и в то же время невероятно взросло.

Принесли суп. Есть на коленях, на небольших узорчатых подносах оказалось странно, но не скажу, что неудобно. Какое-то время все ели в тишине, но вскоре лорд Декстер негромко хлопнул по колену.

— Ну что, Арден, как дела в альма-матер? Ты писал, что теперь там преподаешь. Изменилось ли что-нибудь за последние десять лет?

Бирн покачал головой.

— Да нет, ничего нового. Студенты по-прежнему не хотят учиться, а преподаватели все так же пытаются их заставить.

— Только ты уже не студент, — улыбнулась жена лорда.

— Да, не студент, — эхом откликнулся Арден.

Это шутливое замечание будто бы вызвало у него грустные воспоминания.

— Героцента была прилежной ученицей, — заметила леди Декстер, но девушка по-прежнему не шевелилась. — Особенно ей нравилось все, что связано с работой руками. Она говорила, что нет ничего стыдного в том, чтобы дочь лорда занималась такими вещами. Мыслила она довольно прогрессивно.

Неожиданно Героцента встала с места и подошла к окну. Там она встала, сложив руки под грудью и принялась смотреть на улицу так же, как она еще совсем недавно смотрела на огонь. Запах магии усилился. Она хотя бы жива, это уже хорошая новость.

Спрашивать о причинах такого поведения девушки я не решилась — это было бы оскорблением гостеприимным хозяевам.

— А вам, мисс Уилан, нравится в святой Хильде? — обернулась ко мне леди Декстер. — Вы выглядите довольно молодо.

— Спасибо. Я тоже закончила Хильду три года назад. Затем работала в Кримшене и вот в этом году вернулась.

— Я смотрю, вы близки с нашим Арденом, — ответила леди Декстер.

Я понимала, что она не имела в виду ничего такого, но это «нашим» резануло слух. Кем приходились Бирну эти люди, что он вел с ними переписку и заезжал в гости?

Я вновь посмотрела на Героценту. Она была худенькая, почти прозрачная. Выражение лица ничего не означало.

— Да, я хотел бы, чтобы вы познакомились с Шейлой, — ответил за меня Арден. — Она прекрасная девушка и очень нравится моей семье.

Из которой я общалась только с его сестрой.

— Чудесно, чудесно. — Лорд Декстер защелкал языком.

Я не очень много общалась с представителями знати, из которых больше всего запомнился, конечно, принц Гран. В основном это были родители учеников или случайные знакомые. Поэтому я сейчас не очень понимала, о чем Декстеры говорят с Арденом. Он таким образом представил меня как свою девушку? Зачем?

— Мы рады, что у тебя все хорошо. — Леди Декстер передала служанке поднос с полупустой тарелкой.

Я посмотрела на поднос Героценты — она даже не притронулась к еде. Пока остальные продолжали обмениваться ничего не значащими фразами, я встала и подошла к Героценте, все еще стоявшей у окна.

— Привет, — сказала я, но она никак не отреагировала.

Тогда я вместе с ней посмотрела на улицу, где выглянуло небольшое солнце и было больше людей, чем раньше. Подобный вид успокаивал.

— Бринстон — красивый город, — произнесла я.

— Ничего. — Это было первое, что Героцента сказала вслух, поэтому я вздрогнула от неожиданности.

Я решила воспользоваться моментом:

— Мы сегодня ходили в ботанический центр. Ты наверняка там была. Куча растений: все орут, свистят, пищат… Я бы сошла с ума, если бы работала с растениями. То ли дело животные — они хотя бы милые.

— Кошки милые, — согласилась Героцента слабым голосом. Складывалось впечатление, как будто она вообще им особенно не пользовалась. — И белки.

— У нас в Саллеме в парке Генриетты куча белок! — закивала я с, возможно, излишним энтузиазмом.

— Белки переносят бешенство, — ответила Героцента, по-прежнему не поворачивая ко мне головы.

— Тогда мне, должно быть, крупно повезло. — Я засмеялась. — Я кормила их уже дважды на этой неделе.

— Когда он уйдет? — спросила она.

Сразу было понятно, о ком идет речь.

— Я не знаю, — засомневалась я. — Скоро.

Почему она не хотела видеть Ардена? Что такого произошло, что она теперь даже не смотрит в его сторону?

Я с трудом понимала, что происходит, когда Бирн вытаскивал меня на улицу. Мы не остались даже на десерт — наверное, чтобы не тревожить Героценту.

В голове было слишком много мыслей, и я не знала, с какого вопроса начать.

Бирн на своих ногах-ходулях успел уйти далеко вперед, так что пришлось в очередной раз его догонять.

— Арден, что с ней? — спросила я и не удивилась, когда он сразу не удостоил меня ответом. — Она больна?

— Можно и так сказать, — неопределенно ответил он, а затем почему-то добавил: — Мы собирались пожениться после окончания университета.

Пожениться? Хотя, наверное, меня эта новость не очень удивила. Арден подходил такой девушке, как Героцента. Несмотря на то, что у него не было никакого титула, он бы прекрасно вписался в семейство Декстеров. Она была красива и унаследовала бы состояние, а он был бы уважаемым профессором в своей среде.

Я сглотнула.

— Почему не поженились?

Арден посмотрел на меня краем глаза, чтобы проследить за реакцией.

— Я чуть не убил ее.

Думаю, у молнии сейчас было меньше шансов поразить меня, чем у этой новости.

— Что?

Мы вышли на аллею, где тут и там прогуливались люди и нелюди под сводчатой аркой из какого-то вечнозеленого растения. Арден наконец сбавил скорость.

— Мне повторить? — сухо спросил он. Тема явно не доставляла ему удовольствия.

Я попыталась заглянуть ему в глаза, но он успешно избегал меня.

— Нет, я и в первый раз все прекрасно услышала. Просто — что? Как это произошло?

— Антирринум, — вот был мне краткий ответ.

— И? — допытывалась я.

Я была так сосредоточена на том, что он говорит, что чуть не врезалась в идущего навстречу оборотня. К счастью, Арден вовремя выставил передо мной руку.

— Он вытягивает жизнь, Шейла. У тебя или у того, кого ты пытаешься вылечить. Думаешь, природа случайно создала у этого растения соцветия в виде человеческих черепов? Это предупреждение для идиотов и авантюристов типа меня. Но я ему всеравно не внял.

— Что случилось? Зачем ты его использовал?

— Мы поехали на Вальскотту после объявления результатов экзаменов. — Арден остановился, чтобы пропустить женщину с коляской. — На место приехали поздно вечером, и Героцента настояла на том, чтобы мы пошли купаться после заката. В июне ночи еще холодные, поэтому вода оказалась ледяная. Я не полез, а вот Героцента… После того, как я перестал ее видеть и слышать из-за темноты, то забеспокоился. А когда нашел, было уже поздно. Жизнь в ней можно было поддерживать только магией, а я не практик, поэтому быстро истощил весь свой запас.

В какой-то момент Бирн набрался смелости и посмотрел мне прямо в глаза, отчего у меня вновь пошел мороз по коже. Он продолжил:

— Я раньше возил с собой разные травы. В то время меня особенно волновал антирринум. Я не раздумывая использовал порошок вместе с нужными заклинаниями. Не знал, получится ли. Но, можно сказать, получилось. Через неделю я пришел в себя, Героцента тоже. Присутствовали все наши семьи. Я почти сразу понял, что с Героцентой что-то не то. Я потом вел переписку с одним магоботаником. — Взгляд Ардена как бы говорил о том, что мне он эту фамилию никогда не скажет. — Он мне тогда сказал, что мне еще крупно повезло. — Он грустно усмехнулся. — Вероятность того, что заклинание срикошетит именно на меня, была гораздо выше. Но я по жизни счастливчик, как видишь. Или полный неудачник, если посмотреть на это с другой стороны. Сколько раз я проклинал себя, молил богиню, чтобы все это случилось со мной, а не с ней… Шейла, я клянусь тебе, неизвестно, что хуже: смерть или жизнь после антирринума. Кто знает, может, Героценту удалось бы спасти без этой травы.

Я коснулась его холодной ладони — сначала несмело, затем оплела ее пальцами. Арден никак не отреагировал.

— Ты сделал все, что мог, — сказала я, хотя понимала: та безграничная вина, с которой он живет, не уйдет из-за каких-то слов.

Бирн снова не мог на меня смотреть: его глаза увлажнились от подступающих слез. Еще никогда я так не хотела забрать чью-то боль себе.

— Пойдем, — сказал он. — Скоро начнет темнеть.

Остаток пути до гостевого дома мы проделали молча. Я заказала чаю, а Бирн уселся в кресле с книгой. Не уверена, читал ли он ее, но все равно не решилась беспокоить.

Когда на часах пробило девять, я встала из-за круглого кофейного столика и сказала:

— Я в душ.

— Угу.

— Арден?

Он в первый раз оторвался от своей книжки в коричневом переплете.

— Что?

— Ты отвел меня к Героценте, чтобы я передумала?

Он не моргнул глазом.

— Конечно.

Я подошла к нему вплотную, взяла книгу у него из рук, закрыла ее и положила на полку позади него. Арден за всеми моими манипуляциями наблюдал молча. Затем я наклонилась максимально близко к его лицу и оперлась руками о подлокотники кресла.

— Тогда, — произнесла я, смело глядя ему в глаза, — ты кое-чего обо мне не понимаешь.

— И чего же? — спросил он с вызовом, хотя я почувствовала за ним страх.

— Я никогда не сдаюсь.

— Шейла, я тебе уже объяснил. Это слишком опасно…

— Мне все равно, — отрезала я.

И это была правда. Возможно, я была глупая, безбашенная, легкомысленная и еще кучу других вещей. Но я не была слабой и всегда смотрела в лицо опасности, как сейчас смотрела в лицо Ардену.

— А мне нет. Я не смогу жить в ожидании, когда с тобой что-нибудь случится.

Я понимала, о чем он говорит.

— Но ведь есть шанс, что сработает, — заспорила я. — Есть вероятность, что ни в кого ничего не срикошетит? То, что произошло с Героцентой, это несчастный случай. Со мной будет по-другому.

— А если не будет? — хриплым голосом спросил он.

Я не могла дать ему никаких обещаний, и Арден знал это. В качестве ответа я наклонилась еще ближе и оставила на его губах невесомый поцелуй. Это был поцелуй наших несбывшихся надежд.

В телеграфном ящике меня ждало послание, на которое еще несколько часов назад я бы не стала отвечать. Но сейчас все было по-другому.

*

Начало октября ознаменовалось кратковременным улучшением погоды, в то время как на душе тучи расходиться не торопились. Хотя, на самом деле, особых причин для этого не было. Я продолжала общаться с профессором Лаймом через телеграф, и его объяснения касательно антирринума подарили мне новую надежду. Еще в четверг обещал приехать принц Гран. Он заверял, что у него в Саллеме вновь какие-то дела, но было понятно, что это не совсем так.

Я окончательно сдалась в попытках переубедить Ардена. Мне жаль, что все так обернулось, но я не могла открыть свое сердце мужчине, который отказывался поддержать меня и не понимал, насколько для меня важна семья.

Мы стали жить как хорошие соседи. Да, именно так. Хорошие. Соседи. И не стоит думать, что я думаю об этом с сожалением. Возможно, когда-нибудь мы сблизимся настолько, что станем друзьями.

Вынырнув из тяжелых мыслей, я разогнулась и вытерла кисть о старую тряпку. Не знаю почему, но после посещения Бринстона мне захотелось рисовать растения. Раньше мне больше нравились пейзажи, а теперь я могла часами выводить стебли и лепестки с каплями утренней росы. Единственное, никаких хищных цветов.

Занятия сегодня закончились рано из-за тренировки по инвизиболу. Первые соревнования этого сезона должны были состояться уже в воскресенье, так что преподавателей попросили слегка сократить программу. Я хоть и была немного расстроена, но мне было чем заняться.

Внезапно дверь на первом этаже громко хлопнула. За время совместного проживания с Бирном я привыкла к его шагам и тому, как аккуратно он закрывает дверь. Он позвал кого-то в гости?

Я встала, сняла фартук, повесила его на крючок у раскладного стола и спустилась вниз по лестнице.

— Шейла! — запищала Эл, которую я впервые видела во плоти и крови.

Она была маленькая — гораздо меньше, чем казалось через зеркало, — с острыми ушками и огромными голубыми глазищами. Великолепные черные волосы волнами струились по плечам словно с рекламного плаката. Хм, а длинные волосы ей идут ничуть не меньше коротких. Руками Эл обнимала здоровую коробку, которая вот-вот грозила ее перевесить.

— Эл, какими судьбами!

Я тоже была рада ее видеть. Гораздо больше, чем ее старшего брата, который в этот момент стоял, прислонившись к плите.

— Да так, решила заскочить в гости на вечерок, — пояснила Эл.

— Давай помогу. Что у тебя там? — спросила я и злобно зыркнула на бездельничающего Бирна. — Арден, почему не помогаешь?

Он вскинул руки ладонями ко мне.

— Не разрешает, — пожаловался он.

— Злится он не только из-за этого, — нарочито громко прошептала Эл, пронося коробку мимо меня, чтобы поставить на обеденный стол.

— А из-за чего же? — хихикнула я, ставя чайник. Ардену пришлось посторониться, что вызвало у него недовольное фырканье.

— Думает, начну промывать ему мозги в день рождения.

— У тебя день рождения?! — возмутилась я.

Арден невинно хлопал ресницами, будто бы в этом не было ничего такого.

— У меня каждый год день рождения, — заметил он с таким невозмутимым видом, что я разозлилась еще сильнее.

— Вот видишь? Теперь ты меня понимаешь, — посетовала Эл, раскрывая коробку с тортом. Лакомство выглядело потрясающе: украшено маленькими звездочками из масла на голубой подложке.

Бирн помог с тарелками и приборами, и уже через десять минут мы уселись за стол.

— Как мама? — спросил Арден, не притронувшись к изумительно вкусному торту.

— Прекрасно. Передает тебе привет и вечером обещала позвонить по зеркальной связи. Признаюсь, я иногда завидую тебе, что ты живешь отдельно. Мне уже тридцать, а я все еще завтракаю с ней каждое утро.

— Мне казалось, ты прекрасно зарабатываешь, — возразил Бирн, откинувшись на спинку стула.

— Я зарабатываю столько, что уже могу позволить себе приобрести небольшой домик. — Эл отправила в рот большой кусок торта. — Но ты же знаешь маму. Она не может одна. Кто-то из нас должен быть рядом с ней. А так как я работаю в основном удаленно, то сам понимаешь: выбора у меня особо нет.

— И сколько тебе исполнилось лет? — решаю сменить тему я, когда вижу, что родственники уже готовы поругаться.

— Тридцать шесть, — радостно ответила за брата Эл. — Ты не думай, разница в возрасте с мужем — это не так уж плохо. С точки зрения нумерологии восемь лет — это вполне себе удачная цифра. Она означает бесконечность. Бесконечную любовь.

Я буравлю взглядом Бирна. Он отпил немного чая, но торт так и не попробовал.

— Ты не сказал ей?

— Не сказал что? — спросила Эл, а затем со звоном уронила ложку и зажала рот ладонями. — Не может быть! Я что, скоро стану тетей?

— Я бы так не сказала.

— Кгхм, — подтвердил Бирн.

— Так, ребята, мне это не очень нравится, — напряглась Эл. — Давайте вы не будете заставлять меня гадать.

— Ну ты ж гадалка, — передразнил ее Бирн.

— Не буди во мне зверя! — Эл оперлась ладонями о стол и повернулась всем телом ко мне. Торт с чаем оказались забыты. — Шейла, ты ничего мне не хочешь сказать?

Я пожала плечами.

— Ничего особенного. Твой брат отверг меня.

Теперь уже настала очередь Бирна выходить из себя.

— Так ты это называешь? Может, я еще заставляю тебя переписываться с наследным принцем через телеграф?

— Ну, мне же нужно как-то налаживать свою личную жизнь! — огрызнулась я, хотя совсем не ощущала ту уверенность, с которой говорила. Мне хотелось сесть к нему на колени, обнять за шею и попросить никуда не уходить. И не важно, судьба это, заклятие, проклятие или что еще.

Арден фыркнул.

— Желаю успехов.

— Так-так-так! — взревела Эл, и мы моментально перестали препираться. — А ну вы оба! Прекратите! Почему вы не сказали мне раньше? Более того, почему ты, — она тыкнула пальцем Бирну в грудь через стол, — не сказал маме? Потому она в свою очередь сказала папе и всей его семейке! И они совместно уже забронировали зал.

— Какой зал? — спросила я, пускай догадывалась, о чем идет речь. Просто мне хотелось, чтобы Эл разрушила мои опасения.

— Для свадебной церемонии, — пробормотала она чуть виноватым голосом. Весь ее энтузиазм куда-то моментально улетучился.

— Что-о-о?! — протянули мы с Бирном одновременно.

Теперь уже Арден вскочил с места, готовый напасть на сестру.

— Ты говорил, что у вас все схвачено! — оправдывалась Эл. — Я даже говорила с Шейлой, она не была против!

— Против чего? — поинтересовалась я.

— Всего! — вскинула руками Эл.

Я попыталась стать единственным разумным человеком на этом празднике жизни:

— Так, ладно, успокоились все! И сели! — Все как по команде опустились на стулья. — А теперь объясните, чего такого? Ничего страшного не случилось. Снимут бронь с этого, как его, зала.

— Ты не понимаешь. — Эл округлила глаза — казалось, они вот-вот вывалятся из орбит.

— Совсем не понимаешь, — махнул рукой Бирн.

— Вы так боитесь маму? — не поняла я.

— Не маму, — пояснила Эл. — А папу. Или, точнее сказать, дедушку. Он уже внес поправки в свой коматозный сон.

— Коматозный, простите, что?

— Мой дед, Дин Бирн, вампир. Половину года он предпочитает проводить в своем гробу, — нехотя признался Арден.

Я знала, что полукровки и уж тем более те, в ком текла четверть вампирской крови, отлично вливались в человеческое общество. Но сама чистокровного вампира не встречала ни разу в жизни. И на то были очевидные причины.

— Приехали, — заключила я, потому что от шока больше не могла ничего добавить. — А ведь я думала, что твои реакции быстроваты для человеческих. Пьете ли вы кровь? Прости, просто любопытство.

— От стейка с кровью не откажусь, — блеснул белыми зубами Бирн. — Ты не понимаешь масштаба катастрофы.

— Ага. — Эл кивнула. — Отец выпотрошит Ардена, если узнает, что он бросил девушку перед свадьбой.

— Но ведь никакую свадьбу мы не планировали! — возразила я.

— Прости, — с мрачным видом сказала Эл, — но это ни папу, ни тем более дедушку не волнует. Они старой закалки. Отец даже не стал разводиться с мамой, когда они разъехались. И поклялся, что больше не прикоснется ни к одной женщине. Наша отцовская сторона немного… диковата в своих традициях.

— Но я переписываюсь с принцем… — жалко запротестовала я и поймала внимательный взгляд Бирна.

— Прости, — сказал он, — но перед дедушкой бессилен даже я.

— Давайте я вам лучше погадаю, — воодушевилась Эл, и мы с Арденом одновременно пронзили ее взглядами.

Чтобы я еще хоть раз…

Глава 11. Анкастер

Арден

— Мне жаль, — в сотый раз прошептал я Шейле, пока я мыл посуду, а она ее вытирала.

— Да ты-то что? — вздохнула она.

Я протянул ей тарелку, она попыталась ее взять, но промахнулась, глядя куда-то в пустоту.

— Ребят, вы не расстраивайтесь. — Словно из ниоткуда за нашими спинами возникла Эл.

— Тебе легко говорить, — сказала Шейла. — А мы вроде как решили, что не сходимся по взглядам на мир.

Эл задумалась.

— Странно. В моем видении у вас все офигенно. Может, временные размолвки? Вы подумайте хорошенько. Дедушка Дин же иначе вас съест.

— Что, прямо так и съест? — испугалась Шейла.

— Ну, это я фигурально. Слушайте, — Эл внезапно просияла, — можно же сымитировать вашу смерть.

— С ума сошла? — прошипел я. — Нет, мы просто скажем ему как есть.

У Эл фигурально отвисла челюсть.

— Ты сейчас записался в клуб самоубийц?

— Нет, я просто за свободу выбора, — пояснил я и передал Шейле еще одну тарелку. — Будет несправедливо втягивать во все это Шейлу. Она же не виновата.

— Спасибо, — сказала Шейла.

— И потом, когда такой обман хорошо заканчивался? — продолжил рассуждать я.

— Точно, — согласилась Шейла.

— Нет ничего более унизительного, чем жениться, потому что так хотят ваши родственники.

— Именно, — сказала Шейла, а затем сфокусировала свой взгляд на мне. — Но если так подумать…

— Шейла! — оборвал ее я. — Мы же все решили? Или нет?

— Ребят, вы уже как семейная парочка. Отрицать бесполезно, — прокомментировала Эл. — Ну все, я в портал. А вам хорошо провести вечер.

Когда входная дверь захлопнулась, Шейла посмотрела на меня с удивлением.

— А она у тебя и правда богачка — порталами пользуется.

— Как думаешь, на чьи деньги они вообще собираются все это безобразие организовывать? — разозлился пуще прежнего я.

— И не только на деньги, — заметила Шейла. — Слушай, а можно вопрос?

— Конечно. — Я выключил воду и вытер руки сухим полотенцем.

— А вдруг в этом и заключалось предсказание? — полушепотом спросила Шейла, не сумев спрятать нотки ужаса в голосе. — Что речь не о любви, а просто о том, что мы будем вместе, — как данность?

— У нее основной запрос в работе всегда именно любовь, так что Эл на этом собаку съела, — возразил я, хотя не так уверенно, как мне хотелось бы.

Сестра обещала нам счастье, правда ведь?

Я приложил руку к щеке Шейлы, и она наклонила голову, по-кошачьи прижимаясь ко мне. С ней было хорошо и спокойно. Как будто и не было никакого второго жильца на Квин-сквер, 47 — или наоборот, был всегда.

Заходящее солнце играло в волосах Шейлы — при таком свете они больше казались рыжими.

— Я иногда думаю, — негромко произнесла она, — что такое вообще судьба, как не игра богини нашими жизнями?

— Может быть, — неопределенно ответил я. — Но выбор есть всегда. Что бы ни сказали звезды, кто бы не сообщил тебе о своем видении. Последнее слово за тобой. Так было — и так будет.

— Спасибо. — На мгновение мне казалось, что она хочет меня обнять, но затем будто передумала и отступила. — Завтра мы со студентами едем в Анкастер. Тебе не обязательно меня сопровождать, если не хочешь. Я что-нибудь придумаю для декана Филлипса.

«Но я не согласился бы разлучиться с тобой ни за что на свете», — подумал я. А вслух сказал:

— Мне совсем не сложно. Плюс декан Филлипс прав: я всегда могу найти интересные образцы для исследований. Но только у меня есть к тебе просьба.

— Какая? — спросила Шейла.

— Первый курс заставил меня пообещать, что я приду на воскресные соревнования.

— Можешь на меня рассчитывать, — улыбнулась она. — Я пойду в библиотеку. Задерживаться не буду.

Я кивнул, бросив на нее мимолетный взгляд. Как бы мне хотелось, чтобы не было никакого цветка смерти. Чтобы наивный и излишне самоуверенный я никогда не прикасался к этому растению.

Поднявшись к себе, я уселся за научную статью, которую должен был закончить к концу месяца. «Свойства маковых лягушек». В обычное время тема показалась бы мне очень интересной, но я не мог сосредоточиться на бумаге, а то и дело поглядывал в окно.

Собиралась очередная тяжелая туча. Я застучал пальцами по столу. Шейла наверняка опять не взяла зонтик.

В какой-то момент я вскочил с места, но тут же заставил себя сесть обратно. Я не должен так вести себя. Она самостоятельная взрослая женщина, и нас с ней почти ничего не связывает. Если я буду бегать за ней куда бы она ни пошла, это заденет ее гордость.

Еще через некоторое время действительно пошел дождь — капли хлестали по опустевшей мостовой. Я посмотрел на часы и обнаружил, что прошло три часа. Она уже должна была вернуться, разве нет?

Я окончательно бросил работу, встал, засунул руки в карманы и подошел к окну. Через мост бежала какая-то девушка, сверху укрывшись мантией вместо зонта. Но в целом город, как и всегда, практически вымирал на время непогоды.

Ноги сами понесли меня на первый этаж. Я схватил мантию с вешалки, зонт и не долго думая выскочил на улицу.

Когда я оказался перед зданием библиотеки, она оказалась закрыта.

— Худия лекарственная, — зарычал я.

И куда теперь?

В желудке поселилось неприятное чувство — тяжелое и липкое. Оно пыталось убедить меня в том, что с Шейлой что-то случилось, но рациональная часть меня отказывалась в это верить.

Могла ли она сбежать, чтобы не встречаться лицом к лицу с моим дедом-вампиром? Это было на нее не похоже. За то время, что успел узнать Шейлу, я понял главное: она смелая и никогда не сдается. Как бы это ни было парадоксально, возможно, именно за это я ее…полюбил.

Я перекатывал слово на языке, и если сначала оно казалось там чужим, то затем прижилось.

Любовь. Я не любил никого со времен Героценты. Да, Героценту я любил до сих пор, и дело совсем не в том, что с ней стало. Я предлагал лорду Декстеру жениться на его дочери и тем самым взять ответственность за случившееся. Но он сказал, что так дела не делаются. Сама Героцента тоже оказалась против. Она перестала замечать меня, смотреть мне в глаза. Я для нее как будто исчез, хотя это именно она превратилась в призрака себя прошлой.

Может, это звучит жестоко, но если бы она умерла, я хотя бы мог приходить к ее могиле. Тут же я мог своими глазами видеть, как уничтожил чью-то жизнь. И эту ношу я буду нести с собой, пока и моя нить судьбы не оборвется.

— Арден? — раздался голос откуда-то из тумана.

Я не сразу сфокусировал зрение на мокром от дождя лице. Шейла. Невинная, наивная Шейла. Она даже не представляет, какие демоны сейчас раздирают мою душу на части.

— Ты говорила, что ненадолго? — кричу я, притягивая ее под свой зонт.

— Мне нужно было подумать, — призналась она.

И я прекрасно понимал, что она имеет в виду. Я видел в ее глазах те же океаны безысходности, в которых плавал сам.

— И что ты решила? — спросил я.

Мы не двигались с места. Дождь решительно барабанил по поверхности зонта, плотной стеной окружая наш островок спокойствия.

Шейла протяжно вздохнула.

— Наверное, нам следует идти за голосом разума. Все решения сердца обязательно оборачиваются катастрофой.

Тут я был с ней полностью согласен.

— Но… — продолжила она, и я замер.

Шейла сделала нерешительный шаг, сокративший последнее расстояние между нами и положила ладонь мне на грудь — туда, где отчаянно билось сердце.

— Но почему бы всего лишь на короткий миг не поддаться сердцу? — хрипло сказала она наконец.

Она хотела невозможного, и в то же время я знал, что она имеет в виду. Она предлагала едва надкусить этот плод, прикоснуться к счастливому будущему, которое могло бы нас ждать.

Я был против. Категорически и бесповоротно.

— Нет, — я еле заставил свой язык ворочаться.

Разочарование в воздухе ощущалось почти физически.

— Почему? — спросила Шейла тоном ребенка, которому отказывались купить конфету.

Я хотел поддаться на уговоры. Богиня свидетель, я хотел этого больше всего на свете. Но, в отличие от нее, я уже знал, что это такое, иметь счастливые воспоминания о прошлом. Объятия, поцелуи, разговоры о свадьбе, беззаботное, счастливое время юности… У меня все это было, и в один день этого не стало.

— Просто нет, Шейла, — сказал я уже жестче. — Я в эти игры не играю.

Внутри себя я был на грани того, чтобы упасть к ее ногам и целовать их, пока она не начнет молить о большем.

— Это ничего не изменит, — начала спорить Шейла. — Мы в любой момент сможем вернуться к тому, как было.

— В том-то и дело, что не сможем, — зарычал я. — Пожалуйста, не испытывай мое терпение. Пойдем домой.

Шейла открыла рот, но затем снова закрыла, видимо, осознав, что глупо будет второй раз уходить из дома и вновь в такую плохую погоду.

Когда мы оказались на площадке второго этажа, я проводил ее прощальным поцелуем в лоб. Дверь хлопнула перед моим носом быстрее, чем я успел еще что-либо сказать.

Я сжал и разжал кулак, пытаясь взять себя в руки. Вернуть разум под прежний контроль.

Завтра нам вновь предстоит ночевать в одном номере придорожной гостиницы, и я боялся, что на этот раз мне понадобится что-то сильнее, чем просто сила воли.

*

Поездка в Анкастер не задалась с самого начала. Во-первых, с нами ехал его высочество наследный принц — и снова в одном купе, — а во-вторых, они с Шейлой ворковали как два голубка. С учетом того, что на этот раз ехать нам предстояло целых три часа, это была настоящая пытка.

Я думал только о том, что если бы вчера согласился на ее предложение, то такого бы не было, и эта мысль заставляла внутренности кипеть. В прямом смысле — кажется, от этой парочки у меня начиналась изжога.

Это я сидел бы рядом с Шейлой, и это на меня она бы смотрела с таким невероятным обожанием. Обычно я не склонен к насилию, но сейчас мне безумно хотелось пересчитать зубы молодому принцу.

Я старался смотреть в окно, но меня то и дело как магнитом притягивало обратно.

— Что, простите? — переспросил я, когда понял, что принц Гран о чем-то меня спросил.

— Говорю, вы, судя по всему, очень близки с Шейлой, раз сопровождаете ее в каждой поездке, — повторил он.

Я не мигая посмотрел на Шейлу, как бы спрашивая, как она так быстро успела перейти с принцем на ты. За подобный немой укор мне тут же стало стыдно, однако признавать я этого не собирался, тем более что она в ответ смотрела с вызовом. Дескать, сам вырыл себе могилу.

— Да, — улыбнулся я.

Огромный неотесанный медведь внутри меня так и подрывался доложить этому щеголю, что у нас уже забронирован зал и назначена дата свадьбы. Но такого мне Шейла точно не простит.

Поэтому я только крепче сжал зубы.

— Смотрю, вы довольно сдержанны на эмоции, — заметил принц.

Кажется, я сжал зубы так крепко, что они начали крошиться.

— Вы правы. — Я кивнул.

— Господа, господа, может, я закажу какой-нибудь травяной сбор в купе? — предложила Шейла, явно намекая на то, что у меня не так уж хорошо получается скрывать свои эмоции.

— С удовольствием, — улыбнулся принц и коснулся ее руки.

Прикосновение было быстрым и невесомым, но мои внутренности от этой картины мгновенно затянулись в тугой узел. Я был на грани. Я был близок к тому, чтобы…

— Давайте я схожу, — внезапно предложил Флинт.

Мы с Шейлой остались наедине, и меня наконец прорвало.

— Обязательно все это делать при мне?

— Что? — Шейла делала вид, что ничего не понимает.

Я зашипел:

— Ты постоянно выводишь меня на эмоции. Поздравляю, у тебя это отлично получается, Шейла. Нельзя ли миловаться где-нибудь в другом месте?

— Почему нет? — Она невинно захлопала ресницами.

Я сжал полы пиджака правой рукой.

— Ты это специально.

— Что? — вновь «удивилась» она фальшивым тоном.

Было видно, что она вот-вот сломает свою оборону и растянет улыбку до ушей.

— Заставляешь меня ревновать, — признался я, чувствуя унижение оттого, что пришлось сознаться в собственной слабости.

— Удивительно, как так? — Шейла внезапно начала злиться. — Женщина предлагает себя мужчине, он ей отказывает, а затем вдруг признается, что ревнует. Какой сюрприз!

— Ты… — Но я не успеваю закончить, потому что в купе возвращается Флинт с двумя кружками с дымящимся травяным сбором. Запах от напитка идет потрясающий.

— Прошу. — Принц ставит кружки на небольшой откидной столик. — Момент, я сейчас схожу еще за одним.

Когда он исчезает за дверью, мы продолжаем свой спор:

— Ты знаешь, в чем причина, — напирал я. — Мне не нужны короткие отношения, и мы с тобой оба знаем, что по вопросу антирринума я свое мнение не поменяю.

Шейла пробормотала себе под нос что-то вроде: «Это мы еще посмотрим». Я возмутился от такой наглости.

— Вот и любуйся видом из окна. — Она махнула рукой в сторону проносящегося мимо пейзажа.

На этот раз Флинт вернулся быстрее и только с одной кружкой в руке.

— А что вы еще не пьете? — удивился он. — Кстати, я тут прошелся по соседнему вагону — студенты сидят как мышки.

— Замышляют что-то, — буркнул я.

— Простите?

— Ну, когда студенты ведут себя очень тихо, это значит, что грядет буря. — Я с вызовом посмотрел на особу королевских кровей, но, к его чести, он даже не дрогнул.

Меня бесило в нем все: молодость, идеальный внешний вид, осанка, свидетельствующая о высоком положении в обществе, дорогой бушлат с золотыми пуговицами. Он был всем тем, чем я не стал для Героценты. Он был всем тем, чем я не стану для Шейлы.

— Да что вы, не знал? — ответил Флинт, и я впервые услышал стальные ноты в его голосе.

Часть хищника во мне сжалась как пружина, чтобы в любой момент рвануть вперед и впиться противнику в горло.

— ПЕЙТЕ ТРАВЫ! — громыхнула Шейла, и мы как послушные дети тут же сделали глоток.

Напиток обжигал горло, но зато помог как-то прийти в себя.

Перед тем, как сойти на перрон, Шейла схватила меня за рукав и прошептала на ухо:

— Будешь вести себя как дикарь, останешься на вокзале.

Я хотел было поспорить, кто из нас еще ведет себя как дикарь, но ее уже и след простыл.

И вновь я был замыкающим, тогда как Шейла с принцем вышли вперед. Если бы за убийство наследника престола мне бы не грозило обезглавливание, я бы еще подумал над этой соблазнительной опцией.

— Профе, вы что такой грустный? — щелкая жвачкой, спросил Ирвин Хант.

Ох уж этот змееныш…

— Не ваше дело, Хант, — резко сказал я, угрожающе зыркнув в его сторону.

— Воу-воу! — вскинул руки оборотень. — Полегче, профе. Будете таким злым, мисс Уилан уйдет от вас к этой смазливой мордашке.

Я едва не зарычал. Может, Шейла и права, назвав меня дикарем.

— Мисс Уилан — свободная женщина, — ответил я, сам не знаю зачем.

На самом же деле мне хотелось приковать ее к батарее и не выпускать из дома. Но никому я в этом, конечно же, не признаюсь.

Хант присвистнул.

— Да вы по ушли влипли, профе. — И он ободряюще хлопнул меня по плечу.

Я попытался прожечь его взглядом.

— Что вы ко мне вообще пристаете?

— Ну, вы выглядели одиноким, — пожал плечами студент. — Наверное, переживаете из-за мисс Уилан? Если что, — он сверкнул глазами, — я ее в обиду не дам. А если у нее с вами ничего не выйдет, то сам на ней женюсь.

Вот это заявление!

Я злорадно усмехнулся.

— А вот это, мистер Хант, я глубоко сомневаюсь.

Хант на такое заявление сразу обиделся.

— Ну и сидите в своем болоте, — сказал он, — а я пойду проверю, как там мисс Уилан.

Хотя бы тут я был уверен: такие, как Хант, не во вкусе Шейлы. Правда же?

Анкастерский замок был такой здоровый, что с архитектурной точки зрения находился на грани с безвкусицей. Никаких украшений — только здоровые мощные стены, которые не пробьешь ни одной катапультой, и редкие башни.

Когда я остановился, чтобы получше рассмотреть всю эту махину, непонятно откуда слева от меня снова материализовалась Шейла.

— Шекман был придворным поэтом, — пояснила она, — во времена императора Леопольда. Ну, знаешь, в те незапамятные времена, когда правители не обязательно сидели круглый год в своей шумной столице.

— Ты тоже такими темпами можешь вскоре оказаться всвоей шумной столице, — не удержался я от подкола.

— Да я смотрю, ты сегодня не в духе, — сказала она, подбоченившись.

Я старался не смотреть на ее озадаченное лицо, особенно на губы, от которых я получил только подобие превью настоящего поцелуя. «Она предлагала, и я отказался», — напомнил себе я. Она предлагала, а я…

— Если ревнуешь, так и ска…

Но я перебил ее:

— И что это изменит?

Шейла встала передо мной так, чтобы я ее видел, и сказала, смотря мне прямо в глаза:

— Для меня — все.

Эта решимость была в ней самой привлекательной чертой. И она вела себя так не потому что хотела что-то получить, а потому что верила в то, что говорит. Подобная прямолинейность обескураживает поначалу, но ты подсаживаешься на нее и вскоре не можешь представить, каково это — общаться недомолвками.

— Ну, если да, то что? — спросил я. — Если скажу, что ты права…

Шейла воровато оглянулась, убедилась, что вся процессия свернула за угол крепости, приподнялась на цыпочки и оставила моих губах второй невесомый поцелуй. Засмущавшись, хихикнула и бросилась догонять студентов.

Я так и остался стоять — руки в карманах, сердце колотится со скоростью поезда. Чу-чух-чу-чух.

Еще никогда я не был так близок к тому, чтобы потерять контроль. Внутри меня начала назревать решимость.

В замке оказалось еще холоднее, чем снаружи. Студенты изо всех сил кутались в свои межсезонные мантии, но они едва ли кого-то спасали. В покоях великого поэта было хотя бы светло — именно там все и расположились для очередной лекции.

Для провинциального Анкастера подобная экскурсия оказалась настолько масштабным событием, что на мероприятии присутствовали мэр города — худая дама с острыми скулами чуть за пятьдесят — и несколько журналистов. Конечно, все они хотели взять комментарий у наследного принца, чему тот, казалось, был не особо рад.

— Господа, давайте не будем мешать лекции, — спокойным тоном просил он журналистов. Выглядело так, будто терпение у него бесконечное, но я-то знал, что это не совсем так. — Я обязательно отвечу на все ваши вопросы у главного входа сразу по окончании…

Я перевел взгляд с Флинта на Шейлу и с удивлением обнаружил, что она прямо и бесстыдно смотрит прямо на меня. На ее губах гуляла озорная улыбка, в глазах плясали крошечные бесята.

— Что? — спросил я одними губами.

Она в ответ только пожала плечами.

Я готов заплатить огромные деньги, лишь бы узнать, что творится в голове у этих женщин.

Чтобы не занимать место, я на время занятия вышел в коридор и принялся прогуливаться по пустым коридорам. На необработанных каменных стенах под стеклом висели картины местных художников. В основном пейзажи, но были и абстракции в неожиданно темных тонах. Анкастер располагался в горной местности, и здесь ходила легенда о том, что местный ветер сводит людей с ума.

Позади раздались чьи-то шаги. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто именно меня преследует.

— Ваше высочество? — спросил я, делая вид, что рассматриваю картину с изображенной на ней лошадью.

По тому, как часто он дышал, было понятно, что принц не сразу оторвался от журналистов.

— Надеюсь, не обременю вас своей компанией, — сказал Флинт и встал рядом, чтобы тоже получше рассмотреть полотно.

— Что вы, с моей стороны это было бы предательством родины.

Флинт хмыкнул.

— Ваша невозмутимость отлично пригодилась бы при дворце, мистер Бирн.

— Благодарю, мое место простого преподавателя и ученого меня вполне устраивает, — возразил я.

— Рискну предположить, что наш ботанический сад превосходит любой из тех, в котором вы бывали до этого, — продолжил он. — В любом случае, вы всегда можете его посетить, если будете проезжать столицу.

— Вряд ли, но спасибо за приглашение.

Если я сейчас развернусь и уйду, это будет грубым нарушением этикета, поэтому я остался на месте, ожидая, что же сделает Флинт. К счастью, он выбрал продолжить прогулку вдоль закрытого для обычных посещений замка. Я последовал за ним.

— Какие у вас планы на мисс Уилан? — напрямую спросил он, и я не удивился вопросу. Скорее даже ожидал чего-то подобного.

Я сцепил пальцы за спиной.

— Не уверен, что мой ответ вас удовлетворит.

Флинт снова хмыкнул. Кажется, это был знак того, что он нервничает, потому что я не замечал этого за ним в официальной обстановке.

— Послушайте, я не люблю играть в игры — мне их вполне достаточно во дворце.

— Думаете, мисс Уилан будет комфортно в такой обстановке? — спросил я, краем глаза оценивая его реакцию.

Но Флинта, конечно же, так просто было не взять.

— Я думаю, что в таком случае это будет исключительно моя забота. Не хотите пройти на террасу? Я слышал, здесь талантливый садовник, и все кусты фигурно подрезаны.

— Конечно, ваше высочество. После вас.

Я остановился, пропуская будущего императора в дверной проем. Погода была уже не совсем для прогулок, да и сад на большой террасе, наверное, в летнее время выглядел гораздо лучше, но мне сейчас не помешал бы свежий воздух. Впрочем, думаю, как и Флинту.

Мы пошли по каменным дорожкам, обрамленным растениями самых разнообразных форм — от животных до каких-то абстрактных композиций. Выглядело и впрямь довольно занятно.

— Позвольте спросить? — продолжил я прерванный разговор спустя несколько минут молчания.

— Да, конечно, — ответил Флинт.

— Что вы вообще делали в святой Хильде? Не сочтите за наглость, но я буду откровенным: столь длительное присутствие в университете средней руки наверняка не было необходимым.

Флинт не удержался от очередного неопределенного звука.

— А вы умны.

— Так много комплиментов от такой знатной особы, — оскалился я. — Я польщен.

Принц присел на деревянную скамейку и положил ладони на колени. Я же остался стоять.

— Только в качестве награды за вашу сообразительность. — Он вполне искренне улыбнулся этой своей белоснежной улыбкой. — Я действительно не планировал заезжать в ваш университет, это скорее… случайность.

Какое-то время он молчал, подбирая слова, а затем продолжил:

— Понимаете, мне скоро тридцать. Возраст не то чтобы очень серьезный, но мои родители довольно серьезно относятся к вопросу продолжения династии. Долгое время я отказывался от посещенияспециалистовпо планированию брака. Но тут мне порекомендовали одну гадалку. Сказали, она пользуется большим спросом среди высшего общества. Похожа, кстати, чем-то на вас. — Он вскинул брови, но я предпочел не отвечать на провокацию. — Она сказала мне, что если я хочу жениться по душе, то искать невесту надо не в столице. Необходимо было выехать из дворца в тот же час. Это было все, что я знал. А, — вспомнил он, — еще гадалка сказала, что мой дилижанс едва не собьет подходящую особу.

Смутное воспоминание событий месячной давности начало всплывать у меня в голове. Это было первое утро после нашего с Шейлой знакомства. Я вел ее в здание администрации, было переселить в общежитие. Ее едва не задел проезжающий мимо дилижанс.

— Программа по поддержке университетских инициатив действительно существует, — продолжил Флинт после того, как не дождался от меня никакого ответа. — Я не мог ехать в никуда, поэтому отправился в следующий по списку университет. Впервые я увидел Шейлу из окна и понял, что гадалка была права.

— Вы любите ее? — спросил я. Каждое слово давалось с трудом.

— Я мало знаю о чувствах и любви. — Флинт пожал плечами. — Мои родители вообще поженились по воле собственных родителей. Конечно, когда ты наследный принц, женщины обращают на тебя более пристальное внимание. Но не скажу, что хотя бы одна из них вызвала бы во мне какие-то сильные эмоции. Понимаете, правитель должен уметь держать свои чувства под контролем, иначе этим воспользуются враги престола.

Я кивнул.

— Благодарю за откровенность.

И я действительно был благодарен. Такой мужчина позаботится о Шейле и окружит ее нужной поддержкой и уважением. Возможно, все это «родство душ» не является столь важной частью брака.

— И что вы теперь думаете? — резонно спросил Флинт.

— Боюсь, что вам не понравится то, что я думаю.

Принц сорвал желтый листочек с ближайшего куста и принялся задумчиво крутить его пальцами.

— Ничего, я не шелковый, не порвусь.

— Могу ли я попросить вас об одолжении?

Глава 12. Кошки-мышки

Шейла

Когда я завалилась в комнату в гостевом доме, то практически не чувствовала ног. Сразу после лекции мы со студентами отправились в местный паб, чтобы перекусить и поделиться впечатлениями от замка, а затем до вечера гуляли по городу. Здесь было особенно не на что смотреть, но хорошая компания и редкие достопримечательности могут превратить ничем не примечательный городок в отличное развлечение.

Я со стоном растянулась на кровати и затем услышала:

— Ты такая предсказуемая.

Приподнявшись на локте, я увидела сидящего в кресле Ардена. В руках он держал книгу и блокнот, в котором что-то писал. Он даже не посмотрел в мою сторону — настолько был увлечен своим занятием. Я впервые увидела его в очках, и мне показалось, что это самое сексуальное зрелище на свете.

Вообще не знаю, что со мной случилось. Один вид Ардена Бирна заставлял меня по-кошачьи мурчать, и я никак не могла избавиться от навязчивой улыбки. Я могла смотреть на него бесконечно, особенно мне вновь не терпелось увидеть, как он работает в оранжерее.

— А зато ты нет, — сказала я с нескрываемой обидой в голосе. — Где тебя носило? Ты вообще-то должен был сопровождать студентов вместе со мной.

— Прости, — ответил он ровным тоном.

— И все? — Я чувствовала подступающее к горлу разочарование.

— Пока да.

Не знаю, как Ардену удавалось вызывать во мне столько эмоций одновременно. С Флинтом же такого не было совсем. Он был красив, умен, и я определенно чувствовала, что нравлюсь ему, иначе не ответила бы на его телеграмму в тот день, когда мы с Арденом ездили в Бринстон. Но в его присутствии не хотелось улыбаться, с ним я чувствовала себя связанной по рукам. Постоянное внимание всей страны и императорской семьи — это совсем не то, о чем я мечтала. К тому же мои мысли и сейчас все время были с братом, а мало кому понравится, что его возлюбленная постоянно думает о другом мужчине.

— Арден.

— Да?

— Арден, посмотри на меня.

Он поднял голову, и кудрявая прядь темных волос упала ему на лоб.

— Что ты скажешь своему дедушке?

— Это моя забота. Тебе не стоит волноваться по этому поводу, — ответил он и попытался вернуться к своим записям.

— Арден, — повторила я требовательно.

Ему пришлось вновь удостоить меня своим вниманием. Но я отчетливо видела, что ему не терпится заняться работой.

— Ты избегаешь меня?

— Нет.

Я села на кровати и уперлась ладонями в матрас.

— Ты избегаешь меня.

— Я же сказал, что не…

— Это был не вопрос, — перебила его я. — Держишь меня за идиотку?

— Шейла, я не держу тебя за идиотку, — ответил Арден четко и с расстановкой, как объясняли бы только настоящей дуре.

— Тогда почему избегаешь меня?

— Повторяю, я не из…

— Ты обещал не врать! — не сдержавшись, я перешла на крик.

— Я не обещал, — продолжал все отрицать Арден.

— И вообще, сними эти треклятые очки! — Я сама не знала, что происходит и почему буквально все в Бирне начало меня раздражать.

— При чем тут вообще очки?..

И так как он даже не попытался избавиться от очков, я вскочила с кровати и кинулась к Ардену, как коршун на добычу. Очки мгновенно оказались на круглом столике на одной ножке.

— Вот, так-то лучше. — Я отряхнула ладони.

— Шейла, я требую объяснений, — разозлился Бирн.

Ну не могла же я ему сказать, что очки делали его в два раза привлекательнее! Это бы противоречило всем нашим договоренностям. И в то же время я не могла смотреть на него в этих окулярах, которые действовали на меня хуже его обнаженных предплечий, когда он закатывает рукава рубашки.

Несмотря на то, что в номере объективно было прохладно, мне стало жарко. Я выхватила у Ардена блокнот и принялась им обмахиваться, параллельно пытаясь сдуть выбившиеся из прически пряди.

— Шейла, — вновь позвал он меня.

Я хотела запретить ему звать меня таким вкрадчивым и соблазнительным голосом, но не находила причин это сделать.

— Что, что? — Я чувствовала себя словно в лихорадке. Даже импровизированный веер внезапно перестал помогать.

— Тебе нравится наследный принц?

— Конечно, он мне нравится. — Я отмахнулась от Бирна, как от надоедливой мухи. — Какое тебе вообще дело?

Я стала ходить туда-сюда по комнате, пытаясь успокоиться. Бирн в это время ослабил шейный платок — видимо, не одной мне было душно. Я заметила, что пальцы его левой руки нервно барабанили по подлокотнику.

— Так, все! — Я резко остановилась и, полная решимости, повернулась к Ардену. — Я больше так не могу. Спущусь вниз и сниму себе отдельную комнату. Это просто невозможно.

Я уже схватилась за ручку двери, как за моей спиной раздалось неожиданное:

— А ну стоять.

И я встала как вкопанная, не в силах пошевелиться. Я слышала, как Арден поднялся с кресла, как по скрипучим половицам двинулся в мою сторону. Я хотела этого и боялась одновременно.

Сначала его рука коснулась моего плеча, и прикосновение обожгло кожу даже сквозь рубашку. Вторая рука вскоре легла на шею — туда, где бился пульс. Я едва не забыла, как дышать.

— Шейла, — прошептал он мнена ухо. — Шейла, пожалуйста.

Не знаю, о чем он молил меня, но это даже не имело значения. Когда его губы коснулись кожи у меня за ухом, я почувствовала, как по телу прошла волна дрожи. Губы приоткрылись, чтобы сказать «нет», но из меня так и не вылетело ни звука. Я инстинктивно подалась назад и прижалась к широкой груди Бирна, тут же ощутив жар его тела.

Ниалл… Я старалась думать о брате, но не могла сосредоточиться. Вскоре образ Ниалла превратился в призрак на задворках сознания, к которому я обещала вернуться позже.

Я полуобернулась к Ардену, и он принялся оставлять легкие поцелуи на моей правой щеке. Когда он подобрался к губам, то остановился, вызвав у меня стон разочарования.

Его левая рука переместилась на мою талию, оттуда добралась до и без того чувствительной груди. Я выгнулась, стараясь стать еще ближе к нему, слиться с ним, стать единым целым.

Все, что меня сейчас волновало, это то, что он чувствует то же, что и я. Остальное могло подождать.

Едва я повернулась к Бирну лицом, он тут же вжал мое тело в твердую поверхность двери и навис сверху, на мгновение задержавшись, чтобы посмотреть мне в глаза. Мы оба тяжело дышали. Я видела, как у него по виску скатывается капелька пота. В его расширенных зрачках плескался весь тот огонь, которому он не давал разгораться прежде.

И несмотря на то, что именно я подталкивала его к тому, чтобы сорваться, все последнее время, именно сейчас мне стало страшно. Страшно, что я, вопреки собственным убеждениям, захочу большего. Остаться с ним, касаться его, быть с ним. Опорой, поддержкой, партнером. Судьбой, если потребуется.

Я поднялась на носочках и захватила его нижнюю губу, незамедлительно вызвав ответную реакцию в виде глухого стона. Затем Арден полностью перехватил инициативу и прижал к двери еще сильнее, наконец завладев моим ртом. Когда наши языки сталкивались, я чувствовала крошечные разряды магии.

Мои руки сами обвились вокруг его шеи, и несмотря на то, что мы буквально слились в единое целое, мне все еще было мало. То, что творилось между нами в последний месяц, сложилось в такое напряжение, которое могло разрешиться или взрывом, или таким поцелуем.

Это был поцелуй-противостояние. Поцелуй, которым мы сами себе и друг другу пытались доказать, что в любой момент можем остановиться, хотя за этой чертой это было уже не так.

Я вспомнила, как впервые увидела его. Он был задумчивый, немного в себе, даже в какой-то степени нелюдимый, если так вообще можно сказать про преподавателя. Но первая мысль, которая возникла у меня в голове, что он… милый. Да, именно так. В своей колючести и скрытности он был по-своему привлекателен. Хотелось протянуть ему руку и улыбнуться, чтобы он тоже попытался улыбнуться в ответ.

— Ай! — воскликнула я, когда что-то острое задело мою губу.

Во рту появился легкий железный привкус.

Мы отстранились друг от друга. Я не удержалась от смешка, и Арден ответил мне тем же.

— Как же мне нравится. — Я положила ладонь ему на щеку.

— Что? — спросил он.

— Нравится, когда ты улыбаешься. Я мечтала об этом с нашей первой встречи, увидеть твою улыбку. Но ты все ворчал и ворчал.

— Я растерялся, — признался он хриплым голосом. — И… было страшно.

— Такому большому мальчику не пристало бояться, — поддразнила я его.

Вместо ответа влажные губы вновь коснулись моей шеи, задевая линию нижней челюсти и заставляя меня откинуться назад. Мне казалось, что если Арден сейчас перестанет, то я просто сгорю и исчезну. Перестану существовать.

Я наощупь принялась распускать его шейный платок, после переместилась на пуговицы жилета. Щелкнули металлические застежки вельветового сарафана, и он мягко опустился к моим ногам, оставляя меня лишь в рубашке и теплых чулках.

Рука Ардена оказалась на моем бедре, и прикосновение обожгло и без того пылающую кожу. Мне хотелось, чтобы он продолжил движение выше. Даже нет, мне это былонеобходимо.

Мы мчались на поезде прямиком в обрыв, и никто из нас двоих не думал остановиться.

Хотя, наверное, стоило. Ведь порыв плоти совсем ничего не гарантировал. Но это все будет потом, как минимум завтра, а сейчас существовали только мы с Арденом в этой небольшой комнате гостевого дома.

Так, стоп…

Я снова отстранилась и поймала вопросительно-нетерпеливый взгляд Бирна. Даже в такой момент его недовольство вызывало только улыбку.

— Что? — Ему не понравилось, что мы остановились.

Как же. Наверное, боялся передумать.

Арден попытался вернуться к моим губам, но не дала ему это сделать, решительно остановив его рот ладонью.

— Студенты, — объяснила я, кивнув на стенку, за которой наверняка компашка учащихся раскладывала карты или в худшем случае откупоривала бутылочку травяной настойки.

— Богиня, дай мне сил, — пробормотал Бирн, хотя, видимо, со мной согласился.

Мы дышали так тяжело, будто пробежали марафон. Арден в последний раз окинул взглядом мою виднеющуюся из-под корсета грудь и тяжело выдохнул.

— Ладно.

— Спасибо, разрешил, — беззлобно хмыкнула я.

Если бы я знала, что впереди у нас была целая вечность или хотя бы жизнь, то не ощущала бы такого сильного разочарования.

— Минуту, мисс. — Арден опустился к моим ногам.

Сначала я не поняла, что он собирается делать, но уже через мгновение сарафан вновь оказался на месте. Щелкнули застежки. Бирн не отрываясь смотрел мне прямо в глаза.

Я наблюдала за его действиями с замиранием сердца. От того, как он медленно застегивал обратно пуговицы на моей рубашке, в то время как сам он был без нее, моя кровь медленно кипела.

Это он был разумным! Он, не я. Я, Шейла Кэтрин Уилан, всегда плюю на любые правила. И добьюсь своего любыми путями. Однако почему-то с Арденом Бирном мне вечно не хватало смелости.

Я положила свою руку на его, когда он застегивал последнюю пуговицу. Арден вопросительно вздернул брови.

— Теперь мне тем более понадобится отдельная комната, — выдохнула я.

— Я так не думаю. — И Бирн повлек меня за собой обратно к креслу, где я села к нему на колени и положила голову на плечо, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

Он же как ни в чем не бывало взял со стола книгу о голубиных орхидеях и блокнот и продолжил то, что прервал десять минут назад.

Мне же хотелось растаять у него на плече. Я в последний раз коснулась губами его колючей щеки, а он в ответ поцеловал меня в лоб. После этого я заснула.

*

Проснулась я когда еще было темно, и только свет фонаря с улицы пробивался через полузадернутые шторы. Я не сразу поняла, что нахожусь на кровати, но не той, что выбрала себе вчера днем, а на другой, у стены. Арден мирно сопел мне в шею, обхватив талию теплой рукой.

Я почувствовала, как тревога вновь нахлынула с прежней силой. Все те вопросы, на которые я предпочитала не отвечать накануне, опять завладели моим сознанием.

Что это значило для наших отношений? Для Ниалла? Или же это минутная слабость, о которой мы забудем, когда вернемся в Саллем?

— Прекрати так громко думать, — внезапно раздалось бормотание у меня за спиной.

— Только не говори, что ты еще и мысли читаешь, — сказала я.

— Нет, ты просто очень громко дышишь.

Я хотела поспорить, но тут крепкая рука прижала меня еще ближе, и у меня внутри все затрепетало.

— Тут места мало, — пискнула я.

На что мне ответом было:

— В самый раз.

Вместе с теплотой и уютом в объятиях Бирна я ощущала бесконечную горечь из-за того, что этот миг скоро закончится.

— Арден?

— Ммм? — сонно промычал он.

— Я пойду к себе.

— Зачем? — Вопрос звучал искренне и в какой-то степени наивно. Конечно, чтобы быть как можно дальше. Чтобы ни одной неправильной мысли не залезало в голову.

— Шейла, зачем? — повторил он, когда я не ответила.

Я не знала, что сказать. Как объяснить, что хотела быть с ним, но не хотела привязываться. Да, я сама сделала ему подобное предложение, потому что думала: временная мера вылечит душевные раны. Но, похоже, это не так.

Он был со мной откровенен, а я с ним быть честной не могла. Я не такая сильная.

Я почувствовала соленый вкус скатившейся по щеке слезы.

Вообще не плачу. Меня сложно обидеть или расстроить, и я не плакала даже тогда, когда обнаружила неподвижное тело Ниалла. Но сейчас внутри меня прорвалась какая-то плотина.

— Шейла? — вновь позвал меня Арден.

Я попыталась освободиться от его рук, чтобы встать, но он лишь крепче прижал меня к себе.

— Отпусти.

— Ты перестанешь вырываться или нет?

— Я… я не знаю, — сказала я.

— Как можно не знать?

— Я уже ничего не знаю.

— Шейла, о чем ты думаешь? — еще раз спросил он.

Я без всякого сопротивления со стороны Ардена перевернулась на другой бок и уткнулась ему в грудь. Он же в свою очередь коснулся губами моих волос. Я услышала, как он вдыхает их запах.

— Мой брат…

— Я бы на твоем месте не думал о брате, когда находишься в постели с мужчиной.

Я понимала, что он меня дразнит, чтобы вывести из этого состояния, но все равно не могла заставить себя улыбнуться.

— Антирринум…

— Оставь это мне.

Я не верила своим ушам.

— Ты?..

— Я запрещал тебе пользоваться проклятой травой, но не говорил, что не буду делать это сам.

— Нет. — Я была непоколебима.

— О да, Шейла. Да.

Жаль, что в темноте я не могла разглядеть выражения его лица.

— Арден, мы с тобой не придем ни к какому единому мнению, если ты все время будешь со мной спорить.

— Я не буду спорить, когдатыне будешь со мной спорить, — терпеливо ответил он, и я была готова поспорить, что он улыбается.

— Зачем тебе это? — шепотом спросила я, не в силах спросить полным голосом.

— Ну, нужно же мне как-то соблазнить женщину, которая отказывается заниматься любовью в придорожной гостинице. У нее высокие стандарты на принцев.

— Будешь шутить… — Я несильно ударила его по груди.

— Тогда что?

— Лучше не зли ведьму, — пригрозила я. — А если серьезно, то я не позволю тебе. Это мой брат и моя ответственность. Тебе рисковать жизнью ради него — безумие.

— А тебе нет?

— Это другое.

— Нет, не другое, — серьезным тоном возразил Бирн. — Шейла, когда ты наконец поймешь, что со мной тебе не надо будет думать ни о какой ответственности? Если станешь моей женой…

— Что? — Я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на его скрытое в тени лицо.

Щелкнув пальцами, я создала небольшой искусственный огонек в ладони.

— Да я смотрю, ты прямо волшебница, — усмехнулся Арден.

Он был спокоен, я бы даже сказала, умиротворен. Ни капли сомнения, никакой тревоги. Я не узнавала в этом уверенном в себе мужчине Ардена, который не мог вынести рядом присутствия посторонней женщины.

— А я смотрю, ты уже все решил.

— То есть ты хочешь последовать совету тех тетушек из дилижанса и сожительствовать с кем-нибудь еще?

— Я не знаю! — Я всплеснула руками от безысходности, и огонек заколебался, отбрасывая синие тени на белые стены. — Ты не предлагал мне. В целом, я думала… Я… Что вообще заставило тебя поменять свое мнение?

— Ты любишь принца Флинта?

— Ты уже спрашивал меня, — рассердилась я, не понимая, зачем он снова сворачивает в эту тему.

— Я спрашивал, нравится ли он тебе, — поправил меня Бирн. — Это совсем другое. Так что ответь.

Я надула щеки.

— Не буду я тебе ничего отвечать! — по-детски заупрямилась я. — Это тебя не касается.

— Еще как касается. Так все же, любишь?

— Нет! Доволен?

— Со всех сторон, — откликнулся он удовлетворенно.

В следующий раз я проснулась уже тогда, когда солнце вовсю светило. Было похоже, что это последнее безоблачное небо в этом году. Уже через пару недель крыши домов укроет белыми шапками, а водоемы покроются ледяной коркой, — и все это под смуглым небом островной империи.

Ардена в комнате уже не было, так что я спокойно приняла душ, переоделась в коричневую полосатую юбку и рубашку с бантом на воротнике в тон юбке. Боюсь, сарафаны теперь у меня еще долго будут вызывать не самые пристойные ассоциации.

Через дорогу от гостевого дома в небольшом двухэтажном таунхаусе располагалось кафе «У Шекмана», и я подумала, что было бы странно не зайти туда хотя бы за чашечкой кофе.

Посетителей было немного, в основном местные. За стойкой пересыпала чаи в баночки миловидная девушка с платком, пропущенным через косу в светлых волосах и воздушной голубой рубашке.

— Добро пожаловать в «Шекмана»! — улыбнулась хозяйка.

Я облокотилась на стойку, пытаясь разглядеть, что написано на грифельной доске.

— Спасибо. У вас тут мило! — поприветствовала ее я. — Я из Саллема, всего на пару дней.

— Всегда рады гостям, — сказала девушка. — И что же вас привело?

— Изучаем со студентами жизнь и творчество Шекмана. Вот и подумала, что будет символично выпить утренний кофе именно у вас.

— Ничего себе! Тогда рекомендую с лавандовым сиропом.

— С большим удовольствием, — сказала я и села на стул за стойкой, чтобы было удобнее ждать и разговаривать.

— Я Линда, — представилась хозяйка. — Это место держала еще моя бабушка. Она говорила, что ее прабабушка часто видела Шекмана именно здесь. Тут тогда, конечно, было совсем другое заведение, но факт остается фактом.

— Шейла, — представилась я в ответ. — Когда прикасаешься к истории, это всегда завораживает. Пусть даже через чашечку кофе.

Линда повязала на талии льняной фартук и достала с полки керамическую чашку цвета морской волны с толстыми стенками. Сварив кофе в маленькой расписанной турке, она перелила его в чашку и положила сверху несколько лепестков лаванды.

— Красота, — выдохнула я, придвигая к себе напиток.

Линда доброжелательно улыбнулась, и в этот момент колокольчик возвестил об очередном посетителе. Я рефлекторно обернулась на звук и почувствовала, как все внутри сжалось, когда на пороге появился не кто иной как Арден Бирн собственной персоной. В мягком бежевом свитере с высоким воротом и коричневых брюках. Черные кудри уложены волосок к волоску. Его взгляд мгновенно обратился на меня, будто он точно знал, где меня искать.

Линда расплылась в еще более широкой улыбке.

— Кому-то очень повезло, — сказала она веселым голосом.

И я знала, что она имеет в виду.

Арден подошел к стойке, сел рядом со мной и взял меня за руку своей теплой рукой, как будто это была самая естественная вещь в мире.

— Добрый день, — обратился он к Линде. — У вас есть змеевик?

— Конечно. — И хозяйка кафе потянулась к полке с многочисленными баночками.

— Фу, — засмеялась я, — ты его даже вне дома пьешь?

— Успокаивает нервы, — ответил Арден с легкой улыбкой на губах.

— А тебе есть о чем волноваться?

Внутри себя я все еще не могла успокоить волну, вызванную его словами. «Я не говорил, что не буду делать этого сам», — вновь пронеслось у меня в голове.

Он наклонился к самому моему уху и нежно прошептал:

— Каждый раз, когда вижу тебя, мое сердце начинает сходить с ума.

Я почувствовала, что начинаю густо заливаться краской. Чтобы хоть как-то скрыть факт алых щек, я спряталась за волосами и сделала вид, что мне срочно необходимо хлебнуть кофе. Мм, вкусный, кстати.

— Линда, это потрясающе! — крикнула я девушке за стойкой.

Она обернулась через плечо и подмигнула.

— В студенческие годы я сварила немало любовных зелий.

— Боюсь, ей уже слишком поздно пить такое, — сказал Бирн.

— Это я вижу, — многозначительно ответила Линда и залила глиняный чайничек кипятком.

— Как ты узнал, что я здесь? — спросила я Бирна.

— Пешие прогулки — это немного не для тебя, — ответил он, — так что я предположил, что ты где-то поблизости. И оказался прав. Я только что разговаривал с Эл, а она уже успела пообщаться с мамой. Та, конечно, расстроилась, что свадьбы не будет, но пообещала взять удар на себя. По крайней мере, со стороны отца. Что скажет дед, одной богине известно.

Что-то внутри меня оборвалось.

— Не будет? — эхом переспросила я, стараясь не выдавать своего расстройства. — Не ты ли вчера говорил…

— Шейла, — терпеливо начал он, — я не из тех мужчин, которые будут вовлекать женщин в какие-то свадебные авантюры только потому, что мой дед будет, скажем так, не очень рад. То, что я говорил вчера, никакого отношения к моей семье не имеет.

Но за прошедшие несколько дней я уже как будто свыклась с мыслью, что свадьба будет. Мы говорили об этом, как о каком-то недоразумении, только вот внутри себя я на самом деле не чувствовала никакого дискомфорта, связанного с этой принудительной женитьбой. По крайней мере, до этого момента…

— Ясно. — Я высвободила свою ладонь и двумя руками обхватила горячую чашку.

Но Ардена было не так-то легко провести.

— Подожди, ты расстроена? — Кажется, он был немало удивлен.

— Нет, — соврала я сама не знаю зачем.

— Гремлины, ты все-таки расстроена, — тут же заключил он.

— Ваш змеевик, сэр. — В поле зрения вновь появилась Линда с дымящейся чашкой.

— Благодарю, — кивнул ей Бирн.

Когда Линда вернулась к своим делам, он продолжил:

— То есть ты бы согласилась на это сумасшествие из сотни гостей?

— Сотни? — не поняла я.

— Шейла, вампиры — чистокровные вампиры — практически бессмертны. Ты можешь себе хотя бы представить, сколько у меня ныне живущих родственников? И у некоторых менталитет настолько плохо адаптируется к современным реалиям, что, боюсь, часть из них придет на праздник, чтобы его испортить.

— Почему?

— Потому что головой они живут еще в Железном периоде, когда межрасовые браки были запрещены.

— Но ты же вампир только на четверть. Твой дед же как-то женился? А потом и его отец?

— И каждый раз, судя по их рассказам, свадьбы напоминали катастрофы, — вздохнул Арден. — Ты не знаешь, на что подписываешься.

Я ничего не ответила, и Бирн снова понял, что меня что-то беспокоит. Он вернул мою руку в свою, не терпя никаких возражений.

— Что еще? — спросил он. В голосе — никакого раздражения.

— Я думала… — мой голос сломался. — Я думала, что если будет что-то вроде этого, то придется меньше думать о том, что будет, если мы не сможем помочь Ниаллу. Знаю, это глупо…

— Вовсе не глупо, — настоял Арден. — Ты сделала для брата все, что могла. Теперь настала моя очередь.

— Ты знаешь, где достать антирринум? — спросила я.

— Есть одно местечко… — неопределенно ответил он и глотнул чая. — Я съезжу туда в следующую субботу.

— Я с тобой, — тут же попросила я.

Арден кивнул.

— Если хочешь. Тогда предлагаю воспользоваться порталом. И сразу переместимся к твоей семье.

— Я предупрежу их, — сказала я, чувствуя, как к горлу подкатывает волнение.

Богиня, неужели этот день не за горами? Неужели скоро все решится? Но что, если брат станет таким же, как Героцента, лишь тенью прежнего себя?

— А принца? — Бирн свободной рукой поднял чашку к губам и сделал очередной глоток.

— Что принца? — не поняла я.

— Я бы хотел, чтобы ты предупредила своего ухажера о том, что его услуги больше не актуальны.

— Ревнуешь?

Он не моргнул глазом.

— Конечно.

Мы расплатились, поблагодарили Линду и вышли на улицу, где волосы тут же всколыхнул холодный осенний ветер. Уже через час мы вновь сидели в поезде, к счастью, не потеряв ни одного студента. Ирвин Хант оказался отличной старостой.

— Будет сделано в лучшем виде, профе, — подмигнул мне он, когда я попросила его найти всех участников лекции.

На этот раз я села рядом с Арденом, и Флинт, казалось, совсем этому не удивился. Лишь посмотрел на меня, слегка поджав губы, но затем вполне доброжелательно улыбнулся. В середине пути я задремала на плече у Бирна, а когда проснулась, мы уже подъезжали на станцию.

Студенты выпрыгивали из поездка как ошпаренные.

— Сорян, нам надо готовиться к матчу! — крикнул Бэр Фаррел на бегу.

— Вы же придете посмотреть, профе? — спросил Ирвин Хант, обращаясь исключительно ко мне и как будто напрочь игнорируя стоящего рядом со мной Ардена.

— Мыпридем, спасибо, мистер Хант, — ответил тот за меня.

— А я, пожалуй, зайду к госпоже Хильде, — сказал Флинт, раскланялся и пошел в сторону кампуса.

Мне почему-то казалось, что увижу я его нескоро.

Глава 13. Антирринум

Арден

Приняв душ, я спустился вниз вместе со всеми своими принадлежностями, чтобы продолжить работу. Я надеялся «случайно» столкнуться с Шейлой, и долго ждать не пришлось. Вскоре она показалась на лестнице с холстом, красками и зажатой в зубах кистью.

— Здесь свет лучше, — пояснила она, но я заметил, что у нее немного покраснело лицо. И вообще она как будто стеснялась смотреть в мою сторону.

— У тебя когда-нибудь были мужчины? — спросил я Шейлу, когда она расположилась за столом, отчего она тут же закашлялась.

— Ты в своем уме?

— Шейла.

— Что?

— Если не хочешь, можешь не говорить. Я не спрашиваю ничего такого сверхъестественного.

На самом деле, я хотел знать и не хотел одновременно. Я готов был вырвать себе язык за столь откровенный вопрос, но не мог себя сдержать. Все-таки я был большим собственником и ревнивцем, чем привык о себе думать. А еще мне нравилось смотреть, как она смущается.

— Так что? — нажал я.

Шейла начала открывать маленькие баночки с ярким акрилом.

— Ты сказал, я могу не говорить, если не хочу.

Меня словно ударили под дых.

— Сказал, — процедил я сквозь зубы.

Несколько минут последовавшей тишины показались вечностью. Какое-то время я еще пытался сосредоточиться на трактате, но затем окончательно сдался. Впервые за десять лет меня мучило что-то еще, кроме науки.

— И ты совсем-совсем никогда не расскажешь? — Я попытался смягчить тон, чтобы звучать учтиво, но, наверное, все это больше походило на угрозу.

Шейла вздохнула.

— Ты не отделаешься, — констатировала она.

— Типа того.

Не поднимая головы, Шейла продолжала выводить тоненькие прожилки на сочных зеленых листьях.

— Не думаю, что смогу похвастаться такими же успехами, как ты, — начала она, и я весь напрягся.

— То есть какие-то успехи все-таки были?

— В девятнадцать лет мы с одногруппником пытались сбежать, чтобы тайно пожениться в столице. Денег на портал у нас не хватило, — она пожала плечами, — поэтому мы вернулись в общежитие.

Палец правой руки начал бессознательно выстукивать дробь по деревянному столу.

— Еще?

— Его звали Леопольд. Я затем встречалась с его братом, — как-то несмело ответила Шейла.

Богиня! А она ведь не такая скромница, как кажется с первого взгляда.

— Просто… — продолжила она. — Это все было очень давно. Единственный момент в биографии, которого я стыжусь…

Я аж подпрыгнул на месте.

— Больше, чем того факта, что встречалась с двумя братьями по очереди?

К моему удивлению, она кивнула.

— Отец одного из студентов…

— Все, я больше ничего не хочу знать! — Я вскинул руки. — Надеюсь, ты собираешься завязывать с разгульным образом жизни?

Шейла подняла на меня глаза. Она явно злилась.

— Разгульным? — обиделась она. — Давайте обсудим дам, согревавших вашу постель, профессор.

— Я не помню имен… всех, — признался я неохотно.

— Ба! — победно воскликнула Шейла. — А я говорила, что отцу студента было пятьдесят восемь лет и он только что развелся?

— Шейла, ты испытываешь мое терпение. — Я видел, что она меня дразнит.

— А что такого? Сам же спросил.

Мы храбрились, потому что не знали, сколько еще это продлится. Завтра вместо работы я собирался отправиться за антирринумом, и это означало только одно: счет начнет идти на часы. Если после всего этого нам и правда удастся пойти путем, указанным Эл в предсказании, это будет чудом.

Внезапно в дверь постучали.

— Я открою, — сказала Шейла, потому что сидела ближе к выходу, и вскочила с места.

На пороге стояли Эдмунд и Мадлен. Парочка светилась от счастья и держалась за руки. Я присвистнул.

— Добрый день, мисс Уилан, — кивнул астролог Шейле и помахал мне свободной рукой. — Арден, приятель, как жизнь?

— Проходите-проходите. — Я окончательно отложил книги и принадлежности для письма в сторону. — Мисс Стэйтем, — кивнул я коллеге.

Из глаз преподавательницы по зельям исчез огонек охотницы за мужскими сердцами. Все ее желание и стремление заполучить меня в качестве жертвы спало на нет, сменившись спокойствием и доброжелательностью. Я такие вещи всегда улавливал благодаря чуть более острому, чем у обычного человека, нюху.

— Чай? Кофе? — спросила Шейла. На что Эдмунд с какой-то долей обреченности ответил:

— Змеевик, пожалуйста.

— Как прошла поездка? — спросила Мадлен, усаживаясь за стол. Она то и дело бросала на Эдмунда полные нежности взгляды, и, признаться, это слегка дезориентировало.

— Насыщенно, — сказал я. — Анкастерский замок — это, конечно, впечатляющее зрелище. У вас, я смотрю, тоже новости.

Эдмунд немного зарделся.

— Мы с Эдди, можно сказать, стали ближе, — улыбнулась Мадлен. — Нашлись общие темы для разговоров.

Наверняка она намекала на то, что я бросил ее ради другой девушки, хотя это было не совсем то же самое, что случилось с Эдмундом. Я не стал давать на этот счет никаких комментариев.

— Радостно слышать. — Я невольно обнажил передние резцы.

Шейла поставила на стол кружки с дымящейся травяной заваркой, а сама села рядом со мной.

— Идете сегодня на инвизибол? — спросила она коллег.

— Да-а, — протянул Эдмунд. — Студенты заставили.

— Нас тоже, — кивнула Шейла.

— Про вас уже шепчутся студенты, — сказала Мадлен и потянулась за печеньем в вазочке. — Мистер Бирн, вы, оказывается, тот еще сердцеед.

— Технически, вампиры не питаются человеческими сердцами уже более тысячи лет…

— Ты понимаешь, о чем мы, — подмигнул Эдмунд. — Все-таки любовные предсказания — мощная штука.

— Любовное предсказание? — вскинула брови Мадлен.

Я рефлекторно нашел под столом руку Шейлы и переплел ее пальцы со своими. Она была настолько расслаблена, что, кажется, даже не заметила, что произошло.

— Моя сестра — профессиональная гадалка, — пояснил я. — Сказала, что в жизни у меня будет всего один шанс в настоящей любви. И что я встречу девушку в леопарде. Простите, сначала я подумал, что это вы…

— Почему? — не поняла Мадлен, уже запуская руку за вторым печеньем. У Шейлы, конечно, получалась отменная выпечка.

— Ваш платок, — ответил я, немного удивившись, что она не поняла.

Сначала вид у нее и правда был растерянный. Но затем на лице появилось выражение осознания.

— А! Богиня, ну и задачку же вы мне задали. Мистер Бирн, какой же это леопард? Вы что, не знаете, как выглядят гепарды?

Эдмунд, как и я, был озадачен.

— Дорогая, — сказал он, — я вот тоже понятия не имею, в чем разница.

Блондинка махнула на нас рукой, будто это самый безнадежный случай в ее преподавательской карьере.

— У гепарда пятна в виде точек, — пояснила за нее Шейла. — А у леопарда — кольцами.

— И как я должен был это понять? — нахмурился я.

— Сердцем, милый мистер Бирн, — блаженно улыбнулась Мадлен. — Сердцем.

Она совсем не выглядела расстроенной. Думаю, у нее было достаточно времени, чтобы принять тот факт, что наш первый вечер был очевидной ошибкой. Хотя я-то поначалу был уверен, что настоящая ошибка в то время принимала ванну.

— Очень рад, что поучаствовал в вашем соединении, — признался Эдмунд, кивнув на Шейлу, уютно примостившуюся на моем плече. — Мисс Уилан, вы, надеюсь, меня не сразу раскусили?

— О нет, что вы, — сказала Шейла с плохо скрываемой иронией. — Вы были такой скрытный и загадочный. Я совсем не поняла, почему Арден увязался за мной и сидел как на гвоздях.

Я беззвучно засмеялся, отчего грудь заходила ходуном.

— Я запаниковал.

— Мужчины совсем не умеют врать, — непритворно вздохнула Мадлен.

— Склонна согласиться, — хихикнула Шейла.

Сделав глоток уже подостывшего змеевика, я откашлялся.

— Мы вообще-то тут, дамы.

Но они на как будто не слышали.

— Что вы там сказали? — спросила Шейла у Эдмунда. — Что-то про души-близнецы.

— Да, и что они способны на многое, даже…

— …отзеркаливать самые опасные заклинания, — закончил за него я.

Мы с Шейлой одновременно посмотрели друг на друга. Это не могло быть случайностью! Просто не могло!

— Нет, — сказал я, прежде чем Шейла успела открыть рот.

— Почему?! — возмутилась она. — Это несправедливо!

Эдмунд и Мадлен притихли, понимая, что, кажется, сейчас станут свидетелями ссоры.

— Шейла, нет, и это не обсуждается.

Я знал, что она подумала о том же, о чем и я, но не мог позволить ей рисковать. «Отзеркаливание заклинаний» — очень красивая фраза, но мы не можем предсказать, чем оно обернется на практике.

Шейла вскочила с места и уперла руки в бока.

— То есть ты считаешь, что можешь меня остановить?

— Ядолжентебя остановить. — Я едва держал себя в руках. Сглотнув, почувствовал, как дернулся кадык.

— Ты просто псих! — взвилась она. — Все контролирующий псих! Это реальный шанс на успех, а ты отказываешься от него, просто потому что боишься?

— Зато ты, я смотрю, не боишься ничего, — сказал я ровным тоном.

Шейла молча развернулась на каблуках и направилась в сторону лестницы, сердито шелестя юбками. Затем, поставив ногу на первую ступень, обернулась и сказала:

— Все ваши предсказания врут! Не буду я ни с кем, слышите? А ты, Арден, — она зло сверкнула глазами, — не смей потом плакать у моей могилы.

Кажется, таким образом она намекала на то, что ее игры с антирринумом не закончены.

Когда Шейла скрылась на втором этаже, приоткрывший род Эдмунд начал медленно, будто в трансе, хлопать в ладоши.

— Вот это женщина, — выдохнул он, за что справедливо получил от своей спутницы. — Ай, больно же! — Эдмунд схватился за затылок.

— Моему сердцу тоже больно, — прямо завила Мадлен, после посмотрела на меня. — Мистер Бирн, вы тут сами виноваты.

— В смысле?

Ох уж эта женская логика!

— Не знаю, о чем вы там спорите, но одно понимаю точно. В наше время мужчине не пристало командовать женщине в таком тоне. Железный период, когда дамам было запрещено да что там работать — иметь счет в банке! — давно прошел. А вы как будто там остались. Пойдем, Эдди, — позвала она астролога, и тот послушной собачкой засеменил за ней к выходу. — Увидимся на матче. — И хлопнула дверью — слишком сильно, чтобы это оказалось простой случайностью, — видимо, показывая таким образом свою женскую солидарность.

— Шейла! — крикнул я, догадываясь, что далеко она не ушла.

И правда, в дверном проеме показалась русая голова. Шейла была одновременно зла и расстроена.

— Да, — буркнула она.

— Нет, — терпеливо повторил я.

Ведьма наступала на меня с намерением или убить, или поцеловать. Я очень надеялся, что осуществит она последнее.

— О, дорогой мой, еще как да, — заговорщически прошептала она, и у меня руки покрылись мурашками.

— Ты ведь не сдаешься, да? — Я встал из-за стола и задвинул за собой стул, собираясь разобраться с пустыми чашками после гостей. Но Шейла не дала мне этого сделать.

Она подошла вплотную и взяла меня за руки, крепко сжав костяшки большими пальцами. Взгляд ее карих глаз заметно потеплел.

— Арден, — сказала она, — я, может, и истеричка. И всякое другое похуже, — тут же добавила она, заметив мой вопросительный взгляд. — Но я всегда буду защищать тех, кого люблю. До конца. Я хочу, чтобы с нами обоими было все хорошо. Чтобы мы выжили и пригласили на свадьбу кучу фей и вампиров.

Я присвитнул.

— Смертельная комбинация.

Она улыбнулась.

— Вот и я бы не отказалась взглянуть на это зрелище.

Только сейчас я заметил, как покраснели ее глаза. Возможно, она храбрилась немного сильнее, чем мне казалось.

Немного подумав, я раскинул руки в стороны, приглашая ее к себе в объятия.

— Можно? — осторожно спросила она.

— Всегда.

Она сделала несколько несмелых шагов вперед, а тем глубоко вздохнула и обняла меня за туловище. Я обхватил руками ее плечи и щекой прижался ко лбу.

— Шейла-Шейла… — пробормотал я. — За что ты мне такая?

— За плохое поведение, — буркнула она в районе моей груди.

Я хрипло засмеялся. Мы вместе стали раскачиваться из стороны в сторону. Затем я отстранился и тыльной стороной указательного пальца поднял ее лицо за подбородок. Взгляд был такой жалобный, что защемило сердце.

— Моя дорогая судьба, — сказал я, — я бы не согласился на другую жизненную развилку, будь у меня такая возможность. Мы справимся. И поможем твоему брату.

— Он — единственная семья, которую я знаю. — Шейла шмыгнула носом.

— Я понимаю.

— И ты возьмешь меня с собой?

Ответ вылетел изо рта сам собой:

— Да.

Впервые в жизни я кому-то уступил. Правила — вот все, что меня волновало всю мою жизнь. Как я решил — так и верно. Как мне хотелось — так и нужно. И только одна сумасбродная ведьма, ворвавшись в мою жизнь в своем леопардовом плаще, сумела пошатнуть эти устои.

В моих руках она ощущалась естественным продолжением меня самого. Ее запах, ее мягкая кожа… Потребность ощутить ее губы на своих. Чувство вины из-за случившегося с Героцентой почти отпускало меня, когда я находился рядом с Шейлой.

Продолжая смотреть ей в глаза, я завел выпавшую прядь волос ей за ухо, и она смутилась от этого жеста.

— Арден, — позвала она.

— М?

— Я должна признаться. Было мгновение — коротенькое такое мгновение, — она чуть развела указательный и большой палец правой руки, — когда я думала, что смогу манипулировать тобой из-за этого треклятого предсказания. Но потом поняла, что, похоже, увязла во всем этом не меньше тебя. Прости. Обычно я не такая. Клянусь богиней.

Шейла искала у меня на лице любое проявление эмоций, однако я оставался спокоен, и это ее взволновало. Она попыталась вырваться из рук, но я крепко держал ее в своих объятиях.

— Ты успокоишься? — спросил я, и только тогда она перестала брыкаться.

Тяжело дыша, Шейла кивнула.

— Тебе уже пора перестать убегать каждый раз, когда тебе кажется, что тебя не любят, — сказал я.

— Что?.. — Она хотела было поспорить, но не нашлась с ответом.

— Я не хочу загадывать, Шейла. Может, мы не переживем этот день. А может, будем жить еще так долго, как в нас будет гореть огонь магии. Давай попробуем — это все, что я могу тебе предложить.

На губах Шейлы заиграла теплая улыбка.

— И ты готов меня терпеть? Долго-долго? — спросила она с искренним любопытством.

Я взял ее ладонь правой рукой и прижал тыльной стороной к губам.

— Сколько потребуется. И столько, сколько ты сможешь терпеть меня.

Шейла поднялась на носочки и несмело прижалась к моим губам. Мысленно я невольно улыбнулся тому, какой несмелой она была в любви и какой смелой — во всем остальном. Она ступала осторожно, словно кошка, которую в любой момент мог спугнуть более крупный хищник.

Языком я осторожно раскрыл ее губы и превратил робкий поцелуй в настоящий. Она была теплая и мягкая, а возвращение к ее губам было возвращением домой. Я готов был томиться в этом поцелуе так долго, как позволял кислород. А в конце концов Шейла бы и стала моим кислородом.

Я прижал ее к себе еще крепче, и из нее вырвался невольный стон, который я посчитал хорошим знаком. Затем я подхватил ее под бедра и посадил на столешницу. Хвала богам, я всегда оставляю поверхность чистой.

Краем сознания я уловил, как щелкнул замок входной двери, и испуганный голос произнес:

— Шляпу забы-ы… Извините. — И дверь снова захлопнулась.

Мы оба улыбнулись, не разрывая поцелуя, потому что остановка была подобна смерти. И лишь когда пискнул телеграфный ящик, мы тяжело дыша отстранились друг от друга.

— Я посмотрю, — выдохнула Шейла.

— Давай.

Я не хотел ее отпускать, и моя рука по-прежнему крепко держала ее за талию, но пришлось смириться. В душе тут же стало невыносимо пусто. Я будто прирос к месту, ноги отказывались идти вперед, будто любое движение приведет к тому, что мы потеряем то, что было между нами сейчас.

Не сразу, но я понял: что-то не так.

Тишина в доме буквально звенела. Я поднял глаза на Шейлу и увидел, как дрожат ее губы. Листок бумаги, который она держала в руках еще мгновение, рассыпался в прах. Она повернулась ко мне в поисках поддержки, на щеках блестели первые слезинки.

— Арден, — позвала она, и я тут же оказался возле нее. Я мог бы не спрашивать, но все равно:

— Что случилось?

— Бабушка пишет, Ниаллу хуже. Говорит, боится, что он не переживет эту ночь.

Магическая кома — очень нестабильная штука. Конечно, официально дуэли запретили почти сразу, как их начали практиковать, но все мы понимаем, что они все еще имели место быть. Жестокие, а порой и смертельные игры для тех, в чьей крови текла магия, но кто практически не умел ей управлять.

— Пойдем, — решительно сказал я и потянул Шейлу к выходу.

— Куда? — не поняла она, однако все равно последовала за мной.

— В столицу. Через портал.

— Но… — начала Шейла и не смогла закончить.

Кажется, она была в шоке.

— На вот, надень. — Я накинул ей на плечи мантию с леопардовой подкладкой и в последний момент догадался схватить с вешалки шляпу, явиться без которой ко двору было бы серьезнейшим нарушением этикета.

— А что, если?.. — прошептала Шейла.

— Ничего, — жестко пресек ее я. — И не вздумай развивать эту мысль.

Перед самым выходом я вспомнил о деньгах, развернулся и полез в самый правый навесной шкафчик кухонного гарнитура. Там, за целым отрядом баночек со специями Шейлы был спрятан мешочек с золотыми монетами. Сунув его во внутренний карман пиджака, я прихватил с полки пустую колбу и открыл входную дверь.

В этот момент на втором этаже раздался «ЧПОК»!

Чертовы трубы на Квин-сквер, 47!

— Потом, — ответил я на невысказанный вопрос Шейлы, и мы вышли на улицу, где уже начало темнеть.

В вечер воскресенья в центре города было многолюдно, и временами нам даже приходилось проталкиваться через толпу, чтобы быстрее добраться до портала. Каждая минута была на счету. Портал располагался сразу за зданием вокзала, и вот там почти никого не было. Потому что почти ни у кого не было денег на столь дорогое путешествие.

— Два до Овлора. — Я протянул кассиру две тяжелые монеты.

В легких саднило. Я взглянул на держащуюся позади меня Шейлу. Она была бледная как смерть и тоже едва дышала, но было заметно, что в ее лице появилась какая-то новая решимость. Вот теперь я узнавал эту маленькую феечку: она предпочитала действовать даже тогда, когда боялась.

А сейчас, судя по ее холодной руке, ей было очень и очень страшно.

— Когда-нибудь перемещалась через портал? — спросил я у нее, опуская билеты в специальный короб у входа.

Она покачала головой.

— Может укачать, но это довольно быстро пройдет, — предупредил я. — Лучше держись за меня, чтобы случайно не вылететь в какой-нибудь другой выход и не потеряться.

— Я и не собиралась тебя отпускать.

В ее словах было столько искренности, что мне стало больно. Больно за то будущее, которого у нас могло не быть и в котором мне так хотелось оказаться.

Портал трещал маленькими молниями, в темно-малиновом омуте проглядывались бесконечные коридоры, через которые мы могли попасть в любой уголок королевства. Глубоко вдохнув, я сделал решительный шаг, и Шейла шагнула следом.

Несколько бесконечных мгновений нас крутило и вертело в потоке магии. Несколько раз мимо нас пролетали другие путешественники. И когда наконец ноги ощутили под собой твердую почву, я почувствовал себя немного пьяным.

— Ты в порядке? — Я первым делом проверил, как Шейла.

С виду она была ничего, хотя прическа немного растрепалась.

Она дунула на упавшую на лицо прядь и криво улыбнулась.

— Лучше и быть не может.

Я-то знал, как она отчаянно храбрится.

Столица встретила нас уже зажженными огнями и серьезными лицами прохожих. Здесь все куда-то спешили, никто ни на кого не обращал внимания. Дома были выше, а в воздухе стоял резкий запах масла, которым смазывают дилижансы.

— Куда теперь? — спросила Шейла, чем вывела меня из оцепенения.

Все-таки жизнь в столице — это слишком для тех, у кого обострены все пять чувств. Я чувствовал, что еще чуть-чуть — и у меня треснет голова.

— Нужно найти дилижанс.

Прохожие отказывались нам помогать, аргументируя это тем, что торопятся.

— Ненавижу большие города, — прошипела Шейла, разглаживая юбку в битком набитом дилижансе, где мне пришлось ехать стоя.

Я наклонился к ней, держась за поручень.

— Кто-то очень сильно хотел стать королевой Иртиании, — поддразнил ее я.

— Еще одно слово — и ты покойник, — зашипела она.

Когда мы вышли на воздух, то я невольно залюбовался чистым небом. В Овларе работают лучшие колдуны и колдуньи, так что затяжные осенние дожди зачастую обходят столицу стороной. Плюсы жить в большом городе.

Дворец оказался таким же огромным, как на фото в газетах. Всюду лепнина, фрески, буйство красок и охраны. Главные ворота охраняли всадники на холеных жеребцах. Мы подошли к одному из гвардейцев, и я сказал:

— Мы пришли увидеть его высочество Флинта Юджиния Александра Грана. Меня зовут Арден Бирн, я из университета святой Хильды.

Удивительно, но усатый гвардеец лишь коротко кивнул, развернулся и отправился за ворота. Мы остались ждать.

— Зачем мы здесь? — спросила Шейла, стуча зубами.

Да, дождя не предвиделось, но уже было довольно холодно.

— Антирринум, — пояснил я. — Свои запасы я давно уничтожил, а легально это растение достать сегодня сложновато.

— Хочешь сказать, принц нам просто так его выдаст, без всяких объяснений? — удивилась Шейла.

— Будем надеяться. Тебе холодно? — Я начал снимать свою мантию, но она меня остановила.

— Не надо. Мне просто страшно, — призналась она, и по ее встревоженному взгляду я понял, что это правда.

Вернулся тот самый усатый гвардеец и жестом ружья, которое было у него зажато под мышкой, показал нам на вход. Похоже, им по протоколузапрещено общаться с посетителями.

— Пойдем. — Я кивнул Шейле, и она смело кивнула мне в ответ.

В просторном внутреннем дворе нас встретила миловидная женщина лет шестидесяти в старомодном чепце и опрятном платье грязно-синего цвета. Она тоже не проронила ни слова, лишь жестом указала следовать за ней.

Здесь оказалось тихо, в отличии от площади перед дворцом. Аккуратно подстриженные газоны пожелтели и были покрыты редкой листвой. Тут и там попадались изящные статуи и неработающие фонтаны. Наверное, в теплый сезон это великолепие выглядит совсем по-другому.

Нас провели через главный вход, будто почетных гостей, хотя ни я, ни Шейла не тянули на благородных посетителей, которые пришли сюда с официальным визитом. Я крепче сжал руку Шейлы, которую практически не отпускал с того момента, как мы вошли в портал.

— Мистер Бирн, мисс Уилан, — кивнул нам принц, когда мы вошли в богато обставленную гостиную с высоченными потолками и оттого немного пустоватую.

Наследник престола стоял, прислонившись к комоду на изогнутых позолоченных ножках и одну за другой закидывал в рот виноградины.

— Вы как раз вовремя, — заметил он после короткого обмена любезностями. — Я только с совещания по продовольственному вопросу. У меня есть минут десять до следующего. Министры беснуются, что я практически целый месяц обделял их вниманием. Видите ли, измываться над императором им недостаточно.

Краем глаза я заметил, что Шейла слегка потупила взгляд в присутствии бывшего ухажера. Шпилька про «месяц», похоже, предназначалась именно ей, и я почувствовал, как у меня внутри закипает злость.

— Вам виднее, как распределять свое время, — произнес я сквозь зубы.

В такой богатой обстановке принц выглядел совсем по-другому. Когда он ездил с нами по мелким иртианским городкам, то казался богачом, снизошедшим до простых людей. Сейчас же стало понятно: он настолько выше всех нас, что все эти доброжелательные улыбки и ужимки были не чем иным, как тщательно выверенными действиями. По каменному выражению лица Шейлы я чувствовал, что она тоже это осознала.

Флинт Гран — не просто богатый добродетель. Это жестокий и целеустремленный правитель, который, несмотря на возраст, мог заткнуть за пояс любого из нас.

Я представил Шейлу рядом с ним и тут же попытался прогнать эту картину из своего воображения. Она — в шелках и с тяжелыми украшениями на теле, с непроницаемым выражением лица, побледневшим от бесконечных тревог и родов.

Я тряхнул головой.

— Я помню о той услуге, о которой вы меня просили, — не стал ходить вокруг да около принц Гран. — И мое слово стоит дороже, чем вам кажется. Пойдемте, я проведу вас. — Он окинул коротким взглядом наши сцепленные руки, и на миг я увидел эмоции, которые он пытался скрыть.

Зависть. Отчаяние. Похоже, жизнь в роскоши и правда не делает людей счастливыми. Но я знал это, хотя бы наблюдая за родителями Героценты. Они раздали все свое богатство после несчастного случая и с тех пор не позволяли себе никаких излишеств.

Мы вновь вышли во внутренний двор и направились по вычищенной каменной дорожке к здоровенной оранжерее. Конечно, не такой большой, как в Бринстоне, но тоже впечатляющей своими размерами. Полупрозрачное зеленое стекло скреплено серебряными пластинами.

Как-то раз я ездил на конференцию в южную часть континента, и там магоботаники практически не нуждаются в оранжереях. Все прекрасно растет на открытом воздухе. И только туманная Иртиания своей погодой отпугивает даже самую морозостойкую растительность.

Хорошо смазанная дверь внутрь отворилась сама и без всякого шума. Шейла за все время не произнесла ни слова. Каждая секунда, проведенная вдали от брата, для нее была подобна смерти.

По узким тропинкам мы пробирались вслед за принцем. Его спина в красном официальном камзоле была маяком, позволяющим не затеряться среди зарослей.

В задней части помещения я увидел две грядки с антирринумом. Невысокое, как будто засохшее растение с цветками в виде человеческого черепа. Разинутые рты словно кричали о помощи да так и застыли.

— Один цветок, как и договаривались, — негромко сказал принц Гран, и тон его не терпел никаких возражений. — Вы мне нравитесь, мистер Бирн, — заметил он после небольшой паузы и чуть наклонил голову вперед. — Многих ваших качеств очень не хватает столичным чиновникам. Так что если…

— Мне вполне неплохо в Саллеме, — отрезал я.

— Как знаете, — усмехнулся Флинт. — В этом вы с мисс Уилан похожи.

Он впервые открыто посмотрел на Шейлу.

Чтобы не терять времени, я достал из кармана колбу и откупорил пробку.

— Прошу.

— Благодарю, — сказал я.

И эта благодарность была пусть короткой, но искренней. Без помощи Флинта Грана ничего бы не вышло.

Я встал на колени, не боясь грязи, как не боится ее ни один магоботаник, и аккуратно надломил тонюсенькую веточку, которая отделилась от стебля почти без всякого хруста. Затем я подставил колбу и переместил большой и указательный палец на цветок, который тут же раскрошился в пыль. Часть попала в колбу. Серо-коричневый порошок был ни чем не примечателен. И только мы трое знали, насколько он опасен в использовании. Даже от ядов выживаемость и та выше.

В порыве чувств Шейла бросилась к принцу Грану на шею. Короткое объятие на секунду выбило его из колеи, но он тут же взял себя в руки и аккуратно отстранил ее, мягко придерживая за локти.

Монстр внутри меня, который прежде с ума сходил от ревности, теперь был спокоен. Мы все выбрали свой путь и свернули именно на ту дорогу, о которой говорила Эл. Теперь осталось дожить до момента, когда предсказание станет реальностью. Или, по крайней мере, я надеялся, что у нас есть хоть какой-то шанс.

— Можете воспользоваться моим личным порталом, — сказал принц и направился к выходу. Не оборачиваясь, он добавил: — Платы не требуется. Жаклин вас проводит.

Овлор мы покинули с последними лучами закатного солнца. Оставался вопрос, увидим ли мы рассвет.

Глава 14. Последняя прогулка

Шейла

Такого страха я еще не испытывала никогда в жизни. Все внутри меня кричало о том, что мы можем не успеть. Мой бедный Ниалл. Брат — единственная связь с прошлым, о котором я ничего не знала и, скорее всего, никогда не узнаю. Без него я останусь совсем одна.

В нашей деревне порталов не было — пришлось перемещаться в ближайший город и уже оттуда нанимать частный экипаж. Арден платил за все из увесистого холщового мешочка, отчего я чувствовала перед ним все большую вину. Ради меня он собирался пожертвовать жизнью… Это не то, чего ты ожидаешь от мужчины через месяц после знакомства.

Мы тряслись по кочкам, пока за окном проносились знакомые и родные сердцу пейзажи. Вот на этом поле я запускала воздушного змея, а в тени этого дерева играла в жаркие летние дни, когда была маленькая. Вот здесь мы с Ниаллом играли в прятки.

Арден сжал мою руку в знак поддержки.

— Я в порядке, — механически ответила я, хотя, конечно, это было далеко от правды.

— Ты дрожишь, — заметил он, на что я лишь повела плечами.

Я повернулась к нему, не стесняясь слез, которые текли по щекам.

— Тебе не нужно… — Я запнулась. — Ты просто должен сказать мне, что делать.

— И не подумаю, — ответил Арден тоном, не терпящим возражений.

Он и правда в это верил. В судьбу, в будущее, в любовь. А я… Я даже не знала. Мне хотелось закрыть глаза и открыть, когда все закончится.

Мигнув усилителями, экипаж развернулся и поехал в обратном направлении, а мы остались стоять перед домом, где я выросла. Белые стены, синяя покатая крыша, немного запущенный сад, где летом все пестрит от ягод малины самых разных цветов.

Медлить было нельзя.

Я влетела в дом, тут же заметив бабушку Мэг и родителей у постели тяжело дышащего брата. Полупрозрачные крылышки мамы дрожали в свете камина, сама она держала в руках крохотный платок, которым, похоже, уже перестала вытирать льющиеся без остановки слезы.

— Ох, детка… — сказала бабушка Мэг вместо приветствия.

Я подбежала к брату и опустилась на колени, чтобы взять его за руку. Он весь был покрыт мерцающей голубой дымкой, которая свидетельствовала о том, что в его состоянии замешана магия. Светлые волосы прилипли к мокрому лбу. Я что угодно отдала бы, чтобы снова увидеть улыбку Ниалла и как он морщит свой нос «картошкой», из-за которого его часто дразнили в детстве.

Не заметила, как за моей спиной появился Арден. Он не стал тратить время на представление или другие условности — достал колбу с раскрошенным антирринумом и кивнул мне.

— Помоги мне высыпать это ему на язык.

Я повиновалась. Рот открыть оказалось непросто — даже будучи в забвении Ниалл сопротивлялся. Но вскоре мне удалось зафиксировать его в стабильном положении. Арден высыпал брату на язык примерно половину порошка, после чего заткнул пробирку и убрал обратно во внутренний карман.

— Шейла… — сердито начал отец.

Он был единственным, кто возражал мне в этой семье. Учиться вдали от дома — нет. Есть мясо — нет. Ввязываться в неприятности — тоже нет.

— Папа, доверься мне.

Он хотел что-то сказать, но передумал и сжал и без того тонкие губы. Морщины на его лбу как будто стали еще глубже, пока меня не было дома.

Арден внимательно посмотрел на меня — в его зеленых глазах я увидела отчаянную решимость.

— Повторяй все, что я скажу, — попросил он.

В этот самый момент за окном пошел сильный дождь. Вода стучала по крыше, и эта музыка заставляла сердце биться быстрее.

Я кивнула.

Слова на древнем языке были знакомы: нас всех со школы учили истории. Само заклинание оказалось таким длинным, что я успела удивиться, как Арден до сих пор его помнил. Ему даже не понадобилось читать с листа.

— Для смерти еще не время, — закончил он на иртианском, и я на всякий случай повторила.

— Для смерти еще не время.

Звенящая тишина в комнате нарушалась только периодическими ударами грома. Время как будто остановилось. Каждая секунда стала часом. Я не посмела даже дышать.

И тут Ниалл вдохнул так глубоко, что его голова откинулась назад, а грудная клетка подалась вперед. Я торопливо прикрыла себе рот рукой, чтобы не разрыдаться.

— Спасибо, богиня, — прошептала бабушка Мэг.

За что именно она благодарила, я не знала. Брат закашлялся, сухие губы зашевелились.

— Из… — прохрипел он, не открывая глаз.

Мама заплакала. Из моих глаз слезы тоже хлынули с новой силой.

— И не вспоминай этого проходимца, — сердито прошепелявила бабушка, которая сразу поняла, о ком идет речь.

— Я позову его, — сказала я, вскочила с табурета и выскочила из дома, только чтобы привалиться к стене и дать волю эмоциям.

Десять месяцев я не знала, выживет ли брат. Десять месяцев фальшивых улыбок и попытки жить обычной жизнью. Я позволяла себе забыться, только когда рисовала. И… наверное, когда была с Арденом. Его присутствие заставляло хотеть жить дальше. Назло всем.

Скрипнула входная дверь, под дождь вышел Бирн. Он был растрепанный и помятый, как, думаю, и я сама. Но что-то в нем было такое родное и теплое, что я не смогла не ощутить надежду.

— Как ты? — спросил он серьезным тоном.

— Вроде жива. Что-то может проявиться не сразу?

Арден встал рядом со мной и посмотрел в небо.

— Я… что-то почувствовал. Нечто холодное, страшное, как и в прошлый раз. Тогда заклятие отскочило обратно в Героценту, а я остался невредим. Но чувство запомнил хорошо. Это такая пустота… Боюсь представить, каково ей теперь.

Арден впервые предстал передо мной не взрослым мужчиной, а молодым человеком, который только закончил университет и мечтал о том, что ждало его впереди.

— Спасибо, — сказала я ему после небольшой паузы.

— За что? — спросил он.

— За то, что я нашла тебя. Что судьба сделала тебя тем, кто мне нужен. Наверное, у богини действительно есть свой план, раз уж все так сложилось.

— Но без наших решений этому плану не сбыться, — заметил Арден, чуть заметно приподняв уголки губ.

— Как все сложно с вашими гаданиями. — Я стала рукавом стирать слезы, но с учетом дождя это было бесполезно.

— Ты знала, что принц Гран приехал в Саллем только ради тебя?

Я усмехнулась.

— Ты собирался отложить этот вопрос, учитывая, что мы оба могли не пережить колдовство?

— Так больше мотивации выжить, — слабо улыбнулся Арден.

Я накинула на голову капюшон и зашагала по брусчатке в сторону церкви. Каблуки застучали по камню. Только сейчас я начала чувствовать усталость и голод.

Арден вскоре нагнал меня.

— Куда мы идем? — спросил он, перекрикивая усилившийся поток дождя.

— За Измаилом! — крикнула я. — Его друг и…

…и человек, повинный в его состоянии. Договорить это я не сумела.

Я постучала в массивную деревянную дверь дома, перед которым стояли старые качели, где и я сама частенько качалась, когда была маленькой. Открыли мне почти сразу. Мать Измаила изрядно постарела — теперь почти все волосы были седыми. Она куталась в вязаную шаль.

— Доброй ночи, миссис Пэриш, — поздоровалась я. — Измаил до?.. — Но не успела я договорить, как Из появился за спиной матери.

Он похудел. От пышущего здоровьем веселого парня не осталось и следа. Темные волосы так сильно отросли, что ему бы не помешала стрижка. Да и синяки под глазами не добавляли красоты.

Как иронично, подумала я, что у настоящей виновницы этой дуэли наверняка не было никаких мук совести.

— Он очнулся, Из, — сказала я, и больше мужчине было не нужно.

Он в чем был выскочил на улицу, не замечая непогоды, и вскоре исчез в темноте.

— Слава богине, — сказала миссис Пэриш, глядя куда-то в пустоту.

— Слава богине, — отозвались мы с Бирном одновременно.

Обратно мы шли медленнее. Я хотела увидеть брата, но в то же время понимала, что должна дать время родителям, бабушке и Измаилу. Я тоже поговорю с Ниаллом и расскажу обо всем, что со мной случилось, но позже.

Дождь прекратился. Насквозь мокрые, мы продолжали идти обратно к дому в полнейшей тишине. И тут я что-то почувствовала.

Грудную клетку сильно сдавило, внутри как будто что-то лопнуло. Заклинание, догадалась я. Оно попало сначала в Ардена, а затем, похоже, прямиком в меня, где и осталось.

Я остановилась и поняла, что больше не могу дышать. Как рыба открывала и закрывала рот, но ничего не происходило.

— Шейла? Шейла, что случилось?

Но я не могла объяснить. У меня больше не было сил. Черная сущность антирринума уже обосновалась в моей крови. И как я могла подумать, что цветок смерти не возьмет свою плату?

Боль была невыносимая. Она растеклась по телу вместе с ядом от заклинания.

До меня с трудом доходили звуки собственного имени, но я уже плохо понимала, где я и что происходит. Колени подкосились, позволяя мягко — как мне казалось — опуститься на землю. А там меня ждали желанный сон и мягкая, уютная бесконечность.

*

За всю свою жизнь я ни о чем не жалела. То, что происходило со мной, всегда было результатом моих собственных действий. Я сама ткала собственную судьбу, что бы там ни говорили про навязанное свыше.

И всегда меня сопровождали книги. Поэмы, повести, рассказы, новеллы о том, что было, что будет или происходит сейчас. Константин Хэмптон как-то писал: «Я не позволю магии в моей крови пробудиться, ведь я все еще властен над собой и своим телом. То, что является частью меня, подчиняется мне». И хотя мое тело отказывалось мне подчиняться, я понимала тот выбор, о котором говорил писатель.

Мне было тепло. Так тепло мне не было никогда в жизни. И еще я слышала шепот. Постоянный, несмолкаемый, который рассказывал мне о будущем, которое нарисовали мне звезды.

Я была простым человеком и хотела обычной жизни. Интересной работы, любящего мужчину рядом и непоседливых деток. Я всегда говорила, что думаю, и шла до конца, даже если от страха приходилось закрыть глаза. Только вот в первый раз у меня все никак не получалось их открыть…

Внезапно перед глазами промелькнула вспышка яркого света. Я обнаружила себя в парке Генриетты в Саллеме. Было светло, но в парке больше никого не было. Я сидела на скамье в белом платье и с кружевным зонтиком в руках. Что, уже лето?

Но сильнее, чем отсутствие людей, меня смущало, что в пруду не плавают утки, а с деревьев не раздается птичьей трели. Это место было… мертвым.

Я уже собиралась прилично так запаниковать, как вдруг на горизонте появилась пара. Леди оказалась высокой, красивой женщиной, а господин рядом с ней — скорее всего, ее муж — улыбался сквозь пышные усы. Я как будто их где-то видела, но не могла вспомнить, где именно.

К моему удивлению, заметив меня, парочка остановилась.

— Шейла, детка, тебе грустно? — заботливым голосом спросила женщина, отчего я растерялась.

— Да нет…

— Ты можешь пойти с нами, если хочешь, — сказал высокий и худой мужчина в черном парадном фраке. На вид он был чуть младше Бирна.

— Куда? — спросила я.

— На прогулку, глупышка, — ответила мама.

— П-почему вы ушли без меня? — У меня на глаза наворачивались слезы, но я держалась изо всех сил, чтобы не заплакать.

— Мне стало нехорошо. — Мама задумчиво склонила голову набок, будто пыталась что-то вспомнить. — Но прогулка помогла. Прогулка всем помогает.

— А если я не хочу гулять? — не отставала я.

Папа пожал плечами.

— Ты можешь просто пойти домой.

— Просто? — с недоверием переспросила я.

— Конечно, — кивнула мама. — Каждый может выбирать быть там, где ему лучше.

Я встала, не зная, куда деть руки.

— Можно я вас обниму? — спросила я нерешительно. — Всего один раз.

— Ты можешь обнимать нас сколько угодно, — хохотнул папа. — Тем более что здесь совсем нет свидетелей.

Я как будто обнимала их уже тысячу раз. Хотя, скорее всего, так оно и было, просто я плохо это помню. Сначала я обхватила руками маму и стиснула изо всех сил. Она даже ойкнула от неожиданности. А потом обняла папу. Когда я отстранилась, то посмотрела на него и сказала:

— Я понимаю, почему ты не захотел отпустить маму одну. И не виню тебя за это.

— Прогулки в одиночестве могут быть весьма грустными, — согласился он. — Так что как захочешь, присоединяйся к нам. Мы пойдем во-от туда. — Он указал на каменный мост.

— Обязательно, — пообещала я.

Как-нибудь позже.

Я взглядом проводила родителей, пытаясь запомнить каждую секунду. Как они что-то увлеченно обсуждают, их смех и яркие от счастья глаза. Едва мама с папой взошли на мост, как их силуэты начали становиться бледнее. С каждым шагом образы становились все менее четкими, пока наконец окончательно не растворились в воздухе.

Еще какое-то время я всматривалась перед собой, но вскоре поняла, что они не вернутся. Тогда я пошла знакомым маршрутом по аллее в сторону Квин-сквер. Я не знала, что меня там ждет, но отправиться туда в текущих обстоятельствах — единственное разумное решение.

На выходе из парка я почувствовала, как сильно бьется сердце. Вид знакомых типовых домиков, которыми был застроен Саллем недалеко от центра, вызвал внезапное волнение.  К н и г о е д . н е т

Я пошла по пустой улице, ожидая и в то же время опасаясь того, что увижу дома.

Дверь оказалась не заперта, а кухня — ровно в том состоянии, как мы ее оставили. Мои художественные принадлежности на столе, чайные чашки у мойки. Единственное, воды нет, вспомнила я. Перед самым нашим уходом опять зашалили трубы.

Что-то влекло меня на второй этаж, поэтому я стала подниматься по лестнице. В комнате Ардена было пусто, поэтому я направилась к себе, где и нашла Бирна. Он стоял у окна, руки опущены в карманы, выражение лица — смесь волнения и гнева.

— Ну и где ты ходила? — спросил он и только затем посмотрел на меня.

— Гуляла, — ответила я.

Я понимала, почему он злился. Я тогда была совсем маленькой, но даже я помнила это выражение на отцовском лице. Он ненавидел весь мир за то, что он отобрал у него жену. Я знала, что на самом деле это бессилие.

— И почему ты гуляла? — нахмурился Бирн, явно не оценив мое спокойствие.

Я подошла к нему и принялась тщательно поправлять ворот рубашки, который забился под пиджак в мелкую клетку.

— Нужно было подумать. — Я осторожно ему улыбнулась, но это не помогло.

— Ты знаешь, как я волновался? — снова вскинулся он. — Я ждал тебя так долго, что уже навоображал всякие страшные вещи.

Я положила руку ему на грудь.

— Тебе было страшно?

— Конечно, мне было страшно! Что? Шейла, почему ты улыбаешься?

Было сложно удержаться от улыбки, потому что я была безумно рада его видеть.

— Просто так.

— Просто так?! — вспылил Бирн. — Шейла, это абсолютно безответственно и…

Я не дала ему закончить:

— Абсолютно, — согласилась я.

— Я запрещаю тебе больше покидать меня без предупреждения, — продолжил он, слегка удивившись моей покладистости.

— Конечно, — кивнула я.

— И вообще надо слушаться меня во всем, что я тебе говорю. Я старше и опытнее. Я уже закончил святую Хильду…

— …когда я только туда поступила. Знаю. А еще я знаю, что тебе страшно. Но ты должен верить мне, иначе у нас ничего не получится. Хочешь что-нибудь добавить?

Арден зажмурился на мгновение, а затем выпалил:

— Черная пятнистость.

— Что? — не поняла я.

— Не могу перестать думать про ту плетеную розу на здании администрации, — пояснил он.

— Ну, ты же магоботаник, — усмехнулась я. — О чем тебе еще думать?

— Шейла, прекрати дразнить, — сказал он серьезно.

— И не подумаю. Лучше скажи, чем мы займемся сейчас?

Арден зевнул.

— Признаться, я бы поспал. Ждать тебя было довольно утомительным занятием.

— Ну, тогда ложись. — Я увлекла его сверху на застеленную кровать, где положила голову ему на грудь и закрыла глаза.

Прежде чем провалиться в сон я подумала о том, что все, наверное, будет хорошо. В конце концов, богини совсем не любят ошибаться в своих предсказаниях.

Эпилог

Весна цвела буйным цветом. Не припомню такого количества роз, пионов и хризантем в Кримшене, где даже весна в городе была более серой и унылой. Что-то подсказывает мне, что отчасти виной всему этому великолепию один увлеченный ботаник, который только и способен думать, что о растениях. Хотя нет, это я немного преувеличиваю.

Наконец-то стало достаточно тепло, чтобы выйти на улицу и насладиться солнышком, уже успевшем сменить майские ливни. Поверьте, иртианцы жалуются на погоду чаще, чем на налоги, но все равно мы свой остров любим, никому не отдадим и ни на что не променяем. Зато здесь самые красивые туманы, и во время ливня можно уютно устроиться в постели с какой-нибудь интересной книжкой.

Богиня как будто знала, что сегодня у меня такой важный день, поэтому обеспечила Саллем безоблачным небом. В парке Генриетты мы разбили несколько огромных белых шатров, где собралась, наверное, добрая половина города.

— Волнуешься? — спросила Эл, доставая из мешочка изящные туфельки кремового цвета с каблуком-рюмочкой.

В моей комнате на Квин-сквер все было завалено вещами. Баночки с чудо-средствами, чехол из-под платья — голубого, в дань фейской традиции, — и прочая мелочь, в том числе надкусанный сэндвич, на который я случайно просыпала блестки и теперь по понятным причинам не решалась есть.

— Немного, — призналась я, — но не из-за того, из-за чего ты подумала.

Эл хихикнула.

— Боишься дедулю?

— Боюсь, что к вечеру от шатров ничего не останется. — Я улыбнулась. — И что Арден решит, что связываться с такой сумасшедшей девчонкой ему не очень-то хочется.

— Да ладно тебе, — махнула рукой Эл, — я своего брата знаю. Он умеет ценить по-настоящему важное в жизни. А что может быть важнее, чем любовь?

— Сказала кто, профессиональная гадалка? — подначила ее я.

В комнату бесшумно зашла Бобби. Как и Эл, она была одета в травянисто-зеленое платье из паучьего шелка, на голове венок из ярких цветов. Надо сказать, Арден заранее позаботился обо всем, что касалось растений. Еще несколько месяцев назад, едва сошел снег, он вместе с рабочими из парка засадил всю поляну хрустальными одуванчиками, которые мелодично звенели на ветру.

— Я бы сейчас съела мясца. — Администраторша хищно клацнула зубами. — С кровью. Или можно даже крови без мясца. Дамы, когда уже можно будет идти?

— Подожди, — успокоила я ее, — Ниалл подаст сигнал.

— Я вообще не понимаю, почему среди подружек невесты затесался твой братец? — спросила Бобби. — Слишком симпатичный, я не могу нормально соображать. Так и хочется откусить от него кусочек…

— Я тебе откушу, — осадила ее Эл и легонько ударила мешком из-под туфель. — Сейчас погадаю на хрустальном шаре, будешь так говорить.

— А почему это угроза? — вдруг заинтересовалась Бобби. — В конце концов, я одинокая девушка, мне бы не помешало задуматься о личной жизни.

— Сегодня на праздник съехалось столько вампиров, что хорошего собеседника найдешь точно, — сказала я.

Глаза у Бобби заблестели.

Народу в комнате становилось все больше: следом за Бобби вразвалочку зашла Мадлен. Блондина была уже на пятом месяце беременности и, кажется, на седьмом небе от счастья. Они с Эдмундом поженились в конце осени, решив, что ждут только идиоты. «Идиотами», видимо, были мы с Арденом. Но мы оба сошлись на том, что торопиться некуда.

Дедушка Дин заявил, что максимальный срок без позора для его рода — это весна.

— О чем речь? — поинтересовалась Мадлен, подпирая руками спину, а потом, не дождавшись ответа, пожаловалась: — Профессор Грут совсем стыд потеряла. Опять пристает к моему мужу, хотя я ей сто раз говорила, что ее поезд ушел. Думает, я, специалист по зельям, не распознаю ее приворотную отраву, которую она налила Эдди в кофе?

— Обожаю любовные интриги. — Эл от радости захлопала в ладоши.

Я сидела за откидным столиком, где были разложены всяческие украшения. Решив отказаться от драгоценностей, я выбрала медный набор с лунными камнями, красиво отсвечивающими на солнце.

Мне нравилось наблюдать за тем, как на Квин-сквер кипела жизнь. К счастью, дому это тоже нравилось, потому что ни одного взрыва водопровода за утро мы не наблюдали.

И вот наконец в проеме появилась знакомая макушка с соломенными волосами. Пока девушки обменивались мнениями по поводу профессора Грута, мы с Ниаллом смотрели друг на друга с разных концов комнаты и улыбались. Я не верила, что когда-то увижу брата таким. Он снова набрал вес, на носу высыпали веснушки. Внешне мы были разные: я похожа на отца, он — на мать, — но во всем остальном абсолютно одинаковые.

Он простил своего друга и теперь собирался открывать с ним таверну. Бабушка Мэг вызвалась помочь с готовкой, хотя, если учесть, что большинство посетителей ожидалось человеческого размера, то ей определенно нужны помощники. С другой стороны, где бабушка не пропадала.

Магией Ниалл обещал больше не пользоваться. Совсем. Что вызвало настоящий экстаз у всего семейства Уилан.

С трудом протиснувшись через присутствующих дам, широкоплечий Ниалл подошел ко мне, опустился на колени и взял меня за руку.

— Выглядишь великолепно, — сказал он.

— Ты тоже.

Он и правда собирался предстать сегодня в лучшем виде. Только волосы ничем не удалось усмирить.

— Ты заслужила этот праздник. — Ниалл чуть сжал мою ладонь. — И счастье, которое последует за ним. Я обязан вам с Арденом жизнью и буду всегда об этом помнить.

Этот личный разговор не привлек никакого внимания, и я почувствовала, будто мы с братом оказались в этом мире одни.

— Я бы сделала это снова, — сказала я, — даже если бы все закончилось по-другому.

— Не говори так, — закачал головой Ниалл.

Он встал на ноги, отряхнул серые брюки и одними губами произнес: «Буду ждать тебя внизу».

— Ну что, все уже на месте? — спросила я Эл, которая вызвалась быть главным организатором свадьбы.

— Ждешь кого-то конкретного? — догадалась она.

Я кивнула.

— Они не приехали — если это те, о ком я подумала. Но зато мистер Лайм уже вовсю распивает розовую настойку. Боюсь, на церемонии он уже будет храпеть. Еще все твои студенты, эти маленькие шакалята. Один из них уже успел случайно перевоплотиться и разгромить стол с закусками.

— Ирвин Хант, — догадалась я, не скрывая озорной улыбки.

Итоговую пятерку по литературе он вряд ли получит, но я порой замечала его в коридорах святой Хильды, уткнувшегося носом в книгу. Для преподавателя нет более приятного исхода.

— Шейли. — В комнату влетела мама. — Шейли, дочка, там тебя кое-кто хочет поздравить. Лично.

Всех как ветром сдуло. Последней из комнаты выкатилась Мадлен, бросив заинтересованный взгляд на весьма неожиданного гостя.

— Мисс Уилан, — поздоровался со мной принц и прикрыл за собой дверь.

Белый китель сидел на нем как родной. Сбоку застегивался на серебряные пуговицы, а с погон свисала бледно-желтая бахрома. Белые перчатки на руках не давали забыть о том, что передо мной представитель высшей знати.

— Принц Гран. — Я сложила руки на коленях и формально кивнула.

— Я пришел поздравить вас с таким замечательным событием. — Он как будто зачитывал речь с листка, и не удивлюсь, если для него ее действительно приготовили. — Рад, что вы быстро восстановились и что… хм… мои личные запасы вам пригодились.

— Моя благодарность не знает границ, — вежливо улыбнулась я. — И еще раз благодарю вас за финансирование наших выездных занятий. Студенты в полном восторге.

— Надеюсь, вы продолжите эту традицию в следующем году?

— К сожалению, я уезжаю, сэр. Но надеюсь, что традицию продолжит новый учитель литературы.

— Хм. — Ему явно было нелегко поддерживать этот диалог. Он так и не сдвинулся с места за все время разговора. — Уезжаете? Позвольте узнать, куда?

— Мне предложили работу в Анкастере, — призналась я. — Поработать с наследием Шекмана и его популяризацией по стране будет большой честью для меня.

Мы не виделись с прошлого октября, и даже издалека я заметила, что у принца появились первые морщины.

— А как же мистер Бирн?

— Ардена уже приняли в университет в Уайтчерче, это в пятнадцати минутах от Анкастера.

— Поздравляю, — произнес принц Гран. — Надеюсь, вы не постесняетесь обратиться ко мне с любыми инициативами. Я стараюсь быть объективным в распределении средств, но уверен, что у вас всегда будут достойные идеи.

Говорить нам больше было не о чем, и наследник престола уже собрался было уходить, как почему-то задержался и спросил:

— Скажите… как вам удалось выжить? Мои придворные маги сказали, истории не известно ни одного случая полного исцеления после антирринума.

Я много об этом думала, поэтому легко ответила:

— Думаю, все дело в том, что заклинание никогда не отражали души-близнецы. Мы с Арденом взяли лишь по половине. Наверное, этого оказалось достаточно.

*

Пять лет спустя, пригород Анкастера

Про себя я называла наш домик поместьем. И хотя на участке не трудились наемные рабочие, а мы выполняли всю работу сами, меня все равно не покидало убеждение, что это место — наш маленький рай в Иртиании. Рай, который мы создали сами.

Я сидела на холме и наблюдала, как маленький Освальд бегает за прыгучими козочками, отчаянно пытаясь погладить их по рогатым головкам. Вдруг мне на указательный палец села бабочка с огромными черно-синими крыльями. Она меня ни капельки не боялась, и я смогла рассмотреть каждую деталь ее потрясающего наряда.

— Отдыхаешь? — раздался голос над ухом, и бабочка, конечно, тут же вспорхнула в воздух.

Я проводила ее мечтательным взглядом.

— Знаешь, кто это был? — с привычной дотошностью спросил Бирн, присаживаясь рядом на траву. Свою потрепанную сумку он положил рядом.

— И кто же? — поинтересовалась я.

— Морфо. Самая большая из семейства нимфалид.

— Снова ты ругаешься по-тролльи, — усмехнулась я и тыкнула мужа в плечо.

Вместо ответа он поцеловал меня в висок, и я прижалась к его груди. Мы переплели наши пальцы.

— Что бы ты отдала за это? — спросил он и кивнул на раскинувшееся перед нами поле, усеянное спелой луговой ягодой.

— Дворцы. И золото, — начала перечислять я. — И городскую пыль. И придворную суету… А ты?

— Водопровод, — ответил Арден, и я почувствовала, как он затрясся от смеха.

— И водопровод, — согласилась я.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1. Девушка в леопарде

Глава 2. Фея и богомол

Глава 3. Птицеловки

Глава 4. Водопровод

Глава 5. Вагон-ресторан

Глава 6. Перелом и неожиданная весть

Глава 7. Ссоры и извинения

Глава 8. Недолгая разлука

Глава 9. Ботанический сад

Глава 10. Героцента

Глава 11. Анкастер

Глава 12. Кошки-мышки

Глава 13. Антирринум

Глава 14. Последняя прогулка

Эпилог