По праву памяти [Ева Гладыш] (fb2) читать онлайн

Ева Гладыш По праву памяти

По праву памяти

«Право Истинного дается рождением.

Право Истинного на жизнь и свободу охраняется Законом троемирия.

Никто не может быть намеренно лишен права иначе,

как по вынесенному приговору Всевидящим судом.

Также Закон троемирия требует от Истинных не лишать

кого бы то ни было жизни,

пока не возникнет ситуация,

когда применение силы является абсолютно необходимым».

Из Устава троемирия

Глава1. Пробуждение

Сквозь маленькое мутное окно был виден кусочек заснеженного двора. Сложно было определить время суток: толи предрассветное утро, толи вечерние сумерки. В доме было промозгло, пахло сыростью вперемешку с чем-то кислым. От этого неприятного затхлого запаха она поморщилась. Отвернувшись от окна, увидела над собой низкий почерневший потолок. Сон как рукой сняло, когда она, наконец, поняла, что лежит на холодной печи в незнакомом доме. Резко приподнявшись на локте, она с удивлением рассмотрела лавку вдоль стены, на которой лежала брошенная кадушка, в углу — сундук с проржавевшим замком, сбоку стоял полуразвалившийся шкафчик для посуды, весь затянутый паутиной. Посредине избы стояли корыто, стол и допотопный стул. Вишенкой на торте служили два зеркала: одно простое, в второе — в золоченой богато украшенной раме. Увидев такую красоту, она даже присвистнула и села. Тут ее подстерегало главное открытие. Одна нога у нее была человеческая, жилистая, совершенно обычная. А вторая — железная. Из колена росла чертовщина, по которой можно было смело изучать анатомию: большая берцовая кость, малая берцовая, кости стопы, и все они соединялись между собой механизмами. Более того, железная нога сплошь была покрыта странными знаками или письменами. Она пошевелила пальцами, и те отозвались, как живые. Управляемая сигналами мозга железная нога — это было настоящее чудо. Но оно не радовало.

Потом посмотрела на свои руки — худые, сильные, не очень чистые руки с обломанными ногтями явно принадлежали сухопарой бабке. Ахнув, кое-как слезла с остывшей печи: железная нога оказалась тяжелой. Дохромав до зеркала, в отражении она увидела высокую старуху со всклокоченной гривой седых волос, никогда не видавших расчески. Отшатнувшись от этого чудища назад, чуть не свернула второе зеркало, оттуда на нее смотрела таже фурия. Лицо украшал крючковатый длинный нос, который нависал над тонкими злобно скривившимися губами. Кустистые брови и легкая поросль волос на подбородке прелести не добавляли.

«Ведьма, самая настоящая ведьма», — выдохнула старуха, и закрыла руками рот.

Лицо в зеркале было ей совершенно незнакомо. Но еще хуже, что она не могла вспомнить, какой была до тех пор, пока не проснулась в этом доме. Какому отражению она бы не удивилась? Ни одного воспоминания. Пустота. Как будто и не было ее на свете до этого момента.

— Эй, кто-нибудь здесь есть? — громко крикнула старуха, надеясь, что в доме она не одна. Но тщетно, даже мышь по полу не прошуршала. Тишина и забвение царили в этом неприятном месте.

Ошарашенная старуха присела на стул и уставилась в одну точку. Голова была, как пустой колокол, в котором настойчиво и беспокойно билась одна-единственная мысль: «Что происходит?». Ответа не было. К тому же скоро, кроме философских вопросов на тему бытия, ее начали волновать и проблемы насущные. Хотелось пить, есть, ну и так далее. В обозримом пространстве избы ничего похожего на ватерклозет не наблюдалось, поэтому ведьма решила покинуть это тесное и неприветливое место и шагнуть в большую жизнь. Во двор то есть.

В тихом ужасе от происходящего, она даже не сильно удивилась, увидев возле крыльца женщину лет сорока с небольшим и огромного мужчину с черной окладистой бородой, закрывавшей половину лица. Тяжелые тесовые ворота были открыты, кони тревожно ржали, но во двор не заходили. Понять беспокойство животных было можно — черепами их соплеменников был украшен весь забор вокруг дома. Часть пустых глазниц смотрела в лес, который плотной стеной окружал частокол. А некоторые — прямо во двор, и у ведьмы возникло ощущение, что смотрят они на нее.

С трудом отведя глаза от черепов, она с надеждой взглянула на непрошенных гостей. «Приветствую вас, Берегиня», — с достоинством сказала женщина в пуховом платке. «Добро пожаловать!», — повторил за ней мужчина зычным голосом. Старуха оглянулась — никого рядом не было, видимо, приветствовали ее. Она кивнула в ответ и начала спускаться по ступеням крыльца. Железная нога слушалась неважно, приходилось ждать, пока она опустится на ступеньку вслед за правой. Когда, наконец, старуха оказалась на земле, гости переглянулись и приготовились говорить, но она их невежливо перебила, увидев на краю участка заветный маленький домик:

— Сначала я туда, — сказала она, выразительно кивнув в сторону уборной.

Может, гости считали, что неприлично не поздоровавшись и не узнав гостей поближе, так явно предпочитать их обществу уединенное место, или же они готовились совершенно к другому приему, но когда старуха, наконец, вышла из уборной, они таращили на нее глаза, разглядывая безо всякого стеснения. Ей это не понравилось.

— Что здесь происходит? — ведьма закричала и из-за холодного ветра, который насквозь продувал то, что и теплой одеждой нельзя было назвать, и из-за отчаянья, охватившего ее в тот момент, когда стало ясно, что галлюцинация затягивается, все больше становясь похожей на странную реальность. А самое главное, она, наконец, разглядела избушку, которая стояла на каких-то сваях, до неприличия напоминающих самые настоящие курьи ножки.

— Вам должны были все объяснить, — спокойно ответила женщина. И представилась: «Мое имя Агнеша, и мой долг — спасти тех, из кого вы изгоните Тьму». Старуха замерла, переваривая эту информацию, но процессу помешал мужчина.

— Меня зовут Велимудр, Хранитель. Мой долг — провести выживших через лес, доставить в безопасное место и помочь им вернуться домой.

Ведьма в ответ молчала. Ей надо было бы представится гостям, но в голове не было ни одной мысли, кто она и как ее зовут. А еще она не хотела, чтобы эта парочка услышала, как стучат ее зубы.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Агнеша. — Вам плохо? И она внимательно посмотрела на седую лохматую собеседницу.

Старуха раздраженно пожала плечами, мол, дурацкий вопрос.

— У вас впереди тяжелая ночь, времени мало. Вы уже освоили ступу? Сеть накладывать умеете?

Агнеша говорила все громче, стараясь перекричать ветер, который завывал сильнее и сильнее. Ее вопросы ставили старуху в тупик:

— Какая ступа? Какая сеть? Вы здесь с ума посходили или разыгрываете меня? Сейчас же отвезите меня домой! — она сорвалась на визг, уже не скрывая ни страха, ни злости. — Поиграли и хватит!

Агнеша переглянулась с Велимудром, и с нажимом ответила:

— Тот, кто вас призвал, должен был проверить силу вашей магии, объяснить ваши обязанности. Назовите имя вас нашедшего, — тон голоса был строг и сух.

— Я тоже бы хотела знать, кто меня сюда забросил. Но я просто оказалась здесь. Я ничего не знаю про вашу сеть. И про ступу тоже не знаю и знать не хочу! Это ошибка, и мне надо отсюда поскорее убраться! «Подобру-поздорову», — добавила про себя ведьма, но вслух произносить это не стала.

Лица гостей вытянулись. Велимудр шагнул к старухе и схватил ее за руку.

— Она пуста. Ни следа магии, — сказал он растерянно спутнице. — Ты кто, старая, ты с кем шутить шутки вздумала? — он разъярялся с каждым словом и наступал на старуху.

— Я не знаю! — взвизгнула та, и начала отодвигаться от Велимудра спиной к избе. Изба хлопнула ставнями, будто отгоняя кого-то.

— Велимудр! — громко сказала Агнеша, — Оставь ее в покое! Видишь, ее изба защищает, не хватало нам проблем!

И уже обращаясь к старухе, чуть тише, но зло добавила:

— Мы пока не знаем, кто вы и откуда. Но долг тех, кто здесь живет — не дать пройти навийцам через границу миров. Хотите вы этого, или нет, но ночью вам предстоит сражение. Со ступой я постараюсь вам помочь, чем смогу, но с сетью — нет. Этими знаниями владеет только Берегиня или тот, кто выполняет ее миссию. Плетение требует долгих усилий и немалой магической силы. У вас нет ни времени, ни магии. Возвращайтесь в избу, попытайтесь согреться и перекусите. Рекомендую всерьез подготовиться к ночи, которая может для вас стать последней.

Старуха окончательно запаниковала. Агнеша, не отводя от нее настороженных глаз, отошла чуть в сторону, и новоявленная хозяйка избушки увидела на санях пару больших мешков и связку дров: «Этого хватит на первое время — мясо, крупы, хлеб, рыба». Велимудр, пока Агнеша все перечисляла содержимое, раздраженно таскал мешки до крыльца и кидал их на землю с такой злостью, что оставалось удивляться, как они не треснули по швам.

Напоследок Агнеша неожиданно развернулась к старухе: «Наберите воды в корыто, после сражения вам будет не до того. Еще спасибо мне скажете за совет».

Закрывая за ними ворота, она слышала, как Велимудр, даже не стараясь сделать голос тише, насмешливо сказал спутнице: «Зачем ты сказала про корыто? Очевидно же, что она — не та, кого мы ждали. Так что до самоисцеления ей далеко, если вообще будет, что целить после этой ночи».

Ответа Агнеши старуха не расслышала — было не до того. Кое-как заперев ворота за странными гостями, направилась на разведку. Оставаться здесь она не собиралась.

Двор был большой, неухоженный, но ей он понравился. Здесь был колодец, и вода в нем не застыла, так что она с удовольствием напилась чистой родниковой воды. Еще были какие-то хозяйственные помещения, в которых ей разбираться не хотелось. Возле крыльца стояла самая настоящая ступа, в которой мирно покоилась метла. К ним она решила вообще не подходить, от греха подальше.

Зайдя в избу, владелица нежданно обретенной собственности на лесной опушке, еще раз все внимательно осмотрела. Надела валенки, от которых запах стоял на всю избу, за печью нашла старый тулуп, от которого тоже не розами пахло. И пошла в противоположную сторону от дороги, по которой уехали Агнеша и Велимудр.

Тропинка уводила в лес, который становился все гуще и неприветливее. Дорожку стремительно заносило снегом — только была видна и вот уже нет. «Как будто лиса хвостом следы заметает», — с тоской подумала ведьма. Скоро дорогу перегородили бурелом и сугробы. По нетоптаной дороге со своей железной ногой она была не ходок. Пришлось возвращаться. Выйдя из леса и плюнув на все предосторожности, старуха направилась по той дороге, по которой уехали двое ее новых знакомых. Ветер становился все сильнее, сбивал с ног, но она твердо решила покинуть это место. Хромала, как одержимая, по ее расчетам, шла уже больше часа. Выбилась из сил, с трудом передвигала ноги, но уговаривала себя пройти еще чуть-чуть: «Скоро будут дома, люди. Нормальные люди! Которые помогут и с которыми я посмеюсь над тем, что со мной сегодня было! Избушка на курьих ножках, ступа… Двое сумасшедших…Надо просто идти и никуда не сворачивать!» Она шагала и шагала. И обомлела, увидев перед собой высокий забор, который украшали лошадиные черепа. Изба не отпускала ее. Она ходила по кругу.

Ей овладело чувство беспомощности и безысходности. В полном бессилии подошла к воротам, прислонилась к ним головой и разрыдалась. В голос. Наревелась от души. Ветер колотил ее по спине, по рукам, пальцы замерзли, ресницы слиплись от слез вперемешку со снегом, на бровях стремительно нарастали сосульки. Устало распахнув небольшую дверь в воротах, она снова вошла во двор, кое-как добралась до крыльца и села на ступеньки. «Ничего, сейчас отдохну, поем. Просушу одежду. И с новыми силами снова двинусь в путь. Посмотрим, чья возьмет!», — успокаивала она себя. Привалившись головой к бревенчатой стене, закрыла глаза. Вроде бы на мгновение, но, когда она их открыла, темнота стала гуще, а усталость — сильнее. От досады смачно сплюнув на землю, она достала из мешка краюху хлеба, и пошатываясь от всего пережитого зашла в дом.

Первым делом хозяйка занялась вопросом тепла — надо было согреться и поесть, прежде, чем снова отправиться в путь. Открыла заслонку, положила туда дров. Запалила огонь и протянула к едва занявшемуся костерку окоченевшие руки. Тепло приятно растеклось от кончиков пальцев по всему телу, и старуха улыбнулась: «Жизнь налаживается». Сидела в тулупе, в валенках, жадно откусывая здоровые куски хлеба и проглатывала их, не жуя. Затопленная печь гудела так, что казалось, она взлетит. А вместе с ней и она со своей избушкой. Пламя бушевало и стучало в заслонку печи, как будто живое. Против воли старуха стала прислушиваться к этому стуку, в нем явно прослеживался ритм. Звуки из печи все больше и больше походили на барабанную дробь, которая становилась быстрее, разнообразнее, захватывала, зачаровывала. Завороженная, она открыла заслонку. Пламя радостно вырвалось из плена и окружило ее так быстро, что она даже испугаться не успела.

Пришла в себя уже лежа на полу. Ее привел в чувство мелодичный голос, и было в нем что-то родное, близкое. Она знала его, поэтому устремилась ему навстречу — вон из избы, за ворота. В лесу она видела горящие глаза, жадно следившие за ней. Чувствовала, как к ней тянутся чьи-то руки, но едва успев ее коснуться, с испугом их отдергивают. Чем дальше она погружалась в глубь чащи, тем ей становилось спокойнее и легче. Сама не заметила, как перестала бежать и теперь спокойно шла, наслаждаясь каждым мгновением. Таинственная трущоба признала ее, и она почувствовала себя ее неотъемлемой частью. Она понимала этот лес сердцем, как очень близкого родственника или друга, с которым вместе выросли и делились самыми заветными секретами. Деревья раскрывали перед ней свои тайны, зная, что она трепетно сохранит каждую из них. Старуха закрыла глаза, почувствовав душу чащи, осторожно прикоснулась к ней и осознала, что наконец-то встретилась с тем, кто знал ее и был ей дорог. Лес обнимал ее хвойными лапами, вытирал слезы и нежно целовал в макушку. Он был счастлив, что они снова вместе.

Лесная гостья опустилась на колени, вдохнула свежесть заснеженной хвои и ей стало радостно; смотрела на звездное небо сквозь вершины деревьев и обретала покой; прислушивалась к звукам, всем нутром своим проникаясь волшебством, которым лес был наполнен. И тут увидела ту, с кем пришла на встречу.

Прекрасная незнакомка так легко шла, что словно парила над землей. Она не была юной, как весна. Если уж сравнивать возраст со временем года, то скорее она была летом — щедрым, ярким, теплым. Ее дивной красоты лик был приветлив, голову красавицы украшал месяц, с острых концов которого струилось покрывало тончайшей работы: оно как будто было соткано из снежинок. Старуха радостно шагнула ей навстречу.

— Надеюсь, в этот раз я не ошиблась, и это действительно ты, моя дорогая, — каждый звук глубокого голоса отзывался музыкой в исстрадавшемся сердце, и старухе так хотелось закричать, что это и правда она, и что красавица не ошиблась. Но вместо этого у нее вырвалось:

— Я не знаю, кто я и что здесь делаю. Помогите мне!

— Я бы очень хотела все рассказать тебе, но не могу, — ответила необыкновенной прелести незнакомка. — В этом месте и в этом времени тебя зовут Баба Яга. Есть люди, которые будут звать тебя Хранителем или даже Берегиней — не обольщайся, это звание надо заслужить. За множество человеческих веков это ни у кого не получилось. Но об этом мы поговорим позднее. Сейчас у нас совсем мало времени, и я пришла напомнить тебе, что у каждого есть долг, а твоя ноша особенно тяжела. Ты обязана охранять границы Яви, не допуская незваных гостей ни из Нави, ни из Прави. Земля Яги служит для них переходом. О правийцах не беспокойся, с ними есть, кому разобраться. А вот с навийцами все сложнее: чтобы попасть в проявленный мир, они захватывают души людей и направляют тела сюда. Одержимые не могут пройти через лес — он под надежной защитой; сквозь землю в этом месте путь им тоже был заказан — переход могла открыть только Берегиня. Навицы вынуждены идти через небо. Заслоном для перехода служит сеть. Я научу тебя ее плести. Или напомню, как это делается, если ты и правда та, о ком я думаю.

Она подошла к ошарашенной Яге совсем близко и положила руки ей на виски. Старуха даже не сопротивлялась, окончательно убедившись в том, что попала в место, где обитатели со странностями и спорить с ними себе дороже. Поэтому спокойно позволила незнакомке прикоснуться к своей голове.

— Смотри мне в глаза, — повелительно сказала красавица.

Яга провалилась в их глубину. Она увидела, как завязывается первый узелок сети, как вокруг сплетаются нити, образуя затейливый узор. Услышала заклинания, которые накладываются на узелки поочередно — каждому из них предназначено свое, не перепутать! Боевые заклятия — острые, как нож и могучие, как удар молота, сокрушительные, словно смерч. От них на языке оставался привкус крови и железа. Охранные — надежные, как каменные глыбы, которые складываются в непреодолимую преграду. Круглые, тяжелые и твердые. Защитные, которые служат надежным щитом и отражением: сила удара противника направляется против него же самого. Были обманки — вроде как пустое место, но только сунься туда, тебя утащит в небытие, и обратно не выбраться. Или вязкие, которые затягивают бесшабашного глупца в топь. Эти холодили пальцы рук так, что приходилось их растирать их друг об друга.

Яга узнавала заклинания, как будто вновь пробовала их на вкус, вспоминая каждое слово, каждую эмоцию, и радуясь этому узнаванию. Она накладывала их на узелки, те начинали светиться, и чем больше их было, тем сеть становилась ярче. И наконец, завершающий узел, который от заклинания последней печати заиграл зеленым светом, от чего вся сеть ослепительно вспыхнула. Готово!

И в этот миг Яга очнулась в своей избе лежа на полу. Огонь мирно потрескивал в печи, в избе стало тепло. Она кряхтя поднялась, потерла затекшую поясницу, похлопала себя руками. Вроде все целое. Ни ожогов, ни обморожений. Ни синяков от падения на пол. О том, что это ей не привиделось, говорило легкое покалывание в пальцах, которое — Яга теперь это знала точно — предшествует накладыванию заклинаний. Магия рвалась наружу, и ей стоило усилий сдерживать эту силу. «Удивительно, что никто не хочет объяснить, откуда я взялась. При этом меня считают бабой Ягой и заставляют играть по их правилам. Ну что ж. Поиграем-поиграем. Но потом не обижайтесь. Кто не спрятался, я не виновата».

Глава 2. Волшебный пендель

Когда ближе к полуночи во двор зашли Агнеша с Велимудром, Яга вновь была полна желания удрать из этого места. Она успела разок обкатать ступу, от полета в этом крайне неустойчивом и малонадежном летательном аппарате у нее остались страшные воспоминания. Ступа слушалась плохо, бабке ежесекундно казалось, что, если ступа еще хоть чуть-чуть накренится, она вывалится из нее, и костей не соберешь. Поэтому она двумя руками держалась за борт, пытаясь лягнуть метлу, которая постоянно подсовывалась ей то под одну руку, то под другую. Но никакая сила не могла заставить Ягу отцепиться от ступы. Оставалось только надеяться, что никто не видел ее позорной аварии в верхушках деревьев и не слышал панических воплей. От удара Яга все-таки вылетела со ступы и жестоко оцарапав руки, схватилась за первую попавшуюся ветку. Когда она поняла, что держится надежно, открыла сначала один глаз, потом второй и оглянулась — падать было некуда, это был вековой дуб и его крона, пусть и замерзшая, представляла собой настолько тесное переплетение ветвей, что напоминала корзину. Ступа застряла в толстых негнущихся лапах дерева, метла продолжала настойчиво лезть бабке в руки. Вздохнув, она тихонечко взялась за метлу, которая тут же начала расчищать путь до ступы. С помощью деревянной подружки архаичное средство передвижения освободилось от пут. Это заняло много времени, стало совсем темно. Глядя на старания метлы, Ягу мучилась мыслью о том, как ей лететь обратно. «На месте ступы я бы такого ездока выкинула без жалости», — с тоской подытожила старуха. Вопреки ее страшным ожиданиям, домой троица вернулась без приключений, и даже посадка прошла почти успешно.

Пока Велимудр развязывал тюк, доставая теплую одежду, Агнеша подошла к Яге. «Вижу вы справились со ступой», — сказала она, выразительно глядя на глубокую борозду, оставленную после резкого торможения. Ведьма молчала. Разгрузив телегу, к Агнеше присоединился Велимудр. Яга с достоинством выдержала его презрительный взгляд. Не церемонясь, он попытался схватить ее за руку, и тут же отскочил, как ошпаренный: старуха с нескрываемым удовольствием швырнула в него отпугивающим заклинанием. «Она обладает силой», — он изумленно повернулся к спутнице, потом снова к Яге. — «Но как?». Ведьма проигнорировала вопрос, надменно и гордо, как она надеялась.

На самом деле молчание было вызвано не столько нежеланием общаться с Велимудром и Агнешей, сколько страхом перед полуночью и тем, что произойдет сразу после ее наступления. Он сдавливал горло железными тисками. Снова в ушах раздалась настойчивая дробь, звук становился все громче и назойливее. Глаза черепов зажглись ярким огнем, давая понять, что до нападения оставались считаные минуты. С ужасом взглянув на черепа и на суровые лица гостей, Яга поняла, что с побегом опоздала. С показной смелостью свистом подозвала ступу, кряхтя влезла в нее, мертвой хваткой вцепилась в борт и поднялась вверх. Избушка, которая в этот момент перестала ей казаться зловещей главным образом потому, что твердо стояла на земле, осталась далеко внизу. Сверху она увидела, что вокруг тына через равные расстояния были расставлены войны, которые должны были ловить тех навийцев, которые прорвутся через сеть и доберутся до земли. «Пусть это окажется ночным кошмаром, и я сейчас проснусь!». Она зажмурилась изо всех сил, но без толку — самое страшное было впереди.

Когда звук дроби стал почти невыносим, небо словно взорвалось, и на том месте, где были звезды, разверзлось темное пятно. Барабанный бой смолк, и от тишины, обрушившейся на нее, Яга слегка растерялась.

Стремительно разрастаясь, пятно превратилось в огромную воронку, которая изрыгала из себя черные сгустки. Они летели к Яге, на глазах обретая контуры человеческих тел. Их было много. Слишком много — такого ведьма не ожидала. Яга лихорадочно начала завязывать первый узел — основу сети, но руки тряслись, слушались плохо. «Как там… Заклинание тверди на первый узел, заклинание удержания на второй». Яга спешила, и накладывала заклятие без всякого пафоса, проигнорировав совет волшебницы, что его надо прочувствовать. Потому что чувствовала она только ужас, что не успеет поставить заслон, и ее затянет в эту страшную воронку. «Стань твердью Яви, которой не страшны ни могущество Нави, ни величие Прави! Стань силой, которая сокрушит незваных. Неодолимой стеной, хранящей живущих в Яви», — слова застревали в горле. В самом конце от себя взмолилась: «Пожалуйста!!!». Сжав узел, она увидела, как он вспыхнул. — «Ура!».

Справившись с задачей, она воодушевленно потянула нить от узла, и эта тонкая, испускающая слабое свечение линия, разделила небо на две части. Яга успела завязать второй узел — удерживающий, тем самым обозначив и закрепив границу. Выдохнула, и получила шанс оценить свое мастерство. К линии подлетел первый навиец, но не смог пройти — будто невидимая стена остановила его. Ведьма приободрилась, и дела с плетением сети пошли лучше. Она вязала узлы, накладывала заклинания и тянула нити. Сетью это назвать было сложно, скорее хаотичное переплетение ниток, однако преграду навийцам ей удалось создать.

Старуха посмотрела на смерч, который служил переходом для пришельцев из Нави. Похоже, эта дрянь выплюнула из себя всех желающих попасть в Явь, и теперь была похожа на черную дыру, разверзшуюся посреди звездного неба. Пустую и равнодушную огромную дыру, и чем больше Яга смотрела на нее, тем ближе она становилась, как будто затягивая Ягу в свое пространство. Старуха опомнилась — она была в нескольких шагах от границы, и кто знает, что случилось, если бы она ее перешла.

Отсюда она могла разглядеть навийцев вблизи. Обычные люди, только бледные и глаза пустые, бессмысленные. Запах, который исходил от них, был тошнотворен. Навийцы, осознав, что границу просто так не перейти, как по команде, выстроились в ряд возле нити и уставились вперед. «Чего они ждут?», — спрашивала себя Яга, но ответа не было. И тут все, как один, развернули головы и посмотрели на первого в шеренге. Тот перешагнул нить, но слава небесам, запутался в ведьминой обманке. Навийцы не стали ждать, пока соплеменник освободится. После паузы ситуация с переглядками повторилась. Вперед шагнул новый доброволец и смог порвать ближайшую к нему нить. В проложенный фарватер устремились еще двое, постепенно его расширяя. «Они же объединяют силы, чтобы разорвать нити. И если догадаются действовать вместе до конца, то я пропала!», — Яга вновь почувствовала панику.

Но единства навийцев хватило только на то, чтобы совместно преодолеть первый барьер. Дальше каждый действовал сам по себе. Те двое застряли в ловушках, Яга устремилась к ним для освобождения душ, но вовремя заметила первый черный снаряд, летевший в нее. Они были вооружены! Это открытие ее разозлило. «Хоть бы предупредили, сволочи», — со злобой подумала старуха о тех, кто остался внизу. Увернувшись, Яга подлетела к застрявшему в трясине. Метнула в него заклинание Проявления сути, слегка приправив его Разрушением. На секунду задержавшись, чернота взметнулась в небо, ее засосало в воронку, и вот уже освобожденное человеческое тело полетело вниз, в заботливые — хотелось в это верить — руки Агнеши.

Слова прекрасной незнакомки врезались в память: «Сеть должна задержать тех, кто направляется к нам из мира теней. Пока ты плетешь узоры, часть нечисти успевает проскользнуть. Бесов, успевших добраться до земли, ловят люди Велимудра. Пойманных будут приводить к тебе, и ты будешь освобождать души от навийской магии». На вопрос Яги, как это сделать, дива не ответила, лишь махнула рукой, мол, ничего сложного. Однако новая знакомая не преминула «порадовать» тем, что бесы на земле становятся сильнее, чем в небе — в момент, когда только-только штурмуют границы Яви и ослаблены переходом.

Пошла всего одна минута после полуночи. Бесы наступали, Яга металась между ними как сумасшедшая, укрепляя свою огненную сеть, которая, как она надеялась, их удержит. Вокруг сгустилась тьма, но метла расчищала путь, оставляя за собой светлые полосы. Старуха тянула нить, накладывала заклинания. Еще приходилось смотреть по сторонам, чтобы не попасть под снаряды навийцев. С непривычки делать все одновременно было невыносимо трудно. Настолько, что ушли страх и осторожность.

Всего на долю секунды потеряла бдительность, и это едва не стоило жизни. Одна из тварей неожиданно возникла прямо передо ней и швырнула в лицо столп черной пыли. Яга успела ударить ее заклинанием волчьего когтя, бесовщина рассыпалась на ленты, но злые чары успели сделать свое дело. Движения стали замедленные, глаза щипало, ладони как будто жгло огнем, и она выронила метлу. С трудом, почти вслепую добравшись до нужной точки, она завязала узел, остался последний. Яга перестала понимать, где небо, где земля. Все закружилось как в пьяном угаре. «Помоги мне, ступа, доставь меня в нужное место. Я больше никогда не буду на тебя орать», — взмолилась она, уже ополоумевшая от боли. Ступа как этого и ждала и, искусно увиливая от темных сгустков, доставила хозяйку прямо к нужному узелку. Яга кое-как запечатала сеть, и она вспыхнула ярким светом. Взвыв, бесы исчезли за золотой пеленой, несколько человеческих тел камнем полетели к земле. «Надеюсь, внизу умеют создавать воздушную перину, иначе почему мне здесь их нельзя калечить, если они все-равно в лепешку об землю расшибутся?», — мелькнула у Яги нехорошая мысль. Воронка стремительно начала уменьшаться, превращаясь в крошечную точку на небе. На сегодня все было кончено. Яга, как смогла, осмотрела небо — вроде бы, все чисто. И начала спускаться.

И вот тут она заметила его — он смог обойти заклинания, добрался до земли и уже рвался за пределы яговой земли, не хуже зайца петляя от горящих глаз черепов, которые тщетно пытались его найти, обшаривая землю подобно прожекторам. Люди Велимудра были далеко. Забыв про боль, Яга направила ступу бесу наперерез. Подлетела к нему совсем близко и протянула руку, чтобы схватить. Но, не рассчитав наклона, выпала из ступы и растянулась на земле прямо перед ним. Он посмотрел на нее сверху и расхохотался. «Видно, совсем у Яви плохо с добровольцами, раз таких выбирает», — сквозь смех сказал он, затем развернулся и пошел прочь. Не побежал, а пошел спокойно, присвистывая. Как будто понял, что у нее не осталось сил на преследование — она и правда опустошила себя до дна. Он уходил, а Яга стояла на четвереньках рядом с упавшей ступой и смотрела вслед. «Будешь должна за то, что в живых тебя оставил», — пренебрежительно, сквозь зубы слегка повернувшись произнес нечистый. Злоба внутри старухи разгоралась и заполняла от кончиков пальцев до макушки, придавая сил. «Не уйдешь, тварь!», — Яга, забыв про усталость и немощность, вскочила, догнала проклятого свистуна и от души пнула железной ногой прямо в пятую точку: «Возвращаю должок!». Бес повернулся, в глазах его сверкнуло удивление, а потом черное пятно стало покидать тело прямо из того места, куда угодила ведьмина нога. От смрада стало трудно дышать. Фыркнув своим огромным носом, Яга бросила во тьму заклинание Разрушения, от чего та вспыхнула ярким светом и растворилась в воздухе. Запахло дождем, и Яга увидела перед собой малосимпатичного, но совершенно обычного человека. Он ойкнул, схватился за пострадавшее место и потерял сознание. К ним уже бежали перепуганные Агнеша и Велимудр.

«Я, наверное, кобчик ему сломала», — с некоторым сомнением сказала им Яга, когда они, тяжело дыша, остановились рядом с ней. Агнеша склонилась над пострадавшим, недовольно поджала губы, потом выпрямилась и махнула рукой. Помощники целителя погрузили больного на носилки и унесли к воротам, где уже на санях лежали другие, ожидающие милосердной помощи.

Яга, не дождавшись слов благодарности, медленно возвращалась в избу. Ступа плыла за ней чудь позади. Потерянная метла вернулась и спокойно сидела в ступе. Велимудр шел рядом с Ягой.

— Почему он не убил меня? Ведь мог.

— Ну убить вас не просто. Рядовому бесу с этим не справится, хотя вам сейчас сложно в это поверить. Но безалаберной быть больше нельзя. Ваша самонадеянность могла привести к печальным последствиям, — и Велимудр сурово взглянул на Ягу.

Она проигнорировала нравоучительный тон. Ее мучил еще один вопрос:

— Велимудр, почему тварь покинула тело? Я же ничего не сделала для изгнания беса. Или так их и изгоняют, раздавая пинки?

Велимудр посмотрел на Ягу с ужасом:

— Хранитель, нет! Конечно, не пинками. Очень скоро вы все узнаете про изгнание. Но сейчас поймите, это живые люди, которые сделали неверный выбор, и вам надо всегда помнить об этом. Лишать жизни нельзя, иначе вы сами попадете под раздачу, запомните это.

Потом с легким сомнением в голосе добавил: «Железо — оберег от бесов, уж поверьте мне, как кузнецу. Да-да», — увидев изумленный взгляд Яги, усмехнулся Велимудр. — «Я кузнец, и уверяю вас хороший кузнец, опытный. На вашу ногу сразу обратил внимание — работа удивительная, не этого мира. И, скорее всего, заклинания наложены очень сильные, мне их не разобрать. Видимо, они и поспособствовали изгнанию».

— Как там говорится, кузнец учится ремеслу у черта?», — съязвила Яга.

— И у них, и у Правых, и у людей, — Велимудр говорил это серьезно. — Главное, чтобы на пользу дела. Учиться можно и нужно у всех, только тогда мастерством и овладеешь.

Яга беспомощно захлопала глазами, для нее было неожиданным такое признание. Проще ведь разграничить мир на своих и чужих. Плохих, атаку которых она только что отбила. И хороших, к которым Яга, в первую очередь, относила себя. А если Велимудра послушать, так не было такого разграничения.

А между тем кузнец продолжал:

— А за кобчик поломанный не переживайте, наука человеку будет, не станет больше всякую дрянь к себе подпускать да и козней строить будет меньше. Заданный в правильном направлении пендель — не насилие, а напутствие.

Яга внимательно посмотрела на Велимудра. Он был серьезен, только глубоко в черных глазах спряталась смешинка.

— Ну что ж, согласна с вами, Велимудр. Надеюсь, я вложила в пендель достаточно силы, чтобы впредь избавить этого человека от искушений, но придать ему устойчивое поступательное движение к свету.

Они выразительно взглянули друг на друга. Яга подумала, что не такой уж и противный этот Велимудр. Что подумал кузнец, осталось тайной, но уезжая он почтительно поклонился старухе и извинился за грубость, которую позволил себе днем.

Войдя в избу, ведьма мысленно поблагодарила Агнешу за совет набрать в корыто воды. Стащив с себя обрывки одежды, швырнула их в огонь печи. Из последних сил она выдавила из себя исцеляющее заклинание в воду, которая сразу заиграла нежно-голубым цветом. Забравшись в корыто, смывая с себя последствия тяжелого дня, старуха закрыла глаза. Вспомнила свое пробуждение, встречу с незнакомкой, улыбнулась лесу — знала, что он ее слышит. Но вот перспектива еженощной встречи с навийцами ее не устраивала. «Этот день продемонстрировал, что хуже может быть всегда», — с этой мыслью она вылезла из корыта, доковыляла до мешка, надела то, что принесла ей Целитель, и забралась на печь. В доме стало тепло, изба уже не казалась такой неприветливой и чужой. Вздохнув, Яга провалилась в темноту, в сон без сновидений. И, конечно, не видела и не слышала, как изба встряхнулась, сбрасывая с себя тяжесть забытья. Дом оживал.

Глава 3. Новое знакомство

Снега намело так много, что от забора остались только шесты с конными черепами. Избушку тоже бы занесло, если бы не старания Велимудра, который каждый день расчищал ее и тропинки по всему двору.

Отоспавшись после очередной нелегкой ночи, Яга вышла на крыльцо и свистом подозвала ступу. Та, радостно приплясывая в воздухе, подлетела на зов. «Ты только что хвостом не виляешь», — похлопывая ее, ворчливо пробубнила старая. От прикосновений ступа радостно задрожала и наклонилась, чтобы хозяйке было удобно в нее забраться. Дождавшись, пока та уместится, ступа резво взмахнула ввысь. «Но-но, потише, я еще не до конца проснулась», — усмирила ее Яга, и степенно полетела над лесом, оглядывая свои владения. Солнце давно уже встало, небо было лазоревое, только где-то на горизонте маячили два маленьких облачка. Воздух был удивительно чист, свеж и от этого так вкусен что, казалось, его можно надкусить, как яблоко. «Лепота!», — вслух произнесла Яга.

Направив ступу в самую глушь леса, на заветную полянку, бабка ловко лавировала между ветвями деревьев. «Ни одна снежинка с еловых лап не упала, пока спускалась», — удовлетворенно хмыкнула фурия, пребывая в распрекрасном настроении. Ее умение управлять ступой с каждым днем становилось совершеннее. Справедливости ради нельзя не заметить, что в этом была заслуга не только летного таланта Яги, но и ступы, которая очень любила долгие путешествия и старалась угодить хозяйке, чтобы та почаще брала ее с собой. Между ступой и Ягой возникло полное взаимопонимание, иногда даже метлой не надо было указывать путь — ступа понимала мысли. Не все, конечно, и не всегда, но добрые отношения между этой парочкой укреплялись с каждым днем.

Ловко выпрыгнув из ступы, Яга захромала по опушке. Она уже давно заметила, что кто-то, как будто зная ее пристрастие к этому месту, где она не так давно познакомилась с удивительной красавицей, чистил ее. Снег был откинут к деревьям, и ходить по опушке было сносно даже ей со своей железной ногой.

— Интересно, кто это заботится обо мне? Выйди, покажись, мил человек! — Яга произнесла это вслух. Но никто не отозвался. — Или не человек? — сказала Яга еще громче, с вызовом, но ответа так и не последовало. Яга обиженно пожала плечами, и начала обход полянки. «Как там говорится-то, выйди, братом будешь мне навек, что ли», — про себя думала Яга. — «А если это чудище какое, то зачем мне такой брат? Можно, конечно, сказать, мол, выйди, будешь мне милым другом, но боюсь, что тогда этот ухажер никогда не выйдет и полянку чистить прекратит на всякий случай», — от этих мыслей Яга заржала, как лошадь. Испуганно вспорхнула птица, потревоженная незнакомым звуком. Ступа слегка дернулась с непривычки.

— Я рада, что у тебя все хорошо, — раздался рядом мелодичный голос.

Оглянувшись, Яга увидела новую знакомую и радостно похромала ей навстречу. «Приветствую, простите, не знаю, как вас звать-величать».

— Имени пока не назову, рановато. Кто знает, может, сама вспомнишь.

Баба Яга удивилась такой нелюбезности, но предпочла не возмущаться.

— Ты прошла Посвящение Огня. Легко прошла. Будем надеяться, что и с остальным у тебя проблем не возникнет, — красавица испытующе смотрела на нее. — Больше ничего не вспомнила?

— Ничегошеньки.

— Жаль.

Спутница Яги грустно помолчала. Потом вздохнула и добавила:

— Чтобы доказать право Истинного, надо пройти три испытания. Первое — испытание огнем. Второе — испытание зеркалами. О третьем тебе знать рано. Только после прохождения трех посвящений открывается суть вещей. Но если ищущий тайных знаний не тот, за кого себя выдает, он погибает.

— Что значит испытание зеркалом? Я уже спокойно смотрю на свое отражение. Не всем же быть красавицами, — не удержалась Яга от иронии.

Таинственная незнакомка, пожелавшая остаться инкогнито, взглянула на нее повнимательнее. «А ты бы хотела быть красавицей?», — в вопросе был подвох, но Ягу на мякине не провести.

— Я бы хотела увидеть в зеркале то отражение, которому бы я не удивилась, и в котором бы я узнала себя. Без разницы, красавицей ли я буду, или уродом, человеком или нет. Я хочу вернуть себя.

Незнакомка усмехнулась: «Тогда почаще смотри в зеркала. В твоем доме их два — в золотой раме и попроще. Вот и экспериментируй с ними».

— Кто это там? — красавица указала в лес. Яга сколько не всматривалась, никого не увидела. «Нет там никого», — ответила она.

— Ну надо же, на такой дешевый трюк повелась, — с досадой пробормотала Яга, когда поняла, что на полянке кроме нее никого нет. Спутница исчезла, как и не было ее. Бабка свистом подозвала ступу, уместилась в ней и поднялась вверх. Пора было заняться зеркалами.

К вечеру Яга вымоталась. Она смотрела в зеркала поочередно, ставила их напротив друга, подходила близко, обходила вокруг. От напряжения из глаз потекли слезы. Но зеркала ответа не дали.

Когда ее терпение было на пределе, в дверь постучали. Это было так неожиданно, что Яга сначала решила, что ей показалось. Но стук — тихий и настойчивый — раздался вновь. Про себя сказав пару ласковых в адрес нежданного гостя, Яга похромала к двери.

— Кого принесла нелегкая?

— Мир твоему дому, хозяйка, — прозвучало из-за двери. — Прости, что во двор зашел без приглашения, но дело не терпит.

Открыв дверь, Яга увидела перед собой мужичка небольшого роста, чья шапка была похожа на гнездо, тулупчик весь в экскрементах, а запах — такой, что глаза резало. Не та вонь, которая шла от навийцев, а природного происхождения, источником которой было по всей видимости, острое нежелание мыться. По этой причине в дом Яга гостя в дом не пригласила, вышла сама на крыльцо.

— Ты кто? — церемонии разводить было холодно и лень.

— Так Леший я, — будто обиделся гость. — Помощь твоя нужна, не откажи.

Пока Яга одевалась, он объяснил, что озеро, где живут водяной с русалками, все-таки замерзло. Зима действительно была холодной, морозы стояли лютые. Баба Яга это остро ощущала, хромая вслед за незваным гостем по тропинке в своем невесть каком тулупчике. Подведя спутницу к озеру, Леший замер. Озеро было большое и сейчас напоминало полностью занесенное снегом безжизненное пространство. Яга с негодованием взглянула на Лешего:

— Какой помощи ты от меня хочешь? Чтобы я побегала по льду и разбила его на кусочки своей железной ногой? Ты зачем меня сюда притащил?

Увернувшись от ее тяжелой руки и отбежав на приличное расстояние, Леший прокричал:

— Берегиня должна следить, чтобы это озеро не замерзало. В нем Водяной с русалками всегда жили. А сейчас все во льду, они ушли. Может, и не вернутся сюда. А какой лес без них?

— Нормальный лес. Весна придет, само все и растает. Захотят — вернутся. Нет — и не надо. — Яга направилась по направлению к избе.

— Они лес от засухи берегут. Воду чистят. За порядком следят.

Последнюю фразу Леший сказал неуверенно, поэтому сомнения в том, что порядка с прибытием Водяного прибавится, у Яги зародились.

— Нужны они, — твердо сказал Леший. — Раз есть вода, Водяной должен быть.

Он бежал за Ягой, которая намеревалась вернуться в теплую избу, и почти врезался в нее, когда старуха остановилась от неожиданной догадки:

— Ну да, — внимательно посмотрев Лешему в глаза, в тон ему ответила Яга. — А раз есть Водяной, то и русалки есть. Говорят, Водяной сурово наказывает ухажеров, осмелившихся покуситься на его девочек, но куда ему, с рыбьим хвостом по лесу за тобой бегать. А купаться, судя по запаху, который от тебя за сто шагов чувствуется, ты не привык, прости уж за прямоту. Вот и получается, добрые русалки есть, а злого водяного нет. Нечаянная радость для заскучавшего Лешего!

Леший насупился. Обиделся, наверное. Яга смотрела, как он грустно топает обратно в лес. И ей стало стыдно.

— Эй, извини. Просто день выдался непростой. Да и не знаю я, как этот лед растопить. А уж тем более поддерживать в незамерзаемом состоянии.

Леший развернулся, как ждал извинений. Подойдя поближе, но сохраняя безопасное расстояние, он вкрадчиво сказал:

— Лес признал в тебе истинного хранителя, ему без разницы, что говорят другие. Лес не ошибается. Значит, ты все знаешь и умеешь. Ты не торопись, подумай, что можно сделать.

Яга вообще не понимала, как растопить эту кучу снега и льда, да еще заставить не замерзать. «Попробовать заклинание теплого ветра поначалу что ли? За результат не уверена». Пробормотав заклинание, она тихонько начала дуть на снег. Дело пошло. Но очень медленно. Она начала выдыхаться, когда вдоль берега лед растаял всего на расстояние шага. Представив, сколько ей стоять и дуть тут еще, Яга сникла. Понятное дело, надо было добавить мощи, не ветерсделать, а вихрь, но вот с силенками явная проблема. И тут словно второе дыхание открылось. Силы появились, откуда не возьмись. Это Леший положил Яге руки на плечи:

— Силу леса тебе надо использовать. Она — твой источник. Пока сам тебе отдам, лес не обидится. А вообще вспоминай, как это делается. Тогда неиссякаемая мощь у тебя будет.

И дело пошло. Снег уходил, лед таял стремительно. А потом Яга поняла, как сделать озеро незамерзаемым. Огонь-камень положить надо на дно. Попросила Лешего развести костерок и раздобыть подходящий булыжник. Заговор занял не больше пяти минут. Яга аккуратненько переместила камень прямо в озеро, дав ему строго-настрого указание работать осторожно. Но сомнения у нее были.

— А если я переборщила с заклинанием, и вода вскипит? Им есть, куда бежать? За такую уху мне никто спасибо не скажет.

— Не волнуйся, хозяйка.

Назвав ее так, Леший взглянул на Ягу. Было в этом слове что-то такое, что тронуло ее за душу.

— Ты, конечно, поосторожнее с огнем-камнем, но, если что — туда уйдут. — И Леший махнул в сторону холма. Яга пригляделась. Не снег это на склоне, а водопад застывший. А под ним скрыта пещерка. Вспомнила, как солнечные лучи скользят через каменные проемы. Как озерцо внутри пещеры плещется и вода в нем прозрачная, сине-зеленая. А посередине этого озерца — островок, на котором она любила отдыхать, после того, как вдоволь наигравшись с водопадом, проплывает под водой и оказывается в этом месте. Ее сокровенном месте. Сама испугавшись этих воспоминаний, она взглянула на Лешего. Тот затаив дыхание смотрел на нее, а потом улыбнулся: знал, что она вспомнит.

Сглотнув, Яга кивнула.

Потихоньку сгущались сумерки. Яга сидела на замерзшем бревне рядом с Лешим, грустно подперев ладонью подбородок, и ждала. Лед растаял, но в озере не было заметно ни одного движения. Ни Водяного. Ни русалок. Никого.

— Скоро гости из Нави прилетят. Готовой мне надо быть, — сказала Яга устало. — Не придет Водяной, видно, слишком долго отсутствовал.

— Не боись, хозяйка. Придут, как миленькие. Нет ничего слаще, как после долгой разлуки в свой дом возвращаться. Где тепло и где тебя ждут. И верят, что ты придешь. Так что ступай смело, а я встречу гостей.

Они попрощались, и Яга двинулась по направлению к избушке. Домой. Даже не заметила, как эта неприветливая и чужая изба стала домом. Ее единственным домом. Подойдя к воротам, Яга заметила, как один лошадиный череп подпрыгнул, приветствуя ее, в то время, как другие лишь достойно в легком поклоне наклонили головы. Поклонившись им в ответ, ведьма подмигнула прыгуну: «Привет, конёк». Закрыв ворота, посмотрела в небо. Тучи сгущались. «Небо темное. Видать, к гостям», — сказала Яга вслух. И поняла, что черепа вздохнули и сосредоточились. Яга слышала их, они — ее. «Дожила, — улыбнулась она про себя. — Теперь мои вечера теперь будут заканчиваться полным взаимопониманием с головами давно почивших коней. Оригинально».

Глава 4. Привет от Прави

С утра пораньше Ягу разбудил настойчивый стук в ворота. «Да медом им здесь что ли намазано», — с раздражением подумала старуха. Подниматься с печи было лень, и Яга понадеялась, что гость решит, будто хозяйки нет дома и уйдет восвояси. Не тут-то было. После короткого перерыва стук возобновился с новой силой. «Ворота выломают, окаянные», — с тоской подумала старуха и слезла с печи. Мельком оглядев себя в зеркало, пришла к выводу, что вид у нее как раз что надо для встречи незваных гостей.

— Кто там ни свет, ни заря ломится в мои двери? — зарычала она, выйдя на крыльцо.

— Так и будем знакомится через твой знаменитый тын? — ответил хрипловатый, но при этом нежный голос. «Молодой женский голос», — отметила про себя Яга. — «Ладно, посмотрим на эту нахалку».

Прислушалась к черепам повнимательнее, оглядела избу и все свое хозяйство. Никто из них не проявил беспокойство, лишь метла слегка встрепенулась, но скорее из любопытства. «Понятно, даже если и держит эта девица зло, то силенок ей совладать со мной не хватит, иначе бы здесь уже переполох поднялся», — с этими мыслями Яга заковыляла к воротам.

Приоткрыв ворота, в тонкую щелочку она разглядела гостью — высокая, статная, красивая, даже очень красивая. Только вот одета, как мужик, и лук за плечами висит. «Бестия, одним словом», — подвела итог увиденному Яга.

— Ну, говори, зачем пожаловала?

— Пришла познакомиться.

— И зачем мне это? — насмешливо спросила Яга, даже не поднатужившись, чтобы приоткрыть створки ворот пошире. Пусть знает, что ее здесь не ждут.

— Впусти, зла не причиню, с добром пришла. Да ты и сама это понимаешь: твое хозяйство ведет себя спокойно, ворота мне не препятствуют, иначе бы мне всю ногу отдавили, — с усмешкой сказала красавица, указав на носочек изящного сапожка, который мешал решительному закрытию двери Ягой.

— Всё-то вы здесь про меня знаете, — злобно сказала старуха, но гостью впустила.

Изба, завидев юную девушку, радостно захлопала ставнями. Черепа, охраняющие двор, встрепенулись, ее приветствуя.

— Тебя здесь знают и даже привечают, — удивленно сказала Яга. И слегка взревновала. Ни изба, ни черепа никому до этого не радовались, только ей.

— В этом лесу меня знают все. Твой дом — не исключение, — словно почувствовав настрой старухи, примирительно сказала гостья.

— Ладно, рассказывай, зачем явилась?

— Мы не очень хорошо начали, поэтому давай я представлюсь. Меня зовут Девана, я защитник этого места. Прежде чем ответить на твои вопросы, позволь поблагодарить тебя, что Лешего послушала, не отправила восвояси, что озерку тепло вернула. С огонь-камнем хитро ты придумала. Может, и правда, есть в тебе что-то.

«Понятно. Леший разболтал, ну погоди у меня!», — думала Яга, при этом улыбаясь девушке настолько благодушно, насколько могла. А могла она не очень, потому что приглядевшись к ее оскалу, гостья сказала: «Лешего не вини, не он это. Это моя обязанность, дар, а иногда и проклятие — знать обо всем, что происходит в моем лесу».

— В тво-о-о-ем лесу? — Яга от возмущения даже присвистнула. — В твоем?! Это мой лес!!!

— Не спорю, — легко согласилась красавица. Ты — его бережешь, а я защищаю. Видится мы с тобой будем часто, надеюсь.

Старухе такие надежды были не по душе, но интерес к разговору пересилил желание выставить Девану за ворота.

— Пока ты навийцев гоняешь, лес остается без твоего внимания, — продолжала разглогольствовать Девана, — Никогда не задумывалась, почему здесь никто из незваных гостей не может пройти? Я, как и ты, чужаков чувствую издалека. Мне в помощь тысячи глаз, лап и крыльев. Не говоря уже о мелких нечистиках, которые в нем живут — кикиморы там всякие, болотники и прочее. Леший мне правая рука, без него я никуда.

— Не боишься, что нечистики своих пропустят? Тех, что из Нави?

Девушка взглянула на Ягу с негодованием. «То есть если из Нави, то сразу плохой? А Правь всегда права? У тебя примитивные взгляды, мелкие. Свет — не всегда хорошо, а тьма — плохо. Я прощаю тебе твои слова, потому что ты многого не знаешь. Но это в первый и последний раз!»

Выдохнув, незнакомка снизошла до объяснений оторопевшей от такого наезда Яге: «Мы все живем мирно и служим одной цели — защите перехода. Ты ведь знаешь, что это место схождения трех миров, которое посвященные называют переходом?». Яга уверенно кивнула в ответ на вопрос, хотя все сказанное было для нее открытием. Решила, что безопаснее потом спросить у Велимудра, чем у этой неуравновешенной особы. Но на всякий случай уточнила:

— А другие, ну, предшественники мои, они знали всё про три мира и их взгляды не были примитивными или как ты там выразилась?

— Они обладали некоторыми способностями и минимальными знаниями о мирах. Ухватить истинную суть способны только Истинные — нам это дано от рождения, — снисходительно, как умственно отсталой, пояснила Девана Яге. — Поэтому чародейки старались избегать ходить в лес по мере сил. Магия-магией, но в этом лесу даже сильной ведьме опасно. Только свой может беспрепятственно в нем жить. Вот мне и странно, что лес тебя принял. Я пока в тебе ничего особенного не вижу. Но может, навийцам виднее. Мы, правийцы, по-другому все ощущаем.

Видя заинтересованный взгляд Яги, вспыхнувший из-под косматых бровей при слове «правийцы», девушка присела на завалинку:

— Не врут местные, не врут — твое сознание чище младенческого. Пустое, я бы сказала. Все по наитию делаешь, а не по знаниям. Тогда слушай внимательно. Как я сказала, мое имя Девана. Близкие зовут меня Дев, но тебе я пока так называть себя не позволю. — Яга сделала кислую мину, которая должна была означать «Да не очень-то и хотелось». — Если не ходить вокруг да около, то я богиня охоты и одно из моих тайных убежищ находится как раз недалеко от перекрестка с Навью. То есть рядом с твоим домом. Мы соседи, как видишь.

— Вот прям богиня? — Яга впервые видела представителя правийцев. — Настоящая? А почему тогда не в Прави обосновалась?

Вопрос Девану задел не на шутку:

— Потому что мне нравится делать то, что я люблю и жить там, где хочу. Этому меня в свое время научила названная сестра. Она была человеком по крови. Но ее воспитали правийцы, а силы она черпала не только в Прави, но и в Нави. Также как и мудрость, и знания. Научила меня жить в этой гармонии. Не сразу получилось, но она была очень настойчива, — Девана грустно усмехнулась.

— А где она сейчас?

— Пропала, очень давно. Никто не знает, где она и что с ней. Когда стало очевидно, что ее не найти, я решила защищать это место, которое было когда-то ее домом. Чтобы, когда она вернется, все здесь было в порядке. А на днях в ее доме появилась ты. Вот я и пришла познакомиться и дать тебе понять: я знаю обо всем, что происходит в этом лесу. И если ты задумаешь что-то такое, что мне не понравится…

Девана грозно нахмурилась, а Яга поспешила сменить тему:

— Что, ни в Нави нет твоей сестры, ни в Прави, ни среди людей? Так не бывает, где-то да должна быть.

— В том-то и дело, что с ее силой она могла бы скрываться. Но почему от меня? Ладно, тебе пока незачем знать всю эту историю в подробностях. Когда-нибудь еще поговорим, а сейчас мне пора. Бывай, Яга! Свидимся!

Девана направилась к воротам, остановившись перед дверью, обернулась, помахала черепам и избе, еще раз внимательно посмотрела на старуху, недоуменно пожала плечами, вздохнула и вышла вон.

Глава 5. Неудачи

Баба Яга грустила. Пламя, окутав ее, передало знания о магии, но не дало ответа на вопросы, которые мучили — кем она была до того, как стала Бабой Ягой и почему, собственно, она ей стала. Яга нутром чувствовала, что сама изба несет ответы на вопросы, но получить их она не могла. Часами смотрела то в одно, то в другое зеркало, иногда ей даже казалось, что отражение начинает меняться, но тщетно.

Радости не добавлял и тот факт, что усталость от битвы с навийцами накапливалась, их изобретательность росла, а силы Яги нет. Она заметила, что навийцы изменили тактику. Если раньше они выступали все вместе, разом, то сейчас сначала в ход шла «тяжелая артиллерия». Одетые в броню, до отказа забитую темной магией, навийцы бросались в бой, травили Ягу заклинаниями и пытались мечами разорвать сеть. Им это не сразу, но удавалось. После первого прорыва в бой вступали легковооруженные и потому более быстрые навийцы, которые вклинивались в прорубленный фарватер, пока Яга уворачивалась от заклинаний тяжеловесов и одновременно тянула сеть. Они действовали стремительно, когда Яга ставила последнюю печать, нетронутыми оставались меньше половины золотых нитей. Обычно все заканчивалось двумя волнами, но Яга чувствовала, что это — ненадолго. Очень скоро они сообразят, что можно идти большим количеством, и тогда их не удержать.

Однажды она сказала об этом Велимудру, он посоветовал работать с магией, учиться. «Силы у вас большие, а вы полностью опустошаетесь после боя. Так нельзя. Надо распределять магию, тогда сеть будет крепче». Советовать — легко, а вот у кого учиться, Велимудр не знал. Яга тоже. Таинственная незнакомка, как назло, не появлялась, да и Девана куда-то запропала.

Сражение в эту ночь было особенно тяжелым. Тварь, которой позволил вселиться в тело какой-то неудачник, оказалась сильнее, чем все те, которых до этого дня Яга встречала. Он прорвался через преграду, вслед за ним лезли другие, но Яга успела применить заслонную магию, которая преградила им путь. На время хотя бы. Используя драгоценные секунды, Яга сконцентрировалась на навийце, который не поддавался магии и кружил возле старухи, сужая и сужая круг. Яга швырнула в него заклинание воронки, которая его закрутила, и он как будто начал сдавать позиции. Ведьма вздохнула с облегчением и пропустила тот момент, как в руках беса оказался меч. Тварь бросилась на нее с такой мощью, которую Яга не ожидала. Пока разум застыл в страхе, руки делали свое дело. Навиец замахнулся мечом на выпаде, раскрылся. Старуха мгновенно уловила эту ошибку и изо всех сил ударила его черенком метлы в корпус. Навиец согнулся пополам. Ей хватило секунды, чтобы вырвать меч из его рук и вонзить между первым и вторым позвонком противника. Откуда она знает, как это делать? Думать об этом было некогда. Тело камнем полетело вниз. Яга засунула меч в ступу, и начала запечатывать сеть.

Сделав дело, старуха спустилась и увидела то, что осталось от несчастного — зрелище было не из приятных. Яга отвернулась, подошла к ступе и достала меч. Тяжелая рукоять уютно устроилась в руке. Она еще раз посмотрела на останки того, кто пытался ее убить. Оглянувшись вокруг, она увидела, что покалеченные тела валялись по всему двору. Некоторые их них начали шевелиться. Сейчас их заберут в селение, где Агнеша проведет ритуал исцеления. Но обманутым обещаниями получения вожделенных богатств, успеха или возврата потерянной любви душам, не поможет никто. Выпотрошенные Навью почти до дна, эти люди станут неприкаянно бродить по селению, пока Агнеша не отправит их в большой мир, заботливой рукой напрочь стерев память о Нави и о том, что произошло на переходе. Вернувшись, они будут бояться темноты, ходить к лекарям за снотворным и прятаться от грозы в своих подвалах. Глупые, алчные, завистливые — Яга ругала их на чем свет стоит. Но на самом деле она злилась на себя. Она чувствовала немой укор Агнеши и Велимудра за то, что лишила жизни человека. Это была крайняя мера. Но и объяснять им, что у нее выбора не было, ей не хотелось. Она сделала, что умела, и нет нужды в этом оправдываться.

В полном молчании закрыв ворота за обозом Агнеши и Велимудра, Яга поморщилась — глубокая рана на предплечье и царапина на спине. Она кое-как забралась на крыльцо, доковыляла до корыта, в которое она каждый вечер заблаговременно наполняла, и опустилась в воду, предварительно обильно сдобрив ее заживляющими заклинаниями. Колдовство забрало последние силы, и в корыто Яга почти упала. Она привычно почувствовала, как в тело вонзились миллионы мелких осколков. Ничего, это скоро пройдет, и через полчаса от ран и следа и не останется, надо просто потерпеть. Закрыв глаза, Яга попыталась расслабиться. Через какое-то время боль в теле притупилась, и Яга с облегчением вздохнула. И тут ее осенило: тварь не покидала тела. Она села в корыте и начала медленно проигрывать бой в памяти. Точно! Не было того характерного холодка, который присутствует каждый раз, когда бес покидает тело. Упал вместе с телом, а значит, постарается поскорее найти другую оболочку. «Столько времени прошло, наверное, уже ушел за пределы моей земли. А если не ушел?» Она посмотрела на меч, который поблескивал в мирном пламени свечи. Яга выбралась из корыта, подошла к оружию и взяла его в руки. В доме была тишина. Ничего настораживающего или чужого. Немного успокоившись, она выглянула в окно. Черепа не горели, а значит, во дворе тоже никого. Но что-то было не так, что-то ее тревожило. Накинув на себя одежду, с мечом в руках она вышла во двор. Ледяная ночь, тучи скрывали месяц и звезды. Темнота. Поборов в себе желание вернуться под крышу дома, она спустилась с крыльца. Постояла, прислушалась — все тихо. Посмотрела на конька, вроде спит себе мирно. «Может, зря беспокоюсь? Просто в этой кутерьме не обратила внимания, не заметила, как беса засосало в сеть. И все-таки придется выйти за ворота, надо же убедиться, что никого нет», — уговаривала себя Яга. Поджилки в правой ноге тряслись, железная нога высказывала явное нежелание куда-то идти, но меч в руке даже не дрогнул. «Уж не знаю, откуда я умею с мечом обращаться. Но умею. А там — уж как-нибудь…. Главное — неожиданность». И с этими мыслями Яга открыла дверь в воротах, выпрыгнула, присела в боевую стойку и издала громкий, очень громкий боевой клич, который в ее интерпретации прозвучал как долгое и отчаянное «А-а-а-а». Голос ее разнесся над округой. Кони недовольно встрепенулись. Яга, почувствовав их недоумение, вслух с вызовом произнесла: «Маразм крепчает и разрешает пошалить». Черепа молчаливо согласились с ней — мол, да, крепчает, ничего уж здесь не поделаешь, и снова успокоились. А вот конек проснулся окончательно.

Ему передалось волнение Яги, и он тревожно оглядел лес. Ничего не почувствовал, но конек доверял интуиции Хозяйки. Поэтому с удвоенным вниманием продолжал следить за происходящим. Ему показалось, что он видит какое-то движение, мимолетное. И глаза конька зажглись ярким огнем. Соплеменники, почуяв неладное, включили свои прожектора. В этом ярком свете Яга увидела беса. Он вселился в тело какого-то юнца, и Яга поразилась, как быстро он нашел жертву. Парень пытался скрыться в лесной чаще, но та не пускала его. Нечистый запутался в ветвях, понял, что не пройти, повернулся лицом к Яге и хищно улыбнулся. «Заметила, старая ведьма. Ну попробуй взять меня. А еще лучше поступи, как твои предшественники — отпусти с миром, заплачу хорошо».

Яга медленно подходила к бесу не понимая, что с ним делать. Надо бросить заклинание, но сил не было. Даже на малюсенькое, проявляющее суть заклинание. Не говоря уже о боевых. «Девана должна быть рядом, она же его почувствовала», — с надеждой подумала Яга. Остановившись в двух шагах, она спросила, чтобы потянуть время: «Какие предшественники?» Бес ухмыльнулся: «Тебя даже не посвятили в то, что здесь происходит? Ты совсем не внушаешь доверия, видимо. Ну тем лучше для тебя. Скажи, что ты хочешь? Золота? Молодость? Я могу это сделать, но стоить будет очень дорого, хотя мы договоримся, я уверен». И он двинулся ей навстречу. Ветви его отпустили, и он подходил все ближе. Яга уже старалась через раз дышать от смрада, исходившего от него. Он замахнулся, или ей показалось, но все последующее произошло так быстро, что она слово «раз» сказать не успела. Миг — и голова того, в кого вселился бес, лежала у ее ног, тело дергалось в предсмертных судорогах. В этот момент она остро ощутила сильный прилив магии. Черное облако метнулось вверх, но Яга стремительно бросила в его сердцевину заклинание очищающего огня. Огненный шар окружил черноту, сжимая ее и сжигая в пламени. Мерзкое шипение, и все кончено.

Яга смотрела на окровавленный меч, на обезглавленное тело. И думала только о том, как сообщить Агнеше о случившемся. Она воткнула меч в землю, опустилась на корточки. Ее нестерпимо мутило, голова раскалывалась от боли. «Лешик, — чутье подсказало ей, что он рядом, — можешь позвать Агнешу, мне не дойти, да и я не знаю, куда», — тихо и медленно произнесла Яга. «Не волнуйся, хозяйка, одна нога здесь, другая там», — и Лешик исчез. Девана так и не появилась.

Яга хотела встать с карачек, но ноги не слушались, пришлось опереться на холмик. Странный такой холмик, подвижный. Яга глянула вниз и поняла, что оперлась на отрубленную голову. И ее вырвало.

Через какое-то время измученная желудочными спазмами и душевными мучениями Яга отворила ворота и зашла во двор. Оглянулась. Уже светало. Кони, убедившись, что она в безопасности, еще раз внимательно оглядели двор и окружающий лес. И дали Яге понять, что все в порядке. Старуха зашла в избу. И только здесь заметила, что не выпускает меч из рук. «С твоей помощью я убила сегодня двоих. Двоих!», — сказала она мечу. — Моя магия вернулась после убийства. Похоже, я черпаю силы в смерти. Кто я после этого?» Потом машинально вымыла руки в корыте, и вода из небесно-голубой стала грязной. Старуха залезла на печь и укрылась одеялом с головой. «Как я засну? Мне теперь эта голова сниться будет», — это была последняя мысль перед тем, как она погрузилась в глубокий беспробудный сон.

Ей снилась Девана. Как будто они идут рядом словно закадычные подруги по летней тропе и болтают о пустяках. И так радостно было Яге, так светло и спокойно! Девана рассказывала ей о том, как встретила бывшего поклонника, и он вновь пытался за ней ухлестывать.

— Знаешь, он был такой настойчивый, будто бес в него вселился, — с усмешкой говорила Девана. — Раньше надо было таким быть. А что сейчас? Уже поздно, я перегорела. Мне он и нужен был такой вот — горячий, несдержанный, а не тот, каким он был — вечно рассуждал, хорошо это или плохо, что он со мной рядом. Размазня. Придурок.

— Дев, ты невнимательно относилась к словам Дули. Помнишь, как она, сидя за прялкой, покачивая головой и высоко подняв свой кривой указательный палец, говаривала: «Девочки, помните, изучив опыт женщин всего мира, я пришла к выводу: лучше придурок, чем импотент! Хотя бы понятно, за что его терпишь», — и обе расхохотались.

— А ты помнишь, как изгнала своего первого беса? Как это было?

— Я не помню. Ни первого не помню, ни остальных. Может, я и не изгоняла?

— Здрасьте, приехали. Ну ты, мать, вообще не в своем уме? Давай, вспоминай.

Девана приобняла ее за плечи и запела песенку. Ее голос отзывался в самых потаенных глубинах сердца Яги, если оно было, конечно. И та начала подпевать:

«Силой солнца и месяца, земли и неба, воды и камня гоню нечесть за лесье, мету помелом, расшибу пестом, разорю вихрево гнездо, размыкаю по полю. Сетью своей разрушу сделку ни на день, ни на час — отныне и вовек! Дети Нави, откуда пришли — туда и идите. Что принесли — с собой заберите. Гой!»

Девана пела, а руки Яги делали движения, как будто она выметает, рашибает, разоряет, изгоняет. Сеть, невесть откуда появившаяся в руках Яги была иной, чем та, которую она раскидывала в небе, — мельче, плотнее. Даже не сеть, а тончайшее полотно. Оно двигалась в такт рукам, золотые всполохи мелькали как искры, наполняя светом все окружающее пространство. Как будто сама сила Ярилы была в руках Яги. В этой силе были очищающий огонь и исцеление. Свет, который неизменно побеждает тьму. Даривший веру в то, что рассвет обязательно настанет, какой бы темной не была ночь.

Глава 6. Тем временем, в деревне

Агнеша устало вышла из дома и оперлась о косяк двери. Знала, что плохая примета стоять в дверях, но она уже давно не верила в эти сказки, хотя по привычке исправно плевалась через левое плечо.

«Истинная или нет?» — эта мысль ее беспокоила все больше. Сама она была убеждена в том, что Яга — та, кого они ждали уже много веков. Ее не находили по магическим способностям, как других, не приводили в этот дом, маня обещаниями лучшей жизни. Яга сама нашла свой дом. Вернее, просто в нем оказалась. Старуха появилась в начале зимы, в самую сильную грозу за сто лет, как и было предсказано. Никто не верил, что гроза может случится в студень и обвиняли толкователей в неправильном понимании единственного оставленного послания после исчезновения Берегини. Но те стояли на своем: «Явится громом с ясного неба, когда снег укроет землю, незадолго до самой длинной зимней ночи. И содрогнутся от радости небо и земля, принимая истинного. И заплачет от радости небо дивными слезами, а земля родит цветок, такой красоты, которого раньше не видывали».

Про цветок, конечно, много непонятного — не нашли его в лесу, хотя Девана всех своих на поиски отправила, Лешик лично каждую кочку облазил. А вот гроза была, и дождь лился с неба не переставая, молнии пересекали небо с такой силой, что люди в подполы попрятались. А утром, когда Агнеша с Велимудром прискакали ни свет, ни заря, в избу, она была там. Старая, страшная и тощая.

Воспоминания, пусть и медленно приходили к ней. Мечом, как Истинная, она владела в совершенстве. Еще бы, с такими учителями! Сеть она плела мастерски, и это был дар, а не учение. Она это была, она, сомнений не было. Но странно, что не помнит одной из главных заповедей Берегини — не причинять вреда людям. И где она была больше трехсот лет? Если в Нави, то храни нас Правь от этого — даже богам не под силу остаться теми, кем он вошли в Темное царство. Навь всегда меняет того, кто у нее загостился. А что если она пустит свой дар во зло? Что, если Навь напрочь ее лишила главного дара Берегини, оставив лишь умение убивать?

Агнеша вздохнула и оглянулась. Из врачебной вышел Велимудр, вытирая руки о фартук, который когда-то был белым.

— Ну что там?

— Так сама посмотри, кто из нас настоящий лекарь?

— Велимудр, я не могу. Не в этот раз. Расскажи сам.

— Обязательно. Но сейчас у нас гости, — и он приветливо улыбнулся.

Агнеша оглянулась. К ним быстро шла Девана:

— Я знаю, о том, что произошло. Двоих? Убила двоих за одну ночь? — впопыхах она даже не поприветствовала их.

Агнеша и Велимудр кивнули.

— Но в ее защиту могу сказать, что последний был точно не жилец — нутро все выжжено, — сказал Велимудр. — Не выдержала бы оболочка даже до утра. А что касается ночи, то мне кажется, что у нее выхода не было.

Девана молчала.

— Второго она убила, потому что не могла понять, что с ним делать, — произнесла Агнеша. — Почему она не может вспомнить того, что просто обязана знать?

Девана вскинула голову. «Она никому ничем не обязана. Берегиня сама знает, что и когда делать, и если надо было убить, так тому и быть!»

Все трое замолчали. Спорить с богиней было опасно даже Истинным, не говоря уже о других. И все-таки чувствовалось, что гнев правийки скрывает неуверенность.

— Мы так и не знаем, где она была все это время, — робко сказала Агнеша. — Ее даже Макоша сыскать не могла, а такого отродясь не было.

— Макоша не хочет с ней встречаться. Говорит, что пока нет явных доказательств. Нить судьбы у нее неоднозначная.

— Может, рассказать Яге хотя бы часть правды, тогда побыстрее вспомнит?

— Макоша велела молчать. Сама должна все вспомнить, если она Истинная. И нельзя забывать о том, что меня она не узнала. И я ее тоже — не чувствую я в ней Ягини.

Они молча смотрели на селение, которое раскинулось перед ними. Дом целителя стоял на небольшом холме на самом краю вблизи от леса. Река протекала совсем рядом, потом изгибалась и к селению подходила близко с противоположного от дома края. Мосточек через реку соединял селение с землями Яги.

Скорый приход весны начинал чувствоваться все сильнее. Ночи были холодными. Но днем солнце припекало так, что мужики распахивали тулупы. Иногда, в особо теплые дни можно было увидеть даже капель. Лед на реке был еще крепким, и ближний к дому целителя склон давным-давно приспособили под ледяную горку. Велимудр был рад стараться — он любил детей, хотя своих у него не было, и старательно вечерами поливал горку водой, чтобы с утра она была как зеркало. Поэтому от детского гомона с раннего утра до позднего вечера не было никакого спасения, но именно он, как ничто другое, успокаивал Агнешу и давал веру в то, что все будет хорошо. Все обязательно наладится.

В селении испокон веков жили служители — те, кто помогал Берегине. Люди на грани миров были особенными. Знали, что происходит в иных мирах. Умели общаться с богами и разгадывать знаки. Понимали язык мёртвых, видели и предсказывали будущее. Знали тайную силу трав, читали вязь следов, могли говорить с любым деревом, зверем иль птицей. Жили скрытно, от любопытствующих укрывались заклинаниями и не только. Клан надежно был спрятан под защитой богов и верховных навийцев по древнему соглашению, которое свято соблюдалось. А еще здесь любили приговаривать: «На бога надейся, а сам не плошай», поэтому каждый член клана владел боевой магией. Были и настоящие войны — сильные, могучие, закаленные в боях. Именно они выходили каждый вечер с Велимудром на охрану владений Берегини.

Каждый из жителей селения в той или иной степени, проходил обучение у правийцев, а некоторые — у Нави. Агнешу целительству научил Световид — четырёхликий Бог прошлого, настоящего и будущего. Случилось это давно, во времена последней Великой войны, когда Правь воевала с Навью. Часть сражений проходила в Явном мире, здесь юную очаровательную Агнешу и заприметил Световид. Распознал в ней большой дар, когда увидел, как она выхаживает больных. Правда явился он к ней в более привычном образе человека — черноволосого лекаря с темными горящими глазами. Как увидела его Агнеша, так поняла, что хоть на край света за ним готова идти. Постепенно догадалась, что учитель у нее — не простой человек, но когда узнала, кто ее учит на самом деле, преисполнилась святости и благодарности («во всяком случае, по ее словам», — всегда в этом месте рассказа добавлял Велимудр, и хитро похмыкивая гладил усы и бороду, вызывая своим замечанием праведный гнев целителя). Почти двадцать лет провела Агнеша со Световидом, который, заканчивая обучение, взамен попросил жертву — не подарок, как многие считают, а жертву, так прямо с сказал. Жить ей не вечно, но очень долго — тринадцать человеческих веков. Жить, не покидая селения, и руководить поисками пропавшей юной и неопытной Берегини. Уму-разуму учить тех, кто вместо нее на службу приходит. Исцелять пострадавших от навийцев. Лечить жителей от хворей разных и от ран. Не могла Агнеша отказать Световиду, с тех пор живет здесь.

Велимудра кузнечному мастерству обучил сам Сварог, который как всем известно, выковал первый плуг и свадебные кольца. Изделия Велимудра — оружие, иголки, подковы, бороны и прочее, считались в селении оберегами от нечистой силы. Но это сейчас Велимудр рассудительный и хладнокровный, а когда-то гордыня, породившая желание сравниться в кузнечном искусстве с учителем, привела его в Навь для изучения тайн. Здесь он овладел темной магией и почти смог создать эликсир вечной жизни. За раскрытие секрета богов Велимудра ждала кара не только от правийцев, но и от верховных навийцев, которые не хотели даже из-за пусть очень одаренного ученика, ввязываться в борьбу со светлыми. Эликсир, хоть и не совершенный, существенно увеличил срок пребывания Велимудра в Яви — примерно на девять человеческих веков. По общему решению, Велимудра сначала заточили в темницу, но годы спустя заменили кару на изгнание. Велимудр об этом эпизоде своей жизни вспоминать не любил. Искупал свой промах он здесь, в селении. Сначала думал, что покинет его сразу после истечения срока наказания, но со временем привык, а потом искренне полюбил это место.

Вырастая, кто-то из детей уходил в большой мир и продолжал служение оттуда, но большинство оставалось в селении. В тело одного из такого служителя Андрейки и вселился этой ночью бес. Сам факт вселения в служителя был уникален, ведь каждый из них надежно защищен. Теперь все селение ломало голову, как это произошло. Еще более невыносимо было осознавать, что Берегиня, которая должна была защищать людей, и особенно, своих верных соратников, нанесла смертельный удар. Слова Велимудра, что бес был силен, и Андрейке все равно, даже после мирного изгнания, было не жить, утешали слабо.

— Родители когда придут? — прервала молчание Девана.

— Ближе к вечеру, — ответила Агнеша. — Мы подготовим тело. Но как им исцелить душу? Двое старших ушли в большой мир, только Андрейка у них и остался.

— Ну не так он и чист был, раз бес его так быстро взял, — произнес Велмудр.

— Ты дурак, Велимудр, хоть и живешь давно. Он за Анной, дочерью Петра, бегал, как оглашенный. А та на него и не смотрела. Пообещал бес ему, что девка полюбит, вот малец и забыл про все остальное. Знают они, сволочи, что обещать и кому.

— Сама утешение родным дам, в светлом мире он, точно знаю, — тоном, не терпящим возражений, сказала Девана. — Вы все подготовьте для достойных похорон.

Уходя, правийка обернулась и сквозь зубы прошипела:

— Самое страшное, что теперь ей точно не избежать внимания Всевидящих. Я надеялась это оттянуть. Она убила пришельца из Нави, это пол-беды, в конце концов он первым нарушил Устав. Но она убила и служителя Яви. И совершив два убийства за одну ночь, ей не избежать разговора с судом. Я уверена, служитель закона будет здесь очень скоро.

Глава 7. Неприятный сюрприз

В ворота стучали так, что они дрожали. Человек, который пытался вломиться во двор, Яге не понравился сразу. Есть любовь с первого взгляда, а у нее возникла неприязнь с того самого момента, как он, злой и замерзший, прошипел: «Впусти». Заперев за ним ворота, Яга смотрела, как он растирает руки и переминается с ноги на ногу.

— В дом не пущу, не жди. Зачем пожаловал?

— Это я здесь буду задавать вопросы, — зло бросил он Яге, и так посмотрел, что ведьме стало понятно: ее неприязнь взаимна. — И мне не нужно твое разрешение: дом я должен осмотреть, даже если это тебе не нравится.

— Да кто ты такой, чтобы здесь распоряжаться? — Яга начала чувствовать покалывание в пальцах от заклинаний, которыми она была готова от всей души врезать гостю. Тот, видимо, уловил угрозу, и под нос Яге просунул руку, отодвинув варежку. Яга увидела какую-то печать на запястье:

— И что это?

Незнакомец взорвался от негодования:

— Тебе не сказали, не предупредили? Я надзиратель, ты обязана повиноваться, клянусь тебе силами трех миров. Или будет хуже! — проорав это и забрызгав Ягу слюнями, он направился к избе.

Яга уже была опытной, и знала, что избушка никого не впустит, пока хозяйка не разрешит. Пожала плечами: «Мол, иди, осматривай». Он поднялся на крыльцо и дернул дверь. Еще раз и еще. Дверь не поддавалась. Он обернулся, Яга, скрестив руки на груди, молча на него смотрела, ожидая продолжения. Он сплюнул, спустился с крыльца и направился к окну. Глядя на Ягу и гаденько улыбаясь, он размахнулся, чтобы выбить стекло. Бабка насторожилась — жить в лютые морозы с разбитым окном было неудобно. Волновалась напрасно: ставни, как сговорившись, захлопнулись, пребольно ударив непрошенного гостя по руке. К удовольствию хозяйки.

Охнув, он снял варежку. Пальцы опухали прямо на глазах. Сунув руку подмышку, гость завыл и закрутился вокруг себя. Перелом, не иначе.

— Так и запишу, ведьма: «Препятствовала досмотру».

С этими словами он вылетел за ворота. У Яги возникло предчувствие, что это — начало черной полосы. Такое тяжелое, гнетущее чувство, что она допустила ошибку, последствия которой грозят серьезными неприятностями. Никак не могла избавится от этого ощущения, хоть и уговаривала себя, что ни в чем не виновата. А через пару часов пришла запыхавшаяся Агнеша, лица на ней не было.

— Что вы наделали?! Зачем сломали руку надзирателю?

— Я? Он полез в избу, когда дверь не поддалась, он решил выбить окно и получил ставнями по пальцам. Кто он, Агнеша? Почему он сказал, что ему не надо спрашивать разрешения на досмотр дома? Почему вообще он должен досматривать избушку?

Агнеша вздохнула.

— Мы виноваты. Надо было раньше сказать. Есть служба, которая присматривает за новенькими магами. Да и за старенькими тоже. Следят, чтобы мы не обезумили от той силы, что нам дана. С ними опасно сориться.

Яга молчала.

— Это из-за вчерашней ночи?

— Да. Вы убили двоих, даже для Истинного в мирное время это перебор. Надо доказать, что это была вынужденная мера.

Обе молчали.

— Мы знали, что они придут, но надеялись, что к этому времени вы вспомните многое. И сможете отстоять право самой принимать решения. Но учитывая, что, на мой взгляд, последнее убийство было именно потому, что вы не можете вспомнить, я не знаю, чем помочь.

— А как вспомнить, если никто ничего не говорит, все только чего-то ждут от меня!

От вопля Яги глаза коней загорелись зеленым огнем, лес тревожно зашелестел замерзшими ветвями, вспугнув стаи спящих птиц, которые недовольно раскричались, а изба захлопала дверью и ставнями.

Агнеша молчала, пораженная силой Яги, которая с каждым днем становилась мощнее, и судя по всему, старуха ее не контролировала. Не умела или не могла.

— Иди, Агнеша, мне надо подумать, — Яга постаралась говорить спокойнее. И не дожидаясь ответного прощания, вошла в избу.

Решительно развернула к себе оба зеркала и тихо сказала: «Или вы сейчас покажите мне, на что способны, или я вас вышвырну к чертовой матери! Похоже, терять мне нечего. Не смогу понять — уничтожу!»

И внимательно посмотрела в оба зеркала. Ничего. Только злая старуха, у которой вот-вот начнется истерика. И Яга начала себя раскачивать. Истерика, так истерика. Она и так долго сдерживалась, терпела все издевательства. Она распаляла себя, понимая, что огонь в печи сейчас выбьет заслонку, что за околицей поднялась настоящая буря, но ей было все равно. Или она добьется от зеркал истины, или она их разобьет. И представила себе, как по зеркалам идут трещины, и они разлетаются на мелкие осколки. И ей уже казалось, что она в реальности видит маленькие трещинки, когда зеркало в деревянной раме вздрогнуло и отражение пошло волной. Через секунду вместо старухи в зеркале предстала Агнеша, которая устало, видимо далеко не первый раз, говорила надзирателю:

— Все действия исполняющей обязанности Берегини были проведены согласно Уставу. За неимением возможности устранить беса, необходимо уничтожить оболочку. Если бес преодолел сеть, необходимо его найти и обезвредить любым путем, препятствуя выходу в мир. Жертвы неизбежны, но долг превыше всего.

— Как он вошел в тело служителя?

— Вам виднее. Мы не знаем, как ему это удалось. Но вы же уже выяснили, что бес — не рядовой, кто-то из высших или им приближенный. Зачем ему было надо прорываться, мы не знаем.

Яга замерла. У себя дома Агнеша обернулась на зеркало, машинально поправила юбку, и снова посмотрела на надзирателя. Потом, уже медленно обернулась снова, и как будто не веря своим глазам, подошла к стеклу. Поправляя волосы, быстро пробормотала: «Необходимо допустить надзирателя в избу. Увидит только посвященный, не волнуйтесь».

Видение мелькнуло и скрылось. В отражении снова была лишь старуха с ошалевшими от увиденного глазами.

— Что ты там бормочешь, глядя в зеркало? — сидя в избе Агнеши, разомлевший от тепла и выпитой медовухи надзиратель внимательно, но добродушно посмотрел на Агнешу. Рука была аккуратно перевязана и почти не болела. Целитель хорошо знала свое дело.

— Простите, ночь была тяжелая, — оторвавшись от зеркала, женщина устало улыбнулась надзирателю. — Плохо выгляжу, вон, мешки под глазами. Ругаюсь, что не нахожу времени, чтобы уделить себе внимание.

Поправив волосы, Агнеша произнесла:

— Уверена, что Яга вас примет, и не будет препятствовать досмотру. Просто не поняла кто вы, вот и все недоразумение. А чтобы облегчить вашу боль, возьмите с собой бутыль с медовухой и вяленое мясо с кусочками голубики. Скрасите вечер. Чем богаты, как говорится. Велимудр проводит вас до дома Яги, а потом отвезет на перекресток. Хорошо?

Когда изрядно подвыпивший надзиратель покинул дом целителя, Агнеша взглянула в зеркало:

— Девана, вы меня слышите?

— Агнеша, как прошло с надзирателем? — раздался в ответ хрипловато-мелодичный голос.

— Да нормально. Не в этом дело. Мне кажется, Яга прошла испытание зеркалами. Может, мне просто хочется в это верить, но я почти уверена в этом. Я иду к ней. По итогу доложу вам.

— Агнеша, я очень жду сообщения от вас, и верю, что вы правы. Я все больше склоняюсь к мысли, что она — Истинная. Просто ей было непросто. Ей было непросто больше трехсот лет! — голос Деваны дрогнул. — Помогите ей. Я бы сама пошла к ней, но мое появление после некоторых событий только все усугубит.

Занавесив зеркало, себе под нос целитель буркнула: «Черт с ним, с этим надзирателем, мы с ним справимся. Лишь бы Берегиня вернулась. И тогда нам ничего не страшно».

В это время Яга ходила по избе кругами, не находя себе места, и бормотала, как заклятие: «Все действия, согласно Уставу… Если прорвался — смерть… Жертвы неизбежны… Долг превыше всего». Что за Устав? Бред какой-то. Но вариантов не было.

Черепа всхрапнули, предупредили о госте. Яга вышла на крыльцо и попыталась быть приветливой, подражая Агнеше: «Проходите, будьте как дома». Надзиратель ввалился в избу и в ней сразу стало тесно. Яга отошла к печи и терпеливо ждала окончания осмотра.

— Чем объясните свои действия? — дыхнув перегаром, спросил ее надзиратель. После милого и уютного дома целителя, изба Яги казалась ему неприветливой и холодной. Хотелось в гостиницу, выпить медовухи и закусить вкуснейшими тончайшими ломтиками холодного мяса с кисло-сладкой сочной голубикой.

— Согласно Уставу, — начала Яга, — и дальше слово в слово как сказала Агнеша.

— Разберемся, — строго сказал надзиратель. — Учти, ты под особым присмотром, — и покинул вредную избу с хозяйкой под стать.

Закрыв ворота, Яга опустилась по стене на деревянный пол. Ей предстоял серьезный разговор с Агнешей. Только теперь она добьется ответа на вопросы. Пусть не на все, но она их получит. Осталось дождаться прихода целителя. Она где-то рядом, Яга это чувствовала. Ну что ж, время у нее есть. Подождем….

Глава 8. Тайное становится явным

— А теперь Агнеша ты мне все расскажешь, — сказала Яга устало. — Без ответов я тебя из избы не выпущу. Изба, продемонстрировав, что услышала приказ Яги, захлопнула ставни и дверь.

Агнеша присела на стул и кивнула.

— Как прошла беседа с надзирателем?

— Нормально прошла. Все по Уставу. Рассказывай, что за Устав такой, что за предшественники были здесь до меня. И вообще, рассказывай все. С самого начала.

— Есть Триада миров, Берегиня. Явь, в которой живут люди. Навь — Темный мир. И Правь — пространство светлых богов. Миры разделены непреодолимой границей, которые неприкосновенны, и только Хранителям или Берегиням — называйте как хотите, дозволено перемещаться меж ними с такой легкостью, с которой люди из комнаты в комнату переходят. Но как бы не хотелось верить в строгую охрану, лазейки есть. Бесы могут войти в Явь только в человеческом теле. В мир светлых богов попадают только чистые души, но есть такие умельцы, которые умеют выдать самую темную душу за светлую, придав ей особыми обрядами свечение.

— Это ты мне уже рассказывала, — раздраженно перебила Яга. — Говори то, чего не знаю. Например, что будет с темной душой, пришедшей в Свет?

— Этого никто не знает.Разве кроме Берегини. Ведь только она свободно перемещается меж мирами, защищая границы. Хранители видят чужих, чувствуют их, в каком бы обличии те не находились. Есть Хранители темного мира, светлого и мира людей. Их очень мало, поэтому утрата одного несет всем мирам серьезные проблемы. Следующий появляется только после смерти действующего. А если нет смерти, то нет и преемника.

Агнеша замолчала.

— Ну? — поторопила ее Яга. — То есть ты считаешь, что кто-то из них умер, раз появилась я?

— Все сложнее. Эх, Девана бы вам все объяснила лучше, но ей не стоит здесь появляться, учитывая, что ваш дом под наблюдением. Давайте-ка я начну сначала, как вы и просили. Расскажу то, что мне поведал Светогор.

Давным — давно, несколько веков назад, был у мира людей Хранитель. Прекрасная дева была великой воительницей, ведь ее обучали лучшие. Ее магия была почти всесильна, а чутье — безупречным. С ней наш мир был в безопасности. Она любила людей и не только охраняла их, но и помогала. Воспитанная богами, она получила любовь Прави, сумела заслужить уважение Нави и бесконечное почитание в Яви. Но потом случилось несчастье, и она пропала. Просто сгинула. Ее искали везде, но нигде не было и следа. Искали не только люди, всё сущее подключилось к поиску. Не было места, которое бы мы не обыскали. Но тщетно. Хотя было очевидно, что она и не погибла, иначе бы пришел новый Хранитель. А его не было. Мир людей остался с брешью. Конечно, есть другие Хранители, но у них свои задачи, свои места силы, которые надо охранять. И сюда ринулись полчища чужих, бороться с которыми было очень непросто. Невозможно без силы Истинного.

Что нам было делать? Стало очевидно, что Берегиня либо решила отказаться от своих обязанностей и умело скрывается от глаз Высших, что ей по силам. Либо, это мнение Светогора, которое разделяю я и многие посвященные, ее лишили способностей. Так или иначе, брешь от потери становилась все больше. Да, нам помогали, и сейчас помогают. Но нужен был тот, кто может плести сеть, изгонять бесов и многое другое. Что нам было делать? — Агнеша взглянула на Ягу, словно ища поддержки. Яга молча и без эмоций посмотрела ей в глаза и кивнула: «Продолжай».

— Мы искали, мы ни на мгновение не прекращали поисков. Поверьте, и сейчас по миру ходят сотни служителей, которые пытаются отыскать хоть в малейшем проблеске магии следы Берегини. Если они находят этот проблеск, они приводят мага сюда. Да, иногда обманом, но, если честно, имеющие отношение к миру настоящей магии, знают, что это место дает его обладателю большую силу. Поэтому уговаривать почти никого не приходилось. Кто не захочет попробовать себя в роли Берегини?

Яга пожала плечами:

— Я. Меня сюда бы не заманили.

— А в вас и не было ни капли магии, — парировала Агнеша. — Ни чуточки. И как вы попали в избу, и как она вас приняла, для меня до сих пор большая загадка. Вы будто не из этого мира. Но и не из Темного. И не из Светлого. Непонятна никому ваша природа, уж простите за откровенность.

Но вернемся к вашим предшественникам. Итак, периодически здесь появлялись те, кто хотел занять место Берегини. Но мало кто понимал, насколько эта обязанность непроста. И дело не в том, что нужна сильная магия. Бесы коварны. Они подкупали кого-то и беспрепятственно проходили кордон. Кого-то убивали. А кто-то из Хранителей, глядя в зеркало, которое умеет выдать желаемое за действительное, и вы это скоро увидите, попадал в мир иллюзий, из которого не смог выбраться.

Агнеша вздохнула, посмотрела на Ягу и продолжила:

— Где нет истинной силы, бумага всесильна, — устало улыбнулась целитель. — Устав! За его исполнением требовалось приглядывать. Очень скоро надзиратели, которые являются посланниками Всевидящих, стали умело это право использовать. Понимаете, суд занимается только Истинными, а остальными — надзиратели. Так как Истинного не было, очень скоро власть, говоря прямо, перешла надзирателям, среди которых тоже есть всякие. По сути, за измену полагается немедленная смерть. Но надзиратели быстро поняли, что нечестивец может делиться благами, которые дают бесы. Здесь такие дела творились! Если бы только Истинная это видела! — Агнеша горестно взмахнула руками. — Потом началась война Прави с Навью, которая длилась почти сто лет и результаты которой вышли нам всем боком, об этом долго рассказывать, потом как-нибудь. Говоря коротко, Правь вынуждена была закрыться от Яви. Без непосредственной помощи Правящих, стало еще тяжелее. Поэтому Девана в знак протеста против решения, которое приняли ее соотечественники, осела здесь, на этом месте. Конечно, мы делали свою работу — спасали тех, кого могли. Особо зажравшихся наказывала Девана — вы с ней встречались, но она тоже изменилась после исчезновения Берегини. Все изменились. И всё.

— Ну, — поторопила Яга замолчавшую Агнешу. — А с чего ты взяла, что я — Истинная?

— После исчезновения одному из Толкователей было видение. Он оставил письмена, дословно они звучат так: «Когда надежды лишится тот, кто любил ее больше жизни; когда воцарится бесчинство и бесы будут ходить по земле; когда Правь навсегда закроется от Яви, явится Хранитель громом с ясного неба. И случится это, когда снег укроет землю незадолго до самой длинной зимней ночи. И заплачет от радости небо дивными слезами, а земля родит цветок, такой красоты, которого раньше не видывали».

— Так, — сказала Яга. — Ответа я не поняла. Разъясни.

— В ту ночь, когда вы объявились в избушке, случилась гроза, что невозможно зимой. В конце концов законы природы никто не отменял. И все же была холодная ясная зимняя ночь, и вдруг гром, молнии — стало светло, как днем. А потом все стихло также неожиданно, как началось. И пошел дождь. Капли были крупные, разноцветные. И соленые — настоящее чудо. Понимаете? Небо плакало дивными слезами.

— И кто же меня любил больше жизни? И где тот цветок, который земля должна родить?

Агнеша насупилась:

— Этого я не знаю. Может, не до конца предсказание сбылось, потому что не Хранителем вы явились, а беспомощной и вредной старухой. Но суть не в этом. Вы же знаете, что изба не принимает всех и каждого. Чтобы она приняла чужих, ее просила Девана, а больше никто над избой власти не имеет. Даже правийка на самом деле, над избой не властна — сказала Агнеша шепотом, с испугом оглянувшись на зеркало, — она просто уговаривала избу принять новенького. А вы, — продолжила целитель уже обычным голосом, — запросто оказались на печи, изба вас пыталась защитить даже от нас: мы не смогли зайти в ворота сразу. Пришлось Велимудру поколдовать. Вас приняли ступа с помелом, чего раньше не бывало. Вы даже не представляете, что нам приходилось предпринимать, чтобы ступа взлетела.

— Ну со мной она тоже не церемонилась. — вздрогнула Яга, вспоминая первый полет.

— Это вы с ней не церемонились. Приказы надо было нормально отдавать, — вступилась за ступу Агнеша. — А главное, вы в первый же день прошли испытание огнем без последствий. До вас его прошли всего пятеро и то через полгода пребывания здесь, не раньше. И навсегда на их лицах и телах остался отпечаток этого посвящения. А сегодня вы прошли испытание с зеркалами.

Обе молчали. Яга — потрясенная услышанным. Агнеша — наблюдая за ней.

— А если говорить совсем честно, главное доказательство: вас признал лес. — Агнеша снова перешла на шепот. — Я же вижу. Он вас признал. Единственную. Все другие боялись в него заходить — ему плевать на все наши проблемы. Он ждал только Истинного. И дождался. Вы — его душа. Его не обмануть.

— Агнеша, у меня еще много вопросов. Но давай прервемся. Уже светает. Мне надо обдумать все то, что ты сказала. Увидимся завтра.

— Но нам столько еще обсудить надо… — начала было Агнеша.

— Все завтра. — Яга не очень вежливо выпроводила целителя. Устало взобралась на теплую печь и улеглась под одеялом. «Ну, если ты меня признала, если ты думаешь, что я — Берегиня, поведай мне, подскажи, где я шлялась все это время? И что со мной было?», — шепнула она печи. И подумав, с испугом добавила: «И сколько мне лет, вообще?». Поворочалась, грустно вздыхая, и заснула. Печь прислушалась к мирному храпу хозяйки, чуть поддала тепла, чтобы было поуютнее. И промолчала. Откуда ей было знать, где хозяйка была все это время? Да и не важно. Главное, что вернулась. Что завтра проснется здесь живой и невредимой. А там — сама разберется. Ее, печи, дело, чтобы тепло в доме было, да чтобы хозяйке хорошо спалось. Вот так. Баю-баюшки-баю…

Глава 9. Игры с зеркалом

Общение с зеркалами Ягу завораживало. Довольно быстро она поняла, что не только может общаться с Агнешей и Велимудром через расстояние, но и может увидеть ближайшее будущее. Она внимательно изучала предстоящие ночные сражения, чтобы быть готовой к любым неожиданностям. Меч она больше в небо не брала — от греха подальше. Зато внимательно смотрела, откуда ждать подвоха, чтобы справиться с бесами магией: ее последствия не были фатально губительны для человека, Агнеша и Велимудр быстро ставили на ноги пострадавшего.

Яга предпочитала видеть в простом зеркале — показывало ясно, без ряби и изъянов. Зеркало в золотой оправе старуха недолюбливала. Было в нем что-то мутное, что ли. Сражения показывать оно не любило, а смотреть свое отражение в этом зеркале Яга терпеть не могла. Как будто что-то неестественное в этом было. Искажение, будь оно неладно.

Однажды Яга сказала об этом Агнеше. Та лишь плечами пожала: «Я знаю, что Хранитель всегда пользовался обоими зеркалами. Но с какой целью и что там можно было увидеть, не знает никто. Может, Девана в курсе. Что вам надо знать: зеркала показывают только то, что считают нужным. Иногда будущее, иногда связывают нас между собой. А бывает, что и прошлое. Если вы сможете увидеть, что с вами было до тех пор, пока вы не очнулись в избушке, это внесет ясность и в настоящее, и в будущее. Попробуйте».

Яга честно пробовала. Но насчет прошлого зеркала были непреклонны. Ни-ни. Даже намека.

Иногда днем она брала в руки меч, который одиноко стоял за печью. Рукоятка сразу теплела от ее прикосновения, а сталь начинала светиться, как живая. Держа меч в руках, Яга чувствовала желание проверить его мощь в деле, пустить в ход. Делать это за пределами избы она остерегалась. Поэтому скакала по избе, показывая чудеса боя на мечах вымышленным врагам. Понятное дело, всегда из этих сражений она выходила победителем. Однажды она краем глаза увидела себя во время этой увлекательной игры в золотом зеркале. Взлохмаченная, потная, с мечом в руке, с торжествующим выражением на лице… Удивилась, что забыла занавесить зеркало, потому что меньше всего ей хотелось, чтобы тот, кому приспичило срочно с ней связаться, застал ее врасплох за этим занятием. Она взяла покрывало, и вплотную подошла к стеклу в богато украшенной раме. Неожиданно поверхность пошла мелкой рябью. И увидела Яга вместо своего отражения молодую женщину с покрывалом в руках. На ней была простая одежда война, без изысков. А на ногах — удивительные золотые сапожки тонкой работы. Яга от неожиданности отлетела от зеркала на несколько шагов, и та, что в зеркале сделала тоже самое. Яга подняла меч, тот же жест повторила незнакомка. Да такая ли уж незнакомка? Как раз ее лицо было Яге смутно знакомо. Но когда старуха попыталась разглядеть его внимательнее, отражение вновь пошло рябью и вот уже в зеркале снова старуха с мечом. А вместо сапожек на правой ноге валенок, а вторая — железная.

— Так, так, так…. Вот ты как работаешь, воображариум бабы Яги. Показываешь то, кем я хотела бы стать, что ли? Или ту, которой я была?

Яга задумалась. Хотела бы она стать такой? Конечно. Попробуй потаскай за собой железную ногу. Да и неплохо было бы скинуть годков этак…. А правда, сколько скинуть? Сколько ей лет-то?

Задумавшись, она пошла к коньку поделиться горем от прожитых лет и поспрашивать, не знает ли, кто та дама в золотых сапожках. У нее вошло в привычку общаться с черепом, который понимал ее с первого взгляда, да еще и отвечал на ее вопросы. Или хотя бы сопереживал. А началось это после той ночи, когда Агнеша ей решилась поведать правду.

Тогда днем она вышла на крыльцо, на душе было муторно. Визит надзирателя, откровения Агнеши, зеркала… Хотелось, чтобы это был сон. Чтобы не было ничего этого вовсе. Чтобы быть обычной старухой пусть и с плохим характером, жить себе в избе, лежать на печи, пугать нежеланных гостей, а желанных приваживать. Ни подвигов, ни славы. Груз прожитой ночи не просто давил, а прижимал к земле. «Камень на шею, да в то озерцо, которое теперь не замерзает», — пробормотала про себя Яга.

— Ну, это ты всегда успеешь, — услышала она голос. Яга оглянулась, никого не было, черепа спокойно дремали.

— Вперед посмотри, это я.

Яга посмотрела прямо на череп, который всегда ей радовался больше других. Тот, который поверил ей, а не своим соплеменникам, когда они выслеживали беса. Бодрый такой, бойкий. И сейчас от нетерпения слегка подпрыгивал на своем шесте.

— Это ты, Конек, что ли?

Яга подошла к высокому тыну. Неудобно было смотреть снизу вверх. Оглянулась в поисках чего-то повыше, на что можно было залезть. У сарая стояла лестница, на вид крепкая. Дохромав до нее и взвалив на плечи, Яга поплелась к забору.

— Мог бы и помочь, конь все-таки, — издевательски сказала Яга.

— Ага, когда-то был конем, как и ты — красавицей. Наверное… Помочь могу только добрым словом. Не выпендривайся, эта лестница не такая тяжелая, как ты пыхтишь. И ты не такая ветхая, как хочешь казаться. Тащи давай, не отлынивай от трудовой повинности.

— Ну спасибо на добром слове, — тяжело отдуваясь сказала Яга, приставив лестницу к тыну.

Залезла на лестницу и вздохнула. Совсем рядом начинался лес. Ее лес.

— Там я была бы свободна, — кивнув на него, сказала Яга коньку.

— Нет, тебе так кажется. Ты бы мучилась, что предала всех, кто в тебя верил.

— Из слов Агнеши я поняла, что пропавший Хранитель был сильным, благородным, почти всемогущим. Его любили, уважали… В общем, таких и не бывает. А уж мне такой точно не стать. Я совсем другая.

— Ты ошибаешься. Просто Агнеша так долго ждала, что идеализировала образ Берегини. Ей много рассказывали про Хранителя, она считает ее воплощением совершенства. А ты, поверь на слово, никогда такой не была. Сюда раз в год, а то и чаще, приезжали Всевидящие, чтобы тебя образумить. Чтобы ты понимала, к другим приезжают раз в 20, а к некоторым, и в 50 лет, и то для проформы больше. Но ты — другое дело: человеческая природа дает о себе знать излишней эмоциональностью, вспыльчивостью. Зато ты добрая и отходчивая. Агнеша сказала, что тебя все любили и уважали? Не верь. Уважали — многие, боялись — почти все, а вот любили единицы.

— Это почему же?

— Ты делала, что считала нужным. Не церемонилась ни с кем. За меч хваталась, почем зря. Прощали, потому что боялись связываться.

— Ну еще раз спасибо на добром слове.

— Не обижайся. Недостатков в тебе полно. Но дело свое ты знала лучше многих. А может, и лучше всех. Ты — идеальный Хранитель. Поэтому и команда у тебя была самая сильная. Мы по праву считаемся лучшими, — добавил конёк с гордостью.

— Угу, — скептически хмыкнула Яга.

— Ты не уловила главное за всей этой требухой. Ты — Истинная. Не пытайся соответствовать тому, что тебе пытаются навязать. Ты — это ты.

Тогда Яга поняла, что Конек, как никто другой, умеет расставлять точки над i. Ей это и нужно было, потому что копаться в себе было муторно и неприятно. Зная эту его способность, после видения в зеркале Яге захотелось поговорить. Пока она карабкалась на лестницу, услышала обрывок разговора. Конек кого-то заинтересованно слушал, а тот вдохновленно рассказывал: «Характер им можно простить за груди! Я таких грудей никогда не видел! Разум потерять можно от красы такой!»

Увидев голову Яги, поднимающуюся над тыном, Леший замолчал. Конек вздрогнул: заслушавшись речей Лешего, он тоже пропустил появление Хозяйки.

— О природе беседуете? — вежливо осведомилась Яга.

— О ней, — прокашлявшись сказал Леший, махнув рукой на мокрые серые проталины, не представлявшие собой никакой эстетической ценности. Конек устремил глаза ввысь, к небу, которое было непроглядно серым и даже скучным. Погодка, к слову, была мерзкой, дул промозглый ветерок, и даже ступа стояла нахохлившись, не проявляя даже малейшего желания прогуляться.

— Ну-ну, — сказала Яга.

Леший резко вспомнил про срочные дела и собрался было откланяться. Но тут старуха спросила:

— Я такой и была, когда пропала?

— В смысле? — не понял Конек.

— Старая, с железной ногой?

Конек и Леший переглянулись. Леший засобирался еще активнее.

— Если ты сейчас уйдешь, дух лесной, за помощью можешь не обращаться, — сказала Яга тихо, но грозно.

Леший вздохнул, и они опять переглянулись с Коньком.

— Ну? Я какой была-то? Я была в том возрасте, что сейчас Агнеша? Старше? Младше?

— Младше, — уверенно сказал Леший.

«Хоть что-то становится ясно», — подумала Яга. — «На вид той, из зеркала лет тридцать».

— Волосы светлые?

Оба кивнули.

— Как по одежде можно было отличить Берегиню? — задала Яга главный вопрос.

— Сапожки. Золотые сапожки, — сказал Конек. Леший кивнул: «Любила ты их очень. Никуда без них не ходила».

— Все понятно, — сказала Яга вдруг охрипшим голосом. — Вопросов нет. Все свободны.

Зайдя в избу, она плотно закрыла за собой дверь. Похоже, зеркало показало ей саму себя, но до исчезновения. И она в первый раз увидела лицо, которое ей было хоть немного знакомо. Свое собственное лицо.

Она еще раз подошла к золотому зеркалу. Ничего. Молчит. Но покой из души Яги как ветром сдуло. Что же с ней было все эти годы?

Яга металась по избе, не находя себе места. Вечерело, скоро и навийцев ждать, но старухе было не до того. Необходимо было с кем-то поговорить. Но она никому не хотела открывать тайну зеркала. И снова полезла на тын. Вскользь про себя подумала: «Нормальные люди лезут от тоски на стену, а я — на забор».

Конек осторожно на нее взглянул — ему не надо было объяснять ничего, он знал, что на душе у хозяйки не ладно. Поэтому молчал: сама скажет, если захочет.

— Что же я делала все это время, что ничего не помню и так постарела?

— Вела аморальный образ жизни? — с готовностью подал идею Конек. Он часто слышал, как Агнеша отчитывает пострадавших, которые еще могли соображать, и слов поднабрался предостаточно. Он и от Велимудра поднабрался, но благоразумно помалкивал.

Яга с негодованием встрепенулась. Потом задумалась.

— Не знаю. Самое обидное, что если я вела такую жизнь, что превратилась в чудовище, мне должно быть, что вспомнить. Но нет. Пустота.

— Ну да, обидно, — согласился Конек. И уловив искреннюю грусть хозяйки, ее неуверенность, добавил:

— Ты знаешь, что Хранителями рождаются и ждут своего часа? Ты родилась с предназначением. И как бы то ни было, ты его вновь обрела. Зачем копаться в прошлом, когда можно столько хорошего сделать в настоящем? Смотри, уже стемнело. Скоро прилетят. Хватит страдать ерундой — займись делом.

И действительно, ступа уже призывно кружилась на месте, метла подрыгивала. Черепа проснулись и тревожно шарили лучами то по двору, то по небу. Яга послушалась голоса разума, который в ее вселенной являл собой череп давно почившего коня, что уже о многом говорит, и поднялась в небо. Сверху она увидела, как к воротам подъезжают Велимудр с Агнешей. Небо начинало накаляться в преддверии встречи.

— Хватит копаться в себе. Надо заняться делом, — сказала Яга вслух, дуя на руки и согревая их для искусного плетения заклинаний. — Вперед!

Забегая вперед, скажем, что после беседы с Коньком Яге стало легче. Его наказ исполнять долг, а не копаться в своем прошлом, был Яге как бальзам на душу. И она все чаще стала подниматься на лестницу, чтобы пораспросить собеседника о том, что он знает, а иногда и просто поболтать о пустяках. Поэтому если бы кто заглянул в дом к Яге днем, увидел бы удивительную вещь: торчат над тыном черепа коней. А рядом с одним из них видна голова старухи с гривой волос, никогда не видавших расчески. И ведут они с черепом задушевные беседы, иногда смеются от души, и тогда от хохота разлетаются птицы с веток деревьев, что граничат с тыном. А иногда — серьезные. И лицо у старухи становится задумчивым и грустным.

Глава 10. Весне дорогу!

Весна была скорой и щедрой на погожие деньки. Ночи были еще холодные, но днем было по-настоящему жарко. Иногда, когда ветер дул от деревни, Яга слышала радостные визги — то ли детские, то ли женские, не разобрать.

— Что это там у вас происходит? — спросила она однажды у Агнеши.

— В реке купаются, — ответила Целитель. — Знают, что нельзя еще, что рано. Но такая теплынь стоит, кто их удержит?

— Да, молодость не боится ни простуд, ни холода. Агнеша, как ты думаешь, я когда-нибудь узнаю правду? Леший сказал, что я была молода, когда исчезла, может, я снова помолодею? — аккуратно Яга задала вопрос собеседнице, которая помогала ей прибраться на участке в преддверии летнего тепла. Ну как помогала…. Агнеша прибиралась, а Яга на подхвате была.

— То мне не ведомо. Спросите у Деваны, думаю, она в курсе.

Но Яга не хотела признаваться прекрасной правийке, что все чаще думает о том, как ей хочется быть молодой, здоровой и красивой. Она частенько вглядывалась в отражение зеркала в золотой раме, которое показывало ей юную чаровницу в золотых сапожках.

Агнеша спросила напрямик:

— Вы что-то видите в зеркалах?

— Не уверена, — не моргнув глазом ответила ведьма, — мне иногда кажется, что я что-то вижу. Но видение уходит, так и не обретя отчетливые контуры.

Агнеша вздохнула.

— Прошу вас помнить о том, что зеркала не только дают нам многое, но и обретают за счет этого власть. Не заметишь, как начнешь жить в иллюзиях, наслаждаясь отражением, которое нравится. Забываешь про реальность. И если этому пороку подвержен Хранитель, беда всем, кого он бережет.

— Не волнуйся, Агнеша. Я помню про свой долг.

Яга помолчала, собираясь с духом для следующего вопроса:

— Агнеша, ответь мне, почему ты всегда с некоторым изумлением на меня смотришь? Ну я понимаю, первые дни. Но уже столько времени прошло, а ты все как будто мне удивляешься.

Неожиданно Целитель залилась краской. Она замялась, а потом еле слышно сказала:

— Берегиня должна быть красивой. Ведь в вас кровь Истинных. Посмотрите на Девану, ее красота совершенна настолько, что становится очевидно — она не из этого мира. Ваша внешность тоже выделяется, но несколько не в том ключе, мягко говоря. Меня смущает, что Истинные могут быть другими, чем мне представлялось.

— Ну знаешь, — злорадно сказала слегка возмущенная Яга. — Каков вверенный участок, такова и Берегиня. И вообще, ориентация на шаблоны свидетельствует об узости мышления, — Яга говорила тоном, которым с свое время Девана высказывала мнение о ее кругозоре.

Агнеша задумалась, кивнула, и с удвоенной силой занялась прополкой сорняков. На взгляд Яги, бесполезным делом занималась — завтра снова вырастут. Но Агнеша упорно стояла на своем: участок Берегини должен быть ухоженным, а земля на нем должна родить если уж не фрукты и овощи (этим Агнеша обеспечит, Яга даже не сомневалась), то хотя бы полезные травы. Яга со своей ногой помощник была в этом деле так себе, прямо скажем, да и травы она предпочитала искать в лесу, но, если Агнеша уж что удумала, спорить с ней было бесполезно. Поэтому старуха, горестно склонив голову и с показушной обреченностью волоча железную ногу, убирала вырванные безжалостной рукой целителя сорняки и относила их в яму, которую Велимудр выкопал по указанию Агнеши.

— Ты давно Лешего видела? — спросила Яга.

— Давно, — вставая с колен и со стоном разгибая затекшую спину, ответила Агнеша. — С тех пор, как вернулись русалки с водяным, его не слышно и не видно.

Действительно, самым ярким событием этой весны стало возвращение хозяина озера и его трех прехорошеньких подопечных.

Яга про возвращение Водяного узнала не от Лешего, как ожидалось, а от самого «хозяина подземных и наземных водных пространств земли Берегини». Это он сам так представился, когда на глазах у ошалевшей Яги его голова появилась на поверхности водной глади колодца. От неожиданности она выронила полное ведро воды, которое прицельно попало в голову нежданного гостя. А если быть точнее — прямо по зубам попало. Яга завизжала, как ошпаренная, и отлетела к избе, забыв про железную ногу, возраст и статус. Изба встревоженно застучала ставнями, кони проснулись, метла испуганно завертелась по участку, выметая все, что ей под прутья попадалось, а ступа бросилась к хозяйке на помощь. Оказавшись на крыльце, придерживаясь за верную ступу, оглядев коней, которые всем видом показывали, что зла не чувствуют, Яга выдохнула. Поймав яростно трудящуюся метлу и взяв ее наперевес, она сделала шаг к колодцу, из которого шепелявя продолжал раздаваться голос. «Жа тепло, што в ожере шохранила, век тебе моя благодарношть будет. Думали, не дождемшя. А морожы мы плохо переживаем, вот и ушли. Ты уж прошти наш, не шо жла. Девочек мне моих жалко было, шовсем шиние штали. Что ж я их морожить-то буду?» Слушая эти сетования с чередующимися извинениями и восхвалениями стараний Берегини о теплой воде в озере, Яга начала догадываться, кто ее гость.

— Водяной? — настороженно спросила Яга.

— Ждравштвуй!

Голова Водяного показалась над срубом колодца, и слегка попыхтев, он с достоинством водрузил свое холеное тело с роскошным хвостом на аккуратное деревянное ограждение, заботливо изготовленное Велимудром. — Решил шам тебя поприветштвовать и предштавится. Рад жнакомству, я — хожяин подзжемных и нажемных водных пространштв жемли Берегини!

Водяной торжественно замолчал, а Яга сначала с некоторым восторгом рассматривала гостя, потом задумалась над этикетом: плавник ему пожать или хватит кивка головы? Ничего не надумав, Старуха просто сказала: «Рада тебя приветствовать. И знакомству нашему рада. Но очень прошу тебя в моем колодце без предупреждения не появляться, а то ведь и пришибить могу».

Водяной ощупал языком поврежденные ведром зубы и, оценив перспективы, кивнул.

— Это я тебе так по зубам приложила? Давай посмотрю, — с некоторым опозданием Яга предложила помощь.

— Тебя вышматривал, когда водищы жахочешь ишпить. А тут — ведро прямо по жубам. Не волнуйша, шам шправлюсь. Жаживет.

Яга виновато промолвила:

— Я не знала. А за озеро ты Лешего благодари, это он заботился о том, чтобы вы поскорее вернулись.

Услышав про Лешего, Водяной встрепенулся, быстро попрощался, сославшись на то, что на воздухе ему тяжко, пригласил их почаще проведывать, и исчез в колодце.

Через пару дней Яга после прогулки в лесу, на своей ступе спустилась на берег лесного озерка. Не то, чтобы ей нужен был Водяной, но хотелось посмотреть на русалок. Поверхность была зеркально чистая, никого не было видно. Яга кашлянула пару раз ради приличия и не заметив реакции, позвала Хозяина озера. Поверхность зарябила, и показалась очаровательная головка юной пловчихи. Увидев Ягу, ундина наполовину вылезла из воды, отчего чародейка сразу вспомнила восхищенные отзывы Лешего о «грудях, за которые можно и характер простить», и вынуждена была согласиться, что он прав. Девица ахнула, и прижав милые ручки к своим пухлым губкам, нырнула в глубину.

— Ничего себе, у них здесь порядки, — обиженно сказала Яга ступе. Та в ответ недовольно дернулась, соглашаясь с хозяйкой, что учить этих местных хорошим манерам и учить.

В следующее мгновение над поверхностью озера в направлении Яги плыли уже три красотки. Доплыв почти до берега, они радостно улыбнулись: «Приветствуем, Берегиня!»

— Здравствуйте. Мне бы Водяного повидать.

— Он скоро будет. Может, мы чем можем помочь? — участливо спросила та, что посередине была. «Видать, старшенькая», — отметила про себя Яга.

— Вы Лешего случайно не видели, вообще перестал глаза казать, а к нему разговор есть? — При имени Лешего одна из красоток слегка смутилась, что не укрылось от внимательных глаз Яги.

— Здесь он часто появляется, удивительно, что сейчас не видно. Мы скажем ему, что он тебе нужен.

— Хорошо. Водяному привет передайте и скажите, чтобы не искал меня, сама приду, как время будет. Прощевайте, красавицы, и мир вашему дому!

Со временем Яга частенько стала приземляться на берегу этого озера. Благость здесь была особенная, тишина и покой. Постепенно подружилась и с русалками, и с Водяным, которого чародейка после более близкого знакомства считала мужиком надежным, хитрым и умным, но с ленцой, отчего и все беды. «Спит себе, не просыпаясь, вот девки от скуки с ума и сходят. Но к нему они относятся уважительно и со всей душой», — говорила она Агнеше.

Главное, недалеко пещерка была заветная, которая внутри вся светилась от бликов солнечных лучей. А посередине — озерцо, неглубокое, вода в нем была прозрачная, как слеза. Любила Яга здесь бывать, купалась, отлеживалась на прогретых камнях и ждала теплых дней, когда вода в небольшом водопаде, закрывавшем вход в ее сокровенное местечко, хоть немного потеплеет, чтобы можно было под ней постоять всласть. Здесь она чувствовала себя поистине живой, здесь отдыхала от хлопот, как будто ни время, ни люди, ни кто либо еще не был властен над этой пещерой, и только она одна-единственная имела сюда доступ.

Сейчас, неся под жарким солнцем очередную порцию сорняков в яму, Яга с тоской думала о своем укромном месте. Подойдя к Агнеше, которая относилась к борьбе с сорняками со всей серьезностью, она увидела новую кучу вырванной травы, которая увеличивалась на глазах. Застонав и схватившись за спину, старуха приняла решение воспротивится сельскохозяйственному гнету и заявить о правах на свободу, но тут ее взгляд упал на заскучавшую ступу. «Так вот кому здесь жить хорошо!», — злорадно подумала Яга и подозвала ступу. Затем навалила в нее всю кучу травы и велела выкинуть в яму. Удивительно, но ступа выполнила это задание с удовольствием. «Как я раньше-то не догадалась это сделать?», — про себя пробормотала Яга, и приказала метле смести все вывалившиеся сорняки. Работа закипела. «Главное — организовать процесс!», — торжественно про себя сказала Яга и под первым попавшимся предлогом скрылась в избе. Надо сказать, что ее отсутствия никто не заметил.

Через пару часов на двор заехал Велимудр с какими-то досками. Обрадованная Яга вышла из дома в надежде, что ей наконец-то пристроят к избе баньку, о чем она не раз просила Велимудра. Но сегодня был не ее день, потому что «во-первых, для бани нужны не доски, а бревна, они сушатся, подожди еще пару седмиц. А во-вторых, доски — грядки ограждать, чтобы удобнее за ними ухаживать было. Сама увидишь».

Услышав про грядки, Яга загрустила с удвоенной силой.

— Агнеша, а что мы здесь садить собираемся? — робко спросила она у целителя, которая руководила разгрузкой телеги.

— Это вам знать, не мне. Где делать грядки и что сажать, это вы решаете.

— Да ты что, — всерьез испугалась Яга. — Я понятия не имею, о чем ты.

— Сегодня уже поздно, вам к битве надо готовится. А завтра вы все скажете, и мы поможем, — уверенно сказала Агнеша, и они с Велимудром уехали, оставив Ягу в недоумении, граничащим с отчаяньем.

— Скажу, что мне видение было ничего не садить и огородом не заниматься, — нашла старуха выход из ситуации и успокоившись, пошла немного вздремнуть перед ночью.

И толи приснилось ей, толи привиделось, как сидит она за столом совсем маленькой девочкой и не отводя глаз смотрит на женщину, ближе которой ей нет и нет любимей. На мать. Имя ее вспоминает — Макоша — такое уютное и родное! И так похожа мама на ту незнакомку, которая в лесу Яге встречалась… Прямо одно лицо. А та смешивает травы и говорит ей:

— Запомни, рута отвращает злых духов, снимает порчу и сглаз. Розмарин — это хранитель твоей бесценной силы. Змеевик подарит дар предвидения, особенно вместе с лавандой. Лапчатка исцелит. Ракитник очистит твой дом и твою землю, а ромашка подарит спокойствие. Шиповник поможет наладить здоровье и принесет удачу. Крапива, казалось бы, растет везде, сорняк бесполезный, а на самом деле сила ее велика, если знать, как применить. Клевер спасет от беды.

Потом отвлекается от своих дел, смотрит в глаза девочке, улыбается и нежно целует в самую макушку: «Ты все знаешь, доченька, ты умница!».

И просыпается Яга от этого поцелуя. Хоть скоро и битва, думает не о ней, а о Макоше, хотя самой не верится, что это — ее мать. Но душой чувствует, что это правда. «Мамочка, прости меня, пожалуйста. Прости, что не узнала. Что пропадала черт знает где. Что же ты только не передумала! Прости меня», — сквозь слезы обращается она к ней в своих мыслях. Вспомнив про наказы матери, выбегает на участок и бормочет: «Сюда пару кустов малины посадить, быстро разрастется. Возле сарая — мяту и девясил. Под забором шиповник. Большую грядку розмарина и мать-и-мачехи». Только зажженные глаза коней отвлекают ее от важного дела, и вздохнув, она смотрит в небо и призывает ступу.

Утром, когда Агнеша приехала, ее удивлению не было предела. Яга уже построила пару грядок, и даже не пустив Целителя на участок, продиктовала список семян, велела найти Лешего, чтобы принес ей ростков получше и вновь занялась делом.

Решила никому не говорить, что вспомнила мать. Чувствовала, что та сама появится, когда срок придет. На душе стало тепло от воспоминаний детства, хотя кроме этой сцены она ничего не помнила. Но то чувство, которое она испытала, стало жемчужиной, которую она нежно хранила в своем сердце. А еще осознала, что это — первый солнечный луч в той тьме, в которой она прибывала с тех пор, как оказалась в избе. Воспоминания придут. Надо просто немного подождать.

Через неделю все было посажено. И теперь, ранним утром вместо того, чтобы отсыпаться после нелегкой ночи, ходит Яга между грядок, аккуратно вырывает сорняки и хвалит свои ненаглядные посадки за то, что они хорошо растут. Те в ответ кивают своими головками и тянутся вверх, набираются сил, готовясь отблагодарить хозяйку за все хорошее, что она для них делает. А та пробует воду в бочке, чтобы была не холодная, слегка подогревает ее заклинаниями, наделяет силой и поливает свой огород, приговаривая, как учила мама: «Дожди пусть омывают, ветра обтирают, солнышко согревает, росток приживает». И с той же силой, с которой бросается на пришельцев из Нави, она помогает приживаться молодой рассаде, яростно защищает ее от болезней и нападения вредителей. И кажется, что от ее заботы расцветает земля, и даже избушка становится больше, выше. Каждый кусочек земли в ее владениях радуется жизни, и царит в этом мире радость. Каждый здесь счастлив: от самой Яги до самого маленького муравейчика, который заботливо тащит соломинку домой, радуясь удаче и предвкушая, какая польза будет его семье от этой, казалось бы, пустяшной находки. Но кто знает, может именно она и станет той основой, на которой вырастет новый большой дом, в котором всем места хватит и где все будут счастливы.

Глава 11. Предчувствие

— Берегиня, мы ждем вас в ночь на Ивана Купалу, — сказал Велимудр, вытирая пот со лба. Он достраивал баньку, в связи с чем у Яги настроение было распрекрасное.

— Что я там делать буду? И потом ночью я дом не оставлю.

— Так мы вас сразу после битвы заберем. Невозможен праздник Солнца без вас. Так что уж уважьте.

Велимудр вновь занялся строительством, а Яга, глядя на его искренние старания, не могла отказаться.

— Что мне делать-то там надо?

— Зажечь первый костер, от него другие запалят. Огонь, подаренный вами, бережет и очищает, отпугивает зло и дарит надежду. Традиция у нас такая. И ее блюсти надо, даже если некоторым она кажется глупой, — и Велимудр искоса глянул на Ягу. Та выдержала его взгляд:

— Надо, значит надо. Водички хочешь?

— Не откажусь.

Опуская ведро в колодец, чтобы напоить верного и прямодушного Велимудра, Яга сначала внимательно оглядела источник. Это вошло в привычку, потому что хоть Водяной и обещал без приглашения не появляться, за его пострадавшие зубы Ягу до сих пор мучила совесть.

— Вы, кстати, попросите Водяного, чтобы он не обижал наших, — Велимудр словно прочитал ее мысли.

— А зачем ему это надо? Парень он незлобивый.

— Он — хозяин вод. Иван Купала — его день. Иногда он обижается, что воду мутят, ведь принято и купаться, и венки по воде девки пускают, визжат от радости, или плачут от разочарований. Всякое бывает. Поговорите с ним, пусть подобрее к людям будет. И русалки его пусть к парням не пристают, а то уже некоторые их видели, с тех пор ходят ошалевшие. Пусть бы получше следил за своими девками — являются в нижних рубахах, а иногда и в чем мать родила, бессовестные, — и он сплюнул.

— Хорошо, — успокаивая разошедшегося Велимудра, — сказала Яга. — За травками пойду, на озеро загляну, поговорю по душам. Но учти: к озеру местным запрещаю подходить — это его дом, и там он властен. Пусть забудут про озеро. Сочини что-нибудь страшное про это место и заставь поверить.

Велимудр кивнул, а потом, немного смутившись, добавил:

— Кстати, насчет травок — они силой большой обладают, если их собрать на Купалу. Поверье есть, что собирать их надо в чем мать родила. Тогда всю силу трава отдаст. Так что вы не удивляйтесь, мало ли кого и в каком виде в лесу встретите.

Яга, обладая живым воображением, представила себе эти события в красках, и ей это не очень понравилось. Не то, чтобы она была ханжой, но встретиться с голяком в лесу ей не казалось радостным событием.

— Ты бы Велимудр своих предупредил, что я тоже в приметы верю. И учти, встретить меня в том обличье, в котором мать родила, врагу не пожелаешь. Так что прикажи своим в мой лес не ходить. Пусть бродят по другую сторону деревни.

Оставив слегка опешившего Велимудра достраивать баню, Яга отправилась к озеру.

Лешего она увидела случайно, тот внимательно осматривал одну из полянок, словно убеждаясь, что она — в идеальном порядке. Полянка и правда была чудная. Почти ровный круг с яркой зеленой травой, через которую весело подмигивали ромашки. Милота!

Леший обрадовался ей несказанно. Извинился за то, что редко в гости стал являться и пояснил, что занят — лес готовит к Ивану Купале. И действительно, деревья стояли как дети, которых взрослые подготовили к встрече гостей — притихшие, наряженные, умытые и торжественные. Яга хозяйским взглядом оглядела лес и признала, что он необыкновенно хорош в это время. От гордости Леший напыжился и стал стараться еще активнее.

Оставив его в заботах, не спеша Яга двигалась по тропинке к лесному озеру. Это была ее любимая дорога — единственное место, по которому она предпочитала ходить, а не передвигаться в ступе. Ей было не сложно наклониться к каждой травинке, чтобы, прикоснувшись к ней, понять, созрела или еще подрасти надо. Травы тянулись к ней, и для каждой она находила теплое слово. Уже за поворотом и озеро блеснуло, когда навстречу ей вышла Девана.

— Приветствую, Яга, — ее хрипловатый голос был негромок, но старуха отчетливо слышала каждое слово.

— И тебе не тужить, Девана, — Яга склонила голову в вежливом поклоне.

— Позволишь с тобой до озера пройтись?

Яга была рада предложению. Ей с Деваной было хоть и опасливо, но легко. Иногда казалось, что именно с ней она могла бы говорить часами. Но та держала дистанцию.

— Скажи, что ты видишь в зеркалах?

— Будущее ближайшее. Иногда Агнешу или Велимудра, но это не по моему желанию, а если зеркала хотят связь установить.

— И больше ничего и никого?

Яга молчала. Не хотелось выдавать свою тайну и рассказывать о девушке в золотых сапожках, но и врать Деване было не с руки. Приняв решение, Яга выдохнула:

— Вижу в отражении девушку, даже скорее, молодую женщину. Одета просто, из украшений — золотые сапожки.

Девана остановилась. Яга тоже.

— Давно ее видишь?

— Давно. Но Агнеше я не говорила, теперь даже стыдно. Ты уж тоже, пожалуйста, не выдавай мою тайну. Обещаю, что сегодня сама все расскажу.

Девана кивнула, но у Яги создалось впечатление, что ей на самом деле все равно, знает целитель, или нет. Ее заботило другое.

— Что она делает? Ты видишь, что с ней происходит? Ты видела ее прошлое?

— Нет. В зеркале она просто повторяет мои движения. Отражение, не более того. Только гораздо более привлекательное, чем оригинал, — Яга горько усмехнулась.

— Ты знаешь, что на Ивана Купалу тайное становится явным?

— Что ты имеешь ввиду?

Подняв очи к небу, Девана вздохнула: «Ты — как чистый лист! Я все-таки не верю, что ты — это она». А затем прочитала ей небольшую лекцию о празднике, о том, что этот день торжества сил Света над Тьмой. И про то, что в этот день Яге может возвратиться ее облик — в том случае, если она проклята, а Девана думает, что это так. Никакое проклятие не выдержит света. А может, облик и не возвратится, потому что все-таки не полностью уверена в проклятии, слишком уж странная это история.

— Понимаешь, ты не вернула себе силы Берегини даже наполовину. Будь особенно внимательна, я чувствую, что ох как будет непрост этот день для всех нас, хоть и прояснится многое. Если твой истинный облик — молодочка в золотых сапожках, он к тебе вернется. И я надеюсь, что в этом случае, ты вспомнишь хотя бы что-то.

— Но есть вариант, что я не стану молодочкой?

Девана насмешливо на нее взглянула:

— Не знаю, может, теперь баба Яга — твой облик. Никто не знает. На самом деле, не до конца понятно главное — Истинная ты или нет. Поэтому вообще сложно сказать.

Яга вспомнила слова конька о том, что она — Берегиня, и сомневаться в этом нельзя, но решила промолчать.

Попрощавшись, прелестница исчезла в лесу. Яга направилась к озеру. Было тяжело думать о сомнениях правийки, и чтобы избавиться от невеселых мыслей, Яга решила искупаться. Погода стояла прекрасная. Солнце припекало, птички пели, цветы расцветали, трава была еще по-весеннему ярко зеленой, но уже полна сил и источала пряный аромат. Солнце вошло в зенит, небо было ясным и высоким. Почувствовав, как припекает, Яга сначала завернула к своей пещерке. Отдохнув и освежившись, она уже собралась вернуться домой, когда увидела у берега ожидающего ее Водяного.

— Приятно видеть тебя, Яга.

— И тебе хорошего дня. Предстоящего славного праздника! Прошу тебя, не балуй на Ивана Купала. К твоему озеру не подойдут, обещаю, но дай им спокойно в реке накупаться ночью и погадать. Хорошо?

— Хорошо.

— И своим красавицам скажи, чтобы парней не совращали. Для них это развлечение, а Велимудр недоволен. Они же комуугодно голову вскружат.

Водяной усмехнулся и согласился уж очень легко. Яга ждала продолжения.

— О чем вы говорили с ней? — почему-то Водяной не любил называть Девану по имени, предпочитал говорить о правийке в третьем лице.

— Извини, но этого я сказать тебе не могу.

— Ну, тогда и ты пойми — я ненавижу громкие звуки. И хоть пообещал я тебе, но боюсь, мой уровень самоконтроля оставляет желать лучшего.

— Ооо, — довольно гоготнула Яга, — шантаж. Это я люблю. Но ты забыл, кого напугать решил, ведь могу и заставить.

Яга внимательно смотрела на Водяного. Тот напрягся и разозлился, это было видно по жабрам, которые ходуном ходили. Разговор вышел за рамки мирного, и Яге это не нравилось. Нельзя так с друзьями.

— Ну скажи, зачем тебе знать наш разговор, что за любопытство? — примирительно спросила ведьма.

— Это не любопытство, — мрачно сказал Водяной. — Это предчувствие.

— Почему ты не любишь Девану?

Водяной сделал большие глаза и поднес пальцы ко рту, делая знак говорить тише. «Ох, — подняв очи к горе, сказала Яга, — сплошные тайны и интриги. Ну, поплыли в пещерку, за водопадом никто ничего не услышит».

Водяной замешкался:

— Пещера эта, как и твоя изба — места переходов. Там может быть только Берегиня, или те, кого ты приглашаешь туда по доброй воле. За приглашение спасибо, но тяжко мне там. Давай поговорим возле водопада, шум воды нам в помощь. Хоть в этом месте шпионов быть не может — слишком велика защитная сила.

Яга по-новому взглянула на свою пещерку. Теперь понятно, почему никто, кроме нее, здесь не бывал. И ясно, почему зайти в ее избу желающих не было.

— Как скажешь, друг мой. Поплыли и рассказывай то, что хотел.

Чуть позже Водяной взвалил свое холеное тело на камень, подставил хвост под холодный водопад, и начал рассказ.

— Не знаю, говорили ли тебе, что исчезновение Берегини стало первым шагом в войне миров? — Увидев вставшие домиком косматые брови Яги и выпученные глаза, сделал правильный вывод: — Значит, не рассказывали. Ну слушай.

— Итак, Ягиня — так звали Хранителя Яви, была дочерью смертной и Истинного, ну или Истинной и смертного, Макоша молчит об этом. Мы знаем только, что нашла она будущую Берегиню в этом лесу, на переходе, и вырастила как свою дочь. Учителя у девочки были великие. Чернобог — хранитель Нави — передал ей знания о владении мечом и говорят, сам принимал при Посвящении бой, чтобы убедиться в ее искусстве. Макоша учила накладывать чары, поэтому магия, которой Берегиня владеет — судьбоносна. Даже Перун приложил руку к воспитанию приемной дочери богини судьбы, дав тайные знания Прави. Звание Истиной Ягиня заслужила не только по праву рождения, но и обучением у Высших.

Дальше Водяной поведал, как Берегиня со временем вступила в права и что свое дело вершила справно. Дочь человека, воспитанная в уважении к традициям Нави и Прави, Ягиня была воплощением всемирной гармонии. Это не мешало ей делать глупости, быть эмоциональной и вести себя как заблагорассудится, за что ей влетало регулярно. Но, — Водяной внимательно посмотрел на завороженную рассказом Ягу, — дело свое Хранитель знал. Ворота миров были запечатаны на совесть, проникнуть к нам можно было только по личному распоряжению Берегини, которая получала указания от Верховных. Ягиня большую часть времени проводила здесь, в этом месте, которое она любила. Та изба, в которой ты живешь, триста лет назад была высоким теремом. А сразу за тыном был загон для любимого табуна Ягини. Никто не мог сравниться с прекрасными конями, и не было для Верховных лучшего подарка, чем жеребенок из этого стада.

Мы процветали. Не знаю, где Ягиня познакомилась с Деваной, которая тогда была в опале из-за своих амбиций, но поговаривают, что из заточения в Нави ее было поручено доставить к отцу именно Ягине.

— Что за опала такая, в чем провинилась Девана?

Водяной усмехнулся:

— Девана тебе представилась как богиня охоты, это так. Но она умолчала о том, что она — дочь Перуна с непомерным тщеславием. Вся в папеньку, одним словом. Она ни много ни мало решила занять трон Сварога. Заявила, что сильнее него, организовала целый заговор. Сварог приказал Перуну утихомирить разбушевавшуюся дочь. Это было непросто. Хотел сначала Перун с Деваной поговорить, но слушать она отца своего не стала. И тогда Перун и Девана сошлись в бою в чистом поле. Но сломались у них копья, мечи и палицы. Обернулась Девана львицей, а Перун обернулся львом и победил. Девана не сдалась, обернулась птицей Магур, а Перун обернулся орлом. И снова Перун победил. Приняла тогда Девана обличье Белорыбицы. Но Перуну, видимо, надоели эти игры, и он сделал ход конем — призвал на помощь богиню Макошу, чтобы они с Долей и Недолей связали частый невод. В этот невод Девана и попалась.

— Ого, — сказала Яга. — И правда так все было?

— Меня там не было, конечно, но про это столько говорили! Такой шум все всех трех мирах поднялся, — Водяной даже зажмурился от воспоминаний. — Одно знаю точно: Макоша участвовала в усмирении Деваны. Перун чувствовал себя ей обязанным, поэтому так легко согласился на обучение Хранителя. Обычно Верховные остаются от таких дел в стороне. Но сражением все не закончилось, слушай дальше.

Сварог был разгневан не на шутку. Девана поселила сомнения в рядах правийцев, что достойный сидит на троне. Сварогу с большим трудом удалось навести порядок в Прави. Провинившуюся и покаявшуюся Девану отправили в Навь для исправления, а испытание тьмой для светлых никогда не остается бесследным. Оттуда по истечении срока ее забрала Ягиня, чтобы доставить в Правь. После воспитательного процесса отец приказал непокорной, но раскаявшейся дочери поселиться в Яви, подальше от правийцев.

Никто не знает, как, но девушки подружились. Девана стала частым гостем в доме Ягини, они помогали друг другу во всем, и казалось, что наступил мир. Долго ли коротко, Берегиня отправилась в небольшое путешествие. Вот зачем и почему меня не спрашивай — это ты точно должна сама вспомнить, — Водяной посмотрел на Ягу. — Отправилась на пару седмиц, а пропала больше чем на три сотни лет.

Ее искали все. Требовали доказательств непричастности к исчезновению Истинной. Обвинения в адрес друг друга сыпались все чаще и все ожесточеннее. Переход остался без присмотра. Владеть этим местом хотели все, Навь и Правь начали предлагать свои кандидатуры. Навицйы, не дожидаясь решения правийцев, отправили сюда своего ставленника с большим отрядом. Формально это стало предлогом для нападения Правых. Но по сути, Чернобог и Сварог боролись за сферы влияния, и Явь была одним из тех миров, где это противоборство проявилось. Началась война. Жестокая, кровавая, опустошительная. Об этом долго рассказывать я не хочу, спроси Агнешу и Велимудра, все проходило на их глазах. Разорение достигло апогея, и Явь оказалась на пороге уничтожения, что плохо отразилось бы на высшем и низшем мирах. Тогда было принято решение о перемирии. Навь и Правь закрылись от Яви и обещали держать нейтралитет. Был создан отряд служителей — посвященных, которые обладали знаниями для охраны перехода. По сути, они должны были приглядывать за тем, чтобы навийцы и правийцы сюда носа не совали на время отсутствия Истинной. Лес превратился в сборище шпионов разных мастей. И все они ищут двери. Здесь, в этом месте, есть дверь в Навь и Правь, прямой переход. Но открыть эти двери под силу только Берегине.

Вернемся к Деване. Она решила остаться здесь, что уже странно. Верховные предпочитают жить у себя, в общем, им так и положено. Но Девана решительно заявила, что будет охранять это место до тех пор, пока Ягиня не вернется. Я думаю, она ни на миг не прекращала поиска дверей. Хотя, надо быть справедливым, Девана для леса сделала больше всех. С ее помощью здесь поддерживается порядок. Только она может утихомирить зарвавшихся надзирателей. По праву Верхновной, она имеет доступ к Избранным, и может сохранять баланс.

— А Макоша? Она же должна знать, где двери? — в голосе Яги было недоумение. — И что, она не искала дочь?

— Ни одна душа не выдержит тех испытаний, которые выпали на долю богини, — сурово сказал Водяной. — она забросила дела, расплетая нити в поисках найти о дочери хоть какую-то информацию. Но Ягини не было. Знает ли богиня про двери — то мне неизвестно. Скорее всего, знает. Но она закрылась ото всех на время войны, а желающих учинить богине судьбы допрос, нет ни в одном из миров. Судьба есть у всех, кому захочется, чтобы Макоша отдала нить в прялку Недоли?

— Понятно, — сказала Яга. — Так почему ты так не любишь Девану, если она помогла восстановить порядок в твоем доме?

— Боюсь, что вверх снова возьмут амбиции, что в сочетании с твоей огромной силой и крошечными знаниями, может привести к новой войне.

— Спасибо, Водяной, за откровенность. Буду знать. Что касается моего разговора с Деваной, то поверь на слово, ни к чему она меня не склоняла, просто предупредила, что на Ивана Купалу тайное станет явным. Ну, не будешь местных пугать — ведь мы с тобой с этого начали?

Водяной улыбнулся.

— Твоя просьба — закон для меня. Не волнуйся, пусть визжат хоть всю ночь. Мне все равно за девками своими присматривать надо, ишь, намылились куда-то.

Русалки и правда сидели на камнях, расчесывали свои чудесные волосы, мастерили и примеряли украшения из трав и ракушек. Надо отдать должное, были необыкновенно хороши, даже зависть брала.

— Красавицы они у тебя. Право слово, как на подбор.

Водяной довольно улыбнулся.

— Да, и умницы!

Потом стал серьезнее, и сказал, вернее, попросил:

— Ты на Купалу, если с чем непонятным столкнешься, сюда приходи. Может, чем смогу помочь.

Яга поблагодарила и двинулась восвояси. Мысли у нее были невеселые. Вспомнила слова Конька, что до исчезновения ее больше боялись, чем любили. Да кем же она была? И вдруг ясно, как божий день, осознала, что она не хочет терять то, что имеет сейчас. Ни за какие блага. Даже за превращение в молодку в золотых сапожках. И подходя к воротам, она взмолилась незнамо кому: «Пусть не будет хуже! Если для этого мне надо остаться старухой, я согласна, но пусть рядом всегда будут те, кто помог мне пережить самое страшное! И пусть я не совершу зла над ними. Клянусь служить верой и правдой. Клянусь защищать переход до последнего вздоха. Но только не забирай у меня то, что мне так дорого! И если цена за это — облик страшной ведьмы с тяжеленой ногой, которую приходится таскать за собой, то так тому и быть!»

Зайдя за ворота, она увидела построенную баньку. Велимудра, складывающего инструменты, ступу с метлой, которые убирали мусор. Агнешу, заехавшую за кузнецом и придирчиво оценивающую качество новой постройки. Избу, которая радостно захлопала ставнями, увидев загулявшую хозяйку. Конька, который ради такого дела, как строительство там, где столетия не происходило ничего нового, развернулся во двор и покрикивал на ступу, чтобы была поаккуратнее. Все они были для нее самыми близкими и родными. И тогда поклялась она, что никогда не причинит им вреда. Не станет той, которой плевать на их благополучие даже ради большой цели. Она не просто защищает от набегов вверенный ей участок. Она — их хранитель. Хранитель тех, кого любит. И даже в горле запершило. Увидев ее, все дружно замерли, ожидая ее реакции. Поняла Яга, что расплачется сейчас, но ведь негоже слабость проявлять. Поэтому все деликатно сделали вид, что не заметили ничего, когда старуха дрогнувшим голосом сказала: «Спасибо, ничего лучше в жизни не видала».

Через час банька протапливалась, Конек дремал, ступа с метлой успокоились, а гости уехали. Села Яга на завалинку, откинула голову на нагретые солнцем бревна и подумала: «Не хочу вспоминать. Пусть все останется, как есть. А там — время рассудит».

Глава 12. Иван Купала

Когда стемнело, во двор заехали Агнеша с Велимудром. Пока кузнец привычно расставлял отряд вокруг дома Яги, Агнеша, улыбнувшись, достала с телеги сверток. Развернула его, и в руках у нее оказался белый сарафан. Яга с благодарностью приняла дар, но надевать на стала:

— Агнеша, я — баба Яга. Не к лицу мне наряжаться. Но спасибо за подарок, приберегу до лучших времен.

Яга зашла в избу и открыла сундук. Потом, украдкой оглянувшись на дверь, развернула подарок и прикинула на себя. Белый шелк приятно холодил руки. Золотая кайма смотрелась благородно и нарядно. Вздохнув, старуха аккуратно сложила подарок в сундук и плотно закрыла крышку. Хватит мечтать, пора дело делать.

В эту ночь гости из Нави решили взять реванш. Яга в который раз выругалась, глядя, как в небе снова и снова появляются темные сгустки. «Да сколько же можно. Это уже четвертая волна». Она ринулась вверх, потянув за собой сеть. Заклинания носились в воздухе, с мерзким шипением врезаясь в навийцев. Ступа мастерски уводила ее из-под ударов, но они сыпались так часто, что Яга не успевала вязать узелки. Не прошло и пяти минут после полуночи, а ей казалось, что сражение длится больше часа. От прежнего радостного настроения ничего не осталось. Ярость ее захлестывала, она с трудом выдерживала натиск, постоянно напоминая себе о том, что ее дело — плести сеть, а не прикончить каждого из тех, кто ей попадался на пути.

Вот справа обезумевшие навийцы пытаются пересечь слабый участок сети. Яга была начеку, их атака захлебнулась, даже волчьи наездники не помогли. Плотный огонь из укрытий и ловушки сделали свое дело. Но одержимые навийцы все продолжают лезть, вместо того чтобы отойти назад.

Слева все было тоже не радужно. Отряд обстреливал Ягу беспрерывной стрельбой каких-то громоздких механизмов. Хорошо, что она успела поставить барьер из защиты и теперь большинство снарядов летело в самих нападающих.

Она яростно металась по небу, заканчивая плести сеть, когда обратила внимание на тревожные сигналы ступы и на то, что метла перестала расчищать путь, а борется с чем-то внизу. Глянув вниз, Яга увидела, как почти разорванный надвое навиец из последних сил вцепился в ступу. Он пытался не только удержаться, но и наложить заклинание. Ему удалось, и Яга взвыла от боли, когда левая рука повисла плетью. Старуха яростно, изо всех сил ударила его метлой и била до тех пор, пока он не отцепился и не полетел вниз. Уже в летящего она бросила заклинание света, и черной облако взмыло вверх. В черную воронку.

Посмотрев на нее, Яга с облегчением заметила, что обороты в ней снижаются, она становится меньше. С новыми силами старуха бросилась вязать узелки и выводить нити. Запечатав сеть, с нескрываемым удовольствием смотрела, как свет убивает оставшихся тварей. Все было кончено.

«Нет, с этим надо что-то делать», — с горечью отметила про себя Яга, и спустилась в ступе прямо к крыльцу. Агнеша и Велимудр собирали раненных. Посмотрев на измотанную сражением старуху, Велимудр предложил заняться исцелением и встретиться в деревне через час. От помощи Агнеши старуха отказалась: сама, мол, справится, а вам еще этими придурками заниматься да к празднику готовиться.

Зайдя в избу, Яга по привычке подошла к корыту. Левой руке досталось нешуточно, кожа обуглилась до локтя и болела до одури. Старуха засомневалась, хватит ли сил у нее создать такое заклинание, которое быстро исцелит раны. Вздохнув, она закрыла глаза, она вытянула над корытом здоровую руку, постаралась отвлечься от боли и усилить поток заклинаний. Не получалось, она была опустошена. «Матушка, помоги!», — она вспомнила любимый образ, надеясь, что приятные воспоминания придадут сил. Правая рука потеплела, как будто кто-то вдохнул в нее жизнь, с пальцев потекла магия — не та, к которой она уже привыкла, а другая. Словно ей удалось открыть в себе новый источник, который был мощнее, чем прежний. Вода в этот раз не стала нежно-голубой, а переливалась всеми цветами радуги. Это было что-то новенькое. Старуха аккуратно опустила в корыто раненную руку и от боли закричала. Руку выворачивало, разрывало, но приглядевшись, старуха остолбенела — раны затягивались на глазах. Вода потемнела, приобретя грязный оттенок и старуха вытащила руку — кожа была здоровая, розовая, нежная. Молодая. «Живая вода, что ли? Я могу ее создавать? Нет, не могу, пожалуй, случайно получилось», — Яга смотрела на руку, на корыто, не в состоянии осознать происходящего. Любовалась на руку, которая была прекрасна, по сравнению с правой. «Одна нога железная, вторая живая. Одна рука старая, другая — молодая. Я просто ходячее чудо!». Ей страшно захотелось еще набрать воды, и полностью окунуться в волшебный эликсир. Но разум взял вверх, Агнеша и Велимудр были рядом, а стоило ли им показывать новое умение, Яга не решила. Замотав помолодевшую руку тряпицей, старуха вышла на крыльцо. И свистом подозвала ступу — надо было ехать на праздник.

В селении ей подготовили пышную встречу — столы были накрыты и затейливо украшены, но за ними еще никто не сидел. Все встречали Берегиню. Впереди стояли взрослые мужчины и женщины, молодежь топталась поодаль.

Яга опустилась на землю и выпрыгнула из ступы. Собравшиеся ей низко поклонились. Агнеши и Велимудра не было видно. Оставшись одни на один и толпой (народом, ее народом — мысленно поправила себя старуха), Яга чувствовала себя неуютно. Она впервые видела этих людей, селение, и ей хотелось спрятаться от любопытных глаз подальше. «Сесть в ступу да улететь», — мелькнула у нее крамольная мысль. Но на ее счастье из избы вышла Агнеша, которая несла на вытянутых руках каравай с солонкой посередине. На шаг позади за ней шел Велимудр.

Яга поразилась, как искусно была украшена одежда Целителя. Но больше всего ее восхитили богатые серебряные серьги и браслеты, в которых руки Агнеши выглядели еще более изящными. Волосы украшал венок, в котором Яга признала барвинок, базилик, папоротник, ежевику, ветки дуба и берёзы. «Хороший набор трав», — похвалила про себя Яга выбор Агнеши.

«Милости просим, Хранитель!» — сказала молодая женщина и поклонилась. Яга отломила кусочек хлеба, обмакнула его в соль и съела. Было вкусно. Вытерла губы ладонью, поклонилась в ответ: «Благодарствуй за угощение!».

Приветственный обряд состоялся, теперь предстояло зажечь священный огонь. Путь лежал мимо накрытых столов, которые ломились от изысков. Калачи, пироги — печеные и пряженые, птица — тетерева, рябчики, утки. Рыба — Яга разглядела стерлядку и любимые щучьи головы с хреном и с чесноком. Сваренные в меду ягоды, орехи. Ну вот есть же у кого-то золотые руки! Сама Яга готовить не любила. Так, кашу какую сварить или щи, если настроение есть. Обычно вкуснятину ей привозили Агнеша с Велимудром, но не сегодня, потому что все ждали вечернего пиршества. «Скорей бы уже сюда!», — подумала Яга, прислушиваясь с недовольно урчащему желудку.

На берегу реки стояла высокая скирда из хвороста. Еще несколько — поменьше — были раскиданы рядом. Ягу торжественно подвели к центральной скирде и передали самодельный посох, на конце которого была привязана сухая трава и ветки. Этому сооружению суждено было стать тем факелом, от которого загорятся костры по всей деревне. Яга торжественно и вслух прочитала заклинание на очищение от скверны, пламя ослепительно вспыхнуло, и старуха с нескольких сторон подпалила самую большую кучу хвороста. Через пару минут огонь объял всю скирду и осветил собой ночь. Раздались радостные крики, хлопки. К костру потянулись факелы, скоро загорелись соседние костры. Пошли первые хороводы и песни. С пригорка в реку полетели огненные колеса — чье дальше уплывет, тот и выиграл.

Агнеша проводила Ягу на почетное место во главе стола. Как только чародейка села, все гости тоже начали рассаживаться.

Старуха понемногу расслабилась, ей передалось чувство веселья, которое всегда сопровождает праздник, на котором собралась хорошая и дружная компания. Она посмотрела на Агнешу и Велимудра — они и на себя-то не походили, с лиц исчезла вечная озабоченность и страх. Все улыбались, говорили друг с другом, предлагали попробовать разносолы. Праздник входил в силу.

Яге постоянно чья-то заботливая рука подкладывала угощения, и через час ведьма была уверена, что лопнет. Хотелось домой и спать, но надо было сделать то, что она задумала еще давно.

— Сегодня навицы как одурели, четыре волны. Прежде такое было? — начала она издалека.

— Честно говоря, первый раз такое вижу, — ответил Велимудр, переглянувшись с Агнешой. — Натиски, которые идут последнее время, все больше становятся похожи не на налеты, а на начало войны.

— Велимудр, ты понимаешь, насколько серьезно все, что ты сейчас говоришь? — немного испуганно спросила спутника Агнеша.

— Не говори, что ты об этом не думала, Агнеша, — голос Велимудра стал тише, суровей.

Агнеша молчала. Вздохнув, Яга начала:

— Мне с ними не справится. Одной. Мне нужны помощники.

— Хранитель, мы всегда с вами, — Велимудр несколько изумленно покосился на Ягу.

— Мне нужна помощь в воздухе. Те, кто умеет воевать, должны подниматься со мной. Уверена, я смогу придумать заклинание, поднимающее в воздух, — быстро сказала Яга и с нескрываемым удовольствием наблюдала, как кузнец и целитель открыв рот смотрят на нее.

Агнеша первой пришла в себя и рационально заметила: «Мы вернемся к этому разговору, если вы, пожелаете, чуть позже».

Праздник становился все веселее, а Яге хотелось домой. Но было еще одно дело:

— Где родители того, кого я убила? — спросила Яга у Агнеши.

— Яга, не надо сегодня.

— Мне надо это сделать сегодня. Я здесь впервые. И будет неправильно, если я не подойду к ним.

Агнеша указала на пару, которая сидела в центре одного из столов. Яга подошла к ним и негромко сказала:

— Простите меня, что я не сделала это раньше. Я понимаю, что никакие слова не помогут вам вернуть вашего сына. Но я прошу вас понять, что я сделала это не из злого умысла. А потому, что не могла иначе. Простите!

Старик и старуха молчали. Потом мать встала со своего места и произнесла:

— Мы служим вам, Хранитель, и вы не должны извиняться. Но мы благодарны за ваши слова.

Поклонившись в знак признательности, Яга заметила Велимудра, который смотрел на нее с одобрением, и улучив минутку, подошла к нему:

— Девана говорит, что Иван Купала начинается сразу после заката солнца, а в нашем селении не так. Вы ждете до глубокой ночи. Почему?

— Мы — не как все. Жизнь каждого жителя селения посвящена служению. Мы, как вы, живем на границе миров и вносим свою лепту в их защиту по мере сил. Для нас эта миссия священна. Что касается времени начала праздника, то без вас Иван Купала невозможен, поэтому начало торжества мы отложили до окончания битвы. Хотя Берегиня может ставить сети надолго. На несколько месяцев или даже лет. Вы так прежде и делали. И я знаю, что снова будете.

— То есть, если Иван Купала наступил, а мой облик не изменился, значит теперь — это мое истинное лицо? Как думаешь, Велимудр?

Он помолчал.

— Не знаю, Яга. Я бы не стал торопиться с выводами до утра.

Старуха, попрощавшись, села в ступу. «До утра, так до утра», — буркнула он себе под нос и начала подниматься в небо. — «Утро вечера мудренее».

Глава 13. Молодка

Проснувшись утром, Яга первым делом побежала к зеркалу. Именно побежала — железная нога ее не тяготила, потому что ее не было. То, что она увидела, ее поразило. Красавица! Ну может, не такая, как Девана, но по сравнению с ее прежним обликом — просто чудо. Длинные космы превратились в темные локоны, брови надменно изогнуты, скулы высокие. Но приятнее всего было ощутить себя молодой женщиной. Яга провела рукой по бедрам, по своему маленькому животику. А грудь! Яга схватилась за нее и заплясала от восторга на своих стройных ножках, которые были на удивление хорошенькими. Но золотых сапожек не было, да и ладно. И без них было хорошо.

Так, надо пойти прогуляться — показаться всем, какая она на самом деле! И искупаться! И поваляться в пещере, подставив свои бочка солнышку! Но в чем идти? Свои прежние лохмотья Яга с негодованием отшвырнула прочь — это для старухи они сойдут. Душа требовала чего-то поизысканнее. Белый сарафан! Ах, как вовремя целитель сделала свой подарок! Яга с удовольствием смотрела на себя в зеркало. Налюбовавшись, не спеша вышла во двор. На крыльце с наслаждением потянулась, глядя на реакцию черепов. Глаза вспыхнули — они узнали в ней Берегиню и приветствовали ее. Конек одобрительно хмыкнул, и чародейка, не долго думая, отправилась на свое озеро.

Водяной ее сначала не признал, слетел со своего камня, изо всех сил колотя хвостом по воде, направился к Яге, умильно улыбаясь. Давно к его озеру хорошенькие девушки не хаживали. Подплыв, он внимательное посмотрел на ведьму и ахнул. «Так вот ты какая, хозяйка, прости, не признал. Моложе ты была, как я тебя помню. Навь изменила тебя».

— Ну вот что ты за существо, — невежливо отреагировала Яга. — Вместо комплиментов гадостей наговорил, рыбья твоя душа. И почему Навь, может, Правь?

— Навь, Хранитель. Волосы у тебя чернее смоли, а были светлые. Навь поработала.

Яга недовольно засопела. Потом нарочито медленно сбросила сарафан и наслаждаясь каждым мгновением, поплыла к своей пещере. Постояла под водопадом, каждой клеточкой своего тела чувствуя, как вода стекает с ее мягких волос, течет по молодой коже, по телу, словно соком налитому. И нырнула в озеро. А потом, нежась на камнях, подставляла солнечным бликам свои бочка.

— Исчезни! — сказала Яга Водяному, который тихонько наблюдал за ней из глубины озера и вздыхал.

Доплыв до берега и одевшись, Яга руками перебирала свои волосы и с некоторым вызовом смотрела на русалок, которые открыв рты наблюдали за ней. Старшая опомнилась первая, подплыла к новоявленной красавице и дала расческу, которая, судя по остаткам скелета, когда-то была большой рыбой. Яга приняла ее с благодарностью. Улыбаясь, она расчесывала свою гриву, ожидая, пока волосы высохнут. Осмелев, еще две русалки подплыли к ней и болтали не умолкая, обсуждая новый облик хозяйки.

— Какая нежная кожа, какая фигурка, ну просто восхищение и умиление, — твердила одна из ундин — та, что помладше. — Это какой завистливой сволочью надо быть, чтобы так испортить вашу внешность! Я бы на вашем месте нашла и убила! Без жалости.

— Приятно быть красавицей? — спросила старшенькая.

— Не то слово, — сказала Яга, — расхохоталась, подняла руки вверх и рухнула на траву, подставив лицо солнцу.

Подплыл Водяной. Яга неохотно привстала на локтях.

— Будь аккуратнее. Ты, красавица, ничего не скажешь, но сапожек нет на тебе. Значит, сила не вернулась.

Яга сделала вдох поглубже, чтобы не обрушить на Водяного злость — такой день уже дважды пытается испортить! Но взглянув на него повнимательнее, почувствовала искреннюю тревогу за нее.

— Не волнуйся. Просто погуляю. Далеко не пойду. Ну не дома же мне сидеть!

Волнение Водяного передалась и ей. Действительно, надо быть аккуратнее, решила Яга, и медленно шла по дальней тропинке, ведущей к избушке. Озеро скрылось за поворотом, в лесу мелькнул знакомый образ.

— Девана! — позвала Яга. Ей очень хотелось посмотреть на реакцию правийки. Девана ждала ее на опушке, пристально разглядывая, пока Яга шла к ней навстречу.

— Ты стала старше, — голос Деваны чуть дрогнул. — Но тебя это не портит.

— Старше, чем я была, когда ты меня знала?

— Вопрос в том, та ли ты, кого я знала? Ты что-то вспомнила?

— Увы! Думаю, это подождет. Мне так нравится мой нынешний облик! Честно говоря, я бы в нем осталась. Так приятно прекратить таскать за собой железную ногу! — Яга не удержалась и попрыгала.

— Радость от такого пустяка, как вернувшаяся молодость, ослепила тебя. — Голос Деваны зазвенел, как металл. — Попробуй завязать узел.

Усмехнувшись, Яга встряхнула пальцы, ожидая привычное покалывание. Через пару секунд на ее лице отразилось недоумение, а потом и растерянность. Девана грустно усмехнулась:

— В этом облике ты прекрасна. Но даже не осознаешь, что совершенно лишена магии.

Девана резко отвернулась и пошла в лес. Но неожиданно остановилась, словно набираясь решимости, и бросилась к Яге:

— Ягинюшка, надо вспомнить, обязательно. Что с тобой случилось? Почему тебя не было больше трехсот лет, проклятых трехсот лет?! И сейчас, пусть я вижу тебя, твое лицо, но я тебя не чувствую. Этого ни одна душа не выдержит, даже Истинного, — Девана всхлипнула.

Яга растерялась. Она привыкла иметь дело с ироничной, даже циничной правийкой. Недавний рассказ Водяного о Деване, симпатии не прибавил. Она ожидала коварства. Но вот к искренности оказалась не готова.

— Иди и смотри в зеркала, — вытирая слезы уже своим обычным хрипловатым голосом сказала Девана. — Смотри, пока не увидишь. Смотри во все глаза!

— Я наврала тебе, что ничего не помню. Я вспомнила мать, — Яга говорила с легким вызовом, смотрела Истинной в глаза, пытаясь понять, какие эмоции это известие вызовет у нее.

Та подошла к Яге и порывисто обняла.

— Это начало! Это только начало! Значит, ты скоро вспомнишь все.

— И тебя я видела во сне. Мы говорили о многом, в том числе о Дуле. Я чувствую, что эта Дуля, кто бы она ни была, мне очень близка. Но я не помню, кто она.

— Дуля? — Девана счастливо хохотнула, — не думай ее так назвать, когда встретишь! Это мы ей дали такое прозвище. У твоей матери есть две помощницы, плетущие нити судьбы — Доля и Недоля. Мы их с тобой звали Доля и Дуля. Макоша нам так всыпала, когда услышала!

Они смотрели друг другу в глаза. Яга, хоть прошлое оставалось для нее тайной, чувствовала, что ей симпатична эта самоуверенная, надменная и холодная Истинная. Правийка, глядя в глаза той, которую ждала больше трехсот лет, начинала верить, что дождалась. Какая-то сила подтолкнула их к друг другу и они обнялись.

— Иди, Ягинюшка, смотри в зеркала, пока солнце не закатилось. Я буду рядом, душа моя. Иди, — Девана легким движением направила подругу к тропинке. — До вечера!

— До вечера, Дев! — и Яга пошла по тропинке к своему дому.

Расставив зеркала, она смотрела в них, но видела себя. «Хватит любоваться», — строго настрого приказала она себе, — надо узнать правду». Зеркала молчали. Тогда по какому-то наитию, она поставила их напротив друг друга, и села на пол посреди зеркального коридора. Коридор был длинным и черным, постепенно она разглядела в нем множество закрытых дверей. Попыталась заглянуть по очереди в каждую. Двери не поддавались. И вдруг она услышала песню за одной из них. Дверь приоткрылась и свет залил коридор. Она заглянула туда и увидела девочку, которая сидела на низком стульчике и хныкала, пока мать ей расчесывала волосы.

— Мама, больно! Ты дергаешь, — девочка заверещала, схватившись за непослушную прядку.

— Макоша, ты и правда, потише, — Доля ласково улыбнулась маленькой Ягине. — А ты не крутись, маме же неудобно!

Мать наклонилась и подула на место, за которое держалась девочка.

— Прошло?

На самом деле больно не было, но злило, что мама больше смотрела на пряжу вечно хмурой Дули, чем на ее макушку. «Не прошло. Расскажи сказку, мне тогда не больно будет».

Трое женщин переглянулись между собой, мама засмеялась: «Ах ты моя хитрюшка! Ну ладно, расскажу, прекращай вертеться, негоже такой умнице лохматой ходить!»

И начала, переплетая волосы девочки в затейливую косицу:

— Я всегда знала, что у меня будет чудесная дочь — умная, красивая, самая-самая любимая, — начала Макоша, — но все как-то не получалось завести себе маленькую девочку. Проходили века, я все ждала, не теряя надежды. Тому, кто верит, обязательно воздастся! Я очень хорошо помню ту ночь, когда нити Доли и Недоли совпали и настал час, когда предначертанному суждено было случиться. Твой путь начинался из дремучего леса, что растет на пересечении трех миров — того самого, который не принимает никого из чужаков, будь то человек, навиец или правиец. В нем теряют силы все, даже Истинные. И несмотря на это, я пошла туда. Помню, как мне было там неуютно, а такое бывает редко! — Макоша засмеялась, и Ягиня вместе с ней. Она знала историю наизусть, но любила, когда мама ее рассказывала снова и снова.

«Здравствуй, — сказала маленькая девочка, — я знаю, ты моя мама», так ведь было, да? — и она хитро посмотрела на мать.

— Неееет. Было не так, — мама ловко вплела ленту в одну из кос. — А вот как: ты сидела на полянке одна-одинешенька. И плакала. Как бы ни был хорош лес, и как бы он тебя не хранил, маленькой девочке нужна мама. Как только я тебя увидела, поняла: ты и есть моя любимая доченька. Но на пересечении миров никто ничего не делает без позволения леса. Поэтому сначала я спросила его, разрешит ли он мне забрать тебя и вырастить. Лес взял с меня обещание, что как бы я тебя не любила, когда он призовет, ты вернешься, чтобы стать его Хранителем и Берегиней Яви. И я должна тебя подготовить к этому. Я пообещала. Лес принял мою клятву. И тогда я подошла к тебе, и сказала: «Доченька, наконец-то я тебя нашла. Пойдем скорее домой!» А ты внимательно посмотрела на меня своими заплаканными глазками, потом вложила свою ручку в мою и кивнула. С тех пор мы вместе.

Рассказ прервало всхлипывание Доли — она всегда начинала плакать на этом месте рассказа. Конечно, Макошь была матерью, но Ягиня выросла на глазах Доли и Недоли, которые любили ее не меньше богини Судьбы. И тихонько ревновали друг к другу, тщательно скрывая это чувство. По очереди они смотрели на судьбу Ягини, гордились тем, что она станет лучшей, что обретет почет и уважение каждого из миров. Видели благородство и силу, ум и талант. Но не все было гладко. Угрозу и Берегине, и мирам несла человеческая суть Ягини, ее чувства и нежелание противостоять им. Они посвятили Макошу в свои изыскания, и та была вынуждена с ними согласиться. Но как уберечь девочку?

Макоша встретилась с богами, открыв правду. Было принято решение, что учить избранную будут лучшие.

Потом видение зарябило, а когда прояснилось, увидела себя Яга девушкой. Как нашла она лучшее место в Яви, где сходятся три мира — Навь, Явь и Правь. Увидела обряд, на котором Ягиня отдает часть души лесу, а себе забирает часть его души. И строит терем — прекрасный, искусно украшенный. Есть у нее слабость — табун коней, где ходит ее любимец — конек. Длинноногий, прекрасный. Стоит она с коньком, перебирает его роскошную гриву, и вдруг окликает ее голос. Хотела она обернуться, но тут в ворота громко постучали. Видение исчезло. Ягиня в отражении пропала. Вместо нее появилась Баба Яга — старая, страшная, но при силе.

Глава 14. Гость

Стук в ворота вызвал настоящий переполох в хозяйстве. Дверь, и вслед за ней ставни, захлопнулись в твердом намерении не выпускать хозяйку из избы. Яга услышала, как тревожно зашептались черепа, о чем-то договариваясь.

— А ну цыц! — прикрикнула она на запаниковавшую избу. Открой дверь, не зли меня. Разнесу по бревнышку к чертям собачьим!

Изба не отреагировала. Стало ясно, что тот, кто за дверью, пугает ее больше, чем угрозы хозяйки.

— Избушечка моя, — старуха поняла, что действовать надо по-другому. — Открой. Тот, кто за воротами все равно войдет, нутром чую. Попробую с ним разобраться, силы леса мне в помощь.

Изба нехотя приоткрыла дверь, и старуха шмыгнула на крыльцо как мышь. Спустилась и подошла к воротам. Потянула носом — нет, не навиец. Но и не человек.

— Что в моем доме надо представителю Прави? — через ворота спросила Яга.

— Открой, старая. Разговор есть.

Окинув сердитым взглядом все хозяйство, старуха жестом приказала молчать.

— А то пойди пока, погуляй, добрый молодец. Дела у меня есть неотложные. Приходи позже, — елейным голосом молвила старуха в надежде, что правиец покинет ее хоромы.

Гость силой навалился на ворота.

— Шутить вздумала, старая? Чего боишься? Зла не причиню, но, если и дальше хитрить будешь — за себя не отвечаю.

Мощный удар кулаком в ворота придал словам убедительности, и Яга приоткрыла ворота.

«Воин, — оценила старуха гостя с первого взгляда. — Могучий воин. Ладно, ты — естеством, а я — колдовством», — усмехнулась про себя Яга, почувствовал покалывание на кончиках пальцев.

— Проходи, добрый молодец. Как звать-величать?

— Велес я, ведьма. Предупреждая твое желание запустить в меня огненным шаром, представляюсь поподробнее — один из трех Перворожденных. Я справлюсь с тобой одним плевком, так что не искушай меня.

Яга молча отодвинулась, пропуская Велеса. Тот между тем внимательно, не стесняясь рассматривал хозяйку. Молчание затягивалось, и правиец, беспардонно отодвинув старуху плечом, шагнул за стол во дворе. Сел по-хозяйски и жестом пригласил старуху последовать его примеру. Делать нечего, села напротив гостя.

— Троим правящим всегда известно все, что происходит в Яви, особенно в землях Берегини, где до сих пор нет Истинной. Последнее время мы получаем гораздо больше вопросов, чем ответов. Поэтому я пришел на тебя поглядеть, себя показать и понять, что здесь происходит. Хочу понять, откуда силы берешь? Кто ты? Где тебя откопали?

Яга вздохнула.

— Я не знаю. Не помню. Но я справляюсь с тем, чтобы удерживать навийцев. И пока это так, меня здесь держат. Вот и все, что могу тебе сказать.

Велес пристально смотрел на нее, Яга мысленно себя похвалила — не соврала ни разу, а то, что не все сказала, так это ее дело. Правиец продолжил задавать вопросы:

— Ходят слухи, что Истинная вернулась, но мало ты на нее похожа. Да и не чувствую я в тебе великой магии — той, что владела дочь Макоши.

Он попытался схватить Ягу за руку, но та ее отдернула.

— Негоже так гостю в чужом-то дому. Задавай вопросы, отвечу, коли смогу.

— Не буду ходить вокруг да около. Когда ты здесь появилась, никто не удивился — мало ли желающих либо силой в таинственном лесу подпитаться, либо золотишком разжиться, пока Девана не прибила. Ходили слухи, что лес тебя принял, что душу ему вернули, но мало ли о чем говорят. Кое-кто рассказывает, что видел свет пламени, которым истинные завершают испытание огнем. Многие уверены, что зеркала тебе отвечают. Слухи разрастаются.

На этом месте Велес встал со скамьи и стал ходить туда-обратно, как маятник, что нервировало Ягу. Сидя на скамье она была ему чуть выше пояса, и это внушало чувство беспомощности. Тот, словно не замечая ерзанье старухи по скамье, продолжал:

— Вчерашняя ночь меня убедила в том, что на месте перехода — Истинная, хотя с пребольшими странностями. С одной стороны, выдержала четыре волны. Это смертным не под силу. Ни одному, даже в совершенстве владеющему магией, не под силу. Четыре волны сожгут его нутро до тла, это совершенно точно. Мы проверяли. Итак, повторюсь, место Берегини занял Истинный либо тот, в котором есть кровь Истинных.

Велес резко развернулся, глядя на Ягу, убеждаясь, что она его услышала. Старуха смотрела на него, не отрывая глаз. «Вот это новость!», — думала она про себя. «Ай, да Девана, могла бы хоть намекнуть, стерва». Не дождавшись реакции, правиец продолжил:

— Но с другой стороны, как могла Берегиня допустить столь масштабное нападение? Почему не предчувствовала? Почему не запечатала сеть надолго? Что за прихоть — драться с нечистью каждую ночь. Не объяснишь мне?

— Я не умею запечатывать сеть надолго, — искренне сказала Яга.

— Врешь! — в одно мгновение он оказался рядом с ведьмой и поднес ладонь ко лбу старухи. Она посмотрела на руку и отпрянула — ей была знакома каждая линия, каждый бугорок. И она узнала своего гостя. Поняла, почему в его присутствии ее охватывает ужас и зажмурила глаза. Сейчас все будет кончено. Он доведет свое дело до конца. В этот раз обязательно. Ее ждет смерть.

Но при этом она чувствовала, что его ладонь пробудила внутри нее очаг света; едва зародившийся светящийся лепесток замер, потом затрепетал и потянулся вверх, устремляясь к длани Перворожденного, которая стала для него источником возрождения. Яга затаила дыхание, осознав ясно, как день, что, если этот свет ее заполнит, скрывать свою суть от Велеса она не сможет. Всю свою силу она направила на то, чтобы сдержать этот огонек.

Из состояния ступора ее вывел голос Велеса:

— Нет, не Истинная. — он был разочарован. — Нет света в тебе. Но как же ты тогда держишь такой удар? Что ты от меня скрываешь?

Яга была не в состоянии говорить, лишь пожала плечами и замотала головой. Велес сел на скамью:

— Да, старая, в тебе ответов больше чем вопросов. Учти, мы за тобой следим, поэтому смерть тебе, если что удумаешь, поняла?

— Поняла, — прошептала старуха, всем сердцем зная, что гость говорит правду. Убьет, как миленький. Не раздумывая. Убивал уже.

Гость встряхнул головой:

— Ладно, прости мой гнев. Чертовы слухи. Бывай, старая, может, свидимся, — и вышел вон.

Яга закрыла за гостем ворота и зашла в избу. Там села на корточки, прислонившись к печи, и часто задышала. Она даже не пыталась сдержать слезы обиды и ужаса. За что он ее так ненавидит? Немного успокоившись, она прислушалась к лесу: чужих не было. Тогда она тихонько пробудила в себе тот источник, силу которому дал Велес. Истинный свет. Свет, который у нее когда-то забрали. Велес даже не понял иронии судьбы — сам того не понимая, через триста с небольшим лет он вернул ей то, что так бессовестно похитил; то, что всегда ей принадлежало, что делало ее не просто чародейкой, а Истинной. Свет, открывающий все двери. Свет, дающий ей власть над границами миров. Свет, который выдавал ее с головой. И чем больше он заполнял ее естество, тем очевиднее становилось, что сдержать его она не сможет. Необходимо было посоветоваться. И она дала срочный призыв к сбору.

Ближе к вечеру четверо — Девана, Агнеша, Велимудр и Яга — сидели за столом. Водяной уже не таясь, наблюдал за происходящим на срубе колодца. Леший, поеживаясь — даже у Яги не любил во дворе бывать, — маялся у ворот. Яга рассказала про визит Велеса. Чем она так заинтересовала его? Что он ищет? Эти вопросы она задала «высокому собранию». Его члены искоса переглядывались между собой, но ответа не давали, хотя знали его, подлецы. Нутром чуяла — знали.

Яга, не церемонясь, высказала им свое «фи», и тогда Девана, набравши в грудь воздуха, заявила:

— Макоша запретила рассказывать тебе что-либо. Сказала, ты сама должна вспомнить. Как бы мы не хотели тебе помочь, с богиней судьбы шутки плохи. Не обессудь.

— Ладно, — сказала старуха, — сама вспомню. Но вы расскажите про Велеса, может, озарит меня идея.

Агнеша начала осторожно:

— Велес — перворожденный бог, он задал движение миру, который до этого был неподвижен. Велес соединяет мир людей и подземный, и в этом у вас много общего — вы двое спокойно перемещаетесь меж мирами. Он по праву рождения бог трёх миров: Прави, Яви, Нави. Это значит, что он и нетемный, и не светлый бог, скорее он черпает силы во всех мирах. Он переводит души умерших через реку забвения, а души младенцев в мир яви. Он и свой, и чужой одновременно.

Девана тоже очень аккуратно вступила в разговор:

— Прародитель всех богов Род создал Светлых и Тёмных Богов. Большинство из нас обладают цельным характером — ведь каждый создан только из светлых или тёмных частиц Хаоса. Либо свет, либо тьма. Однако, нужно ещё, чтобы кто-то смог найти равновесие между противоположностями, помочь таким разным богам договориться друг с другом. Так по задумке Рода был создан Велес. Для его создания Род-Творец взял частицы света и тьмы да прибавил к ним немного той первозданной силы, которая ведома лишь Создателю. Появился на свет Бог трёх миров, похожий на людей более, чем другие.

— Силен, значит, — после недолгого раздумья сказала Яга. — Мне не справится с ним.

— Когда-то справлялась, — не выдержала Девана. — На равных бились.

— То есть мы с ним и раньше не ладили, так что ли?

Все молчали.

— Всякое бывало, — осторожно сказала Девана. — Не пытай нас больше, лучше обратись к матери. Силы в тебе пробудились, истинные силы, я чувствую. Если сама не можешь меж мирами пробраться, призови матушку.

— Надо будет — сама явится, — Яга была непоколебима.

Девана посмотрела на Ягу еще внимательнее:

— Страх в тебе появился, смертный ужас. Рассказывай без утайки.

— Ты права, Дев, я вспомнила, — Яга пристально посмотрела в глаза правийки. — Его лицо — последнее, что я видела, пока мне заколачивали гвозди в крышку гроба. И он улыбался.

В течение последующего времени молчала только Яга. Все остальные кричали.

— Но почему он ее не узнал? — визжала Агнеша.

— Да узнал бы, но я на нее вуаль набросила, — кричала в ответ Девана. — На несколько минут, пока они общались, хватило. Он ее не увидел, но все равно что-то почувствовал. Здесь ее сила так велика, что даже ему не пробиться до истинного лица.

— Следила? — забулькал Водяной, — Я так и знал.

— Конечно, следила, — злобно ответила правийка, — мало ли что!

— Но почему об этом не знала Макоша? Почему богиня Судьбы не поняла, что он ее пытался убить? — Велимудр перекричал всех своим басом.

— Не знаю. Мокоша проверяла, и не раз. Сам знаешь, она его подозревала, но он был за тысячу верст, — Девана разъярилась вконец.

— Значит, не был, — ворвался в спор Леший.

— Ее надо спрятать, — перекричал всех Конек, — не хватало еще раз Хранителя потерять!

После этой фразы все уставились на Ягу.

— Спокойно, — сказала старуха. — Во-первых, его визит был не как посланника трех миров, в чем он пытался меня убедить, а по собственной инициативе. Хотел своими глазами увидеть, что Ягиня из мертвых не восстала. Ведь если Всевидящие узнают, что Велес причастен к исчезновению истинной, держать ему ответ за содеянное, и не будет ему пощады. А во-вторых, если уж захочет найти, найдет. Мне бы силы Хранителя вернуть в полной мере. Но как?

Все старались перещеголять друг друга умом и хитростью, делясь идеями. Девана настаивала на встрече с матерью. Конек — на том, чтобы спрятать Ягу, а там сама все вспомнит и силу вернет. Агнеша и Велимудр предлагали обратиться к Всевидящим. У Яги возникло ощущение, что сейчас все бросятся в драку друг с другом. И тут всех разметала водяная струя — Водяному надоело слушать этот визг, он как из брандспойта, окатил всех водой.

Мокрые, злые и притихшие, все нехорошим взглядом уставились на Водяного. Тот приготовился к отступлению, но тут командный голос прорезался у бабы Яги.

— Всем тихо! Скоро навийцы здесь будут. Давайте работать!

— Действительно, — брезгливо, как кошка, отряхиваясь от воды, — сказала Девана. — А вот с остальным надо разобраться. Но позже. Ты права — обязанности прежде всего. Вас ждут. Идите.

Поднимаясь в небо, Яга осознала, что она может закрыть его, запечатать. Надолго. Но сейчас это делать было нельзя — тогда от Велеса не скроешься. С его тесными связями в Нави до него быстро дойдут слухи о том, что бесы не могут пройти не просто из-за сети, а из печати Берегини. Тогда Велес вернется, а ей надо время на подготовку ко встрече.

Битва была недолгой — толи бесы слабые попались сегодня, толи силы у бабы Яги возросли. Для того, чтобы избавить души, хватило двух заклинаний воронки и огненного колеса, которое загоняло бесов обратно, заставляя освободить человеческие души. Осталось только вымести грязь, которая всегда оставалась после очищения. Ступе не требовались указания, она сама подлетала к темным сгусткам, а метла вычищала все досконально. У Яги было время принять решение.

Сделав свое дело, ведьма опустилась на землю. Агнеша лечила пострадавших, Велимудр руководил посадкой на телегу, Девана была поблизости. Все было как обычно. Почти.

— Какое третье испытание? — голос Яги прозвучал громко и настойчиво.

Агнеша с Велимудром переглянулись.

— Не сейчас, Хранитель. Не время говорить об этом.

— Я сама решу, время или нет. Отвлекитесь, здесь нет тяжелых, даже я это понимаю. Говорите.

Вздохнув, Агнеша отправила сопровождение восвояси, и обернулась к Яге.

— Вы должны принести клятву Берегини на Алатырь камне.

— Это как? — кустистые брови Яги взметнулись вверх, а глаза недобро сверкнули. — Где этот камень? Что за камень?

— Это ведомо только посвященным среди Истинных. Я знаю то, что знают все — священный камень, всем камням отец, пуп земли, содержащий сакральные письмена и наделяемый целебными свойствами. Он лежит в центре мира, посреди моря-океана, на острове Буяне, там где растет мировое дерево, связывающее Навь, Явь и Правь. Из-под бел-алатырь-камня вытекает чудесный источник, дающий всему миру пропитание и исцеление

— Но, — вступил Велимудр в разговор. — Это общие ответы. А вам нужны знания. Думаю, только Макоша сможет вам дать их.

Почувствовав, как в ней закипает злость, Яга взлетела на крыльцо и хлопнула дверью. Да ну их, интриганы бесовы. Чтобы успокоится, вспомнила Яга свое детское видение, которое так беспардонно прервал Велес, и улыбнулась. Вдруг как ударило ее — села на лавку, схватилась за голову. «Вспоминай, подсказка в нем была, вспоминай!». Снова и снова она проигрывала видение, но что-то от нее ускользало. Лес! Обряд в лесу! Обмен душ после клятвы! Но что это за место? Его надо найти, там ответы кроются.

Залезла на печь, но сна не было. Еще немного поворочавшись, Яга смирилась с бесполезностью своих усилий вспомнить всё. И уснула. Изба аккуратно прикрыла ставни и задернула зеркала — нечего беспокоить хозяйку, ей отдохнуть надо. Выспаться. В себя прийти после встречи с тем, кто испугал ее не на шутку. Ничего, она будет готова в следующий раз, он получит по полной. Уж изба-то в этом разбирается.

Глава 15. Встреча с Верховными

Демон сидел в сарае, окруженный заклинаниями. Слегка поник, устало поигрывал цепями, но при виде Яги у него словно второе дыхание открылось. Осклабившись, он смотрел ей глаза, словно насмехаясь. Действительно, старуха перепробовала все, что знала, но демон не покидал человека. Да и осталось ли в нем что-то человеческое? Это был вопрос.

Вот и сегодня Яга вязала новую, уже сбилась со счета какую, сеть. Мастерски накладывала заклинания, одно за другим, меняя последовательность и изобретая новые. Демон извивался, выл, но оставался в теле. В итоге человек потерял сознание, а Яга выбилась из сил. Что это был за демон, что она не могла с ним справится уже неделю?

В ту ночь, когда старуха догнала того, в чью душу он вселился, она порадовалась, что так легко его догнала. Приземлившись, сразу начала процедуру изгнания беса. И что-то пошло не так. Не получалось. Намучившись, Яга велела заковать его в цепи и посадить у себя в сарае.

— Ты в моей власти, — сказала она ему напоследок. — Рекомендую сдаться побыстрее, сил у тебя меньше, чем у меня.

— Это мы еще посмотрим, — весело сказал бес. И посмотрел. Уже семь дней смотрел, зараза.

Яга вышла в лес, шла, куда глаза глядят. Осознавала, что смелости ей не хватало сделать все, как надо, поэтому и мучилась старыми заклинаниями. Но если позволить огоньку внутри себя разгореться, то проявится истинная суть и Велес уже не будет сомневаться. Чародейка шла и шла, ей казалось, что даже лес смотрел на нее с укоризной. Ей нужна было поддержка, но ее не было. Яга проиграла.

Девану она увидела издалека. Взгляд ее был холоден и суров.

— Этого демона может изгнать только настоящий Хранитель, — сказала Девана. — Ты до сих пор играешь в Истинную, но ей не являешься. Ты боишься признать свое право и проявить силы. Либо сделай это, либо уходи, откуда пришла. Нам нужна Берегиня. Грань с Правью слабеет. Навь становится все сильнее. В Яви полный бардак — сюда только ленивый и малоопытный проникнуть не может. Ты нарушаешь правила, ладно. Но почему ты позволяешь другим их нарушать?

Яга молчала. Девана смотрела на нее как на пустое место. А потом развернулась и ушла, напоследок обронив:

— Слабым здесь не место. Колеблющимся здесь не место. Жалким здесь не место. Не важно, что ты думаешь и чего хочешь. Не важно, какие у тебя побуждения. Важен только результат. Не можешь его получить — убирайся!

«Размазала меня, как соплю на тропинке», — подумала Яга и грустно пошла домой.

Дойдя до ворот, Яга решила, что сейчас соберет свои вещи и уйдет, не попрощавшись. Куда глаза глядят. Хотя вещей у нее не было, а прощаться было стыдно — сбежала с поля боя. И еще Яга приняла решение убить демона, лишив жизни того, в кого он вселился. Оставлять его в доме без присмотра было нельзя.

Распахнув дверь в воротах, старуха увидела во дворе гостя. Нежданного и нежеланного. Надзиратель сидел за столом и жадно пил молоко. Перед ним покорно сложа руки стояла Агнеша. Молоко стекало по его толстым губам, по подбородку, вперемешку со слюнями.

— Неси еще, — приказал он Агнеше.

— Она тебе не служанка, — едва сдерживая гнев сказала Яга. — Не смей приказывать.

— Что? — жиробес затряс челюстью от негодования, щеки просто ходуном ходили.

— Мне не тяжело, — миролюбиво сказала Агнеша. — Не спорьте, Яга.

— Ты что себе позволяешь? — он вскочил со скамьи и навис над старухой, словно гора. — Ты свое место забыла? Твое дело — демонов изгонять, а не самодеятельность устраивать. Что у тебя в сарае?

«Как эта сволочь про сарай узнала?» — думала Яга, пока про себя считала до 10, чтобы успокоится. Не помогло, а потому она с чистой совестью ребром ладони легонько ударила его по кадыку, чтобы заткнулся.

Пока он ползал и хрипел, Яга думала. Про то, что это ее последний день. Она словно сама упала с небес на землю. Еще утром Яга была всем, а сейчас никто. И она решила дать волю эмоциям, терять уже было нечего. Если бы надзиратель знал, что окажется мальчиком для битья в это утро, ни за что бы не сунулся в избушку. Но он был туповат, нагловат и жадноват, за что и получил.

— Никто не смеет распоряжаться в доме Хранителя! Никто не смеет приказывать Берегине! Особенно такой жалкий тип, как ты! — она пинала надзирателя, как очумевшая. Старуху пыталась оттащить Агнеша, но куда ей!

В итоге он заскулил и, вытирая кровь с разбитого носа, мстительно сообщил, что пожалуется Всевидящим.

— Да зови их сюда, пусть разберутся!

Он замер. А Яга, войдя в раж, стала читать заклинание для вызова Всевидящих. Сама не знала, что ее вело, но старуха всем сердцем желала присутствия троицы, которая всех пугала.

Их было трое: защитник, обвинитель и судья. Рассказывали, что они — ровесники Сварога, их суду были подвластны все, от самой слабенькой колдуньи до Перворожденных. Их трибунал был последней инстанцией, решения не обсуждались и обжалованию не подлежали. Они появились в ее дворе без всяких эффектов, без дыма и огня, ветра и грозы. Так буднично, как всегда здесь стояли.

— Зачем ты нас призвала? — голос судьи был холоден и ровен.

— Надзиратель считает, что он вправе указывать Хранителю. Этим он нарушает закон.

— Ты не Берегиня, нет третьего испытания, — возразил Обвинитель.

— При этом я прошла два. То есть велики шансы, что истинная — я. И он не может…

— Обязанность надзирателя — хранить порядок, пока нет Истинной. Ее нет. И точка, — голос Обвинителя был монотонен, он обвинял Ягу в неподчинении, и формально был прав. Формально. Для суда это было главное, к старухе это понимание пришло запоздало.

— А готова ли ты вернуть силы Берегини? — вступил в разговор Защитник. — Думаю, нет. Иначе ты бы это уже сделала. Что тебя держит?

«Сказать, что я боюсь Велеса, да еще и не знаю, как это делать? Это полный провал», — Яга лихорадочно искала решение. Но его не было.

Она с тоской увидела, как трое переглянулись. Судья долго и пристально смотрел на старуху, потом кивнул Защитнику. Обвинитель нахмурился:

— Я против, Верховный. Мы пришли разбираться с ситуацией, а не выяснять, Берегиня ли это.

— От отсутствия Хранителя страдают все. И если это она, мир обретет толику покоя. Если нет — будет наказана за неповиновение, — тон древнего был непреклонен.

Защитник подошел к Яге:

— Я помогу тебе вспомнить и разжечь тот огонь силы Истинной, который ты бездарно пытаешься спрятать. Но ты должна понимать всю ответственность. Если ты признаешься, что самозванка, тебе сотрут память и отправят в мир. Проживешь как-нибудь. Магия в тебе есть, будешь колдовать в отдаленной деревне под пристальным присмотром, конечно. Но если ты решишься на воспоминания, то знай: это будет больно. Сейчас ты живешь так, как мечтают многие — тебя оберегают, о тебе заботятся, тебя любят, наконец. Вспомнив все, ты не сможешь больше жить этой жизнью. Ты осознаешь, что у тебя забрали Право — самое ценное, что есть у Истинного. Право на память. Право на силу. Можно сказать, что Право на жизнь. Когда ты поймешь, чего тебя лишили, покоя тебе не будет. Обретя силы, ты перестанешь ценить такие мелочи, как банька, задушевные разговоры с Велимудром, прогулки к озеру. После обретения силы Истинной, три мира раскроют для тебя двери. Такая власть не предполагает друзей, только слуг. Ты готова это принять? Или, может, лучше в деревню?

Яга молчала.

— Ты вспомнишь все, — глядя старухе прямо в глаза, продолжал Верховный, — такие воспоминания убивают душу, к этому ты готова? Сейчас ты открываешь мир заново и наслаждаешься его чудесами. Но ты станешь той, которая знает об этом мире слишком много, и этот мир ответил злом на добро. Ты захочешь мстить, и ты будешь мстить, уж поверь мне. Ты готова?

Его слова раздавили Ягу. Она посмотрела на Агнешу, ее глаза были полны слез. Она не смела перечить Всевидящему, но в ее глазах ее было столько боли и сочувствия. Защитник бесцеремонно развернул рукой голову старухи и посмотрел ей в глаза. Его взгляд был холодным и равнодушным. Он беспристрастно предлагал ей выбор: остаться Ягой, которой открыт весь мир и которая вольна выбирать свое будущее; или стать Хранителем, который после всех испытаний будет ненавидеть все, что ее окружает, и жить только ради выполнения долга. И мести.

Яга приняла решение:

— Это я защищаю Явь. И я сама разберусь со своим прошлым, если мне это будет угодно. И построю то будущее, которое сочту нужным.

Судья кивнул и ударил посохом о землю. Вскинув руки, Яга почувствовала, как на нее обрушился радужный столп. Разноцветные струи просачивались через пальцы, она чувствовала, как ее наполняет сила света, идущая с небес. Сила земли — вязкая и могучая — поднималась от ног и окутывала все ее существо великой мощью. Сила огня защищала ее и несла право забирать и получать, а сила воды придавала гибкость, невесомость. Потоки воздуха дарили способность проходить везде и всюду. Тело изогнулось и слова сами полились из ее души:

«Силы Нави, Яви и Прави, волю явите, силу мою верните! Дайте власть покорить непокоренное и исполнить неисполненное. Создам я сеть огненную, раскинется она с юга на север и с востока на запад, огораживая мир Яви от нечести Нави и охраняя границы Прави. Сколько звезд на небе, столько узелков в моей сети. Ограждает сеть моя нерукотворная границы, и нет такой силы, чтобы ее преодолеть. И будет стоять та сеть огненная от земли до неба с неба до земли! И падут от нее все идущие без приглашения, как и стрелы калёные, мечи булатные, серпа медные, ножи каменные, слова злые, взгляды лихие! Силы Нави, Яви и Прави, волю явите, силу мою верните! Дай мне власть покорить непокоренное и исполнить неисполненное. Призываю вас в свидетели моего возрождения. Вы избрали меня Берегиней, и я с благодарностью принимаю этот дар».

С последним словом воспоминания ее захлестнули. Она начала в них тонуть, горе и обида затмили ей разум, она жаждала возмездия за свои страдания, за то, во что превратили дело ее жизни, за тех, кто был ей дорог. Но она была уже не только той Ягиней — сильной, бесшабашной, прямолинейной и могущественной. Часть ее сути теперь принадлежало бабе Яге — хитрой и прозорливой, мудрой и коварной. Поэтому с трудом, но она смогла побороть в себе желание прямо сейчас созвать честный суд и настоять на расследовании того зла, что с ней сотворили. Нет-нет. Она потом сама разберется. Так, как считает нужным. Вздохнув и немного успокоившись, она открыла глаза. Перед ней стояла троица Всевидящих. Они переглянулись. «Ну что ж, — сказал судья, — нам здесь больше делать нечего. У вас осталось последнее испытание, надеемся, вы сможете его пройти. Прощайте».

— Надеюсь, надолго, — пробормотала Яга после того, как троица растворилась в воздухе, и оглянулась на Агнешу. Та смотрела на нее огромными глазами. Прислушавшись, старуха поняла, что Девана рядом.

— Дев! — позвала она ее. Заходи в дом, поговорить надо!

Правийка молча подошла к Яге и обняла ее.

— Слава богам, ты вернулась, Ягиня. Если бы ты знала, как мне тебя не хватало! Не только как Хранителя. Мне тебя не хватало — моей лучшей подруги!

Они молча стояли, обнявшись. Потом Девана обняла ее за плечи и повела в избу. Яга оглянулась на черепа и как будто кто-то железной рукой сжал ей горло:

— Это же он. Мой любимый табун. А это ты, Конек!

Она подошла к забору и на глаза навернулись слезы:

— Вы и после смерти мне остались верны.

— После того, как ты исчезла, они не отходили от терема, — тихо сказала Девана. — Решили, что будут охранять его. Видимо, сила твоего дома сделала свое дело: когда каждый из них умирал с течением времени, он становился стражем этого дома. Они навсегда связали свои жизни с тобой. Даже после смерти.

Глаза коней вспыхнули, а Конек запрыгал на своем шесте:

— Мы верили, что это ты. Это могла быть только ты!

— Мы всегда будем вместе, — пообещала Яга. — Чтобы не случилось.

Оглянулась на избу.

— Эх, во что превратился мой терем! Но и такой он мне нравится.

— Триста тридцать три года — не шутка, — грустно сказала Дев. — Но об этом позже. Расскажи мне о Велесе. Думаю, ты что-то напутала. Он не мог тебя предать.

— Погоди, Дев. Давай-ка сначала я разберусь с этим демоном.

Яга зашла в сарай. И по-новому взглянула на пленника:

— Ну рассказывай, кто ты и откуда.

— Мы, Яга, это проходили, давай, отправляй меня обратно. Теперь, после обращения, силенок у тебя хватит.

Проверив, что никого рядом нет, старуха негромко, но внятно пояснила свою мысль:

— Я поняла, что ты пришел не случайно. Тебе надо, чтобы я проявила свою суть. Ты для этого так старался. Зачем?

— Ты в маразм, старая, впала. Кому надо, чтобы восставший из гроба Хранитель вернулся?

И поняв, что проговорился, бес замолчал.

— Про гроб знали немногие. Думаю, тебя отправили сюда для проверки те, кто к моему заточению имел прямое отношение. Не хочешь говорить, не надо. Сейчас времени у меня нет. Но я вернусь, и тогда не рассчитывай на мою милость. Понял?

Впервые за эти семь дней в глазах беса Яга увидела страх. Пусть посидит в цепях, подумает. Ему есть, что рассказать. И наложив на цепи заклинание силой Берегини — да так, что он и пошевелиться почти не мог, она закрыла двери сарая. Девана ждала ее у крыльца.

— Что ты цацкаешься с этим демоном? Прикончи его уже. У нас дела и поважнее есть.

Яга махнула рукой, мол, ерунда. Не хотелось ей раскрывать все карты и планы насчет своего пленника. Девана вообще про него и думать забыла:

— Ягиня! Нам сейчас надо идти к твоей матери. Она поможет разобраться. Но скажи мне, где ты была?

— В гробу.

— Надо идти к Мокоше, — после долгого молчания сказала Дев. — Сама ты еще не можешь, но теперь провести я тебя смогу. Та, в чьей крови течет сила Истинной, переход одолеет.

Правийка взяла Ягу за руку, и они шагнули вперед.

Глава 16. Мать

Ягиня стояла возле крыльца, на котором с раннего детства ей была знакома каждая щелочка, каждая выбоина. Это был дом, в котором она оказалась совсем маленькой, в котором выросла и откуда ее увез Велес после свадьбы. Но даже это воспоминание не могло омрачить ее встречи с самым родным, с самым любимым человеком в ее жизни. С мамой.

Мать стояла на пороге. За ее спиной — впервые на памяти Яги оторвавшись от прялки, неловко перетаптывались вечные спутницы богини судьбы Доля и Недоля.

Она не была той необыкновенной красоты женщиной, которая пришла на встречу с Ягой зимой. В простом сарафане, с покрытой головой она была такой домашней. И хоть говорят, что правийцам неведома старость, Яге показалось, что мама стала старше. «За это ты тоже, Велес, ответишь. За каждый ее день, проведенный в волнениях и тревогах после моего ухода», — про себя пообещала Яга.

В первый момент Ягиня испугалась, что мать не узнает ее в образе страшной старухи, но тут же поняла, что ошиблась.

— Доченька, — мама рванулась к ней, обняла и заплакала. — Наконец-то, доченька!

Мать гладила ее плечи, волосы, прижимала к себе. Ягиня целовала ее руки. Потом бросилась к Долюшке и Недолюшке, которые обняли ее изо всех сил. К ним присоединилась мама, а потом и Дев. Так и стояли обнявшись. Первой опомнилась мама.

— Девочки, — сказала она, обратившись к Доле и Недоле, — за прялки! — А вы, красавицы, в дом. Нам есть, о чем поговорить.

Когда страсти поуспокоились, Яга спросила мать:

— Ты все знаешь, так скажи мне, отчего Велес смерти мне желает?

Макошь молча гладила дочь по голове:

— Даже мне то неведомо. Но я думаю, его долгое присутствие в Нави сыграло свою роль. Скажи, что ты помнишь о муже?

— Помню, как изгнанный Перуном за то, что его жену Додолу соблазнил, появился он на грани миров прямо возле моих ворот. Помню, как заявил, что он здесь хозяин по праву, как принял вызов мой, как бились с ним и никто эту битву не выиграл. Как поселился рядом, как помогал, как учил. Как замуж позвал, — уже тише добавила Яга.

«Через потерю пришло к нему обретение, пройдя бесславие — вновь прославился. Тому же и людей стал учить, и помогать преодолевать трудности, от горя идти к радости и ценить обретённое счастье», — процитировала Девана одно из пророчеств. И продолжила:

— Да уж, про эти ваши бои, после которых вы лес вместе восстанавливали, деревья порубленные сажали, людям избы помогали заново отстраивать, до сих пор слухи по земле ходят. Правда, в них и слова нет, как перед Всевидящими вы извинялись да каялись. А потом любовь между вами возникла, о которой песни складывали. После свадьбы он тебя домой к матери своей Амелфе повез. Через семь дней вы оба должны были вернуться. Но…. Что там произошло?

— Что-что, — в голосе Яги послышалось раздражение, — она считала, что не по чину ему жена. Он ведь выше меня по праву рождения. Богиню ему прочила, вроде даже сватов засылали. Не ожидала, что против воли матери пойдет и злилась за это. Она молчала об этом, служанка проговорилась. В глаза вежливой была, но душа гадюки подколодной. Знаю, что она ничего хорошего обо мне Велесу не сказала, а по пути в нашу опочивальню портреты богинь незамужних во всей красе развешаны были. Приятного мало. Толи я придумала, толи правда, но показалось мне, что Велес в последние пару дней прислушиваться к словам матери стал. Умная она и хитрая. Да и я себя глупо вела — истерику ему закатила, пыталась заставить покинуть этот проклятый дом.

Просто я так старалась понравится и матери его, и сестре, — в голосе Яги прозвучала неприкрытая обида и страдание. — А они дурочкой меня выставляли. Потому что с ювелирами ворковать да шали обсуждать мне скучно. Чужая я там была!

Немного успокоившись, попив водицы ключевой и смахнув непрошенную слезинку, продолжила:

— В тот день Велес должен был уехать. Я с ним хотела, но такая слабость меня накрыла. Он уехал, попросил мать обо мне заботиться. К обеду мне полегче стало, позвала она меня к озеру прогуляться. Дальше все как в тумане. Помню в глазах потемнело, очнулась от того, что плечи что-то сдавило. Осмотрелось — гроб это. И сил у меня нет, опустошили до последней капли. Не знаю, как. В одном уверена: холод был, как от навийской магии. Так что оттуда корни идут зла, что со мной сотворили. И последнее, что видела — как Велес меня крышкой накрывает. И улыбается.

Все трое молчали.

— Велес может обмануть кого угодно, но не меня, — твердо сказала Макоша. — В то время, когда ты исчезла, он в другом месте был. Как он мог в двух местах одновременно оказаться? Он, конечно, очень силен, но, думаю, здесь другое объяснение, нежели способности моего зятька.

— Он страдал по-настоящему, — сказала Девана. — Ты знаешь, Ягиня, что он в Навь тебя искать пошел после того, как всю Правь и Явь обыскали? А это для правийца — как каторга.

— Он не совсем правиец. Все три мира ему подвластны. Мать его навийка, ее магия и сила велика. Так что не такой он и чужой в Нави. Да за мной ли он пошел? — внимательно глядя в глаза Деване спросила Яга. — Или по другой причине — например, силами темными научиться управлять? Как раз пригодятся, раз Явь осталась по его милости без присмотра.

Девана вскочила со скамьи — обиделась за недоверие к Перворожденному.

— Девочки, успокойтесь, — повелительно сказала Макоша. — Девана, мне с дочерью хочется побыть, ждем тебя сегодня на ужин как стемнеет.

Попрощавшись, Дев ушла, на последок слегка хлопнув дверью.

Мать взяла Ягу за руку:

— Знаю, что не хочешь об этом говорить, но может, ты что-то помнишь о том месте, в котором была?

— Помню, — Яга твердо взглянула матери в глаза, — сначала я не могла даже повернуть голову, как будто была опутана путами. Бесконечность, понимаешь, бесконечность в неподвижности. О, меня не пощадили, не лишили сознания. Я осознавала каждую минуту, проведенную там. Я столько передумала. Я звала тебя, звала Девану, звала хоть кого-то. Но тщетно. Я стала просить хотя бы забытье. А потом — смерти. Я мечтала о ней. Я уже не понимала, кто я и где. Видимо, это и есть безумие. Холод, постоянный холод и мертвая тишина. Мне казалось, что я глубоко под водой.

Но ты знаешь, иногда меня отпускали на прогулку. Не знаю, зачем им это было надо, может, заклятие того требовало. Я выходила, полностью опустошенная, как человек без памяти и родных. Такое случалось трижды. То есть раз в сто лет. Мне позволяли какое-то время пожить человеческой жизнью, я припоминаю кое-что из этого. Но каждый раз я заново оказывалась в этом гробу. Не знаю, сколько прошло времени, когда в один момент я почувствовала: что-то изменилось. Пальцы словно приготовились к заклинаниям, и я начала накапливать эти силы. Копила, как голодающий крошки хлеба. И когда их стало достаточно — прошли, я думаю, годы, я выстрелила в крышку гроба. И очнулась в избе без единого воспоминания. Дальше ты знаешь.

— Так вот почему тебя никто не мог найти: ни жива, ни мертва. Ни в Прави, ни в Нави, ни в Яви. Хитро придумано, ничего не скажешь, — задумчиво сказала Макоша. Она почувствовала, что дочь ей рассказала не всё. Но не настаивала — значит, время пока не пришло.

Все молчали. Доля и Недоля пряли пряжу. Макошь гладила руку дочери и молчала. Потом прижалась к этой руке щекой и заплакала.

— Не плачь, мама, не надо. Мне дали второй шанс, и я должна пройти испытание — принести клятву у Алатырь-камня. Без твоей помощи мне этого не сделать.

Вздохнув, Макоша начала сухо. «Как на уроке в детстве», — усмехнувшись про себя подумала Яга:

— Клятва приносить на Алатырь-камне у корней Древа жизни. Найти это место может только тот, кто открыл двери в каждое из трех царств. Сначала тебе надо открыть переход в Навь. Твои помыслы должны быть чисты, а душа — бесстрашной. Если ты хоть на мгновение усомнишься или поставишь свою жизнь выше долга, попадешь на нижний — девятый — уровень, где обитают проклятые души. Оттуда не выбраться, это и есть Забвение, которым наказывают предавших свое предназначение. Но если ты пройдешь испытание, попадешь в Светлое царство. Не думай, что там все легко — Свет неоднозначен, могущественен и коварен. Дверь оттуда ведет к Алатырь-камню. В прошлый раз ты справилась. Теперь надо быть вдвойне осторожной — на тебя точат зуб и в Прави, и в Нави. К тому же Велес свободно передвигается по мирам, и он тебя найдет, если захочет.

— Раз прошла и второй пройду, — уверенно сказала Яга.

— Ты не понимаешь! Проходя в первый раз, ты была ученицей Высших, моей дочерью. К тебе были благосклонны боги. А второй раз ты туда идешь как любимая (так до сих пор считает большинство) жена Велеса, которого до сих пор Перун не простил за его шашни с Додолой. Как безжалостный Хранитель, уничтоживший столько бесов, сколько другим и не снилось. Еще надо доказать, что ты триста лет не пряталась от всевидящего ока Высших, предав свой долг. Тебя будут ждать далеко не с добрыми намерениями! Ты идешь без подготовки, не успев оправиться от забвения. И ты старуха! Каким бы ни было твое обучение в прошлом, твое тело сейчас далеко не в лучшей форме.

— Тогда помоги мне! Расскажи, какие испытания меня ждут.

— Первое — запечатать проход Яви. Второе — пройти обряд очищения. Для этого надо упасть в самое пекло. Когда придет время, сделай шаг вперед, даже если будет очень страшно. Не бойся. Просто шагни. И третье: преодолей порог хранителя Прави. Тем самым ты докажешь, что и верхние небеса тебе подвластны. Нет, моя дорогая, — резко сказала Макошь, в ответ на кучу вопросов, которые начала задавать Ягиня. — Больше сказать не могу. Если Верховные узнают, что я посмотрела твое будущее и предупредила тебя, испытания не засчитают. Но вот подарки я тебе могу дать. Мать я в конце концов, или кто?

Посовещавшись с Долей и Недолей, мать вынесла сверток и строго-настрого наказала открывать его только в том порядке, в котором она велела. И ни в коем случае никому не говорить о ее подарке.

— Убери подальше, скоро придет Девана, сядем ужинать. Затем ты закроешь небо. Как Берегиня — на долгое время — мало ли как сложатся обстоятельства. Надо, чтобы Явь была в безопасности. Это — главное.

— Велес узнает…., — начала робко Яга.

— Он и так узнает, — резко возразила мать. — Об этом уже, наверное, все знают. Всевидящие поставили в известность Верховных о том, что Истинная найдена и готовится к третьему испытанию. Поэтому надо спешить. После того, как небо закроешь, собирайся в дорогу. Выйдешь за ворота дома, достань из свертка клубок. Приведет тебя к дверям, если сама не вспомнишь. Открыть двери в Навь будет просто. Тебя хранит лес. И я буду за тобой приглядывать. А дальше — на Бога надейся, а сам не плошай.

Мать обняла дочь в облике Старухи:

— Знаешь, вот уж не думала, что увижу тебя в таком возрасте. А ты все равно ничего, только вот расчесаться бы надо, да брови выщипать.

— А ногу куда девать? — Яга задрала ногу, продемонстрировав техническое чудо во всей красе.

— Тот, кто тебя проклял, был очень силен, но даже он бессилен перед некоторыми вещами, — тихо произнесла Макоша, внимательно рассматривая ногу. — Сила не ушла, она просто трансформировалась. Благодаря этой ноге ты восстала из мертвых. Это твой оберег — собственно, этого не предусмотрели злодеи. Просто не ожидали, что такая силища в тебе есть.

— Не понимаю, что в этой ноге такого? — Яга поморщилась.

— Балда ты у меня, еще, — усмехнулась Макоша. — У каждого из нас есть предмет, который позволяет нам не только аккумулировать силу, но и контролировать ее. У тебя был твои золотые сапожки, например. Но этот предмет не является источником магии, а только помощником. Сапожки у тебя отобрали, вот твоя сила по привычке и трансформировалась в ноге. В одной, потому что ты владеешь силой перехода между тремя мирами. Мир живых — твой родной, вот одна нога и живая. Мир Нави — мертвый, вот вторая нога мертвая, железная. А что будет в Прави, то узнаешь со временем. А пока давайте собирать на стол.

Вернулась поуспокоившаяся Девана и рассказала, что все три мира стоят на ушах после того, как наблюдатели растрезвонили, что Хранитель — истинный. «Со дня на день тебя вызовут Перворожденные, будь готова», — сказала Яге подруга и серьезно на нее посмотрела. — «До этого времени надо вернуть хотя бы большую половину сил. Мало ли, что они удумают».

Яга кивнула. Говорить не могла — была занята пережевыванием пищи. Какая вкуснота! Проглотив кусок, она задала вопрос, который поставил в тупик всех окружающих:

— А я вообще готовила? Я умею готовить?

— Ты умеешь есть, — быстро ответила Макоша. — Готовить тебя учили, но это вообще бесполезно. Как научить глухого воспринимать музыку.

— Ну ладно тогда. А то я думала, вдруг я была чудо-хозяйка, но просто забыла. Обидно было бы в таком случае.

— У тебя всегда были слуги, ты, если честно, вообще никакая хозяйка в смысле готовки. Да и уборки тоже, — обгладывая перепелиную косточку сказала Девана.

— А ты, можно подумать, хорошая? — язвительно сказала Яга.

— По сравнению с тобой все хорошие, — уверенно ответила Девана. Сидящие за столом расхохотались. Яга хотела пообижаться, но все так заразительно смеялись, что она тоже присоединилась.

«Я дома, я и правда дома. Даже не верится, что это наконец-то случилось», — думала Яга, глядя на лица сидящих за столом. «Не успела вернуться, как снова надо уходить. И неизвестно, вернусь ли я сюда снова».

За окнами темнело. Яга обняла мать, Дулю и Долю. Забрала сверток. Они с Деваной закрыли за собой дверь. Правийка взяла ее за руку и шагнула из в Явь.

Глава 17. Испытания

Агнеша и Велимудр уже топтались возле ворот — без разрешения входить во двор они не решились. Яге хотелось им рассказать о планах, но она мужественно справилась с желанием. Пригласила их войти, сама направилась к ступе. Погладила верного друга, взяла метлу и поднялась в воздух. В небе ей было спокойно.

Она больше не думала об угрозе собственной жизни. Даже было немного стыдно — боясь за жизнь, она забыла о деле. Оно — главное. Оно — ее предназначение. И она должна его закончить.

— Мои дорогие дружочки, — сказала она верной ступе и хорохорившейся метле. — Сегодня нам предстоит тяжелая работа. Будем работать как истинные, если вы, конечно, не забыли, как это делается.

Ей казалось, что и метла, и ступа чувствуют наступление рокового часа. Если ей удастся запечатать небо так, чтобы воронка не смогла появиться, она докажет силу Берегини. Ну и хватит об этом думать, надо делать.

Руки саднило от силы заклинаний. Каждое из них само вырывалось, чтобы встать на свое место — единственное и правильное. Нити вылетали сами собой и скоро она стояла в центре сети, управляя каждым из самых маленьких узелков всего одним движением пальца. Эта власть ее опьяняла. Но помня о том, как легко ошибиться, поверив в свою всесильность, она не позволяла успеху ослепить себя. Дотянувшись до закрывающего узла, она тщательно проверила его крепость и наложила печать: «Ты, Небо, слышишь Истинного! Ты, Небо, видишь Истинного! Закрываю тебя от Нави, нет входа для Прави. Будьте слова моя крепки и лепки до веку; нет моим словам переговора и недоговора; будь ты, мой приговор, крепче камня и железа». Печать вспыхнула зеленым светом, от которого стали растекаться огоньки. Все небо вспыхнуло пламенем, центром и источником этого пламени была она. Ягиня. Баба Яга. Истинная.

Полночь миновала, воронка так и не появилась. Она спускалась вниз, когда услышала какой-то непонятный шум и перегнулась через ступу, чтобы разглядеть, что творится внизу. Войны окружали ее дом, во дворе она видела Агнешу и Велимудра, которые стояли, задрав головы и что-то кричали. Спустившись ниже, она поняла, что это крики радости. Сегодня никто не пострадает. Сегодня все будут праздновать возвращение Хранителя.

К ней бросились ее верные Агнеша и Велимудр, но остановились за шаг до нее. Обнять Ягу можно было, но истинную! Тогда старуха первой подошла к Агнеше, обняла ее, потом очередь дошла и до Велимудра. «Спасибо, что верили в меня!»

Смахнув слезу, неподобающую серьезному кузнецу, Велимудр сказал: «Как хотите Берегиня, а сегодня праздник!»

— Прости меня, но я вымоталась. Вы празднуйте, а я позже подтянусь, если не засну. Не приду — не будите. Еще будет время для праздника.

Дождавшись, пока все ушли, Яга вздохнула и вошла в дом. Погладила стены, печь, вышла к ступе. На всякий случай прощалась с ними, потому что не знала, чем все закончится. Взяла сверток и засунула туда руку. Клубок сам выпрыгнул на землю и покатился. Она пошла за ним. Ее маленький проводник двигался все быстрее, подрыгивая на кочках, ловко обходя выпирающие столетние корни деревьев. Яга со своей железной ногой еле за ним поспевала. Она была уверена, что переход скрыт в глубокой чаще под надежной охраной леса, куда не пройти ни живому, ни мертвому — только ей. Но клубок уверенно катился по тропинке и сворачивать никуда не собирался. Тропинка виляла меж деревьев, клубок терялся из вида, иногда выглядывая, будто удивляясь, где там задержалась Яга. «Бегу-бегу», — уже задыхаясь бубнила ведьма, словно этот кусок ниток слышит и понимает. Добежав до очередного поворота, старуха увидела, как клубок подпрыгнул и исчез, будто его и не было. Яга огляделась, вытирая пот со лба. Она стояла на перекрестке: четыре тропинки сходились в этом месте, в центре корни деревьев образовали почти правильный круг. Старуха встала в центр круга, не понимая, что делать дальше. Прислушалась: ни одного признака магии. Перекресток как перекресток. Выйдя из круга она тщательно все осмотрела — ничего, напоминающего дверь. Залезла под каждый корень — может, лаз какой есть; проверила деревья на предмет дупла — кто его знает, как выглядит переход. Почесала голову, снова встала в центр круга. Небо становилось светлее на востоке, скоро солнце взойдет. Времени мало. От досады она со всей силы топнула железной ногой и провалилась вниз.

Вынырнув из вонючей тягучей жидкости, выплевывая дрянь, которой она от неожиданности нахлебалась, первым делом она убедилась, что держит сверток в руках. Река была узкой, но каждый взмах рукой давался тяжело, словно Смородина (Яга мгновенно вспомнила ее название, которое прекрасно соответствовало смраду, который ее окружал), не хотела выпустить ее из своих мертвых объятий. Руки стали тяжелыми, одежда мешала плыть. Не хватало воздуха и у старухи началась паника — сколько бы она не гребла, берег не приближался. Забарахтав ногами со всей силы, она уловила, что железная нога ее вниз не тянет, хотя должна была бы. Более того, отталкиваясь ей, она хоть чуть-чуть, но продвигается вперед.

«Смородина не пропускает живых», — мелькнула у нее слегка запоздавшая мысль. Надо не двигаться, работать только железной, то есть мертвой ногой. И дело пошло. Яга медленно, но упрямо двигалась к берегу, который был уже совсем близко. Мрачный, будто подернутый пеленой. Ни ветерка, мертвый штиль. Не слышно птиц, солнце грязно-серое, безжизненное, да и солнце ли это? Здесь начинались владения Нави и Тёмных Богов.

Она выбралась на берег и упала на землю, тяжело дыша. Воздуха по-прежнему не хватало, вонь заполняла легкие, пропитывала ее всю. Сколько времени она лежала, пока не почувствовала легкого прикосновения? Вскочила, огляделась и поняла, что не пелена это, а проплывающие мимо души, уже не помнящие ничего о себе.

Она двигалась вперед. Сначала она пыталась обходить неприкаянных, но их становилось так много, что пришлось идти прямо сквозь пелену, каждый раз содрогаясь от прикосновений. Вдалеке замаячила черная гора, но вот сколько до нее идти, сказать она не могла. Чувства времени и расстояния исчезли. Души сгустились так плотно, что идти было уже невозможно. Исчезло время и расстояние, все перестало иметь смысл. «Зачем мне эта дверь?», — думала Яга и не могла вспомнить. Села на землю, пытаясь понять, кто она и что ей необходимо сделать. Но с каждой секундой, проведенной здесь, все переставало терять смысл, а важно было только одно — перестать думать о пустяках и заняться главным: погрузиться в небытие, которое становилось все желаннее и желаннее.

— Я Хранитель, — вспыхнула мысль и души мертвых с негодованием отлетели от нечастивицы, которая здесь мыслит о делах живых.

«Достанешь второй подарок, когда ты начнешь забывать себя и то, зачем ты в Нави», — он вспомнила слова матери и из последних сил засунула руку в сверток. Золотой сапожок. «Почему один?», — лениво удивилась Яга и кое-как натянула его на живую ногу. Встала и почувствовала, как становится легче. Вот и дверь — совсем близко. Она открыла ее и услышала рычание:

— Фу! Живой дух чую! Кто посмел сюда заявиться?

«О, надо запомнить, — вскользь подумала Яга, — вот как незванных гостей надо встречать».

— И вам здравствовать! — вслух сказала старуха, прищуриваясь, чтобы в кромешной тьме разглядеть хозяина.

— Здравствовать? Да ты там совсем ополоумела? — и перед Ягой возник ужасный сутулый старик, в котором, хоть он и был неповоротлив, угадывалась чудовищная сила. Вместо глаз — бугристые наросты, из которых, как сучья в разные стороны, торчали огромные ресницы. У старухи волосы встали дыбом, намерение быть бесстрашной заползло в глубины сердца и возвращаться не собиралось, как бы Яга к нему не взывала.

— Приветствую тебя, Вий, сын Чернобога и воевода его смертоносного войска, — прохрипела Яга, на в силах отвести глаз от огненного бича, который старик держал в руке.

— Зачем пожаловала?

Яга поборола желание ответить, что забрела случайно и уже уходит, мол, не надо беспокоиться, и на старуху бывает проруха, и глядя прямо в наросты, сказала:

— Мне надо открыть проход, помощи твоей прошу.

— А не ты ли тот Хранитель, который по-тихому слинял на триста лет? Проходи, разговор есть.

Яга переступила порог. Жар обжигал кожу, пить хотелось до одури, к тому же от ужаса горло совсем пересохло, но ей было не до мучений плоти. Она покорно шла за хозяином, который вел ее лабиринтами узких переходов.Яга совсем отчаялась запомнить этот путь и начала думать о том, что Вий просто над ней издевается и водит по кругу, как они оказались в большой пещере. Сын Чернобога жестом указал на камень, приглашая незваную гостью присесть. Сам встал рядом, нависнув над ней.

— Я так понял, что тебе предстоит заново пройти все испытания? Что, не верят тебе? — Его голос был похож толи на рычание, то ли на отдаленный грохот горного потока. Ледяной страх сковывал сердце Яги так, что зубы застучали, тело забила легкая дрожь. Как бы она его скрывала, не храбрилась, была уверена: Вий это чувствует.

Глядя на него снизу вверх она кратенько поведала о том, почему ей снова надо пройти испытание. Сын Чернобога слушал внимательно, одной рукой опираясь на стену и касаясь головы Яги, а второй поигрывал с бичом.

— То есть ты провела триста тридцать лет и три года в забытьи? Очень удобная версия.

Бич прозвенел в воздухе и обрушился на спину Яги. Острая боль пронзила все ее существо, и она подпрыгнула. След от удара горел огнем, и ее охватило бешенство такой силы, что ушел страх. Рука Вия грубо вновь усадила ее на место:

— Рассказывай, где скрывалась? И как удалось это? — Вий снова поднял бич для удара.

— Слушай, ты, — сказала Яга, едва сдерживая желание броситься на обидчика. — Я пройду испытание и вернусь сюда уже в полной силе. Вернусь, и спрошу с тебя за каждый удар!

— Огого, — Вий довольно хохотнул. — А ты не из робкого десятка, как я посмотрю. А с чего взяла, что навийское проклятие на тебе было?

«Бич все-таки убрал, — не без удовольствия отметила Яга, — уже неплохо».

— Холод мертвенный чувствовала от пут, такое может быть только от магии Нави.

— Вот оно значит как — Навь на тебя проклятие наложила. А Правь, значит, не при делах? — в голосе Вия послышалось презрение и обида. — Правийцы умеют остаться в стороне от той грязи, которую сами же и развели. А ты посмотри на Сварожье проклятие! — прокричал он, указывая на то, что было у него вместо глаз. — Так он меня наказал за отца, проигравшему светлым в Изначальной битве. На Перворожденного поднять руку он побоялся, а вот на его сына смелости хватило. И кто он после этого, светлый ваш бог?!

Яга молчала. А Вий уже совсем разошелся:

— Побочным явлением проклятья является мой смертоносный взгляд для того, кто скрывает правду. Я не верю, что ты была заперта. Думаю, ты скрывалась. Сейчас я позову слуг открыть мне глаза. Если ты правду говоришь, продолжим разговор. А если нет — пеняй на себя.

— Я не боюсь, Вий, делай, что считаешь нужным. Только поскорее. Время идет.

Вий неожиданно успокоился, устало сел рядом с Ягой, отложив бич в сторону.

— Знал, что ты придешь. Ждал тебя. Думал, тебе удалось найти потайное место, хотел узнать, где же оно находится. Надоело все, хочу отдохнуть. Залечь в берлоге какой-нибудь и забыть обо всем. Надоело!

Яга покосилась на собеседника:

— Наша судьба в исполнении долга. Мы только для этого созданы. Вряд ли хоть кто-то из нас не мечтал избавиться от этого бремени, но как сложилось, так сложилось. Даже самый могущественный бог должен выполнять свои обязанности. На этом и держатся три мира.

— Ну да, — добавил Вий, — ничто не укрепляет так чувство долга, как невозможность уклониться от его исполнения.

Оба невесело усмехнулись.

— Знаешь об испытании, которое тебе предстоит?

Яга покачала головой. Вий с сожалением посмотрел на нее:

— Знай, я желаю тебе пройти его, потому что вернув себе в полной мере силы Берегини, надеюсь, ты будешь находить минутку заходить ко мне на огонек. А то скучновато мне тут. Кстати, Макошь никогда не говорила тебе о твоих настоящих родителях?

Яга с удвоенным интересом взглянула на хозяина преисподней:

— Нет. А тебе есть что сказать?

— Да. Вот навестишь меня, расскажу.

Яга утвердительно кивнула:

— Постараюсь!

— А теперь к делу. Чтобы попасть в Верхний мир, необходимо пройти очищение Пеклом.

— Это как?

Вий прикоснулся к стене, она отодвинулась и возник огненный занавес, нестерпимым жаром пахнуло Яге в лицо.

— Иди, — сказал Вий, — шагай смело.

Яга закрыла глаза, задержала дыхание. Вспомнила напутствие матери: «Иди вперед и предначертанное свершится», — и сделала шаг. Прямо в пламя. Но вместо пекла оказалась в доме Макоши. Ее начали обступать детские воспоминания. Те, за которые ей было стыдно. Как она украла и спрятала веретено Дули, а та обвинила Долю в пропаже, и они надолго поссорились. Яге было стыдно признаться в воровстве, и она просто тихо вернула веретено на место. — Простите меня! — невольно вырвалось у нее. Еще воспоминания и еще. Такого стыда она не испытывала никогда. У всех просила прощения. Когда последняя тень ушла, словно чья-то рука ее вытолкнула в огненное кольцо. В круге пламя жгло нестерпимо, Яга видела, как ее кожа морщится, тлеет и сгорает, отрываясь кусками. Она горела заживо, чувствуя каждое прикосновение огня, который жадно лизал ее плоть. Но под сгоревшим слоем кожи обнажился другой слой. И он тоже сгорал и отлетал куда-то. Яга очищалась. Боль уходила, огненное кольцо становилось все меньше и меньше. Скоро оно стало совсем небольшим, и Яга его перешагнула.

Оказалась в своем высоком тереме. Здесь ее поджидали новые воспоминания. Ей было стыдно за слепую уверенность в своей правоте, за скорую расправу, за то, что считала себя непогрешимой и всевластной. Она видела себя глазами других людей, и чувствовала каждую обиду, которую она им наносила. Мучимая стыдом и раскаянием, она кричала им:

— Простите меня.

И снова возникло пламя. В нем сгорали боль и обида недавних дней, воспоминания о том, как она упрекала богов в несправедливости, проклинала Велеса, мать, Девану за то, что не могут ей помочь. Ненавидела их всех. Пламя по-прежнему жадно лизало ее тело. Но искренние слова о прощении стирали боль, убирали тоску. И чем больше воспоминаний сгорало, тем меньше жгло пламя, а потом и вовсе шелком скользнуло по телу и исчезло.

— Очищение выполнено, — произнёс голос Вия, — дверь в Правь открыта. И помни, ты обещала меня навещать. Ягиня, эй!

Яга хотела оглянуться, чтобы попрощаться, но услышала шепот:

— Иди, не оглядывайся! — ей показалось или это голос Велеса? — Оглянешься, вернёшься в Навь, теперь уже навсегда! — сказал тот же голос.

Она открыла дверь и шагнула вперед.

Обитель небесная ослепила ее светом. Ирийский сад предстал во всем великолепии. Ее окутал позабытый запах сладкого меда и душистой пыльцы. Прикрыв глаза рукой, она наблюдала, как тонкие лучики солнца пронизывают кроны деревьев, как ветерок колышет прекрасные цветы, как ароматные лианы окутывают беседки, созданные для раздумий в приятном уединении. По всему саду то там, то здесь легко проносились золотые всполохи, сотканные из света, их движения повторяли стайки разноцветных бабочек и крошечных птиц. Прохладу и умиротворение обещал этот сад. Вдалеке виднелось озеро утоления печали с яркими пятнами нежно-розовых водяных цветков, что служило для правийцев источником исцеления.

В саду утопали девять небес. Именно туда велела ей мать идти за помощью. Яга шагнула вперед и поняла, что нет железной ноги. Вместо нее — второй золотой сапожок. «Никакое проклятие не выдержит света», — вспомнила она слова Деваны. Или Пекло очистило ее от проклятия? Как бы то ни было, в Прави она была молодой и здоровой. И в золотых сапожках, как раньше.

Она глазами искала хоромы Сварога, которые, демонстрируя незыблемую власть и могущество, расположились на девятом небе. Ниже них располагались чертоги Перуна, которыми Яга невольно залюбовалась. Дворец алмазный, изукрашенный красным золотом и камнями драгоценными. А вон и колесница огненная наездника ждет. Но с Перуном ей лучше не встречаться, памятуя канувший в лету роман Велеса с дражайшей супругой Бога Огня. Почему мама так любит вспоминать об этом? Кстати, о матери — где там последний подарочек? Она засунула руку в сверток и вытащила платок. Осмотрев его так и этак, ничего необычного она в нем не нашла и повязала на голову. Сверток растворился в облаке, как и не было его. Яга смотрела на девятое небо и размышляла, как бы до него добраться. По воздуху опасалась — привлечет ненужное внимание. Магию в Прави надо использовать реже, здесь остро ощущают чужие потоки. Еще раз глянула на колесницу — эх, на ней бы да к Сварогу. А на своих двоих, пусть и здоровых, сколько добираться придется. Решила все же без магии, ножками дотопать. От одного уровня к другому лестница ведет, вот по ней и дойдет.

Пошла по тропинке, выложенной удивительным нежно голубым камнем. Казалось, что по реке плывет, ан нет — поверхность твердая, зеркальная. Загляделась на свое отражение, и не заметила угрозы, только тень справа мелькнула, и все. Темнота.

Очнулась в богато изукрашенной горнице на пышной постели. Стол и лавки с богатой росписью. Искусные витражи на высоких окнах. Потолок и стены в ярких фресках, главный герой которых — немолодой мужчина с посеребренной головой, с золотыми усами и бородой. На груди у него знак быка. Быка! — Яга стряхнула с себя остатки сонливости и присела на кровати. Бык и дуб — символ Перуна. Она у него в доме! Оглянулась — легок на помине, стоит в дверях, недобро улыбается.

— Думала, сможешь проскочить мимо меня? Забыла, что границы Прави под моей защитой? Я вижу всех и знаю всё.

Яга молчала. Краем глаза заметила, что вот он ее платочек — подарок матери — на подушке скомканный лежит. Стало немного спокойнее.

— Приветствую тебя, Перун. Скажи, по какому праву ты против моей воли меня в свой дом привел?

— Я всегда прав в своем доме, — Перун угрожающе двинулся на Ягу. — А по какому праву твой драгоценный муженек мою Додолу украл и обманом соблазнил? Знал, что по-честному не получится, потому что меня она любит, меня! — Перун с грохотом опустил кулак на стол и Яге показалось, что искра промелькнула. «Сейчас он в меня молнией запустит, и закончится на этом моя жизнь непутевая», — с тоской подумала Ягиня.

— Не бойся, со свету сживать не буду, — недобро усмехнулся Громовержец. — В моем тереме останешься пока не надоешь мне. А там посмотрим.

— Разве ты не наказал Велеса изгнанием? Не он ли бродил по Яви неприкаянным хуже любого нищего? Перун, ты всевидящий, и кривить душой я перед тобой не буду. Наши пути-дорожки с Велесом разошлись, так что мое пребывание в твоем доме его только позабавит.

— Не пытайся казаться глупее, чем ты есть. Велес по доброй воле, чтобы твою жизнь выкупить, в Навь отправился. Тебе ли не знать, что уготовано Светлым в мире темных богов? Конечно, много воды с тех пор утекло, но никогда не поверю, что Велес к тебе стал равнодушным. А, значит, месть моя удастся на славу! Пусть на своей шкуре почувствует, каково это лишиться любимой из-за чужой прихоти.

Перун вышел, громко хлопнув дверью. Яга спустила ноги с кровати и повязала платок на голову. «Надо оставаться спокойной, и решение придет само», — твердо решила заложница. Попробовала открыть окна, сначала силой, потом магией. Бесполезно. Тоже самое с дверями. Да и где там! В этом месте средоточие силы Перуна. Никто не справится, никто. Она металась по комнате, как раненая львица, забыв решение оставаться спокойной и крушила все на своем пути. Но желающих зайти к ней в комнату, чтобы узнать, кто погром устроил, не нашлось. Рассчитывать не на кого, только на себя. Но что она могла сделать?

Перебив всю посуду, раскидав лавки и приготовленную для нее снедь, которую она снесла со стола одним рывком скатерти, Ягиня улеглась на кровати. Сил не было смотреть на этот разгром, она закрыла глаза и незаметно для себя заснула. Проснулась от тихого шороха, как будто кто-то открывал дверь. Подняв с пола вазу, которая чудом осталась цела, она встала за дверью, готовая этой на редкость крепкой посудиной врезать гостю по голове.

— Ягиня, — раздался женский шепот. — Надо поговорить.

— Кто это? — также шепотом спросила Яга.

Разлился приглушенный свет, и увидела Ягиня прекраснейшую из всех, кого ей доводилось встречать. Статная и пышногрудая, с копной золотых волос и с глазами цвета лесных озер, она по праву была первой среди самых красивых богинь Прави. Красота ее была чарующей. Нечто ускользающее и волшебное, как свет ее матери — Луны, заставляло вглядываться в прекрасный лик богини и не отрывать глаз. Гордая и сильная, она стояла перед взлохмаченной Ягиней с вазой в руке и изумленно смотрела на нее.

— Мне кажется, еще никто и никогда не пытался дать вазой по голове моему мужу, — с усмешкой сказала Додола. — А может, и зря.

Ягиня молча поставила вазу, подняла лавку и села на нее. Додола внимательно изучала молодую женщину, потом присела рядом.

— Я не одобряю действий мужа. Во-первых, потому, что уже все знают о том, что Хранитель прошел испытания Нави и направился в мир Света. Перуну ревность глаза застит, последствий он не осознает. Если Берегиня пропадет в Прави, начнутся большие неприятности. Мой долг, как верной жены (на слове «верной» Додола сделала акцент и быстро взглянула на Ягиню), не допустить этого.

А во-вторых, зачем мне нужна соперница в доме? Конечно, ты мне, прости за прямоту, в подметки не годишься, но мужчин предугадать невозможно. Поэтому я тебе помогу. Ты не против?

Яга быстро замотала головой.

— Одно условие — ты никому и никогда не расскажешь об этом небольшом инциденте. Перун резкий и вспыльчивый, но при этом добрый и великодушный. Никто не должен знать, что личную месть он поставил выше правил. Ты поняла? Отлично. Если забудешь о своем обещании молчать, я найду тебя и мало тебе не покажется. Ясно? Вот и договорились. Теперь о тебе. Бежать надо сейчас. Муж на пиру, но скоро ему захочется поразвлечься, и он направится к тебе. Времени мало, слушай внимательно.

Вход в Правь охраняет грифон, усмирить его можно буквально на несколько мгновений прикрыв ему голову волшебным платком. Тем самым, что у тебя на голове. Я помогу его успокоить, а ты накинешь платок. Готова? Тогда идем.

Супруга всевидящего бога встала, а вот Яга осталась сидеть на лавке, будто ее приклеили:

— Ответь мне, Додола, на один вопрос: правда ли, что Велес опоил тебя для того, чтобы взять? Что предложил вдохнуть аромат цветка волшебного, после которого ты в беспамятство впала? Я в это не верю. У него масса недостатков, но, чтобы вот так, обманом соблазнить жену Перуна… Неправда это. Скажи, что было между вами?

Додола долго смотрела на Ягиню, а потом, вздохнув, сказала:

— Что было, то быльем поросло. Ты замужем была семь дней, а вот побудешь с моё, тогда и поговорим. Но я виновата перед Велесом, что не вступилась за него перед Всевидящими. Испугалась. Надеюсь, что помогая тебе, искуплю свой грех хоть немного. Времени мало, ты со мной?

Справившись с легким приступом ревности, Ягиня кивнула. Додола накрыла Ягу покрывалом и приказала идти на шаг от себя, как будто она служанка, сопровождающая богиню. Вела Ягу какими-то тайными тропами и переходами. Несколько раз они чуть не попались охране, которой в доме у Перуна было не счесть. «Понятно, почему мать здесь не живет. Замучаешься разбираться в этих интригах, скандалах, расследованиях. Лучше уж без этого, хотя Ирийский сад уж больно хорош». Додола оглянулась на Ягу и тонко усмехнулась. Как будто мысли читала. И Яга сосредоточилась на выполнении задания.

Миновав лестницу, Додола вздохнула с облегчением. Чем ниже спускались, тем реже им попадались встречные. Наконец, мелькнула дорожка из голубого зеркального камня. Ворота были близки.

Ягиня разглядела изображение грифона на золотых воротах, ведущих к вершине Мирового древа, что покачивало кроной прямо за входом в Правь. Чем ближе они подходили, тем изображение выглядело живее. Казалось, оно разминает огромные крылья и мощные лапы, не отводя глаз от гостей. Додола сделал знак рукой остановиться и вовремя. Грифон встрепенулся и через миг ожил и возник у ног богини. Внимательно изучил ее и коснулся клювом одежды, слегка наклонив голову. «Признал правийку», — вздохнула Яга с облегчением. Додола стала нежно поглаживать его голову, приговаривая ласковые слова да еще и с присисюкиванием: «Кто это у нас такой красивый и храбрый? Соскучился по маме, лапушка. Кто любит, когда ему животик чешут?». Яга услышала обрывки ее лепетания и обомлела. Никогда бы не подумала, что грозный грифон, наводящий ужас на три мира любит, чтобы ему животик чесали. Но вот он улегся на спину, и Додола наклонилась к нему, дав Яге сигнал потихоньку подходить. Прекрасная супруга Перуна склонилась над грифоном, закрыв обзор, а тот зажмурил глаза от удовольствия. Яга точным движением кинула платок, который упал грифону на голову. Раздался здоровый храп. Додола кивнула: «Иди, не теряй времени». Яге не надо было повторять дважды — он рванула вперед, открыла дверь, полетела вперед и упала прямо на корни Мирового дерева. Того самого, что рос из Алатырь-камня.

Она была на краю удивительного утеса, который, казалось, был создан из чистейшего прозрачного стекла. От его граней отражался свет и озарял собой все вокруг. Глубоко внизу она рассмотрела водяной поток, который нес свои воды вперед, образуя пороги и на изгибе разделялся на четыре реки. «Это же и есть источники, насыщающие мир силой живительной», — ахнула Берегиня и внимательно рассмотрела место, в котором оказалась. Она стояла на вершине престола света, сердца мира, на котором Сварог начертил сакральные символы, коими выведены незыблемые основы вечной мудрости богов — Вселенского Кона Прави. Не было камня на земле белее, прозрачнее и красивее, чем этот изначальный камень — Всем камням Отец. Он видел все: и как зачался весь Белый Свет, и как Солнце засияло, и как звёзды в небесах появились, и как жизнь зародилась на Земле. Начало начал. Из него росло Мировое Древо, корнями в нём упрочившись, а крона возвышалась у входа в Правь, и тем самым соединились Небо и Земля.

Она преклонила колени и слова клятвы сами вырвались из ее губ:

«Бел-горюч камень Алатырь

Всем каменьям в мире мать и отец,

Скрываешь ты силу могучую

И силы той конца нет.

Силу и славу, твердость и ярость

Даждь мне в бою.

Пред тобой преклоняю колени!

Отопри память,

Открой сердце,

Дай войти силе великой, силе безмерной.

Направлю эту силу только во благо.

Да будет клятва моя нерушима,

Слово крепко, как сам камень Алатырь».

С последним словом клятвы она выдохнула и немного откинулась назад. Взгляд ее остановился на письменах Сварога и ей показалось, как золотистый ручеек от корней Мирового дерева течет к вязи слов Перворожденного и те начинают светиться. Она почувствовала тонкий, но сильный аромат и внимательнее вгляделась в корни дерева. Там, преодолев твердыню камня и вековые древесные путы, пробился цветок. Такой сильный и решительный, с виду он был нежным, хрупким и прекрасным. Девять белоснежных лепестков собрались в форме воронки, а вокруг них расположилась алая звезда из чашелистиков. Сбылось предначертанное: «явится громом с ясного неба, когда снег укроет землю, незадолго до самой длинной зимней ночи. И содрогнутся от радости небо и земля, принимая истинного. И заплачет от радости небо дивными слезами, а земля родит цветок, такой красоты, которого раньше не видывали».

Она почувствовала, как силы земли, воды, ветра, камней, деревьев — всего сущего стекаются к ней, переполняют ее. Она была сильна, как Истинная. Вспомнила все, чему ее учили. Ясно осознавала, что встреча с Велесом состоится скоро. Теперь не страшно — она к ней готова. Но перед тем, как мечи из ножен достать, поговорить с ним надо. Пришла ее очередь вопросы задавать.

Впереди ждут не только битвы: скоро она встретится с мамой, и уж добьется от нее правды о родителях. Больше сказок о том, что Макошь об этом понятия не имеет, слушать не будет. Ее ждут в милом селении, Агнеша и Велимудр, наверное, с ума сходят от волнений. Девана — нрав у нее истиной правийки, но какой уж есть. И табун свой она оживит: пусть днем по просторам земли ее бегают, а уж ночью свой долг выполняют.

«Эх, дел невпроворот, пора возвращаться домой, — с удовольствием думала Берегиня, вставая с колен и наслаждаясь силой, которая в ней бурлила. — Одним шагом. Как в былые времена, а может даже и лучше, выше, быстрее. Не было во все времена Хранителя, который дважды испытание прошел. Теперь есть. И как говорится, кто не спрятался, я не виновата».

Оглавление

По праву памяти

  Глава1. Пробуждение

  Глава 2. Волшебный пендель

  Глава 3. Новое знакомство

  Глава 4. Привет от Прави

  Глава 5. Неудачи

  Глава 6. Тем временем, в деревне

  Глава 7. Неприятный сюрприз

  Глава 8. Тайное становится явным

  Глава 9. Игры с зеркалом

  Глава 10. Весне дорогу!

  Глава 11. Предчувствие

  Глава 12. Иван Купала

  Глава 13. Молодка

  Глава 14. Гость

  Глава 15. Встреча с Верховными

  Глава 16. Мать

  Глава 17. Испытания