Ваджра на монетах Чагатаидского государства [Павел Николаевич Петров] (fb2) читать постранично

Ваджра на монетах Чагатаидского государства

История вопроса обнаружения необычных знаков на монетах первой трети XIV века начинается в середине XX века. Причем эти знаки были известны исследователям еще столетием раньше, но на них, видимо, смотрели как на орнамент. Причиной тому послужили два следующих обстоятельства: 1) не существует канонов на изображение буддийских «символов» — предметов; 2) поле монеты мало по размеру и не дает резчику возможности подробно отображать все детали, что приводит к стилизации изображения. Замечу, что изображения на монетах до определенной степени разнообразны, но при этом всегда узнаваемы (см. рис. 1, №1—5). Все перечисленные особенности изображений требуют от автора статьи доказательств их принадлежности к буддийской религии. Поскольку существуют и другие взгляды на суть этих орнаментальных построений, то существует потребность подробно рассмотреть и некоторые альтернативные точки зрения.

Рис. 1. Варианты дордже на монетах (1—5) и в иконографии (6—10)

На монетах Чагатаидов XIV века после правления Кепека (718—725/​1318–19—1325) и до начала чеканки ханом Тармаширином (728—735/​1328—1335) монет с мусульманскими легендами устойчиво помещалось орнаментальное построение, разделявшее поле монеты чаще на две равные части. Такой же разделитель встречается и на некоторых выпусках городов Алмалыка и Бухары при Йесун-Тимуре. Это построение М. Е. Массоном было названо нишаном^[121]. Но, к сожалению, точного смыслового определения в рамках нумизматики этому термину дано не было. В любой науке термин всегда обозначает нечто конкретное и не может иметь нескольких смыслов. У М. Е. Массона такой четкости не получилось. С одной стороны, этот знак был назван «разделительным нишаном», что по смыслу соответствует некой композиционной графической единице. С другой стороны, нишану были приписаны свойства тамги — соответствие ее вида имени того или иного чагатайского хакана. Автор даже соотнес анонимные с нишаном монеты в одном случае с выпуском Дува-Тимура и Ильчикидая, а в другом — Тармаширина^[122] (рис. №IV, V, VI).

نشان (нишан) — «признак, знак, значок; / метка, заметка, отметка, примета, указание, след; / цель, мишень; / знак отличия, орден; / герб»^[123]. То есть это персидское слово имеет несколько смысловых значений — от метки до герба (Яценко С. А., 2001, с. 4).

Рассмотрим внимательнее доводы М. Е. Массона. Он пишет о самаркандских дирхемах 726 г. х. (1326 г.): «Судя по своеобразию разделительного нишана, они не принадлежат чекану Тармаширина, но не походят также на типы монет Кепека. Очевидно, они были выпущены в период кратковременных правлений одного из двух сыновей хана Дува — Ильчигидая или Дува-Тимура…» (Массон М. Е., 1957, с. 95). Рассматривая анонимный дирхем Орду Базара того же 726 г. х. с монгольской легендой кутлуг болсун, отнесенного А. К. Марковым к Дува Тимуру или Ильчикидаю, М. Е. Массон отмечает: «Благодаря Таласскому кладу есть возможность сделать более определенное приурочение. Самаркандские дирхемы несут не только отличный по деталям нишан, но и ясную характерную легенду: „Нет созидания без справедливости“. Поскольку эта формула повторена ранними монетами Тармаширина из нашего клада, естественнее всего предположить, что она была заимствована от последнего по времени правителя, то есть что все девять самаркандских дирхемов с их индивидуальной тамгой принадлежат Дува-Тимуру, а следовательно, монету Урду-Базара с иным разделительным нишаном можно с большой долей вероятности приписывать Ильчикидаю» (Массон М. Е., 1957, с. 95).

Именно две эти процитированные выдержки и являются основными и единственными аргументами в цепи рассуждений автора по поводу персонализации нишанов. Из всего сказанного видно, что М. Е. Массон оперировал видовым вариантом изображения нишана в целом. Из рассуждений автора неясно, что за своеобразие разделительного нишана на самаркандских дирхемах он обнаружил и почему это неясное своеобразие не позволяет отнести эти монеты к правлению Тармаширина! Непонятно также, на каком основании легенда нет созидания, кроме как со справедливостью (более точный перевод), использование которой, без сомнения, началось при Ильчикидае или Дурра Тимуре (Дува Тимуре) и продолжилось, возможно, при Тармаширине, именно в 726 г. х. на самаркандских монетах соотносится только с именем Дурра Тимура? В рассуждениях ученого полностью отсутствует какая-либо доказательная база.

Несколько иной вид нишана на монетах, битых на одном и том же, а тем более на разных монетных дворах, не доказывает ровным счетом ничего, особенно пока не выяснен смысл этого изображения. Автор привел четыре варианта изображений нишанов, зафиксированных им на монетах Таласского клада, и каждый из них соотнес с именем конкретного хана. Но этих видов существует значительно