"Больная. Любовный роман" [Анастасия Котова] (fb2) читать онлайн

"Больная. Любовный роман"

Задолго до основных событий

…Расставание для Сергея прошло очень тяжело. Давняя возлюбленная призналась, что встречается с другим и собирается выйти за него замуж. Сергей выгнал ее, но в глубине души все же надеялся, что девушка бросит своего любовника и вернется. Он ее простит, и они продолжат жить счастливо, как и раньше.

Но это всего лишь иллюзия, бред больного разума. На самом деле реальность куда суровее смелых желаний.

Сергей остался совсем один. Через неделю ему пришлось переехать к маме, работающей преподавательницей истории в местном университете. Ее квартира находилась в Березовском. Сергей же жил в центре, в Кемерово, вместе со своей девушкой. Иногда он заезжал в гости к матери, и они подолгу разговаривали, обсуждая насущные дела.

Что сказать, Галина Сергеевна приняла своего сына с распростертыми объятиями. Сергей стоял на пороге, понурый, с грустным лицом. Сумка с вещами сама выпала из рук. Он закрыл лицо руками и сполз по дверному косяку, проклиная себя за слабость и излишнюю доверчивость.

Галина Сергеевна подбежала к нему:

– Что случилось?!

Сергей со стоном освободил лицо и затуманенным взором посмотрел на мать.

– Ты пил???

Он икнул и, ухмыльнувшись, кивнул.

– Боже ж ты мой, – тяжело вздохнула несчастная мать, приняв его поведение близко к сердцу, – что с тобою происходит, Сережа?

– Ничего, я просто оказался третьим лишним. Ведь удобнее завести мужика на стороне, чем довольствоваться малым, верно, мама?! – язвительно и одновременно грубо произнес Сергей.

– О чем ты?! Ты поссорился со своей девушкой?

– У меня больше нет никакой девушки! – гневно ответил Сергей, резко поднявшись на ноги. – Если ты про ту шлюху, которая со мною спала, то, к твоему сведению, у нее есть кобель, к которому она и ушла! Как говорится, скатертью дорожка!

– У нее появился мужчина?..

– Конечно! Зачем ей неудачник, которому под сраку лет, – сказал Сергей, икнув, – и который даже не в состоянии ее нормально трахнуть. Как меня все это достало… Оставьте уже меня, бл…ть, в покое! – рявкнул он под конец, не выдержав, и удалился в спальню, уснув прямо в одежде.

Утром, пошатываясь, Сергей спустился на кухню. Открыв кран, он начал жадно пить холодную воду, а потом, через некоторое время, понял, что произошло, и, опустившись на холодный пол, тяжело вздохнул. С трудом приподнявшись, Сергей взял со стола пачку сигарет и прикурил, смачно выпустив табачный дым.

Галина Сергеевна застала его на кухне, почти голого, растрепанного, уставшего, с синяками под глазами, едва протрезвевшего и несчастного. Она подбежала к нему, пытаясь поднять на ноги, усадила на стул и присела рядом, сверля недоуменным взглядом.

– Перестань! – одернула Сергея мать, забирая очередную сигарету из рук.

Наступило долгое молчание.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Останусь один. Хватит с меня этих шлюшек.

Галина Сергеевна вздернула бровь. Она внимательно на него взглянула.

– Вот так сразу? Неужели даже не подумаешь?..

– А о чем думать-то?! – заорал Сергей. – Хватит с меня постоянного вранья! Подумаешь, один останусь… другим же лучше будет!

– Другим может и будет, но тебе нет.

Сергей мрачно отшвырнул недокуренную сигарету, налил холодной воды и выпил залпом. Жестом остановил мать от ненужных объяснений и произнес:

– Плевать. Достаточного того, что я уже пережил.

– Не передумаешь? – услышал он вслед.

Сергей смотрел на нее некоторое время и ответил:

– Нет. Не передумаю.

***

Жизнь Сергея спустя пару лет кардинально изменилась: после разрыва с любимой девушкой начальник таки назначил его своим главным заместителем. Он выделялся среди обычных работяг как самый ответственный и умный. Ему выделили отдельный кабинет и внушительно подняли зарплату. Сергей начал работать в крупной городской строительной компании города Кемерово.

После расставания Сергей переехал к матери. Прожив с нею два года, он смог заработать на собственную квартиру в центре города, недалеко от того места, где он проживал с бывшей девушкой, хоть и каждый кустик, каждое деревце напоминало ему о любимой, смириться же с потерей Сергей смог не скоро.

Галина Сергеевна была рада за него. Как-никак, сын смог устроить собственную жизнь, однако ее очень тревожило его обещание. На самом деле Сергей не всегда оставался один. У него в квартире часто появлялись посторонние девушки, но лишь на одну ночь – таким способом, он пытался заглушить боль, которую ему оставила предыдущая пассия. На эту тему Сергей не желал ни с кем общаться. Давние знакомые намекали ему, что пора бы уже и жениться. За спиной его называли бобылем за нелюбовь к противоположному полу. Сердечные раны с годами не затягивались и кровоточили при малейшем случае.

– Сереж, ты когда уже найдешь себе кого-нибудь? – Татьяна, его давняя знакомая, не раз начинала разговор на эту тему. – А то так и останешься бобылем. Все-таки ты неплохой мужик, с руками, зарабатывать умеешь. Что тебе мешает познакомиться с девушкой? Твоя бывшая пассия?

Сергей бросил на нее пристальный взгляд. И снова уткнулся в свои бумаги.

– Да ну их, этих баб! Им вечно чего-то не хватает. То ли приключений на пятую точку, то ли мозгов… Не хочу больше обжигаться. Да и возраст уже не тот.

– Ну не все же такие, – поморщилась от неприятного тона Таня. – Да и причем тут возраст? Тебе всего лишь тридцать девять. Ты считаешь это старостью? Решил поставить на себе крест?

Сергей ничего не ответил.

Со временем он начал замечать, что одиночество его тяготит. С одной стороны, наивно думать, что в свои несчастные тридцать девять ты кому-то еще нужен. С другой… за деньги ведь можно купить не только человека, но и чувство. Но Сергей хотел любви, тепла, заботы, как и любой нормальный человек. Свои переживания он держал при себе, боялся, что его не поймут – ему хотелось сохранить лицо серьезного человека, а не слюнтяя.

Где же ему найти приличную девушку, которая сможет полюбить за красивые глаза?..

Однажды Галина Сергеевна сильно приболела. Частые нервные срывы, стрессы, напряжение… Врачи направили ее в кемеровскую областную психиатрическую больницу для лечения. Несчастная женщина возмутилась: она не похожа на сумасшедшую, и с ее психикой пока все в порядке.

Сергей смог ее уговорить, и на следующий день они вместе отправились на другой конец Кемерово, в больничные городки на Волгоградской улице.

Кемеровская психиатрическая больница многим отличалась от своих сверстниц: на обширной территории находились двухэтажные здания из красного кирпича. Они ограждались с двух сторон широким железным, выкрашенным в зеленую краску, забором, калитки которых перевязывали веревками, дабы больные не покидали внутреннего дворика, предназначенного для прогулок.

Мужчины и женщины, дети и подростки были размещены в отдельных отделениях.

Внешне психбольница казалась обычным санаторием. Красота этого места впечатляла: рядом с асфальтированными дорожками росли деревья и сосны, высокие деревья. Вокруг решетчатых заборов специально высадили кустарники и цветы, расставили скамейки и лавочки, биотуалеты. Воздух здесь был чист, словно в лесу.

Единственное, что портило впечатление, находящиеся неподалеку разрушенные постройки, однако никакой угрозы они не представляли.

Перед входом построили пятиэтажное здание – главный корпус. Перед ним двое юношей в больничной одежде подметали дорожки и при этом старались не мешать посетителям. Надзиратели, две полные санитарки в белых халатах, стояли в сторонке, внимательно наблюдая за пациентами.

Сергею пришлось муторно: сначала он с мамой провел много времени в очереди. Молодой врач долго выспрашивал его о состоянии психического здоровья матери. Довольно намучившись, их, наконец, отправили в приемную, откуда Галину Сергеевну отправят в соответствующее ее самочувствию отделение.

Время медленно клонилось к обеду.

Еще сидя в очереди, Сергей заметил седовласую женщину с молодой девушкой рядом. Сначала он принял ее за бабушку, но после оказалось, что это мама той самой девушки.

Сергею приглянулась девочка, но не успел он ее толком разглядеть, как их позвали в приемную. Туда же отправилась и Галина Сергеевна, которой пришлось отвечать на провокационные вопросы.

Строгие женщины в белых халатах сидели по оба конца длинного стола и что-то записывали в большие тетради.

Девушку усадили в один конец, а маму Сергея – в другой. Сам Сергей присел на лавочку, чтобы поближе рассмотреть понравившуюся незнакомку. Красивая, с длинными темно-русыми волосами, собранными в хвост, худенькая, стройненькая. Взгляд Сергея упал на неприкрытые ноги в балетках и белых носочках. Сквозь розовую майку с Микки-Маусом просвечивала девичья грудь, а бедра прикрывали короткие джинсовые шорты.

Девушка лишь кивала в ответ, при любых вопросах поджимала губы и опускала глаза. Навряд ли она видела Сергея, откровенно рассматривающего ее. «Настоящий эталон красоты», – подумал он тем временем, но тут же вспомнил свое давнее обещание не влюбляться. Сергей пытался отвернуться, делая вид, что девушка ему неинтересна, но потерпел неудачу. Незнакомка крепко засела у него в голове.

В это время она встала во весь рост и распустила косы. Кончики темных волос едва достигали пышных бедер. Сергей залип на её телодвижениях: вот девушка встает в сторонку, поднимает майку, чтобы медсестра смогла ее послушать. И тут же обиженно охнул, не увидев прелестных девичьих бугорков.

Сергей не слышал разговора дежурного врача и его матери. Он с тревогой наблюдал за плачущей в сторонке незнакомой девушкой. Она вполголоса о чем-то умоляла свою маму, но та лишь крутила головой.

Сергей хотел утешить девушку, но передумал. Не время. Она навряд ли его послушает, ведь девочка убита происходящим. Но ему было очень интересно, что же такое произошло в ее жизни, что теперь она вынуждена провести большую часть времени в психиатрической больнице.

– Что, девочка понравилась? – ехидно произнесла Галина Сергеевна.

Сергей вздрогнул, не заметив, как мать к нему подошла.

– О чем ты? Я просто слушал твой разговор с врачом, – он сделал серьезный вид, не желая, чтобы его раскрыли.

– Ты когда врать научишься? – прервала его мама. – Нетрудно догадаться, по какой причине ты сел рядом с девочкой. Что, гормоны взыграли?

– Ох, мама, мама, если бы не больница, я бы сказал о тебе все, что думаю! – вспылил Сергей. Его очень задел тот факт, что мать поймала его на том, как он поглядывает на девушку, которая, что уж скрывать, очень ему понравилась.

Но не окажется ли эта девочка подобием его прошлой любви?

– Сергей, я же отлично тебя знаю, – улыбнулась Галина Сергеевна. – Ты покраснел, стоило мне о ней заговорить. Неужто твоя давняя клятва дает сбои? – она подошла к Сергею и похлопала его по плечу. – Это к лучшему. Ты все равно не сможешь всю жизнь прожить один.

– Мать…!

Спор прервала полная санитарка, пришедшая из соседнего отделения. После короткого разговора с врачом она попросила следовать за ней. Сергей заметил, что девушка уже успела переодеться в старенький спортивный костюм и собрала длинные волосы в пучок. В руках она держала фиолетовую куртку.

«Какие прекрасные плечи!»

Девочка шла с грустным лицом, опустив глаза в пол. Пожилые женщины разговорились между собою, жалуясь на недостойное поведение своих детей.

Санитарка привела их к двухэтажному зданию. Ловким движением открыла калитку, пропустила посетителей, затем, распахнув входные двери, жестом пригласила войти:

– Велком ту больница!

Новеньких повели к медсестре.

Через несколько минут девушка вернулась в фойе и со слезами на глазах бросилась к маме. Она горько плакала, умоляя не бросать ее. Ответ родной матери убил ее окончательно: увы, она приедет лишь забрать девушку домой, когда врачи выпишут дочь из больницы.

Мама помахала девушке рукой на прощание и ушла.

Когда двери захлопнулись, девочка бросилась вон из фойе с громкими рыданиями.

Всю дорогу до дома Сергей думал об этой девочке. Красивая, стройная, но совершенно несчастная.

Прошло два дня.

Сергей намеревался попасть к маме: проведать ее, узнать состояние ее здоровья.

Все это время он не прекращал думать о девушке, которую увидел в психбольнице. Кто она? Почему мама отправила ее в столь адское место? Сергей даже боялся предположить, насколько плохо может быть этому райскому цветку в настоящей преисподней психов. Его даже передернуло. Нужно поговорить с матерью и выяснить, кто эта девочка и почему она находится в больнице.

Дорога заняла немало времени. В обычный будничный день въезд в центр оказался забит машинами и автобусами. Гигантская пробка растянулась на несколько километров. Сергей возвращался из маленького поселка, находящегося рядом с городом. Начальник поручил ему выполнить небольшое задание. На это ушло все утро.

Сергей негодовал: он проголодался и устал от мучительных пробок. Неужели он не попадет к матери и не увидит ту девушку? С каждой минутой Сергей волновался все больше, посматривая на часы и недовольно цокая. Обстановка злила и нервировала. Время, проведенное в пробке, было мучительно долгим.

Машины внезапно сдвинулись с места, уступая дорогу. Видимо, автомобилисты нашли обходный путь, чтобы не стоять в гигантском заторе весь день. И, едва красный «Пежо» отъехал, Сергей немедленно свернул влево и обходными путями добрался до психбольницы.

Возле больничной автостоянки было тихо. Припарковавшись неподалеку, Сергей покинул машину, поставив ее на сигнализацию, и направился в городок, задыхаясь от жары.

Первые летние деньки давали о себе знать. Жуткая духота царила во всем городе, заставляя людей страдать. Сергей, одетый в водолазку и джинсы, чтобы не обжечься, тоже мучился от адской погоды: он выпил вторую бутылку минеральной воды, прячась от солнечных лучей в тенях деревьев. Но это не приносило облегчения. Сергей готов был отдать полцарства за прохладу.

Сергей свернул на асфальтовую дорожку и направился в отделение, где лечилась Галина Сергеевна. Его шокировало, как несчастных больных женщин выпускали гулять по невыносимой жаре. Но они не выглядели такими уж несчастными, наоборот, дамочки были рады такой погоде. Расстелив банные полотенца и покрывала, задрав майки и расстегнув бюстгальтеры, пациентки наслаждались приятными солнечными лучами, выпивая воду из пластиковых бутылок, что приносила им совсем юная цыганка.

И среди всего этого бардака находилась она, та самая желанная девочка.

Санитарка заметила приближающегося Сергея и предусмотрительно открыла калитку, пропуская его внутрь.

Сергей начал искать знакомые лица. Мама проводила время в беседке, надев легкий атласный халат и размахивала изящным веером, жалуясь на духоту. Она спорила с рядом сидящей женщиной. Девушка же находилась неподалеку. Незнакомка прижалась к холодной решетке беседки, задрав ноги на лавочку. На ней были всего лишь черная маечка и трусики. Девочка не обращала внимание на приходящих сюда мужчин.

– Привет, – устало поздоровался Сергей. Галина Сергеевна, заметив сына, бросилась к нему в объятия. – Как ты? – он присел рядом.

Однако его взгляд тут же упал на девушку. Сергей печально вздохнул: она крепко засела у него в голове и не давала покоя ни днем, ни ночью.

– Да все хорошо, если, конечно, не считать, что погода в последние дни просто отвратительная, – пожаловалась матушка. – А у тебя как дела? Ты что-то грустный. Что-то случилось?

– Да все нормально, – отмахнулся Сергей. – Работа – дом, работа – дом, ничего не поменялось.

– Разве? – Галина Сергеевна в упор посмотрела на него. Сергей, не выдержав пристального взгляда матери, отвернулся. – Кажется, ты смотришь со-о-овсем в другую сторону… на во-о-он ту девочку, – улыбаясь, она кивнула на незнакомку. – Что мешает тебе познакомиться? Твоя давняя клятва?

– Я не могу, ма… – простонал Сергей. – А вдруг у нее кто-то уже есть?

– Но она же тебе нравится, верно?

Он только тяжко вздохнул.

– Не беспокойся. Мы с ней лежим в одном отделении, иногда общаемся между собой. Девочка она замкнутая, но очень добрая и доверчивая. Жаль ее, конечно, но тебе не стоит так бояться. Простого общения еще никто не отменял. Девочку эту почему-то никто не навещает, но я надеюсь, что все-таки родственники про нее когда-нибудь вспомнят.

1

Обычная психбольница стала моим вторым домом. Личные и не очень приятные обстоятельства заставили меня уехать сюда и поселиться здесь. К тому же я серьезно больна и нуждаюсь в лечении. Мама моя не могла навещать меня не только из-за преклонного возраста, но и из-за сахарного диабета, который в последние годы окончательно ее подкосил. Со старшей сестрой мы давно не общаемся, у нее и так дел выше крыши. Однако я не чувствовала себя одинокой. Наоборот, я была счастлива, что смогу отдохнуть после всех пережитых неприятностей.

…Прошла неделя. Все свое свободное время я проводила в палате среди таких же больных. Мне пришлось пройти необходимые процедуры и сдать все анализы, прежде чем мне назначили лечение.

– Анисимова! Мельникова! Епифанова! На флюорографию! – высоким голосом произнесла Наталья Владимировна, маленького роста женщина. Она работала медсестрой в нашем отделении и водила больных по другим корпусам. Разные медицинские процедуры проходили в разных отделениях. Флюорография находилась в одном месте, а лечащий врач, занимающийся выписками пациентов – в главном корпусе.

В тот момент я находилась на первом этаже. Новеньких оставляли в четырнадцатом отделении, среди тяжелобольных, и, если больной оказывался не настолько тяжелым, его поднимали на второй этаж, к более спокойным. Там даже санитарок не было – подобные пациенты в присмотре не нуждались.

Нам выдали теплые длинные халаты – шел проливной дождь, было прохладно. Нас собрали в небольшую кучку, и Наталья Владимировна, дамочка с кудряшками и в очках, повела нас в первое-третье отделение, которое находилось при въезде в больницу. Огромное трехэтажное здание из красного кирпича. Большая его часть пряталась за густой листвой. Рядышком расположилась так называемая парковка – обычное место, где оставляли свои машины работники и посетители.

В этой же части больницы все поросло травой, кустарниками и деревьями. Среди густой растительности пряталось здание, где просушивали матрасы и подушки – больные, бывало, писали под себя, из-за чего на большинстве матрасов пришивали специальную клеенку.

Все дорожки в этом месте были заасфальтированы. Каждое будничное утро, медсестра по рабочим вопросам, что отводила большую часть пациентов на работы, брала больных из отделения, и они, прихватив метла, убирали упавшие с деревьев листья. И так было изо дня в день. Люди, что лежали в психбольнице, обязаны были работать – убирать отделение, если потребуется, помогать в столовой, ходить на работы в другой конец больницы, поливать цветы или чистить дорожки. Если не выполнял предписанные врачом обязанности, считалось, что ты еще болен – здоровый человек лениться не будет.

Я шла вместе со всеми, стараясь не отставать. Мне все еще было ужасно плохо – прошло слишком мало времени после нашего с мамой прощания. Мой мобильный оставили у старшей медсестры на втором этаже, и позвонить я смогу очень нескоро.

Мы поднялись на третий этаж. Возле кабинета с табличкой “Флюорография” стояло пара человек из других отделений. С ними была медсестра, прижимающая к груди папку с карточками. Она выглядела очень молодо, на плечах лежали кудрявые темно-каштановые волосы, и медсестричка все время подшучивала над пациентами, которые отвечали ей тем же. Несмотря на столь тяжелую работу, у здешних работников всегда сохранялось отличное чувство юмора. Похныкать не получится.

За первые два дня я умудрилась познакомиться и с пациентами, и с медработниками, что посменно дежурили на первом этаже. Я впервые увидела в отделении медбрата и санитара: обычно с нашими работали женщины. Не сказать, что они выглядели крепкими ребятами, вполне нормальные мужчины, не амбалы, как это принято в столь специфическом месте. Зато сдачу дать могли на “ура”.

Мы сели на лавочку рядом с дверью. Наталья Владимировна вошла внутрь, перед этим вежливо постучав в дверь. Когда ребята из других корпусов вышли и ушли вместе со своей задорной медсестрой, наступила наша очередь. Я была самой последней, и, когда все окончилось, нас повели обратно в отделение.

В дневное время на первом этаже было шумно: людей много, палат больше. В шестнадцатом отделении всегда царили тишина и спокойствие: тамошние обитатели либо читали книги, ибо им это разрешалось, либо смотрели телевизор, либо ходили друг к другу в гости и общались на свои личные темы.

Утром поднимали новеньких очень рано. Им выдавали баночки для анализов и отправляли в туалет. После этого их отводили в процедурную, где из вены брали кровь на СПИД. Затем приходила совершенно другая медсестра и брала кровь уже из пальца, на сахар. По понедельникам приходил гинеколог, а за ним – терапевт.

После завтрака, обеда и ужина больных выводили на прогулки.

После обеда проходил и сонный час: пациентам давали какое-то время на отдых, а затем выводили на улицу, во внутренний двор, огороженный забором. К нему никого не подпускали, как и в этот раз.

Я лежала в постели, свернувшись в клубок, и прислушивалась к крикам санитарок, собирающих больных на прогулку. Мне не хотелось никуда идти, но пошла вместе с остальными: именно сегодня решили вывести всех, чтобы проветрить помещение – кто-то опять накурил в туалете.

– Еще раз увижу, что курите в туалете, отправлю на первый этаж! – крикнула нам Валентина Алексеевна.

Перед двухэтажным зданием из красного кирпича располагался небольшой дворик, на котором располагались две крупные деревянные беседки, пару железных лавочек, небольшая скамейка и пеньки, на которые больные усаживались, считая птиц или думая о чем-то своем. Медсестры и санитарки устроились возле небольшого крыльца, присматривая за больными.

Дворик медленно заполнялся людьми. Начали приходить посетители.

После обеда я позвонила маме и поинтересовалась ее здоровьем. Разговор немало расстроил. Голос у нее осел, стал очень печальным. Меня это взяло за душу, и я едва сдержала слезы. Тоска не давала вдохнуть воздуха полной грудью. Я забрела в полупустую беседку, уселась на скамейку, вытянув ноги, и, поддавшись тяжелым мыслям, расплакалась. Мне было плевать, заметят ли мою истерику медсестры или нет.

Вытирая слезы, я осмотрелась.

Взрослые женщины курили сигареты и обсуждали личную жизнь. Молодые девушки сидели на полянке под солнечными лучами и вполголоса разговаривали о чем-то своем. Я засмотрелась на забор из железных прутьев, по ту сторону которого ходили люди с набитыми продуктами сумками и пакетами. Стоял приятный гул, дул прохладный летний ветерок. Врачи, женщины в годах, поспешно уходили домой, попутно прощаясь с больными.

Недалеко сидела пожилая светловолосая дама, прикрыв голову легким платком. Летняя погода доставляла ей неудовольствие. Она пребывала в одиночестве, ожидая кого-то. Женщина нервно размахивала красивым веером. Я замечала на себе ее взгляды, но виду не подавала.

Через мгновение появился мужчина – альбинос, худой, высокий… чересчур высокий. Ему пришлось пригнуться, чтобы пройти в беседку. Оказалось, что это сын той самой пожилой дамочки с веером. Незнакомец бросил на меня короткий взгляд и подошел к женщине – она радостно его обняла.

И как ей это удалось, он же такой высокий…

Я окинула мужчину грустным взглядом и вернулась к своим раздумьям. Пусть он и красивый, но наверняка уже женатый.

Но тут стала замечать, что альбинос поглядывает на меня и о чем-то шепчется со своей мамой. Та в ответ лишь пожимала плечами.

Я вновь вернулась к своим воспоминаниям. Расставание с мамой прошло очень печально, если не сказать – трагично: она плакала, прижимая меня к груди, и просила быть осторожной. Едва входные двери закрылись за нею, я прямиком бросилась к окну и долго смотрела ей вслед, поспешно вытирая слезы.

– Почему ты плачешь?

Я, вздрогнув от неожиданности, поспешно повернулась и увидела того самого альбиноса. Он присел рядом со мною и мило улыбнулся.

– А вам какое дело? – грубо ответила я, отворачиваясь.

Действительно… – растерянно пробормотал он. – Просто это чересчур страшное место для такой девушки. Как ты здесь оказалась?

– По приглашению, – саркастично ответила я. – Зачем вы спрашиваете?

Альбинос снова растерялся, смутился и покраснел. Он не знал, что ответить.

– Ну-у… просто интересно стало…

– Интересно?! – воскликнула я изумленно.

– Ну да. – Мужчина мысленно ругал себя за неудачное начало разговора. – Надеюсь, родственники тебя навещают…

– Нет. Меня никто не навещает. Еще вопросы?

– А как же… родные, друзья… любимый человек, в конце концов? Неужели ты здесь совершенно одна?

– Конечно. Мама моя болеет, друзей у меня нет… Зачем вам все это? – я настороженно смотрела на него.

– Ну… Я не знаю, как это объяснить…

– Отлично, – перебила я его. – Это все вопросы?

– Хотелось бы узнать твое имя.

– Анастасия.

– Сергей, – тут же откликнулся мужчина, улыбнувшись. Улыбка у него красивая, ничего не скажешь. Однако я не могла понять, что человеку от меня понадобилось. – Так все же, почему ты плачешь? И, прости за бестактный вопрос, сколько тебе лет? Выглядишь ты просто больно молодо.

– Я скучаю по маме. Мне ее очень сильно не хватает... – сказала я, поспешно вытирая рукавом куртки слезы. – Мне девятнадцать… в апреле… исполнилось… Простите… Извините… – бормотала я, дрожащими руками доставая носовой платочек.

– Ну не надо так нервничать. – Сергей успокаивающе похлопал меня по плечу. – Я тоже одинок. Из родных только мама.

– Это она? – я кивнула на женщину, которая, заметив мой взгляд, мило улыбнулась.

– Да. Она немного приболела. Я частенько навещаю ее, – объяснил мужчина. – Мама рассказывала, что ты здесь уже много времени. Честно признаюсь, я не первый день наблюдаю за тобой…

– Наблюдаете за мной? – Сергей коротко кивнул. – Но для чего? Что вам от меня нужно? Я обычная девушка…

– Не беспокойся. Мне от тебя абсолютно ничего не нужно. Я просто хочу пообщаться с тобой. Понимаешь, мама легла сюда в тот же день, что и ты. Может быть, ты меня видела в приемной, – он вздохнул. – Да, она самый близкий для меня человек, но с того момента ты не выходишь из моей головы. Я решил познакомиться с тобою поближе. – Мужчина заметил мой изумленный взгляд. – Как бы странно это сейчас не прозвучало…

– Я вас не понимаю, – удивленно произнесла я. – Толком скажите, что вам нужно. Вы ищите девушку?

– Видишь ли, моя хорошая, мне тридцать девять, но у меня нет семьи. Нет любимой, нет детей. Мне даже поговорить бывает не с кем. Мама – занятой и больной человек, ей не до меня. Она сама понимает, что мне плохо одному, но…

– Но вы не можете найти свою единственную. Понятно, – протянула я.

Пауза.

– Но ты же вроде не против общения, верно? – Сергей с надеждой посмотрел на меня.

– Не против. Но я, в самом деле, ничего не понимаю. Зачем со мной общаться? – я пожала плечами. – Хотя дело ваше. Если вы так хотите – валяйте.

Спустя время Сергей посмотрел на золотые часы на своей руке и спохватился. Вскочил и поспешно произнес:

– Прости, Настюша, мне пора. У меня слишком много работы...

– Пока, – я равнодушно пожала плечами, краем глаза наблюдая, как он поспешно прощается с мамой и убегает.

2

Прошло еще два дня.

Мое лечение продолжалось.

Я стала больше общаться с другими больными, проводя вечера в тесном дружеском кругу молодых и старых, рассказывающих свои истории и случаи из жизни. Иногда я звонила маме и спрашивала о ее самочувствии. Телефонные разговоры не обходились без слез: я очень скучала по ней, переживала. Много времени я проводила, стоя у окна, надеясь увидеть знакомую женскую фигуру.

После обеда наступил час сна.

Пока больные мирно спали в прохладных постелях, я ворочалась с боку на бок. Меня мучили мрачные и пугающие мысли. Я все больше и больше начинала волноваться, ведь мама – мой единственный близкий человек, которого я очень сильно люблю.

В отделении наступила гробовая тишина. Лишь за окном радостно пели птицы.

Наконец я успокоилась и уснула, свернувшись клубочком под тонким пододеяльником. Неизвестно, сколько было времени, когда в коридоре начался шум. Сквозь сон я услышала оклик медсестры. Она звала меня по фамилии, и ее звонкий голос разносился по всему отделению.

– Анисимова!.. К тебе пришли!..

Резко вскочив, я понеслась по коридору в комнату для свиданий. Наверняка, это была мама, решившая навестить меня.

– Вы?! – воскликнула я, увидев на пороге отделения знакомого мужчину.

Сергей поправил сумку, что висела у него на плече, и улыбнулся:

– Привет.

– Зачем вы пришли?! – от отчаяния закричала я, отступая на шаг назад.

– Я просто решил тебя навестить. Если хочешь – уйду.

Делать нечего, я согласилась.

Мы прошли в небольшую комнатку, обставленную мебелью: диван, шкаф и небольшой столик с двумя креслами.

Я села напротив Сергея.

Он осторожно коснулся моих рук.

– У тебя холодные руки, – заметил мужчина, целуя мои тонкие пальцы.

Было неприятно, что меня трогает малознакомый мужик. Я старалась сдерживать свои чувства. Будет глупо, если я разревусь, а он расстроится.

– У нас в палате холодно, – соврала я.

– Ты грустная, – произнес Сергей.

Черт! Он все-таки заметил! Я почувствовала его пристальный взгляд на себе. Опустила глаза, уставившись в столешницу.

– На-а-асть… Что с тобой?

Все-таки придется сказать…

– Простите, я ждала совсем другого человека. Извините… – промямлила я.

– Я понимаю. Ты ждала маму, а она не пришла, – посочувствовал Сергей, вытаскивая из кармана носовой платок. – Не плачь, – он протянул его мне. Пока я поспешно вытирала слезы, мужчина присел на колени напротив меня. – Кстати, - тут же спохватился мужчина, резко вскочив. – Я кое-что тебе привез.

Сергей вытащил из сумки прекрасный атласный халат, который шел вместе с коротенькой ночнушкой. Он заметил, что я хожу в стареньком спортивном костюме, не имея сменной одежды.

– Это тебе, – Сергей торжественно вручил одежду. Мне стало стыдно и неудобно.

Так же он принес средства гигиены, косметику и кое-что из летних вещей.

Я смутилась.

– Не стоило…

– Я решил сделать тебе приятное. Прошу, не отказывайся, – сказал Сергей, не давая возразить.

Я с болью в сердце приняла его подарки.

– Переоденься. Не хочу видеть тебя в этом тряпье.

Я выполнила просьбу и спустя пять минут снова появилась в комнате. Мне было непривычно ходить в коротеньком халатике.

– Вам не стоило так тратиться. Это лишнее.

– Давай на «ты».

– Но ведь вы старше меня на двадцать лет, – возразила я. – И кстати, - мое лицо озарила улыбка, – как вы узнали мою фамилию?

– Мне врач сказал.

– Врач? – охнула я.

– Ну да. Я решил узнать о тебе побольше. И… – Сергей сделал паузу. – Я знаю, ты тяжело больна, тебе нужны постоянные лечение и присмотр. Я готов нести такую ответственность.

– Но вы мне совершенно чужой человек, – произнесла я, растерявшись. – И мама... Что она скажет?

– Все будет хорошо. Тебе не стоит волноваться, – успокоил меня Сергей.

– Неужели у вас нет других дел?! – воскликнула я, выдергивая руку из его крепких пальцев. – И да, я не верю ни единому вашему слову! У вас наверняка кто-то есть, а меня вы просто разыгрываете!

– Конечно есть. – Сергей загадочно улыбнулся. – Ты.

– Это не смешно! – я закрыла лицо руками.

– Я не шучу.

Я готова была провалиться сквозь землю. Нет, это все-таки розыгрыш! Или же Сергей – просто сумасшедший, который не понимает, что несет. Зачем взрослому мужику психически больная девушка? Неужели он не может найти себе нормальную кандидатку на роль любимой жены?

– Послушай, Настя, – я вздрогнула, почувствовав его прикосновение. Теплая мужская рука коснулась моей заплаканной щеки. – Я тебя все равно не брошу. Неужели ты не понимаешь, что погибнешь здесь? Я не могу этого допустить.

– Вы сумасшедший, – отрезала я, не желая его больше слушать, отвернулась и замолчала.

– Ты не веришь мне? – спустя некоторое время спросил Сергей.

– Вы не понимаете, насколько глупо поступаете. Я шизофреник и параноик, со мной одна морока. Неужели это сложно понять? – воскликнула я, нервно подрагивая. – Нормальный взрослый мужчина не посмотрит на такую. Вы же подобно идиоту продолжаете гнуть свою линию. Неужели вы настолько наивны и глупы?

– Ты считаешь мои чувства наивностью и глупостью? – изумленно произнес мужчина.

Я пожала плечами.

– Чувства проверяются временем. Но я не верю ни единому вашему слову. Простите.

Сергей расстроенно вздохнул. Он понял, что серьезного разговора у нас не получится.

3

Конечно, первая встреча с Сергеем прошла не лучшим способом. Но что я ему должна была сказать? Спасибо, что проведываешь несчастную девушку? Или надо было прогнать? Но его подарки так мне приглянулись, что после свидания я не снимала новенькие летние вещи: крутилась в ванной возле зеркала, пытаясь рассмотреть, как они на мне сидят.

Женщины, что лежали со мною в одной палате, тут же начали интересоваться, что за мужчина ко мне приходил. Многие даже удивились тому, как он начал ухаживать за мной. Самые смелые предположили, что Сергей неравнодушен ко мне.

– Ты сама подумай, – вещала одна из них, – зачем взрослому мужику приходить к незнамо кому? Даже если вы раньше не общались, взрослый мужик не будет делать подарки “по дружбе”. Такого не бывает. Мужики дарят подарки только в том случае, если влюблены. Или ты все еще думаешь, что это по доброте душевной?

Я только фыркнула от смеха.

– Мы просто друзья.

– Н-да… друзья…

– Ты еще слишком мала, чтобы понять элементарных вещей. Мужику сорок лет, и он дарит халат за пять тыщ потому что вы друзья? Хах, ну и ты наивная. Он просто хочет трахнуть. У тебя же секса еще не было, верно? Хотя можешь и дальше верить в “дружбу”.

Возможно, они правы. Его симпатия начала меня настораживать. Что понадобилось взрослому нормальному мужику от больной девушки? Я не решилась спросить его тогда, на втором свидании, зачем он пришел, но это бы выглядело очень невежливо по отношению к нему. Тем более Сергей казался очень добрым и заботливым человеком. Хоть я и расстроила его своим поведением, он не собирался отступать. И поняла, что, возможно, я ему очень дорога.

Наступил следующий день.

Подъем в шесть часов утра, гигиенические процедуры, зарядка... в общем, все как всегда.

– Девочки, девушки, женщины, старушки! Встаем! Девушки, женщины! Подъем!

Я нехотя открыла веки.

Пару дней назад меня подняли на второй этаж. Людмила Афанасьевна, строгая врач в очках и с короткими, подстриженными, темными волосами, перевела меня в шестнадцатое отделение. Не было причины, чтобы держать вполне адекватного пациента среди тяжелобольных. Я собрала все свои вещи и пошла следом за медсестрой. Тогда дежурила Анастасия Михайловна – молодая девушка, очень стройная и сдержанная. Она всегда ходила с длинными распущенными волосами, которые достигали ее бедер.

– Размещайся там, где свободно. Если захочешь поменять палату, попросишь у меня.

Таковы правила.

Я легла возле окна. Кровать стояла рядом с подоконником. Я сложила в тумбочку вещи и расстелила постельное белье.

– Старушки, женщины! Подъем!

– Хватит орать, – из-под одеяла высунулась женщина с недовольным лицом. – Голова уже трещит от твоих воплей…

Утром и вечером больные принимали ванну.

Вечером того же дня мне принесли ведро, полное воды, и швабру.

– Сегодня твоя очередь мыть палату, новенькая.

Я возражать не стала: взяла швабру, макнула ее в ведро с водой и принялась елозить тряпкой по деревянному полу. Это каждодневная работа. И даже соответствующий график висел напротив входа в палату.

Мне было лень вставать с нагретой постели. По всему отделению пооткрывали окна. Утром в летнее время было очень прохладно, поэтому я старалась как можно больше закутаться в тонкий пододеяльник. Но медсестра Елена Владимировна, дежурившая в ночную смену, грубо подняла меня с постели и отправила в ванную, мотивируя скорым приходом врачей. Спорить с ней бесполезно, и я поползла по холодному коридору в сторону умывальника.

Завтрак подали спустя три часа.

Врачи уже работали, закрывшись в ординаторской, медсестра сменилась, а больных гнали в столовую. Дежурные, пациенты из других палат, расставляли по столам чашки с горячей рисовой кашей, зеленым чаем и вареным яйцом. Дамы, рассевшись по своим местам, принялись за еду, горячо обсуждая планы на нынешний день.

Я с тоской поковыряла ложкой в тарелке, выпила чай и съела яйцо. Получив дозу своего лекарства, отправилась в палату, где снова нырнула под пододеяльник, завернувшись в него, как в кокон.

Очередной будничный день проходил скучно. Половина больных отправились на трудотерапию, а остальные либо смотрели телевизор, либо крепко спали. В отделении стояла тишина и благодать.

Однако ближе к обеду начали приходить посетители. Родные и друзья больных женщин громко приветствовали их, прижимая друг к другу и не отпуская.

Сон как рукой сняло.

Я подошла к окну в надежде увидеть свою маму. Слезы снова полились из моих глаз, и я разрыдалась, уронив голову на подоконник.

– Анисимова! – звонким голосом закричала медсестра.

Я встрепенулась.

– Анисимова, твою мать, к тебе пришли!

Я осознала, что происходящее в данный момент не сон, а самая настоящая реальность. В глубине души я надеялась, что мама все-таки пришла меня навестить. С бешеной скоростью я кинулась коридор, и на крыльях радости влетела в заполненную людьми комнату для свиданий.

– Здравствуй, – на пороге стоял знакомый мужчина. Заметив, с какими радостными эмоциями я появилась, Сергей притянул меня к себе и обнял.

– Снова вы? – ошарашенно произнесла я, вдыхая запах мужского одеколона.

– Ты опять мне не рада? – Сергей взглянул мне в глаза.

– Вы же знаете, я жду маму… – пролепетала я, роняя слезы.

Сергей сокрушенно покачал головой и снова прижал меня к себе.

– Не плачь. У твоей мамы, возможно, дела, поэтому она не может тебя навестить. Ну, улыбнись! – он наградил меня улыбкой.

Я вынуждено ответила ему тем же.

Прижимая меня к себе, Сергей провел меня в комнату, нашел свободное место, и мы сели на маленький диванчик, обнявшись.

– Как ты, Настенька? – я почувствовала, как его пальцы трогают мою щеку, пытаясь вытереть слезы.

– Как видите – неплохо, – я равнодушно пожала плечами.

– Я снова кое-что тебе привез. – Сергей довольно подмигнул и вручил мне, вытащив из своей сумки, художественные принадлежности: большую тетрадь для рисования, фломастеры, цветные карандаши, ластик и линейку. – Мама моя сказала, ты рисовать очень любишь.

– Спасибо, – конечно, мне было очень приятно получить такие щедрые подарки, но все же неудобно, когда малознакомый мужчина вручает их тебе. – Вы очень добры ко мне, Сергей.

– Насть, – мужчина закатил глаза, – я же просил обращаться ко мне на «ты»! Я что, такой старый?

Я опустила глаза, не зная, как ответить.

– Ты меня стесняешься? – Сергей провел рукою по моей левой щеке. Его прикосновение было нежным. Я прижалась к нему, роняя слезы на его голубую рубашку. – Ты чего? – засмеялся он, прикасаясь к моим длинным волосам.

– Простите… ой… – запнулась я.

– Ничего. Скоро привыкнешь. – Сергей подбадривал меня своей улыбкой, иногда прикасаясь к щеке или обнимая за талию.

Тем временем в комнате свиданий становилось больше посетителей. В основном приходили мамы. Я видела, как девушки обнимают их, искренне радуясь встрече. Увиденное вызывало слезы: даже присутствие Сергея никак не могло меня успокоить. Я начинала ценить его за нежность, заботу и доброту по отношению ко мне. Он понимал, как мне тяжело без моей любимой мамы.

Уткнувшись лицом в плечо Сергея, я, не выдержав, разрыдалась. Он ласково потрепал меня по голове и чмокнул в макушку.

– Ну не плачь, прошу тебя, – просил он, поспешно вытирая мои слезы, катившиеся градом по моему лицу. – Успокойся. Твоя мама обязательно придет. Ты мне веришь?

Я активно закивала.

– Молодец, – мужчина улыбнулся. – Скажу по секрету: вместе с канцелярией я принес тебе кое-что еще.

Я удивленно заглянула в пакет с художественными принадлежностями. Там лежали шоколадки, коробка печенья и шоколадные вафли.

Я вопросительно взглянула на Сергея. Он правильно понял суть вопроса.

– Знаю, ты любишь сладкое, – ответил Сергей. – В раздаточной есть другие вкусности. Пожалуйста, не отказывайся, – он понял, что я против его подачек, но пришлось их взять.

– Спасибо, – пролепетала я, прижимая подарок Сергея к груди.

Он хитро улыбнулся, осторожно взял меня за подбородок и нежно поцеловал в губы. Это изумило меня, но спустя минуту мы уже увлеченно целовались. Оторвавшись от его губ, я покраснела и отвернулась.

Этот поступок смутил меня. Мне было стыдно посмотреть в глаза мужчине.

– Что-то не так?

– Зачем вы это сделали? – пролепетала я, не смея повернуться в его сторону.

– Тебе не понравилось? – расстроился мужчина.

– Зачем? – повторила я свой вопрос.

– Всему свое время, – уклончиво ответил Сергей. – Рано или поздно ты обо всем узнаешь.

– О чем узнаю? – я от отчаяния развела руками.

Ситуация завела Сергея в тупик. Он не знал, как ответить на вопрос. Я решила не мучить его, улыбнулась и отступила. Даже если он ко мне неравнодушен, Сергей в этом никогда не признается.

Как ни странно, мое настроение резко поднялось, пусть и поцелуй еще некоторое времясмущал меня.

4

Наступила пятница.

Едва завтрак закончился, больных начали забирать на выходные домой. В глубине души я им завидовала. Меня бы никогда не отпустили: я живу слишком далеко от психбольницы.

С мамой мы созвонились еще до обеда. В отделении было четкое правило – звонить родственникам в строго отведенное время. На это давался час, а после – только с позволения медсестры. Я пошла на рискованный шаг: стащила мобильник из сестринской, пока никто не видит.

Если бы это увидела медсестра, мне не сдобровать.

– Алло, мам… как твои дела?

Светлана Михайловна сидела в сестринской. Палата, в которой я лежала, находилась в паре шагов. Кабинет стоял открытым, и я старалась говорить очень тихо. Голос мой дрожал от волнения и наплыва чувств. Ещё чуть-чуть, и я разрыдаюсь.

– Да лучше всех. Сижу тут, одна… телевизор смотрю. Сейчас пока никуда не хожу, здоровье не позволяет. А ты там как? Что врач говорит?

– Меня, возможно, через месяц выпишут.

– Да, Людмила Афанасьевна мне тоже так сказала, когда я ей звонила.

– Мам… ты все-таки ко мне приедешь? Я очень соскучилась, – плаксиво сказала я.

– Насть, ты же знаешь, я не могу. Мне придется Аню попросить, чтобы она тебя из больницы забрала. Здоровье ни к черту. Ты там давай, не плачь, – она услышала, что я начала канючить, всхлипывая, – держись. Скоро встретимся, если будешь делать то, что говорит тебе врач.

– Хорошо, я постараюсь, – я поспешно вытерла слезы.

– Будешь плакать, тебя не выпишут. Так что, давай, прекращай. Ничего плохого пока не случилось. Все, давай, отдыхай.

– Давай. Пока.

Я убрала телефон под подушку и расплакалась. Мне было очень тяжело без нее. Да и по дому я очень сильно соскучилась. Там все-таки друзья, родные, парень… которого я очень сильно люблю. Его родители не очень-то мне рады, но сердцу не прикажешь – мы с ним словно две родственные души.

Сергей продолжал появляться. Я так и не смогла маме рассказать о нем, ибо она не будет ему рада. И, если честно, мне самой трудно его послать, да и невежливо это как-то.

– И что теперь, – вечером снова зашел разговор на эту тему, – будешь и дальше мучиться? Ты лучше скажи ему все как есть, не е… мозги ни себе, ни мужику. Да и ему станет легче, когда он узнает, что у тебя другой.

– Да-а… неудобно как-то…

– А держать человека за идиота – удобно? Не пойму я вас, культурных. Лучше прямо все сказать, чем пудрить мозги. Ну, как знаешь. Твоя жизнь, твой выбор. Только не пожалей потом, хорошо?

Следующий день тянулся медленно и неохотно. Оставшихся пациентов накормили полдником, что проходил после завтрака и перед утренней прогулкой, и состоял, в основном, из передачек.

Сергей приносил мне набитые вкусняшками пакеты и даже исподтишка кормил всякими сладостями. Мы с мамой ничего не покупали и решили обойтись без этого. Но мужчина решил исправить эту ситуацию, что для меня было нонсенсом: совершенно чужой человек старался обо мне заботиться, и я не знала, как реагировать на это.

– Значит ты еще девочка? – спросил у меня однажды Сергей.

– Да. У меня еще не было столь… серьезных отношений. Да я и не думала об этом.

– Ну как же? Секс – часть жизни. Зачем лишать себя столь приятного занятия?

Я смущенно улыбнулась.

– Ну… на самом деле я просто боюсь… этим заниматься. От этого же бывают дети. А у меня болезнь передается. Зачем мне это?

– Насть, – Сергей тяжело вздохнул, – мне кажется, у тебя и болезни никакой нет. Ты хорошо рассуждаешь, ведешь себя адекватно.Ты кажешься абсолютно здоровой. Хоть я и не врач, прошу прощения.

– Я инвалид, Сереж. У меня это на всю жизнь. И это, к сожалению, неизлечимо.

Я очнулась от воспоминаний и, тяжко вздохнув, направилась в палату, где с грустью посмотрела в окно. Перед глазами предстал прекрасный вид: блестящая от утренней росы трава, высокие сосны, закрывающие простор, влажные от дождя асфальтированные дорожки и пустующие лавочки.

«Надеюсь, мама все-таки решится приехать на выходных. Ну а вдруг? Вот возьмет и полегчает ей. Я, конечно, наивно мыслю, ну а вдруг? Чудо же иногда случается”, – печально подумала я, следя за мимо проходящими людьми. Они шли, взявшись за руки, иногда останавливаясь перед отделением.

Я отошла от окна и разлеглась на кровати, уткнувшись в прохладную подушку.

Через несколько минут мне пришлось встать по нужде. Покинув палату, я заметила Галину Сергеевну, маму Сергея. Она, переодевшись, стояла возле выхода с сумками. Решив узнать подробности, я подошла к ней и вежливо поинтересовалась:

– Вы собираетесь домой, Галина Сергеевна?

– Конечно, – улыбнулась она, поправляя дорожный костюм. – Сергей должен за мной заехать.

– Понятно… – равнодушно протянула я и, развернувшись, собралась уйти, но пожилая женщина остановила меня:

– Сергей попросил передать, что навестит тебя на выходных.

Я кивнула в ответ и покинула фойе.

Через несколько минут пришел Сергей, чтобы забрать Галину Сергеевну.

– Анисимова, выйди в коридор. Твой ухажер что-то сказать хочет.

Я отложила альбом для рисования и с удивлением встала с постели. В палате на тот момент уже никого не осталось. Я поправила халат и пошла по коридору в фойе.

Солнечные лучи освещали маленькое помещение, заполненное металлическими стульями. Фойе и комнату для свиданий ограждала решетка с красивым узором. На входе в отделение стояли двойные двери, одна из которых стояла запертой, если не выносили что-нибудь тяжелое.

Сергей одарил меня улыбкой и произнес:

– Собирайся.

Я изумленно взглянула на него.

– Что?..

– Ты едешь ко мне домой на выходные.

Я ничего не понимала и в шоке смотрела на Сергея, вытаращив глаза.

– Эм… в смысле? Я же… меня не могут отпустить абы к кому!.. Ты что, совсем с ума сошел?

– Насть… – Сергей подошел ко мне и присел передо мной, – я поговорил с твоим врачом, и она дала добро. Ты проведешь у меня два дня, а потом я привезу тебя обратно.

– А мама? Она дала согласие?

– Моя мама не против, чтобы ты у нас погостила.

– Моя мама, Сергей!..

Он опустил голову, тяжело вздохнув.

– Насть…

– Что – Насть?! Она может в любой момент приехать и не застать меня здесь! Ты понимаешь, на какие неприятности ты нарываешься?

Сергей взял мои руки в свои.

– Я все объясню твоей маме, если понадобится. И Людмила Афанасьевна ей все объяснит. Ты же взрослая девочка, все понимаешь.

– То есть, ты хочешь со мной переспать?!

– Да, и отрицать этого не буду. Мы же взрослые люди, чего нам стесняться.

– Насть, послушай, – вмешалась в наш разговор Галина Сергеевна, – Сережа не сделает тебе ничего плохого. Ты просто погостишь у нас, и все. Зачем так волноваться? Все будет хорошо. Я тебя уверяю, мой сын и пальцем тебя не тронет.

Я не знала, что мне делать. Я попала в какую-то западню. Меня забирает какой-то левый мужик, а они не видят в этом ничего плохого!..

– Насть… мы с тобой просто пообщаемся, познакомимся… поближе. Ничего такого не произойдет. Даже если у нас все получится… ты ничего не теряешь. Все будет в лучшем виде. Собирай свои вещи. Я подожду тебя тут.

Я не могла отказаться. Видимо, за меня уже все решено. Но как же… мама… Людмила Афанасьевна… а она… как она могла?..

– Насть… время идет.

Я вернулась в палату, собрала свои вещи и вновь пришла в фойе.

– Давай вещи. Я их понесу.

– Пусть Анисимова сходит за вещами, в которых приехала. Не поедет же она к тебе в халате! – фыркнула Елена Владимировна. – Анисимова, пошли, пока я не передумала.

– Я подожду тебя здесь.

Мы с медсестрой спустились во внутренний двор. Типичный подвал любого жилого помещения. На входе стояла решетка, закрытая на амбарный замок. Внутри помещение освещали обычные электрические лампочки. Здесь хранили постельное белье, одеяла, которые убирали на лето и выдавали только в холод, шторы, тюль и вещи больных.

Полненькая женщина с шишкой на голове записывала все в большую учетную тетрадь. Пролистав ее, она нашла номер, а после бирку с ним. Через минуту мне выдали вещи и попросили расписаться, а после подняли в отделение.

Я успела переодеться. Сергей, терпеливо ожидавший меня в коридоре, взяв за руку, повел из здания во внутренний двор. На улице царила прохлада. По коже тут же пошли мурашки. Сергей снял с себя ветровку и набросил мне на плечи. Я следовала за ним, стоило нам выйти за забор. Сандалии быстро намокли, ноги хлюпали при передвижении. Он шел впереди. Я смотрела ему в спину. Мне стало не по себе, когда Сергей вывел меня из больничного городка и усадил в свою красную иномарку.

Галина Сергеевна сидела на заднем сидении.

Сергей посадил меня рядом с собой. Я молчала, когда он завел мотор и повернулся назад, чтобы ненароком никого не сбить.

Ему пришлось надеть обычные очки.

– Зрение ни к черту. У меня с детства такая шняга.

Я снова промолчала.

Мы ехали всего полчаса. Машина завернула на перекрестке и заехала в застроенный район. Дома здесь были совсем новенькие, выкрашенные в разноцветную краску, с детскими площадками, заполненными каруселями, качелями и лавочками. Здесь на удивление приятно находиться. Одно из зданий выглядело очень старым, видимо, оно построено очень давно. Дом четырехэтажный, из кирпича, четыре подъезда, и на всех стоит домофон. Советские лавочки. Клумбы, засаженные цветами. Небольшая парковка, заставленная автомобилями. Довольно-таки скромно.

Сергей остановил иномарку у самого последнего подъезда. Он выключил мотор, вытащил ключи из замка зажигания и, освободившись от ремня безопасности, помог мне вылезти из машины. Мы взяли вещи из автомобиля и пошли в сторону подъезда, на двери которого белой краской нарисована цифра четыре.

Галина Сергеевна пошла следом за нами.

Мы вошли внутрь и поднялись на последний этаж. Сергей вытащил ключи из кармана джинсов и открыл ими железную дверь, выкрашенную в черную краску.

– Заходи.

Я нерешительно переступила порог квартиры. Сергей зашел самый последний и запер за собой дверь.

– Вот здесь поставишь обувь. – Он указал на обувную полочку. – Проходи. Я пока отнесу вещи наверх.

Это была огромная просторная квартира. Я охнула от неожиданности. Один только зал чего стоит! Такой просторный, с дорогой мебелью, с электрическим камином и лестницей, ведущей наверх, на второй этаж. Тут же была и кухня, перегородка отсутствовала. За кухней находилось еще одно запертое на ключ помещение.

Пока я вертела головой, пытаясь рассмотреть дорогие ковры на полу, стараясь понять, зачем Сергей занавешивает днем окна, Галина Сергеевна уже удалилась в комнату на втором этаже.

– Мама часто ночует у меня дома, – Сергей незаметно подошел ко мне и положил руки на плечи. – Она живет в другом поселке и приезжает очень редко. Мне бывает некогда ее навестить, поэтому она остается у меня. Можешь не переживать, нам она не помешает.

– Сереж?

– Да?

– А зачем ты окна днем занавешиваешь? Неужто ли солнечный свет тебе мешает?

Сергей улыбнулся и, взяв меня за руку, прижал к себе.

– Нет, солнышко, что ты. Просто солнечный свет для меня вреден. Знаешь ли, из-за моей внешней особенности у меня проблемы со здоровьем. Я не могу находиться на свету, плохо вижу, летом мне приходится носить одежду, чтобы не сгореть и не получить рак кожи. У меня это очень давно. Так что я не только красавец, но и инвалид, – он произнес это довольно шутливо.

– Понятно.

– Ну что, пойдем?

Сергей повел меня в комнату наверх, и я почувствовала, как внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.

Он торжественно открыл дверь в спальню.

– Это моя спальня. Я здесь отдыхаю.

Я осторожно заглянула внутрь.

– Ого, какая большая кровать!..

Сергей прикрыл за собой дверь и провел меня в комнату.

Кровать действительно большая – для такого гиганта в самый раз. Постельное белье было атласным, цвета горячего шоколада, наощупь такое приятное, нежное. В углу стоял шифоньер, небольшой стеллаж и совсем уж маленькая тумбочка, такая же, как в палате, в больнице. Сверху на ней разместились часы, кое-какие побрякушки и еще кое-какая мелочь.

Окно здесь тоже было зашторено.

– Ты садись… не стесняйся.

Я осторожно присела на краешек кровати. Сергей тут же присоединился ко мне и впился в меня пристальным взглядом.

– Что?..

Я была очень растеряна. Присутствие рядом взрослого мужчины меня очень смущало. Я отвела взгляд и старалась не смотреть на него. Сердце бешено билось. Руки заледенели. Мне было страшно даже пошевелиться.

– Насть, расслабься. – Сергей осторожно прикоснулся к моим плечам и начал их аккуратно массировать. – Ты очень сильно напряжена. Тебе нельзя волноваться. Ничего страшного не произойдет.

– Ты уверен?

– Ты боишься, что я причиню тебе вред?

Я пожала плечами.

– При всем своем желании… потому что… люблю тебя.

Я изумленно посмотрела на него.

– Да, я люблю тебя. Прости, что не смог тебе сказать сразу… ты тогда мне не поверила, сказала, что я глупый. На самом деле оно так и есть. Рядом с тобой я чувствую себя мальчишкой. Ты… не такая, как остальные…

Сергей аккуратно опустил рукава футболки, оголяя мои плечи. Он начал их покрывать поцелуями. Мне стало неловко, и я не знала, что делать.

– Ты такая… красивая… маленькая…

Сергей гладил мои руки, очень нежно, опускаясь все ниже. А потом резко прижал меня к себе, задыхаясь от чувств.

– Твои волосы… они так вкусно пахнут… – он закопался носом в мои волосы, вдыхая запах шампуня. – Ты мне нравишься… с тех пор, как я увидел тебя в приемнике. Ты такая… соблазнительная…

Сергей начал целовать мою шею, и я не могла пошевелиться: мне приходилось очень туго, я буквально таяла от его прикосновений.

Эмоции захлестнули, и мне стало тяжело дать отпор. Сергей развернул меня к себе лицом и поцеловал меня в губы. Я почувствовала неприятный привкус, ощутила, как его крепкие пальцы нервно сжимают мои руки. Он весь пылал от непреодолимого желания, и я сомкнула веки, дабы не видеть так близко его сиреневых глаз.

Он начал опускаться все ниже, и я ощутила, как его рука, нырнув мне под футболку, нервно сжала грудь. Я охнула от неожиданности. Сергей задрал мне майку и принялся играться с моими сосками. Я окаменела и не могла пошевелиться. Мне пришлось отвернуться, чтобы не видеть этой картины.

Сергей снял с себя рубашку и швырнул ее куда-то в сторону. Я растерялась и просто замерла от предвкушения. Он положил меня на кровать и снял трусики, оголяя причинное место. Его полностью охватила страсть, и он уже не мог остановиться. Я застонала, когда почувствовала его пальцы внутри себя. Сначала он двигал ими очень медленно, а потом быстрее, заставляя меня возбудиться. Я просто вцепилась ему в руку и хотела остановить это безумие, но Сергей явно был сильнее.

– Да хватит!.. – закричала я и оттолкнула от себя возбужденного мужчину.

Я прикрыла обнаженную грудь руками. Сергей вытер нос рукой, тяжело дыша.

– Что такое, малышка? Тебе не понравилось?

– Ты привел меня сюда, чтобы переспать?!

– Что плохого в том, что я тебя хочу? – возмутился Сергей. – Ты мне нравишься… правда!.. – он развернул меня к себе. – Я очень нежен в постели… уверяю тебя!.. Я понимаю, мой напор пугает тебя, но я больше не могу сдерживаться! В конце концов, ты уже не маленькая девочка, тебе уже девятнадцать!.. Неужели ты не хочешь ощутить, насколько это приятно?..

– Что – приятно? Спать с незнакомым мужчиной? – я посмотрела на него. На глазах навернулись слезы.

– Ты считаешь это унижением? – Сергей внимательно смотрел мне в глаза. – Мы уже в который раз встречаемся, и ты ничего не поняла? Я дарил тебе подарки не просто так, не по теплоте душевной! Я люблю тебя, Настя! – он встряхнул меня. – И я хочу тебя!..

– Я не готова к этому!.. – мне было сложно сдерживать эмоции, и я просто рыдала навзрыд.

Сергей тяжело вздохнул. Он тоже чувствовал себя униженным.

Мне хотелось сбежать из этой квартиры куда глаза глядят. Сделать отсюда ноги, а потом все рассказать маме: какой-то мужик лапал меня своими гнусными похотливыми руками. Хотя я и сама виновата: зачем я пошла вместе с ним?

Меня пугало происходящее. Я сидела на кровати, прикрывшись руками, и плакала, то ли от обиды, то ли от отчаяния. А может быть, в этот момент я жалела саму себя. Хотелось пойти в ванную и долго смывать эту грязь с себя, со своего тела. Меня касался совершенно чужой мужик, хотел трахнуть здесь, чтобы потом выбросить как ненужную вещь.

Сергей не стал настаивать на продолжении. Он молча встал и куда-то ушел. Вернулся мужчина через несколько минут, держа в руках дымящуюся чашку. Я успела надеть на себя обратно свои вещи. Мне все еще было плохо, меня трясло от испуга, но я старалась держать себя в руках.

– На, выпей. – Сергей сел рядом со мной и протянул мне чашку.

– Что это?

– Ромашковый чай. Успокаивает нервы.

– Спасибо. Я лучше выпью свои лекарства.

Сергей опять встал, вытащил из шифоньера мои вещи и достал что-то завернутое в небольшой лист бумаги.

– На. – Он развернул его. Там оказалось несколько разноцветных таблеток. – Я все предусмотрел. Я попросил твоего лечащего врача дать тебе лекарства на это время. Ты не бойся, это не отрава. – Сергей заметил, что я не хочу их брать. – Мне незачем тебя травить.

– Да кто тебя знает?! – возмутилась я.

– Я себя знаю. Я бы не стал причинять боль человеку, которого люблю. На, возьми. Я схожу за водой.

Я посмотрела ему вслед. Если честно, меня тронула его забота. Он был заботливым, очень добрым. Но я все еще не могла понять, что Сергею нужно от меня. Любовь? У сорокалетнего мужчины? А как же… мой парень? Может, стоит рассказать, что у меня есть другой?

Сергей вернулся через пару минут.

– На, запей.

Я проглотила таблетки и дрожащими руками взяла стакан из его рук. Залпом выпила воду и вернула посуду мужчине.

– Успокойся. Ты вся дрожишь. – Он снова прикоснулся ко мне. Несколько раз провел пальцами мои руки, чтобы привести в чувство. – Не нужно так переживать, ничего страшного не произошло.

– Мне нужно кое-что тебе сказать…

– Я слушаю.

– Я сегодня разговаривала с мамой, – начала я, – мы долго беседовали, и… на днях она приедет, чтобы забрать меня домой. Ты понимаешь, чем бы все для тебя закончилось, если бы я с тобой переспала? Моя мама не любит таких дядечек, понимаешь? Она вообще негативно относится ко всем моим потенциальным ухажерам. Она считает, что вам нужно от меня только одно. И я начинаю ей верить.

– Если ты считаешь, что мне нужен только секс, то глубоко ошибаешься. Я дарил тебе подарки, приносил еду не для того, чтобы уложить в койку. Да, мне сорок лет. И что теперь? Ты мне понравилась, ты красивая и умная девочка. Я хочу, чтобы мы были вместе…

– В общем, меня выписывают. Через несколько дней я еду домой, – перебила я его. – И, надеюсь, этот кошмар закончится. Я не хочу провести жизнь с нелюбимым человеком. Я… Я благодарна тебе, но… но мы совершенно разные, понимаешь?

– Нет. Не понимаю. Противоположности притягиваются. Это не значит, что мы должны расстаться.

– Мы все равно не будем вместе.

– Тогда оставь свой адрес. Я приеду к тебе.

– И не подумаю!

– То есть, я тебе противен?

– Сереж…– я тяжело вздохнула, – у нас разница в двадцать лет. Ты что, не можешь найти себе ровесницу? Ты не понимаешь, что у нас все равно ничего не получится?

– Это просто условности и дебильные стереотипы! – нахмурился Сергей. – Я мужчина, я решаю, будет ли у нас что-то или нет! Почему вы, женщины, все за нас решаете?

– Потому что мы так захотели!.. В конце концов, мы такие же люди, как и вы!..

– Прости. Вспылил.

– Мне к понедельнику нужно вернуться. Мама может приехать в любой момент. И, если она меня там не застанет, будет очень плохо.

5

– Ну и как у вас все прошло?

Сергей поднял голову. Его мать села напротив него. Сам он выглядел мрачным, хоть и старался сохранить спокойствие.

На днях Сергей увез Настю обратно. С девушкой у него с самого начала не заладилось, но сдаваться он не собирался.

– Хреново. Отвратительно. Какое еще слово можно подобрать к словосочетанию “неудавшееся свидание”? – Сергей бросил пристальный взгляд на мать, вытащил из кармана джинсов начатую пачку сигарет и закурил, мрачно выпустив дым.

– Что случилось? – Галина Сергеевна побледнела. Она очень остро переживала за своего сына.

– Ничего. Ничего такого, чего бы нельзя было решить.

– Ты расскажи толком, что произошло.

Сергей встал и подошел к зашторенному окну.

– Она меня послала. Такой ответ тебя устроит?

– Из-за чего? Почему?

Он замолчал, затянувшись.

– Я ей противен, – произнес Сергей после недолгой паузы. – Я это по глазам понял. Да, ма, я привел ее домой не только для разговоров по душам, я хотел с ней переспать. Но мне нужна эта девочка. Ты не знаешь, тетя Люся завтра работает?

– Да должна бы. Новенькую врач еще не перевели, она пока за нее. А что?

– Да так… надо.

– Значит, ты решил взять девочку против ее воли?

Сергей бросил на мать пристальный взгляд.

– Почему бы и нет? И у меня есть деньги. А перед ними любая не устоит.

Галина Сергеевна покачала головой. Ее сын очень сильно изменился… и наверняка не в лучшую сторону.

На следующий день Сергей отправился в психбольницу. Он сидел в машине и ждал, когда можно будет незаметно попасть в больницу. Ему не хотелось попасться на глаза Насте, которая все еще находилась в отделении, на втором этаже.

– Теть Люсь, выйди. Потолковать надо.

Сергей убрал мобильник и закурил. Он увидел, как из двухэтажного здания вышла полноватая женщина с короткой стрижкой и в строгих очках. На ней был надет белый халат. В руке дама держала чью-то историю болезни.

– Взяла?

– Да. И да, Сереж… это последний раз. Больная не в себе.

– Она не в себе всю жизнь. Ладно. Ты выяснила адрес ее матери? Мне нужно с ней переговорить.

– Да. Ты понимаешь, что мне за это грозит?

– Да не боись ты, теть Люсь. Моя знакомая давно дружит с Вероникой Альбертовной. Так что, дыши глубже и радуйся жизни.

– Держи. – Дама протянула Сергею историю болезни. – Тут все написано. Только верни ее как можно скорее. Альбертовна меня по голове за это не погладит.

– Она сама хороша, Альбертовна твоя.

– Прости за дурацкий вопрос: а зачем тебе эта девочка? Она серьезно болеет, у нее мама сама еле-еле, душа в теле. Отца у нее нет, сестра живет вообще где-то далеко. Скорее всего, после смерти матери ее определят в интернат, ибо она не в состоянии сама о себе позаботиться. Зачем тебе она?

– Надо, – лаконично ответил Сергей.

– Как знаешь. Галя мне все объяснила. Я знаю, у тебя хреново с личной жизнью. Ты решил насильно ее взять к себе? Она тебе спасибо за это точно не скажет.

– Если вообще об этом узнает. Я все организую, в лучшем виде. Ладно, попер я. У меня еще много дел. Начальник меня съест, если я вечером не появлюсь. Совсем завалил меня своей работой.

Дамочка махнула рукой и удалилась. Сергей закурил, выпустил дым и, затянувшись пару раз, бросил недокуренную сигарету.

На улице выглянуло солнце. Тучи медленно расходились. Начало лета сопровождалось проливными дождями и прохладой – в этих местах всегда так.

Сергей надел солнечные очки и сел за руль. У него еще много времени. Не хочется его тратить на всякую ерунду. Он направился в город, что находился от Кемерова в трех часах езды.

Сергей скоротечно пролистал карточку и выяснил точный адрес. Белово. На автобусе три часа по старой трассе. По новой – два с половиной, а то и меньше. На машине час с небольшим. Полчаса, чтобы выехать из Кемерова. Сергей попал в пробку и простоял там не меньше часа. В будние дни дороги забиты автомобилями и общественным транспортом. Плюс светофоры, половина из них нерабочие – особенно на въезде.

Сергей нервничал, но сделать ничего не мог. Автомобили двигались крайне неохотно, очень медленно. Он курил одну сигарету за другой и от волнения стучал пальцами по рулю. В голове царил образ девочки. Сергей не отрицал, что хотел с ней переспать. Природа всегда возьмет свое. Но как нормальному человеку ему хотелось чувств, эмоций, страсти, и Настя вполне могла ему этого дать. Он влюбился, и ради нее пойдет на все. Эта девочка точно от него не уйдет.

У нее просто не будет выхода.

Сергей выехал из города, стоило автомобилям расступиться. Он вздохнул с облегчением и на высокой скорости поехал по трассе. В этот день она была свободна. Ветер дул в лицо. Сергей снял солнечные очки и надел обычные. Солнце стояло высоко, но уже не причиняло такого вреда. Постепенно становилось жарко – лето вступило в свои права.

Сергей подъехал к городу и еще раз взглянул в карточку. Настя проживает вместе с мамой в давно забытом богом поселке. Сергей убрал карточку как можно дальше и двинулся вдоль городской дороги. Поездка заняла еще час, и вскоре красная иномарка остановилась возле подъезда с домофонной дверью. Во дворе, на небольшом пригорке, сидели бабушки. Престарелые женщины тут же обратили на автомобиль внимание.

Сергей вышел из машины и, хлопнув дверцей, направился к подъезду. Квартира восемьдесят два. Он набрал номер на домофоне и принялся ждать, оглядываясь по сторонам.

– Кто? – через пары минут ответил женский голос.

– Я по делу, поговорить надо.

– О чем?

– Впустите меня, и я все объясню.

Домофонная дверь открылась, и Сергей прошел в подъезд.

Дверь квартиры, что расположилась в самом углу, открылась. На пороге возникла уставшая женщина.

– Заходите.

Сергей прошел, пригнувшись.

– О чем вы хотели со мной поговорить?

– Вы мама Насти Анисимовой?

– Я. А что?

– Понимаете, в чем дело…– начал Сергей, спрятав руки в карманах. – Я встречаюсь с вашей дочерью. Может, вы припомните, в приемнике, я был вместе с вами, сидел недалеко от вас. – Женщина недоуменно посмотрела на него. – В общем, не суть. Я хочу сказать, что люблю вашу дочь, и хочу, чтобы она была со мной.

– А больше ничего не хочешь?

– Хочу. Вашу дочь. Вам не составит никакого труда отдать ее мне. Понимаете, в чем дело… – Сергей подошел ближе, – вы уже старая женщина, к тому же, вы серьезно больны, а ваша дочка, увы, не в состоянии ухаживать за собой. Я не знаю, есть ли у вашей дочери кто-то, но даже если и есть, он очень сильно пожалеет. Ваша дочь – особенная, и я не хочу ее терять. Отдайте ее мне. Я решу любую вашу проблему за любые деньги. Если откажете сейчас, я приду еще раз, и еще, пока вы не отдадите мне Настю.

– И где же ты ее нашел? – женщина сложила руки на груди. – Моя дочь вроде не сидит в Интернете, ни с кем не общается и практически не выходит из дома. Где же ты сумел ее найти?

– Я же сказал – в больнице. Моя мать там лечится.

– И что? Ты собрался на ней жениться?

– Собрался. И женюсь.

– Что-то я не особо тебе верю. Ненадолго тебя хватит.

– А это мы еще посмотрим.

– А ты не боишься, что она обо всем узнает?

– Нет. Ей никто об этом не скажет. А вы не самоубийца. Да и недолго протяните.

– Сколько я протяну, не тебе решать. Дочь я бы отдала… если бы были гарантии, что ты с ней ничего не сделаешь. Наша врач мне давно предлагала ее выдать замуж. Только вот ни один мужик ее не возьмет. Больная жена никому не нужна.

– Ошибаетесь. Она мне нужна.

– Чем докажешь?

– Все это время, пока вас не было, я приносил ей передачки. Дарил ей подарки… и, заметьте, не дешевые!.. Даже взял ее к себе домой. Разве этого недостаточно?

– Мне Настя об этом ничего не говорила.

– Она стесняется. Ну так что, вы согласны? – Сергей протянул женщине руку. – Я помогу вам решить ваши проблемы, как и обещал.

Он видел, что дамочка не вполне с этим согласна.

Сергей вытащил из кармана рубашки пачку денег и помахал ими перед ее носом.

– А так ты согласна? – нагло заявил он, внимательно наблюдая за реакцией женщины. – Мало? Могу добавить еще. Не забирайте ее из больницы. Сделайте вид, что вы умерли. Я сам напишу записку, что сестра оставила ее. Сделаю липовое свидетельство о смерти. Только отдайте мне ее!

И женщина не выдержала. Все-таки в каждом человеке живет своя меркантильная личность, и эта дамочка не исключение.

– Ты прав, я действительно больна. И мне действительно осталось немного. Но я хочу, чтобы моя дочь была счастлива. Чтобы моя дочь не осталась одна и не осталась на попечении моей старшей дочери. Той всегда было наплевать на сестренку. Ее интересует только ее выродок, который материт меня при каждом удобном случае. Мать у нее вечно во всем виноватая. Только попробуй Настю обидеть, ты понял? Я все равно об этом узнаю. И приду по твою душу, даже если буду на том свете. Спокойно жить ты не будешь, уяснил?

– Да понял я, понял. Бывай. – Сергей бросил пристальный взгляд на женщину и ушел, громко хлопнув дверью.

Выйдя во двор, он свободно вздохнул.

Настя отныне принадлежит только ему.

6

В понедельник Сергей вернул меня обратно в больницу.

– Я к тебе буду еще заглядывать, – заявил он мне перед уходом.

– Сереж, я ж тебе уже все сказала, так что прекрати вести себя как ребенок и живи уже своей жизнью. Найдешь себе другую бабу и будешь счастлив. Только оставь меня в покое, хорошо?

– Не переживай. Я еще вернусь.

И Сергей ушел.

Я лишь покачала головой. Решила не забивать себе голову и пошла по коридору в свою палату.

Вернувшиеся больные были очень удивлены моим отсутствием.

– Тебя мама забирала?

– Нет. Ухажер.

– Тот, седовласый?

– Ага. Только я теперь не знаю, как маме сказать… что у меня жених появился.

– А с этим есть проблемы? По-моему, ничего плохого в этом нет. Ты же пока не старая и уже не ребенок.

– Да уж… Зато проблемы со здоровьем. Неужто женщины в его окружении закончились?

– Да наверное таких как ты нету!

– Я вас умоляю… он просто хотел со мной переспать.

– Ничего удивительного. Он тебя для этого и забирал.

– Я ему рассказала все как на духу. Сказала, что меня выписывают. Так он начал просить у меня адрес, сказал, что приедет. Мне этого вообще не надо!

– А тебя правда выписывают?

– Мама сказала, что да. Она с врачом беседовала.

– Круто!

– А жених твой че, расстроился, что ты уедешь?

– Да. Поэтому и попросил адрес.

– Приехал бы и приехал, че такого-то…

– Господи, Кать, у меня уже есть парень! Зачем мне взрослый мужчина? Мне и со своим хорошо.

– Ну, может, любит тебя человек…

– Любит… поэтому и полез в трусы.

Вечером я по привычке, стоило дежурной медсестре уйти на первый этаж, решила позвонить маме и расспросить у нее, как дела. Я достала мобильный из-под подушки и набрала номер.

Гудки шли, а трубку никто не брал. Странно. Может, она чем-то занята? Или куда-то ушла? Хотя она практически всегда брала с собой телефон. Что на прогулку, что в туалет. Не было ни разу такого, чтобы мама не ответила.

Что происходит?

Я очень сильно занервничала. Набирала номер снова и снова, а в ответ – тишина. Гудки. “В данный момент абонент не может ответить на ваш звонок”. Я не выдержала и, расстроившись, бросила телефон на кровать. Упала на постель и уткнулась носом в подушку. Если мама не отвечает, значит, с ней что-то произошло. А если с ней что-то случилось, забрать меня будет некому. Я вообще одна останусь!..

Утром нас подняли очень рано, часов в шесть.

– Бабушки, женщины, девушки! Подъем!

Я нехотя проснулась и сонно повертела головой. Мне приснился сон, где мама грустно улыбается и нежно гладит меня по щеке. “Прости меня, доченька. Я вынуждена тебя оставить”, – сказала она, а потом растворилась, словно наваждение. Мне стало очень больно, хотя я и не понимала, что происходит. Я села на кровати и едва не расплакалась. На душе терзали кошки – стало очень тревожно и одновременно очень печально. Хотя это просто сон, и ничего более.

Позже нас позвали на завтрак. Я спрятала мобильник под подушку. Звонила маме снова и снова, пока от отчаяния не начала выть в голос. Хотелось бы, но меня быстро спустят на первый этаж.

– Анисимова, к тебе пришли!

Это было уже после завтрака. На полдник я не пошла, отказалась. Я не хотела есть чужие подачки. Помнится, мама сама привозила продукты, когда мне приходилось лежать здесь раньше. Она навещала меня раз в неделю. И пару раз забирала из больницы под расписку.

Я вышла в коридор. Мне хотелось побыть одной, но в душе теплилась надежда: это пришла мама.

Сергей встретил меня теплой улыбкой. В руке он держал букет.

– Привет. Это тебе. – Мужчина протянул мне шикарные розы. Они выглядели свежими, как будто только что сорваны.

– Зачем ты пришел? – я внимательно посмотрела на него.

– Куколка, я же сказал, я обязательно вернусь. Посмотри, что я тебе принес.

Сергей поставил сумки на металлические стулья, при этом не отрываясь, смотрел на меня, довольно улыбаясь. В его прищуренных, хитрых, глазах я заметила странный блеск. Он достал только что купленные вещи, плюшевого мишку, какую-то косметику и много всякой мелочи.

– Послушай, мне ничего от тебя не надо. Тем более, я скоро уеду. Я что, потащу с собой все это барахло?

– Во-первых, никакое это не барахло, а во-вторых… а почему бы и нет? Будешь хранить их дома. Насть, ты пойми, – Сергей присел на стул напротив меня, – я это делаю потому что люблю тебя, солнышко. – Он взял меня за руку и притянул к себе. Нежно обнял за талию и поцеловал в шею. – Ты сегодня чудесно выглядишь. От тебя так вкусно пахнет… – Сергей уткнулся носом в мой халат и шумно вздохнул. – Может, снова проведем выходные вместе? Так сказать, продолжим начатое?

– Сереж, я тебе уже все объяснила. Не притворяйся, что ничего не понимаешь. – Я мягко отстранилась от Сергея. – Я не хочу с тобой быть. И у меня есть другой, и я его очень люблю. Мы с ним давно встречаемся, и у нас все серьезно.

Сергей побледнел.

– Другой?.. У тебя есть… парень?

– Да, есть. Мы с ним познакомились еще в прошлом году. Он на четыре года младше меня. На днях он должен приехать в Кемерово. Мы договорились с ним, если я буду здесь, он обязательно меня навестит. Теперь ты понимаешь, на какие проблемы ты нарываешься?

Сергей был не готов это услышать. Я сложила руки на груди, ожидая продолжения. Он встал во весь рост и внимательно на меня посмотрел, словно пытаясь понять, шучу я или все же говорю серьезно.

– Твой парень будет с тобой… недолго. Я сделаю все, чтобы ты была только со мной, – произнес мужчина, сверля меня взглядом. – Я не отступлюсь ни на йоту. Любой, кто появится рядом с тобой, очень сильно пожалеет. Я люблю тебя, и тебе придется это принять. Я не позволю меня бросить. Я не игрушка, чтобы со мной играли. – Он от злости сжал кулаки. – Я отобью тебя у твоего парня, понятно? Мы еще будем вместе, запомни это.

– Сереж… – я тяжело вздохнула, – ты ведешь себя как подросток. В конце концов, тебе сорок лет, вся жизнь впереди. У нас все равно ничего не получится. Найди себе ровесницу и живи счастливо. В стране что, женщины кончились? Не надо зацикливаться на мне. Тем более, я скоро уеду домой. И мы с тобой обо всем этом забудем.

– Ну нетушки! – твердо заявил Сергей. Он не хотел мириться с неминуемым. – Ты все равно будешь моей!

– Сергей, я не вещь! – возмутилась я. – Я живой человек! И я вправе решать, с кем мне быть! Зачем тебе больная девушка? Будешь ей поддоны приносить? Или что?!

– Мне плевать, больная ты или нет! – капризничал Сергей как маленький. – Ты красивая, соблазнительная, маленькая и умная девочка, я не собираюсь отпускать тебя просто так! Ради твоей улыбки, ради твоих сияющих глаз и такой прелестной фигуры я готов на все, даже набить морду твоему хахалю! Я не оставлю тебя, ты моя! И знаешь что… – он мимолетно посмотрел по сторонам и резко толкнул меня в туалет. – Давай закончим то, что начали, м? – мужчина понизил голос.

Я не успела даже пискнуть, как он прижал меня к подоконнику. К моему несчастью, в отделении никого не было – большая часть больных на трудотерапии, медработники отсутствовали, царили тишина и покой.

– Не советую кричать. Я не сделаю тебе больно.

Сердце упало в желудок. Сергей и не думал причинять мне боль – он осторожно коснулся моей щеки, убирая выбившиеся из хвоста пряди волос, и медленно провел пальцем по полуоткрытым губам.

– Ты очень хорошенькая…

Мне хотелось вырваться и кричать во весь голос, призывая на помощь, но стоило ему прикоснуться ко мне, как я снова не устояла. Сергей умел соблазнять. Чувства захлестнули его, и он принялся целовать меня в шею, словно обезумевший.

Сергей приподнял мою ногу и, задрав халат, принялся стаскивать с меня трусики. Я решила отдаться на волю судьбы. Интуиция подсказывала, что это все равно неизбежно. Мысль о маме, о том, что рано или поздно она обо всем узнает, отошла на задний план. Силы покинули меня, оставляя в объятиях крепкого мужчины.

– Я люблю тебя… – он покрывал меня поцелуями.

Я краем глаза заметила, как он нервно расстегивает ширинку. Трусики упали на пол. Сергей обнажил свое достоинство, которое уже было при полной боевой готовности, и принялся его массировать. А потом…

Я едва не закричала, почувствовав адскую боль. Он зажал мне рукой рот.

– Потерпи, малышка.

Сергей начал двигаться. Он развернул меня к себе спиной. Его движения приносили невыносимую боль, и мне пришлось терпеть, закусив нижнюю губу.

– О да… Ты так хороша… Внутри тебя так… мокро… Ты хочешь меня, я чувствую это… О боже… Я бы отдал все, чтобы повторять это снова и снова…

Мне повезло, половой акт длился недолго. Сергей кончил достаточно быстро. Но все это время я чувствовала себя отвратительно, меня подташнивало, мне хотелось плакать – от обиды, что так все произошло. Я не смогла дать ему отпор, отдалась ему, словно маленькая шлюшка. я поддалась на его ласки и слова. И кому я сделала лучше?

Внизу все болело. Я от бессилия едва не рухнула на пол, но Сергей меня тут же подхватил.

– Стой, не падай. – Он поставил меня на ноги. Я совершенно обмякла и просто упала ему на руки. – Все было в лучшем виде, малышка. – Сергей гладил меня по растрепанным волосам. – Теперь ты женщина, моя женщина… – он принялся покрывать мое лицо поцелуями.

Остаток дня я провела в тяжелейшем состоянии. Мне стало дурно. Стоило лишь вспомнить, что я переспала со взрослым мужчиной, которого не люблю, да еще в больничном туалете, меня начинало тошнить.

Низ живота адски болел.

О том, что произошло, я никому не сказала. Во-первых, мне бы никто не поверил, во-вторых, меня бы спустили на первый этаж. Я скрывала свое состояние как могла, и это было очень сложно сделать: временами меня прижимало в туалет, приходилось передвигаться, держась за стены. Я смотрела по сторонам, чтобы убедиться, что этого никто не видит, и шла дальше.

Но в один прекрасный момент я все-таки спалилась.

7

– Господи, Настя, что с тобой?!

Прошло двое суток. Я старалась вести обычный образ жизни как ни в чем не бывало: встала, как все, в шесть утра, мылась самой последней, скрывала свою хромоту от бдительных медсестер и старалась не вести разговоры о своем новом ухажере.

Вечером того же дня, когда все произошло, я снова набрала маме. Я решила все ей рассказать: и о Сергее, и о случившейся сегодня в туалете близости. Я знаю, что она это просто так не оставит, и моему так называемому жениху не сдобровать. Он и сам наверняка это понимает.

Мне опять никто не ответил. Гудки шли, а трубку никто не брал.

“В данный момент абонент не может ответить на ваш звонок, оставьте голосовое сообщение после сигнала”.

Я отключила телефон и спрятала его под подушку.

Вещи, в которых я приехала в больницу и в которых ездила к Сергею домой, оставили у меня в палате. Среди одежды находилась и моя маленькая, дамская, сумочка через плечо. В ней я хранила маленький блокнотик. В нем я записала все необходимые номера – сотовых у меня было преогромное количество: аппараты быстро выходили из строя. Правда, половина мама умудрилась починить, и я не знала, какой именно телефона она даст мне с собой.

Поэтому подстраховка не помешает.

В блокнот я записала и мобильный своего парня. Ринат. Мы жили практически в одном городе. Он проживал в самом Белово, а я в поселке, в часе езды от него. Мама отпускала меня к нему в гости. Познакомились мы прошлым летом, совершенно случайно. Я тогда вместе с мамой стояла на остановке, ожидая автобуса. У меня намечалось очередное посещение врача, и мама была недовольна: Ринат лез ко мне со всякими непонятными вопросами и непонятно чего хотел. Я ему очень сильно приглянулась, и спустя какое-то время мы начали общаться.

Мама всегда ворчала, что у нее слишком красивая дочь. Практически все представители противоположного пола обращали на меня внимание. Она считала, что им нужно от меня только одно, и я частично согласна с ней. Плюс – диагноз. Почему бы и не воспользоваться? Хотя, по моему мнению, не все мужчины такие. Это, наверное, из-за Рината. Его-то секс не очень интересовал.

Ринат самый близкий для меня человек. У нас много общего: общие увлечения, общие интересы, общие взгляды на жизнь. Это словно родственная душа. Как будто человек, предназначенный мне судьбой.

Я достала телефон и впала в ступор: а что я ему скажу? Чувствую я себя не очень плюс хромаю. Он обязательно будет интересоваться, что случилось, и мне не хотелось ему врать. Ринат очень расстроится, если узнает, что я переспала с малознакомым мужиком, и бросит меня. Это фактически измена. Видимо, этого Сергей и добивался.

Кстати, его подарки я так и не смогла выбросить. Подаренный им букет стоял на тумбочке, рядом с кроватью.

– Вау! – больные сразу же заметили шикарные розы. Цветы сразу же бросались в глаза – они были яркие, ярко-алого оттенка, с великолепным запахом. – Это кто их тебе подарил? Твой жених?

– Да. – Я тяжело вздохнула.

Все равно надо позвонить, тем более, что я обещала перед своим отъездом. Прошло много времени, а я так этого и не сделала. Ринат наверняка обиделся или посчитал, что его забыли. Будем надеяться, что боль рано или поздно пройдет. Не будет же хромота мучитьменя вечно. Я собралась с духом, набрала номер и нажала на кнопку вызова.

Все равно как-то неспокойно на душе…

– Да?

Ринат взял трубку через пару минут.

– Алло, Ринат, это Настя. Я пообещала тебе позвонить… прости, у меня были… проблемы, и я совершенно забыла напомнить о себе.

– Я сразу понял, что это ты. Привет! Ничего страшного. Я сам был занят. Все в порядке. Ты все еще в больнице? Когда выписывать собираются?

– Вроде на днях. Мама разговаривала с врачом. Она ко мне не приезжает. У нее с самочувствием не очень, мы по вечерам созваниваемся. А ты как? Все хорошо?

– Да… если не считать подготовку к экзаменам. Я только осенью пойду в девятый, а у меня уже сейчас нагружают. Надоело!..

– Мне мама говорит, все, что не делается, к лучшему.

– Да я знаю. Учеба, работа… потом семья, дети… скучно как-то. И примитивно. А я в Японию мечтаю уехать. Прям душа меня туда зовет! А мама трындит, что я дурью маюсь. “Где родился, там и пригодился”! – передразнил свою маму Ринат. – А что сейчас можно делать в России? Работать дворником?

– Не знаю.

– Тебе-то повезло, работать не надо. Сидишь себе на пенсии и в ус не дуешь. Хотя я бы на твоем месте реализовался как художник. Ты же классно рисуешь!

– Мне сейчас не до этого, Ринат. Мне бы сначала вылечиться.

– А если не вылечишься?

Я тяжело вздохнула.

– Не хочу даже думать об этом. Это моя мечта. Я добровольно ложусь в больницы, чтобы избавиться от этой заразы. Я не знаю, сколько еще буду мучиться. Вылечусь или не вылечусь… неважно. Я все равно своего добьюсь.

– Насть… у тебя что-то с голосом. Все хорошо?

– Да… все хорошо. Просто пичкают всякими лекарствами… вот и голос такой. Ты лучше ответь мне, ты сейчас в Кемерово или еще нет? Ты вроде говорил, что собираешься приехать. Или тебя родители не отпустили?

– Приехал, еще неделю назад. Как раз собирался к тебе на выходных. Соскучился ужасно! Жду не дождусь, когда мы встретимся…

Я слабо улыбнулась.

– Я тоже, милый.

– Ты звони, если что. Я всегда на связи. Пока.

– Пока. – И я положила трубку.

После этого разговора стало тяжело на душе. Мне хотелось поделиться своими мыслями по поводу происходящего, рассказать о произошедшем, но я понимала, что у меня возникнут проблемы. Сергей ли их устроит или врачи, это уже неважно. Внезапно все изменилось, и я не знала, как к этому относиться. Низ живота предательски болел, боль не отступала ни на минуту. Моя первая близость прошла не лучшим образом… и не с тем человеком.

– Анисимова, к тебе пришли!

На следующий день я проснулась рано. Больные еще спали. В отделении никого не было. Дежурная медсестра ночевала на первом этаже, в каморке вместе с другими медработниками. Боль скрутила меня, и я схватилась за больное место. Мне хотелось разрыдаться от невыносимо ужасных ощущений… или просто позвать на помощь.

Я решила: лучше перетерплю, чем расскажу все как есть.

После завтрака медсестра раздавала больным таблетки, а после занималась тем, что раскладывала лекарства по баночкам с фамилиями. Процедурный кабинет в это время стоял нараспашку, а палата, в которой я лежала, находилась напротив него. В этот день, как назло, дежурила Елена Владимировна – наша главная злыдня. Пациенты ее не любили, да и она их тоже. Елена Владимировна практически сразу показала, кто здесь хозяин, поэтому в ее смену в отделении всегда царила тишина. Телевизор выключался, дамочки расходились по комнатам, и не дай боже попасть ей на глаза… да еще в больном виде…

Я похромала по коридору в фойе, держась за стены.

– Что с тобой? – меня остановила встревоженная женщина в разноцветном платье-разлетайке. Дамочка была очень полненькая, с шишкой из светло-русых волос. Она как раз вышла из того самого злополучного туалета и очень встревожилась, увидев, как я еле двигаюсь, держась за стены. – Может, Елену Владимировну позвать?

– Нет, нет, все в порядке. Я просто… сильно ушиблась, – я выдавила улыбку, – это пройдет, ты не беспокойся.

– Да? – она не поверила моим словам, но лезть со своей помощью не стала. Лишь недоуменно посмотрела мне вслед.

Вчера вечером у меня пошла кровь. Низ живота болел еще пуще, и мне пришлось подложить прокладку.

Я вздрогнула, когда увидела Сергея на пороге, и от испуга шарахнулась в сторону, спрятавшись, пытаясь перевести дух. Мне стало действительно страшно. Перед глазами предстала та самая пресловутая близость, во время которой я лишилась невинности. Для меня это был самый настоящий стыд и позор. Хотелось провалиться сквозь землю. Этот кошмар все еще продолжается…

Я закрыла лицо руками. Представила себя маленьким ребенком, который от любой беды укрывается в невидимом домике.

Помните догонялки?

“Я в домике!”

Вот и я в домике…

Я вскрикнула, когда кто-то коснулся моего плеча.

– Ты не хочешь меня видеть? – Сергей пристально смотрел на меня.

Я со стоном убрала руки от лица и повернулась к нему.

– Ты думал, что я брошусь тебе на шею после того, как ты трахнул меня в туалете?!

Сергей поджал губы.

– Я сделал это не со зла. Я больше не мог терпеть твое равнодушие и решил показать, на что я способен… – Он снова одарил меня пристальным взглядом. – Я и не думал делать тебе больно. Прости, что напугал, но ты же сама понимаешь, что мы все равно будем вместе. Я от своего не отступлюсь. Надо – я подожду, подожду, пока ты сама не поймешь, насколько сильно я тебя люблю…

– Анисимова, вот ты где! – я вздрогнула от резкого крика Елены Владимировны. Она влетела в фойе, и вместе с ней была та самая женщина в цветастом халате. Я зло посмотрела на нее. Дамочка опустила голову. – Мне Цветаева только что сказала, что ты плохо себя чувствуешь. Она мне чуть дверь не вынесла!.. Вместе с мозгами.

Сергей внимательно на меня посмотрел. Он был обеспокоен.

– Что случилось? Говори, Анисимова! – потребовала медсестра.

– Это моя вина! – Сергей резко вскочил, встав во весь рост. Я виновато опустила глаза. – Позовите Людмилу Афанасьевну, я все расскажу!

Елена Владимировна нахмурилась.

– Прости… – сокрушенно произнесла дамочка. – Я видела, насколько сильно тебе тяжело было идти, и я решила позвать на помощь. Мало ли… ты сказала, что ушиблась… Елена Владимировна обязательно бы помогла…

Я ничего не ответила. Мне было стыдно признаться в произошедшем.

– Что тут у вас происходит? – Людмила Афанасьевна появилась в фойе спустя пару минут. Она с изумлением посмотрела на мужчину. – Сергей? В чем дело? – врач заметила меня и опустила очки. В ее глазах стоял настоящий шок.

– Это я виноват. Я переспал с вашей пациенткой в больничном туалете.

8

– Герой-любовник… – фыркнула женщина в цветастом халате. Ее звали Светой, и лежала она в соседней палате.

Меня отвели обратно в отделение и попросили не высовываться.

– Что за шум, а драки нет? – из комнаты напротив вышла еще одна дамочка. Это была Нина, старшая по отделению. Это именно она поднимала больных по утрам. – Чего Владимировна опять так орет? Аж уши закладывает…

– Да тут… – Света бросила на меня взгляд. Я отвернулась. – Шекспировские страсти, короче…

– Какие-какие страсти? – Нина ничего не понимала.

– И смех, и грех, в общем…

– Я переспала с Сергеем в больничном туалете, – резко произнесла я, перебив Свету. – Еще вопросы?

Нина была в шоке.

– Серьезно?! Прямо в туалете? Ого…

Я закатила глаза. А потом не выдержала и разревелась.

– Как я теперь матери в глаза посмотрю?!

– Вы чего тут кричите? – из других палат начали выглядывать другие больные.

С большей частью я общалась, и мне стало перед ними стыдно. Хотя об этом и так все знают.

– Слыхали, че случилось? – Нина возмущенно сложила руки на груди. – Настин хахаль оприходовал ее в туалете!

– Насть, не плачь. – Света утешающе погладила меня по плечу.

– Меня мама убьет! И его убьет! – я плакала от отчаяния, прикрыв лицо руками.

– Ужас… – женщины покачали головами.

– Да ничего не убьет! Не реви. Девка ты уже взрослая, так что ничего криминального тут нет. Разве что более подходящего места вы не нашли, – грубо произнесла Нина.

– Мы – не нашли?! Он затолкал меня в туалет, а я… не могла сопротивляться. Я, как последняя шлюха, с ним трахалась! Самое страшное у меня впереди, и я не знаю, что мне делать!

– Я шла по коридору и вижу: Настька хромает на обе ноги. Мне это не понравилось, и я пошла к Елене Владимировне. Говорю, так и так, больная чет не в себе. Она меня сначала матом обложила, а потом все-таки пошла посмотреть, – объяснилась Света. – Это уже кавалер ее признался, что они спали. Я представляю, че ты сейчас чувствуешь…

– Стыд! – провыла я.

Больные переглянулись между собой. Среди них были Наташа и Катя – мы лежали в одной комнате. Одна пропадала на работах – трудотерапия в будни проходила в две смены, до и после обеда. Другая больше отдыхала, чем что-то делала. Общались мы по вечерам, когда все укладывались спать.

– И что теперь будет? – Екатерина посмотрела на всех вопросительно. – С ним, не с тобой, – уточнила она через некоторое время.

– Да и с ней тоже. Если наказывать, так обоих. На первый этаж вряд ли спустят, но по голове точно не погладят.

– Матери поди доложат, – предположила Наташа, среднего роста женщина, с вьющимися черными волосами. Она была отъявленным трудоголиком и перла хлеб из столовой, который после раздавала оголодавшим больным.

– Я этого и боюсь, – тяжело вздохнула я. – Она всегда относилась к моим женихам отрицательно. Говорила, что все мужики одинаковы. Всем им нужно только одно. Мой отец нехорошо поступил с моей мамой. Он бросил меня, когда узнал, что я болею. С тех пор она одна. И мне не позволяет. Она просто размажет Сергея по стенке.

– Твою маму можно понять. Вон сколько случаев изнасилований. И насилуют кого? Больных девочек, которые ничего не понимают! В моем городе на протяжении пяти лет насиловали девочку с ДЦП. Она ничего не понимает, и мужики этим пользуются. Видят, что она тю-тю, вот и пользуются. Но ты-то адекват… более-менее. Я не говорю, что тебя тоже можно насиловать, раз ты нормальная. Но… ты же отдавала себе отчет, когда с ним спала, верно? И он тоже хорош, полез на девку, да еще в больнице. Так что, оба виноваты.

Я лишь опустила голову, понимая, что Света права. Я действительно поступила очень глупо, не давала Сергею отпор и позволила случиться тому, что случилось. Жалеть уже не имело смысла.

– Посмотрим потом, что с твоим женихом будет. Но Людмила Афанасьевна его точно накажет.

9

– Сергей, ты что творишь?! – Людмила под белы рученьки вывела Сергея на улицу и накинулась на него. – Мы о чем с тобой договаривались, забыл?!

Сергей никак не реагировал на упреки тетки.

– Я делаю то, что должен делать, – после недолгой паузы произнес он. – Я что, должен был на нее молиться? Ты бы видела, какая она! Сиськи, задница… да даже п…зда у нее намного соблазнительнее остального! Я в жизни не видывал настолько красивой и соблазнительной девочки!

– Зачем было делать это в туалете?! – взвыла женщина.

– А где я еще должен был это делать? – фыркнул Сергей. – Ты же запретила ее забирать. Тем более, в отделении никого не было. Вот я и воспользовался удобным моментом.

– Ну ты и нахал…

– Такой уж я есть, простите. Выживают наглейшие.

– Значит так… – Людмиле пришлось собрать остатки сил и привести свои нервы в спокойствие, хотя она продолжала ходить из стороны в сторону, словно ужаленная, – я вынуждена тебе запретить посещения. Ты сюда больше не придешь. Я выпишу Галю, она одна поедет домой. А тебя чтобы я больше не видела.

Сергей усмехнулся.

– Ты уверена, что можешь мне что-то запрещать? – он принялся хрустеть костяшками пальцев. – Мы же все здесь в одной лодке. И плюс… что-то я не уверен, что после моего ухода об этой истории никто не узнает. И ты сама хороша: отпустила больную к чужому человеку, а это подсудное дело. Я вернусь сюда еще не раз, и ты это отлично знаешь.

– Что ты сделал с ее матерью?

Сергей размял пальцы и опустил руки.

– Дал ей денег.

– И все?

– Да. А что я, по-твоему, должен был сделать? Убить? Не такое уж я чудовище, чтобы убивать ни в чем неповинных людей. Мы с ней потолковали, и я дал ей денег. Она заявила мне, что врачи давно ее уговаривают выдать Настю замуж. Сама она еле живая. И… почему бы и нет? Я отлично на эту роль подхожу. У меня есть все, чтобы обеспечить для нее полноценную жизнь.

– Не думала, что моим племянником будет человек с неадекватной психикой, – вдохнула Людмила.

– А в чем я неадекват, скажи? Не только бы я переспал с ней в больничном туалете. Есть сотни историй, как медбратья и санитары в психушках насиловали женщин с психиатрическими диагнозами. И им за это ничего не было. Таким людям никто никогда не поверит. А виноват только я один. Где логика, Люсь?

– Логика в том, что ты изнасиловал пациентку! – Людмила была тверда в своих убеждениях. – И ты до сих пор думаешь, что тебе сойдет это с рук?!

– Люсенька, я не насиловал ее. Спроси у нее сама. Когда я ее прижал к стенке, она не смогла дать мне отпор. Я сейчас не говорю, что она сама этого хотела, нет. Я признаю свою вину. Виноваты здесь все. Настя просто передо мной не устояла. Я знаю, что у меня корона на голове, но я признаю, что я сделал это. Я буду приходить сюда еще и еще, пока мы с ней не будем вместе. И ты не сможешь этому помешать. Мы все причастны, и от этого никуда не деться.

– Тебе мама не говорила, что тайное становится явным?

Сергей усмехнулся.

– Говорила. Но это все равно ничего не меняет. Настя будет моей, понятно? Ты же не хочешь, чтобы я ночевал на пороге твоей больницы, верно? А я буду. Пока ты меня снова не впустишь. Я очень противный и наглый. Мое от меня не уйдет.

10

– Анисимова, к врачу!

Прошло, наверное, пару часов, когда Сергея увели под белы рученьки. Меня оставили в палате. Больные разошлись по своим комнатам, и я осталась наедине со своими мыслями. Происходящее не радовало. Этого и следовало ожидать. Единственное, что мне не давало покоя, что мама обо всем узнает. Хотя она по-прежнему не брала трубку…

Я приподнялась с постели, держась за спинку кровати. Низ живота продолжал болеть. Похоже, Сергей мне что-то повредил. Я кое-как вышла из палаты, держась за дверной косяк, и побрела по длинному коридору.

На улице стояла хмурь, и в отделении царил приятный полумрак. Небо снова заволокло тучами, и дождь мог пойти в любой момент, обрушившись ливнем на головы несчастных прохожих.

Я остановилась перед окном. Мой взгляд упал на асфальтированную площадку, заставленную автомобилями. Когда-то здесь ходила моя мама с тяжелыми пакетами и большой дамской сумкой, покачиваясь с боку на бок. Я не знаю, чувствовала ли она, насколько тяжела ее ноша. Мама всегда говорила, что не оставит меня здесь, одну, что будет нести свой крест до конца.

Мне стало очень больно и обидно. Мама не простит моего проступка.

Я собрала все свои силы в кулак и решительно постучала в ординаторскую. Людмила Афанасьевна закрывала двери на ключ, чтобы больные не мешали ей работать. Коридор в это время опустел. Елена Владимировна сидела в сестринской и продолжила что-то писать в толстую тетрадь, не обращая ни на кого внимание.

Через минуту Людмила Афанасьевна открыла двери.

– Заходи. – Она пропустила меня внутрь и снова заперла дверь на ключ.

В кабинете царила тишина. Тихо работал включенный компьютер. В небольшой комнате стояли два рабочих стола, один из которых был пуст. У стены выстроены шкафы, заполненные карточками больных. На диване валялись разбросанные, распечатанные на принтере, документы. Людмила Афанасьевна подошла и расшторила окна, впуская в помещение уличный свет. Светлее от этого не стало.

– Присаживайся. – Она показала кивком головы на диван.

Я убрала бумажки в сторону и аккуратно села.

– У тебя что-то болит? Мне Елена Владимировна сказала, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.

– Ну… есть такое. Я просто ушиблась.

– Мы попозже об этом поговорим. Ты уж прости, что так все вышло… – Людмила Афанасьевна сняла очки и устало их протерла. Потом снова их надела и внимательно на меня посмотрела. Я с удивлением на нее взглянула. – Расскажи, что произошло. Твой кавалер, – она произнесла это с неприязнью, – даже толком не объяснил, что случилось. Он только сказал, что у вас все было по обоюдному согласию.

– Это действительно так. Я не защищаю его никоим образом, но никакого насилия не было. Он просто… толкнул меня в туалет, и я… я не смогла дать ему отпор. Я знаю, что поступила очень глупо, но вы ведь понимаете, что он творит… верно? – я бросила взгляд на Людмилу Афанасьевну.

Она тяжело вздохнула.

– И что дальше?

– Мне не нравится, что он меня посещает. Он совершенно чужой для меня человек! Он приходит и говорит, что любит меня. У меня мама, меня дома ждет парень. Мне не нужен сорокалетний мужчина. Вы бы не могли ему это объяснить? Я хочу, чтобы он больше ко мне не приходил. Вы врач, вы вправе ему запретить.

Людмила Афанасьевна со стоном сняла очки.

– Все не так просто, как ты думаешь… но я попробую с ним поговорить. Ты лучше скажи, что у тебя болит. Мы с тобой начали на эту тему и как-то замяли ее. Я обещаю, что сделаю все необходимое, чтобы последствия прошли для тебя наилучшим образом.

Я так и не поняла, о чем она.

– У меня ужасно болит низ живота. Понимаете… – я замялась, – мне даже стыдно об этом говорить, но… до всего этого я была еще девочкой. Я чувствую, что мне что-то повредили. Вы видели его, а, Людмила Афанасьевна? Он же два метра ростом! Это еще одна причина, по которой я не стала защищаться. И… прибор у него… соответствующий, – говорить на подобные темы для меня было стыдно и позорно. Я старалась подобрать более культурные слова, не опускаясь до банальной пошлости.

– У него просто проблемы со здоровьем, – произнесла как бы невзначай Людмила Афанасьевна, пожимая плечами. – Ладно. Я приглашу гинеколога, пусть он тебя осмотрит. А там… поживем-увидим. Ты постарайся успокоиться, хорошо? Тебе сейчас не нужно волноваться, ты только пошла на поправку. Ты скажи мне вот что… ты еще общаешься со своей мамой?

Я тяжело вздохнула.

– Нет, Людмила Афанасьевна. Я который день не могу до нее дозвониться. Она куда-то пропала.

– Ясно, – Людмила Афанасьевна шумно выдохнула. – Можешь идти. Завтра еще поговорим, после как гинеколог тебя осмотрит.

Я не понимала, что происходит, но в ответ кивнула и спокойно покинула ординаторскую. Не стоит с ней спорить. А то еще на первый этаж спустит.

11

Вечером у меня зазвонил телефон.

– Я приду к тебе завтра, – заявил Ринат.

– Ты же сказал, что придешь на выходных, – я надеялась, что к выходным приду в себя, но неожиданный визит моего парня стал для меня как гроза в апрельский день.

– Я решил прийти раньше. Ты мне не рада?

– Нет, что ты! Я с радостью буду тебя ждать.

Ну вот. Опять проблемы.

Я вновь спрятала мобильник под подушку и погрузилась в тяжелые думы. Как я ему расскажу, что переспала с другим мужиком?

– Кто звонил? Твой жених? – Света присела рядом со мной.

– Нет… то есть, да, но другой.

– Другой? У тебя есть еще кавалер?

– Это Ринат, мой парень. Мы с ним встречаемся еще с прошлого лета.

– А тот, седовласый? Разве он тебе не парень?

Я отвернулась.

– Никакой он мне не парень!.. – сердито сказала я.

– Если он тебе не парень, зачем же ты тогда с ним спала? – удивленно спросила Света.

– Это просто дурацкая ошибка! Понимаешь? – я начинала злиться.

– Нет, не понимаю.

– Сергей появился в моей жизни внезапно. Он почти сразу признался, что влюблен в меня! Я не понимаю, как это вообще возможно?! Он сказал, что видел меня в приемнике, а я, при всем своем склерозе, никакого мужика рядом с собой не видела!

– Хм… – Света задумалась, опустив взгляд на свои ноги. – Странно как-то это все…

– Я такого же мнения! Я не понимаю, зачем я ему нужна, что он от меня хочет! И, самое смешное, что он каким-то макаром умудрился меня забрать к себе домой. Я спросила у Людмилы Афанасьевны, почему она позволила ему меня забрать, но она ничего мне не ответила! А мама… ты представляешь, что с ней будет, если она узнает обо всем этом? И что будет со мной? Это же ужас! Просто дикий ужас! – я была в отчаянии. – А завтра придет мой парень. И что я ему скажу? Что переспала с левым мужиком?! Господи, во что я влипла… А завтра еще гинеколог… Он, видимо, мне что-то повредил… во время процесса… Ты видела его? Он два метра ростом! Ужас…

– Да ладно тебе. Все наладится, вот увидишь, – приободрила меня Света.

– Я попросила Людмилу Афанасьевну не пускать его ко мне. Я не хочу больше видеть этого Сергея!

Света хмыкнула.

– Мне кажется, он тебя не оставит в покое…

– Оставит! А если не оставит, пойду в полицию!

На следующий день, после завтрака, пришла гинеколог, среднего роста женщина с длинными светло-русыми волосами, в белом халате. Вместе с ней была медсестра, совсем молодая девушка.

Я и еще нескольких новеньких спустили на первый этаж.

Одна из них – девочка, чуть постарше меня. Развитие у нее остановилось на семилетнем возрасте, но говорила она, порой, очень разумные вещи.

Девочка с трудом ходила, держась за перила. У нее было врожденное ДЦП. Да и говорила она не очень-то внятно…

Как назло, с нами отправили Елену Владимировну.

– Давайте, давайте, реще собирайтесь! Я не собираюсь тут стоять и ждать!

Больные молча вместе с ней начали спускаться на первый этаж.

Я тоже хромала, как и эта девочка.

– Ты что, не можешь идти быстрее? Тебе дать пинка для рывка? – грубила медсестра, пытаясь нас поторопить.

И тут случилось уму непостижимое: все мы знали, на что способна Елена Владимировна, если ее что-то не устраивало. Она со всей дури толкнула девочку в спину, отчего та, не удержавшись на своих двоих, пересчитала все ступеньки и рухнула на лестничную клетку.

– Владимировна, ты че творишь!? – Нина бросилась к несчастной и попыталась ее поднять.

Девочка не расплакалась, хотя ей было очень больно. Держалась она молодцом.

– Ой, развели тут сопли, бедная она, несчастная! – разбушевалась Елена Владимировна еще сильнее. – Для вас же стараемся!

Девочка похромала вместе с остальными в четырнадцатое отделение.

Гинеколог нас уже ждала.

– Отправьте девочку к врачу. У нее нога сломана, я не смогу посадить ее в кресло.

Медсестра грубо схватила девочку за руку.

– Пошли!.. Повезло тебе.

Я посмотрела ей вслед.

– Пусть Анисимова первой зайдет.

У меня мурашки пошли по спине.

– Неудачный секс? – произнесла гинеколог, надевая перчатки.

Я ничего не ответила. Мне стало стыдно.

– Да ладно тебе, – она заметила мои покрасневшие щеки, – с кем не бывает. Ко мне иногда такие пациентки приходят, ты рядом с ними не стояла. Лен, помоги девочке сесть, – гинеколог обратилась к медсестре, что сидела за столом и что-то писала, – а ты снимай трусы и садись.

Девушка встала со стола и помогла мне забраться в гинекологическое кресло.

– Мне Людмила Афанасьевна обрисовала ситуацию, – говорила гинеколог, проводя осмотр. Мне было больно и неловко. – Я тебя помню, сравнительно недавно я тебя обследовала, ты вроде была еще девочкой. У тебя появился жених? – я промолчала. – Видать, не умеет он своими причиндалами пользоваться как надо. Можешь слезать. Осмотр окончен.

Та же девушка помогла мне слезть. Я поспешно надела трусы.

– У тебя множественные разрывы, – коротко объяснила гинеколог. – Я не буду критиковать ситуацию, которая с тобой произошла. Просто… постарайтесь в следующий раз найти более подходящее для этого место, хорошо?

Медсестра фыркнула от смеха, склонившись над тетрадью.

– Все, иди. Людмила Афанасьевна тебе объяснит, что делать дальше.

Я вышла из сестринской.

– Посидите пока тут. Елена Владимировна заберет вас позже.

Прошел час.

Нас подняли на этаж, но не успели мы появиться, как нас вместе с остальными вывели на прогулку.

– Настя, золотце мое, что случилось? – ко мне подошла встревоженная Галина Сергеевна. – Мне сказали, что Сережа…

– Уйдите от меня! – воскликнула я. – И не подходите ко мне больше! И скажите своему сынку, чтобы он больше ко мне не приходил, иначе я вызову полицию!

Галина Сергеевна была в шоке.

– Сережа тебя обидел?

– Отойдите от меня!

– Анисимова, прекрати орать! Щаз на первый этаж пойдешь!

Галине Сергеевне пришлось меня оставить.

На улице стало теплее. Вчера было пасмурно, а к вечеру пошел проливной дождь.

Весь остаток вечера я пыталась дозвониться до мамы, но все тщетно: трубку, в итоге, так никто и не взял.

Я сидела в полном одиночестве. Большая часть пациенток находилась в другой беседке. Санитары выдали им по две-три сигареты, а остальное спрятали в обычный целлофановый пакет. Больные мирно разговаривали между собой, ходили друг к другу в гости. Я замечала пристальные взгляды Галины Сергеевны, но никак не реагировала. Мне было все равно, что она думает.

– Привет! – в беседку вошел Ринат. Я радостно бросилась ему на шею. Даже боль в низу живота отступила на время. – Наконец-то мы с тобой встретились, любовь моя. Как ты, солнышко? Все в порядке? Я уж думал, ты уже с ума сошла, с этими психами…

– Все хорошо, – я потрепала его по щеке. – Садись. – Я села на лавочку и хлопнула рукой по свободному месту рядом с собой. – Рассказывай, как жизнь. Что у тебя случилось, пока мы не виделись?

12

Прошел день.

Сергей твердо решил: Настя, во что бы то ни стало, будет с ним. Неважно, есть ли у нее кто-то или нет. Эта девочка достанется только ему.

– Сергей, что происходит? – встревоженная мать звонила ему на телефон с самого утра. – Мне сказали, ты изнасиловал Настю прямо в туалете! Это что, правда?!

– Больше слушай всяких, – фыркнул Сергей. – Никакого изнасилования не было, у нас все было по обоюдному. Я решил, чего уж терять, раз ее не отпускают ко мне, пусть это произойдет в больнице. Там никого не было, ни тебя, ни теть Люси, так что, нас никто не видел. Ты же отлично знаешь, я от своего не отступлю. То, что принадлежит мне, достанется только мне.

– Ты с ума сошел! – возмутилась несчастная женщина. – Девочку… прямо в туалете… кого я воспитала…

– А что мне еще было делать, скажи?! – заорал Сергей. – Смотреть, как мою девчонку лапают другие мужики?! Или что? Хватит с меня бабских истерик! Я поступлю как настоящий мужик – отобью её у ее парня и буду распоряжаться ее жизнью! Хватит! Вечно вы решаете, что нам, мужикам, делать. Хватит с меня этого! Одна ушла к другому, другая решила меня послать… нетушки! Я не хочу быть тюфяком, которым все пользуются! Я сейчас же приду к ней в больницу и поставлю ей ультиматум! – и он, не дослушав нравоучения матери, отключил телефон.

Сергей схватил ключи от машины и, громко хлопнув дверью, вышел из подъезда. Сел за руль и немедля отправился в больницу. Он чувствовал, как гнев разливается по венам вместе с кровью.

Он покажет, кто тут мужик.

Сергей оставил автомобиль у въезда в больницу и пошел по асфальтированной дорожке прямиком к корпусу.

Но, не доходя до калитки, он внезапно увидел Настю в объятиях другого. Ревность вскружила Сергею голову, и ему пришлось приложить титанические усилия, чтобы не рвануть к ним, схватить этого паршивца за шиворот и не начать бить тому морду. Сергей сжал кулаки и смотрел из-за угла, как его девочка целует этого урода, что посмел на нее покуситься, и ласково гладит по щеке.

Ну ничего. Все в этом мире решаемо.

13

– Ничего такого, о чем было бы можно рассказать, – признался Ринат. Он гладил мои руки и с нежностью смотрел на меня, пока я, опустив глаза, довольно улыбалась. – Закончил восьмой класс, перешел в девятый. Мама отправила меня к бабушке, на лето. Бабушка начала меня третировать подготовкой к экзаменам. Знаешь, Насть… – Ринат тяжело вздохнул, – я все еще никак не могу осмелиться сказать предкам о тебе. Они могут тебя не принять. У нас всего четыре года разницы! Разве это может что-то изменить?

– Нет, конечно. Но я думаю, твои родители посчитают правильным, если мы… на время… расстанемся, – предположила я, озвучив свои самые страшные мысли. Я боялась потерять его, и, если честно, в последнее время предчувствие чего-то нехорошего не отпускало меня. Оно и ясно: с внезапным появлением Сергея моя жизнь резко пошла по наклонной. Мне не хотелось терять самое дорогое. – Чтобы твое будущее в дальнейшем хорошо сложилось, – поспешила я объясниться.

– Ты какая-то грустная. Все хорошо?

– Да… все хорошо. Я просто соскучилась по маме.

– Не беспокойся. Она обязательно к тебе приедет.

Я слабо улыбнулась и кивнула.

Спустя час Ринат ушел. Мы горячо распрощались с ним. Мне не хотелось его отпускать. Расставание, пусть даже на время, самая тяжелая штука в жизни. Я смотрела ему вслед, на то, как он уходит, помахав напоследок рукой.

– Это и есть твой любимый? – после Света подошла ко мне.

– Да. Это мой Ринат.

– Я видела, как вы обнимались.

– Да… я теперь еще сильнее по нему скучаю.

– А с… с Сергеем у тебя значит… ничего?

Я посмотрела на нее.

– Ничего. И, пожалуйста, не напоминай мне о нем.

Света пожала плечами.

– Хорошо. Как скажешь.

На следующий день нас снова подняли очень рано. Боль вновь вернулась, напоминая о себе. Я проклинала тот день, когда связалась с Сергеем, и тот день, когда переспала с ним.

– Что, опять болит? – Нина подошла подошла к моей кровати. – Давай, помогу, – она помогла мне подняться с постели. – Неужели тебе не назначили лечение?

– Нет. Мне сказали, что Людмила Афанасьевна потом все расскажет.

– Странно. Обычно назначают мази, таблетки там… а тут ничего. И че теперь, ты должна мучиться? Странные у нас врачи однако…

– Я спорить с ней не собираюсь. Не хочу оказаться на первом этаже.

Утро прошло как обычно.

– Людмила Афанасьевна мне еще не назначала трудотерапию. Сейчас я понимаю, не до нее, но все равно… скучновато в отделении.

– Тебе сейчас лечиться надо. Какая тебе работа? Вишь, работать она захотела…

Я пожала плечами.

– Почему бы и нет?

– Анисимова, к тебе пришли! – позвала меня Валентина Алексеевна.

– Чую, твой жених пришел, – мрачно произнесла Нина, – тот, седовласый.

– Сплюнь, – фыркнула я.

Сергей поприветствовал меня новым шикарным букетом.

– Я соскучился и решил тебя проведать. Как твое самочувствие, куколка?

– Нет, это какое-то издевательство! – воскликнула я, не выдержав. – Я же попросила Людмилу Афанасьевну тебя не пускать! Зачем ты снова пришел? Уходи или я сейчас буду кричать!

– Я же сказал, я люблю тебя. Я буду приходить сюда каждый день, и мы все равно будем с тобой вместе. – Сергей подошел ко мне ближе и присел передо мной. – Я не хотел причинять тебе боль, правда! Ты услышь меня, хорошо? – я готова была закричать, но мужчина остановил меня. – Ты пойми, солнышко, то, что предначертано судьбой, не избежать. Я люблю тебя, ты любишь меня, что в этом плохого? Тебя пугает мой возраст? В стране много неравных браков. И эти люди счастливы. То недоразумение, что между нами произошло… я не знал, как тебе еще доказать свою любовь, свои чувства. Ты самая прекрасная девочка на свете… и я люблю тебя всем сердцем. Малышка… – он взял мои руки в свои и принялся их целовать. – Ты вся дрожишь…

Я вырвалась.

– Валентина Алексеевна! Валентина Алексеевна!

Сергей пытался меня остановить:

– Пожалуйста, не кричи!..

На мой крик собрались больные.

– Валентина Алексеевна!

– Настя, не надо!..

– Что за шум? Анисимова, чего ты кричишь? – на мои крики вышла Валентина Алексеевна, полноватая женщина пятидесяти лет, с собранными в прическу светлыми волосами и с очками на носу. Она была очень строгая, но в отличии от Елены Владимировны не относилась грубо к больным.

Дамочки начали шушукаться между собой, наблюдая за этой картиной.

Сергей стоял передо мной на коленях и пытался меня успокоить.

Назло ему неожиданно появилась Людмила Афанасьевна. Она сразу поняла, в чем дело.

– Пойдем, поговорим, – врач грубо схватила мужчину за локоть и вывела его из отделения.

Я свободно перевела дух.

– А ты чего раскричалась-то? – спросила меня Света, когда больные начали расходиться по палатам.

– У меня не было другого выхода. Я ему не раз говорила: не приходи сюда больше. А он как умалишенный, прется сюда, и все. Я и начала кричать. Понимаешь, Свет, я не хочу его видеть. Один его вид мне противен.

– Как все сложно… – покачала головой Света.

14

– Ты чего опять творишь? Какого хрена ты опять приперся?! – разозлилась Людмила вконец, выведя Сергея из отделения.

– Прости, Люсенька, я не спрашивал твоего разрешения. – Он потер больное место. – Я прихожу сюда тогда, когда посчитаю нужным. Моя мать же еще не выписана, верно? Значит, ты не можешь мне ничего запрещать.

– Могу! Я в конце концов лечащий врач! – воскликнула женщина, топнув ногой по полу. – Моя пациентка только-только пошла на улучшение, а ты сделал все, чтобы ей стало плохо! Я таблетки ей даю не просто так, если тебе так угодно! И знаешь что, я давно хотела тебе сказать: научись пользоваться своим прибором, если считаешь себя мужиком! Ты разорвал девочке все, что мог! Ты ее вообще видел? Ты, остолоп, два метра ростом, и она, дюймовочка! Ты на кого вообще полез?! В общем так… я запрещаю тебе сюда приходить. Понятно? Ты больше порога не переступишь. Можешь идти куда хочешь. Я сама сделаю все возможное, чтобы девочке помочь…

– Да щаз, разбежался, – фыркнул Сергей. – Я это так просто не оставлю. Это моя девчонка, понятно тебе? И раз уж начала говорить про разрывы, говори внятнее. Я сам все организую. Подгоню нужные лекарства, врачей, че там еще надо… И не учи меня жизни. Вы все тут ученые. Вишь, запрещает она мне… да мы все в одном котле варимся! Ты сама хороша, вон сколько дел наворотила!

– Спасибо, и без тебя как-нибудь обойдемся. Я завтра же выпишу Галю, и идите вы с богом оба. Я слишком долго шла у нее на поводу. “Сережа так любит эту девочку, тебе что, жалко ее к нам отпустить?”. Мне не жалко, мне жалко девочку. Сколько она с тобой натерпелась! Это уму непостижимо! Найди себе кого-нибудь другого, оставь ты уже Настю в покое!

– А ее парню ты разрешаешь здесь появляется? Я видел их вместе, как они целовались. Это обычный школьник. Разве больница разрешает посещения детям?

– Да, как ни странно. С четырнадцати лет им можно посещать своих родителей. Но это Настин друг, и я разрешила ей с ним видеться. Для ее самочувствия так будет лучше. Ее мама часто навещала, пока не заболела. Настя сказала, что мама не берет трубку, что наводит на определенные мысли. Я надеюсь, ничего страшного ты с этой женщиной не сделал. На твоем бы месте я бы все исправила и оставила девочку в покое. Не твоя она, понимаешь? И ты слишком старый для нее. Будь добр, не появляйся больше здесь, не делай нам проблемы!

– Я тоже Настин друг. Значит, я тоже имею право на посещения.

– Нет, не имеешь! С этого дня тебе запрещено здесь появляться! Уходи, Сергей. Не доводи до греха.

– Окей. Но я обязательно сюда еще вернусь.

15

Сергей вернулся домой очень поздно. Весь остаток дня он провел в баре, выпивая виски и думая, как вернуть то, что принадлежит только ему. Людмила была непреклонна и запретила племяннику посещать девочку. Сергей пытался найти выход из этой ситуации. Не такая уж она и безвыходная, считал он, наблюдая, как посторонние мужчины цепляют опьяневших дам и уводя их в неизвестном направлении. Да, такие они, все женщины, развязные. Но есть и недоступные, как Настя. Пусть у них все и случилось, но она по-прежнему его к себе не подпускает.

Сергей чувствовал себя охотником. В нем проснулся азарт. Чем недоступнее женщина, тем сильнее напор: он готов устлать ей дорогу розами, чтобы она не повредила свои стройные ножки, пока идет по ней, сама не понимая, куда. Влюбленный мужчина способен на многое.

Сергей закурил и выпустил дым. Он обязательно найдет выход. И начнет прямо сейчас.

Расплатившись за выпивку, Сергей покинул бар и вышел на улицу. Вечером становилось прохладнее. Солнце скрывалось за горизонтом, на город опускались сумерки и наступала самая настоящая, непроглядная, тьма. Центр Кемерова в этот момент начинал сиять сотнями тысяч маленьких огоньков. Вывески магазинов загорались ярче, уличные фонари освещали дороги, разгоняя темноту. Редкие порывы ветра нежно гладили ветви деревьев, склонившиеся к земле. Красота, да и только.

Сергей сел за руль и завел мотор. Его дом находился в паре кварталов отсюда. Машина сдвинулась с места. Из головы не выходил силуэт этой изумительно красивой девочки – и он облизывался, представляя, как трогает ее груди, как ласкает карамельного цвета соски, как нежно касается языком ее узкой пещерки, как запускает туда своего дружка и начинает двигаться. Сначала медленно, а потом дико, как оголодавший зверь. Ему хотелось Настю все больше и больше. Ради ее фигуры и соблазнительных глаз Сергей был готов на все.

Сергей приехал домой уже за полночь. Он колесил по городу, пытаясь собрать свои мысли воедино, и уже приблизительно знал, что делать. На заднем сидении Сергей обнаружил карточку, историю болезни. Он так ее и не отдал своей тетке. Хотя Людмила наверняка заметила пропажу, и, скорее всего, скоро с ним свяжется.

Сергей прижал карточку к груди. Это его счастливый билетик в будущее.

На обложке всегда писали имя, фамилию и отчество больного, его контакты и контакты родных, а также адрес и предварительный диагноз. Шизофрения параноидная, детский тип. Сергей не был силен в диагнозах, как и во врачебном почерке: он не смог прочитать и половины. Ему не нужна история болезни. Сергей впился взглядом в номер телефона самой пациентки. Настин мобильный. Значит, так образом, он сможет поддерживать с ней связать. Одна проблема решена.

16

– Ну и что теперь делать будем?

Я внимательно посмотрела на Людмилу Афанасьевну.

– Все так плохо, да?

Она сняла очки и протерла глаза.

– Нет. Всегда есть выход. Только тебе придется забыть о выписке… на время. Я свяжусь с твоей матерью и все объясню.

– Нет, не надо!.. – я аж подскочила. – Не говорите ей ничего! Она меня убьет!

Людмила Афанасьевна задумалась.

– Ты предлагаешь ее обмануть?

– Лучше вообще ничего не говорить. Меня за это по головке не погладят.

– Насть, – врач тяжело вздохнула, – она все равно обо всем узнает. Нет смысла скрывать. Рано или поздно твой участковый врач направит тебя к гинекологу, а гинеколог скажет ей. И твой парень… он тоже об этом узнает. Надо рассказать все как есть. Ты же уже не маленькая девочка, сама все отлично понимаешь. Сейчас двадцать первый век. Люди с твоим диагнозом ведут еще более худший образ жизни, и никто ничего не скрывает. С одной стороны, твою маму можно понять, она переживает за тебя, а с другой… ты же не совсем потерянный человек. Ты красиво выглядишь, умно рассуждаешь, почему бы тебе не найти достойного мужчину для жизни? Я сейчас не про Сергея, – поспешила объясниться Людмила Афанасьевна, – а вообще. Тебе всего лишь девятнадцать, и ты хочешь провести всю свою жизнь под указкой своей мамы? Ты не хочешь построить свою счастливую жизнь?

– Я и не думала об этом. Я просто живу. И что теперь, мне предстоит новый курс лечения? Я не про… это, а вообще, – я смутилась.

– Предстоит, и такой, и такой. Ты очень сильно нервничаешь в последнее время, и это наводит меня на мысль, что выпускать тебя рано, нужно еще чуть-чуть подлечиться. Я скоро ухожу. На моем месте будет другая врач. Она будет решать, что делать с тобой дальше. Пока я здесь, я пропишу все необходимое. А пока… иди, отдыхай. Если что, я тебя позову.

Я кивнула и покинула ординаторскую.

– И че тебе сказали? Все плохо? – меня встретила обеспокоенная Нина.

– Нет, все нормально. Правда, о выписке придется забыть.

Я была очень огорчена этим фактом, но поделать ничего не могла.

– Отлично. Отдохнешь еще месяцок. Чего тебе терять-то? Работать ты не работаешь, не учишься, сидишь дома. Лежи себе да отдыхай. Правда… вся эта ситуация… с твоим женихом…

– Не надо мне об этом напоминать! Я и так вздрагиваю, когда вспоминаю этот кошмар.

– Ладно, ладно. Молчу.

На улице светило солнышко.

Больные готовились к обеду.

Внезапно мой телефон, что лежал под подушкой, зазвонил.

Я с удивлением достала мобильник и увидела, что звонит незнакомый номер. Я уж между делом подумала, что это мама.

– Алло…

– Привет. Узнала?

Я испуганно икнула.

– Сергей?..

– Да, малышка, это я. Ты только не бросай трубку, хорошо?

– Что ты хочешь?

– Поговорить с тобой. Услышать твой чудесный голос. Узнать, как твои дела, все ли у тебя в порядке.

– Как ты узнал мой номер?

– Это останется нашим маленьким секретиком. Идет?

– Нет, не идет. Я не понимаю, что ты от меня хочешь.

– Куколка, я же тебе уже сказал: хочу узнать, как твои дела. Поговорить с тобой… о том, о сем. Почему бы не поболтать просто так, по душам?

– Сергей, я тебе тоже все сказала…

– Не начинай, солнышко. Давай в этот раз не будем выяснять отношения, а просто пообщаемся. Как твои дела? Я очень переживаю за тебя. Мне бы хотелось прийти к тебе, но…

– Людмила Афанасьевна тебе запретила посещения.

– Она не вправе их запрещать. Я же твой друг.

– Ты мне никто.

– Не груби, куколка. Если бы я был тебе никто, мы бы с тобой не переспали. Как думаешь, у меня верный ход мыслей?

– Вполне. Но это ошибка.

– Ошибка – что? Наши отношения или наша близость?

– Все вместе. Ошибка.

– Ты не права. Я же уже говорил тебе, от судьбы не сбежишь. Мы не можем друг без друга, и ты это отлично знаешь.

– Сергей, у меня есть парень.

– И что, твой парень?Разве это когда-то кому-то мешало? Парень не стенка, подвинется.

– Ты очень наглый.

– Я знаю. Наглость – второе счастье, солнышко.

– Не вижу в этом никакого счастья.

– Ну, это ты не видишь, а я вижу. Давай не будем препираться, хорошо?

– Окей. Я просто брошу трубку.

– А я наберу тебя еще раз. И еще. Пока мы с тобой не начнем общаться по-человечески.

– Идемте все на обед! – прокричала Анастасия Михайловна, дежурная в этот день медсестра.

– Слышал? Мне пора. И просьба… не звони больше. Иначе я опять пожалуюсь.

– Как тебе угодно…

Я сбросила звонок и пошла, хромая, в столовую.

– Кто звонил? – спросила Света, когда большая часть больных уселись за столы.

Столовая была небольшая, и не все помещались, отчего оставшиеся пациенты толпились у дверей, ожидая своей очереди.

В помещении поставили пластиковое окно, ручку которого снимали после открывания. Через маленькое окошко подавали тарелки с едой, а дежурные вместе с медсестрой их расставляли.

Сегодня на обед были борщ, картофельный гарнир с котлетой и компот. Такие деликатесы готовили очень редко, давали, в основном, тушеную капусту с мясом, сваренные с рыбой макароны и различные каши, от которых со временем становилось тошно.

– Твой жених? Ну тот, седовласый…

– А кто же еще? – фыркнула я. – Нашел же как-то мой номер… Я подумала, мама звонит, тем более, Людмила Афанасьевна пообещала ей позвонить и все рассказать. Не представляю, как я буду перед ней оправдываться…

– А может, он все-таки хороший? – предположила Катя. Она сидела вместе с нами за одним столом, находящимся у окна. Внезапно погода переменилась, и солнце вскоре скрылось за плотными грозовыми тучами. – И ты несправедливо к нему относишься? Не думала об этом?

– Ой, помолчала бы! – фыркнула Нина.

– Ты считаешь хорошим человека, который затолкал меня в туалет и изнасиловал? Как бы там ни было, я считаю это насилием. Я знаю, я тоже хороша, дала себя лапать…

– Но ты же не сопротивлялась! Не кричала, не звала на помощь… Какое же это насилие, Насть? Мне кажется, мужик просто в тебя втюрился, а ты это принять не можешь. Тем более, он красавчик. Каким бы наглым он тебе не казался, он красив внешне. И его все-таки есть за что любить. Он тебя добивается, разве ты это не видишь?

Я наградила Свету гневным взглядом.

– За что его любить? За то, что он изнасиловал меня в туалете?

– Опять двадцать пять! Ой, ладно, завязывайте! Все равно ты со временем все поймешь. Давайте лучше жрать в темпе, пока нас на первый этаж не спустили.

17

– Ты карточку-то верни. Мне нужно приблизительный эпикриз написать, пока она в отделении. Твоя мама завтра поедет домой. Ты ее хоть встреть, что ли. По-моему, ты никого, кроме Насти, и не видишь никого. Подумай хоть о ком-нибудь, кроме себя, хорошо? – И Людмила положила трубку.

Сергей фыркнул и отбросил телефон на стол.

Вся квартира утопала в табачном дыму. Он курил одну сигарету за другой, пытаясь успокоиться.

Настя снова не стала его слушать и бросила трубку. Та злополучная сцена, где она обнимается со своим парнем, очень сильно ударила по самолюбию. Она до сих пор стоит у него перед глазами.

“Я не могу позволить, чтобы она осталась с ним, – Сергей ходил из стороны в сторону, – хотя я даже не знаю его имени и где он живет. Мне стоит этим заняться, пока не стало слишком поздно…”.

– Ты Насте-то признался, что поговорил с ее матерью? – спросила Людмила. – Она места себе не находит, мать трубку не берет. Придумай хоть историю какую-нибудь, что ли, чтобы Настя не нервничала, иначе все мое лечение коту под хвост. Ты же не хочешь, чтобы у нее случился рецидив? Если до этого дело дойдет, хрен ты её увидишь!

– Я думаю, думаю! – вспылил Сергей. – У меня появилась проблемка похлеще. Ее парень!

– Ринат? – хмыкнула Людмила. – Я видела его, кстати. Неплохой такой парень. Они вроде давно общаются. Он живет где-то недалеко, приезжает сюда на каникулы.

– Этот школьник? – фыркнул Сергей. – Ей что, общаться больше не с кем?

– Ну, извините, это уже не наше дело. Пусть общается с кем хочет. Ты скажи мне вот что… у тебя это хоть серьезно? Или ты решил ею попользоваться? Раз уж девчонка болеет…

– Ты за кого меня считаешь? – грубо отреагировал Сергей. – Взять девочку, трахнуть ее, а потом выбросить… я же не животное какое-то! Я мужик! Мне нравится эта девочка, я люблю эту девочку, и своего решения не изменю, даже если мне придется душу дьяволу за нее отдать!

– М-да уж… На словах-то мы конечно все…

– То есть, история с матерью тебя не убедила?

– Будет лучше, если ты доведешь ее до конца! Это будет самое лучшее убеждение.

Галина Сергеевна вернулась домой вечером. Она доехала на автобусе до дома сына и самостоятельно поднялась к нему в квартиру.

– Сереж, что происходит? И почему у тебя в квартире такая вонь? – обеспокоенная мать прошла в зал и распахнула окна. – На улице как раз дождик прошел, немного свежего воздуха не помешает. Ты что, опять взялся за старое? – она обратила внимание на сигарету в руке у Сергея. – Ты же вроде бросил.

– Как бросил, так и вернулся. Разве это на что-то влияет?

– На здоровье, сын. На твое здоровье! Ты и так у меня… не очень здоровый. Ты лучше расскажи, что у вас с Настей происходит. И еще… Люся меня очень быстро выпроводила из больницы, хотя до этого она говорила, что мне необходим еще месяц покоя. Это твоих рук дело?

– Она выпроводила тебя, чтобы я не приходил. – Сергей наградил мать пристальным взглядом. – Я всю их шарашкину контору поставил на уши.

– А с Настей? Что у вас с Настей?

– Все нормально. Чего ты кипишуешь-то?

– Ничего себе нормально! Она прогнала меня в шею, когда я спросила, что произошло. Я до сих пор поверить не могу, что мой сын оприходовал девочку в туалете! Сергей, ты в своем уме?

– В своем. Тетя Люся запретила мне ее забирать. Где я, по-твоему, должен был это делать?

– О времена, о нравы, – сокрушенно произнесла Галина Сергеевна. – Раньше за руку гуляли, в кафе, рестораны приглашали, а сейчас – все, сразу в постель.

– Я с ней четыре раза встретился. На пятый привел домой. Она мне отказала. А в больнице просто никого не было. У нас случилось все очень быстро. В конце концов, я мужик, я не железный дровосек. Меня надолго не хватит. Ты бы видела ее, когда она без одежды. Будь ты мужиком, ты бы тоже не устояла.

– И что теперь?

Сергей закурил и затянулся.

– Ничего. Все то же самое. Или ты ожидаешь чего-то экстраординарного? Не дождешься. Я как добивался ее расположения, так и буду добиваться. Я ни перед чем не остановлюсь. В конце концов, ей некуда будет деваться. Я не хочу ее потерять. И отдавать ее парню тоже не собираюсь.

– У Насти есть парень?

– Был. Больше его не будет.

– Что ты задумал?!

Сергей бросил на мать пустой взгляд.

– Ничего.

18

Дни летели, а от мамы по-прежнему не было известий.

– Анисимова, – в палату заглянула Анастасия Михайловна, – зайди ко мне в сестринскую. У меня для тебя кое-что есть.

Я удивленно последовала за ней.

– Что случилось, Анастасия Михайловна?

– Меня попросили передать тебе это.

Медсестра передала мне небольшой клочок бумаги.

– Моя знакомая работает в кардиологии. Она сказала, что одна женщина попросила ее передать одну очень важную вещь. Кардиология находится совсем рядом, в паре шагов отсюда. Я не знаю, что там, сама прочитаешь.

Я недоуменно выслушала ее и вернулась обратно в палату.

– Что там у тебя? Записка? – Света присела рядом со мной.

– Я не знаю. Мне просто передали это, и все.

– Читай.

Я развернула записку.

– ”Настя, это пишет твоя мама. Я попала в больницу. У меня совсем недавно случился приступ, и старшая дочь привезла меня сюда, в Кемерово. Врач рассказала мне, что случилось. Я совсем на тебя не сержусь. У тебя должна быть своя личная жизнь. Я должна тебе кое-что сказать: я чувствую, что осталось мне совсем недолго, и я вынуждена тебя попросить, чтобы ты осталась с этим человеком. Я напишу тебе, как смогу. Если что, тебе обо всем сообщат. Только, пожалуйста, не расстраивайся. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Твоя мама”, – прочла я записку и расстроилась.

– Вот это да… – Света была в шоке от прочитанного.

Я смахнула рукой набежавшие слезы. Мне было очень больно от написанных мамой слов.

– Значит, ей стало хуже. Я так и думала, – дрожащим голосом произнесла я, поспешно вытирая слезы. – Она не брала трубку несколько дней. Я не хотела даже думать, что произошло что-то страшное. Видимо, она позвонила моей сестре, и та отвезла ее в Кемерово. У нас в городе с врачами очень плохо. Неудивительно, что ее привезли сюда, лечиться.

– Одно радует: она отнеслась к твоему ухажеру более-менее благосклонно. Значит, бояться тебе больше нечего, – развела руками Света.

– Меня это нисколько не радует. Этот… человек испортил мне всю жизнь своим внезапным появлением. И портит ее до сих пор. Единственная надежда это Ринат, но он слишком мал, и не сможет мне помочь. Я буду молиться, чтобы мама выкарабкалась. Мне будет очень тяжело без нее. Это мой самый близкий человек. Она всегда мне помогала, всегда меня поддерживала. Сергей… он никогда так не сможет. Я знаю, что он от меня хочет. Я же вижу, каким взглядом он меня съедает.

– Ты не думай о плохом заранее. Все будет хорошо, вот увидишь.

Света обняла меня и погладила по голове.

Я не выдержала и разрыдалась.

19

Утром меня разбудил телефонный звонок.

Сегодня был выходной. Обычно в такие дни врачи отдыхали, и больные оставались с медсестрами. Нам разрешали спать вплоть до завтрака, а то и после и до самого обеда, если сильно захочется. В это время в отделении царили тишина и покой, нарушаемые лишь звуками работающего телевизора. Весь больничный городок приходил в запустение, даже посетители не приходили.

На улице снова шел дождь.

Лето в этом году выдалось крайне дождливым. На дворе стоял конец июня.

Весь остаток пятничного вечера я провела в слезах. В голову лезли нехорошие мысли, тревога и беспокойство. Вырисовывалось мрачное будущее. Маме плохо, сестра даже не навестила меня, а Ринат пока не звонил, ибо бабушка его совсем загнала со своей подготовкой. О Сергее я даже и думать не хотела, напоминания о нем меня только злили.

– Доброе утро, солнышко, – как назло это был опять он, – не разбудил тебя?

– Что ты хочешь? – зло ответила я.

– Ты мне не рада?

– Ответь прямо, что ты от меня хочешь!

– Ты успокойся, пожалуйста. Я еще ничего плохого тебе не сделал…

– Не сделал?! А изнасиловал меня в туалете не ты?

Сергей замолчал.

– Почему у тебя такое отношение ко мне? – спросил он через некоторое время. – Только из-за близости? Ты злишься на меня из-за моих чувств? Что случилось, малышка?

– Как ты мне надоел, – прошипела я. – Ты мне испортил всю жизнь, и еще спрашиваешь!

– Как я тебе ее испортил, скажи?

– Из-за тебя моя мама в больнице!

– И ты решила, что это моих рук дело?

– Если бы ты не трахнул меня тогда, она бы ни о чем не узнала! Когда ей об этом сказали, ей стало плохо!

– С чего ты решила, что из-за этого ей стало плохо?

– Ну а из-за чего же еще?!

– Ты успокойся, хорошо? Я не сделал тебе ровным счетом ничего, чтобы ты на мне вымещала свою злость. Я понимаю, тебе тяжело, мама в больнице, но причем здесь я? Ты сама посуди: каким я тут боком вообще? Я просто очень сильно переживаю за тебя, поэтому я позвонил тебе так рано. Ты как, успокоилась или еще нет? Может, мне позвонить попозже?

– Мне плохо. Еще вопросы?

– Хорошо. Уже хорошо… ты хотя бы успокоилась. Из-за чего тебе плохо? Из-за мамы?

– У меня внизу все адски болит. А мне до сих пор не назначили никакого лечения!

– Я могу тебе помочь. Тебе стоило сказать об этом раньше, и я бы все организовал.

– Я расплачиваться замучаюсь.

– Не нужно расплачиваться. Мы просто будем встречаться. И все.

– Тогда мне твоя помощь не нужна.

– Ты не хочешь со мной встречаться?

– Не хочу.

– Я тебе противен?

– Я люблю другого!

– Малолетнего школьника? Насть, ты себя слышишь?

– Слышу.

– Зачем он тебе?

– Я люблю его.

– А меня? Почему ты не хочешь быть со мной? Из-за возраста? Или…

– Ты мне просто не нравишься. Такой ответ устроит?

– Ты же понимаешь, что наши отношения предначертаны свыше. Мы все равно будем вместе. Я не тот, кто так просто отступает. Я привык добиваться своего.

– Ничего хорошего из этого не получится. Я тебе сразу говорю.

– Почему ты так уверена? С чего ты это взяла? Из-за своей неприязни? Я бы понял, если бы этому была конкретная причина, а ее нет. Ты можешь бежать от своей судьбы сколько угодно, но она все равно тебя настигнет. Мы должны быть вместе. И знаешь, твоя неприступность меня возбуждает все больше и больше. Я чувствую себя охотником. Мне нравятся такие женщины, как ты. Я хочу быть завоевателем, и я им стану. Ну вот, видишь, как все просто. Я делаю тебе подарки, красиво за тобой ухаживаю, и даже наша близость была самой лучшей, пусть и место для нее мы выбрали неудачное.

– Выбрал ты, а не я.

– Но ты же не стала сопротивляться, верно? Тогда какие вопросы?

– Никаких. – Я тяжело вздохнула.

– Ну вот видишь. Тогда почему ты ко мне так относишься?

– Потому что ты мне не нравишься.

– Это временно, Насть.

– Поживем–увидим. Это все?

– Да, я тебе еще раз позвоню, только чуточку попозже. Мы еще раз обсудим наши с тобой отношения.

– Ладно, все. Пока.

И я положила трубку.

Я тяжко вздохнула, уткнувшись в подушку. Все это начинало очень сильно надоедать. Я не думала, что, вновь появившись в этой больнице, моя жизнь резко измениться. Хотя тогда я была еще подростком. Такое себе оправдание, если честно. Что мешало Сергею появиться уже тогда, пару лет назад? Возраст? Он-то свои сорок лет не считает помехой для подобного общения, а уж пятнадцать или семнадцать…

20

– Вы молодцы, все сработало наилучшим образом.

Анастасия Михайловна поджала губы.

– И что теперь?

– Пока – ничего. Через пару дней я передам вам новую записку. Я с вами позже свяжусь.

Сергей положил трубку и, хмыкнув, выглянул в окно, за которым шел проливной дождь. Ему придется провести еще один финт ушами, прежде чем он сможет увидеть свою любимую девочку.

Сергей сидел в своем рабочем кабинете. Здесь хранились книги, которые он редко читал, все необходимое для работы и отдыха. Ему пришлось на время вернуться к любимому занятию, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей.

Сергей был неплохим чертежником и все свое свободное от работы время посвящал хобби, часами вычерчивая разнообразные чертежи. Иногда ему приходилось сидеть допоздна, ложиться уже под утро, бросая инструменты в стол.

Настя не выходила у него из головы, представая в разных образах. Решение пришло слишком быстро, и за один вечер Сергей написал одну из двух записок, где, якобы, ее мать попала в больницу с сердечным приступом.

Анастасия Михайловна работала там же. Сергею не составило никакого труда подговорить ее пойти на этот шаг. Дуреха молодая, видно сразу. Любит деньги и повыпендриваться. Правда, сначала пошла на отказ, понимая, на что ее подбивают, а потом, все же, согласилась.

– Настя с каждым днем чувствует себя все хуже, жалуется на боли в низу живота, и плюс выглядит очень убитой. Ты бы хоть в курсе дела меня держал. Что на этот раз тебе пришло в голову? – позвонила позже Людмила.

– Ничего. Ты же хотела продолжения истории с матерью, я ее устроил. Чего теперь-то удивляешься?

– Да-а… – фыркнула Людмила. – Я уже давно ничему не удивляюсь. Плохо, что ты пошел по головам, а не решил проблему более цивилизованным путем.

– Каким-каким путем? Цивилизованным?! Прости, это значит, я должен зализывать раны как побитая собака?

– То есть, она от тебя ушла, и ты решил таким методом ее добиться? Ну мужики. У вас с каждым днем все хлеще и хлеще.

– Ну вы, женщины, тоже не лучше. Ладно. Я хотел с тобой поговорить не о равенстве полов. Я буду требовать дальнейших посещений. Я имею все права посещать эту девочку. В конце концов, у нее остался я один, я все для этого сделал.

– Не сейчас. Настя не в том состоянии. Ты ее только окончательно добьешь.

– Ладно, как вам угодно. Только все равно мне придется ее навестить, раз жалуется на боли внизу живота. Хочу подробнее узнать, в чем там дело. Лекарства, мази, все необходимое беру на себя. Это мой косяк.

– Ну хоть это признаешь, уже хорошо.

– А я никогда на попятную и не шел. Накосячил – отвечаю. Так что, как скоро мне можно будет с ней увидеться?

– Сергей, я тебе еще раз повторяю, не сейчас! У нее с моральным состоянием хреново. Я назначила антидепрессанты, но сам понимаешь, это только на время. И это твоих рук дело! Зачем вообще понадобилась вся эта история?

– Я тебе уже все объяснил. Я что-нибудь придумаю и обязательно тебе сообщу. Все, отбой.

21

– У меня для тебя есть новости, – сообщила в понедельник Людмила Афанасьевна, вызвав меня к себе в кабинет. – И они не очень хорошие, – она сняла очки и потерла уставшие от работы глаза.

– С моей мамой что-то случилось? – забеспокоилась я.

– Этого я не знаю. Гинеколог сообщила мне о твоей проблеме. У тебя разрывы, и их нужно как-то лечить. Я специально сходила в нашу аптеку. У нас таких лекарств нет. Мы психиатрическая больница, а не гинекология. Я связалась с одним человеком, у него есть фонд для помощи психически больным людям. Она отдает в специализированные интернаты вещи, одежду, продукты и лекарства в том числе. Я поговорила с ней, и она любезно согласилась нам помочь. Ты же понимаешь, я не могу оставить тебя в таком состоянии.

– Я понимаю… да. Но вы бы не могли как-то узнать, что случилось с моей мамой? Видимо, телефон она не взяла с собой, когда ее увезли в больницу, мы общаемся только через записки.

– Насть, я ничего не знаю. Я понятия не имею, как это сделать. У меня слишком много работы, я скоро ухожу от вас. Я бы на твоем месте подождала бы весточки. Анастасия Михайловна обязательно тебе все передаст.

Я кивнула, соглашаясь.

– Я сама очень сильно переживаю за тебя. ты еще совсем молодая, жизни еще не видела. Тяжело тебе, но ничего, все наладится. Когда благотворитель придет, я тебя позову. Постарайся сильно не нервничать, это влияет на течение болезни. Чтобы ни случилось, сохраняй спокойствие. Хорошо? – я еще раз кивнула. – Ну и молодец. Ступай.

Но легче после разговора мне не стало, и я решила позвонить Ринату, чтобы все ему рассказать. Может, так меня отпустит.

На душе скребли кошки.

После обеда больных позвали в сестринскую и раздали лекарства. Я пошла в процедурную, где мне поставили антидепрессант и отправили в палату, отдыхать.

В отделении воцарилась тишина.

Я незаметно достала телефон из-под подушки и набрала Рината.

– Привет.

– Привет! Я как раз тебя вспоминал. Хочу прийти к тебе завтра, соскучился очень.

– Да… да, хорошо.

– Что-то случилось?

Я не выдержала и разрыдалась.

– Мама… она в больнице. Ей стало плохо, и Аня увезла ее в кардиологию. Позвонить я ей не могу, у нее нет телефона. Мы общаемся через записки, кардиология недалеко, мне медсестра передает. Ей совсем плохо, понимаешь? Она сама говорит, что ей осталось совсем немного…

– Не плачь, Насть. Все уладится, вот увидишь.

– Надеюсь…

– Я приду к тебе завтра, и мы поговорим. Хорошо?

– Ага.

– Отдыхай. Только не волнуйся, хорошо?

– Я постараюсь.

Ринат положил трубку.

22

Через полчаса телефон снова зазвонил.

– Привет, малышка. Как твои дела? – сказал Сергей.

– Пару минут назад было хорошо, – ответила я, сидя на кровати, подложив под спину подушку.

В палате никого не было. Часть больных ушла на послеобеденную трудотерапию.

– Ты опять мне не рада? Чем же я тебя так расстраиваю, солнышко? Поделись своими мыслями со мной. Я хочу знать, что ты обо мне думаешь.

– То же, что и в прошлый раз. Ты мне не нравишься, понимаешь? У меня сейчас неприятности, и со мной остался всего лишь один человек, которого я безумно люблю.

– И кто же это?

– Ты его знаешь, Сергей.

– Твой парень? Не расскажешь, как вы познакомились? Понимаешь, Настюш, я просто стараюсь быть объективным. Я не понимаю, что ты в нем нашла. Он же еще школьник, несмышленыш. У тебя совсем плохо с мужчинами?

– Если мне нравится человек младше меня, значит, у меня плохо с мужчинами? Железная логика.

– Я просто не нахожу другого объяснения. Ты действительно красавица, рядом с тобой должен быть достойный мужчина.

– Например, ты?

– А почему бы и нет?

– Дело не в достойности, понимаешь? Мне просто с ним хорошо. Он меня поддерживает. Когда мне плохо, он меня успокаивает. У нас с ним общие интересы, общие взгляды на жизнь. Нам есть о чем поговорить.

– Насть, какие могут быть общие взгляды с подростком? Он жизни не видел, разве что в Интернете. Подростки они такие, за всех все знают. Возраст у них такой, понимаешь? Он пока что на шее у собственных родителей. И ты считаешь, что он все знает за жизнь?

– Ты судишь по деньгам. Это неправильно.

– А я разве что-то говорил про деньги? Каждый кузнец своего счастья. А его счастье напрямую зависит от родителей, пока ему восемнадцать не стукнет. Он судит так, как судят его родители. А родители у всех разные. Теперь ты понимаешь, о чем я?

– Я не понимаю, что ты мне пытаешься доказать.

– Ничего. Я просто тебе объясняю.

– Я не глупенькая девочка, какой ты меня считаешь.

– Я никогда не считал тебя глупенькой. Ты очень умная. Просто ты тоже жизни не знаешь, ты не видела, как живут взрослые люди.

– Я знаю, как они живут. Они глупые и наивные, поэтому жизнь у них не складывается.

– Жизнь не складывается по многим причинам, не только по мозгам. Человек всю жизнь мечтал об одном, а получает другое. Не у всех есть третий глаз, чтобы все предвидеть. И человек идет по жизни вслепую. Никогда не знаешь, где потеряешь, где приобретешь. Видишь, где я тебя нашел? Очень нестандартное для свиданий место. Вот и в жизни так же. Жизнь очень непредсказуемая штука, если, конечно, у тебя есть что-то типа цели или мечты. Теперь ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Но я все еще не понимаю, что ты от меня хочешь.

– Я могу сказать напрямую: хочу отношений. С тобой. Долгих. Серьезных. Да таких, чтобы в будущем построить крепкую и счастливую семью. Я – твой защитник, твой ангел-хранитель, я готов оберегать тебя от любых невзгод, дарить тебе часть себя. Просто ты будешь моей, вот и все. Разве я прошу что-то неприличное? Разве твой парень в состоянии тебе это дать?

– Мой парень дает мне достаточно. Главное, это единение душ, понимаешь? Когда есть о чем поговорить. Мы с ним обсуждаем Японию, мои рисунки, он пытается научить меня японскому языку, мы смотрим одни фильмы, слушаем одну музыку. А с тобою мне о чем говорить? О сексе? Это ведь все, что тебя интересует. Ты просто зациклен на отношениях, любви, сексе и прочей ванильной ерунде. У меня другой образ жизни, понимаешь? Я люблю творчество, музыку, кино, а что любишь ты? Трахать молоденьких девочек? У тебя все общение пронизано темой все, что ниже пояса. Мне становится противно от таких людей. И меня коробит, что меня пытаются переубедить, что с тобой мне будет лучше. Нет, не будет. Ты мне действительно противен. Ты услышал все, что хотел. Теперь ты оставишь меня в покое?

Сергей молча меня выслушал.

– Ты ошибаешься, очень сильно ошибаешься. Когда люди похожи друг на друга, им становится скучно. Такие отношения не долго продлятся. Конечно, ты можешь себя тешить, что он очень хороший и слушает тебя, раскрыв рот, но это очень быстро кончится: а) потому что вы слишком похожи и у вас давно закончились темы для разговоров. Ты подожди, он еще подрастет, и будет требовать уже не разговоров, а секса, так как он пока еще молодой. И б) одно вытекает из другого, и раз он молодой, ему захочется кого-нибудь еще. Ему станет с тобой скучно и неинтересно. Он захочет отношений с кем-то еще, а ты для него уже будешь не вариант. Ты можешь тешить себя сколько угодно, типа, он такой один, остальные все сволочи. Рано или поздно ты сама все поймешь. Я тебя переубедил или еще нет?

– Ты так говоришь, потому что тебя самого послали, – я услышала его тяжелый вздох. – Ты же не хочешь мириться с тем, что ты мне не нравишься, верно?

– Угадала. Я не предпочитаю быстро сдаваться. А знаешь, меня твоя недоступность заводит. Я начинаю чувствовать себя охотником, – засмеялся Сергей.

– И не думай! Я твоей никогда не стану!

– Я тебе противен только из-за моего влечения к тебе? Тебе не понравилась наша близость? Ты была более раскованной, когда я в тебя вошел. Глупо это отрицать, девочка. Тебя хочу не только я. В скором будущем тебя будут хотеть все. Не мне тебе говорить, что тебя ждет с твоей внешностью. Ты красивая девочка. У многих мужиков на тебя будет вставать, и не все они ханжи. Они заходят секса, а уж захочешь ли ты, их мало будет волновать. Теперь-то ты понимаешь, о чем я?

– Если моя мама выйдет из больницы, ничего подобного и не будет. Так что, можешь мечтать дальше. Мечтать не вредно, как говорится.

– А ты никогда не думала, что в один прекрасный момент твоей мамы не станет? Не сегодня и не завтра, а вообще. И что ты тогда будешь делать? Все мы не бессмертные, и ты прекрасно об этом знаешь. Просто перестань быть маминой дочкой, стань взрослой женщиной, которая самостоятельно строит свою жизнь.

– Моя мама – единственный мой близкий человек. Я могу доверить ей все свои самые сокровенные секреты. А что я могу доверить тебе? Ты же все воспринимаешь в штыки, ничего понимать не хочешь. Не хочешь понимать и то, что ты далеко не всем нравишься. Ты же считаешь себя самым красивым мужчиной, верно? Даже самые красивые люди могут не всем нравиться.

– Но ты же не отрицаешь, что я красив внешне. Ты просто не знаешь, каков я внутри.

– Ты наглый. Вот какой ты внутри.

– Да, я очень наглый. Поэтому я всегда добиваюсь своего. Мужчина же всегда должен добиваться своей женщины, верно?

– Я не твоя женщина.

– Ничего. Ты скоро ею станешь.

Разговор этот меня очень сильно утомил.

– Послушай, я больше не хочу продолжать эту тему. Давай сойдемся на том, что мы друг другу никто, и разойдемся? Мы совершенно разные люди, нам даже не о чем разговаривать. Я очень сильно устала доказывать тебе, что у нас ничего не будет. Давай прекратим эти разговоры раз и навсегда. И, пожалуйста, не звони мне больше. Все. Прощай, – и я положила трубку.

– Анисимова, – в палату вошла Анастасия Михайловна. Я едва успела спрятать мобильник и вздрогнула от резкого оклика, – тебе весточка от матери. Знакомая просила передать.

– Ага. Спасибо.

Медсестра ушла.

– ”Здравствуй, Настя. Я снова пишу тебе из больницы. Меня переводят в реанимацию, говорят, что все серьезно. Я накануне поговорила со старшей дочерью, чтобы она забрала тебя из больницы к себе, но она отказалась. Она сказала, что у нее семья, маленький ребенок, и что у нее нет времени с тобой нянчиться. Она, скорее всего, отправит тебя в интернат, потому что не хочет с тобой возиться. Может, ты все-таки поговоришь с тем человеком, что тебя навещает? Может, он тебя возьмет к себе? Ты только не расстраивайся, все будет хорошо. Твоя мама”.

Я отложила записку. Значит, Аня отказалась меня забирать к себе.

Мне стало больно и обидно, что самые дорогие люди покидают меня, оставляя одну, в стенах областной психбольницы. Разговаривать на эту тему ни с кем не хотелось, все будут кивать на Сергея – мол, вот, хороший мужчина, пусть он возьмет тебя к себе. Сергей тебя любит и души в тебе не чает. От одной только мысли об этом становилось дурно: неужели придется жить с нелюбимым мною человеком?

Но есть же Ринат. И мама. Не все настолько печально. Из-за эмоций всегда кажется, что все плохо и жить дальше невыносимо. Все обойдется. Мама выздоровеет и заберет меня отсюда. Нельзя человека заранее хоронить.

Но слезы градом катились из глаз.

Еще этот Сергей… Он просто не дает мне прохода! Достает своими звонками, приходит тогда, когда его никто не звал и начинает выносить мне мозг своими признаниями в любви.

Ринат пришел после обеда на следующий день.

– Привет, – мы обнялись, – я соскучился по тебе. Эти экзамены утомляют.

– Экзамены же ведь в следующем году. Тебе бабушка совсем не дает продыху?

– Ага. Каждый день: математика, русский. И обязательно все повторить! Ты не представляешь, как я устал. Еще мама… она не хочет приезжать, потому что отчим ее не пускает. Она любит его больше моего отца. Они развелись, когда я совсем маленький был. Чего-то не поделили. Мама не рассказывала мне об этом, это уже бабушка мне все доложила. Мой отчим мент, и он не дает сделать шагу не только мне, но и моей маме. Он мне все всегда запрещает, как и матери. Я не знаю, как он относится к моей бабушке по папе, но маму, короче, он не пустил. В общем… все как-то… не очень…

– Я понимаю тебя. У меня мама… в реанимации. Я надеюсь, что она выйдет оттуда, что у нее все наладится. Она попросила мою сестру взять меня к себе домой, если что-то случится, но Аня отказалась. У нее всегда не было времени на нас с мамой! Сначала муж, потом ребенок… Муж объелся груш! никогда не работал, сидел на ее шее, а она его до сих пор любит! А ребенок… это же маленькое исчадие ада! И она их любит, больше, чем нас с мамой! Какая же все-таки жизнь несправедливая…

– Насть, она уже взрослая женщина, имеет право. Не всегда старшие сестры и братья берут младших. У нее своя жизнь, это надо принять.

– И что теперь, я останусь здесь?!

– Может, твоя мама вылечится и заберет тебя отсюда. Не думай о плохом заранее.

– Я стараюсь, но…

23

– Настя, после завтрака подойди ко мне. Есть разговор.

Дни летели как сумасшедшие. Одно событие за другим. Перемены навалились на меня, как снег на голову.

Больных собирали на завтрак.

– Пусть Анисимова первая поест.

Валентина Алексеевна кивнула и запустила меня первой в столовую.

– Садись у окна. Как поешь, постучись к Людмиле Афанасьевне. Она тебя уже ждет.

Я кивнула.

– Я поговорила с благотворительницей, – произнесла врач после завтрака, – она через полчаса подойдет сюда, принесет необходимые лекарства. Она сказала, что готова помочь, если тебе что-то понадобится.

24

– Привет, Серег. Вызывал?

На пороге кабинета возникла женщина со светлыми кудрявыми волосами.

– Да, вызывал. Проходи.

Она, громко стуча каблуками, прошла к столу и села напротив Сергея. Он работал заместителем начальника в строительной компании. Ему выделили отдельный, просторный, кабинет. Розовые стены, маленький диванчик, закрытые шторами пластиковые окна, двухстворчатый шифоньер в углу.

– Чем просторнее, тем лучше. Не люблю, когда комната забита мебелью. Здесь хоть дышать можно.

– Что случилось? – Татьяна внимательно следила, как Сергей что-то рьяно записывал в тетрадь, не обращая на нее внимания. – Слушай, тут наши слух пустили, что ты себе даму сердца нашел. Это правда?

– А что, есть желающие? – фыркнул Сергей.

– Да нет. Просто интересно.

– Да, нашел. Поэтому я тебя и позвал. Ты же у нас благотворительница, дама с доброй душой. Кошелек у тебя всегда нараспашку, как и все остальное. – Таня захихикала. – Не можешь мне помочь? Тут одна проблемка нарисовалась, надо бы ее решить…

– Всегда к твоим услугам. Что за проблемка? Ты расскажи, что у тебя вообще происходит. Что у тебя за девушка, как ее зовут, откуда она… прям все-все-все. Мне очень любопытно.

Сергей отбросил ручку и откинулся на спинку кресла.

– Ее зовут Настя. Ты не представляешь, какая это девочка… – он мечтательно закатил глаза. – Мы познакомились с ней, когда я увез свою мать в психиатрическую больницу. Ей девятнадцать. Ростом она небольшая, зато какая у нее фигура… а волосы… м-м-м, закачаешься. Понимаешь, проблема вот в чем… – Сергей замолчал, подбирая нужные слова. – Настя девочка с характером. Она очень и очень недоступная. Меня, как мужчину, это заводит. И знаешь… – Татьяна заметила его пристальный взгляд. – Я не сдержался. Честно! Я трахнул ее прямо в туалете, в больнице. Там никого не было, нас никто не спалил. Но после этого начались проблемы. Я был не очень аккуратен и сделал ей больно. Теперь это “больно” нужно лечить. Я купил все необходимые лекарства, но, увы, передать их не могу. Мне запретили посещения. Тетка каждый раз выпинывает меня из отделения, злится, что я прихожу к совершенно чужой девочке. А она моя, понимаешь?

– Я так понимаю, ты просишь меня отдать лекарства, верно?

– Верно. Нужно просто отдать лекарства и… кое-что еще. Рядом с Настей крутится ее хахаль. Он меня злит. Ты расспроси ее, по-женски, что она в нем нашла. А лучше выясни, где он живет. Я навещу его и поговорю с ним, по-мужски. Я не хочу, чтобы Настя досталась ему. Ты все поняла?

Татьяна кивнула.

– Ну да. Только один вопрос… тебя эта девочка так зацепила, что ты решил пойти по головам? А оно стоит того? Если она тебя не любит, она ни за что с тобой не будет. Ты сделаешь хуже, и в первую очередь себе.

Сергей усмехнулся.

– Это мы еще посмотрим.

25

– Здравствуй. – На пороге отделения появилась высокого роста женщина с кудрявыми волосами. – Ты ведь Настя, да? Я благотворительница, зовут меня Татьяна. Людмила Афанасьевна попросила меня тебе помочь.

– Я знаю. Вы должны принести лекарства.

– Умная девочка. – Я фыркнула. – Вот, держи. – Она протянула мне пакет. – Отнеси его Валентине Алексеевне, не оставляй их у себя в палате.

– Обязательно. Что-то еще?

Татьяна мила улыбнулась.

– Да я, если честно, поговорить с тобой хотела. Чисто по-дружески. Меня заинтересовала твоя история.

– Какая история? Как меня совершенно чужой мужик трахнул в туалете?

– И ты до сих пор переживаешь из-за этого?

Я всплеснула руками.

– Если бы не моя проблема, я бы и думать об этом не стала!.. Хотя… кого я обманываю… Не будь всего этого, я бы все равно не смогла бы спокойно спать. Моя мама очень негативно ко всему этому относится. Она оторвет мне башку, если узнает, что случилось. Этот человек появился в моей жизни внезапно. Он почти сразу начал говорить о своих чувствах ко мне. Понимаете, в какой ситуации я оказалась? Ему сорок лет, мне почти двадцать. Он… он высокий, он… он старый для меня… понимаете? Я уж не говорю про его внешность. Нет, вы не подумайте, он не страшный, вовсе нет. Он… он красивый, просто… просто у меня есть парень, и я его безумно люблю…

– Я понимаю. Ты оказалась между молотом и наковальней.

– Хуже!.. Я не люблю этого человека! Он может быть трижды красив, но я ничего к нему не чувствую! Я безумно люблю своего парня, и мне страшно, что он обо всем этом узнает… рано или поздно. Он приехал сюда, к своей бабушке, на каникулы, и частенько меня навещает. Не дай бог они столкнутся друг с другом, это будет настоящая катастрофа!

– Скажи, а чем тебя так зацепил твой парень? За что ты его так любишь?

– А разве любят за что-то? Я его просто люблю… и все!..

– Понятно. А ты с его бабушкой, получается, ни разу не общалась? То есть, она тебя в глаза ни разу не видела?

– У него две бабушки. Одна живет в моем городе, одна тут, в Кемерово. Ринат рассказывал мне, что она живет в трех метрах отсюда, по улице Ворошилова. Ее дом буквально за полем, недалеко от психбольницы.

– Ясно.

– Я бываю здесь только для лечения в психбольнице. Мама моя когда-то училась здесь, в этом городе, а больше я ничего и не знаю. Это не мой родной город. Если бы не больница, мне бы делать здесь было бы нечего.

26

– Значит, она проживает по улице Ворошилова, девятнадцать, бэ. Понятно.

– Она не сказала, где именно, но, я думаю, это достаточно легко выяснить. В том районе всего пара зданий, и они все жилые.

– Квартир там тоже достаточно, знаешь ли.

– Она не назвала номер квартиры. Она сказала, что вообще там ни разу не была. Ее дом совсем другой город, а здесь она только для лечения. Вроде бы мать училась в техникуме, программистом, но тоже, знаешь…

– Меня это не интересует.

– И ты наведаешься к ее парню?

– Обязательно. Сейчас мне нужно, чтобы ты еще кое-что передала. Это будет конец всей моей истории. Если получится все, как я задумал, Настя достанется только мне. Деваться ей будет некуда.

Татьяна положила подбородок на сцепленные пальцы и внимательно посмотрела на своего друга.

– Значит, ты решил таким образом добиться ее расположения?

Сергей тяжело вздохнул.

– Вы задаете одни и те же вопросы. Да! И еще раз да! Даже если бы я не вмешался, то жизнь все бы сделала за меня. Мама у нее, мягко говоря, не ахти. Еле живая. Год, два, и ее бы не стало. Сестры я не видел, но отношения оставляют желать лучшего. Парень? Пфф… Еще год, полтора, и он бы сам от нее сбежал. Настя останется одна. Здоровому-то в нынешних условиях сложно выжить, а уж больному тем более. Ты не подумай, я не монстр какой-то. Я люблю ее. У меня нет другого выхода. Когда она сказала мне, что скоро уедет домой, я попросил ее адрес, а меня послали. Сказали, что я противен, что я сексуально озабоченный. Уедет Настя домой, и я ее больше не увижу. Никогда.

27

На следующий день Татьяна снова появилась в отделении.

– Вы? – я была удивлена, увидев ее на пороге. – Зачем вы пришли? Вы же отдали все лекарства…

– Насть, – дамочка тяжело вздохнула. Она подошла ко мне и присела передо мной, глядя в мои глаза, – мне нужно кое-что сказать… это будет нелегко, но все же тебе нужно об этом знать…

– Что случилось?

Татьяна выпрямилась и отошла к окну.

Пауза.

– Что случилось? – повторила я свой вопрос.

– Беда, Насть, случилась, – стальным голосом произнесла Татьяна. – Очень большая беда. Я вчера была в кардиологии… – она вновь сделала паузу, – у меня там близкий друг лечится… лечился. В общем… больше нет твоей мамы. Она скончалась рано утром, и… мой друг тоже. Она перед смертью попросила передать тебе, чтобы ты осталась в больнице, пока не нашелся хороший человек… чтобы он смог тебя забрать.

– Мама… мама умерла?.. – я не могла поверить в услышанное. – Как… она… умерла?..

– У нее случился приступ сахарного диабета. В последнее время она жаловалась не только на сердце, но и на высокий сахар. Ее сильно рвало, она не могла встать с постели. Поэтому ее перевели в реанимацию, где она и скончалась. Мне очень жаль, Насть, правда. Если бы могли что-то изменить… но уже ничего не исправить. Сестра твоя пообещала ее забрать и похоронить. К тебе она заезжать не будет. Она сказала, что у нее дома остался маленький ребенок, а ты девочка уже взрослая, должна сама решать свои проблемы. Если у тебя есть к кому обратиться, обратись. Попроси о помощи. Ты осталась совсем одна. Мне очень жаль.

Я не могла поверить своим ушам. Мне хотелось верить, что все это неправда, что мама все еще жива, но тут Татьяна подошла ко мне и предъявила документ:

– Это справка о смерти. Стоит сегодняшнее число. Я попросила мне выдать ее, чтобы отдать твоему психиатру. Мне пришлось представиться социальным работником из психбольницы и сказать, что ты ищешь свою маму. Держись, Насть, – она присела напротив меня и взяла мои руки в свои, – жизнь на этом не заканчивается, она продолжается, у тебя все еще впереди. Я в это верю. Мне тоже нелегко, но я стараюсь держаться. И все же… попроси о помощи, если есть кого попросить. Я думаю, тебе помогут.

Я расплакалась, не выдержав. Слезы градом катились из моих глаз. Мимо прошел медработник, Татьяна махнула ему рукой, типа, он ничего не заметил. Сначала я пребывала в полнейшем шоке, не могла принять неизбежное, а потом до меня начало доходить, что все это правда. Старая жизнь закончилась, началась новая, и какой она будет в дальнейшем, я и понятия не имела. Мне тяжело было успокоиться, взять себя в руки. Сердце болело, а чувства рвались наружу. На душе словно кошки скреблись, оставляя своими когтями глубокие незаживающие раны.

Татьяна ушла. Я вернулась в палату, держа в руке справку о смерти. Ее нужно будет передать Людмиле Афанасьевне. Я прошла мимо сестринской, словно мышка, стараясь не рыдать слишком громко. Стоило мне переступить через порог комнаты, ноги подкосились, и я сползла по дверному косяку на пол.

– Настя! Что случилось? Почему ты плачешь? – ко мне подбежала Света. Она была очень напугана и встревожена.

– Мама… она умерла сегодня утром в больнице. Я ее больше никогда не увижу! – прорыдала я.

– О боже… какой ужас… и что будет теперь?

– Я не знаю… не знаю!..

– А сестра?

– Она бросила меня! Она не захотела меня даже навестить! И как мне дальше жить, как?!

– Я не знаю. Может, тебе стоит поговорить об этом с…

– Даже не упоминай его имени!

– А что делать? Твой парень не сможет тебя забрать, ему всего четырнадцать! Ты же не останешься здесь, в больнице!

– Но и с ним я не буду!

– Насть…

– Отстань от меня!

Света оставила меня в покое. Она проводила меня взглядом и поджала губы.

Теперь все будет по-другому.

28

Сергей постучал в железную обшарпанную дверь. Он прислушивался к звукам, исходящим из квартиры.

Решение пришло очень быстро: зачем оттягивать последний момент? Последний бой самый трудный, как говорится. Сергею не составило никакого труда отмести мамашу, придумать целую легенду о ее смерти. О сестре он даже и не думал – раз они не общаются, не видятся, и она живет в другом городе, то и смысла парить себе мозги нет. Осталось лишь маленькое недоразумение: ее парень.

– Кто там? – произнес мальчишеский голос.

– Открой. Поговорить надо.

“А он смелый, – усмехнулся Сергей, когда парень открыл ему дверь, – никто в его возрасте не открыл бы незнакомцу двери. Мало ли кто это может быть. Значит, убедить его будет очень просто”.

– А вы кто? – мальчишкавсмотрелся в него своими темно-карими глазами.

– Пустишь в квартиру? Или будем на пороге разговаривать? – нагло произнес Сергей. – Понимаешь, я не хочу, чтобы наш разговор слышали все, кому не надо…

– Для начала скажите, кто вы. Я не собираюсь запускать непонятно кого.

Сергей недовольно цокнул, осматриваясь по сторонам.

– Я – новый парень Насти. Теперь-то ты меня пустишь?

– Новый парень? Мне Настя ничего не говорила…

– И не скажет. Так что, пустишь или нет?

Парень недовольно хмыкнул.

– Ладно. Проходите.

Сергей вошел в квартиру. Да уж, живут они далеко не бедно!.. Хороший ремонт, отделка высший класс, дорогая мебель.

– Мои родители могут себе позволить, – Ринат заметил, с каким любопытством гость осматривает прихожую. – Точнее, мой папа. Он здесь, в Кемерово, работает. Так что вы хотели? Вы пришли сказать, что новый парень Анастасии? Занятно. Настя бы не связалась с сомнительными личностями…

– Про тебя я могу сказать то же самое. Не прикидывайся воспитанным. Я знаю, что у тебя в голове. Вы все, подростки, одинаковы. Впрочем, я пришел не для того, чтобы тебя воспитывать. У меня есть предложение, от которого ты вряд ли откажешься. Давай так: я расскажу тебе, в чем прикол, а потом ты подумаешь и решишь, надо ли оно тебе или нет. Идет?

Ринат поджал губы.

– Идет. И в чем прикол?

– В чем… – хмыкнул Сергей. – Настя слишком хороша для такого школяра, как ты. Она красива, соблазнительна, она юна, а ты еще юнее, чем она. Ты подумай вот о чем: тебе всего четырнадцать лет, ей девятнадцать. Когда тебе будет восемнадцать, ей будет двадцать три. В этом возрасте уже есть дети, семья. Нужна ли тебе старая девка, у которой ничего нет? Годы всегда берут свое. Я не хочу сказать, что она будет выглядеть как семидесятилетняя старушка, но все же. Тебе захочется более молодого тела, ровесницу. Тебе станет с ней слишком скучно. Ты будешь молод, горяч, тебе захочется секса… И да, она навряд ли будет ждать твоего совершеннолетия. Возможно, она найдет кого-то еще. Понимаешь, закон в нашей стране не позволяет спать с несовершеннолетними…

– Говори прямо, что ты хочешь.

– Отдай Настю мне. Я в долгу не останусь, заплачу хорошие деньги. Ты же подросток. Тебе хочется дорогих гаджетов, алкоголя, сигарет. Все мы в этом возрасте это пробовали, я тебя не осуждаю. Я дам тебе денег… – Сергей достал пачку денег из кармана ветровки и помахал ими перед носом Рината, – видишь? Все честно.

Ринат размышлял недолго.

– А почему я должен тебе ее отдавать? Настя не вещь, она сама решит, с кем хочет быть.

– Нет, не решит. Она – женщина, а женщины совершают большое количество глупых поступков. Они слишком эмоциональны, а мы, мужчины, всегда думаем головой. Я вот подумал и решил, что такая красавица не должна достаться кому попало. Понимаешь, о чем я?

– Настя будет очень недовольна…

Сергей усмехнулся.

– Она еще молодая и глупая. Она не понимает, что жизнь рано или поздно возьмет свое, и куда она потом денется? А я уже здесь, рядом и готов ей во всем помочь. И да, ты многого не знаешь, а если бы и узнал, то рядом бы с ней не остался. Ты же тоже мужчина, пусть еще и молодой. Ты не сможешь быть с ней, зная, что на нее уже кто-то позарился. Мужчине от девушки становится противно, зная, что до нее уже кто-то дотронулся. Конечно, сейчас двадцать первый век, другие нравы, другие ценности. Но я человек старой закалки, и мыслю совсем по-другому.

– Ты хочешь сказать, что у вас уже что-то было?

– А ты хочешь об этом знать? Да, было. В первый раз у нас ничего не получилось, а вот во второй… она даже не смогла сопротивляться. Невозможно устоять перед таким мужиком, как я. Я умею соблазнять дам, и легкомысленных, и не очень. Я сильнее, я крупнее, да и вообще… так что ты решил? Останешься с ней или все же отдашь ее мне?

Рината покоробила наглость Сергея. Тот стоял, ухмыляясь, с большим наслаждением наблюдая, как он пытается совладать со своими мыслями и эмоциями. Настя – его самый близкий человек, которого он любит всей душой. Несчастному и в голову не приходило, что девушка сможет так легко его предать.

Или же этот достопочтенный господин все придумывает?

– Решайся, Ринат. Другого шанса у тебя не будет.

– А если я откажусь?

– Ну, во-первых, ты будешь идиотом. Девчонка уже замарана и уже спит с другим. Во-вторых… я так понимаю, ты не любитель созерцать чужую интимную жизнь? Это я про то, если ты все-таки откажешься, я найду более жестокий метод добиться своего. То есть, я каждый день, каждый час буду присылать тебе видео и фотографии, где я с ней сплю. Буду в подробностях рассказывать, как я ее имею. Тебе оно надо?

Сергей, не дожидаясь ответа, вручил Ринату деньги. Он видел, что тот почти согласен со всеми его условиями.

– И что теперь?..

– Ничего. Ты просто позвонишь Насте и все скажешь, сам. Скажешь, так и так, нашел другую, полюбил, а тебя я бросаю. Это же элементарно. И не рассказывай ничего о нашем разговоре. Ты же не хочешь проблем, верно?

29

Утром я еле разлепила глаза. Лицо ужасно распухло. Я плакала весь вечер и половина ночи, уснув за час до подъема. Мне было плохо не только морально, но и физически: нос заложен, поднялась температура, голова адски болела, раскалываясь на куски. В душе по-прежнему царил ад – приходилось прикладывать титанические усилия, чтобы не думать о будущем, о случившимся и о том, как теперь жить дальше.

Принесенные Татьяной лекарства подействовали, и боль в низу живота отступила. Стало легче передвигаться, можно было без труда сходить в туалет по нужде и облегчиться. Если подобные средства от душевных терзаний, я не знаю. Людмила Афанасьевна назначила антидепрессанты, но действовали они лишь на время, а потом все возвращалось на круги своя.

– Это вам, – тем же утром я передала врачу справку о смерти мамы, – меня попросили передать ее вам. Вчера приходила благотворительница и сообщила, что мамы больше нет.

– Я уже в курсе. И что теперь ты будешь делать?

– Я не знаю!.. – я всплеснула руками. – Я ничего не знаю! Мне нужно время, чтобы все переосмыслить.

– Мне говорили, что у тебя появился жених. Ты не пробовала поговорить с ним?

– С Ринатом? Нет. Хотя он знает, что моя мама попала в больницу. О ее смерти я ему ничего не рассказывала.

– Про Рината я тоже в курсе. Я про того мужчину, с которым у тебя недавно произошла неприятная ситуация.

– Нет. Я не собираюсь с ним ни о чем разговаривать.

– И почему же? Из-за той ситуации?

– Он мне не нравится, – я нахмурилась. – Он противный, озабоченный и вообще у нас разница двадцать лет. О чем мне с ним разговаривать?

– Ну, как я теперь понимаю, деваться тебе некуда. Вы бы могли обсудить этот вопрос, прийти к какому-то компромиссу. Почему бы и нет? Он же приходил к тебе не просто так, с подарками, с вещами. Ты подумай, прежде чем отказываться. Возможно, это твой единственный шанс.

Я решила с ней не спорить. Не хочу оказаться на первом этаже.

– Я больше вам ничего не должна?

– Нет. Иди, отдыхай. Если что, я сама тебя позову. Ну… ты все-таки подумай, хорошо? Не делай поспешных выводов.

Я вернулась в палату.

Все эти разговоры о Сергее начинали меня злить. Мне начали намекать, что он мой единственный шанс построить лучшую жизнь. С нелюбимым человеком? Сомневаюсь. У нас с ним все равно ничего не выйдет. Или все-таки все решают деньги?

Прошло немало времени. После завтрака нас вывели на улицу.

Прогулка ничем не запомнилась, разве что, большим количеством посетителей. Сегодня был обычный будничный день. Светило яркое солнце. Нам выдали косынки, сделанные из больничных пододеяльников, и прогоняли тех, кто решил позагорать. Тем, кто пьет сильнодействующие лекарства, этого делать ни в коем случае нельзя, станет только хуже.

Я сидела в той же самой беседке, пребывая в мрачном настроении. Мой взгляд был направлен на зеленый забор: когда-то за ним, по асфальтированной дорожке, ходила мама с полными сумками. Она шла со стороны детского отделения, что находилось напротив четвертого корпуса. За стенкой пребывали мужчины, и здание поделили на две части, и посередине возвели раздаточную, в которой хранили продукты, принесенные посетителями. Сюда же привозили завтрак, обед и ужин на грузовой машине, в железных бочках. Столовая располагалась отдельно, за пределами больничного городка.

Здесь же оставляла продукты и моя мама.

Воспоминания были очень тяжелыми. Несколько дней назад мама еще жила, мы переговаривались с ней по телефону, а потом, вдруг, все резко изменилось. Сергей, попадание мамы в больнице, а затем ее внезапная смерть. Моя прежняя жизнь окончилась, и что ждет меня дальше, зависит от Господа Бога.

Когда грузовая машина подъехала к раздатке, нас погнали обратно в отделение. Через полчаса накрыли столы в столовой, и мы отправились обедать. А затем лекарства, тихий час. Отделение погрузилось в сон.

Я не спала, лежала на левом боку и смотрела в одну точку. Слёзы стекали на подушку. Я шмыгала носом, вытирая сопли пододеяльником.

Меня отвлекли звуки мобильного телефона под подушкой. Я вытерла слезы и, вытащив сотовый, заметила, что звонит Ринат. Я открыла раскладушку и поднесла ее к уху:

– Алло…

– Привет. Мне нужно кое-что тебе сказать…

– Мне тоже! – я принялась навзрыд рыдать. – Тут такое случилось…

– Насть, – он меня перебил, – я насчет наших с тобой отношений. Я скажу нечто неприятное, и… я долго это скрывал, и… больше не хочу тебя обманывать. Насть… мы расстаемся. Я не хотел тебе об этом говорить, но я… нашел себе другую. Она девочка из нашего класса, ее зовут Вика. Я очень сильно ее люблю. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но я больше не хочу тебя дурачить.

– Что?.. – я была в шоке. – Ты сейчас серьезно? Мне сейчас плохо, а ты решил меня бросить?!

– Послушай, Насть, у нашей любви все равно нет будущего. Ты отлично это понимаешь. Я понимаю, как тебе сейчас плохо, но…

– Да катись ты колбаской к своей Вике! Видеть тебя больше не хочу! – я бросила трубку.

Я уткнулась в подушку, расплакавшись еще сильнее. Мне было очень трудно смириться с потерей всех дорогих для меня людей. Мама умерла, Ринат ушел… И как теперь жить дальше, зная, что осталась одна, в больничных стенах?

– Тебе все-таки нужно поговорить со своим новоявленным женихом. Теперь он твой единственный шанс выбраться отсюда. Ты же не хочешь здесь остаться на пожизненно, верно? – Света, увидев меня в расстроенном состоянии, поспешила поинтересоваться, что случилось. – Ты не делай поспешных выводов. А то еще можешь пожалеть. Ты позвони ему, объясни все как есть. Может, он окажет тебе помощь. Не руби с плеча, поступи мудро.

– Не хочу!.. – прорыдала я. – Мне хватило, что он изнасиловал меня в туалете!

– Не думаю, что это было изнасилование. Ты же сама сказала, что не стала сопротивляться, что у вас все было по-обоюдному. Так что, не драматизируй. Вот увидишь, все будет хорошо.

30

– Пусти меня к ней, – тем же вечером Сергей позвонил Людмиле. – Я сделал все необходимое, чтобы быть с ней.

– Я в курсе. Девчонка теперь в депрессии. Молодец, ты добился чего хотел.

– Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Дай мне с ней увидеться. Я ей сейчас нужен как никогда. Только я могу ее успокоить.

31

Я проплакала всю ночь и снова уснула под утро.

Моя жизнь превратилась в сущий кошмар, и я не знала, что мне теперь делать, куда идти, кому рассказать, что творится у меня на душе. Я еще не чувствовала себя настолько плохо. Телефон молчал. Я думала, что Ринат пошутил, решил проверить мои чувства к нему, но продолжения не последовало. Я наотрез отказалась связываться с Сергеем и рассказывать ему о произошедших со мной неприятностях. Этот человек не заслужил моего доброго расположения. Хотя деваться, на самом деле, было некуда, и хочешь – не хочешь, но с ним придется вести беседы.

На улице стояла прекрасная погода, и нас, как обычно, вывели на прогулку. Завтрак прошел, больных увели на работы, полдник тоже закончился, и жизнь в больнице пошла своим привычным чередом, словно ничего и не произошло. Я забилась в угол беседки и, отвернувшись от всех, плакала, оставшись наедине со своими мыслями.

– Насть…

Я нехотя повернула голову и встретилась взглядом с Сергеем.

– Что?..

Он осторожно коснулся моего лица. Провел пальцами по щеке, вытирая слезы.

– Я знаю, что случилось. Врач мне все рассказала. Мне очень жаль.

– И что? – я старалась сохранить равнодушие.

– Я пришел, чтобы тебя утешить. Тебе, как никогда, нужна поддержка. Даже от такого мерзкого человека, как я. Ты не злись на меня, я просто хочу тебе помочь. Я же вижу, как тебе сейчас плохо. – Он с большим интересом наблюдал за моей реакцией: я вытерла нос, смахнула слезы и отвернулась от него, спустив ноги с лавочки. – Малыш… Я предлагаю тебе быть моей девушкой. Мы будем встречаться, а потом я заберу тебя к себе. Ты будешь самым счастливым человеком на свете, обещаю. Я принес тебе эти цветы в знак примирения. – Сергей вручил мне букет шикарных роз. – Ты согласна быть моей девушкой? Если откажешься, знай, я все равно добьюсь взаимности.

– Ну, теперь мне деваться просто некуда… – я тяжело вздохнула, – так что…

– Тебе плохо со мной?

Я снова тяжело вздохнула.

– А что хорошего, Сереж? Я вынуждена встречаться с нелюбимым человеком. Хуже и не придумаешь.

– Ты обязательно поменяешь свое мнение, я тебе это обещаю. Я очень заботливый… правда!..

– Хотелось бы в это верить…

– Насть, я слов на ветер не бросаю. Если бы я тебя обманывал, я не приносил бы тебе столь шикарные подарки. Букеты, дорогие вещи… Зачем мне это, если я ничего к тебе не чувствую? Я нормальный мужчина, я хочу, чтобы моя девушка была счастлива, и ни в чем не нуждалась.

– Понятно. – Я снова положила ноги на лавочку и прижала колени к груди.

– Так что, ты будешь моей девушкой?

– Ты хочешь получить ответ прямо сейчас?

– А зачем тянуть? – мужчина осторожно взял меня за подбородок и провел пальцем по губам. – Хотя у нас с тобой впереди очень много времени, и ты права: тебе нужно все как следует обдумать. Я соскучился по тебе, солнышко. Я давно не видел твоих прелестных глаз. Ты не представляешь, что я к тебе чувствую. Ну, улыбнись!.. – я вынуждено улыбнулась. – Ты ж моя малышка… Я люблю тебя еще больше… Я хочу забрать тебя отсюда и провести с тобой остаток своей жизни…

Сергей приблизился к моему лицу и нежно коснулся моих губ своими. У меня душа ушла в пятки, стоило мне почувствовать его поцелуй. Он был таким нежным, возбуждающим, и я невольно начала отвечать ему тем же. Страх отошел на задний план, и нас обоих захватила страсть. Мы уже никого не стеснялись.

Но в какой-то момент рассудок взял свое, и я оттолкнула Сергея. Мне стало противно и от поцелуя, и от себя самой. Когда он касался меня, я действительно таяла, сердце переставало биться, и казалось, что все замерло вокруг. Я, затаив дыхание, следила, как он проводит пальцами по моей коже, вызывая приятные ощущения. Наверняка Сергей пользовался спросом у представительниц противоположного пола. Он был таким нежным, таким соблазнительным, несмотря на свою необычную внешность.

– Я тебя не впечатлил? – мужчина заметил, как я стушевалась, не в силах что-либо сказать. Я чувствовала, как на нас смотрят тысячи любопытных глаз, и покраснела, ощущая жуткий стыд. – Чего ты стесняешься? Ты девочка уже взрослая, должна понимать, к чему все приводит. Или ты до сих пор помнишь нашу близость? Если честно, меня это заводит. Если бы не эти дамочки, я бы повторял это снова и снова.

– Спасибо дамочкам, что они сейчас здесь, – передразнила я его.

– Это пока что. Как только я приведу тебя домой, у нас снова все случится. Чего ты боишься, малышка? Я очень ответственный мужчина. Если ты боишься, что я оставлю тебя, то не стоит. Мои чувства велики к тебе. Я не стану бросать ту женщину, которую люблю всем сердцем. Ты заслуживаешь самого лучшего, куколка. Я твой мужчина, ты моя женщина. Не стоит этого стесняться. Что естественно, то не безобразно.

– Значит, твои посещения продолжатся?

Сергей довольно улыбнулся.

– Конечно. Даже если мне их запретят, я найду способ тебя увидеть. Я не из тех, кто легко сдается.

32

– Меня уже выписывают? Так быстро? – после завтрака больным раздавали таблетки, и когда наступила моя очередь, Екатерина Владимировна, только что вышедшая из отпуска, сообщила мне о выписке. – А куда? У меня же нет дома!..

– Это ты у нее спроси. Мне дали распоряжение подготовить документы к выписке. Оставайся пока в палате. Вещи свои собери, или что там у тебя…

– Хорошо.

– Тебя выписывают? – Света была в шоке.

– И куда? К твоему жениху? – к нам подошла Нина.

– А куда же еще? У меня больше никого не осталось. Не хотелось бы мне жить у чужого человека, но, видимо, другого выхода нет.

– Почему ты сразу думаешь о плохом? Может, тебе у него понравится, и все будет хорошо?

– Да я не думаю о плохом, Свет. Я просто не понимаю, как можно отпустить больного к чужому человеку. Ай, ладно. Чем дальше в лес, тем больше дров. Людмила Афанасьевна сама знает, что делает.

На улице уже наступил конец июля. Последние июньские дни сопровождались проливными дождями. Лето действительно выдалось холодным – на моей памяти дождей было больше, чем теплой погоды. И сейчас, за окном, шел дождь: по стеклу стекала вода, капая на траву под откосом. Возле отделения находилась небольшая полянка. Иногда ее косили электрической косилкой. Мужчина, обмотанный передником и оборудованием, водил ею из стороны в сторону, издавая противный оглушающий звук.

– Привет.

Ровно в двенадцать на пороге отделения появился Сергей.

Он довольно улыбнулся и прижал меня к себе:

– Ну что, ты готова?

– Да, я собралась.

– Хорошо. Я принес тебе теплые вещи.

Я улыбнулась и пошла переодеваться.

Света с завистью смотрела на меня.

– Как я тебе завидую, Настюх. Такой солидный жених тебе попался…

– Солидный не солидный, но все же чужой. Мы совершенно разные. Тем более он намного старше. О чем мне, молодой, с ним разговаривать?

– Не обязательно разговаривать. С мужиками только одно дело делают.

– Я тебя поняла.

Света помогла мне надеть куртку:

– Не в том смысле. Мужики они же наши мужья. Они защищают нас, обеспечивают. А мы убираем, стираем, рожаем детей. Это наша прямая природная обязанность.

– Из меня хреновая жена, если честно.

– Да тебе это и не понадобится. Жених твой наймет домработницу, если что. А ты будешь отдыхать да ублажать его. Разве это плохо?

– Ладно, Свет, я пойду. Счастливо.

– Счастья тебе!

Сергей взял мои вещи, и мы покинули отделение.

– Зайдите в главный корпус, – напоследок сказала нам Людмила Афанасьевна, сверкнув глазами, – вам пропишут лечение и рекомендации. Желаю вам счастья.

Я ничего говорить не стала – Людмила Афанасьевна явно была не в духе. Зачем себе делать хуже?

Мы приехали к Сергею домой спустя полчаса.

– Теперь ты будешь жить здесь, – сообщил Сергей, закрывая за собой дверь. – Спать мы с тобой будем вместе, вещи твои будут храниться в спальне. Я приготовил все необходимое, так что, можешь не волноваться. Можешь сходить в душ, а я пока приготовлю что-нибудь. Ветровку повесишь в прихожей. Можешь раздеваться прямо здесь, в зале. Стесняться нам нечего.

Я усмехнулась и перечить не стала. Нерешительно сбросила ветровку, затем майку и брюки.

– Полотенце в ванной. – Сергей проводил меня пристальным взглядом.

Чую, сегодня у меня будет жаркая ночка.

Ванная была небольшая. Я залезла в ванну и взяла душ со стены. Включила горячую и холодную воду одновременно, смешивая их. На туалетном шкафчике стояли различные шампуни и гели, но мои находились отдельно. Возможно, Сергей разбирается в женской косметике, да и шампунь отнюдь не дешевый. Вкусно пахнущий, хоть и склизкий. Гель для душа аналогичный, с приятным ароматом французского парфюма.

Я помылась, выключила воду и, обтеревшись мягким банным полотенцем, закуталась в халат. С кухни доносились вкусные запахи, и желудок заурчал от голода. Я вышла из ванной и направилась в зал, замотав длинные волосы в полотенце.

– С легким паром.

– Спасибо.

– У меня почти все готово.

– Мои художественные принадлежности в спальне?

– Когда все будет готово, я тебя сам позову.

Я пожала плечами и направилась в спальню. Пролезла к шифоньеру и открыла створки, где лежали мои вещи с больницы. После села на диван, вытянув ноги, положила на колени альбом и принялась рисовать.

– Ты очень красиво рисуешь. – Сергей подошел ко мне незаметно, заглянув на рисунок через плечо. Я слышала его дыхание, ощущала аромат мужского парфюма, и не могла пошевелиться, – у тебя самый настоящий талант!

– Спасибо.

– У меня все готово, прошу к столу.

Я отложила рисование и поспешила за мужчиной, что любезно отодвинул стул, усаживая меня за стол.

Сергей присел рядом, положив свою руку на мою, крепко сжимая пальцы.

– Если тебя что-то смущает, – он заметил, как я отвернула покрасневшее от смущения лицо, – говори прямо, я не люблю ломать голову над женскими штучками. Приятного аппетита, – мужчина убрал свою руку и отвернулся, – я приготовил самые вкусные блюда, чтобы тебя удивить. Ты же не привыкла, что мужчины готовят?

– Я не знаю. Я жила с мамой, и готовила только мама. Меня близко не подпускали к плите.

– А папа?

– Папа… его нет. Он ушел от мамы, когда она была беременна. Я его ни разу не видела.

– И ты жила без папы?

– А что такого? Ты вроде тоже вырос без папы. Или я ошибаюсь?

– Ты права, – Сергей отложил вилку и закурил, – у меня не было отца, он умер незадолго до моего рождения. Его родственники меня не приняли, меня всю жизнь мать воспитывала. Бабушка тоже рано умерла, так что мы остались одни.

– И твоя мама ни разу не вышла замуж?

– Попыталась как-то, нашла какого-то хахаля, а я ему поперек горла был. Он решил от меня избавиться, вывез в лес и оставил. Меня долго искали, слава богу, нашли. Мать тогда прилично разозлилась и выгнала его взашей. С тех пор одна живет. Твоя мама же тоже осталась одна, я не ошибаюсь?

– Уже девятнадцать лет как одна. Она говорила, у нее есть только дети, а мужики ей не нужны. Она боялась привести в дом мужчину, она думала, что он полезет ко мне в трусы, а она этого не хотела.

– Значит, твоя мама пыталась тебя уберечь от злых мужчин. Понятно.

– Она всегда считала, что со мной будут только из-за секса. Больная жена никому не нужна. Я предпочла бы жить рядом с мамой, чем с чужим человеком, от которого не знаешь, чего ожидать.

– И меня ты тоже боишься?

Я замешкалась, не зная, что ответить.

– Сереж… прости, если я тебя как-то задела, но это… правда. Я не знаю, чего ожидать!.. Все так неожиданно… и та близость…

Сергей резко развернулся ко мне:

– Мне не нужен секс, мне нужны чувства! Может быть, для тебя это смешно звучит, но я стараюсь быть честным. Я действительно люблю тебя.

– Прости… прости…

– Ничего. Все нормально.

Мне стало неудобно:

– Ты обиделся?

– Я же сказал, все нормально.

Сергей убрал тарелки в мойку и присел рядом.

– Я буду наверху. Поднимайся, когда захочешь.

И он ушел наверх, оставив меня наедине со своими мыслями.

33

– А я думал, ты не поднимешься. – Сергей уже лежал в постели, накрывшись одеялом.

– Да засиделась, если честно. Давно карандаш в руки не брала.

– Иди ко мне, – он протянул ко мне руки.

Я легла рядом с ним.

Сергей притянул меня к себе, убрал мокрые волосы и, приблизившись к моему лицу, поцеловал.

На улице уже было темно. В комнате царил полумрак. На прикроватной тумбочке стояла включенная настольная лампа. Ее свет нам совершенно не мешал. Сергей одной рукой гладил мои мокрые спутанные волосы, а другой, рывком, отбросил одеяло, обнажая голые ноги.

Сергей осторожно проводил пальцами по коже, поднимаясь от коленей все выше. Он, оторвавшись от моих губ, аккуратно снял с меня трусики, бросив их куда-то в сторону.

Свободной рукой мужчина раздвинул мне ноги и аккуратно коснулся интимного места, проводя по нему пальцами, затем еще и еще, вызывая мелкие мурашки по коже.

Сергей впился в мои губы поцелуем, прерывая невольно вырвавшийся стон.

Он двигал пальцами сначала медленно, а затем все быстрее и глубже, заставляя стонать громче.

Сергей кусал мои груди, оставляя засосы.

Я обвила его голову руками, давая себя ласкать.

Сергей остановился и, поцеловав меня, приподнялся. Он раздвинул мои ноги и вошел в меня – сначала медленно, боясь причинить боль, а потом резко начал двигаться, словно обезумевший.

Я почувствовала его достоинство внутри себя и начала кричать, пытаясь оттолкнуть его. Я кричала, когда он двигался. Я вцепилась ему в руки и старалась не смотреть в его глаза, искусав себе губы до крови. Я извивалась под его телом и чувствовала прикосновение его разгоряченной кожи, ощущала каждый его толчок внутри себя.

Пот градом катился по его лицу. Сергей тяжело дышал, не переставая двигаться. Своими крепкими пальцами он сжимал мои груди, массируя их. В его взгляде читалось нечто хищное, дикое и необузданное, то чувство, когда мужчина овладевает желанной добычей.

– О да… Я чувствую то же самое, что и в первую нашу близость… – прохрипел Сергей, не останавливаясь ни на минуту. – Ты все такая же… соблазнительная… о боже… у меня давно не было такой девочки… ты сводишь меня с ума… малышка… а твои груди… будь они чуть больше, я бы трахал их без конца…

Я вцепилась пальцами в края подушки и позволяла делать с собой все, что угодно.

Сергей резко остановился и, вытащив свое достоинство, принялся кончать мне на грудь.

Это было неприятно, мерзкая слизь расползлась по груди, вызывая рвотные позывы.

Он рухнул рядом со мной без сил, пытаясь отдышаться.

– Это было… нечто… - произнес Сергей спустя некоторое время. – Я еще никогда так не трахался…

Я нашла в себе силы подняться с постели:

– Мне надо в душ…

– Я не против продолжить! – крикнул Сергей вслед.

Я спустилась в ванную и, взяв душ, принялась смывать остатки близости со своей груди. Мне стало противно не только от этой склизкой мерзости, но и от самой себя.

Я переспала с нелюбимым человеком.

34

– Малыш…

Я открыла глаза и обнаружила, что Сергей давно проснулся. Он нежно коснулся моей руки, пытаясь привести в чувство.

– Доброе утро.

– Доброе…

– Ты уже проснулась?

Я протерла глаза.

На улице уже было светло.

– Ну… по крайней мере… глаза-то я уже открыла, так что считай, что уже проснулась.

– Ты не против продолжить?

Я недоуменно посмотрела на него:

– Что, прямо сейчас?

– Солнышко, ты же понимаешь, что по утрам у меня случаются некие казусы, от которых я самостоятельно не могу избавиться. Тем более столь приятная вещь по утрам бодрит и поднимает настроение. Я не смогу удержаться рядом с такой девочкой. Тебе же понравилась наша вчерашняя близость, верно? Ты так сладостно стонала… Так что, давай повторим. Я очень сильно возбужден… – Сергей поцеловал меня в плечо, – и очень голоден…

– Ну хорошо, раз ты так просишь…

– Я не хочу, чтобы ты делала это по принуждению. Я хочу, чтобы нам обоим доставляло это удовольствие.

– Я не против, Сереж. Мне… действительно понравилось.

– Не волнуйся, – он провел пальцем по моим губам. – Просто расслабься и доверься мне, хорошо?

Сергей прижал меня к себе. Он провел рукой по моей щеке, тяжело дыша, а потом резко опустился вниз и снова дотронулся ниже пояса, вызывая мелкие мурашки по коже.

Я тихонько застонала и снова почувствовала его губы на своих губах.

Сергей медленно возбуждался, проводя пальцами по интимным местам. Его уже охватило судорожное желание овладеть моим телом, как в прошлый раз, и я отдавалась ему, пребывая в его крепких объятиях. Несмотря на нашу разницу в росте – как-никак Сергей намного крупнее меня, – все проходило аккуратно и нежно.

– Мне нужно, чтобы ты перевернулась на другой бок. Не хочу раздавить тебя своим телом.

Я молча выполнила его просьбу.

– Скажи… тебе нравится то, что я делаю? Ты молчишь, ничего не говоришь. Ты меня стесняешься?

– Если я скажу все, что я об этом думаю, ты очень сильно обидишься.

– Я постараюсь этого не делать.

Сергей проводил пальцами по моей гладкой коже и смотрел, не отрываясь, мне в глаза, пытаясь прочесть хоть долю эмоций. Наверняка он заметил, каким взглядом я его поедаю – пунцовые щеки, послушный вид и поджатые губы говорили о многом, и Сергея это задевало.

– Ты слишком старый для меня. И да, я стесняюсь твоего присутствия. Я раскрываюсь лишь в моменте, в близости, а потом на меня нахлынывают эмоции. Ты – другой, понимаешь?

– Ты просто не была с мужчиной, вот и все. Вряд ли твой парень мог дать тебе то, что даю тебе я. Рано или поздно это все равно бы произошло… даже с ним. Не нужно этого стесняться. Это пройдет. Пройдет месяц, два, и ты ко всему привыкнешь. Я очень ласковый и очень заботливый. Я не обижу тебя, не скажу тебе и грубого слова. Я буду любить тебя до конца своих дней.

– Просто мы разные. Ты разве этого не чувствуешь?

– Нет. Так и должно быть. Я просто хочу, чтобы ты мне доверилась. Хватит слов, малышка. Я уже возбужден и хочу снова попробовать тебя на вкус.

Мне пришлось прикрыть веки, чтобы скрыть свое неудобство.

Сергей каким-то образом снова коснулся моих сладостных мест, чувствуя на кончиках пальцев их влажность. Он обхватил левой рукой мои груди и аккуратно в меня вошел. В этот раз мой новоявленный возлюбленный двигался очень медленно, обхватив мою шею рукой. Другой он держал мою ногу, чтобы она не мешала ему беспрепятственно мною владеть.

Сергей, не отрываясь, смотрел мне в лицо, прикусив нижнюю губу.

Эта поза была не самой удобной, но он пытался скрасить это нежным, долгим, поцелуем.

Сергей касался пальцами моих приоткрытых губ. Я крепко держалась за его руку, чувствуя, как он двигается внутри меня, и тихонько стонала.

– Это был самый лучший секс в моей жизни, – он благополучно кончил и прижал меня к себе. – У нас есть еще пара часов, чтобы насладиться друг другом.

35

– Малыш…

– М?

Прошел месяц нашей с Сергеем совместной жизни. Я с трудом привыкала к новой роли. Он относился к этому с пониманием и никогда меня не осуждал. Есть же мужчины, которые при каждом удобном случае высказывают тонну претензий? Сергей был не такой. Я не раз замечала в его взгляде пылающую искорку, когда он смотрит на меня, не отрываясь.

– У нас на работе сегодня кооператив, – сообщил Сергей. Он продолжал ходить на работу, оставляя меня одну дома. Все свободное время я посвящала рисованию, и Сергей это поддерживал. – Меня позвали в качестве хорошего друга, и я решил взять тебя с собой. Ты не против? Бояться тебе нечего, я буду рядом, и, если что, никого к тебе не подпущу.

– Это очень приятно, – честно призналась я.

– Ну так что, ты поедешь? – Сергей подошел ко мне и присел передо мной. – Я сильно не пью, так что можешь на этот счёт можешь не переживать. И тебя одну не оставлю.

– Хорошо. Как скажешь.

– Я хочу, чтобы наша новая жизнь приносила тебе радость, счастье и удовольствие. Я вижу, с каким трудом ты все принимаешь. Настюш… – мужчина погладил меня по щеке, – я прикупил тебе пару красивых вещей, и хочу, чтобы ты их надела.

– Хорошо.

– Иди в спальню. Я подожду тебя здесь.

Я поднялась наверх и обнаружила, что Сергей уже все приготовил. Я надела шелковую юбку, блузку, набросила на плечи пиджак и вышла из спальни. Опустилась по деревянной лестнице в зал, касаясь древесины голыми ступнями.

– По дороге заедем в парикмахерскую. Вот туфли… – Сергей преподнес мне бежевые туфли на высоком каблуке. – Я подумал, они отлично подойдут к этому наряду.

Я послушно выполнила его просьбу.

– Все, идем.

Он взял меня за руку и вывел из квартиры. Закрыв дверь на ключ, мы спустились во двор, где стояла его машина. Сергей усадил меня в автомобиль и сам сел за руль, заводя двигатель. На улице царила благоприятная погода. Солнце висело высоко в небе, освещая каждую травинку, каждый листочек и людей, идущих по асфальтированным тропинкам.

Этот город был невероятно красив. Для кого-то он вполне обычен, но я впервые нахожусь здесь очень долго. Прежде мне приходилось сидеть взаперти, в четырех больничных стенах, и когда меня выписывали, мы с мамой, старшей сестрой и ее знакомым, что подрабатывал таксистом, ехали по трассе, через центр, останавливаясь на китайском рынке, что стоял почти на въезде. В центре, да и чуть подальше, располагались торговые точки по типу “Поляны” или “Палаты”: двухэтажные здания с огромными красочными вывесками. Огромные, просторные, парковки забивались машинами и в будни, и в выходные.

Здесь всегда людно.

Мы ехали через застроенный район, минуя новенькие здания и только что построенные магазины, и выехали прямиком в центр. Сегодня был выходной, и дорога оказалась забита обычными автомобилями, общественным транспортом и грузовыми машинами, развоживших товары. Светофоры пропускали водителей неохотно, приходилось долго стоять, прежде чем загорится зеленый. Такой путь только выматывал.

Сергей провернул целый финт, чтобы прорваться через плотную пробку, и вырулил на центральную дорогу.

Вдоль нее выстроились различные магазины, торговые центры, парикмахерские, продовольственные точки и прочие потребительские услуги. Я смотрела в окно и следила за тем, как мимо пролетают жилые здания, люди не спеша куда-то идут, и старалась не думать о сидящем рядом Сергее.

– Мы приехали. – Он остановился у скромного вида парикмахерской. – Давай-ка помогу, – Сергей открыл дверцу автомобиля и протянул мне руку.

– Вот, привел вам мою красавицу, – Сергей представил меня парикмахерам, девушкам, на пару лет старше меня. Они резко подскочили, стоило мне подойти ближе. – Оставляю ее вам, а сам пока перекурю. Мне сегодня предстоит тяжелый день. Не люблю выставлять свою жизнь напоказ.

– Ути, бедненький… – девушки громко рассмеялись. – Как ты еще не устал от такой жизни?

– Сам удивляюсь. Если что, звякните, я подойду.

– Хорошо!

– Ну что, красавица, – одна из парикмахеров подошла ко мне и, распустив хвост, слегка растрепала мои волосы, – будем делать из тебя роковую красотку, м?

– Думаю, Сергей это не оценит.

– С чего это вдруг?

– На меня другие мужики будут смотреть.

Дама рассмеялась.

– Ну и пусть! Пускай ревнует. Девушка в любом случае должна выглядеть красиво и элегантно. О, а еще – стильно. А мужики, знаешь, им хлебом не корми, дай только поревновать. Инстинкт охотника. Когда охотник ловит свою добычу, он считает ее своей, заслуженной, и бесится, когда на нее претендуют другие. Это нормально. Мужики все собственники. “Моя, никому не отдам”. Сергей такой же. У него уже когда-то была баба, и он ее жутко ревновал. И она, в итоге, от него все равно ушла.

– Что за баба?

– А, не знаю, – девушка принялась расчесывать мои волосы, – местная какая-то. Он мне рассказывал, они познакомились на его работе, он еще строителем был. Так, голову наклони, ага… Ну и все. Они начали встречаться, даже жили вместе. Чего уж там у них случилось, я без понятия. Знаю, что к другому ушла. У Сереги тогда квартиры своей еще не было, с матерью жил. Может, она им житья не дала? Знаем мы этих мамочек, они все знают лучше своих деточек.

– Да нет, Галина Сергеевна не вмешивается в наши отношения.

– Значит, дело в нем самом. Он ревностно к этому относится. Если любовь, то до гроба. Я в первый раз вижу такого мужика. Ну, повстречались, не получилось, разошлись, живем дальше. А он очень сильно убивался. Говорил, что любит безумно. У вас с ним, наверное, то же самое?

– Он мне проходу не давал, когда я ему отказала.

– Значит, не изменился. Держись, подруга. Ухаживает он красиво, но если влюбился… это все. Будет под дверями спать, пока своего не добьется. Повезло тебе… наверное. Ты вон какая красотка, у любого мужика слюни потекут.

– Наверное, спорить не буду.

– И не надо. Верь в себя.

Я слабо улыбнулась.

– Спасибо.

– Ну как, дамы, все готово? – через полчаса в парикмахерскую зашел Сергей.

– Ага. Получите и распишитесь.

– Обязательно!

Мы вышли на улицу.

– Они наверняка плохого обо мне нарассказывали, да?

Я недоуменно вытаращилась на него.

– Нет. Ничего подобного. Кроме того, что ты ревнивый.

– Ладно, поехали. Нас наверняка уже ждут.

Я не стала ни о чем спрашивать, хотя оставались вопросы. С чего он решил, что о нем рассказывают только плохое? Но да ладно, чем дальше в лес, тем больше дров. Сейчас не время и не место.

Я села в машину, и, едва хлопнув дверцей, автомобиль сдвинулся с места. Мы выехали из центра и поехали в другую сторону. Спустя полчаса мы припарковались возле огромного стеклянного здания. Вокруг него было сплошное поле, заросшее травой. Вдалеке раздавался городской шум.

– Кемерово все еще застраивается. Еще в прошлом веке он начал расширяться, появились первые производства, заводы, институты, ну и прочая производственная хрень. Раньше это вообще была деревня. И столица была другая. Я просто не первый раз замечаю, с каким интересом ты город рассматриваешь. Кемерово – это не только центр. В нескольких метрах отсюда есть площадь. Ты на ней еще не была, верно? – я покрутила головой. – Она очень красивая. Я хоть и родился в Берёзовском, но бывал здесь часто. Это сравнительно недалеко отсюда, там сейчас мать моя живет. Я всегда мечтал жить именно здесь. Здесь больше возможностей.

– Понятно.

– Тебе неинтересно?

– Интересно. Я просто внимательно тебя выслушала и приняла к сведенью. Мне нечего тебе ответить, я не увлекалась столь серьезными вещами. Все, что меня интересует, это чисто рисование, ну и… Япония, конечно. Я мечтаю там побывать.

– И что же там хорошего?

– Там красиво. Это сложно объяснить, но что-то тянет меня туда…

– Я понимаю. Большая часть моих знакомых хотят побывать за границей. Типа, там красивая природа, море, достопримечательности, другая культура. Я другого мнения. Где родился, там и пригодился. Я чувствую, мое место здесь. Я не против путешествий, ты не подумай. Просто… я такой человек, понимаешь?

Я кивнула.

– Ну и молодец. Пойдем.

Мы вышли из машины и направились ко входу в здание.

– Это мое место работы. Я здесь давно работаю, чуть ли не со школьной скамьи. Привык уже, да и менять ничего не хочется.

– Понятно.

Конец августа был на удивление теплым. Солнце грело по-летнему, словно в последний раз.

Лето пролетело в одно мгновение.

Я посмотрела на чистое, голубое, небо и тяжко вздохнула.

Все так резко изменилось…

– Настя, поспеши.

Мы вошли внутрь. Сергей помог мне снять пиджак и повел на второй этаж.

– Кооператив будет на втором этаже. Мой кабинет на последнем, на третьем.

– Ты вечно выбираешь последние этажи.

– А почему бы и нет?

– Ясно.

Народу уже было много.

– О, смотрите, кто пришел! Серега! – к Сергею подошел среднего роста темноволосый мужчина и по-дружески обнял его. – Я уж думал, ты не придешь!

– Да щаз, размечтался, – фыркнул Сергей. – Я просто немного задержался, вот и все. Или вы надумали начать без нас?

– Даже в мыслях не было.

– Да не п…зди, – усмехнулся Сергей. – Я же тебя знаю…

– Ладно-ладно, не будем сейчас об этом. А это твоя новая девушка? – мужчина заметил меня. – Я Антон, друг Сергея. Я слышал, у моего приятеля роковая красавица, но чтобы до такой степени…

– Даже и не думай. Я свое никому не отдаю.

– Правду говорят, что ты ревнивый, – улыбнулась я.

– Это у него есть. Ладно, пойдемте, чего стоим-то? Нас уже все ждут.

– Я не привыкла находиться среди людей. Я домоседка, – заметила я, озираясь по сторонам.

– Я это заметил. Ты не отходи далеко, хорошо?

– Постараюсь.

Я прошлась вдоль столов с напитками и едой, и решила уединиться недалеко от зала, сев на маленький диванчик у стены. Это помещение было огромным, с красивой отделкой, натяжным потолком и большими свисающими люстрами. Их свет больно бил по глазам. Я безо всякого интереса смотрела на приходящих людей и вдруг заметила, как к Сергею подошла Татьяна – та самая благотворительница, что приносила мне лекарства в больницу. Неужели она знакома с Сергеем? Тот-то наверняка не подозревал, что я в один прекрасный момент могу их увидеть.

“Успокойся, Настя. Ну пришла и пришла, чего делать из этого проблему мирового масштаба? Мир тесен, все вокруг всех знают, ничего такого в этом нет”

– О, и ты тут!.. – Татьяна подошла ко мне, делая невинный и удивленный вид.

– Вы знакомы с Сергеем?

– Да… он мой друг.

– Понятно.

– Ты этого не ожидала, верно?

Я пожала плечами.

– А что в этом такого? Земля круглая. Все друг о друге знают. Я не вижу в этом ничего плохого.

– Лукавишь, – Татьяна ехидно на меня посмотрела, прищурившись, – ты этого не ожидала…

– Сергей сейчас один?

– Он выпивает, вместе со всеми.

– А вы?

– Мне не хочется. А ты почему одна?

– Аналогично.

– И ты не боишься, что кто-то начнет к тебе приставать?

– С чего бы это вдруг? Мне показалось, что вы его как-то все побаиваетесь…

– Ошибаешься. – Татьяна присела рядом. – Он наш очень хороший друг. Начальство его очень любит. Он у нас настоящий трудоголик. Сережа занимается тем, что исправляет ошибки босса. Или замещает его, когда его нет. Характер у него, конечно, тот еще. Но это не значит, что его кто-то боится. А вот ты, как мне кажется, его как раз-таки и побаиваешься. Не стоит. Сережа очень хороший мужчина.

– Вы, наверняка, сами с ним спали…

– С чего ты взяла? Я его знакомая. Мы общаемся как друзья. И не более!..

– Извините… я не хотела этого говорить…

– Ничего…

– Вы как тут, еще не соскучились? – к нам подошли Сергей и Антон.Последний притянул Татьяну к себе и куда-то увел.

Мы с Сергеем остались наедине.

– О чем вы с Таней разговаривали?

– Ни о чем плохом… если ты так думаешь. Все наоборот тебя хвалят, говорят, ты хороший.

Сергей убрал прядь волос с моего лица и улыбнулся.

– Они еще долго будут веселиться, я им не особо-то нужен. Я предлагаю уединиться в моем кабинете. Без моего разрешения туда никто не входит, так что, нам никто не помешает.

– Ты предлагаешь заняться этим здесь?

– Я же говорю, нам никто не помешает. Ну что, пойдем? – Сергей протянул мне руку.

– Ну пошли.

Мы покинули компанию подвыпивших друзей и поднялись на третий этаж. Прошли до конца коридора, пока не остановились перед деревянной дверью с табличкой, на которой было написано: “Заместитель директора С. С. Ловушкин”.

– У тебя фамилия Ловушкин?

Сергей хмыкнул, открывая дверь кабинета.

– Сергей Сергеевич Ловушкин. Мой отец тоже Сергей Ловушкин. Меня назвали в его честь. Он был заслуженным мастером спорта. Правда, умер он от сердечного приступа, но это уже другая история. Он познакомился с моей матерью, когда ему исполнилось сорок три. Кто-то считает, что я повторяю его судьбу. Но пока что я чувствую себя в полном здравии и помирать не собираюсь. Проходи. – Сергей открыл дверь кабинета, впуская меня внутрь.

– Ого, это твой кабинет? – я охнула. – Розовые стены? – я рассмеялась.

– Это мой любимый цвет.

– О, я не знала…

– Ты еще многого не знаешь, куколка. Давай-ка лучше приступим сразу к делу. Айн момент… – он закрыл дверь на ключ. – Вот теперь нам никто не помешает.

Сергей притянул меня к себе, и мы рухнули на маленький диванчик у стены. Он принялся расстегивать пуговицы на моей блузке, а после запустил руку, сжимая грудь.

– О да… Ты меня уже хочешь… Я чувствую, как твердеют твои соски…

– Ты у нас мужчина, тебе меня раздевать…

– Я не против. Я уже хочу снять эти тряпки войти в твою дырочку.

– Фу, как пошло!..

– Зато честно. Или ты хочешь, чтобы я пел тебе дифирамбы, пока я тебя раздеваю?

– Нет… - я почувствовала его губы на своей шее.

Сергей сорвал с меня блузку и бросил ее куда-то в сторону. Туда же полетела и юбка. Он судорожно снял трусики и принялся мять мои бедра.

Мужчина кусал мои груди и тяжело дышал.

– Сделай мне приятное, девочка…

– Что?..

– Возьми его в свой прелестный ротик…

– Ты хочешь, чтобы я…

– Да! И я обещаю тебе, что эта ночь будет особенно жаркой…

Я стушевалась.

– Ну же… смелее…

Я опустилась на колени перед сидящим мужчиной. Он взял меня за подбородок и приблизил к моему лицу свое достоинство, которое уже было при полной боевой готовности. Я осторожно коснулась его языком, словно пробуя на вкус. Это самое противное, что я пробовала в своей жизни!..

– Еще, малышка…

Я набралась смелости, и, проведя языком по головке еще раз, ощутила его достоинство у себя во рту. Это было мерзко, противно, но мне удалось краем глаза увидеть, как моему любовнику стало хорошо: Сергей тяжело дышал и, в какой-то момент с его губ слетел едва слышный стон. Я начала делать это быстрее, то заглатывая, то отпуская, чтобы отдышаться. Тошнота, что подкатывала к горлу, отступила, и я полностью увлеклась сием процессом.

– Хорошая девочка… – Сергей отпустил мои волосы и провел пальцем по подбородку. – Иди сюда!.. – он резко схватил меня за руку и насадил на свой детородный орган. Я даже не успела и глазом моргнуть, как ощутила его внутри себя.

Сергей начал двигаться в такт моим движением. Он судорожно сжимал пальцами мои бедра и закатывал глаза от удовольствия, прикусив губу. Я вцепилась в его плечи руками и, откинув голову назад, громко стонала. Сергей то резко приподнимал меня, то опускал, и кусал мои груди, каждый раз оказывающиеся перед его лицом.

Сергей смотрел мне в глаза, не отводя взгляда. Его лицо покраснело, по лбу катились бусинки пота, губы пересохли, и каждый раз он облизывал их. Я чувствовала, как медленно утекают мои силы, я была абсолютно истощена.

Ему пришлось положить меня на диван и владеть моим телом, будучи сверху.

Сергей ощущал себя властным, доминирующим, иногда массируя мои груди и вжимая меня в диван. Он был сильнее, и даже в такие моменты это особенно чувствовалось. Но все же ему хотелось сохранить мягкость, нежность, ласку, и он припадал к моему лицу и шее, оставляя мокрые следы.

Я обхватила руками его шею и тихонько стонала. Сергей начал двигаться медленнее, шепча мне на ушко сладостные слова любви.

– Ты моя хорошая девочка… Ты моя малышка… Люблю тебя, моя куколка…

Сергей кончил и слез с меня.

Я лежала распахнутая, не в силах двигаться.

Он закурил и отошел к окну.

– Ты все еще не любишь меня?

Я нашла в себе силы приподняться.

– Я не знаю, что тебе ответить…

– Скажи честно. Я всеми силами пытаюсь доказать, насколько ты мне дорога. А ты… ты ко мне хоть что-то чувствуешь?

– Для тебя это важно?

Сергей выпустил дым и обернулся.

– Очень. Я люблю тебя, и хочу знать, взаимно ли это.

– Я не могу сказать, что люблю тебя, но… ты очень красивый, ты очень добрый… ты мужественный. Ты хороший… правда!..

– Это очень важно… для нашей дальнейшей совместной жизни. – Сергей подошел и сел рядом со мной, проводя рукой по лицу. – Ты моя самая любимая девочка на свете… я хочу, чтобы так дальше и было.

36

В тот день неожиданно зазвонил телефон. Раскладушка, оставленная моей мамой, по-прежнему лежала в моей сумочке, хотя все это время она не издавала ни звука. Сергей не догадался ее у меня забрать.

Я открыла раскладушку и с удивлением заметила, что звонит Ринат.

– Алло?..

– Привет. Это я.

– Зачем ты звонишь?

– Я понимаю, что ты мне не рада, но… мне нужно сказать тебе кое-что важное. Я больше не могу держать это в себе.

-О чем ты?

– Прежде чем я тебе это скажу, ответь: ты сейчас с ним?

– А тебе какое дело? Ты же нашел себе другую, верно? Вот и живи теперь с ней!

– Да нет у меня никакой другой!.. Это развод, понимаешь? Ладно, сейчас нормально объясню: твой нынешний парень заявился ко мне домой и начал меня шпынять. Я не знаю, как он узнал мой адрес, но это пофигу. В общем, он пришел и начал мне угрожать: если я не отдам ему тебя, то он меня убьет… в переносном смысле. Он мне заявил, что будет снимать на камеру, как он тебя трахает, и присылать мне… в мельчайших подробностях!.. Он заплатил мне денег, чтобы я от тебя отказался! Я к чему все это… Он тебя тупо использует! Я месяц терпел, не знал, стоит ли это рассказывать, но моя совесть начала меня грызть. У меня мозги от всего этого вскипели!.. Ты ему нужна тупо для секса, понимаешь?!

– Так… а где доказательства? Ты можешь доказать свои слова?

– Увы, не могу. Но я говорю правду!.. Я даже бабушке все рассказал, а она меня чуть не съела… Я понимаю, ты мне не веришь, но… и наверняка ты его любишь… но… я тебя тоже, до сих пор, люблю!.. У меня действительно нет никакой другой девушки, у меня есть только ты!.. Ты спроси у него, посмотри, как он отреагирует. У меня нет смысла тебе врать!..

– Ладно. Поговорим позже.

– Настя, беги от него! Он что-то скрывает от тебя! Он творит что-то плохое, он тебе нафиг не нужен!..

Я отключилась, не в силах продолжать разговор.

Слова Рината заставили меня задуматься.

И я решила набрать Сергея.

– Сергей, нам нужно поговорить.

– Что случилось? – голос у мужчины стал обеспокоенным.

– Ты можешь сейчас приехать?

– Да, могу. А что такое?

– Тогда приезжай.

– Насть…

И я положила трубку.

Происходящее очень сильно напрягало. Я пыталась понять, зачем Ринат позвонил спустя столько времени? И зачем он мне все это сказал? Если не учитывать тот факт, что у него другая девушка, своя личная жизнь. Зачем ему понадобились мои отношения с Сергеем? Или же Ринат не врал, и рассказал правду, какая она есть? А доказательства? Сказать можно все, что угодно.

Я последовала совету Ринату. Мне нужно узнать, как на все это отреагирует Сергей.

Плохо, как мне кажется. Как же иначе?

Не обрадуется же он и не скажет ему спасибо, верно?

Спустя полчаса Сергей появился в квартире.

– Что случилось?! – он был очень встревоженным. – Я бросил все и приехал, как ты и просила! Теперь объясни, что происходит! Зачем ты выдернула меня с работы?

– Несколько минут назад мне позвонил Ринат, – начала я без обиняков, – и сказал мне одну вещь. Ты сначала дослушай, а потом будешь выступать, – я остановила Сергея от гневных реплик, – в общем, он мне сказал, что ты приходил к нему и заплатил ему денег, чтобы он отказался от меня. Скажи только одно… это правда?

Сергей сложил руки на груди, пожав губы.

– Встречный вопрос: во-первых, как я нашел его адрес? И, во-вторых, зачем мне это надо?

– Ты не ответил.

– Я тебе отвечаю.

– Я не знаю, как ты нашел его адрес. Ты сам хвастался, что у тебя много связей. Я не думаю, что это составило бы тебе большого труда. И в-третьих… ты вспомни, как ты бегал за мной. Сколько раз я тебе отказывала? Два? Три? Больше? Просто ответь на вопрос, вот и все.

– Нет, это неправда. Он же сам сказал, что у него другая.

– Я не говорила, что у него другая. Я говорила, что он меня бросил.

– Нет, говорила!

– Сереж, у меня всё хорошо с памятью. Я отлично помню, что я говорила и делала. Я… ох, знаешь, не будем сейчас это выяснять и закапываться еще больше. Я просто ухожу.

– Куда? – усмехнулся Сергей.

– Обратно в больницу. Мне нужно обо всем подумать.

-Ах вот значит как… это ты меня так любишь, верно?

Он был очень зол.

– Значит, ты меня не любишь и не любила никогда!

– Давай не будем, хорошо?

– Нет, будем! – Сергей гневно топнул ногой. – Я люблю тебя, и что?! Ты уходишь от меня из-за какой-то хрени? Ты поверила ему, да?! Этому лживому предателю? Хороша девочка, ничего не скажешь!

– Прекрати орать! – возмутилась я.

– Можешь уходить, за ради бога! Но я ни за что тебя не оставлю! Мы еще посмотрим, кто выиграет!

Сергей был очень твердолобым человеком, менять своего решения он не собирался. В его глазах я видела несогласие, но он решил не вмешиваться, пока я собирала вещи. Сергея всего трясло от возмущения и обиды. Он сверлил меня гневным взглядом и не произнес ни слова, наблюдая, как я одеваюсь в прихожей.

– Давай я тебя до больницы подвезу. Не пойдешь же ты пешком.

– А почему бы и нет?

– Да я-то не против, только психбольница очень далеко отсюда. Идти замучаешься.

– Ладно, хорошо. Только пообещай не устраивать сцен, хорошо?

– Как скажете, миледи. – Сергей подхватил мои сумки и спустился вниз.

Я поспешила за ним.

Мы подъехали к больнице через полчаса.

– Ты все-таки уверена, что поступаешь правильно?

Я развела руками.

– Мне просто нужно подумать. Понимаешь?

– Ясно.

– Я пойду. И не нужно меня навещать. Я хочу отдохнуть и все тщательно обдумать. Оставайся.

Я вышла из машины и направилась к четвертому корпусу.

37

– Ну сука! – Сергей гневно хлопнул рукой по рулю. – Ну я ему щаз устрою…

Он развернул машину и поехал в противоположную от больницы сторону.

38

– Валентина Алексеевна, кто-то стучит!

Я стояла на пороге шестнадцатого отделения, поставив сумки у своих ног.

Через пять минут дверь открыла медсестра.

– Анисимова? – она удивленно поправила очки.

– Можно пройти?

– Проходи. Я сейчас Инну Маратовну позову.

Я прошла в отделение.

– О, Настюха вернулась! – меня увидела Нина. – А ты чего это, с сумками? Случилось чего?

– Ничего не случилось. Решила немного отдохнуть.

Нина ехидно прищурилась:

– А-а… Это из-за твоего жениха, да?

– Почти.

В фойе появилась удивленная молодая девушка. Она была намного выше меня, в коротком белом халате и с шишкой из огненно-рыжих волос на голове. Волосы крашенные, я заметила это сразу.

– Здравствуйте, – я поздоровалась с ней.

– Ты Анисимова, да? Мне Людмила Афанасьевна говорила про тебя.

– А вы Инна Маратовна?

– Пройдем в мой кабинет.

Я поспешила за новым врачом.

39

Сергей подъехал к жилому зданию, выбежал из машины, громко хлопнув дверцей, и, забегая в подъезд, поднялся на третий этаж. Он начал долбиться в ободранную дверь семнадцатой квартиры.

– Открой дверь, ублюдок! Я знаю, что ты там!

Дверь открылась, и на пороге показался Ринат.

– Какого черта ты приперся?!

– Какого черта?! – Сергей схватил несчастного паренька за грудки. – Какого черта, ты спрашиваешь? Какого х… ты снова объявился, а?! Мы о чем с тобой договаривались? Получаешь бабло и напрочь забываешь про Настю! Какого х… ты ей позвонил?! Что ты ей там наплел?!

– Я сказал правду!

– А-а, правду! Правду он сказал, посмотрите! Правдолюб хренов! Или тебе денег не хватает? Решил таким способом подзаработать?!

– Нифига подобного!

– Тогда что тебе нужно?!

– Настю!

– Забудь! Настя моя!

– А ты думал, я так просто ее отдам?!

– Да, думал! Тебя месяц не было, а сейчас решил сыграть из себя любовника! Хрена тебе с два! Ты еще молокосос, чтобы на нее лезть!

– Но ты же первый ее трахнул…

– И ты решил, что я должен поделиться?! Ну ты и сволочь!

– Я бы на твоем месте помолчал!

– Да пошел ты, урод…

– Я тебе Настю никогда не отдам, слышишь?! Она никогда не достанется тебе, запомни мои слова! Только попробуй встать у меня на пути… – прошипел Сергей напоследок, отшвырнув паренька куда-то в сторону.

Он вышел из подъезда в расстроенных чувствах. Ему еще не приходилось настолько туго.

Настя ушла… и ему придется сделать все, чтобы она вернулась.

40

– Так что у тебя там случилось? – Инна Маратовна прикрыла двери, закрывая ординаторскую на ключ.

– В общем, я попала сюда в июне месяце. Мама привезла меня на лечение, и… тут такое дело, Инна Маратовна… В моей жизни появился мужчина, пока я находилась здесь. Он намного старше меня, он живет здесь, в Кемерово. И, в общем… получилось так, что мама моя скончалась от сахарного диабета. Она долго болела, она ослепла и оглохла, и я ей всячески помогала, пока я не оказалась здесь. Мозгами я понимаю, что маме оставалось недолго, но… короче, старшая сестра от меня отказалась, мама умерла, парень… он меня бросил, и… со мной остался этот мужчина. Людмила Афанасьевна выписала меня к нему домой. Я не… не знаю, как такое возможно!.. Я почти полтора месяца провела у него дома, и, в общем… сейчас у нас очень сложная ситуация, я не знаю, стоит ли ему дальше верить или нет, но я пришла сюда, чтобы все обдумать. Я хочу отдохнуть, Инна Маратовна. На меня столько всего навалилось, и я до сих пор не могу привыкнуть… принять все это… это очень сложно. Вы позволите мне здесь остаться… на какое-то время, Инна Маратовна?

Инна Маратовна внимательно меня выслушала.

– Я понимаю тебя. Каждому человеку нужен отдых. Конечно, ты полежишь какое-то время у нас, а потом тебе придется что-то решать. Я вот листаю твою карточку и вижу, дееспособности ты не лишена, получаешь пенсию. Кстати, деньги твои у того мужчины или их по-прежнему получает твоя мама?

– Я не знаю. Скорее всего, они у сестры.

– Понятно. В общем, тебе придется искать себе жилье, возможно, даже работу, переоформлять пенсию на новое место жительства… ты уверена, что со всем справишься? Здоровому человеку это не всегда под силу, а ты все-таки инвалид.

– Вы намекаете, что без этого мужчины мне не прожить?

– Давай смотреть правде в глаза: у тебя ничего нет, чтобы жить дальше. Наследство скорее всего отойдет сестре, деньги… они какое-то время будут приходить сюда. А дальше что? Ты сможешь дальше жить? У тебя нет профессии, образования… Ты уверена, что все хорошо обдумала?

– Понимаете, я пыталась его полюбить, но… ох, я не хочу об этом говорить, это очень тяжело. Возможно, я останусь с ним… или останусь здесь. Третьего не дано.

41

Прошла неделя.

Меня положили в ту же палату, на ту же постель, что и раньше. Я с комфортом разместилась и, оставаясь по вечерам наедине, думала о своем дальнейшем будущем. И о том случае с Сергеем: мне до сих пор было сложно понять, говорил ли Ринат правду или же все врал. А если врал, то зачем? Он нашел себе другую, любит ее, зачем ему рушить мои отношения с новым мужчиной?

Одни вопросы без ответов.

Сергей не оставил меня здесь одну. Хотя он не приходил сюда сам, но присылал красивые букеты с открытками, где писал, насколько сильно он меня любит, и оставлял продукты в раздаточной.

– Ого, какой хороший мужик попался, – говорила Екатерина Владимировна каждый раз, оставляя цветы в сестринской, – присылает букеты и подарки даже после того, как вы разошлись. И чего вы не поделили? Хотя влюбленные ссорятся только тешатся…

После завтрака, часов в десять-одиннадцать, начинался полдник: раздатчица, Олеся Владимировна, звала всех в столовую, на передачки, а когда все приходили, закрывала за ними дверь, чтобы другие не мешали. А сама уходила в соседнюю, небольшую комнатку, где стояла маленькая электрическая плитка, на ней железный чайник, шкафы, забитые передачками, холодильник и мойка.

– Подходите сюда!.. – крикнула Олеся Владимировна, выглядывая через небольшое окошко.

На этот раз я была первой.

– Анисимова, что будешь?

– А что есть?

– Щаз, посмотрим. – Олеся Владимировна повернулась к шкафчику и начала вытаскивать один пакет за другим. – Есть шоколадки… – она положила передо мной пять шоколадных плиток. – Затем колбаса, сыр, печенье, вафли, мармеладные конфеты… Так… – раздатчица заглянула в холодильник. – Фрукты: яблоки, бананы, апельсины, сливы, виноград, груши…

Я услышала, как у меня за спиной кто-то тихо охнул.

– Есть творожки, йогурты. Соки, минеральная вода, газировка и холодный чай. Что будешь?

Я растерялась.

– Я не знаю…

– Ты выбирай резче, другие же ждут!

– Ну давайте… колбасу, сыр, шоколад… и чай…

– Чай какой? Заварной или холодный?

– Лучше заварной.

Кто-то хихикнул:

– Вот накупил-то…

Олеся Владимировна нарезала тонкими ломтиками сыр, колбасу, положила их в металлическую посуду. Когда чайник закипел, налила воды в кружку и выставила на стол.

– Держи, Анисимова.

– Спасибо.

– Шоколад какой?

– Любой, без разницы.

– Держи.

– Все, спасибо.

– И как ты в одиночку все съешь? – хмыкнула Нина, подсаживаясь. – Все же протухнет…

– А ты сейчас просить начнешь, да? – фыркнула Света.

– А почему бы и нет? Жалко же, пропадет.

– Мне не жалко. Держи.

Я поделилась с Ниной шоколадом.

– Спасибо, ты очень добрый человек.

– А с твоим женихом, получается, вы поссорились? – поинтересовалась Света. – Прости, что об этом спрашиваю…

– Мой бывший объявился…

– У него же другая!

– Он сказал, что никакой другой нет, и вообще это все проделки Сергея. Типа он ему заплатил, что бы он отказался от меня.

– И ты в это поверила?

Я тяжело вздохнула.

– Я не знаю… Я ушла от Сергея, чтобы просто отдохнуть… и принять решение. Я не знаю, что мне теперь делать, куда мне идти. Мамы больше нет. Денег моих тоже нет. Все у сестры. Шансы на дележку наследства равны нулю.

– Все сестрица заграбастает.

– Да… мне нужно подыскать жилье, прописаться, переоформить пенсию, а я ничего из этого делать не умею!..

– Зато Сергей умеет.

– Ты думаешь, он пропишет меня к себе в квартиру?

– Он вон как тебя любит! Души в тебе не чает!

– Я не знаю, Свет… не знаю…

Большинство букетов пришлось перенести по другим палатам, тем больным, которых никто не посещает.

Эти дни прошли в довольно спокойной обстановке, пока однажды не зазвонил телефон.

– Привет.

Это оказался Ринат.

– Привет.

– Ну как ты? Все хорошо?

– Относительно. А что?

– А ты сейчас где?

– В больнице… где же еще.

– То есть… ты не у него?

– Нет.

– Ты разрешишь мне навестить тебя?

– А зачем?

– Я соскучился, Насть.

– Ринат, ко мне может заявиться Сергей. И что ты ему скажешь?

– Да пошел он куда подальше!..

– Ладно, приходи.

Еще один твердолобый…

– Я приду завтра, до обеда.

– А как же школа?

Ринат замолчал.

– Меня пока что оставили в Кемерово. Насчет школы ничего не знаю.

– Ладно.

– Ты мне все еще не веришь?

– Давай потом об этом поговорим, хорошо? Ладно, давай. Увидимся завтра.

И я отключилась.

Этот звонок меня очень сильно озадачил. Ринат вернулся ко мне, как ни в чем не бывало. Он наговорил такого, что волосы встают дыбом, и я все еще не могла понять, действительно ли Сергей способен на такое или нет. Я, видимо, его еще не до конца знаю, и не могу дать оценку всему происходящему.

После завтрака, на следующий день, нас вывели на прогулку. Начало сентября выдалось теплым: на улице светило солнце, облака плыли по небу, даже природа сообщала о неизбежном приходе осени. Она уже пришла, но еще не вступила в свои права в полную силу, давая слабину лету – по крайней мере, я так оценивала падающие на дорожки желтые листья и яркие солнечные лучи.

– Завтра обещают холодную погоду, дожди, – сообщила сидящая в беседке женщина. – Наверное, нас больше не выпустят на улицу… в такую-то погоду…

Я опустила голову и поджала губы. Погода меня не особо волновала – увы, началась новая жизнь, с которой я все еще не решила, что делать.

– Привет, солнышко. – На пороге возник Ринат с сияющим от счастья лицом. – Как ты? – он подошел ко мне и присел рядом. – Я очень сильно соскучился…

– Это правда?

Я положила подбородок на колени.

– Насчет твоего жениха? Да. Я себя не оправдываю. Он и позавчера пришел, чтобы морду мне набить. Безмозглый чурбан!

– Не такой он уж и безмозглый…

– Я не понял, ты че, его защищаешь?

– Нет. Говорю правду.

– Так значит, ты все-таки мне не веришь?

– Понимаешь, в чем дело… Верю я или не верю, погоды мне совершенно не делает. Ну сказал ты правду, ну и что? Ну ушла я от него, а легче кому от этого стало? Мамы у меня больше нет, сестра ни разу не появилась, зато ты объявился. И что теперь, жить в больнице? Идти мне некуда, делать я ничего не умею. Сергей меня хотя бы приютил… пусть и на время, а дальше… что? У меня времени в обрез, а что делать я без понятия. Вот и вся твоя “правда”.

– Ну… – Ринат очень крепко задумался после моих слов. – Все равно в больнице лучше, чем с таким человеком…

– Откуда ты знаешь? Тебя же не было рядом в этот момент!

– А я бы мог тебе помочь…

– Как?!

– Я бы поговорил с отчимом, он бы тебя вытащил…

– И что дальше?

– Пожила бы у меня.

– Твои родители были бы просто в восторге принять любовницу своего малолетнего сына! Просто улет!

– Почему бы и нет?!

– Ринат, ты легкомысленно ко всему относишься…

– А мне кажется, ты его любишь! – Ринат демонстративно сложил руки на груди. – Иначе бы ты его просто не защищала!

– Я и не защищаю, а говорю как есть!..

– Ладно… прости… – он понял, что наговорил лишнего. – Я не хотел… правда…

– И я не хотела тебя задевать. Я просто… не знаю, что делать.

– Я все равно постараюсь тебе помочь. Я не оставлю тебя тут!..

42

– Я приду к тебе?

Тем же вечером позвонил Сергей.

– Я обдумал свое поведения и понял, что вел себя неправильно, – сухо произнес он.

– Хорошо, приходи.

На следующий день, после обеда, Сергей пришел ко мне в отделение.

Как и обещали, на улице стало холодно, шли дожди. За окном царил настоящий ливень – по стеклу стекала вода, заливая весь откос и траву под ним. В соседнем отделении тоже царила благодать – во внутреннем дворе было пусто: они также выводили больных на прогулки, когда стояла хорошая погода. Сейчас же даже по дорожкам никто не ходил, разве что, редкие посетители с зонтиками.

Сергей убрал зонт и поправил ветровку.

– Пришлось захватить зонтик…

– Понятно.

– Ты как? Я отнес продукты в раздатку. Завтра посмотришь, что я принес.

– Все нормально, не волнуйся.

– Я не волнуюсь. Точнее, волнуюсь, но по-другому поводу.

– Из-за моего ухода?

– Угадала.

– Слушай… я тут все обдумала и… может, мы с тобой разойдемся… окончательно? Я не вижу смысла в этих отношениях, разве что… по расчету. Я не люблю подобные отношения, понимаешь? Ничем хорошим они обычно не заканчиваются…

Сергей недоуменно смотрел на меня, вытаращив глаза.

– С чего ради мы должны расходиться? Из-за этой ереси?

– Ты про то, что сказал Ринат?

– Конечно! – Сергей всплеснул руками. – Про что еще-то?!

– Понимаешь, Инна Маратовна поставила меня перед фактом. Мне нужно как-то обустроиться, начать вести самостоятельную жизнь, ибо дееспособности меня никто не лишал. У сестры осталась моя пенсия, а я на руки не получила ни копейки. А еще наследство… от матери… может быть, я попытаюсь что-либо сделать…

Сергей тяжело вздохнул и присел рядом.

– Настюш, я все понимаю, у тебя сейчас очень тяжелый период. Но я ведь здесь, рядом с тобой. Я могу тебе помочь. Хочешь, я помогу тебе с пенсией? Сделаю все, что нужно, чтобы у тебя хоть что-то было.

– А я буду тебе за это должна? Некрасиво это как-то…

– Настя, перестань! Я ничего от тебя не требую. Мне просто нужно, чтобы ты рядом была, – он взял мою руку в свою и крепко сжал, – и все, больше ничего не надо. Нам же так хорошо было… почему ты сейчас снова отказываешься?

– Я не хочу брака по расчету…

– Милая моя, зато ты не будешь ни в чем нуждаться! У тебя будет все, что нужно, все, что ты захочешь! Мы всего лишь будем любить друг друга, во всех смыслах. Или тебе просто не понравилось, как я за тобой ухаживаю? Может, я плохо старался?

Я опустила голову.

– Я понял. Ринат?

Я промолчала.

– Все ясно. Ты решила вернуться к нему.

Я так ему ничего и не ответила.

Я понимала, что отношения наши не закончены, хоть мне и хотелось поставить во всем этом точку.

Инна Маратовна права: деваться мне некуда.

43

– Это тебе. – Ринат заявился после завтрака. Он принес букет из трех тюльпанов и торжественно вручил их мне.

– Спасибо… – я растерянно приняла подарок. – А ты чего пришел?

Он замялся.

– Хех… чего я пришел… чего я пришел? Да!.. – я с недоумением смотрела на него, ничего не понимая. – У меня к тебе есть ценное предложение. Думаю, ты от него не откажешься, ибо, вижу, я тебе все еще дорог.

– Чего ты хочешь?

Ринат спрятал руки в карманы и выпрямился.

– Предлагаю тебе снова встречаться. Как тебе такое, м?

Я тяжело вздохнула.

– А как же твоя девушка?

– Какая девушка? – я не могла понять, что Ринат пытался из себя построить. Может, он просто прикидывается?

– Ну… ты говорил, у тебя вроде уже другая…

– Насть, я тебе уже говорил, это происки твоего старого ухажера.

– Я пытаюсь действовать с практической точки зрения: даже если мы и будем дальше общаться, мою жизнь это не облегчит. Мне нужно куда-то деваться, понимаешь? Мне дали время, а его остается очень мало. Инна Маратовна не будет держать меня здесь всю жизнь. Рано или поздно она определит меня в интернат. Ты хочешь, чтобы я была в интернате?

– Я же сказал: я все устрою. Мой новый папа нам поможет.

– А ты его об этом спросил?

Ринат опять замялся.

– Еще нет. Но обязательно попрошу!..

– Ты такой же твердолобый упрямец, как и Сергей. Вы стоите друг друга. Ладно, так и быть. Я пообщаюсь с тобой, а там посмотрим. Я все-таки все еще люблю тебя, несмотря на то, что у тебя другая. Попробуем начать все заново.

Ринат довольно улыбнулся.

– Хорошо. Мы обязательно с тобой попробуем. И у нас обязательно все получится.

44

– Я знала, что ты придешь. Проходи.

Сергей опустил взгляд, когда увидел маму Насти во второй раз. Несчастная женщина передвигалась на инвалидной коляске, при этом достойно держась – с виду и не скажешь, что она очень сильно страдает от своего положения.

– Я смирилась сразу же, когда мне привезли коляску, – произнесла дамочка, заметив пристальный взгляд Сергея. – Нет смысла бороться с неизбежным. Может быть, мне бог даст лишних пару лет жизни… а может, и нет, кто знает.

Сергей на следующий день снова отправился в город, где проживала мама его возлюбленной. Как только разговор с Настей зашел на тему пенсии, прописки и жилья – так как формально считалось, что у девушки никого не осталось, – он сразу же решился на дальнейшие действия. Его гложило еще и то, что Настя решилась снова сойтись с Ринатом. Сергей готов был сыпать деньгами направо и налево, лишь бы этого не случилось.

– Я тебя очень внимательно слушаю. – Дамочка на своей коляске заехала в зал и покорно сложила руки на коленях, становясь самим вниманием. – Ты же приехал не просто так. Значит, что-то случилось.

– Случилось, – Сергей встал с кресла и подошел к окну. – Я закурю, не против?

– За ради бога. Окно только открой.

Он открыл форточку и, поднеся зажигалку к сигарете, закурил.

– Настя живет со мной. Точнее, жила, пока ее парень не появился снова. Кто он вообще такой?

– Ринат-то? Он живет в городе, учится там же. Вроде у него родители есть, бабушки с дедушками, брат младший. Большего я ничего не знаю. Я была против их общения. Я говорила Насте: ну зачем он тебе нужен, а? Ему всего четырнадцать! Твое счастье, что родители о тебе еще не знают, они будут против вашего общения. Это попахивает всякими неприятностями, зачем они тебе? Настя никогда меня не слушала, все делала по-своему. Вот, прицепился он на нашу голову. Мы с Настей стояли на остановке, когда он к нам подошел. Начал к ней лезть, просить номер телефона, а Настя, она такая наивная дурочка… Если честно, прости меня, конечно, но и тебе я не особо-то рада. Но вижу, ты такой же упертый баран, как и он. На мое несчастье у меня слишком красивая дочь, на нее все мужики глазеют. Я не могу с этим ничего поделать. Она еще совсем молодая, глупая, ничего не понимает.

– Вы хотите сказать, я для нее угроза?

– Для меня все мужики на одно лицо. Мне с мужьями никогда не везло. Один пил, второй маменькин сынок, а третий бросил меня, беременную. Пришел один раз, когда Насте год был, принес игрушку, и больше не приходил. Я осталась одна, с ребенком на руках. Помощи ждать неоткуда было. Все сама да сама. А когда Настя начала подрастать, оказалось, у нее неизлечимая болезнь. И все закрутилось, завертелось. Мне не было покоя, то одно, то другое. Я плакала много, и вот, результат – сахарный диабет. Я решила: будь что будет, мне терять больше нечего. Единственное, что меня до сих пор заботит, что будет с моей Настей. Я не хочу, чтобы она страдала.

– Я сказал ей, что вы умерли. Она очень сильно расстроилась.

– Надеюсь, ты ее не обижал.

– Понимаете, я боюсь, что Настя рано или поздно обо всем узнает. Ее дружок, этот Ринат, рассказал ей, как я приходил к нему и платил ему деньги, чтобы он больше о ней не вспоминал. Совестливый парень оказался. Настя в замешательстве, она не знает, верить ли ему или нет. У Рината нет никаких доказательств тому, о чем я его просил. Но все равно, неспокойно как-то на душе. Я чувствую, что теряю ее. Я приехал вот зачем, – Сергей решил поменять тему, – у вас здесь остались деньги, ее пенсия. И еще нужны документы, чтобы я мог прописать ее у себя. Я хочу, чтобы Настя ни в чем не нуждалась. Чтобы жизнь ее стала полноценной и счастливой.

Мама девушки подъехала на коляске к стенке и открыла небольшой сервант.

– Вот ее пенсия. Я не потратила ни копейки. Доставщику врала, что она в больнице. Я решила откладывать их, мало ли. И сейчас понимаю, что поступила правильно. Ты их не трать, пусть они лежат у тебя. Когда Настя выпишется, отдашь ей. Пусть она потратит их куда захочет. Деньги мне уже не нужны. Мне совсем мало осталось, долго я не протяну. Насчет наследства… моя квартира все равно достанется Насте, она инвалид, ей по закону положено. Моей старшей дочери ничего не достанется. Она оставила меня в таком положении и ни разу не пришла, ни разу не позвонила и не спросила, как я, где я и что со мной. У меня было две дочери… а теперь ни одной. Я рада, что Настя не пропадет. Хоть я и не хочу, чтобы она была с тобой. Аня… она променяла меня, бросила, когда мне стало хреново. Жизнь ее за это накажет, обязательно.

Сергей присел перед женщиной.

– Не волнуйтесь, Настя в хороших руках. У нее все будет хорошо. Я буду оберегать ее и заботиться о ней.

45

Прошло еще пару дней.

– Я знаю, что ты не особо мне рада, но у меня для тебя важные новости. Обрадуешься ли ты или нет, я не знаю.

– Я тебя очень внимательно слушаю.

– Это не телефонный разговор. Я приеду сегодня же вечером, и мы поговорим.

– Как скажешь.

– Что случилось, Насть? У тебя голос… какой-то грустный.

– Я просто устала. День был тяжелый.

Через пару часов, почти перед самым закрытием, Сергей приехал в больницу. Я стояла у окна и видела, как его машина припарковалась перед отделением. Как он вышел из автомобиля и провел рукой по серебристым волосам. Мужчина закурил и неожиданно поднял голову, словно чувствуя, что на него смотрят. Он помахал мне рукой, и я кивнула ему в ответ.

На улице было пасмурно: целый день шел дождь. Мое настроение оставляло желать лучшего. Я все еще не решила, что мне делать дальше. С одной стороны, Ринат, который предлагает продолжать встречаться, и, если честно, я начинаю осознавать, что прежняя жизнь влечет меня больше, хотя от нее остались только воспоминания. Я пыталась разобраться в себе и поняла, что люблю Рината больше, чем Сергея. А с другой стороны, взрослый мужчина может дать мне больше, чем юнец.

– Ты какая-то грустная. Что-то случилось?

Сергей обнял меня, прижимая к себе.

– Ничего не случилось. У тебя были какие-то новости. Говори.

– Я решил твою проблему с пенсией. Деньги у меня.

Я с удивлением посмотрела на Сергея.

– Я нашел твою сестру и поговорил с ней. Она отдала твою пенсии и документы. Завтра же я еду по делам и пропишу тебя у себя в квартире. Ты будешь такой же хозяйкой, если, конечно, решишься вернуться ко мне.

– Насчет этого я бы хотела с тобой поговорить.

– Ты решила вернуться к Ринату?

– Да, Сереж. Я уже вернулась. Просто… я не знала, как тебе это сказать…

– Насть, я одно не понимаю: что в нем хорошего, скажи? Почему ты его так любишь? Я пугаю тебя своими намерениями? Или то, что я сплю с тобой? Почему?!

– Потому что ты мне не нравишься!..

– И ты спала со мной, потому что тебе некуда было деваться?

– Я не хочу жить в браке по расчету, я не хочу быть с человеком из-за меркантильных интересов, я не такая!

– Большинство девушек на твоем бы месте были бы очень счастливы, – ехидно заметил Сергей. – Они как раз таки мечтают найти богатого и взрослого мужчину. Но ты мне этим и нравишься, ты совсем другая, не такая, как они. – Он взял меня за подбородок и внимательно посмотрел мне в глаза. – Я же вижу, я тебе не безразличен. Ты просто боишься, вот и все. Не стоит. Я хороший человек. Я тебя не обижу. – Сергей приблизился к моим губам и поцеловал.

Я разорвала поцелуй, отвернувшись.

– Уходи, Сергей. Я больше не хочу тебя видеть.

– Зря. Очень зря. Ты же знаешь, я еще не раз вернусь. Я от своего никогда не откажусь.

46

…Я громко стонала, двигаясь в такт его телодвижениям. Мне пришлось на время отключить рассудок, что кричал мне о неправильности моих поступков.

– О да, детка… Я знаю, как ты меня сейчас хочешь… Давай… Не стесняйся… Выпусти свои желания наружу… – хрипел Сергей, крепко сжимая мои бедра своими длинными пальцами.

Мне приходилось временами прикрывать веки, что не видеть, каким взглядом Сергей меня пожирает. Он кусал меня за соски, с его уст срывался стон наслаждения – ему так долго не хватало моего тела, и, едва я переступила порог его квартиры, он тут же набросился, разрывая на мне одежду.

…Прошло несколько дней.

Сергей ушел из больницы и больше не появлялся. Надеюсь, он понял, что между нами больше ничего и нет… и не было никогда. Нас связывал только секс, низменная похоть и его любовь ко мне. Он тысячу раз прав: я люблю другого человека и с этим ничего не сделаешь.

– Твой дружок больше не приходил? – с особой неприязнью произнес Ринат.

– Нет. Я все ему объяснила. Но у него остались мои документы и деньги, которые ему передала моя сестра.

– Так забери! Он не имеет права их у себя держать!

– Это не так-то просто. Он захочет что-либо взамен.

– Например, тебя?

– Чего же еще?

– А как он тебя вообще нашел? Он говорил мне, что вы с ним уже переспали… в туалете. Это правда?

– Правда. Он увидел меня в приемном покое и захотел познакомиться со мной поближе. Он просто подошел ко мне, и у нас завязалось общение. А потом он начал признаваться мне в любви.

– И ты ему поверила?

Ринат нежно обнимал меня… почти так же, как и Сергей.

– Почти. – Я почувствовала, как его рука скользнула по моей талии, опускаясь все ниже. – Не повторяй его ошибок, хорошо? – я сбросила его руку, давая понять, что спать с несовершеннолетним я не собираюсь. – Ему-то еще можно, а тебе не стоит. Не хочу потом разбираться с твоими родителями.

– Вот как? Воздержание для женщин очень вредно…

– И я теперь должна с тобой спать?!

– А почему бы и нет? Взрослому мужику ты дала, а мне?

Я залепила ему пощечину.

– Не смей так говорить, понял?! Мне до сих пор противно, что я с ним спала, а ты решил тоже меня трахнуть, да?!

– Да ладно тебе… – Ринат обиделся, потирая ушибленную щеку. – Я просто решил пошутить…

– Дурак!

– Ну ладно тебе… – он решил снизойти до извинений. – Я же действительно шучу, ты не подумай…

– У тебя все? Я пойду к себе в палату. Хочу отдохнуть.

– Ты обиделась?

Я решила не отвечать, просто развернулась и ушла в комнату, попросив Анастасию Михайловну проводить посетителя.

– Сергей, мне нужны мои документы и деньги. Ты бы не хотел мне их отдать?

Он словно ожидал моего звонка и сразу взял трубку.

Сергей замолчал.

– Зачем?

– Что значит – зачем? Это мои документы и деньги, ты не имеешь право их у себя держать.

– Давай начнем с того, что твои документы хранятся у меня по нашему согласию…

– По какому “нашему” согласию? Ты мне их сразу не отдал, а я собираюсь их забрать.

– Ты же понимаешь, это ничего не изменит.

– Я на свои деньги смогу купить все необходимое. Через соцработника.

– Тебе что-то нужно? Я привезу.

– Не нужно. Просто отдай их мне.

– Вот значит как? Ты решила окончательно со мной порвать?

– Сереж, я тебе уже все объяснила. Просто привези их, и все.

– Нет, не привезу.

– Значит, я обращусь в полицию. Что ты их у меня украл.

– Вперед. Ты ничего не докажешь.

– Господи, Сереж, что ты хочешь этим добиться?

– Чтобы ты осталась со мной.

– Я не хочу быть с тобой!..

– А раньше хотела. И даже спала со мной…

– Хватит! Я больше не хочу это слышать!

Я едва не разревелась.

Мне всегда было больно слышать, что я спала со взрослым мужчиной. Причем, хотела этого сама. Да, стыдно это признавать, но оно так и есть. И Ринат, и Сергей попрекали меня этим, причем последний делал это, чтобы я вернулась к нему.

– Ладно, ладно, прости. Просто, понимаешь, как все это выглядит. Ты ведешь себя неправильно. Можешь требовать все что угодно, кричать, обвинять меня во всем, что тебе заблагорассудится, но я не могу отдать тебе документы. Они у меня, но…

– То есть, ты решил меня шантажировать?

– Господи, Настя, не выдумывай того, чего нет! Я не собираюсь тебя шантажировать! Мне это даже бы в голову не пришло! Я просто пытаюсь объяснить тебе свою позицию, вот и все. Да, я не скрываю намерений, я не заставляю тебя со мной расписываться, я уже несу за тебя полную ответственность, и отдавать тебе документы, чтобы ты их потеряла… нет уж, Настюша, так дело не пойдет. Небось, Ринат тебя на это подбил, не иначе.

– Во-первых, я не лишена дееспособности. Я могу делать все, что захочу! И прости пожалуйста, но ты мне никто, и ни о какой ответственности и быть не может. Мы же не расписаны, мы друг другу чужие люди.

– И опять же, мы с тобой спали не как чужие, а как люди, которые хоть какое-то отношение имеющие друг к другу! Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Ты возомнил себя моим парнем.

– Не возомнил. Оно так и есть.

– Но ты же не приходил! Тебе ясно сказали: я люблю другого, и с тобой продолжать отношения не собираюсь. О каком тогда “парне” может идти речь?

– Я не приходил, потому что было много работы! Босс завалил меня кучей бумажной волокиты. Мне нужно хоть что-то делать, чтобы заработать себе на пожрать. Или ты думала, мне платят деньги за просиживание штанов?

– Ничего я не думала!

– Я люблю тебя. Оно так и останется.

– Так ты вернешь документы или нет?

– Я уже сказал: верну, если ты будешь со мной. Я упертый, и своего решения не изменю. Можешь писать куда угодно, но это ничего не изменит. Тебе проще вернуться ко мне, и все. Все равно твой Ринат тебе ничем не поможет.

– А если я этого не хочу?

– Настюш, ты себя не обманывай. Уже и так понятно, что ты меня любишь.

– Еще чего!..

– А разве нет?

– Нет! И это точно!

– Ну, как знаешь. Я завтра приеду к тебе, и мы обо всем поговорим.

И Сергей положил трубку.

Я распсиховалась и от злости швырнула мобильник на кровать.

– Урод!.. Он думает меня удержать!.. – фыркнула я и села на постель, мысленно ругая и себя, и Сергея.

– Что случилось? – мои вопли услышала Света. – Опять ссорилась со своим женихом?

– Он достал меня! – в сердцах воскликнула я. – Я попросила его отдать мои документы, он отказался. И никакой он мне не жених! Старый пердун!

– Да? – Света наклонила голову и внимательно на меня посмотрела. – А зачем же ты с ним тогда уехала… и жила еще с ним? Адокументы зачем отдала?

– Моя сестра ему отдала. Мне он их не вернет, пока я к нему не вернусь.

– Тогда в чем проблема? Вернись, да и все. И плюс, зачем тебе твои документы в психбольнице? Они их теряют на каждом шагу. Будет лучше, если документы останутся у твоего жениха.

– Спасибо. Я лучше останусь здесь, чем вернусь к нему.

На следующий день Сергей пришел в отделение, как и обещал.

– Зачем ты так делаешь, а, Настюш? – начал он сходу. – Зачем ушла от меня? Зачем вернулась сюда, а, малышка? Нам ведь было так хорошо…

Сергей провел рукой по моей щеке.

– Сережа, – я собрала все свои силы и отошла от него, – я тебе уже все объяснила. Я не люблю тебя, ты мне не нравишься… нам не о чем даже поговорить, все наши разговоры заканчиваются постелью! В конце концов, я еще ребенок, мне хочется жить иначе, заниматься творчеством, а не спать с сорокалетним мужиком!

– Знаешь, раньше в твоем возрасте девушек выдавали замуж. За ровесников, за стариков… и мы с тобой не исключение. Я так плохо выгляжу? Тебя смущает мой возраст? Я не заставляю тебя бросать творчество, ради бога, я всегда тебя поддержу и помогу. А поехали ко мне? Я поговорю с твоим врачом. Мы снова проведем незабываемую ночь. Я обещаю тебе, ты передумаешь и вернешься ко мне. И все будет как раньше.

– Сережа…

– Ничего не говори. Я пойду схожу к твоему врачу. А ты жди здесь.

– Сережа!..

47

– Это вы – лечащий врач Анастасии Анисимовой? – Сергею открыла дверь молодая девушка с распущенными, малинового цвета, волосами. – Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз. Не хочу, чтобы наш разговор кто-то услышал.

– Входите. – Молодая врач пустила Сергея в ординаторскую и закрыла кабинет на ключ. – Я вас слушаю.

– Вы наверняка слышали обо мне. Я Настин парень.

– У Насти вроде уже есть парень.

Сергей усмехнулся:

– Это недоразумение, а не парень. Ему четырнадцать лет, вы не знали?

– Он говорил, что ему уже восемнадцать. Поэтому я его и пустила.

– Вы здесь новенькая, многого еще не знаете. Этот сосунок пытается увести мою девушку, вашу пациентку. Ради бога… – Сергей достал деньги и положил их на рабочий стол, – не пускайте его больше сюда. Ради Настиного же блага.

– А мне насколько помнится, вы с ней не расписаны, – девушка нахмурилась. – А это значит, вы тоже не имеете права здесь появляться.

– А это уже другой разговор. – Сергей снова достал деньги. – До вас здесь работала моя тетка. Она без всяких проблем пускала меня к ней. И отпускала домой… если вы хотите об этом знать. Я пришел не обсуждать статус наших с Настей отношений. Я пришел, чтобы забрать ее… хотя бы на пару дней. Если этого мало, я дам еще.

– Простите, но вы ей никто. Я не хочу нарушать закон.

– Простите… как вас звать?

– Инна Маратовна.

– Инна Маратовна, не хочу вас расстраивать, но вы, как и все врачи в этой замечательной психбольнице, уже давно нарушаете закон. Вам никто не рассказывал о похождениях вашего главврача, м? А Людмилы Афанасьевны? У нее умерло двое пациентов, еще задолго до ее ухода. Вы же не хотите, чтобы обо всем этом узнала полиция. Это я еще молчу о том, что больных здесь морят голодом, избивают. Елена Владимировна, ваша медсестра, очень дружелюбно относится к больным – может их избить, а может и с лестницы столкнуть. Вы считаете это нормальным? Вам проще Настю отпустить, чем иметь множество проблем.

– А вы наглее, чем я думала. Когда мне Настя все рассказала, я сразу поняла, что это ваших рук дело. Неужто ли вам, серьезному человеку, настолько понадобилась эта девочка, что вы решили пойти по головам? Я понимаю, парень, он действительно лишний, но мама… маму-то вы зачем убрали?

– Потому что мою Настю собирались выписывать! – повысил голос Сергей. – Я попросил у нее адрес, она отказалась, поэтому я пошел на такой шаг. Где бы я ее искал, после выписки-то? Кемеровская область не такая уж и маленькая, когда ищешь человека!

– Вы ее не впечатлили…

– И что?! Это умаляет моей любви к ней? Бросьте. Она еще глупая неопытная девочка. Ее мама, если хотите знать, уже в инвалидном кресле, а ее старшая сестра болтается непонятно где! И при этом оставила свою мать! Она бы осталась одна, а в нашем мире без поддержки не так-то просто выжить. Или вы все еще уверены, что девчонка сможет сама пробиться? Очень сильно сомневаюсь!

Инна Маратовна очень внимательно выслушала Сергея. Она стояла, нахмурив брови и сложив руки на груди, молча слушала все, что он ей говорил.

– Какая же несправедливость во всем мире… вы не находите? – после недолгой паузы произнесла молодая врач. – Мне очень жаль эту девочку. Я представляю, в какие руки она попадет.

– В хорошие руки! За то время, что она была у меня, я ее ни разу не обидел, и слова плохого не сказал! Она была счастлива, я собственными глазами это видел! Пока не появился ее “парень”! – передразнил Сергей. – Этот прощелыга рассказал ей всю правду, совестливый ублюдок… Доказательств-то у него все равно нет!.. Я прошу вас отпустить Настю ко мне. Я очень невыносим, когда мне мешают… ради вашего же блага…

– Меня за это по головке точно не погладят… – Инна Маратовна села за стол, крепко задумавшись.

– Я вас уверяю, никто ни о чем не узнает, если вы будет делать то, о чем я вас прошу! Ни одна крыса в этом городе не прознает, каким способом я ее добиваюсь!

– Ладно… – девушка тяжело вздохнула, взяла деньги со стола и протянула Сергею лист бумаги. – Пишите расписку. Я такой-такой, забираю больную, такую-такую, на пару дней… Дата и подпись.

48

– Зачем ты меня забрал?

Мы ехали по дороге к нему домой: Сергей вел машину, не отрываясь, смотрел вперед, а я сидела рядом и думала обо всем, что происходило в моей жизни. Если честно, я не была рада столь внезапному отъезду из больницы. Я отвернулась, чтобы мужчина не видел, как мне сейчас тяжело: слезы текли из глаз, а душа ныла так, что хотелось выть, как волк на луну.

Душераздирающее состояние.

– Ты не рада? – Сергей на мгновение повернулся ко мне и снова отвернулся.

– Нет, я не рада! – воскликнула я, не выдержав. – Меня это все не радует! Моя жизнь разрушена, я не знаю, что мне делать! И это все из-за тебя! Если бы ты не появился, ничего бы этого не случилось!

Сергей остановил машину.

– Насть, тебе не стоит так переживать. Все, что не происходит, все к лучшему. Тебе понравится, обещаю. Помнишь, как мы жили с тобой тогда, месяц назад? Нам так хорошо с тобой было… – он прикоснулся к моему лицу, вытирая пальцами бежавшие градом слезы. – Это были минуты настоящего счастья… Не плачь, малышка, прошу тебя!.. Тебе не будет со мной плохо, я причиню тебе счастье и радость. Пусть это звучит не очень, – мужчина слабо улыбнулся, – но это так.

– Боже мой, зачем я вообще на все это согласилась?!

Я рыдала и не могла успокоиться.

Я и… Сергей. Я не могла привыкнуть, что теперь, отныне, со мной будет он, взрослый мужчина. Хуже и не придумаешь. Мне двадцать лет, ему сорок, и что я с ним буду делать? Убирать за ним горшки? Ублажать его как любовница? Или что?! Меня ждала тяжелая участь, и я не хотела с этим мириться.

Я плохо помню, что было дальше, но мне стало настолько невыносимо присутствие Сергея, что я дернула ручку на дверце автомобиля и выскочила из машины.

– Настя!..

Я побежала по дороге, куда глаза глядят.

– Настя!..

Сергей завел двигатель и поспешил за мной.

Я поспешила скрыться в ближайшем жилом районе, среди бетонных стен и жилых домов. Я бежала по дворам, прячась в густой растительности. Было только начало осени, листва еще не окончательно спала, и трава шуршала под ногами – мокрая, холодная и одновременно приятная. Тучи закрыли небо, и дождь вот-вот пойдет.

Я бежала без оглядки, боясь, что Сергей рано или поздно меня найдет. Хотя на самом деле, бежать было некуда: я находилась в совершенно незнакомом для меня городе. Я не знала ни одного человека, но боль в душе гнала вперед, не давая остановиться. Из глаз брызнули слезы, и из-за них я плохо видела дорогу. На мое счастье меня еще никто не сбил.

Может, стоит вернуться в больницу? Мы ведь недалеко от нее отъехали. Но я пробежала слишком длинный путь и не знала, где я нахожусь. Мимо шли прохожие – некоторые из них с удивлением меня провожали, большую часть людей я едва не сбила с ног, запыхавшись. Меня гнали безысходность и отчаяние. Мне было так больно, плохо и одиноко – особенно здесь, где живут миллионы людей. Ладно, не миллионы, но все равно – одиночество и безнадега.

Я остановилась и посмотрела по сторонам. Нигде нет знакомой красной иномарки. Я увидела на первом этаже жилого здания продуктовый магазин и зашла туда.

Меня встретила приветливая девушка, чуть постарше.

– Чего желаете?

Я смахнула пот с лица и поправила прическу.

– Отдохнуть… от такой жизни.

– Чего это так? – девушка оперлась об прилавок. – Что у тебя такого случилось?

Я заметила маленький столик и присела на него.

– За мной гонится один кавалер. Я не хочу с ним быть. Он мне противен.

– Ого!.. Я и не думала, что в двадцать первом веке такое возможно!..

Дверь магазина внезапно открылась. Я вздрогнула.

В магазин вошла престарелая бабушка.

Я вздохнула с облегчением.

– А у тебя в городе кто-то есть? – спросила меня продавщица, обслужив старушку.

– Никого. У меня мама… была, но она жила в другом городе. Я не здешняя.

– Понятно. И куда ты пойдешь?

– Не знаю. Но точно не к нему!..

– А сколько ему лет?

– Сорок.

Девушка удивленно присвистнула.

– И что он хочет от тебя?

– Говорит, что любит. Я ему не верю!..

– И чего ты сбежала?

– Я не хочу с ним быть! Он мне противен.

– М-да… – продавщица покачала головой. – Тяжелый случай. Я не знаю, чем тебе помочь. Ну, посиди пока здесь, я уж выгонять тебя не буду. Мне одной скучно. Будет с кем поболтать.

Она ушла к себе в каморку. Я проводила ее грустным взглядом и тяжело вздохнула. Мне действительно некуда идти – и что делать, я тоже понятия не имела. За окном пошел дождь, и я с грустью посмотрела в окно. Слезы сами полились из глаз. Хотелось хотя бы на минутку вернуться в прошлое, где все хорошо и благополучно: мама еще жива, Ринат рядом… и нет этого пресловутого мужика!..

Все мои документы, все мои деньги и вещи остались у него. Без них я не смогу прожить и дня. Как их забрать, я тоже не знала – Сергей их просто так не отдаст, будет требовать, чтобы я к нему вернулась.

– Чай будешь? – девушка вынесла дымящуюся чашку.

– А до Волгоградской отсюда далеко?

– Не очень. За полчаса доберешься. А номер улицы не скажешь?

– Сорок один.

– О, это дальше. Минут сорок, если не больше.

– Спасибо.

Я отпила горячего напитка. На душе стало легче.

– Это не мое дело, но может быть, ты все-таки поговоришь со своим кавалером? Раз идти больше некуда…

– Он упрямец. Он будет настаивать на том, что я с ним была. А у него мои документы и деньги. Я не знаю, как их забрать.

– Иди в полицию. Он же чужой тебе человек, он не имеет права их у себя держать.

– Я ему об этом сказала. Он только посмеялся.

– Пусть смеется сколько угодно. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

– Спасибо, – я выпила чай. – Я, пожалуй, пойду. Дождь вроде закончился…

– Ты пойдешь одна, по пустым улицам? Сейчас уже вечер. Не боишься?

– Не-а. Всего хорошего.

И я покинула магазин.

Я стояла на ступеньках и не знала, куда идти. Мне было очень тяжело на душе, я всхлипнула и вытерла рукавом куртки нос.

И я пошла по дороге, не зная, куда идти и что меня ждет дальше.

49

– Настя, Настя пропала!..

Сергей не ожидал ничего подобного. Он даже малость растерялся, когда девушка, дернув за ручку, мигом вылетела из машины и побежала по дороге, среди огромного количества движущихся автомобилей. У него екнуло сердце – не дай бог ее еще собьют!..

И он, заведя мотор, поспешил за ней.

Вскоре силуэт ее скрылся в ближайших жилых домах. Сергей направился туда, но через пару минут потерял ее след.

– Бл…ть! – Сергей в расстроенных чувствах ударил по рулю.

И где теперь ее искать?..

Кемерово очень большой город, и найти человека в нем нереально. В нем тешилась надежда, что Настя убежала недалеко и находится где-то рядом.

Покалесив по району, Сергей вытащил мобильный из кармана брюк и набрал номер.

– Я говорю, Настя пропала! Как?! Просто выбежала из машины и побежала куда глаза глядят! Да-а я пытался ее догнать, но толку, она успела скрыться. И че делать?! Че делать – бежать в полицию и искать! Бл…ть, я не хочу связываться с ментами, они обязательно все нароют, ты же знаешь… и ей все доложат. Ма, я позвонил тебе не для нотаций, я знаю, что у тебя дружок – мент, может ее отыскать. Правда, придется ему заплатить, чтобы не трындел. А чего ты еще предлагаешь?! Послушай, ма, я сделал то, что посчитал нужным. Настя отказалась давать мне адрес, поэтому я так поступил. А где бы я ее искал, ну?! Ладно, сам разберусь, давай.

Сергей швырнул мобильник на заднее сидение и с громким стоном вздохнул, облокотившись на руль. Настя приносила все больше и больше проблем. Он чувствовал, как с каждым днем их отношения ухудшаются, не имея никакой веской причины: сначала Настя ему долго отказывала, а потом, когда стало все хорошо, внезапно от него ушла. Она поверила этому молокососу, этому прощелыге – и хорошо, что слова не нашли подтверждения, иначе бы у него начались бы неприятности.

Где теперь искать Настю, Сергей не представлял. Он чувствовал себя несчастным, бедным, измученным – неужели любовь такая? Неужели столь светлые чувства вызывают не счастье и радость, а одну лишь боль? Внутри пылал адский огонь мучений, тяжелые мысли словно рой пчел, пытающийся укусить намного больнее.

Сергей припарковал машину и первого попавшегося здания и разревелся, словно маленький мальчик, у которого отобрали любимую игрушку. Перед глазами представали сцены их близости: какая же Настя все-таки красивая… какие у нее соблазнительные губы, а глаза сияют, словно солнечный свет. Один лишь ее поцелуй дорогого стоит. Каждый раз ее касаясь, Сергей испытывал бурю эмоций и ощущений, рвущихся наружу. В сексе это выливалось в яркую, бушующую страсть. Так хотелось погладить эти выпуклые груди, кусать соски нервно и одновременно нежно, целовать шею, опускаясь все ниже и ниже.

Он больше не мог сдерживаться. Ее образ вызывал не только сладостные и одновременно болезненные чувства, но и низменные желание: ему хотелось овладеть этим хрупким и красивым телом. Его машина стояла вдалеке от человеческих глаз, и Сергей, в итоге не выдержав, расстегнул ширинку и достал отвердевшее достоинство. Провел по нему рукой, потом еще раз и еще… и почувствовал облегчение. Он прикрыл веки и принялся гладить свой нефритовый жезл, как описывают сей орган во многих эротических романах. В порнографических фильмах все выглядит немного иначе: верная коллега по цеху берет его сразу в рот, проводя по голове своими прелестными губами. Настя тоже это делала, хоть и неумело. Ее неопытность возбуждала еще больше, и Сергей представлял, как она берет Его в свои тоненькие ручки, проводит по Нему раз… и еще раз… а затем загладывает, принося массу приятных ощущений. И начинается взаимная песня, вызывающая незабываемый восторг и настоящий кайф.

Сергей пришел в себя, когда наваждение схлынуло. Он с ужасом осознал, чем все это время занимался: нужно было искать девушку, иначе с ней произойдет что-то ужасное. Застегнув ширинку, Сергей завел мотор и двинулся с места, вжав до конца педаль. Ему хотелось порвать себя на куски – вместо того, чтобы найти наконец свою возлюбленную, он занялся непотребством. Хотя ему почти сорок лет, и он живой, из крови и плоти, и имеет на право на крошечную минуту счастья.

50

Я шла по улице в расстроенных чувствах. Сколько прошло времени я не знала, просто тихо ступала по мокрому асфальту, пропуская машины. Иногда они останавливались, желая подвезти, но я вежливо отказывалась. Во-первых, за бесплатно никто это делать не будет, во-вторых, опасностей среди людей намного больше.

До больницы я добралась, когда уже было затемно: на улице стояла глубокая ночь, дождь то начинал идти, то резко прекращался, дул холодный пронизывающий ветер. Я надела на голову капюшон и, подойдя к будке охранника, вежливо постучалась. Молодой человек вскочил с места.

– Вы к кому?

– Я пришла обратно в отделение. Можно мне войти?

– Я вызову медсестру!..

– Я сама дойду. Спасибо.

Я прошла на территорию больничного городка. Дорожки опустели, украшенные желтой листвой. Возле корпусов стояли фонарные столбы, освещая тропинки ярким светом. Деревья с еще неопавшей листвой шумели от порывов ветра. Я развязала узел на калитке и вошла во внутренний двор.

Меня встретила обеспокоенная Марина Геннадьевна, санитарка с первого этажа.

– Анисимова, ты как сюда добралась?! – она была в шоке. – Нам только что сообщили, что больная сама сюда пришла!..

Следом за ней выскочила и Екатерина Владимировна.

– Анисимова, боже мой!.. Ты зачем сюда вернулась? А где твой жених? Ты что, сама сюда дошла?..

– Я не знаю, где он. Можно мне войти?

– Конечно, входи!

Я вместе с Екатериной Владимировной поднялась на второй этаж.

– Что случилось? Рассказывай!

Я сняла куртку и села на кушетку.

– Да ничего, собственно. Я просто сбежала.

– Сбежала?!

– Открыла дверцу автомобиля и сбежала.

– А… почему?

– Ну вы представьте себя на моем месте, – я краем глаза заметила, как больные столпились у двери сестринской, – я, молодая девушка, и какой-то сорокалетний мужик. Вы наверное ничего не понимаете, да?

– А ну пошли отсюда, быстро! – прикрикнула на пациентов Екатерина Владимировна.

– Я не хочу быть с этим человеком. Он для меня чужой.

– Я обязательно передам твои слова Инне Маратовне. Она уже ушла, и будет только в понедельник.

– Понятно. Можно мне уже в палату?

– Иди, конечно, отдыхай.

Я вышла из сестринской.

– Что случилось?! – меня окружили взволнованные женщины.

– Да ничего не случилось. Я вернулась домой.

– Как?! Сама? – дамочки переглянулись.

– Конечно.

– И с тобой ничего не было?

– Ничего не было. А что должно было случиться?

– Ну-у… много всяких… нехороших…

– Я уже связалась с одним нехорошим. На мой век хватит.

Я вошла в палату и расстелила постель.

– Так все-таки, – ко мне подошла Света, – что между вами случилось?

– Я же сказала, ничего. Я просто не выдержала и сбежала, – тяжело вздохнула я, – ты себя представь на моем месте, какой-то мужик приходит к тебе, забирает тебя к себе домой и трахает, прикрываясь любовью. Здорово, да?

– Но ведь не просто же так!.. – воскликнула Света. – Знаешь, для секса не берут из психбольницы, а снимают на трассе. Я почему-то верю твоему Сергею. Ты сама подумай, для чего ему больная девушка. Только ли из-за секса или это по любви?

– Да даже если и так, я не люблю его! – я повернулась к ней и внимательно на нее посмотрела. – Понимаешь ты это? Не люблю! Каким бы он ни был, он мне не нравится, он мне противен! Да, я спала с ним, я заставляла себя любить его, но я ничего не могу с собой поделать! Насильно мил не будешь, – я успокоилась, приводя свои мысли в порядок. – И плюс, мне всего лишь девятнадцать. Я еще ребенок, по сути. Мне хочется радоваться жизни, заниматься тем, что мне нравится, а не угождать сорокалетнему мужику. От одной только мысли мне плохо, меня начинает тошнить. И давайте уже оставим эти разговоры, хорошо?

Света спорить со мной не стала. Она отошла от меня, хоть она и не была со мной согласна.

Я легла в кровать, пытаясь успокоить разбушевавшиеся мысли. Из головы не выходили события этого дня: сначала приход Сергея, потом неудавшаяся поездка к нему домой, а затем – мой побег из его машины. Прогулка до больницы стоило больших моральных сил. Я самой себе удивлялась, как мне удалось в целости и сохранности добраться до больницы - большой город не самое безопасное место для такого человека, как я.

51

– Позовите Анисимову.

Утро понедельника выдалось тяжелым: после двух выходных, когда спишь до завтрака и после, встать в шесть утра представляется невозможным. Нина проголосила на все отделение, поднимая недовольных больных с коек. Я спустила ноги с кровати и спустя пять минут отправилась в ванную, где уже собралась очередь.

Весьма скудный завтрак и прием лекарств. Но несмотря на это, я продолжала радоваться жизни… пока в ней нет такого человека, как Сергей.

– Анисимова, – в палату заглянула Елена Владимировна, – тебя Инна Маратовна зовет.

– Это из-за ее побега от жениха?

Больные захихикали.

– Первый раз вижу бабу, которая сбегает от жениха, – фыркнула медсестра.

– Очень смешно! – фыркнула и я.

– Да никто и не смеется…

– Я вижу…

– Хватит уже препираться, иди к врачу!

Я тяжело вздохнула и, недовольно цокая, отправилась в ординаторскую.

Мне открыла дверь Инна Маратовна – она расчесывала волосы, когда я постучала.

– Проходи. – Она впустила меня внутрь и закрылась. – Что у вас с Сергеем произошло? Мне доложили, что ты вернулась в больницу. Что случилось?

– Ничего. Я говорю это уже в который раз. И в который раз я просто желаю, чтобы вы представили себя на моем месте. Каково это, жить с человеком, который тебе противен. Я пыталась, честно, пыталась его полюбить, найти в нем что-то хорошее, но это не мой человек, понимаете? У меня была своя жизнь, самая лучшая жизнь на свете, пока он не пришел. Я устала от его посещений, я устала, что он постоянно требует вернуться к нему и клянется в любви. Нет, я ему верю, но я его не люблю, он мне не нравится!

– Поэтому ты сбежала?

– Да. Он остановился, чтобы меня успокоить, и я просто воспользовалась моментом. Правда, поначалу было страшно и некуда идти, и мне пришлось вернуться обратно в больницу, вот и все. Он поехал за мной, но потерял из виду. Я знаю, что он вернется сюда. Я знаю, что он будет меня донимать звонками и приходами. Я знаю, что он будет стоять на коленях и умолять вернуться. Это уже не ново. Это какой-то замкнутый круг. Мне бы хотелось вернуть ту жизнь, но я ничего поделать не могу. Я просто устала.

– Хорошо. Я сделаю все возможное, чтобы он больше тебя не тревожил.

– Извините, Инна Маратовна, но это невозможно. Вы его не знаете.

– Но ведь безвыходных ситуаций не бывает, верно?

– Верно. Есть только один выход, и он мне не нравится.

– Снова вернуться к своему жениху?

– Да. Мне не хочется этого делать по понятным причинам. И еще: у него мои документы и деньги. Вы бы не могли его попросить отдать мне их? Я, конечно, уже предвкушаю его ответ, но все же… может, действительно стоит заявить в полицию? Пусть они на него повлияют.

Инна Маратовна убрала расческу в стол и обратила свой взгляд на зашторенное окно.

– Мне очень жаль тебя, Настя. Я понимаю, что тебе пришлось пережить. Смерть близкого человека, твой парень… скажи, ему действительно четырнадцать?

Я вытаращила глаза, с удивлением посмотрев на врача.

– Откуда вы это знаете? Это Сергей вам сказал?

– Да, это он сказал.

– Он врет!.. Моему парню восемнадцать, мы с ним погодки. Это все фантазии озабоченного сорокалетнего мужика!..

– Я не знаю, Насть, кому из вас верить. Сергей говорит одно, ты говоришь другое. Или ты что-то выдумываешь? Скажи лучше сразу, чтобы потом у тебя не появились неприятности.

– Я не выдумаю!.. Правда!.. Вы лучше спросите у Сергея, на каких основаниях он приходит ко мне в больницу и забирает меня к себе домой? Ну? Спросите же! Хотя он начнет рассказывать вам про любовь и прочую чушь. Он возомнил себя моим мужчиной, а это на самом деле не так. Пожалуйста, не пускайте его больше сюда.

52

– Что?! Настя нашлась? Она в больнице? Е… твою мать! – выругался Сергей. – Я уже который день ее ищу, и вы мне до сих пор не сообщили, что она у вас?! Вы забыли, с кем имеете дело?! Со мной лучше не иметь никакого дела, если не хотите неприятностей! Я приду в вашу больницу и разберусь со всеми вами!

И он положил трубку.

– Настя нашлась? Она в больнице? – взволнованно спросила Галина Сергеевна.

– Да, в больнице. Как она туда вернулась, ума не приложу.

– Да просто, своими ногами.

– Очень остроумно! – фыркнул Сергей.

– А из-за чего именно-то она сбежала? Настя тебе ничего не говорила?

– Откуда я знаю?! Она просто открыла дверцу автомобиля и побежала по дороге. Она так горько плакала, когда я вез ее домой. Она не была рада, что я ее забрал. Я не устраиваю ее ни в каком плане, понимаешь? Я вылезаю из штанов, чтобы ей угодить, а она только фыркает! Ну как понять этих женщин, скажи? Я пытался сделать ее счастливой, и мне даже показалось, что она счастлива, пока не объявился ее ухажер! Верит ли она ему или нет, я до сих пор не в курсе. Просто я ей не нравлюсь, как мужчина. Она не хочет меня любить.

– Насильно мил не будешь.

– И что?! Мне теперь отказаться от нее, потому что я ей не мил? С чего ради? Нет, она будет моей! Я так решил!

И на следующее утро Сергей снова отправился в больницу. Во-первых, ему хотелось поговорить с Настей, почему она так поступила, а во-вторых, он должен был узнать, почему его сразу не предупредили, когда Настя переступила порог больницы. Он несколько дней искал ее, словно обезумевший, колесил по городу в надежде встретить знакомую девичью фигурку…

– Почему вы мне сразу не сказали, что Настя в больнице?! – едва переступив порог ординаторской, Сергей набросился на Инну Маратовну с громкими воплями. – Я искал ее по всему городу, вел себя, как дол…еб, расспрашивал каждого, кто мог ее видеть! Вы не представляете, что я пережил за эти дни! И вы только сейчас говорите, что Настя у вас?!

– Во-первых, успокойтесь. Вы находитесь в лечебном заведении…

– Слушай ты, я заплатил тебе большие деньги не просто так, – прошипел Сергей, подойдя ближе к девушке. – Мне нужна эта девочка, понятно?! Я ее добьюсь, чего бы мне это не стоило! Не надо стоять у меня на пути, тебе же хуже будет!

– А ты хотя бы спросил, хочет ли Настя этого или нет? – Инне Маратовне стало не по себе от столь близкого присутствия Сергея. – Если тебе так хочется знать, Настя не желает тебя больше видеть. Она просила меня тебя больше не пускать. И еще… ты должен отдать ее документы, иначе я обращусь в полицию.

– Да? И что ты скажешь? – фыркнул надменно Сергей. – Что собственноручно нарушала закон? Что сама отпускала больную к чужому дядьке? Что вы, шайка мошенников, собственноручно воруете у пациентов квартиры и держите их на седативных препаратах?! Что?! Иди, говори, мне терять нечего. Я в любом случае выйду и все равно Настю заберу. Никто на нее не позарится. Я не хочу, чтобы ее трахал кто-то еще, это моя девочка, я ею распоряжаюсь!

– Настя не вещь, она живой человек!

– Настя – женщина. Маленькая глупая женщина. В царские времена женщинам запрещалось делать лишний шаг без позволения мужа. Если бы это было бы в моих силах, я бы вернул, все как было, и Насте бы некуда было деваться! Я ее муж, она моя собственность, и мне было бы плевать на ее истерики!

– Ну ты и сволочь…

– Да, я сволочь, потому что люблю ее! Люблю, слышишь, ты…?! Женщины долго мной помыкали. Хватит! Теперь я решаю их судьбы. И тебе лучше со мной не спорить. Лучше организуй мне свидание, да побыстрее. Я очень сильно соскучился и очень сильно переживаю, как бы с ней чего не случилось. Все-таки она болеет, ей нужны мои забота и ласка. Чего стоишь? Позови Настю уже наконец!

53

– Ты?! – я обомлела, увидев Сергея в фойе.

Он довольно улыбнулся.

– Ты как, Настюш? Я чуть с ума не сошел, когда ты от меня сбежала. Ты бы не могла мне рассказать, что с тобой происходит?

Я не могла поверить своим глазам. Я же попросила Инну Маратовну не пускать его больше на порог…

– Давай присядем, поговорим. У меня сегодня выходной, вот, решил к тебе заскочить.

– Как ты узнал, что я здесь?

– Ну, как, малышка, ты задаешь глупые вопросы. Я искал тебя по всему городу и решил узнать, вдруг ты здесь. И не ошибься. Я очень сильно испугался, когда ты выбежала из машины. Что же тебя так напугало, а, солнышко? Расскажи. Я же твой мужчина, ты можешь мне доверять.

– Никакой ты мне не мужчина!.. – я гневно топнула ногой. – Я тебе это триста раз объяснила! Что ты еще хочешь услышать, а?!

– Ну, слова любви, например. Как ты по мне скучала. А лучше – как ты провела все это время одна, в незнакомом городе, как дошла до больницы… все-все. Я эти дни искал тебя, рыскал по всему городу, думал, не дай бог что случилось, и я очень счастлив, что ты в целости и сохранности. Ты не представляешь, какое это облегчение.

– Я сбежала, потому что ты мне противен. Не надо напоминать мне, что я с тобой трахалась! Да, я трахалась, а знаешь почему? Во-первых, ты наконец-то оставишь меня в покое, пару раз переспишь и бросишь, а во-вторых, я старалась тебя полюбить, но ты чужой для меня человек. Мы разные, пойми ты уже наконец! Я не люблю тебя, ты мне не нравишься! И хватит за мной уже бегать, оставь меня в покое!

Сергей продолжал снисходительно улыбаться, словно идиот.

– Перестань нервничать, хорошо? Я ничего плохого тебе не сделал. Я просто люблю тебя, вот и все. Ты такая красавица, девочка с изумительной внешностью и характером. О такой девочке мечтают многие, и мне повезло, что я один из них. Тебе не нравятся мои ухаживания? Подарки? Я недостаточно ласков с тобой? О боже, малышка, эти ночи были самыми лучшими в моей жизни! Я все же заберу тебя домой, и мы с тобой все в точности повторим, как тогда, помнишь?

– Нетушки, обойдешься! Лучше отдай мои документы и иди на все четыре стороны.

– Я тебе уже сказал: вернешься ко мне, получишь свои документы.

– Я пойду в полицию и напишу на тебя заявление об изнасиловании!

– Ты меня так ненавидишь?

– Ты мне противен!

– О боже, малышка, что с тобой? Что эти ироды с тобой сделали?

– Это не они виноваты, а ты!

– В чем я виноват, скажи? Что люблю тебя?

– Это не любовь, Сергей!

– О нет, куколка, ты очень сильно ошибаешься. Ты не знаешь, на что способен мужчина, когда влюблен.

– Уходи, Сергей. Разговор закончен.

– О, малышка, ты такая красивая, когда злишься…

– Убирайся!

– Ну почему ты такая грубая, а, Настенка? Тебе не нужно так нервничать. Прости, что сегодня без подарка, но если ты со мной поедешь, я куплю все, что ты захочешь.

– Анастасия Михайловна, проводите посетителя! Он уже уходит!

Сергей снова улыбнулся.

– Ты же знаешь, что я еще вернусь…

– Когда ты наконец оставишь меня в покое?

– Вернись ко мне, и все будет хорошо.

– Ни за что. Уходи.

И я, развернувшись, покинула фойе.

54

На следующий день история обернулась непредсказуемо: после обеда ко мне заявился Ринат, которого я тоже не особо-то хотела видеть. Он, как и Сергей, тоже настаивал на продолжении отношений – только чем они могут мне помочь? Разве что добавить новых проблем, которые не заставили себя долго ждать.

На улице уже который день шел проливной дождь: асфальтированные дорожки утопали в воде. Когда дождь на мгновение прекращался, наш начальник по трудовой деятельности, бойкая медсестра с русыми завитушками, выбегала во двор с метлой и едва успевала убрать листья, когда начинался новый ливень.

Я следила за ней из окна в палате: оперлась о широкий подоконник, положив голову на руки. Я чувствовала себя не лучшим образом – физически со мной все было хорошо, а в душе кромешный ад, и все потому, что в мою жизнь ворвался наглый хамоватый сорокалетний незнакомец. Он перевернул ее с ног на голову и хочет, чтобы я вернулась к нему. Зачем и с какой целью, знает только этот безумец. По-другому его не назовешь.

– Анисимова, к тебе посетитель!

Я нехотя вышла в коридор. Ничего хорошего я не ожидала: это либо Ринат, либо опять Сергей с предложением вернуться.

– Привет. – Ринат стоял в фойе, спрятав руки в карманах. – Ты как? Я очень сильно по тебе соскучился…

– И ты решил меня навестить. Умно.

– Ты очень сильно изменилась, – заметил некогда мой парень, наклонив голову, – только не пойму, в какую сторону. Ты мне не рада, так ведь?

– Чему радоваться, скажи? Я потеряла маму, сестру, моя жизнь проходит в этой больнице изо дня в день. Чему тут радоваться-то? Еще ты… еще и Сергей, который буквально не дает мне проходу. Ты наверняка слышал, как я от него сбежала: просто выбежала из машины и дала деру. Мне пришлось несколько часов провести одной, в незнакомом городе. Это был сущий кошмар! Я прошу не пускать его ко мне, а меня не слышат – и я должна этому радоваться? Зачем?

– Ты права. Радоваться тут абсолютно нечему. Но я все же пришел предложить продолжить наше общение. Каждый раз ты говоришь “не знаю”, потому что… это он тебе так сказал, верно? Ты же зависима от него, я правильно понял?

– В какой-то мере да. У него мои документы и деньги. Просто так он их не отдаст.

– Пошли, сядем. Чего стоять-то будем?

Я пожала плечами.

– Пошли.

– Все так непредсказуемо и одновременно странно, – продолжила я, усаживаясь рядом с Ринатом. – Вчера я была самой счастливой, а сегодня я не знаю, то ли смеяться, то ли плакать. Странная вещь, жизнь. И одновременно несправедливая. Ей, конечно, лучше видать, чем нам, простым смертным. Давай я не буду забивать тебе этой темой голову, хорошо? Я просто пытаюсь разобраться, что происходит. И, если честно, мне стало легче, потому что ты рядом.

В дверь отделения постучали.

– Елена Владимировна, откройте! Стучат!

Я прижалась к Ринату, отпустив себя на волю: мне надоело бояться, надоело каждый день сражаться с обстоятельствами, хотелось просто все послать и наконец-то расслабиться. Мне абсолютно все надоело. Ринат обхватил меня руками, обнимая все сильнее, я даже слышала его сердцебиение – одновременно волнующее и ровное.

Я даже не обратила внимание на фырканье медсестры, когда она увидела нас, с Ринатом, вместе. Она в курсе этого нелепого любовного треугольника, который достал не только меня, но и всех больных.

– Ну привет, любимая.

На пороге возник Сергей с шикарным букетом в руках и пакетом с продуктами. Он был очень зол, увидев меня рядом с Ринатом.

Я аж подскочила, готовясь дать ему отпор.

– Зачем ты пришел? Убирайся!

Сергей недовольно закатил глаза.

– Я же тебе миллионы раз говорил – я вернусь, и буду возвращаться до тех пор, пока мы снова не будем вместе! Этот сосунок тебе не нужен! Он не даст тебе ничего, что даю тебе я!

– Мне ничего от тебя не нужно, уходи!

– Не-е-ет, я так просто не уйду, – ехидно протянул мужчина, приближаясь к Ринату.

– Не подходи к нему! Я сейчас позову медсестру!

– Зови кого хочешь, но я раз и навсегда отобью у него желание шастать сюда!..

– Сергей, уходи сейчас же!

– Слышь, ты… – он схватил Рината за грудки, – ты кто такой, чтобы быть с моей Настей, а? Какого хрена ты приходишь к ней и лапаешь мою девочку?

– Я ее парень… – прохрипел Ринат.

– Ты никто и зовут тебя никак…

– Как и ты же!.. – я попыталась вступиться за своего ненаглядного, но Сергей был сильнее и крупнее меня, и не реагировал на мои удары. – Отпусти его, сейчас же! Уходи прочь! Я не хочу тебя видеть!

– Ты с ним только чтобы меня подразнить, – прошипел Сергей, глядя в испуганные глаза Рината. – Я поговорю с тобой позже, – сказал он ему, – и ты больше сюда никогда не придешь, уяснил?!

– Отпусти, говорю тебе!.. Я сейчас закричу!..

– Кричи. Тебя никто не услышит.

Я плакала и била его руками, пытаясь хоть как-то защитить своего возлюбленного. Ринат выглядел очень жалко: он тряс ногами в воздухе, вися в нескольких сантиметрах от пола, не в силах вырваться из цепких пальцев крепкого мужчины. По его лицу стекал пот, и, несмотря на всю свою злость, глазки его бегали, в страхе зацепиться взглядом с разгневанным Сергеем.

– Отпусти его, прошу тебя! – рыдала я от отчаяния. – Ты и так испортил мне жизнь, довольно глупостей! Я больше никогда не буду с тобой, смирись уже с этим!..

– Ни за что.

Я не могла больше этого вынести и просто убежала, громко рыдая. На шум выбежала Елена Владимировна и принялась растаскивать моих незадачливых женихов. Мне пришлось укрыться в палате: я упала на постель и, уткнувшись лицом в подушку, продолжила сетовать на несправедливость жизни.

А ведь это был мой единственный шанс вернуться в прежнюю жизнь – туда, где нет Сергея.

55

– Тебе этого мало, да?! – рычал Сергей, дергая Рината за воротники куртки.

Когда их выволокли на улицу, Сергей снова набросился на паренька, продолжая его истязать.

– Разговор еще не закончен. Если ты думаешь убежать, я тебя везде найду. Везде, бл…ть! Будешь проситься к своей мамке, лишь бы меня не видеть! – шипел он, толкая Рината как вшивого поросенка. – Тебе этого мало, да?! Хочешь ее трахать, да? А не получится! Только я имею на нее права!

– Настя моя девушка!

– Да заткнись ты! Девушка она его… Ты себя послушай, ты, вшивая тварь! У нас с ней все было хорошо, пока ты не объявился! Что тебе от нее нужно, а?! Тело? Хрен тебе с маслом, понял?! На, подавись! – Сергей вытащил пачку денег и швырнул их в Рината. – Это мое последнее предупреждение: еще раз ты здесь появишься, я тебя отмудохаю так, что мама родная не узнает! Ты меня понял?!

– Настя все равно обо всем узнает, слышишь?! Тебе не поздоровится!

– Пошел вон отсюда, щенок!

Ринат сбежал, прихватив деньги. Сергей гневно сплюнул, проводя его пристальным взглядом. Он обернулся и, задрав голову, посмотрел на окно палаты, где лежит Настя. Она ничего этого не видела. Ну и слава богу. Он придет сюда завтра и заберет ее к себе домой. Навсегда.

56

– Я так понимаю, деваться мне все равно некуда? – я посмотрела на Сергея пристальным взглядом. Он в очередной раз пришел ко мне, несмотря на произошедшую с Ринатом драку. – Ты все равно добьешься своего, верно?

– Настюш… – мужчина присел передо мной, нежно обняв за талию. – Я не такой плохой, каким ты меня представляешь. Я очень нежный и ласковый, внимательный и заботливый. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Я окружу тебя такой любовью, о который бы ты могла только мечтать. Зай… – он заметил, что я отвернулась от него и никак не реагирую на его слова, – почему ты молчишь? Ты не хочешь меня вообще видеть? А почему? Я что-то делаю не так?

– Ты хочешь меня снова забрать к себе, верно? – я решила не отвечать на его вопрос.

– Да. – Сергей улыбнулся. – Только ты не убегай, хорошо? Я и пальцем тебя не трону.

– Хорошо. Ты у нас честный человек, верно? Слово свое держишь, я правильно понимаю? – я сложила руки на груди.

– А что ты хочешь, куколка?

– Я? То, чего я хочу, ты не делаешь, но сейчас не об этом. Я поеду к тебе домой, но пообещай мне одно: во-первых, ты вернешь меня обратно в больницу, а во-вторых, ты сюда больше не приходишь. И отдашь мои документы. Идет?

– Ну, солнце мое, я не могу тебе этого пообещать…

– Скажи “да” и все! Не нужно мне ни в чем признаваться, скажи “да”.

– Это будет большой ложью по отношению к нам с тобой. Я не смогу тебя оставить, потому что безумно тебя люблю. Ты хочешь вернуться в больницу? Но почему? Я тебя не устраиваю? Я делаю что-то не то?

– Ты мне противен. Теперь ты успокоишься?

– Настюш…

– Все, Сергей, разговор окончен. Будь мужиком, сдержи свое слово. Не нужно никого насиловать. Просто оставь меня в покое. Я проведу с тобой два дня, не больше, а потом ты навсегда уходишь из моей жизни. Договорились?

Сергей опустил голову.

– Я не могу. Я люблю тебя. Тебе так плохо со мной, да?

– Я тебе уже все сказала. Иди к Инне Маратовне. Хотя я до сих пор не понимаю, на каких основаниях она тебя все еще пускает. Я не один раз просила ее не давать тебе посещений, но ты как приходил, так и приходишь. Я соберу свои вещи и буду ждать тебя здесь.

– Ты передумаешь, обязательно. Я тебе это обещаю.

– Иди!

Сергей встал с корточек и ушел, оставив меня в расстроенных чувствах. Как же мне не хочется его видеть! Но другого выбора, кажется, нет…

Я не спеша собрала свои вещи и, переодевшись, вышла в коридор. Мужчина вернулся через полчаса.

– Пойдем.

– Пошли.

Мы вышли из отделения. Рядом с зданием стояла красная иномарка. Сергей помог мне сесть и сам сел за руль. Завел двигатель, нацепив на глаза очки, и, обернувшись, сдвинулся с места. Охранник любезно пропустил автомобиль, подняв шлагбаум.

– Ты когда сбежала, я сильно испугался. Думал, кони двину. Ты побежала прямо дороге, среди двигающихся машин. А если бы тебя сбили? Я бы никогда б себе это не простил. Ты же знаешь, как я переживаю за тебя, – произнес Сергей, смотря на дорогу. Он даже не повернулся, словно говоря сам с собою. – Я очень рад, что с тобой все хорошо. Я счастлив, что мы проведем эти дни вместе…

– Два дня? Как и договаривались?

– Ну…

– Ты решил меня обмануть? А как же слово?

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной…

– Ты лгун. Все ясно.

– Я это делаю только потому что люблю тебя! – воскликнул Сергей. – Мне надоело это общение на расстоянии! Хочу нормальных, серьезных, отношений. Не надо со мной играть, я не маленький мальчик. Ты будешь жить со мной, я этого хочу, разве это не понятно?

– А разве не понятно, что я ничего к тебе не чувствую? Ты заставляешь меня полюбить тебя! Разве так можно? Нельзя полюбить человека, насильно мил не будешь! Ты же, как упертый баран, пытаешься – даже насильно! – вызвать во мне ответные чувства! Сергей, это ненормально! У тебя что, в личной жизни все плохо? Тебе недостаточно женщин вокруг? Почему ты упрямо пытаешься меня расположить к себе? Ты же знаешь, что ничего не получится, будет только хуже! Зачем ты это делаешь?

– Женщин много, но не все они хороши так, как ты. Ты другая. Они все, как под копирку, с ними скучно, а с тобой все иначе. Ты заставила меня почувствовать себя мужчиной. Я чувствую себя охотником и завоевателем, а это много в наши дни стоит. Ты та женщина, ккоторой хочется пасть к ногам и целовать ее ступы. Я чувствую, что мною овладевает нечто, когда я нахожусь рядом с тобой. Я ничего не могу с этим сделать!..

Мы подъехали к дому. Сергей вышел из машины и любезно предложил мне помощь, несмотря на обуревающие его эмоции. Он умело держал себя в руках, хотя видел мое несогласие во взгляде. Я все же решила поддаться на уловку и взялась за крепкую мужскую руку.

– Пойдем. У нас впереди много времени, и я хочу провести его с пользой.

Мы поднялись к нему.

– Малышка… – едва переступив порог квартиры, он тут же бросился меня целовать.

Я отпихнула его.

– Прости… я не хочу сейчас с тобой спать.

Сергей был расстроен.

– М-да… очень жаль. Но ничего, зато я приготовил тебе подарок.

Он взял меня за руку и провел на кухню, где был приготовлен романтический обед: ужином это назвать сложно, на улице все еще день, светило сентябрьское солнце, да и свечи еще не зажжены. Зато расставлена посуда: чистые сияющие тарелки, ложки-вилки, пустые бокалы, цветы и фрукты в вазочках. Все очень красиво.

– Это для тебя, моя куколка.

– Спасибо…

Сергей отодвинул стул, усаживая меня за стол.

– Я очень старался… правда. Думаю, это растопит твое сердце, и ты будешь очень счастлива, что у тебя есть такой заботливый мужчина. Я приготовил самые вкусные блюда, пока тебя не было.

Мужчина старательно разложил заранее приготовленные блюда по тарелкам, достал шампанское из холодильника и принялся его разливать.

– Мне нельзя. Я пью лекарства.

– Чуть-чуть можно.

– Ты хочешь меня споить?

– Нет, что ты. Один бокальчик можно.

– Инна Маратовна меня убьет…

– Не беспокойся. Все будет в лучшем виде.

Я пригубила игристый напиток и отставила бокал в сторону. От одного глотка ничего не будет, но я решила не перебарщивать – мало ли какая реакция последует.

– Ты растеряна, – заметил Сергей, присаживаясь рядом. – Ты этого не ожидала, верно?

– Ну… да. Это все очень… необычно. У меня впервые… такое…

– Не переживай. Ты заслуживаешь лучшего, – он аккуратно убрал прядь волос с моего лица, не отрывая взгляда. – Я же говорил, я умею ухаживать. Зря ты тогда сбежала – я еще тогда приготовил все необходимое для романтического ужина. Думал, тебя это впечатлит, и ты поменяешь свое мнение. Мне ничего не жалко для любимой женщины – все, что хочешь, ты только скажи.

– Мне ничего не надо… правда. Все это очень красиво и вкусно, но…

– Я понял. Тебя это не особо впечатлило. Что ж, в следующий раз я поведу тебя в ресторан.

– Не надо!.. Сереж… давай не будем ссориться, но если честно… это ничего не поменяет. Ты только зря тратишь деньги и время, ты разбиваешь себе сердце. Я пыталась до тебя донести, что между нами ничего не может быть, но ты не желаешь слушать, и получается скандал. Дело не в Ринате, понимаешь? Мы просто разные люди. Я тебе это толкую с тех пор, как ты впервые признался мне в любви. Еще не все потеряно, поверь. Вокруг столько одиноких женщин, и они все желают твоей любви. Не нужно зацикливаться на мне. Все еще будет… правда!..

– Не надо меня успокаивать, я все понимаю. Но мне не нужны другие “одинокие” женщины. Мне плевать на них! Я хочу быть с тобой, ты такая… красивая… – Сергей провел пальцем по моей щеке.

– Сергей, не надо, – я поняла, чем пахнет дело, – я не хочу с тобой спать… чтобы опять не пришлось объясняться, почему я это сделала…

– Не нужно ничего объяснять. Ты это делаешь, потому что любишь меня. Другого и быть не может. Сейчас ты это не осознаешь, но подсознательно ты это чувствуешь. Пойдем в спальню. Я устрою тебе незабываемую ночь. Ты будешь счастлива.

– Сергей…

– Пойдем, пойдем. Я уже давно хочу тебя.

Он повел меня наверх, и мне пришлось подчиниться, не в силах сопротивляться. Это напомнило ту близость, что произошла между нами в туалете. Конечно, в этот раз все иначе, но все равно – я шла на поводу у взрослого мужчины. Сергей довольно улыбался, и, открыв дверь в спальню, подхватил меня на руки и поставил на кровать, так, что его глаза смотрели мне прямо в лицо. Мужчина принялся снимать мои вещи, прикасаясь губами к оголенным участкам кожи и оставляя мокрые следы. У него словно текли слюнки, едва меня увидев.

– Я так соскучился по твоему телу…– шептал Сергей, целуя меня все ниже и ниже. – По этим прелестным грудям… по твоему прелестному животику… даже по этим стройненьким ножкам, которые снятся мне каждую ночь… как ты их раздвигаешь, и я медленно вхожу в тебя… м-м-м, моя малышка… – мужчина возбуждался от представления собственных желаний, прикусив губу, – я двигаюсь в тебе, медленно, чувственно, и ты начинаешь стонать – громко, отчаянно, преисполняясь желанием… Мне нравится двигаться в твоей киске, она такая мокренькая, узенькая, и я тяжело дышу, пытаясь наполнить ее всем своим естеством… и бурно кончаю под твои крики… ты не представляешь, как я этого хочу…

Сергей кусал мои шею и плечи, проводя языком по чувственным участкам кожи, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию. Я ничем ему не отвечала, отвернув голову. Он смотрел на меня, не отрываясь, иногда впиваясь взглядом в лицо, и становился нежным, заботливым и ласковым.

– Почему ты молчишь? В наши прошлые разы ты была более активной. Я делаю что-то не то?

Я тяжело вздохнула.

– Ты отлично все знаешь. Зачем спрашиваешь?

– Ты сегодня особенно холодна ко мне. Неужели я этого заслуживаю?

– Ты опять задаешь глупые вопросы.

– Ты считаешь мои чувства глупостью?

– Послушай, Сергей… – мужчина настойчиво продолжал свои ласки, и мне пришлось его оттолкнуть, – да послушай же ты!.. Я не… не хочу все этого, понимаешь? Я лучше навсегда останусь в больнице, чем буду с тобой!.. Убери свои руки!.. – я грубо отмахнулась, продолжая отталкивать от себя настойчивого ухажера. – Я не хочу с тобой спать, ты мне противен!.. Я лучше переночую в зале, а завтра заберу свои документы и поеду обратно в больницу. Сил моих больше нет!..

Я вырвалась из крепких объятий Сергея и выбежала из спальни, прикрыв наготу руками. Я понимала, что он спустится и продолжит настойчиво добиваться близости. Мне не хотелось и думать, что проведу здесь не один день, а больше – и на самом-то деле идти мне действительно некуда. Я осталась одна, в незнакомом городе, рядом с мужчиной, которого не люблю.

57

– Я принес тебе одеяло и подушку, – как я и думала, Сергей все же спустился, неся в руках постельные принадлежности. – Я прихватил кое-какие вещи, чтоб ты не ходила головой. Я очень сильно переживаю за нас с тобой. Но раз тебе так удобно спать отдельно, пожалуйста, я не стану настаивать.

– Спасибо, – сдержанно ответила я, расстилая постель.

Мужчина внимательно следил за моими телодвижениями, наклонив голову. Он сам набросил на голое тело халат и щеголял в нем, не отрываясь от меня.

– Ты все время от меня куда-то бежишь. Тебе со мной настолько плохо, что ты готова бежать куда глаза глядят?

– Я тебе уже все объяснила. Хватит спрашивать одно и то же.

– Я знаю, я тебе противен. Но не настолько же.

– Настолько!.. – воскликнула я, повернувшись к нему. Сергей недовольно цокнул, отворачиваясь. – Что, не нравится? А заставлять делать то, что не нравится, нравится?! Это то самое пресловутое настоящее мужское поведение? Доминировать во всем?! Нет уж! Лучше одной!

– Причем здесь мужское поведение и доминирование? Я просто пытаюсь доказать тебе свои чувства.

– Иди уже спать. Времени много.

– Прости, малышка, но ты в моем доме, и я решаю, что мне делать, – улыбнулся мужчина, разведя руками. – Еще слишком много времени, чтобы отдыхать. Да, за окном уже стемнело, но это не значит, что пора спать. Я говорю банальности, верно?

– Верно. – Я повернулась к нему и демонстративно сложила руки на груди. – Я просто хочу отдохнуть от твоего присутствия. Избавь меня от него… пожалуйста.

– Как? – усмехнувшись, воскликнул Сергей. – Это мой дом! Как я тебя от себя избавлю? По-моему, ты уже сходишь с ума!..

– Да, схожу с ума. Такой ответ тебя устроит?

– Насть, это уже реально какая-то шизофрения…

– Сереж…

– Ладно, ладно, отдыхай! Раз так тебе угодно…

– Спасибо.

Я улеглась на диван и, укрывшись одеялом, прикрыла веки. Сергей выключил верхний свет и удалился наверх. Я долго прислушивалась к посторонним звукам и, наконец-то, крепко заснула. Мне приснился мой прежний дом, живая и радостная мама, сестра с маленьким племянником на руках, Ринат, одаривший меня цветами. И было все как раньше, без присутствия Сергея. Он словно дурной сон, кошмар наяву – вот-вот откроешь глаза, и все развеется, как сладостное наваждение. Такое часто происходит у творческих людей, когда на них нахлынет вдохновение, и муза, эта пьянящая дама, уносит куда-то ввысь, заставляя порхать от счастья.

И я тоже порхала, кружась в танце со своим любимым. Мы оба счастливы, держим друг друга за руки, и земля как будто уходит из-под ног, и у нас вырастают крылья, как у небесных ангелов… это было действительно наваждение, очень приятное и сладостное, что даже не хотелось просыпаться.

Сон внезапно оборвался, и я открыла веки. Царила такая темнота, что невозможно ничего разглядеть. Глаза немного привыкли к кромешной тьме, и я, неожиданно для себя, разглядела во мраке чьи-то длинные голые ноги, едва прикрытые халатом: это был Сергей. Он уснул в кресле, не в самой удобной позе для сна.

Я тихонько спустила ноги с дивана и осмотрелась. Темень такая, что вблизи невозможно ничего разглядеть. Я постаралась не шуметь, чтобы не разбудить спящего мужчину. Потихоньку подобралась к кухне и налила воды из чайника. Снова осторожно осмотрелась. Сергей не проснулся, продолжая стонать во сне. Я осушила стакан и вернула его на место. Сама присела на стул и тяжело вздохнула.

Мне не нравилось находиться здесь. А что делать? Здесь мои документы и деньги, и их нужно забрать. Наверняка они в сейфе, в кабинете Сергея. Он всегда оставляет его не запертым, и я решила исподтишка вытащить все, что мне нужно. Я начала подкрадываться к лестнице и аккуратно ступила на первую ступеньку. Она предательски заскрипела. Сергей что-то проворчал во сне, продолжая спать. Я облегченно выдохнула: опасность миновала.

Я продолжила подниматься наверх, аккуратно ступая по лестнице. Мне было страшно даже вздохнуть, ибо это могло разбудить спящего мужчину.

– Ты куда-то собралась?

Я вскрикнула от испуга.

– Н-нет… точнее… я хочу забрать свои документы и уехать обратно в больницу! – я решила взять быка за рога. – И вообще… ты же спал!.. Какого черта ты проснулся? Мне показалось, ты очень крепко спишь!..

Сергей громко зевнул и, поправив халат, сложил руки на груди.

– Да, я заснул. Но когда ты начала подниматься наверх, я сразу все понял. За тобой нужен глаз да глаз. Я уже давно понял, что тебя не следует оставлять одну.

– Поэтому и уснул в кресле?

Он пожал плечами.

– Да. Я ведь ничего не скрываю, правда? Нет смысла. Я стараюсь быть откровенным. И да, документы ты здесь не найдешь, я оставил их на работе, в столе. Свой кабинет я всегда закрываю на ключ, и ключ только у меня. Теперь ты довольна?

Я тяжело вздохнула. Если Сергей действительно говорит правду, документы свои я не вижу, пока не вернусь к нему. В больнице они мне не понадобятся, что вполне логично: врачам достаточно моих паспорта и медицинского полиса. Деньгами своими я распорядиться все равно не смогу – тогда какой смысл за них биться? Но смысл все-таки есть: свобода. Возможность распоряжаться собственной жизнью, без чьих-либо указаний. Я бы могла сделать ее более удобной, более комфортной, если бы вышла за пределы больницы. И если бы в ней отсутствовал мужчина, которого я не люблю, который мне абсолютно противен.

– Слушай, времени еще мало, но я не против позавтракать. – Сергей посмотрел на наручные часы на своей руке. – Ужасно проголодался. А ты?

– Спасибо, я не голодна.

– Ты решила объявить голодовку? Не очень-то умно. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое, а ты сходи пока в душ. Полотенце в ванной, ждет тебя.

Я хотела выругаться, но не стала. Толку-то? Сергей все равно будет гнуть свою линию. Он ушел на кухню, а мне пришлось отправиться в ванную, щелкнув выключателем у двери. Да уж, глупо все как-то получилось, и Сергей ведь не обижается. А может быть, просто строит из себя деревенского дурачка. Я слышала, как мужчина возится на кухне, открывая-закрывая холодильник, как ставит кастрюлю на горячую конфорку, и она шипит от попавших на нее капель воды.

– Ты скоро? У меня почти все готово!

Я поспешно вымылась и, обернувшись полотенцем, вышла, отправившись на кухню.

– О, ты сегодня очень сексуально выглядишь…

– Нет смысла сопротивляться.

– То есть, ты не против, если я утром тебя слегка потрахаю?

Я бросила на него равнодушный взгляд.

Сергей просто надо мной издевался.

– Вуаля. Деваться мне все равно некуда.

– А может быть, мы пока отложим завтрак? Все равно еще рано, и нам никто не помешает… – Сергей подошел ко мне и провел руками по обнаженным плечам. – Я думаю, полотенце можно снять. Оно лишнее.

Он одним жестом сдернул полотенце, оголяя мое тело.

– Ты как всегда прекрасна… – мужчина чмокнул меня в плечо. – О, эти груди… соблазнительные бугорки… Я так и вижу, как они подпрыгивают, когда я двигаюсь в тебе… Это самая возбуждающая часть твоего тела… Иди ко мне!.. – Сергей развернул меня и, присев на корточки, принялся обсасывать мои груди.

…Сергей благополучно кончил и слез с меня. Он был весь вспотевший, уставший, но очень довольный. Я все еще лежала на столе с раздвинутыми ногами, постепенно приходя в себя. И снова начали обуревать мысли: что же ты, глупая девочка, сделала? Ты же обещала себе, что этот мужчина больше никогда не прикоснется к тебе. Зачем ты вновь и вновь делаешь одни и те же глупости?

– Мне понравилось. Ты была такая раскрепощенная, и это даже сорвало мне башню, – признался Сергей, надевая халат. – Как видишь, ничего криминального не произошло. Мы просто позанимались любовью с утра пораньше. Разве можно себе отказать в такой мелочи?

– Я заслужила забрать свои документы?

Сергей рассмеялся.

– Ты заслужила стать моей женой. Что? – он заметил мой недоуменный взгляд. – Я говорю честно! – Сергей развел руками. – Я не хочу, чтобы все оставалось вот так. Я нацелен на продолжение. Ты не пойми меня неправильно, я не собираюсь тебя шантажировать. Я просто хочу, чтобы мы были вместе навсегда. Я люблю тебя, и мои чувства к тебе очень серьезны. Я не привык разбрасываться словами. Малышка, ты не представляешь, что я сейчас чувствую!.. – мужчина подбежал ко мне и присел передо мной на корточки. – Это невозможно описать словами!.. – Сергей был очень возбужден. – Это как шарик внутри тебя, который каждый раз взрывается яркими эмоциями и чувствами, заполняя тебя… чем-то… высоким и страстным. Я веду себя глупо, верно? – я кивнула. – Это потому что люблю тебя! Малышка… зря ты не хочешь быть со мной. Я очень заботливый и нежный…

– Мне нужно подумать, – коротко ответила я.

– Это снова “нет”? – расстроился Сергей.

58

– Сергей, мы договорились: после этой встречи ты отдаешь мои документы и навсегда уходишь. Мы больше друг о друге не вспоминаем. У тебя своя жизнь, у меня своя. Каждый сам по себе. Будь мужиком, сдержи свое слово.

– Не в этот раз, малышка.

– Сережа, пожалуйста…

– Я тебе так не нравлюсь? Я тебе настолько противен, и поэтому ты меня посылаешь?

– Сережа!..

Рано утром мы подъехали к больнице. Наступил понедельник. Сегодня он на редкость солнечный и теплый, несмотря на разгар сентября. Солнце стояло высоко и грело своими на удивление летними лучами. Центр заполнился транспортом и прохожими – в будни здесь очень людно.

– Я не прощаюсь. Я приду еще.

– С тобой бесполезно говорить.

– Я же люблю тебя, почему ты это не принимаешь?!

– Потому что я не хочу стать женой сорокалетнего старика! – воскликнула я, не выдержав. – Плевать на то, как ты выглядишь, ты слишком старый для меня. Мне будет сорок, тебе шестьдесят, я что, утки за тобой убирать буду?!

– Любви все возрасты покорны, – мрачно произнес Сергей.

– У тебя вокруг вон сколько баб, почему ты с ними быть не хочешь? Они как раз твои ровесницы, и наверняка они давно на тебя глаз положили. Ты же у нас богатый. Мне девятнадцать, я еще ребенок, я хочу пожить самостоятельной жизнью, мне не нужны взрослые мужчины!

– Ты не права. Я же нравлюсь тебе, я это вижу. Ты просто говоришь так, потому что боишься серьезных отношений. Не надо этому сопротивляться. Ты заслуживаешь этого, поверь.

– Ладно, нам с тобой не о чем разговаривать. Мне пора. Меня уже ждут.

– Подожди!.. – Сергей остановил меня, не давая выйти из машины. – Документы. Ты их просила, я их тебе отдаю. – Он протянул мне папку. – Там деньги. Не потеряй.

– Ты же сказал, что они на работе.

– В этот раз я действительно соврал. Забирай.

– Наконец-то!.. – я с облегчением обняла папку, прижав ее к груди.

– У меня есть еще одно условие.

– Какое?!

– Я продолжаю тебя навещать. Я хочу знать, что у тебя все в порядке.

– Я не могу.

– Почему?

– Ты мне никто. И я тебя не люблю!..

– Полюбишь. Деваться тебе некуда. Я документы отдаю, потому что ты попросила, а это очень для меня важно. Просто… я хочу быть рядом… всегда. И я думаю, со временем ты меня поймешь.

59

– Опять ты! Что на этот раз?

В тот день я вернулась в больницу, прижимая заветную папку с документами. Мне было радостно на душе, ведь я добилась чего хотела. Как только Инна Маратовна объявилась на втором этаже, я торжественно вручила ей свои документы.

– Сергей мне их сегодня отдал. Вы можете их попридержать?

– Все хорошо?

– Ага. Все просто отлично!..

– Что ж, возвращайся в свою палату. Позже еще поговорим.

Прошло два дня, и Сергей снова нарисовался.

– Настюш, у меня к тебе ценное предложение. Я приготовил тебе подарок… точнее, два подарка, и хочу их вручить тебе лично… с глазу на глаз.

– Ты отдал мне документы, и теперь мне ничего не надо. Так что, спасибо, но в подарках я не нуждаюсь.

– Малыш… - мужчина стал более снисходительным. Он присел передо мной на корточки и улыбнулся, – пожалуйста, не отказывайся, я это делаю ради нас с тобой. Вот увидишь, тебе понравится.

– Сомневаюсь…

– Настюш…

– Ну что, Сережа? Я же тебе объяснила свою позицию. Почему ты меня не слышишь?

– Я люблю тебя…

– И что?

– Возвращайся ко мне. Я очень сильно страдаю без тебя. Я и дня не проживу без тебя!..

Он говорил таким нежным, ласковым голосом, и мне снова не удалось устоять: может быть, это такая тонкая уловка, возможно, это просто обман или самообман. Мне было трудно сказать что-либо, чувствуя, как крепкие руки поглаживают мою талию, сжимая ее все крепче.

Сергей не отводил от меня взгляда, терпеливо ожидая моего ответа.

Я на минуту задумалась: а что меня ждет с этим человеком? Любовь? Или сплошное страдание? Сейчас он нежен и ласков, а потом начнет поднимать руку, чтобы полностью подчинить себе. Все мужчины агрессивны в той или иной степени, просто дай повода выпустить свою агрессию наружу. Не зря же происходит так в жизни, что после штампа мужчина полностью меняется, превращаясь в лютого зверя. Возможно, и Сергей такой же, делая вид послушного котенка. Мне было сложно разобраться в нем до конца, разглядеть того дьяволенка, что сидит в нем.

– Порой мне кажется, что мною управляет дьявол, – произнес Сергей будто невзначай. – Он сидит во мне, не давая свободно дышать. Я чувствую, как он дергает за невидимые ниточки, подчиняя себе. Это сложно объяснить. Не зря говорят, что любовь – это химия. Гормоны могут сыграть злую шутку. Мне сорок лет, а я веду себя как подросток в пубертатный период. И мне становится стыдно. А сделать я ничего не могу, потому что я подчинен своему личному дьяволу.

Я не смела даже посмотреть на него, отвернувшись и покрываясь пунцовой краской. Мне становилось даже тяжело дышать, стоило ему заговорить нежным, томным голосом – вот он, секрет соблазнения: Сергей опускался до шепота, дразнящий мои уши, и продолжал гладить мою чувствительную кожу, заставляя ее покрываться мурашками.

– Ну так что, Настюш, ты поедешь ко мне?

Я хотела было сказать “да”, но все мое естесство воспротивилось, и я ответила:

– Нет.

60

Но даже после моего отказа Сергей не собирался сдаваться. Да, он был расстроен, и, если честно, мне на минуту показалось, что его это очень сильно разозлило – может, именно в эту минуту мужчина мог показать себя настоящим, не тем, что Сергей строил из себя все это время. Даже глаза заблестели от тщательно скрываемой злости. Я понимала, что мужчина очень обижен, и что ему нужно вылить свою обиду, но он просто молча ушел, бросив на меня пристальный взгляд.

Его маму, кстати, я видела очень давно: с тех пор, как ее выписали из больницы, Галина Сергеевна больше не появлялась в нашей с Сергеем жизни. Он говорил, что она уехала к себе домой. Что матушка не имеет привычки лезть в судьбу своего сына и не разбрасывается советами направо и налево. Галина Сергеевна просто тихий, спокойный, человек. По крайней мере, мне так показалось.

Прошло еще два дня.

– Анисимова, к тебе посетители!

В этот день было много народа. Обычно в выходные, особенно летом, посетители не так уж часто появлялись в отделении, но сегодня все выглядело иначе: родные и близкие больных шли напропалую, и несчастная медсестра только успевала открывать и закрывать двери. На улице стояла привычная для осени пасмурная погода – сентябрь подошел к концу, уступая место следующему месяцу. За окном царила настоящая красота: желтые листья устлали асфальтированные дорожки, деревья окончательно освободились от листвы и по газонам стекала вода от проливных дождей.

Я нехотя вышла в коридор и прошла в фойе. Там меня ждал сюрприз: Сергей и его мама, Галина Сергеевна.

– О, Настюша! Здравствуй! – пожилая женщина распахнула свои объятия, заключая меня в них. – Как твои дела, солнышко? Как ты себя чувствуешь? Мы вот с Сережей решили тебя навестить. Вот, это тебе. – Она протянула мне небольшой кулечек с домашними пирожками. – Поешь, пока никто не видит.

– О, это так неожиданно… – я совершенно растерялась и бросила взгляд на мужчину.

Неужели это такой ход?..

– Ничего необычного. Я как раз собирался к тебе, мама напросилась. Как откажешь самому близкому человеку? – Сергей наиграно развел руками. – Она давно тебя не видела. Сказала, что соскучилась. Я бы не против побыть с тобой наедине, но от мамы не так-то просто избавишься.

61

– Послушай, ма, я делаю это ради нее!.. – произнес Сергей часом позже. – Я устал доказывать, что я не верблюд!.. – он устало всплеснул руками. – Она все влюблена в своего Рината! Я вышвырнул его из больницы и дал ему еще денег, только лишь бы он Настю оставил в покое! Меня до сих пор трясет! Представляешь, я прихожу и вижу ее с ним! Мою девочку с этим недошкольником! Какого хрена он все еще здесь торчит?!

– Настя сама вправе выбирать, с кем общаться.

– Да знаю я! Знаю я вашу бабскую суть! Вы предпочитаете быть с теми, кто намного хуже других!..

– Ты прям как твой отец. Он тоже бесился, когда я его посылала. Он был намного старше тебя.

– Я помню. Ты рассказывала.

– У него даже дама была на тот момент. Я ему говорю: у тебя уже есть женщина, я-то тебе зачем? Он говорит, люблю, и все. Прям как ты. Вы оба упрямые, дальше своего носа ничего не видите. Все “я” да “я”, а на чужое мнение вам все равно. Это же неправильно, чужие желания тоже надо учитывать. Ты же ни разу не спросил, чего она хочет? Чего тогда удивляешься, что она тебе отказывает?

– Я просто не могу понять, что она нашла в этом Ринате! Он же молокосос, у него ничего нет, кроме детской похоти!..

– Впервые слышу о детской похоти. Она с ним близко знакома, у них общие интересы, увлечения. Они единомышленники, им есть о чем поговорить. Пусть он даже младше, не все дети глупые. Ты у меня тоже больно умным был – прогуливал уроки и обставил все так, что диву даешься. И ты все еще удивляешься, что она в нем нашла?

– Я это я. Время было такое. – Сергей сел на стул и по привычке закурил. Хоть он и старался держать себя в руках, ему это плохо удавалось. – Все равно я вас не понимаю. Вы хотите цветов, красивых ухаживаний, но каждый раз увиливаете. Вы нас не понимаете, мы вас. Я же ведь не урод, верно? – Сергей посмотрел на свою мать. Та пожала плечами. – Тогда в чем дело? В моем возрасте?

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.

– Просто сходить со мной в больницу! Чтобы ты с ней поговорила, как женщина с женщиной. Мам, я хочу, чтобы она жила со мной, на постоянке! Я даже купил кольцо, чтобы все было по красоте. Я хочу сделать ей предложение, ма!.. Может быть, тогда она успокоится и примет все, как данность. Я что, зря старался?!

– Ты ей неплохо так подгадил.

– Я?! Подгадил? Нифига подобного! Я сделал все, чтобы она от меня не ушла! Она же не захотела дать мне свой адрес. Тогда какие вопросы?

– Никаких.

– Завтра идем к ней. Ты поговоришь с ней, а потом я заберу ее к себе. Я хочу в кои-то веки обрести покой. Я уже не мальчик.

62

– Послушай, Насть, – Сергей отошел, чтобы покурить, оставив меня наедине со своей мамой, – тут Сережа рассказал мне, что хочет забрать тебя к себе. Ты расскажи, что у вас происходит. Мы с сыном редко общаемся, он давно перестал со мной делиться. С твоим появлением он сильно изменился… правда, не пойму, в какую сторону…

– Ваш сын бегает за мной как собачка. Он каждый раз приходит сюда и просит вернуться. Мы с ним даже жили какое-то время, а потом разошлись. Понимаете, мне нужны были мои документы, которые Сергей забрал от моей сестры. Он долго не хотел их отдавать, пытался меня шантажировать, что, если я не вернусь, то своих бумаг я не увижу. У вас отчаянный сын, он на все пойдет ради своего.

– Он просто любит тебя.

– А вы бы не могли ему сказать, что я… ну… не очень к нему расположена?

– Скажи ему сама. Сережа умный человек, он поймет.

– Простите, но он не понимает. Я ему не раз говорила, что ничего к нему не чувствую, но он как упертый баран настаивает на своем. И понимаете… это скорее крик отчаяния. Моя мама умерла, сестра от меня отказалась… мне придется жить с вашим сыном. Деваться мне действительно некуда. И это… кошмар, понимаете? Жить с человеком из-за его денег, квартиры… самого худшего и придумать нельзя!..

Я видела, что Галина Сергеевна хочет что-то сказать, но она промолчала, поджав губы.

– Говорят, браки по расчету самые крепкие. Я в это не верю. Это издевательство.

– Значит, ты вынуждена быть с моим сыном? – после недолгого молчания произнесла мама Сергея.

– Я понимаю, что звучит это не очень, но… понимаете, дело не в том, что Сережу нельзя полюбить. Его, наоборот, есть за что любить – он красивый, добрый, очень заботливый и внимательный, но не в моем случае. Нельзя заставить человека полюбить. У него были какие-то проблемы в личной жизни, верно? Его бросила девушка?

– Он жил с одной, они даже снимали квартиру. Но что-то, видимо, ей не понравилось, и она ушла к другому. Сережа с тех пор один. Но потом появилась ты, и я вижу, что для него ничего не потеряно. Насть… – Галина Сергеевна взяла меня за руку, – мой сын не такой плохой, каким ты его представляешь. Он просто хочет быть с тобой, вот и все. Сережа попросил меня поговорить с тобой и убедить тебя, что ты поехала к нему. Он очень сильно страдает.

– Хорошо, я поеду. Но что это изменит?

– Он приготовил для тебя подарок, он хочет, чтобы ты его увидела.

– Хорошо. Я поеду… раз вы так просите.

63

– Моя мать смогла тебя убедить. Обычно ее никто не слушает, – заметил Сергей, сидя за рулем: мы ехали к нему домой после небольшого разговора с его мамой. – У нее временами хромает аргументация. Собеседник из нее никакой.

– У вас всегда были такие отношения?

– Какие?

– Ты недооцениваешь свою мать.

– Да брось!.. Она же женщина.

– Значит, не человек.

– Насть, я слишком предвзято отношусь к женщинам. Мы вам дали достаточно свободы, но вы всегда ею неразумно пользуетесь. Поэтому в стране много разводов, брошенных детей и сломанных судеб.

– Про мужчин можно сказать то же самое.

– У тебя не было нормального мужчины, откуда же ты можешь знать?

– У меня отец поступил точно так же, неразумно. Он бросил больного ребенка ради собственной прихоти. Он иждивенец. Ты ругаешь женщин за излишнюю любовь к свободе, а вы, мужчины, этим пользуетесь. Чем больше женщина свободна, тем больше у нее благ, верно?

– А ты не знала, что раньше женились на более состоятельных девушках? Чем роскошнее у нее приданое, тем лучше. Мама тебе не рассказывала?

– Рассказывала. Но ведь именно вы, мужчины, жалуетесь, что мы, женщины, очень меркантильны – мы с вами только из-за денег. Любые отношения требуют вложения, разве не так? И еще… вы, взрослые мужчины, очень любите молоденьких дурочек. Ими можно попользоваться, ведь они же дурочки. Женщину постарше не так-то просто одурачить, хотя, смотря, есть ли у нее ум или он напрочь отсутствует… это все такие мелочи, если посмотреть, а на самом деле, они играют самую важную роль в жизни мужчины и женщины. Мужчины и женщины никогда не найдут общий язык. Никогда не будет абсолютно хороших ни там, ни тут. С хорошими удобно, а с плохими намного лучше. Это отвечая на твой вопрос, почему мы, женщины, любим плохих парней.

– То есть, получается, тебе со мной удобно?

Мы подъехали к его дому. Я усмехнулась и, выйдя из машины, громко хлопнула дверцей.

– Но ты же ведь сам знаешь, что деваться мне некуда. Дома у меня не осталось… хотя можно было бы с сестрицей поспорить на тему наследства, но я не стану, я в проигрышном положении. Я же дурочка со справкой, мало ли куда наследство спущу. И ты при этом надеешься на какие-то ответные чувства? Милый, ты сам взял меня к себе. Ты меня поишь, кормишь, трахаешь – и прикрываешь все это ореолом любви. Разве я не права?

– Ну ты и сучка, – усмехнулся Сергей.

– Я знаю. А разве не вы, мужчины, нас такими делаете? Мы, девушки, нежные существа, а женщины стервы. Но это же ваших рук дело, верно?

– Ладно, пошли. Твой подарок тебя заждался.

Я довольно усмехнулась.

– Я тебя огорчила, верно?

Сергей остановился и, обернувшись, посмотрел на меня.

– Детка, своими речами ты меня заводишь. Ты же не хочешь, чтобы я тебя прямо тут раздел и трахнул? Тогда пошли. Тем более, мне неймется показать тебе свой великолепный сюрприз, – он подошел ко мне и взял за руку. – Ну, пойдем, пойдем. Мне не терпится это показать. Если повезет, мы с тобой переспим прямо там, в твоих новых шикарных апартаментах.

– О-о… – протянула я. – Ты меня заинтриговал…

Мы поднялись к нему в квартиру.

– Разуйся. Я купил тебе туфли, надень их. Ах да, тебе нужно будет переодеться. Не люблю эти тряпки на тебе. Хочу, чтобы все выглядело красиво.

– Зачем? Мне ведь все равно придется раздеться…

– Не сейчас, малышка. Вот тебе новые вещи… – мужчина взял с полочки в прихожей пакет и протянул его мне. – Иди в ванную, переоденься. Я буду ждать тебя в зале.

– Как скажете, Сергей Сергеич, – насмешливо произнесла я, открывая дверь ванной.

Пока Сергей снимал с себя пальто, я тихонько прикрыла дверь и принялась раздеваться. Бросив старую одежду на пол, я вытащила из пакета белоснежную блузку, брюки темного цвета и бюстгальтер, расшитый белым кружевом. Мужчина постарался на славу – я с усмешкой разглядывала новые вещи, прежде чем их надеть. Собрав волосы в шишку, поспешила одеться и покинуть ванную.

Сергей откупоривал шампанское, когда я появилась в зале.

– Ну как тебе? – я покрутилась вокруг себя.

– Ты отлично выглядишь. А теперь, – мужчина взял меня за руки, – закрой глаза. И не вздумай подглядывать!.. Это сюрприз.

Я с удовольствием прикрыла веки.

– Ты не подглядываешь?

– Даже и не думала.

Сергей повел меня куда-то, и я шла вслепую, боясь оступиться.

– Теперь открой глаза.

Я последовала его просьбе и охнула: я стояла посреди небольшой комнаты, очень похожей на художественную мастерскую. В углу стоял мольберт, компьютерный стол, на нем новенький графический планшет, разнообразные полочки с канцелярией и небольшой кожаный диванчик.

– Я сделал это специально для тебя. Я посоветовался со знакомыми, и они подсказали, что именно нужно брать. Так бы я не разобрался во всех этих нюансах. Ну как, тебе нравится?

– Очень!.. Правда, это очень… неожиданно…

– Все для тебя, любимая. Но это еще не все. Пойдем.

Сергей привел меня в зал и посадил меня на диван. Налил шампанского в бокалы и один протянул мне.

– Я хочу сделать… кое-что… – он откашлялся и продолжил уже увереннее: – Солнышко, я понимаю, что до сих пор тебя смущаю, но я так же тверд в своих намерениях и чувствах к тебе, что и раньше. Я думаю, после сегодняшнего ты обязательно изменишь свое мнение… и свои планы. Я очень сильно старался, я хотел, чтобы тебе было хорошо. И чтобы ты была счастлива. Чтобы многие девушки, глядя на тебя, завидовали. Давай от слов перейдем к делу…

Я с удивлением пронаблюдала, как Сергей, взяв красную атласную коробочку, подошел ко мне и, встав на одно колено, произнес:

– Ты выйдешь за меня?

Я растерялась. С одной стороны, мне было сложно ответить однозначно, прямо сейчас, а с другой, я не понимала, зачем он это делает, заранее зная мой ответ. Отношение к нему у меня все равно не изменится, но, если все тщательно обдумать, то деваться мне некуда – либо психбольница, а потом интернат, либо с Сергеем, в одной квартире. Он может быть хоть трижды прекрасным и богатым, но себя не переделаешь: я не такая, чтобы жить с человеком из-за его денег.

– На-а-асть…

Сергей нетерпеливо ожидал моего ответа.

– Я не знаю, что тебе ответить… Давай так: я подумаю и дам тебе свой ответ. Это не значит, что я отказываюсь, – поспешила я его успокоить, положив руки ему на плечи, – я просто хочу все тщательно обдумать. Торопиться нам все равно некуда, у нас впереди еще много времени. Не расстраивайся, Сережа, – я провела рукой по его бледной щеке, – я… останусь с тобой. Ведь мне абсолютно некуда идти, и… я не хочу, чтобы ты жил в иллюзиях, что я с тобой по любви. Я никому такого не пожелаю. Мне всего лишь девятнадцать, но у меня болезнь и инвалидность, так что, дороги… без тебя… для меня закрыты. Это сложно, но я стараюсь об этом не думать.

– Тебе нужно расслабиться. Выпей. Ты сегодня какая-то грустная.

– Я просто только сейчас осознала, в какой ситуации мне приходится жить. Я знаю, раньше многие так жили, но сейчас другое время… и все равно все остается по-прежнему. Мне просто хотелось, чтобы прежняя жизнь осталась, не уходила так быстро. Хотелось… а, впрочем, зачем вспоминать прошлое. У меня впереди гораздо интересное будущее. Я хочу знать, что из этого выйдет. За тебя, Сергей. За твою любовь и нежность, – и, преподнеся к губам бокал, сделала глоток. – Никогда не пила шампанского. Алкоголь – самое мерзкое, что может быть, но этот напиток довольно сладкий.

– Мне нравятся непьющие женщины.

Я довольно улыбнулась.

– Мне тоже.

64

Я вернулась в больницу на следующий день.

Ночь я провела с Сергеем: после выпитого бокала шампанского, мы отправились в спальню, где спокойно уединились, занимаясь любовью. Мне не хотелось портить столь спокойный вечер выяснениями отношений – о том, что не люблю его, что он противен мне и как человек, и как мужчина. Да, я призналась, что буду вынуждена жить с ним под одной крышей: идти мне некуда, хоть и есть деньги, но на них даже нельзя снять временное жилье, особенно, в Кемерово, с его гигантскими ценами.

Мне показалось, что Сергей полюбил меня еще больше – особенно после честного признания, что жить мы будем только из-за его желания. Если бы ничего не получилось, я бы вернулась в больницу, а после отправилась бы в интернат. Делить мамину квартиру со старшей сестрой я не хотела: не имеет смысла, у нее ребенок, да и аргументации куда больше, чем у несчастного инвалида.

– А твоя мама готова принять такую невестку? – поинтересовалась я, когда Сергей покрывал мое лицо поцелуями.

Он фыркнул.

– Ты теперь моя, и я любого порву, кто встанет на моем пути. Может быть, у себя в уме она и не согласна, но мне плевать. Ей лучше не лезть в мою жизнь. Возможно, именно из-за моего противного характера мы с ней и не общаемся столь близко, как сын и мать. Она уже давно меня отпустила. Пусть теперь спит спокойно.

– Да уж, мне придется смириться с тем, что теперь не будет все как прежде. У меня началась новая жизнь, – произнесла я, переступив порог палаты: ко мне подошла Света с немым вопросом в глазах. – Заранее отвечая на твой вопрос: он сделал мне предложение. И я не знаю, стоит ли соглашаться или отказать. Но мы-то с тобой понимаем, что деваться мне особо-то некуда, и я, скорее всего, выйду за него замуж.

– Не все так плохо, как ты думаешь…

– Он мне так же сказал. Я ему честно призналась, что любви большой к нему не чувствую, и живу с ним лишь потому, что идти мне нынче некуда. Брак по расчету – самая мерзкая вещь на планете, я отвечаю. Для кого-то это самое настоящее счастье, а для меня хуже горькой редьки, тем более, я люблю совершенно другого человека. Каким бы он ни был – школьником или стариком, у меня есть с ним о чем поговорить. Сергей же просто зациклен на создании семьи!.. Я не знаю, как мне с ним ужиться. Я не знаю, хватит ли мне сил на полноценную семью. Конечно, Сережа не очень в этом плане требовательный, но все мужчины хотят хотя бы банальной заботы, а я всего лишь инвалид, которому бы самому забота бы не помешала…

– Ну что, ты подумала над моим предложением? Я жду не дождусь твоего ответа, – на следующий день Сергей пришел ко мне как обычно: с красивыми цветами и подарками.

– Ты же знаешь, деваться мне некуда. Я вынуждена жить с тобой. Я не хочу, чтобы ты питал иллюзий по поводу наших отношений.

– Но я не хочу, чтобы это была твоя вынужденная мера!.. Я хочу союз по любви. Я не буду тебя обижать. Я хочу дать тебе ту заботу, о которой ты просишь. Я буду отдавать всего себя, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Поверь, тебе будет хорошо со мной, я и слова грубого тебе не скажу!..

– Я думаю, Сереж, думаю.

– Ну хорошо, думай. Я не стану тебя торопить. Я даже вижу, что начинаю тебе нравиться, – я отвела взгляд от пристальных глаз мужчины – он внимательно всматривался в мое лицо, пытаясь рассмотреть мои эмоции ближе, – даже сейчас ты отводишь взгляд, потому что любишь. Я знаю, что ты до сих пор любишь своего Рината, но это мимолетное увлечение, и оно пройдет. Насть, – Сергей коснулся моего плеча, – ты только не отказывайся от моих чувств, хорошо? Ты можешь со мной делиться всем, что накипело. Я всегда тебя поддержу. Не сомневайся во мне, я хороший мужчина.

Я понимала, что деваться мне действительно некуда, и нет смысла тянуть время – рано или поздно придется принять предложение Сергея. И это “поздно” внезапно случилось: это был один из будничных дней, когда после обеда старшая по отделению с одной из больных мыла полы на втором этаже. Я, бывало, бралась за столь грязную работу, чтобы не помереть от скуки – в больничных стенах особенно тоскливо. Альбина, новая старшая, оставляла для меня ведро и швабру. Нину отправили в другой корпус, и навряд ли она вернется сюда.

– Надо вымыть все полы в здании. Лестничную клетку, тамбур, по желанию первый этаж. Это Анастасия Михайловна сказала, сегодня генеральная. Ольга Ивановна пока в отпуске, так что… бери швабру, ведро, и вперед. И не вздумай отлынивать – лежать еще полгода я не собираюсь.

Я пожала плечами и принялась за работу: спорить с Альбиной мне не хотелось, и, наполнив ведро водой, отправилась в самый дальний конец коридора, где располагались кабинет старшей медсестры, психолога, раздаточная и столовая. Там стояли леса, оставленные строителями – в этом году собирались отремонтировать отделение, как и все остальные, но почему-то все забросили. Денег, наверное, не хватило.

С самого утра я чувствовала себя не лучшим образом: ужасно тошнило, рот наполнялся слюной, готовясь выдать все съеденное за ужином. Грудь ужасно чесалась, голова кружилась – все признаки незапланированной беременности. Об этом я еще не знала, продолжая возить тряпкой по полу. И, в один момент, согнувшись, выдала все, что съела во время обеда. И, не выдержав, просто рухнула на пол, пытаясь вытереть рукавом спортивной куртки рот.

– Анисимовой плохо! – закричал кто-то из пациенток.

Чьи-то заботливые руки подняли меня с пола и потащили в сестринскую.

Анастасия Михайловна сидела за столом и что-то писала, когда меня приволокли к ней в кабинет.

– Что случилось? Что с Анисимовой? – встревоженно вскочила она, отложив писанину.

– Мне просто стало плохо…– я высвободилась из крепких рук дамочек и поправила куртку. – Нет повода для паники… О нет!.. – меня снова начало тошнить, и я, прикрыв рот рукой, побежала в сторону туалета.

Облокотившись об унитаз, снова вытошнила остатки содержимого желудка. Мне стало настолько плохо, что я с трудом поднялась на ноги, держась дрожащими руками за стены, обложенные плиткой. Кое-как дошла до медсестринской – пациентки уже разошлись по палатам, Альбина принялась доделывать мою работу, а Анастасия Михайловна, как ни в чем не бывало, вернулась к писанине.

– Что со мной?..

– Ничего, – медсестра отложила ручку и облокотилась об столешницу, – ничего хорошего, Анисимова.

– В смысле?

Анастасия Михайловна достала из стола коробочку и вытащила из нее пару полосочек – тест для определения беременности.

– Сходи, убедись сама. Я женщина уже опытная, несмотря на свой возраст. Сама недавно родила, и могу на глаз отличить симптомы, кхм, беременности. Но если хочешь меня разубедить… вперед. Пара баночек стоят в туалете. Пописаешь, мокнешь тест и сама в этом убедишься.

Я растерянно вернулась в туалет, держа в руках тест. Дрожащими руками взяла баночкуи, сняв шорты, уселась на унитаз, подставив ее под струю. Со стороны это выглядит не лучшим образом, но в уборной я была одна. Снова надев шорты, я поставила баночку на подоконник и макнула туда тест. Одна полоска. Значит, Анастасия Михайловна ошиблась. Но через пару секунд проявилась и вторая, и у меня началась паника. Такого быть не может! Может, тест бракованный? И, недолго думая, проверила во второй раз. Результат тот же. Я беременна.

– И что теперь делать будем? – спросила Анастасия Михайловна, когда я ей принесла тест.

Я пожала плечами.

– Не знаю.

– Тебе нужно все рассказать своему жениху. И молись, чтобы он отреагировал положительно, потому что, если он откажется, тебе придется делать аборт. Тебе же некуда идти с ребенком, верно? Ну вот. – Медсестра заметила, как я отвернулась, пряча наступившие слезы. – Звони. Попытка не пытка.

Я взяла мобильный и, стараясь ни о чем не думать, набрала Сергея.

– Алло…

– Сережа, это я. У меня к тебе… серьезный разговор. Ты не можешь сейчас подойти?

– Так… у меня сейчас обеденный перерыв заканчивается, начальник уехал и навряд ли сегодня вернется, так что, думаю, я могу приехать. А что случилось? Ты подумала над моим предложением?

– Приезжай, сам все узнаешь.

И я положила трубку.

65

– Ты… беременна? Серьезно? – Сергей был в шоке от услышанного.

Мужчина довольно быстро приехал в больницу, оставив машину у въезда. Он был очень обеспокоен, и я решила не тянуть, заявив сходу, что беременна.

– Да, я беременна. Какой срок я не знаю, гинеколог придет на следующей неделе. Но, судя, когда мы были с тобой вместе в последний раз… то срок небольшой. Я понимаю, что тебе этот ребенок не нужен, ты наверняка не рассчитывал, что это произойдет так скоро, и, скорее всего, придется делать аборт… ну что б… не было лишних проблем… ты же хочешь свободную женщину, а не даму с прицепом…

– О чем ты? – Сергей смотрел на меня с вытаращенными глазами. – У меня даже и мысли не было ни о каком аборте! Ты с ума сошла? Убивать ни в чем неповинного ребенка? Я, может быть, и скотина, но не до такой степени! Знаешь, мне уже почти сорок, и дети на дороге не валяются. Знаю, это прозвучало щаз грубо, но от своего сына… или дочери… я отказываться не собираюсь, так что, выбрось эту фигню из головы. Мы с тобой распишемся и будем воспитывать ребенка вместе. Идет?

– Я… понимаю. Но не получится ли так, что после рождения ребенка ты меня… выгонишь? Вместе с ребенком?..

– Настя… – простонал мужчина, присаживаясь на корточки передо мной. – Я не собираюсь тебя никуда выгонять. И не надо говорить, что это брак по залету или по расчету! Я уже в который раз от тебя это слышу. Это все по любви, понимаешь? Просто ты своей прекрасной головой этого еще не осознаешь, но придет время, и ты поймешь, что ошибалась, что ты любишь меня больше всего на свете. Поверь мне, малышка. – Сергей принялся целовать мои руки. – Я люблю тебя… Ты не представляешь, как я счастлив…

А я не знала, как на это реагировать – смущенно отводила взгляд от блестящих от счастья глаз мужчины. Смущаться и краснеть нет смысла: это было очевидно. Когда двое часто встречаются в постели, то и продолжение будет соответствующим. Сергей же ни разу не предохранялся, тогда чему удивляться?

– Ну так что, – Сергей снова обратил на меня свой взор, – ты теперь выйдешь за меня? Теперь-то другого пути у тебя нет!.. – он нервно развел руками.

– Я знаю. И вижу, как ты этому рад. Понимаю, одной с ребенком сложно выжить, да и деваться теперь мне втрое некуда. Я почему-то так и думала. Да, я согласна. Да, я выйду за тебя. И я больше ни слова не скажу, что вышла за тебя по принуждению. Хотя это ты настоял на отношениях и браке, теперь ответственность несешь ты. Согласен?

– Полностью! Ты ж моя маленькая… – Сергей подхватил меня на руки и от радости подбросил.

Я завизжала, болтая ногами в воздухе.

– Отпусти!..

– Прости. – Сергей послушно вернул меня на землю. – Собирайся. Я сегодня же увезу тебя домой.

– Эм… Инны Маратовны сегодня нет. Она будет только в понедельник.

Сергей улыбнулся.

– Ничего. Я все решу.

66

– У нас будет ребенок! – провозгласил Сергей, едва переступив порог.

Его мама, Галина Сергеевна, гостила у него в квартире. Она очень сильно переживала за сына, ибо тот был сам не свой.

– Что случилось?

За два дня до этого у них произошел разговор.

– Я все-таки сделал ей предложение, – Сергей устало рухнул в кресло. – И ни да, ни нет. Она ответила, что подумает. Хотя мой подарок она оценила по достоинству. Я видел, как она растерялась. Видимо, даже мама ей никогда ничего подобного не дарила.

– Конечно. Жили они небогато. Ты же не знаешь, как в нашей стране выживают пенсионеры. У них нет денег на щедрые подарки. Тут на хлеб едва хватает.

– Я видел их квартиру. Обычная российская хрущевка, таких в стране пруд пруди. Там даже на коляске не развернуться: узкий коридор, маленький туалет, крохотная кухня… Это раньше считали нормой?

– Раньше всегда так строили.

– Не понимаю я!.. – Сергей всплеснул руками. – И спальня… о-о-о-очень маленькая. Ладно Настя девочка худенькая, но я-то со своими габаритами там навряд ли помещусь. Поселок еле живой, одна алкашня кругом, ничего хорошего. Здесь ей будет намного лучше.

– И что ты теперь намерен делать?

– Не знаю.

– Как так? У тебя же всегда есть гениальный план.

– Она пообещала подумать. Хотя не понимаю, че тут думать-то: я сделал все, чтобы она была только со мной. Я не зря жопу рвал, отбиваясь от ее настойчивого хахаля.

– Да ты не торопи события. Само все утрясется.

– Ребенок, понимаешь?! У нас будет ребенок! – кричал Сергей словно ужаленный. – Господи… я просто… я просто на седьмом небе от счастья!

– Ты кричишь, как будто тебе одна шлея под хвост попала.

– Значит, так, в понедельник я ее забираю. Едем в ЗАГС, пишем заявление и мирно живем до свадьбы. Все! Все, мам! Она теперь моя! Господи, как же долго я этого ждал… – простонал Сергей.

– А ты у нее спросил, хочет ли она этого или нет?

– Спрашивал. Она называет это браком по залету. Слово-то какое противное. – Сергей поморщился. – Я же не дурак, я же вижу, что я ее зацепил. Я же красив, умен и вполне адекватен. Правда, она в корне с этим не согласна, но все же… Она просто боится признаться, что тоже втюрилась. Ты не представляешь, мам, все эти месяцы были как в аду. Разве бывает любовь такой жестокой? Сначала она не хотела давать свой адрес, потом бегала за своим хахалем, а сейчас даже не хочет принимать тот факт, что все происходит по любви! Такое разве бывает?

– Всякое в жизни бывает. Я тебе одно скажу: тайное рано или поздно становится явным. Все же будет лучше, если ты ей обо всем расскажешь. Иначе будет хуже.

– Да ничего она не узнает!.. – воскликнул Сергей. – Как ты этого не понимаешь?! Ей просто никто ничего не скажет! Мама ее не объявится, хахаль сбежал… только пятки сверкали… а сестра… ее мама сказала, что она живет очень далеко, и с ними не общается, ей не нужны эти двое, понимаешь?!

– Ну-ну. Я бы так не думала. Но дело твое. Ты сам все прекрасно знаешь.

Сергей раздраженно отмахнулся.

– Все будет чики-пуки. Расслабься. И не придумывай всякую фигню.

67

Сергей забрал меня из больницы ранним утром. Это был понедельник, начало новой недели. На улице уже стоял ноябрь месяц, с неба срывались редкие снежинки, но, едва касаясь мокрой земли, тут же таяли. Уже похолодало настолько, что осенняя куртка, подаренная Сергеем, не спасала. Утешало лишь то, что мы передвигались на автомобиле: в машине работал кондиционер, и я временами расстегивала куртку.

– Куда мы едем?

Я смотрела на дорогу и не понимала, куда машина движется: улицы незнакомые. Кемерово большой город, с многочисленными районами и новыми постройками.

– Едем в ЗАГС, писать заявление. Я взял все документы, забрал все вещи из больницы. Твоя Инна Маратовна выступала как ненормальная, но она еще слишком молодая, чтобы меня понять. Мы подадим заявление, нам назначат дату росписи и… все. Сидим и ждем. Готовимся к свадьбе, к рождению ребенка и привыкаем друг к другу. Вот и все.

– Понятно.

– Я смотрю, тебе это не очень интересно. Понимаю. Я тоже не люблю бюрократию.

– Я просто думаю, что нас ждет дальше.

– Все хорошо. Выкинь всякую ерунду из головы. Мы будем жить, как и все семьи в нашей стране. Даже лучше!.. Так что, расслабься. Нас ждет самый счастливый период в жизни.

Я скептически отнеслась к его словам, но спорить не стала.

Мы подъехали к одноэтажному зданию со светло-коричневой отделкой. Поверх дверей висела красивая вывеска “ЗАГС”. На входе стояли обычные металлические двери с серебристой ручкой – такие есть во всех городах. Мы вышли из машины и поднялись по ступенькам наверх. Сергей пропустил меня вперед. Внутри было просторно и свободно: ни одной живой души. Царила тишина, нарушаемая лишь нашими шагами.

Нас встретила женщина пятидесяти лет, с короткой прической, в очках. Она была полноватая, и щеголяла в просторном темном платье. Ее кабинет украшали цветы в высоких горшках – громадные зеленые листья свисали над блестящим от чистоты линолеумом. Мне стало даже неловко: мы пришли с улицы, где царила сплошная грязь и растаявший снег, натоптали, оставляя следы от осенней обуви. Хотя, я краем глаза видела, как недалеко от нас сновала худенькая старенькая уборщица. Значит, не все потеряно.

– Я вас слушаю.

Мы присели на стулья у стола и переглянулись.

– Мы пришли подать заявление на регистрацию брака, – произнес Сергей.

– Хорошо. Ваши паспорта.

Он небрежно бросил документы на стол перед женщиной.

– Хорошо… – она слегка растерялась, но, не показав и виду, взяла паспорты и заглянула в них. – О-о, так у вас разница двадцать лет! И вы уверены в своих чувствах, Сергей Сергеевич?

Мужчина кивнул.

– Уверен. Что нужно подписать?

Дамочка вытащила листок бумаги формата А4 из папки документов и протянула его Сергею. Затем точно такой же протянула и мне.

– Пишите фамилию, имя, отчество, сколько вам полных лет, место рождения, гражданство, если вы представители другой страны, национальность, место жительства, документ, удостоверяющий личность, и, если были предыдущие браки, их тоже указываете. Затем сегодняшнюю дату, время, название отделения ЗАГСа и подпись. После выберем подходящую для вас дату регистрации.

Сергей достал ручку из кармана ветровки и, надев очки, принялся писать. Я подобрала шариковую ручку с рабочего стола дамочки и неуверенно начала выводить буквы. Я старалась заполнять документ аккуратно, как сочинение в первом классе, хотя рука моя дрожала, и мне было страшно ошибиться.

Мужчина отбросил ручку и прочитал все, что написал.

– Я все. А ты?

– Я тоже, – я протянула листок женщине.

– Отлично, – довольно произнесла та. – Теперь выбираем дату. Ближайшая дата – шестнадцатое декабря две тысячи шестнадцатого года. Подойдет? Или вы торопитесь?

Я вопросительно посмотрела на Сергея.

Тот пожал плечами.

– В принципе, не торопимся, но чем раньше, тем лучше. Мало ли, как говорится. Так что, давайте шестнадцатое декабря. Будет тебе подарок на Новый год, – обратился он ко мне, улыбнувшись.

– Отлично. – Дамочка чирканула цифры наверху написанных нами заявлений. – Мы ждем вас шестнадцатого декабря в двенадцать часов. Просьба не опаздывать. Всего доброго.

Мы попрощались и вышли из ЗАГСа.

– Никогда не думала, что выйду замуж со своим заболеванием. Обычно таких не берут, – заявила я, закутавшись в куртку. – Я надеюсь, ты уверен в том, что делаешь. И… мое заболевание все-таки передается. Я не уверена, что после родов сохраню остатки разума. Да и ребенок вырастет психически здоровым.

– Я ни разу не заметил, что ты чем-то там болеешь, – заметил Сергей, закуривая. – Врачи все-таки ошибаются.

– Ты просто этого еще не видел, вот и все. Я же пью лекарства.

– Насть, не надо разводить панику раньше времени, – мужчина обернулся ко мне, – все будет хорошо, вот увидишь. Если понадобится лечение, то пожалуйста. Я в любом случае не собираюсь тебя загружать. Я найму няньку для нашего ребенка, чтобы тебе было хорошо. Будешь время от времени нянчиться с ним, а сама будешь вести такую же жизнь, что и раньше. Я же не требую от тебя беспрекословного подчинения. И все, что ты говоришь, просто тупые стереотипы. Если человек действительно тебя любит, он примет тебя любой. Я не сомневаюсь и не отказываюсь от своих чувств. Я слишком много для этого сделал. Поедем домой. Уже холодно, ты замерзла. Попьем чаю, отдохнем. Отдых тебе сейчас не помешает.

68

– Сережа попросил меня отвезти тебя в свадебный салон, чтобы выбрать тебе платье, – меня разбудила ранним утром Галина Сергеевна. – Сам он уехал по важным делам и будет не скоро.

Седьмое декабря.

Время пролетело так быстро, что я даже ахнула: глядишь, и рожу достаточно скоро, не успев моргнуть и глазом. Мне пришлось приложить усилия, чтобы встать с кровати. Мама Сергея протянула руку, чтобы оказать для меня помощь – токсикоз давал о себе знать. Я чувствовала себя не лучшим образом: тошнило, ноги разболелись, голова слегка кружилась.

– Тебе нужно поесть. Спускайся… только потихоньку, не торопись. Я приготовлю что-нибудь. Сергей уехал, даже ничего не оставил. Мог бы и подумать, что у него тут беременная невеста, у которой ужасный токсикоз.

– Он в этом ничего не понимает.

– Спускайся. Я тебя жду.

И Галина Сергеевна ушла, тихонько прикрыв дверь спальни.

Я присела на постель и перевела дух. Мне было плохо не только физически, но и морально: я иногда отключала бушующий от негодования рассудок – что же ты делаешь, тебе же нельзя ни рожать, ни семью, тем более, врач настойчиво предупредил о всевозможных последствиях. Я ни раз пыталась поговорить об этом с Сергеем, и хоть он меня и выслушивал, но все же относился ко всему этому со скепсисом. Видимо, ему становилось неприятно от подобных тем.

Сергей любил меня и старался не обращать внимания на мои предостережения. Он ко всему этому относился очень негативно. Я решила не продолжать эти темы и просто, в один прекрасный момент, заткнулась. Так будет лучше для нас двоих. Раз Сережа не хочет думать о моем будущем, то и не надо. Эгоист, он и в Африке эгоист. Пусть думает и считает как хочет, я просто сделаю вид, что мне наплевать.

Я спустилась, держась за перила, на кухню, где Галина Сергеевна уже дожидалась меня, сидя за столом.

– Как вы тут хоть живете? Мне Сережа ничего не рассказывает. Он даже не поведал мне о ваших с ним отношениях.

– Я заметила, что у вас с ним непростые взаимоотношения.

– Он не хочет быть маменькиным сынком. Он все бьет себя в грудь, что он мужик, а настоящие мужики прислушиваются только к себе. Сережа такой с детства. Мне кажется, его отец был таким же твердолобым упрямцем – тоже бесился, когда к нему кто-то лез. И поэтому мы редко общаемся, он практически никогда не держит меня в курсе своих дел. Я считаю, это из-за его бывшей. Видимо, боится тебя потерять, вот и ничего и не рассказывает. Боится сглазить.

– У нас с ним все хорошо. Единственное… он совершенно не хочет меня слушать. Понимаете, Галина Сергеевна, у меня серьезное заболевание, и я очень переживаю, что оно передастся ребенку. Он этого не заслужил. Я не говорю об аборте, нет. Я один раз как-то заикнулась, так Сергей так раскричался, словно его ужалили.

– Сергей противник абортов. Он никогда не понимал, как можно убить ни в чем неповинного ребенка. Я ему сто раз талдычила, что не все рады материнству, что иногда это необходимая мера. Да толку, он меня так и не понял. Он считает, что каждый заслуживает шанс на жизнь.

– Я об этом, Галина Сергеевна. – Я указала на свой живот. – Я не знаю, что ждет меня после родов. Я не знаю, что ждет в дальнейшем моего ребенка. Я не знаю, как сложится его жизнь, какое у него будет здоровье по жизни. Я видела сотни примеров, как психически больные женщины рожали таких же психически больных детей. Я не хочу этого для своего ребенка. Я… я постараюсь сделать все, чтобы его психика была в целости и сохранности. Второй шизофреник вам навряд ли нужен.

– Я слышала только о предрасположенности, а то, что болезнь передается сто процентов, это навряд ли. Это как с онкологией и сахарным диабетом – предрасположенность есть, но проявится ли болезнь, вопрос. Понимаешь? Все зависит от образа жизни. От ЕГО образа жизни. Сейчас жизнь такая, что никому не пожелаешь.

– Вот и я об этом!..

– Ладно, нам пора. Время идет. Если мы сегодня не купим платье, Сергей нас точно убьет.

Я быстро доела свой завтрак и поспешила за Галиной Сергеевной. Мы вышли из дома, и возле подъезда нас уже ожидал таксист – невысокий пожилой мужчина. Мама Сергея помогла мне сесть в автомобиль, а потом сама устроилась рядом с водителем.

Такси сдвинулось с места, и мы отправились в центр.

С самой ночи шел снег – только сейчас, в начале первого зимнего месяца, начались первые морозы и осадки. Город выглядел заснеженным – за ночь выросли первые сугробы, и Кемерово погрузилось в спячку: день стал намного короче, солнце, в основном, редко светило, и практически всегда царил приятный полумрак. Небо затянулось облаками, вдалеке висела дымка, закрывающая простор. На витринах, магазинах и вывесках уже вывесили новогодние украшения. Со дня на день поставят роскошную елку, о цене которой до сих пор ходят разнообразные слухи: что купили ее за восемнадцать миллионов, что лучше бы раздали эти деньги нищему народу, что перебивается с копейки на копейку.

У меня у самой пенсия всего шестнадцать тысяч, но я никогда не считала себя в чем-то нуждающейся. Даже до появления в моей жизни Сергея мне всегда на все хватало.

Может быть, Сергей думает по-другому, это его право.

– Мы приехали.

Машина остановилась у роскошного магазина, украшенного многочисленными гирляндами. Я вышла из автомобиля и, разинув рот от изумления, с восторгом рассматривала салон: он находился на первом этаже жилого здания. Наверху висели обшитые пластиком балконы. На них тоже висели разнообразные украшения, вплоть вырезанных из бумаги снежинок.

У ступенек убирал снег пожилой дворник, и он не обратил на нас никакого внимания, бурча что-то себе под нос.

– Пошли. Нас уже ждут.

Я направилась следом за Галиной Сергеевной.

– Здравствуйте, девочки. Вот, привела вам модель. Нашей девочке нужно самое лучшее свадебное платье.

– Я слышала, она у вас беременная, – заметила одна из консультанток.

– Есть такое дело. Так что, поосторожнее. Ну, удачи. – Галина Сергеевна положила мне руку на плечо. – Я, пожалуй, поеду. Сергей сказал, что сам за тобой приедет. Только не вздумай встречать его в платье, примета есть такая. Может семья не сложиться.

– Хорошо.

Я проводила маму Сергея удивленным взглядом.

– Пойдем. Мы уже все подготовили.

Я кивнула и последовала за невысокой молодой девушкой со светлыми волосами, что доходили ей до ребер.

69

На примерку платьев ушло достаточно много времени. Я сильно устала и желала только одного: поскорее оказаться дома, в постели – в уюте и покое. Мне надоели многочисленные платья со стразами, кружевами и прочей ерундой, и я устало выбрала самое последнее: с разнообразными, нашитыми на юбке, полосками ткани, отдаленно напоминающими рюши. Оно было без лямок, держалось только на груди, и поэтому понадобились лямки-невидимки, чтобы оно не спало. Лиф расшили мелким бисером и стразами, и они блестели от солнечных лучей, проникающих в салон через неприкрытое жалюзями окно.

– Вот это подойдет. Нужны еще туфли. Не пойдешь же ты босиком.

Я устало выдохнула и поспешила за девушкой, приподняв длинную, тяжелую, юбку.

– Не понимаю я этого – зачем столько тратиться на один только день? Все равно на следующую свадьбу понадобится новое платье. В старом же нельзя выходить замуж повторно, приметы, все такое.

– Это самый важный для девушки праздник. Любая девушка в твоем возрасте мечтает о подобном. Красиво выйти замуж… не каждой так удается, знаешь ли. Ты у нас самая везучая. Твой жених не поскупился на свадьбу.

– Да вы хоть знаете, сколько моему жениху лет?!

– Сколько? – усмехнулась одна из консультанток.

– Надя… – одернула ее другая девушка.

– Сорок! Ему сорок лет! Я не думаю, что вы бы хотели оказаться на моем месте!

Надя присвистнула.

– Подумаешь, сорок лет… дамы выходят и за шестидесятилетних, и за семидесятилетних. Твой еще молодняк, так что, расслабься и не парься.

– Ладно… – буркнула я, пожалев об этом разговоре.

Сергей заехал за мной уже вечером. На улице уже давно стемнело, и я с помощью других девушек сложила все свои покупки в пакет, с нетерпением ожидая своего суженого. Когда он появился на пороге салона, многие ахнули от восхищения: в их магазин заглянул высокий мужчина-альбинос, с очками на голове, и в превосходной одежде, да еще с такой формой, которую не каждому удается сохранить до стольки лет. Я фыркнула, когда увидела их реакцию: подумаешь, мужчина и мужчина, что тут такого? Я, видимо, действительно многого не понимаю в этой жизни. Но да ладно.

Мы вышли из салона.

– Поехали домой? – я с надеждой взглянула на Сергея.

Он в очередной раз закурил.

– А, может, лучше прогуляемся?

Я подняла голову и посмотрела на темное небо, с которого срывались крупные снежинки.

– Ты уверен?

– Почему бы и нет? Не сидеть же нам все время дома.

– Согласна…

– Прогуляемся? – Сергей любезно подставил мне локоть, и я послушно взяла его за руку. – Только под ноги смотри, нынче сильно скользко. Не хочу, чтобы ты навернулась.

Я согласно кивнула и шла в ногу вместе с высоким мужчиной. Мой рост доходил ему примерно до талии, но все же разница была существенной – Сергею приходилось наклоняться, чтобы коснуться моего лица или другой части тела.

Гинеколог, что осматривал меня в первый день, сказал, что все хорошо. Это мало утешало – голова была забита страхами, что ребенок пойдет по моим стопам. Зная, как Сергей реагирует на мои попытки начать разговор на эту тему, я молчала, переживая все в себе.

Он снова отругает меня за беспричинную паранойю.

– Я не понимаю, чего ты тревожишься. У некоторых пар с диагнозами рождаются вполне здоровые дети. Возможно, что и у нас будет вполне здоровый малыш. Не все так плохо, как ты думаешь.

– Мне мама рассказывала… точнее, врач… говорила, что болезнь матери на девяносто пять процентов передается ребенку. Женщина же вынашивает ребенка, верно? И в ее генах всякое бывает. Например, ты. – Я остановилась и внимательно посмотрела на Сергея. – Твои же папа и мама были вполне здоровы, верно? А ты родился… таким. Я не хочу называть тебя больным, ты таковым не являешься. Но это мелочи жизни по сравнению с моим заболеванием. Ты не боишься, что в твоей семье появится второй шизофреник?

– Я нет. Страхи материальны, Настюша. Врачи могут и ошибаться, сама знаешь. Не бери в голову. Просто наслаждайся новой жизнью, хорошо?

С ним действительно лучше не спорить.

– Хорошо. Как скажешь.

– И давай впредь не заводить этих разговоров, – Сергей поправил мой хвост, пропуская шелк волос сквозь пальцы. – Иначе ты сведешь меня с ума. И себя тоже. Мысли имеют привычку материализоваться, хоть я в это и не верю. Но всякое тоже бывает. Думай о хорошем. Это полезно в твоем положении. Ну что, пойдем? Такой прекрасный вечер не стоит портить такими грязными темами…

70

– Я поняла, да. Скоро будем.

Галина Сергеевна положила трубку и внимательно на меня посмотрела.

– Что там?..

– Сергей попросил отвезти тебя в парикмахерскую, а потом довести до ЗАГСа. У него снова возникли неотложные дела. Сегодня у вас свадьба, помнишь?

– Это вы у меня спрашиваете? Как бы Сергей о ней не забыл.

– Не забудет. Пойдем.

Я нехотя встала из-за стола и направилась следом за женщиной. Токсикоз снова давал о себе знать: подташнивало с самого утра. А мне предстояло провести целый день на ногах. Я проклинала и себя, и Сергея, что обрюхатил меня по собственной глупости. Но сколько не проклинай, ситуацию это не изменит.

– Мы снова поедем в ту парикмахерскую, где Сергей делал мне прическу для корпоратива?

– Конечно. Там его подруги работают. Ты не подумай, у него с ними ничего нет, кроме дружбы. Хотя, мне кажется, он с ними все же разок перепихнулся. Перед таким мужчиной не устоишь.

– Вы хотите, чтобы я вашего сына ревновала к каждому столбу? – я сложила руки на груди.

– Нет, что ты! Это он ревнивец. А ты на такое не способна. Знаешь, между нами, девочками… мне кажется, ты его так и не полюбила. Ты вынуждена быть с ним из-за ребенка… или же по другой причине.

– Я не меркантильная, если вы об этом.

– Нет, я не это имела в виду…

– Давайте прекратим этот разговор и займемся делом. Время летит. Сергей будет не рад, если мы опоздаем.

Галина Сергеевна не стала со мной спорить. Она посадила меня вперед, на водительское сидение рядом с престарелым мужчиной, а сама села сзади.

– Сергей подгонит машину, когда все будет готово.

– Отлично.

Через полчаса мы подъехали к тому самому салону, в котором я была в прошлый раз. С того момента ничего не изменилось, разве что появилась новогодняя вывеска: елочки, гирлянды, и все в таком духе. Впереди Новый год, оно понятно. Да и девушки там работали те же.

– О, наша Настюша пришла! – распахнула свои объятия стилист – та, что делала мне прическу в прошлый раз. – А Сережа что, не с вами? Я-то понадеялась с ним увидеться, посплетничать. Хочу узнать, где берут таким прекрасных девушек, – она подмигнула.

– Там, где меня взяли, таких уже нет.

– Плохо.

– А ты что, лесбиянкой заделалась? – поддела ее другой стилист.

– Да нет, мне просто интересно. Платье уже привезли, осталось сделать прическу и нарядить тебя. И все. Будешь сегодня самой шикарной невестой.

– Мне бы так… – продолжила все та же стилист. – Где найти такого же мужика, а, скажи? Он такой секси, м-м-м, закачаешься…

Я усмехнулась, но говорить ничего не стала: у них своя правда, их все равно не переубедить. Да и надо ли? Еще дурочкой назовут – ведь у меня самый прекрасный парень на свете, несмотря на его возраст. Сейчас новый мир, новые ценности – любая девица согласится быть с таким, как Сергей. У него есть деньги, мало-мальская власть, и он действительно обаятелен. Тогда, в таком случае, лучше расслабиться? Мне ведь действительно повезло…

– Да уж. Поэтому ты с него глазу не спускала, когда он впервые к нам пришел. Только ты его не зацепила, милочка. Таким мужчинам нужны хрупкие девушки, а не мужики в юбке.

– Да, да, поэтому он связался со мной, – добавила я. – Он считает меня хрупкой, маленькой, слабенькой девочкой, которой нужно крепкое плечо.

– Угадала. Ладно, приступим к работе. Серега нас точно по голове не погладит, если мы не успеем.

Я расслабилась, уставившись в зеркало. Время шло, а стилист колдовала над моими волосами с какой-то особенной страстью: она, бывало, запускала руки в мои густые волосы, пропуская через тонкие пальцы, затем встряхивала, придавая нужную форму. Кудрявые пряди россыпью опустились мне на плечи, сияя от огромного количества лака. Я смотрела на себя в отражении и не могла поверить: прическа придала мне другой образ, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки. Мне вспомнилось, как Сергей утопал в моих волосах, вдыхая запах шампуня. Он сойдет с ума, если увидит меня такой…

– Готово! – воскликнула стилист спустя какое-то время. – Теперь тебя можно выдавать замуж – хоть за бизнесмена, хоть за олигарха. Любой мужчина упадет к твоим ногам. Я завидую Сережке, правда. Такую девку урвал. Давай-ка по бырому надевай платье, туфли, и готовься стать женой самого прекрасного мужчины. – Я помрачнела. – И сделай лицо попроще, ты идешь в ЗАГС, а не на войну.

Я фыркнула.

– Спасибо за утешение…

– Слушай, я не пойму, чем ты недовольна? Красивый мужик с кучей бабла, а она носом вертит! Ох, не пойму я вас, баб. То вы хотите богатого и красивого, то, получаете его, и тут же посылаете. Ужас с вами.

– У меня был другой парень. Сергей не моя любовь, и он это отлично знает!

– Ну и что? Любовью сыт не будешь. Так что, радуйся, милочка. Голову выше! Плечи расправить! И вперед, с песней!

Сергей, как и обещал, прислал за мной машину.

Стилист набросила мне на плечи куртку.

– Удачи, подруга.

Водитель помог мне спуститься и любезно открыл дверцу шикарного лимузина.

– Все уже ждут вас.

Я молча села в машину.

– Это вам. – Мужчина протянул мне букет.

– Спасибо…

И машина сдвинулась с места, отправившись в центр Кемерова.

71

Сергей распахнул свои объятия, стоило мне выйти из машины. Он приехал первым и терпеливо ожидал моего приезда.

– Я соскучился, – признался мужчина, приблизившись ко мне. – Где же ты была, малышка?

– Там, где ты просил. Девчонки немного запозднились. У нас все готово?

Сергей довольно кивнул.

– Конечно. Пойдем.

Он взял меня за руку и повел к входу.

Внутри ЗАГСа было много людей, и я растерялась, ощутив на себе многочисленные взгляды. Большая их часть меня никогда не видели, и с интересом рассматривали, словно манекен в магазине. Я почувствовала себя не в своей тарелке: они были мне незнакомы, эти люди в красивых одеждах. Здесь нет ни одного моего знакомого или близкого, я совершенно одна среди огромного количества незнакомых лиц. Это другое общество, не то, в котором я выросла: дворовые бабушки, ребятишки из бедных семей, пациенты психбольниц и прочий сброд среднего класса. Нет, эти люди не элита, и даже рядом они не стояли, но они все-таки чужие.

– Ты довольна?

– А?.. – я очнулась от своих мыслей.

– Я спрашиваю, довольна ли ты? Тебе все нравится?

– Да… да. Просто… я впервые… при таком параде…

– Все бывает в первый раз. Ты плохо себя чувствуешь?

– Есть немного…

У меня появилось желание упасть в обморок… сорвать собственную свадьбу…

– Потерпи. Все будет хорошо.

Я только кивнула, не сказав ни слова.

Перед нами распахнулись массивные двери, пропуская внутрь. Там, в просторном зале, было еще больше людей. Женщина в другом конце зала издалека всматривалась в наши лица, словно читая мысли. Мы медленно подошли к столу. Сергей заботливо держал меня за локоток, но я боялась даже взглянуть на него. Я чувствовала, как земля уходит из-под ног. Мне стало страшно, мне стало как-то не по себе – меня пробило на дрожь.

Если кто-то увидит, скажу, что это из-за беременности: все и так знают, что я беременна от Сергея…

Сергей выглядел довольным и сиял от счастья. В зале громко звучал свадебный марш, нас снимали фотографы: повсюду ходили люди с камерами, пытающиеся запечатлеть каждое мгновение. Мне было неудобно и неловко – я уже говорила, что ощущала себя не в той тарелке. Это напоминало какой-то сон, наваждение, незнакомцы всматривались в нашу пару и о чем-то перешептывались. Еще минутка, и я открою веки, проснусь в своей собственной кровати, в маминой квартире…

– Готовы ли вы, Сергей, взять в жены Анастасию? – регистраторша тем временем зачитала длинный монолог, который я пропустила мимо ушей: слова растворялись в пространстве голосов и лиц, и я натянуто улыбалась, пытаясь вслушиваться в слова взрослой женщины. Она рассказывала, какой сегодня важный день, такая замечательная пара становится очередной ячейкой общества, и единственное, что мне хотелось сделать, подобрать длинный подол и бежать со всех ног от этого кошмара.

Я и правда дура, потому что не люблю этого человека.

Сергей внимательно посмотрел на меня и лаконично ответил, снова улыбнувшись:

– Да.

– А вы, Анастасия? – я вздрогнула, когда женщина обратилась ко мне. – Вы готовы стать женой Сергея?

И тут наступила гробовая тишина… так мне показалось. Я, затаив дыхание, взглянула на мужчину и выдала:

– Да, готова.

– Тогда прошу вас поставить свои подписи, – женщина придвинула два распечатанных на компьютере листка бумаги, на которых значились разные имена. Разве что фамилии теперь были одинаковы.

– Кто первый? – улыбнулся Сергей.

Я пожала плечами. Села на стул, поправив платье, и, взяв ручку, неуверенно вывела свою подпись, больше похожую на закорючку. Мне пришлось взять фамилию своего новоявленного мужа, и я понятия не имела, как правильно пишется её роспись.

– Отлично. Теперь вы.

Сергей махом поставил подпись, резко чирканув ручкой по бумаге.

– Теперь можете обменяться кольцами.

Сергей взял с маленького блюдечка обручальное кольцо и, взяв мою правую руку, надел его на безымянный палец. Я проделала то же самое.

– Можете поцеловать друг друга.

Мое сердце тревожно забилось в сладостном предвкушении. Я не смогла привыкнуть к столь частым поцелуям мужчины, и ощутила, как похолодели руки, как стали ноги ватными. Я почувствовала себя неопытным подростком, который делает это впервые.

Хорошо, что мою реакцию никто не заметил.

Сергей, наклонившись, коснулся своими губами моих. Его лицо было настолько близко, что я невольно прикрыла веки. Его язык смело и бесцеремонно проник в мой рот, и, поддавшись его напору, полностью отдалась чувству, рвущемуся наружу. Нас обоих захватила страсть, и мы перестали замечать людей вокруг, что с трепетом наблюдали за нами.

Сергей оторвался от моего лица и довольно улыбнулся.

– Объявляю вас мужем и женой! Будьте счастливы!

Гости громко закричали, приветствуя новую семью. Сергей нежно погладил меня по руке. По его взгляду я поняла, как долго он этого ждал. Кажется, мужчина был на седьмом небе от счастья и не мог оторвать блестящих от радости глаз.

– Теперь поехали в ресторан! Нас уже всех ждут!

72

Мы вышли на улицу, держась за ручки.

Я взвизгнула, когда на нас посыпались миллионы лепестков.

– Поздравляем, счастья и любви желаем! Юхуу!

Я покраснела. Сергей же наоборот отсалютировал всем рукой и повел меня к лимузину, возле которого стоял мужчина, переминаясь с ноги на ногу. Он тут же открыл дверцу автомобиля. Сергей помог мне сесть и через минуту подсел рядом, взяв меня за руку. Его пальцы крепко сжимали мою ладонь, и всю дорогу он не отводил от моего лица пристального, но в то же время нежного, взгляда.

Возле ресторана снова собрались гости, и, когда мы с Сергеем вышли, нас тут же поприветствовали.

– Пошлите, пошлите, чего стоим? Нас уже ждут!

Сергей придерживал двери, пропуская меня вперед.

Помещение внутри было таким же просторным, что и в ЗАГСе: ресторан блистал большими, длинными столами, украшенными белоснежными скатертями, пустые бокалы для шампанского блестели от света огромных люстр, что висели на потолке, иногда позвякивая маленькими изящными подвесками. Вдоль столов стояли отодвинутые стулья с мягкими сидениями. Где-то звучала музыка, и стройные официантки ходили вдоль зала, разнося напитки и блюда.

– О, Серега, привет! – нам навстречу вышел среднего роста мужчина – друг Сергея, что был на корпоративе. – Мы с тобой давненько не встречались! – они обнялись. – Я как только получил приглашение, тут же выехал к вам.

– А ты что, заранее его не получал? – прищурился Сергей.

– Нет. Мне его отдали только сегодня утром. Секретарша, чтоб ее… Но да ладно, не будем о работе. Как ты? О, наша очаровательная невеста… – тут мужчина наконец-то заметил меня и одарил очаровательной улыбкой. – Как вы, прелестная красавица? – он взял мою хрупкую руку и слегка прикоснулся губами тонких пальцев.

– Все хорошо.

– Он тебя еще не замучил? Если что, можешь мне жаловаться. Я с радостью тебя выслушаю.

– И не мечтай. А то еще в глаз получишь.

– О боже мой, как я мог… Ладно, идемте. Уже все готово.

Я почувствовала некую дурноту и приложила руку ко лбу.

– Тебе плохо?

– Да-а… что-то подурнело… мне.

– Так, не волнуйся. Присядь. – Сергей пододвинул стул и усадил меня на него. – На, выпей. – Он протянул мне стакан воды. – Ты просто переволновалась. Расслабься. Ты под моей защитой.

Я слабо улыбнулась.

– Куколка, мне придется ненадолго отойти. Посиди пока, отдохни. Я потом подойду.

И Сергей ушел, чмокнув меня в щечку.

Я действительно переволновалась на этом празднике жизни.

– А ты чего одна сидишь? – ко мне подошла Татьяна. – Где наш завидный жених?

– Он отошел.

– Завидую я тебе. Такого мужчину себе нашла…

– Это он меня нашел.

– Все равно. Серега красавец, да?

– Ну… на вкус и цвет все фломастеры разные.

– То есть, он тебе не нравится?

– Тань, я уже его жена, и нравится ли он мне или нет, уже неважно.

– Логично.

– А ты чего тут одна сидишь? – Галина Сергеевна подошла ко мне и присела рядом. – Где Сережа?

– Он отошел. Сказал, что скоро будет.

– Волнуешься?

Я пристально на нее посмотрела.

– Да, есть немного. Это моя первая свадьба.

– И, надеюсь, что последняя, – улыбнулась мама Сергея.

– Жизнь покажет…

– А вот и я! – я вздрогнула, почувствовав на своих плечах руки своего новоявленного мужа. – Что, уже соскучилась? – довольно улыбнулся Сергей. – Ничего. У нас впереди много времени. Я тебе успею надоесть.

Я слабо улыбнулась.

– Ничего. Ты не надоешь.

– Пойдем к столу. – Он протянул мне руку. Я ухватилась за его пальцы и встала, придерживая подол платья.

– А вот и наши голубки! – громко произнес холеный дружок Сергея – его темные волосы выглядели, словно прилизанные из-за огромного количества лака. Кажется, он привирал насчет приглашения, заранее приготовившись к мероприятию. Или же лучший друг Сергею немного завидовал, не придя вовремя в ЗАГС. На нем идеально сидел джентльменский костюм, да и выглядел он намного красивее моего мужа. – Поздравим их с обретением официального статуса! Счастья вам и море любви, и не вздумайте разводиться!

Гости рассмеялись.

– А теперь – ГОРЬКО!

Мы встали со стульев под тонны оглушающих криков. Половина резко подскочили со своих мест, держа в руках бокалы с шампанским, громко вопя. Сергей смотрел на меня, а я на него, и мы созерцали друг друга несколько секунд, прежде чем он наклонился и коснулся моих губ своими. Я обхватила его шею руками, поддаваясь нежному объятию и страсти.

– Раз! Два! Три!

Нечто подобное я видела в кино: мама часто проводила время у телевизора, лицезрея различные сериалы о любви. Я думала, это все выдумка, но и в жизни так тоже бывает. Сергей не хотел отрываться от моих губ, и от долгого поцелуя у меня закружилась голова.

– Шестнадцать! Семнадцать! Восемнадцать!

Сергей наконец прервал поцелуй, и люди снова громко завопили, издавая поддельную радость.

Мы снова сели за стол, принимаясь за изысканные блюда и угощения.

73

Сергей был действительно счастлив: из ресторана он вынес меня на руках. Гости шли за нами толпой, и я крепко держалась за мужчину, боясь, что руки его устанут, и я рухну на асфальт. Но подобного не случилось – мы благополучно провели этот особый в нашей жизни день и вернулись домой только под утро. Брачной ночи не вышло, сами понимаете. Зато Сергей с особой нежностью помог мне снять платье, переодеться, и мы, уставшие, легли спать, напоследок обнявшись.

Моя новая жизнь началась не очень приятно: сначала появление Сергея, потом смерть мамы, предательство Рината, который после тумаков крепкого мужчины больше не появлялся. Я сочла это за предательство и предпочла больше о нем не думать. У меня теперь есть муж, заботливый и любящий. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы привыкнуть к новой роли – не только жены, но и матери.

Сергей заботился обо мне во время беременности и ограждал от лишней нервотрепки. Последнее УЗИ показало, что будет мальчик, и мы заранее выбрали ему имя – Рома. Я понимала, что это беззащитное дитя, нуждающееся в моей любви и заботе. Он не виноват в ошибках своей матери. То, что Сергей был мне близок, как муж, но не как любимый человек, в этом не его вина. В конце концов, действительно нет ничего страшного, что я стала женой богатого мужчины. Это был выбор Сергея, и я смирилась. У меня на самом деле началась новая жизнь. Единственное, я переживала, что Галина Сергеевна не очень хорошая свекровь, но и это оказалось неправдой: она никогда меня ни в чем не упрекала.

Прошло шесть месяцев после нашей свадьбы, и перед самыми родами Сергей отвез меня в роддом. Мне выделили отдельную палату, муж привозил мне чистые вещи и фрукты, спрашивал о моем самочувствии, интересовался, родила ли я или еще нет. В какой-то степени меня пробивал страх – роды представлялись мне нечто страшным и неминуемым. “Детей своих будешь рожать ты в муках”, говорится в Библии. Хотя все это лишь бесплодные страхи моего больного разума. Но и о своем психическом здоровье я тревожилась не меньше.

Наступил день родов, и через несколько часов Рома появился на свет. Он был отличием своего отца: смугловатый младенец с темными волосиками, весь в своего деда. Сергей показывал фотографию своего отца, и Рома его копия. Альбинизм не передается по наследству, и слава богу. Зато достался тяжелый характер, о чем я расскажу чуть позже. Видимо, у них это в роду – у деда и отца.

Сергей забрал меня из роддома. Он едва ли не устроил мне целый праздник, когда я вышла из палаты. Новоявленный муж преподнес шикарный букет и поцеловал. Нам вынесли нашего сына, и мы, счастливые, вернулись домой. Сергей тут же нанял няньку, чтобы не перезагружать меня лишними заботами, но я старалась проводить с сыном больше времени, чем нужно. Я же все-таки его мать.

Но счастье продлилось недолго.

74

Сергей продолжал пыхтеть над многочисленными проектами. Даже находясь дома, он без устали чертил схемы новых зданий, с головой погружаясь в работу. Ему удалось стать архитектором, как он и мечтал. Его жена, прекрасная Анастасия, тоже пропадала за любимым делом: девушка полностью ушла врисование, пропадая на курсах и новой работе, которую Сергей для нее нашел. Лишь вечером, перед сном они проводили время вместе, играясь со своим полугодовалым сыном.

Но в последнее время Сергея терзало нехорошее предчувствие. Он чувствовал, что семейная идиллия скоро закончится, и все пойдет прахом. Ему было сложно понять, откуда это ощущение возникло – он же все предусмотрел, никто не должен вторгнуться в его новый, прекрасный, мир.

Это был обычный день. Сергей снова погрузился в работу, чтобы не думать о плохом. На улице стояло лето, светило яркое солнышко, и он встал со стула, чтобы прикрыть окна. Солнечные лучи были для него вредны. Комната погрузилась в полумрак. Сергей включил верхний свет и снова сел за стол. Но, не успев взяться за инструменты, как в дверь неожиданно постучали.

Сергей неохотно вышел в прихожую, отпер тяжелый засов и, распахнув металлическую дверь, увидел на пороге женщину лет тридцати пяти. У нее была короткая прическа, волосы выкрашены в ярко-алый цвет, просторное легкое платье, туфли на каблуках и скромная дамская сумочка.

– Вы кто? – Сергей настороженно осмотрел дамочку.

– Я Настина сестра. Меня зовут Анна. Мне сказали, что моя сестра живет у вас. Я могу с ней увидеться?

– Простите, а вы дверью случайно не ошиблись? – по-хамски заявил Сергей, глядя женщине в глаза. – У вас все в порядке с это… с головой? – он покрутил рукой у виска. – У Насти нет никакой сестры, и быть не может. Покуда мне знать, что вы ее сестра, а не аферистка?

– Послушайте… – устало начала дамочка. – Я хочу пообщаться со своей сестрой. Дело в том, что неделю назад я вернулась в свой родной город. Моя мать тяжело больна и может передвигаться только на коляске. Когда мне сообщили о ее состоянии, я решила забрать сестру к себе. Но мне мать сказала, что она в больнице, а в больнице мне сказали, что ее забрал какой-то жених. У Насти не было никакого жениха, и я решила сама все проверить. Мне дали ваш адрес. И поэтому я здесь. И все же, я могу увидеть Настю?

– Нет! Не можете! – грубо заявил Сергей и закрыл дверь прямо перед носом женщины.

75

Галина Сергеевна приехала к сыну в тот же вечер и застала его в расстроенных чувствах.

– Что случилось?

– Да х…рня какая-то!.. – вспылил Сергей, вскочив с места. Он нервно закурил и отошел к окну. – Представляешь, ее сестрица заявилась!..

– Не поняла… – нахмурилась матушка. – Чья сестрица?

– Настина! – Сергей вспылил еще больше. – Представляешь? Сижу я сегодня дома. Работы куча, прям полный аврал, и тут в двери кто-то стучит. Я спускаюсь и вижу дамочку. Вся из себя, грымза старая, – фыркнул он. – Заявляет, что она Настина сестра. Этого не может быть! Ее сестра уехала в другой город. Ее мать мне сказала, что она видеть их не хочет. А тут нате, приперлась… – Сергей затянулся сигаретой. – Говорит, ей сообщили о состоянии здоровья матери, решила сестру забрать, а она у кого-то левого мужика!.. Ну, это по ее словам… В общем, я ей нахамил, и, думаю, здесь она больше не появится. Слава богу, Насти дома не было. Она до сих пор на курсах. Рома с нянькой. Я сегодня целый день один.

– А я тебе говорила, – ехидно заметила Галина Сергеевна.

– Ой, не начинай, а? И так хреново! Если Настя обо всем узнает, это будет полный п…ец!..

– Да понятно. И что ты будешь делать?

– Буду надеяться, что она больше не придет.

– И все?

Сергей повернулся и посмотрел на свою мать.

– А нужно что-то еще?

– У тебя всегда есть план отступления. Не поверю, если ты уже что-то не придумал.

– Ну, можно представить все так, как будто обознались. Или просто тетка сумасшедшая… но это навряд ли. Настя-то ее наверняка помнит!

– Плохо. Ты извини меня, конечно, но тебя практически все предупреждали: тебе эта история выйдет боком. И плюс ты всех в нее втянул. Не лучше было бы ли действовать более справедливым образом?

– Ма, я тебе сто раз все объяснял: так будет лучше! Тем более, Настя сама виновата. Могла бы и адрес дать. Я что, должен был ее навсегда потерять? Или искать через программу “Жди меня”? Да щаз! Я действовал как мужик! Моей вины тут нет.

Галина Сергеевна решила не спорить с сыном. Его все равно не переубедишь.

76

На следующий день ситуация повторилась.

– Опять ты?! – Сергей вышел из себя, когда снова увидел на пороге ту злосчастную дамочку. Но он тут же притих – Настя была дома, и ему стало страшно, если она все услышит, – и тут же процедил сквозь зубы: – Что тебе нужно? Я же тебе сказал, твоей сестры тут нет. Убирайся!

– Слушай, если ты не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому. Я просто обращусь в полицию. Я ее родная сестра, и я имею право с ней пообщаться!

– А я ее законный муж, и я не разрешаю тебе ее видеть!..

– Что происходит? – Сергей побледнел, когда услышал Настин голос. Она стояла за его спиной. – Сереж, кто там пришел?

Сергей не успел ответить.

– Настя?.. – у женщины при виде девушки потекли слезы из глаз.

– Аня?.. – Настя обомлела. – Что ты тут делаешь?..

– Я приехала за тобой! Твоя мама в тяжелом состоянии, я приехала, чтобы забрать тебя!

– Мама в тяжелом состоянии?.. Как?.. Мама же больше года как мертва…

– Кто тебе такое сказал? – шокировано спросила Анна. – Он? – она указала на Сергея.

– Нет… она присылала мне записки из больницы, а потом… а потом мне сообщили, что она умерла от сахарного диабета…

– Это неправда! – взвизгнула дамочка. – Мама еще живая, но она передвигается на коляске! Она не в состоянии за собой ухаживать! Я… Я сначала ничего не знала, а когда мне сообщили, я решила забрать тебя к себе, чтобы ты не была одна. Я переехала туда же, в наш город, в свой дом, где я жила раньше, и… мама сказала, что ты в больнице, но в больнице тебя не было. Я пришла туда, а твой лечащий врач сказал, что тебя забрал какой-то мужчина. Мне дали адрес, я пришла сюда. Я была здесь вчера, но твой муж…– она презрительно посмотрела на Сергея, – меня не пустил. Он меня прогнал!.. Настя, я просто хотела увидеться с тобой, узнать, все ли в порядке…

– А как же… – Настя была растеряна, – ты же отказалась от меня… ты не хотела меня забирать из больницы…

– Настя, мама жива! И я бы ни за что не отказалась от своей сестры!

Сергей слушал их диалог, опустив глаза. Он стоял с демонстративным видом, сложив руки на груди.

– Так значит, это все правда? – Настя подошла к нему и внимательно всмотрелась в его лицо, словно видела в первый раз. – Моя мама действительно жива? Ты солгал мне? Но зачем?

Сергей посмотрел на нее, поджав губы. Он понял, что его прижали к стенке.

– Это неправда, – это все, что он смог выдавить.

– Нет, правда! Я могу позвонить твоей маме! – Аня достала из сумочки мобильный телефон.

– Не надо. Я тебе верю. Моя сестра ни за что бы мне не солгала. Сергей, скажи правду.

Сергей тяжело вздохнул.

– Да, твоя мама действительно жива. Ты это хотела услышать?

– Да, хотела! Зачем ты тогда столько времени мне врал, скажи?!

– Я люблю тебя. У меня не было другого выхода.

– Это не ответ!

– Это правда.

– Я больше ни минуты здесь не останусь! Я ухожу от тебя, Сергей! – Настя гневно топнула ногой и, развернувшись, побежала наверх собирать вещи.

Анна покачала головой.

– Как тебе не стыдно. Вроде взрослый человек.

Сергей злобно посмотрел на нее.

– Лучше бы ты не приходила…

77

– Я подаю на развод! Рома останется со мной, а ты иди куда хочешь! Я тебя больше знать не хочу! – воскликнула я, держа плачущего Рому на руках. От криков несчастный ребенок проснулся и от страха кричал, не в силах успокоиться.

– Я не дам тебе развода.

– Да кто тебя спрашивать будет…

Сергей внимательно на меня посмотрел.

– Я же люблю тебя. У нас с тобой семья. Неужели ты хочешь ее разрушить?

– Хочу! Я не хочу жить с предателем! Будь ты проклят! – я влепила ему пощечину и вместе с Аней покинула злосчастную квартиру.

Мы спустились во двор, где нас ожидала белая “Москвич”. Аня помогла мне положить ребенка на заднее сидение. Когда мы с ней устроились, водитель, на вид мужчина лет пятидесяти - пятидесяти пяти, завел двигатель. Машина сдвинулась с места. Аня открыла окно, впуская попутный ветер. Рома со временем затих, посасывая соску. Я смотрела на него, не отрываясь, и думала о произошедшем.

– Это от него ребенок?

– Да. Рома. Ему полгодика.

– Тяжело ему будет без отца.

– Лучше никакого отца, чем отец-предатель!..

– Ты даже успела от него родить? – подал голос мужчина.

– А что?

– Да так… ничего…

– Интересно, как вы познакомились? – поинтересовалась Аня, надевая солнечные очки. – Ты же в больнице была, а не на курорте.

– Его мамаша там же лечилась. Он меня как-то в приемнике увидел, и начал ко мне подкатывать. Признавался в любви, цветы дарил… шикарные. Подарки, вещи, передачки… Я и подумать не могла, что он на такое способен.

– А как он тебе все обставил? Это он тебе сказал, что мама умерла?

– Его подружка, Татьяна, пришла ко мне под видом благотворителя и сообщила, что мамы больше нет. И мама трубку не брала. Почему?..

– Это ты у нее потом спросишь. Сейчас мы едем ко мне.

– К тебе?

– Да. Пока поживешь у меня, а там решим.

Я решила не спорить. Мне не хотелось вновь возвращаться к Сергею. Он предал меня, обманывал столько времени, и доверия к нему больше нет. Я старалась не думать обо всем этом и просто молча следила за дорогой.

Приехали мы в поселок уже вечером. По дороге заехали в магазин, закупили продукты и, когда уже стемнело, заехали в проулок, проезжая мимо частных, старых, домов. Улочки здесь были настолько узкими, что даже на машине проехать представлялось невозможным. Рядом с частным сектором выложили асфальт, и дорогу освещали фонарные столбы. Люди уже разошлись по своим жилищам, лишь собаки громко тявкали на мимо проезжающие автомобили.

Дома нас встретил Никита, мальчик шести лет. Он бросился к моей сестре с дикими воплями. Видимо, его мамы долго не было дома, и ребенок успел соскучиться.

– Ты не кричи. У нас маленький, ты его разбудишь.

Никита с удивлением посмотрел на меня. Я держала на руках спящего Рому.

– Это кто? – мальчик указал на моего сына.

– Твой двоюродный брат.

– Ух ты! У меня есть брат!

– Тихо, тихо… Ты проходи. – Аня провела меня в зал. В просторной комнате сидела незнакомая женщина. – Это Лена, Никитина крестная. Я попросила ее с ним посидеть, пока я ездила за тобой. Позже я покажу тебе комнату. Правда, тебе придется переночевать вместе с Никитой, надеюсь, вы найдете общий язык.

– Никита, наверное, меня совсем не помнит?

– Он совсем маленький был, когда мы уехали. Я за это время успела развестись и переехать обратно сюда. Ты проходи, не стой. Если надо, я наведу смесь для Ромы.

– Пока не надо, спасибо.

– Ну, как знаешь.

Я положила Рому на диван, сняла с него одежду, оставляя его лишь в ползунках. Рома тут же проснулся и принялся дрыгать ножками, ворочаясь на покрывале. Никита стоял рядом и с любопытством наблюдал, как раздевают маленького. Рома своими маленькими глазами осматривал незнакомое место, поворачивая голову во все стороны. Он засунул рукав в рот, посасывая ткань. Слюна потекла по подбородку, стекая на грудь. Я вытерла ему личико носовым платочком и тяжело вздохнула. Не ожидала я, что все так обернется. Сергей только притворялся, что любит. Любящий человек так никогда не поступит. Это омерзительно.

Аня зашла в зал и присела рядом.

– Что это за мужик с тобой был? – спросила я.

– Да так, знакомый.

– А мне кажется, это твой новый ухажер.

– Ага, ухажер!.. – фыркнула сестра. Она от усталости зевнула и потянула руки в разные стороны. – Ой, я так устала… Сейчас бы упасть на кровать и уснуть… И проспать до самого утра…

– Ты еще работаешь?

– Я устроилась медсестрой в местную поликлинику. Зарплата не очень, но мне надо кормить сына.

– М-да… надо…

– А ты-то сама его прокормишь? У тебя пенсия совсем маленькая.

– Ну, придется. Как мне еще выкрутиться?

– Может, зря мы его бросили?

– Ты шутишь?! Он поступил как самый настоящий предатель! Я его видеть больше не могу!

– Ладно, ладно. Пошли, покажу твою комнату.

Аня провела меня в детскую, где спал ее сын. Там стояла детская кроватка и кровать побольше. Шкафчики, компьютерный стол, тумбочка и корзина с игрушками.

– Я кроватку не успела выбросить. Пользуйся.

– Спасибо.

Я положила Рому в кроватку. В ней по-прежнему лежало постельное белье, оставшееся от Никиты.

– Ладно, спокойной ночи. Я пойду спать.

– Спокойной ночи.

Никита лег на свою кровать. Я помогла ему укрыться, а сама села на краешек постели, задумываясь о своем дальнейшем будущем. Радовало одно: скоро я увижусь с живой мамой. Новость о том, что с ней все в порядке, пусть она и тяжело болела, несказанно радовало, но отойти от предательства было непросто.

Дети уснули. Рома посасывал во сне соску, Никита что-то бормотал себе под нос. Я тихонько встала с постели и подошла к окну, где на темном фоне сиял полумесяц. Облокотившись о подоконник, мне пришлось снова окунуться в бездну мрачных раздумий. Во дворе жизнь словно застыла, погрузившись в спячку. Где-то квакали лягушки. Мимо проехала машина, освещая проулок яркими фарами. Совсем недалеко отсюда находится озеро. Можно немного поплавать при желании. Хочется хотя бы чуточку развеяться, начать наслаждаться жизнью, какой бы стороной она к нам бы не поворачивалась.

78

Я не спала всю ночь. Мысли о произошедшем не давали уснуть. Голова кружилась, веки невольно опускались, зевота не отпускала, но стоило прилечь на кровать, прижавшись к Никите, как сон тут же снимало рукой. Я промучилась и рано утром встала, отправившись на кухню. Поставила чайник, наполнив его водой, и заглянула в холодильник. Навела себе чай и сделала бутерброд с колбасой. За окном щепетали птицы. Из соседнего дома кто-то вышел. Невысокий старичок поливал огород из шланги, прикрыв голову панамкой. Летом здесь хорошо, а зимой особенно красиво.

– Ты уже встала? – я не заметила, как Аня появилась на кухне.

Я повернулась. Чайник, закипев, отключился. Пар из него поднимался до самого потолка. На улице светило яркое солнце, и в помещении стояла духота – стекла успели нагреться. Градусник показывал двадцать градусов тепла, а на будильнике время было больше, чем мне хотелось думать. Рома мирно спал в детской кроватке, сладко посапывая. Он у меня любитель поспать. Никита тоже проснулся позже остальных.

Аня потянулась и налила кипятка в чашку с нарисованной розой. Небрежно бросила пакетик чая в дымящуюся воду и, добавив две ложки сахара, быстро рассмешала получившийся напиток.

– Мне пора на работу. С двумя справишься?

– Вполне, – я пожала плечами.

Сестра с сомнением на меня взглянула.

– Ну-ну. Посмотрим. Звони, если что-нибудь отмочит.

Я промолчала, внимательно ее выслушав.

– И да, я хочу вечером с Никиткой прогуляться. Пойдешь с нами?

Я пожала плечами.

– Пойду. Роме тоже нужен свежий воздух. Почему бы и нет? А ты поздно придешь?

– Не очень. Я позвоню, как буду выходить с работы. Ладно, покедова.

Я проводила сестру задумчивым взглядом. Подошла к окну и внимательно проследила, как она выходит за забор, закрывает верхний засов на калитке и исчезает за углом гаража. Во дворе громко залаяла собака, а после удалилась к себе в будку, гремя цепочкой.

Я тяжко вздохнула и отправилась в детскую, услышав плач Ромы. Он к тому времени обкакался и хотел кушать. Никита внимательно следил за тем, как я мою своего сына, как готовлю смесь для кормления. И меня по-прежнему не отпускали мысли, почему это произошло именно со мной. Почему я стала настолько доверчивым человеком, которого легко можно обвести вокруг пальца?

День прошел в каком-то полусне: я внимательно следила за племянником, который что-то строил из кубиков, заботилась о собственном сыне – мыла, кормила, переодевала, качала коляску, одолженную сестрой. У меня ни разу не возникло мысли, что это ребенок от предателя. Что я ненавижу Рому, что презираю его отца и считаю его, совсем маленького, таким же будущим обманщиком. Обычно женщины негативно относятся к детям от тех мужчин, что предали их. Не все, но все же.

– Я выхожу. Будь добра, одень Никитку, пожалуйста. Вещи в его комнате, в шкафу в углу. Выходи потихоньку, я пока дотелепаю… Если что, встретимся возле воскресной школы, у парка.

Я положила трубку и бросилась в детскую. Вытащила из шкафа детские шортики и маечку – первое, что попалось мне на глаза. Приготовила Никиту к прогулке, попросила его подождать у калитки, а сама поспешно переодела Рому и, придерживая входную дверь одной рукой, а другой держа сына, выволокла детскую коляску.

– Никита, открой калитку. Я пока Рому положу в коляску. Только сам никуда не уходи.

Племянник послушно выполнил мою просьбу и замер как вкопанный, пока я мучилась с коляской. Когда все страдания были окончены, я вышла в проулок, толкая коляску вперед. Прикрыла калитку, закрыв ее на засов, и неспеша направилась вдоль узкой улочки. Под ногами была сухая земля, ни одной лужи – обычно в дождливые дни здесь невозможно пройти. Я сухо поприветствовала соседей и вышла на дорогу. Пропустила пару автомобилей и пошла в сторону воскресной школы, что находилась на расстоянии вытянутой руки.

Солнце стояло высоко, несмотря на вечернее время. Было слегка жарковато. Я прихватила бутылку холодной воды и бросила ее в сумку, с обратной стороны коляски. Мимо проходили люди, не обращая на нас никакого внимания. Мы забрели в тень одноэтажного, выкрашенного в желтый цвет, здания, и застыли в ожидании сестры. Подул прохладный ветерок, и я облегченно перевела дух: в такую жару с коляской гулять совсем непросто.

Аня издалека помахала нам рукой.

– Привет. Ну че, вы как? Нормально день провели?

– Все хорошо. Пошлите?

– Пошлите. А куда?

– Пойдемте в сторону озера. Я давно там не была, хочу немного прогуляться.

Мы зарулили на проулок, что замыкал частный сектор – с одной стороны, скромные старые домишки, а с другой парк, очень густой и темный. Перед озером была небольшая горочка, и нам не составило никакого труда подняться на нее. Перед нами предстало огромное бледно-голубое пятно. Озеро. Это был обычный котлован для постройки здания. Раньше здесь хотели построить спортивный комплекс, но передумали, и котлован забросили. Со временем он наполнился водой, превратившись в прекрасное озеро с камышами и пляжами с двух сторон.

– Как здесь красиво… – я восторженно вдохнула свежего воздуха. – Давно меня здесь не было… Жалко купальников нет. Сейчас бы искупаться…

Мы вышли со стороны парка, насмотревшись на бледно-голубое пятно с мирно плавающими волнами.

Неожиданно на нас вырулила красная иномарка. Визжа тормозами, машина резко остановилась, и из автомобиля вышел возбужденный Сергей.

Я едва не потеряла дар речи.

– Сергей?.. Ты что тут делаешь?..

Он подошел ко мне.

Я крепко вцепилась в коляску.

– Настя, я приехал поговорить с тобой!.. – запыхаясь, произнес мужчина. – Наедине… – он бросил гневный взгляд на мою сестру.

– Нам не о чем разговаривать! Проваливай!

– Нетушки! На этот раз я не дам тебе уйти! – Сергей был настроен решительно.

– Ты чуть не напугал моего ребенка! – воскликнула Аня. – Какого лешего ты творишь?!

Рома заплакал. Я попыталась его утешить, покачивая коляску.

– Настя, я не уйду, пока ты со мной не поговоришь!

– Ладно, – смилостивилась моя сестра, – поговорите, голубки. Лавочка тут, недалеко. – Она кивнула в сторону парка. – Мы с Никитой пока погуляем.

Аня, держа за руку Никиту, ушла в сторону частного сектора. Она пошла домой, я это сразу поняла. Я посмотрела им вслед и бросила гневный взгляд на Сергея. Он оставил машину у одного из домов и направился вместе со мной в парк. Мы нашли ту самую лавочку и устроились на ней. Я старалась не смотреть на Сергея, который вызывал во мне бурю негативных эмоций.

– О чем ты хотел поговорить?

– Обо всем, – сходу заявил мой муж. – Я не хотел тогда рассказывать всей правды. Да ты б меня и не услышала!.. В общем, да, каюсь, наломал я дров с полна. Да, я придумал историю со смертью твоей мамы. А что еще мне оставалось делать? Адрес ты мне не захотела оставлять, а искать иголку в стоге сена… такое себе. Да, эти проклятущие записки писал я. Да, я попросил Татьяну сыграть роль благотворительницы. Я каюсь! Я не хочу потерять тебя навсегда! Пожалуйста, Настя, не руби с плеча! У нас с тобой сын, семья, в конце концов! Неужели ты хочешь разрушить наше счастье? У нас с тобой все так было хорошо, пока не приперлась твоя сестрица…

– А как ты себе это представляешь? – я повернулась и пристально на него взглянула. – Ладно, окей. Я действительно не хотела оставлять тебе адрес, у меня были на то свои причины. Хочешь знать какие? Может, если ты покопаешься в своей памяти, ты вспомнишь, я рассказывала тебе, как моя мама относится к таким мужчинам, как ты. Она их ненавидит. Мой отец был намного старше моей матери. Ему сейчас почти шестьдесят. Они познакомились на работе, но суть не в этом. Поматросил и бросил. Где были гарантии, что ты так же не сольешься, когда придет время отвечать? А? И еще… Мне бы не хотелось дальнейших разборок с матерью. Ты представляешь, как бы все это выглядело? Приходит какой-то левый мужик, с огромным букетом цветов, говорит слова любви… и рассказывает, как мы встретились в психбольнице. Ты осознаешь весь абсурд, не?

– А что такого? – воскликнул Сергей, всплеснув руками. – Я не вижу ничего абсурдного, абсолютно! Да, я бы приехал к тебе, с цветами, с подарками, и даже если бы твоя мама меня прогнала, я бы приехал еще раз! И еще! Что тут такого… страшного?! Я люблю девочку, ухаживаю за ней, и мне не интересны чьи-то тупые стереотипы! Мой отец тоже гулял, но это не значит, что я такой! У меня были и есть серьезные намерения по отношению к тебе! А ты хочешь все разрушить! Зачем?!

– А я не хочу жить с предателем.

– Я не предатель!

– Предатель! Ты меня обманул!

– Мне пришлось, я каюсь! У меня не было другого выхода!

– Эти сказки рассказывай в другом месте. Я подаю на развод. Разговор окончен.

Сергей скривился и, опустив голову, замолчал.

– А как же Рома? Он же мой сын. Ты хочешь оставить его без отца?

– Лучше никакого отца, чем такой.

– Скажи, я тебя обижал? Ударил или в чем-нибудь упрекнул?

– Дело не в этом, Сергей! Мама – мой самый близкий человек, и я никогда ни себе, ни тебе не прощу этот поступок! Моя жизнь зависит от нее. Я всю жизнь была нужна только ей. Остальная моя семья меня презирала, видите ли, я внебрачный ребенок, безотцовщина. Мать дала мне кров, сделала так, чтобы мне дали инвалидность, чтобы я ни в чем не нуждалась! Тебя бы все равно не надолго бы хватило. Год-два, и я бы тебе разонравилась. Старая уже, груди мои уже не так пышны, бедра обвисли, а на голове солома, непонятно что…

– Неправда! Ты до сих пор очень красива! Я не вру тебе…

– Послушай… давай разойдемся по-хорошему, а? Ты подпишешь развод, мы разведемся, и каждый будет жить своей жизнью, идет?

79

– Настя, привет. Как там Рома?

На следующий день после разговора с Сергеем мне позвонила Галина Сергеевна.

– Я знаю, что случилось. Прости моего сына. Я была в курсе дела, и я пыталась его остановить, но он меня не слушал. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Мне тоже все это неприятно. Пожалуйста, подумай хорошенько, прежде чем рубить с плеча. Мой сын не такой монстр, каким ты себе его представляешь.

Я тяжело вздохнула.

Снова бессонная ночь. Голова словно свинцовая, даже думать тяжело. Лицо опухло от бесконечных рыданий. В ушах шум как из радиоприемника. Так и до рецидива недалеко. Рома капризничал до самого утра. Я пыталась успокоить его, но он кричал еще больше. Мне показалось, что сын все же привязан к своему отцу, и чувствует, когда тому плохо. Хотя как такое возможно? Ему всего лишь полгода. В жизни всякое бывает, конечно. А может быть, мой сын ощущает, как тяжко его матери. Не знаю. Не жизнь, а ад какой-то.

– Галин Сергевна, я не хочу ни о чем думать. Я так решила. А вы бы сами смогли бы жить с предателем? Нет? Вот и я о том же.

– Я понимаю. Мужчины глупы, когда влюблены. Я не защищаю Сережу, ты не подумай. Ладно. Время само все расставит по местам. Не будем торопить события. И все же… если что-то понадобится, обращайся. Я всегда тебе помогу.

Прошло несколько дней.

– О, явился, не запылился, – Аня стояла у окна с чашкой чая и всматривалась во двор: перед домом располагался небольшой кусок огорода, где росли кусты смородины, морковь, лук, фасоль и кое-какие редкие цветы. – Гляди. – Она подозвала меня. – Это уже в который раз? Пятый? Или десятый?

Я подошла поближе и заметила, как Сергей мечется у калитки. Его машина стояла за гаражом, ее не было видно. Уже который день он приезжает к дому моей сестры и подолгу стоит у забора, пытаясь меня высмотреть. Сначала Аня подшучивала над этим, а потом и ее начало это нервировать. Мне пришлось туго из-за невыносимого чувства стыда – мой муж вел себя не как взрослый мужчина, а как подросток в пубертатный период.

– Боится подойти. Знает, что собака укусит.

– Тимоха его просто разорвет.

– Или он его.

– Нашла же ты жениха на свою голову.

– Это да. Только он не жених, он мой муж… пока еще.

– Слушай, ты объясни ему, что нечего тут шляться, – произнесла сестра недовольно. Мы отошли от окна и сели за кухонный стол. – Соседи скоро неправильно меня поймут. Начнут рассказывать, что я нового жениха себе нашла. Оно мне надо?

– Я ему объясняла, что ему нечего тут делать! – воскликнула я. – Он такой наглый… – фыркнула я, вспомнив наши отношения в психбольнице. – Вечно мне в больнице прохода не давал… черт упертый…

– А мне все-таки кажется, что вы познакомились на воле. Ну как мужчина может обратить внимание на пациентку психбольницы?

– Он кемеровский. В Белово, конечно, он бывает иногда, но встретиться мы с ним тут никак не могли, это исключено. Я практически никуда не выходила, а он разъезжает на иномарке. Видела, какая у него машина? Как внедорожник.

– Слушай, Настюх, я все понимаю, но… но не лучше ли тебе переехать к матери? Она сейчас по-прежнему в своей квартире, живет она одна, твоя комната все еще свободна. Ты не подумай, я тебя не выгоняю, но, понимаешь, этот тип скоро начнет ночевать в будке вместе с моей собакой. Оно мне вообще не надо. Да и соседи наверняка уже шушукаются. У меня сегодня выходной, могу помочь тебе с переездом. Сейчас Ваське позвоню, он тебя отвезет.

Я посмотрела в окно еще раз.

– Исчез.

– Он может появиться еще раз. Ему ничего не мешает.

– Тогда поехали. Ты не представляешь, как я соскучилась по маме.

Мы подскочили с мест и отправились в детскую, где хранились мои вещи. Я не успела их распаковать, поэтому сборы не требовали много времени. Рома мирно посапывал в кроватке и закапризничал, стоило мне взять его на руки. Я мигом переодела своего сына, положила его в переноску, и, когда белая “Жигули” остановилась у калитки, просигналив, мы с Аней вышли во двор. Спустились по ступенькам на дорожки из крепких деревяшек и, открыв тяжелый засов, вышли за пределы дома. Аня закинула вещи в багажник, помогла положить переноску в автомобиль и села на водительское сидение.

– Я так соскучилась по маме, ты не представляешь. Я ее больше года не видела. Интересно, как она там?

– Живая еще. Пристегнись. Мы едем.

Машина вырулила из узкого проулка на дорогу и, поддав газу, отправилась на другой конец поселка, минуя заброшенный парк, кафе, парочку жилых зданий и огромное заросшее травой поле. Мимо нас проехал автобус, громко просигналив. Водитель, не отпуская руль, поздоровался с ним и зарулил на район Тухачевского, плотно застроенного пятиэтажными домами.

Мы остановились у самого последнего, во дворе которого, на лавочках, сидели бабушки.

– Сиди здесь. Я тебя позову.

Аня вышла из машины. Я проводила ее пристальным взглядом: она подошла к домофону и, приложив чип, резким движением открыла тяжелую дверь, а после скрылась в подъезде. Соседки на лавочке шушукались между собой, бросая на автомобиль любопытные взгляды. Василий закурил и, откинувшись на спинку сидения, хранил молчание. Мне было сложно усидеть на месте, но я старательно держала себя в руках. Я понимала, что Сергей знает адрес моей матери и может с минуты на минуту нагрянуть сюда. Я мотала головой из стороны в сторону, нетерпеливо ожидая возвращение сестры.

Аня вышла из подъезда и махнула рукой.

Мы с Василием покинули автомобиль. Мужчина помог мне с ребенком и, прихватив сумки с вещами, направился следом за мной в подъезд.

– Держи себя в руках, окей. Сейчас никому не легче.

Я кивнула.

– Хорошо.

Аня резко распахнула дверь квартиры и кивком головы приказала войти.

Я нерешительно прошла через порог. И чуть не упала, увидев маму в инвалидной коляске. Она очень сильно похудела и выглядела бледной. Из глаз брызнули слезы, и я, не устояв на своих двоих, просто рухнула перед ней на колени. Я разрыдалась на всю силу: боль, терзающая меня все это время, вырывалась наружу, тело сотрясалось от громких рыданий, а тщательно собранные волосы распустились, россыпью покрывая плечи.

– Мамочка, я так по тебе соскучилась… – всхлипывая, произнесла я, подняв заплаканное лицо. Мама погладила меня по голове и слабо улыбнулась. – Мне тебя так не хватало… господи, за что мне это… почему ты в инвалидной коляске, что случилось?! Это он, мама?! Это все Сергей?!

– Он тут совершенно ни причем. Давай успокаивайся и проходи на кухню. Рому можешь положить в спальне. Все равно я там не сплю.

– Ты знаешь про Рому?..

– Аня рассказала. Проходите. Сейчас поставлю чайник.

И мама, крутя руками колеса коляски, поехала по узкому коридору на кухню. Аня положила Рому на кровать в спальню, прикрыв его одеялом и обложив с разных сторон подушками, чтобы он не упал. Василий помог маме поставить чайник, наполнив его водой из старого, проржавевшего от времени, крана.

– Рассказывай, – потребовала мама, когда мы все устроились за столом.

Мимо окна на первом этаже прошел случайный прохожий, прокашлявшись – форточка была открыта наполовину.

– Да что рассказывать… – я замялась.

– Про своего мужа. Он же теперь твой муж, верно?

– Да… муж…

– Как вы с ним познакомились? И почему ты мне тогда сразу все не рассказала?

– Боялась. – Я отвернулась и, собравшись с духом, начала: – Даже не знаю, с чего начать-то… Помнишь, в тот день, когда нас принимали, с нами еще женщина была? Ну, такая, со светлыми волосами?

– Ну.

– Так вот, с ней был мужчина. Высокий. Альбинос. В общем… Я не знаю, как, но он меня почти что сразу увидел. Он сам мне потом об этом рассказал. Я, если честно, его не замечала. Может быть, он был, просто…

– Он был. Я его запомнила.

Я с удивлением посмотрела на маму.

– Серьезно?..

– Да. Он просто поедал тебя взглядом. Я решила ничего не говорить, а то мало ли.

– В общем, он посещал свою маму – а эта светлая женщина была его матерью, – и увидел меня. Нас тогда на улицу вывели, он подсел ко мне, начал подкатывать, рассказывать, какой он бедный-несчастный… ему тогда было тридцать девять, сейчас почти сорок один. Он старше меня на двадцать лет. Меня это сразу смутило. Он начал просить об общении, я согласилась… дура. Потому что потом он буквально не давал мне прохода, приходил почти каждый день, таскал передачки, букеты, вещи, еду, и я не могла понять, что это за аттракцион у него небывалой щедрости… Он почти сразу признался, что влюблен в меня. Зная твою реакцию, я его послала. Но он, видимо, решил пойти другим путем. Да уж…

– Да, он приходил ко мне. Дал мне денег, чтобы я отпустила тебя к нему.

– И почему же ты отпустила?

Мама тяжело вздохнула.

– Ты же не глупая, все понимаешь. Я вот еще вчера стояла на ногах, а сегодня уже в коляске. Всякое может быть. Я подумала, Сергей этот человек хороший, плохого он тебе не сделает… тогда почему бы и нет? Я вижу, что ты вышла за него замуж, родила ребенка, разве это плохо? Лучше так, если ты останешься совсем одна. Одна ты не выдержишь, поверь мне. Каждому человеку нужен человек, так в Библии написано. Это сейчас ты можешь убеждать себя, что одной лучше, что сама ты все выдержишь, а вот стукнет тебе сорок – и что ты тогда будешь делать? В сорок тебе захочется семьи, детей…

– Мне бы не захотелось, уж поверь. Всю свою жизнь я хотела посвятить рисованию… творчеству, и жить в нем, не думая ни о чем. Тем более, твой лечащий врач меня очень обрадовал.

– Чем?

– Болезнь моя неизлечима, – я приуныла и положила подбородок на стол, – вряд ли Людмила Афанасьевна была в силах что-либо исправить. Она же не господь бог, а человек. Она, кстати, уволилась, работает теперь в архиве. Я помню, она говорила, что у меня есть шанс. Но… шанс на что? На благополучие? Семью? Так ты ж сама в это не верила. Я думаю, ты не удивлена, что я снова здесь. Все произошло именно так, как ты и думала. На этот раз ты оказалась права.

– Насчет чего?

Я облокотилась об столешницу, подперев голову руками.

Уже вечерело. На улице сияли лучи предзакатного солнца. Во дворе громко кричали ребятишки, и их крики были слышны даже с обратной стороны дома. Мимо проезжали автобусы, забирая людей с ближайшей остановки. Оглушительно звучала музыка, звонко смеялись мужчины, ругаясь между собой на нецензурном языке. Аня уже ушла, и мы с мамой остались наедине. Я успела покормить Рому, переодеть его и уложить спать, прикрыв комнату шторами.

– Ты говорила, что все мужчины – козлы. Сволочи. Нелюди. Что они – враги, и ничего хорошего от них не жди. Я поэтому и говорю: ты была права. Сергей такой же. Он предатель. Он поступил как не мужик. Обманывал меня все это время, нес чушь о какой-то любви. Эгоист он, вот и все. Какая там любовь?

– Тебе с ним было плохо?

Я вздохнула.

– Да нет, наоборот. Он покупал мне дорогие вещи, угощал всякими деликатесами, приносил букеты… во-о-от такие… – я развела руками, показывая размер букетов роз, что приносил Сергей мне в больницу. – Если честно, мне никто никогда не дарил таких цветов. Даже Ринат.

– А с ним что?

Я пожала плечами.

– Ничего. Он убежал, когда Сергей набил ему морду.

– М-м-м, жесткий мужик. А ты уверена, что правильно поступила? Ведь ты сама говоришь, что он не плохой.

Я задумалась.

– На самом деле мне было с ним хорошо. Он такой обаятельный, сексуальный… и еще очень заботливый. Но все это время я мечтала увидеть свою семью, родных… тебя… ни один мужчина вас мне не заменит.

– Ты потом будешь жалеть.

– Ну и пусть. Зато я с тобой, рядом. Большего мне и не надо.

Мама слабо улыбнулась.

– Ну и глупая же ты…

80

Рано утром, часов в десять, я отправилась в ближайшую парикмахерскую, чтобы перекрасить волосы.

– Ну и зачем? Тебе твой цвет больше к лицу.

– Хочу разнообразить семейную жизнь, – сострила я.

Мама покачала головой, но ничего не сказала.

– Посиди с Ромой, ага? Я быстро. Хочу немного развеяться. Устала я от такой жизни, если честно. Все катится к чертям.

– Хорошо. А если он придет?

– Двери поцелует и уйдет. Сделай вид, что тебя нет дома.

– Насть, так никто не делает…

– Я могу. Пусть помучается. Все, давай, я пошла.

Я прихватила рюкзак и быстро вышла из квартиры, чтобы не продолжать разговор. Бегом выскочила из подъезда и, посмотрев по сторонам, направилась через дорогу, где меня уже ожидали парикмахеры. Мне хотелось смыть следы прошлого – вечером я долго сидела в ванной, водя мочалкой по гладкой коже. Я до сих пор помню, как Сергей прикасался к ней, говоря нежные слова. Неужели они были лживыми? Ладно, значение это уже не имеет.

Вернулась я уже днем. Во дворе народу было много. Соседки, как обычно, сидели на лавочках, обсуждая чужую личную жизнь. Дети качались на качелях и бегали друг за другом, как оголтелые. Я решила вынести коляску и немного прогуляться с ребенком, пока стоит прекрасная погода. Под вечер обещали проливной дождь, и редкие тучки уже плыли по голубому небосводу.

– О Господи, Настя, ты постарела лет на десять! Ну зачем ты перекрасила волосы? Все и так было прекрасно! – заохала мама, едва увидев меня на пороге.

– Ну и ладно. Может, мой муженек меня быстрее разлюбит.

– Завтра принесут пенсию. Ты не забыла?

– Буду дома. Документы я забрала. Не волнуйся! – я потрепала маму по плечу.

Она улыбнулась, одарив меня взглядом, полного радости.

– Слушай, Насть… – я вытаскивала коляску, уложив Рому в переноску. – Прости, что опять начинаю этот разговор, может, тебе все-таки стоит серьезно поговорить с Сергеем?

– Мы уже поговорили.

– Да? И к чему пришли?

– Я подаю на развод. Точнее, я это уже сделала – мы с Аней ездили в город, отдали документы в суд. Нравится ему или нет, мне плевать. Пусть живет как хочет. Я его видеть больше не хочу!..

Я вышла из подъезда, придерживая дверь. Пробегавший мимо парень помог мне с коляской и снова убежал куда-то, не одарив даже взглядом. Соседки тут же обратили на меня внимание.

– Смотрите, молодая мамочка…

– Да это же Настя!.. Я ее совершенно не узнала…

Я старалась избегать с ними взгляда и покатила коляску перед собой. Рома сладко спал, посасывая соску. Мне пришлось снять ветровку и бросить ее вниз коляски, чтобы не угореть. От скуки сделала круг вокруг дома, напевая песенки себе под нос. Над головой медленно собирались грозовые тучи, обещая вылить на голову ни в чем неповинных прохожих настоящий летний ливень. Я с интересом провожала проезжающие по дороге автомобили и отгоняла от себя навязчивые мысли о прошлом.

– Настя?..

Я резко вздрогнула, услышав знакомый мужской голос. И облегченно перевела дух, увидев Рината. Он заметно похорошел, вытянулся, и его маленькое пузико куда-то исчезло. Толстячок превратился в шикарного парня, за которым наверняка бегают молоденькие девочки.

– Ринат… Привет. Не ожидала тебя увидеть.

– Я тоже… Ты так… изменилась. Я все это время хотел увидеться с тобой, узнать, как ты… как твоя жизнь… Ты ведь наверняка помнишь, как мы с тобой расстались…

– Помню.

– Ты на меня до сих пор в обиде?

Я улыбнулась.

– Нет. Чего мне на тебя обижаться?

– Ну-у… ты считаешь, что я предал тебя…

– Нет, ты не предал. Ты был прав. Все оказалось именно так, как ты и говорил.

Ринат удивленно на меня взглянул.

– Что случилось?

– Мой муж оказался предателем. Он все подстроил, чтобы мне некуда было деваться. И, знаешь, мне и сейчас-то некуда идти, я живу с мамой, пенсия у нас небольшая… что ее, что моя. А у меня еще ребенок.

– Он от него?

– Да. Роман Сергеевич.

– Вот оно как…

– Он подстроил смерть моей матери. Если бы сестра не нашла меня, я бы до сих пор ничего бы не знала. Он урод. Я подала на развод. При разводе назначают алименты. Будет платить как миленький.

– Все так серьезно?

– Ага. Серьезнее некуда.

– Я представляю, как тебе сейчас тяжело…

– Толку-то? Мне нужно как-то жить дальше. Не хочу обо всем этом думать. Хочу просто жить.

– Тогда прогуляемся?

– С удовольствием.

Мы пошли вдоль дороги, рядом с домом.

– А он не похож на него, – Ринат кивнул на спящего Рому. – Он вроде светлый, а ребенок темненький.

– Он альбинос. Альбинизм не передается. Рома на дедушку своего похож, на его отца.

– Понятно.

– У меня еще беда такая… мама на инвалидной коляске. Сахар не снижается, становится только хуже. Я хочу надеяться, что бог не оставит меня с этим предателем. Он же тогда никакой жизни мне не даст. Будет бегать за мной, как собачонка. Я рада, что снова живу с ней, но по ночам, пока она спит, я просто реву в подушку от безысходности. Я хочу жить прежней жизнью, но чувствую, что скоро сломаюсь.

– Держись. Все будет хорошо.

81

Я вернулась домой, когда начали срываться первые капли дождя. Ринат помог мне занести коляску в подъезд, поцеловал на прощание и ушел. Я стояла на площадке, смотрела ему вслед и, не выдержав, разрыдалась. Все было так хорошо, пока не пришел этот старый козел…

– Настюша!.. – мама встретила меня на пороге. – Что с тобой? Я переживала за тебя, думала, ты попала под дождь!.. Ты что, плакала?

Я снова не выдержала и разрыдалась.

– Да, мам. Я встретила Рината.

– Рината?..

– Ага… Он так изменился… Похудел, вытянулся… Я словно в недавнем прошлом очутилась!.. Он приходил ко мне в больницу, мы общались, он… он в Кемерово, у бабушки, гостил… пока… пока Сергей не появился, и не… в общем, они подрались, и я его больше не видела… Ринат перед этим рассказал мне, что Сергей заплатил ему большую сумму денег, чтобы я только с ним осталась. А я… я не поверила, дура!.. Понимаешь, мам, этот урод испортил мне всю жизнь!.. Когда я начинаю думать об этом, мне становится плохо. Очень плохо!.. Я и не думала, что мужчины настолько жестоки…

Мама едва не расплакалась от моих слов.

– Я представляю, что тебе пришлось пережить, девочка моя. Но это не конец жизни. У тебя все будет хорошо, поняла? Не плачь. Рано или поздно все это уляжется. Просто нужно немного потерпеть. У тебя есть ребенок, он нуждается в твоей заботе. Надеюсь, Рому-то ты ни в чем не винишь?

– И не собиралась. Он ребенок, он ни в чем не виноват. Это его папа провинился.

В дверь неожиданно постучали.

– Ты кого-то ждешь? – испуганно спросила я у мамы.

Она пожала плечами.

– Нет. Аня на работе. А доставщик придет только завтра.

– Странно…

Я посмотрела в глазок.

– Черт…

– Что там?

– Т-там… он!..

– Кто?!

– Сергей…

– Ну раз он пришел, надо открыть.

– Я не хочу этого делать! Хватит и того, что он уже натворил!

– Настя…

– Мама!..

В дверь продолжали настойчиво стучать.

– Ох, ладно. Раз другого пути нет…

Я отворила дверь.

Сергей стоял на пороге. В одной руке он держал полные пакеты, в другой – роскошный букет цветов.

– Привет.

– Чего приперся? – грубоотозвалась я.

– Зачем так грубо? Я искал тебя у сестры, но она сказала, что ты уехала. Я так и подумал, что ты здесь. Давай поговорим по-нормальному, по-человечески. Я вот принес вам продукты, цветы… Это тебе. – Сергей поспешно вручил мне букет. – Я пройду? Не хочу разговаривать на пороге.

– Разговаривать о чем? Нам не о чем разговаривать! Я не хочу тебя больше видеть! Ты мне противен!

– Насть, давай не будем устраивать дешевых сцен. Я не хочу, чтобы соседи стали свидетелями нашей ссоры…

– Насть, впусти ты его, – вмешалась мама. – Проходи, Сергей. Я сейчас чайник поставлю.

Сергей с благодарностью принял приглашение и прошел в квартиру, закрыв за собой дверь.

– Как ваши дела? Все хорошо?

– Все было хорошо, пока ты не приперся.

– Настя!.. – прикрикнула на меня мама.

– Что, мама?! Зачем ты поддаешься на его уловки? Господи, как я тебя ненавижу! – накинулась я на мужчину. – Сначала в больнице не давал мне покоя, а теперь еще и здесь! Какого хрена тебе не живется, скажи?! Тебе одурачить больше некого?

– Насть, прекрати, – поморщился Сергей. – Я пришел сюда, потому что переживаю за тебя и сына. Я хочу удостовериться, что все в порядке.

Я фыркнула, но ничего не сказала.

Сергей помог накрыть маме стол. Она разлила кипяток по чашкам, а сама отошла в сторонку, освобождая место возле меня для Сергея.

– Я получил повестку. Меня приглашают в суд, в Белово, на бракоразводный процесс. Насть, ты хорошо подумала? Просто… развод – это нехорошо. Мы с тобой прожили всего год, и мне казалось, что тебя все устраивает.

– Я не знала, что ты устраиваешь за моей спиной! – воскликнула я. – Я как дурочка повелась на твои лживые слова! Господи, почему вы, мужики, все такие лицемерные? От одного только твоего вида меня тошнит! “Люблю, жить не могу!”! Трепло!

– И это правда! – повысил голос Сергей. – Я не врал насчет своих чувств к тебе, иначе бы я сюда не пришел! Да, я поступил как последний подонок, я уже рассказывал, что у меня не было другого выхода! Ты же отлично помнишь, когда я привел тебя в первый раз к себе домой, я попросил твой адрес, когда ты сказала, что тебя выписывают. И ты отказала! Я не собирался тебя искать по всей области, это был шаг от безысходности! Ты… Я и представить себе не мог, что ты уедешь домой, закрутишь роман еще с кем-нибудь, и этот кто-то будет ублажать тебя больше, чем я! У меня просто чердак поехал, и я устроил все это, чтобы ты была только со мной! Это правда, я не вру! Мне ничего не нужно, мне нужны только ты и Рома, и все!..

– Да уж, любовь – это тяжело, – подопыжила мама, внимательно выслушав монолог моего мужа.

– Мам, какая любовь?! Он врет на каждом шагу! Только интересно одного: как Людмила Афанасьевна позволяла тебе забирать меня к себе? А хотя, дай угадаю: ты ей заплатил!..

– Ничего я ей не платил. Она моя родная тетя.

– Чем дальше в лес, тем больше дров, – ехидно заметила я, демонстративно сложив руки на груди. – Ты же говорил, что кроме матери, у тебя больше никого нет. Получается, ты опять соврал.

– С Люсей мы общаемся очень редко. Моя мать очень давно переругалась с ней. Они обе не могли поделить моего отца между собой. Он, между прочим, был женат на моей тетке! И ушел от нее к моей матери, к ее старшей сестре! У них разница всего ничего. Моя тетка забеременела по молодости, а мой папа взял ее с ребенком. У меня должен быть еще и двоюродный брат, но тетка сдала его в детдом после развода с моим отцом. Еще вопросы есть?

– Нет. Вопросов нет.

– Она давно работает в этой психушке. Хорошо, что тогда была она, а не эта малолетка из училища. – Сергей потушил сигарету в блюдечке и пододвинул чашку с горячим чаем. – Да, Люся пыталась запретить мне посещения, но хрен там плавал. Моя мать там лежала, а родственнику без причин запретить посещения нельзя. Мать все знала, да. Она прикрывала мою задницу, когда я был с тобой. И теперь понимаю, что оно того стоило. Теперь-то ты понимаешь, на что я пошел ради тебя? Этого бы просто не могло быть, если бы ты дала свой адрес. Нема проблема.

– А я тебе еще раз говорю, как ты себе это представляешь? Ты приходишь сюда, со своими цветами… да моя мама выгнала бы тебя взашей!..

– Ничего подобного, – возразила мама.

– Разве? А это не ты ли возмущалась, что на меня обращают внимание всякие ухажеры?

– Ну возмущалась, и что? Ты же молодая красивая девчонка. Нашла бы себе кого-нибудь.

– Я порой тебя не понимаю!.. – я от отчаяния всплеснула руками. – То ты говоришь, какие мужики козлы, то наоборот поощряешь вот такое поведение!.. – я указала на Сергея. – Ты не пробовала придерживаться одной стороны, а, мам? Ты сейчас ставишь меня в неловкое положение.

– Тебе было проще сказать, что ты боишься или не хочешь отношений, чем сваливать все на мать, – заметил Сергей. – Я уже давно заметил, как ты от меня шарахаешься, как от прокаженного. Я что, похож на Чикатило?

– Да кто тебя знает!.. – возмущенно ответила я.

– Я себя знаю. Значит, про развод это ты серьезно.

– Да. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

– Окей. – Сергей откинулся на спинку стула. Я с возмущением наблюдала за ним. – А теперь давай серьезно. Я не давлю на тебя, просто давай порассуждаем, как взрослые люди. Помнишь, я недавно спрашивал тебя, сколько ты получаешь? Ну как недавно, с годик назад…

– Да-да, очень недавно!..

– Я задал тебе вопрос.

– Да, спрашивал. И че?

– Ну смотри… – Сергей принял образ серьезного человека. – Сейчас Рома еще совсем маленький. Опять же, ему нужны постоянное питание, одежда, средства по уходу, игрушки… А потом детский сад. За него надо платить. Ты же не знаешь, сколько стоит оплатить…

– Говори проще, что ты хочешь?

– Ты не потянешь одна. На такую мизерную пенсию себя-то невозможно поднять, а ребенка и подавно.

– Я подала на алименты.

– Я могу платить тебе и без алиментов. И без развода. Ты просто вернешься ко мне.

– С чего ради?

– С той ради, что мы семья. Мы ею и останемся. Я не дам развода. И даже не пытайся меня переубедить.

– Ну ты и упертый баран! Я же сказала, я не вернусь к тебе. Я тебя вообще знать не хочу.

– И почему же?

– Ты меня предал!

– Ну ладно, допустим, если бы я не появился в твоей жизни, все бы произошло само собой. Мы не вечные, Насть. Никто не знает, что будет завтра. Я заранее прошу прощения у твоей мамы, но она уже сейчас никакая. У нее серьезное заболевание. Сестра могла бы и не вернуться. И что бы ты делала одна? Ты же не умеешь ничегошеньки. Можешь обижаться на меня сколько угодно, но на правду не обижаются. Ты инвалид второй группы, группы нерабочей. За тобой нужен присмотр. Да, дееспособности тебя никто не лишал, у тебя есть руки-ноги, ты можешь ходить. Но… даже в таком случае одна ты просто не справишься, чисто с моральной стороны жизни. Ты живой человек, а не робот. Или ты думаешь, что сможешь заглушить в себе все человеческое? Сомневаюсь.

– Ты наглее, чем я думала.

– Это не наглость, это правда. Я просто пытаюсь тебя переубедить. Не нужно делать глупых ошибок. Я хоть раз говорил тебе плохое слово? Пальцем тронул? Взаперти держал? Тогда незачем расходиться. Я не могу оставить тебя здесь. И я настаиваю на воссоединении. Давай-ка ты все-таки вернешься ко мне. Мы придем к компромиссу и начнем все заново. Идет?

– Нет. Нет, нет и еще раз нет!..

– Но ты же понимаешь, что я не отступлюсь?

– Мне все равно. Я не вернусь. У меня новая жизнь, у тебя новая жизнь. Тем более, ты старый. И ты мне не нравишься.

Сергей нагнулся, приблизившись к моему лицу.

– А ты об этом и не думала, когда ложилась со мной в койку. И когда мы вместе, рука об руку, шли в ЗАГС. Так что, не надо придуриваться.

Я не выдержала и дала ему пощечину.

– Не смей так говорить, понял?!

– Ну ладно вам, – примирительно произнесла мама, – ссориться-то. Лучше давайте пить чай, а то он остынет, пока вы тут кости друг другу перемываете.

– Спасибо! Что-то перехотелось!

Я вскочила со стула и покинула кухню, удалившись в комнату.

Как же он меня бесит…

82

Нам назначили дату судебного процесса – двадцать пятое июля. Это почти целый месяц ждать. Я больше не выдержу присутствие Сергея в моей жизни. Он, словно издеваясь, ходил по моим следам, находясь на дистанции: порой, стоит выйти с коляской из подъезда, как Сергей тут же появлялся возле соседнего дома, что находится на расстоянии вытянутой руки.

– Странный какой-то мужчина, – заметила одна из моих соседок по подъезду. – Выглядит неплохо, поди и в женском внимании не нуждается. А все за нашей Настькой бегает. Обычно у таких баб пруд пруди.

– А он так, ничего, – кокетливо заявила одна из моих давних приятельниц. – Носик длинненький, волевой подбородок, глаза как маленькие щелочки… и весь такой накаченный… прям ух!.. Ты уверена, что поступаешь правильно?

– По внешности не судят. Чтобы узнать, какова конфета на вкус, нужно ее попробовать. Он поступил как негодяй. Видишь, за нашими спинами ходит? Наглый такой, хрен от него избавишься.

– Ну а куда ты с ребенком пойдешь? Что ты сможешь ему дать на свою мизерную пенсию? Твой муж, как-никак, состоятельный человек. Красивый, сексуальный. Правда, высокий очень, я представляю, как ты с ним… общаешься…

В тот день я, как обычно, вытащила из подъезда коляску. На улице еще было раннее утро, дом скрывался в огромном теневом пятне, а по другую сторону нещадно палило летнее солнце. Пели птицы, квакали лягушки. Напротив находился частный сектор, особняки которого можно разглядеть издалека. В одном из таких особняков находилась частная ферма – мы ее так называем между собой. Люди держали уток, куриц, гусей, которых каждое лето выводили за забор, сделав им отдельный вольер. Они расхаживали, как важные птицы, и при виде проходящих мимо людей расправляли свои крылья и угрожающе направлялись к ним, желая ущипнуть за пятку.

Каждое утро во дворе стоял дикий крик. Гуси оголтело орали, стоило кому-то пройти мимо. Да и вонь стояла приличная, находиться поблизости сложно без противогаза. Если подует легкий летний ветерок, то соседи по привычке прикрывали носы – и сделать в этом случае ничего нельзя, частная собственность.

Вонь в наших местах явление привычное. В паре километров отсюда находится птицефабрика, отходы которого вывозили на заброшенные поля, в нескольких шагах от поселка. Конечно, это к делу не относится, но именно в то утро стоял такой смрад, что я невольно поморщилась. Со временем привыкаешь к подобным мелочам.

Я сделала пару кругов вокруг дома, когда увидела возле своего подъезда Рината. Он стоял, спрятав руки в карманы, ожидая моего появления. Сергей отсутствовал. Я мысленно перевела дух – хоть сегодня немного от него отдохну.

– Как дела?

– Лучше всех, – я приветливо улыбнулась. – А ты что здесь делаешь?

– Прогуливаюсь. Решил к тебе забежать. Если честно, то… ты пробудила во мне давние чувства. Мне совсем недавно исполнилось шестнадцать, и по закону мы бы могли… ну… ты понимаешь…

– Переспать?

– Почему бы и нет?

– Ты только за этим здесь?

Ринат замялся.

– Насть, я не могу. Я не монах какой-то. Если честно, я всю ночь занимался… ну… решил вздрочнуть, когда о тебе вспоминал. Я бы мог… ну… снять комнату, здесь, недалеко, и мы бы неплохо отдохнули…

– Ринат, у меня ребенок.

– Пусть мама посидит.

– Я не такая. Я не брошу сына, лишь бы с кем-то перепихнуться.

– Ты хочешь отказаться от приятного времяпровождения? Но почему? Из-за Ромы?

– Конечно! Я же не кукушка какая-то!

– Ну привет, любимая. – Мы не заметили, как к нам подошел Сергей. Он зло посмотрел на Рината, спрятав руки в карманах. – Опять ты?

– Сергей, угомони свою ревность. Мы просто общаемся, и ничего более. Ты забыл, что мы больше не муж и жена?

– Нет, ошибаешься. Мы муж и жена.

– Это пока что.

– Я против развода.

– Мне плевать. Я все равно с тобой не буду. Оставь меня в покое. И ты, кстати, тоже, – я бросила гневный взгляд на Рината. – Тоже мне, герои-любовники…

Я фыркнула и, развернув коляску, направилась в противоположную от мужчин сторону.

Сергей одарил Рината пристальным взглядом и хмыкнул, пройдя мимо. Он пошел следом за мной, стараясь не отставать.

– Сегодня прекрасный день, ты не находишь?

– Что тебе нужно? Я тебе уже все сказала.

– Я пришел навестить тебя с сыном. Может, – мужчина остановился, – пробежимся по магазинам? Купим что-нибудь, тебе и сыну.

– Мне ничего не надо, спасибо.

– Не строй из себя независимую. Я же знаю, как тебе сейчас тяжело.

– Встретимся в суде, – я решила закончить этот надоедливый разговор, уйдя от ответа. Мне не хотелось принимать тот факт, что Сергей тысячу раз прав: в новом мире одной с ребенком на руках очень сложно выжить. Но и жить с человеком, который поступил очень подло, еще невыносимее.

83

– Слушай, я только что побывала в городском суде, – Аня рано утром прибежала к нам с мамой домой, взлохмаченная и взвинченная, – они объяснили мне, что развод пока невозможен. Сыну твоему нет еще и года. Они попросили подождать, пока ребенок подрастет, тогда они примутся рассматривать дело. Я с ними согласна, ребенок еще маленький, у нас еще есть время, чтобы все исправить.

– Черт! – выругалась я. – А почему они раньше не сказали?

– Ну, они только взялись за это дело, и, если хочешь узнать мое мнение, то, извини, тебе придется пока потерпеть. Роме же полгода, верно?

– Еще полгода я не выдержу. Хотя… подожди!.. Сергей же сказал, что получил повестку. Он опять врал, получается?

– Я ничего об этом не знаю. Мне они ничего насчет этого не сказали. Они лишь сказали, что должно быть заявление от твоего нынешнего, что он согласен или не согласен на развод. Поговори с ним, а?

– Это бесполезно. Он просто уперся рогами в землю и ничего не хочет слышать.

– Слушай, есть у меня одна идея… – помолчав какое-то время, заявила сестра. – Но это на самый крайний случай… если не согласится добровольно расторгнуть брак. Мы же не за духовные скрепы, верно?

– О чем ты?

– Понимаешь, в чем дело… – Аня крепко задумалась, опершись об косяк. – Пойдем, выйдем, – она указала на дверь, – не хочу, чтобы мать нас услышала.

Я пожала плечами и последовала за сестрой.

– В общем, я предлагаю его посадить. Так ты убьешь сразу двух зайцев – ты разведешься с ним и одновременно он оставит тебя в покое… хотя бы на какое-то время.

– Посадить? За что?!

– За похищение человека. Я не знала, где ты и что ты, плюс врачи без какого-либо мотива отдали тебя непонятно кому. Единственное, мать может пострадать. Она соучастница.

– Мама?.. Соучастница?!

– Она же знала, что делала, верно?

– Но… Нет, я так не могу! Это слишком серьезно! Я не могу потерять маму еще раз!

Аня тяжело вздохнула.

– Это прозвучит довольно жестоко, но по сути, она тебя тоже предала. Пусть и из добрых побуждений, но все же. К ней есть вопросы. Она получила от него деньги, но куда они ушли, история умалчивает. Ты можешь подумать, что я поступаю так от обиды, твое право, но факт есть факт: она принимала в этом непосредственное участие. Тебе решать. Либо ты и дальше его терпишь, либо же справедливость восторжествует. Решай сама.

Я крепко задумалась.

– Он как пить дать завтра припрется, – произнесла я, нарушив паузу. – Он от своего не откажется.

– Кстати, – Аня вытащила папку из пакета и достала пару документов, – он должен их подписать. Не подпишет, ты знаешь, что делать.

Я пристально посмотрела на сестру.

– Все так серьезно, да?

– Серьезнее некуда. Полетят головы. Получат все. Ты не торопись, обдумай все, как следует. Но лучше не спускать им все с рук. Ты же рассказывала, как врачи отдавали тебя ему, не объясняя причины. Что они игнорировали твои просьбы. Слушай, ты как-нибудь напиши имена всех людей, которые в этом участвовали. А мы потом что-нибудь придумаем.

Я не знала, что ей ответить. Мне не хотелось причинять боль единственному близкому человеку. Ей и так плохо: состояние ее постоянно ухудшается, нет надежды на скорое выздоровление. Я мысленно смирилась, что сахарный диабет, особенно в такой тяжелой форме, не поддается лечению. Да и мое самочувствие оставляло желать лучшего – я практически перестала спать по ночам, ворочаясь в кровати с боку на бок до самого утра.

– Ладно, поперла я. И все же поговори с ним, хорошо? Может, не все так потеряно.

84

Как я и думала, Сергей появился у меня дома на следующий день.

– Привет. Я вот сходил в магазин, набрал вам с мамой продукты. Надеюсь, сегодня у тебя с настроением намного лучше, чем вчера. Ты в последнее время не в себе. Неужели я настолько тебя обидел?

Я зло посмотрела на него.

– У меня к тебе разговор, – и, развернувшись, ушла на кухню.

– Что случилось?

Я достала документы и бросила их на стол.

– Ты для начала сядь и выслушай.

Мужчина послушно выполнил мою просьбу.

– Я весь твой, куколка.

– Аня ездила по делам, – я бросила на него пристальный взгляд, – и по дороге зашла в суд. Как ты понимаешь, развод невозможен… по определенным причинам. Рома еще маленький, нужно с этим подождать. Но есть один выход. Вот, – я придвинула к Сергею документы, – подпиши. Это все, что ты можешь сделать.

– Что это?

– Заявление на развод. От твоего имени. Поставь свою подпись. Дай свое согласие. Ты же понимаешь, ни о каком продолжении наших отношений и речи быть не может. Это исключено.

Сергей взглядом прошелся по листу бумаги.

– Насть, я не могу понять, ты что, сошла с ума? Зачем ты хочешь все разрушить?

– Да потому что я не люблю тебя! Услышь ты наконец! И плюс, как можно любить человека после того, что он натворил?! Ты… ты просто не понимаешь, что это все, предел, это конец всему хорошему, что у меня было! Ты своими мозгами осознаешь, что ты сделал?!

– Осознаю. – Сергей сцепил руки. – И что? Это не повод для развода.

– Повод! Еще какой! Я не стала этого описывать в заявлении, потому что это… это… у меня даже слов нет подходящих, кроме матерных!

– Насть, я, кажется, объяснил тебе свою позицию. У меня не было другого выхода. Я хотел быть с тобой, я не хотел, чтобы ты уезжала навсегда. Я сделал все, чтобы мы были вместе. И я не вижу ничего страшного. Насть, ну прекращай в самом деле. Моя мама ждет не дождется, когда ты вернешься, да и я тоже. Может, мы найдем другой выход, а, солнце мое?

– Нет, нет и еще раз нет! Дай мне согласие на развод! Прекращай мучить и себя, и меня!

– Ах, так? Никакого развода! – твердо заявил Сергей и прямо на моих глазах разорвал бумаги в клочья. – И больше не поднимай эту тему, прошу тебя! – он подбросил клочки бумаги в воздух. Они медленно упали на столешницу, покрытую клеенкой.

– Ты идиот, – прошипела я.

85

– Я хочу снять где-нибудь комнатушку и жить там. Не хочу, чтобы этот придурок снова меня нашел.

– Это дорого, – заметила мама.

– Плевать!.. Зато я его больше не увижу.

– Насть, – матушка тяжело вздохнула, – зачем ты так с ним, а? Ну совершил человек ошибку, теперь ты будешь ненавидеть его до самых последних дней?

– Да, мама! Ибо это полный писец! Ты вообще понимаешь, как это выглядит? Это же чистой воды криминал.

– Ну какой криминал, Настя?

– С тобой бесполезно разговаривать. Ты на его стороне.

Я решила не продолжать разговор. Отправившись на кухню, заметила, что детское питание закончилось. В кошельке оставалось еще достаточно денег – я боялась их потратить, решив отложить их на что-то более нужное. Рому без питания оставить я не могу, и, перекинув через плечо рюкзак, отправилась в ближайший гипермаркет.

На улице светило яркое солнце. Пройдя через двор, я прошлась по парковке перед жилым зданием, на первом этаже которого находился продуктовый гипермаркет. В это время здесь бывает людно, и, пропустив пару бабушек с тяжелыми сумками, я прошла внутрь. Магазин был переполнен покупателями. Я пробежалась вдоль прилавок и, завернув за угол, оказалась в детском отделе.

Я посмотрела на ценник. Задумчиво покрутила баночку с яблочным пюре в руке. Недолго думая, взяла пять баночек, закинула их в корзинку и направилась в отдел с лапшой быстрого приготовления. Большая часть денег действительно уходила на детское питание, памперсы и одежду. Я во многом себе отказывала, чтобы прокормить своего сына. Я копалась среди маленьких пачек лапши и не заметила, как сзади ко мне подошел Сергей с набитой продуктами корзиной.

– Привет.

Я вздрогнула и обернулась.

– Ты?..

Он довольно улыбнулся.

– Я решил после работы к тебе соскочить, вот, продуктов набрал.

– Спасибо. Мне подачки не нужны.

– А я смотрю, не шикуешь, – Сергей посмотрел в мою корзину.

– А тебе какое дело?

– Насть, я же твой муж. Мне есть дело.

– Муж объелся груш.

– Пойдем до кассы. Я расплачусь.

– Мне ничего от тебя не нужно, спасибо!..

– Насть, не устраивай сцен.

Сергей прошел до кассы и поставил на нее корзину.

– Давай, помогу. – Он взял корзинку из моих рук.

– Пакетик нужен? – вежливо поинтересовалась кассирша.

– Да. Большой.

Сергей полез в карман брюк, вытащил кошелек и достал пару пятитысячных купюр.

– И это тоже пробейте. – Он пододвинул мою корзинку.

Я гневно сплюнула, но ничего не сказала.

– Ну все. Пойдем. Я подвезу тебя до дома.

Я не стала ничего говорить. Это бесполезно.

Мы вышли из магазина и сели в машину.

– Ты так и не надумала ко мне вернуться?

– Нет. И не надейся.

– А чего так, малышка?

– Знаешь, я не мазохистка, чтобы жить со всякими козлами, – фыркнула я.

– Насть, давай не будем опускаться до оскорблений. Я же хорошо к тебе отношусь. Я очень соскучился, правда. И мама по внуку скучает. Хочет увидеть его.

Я бросила на Сергея гневный взгляд.

– Перехочет.

Сергей остановил машину у подъезда.

– Спасибо, что подвез. Дальше я сама.

– Я с тобой.

– Езжай уже домой, а. Без тебя тошно.

Сергей остановил меня, не давая выйти.

– Насть, ты же понимаешь, что рано или поздно мы все равно будем вместе. Ни один суд нас не разведет, пока Роме не исполнится год. Своего согласия я никогда не дам.

– Послушай, нам уже назначили число!..

– Без разницы. Ни один суд не примет другого решения. Или ты надеешься на что-то другое?

– Я, пожалуй, пойду.

Я открыла дверцу автомобиля и поспешно вышла.

– Насть!..

Я достала ключи из кармана и приложила чип к домофону.

– Настя!..

Он не оставил мне выбора.

86

Прошло полгода.

Бракоразводный процесс перенесли на начало февраля.

Наступил две тысячи девятнадцатый год. Эти злосчастные полгода мне пришлось провести в другом месте – Аня помогла найти реабилитационный центр для женщин с детьми. Мы с ней обставили все так, как будто муж избивает меня и унижает, грозясь убить. Меня приняли с распростертыми объятиями. Сестра купила мне новую симку, привозила новые вещи и продукты, а также все необходимое для ребенка. Матери мы ничего не сказали – она могла все рассказать Сергею.

Зима выдалась на удивление теплой.

– Посидишь с Ромой?

Аня согласно кивнула.

– Хорошо. Вася потом тебя заберет.

Я с шумом выдохнула и перекрестилась.

– Удачи.

Я не могла предугадать, что меня ждет. Лишь надеялась, что все пройдет как по маслу, а иначе и быть не должно.

– Слушай… – я остановилась в дверях и неуверенно обернулась. Аня внимательно на меня посмотрела. – Может, поедешь со мной? Рому мы с собой возьмем. Посидишь в коридоре. Понимаешь, у меня появилась одна мысль, и я хочу, чтобы ты мне помогла.

– Что за мысль?

– Поехали. По дороге расскажу.

– Сейчас. Только Васе звякну.

Мы вышли из одноэтажного здания через десять минут. Для конспирации оно выглядело как обычный жилой дом. Не прикопаешься. “Жигули” подъехали спустя какое-то время, и, устроившись в машине, я решила поделиться своей идеей:

– Я хочу на суде рассказать все как на духу. Если это не прокатит, я не знаю, что делать.

– Умная мысль. Поэтому ты меня взяла с собой?

– Да. Ты должна все подтвердить.

– Я постараюсь. Но не обещаю. А ты хорошо подумала?

– Нет. Мне только сейчас это пришло в голову. Но больше я не могу. С этим надо покончить.

– Окей. Как скажешь.

Мы заприметили красную иномарку издалека: Сергей уже давно приехал и ожидал моего приезда.

– Привет. – Он направился ко мне, чтобы обнять.

– Не подходи ко мне. – Я отшатнулась.

– Насть, зачем весь этот цирк? Нам же так было хорошо…

– Это тебе было хорошо. А мне нет.

– Ты мне так мстишь, да?

Я усмехнулась.

– А ты считаешь это нормальным?

– Малыш…

– Пошли. Скоро суд начнется.

Мы втроем вошли в здание городского суда. Охранник, что сидел на входе, любезно проводил нас по помещению к нужному месту. Двери стояли нараспашку, приглашая внутрь. В зале никого не было, кроме меня, Сергея и секретаря, что сидела за небольшим столиком и что-то печатала на ноутбуке.

Мы встали, стоило судье появиться.

– Судебное заседание объявляется открытым, – среднего возраста женщина с заплетенными в косу светлыми волосами стукнула молотком, – рассматривается иск по бракоразводному процессу. Истцом является Анастасия Ловушкина, девяносто восьмого года рождения. Она просит суд развести брак с ее супругом, Сергеем Сергеевичем Ловушкиным, семьдесят восьмого года рождения. Анастасия Александровна, изложите ваши требования суду.

– Можно я начну? – вмешался Сергей.

– Для начала мы выслушаем вашу супругу, Сергей Сергеевич. Анастасия Александровна, я очень внимательно вас слушаю.

– Ваша честь, я прошу вас развести нас. Дело в том, что мой супруг настоящий подлец. Я не хочу больше с ним проживать. Достаточно того, что он натворил. Мы познакомились с ним в июне две тысячи шестнадцатого года. Я находилась на лечении в психиатрической больнице города Кемерово. Меня мама туда привезла. Моя мама больна сахарным диабетом и сейчас передвигается на коляске. В общем, с моим супругом мы познакомились, когда нас, меня и его мать, отправляли в четырнадцатое-шестнадцатое отделение. И…

– Я просто увидел бедную несчастную девочку, которую оставила на произвол судьбы собственная мать. Это был жест доброй воли. Послушайте, ваша честь, Настя не совсем адекватный человек. У нее психическое заболевание и инвалидность второй группы. Если вы нас разведете, она пропадет. Я оказываю ей поддержку, в том числе, и финансовую. У нас растет сын. Она не сможет без меня выжить. Настя ничего не умеет. Все, что она делает, так это рисует не пойми что. Я сомневаюсь в адекватности ее поступка и хочу в дальнейшем оформить над ней опекунство. Так что, ваша честь, я против развода.

Для меня это было большой неожиданностью. Сергей решил пойти ва-банк и представил все так, как будто я не совсем адекватный человек. Он пристально смотрел в мою сторону, а во взгляде читалась такая боль и обида, что мне невольно стало его жаль.

Или же такой ход, выставлять себя таким хорошим, добрым, а самим быть последним негодяем, подлецом.

Я просто не могла поверить в услышанное. Наверняка таким образом Сергей пытается удержать меня рядом, чтобы мне некуда было деваться. Он не понимает, что от этого никому легче не станет. Любовь превратится в вечное страдание и муку, которая может довести до точки невозврата.

– Это… это неправда, – от несправедливости у меня потекли слезы. Краем глаза я заметила, что судья хочет остановить нашу перепалку, но почему-то этого не делает, с интересом наблюдая за происходящим. – На самом деле все было не так, как говорит мой супруг. Моя мама действительно оставила меня в больнице, но мы созванивались. Она всегда давала о себе знать. На тот момент у меня был парень, и… в общем, все изменилось. Моя мама в один прекрасный день перестала отвечать на звонки, она не брала трубки. А потом и парень начал от меня отворачиваться. Зато мой супруг появлялся с каждым днем все больше и больше, и даже в один прекрасный день забрал меня к себе домой. Мой лечащий врач, Людмила Афанасьевна, позволила ему, чужому человеку, забрать свою пациентку. Я не знаю, какой у нее был мотив, но… это странно, вы не находите? Мать моя пропала, парень заявил, что нашел другую. Я вышла замуж за своего супруга только по той причине, что мне некуда было деваться. Мне сказали, что моя мать скончалась в кардиологическом центре от сахарного диабета. Она даже посылала записки с просьбой остаться вместе с будущим на тот момент супругом… пока не умерла. А потом… я забеременела. Я родила. Сергей наплел мне, что сестра отказалась от меня, и все наследство, оставленное матерью, присвоила себе. А потом… появилась моя сестра. Она искала меня, приходила в больницу, где ей рассказали, что некий мужчина забрал меня к себе. Вот тогда-то все и выяснилось. Мама моя до сих пор жива. Парень, оказалось, получил крупную сумму денег от моего супруга, чтобы он на меня не претендовал. Сестру мою найти он не смог, она жила в другом городе. Мама объяснила это тем, что хотела как лучше. И… врачи. Они позволяли ему все это делать. У меня есть свидетель, и не один, которые могут это все подтвердить. У меня не было выхода. Я жила с нелюбимым человеком, зная, что вся моя родня жива, что они ничего не знают, где я и что я. Поэтому я прошу развода. Я не хочу больше жить с этим человеком. Он свинья, и он должен понести наказание.

В зале повисла пауза.

– Сергей Сергеевич, это правда?

Сергей опустил взгляд.

– Да. Правда.

– И да, я прошу назначить алименты на моего сына. И, если возможно, я бы хотела написать заявление в полицию о похищении человека и насильственном удержании, даже если насилия как такового не было. Мой супруг заставил меня с ним расписаться. Он сделал все, чтобы я от него зависела. И мой сын тому подтверждение. Пригласите мою сестру, Анну Айкину. Она все подтвердит.

Сергей в упор на меня посмотрел. Он не понимал, зачем я это делаю.

– Пригласите Анну Николаевну Айкину.

Сестра вошла в зал и встала возле трибуны. Она бросила на меня взгляд и расслабилась, увидев мое одобрение.

– Вы можете подтвердить слова вашей сестры? Все было действительно так?

– Да, ваша честь. Летом прошлого года я приехала к матери, когда мне сообщили о ее состоянии. Когда я к ней приехала, сестры не обнаружила. Мать сказала, что она в больнице. Но и в больнице ее не оказалось. Врач долго не хотела говорить, где моя сестра, и мне пришлось припугнуть ее полицией. Мне дали адрес, сказали, что некий жених моей сестры забрал ее к себе. Там я ее и нашла. Я и понятия не имела, что она вышла замуж. Я не знала об этой афере. Я тут же забрала сестру к себе. Но ее супруг долго нас донимал, и мне пришлось отвезти сестру к матери. Но и там он ее нашел. Сейчас Настя в реабилитационном центре для женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Ее супруг даже понятия не имеет, где этот центр находится. До сегодняшнего дня Настю он не нашел.

Сергей покачал головой. Он не мог поверить, что его горячо любимая жена пойдет против него.

– Суд удаляется для решения постановления.

87

– Тебе было так плохо со мной, да?

Мы сидели в коридоре, ожидая решения. Я и Аня сидели поодаль от Сергея, но он не собирался сдаваться и подошел к нам, чтобы выяснить отношения.

– Зачем ты это делаешь, а? Я разве плохо с тобой поступал? Я же люблю тебя, ты же знаешь!..

Я равнодушно взглянула на него.

– Поздно. Теперь ты получишь по заслугам.

– По каким заслугам?! Моя любовь к тебе это преступление?

– Удерживать человека это не любовь, – вступилась за меня Аня. – Ты хоть для начала разберись, что такое любовь, а потом возникай.

– А с тобой я потом разберусь! – вспылил мужчина. – Какого хрена ты вообще появилась в нашей жизни?! Ты все испортила, дрянь!

– Не ори на мою сестру! – я от возмущения вскочила с места. – Ты отлично знал, чем все закончится! Ты урод, понял?!

– Я урод?! Ты сама спала со мной, сама была согласна жить в моей квартире! Разве это не так? С какого ляду в тебе высокая мораль взыграла, а?! Не строй из себя невинную овечку!

– Ты сам не давал мне прохода! Что мне еще оставалось делать?

Сергей гневно сплюнул и отошел.

– Ну ничего… Победа будет на моей стороне. Мы все равно будем вместе, запомни это!..

Я озадаченно покачала головой. Вот же упертый баран! Надеется, что все устаканится, и никто ничего предпринимать не будет. Мне от одной подобной мысли становилось не по себе – неужели Сергею все сойдет с рук? Конечно он считает себя правым, пусть так и будет. Пускай прикрывается любовью. Аня трижды была права: это не любовь, а банальный эгоизм.

Нас позвали обратно в зал. Аня крепко сжала мою ладонь в знак поддержки. Мы встали и, мысленно перекрестившись, вошли в помещение. Сергей держался молодцом – он стоял, гордо задрав подбородок, и свысока глядел на нас с сестрой, чувствуя свое превосходство. Я усмехнулась. Как же он жалок!.. Пытается доказать, что он намного лучше и умнее всех остальных. Деньги никогда никого не красили, и его в том числе.

– Озвучивается решение городского суда: брак между Анастасией и Сергеем Ловушкиными расторгнуть. Назначить алименты на их общего сына, Романа Сергеевича Ловушкина, пятьдесят процентов от заработной платы. Решение всем понятно?

Сергей опустил голову.

Я довольно кивнула.

– Анастасия Александровна, подойдите ко мне. У меня к вам серьезный разговор.

– Я могу остаться?

Этот вопрос был словно гром среди ясного неба. Сергей в упор смотрел на судью, не двинувшись ни на йоту.

– С вами мы отдельно поговорим, только в другом месте. Вы свободны, Сергей Сергеевич.

Мужчина фыркнул от злости.

– Ты мне еще заплатишь, – прошипел он, проходя мимо моей сестры, и ушел, треснув от злости кулаком по дверному косяку.

Я нерешительно подошла к судье, проводив уже бывшего мужа испуганным взглядом.

– Вы хотели со мной поговорить…

– Я заинтересовалась твоим рассказом. На твоем бы месте я бы прямо завтра пошла в полицию и все рассказала.

– Вы уверены?

– Это похищение. Нельзя оставлять это просто так. Ну, я уже поняла, что девушка ты нерешительная, и отправила соответствующий запрос в полицию. Сергею Сергеевичу об этом говорить не стану, с ним потом отдельно побеседуют. Мой тебе совет: не вздумай идти на его уловки. Я вижу, твой бывший супруг так просто это не оставит. Будет тебя подбивать, чтобы замять это дело. Постарайся вспомнить все более детально, напиши имена всех тех, кто участвовал. Если что, тебя вызовут. Я попрошу твою сестру, чтобы она проследила за всем этим.

– Хорошо. Спасибо.

88

– И что теперь с ним будет?

Мы вышли из здания городского суда.

– Капец. Причем полный. Он же знал, на что шел. Причем шел сознательно. Или он настолько дурак, что не понимал, что правда вскроется.

– Мы можем вздохнуть спокойно. Справедливость восторжествовала.

– Я бы на твоем месте не радовалась раньше времени. Смотри, стоит. – Аня кивнула на Сергея, который стоял у своего автомобиля и курил одну сигарету за другой. – Бздит. Видимо, угрозы на него повлияли.

Я шикнула на сестру.

– Он идет…

– Ну что, ты добилась своего? – Сергей был просто переполнен яростью. Он вплотную подошел к моей сестре, выпустив табачный дым прямо ей в лицо. – Довольна?! Какая же ты потаскуха. Просто тварь ты последняя. Ты разрушила нашу с Настей семью. И что дальше? Это только наши с Настей разборки, какого х… ты лезешь?

– Сергей, успокойся. Все правильно Аня сделала. Ты можешь обижаться только на себя.

– Моего бывшего тоже Сергеем звали. Странное совпадение, не находишь? И он тоже обещал разбить мне голову, если я с ним разведусь. Редкостный козел. Так что, я пуганная, и твоих угроз не боюсь. Деньги тебе явно не помогут. Своим дружкам передавай привет. Они вместе с тобой в тюрьму поедут. В Сибирь, нары драить.

– Да че ты за сука-то такая, – прошипел мужчина. – Какая тебе разница, с кем твоя сестра спит? Не я, так другой ей под юбку залезет! Тебе что, жалко?!

– Настя человек, а не подстилка.

– Она моя, уяснила?! Заруби себе на носу, ты еще пожалеешь, что пришла ко мне домой. Я тебя из-под земли достану. Сука, – прошипел Сергей напоследок и удалился, выбросив недокуренную сигарету.

89

– Значит, вы утверждаете, что он приходил к вам в больницу и самовольно забирал в свою квартиру, пока вы пребывали на лечении?

Я кивнула.

– Да. Так и было.

Буквально через пару дней после случившегося развода нас с сестрой вызвали в управление по особо важным делам. Нам пришлось добираться до него на автобусе – анин знакомый приболел, а машина находилась на ремонте.

Я очень сильно волновалась, переживая, поверят ли мне или нет. Эта история приобрела неожиданный поворот: когда мое заявление попало в отдел местной полиции, заволновались все, даже те, кто прямого участия в этом не принимал. Мы в прямом смысле слова под богом ходили, боясь скорой расправы.

Я решила не говорить матери о случившемся. Мне было ее очень жаль. Она стала соучастницей этого похищения из благих побуждений. Типа, дочка под присмотром, можно умереть со спокойной душой. Я понимала, что помирать ей придется в камере в СИЗО, пока расследование не дойдет до логической цепочки.

Сергей после не появлялся. Наверняка он зализывал раны и обдумывал пути отступления. Мне было страшно от мысли, что он может сделать с моей сестрой – угрожать на пустом месте Сергей бы не стал. Мужчина страшно разозлился. Ему пришлось несладко. Аня поломала все его дальнейшие планы.

И что теперь будет, не знал никто.

– Ловушкина Анастасия Александровна? – нас встретил невысокий мужчина. – Я следователь по особо важным делам. Прошу пройти в мой кабинет. А вы, Анна Николаевна, пока посидите в коридоре, – он обратился к моей сестре.

Она пожала плечами, сев на лавочку напротив двери с табличкой, на которой были написаны фамилия и инициалы следователя.

– К нам поступило заявление, где написано, что некий гражданин С.С. Ловушкин похитил вас, когда вы пребывали на лечении в психиатрической больнице.

– Это сложно назвать похищением, ведь я добровольно за ним пошла.

– А как же? Это похищение. Добровольное или недобровольное, мы разберемся. Вы лучше подробнее расскажите, что именно произошло. Чтобы у меня была более детальная картина.

– Ну-у… – я посмотрела на своего собеседника пристальным взглядом. Вполне себе деликатный мужчина среднего возраста, с достойной внешностью. Высокий, но не как Сергей, с короткой прической. Русые волосы были более тщательно приглажены, да и вообще вид у него был довольно холеный.

В кабинете витал аромат мужского парфюма, и я невольно растерялась, ощутив на себе заинтересованность незнакомого мне мужчины.

– Давайте-ка так, – он заметил мою растерянность, – я вижу, как вам тяжело. Я понимаю, что вам пришлось пережить. Я буду задавать вам вопросы, а вы на них – отвечать. Так будет намного проще?

– Естественно.

– Хорошо. Я так понимаю, вы ранее знакомы с данным гражданином не были?

– Нет. Я увидела его только тогда, когда он навещал свою мать. Ее, кстати, Воробьева Галина Сергеевна зовут. Она лежала вместе со мной в одном отделении. С чем, я понятия не имею. Мы с ней никак не контактировали, мы просто лечились в одном отделении. Я после узнала, что у нее было что-то типа нервного срыва. Переутомление, перенапряжение, что-то из этой области.

– Ясно. А как это произошло? Ваше знакомство?

– Ну… он подошел ко мне, я еще тогда была расстроена сильно.

– Из-за чего?

– Мама болела. Она привезла меня и сказала, что увидимся мы с ней, когда заберет. Я с ней по телефону общалась. Про Сергея я ей ничего не сказала.

– А как так получилось, что она отдала вас ему за деньги?

– Да кто его знает!.. В смысле, мне он не рассказывал про это ничего. Разве что, он мотивировал это тем, что она никакая, помрет скоро. Кому я буду нужна, и все в таком духе. Я тогда не понимала, о чем он. Вообще все началось с того, что я не дала ему адрес своего проживания. Меня выписывать собирались. Он сильно расстроился. В тот день он привел меня к себе домой и попытался со мной переспать, после я ему отказала. Ну и, видимо, это и послужило толчком… к этой истории. Я закурю, вы не против?

Следователь покачал головой.

– Простите. Вся эта ситуация выбила меня из сил. Я в течении полугода скрывалась от своего мужа. Спасибо сестре, она прикрывала мой зад, когда я чувствовала, что он вот-вот меня настигнет. Я поэтому начала курить. Меня осудили за это, у меня маленький ребенок на руках… его ребенок. Не могу больше… – я разрыдалась, – простите…

– Ничего-ничего. Вы продолжайте.

– В общем, последний раз я переговорила с мамой за два дня до ее исчезновения. Мне представили все так, как будто она попала в кардиологический центр и не могла со мной связаться. Мне приносили записки от ее имени. Медсестра приносила, Анастасия Михайловна. Я так поняла, в тот же день, когда он меня вернул в больницу, – я затянулась, – он поехал сразу же к моей матери и попытался ее уговорить. Я не понимаю, что ее сподвигло на этот поступок. Моя мать крайне жесткий человек, она люто ненавидит мужчин. Мой отец ее бросил, когда я еще не родилась. Она жутко злилась, когда мужчины проявляли ко мне интерес. Было даже такое, что однажды она ударила меня и назвала шлюхой. Это долгая история, просто в какой-то момент она привела к нам домой мужчину, а он начал проявлять интерес ко мне. И все. У нас были сложные отношения, но я ее очень люблю. Болезнь ее очень сильно изменила. Простите, что отвлеклась…

– Нет, нет, все в порядке. Скажите, вы не в курсе, куда ваша мама потратила деньги, отданные этим гражданином?

– Без понятия. Сестра тоже интересовалась, но мама ничего ей не сказала.

– Так, отлично. Вы упоминали парня. С ним что произошло?

– Ничего. Он в порядке. Он связался со мной, когда я начала жить в квартире у Сергея. Он поведал мне, что Сергей меня обманывает, что он заплатил ему крупную сумму денег и пригрозил тем,что будет присылать видео, как я с ним сплю. Я поэтому от Сергея ушла. Ринат приходил ко мне в больницу, мы с ним даже начали близко общаться, пока Сергей опять не объявился и не набил ему морду. Я Рината увидела уже после, когда с ребенком гуляла. – Я потушила сигарету в пепельнице. – Он мне сказал, что после того, как получил, Сергей снова ему заплатил, поэтому он больше не появлялся.

– Ясно. А вы бы не могли рассказать тот инцидент, который произошел с вами в больнице?

– Когда Сергей изнасиловал меня в туалете?

– Все верно.

– Ну… это произошло уже после того, когда я отказалась дать ему свой адрес. Он снова появился в больнице. Начал говорить о любви, предлагал поехать к нему, и в один момент он затолкал меня в туалет, ну и… сделал то, что сделал. Я тогда еще девочкой была. Последствия были жуткими. Я ходить не могла. Он же два метра ростом! Сами понимаете, какой у него прибор, – я фыркнула.

– А вы сообщили об этом кому-либо?

– Нет. Об этом стало известно чисто случайно. Но ничего не поменялось, он как приходил ко мне, так и…

– Интересно. А как же тогда лечащий врач вас отпускал к этому человеку?

– Никак. Она его тетка. Людмила Афанасьевна родная тетя Сергея. Он мне сначала говорил, что у него осталась только мама. То, что моя врач его тетка, я понятия не имела. Я узнала об этом с его слов.

– Думаю, на сегодня хватит. Мы с вами еще встретимся, нужно выяснить кое-какие детали. Вы свой номерок оставьте, я сам с вами свяжусь. Меня, кстати, Сергей Николаевич зовут.

– Повезло, – я усмехнулась. – Круговорот Сергеев прямо!..

Он тоже усмехнулся.

– Это просто совпадение. Вы можете быть свободны.

90

На этом история не закончилась.

Я вернулась в реабилитационный центр поздно вечером. Уже стемнело. С неба срывались редкие снежинки, падая на грязные от загрязненного воздуха сугробы. Аня привезла меня обратно и уехала к себе домой, ни сказав ни слова. Мы обе жутко устали и хотели немного отдохнуть от нахлынувших на нас событий.

Я только улеглась на прохладную постель, когда услышала за окном визг колес. Фары осветили протоптанные в снегу тропинки перед домом. Хлопнула дверца автомобиля, кто-то направился к зданию, стараясь сильно не шуметь.

В комнате был выключен верхний свет, и я, осторожно подойдя к окну, выглянула наружу.

Ничего не видно, фары погашены, а ведь под окнами кто-то настойчиво бродил.

Я вздрогнула, когда в окно неожиданно постучали.

– Настя! Настя, ты здесь?!

Я не могла поверить своим ушам.

Это был Сергей.

– Настя, выходи! Я знаю, что ты здесь! Нам нужно поговорить!

Я впала в ступор, не зная, что делать. Позвать на помощь? Уже все давно спят, да и в центре я совсем одна: большая часть женщин покинули его, начав новую жизнь. Рома крепко спал в детской кроватке, перевернувшись на бок.

– Тебе нечего бояться, я ничего тебе не сделаю! Настя!

– Зачем ты пришел? – решилась я с ним поговорить.

– Поговорить! Впусти меня, я все тебе объясню!

– Откуда мне знать, что ты снова что-нибудь не вытворишь?

– Даю слово, я не вру!

Я осторожно приоткрыла дверь.

Сергей был очень возбужден и тяжело дышал.

– Настюша… – из его рта вырывались клубы пара, он часто-часто дышал, словно бежал откуда-то.

– Что тебе нужно?

– Давай мы не будем разговаривать на пороге, а просто посидим и пообщаемся, как нормальные взрослые люди.

– Я тебе не доверяю.

– Брось. Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда.

– Да кто тебя знает? Особенно в нынешних обстоятельствах…

– Насчет этого я и пришел поговорить. Впусти, прошу тебя.

Я тяжело вздохнула. Видимо, другого выхода у меня нет.

– Ладно, заходи.

Сергей зашел, стряхивая снег с капюшона куртки.

– Как ты меня нашел? – я сложила руки на груди.

– Ты сама сказала, где находишься. Мне оставалось только проверить. – Он сел на пуфик рядом с порогом. – Ответь только на один вопрос: ты твердо решила меня упечь за решетку? А что тебе это даст? Тебе Рому не жалко? Он тебя не простит, если узнает, что его отец сидит в тюрьме.

– Давай без этого, хорошо? Тебя все ищут. Ты подался в бега?

– Я дома.

– Ой, не ври! Все мы знаем, как ты любишь прикрывать свою задницу.

Сергей поднял руки вверх, словно сдаваясь.

– Я ушел из собственного дома, потому что в Кемерово начался ад. Моя мать под пристальным наблюдением. В кемеровской психушке наводят шмон.

– Таки шмон?

Сергей замолчал и отвернулся.

– Когда Вероника узнала, в чем дело, она попыталась заручиться помощью своего мужика. Пока ты разговаривала со следователем, менты время не теряли. Сегодня же вечером они приехали в Кемерово и дали команду нашим. Они пришли к ней и все рассказали. Вероника притворилась, что ничего об этом не знает. У нее мощная крыша. Муж секретарь при губернаторе, вся родня работает в администрации. После всей заварухи с “Зимней вишней” кемеровских чиновников прочесывают вплоть до трусов, ищут хозяйку. Она куда-то смоталась, а менты считают, что губернатор при делах. Сама знаешь, что сейчас в Кемерово творится. Любой чих, и до свидания.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела?

– Мне не нужна жалость. Если честно, я в шоке от тебя. Не думал, что такая пугливая пигалица способна на подобное. Тетка успела сбежать. Ей когда сообщили, что она в качестве обвиняемой, то она тут же собрала свои шмотки и дала деру. В этот же день из больницы уволилась. Я не думал, что они так быстро этим займутся. Надеялся, что есть время, чтобы все уладить, но понял, что в любой момент придут и ко мне. Начальник пару часов назад меня уволил. Можешь радоваться!.. – наиграно произнес Сергей.

– А ты своей головой думал, что ты делаешь? Или ты надеялся, что меня никто никогда не найдет?

– Я думал, что ты меня любишь! Что я дорог тебе! Я сделал все, чтобы ты не замечала никаких неудобств! Но, видимо, я ошибался.

– Ты меня похитил, Сергей. Подкупил мою мать, моего парня. Только не учел одного, что моя сестра рано или поздно вернется в город и меня не найдет. Мы с ней как две самые близкие подружки. Она меня любит даже больше, чем моя мать. Я с ней общалась даже когда она поссорилась с матерью. Это справедливо, что происходит сейчас. Ты можешь винить только себя. Можешь не подлизываться, – я заметила, как Сергей поднялся с пуфика, – твои слова теперь работают против тебя. Тебе лучше самому сдаться в полицию. Себе сделаешь лучше.

– Знаешь… – мужчина пристально посмотрел на меня, прикусив нижнюю губу, – я какое-то время откладывал деньги. Вдруг понадобится. И сейчас понимаю, наступило то время, когда еще можно что-то исправить, – он начал медленно приближаться ко мне.

– Не подходи. Я закричу.

– Кричи. Ты здесь совершенно одна.

Сергей неожиданно схватил меня. Я попыталась вырваться, отбиваясь от крепкого мужчины и руками, и ногами, но безрезультатно.

От такого гиганта хрен отобьешься.

Сергей держал меня очень крепко, не давая даже вздохнуть. Одной рукой он отпер дверь, другой держал, насильно вытаскивая из дома. Мужчина запихнул меня в машину и заблокировал дверцу.

Он обежал автомобиль и, сев за руль, двинулся с места.

91

Не знаю, сколько прошло времени. Машина ехала по темной проселочной дороге. Я старалась лишний раз не двигаться, чтобы не сделать себе еще хуже. Мне было трудно поверить в происходящее. Меня снова похитили и увезли непонятно куда.

Сергей остановился у заброшенного дома с заколоченными окнами. Он вышел из машины и открыл дверцу.

– Выходи.

Я сползла по сидению на снег. На улице стоял тридцатиградусный мороз. На мне была лишь легкая пижама.

Сергей снял с себя куртку и набросил ее на меня.

– Пошли.

– Сергей, зачем ты это делаешь? – я пыталась заговорить с ним, но безуспешно.

– Сегодня переночуем здесь. А завтра я увезу тебя далеко-далеко, чтобы никто не нашел.

– Ты идиот? А как же Рома? Мы бросили его одного! Ты о нем хотя бы подумал?

– Я его заберу… сегодня же.

– Сережа…

Он приложил палец к моим губам, прерывая мой плаксивый монолог.

– Я делаю это ради нас. Я не хочу оставлять тебя одну. Я не хочу жить без тебя. Я до сих пор люблю тебя, несмотря на все случившееся. Мы с тобой будем вместе до последних наших дней.

– Если бы ты меня любил, ты бы не поступил как последняя скотина!.. – вспылила я.

– Ты подумай о своей матери, дура! – не выдержал Сергей. – Она у тебя инвалид-колясочник, а ты хочешь запихнуть ее в тюрьму! Какая из тебя дочь, шалава…

– Не смей меня так называть!

– Смею! Я видел, как ты любезничаешь с другими мужиками! Мне аж тошно становится!

– Что?..

– Что слышала! Знаю я вас, баб! Вечно вам мало мужского внимания, вам подавай еще и еще! Ты такая же шлюха, как и все!

– Ага, вон значит какая у тебя любовь. – Я сложила руки на груди. – Никакая!..

– Не зли меня! – Сергей гневно топнул ногой.

– А то что?

Он неожиданно размахнулся и со всей силы ударил меня по лицу. Да так, что я упала на снег, не выдержав такого удара.

– А ну пошла! Чего разлеглась!

Сергей резко поднял меня с земли и насильно потащил в дом.

Я не смогла сопротивляться. От растерянности я даже потеряла дар речи.

Ситуация приобрела неожиданный поворот. Из любящего мужчины Сергей превратился в настоящего монстра, который готов разорвать любого, даже ни в чем не повинную женщину.

– Я долго с вами церемонился! Все, хватит! Если это продолжится и дальше, твоей сестре не жить! Тебе лучше самой поехать со мной туда, куда я скажу! И не дай бог сказать мне поперек слова, я тебя уничтожу! Ты никому не достанешься, поняла?!

Сергей притащил меня в дом и швырнул на грязный матрас.

Я приподнялась, боясь встретиться с ним взглядом. Волосы сильно расстрепались, щека ныла от сильного удара. Наверняка остался след от его руки. Меня всю трясло от страха и от шока. Сергей видел мое состояние и стоял с довольной ухмылкой на лице. Он присел на корточки передо мной и внимательно вгляделся в мое испуганное лицо.

– Ну как, нравится тебе? Ты наконец-то почувствуешь то, что чувствую я на протяжении всего этого времени. Меня так же наотмашь ударили и бросили лицом в грязь. В свое время я хотел придушить эту стерву, что бросила меня ради другого хахаля. Нет, я не сделаю тебе больно. – Сергей протянул руку и коснулся моей щеки. – Ты и так получила сполна. Я всего лишь хочу вдолбить тебе в голову, что ни одно правосудие нас не разлучит. Знаешь… – он огляделся по сторонам, выпрямился и принялся расстегивать молнию на куртке, а потом уже и на брюках. – Я хочу немного расслабиться, пока никто не видит. Я уже забыл вкус твоего тела. Иди ко мне…

Сергей схватил меня за ноги и притянул к себе. Я попыталась вырваться, но он всем телом лег сверху, прижав руки к матрасу. С какой-то неадекватной страстью Сергей принялся кусать мою шею, тяжело дыша. Этот изверг был намного сильнее и крупнее, и я в безуспешной попытке извивалась в его цепких лапах, стараясь избежать страшной участи.

Одной рукой Сергей удерживал меня, а другой стаскивал штаны, обнажая бедра. Я не выдержала и разрыдалась. Мне не хотелось верить, что все это взаправду. И кричать не было смысла – дом находился на самой окраине города, вдалеке от людей. И ни одного человека поблизости, только я и этот обезумевший насильник.

Сергей просто вдавил меня в матрас, чтобы я лишний раз не дергалась. Он с силой раздвинул мои ноги и бесцеремонно вошел, причиняя невыносимую боль. Сергей задрал майку и закрыл ею мне лицо, чтобы не видеть градом текущие слезы.

Я закричала со всей одури, всхлипывая. Мне стало тяжело дышать. Слезы и сопли впитывались в ткань. Я ощущала адскую боль. Сергей двигался и наслаждался моими криками.

Ему было в кайф те мучения, что он мне приносил.

Сергей мял мои груди, кусал их, словно озверевший. И двигался, и двигался…

Я думала, это продлиться вечность. Мне по-настоящему пришлось туго. Это было невыносимо, и со временем я смирилась: в конце концов, его не хватит надолго, и мои мучения продлятся недолго.

Так и получилось.

Спустя какое-то время Сергей остановился. Он с облегчением перевел дух, кончив мне внутрь. Довольно улыбнулся, облизнул пересохшие губы и слез с меня, высвободив мое лицо.

– Тебе понравилось? Я старался.

Я лежала на матрасе с оголенными бедрами и не шевелилась. Стало так противно, так больно и обидно, что хотелось не просто плакать, а выть, словно волк на полную луну. Меня грязно унизили. Со мной такого еще не происходило. Одинокая слеза прокатилась по лицу и капнула на матрас, оставляя мокрое пятно. А потом еще одна. Я молчала и лишь медленно хлопала ресницами, пытаясь переварить случившееся.

Сергей присел рядом и осторожно погладил по бедру.

– Этого бы не случилось, если бы ты осталась со мной. Ты сама виновата. Теперь терпи. Тебе придется очень туго. Это только начало.

92

Дни и ночи постепенно сменяли друг друга. Через заколоченные окна сложно понять, полночь это или полдень – в заброшенном доме круглосуточно царил полумрак. Я чувствовала, что не выдержу, и снова происходило это, и снова мне приходилось мириться с происходящим кошмаром. Я шла с ним под руку, позволяя издеваться над собой. Сергей то уезжал, то приезжал, и все начиналось по-новой. Замкнутый круг. Едва стоило ему уехать, как тут же он возвращался и, залезая на меня, опустошал полностью, без остатка.

Насилие случалось снова и снова, снова и снова. Я уже не чувствовала боли. Я не могла даже пошевелиться, чтобы поправить порванную в ярости одежду. И лежала с обнаженными ягодицами, украшенными синяками. Они чернели с каждым днем все больше. А еще я умирала от голода. В порыве беспамятства я обращалась к богу и просила прекратить мои мучения.

Я хотела, чтобы пришла смерть и подарила мне вечный покой.

Я больше так не могу…

А этот изверг после глумлений надо мной, беззащитной, ложился рядом и обнимал, как ни в чем не бывало. В первые минуты насилия мне становилось страшно – он мог в любой момент проснуться и снова начать издеваться, мотивируя это тем, что его унизили, забрав самое дорогое. Сергей уже не чувствовал себя мужчиной, и поэтому рвал и метал, отыгрывая на мне свою злость и ярость.

И в этот день все произошло по новой: Сергей вернулся в заколоченный дом и тут же набросился на меня, избил и изнасиловал. Причем, насиловал очень долго, казалось, что мучения мои не закончатся, что сердце не выдержит, и старуха с косой наконец-то заберет мою бессмертную душу в ад, где мне уже приготовили отдельный котел вместе с бывшим мужем.

Меня всю трясло, а он… ну, просто мило и сладко посапывал, прижавшись ко мне.

Неожиданно я услышала визг колес. Какая-то машина подъехала к дому и остановилась. А потом и еще одна. Раздались крики.

– Ищите ее! Она должна быть где-то здесь!

Неужели это конец? Или это просто сон? Галлюцинации?..

Дверь в дом выломали, приложив нечеловеческую силу. В помещение ворвались люди в форме, вооружившись автоматами. Они прошли внутрь, в самую дальнюю комнату, где Сергей меня и держал.

– Вот она!.. – по глазам больно ударил свет от фонарика. – Мы нашли ее!..

– Не понял…– Сергей приоткрыл один глаз.

В комнату влетели следователь, тот самый, что опрашивал меня перед моим очередным похищением, и встревоженная Аня.

– Настя!.. – она подбежала ко мне.

– Я не понял, что за цирк, – Сергей проснулся окончательно и огляделся. – Какого х… вы все сюда приперлись? Я вас что, вызывал?

– Сергей Сергеевич, мы обнаружили, что потерпевшая пропала, и начали активные поиски. Мы сразу поняли, что это ваших рук дело.

– И что? – нагло ответил мужчина. – Это моя собственность! Что хочу, то и делаю, ясно? Ты здесь не командуй, понял? Или что, ты уже глаз положил? Не-е, эта девочка только моя, и я не позволю каким-то ментам ее трогать!

– Сергей Сергеевич, прекратите цирк. Ребята, пакуйте его.

Омоновцы схватили Сергея и потащили на выход, несмотря на его габариты.

– Ты как, в порядке? – спросила Аня, когда меня, завернув в одеяло, вынесли из заброшенного дома.

– Еле живая. Есть хочу.

– Потерпи немного. Мы скоро приедем.

– Чертов дом!.. Мы уже который раз вывозим отсюда людей. Здесь раньше маньяк орудовал, кучу трупов под нем нашли. Слава богу, что хоть девчонка живая. Видимо, энергетика такая у этого места, – заявил следователь, сидя за рулем.

– Вы верите во всю эту чушь?

Он бросил на меня взгляд.

– Работа у меня такая.

93

Меня привезли в больницу. Врачи тут же занялись моим лечением.

– Надеюсь, моя психика не сильно пострадала. У меня серьезное заболевание. Удивительно, как я окончательно не двинулась, пока находилась там.

– Все хорошо. На этот раз мы его посадим, и надолго, – заверил меня следователь, Сергей Николаевич. – Можете не переживать, не отобьется. У нас есть железные доказательства. Он дважды совершил одну и ту же ошибку. Мы взяли всех, кто в этом участвовал. Правда, кемеровская психушка требует более детального расследования, там такой ящик Пандоры, жуть просто.

– Представляешь, там больных били и голодом морили. Тебе повезло, тебя держали под особым присмотром. Этот урод постарался, – добавила Аня, сидя рядом и держа меня за руку.

– А с мамой что?

Она пристально на меня взглянула.

– Плакала, когда узнала, что попадет в тюрьму. Сказала, что хотела как лучше. У нее неизлечимое заболевание, и таким способом она решила эту проблему. “Пусть лучше она будет с ним, чем одна”.

– А деньги?

– Она отдала их твоему отцу. Он нашел тебя спустя столько лет… и потребовал часть квартиры. Он уверял, что мама долго не проживет, и у его дочери останется приличное наследство. Твой папаша хотел оформить опеку над тобой, а после смерти матери сдать тебя в интернат, когда все получит. Так что, деньги пошли на благое дело. Хотя там тоже не все гладко, его до сих пор ищут. Предполагается, что это исходит от его жены, она его на это надоумила.

– Понятно. А как вы меня нашли?

– Я приехала к тебе рано утром. Тебя не было, а Рома лежал в кроватке и плакал. Все поначалу думали, что ты сбежала, бросив ребенка, но я сразу сказала, что дело нечисто. Так и получилось. Мы сразу начали тебя искать. Я почему-то так и думала, что он тебя снова куда-то увезет или сделает еще какую-нибудь пакость. Как видишь, я не ошиблась.

94

Но сюрпризы на этом не закончились.

Через пару дней в палате появилась Галина Сергеевна с цветами.

– Здравствуй, Настя.

Я подняла голову и с ужасом посмотрела на женщину. У нее был усталый и изможденный вид.

– Зачем вы пришли?

– Я поговорить с тобой хочу. Я понимаю, мой сын натворил делов, но ты бы не могла прекратить все это?

– В смысле?..

– Ну, например, забрать заявление. Сказать, что ничего не было, что ты сама была согласна быть с ним. Я постараюсь сделать все, чтобы Сережа больше к тебе не приближался.

– Вы в своем уме? Он меня держал в том проклятущем доме, насиловал несколько дней, а я должна его простить? Я, может быть, и прощу ему тот момент, когда он подкупил мою мать и избил моего парня, но насилие… нет уж, извините. Вы сами воспитали такого сына. Вот и получайте по заслугам. Тем более, вы тоже во всем этом участвовали. И все прекрасно знали!..

– Мой сын любит тебя!..

– Да не любит он меня!.. Он любит только себя, и больше никого. И делал он это из-за эгоизма. Что его, бедного-несчастного, бросили злые женщины, а то, что он как мужик трепло и сволочь, ему было глубоко плевать. Вы воспитали чудовище, мамочка. Вам с этим жить.

– Если хочешь знать, его отец сделал со мной то же самое!..

– Он умер, а Сергей нет. Не надо сравнивать несравнимое.

– Ты желаешь моему сыну смерти?..

Я пристально на нее взглянула.

– Желаю. Пусть он сдохнет в тюрьме. Он это заслужил.

95

Прошел месяц.

– Привет! – в палате появился Сергей – тот, что работал следователем. – Как твои дела? Когда выписываться собираешься?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Говорят, вроде на днях отпустят. Но ты же знаешь, врачи у нас очень переменчивые.

– Я в курсе. А ты… все еще его любишь?

Я в упор на него посмотрела.

– Я его вообще не любила. Мне пришлось с ним жить. Я же не знала, что все так серьезно. А почему ты об этом спрашиваешь?

Сергей замялся.

– Да-а… просто… мне ребята из СИЗО каждый день передают это. – Он достал из кармана куртки небольшую стопку писем. – Он просит поговорить с тобой и переубедить тебя, что он ни в чем не виноват. И просит о встрече. Ты к нему пойдешь?

– Пфф, нет. Я не хочу его видеть. Знаешь, все это время я жила в каком-то самообмане. Думала, прикольно, когда человек так в тебя влюблен, что готов на многое. Нет, не любовь это. Если хочешь знать, это чувство… это маниакальность, Сереж. Он самый настоящий маньяк. Если бы в его жизни сложилось все иначе, он был бы копией Чикатило. Хотя, ему ничего не мешало это делать. Деньги есть, чтобы откупиться. Связи. И милая мордашка, чтобы одурачить. Вот так иногда бывает… к сожалению.

96

Все это время, что мне пришлось провести в больничной палате под присмотром врачей, происходили новые, более серьезные, события. Нет, на этот раз ничего плохого не случалось, к счастью. Когда Сергей выкрал меня во второй раз, оперативники начали вести более тщательную подготовку: в день моего исчезновения они выехали в Кемерово и задержали его мамашу, которую после отпустили под подписку о невыезде. Поэтому она смогла в тот день прийти ко мне в больницу.

Врачи признались не сразу. Людмилу Афанасьевну искали долго – она уехала сначала в Москву, обосновавшись в доме невестки, а потом пыталась выехать из страны, и ее поймали на таможне, при проверке документов.

Инна Маратовна призналась сразу. Она лишилась работы. Но посадить ее не посадили, однако от безысходности и понимания, что жизнь испорчена навсегда, не выдержала и запила. Так и спилась, не дожив до суда – попала в драку, где ее убили ее же молодые собутыльники.

Суд, кстати, состоялся через полгода после моей выписки.

Татьяна, близкая подруга Сергея, отделалась штрафом. Поговаривали, что ее жених, тот самый Антон, что был на нашей с Сергеем свадьбе, помог ей выпутаться из этой истории. Но работать в строительной компании она больше не сможет – уволилась.

Галину Сергеевну осудили условно за соучастие, как и медсестру, Анастасию Михайловну. Она, кстати, продолжает работать в психбольнице.

Сорокина Вероника Альбертовна, главврач больницы, под следствием по подозрению в мошенничестве. Она действительно проводила аферы с квартирами одиноких психически больных людей.

Ринат, к счастью, сильно не пострадал. Он был в качестве потерпевшего. На суд он пришел вместе со своей мамой, которая впоследствии подтвердила все его слова.

Больше мы с ним не виделись.

Мама…

Ей тоже досталось. Она попала в СИЗО, несмотря на состояние здоровья. Во время суда мать ни разу не обмолвилась со мной словом – просто сидела, смотрела в одну точку, внимательно выслушивая прокурора.

– Я всего лишь хотела помочь. Я не хотела, чтобы Настя осталась одна. Это все, что я хочу сказать.

Она умерла.

Да, умерла. В СИЗО. Не дожила до вынесения приговора.

Я очень долго переживала, но, увы, прошлого не изменишь. Мы с сестрой похоронили ее и больше не вспоминали тех дней, когда моя собственная мать отдала меня на погибель, в руки настоящего маньяка.

Сергей, кстати, ответил по-полной. Ему дали пятнадцать лет строгого режима. Его, к сожалению, признали вменяемым. Во время суда мужчина в упор смотрел в мою сторону, и по его глазам было видно, что он о чем-то думает. Но высказать свои мысли Сергей не решился.

Когда его взяли под белы рученьки и пытались вывести из зала суда; когда судья зачитал приговор и удалился; когда люди, уставшие от долгих разбирательств, встали со своих мест, он крикнул мне на прощание:

– Мы с тобой еще увидимся, я тебе обещаю!

А я вышла замуж. Снова. За Сергея Николаевича. Он оказался действительно хорошим и достойным мужчиной. Сергей Н., как я его называю, чтобы ненароком не спутать со своим бывшим, который еще долго не выходил из моей головы, принял и моего сына, Рому. Мы сменили ему фамилию. И после не рассказывали, кто его отец и как он появился на свет. Не хочу, чтобы Роман получил психическую травму и не стал таким же, как его мать… или отец.

На днях я получила письмо.

Сергей…

Он все еще надеется, что я вернусь к нему.

“Я приветствую тебя, моя дорогая и горячо любимая супруга. Пусть и суд нас развел по разные стороны, я все же верю, что наш брак заключен на небесах. Я знаю, что ты теперь с другим. Ну, ничего. Это поправимо. Как там наш сын? Все ли у него хорошо? Я очень соскучился по вам, хочу увидеть и горячо обнять. Я люблю тебя, малышка, даже несмотря на то, что ты с другим. Несмотря на то, что ты бросила меня гнить в тюрьме. Когда я освобожусь, мне уже будет под шестьдесят, глубокий старик. Знаешь, о чем я мечтаю? Перечеркнуть все, что было, и начать с самого начала. Я все еще помню, как мы встретились. Как мы проводили наши совместные дни. Какой ты была горячей и страстной в постели. Я пишу это и осознаю, что хочу тебя. Перед сном я представляю, как трахаю тебя: сначала медленно, а потом все сильнее, страстнее, осушаю тебя без остатка. У меня встает, и я начинаю передергивать, представляя твой обнаженный образ.

Я скоро освобожусь. Это произойдет быстрее, чем ты думаешь. Когда я выйду, я приду к тебе с распростертыми объятиями. Я найду тебя, где бы ты ни была. Я принесу тебе твои любимые цветы и положу к твоим ногам. Я раздену тебя догола, уложу на постель и буду трахать тебя до последней капли. А потом умру, довольный и счастливый. И ты тоже умрешь. Я заберу тебя с собой. И сына тоже. И там, на небесах, в царствие Божием, я буду самым счастливым, самым бессмертным, человеком. И в следующем своем воплощении я приду к тебе, и снова заберу тебя к себе.

И так будет каждый раз, пока человечество не падет окончательно.

Люблю тебя. Твой Сергей”.

Оглавление

Задолго до основных событий

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

73

74

75

76

77

78

79

80

81

82

83

84

85

86

87

88

89

90

91

92

93

94

95

96