Шаровая молния 2 [Александр Викторович Горохов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (101) »
Александр Горохов Шаровая молния 2
1
А голубоватый, шевелящийся и потрескивающий электрическими разрядами, словно «волосами» головы Медузы Горгоны, «футбольный мяч» шаровой молнии продолжал наплывать, подвластный лёгким потокам воздуха. Качнулся в сторону окаменевшего Николая, поднявшись до уровня его головы, но тут какое-то неощутимое дуновение «изменило его планы», и он, «перепрыгнув» через «путешественника во времени», по дуге спланировал ему за левое плечо. Ужасающий грохот, разряда, произошедшего всего в полутора шагах, оглушил Николая, а от вспышки перед глазами поплыли белые пятна. Если не считать встряски от электротока, полученной через «пятую точку». — Васька! — заорал Удовенко, вскакивая на ноги. Демьянов резко повернул голову, и сквозь скачущие перед глазами «зайчики» разглядел тело мальчика, распластавшееся на песке. Превозмогая боль в мышцах после воздействия «электрошокера-переростка», он поднялся на колени и переполз к руке Васи. Пульса не было. — Сашка, делай искусственное дыхание, — нависнув над телом пацана, Демьянов наложил ему ладони на грудь для непрямого массажа сердца. — Быстро! — Я… не умею, — донеслось как сквозь вату. — Я умею, — вскочила на ноги Алёна. — Быстрее! Доверять мужикам такое ответственное дело, как попытка запустить сердце, Николай не мог. Просто хорошо помнил рассказ преподавателя о том, как здоровенные работяги в карьере умудрились убить товарища, сломав ему во время массажа сердца рёбра, обломки которых пробили тому лёгкие. А сам уже ритмично давил на грудь Васьки. Алёна действовала грамотно: зажала пальцами нос мальчика и «вдула» ему воздух в лёгкие. Три толчка ладонями в области сердца. Снова воздух в лёгкие. Теперь опять толчки. И вдруг Вася судорожно выдохнул. Сам! Неужели получилось? Николай схватил кисть лежащего. Есть пульс! И тут его самого начало колотить от хлынувшего в кровь адреналина. — Делайте что-нибудь! — выкрикнул Удовенко. — Саша, успокойся. Он уже дышит, — кое-как сполз с мальчишки Демьянов. — И сердце бьётся. Дай лучше закурить. — Ты же бросил, — удивился Румянцев. — Бросил. Но если сейчас не выкурю папиросу, то вам и меня придётся откачивать. — Его нужно срочно доставить в больницу! А это уже Алёна, которую тоже потряхивает от пережитого нервного потрясения. — Алёна, если после такого у него заработало сердце, значит, он уже будет жить. Лучше помоги Александру подложить ребёнку что-нибудь мягкое под голову. А ещё лучше было бы перенести его в тень. Ну, да. Солнце уже выглянуло из-за плотного кучевого облака, сопровождающего прошедшую стороной грозовую тучу, и сияло, как ни в чём не бывало. Вдавив в песок окурок предоставленной Анатолием папиросы, Демьянов подошёл к Удовенко, оберегающему лежащего в беспамятстве племянника. Пульс ровный. Значит, действительно будет жить. И тут мальчик застонал и приоткрыл глаза. — Мужики, что со мной? — Заговорил! — Подожди, Саша, — остановил лейтенанта Николай и обратился к пострадавшему. — Как ты себя чувствуешь? — Как будто меня через мясорубку прокрутили… Где я. — Потом, всё потом. Скажи лучше, что ты последнее запомнил. — Переходил Невский. Мокрый асфальт. От прошедшего троллейбуса оторвался контактный провод… — Девушки, быстро одевайтесь! Нам надо срочно уезжать. Анатолий, подойди к нам. Быстрее! — Ты думаешь?.. — широко открыл глаза Удовенко. Николай сделал знак рукой: помолчи! — Это хорошо, что ты запомнил, как всё произошло. Помнишь, какой сегодня день, как тебя зовут, сколько тебе лет? — Помню. Четвёртое сентября 1968 года, зовут меня Павел Валентинович Воронцов, сорока пяти лет от роду. — Кузнецов, позаботься, чтобы женщины сюда не подходили, пока мы разговариваем, — быстро сориентировался глава ОПБ-100. — По крайней мере те, у кого подписки нет. — Ребята, какая подписка? — кажется, начало возвращаться зрение к очередному «попаданцу». — И почему вы в трусах посреди города? — Ты только не волнуйся, Павел Валентинович, но ты сейчас не в Ленинграде, а на берегу Истринского водохранилища. — Но как я туда попал? Я же был на Невском. В кои-то веки решил подняться на Исакий, а тут такое… — И это ещё не всё. Во-первых, сейчас не сентябрь 1968 года, а июль 1940. А во-вторых, тебе не сорок пять лет, а пятнадцать. — Да что ты несёшь?! Значит, и впрямь начал приходить в себя. — На руки свои посмотри, Павел Валентинович. Кира, принеси зеркальце! — крикнул выглядывающей из-за машины жене Демьянов. Воронцов поднял руки к глазам, а потом и вовсе приподнялся на локтях, чтобы осмотреть остальные части тела. А тут и Кира подоспела со своим зеркальцем из ридикюля. Поймав в зеркале собственную физиономию, «попаданец» со стоном рухнул назад. — Что с ним? — всполошилась Кира. — Всё нормально. Я также отреагировал, когда увидел своё новое тело.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (101) »
Последние комментарии
10 часов 36 минут назад
10 часов 50 минут назад
11 часов 58 минут назад
23 часов 16 минут назад
23 часов 33 минут назад
23 часов 58 минут назад