Скверная жизнь дракона. Книга первая [Александр Костенко] (fb2) читать онлайн

Скверная жизнь дракона. Книга первая

Пролог

Я облокотился на подоконник в подъезде и глубоко затянулся. От никотина в крови сердце забилось чаще, но даже с подобным “допингом” сознание прояснялось слабо. После двух бессонных ночей мозг был похож на ржавую колымагу, заводящуюся только если её подтолкнуть.

Сопротивление ядам на основе воздушной среды увеличено на 0.0001%

Общее сопротивление составляет 6.2311%

Внезапно оповестила система. Я усмехнулся и уже хотел вызвать лог-файл, но задумался. Как давно я употребляю слово “Лог”? Ещё в детском саду обращался с просьбами то ли к ангелам, то ли к богу. Но все дети так делают: куда проще сказать ребёнку, что в небесах кто-то сидит, чем объяснять законы мироздания. В школе же использовалось что-то другое: “Статус”, “Инфа”. Не помню, как ещё, но это неважно. Лог… Во вкладке с негативными состояниями красовался Флеш Рояль: недосып, сильная усталость, алкогольное опьянение второй степени, недоедание и прочие результаты трёх дней безудержного веселья. А под таблицами характеристик и навыков были надписи, согревавшие мою душу.

Свободных очков характеристик: 56

Свободных очков навыков: 7

Закончи я университет с отличием, то дали бы не пять очков характеристик, а десять. И вместо одного очка навыков дали бы два. Но Марина-то выпустилась отличницей с лучшей дипломной работой, за границу позвали работать – а всё равно одно очко навыков дали.

Шесть лет уже их не распределяю, а коплю как дракон золотые монеты. Ещё три очка навыков и смогу взять «Продвинутую инженерную физику». По окончанию магистратуры получу два очка – но где ещё одно взять? У меня нет двух миллионов, чтобы купить его. Конечно, можно попро…

Глаза внезапно сомкнулись. Встряхнув головой и сделав глубокую затяжку – я выкинул сигарету на улицу. Вдалеке послышались крики. Кто-то оказался не в том месте и не в то время, и, в лучшем случае, теперь мечтает о новых зубах, ну а в худшем его к утру холодненьким найдут.

Внимание, Вы смертельно устали

Негативное состояние «Сильная усталость» изменено на «Смертельная усталость»

Ваши характеристики снижены на 80%

Я как запрограммированный робот побрёл в сторону квартиры, ничего не соображая из-за усталости. Для затянутого пеленой сна сознания звук распахнувшейся двери прозвучал глухо и отдалённо, хотя сама дверь была в полуметре от меня.

– Ну? И куда это мы собрались? Я тебя спрашиваю!

Я ничего не ответил на привычную соседскую шарманку, и продолжил идти к двери в квартиру.

– Ты совсем страх потерял? – мужик едва не перешёл на визг от возмущения. – Что за хрень у тебя творилась последние дни? Отвечай! Стоять!

Сосед схватил меня за руку и с силой потянул на себя. Практически спящий мозг не успел среагировать на столь резкое движение. Ноги запнулись на ровном месте, я безвольной куклой упал головой на ступеньки лестницы. Глухой удар. Хруст. Тьма.

«Вы умерли.»

Чего?

«Ваше физическое тело в мире Ильструм № 12578 прекратило функционировать»

Так, я не понял: что значит прекратило функционировать? Я умер?

«Дальнейшая судьба вашего эфемерного сознания – реинкарнация в мире Ильструм № 7578 с полной очисткой характеристик, навыков и воспоминаний.»

Ну, сосед, урод. Чтоб его в аду черти драли три вечности подряд!

«Поздравляем! Вам доступен легендарный выбор реинкарнации вашего сознания в мире Астарум №46723. В данном мире происходит катаклизм. Природа неизвестна. Возможно участие живых существ.»

Это я что, гусеницей стану, со своими сознанием? За что?

«Доступно полное сохранение личности, навыков и характеристик. Внимание, из-за различия структуры миров Ильструм и Астарум возможно частичное изменение навыков. Полное сохранение пола и 80% сохранения видовой принадлежности.»

Эм… Наверно, мне предлагается стать маленьким миленьким богатеньким мальчиком с кошачьими ушками? Ну, так-то, вполне неплохой вариант.

«Желаете выбрать легендарный шанс?»

Была не была. Да!

Тьма расступилась. Пришла серая дымка. Плотная. Она окружила, обволокла, проникла повсюду. И рассеяла меня без остатка.

***

В глубокой пещере в центре длинной цепи гор, изумрудная дракониха с последней надеждой в глазах выдыхала языки магического пламени на кладку яиц. После двух тысяч лет безуспешных попыток вновь стать матерью и отчаянного решения провести сотню зим с черным драконом – она смогла дать новую жизнь.

Снаружи пещеры стояла ночь. Полный месяц плыл по небу, постепенно приближаясь к горизонту. Подходил к концу очередной год. Скоро крестьяне вновь, подобно муравьям разбредутся по полям собирать урожай и готовиться к зиме. Начиналась осень: время увядания, время смерти.

– Ответь же мне, хранительница! – взмолилась дракониха, задрав голову к небу. – Почему ты обрекла меня на страдания? Чем я провинилась? Почему ты забираешь моих детей? Ведь я не отказывалась от своей гордости, даже сейчас я следую вашим заветам! Зачем ты нарекла меня благостным светом, если я не могу осветить им своих детей?

Много лет в бесконечных молитвах не отменили того факта, что пятерым из семи детенышей не суждено пробить скорлупу яиц.

Треск скорлупы вывел дракона из прострации, заставив замереть и затаит дыхание. Одно яйцо покачнулось, треснуло. Белая скорлупа с зелёными прожилками рассыпалась кусочкам. В этот жестокий мир пришёл маленький дракончик изумрудного цвета. Глаза закрыты, а крохотные ещё не развитые крылья плотно прижаты к спине. Слышалось тихое завывание из открытой крохотной пасти.

– Мое дитя, девочка. О, Великая хранительница Изустария, богиня моих родичей, благодарю тебя за подаренное дитя. Я назову тебя Калиса, о, дитя мое.

Второе яйцо неожиданно шелохнулось, треснуло. И замерло. Дракониха чувствовала, как жизнь вытекает из него в потоки эфира. Она ужаснулась, взяла яйцо в пасть и выдохнула огромный столб магического пламени. Оно окутало ещё нерождённого детёныша подобно магме, обернувшей центр земли. Но тщетно.

Опустив яйцо в кладку, дракониха зубами и языком осторожно сняла часть скорлупы – в нём безжизненно лежал черный дракончик с остекленевшими серебряными глазами.

Отчаяние захлестнуло материнское сердце. Она ткнула носом в тело мертвого сына и подняла голову к своду пещеры:

– О, боги! За что вы забрали его у меня? Каков мой грех? Разве есть в материнстве грех? О, Великий Нефаус, глава рода черных драконов! Разве твой потомок не достоин жизни?

Огромные слезы скатились с морды изумрудного дракона и упали на маленькое тельце. Поглощенная горем мать не заметила движения в колыбели: сердце дракончика вновь забилось, по жилам разнеслась горячая кровь. Глаза заблестели серебристой синевой, он сделал свой первый вдох. И по пещере пронесся отчаянный крик, наполненный злобой и страхом. И хоть для Ликуры этот крик означал огромную радость – для маленького дракона он означал лишь одно:

– ААААА!!!

Внимание! Получено достижение « Возглас страха »

Ваш крик заставляет слабых волей существ замирать в ужасе.

Внимание! Получено достижение «???»

Внимание! Получено достижение «???»

Лог-Лист

Оповещение:

Характеристика Разум изменена на характеристику Магия. Характеристика Воля улучшена на 100 очков из-за родства с драконами.

Навык Медицина изменен на навык Знахарство. Сопротивление ядам на основе воздуха удалено из-за совмещения с видовой сопротивляемостью к ядам.

Навык Обычная инженерная физика изменен на навык Знание механизмов. Навык Огнестрельное оружие изменен на навык Владение оружием. Навык Дипломатия изменен на Навык Красноречие.

Лог-Лист

Параметры:

Имя: Сиалонус

Раса: Черный дракон

Класс: заблокировано

Возраст: 0

Уровень: 0

Опыт: 0/1000

Жизнь: 1100/1100

Мана: 0/0 (заблокировано)

Выносливость: 1100/1100

----

Характеристики:

Сила: 3

Выносливость: 5

Ловкость: 3

Интеллект: 26

Воля: 111

Магия: 22(заблокировано)

Удача: 23

Свободных очков характеристик: 56

----

Навыки:

Маскировка: 2

Наблюдательность: 11

Концентрация: 5

Красноречие: 15

Знахарство: 2

Кулинария: 7

Знание механизмов: 12

Рукопашный бой: 3

Владение оружием: 2

Свободных очков навыков: 7

----

Умения:

----

Сопротивляемость:

Сопротивляемость к физическому урону: 50%

Сопротивляемость к яду: 50%

Сопротивляемость к первичной магии смерти: 50%

----

Достижения:

«Возглас страха», «???», «???»

----

Активные задания:

----

«Выжить в течение 1 года»

Награда: 100 опыта

Провал: смерть

----

«Научитесь говорить»

Награда: 100 опыта, умение «Мыслеречь», знание языка драконов

Провал: уменьшение характеристики интеллект на 100 пунктов

----

«Сроднитесь с сестрой»

Награда: 100 опыта

Провал: уменьшение характеристики воля на 100 пунктов

Арка первая. Дракон

Арка первая

Дракон

Место действия: Южный континент

Глава 1

Один год. За этот огромнейший промежуток времени можно свершить несчётное количество дел. В моём же случае можно целый год пародировать мясную куклу, не способной двигать новым телом.

Хотя, это не моё тело – оно принадлежало чёрному дракончику, скоропостижно склеившему лапки. А вот где обещанное системой тело – я даже не знаю. Я до сих пор теряюсь в догадках, ведь должно было произойти хоть что-то отдалённо похожее на перерождение в человека. Или драконы из этого мира и люди из моего прошлого похожи между собой на восемьдесят процентов?

Хорошо хоть в этом мире люди есть, или нечто подобное им. Ликура, мама доставшегося мне тела, почти ничего о новом для меня мире не говорила. Приходилось довольствоваться историями, больше похожими на сказки для маленьких детей. В них драконы да горные козлы, олени, косули и волки либо бегали по лугам, либо сидели за столами и пили с кружек всякие отвары. Собственно, эти кружки и столы всяко делают люди, или какая другая разумная жизнь. Но крайне печалит, что Ликура ограничивается лишь этими глупыми сказками да показом в своих воспоминаниях того или иного предмета как фотографию статичного кадра. Она даже не рассказывает нам про мир и населяющих его существ, мол, мы ещё слишком маленькие для полноценного обуче…

С мысли меня сбила резкая качка. Вечно бегающий по нашей системе пещер зелёный крокодил, то бишь моя сестра, вновь запрыгнула с разбега в кладку. И будто нарочно Калиса упёрлась в меня лапой, пытаясь растормошить. Ведь знает, что я двигаться не могу, а всё равно бегает вокруг, встаёт на задние лапы и всячески дразниться.

Если бы в момент перерождения от вида клыкастой морды новой мамы я не впал в прострацию, а сразу раскинул очки характеристик – то не валялся бы подобно кукле. Но момент был упущен и Ликура свято уверовала, что я не могу двигаться. Вот и приходится терпеть. А так хочется хоть лапой пошевелить! Благо хоть шеей могу двигать, иначе бы есть самостоятельно не смог. Но ничего, надо лишь подождать, когда мама решит проблему с заблокированной магией, я получу необходимые сведения о мире, раскину свободные очки характеристик и вскачу на все четыре лапы. Да, я мог бы потратить очки из прошлой жизни и решить проблему, но откуда они у новорожденного дракона? Это будет слишком странно и рискованно, так что придётся ждать… целых девятнадцать лет! Потому что за каждый прожитый год даётся по одному очку характеристик. Да, мама обещала приносить ещё живых животных, чтобы я сам их убивал и за счёт поднятия уровня получал очки – но всё равно ждать слишком долго. Вот если бы…

Новый толчок в спину маленькой зелёной лапой прервал нить размышлений.

– Калиса, отстань, – я раздражённо буркнул в нашем общем, семейном канале мыслеречи.

– Калиса, прекрати будить брата! – пожурила Ликура свою дочь.

– Но он же только ест и спит! Он вырастет самым великим и самым ленивым драконом! – сестра смешно состроила мордочку и фыркнула в мою сторону.

Тот день, когда мама научила нас обмениваться мыслями, стал для меня днём завершения моего первого задания. И днём начала страданий. Даже не знаю, что хуже: свежая косуля или постоянные издёвки сестры. Хотя, косуля не так уж и плоха в сравнении с горным козлом.

– Зато я тёмный как ночь. Страшный, как смерть. Я ужас, летящий на крыльях ночи! А ты ужас болотного цвета для жаб.

– Слушай, ужас. Ты хоть лапой помаши, а то… – Калиса застыла, взглядом уткнувшись в одну точку.

– А то что? – ответа на мой вопрос не последовало.

Как же Калиса меня достала за это время! Сил больше нет терпеть это мелкое зелёное наказани…

Внимание, Вы прожили ещё одни год

Получено: 5 очков характеристик, 1 очко навыка

«»

Поздравляем, задание «Выжить в течение 1 года» выполнено

Вы прожили свой первый год

Получена награда: 100 единиц опыта

«»

Поздравляем, получено малое достижение «Первый шаг»

Путь в сотни тысяч ли начинается с первого шага, драконы живут тысячелетиями

Вы прожили свой первый год

Получено случайное очко характеристики: Удача + 1

Ага, с первого шага… Спасибо, система, ты знаешь, как поднять настроение… Стоп. По пять очков каждый год? Тысячелетиями? Пять очков? Мать моя дракон, ведь я уже через четыре года смогу двигаться!

Так, чего я разлёгся и думаю о всякой чепухе? У меня же двадцать шесть Интеллекта, можно уже вложить пару очков в характеристики, чтобы хоть лапой чуть-чуть подвигать. Вот только во что вкладывать то? Лог…

– Ау, зелёная, ты на месте? – позвал я сестру после долгих размышлений.

– Да, ужас ночной, чего тебе? – злорадно оскалилась Калиса.

– Слушай, а сколько у тебя Силы?

– Побольше, чем у тебя.

– Ну, я же серьёзно спрашиваю! Что ты как неродной чело... как неродная моя?

– Двести пятьдесят три. Доволен теперь?

Непохоже, что это мелкое наказание шутит – Калиса говорит вполне серьёзным голосом. И это самое страшное: я ведь столько очков буду копить до второго татаро-монгольского нашествия!

– Вижу по твоей думающей рожице, что единичка Интеллекта у тебя есть, братик. Ладно, сжалюсь над тобой, двадцать четыре силы у меня, – Калиса гордо задрала мордашку, довольствуясь моральной победой надо мной.

– Твои шутки убьют меня раньше, чем я вылезу из пещеры. А по остальным характеристикам у тебя как?

– Ну… – задумчиво протянула сестра. – Выносливость четырнадцать, Ловкость и Интеллект по одиннадцать, сто Воли, десять Магии, говорят заблокировано, Удача пятнадцать. А у тебя?

– Да вот думаю, как распределить появившиеся пять очков. Не подскажешь?

– Сиал, сын мой, – голос новой мамы был наполнен теплом и заботой. – Три очка вложи в Силу, а два в Выносливость. Не пройдёт и пяти лет, как ты побежишь рядом с сестрой.

– Спасибо, мама. Я так и сделаю.

Я искренне поблагодарил Ликуру за совет, вот только решил его увеличить в четыре раза… Нет, лучше так не делать – слишком странное явление, когда хромой и кривой вдруг резко встаёт и бежит навстречу закату. Лучше увеличить в два раза, на пока что хватит. Всё равно торопиться не стоит, особенно учитывая, что Ликуре больше двух с половиной тысяч лет. Лог…

Хоть Силы и Выносливости прибавилось, но я едва смог перевернуться с правого бока на живот. Но я не отчаялся и вновь попытался встать, напрягая одеревенелые мышцы. Тужась и кряхтя как дед, у меня получилось распрямить все ноги и встать – но левая передняя лапка предательски подвернулась, я кубарём выпал из кладки и с грохотом стокилограммовой гири рухнул на пол пещеры.

Жгучий импульс из левого крыла ударил в мозг, но вместо гримасы на моей морде была улыбка. Сильную боль глушила радость от осознания, что скоро я буду полноценно двигаться, меня больше не будут переворачивать с боку на бок, как тряпичную куклу.

Внезапно мягкое и тёплое чувство окутало больное место. Ликура с помощью магии лечила моё сломанное крыло, вокруг него кружилась едва заметная зелёная дымка. Рядом стояла сестра и смотрела на своего единственного брата глазами существа, мир которого перевернулся вверх тормашками.

– Не стоит торопиться, сын мой, – сказала Ликура, когда зелёная дымка исчезла, а боль в крыле исчезла вместе с переломом, будто ничего не произошло. Мама стальной, но нежной хваткой челюстей подняла меня и перенесла обратно в кладку. – Вам с сестрой всего лишь год. У вас всё впереди, не стоит торопиться. Сейчас нужно подготовиться к вашей спячке. Три года я буду смотреть на ваши спящие тела, и охранять вас. Теперь я полечу и принесу вам еды. Калиса – не выбегай из пещеры.

– Хо-ро-шо, – протянуло моё мелкое наказание и, проводив маму взглядом, забралась в кладку. – Как думаешь, ужас ночной, кого мама принесёт? Я надеюсь, что оленя. Хотя бы косулю. Не козла, это не вкусно! – при упоминании рогатого животного Калису передёрнуло от носа до кончика хвоста.

– Я с тобой согласен. Что угодно, лишь бы не козла.

– Сильно ушибся?

– А чего спрашиваешь?

– Ты не огрызнулся, когда я назвала тебя ужасом ночным.

– Мне не до этого. Пройдёт пару лет, и я тоже смогу ходить. Для меня это настолько радостно, что я даже не хочу бодаться с тобой.

– Конечно, будешь ходить. А теперь давай спать, маленький братик. Мама нескоро вернётся.

– Ты не права. Я буду не только ходить, но бегать и даже летать.

В спину уткнулся чей-то нос.

Внимание, выполнено задание «Сроднитесь с сестрой»

Получена награда: 100 опыта.

М-да. Велик и непостижим хаос мыслей в чужой голове. Откуда такая резкая перемена в отношении? Может, с разбегу убиться об стену, чтобы меня начали любить по такой логике?

Рядом послышалось мерное сопение сестры.

– Ты спишь? – я поинтересовался у неё.

– Нет ещё, а что?

– Помоги мне перевернуться на другой бок.

– Крыло сильно болит, да?

– Да не особо, мне просто лень шевелится. Ведь я раненый, мне нужен покой и забота! – сказал я с нескрываемым удовольствием от собственного сарказма.

– Дурак! Я ведь за тебя волнуюсь.

– А чего за меня волноваться? Я не разобьюсь, да и немаленький уже. Оставь свою жалось кому-нибудь другому.

– Как это не волноваться? Как это не маленький? А кто же ты, если не мой маленький, младшенький братик? –она потрепала лапой по моему загривку.

– Не трогай мой загривок, иначе я тебе хвост откушу! Когда-нибудь уж точно!

– Откусишь, маленький братик, откусишь. А теперь давай спать, – ещё раз ткнувшись носом мне в спину, Калиса свернулась калачиком и мирно засопела.

***

Три года пролетели для семейства драконов одним мгновением. Пока детёныши крепко спали, медленно вырастая во время своей первой спячки, в логово прилетел ещё один дракон. Для хозяйки пещеры это была родная сестра по материнской линии: Ликура вылупилась во второй кладке, а Изулиса в первой.

И если человек может сплетничать пока язык не устанет – то дракон может сплетничать месяцами, пока голод не даст о себе знать. Сначала полюбоваться спящими детёнышами, порадоваться за сестру, перетереть все косточки отцу выводка, рассказать кто из драконов исчез, о новостях в мире, потом вновь полюбоваться детёнышами, снова порадоваться за сестру и так далее.

– И всё же, моё сердце переполняется радостью за тебя, когда я смотрю на твоих детёнышей.

– Будет тебе, Изуса, я сама вне себя от счастья. Ты мне вот что скажи: первородный источник жизни хоть один открылся вновь? Конечно, Сиала придётся оставить в пещере, но…

– Забудь об этом, дочь, – Изулиса и посмотрела на Ликуру взглядом, полним раскаянья. – Просто забудь. О последнем источнике я слышала две сотни лет назад, и он уже тогда истощался. Ты хочешь раскрыть магическую стезю Калисы?

– Да. Но как это сделать, раз ни одного источника нет?

– Скармливай ей высших эльфов. Их от равнинного эльфа можно отличить бледной кожей и…

– Я знаю, как они выглядят и внешне, и магически. Ты предлагаешь мне такой способ из-за их родства с первородной магией жизни? Но ведь это опасно! Её стезя может повредиться или, того хуже, форму изменить.

– А других возможностей нет, – покачала головой Изулиса. – Сейчас все так делают. Обычно между первой и второй, либо между второй и третьей детской спячкой. В это время самый высокий шанс того, что всё пройдёт без осложнений. Только убедись, что у Калисы Магии не меньше двадцати очков, иначе… Ты и сама знаешь, что тогда произойдёт. С Сиалонусом придётся поступить так же, но только скармливай ему разумных, зашедших на путь тьмы. Подойдёт высший вампир или низший лич. Но только этих двух, иначе его эфемерная душа не справится с таким потоком скверны. Ты в курсе, из-за чего так придётся поступить?

– Да, – Ликура посмотрела на своих долгожданных детёнышей. – Хенгеус рассказывал, что во время катаклизма почти все первородные источники магии смерти были искажены и остался один-единственный. К нему все стали слетаться. И чтобы он не истощился, чёрные драконы ввели правило: каждая дракониха может окунуть в источник лишь троих своих детей, неважно из какой кладки. Двух девочек и одного мальчика. Хенгеус также рассказал и то, что о повреждениях первородных источников магии узнали не сразу. Больше сотни детских душ расщепились на эфир скверной, просочившейся в источники, – Ликура глубоко вздохнула, переполняемая горечью сочувствия матерям из прошлого. – Да, ты права, я не чёрный дракон, меня к источнику не пустят. Да я и сама не смогу к нему пройти, оставшись в живых – первородная магия смерти в таких количествах губительна.

– На сегодняшний день все эти источники стали рассадниками скверны. И первородной магии смерти, и первородной магии жизни. Мало того, что катаклизм породил новых существ, так ещё и нежить принеслась в наш мир. Старейшины говорили, ты сама знаешь, что через две тысячи лет случится новый катаклизм. Возможно, источники вернутся в первозданное состояние – но может произойти что-то другое, никто точно не знает. Не будем об этом, мне скоро лететь обратно. Давай лучше обсудим наш план.

Глава 2

Сердце едва не разорвалось от страха, стоило открыть глаза после долгой трёхлетней спячки. Зелёная зубастая мордашка была на расстоянии мышиного прыжка от моего носа. Калиса язычком погладила острые зубки, в её красных рубиновых глазах вспыхнул голод, а кроме нас двоих в пещере никого больше не было.

– Чего тебе надо? – я отодвинул голову от мордочки сестры. – Ты настолько голодна, что готова слопать своего брата-инвалида? Неужели в тебе нет ни капли совести? Жалости? Сострадания? Брезгливости?!

– Ты закончил? – голос Калисы сквозил обидой на мои слова. – Мама улетела и вернётся через пару недель. Вон там лежит наша еда и всё это время я ждала, когда ты проснёшься.

– Калиса, прости, пожалуйста, своего маленького братика. Просто я не ожидал, что после долгой спячки твоя прелестная мордашка будет первым, что я увижу, – кое-как скрыв сарказм в голосе, я с трудом приподнял голову и ткнулся носом в бок сестры. В ответ она лишь фыркнула и вылезла из кладки.

– Распределяй очки, которые получил за эти три года, и иди кушать. Мама сказала, чтобы ты восемь очков отправил в Силу, четыре в Выносливость и Три в ловкость, а то ходить начнёшь и спотыкаться будешь. Ты хотя бы ползать уже начни!

В первый год, пока сестра бегала по системе пещер, я валялся в гнезде и боялся отсвечивать в окружающее пространство. Страшно представить реакцию Ликуры, узнай она, что я не её сын. Вот и лежал я как мясная кукла – но уже можно не бояться, что меня раскроют. Лог…

Решив не экспериментировать и распределив очки как сказала Калиса – я тут же почувствовал прилив сил, нейронные импульсы помчались в каждую мышцу, а суставы словно разморозились. Без особого труда получилось пошевелить каждой лапой, согнуть все четыре ноги в суставах и даже резко вскочить.

– Ловкости недостаточно, – родилась в голове мысль от созерцания приближавшегося пола. Глухой удар разошёлся болью по спине. Немного полежав без движения и прислушиваясь к ощущениям, я облегчённо выдохнул: на этот раз обошлось без переломов. А Калиса всё это время сидела рядом с тушкой телёнка и взволнованно смотрела на вывалившегося из кладки братца.

– Капитан, на ужин говядинка!

– Ты головой ударился? Достал уже! Ползи сюда, я кушать хочу!

– Рождённый летать ползать не будет! – огрызнувшись, я полез в лог-файл, собираясь кое-что подправить. Лог.

Характеристики:

▪ Сила: 17 → 20

▪ Выносливость: 13 → 16

▪ Ловкость: 6 → 10

▪ Интеллект: 26

▪ Воля: 111

▪ Магия (заблокировано): 22

▪ Удача: 24

▪ Свободных очков характеристик: 51 → 41

После распределения дополнительных очков в Ловкость в теле появилась непривычная лёгкость, я без труда опёрся сначала на передние лапы, а потом полностью распрямися на всех четырёх конечностях. Сидящая рядом с тушей Калиса удивлённо захлопала глазками и пристально посмотрела на меня, такого чёрного, шикарного и просто красавца.

Шаг вперёд, ещё шаг, ещё, меня не укачивало и лапы на подворачивались. Ходьба давалась легко, будто в прошлой жизни я был четвероногим существом. Ни о каком дискомфорте и речи не шло, всё было… нормально.

Медленно и неспешно пункт назначения “тушка коровки” был достигнут без падений и прочих происшествий. Калиса от такого аж встала и принялась медленно обходить меня по кругу, осматривая самым внимательным образом столько непознанное наукой существо.

Пока сестра водила хороводы, я подметил в ней некоторые изменения. Её кожа чуть потемнела и теперь, всё также оставаясь изумрудного цвета, но сам оттенок стал не таким ядовитым. Недалеко от лба на голове Калисы проклюнулись два небольших роговых отростка, маленькими почками смотря вверх. Было ещё несколько изменений, но больше всего подмечалось то, что мы с сестрой выросли за время спячки. Сантиметров на пятнадцать или чуть больше.

– Что-то не так? – спросил я у сестры, когда та в десятый раз обошла вокруг меня.

– Смотрю на тебя и думаю: а точно ли это мой братец-инвалид? Вдруг тебя кобольды подменили, пока мы спали.

– Какие кобольды?

– Пока ты спал мама рассказала, что они жили здесь раньше. Она многих убивать не стала: не хотела, чтобы в будущем они вернулись. Поэтому дала им возможность убраться по подземным ходам, а после запечатала их магией. А ты что так перепугался, струсил? – Калиса ехидно оскалилась. Я не без сарказма ответил, что сестра уж точно меня защитит от всего на свете, и переспросил о кобальта. – Я не спрашивала. А надо было? – сестра наклонила голову и взглядом намекнула, что эта информация не входит в её список жизненно важных вещей.

– Сила есть – ума не надо… Ладно, потом у мамы спрошу. Давай уже поедим.

На словах про еду Калиса заметно оживилась и в три прыжка подскочила к туше телёнка, жадно вцепившись в заднюю ногу. Для себя я приметил спину. Загустевшая кровь покрыла морду, желудок отозвался голодным урчанием, а язык ощутил сладковатый вкус. И ведь правду Будда говорил, что голод – лучшая приправа, ибо мясо с небольшим душком не может быть настолько вкусным.

Но наше пиршество оказалось недолгим. Как за считанные минуты стая пираний разрывает добычу на кусочки, так и два голодных дракончика в один присест способны заточить телёнка, оставив после него лишь кровавую лужицу да голову с рожками.

Раздавшийся хруст подсказывал, что некоторые мои выводы слегка поспешны.

– Калиса, прекращай есть, а то ты потолстеешь и не сможешь оторвать своё тело от земли, – в ответ сестра лишь молча проглотила последний кусочек и молча уставилась на меня вопросительным взглядом «Ну вот что тебе надо?». – Ты ведь изучила тут всё вдоль и поперёк, пока я валялся в кладке. Может, покажешь мне наш дом?

– О, точно, – Калиса чуть не подпрыгнула от радости. – Как раз маму дождёмся! Пойдём, я тут всё знаю. Всё тут изучила по её заданиям.

Сестра говорила правду, что время скоротаем до возвращения мамы: системы пещер и туннели между ними оказались просто огромными. Хоть у драконов и самое лучшее ночное зрение среди всех живых существ, но в некоторых местах я не мог увидеть противоположной стены – она словно утопала во мраке. А на осмотр самой большой пещеры мы вообще потратили, по моим прикидкам, около двух дней.

К возвращению мамы мы уже давно без дела валялись в кладке. Сильный порыв ветра из входной пещеры известил о воссоединении семьи. Подойдя к кладке, Ликура заботливо опустила на пол дрожащее от страха живое существо с обмоченными штанами. Настоящий, взаправдашний, неподдельный и просто реально существующий эльф: блондинистые волосы до лопаток, светлая кожа и длинные заострённые уши, так и напрашивающиеся на холодец.

Пока я рассматривал эльфа, родилась философская дилемма: не будет ли это каннибализмом, если я его съем? Хотя, вопрос крайне некорректен: что мне нужно сделать, чтобы не есть другое живое существо? Я не хочу превращаться в убийцу!

– Подобные ему живых существ называют высшими эльфами, но можно также назвать их лесными, – раздался голос матери. – Наш мир населён многими разумными существами, даже существуют различные расы эльфов, но лишь раса этого существа обладает наибольшим родством с первородной магией жизни. Кроме наших сородичей. Само наше существо соткано из магии. В тебе, Сиал, течёт первородная магия смерти. В тебе же, Калиса, течёт первородная магия жизни. Но ваша магия заблокирована. Именно из-за этого он здесь, – Ликура придавила лапой к полу эльфа, решившегося улизнуть надеясь, что на него не обращают внимания. – Калиса, дочь моя. Обычно мы окунаем своих детей в первородные источники магии, но, к сожалению, никто не знает, где он сейчас находится. Поэтому ты впитаешь в себя первородную магию жизни через его плоть и кровь. Сиал – он предназначен только для сестры.

– Это потому, что я чёрный?

– Да, именно поэтому. Пока ты не раскроешь свой магический сосуд, поглощать первичную магию жизни тебе запрещено. Она станет для тебя смертельной.

– Но ведь ты вылечила моё крыло с помощью магии жизни?

– Да, но лечила я тебя простой магией жизни, она не способна вдохнуть эфир в безжизненное тело. Первичная магия жизни способна на это.

От удивления мои глаза расширились до размера блюдца. Если первичка жизни может вытворять подобное, то на что способна первичка смерти? Поделить на ноль этот самый эфир? Это что, все чёрные драконы представляют из себя один большой Янь для всего живого, а изумрудные драконы – это Инь?

Сестра не стала долго размусоливать и набросила на эльфа. Она разрывала на части разумное существо, а я медленно приходил к осознанию, что и мне предстоит пройти через подобное. Может быть, для дракона с закрытой магией такое поведение в порядке нормы – но я ведь человек! Я категорически отказываюсь участвовать в подобном. Может быть, можно обойтись без вот этого вот всего? Может, ну, там, пойти к вулкану, отгадать загадку от великих мира сего и получить от них магию? Или тут есть что-то похожее на китайскую культивацию? Или что ещё?

– Ну как? Вкусно, как сочная капуста? – я спросил у сестры с издёвкой, когда от эльфа осталось лишь кровавое место.

– Не знаю, что такое капуста, но вкус отличается от того, что мы ели раньше. А что, завидуешь? Я видела, как ты смотрел на меня.

– Ещё бы… Как же я мог пропустить, как моя любящая, заботливая, милая, добрая и прекрасная сестра будет так хладнокровно лишать кого-то жизни? – в ответ сестра засмущалась и отвернула перепачканную в крови мордашку.

– Сиал, – меня подозвала мама, – сейчас я буду учить Калису первичной магии жизни. Это займёт не один месяц, поэтому я открою несколько ходов и позволю тебе выйти и увидеть окружающий нас мир. Я дам тебе задание. Ты должен изучить округу и рассказать мне всё, что увидишь. Но есть условия: в сторону каньона не ходи, горные хребты не пересекай и в леса не заходи. Будь недалеко от входа в пещеру. Тебе и этого пространства хватит на много лет вперёд. А ещё, если сможешь, попробуй поймать себе еду. Ты справишься?

– Конечно, – я чуть не пританцовывал от радости. Наконец я увижу солнце, а то всё время в пещерах да в пещерах.

– Зато я буду учиться магии, – с лёгкой завистью в голосе вклинилась Калиса.

– За каждого родившегося дракона мать получает пятьдесят очков характеристик, – продолжила Ликура. – Ими я поделюсь с тобой. В первый год твоя сестра выполняла мои поручения, настала и твоя очередь.

Получено задание «Разведка местности вокруг пещеры»

Награда: 10 очков характеристик.

Провал: невозможен

– А теперь укуси меня за ногу.

– Зачем? – меня так сильно ошарашила просьба Ликуры, что я невольно приоткрыл пасть от удивления.

– Моя кровь попадёт в твоё тело, и я смогу точно знать, где ты находишься. Мне будет спокойней, а ты сможешь посмотреть на мою душу. Знай, что душу любого существа можно узнать, поглотив хоть каплю его крови. Но без его разрешения ты увидишь лишь характеристики, а если существо мертво, то доступ к его навыкам и умениям будет закрыт окончательно. Это правило касается лишь разумных существ. Душу мёртвого животного ты можешь познать полностью в первые сутки, пока эфир не покинул тело. Теперь же укуси меня, и ступай выполнять поручение.

Меня долго упрашивать не пришлось. Сладковатый вкус крови коснулся кончика языка. Стоило мне разжать челюсти, как след от укуса на ноге Ликуры тут же затянулся.

Внимание, Вы вкусили кровь другого существа:

Имя: Ликура

Раса: Изумрудный дракон

Возраст: 2756 лет

Уровень: 12564

– Ну, нахер! – я закрыл лог даже не дочитав.

Ёжика мне в братья, двенадцать с половиной тысяч уровней?! Это. Не. Возможно. Как вообще может существовать подобный уровень? Ликура точно живое существо, или она… Что она такое? Да она же одна способна выкосить всё живое в этом мире!

Пребывая в шоке от увиденного – я качающейся походкой направился вглубь пещер.

Я мог бы ещё долго взглядом изучать Ликуру в попытке осознать увиденное – но следовало отправляться на задание. Первый выход из пещер заканчивался практически отвесным склоном в полтора километра, но с него открывался завораживающий вид на горное плато, уходящее в тонкую полосу равнины. За ней начинался зелёный океан леса, концом уходя за горизонт. По левой стороне наша цепь гор постепенно переходила в холмы, разделяя собой зелёный лес и лес другой, с рыжевато-серым цветом листвы. В этом лесу всё выглядело странно: одни деревья стояли без листвы и со скрюченными стволами, другие же были нормальными, но с листвой нездорового рыжего цвета.

По правой стороне очертания цепи наших гор растворялись в горизонте, своими телами закрывая обзор на основание величественного каменного исполина. До него было не меньше двухсот километров, но даже так с лёгкостью различалась белая шапка на голове гиганта высотой в пяток километров. Целый Эверест, не иначе.

У другой смотровой площадки в моих воспоминаниях вспыхнул образ из прошлой жизни. Ещё в бытность школьником я мечтал вживую посмотреть на Великий Каньон. Сейчас же я смотрел на огромную расселину в земле в сотню метров шириной и длинной от края до края горизонта. За каньоном простиралась неимоверно широкая равнина и сколько бы я не всматривался, но кроме этой зелёной лужайки ничего не видел. По правый бок наша цепь гор тянулась к горизонту, всё время идя рядом с каньоном, расширявшимся прямо перед линией слияния неба и земли. Слева виднелся Эверест. С него, как и с других гор, стекали ручейки талой воды, где-то за горизонтом соединялись в один большой поток и с шумом и брызгами огромного водопада всенепременнейше впадали в каньон. А далеко на краю горизонта едва виднелись сероватые вершины, принадлежащие совсем другой цепи гор.

Стоит отдать Ликуре должное: она выбрала удачное место для гнезда. Пещера расположена в неприступной для штурма горной цепи, каньон как непреодолимая преграда, и огромная холмистая с густым лесом с обилием живности, но главное в этой обороне – маленький изумрудный дракончик двенадцатитысячного уровня! Только личность с суицидальными наклонностями решится зайти к нам на ужин.

Но вот что странно: вокруг нас нет и малейшего намёка присутствие человека. Дракон, конечно, не станет селиться напротив дворца местного царька, но даже вытоптанной дорожки и той нигде нет. Вот и вопрос номер три на повестке дня: узнать, где обитают представители вида гомо сапиенс, или эльфо изящникус, или чего-то похожего.

По пути к входной пещере я приметил необычную вещь, которую раньше почему-то не замечал. На стенах практически всех пещер росли кристаллики светло-фиолетового цвета. Я, как самое любознательное существо на свете, попытался выцарапать один из них, но за пять минут упорных трудов у меня получился лишь маникюр довольно грубой работы.

В пещере с кладкой два дракона стояли и смотрели друг другу в глаза, не моргая и не двигаясь, словно под гипнозом. Рядом с ними иногда появлялся едва различимый туман салатового цвета, и в ту же секунду исчезал без следа.

Выйдя из пещер на горное плато – у меня сразу же появился ещё одни вопрос, ибо разбросанные у входа в пещеру кости выглядели слишком странно.

Почему-то вспомнился день моего перерождения. Дракон. Мать моя, грызи её за ногу, дракон. Сестра моя, что б ей икалось, дракон. Я, внезапно, тоже дракон. Я долго свыкался с суровой реальностью и положением дел. А ещё двигаться не мог, и раз за разом прокручивал по спирали одни и те же мысли, отказываясь принимать действительность. Ясность в рассудок вернулась только после небольшой истории от Ликуры про магию и прочую ненаучную белиберду. “Старейшины утверждают, что наш мир не единственный: существует несчётное количество миров. Возможно, даже есть миры, в которых магии не существует.” Именно после этих слов ко мне вернулся трезвый рассудок, ведь и в моем мире обсуждали нечто подобное. Теория губчатых миров, или теория струн.

Размышления прервало чувство опасности – паранойя вылезла из песочницы и постучала по моей ноге маленькой пластиковой лопаткой. Задумавшись, я не заметил, как пересёк горное плато с равниной и подошёл к опушке леса. Лучше в него не заходить, по крайней мере пока мой уровень похож на дырку от бублика. Хотя, как настоящий дракон моя сестра недавно заточила принцессу в башне! Правда, не совсем принцессу, не совсем в башне, и не заточила, а захомячила – но она должна была повысить свой уровень. Вот и приглашу её в этот лес и пущу вперёд, раз такая сильная стала.

На протяжении шести дней я безрезультатно путешествовал по горным хребтам в поисках обеда. Пару раз показывались горные козлы, мирно пасущиеся на склонах – но поймать их не удавалось. К концу седьмого дня неожиданно раздавшийся мамин голос перепугал меня до потери пульса. Они добились некоторых результатов и решили сделать перерыв, поэтому мне следовало возвращаться.

Пока я путешествовал по горам – в Калису впихивали информацию объёмами с курс теоретической физики для тех, кто решил собрать звездолёт из куска картона, пластиковой бутылки и изоленты. Именно на эту мысль наводил стеклянный взгляд маленького изумрудного дракончика.

– Земля вызывает Калису. Как слышно? – я помахал лапой перед мордой сестры.

– Отстань, – буркнула Калиса.

– Сын мой, расскажи нам, что ты видел.

Описав маме пространство вокруг нашего жилища, закончив задание и раскинув полученные очки характеристик в Магию и Ловкость, я стал планомерно задавать вопросы из составленного недавно списка.

Дальние горы оказались ближайшим к нам обиталищем разумных существ. Там дворфы расположили свой форпост, до которого около четырёх сотен километров. После этой фразы я встал перед суровым выбором: выпасть в осадок оттого, что тут ещё и дворфы есть; или оттого, что драконы используют метрическую систему исчисления.

Камушки в стенах пещеры оказались концентрированной магией, чистой, без какой-либо принадлежности к стихиям. Если первая причина охоты на драконов – это их тела как источник ценных ингредиентов, то вторая причина – эти самые кристаллы. В драконьих пещерах на стенах постепенно кристаллизируется мана. Первые двести или триста лет после образования – это чистейшая эссенция без примесей стихий. Но потом кристаллы начинают впитывать в себя природу магии живущего в пещере дракона.

– Существуют не только изумрудные и чёрные драконы, Сиал, – продолжала свои объяснения мама. – После катаклизма многие наши сородичи утратили связь с первородными аспектами. Лишившись значимой подпитки внутренней энергии, они стали селиться в места сплетения обычной магии и природных сил. Со временем появились рыжие драконы, чей магический сосуд состоял из магии огня; в основе голубых драконов лежит родство с магией воды; медного цвета стали те, кто впиталмагию земли; и белые драконы с сосудом из магии воздуха. В итоге шесть рас драконов. И кровь всех есть ценнейший артефакт для разумных существ.

Мама остановилась, позволяя мне осмыслить услышанное. Чтобы через минуту продолжить.

– В одной книге было написано так: “Добавь кровь рыжего дракона в эликсир, выпей его, и твоё тело станет не восприимчиво к жару и к холоду. Возьми кристалл из его пещеры, сотри в порошок, добавь в металл, выкуй меч, и он будет разить огнём”. То же и с другими драконами. Запомните – все разумные охотятся на нас из-за нашей природы. Они нас не убивают – они нас ловят, сажают в клетки и опустошают наши тела, выкачивая кровь на протяжении веков.

Дальше разговор перетёк в недельную лекцию об устройстве мира, его обитателях, о формах магии и прочей базовой информации. Сотни образов впечатывались в моё сознание, включая информацию по кобольдам, чьи кости лежат недалеко от входа в пещеры. И из этой же лекции я понял, что случилось в том больном лесу.

Скверна. Самое непонятное явление мира, по мнению старейших драконов. Странное и губительное смешение первородных магий смерти и жизни, к кои узлы частенько вплетаются и другие магические аспекты. Сомнений быть не может: либо в самом лесу, либо под ним когда-то находился источник первородной магии. Но после катаклизма структура источника исказилась, он изменил округу и породил на свет тварей.

– На этом мы закончим, – Ликура встала и на секунду задумалась. – Калиса смогла раскрыть часть своего магического сосуда, в будущем осложнений у неё не возникнет. Теперь же и тебе следует раскрыть свою силу, сын мой. Меня долго не будет, вам предстоит позаботиться о себе. Я дам вам задание поймать себе еду, но, прошу вас, далеко не уходите от пещеры.

Получено задание «Поймать себе еду»

Награда: 10 очков характеристик

Провал: невозможен

Сказав Ликуре, что мы справимся и пожелав удачи, я улёгся недалеко от Калисы. Мама мягким взглядом окинула два развалившихся на полу бесчувственных тела и направилась к выходу.

Глава 3

– Сиал, пойдём обратно. Сегодня нам опять не повезло.

– Подожди, давай постоим и понаблюдаем ещё немного.

– Сколько ещё? Мы каждый день ходим по этой горе! Две недели, каждый день и ничего, а ты постоянно говоришь, что постоим ещё, и ещё, и ещё, и ещё, и ещё. Братик, ты безумен?

– Нет. Там определённо что-то есть, нужно просто подойти поближе и посмотреть.

– Сколько можно говорить, что мама не разрешала нам так далеко уходить. И ты, мой братик, должен меня слушаться. Иначе я на тебя нажалуюсь!

– Хорошо, хорошо. Тогда принеси нам еды, а я пойду в пещеру.

– Ну и пойду! Ну и принесу! Какая может быть помощь от такого слабенького дракона, как ты!

– Куда уж мне до тебя, истребительницы эльфов, – Сиал развернулся и медленно побрёл в пещеру.

Ну вот, опять он обиделся. Сколько можно быть таким маленьким? Почему я вообще должна его защищать? Чего мы до сих пор не ложимся в спячку, а ходим по округе? Когда уже мама вернётся? Не хочу быть одна, даже братик ушёл… ой, опять напомнила про его слабость. Надо будет извиниться, но сначала нужно найти покушать. И вообще: почему я должна идти одна? Неужели нельзя быть хоть немного смелым? Наш отец один из сильнейших чёрных драконов – ведь можно взять с него пример! Каким же братик был слабеньким и миленьким, пока лежал в кладке. Я ведь специально для него бегала по пещере, мамины задания выполняла. Хотела стать сильнее, чтобы защищать его. Когда нас мама научила говорить, он оказался таким злым. Я понимаю, что он не мог ходить, всё время лежал, не шевелился почти. Но зачем быть такой злюкой? А ведь я его так люблю! Так страшно было, когда он из гнезда упал на пол. И утешить его пыталась, а он огрызаться начал. Про жалость что-то начал говори...

– Еда!

Из леса на поляну резко выскочил олень.Он продолжал бежать по поляне в мою сторону, будто убегая от чего-то. Через несколько секунд из леса выскочило трое волков.

– Ещё больше еды?!

– Еды?

– Да, мой маленький братик. Вот, на меня бежит.

– Я бегу, не ввязывайся в неприятности.

– Какие неприятности? Чего тут бояться? Мама ведь истребила всех опасных существ в округе.

Кажется, олень словно прочитал мои мысли. Он резко развернулся и бросился к волкам. Тараном налетел на первого и боднул его рогами так сильно, что у него отломались эти самые рога, а волк с разорванным животом отлетел в сторону. Затем олень поднялся на дыбы и мощным ударом копыт проломил второму череп. Оставшийся волк прыгнул на оленя, целясь в шею. Резко присев и позволив волку перелететь через него, олень ударил задними ногами в затылок ещё не приземлившемуся волку.

Вдруг оленя охватило золотое сияние, повторяя очертания тела и полностью скрывая. Эта аура начала расти в размерах, на месте отломленных рогов выросли новые широкие. Спустя несколько секунд это сияние исчезло внезапно. Олень отрастил новые рога и увеличился в полтора раза, его шерсть немного потемнела. Он бросил на меня гордый взгляд, фыркнул и медленно пошёл обратно в лес.

– Ты тоже это видела? – спросил Сиал, встав рядом со мной.

– Да, наша еда уходит!

– Не хочу проверять на себе его новые рога. И тебе не советую. Пусть идёт.

– Но еда... Я не хочу быть голодной.

– Перестань, на поляне остались волки. Да и мы уж точно не будем рисковать.

– Я не пойму: то ты хочешь идти в лес, то не хочешь преследовать какого-то оленя. Струсил?

– Нет, но пострадать по глупости не желаю.

– Да? Тогда зачем ты сюда прибежал?

– Ну, как же, ты же кричала: «Еда!», – Сиал посмотрел на меня странным взглядом.

За время нашей перепалки олень уже успел скрыться в лесу. Живот вновь заболел, напомнив о голоде. Делать нечего, будем обедать волками.

– Но ведь гадость!

– Вспомни горного козла! Эти ребята ещё ничего, – братик первее меня подбежал к волку и отгрыз кусочек.

Вы вкусили кровь другого существа:

Животное: Лесной волк

Я убрала слова хранительницы. И так понятно, что это волк, а какой он там, лесной или болотный – мне без разницы.

Уткнувшись в труп и постепенно поедая его, я не заметила, как Сиал подошёл и оторвал кусок от моего волка. И уставился в одну точку. Наверно, пока бежал ко мне он споткнулся и головой ударился. Надо будет маму попросить полечить его. Стараясь не обращать внимания на брата, я продолжила кушать, пока от волка не осталась одна голова. Моё любимое. Самая вкусная часть у животных. И так хрустит!

– У каждого седьмой уровень, и каждому по семь лет. Интересно, – прозвучал голос Сиала. – Может быть, у них уровень связан напрямую с возрастом?

– Что ты там бормочешь?

– А? Пытаюсь разобраться в их характеристиках.

– И зачем тебе это?

– Интересно. Мне просто интересно понять как устроен этот мир.

– Какой мир тебе интересен, если ты даже оленя боишься поймать? Я возвращаюсь в пещеру! – я схватила в зубы голову волка. Лучше там доем, чем в компании братика-чудика.

Вот и о чём только Сиал думает? Что вообще у него в голове происходит? Он что, действительно об камень ударился? Надо будет спросить, когда вернётся. И вообще, не хочу с ним разговаривать. Если так хочется узнать о мире, то спроси маму – она уж точно умнее его будет.

Придя в пещеру с кладкой, я быстренько доела голову, облизнулась, разлеглась на полу, приняла удобную позу и хотела вздремнуть – но в дальней пещере раздался какой-то шорох и стук падающих камней. Так любопытно. Мама обычно пользуется главным входом, а там большая пещера и замаскированные магией выходы на смотровые площадки. Может, пещера рушиться? Не может этого быть: ведь мама стены магией укрепила.

По мере приближения звуки слышались всё громче, и даже слышалось какое-то повизгивание. Ну очень любопытно!

Стоило вбежать в пещеру, как от резкого удара в бок у меня запнулись лапы и по инерции я пролетела вперёд несколько метров. Что могло меня ударить? Камень? Неужели действительно пещера рушится? Тогда надо срочно убегать отсюда!

Я только встала на лапы и уже собралась бежать, как увидел их. Полчища крысоподобных существ обступили меня со всех сторон. Они держали в руках палки с чем-то блестящим на конце, смотрели на меня красными глазами. Скалились, повизгивали, подходили ближе. Ближе.

– Мама, братик. Пожалуйста, помогите.

Глава 4

Я недоумевающе смотрел вслед уходящей Калисе, пытаясь понять причины для очередного нервного срыва. Как же мне это надоело! Плевать, что я переродился ящерицей и про обычные человеческие радости и удовольствия придётся забыть – но этот зелёный крокодил-переросток меня в край достал. А ещё этими волками питаться. Да, гадость редкостная, но зато вот они, лежат, подходи и ешь. Нет, надо пойти и самоубиться об оленя. Он ведь класс изменил, стал сильнее, ловчее, умнее. Сдаётся мне, Калиса немножко мозгом тронулась, пока её мама магии учила.

Вдоволь наругавшись – я вернулся к обеду. У каждого волка седьмой уровень, каждому семь лет и характеристики у них одинаковы. Можно сделать два противоположных вывода: животные в этом мире не имеют разума от рождения до смерти; либо зачатки интеллекта у них появляются после улучшения грейда. Второй вариант похож на правду, ведь олень повёл себя как более-менее разумное существо.

Внимание привлекала третья тушка волка. Хотелось бы её взять с собой, но меня лапки, а в челюстях тащить не хотелось. Лучше её оставить до прекрасного момента, когда эта истеричная самка дракона успокоится. Я более чем уверен, что она сразу же захочет есть и всенепременнейше замучает меня вопросом о третьей туше.

Возвращается в пещеру желания не наблюдалось, так что я просто встал около входа и любовался видом леса.

Внимание

Из-за родственных связей получено задание «Спасти сестру»

Награда: Вариативно.

Провал: Смерть сестры.

Какое ещё «Спасти сестру»? От чего, от волчанки? И что значит вариативно, когда мне до сих пор тело не вернули?! Чёрт возьми, это же прям классный-прекрасный фэнтезийный мир, про которые я в книгах читал, ведь так? Так! А значит у меня, как у главного героя своей жизни, должны быть крутые суперспособности; красивое и накаченное тело без единого изъяна; огромная куча денег от богатых родителей, которые почему-то умерли и оставили всё наследство мне единственному; великие познания в магии; и невероятные умения в фехтовании и ближнем бою! И я молчу про всякие королевские интриги, спасения принцесс, приключения в опасных землях, личный горем и вот это вот всё! Тело, моё, где?

И вообще, сдалась мне эта сестра – плевать на неё. Вот только мама сильно обидится, если с Калисой что-то случится. Самостоятельно выжить я сейчас не смогу, да и информации о мире нём не хватает. Вот через пару спячек подрасту, обзаведусь магией и спокойно упорхну как гордый северный орёл. Ай, пусть Калиса сама выкручивается, а я лучше тушу волка в пещеру оттащу.

Внимание

Из-за родственных связей задание «Спасти сестру» изменено

Награда: Отсутствует.

Провал: Смерть.

Воу, воу, воу, полегче! Какая смерть? Понял я, понял. Вот, я поворачиваюсь и иду в пещеру на помощь родственнице. Ещё бы понимать, от чего её спасать. Если её камнями придавило, то я ничем не помогу, так как даже до метра не дорос. А если там кто-то наподобие эльфов или ещё кого?

– Мама... братик… – раздался едва уловимый шёпот Калисы.

Не знаю, что со мной произошло. Сработал какой-то инстинкт или что-то ещё, но расстояние от входной пещеры до сестры я преодолел за считанные мгновения. Калису окружили существа с серой грязной шерстью и облезлыми хвостами, но сестра не пыталась спастись, она не двигалась и словно застыла от страха, превратившись в зелёную статую. Надеюсь, она хоть дышать не забывает, иначе обидно получится: я проявил чудеса героизма, а она померла от удушья.

– ЛЕРОООЙ ДЖЕЕЕНКИИИНС! – я закричал во всё горло, рассчитывая на эффект достижения, и бросился в толпу крыс-переростков. Вместо крика получился вполне обычный громкий рык, но он сработал. Окружившие сестру крысы оцепенели от ужаса, на их спинах шерсть встала дыбом, а красные глазки-бусинки едва не вылезли из орбит. Стоящие поодаль крысы с визгом и писком бросились в дальний конец пещеры.

С разбегу накинувшись на одну из крыс – я свалил её с ног и с лёгкостью прокусил той голову.

Вы вкусили кровь дру…

Я отключил лог-оповещения, сосредотачиваясь на битве. Следующей крысе досталось хвостом по спине, она сложилась пополам и с жалобным писком отлетела к стене. Ещё одной крысе я отгрыз кусок от бока, другой когтями располосовал морду, третьей обувь уже не понадобится. Калейдоскоп разрываемых тел мельтешил перед глазами. Я не знал, как долго действует крик, поэтому старался убить как можно больше.

– Калиса, очнись! – я попытался связаться с сестрой, когда большая часть окруживших её крыс превратилась в надкушенные яблоки. Но Калиса так и стояла, оцепенев от страха.

Один из кобольдов пришёл в себя, выхватил кинжал и стал приближаться к сестре. Я сбил его с с ног резким прыжком. Хруст сплющенного черепа отвлёк от острой боли в боку, позволяя сосредоточиться на битве. Развернувшись, я уже был готов прыгнуть на следующего…

Громоподобный хлопок позади меня сотряс стены. В ушах зазвенело, в глазах зарябило, желудок скрутило, лапы подкосились. Я упал, едва сохраняя ясность сознания.

В пещеру внеслась сама смерть во плоти, вихрем забирая кровавую жатву. Повсюду виднелись разорванные тела, части крыс разлетались в стороны. Крики, визг и писк заполнили пещеру. Огромный изумрудный дракон буйствовал в пещере, уничтожая существ, посмевших причинить вред её детям.

Когда звон у меня в ушах прекратился – мама всё ещё истребляла последние группы кобольдов, отгоняя их к дальнему краю пещеры. Вокруг нас с сестрой остались горы трупов, но среди тел иногда встречались живые крысы. Я хотел ими воспользоваться, но сперва решил привести в чувства Калису, от страха продолжавшую изображать статую. Попытки её растолкать и связаться по каналу мыслеречи оказались бесполезны. Хотелось бы получить ответы и узнать, что вообще происходит, откуда здесь эти крысы и как Ликура тут очутилась – но для этого зелёный смерч должен остановиться.

Медленно продвигаясь между телами, я искал чудом выживших счастливчиков, придавленных трупами собратьев или уже одной крысиной лапой в могиле. Таковых кобольдов находилось немного, но я радовался даже такому крохам халявного опыта. Количество же трупов ошеломляло. Не меньше тысячи крысят решили отдохнуть от жизни, удобно устроившись целыми пластами на полу. А кто-то стены себе присмотрел и даже потолок, от мощного удара хвостом превратившись в плоскую мясную шайбу.

– Хватит, Сиал, они отступили. Поблизости больше нет живых, – раздался голос матери. Из дальнего участка показалась Ликура, от роговых отростков до лап покрытая кровью и уверенно шедшая к своей дочери.

Подойдя к меленькому зелёному истукану, Ликура обнюхала Калису и приоткрыла пасть. Из неё вылетело яркое зелёное облачко, окутавшее голову маленького дракона и моментально рассеявшееся. Спустя секунду в глазах Калисы блеснул огонёк осознанности, и она куклой рухнула на пол.

– Я рада, что ты цела, – с облегчением произнесла мама. – Страшно представить будущее, не будь Сиала поблизости.

– Чт-то… Что произошло? – Калиса едва не плакала.

– Кобольды прорыли новые тоннели, – объяснила мама. – Но не та колония, что была изгнана мной. Семьи кобольдов, если кто-то сильный прогоняет их, не возвращаются обратно в течение пяти веков.

– Сестра, ты в порядке? – я потрогал Калису лапой.

– Да, только тело не слушается, – сестра попыталась встать, но смогла лишь вяло помахать лапками.

– Сиал, – раздался голос мамы. – Повернись ко мне боком – его надо вылечить.

– У меня вопросы есть, – я пристально посмотрел на Ликуру, подставив повреждённый бок с неглубокой, но до сих пор кровоточащей раной от живота до спины.

– Спрашивай, сын. Если что знаю, то отвечу.

– Как ты здесь появилась?

– В момент нападения на вас я была с группой авантюристов. Я специально присоединилась именно к этой группе из-за их ученика-некроманта. Они искали себе в состав жреца либо клирика и были новичками, толком не развившими специализации. Это был прекрасный шанс, и я им воспользовалась. Мы путешествовали вместе, они поднимали уровни. Несколько дней назад они отважились зайти в осквернённую деревню. Обитающие там твари сильней и опасней тех, что скитаются по равнинам или лесам. Но, убивая таких порождений, они намного быстрее дошли бы до момента улучшения специализаций.

– Твари? Такие, как в том рыжем лесу?

– Именно такие, сын мой, – голос мамы наполнила радость от моей сообразительности. – Я смогла убедить того некроманта развиться не в подмастерье-некроманта, а в низшего лича. Хоть на этом этапе разумный и сохраняет нормальный внешний вид, но стоит лишь развить класс дальше – и пути назад не будет. Плоть с его тела начнёт постепенно отторгаться, оставив лишь скелет и заточённое в нём сознание разумного. Нет обратного пути у выбора этого. Но этот глупец поверил, что если его постоянно подпитывать магией жизни, то участь эта минует его. Когда мы уже были недалеко от деревни – хранительница сообщила о смертельной опасности, грозящей вашим жизням. У меня не было времени, чтобы спрятаться и незаметно переместиться сюда. Пришлось их убить. Всех.

– А этот некромант так важен, – раздался голос сестры, всё ещё валявшейся безвольной зелёной тряпочкой.

– Нет, пока он был некромантом. Но изменив класс, его тело стало бы впитывать первородную магию смерти, и он послужил бы хорошим катализатором для раскрытия сосуда Сиала.

– Мам, а как ты вообще по миру путешествуешь? Ты же дракон, – я задал самый очевидный вопрос, который вообще мог быть задан.

– Как только ваши магические сосуды раскроются, и вы сможете использовать первородную магию – тогда вам будет доступна способность изменять тела, трансформируя их в облик одних из разумных существ, живущих в нашем мире. Мы называем их ящеролюдами, но сами себя они называют Кта’сат. Но хватит историй. Идите к кладке и отдохните, а я пока что приберусь здесь. Раз эти существа спутали наши планы, то пусть возместят телами.

Я смотрел вслед уходящей Ликуре, и не мог пошевелиться от возбуждения: я смогу стать человеком, или чем-то похожим! Осталось раскрыть магический сосуд… Плохо, что так получилось с тем некромантом. Я не стал бы его убивать и сжирать, а в месяц по кружечке сцеживал кровь и живым отпустил бы на все четыре стороны. Проклятые крысята, я надеюсь, вы переродитесь в дерево и вами подогреют воду в пансионате для престарелых тик-токеров.

Пока я размышлял над превратностями судьбы, Калиса пыталась встать, но тело её совсем не слушалось. Подойдя вплотную, я прилёг рядом и постарался просунуть свою голову под переднюю лапу и грудь сестры.

– Ты что делаешь? – запротестовала та.

– Помочь пытаюсь. Ты лучше не брыкайся, а привстань. Я попробую поддеть твоё тело и сделать так, чтобы твоя верхняя часть была у меня на спине. Тогда мы сможем вместе дойти до кладки.

Как ни странно, но сестра меня послушалась и опёрлась на мою спину. Я тужился встать, от напряга у меня чуть хвост не удлинился. Тяжело было настолько, словно я как гужевая лошадка тащил в гору старый дубовый советский шкаф. Всё же мы смогли кое-как встать, но сестра практически никак не помогала мне, всё ещё пребывая в шоковом состоянии.

Медленно и не спеша, в позе рахитной каракатицы, мы добрались до кладки и без сил рухнули на пол. Я хоть и не самый сильный и выносливый, но так долго нёс на себе Калису, что невольно начал восхищаться новым телом. Даже песенку придумал: я чёрный дракончик, о боже, как же я хорош, и как мощны мои лапищи и чудесный чёрный хвост.

– Прости, – прозвучал голос сестры. Одно-единственное слово, до краёв наполненное грустью. Я вдруг осознал, что Калиса хоть и дракон, но всё ещё ребёнок – и я единственный, с кем она может провести время. Мне стало немного стыдно от моего поведения. Чуть-чуть. Капелюшечку. Совсем немножечко.

– Успокойся. Ты моя сестра, и я никогда не буду на тебя злиться. Так что не извиняйся, – я посмотрел Калисе в глаза. – А теперь давай отдохнём. Тебе надо прийти в себя после этих потрясений. А мне отдохнуть надо, а то почти все силы потратил, пока тебя тащил.

– Прости, – вновь раздался наполненный грустью и сожалением голос.

– Давай отдохнём немного, а потом посмотрим, что там мама делает, хорошо?

– Да, давай, – Калиса свернулась калачиком и спрятала голову под хвост.

Я уже было сам хотел отправиться в царство Морфея, но вспомнил про задание от системы. Лог…

Лог-оповещения от системы были включены обратно, но водопада сообщений не последовало, да и в активных заданиях было пусто. Наверно, задание зачлось автоматически, когда опасность миновала. Вот только кое-что в лог-файле изменилось – на против уровня теперь вместо нуля гордая единичка! Мама, срочно неси шампанское – твой сын стал мужчиной! Интересно, что в этом мире драконам полагается за поднятие уровня? До нашествия крысят у меня было сорок одно свободное очко характеристик, а сейчас их сорок два… Одно очко за уровень? Это что за дискриминация по расовому признаку?

Ругался я на несправедливую судьбу ещё долго, а когда всё же уснул – то спустя какое-то время был разбужен самым наглым образом. Калиса, явно намереваясь вытрясти из меня всю душу, передними лапами упёрлась в мой бок и старательно раскачивала моё тело.

– Сиал, просыпайся.

– Калиса, я разрешаю меня слопать, только дай поспать.

– Да не собираюсь я тебя есть! Нас мама позвала.

– Ну, если мама зовёт, то надо идти, – я нехотя встал и направился вслед за сестрой.

В пещере, где недавно произошёл локальный геноцид крысят, не было и намёка на произошедшее, ни одного кусочка тел, ни единой капли крови на стенах, пропало даже их примитивное оружие. Сестра шла сквозь пещеру игнорируя изменения, так что мне пришлось оставить удивления на потом. Вскоре мы достигли одну из крайних конечных пещер, где нас ожидала мама и её маленькое гротескное произведение искусства в стиле арт-хаус: гора из мёртвых тел крысят, высотой не меньше десяти метров. И нам всем ещё повезло, что у драконов обоняние саморегулирующееся, иначе бы мне стало дурно от смердящего запаха этого нагромождения тел.

– Сиал, сын мой. До начала вашей спячки я не успею принести разумного, что послужит катализатором для раскрытия твоего сосуда. Я решила воспользоваться ими, – Ликура с призрением посмотрела на кучу тел. – Спячку ты проведёшь здесь, на верху этой кучи. Будем надеяться, что нахождение в таком месте благоприятно скажется на твоём магическом сосуде. Конечно, это не заменит поедания существа, напрямую контактирующего с магией смерти, и никак не сможет заменить прямого вливания первичной магии смерти в твоё тело. Но не стоит переживать, ведь после этой спячки у нас будет три года.

Договорив, Ликура повела нас обратно в пещеру с нашей кладкой. По пути мама поинтересовалась, смогли ли мы добыть еды, а услышав ответ, попросила подробнее рассказать о ситуации с оленем. Вставляя через каждое слово восторженные комментарии, Калиса поведала маме всё до мельчайших подробностей. Выслушав историю до конца, Ликура похвалила нас за наблюдательность и зачла наше задание. И сразу же попросила распределить очки: сестра все десять очков вложила в Волю, а я в Магию.

До самой нашей спячки оставалось чуть больше года, поэтому это время мы проведём в обучении. Пока Ликура не начала, я уточнил один момент насчёт того, мог ли интеллект оленя вырасти из-за повышения класса. Оказалось, что и в этом мире животинка может в интеллект, математику и высокоуровневую мыслительную деятельность. Но для этого ей необходимо повысить класс как минимум на два, а то и на три порядка. Да и то, как такового интеллекта у животного не появится – будут лишь лидерские качества и более развитые инстинкты, но даже с такими возможностями животные действительно очень умны и сильны. Дракону они в противники не годятся, но для остальных существ они станут серьёзной проблемой.

После объяснения ситуации с оленем – начался сеанс обучения.

Этот урок был посвящён небольшой истории мира, заодно широкими мазками затронули разумные расы. Само определение “разумный” предложили высшие эльфы для тех живых существ, кто способен к обмену мыслями в логической последовательности. К таким расам относились не только люди, дворфы, ящеролюды и высшие эльфы, а ещё равнинные эльфы, тёмные эльфы и орки. И, к тому же, напавшие на нас крысята так же считаются разумной расой наравне с минотаврами, гноллами, гарпиями, ламиями и другими существами. Все эти существа разумны, только все свои контакты с миром сводят к удару дубинкой и утаскиваем в племя, где несчастного приносят в жертву богам или его съедают. Примерно как-то так себя вели орки до того, как одумались и наладили диалог с миром. Именно тогда расы, что могут не только грабить караваны и сжигать деревни, но и способны договариваться между собой, стали называть “высшими разумными” – а вот таких ребят, как кобольды, стали именовать “низшими разумными”.

Самое важное, как подчеркнула мама – это то, что лет семьдесят назад у женщин всех разумных видов стали рождаться дети новой расы. Их появление связали с влиянием скверны. Ликура больше ничего не знала из-за обрывочных слухов, но пообещала разузнать.

Мы сделали небольшой перерыв, в который мама принесла нам тушу горного козла. Мы без особого желания съели эту гадость, а когда Калиса закончила хрустеть черепушкой невинно убиенного существа – мама сразу продолжила обучение, остановившись на скверне, её природе и проявлениях.

Скверна стала причиной катаклизма давностью в две тысячи лет, исказив почти все источники первичной магии смерти и жизни. Спустя века она начала проявлять себя в местах без источников, и даже в местах скопления разумных, будь то деревушка, небольшой городок, форт или пещера. Появляясь, скверна за считанные секунды поглощала всё созданное руками разумных, как и самих разумных и животных. Чтобы спустя время всё поглощённое восстановить, но уже в искажённом виде. Скверна, как выразился один из старейших драконов – это странное, непонятное, интересное и пугающее явление.

Постепенно все осознали, что скверне чужды законы этого мира. Ведь если достать из чаши горошину, то она там больше не появится. Скверна же породит ещё одну порченую горошину, и ещё одну, и ещё. Она всё восстанавливала до мельчайших деталей, будь то кружка или монета, или даже если само скверное место выжгут дотла. Скверна всё восстановит. Если же авантюрист погибнет в таком месте, то его тело вместе с пожитками будет поглощено скверной, а после он возродится как одна из форм осквернённой нежити. И даже если его убить и забрать все вещи, а труп сжечь – то он вновь возродится вместе с вещами.

На этой весёлой ноте мама закончила обучение. Год пролетел как одно мгновение, близилось время спячки.

– Тихого сна, мама. Тихого сна, сестра, – я попрощался с семьёй.

– Спи спокойно, сын.

– Спи спокойно… братик, – робко и неуверенно прозвучал голос сестры.

В дальней пещере меня ждало нагромождение тел. Верхние из них полностью сгнили, оставив после себя груды костей и гнилостные подтёки на полу, а трупы в центре вспухли. Я смотрел на это всё и ловил себя на мысли, что меня это всё нисколечко не волнует. Наверно, я просто привык к жизни в своём новом облике, раз у меня не вызывает отвращения сама идея спать на огромной куче из костей и полуразложившихся трупов.

Забвение сна расступилось. Передо мной была бескрайняя степь, выжженная солнцем земля без признаков растительности. Одни лишь пустошь вокруг, сколько не верти головой. Я неосознанно наклонил её и увидел свои ноги. Мои человеческие ноги. И живот, грудь, руки.

Это действительно были мои руки, с полученным в детстве шрамом. Мы тогда всей семьёй поехали в лес за грибами, а когда вернулись – стали их чистить и нарезать. Помню, отец в то время всегда всё шинковал и резал в руках, на весу, без разделочной доски. Я тогда решил повторить за ним и, зазевавшись, разрезал себе тонкую складку между большим и указательным пальцем правой руки.

Я медленно, боязливо поднес ладони к лицу и стал осторожно трогать его, ощупывать, изучать. Не было ни вытянутой клыкастой пасти, ни роговых отростков – только гладкая кожа обычного человеческого лица. Моего лица.

Собрав в одно целое судорожно скачущие по сознанию мысли – я вызвал лог-лист. Он не открылся. Я вновь проговорил заветное слово. И опять ничего. Статус, информация, лог, система, оповещение… Что бы я ни говорил – всё попусту. Меня вдруг осенило – это сон. Очень странный сон, в котором полностью ощущается тело от макушки до кончиков пальцев на ногах, но ничего более я не чувствовал. Даже страх пропал, оставив после себя лишь пустоту.

Я встал, опустил голову и уставился в одну точку. Осознание происходящего давалось с трудом, а в голове вертелся вопрос: что дальше? Что мне делать? Не найдя ответа – я просто побрёл вперёд к границе горизонта, надеясь в пути зацепиться хоть за одну дельную мысль, которая должна, рано или поздно, но должна появиться в голове.

И я шёл и шёл, шёл и шёл…

Не знаю, какое расстояние я преодолел. Сначала я считал по секундам время, но постоянно сбивался. Ориентирование по солнцу тоже оказалось бесполезным, потому что небесное светило будто замерло.

Вниз. Лишь одно слово мелькнуло в сознании. И, действительно, если нельзя дойти до края горизонта, то можно докопаться до самого дна.

Я попытался руками раскопать небольшую ямку в земле. Почва оказалась настолько твёрдой, что у меня получилось лишь поцарапать ссохшуюся поверхность, оставив неглубокие бороздки. Но странно, что под ногти не забилась ни одна песчинка. Будто бы я не пытался копать. Слишком странно, но нет смысла останавливаться.

Постепенно, царапая грунт и откидывая небольшие кучи земли и песка, я смог пробиться сквозь твёрдую корку до земли. Чёрная как смоль и жирная как чернозём, но в то же время пластичная как глина. Без каких-либо усилий мои руки погружалась по локоть в почву, позволяя раскапывать яму всё больше и больше, пока я не погрузился в яму по пояс и в земле не показалось что-то белое.

Кость. Обычная белая кость. Не уверен, из руки или ноги, но это точно кость. Осмотрев странную находку и небрежно откинув в сторону – я продолжил раскапывать землю дальше в надежде, что смогу ещё что-то найти. Вскоре я нашёл груды костей и частей скелетов. Поначалу их было немного, но вскоре вместо земли я уже раскидывал в стороны именно кости.

Откинув очередную кость, взгляд зацепился за выделявшийся на фоне белых костей чёрный камень, размером с ноготь большого пальца. Но он не был абсолютно чёрным – внутри него будто колыхалась жидкость, а отражённый солнечный свет создавал иллюзию густого тумана.

Промелькнула странная мысль, но я даже не сомневался в её правильности и тут же закинул камень в рот и проглотил. Поначалу ничего не происходило – но потом меня обволокло вязкой слизью, поглотило моё тело и сознание, растворило моё "я" в бездонной пустоте. Оставив от меня лишь вакуум.

Глава 5

Проснувшись после спячки – я долго пытался понять произошедшее во сне. Вряд ли он имел хоть какое-то значение, но я точно тронулся рассудком, раз так лихо растаскивал чьи-то останки и глотал непонятные камни. И это явно из-за влияния кучи тел крысят, давно сгнивших, истлевших и превратившихся в горку плотно уложенных костей не меньше метра высотой.

Вокруг меня валялось множество кусочков сероватой слезшей кожи, скинутой во время спячки из-за роста тела во время крепкого детского сна. Интересно, получилось ли магию открыть? Надеюсь, ибо жрать другого человека, даже если он эльф – как-то не хочется. Лог.

Характеристики:

▪ Сила: 20

▪ Выносливость: 16

▪ Ловкость: 14

▪ Интеллект: 26

▪ Воля: 111

▪ Магия (заблокировано): 37

▪ Удача: 24

▪ Свободных очков характеристик: 77

Такое количество свободных очков характеристик безусловно греет мою алчную душонку, но всё же хотелось бы иметь хоть небольшие способности в магическом ремесле. А то вот тебе мир меча и магии; вот тебе тело самого лучшего существа в плане взаимодействия с магией; и вот тебе полная неспособность магией пользоваться.

Немного погоревав – я плюнул на всё это и направился в пещеру с кладкой, попутно рассматривая проступившие на стенах магические кристаллы.

– С пробуждением, сын мой, – мама лежала рядом с мирно посапывающей Калисой. – Получилось ли у нас?

– Магия всё так же недоступна.

– Не стоит расстраиваться. До начала новой спячки мы сделаем всё, чтобы раскрыть твой магический сосуд, – мягким голосом утешала меня Ликура. – А коль ты уже проснулся, то мне пора уйти на поиски того, кто поможет нам в этом. Я буду долго отсутствовать, может быть и все три года, поэтому вы сами позаботитесь о себе. Я разрешаю вам заходить в обычный лес, но не пересекать его границу. А чтобы вам было проще ориентироваться не только в лесу, но и в мире, я обучу тебя навыку, что доступен только нашему роду. У других разумных рас есть подобный навык, но сравнивать их нельзя. Калису я уже обучила. Настал твой черёд.

Ликура наклонила голову, наши глаза встретились и за секунду в сознании вспыхнули миллиарды образов.

Вам предоставили возможность выучить навык «Драконья картография»

Стоимость 5 очков навыков.

Я подтвердил изучение. Внутри моего сознания тут же пробудилось чувство абсолютно безошибочного восприятия сторон света, а в лог-листе появилась новая вкладка с картой. Вот только она пустой и заполненной чёрной краской, с небольшой белой точкой в центре – вход в нашу пещеру.

– Сын мой, распределял ли ты очки характеристик после пробуждения?

– Нет, но хотел это сделать сейчас. У меня их тридцать пять. По пять за каждой год из пяти лет спячки и ещё десять осталось с прошлого раза.

Так-то их у меня гораздо больше, но очки из старой жизни лучше приберечь на потом. Они пригодятся, когда магия раскроется… Я надеюсь, что раскроется. А сейчас, по маминому совету, я вложил по десятке в Силу и Ловкость, и пятнадцать в Выносливость. Потом мама с привычной мягкостью посмотрела на меня и Калису и, вдоволь налюбовавшись, направилась к выходу.

Вокруг спящего зелёного дракончика небольшим колечком валялась слезшая кожа, а хвост Калисы теперь не помещался в кладке и свисал толстой зелёной колбаской. Мирно посапывающая сестра мне нравилась, ибо я мог терпеть это мелкое создание только когда та не двигается и не разговаривает.

Сиднем сидеть и ждать пробуждения Калисы не хотелось, так что я прогулялся пещерам и ходам, изучая новый навык. Натурный эксперимент показал, что карта не умеет зарисовывать подземные ходы: она всё ещё была полностью чёрной. Зато моё путешествие заняло гораздо меньше времени и в пещеру с кладкой я вернулся раньше, чем предполагал. Слишком непривычно провалиться в сон на несколько лет, а потом проснуться и осознать себя выросшим на сантиметров тридцать, с изменившейся шириной шага.

Со стороны кладки раздался шорох, лёгкая возня и протяжный зевок. Подскочив к сестре, я постарался придать голосу как можно большую трагичность.

– Калиса, очнись! Не сдавайся! Не иди на свет!

– Что? Что такое? Какой свет? – растерянно замахала головой Калиса.

– Мама уже как два года назад улетела, а ты не просыпалась! Я уже было подумал, что ты решила покинуть этот мир. Как же я испугался, сестрёнка!

– Два года? – Калиса резко подскочила, чудом не потеряв равновесие. – Почему ты не разбудил меня?

– Я пытался! Я пытался тебя растолкать всё это время, но ты не просыпалась, и я всё время был рядом с тобой. А уйти из пещеры и попробовать найти себе еды я не мог: вдруг кобольды опять нападут?! А ведь я так сильно тебя люблю! – закончив наполненную особым драматизмом и сарказмом речь, я показательно лёг на пол, устало положив голову на скрещённые передние лапы. – А ещё мама просила передать, чтобы ты вложила десять очков характеристик в Выносливость, пять в Ловкость, а остальное в показатель Воли.

– Да. Да, сейчас сделаю, – неуверенно ответила Калиса и стала копаться в своём логе. В какой-то момент её взгляд резко забегал, сестра покачнулась и уставилась на меня с отчётливым желанием отгрызть мне хвост. – Сиал, что за шутки? Как я могла проспать два года, если мне одиннадцать лет?

– Два года? – я сострил сконфуженную мордашку. – Я хотел сказать два дня. Наверно, я немного устал, вот и оговорился.

– Оговорился? Да я подумала, что со мной что-то не так! Зачем ты так шутишь?

– А над кем мне ещё подшучивать? – я грозно посмотрел на Калису, отчего та невольно попятилась назад. – На расстоянии многих километров вокруг ты единственное разумное создание, с которым я могу общаться. И я хочу, чтобы ты вела себя нормально, а не замыкалась в себе, как сделала после нашествия крысят.

– Но ведь я обидела тебя. Тогда, на поляне. А потом эти крысы напали, а ты меня спас.

– Так, давай расставим всё по местам. Первое: я на тебя не обижался. Второе: я не мог не спасти тебя. Третье: тогда в пещере ты оцепенела от страха благодаря моему навыку. Поэтому, давай забудем об этом и пойдём уже охотиться.

– Навыку?

– Ну да, навыку. Точнее сказать – это некая сила. Я ведь родился слабым и поэтому мне была подарена способность кричать так, чтобы у всех душа в лапы уходила. Но вот как часто ей можно пользоваться я не знаю, поэтому давай договоримся, что я её приберегу на тот случай, если кобольды решат вернуться.

– Так вот почему мне было так страшно? Это из-за тебя! Ну, Сиал, – она стала буравить меня взглядом. – Ты точно не обижен на меня?

– Ещё раз попробуешь подумать о таком, и я сыграю с тобой в одну игру: отгрызу тебе хвост и посмотрю, отрастёт он или нет.

– Зачем ты хочешь съесть мой хвостик? Неужели ты настолько голоден? Так что ж ты раньше не сказал! Тебя же мама обучила навыку карты, – сестра тараторила так быстро, что в ответ я мог лишь растерянно кивать. – Отлично! Пошли, добудем тебе еды. Не волнуйся, старшая сестрёнка позаботится о тебе. Пойдём! – Калиса бодрым кабанчиком побежала в сторону выхода, оставив меня с мыслями о творящемся хаосе в её голове.

По дороге к лесу наш разговор не складывался, но стоило карте начать зарисовывать местность, как мы принялись живо обсуждать полученный навык. Однако, полезная штука, эта способность картографии. Хоть карта и выглядела как набор кривых топорно нарисованных линий, но пользоваться ею крайне удобно. Да и отображение местности такое простое только вначале, по мере развития навыка она станет более подробной, даже пометки можно будет делать. По итогу получится эдакая карта со спутниковой навигацией, только без спутников и навигации.

Вскоре на карте начали вырисовываться новые очертания леса, к которому мы приближались. С каждым шагом мне становилось некомфортно, словно моя безусловная вера в себя дала трещину, а возле опушки я и вовсе остановился, не решаясь идти вперёд. Да, я подрос за эти три года и волков с оленями можно не бояться, но какому-нибудь медведю с улучшенным классом мы с сестрой станем обедом. И ладно ещё Калиса, она себя может магией вылечить, а что делать бедному мне?

– Ты чего застыл, братишка-трусишка? – Калиса остановилась рядом со мной.

– Не трусишка, а младший братик очень сильной и отважной старшей сестрёнки. Которая первой зайдёт в лес.

Хмыкнув в ответ, Калиса с грациозностью северной лани пересекла границу леса. Неспешная прогулка притупляла чувство опасности, а вид девственно-чистого леса пробуждал в памяти картины из прошлой жизни. Приятные, но давящие на сердце тяжёлым грузом и, посему, вскоре спрятанные в дальний уголок памяти.

Мы сбились со счёта, сколько раз день сменялся ночью. И если драконам как физиологическая потребность организма сон не нужен, за исключением спячки – но вот голод с каждым днём становился всё сильней, а еда не спешила идти к нам в лапы. Пару раз нам с Калисой попадались кролики и белочки, но вот пытаться их ловить у меня желания не было. Что не скажешь о сестре, обезумевшим хорьком бросавшейся за каждой мелочью. Мало того, что поймать их она не могла из-за разницы в скорости и юркости – так ещё и мне приходилось бежать следом, стараясь не терять зелёное наказание из виду. А когда сестра упустит добычу, то я ещё и выслушивал гневные тирады о том, что она устала, что ей всё надоело, хочется кушать и всё в подобном роде. После мы ложилась на землю и полдня не двигались, восстанавливая силы. Чтобы вскоре сестра вновь повторила свой безбашенный забег.

Когда это всё мне уже порядком надоело и появилось желание высказать Калисе все накопившиеся эмоции и потребовать, чтобы она прекратила вести себя как полоумное животное – сестра вновь резко соскочила с места, погнавшись за мышкой. Но не вписалась в поворот и на огромной скорости влетела в дерево. Звук падающего древесного исполина распугал всю живность в округе, а Калисе хоть бы что: встала, осмотрела себя и пошла дальше.

– Сестра, я тебе поражаюсь! Ты только что убила дерево, ты это понимаешь? Тебе хоть не больно, ничего не ушибла?

– Нет, я даже ничего не почувствовала. Но ты знаешь, здесь так весело! – голос Калисы радостно звенел маленьким летним колокольчиком. – Не то, что у нас в пещере или перед ней на равнине. Тут так интересно, тут всё новое. Поскорей бы мама прилетела, так хочется ей рассказать ей обо всё, что мы видели.

– Только не говори ей, что ты носилась по лесу как дикое животное, а то она расстроится, подумав, что её единственная дочь рассудком тронулась.

– Ничего не тронулась! Мне весе…

– Замри, – я резко остановился и прислушался к звукам первозданного леса. Вновь раздался едва уловимый треск ломающихся веток. Что-то крупное двигалось в нашусторону. – Сестра, можешь считать меня трусом, плевать, но к нам движется кто-то или что-то, что сильно усложнит нашу жизнь. Прошу тебя, не шуми и внимательно всматривайся в лес.

На удивление Калиса не стала мне перечить, мы аккуратно пошли дальше. И шли долго, минут десять, а тревога всё никак не унималась. Когда мне уже начало казаться, что меня паранойя разыгралась – сестра заметила что-то правее нас. Я замер и всматривался в чащу, стараясь не отсвечивать чёрной шкурой. Поначалу ничего не было видно, кроме деревьев и кустов, но вскоре проявился размытый силуэт. Он медленно приближался, увеличиваясь в размерах. От медведя мы вряд ли убежим, так что я сказал сестре готовиться к скорому “знакомству”, да и сам начал морально готовиться к предстоящей схватке – но всю моя уверенность пропала, когда зверь вышел на линию обзора.

Уверенно ступая массивными ногами, в нашу сторону шёл кабан ростом в два метра и шириной в полтора, и с огромными клыками в сантиметров по сорок каждый. В некоторых местах густая тёмно-коричневая шерсть отсутствовала, обнажая ужасного вида шрамы. Вслед за вепрем показалось ещё три кабана, размерами поменьше. Скорее всего, вожак со своим выводком решил узнать, кто валит лес без соответствующих разрешений и документов.

– Калиса, скажи, пожалуйста, что ты можешь магией всё это семейство превратить в наш очень вкусный обед?

– Нет, ты что! Я не знаю такой магии.

– Какую магию ты знаешь?

– Я знаю только магическую стрелу. Но владею не очень хорошо, и маны она расходует много. Но три стрелы у меня получится выпустить. У тебя есть идея?

Идея? Да, у меня есть идея: тикать, пока не поздно. Но уже поздно: кабаны семенили в нашу сторону.

– А что с лечебной магией? – Калиса ответила, что может вылечить и себя и меня, но не так быстро как мама. – Слушай, сколько тактику ни думай, один чёрт правит импровизация. Но! Сделаем с тобой следующее: я побегу на них, стараясь отвести от тебя хотя бы большого, а ты попробуешь магией убить мелких и потом вместе одолеем вепря.

Калиса сразу приняла мой план, и мы замерли в ожидании сражения. Время тянулось смолой, пока кабаны приближались. А за сто метров от нас они встали. Правее меня стояла Калиса и оценивающим, но больше голодным взглядом осматривала вепря. Напротив меня стояла сарделька-переросток с огоньком жажды крови в чёрных глазах-бусинках, правее вепря два кабана, и по левую сторону один – даже если мой план и сработает, то увести за собой я смогу лишь вожака и того, что левее. Следовало брать инициативу в свои лапы. Я прошёл несколько шагов в сторону вепря и что есть сил напряг разум.

– Мои предки улыбаются, глядя на меня! А ваши предки улыбаются вам, имперские свиньи?

Я бросился в сторону вепря. С пронзительным визгом вся стая побежала на нас, стремительно сокращая дистанцию. За несколько метров до вепря я юркой блохой отскочил в сторону, пропуская вепря мимо – но тут же меня снесло от удара в бок. Острая боль стеганула разум, а кончики клыков мелкого кабана покрылись кровью.

Мелкий кабан попытался поддеть меня клыками, но я изогнул тело и увернулся, чтобы следом запрыгнуть на спину животного. Я отгрызал куски его плоти и царапал когтями твёрдую шкуру, стараясь расправится с кабаном как можно быстрее, не обращая внимание ни на его истошный визг, ни на летящие во все стороны брызги алой крови. Но отведённое время кончилось, главный вепрь уже развернулся. Я спрыгнул с кабана и бросился на утёк, а израненная дикая свинка рухнула на землю, истошно повизгивая.

Я бежал по лесу со всех лап, уворачиваясь от деревьев и перепрыгивая торчащие корни, но вепрь стремительно сокращал дистанцию. Ещё немного, и он всяко цапнет меня за хвостик! Но на мою удачу случай подкинул спасительную соломинку.

– Месье сарделька, за мной! – я резко повернул чуть правее. Вепрь помчался следом, прямиком к огромному дереву со стволом в полтора метра шириной. Может быть, этот кабан и улучшил свой класс, перейдя на грейд «Вожак», стал сильнее и быстрее – но по разуму так и остался куском дикой свины.

Я едва успел отскочить в сторону, чуть не печатавшись мордой в дерево. Раздался глухой удар, громко зашелестели ветки. Чёрные глазки вепря чуть не выпали из орбит и тот, тихо взвизгнув, с ухающим звуком рухнул на землю. Я бросился на огромную тушу и стал кромсать его, отгрызая кусок за куском. В какой-то момент кабан пришёл в себя, дико завизжал и попытался встать – но я вгрызся ему в глотку. Раздался булькающий звук из разорванного горла, но вепрь продолжал барахтаться и извиваться, бесполезно цепляясь за ускользающую жизнь. Но с каждой секундой его движения становились всё более вялыми.

Уровень был повышен

Текущий уровень: 2

Бонусных очков характеристик: + 1

– Алюминь! – я обессилено упал рядом с тушкой и уставился в небо. Я пузом кверху лежал на мягкой земле, по небу плыли белые барашки облаков, а солнце щекотало мне глаза и грело живот. – Красота, блаженная нега и умиротво…

– Братик? Ты жив? Ты в порядке? – как самая настоящая редиска Калиса прервала мой дзен самым бесцеремонным образом, подбежав и чуть ли не запрыгнув на меня.

– Да-да, что со мной будет? Ты-то как?

– Я? Я – хорошо! Бежала как могла, но увидела только конец. Мы победили?

– Да, победили. Но эта битва далась мне нелегко, поэтому исполни одну просьбу.

– Конечно! Что нужно сделать?

– Почеши мне спинку, а то у меня лапки! – я приподнял две конечности. Сестра с разочарованным видом отвернулась и улеглась неподалёку.

– Ты точно хорошо себя чувствуешь? – спросила Калиса спустя какое-то время.

– Ни хорошо, ни плохо. Нормально, только бок болит немного, можешь его вылечить?

– Да, сейчас, – рану от клыков кабана тут же обволокло что-то приятное и тёплое.

– Спасибо, – я поблагодарил сестру, когда та закончила сеанс лечения. – А теперь давай получим свою заслуженную награду за нашу доблесть и поедим!

При слове еда в глазах Калисы вспыхнул огонёк. Она радостно посмотрела сначала на вепря, потом на меня, вновь на вепря и вновь на меня – а затем в один прыжок оказалась рядом тушей и жадно вгрызлась в ещё тёплую плоть. Я последовал её примеру, приметив для себя сочный окорок.

Вы вкусили кровь другого существа:

Животное: Вепрь

Класс: Вожак

Возраст: 17 лет

Уровень: 27

Я закрыл оповещение, не досмотрев до конца характеристики. Потом ознакомлюсь, главное – не отключать оповещения, а то эта информация пропадёт. Сейчас мне хотелось лишь наестся до отвала.

Буквально через час от вепря почти ничего не осталось, и мы с сестрой упали на землю. Чувство сытости убаюкивало, расслабляло и морило в сон. Я ни о чём не думал и пустым довольным взглядом смотрел на ближайшее дерево, постепенно теряя чувство времени.

– Калиса, какие у тебя ощущения после первой победы? – я поинтересовался, когда пища в животе улеглась, а чувство эйфории притупилось.

– Не знаю, – Калиса на секунду задумалась. – Как обычно, наверное. Когда увидела, что ты убил вожака и всё закончилось: мне было очень радостно! А вот теперь – как-то всё равно. Я думаю, такие битвы будут часто происходить, ведь нам самим нужно добывать себе еду. Мы уже взрослые, а мама далеко, покушать не принесёт.

– Ты права насчёт мамы. Но в том, что мы взрослые – я не согласен. Нам через три спячки надо пройти, чтобы считать себя взрослыми.

– Ну и что? Я решила, что уже взрослая, значит – я взрослая! А ты и дальше можешь считать себя маленьким.

– Хорошо, хорошо, – я поспешил отвести разговор в другое русло, не желая портить себе настроение. – Мы оба уже взрослые и можем сами о себе позаботиться, как скажешь. Я другое хотел спросить: как ты расправилась с теми кабанами?

– Ой, ты когда рванул в сторону вожака, я так сильно за тебя испугалась. Потом вижу, что ты стал уводить ещё одного кабана в сторону, а два оставшихся продолжили бежать на меня. Я решила сначала разобраться с ними, а потом прийти к тебе на помощь. В первого я сразу смогла попасть «Магической стрелой», а во второго промазала. Когда он уже подбежал близко, я резко отскочила в сторону, пропустив его. Пока он разворачивался, успела выпустить в него стрелу, отчего он тоже помер. Затем я нашла последнего кабана. Вот с ним было легче всего разобраться. Мана у меня закончилась, но он просто лежал погрызенный и встать не мог, так что я спокойно перегрызла ему глотку. А когда он умер, сразу же бросилась тебе на помощь. Но ты и без меня справился с этим огромным вепрем! А как ты его завалил! Ты так отпрыгнул, а вожак ударится об дерево, а ты на него прыгнешь и как вцепишься в шею! Так здорово!

– Да я сам от себя такого не ожидал. Я почти ничего не соображал в тот момент, двигался на инстинктах.

– И что? Ведь ты победил его! А то, что на инстинктах, так это хорошо. Ведь нам мама объясняла, что если во время сражения действовать, а не думать, то проиграешь. Так что всё хорошо. Кстати, ты уровень получил с него? Я – да, после второго кабана. Обидно, что за каждый уровень нам только по одному очку характеристик дают.

– Вот нашла из-за чего жаловаться, – я от возмущения едва не подскочил. – Подумаешь, всего одно очко за уровень. Зато за каждый прожитый год нам по пять очков дают. Вот ты только что маму вспоминала, а сама забыла, что она говорила. Не помнишь?

– Я не очень хорошо запомнила этот момент, – сконфуженно ответила Калиса.

– Зато я хорошо помню. Все разумные за каждый уровень получают по пять очков характеристик, но за каждый прожитый год получают только по одному очку. Мы – наоборот. И мы каждый год получаем по одному очку навыка, а они его получают за пять прожитых лет. Нам с тобой вообще ничего не надо делать, только кушать да расти.

– Всё равно это нечестно! – Калиса в грозном протесте топнула лапкой, придавив какого-то мелкого жучка.

– И что бы ты с таким огромным запасом очков делала?

– Я стала бы очень сильной!

– А почему не умной?

– Вот сам и будь умным, а я буду сильной, ловкой и быстрой, – Калиса вскочила и гордо задрала голову, будто это она разобралась со всей кабаньей стаей в одиночку.

– И тупенькой, как сапожок, – добавив про себя, я тоже встал и размял затёкшие лапы.

Хоть я и успел смириться с участью быть драконом, но меня клинит по фазе от нового восприятия времени: вроде мы только легли и даже не засыпали, а прошло несколько дней. Подумаешь, пару раз небесная лампочка моргнула. В нашей системе пещер намного приятней и комфортней, там всегда одно и то же время суток. Интересно, а животные так же воспринимают течение времени, или такое пришибленное мировосприятие будет у меня до тех пор, пока я малень… Маленькие кабанчики!

– Калиса, ты помнишь место, где мы встретились с вепрем?

– Помню. А зачем тебе? – Калиса выгнула спину как кошка, разминаясь после долгого отдыха.

– Да тут подумал... Расскажу, как придём.

– Странный ты какой-то, – подумав секунду, сестра зашагала куда-то в лес. Идя следом, я надеялся, что Калиса не повторит подвиг Сусанина, потому что уже спустя пять минут я перестал понимать, где именно мы шли. Конечно, не до осмотра достопримечательностей, когда ты бежишь от дикой разъярённой свиньи – но я никак не мог сориентироваться в пространстве, даже постоянно сверяясь с картой и используя внутренний компас. Я мог ответить на вопрос “куда мы идём”, но вопрос “где мы идём” всё ещё был открыт.

– Я нашла его! – радостный возглас вырвал меня из пучины осознания топографического кретинизма. Сестра взглядом показывала туда, где между деревьями лежал разодранный мной кабан, уже растасканный по кусочкам мелкими зверьками. Глядя на покусанную смердящую тушку, я сокрушался о бесцельно потраченном времени на отдых, теперь мне не узнать характеристики этого кабанчика. Как остальных двух, но найти их всё равно надо.

– Вот мы и пришли, – минут через пять сестра остановилась и взглядом показала на две раздербаненные кабаньих тушки. Проходя между ними, я случайно запнулся о неглубокую воронку в земле. Своими ровными краями и практически правильной сферической форы она неестественно смотрящуюся на фоне природного хаоса.

– Неужели мы помешали белочку хоронить?

– Какую белочку? А, вот где она! Именно сюда я попала магической стрелой, когда промахнулась. Сиал, там! Там мы их заметили, – сестра посмотрела на ближайший к нам холмик. Поначалу мне это место казалось незнакомым, но потом память прояснилась, а лапы тронул алчный зуд.

– Сестра, беги за мной, – я сорвался с места.

– Братик, подожди!

Напрягая зрение по максимуму, я старался различить малейшие признаки присутствия кабанов: сточенная кора деревьев, поломанные сучья, погнутые кустарники. Всё это могло говорить о правильном направлении.

Вскоре вдалеке между деревьями замаячил силуэт небольшой полянки, в её центре сваленные деревья образовывали природный шалаш. Я уже предвкушал новые уровни и сочный пир, но некоторые причины разбили мои мечты. Повсюду валялись останки свиных туш: одни были совсем маленькими, размером с небольшого поросёнка, а некоторые даже больше встреченных нами в лесу, но всё равно они не дотягивали до габаритов вожака. На поляне, вокруг обглоданных свиных тел, стояло и лежало очень много различных причин с серой шерстью и острыми клыками. Одна из причин встала и уставилась в нашу сторону. Следом встали и другие волки.

Волки рассматривали нас, не двигались и не проявляли агрессии. На поляне стало тихо: и я, и волки, и, надеюсь, сестра, были увлечены неожиданной встречей. С тоненьким писком и тявканьем из кабаньего логова вперевалочку вышли маленькие шерстяные комочки. Жалобно скуля, волчата старались обратить на себя внимания взрослых, почему-то смотрящих в одну сторону.

Вслед за шерстяными комочками вышло массивное тело ростом выше встреченного вепря, с шерстью напоминавшей раскраску зебры: в основе грязный серый цвет, но с полосами белого и чёрного цвета. Огромные челюсти были сомкнуты, но всё равно проглядывались торчащие из-под шерсти клыки. И умный взгляд, словно волк прекрасно понимал, кто мы и зачем сюда пришли.

– Покайтесь, грешники, ибо судный день близок! – я попытался прорваться в разум этой меховой горжетки. В ответ вожак лишь оскалился и глухо зарычал. Все волки последовали его примеру. Надо было сразу сюда направиться, а не беспечно валяться на земле – а так, получается, мы за этих шакалов всю грязную работу выполнил. Хорошо хоть они сыты и, пока мы не представляем опасность для их детёнышей, то первыми они не нападут.

– Калиса, не разворачиваясь, потихоньку уходи назад.

– Зачем?

Я промолчал, решив, что убеждать сестру бесполезно и медленно попятился назад в чащу. Калиса, осыпая моё сознание ворчанием, последовала моему примеру. И даже когда мы отошли на безопасное расстояние и побрели в пещеру, Калиса продолжала бубнить, чем сильно портила и без того паршивое настроение

– Пожалуйста, сестра, прекрати ворчать.

– Что значит прекрати? Почему ты решил так трусливо уйти? Разве они для нас представляют хоть малейшую опасность? Ведь нам мама говорила, что она...

– Да, я помню, что она поубивала всех сильных зверей. Но когда это было, до нашей первой спячки, или второй, или ещё до нашего вылупления из яиц? Но это не так важно! Позволь тебя спросить: ты считать умеешь?

– Да, нас же мама обучала.

– Тогда ответь: скольких волков ты насчитала на поляне?

– Маленьких около двадцати, штук десять средних и одного большого. А что?

– Моя горячо любимая бесстрашная сестра, послушай… – я запнулся, осознав одну маленькую деталь.

Стало предельно ясно, почему популяция первичных драконов падает. Любая изумрудная или чёрная дракониха за жизнь может отложить две кладки до десяти яиц в каждой, но после катаклизма только половина дракончиков вылупится, в лучшем случае. Так ещё и дракончики частенько не переживают свой первый год жизни, потому что этих ящериц явно отсутствует инстинкт самосохранения! Рядом со мной идёт почему-то до сих пор живой пример. Кажется, ещё немного, и я поучаствую в космической программе малобюджетных стран, используя тепловое возгорание своего подхвостного пространства как ускоритель.

– Ты немного ошиблась, сестра, на поляне было не двадцать маленьких волков. Те семь бегающих шерстяных комочков считать не нужно, а вот обычных волков там было тринадцать. И не средних, а восемь матёрых серых. И вожак стаи, которого ты назвала большим. А теперь вопрос: какие у нас шансы победить эту ораву? Хотя нет, давай по-другому: сколько раз ты можешь запустить «Магическую стрелу»?

– Три раза.

– Хорошо. Значит, в лучшем случае, это три мёртвых обычных волка, так?

– Да.

– Просто замечательно. А теперь давай вместе просто посчитаем цифры, не обращая внимания на класс и уровень. Тринадцать обычных волка минус три, это десять. Десять плюс восемь, да ещё один сверху – это девятнадцать. Вопрос: что может помешать этой толпе окружить нас и задавить числом?

– Ой, – Калиса резко остановилась и удивлённо посмотрела на меня. – Я как-то не подумала.

Меня пробил озноб. Мы ведь могли помереть, сделай эта зелёная бестия хоть одно неверное движение. Жгучее желание высказать сестре всё накопившееся перекрывалось тем, что ещё недавно Калиса замыкалась в себе. И если я продолжу давить на неё, то она опять замкнётся. Нет, это не то, чтобы плохо – но сестре лучше пребывать в адекватном состоянии.

– Калиса, давай договоримся: если я говорю тебе, что что-то важно, значит – это важно. Я тебе всегда всё объясню, но пробуй иногда хоть немного думать. А теперь давай вернёмся в пещеру и немного отдохнём, а то у меня от постоянной смены дня и ночи голова болит.

– Ой, давай, – радостно взвизгнула Калиса. – Я тоже чувствую себя в последнее время как-то плохо. А потом мы ведь всё равно вернёмся в лес?

– Конечно. Сходим в лес, найдём кого-нибудь и съедим, вернёмся в пещеру и отдохнём.

Кивнув в знак одобрения, сестра бодро побежала в сторону пещеры. Я же надеялся, что в родных стенах обрету душевную гармонию. Что-то подсказывало, что следует срочно и всенепременнейше принять Буддизм и познать дзен, иначе в один прекрасный момент сестра доведёт меня до истерики.

Вот только именно Калиса стала первым существом, познавшим нирвану. Плюхнувшись на каменный пол пещеры, она всем своим видом дала понять, что до следующего приступа голода с места не сдвинется.

Я вместо отдыха на платформу к каньону, решив запечатлеть местность рядом с пещерой. Зарисовка карты шла медленно, волнами расходясь от платформы, и уже спустя пять минут мне надоело наблюдать за черепашьей скоростью навыка. Я закрыл лог-файл и продолжил рассматривать местность перед горой. Всё равно солнце светит ярко, и карта уж точно успеет зарисовать всё до прихода ночи – вдруг у неё ограничения есть.

Мне вдруг как ударило током. Стоило моргнуть, а солнце оказалось около горизонта. Как, ведь только что эта небесная люстра ещё даже в зенит не вошла, а уже вечер? Что за ересь? Может быть, у меня действительно мозг… того, тронулся по фазе? Ведь я не спал, не отключался, полностью себя осознавал.

Решив сконцентрировать внимание на краю горизонта, я стал отсчитывать секунды – на цифре в две тысячи светило сдвинулось примерно на расстояние в полчаса. Дальше я решил продолжить всматриваться вдаль, не считая секунды, а просто не теряя внутреннее ощущение времени. В какой-то момент стала различима разница в насыщенности светом в окружающем пространстве – солнце же переместилось примерно на два часа по времени, на треть скрывшись за горизонтом. Мой внутренний хронометр подсказывал, что прошло от силы часа полтора, но эта погрешность не критична: в последнее время у нас натянутые отношения.

Наступила очередь самой сложной части эксперимента. Уставившись в одну точку на линии горизонта, я очистил разум и отрешился от мирского бытия. Но сколько бы я ни пытался, ничего не вышло, а солнце всё продолжало медленно заходить за горизонт. Спрашивается: почему не получилось? Что же я такого делал, когда терял счёт времени? Вроде бы ничего – просто не думал. Не думал в принципе ни о чём.

Я решил узнать об этом всё у мамы, а пока что дал карте ещё немного времени на зарисовку, бесцельно бороздя взглядом по каньону и огромной равнине за ним. В какой-то момент я не произвольно моргнул – было утро. Уже просто не понимая происходящего – я в сердцах плюнул, удостоверился, что карта зарисовала всё что могла, и двинулся к противоположной смотровой площадке.

Спустя день карта полностью зарисовала огромное пространство вокруг нашей цепи горы. Оба леса, скверный и нормальный, закрывали собой всю западню часть карты; огромная равнина за каньоном забирала себе вторую половину; а между ними был горный массив, каньон и плато, на котором виднелась малюсенькая точка, показывая вход в пещеру. В которой, всё в таком же состоянии киселя, рядом с кладкой валялась Калиса и категорически отказывалась выходить на улицу в ближайшие пару недель. Поэтому я просто лёг на пол и уткнулся в одну точку.

Через какое-то время сестра гордо заявила, что она проголодалась. Мы направились обратно в лес, немного поплутали и встретились с обедом. Вот только олень явно не желал становиться обедом и долго бегал от нас, но поймал «Магическую стрелу» Калисы и осознал все ошибки ушедшей молодости и помер. Закончив с едой, мы вернулись в пещеру и приняли позу амёбы, в ожидании нового приступа голода.

Глава 6

– Я поймала! – Калису от радости распирало как рыбу-шар.

– Молодец, – я встал с нагретого места и направился к сестре. Редко когда у неё получается поймать мелкую живность на этой лесной поляне.

Калиса не упустила шанс повысить чувство собственной важности и гордо задрала подбородок к небу, призывая хвалить её полностью. Я решил подыграть ей и потереться носом её о бок – но сестра резко отскочила в сторону, уткнувшись мордой в землю. И сразу стала корчиться и извиваться, как ужик на сковороде. Она задрала голову к небу, стараясь как можно сильнее вытянуть шею, что-то проглотила. И жадно задышала.

– Пришибленная моя, ответь: что это сейчас было?

– Знаешь, когда ты подошёл ко мне, у меня под лапами из земли выскочила мышка и решила сбежать. Но я оказалась быстрее!

– И где она?

– Как где? – Калиса захлопала удивлёнными глазками. – В животике. В самом надёжном месте для хранения всего, что можно кушать! Только сначала я подавилась, но это быстро прошло, и я смогла её проглотить.

– Живьём? – сестра в ответ кивнула, ещё больше преисполнившись гордости за свою персону.

Моя воспалённое воображение совместно с больной фантазией тотчас нарисовали картину: «Уже осень, мышка в норку натаскала запасы на зиму и решила провести инвентаризацию. Сидит вся такая важная, зёрнышки считает. И тут топот, грохот, земля ходит ходуном, её чуть не хоронит заживо, она в панике мечется по норке и откладывает вагоны строительных кирпичей. Когда всё заканчивается, мышка решает узнать, что же на поверхности случилось. Вот вылезает из своего убежища – а там дракон! Бросается наутёк и следующее, что видит – стенки желудка.»

– Хочу поздравить тебя, сестра. Ты только что подарила бедному грызуну самую болезненную смерть, которую можно вообразить. А теперь, может, скажешь, кого ты там поймала?

– Голову опусти и увидишь. Только как мы договаривались! Не жульничай, иначе обижусь!

На траве лежал маленький, серенький, пушистенький зайка. Прям такой малашкой был, пока его лапой об землю не расплющили. Как хорошо, что я выбил из себя сентиментальную придурь. Для собственного выживания я должен вести себя как дракон, и если мне надо пойти в лес и сожрать какую-нибудь зверюшку – я пойду и сожру. И плевать, что эта самая животинка категорически отказывается становиться обедом – это её проблемы.

Сейчас же самое время откусить кусочек от пушистика. Только аккуратно, а не половину тушки как в прошлый раз, иначе сестра всенепременнейше обидится.

Вы вкусили кровь другого существа:

▪ Животное: Заяц

▪ Возраст: 0 лет

▪ Уровень: 0

▪ Опыт: 0/1000

▪ Жизни: 0/100 (мёртв)

▪ Магия: 0/0

▪ Выносливость: 0/100 (мёртв)

Характеристики:

▪ Сила: 0

▪ Выносливость: 0

▪ Ловкость: 0

▪ Интеллект: 0

▪ Воля: 0

▪ Магия: 0

▪ Удача: 3

– Сестрёнка, я обожаю тебя! – я прыгнул на сестру, не скрывая счастья. Наконец-то стало понятно, как с уровнем развиваются животные, и что в этом плане с прошлым миром отличий нет.

– Сиал, что с тобой? – сестра увернулась от объятий, испуганно посмотрев на меня.

– Что со мной? – я прилёг на нагретую солнцем землю и постарался разгладить на морде наркоманскую улыбку. – Да всё со мной хорошо, я просто рад.

– Чему? – боясь, что я вновь на неё накинусь, Калиса медленно приближалась к тушке зайца.

– Сама посмотри. Я про характеристики, возраст и уровень.

Калиса одним присестом отправила к мышке нового друга и, немножко подумала, уставилась на меня непонимающим взглядом.

– И что с ним необычного? По нулям всё, кроме удачи. Не объяснишь?

Я чуть не подавился от удивления. Калисе интересно? Вроде бы снег не выпал, да и свиста с ближайших гор не слышно. Хотя, какая разница, надо пользоваться моментом, ведь Калиса наконец-то решила использовать свои мозги по назначению.

– Ты ничего странного не заметила в распределении уровней и характеристик у животных?

– Нет, я даже не смотрела на это. А надо было? – сестра задумчиво наклонила голову.

– Надо, хоть мы давно договорились, что из нас двоих думаю только я… Ладно, слушай. Есть два типа животных: хищники и травоядные. Последние делятся на два вида: безобидные, как этот заяц и те, кто может дать сдачи, как…

– Такие, как тот вепрь?

– Умница! – от похвалы Калиса довольно ухмыльнулась. Я продолжил рассказывать всё, что касалось базового понимания системы. Но Калиса лишь встала и уставилась куда-то в сторону леса.

– Сиал, а как нам это поможет разбираться с волками? А то они уже подходят.

Я резко подскочил, посмотрел ту же сторону, куда смотрела сестра, и понял – мы попали! Семейство волков взяло нас в тески и медленно сокращало расстояние.

– Сестра: ты сколько можешь магических стрел выпустить?

– Пять, а что?

Два года уже прошло, как мама ушла на поиски разумного. За это время мы с Калисой смогли взять несколько новых уровней, она все очки вложила в Магию – но этого недостаточно, чтобы расправиться с шерстяной оравой.

– Приготовься, нам не дадут сбежать, – я бросил на сестру короткий взгляд. – Придётся драться с этими…

– Сиал, смотри, за ними, ближе к лесу! Разве это не тот самый?

За спинами волков показалось огромное тело вожака, с чёрно-белыми полосками на серой шерсти. Все эти годы время не стояло на месте и теперь обычных волков шестнадцать штук, матёрых уже десять и вожак, в одном экземпляре. Лог…

Карта показывала, что мы влипли в гадкую историю. Мы стояли практически в центре широкой поляны, и даже если попробуем сбежать, то в лесу нас всё равно догонят. Это явно было плохой идеей: каждый наш выход в лес приходить к этой поляне, чтобы сестра оголтелым сурикат вдоволь набегалась за зайцами.

Волки стали интенсивней сокращать дистанцию, превращая историю из гадкой в критичную. Слева нас обходило пять мелких и два матёрых волка, правее – четыре матёрых и семь обычных, остальные сгруппировались по центру, за ними гордо стоял вожак. Что-то левый фланг сильно ослаблен, пытаются нас заставить бежать именно туда? Только дурак поведётся на такую простейшую уловку: даже если справимся с мелкой группой, то нас просто окружат с двух сторон. Будь это обычная стая, то можно было бы напугать их криком – но такие, как этот вожак, усиливают стаю ментально, я знаю это ещё с прошлой жизни. Из-за вожака крик сработает в лучшем случае на половину волков.

– Сестра, не двигайся и жди команды!

– Ты что, собрался с ними драться? Ты спятил? Их же очень много! Нужно попробовать прорваться в лес и бежать к нашей пещере, только там у нас будет шанс их победить.

– Да не дадут нам так долго бегать! Со временем нас просто окружат и всё, добегались. Лучше приготовься. Как только всё начнётся, твоя задача выкосить магией всех мелких в левой группе. Я же кинусь на правую группу и попробую увлечь за собой ещё и центральных. Не знаю скольких, но если половину утащу, то уже будет хорошо. Ты же, когда убьёшь всех мелких, и сразу же бросайся в сторону вожака, забыв обо всём! Твоей задачей будет убить вожака. Как только умрёт, я использую свой навык, и мы их быстренько поубиваем, пока они в ступоре будут.

– Но как же ты?

– Да забудь ты обо мне… – я осёкся и посмотрел на волков. До ближайшей своры было метров двести. – Сестра, твоя задача – вожак стаи. Подпускаешь к себе мелких шакалов, убиваешь их магией и кидаешься в сторону вожака. Хотя нет, оставь одну стрелу про запас: мало ли что произойдёт. А так, в случае чего, будет возможность путь себе расчистить. Сможешь на бегу магией пользоваться?

– Да.

– Отлично! Я постараюсь напасть первым. Как только увидишь, что я побежал в сторону волков – сразу действуй.

Я всмотрелся в глаза вожаку, что уже как несколько секунд изучающе смотрел на меня. Лог… Вот падла шерстяная! Мне эти пятьдесят шесть очков характеристик дороги как память! Я планировал потратить их на магию, когда она откроется – но это грязно и подло так путать мне карты! Ладно, позволю им напасть первыми, а там будет понятно, чему отдать приоритет: Силе, Выносливости или Ловкости.

– Эй, подстилка меховая! Ты меня слышишь? Я тобой сегодня пообедаю, учти это! – я постарался пробиться в сознание вожака, на что тот оскалился и зарычал.

Волки на всех флангах постепенно удалялись друг от друга, рассредоточивались, стараясь сделать вокруг нас как можно больший полукруг, а вожак неотрывно наблюдал за нами двумя. И только я хотел вызвать лог-файл и распределить очки в Выносливость, ибо это хоть как-то может помочь – как громадная тень пронеслась по поляне. За полсекунды она пролетела от опушки леса, прошла рядом со мной и приблизилась к волкам. Стоявший позади стаи вожак в одно мгновение очутился в когтях огромнейшего беркута, размерами с многоэтажный дом. Он поднялся обратно в небо, не ощущая веса своей добычи, и играючи откусил волку.

Что-то на мгновение затмило солнце, опустив на меня тень.

– Воздух! В лес! Бегом! – я помчался в сторону ближайшей опушки. Это что ещё за чернобыльские переростки? Как такие птицы вообще существовать-то могут? Надо бежать! Бежать!

– Беги, Калиса! Беги! – подгоняя сестру, я сам перебирал лапами с максимальной скоростью и смотрел строго вперёд, как лошадь на скачках. Только боковым зрением мельком посматривал в небо.

– Сиал, справа…

Сестра не успела договорить, как моё тело на автомате прыгнуло влево. В землю, где я находился мгновение назад, когтями вцепилась одна из птиц да так крепко, что по инерции на огромной скорости упала и уткнулась клювом в землю. Пожелав этой курице приятного аппетита – я попытался приземлиться, но запнулся и кубарем покатился по поляне. Раз десять земля сменилась небом, а небо землёй, прежде чем мне удалось нащупать опору под собой и вернуться к забегу со смертью.

– Сиал, ты как? – пока моя тушка каталась по земле, сестра практически успела добежать до конца поляны.

– Не останавливайся! Беги!

До спасительного леса осталось совсем чуть-чуть. Вот он. Уже сейчас! Последний рывок.

Мы влетели в лес на огромной скорости, попутно перепрыгивая через торчащие корни, отламывая низко растущие ветки и снося молодые деревья, словно они просто щепки.

Не знаю, сколько мы бежали, но остановилась только когда до поляны было не меньше часа ходьбы. И сразу же рухнули на. Тело пробивала дрожь, не то от страха, не то от ужаса, не то от усталости. Мысли путались в голове.

– Что это было? – сестра заговорила, когда шоковое состояние немного отпустило нас.

– А я откуда знаю? Какие-то птицы. Слушай сестрёнка, давай не будем ходить на полянки, пока я не обзаведусь магией? А то все эти волки и птицы как-то не добавляют счастья в жизни.

– Согласна. Мне уже надоело бегать за мелкими зверьми, и с них мало опыта дают.

– Вот на этом и решим, а теперь давай отдохнём и по…

– Дети мои, вы в порядке?

– Мама! – мы хором вскрикнули

– Вы целы? – голос Ликуры звучал как голос разумного существа, находящегося на грани нервного потрясения.

– Да, с нами всё хорошо! – ответила сестра. – Ты где?

– Только что зашла в лес, – мама заметно успокоилась, её голос перестал звенеть натянутой струной. – Я заметила стаю осквернённых беркутов и сразу связалась с вами. Ещё раз спрашиваю: вы в порядке?

– Да, мама! Не волнуйся! Мы тоже увидели, но успели скрыться, – я вставил свои пять копеек для успокоения материнского сердца. – Мы сейчас в северной части леса, недалёко от большой поляны. Можем прийти к тебе.

– Это будет напрасно. Я в южной части леса, вам до меня долго добираться. И я сейчас в форме ящеролюдки, а рядом разумный, которого я веду в пещеру. Нет нужды, чтобы он видел вас. Лучше держитесь как можно ближе к порченому лесу, но не заходите в него. Мы будем добираться до пещер неделю. Я позову вас, когда буду подходить к пещере, и только тогда вы направитесь ко мне. Вы поняли?

– Да, – мы одновременно ответили.

– Подождите немного, дети мои, и мы сможем с вами встретиться.

– Да, мы дождёмся, – на обещание Калисы мама промолчала, на что сестра покосилась в сторону южной части леса. – Как думаешь, Сила, почему мама идёт через лес? Это из-за птиц? Или из-за разумного? Но зачем так делать? Ведь проще схватить его и принести в пещеру, как она сделала тогда, с эльфом.

– А я почём знаю? На это уж точно есть причина. Но меня интересует другое: кто этот разумный? Скорее всего, он кто-то особенный, раз надо держаться от них так далеко. Тем более рядом с осквернённым лесом.

– Думаешь, что этот разумный сильный?

– Не знаю, но он уж точно не сильнее мамы.

– Ты прав, – сестра вдруг резко остановилась. – Сиал, давай поохотимся. Ты скоро покушаешь, а вот мне от того разумного и кусочка не достанется.

От слов сестры по моей спине пробежался холодок. Этот разумный связан с первичной магией смерти, мама ведь его специально для меня, но я не хочу убивать другого человека! Это неправильно. Какие бы цели я ни преследовал, но лишить жизни другого человека – это слишком. Нет, я договорюсь с ним и решу всё через его кровь. Буду пить по чашечке в недельку, а там и магия раскроется. Но есть его как барана?..

Меня всего передёрнуло, стоило представить подобную мерзость. Одно дело зайти в лес, поймать и съесть оленя, но вот человека. Как когда-то сестра сожрала того эльфа, хладнокровно, без эмоций, словно он животное.

Я мотнул головой, отгоняя дурные мысли – сейчас надо найти сестре еды и не бередить сердце тяжёлыми мыслями.

Мы направились в северную часть леса, по пути выслеживая живность, но чем ближе мы подходили к осквернённому лесу, тем реже встречались признаки зверья. Заячьи тропы, ободранная кора, помёт – всё это постепенно пропадало. В какой-то момент мы пересекли невидимую черту, оставив позади звуки леса. Хоть мы всё ещё находились в обычном лесу, но птицы и животные будто боялись приближаться к осквернённым местам. Музыка жизни, пение пернатых и всяческая возня осталась там, за чертой – а в преддвериях скверного места воцарилась мёртвая тишина, разбавляемая лишь редким завыванием ветра и скрежетом деревьев. Я словно находился в пограничье, в странном подобии чистилища, где жизнь во всех её проявлениях старалась держаться как можно дальше от скверны. Сам лес, на окраине которого мы стояли, редел, уходя на север. Через километр он перетекал в луг, а за ним начиналась осквернённая местность. И кто знает, каких она размеров.

Интересно, как скоро Ликура дойдёт до пещеры? Она что-то говорила о неделе пути, но уже почти середина осени и снег может пойти со дня на день. Думаю, мама будет подгонять разумного, чтобы тот быстрее ногами шевелил. И, всё же, чем она умудрилась завлечь его в такое путешествие? Ведь ему нужно идти по правилу трёх “Х”: хрен пойми куда, хрен пойми зачем, хрен пойми с кем. Вот тут я был согласен с сестрой – намного проще его так, в лапах принести.

– Сиал, что делать будем?

– Ну, мне вот интересно: как выглядят осквернённые места вблизи. Может, подойдём поближе, посмотрим?

– Мы, вообще-то, должны найти мне покушать, – с обидой ответила Калиса.

– Хоть одним глазком!

– Только из леса не будем выходить.

– Ты лучшая, – я помчался в сторону скверного леса радуясь, что не пришлось Калису упрашивать. А то, что всего лишь из леса не выходить, так это не проблема: поверхность луга ровная, а зрение у меня отличное. Да и желания соваться в злачные места у меня не наблюдалось.

Встав в тени редеющих деревьев, я всмотрелся в искорёженные стволы скверного леса. Скверна не просто скопировала живых существ и исказила их, но ещё и переписала их поведение, отчего они выглядели ещё более странно и пугающе. Чего только стоил арахнид, размером с автомобиль: словно не ощущая своих габаритов, он планомерно оплетал рыжей нитью облысевшие кроны стоящих рядом деревьев, создавая огромнейших размеров паутину.

На другом краю леса показалось существо, внешне напоминающее кабана с пастью, усеянной клыками всевозможных размеров и форм. Подойдя к одному из деревьев, изменённый скверной кабан стал передними лапами раскапывать землю, попутно вырывая из земли и проглатывая толстые корни мёртвого дерева.

Крона мёртвого дерева зашелестела, и массивная ветка со скрежетом опустилась на спину свинье с такой силой, что даже за километры был слышен хруст сломавшегося позвоночника.

Дерево вытащилось из земли, пользуясь корнями как осьминог щупальцами, и развернулось. Его передняя часть напоминала обычный сухой ствол в метра три высотой с шершавой потрескавшейся корой, заканчивавшийся кроной искорёженных ветвей разной длины, формы и степени уродства. Книзу ствол переходил в огромное количество разномастных корней, чем-то напоминавшими конечности пауков и осьминогов одновременно.

Ствол древня расщепился на две части, образовав огромный вертикальный зёв. Одной из ветвей дерево схватило животное, пытавшееся отползти в сторону. Оглушительно визжа, верхней половиной тела свинья пыталась вырваться из мёртвой хватки, но тщетно. Не спеша, древень закинул себе в ствол кабана и захлопнул его с отвратным чавкающим звуком, из разреза в стволе фонтаном брызнула фиолетовая кровь. Постояв пару секунд, дерево развернулось, ловко окопалось в землю и замерло.

– Слушай, сестра… Пойдём… – я медленно повернулся и побрёл в сторону родного леса.

– Сиал, что с тобой? Ты какой-то нервный?

– Нервный? – меня переклинило от этого слова. – Ты вообще видела, что там творилось? Нет, ну ты видела? Видела? Этого паука? А живое дерево, которое сожрало кабана? Знаешь… К чёрту этот осквернённый лес! Мне и тут приключений хватает, те же волки, или эти птицы-переростки. Тут меня деревья сожрать не пытаются, уж на том спасибо! Нет, нет, нет! Я к этой обители абсурда и близко подходить не намерен!

– Братик, тебе страшно? – не скрывая злорадства зубоскалила сестра.

– Страшно? Мне? Не, ни разу! Вообще, ни капельки! Просто знаешь… Я тут подумал… Мы ведь так тебе и не поймали еды, а время уходит. Скоро нас мама может позвать, тогда у нас и шанса не будет тебя накормить, так что пойдём, надо спешить.

Не знаю, как там кто что хочет, но выходить из зоны комфорта и искать приключения на свой хвост у меня желания нет. Вот подрасту, обзаведусь магией, там и посмотрим.

Сестра предложила сходить к тому месту, где мы видели птиц. Прошло уже несколько дней и, возможно, стая волков собралась неподалёку – а раз там теперь нет вожака, то можно попробовать их сцапать. План был признан вполне годным, и мы сразу направились к поляне. Вот только наша удача проявила себя куда быстрее и подарила нам оленя, которого сестра заметила на полпути к поляне. Через час погони сестра отдалась пороку чревоугодия. Да и я, под шумок, урвал пару кусочков. А закончив – мы с удовольствием погрузились в лёгкую дрёму.

Раздавшийся голос матери выдернул меня из пучин сладких грёз. День подходил к концу, лес заливался оранжевым цветом заходящего солнца.

– Дети мои, где вы сейчас находитесь?

– Мы между северной границей леса и поляной, где были беркуты, – быстренько объяснила Калиса.

– Я, вместе с разумным, только что подошла к нашей пещере. На ночлег решили остановиться внутри, рядом с входом. Поутру я поведу его к западной площадке. А после будем плутать по пещерам. Два или три дня на дорогу у вас есть. Но поторопитесь. Время идёт против нас.

Хоть мы и помчались сразу, но на горное плато вышли под конец второй ночи пути. За лесом постепенно светало, и следовало поторопиться. Когда до входа оставалось меньше минуты бега, Калиса сообщила о нашем прибытии. Ликура попросила нас направиться в пещеру с кладкой и предупредила, чтобы мы были готовы к возможным сложностям. Разумный будет сопротивляться, нам ни в коем случае нельзя приближаться к нему и вступать в бой.

Мы ускорились и влетели в преддверие пещеры. Раздался лёгкий хлопок. За ним последовал сдавленный крик. Посередине пещеры стояла Ликура в драконьей форме, рядом со стеной лежали два наплечных мешка и всякие вещи, а недалеко от них два спальника. Один пустовал, а другой был связан, брыкался, издавал непонятные звуки и катался по полу.

Я уже было хотел поинтересоваться судьбой ожившего спальника, но меня сбила с мысли мелкая зелёная особа, стремглав устремившаяся к Ликуре. Наплевав на все предупреждения, Калиса со щенячьим восторгом прилипла к матери. Ликура не стала её отчитывать, а лишь наклонилась и потёрлась о её спину носом, и попросила встать за ней. Меня же она попросила подойти поближе.

– Здравствуй, мама. Я рад, что ты вернулась.

Ничего не ответив, Ликура потёрлась носом о мою спину. Наверно ей, как матери, эти два с половиной годаразлуки дались очень нелегко. Её взгляд переполняли чувства заботы и любви.

В это время спальник прекратил перемещаться туда-сюда и притих.

– Что это?

– Этот разумный станет для тебя ключом к раскрытию магического сосуда.

– А чего он связан? Он не задохнётся?

– Нет. Я сейчас освобожу его. Связала специально, чтобы уменьшить возможности к сопротивлению.

Ликура медленно подошла к спальнику и занесла над ним когтистую лапу:

– Не дёргайся, сейчас я разорву верёвку, – раздалось у меня в сознании. Наверно она подключила разумного к нашему каналу мыслеречи. Аккуратно поддев верёвку когтями, мама разрезала её в нескольких местах и скомандовала разумному вылазить. От вида запыхавшегося и покрасневшего от удушья существа у меня аж перехватило дыхание.

Взъерошенные, местами слипшиеся серо-синие волосы. Красная радужка глаз и тёмно-фиолетовая кожа. Длинные, заострённые уши с загибавшимися вниз кончиками. Сглаженные скулы, лёгкий румянец на щеках и тяжёлое дыхание, от которого вздымалась небольшая грудь, закованная в кожаный нагрудник под распахнутым камзолом. Под ним рубаха от пота прилипла к телу, выделяя чётко выраженную талию. Тёмно-коричневые штаны из грубой ткани мешковато висели на бёдрах, а на ногах надеты походные сапоги из топорно обработанной шкуры, доходившие до середины голени и по всей длине перевязанные бечёвкой. К широкому кожаному ремню с каждого бока что-то крепилось. Справа висела книга, закрытая с помощью кожаного клапана, а слева – небольшая сумка и странное деревянное изделие, чем-то напоминающее толстую барабанную палочку, обильно украшенную непонятными линиями и разноцветными стекляшками. За ней висели ножны с кинжалом. На левой руке отсутствовал мизинец, но на всех остальных пальцах было надето по кольцу.

За прошедшие четырнадцать лет в теле дракона, из которых шесть лет я бодрствовал – я привык к новому телу настолько, что даже и не вспоминал о прекрасных моментах из прошлой жизни с участием противоположного пола. И вот Ликура притаскивает очень даже красивую особу. Хорошо, что у драконов пубертатный период проходит во время последней спячки и гормоны в голову не бьют от слова “совсем”. Но, всё же, появление девушки с манящей тёмной кожей – это подло.

– Таара! – заговорила девушка немного мурлыкающим голосом. – Нк’аро нэ лосву? Орно т’ютрэ нг’шоуд уно даро…

– Говори с помощью мыслеречи! – мамины слова эхом отозвались в моём сознании. – Я ещё не обучила своих детей языкам разумных.

– Деть… – прервалась остроухая, заметив меня. У неё перехватило дыхание, глаза округлились до размера блюдца, а расширившиеся зрачки полностью скрыли радужку под собой. Но девушка быстро справилась с нахлынувшим на неё страхом, глубоко вздохнула и попыталась придать себе вид как можно более дружелюбный и безобидный. Чтобы увидеть Калису и вновь не впасть в омут безумия.

Мы втроём уставились на несчастную девушку, готовую потерять контроль над своим разумом и расплакаться от ужаса. Секунда, другая, на мгновение она сильно зажмурилась, и её взгляду вернулось дружелюбие.

– Таара, что за шутки? Я уже давно знаю, что ты не высший, а древний разумный, – тёмная говорила спокойным, ровным голосом. – Зачем все эти фокусы? Ты хотела познакомить меня со своими прекрасными, милыми детками?

Она попробовала сделать шаг в нашу сторону, но передумала. Вместо этого она наклонилась, оперлась ладонями о колени и изобразила на лице самую милую улыбку, которую я когда-либо видел.

– Здравствуйте, маленькие детишки. Меня зовут Нарт’ана из школы Кн’урто. Моя раса зовётся Сэ’тах, но разумным привычно называть нас тёмными эльфами. Мы с вашей мамой познакомились два года назад и всё это время путешествовали по миру.

– Сиал, Калиса. Когда вы будете бороздить просторы мира в теле Кта’сат, вам придётся проявлять формальную вежливость. Если с вами поздоровались, надо поздороваться в ответ. Ну же, попробуйте.

– Здра… Здравствуй, – кое-как выдавила из себя сестра. Её мордашка искривилась от отвращения, словно внешность эльфийки по десятибалльной шкале она оценила на минус сто очков. – Давайте уже заканчивать! Мама, расскажи о приключениях!

– Всему своё время, дочь моя. Сын мой, теперь ты.

Мама права – надо поздороваться с человеком, а то стоит зашуганная да улыбаться пытается. Надо бы помягче с ней. Мягко, нежно и ласково. Надо показать ей, что мы весёлая и дружелюбная семья, что ей ничего не угрожает.

– Дратути! – я весело улыбнулся, но от получившегося оскала эльфийка чуть не потеряла сознание. – Меня зовут Сиал. Скажи, а чем ты занималась до того, как встретила нашу маму?

– Я? Я была библиотекарем в одной из магических школ, – почувствовав какое-то облегчение, остроухая выпрямилась и успокоилась. – Это такие места, где разумные собираются вместе и получают новые знания, а чтобы их занятия проходили должным образом, я подбирала для них книги и хранила их.

– Расскажи моим детям подробней об этих самых книгах. О той, что висит на твоём поясе.

– Таара, ты же знаешь, я против всего того ужаса, что делают с древними! – голос эльфийки дрожал как у смертника перед плахой.

– Знаю, но ты всё равно расскажешь им про эту книгу.

– Книга, – эльфийка замялась, пытаясь побороть себя. Дрожащими руками она отстегнула книгу от пояса. – Это гримуар… Это магический предмет. На его страницах можно записать заклинания и высвободить их силу, когда…

– Из чего он сделан? – гром раздался голос Ликуры.

– Таара, чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты рассказала моим детям, из чего разумные изготавливают магические предметы.

– Из всего, что поддаётся магическим манипуляциям: кора столетнего дуба для бумаги; тонкие дощечки белого дерева для основы обложки; кожа любого существа, способного впитывать магию, для обложки… В моём случае это осквернённый золотой олень.

– А чьей кожей обит корешок твоего гримуара? – мама повысила голос, отчего остроухая замерла как парализованная. – Молчишь? Тогда я отвечу за тебя: кожей чёрного дракона, ведь так? Мне было бы всё равно, будь это взрослый дракон, но живьём ни чёрного, ни изумрудного невозможно взять! Мы примем смерть, чем попадём в заточение. В ту же секунду, как прервётся наша жизнь, магия из наших тел уйдёт в магический поток. Магические катализаторы с тел стихийных драконов получить можно, но… Но эта полоска кожи принадлежала когда-то чёрному дракону, ещё в детстве заточённого в клетку, как дикого зверя. Разумные держали его там сотнями лет, пытали, выкачивали кровь, и это… Эту кожу срезали с него, когда он был жив! Для вас это единственный способ получить столь “ценный” ингредиент. Твои тщедушные речи про то, что ты против всего этого ужаса меркнут от одного факта владения столь омерзительной вещью.

– Нет, я…

– Что ты? Когда мы путешествовали, у тебя было несчётное количество возможностей сменить обложку на более подходящую под твою ложь. Чего только стоил тот лазурный тигр, но нет же – ты вцепилась за этот кусок кожи!

– Я не знала об этом, – чуть ли не плача сообщила остроухая.

– Хватит врать! – как гигантская волна накатывает на камни, так и слова мамы прокатились взрывом по нашим сознаниям. От них меня пробило дрожью, а со стороны эльфийки послышалось журчание. – Нет в этом секрета ни для кого из разумных. Не смей больше обращаться ко мне, не смей говорить со мной, не смей смотреть в мою сторону. Твою судьбу решит мой сын!

Ликура едва сдержалась, дабы не набросится на эльфийку. Сделав пару шагов назад, мама ожидающе посмотрела на меня. Но чего она так взъелась на тёмную? Я согласен с тем, что эльфийка некрасиво поступила, используя кусочек кожи чёрного дракона – но мама перегнула палку. Хотя, если подумать – то здесь есть одна маленькая заковырка.

– Почему она не сменила переплёт?

– Тщеславие. Обладать столь редким компонентом – своеобразная гордость и показатель статуса для разумных. Даже тот некромант был одним из таких. Навершие его посоха было выполнено из небольшого кусочка кости медного дракона, а этот лоскут кожи намного усилит вписанные заклинания в гримуар. Но, Сиал, – мама посмотрела на меня с просьбой в глазах, – у неё была возможность изменить всю обложку на кожу лазурного тигра. Обив ей гримуар, она бы записала заклинания, недоступные для записи прежде. Сам эффект от цельной обложки лучше, чем мозаика из кожи оленя и лоскута, срезанного с невинного дитя. Не используй она столь омерзительную вещь, то не оказалось бы здесь.

Ликура права, передо мной стоит не человек, личность и разумный, а простое лицемерное животное. Плевать на всех остальных драконов, кто не родня мне и хрен с ними, кого там заточили или освежевали – но эта откровенная ложь… Неужели она испугалась, увидев меня и сестру, потому что рассчитывала так же освежевать и нас двоих? Если её отпустить, то к нам непременно заявятся другие твари и тогда я умру. А умирать я не хочу.

– Мама, Калиса, пожалуйста, не вмешивайтесь, что бы ни произошло. Я воспользуюсь своим умением, так что будьте готовы.

– Каким умением? – недоумённо спросила мать.

– Когда я родился, боги даровали мне способностью пугать криком всех, кто рядом.

– Хвала тебе, Великий Нефаус, что наградил своего потомка частицей своей силы. Я знаю о подобных способностях. Что ты решил сделать?

Я ничего не ответил, лишь посмотрел в глаза эльфийки. Пора заканчивать этот цирк.

– Эй, тёмная, я должен съесть тебя. И я сожру тебя! – на глазах эльфийки проступили слёзы, но в самом взгляде зародилась искра решимости бороться до конца. – Но, я предлагаю тебе шанс сохранить свою жизнь. Хоть это ложь и омерзительна, но мне абсолютно всё равно, что ты используешь и в каких целях. Вот тебе условия: ты бросишь здесь все свои вещи, одежду оставишь себе, и со скоростью ветра побежишь прочь, а через день мы пойдём тебя искать. И если найдём… Можешь, конечно, попробовать сопротивляться, но эта затея обречена на провал. Что ты выбираешь?

– Я… Я жить хочу.

– Тогда чего ты ждёшь? Скидывай всё и беги, что есть сил!

Ухватившись за спасительную соломинку, эльфа бросила на пол гримуар, сняла пояс и отправила его вслед за книгой. И застыла в нерешительности. На неё никто не напал. На дрожащих ногах она пошла в сторону выхода. Сначала робко, потом быстрее, а потом и вовсе перешла на бег, когда нас разделяло метров десять. Секунда ожидания.

– Повернись! – я бросился к ней, прокричав в её сознании и зарычав на всю пещеру.

Сработало как нельзя лучше: переполненный страхом вперемешку с надеждой мозг дословно выполнил мою команду. Эльфа развернулась и застыла на месте только для того, чтобы я ударил лапами о её грудь и повалил на землю. От удара об пол её рёбра затрещали под моим весом, изо рта фонтаном брызнула кровь. Глаза тёмной наполнились слезами и ужасом, она хотела что-то прокричать, но не успела.

– Сиал… Сиал! – голос матери вырвал меня из прострации. Тьма отступила, сознание прояснилось.

Я стоял посреди алой лужи, окружённый ошмётками одежды. Память была словно в тумане. Помню, как повалил эльфийку, укусил. А потом… Потом я услышал голос матери. Похоже, меня переклинило… Вот был человек, и вот он… Я… Как же гадко… Ай, к чёрту!

Я – дракон, значит – не человек!

Но, всё равно, надо постараться не опускаться до убийств, главное – чтобы меня не пытались убить или запереть в клетку. Может быть я и дракон, но человечность сохранить не помешает.

– Сиал, ты рядом с нами? – Ликура смотрела на меня с тревогой, а сестра с опаской.

– Да, всё в порядке. Я потерял контроль над собой… Сколько времени прошло?

– Немного, солнце ещё не скрылось за горизонтом. Не волнуйся, первая кровь разумного всегда так влияла и всегда будет влиять на разум чёрных драконов, в этом ваша особенность. А теперь проверь свою способность к магии.

Точно, вся эта затея только для одного. Всё это только ряди магии. Лог…

– Сын мой, не отчаивайся, – по выражению моей опечаленной морды мама всё прекрасно поняла. – Перемены в тебе произойдут, когда ты будешь спать.

– Мама, раз с Сиалом всё хорошо, то расскажи нам о своём путешествии. Ну расскажи, ну пожалуйста! – Калиса потёрлась носом о ногу Ликуры.

– Мой рассказ займёт долгое время, а его у нас не так много: вам скоро предстоит пройти ещё одну спячку. Когда вы проснётесь, тогда и будет мой рассказ. А сейчас расскажите мне о том времени, пока меня не было рядом.

– Ой, знаешь, а ведь мы столько всего видели! А когда ты улетела, и мы пошли в лес, там…

Сестра в своей неуклюжей манере принялась рассказывать о наших похождениях, разбавляя повествование восхищёнными эпитетами.

Я лишь частью сознания слушал её рассказ. Стоя на месте кровавого пиршества, я пытался воссоздать в голове разговор с эльфийкой, как она надеялась уйти, как я набросился на неё… И как потом очнулся. Оповещения от системы были, но я не помню ничего. Возможно, закрыл их, находясь в беспамятстве. А ведь я рассчитывал поговорить с разумным существом и узнать о внешнем мире, но вместо этого поддался эмоциям… Придётся и дальше пользоваться единственным доступным источником знаний – мамой, эдаким локальным подобием википедии.

Единственно, что немного скрасило моё разочарование – вещи эльфы. Окрылённый азартом я подскочил к ним и аккуратно вытащил гримуар. Обитый кожей дракона корешок украшали золотые и серебряные пластины, а вот обложка удостоилась лишь теснённого рисунка непонятного зверя.

– Сын мой, тебя заинтересовало это магическое изделие? – голос матери напугал меня до потери пульса.

– Да. Ты ведь говорила, что на страницы этой книги можно записать магию. А как это сделать? Я могу этим воспользоваться?

– Для тебя она бесполезна, мой сын. Не потому, что твоя магическая основа не раскрыта, но подобные магические вещи привязаны к своему владельцу. Раскрыть и пролистать эту книгу ты сможешь, но не сможешь высвободить магическую силу, запечатанную на её страницах. Для этого нужен владелец книги. Я уже вам рассказывала, что каждое существо обладает свои личным, неповторимым оттенком магии.

– А ты можешь рассказать, как разумные записывают свою магию в книги?

– Эй! – раздался недовольный голос сестры. – Я не закончила!

– Подожди, сын мой. Калиса закончит, и тогда я отвечу на твой вопрос.

– Хорошо.

Я упал на пол и стал взглядом скользить по гримуару, по сумкам у стены, по спальным мешкам рядом с ними, то переводил взгляд обратно на книгу. В какой-то момент я потерял счёт времени и впал в прострацию.

– Сиал, вставай. Сколько ты ещё будешь валяться? Мама уже ушла!

– Как ушла? Куда ушла? Когда ушла? – ничего не соображая, я подскочил как ужаленный.

– Братик, успокойся.

– Ты чего пугаешь?

– А ты чего пугаешься? – сестра недоумённо всмотрелась мне в глаза.

– Ой, всё! Что там насчёт мамы?

– Она скоро вернётся. Уже день прошёл, как она вышла найти нам еды, вот и всё.

– И ради этой архиважной информации ты решила устроить мне сердечный приступ?

– Нет, мне скучно! Поговори со мной! – состроив милую мордашку, сестра захлопала глазами.

– Что ты хочешь от меня услышать? – я едва удержался, чтобы не закатить глаза.

– Да хоть что-нибудь. Хотя бы то, почему ты так смотрел на этого разумного, когда её увидел? Разве в ней было что-то необычно… Мама!

В преддверии пещеры раздалась поступь. Сестра тут же замолчала и, в ожидании Ликуры, стала всматриваться в тоннель. А у меня родилась мысль, что я чуть было не вляпался в историю. И вот как мне надо было ей отвечать на её столь странный вопрос?

В этот раз Ликура принесла нам волка. Не самая вкусная еда, но зато не пришлось самостоятельно добывать. Стоило маме опустить тушку на пол, как сестра сразу же набросилась на еду.

– Теперь, когда голод утолён, а рассказ твоей сестры закончен, я могу ответить на вопрос. Ты спрашивал о том, как разумные записывают магию в книги? Ответ и прост, и сложён. Разумные создали множество магических изделий, начиная украшениями и заканчивая одеждой и оружием. Но создать магический предмет не просто: нужен и опытный маг, и магические компоненты. Нельзя взять простой пергамент, начертить на нём узор и заполнить его магией: это действие лишено всякого результата. Чтобы получить специальную бумагу, разумные используют кристаллы, которые вы видели на стенах нашей пещеры. Они перетирают их в порошок и изготавливают смесь, опускают в неё обычную бумагу и получают магическую. Но она одноразовая и после высвобождения заклинания уничтожится. Именно поэтому изготавливают магические книги. В таком гримуаре страница останется целой и чистой, готовой для повторного использования. Каждый разумный вносит на такие страницы заклинания удобным для себя способом: кто-то вписывает магическими чернилами, кто-то использует свою кровь, некоторые магией оставляют след на бумаге. Но всё это имеет один общий аспект – свой магический предмет ты подпитываешь только своей магией. То же касается посохов и жезлов. Только хозяин…

Сестра сильно зевнула от скучного рассказа. Мама замолчала и нежным взглядом посмотрела на Калису.

– Время подходит к моменту спячки. Целых десять лет вашего сна я буду самым надёжным стражем. Но сейчас надо подготовиться. Я выйду наружу и найду еды, а вы будьте здесь и постарайтесь не заснуть: я хочу пожелать вам тихих снов.

Глава 7

Первым делом после долгого сна – я беззвучно зевнув, потянулся и встряхнул головой. От этого в воздух поднялось облачко пыли, а с меня посыпались куски полинявшей кожи, медленно падавшие на пол. Я вырос, мои лапы стали больше и массивней, как и всё тело. А цвет моей чёрной шкурки чуток изменился, теперь немного отдавая обсидиановым оттенком. Кажется, сестра поменяла свой цвет, когда в ней проснулась магия.

Магия. Хочется открыть лог-файл и посмотреть, получилось ли – но страшно от мысли, что всё заблокировано: без магии я не смогу принять форму ящеролюда. Страшно до озноба, но рано или поздно я узнаю, так что на счёт три открываю лог-файл и… Раз. Два! ТРИ! ЛОГ.

Параметры:

▪ Имя: Сиалонус

▪ Раса: Черный дракон

▪ Класс: заблокировано

▪ Возраст: 24

▪ Уровень: 4

▪ Опыт: 1040/5000

▪ Жизнь: 1620/1620

▪ Мана: 370/370

▪ Выносливость: 1620/1620

Рядом с показателем маны появились цифры; и система не говорит, что заблокировано; и в характеристиках так же…

– Я могу в магию! Осталось научиться летать и тогда… Тогда я погружу этот мир в пучины хаоса, целые страны будут стёрты с лица земли! Словно жнец смерти, я пронесусь по миру, оставив после себя выжженную пустыню. Я стану тем, чьё имя произносят с опаской и страхом! Жалкие смертные, знайте, что день моего появления на свет стал днём конца вашего никчёмного существования! Готовьтесь, прячьтесь, бегите и знайте: вам не скрыться от моего гнева, ведь я…

– Мам, братик с ума сошёл. Ты можешь ему помочь?

Голос Калисы напугал меня так, что я подпрыгнул, на лету развернувшись на сто восемьдесят градусов. Сестра смотрела на меня с сочувствием, но взгляд матери был наполнен радостью. Похоже, спросонья я свой шуточный монолог вещал в общий канал мыслеречи.

– Слушая твои речи, сын мой, сердце моё с каждым словом наполнялось безграничным счастьем. Я рада, что у нас получилось. И твои слова… Твоё естество берёт начало от самого Нефауса, и не следует пугаться столь масштабных планов и громких фраз, – мама запрокинула голову в немой молитве. – А теперь тебе нужен навык, что поможет тебе чувствовать магическую энергию, что всюду вокруг нас.

Вам предоставили возможность выучить навык «Чувство магии»

Стоимость: 5 очков навыков

– Мне надо что-нибудь ещё знать? – спросил я, согласившись с изучением навыка. Ничего нового не требовалось, но нам понадобиться много времени, так что мама предложила Калисе сходить на охоту.

– Нет, я подожду вас, а потом мы вместе пойдём, – ответив в привычно жизнерадостной манере, Калиса завалилась на пол и закрыла глаза.

– Пусть будет так, – Ликура мягко посмотрела на Калису и повернулась к мне. – Навык, что изучил ты, позволяет чувствовать магию, текущую в тебе.

– А магия, это вообще что, какая-то энергия?

– Да. Энергия, наполняющая наш мир, и энергия, исходящая из души живого существа – это всё мана. Изначально энергия в душе существ закрыта. Лишь вкладывая очки в магию есть способ раскрыть эти незримые ворота, а вместе с ними и прочувствовать магию. И чем больше вкладывать в магию, тем сильнее откроются ворота. Но чувствовать и управлять магией не одно и то же. С помощью умений ты можешь раскрыть весь потенциал магии, – Ликура замолчала, подбирая правильные слова. – Я должна извиниться перед тобой: сначала нужно овладеть умением, присущем виду драконов. Так было с Калисой. Сперва я обучила её первичной магии исцеления, а уже потом она постигла обычную магию исцеления и магическую стрелу. Но я не могу сделать так с тобой.

– Мне надо будет сразу изучить магическую стрелу? А тогда какое у меня расовое умение?

– Неведомо мне его название, но лишь знаю, что оно противоположно нашему. Мы излечиваем многие повреждения и восстанавливаем свои тела, пропуская через рану потоки магии. Но род чёрных драконов пропускает магию через тела других существ и забирают их жизненные силы. И я не могу обучить тебя ему.

Слушая её объяснение, мне всё больше и больше хотелось лечь на пол, свернуться калачиком и немного порыдать, потому что судьба-злодейка такая: «О, ты решил проблему? Держи новую, у меня их в запасе достаточно».

– Не стоит отчаиваться, сын мой. До того, как вы впадёте в спячку, прилетит моя внекладочная сестра по имени Изулиса. Я рассказывала вам о ней, она заменила мне пропавшую мать, хоть и была из другой кладки. Изулиса обещала узнать всё возможное об этом умении. Но это будет потом, а сейчас – настало время обучения.

Получено задание «Добиться успеха в изучении магического умения»

Награда: 10 очков характеристик

Провал: Невозможен

Даже с такой мотивацией я хоть и внимательно слушал маму, но так ничего не понимал. Хотя понять-то кое-что понял: надо почувствовать что-то внутри себя, это что-то сформировать единым потоком и сделать магию. Но сколько бы я ни пытался почувствовать внутреннюю силу, чувствовал лишь нарастающий голод. Я выкрикивал различные слова, вставал в странные позы и даже на задние лапы, но вместо магии вызвал истерический смех у сестры.

Вдруг меня озарила мысль, что всё дело может быть в низком уровне «Чувства магии». На втором его уровне я не почувствовал каки-либо изменений, как и на третьем, четвёртом и пятом. Зато на шестом уровне я уловил внутри себя что-то странное, наподобие маленького тлеющего костра, его тепло разносилось вместе с кровью по всему телу. Какое-то время я концентрировался на этом слабом чувстве. Казалось, что стоит отвлечься, и оно тут же исчезнет.

Я рассказал маме об этом ощущении. Оказалось, что каждое существо воспринимает магию более удобным для себя способом, и именно поэтому мама дала такое расплывчатое определение. Теперь же, чувствуя магическую энергию, необходимо собрать её в одной точке перед пасть: так проще для понимания, куда и во что целиться.

Я попытался это тепло переместить из своей утробы ближе к голове. Поначалу у меня ничего не выходило, но стоило представить перед собой шар, который необходимо заполнить энергией – как дело сдвинулось с мёртвой точки. Сначала по чуть-чуть, но потом всё больше и больше энергии вливалось в него. В какой-то момент в сознании будто переключился незримый рубильник. Я вытянул шар в длинный овал и пустил его вперёд. Перед мордой из неоткуда появилось сероватое облако, за одно мгновение приняло форму цилиндра и полетело вперёд. Попав в Ликуру.

Освоено умение «Магическая стрела»

– Наконец-то! – устало выдохнула сестра. – Как же долго ты соображал, братик. Я даже начала думать, что умру от голода. Пойдёмте на охоту, ну!

– Мам, прости, – я сразу же попытался извиниться.

– Не стоит переживать, сын мой. Это прекрасный момент. Теперь у тебя проблем с познанием других умений, но нужно практиковаться. А сейчас мы расстанемся, чтобы утолить голод. Минуло два месяца с вашего пробуждения, тёплые дни берут свою власть, и животные стали активней. Сходите в лес и найдите себе еды. Я полечу на запад: мне проще охотится там.

Мама зачла задание и пошла к выходу. Калиса направилась за ней, ворча и негодуя по поводу новой разлуки.

Рядом с выходом мама расправила свои крылья, каждое длиной не меньше восьми метров. На коже крыльев в местах сочленения крыльев и спины появилось свечение. Оно постепенно нарастало и в один момент молнией прошлось по каждому крылу, окутав их лёгким туманом. Чтобы через мгновение бесследно исчезнуть. Ликура взмахнула крыльями и оторвалась от земли, с каждым взмахом поднималась выше и выше. Поднявшись достаточно высоко, мама наклонилась вперёд, вытянула шею, сложила крылья и камнем устремилась вниз. Набрав скорость, резким движением раскрыла крылья, вышла из пике и полетела в сторону гигантской равнины. Оставив меня и Калису стоять с открытыми ртами.

Впервые мама показала нам, как драконы умеют летать. Она так спокойно поднялась в воздух, не говоря уже о её вираже. Меня аж пробивает дрожь от осознания, что и я смогу вот так же.

– Мама такая… Такая! Сиал, а мы ведь тоже будем летать! Да! Да? Да! Вот так, как мама! Вместе будет там, в небе. Вместе! Да, да! Так здорово!

– Сестра, я тоже впечатлён, но, как насчёт того, чтобы направиться в лес и найти еду?

– Вот ты сказал, и мне сразу захотелось кушать. Вот всегда ты так делаешь! Чего встал? Пошли!

В этот раз охота прошла гораздо успешней. Спустя день поисков мы смогли выследить и загнать лося, притом бегали мы намного быстрее из-за то, что подросли. А ещё у меня получилось на бегу сотворить магию, удачно попав лосю стрелой в ногу, отчего тот упал. Калиса незамедлительно воспользовалась этим и напрыгнула на сохатого. Закончив хрустеть черепом лося и пожаловавшись, что всё так быстро кончилось, сестра плюхнулась на землю и с удовольствием запыхтела от переедания.

Валяясь на земле после трапезы, ощущая тепло от пробивавшегося через ветви деревьев солнца, я вдруг осознал, что мне постепенно начинает нравиться эта жизнь. Тихая, размеренная. Захотел есть – пошёл и поймал животинку. Захотелось спать – лёг спать. А вот летать начну, так вообще заживу как в сказке. Хотя, для полного погружения в сказку надо захватить замок и заточить в нём принцессу. Но я себя ограничиваю. Что может быть лучше, чем белокурая принцесса с широкими бёдрами и пышущими страстью глазами? Правильно: две таких принцессы. А лучше три. Но и десять тоже подойдёт.

По возвращению в пещеру мама приступила к новому этапу обучения, в этот раз посвящённому языкам высших разумных. Для Калисы стало внезапной новостью, что количество языков равно количеству рас. И на каждый из семи языков как огромный пласт информации о чтение, письме, общение, и всё это с примерами и различными образами впитывался моим разумом – под конец я чуть не потерял сознание, а рядом что-то глухо упало. Закатив глаза и тяжело дыша, сестра валялась на полу тряпичной куклой. Ликура тоже выглядела немного уставшей после этого подробного экспресс-курса лингвистики. Она легла напротив нас ожидая, когда мы вновь сможем мыслить адекватно. Чтобы поведать о своём грандиозном плане.

Последняя детская спячка у драконов самая важная и чувствительная. Именно поэтому, как только мы научимся летать, то сразу улетим на один из островов посреди океана – там поблизости нет источников скверны, что могли бы оказать влияние на наши магические сосуды. А сейчас тот огромный лес в дали от нашей пещеры нужен только как пугало для разумных. Да и по прилёту тёти мы им воспользуемся, разбившись на пары и выманивая искажённых существ, чтобы убивать их и поднимать уровни. Наш перелёт будет долгим и чем больше будет у нас выносливости и маны, тем лучше.

На этом мама закончила объяснения плана и попросила нас устроиться поудобней. В наш разум хлынули воспоминания.

Огромный океан свободы. Где-то внизу, за пеленой облаков, скрывалась земля, а по сторонам раскинулось безграничное пространство небес. И ощущение, что ничто в этом мире не способно хоть как-то меня сковать.

Мама в прошлый раз заметила наши заворожённый взгляды, именно поэтому она показала то, что доступно только драконам – возможность летать. И хоть мама сделала это из лучших побуждений, но рассказ свой она долго ещё не могла продолжить – то я, то сестра, наперебой просили вновь и вновь показывать эти моменты. Когда мы в двадцатый раз попросили Ликуру – она посетовала на нашу несдержанность и приступала к основной части рассказа.

Мама показала нам карту мира. Из пяти континентов два покрыты скверной и жизнь там невозможна, и рассказала. На двух остальных материках и островах в их береговой зоне раскинулись различные королевства и империи разумных. Третий же материк, больше похожий на крупный остров и полностью принадлежащий расе Кта’сат, был перевалочной базой для драконов. Между драконами и ксатами испокон веков существует негласная договорённость – первые принимают форму тел вторых и гуляют по миру, а в оплату защищают их остров. Это давно не секрет для всех остальных разумных и на ящеролюдов всегда смотрели с недоверием, но в открытый межгосударственный конфликт не вступали. Себе дороже, ведь к тебе всяко прилетит небесное воздаяние за грехи твоя.

– Мам, а можно уточнить? – я потерял ход мыслей, когда Ликура показала внешний вид Кта’сат. – А почему их вообще назвали ящеролюдами? Они же непохожи на ящериц!

– На этот вопрос можно узнать ответ лишь познав хаос мыслей разумных. Но неведомо мне, почему так стало.

Мама продолжила показывать, как прилетела на остров, как получила одежду и деньги, и как на корабле переплыла на наш, южный материк. И с каждым новым показанным воспоминанием мне становилось не по себе.

Дороги, после дождей превращавшиеся в сплошное месиво и вечно озлобленные друг на друга разумные. Случайные путники, готовые прирезать ближнего своего, обокрасть и бросить тело в лесу. Огромные гарнизоны городской стражи, и редко патрулируемые дороги. Дикие звери сбивались в стаи, совершенно ничего не боясь. Шайки бандитов и разбойников. То тут, то там брошенные и искорёженные телеги. Разорённые деревни. Одни опустели буквально вчера, другие настолько давно, что в них селились разумные. Они опасались за свою жизнь, но не видели иного выбора. Облезлые, заплесневелые стены домов в городах или покосившиеся старые лачуги в сёлах.

И на этом фоне помпезные повозки знати, как и их одеяния. Чванство любого, кто имел хоть какой-то достаток, власть, силу. Роскошные замки, дворцы, особняки. Десятки слуг и охраны. Огромнейшее различие между базаром для черни, рынком для обычного люда и торговыми лавками для богатых. Абсолютная власть лордов над своими людьми. Крепостничество и круговая порука среди ремесленников и рабство, во всех его мыслимых и немыслимых проявлениях.

– Вот тот мир, что создали для себя разумные. Придёт время, и вы сможете также познать приключения, как их познала я.

– А мы же будем вместе, да? Вместе с тобой, мама? – сестра щенячьим взглядом уставилась на Ликуру.

– Конечно, дочь моя.

Весь рассказ мамы занял чуть больше двух лет. В ближайшие дни прилетит тётя, а сейчас нам всем следовало идти на охоту. Стоило маме выйти вновь подняться в воздух и улететь, как сестра прошибла мне сознание очередным потоком несвязанного текста, смешанного с восклицаниями и громогласными заявлениями.

– Слушай, сестра. Может, пойдём в лес и попробуем найти еды?

– Братик, подожди, – Калиса в три прыжка догнала меня. – Тебе что, не понравилось мамино приключение? Сколько всего разного она видела! А какую еду она пробовала! Так здорово. Мы ведь тоже так сможем?

– Конечно, сможем. Просто знаешь… Слишком много всего сразу увидел. Осмыслить бы.

– Мой маленький глупенький братик, ты даже не понял, какие приключения и истории ждут нас? Ничего, старшая сестра позаботится о тебе.

– Даже если я попрошу свою милую, ласковую, сильную старшую сестру поймать еды?

– Конечно! А знаешь, я действительно поймаю! Одна пойду, да. А ты не торопись, думай, только не отставай сильно.

Сестра стремглав помчалась в лес. И я хоть поступил как редиска, неприкрыто манипулируя ребёнком, но мне всё равно пришлось не поскупиться на похвалу, когда я нашёл Калису. С каждым сказанным комплиментом сестра всё выше и выше задирала голову, но потом ей это надоело, и она набросилась на пойманный обед. Постояв немного, я присоединился к трапезе, попутно обдумывая случившийся факт обезбашенности сестры. Вот кем надо быть, чтобы пойти одной в лес, найти, загнать и убить медведя? А если судить по искорёженному телу, выдранным кускам плоти и перекушенной шеи, то можно уверенно сказать: сестра решила, что магией пользоваться на охоте не спортивно.

– Слабоумие и отвага, – я случайно проговорил мысли вслух.

– Что? – сестра посмотрела на меня с куском лапы в пасти.

– Говорю, отважная ты очень, целого медведя поймала. Не отвлекайся, кушай, давай, приятного аппетита.

Мишку мы ели долго, едва справляясь с такой непосильной задачей как переедание. Лишь на пятый день мы направились обратно в пещеру. По возвращении мама сразу же поинтересовалась насчёт нашей охоты. Услышав историю, как Калиса самостоятельно смогла поймать медведя, мама похвалила её и познакомила нас с Изулисой. С драконом такого же изумрудного света, как и мама. Их можно бы принять за близнецов, но все же различия были: роговые отростки на головах имели разную форму и длину, крылья немного разные, хвост у тёти чуть длиннее и его кончик светлее, да и у самой кожи немного разные оттенки.

– Рада видеть вас подросшими и такими окрепшими, – в нашем общем канале мыслеречи раздавался совершенно новый голос. – Ликура мне всё рассказала. Наш план идёт по намеченному пути, что есть радостная весть. Дочь, – Изулиса посмотрела на мою маму, – времени не так много у нас.

– Ты права, – Ликура внимательной посмотрела на нас. – Полтора года осталось перед вашей спячкой, и мы не станем терять это время. Калиса, ты отправишься со мной на западную сторону осквернённого леса.

– А на южную отправимся мы, Сиал, – раздался голос Изулисы. – Ты смог самостоятельно разобраться с «Магической стрелой», а значит и расовое умение сможешь освоить.

Прошедшие полтора года я усиленно изображал робота по уничтожению осквернённых существ. Каждый день я стоял недалеко от осквернённого леса, своим видом выманивая порождения скверны, подпускал поближе и расстреливал издалека магией, потом ждал восстановления маны, чтобы нажать на кнопочку “Повтор”.

Между скверным и обычным лесами поляна зимой превратилась в кристально чистое снежное полотно, на котором сейчас лежал труп недавно убитого осквернённого волка. Сейчас мне легко даётся магия, но в самом начале приходилось сильно концентрироваться. Нередко существа подходили ко мне почти вплотную, и их убивала тётя. Со временем я набрался опыта и началась череда похожих друг на друга дней, и лишь сменяющиеся времена года вносили хоть какое-то разнообразие.

Пока я валялся около обычного леса в ожидании восполнения маны, труп волка исчез как расплавленный кислотой, не оставив и малейшего клочка шкуры. Лишь углубление на снегу напоминало о его существовании. Когда же мана восстановилась – я по привычки отправился к скверне. Хоть вся эта рутина сидела в печёнках, но до нового уровня осталось совсем немного. Да и Изулиса ещё не вернулась, недавно отправившись ловить живое существо для раскрытия моего расового умения.

На середине поляны между лесами я остановился и всмотрелся в искорёженные деревья. Спустя полдня ожидания на правой части порченного леса показалось какое-то движение. А через несколько секунд меня скривило от отвращения. Блеклая оранжевая шерсть и прыжки на задних лапах наводили на мысли о кенгуру. Но у кенгуру не может быть заячьих ушей. И, кажется, не должно быть огромных когтей вместо передних лап. И клыков.

Непонятная науке троица прыгала в мою сторону, но до них было ещё очень далеко. «Магическая стрела» дальше километра не летит, просто растворяется в воздухе и, к превеликому сожалению, движется не со скоростью света. Так что оптимальное расстояние – это восемьсот метров. Да и маны у меня ровно на шестнадцать стрел.

Когда твари достаточно приблизились – я запустил стрелу в правое существо, но тварь вовремя подпрыгнула на три метра вверх и снаряд прошёл ровно под ней. Вся группа издала пронзительный визг и ускорилась. Следующая «Магическая стрела» так же пролетела под подпрыгнувшей тварью. Интересно, а эти кенгурята умеют маневрировать в воздухе?

В левую тварь полетели две стрелы: одна строго в тушу, а другая чуть выше. Кенгуру подпрыгнул, уворачиваясь от первой стрелы, и тут же поймал телом вторую. Потеряв равновесие, порождение с хрустом костей и пронзительным визгом ударилось об землю.

Две оставшихся твари ещё сильнее ускорились и помчались ко мне зигзагами, виляя из стороны в сторону. Я дал пробный залп в правого на упреждение, но стрела пролетела мимо. Выругавшись, я отправил в тварь три стрелы с небольшим интервалом между ними, рассчитывая попасть хотя бы одной. Первый же снаряд попал в грудь, кенгуру на полном скаку потерял равновесие, перекрутился и боком упал на землю. Подобно резиновому мячику отскочил от земли несколько раз и продолжил кубарем перекатываться, оставляя за собой борозду на рыхлом снегу под ломаемых костей.

Оставшаяся тварь всё так же носилась зигзагами, сокращая дистанцию. Из выпущенных подряд двух «Магических стрел» первая прошла левее, а вторая попала в кенгуру. Порождение упало, но сразу же подскочило и продолжило нестись ко мне. Ещё два снаряда достигли цели, тварь вновь упала на полной скорости. Она вновь встала, но прыгала в мою сторону уже не так резво, как раньше. Правое ухо было оторвано, а правый коготь вырван из сустава.

Я выпустил ещё две стрелы. Первая заставила кенгурёныша замедлиться, от следующей он рухнул на землю мёртвой тушкой. Вторая тварь также лежала без движения. А вот самая первая тварь, рухнувшая в самом начале, всё ещё была жива и с переломанными нижними лапами ползла ко мне, цепляясь за землю длинными когтями. «Магическая стрела» попала точно в голову твари. Та упала навзничь, но приподнялась и продолжила ползти. Лог.

Мана: 80/1130

Печальный расклад. Мана осталось на одну «Магическую стрелу». Соприкасаться с порождениями мне нельзя, а другого варианта нет, кроме как подойти и загрызть. Остаётся надеяться, что стрела добьёт тварь, иначе буду всё время пятится назад и ждать, когда мана восполнится. Сфокусировавшись, я выпустил в порождение последнюю стрелу. Тварь обмякла и уткнулась мордой в снег.

Уровень был повышен

Текущий уровень: 32.

Бонусных очков характеристик: + 1

Подёргай чёрт меня за хвост – это было близко и опасно. Зато теперь до следующего уровня как до того Эвереста ползком, так что вряд ли скоро доведётся вновь истреблять порождения в таких объёмах.

И всё же, что это были за существа? Если встреченные ранее порождения можно хоть как-то опознать, то эти прыгуны не поддаются таксономическому определению. В этой местности климат для кенгуру не подходящий, да и зайцы с кроликами отпадают: они бегают на всех четырёх лапах. Когти так же не показатель: в плане всевозможных телесных модификаций у скверны фантазия неимоверно шизофренична.

Тётя вернулась спустя два дня после происшествия с кенгуру. Аккуратно взмахивая крыльями, Изулиса приземлилась рядом со мной и опустила с передних лап на землю оленя, с выкрученными в разные стороны ногами и явно мечтавшего о скорой смерти.

– Приветствую тебя, Сиал. Не пострадал ли ты, пока я отсутствовала?

– Нет, я в порядке. Что с ним случилось?

– Тебе нужно раскрыть умение, и будет проблемно, если это существо исчезнет. Ты помнишь показанные мной воспоминания?

– Где ты общалась с чёрным драконом? Нужен плотный контакт с существом, лучше будет укусить. Потом создать магическую полость внутри себя, сотворить какой-то магический канал и перекинуть его от этой полости в живое существо, потом такую же полость сделать в существе и соединить их обратным каналом. По одному каналу вкачивать в животное свою ману, а по второму её выкачивать с жизненной силой. Это я всё помню, но как это сделать?

– Не волнуйся, просто попробуй. Если не справишься, то принесу другое животное. Но помни, что в эту спячку ты впадёшь гораздо раньше. В запасе у тебя три месяца. Тебе стоит постараться понять своё умение в этот короткий срок. А теперь, приготовься.

Изулиса запустила в мою спину «Магической стрелой». Боль отозвалась в сознании миллионом воткнутых игл.

– За что? – взмолился я, закончив пританцовывать на месте.

– Можно лишь восполнить недостаток сил, но нельзя накопить сверх меры, поэтому я причинила тебе ущерб. А теперь поторопись и не отвлекайся на постороннее.

Тётя отошла в сторону. Мне ничего не оставалось, как сетовать на свою несчастную жизнь: меня даже мать родная не била, а тут такое! Лог.

Жизнь: 1100/2000

Даже как-то страшно подумать, какой эффект у гораздо более продвинутой магии. Моя «Магическая стрела» сейчас наносит двести урона, а тут аж все девятьсот.

– Сиал, чего ты так долго возился? Я устала ждать! – раздался голос сестры, когда я вошёл в пещеру спустя долгие месяцы тренировок.

– Слушай, сестрёнка, не вылизывай мне мозг. У меня это время было не самыми лучшими, особенно последние месяцы. Да и ждёшь ты не так долго.

– Я тебя уже месяц жду! Чего ты делал так долго?

– Умение пытался раскрыть, – я устало развалился в центре пещеры с кладкой.

– И как, получилось?

– Чудом, с попытки двадцатой, – меня всего передёрнуло. На каждую попытку тётя приносила новое животное, и обязательно одаряла меня зарядом магической бодрости похребту.

– Так ведь это хорошо, что получилось. Мне мама говорила, что если ты не раскроешь умение сейчас, то следующая возможность появится только на новом месте после перелёта. А ещё, знаешь… – сестру понесло рассказывать всё, что с ней произошло за время нашей разлуки. Я её не слушал из-за усталости, и был несказанно рад, когда в пещеру вернулись Ликура с Изулисой и сестра тут же побежала к ним навстречу, осыпая их сознания восхищёнными фразами.

– Мы все в сборе, – заговорила мама, успокоив любвеобильную дочь. – Сейчас самое время выполнить моё обещание о новом виде разумных. В моих странствиях мне повстречать их не довелось, но удача улыбнулась Изулисе.

– Всё так. Мне довелось не только увидеть их, но и узнать подробности.

В мой разум хлынули воспоминания.

Набитая людьми площадь города, в центре которой был помост со столбом. Собравшаяся толпа шумно обсуждала прикованного к столбу человеческого паренька. Его грязные волосы слиплись, на оголённом торсе были видны свежие кровоподтёки и шрамы, закрытые свежей красной кровяной коркой. Ниже пояса ткань скрывала наготу вместе с ногами.

На помосте стояло ещё три человека в белоснежных робах. У двух лица были скрыты капюшонами. Третий взглядом бегал по толпе, иногда переводя его то на узника; то на стол, накрытый серой скатертью. Люди в капюшонах кивнули, человек с открытым лицом поднял руку, гам постепенно стих.

Глашатай заговорил.

Все вы, представители разумных, что проживают в нашем великом королевстве. Все вы, кто получает кров, еду и защиту от нашего великого и мудрого правителя. Все вы, что поклялись в верности нашей стране, королевской семье и идеалам Всеобщей Церкви. Все вы, что ставите интересы нашей страны и нашего мира выше собственных. Вы все, слушайте!

Полвека назад наш мир, что сотрясается, но не гнётся под ударами богомерзкой скверны, стали одолевать новые болезни. И имя им – Троптос. Выродки, что рождаются у представителей всех возможных разумных рас. Неважно, чем ты занимаешься, какому богу поклоняешься или где ты живёшь. Эта напасть может постичь любого из нас.

Неважно, жили ли вы рядом со скверной, или далеко – никто не защищён. В дом каждого из нас может прийти несчастье, и наши жёны родят осквернённых существ. Существ, совместивших в себе начало своих родителей и семя скверны. Существ, перенявших свойства диких зверей. Существ, что не являются нами – разумными. И не смущайтесь, что могут они говорить и мыслить подобно нам: они порождение скверны, ими они и останутся до смерти своей.

Глашатай дал небольшую паузу, позволяя толпе осмыслить сказанное раньше.

Но знайте, знайте и живите в спокойствии, ибо не являются они гневом богов, но очередное наше испытание! Испытание, что мы выстоим и преодолеем, как и преодолеем нашествие скверны! И, дабы мы выстояли, Всеобщая Церковь, вместе со всеми императорами, королями и лордами приняла закон, по которому подобные выродки не имеют права спокойно жить в нашем мире, словно они одни из нас! Каждый из вас, кто знает о рождении подобных существ, обязан сообщить об этом представителю вашего лорда, или любому священнику, несущему святые слова Всебогов в наш мир. И если вы родили подобное существо, то не следует бояться – в том нет вашей вины! Ибо никто не знает, когда семя скверны поселится в нём.

Сдайте подобное существо, что несёт в себе зачатки скверны. Сдайте, получите очищение и живите как жили, ведь скверна из ваших тел будет вычищена, и да прибудете вы в гармонии!

Глашатай вновь сделал паузу, давая возможность народу переварить сказанные им слова.

Но находятся те, кто роднит себя с подобными существами. Те, кто скрывает их. Те, кто считает, что, такие как он – одни из нас!

Глашатай сорвал простыню с узника. Толпа возмущённо загалдела.

Ниже колен пленника посередине голени сужались. Нормальная кожа, словно витиеватая мозаика, переходила в грубый, твёрдый, жёлтого цвета кожный покров. А в конце вместо стоп были лапы от птичьего рода: тонкая и длинная стопа заканчивалась спереди четырьмя пальцами с длинными, крючковатыми когтями, и одним таким же пальцем с задней части.

Несчастный поднял голову и посмотрел в центр толпы. Его изнеможденный взгляд молил о сострадании. Слёзы стали литься из глаз. Парень открыл рот и попытался что-то сказать, но лишь замычать – его язык и зубы были вырваны, обнажая изуродованную пытками глотку.

Узрите же! Разве порождения скверны одни из нас? Разве это существо может быть одним из нас? Нет! Он семя скверны, что призвано разрушить наш мир. Искоренить нас всех. Поработить нас всех. Изничтожить нас всех. Изничтожить, дабы низвергнуть во власть скверны мир, что подарен нам богами. Но пусть же знают все эти выродки – мы не отступим перед натиском скверны!

Два человека в капюшонах зашевелились. Быстрыми отмеренными движениями они подняли ткань со стола. Под ней лежал кинжал. Первый человек поднял его и передал второму. Взяв кинжал с церемониальной наигранностью, второй с протянутыми руками подошёл к глашатаю. Присев на одно колено, он приподнял руки и протянул кинжал вверх. Глашатай принял его и окинул взглядом толпу, застывшую в ожидании.

Мы не примем их! Мы не сдадимся им!

Развернувшись, глашатай резким движением полоснул сталью по шее парня. Узник задёргался, пытаясь вырваться из мёртвой хватки цепей. Но сколько бы он ни брыкался – не мог высвободиться; сколько бы ни раскрывал рот в беззвучных попытках обрести помощь – никто не пришёл на подмогу. Вскоре движения стали вялыми и, словно тряпичная, его голова поникла.

МЫ ВЫСТОИМ! – глашатай прокричал на всю площадь, подняв руку с окровавленным кинжалом в небо. И тишина на площади была разорвана в клочья одобрительными криками и возгласами.

Воспоминания тёти кончились.

– Это давнее воспоминание, ему полвека, – пояснила Изулиса. – Какова судьба этих несчастных сейчас, мне не ведомо.

– Эти Троптос, они все так выглядят? – судя по интонации Ликуры, эти кадры она тоже видела впервые.

– Нет, – замотала головой Изулиса. – Это только одно из возможных проявлений скверны. Родившийся ребёнок может иметь лишь малые признаки от животных: звериные уши вместо нормальных, хвост, нос, либо ноги или руки. Что угодно может быть изменено. Он может родиться полностью покрытым шерстью, со звериной головой или даже полностью похожим на животное. Но участь их предрешена. Если их не убьют собственные родители, то приговор свершат священники и солдаты, либо исследователи в лабораториях.

Я отказывался принимать увиденное. Как такое вообще может быть? Ведь несчастный вполне осмысленно смотрел в толпу, только слепой бы не заметил бы мольбы в его взгляде. Только животные могли отрезать другому человеку голову в центре города под весёлое улюлюканье толпы.

– Если ребёнок родился немного не таким, как все, то единственное, что его ждёт – смерть?

– Ты всё правильно понял, Сиал, – мне ответила Изулиса. – Так было в то время, но я сильно сомневаюсь, что их участь стала слаще к сегодняшнему дню. Они семя скверны и его надо выжигать.

– Ведь мы сможем их увидеть, когда будем путешествовать? – спросила Калиса.

– Будем надеяться, дочь моя, что удача нам улыбнётся. Но это случится нескоро, а сейчас для нас всех наступает сложный период. Со дня на день вы впадёте в спячку, а мы вас будем охранять.

Ликура с Изулисой направились вглубь пещер. Сестра подбежала за ним, по дороге осыпая вопросами, догадками и предложениями. Я же остался в пещере с кладкой, принял удобную позу и, готовясь к спячке, размышлял о превратностях судьбы. Мне ещё повезло переродиться драконом, а не одним из этих несчастных.

Глава-филлер. О системе. Лекция 1

От автора.

Эта глава объяснит как действует система на жизнь человека. В контексте характеристик.

Навыки и умения будут рассмотрены позже.

----------------

– Здорова, братиш. Пара уже вот-вот начнётся, а ты чё такой? Чё приуныл?

– Чёт приуныл. Так, задумался.

– О чём? Всё думаешь, где очки нарыть на продвинутую инженерную физику?

– Да хер с ней. Ты новости читал? Я про новый природоохранный эксперимент по сохранению популяции амурских тигров.

– Ты про тот, где специально откармливают парочку тигров? Тип повысят класс, станут умными, соберут других тигров под своё крыло и, таким образом, популяция сохранится?

– Да, именно про этот. Я просто подумал, что это очень рискованно.

– Ты о чём?

– Хммм, ну вот смотри. Давай я тебе на листочке нарисую, друг мой слабоумный.

– Сам такой.

– Скажи мне, кто твой друг… Ладно, смотри. Они хотят довести этих тигров до финального грейда – до императора. А это значит нулевой, потом матёрый, затем вожак, воевода, царь и император.

– Воевода, затем князь, а уже потом царь и император.

– Точно. Шесть грейдов без нулевого. Значит, императора эти тигры возьмут на шестидесятом уровне. Но есть одна заковырка – рост уровней. Окей. Считай, что для первого уровня это тысяча опыта, для пятого – шесть тысяч опыта, двадцать третий уровень – это двадцать четыре тысячи. Тигр, не тигр, всех это правило касается.

– Да в курсе я! Вообще-то у всех в школе, в одиннадцатом классе, были уроки по грейдонике и систематонике. Как там её? Ну, эту формулу.

– Формула Тотхена? “N” равна тысяче, помноженной на уровень плюс тысяча?

– Она самая. И чего с этими тиграми не так?

– Ну так подумай, братиш: чтобы перейти с пятьдесят девятого на шестидесятый уровень, надо набрать каждому тигру по шестьдесят тысяч опыта. Шестьдесят кусков опыта, Карл! А за все уровни – почти два ляма. Два миллиона очков опыта, Карл! Да эти кошаки подохнут быстрее, чем наберут нужное количество.

– Да по-любому там что-то придумали.

– Окей, окей, окей! Предположим, что кормить их будут нулевыми кроликами. Значит до первого уровня любому существу надо набрать тысячу опыта. Так?

– Ну да.

– Вот. Мы знаем, что с каждого живого существа при убийстве падает по пять процентов от верхней границы опыта. Кроме людей…

– Три процента.

– Именно. Значит от нулевых кроликов, у которых тысяча опыта и есть верхняя граница для перехода на другой уровень, тигр получит лишь пятьдесят опыта. А теперь давай два ляма поделим на пятьдесят… В итоге почти тридцать шесть тысяч! Тридцать шесть тысяч кроликов им надо сожрать! Даже если они будут съедать по одному кролику в день, то эта затея минимум на сто лет. Да они от ожирения сдохнут быстрее!

– Нет, ну… можно же им скармливать высокоуровневых животных.

– Ага, можно. Вот только ты забыл, что животное должно быть убито тигром, иначе он опыта не получит. А теперь представь: ему закинут волка уровня пятнадцатого, а он возьмёт, и захомячит этого тигра?! На год кому упал такой риск?.. Но, на самом деле, я не об этом думал.

– А о чём?

– Да вот слушок недавно услышал… Пруфов нет, но всё же. Знаешь тюрьму… там ещё сидят всякие отморозки пожизненно, без права на досрочное? Там главный момент в том, что они оттуда могут выйти только ногами вперёд на кладбище.

– Знаю, конечно. Я ж тебе туда передачки-то и отправлял. Ну, сижки, книжки и мыло, что б жопе твоей не так больно было!

– Ты чё, пёс?

– Хы-ы! Ну, чё там за инфа.

– Собака сутулая… Короче: слух прошёл, что там внезапно открылся специальный цех по забою всяческих пушных зверей. Ну там: кроликов, зайцев, песцов, лис и так далее. И главное, что только ручным способом. Никакой автоматики и прочего. Взял в руки, убил, пошёл к следующему. Ты ведь помнишь, что каждое живое существо получает с убийства человека по три процента?

– Подожди! Ты предполагаешь, что...

– Я ничего не предполагаю! Я лишь говорю, что слух очень даже занятный и... Препод.

– Добрый день, товарищи студенты. Меня зовут Ибрагимов Мурат. Я являюсь участником международной исследовательской программы по систематонике и грейдонике под эгидой ООН. Это занятие общее, по нему не ставят оценок, а лекция будет одна. Но, по плану министерства науки и высшего образования, общий материал этих дисциплин должен быть вам прочитан. Поэтому давайте проявим уважение друг к другу.

– …

– Тогда я сочту, что молчание уже первый признак уважения и перейду непосредственно к сути лекции. Кто-нибудь может мне ответить: когда человечество стало взаимодействовать с системой?

– …

– Ну что так скромно? Вот вы, девушка в белой блузке.

– Эм… Шумерская цивилизация?

– Почти верно, но не совсем. С одной стороны, первые зафиксированные случаи взаимодействия с системой действительно были найдены на местах раскопок исчезнувшей шумерской цивилизации. Там были найденным монументы, глиняные и каменные таблички с протоклинописью, на которых были изображены моменты получения определённого достижения. Но мой вопрос заключается в другом: до этого человечество взаимодействовало с системой или же нет?

– …

– Кто-нибудь?

– …

– Правильно: не известно. В начале девятнадцатого века были предложены две теории, касательно этого вопроса. Первая теория говорит, что до возникновения цивилизаций наши предки не могли никаким образом хоть как-то влиять на свои характеристики. По факту: распределялись как у животных. На какой тип животного распределение равняется тогда так и не смогли решить… Молодой человек с телефоном.

– Я?

– Да, вы. Какие типы животных существуют по распределению характеристик от уровня и возраста?

– Эм… Ну, хищники и травоядные.

– Травоядные на какие типы делятся?

– Эм… Кони, пони, коровы там.

– И это третий курс одного из самых престижных институтов страны?

– «Слышь.»

– «А?»

– «Он нашу шарагу назвал “престижным институтом”?»

– «Нормальная шарага: чего начинаешь-то?»

– «В столовке пицца кончилась, вот чего.»

– «Простите великодушно, ваше величество.»

– Можно?

– Конечно.

– Травоядные первого и второго порядка.

– Правильно. Как вас зовут?

– Марина Антоновна.

– Очень приятно. Дайте определения этим трём группам.

– Травоядные первого порядка – это любые животные и птицы, которые могут убить нападающего на них хищника. Это слоны, лошади, олени, дикие кабаны, бакланы, чайки и другие. Травоядные второго порядка – это все остальные животные и птицы, которое не могут убить нападающего на них хищника. Хищники – это… хищники. Волки, тигры, некоторые виды птиц тоже.

– Замечательно. Вы помните, как распределяются очки характеристик у всех этих групп? Будьте любезны, расскажите.

– Ну. Хищники получают опыт и повышают уровень как обычно, по формуле Тотхена. Нет, все животные получают уровень по этой формуле, просто…

– Не волнуйтесь. Попробуйте с начала. Про хищников мы поняли. А остальные животные. Они же не убивают других, чтобы выжить, так? Значит, чтобы сохранить паритет выживаемости среди видов, система распределяет очки у них каким-то образом. Каким?

– У травоядных второго порядка, так как уровень у них не растёт, происходит автоматическое начисление трёх характеристик каждый прожитый год. У травоядных первого порядка три характеристики начисляются каждые два года. Хищники просто получают за каждый уровень три характеристики без всяческих надбавок.

– Не помните: как распределяются характеристики?

–Там тоже формула, я не помню точно. Там случайное распределение, но отдаётся предпочтение силе, ловкости и выносливости.

– Замечательно. Садитесь, пожалуйста.

– А, можно вопрос?

– Конечно.

– А вы не знаете, где можно прочитать подробней про феномен лидерства у травоядных животных?

– Есть пара исследовательских работ на этой теме… Подойдите ко мне после лекции, хорошо? Продолжим.

Смысл другой теории заключается в том, что и до формирования цивилизации наши предки могли изменять свои характеристики за счёт очков, полученных за поднятие уровня. И у этой теории есть два доказательства: языковой барьер и наскальные росписи, которые находят по всему миру в пещерах.

Рассмотрим эти два пункта подробней. Первый пункт – языковой барьер. Вопрос к изысканию: как можно понять, что написано у тебя в лог-листе, если только недавно ты, и твои соплеменники, смогли добыть огонь, а письменная или устная речь ещё не зародилась?

Как раз для ответа на этот вопрос по всему миру проводились различные исследования. Обычных людей просили на бумаге изобразить, как они видят у себя в голове свой лог-лист. Для некоторых людей система приставлена в виде различных карточек, которые закреплены к некому виду кольца или круга. Другие видели систему в виде некоторого подобия вкладок в браузере. Третьи видели свой лог-лист в виде одного большого списка. И в тех, и других случаях они могли в той или иной степени управлять им.

Также испытуемых просили написать – какими словами представлены у них основные характеристики. Например, показатель силы. Могло быть написано: сила, могучесть, мощь, даже встречается мышечный потенциал.

Главное то, что в разных народах, в разных культурах, в разных языковых группах находились испытуемые, у которых характеристики были написаны не словами, а изображены в виде образов и различных картинок. У одних была изображена рука, согнутая в локте, у других был изображён сам испытуемый или силуэт человека, который поднимал над головой определённый груз. Как раз подобные явления и являются главными фактами доказательности второй теории, подкреплённой ещё и некоторыми наскальными росписями.

Самое древнее подобное изображение датируется примерно двадцать восьмой тысячью лет до нашей эры. Посмотрите на слайд. На стенах пещеры изображён процесс загонной охоты первобытного племени, а сам рисунок представлен четырьмя частями. На первой части изображена группа охотников, уходящая от пещеры, и все они одного размера. Затем изображён сам процесс. На следующей изображено убийство животного.

На финальной части рисунка запечатлены те самые охотники, возвращающиеся назад в пещеру – один из них изображён длиннее, чем все остальные. Скорее всего, именно он убил животное и, получив опыт, увеличил свой уровень, а вслед за ним и увеличил одну из своих характеристик. Хоть подобное доказательство и является спорным, но научное сообщество придерживается мнения, что вторая теория больше соответствует природе возникновения и развития интеллекта у человека.

Теперь давайте придвинемся во времени и рассмотрим такое явление прошлого, как престолонаследование в контакте нашего обсуждения о взаимодействии с системой. Изображения на фресках древнего Египта показывают, что при рождении ребёнок фараона сразу получал так называемое “благословение богов”, которое египтяне воспринимали или как показатель того, что ребёнок является богом, или что он был сыном бога.

Если же взять относительно близкие к нам события, то прекрасным примером будет восхождение на трон любого императора, короля или царя – как только священник заканчивал ритуал помазания на престол, то монарх тут же получал соответствующее достижение. То есть человечество всегда взаимодействовало с системой. Вопросы есть по вышеизложенному материалу?

– …

– Тогда перейдём к следующему пункту: к рассмотрению самого понятия характеристик и навыков. Скажите, у кого в нашем мире имеются характеристики, а у кого их нет?

– Человек, все млекопитающие, птицы, рыбы, пресмыкающиеся и земноводные?

– Правильно: только те виды живых существ, которые имеют позвоночник и развитую нервную систему. Научное сообщество затрудняется дать чёткий ответ, почему все беспозвоночные виды не имеют системы. Возможно, у них она есть, но не в таком виде, как у нас.

Как было сказано ранее: только при убийстве живого существа, которое имеет систему, другое существо может получить опыт. Правда, что касательно нас с вами, то в определённый момент развития цивилизации человек стал получать опыт не только от убийства животных, но и за выполненные действия.

Например человек, занятый фермерством: посадил семена и получил опыт, собрал урожай и получил опыт. Либо же сотрудник какой-нибудь фирмы: заключил сделку и получил опыт, сделал квартальный отчёт и получил опыт. В какой момент произошёл подобный переход точно не известно…

– У меня вопрос, можно?

– Конечно.

– У животных три очка характеристик, а у нас пять за каждый уровень. Как нас вообще можно сравнивать?

– Можно сравнивать, и даже нужно, так как различие в количестве как раз и произошло, согласно второй теории…

– «Чёт Серёга какой-то пришибленный. Даже я знаю, что пять очков люди начали получать ещё пока Египта не существовало.»

– «Интеллект от уровня интеллекта не зависит.»

– «А у него сколько?»

– «Вроде хвастался, что под полтинник.»

– «А у тебя?»

– «… Двадцать два. Доведу до двадцати пяти и забью на это.»

– «А чего не выше?»

– «А смысл? Если ты дурак, то сколько интеллект ни качай, то всё равно дураком будешь.»

– «Ты же на красный идёшь?»

– «Ага. Правда, с матаном и маттехом не всё так гладко, но я что-нибудь придумаю.»

– «Чёт вот вспомнил, что Серёга каждый семестр в списках на отчисление.»

– «Интеллект…»

– «…от уровня интеллекта не зависит.»

– … отсюда и вытекают все различия и непонимания. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, спасибо.

– Тогда продолжим. Кто-нибудь может мне ответить: как на человека и, в принципе, на любое другое существо, находящееся в системе, влияет тот или иной показатель в характеристиках? Вот вы, молодой человек. Да, вы, рядом с девушкой в очках.

– Улучшение нашего тела на несколько процентов?

– Правильно: улучшение показателя на пять процентов за каждые десять очков. Но это информация школьного уровня, которая даётся детям в таком сильно упрощённом виде. Так как вы уже взрослые люди, то вам следует оперировать другим определением. Оно полностью коррелируется принятыми на сегодняшний день установками и называется…

– Вы про “Определения Нирутаги”?

– Именно про них. Что ж… Раз уже некоторые из вас знают об их существовании, то мы тогда опустим предыстории возникновения этих определений и сразу перейдём к рассмотрению всех характеристик по пунктам. Пойдём по порядку.

Сила. Наверно, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять за что отвечает эта характеристика. Но как изменяется влияние этой характеристики на наш с вами организм при её росте? Давайте представим следующий пример: есть два абсолютно одинаковых обычных человека. Ещё раз – они одинаковы и идентичны и у каждого все характеристики на нуле. Так вот.

Предположим, они оба стали готовится к олимпиаде по тяжёлой атлетике – они поднимают тяжёлые грузы. Знаете, когда спортсмены рывком поднимают тяжесть? И занимаются по одним и тем же программам… Одним словом – они во всём одинаковы. Но когда приходит время соревнования, то оказывается, что первый атлет может поднять сто килограмм, а другой на двести грамм больше. Всё из-за разницы в одно очко силы.

Если же предположить эту же ситуацию и взять тоже двух одинаковых человек, но они уже будут спортивного телосложения, то есть у них будут начальные данные лучше, чем в первом случае, то результат будет следующим: они оба смогут поднять двести килограмм, но второй поднимет лишь на сто грамм больше. Понимаете, к чему я клоню?

– Можно?

– Конечно, Марина Антоновна.

– Вы хотите сказать, что система показателями влияет на каждого из нас сугубо индивидуально и нет какой-то определённой градации?

– Именно. Ведь не зря существует древнерусская поговорка: «Ум глубокий да мысль короткая». Если перефразировать на современный язык: «Интеллект от уровня интеллекта не зависит».

– То есть изначально важно каким именно ты родишься?

– Конечно. Если ты родился изначально очень сильным, но ловкостью твоё тело обделено – то сколько в ловкость очков ни вкладывай, без тяжёлых тренировок ты ловчее не станешь. Это, кстати, серьёзная проблема современного общества, подрастающее поколение которого было воспитано в парадигме простейшего восприятия системы. Но об этом потом. Продолжим.

Ловкость. Наверно тоже понятно, за что отвечает данный показатель: за быстроту действий, скорость бега и так далее. Но не следует путать две разных вещи: как быстро ты хватаешь руками падающий предмет и как быстро ты понимаешь, что тебе надо схватить падающий предмет. Ловкость отвечает за первый пример.

Параметр выносливость самый интересный для нас, так как отвечает и за наш показатель выносливости, или как у многих написано “запас сил”; так и за показатель жизни, они же жизненные силы, очки здоровья и так далее. Рассмотрим оба случая на примере тех же двух человек.

В случае запаса сил – всё очень просто. Первый пробежит десять километров и выдохнется. Второй же, с такими же физическими данными, но на одно очко выносливости больше – пробежит на метров пятьдесят дальше. А в другом случае может быть разница лишь в десять метров. В третьем – вообще полкилометра.

Больше всего, наверно, вас интересует показатель очков здоровья. Что ж. То, что я скажу дальше не принято говорить школьникам, но раз вы уже взрослые люди, то я могу себе позволить некую долю откровенности. Неважно, сколько у человека очков здоровья: если его смертельно ранить – он умрёт. Если проткнуть ему мечом сердце – он умрёт. Если ему отрубить голову или уничтожить мозг – он умрёт. Если он заболеет смертельной болезнью – он умрёт. Если он выпьет смертельную дозу яда – он умрёт. Единственная разница в том, что чем больше очков здоровья, тем дольше он будет умирать.

Но не следует себе фантазировать! Даже если у человека будет десять тысяч очков здоровья и его смертельно ранят в сердце, то он всё равно умрёт. Может быть, проживёт на минуту после ранения дольше, чем нежели человек с теми же тремя сотнями очков здоровья. Или всего лишь на тридцать секунд дольше. Или может быть даже разницы не будет. Давайте остановимся на этом и перейдём на то, что больше вас должно волновать, как студентов.

Интеллект. И, да, как было сказано ранее: интеллект от уровня интеллекта не зависит. Но, сейчас проводятся исследования и есть теория, что чем больше очков интеллекта, тем дольше может храниться информация в долгосрочной памяти и меньше риск возникновения умственных заболеваний, таких как слабоумие, амнезия, деменция и так далее. Так что, товарищи студенты, не надейтесь: даже если все очки будете вкладывать в интеллект – умнее не станете. Так что учитесь, читайте книжки, анализируйте мир и всё, что вас окружает. Только так вы можете стать умнее.

Показатель воли действует примерно так же, как и интеллект, но отвечает за харизму. Да, если не тренировать и не выращивать в себе уверенность и лидерские качества, то сколько ни вкладывай в волю – армию ты за собой не поведёшь. Кстати, есть теория, что многие великие люди, которые вели за собой других, рождались с каким-то либо достижением, связанным с волей.

Дальше обсудим два самых неоднозначных характеристики, по которым ещё нет точной позиции. Поэтому их мы затронем лишь вскользь – разум и удача.

Есть предположение, что разум отвечает за нашу психику. Если представить пример – человек с десятью единицами разума испугается внезапного крика в тёмной комнате и заплачет от испуга, а человек с двадцатью единицами испугается меньше и сможет сохранить самообладание. Но, как я и сказал, это лишь предположение.

То же самое и с удачей. Она, безусловно, влияет на жизнь человека. Но выяснить как – пока нет предпосылок. Единственное, что можно предположить – она может собой подменять характеристики, которые меньше её показателя. Например, при забеге в марафоне, у бегуна может вовремя открыться второе дыхание, и он придёт первым лишь потому, что удача вовремя возобновила внутренние резервы организма. Но, опять же, это лишь предположение.

Наверно, у вас уже должен был возникнуть вопрос – как можно отследить подобные показатели у человека? Не опираясь на слова самого человека, конечно же. Ответ простой – уже как десять лет по всему миру распространилась технология церебрологметрии, которая и позволяет это выяснить. Кто знает, как она появилась?

– …

– Чистейшая случайность. В одной из Новосибирских клиник, при исследовании мозга пациента через энцефалографию, неправильно задали значения в аппарате плюс в нём произошло замыкание в цепях плат. И на выходе доктора получил полный отчёт о лог-файле исследуемого человека. Обычная случайность, которая в корне изменила всё мировое сообщество и нашу жизнь в целом. Но, кто-нибудь может мне ответить, зачем подобная процедура проводится у новорождённых?

– …

– Для поиска аномалий! Пример подобной аномалии может быть приведён из русского фольклора: “и пролежал Илья Муромец на печи тридцать лет и три года, пока не явились старцы к нему”. Но довольно странно проводить подобные исследования, основываясь лишь на устном творчестве одного народа. Если бы не одно “но”: подобные случаи упоминаются во всех культурах и рассказах по всему миру. Самый детально расписанный случай был найден в Китае. Там был найден свиток, с описанным случаем, что был рождён сын лорда, который не мог двигаться, но мог говорить. В свитке упоминается, что он не мог получить “божественное откровение”, что мы называем лог-файлом. Дальше было написано, что пришёл к нему странник и, проделал какие-то манипуляции. Только потом сын лорда смог вызвать свой лог-файл и оказалось, что показатель его силы был меньше нуля, то есть минус единица. Да, всё верно, отрицательный показатель в характеристиках. После того как показатель был поднят на единицу, то к парню сразу же вернулась способность управлять своим тело.

– До этого я упомянул, что в свитке говорилось не лог-файл, а “божественное откровение”. И это самая интересная часть нашей лекции. Три года назад, на конференции в Москве, было сказано, что система не статична. Кто в курсе, о чём гласит текст данного документа?

– …

– Тогда я объясню вам значение этого открытия на примерах… Но после перерыва, во второй части лекции. В ней же мы и обсудим такие вещи, как навыки и умения.

– «Понял, братиш.»

– «Что?»

– «Выносливость качай, раз у тебя столько свободных очков.»

– «А это тут при чём?»

– «Как, при чём? Вот прокачаешь выносливость, того и глядишь начнёшь девушек лучше обхаживать, а то семь секунд – сам понимаешь, не очень здорово. Хотя бы десять надо, понимаешь?»

– «Странно слышать такие советы от типа, который вчера плакался, что на него виагра перестала действовать.»

– «Вот ты нехороший человек – на самое больное!»

– «Редиска, что сказать.»

– «Курить пойдёшь, овощ?»

– «Пошли.»

Арка вторая. Сестра

Арка вторая

Сестра

Место действия: Южный континент

Глава 1

Стоило проснуться и меня чуть не вывернуло наизнанку, поменяв местами хвост и голову. Каждая клетка тела изнывала от жуткой боли. Такое ощущение, будто меня хотел сбить Грузовик-сан и после, следуя дурному плану, отправил в аниме мир завоёвывать сердца пышногрудых эльфиек в теле красавчика голубых кровей. Но вместо этого он поменялся сменами и меня переехал старый маразматик Каток-доно. Расплющил, свернул в трубочку и ещё раз расплющил. А после – засунул в тело наркомана-прощелыги из трущоб. Но и этого не произошло, потому что в тот день у него был выходной. В тот день меня без затей и лишних заморочек забила до смерти Лестница-чан. Спасибо за то, что в тело дракона засунула.

Подёргай чёрт меня за хвост, мне ещё никогда не было так мерзко, словно наизнанку выкручивает. Даже когда родился и то чувствовал себя лучше. Да, двигаться не мог, но тело не болело. А сейчас даже глаза открыть невозможно. Особенно спину давит, будто на меня гору уронили. Может, я опять помер? Вряд ли, система ничего не говорила, и оповещений никаких не было. Лог… В лог-листе вроде всё по-прежнему. Ладно, для начала стоит попытаться хотя бы глаза открыть.

Попытка провалилась. Дело было в веках, их словно из свинца отлили. Но с лапками получилось лучше: они медленно отвечали на сигналы из мозга. Сначала подвигал переднюю правую, затем заднюю левую, потом остальными. Даже хвостом помахал немного. Потом подвигал всеми конечностями сразу и, приготовившись, напряг всё тело.

На спине что-то дёрнулось, раздался хлопающий звук, меня шатнуло из стороны в сторону.

Жутко испугавшись, я подскочил и широко раскрыл глаза. И сразу рухнул обратно на пол от головокружения.

Сознание оказалось не готово крутому изменению высоты, на которой раньше находилась моя голова вместе с точкой зрения. Я сильно вырос за время спячки. Надо бы запомнить и после следующей спячки вставать аккуратно и нежно, а не подскакивать как ошпаренный. Ну, хоть глаза открыл – и то хорошо.

Я повернул голову узнать, что же там такое дёрнулось на спине. И обомлел от увиденного.

На спине были крылья. Не те два дистрофичных крылышка, что всё время сложены и прижаты к телу, а два широких, мощных, исполинских крыла. Они хоть и валялись полностью раскрытыми на полу – но так даже проще наслаждаться их великолепием. Особенно чёрным цветом с обсидиановым отливом.

Мои крылья полностью похожи на мамины, только слишком тощие. У меня тоже четыре сустава: один крепится около лопаток передних лап и от него первая кость крыла идёт параллельно спине вниз; потом ещё сустав и вторая кость идёт вверх; затем третий сустав и опять вниз. Точь-в-точь как у летучей мыши, только перепонка толще будет. И эти вертикальные прожилки в перепонках явно не из кожи, а как и у мамы – из тонкой кости. Но есть один нюанс, который меня неимоверно радует.

Мама рассказывала, что драконы отличаются между собой во многих аспектах, не считая индивидуальных роговых отростков на голове: у многих они переходят на спину и могут продолжаться даже на хвосте. У кого-то когти на лапах короткие и широкие, у кого-то, наоборот – длинные и узкие. Да и длина хвоста бывает разной. Решись кто классифицировать драконов по внешнему виду – он бы с ума сошёл от количества разнообразных вариаций и признаков. Много разных аспектов в телах драконов, но среди них есть один главный.

Мы – драконы. Нам принадлежит то, о чём другие могут лишь мечтать.

Небо – оно наше. И нам принадлежит полёт в нём.

Конечно, есть умеющие летать виды монстров и низших разумных. Но слишком обидно сравнивать меня, гордого, могущественного, такого красивого чёрного дракона с пернатой неощипанной курицей под названием гарпия.

Если верить маме, то никто не способен летать там, где летают драконы. И крылья для нас имеют самое важное значение. Большинство драконов имеют три сустава: один на спине и два в крыле. Но есть крайне редкий тип крыльев.

Они выглядят как у других драконов, за исключением маленькой детали – четвёртый сустав на конце третьей кости, а после него небольшая косточка в сантиметров двадцать. Именно она позволяла маме исполнять в воздухе самые немыслимые виражи. В отличие от других суставов, только четвёртым можно практически свободно вращать вверх и вниз, изменяя расположение летательной перепонки.

Она обязательно изменится и у меня, когда я смогу двигать крыльями. Или хотя бы научусь их складывать, а то сейчас я смотрю на раскинутые по полу две кожаные тряпки. Да, чёрные с обсидиановым отливом. Да, шикарные. Но тряпки.

Следует думать логически. Тот хлопающий звук раздался, когда крылья расправились – в пещере попусту нечему ещё хлопать. Стало быть, они раскрылись от напряжения мышц спины. Стало быть, надо продолжать перебирать мышцами. Только это остаётся делать, а то я до сих пор не могу почувствовать крылья. Словно в них напрочь отсутствуют нервные окончания.

Я долго пытался расшевелить крылья, но всё без толку. Зато прочувствовал каждую мышцу спины. Будь я сейчас на конкурсе бодибилдеров и играй мышцами на публику, то жюри обязательно бы вручило мне приз за первое место. И второе тоже. Вообще всё бы отдали под громогласный крик: “Ух ты ж, чёрный крокодил, не жри меня!”

Заодно, пока занимался крыльями – привык к новому росту. Меня прекратило укачивать, получилось встать на все четыре лапы и осмотрел себя. Я не только вырос, но и раздался вширь. Особенно увеличились задние ноги и начало хвоста, но это нормально: у каждого дракона задние ноги всегда толще передних. Ведь дракон сначала приземляется на задние лапы, а уже только потом опускается на передние.

Но что больше всего поражало, так это неимоверное количество серой трухи. Сброшенная во время спячки кожа огромной массой образовала окольцовывавшую меня своеобразную горку. Я наклонился поближе, чтобы рассмотреть и попытаться понять её объёмы. А уже через секунду пожалел о собственном любопытстве. Я слишком близко придвинул морду к трухе. И выдохнул. В воздух тут же поднялось облако серой пыли – глаза заслезились, нос предательски зачесался.

Натужно моргая и постоянно чихая, я постарался отойти от этого злосчастного места. Разложенные крылья так и тащились по полу, но было не до этого: я натужно чихал и плакал. Что может быть более нелепым, чем сопливый, плачущий и непрестанно чихающий дракон? Только такой же дракон, но с проблемами в кишечнике. А если в этот момент он ещё и летит…

Наконец проморгавшись и избавившись от жуткой рези, я заметил, что в пещере с кладкой никого нет. Помню, перед сном тётя показывала воспоминания про несчастного парня с куриными ногами. Потом Калиса пошла вслед за тётей и мамой, а я уснул здесь. Но никого поблизости нет, и тишина в канале мыслеречи. Неужели они учат Калису полёту? Без меня?!

Ошалев от вселенской несправедливости к собственной персоне, я бросился в сторону выхода из пещер с широким извилистым коридором. Как раз на его конце и была другая пещера, служившая основным входом в наш дом.

Стоило только зайти за последний поворот, как я чуть не ударился ногами за какой-то ящик. И перепугался до седой шкурки. Резко отскочил, с ужасом уставился на деревянную хреновину и затаил дыхание, пытаясь спрятаться. Вопросы роем диких пчёл носились в голове: что делает ящик в пещере, что это вообще за ящик, как он здесь оказался, неужели нас нашли разумные, что делать, где все?

Судорожно бегающий взгляд зацепился за одну деталь, что поставила точку в размышлениях. И заставила меня действовать. Как важно то, что ящик в ширину и высоту один метр, а в длину все четыре, так и важно другое – по краям к нему странным образом крепились толстые кожаные лямки. Его явно несла на своих плечах большая группа людей, очень большая. Десять, двадцать человек? Их количество не имеет значения: они собрались распотрошить нас всех и по частям засунуть в этот ящик!

Как кот я припал к земле, постарался как можно сильнее к полу и медленно попятился назад, всё время смотря только вперёд.

Нельзя выходить наружу: там сейчас день! Одна из стен пещеры была освещена солнечным светом. На улице я стану лёгкой мишенью с этими висящими бесполезными крыльями. Но здесь, внутри пещер, у меня преимущество – непроглядная тьма и прекрасное ночное зрение. Я вижу как при свете дня, но вот разумные так не могут, им для освещения нужны факелы и фонари. Я узнаю об их приближении раньше, чем они узнают обо мне.

Стоп. Если всё это правда, если сюда действительно пришли разумные и нашил нас – тогда почему я всё ещё жив? Ведь от входной пещеры есть только одни путь через петляющий коридор, в конце которого пещера с кладкой, где я спал. Но ведь здесь ещё мама и тётя. И сестра. Где они? Неуже… Стой, нет! Нет, только не это!

– Мама! Сестра! Тётя! – никто не ответил.

Неужели нас нашли, они все вышли дать бой, и проиграли? Нет, этого не может быть. Нет, не верю! Ведь у мамы уровень выше двенадцати тысяч: у неё должно быть столько навыков, умений. А тётя и вовсе её старше, а значит – сильнее! И они проиграли? Что за существа пришли сюда, раз они настолько сильнее? Нет, я не дамся вам без боя! Я не позволю сделать из себя чучело!

Я как можно быстрее вернулся в пещеру с кладкой, но в ней оставаться нельзя. Надо отступить дальше, а эту пещеру использовать как ловушку. Разумные зайдут сюда и увидят нашу кладку, потом увидят кольцо из сброшенной кожи, и отвлекутся. И тут я выскочу, воспользуюсь криком, напугаю их и разорву их на части. Значит, мне нужно как можно больше маны и выно…

– С пробуждением, сын мой, – от внезапно раздавшегося маминого голоса моё сердце едва не остановилось от испуга, а я сам, всё так же прижавшись к полу и пятясь назад, от неожиданности подпрыгнул.

– Мама! Где Калиса?

– В дальней части пещер. Что случилось, сын мой?

– Там, большой, верёвки, стоит, нас нашли! – от волнения мысли спутались и получалось сумбурно.

– О чём ты говоришь?

– Во входной пещере стоит ящик. Его разумные принесли. Они пришли охотиться на нас!

– Успокойся, сын мой, нам нет угрозы. Верь мне и успокойся. Ты быстро уснул, я не успела поведать о многих вещах. Тот ящик, что видел ты, принесла с собой Изулиса. Он нужен нам. Вскоре ты увидишь, как мы воспользуемся им.

Лапы подогнулись от слабости, я рухнул на пол. Всё тело обмякло от схлынувшего адреналина, даже помахать хвостом – и то было невозможно. Хотелось засмеяться и одновременно заплакать от нервного перенапряжения, но останавливала гордость. Незачем впадать в истерику из-за собственной осторожности.

Но даже так есть несколько вопросов. На один из них я хочу получить ответ немедленно: почему никто не отозвался на мои крики?

– Сиал, сын мой. Скажи, давно ли ты пробудился?

– Нет, мам, недавно. Как проснулся, так сразу и нашёл тот ящик. Ты где?

– Недалеко от места, где ты провёл свой сон на телах кобольдов. Но не надо к нам идти, ибо заняты мы сложным делом. Мы скоро воссоединимся, а пока ответь: было ли тебе плохо по пробуждению?

– Да, очень. Даже глаза открыть не мог.

– Раскрылись ли крылья, и ты не способен их сложить обратно?

– Да.

– Не стоит беспокоиться. Твоя спячка прошла успешно и тело твоё готово к полётам. Вскоре ты сможешь сложить крылья, лишь дождись момента нашего воссоединения.

– Почему мне нельзя подойти?

– С Изулисой вместе занимаемся извлечением кристаллов маны. Необходимо оградить их от любого магическоговоздействия. Ты сейчас на подобное не способен. Не переживай, потом ты обязательно получишь любые ответы на свои вопросы.

– Ликура права, Сиал, – раздался голос тёти, – тебе стоит набраться терпения. Если почувствуешь голод, знай: сложно охотиться с раскрытыми крыльями. Попробуй пока прогуляться рядом с пещерой.

– Хорошо, я подожду, – ответил я, но мои мысли растворились в пустоте и никого не достигли.

Похоже, “ограждение от магического воздействия” затрагивает и мыслеречь тоже. Это объясняет, почему в первый раз мне никто не ответил: сестра ещё дрыхнет, а мама с тётей заняты секретными делишками по извлечению кристаллов. Откуда бы они их ни извлекали, но пусть примут мои самые искренние пожелания удачи.

Мне же оставалось очистить разум и по извилистому коридору направиться навстречу собственному страху. Навстречу неизбежному, неотвратимому событию. Навстречу созданию, что украло жизни тысяч бесценных нервных клеток. Навстречу тому, что должно было стать живым деревянным мальчиком – но его папа перебрал дешёвого пойла, а обкуренная фея вместо жизни вдохнула в деревяшку стойкую ненависть ко всему живому. Хотя, если бы я встретился с живим говорящим ящиком – то точно бы помер от испуга.

В этот раз получилось как следует осмотреть ящик и заметить две крайне занятных особенности в нём.

Все его доски оштукатурены и покрыты лаком, и на каждую нанесены угловатые узоры и не менее странные письмена. Которые казались мне знакомыми. Очень знако…

Язык ящеролюдов, точно! Вот буква чем-то похожая на морскую волну, вот буква похожая на разрезанного пополам кузнечика, если смотреть в профиль. Вот только смысл слов и надписей потерян. Такое ощущение, что текст писал кто-то неадекватный: буквы в словах словно меняли пару раз. Вот слово, которое должно означать “древний”, но теперь там написано “дмегсий”. А вот слово, что должно означать “дар”, но теперь там “дпр”.

Возможно, я перепутал всё рассказанное мамой, но нет – я всё ещё могу изъясняться на всех существующих языка. С ошибками и крайне неумело. Но могу. Я даже мысленно проговорил несколько предложений на языке тёмных эльфов – но сложно оценить собственную свою речь, когда ты говоришь на странном прерывистом языке. Тем более, когда говоришь про себя, а не вслух.

Второй подмеченной деталью в ящике стали его лямки из очень толстой ткани. Даже не столько они, а сколько их общее расположение. С их помощью ящик явно подвешивался под животом сильного и крепкого животного. Одна группа лямок закидывалась за шею и прижималась к груди, вторая рядом с хвостом, третья проходила по всей спине скрепляя первую и вторую.

Меня вдруг передёрнуло от носа до кончика хвоста. Я осознал, какое именно вьючное животное используется для переноски этого ящика. Большое, сильное, с крыльями. Оно ещё на “Д” начинается, а на “ракон” заканчивается. Одно радует, что мне эти лямки будут великоваты.

Обойдя ящик ещё разок по кругу и кинув на это чёртово деревянное изделие презрительный взгляд – я направился наружу, заодно поклявшись никогда не становится местным аналогом грузового самолёта и не таскать подобные ящики.

Осень окрасила охотничьи угодья в жёлтые и оранжевые тона, но на деревьях всё ещё шелестела пышная не опавшая листва. Сейчас самая лучшая пора для охоты: животные вдоволь налакомились ягодами и сочной травой, и сейчас лоснятся от жира. От мыслей о еде живот кольнуло от пробуждающегося голода. Я укоризненно посмотрел на крылья. Тётя права: эти предательски свисающие со спины кожаные занавески не станут помощниками на охоте.

Глубоко вздохнув и просто рассматривая открывающийся пейзаж – я впал в прострацию и потерял счёт времени. Лишь уловил, как несколько раз моргнуло солнце.

– Больно! Мама! Братик! – раздавшийся крик вырвал меня из прострации.

– Калиса, что случилось?

– Братик! Братик, больно! Я не могу пошевелиться! Больно везде! Что со мной? Где мама?

– Калиса, успокойся, всё хорошо. Мама скоро вернётся.

– Мне больно! Что со мной?

– Успокойся, всё с тобой хорошо. Мне тоже было плохо, когда я проснулся. Это нормально.

– Правда? Мне больно, больно, – голос Калисы был таким жалобным и болезненным, что во мне чуть не проснулся отцовский инстинкт, и я едва не побежал к сестре. Но сохранил хладнокровие, а надоедливый инстинкт защитника слабых был огрет тяжёлой дубиной и отправлен в далёкие закрома родины: нечего под ногами мешаться.

Я пересказал Калисе всё сказанное мамой ранее и посоветовал разминать тело, медленно двигая лапками и хвостом. Сестра послушалась. Вскоре она успокоилась и перестала жаловаться на постоянную боль. Чем сильно облегчила мне жизнь: от такого количества нытья я уже хотел было пойти в лес и повеситься на первом попавшемся кусте малины. Зато покушал бы перед смертью.

– Повторю ещё раз: не подскакивай, а то плохо будет. Просто напряги спину и останься лежать.

– Хорошо. Сейчас… Что это было? Ай, голова!

И вот перед кем я распинался и объяснял, что подскакивать нельзя? Но винить сестру нет смысла – сам ведь ничего не соображал и тоже подскочил, как бы на инстинкте.

Спустя несколько долгих минут сестра всё же избавилась от головокружения и осмотрела себя. И в моё сознание нескончаемым потоком влетели слова восхищения её прекрасными изумрудными крыльями. Такими же, как и у мамы – редкими, с четвёртой косточкой.

Но затем настроение сестры сделало крутой финт, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов и Калиса чуть не впала в истерику. Она закономерно не смогла сложить крылья и испугалась настолько сильно, что едва не расплакалась от ужаса. Пришлось напрячься, дабы пробиться через бессвязный поток сумбурного бреда и сказать, что мои крылья тоже лежат на полу. Подействовало не сразу, но результат был: сестра замолчала, и я повторил мамины слова. И добавил, что нет ничего странного в крыльях.

Своими хвостами мы тоже научились свободно двигать после второй спячки, я тогда проснулся на горе костей кобольдов. Мы и с рождения могли ими двигать, но не сильно и лучше было не заикаться про такие вещи, как поджать под себя или изогнуть колесом и почесать спинку. А иногда, бывало, спина чесалась просто нещадно.

Меня внезапно озадачили слова мамы о том, что стоит дождаться нашей встречи. Звучало так, словно без её участия нам не научится складывать крылья. И тут Калису осенило. Она вспомнила что конкретно сказала Ликура уже после того, как я заснул.

Проблема с крыльями действительно временная, примерно на месяц. Правда, всё ещё непонятно, почему сразу нельзя ими управлять? И почему именно месяц? Но, если мама так сказала, значит – это правда.

Самым интересным в рассказе сестры было про тот чёртов ящик. Точнее, было бы интересным, если б мысли сестры не скакали туда-сюда как сороки с ветки на ветку. Благо два пункта я понял точно: ящик принесла Изулиса, и она же будет таскать его под животом.

Вскоре Калиса с неподдельной гордостью к собственной персоне сообщила, что смогла полностью встать и привыкла к новому росту. Заодно пошла посмотреть на окружающий мир с двух смотровых площадок. Пожелав ей удачи, я дошёл до пещеры с кладкой и растёкся по полу ленивой лужицей. Понятно, что сестре хочется пройтись после спячки и заново привыкнуть к телу. Но странно думать, что за последние двенадцать лет вокруг нас хоть что-то изменилось. Даже скверный лес и тот практически застыл во времени.

Единственное в нём изменение касалось рыжей окраски верхушек деревьев, она переместилась вглубь леса будто мигрировала. Но рыжий цвет – это не листва, а паутина. Значит –мигрировал паук. Или пауки.

От упоминания тварей хвост словно покрылся испариной от отвращения. Конечно, здорово, что эти пауканы отодвинулись от края леса и теперь там будет проще повышать уровень. Но кто тогда занял их место?

Через какое-то время сестра вновь самым наглым образом ворвалась в моё сознание. Она закончила осматриваться и теперь хотела пройти ко мне. Я вовремя остановил её, напомнив, чем именно мама занята. Калиса согласилась, что Ликуре лучше не мешать, развалилась на полу и занялась своим любимым делом: стала предаваться мечтам. Иногда она говорила о вкусной еде, но в основном фантазировала о том, как мы все вместе будем летать. И если поначалу я поддерживал её фантазии и вставлял замечания и советы, то потом притомился и познал дзен. Настолько глубокий, что из прострации меня вывел только мамин голос:

– С пробуждением, дочь моя.

Поздоровавшись и ещё раз успокоив Калису по поводу состояния крыльев, мама разрешила подойти. Сестра помчалась галопом под аккомпанемент восторженных возгласов. Я же повёл себя более сдержанно и, идя обычным шагом, готовил список вопросов.

Ликура и Изулиса были в самой длинной и широкой пещере, но с низким потолком. Если бы я встал на задние лапы и вытянул шею, то коснулся бы его носом. И обязательно стукнулся бы об один из кристаллов маны, обильно проступавшие на стенах, полу и потолке.

Вот только все кристаллы были добыты и теперь лежали на полу в больших кучах. И пещера, что раньше так красиво поблёскивала сине-фиолетовым цветом от обсыпавших кристаллов маны, теперь была словно голой и без своих украшений смотрелась подобно ягодному кусту с ободранной листвой.

Рядом с одной из куч собранных кристаллов находилось трое: тётя, сестра и кто-то ещё. Он был одет в мешковатые одежды и со спины был похож на человека с короткой стрижкой. Сестра же лежала рядом с человеком, подставив голову и позволяя себя гладить. А ещё оглашала радостными воплями наши сознания.

– Мама, так здорово! Я тоже буду так выглядеть, да? Прям как ты?

– Конечно, дочь моя. Ещё одна спячка и тебе будет доступна возможность воплощать своё тело.

– И братик тоже?

– Конечно, Сиал так же будет способен на это.

– И мы все вместе… Ой, братик! Посмотри на нашу маму!

– Я рада видеть тебе столь окрепшим, сын мой, – раздался мамин голос. Человек повернулся.

Я был готов закричать от ужаса. И хоть Ликура показывала, как выглядят ящеролюды, но вот увидеть такого вживую – приятного мало. Полностью морщинистое лицо, словно человека и одно мгновение состарили лет на триста. Мерзкий цвет кожи, не то серо-зелёный, не то коричнево-зелёный, но всем своим видом кричащий, что человек смертельно болен и заразен. А ещё эти странные уши, вроде человеческие, но с острыми кончиками.

– Мама? – я едва сохранил самообладание.

– Не удивляйся, сын мой. Я сейчас в облике ящеролюдки. Подойди – пришло время нашей семье воссоединиться.

Всё ещё пребывая в шоковом состоянии и приближаясь к Ликуре, я продолжал бесплодные попытки найти ответ на вопрос, будоражащий меня с того самого момента, когда мама в воспоминаниях показала облик ящеролюдов: какой идиот додумался назвать этих разумных ящеролюдами?

Это ведь вылитый человек, как не посмотри. Подумаешь, кожа морщинистая как морская губка – с кем не бывает. Ну выросли на голове короткие отростки, от верха лба до затылка – ведь ничего страшного в этом нет. Даже эти красные глаза, больше похожие на глаза… какой-то ящерицы. И очень сильно похожие на мамины. Можно согласится с тем, что выглядят они не как люди, но хвост где? Почему ящерицей называют то, у чего нет хвоста? Или он есть, но только маленький?

Подойдя к маме, я присел рядом и получил свою порцию поглаживаний по голове и морде. Ощущения настолько непривычные, что меня всего передёрнуло. Но немножко привыкнув – они оказались не такими уж и странными, даже приятными. Очень приятными. Словно всю жизнь я был бродячим котёнком и каждый день проводил в борьбе за жизнь. И каждый день только два чувства: боль и страдание. Ничего больше я не знал, пока меня, маленького шерстяного комочка, не схватили чьи-то крепкие руки, отнесли в тёплое место, отмыли, накормили, посадили на мягкую подушку около разожжённого камина и стали гладить.

В какой-то момент я всё же смог вернуться в реальность. И понял, что от наслаждения стал махать кончиком хвоста и легонько постукивал им об пол.

– Неужели тебе так сильно понравилось, братик? – озорно спросила Калиса. – Не волнуйся: старшая сестрёнка позаботится о тебе. Я тоже стану такой, как мама и ты будешь первым, кого я поглажу.

– И даже спинку? – своим дёргающимся хвостом я выдал себя с потрохами и отвертеться уже никак не получится, так что этот раунд перебранки остаётся за сестрой.

– И даже хвостик! Так сильно буду гладить, что ты станешь во всём меня слушаться.

– А тебя гладить не надо? Тебе не понравилось? – пора начать второй раунд и немного отыграться.

– Понравилось! Ты тоже будешь меня гладить. Понял?

– Так мне тебя гладить или слушаться?

– И то и то! Если ты будешь хорошим маленьким братиком и будешь меня слушаться, то я позволю меня погладить.

– То есть меня ты гладить не будешь? – я придал голосу обиженный тон.

– Буду! И… Всё, не буду я тебя гладить, понял! Даже не проси! – сестра отвернула от меня свою мордочку и обиженно уставилась куда-то в стену.

– Калиса, я не там. Там стена, – сестра даже не шелохнулась. – Ты на меня обиделась?

– Да! Ты вредный!

– Нет, я не вредный.

– Нет, ты вредный! Ты не хочешь меня слушаться и постоянно грубишь.

– Ну как я могу тебе грубить, если я тебя люблю.

– Нет, не любишь!

– Ну ведь ты моя единственная, самая лучшая, сильная, красивая и самая любимая сестрёнка.

– Всё равно ты вредный, – по голосу было понятно, что Калисе лесть понравилась. Но она так и продолжила смотреть в стену.

– Ну вот. Стоило только решиться слушаться тебя, и ты тут же на меня обиделась.

– Что? – она наконец перестала взглядом облизывать стену.

– Мы ведь скоро отправимся на охоту, и я хотел попробовать тебя слушаться. Но, похоже, тебе это не надо, – я обижено опустил голову.

– Нет, братик, надо. Очень надо! Не обижайся на меня, я шутила!

– Ну раз ты шутила, тогда всё хорошо, – я тут же избавился от маски наигранной обиды.

– Сиал! – Калиса возмутилась осознав, что её опять переиграли.

– Обидное выражение не очень смотрится на твоей мордочке, – сестра в ответ молча буравила меня взглядом. – Ну хорошо, так и быть, я буду слушаться тебя на следующей охоте. Но только на одной.

– Вот теперь ты больше похож на маленького братика! – Калиса встала в победную позу, словно только что поставила весь мир на колени.

– Моё сердце наполняется теплом, слушая ваши речи, – раздался голос мамы.

Мы всё это время общались в общем канале. Ликура смотрела на нас двоих взглядом таким, будто познала истинную радость и нашла то, ради чего стоит жить.

– Мне тоже приятно видеть вас взрослыми и практически полноправными драконами, – раздался голос тёти, холодный и властный, но с глубоко спрятанными тёплыми нотками.

Мы по очереди поприветствовали друг друга, и семья наконец была в сборе.

– Настало время объяснить вам, что произошло с вашими крыльями, – на раздавшийся мамин голос у меня вновь сработала привычка и я поднял голову в попытке взглянуть маме в глаза. Но посмотрел лишь в потолок пещеры. Всё-таки непривычно, когда ты сидишь с поднятой головой, а мама стоит рядом и едва способна дотянуться до твоей морды.

С нашими крыльями всё было в порядке. С ними та же ситуация, как и с хвостом, вот только у них во время спячки развиваются только кости, суставы и кожа, а мускулатура так и остаётся в зачаточном состоянии. Именно из-за этого наши крылья и выглядели такими тощими. Теперь же мышцы за месяц-другой наверстают упущенное.

Только я хотел обрадоваться, что скоро научусь летать, но очередная информации заставила повременить с необузданной радостью. Кое-что мешало взмыть в небеса – осень. Сложно учиться летать, когда хлещет дождь, дует ветер или идёт снег. Вот только погодные факторы второстепенны.

Навык полёта оказался составным и для его полного изучения понадобится ровно двадцать очков навыков. У меня их двадцать восемь. Хотя для всех остальных двадцать одно: те семь очков остались с прошлой жизни. И меня жаба задушит, если я их потрачу, так что лежать им заначкой на чёрный день. Но даже так, у меня было нужное количество очков – а вот сестре, к сожалению, не хватало ровно одного очка.

У неё двадцать седьмой уровень. Три уровня отделяли её от заветного дополнительного очка характеристик, что даётся драконам за каждые десять уровней. А учитывая сколько потребуется на это опыта, то рядом со скверным лесом она проведёт как минимум до середины зимы. Если не дольше.

Калиса тут же включила режим “избалованной девочки” и стала уговаривать маму поделится очком навыка через задание – но Ликура была непреклонна, отказывая раз за разом. У неё были на то причины. Одна из них – самостоятельность. Сестра должна научиться добиваться желаемого самостоятельно, не полагаясь на других. В чём-то я согласен с мамой: если один раз пойти на уступку человеку и дать ему желаемое, то потом он попросит ещё, и ещё, с каждым разом становясь наглее.

Сестра не унималась. Если в начале Ликура говорила в своей спокойно манере, то после десятой просьбы она уже немного злилась. Двадцатая попытка превратила диалог в монолог: мама так крепко отчитала Калису, что та едва не расплакалась. Раньше она тоже получала нагоняи от Ликуры, но не такой силы.

– Калиса, не обижайся на маму. Ведь она права: раз не хватает очка, то нужно пойти и приложить немного усилий, – я успокаивал сестру. Она стояла напротив мамы с видом существа, которого накачали под завязку обидой на весь белый свет.

– И ничего я не обижаюсь, ясно! Вот я и пойду, вот и приложу усилия, вот и возьму тридцатый уровень, а ты можешь сидеть тут дальше!

– То есть мне с тобой нельзя?

– А зачем тебе идти со мной? У тебя же и так всё есть! Ты же у нас такой умный.

– Я просто хотел пойти с тобой, – эту истеричную самку дракона надо срочно успокоить, иначе мама опять разозлится, и я не получу ответы на вопросы.

– Зачем?

– Чтобы помочь, если твари близко подойдут. Чтобы тебе скучно не было, пока мана восстанавливается. В конце-то концов: мне что, нельзя побыть вместе со своей сестрой? Нельзя? Ну так и скажи, я с тобой вообще разговаривать не буду!

– Нет, я… прости, – она согнула шею и практически поджала голову под грудь.

Мне стало немного жалко Калису и, подойдя поближе, я потёрся носом об её спину. Вскоре подключилась мама: она погладила её по голове и извинилась за то, что накричала. Но Калиса не дослушала её, перебила и сама просила прощения за своё поведение.

Обрадовавшись, что семейная идиллия восстановлена – я уже было хотел задать свои вопросы, но мама ещё не закончила с объяснениями.

Побочные навыки, из которых состоял навык полёта, зависели от определённой характеристики: Сила, Выносливость и Ловкость. Поэтому просто необходимо, чтобы в каждой из них было минимум по пятьдесят очков. Лог…

Мне понятно, что из ста двадцати свободных очков половину я заберу с собой в Вальхаллу, но с остальными как поступить? Вот доведу до минимальной планки характеристики и что с остатком делать, в Магию вложить?

– Мам, а для полёта что важнее всего?

– Всё, сын мой.

И вот как с ней разговаривать? Ну видит же, что её сын на распутье находится и даже не подскажет правильную дорогу.

– Я понимаю мам, что всё. Но может, есть что-то более важное? Магия, сила, выно…

– Всё, сын мой. В твоих характеристиках Силы, Выносливости и Ловкости должно быть по пять десятков очков, иначе взлететь ты не способен будешь. Но важна и Магия, ведь именно маной ты напитаешь крылья и придашь им нужных сил.

Значит, Интеллект и Воля не влияют на полёт. Но даже так – выбор всё ещё огромен. Хорошо, надо облегчить себе задачу и оставить Магию и Выносливость. Магия – это мана, и чем её больше, тем больше магических стрел. Но Выносливость – это запас сил, и я подозреваю, что для полёта они крайне важны.

– Калиса, ответь, не думая: магия или выносливость?

– Магия, – сестра недоумевающе посмотрела на меня.

В принципе, я мог и не спрашивать. Лог.

Характеристики:

▪ Сила: 30 → 50

▪ Выносливость: 50

▪ Ловкость: 24 → 54

▪ Интеллект: 36

▪ Воля: 111

▪ Магия: 113 → 123

▪ Удача: 24

▪ Свободных очков характеристик: 120 → 60

Ликура продолжила объяснять нюансы о навыке полёта. Наконец закончив, она разрешила задать вопросы. У сестры их не было, в отличие от меня: зачем нужен ящик, почему мама в облике ящеролюдки и зачем им вообще эти здоровые кучи кристаллов?

– Это правильные вопросы, сын мой, и ты получишь на них ответы. Нам стоит дойти до входной пещеры.

Мы шли очень медленно из-за Ликуры. Она была в форме ящеролюдки и шла гораздо медленней нас. И даже не потому, что у неё теперь две ноги – она просто никуда не торопилась.

В какой-то момент мне надоело плестись как улитка, и я предложил прокатить маму на спине. Это было зря. Очень зря и очень глупо.

– Не смей такое говорить, сын! – мама повысила голос.

– Ну я же…

– Неважно! Даже если ты преследовал благие цели, но гордость твоя дороже стоит. Не смей такое говорить и не смей отрекаться от своей гордости. Только падший, забывший о своей природе дракон будет возить на спине другое существо. Сын мой, ты понял, что я сказала тебе?

– Да, мам. Я понял, – мне пришлось приложить недюжие усилия, чтобы достать из пяток свою испуганную душу. За последнее время это второй раз, когда мама срывается. Это странно. Неужели на её сознание так действует облик ящеролюдки? – Но почему ты не станешь обратно драконом?

– Для всего есть причины, Сиал, – за маму ответила тётя. – Скоро ты получишь объяснения.

Тётя не соврала, объяснения я действительно получил. Вот только не совсем те, что ожидал услышать. Настолько не те, что даже спустя несколько дней я, лёжа в пещере с кладкой, всё ещё ничего не могу осмыслить. Было такое ощущение, что меня где-то обманули. Или мама с тётей что-то недоговаривают. Или же моя паранойя проснулась и напомнила о своём существовании. Или же, скорее всего, я просто оцениваю других по себе.

Наверно, для дракона нормально провести семнадцать веков подряд, не перевоплощаясь в ящеролюда и не выходя к разумным. Именно из-за этого я не смог прочесть надписи на ящике, ведь за тысячу семьсот лет у народа изменилось письмо. А ещё слова тёти, когда я спросил про несовпадение букв: “Твой вопрос не лишён смысла, Сиал, ведь за последние две тысячи лет много что произошло”.

Не знаю, что там у кого произошло, но если это правда и мои предположения верны – то всё очень плохо. Все мамины объяснения; все рассказы про культуру и обычаи разумных; про их языки и прочее можно выкинуть за ненадобностью. Но как тогда мама, не зная языка, могла путешествовать по землям разумных. Общалась с помощью мыслеречи? Да это же сразу сказать всем, мол “Я дракон, убейте меня”. Или мыслеречь – это что-то обычное среди разумных? Чем больше думаю, тем больше появляется вопросов.

Из входной пещеры приближались шаги. К нам зашла мама, за ней тётя. Она шла вразвалочку из-за болтавшегося под животом ящика. Это смотрелось комично, но я не собирался смеяться над собственными финансами. Ведь именно ради этого мама и приняла форму ящеролюдки: чтобы аккуратно снять кристаллы маны со стен. Именно ради этих источников первозданной маны Изулиса исполняла роль почтового голубя. Слишком большого и страшного голубя, да и не письма развозит – но это неважно.

Важно другое – эти кристаллы Изулиса доставит на остров ящеролюдов, там их положат на счёт и потом разделят между нами. А это значит, что мне не придётся беспокоиться о хлебе насущном. Но какую-то работу всё равно придётся иметь для прикрытия, ведь если ходит по городам таким красивым безработным и сорить деньгами, то в тёмной подворотне быстро объяснят, что всем нам велено делиться: и кошельком, и жизнью.

– Дети мои, попрощайтесь с вашей тётей, – раздался голос мамы.

– До свиданья, – вяло проговорила сестра. Ей было всё равно, кто куда летит и кто что несёт: голод полностью завладел её разумом. Иногда я замечал её наполненный утробной жаждой взгляд, которым она поглядывала на мой хвост.

– До свиданья, – я повторил за сестрой. – Ты уже не вернёшься?

– Вернусь. Это, – тётя показала на ящик, – один из многих, доставленных мной. И ещё много будет доставлено.

– А вместе с этим сколько уже будет? – я скрыл алчность в голосе дырявым покрывалом а-ля “детское любопытство”.

– Девятнадцатый. Увидимся через полгода. Будьте послушными, – тётя направилась к выходу, провожаемая мамой.

Хором пожелав ей удачного полёта, мы с сестрой вернулись к привычному занятию. Мы принялись нещадно давить пол пещеры своими тушками.

Глава 2

– Сиал, ты слишком громко топаешь! – раздался властный голос сестры.

Надо сохранять спокойствие и терпеть. Одна охота и я буду свободен. Главное – отвести эту зелёную бестию поближе к порченому лесу и забыть её там. Заодно можно сказать, что порождения скверны вкусные и посмотреть, что будет дальше.

– Хватит топтаться по лужам, ты так всех зверей распугаешь! – сестра принялась отчитывать меня, стоило неаккуратно наступить в лужу.

Спокойно, товарищ чёрный дракон. Главное – сохранять хладнокровие. Я сам дурак, раз ляпнул, что буду её слушаться во время охоты. А раз сказал, то надо сделать. И неважно, что из-за этого пришлось выйти из пещеры и отправится в лес сразу же, как только мы оба смогли складывать крылья. Притом, когда хлещет шквальный ливень, вся живность попряталась по норам и фиг кого отыщешь.

Да хрен с этим ливнем: подумаешь, вода с неба падает. Да и я не растаю. Всё же кожа очень прочная и толстая, а иммунитет сильный – простуда или грипп драконам вообще не страшны. Но что, нельзя подождать, пока мы к крыльям приспособимся? Нам всё ещё надо прилагать усилия, чтобы держать крылья закрытыми. Только через несколько недель мы научимся рефлекторно, даже несколько машинально держать их в сложенном виде.

Вопрос: лучше подождать, пока всё устаканиться, и только потом пойти охотиться? Для меня – да. А вот сестра, этот зелёный вечно прущий не пойми куда бульдозер без руля управления – посчитала иначе.

Сквозь шум ливня пробился звук хлопающих крыльев. Сестра опять потеряла концентрацию.

– Это я специально! Все подумают, что здесь большая птичка и придут охотиться на неё. А мы сами их сцапаем! Вот как здорово я придумала, да? – сестра сложила обратно крылья и пошла дальше, словно ничего не произошло. Но в её голосе промелькнула то ли досада, то ли обида.

Отчасти её можно понять: мы уже день бродим по лесу, и до сих пор никого не нашли. Что не удивительно, ведь только слепая животинка не заметит двух практически трёхметровых драконов. Иногда мне даже приходилось опускать голову, оберегая глаза от низких веток.

– Сиал, смотри!

Калиса резко остановилась, смотря на медвежью берлогу. Обычного мишутку я не боялся, даже взрослая особь в разы меньше меня – нет ничего сложного догнать его и сделать одни точный “кусь”. Но как бы монстр, сотворивший такое, сам нам голову не откусил.

Исполинское дерево, со стволом шире меня, могло случайно упасть под ударами шквального ветра и практически полностью вывернуть из земли корни таким образом, чтобы под ними могли спрятаться выводок кабанов или семейство медведей. Но когда два таких дерева росли рядом; когда упали тоже рядом, притом внахлёст; когда их корни переплелись между собой; и под ними раскрылся огромный зёв в земле, в который я пролезу без труда и ещё место останется – нет, в такие случайности поверить сложно.

– Там наверно кто-то большой! – сестра с вожделением смотрела на берлогу, словно собираясь исполнить фокус с засовыванием головы в пасть крокодила. Только вместо крокодила будет огромная дыра в земле, которую адекватное существо постарается обойти за километр.

– Ты собралась сунуться туда? Серьёзно?

– Так, братишка-трусишка, – сестра грозно посмотрела на меня, – ты обещал меня слушаться. Сейчас я главная! И я говорю – мы пойдём туда и поймаем того, кто там сидит!

– А вдруг там…

– А не вдруг! У меня болит животик, я кушать хочу. Мы идём туда!

Сестра с командирским тоном закончила фразу, и встала в охотничью стойку: опустила голову, чуть пригнулась, немного расставила колени. И стала медленно продвигаться вперёд. Я пару раз обматерил себя из прошлого за свой же длинный язык и последовал примеру Калисы. И подметил, что у меня есть два варианта действий.

Если там кто-то слабый сидит, то всё будет хорошо: мы его изловим, покушаем и мои страдания на этом окончатся. А если же там сидит крайне сильное и злобное существо, то Калиса с честью исполнит долг старшей сестры. У нашей мамы хоть и два ребёнка, но такой красивый сын у неё один. Так что сестра должна быть благодарна, раз сможет собственным телом прикрыть моё стратегическое отступление.

– Сестра, стой, – до корней оставалось буквально метров сто.

– Сиал, ты обещал, что я буду главной!

– Да ты главная, ты. Кто же спорит.

– Тогда зачем отвлекаешь?

– А ты не хочешь стрелой запустить туда? Чтобы выманить того, кто там сидит?

– А вдруг он выскочит и убежит? Мы подойдём поближе и подкараулим его, понял? Никаких стрел!

Это бесявое зелёное создание может делать что хочет, но я своей интуиции доверяю. А она не говорит, не кричит и не орёт, а забралась на самую верхотуру и бьёт кувалдой в колокол, пытаясь предупредить, что в том зёве спряталось что-то крайне опасное!

Стоило только подумать, что пора действовать и плевать на отношения с сестрой, как из берлоги раздался оглушительный рёв. Оттуда выскочило огромное существо и помчалось в нашу сторону, за скачок преодолевая с десяток метров. Его лапы светились и вдавливались в землю на целый сантиметр.

Если это существо и было когда-то медведем, то уровней двадцать назад. Сейчас же это настоящий монстр выше меня на метра полтора, с ярко-коричневой шерстью, горящими от жажды крови глазами, оранжевым хохолком на голове и настолько огромными лапами, что моя голова по сравнению с кажется игрушечной. А несчётное количество шрамов на шкуре намекает, что именно он главный в этих краях.

И вот к этому чудовищу сестра нас двоих и подвела… Некогда думать о её тупости, надо спастись. И очень будет хорошо, если мы оба спасёмся: я горю желанием высказать всё накипевшее этому зелёному крокодилу-переростку с куриными мозгами!

– Направо! – я крикнул сестре и рванул в левую сторону, планируя бежать вокруг берлоги.

Побежавшие в разные стороны цели сбили боевой настрой лохматого чудовища. Но лишь на секунду – тварь кинулась за мной решив, что я тут самый вкусный.

Я бежал со всех лап, но медведь постепенно догонял. Я видел его боковым зрением, но не мог повернуть голову и запустить в него «Магической стрелой». Одно столкновение с деревом, одно неверное движение, немного сбавить скорость – и меня разорвут на части.

– Калиса?!

– Я бегу!

Я надеялся, что Калиса нападёт на медведя и на секунду отвлечёт его. Но она была слишком далеко и лишь могла запускать в медведя стрелу за стрелой. А он словно не замечал этого.

Беглым взглядом я искал поблизости подходящее дерево, помня про трюк с вепрем. Но вокруг нас все деревья были обычными: медведь сломает такое, как зубочистку.

– Я буду кричать! – я крикнул сестре, когда впереди показался относительно прямой и чистый от деревьев участок леса.

– Давай!

– ГРААА! – я повернул и посмотрел в глаза медведю. ОН даже не шелохнулся, а вот сестра постепенно замедлялась.

– Калиса, ты чего?

– М-мне страшно!

– Не останавливайся!

Всё, я труп. Если на Калису сработал крик, а на эту меховую подстилку нет, то шансы у меня на нуле… Отставить панику! Думай, думай! Нас с медведем разделяет буквально двадцать метров, надо как-нибудь оторваться. Он совсем близко. Ещё немного и цапнет меня за хвост. Остаётся лишь одно. Вот подходящее. Сейчас!

Я отскочил в сторону, на лету меняя положение тела и вытягивая шею вперёд и вверх. Всё ещё находясь в воздухе, боком ударился об ствол дерева. Жуткая боль пронзила мозг, треск рёбер перекрыл звуки, из груди выбило весь воздух. Но это стоило того. Медведь не ожидал подобного и только успел подпрыгнуть, вытянуть переднюю лапу для удара. И пролететь рядом.

Всё произошло быстро.

Я опустил голову с раскрытой пастью и уцепился за шею медведя, сжав её в тиски.

Занесённая лапа с длиннющими чёрными когтями прошлась по моей груди, оставив огромную кровоточащую рану. Вслед за этим меня дёрнуло и поволокло за медведем.

Я сжимал его шею и поджимая под себя лапы боясь, чтобы их не отдавили. Но медведь не собирался сдаваться без боя: как безумный он мчался по лесу и постоянно врезался в деревья, пытаясь сбросить меня. Каждый удар выбивал из меня дух. Но и я не собирался отступать.

Я смог изловчиться, зацепившись сначала одной лапой за его бок, потом второй и остальными. Вскоре забрался полностью, оседлав медведя. И тут же едва не ослабил хватку – в глазах начало двоиться, на сознание волной накатила слабость. Лог.

Параметры:

▪ Имя: Сиалонус

▪ Раса: Черный дракон

▪ Класс: заблокировано

▪ Возраст: 40

▪ Уровень: 32

▪ Опыт: 743/33000

▪ Жизнь: 974/2000 (урон здоровью: 30 единиц в секунду)

▪ Мана: 1230/1230

▪ Выносливость: 1856/2000

– Нет, нет, нет! Тварь, нет! Не позволю! – я влил порцию маны в шею шерстяной паскуды, отчаянно цепляясь за жизнь.

Активировано умение «Магическое исцеление»

Что теперь? Лог.

Жизнь: 944/2000

(восстановление здоровья: 20 единиц в секунду)

Отлично. Хоть немного, но восстанавливается. Теперь я не умру, сидя на этом шерстяном быке для скачек. Чёрт, как же грудь болит. Он точно пропорол мне какую-то важную артерию или вену – но теперь это не важно, я высушу его жизни досуха и выживу. А он умрёт.

Словно не собираясь мириться со своей участью, медведь внезапно остановился. Я едва не улетел вперёд, лишь чудом успел развернуть лапы. Шкура затрещала от пропарывающих её когтей, стоило мне по инерции податься вперёд.

Медведь вскочил на задние лапы и впечатался спиной в дерево. Я не успел среагировать. Боль в правом крыле пробила сознание – глаза застелила пелена, слух отказался работать. Осталось одно единственное чувство. Чувство, как моё тело болтается, постоянно врезаясь в деревья.

Жизнь: 779/2000

(восстановление здоровья: 20 единиц в секунду)

Умри же тварь, умри! Просто не сопротивляйся и сдохни!

Новый удар и новая порция боли. Лапы онемели, но я ещё крепче вцепился в шею.

Жизнь: 624/2000

(восстановление здоровья: 17 единиц в секунду)

Сестра, где ты? Сделай что-нибудь! Я же сейчас…

Удар. Левая нижняя лапа соскочила, отцепилась от шкуры, и я уже не смог её поднять. Чувствовал, что она где-то болтается, но не понимал, где именно.

Жизнь: 461/2000

(восстановление здоровья: 15 единиц в секунду)

Нет, нет, нет! Я не позволю себе умереть! Тварь, ну чего у тебя такая шкура прочная: не прокусить даже! Кто же ты такой вообще?

Удар.

Жизнь: 393/2000

(восстановление здоровья: 10 единиц в секунду)

Нет, пожалуйста. Умри. Просто умри.

Удар. Уже обе задние лапы болтались как тряпичные. Я уже не чувствовал нижнюю часть тела.

Жизнь: 330/2000

(восстановление здоровья: 5 единиц в секунду)

Сдохни тварь, пожа…

Удар. Едва уловимая от слабости боль в левом крыле.

Жизнь: 246/2000

(восстановление здоровья: 3 единицы в секунду)

Просто сдо…

Удар. Боль прошла.

Нет…

Удар. Ничего не чувствую

Пожа…

Удар.

Я… не… ум…

Удар.

Не…

Удар.

Вибрация. Подо мной.

Что-то… странное. Рядом.

Жизнь: 44/2000

(урон здоровью: 7 единиц в секунду)

Жизнь: 37/2000

(урон здоровью: 5 единиц в секунду)

Жизнь: 22/2000

(урон здоровью: 3 единицы в секунду)

Жизнь: 19/2000

(урон здоровью: 2 единицы в секунду)

Боли нет. Ничего нет.

Жизнь: 17/2000

(восстановление здоровья: 7 единиц в секунду)

Чувствую мышцы челюстей. Они что-то крепко сжимают. Очень крепко. Подо мной что-то вибрирует, ворочается. Не отпущу тебя. Ты моё право на жизнь. Не отпущу.

Жизнь: 34/2000

(восстановление здоровья: 17 единиц в секунду)

Жизнь не уменьшается. Растёт. Странно, но это хорошо. Я точно не умру. Открыть бы глаза, но не могу. Ладно. Надо ждать. Просто ждать и гонять магию между мной и этим кем-то.

Действие умения «Магическое исцеление» прекращено

Что? Нет, пожалуйста! Лог… Всё нормально. Урон здоровью и есть, но маленький. Постепенно уменьшается, его что-то перекрывает, восстанавливая меня. Вот ещё немного. Чуть-чуть. Всё, Жизни опять в плюс пошли.

Вскоре я смог найти в себе силы, чтобы открыть глаза. Слух ещё не работал. Я всё ещё сжимал в челюстях шею огромного медведя. Он не шевелился, а я лежал сбоку от него и не мог понять две вещи: жив ли он и что с моим телом. Для проверки слегка дёрнул головой – реакции от мишки не последовало. Лишь пару капель дождя попали на открытые глаза.

– …ик…ик…

Какое ещё “ик” долбится в моём сознании? Что за ересь я слышу в голове? Знаешь: иди нахер, кто бы ты ни был. Не видишь: я помирать собрался?!

– …тик…тик…

Какие ещё часики могут тикать у самца дракона, притом ещё ребёнка? Нет, я не собираюсь впадать в маразм и становится несовершеннолетним папой.

– …ратик…ратик… Братик!

– Какой, нахер, братик? Утырочный голос в моей голове, кто ты?

– Это я, братик, Калиса, твоя сестра! Ты жив! Ты жив! – странный голос плакал.

– Какая ещё Кали…

Мозг прожгло раскалённым прутом, разум наполнился воспоминаниями: как мы с сестрой пошли в лес, как нашли чёртову берлогу, и всё остальное. Вместе с воспоминаниями вернулась и возможность слышать: звуки леса вперемешку с шумом ливня наполнили окружающее пространство.

– Он мёртв? Медведь мёртв? – хотелось убедиться, что мне ничего не угрожает.

– Не знаю. Он не двигается.

– Проверь.

– Не могу: я тебя лечу!

Открыв лог, проверив жизни и убедившись, что в ближайшие пару минут точно не умру – я попросил сестру всё-таки поставить точку в этом злоключении. Нехотя и препираясь, она всё же прервала лечение. Показатель жизни пополз вниз слишком медленно, чтобы разводить панику.

– Всё кончено, – сообщила сестра вслед за хрустом прокушенного черепа.

Я разжал челюсти. Голова безвольной болванкой упала на землю. Было ощущение, что ниже шеи у меня вообще ничего не существует – но сейчас важно кое-что другое.

– У меня есть открытые раны? Кровь где-нибудь идёт?

– Нет, я вылечила рану на груди.

Сообщив сестре, что у меня либо разрыв органов, либо внутренне кровотечение – я попросил Калису не останавливаться.

Когда у сестры закончилась мана, а жизни прекратили убывать – я так и не смог пошевелиться, но бодрость духа не терял. Если мне память не изменяла, то с медвежатами нянчится только мама и есть надежда, что в берлоге она была не одна – иначе валятся мне лапками кверху до второго пришествия.

Сестра категорически отказывалась идти куда-либо, пока я не поправлюсь. Только после окрика она наконец побежала к берлоге.

– Братик, братик! – от радостного вопля сестру у меня в мозгу стрельнуло от боли. – Ты был прав: тут двое медвежат!

– Неси одного, второго потом принесёшь. Он никуда не денется.

Вскоре пришла Калиса, принеся со собой противный звук: что-то среднее между тявканьем и повизгиванием. Поднеся маленькое мохнатое существо – она вложила его в мои раскрытые челюсти. Как только зубы прокусили мягкую кожу, а нёбо ощутило сладкий металлический вкус – мана тут же стала циркулировать между нашими телами.

Уровень умения «Магическое исцеление» увеличен

Текущий уровень: 2

Спасибо, система. Это, несомненно, очень полезно, крайне пригодится в будущем и вообще всё это так здорово… Но можно получить немного объяснений: что даёт второй уровень; я буду быстрее выкачивать жизни; во внутреннем пылесосе кто-то моторчик поставил помощнее; или будет потребление маны меньше? Почему система не даёт никаких объяснений?

Вот единственное, с чем я точно никогда не смогу смириться в этом мире: ненормальное функционирование системы. В старой жизни я мог спокойно узнать о каждом аспекте даже не напрягаясь, а тут, сколько не стучась мыслями в строчки – всё без толку.

Действие умения «Магическое исцеление» прекращено

Жизнь медвежонка стала топливом для моей жизни, а он сам стал лишь шерстяным кусочком мяса. Оставалось дождаться Калису, которая второго притащит.

– Он чуть не убежал! Ещё чуть-чуть и я его бы не заметила, – взволнованно сообщила сестра, когда в мою пасть был вложен второй брыкающийся и визжащий комочек.

– Ну ведь не сбежал, значит – всё хорошо, – я запустил внутренний пылесос по откачке жизней.

– Братик, ты как? – Калиса стояла рядом. И хоть я мог видеть только её лапы, но кожей чувствовал пристальный взгляд.

– В порядке. Правда, ничего не чувствую ниже шеи, но, думаю, это можно вылечить. В крайнем случае побежишь за мамой. Ты как, не поранилась?

– Нет, со мной всё хорошо. Я не поранилась. Братик… я… – её голос мне не понравился. Такой загробный, со всепоглощающим чувством вины.

– Так, Калиса. Я не понял, ты чего отлыниваешь от работы? Мана хоть немного восстановилась?

– Да. Восстановилась чуть-чуть. Тебя полечить, да?

– Нет, не надо. Вообще не надо меня лечить. Знаешь, моё здоровье – это такая мелочь, что можно вообще не волноваться за меня. Да, точно – брось меня и уходи. А я пока, что ли, мхом покроюсь для разнообразия… Ну конечно лечить, чего спрашиваешь?! Или ты хочешь, чтобы я опять, как в детстве, перестал двигаться?

– Нет, не хочу. Пожалуйста, прости, – зелёные лапы сдвинулись, и сестра приступила лечению.

Меня несказанно радует тот факт, что магия способна исцелить даже смертельные ранения. А уж про перелом вообще говорить не стоит. Лог… Запас моей Жизни уже на максимуме, но Жизни медвежонка всё ещё выкачиваются – это подтверждает, что позвоночник сломан. Благо боли не чувствую, иначе бы уже давно попросил пристрелить меня.

Непривычно, что сестра молчит и не пытается засорять моё сознание возгласами. Надо её растормошить.

– Ты хочешь кушать?

– Да, немного, – опять в голосе нотки обиды на саму себя.

– А я вот очень сильно хочу. Знаешь, насколько сильно?

– Нет.

– Настолько, что отгрызу твой сочный зелёный хвост, если ты продолжишь вести себя подобным образом. Что опять случилось?

– Ты пострадал…

Опять двадцать пять, четырежды четыре и восемь на восемь! Ну вот что ты будешь делать с этим ребёнком? Ей что, нравится чувствовать себя виноватой?

– Так, стоп. Почему я пострадал? Потому что сражался с тем, что не хотело становиться обедом. При чём здесь ты?

– Но ведь если бы мы подошли ближе, то не успели бы убежать. Я должна была послушаться тебя.

– Это как ты должна была слушаться меня, если я слушался тебя?

– Я должна была быть осторожной, но хотела сильно кушать и не думала… и теперь ты… Братик, прости.

– Помнишь, как я давно ска…

Действие умения «Магическое исцеление» прекращено

Я выпустил тушку изо рта и стал разминать затёкшие челюсти.

– Братик, ты чего? – от столь резкой паузы Калиса до жути испугалась.

– Всё хорошо, просто медвежонок умер. Помнишь, как я давно сказал, что никогда не буду на тебя обижаться?

– Да, помню.

– Моё мнение не изменилось. И не изменится.

– Но…

– Это раз. А два: ты обещаешь, что будешь думать во время охоты?

– Да! Да, буду, обещаю. Только прости меня. Пожалуйста!

– Точно обещаешь?

– Точно-точно! Всегда буду думать, всегда! Даже советы спрашивать буду!

– Прям точно-точно?

– Точно-точно-точно. Братик, я обещаю! – под конец я уловил, как в её голос вернулся звук маленького колокольчика. Такой яркий и крайне добрый звук.

– Тогда я прощаю тебя, ведь ты моя сестрён…

Что-то щёлкнуло в спине. Вспышка белого света принесла адскую боль. Она расползлась по сознанию. Вслед за ней каждый клочок моего “я” облило чернилами и меня выбило из тела.

Глава 3

Я смотрел в два красных рубиновых глаза с вертикальными зрачками. Глаза смотрели на меня. Что они видели? Развалившегося лапками кверху полуживого дракона, с чёрной шкуркой и серебряными глазами. А что первым увидел я, стоило только прийти в сознание? Вот эти два рубина.

Сначала я подумал, что смотрю на сестру. В нашей семье из трёх драконов только у двух радужка глаз красного цвета. Но стоило зрению сфокусироваться, и я чуть не завизжал. От неожиданности. И отвращения.

Нет, я маму люблю. Но когда Ликура воплощается в ящеролюдку – я бы предпочёл находиться в другом месте. Меня и так передёргивает от осознания, что я сам буду воплощаться в съёжившуюся морскую губку. Но когда лицо подобной морской губки находится буквально в полуметре – в такие моменты хочется продемонстрировать вселенной свой обширный запас матерных слов.

– Ты наконец очнулся, сын мой.

– Сиал! – вслед за голосом сестры что-то упёрлось мне в бок.

От неожиданности я дёрнул лапами. И почувствовал каждую. Не веря в происходящее, я резво подскочил. Ран не было, крылья сложены, хвост слушался. Лог… Да и Жизни в норме.

– Спасибо, мам, что вылечила меня.

– К моменту, когда я пришла, ты был полностью вылечен Калисой. Я лишь немного помогла.

Вылечила сестра? Вот это зелёное наказание, что смотрит на меня как на музейный экспонат?

– Это правда, Калиса?

– Знаешь, как я испугалась! – затараторила Калиса, игнорируя вопрос. – Ты говорил, говорил, а потом как замолчишь! А ещё мама не отвечала. Я подумала, что ты умер!

– То есть ты продолжала лечить труп? Понимаю.

– Нет! Мама ведь говорила, что нельзя обычную магию лечения впустить в мёртвое тело. А в тебя она входила! Значит – ты был жив.

Я окончательно запутался. То есть помнить подобные нюансы – это для неё не проблема. Но стоит увидеть что-то опасное, как включается режим слабоумия и отваги?

– Спасибо, что вылечила. Сколько я был без сознания?

– Едва ли больше недели, – сказала мама с такой интонацией, словно произошло что-то обычное. – Когда Калиса сообщила о произошедшем, то я сразу направилась сюда. Я добывала кристаллы и не могла знать о грозившей вашим жизням опасности. Вы справились достойно. Но впредь, с подобными созданиями, вам следует поступать иначе. Я позже поведаю об этом – сейчас же мне стоит вернуться в пещеру.

– Мам, а можно задать вопрос?

– Конечно, сын мой. Я отвечу тебе, если буду знать ответ. Но лишь в пещере. Сейчас вам следует сосредоточиться на охоте. В отличие от Калисы – ты ещё не ел. Не отвлекайся на меня, сын мой. Займись охотой.

Мама направилась к наспех организованному лагерю. Шалаш из хвойных веток, с накинутой поверх чем-то мохнатым, был излишне большим для её нынешнего тела. А для Калисы, наоборот, слишком маленьким. Рядом с шалашом была вытоптана широкая площадка, а недалеко находилось кострище. Сейчас огня в нём не было, но, судя по количеству золы – его жгли часто.

Подойдя к краю шалаша, мама подняла с земли связку костей, широких и тонких. По длине они были практически с мамин рост, и однозначно весили не один десяток килограмм – мама словно этого не замечала. Взвалив связку на плечи и взяв в руки небольшую сумку, Ликура спокойным шагом направилась в сторону пещеры.

Всё это время я задавался длинным перечнем вопросов: почему мама не пришла на помощь сразу, как только мы встретились с опасным противником; почему она пришла в облике ящеролюдки и многое другое. И ещё это нежелание разговаривать с нами.

– Мам, что-то случилось? Ты не хочешь говорить со мной? Прости меня, если я тебя чем-то обидел.

– Никогда ребёнок не сможет обидеть своего родителя, сын мой. Это мне следует извиниться, что не смогла прийти на помощь сразу.

– Братик! Мама мне уже сказала, что тела других разумных не приспособлены к мыслеречи. Они когда так общаются, то не могут делать другие дела.

– Ты права, дочь моя. Не переживай, сын мой, за мою немногословность. Поверь, нет способов на свете, что заставят меня разлюбить вас двоих. Я с нетерпением буду ждать вас в пещере. А сейчас я продолжу путь – не хочется в этом теле под дождь попасть. Удачной охоты.

Мама ещё раз посмотрела на меня с сестрой и продолжила путь. Прежде чем она скрылась за деревьями я успел заметить маленькую деталь. На её поясе висел короткий меч, а рядом на верёвочке болтался нож в деревянном чехле. Стоило только посмотреть на останки медведя и мысль, что именно этим ножом и мечом добыты кости – полностью подтвердилась. А ещё мою душу стала грызть обида вселенского масштаба.

Туша медведя обглодана полностью, притом костей задних ног не было. Редкие куски оставшегося мяса покрылись противной зелёной плёнкой. Мясо с лёгким душком дракону не повредит – но вот откровенную гниль в пасть брать не стоит.

Размышления о своей несчастной судьбе прервала резь в животе. Пока что слабая, но ещё один месяц голодухи мне не выдержать. С убитого медведя мяса уже не получить, а тел медвежат нигде нет. Засада, одним словом. Придётся идти на охоту и надеяться, что встречу кого-нибудь вкусненького.

Сестра всё ещё стояла недалеко и едва заметно переминала передними лапами.

– Калиса, я так понял – ты уже ела. Да?

– Да. Когда мама пришла, она разрешила мне покушать. Прости, я всё скушала, – сестра жалобно посмотрела на меня.

– Ну и хорошо, что съела, а то бы всё пропало. Мама ничего не говорила про это место. Его охранять не надо?

– Нет, братик, ты что? Мама же сказала заняться охотой. Тут ничего нет.

– Ну, значит займёмся охотой.

Я размял затёкшие лапы, проверил хвост с крыльями и направился к центру леса. Отойдя от лагеря на десять шагов, оглянулся – сестра стояла на месте. Лишь лапками сильней перебирала.

– Ты идёшь?

Именно этого приглашения она и ждала. Ответив радостным возгласом, Калиса в три задорных прыжка оказалась рядом.

Было решено отправится в южную часть леса, а то здесь, в северно-западной части, вся хоть немного адекватная живность разбежалась во время нашего с медведем забега.

Пока шли, я спрашивал сестру о произошедших событиях, пока моё сознание находилось где-то далеко. Калиса с радостью отвечала на вопросы. Кажется, ей доставляло удовольствие просто говорить со мной, чем делиться информацией.

Постепенно, вычленяя фрагменты из сумбурных и бессвязных рассказов, общая картина медленно вырисовывалась.

Пока я пытался оседлать медведя, он сопротивлялся и не желал становиться лошадкой, а сестра бежала рядом и не знала, что делать – мама занималась добычей кристаллов. Она по привычке окружила себя барьером и ничего не слышала.

Сестра смогла связаться с мамой уже после того, как я отключился. Ликура пришла через два дня, долечила меня магией и обустроила временный лагерь. И поработала с тушкой медведя. Она сразу попросила Калису не трогать тушу, чтобы кости из ног вытащить и срезать шкуру со спины.

Вот как раз этой шкурой и был покрыт шалаш. В качестве подстилки её лучше не использовать: вдруг там блохи или что повеселей. Сам же шалаш был большим не просто так. Когда наступала ночь, Калиса подходила к нему задом, всовывала внутрь хвост и сворачивала его в бублик. Внутрь этого бублика залезала мама и, если верить сестре, высыпалась и даже не мёрзла. Но вот только мама не объяснила, зачем ей эти треклятые кости. Да и не понятно, почему система не оповестила маму о том, что мы в опасности.

– Может, мама будет их есть? – спросила сестра, когда я поделился своими мыслями о костях.

– Как ты себе это представляешь? Она же в облике ящеролюдки.

– Может, она станет обратно драконом и скушает их.

– А чего она тогда не стала драконом там, рядом с медведем?

– Я не знаю.

– И я не знаю. А что мама ела, пока жила в лагере?

– Ой, она много чего кушала. И даже на огне всё жарила. Даже дала попробовать. Так вкусно было, – сестра облизнулась.

Я едва не заорал от обиды. Значит, пока я гордо воевал с медведем, а потом с не меньшей гордостью принимал побои и откисал в прострации – Калиса лопала жареное мясо? Если это нельзя назвать несправедливостью, то тогда этим словном вообще ничего называть нельзя.

Из дальнейшего рассказа сестры выяснилось, что мама даже в облике ящеролюдки способна на многое. Одна только история про охоту обескураживает: она произнесла непонятный набор слов и выпустила из пальца молнию куда-то вдаль, потом ушла в ту сторону и вскоре вернуться с тушкой маленького кабанчика. Вот как раз жареным кусочком той дикой свинины мама и угостила Калису. Но вопрос всё ещё открыт: чем мама питается в форме ящеролюдки?

– Сиал, замри, – скомандовала сестра. Я послушно остановился.

Мы уже второй день бродили по южной части леса и своим видом пугали живность: птицы прекращали чирикать, едва заметив нас, а что-то крупное и вкусное так и вовсе не встречалось. Я уже был согласен на кролика, даже на мышку-полёвку, лишь бы притупить чувство голода.

– Что такое?

– Там, вдалеке. Стая волков.

Странная группа: маленькая, в девять голов и все старые, худые. Волки шли медленно, с опущенными головами и поджатыми хвостами. И нас не замечали. Такое ощущение, будто молодняк выгнал из стаи больных стариков.

– Что будем делать? – спросила сестра, глядя на меня самыми честными глазами.

– Ловить и…, – я осёкся. Калиса ведь неспроста смотрела подобным взглядом. – Ты хочешь что-то предложить?

– Нам нужно поймать их всех! – чуть ли не в приказном порядке протараторила она. – Ты ведь не кушал!

Интересно, эта её забота от желания помочь маленькому братику, или от охотничьего азарта? Лог.

Мана: 1230/1230

Магическая стрела потребляет семьдесят маны. Этого хватит на семнадцать зарядов. Ещё бы знать, сколько она урона наносит на четвёртом уровне.

Быстро сообщив Калисе план – я приготовился к забегу. Проблем возникнуть не должно: маны у сестры как у меня и мы их всех расстреляем издалека. Но проблема по итогу возникла, ибо один из волков оказался куда шустрее остальных.

Вначале всё шло гладко. Когда два трёхметровых дракона понеслись на волков, те вообще замерли, не понимая происходящего.

Но только первые магические стрелы попали в двух из них, как вся стая тут же бросилась наутёк. Мы последовали за ними и уж было подумали, что убегут – но, из-за их возраста и слабости, получилась вальяжная пробежка за стайкой ополоумевших от страха старичков. Совмещённая с грустным тиром. Волки падали замертво вовсе не от первой и второй стрелы, а от третьей и четвёртой.

Постепенно гонясь за стаей и запуская стрелу за стрелой, мы убили всех, кроме одного. Сил в нём оказалось куда больше, чем у остальных и он ускорился, постоянно виляя из стороны в сторону настолько резко, что все семь запушённых в него стрел прошли мимо.

– Ну и беги, паскуда шерстяная, – я выругался, смотря вслед скулящему серому комочку. Всё равно позади нас по лесу растянулась линия из серых трупов.

Взяв в пасть тушу ближайшего волка, направился к следующей. Вскоре нашёл её – но челюсти уже были заняты. На пустом месте родилась дилемма.

Недалеко за деревьями виднелась лесная полянка. Мой внутренний хомяк, жаждущий обладать всеми богатствами целого мира, погрыз мне хвост, почесался об позвоночник и постучался в череп. Я сразу понял, что надо делать: отнёс на поляну тушу, вернулся за второй и повторил.

Стоило только объяснить сестре, что туши волков может растащить лесное зверьё, как Калиса тотчас же умчалась к дальним волкам.

– Спасибо, сестра. Ты очень помогла, – похвалил я Калису, когда та принесла последнюю, восьмую тушку.

Сестра ничего не ответила. Молча приблизилась, наклонила голову и потёрлась носом об мою спину. Так и осталась стоять, упёршись в неё головой.

Калиса, похоже, всё ещё раскаивается за инцидент с медведем. Можно только представить, какого ужаса она натерпелась, видя, как огромнейший медведь пытается расплющить об деревья её единственного брата. А ещё потом недели томительного ожидания.

Вот что с ней делать? Она хоть и зелёное наказание, от которого у меня одни проблемы – но ведь родная же. Да и не такие уж и большие проблемы, если призадуматься. Так, иногда балансирую на грани жизни и смерти, но дело-то житейское.

Сейчас главное – набраться терпения и подождать, когда Калиса повзрослеет. Как долго ждать этого прекрасного момента – тот ещё вопрос. Но сейчас вопрос в другом: есть фраза “любить нельзя ненавидеть” и есть одна запятая. Куда её поставить?

Плюнув на всё, я потёрся носом о шею сестры. От неожиданности та вздрогнула и подняла голову. Калиса смотрела на меня раскаивающимся взглядом. Но стоило ей моргнуть, и в её рубиновых глазах отобразилась безмерная благодарность, перемешанная с настоящей, бескорыстной любовью к самому близкому и дорогому родственнику.

Калиса закрыла глаза и ещё сильнее уткнулась мне в спину, словно пытаясь зарыться в неё.

– Сестрёнка, слушай… Я кушать хочу, – в животе вновь стало резать от пустоты.

Эта семейная идиллия продолжалась несколько минут и уже порядком мне поднадоела. Калиса ничего не ответила и вновь потёрлась носом о спину. На второй раз Калиса опять ничего не ответила. И на третий тоже. Тогда я решил сделать пару шагов вперёд.

Сестра не хотела заканчивать процедуру импровизированных обнимашек. Изловчившись, она поднялась на задние лапы и попыталась запрыгнуть на меня передними. Я едва успел отскочить. Калисе это не понравилось, и она бросилась в мою сторону. Мне захотелось удрать куда подальше и зарыться куда поглубже, спрятавшись от этого обезумевшего любвеобильного дракона. Но и долгожданную еду бросать не хотелось.

Если бы сейчас за нами наблюдала какая-нибудь птица, то она бы за секунду облысела. В следующую секунду у неё бы отрасли новые перья, окрашенные цветами радуги, и этот гордый птиц, лишённый последних извилин и спокойствия духа, полетел бы по чужим гнёздам доказывать, что птица может любить не только птицу, но ещё и ёжика, лисичку и даже деревце.

Да и не только птица, а каждое вменяемое живое существо съехало бы с катушек увидев, как чёрный дракон убегал от зелёного, нарезая круги вокруг сваленных в кучу волчьих туш.

– Калиса, я есть хочу. Отстань!

– Братик, стой!

– Нет!

– Ну братик.

– Нет, я жить хочу. Ты чего бегаешь за мной?

– А ты чего убегаешь? – голос сестры переполняла детская непосредственность.

– Да потому что я боюсь тебя. Чего тебе надо? Отстань, дай поесть.

– Сначала ты остановишься, и дашь себя поймать.

– Калиса, я пожалуюсь маме на то, что ты мне есть не даёшь.

– Я сама пожалуюсь маме на тебя.

– А меня за что?

– Ты не хочешь остановиться и покушать!

Офигительная логика, мне б такую: прямую как круг и несгибаемую как резина.

Сестра оказалась настолько близко, что могла укусить меня за кончик хвоста. Испугавшись за сохранность своей бесценной тушки – я отпрыгнул в сторону. Калиса, не ожидавшая такой подлости, помчалась вперёд, наскочила на маленькое деревце и сломала его.

Развернувшись, сестра хотела остаться на месте, но до предела возмутилась моим поступком и бросилась к куче тушек волков. Ведь я не только отпрыгнул в сторону, но изловчился, подцепил одну из туш волков и побежал дальше.

Стоя с противоположного края поляны и сжимая в челюстях волка, я с гордо поднятой головой победно смотрел на Калису.

– Так нечестно! – завопила сестра. Добежав до кучи тушек, она встала над ней и приготовилась защитить тела невинно убиенных волков.

– Что значит нечестно? Всё честно. Это моя еда, – я бросил на землю тушу волка, придавил лапой и одни укусом отгрыз заднюю половину. – И я её съем!

Калиса от негодования надувалась как воздушный шарик, пока я медленно работал челюстями. Всё это время желудок отчаянно умолял поскорей наполнить его хоть чем-то.

Стоило проглотить кусок, и боль в животе усилилась, заставив потянуться за добавкой. Но вместо нового укуса я поддел тушку зубами, изловчился и сжал челюсти таким образом, что во пасти оказалась всё, кроме головы. С хрустом прокусываемых костей она отвалилась от тела и мячиком упала на землю. Сестра тут же уставилась голодными глазами на любимое лакомство. А потом посмотрела вниз, подумывая откусить от тушек головы. Но передумала и, облизнувшись, уставилась мне под ноги. Настало время сладкого и долгожданного момента мести.

Аккуратно схватив челюстями голову – я не стал её раскусывать, лишь приоткрыл свою пасть. Так, чтобы Калиса могла видеть голову волка. Сестра подалась вперёд, желая отобрать лакомый кусочек, но сделала над собой волевое усилие и смогла удержать себя в лапках. Калиса гордо хмыкнула, показав презрение к столь жалким инсинуациям. Вот только хвост её подрагивал, а заворожённым взглядом она следила за моей пастью. Даже когда я прокручивал в воздухе восьмёрку, её глаза в точности повторяли все мои движения.

Вдоль поиздевавшись, я резко мотнул головой снизу вверх, одновременно разжимая челюсти и высовывая наружу язык. Получилась своеобразная катапульта – голова волка описала дугу и в сторону сестры. Правее, чем нужно, но сестра не подкачала. Как дрессированная собачка она подскочила на задние лапы, подалась всем телом в сторону, вытянув шею и умудрилась на лету схватить голову. Раздался хруст. За ним последовал чавкающий звук и на мордашке Калисы отобразилось неземное удовольствие. Смакуя вкусняшку, сестра закатывала глаза и, казалось, вот-вот потеряет себя от блаженства.

Наконец проглотив, она игриво стрельнула взглядом и, схватив одну из туш, кинула её в мою сторону. Та два раза отпрыгнула от земли и ударилась о мои лапы.

– Сиал, давай ещё!

– Ещё раз голову подкинуть?

– Да, так весело! – сестра от возбуждения пританцовывала всеми лапками.

– Подожди немного, сначала…

– Не хочу ждать, – она схватила ещё одну тушу.

– Калиса, не играй с едой.

– Я с тобой играюсь! Пожалуйста, братик. Ты сегодня впервые играл со мной. Мы бегали, а вот теперь ты что-то придумал. И опять не хочешь играть. Пожалуйста.

Если так подумать, то я действительно никогда не играл с ней. Хотя, в её понимании игры – это догонялки и странного вида борьба. И что-то подобное я крайне не люблю. Но сегодня можно немного пойти ей на встречу.

Кое-как отделённая от тела и едва не раздавленная, голова волка полетела в сторону сестры. Та ловко поймала её и тут же завалила моё сознание восторженными возгласами, радостным щебетанием и жалобными просьбами не останавливаться. Спустя каких-то десять минут под ногами у меня лежало семь обезглавленных туш, а передо мной лежала Калиса. Готовая лопнуть от радости и помахивая хвостом, она ждала, пока я закончу есть, чтобы наброситься и продолжить играться.

– Сиал, сзади! – закричала Калиса, стоило мне потянуться за тушей.

Я едва успел заметить бегущего волка. Сестра лежала на земле, я сидел к лесу спиной – серый грамотно воспользовался ситуаций и подобно крысе подкрался незамеченным. У него едва не получилось укусить меня за хвост – но окрик Калисы разрушил его планы.

Взмахнув хвостом, я уберёг его от укуса. Заодно наградил волка хлёстким ударом такой силы, что тот превратился в скулящий шерстяной шарик и отлетел в сторону, постоянно ударяясь о землю.

Приложившись об дерево, он прекратил изображать перекати-поле. Взвыв от боли, волчара попытался встать, но то ли от удара хвостом, то ли от столкновения с деревом – у него отнялись задние лапы. Ему ничего не оставалось, как ползти, перебирая передними. Но и эта идея была обречена на провал: он сделал лишь один шаг, как в него попали два заряда магии. Получив столь шикарные подарки от двух драконов, сердце волчары не выдержало невиданной доброты и заботы.

– Это убежавший, – сообщив столь очевидную вещь, Калиса направилась к волку.

Он вернулся, явно желая отмстить за смерть товарищей. И заодно, накинувшись на сильного противника, решил помереть в неравной схватке и отправиться в шакалью Вальгаллу. Правда, есть смутные подозрения, что мячикам для пинг-понга там двери не открывают.

Подойдя к туше, Калиса аккуратно отделила от неё голову. Резко повернувшись, она разжала челюсти.

– Братик, лови!

– Первый блин – комом. А первая брошенная голова – мимо, – думал я, наблюдая летящий в сторону импровизированный мячик.

С попытки четвёртой у сестры всё же получилось бросить голову как надо и куда надо. Но я с удовольствием ещё бы понаблюдал, как Калиса бегала по полянке за несчастным серым снарядом. Поймав голову, я не стал её есть, а отдал пас сестре. Та жутко обрадовалась, поймала любимую вкусняшку и тут же раскусила её с нескрываемым удовольствием.

Наконец доев всех волков, моё бренное тело получило возможность развалиться на земле и немного полежать. Приятное чувство тяжести в животе убаюкивало, а идея поспать примерно с недельку – казалась хорошим и вполне правильным решением. Но упёршаяся мне в бок передними лапами сестра была явно против. Она требовала продолжения игр.

Пришлось пойти на сделку: до утра меня никто не трогает, и тогда я целый день буду с ней играть. Только играть мы будем в догонялки, да и бежать будем по направлению к пещере. Но и этих условий хватило, чтобы Калиса наполнилась радостью как маленький пивной бочонок. Она плюхнулась рядом, закинула мне на спину голову и запыхтела от удовольствия.

Но поспать у меня так и не получилось. В отличие от Калисы. Она практически сразу отключилась, предварительно закинув на меня ещё и хвост. Меня не смущало стать временной подушкой для сестры, пусть поспит.

Пришедшие в голову крамольные мысли напрочь лиши меня сна и заставили обливаться холодным потом.

Мне вспомнился рассказ сестры: часть про мамин магический барьер. Заодно вспомнился инцидент с кобольдами, когда мама пришла на помощь. Мне тогда система выдала задание на спасение сестры, а маме было выдано задание на спасение нас двоих. По крайней мере, только так можно интерпретировать слова про то, что хранительница рода зелёных драконов по имени Изустария нашептала о грозящей её детям опасности. Примерно ту же самую ересь про хранителя рода Ликура говорила, когда учила нас обращаться с системой: надо воззвать к хранителю рода, он ответит на просьбу и расскажет суть твоей души. Так что для драконов система – что-то вроде шаманизма с душой.

Но пусть хоть шаманизм, религиозный бред или незыблемая вера в Превеликий Стакан Протухшего Кефирчика, породивший всё сущее и кормящий нас, простую плесень на стеклянном теле его, дарами испарений благолепной жидкости его – вообще без разницы. Не важно, как и кто называет систему, важно другое – мама сильно удивилась, услышав об инциденте с медведем. Она явно не получила извещения.

Или мамин барьер настолько мощный, что способен заблокировать сообщения с заданиями от системы; или же тот медведь не должен представлять для нас опасности.

Если предположить второе – то страшно представить, кто для нас теперь опасен. Кто-то из порождений скверны? Спасибо, конечно, но я в тот лес даже не подумаю зайти. Мне этого театра абсурда с головой хватает и как зрителю, а становиться участником шоу “Выживи в лесу, где каждая веточка попытается тебя сожрать” я ни за какие коврижки не решусь.

Но первое предположение не лучше второго. Даже если на секунду представить, предположить, вообразить, помыслить, допустить, что работу системы можно заблокировать… то… я… даже не знаю… Как минимум – это будет означать, что всё это время я занимался бессмысленным мозговым онанизмом, пытаясь понять работу системы этого мира и сравнивая с системой из прошлого.

Если не обращать внимания на отсутствие объяснений и непонятное взаимодействие в характеристиках и навыках – то системы идентичны. Магия как характеристика работает, скорее всего, как разум. Только вот проверить это не получиться: у меня всего два умения. Притом магическая стрела работает только на мане, а мыслеречь похожа на телепатию и в подпитке не нуждается. Но всё равно система в этом мире работает не так, как я привык. А если ещё и окажется, что систему можно глушить – жизнь моя уже никогда не будет прежней.

Всю ночь я так и провёл в качестве подушки для сестры, думая над двумя вариантами и неотрывно глядя на ствол ближайшего дерева. И когда сквозь деревья пробились первые лучи солнца, я так и не смог сообразить: которая из двух мыслей хуже. Лишь пришёл к выводу, что каждую свободную минуту стоит проводить около порченого леса, убивать порождения и поднимать уровни. Дополнительные очки навыков и характеристик лишними не будут.

– Сиал, ты проснулся? – сестра приподняла голову с моей спины.

– Да, давно. Пойдём к пещере.

– Потом. Ты тёплый, – она вернула голову обратно и постаралась принять удобную позу.

Может быть ей и комфортно спать, закинув на меня не только голову и хвост, но уже и передние лапы. Но вот у меня отсутствует желание превращаться из подушки в лежанку.

– Вот всегда ты так! Нельзя было ещё полежать? – пожаловалась сестра, когда я встал и скинул её с нагретого места.

– Нет.

Я размял затёкшее тело, медленно и размеренно протягивая каждую конечность. И заодно прислушался ощущениям – нигде не болело, живот больше не тянуло к земле от недавней трапезы.

– Калиса, не забывай, что нас мама ждёт, – я закончил разминаться и направился к пещере.

Сестра молчала. Раздавшийся сзади топот подсказал, что она перестала дуться и последовала за мной. Но она напала со спины. Я не успел среагировать, мои ноги подогнулись под весом сестры. Плюхнувшись на землю, я тут же попытался выбраться – но железные объятья сестры оказались сильнее меня. Хотя, это были не объятья: сестра решила сделать из меня настоящий кожаный диванчик. Спасибо, что хоть задние лапы не закинула.

– Калиса, слезь с меня.

– Нет. Ты мой маленький братик и я тебя защищаю!

– От кого?

– Видишь, куст пошевелился от ветра. Вот он него и защищаю.

– Неужели ты думаешь… – я вновь попытался выкарабкаться. Не получилось. – … что кустик нападёт на твоего любимого брата и пощекочет его веточкой? Какой ужас!

– И от кустика тоже защищаю. Так что прекращай ворочаться и дай ещё полежать.

– Калиса, слезь, мне тяжело!

– Нет. Я сплю, прекращай ворчать.

– Так, я сейчас в твою милую мордашку стрелой магической запущу.

– А вот и не запустишь! Ты никогда такого не сделаешь. Сам обещал, что не будешь злиться на меня.

– Что? – я чуть язык не проглотил от такой наглости.

– А если будешь дальше ворчать, то я сама тебя укушу. Вот! – преисполненная гордостью за себя, сестра щёлкнула челюстями рядом с моей головой.

Это поведение уже ни в какие рамки не влезает! Получается, я вчера её настолько сильно разбаловал, что она буквально за одну ночь обнаглела, решив в натуральную величину сесть мне на шею и лапки свесить? Надо что-то сделать с сестрой, а то эта наглость может перерасти во вседозволенность.

– Хорошо. Я считаю до десяти. Если не слезешь, то я не буду с тобой играть. Никогда!

– Ой, считай сколько хочешь!

– Раз.

– А потом два, да?

– Два.

– Теперь три.

– Три.

– Какой у меня умненький братик, – она изловчилась и потёрлась носом о мой затылок.

– Четыре.

– Ой, можешь считать хоть до двадцати – всё равно не слезу.

– Пять.

– Ты мне вчера пообещал играть со мной, помнишь?

– Шесть.

– Ты обещал, Сиал.

– Семь.

– Разве я много прошу? Дай поиграть с тобой.

– Восемь.

– Сиал, пожалуйста.

– Девять!

– Я слезаю, слезаю. Только прости, пожалуйста, – жалостливо произнесла сестра и наконец освободила меня из плена.

– Ну, Калиса, – я строго посмотрел на неё.

– Прости, – она пролепетала и опустила голову.

Я в назидание решил обойти её по кругу, как бы показывая, что я ей крайне недоволен. Этого урока должно хватить для понимания, что в некоторые моменты лучше не играться. Хотя, мне самому немного противно наблюдать грусть на мордочке сестры. Лучше пусть носится как обычно. Главное, чтобы всё было в меру.

– Знаешь что? – я закончил обход и встав к сестре спиной. Притом так близко, что хвостом мог достать до её носа. – Калиса, посмотри на меня.

– Что? – она была раздражена и немного обижена.

Мой стоявший трубой хвост был наготове и только ждал, когда сестра наконец оторвёт мордашку от созерцания земли. Стоило этому только произойти, как кончиком хвоста я легонько щёлкнул её по носу и со всех лап бросился наутёк.

– Догоняй.

Долгая секунда потребовалась сестре, чтобы осмыслить произошедшее и осознать, что её только что обвели вокруг хвоста.

– Так нечестно! – Калиса радостно закричала и побежала следом.

Оголтелыми сурикатами мы гонялись друг за дружкой по лесу, отскакивая в сторону от вездесущих деревьев и подпрыгивали, стараясь не споткнуться об торчащие коряги. И частенько поддавались друг другу. В основном сестра поддавалась мне. Сказывалось, что у неё от рождения природной выносливости больше.

Когда до выхода из леса нам оставалось пробежать половину пути и я со всех лап бежал, пытаясь догнать Калису – она внезапно закричала:

– Да!

Лапы сестры на мгновение моргнули слабым жёлтым цветом, и та одним рывком преодолела десяток метров. Испуганно зарычав, она споткнулась и кубарем покатилась до толстого дерева, стукнулась об него и легонько застонала.

– Калиса, пришибленная ты моя, что случилось? – я не на шутку перепугался за психическое здоровье сестры.

– Братик, ты не поверишь! – с придыханием произнесла Калиса.

Сестра смогла изучить умение под названием «Рывок». Во время бега нужно концентрировать ману в лапах и, рано или поздно, хранитель рода предложит изучить умение. Понятно, что под хранителем подразумевалась система – но откуда у неё взялось десять очков характеристик? Она же их все потратила?

– Ой, а я же забыла рассказать тебе.

– Что именно?

– Когда ты лежал без сознания, я у мамы спросила про светящиеся лапы медведя. Вот она и сказала, что это было за умение и его можно изучить. И попросила тебе рассказать.

– Спасибо, что наконец-то рассказала.

– Не обижайся, братик, пожалуйста. Я не хотела говорить, пока сама не попробую. А потом я как-то забыла.

– Я не обижаюсь. Но откуда у тебя лишние очки?

– Мама мне дала задание, я его выполнила и получила десять очков. Это было моё последнее задание. У тебя ещё два есть, так что попроси маму и тоже сможешь изучить. Не волнуйся, я помогу тебе всё понять. Тут всё очень просто.

Итак, где та шляпа, которую мне следует снять перед сестрой? Калиса расспросила маму о чём-то неизвестном, проанализировала и пришла к определённым выводам… А это точно моя сестра?

Ладно, пока что отложу поиски шляпы и займусь другим важным делом: попробую открыть это умение. Вроде как система предложила сестре потратить на выбор или десять очков характеристик, или одно очко навыков. А в моей заначке есть и то, и то.

Интересно узнать, как это умение развивается. Как и магическая стрела, чем больше пользуешься, тем больше уровень? Но стрелу-то я изучил бесплатно, а здесь может понадобиться тратиться и на то, чтобы его уровень повышать. И одно дело тратить очки характеристик, они у драконов сыплются как из рога изобилия, но вот навыки... Что-то мне подсказывает, что надо сперва попробовать вызвать сообщение от системы, а уж потом рассуждать.

Заставив сестру три раза рассказать, что и как она делала, я приготовился к одному из самых важных забегов в моей не самой приятной жизни, по человеческим меркам. По меркам дракона она вполне неплохая и с каждым днём понемногу налаживается.

«Чувство магии» было прокачено до десятого уровня, я свободно управлял маной в теле. Но концентрировать её в лапах, притом сразу в четырёх, приходилось впервые.

– Сиал, ты что, решил открыть умение? – поинтересовалась Калиса, стоило мне слиться с природой и прикинуться чёрной статуей.

– Да.

– Но там же надо или деся…

– У меня есть свободное очко навыков. Всё получиться, – я вернулся к практике.

Калиса что-то пробормотала при мою запасливость и добавила, что ей тоже следует копить очки. И встала рядом, решив поддержать меня морально и собиралась дождаться, когда я закончу.

Сутки я стоял неподвижно, концентрируясь на потоках маны. И каждый раз одна из четырёх лап оказывалась обделённой. Только на следующий день я наконец почувствовал пять источников огня. Один был в животе: основной источник маны, мой магический сосуд. И ещё четыре я отпочковал от основного и разместил в лапах.

Закончив практику контроля маны в позе вкопанного тигра, я принялся делать то же самое, только уже в позиции хромающего журавля. До гарцующего зайца было ещё далеко.

Я вновь потратил целый день, чтобы на ходу концентрировать ману не только в лапах, но даже умудрился поддерживать её в кончике хвоста. Это не обязательно, но было хорошей практикой – всё же держать пять источников тяжелее, чем четыре.

Но у моего занятия была другая сторона: слишком быстро пролетело время, мы успели выйти из леса на равнину перед горным плато, ведущим к нашей пещере.

Я не хотел возвращаться домой, не добившись результатов. Сестра меня поддержала и сказала, что будет ждать. Так что я без промедления приступил к последней и самой важной части. Лишь сделал пометку, что надо будет сестре выразить благодарность за её поддержку.

Как оголтелый я принялся бегать рядом с опушкой леса, частенько теряя концентрацию и путаясь в собственных лапах. Но мне ничего не оставалось, кроме как вновь и вновь падать, иногда сдирая об камни кожу с живота. Благо сестра залечивала раны. Каждый раз я подмечал про себя, что магия – это что-то выходящее за рамки адекватности. Как можно объяснить, что за считанные минуты отрастал маленький кусочек кожи и закрывалась небольшая ранка? Только магией.

– Братик, с тобой всё хорошо? – поинтересовалась сестра, проводя очередной сеанс лечения.

– Всё хорошо, не волнуйся. Боль скоро пройдёт. Сейчас чуть отдохну и ещё раз попробую.

– Нет! Ты уже два дня бегаешь без перерыва. Всё время падаешь, встаёшь, бежишь и опять падаешь. Сиал, пожалуйста, отдохни. Мы не пойдём в пещеру, пока ты не изучишь умение, но пожалуйста, – протянула она жалобно, – отдохни.

– Ещё разок попробую и отдохну.

– Ты и до этого так говорил. И до этого, и до этого тоже. Я запрещаю тебе вставать!

Сестра попыталась запрыгнуть на меня, но отдых не входил в мои планы – я перекатился со спины на живот и резко отрыгнул в сторону.

– Сиал! – возмутилась сестра от столь вопиющего неподчинения её главнокомандующему величеству от какого-то младшего братика.

– Я сказал, что ещё раз попробую.

Попробовал я не один раз, и даже не два. Постепенно я приноровился и не спотыкаясь бежал так долго, что иногда останавливался восстановить дыхание. На пятый день этой крайне странной культивации мои усилия окупились. Во время бега, ощущая источники огня в лапах, я случайно раздул пламя в несколько раз.

Меня словно запустило с рогатки, и я одним рывком преодолел десяток метров. От неожиданности растерялся и на самом излёте не успел сгруппироваться, неправильно приземлился и кубарем покатился дальше. На моём пути тормозных деревьев не оказалось, и я вполне успешно отбил себе всё, что только можно было отбить. Болели крылья, лапы, спина, хвост. Но я не обращал на это внимания, как и на постоянно меняющиеся местами верх и низ, как и на восторженные возгласы сестры – я с жадностью вчитывался в заветные строки.

Внимание, возможно изучение умения «Рывок»

Стоимость изучения на выбор:

10 очков характеристик или 1 очко навыка.

Сквозь оповещение виднелось постепенно сереющее небо, затянутое тяжёлыми тучами поздней осени. Которые сами ещё не знали, что в них: дождь или снег. Краем уха слышал приближающуюся Калису, закапывающую моё сознание под слоем восторженных поздравлений и не менее радостных возгласов.

Теперь оставалось выбрать, чем заплатить: очками характеристик или навыков. И это, если так подумать, самый сложный выбор в жизни.

– Ну что, братик, ты изучил? – сестра оторвала меня от раздумий.

– Нет ещё.

– Почему? Ты же так хотел!

– А не получится ли так, что я сейчас получу умение, а потом придётся тратить каждый раз дополнительные очки на его улучшение.

– Чего ты волнуешься, братишка-глупышка? Мама же мне рассказала, что это простое, несоставное умение. Так что ничего подобного не будет. Можешь не волноваться, – Калиса легла рядом и посмотрела на меня самыми честным взглядом.

– Я та-а-ак рад, что мама тебе всё рассказала. И о-о-очень рад, что теперь я тоже знаю об этом. Что ещё мама сказала?

– Больше ничего. Честно.

Ну, маленькое наказание, погоди. Я тебе покажу, как партизанить и скрывать настолько важные сведения. Неделю будешь без игр!

Поворчав ещё немного, я подтвердил изучение за очко навыка. Всё же лучше потратить лишнее, чем открывать кубышку. Хоть очки навыков и накапливаются в разы дольше – но я быстрее отгрызу Калисе хвост, чем потрачу хоть одно лишнее очко характеристик. Лог.

Умения:

▪ Мыслеречь: без уровня

▪ Магическая стрела: 4 ур.

▪ Магическое исцеление (расовое умение): 2 ур.

▪ Рывок: 1 ур.

Что ж. Неплохо. Правда, я уже ни черта не понимаю и в работе системы в целом, и с этим умением в частном. Вот что ему требуется на активацию? Сколько он этого потребляет и как работает? Ну и ладно, сам узнаю, не глупый же. Ибо у меня есть только три параметра, которые могут изменяться – Жизнь, Мана и Выносливость. Лог.

Жизнь: 2000/2000

Мана: 1181/1230

Выносливость: 1373/2000

План был как швейцарский сыр – такой же дырявый. Меня подвело отсутствие практики в использовании умения. Как следствие, я минут двадцать бегал сломя голову и не мог его активировать. Плюнув на всё, я вернулся к сестре.

Калиса мирно дремала, свернувшись калачиком и накрыв голову хвостом. Стараясь не разбудить её, я дождался полного восстановления Выносливости и повторил забег. Лишь на пятую попытку у меня получилось совершить «Рывок». Я опять чуть не упал. В этот раз от радости.

Хотелось продолжить практиковаться, но рядом был лес, а у меня родилась одна интересная мысль.

И куда только смотрят лесничие? Вот как можно отлынивать от своей работы и допускать, чтобы дракон выкорчёвывал маленькие деревца и вытаскивал их на опушку? Наверно, в своих отчётах лесники так и написали:

«В лесу завёлся дракон-наркоман, собирающий определённые деревья. Или же он дурачок и ими питается. Или он готовится к олимпийским играм по прыжкам в длину и пытается смастерить подобие линейки, используя длину своего тела в качестве эталонной единицы.»

Вскоре всё было готово, а на прямом участке земли разложены небольшие деревца. Сначала я разбегался, прыгал вперёд и замерял, сколько пролечу. Сделав так раз десять, приступил ко второй фазе: я разбегался и пытался активировать «Рывок». Через три раза мне всё стало ясно, и я вернулся к сестре.

Уже вечерело, а она всё дремала. Наверно грезила о вкусненьком лосе или жирном кабанчике. Пристроившись поближе, я аккуратно закинул хвост ей на спину, положив голову на скрещённые лапы и задумался.

Мой рост около трёх метров, а полная длина тела примерно равно метрам восьми. Значит, если я разбегусь и прыгну, то пролечу примерно две третьих своей длины. Пусть будет пять метров, для простоты счёта. А «Рывок» меня уносит практически на десять метров.

Значит, «Рывок» – это улучшенная версия обычного прыжка, со стоимостью в пятьдесят маны и пять сотен выносливости. Притом, не надо напрягаться для его использования. Я даже мышцы не напрягаю, достаточно лишь подать ману в лапы. Полезное умение, оно поможет в охоте, или же поможет удрать, если охотится будут на меня.

– Калиса, просыпайся, нас мама ждёт, – я легонько потряс сестру.

– Ты закончил? Уже, да? – бессвязно произнесла сестраспросонья.

– Да, уже давно. Пойдём, в пещере поваляемся.

– Хорошо, – Калиса сонно протянула и принялась разминать затёкшее тело. Выгнув спину, она случайно расслабила крылья. Хлопнув, они разложились, чем сильно смутили сестру: казалось, ещё чуть-чуть и её засмущавшаяся мордашка покроется ровным красным цветом. Перекинувшись парой фраз и сойдясь на том, что надо будет подождать в пещере, пока крылья окончательно не сформируются, мы направились домой.

Половину пути шли молча. Но затем сестра окончательно проснулась и решила узнать, чем таким интересным занимался её младший братик. Я ей всё рассказал. И как исследовал длину прыжка, и как пришёл к заключению о потребляемых параметрах.

– Мог бы у меня спросить, – в голосе Калисы чувствовалась обида.

– Не обижайся. Ты спала, а будить я тебя не хотел. Но, так и быть, можешь рассказать, что ещё мама рассказывала про умение.

– Все мамины слова я тебе уже передала.

– Нет, не всё. Откуда тогда ты знаешь, что умение требует пять сотен выносливости? Тебе мама всё рассказала, а ты молчала!

– И ничего мне мама не говорила! – Калиса остановилась и обиженно посмотрела на меня.

– Тогда откуда ты знаешь всё это?

– Там всё сказано.

– Где? – я стоял и не мог понять: кто, что, где и когда ей сказано было. И где это “там”?

– Ну мне же хранительница говорит всё. Сейчас… Ну вот, «Рывок» требует пятьдесят маны, пятьсот выносливости, позволяет прыгнуть в два раза дальше, чем мой обычный прыжок. Каждый десятый уровень уменьшает затрату выносливости на десять очков. Самый высокий уровень – сотый. На двадцать пятом, пятидесятом, семьдесят пятом и сотом уровне умение можно развить, и тогда ты будешь прыгать ещё дальше, но выносливости и маны потребуется больше. Или не развивать, тогда на сотом уровне рывок самостоятельно улучшится, и ты будешь просто прыгать в три раза дальше, а не в два. Вот!

Чего? Кто ей там что говорит? Откуда такие сведения? Под умением всё должно быть написано? Лог…

– Калиса! Что это за шутки? У меня ничего нет. Откуда ты всё это знаешь? Только не ври, что тебе мама не рассказывала!

– Ничего я не вру! Я же тебе говорила, что у меня провидение открылось!

– Какое провидение? Что за провидение? Когда открылось? Как открылось?

– Ну вот ты всегда так, братик, никогда меня не слушаешь. Ничего я тебе рассказывать не буду!

– Калиса, ну чего ты как маленькая начинаешь?

– Ничего я не начинаю. Всё, не проси меня больше.

– Ну сестрёнка, пожа…

– Нет! Я на тебя обиделась, всё.

– Ну, прости меня, пожалуйста.

Сестра мне ничего не ответила, а лишь отвернула голову. И обиженно хмыкнула.

– Ну сестрёнка, ты же самая у меня лучшая на свете. Ты же моя любимая сестра. Неужели ты оставишь своего братика одного и не будешь с ним играть?

– Буду, но ты должен пообещать, что не перестанешь игнорировать меня. Знаешь, как мне было обидно, когда я тебя целый месяц ждала, а ты пришёл, развалился в пещере и даже не слушал меня?!

– Месяц?

– Когда тебя тётя учила умению лечения.

Она наверно говорит о том, когда меня Изулиса пытала, постоянно охаживая магической стрелой по спине. Немудрено, что я тогда её не слушал: я тогда хотел провалиться в спячку. Ну, ладно, признаюсь, было некрасиво игнорировать её. Впредь так больше делать не буду. Раз решил, что Калиса – моя любимая сестра, то надо соответствовать своим словам.

– Сестрёнка, прости меня, я не хотел тебя обидеть. Просто я тогда был очень уставшим. Настолько, что даже воспоминания тёти смотрел с трудом. Но я торжественно обещаю, что впредь буду внимательно тебя слушать. Ну, или буду предупреждать, чтобы ты повременила с рассказом, – я приблизился и потёрся носом о её спину. – Ну, давай мириться.

– Обещаешь? – она смотрела с недоверием.

– Конечно, обещаю. Я ведь пообещал играть с тобой – и играл. А до этого обещал слушаться тебя на охоте – и тоже, если вспомнишь, сдержал обещание.

– Точно обещаешь?

– Точно обещаю.

Сестра чуть прищурилась. А потом резко развернувшись, оббежала меня по кругу, прижалась, закинула голову мне на шею и стала протирать в ней дыру.

– Я тебе верю, маленький братик.

– Очень хорошо, старшая сестрёнка, – я попытался вырваться из её объятий. Но остановился, решив дать сестре возможность почесать свой подбородок об меня. – Так что там за провидение?

– Ну вот у меня было что-то закрытое от взора хранительницы, но когда я с мамой убивала порождений скверны, то оно раскрылось. Мама сказала, что это очень редкое провидение. Очень-очень редкое!

– Так, понял. У тебя что-то открылось, когда ты была с мамой у леса. Так?

Не понимаю, что она имеет в виду под провидением. Но если оно закрыто, то это наподобие моих закрытых достижений. По-хорошему, остаётся только этот вариант, потому что всё остальное Калиса называет так же, как и я.

– Да. А знаешь, как оно называется? Никогда не отгадаешь!

– Бездонный живот?

– Нет! Но я бы не отказалась покушать. Тех волков мы уже давно съели… Ты съел, а я помогала, – она закончила полировать об меня подбородок и облизнулась.

– Обязательно покушаем. Придём к маме, дождёмся, когда крылья разовьются и пойдём охотиться. Что там за провидение? Ну!

– «Познание внутренней сущности», вот как оно называется.

– Как? – что-то у меня крайне нехорошее предчувствие.

– «Познание внутренней сущности», – повторила сестра с ещё большей гордостью.

– Я с первого раза тебя услышал. Что оно делает-то?

– Оно позволяет заглянуть в суть голоса хранительницы и познать сокрытое. Без него я бы видела «Рывок» как название и его уровень. А теперь я могу узнать обо всём, что у меня есть: вот даже про умение исцеления, или про обычную магию лечения, или магическую стрелу. Даже про картографию. Даже про характеристики: про силу или магию. Всё могу узнать. Ой, а ты знал, что навык карты на десятом уровне может открыть другой навык. Он так странно называется: «Новелла знаний». Там можно будет хранить воспоминания и смотреть их, когда захочется! Так здорово, братик… Братик? Братик, ты чего? Братик, почему ты плачешь?

– Я не плачу, тебе кажется.

– Нет, ты плачешь! Что случилось?

– Всё хорошо, честно.

– Ничего хорошего! Братик, что случилось? Почему ты плачешь?

– Я не плачу, это просто слёзы. Слёзы дождя. Он очень сильный. Капли в глаза попали.

– Нет никакого дождя!

– Пойдём домой, нас мама ждёт.

– Братик, подожди. Что случилось? Братик!

Но я не ответил, на ходу мельком посмотрев на небо. Потом скажу сестре, что был очень рад за неё. Сейчас я хочу лишь одно.

Я хочу, чтобы мне кто-нибудь объяснил: какого хрена вообще происходит?! Алло, на галёрке, меня слышно? Ау, система, пресвятые макарошки и бритые ёжики, кто-нибудь мне ответит? Вы там что, совсем припухли? То есть мне, несчастному дракону, у которого уже информационное голодание в предсмертной стадии, выпадет на барабане сектор приз в виде редьки сушёной и пики точёной. А сестре, которая до недавних пор голову использовала лишь для того, чтобы в неё кушать – конечно, ей прям обязательно нужно выдать одно из самых полезных умений, что вообще можно себе представить.

У нас там в пещере три выхода. Точнее, один выход и две смотровые площадки. Если мама занята – дойду до площадки с видом на каньон.

И как следует поору.

***

Вдалеке, за много сотен километров от величественного каменного исполина находилась горная гряда. Она служила не только домом для многих тысяч дворфов, но и центром одного из дворфийских царств. И как любое другое царство, оно отправляло разведчиков в ближайшую округу.

Давно уж слагают барды песни о былых временах, когда был день свободный от напастей. Но сейчас не те спокойные деньки, и нет нужды отходить разведчикам далеко от дома. Лишь бы они могли заметить опасность, что в двух днях езды на лошади от царства – этого будет достаточно.

Три дворфа собирали разбитый на ночь лагерь. Они уже давно позавтракали и думали, что ещё одна неделя службы, а там пересменка, и путь домой открытым будет.

От рутинных дел их отвлёк странный звук.

– Что-то стервятники поутру разорались, – подметил первый дворф.

– К суровой зиме, не иначе, – вывел мысль второй.

– Значит, надо молиться богам, чтобы мы её провели в тепле, – подвёл третий.

Они дружно вернулись к своим делам, напрочь позабыв о пронёсшемся над горами оглушительно крике, преисполненном обидой на несправедливость судьбы.

Глава 4

– Ну почему так не вовремя? – сестра заползла внутрь временного, но крайне тесного убежища.

– Зима пришла.

Я прижался к стене, чтобы Калисе хватило места. Сестра немного поворочалась и свернулась калачиком. Притом расположилась так, что спиной прижалась ко мне, а лапками упёрлась в стену. Теперь и я смог улечься. Заодно закинул на сестру хвост, отчего та едва заметно замахала кончиком своего.

– А как же мама?

– Всё у неё будет хорошо.

– Она же просила найти еды!

– Достаточно у неё еды, успокойся.

Сестра хотела возразить, но её прервал завывающий ветер. От его монотонного воя в жилах кровь остывала.

– Как думаешь, эта метель надолго? – Калиса посмотрела на земляной проход.

– Сложно сказать. Надеюсь, что скоро закончится.

– Поскорее бы, – протянула Калиса. – Я кушать хочу.

– Сначала поймаем маме кого-нибудь, а потом и о себе позаботимся.

– Вот бы тут опять был тот медведь.

– Спасибо, не надо, – меня передёрнуло от воспоминаний.

Расположенная под землёй на глубине метров семи, медвежья берлога прекрасно укрывала от невзгод двух маленьких трёхметровых дракончиков. А земляные стены, которые медведь спрессовал и отполировал своей шкурой, даже и не думали осыпаться. Нам повезло прийти именно сюда. Была надежда, что берлогу кто-то занял и мы внезапно нападём на него. А вместо этого, не менее внезапно, налетела метель.

Зато был положительный момент: я наблюдаю занятный оптический эффект. Проникавший в наше убежище через извивающийся тоннель тусклый свет моргал из-за метели. Даже не свет, он моргать не может, но сам вход был похож на плохо работающий фонарик: то светил, то затухал.

– Я второй раз могу не пережить, – дополнив мысль, я добавил к хвосту голову. На самом деле спина сестры довольно тёплая. Понятно, чего ей так нравиться валяться на мне.

– Ну мы же теперь знаем, как с ним бороться. У нас с тобой тридцать две стрелы: мы бы от него бегали, стреляли издалека. И убили бы.

– А ты уверена, что хватило бы? Вдруг у него не три тысячи жизней, а пять? Что тогда?

– А почему не две с половиной? Почему ты так уверен?

– Помнишь, как быстро медведь бежал к нам тогда?

– Очень быстро бежал. Но он же тоже «Рывком» пользовался.

– Да. Он им восемь раз успел воспользоваться. И это только то, что я заметил. Значит, у него потратилось минимум четыре тысячи выносливости. А ещё сколько-то на бег. Пять тысяч жизней – это правильная цифра. Вряд ли бы смогли одолеть его, если честно.

Это было очень простым и корявым объяснением, но сестре его хватило. Всё же мама так и не смогла внятно объяснить, как происходит начисление опыта. Так что себе дороже распространяться о знаниях про “пять процентов от необходимого опыта за текущий уровень убитого животного”. Слишком много вопросов будет.

У медведя жизней было минимум пять тысяч. К тому же, мне за его убийство дало примерно полторы тысячи опыта. Значит: он был не меньше тридцатого уровня. А это уже не вожак, но воевода. Для этого грейда нормально иметь такое количество жизней.

– Нам нужно стать сильнее! – вывела умозаключение сестра. – Метель закончится, принесём маме еды, потом сами покушаем и сразу пойдём к скверному лесу.

– Мы ещё в пещере об этом договорились. Только не забывай: маме надо принести не волка, а кабана, оленя или лося.

– Я помню. Как думаешь, – сестра громко проглотила подступившую слюну, – а нас мама угостит?

– Мне этого хочется.

– Ой, а как мне этого хочется. Вот бы ещё разочек жареного мяса попробовать. Такой необычный вкус. Но очень, очень, очень-очень-очень вкусно было!

– А я бы с удовольствием попробовал что-то из тех мешков. Мама же сказала, что крупу варит сначала.

Тогда, после открытия «Рывка», мы долго ждали, пока мама освободится. Она отвела нас к себе во временное пристанище, где я был готов заплакать. Никакого цивилизованного комфорта там не замечалось.

В первой небольшой пещере был деревянный топчан, застеленный несколькими слоями то ли шкур, то ли соломы. Подушка с одеялом были такими же. Огромной деревянный стол, метра в четыре, и скромная маленькая табуретка.

И различные кувшины, амфоры, бочки, ящики, мешки. Притом каждая амфора с метр высотой. И в этом великолепии хранилось самое нужное из еды: лук, чеснок да всякие крупы, похожие на пшеницу, рис, горох и прочее. Мама их штук десять видов перечислила. А вот мясо почти закончилось.

– А я бы чего из той маминой пещеры, где она всякое готовила.

– Ты про ту, где у неё стеллажи стоят?

– Да! Так много всего. Мама прям столько всего делает! А ещё такую белую и воздушную…

– Мука?

– Да, мука! Она же из неё делала круглый хлеб.

– Хлебные лепёшки.

Вот что мама точно предусмотрела, так это свой быт. Если в первой пещерке располагалась одновременно и спальня, и столовая, и склад – то во второй был цех по производству чего угодно. Два стеллажа, где на плоских поддонах высушивались то ли хлебцы, то ли лепёшки; ручная мельница; какие-то бочки с железными трубками; сушилка для мяса. Много чего там стояло.

– Вот, их. Мама же их на огне делает, а значит – они должны быть вкусными!

– Обязательно должны быть вкусным, иначе мама не стала бы их есть.

– Вот я тоже так думаю, – сестра зевнула и мерно задышала.

Я же в своих воспоминаниях вернулся в пещеру. К ящикам, амфорам и всему остальному, что стояло в маминой спальне. Раньше я задавался вопросом: что мама ест каждый день? Но когда увидел те маленькие пещерки: мне страшно захотелось узнать, почему содержимое ящиков не портится. Но я дурак, раз сразу не догадался: потому что магия.

Каждая бочка изнутри покрыта чем-то специальным, напитанным магией. Поэтому она способна хранить в себе всё что хочешь – оно не испортится, пока в бочке есть мана. То же самое и со всем остальным. И если крупы способны долго храниться без всякой магии, то вода стухнет быстро. Но и тут на помощь пришла магия. Пропитанные её амфоры работают как своеобразные холодильники.

– Сиал, ты спишь? – спросила сестра, а я чуть не захлопал крыльями в приступе паники. Вот негодница, а! Чего так пугать-то?

– Нет. А ты?

– Тоже нет. Не хочу спать. О чём думаешь?

– Честно?

– Да.

– О том какая у меня всё-таки хорошая сестрёнка, – я потёрся подбородком о её шею.

– Сиал, я серьёзно!

– Так и я не шучу.

– Сиал!

– Так и запомню, – я наполнил голос особым трагизмом. – Сегодня тот день, когда сестра призналась, что ненавидит собственного брата.

– Братик! Я же совсем про другое! Опять думал про моё провидение?

– Нет. Мы же с тобой договорились, что ты будешь рассказывать всё, что оно говорит.

Как вспомню, так опять плакать хочется. Такое ощущение, что надо мной кто-то издевается. Верь я в богов, то так бы и думал. Но всё равно обидно, что меня обделили этим самым “познанием”, ибо мои два закрытых достижения им не являются.

Сестра говорила, что её достижение раскрылось, когда та много думала. Она тогда убивала порождения скверны и рассчитывала в уме возможный опыт, удобную дальность для стрелы и прочее. Так и я тем же занимаюсь, притом всегда и всё анализирую и рассчитываю. Но вот мне подарков никто не сделал. Значит, этого достижения у меня нет.

Остаётся надеяться, что одно из закрытых достижений как-то связано с перевоплощением в ящеролюдов: система же что-то говорила про сохранение видовой принадлежности. Но сдаётся мне, что у человека и этой губки для мытья посуды немного разные виды.

– А о чём тогда? – сестра приподняла голову.

– О тех костях, что мама с медведя забрала.

– И что с ними? Мама же рассказала, для чего они нужны.

– Я о другом. Не испортятся ли они до возвращения тёти?

– А почему они должны испортиться? Мамина еда не портится.

– Мамина еда не портится, потому что хранится в пропитанных магией ящиках. А кости просто лежат на полу.

– Ты чем маму слушал? Она же сказала…

– Да я помню, что эти кости какие-то необычные, магией пропитанные, поэтому и не портятся.

Странно это, что кости, что тот медведь. Хотя – это я странный, что до сих пор пытаюсь равнять между собой правила нового мира и прошлого. Наверно, нет ничего удивительного в том, что у крупного и высокоуровневого животного имеются ценные части. Но вот то, что они не портятся – это противоречит банальной логике. Нет, возможно, не противоречит, если эти кости однородны и в них отсутствует костный мозг. Но тогда что в организме мишутки выполняло кроветворную функцию, если самые большие кости – просто куски твёрдого материала? Или они стали такими уже после взятия грейда воеводы? Сколько ни думаю, а каждый день разница между списком вопросов и списком имеющихся ответов лишь увеличивается.

– Ну а чего тогда думаешь, глупенький братик? Мама сказала не испортятся, значит – не испортятся.

– Зато ты у нас такая умненькая.

– Да, я умная. И я думаю, нам повезло, что встретили того медведя.

– Ага, прям настолько повезло, что я чуть лапки не склеил.

– Сиал, нет! Я про то, что теперь мама сделает нам сильное оружие. Она же сама сказала, что из этих костей получатся очень хорошие посохи.

– А, ты об этом. Да, согласен, тут нам повезло. Но не забывай, что нам ещё надо будет научиться ими пользоваться.

Если верить маминым словам, то из этих костей получится что-то действительно хорошее. И очень нужное. Всё же на континентах неспокойно, если вспомнить, что нам мама показывала. Не, я первым нападать, а уж тем более убивать никого не собираюсь. Но уж если выбрать будущий стиль жизни между пацифистом без оружия, которого убьют первые же попавшиеся разбойники, и пацифистом с отменным оружием, который может постоять за себя – я выберу второй вариант. И научусь пользоваться оружием как следует.

Вот только я не представляю, как на мечах драться. Нет, можно представить, там хоть понятно, что режет и что колет. Ну и топор там, копьё. Но посох? Как им драться-то? Он же как палка, только длинная! Как бы разбойники ни померли от смеха при виде меня, размахивающего длинной палочкой. Даже если эта палочка – супероружие. Даже если их будет три штуки разных. Вот зачем столько, мне достаточно и одного посоха, чтобы самому себе по голове настучать. А тут целых три. Собственно, в каждой ноге у медведя по три кости: одна в бедре и две в голени. И вот три посоха. И если толстая и длинная бедренная кость сойдёт за посох, но вот остальные не тянут на эту роль.

– Ну ты опять за своё. Ну сколько можно быть такой бякой? Не забывай то, не забывай это! Мама же сказала, что всему нас научит, когда проведём ещё одну спячку и сможем воплощаться в ящеролюдов.

– Сказала, но…

– Ну вот опять твоё “но”. Надо верить маме, она же никогда нас не обманывала.

– А никто и не говорит, что обманывала.

– Тогда о чём ты?

– Вспомни, как она воспоминания свои показывала, где по миру путешествовала. У всех там были мечи, а у нас будут посохи.

– Сиал, мы ведь будем магией пользоваться, а посохи нам нужны для защиты.

– Ну… Согласен. А то я не представляю как можно от меча палкой отмахнуться.

Сестра права. Несмотря на то, что дракон каждый раз берёт новое имя, воплощаясь в ящеролюда, и каждый раз меняют профессию – магию он использует постоянно. Отсюда и вытекает простое правило: дракон в облике ящеролюда – это маг. Даже если скрывается под маской торговца.

– Ведь мама сказала…

– Калиса, помолчи, – сестра послушно замолчала. Лишь недовольно зыркнула глазками.

Через вход в берлогу пробивался яркий дневной свет. Завывания ветра прекратилось. Калиса направилась наружу.

– Сиал, выходи, всё закончилось.

– Небо как?

– Тучи расходятся.

Стоило вылезти и в глаза попало снежное облако: сестра полосонула хвостом по снегу. Довольно оригинальный способ поздравить своего брата с первым днём зимы.

Я бросился в её сторону и мы, как два пришибленных хорька, стали бегать вокруг медвежьей берлоги. Поначалу было тяжело, снегу так много намело, что лапки проваливались по колено. Но через пару кругов снег утрамбовался, и мы перестали обращать на него внимание.

– Пойдём охотиться? – спросила сестра, вдоволь набегавшись.

Хоть зима и не самое моё любимое время года, но охотиться удобно. Если напасть на свежий натоптанный след – то поймать будущий обед дело нескольких часов. А если направиться к одному из родниковых ручьёв, текущих тоненькими струйками через весь лес даже в самый лютый мороз, и поймать удачу за хвост – то можно наткнуться на вытоптанную полянку.

Пройдя по следу, шедшему от лежанки вглубь леса, мы нашли еду не только себе, но и маме. Очень вкусную еду. Лоснящуюся от накопленного за тёплые деньки жирка, с мясистыми боками, сочными задними ногами и изредка похрюкивающую.

Семейство диких кабанов заприметило нас и попыталось дать дёру сквозь заснеженный лес, взвизгнув хором двенадцати глоток. Но обычные кабаны без вожака были для нас лишь бегающими кусочками сала и вскоре всё семейство было отправлено на перерождение. Мы их убивали магией, а не зубами – иначе бы пришлось нести маме огрызки неопределённого вида.

Стащив в одно место невинно убиенных свинюшек, мы стали спорить, кого именно принести маме. Много-то мы не утащим, ведь в зубы получится взять только по одной свинке.

– Вот этих двух! Они большие, маме надолго хватит, – Калиса взглядом показала на двух огромных хряков.

– Нет, надо притащить вот этих двух.

– Сиал, нельзя быть таким жадным. Надо принести маме самое вкусненькое!

– Так я и хочу.

– Нет, не хочешь. В них же мяса больше!

– Да, больше, но оно ведь старое. Ну-ка, вспомни: горные козлы были приятными на вкус?

– Бе, – сестру передёрнуло до кончика хвоста. – Не напоминай. Я лучше буду голодать, чем ещё раз съем эту гадость.

– Так вот эти для мамы на вкус такие же, как для нас козлы. – я носом потыкал в двух самых больших кабанов. Было видно, что они давно уже не молоденькие кабанчики, а вполне матёрые кабанейро. И мясо у них соответствующее: матёрое, жёсткое и невкусное.

– Почему?

– Они же старые. Лучше вот эти, они молоденькие и вкусные.

Я тыкнул лапой двух небольших свинок. Им максимум полтора года – их мясо ещё не должно было зачерстветь. Да и маме будет проще разделать и переработать парочку свиней среднего размера, чем двух огромных кабанов.

Сестра задумалась, размышляя над моими словами.

Согласившись, она лапой отодвинула в сторону выбранные тушки. Потом, самым холодным расчётом, поровну поделила оставшиеся. И жадно накинулась на свою порцию. Мне досталась самое лучшее: самый большой из двух матёрых кабанов был в моей кучке.

Если так подумать, то хорошо быть младшим братом заботливой сестры, ведь всё самое лучшее – младшеньким в семье. Надо будет только оставить голову от кабана. Потому что всё самое вкусное – детям.

Глава 5

– Ты точно не хочешь пойти со мной? – напоследок спросила сестра.

– Точно.

– Ну, смотри. Иди в пещеру, как закончишь.

– Хорошо. Будь осторожна.

Сестра в ответ едва слышно пролепетала, что охота должна быть безопасной, и тут же стремглав помчалась в лес.

Практически каждый день мы проводили на опушке обычного леса и выманивали своим видом порождений скверны. А после, в два потока магических снарядов, обстреливали тварей до полного уничтожения. Притом делали это на протяжении всей зимы и первой половины весны. Практически без перерыва. Лишь пять раз прерывались на охоту. Лог…

Не удивительно, что в таком темпе я практически добрался до тридцать пятого уровня. Сестра взяла тридцать первый уровень и теперь у неё есть необходимые двадцать очков для изучения навыка полёта.

Я оторвался от созерцания скверного леса и посмотрел в небо. Оно всё так же прекрасно. И хоть в середине весны оно частенько затягивается тучами, но всё равно манит к себе. Тем более, скоро вернётся тётя и мы наконец обучимся полёту. Заодно мама выдаст последнее задание, я его выполню и десять очков кину в Интеллект. Потом будет день нарождения, получу ещё пять очков, доведу показатель И до полусотни и проверю одну теорию. Главное опять не затупить: когда завершил прошлое задание, после метели принеся маме еды, сдуру закинул десятку в магию. Ну и ладно, это пока не критично.

Сейчас надо выманить следующую тварь из леса, наконец поднять уровень и пойти в пещеру: надо отдохнуть от постоянно моргающего солнца. Вроде прилёг ману восстановить, а тут, бац, и два дня прошло. И если бы они проходили бесследно, так нет же, впадёшь в транс пока на небе ни облачка, а выйдешь из него и осознаешь себя сугробом, если зима и снег во всю валит.

Периферическим зрением я уловил в скверном лесу движение. Далеко, в километрах двух, колышутся верхушки искривлённых деревьев. И колышутся они не от ветра. Пусть только эта тварь выйдет! Я угощу её вкуснейшими, сочными и спелыми магическими стрелами.

На самом деле обидно, что со следующей спячкой «Магическая стрела» ещё сильнее дегради…

Показавшееся на верхушках деревьев существо не позволило додумать мысль. Его внешний вид свёл на ноль всю мозговую активность, оставив лишь грамм работающего нервного вещества около хвоста. Именно там у меня всё сжалось и завопило благими матюгами, крича, что новый уровень – ничто. Но вот быстро-быстро перебирать лапками по направлению куда-нибудь подальше отсюда – моё всё!

Действия существа оказались быстрее моих извилин.

Выгнув гармошкой брюшко, превратив в своеобразный хвост, изменённый скверной арахнид поднял его над телом и уставил на меня. Конец раскрылся, образовав неприличного вида отверстие. И сжался. Я едва успел среагировать и отскочил с помощью «Рывка». Никогда бы и не подумал, что страх может быть быстрее мозга.

На то место, где я был секунду назад, прилетел белый сгусток чего-то склизкого и липкого. Он ударился об землю с противным хлюпающим звуком, размазавшись об поверхность. Через секунду белая масса окрасилась в серый цвет. И затвердела, превратившись в камень. Если эта неведомая науке хтонь попадёт в меня – то это станет предпоследним событием в моей жизни.

Издав жуткое стрекотание, чем-то похожее на звуки кузнечика, скрещённого с дрелью, тварь отскочила от верхушек деревьев и прыгнула в мою сторону.

Потребовалось мгновение, чтобы существо преодолело метров триста и приземлилось с глухим ударом. Мне потребовалось примерно столько же времени, чтобы осознать – именно это существо согнало изменённых пауков с края леса.

Они похожи между собой. Но отличия всё же кардинальны. Если у пауков рост примерно в метр, максимум полтора – то у этого существа все три метра. Те пауки больше напоминали тарантулов – эта хтонь чем-то похожа на скорпиона. Четыре пары сложенных под телом клешней намекали на это, а ещё этот отросток, чем-то похожий на хвост скорпи…

Существо резко довернуло отросток в мою сторону. Он сжался. Я был готов и вовремя отпрыгнул, уворачиваясь от быстролетящего сгустка. И тут же развернулся и побежал прочь, спасая свои бесценные лапки, хвостик и шкурку. И жизнь! Ибо сгусток пролетает полтора километра буквально за секунду, и я едва успеваю среагировать. А магическая стрела работает до восьми ста метров. А я даже подумать не успею, как стану зацементированной статуей!

Увидев убегающую добычу, скорпион заскрежетал и бросился следом. Притом слишком резво перебирая хитиновыми ногами.

– Мама! Мамочка родимая, спаси! – я завопил что есть сил. Ответа не последовало. Она опять занимается этими чёртовыми камнями.

Словно догадываясь, что я зову на помощь, скорпион выстрелило сгустком. «Рывок» вновь пригодился.

Внимание

Уровень умения «Рывок» увеличен

Текущий уровень: 2

Да что второй, что десятый уровень: всё равно не поможет! Надо бежать, смотреть одним глазом под ноги, вторым на эту тварь. И бежать!

– Калиса!

Тишина стала мне ответом. Хотя, может быть и к лучшему, что она не отозвалась: у нашей мамы хотя бы один ребёнок остане… Это что за пессимизм? Отставить!

– Что тебе от меня надо? – я попытался достучаться до твари.

В гипертрофированных глазах загорелся огонёк, существо застрекотало и ускорилось – и расстояние между нами стало стремительно сокращаться. Лог.

Выносливость: 491/2000

Всё, добегался. Больше нет выносливости, чтобы «Рывками» пользоваться.

– ГРАААА! – я зарычал в сторону скорпиона надеясь, что мой навык сработает. Но то ли расстояние было недостаточным, то ли тварь вообще не в курсе что такое страх, но скорость она не сбавила. Наоборот – стала быстрее перебирать лапами. А со жвал на страшной морде закапала жёлтая жижа.

– Кто-нибудь! Памагитя!

Ну тварь, я так просто тебе не отдамся. Лог… Мне же сознание перекрутит, если вкину в одну характеристику все очки сразу. Ну почему я не сделал этого раньше? Так, отставить панику. Что там тварь делает? Бежит и жвалами щёлкает. Я труп. Хер с этим, надо бежать. Постора… В лес! Надо бежать в лес! Нет, нельзя: деревья мне только мешать будут, а эта тварь по кронам перемещается так же быстро, как и по земле. Надо бежать вперёд, к предгорью. Только там, на склонах у меня появится шанс выжить.

– На помощь! Мама! Сестра! Кто-нибудь!

Скорпион оказался единственным существом, услышавшим меня. Он заскрипел жвалами, отросток поднялся, готовясь к плевку.

– Нет-нет-нет-нет! – каждая клетка, каждая молекула, каждый атом кричал, что меня сожрут, если я срочно что-то не придумаю. Хер со всем этим: я жить хочу! Лог!

Параметры: …

▪ Уровень: 34

▪ Опыт: 33579/35000

▪ Жизнь: 2000/2000 → 3200/3200

▪ Мана: 1182/1330

▪ Выносливость: 487/2000 → 1687/3200

Характеристики:

▪ …

▪ Свободных очков характеристик: 0

Я приготовился бороться за ясность сознания. Но ничего не последовало. Я продолжил бежать с повёрнутой шеей и смотря одним глазом на арахнида, а другим вперёд. Я явно что-то не так понял, но сейчас это неважно.

В меня полетел сгусток, я успел отскочить. И понял: в моём распоряжении не так много времени. Сгусток врезался в землю за долю секунды после того, как я отпрыгнул.

Между нами метров восемьсот. Вполне приемлемо, чтобы накормить тварь магическими стрелами. Довернув шею и кое-как прицелившись, я выпустил три стрелы. Они полетели ровной линией, попав в голову твари. Ничего.

Новые три стрелы не возымели эффекта. Хотя нет, возымели: они её рассердили!

Мою шкурку от сгустка вновь спас «Рывок».

– Тварь грёбаная! Отвали от меня! Пожалуйста!

Порождение скверны в ответ коротко застрекотало и пару раз щёлкнуло жвалами. Оно явно любит есть чёрных драконов ещё тёпленькими. Пока они в сознании.

У меня выносливости ещё на один рывок, а маны примерно на восемь стрел. И вот надо было им деградировать? Нет бы остаться с таким же уроном! Ладно, фиг с этим. Надо целиться этой твари в тонкие ходули, авось в сустав попаду и он вывернется – даже если урон сейчас маленький, но законы физики никто не отменял.

Я запустил четыре стрелы в левую группу лап. Не дожидаясь, пока долетят, запустил следующие.

Все восемь стрел угодили в один и тот же сустав. Скорпиону на это было наплевать.

– Отстань! Отвали, уйди, убеги, свали, скройся!

Попытка связаться с тварью стала роковой ошибкой: я отвлёкся и едва успел заметить задрожавший отросток.

Расстояние в семьсот метров сгусток преодолел с недоступной для глаз скоростью, слишком поздно был активирован «Рывок». Сгусток краем задел мой хвост, его тут же приклеило к земле. И если бы не инерция прыжка, то стоять на месте и готовится к неминуемому.

Я смог вырваться, но почти половина хвоста приказала служить верой и правдой. Белая масса, чем-то напоминавшая жидкую паутину, вмиг затвердела. Я потерял возможность размахивать хвостом. А он не только красивый аксессуар – он помогал при беге. Скорость упала.

Скорпион это заметил и клацнул жвалами, жёлтая жижа струйкой брызнула вперёд. Он мысленно обгладывал меня, смакуя каждый кусочек, каждую косточку, каждый мускул.

– Тварь, я не вкусный! – с горечью проорал я. Лог…

Жизнь: 3200/3200

Мана: 53/1330

Выносливость: 176/3200

Всё. Остаётся бежать и надеяться, что успею добраться до предгорья. Нет, не успею: до него далеко.

Скорпион поиграл жвалами, и вновь загнул свой отросток. Две секунды. Максимум две секунды и мне пи…

– Не останавливайся. Беги прямо! – раздался знакомый голос.

Я только успел поднять взгляд к небу – как повернулся и посмотрел в сторону порождение скверны. В его полетел светло-синий шарик. Он ударился впереди твари.

Стоило скорпиону оказаться над шаром, как тот сколлапсировал, мгновенно раздулся до десятка метров в диаметре и поглотил порождение. Оболочка окрасилась в белый цвет, внутри всё заволокло серым туманов, скрыв тварь из виду. Затем оболочка перекрасилась обратно в светло-синий цвет, а верхушка пузыря сжалась внутрь. И тут же вытянувшись вверх, раскрывшись. Из отверстия как под огромным давлением вырвалась струя серого пара с редкими чёрными прожилками.

– Не беспокойся, Сиал. Этого существа больше нет, – сообщила Изулиса.

Тут же, как бы подтверждая слова тёти, огромный шар лопнул мыльным пузырём. Оставив после себя лёгкую дымку, которую сдуло ветром. Существа не было. Как и не было травы на земле. Даже сама земля, казалось, стала безжизненной, утратив что-то. Словно всё, что было хоть как-то связано с жизнью – испарилось.

– Возвращайся в пещеру. Нужно вылечить твой хвост.

– С-спасибо! – мысли путались. То ли от увиденного, то ли после забега.

– Не стоит меня благодарить, – тётя полетела в сторону пещеры.

Когда я дошёл до предгорья, а скверный лес успел превратиться в чёрную полосу на горизонте – силы покинули меня. Лапы подкосились. Я рухнул на землю. Всё тело дрожало от накатившей слабости. Мысли в голове носились роем мошкары, путаясь и не позволяя зацепиться хоть за одну из них.

Мне жизненно необходимо изучить этот синий шарик аннигиляции! Ну, или что-то более убойное, чем магическая стрела: ещё одна спячка, и она будет наносить совсем уж крохи урона.

В пещере меня встретили мама с тётей, они сразу занялись моим хвостом. Изулиса успела рассказать маме, что её сын чуть не стал обедом неведомого существа. Поэтому Ликура, прежде чем заняться лечением, немного постояла рядом и просто гладила мою спину и бок. А после добавила, что это она виновата в случившемся и попросила прощения. Мама сказала, что мне с сестрой запрещается ходить к скверному лесу. До тех пор, пока мы оба не научимся летать. Я сразу согласился: сам так планировал поступить.

– И всё же, я должна попросить прощенья у тебя, сын мой, – сказала мама, закончив лечение. Руки она положила мне на бок. – Моё эгоистичное желание второй раз подвергает тебя опасности.

– Мам, ты о чём?

– Ликура говорит, что не слышала тебя, работая под магическим барьером, –за маму ответила тётя.

– Всё так, сын мой. Я решила отдать себя добыче кристаллов, дабы не знать нам нужды, когда улетим отсюда. Ибо назад дороги не будет.

– То есть, назад дороги?

– Это значит, сын мой, что мы бросим пещеру навсегда. И доступно нам будет лишь то количество кристаллов, что я успею добыть.

– Чем больше ты добудешь кристаллов, тем больше будет денег, когда мы станем воплощаться в ящеролюдов?

– Твой острый ум есть высшая благодать для меня, – с радостью в голосе произнесла Ликура. – Именно это и есть моё желание, по которому я не пришла к тебе на помощь. Именно поэтому я всё время в этом облике.

– А что с ним не так?

– Нет ничего безграничного, Сиал, – заговорила тётя. – У всего есть своя цена, а также свои последствия и ограничения.

– Что?

– Изулиса хочет сказать, – продолжила мама, – что нет возможности лишь по желанию воплощаться в ящеролюда и обратно в привычный облик.

– Что-то не позволяет тебе принять обратно облик дракона, да? – похоже, мама не просто так всё время проводит в теле ящеролюдки.

– Ты прав. Не что иное, как ограничение в пять лет, – сказала мама и замолкла. Но увидев мою удивлённую морду, продолжила: – После того, как я воплощусь обратно в свой облик, то следующие пять лет не будет у меня возможности обрести вид ящеролюдки. Так что позволь извиниться перед тобой, сын мой.

– Не смей брать на себя всю вину, дочь, – с материнской строгостью в голосе сказала Изулиса. – Здесь есть и моя вина. Я всё время летала с ящиком и даже не удосужилась отдать толику времени и обезопасить округу.

– Что ты какое говоришь? – с яростью в голосе возразила ей Ликура. Она надавила рукой мне в бок, прикладывая силу: тётины слова обидели её. – Как ты способна так мыслить? После всего, что сделала ради меня?

Изулиса вытянула шею и немного приподняла голову. Но она не пыталась стать выше мамы и надавить на неё морально – наоборот, старалась убрать жизненно важную часть тела подальше от опасности.

– Неважно, что я вызвалась помочь тебе, – голос Изулисы дрожал. Но это быстро прошло. – Неважно, что происходит на советах старейших. Мы всё решили, я вызвалась помочь тебе. И то, что я не уделила должное внимание лесам – моя вина!

– Прошу, не обвиняй себя в том, к чему ты непричастна! Разве ты способна контролировать это проклятое место?

– А тот медведь, о котором ты говорила? Пролети я хоть раз над лесом, и точно бы о нём узнала!

– Ты занята доставкой кристаллов и необходимых мне вещей. Отнимать и без того ценное время? Я должна была предусмотреть подобное.

– А можно спросить? – мне крайне не нравилось, что разговор шёл на повышенных тонах и я решил его отвести в сторону.

– Сиал? – моё сознание кувалдой пробили два разгорячённых голоса. Такое ощущение, что у мамы и тёти есть достижение подобное моему, но у них оно мощнее и работает без перерыва.

Пресвятая колыбель человечества, как же страшно! Будь я котиком или пёсиком, то от страха тут же бы прижал ушки к голове; лапами расковырял в каменном полу норку; забурился на километр вглубь и, моментально облысев, прикинулся бы безобидной голой землеройкой.

– Да, я, собственно, вот…

Надо отковырнуть хотя бы одну мысль – а то они с перепугу размазались тонким слоем по черепу.

– Я не понимаю, почему вы ругаетесь, но хочу сказать вот что, – я посмотрел на Изулису. – Ты ведь нам помогаешь, эту коробку таскаешь, про того разумного со странными ногами узнала, меня спасла…

– А что бы случилось, не окажись меня рядом? – голос Изулисы дрожал.

– Но ведь ты была рядом! Ты спасла меня, а значит не можешь быть виновна. Для меня точно.

– Как и для меня, и для дочери моей, – продолжила мама.

– Мы все считаем так, так что ты не виновата ни в чём, – я посмотрел на тётю.

– Спасибо, Сиал, за твои слова. Но я останусь при своём мнении.

Вот что за упрямая женщина, а? Женщина ли? Ну, вроде да, не мужчина?! Ай, хрен с ней. Надо маму успокоить. Она не смеет наговаривать на себя. Кто-кто, а она сделала всё, чтобы называться матерью тысячелетия: все её действия, так или иначе, замыкаются на мне с сестрой.

– Мам, тебя это тоже касается, – я изогнул шею и уткнуться Ликуре в бок. – Ты ведь ради меня и Калисы стараешься, а значит ты не можешь быть виноватой.

– Ты не прав, сын мой. Многое тебе не ведомо, – странная горечь наполняла мамин голос.

– Неважно, что я не прав, – я повысил голос, чем удивил двух взрослых драконов. – Ты же сама сказала, что мать не может обидеться на своих детей. Но и дети не могут обидеться на свою мать. Вот лично я даже подумать об этом не могу. Ты моя мама, и я тебя люблю.

Ликура ничего не ответила. Лишь пристально посмотрела на меня. В её рубиновых глазах смешались печаль, радость, грусть, благодарность. Но больше всего превалировала материнская любовь. Она заставила Ликуру обхватить мою голову руками, прильнуть лицом ко лбу и, подобно Калисе, вбуравиться как можно сильнее.

Вдруг что-то каплями стало оставлять след на коже. Я замер, не зная, что делать.

Одно дело утешать Калису, если та обидится. Она как маленький ребёнок: доверчивая, отходчивая и жизнерадостная. Но что делать с мамой, из глаз которой текут настолько горячие слёзы – я не знаю. Если бы она плакала по моей глупости: ногу сестре случайно отгрыз или прыгал по оврагам и шею сломал – это одно дело. Но сейчас я ни в чём не виноват, и она плачет просто потому, что любит своего ребёнка.

– Изулиса, а что это был за синий шар? – я решил воспользоваться моментом, пока мама даёт волю чувствам.

– Он заинтересовал тебя? – игриво спросила тётя. – Не спеши, Сиал. Ты видел магическое умение, что доступно драконам лишь после тысячного уровня.

Так, значит, пишем:

«Кому:

Небесной канцелярии.

От кого:

От Сиалонуса, несчастного, бедного, забитого жизнью, грустного и голодного чёрного дракона.

Заявление:

Это нечестно!»

– А есть хоть что-то, что я могу выучить? Просто стрела уже бесполезна.

– Тебе следует набраться терпения, Сиал. Развить магические умения ты сможешь только после последней детской спячки. Нужно подождать ещё пять лет.

– Всё так, сын мой, – Ликура посмотрела на меня взглядом, наполненным теплотой и заботой. – Но не только возраст и уровень определяет твои способности. Характеристики влияют на многое. Чтобы открыть новую способность, ты должен иметь пять десятков очков в Интеллекте, Магии и Воле.

Пятьдесят? Значит, что всё это время я был и прав, и не прав одновременно? Это получается… Что я окончательно запутался.

– Но не следует переживать, – мама погладила меня по голове. – Обретя способность летать, ты получишь преимущество над врагами.

Согласен, куда проще набиратьуровни, кидаясь с безопасного расстояния магией, чем испытывать счастье, стоя на грешной земле. Да, магическая стрела теперь ущербна. Но, как говорится: не мытьём, так катаньем. А в моём случае: не качеством, так количеством.

Но одна мысль не даёт мне покоя. Когда мы с сестрой изучили «Рывок» и вернулись в пещеру, мама тогда объяснила, почему не рассказывала о подобных навыках ранее. Нужно было сберечь наши очки характеристик и навыков по максимуму, чтобы их точно хватило для изучения полёта.

– Мам, получается…

– Оставь свои вопросы на будущее, Сиал. Дождись сестру и отдохни.

– Пожалуйста, – я жалобно посмотрел на Ликуру. – Последний вопросик!

– Ты воспользовался страшным оружием для материнского сердца, – усмехнулась Изулиса.

– Слушаю тебя, сын мой, – Ликура сама едва не смеялась. Это шокировало. Я не помню, чтобы она так бурно выражала эмоции. Это, скорее всего, из-за нервов.

– Ты не рассказывала о рывке, чтобы мы очки не тратили. Но ты сейчас сказала, что для новых магических умений нужно иметь по пятьдесят очков. А с рывком чего-то похожего не было?

– Ты вырос на редкость прозорливым, Сиал, – удивлённо проговорила Изулиса.

– Всё именно так, сын мой. Позволь мне сказать в простом виде, чтобы не усложнять твои мысли: все умения требуют, чтобы характеристики были выше, или равны значению в пятьдесят. «Рывок» же требует Силу, Выносливость и Магию. Но слишком сложно объяснить многие нюансы, пока нет примера. Дождись спячки, после неё ты получишь все ответы на все вопросы. А теперь ступай, отдохни. И знай, что у нас есть для тебя подарок.

– Подарок?

– Всему своё время, сын мой. Сейчас же нам всем следует заняться делами. Особенно мне, это тело не приспособлено для жизни в пеще… – Ликура вдруг остановилась. – Калиса смогла поймать оленя. Вскоре она вернётся и тогда ты всё узнаешь.

Мама ещё раз прогладила меня по лбу и направилась к ящику. Тётя пошла к выходу, желая поскорей поймать себе обед. Мне ничего не оставалось, как направиться к смотровым площадкам.

Хвост был полностью вычищен от застывшей дряни, вылечен и вновь радовал своей неземной красотой. Чёрный, блестящий, настоящий предвестник погибели всего, что посмеет встать на пути моего величия и вознесения на вершину славы. Ведь я благословлён нести погибель в этот мир! Одним лишь голосом я способен души слабаков низвергать в пучины страха и отчаянья. Бойтесь меня, жалкие создания!

Предавшись шуточному монологу, я не заметил, как вышел к смотровой площадке. Открывавшийся вид на лес и горное плато был прекрасен, как и всегда. Улёгшись поудобней, я бороздил взглядом по окрестным местам, но думал уже не о продолжении шуточек.

Финальное заключение о работе системы только что было сформировано. И мамины слова про пятьдесят очков стали последним кирпичиком, подтвердившим мою теорию про цифру десять. Точнее не столько цифру, сколько множитель.

Абсолютно понятно, что когда я родился – то не мог двигаться как раз из-за этого множителя. Ведь человек в моём прошлом мире и человек в новом, как все остальные расы и виды существ – начинают свою жизнь с нулём во всех характеристиках. Эта точка отсчёта. И если показатель характеристики будет ниже нуля, то эта характеристика работать не будет – это простейший случай аномалии.

Дракон же начинает свою жизнь не с нулём, а с десятью очками. И вот как раз мои характеристики были ниже точки отсчёта координат, а значит – я был самой обычной аномалией для системы и двигать телом не мог.

Всё это я понял ещё в детстве, когда в кладке лежал и сестра рассказала о своих характеристиках. Но я-то думал, что умения у драконов открываются на ста очках в характеристиках. И даже показатель Воли полностью это подтверждал. Но я оказался не прав.

Системы двух моих миров идентичны. Дракон, с точки зрения системы – тот же человек, но с множителем к характеристикам. Как и начальным, где вместо нуля – десять, так и стартовыми для раскрытия умений, где вместо пяти очков – нужно иметь пятьдесят.

Теперь я знаю, как открыть дополнительные умения. Правда, они все физические, потому что вместо характеристики Разум у меня Магия. Лог… Надо будет кое-что попробовать через несколько лет.

Ещё есть подозрение, что к навыкам тоже применяется множитель. Но не десять, а пять. «Чувство магии» требовало пять очков для изучения, а потом лишь одно очко для прокачки. Теперь же, когда навык на десятом уровне, для прокачки требуется уже пять очков. Интересно, после одиннадцатого уровня навык также будет требовать пятёрку, а на двадцатом уровне потребуется десять или даже двадцать пять? Это я узнаю по ходу прокачки.

Непонятно почему навыки требуют одно очко для развития. Хотя, есть идея. Она полностью объясняет почему магическая стрела деградирует, и почему маме система не выдала задание на наше спасение от медведя.

– Калиса, я вижу тебя!

Сестра вышла из леса, неся в зубах тушку чего-то оранжевого, напоминавшего оленя. Притом молодого и не сильно крупного. Ещё в прошлый раз, когда мы принесли кабанчиков, мама обрадовалась нашей добыче. Как раз из-за того, что у свинок было мягкое мясо.

– Братик, ты где?

– На смотровой площадке.

– Ты смог уровень получить?

– Нет, мне помешали.

– Кто?

– Плохой паук. Придёшь и я всё расскажу. Кстати, тётя прилетела. Она сейчас на охоте.

– Ой, – сестра посмотрела в сторону горы и прощебетала: – Мы наконец-то научимся летать?!

– Надеюсь. Приходи, я на площадке, которая на лес смотрит.

– Хорошо! – радостно взвизгнув, сестра ломанулась в сторону пещеры. Но тут же успокоилась и перешла на шаг: с оленем в зубах бегать неудобно.

Время ещё есть, пока сестра не вернётся. Надо провести его с пользой. Значит – вспоминаю последовательность спячек, их продолжительность и периоды бодрствования между ними.

Сначала был первый цикл: сразу после рождения одни год бодрствования, потом первая спячка в три года. Затем второй цикл в два года и пять лет соответственно. В третьем цикле было три и десять, а в четвёртом – четыре и двенадцать. Сейчас я в начале пятого цикла – через пять лет я усну и буду спать двадцать пять лет. А уже после будет финальный цикл, в пятьдесят лет на оба периода.

В итоге, если вспомнить мамины слова про задания от системы, то получится следующее.

Система выдаёт драконихе задания на спасение детёнышей лишь два первых цикла, пока мы считаемся детьми. Скорее всего, на третьем и четвёртом цикле мы считаемся чем-то вроде подростков, а на пятом юными драконами. На финальном цикле драконов называют молодыми, а спячку называют взрослой.

А если наложить на это деградацию «Магической стрелы», то всё встанет на свои места. С каждым циклом стрела наносит всё меньше и меньше урона. Сейчас сто урона, хотя до спячки было двести. Значит, в детстве она должна была наносить четыре сотни урона. Вот и объяснение, почему раньше не было проблем с охотой: у всех животных на нулевом грейде редко когда больше двух сотен жизней. Также это объясняет почему сейчас проблемы с охотой появились. А в финальном цикле стрела вообще будет наносить пятьдесят урона. Просто аховые перспективы.

– Сиал, а ты видел, что тётя принесла в коробке? – я погрузился в размышления и не заметил, как подошла сестра.

– Нет. Там что-то интересное?

– Там столько всего! – Калиса улеглась рядом и по привычке закинула хвост мне на спину. – Мешки, ящики и кувшины, как у мамы в пещерах. И даже что-то странное.

– Странное?

– Белый маленький кристалл на подставке! Мама сказала, что с его помощью можно узнать… Ой, – сестра не на шутку перепугалась. – Мама сказала, что можно узнать… сказала, знаешь… вот, узнать… погоду! Да, точно, погоду, не выходя из пещеры! Просто посмотришь на него, а он тебе скажет, что сейчас дождик на улице, или снег, или солнышко ярко светит.

– Калиса, что за ересь ты сейчас сказала?

– Ничего я не сказала! Я вообще ничего не говорила. Я молчала.

– А как же рассказ про кристалл?

– К-какой кристалл? – что-то, а вот актёрского мастерства у сестры не наблюдается от слова совсем. Чего стоит её дрожащий голос и бегающий взгляд кошки, пойманной на воровстве сметаны.

– Который мама тебе показала.

– Ничего она не показывала, и ничего не говорила!

– Калиса, хватит придуриваться. Рассказывай.

– Ничего я не скажу! – она отвернула мордашку, скрывая смущение. Но хватило и дёргающегося хвоста, который решительно настукивал мне по почкам.

– Ну хорошо, можешь не рассказывать.

– Ну вот и не расскажу! Хотя… Знаешь, я скажу.

– Наконец ты ведёшь себя как взрослый дракон. Говори, я весь во внимании.

– Я скажу, сейчас, – она привстала, решив принять позу поудобней.

– Ну?

– Ты мой самый любимый братик!

В который раз сестра преисполнилась чрезмерной гнусностью и подлостью. Радостно взвизгнув, она накинулась на меня, придавив к полу, лишила шанса к отступлению стала неугомонно тереться носом об мою голову.

– Калиса, отстань! – я попытался выбраться из-под внезапно привалившего счастья в виде пресса из тушки немаленького изумрудного дракончика.

– Нет! – сестра смеялась и перебирая в воздухе лапками.

– Чего ты как маленькая?

– Я большая! Это ты мой маленький братик!

Решив подтвердить свои слова, Калиса легонько цапнула меня за шею. Боли не было, она просто решила показать свои чувства через “кусь”, но этого было достаточно – от неожиданности я чуть не заорал как маленькая девочка при виде любимого кумира.

– Калиса, не ешь меня! Я невкусный!

– Ещё какой вкусный, – она стала покусывать меня очень-очень быстро.

– Прекрати! Мне неприятно!

Я врал. Эти укусы ощущались как эдакий массаж и лёгкое почёсывание.

– А вот и не прекращу!

– Ах, так? Мама! Мама! Меня Калиса ест!

– Так нечестно!

– Дочь моя, – мама отозвалась в общем канале мыслеречи, – Сиалу ещё предстоит обучиться полёту. Оставь его в целости.

– Сиал врёт! Я не ем его, а грызу. За шею. Чуть-чуть и осторожно.

– Тогда продолжай, – мама легонько прыснула и замолчала.

Э? Это что за бунт на корабле? Что значит, продолжай? Её сына сейчас используют как подушку-обнимашку-зубыпочесушку, а она ухахатывается с этого? Нет, эту ситуацию на самотёк пускать нельзя. Девять из десяти драконов рекомендуют возглавить драконий прайд, иначе прайд возглавит тебя.

– Калиса, слезь.

– Нет!

– Или ты слезаешь, или я покусаю тебя за хвост!

– Ой, напугал. На, кусай.

Презрев всякую наглость, она чуть ли не щёлкнула мне по носу кончиком хвоста. Мне ничего не оставалось, как сделать “кусь” в отместку.

– Нет! – закричала Калиса. – Отпусти мой хвостик!

– А вот и не отпущу.

– Отпусти!

– Нет.

– Ах, так? Мама! Меня Сиал ест!

– Э-э?

– Сын мой, – маме едва сдерживала смех, – Калисе надо учиться полёту. Оставь её в целости.

– Я не ем всю сестру! Только хвост.

– Воздержись, ибо хвост важен для полёта.

– Даже кончик?

– Кончик? Тогда продолжай, – мама засмеялась, не сдержав в себе эмоции.

– Мама?! – сестра опешила от столь неожиданного предательства.

– Играйтесь, ибо время у вас ещё есть, Изулиса вернётся через неделю. А сейчас постарайтесь меня не отвлекать. Мне нужно заняться припасами.

Мама замолчала. Под конец её голос вновь стал строгим, но в нём отчётливо улавливались радостные нотки.

– Б-братик, отпусти. М-мне неприятно, – очень тихо и сдавленно произнесла сестра.

– Вот так неприятно? – я чуть-чуть прикусил самый кончик хвоста.

– Д-да!

– И даже так неприятно? – теперь я прикусил подальше от кончика.

– Т-так т-тоже!

– А так?

– Прекрати, щекотно! – сестра чуть не вырвалась. Но моя хватка оказалась сильней.

Что ж, я поздравляю себя с тем, что только что нашёл слабое место сестры. Настолько слабое, что теперь она как миленькая будет ходить по струнке на задних лапках с раскрытыми крылышками.

А сейчас, если сестрёнка не любит, когда её кусают за хвост – то, мои дальнейшие действия напрашиваются сами собой.

– Ты что делаешь? – взмолилась сестра, видя, как я опустил голову на лапы. Но её хвост свободу и не получил.

– А ты как думаешь? Отдыхать буду. И ты отдохни, а заодно можешь мне спинку почесать.

– Хвостик отпу…

Не дав ей договорить, я вновь сжал челюсти.

– Б-братик!

Глава 6

– Дети мои, подойдите.

– Ты где? – отозвалась Калиса.

– На складе. Изулиса пошла в пещеру с вашей кладкой. Направляйтесь туда, я скоро присоединюсь.

– Хорошо! – протянула сестра. Встав, она легонько побила хвостом по моей спине намекая, чтобы её братик прекратил изображать пельмешек с мясной начинкой.

Я бы и рад встать – но сложно проявлять твёрдость характера, когда в животе всё ещё покоятся кусочки лося. Тётя что, не могла прилететь на день попозже? Подумаешь, неделю ждали её возвращения, а потом ещё три недели ждали, пока они с мамой добывали магические камни. Могли бы ещё поработать, но нет. Теперь вот надо встать, потянуться, размять передние лапки, размять задние лапки, помахать хвостом, потянуться ещё раз.

В пещере с кладкой мне стало не по себе. Захотелось, чтобы всего происходящего не существовало, чтобы всё это развеялось пылью. Нервы от страха натянуло струной, застучало в висках. Казалось, кровь в жилах вскипела, обратилась паром и распирала моё нутро. Интуиция кричала, чтобы я бежал отсюда не останавливаясь ни на секунду.

– Настало время познать себя, Сиал, – раздался мамин голос.

В центре пещеры стоял стол. Массивный, деревянный, квадратный. Справа от него стояла тётя в драконьей форме, слева – мама в форме ящеролюдки. На столе была странная полупрозрачная четырёхгранная пирамида, прикрепленная к золотистой подставке на коротких ножках. Рядом с ней лежал лист бумаги.

Именно из-за этой пирамиды моя паранойя и заорала благими матюгами, будто меня на неё посадят и провернут три раза против часовой стрелки.

– Что это? – с наигранной любознательностью спросила сестра, взглядом указывая на пирамиду.

– Это специальный кристалл, – ответила ей Изулиса. – Он позволит узнать сокрытое в голосе хранителя.

– А зачем, если я и так это могу?

– Он не для тебя, но для Сиала. Сын мой, – взгляд мамы излучал запредельный уровень доброты, – настало время узнать сокрытое.

– Т-то ест-ть с-сокрыт-т-ое? – страх сдавил сердце.

– Мы сможем узнать, что говорит тебе Нефаус, хранитель твоего рода. И узнаем, что скрыто в его голосе. Ибо наконец готово всё, чтобы познать нам непознанное из его слов.

Голос хранителя рода? Мама собралась отсканировать мой лог-файл? С помощью этого кристалла? Не-не-не! Ни в коем случае! Хер с характеристиками – если они увидят мой список навыков, то я вряд ли отмажусь с помощью тупой истории: мол, меня в лоб поцеловал ангел, демон, фея или кто-то ещё. Сестра на это купится с лёгкостью, но мама с тётей явно поймут, что я не я и хвост не от меня.

Я чуть приподнял голову и посмотрел Ликуре за спину. Идея прорваться сквозь двух драконов – слишком тупа даже для меня. Значит, бежать назад и… и всё! Там нет выхода! У нас же один выход из пещер, а сзади лишь две смотровые площадки. Нет, бежать надо, точно надо. Смотрящая в сторону каньона площадка не заканчивается резким обрывом, можно попробовать спуститься там.

– Братик, ты чего?

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Вот же Калиса негодница! Видит же, что её братик стоит, дрожит и строит планы по сохранению целостности собственной шкуры. Нет же, надо срочно что-то спросить и удивиться, почему вдруг гордый чёрный дракон стал похож на загнанную в угол облезлую серую мышь.

Может взять Калису в заложники? Я укушу её за шею, покрепче сожму челюсти и потребую свободы… Идея огонь, потому что меня тут же насмерть магией забьют.

– Не бойся, Сиал, – сказала Изулиса.

Не бойся, она говорит. Мечтайте, тётенька. Ваш племяш бывалый трус, и этим гордится.

Я чуть подогнул передние ноги. План прост: крикнуть, всех испугать, развернуться и помчаться прочь.

– Сын мой, я понимаю, что вид этого устройства неизвестен тебе, – мама говорила спокойным голосом, словно утешая меня. – Слишком рано предстоит тебе открыть для других частицу своей души. Но не волнуйся, ибо мне знаком твой страх: я проходила через это, когда впервые воплотилась в облике ящеролюдки. Поверь в безопасность свою.

– Нет, я не боюсь…

– Боишься, – перебила меня Изулиса. – Но пойми, что нет у нас другого пути понять, чем ты был награждён. Хватит пятиться назад.

– Братик, давай. Мне самой интересно!

– Сын мой, подойди и воспользуйся подарком, – скомандовала мама, а меня словно придавило к земле, ноги задрожали, хвост поджался. – Но сперва требуется извиниться пред тобой, ибо нет во мне умения, что позволило бы познать всё.

– Как и во мне, Сиал, – сказала тётя. – Но не стоит переживать. У тебя и у Калисы всё одинаково, а раз у неё есть провидение, то она расскажет всё, что будет тебе интересно. Этот же кристалл позволит узнать лишь суть твоего собственного провидения.

– П-провид-дения?

– Именно, ибо нет возможности познать всю душу существа без особого умения. И кристалл, что способен на такое, в десятки раз выше и больше, чем этот.

– Даже такие есть? – удивлённо спросила сестра.

– Да, но не будем об этом. Сын мой, – мама строго посмотрела на меня, – откинь страх, ибо негоже сквозь него не видеть твою гордость. Подойди. Позволь мне исполнить одну из моих клятв.

Мне потребовалось вся сила воли, чтобы не упасть на пол. Заменивший собою кровь адреналин схлынул, забрав с собой всё что мог: силу воли, желание жить, возможность соображать, осознание необходимости дышать. Следовало сделать глубокий вдох и взять эмоции под контроль. Ещё вдох и понять, что я зря паниковал. Ещё чуть-чуть вдохнуть и окончательно прийти к адекватному состоянию.

В будущем следует обмазываться паникой только после того, как предмет опасности будет досконально изучен. А то испугался как девушка, что в первую брачную ночь увидела пизанскую башню и поймала приступ акрофобии.

Теперь надо выдохнуть всё, что вдохнул, и подойти к столу. Правда, лапы подворачиваются, но это не критично. Шаг, ещё шаг. Сестра смотрит на меня с нескрываемым злорадством. Пусть смотрит, пусть смеётся. Я ей ещё покажу, кто тут самый главный: неделю буду её хвост грызть! А потом в лесу заставлю мышек-полёвок ловить.

– Что мне делать? – я наконец-то добрался до стола.

– Отрадно видеть, что мой сын способен контролировать себя, – голос мамы пропитала неподдельная, искренняя радость. – Сложного ничего нет. Посмотри на стол, видишь кристалл на нём? Тебе предстоит…

Глядя на сверху, стол казался игрушечным – но это лишь моё впечатление, так как он маме по пояс. Я только сейчас понял, что мамина форма ящеролюдки не высокая: метра полтора, не больше. Если присмотреться, то можно признать, что фигура у неё вполне себе интригующая.

Всё же есть что-то привлекательное в девушках с ростом в полторашку, с полным отсутствием груди и широкими бёдрами. Интересно, а где-то такие обитают? Надо будет туда всенепременнейше заехать. Да, так и сделаю, когда научусь воплощаться в ящеролюда: узнаю ареал их обитания, приеду, покорю пару девичьих сердец, сорву их нежные розы и добавлю одну из них к себе в гарем. Будет у меня любимой женой. По четвергам.

Значит, девушка-полторашка по четвергам. Надо будет ещё эльфийку с пышной грудью… Но в мире же несколько рас эльфов?! Сложный выбор, но пусть будут две эльфийки, а с грудью потом разберусь. Всё же главное в девушке – это сердце, характер и её собственное “я”. А ещё широкие бёдра.

Две эльфийки, полторашка… Обязательно дворфийка! Только бритая. Мама хоть и не показала, как выглядят женщины у дворфов, но если у них растут бороды… Будет бриться каждый день! Может, взять кого-то заместо дворфийки? Никогда! Если гарем, то только комплексный, иначе счастье будет неполным.

Следующая кто? Орчиха? Нет. Вот что нет, то нет. Я так ни черта и не понял про религиозные обряды у всех расах. А уж тем более про ритуалы преображения у орков. Одно понятно, что их поселения лучше обходить стороной и даже не смотреть на… Ой, ну кого я пытаюсь обмануть? Себя? Не, так дело не пойдёт, надо быть честным с самим собой. Алло, взываю к небесам, слушайте мой заказ: мне, пожалуйста, заверните с собой одну сочную орчиху. Эх, даёшь разнообразия в трудящиеся массы, девушки всех рас – объединяйтесь под моими знамёнами!

Понятное дело, что шестым номером будет законная лоля. Мне до крайней степени нужно найти милое создание, которое хочется оберегать, которое одним своим прелестным взором способно растопить вечные льды и согреть всё живое на планете – а внутри сущая дьяволица лет тридцати отроду, одного взгляда которой достаточно, чтобы понять: ты в её власти. Жизнь твоя ей принадлежит от начала до конца и любое её слово есть нерушимый закон. Да, вот такую мадам я с удовольствием запишу шестым номером. Правда, скорее всего, она потом сама себя перепишет на первый, но там будет видно.

Значит, уже шесть. Осталась последняя позиция. Хм, сложно… Очень сложно. Вот кто бы мог украсить этот прелестный набор и стать той самой вишенкой на тортике, что с удовольствием вкушается последней: по порядку, но не по значимости. Стоп, а ведь тётя показывала того изменённого парня и говорила, что на теле разумного могут быть и другие признаки скверны. Вдруг где-то в мире есть девушка с собачьими или кошачьими ушками? Это же будет выше всяческих похвал! Уже представляю:

«Её ведут на казнь. Её прекрасные ушки поникли, они прижаты к голове. Вот её заводят на эшафот. И тут появляюсь я, верхом на верном боевом коне и кричу в толпу: «Не позволю! Я люблю её!». Толпа зевак расступается, я вбегаю к ней. Затем драка, её палач повержен. Я хватаю красавицу за талию, мы садимся на коня и уезжаем в закат!»

Да! Чёрт возьми, да! Да, да, и ещё раз да! Записано. Немедленно и безвозвратно записано седьмым номером в моём прекрасном, чудесном, великолепнейшем гареме!

А теперь, восьмым пунктом, беру губозакаточную машинку и закатываю губу обратно. Какой гарем, какая красавица, какие эльфийки? Если я буду воплощаться в морщинистую морскую губку, то ни одна приличная девушка на меня не посмотрит! Ведь я сам чуть не помер от страха, когда маму вблизи увидел – а тут о каком-то гареме заикаюсь. Каждая уважающая себя девушка лучше удавится насмерть, чем подумает связаться с престарело выглядящим недоразумением. Максимум, что мне светит: какая-нибудь портовая префурсетка. Притом алкоголичка, наркоманка, слепая и полностью неадекватная.

– Ты чего на меня так смотришь, братик? – спросила сестра, хитро прищурившись и, на всякий случай, отодвинув хвост.

– Я подумал, что если у моей сестрёнки есть полезное умение, способное узнать голос хранителя – то не делает ли это мою любимую, милую, прекрасную, красивую и умную сестрёнку самой лучшей на свете?

Калиса ничего не ответила, лишь отвернула смущённую до предела мордашку. Вот так. Будет знать, как посмеиваться над братом. Я ей ещё устрою, я ей ещё покажу, как зелёный хвост может быть вкусной жевательной игрушкой.

– Сын мой, ты всё понял?

– Да. Аккуратно приложить лапу, подать в кристалл ману, но лапу не убирать. Но что, если бы мы это делали, когда у меня магия была заблокирована? Ничего бы не получилось?

– Именно за этим и нужно специальное умение, Сиал, – ответила тётя. – Оно позволит подать ману в тело разумного через кристалл, и вернуть обратно.

– Как моё расовое умение лечения?

– Практически так же.

Мама подложила листок бумаги под подставку кристалла. Теперь всё оставалось за мной. Я решил не затягивать и сразу приступил к процедуре. Управлять маной я умел на должном уровне, так что результат не заставил себя ждать: кристалл моргнул синим цветом. Следом узоры на подставке засияли белым, занося полученную информацию на листок бумаги. Система тут же оповестила.

Внимание, произведена оценка достижений:

««----««----»»----»»

«Возглас страха»:

Описание:

▪ Ваш вербальный голос, громкость которого доведена до высоких значений в децибелах (в дальнейшем – крик), способен оказывать воздействие на миндалевидное тело головного мозга (в дальнейшем – МТ) существа (объект воздействия, в дальнейшем – ОВ), которое услышит Ваш крик. Воздействие оказывается на всех существ, у которых присутствует МТ в той или иной степени развития. Без исключения. Возможно воздействие на собственное МТ в определённых условиях.

▪ Тип воздействия на объект: ментальный/психический

▪ Редкость достижения: крайне редкое, граничит с легендарным.

▪ Требования к активации: не требуются

▪ Расчёт значений воздействия производится по формуле: N=SV/L^2*ρ*δ, где:

L – расстояние до ОВ (в метрах);SV – разница между Вашим значением характеристики Воля и значением характеристики Воля ОВ;ρ – коэффициент оказываемого воздействия окружающей средой на Ваш крик во время прохождения звуковых волн до ОВ;δ – коэффициент повторного воздействия при нахождении в замкнутых пространствах.

‼ Внимание, коэффициент ρ является многосоставной величиной. Для определения его вероятных значений требуется дополнительная оценка.

‼ Внимание, коэффициент δ является многосоставной величиной. Для определения его вероятных значений требуется дополнительная оценка.

‼ Внимание, из-за отсутствия сведений, отобразить градацию возможных значений величины N не представляется возможным. Необходимо проведение дополнительных оценок.

▪ Возможные результаты воздействия, зависимые от величины N:

Прекращение жизненных функций ОВ путём нарушения работы сердечной мышцы из-за чрезмерной нагрузки через вегетативную нервную систему, либо путём выброса в кровь организма предельных объёмов одного или нескольких веществ гормональной природы из групп биогенных аминов и глюкокортикоидов;

Нарушение работы двигательного центра головного мозга, центра зрения, вестибулярного аппарата и другие эффекты, сопутствующие критичным объёмам нейромедиаторов;

Психофизическое состояние, характеризуемой неконтролируемым поведением, в основном направленным на исполнение врождённого инстинкта сохранения собственной жизни и обеспечения максимально возможной безопасности;

Нарушение координации движений; сбивчивость дыхания; временное понижение восстановления показателей жизни и выносливости; временная блокировка использования некоторых умений и навыков; другое.

‼ Внимание, для более информативного определения результатов воздействия, механизмов протекания и механизмов расчёта требуется дополнительная оценка.

▪ Требования к применению эффекта достижения:

Действие крика происходит вне зависимости от Вашего участия. Являясь пассивным модификатором, не требующим ничего для своего использования, достижение постоянно воздействует на окружающие биологические объекты, у которых фиксируется наличие центральной нервной системы и МТ.

▪ Дополнительные параметры:

Не зафиксированы.

▪ Возможно проявление дополнительных умений и навыков:

«???», «???», «???», «???», «???».

‼ Внимание, перечисленные умения и навыки не были Вами зафиксированы или же они остаются неизвестными. Требуется проведение дополнительной углубленной оценки с применением статистических наблюдений за развитием дополнительных умений и навыков.

««----««----»»----»»

«???»: Не поддаётся оценке

««----««----»»----»»

«???»: Не поддаётся оценке

««----««----»»----»»

Госпадя, как же мне хорошо! Как будто скушал баночку йогурта и вдруг понял, что забыл о самом вкусном: забыл облизнуть крышечку. Что же вы все так долго тащили это кристалл-то, а? Как же я мечтал увидеть настолько внятное и объективное описание хоть чего-то! Какие слова, какой информативный слог, какая формула… Откусите мне полхвоста, она прекрасна!

По моему телу пробежала волна мурашек от познания границ высшего удовольствия. Мне стало настолько хорошо, что вот прям вновь захотелось жить и трудиться – но, обычно, к завтраку это проходит. А завтракал я недавно, так что подумаю над увиденным чуть позже.

– Что там, что там? – протараторила сестра.

– В голосе хранителя чёрных драконов Нефауса содержится следующее, – мама медленно и осторожно вытащила из-под подставки листок. – «Возглас страха» способен низвергнуть всех слабых волей в пучины отчаянья, независимо от их происхождения. И чем громче слышится крик и чем меньше Воля существа, тем глубже пропасть. Нет ограничений в том, сколько кричать, ибо нет ограничений в том, что требует крик. Будь почтителен и горд, и тогда хранитель одарит тебя новыми умениями и навыками.

– Что? – я изогнул шею и посмотрел на содержимое листка.

– Я разделяю твою обиду, сын мой. Но не забывай, что это, – мама показала на кристалл, – лишь магическое устройство. Оно полезно, но одноразово и несовершенно.

– Всё так, Сиал, – подтвердила мамины слова тётя. – Ведь требуется специальное умение. И у нас его нет.

– Нет, я про другое, – я спрятал поглубже собственную озадаченность. – У меня же ещё два закрытых дости… провидения. О них и на листочке ничего не написано?

– Два? Нечестно! – обиделась сестра. – У меня их всего два. А у тебя, получается, три?

– Вам не стоит волноваться, ибо у драконов в одном из проведений значится возможность обретать облик ящеролюдов. Но тебя, сын мой, хранитель наградил дополнительным провидением. Не волнуйся о том, что оно закрыто. Рано или поздно оно раскроется, и ты узнаешь свою судьбу.

Фиг с этими двумя закрытыми достижениями: привязать их к камню и кинуть в болото. Что за фигня в описание возгласа, что за дикая тарабарщина? Что там на листке написано? Ага, ага… На языке ящеролюдов написано то, что я прочесть не могу. Вот и аукнулось, что язык народа поменялся, а у меня в голове знания тысячелетней давности. Но, если судить по объёму текста – мама прочитала всё, что написано на листке. Но это же странно! Надо срочно собирать эту десятитысячную мозаику, иначе потом поздно будет. Мне нужны ответы… Кстати: а как она смогла прочитать текст? Или у мамы в навыках что-то наподобие автоматического переводчика? Это я потом узнаю, сейчас важно другое.

– А если ветер сильный, а я кричать буду и меня плохо будет слышно. Тогда крик подействует? – я посмотрел на маму.

– Это правильный вопрос, Сиал, – вместо Ликуры ответила тётя, – Задумайся о смысле, спрятанном во фразе: «чем громче слышится крик». Это и есть ответ.

Прекрасный ответ, замечательный и великолепный. Неужели мы видим систему в настолько диаметрально противоположных плоскостях? Невероятно. Это же сколько я смогу узнать всего, если воспользуюсь подобным кристаллом и полностью оценю весь свой лог-файл?!

– Мам, а нет ещё такого кристалла?

– Радость для моего сердца слышать твои слова. Но я вынуждена извиниться, ибо он был заказан единично. Ты хочешь полностью познать свою душу?

– Да! – энтузиазм так и распирал меня. Правда, хотелось поправить маму, что не душу, а лог-файл. Но, пока что подобным хотелкам лучше выписать билет в подвал: пусть составят компанию образу благородного рыцаря.

– Тогда тебе следует обратиться к сестре, и она всё тебе расскажет, – Изулиса перевела взгляд на мою маму. – Дочь, самое время, чтобы приступить к исполнению плана.

– Ты права. Сын мой, убери лапу с кристалла, он теперь лишь бесполезный камень.

Я невольно послушался маму и убрал лапу. Кристалл стал похож на кусок застывшей, потрескавшейся смолы. Казалось, достаточно задеть его – и он рассыпется горсткой праха. Вдруг мою голову посетила страшная мысль. Лог…

Так, моя личная паранойя. А ну, иди сюда! Вот, возьми печеньку. Да, ты молодец. Конечно, ты у меня самая главная, самая хорошая. Вообще, без тебя ничего не смог и давно бы помер как пёс шелудивый. Вот. Скушала? Молодец. Вкусно? Ну ведь это замечательно! А теперь иди к своим друзьям: к тревожности, страху, безумию и навязчивому маниакальному поведению. И поиграй с ними в песочнице – твоему хозяину надо делами заняться.

В лог-файле вся информация о достижении на месте, и расположена как надо, под всплывающим окном. Правда, как-то немного неудобно, но это явно с непривычки: я давно не читал что-то более-менее вразумительное и жил без объяснений в лог-файле. Как-нибудь потом перестрою его восприятие.

– У тебя уже есть двадцать очков навыков, дочь моя?

– Да, мам! – радостно протянула Калиса.

– А у тебя, сын мой?

– Да, – я сам протянул, пребывая в крайне возбуждённом состоянии. Наконец-то, вот ещё немного. Чуть-чуть!

– Настало время вам встать в один уровень с родичами и обрести то, что по праву ваше, – мама попросила нас подойти к ней.

Вам предоставили возможность выучить составной навык «Полёт», состоящий из:

Навык «Крепость крыльев». Стоимость изучения: 10 очков навыков

Навык «Устойчивый взмах». Стоимость изучения: 5 очков навыков

Навык «Направление полёта». Стоимость изучения: 5 очков навыков

Общая стоимость: 20 очков навыков

– Я согласен! – я случайно проорал так, словно клялся в верности на веки вечные чему-то особо прекрасному и совершенному.

Внимание, открыто умение «Полёт»

– Я тоже! – повторила сестра с неменьшим возбуждением. С радостными воплями она набросилась на меня, чуть не повалила на пол и осыпала сознания всех собравшихся восторженными комментариями.

Но мне не было до этого дела. Мне было наплевать на то, что сестра пытается обвиться вокруг меня в припадке всеобъемлющего экстаза. Я думал о другом: где, чёрт возьми, мои детские фотографии? Ведь Ликура, как самая любящая мать была обязана делать фотографии своих ненаглядных детишек. Мне срочно нужно на них посмотреть, даже если они запечатлены в маминой памяти. Вот прям захотелось вспомнить весь свой жизненный путь. Так и представляю синий фотоальбом с надписью: «Сиалонусик. От яйца до дракончика». И на первой же странице фото яйца и подпись: «Сиалонус сегодня сильно раскачивался. Наверно, представлял, как летает высоко в воздухе и гордо побеждает в неравной схватке с группой авантюристов».

– Сердце наполняется радостью, стоит только увидеть ваши игры, дети мои. Но возьмите над собой контроль и послушайте меня.

Из маминых объяснений выходило, что полёты к небесной тверди откладываются, ибо без соответствующей сноровки и практики так лучше не делать. Поэтому мы с сестрой сначала станем маленькими бумажными самолётиками чёрного и зелёного цвета.

Но сперва нам следует тренироваться: необходимо научиться напитывать крылья маной, заодно активируя умение полёта. И не пытаться взлететь. А уже потом, когда мы научимся контролировать магию в крыльях – только тогда нам позволят пройти к одной из смотровых площадок и изобразить из себя дельтапланеристов. Правда, без планеристов и совсем даже не дельта, но это не важно.

Закончив выслушивать наставления, я хотел было направиться на улицу, но Калиса оказалась быстрее.

– Братик, догоняй, – выпалила она и зелёной молнией умчалась в сторону выхода.

Мама с тётей тоже не будут сидеть сложа руки и лапы. Сначала подготовят ящик и наполнят его кристаллами маны, а уже потом подойдут к нам. Вот только сперва натаскают маме воду в пещеру, и выкинут мусор. Именно сегодня я наконец-то получил объяснение, куда девались из пещеры пустые бочки, мешки и кувшины. Заодно узнал, как у Ликуры обставлен другой, более приземлённый быт. И чуть было не заплакал и не бросился утешать маму.

Она уже десять лет не моется, а обтирается мокрыми полотенцами! Да, иногда мама выходила в лес помыться в одном из небольших озёр. Хотя, сложно называть озером то, что в диаметре не больше метров двадцати, а глубина там такая, что утопиться не получится даже при крайне суицидальном желании. Но всё равно – это слишком жестокое обращение с таким нежным и чувствительным животным, как личная гигиена. Про туалет вообще было страшно слышать: ходить в ведро, из ведра переливать в бочки и амфоры, а когда они заполнятся – запечатывать их и ждать Изулису. Чтобы та исполнила роль бомбометателя, вылетела из пещеры с зажатой между лап бочкой и скинула её в протекающую по каньону речку.

Вот интересно, как там людям вдоль этой речки живётся? Понятно, что ближайшая деревня находится далеко отсюда, но если эти бочки и амфоры не разбиваются при падении, то каждые полгода в деревне происходит сущая вакханалия. Прям представляю картину:

Сидит на крыльце дома старец. Полностью седой уже, дряблый, двумя ногами в могиле. Кроме мизинчика, которым отчаянно цепляется за ускользающую жизнь. В один прекрасный день подбегают ребятишки и кричат такие: “Староста, староста. Мы бочку выловили!”. Старик начинает дрожать, встаёт, поднимает палец к небу и говорит так почтительно, с придыханием: “Боги дали нам знак! Что в этой бочке? Что же нам уготовано судьбой?”. И дети ему лаконично отвечают: “Дерьмо!”. Старик садится обратно, делает глубокий вздох и умирает, напоследок произнеся обиженным голосом: “Дерьмовый знак”.

Попрощавшись с мамой и тётей, я бодреньким кабанчиком направился наружу. Сестра уже успела добежать до опушки леса и вовсю изображала из себя зелёный истребитель: полностью раскрыв крылья, вытянув хвост и шею, она старалась познать премудрости вертикального взлёта и посадки. Мне почему-то захотелось пошутить над ней и намекнуть, что драконов не берут в космонавты – но незачем рушить светлые и наивные детские мечты. Да и нелишним будет сначала объяснить: кто такие космонавты и почему дядя Юра наше всё.

– Ты чего так долго? – спросила сестра, стоило подойти к ней.

– С мамой разговаривал.

– Она ещё что-то сказала о полёте? – Калиса настолько перевозбудилась, что случайно взмахнула крыльями. И тут же засмущалась, забегав взглядом туда-сюда.

– Нет. Я спросил, чем они заниматься будут. Как успехи?

– Ой, это так сложно!

Нескончаемым потоком полились жалобные причитания сестры о том, что трудно контролировать ману в крыльях; что у неё ни разу не получилось активировать умение; что тяжело крылья постоянно держать разложенными. И что она опять хочет кушать. Кто бы сомневался. Дай волю этому маленькому растущему организму, так Калиса за одно мгновение всю живность в лесу отправит в Красную книгу. А потом встанет на полянке, откроет рот и попросит добавки.

Я встал недалеко от сестры сказав, что мы обязательно пойдём охотиться, как только я проголодаюсь. Сейчас надо тренироваться.

Спустя некоторое время я понял, что сестра жаловалась вовсе не от хорошей жизни: стоять с разложенными крыльями было действительно неудобно. Если раньше я уважал монахов из горных монастырей, что силу воли и выносливость тренируют, держа вёдра на вытянутых руках – то спустя сутки тренировки они были прозваны слабаками и дилетантами. Потому что я был готов продать душу дьяволу, лишь бы боль в спине прекратилась. Не знаю, сколько килограмм весят крылья, но в разложенном виде они давят на спину со страшной силой.

Вскоре каждое крыло не только болело, но и дрожало от усталости. Даже слабое дуновение ветра раскачивало их как тряпку на бельевой верёвке. Но я не обращал на это внимания и разнести ману по крыльям на всю их длину. Ибо если не научиться контролировать ману в крыльях, значит – не иметь возможности научиться активировать умение полёта.

Но не поэтому мы с сестрой уже вторые сутки стояли как два истукана, с дрожащими крыльями и азартным огнём в глазах. И не потому, что разложенные крылья очень быстро прогревались весенним солнцем, отчего сильно морило в сон. У этого всего была другая причина.

Каждый из нас должен был доказать, что он имеет право нести столь гордое и великое звание – дракон! Сейчас решается вопрос, что только мог быть …

– Всё, я больше не могу! – жалобно протянула Калиса, резко сложила крылья и плюхнулась на живот. Её мордашка тут же растянулась в блаженной улыбке.

Я остался стоять, но тоже сложил крылья и сам невольно улыбнулся. Мышцы и суставы крыльев наконец перестали чувствовать напряжение и, расслабившись, пустили нервный импульс в мозг. Чертовски приятно ощутить, что ничего не давит на спину.

– Сиалонус победил. Безоговорочная победа! – произнёс я пафосным тоном, медленно подходя к сестре. Следовало получить заслуженную награду.

– Так нечестно. Ты жульничал!

– Как?

– У тебя получилось умением воспользоваться.

– Если бы у меня получилось, то ты бы точно об этом узнала. Вспомни, что у мамы и тёти крылья светились.

– Всё равно нечестно. Я должна была выиграть!

– Но ты проиграла, поэтому я требую награду, – я лёг рядом и приоткрыть пасть.

– Братик, пожалуйста!

– Так, какой у нас был уговор? Если ты выигрываешь, то я разрешаю тебе на мне валяться, пока отдыхаем. Если я выигрываю, то на время отдыха ты разрешаешь мне грызть твой хвост, так?

– Сиал, пожалуйста! Не надо!

– А-а-а-а-а! – я чуть шире приоткрыв пасть намекая, что победителю полагается заслуженный приз.

Сестрёнка посмотрела на меня обиженным взглядом и вложила в пасть хвостик. Я с удовольствием принял награду, легонько сжал челюсти и стал медленно покусывать задними зубами. С чувством, с толком, с расстановкой, наслаждаясь каждым миллиметром.

– Мню-мня… – едва звучно вырвалось какое-то нечленораздельное мычание из пасти сестры. Она лежала, полностью прижавшись к земле. Елозила подбородком по едва проклюнувшейся травке, стараясь сдержаться и не заскулить как милая собачонка.

Но в качестве брата судьба подарила ей самого гнусного, коварного и просто жесточайшего злодея. Такого злодея, кого неспособны представить все писатели мира; чьё описание не вместится даже в сотне книг; при его упоминании кровь стынет в жилах, а взгляд пытается отыскать пути к побегу. У неё в родственниках я! Тот самый братец, что не остановится ни перед чем, лишь бы доставить себе хоть толику удовольствия. А если для этого надо быстро-быстро прикусывать кончик хвоста собственной сестры – то это будет исполнено незамедлительно!

– Мня-гню! – вырвалось у Калисы.

– Сестра, ты чего мычишь как коровка? Мне тебя скушать?

– Б-братик, прекрати… Не к-кушай меня!

– Вот так не кушай? – я легонько куснул за самый кончик зелёного хвоста.

– Мгюуууу!

Едва не засмеявшись, я решил оставить сестру в покое и прекратил над ней издеваться. Но хвост не выпустил.

– Ты ещё долго будешь лежать как бревно? – спросил я сестру, когда та немного успокоилась.

– Ты о чём?

– Ну вот смотри: твой хвост у меня в пасти, а на спине у меня никто не лежит. Понимаешь, о чём я?

– Нет, – предельно честно ответила Калиса.

– Как долго ждать, когда ты поступишь в привычной манере? Ты же хотела забраться на меня?

– Но ведь я проиграла.

– Считай, что я разрешил. Но только сначала почеши мне между крыльями.

Долго упрашивать Калису не пришлось. Она тут же встала и хотела было развернуться – но зажатый в моих челюстях хвост сильно ограничивал манёвр.

– Хвост отпустишь? – жалобно взмолилась сестра.

– Нет.

Калиса поспешила обидеться. И выразила она это крайне своеобразным способом: забралась мне на спину передней частью тела, свесила лапки и отвернула мордашку.

– Калиса, посмотри на меня.

– Нет.

– Ну хоть спинку почеши!

– Отпустишь хвост, тогда и почешу.

– Значит, обойдусь, – я положил голову на землю и задумался, методично грызя зелёный хвост.

Что именно мы делали не так? Вроде прочувствовали ману в крыльях, полностью распространив на всю их длину. И ничего. Странно это, ведь мы делали всё в точности, как говорила мама.

Мана должна быть распределена по всей длине крыльев, словно обволакивая их невидимым слоем дождевой воды, просачиваясь внутрь каждой мышцы, каждой косточки. Но сколько не пытались, так ничего и не вышло. Понятно, что здесь как с рывком: надо тренироваться и постепенно двигаться к намеченной цели. Вот только у нас мало времени: тётя через неделю-другую вновь изобразит многотоннажный грузовой самолёт и гордо упорхнёт в сторону острова ящеролюдов.

И вот как у мамы так хорошо получалось моментально активировать полёт? Понятно, что за последние тысячи лет у неё накопилось достаточно опыта и сноровки, но как она так всё делала?! Как сейчас помню, когда ещё до спячки мама показала, как взлетает и улетает прочь. Грациозно, без лишних движений она раскрыла крылья, и они сразу засия…

– Калиса, слезь с меня! – я как ошпаренный заёрзал под сестрой.

– Что с тобой, Сиал? – перепуганная до седой шкурки, Калиса тут же отскочила в сторону.

Я не ответил, отошёл на пару шагов, повернулся к сестре мордой и тут же напитал сложенные крылья маной. Прочувствовал каждое крыло до последней клеточки. Сконцентрировал огромные объёмы тепла в местах сочленения со спиной. И резко, с громким хлопающим звуком раскрыл крылья.

Активировано умение «Полёт»

Крылья окутал туман из маленьких снежинок, отблескивающих мягким серебряным цветом. Кружась вихрем вокруг крыльев, они приближаясь к ним всё ближе и ближе. Вдруг роем разъярённых пчёл снежинки впились в мою плоть. Но боли не было, наоборот, было приятно. Словно всю жизнь у меня не было двух лап и каждый день я испытывал разрывающие душу фантомные боли. Но вот конечности вернулись, боль прошла и пришла эйфория от ощущения каждой мышцы, каждой косточки, каждой клеточки в крыльях.

Я не придумал ничего другого, как взмахнуть крыльями…

– А-а-а-а! – заорал я как резаный. От страха у Калисы поджались коленки, она пригнулась к земле, но мне было не до неё. Сложно думать о чём-то другом, кроме спасения собственной бесценной шкуры, когда в одно мгновение тебя подбрасывает в воздух на пару метров. Не чувствуя под лапами опоры, я болтал ими как маленький кутёнок.

Вскоре верхняя отметка отскока от земли была достигнута. И меня потянуло вниз, по всем законам бессердечной суки по имени гравитация. От волнения случайно сложились крылья, и земля стала приближаться ещё быстрее. Ничего лучше не придумав – я попытался приземлиться на все четыре лапы как кот. Зря. Только благодаря удаче я ничего не сломал, но лапы заболели так, словно по ним прошлась сотня медведей, и каждая шерстяная паскуда заодно ещё и попрыгала.

Приземлившись с грохотом и распугав местную живность, я стал пританцовывать, переминаясь с лапы на лапу и стараясь успокоить в них резкую боль. Заодно строго-настрого приказал себе в следующий раз приземляться как мама: сначала на задние лапы, а потом на передние.

– Братик, у тебя получилось! – не скрывая радости, сестра наскочила на меня и тут же принялась тереться подбородком о мою шею и приговаривать, что её братик самый умелый. И вообще, он самый лучший. Но вот замечание, что я злюка – было явно излишним.

– Рассказывай, рассказывай!

Как вертолёт с моторчиком сестра осыпала меня расспросами. Но я не сразу смог внятно объяснить, что и как я сделал. Просто я ещё минут пять переминался с лапы на лапу, пока сестра не догадалась применить к ним лечебную магию. Это помогло, боль ушла.

– Итак, – я заговорил в особо пафосной манере, придя в себя и успокоившись, – моя маленькая сестричка, ты хочешь…

– Сам ты маленький! – сестра с наигранной обидой посмотрела на меня. В её глазах мелькнул огонёк азарта, требуя срочных, всенепременнейших и всеобъемлющих объяснений.

– Итак, моя маленькая сестрич…

– Ты мой маленький братик! А я твоя старшая сестра!

– Итак, моя малень…

– Я большая!

– Ещё раз меня перебьёшь, и я вообще ничего не скажу! – я повысил голос, взывая сестру хоть к какому-то приличному поведению.

– Потом поговоришь как мама. Давай быстрей.

– Хорошо, хорошо. Только сначала успокойся и сделай следующее…

Я более чем уверен, что сестра последует моему примеру. Но не хотелось, чтобы она сломала себе лапы или ещё что. Именно поэтому я заставил её махать крыльями, контролируя силу взмаха. И лишь полностью убедившись в безопасности сестры, я рассказал, что и как надо сделать. Сестра внимательно слушала и старалась всё запомнить. А когда я объяснил, зачем следует контролировать взмах – то получил от неё искреннюю благодарность.

Настала очередь Калисы познать умение. Она боязливо посмотрела на меня, но спустя секунду её красные как рубины глаза засияли от уверенности. Она сконцентрировалась, замерла. Раздался хлопающий звук, её крылья разложились.

Их окутал туман, но без серебристого блеска. В нём были сменяющие друг друга едва заметные красные и зелёные прожилки, подобные несущимся по небу воздушным змеям. Спустя секунду туман рассеялся, впитавшись в крылья. А мордашка Калисы расплылась в довольной улыбке.

Спасибо небу, что я предвидел озорной характер сестры и обучил её контролировать силу взмаха, иначе бы она взмыла вверх с истеричными воплями. Зато сейчас сестра сделала лишь лёгкий взмах, оторвав от земли передние лапы. Но этого было достаточно, чтобы Калиса радостно взвизгнула и сложила крылья.

В моей голове промелькнула мысль: “Тикай Сиал, иначе твоя песенка гордого дракона будет спета ещё до начала первого куплета!”

Я решил прислушаться к этому совету. Крайне своевременному совету, ибо за мной помчался жизнерадостный и тяжелогружёный нерафинированным счастьем локомотив изумрудного цвета Дв40-нЛББ-лв31 «Калиса».

– Сиал, ты куда? – прокричала моя ненаглядная сестра. Настолько ненаглядная, что лучше бы на неё не глядеть вовсе. Сверкающие огнём глаза, радостный взгляд и безумная ухмылка на мордашке Калисы намекали, что скоро я буду затискан до смерти.

– Туда! – не останавливаясь, я выпалил первое пришедшее на ум слово.

– Братик, стой. Я с тобой хочу!

– Н-не-не-е надо! Лучше постой тут, а я пока что, ну, знаешь, ну, пробегусь до пещеры и узнаю, как там мама.

– Я с тобой.

– Не, сестрёнка, ну зачем ты со мной пойдё…

– Братик…

– Я жить хочу!

– Бра…

– Что происходит, дети мои?

Стоило услышать мамин голос, как я совершил глупейшую ошибку в жизни. Я остановился. И ровно через секунду сестра на полной скорости врезалась в меня. Чем напомнила два важных факта: энергия – это масса, помноженная на ускорение; и эта самая энергия очень даже хорошо передаётся от одного тела к другому.

Из меня выбило дух и опрокинуло на бок, а Калиса тут же напрыгнула на меня. Рёбра натужно заскрипели, весь воздух из лёгких вышел со скоростью, словно внутри меня развязали воздушный шарик.

– Мама! Тётя! – кричала Калиса. – У нас получилось! Мы использовали умение! Мы оба это сделали!

– Это радостная весть, – сказала тётя.

– Ваши успехи – счастье для моего сердца, дети мои, – мягко сказала Ликура. Её голос дрожал.

– Что нам теперь делать? – спросил я, кое-как изловчившись и перевернувшись с бока на живот. Сестра всё равно не позволит мне улизнуть, а так смогу хоть немного подышать.

– Продолжайте тренироваться, – лаконично ответила мама. – Через три дня всё случится. А пока, постарайтесь удержать крылья раскрытыми вместе с умением как можно дольше.

– Хорошо. Мы будем стараться, – протянула Калиса.

Но мама молчала, как и тётя. Они направились в часть леса, противоположную от нас сторону. Там как раз протекает один из ручьёв, а раз у тёти ящик под животом – то они однозначно идут за водой. И следующие три дня будут караваном курсировать от пещеры до ручья и обратно, таская наполненные водой амфоры, бочки и кувшины.

– Ты понял, братик? – сестра всё ещё использовала меня в качестве лежанки.

– Что я должен был понять?

– Что мы должны постараться!

– Ньюя! – нервный импульс пощекотал моё сознание. Эта гадкая зелёная бестия, презрев всякую мораль, цапнула меня за шею. Притом как-раз в то место, где у меня самое чувствительное место.

Я медленно, боязливо довернул голову, и ужаснулся: на меня смотрела сестра. В её взгляде полыхало что-то зловещее, садистское и коварное.

– Бра-а-ати-и-и-ик? – протянула сестра. – Ты чего как коровка мычишь? Мне тебя слопать?

– Кто мычит? Я? Тебе показалось!

– А вот и не показалось! – сестра вновь цапнула меня за шею.

– Ой… как хорошо. Чуть… посильнее… надавливай.

Держись, славный сын гордого народа! Держись, крепись, молись, постись и на провокацию не ведись – иначе жизнь превратится в сплошную пытку. Глубокий медитативный вздох, такой же выдох. Повторять так до полного растворения в нирване.

– Вот так, да? – на шею вновь обрушилась зубастая кара.

– Во… то, что надо. Ага… ты того, продолжай, не останавливайся.

Так, надо срочно отвлечься, но на что? В голову ни одна мысль не лезе… Стоп.

– Калиса, слушай, може…

– Да, бра-атик? – новая волна покусываний отдалась дрожью в хвосте.

– Может, скажешь, что потребляет умение. И сколько.

– Ой, сейчас, – пытка прекратилась. Сестра хоть и не разжала челюсти, но я смог дух перевести.

Грустно, что у меня нет такого достижения, как у сестры. Но одно радует: в случае чего Калиса всё расскажет предельно точно. Хотя, есть ещё один пункт для радости.

Если сложить вместе всё сказанное мамой про кристалл оценки, то можно прийти к выводу, что их производят чуть ли не в фабричных количествах. Так что я отыграюсь по полной, когда мы прилетим на остров ящеролюдов. Буду оценивать себя полностью с головы до хвоста. Каждый навык, каждое умение. Всё оценю. Вообще всё! Особенно характеристику Магии и, собственно, показатель маны – интересно посмотреть, что система про них расскажет.

Сестра сообщила, что на активацию «Полёта» тратилось сто выносливости и пятьдесят маны. И это звучало логично: одно вложенное очко в Выносливость даёт двадцать к показателям, а одно очко в Магии – добавляет десять к мане. Вот и ещё одно подтверждение, что у драконов система завязана на множители. Лог…

Полёт состоит из трёх навыков. Два из них требуют одно очко навыка для улучшения, а который изучался за десять очков – требует два. Значит каждый не самостоятельно изучаемый навык требует пять очков на раскрытие, а на развитие до десятого уровня также требует по одному.

На само поддержание «Полёта» каждую минуту расходуется две выносливости и одна мана, а на один взмах крыльями требуется потратить двадцать выносливости и десять маны. Это много. Лог.

Мана: 1330/1330

Выносливость: 3200/3200

Сто раз с лишним крылышками взмахнуть и всё – добро пожаловать на грешную землю. Чёртов паукан! Хорошо, что осталось последнее задание от мамы, получится чуть увеличить ману и… А как же предположение, связанное с интеллектом? Чего всё сложно-то, а? Ладно, это всё потом.

– Сестра, хватит меня грызть. Надо продолжить тренировки.

Укус в слабую точку был ответом. Но я уже полностью взял контроль над чувствами.

– Ты злюка, – подытожила сестра, освободив меня из цепкого плена.

– Сама ты злюка.

Мы чуть отошли друг от друга, разложили крылья и стали практиковать не только в поддержании умения активированным, но и ещё опускали и поднимали крылья: оба одновременно и каждое в отдельности. Это оказалось сложнее, чем я предполагал: стоило на секунду отвлечься и умение тут же выключалось.

На земле всяких отвлекающих моментов предостаточно: то ветер подует, то птица где-то в лесу зачирикает, то Калиса чихнёт. Но в небе ничего такого нет. Кроме сестры. И если во время полёта я отвлекусь… Боюсь, тогда смысл поговорки “Рождённый ползать – летать не может” я пойму быстро и слишком превратно.

Глава 7

Спустя два дня у нас с сестрой получилось одновременно и общаться, и удерживать умение полёта активным. Вот только общение было похоже на игру в мячик из коротких фраз. Но прогресс всё же был и на третий день мы уже полностью овладели умением.

Нас позвали в пещеру. Мама хотела убедиться, что мы готовы и не совершим дурацкой оплошности. Ибо нам предстояло пройти через серьёзное и крайне опасное испытание. Но сперва Калиса полчаса простояла с активированным умением и раскрытыми крыльями, одновременно раскачивая ими и общаясь с нами. Затем настал мой черёд. Как и сестра, я справился без особых проблем.

– Отрадно видеть, что вы готовы вступить в новый период жизни, – с доброй грустью в голосе сказала мама.

– Я полностью поддерживаю твои слова, дочь, – Изулиса перевела взгляд с мамы на нас. – Настало время вам пройти своё первое испытание. Следуйте за мной.

– Но сначала. Калиса, дочь моя, подойди.

Калиса подошла к маме и склонила голову. Мама молча гладила её по голове. А когда остановилась, то Калиса почему-то стала легонько вздрагивать. Спустя минут пять мама провела ладонями по глазам дочери и показала на нас с тётей.

– Сиал, сын мой, подойди.

Я сделал, как и просила мама. Сестра прошла мимо меня молча с гордо поднятой головой.

Получено задание «Пройти первое испытание полётом»

Награда: 10 очков характеристик

Провал: невозможен

– Я не подведу!

– Я рада видеть тебя столь окрепшим и уверенным, сын мой.

Мама подняла руку. Я понял намёк без слов и, пригнувшись, подставил голову для порции поглаживаний.

На серо-зелёном, морщинистом мамином лице засияла самая мягкая улыбка, какую только возможно увидеть в целом мире. Будь в пещере источник света и тогда бы непременно заблестели капельки солёной жидкости в уголках маминых глаз.

– Я помню тот день, когда ты только вылупился, Сиал, – мама говорила не в общий канал мыслеречи, но лишь со мной одним в отдельном ото всех потоке. – Разум мне подсказывал, что не пережить тебе и первого года. Ты не мог двигаться. Ты был на грани. Хранители были готовы в любой момент забрать тебя. Но отказывалось моё сердце верить в это. И я верила, до последнего я верила, что в твоих серебряных глазах сокрыт огонь, что невозможно затушить ни единому порыву ветра. Знай же, Сиал, что глаза твои подобно зеркалу отражают саму суть мироздания. Знай, что твоя осторожность предотвратит любую грозящую тебе опасность. Знай, что твой прозорливый ум постигнет великий замысел жизней всех разумных существ. Всё это – великий дар хранителей, что поможет тебе во всех невзгодах. Пользуйся им, и беды обойдут тебя стороной. А теперь ступай, сын мой. Сегодня ты совершишь первый шаг на пути к становлению полноправным драконом.

Мама закончила и показала рукой на дожидавшихся меня Калису и Изулису. Я легонько стукнул носом ей в живот и направился к родственницам.

Мы пошли к смотровой площадке, смотрящей в лес, а мама направилась к выходу из пещер. Я лишь успел бросить мимолётный взгляд за секунду до того, как мама скрылась за поворотом – её плечи вздрагивали.

Пока мы втроём добрались до площадки, мама уже успела отойти на приличное расстояние от входа. Изулиса позвала её и мама, ненадолго остановившись, помахала в ответ. Её лицо было спокойно и, казалось, она полностью обуздала сплетённый в гремучий клубок хаос чувств. Но это было не так: я много раз видел, как мама передвигалась в облике ящеролюдки и запомнил её походку.

Сейчас мама шла нервно, словно управляя своим телом через подёргивания за невидимые ниточки, и оно отзывалось этим командам скованными движениями. Тот самый клубок чувств точил её душу, обвившись колючей проволокой вокруг преисполненного материнской любви пламенного сердца. Именно любовь была тем топливом, что заставляла Ликуру жить дальше; именно любовь заставляла делать её шаг за шагом. Именно любовь не позволила ей больше смотреть в нашу сторону – потому что вскоре судьба могла показать свой хищный оскал и забрать жизни её двух единственных детей, ради которых она была готова на всё. И она шла на всё, лишь бы испытать ту радость материнства, о которой грезила полторы тысячи лет.

– А теперь, Сиал, Калиса, слушайте внимательно, – Изулиса подметила безоблачное небо и практически безветренную погоду. И принялась объяснять наши дальнейшие шаги.

Вначале тётя покажет, как правильно планировать. Раскроет крылья, прыгнет с площадки и не станет ими размахивать. Она будет лишь наклонять их из стороны в сторону, корректируя направление полёта и долетит до середины плато к тому месту, куда направлялась наша мама. А потом мы с сестрой повторим вслед за ней.

Взяв с нас слово, что мы исполним всё в точности как она скажет, тётя показала, как правильно управлять крыльями. Мы повторили каждое движение по несколько раз.

Наконец всё было готово. Готово к тому, чтобы я забился в самую глубокую нору и постарался оттуда не вылазить! Потому что я смотрел, как тётя подошла к краю платформы, как раскрыла крылья и одновременно активировала умение.

Ко мне пришло понимание, что, может быть, я и великий разоритель миров, но, пожалуй, к разоряемым мирам буду добираться пешком. Я категорически не создан для того, чтобы воспарить в небесах. Да и фамилия у меня не Иммельман, и даже не Покрышкин. Я лучше вот так, на четырёх вездеходных лапках.

– Смотрите внимательно, – попросила Изулиса.

Держа крылья строго горизонтально, тётя оттолкнулась от края площадки и устремилась вниз, падая рядом с откосным обрывом высотой в полторы тысячи метров. Когда треть расстояния была пройдена – она чуть изменила угол крыльев и вышла из стремительного пике. Летя горизонтально, тётя вновь показала, как изменять направление крыльев.

В этот раз было понятней. Одно дело напрягать оскудевшую фантазию, но совсем другое – видеть результаты на живом примере. Я немного успокоился, но не полностью: огромный бобёр под названием “инстинкт самосохранения” грыз мне спину где-то в районе хвоста.

Грациозный полёт Изулисы подходил к концу. То поднимаясь, то опускаясь, она летела зигзагом уменьшая скорость, постепенно приближаясь к земле всё ближе и ближе. Наконец, летя практически в метре над землёй, тётя взмахнула крыльями, погасив скорость, и приземлилась сначала на задние лапы, а потом опустилась и на передние.

– А теперь вы поступите так же, – тётя посмотрела в нашу сторону. В метрах ста от неё стояла Ликура.

Мы с сестрой переглянулись. В глубине её рубиновых глаз мелькали искорки нерешительности. Калиса решала одну из самых сложных задач в её жизни: бросится сломя голову с обрыва, или же уступить место братику. Тем самым позволив ему показать всю свою несуществующую смелость и несуществующую отвагу.

– Сестрёнка, хочешь первой? Так иди! Я здесь стоя постою.

– Братишка-трусишка опять испугался?

– Я? Испугался? Не, тебе показалось! Я просто, ну, знаешь, решил уступить тебе место. Ведь ты, ну, старшая сестра. Ну, ты там, сильная, смелая, и всё такое.

– А чего ты так крылья прижал? – она ехидно посмотрела на мою спину.

– Ну, знаешь. Я их тренирую. Готовлю к полёту. Вот ты сама попробуй постоя…

– Ты пойдёшь? – сестра махнула головой в сторону обрыва.

– Иди первой.

– Ну смотри, маленький братик. И не забудь, что нам можно только один раз махнуть крыльями – когда будем приземляться.

– Да, да. Я помню, – я отошёл, освобождая сестре пространство для манёвра. – Удачи.

Калиса раскрыла крылья, они моргнули магией. Подойдя к обрыву, она кинула на меня полный решимости взгляд.

– И тебе, – коротко произнесла она. И шагнула в пропасть.

Я тут же подскочил к краю площадки. Калиса стрелой летела вниз, полностью копируя полёт тёти и набирая скорость. В нужную отметку она с лёгкостью довернула крылья и чуть неуклюже, но всё же вышла из крутого пике.

Полетев в сторону обычного леса, постепенно доворачивая крыльями, она крутила в воздухе зигзаги, привыкая к новым ощущениям.

Я мельком глянул на маму. В сердце защемило. Она сложила руки на груди, обхватив правой ладонью локоть левой руки, а ладонью левой руки правый локоть. Можно с уверенностью сказать, что мама боролась с огромнейшим нервным потрясением видя, как её ненаглядная дочь неуклюже пыталась парить в семистах метрах от поверхности земли. Мама боролась огромным желанием закричать и начать подсказывать Калисе.

Постепенно сестра стала заходить на посадку, раскачиваясь из стороны в сторону и гася скорость. Вскоре она взмахнула крыльями, полностью погасив скорость и приземлилась на все четыре лапы. И замерла, уставившись себе под ноги будто только что осознала, что земная твердь называется так не только потому, что она земля, но ещё и потому, что она твёрдая и на ней можно стоять.

Минут пять Калиса стояла неподвижно, приходя к осознанию произошедшего. Но затем со всех лап помчалась в сторону мамы, разрывая наш канал мыслеречи.

– МАМА! Я смогла! Я смогла! Так здорово! Ты видела, ты видела? Я как ты летела. Я летела! Там, летела, как ты! Ты видела? Видела? Так здорово, так… так… это была так классно! Мама!

Сестра добежала до Ликуры подобно ветру и чуть не выбила из той дух, едва не врезавшись с разбега. Благо вовремя затормозила и лишь легонько стукнулась о её грудь. И тут же, упав на живот, приняла заслуженную награду в виде поглаживаний и почёсываний по довольной улыбающейся мордашке.

– Сиал, твой черёд. Путь открыт, – раздался голос тёти.

Ага, путь открыт. Куда? Туда? Вниз? Мне? Прыгать? Я что, совсем больной на голову отморозок? Я что, головой в детстве где-то ударился?.. Ну, если так подумать, то парочка падений всё же имелась… Так, ладно – надо собраться. Так или иначе придётся пройти через этот ужас. Надо пересилить страх, затолкать его в глубокие глубины и прикрыть тяжёлой крышкой. Чёрт, надо прыгать! Надо лететь. Иначе всё, что случилось раньше, было зазря.

Сознание внезапно вытащило наружу мутный образ тёмной эльфийки. Она лежала на полу пещеры с широко раскрытыми от ужаса глазами и ртом, открытым в беззвучной попытке закричать. Но её жизнь прервалась задолго до того, как она попала к нам в пещеру: если бы не кусок кожи чёрного дракончика, то мама и не заметила бы эту никому не нужную эльфийку. Но история не знает сослагательного наклонения, и её паскудная жизнь стала топливом для раскрытия моей магии. Так что, если она переродилась во что-то более-менее разумное, то пусть благодарить судьбу за предоставленную ей честь.

Я посмотрел на маму. На сестру. На тётю. Потом посмотрел вниз с обрыва и понял, что смелости у меня не так много, как у сестры. Наверно, самое верное решение, с учётом трясущихся лапок да постукивающих друг об друга зубов – отойти подальше, разбежаться побыстрее, раскрыть крылья пошире и гордо устремиться в закат.

Отойдя от обрыва, я стал набираться храбрости. Сделав глубокий вдох и откинув все сомнения, я взял разбег.

– Не-не-не! – мысль вызвала цепную реакцию: ноги остановились, я затормозил и тут же отскочил от края обрыва.

Вот что, а прыгать я точно не собираюсь! Нет, конечно, спасибо судьбе за предоставленный шанс воспарить в небесах, но я гордо нарекаю себя единственным в мире драконом, добровольно отказавшимся от полётов! А если ещё откажусь от мяса, перейду на овощи и окрашу шкурку в клетчатый цвет, то… Интересно, а существуют драконы-хипстеры? Наверно, я смогу сойти за подобное существо. Так и представляю, как через лет сто встречусь с сестрой:

«Калиса, что ты такое говоришь?! Ты до сих пор разоряешь деревни? То есть, вот так – летаешь, выдыхаешь огонь, ешь разумных и всё такое? Калиса, ты ужасная мейнстримщица! Тебе должно быть… Ой, подожди, совсем забыл про свой древесный смузи: его надо выпить сразу, а то все полезные вещества начнут разрушаться, и он станет вреден для моей кожи… Вкусный. Хочешь попробовать? Нет? Ну, как знаешь… Так о чём я? О деревнях, точно. Сестра, сейчас в тренде не разрушение деревень, и даже не захват принцесс… Что значит не захватывать принцесс? Да как ты такое можешь говорить?! А кто нам будет готовить очищающие маски для хвостов? Ты слишком узко мыслишь… Ну пойми, что сейчас актуально созида-ание! Тебе просто нужно прочувствовать синергию с окружающим пространством. Вот мы вчера сидели в пещерном коворкинге, пили кукумберс шейки и брейнштормили о мейн таргете по апдейту плейс ливинга интеллектуального криэйторства…»

Лучше прыгну с обрыва и разобьюсь в лепёшку. Уж лучше так, чем что-то подобное…

Меня сбил с мысли звук громкого хлопка, пронёсшегося по системе пещер.

– Что случилось, сын мой? Почему ты медлишь?

– В пещере раздался какой-то звук. Хлопок, или что-то похожее.

– Хлопок? – мама на секунду удивилась и задумалась. – Не стоит волноваться, ибо не случилось ничего страшного. Я прочувствовала малый всплеск магии: это отстал от потолка один из камней маны. И взорвался, упав на пол.

– Они отваливаются от стен?

– Нет, – спокойно произнесла тётя. – Но этот, скорее всего, был одним из тех, добычу которого мы оставили на полпути. Некоторые камни слишком плохо отстают от стен.

– Братик, ну ты скоро? – взмолилась сестра, устав ждать, когда я наконец наберусь смелости.

Плюнув на всё, я опять подошёл к краю площадки. Я видел землю. Она манила к себе, тянула, умоляла прийти и лечь, забыв все беды и печали. Лишь немного требовалось преодолеть – полторы тысячи метров с закрытыми крыльями. И всё будет закончено. Но не сегодня. Не сейчас.

Активировано умение «Полёт»

– ДЖИРОНИМОООО!

Ветер шумел, давил на моё тело. Глаза вмиг высохли, обдуваемые яростными потоками воздуха. Тело словно превратилось в один большой комок, замерев от страха. Он сковал меня, захватил контроль над разумом.

Я летел вниз с бешеной скоростью и не мог пошевелить не то, что лапами – хвост отказался подчиняться мне. Но хрен с этим хвостом: земля всё ближе! Двигай крыльями! Двигай, иначе умрёшь! Двигай, чёрт тебя задери, давай, давай! Давай!

Пересилив наваждение, я резко довернул крылья. Тело послушно, хоть и со скрипом, но миновало опасность и вышло из пике. Перегрузка от резкой смены направления будто придавила меня к незримому полу, сознание заволокло чёрной пеленой, грудь сдавило многотонным прессом.

Лишь спустя секунду тьма расступилась. Я наконец-то смог вздохнуть и осмотреться. Так непривычно наблюдать, как земля где-то вдалеке проносится на большой скорости, а вокруг простор, недоступный для обычных глаз. Простираясь до горизонтов, мир лежал как на фарфоровом блюде предо мной. Он так и просил, умолял прилететь и покорить его, исследовать каждый потаённый участок, составить обширную карту и запечатлеть каждое мгновение его бытия.

Но скорость парения постепенно начала падать, а значит – пора приниматься за работу. Наклоняя крылья чуть вперёд, тем самым заставляя тело лететь вниз. А когда ветер заиграет свистом и глаза высохнут от потоков воздуха – наклонить крылья назад и взметнуться вверх. Выровняться и вновь насладится прекрасным чувством всепоглощающей свободы. Чуть приподнять правое крыло, а левое опустить – и меня завернуло влево. Сделать наоборот – и тело послушно устремилось вправо. Так и лететь, наслаждаясь полётом, пока земля не покажется совсем близко и тогда, приготовившись и погасив скорость зигзагами, широко взмахнуть крыльями против движения. И приземлиться. Ощутить твердь под задними лапами. Опуститься на передние. Сложить крылья. И замереть.

Сердце билось в груди. Разрываемое от переполняющего восторга, оно отказывалось принять тот факт, что всё уже кончилось. Оно требовало продолжить полёт, требовало вернуться небо! “Недостаточно! Недостаточно!” – пульсом отбиваясь ударами молота в висках. И я понимал, каждой ниточкой души понимал – я вернусь в пещеру, вернусь и обязательно, сразу же направлюсь к площадке. Чтобы вновь окунуться в этот всепоглощающий океан и позволю себе напиться сполна, даже если потребуется осушить его.

Я поднял голову и посмотрел вперёд. Тётя смотрела на меня мягким, добрым взглядом. Чуть дальше стояла сестра – в её глазах горел огонь надежды на то, что вскоре она вместе с братиком и мамой воспарит под одним небом. Рядом с сестрой стояла мама и взглядом подзывала к себе.

– Ты справился, сын мой, – сказала она, когда я подошёл к ней.

Сестра обошла вокруг мамы и легла сзади, полностью закрыв её собой. Я пододвинулся поближе. В итоге мы насильно укрыли маму от мира в своеобразном защитном оцеплении. Но она была не против. Потом подошла Изулиса и поздравила нас с успехом. И мы вчетвером предались мимолётной неге.

Немного отлежавшись – мы направились в пещеру и нашли место, где разбился камень маны. Видя десятисантиметровое углубление в твёрдой скальной породе, я про себя подметил, что камни маны детям не игрушки. Лучше их вообще не трогать, иначе ненароком лапки оторвёт и всё – дотрогался.

Расположившись недалеко от маминых жилищ, мы принялись обсуждать планы на будущее. И если у мамы с тётей они расписаны на ближайшие года вперёд, то у нас с сестрой всё иначе – нам предстоит тренироваться. Сначала научиться планировать без каких-либо проблем и трудностей; потом подключить общение по мыслеречи; потом на лету использовать магическую стрелу.

Через полгода, когда тётя вернётся – состоится вторая часть обучения и нам покажут, как правильно совершать вертикальный взлёт и посадку. А ещё через полгода, наконец-то наступит третий этап – нас научат полноценно летать, используя крылья на полную мощность.

Закончив посиделки, мама с Изулисой пошли готовиться к её отлёту. Мы с сестрой направились обратно к площадке. Правда, я вовремя остановился и обратился к тёте.

– А вот такие кристаллы – они редкие?

– О чём ты, Сиал?

– Тот кристалл оценки. Такие, как он, редкие?

– Ты хотел бы получить ещё один?

– Если это несложно.

– Не думаю, что два килограмма магических камней есть сумма, из-за которой стоит переживать.

Не совсем понимаю, при чём тут килограммы камней. Тем более я не знаю, сколько они вообще стоят… Да и я вообще ничего не знаю об экономике этого мира. Но тётя это так спокойно произнесла, значит – эти два кило действительно что-то незначительное.

– А можно попросить ещё один?

– В этом нет проблемы, Сиал. Что бы ты хотел изучить? Но учти, что для полной оценки у нас нет нужных умений.

– Я помню про это. Я бы хотел изучить маги…

Я прервался, понимая, что слишком зазнался. Ещё секунда и меня бы послали за ответами к сестре с её достижением. Нет, хоть магию и ману я хотел бы изучить – но это придётся оставить на потом. Надо выбрать что-то такое, чего нет у сестры. И это что-то только одно.

– «Магическое исцеление». Которое моё расовое умение.

– Мудрый выбор, сын мой, – мама вмешалась в разговор. – Будь уверен, что ты получишь этот кристалл. Но не сразу.

– Всё так, Сиал. Ты увидишь его через год, а теперь – ступай. Тебе пора тренироваться.

Мама и Изулиса пошли готовится к тётиному вылету.

– Повторим? – я лукаво посмотрел на сестру.

Калиса ничего не ответила. Я лишь успел заметить огоньки азарта в её рубиновых глазах да наркоманскую улыбку на мордашке – а сестра уже засверкала пятками по направлению к смотровой площадке. Смотря ей вслед, я по-доброму усмехнулся над её детской непосредственностью. Ну зачем так спешить, если впереди ещё очень много времени.

Конец второй арки

У меня есть группа в ВК, подпишись: vk.com/de_cuaquero

Арка третья. Дом

Арка третья

Дом

Место действия: Южный континент

Глава 1

– Сиал, смотри, – Калиса указала вглубь леса. – Ты про него говорил?

Я проследил за её взглядом. И тут же мысленно поздоровался с тварью, которую ещё долго буду вспоминать матерным словом. Из-за этой ошибки природы, совместившей в одном теле и паука и скорпиона – мой внутренний хомяк повесился. Бедненький маленький шерстяной любитель копить свободные очки характеристик, как же мне его не хватает.

– Покойся с миром, Пушистик, – растрогавшись, я случайно проговорил мыслеречью.

– Какой пушистик? – удивилась сестра.

– Я белочку вспомнил. Ну, которую ты раздавила, – я выпалил практически не думая. И попал в цель. Сестра тут же начала оправдываться: белочка сама виновата!

Может быть, в диком дремучем лесу белочка могла переступить чью-то дорогу и украсть чужой орешек, но заказывать киллера в виде изумрудного дракона и просить расплющить несчастное животное – это перебор.

Хотя, белочка сама виновата: ну ведь она должна слышала хлопки, когда сестра заходила на посадку. Может быть, белочка не дружила с головой, раз замерла на месте? Может быть, она подумала, что к ней с небес спустился белый ангел? В одном она была права, когда говорила про небеса. Но не ангел, а дракон. Не белый, а зелёный. И не к ней, а на неё. Боюсь, на некоторые вопросы невозможно получить ответы: сложно общаться с рыжим комочком фарша, который сестра брезгливо обтёрла с лапы об землю. Словно не в белочку, а в коровью лепёшку наступила.

Эх, как быстро растут чужие дети. Вроде бы только вчера Калиса оголтелым сурикатом бегала по лесу за всякой мелкой живностью – а уже сегодня летит гордо в небе и признаётся, что её гастрономические предпочтения начинаются от кабанчиков и выше. И побольше. И повкуснее.

– Полетим на охоту? – спросила сестра, закончив сожалеть о том, что белочку она раздавила, а не скушала.

Прошло больше года с тех пор, как мы научились парить в небе. И примерно семь месяцев с того дня, когда Изулиса обучила нас правильно взмахивать крыльями. Со дня на день тётя вернётся, и мы пройдём последний экзамен.

– Да, давай, – я накренился и полетел к обычному лесу, бросив напоследок взгляд в сторону порченого. И пожелал, чтобы он исчез без следа.

Одно дело видеть кроны деревьев издалека, но вот парить в километре от порченой зоны и видеть всё вблизи – эта затея, лишенная удовольствия и здравого смысла.

В глубине скверного леса древни передвигались целыми рощами, ведомые непонятными силами и желаниями. А их ветви блёкло-оранжевого цвета не просто раскачивались в такт ветру, но сами, казалось, имели собственную волю и извращённый разум. Этими ветвями древни вырывали стоящие на пути искорёженные скверной деревья, поднимали в воздух и откидывали в сторону на десятки метров. Или же поднимали в воздух визжащее существо: изменённого скверной кабана, волка или кого-то ещё. И, не напрягаясь, разрывали животное на части. Густая, чёрная, смоляная жидкость вместе со склизкими внутренностями забрызгивала верхушку древня. И в тот же миг ветви начинали легонько подёргиваться, будто в экстазе. Потом верх ствола древня расходился на несколько частей и ветви вкладывали останки животного в зёв с отвратным чавкающим звуком.

Но не только эти существа вызывали приступ параноидального страха и непроизвольное сокращение мышц где-то в районе хвоста. В лесу было огромное, изменённое скверной существо, которое я изначально принял за извивающийся неимоверных размеров корень.

Тогда, полгода назад, когда мы наконец научились правильно махать крыльями и смогли без проблем набирать высоту – мы с сестрой подлетели поближе к скверному лесу. И ужаснулись. Точнее, ужаснулся я, а сестра просто удивилась.

Весь лес тут и там был изрезан корнями, длиной в десять, двадцать, и даже тридцать метров. Как волны они выгибались полукругом, поднимаясь над деревьями и опускались вниз. Но из-под полотна скрученных ветвей вынырнуло нечто, отдалённо напоминавшее скрещённый вместе птичий клюв и бур горнопроходческой машины. Это нечто вытянулось, изогнулось и вернулось обратно в лес. Оставив после себя новый волнистый участок. Он, как и сорок подобных кусочков тянулись линией и заканчивались хвостом с пирамидкой из сужающихся колец. И таких змеиных тел я насчитал около двух десятков.

Но сейчас я чувствовал себя так, словно попал в сон убитого в хлам наркомана, словившего самый мощный приход в жизни.

Две разных группы порождений поедали друг друга.

Слева группа в десять арахнидов умудрилась поймать в свою рыжую паутину плюющегося паукана и, облепив его со всех сторон, разрывали на части. Справа один паукан и покрыл группу арахнидов каменной коркой, они попадали на землю и плюющаяся тварь, щёлкая жвалами, поднимал их наверх с помощью длинных клешней и жадно впивался в их тела.

Наблюдая всё это, я мысленно взял толстый фломастер и написал внутри черепа огромными буквами фразу, запрещающую мне заходить в скверные места.

– Кого будем искать? – спросила сестра, когда мы отлетели от порченого леса. Сейчас начало лета и живность в обычном лесу успела нагулять немного жирка.

– А кого найдём, того и будем искать.

Мой пространный ответ вполне удовлетворил Калису и мы, пустив головы, всмотрелись в зелёный лесной ковёр. Кроны деревьев лихорадочно мелькали под нами, но за последние месяцы глаза привыкли к этому. Но поначалу было тяжело настолько, что я пару раз чуть не упал со стометровой высоты от головокружения. Почему-то тогда мой мозг внезапно решил, что провернуться в черепе вверх тормашками – это хорошая и своевременная идея.

– Сиал, смотри.

– Куда?

– Туда.

Я точно когда-нибудь психану, плюну на всякую конспирацию и научу сестру как указывать направление по циферблату механических часов. Вот что может быть проще, чем сказать: «Сиал, смотри. Вон там, на два часа от меня»? Нет, надо обязательно тыкать мордашкой не пойми куда и надеяться, что я пойму. Тем более, когда надо смотреть сверху вниз на непроглядный слой зелёной листвы, под которым живность умело прячется.

Но в этот раз сестра показывала не вниз, а видневшуюся между высокими деревьями на полянку. Там вышагивал здоровый медведь. Судя по его габаритам, он уже был матёрым существом, перешедшим с нулевого на первый грейд. Лог… Маны осталось половина. Можно показать косолапому, где драконы летают.

Я попросил Калису не вмешиваться. Хотелось проверить, насколько сильны мои крылья и сколько они смогут поднять. А ещё хотелось попрактиковаться в крайне интересном виде спорта, как “Поймай на лету свой будущий обед”.

Сестра сначала поворчала, что я всегда что-то весёлое придумываю. Потом поворчала, что я всегда первым это что-то пробую. А потом она вдруг вспомнила, что является старшей сестрой и строго-настрого приказала не подвергать себя опасности и чуть что – сразу же подниматься в воздух.

Заверив Калису, что всё со мной будет хорошо – я сделал пару взмахов и приготовился к манёвру. Мишка развалился в центре лесной лужайки наслаждаясь тем, как солнце пригревало его бурую шёрстку. Потому что медведь – это блюдо, которое следует вначале подогреть.

Я изменил положение крыльев и сделал горизонтальный штопор. Земля с небом перекувыркнулись, моё тело нырнуло вниз и вышло из пике в нескольких метрах от верхушек деревьев. Было слышно, как шелестела листва от разогнанного крыльями воздуха. Я сфокусировал взгляд на медведе. До него примерно метров пятьдесят. Сорок. Тридцать. Начало поля… Э, падла шерстяная, куда?

– ПРЕВЕД, МЕДВЕД!

Мишутка, заметивший моё приближение и подскочивший в нелепой попытке удрать – теперь стоял как вкопанный в крайне интересной позе. Подскочив, он попытался взять разбег и согнул передние лапы, но раздался крик и вместо разбега медведь лишь приподнял мохнатый зад. Надеюсь – это девочка, иначе как-то некрасиво получится с его стороны. Притом вульгарно, пошло и непристойно, и вообще: фу-фу-фу таким быть!

– Братик, так здорово ты сделал! Я тоже так хочу попробовать! – Калиса сгорала от желания повторить мной пируэт.

Я не обращал внимания на сестру, сосредоточившись на своей добыче. Она очухалась, рычала и старалась вырваться из цепких лап. Но когда в твоё мохнатое тело впивается когтями чёрное летающее существо и на огромной скорости уносит в небо – довольно-таки глупо надеяться на счастливый конец.

– Ой-вей, – я постарался пробиться мишутке в сознание. – Ну шо вы-таки брыкаетесь, Михаиль Потапыч? Ну вы шо не знали, шо синоптики на сегодня-таки пообещали драконопад? Ой-вей! Или вы-таки из этих самых, шо способны открыто выставить напоказ своё нежное место? Вы шо, таки умудрились забыть правило, шо неприкрытый зад – будоражит взгляд? Ну тогда знайте, шо ничего личного, а просто “кусь”.

Закончив шутливый монолог – я изловчился, укусил медведя за шею и дёрнул головой. Шейные позвонки медведя захрустели. Он обмяк, прекратив брыкаться и оглашать округу отборными медведячьими матюгами. Я взмахнул крыльями и прислушался к ощущениям. Оказалось, что крылья способны на многое. Даже на нулевом уровне навыка «Полёт» они подняли в воздух меня вместе с тушкой матёрого медведя.

На равнине перед нашими горами у меня наконец появилась возможность приземлиться. Правда, для этого пришлось сбросить тушу с десяти метров и упав с ухающим звуком оно разок отскочило отземли.

Сестра приземлилась рядом с ним. И как из рога изобилия осыпала меня словами восхищения. Заодно не преминула взять с меня обещание, что в следующий раз она сама будет ловить добычу подобным образом. Стоило ей получить обещание, как она тут же накинулась на еду. Я последовал за ней и вскоре от медведя осталась лишь одна голова. Через минуту и она исчезла в пасти сестры.

Развалившись на тёплой земле, с набитыми животами и сытым взглядом, мы решили восполнить запасы маны. Лог… Мда, непонятно.

Скорость восстановление выносливости зависит и от натренированности тела, и от значения характеристики. В среднем у меня восстанавливается от пяти до десяти пунктов в минуту. С маной история совсем другая. Сестра говорит, что она восстанавливается по единице в минуту за каждые двести очков в Магии. Значит, если будет четыре сотни в Магии – то мана будет восполняться по две единице в минуту. А теперь вопрос: как раньше развивались драконы?

Мама говорила, что до катаклизма дракончики тоже рождались с заблокированной магией. Их практически сразу окунали в источник первородной магии и происходил та самая магия “падения оковы с их сосудов”. Ещё бы понять, как выглядит этот самый источник магии. Мама как-то показала его в воспоминаниях – но это было похоже на обычную лужайку и где там источник, я так и не понял.

Дракончик, пока не научится летать, набирает очков характеристик и навыков какую-то совсем незначительную сумму. Двести очков характеристик за сорок лет жизни, и ещё пятьдесят сверху за мамины задания – и всё равно не получится поднять Магию выше ста пятидесяти очков. Ведь для того, чтобы изучить полёт, нужно иметь пятьдесят очков в других характеристиках.

Что это за драконы раньше были, которые в моём возрасте могли парить в небе неделями и не спускаться на землю? Ведь дракону нужно поддерживать себя в воздухе, махать крыльями и обильно тратить ману на это дело. А её восстановление лишь перекрывает затраты на поддержание умения. Что за ересь тогда получается?

Да и показатель Магии тоже ясности не добавляет. Как сестра сказала: “Извечное биение жизни души порождает извечное выделение эфира”. И вот как это понимать?

Одно дело Разум, характеристика, что была у меня в прошлом мире. Она отвечала за психику и являлась количественным активатором умений. Да, в этом мире Магия исполняет подобную роль – но всё слишком сложно и не понятно. Надо дождаться, когда Изулиса принесёт кристалл оценки. Надеюсь, что получится хоть что-то узнать. Лог.

Характеристики:

▪ Сила: 50

▪ Выносливость: 110

▪ Ловкость: 54

▪ Интеллект: 38

▪ Воля: 111

▪ Магия: 133

▪ Удача: 24

▪ Свободных очков характеристик: 17

Из семнадцати очков десять от маминого задания, пять от прожитого года и два за взятые уровни. И куда их вкладывать? Мистера Пушистика возвращать к жизни сейчас бесполезно. Возможно, в далёком будущем он пригодится, но точно не сегодня. Сегодня надо их тратить и, если прикинуть, у меня всего три варианта: Интеллект, Воля и Магия.

На Волю завязан мой крик и чем больше она будет, тем больше у меня шансов выжить.

Как только в Интеллекте будет пятьдесят очков, то появится возможность приобрести умение… Как же оно называлось, «Личный дневник», «Блокнот», «Архив»? Или же «Новелла знаний» замещает его у драконов? Проблемно вспомнить название навыка из прошлого мира, который исчез из обихода задолго до моего появления на свет.

Чем быстрее я доведу значение Магии до двух сотен, тем буду быстрее восполнять ману и проведу в воздухе гораздо дольше. И есть надежда, что на высоком уровне Магии появится возможность изучить новое умение – а то магическая стрела совсем не радует.

Думаю, следует дождаться Изулису и посмотреть, что скажет кристалл оценки. Заодно спрошу о её уровне, а то всё время стеснялся. Может быть, она даст попробовать свою кровь и покажет полностью лог-лист? Надеюсь на это, а то мама не даёт ничего посмотреть, пока находится в форме ящеролюдки: почему-то это может стать для меня ядом, пока я сам не научусь воплощаться в ящеролюда.

– Братик, ты отдохнул? – сестра самым бесцеремонным образом выдернула меня из раздумий.

– Да, полетели, найдём маме еду.

Поиски затянулись на целый день, лишь под утро мы смогли высмотреть группу из оленихи и трёх детёнышей. Вскоре они уже не гуляли между деревьев, а летели в наших пастях на встречу с Ликурой и её сушилками для мяса.

Прилетев домой и пройдя к пещере с кладкой – мы громко захлопали крыльями. Ликура всё равно будет добывать кристаллы маны под специальным антимагическим барьером и не услышит нас по мыслеречи.

– С возвращением, дети мои, – раздался голос мамы. В её интонации было что-то пугающее.

– Мы принесли тебе кушать, – радостно выдала сестра.

– Отнесите к моим пещерам, а сами вернитесь к кладке. Я вскоре подойду.

Только мы успели всё сделать и лечь на пол, как мама зашла в пещеру. Она холодно посмотрела мне в глаза, отчего по спине и хвосту словно пробежала волна мурашек.

– Сиал, сын мой, объяснись: что это было?

– Что было? – я не понимал, почему мама злилась.

– Что это был за кувырок?

– Ой, Сиал так здоро…

– И к тебе есть вопросы, дочь моя, – мама резко перебила Калису. Та пригнулась, словно её собрались бить лапами по мордашке.

– Кувырок? Ты смотрела за нами?

– Да, Сиал. Я тогда вышла проверить вас и видела всё, что ты сделал. Разве я не запретила совершать сложные кувырки до тех пор, пока Изулиса не обучит вас?

– А, ну…

– Разве ты не обещал мне, что не посмеешь так сделать?

– Мам, я…

– Разве так сложно держать над собой контроль?

– Мам, прости! Я не знал, что этот кувырок тоже нельзя делать.

– Ты сделал кувырок через голову, а значит понимал, что делаешь.

– Прости, – я едва слышно проговорил и опустил голову.

Правда на маминой стороне – я действительно нарушил своё слово. Но как его не нарушить, когда можно летать в высоте и наслаждаться свободой?! И вообще: что это за привычка подглядывать за собственными детьми? Нет, я понимаю, что мама волнуется за нас – но всё же мы уже не маленькие… Ну, хорошо, признаю: я действительно нарушил своё слово.

– Ты расстроил моё сердце, сын мой.

– Прости меня. Пожалуйста.

– Я видела огонь в твоих глазах, когда ты научился подниматься от взмахов крыльев и спускаться вниз. Именно тот алчный огонь и был причиной, по которой я взяла с тебя слово. Но ты пошёл на поводу своих желаний и нарушил его.

– Мам, прости. Я не хотел тебя обидеть.

– Но ты обидел, сын мой.

Ну вот что мне делать, упасть на коленки и землю грызть? Да, я поступил некрасиво. Да, я полностью принимаю мамины слова про свою несдержанность... А ведь я, если так подумать, превращаюсь в подобие сестры – такой же безбашенный дракон с выключенным центром самосохранения.

– Я понял, мам, о чём ты говоришь. Прости, я действительно поступил плохо. Я обещаю тебе, что буду стараться контролировать свои желания. Прости, пожалуйста.

Ликура ничего не ответила, лишь подошла и подняла руку намекая, чтобы я прислонил к ней голову. Мама заговорила, только когда вдоволь нагладилась.

– Я верю в тои слова, сын мой, – её голос наконец обрёл привычную мягкость. – Я рада, что ты вспомнил мои заветы. Я лишь надеюсь, что ты придержешься своих слов.

– Да, я обещаю.

– Истинная радость для сердца слышать тебя. А теперь с гордостью прими наказание за свой проступок.

Вжав шею в плечи и прикинувшись ветошью, я приготовился к самому жестокому нагоняю из всех, что только случались в жизни.

– Тебе запрещается покидать пещеру до момента, когда Изулиса вернётся к нам. Ты понял, сын мой?

– Да, мам, – я легонько стукнул носом ей в живот.

Не выходить какое-то время наружу и, всё? Да проще простого: лягу поудобней и познаю дзен. Вот надо было так сильно пугать?

– А ты, дочь моя, – мама грозно посмотрела на Калису, отчего та поджала лапки решив, что быть ветошью вполне себе модно. – Помни мои заветы и следи за братом. Помни, что именно ты старшая сестра.

– Да, мам, прости.

– А теперь отдохните, а я примусь за вашу добычу.

– Мам, – я набрался храбрости и решил прояснить парочку моментов, – а если я есть захочу, а тётя не прилетит? Что тогда?

– Тогда, – Ликура на секунду задумалась. – Тогда у тебя будет возможность утолить свой голод.

– Ма-а-ам, я кушать хочу! – я состроил на морде самое милое выражение.

– Дочь моя, ступай и принеси Сиалу еды, – мама едва сдерживала смех.

– Конечно! Что ты хочешь, братик?

Какая сестра? Что за балет? Она же сама сказала, что у меня будет возможность утолить голод! То есть меня наказывать за то, что я нарушаю обещания – всегда пожалуйста, но соблюдать своё же слово, которое дала буквально минуту наза… Стоп. Она же ничего не говорила про то, что я могу выйти на улицу.

Я посмотрел на маму и понял – она уделала меня подчистую, обвела вокруг хвоста, разыграла как кутёнка, просто морально уничтожила. Вот как можно улыбаться оттого, что только что разыграла собственного ребёнка?

– Твой прозорливый ум есть великая награда для тебя, сын мой. Но не забывай о моём опыте, – легонько прыснув, мама уже хотела пойти к себе, но я требовал к себе особого внимания.

– Мам, я ещё хотел попросить.

– Слушаю тебя.

– Если мне выходить нельзя, то можно я посмотрю за тобой? Мне интересно узнать, что ты будешь делать с оленями.

– Это можно, сын мой.

– А мне? – жалобно взмолилась сестра.

– И ты ступай с нами.

Мы все направились к маминым пещерам. Вот только мы с сестрой зайти в них не могли, поэтому остались лежать на входе перед той, где у мамы была рабочая зона и склад. Ликура приступила к потрошению и разделке оленей, а я наблюдал за ней и пытался представить, насколько сильно магия вплетена в обычную жизнь. Заодно изучал всё, чем пользовалась мама. Больше всего меня интересовали две вещи.

Первой из них была магическая плита. Странное приспособление, напоминавшее деревянную доску толщиной с палец. С рабочей стороны в дерево вмурованы металлические пластины, образовав вложенное одно в другое три разных по диаметру кольца. Но котелок ставился не на сами пластины, а на специальные ножки, торчащие с краёв плиты. Источником же энергии для плиты оказался обработанный кристалл маны, лежащий на специальной подставке и с плитой через серебристую пластинку.

Уносимые Изулисой кристаллы мамы явно разлетаются как горячие пирожки. Ведь если представить, что у каждой семьи в мире есть такая плита, то потребуется неимоверное количество камней маны, дабы обеспечить всех и каждого. Нет, мама говорила, что можно пользоваться плитой и без кристалла. Вроде у неё есть внутренний накопитель и его можно напитать собственной маной – но это трудоёмкий процесс.

Вторая же вещь была не совсем вещью, а набором различных ножей, ножниц и прочего домашнего инструмента. И меня интересовал даже не сам инструмент, а то, что мама брала в руки нож, и его лезвие начинало тускло светиться.

Нож оказался обычным магическим инструментом, которым мог пользоваться каждый. Достаточно лишь знать определённое умение. С этим ножом мама использовала какое-то «Острое лезвие», подарившее на время не заточенному куску металла потрясающую остроту: нож прорезал мясо как мягкий сыр.

И вот тут я понял, что мир явно идёт по пути магического прогресса. Зачем придумывать новые способы обработки металла, новые способы придания прочности и сохранения остроты, какие-то новшества для улучшенного производства тех или иных вещей – когда магией решаются все проблемы.

Надо будет ненавязчиво узнать у тёти, как последние несколько сотен лет развивался мир. С мамой на эту тему разговаривать бесполезно, за полторы тысячи лет она третий раз принимает форму ящеролюдки.

В отличие от меня, размышлявшего о нелёгкой судьбе мироздания, сестре на это всё было до кончика хвоста. Она ждала вкусняшку. Ведь Ликура не будет готовить головы оленей, а заботливо вложит их в открытую зелёную пасть.

Мама оказалась вполне себе умной и сообразительной. Тушку оленя она подвешивала на жердях, а под низ подкладывала широкий деревянный таз, в который стекала вся кровь и скидывались потроха. Когда мама заканчивала с разделкой – то пододвигала тазик поближе к нам и сестра, преисполненная радостью от халявы, тут же всё съедала. Даже облизывала стенки как маленькая собачонка.

Вот таким образом был один из самых сложных вопросов пищевой промышленности: вопрос утилизации отходов. Может быть, запатентовать Калису и сдавать её в аренду на мясокомбинаты? О цене мы договоримся, а сестра уж точно не будет против.

Понаблюдав, как мама нарезает мясо на кусочки и подготавливает их к просушке, мы пошли обратно в пещеру с кладкой, развалились на полу и задремали.

Вскоре в один из дней в передней пещере хлопнули крылья, вырвав нас из прострации. Затем хлопки повторились: тётя звала маму, думая, что та занимается добычей кристаллов.

– С возвращением, Изулиса, – в общем канале мыслеречи раздался голос Ликуры.

– Я вернулась, дочь.

– Тётя!

Радость Калисы не имела границ. Наконец-то сестра сможет выйти наружу, ибо она сдуру пообещала быть со мной, пока тётя не вернётся. И если вначале она бахвалилась говоря, что может всю жизнь провести в пещере – то вскоре уже изнывала от скуки и зуда в районе сочленения крыльев и спины.

– Здравствуйте дети. Вы успели подготовиться к новому этапу познания полёта?

– Да, – мы с сестрой ответили в унисон.

Нам пришлось подождать, пока Ликура с Изулисой не разберутся с ящиком, пока последняя не слетает на охоту, да и мы заодно тоже. Затем, когда все дела были улажены – мы наконец приступили к последнему уроку. Изулиса показала, как правильно изгибать крылья в суставах. В её голосе улавливались нотки белой зависти, когда речь шла про четвёртую косточку, которой не было у тёти.

Как я понял, у моей бабушки в крыльях были все четыре кости, но у отца первой кладки четвёртой косточки не было. Как и не было косточки у Изулисы и у других девяти маленьких дракончиков. Во второй кладке отцом тоже был дракон с тремя костями. Тогда вылупилось восемь дракончиков и лишь у одного из них оказалось столь редкое строение крыльев.

Именно этот дракон в облике ящеролюдки сейчас нервно смотрел, как ненаглядные и обожаемые дети повторяли за тётей фигуры высшего пилотажа. Сначала в суставах изогнуть дугой одно крыло, потом другое, затем одновременно изогнуть одно крыло вверх, а другое вниз и так далее. Чувствовать положение своего тела, контролировать полёт и предугадывать как надо довернуть крылья, чтобы грамотно выйти из виража.

В какой-то момент стало понятно, почему мама так сильно огорчилась из-за нарушенного обещания. Иногда я не рассчитывал силы и вираж выходил слишком длинным. Одно дело, когда летишь на высоте метров пятьсот и есть достаточный запас пространства на выход из пике, но совсем другое дело – сто метров и меньше.

Вскоре последний экзамен был пройден. Тётя с мамой убедились, что мы в полной мере управляем крыльями и поздравили нас с тем, что впредь мы больше не дети, а настоящие юные драконы. После этих слов Калиса, находясь в состоянии дикого восторга, набросилась на меня с твёрдым намереньем затискать до смерти.

– Нет нужды более сжимать вас внутри этих гор, дети мои, – мама по-доброму посмотрела на Калису, что в наглую залезла мне на спину и весело размахивала передними лапками. – Значит я могу позволить вам отлететь дальше, чем было дозволено ранее. Но не сильно.

Мама показала рукой в сторону обычного леса:

– Вам также запрещено улетать за его пределы.

Потом она показала на скверный лес:

– Как и прежде, вам запрещено влетать в его пределы.

Затем она показала в сторону, где покоился величественный исполин, которого я гордо нарёк Эверестом:

– Вам разрешено долетать до великого пика Хавргартора. Но не имеете вы права залетать за него.

Последним пунктом мама показала на нашу гору:

– За нашим домом находится равнина. Её вам запрещается посещать. Но есть у вас возможность спуститься к каньону и пролететь в обе стороны на расстояние, равное пятидесяти взмахам крыльев. Не больше.

Мама ещё раз посмотрела на нас и продолжила:

– Это всё вам будет доступно после того, как сойдёт зима. До тех пор всё будет по-старому. Услышали вы меня, дети мои?

– Да, – мы хором ответили, и сестра с утроенной силой вдавила моё несчастное тело в землю. На долю секунды показалось, что ещё чуть-чуть и моя грудь преодолеет преграду в виде сердца с лёгкими и наконец-то встретится с позвоночником.

Предпринятая попытка вырваться закономерно не увенчалась успехом, поэтому было решено просто смириться и принять неминуемую гибель. Лишь хотелось напоследок хоть немножечко подышать воздухом, так что пришлось сжать лапки и отбрыкнуться от одной игривой зелёной бестии. Оторвавшись на несколько миллиметров от земли и кое-как вздохнув, я всё же смог получить живительную порцию кислорода. И задумался.

Итак, перво-наперво надо пока Эвересту, и поприветствовать Хавргторт… Хварготр… Хвраготор… Хавргртор… Тьфу!

Какое-то необычное имя у этой горы, словно состоит из разных по смыслу слогов. Притом каждый слог подобен собачьему лаю. Примерно так же звучит говор дворфов, если я не ошибаюсь… Ну ладно, фиг с этими дворфийскими собачками, забытыми на этом Эвересте. Теперь у нас будет куда больше пространства для полёта, чем раньше. И это чертовски приятно! Но зачем ждать, пока зима пройдёт?

– Мам, нам нужно ждать весны из-за погоды?

– О какой погоде ты речь ведёшь, сын мой? – заинтересованно спросила Ликура.

– Я просто подумал, что сейчас в горах дует сильный ветер и безопасно летать там только весной. И то же самое с каньоном: скоро начнутся дожди, будет сильный ветер и будет опасно летать в нём. Я прав?

– Твои догадки полностью верны, сын мой. А теперь нам следует вернуться в пещеру и воспользоваться кристаллом.

Кристаллом мы воспользовались не сразу: маме надо было всё подготовить, принести стол, подставку и прочие предметы. Вскоре всё было готов, на подставку был поставлен кристалл, а под неё листок бумаги.

Внимание, произведена первичная оценка умения

««----««----»»----»»

«Магическое исцеление»

▪ Описание:

Умение направлено на возобновление жизненных ресурсов Вашего организма и восстановление целостности Вашего организма одним из возможных путей использования.

▪ ▪ Основное использование:

Преобразование Вашей магической энергии (в дальнейшем – МЭ) в показатель жизни путём насильственной передачи показателей жизни из объекта, находящегося в прямом контакте с Вашим телом и Вашим источником МЭ. Возможно незначительное восстановление повреждений, нанесённых Вашему организму.

▪ ▪ Дополнительное использование:

Преобразование Вашей МЭ и запаса выносливости в показатель жизни путём их комбинирования и смешивания. Возможно значительное восстановление повреждений, нанесённых Вашему организму.

▪ Текущий уровень: 2

▪ Тип воздействия на носителя: магический.

▪ Тип воздействия на объект: магический.

▪ Редкость умения: умение расовое, имеется у всех представителей расы “Чёрный дракон”.

▪ Требования к активации: в зависимости от типа использования и уровня силы воздействия на объект.

▪ Описание процесса использования умения:

▪ ▪ Основное использование:

‼ Внимание, характеристика «Магия» и показатель «Мана» не были Вами зафиксированы или же остаются неизвестными. Требуется проведение дополнительной углубленной оценки данного показателя и характеристики для более точной оценки умения «Магическое исцеление» в разделе Основное использование.

▪ ▪ Дополнительное использование:

‼ Внимание, характеристика «Магия» и показатель «Мана» не были Вами зафиксированы или же остаются неизвестными. Требуется проведение дополнительной углубленной оценки данного показателя и характеристики для более точной оценки умения «Магическое исцеление» в разделе Дополнительное использование.

▪ Улучшение умения с развитием уровней:

‼ Внимание, характеристика «Магия» и показатель «Мана» не были Вами зафиксированы или же остаются неизвестными. Требуется проведение дополнительной углубленной оценки данного показателя и характеристики для отображения градации развития умения.

««----««----»»----»»

Мда. Раньше было лучше. Там и текст был понятней, и определения чётче, и трава зеленее, и хвостик у сестры был не таким закусанным. Ладно, шутки в сторону – это ни в какие ворота не лезет. Одно можно сказать, что пока не проведу оценку Магии и маны, то адекватности мировосприятия мне не видать. И это плохо – не люблю ходить в потёмках.

Но есть и хорошая новость, несмотря на непонятные определения.

Моё предположение о регенерации подтвердилось. Я бы не смог выжить в схватке с медведем, работай умение просто на восстановление жизней. Я так же могу заниматься самолечением. Остаётся понять, с какой скоростью.

– В голосе хранителя чёрных драконов Нефауса содержится следующее, – мама вчиталась в содержимое листка. – Магическое исцеление – это способность излечиваться, дарованная тебе по праву рождения. Есть два пути его использования: поглощая жизненную энергию и силы живого существа или излечиваясь из собственных сил. В первом случае ты должен напитать существо своей маной, впитать в неё жизнь существа и вернуть ману обратно. Лишь потрать на это пять десятков маны. Во втором же случая тебе необходимо погрузить свою рану в ману и восстановить повреждения. Цена неизменна: пять десятков маны и две с половиной сотни выносливости на один раз. Чем выше твои познания в использовании умения, тем быстрее ты будешь излечиваться и тем меньше потребуется сил на лечение.

– Сиал может излечиваться, как мы? – Калиса была удивлена не меньше моего.

– Истинно так. Сын мой, – мама пристально посмотрела на меня, – что ты понял из сказанного?

– Если я хочу излечиться самостоятельно… – я убрал лапу с кристалла. Как и в прошлый раз он моментально потускнел и потрескался. – … то надо маной окутать в повреждённое место?

– Истинно так, сын мой.

Про стоимость в пятьдесят маны я узнал ещё когда научился этому умению и практиковался рядом со скверным лесом. Но вот про падение затрат с ростом уровня узнал только-что. Это хорошая новость. Ещё замечательно и то, что с уровнем будет расти скорость излечения.

Думаю, что в ближайшее время живности в лесу немного поубавится – мне понадобятся подопытные кабаны, олени, волки и прочие пушистые и не очень создания. И, конечно же, будет накормлен один маленький трёхметровый дракончик зелёного цвета, смотрящий на меня самым честным, ни на что не намекающим взглядом.

– Калиса, если ты хочешь кушать, то так и скажи, мы сразу же пойдём на охоту.

– Я не хочу кушать.

– Тогда чего ты смотришь на меня так, будто слопать хочешь?

– Потому что я тебя слопаю! – игриво сказала сестра и медленно привстала с пола.

– Подавишься, – на всякий случай я ретировался с поля боя и быстренько забежал маме за спину.

– А вот и не подавлюсь, – сестра клацнула зубами и сделала шаг в мою сторону.

– А ну, стоять-бояться!

– Вот ты стоишь, и боишься.

– Ещё шаг, и я маме пожалуюсь! – я с надеждой посмотрел на Ликуру. Та лишь едва заметно усмехнулась.

– Радость моего сердца видеть вас столь дружными. Играйтесь, слетайте на охоту и вновь примитесь за игры. А нам надо заняться делами, – мама взяла в руки кристалл с подставкой и направилась в сторону своих пещер.

Э, чудо-женщина, ты куда? То есть вот так, оставишь сына на растерзание самому страшному и игривому существу во вселенной? Сестра же на мне живого места не оставит, загрызёт и затискает так, что потом всю оставшуюся жизнь я буду ходить к психиатрам и объясняться, что я таким не родился, меня таким жизнь сделала – что семья у нас бедная и приходилось жить в пещере, есть сырое мясо и мыться, когда дождик пойдёт, что игрушек у нас не было… ну, точнее, у меня не было, а у сестры была одна – и это был я.

– Братик, смотри, – сестра демонстративно шагнула в мою сторону.

– Калиса, подожди – у меня оставалось ровно три секунды на попытку отсрочить неминуемую погибель. – Я ещё не всё узнал, что хотел. Мам, можно ещё спросить?

– Слушаю тебя, сын мой, – мама развернулась и посмотрела мне в глаза.

– Я хотел спросить о магической стреле. Она теперь слабая, а нам скоро можно будет далеко от дома отлетать. Может, всё же есть хоть что-то, что мы сможем выучить?

– Ты говоришь об умении, что поможет в ваших сражениях? – спросила мама и не дожидаясь моего ответа замерла, словно капаясь в закоулках памяти. – Возможно, тебе подойдёт «Магическое копьё».

– «Магическое копьё»?

Я не верю своим ушам. Серьёзно? Неужели в этом мире всё настолько плохо с фантазией? Сначала стрела, потом копьё, а дальше что? Магический болт? Магическая праща? Может ещё магическую лунную призму на помощь призвать? Да и хрен с этими названиями: чего раньше не сказали-то? Ну ведь спрашивал же!

– Да, Сиал, – вместо мамы ответила тётя. – Но знай, что у всего есть цена. И у владения этим умением она тоже есть.

– Какая? – мне не понравилась с какой интонации говорила Изулиса.

– Тебе надо иметь сто единиц в Магии, пятьдесят в Интеллекте и развить «Чувство магии» до десятого уровня.

Тьфу на вас, тётенька! Чего так пугать-то? Я уж было подумал, что надо душу демонам продать. Лог…

Так, в Интеллекте не хватает двенадцати очков. Где там моя лопата, а то мистер Пушистик восстал из могилы и тянет мохнатые лапки к свободным очкам характеристик. Может быть, он зверь в хозяйстве крайне нужный – но сейчас своим противным писком только помешает. Так что лопатой ему по голове и обратно на упокой. Оставшиеся пять очков отправлю в Магию, других вариантов нет.

– А у меня уже всё есть! – я с гордостью выпалил, закончив раскидывать очки.

Заодно мысленно кинул взгляд на родного брата мистера Пушистика – мистера Красавчика. Такое же милое шерстяное создание, своим маленьким дрожащим тельцем прикрывающее свободные очки навыков. Рано или поздно, но он приляжет рядом со своим братом.

– Так нечестно, – возмутилась сестра. – У меня Интеллекта не хватает.

– Пожди немного. Осенью у нас день нарождения, так что ещё успеешь выучить.

– Именно, ведь изучать его вы будете самостоятельно, без нашей помощи. Слушайте внимательно, – Изулиса рассказала, как правильно формировать новое умение и как им пользоваться. Оказалось, что эта та же «Магическая стрела», только вытянутая. Сперва я должен сформировать стрелу перед своей мордой, но не отпускать её, а вытянуть как можно длиннее. И в этом кроется главная проблема: очень сложно удержать ману в подобном виде. Именно поэтому тётя добавила, что зимой нам будет чем заняться. И заодно извинилась: она забыла про это умение, иначе бы сразу рассказала, когда я спросил после столкновения с арахнидом.

– Но ведь вы обе говорили, что магическое умение я могу развить только после спячки?

– Я должна вновь извиниться, – продолжила тётя, – ведь вначале подумала, что речь ты вёл про «Магическую стрелу».

– Как и я, сын мой.

– А что с ней не так?

– Лишь после спячки у тебя появится возможность поднять умение на новую ступень. Она станет сильнее, но заплатишь ты маной и сложностью в развитии. Маны тратить будешь в два раза больше, и уровень умение набирать будет в два раза дольше.

– Насколько сильнее? – спросила сестра. Её способности к оценке не всесильны и ограничены тем, что есть сейчас. То, что откроется потом не поддаётся прямой оценке.

– В два раза, Калиса, – лаконично ответила тётя.

– Тогда нам срочно нужно понять «Магическое копьё»! Да, братик?

– Да. Это копьё – наша единственная возможность стать сильнее.

– Тогда ступайте к площадкам и тренируйтесь, – мама попыталась уйти. Но я вновь заговорил.

– Последний вопрос. К тебе, Изулиса.

– Спрашивай, Сиал.

– А какой у тебя уровень?

Тётя ничего не ответила. Она резко дёрнула головой и боязливо посмотрела на Ликуру. Та грозно сверкнула глазами, а пальцы на её руках растопырились на столько сильно, словно та забыла, что сейчас не в своей истинной форме с длинными когтями на мощных лапах. Мне показалось, словно Ликура была готова бросится на Изулису и разорвать её голыми руками – но этот неестественный враждебный огонёк в маминых глазах погас и она замерла, пристально смотря на тётю. Несколько минут они вдвоём переговаривались о чём-то по личному каналу мыслеречи.

– Ты права, – заговорила Ликура. – Вам, дети мои, необходимо постепенно познавать этот мир. Но торопить события не следует.

– Именно так, дочь. Сиал, – тётя окинула меня усталым взглядом, – мой уровень равен одной тысячи девятисот восьмидесяти четырём.

А чего та…

– Не следует тебе сейчас поглощать её кровь, сын мой. Ибо это только помешает Изулисе.

А какого хе…

– Всё верно, Сиал. Меня может отвлечь то, что я буду знать где ты находишься.

А при чём тут э…

– Лучше ступай с сестрой к площадкам. И тренируйтесь. Времени у вас в достатке, – мама развернулся и направилась к своим пещерам. Тётя направилась к ящику, готовиться к отлёту.

А что проис…

– Пойдём, братик. Ты чего встал?

А какого лешего только что произошло? Почему мама с тётей так резко сорвались и постарались скрыться? Почему они так странно смотрели друг на друга? Почему…

– Сиал? – сестра смотрела с тревогой в глазах.

– Я просто задумался. Пойдём к площадке.

– К какой? Которая выходит на каньон?

– Нет, только не туда, а то соблазнимся и нарушим обещание. Пойдём к лесной площадке.

Сестра согласилась и бодро засеменила в указанном направлении. Я шёл рядом, стараясь не отставать. Но лишь потому, что в противном случае сестра точно бы возмутилась моей нерасторопности. А когда дошли, Калиса великодушно предоставила мне выбор: либо я опускаюсь на живот и превращаюсь в чёрный кожаный диванчик, либо она самостоятельно добьётся желаемого результата.

Прикинув, что стать диваном куда лучше, чем практически плоской лежанкой – я покорно принял свою судьбу. И тут же ощутил, как с прыжка мне на спину запрыгнуло одно мелкое озорное создание. Оно весело размахивало передними лапками и оглашало моё сознание радостными воплями о том, что мы теперь сможем ого-го как много и иго-го как далеко.

Согласившись с настолько гениальным и одновременно философским умозаключением, я положил голову на скрещённые лапы. Но полностью погрузиться в собственные мысли не успел: Калиса настойчиво требовала к себе внимания, натирая мне шею подбородком. Пришлось обсудить с ней её же фантазии о далёких землях, лежащих за горами и каньоном.

Лишь вдоволь наговорившись, сестра нашла в себе силы успокоиться и мирно засопела. У меня наконец появилась возможность полностью обдумать произошедшее ранее.

Первое: я ни черта не понимаю. Мамин уровень – двенадцать с половиной тысяч, и она моложе Изулисы лет на триста. То есть Изулисе тридцать веков – но уровень всего лишь двухтысячный.

Как такое вообще возможно? Откуда такой разнобой? Или мама с двумя рунами “зиг” на плече летала по округе и устраивала локальные чистки и геноциды? Слабо в это верится: устрой один раз геноцид и, чисто из логических соображений, после уже никого на свет не появится. А мир вполне себе живой и заселённый. Единственная зацепка – это скверный лес. Правда, я не совсем понимаю, сколько с каждой твари дают опыта.

Получается, мне придётся вернуться к тому, что я бросил на втором цикле бодрствования: посчитать, сколько за жизнь мама набрала опыта.

Второе: надо в срочном порядке изучить «Магическое копьё». Ибо чем раньше я его изучу, тем раньше вернусь к порченому лесу и продолжу убивать порождения. Как минимум до отлёта надо постараться получить сороковой уровень, а ещё лучше пятидесятый. Ибо больше я вложу очков в Выносливость и Ману, тем проще пройдёт перелёт.

Третье: не мешало бы разобраться с «Магическим исцелением». Чует сердце, что этот навык ещё не раз мне пригодится, да и паранойя вылезла из песочницы и бьёт меня по ноге игрушечной лопаткой. Это умение слишком полезно, чтобы оставлять его без внимания.

Вот три задачи, которые необходимо завершить до весны. Сначала займусь копьём, а остальным буду заниматься в промежутках. Вот только есть одна проблема: я не понимаю, как просчитать мамин уровень. Точнее то количество опыта, что она насобирала за всю жизнь. Слишком астрономическая сумма получится, а в голове её считать – то ещё удовольствие д и рано или поздно собьюсь со счёта. Можно попробовать камушки выкладывать отмечая, сколько и чего я насчитал.

Решив, что был разработан самый оптимальный и взвешенный план – я тут же провалился в нирвану на несколько дней.

Из блаженной неги меня вырвало, как всегда, внезапно: сестра решила поменять позу и забраться на меня всеми четырьмя лапами. Такому развитию событий я был категорически против, поэтому тут же выбрался из-под Калисы. А вот этому уже была категорически против Калиса.

Вдоволь наслушавшись её недовольного бурчания – мы наконец приступили к изучению «Магического копья». Тётя оказалась права, было чертовски сложно удерживать ману перед мордой и вытягивая её в некое подобие палки: нет-нет, да у кого-то срывалось заклинание и тут же запускалась простая «Магическая стрела». Так ещё и сжиралось пятьсот маны. И если для меня это примерно треть от максимального количества, то резервы сестры опустошались на половину.

Посовещавшись, мы решили поступить следующим образом: если произойдёт осечка, то мы прервём тренировку с копьём и занимаемся развитием моего навыка исцеления в ожидании, пока мана восстанавливается.

Вот тут-то мне и пригодились мои навыки красноречия. Было крайне сложно заставить сестру хоть немного поцарапать меня. Но это надо было сделать, ведь попытка исцелить то, чего нет – прямая дорога в драконью дурку. В прекрасно оборудованное здание, где всяким дурочкам помогают обрести внутреннюю гармонию. Там твёрдые каменные стены, чтобы можно было когти и зубы точить не переставая, а вместо прохладной водички подают раскалённую магму, расплавленное железо и кипящую серную кислоту.

Всё же мне удалось убедить сестру, что царапнуть ногу братика не самое страшное преступление. Как только почувствовалась лёгкая боль – я тут же приступил к работе. Вначале я решил разогнать жар внутреннего костра по всему телу, а уже потом собрать его в месте небольшого пореза. Сработало с первой же попытки: порез затянулся, не оставив после себя и следа. Интересно, а умение способно отращивать утерянные части тела? Вопрос не праздный, но не самое дальновидное решение вкладывать мой бедных хвостик в пасть сестре и просить её откусить как можно больше.

Калиса обрадовалась видя, как я ловко управился с самолечением и, встав на задние ноги, она игриво потеребила лапой меня по загривку. Но вот у меня для радости поводов было мало: требовалась постоянная практика, чтобы я смог пользоваться умением на автомате, поэтому мы продолжили тренировки в ожидании весны.

И, конечно, когда голод давал о себе знать – мы вылетали из пещеры в поисках чего-нибудь большого, мясного и вкусного. Наверно, здешняя живность будет счастлива до крайней степени, когда мы наконец улетим отсюда: прокорм двух драконов сильно сказывался на местной экологии.

Заодно я уговорил сестру помочь натаскать камней в ту пещеру, где раньше была гора из крысиных тел. За прошедшие десятилетия оставшиеся от кобольдов кости источились, они превращались в труху от малейшего колыхания воздуха. Но по странному стечению обстоятельств именно в этой пещере не проступило кристалликов маны. Значит, в неё никто не зайдёт и не уничтожит результаты моих трудов.

Потянулись нудные дни, наполненные математикой. Потому что я не смог вспомнить формулу, по которой рассчитывалась конечная сумма всех значений, находящихся в последовательности алгебраической прогрессии. Пришлось по старинке – складывать в уме.

Первую сотню уровней даже считать не стал. Я ещё с детского сада запомнил считалочку “пять и ноль, пять и ноль, а потом и ноль, и ноль, и ноль”. Так что я продолжил считать дальше, предварительно выложив в специально огороженных квадратиках нужное количество камней, изображавших пять миллионов пятьдесят тысяч опыта, которые необходимо набрать для получения сотого уровня.

На тысячном уровне я обрадовался, что решил выкладывать полученные значения камушками: цифры получались настолько астрономическими, что приходилось их складывать несколько раз просто для того, чтобы не допустить ошибки.

На пятой тысяче я уже округлял в меньшую сторону самым наглым образом. Удовольствие ниже среднего сложить двенадцать миллиардов пятьсот два миллиона пятьсот тысяч вместе с пятьсот одной тысячью. А потом прибавить к этому пятьсот две тысячи. И так далее.

Когда я приблизился к десятитысячному уровню, то каждое сложение я уже проводил не в уме – а на камушках, так как приходилось складывать значения в сотни миллионов.

Наконец, потратив все нервы и всю зиму, я закончил с арифметикой и пришёл к конечному значению. Правда, оно было не точным, так как я много чего округлил – но и этого достаточно.

Мы с сестрой уже давно постигли «Магическое копьё». Исцелением я тоже полностью овладел, так что сестра последнее время в режиме котлетки валяясь в пещере с нашей кладкой. Поэтому сейчас я был один. И так же один собирался приоткрыть маленькую тайну.

Так, значит со всеми округлениями у меня получилось семьдесят пять миллиардов опыта. Примерно столько надо, чтобы получить двенадцать тысяч пятисотый уровень. Эту ошеломляющую цифру надо поделить на количество прожитых лет, то есть на две тысячи пятьсот…

Мать моя зелёный дракон, что ты такое? Что надо делать, чтобы в год набирать по тридцать миллионов опыта? Это же в день по… По сто тысяч опыта каждые сутки! Как вообще такое возможно? Каких надо порождений скверны уничтожать, чтобы получать такие астрономические суммы? Неужели те огромные черви в скверном лесу могут дать столько опыта? Или же она летала на континенты, полностью захваченные скверной, и устраивала там тотальное очищение?

Мой разум, ошеломлённый подобным открытием, перестал контролировать лапы. Я рухнул на пол. Смотря в одну точку, я всё пытался найти ответ на поток бесконечных вопросов, рождавшихся в голове.

Но я так и не смог ответить ни один из них, даже когда наступила середина весны и мама подозвала нас, чтобы разрешить вылететь из пещеры.

Глава 2

– Сиал, ну ты идёшь?

Сестра шла к площадке, выходившей к каньону, а я сидел в пещере с кладкой и смотрел вслед маме, уходящей в сторону небольших пещер. Сидел и принимал случившееся как данность.

Конечно, маму можно понять: она переживает, что мы можем пострадать. И я прекрасно понимаю из-за чего полёт к Эвересту оставлен на следующий год. Мол, если мы сразу посетим все возможные места, то на следующий год у нас не останется развлечений. Но ведь можно было предупредить, что сейчас мы выбираем место, где будем летать в этому году, а другое место будет закрыто для посещения до следующего. А ведь мне, вообще-то, хотелось…

– Сиал, ну ты идёшь? – повторила сестра.

– Иду, – горько отозвавшись, я встал и пошёл вслед за ней.

– Не обижайся на меня, братик! – сказала сестра, встретив меня на площадке.

– Почему я должен на тебя обижаться?

– Ты ведь хотел полететь к Хавргартору.

– Хотел.

– Ну вот, а я первой сказала про каньон, поэтому мама и запретила нам лететь к горе.

– И что?

– И то! – она подалась вперёд, сделав пару шагов в мою сторону. – Если бы я не сказала, то мы бы полетели к Хавргартору.

– Ну, полетим потом, в следующем году.

– Но… – сестра попыталась что-то возразить, но я ей не позволил.

– Мы ведь не знали, что мама решить разделить места на два года. Так что мне не за что на тебя обижаться. Да и я, кажется, уже не раз тебе говорил, что никогда не…

– Ты обижен на маму? – сестра посмотрела на меня то ли с возмущением, то ли с негодованием.

– А на неё зачем обижаться? Из-за того, что разделила места? Мама сделала это специально, чтобы нам было чем заняться в следующем году. Она поступила правильно.

– А чего тогда ты так грустно ответил мне?

– Немного обидно, что мама нам не доверяет. Она могла рассказать про разделение, и мы заранее всё обсудили бы.

– Сиал…

– Но мы многого не знаем. Да и у мамы мы первые, последние и единственные дети: поэтому она не всегда нам что-то рассказывает. Она просто сама не знает, что и как делать – и я не буду на неё обижаться. И что это вообще за вопросы?

– Я за тебя волнуюсь! – сестра сделала ещё пару шагов.

У сестры явно вновь проснулся материнский инстинкт. Или же у неё комплекс младшего братика? Врядли, тут я перегибаю палку: у Калисы нет настолько глубоких проблем с головой. Просто так сложилось, что я единственный дракон мужского пола, которого видела сестра: отца-то у нас нет. Точнее, он есть, но его нет в нашей жизни. Да и других братьев у нас тоже нет. Помнится, мама отложила семь яиц, в двух из них были мы с сестрой, а в оставшихся пяти хоть один мальчик, но должен был быть. Или же во всех пяти были девочки, и у меня было бы шесть сестёр?

Волна дрожи пробежала от носа до кончика хвоста. Шесть Калис – это слишком даже для меня.

Наверно, одна из сестёр была бы застенчивой и кроткой, постоянно пряталась за чужими спинами и общалась бы простыми, односложными предложениями; другая с боевым характером и постоянно лезла в драку, стараясь доказать, что она самая сильная; третья была бы полностью похожа на маму, стараясь заменить её, пока Ликура отсутствует; четвёртая, самая игривая из всех, без устали придумывала бы всякие истории и находила всё новые и новые развлечения да игры; пятая была бы молчаливой, скрытной, но готовой помочь каждому из нас; ну а шестой сестрой была бы Калиса, со своим ребяческим азартом готовая на любое приключение – главное, чтобы её потом покормили.Но судьба распорядилась иначе.

– Что случилось, Сиал? – сестра заметила, что я ушёл в свои мысли.

– Просто подумал, что повезло, раз у меня такая заботливая сестрёнка, которая всегда думает обо мне. И вообще, какая разница, что отложить на потом: каньон или этот Ховргурарат? Так что…

– Как? – Калиса прыснула, состроив милую мордашку.

– Что как?

– Как ты назвал гору?

– Неважно, – я поспешил скрыть свой конфуз. – Главное, что мы всё равно прилетим к ней. Так что я обиделся.

– Точно не обиделся?

– Тебе хвост откусить? – в ответ сестра машинально поджала хвостик. – Я уже устал говорить, что я на тебя не обижусь. Так что прекращай так думать.

– Хорошо, не буду, – голос сестры стал на привычно игривым, но вместо того, чтобы развернуться и приготовится к полёту – сестра приблизилась ко мне вплотную. И, чуть опустив голову, стала тереться об мою шею. Притом делала это как кошка: вдавливаясь подбородком, скользила им от головы до начала спины. А затем прижималась щекой и возвращалась обратно. И так раз десять, пока у меня кожа от трения гореть не начала.

– В какую сторону полетим? – задорно прощебетала сестра и одним прыжком отскочила от меня на целый метр.

– Если лететь в левую сторону, то мы будем приближаться к горе. А в правую…

– К тому месту, где заканчивается каньон.

– Ну до того места лететь долго.

– До Хавргартора лететь не меньше, – сестра сказала это с таким тоном, словно только что открыла закон тяготения.

– Тогда я, как младший братик хочу, чтобы старшая сестрёнка решила, куда мы полетим.

– Так не честно!

– А вот такой я нехороший дракон! – я чуть задрал голову, приняв победную позу.

– Ах так? – сестра накуксилась, но игривое выражение мордашки говорило об обратном. – Тогда мы летим налево, а когда вернёмся домой – ты будешь со мной играть!

Она раскрыла крылья. Активировалось умение и их окутал лёгкий туман с едва заметными прожилками изумрудного и красного цвета. Спустя мгновение туман исчез и сестра, махая крыльями, стала постепенно подниматься.

Активировано умение «Полёт»

Крупный взмах крыльями, на всю их возможную длину, и моё тело тут же поднялось на пять метров. Ещё взмах, и к оставшейся после первого взмаха подъёмной силе прибавилась новое ускорение. Ещё взмах – и до площадки уже примерно двадцать метров.

– Полетим вниз? – сестра находилась выше меня на высоте в сто метров.

– Налево?

– Налево! – ответив звонким голосом, сестра наклонила корпус, подогнула крылья и устремилась вниз к каньону.

Подавшись мимолётному азарту, я прекратил подниматься и взмахнул крыльями, устремляясь к каньону. Ещё три взмаха и скорость свободного полёта достигла максимума. Неожиданная гонка началась, теперь мне оставалось добраться до каньона первым.

Поверхность гор проносилась подо мной на огромной скорости. Ветер свистел, создавая уникальный музыкальный мотив. Глаза, обдуваемые плотным потоком горного воздуха, моментально высохли – пришлось по привычке прищурится, иначе болеть будут будто нашпигованные стеклом.

Сестра летела выше и спереди. Она махнула крыльями, пытаясь набрать ещё скорости и горя желанием первой прилететь к каньону. Я не мог ей этого позволить, ибо в этой гонке победителем буду я!

Взмахнув крыльями, я изогнул последнюю косточку так, что летательная перепонка чуть выгнулась кверху: была получена дополнительная устойчивость. Передние лапы я прижал к телу, задние выпрямил и прижал к хвосту. Всё это лишь для того, чтобы я превратился в огромный планер, на полной скорости устремившийся к финишу. Всё же у сестры преимущество по высоте, но когда мы делаем взмах, то немного тормозим. Заодно существует сопротивление воздуха. И сестра, в отличие от меня, до сих пор не прижала вплотную лапы к телу.

Я внимательно смотрел вперёд. Скалы мельтешили в глазах, сливаясь в сплошной грязно-серый ковёр. Всё это давило на сознание. Казалось, что я лечу в десяти метрах над плоской, однообразной поверхностью…

Впереди вдруг резко выпрыгнуло каменное остриё. Выпирающий кусок склона с огромной скоростью приближался, намереваясь приврать меня в лепёшку красного цвета. Я приподнял задний край левого крыла, а правое изогнул в суставах вверх – меня резко бросило влево. Каменное остриё пронеслось где-то рядом подобно быстрой мошке, едва замеченной боковым зрением.

– Братик?! – сестра испугалась, видя, как я чуть не испытал себя на ударопрочность.

– Всё хорошо. Лучше постарайся не отставать от меня!

– Это ты отстаёшь! – сестра принялась чаще махать крыльями.

Выровнявшись, я бросил короткий взгляд на сестру и продолжил следить за склоном. Впереди вновь выпрыгнуло что-то каменное, торчащее из поверхности скалы. Теперь это был не шпиль, но длинный, огромный утёс. Раскинувшись на сотни метров в обе стороны, он выступал над уровнем склона на пятьдесят метров. Если я сейчас взмахну крыльями в попытке набрать высоты, то точно проиграю сестре. Но можно поступить по-другому.

Подняв заднюю часть крыльев, я одновременно одно крыло чуть приподнял, а другое опустил. Меня бросило в сторону, я стал быстро набирать высоту и постепенно прокручиваясь во круг своей оси. Когда земля и небо поменялись местами, я вернул крылья в нормальное положение. Стоило только сфокусировать зрение, как в полуметре подомной пронеслась острая кромка утёса, усеянная выбоинами и рваными участками. Ударься я об него, и моя жизнь разделилась бы на “до” и “после”. То есть, одна половина моей тушки осталась бы лежать до утёса, а другая стукнулась об землю после него.

Выступ был преодолён, я вернул землю и небо на законные места. Сестра была далеко. Если сейчас же она не начнёт пикировать, набирая скорость – то победа у меня в кармане… нет, наверно всё же в пасти. Да, победа будет у меня в пасти… Тоже особо не звучит. В лапках? Да, победа будет в моих лапках.

– Сиал, стой! – взмолилась Калиса в тщетной попытке хоть как-то меня замедлить.

– Чего тебе?

– Я хочу быть первой!

– Ничего страшного: для меня ты всегда будешь на первом месте.

– Сиал!

Скорость постепенно падала, как и скол горы постепенно превращался из крутого в пологий. До начала каньона осталось примерно с километр, но я уже не переживал, что проиграю.

Дождавшись, когда скорость достаточно упадёт, я вошёл в режим обычного полёта: взмахнул крыльями, набирая скорость и высоту, после распрямил их и наклонился вперёд, медленно снижаясь и поддерживая скорость. Таким нехитрым способом летают все драконы, да и не только они.

– Я точно догоню тебя! – крикнула сестра. Но у неё не осталось и шанса на победу даже когда она оказалась на одной высоте со мной, ибо нас разделяли сотни метров.

Начало каньона, этот острый край земли, уходящий далеко вниз, был в ста метрах от меня. Ещё чуть-чуть. Ещё немного.

– Победа, – я взмахнул крыльями и стал медленно опускаться.

– Ты жульничал! – горьким от обиды голосом проговорила сестра, приземлившись рядом.

– Нет, не жульничал. А ты, вообще-то, могла выиграть, если бы сразу начала снижаться.

– Это опасно! И ты чуть не врезался!

– Но ведь не врезался.

– Не делай так больше. Летай как обычно. Я так сильно за тебя волновалась. В первый раз так вообще думала, что ты разобьёшься!

– Но ведь не разбился. Да и к тому же: я летаю лучше нас двоих. Так что не волнуйся за меня.

– А вот и буду, – Калиса легонько стукнула носом мне в бок.

Нет, у сестры точно весеннее обострение: чего только стоят эти постоянные волнения по поводу и без. А если я ненароком чихну в её присутствии, она схватит меня за загривок и потащит к маме с криками, что братик умирает?

Да и вообще, что это за разговоры о благоразумии? Она же сама пару лет назад жила по принципу конституционной монархии: вроде бы царь в голове есть, но вся власть сосредоточена в лапках буржуазных тараканов. Наглухо поехавших тараканов. Потому что, вместо голосования за принятие государственного бюджета – они дружно обворовывали казну и спускали все деньги на порошки, пасьянсы и профурсеток.

Зато теперь Калиса само олицетворение морали, благоразумия и надёжности. Вот только сестра всё ещё способна с радостным повизгиванием влететь в жерло вулкана, дабы поиграть в игру “Горячая дракошка”.

– А вот и не волнуйся. Давай лучше посмотрим, что там за обрывом, – я кивнул в сторону начала каньона.

Сестра в ответ недоверчиво на меня посмотрела, но всё же засеменила в указанную сторону. Я последовал за ней представляя, что перед нами развернётся огромная расселина шириной в сотню метров и глубиной в несколько километров – но это были лишь беспочвенные фантазии. Да, ширина была такая же, как и раньше, но вот глубина… В лучшем случае здесь будет метров семьсот. Если не меньше.

Две отвесные каменные стены с редкими выступами закачивались внизу, резко скрываясь в бурлящей реке. Шум воды доносился гулким эхом. Изредка слышались всплески, отчего казалось, что внутри кто-то стучит молоком по камням. Это звучали камни, оторвавшиеся от стен и упавшие бурлящий поток. Ещё был ветер, сильный, иногда накатывавший на нас огромными порывами.

– Такой сильный, – сестра отодвинула мордашку подальше от края и быстро заморгала. Ветер подсушил ей глаза, которые только недавно вновь увлажнились после полёта.

Всё же трудно летать без специального третьего века. По словам мамы, оно формируется у драконов после пятой спячки. Она тогда показала эту полупрозрачную плёнку, предназначенную для защиты глаз от ветра, и сказала, что сквозь неё видно смазано, но на высоте в несколько километров этого более чем достаточно.

Решив немного отдохнуть – Калиса отошла от края. И улеглась самым милым образом: свернулась калачиком и положила хвостик под голову.

– Ты отдыхать будешь? – сестра явно намекала на то, что ей рядом чего-то не хватает.

– Много маны потратила?

– Много. Осталось триста с хвостиком. А ты?

– Чуть больше четверти. Ещё много осталось.

– Значит, будешь ждать, пока я отдыхаю. Ведь будешь? – Калиса состроила самое жалостливое выражение мордашки.

– Конечно, подожду. Если и лететь куда-то, то только вдвоём. Ведь так?

– Да! – Калиса радостно взвизгнула и забурилась мордочкой под хвост, скрывая смущение. Но кончик одой её части тела, которую обычно измеряют в попугаях, отбивал замысловатую чечётку. Ухмыльнувшись, я вернулся к осмотру каньона.

Смотря на отвесные стены, меня не покидало чувство, что ущелье было создано не природой, но разумной рукой. Слишком неестественно смотрелись прямые линии стен. Нет, если смотреть сверху, то сама расселина полностью соответствует хаотичному свойству природы: на всём протяжении каньон извивался и кривился. Но вот стены его слишком отвесны и не похоже, чтобы они подверглись хоть какому-то воздействию. А ведь существует такая вещь, как эрозия почвы.

Да, стены каньона каменные, но ведь он должен со временем источаться и следом – обрушаться. Особенно сверху, где я сейчас стою. Края каньона должны были осыпаться десятки тысяч лет назад, но вместо этого ветер сдул небольшой участок почвы в пару метров глубиной.

Была и другая странность в том, как каньон простирался в левую и правую сторону. С горы я видел, что левая часть расселины своим внешним видом идентична той части, перед которой я стою: такие же отвесные стены и обрывистый край. Но в сотнях километрах от нас правая часть каньона как бы расширялась и, если мне не показалось – уходил резко вниз.

Отойдя от обрыва, я прилёг рядом с сестрой.

– Давай научу спускаться, как я это делал. Тогда ты тоже будешь тратить меньше маны.

– Точно покажешь? – Калиса приподняла голову. В её глазах блеснул игривый огонёк.

– Покажу. И даже расскажу, что и как правильно делать.

– Ты пообещал, братик! – счастье переполняло сестру. Стараясь пододвинуться поближе, она так сильно оттолкнулась от земли, что едва не перевернула меня. Немного поворчав, я вновь занял удобную позу, закинул хвост на сестру и упал в нирвану.

Стоило только сестре очнуться и восстановить ману, как она тут же подскочила, упёрлась передними лапами мне в спину. И принялась самым зверским способом меня раскачивать и тормошить, сопровождая это выкриками о том, что каньон никуда не денется, а вот научится спускаться с горы – задача первостепенной важности. Так что я должен срочно встать и обучить её.

Я поддался на уговоры. Всё же доставить толику радости сестрёнке – не такая уж и плохая идея. Да и лишним не будет заблаговременно узнать сколько именно потребуется маны и выносливости на подъём. Но была ещё самая главная причина: ещё минута, и Калиса вытрясет из меня сознание. Всё же лучше жить, когда сознание находится в теле, а не тащится за тобой на верёвочке подобно воздушному шарику.

Для сестры стало огромной неожиданностью, что подниматься окажется труднее, чем спускаться: на подъём она истратила практически всю ману.

Отдохнув и посовещавшись, мы сформировали план действий на ближайший год. После того, как мы изучим каньон в левую и правую стороны, сестра направится к осквернённому лесу, будет поднимать уровни и будет вкладывать очки характеристик в магию. Я планировал заняться тем же, но сразу вкидывать очки не буду – лучше ненадолго реанимировать мистера Пушистика, что бы тот охранял те немногие крохи, что выпадают с каждым уровнем.

Сейчас же мы приступили к обучению. Все объяснения с примерами, где я на своих крыльях показывал, как их изгибать, а сестра повторяла – затянулись на неделю. После мы практически целый месяц то и дело спускались к каньону и поднимались обратно. И так день ото дня, с перерывами на охоту и отдых. Пока в один из тёплых дней сестра не произнесла:

– Куда мы полетим? Налево?

Мне больше хотелось слетать направо и убедиться, что там каньон действительно расширяется. Но всё же мы полетели налево, потому что до этого так решили. Заодно договорились не опускаться в сам каньон. Да, он широкий и мы там вдвоём спокойно поместимся – но сейчас был вечер и ветра в нём гуляли особенно сильные. Внизу текла река, берущая начала от холодных горных ручьёв. Сверху тёплая погода и солнце целый день прогревало землю и каменные стены каньона. Они отдавали тепло, нагревая воздух. Тёплый воздух старался подняться повыше, а его место занимал холодный – обычная физика циркуляции воздушных масс.

Именно обычная физика была виновата в том, что на всём протяжении каньона рождались чудовищные ветра – не сильные днём, но неимоверные ночью. Одно радовало, что ветра в нём всегда дуют слева направо, от начала каньона до места его расширения.

Размышляя над силой ветра и его направлением – у меня родилась одна крайне рисковая идея. Но пока что мы расправили крылья, готовясь полететь в левую сторону, ограничивая наш полёт в пятьдесят взмахов. И хоть мы жульничали, контролируя полёт и стараясь преодолеть как можно больше расстояния между взмахами – через полчаса финальный взмах был сделан. Но ничего интересного мы так и не увидели.

Везде один и тот же пейзаж: справа огромная равнина и луг, слева горные хребты, уходящие в горизонт. Сколько мы пролетели? Десять, может, двадцать километров, и ничего интересного. Хотя в увиденном для меня нашлась небольшая пища к размышлению. Форма каньона не изменялась, на всё протяжении такие же острые края и отвесные, практически прямые стены. Я не геолог, но наша цепь гор образовалась намного раньше, чем каньон. Слишком уж он выбивается прямыми линиями из окружающего природного хаоса.

На всё своём протяжении он был слишком… рукотворен. Если бы каньон размывала вода, то стенки его были бы куда более скруглёнными, без торчащих уступов с бритвено-острыми краями. Складывалось впечатление, что неделю назад здесь и не было никакого каньона, и только вчера что-то неимоверной силы раздвинуло земную твердь.

Следовало направиться в правую сторону и поближе рассмотреть изменение формы каньона. Но точную картину я составлю лишь в следующем году, когда наконец доберусь до Эвереста и с его высоты хорошенько осмотрюсь. Сейчас же я туда не полечу, хоть мне и хочется посмотреть, как именно начинается каньон. Вдруг Ликура наблюдает за нами. В прошлый раз я отделался лёгким испугом, но в этот раз проступок мне с лап так просто не сойдёт.

Следовало набраться терпения, хотя его с каждым месяцем всё меньше и меньше. И чем ближе мы подходили ко дню нашего отлёта, тем сильнее я заводился от предвкушения. Скоро, очень скоро целый мир предстанет перед нами. Мы с сестрой не только пролетим над новыми землями, но и поохотимся в пути на новых зверей. Интересно попробовать на зуб тигра. Или бизона, если такие есть.

Да и не стоит сбрасывать со счетов старое сообщение от системы. Мне полагается практически полное сохранение видовой принадлежности. Главное – не стать такой же морской губкой, как выглядят ящеролюды. Ещё неплохо было бы понять, как мама вообще приняла облик ящеролюдки и что это за магия такая, что позволяет поместить тушку огромного дракона в столь мелкое тело. Но и здесь остаётся только ждать: мама пообещала, что перед отлётом покажет, как она развоплощается обратно в дракона.

Глава 3

В правую сторону мы полетели спустя три дня. Я решил дождаться момента, когда ветер в каньоне перестанет быть порывистым – это происходит, когда солнце близко к зениту, но ещё не заняло центральное положение. Но была и другая причина, по которой пришлось немного задержаться: мама попросила нас слетать на охоту.

В тот же день в лесу оборвалась линия жизни повизгивающего кабаньего взвода. Подобно вертолётам с бравыми вояками на борту мы опустились небесным возмездием на грязных свиней, что посмели хрюкнуть в нашу сторону. Залпы магических стрел обрушились на боровов и свинок, мирно давивших своими тушками зелёную травку на одной из лесных полянок. Не было спасенья хрюшкам от нас, ибо мы принесли этим свиньям истинный свет демократии и слово о том, что демократия – это наша власть над их жизнями. В их мелких поросячьих глазках-пуговках отразилась смерть в чёрно-зелёном одеянии, когда половина из них умерла от магии, а ко второй половине с неба опустились два дракона. Молились ли в тот момент грязные свиньи Великому Наф-Нафу, богу поросячьего визга? Искали ли они спасения в святых писаниях Нуф-Нуфа, пророка его? Может быть, они пытались вспомнить заветы Ниф-Нифа, что повелел детям своим жить по заветам хрюкна? На эти вопросы я никогда не узнаю ответов.

Принеся маме добычу, опустившись к каньону и восполнив ману – мы с сестрой двинулись в путь. Погодные условия были идеальны, а из расселины дул сильный ветер. Ровный, мягкий и с постоянной не меняющейся скоростью. Расправив крылья и поднявшись на метров сорок, я вдруг ощутил некую неуверенность. В голове вспыхнул образ, что я спустился в каньон и не справился с ветром, меня бросило в сторону и размазало по отвесной стене.

– Братик? – раздался взволнованный голос сестры.

– Всё хорошо, – я отогнал скверное наваждение и глубоко вздохнул.

Было что-то страшное в том, что я собирался сделать. Всё же влететь в неизведанную расселину, где дуют сильные ветра – то ещё безумство. Но в моих интересах научиться летать в таких сложных условиях. Там, в горах радом с Эверестом, может быть в разы тяжелее.

– Калиса, не отставай, – я наклонил тело и, спикировав, влетел в расселину. Я сразу же почувствовал холодный ветер и чем глубже я спускался, тем холоднее он становился.

– Сиал, я за тобой.

Калиса хотела углубиться в расселину, но я настоял, чтобы она перешла на парении и подождала меня около земли. Мне хотелось кое-что проверить, и я полетел вниз. И чем глубже я опускался, тем слабее становился ветер.

Поднявшись обратно, я смог найти подходящую высоту. Примерно в двадцати метрах до края каньона дул ветер нужной силы: можно было лететь не терять скорость и высоту. Выровнявшись и заняв устойчивое положение, я пригласил сестру присоединиться.

– Холодно, как зимой в лесу, – задорно прокомментировала Калиса.

– Там внизу ещё холоднее.

– Сиал, – где-то через секунду отозвалась сестра. – А ты знаешь, что я поняла?

– То, что ты проголодалась?

– Нет, мы же недавно кушали, – невинно ответила Калиса, не поняв издёвки.

– Что тогда?

– Тут можно лететь и не махать крыльями. Так удобно!

Калиса уже на протяжении минуты ни разу не взмахнула крыльями. Это говорило о том, что мы действительно можем парить в воздухе столько, сколько захотим. У драконов явно нет физических ограничений на дальность полёта. Конечно, если не брать в расчёт усталость. Остаётся решить вопрос с количеством очков в Магии и Выносливости, но это так просто не решить.

Я распрямил крылья, позволил ветру нести меня и испытал прекрасное чувство, которое вряд ли можно сравнить с чем-то другим. Если там, наверху я чувствовал безграничную свободу, постоянно махая крыльями – то здесь свободы не было, но я наконец смог расслабиться и получить маленькую передышку. Если наверху было чувство свободы, то здесь разум окутало чувство освобождения.

Сестра чувствовала нечто подобное. Заодно она хотела, чтобы такой полёт продолжался как можно дольше. И хоть стены каньона неслись с мимо нас с огромной скоростью, сливаясь в оно сплошное месиво – это нисколько не давило на сознание. Наоборот – убаюкивало.

Предавшись наслаждению и лишь изредка взмахивая крыльями, мы не заметили, как пролетели слишком много.

– Сиал! – взволнованно прокричала сестра.

Стенки каньона постепенно удалялись от нас, а впереди замаячил силуэт широкой равнины.

– Вижу, уже поздно, ветер усиливается. Летим вперёд и наберём высоту, когда вылетим.

– Хорошо, – Калиса превратилась в оживший клубок из нервов и ожидания. Как и я. Лог.

Мана: 990/1380

Тридцать два взмаха всего лишь сделали, или тридцать девять, если считать с самого начала. Но мы пролетели куда больше, чем позволено. Стены расселины загораживают обзор и нельзя сказать точно, как далеко наша гора – но мы точно пролетели весь каньон и скоро окажемся в области, которую видели из нашей пещеры. Ой и влетит нам от мамы! Притом так, что вовек не забудем.

Мы вылетели из каньона на открытое пространство. Снизу шумел водопад, сверху распростёрлось голубое небо с белыми пятнышками облачков, а впереди простиралось что-то невообразимое, будто пейзаж со страниц со сказки перенесён в реальный мир. Огромная долина прерий с небольшими, повсеместно встречающимися зелёными островками леса и маленькими зеркальцами озёр. Иногда встречались и небольшие холмы с крутыми склонами.

Выпадавшая из каньона река делилась на несколько мелких. Они тянулись до самого горизонта, расчерчивая земли долины замысловатыми узорами. На всём их маршруте рядом с ними маленькими бусинками находились небольшие круглые озерца, наполняемые водой из реки через узкие каналы. А встречалось так, что из одного идеально круглого озера вода по каналу переливалась в другое идеально круглое озеро. А потом и в третье.

У меня похолодело в груди. Вся долина была усыпана воронками правильной формы, будто кто-то целенаправленно пропахал землю взрывами артиллерийских снарядов. Эти озерца не что иное, как заполненные водой воронки.

– Так красиво, – произнесла Калиса с придыханием. – Братик, полетели поближе.

– Куда? – я с ужасом посмотрел на сестру, всё ещё находясь в шоке от увиденного.

– Вон туда.

Сестра взглядом показала на озеро, рядом с которым находился небольшой холмик. Едва покрытый землёй, он каменной глыбой торчал из-земли со странной выбоиной на одном из склонов. С расстояния казалось, что это вход в небольшую пещеру – выбоина контрастировала чёрным цветом с яркими красками долины.

– Зачем? Нам надо вернуться домой.

– Вот посмотрим и вернёмся, – Калиса стала быстро снижаться. Я направился следом понимая, что её не переубедить. Лучше позволить ей удовлетворить любопытство, чем пререкаться и скандалить.

Пока мы снижались, я поглядывал по сторонам и задавался простым, но очень интересным вопросом: что здесь произошло? Откуда появились эти выбоины в земле и могут ли они быть связаны с неестественной природой каньона?

Я посмотрел назад, на начало огромного плато, которое всегда видел с нашей пещеры. Разделённое каньоном, с его одной стороны располагалась цепь гор с пещерой, с другой – огромная зелёная равнина и не менее огромный лес. Больше всего привлекало внимание место, где долина прерий переходила в плато. Земля там находилась на двух совершенно разных уровнях по высоте с разницей в метров семьсот, не меньше. Обычное явление, когда одна земная плита поднимается над другой.

Вот только вместо резкого обрыва был обычный скол, в три километра длинной. И хоть он довольно крутой, но главное – он есть. Это доказывало, что поднявшее земную плиту с нашим плато тектоническое событие произошло миллионы лет назад. Именно этот склон и есть отголосок природных процессов доказывающих, что каньон появился гораздо позже.

Я перевёл взгляд на реку, вырывавшуюся мощным потоком из расселины. Каскадом водопадов вода с шумом и брызгами летела вниз, давая начало рекам долины. Красивый вид бушующей стихии, способной перемолоть в труху самый крепкий камень, зачаровал бы меня – если бы не одна маленькая деталь.

Пока мы летели в каньоне было невозможно разглядеть места соприкосновения реки и каменных стен, но сейчас я прекрасно видел след, оставленный водой на отвесной каменной породе. Последние метры перед водой окрашены в тёмно-коричневый цвет. И сточены. В них уже не было таких острых углов, как по всей высоте каньона.

Пазл практически сложился. Оставался последний, самый незначительный кусочек, чтобы полностью подтвердить догадку о рукотворной природе каньона. Но одно понятно наверняка: возраст его минимален. Если склон между долиной прерий и равниной похож на дряхлого старика, прожившего не одну сотню лет, то каньон – это новорождённый младенец, только что появившийся на свет.

– Как интересно, – проговорила сестра, отвлекая меня от размышлений.

Она уже приземлилась и успела пройтись к берегу озерца. Я же только что приземлился рядом с холмом. Чёрная выбоина на нём действительно оказалась небольшим входом в пещеру, но пролезть в неё я не смогу.

– Сиал, смотри. Как в маминых воспоминаниях, на острове ящеролюдов. На берегу, она нам показывала такую же сетку с рыбой. Помнишь?

– Сетку? – мой голос задрожал от крайне нехорошего предчувствия крайне нехороших событий.

Сетка. На берегу озера лежала брошенная впопыхах сетка. Старая, скомканная, с торчащими в разные стороны кусочками нитей. И рыбой. Она уже не дёргалась, как всякая только что выловленная, но её глаза кристально чистые, без какого-либо помутнения. Эту рыбу вытащили из воды совсем недавно. А рядом с сеткой лежала деревянная лодка.

Люди.

Взрывом мегатонной бомбы в сознании пронеслось это слово. Оно было готово порвать разум на мелкие ошмётки и погрузить его в пучину отчаяния и страха, и лишь оцепенение не позволило мне броситься на поиски тех, кто был здесь. Мозг генерировал несчётное количество идей и пытался проанализировать сложившуюся ситуацию.

Я пробежался взглядом по округе. Чуть поодаль от нас стояли воткнутые в землю стройными рядами пялки. Между каждой парой была протянута толстая верёвка. Рыбный промысел. Эти озёра прекрасно подходят для разведения рыбы. Диаметром они метров семьдесят и глубины примерно в двадцать – этого хватит, чтобы создать подходящие условия, приплыть к таким озерцам на лодке в нужный срок, выловить рыбу и повесить сушиться.

То, что сейчас рыба была в сетке и на сушилках её не было, говорило лишь об одном: люди приплыли сюда недавно. Они увидели нас, испугались, бросили всё и спрятались…

Я едва справился с паническим приступом вцепился взглядом в озеро, где сидела сестра и лапой перебирала сетку с рыбой. Игралась и пыталась понять, можно ли это кушать.

– Сестра, – проговорил я тихим голосом, медленно подходя к берегу. – Пожалуйста, подойди к воде поближе.

– Зачем? – недоумённо спросила Калиса.

– Просто подойди к воде и сделай вид, что пьёшь.

– Бра…

– Пожалуйста!

– Братик, что с тобой? – испуганно спросила сестра, когда мы оба склонили головы над водой. Пещера была за нашими спинами в метрах сорока от нас.

– Пообещай мне, что не будешь двигаться.

– Сиал…

– Пообещай, что не сдвинешься с места и не оторвёшь голову от воды, чтобы не произошло.

– Сиал…

– Пообещай!

– Я обещаю! Что случилось?

– Только не двигайся, сестра. Только не двигайся.

– Да не буду я двигаться, обещаю! Что случи…

– Нас видели люди.

– Люди? – недоумённо спросила сестра, не понимая о ком я говорю. – Разумны…

– Не двигайся! – я заорал видя, как сестра стала испуганно поднимать голову.

– Где они? – спросила Калиса, отойдя от шока.

– За нами есть пещера в холме. Скорее всего – они там.

– Что нам делать?

– Я думаю.

И я думал. Думал о сказанный мамой словах, когда она привела тёмную эльфийку. Дракон – это не только разумное существо со своей волей и нуждами. Это ещё набор ценных ингредиентов и, почему-то, всё ещё живая кожаная броня и обложка для книги. Особенно если эта обложка чёрного или зелёного цвета.

Я полностью уверен в том, что видевшие нас разумные обязательно доложат кому следует. И тогда к нам в пещеру вереницей потянутся неприятные личности, чтобы схватить нас и освежевать живьём. А мне рано на тот свет, я же ещё свой гарем не собрал! Надо что-то придумать.

Если разумные были здесь, увидели нас и спрятались – то искать их следует в пещере. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что они могли укрыться в другом месте. Надо как-то с ними поговорить и объяснить, что между нами: мир, дружба, жвачка и друг друга мы вообще не видели и драконы здесь не пролетали. Надо дождаться, когда они вылезут. Или выманить их. Как это сделать? Зайти за холм и подождать? Вполне себе хорошая идея, но в пещере под землёй уж точно отличная слышимость и вибрация от наших шагов отзывается там эхом. Но главная проблема в другом: пока мы будем сидеть и караулить, нас смогут заметить другие разумные.

– У меня есть идея! – я радостно воскликнул, посмотрев на склон, ведущий к высокому плато с равниной.

– Говори! – сестра заметно оживилась, и я приступил к объяснению только что посетившей меня мысли.

План был прост и надёжен как процесс производства битума: всего-то каких-то пятнадцать химических операций, несколько технологических цепочек и тысячи рабочих рук. Слишком много всего могло пойти не по плану, но выбора у нас не было.

Позади холма, примерно в метрах ста от него, было другое озерцо с мутной водой и поросшими травой берегами. В него сестре предстояло погрузиться, оставив голову над водой. Перед этим мы вместе взлетим и направимся в сторону, постепенно скрываясь от наблюдателей в пещере. И когда окончательно скроемся – сестра полетит к озерцу, где максимально тихо приземлится и зайдёт в воду. А я полечу к плато, поднимусь, незаметно подползу к началу склона. И притворюсь чёрным камнем, наблюдающим за холмом и пещерой. Рано или поздно спрятавшиеся разумные выйдут, я подам сигнал, сестра подлетит к ним и остановит. А там я подоспею, и мы все вместе мирно поговорим.

Калиса одобрила мой план. Договорившись не смотреть на пещеру, мы стали нарочито вальяжно отходить от воды. Но я остановился, не пройдя и двух шагов. Мне на глаза вновь попалась сеть, забитая свежей рыбой.

– Чтобы не случилось, не смотри на пещеру, – я вновь попросил сестру.

За последние минуты фраза “не смотреть в пещеру” была произнесена как минимум раз двадцать и могла претендовать на звание местного молитвенного напутствия. Но плевать на это. Если надо будет, я ещё сто раз повторю. Даже станцую на задних лапах под ритм этих слов, лишь бы ничего плохого не случилось.

– Ты что-то задумал?

– Хочу кое-что проверить.

Я развернулся спиной к пещере и сел на берегу озера. Подцепив зубами край сетки, приподнял её над землёй и в три движения закинул половину в пасть. Свисающие концы сетки смотрелись забавно, и сестра чуть не засмеялась. Но вряд ли будет веселиться разумный, которому принадлежит эта сетка.

Повернув голову в сторону сестры так, чтобы из пещеры теперь могли видеть мою морду, я стал наигранно широко отрывать и закрывать пасть. Из пещеры донёсся сдавленный окрик, словно кто-то зажал себе рот рукой, прежде чем крепко выругаться. И секунда странной мышиной возни.

– В пещере кто-то есть, – Калиса даже на йоту не двинула головой в сторону.

– Да, он там. Или они.

Вполне вероятно, что в пещере есть запас еды и воды. Но не думаю, что разумный будет там долго отсиживаться. Всё же, раз здесь занимаются рыбным промыслом, то основной пищей должна быть рыба. И зачем тогда нагружаться, если еду и так можно выловить? Да и с водой тоже не всё так радостно: зачем тащить с собой бочку воды, когда можно пройтись до речки?

Быстренько закинув оставшийся кусок сетки в пасть, я раскрыл крылья и стал медленно набирать высоту. Сестра последовала за мной. Мы приступили к исполнению плана.

Калиса повернула в сторону озерца и стала медленно планировать. Её нельзя махать крыльями: к подобной роскоши она могла прибегнуть лишь единожды, когда будет садиться. Я направился к склону, быстро взлетел на плато, удостоверился, что с долины меня не видно, приземлился и бросился к краю склона. По пути выплюнув мозолившую рот сетку.

Вся долина просматривалась от края до края. Я видел и холм с пещерой, и озерцо, где спряталась сестра.

– Калиса, я тебя не вижу.

– Я хорошо спряталась! – сестра была довольна собственным мастерством камуфляжа.

Завидую я сестре. В такой ситуации сохранять бодрость духа и являть всему миру свой ребяческий азарт – это надо быть тем ещё оптимистом. Хотя, сестрёнка и так по жизни оптимист. Немного пришибленный, но так даже интересней с ней общаться. Правда, в последнее время у неё пришибленности становится всё меньше и меньше – я иногда скучаю по тем весёлым дням, когда Калиса буквально за одну минуту могла выбесить меня.

– Я же говорил, что ты жаба болотная зелёного цвета и в воде тебе самое место.

– Братик! Да как ты… – Калиса замолчала, придумывая колкий ответ. – Знаешь, ты злюка!

– Я? – я спросил с наигранным непонимание.

– Да, ты. Ты так вкусно жевал эту сетку. И эту рыбку. Ведь мы рыбку ещё ни разу не пробовали, и ты мог бы поделиться со мной. Но ты сам всё скушал! Ты злюка! Я всё маме расскажу.

– Во-во-во, Калиса, стой. Не надо делать того, о чём будешь потом жалеть. Какая мама? Зачем жаловаться?

– А вот и не буду жалеть. Вот возьму и пожалуюсь.

– И будешь смотреть, как твоего братика мама ругает?

– Да. Братик – злюка. Братик это заслужил!

– Может, договоримся?

– Как? – моё предложение заинтриговало сестру.

– Сетка лежит недалеко от меня. Рыба уже перемолота в труху. Но, думаю, ты ещё сможешь немного пожевать.

– Не буду я жевать сетку.

– И правильно.

Повисла немая пауза. Разговор получился скомканным и не таким интересным как хотелось. Да и уже нет во мне былого азарта, когда я мог днями напролёт подтрунивать сестру. Всё из-за того, что отношение к Калисе изменилось – она моя сестра. Хоть немного глупенькая и иногда бесявая – но сестра.

– Прости меня. За то, что назвал тебя жабой.

– Братик? – Калиса не верила в происходящее.

– Мне уже не интересно дразнить тебя, как в детстве. Не обижайся на меня. Давай будем дружить, хорошо? Ведь ты у меня самая лучшая сестрёнка.

Калиса мне не ответила. Лишь спустя минуту тихонечко и смущённо что-то пробормотала в канале мыслеречи.

– Что? – переспросил я.

– Ничего, – сестра резко одёрнулась, но смущение в голосе никуда не исчезло. – Всё, ничего я не говорила.

– Калиса? – беру свои слова назад. Мне нравится издеваться над сестрой, доводя её до крайней степени смущения.

– Я на тебя обиделась!

– За что?

– Ты давно не играл со мной.

– Ну так разве это большая проблема? Вернёмся в пещеру и поиграем.

– Обещаешь? – промурлыкала Калиса.

– Обещаю. Во что хочешь поиграть?

– В голову!

– Тогда найдём медведя, – я мысленно прочитал заупокойную молитву мишке.

– Угу! – Калису распирало от радости.

К ночи небо испортилось, облака из маленьких ватных шариков превратились в плотные серые клубы дыма. Поутру, когда солнце вышло из-за горизонта – небо затянуло серой толстой плёнкой, огромной скатертью раскинувшись во все стороны и запустив края за линии горизонта. Намечалась буря. И когда пойдёт дождь известно лишь одному Святому Рандому, вымышленному богу случая.

Ближе к полудню я заметил движение в темноте пещерного входа. Спустя несколько минут оттуда вышел мужик с небольшой бородкой и парнишка, внешне чем-то похожий на мужика.

Два рыбака испуганно озирались по сторонам, выискивая нас. Но не нашли и стали о чём-то живо переговариваться. Вдруг развернулись и резко побежали ко входу. Я уж было подумал, что меня заметили и план разрушен. Но паренёк встал около входа, а отец медленно полез вверх. Добравшись, он осмотрел заднюю часть холма и вернулся обратно.

Где-то вдалеке сверкнула молния.

– Калиса, давай! – скомандовал я и взмолился, чтобы сестра успела.

Калиса сразу же вышла из озера и раскрыла крылья. Ровно в этот же момент по долине прокатился гром, заглушивший звук хлопков. Всё произошло слишком быстро. Настолько, что у меня хватило времени лишь встать и расправить крылья.

Сестра за считанные секунды преодолела сто метров, разделявших холм и озеро. Из-за большого расстояния я не слышал, как воскликнули от ужаса два разумных, когда позади них приземлилась Калиса. Она в два прыжка подскочила к мужику и ударила лапой. С развороченным позвоночником, торчащим из окровавленной спины, тот замертво упал на землю. В парня полетело магическое копьё. Удар, его отбросило вперёд, на лету развернуло и он упал на землю лицом к небу.

– Я справилась! – победным кличем раздался голос сестры.

Да, она справилась. Поступила так, как поступил бы каждый, чьё тело усыпано ценниками: литр крови стоит столько-то денег, кусок кожи столько-то, кило мяса столько, печень столько, сердце чуть подороже, почки чуть подешевле, кости, зубы, глаза, роговые отростки…

Но разве нельзя было просто поговорить с ними? Разве нужны убийства, когда разумные существа на то и разумны, чтобы уметь договариваться между собой?! Неужели у нас не было и шанса всё обсудить и попытаться уговорить их, чтобы они молчали.

– Братик? – взволнованно спросила сестра, когда я молча приземлился рядом с парнем. На его лице застыла гримаса ужаса и боли.

– Ты молодец, – сухо ответил я, всё ещё смотря на мёртвое лицо.

– И ты молодец, – сестра попыталась приободрить меня. – Ты всё так здорово придумал! Если бы ты не понял, что здесь есть разумные, то они бы рассказали о нас всем. И нас бы пришли убивать.

– И теперь они мертвы.

– Или мы, или они, – парировала сестра под звуки начинающегося ливня.

Эти слова взорвали бомбу в моём сознании, заставив задуматься над её словами.

Калиса права. Я всё ещё мыслю как человек. Да, я не хочу убивать и не вижу смысла выпускать кровь другому разумному, когда можно попытаться договориться. Но я, в отличие от сестры, упустил одну маленькую и крайне важную деталь.

Мы с сестрой драконы. А эти двое – нет. Они эльфы, дворфы, люди, кто угодно – но не драконы. Для простых разумных мы не что иное, как кучка ходящих ингредиентов и ресурсов. И эти двое рассказали бы, кого они видели и получили бы свои тридцать серебряников за ценные сведения.

– Да, ты права.

Я вновь посмотрел на лицо парня. Капли дождя барабанили по широко раскрытым глазам, постепенно собираясь в их уголках небольшими озерцами. Ещё немного и вода скатилась бы тоненькими ручейками по всё ещё розовым щекам.

Хватит сентиментальности. Сестра полностью права: или мы, или они! И уж если делать выбор, то я выберу их. Я уже один раз умер и помирать ещё раз подобно выращенной на сало свинье – не собираюсь!

– Надо улетать отсюда. Можешь проверить: остался ли кто в пещере? – я попросил сестру.

Калиса просунула внутрь голову. Там было что-то похожее на мамину пещеру: какие-то мешки, верёвки и инструмент. Но там не было других разумных.

Пока сестра осматривала пещеру я думал, что делать с вещами двух рыбаков. Если они пропадут, а вещи останутся– это вызовет много вопросов. Но с другой стороны – будет странно, если рыбаки пропадут вместе с вещами.

– Сиал? – сестра закончила осмотр и вопросительно посмотрела на меня.

Ещё немного и дождь войдёт в свою полную силу и тогда на влажной почве отпечатаются наши следы. Медлить нельзя – придётся всё бросить. За одним исключением.

– Возьми его в пасть, – я показал на тело мужика, – и полетим отсюда. Я возьму этого. Надо убрать их подальше.

Вскоре мы поднялись на наше плато. Я стал кружить недалеко от земли, блуждая по поверхности взглядом и ища важную улику. Сестра присоединилась к поискам, но нам мешал дождь, полностью перешедший в ливень. Потребовалось уйма времени, чтобы найти эту чёртову пережёванную сетку.

Как оказалось, мы отлетели от нашей пещеры настолько далеко, что находились практически в самом начале цепи гор. Предстояло пролететь как минимум сотни три километров, если не больше. А это несколько дней в режиме “отмахаться крылышками до полного истощения маны; приземлиться; восполнить ману; повторить”. Да ещё и с телами в зубах тащиться придётся. Благо у сестры не наблюдалось желания их есть, а то меня непременно бы стошнило.

Пролетев один цикл и преодолев чуть больше полусотни километров, мы сбросили тела на вершине ближайшей горы, рассчитывая на стервятников. Но сетку я не выбросил. Лучше будет притащить её домой и попросить маму спрятать. Кто знает, сколько эта сетка будет разлагаться на открытом воздухе – но несколько лет уж точно.

Надо будет маме всё рассказать. Хоть и мы совершили огромную ошибку, поддавшись азарту и прилетев к долине – но лучше ничего не скрывать. Ликура сама решит, что дальше делать… Вдруг из-за нашей ошибки придётся сорваться с места и улететь из пещеры?

– Не отчаивайтесь на то, что забрали их жизни, даже если срединих был слабый. Его следовало защищать его же богам, но они этого не сделали, ибо были неспособны защитить даже себя, – сказала мама, когда наш рассказ был окончен.

– Слабый? – я переспросил маму.

Вся эта мистика про богов меня не интересует. Мало ли что удумают разумные, не знакомые с научно-техническим прогрессом. И с дедушкой Ленином, который бы им так прямо и сказал, что: “Бога нет!”

– Я о молодом человеке, чья жизнь оборвалась в самом начале пути, сын мой. Но не волнуйся об этом, ибо цена его жизни – ваша собственная жизнь. И я рада, что вы выбрали свою.

– Что с нами будет? – сестра была напугана, так как наше наказание за вылет к долине ещё не было озвучено.

– О чём ты, дочь моя?

– Мы далеко улетели и нарушили своё слово.

– Я согласна в том, что вы улетели далеко. Но нет согласия в другом, вами не было сделано пятидесяти взмахов. Обещание вы не нарушили и нет нужды в наказании. Есть моя вина в том, что не предусмотрела подобное, – мама пристально посмотрела нам в глаза и у меня по спине пробежал холодок. – Пообещайте, что более не воспользуетесь каньоном подобным образом и не улетите так далеко.

– Да, обещаем, – мы с сестрой ответили хором.

– Вот и славно, дети мои.

Ликура подняла руки, подзывая нас. Мы оба приблизились и получили порцию поглаживания. Сестра тут же принялась урчать подобно ручному котёнку и настукивать кончиком хвоста от удовольствия.

– Теперь вам следует отдохнуть, – продолжила мама, когда с поглаживаниями было окончено. – Последние дни выдались для вас тяжёлыми. Через несколько месяцев прилетит Изулиса. Я попрошу её проверить тела. Заодно посмотреть, как обстоят дела в тех местах. Но волноваться не стоит, ибо недалеко Поля Слёз…

– Поля Слёз?

– Именно так называется место, о котором вы рассказали. Рядом с ним расположены орочьи земли. Хоть они и высшие разумные, но сохранили древние обычаи и прослыли кровожадным народом: для их ритуала преображения нужны живые разумные. Поэтому орки будут первыми, на кого падёт подозрение. Есть странность в том, что разумные стали использовать озёра Поля Слёз так близко к водопаду. Но всему есть объяснения: каждый разумный жаден и постарается забрать себе гораздо больше, чем ему положено. Но вам не стоит переживать об этом. Ступайте и отдохните.

Ликура положила сетку в бочку с отходами и отправилась дальше добывать кристаллы. А мы с сестрой решили послушаться маминого совета. Вернулись в пещеру с кладкой, растеклись на приятном холодном полу двумя лужицами и отдались в омут блаженной неги.

Правда, меня пару раз насильно вытаскивали из страны чудес, когда сестра решала воспользоваться моей спиной как лежанкой.

Глава 4

С нашего полёта к каньону прошло три месяца. Лето близилось к завершению, или даже перешло в раннюю осень с редкими жёлтыми листочками на деревьях.

Недавно прилетела тётя. Услышав про наши злоключения, она тут же полетела выяснять обстановку на Поле Слёз. Заодно осмотрела место, где мы сбросили тела. Там уже ничего не осталось: стервятники склевали трупы, а ветер растащил остатки одежды. В долине тоже всё спокойно: рыбный промысел было в самом разгаре и складывалось впечатление, что пропажа двух разумных никого не потревожила.

Мама всё так же занималась добычей кристаллов, постепенно заполняя ящик для отправки. Тётя готовилась лететь обратно. За всё время она успела перевезти несколько тонн магических камней.

Мы с сестрой каждый день стояли недалеко от границы скверного леса и выманивали порождения. Хоть этот способ работал безотказно, но с каждым днём он надоедал всё больше и больше: было бы намного проще летать над скверным лесом и расстреливать магией порождения. Но нельзя.

Недавно мама рассказала, чем отличается наш скверный лес от других подобных мест. Оказалось, наш лес не самое ужасное место – он лишь третий по силе, а первым был сад эльфов, полностью поглощённый скверной. После Ликура показала в своих воспоминаниях как из нашего скверного леса выстреливают в воздух странные щупальца, поднимаясь на высоту в триста метров. Происходило это настолько быстро, что я ничего не смог понять. Вот вроде чистое небо – и вот в небе уже что-то извивается.

Так что сейчас, лёжа недалеко от скверного леса, мы с сестрой придерживались безотказного способа.

Внимание, Вы прожили ещё одни год

Получено: 5 очков характеристик, 1 очко навыка

Текущий возраст: 43 года

– Всё-таки осень, – я случайно проговорил в общий канал мыслеречи. Сестра вопросительно посмотрела на меня. – С днём нарождения тебя, Калиса.

– И тебя, братик, – она замерла, уткнувшись в свой лог-лист. Я решил последовать её примеру. Лог…

Всего лишь тридцать восьмой уровень, который я получил два дня назад. В итоге – кое-как набрал полтора уровня за эти три месяца. Совсем безрадостная скорость. Совсем и полностью. Ну, ладно, делать нечего, всё же мы с сестрой ещё слабы и много не можем.

– Сиал, смотри. Опять они, – сестра взглядом показала на опушку скверного леса.

Это были они: вкрай опостылевшие за последние месяцы скверно-модифицированные кролики.

– Как же вы мне надоели, тупые кролики-мутанты.

– Это зайцы, – возразила сестра, вставав с нагретого места и готовясь к битве. По обыкновению скоротечной. В кроликов сложно попасть, но вот убить проще простого: уж очень задорно и с весёлым хрустом они ломаются при падении.

– Кролики, – я тоже встал и внимательно присмотрелся к бегущим созданиям.

Если долго заниматься одними и теми же вещами, то невольно станешь изучать эти самые вещи. А раз кролики часто попадались, то их изучением я и занимался. Хоть и зрительным, издалека и внешнего вида – но изучением.

Постепенно я пришёл к выводу, что порождения скверны неодинаковы между собой. Даже сейчас к нам прыгали не просто четыре кролика, а три молодых и один взрослый. Чем старше тварь, тем длиннее коготь, торчащий из пятки. Зачем нужен коготь в таком месте я так и не смог понять, а на вопросы твари не отвечали.

– Зайцы! – надулась Калиса.

– Нет, они…

– Зайцы! – сестра посмотрела мне в глаза с требованием немедленно согласится с ней, иначе она закусает мою шею до дыр, ляжет на меня и будет лежать, пока не отлежит лежалко.

– Кролики.

– Зайцы.

– Кролики.

– Зайцы.

– Кро…

– Сиал, они не могут быть кроликами! – переполненная негодованием сестра повернулась в сторону прыгающих созданий. До них было ещё примерно полтора километра, или чуть больше. «Магическая стрела» на такой дистанции не работает, а копьё летит медленней стрелы и кролики от него увернуться. – Вот смотри какие задние лапы большие, а такие могут быть только у зайцев!

– Калиса, как ты можешь такое говорить? Они – кролики, потому что… – сестра попыталась меня перебит, но я легонько топнул лапой и зыркнул глазами. – Потому что самый милый зайчик – моя сестра.

Сестра быстро-быстро захлопала глазками, засмущалась и отвернула мордашку, уткнувшись взглядом куда-то в землю. Победа вновь достаётся мне, так как…

– Я не могу быть зайчиком, – застенчиво проговорила Калиса.

– Да? И почему это? Потому что ты дракон?

– Нет, не поэтому, – Калиса замолчала, пытаясь подобрать слова.

– Ну? – у меня не выдержали нервы, одновременно смотреть на выпрыгнувших из сна шизофреника-наркомана кроликов, и ждать, пока в голове сестры зажжётся лампочка и осветит самые дальние углы пространства, что зовётся складом умных мыслей… чуланом… шкафчиком здравых идей… картотекой неплохих задумок… сундучком хотя бы чего-то на крайний случай… не, сестра настолько долго соображает, что наверно там небольшой спичечный коробок, в котором бережно хранится небольшая шпаргалка с набором фраз на все случаи жизни. Но раньше даже и этого коробка не существовало. Калиса потихоньку умнеет, набирается опыта. Это радует.

– Потому что я не прыгаю, – прощебетала сестра.

– Ага, не прыгаешь. Особенно ты не прыгаешь на меня. Особенно ты не прыгала на прошлой неделе, чуть не сломав мне спину.

При упоминании того злосчастного дня в пояснице вновь начало ныть. А ведь тогда я чуть пополам не сломался, посчастливилось обойтись разрывом то ли органа, то ли артерии. Если бы я тогда не открыл лог-файл и не увидел, как медленно утекают жизни – то истёк бы кровью. Но зато я потренировался в самоисцелении. Вначале было тяжело направлять потоки маны внутри своего тела к нужному месту, приходилось действовать практически на ощупь. К тому же, выяснилась одна неприятная особенность – самоисцеление действует циклами, по двести пятьдесят выносливости и пятьдесят маны. И чтобы залечить повреждение потребовались мои все запасы.

– Но не сломала же, – сестра жалостливо посмотрела мне в глаза, ища в них оправдания.

– Не сломала. Кролики уже близко, потом договорим.

Калиса согласно кивнула. Когда кролики приблизились, мы сработали по одному из планов, созданных как раз на случай столкновения с этими тварями. Отдельная стратегия была для волков, кабанов и арахнидов. Благо плюющиеся пауканы не встречались, а то было бы грустненько. Но больше всего не хотелось опять встретиться с древнями: одного такого мы несколько дней ковыряли магией.

К счастью, самым частыми гостями были кролики-мутанты. Бороться с ними просто. Вначале сделать тройной выстрел «Магической стрелой» по крайнему. Получив заряд магической бодрости, кроль добровольно отказывался от жизни и падал замертво. Оставшаяся компания зверела и бросалась к нам с утроенной скоростью. Одному бы мне не хватило маны, чтобы расстрелять всех с безопасного расстояния, но веер из шести стрел полностью решал проблему их вёрткости. И постепенно, выбивая из строя одну за другой тварь, я наслаждался крохами начисляемого опыта.

Так случилось и в этот раз. Отправив в последнего кроля двойной залп и окончательно добив валяющееся на земле переломанное тело, сестра с радостью сообщила о новом уровне. Но я не успел её поздравить.

Из скверного леса донёсся слабый, едва уловимый звук ломаемых пополам деревьев, вырываемых с корнями. Хотелось, чтобы этот пугающий звук пропал, но он неумолимо приближался всё ближе и ближе.

Мы попятились назад, к опушке обычного леса. Взлетать не самая удачная идея, да и маны осталось немного. У сестры уж точно чуть больше двух сотен, а на полноценный полёт этого не хватит.

Треск раздался совсем близко. Мы замерли, чувствуя кончиками хвостов деревья нормального леса.

На открытое пространство вышло восемь ходящих на извивающихся корнях древней, направляясь к мёртвым кролям. Раскачивая тёмно-коричневыми стволами, они скользили по земле корнями, похожими на бесформенные щупальца осьминогов. Ветки раскидистой кроны словно имели собственную извращённую волю и сознание, мотались из стороны в сторону с каждым дуновением ветра.

Древни дошли до тушек, подняли на собой и устроили кровавый душ, разорвав их ветвями. И двинулись в нашу сторону.

– В лес! – стоило мне скомандовать, как глаза непроизвольно моргнули от увиденного.

В мгновение половину расстояния между нами и древнями заполнили раскачивающиеся ветви. Они преодолели эти триста метров настолько быстро, что невозможно логически объяснить подобную скорость.

– Братик! – испуганно прокричала Калиса.

– Уходим. Они отстанут и вернутся обратно.

Мы заскочили в лес и бегом направились к ближайшей поляне. Прекрасно ориентируясь на местность, мы без труда продирались сквозь зелёные заросли кустарников и обходили обширные участки бурелома.

– Они ушли? – спросила Калиса, наконец вбежав на открытое пространство.

– Да. Они не последуют за на…

Раздавшийся треск обрубил все мысли, оставив одну: “Надо бежать”. Надо срочно лететь домой, пока не поздно. Но проблема была в том, что у Калисы недостаточно маны, а мы сейчас в самой дальней части леса. Но я подозреваю, что древни всё равно пойдут за нами.

– Калиса, слушай внимательно. У меня маны больше, чем у тебя. Сейчас взлетаем и ты летишь в пещеру, а я покружу недалеко от…

– Сиал, нет! Я так не сделаю!

– Сделаешь. Раз они пошли в лес, то пойдут и за нами в пещеру. Мне не хочется оставлять тебя на полпути без маны. Я их отвлеку, пока ты не отлетишь на безопасное расстояние.

– Бра…

– Взлетаем!

Я расправил крылья и стал набирать высоту. Сестра занервничала и не сразу последовала за мной. Пришлось прикрикнуть на неё.

– Разлетаемся, – я завернул вбок, стараясь облететь группу порождений.

– Сиал! – жалобно произнесла сестра. Но всё же полетела в сторону пещеры, услышав новый окрик.

Мой замысел был прост: древни должны последовать за близкой добычей. То есть за мной. И план удался, древни последовали за парящим в небе чёрным драконом.

Отлетев немного, Калиса принялась истошно вопить, пытаясь достучаться до мамы. Но она вновь занята добычей кристаллов.

– Что случилось, дочь моя? – неожиданно отозвалась мама.

– На нас напали древни с длинными ветками! Сиал их ведёт за собой!

– Я чувствую вас. Сиал, сын мой, ты правильно делаешь, что держишься на большом расстоянии от них. Сколько ещё ты способен лететь?

– Ещё сорок взмахов.

Мне хотелось узнать, как мама смогла так точно определить расстояние, находясь где-то в пещере – но этот вопрос лучше оставить на потом.

– Тогда продержись. Я иду на помощь.

А что мне остаётся, кроме как держаться? Ровным счётом – ничего. Так что мана есть, вот я и держусь. А когда мана закончится – тоже придётся держаться, иначе моё будущее станет похожим на конфетти из окровавленных кусочков.

– Отлети дальше, Сиал, – через несколько минут раздался мамин голос. Я послушался и отлетел так, что до древней было практически полкилометра. – Сын мой, позволь спросить тебя о помощи.

– Какой?

– В теле ящеролюдки я не обладаю великими силами. Прошу тебя сказать, куда я попаду магией.

Я без промедления согласился и тут же вдалеке, где находился вход в нашу пещеру, что-то блеснуло. Взгляд успел зацепиться за летящий на огромной скорости шарик. Мама целилась в древней, но снаряд сильно ушёл в сторону.

В лесу раздался взрыв, показался такой же синий купол, каким пользовалась тётя. Но в этот раз он не раскрылся, а просто расширился, поглотил часть леса и исчез, оставив после себя перекопанный участок земли. Верхний слой почвы вместе с кустами и деревьями словно угодили в огромную мясорубку, на участке остались лишь мелкие ошмётки древесины и коры, перепаханные с землёй. Теперь ясно, откуда в нашем лесу после столкновения с медведем появилось столько идеально ровных полянок.

– Ближе к тебе. И правее.

– Правее куда?

– Правее по тебе.

Залп. Опять мимо. Корректировка. Залп. Уже ближе, но недостаточно. Вновь корректировка.

– Точно в цель.

Сфера диаметром в сто метров полностью поглотила древней и кусок леса, перемолов всё под чистую. Даже нельзя было понять, где конкретно в образовавшейся трухе лежат их ошмётки.

– Спасибо за помощь, сын мой. А теперь возвращайтесь домой. На этот год ваше пользование скверным лесом придётся прекратить.

Мама не врала о том, что наши походы к порче прекратятся. В последнее время скверный лес уж очень странно себя вёл, да и выход древней – что-то из разряда фантастики. Но это произошло, теперь надо отсидеться в пещере и посмотреть, что будет с лесом после зимы.

Заодно стала ясна разница в маминых способностях. Сейчас она почувствовала нас с сестрой, даже не выходя из пещеры, а вот когда вела тёмную эльфийку – такого не наблюдалось. Оказалось, что она глушила свои магические способности. Примерно так же, как и во время добычи кристаллов.

Мы с сестрой ещё поспрашивали маму о поведении скверных древней. И, конечно, про её магию: мне не верилось в существование чего-то подобного. Оказалось, этой магией можно пользоваться после двух с половиной тысячного уровня. И не в драконьей форме – а в облике ящеролюда.

Оставив нас осознавать услышанное, мама направилась дальше добывать кристаллы. Точнее, только меня, так как сестру вообще не заботили мамины уровни. Но я всё же пытался осознать происходящее и предположить: кто такая вообще моя мама и как такое может быть, что даже в облике ящеролюдки её уровень больше, чем уровень Изулисы в форме дракона?

Глава 5

Водя когтем по полу пещеры, я старался как можно точнее начертить образы изменённых скверной кроликов и других порождений скверны. Всю осень и зиму я только и делал, что изображал пещерного дракона и пытался познать премудрости наскальной живописи. И сейчас, в середине весны, я предавался этому вкрай опостылевшему занятию. Но куда деваться, если надо раскрыть дополнительные умения.

Осенью, когда походы к скверному лесу оказались под запретом, перед нами встал вопрос: чем заняться? Сестра быстро нашла ответ – у неё под лапой была плюшевая игрушка чёрного дракончика, которая сопротивляется и всячески пытается вырваться из тяжёлых объятий. Но сестру такие мелочи не заботили.

Однозначно, я избаловал Калису. Остаётся лишь ждать, пока она подрастёт, и её желание быть всё время с братом немного притупится. Но до того прекрасного момента мне только и остаётся, что превозмогать да молиться всем богам в надежде, что останусь жив.

Вот примерно в такой момент, ещё прошлой осенью, я решил раскрыть новые умения, ибо других занятий попросту не осталось: к горам мы могли полететь лишь весной, к скверне ходить нельзя, а к Полю Слёз мы сами не сунемся. Но какое умение раскрыть первым? Всё же мой старый мир был без магии и все умения, в той или иной степени, завязаны или на физическую силу, или на умственные способности. Тот же «Удар», «Мощный удар», «Прыжок», «Зоркость», «Адреналин» или другие. В конце концов я пришёл к выводу, что ничего из этого открывать не стану.

Вот тот же «Удар»: он увеличивает силу удара рукой или ногой в полтора раза и скорость примерно на столько же. Вещь крайне полезная и явно мне пригодится, когда я воплощусь в ящеролюда. Но зачем дракону бокс? Я что, буду ходить в лес, находить медведя и устраивать соревнование: я ему лапой ударю по морде, он мне, я ему, он мне, и кто первый упадёт – того съедят? Нет, это дурость, я же все свои проблемы магией решаю. Вот её и надо развивать. Но это только после спячки.

Единственное, что более-менее подходило для изучения – умение «Адреналин». Оно позволяло сымитировать вброс адреналина и ненадолго войти в возбуждённое состояние. Та же улучшенная реакция и быстрые движения, но без побочных явлений. Но “зачем”? Как не посмотри, а тратить очки на умение, которым я буду пользоваться раз в полгода – довольно глупая идея.

Я решил ограничиться тем, что могло понадобиться в любом случае – «Фотография». Хорошее умение: с его помощью можно надолго запомнить один из моментов жизни. Эдакая хранящаяся в лог-файле вечная картинка.

Спустя месяц бесплодных попыток я начал подозревать за собой шизофрению. Нет, я точно помнил, как можно открыть данное умение: нужно начертить в воображении один момент из жизни во всех подробностях. Но сколько я не пытался – ничего не выходило. Было одно подозрение, что это умение перекрывается навыком «Новелла знаний», о котором говорила Калиса.

Я как-то спрашивал у мамы по поводу «Новеллы знаний», и она сказала примерно то же, что и сестра. А подойти и спросить напрямую, мол “Почему у меня не получается открыть умение, о котором в мире ещё не знают, потому что фотоаппарат ещё не изобретён” – крайне глупая идея. Вот я и продолжал вырисовывать в голове картинки, пытаясь вновь и вновь раскрыть умение. Лог.

Навыки:

▪ Маскировка: 2

▪ Наблюдательность: 11

▪ Концентрация: 5

▪ Красноречие: 15

▪ Знахарство: 2

▪ Кулинария: 7

▪ Знание механизмов: 12

▪ Рукопашный бой: 3

▪ Владение оружием: 2

▪ Драконья картография: 1

▪ Чувство магии: 10

▪ Полёт: 0 (общий показатель составного навыка)

▪ ▪ Крепкость крыльев: 0

▪ ▪ Устойчивый взмах: 0

▪ ▪ Направление полёта: 0

▪Свободных очков навыков: 10

М-да. Вроде все звёзды сошлись и можно вложить очки в картографию и открыть «Новеллу знаний». Но меня что-то останавливало. Нет, я точно помнил две вещи: что самостоятельно открытый навык бесплатен, и что каждые десять уровней в навыке дают дополнительное свободное очко. Всё же…

– Сиал, вставай! – Калиса вернулась с охоты, принеся маме кабанчика.

– Зачем? Никуда я не пойду. Я камушек.

– Очень мягкий и тёплый камушек, – рядом послышались торопливые шаги.

– Калиса, не смей пры-гха!

– Братик тёплый! – прощебетало моё личное наказание, удобно свесив передние лапки.

– А вот ты такая маленькая и лёгкая, – кое-как подогнув под себя передние лапы, я смог сделать пару вдохов.

– Вот именно поэтому я и пришла за тобой. Мама разрешила лететь к горам. Мама сказала…

– Вот с этого и надо было начать разговор. Встань с меня.

– Нет. Я камушек!

– То есть к горе мы не полетим? – я подавил желание сказать, что сестра не камушек, а гидравлический пресс.

– Полетим. Но сначала я отдохну.

– Что ещё мама сказала? – бесполезно пытаться скинуть сестру. Всё же разбаловал я её до крайней степени наглости.

– Мама сказала, что там мы найдём много интересного. Даже подсказала, где смотреть.

– Интересное?

– Да. Мы найдём то место, посмотрим и когда прилетим, мама нам расскажет подробней о нём.

– Ну тогда полетели, найдём “то место”, – я предпринял очередную попытку встать, но сестра хотела иначе провести ближайшее время. Пришлось ждать, пока Калиса вдоволь наиграется.

– Сильный… – проговорила сестра, сражаясь с ветром.

– Сколько у тебя маны осталось? До пика долететь хватит? – я сам едва справлялся с резкими порывами. Сестра ответила утвердительно.

Долетев до ближайшей горы и кое-как приземлившись, мы едва не покатились вниз – склон оказался слишком крутым, да и вечно дующий ветер устойчивости не добавлял. Но надо было восстановить ману, а то на перелёт не хватит.

Пока сестра продолжала жаловаться на ветер, я обернулся и посмотрел в сторону нашей пещеры. До неё чуть больше сорока километров, но мы уже потратили два запаса маны из-за сильного бокового ветра, постоянно сдувавшего нас с пути. Обнадёживало, что с другой стороны гор ветер будет слабее.

Склон горы, на которой мы приземлились, была частью цепи гор, уходящей от нас во все стороны света. Единственный ориентир, по которому можно понять масштабы каменных массивов – это Эверест. Он находился в центре массива и до него примерно километров двести, а значит общая длина массива примерно равна четырём сотням километров.

Где-то далеко на юге, где заканчиваются горы – обитают дворфы. А где-то рядом с нами, если сестра правильно поняла маму – должен быть их заброшенный город. Вот про это интересное место говорила Калиса. Но сперва надо преодолеть несколько горных пиков и одержать победу над ветром.

Спустя несколько дней у меня уже раскалывалась голова от увиденного.

– Да хватит с меня непонятной геометрической херни! – прокричал я наш в общий канал мыслеречи от возбуждения, или даже шока.

Мы только что преодолели очередную горную цепь. Сместившись вправо из-за сильного ветра, мы практически вылетели к каньону. Эта огромная расселина смотрелась естественным творением природы рядом с рукотворным водосбором. И ведь за последнее время это уже второй раз я вижу не совсем адекватные вещи.

Ещё когда мы перелетели через первые цепи гор – мне срочно потребовалось приземлиться и немногого отдышаться. Эверест, оказалось, находился в центре каменного полотна, усеянного пиками гор различной высоты. И в их расположении угадывались прямые линии. Не столь явные, если не всматриваться, то можно и не заметить. Но я заметил. В четыре стороны от Эвереста и практически до конца полотна крестом отходили цепи гор.

В тот день мне не было видно каньона и того место, где брала начало текущая в нём река. Но сейчас это место нашлось, и я задумался: что из увиденного за последние дни можно назвать самым странным? Может быть, это Эверест с его четырьмя линиями гор? Или же это огромное озеро правильной ромбовидной формы, в которое впадали все здешние горные речушки?

Мало того, что нижний угол ромба был стёсан ворвавшимся в него каньоном; мало того, что другой угол ромба упирался в одну из линий Эверестовых гор; так ещё из двух остальных углов отходили высохшие русла рек, поросшие кустарником и деревьями.

В сознании вспыхнула сюрреалистичная картина далёкого прошлого. Ещё до появления каньона это озеро заполнялось потоками талой воды и, выступая неким хранилищем, отдавала её в три реки по одной на каждый незадействованный угол. Но в один день что-то разворотило землю под третьей рекой, создало каньон и направило всю воду в сторону Поля Слёз.

– Красиво выглядит, – сказала сестра, неправильно истолковав мой возглас.

– Не спорю, что красиво. Но странно.

– И что? Зато красиво.

– Красиво, красиво, – я решил не пререкаться и спросить у мамы про это озеро и гору. – Где тот город?

– Нам туда, – Калиса взглядом показала в сторону Эвереста после минутных раздумий.

По левой стороне от него шла линия гор. Вот туда нам и следовало лететь. Но одно дело показать, и совсем другое – найти.

Мы потратили три дня на поиски чего-то, что могло напоминать вход, двери, арку, проём, отверстие или что-то подобное. С большого расстояния казалось, что мы нашли прямой камень, выглядывавший из склона горы и лежащий на плоской подставке. Но при приближении подставка превратилась в запертый внутри гор маленький луг, а камушек – в огромную арку, высокую и широкую. С крохотными ступеньками перед ней.

– Калиса, посмотри на меня, – я попросил сестру, когда мы приземлились рядом со входом.

– Нет, – Калиса легла и свернулась калачиком, отгородившись от всего и вся.

– Калиса, ну чего…

– Ничего!

– Сестрёнка, вставай.

– Нет, я отдохнуть хочу!

Вот что мне делать с этим созданием? Я виноват в том, что она неправильно поняла мамины слова и мы искали этот чёртов вход совсем не там, где надо? Да я даже слова не сказал, но нет, она решила обидеться на себя за свою же непонятливость.

– Сестрёнка, давай внутри отдохнём.

– Нет, я буду лежать здесь. А ты иди, – грубо ответила Калиса.

– Так. Или ты встаёшь и идёшь за мной, или я потащу тебя за хвост.

– Не потащишь.

– Уверена? – я приготовился держать ответ за слова.

– Увере… Сиал, отпусти! – завопила сестра. Крепко сжав её хвост челюстями, я стал пятиться в попытке потащить сестру.

– Не отпущу.

– Братик…

– Да мне всё равно, братик или нет. Обижайся на себя сколько влезет, но вот мне зачем грубить?

– Прости, я не…

– Прощаю, я не в обиде. Но какой смысл вообще обижаться?

– Я ошиблась. Сильно.

– И что? Подумаешь, ошиблась, – я отпустил её хвост и приблизился. – Я тоже много ошибался. Вот, например, надо было в детстве с тобой дружить, а не ругаться. И что? Я на себя обижаюсь из-за этого? Нет, вообще не обижаюсь. Потому что на ошибках нужно учиться. Вот теперь ты знаешь, что надо переспрашивать у мамы, если что-то не понимаешь. Поняла?

– А что бы ты делал, если бы не ругался?

– Узнал бы, что зелёный хвостик вполне приятен на вкус, – я щёлкнул челюстями. Сестра намёк поняла сразу и подогнула хвост под себя.

– Но мне всё равно обидно, – тихо проговорила Калиса.

– Ты опять?

– Но мы так долго летали. А если бы я сразу у мамы спросила, то… Братик, ты куда?

– Туда, – я кивнул на огромную арку. – А ты можешь обижаться хоть до позеленения. Ну, или до посинения.

– Подожди меня, дай отдохнуть. Я не буду больше обижаться, честно! – Калиса посмотрела на меня жалобным взглядом.

– Хорошо, – вздохнув, я вернулся к сестре.

Устроившись поудобней, я уже хотел заняться самым детальным осмотром входной арки, но в меня внезапно и резко что-то упёрлось. Сестра пододвинулась поближе. А закинутый зелёный хвост говорил, что Калиса очень даже рада моей компании.

Посмотрев в пару рубиновых глаз, я про себя отметил, что сестра похожа на маму. Особенно роговыми отростками на голове. Они растут точь-в-точь как у Ликуры: на надбровных дугах несколько совсем маленьких, и два одинаковых ряда, начинающихся где-то на темечке и уходящие на шею. Особенно крупные два передних отростка, в сантиметров пятнадцать длиной.

– Сиал, ты чего? – Калиса удивилась моему пристальному взгляду.

– Подумал, что у меня самая лучшая сестрёнка.

Калиса отвернулась и уткнула между лап смущённую мордашку. Я же расположил голову на скрещённых лапах и всмотрелся в каменные очертания входной арки.

Мама рассказывала, что дворфы живут в горных городах, вырубленных в каменной породе и уходящих на многие сотни метров вглубь. Кажется, Ликура говорила, что есть какая-то гора, где подобный город в глубину несколько километров. До сегодняшнего дня я как-то в это особо не верил, но после ромбовидного озера кое-что стоит переосмыслить.

Входная арка была не из местного камня. Складывалось ощущение, что в горе вырубили проём, а уже потом воткнули в него огромные каменные глыбы. И выбили в них витиеватые узоры. Судя по грязи, скопившейся между линиями – это место уже давно не посещали. Даже площадка перед входом поросла травой и мелким кустарником.

Внутри прохода царила разруха, запустенье и… Бегство. Не знаю почему, но именно это слово пришло на ум, когда мы зашли в тёмное преддверье горного города.

В этом тоннеле мы вдвоём помещались свободно, а сам он уходил вперёд на многие десятки метров. Если даже не на всю сотню. По его краям на стенах встречались выбоины и участки с копотью и сажей, а на полу лежали ошмётки отполированных каменных чаш, напоминавших жаровни. Ничего другого в коридоре не было. Даже на стенах отсутствовали какие-либо узоры. Словно в те далёкие времена жителям города хватило денег только на арку, а эти стены он лишь обтесали и сгладили.

За коридором шёл зал циклопических размеров. Потолок высотой метров пятьдесят, не меньше, мы смогли бы свободно летать и даже не замечать его. Сам потолок поддерживали широченные колонны. Нижними и верхними частями они едины с каменной породой, а вот середина выделялась куском отполированного камня более светлого оттенка.

Между колонн было не меньше полусотни метров и тянулись они стройными рядами от коридора во все стороны: влево шли четыре колонны, заканчиваясь стеной с выбитым на ней витиеватым узором; вправо также шли четыре колонны и там была такая же стена с узорами. Но вперёд шли лишь две колонны. За ними была обсыпавшаяся горная порода, полностью похоронившая под собой весь город.

Некоторые камни в завале имели прямоугольные линии, словно обтёсанные или даже выдолбленные в каменной породе. Одно дело, если бы грань была одна – то можно было бы списать на случайность. Но когда в камне встречались две отполированные грани, а между ними прямой угол – тут уже думать по-другому не получится.

Но больше всего тянули к себе колонны и выбоины в них. Словно специально на одинаковом расстоянии в двух противоположенных колоннах просверлили широкие углубления, чтобы вставить в них длинную палку. И у моего довода нашлось материальное подтверждение.

На полу зала было разбросано огромное количество ошмётков прямоугольных каменных полотен. Именно эти полотна вставлялись в отверстия в колоннах, словно массивные гобелены и ковры. Странно, как они могли держаться с таким весом на таких-то высотах? Хотелось бы удивиться, но за сегодняшний день я увидел достаточного и был вполне спокоен.

Похоже, во время обвала полотна повыскакивали из отверстий и разбились на множество мелких осколков. И теперь невозможно понять, что же на них было изображено. Но я мог точно сказать, что изображено на пяти уцелевших каменных гобеленах, висевших непосредственно над полом. Наверно, это и спасло их во время неимоверной тряски, когда потолок рушился. Всё же, чем ближе к полу – тем меньше амплитуда качения.

Два каменных гобелена были в дальнем правом углу, а три других висели левее от входа. Вот как раз к ним мы и направились.

На первой каменной фреске высечены низкие существа в причудливых одеждах и с бородами. Они что-то торжественно несли в руках. И хоть стиль рисунка был крайне угловатым, похожим на рисунки народов Южной Америки из моего прошлого мира – но всё же не так сложно догадаться, кто изображён на полотне. Ведь я находился в городе дворфов, а они, как известно – коротышки с бородами, а на гобелене изображены как раз коротышки с бородами. Это могло означать лишь одно.

– Это эльфы! Это могут быть только лесные эльфы!

Сестра удивлённо посмотрела на меня. Потом на гобелен. Потом опять на меня, на гобелен. Хлопнув пару раз глазами, Калиса испуганно вновь посмотрела на меня и немного наклонила голову.

– Братик, с тобой всё хорошо? Ты ударился? Может, пойдём наружу, на солнышке полежишь. Полегче станет.

– Да всё со мной хорошо. Посмотри: ну вылитые лесные эльфы! Коротенькие, толстые, с бородами…

– Конечно, эльфы, братик. Конечно…

– Во-от. Я рад, что ты со мной согласна.

– Конечно, согласна, братик. Давай мы лучше на солнышко выйдем, воздухом подышим, а потом вернёмся домой. Там мама, у неё и спросим, как эльфы выглядят.

– Какая же ты душная, а! Ну ведь и ёжику понятно, что тут изображены дворфы. Я же шутил, а ты даже не поддержала меня.

– Не смешно! Я подумала, что тебе плохо.

– Ну не обижайся на меня…

– А вот и обижусь! – сестра демонстративно, но легонько ударила хвостом меня по спине. – Как думаешь, что они делают?

– Не знаю. Покушать несут?

– Было бы хорошо покушать, у меня животик пустой.

– Всё осмотрим и полетим домой. Потом всё равно ещё не раз прилетим сюда.

– Давай, – радостно прощебетала сестра, подошла ко мне практически вплотную и запрокинула свою голову мне на шею. Не обращая на это никакого внимания, я продолжил разглядывать каменное полотно.

Дворфы несли в руках что-то, напоминавшее корзины или чаны, с торчащими из них угловатыми ветками. Другие дворфы несли в руках горсти мелких шаров, третьи – черепашьи панцири, или что-то похожее на это, а четвёртые – шары, похожие на клубки шерстяной пряжи. Мама как-то говорила, что в мире существует множество ценных магических зверей. Возможно, здесь запечатлено как раз одно из знаковых событий в жизни города – удачная охота, или что-то близкое к этому

Вторая каменная картина была поделена на две части. Притом правая половина, в свою очередь, тоже поделена пополам. В итоге на гобелене было три части: две небольших и одна крупная.

На первой маленькой части дворфы из клубков пряжи сплетали себе одежду; на второй они делали доспехи из черепашьих панцирей. Всё сходилось на теорию с охотой. Если бы не третья часть, самая крупная. На ней один из дворф взял шарик из кучи других, лежащих на ритуальном пьедестале, и обрабатывал его как драгоценный камень. Вот он стучит по нему маленьким молоточком, вот трёт его о большой круглый камень, вот наматывает на него какую-то проволоку. Ещё один дворф делает из шарика кольцо, другой серёжки, третий – диадему, четвёртый – какое-то непонятное украшение. А в стороне стоит дворф в доспехах и словно ждёт, когда ремесленники закончат работу.

Дальше гобелены не уцелели и нельзя понять, чем закончилась история и зачем тому дворфу были нужны украшения, одежда и доспехи. Пришлось перейти к третьему полотну.

Странные ветки, которые несли дворфы на первом гобелене, теперь перетирались на огромных жерновах в труху. Получившийся порошок с особыми почестями высыпали в пещеру, где что-то росло. Оно чем-то напоминало грибы.

Слишком непонятное действо было запечатлено на гобеленах. Сестре же очень нравилось рассматривать эти рисунки, но, как и я, она ничего не понимала. Зато она понимала, что мама знает, что здесь изображено. Правда, Калиса умолчала, что небольшой карманный справочник “Мама”, содержащий ответ на любой вопрос – сейчас не с нами. Так что пришлось оставить вопросы на будущее и направиться в правую часть зала к двум другим полотнам.

Стоило мне взглянуть на два оставшихся гобелена, как я сразу понял, что надо делать. Лог.

Навыки: …

▪ Драконья картография: 1 → 10

▪ Чувство магии: 10

▪ Полёт: 0 (общий показатель составного навыка)

▪ ▪ Крепкость крыльев: 0

▪ ▪ Устойчивый взмах: 0

▪ ▪ Направление полёта: 0

▪ Свободных очков навыков: 10 → 1 + 1 → 2

Мне плевать, что я могу ещё раз сюда прилететь. Плевать, что эти свободные очки я собирался вложить в навыки полёта. Плевать на несчастного мистера Красавчика, что неожиданно словил пулю головой и прилёг рядом с братом.

Я стоял перед гобеленом, на котором изображалось начало истории целого народа. И не мифическое появление из ниоткуда, а нормальное, связанное с эволюцией и обычным развитием видов живых существ. Без всяких магических финтифлюшек и другой подобной антинаучной фигни.

На правой и левой части гобелена обезьяны сидели на ветках деревьев и уступах скал. Половина из них была напугана, а другая воодушевлена и даже радовалась. Но все без исключения обезьяны смотрели в центр полотна, где огромные пауки поедали живьём других обезьян. Других обезьян, внешне и физически других.

Крайние обезьяны были короткими, толстыми и с небольшими бородками. А обезьяны в центре имели длинные острые уши, короткие острые уши, короткие круглые уши и обычные плечи, короткие круглые уши и широкие плечи. Гоминиды дворфов, обезьяны, бывшие предками современных дворфов, радовались, что пауки ели живьём предков эльфов, людей, орков.

Что за херня изображена на полотне? Какой, мне под хвост, орк в виде обезьяны?! Мама же говорила, что они появились после катаклизма?! А исходя из её рассказов – все расы в тот момент уже обрабатывали металл. Кто врёт: полотно или мама? Я говорю, что врёт полотно! Но на всякий случай постараюсь его записать. Даже если сейчас не получится – то освоюсь с навыком, прилечу и запишу.

– Братик, смотри, – сестра стояла рядом со вторым полотном. – Разве их лапы непохожи на то, что несли дворфы?

– Что? – я чуть не закричал, когда подошёл к сестре.

На втором полотне по центру были изображены огромные пауки. Они мирно стояли и смотрели, как современно выглядящие дворфы в набедренных повязках поклонялись им. Как богам. Сидя на коленях, они возносили руки к небу и опускали их до земли. Лапы пауков были похожи на ветки, что несли в корзинах дворфы. И те обрабатываемые шарики до ужаса похожи на глаза пауков.

То есть, в начале истории дворфы поклонялись паукам как богам, а после распиливали их на запчасти? Я не припоминаю, чтобы хоть какой-то народ использовал тело бога подобно ресурсу для изготовления одежды и удобрений в моём прошлом мире. Убить посланника бога – всегда пожалуйста, но выпотрошить – это что-то новенькое.

Может быть, всё проще: кто-то из пауков умер и дворфы получили тело бога, когда душа его вернулась в… великий галактический паучий кокон. Вполне правдоподобная теория. И даже полностью соответствует предположению об охоте. Только была не охота, а церемония получения божьего дара. Те дворфы в странных одеждах – это жрецы. И только жрецы могли обрабатывать части тела бога. А уже потом передавали полученные предметы остальным.

– Что думаешь? – от внезапно раздавшегося голоса сестры я чуть не подскочил с перепугу.

– Что думаю?

– Похожи их лапы…

– Я понял. Не только лапы, но и глаза.

– Глаза? – удивлённо спросила сестра и уставилась на гобелен. Потом резко сорвалась и побежала к группе из трёх. – Сиал, они похожи!

– Значит, я не псих, – облегчённо вздохнув, я принялся вновь обдумывать увиденное.

– Полетим домой и у мамы спросим? – сестра показала на каменную картину.

– Я ещё хочу посмотреть. Давай ещё побудем здесь и потом сразу полетим на охоту? – я неприкрыто врал, мне вообще не хотелось уходить.

– Долго?

– Не, недолго. Ты даже проголодаться не успеешь.

– Но я хочу кушать… – донёсшийся грохот с улицы перебил сестру. Она подошла к коридору и посмотрела на улицу. – Там снег с дождём идёт.

– Тогда дождёмся, как закончится и полетим?

– Хорошо, – сестра улеглась рядом со ступеньками, ведущими из зала в коридор.

Вот это называется – вовремя! Теперь у меня есть время, которое я обязан потратить с пользой. Правда, немного странно, что в этих горах идёт дождь со снегом, а не просто снег. Но, наверно, всё зависит от высоты самих гор.

Чтобы записать каждое из полотен, сперва требовалось открыть навык. Для этого я сначала долго смотрел на гобелен, стараясь запечатлеть в памяти каждый его участок, незначительную детальку, даже царапинку. Потом закрывал глаза и старался представить в воображении всё до мельчайших подробностей. Вновь открывал, смотрел, закрывал, рисовал в памяти. И опять по кругу. На протяжении многих часов.

Внимание, Вами изучен навык «Новелла знаний»

Стоимость изучения: бесплатно

Желаете подтвердить изучение?

Я подтвердил сразу, даже не думая.

Внимание, благодаря наличию навыка «Новелла знаний»

Было открыто умение «Фреска времени»

Я полностью уверен, что «Фреска времени» как раз и является умением «Фотография». И если это так, значит – я был прав, думая о слиянии навыков и умений. Лог…

В лог-файле появилась новая вкладка, в которой вообще ничего не было. Кроме надписи:

Запечатлённых фрагментов: 0 из 5

Есть смутное подозрение, что эти фрагменты не что иное, как отдельные фотографии. Надо активировать умение, чтобы проверить, но как это сделать? Подать порцию маны в глаза и превратить их в два фонарика? Прекрасная идея. Но есть и другая идея. Скорее всего «Фотография» из старого мира работала как фотоаппарат. И почему бы тогда не попробовать поступить так же здесь?

Я сфокусировался на центральнойчасти гобелена. Смотря внимательно, я разогнал невидимые потоки магического тепла из центрального очага в голову. И представил, как это тепло заполняет каждую выпуклость каменной картины, нарисованной в моём воображении. А после, как весь гобелен покроется магией –впитал её в себя резко и без остатка.

Внимание, был запечатлён фрагмент памяти

Запечатлённых фрагментов: 1 из 5

– Да!

– Братик? – испугалась сестра.

– Да я, это, подумал… что сейчас ещё немного посмотрю и мы полетим охотиться. Вот. Как там на улице?

– Уже кончилось всё. И давно: солнышко светит, – сестра выглянула в коридор.

– Отлично. Ещё немного посмотрю, как следует всё запомню и полетим.

Я открыл лог-файл. Во вкладке новеллы был запечатлён весь гобелен целиком. Все тридцать метров каменного полотна уместились на одном изображении без каких-либо неточностей или огрехов. Стоило только подумать, как фотография увеличилась в размерах, я смог рассмотреть мелкие детали.

Мне несказанно повезло, раз получилось активировать умение без особых проблем. Правда, немного напрягало странное совпадение: в пещере сохранилось пять гобеленов и фотографий я могу сделать тоже пять. Но, думаю, моя личная паранойя опять выбралась из песочницы и мешает мне нормально думать. Потому что нет ничего странного в количестве фотографий: у драконов все навыки завязаны на множитель пять. А то, что гобеленов сохранилось пять… ну вот столько и охранилось. Нет, я могу уменьшить их количество – но вандализм меня никогда не привлекал.

Запечатлённых фрагментов: 2 из 5

В новеллу добавилось изображение пауков и обезьяньих предков всех рас.

Запечатлённых фрагментов: 3 из 5

Торжественная процессия с частями тел пауков.

Запечатлённых фрагментов: 4 из 5

Небольшая история, как жрецы делали одежду, доспехи и как обрабатывали глаза пауков.

Запечатлённых фрагментов: 5 из 5

Финальная история о том, как лапы пауков превращали в какой-то порошок и использовали в виде удобрения.

– Ты закончил? – спросила Калиса, стоило мне приблизиться к ней.

– Да. Полетели?

Сестра радостно подскочила и практически взобралась на лестницу. Но замерла. В коридор выглядывала лишь её голова. Всё остальное тело было скрыто за лестницей.

– Сиал, смотри. Дворфы. Как на рисунках.

В один прыжок я подскочил к лестнице

– Или мы, или они.

– Сиал? – голос Калисы дёрнулся от небольшого испуга.

– Придётся драться. По-другому никак.

В начале тёмного коридора, где уже через десять метров от входа ни черта не видно, стояли три фигуры едва освещаемые вечерним солнцем.

Густые бороды, сплетённые в тугие косы, длинные толстые куртки с кожаными доспехами поверх. У двоих за спинами висели щиты, у одного был меч, у другого топор, а третий дворф вообще с двумя кинжалами на поясе. У щитоносцев по факелу в руке, а вот третий держал в руках маленькую склянку.

Дворф с топором молчал и озирался по сторонам. Дворф с мечом едва заметно взмахивал факелом в такт словам, объясняя что-то третьему с двумя кинжалами на поясе. Из-за тихого голоса и большого расстояния до нас доносились лишь обрывки фраз.

– …конец… смотреть… огонь… – он сильно махнул факелом, – ослепнуть…

– …ступеньки… храм… позову…

– …сигнал… ждать…

Дворф с кинжалами кивнул и, пройдя немного вперёд, залпом выпил содержимое склянки и сильно зажмурился. Те двое отошли назад.

Какие ступеньки, какой сигнал? Он дойдёт до ступенек и позовёт остальных, которые ждут сигнала? Но что значит этот огонь, смотреть и ослепнуть? Он что, может смотреть в темноте из-за зелья, но ослепнет, если посмотри на факел? Вполне вероятно, раз он так сильно зажмурился и до сих пор стоит с закрытыми глаза…

– Сестра, прячься! – я нырнул за ступеньки. Сестра сразу последовала за мной.

Нам прятаться негде. Если бы каменные гобелены доставали до земли, то можно было бы скрыться за ними. Но от нижнего края до земли около полутора метров – торчащие лапы только слепой не заметит. За колоннами тоже не спрятаться, вдруг где-то будет торчать хвост или крыло. Дворфы могут разделиться и посмотреть на зал с разных сторон. А потом лови их. Тем более они с оружием – значит, они умеют воевать. Придётся встретить их здесь, на около ступенек.

Поделившись с сестрой планом – мы встали по бокам от выхода из коридора, прижались вплотную к стенам и ждали, старательно подражая античным статуям. Наш единственный шанс на победу – мой крик. Всё же коридор –замкнутое пространство и в нём звук не рассеивается, а даже несколько концентрируется. Но сработает ли? Может, спрятаться за гобеленом или колонной и подождать, когда все трое придут? А если нас заметят раньше, то те двое успеют спрятаться так, что хрен найдёшь. Может, стоит поговорить? Ага, выйти и сказать: “Здравствуйте, дяденьки. Пожалуйста, никому не говорите о нас с сестрёнкой и не распиливайте нас на запчасти”.

Единственное, что непонятно: есть ли другие? Вдруг они остались снаружи? Вряд ли, раз они втроём дружной компанией стояли около входа, светя факелами. И вообще, где этот дворф? Неужели мы с сестрой поздно пригнулись и нас заметили? Нет, только не это, чёрт бы их…

Раздавшиеся шаги подействовали на моё перепуганное сердечко порцией корвалола, я сразу успокоился и приободрился. Дворф шёл медленно, словно боялся чего-то. Или он, даже с учётом выпитого, плохо видел в темноте и требовалось время, прежде чем он начнёт различать хотя бы очертания стен.

Шаги раздались очень близко. Показался дворф. В меховой шапке, высоких сапогах практически до колена и кожаном доспехе, надетом на толстую куртку и высоких сапогах.

– Сиал…

– Не двигайся! – голос сестры дрожал от нетерпения, но рано ещё действовать.

Дворф остановился рядом с лестницей и прищурился, вглядываясь в непроглядную тьму огромного зала. Потом он повернул голову немного влево и убедился в сохранности трёх каменных картин, потом посмотрел на две других. И резко повернулся.

Дворф замер, стоило ему увидеть мои лапы. Он медленно скользил взглядом по моему телу, поднимая голову всё выше и всё шире открывая рот от удивления. И ужаса. Мы встретились взглядом. Его нижняя челюсть задрожала в попытке заговорить, а от страха чёрные зрачки расширились и готовились разорвать радужку. Мы оба впали в прострацию не зная, что делать дальше.

Стоило только дворфу начать заполнять грудь воздухом – и я тут же крикнул сестре.

– Давай!

Два «Магических копья» полетели коротышке в голову. Моё почему-то исчезло. Копьё сестры – нет. Дворф пошатнулся, но не погиб.

Я одним прыжком оказался рядом и размашисто ударил его лапой. Раздался треск костей, воздух с утробным кряхтением вырвался изо рта и дворф отлетел по направлению ко входу.

– Убей его! – я прокричал сестре и со всех лап бросился к оставшимся.

Не знаю, что мне ответила сестра – я её не слышал. Как и не слышал самого себя от переполнившего кровь адреналина. Я мчался к двум статуям, застывшим от лицезрения чёрного дракона. Заодно сокращая дистанцию с помощью «Рывка».

– Сиал, – крикнула сестра, когда до дворфов осталось полпути. Они вышли из ступора и зашевелились.

– Вижу, – я и зарычал что было сил: – СТООЯЯЯЯТЬ!

Крик подействовал, но слабо. Пригнувшись, словно укрываясь от снежной лавины, дворфы практически сразу распрямились. Их глаза моргнули синим цветом, потом красным. Воины помчались к нам, на ходу вытаскивая оружие и перехватывая щиты.

На микросекунду я даже удивился их действиям. Лог.

Мана: 680/1330

Выносливость: 1700/3200

Три прыжка и одно копьё. Нет. Два прыжка, одно копьё и одна стрела.

Мои лапы сверкнули жёлтым цветом. Я пролетел вперёд на десять метров.

– Я кричу!

– Давай! – Калиса бежала следом чуть поодаль.

– УБЬЮЮЮЮ!

Дворфы даже не подумали хоть как-то испугаться.

Тридцать метров. Они выставили вперёд щиты.

Двадцать метров. Один бежал строго на меня, второй – правее навстречу сестре.

Пятнадцать метров. Мне предстояло сразиться с мечником.

Десять метров.

В него полетала «Магическая стрела». И тут же следом «Магическое копьё».

Активировано умение «Рывок»

Стрела исчезла. Копьё попало в деревянный щит. От магического удара дворфа отбросило немного назад. Рука с щитом опустилась. Вслед за магическими снарядами к нему прыгнул я. Дворф сделал выпад мечом. Я не успел перегруппироваться и налетел на острую сталь передней правой лапой. Острая боль пробила сознание.

Дворф отскочил в сторону, отпустив меч. Я приземлился на каменный пол и вогнал в лапу острую сталь по самую рукоять. От боли нога подвернулась, я накренился и начал падать. Дворф ухмыльнулся, празднуя победу надо мной и потянул руку к поясу, схватив кинжал. Он желал воткнуть его в горло дракону, вспороть трахею, пустить кровь.

Но дракон – это не только набор ингредиентов. Не только острые зубы, пара крыльев и четыре лапы. Дракон – это огромная гордость и великая сила! А ещё дракон – это мощный хвост.

Хлёсткий удар превратил дворфа в бородатый мячик. Он пролетел шесть метров и ударился об стену, обмяк и завалился набок.

– Калиса! Нет! – я закричал, стоило посмотреть назад.

Сестра мчалась, пригнув голову практически до груди. Второй дворф бежал на неё, занеся топор для горизонтального удара, рассчитывая пробить моей сестрёнке висок! Забыв про меч в лапе, я поднялся, стараясь бросится на помощь. Всё случилось слишком быстро.

Сестра активировала «Рывок» и ещё сильнее пригнула голову. Дворф нанёс удар.

Лезвие топора промчалось над её головой и отрубило половину левого отростка. Потеряв силу удара, топор отскочил от правого, оставив глубокую царапину. В ту же секунду сестра ударилась в деревянный щит, отбросив коротышку.

Он пролетел с десяток метров, упав на спину недалеко от меня, выронил топор и от страха прикрылся щитом. Который я вогнал в его тело, с разбегу прыгнув и приземлившись левой лапой. Кровь фонтаном брызнула изо рта вместе с хрустом костей. Укус, чавкающий звук и с глухим звуком голова дворфа удариться об стену.

– Третий? – крикнул я сестре, бежавшей к выходу.

– Мёртв.

– Улица!

– Да! – Калиса молнией пробежала рядом.

Я поковылял к дворфу, скатившемуся по стене. И для проверки потрогал его повреждённой лапой. Как змея тот резко схватился за неё и воткнул кинжал. Тьма заволокла сознание. Что-то инородное пробило сустав, разорвало связки и разрезало плоть.

Я заорал от боли и отдёрнул лапу. Слабеющие руки дворфа потянулись вслед. Из правой руки выпал кинжал, из левой – мой палец. Я тут же придавил эту бородатую тварь к полу. Он улыбался, давил победную улыбку.

– Ну, сука, улыбайся! Ну! – кричал я вслед отгрызенное голове. – Что, сука, не лыбиться, да? Сучий утырок, я убью тебя, слышишь? Я убью…

Я кричал, стараясь хоть немного заглушить пульсирующую боль в лапе, подпрыгивал и бил хвостом об пол. Помогло. Не сразу, но боль уменьшилась. Я привык к ней, смог адекватно мыслить. Посмотрел в сторону первого дворфа – его тело лежало в трёх метрах от его головы. И поковылял к выходу, подогнув правую лапку к животу.

– Никого, – прозвучал голос сестры. Она парила над плато и выискивала любого, кто мог укрыться за иногда встречающимися валунами.

– Уверена?

– Да. У меня ещё немного маны есть, посмотрю там и вернусь, – сестра головой показала на противоположную от арки сторону.

К сестре я присоединиться не мог: запасы маны были полностью опустошены. А ждать, когда они восполнятся – слишком долго. К тому же, у меня было куда более срочное дело: из правой лапы всё ещё торчал меч, ушедший в плоть практически вместе с рукоятью.

Следующие три минуты по коридору эхом разносились крики. Было чертовски больно сначала выталкивать застрявшую рукоять, уперевшись остриём в стену, а потом, схватившись зубами, вытаскивать полностью лезвие. Я ещё сильнее разрезал себе лапу и во всех красках высказал всё, что думал об этих дворфах, их семьях и домашних питомцах, пообещав последних пустить на шаурму.

Но что делать дальше? С пальцем и так понятно – его больше нет, но тела дворфов и их оружие всё ещё здесь. Их нельзя оставлять, тем более заносить в зал. Надо что-то придумать и скрыть все улики.

– Я никого не нашла, – сестра приземлилась недалеко от входа, когда я вынес первое тело.

– Отлично. Будем надеяться, что их было только трое. Как долго мы провели зале до того, как пришли дворфы?

– Не знаю. Пару дней точно. Что с лапой? Ты вытащил меч?

– Да, вытащил, – я выпрямил лапу. – У тебя мана осталась? Сможешь кровь остановить?

– Сиал! Твой палец! – завопила сестра от вида крови, тёкшей струйкой по белому суставу.

– Не со мной, но всё ещё мой. Что у тебя с маной?

– Почти нет. Надо подождать. Больно?

– Я потерплю. Отросток болит? – я посмотрел на лоб сестры. Один из роговых отростков был срезан наполовину и теперь пеньком торчал в пять сантиметров длины. Вертикально надломленным пеньком: небольшой участок с внутренней стороны был словно отщеплён.

– Нет… Сиал… братик… – голос сестры дрожал, она подошла и потёрлась носом мне об грудь. – Как это случилось?

– Меня перехитрили. Но уже всё случилось. Давай не будем терять время, – я постучал подбородком по голове Калисы, отвлекая её от плохих мыслей.

Вынести тела, головы и оружие дворфов оказалось простой задачей. Что не скажешь об лужах крови на полу коридора. У нас было два варианта: хвостами размазать по полу или слизать языками.

Хоть и противно, но пришлось идти по второму пути: сложно было сказать, где моя кровь, а где дворфов. Есть риск, что сюда придёт группа опытных разумных, заметит разводы, соберёт образец тряпочкой и поймёт, что здесь был дракон. А значит – он где-то поблизости.

Палец свой я, недолго думая, проглотил. Хотел положить под язык и домой принести, но что-то пошло не так. Сестра решила, что я изначально так планировал и обрубок своего отростка проглотила следом. Но вот жрать трупы дворфов не хотелось. И дело было не в том, что они разумные существа.

Меня пугал вопрос их личной гигиены. Они же явно путешествовали не один день, и даже не неделю и это всё время были в одних и тех же одеждах. Вряд ли в этих горах есть места, где можно принять расслабляющую ванну с морской солью, свечами и гелем для душа. Так что жрать потенциальный источник бактериологического заражения – не лучшая идея.

Было решено забрать их с собой и сбросить где-нибудь по пути в горах. Тащить домой смысла нет, а что ещё делать с ними – непонятно. Была ещё одна идея: долететь до порченого леса и сбросить их там. Но нам нельзя подниматься выше ста метров, а там древни с их длинными ветвями. Да и лететь слишком долго.

Подлечив лапы и остановив кровь, мы дождались полного восполнения маны. Калиса взяла в пасть два тела и три головы. Я взял себе оружие и оставшееся тело. Всё это было сброшено в горах, буквально через пару часов после отлёта.

На следующий день, ближе к полудню, мы зашли в нашу пещеру.

– Вас не было десять дней, дети мои. Я волновалась, – раздался мамин голос, когда Калиса захлопала крыльями.

– Мама, спаси Сиала! – сестра кричала с такой интонаций, что бедное материнское сердце могло разорвать на мелкие ошмётки.

– Всё хорошо! – я грозно посмотрел на сестру. – Я цел, всё хорошо. Просто случилась неприятность в тех горах.

– Я сейчас подойду, и вы всё расскажете.

Мама практически сразу пришла к нам. Даже прибежала: её грудь сильно вздымалась от глубоких вдохов. Но стоило Ликуре увидеть наши раны, как она замерла и целую секунду боролась сама с собой, подавляя оцепенение.

Медленно подойдя, она присела на колени и приложила руки рядом с торчащим хрящом, оставшимся от пальца. Потянулась долгая минута, заполненная тишиной. Лишь мама аккуратно поглаживала мне лапу и глубоко дышала, постепенно успокаиваясь. Потом она посмотрела на Калису. Сестра практически сразу подошла к Ликуре, когда та молча подняла руку в привычном месте. Мы втроём молча сидели долго: мама одной рукой гладила мою лапу, а другой – лоб сестры.

– Расскажите, дети мои, как это случилось, – Ликура приготовилась слушать нас внимательно.

И мы рассказали всё: как искали заброшенный город, как изучали каменные картины, как увидели дворфов и как произошла битва. Рассказали, куда дели тела и как избавились от улик в том злосчастном коридоре. Мама надолго задумалась. И вскоре начался разбор полётов с объяснениями, предположениями, просьбами и вопросами.

Первым же делом Ликура пообещала, что палец можно будет отрастить. Моё расовое умение самолечения способно к регенерации, но есть трудности – потерянный палец я буду отращивать практически год, если не больше, ведь отрастить что-то заново сложнее, чем просто залечить рану. На высоких уровнях умение более эффективно, но сейчас оно на втором уровне – а это ничто. Но мне и этого хватило, чтобы успокоиться. Ведь долго отращивать палец – это куда лучше, чем вовсе остаться без него.

Калисе же досталась плохая новость: роговой отросток восстановить нельзя. Но сестру это не смутило. Наоборот, радовало: обрубок будет напоминать о нашей первой совместной битве.

Дальше мама сказала коротко и ясно: из пещер нам можно выходить только на охоту. Или полетать рядом с домом и размять крылья. С сегодняшнего дня Эверест и горы – под запретом; каньон – под запретом; скверный лес – пока что под запретом. Изулиса прилетит, осмотрит его и всё будет зависеть от её конечного слова. Мы с сестрой полностью согласились и даже не думали возмущаться. Нам хоть и хотелось вернуться к скверному лесу и набрать уровни – но прошлогодний случай с древнями показал, что лучше не рисковать.

Насчёт тех дворфов можно было не волноваться. Для их народа тот заброшенный город был чем-то вроде храма и посещали его только редкие паломники да учёные. Чтобы попасть к той горе, дворфам приходилось чуть ли не месяц добираться пешком, передвигаясь по склонам или пользуясь редкими выдолбленными проходами. Но основная затрата по времени в том, что шли они в обход Эвереста по часовой стрелке.

Потому что против часовой сразу с левой верхней стороны от каменного исполина есть скверное место. Это объясняло, зачем дворфам понадобилось оружие так далеко в горах. Скверна полностью захватила четверть всего горного пространства. Храм находится в левой нижней части, жилой форпост дворфов в самом конце правой верхней. Вот и приходилось бедолагам делать огромный крюк, в ходе которого многие паломники умирали в пути.

Ещё мама объяснила, почему наша магия растворилась в воздухе перед войнами. У них было умение «Щит магии», способное развеять магию без вреда для владельца. У него есть прочность, и она расходуется, поглощая урон заклинания. Вроде есть более продвинутый тип щитов, который поглощает заклинание не через урон, а через потраченную на заклинание ману – но я так и не понял, как это работает.

Но в маминых объяснениях было много пропущенных моментов. Да, она объяснила, что раньше заброшенный город был одним из первых поселений дворфов на этом континенте – но на этом все объяснения закончились. Мама продолжит их, посветив нас в глубины истории мира и его народов, когда мы прилетим на остров ящеролюдов и примем их облик. Там на острове есть библиотека, и мама расскажет нам всё, когда мы попадём в неё. Абсолютно всё – от начала времён до сегодняшнего дня.

Жалобно посмотрев Ликуре в глаза, и сразу переведя взгляд на свою искалеченную лапку, у меня всё же получилось выпросить одно объяснение прежде, чем мама ушла обратно вглубь пещер.

– То, что ты называешь пауками, сын мой, не пауки. Это двадцать четыре первородных Актарида, бывшие хранители дворфов и их боги. Но подробно об этом я расскажу уже на острове ящеролюдов, когда поведу рассказ от сотворения мира. Прояви терпение, сын мой.

После этого разговора я неделю не двигался и пытался совместить услышанное с тем, что хранилось в «Новелле знаний».

Осмысление шло тяжело, со скрипом. Сложно принять то, что ещё до появления предков разумных рас мир уже был населён непонятными существами. Понятно, что эти Актариды не боги, а просто предмет поклонения дворфов. Но слишком странно распиливать богов на запчасти.

За последние годы накопилось слишком много вопросов, ответы на которые будут получены не скоро. Зато душу грел скорый отлёт, примерно через год. Этой осенью нам исполнится сорок четыре года. Потом пройдёт зима и в конце весны мы перелетим на место, подобранное Изулисой. И следующей осенью, когда нам исполнится сорок пять – завалимся в спячку.

Сейчас же стоило составить сестре компанию: она собралась на охоту. Надо приниматься за дело и отращивать потерянный палец, а для этого пойманные зверюшки будут как нельзя кстати.

Спустя месяц прилетела Изулиса. Она обратила внимание на изменившийся внешний вид сестры и на мою похрамывающую походку. И тут же умчалась к храму.

Через два дня тётя вернулась и сообщила, что видела останки дворфов. Единственными существами, кто их нашёл – были стервятники. Заодно Изулиса похвалила нас с сестрой за то, что мы качественно вылизали полы настолько, что если не знать о случившемся – то ничего и не заподозришь. Ещё Изулиса проверила состояние скверного леса и нам разрешили ходить к нему, но только с западной стороны. Южная сторона, которая граничила с обычным лесом и где мы всё время упражнялись – признана опасной. Что-то происходило в скверном месте, будоража порождения и гоня их на юг.

Нам с сестрой оставалось лишь надеяться, что до отлёта мы успеем поднять уровни до сорокового. Лог.

Возраст: 43

Уровень: 38

Опыт: 6883/39000

Два полновесных уровня вполне реально набрать за один год. Вот только проблема в другом – практически половина маны и вся выносливость уходила на отращивание пальца. К тому же – это чертовски больно. Восстановление происходило слоями. В лучшем случае за неделю получалось отрастить не больше пяти миллиметров. И каждый раз казалось, что каждая новая клетка, сосуд, мышца или нерв – все они отправляли в мозг бутылку с ядом.

Тётя перед своим отлётом, когда ящик был нагружен кристаллами, пожелала нам удачи и попросила внимательно наблюдать за скверным лесом. В случае чего мы сразу же должны вернуться домой – нет нужды в напрасном риске. Заодно Изулиса добавила, что следующий её прилёт станет последним, она улетит и будет ждать нас на специальном острове.

Ещё в тот день мама пообещала показать нам, как дракон развоплощается из облика ящеролюда. Мы сможем увидеть, как они выглядят без одежды, и я получу ответ на главный вопрос: есть ли у них хвост? Но вот сестре были безразличны чужие хвосты – её интересовал лишь её собственный. Но, на самом деле, сестру подстегнуло тётино заявление о специальном острове и Калиса завалила моё сознание восторженными возгласами о том, что скоро мы все вместе полетим в наше первое приключение. Хотя, её больше интересовали не новые места, а новая еда.

Возможно, именно поэтому мама всё время добывает кристаллы маны? Она явно догадывается, что Калису невозможно прокормить и чем больше будет денег, тем дольше сестрёнка будет набивать свой живот вкусняшками. Я бы и сам не отказался от чего-нибудь вкусненького. От куска сочного жареного мяса, например. Ведь я ранен.

Кстати, а мама сегодня будет готовить себе ужин? Она просто обязана поделиться со мной!

Глава 6

Мы с сестрой отдыхали после очередного двухнедельного пребывания около скверного леса, когда Изулиса влетела в пещеру и поинтересовалась нашими успехами за прошедшее время.

За эти полгода мы многого добились. Сестре осталось полтора уровня до сорокового, а мне – чуть больше половины. И я сильно продвинулся в самолечении: палец практически полностью отрос, отсутствовала лишь крайняя фаланга, так что ещё месяца два, и я вновь буду цел.

К тому же, недавно выяснился принцип работы самолечения, связанный с откачкой жизни из животных. Обычного кабанчика или оленя я полностью осушаю за двадцать секунд, невзирая на количество его жизней: сто или двести. Но эту теорию нельзя подтвердить на крупном животном, так как все матёрые грейды, а также вожаки и воеводы словно вымерли. На это намекали круглые полянки, появившиеся в лесу сразу после инцидента с тем огромным медведем. Его я выкачивал минуту, или даже больше.

– Рада, что с вами всё хорошо, – с едва заметной мягкостью в голосе проговорила Изулиса, когда мы с сестрой закончили наш рассказ. – Не волнуйтесь, у вас будет время до отлёта. А сейчас, наберитесь терпения, вскоре вы узнаете о нашем плане.

Мы набрались терпения и ждали, пока Изулиса отнесёт ящик в указанную мамой пещеру, слетает на охоту и они обсудят всё необходимое.

– А теперь, как было обещано, настало время утолить толику вашего любопытства, – произнесла Изулиса, когда все приготовления были закончены.

–Ответьте, дети мои, – заговорила Ликура, когда с приготовлениями было покончено, – сколько свободных очков навыков вы имеете и на каком уровне ваш навык картографии. Сможете увеличить его до пятого уровня?

– Он второго уровня. У меня два свободных очка, – грустно ответила сестра.

– У меня первого. И три очка. Не хватает, – я придал голосу как можно больше трагизма. Не знаю, зачем им понадобился этот навык, но лучше не говорить, что он у меня десятого уровня. Я в партизана играю уже сорок три года и прокалываться на подобной фигне не собираюсь.

– Не отчаивайтесь, дети мои. Мы дождёмся вашего дня нарождения.

– Мам, а почему ты спросила про этот на… – сестра резко замолчала, уткнувшись в одну точку.

– Земля вызывает Калису. Ау-у?

Бесполезно. Сестра решила отдохнуть от тяжёлых мыслительных процессов, отключив мозг от сети. Давненько я подобного поведения у неё не видел. Если не ошибаюсь, то …

Внимание, Вы прожили ещё одни год

Получено: 5 очков характеристик, 1 очко навыка

Текущий возраст: 44 года

Теперь понятно, почему сестра внезапно решила, что из неё выйдет неплохой аналог античной статуи “Калиса Драконийская”.

– А у меня уже всё есть! – победно проговорила сестра и гордо посмотрела на меня.

– У меня тоже, – я ответил ей не менее самодовольным взглядом, и мы оба посмотрели на маму с ожиданием дальнейших инструкций.

– С днём нарождения вас, дети мои, – она мягко улыбнулась.

– С днём нарождения, Сиал, Калиса. Раз всё готово, то следует поделиться с вами участком карты, где находится остров вашей будущей спячки, – сначала тётя посмотрела Калисе в глаза. Затем настала моя очередь и в дальнем участке сознания моргнула вспышка белого света.

Внимание, с Вами поделились обрывком карты

Приняв, я тут же полез рассматривать карту. Разведанное пространство вокруг нашей горы и там, где мы побывали было отрисовано с куда большей точностью, чем раньше. Сказывалась разница в десять уровней, которые я влил в навык полгода назад. Вместо топорной отрисовки границ той или иной местности – теперь была вполне читаемая карта высот. Она всё ещё не представляла собой хоть что-то интересное – но ориентироваться в ней легче. Хотя, вся остальная карта за пределами мест, где мы побывали, по-прежнему залита чёрным цветом.

А это что за красная точка в центре нашей горы? Ого, я могу теперь приближать карту? Неплохо… Стоп, это красная точка – я? Да быть того не может. Неужели на десятом уровне к карте прикручивается спутниковая навигация? Или на пятом?

– Я теперь могу ей двигать! – радость распирала Калису как воздух надутый шарик. – А когда я смогу видеть себя на ней?

– На десятом уровне, дочь моя. Вернитесь к карте и найдите в неразведанном участке место, что передала вам Изулиса.

Я забрался обратно в лог-файл, мысленно поблагодарив сестру за её любознательность.

– Нашёл.

– Где? – надулась сестра, её опять обогнал младший братик.

Пришлось не поскупиться на объяснения и вскоре Калиса с гордостью заявила, что тоже нашла нужное место. Посреди океана, если это действительно океан, проходила цепочка из атоллов и маленьких островов. На одном из них небольшая гора. В ней пещера. В пещере пол. На нём мы и возляжем на двадцать пять лет.

– Хорошо, – утвердительно кивнула Изулиса. – Путь неблизкий и может так случится, что вы разделитесь.

– Я не посмею допустить этого, – вмешалась мама. – Но если не смотреть на случайность, значит подвергнуть вас великой опасности.

– Теперь вы будете знать куда лететь, если потеряетесь. По открывающемуся следу в карте вам будет понятно направление, и вы не потеряетесь.

Так вот почему нам не выдали всё карту целиком, а лишь маленький участок. Вполне правильное решение. Кто-то из нас может отстать и тогда, просто летя вперёд и раскрывая новые участки карты – можно понять, где он находится и куда лететь дальше.

Дальше тётя рассказала нам про остров, что издавна использовался драконами. Расположенный в океане, подальше от скверных мест, он сочетал в себе все необходимые качества и был одним из тех немногих убежищ, где чёрные и зелёные драконы проходили последнюю детскую спячку, не опасаясь за свою жизнь и не боясь пагубного влияния скверны. Всё же, чёрные и зелёные драконы более чувствительны к воздействию этой губительной проказы, чем остальные.

Затем наш разговор плавно перешёл в русло обсуждения хотелок сестры: еда, путешествия, вкусная еда, приключения, очень вкусная еда, много очень вкусной еды. Но Калиса не просто из любознательности расспрашивала о разных блюдах – она интересовалась, что нравилось тёте с мамой, а что нет. И если выяснялось, что кому-то блюдо не нравится, то оно тут же вычёркивалось из списка “Это мы обязательно скушаем вместе”.

Калиса отпустила тётю только после того, как получила всеобъемлющие обещания в исполнении её гастрономических прихотей, заключавшихся порой в довольно странных вещах, наподобие смешивания сладкого напитка с кусочками маринованных грибов.

– Не переживайте о грядущем перелёте, – сказала Изулиса, проходя по пещере с ящиком под животом. – Хоть он и будет длинным, но с вами будет Ликура – она вас защитит. Будьте уверены в этом.

– А мы и не волнуемся, – гордо отрапортовала сестра, постаравшись придать своей мордашке как можно более серьёзный вид. Буквально секунду назад она весело щебетала и уничтожала последние мои нервные клетки возгласами о вкусной и не очень еде, задорно улыбаясь, лежала на мне, тёрлась об мою шею и весело размахивала передними лапками.

– Это замечательно. Жду вас всех на острове. Удачного перелёта.

– И тебе, – мы отозвались одновременно. Изулиса мягко улыбнулась и в сопровождении мамы направилась к выходу.

Через минут десять раздались хлопки. А ещё через несколько минут вернулась мама, направляясь в свои пещеры. Требовалось подготовиться и сложить всё возможное в отдельный ящик, который принесла Изулиса: свои вещи, бочки, инструменты и вообще всё, что могло хоть как-то указать на пребывание в этой пещере разумных существ. Потом она воплотится обратно в дракона и, схватившись лапами за толстые боковые лямки, выбросит ящик в порченый лес. Где всё будет поглощено скверной.

Нам с сестрой оставалось лишь ждать. Мы хотели полететь убивать порождения, но мама попросила не уходить. То же самое она сказала, когда мы предложили слетать на охоту. Даже прогуляться, и то нельзя было.

– Дети мои, я ощущаю ваше нетерпение, – сказала мама, – но вы должны принять это. Ведь нет во мне желания находиться в этом облике больше, чем потребуется. Наберитесь терпения.

– Мам, а можно один вопрос. Он быстрый! – я одёрнул маму, вспомнив один из наших с сестрой споров.

Обычные споры ни о чём, которые происходили на постоянной основе. В основном решался вопрос: стоит ли грызть хвост Калисы или нет. Я твёрдо стоял на своём и доказывал, что без ощущения её нежной кожи на зубах моя жизнь потеряет смысл к существованию. Калиса всё время прятала от меня хвостик, который потихоньку начал линять в местах укусов. Но иногда мы спорили и о других вещах.

– Слушаю тебя, сын мой.

– В навыке полёта три дополнительных навыка. Я почти сорокового уровня, скоро получу очко навыков. Куда его лучше вложить?

– Я говорю, в направление! – произнесла сестра тоном начальника и цапнула меня за шею.

– А вот я… – спокойно великий и ужасный чёрный дракон. Имя тебе Сиалонус, и ты рождён править целым миром, а не визжать как маленькая девочка. – Я говорю, что крепкость.

– Все навыки важны, дети мои. Но для будущего перелёта пригодиться крепкость.

– Я выиграл! – я посмотрел на сестру взглядом победителя и открыл пасть. Недовольным видом Калиса подтянула хвостик.

– Но взять его ты не сможешь, ведь он требует два очка навыков, – внезапно продолжила мама. – Возьми направление.

– Я выиграла! – в радостном порыве Калиса с утроенной силой замахала лапками. А прекрасная жевательная игрушка изумрудного цвета была тут же убрана.

– Калиса, нечестно! Дай хвостик.

– Нет, не дам. Я выиграла.

– Дай.

– Нет.

– Ма-а-а-м! – протянул я обиженным голосом. – Со мной Калиса хвостиком не делится.

– Отрадно видеть вас столь дружными и игривыми, дети мои. Мы скоро воссоединимся, дождитесь. А сейчас постарайтесь не отвлекать меня.

– Хорошо, – мы оба протянули мелодично и слаженно.

Я отвернулся и стал думать о навыках полёта.

– Братик?

– Я с тобой не разговариваю.

– Сиал?

– …

– Братик, братик, братик, братик, братик, братик, братик, братик, – Калиса трясла лапками в такт словам, но я никак не реагировал. – Ну, Сиал, ты злюка!

– Я на тебя обиделся. Не мешай мне думать.

– Сиал!

– …

– Ну, поговори со мной.

– Поговорить? – ага, ещё чего. Может, мне ещё кабанчиком за кабанчиком сбегать? Или спинку почесать? Чего ещё изволит её величество Калиса Первая “Обжорка”? Может, цветочков принести?

– Да, поговорить. Пожалуйста, мне скучно.

– А-а-а-а, – я приоткрыл пасть.

– Ну Сиал, я не…

– Ну, значит, не поговорим.

– Хорошо, хорошо. Но недолго.

Рядом с моей мордой замаячил сочный зелёный хвост. Я тут же принял свою награду.

– Мн… мн… – задышала сестра, едва сдерживая возгласы.

Всё же нет лучшего времяпрепровождения, чем что-то грызть и думать о том, куда распределить свободные очки характеристик и навыков. Это надо будет сделать всенепременнейше. И если не сейчас, то перед отлётом точно: очков характеристик почти двадцать накопилось. Мистер Пушистик давно стоит над могилой брата и оплакивает его. Надо бы им воссоединиться.

– Теперь ты поговоришь со мной?

– А? Прости, я задумался. Можешь повторить?

– Я спрашивала: теперь ты поговор… Мгньюю! – промычала Калиса, стоило чуть сильнее сжать челюсти.

– Да, давай поговорим.

– Не делай так больше, пожалуйста, – взмолилась сестра.

Приняв мои обещания о том, что в ближайшее время я так не сделаю, мы вернулись к обсуждению навыков. Но вновь не пришли к согласию, даже с учётом маминых слов. Каждый из нас твёрдо стоял на своём. И как в прошлые разы, было решено отложить этот спор на будущее. Даже не столько спор, сколько эксперимент: после спячки у нас будет двадцать пять свободных очков навыков. По одному за каждый прожитый год. Мы проснёмся, вложим их в соответствующие навыки и посмотрим, кто оказался прав.

Спустя несколько дней мама закончила с уборкой и направилась к нам, попросив приготовиться. Мы никуда не уходили, с нетерпением ждали её и были готовы ко всему.

Сестра сильно обрадовалась, когда Ликура наконец зашла к нам в пещеру.

Я же едва не завизжал от ужаса и отвращения. Казалось лось, съеденный и успешно переваренный неделю назад, по атомам собрался обратно, галопом пробежался по желудку и постучался в область горла с вежливой, но настойчивой просьбой выйти воздухом подышать.

Мама, всё ещё находясь в образе ящеролюдки, зашла в пещеру абсолютно голой. Всё тело, от головы до пят покрыто морщинистой кожей: бёдра, живот, маленькая грудь, руки, абсолютно всё. И этот цвет, непонятного серо-коричневого оттенка. Не знаю, как у этих ящеролюдов с личной жизнью, но с собиранием гаремов у них явно проблемы вселенских масштабов. Не, я всё понимаю, что красота внутри человека, но я обычное разумное существо, которое смотри глазами на внешность – а не маньяк, что копается в чужих кишках и находит в этом что-то прекрасное. Но всё это меркло с главным вопросом: почему ящеролюды? Это. Тело. Человека. Да, крайне странная кожа. Да, непонятные уши, чуть удлинённые и заострённые, чем-то похожие на уши равнинных эльфов. Да, странные глаза, как у рептилий. Но эти всё отличия незначительны. Ведь мама выглядит вполне себе неплохо, если не обращать внимания на структуру кожи: упругая грудь, крепкие бёдра, практически плоский живот и полное отсутствие каких-либо складок или дряблой кожи. Ну вылитая девушка двадцати пяти лет от роду! Даже ноги, и те человеческие. Я думал, что под штанами двойной коленный сустав или одинарный выгнутый наизнанку – но нет. Ящеролюды выглядят как немного изменённые люди, или эльфы.

Сестра засыпала маму восторженными возгласами о том, что она очень красивая и здорово выглядит. Но в конце добавила, что скучает по её нормальной форме. В этом пункте я был полностью солидарен с сестрой: мне тоже не терпелось увидеть маму в форме дракона. Да и видеть родную мать голой – такое себе удовольствие. Я понимаю, что стыдится наготы драконам не пристало: всё же довольно странно встретить дракона, который кутается в одеяла и дико смущается, если кто-то увидел его обнажённый хвост. Но маме лучше не расхаживать здесь как по нудистскому пляжу – уже осень и в пещере холодно. Она простыть может. Но сперва надо попросить её кое-что сделать.

– Мам, а можешь развернуться?

– Не стоит задаваться глупыми вопросами, сын мой – мама повернулась к нам спиной. – В этом облике у нас нет ни крыльев, ни хвоста.

Официально заявляю, а после ставлю сегодняшнюю дату и личную подпись: “Тот, кто решил называть этих разумных существ ящеролюдами – идиот. Даже не идиот, а кретин. Олигофрен. Гидроцефал. Аутист с последней стадией разжижения головного мозга, у которого всё серое вещество давно покинуло черепную коробку и вытекло наружу”. Какой придурок додумался до столь прекрасной идеи назвать этих разумных существ ящеролюдами?

– А мы тоже такими будем, да? И я, и Сиал? – Калиса заворожённо смотрела на маму, изучая каждый миллиметр её тела и не преставая восхищалась её пластикой и грацией.

– Да, дочь моя. Но не стоит забывать, что Сиал твой брат, а не сестра. Поэтому у него будет небольшое отличие, ибо, принимая тело ящеролюда, мы сохраняем свой пол.

Так, матушка, стоять! Вы там что, совсем устали за последнее время? Прилечь не желаем? Может, водички холодной принести? Вот как так можно собственного сына унижать? Что значит “небольшое” отличие? Нет, маменька, ты можешь думать что угодно, но вот я рассчитываю на конское отличие между нами. И на меньшее я категорически несогласен!

– Но не стоит переживать, – продолжала Ликура, развернувшись обратно к нам лицом. – Для вас этой разницы не будет существовать, ибо мы семья. А теперь смотрите внимательно: я покажу, как принимаю свою истинную форму.

Я думал, что сейчас мама разбежится, сделает тройной тулуп, перекувыркнётся, подогнёт под себя ноги, прокатится шариком по пещере и воплотиться в дракона со светопреставлением и с киками: “Лунная призма, дай мне сил”. Но всё прошло немного иначе.

Мама осталась стоять. Её мгновенно обволокло светом, полностью скрыв тело. А уже через секунду светящаяся масса стала изменяться, вытягиваясь, расширяясь, удлиняясь. С двух ног яркое тело перешло на четыре, шея удлинилась, появились торчащие из спины отростки, они приняли форму крыльев. Спустя три секунды после начала превращения, очертания тела Ликуры полностью приняли драконью форму. Свет рассеялся с громким хлопком, и мама предстала в привычном для нас амплуа. На всё это потребовалось ровно пять секунд.

– Мама! – взвизгнув, Калиса бросилась к ней.

– Рада видеть вас вновь, дети мои. Приятно осознать, насколько сильно вы выросли по сравнению с тем, какими были до вашей спячки, – Ликура нагнулась и потёрлась носом о спину Калисы.

– Мамуля, мамуля! –Калиса находилась в диком экстазе. Как умалишённая, в порыве самых светлых чувств, она в бешеном ритме тёрлась своим боком об мамины ноги.

– Она самая, дочь моя.

Я подошёл к Ликуре и молча потёрся носом о её бок. Мне не хватало этого вида. Маме лучше оставаться такой как можно дольше. Нет, она всегда прекрасна, но форма ящеролюдки ей не к лицу. Ну, или не к морде.

– Здравствуй, сын мой, – мама в ответ потёрлась носом об мою спину.

В центре пещеры стояла мама. С одного бока к ней банным листом прилипла Калиса, с другого стоял я. Ликура же, потерявшись от такого обилия внимания, не знала, что делать, и просто тёрлась об наши спины по очереди.

– А теперь, дети мои, мне необходимо отдохнуть и восполнить силы, – мама заговорила спустя минут десять.

– Ты сильно устала? – заботливо поинтересовалась Калиса.

– Истинно так, дочь моя. Форма ящеролюдки съедает много сил, если находиться в ней чересчур долго. Ещё пока вы спали, в первые пять лет, я пришла к своему пределу. Каждый день мои силы источались. Сейчас же их и вовсе нет, и необходимо дождаться их восстановления.

– Источались? – я прилёг рядом с мамой.

– Да, сын мой. Но лишь с непривычности, ибо давным-давно я могла десятки лет провести в форме ящеролюдки и не познать усталости. Но не стоит беспокоиться: вас обойдут мимо эти трудности.

– Обойдут?

– Да, сын мой. Но есть возможность, что хранители нашего рода подарили благословение, и у вас будет такая же способность, что есть у меня.

– Остальные драконы как-то по-другому принимают форму ящеролюдов? – уточнила сестра.

– Истинно так. Но об этом мы узнаем, когда пройдёт ваша спячка. Незачем переживать о том, на что невозможно повлиять.

– Тогда мы будем ждать. Да, братик?

– А что нам ещё остаётся? Конечно будем, – я положил голову на скрещение лапы. И тут же почувствовал небольшое покалывание в районе живота. – Только сначала нам надо слетать на охоту. Яесть хочу.

– Я тоже! Но полетим все вместе!

– Вы будете охотиться в нашем лесу. Я же, когда отдохну, отправлюсь за каньон – там мне про… – на улице раздался гром. Пройдя через входную пещеру и ветвящийся коридор, его звук не потерял силы и сбил маму с мысли. Обычное дело в наших горах, особенно осенью: ливни с грозой и громом здесь частые явления.

– Мама? – я посмотрел на Ликуру. И испугался.

Она уставилась в одну точку сквозь толщу каменной породы, в сторону горного плато и нашего леса. Глаза её хищно сузились, а из скривившейся от злости пасти вырвалось тяжёлое дыхание.

– Дети. К каньону. Бегом! – этот голос не требовал и не приказывал. Голос мамы был переполнен ненавистью.

Мы с сестрой сразу поняли, что случилось, подскочили и просились в сторону выхода к каньону.

– Бегите! – кричала мама, следуя за нами через ветвящиеся сети пещер. – Как только долетим, то сразу ныряйте в каньон и летите по ветру что есть сил.

– Мама… – Калиса от страха чуть не плакала.

– Не отвлекайся, дочь моя.

Вашу мать, Вашу мать! Нет, только не эта херня. Пожалуйста! Вот и аукнулись нам полёты туда, куда летать не надо! Твари! Ну ничего, мама сейчас вас всех прокрутит через мясорубку и смешает с землёй. Главное – не мешаться под её ногами. Надо будет за сестрой присмотреть. Мне понадобиться всё, что есть. Лог.

Характеристики:

Сила: 50

Выносливость: 110 → 118

Ловкость: 54

Интеллект: 50

Воля: 111

Магия: 138 → 148

Удача: 24

Свободных очков характеристик: 0

Навыки: …

Полёт: 0 (общий показатель составного навыка)

Крепкость крыльев: 0 → 1

Устойчивый взмах: 0 → 1

Направление полёта: 0

Новелла знаний: 0

Свободных очков навыков: 0

Теперь оставалось только добежать до выхода и долететь до каньона.

– Кто они?

– Это не важно, сын мой. Готовьтесь, – мы настолько быстро пробежали по пещерам, что уже практически добрались до выхода. – Запомните: не набирайте высоту, ибо не справитесь с ветром. Ныряйте в каньон. Лишь на Поле Слёз мы поднимемся к облакам.

Мама уже полностью успокоилась, её голос был ровным. Нам передавалось это спокойствие.

– Да! – мы с сестрой хором крикнули и приготовились.

Первой спрыгнула сестра, шумно раскрыв изумрудные крылья. Я последовал за ней. И обомлел – дождя не было. Небо было чистым, широко освещаясь багряными лучами заходящего солнца, до самого горизонта не было и облачка. Но что это был за гром? Откуда он?

– Быстрей, дети мои. Быстрей, – подгоняла нас мама. Но мы и так летели на пределе своих возможностей, пикируя по не раз опробованной схеме.

За каньоном, в нескольких километрах от его края вдруг засияли странные огоньки. Переливаясь синим цветом, они раскинулись во все стороны: влево и вправо на сотни и тысячи метров. И, подобно сорнякам, уходили вглубь равнины на несколько километров.

Секунда, и огоньки расширились, превратившись в огромные, пульсирующие шары, закрывшие собой практически всю равнину.

Секунда, и раздался оглушительный гром – шары вспыхнули и лопнули.

Люди, дворфы, орки и эльфы всех рас проявились на равнине. Одежды стоящих на переднем крае были кристально чистыми и белыми, с красными и зелёными накидками. Одежды тех, кто стоял за ними огромными шеренгами, были серыми, грязными и рваными. А между двумя неравными группами, где первая была песчинкой в огромной пустыне второй, стояли большие странные конструкции, словно кто-то скрестил баллисту и козий рог. И каждый из рогов смотрел на нас широкой частью.

– Они будут стрелять. Поднимитесь выше, тогда у вас будет пространство, и вы уклонитесь от того, что я пропущу!

– Магия?

– Да, сын мой.

– Калиса, вверх!

– Да! – от испуга сестра говорила механическим голосом.

– Не бойтесь. Может, моя мана не полностью восстановилась…

Я осознал происходящий ужас. Нас не только расстреляют магией – мама не успела восстановиться! Их слишком много, этих тварей на поляне. Сколько их? Десятки сотен первых и десятки тысяч вторых. И рогов не меньше сотни.

Нас лишь трое.

Двое и из нас ни на что не годные мелкие существа, лишь недавно обрётшие способность летать. И мама, которая не сможет долго сражаться. Даже если у неё настолько высокий уровень – каждое умение требует свою цену. И рано или поздно платить станет нечем.

–… но даже этого количества хватит, чтобы защитить вас.

– Мама! – жалобно кричала Калиса, уже не сдерживая слёз.

– Не бойся, дочь моя, – мама говорила мягко, нежно, убаюкивая нас с сестрой. – Сын мой, присмотри за сестрой.

– Мама! – закричала Калиса. Но мама не слушала её.

– Чтобы не случилось, дети мои, не отказывайтесь от своей гордости. Не отрекайтесь от своего рода и всегда, слышите меня, всегда будьте теми, кто вы есть. Не отрекайтесь от своей гордости!

– Мама! Нет, нет, нет! – едва не в истерики билась Калиса где-то правее и ниже меня.

– Обещайте мне!

– Мамуля! Пожалу…

– Обещай, Калиса! – крикнула мама, стараясь пробиться сквозь истерику своей любимой дочери.

На поляне что-то начало происходить. Послышался слаженный хор голосов первого ряда, произносивший странный распев, а в серой толпе засияли зелёные огоньки.

– Да… я обещаю.

– Сиал?

– Я обещаю.

– Присматривайте друг за другом и будьте дружны. Летите к Полю Слёз и ни на что не отвлекайтесь. Я скоро догоню вас.

– Ма… мама…

– Не плачь, дочь моя. Всё будет хорошо. Знайте, что вы мои любимые дети. Вы то единственное, что было прекрасным в моей жизни.

Не давая возможности нам сказать хоть слово, мама применила какой-то навык. Её крылья засияли белым, мягким светом, словно исходившим из самих небес. А затем она в одно мгновение переместилась вперёд на километры и практически оказалась перед каньоном.

И в этот же момент зелёные свечения на равнине исчезли. Вслед за этим некоторые разумные в лохмотьях попадали на землю, словно лишившись жизни. Те разумные, кто был в белых одеждах – вздёрнули руки к небу.

Из рогов в нашу сторону полетели чёрный, смоляные сгустки. Чем дальше они летели, тем больше они становились, словно напитываясь воздухом. Переливаясь жутким, загробным, демоническим чёрным цветом, их поверхности не отражали солнечного света. Лишь поглощали его.

И тут же стали взрываться, даже не пролетев до мамы и полпути. Точными выстрелами она сбивала шары своей магией. Спустя три секунды всё закончилось. Осталась лишь плотная серая дымка, постепенно тающая в порывах ветра.

Мама кинула короткий взгляд в нашу сторону. Нам оставалось пролететь чуть больше километра до спасительной расселины. Убедившись, что с нами всё в порядке, мама подалась вперёд, перелетела за каньон и приготовилась отразить новую волну снарядов.

Вновь тысячи тел рухнули замертво на огромной поляне и вновь к нам навстречу полетели чёрные шары. Но, как и в прошлый раз, они были сбиты ещё на подлёте.

Нам осталось пролететь метров четыреста до каньона. Мама подалась ещё ближе к магам. Теперь между ними было не больше двух километров. Неужели она решила пожертвовать собой?

– Мама! – я не выдержал и закричал ей вслед.

– Не волнуйся, сын мой. Я вскоре присоединюсь к вам, – ответила мама, не глядя в нашу сторону. Она готовилась отразить новую атаку чёрных шаров.

Сзади нас раздался хлопок.

В нашем доме, на площадке появился рог вместе с разумными в белых одеждах.

Они взяли распев.

– Не отвлекайтесь! – заговорила мама, успокаивая нас. – Я защищу вас.

Осталось триста метров.

Зелёное свечение исчезло. В воздух поднялись сотни рук. Спереди в маму полетело сто шаров. На нас надвигался лишь один.

Десятки магических снарядов пронеслись над нашими головами, устремляясь к одному-единственному шару. Сзади раздался взрыв.

Но мы с сестрой смотрели только вперёд. И видели, как мамины крылья прекратили светиться и сложились. Она смотрела на нас, полностью развернувшись спиной к врагам.

– Летите к острову, дети мои. Вы лучшее, что было у меня. Я люблю вас. Живите!

Одним за одним шары врезались в неё, отбрасывая из стороны в сторону невесомой пушинкой.

– Мама! – закричала Калиса.

– Сзади дети! Вниз… – ссохшимся, потерявшим всякую жизненную силу мамин голос в наших головах отдавался эхом, словно пересиливая слабость.

Я повернул голову.

– Калиса, вниз! – успел я крикнуть сестре прежде, чем сердце замерло от страха.

Из плотной серой дымки вылетел второй шар. Он летел прямо на меня, преодолевая за мгновения сотни метров, переливаясь густым тягучим чёрным цветом, расширяясь и увеличиваясь, стремясь поглотить всего меня без остатка.

Страх сожрал сознание, не оставив ничего, кроме панического желания защититься во что бы не стало. Не понимая себя, я полностью развернулся, сложил крылья и как ребёнок, защищающийся от бешеной собаки, стал сворачиваться калачиком.

Подогнул задние ноги, согнул спину, подогнул под живот хвост и стал заносить передние лапы над головой. Левая была ближе к телу. Она же перовой заняла свою позицию, закрыв левую часть головы от летящего ужаса.

Он был близко. До каньона было меньше сотни метров. Но до шара меньше трёх десятков. Я видел его правым глазом, всё ещё не прикрытым лапой. Я видел густую, непроглядную тьму в нём. Она желала меня. Стремилась ко мне. Сожрать. Поглотить.

Крайней мыслью я вспомнил про магию. И запустил магическую стрелу в сгусток.

Огромной мощности взрыв откинул меня как пожухлый листок, закрутив подобно юле. Тьма застелила сознание, лишила всех чувств. Лишь для того, чтобы через секунду отступить с первым ударом сердца.

Небо. Синие, прекрасное и такое далёкое. Такое манящее. Странно, почему…

Тьма вновь захватила меня.

Удар сердца.

Земля. Скалы. Сестрёнка. Она летит. Падает. Крылья сложены. Хочу позвать, кричать, чтобы она проснулась, чтобы расправила крылья, крикнула весёлым голосом, сказала, что всё хорошо, что она в поряд…

Тьма.

Удар сердца.

Огромная равнина. На желтеющей траве много серого. Немного белого. Вижу маму. Мама? Почему ты падаешь? Почему ты смотришь виноватыми глазами? Ты не виновата! Мы тоже любим тебя, знай это, зна…

Тьма. Долгая тьма. Слишком долгая.

Сердце ударило внезапно, вырвавшись из плена.

Опять небо. Голубое. Прекрасное. Видны яркие звёздочки. Но плохо видно. Лишь левую половину. Что-то красное перед глазами. Капли. Тёмно-красные капли летят следом. Четырьмя линиями. Тонкими, едва заметными.

В бок ударил поток воздуха. Меня пошатнуло. По бокам стены каньона. Я падал в него. Я смог увидеть своё тело.

Передних лап нет. Всё, что ниже колена, на половине. Их нет. Кровь выходила из меня. Хвоста нет. Задние лапы сломаны и вывихнуты. Болтаются, тряпками.

Сердце ударило вновь. Вместе с порцией крови в мозг попала тьма. Она застилала сознание, поглощала. Мир потускнел. Небо уже не такое синие. Отдаёт серым.

Обидно. Очень обидно. Не хочу вновь умирать. Почему? Если бы знал… если бы знал. То играл бы с Калисой всегда. С самого первого дня. Где она? Я не вижу её? Она… не долетела? Нет, сестрёнка сильная. Она справилась. В последний момент расправила крылья и полетела… рядом с землёй. Я уверен в этом. Да, я уве…

Сердце ударило вновь. Небо закрылось чёрным. Сознание погрузилось в непроглядный мрак. Тьма забрала чувства.

Оставив меня …

… одного …

… с собой …

… растворяя …

… в себе …

Внимание, начат процесс поглощения скверной

Внимание,

Вас поглощает скверна

Конец третьей арки.

Вторая книга: https://author.today/work/126164

Другие мои книги можно найти по ссылке: http://author.today/u/decuaquero

Оглавление

Пролог

Лог-Лист

Арка первая. Дракон

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава-филлер. О системе. Лекция 1

Арка вторая. Сестра

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Арка третья. Дом

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6