Алый осколок (СИ) [Андрей Дичковский] (fb2) читать онлайн

Алый осколок

Пролог

978 лет назад

— Быстрее! — надрывая связки, кричал Эльз. — Я не смогу долго сдерживать их!

Впрочем, он не был уверен, что хоть кто-то услышал его в этом хаосе. Небеса, где они сражались, буквально сходили с ума. Ослепительно сверкали молнии, грохотал, закладывая уши, гром, а потоки силы, исходящие от Стекляруса, были настолько яростными, что у Эльза едва хватало умений, чтобы удерживать их под контролем.

Подавшись вперед корпусом, Эльз сосредоточился на их цели. Окруженный мерцающим ореолом, Стеклярус парил перед ними, удерживаемый в воздухе собственной силой. Это был многогранник, переливающийся всеми существующими цветами, — настолько гигантский, что в нем могли бы без труда поместиться несколько домов. Многогранник, что приносил Таолу одни беды и несчастья.

Именно поэтому они пытались его запечатать.

Навсегда.

Вместе с его хозяевами.

Эльз почувствовал болезненный толчок, выбивший его из равновесия и заставивший несколько раз перекувырнуться в воздухе. Лорды Стекляруса пытались вырваться из ловушки, в которую их удалось загнать. Если тем удастся выбраться… Эльз старался не думать о возможных последствиях.

«Мы все сделали правильно», — успокаивал он себя, вновь сосредотачиваясь на вырывающихся из Стекляруса силовых потоках.

Эльз не боялся, что его заклеймят предателем. Отнюдь. Он готов заплатить такую цену.

В любом случае, отступать поздно. Они зашли слишком далеко.

Что-то мелькнуло сбоку, и Эльз напрягся. Один из Лордов не попался в западню, и было бы некстати, вернись он сейчас на выручку братьям. Однако это была всего лишь Лейра. Она подлетела к нему по высокой дуге; ее распущенные волосы цвета белого золота развевались за ее спиной подобно огненным крыльям.

— Я запечатала шесть граней! — прокричала она, замерев на расстоянии вытянутой руки от Эльза. — Кельм и другие заканчивают со своими. Что у тебя?!

Эльз собрался ответить, что его силы на исходе, когда понял, что это не совсем так. Не считая последнего тычка, Лорды Стекляруса практически не пытались атаковать его. Что это могло значить? Они обессилены? Признали поражение? Или…

— Они что-то затевают, — произнес Эльз, прищурив взгляд. Стеклянное многоцветье ослепительно искрилось и переливалось. Даже с земли на Стеклярус было больно смотреть, а уж с такой близи…

— Что они могут затевать? Стеклярус практически запечатан. Они даже не…

Раздался грохот — настолько громкий, что остальные слова Лейры потонули в нем. Эльз мгновенно понял: это был не гром, а нечто куда более разрушительное. Нечто…

— Пресвятые Небеса… — прошептал Эльз, в ужасе глядя на одну из граней Стекляруса.

Теперь становилось понятно, почему Лорды Стекляруса перестали действовать в лоб. Они поняли, что уже не в силах выбраться, но, прежде чем Стеклярус станет полностью запечатан, нашли способ выплеснуть свою силу наружу: одна из граней Стекляруса раскололась вдребезги, словно настенное зеркало от удара обухом топора. Некогда идеально-ровная поверхность превращалась теперь в водоворот стеклянных осколков.

Водоворот, который им не остановить — Эльз понимал это, поскольку в общих чертах представлял природу Стекляруса.

Сверкнула молния, а затем, с небольшим интервалом, загремел гром. Эльз мог лишь смотреть, приоткрыв рот от ужаса, как в мир Таола по их вине выбрасывается новая, разрушительная стихия. Вокруг Стекляруса замаячили тени. Эльз приметил Белора и Залму; где-то неподалеку, среди грозовых облаков и потоков стекла, должны были быть и другие. Все, кроме Оротура — того Лорды Стекляруса превратили в пыль прежде, чем они лишили их большей части сил.

В этот момент раздался режущий слух звук — что-то вроде протяжного скрежета ногтей по стеклу. Казалось, эхо этого звука разносится по всему материку Таола. А может, и дальше.

— Они сделали это! — закрыв ладонями уши, крикнула Лейра. — Мы запечатали ублюдков!

Голос ее, однако, вовсе не был радостным. Она прекрасно понимала, как и Эльз, чем чревато частичное разрушение даже одной грани Стекляруса.

— Это, конечно, здорово, — согласился Эльз. Ему и впрямь стало чуть легче: как-никак, они выполнили свою главную цель, пусть и заплатили за нее несколько большую цену, чем собирались. — Но что… Что мы будем делать с этим?! — Он указал вытянутой рукой на стеклянные вихри, что, поднимаясь от расколотой грани, уже начинали рассеиваться в воздухе. — И что мы скажем людям?

Лейра встретилась с ним взглядом и решительно свела брови над переносицей:

— Это просто стекла, Эльз, ничего катастрофичного. После всего, через что мы прошли, разве это может стать проблемой? Ну, а людям… — Она ненадолго задумалась, а затем склонила голову к плечу: — Скажем, что так и было задумано.

«Просто стекла. — Эльз недоверчиво хмыкнул. — Ну конечно. Просто стекла».

Он не стал спорить с ней. В конце концов, она заслужила эту победу, заслужила его улыбку и одобрение. Заслужила, чтобы они отложили все переживания на потом и спустились вниз праздновать победу, к которой стремились несколько лет. Все они заслужили это, и он, между прочим, тоже.

Вот только привкус у этой победы отдавал тревогой и сомнениями.

И еще, самую малость, стеклянной горечью.

Глава 1

— Ауч!

Теолрин резко отдернул руку, когда кусок заостренного стекла умудрился распороть защитную перчатку и вонзиться ему в левую ладонь.

— Да твою ж мать! — Выдернув злополучный осколок, он выбросил его как можно дальше и затряс рукой, словно надеясь, что это поможет залатать перчатку и его ладонь. — Долбаная хреновина!

В этот момент Теолрин убедился в том, что больше всего на свете ненавидит свою работу.

Работать стеклосборщиком — дело вообще неблагодарное, и не потому, что за уборку стекла платят весьма посредственно. И даже не потому, что за пять лет работы ладони Теолрина стали сплошь и рядом покрыты шрамами и рубцами. И дело даже не в том, что таким, как он, приходилось регулярно поднимать тяжести и вдыхать пары расплавленного стекла, из-за которых большинство стеклосборщиков рано или поздно подхватывали стеклянную лихорадку, что стремительно ставила крест не только на карьере, но и на всей жизни. Скорее, дело было в том, что здесь, среди бескрайних стеклянных просторов, он ничего не представлял из себя как личность. Замени его на кого-нибудь другого, и ничего не изменится. Теолрин чувствовал себя самым обыкновенным прозрачным осколком — безликим и бесполезным. Стеклом, что вместе с тысячами, миллионами других вскоре отправится в топку.

А ведь он всегда мечтал о чем-то большем. Что добьется в этой жизни статуса, известности, сможет сделать что-нибудь… действительно полезное. Однако жизнь разложила все по полочкам, не посоветовавшись с ним. Отбор в Военную Школу Ковена он не прошел, а чтобы выучиться в университете или овладеть каким-нибудь прибыльным ремеслом нужны были деньги — именно поэтому он решил однажды примерить на себя робу стеклосборщика, думая, что это так, на пару недель… Но потом выяснилось, что заработанные стекломонеты тратятся быстрее, чем копятся, и пара недель растянулась на месяц, затем на год, а потом и еще на пять.

Однако сейчас, чувствуя, как по его ладони, пропитывая утяжеленную перчатку, растекается кровь, Теолрин решил для себя: хватит. Довольно с него этих стеклянных россыпей. Он непременно уйдет с этой работы, будь она трижды неладна. Только доработает до конца месяца, чтобы накопить немного деньжат… Ну, или до до конца следующего месяца. Или года — с тем, как растет цена выпивки, откладывать про запас получается все сложнее.

А потом он точно найдет себе что-нибудь достойное. Выучится, например, на столяра. А почему нет? Хорошая профессия, уважаемая. Сидишь себе целый день, строгаешь деревяшки, делаешь из них мебель или какие-нибудь причудливые диковинки, и, что самое главное, вдыхаешь аромат стружки, а не эту стеклянную вонь, от которой постоянно першит в носоглотке. Ну, или можно открыть свою таверну. Люди ведь хотят есть и пить? Определенно. Сначала он будет лично стоять за барной стойкой, наблюдая за посетителями, а потом, когда дела пойдут в гору, наймет помощников… и помощниц — миниатюрных служаночек, что будут исполнять любые его прихоти. А, может, ему и вовсе податься в жрецы? Уж они-то точно никогда не бедствуют — даже когда вокруг царят голод и стеклянные лихорадки. Особенно когда вокруг царят голод и стеклянные лихорадки, если уж на то пошло.

Последняя мысль внезапно показалась Теолрину озарением, что в корне изменит его жизнь. Ну в самом деле! И почему он раньше об этом не думал? Нужно всего лишь…

— Эй, ты там в порядке, чудила? — От раздумий о том, как он будет выглядеть в жреческой мантии и с маской на лице, Теолрина отвлек окрик Джейл. — Чего разорался?

Теолрин вздохнул, разгибая спину, затем повернул голову в сторону Джейл. Джейл была его напарницей в этой поездке — и не сказать, чтобы он был от этого в восторге. Если представить самую женственную и галантную девушку со стройной и гибкой фигурой, то… Джейл была бы ее полной противоположностью. Она была примерно одного роста (и, скорее всего, возраста) с ним, при этом заметно шире его в плечах и чуть больше по мышечной массе… возможно, даже не чуть. У нее был довольно низкий для девушки голос, коротко стриженные волосы мышиного цвета, а всю левую щеку покрывала татуировка паука. За пять лет работы стеклосборщиком Теолрину довелось вести дела с различными напарниками и напарницами, однако никто не пугал его так, как Джейл. Он очень надеялся, что это последний раз, когда ему приходится работать с этой крикливой горой мышц.

Сейчас Джейл стояла рядом с плавильней, от которой к вечереющему небу поднимались стойкие клубы сизого, практически черного дыма, и забрасывала в топку прозрачные стекла с помощью лопаты.

— Да так. — Теолрин взглянул на ладонь и подумал было о том, чтобы снять перчатку и перевязать рану. Однако почти сразу же передумал: в таких условиях он только занесет в рану стеклянную крошку. Уж лучше дождаться, когда они вернутся в город. — Все в порядке, спасибо за беспокойство.

— Всегда к твоим услугам, — не оборачиваясь, крикнула Джейл и забросила в недра плавильни очередную порцию стекла из ближайшего ящика.

Теолрин вздохнул и с большой неохотой уселся на корточки, чтобы продолжить работу. Их с Джейл окружали бескрайние однообразные равнины, полные осколков, оставшихся от последнего стеклянного ливня. Их задача была проще некуда: очистить свой участок от стекла. Подавляющее большинство стекол — девяносто девять из ста — были самыми обыкновенными, прозрачными, и никакой ценности не представляли. Они шли в стекольную топку — хитроумное изобретение одного из Небодержцев, то ли Кавена, то ли Аркейса. Гораздо реже попадались цветные стекла. Их следовало отделить от прозрачных и отсортировать, чтобы потом привезти в город. Чаще всего среди редких попадались голубые стекла, они же самые дешевые. Синие и зеленые попадались реже и ценились, соответственно, чуть дороже. Желтые стекла стоили еще больше — за них стеклосборщики даже получали надбавку, пусть и не такую большую, как за оранжевые и фиолетовые — последние считались огромной редкостью. За свои пять лет работы Теолрин лишь тринадцать раз находил оранжевый осколок и девять — фиолетовый.

Решив, что достаточно передохнул, Теолрин вернулся к монотонной работе. Сложив ладони лодочкой, он зачерпнул горсть стекла, чтобы внимательно изучить ее на предмет наличия цветных стекол: если таковых не имелось, стекла смело ссыпаются их в ящик — навроде такого, что стоял сейчас рядом с Джейл. Теолрин помнил, как в первые дни работы разглядывал каждый стеклянный осколок со скрупулезностью ювелира — однако время отточило его навыки, так что теперь ему достаточно было бросить беглый взгляд на горсть стекол в ладонях, чтобы понять, есть ли среди них цветной осколок.

— Эй, чудила, — окликнула его Джейл, не успел он забросить в ящик первую порцию. — У меня заканчивается уголь. Подбросишь?

Теолрин выругался вполголоса, после чего поднялся на ноги.

— Конечно, ваше сиятельство, — проворчал он, на секунду представив Джейл, одетую в какую-нибудь королевскую мантию… Ну, или во что там одеваются принцессы и королевы — Теолрину никогда не доводилось вживую видеть ни тех, ни других. — Сию минуту.

Уголь являлся неотъемлемой частью их работы. Каждая пара стеклосборщиков отправлялась в путь с повозкой, запряженной двумя лошадьми-тяжеловозами. В одну сторону повозка заполнялась ящиками с углем, благодаря которому они сжигали прозрачные стекла, в другую эти ящики заполнялись отсортированными по спектру цветными стеклами.

Теолрин уже развернулся в сторону повозки, когда какой-то мимолетный блеск в стороне привлек его внимание. Теолрин нахмурился. Неужели ему показалось? Такое случалось: порой желание найти дорогой осколок затмевало логику и создавало миражи на ровном месте. Однако на этот раз Теолрин решил довериться интуиции и зашагал в сторону, с втаптывая стеклянную массу высокими сапогами с подметками, утяжеленными полосками желтого стекла. Прозрачные осколки имели низкую плотность, а потому с хрустом ломались под его весом, пока он прокладывал курс вперед. По хорошему, так делать не стоило — он мог ненароком не приметить цветное стекло и раздавить его, но… Сейчас Теолрин был не в том настроении, чтобы слепо следовать правилам.

— Эй, чудила! — окликнула его Джейл. — Тебе что, поссать резко приспичило? Может, сначала все же принесешь мне угля?

Теолрин не ответил. По-прежнему хмуря брови, он сделал последний шаг и наклонился корпусом вперед. Затем вытянул руки и принялся разбирать залежи стекол. Ритм его сердцебиения ускорялся с каждым отброшенным в сторону прозрачным осколком.

«Ну же! Тебе ведь не показалось?»

Он почти поверил в то, что ему и впрямь все померещилось, когда за очередными прозрачными стеклами его глаза резанул яркий блеск. Теолрин сглотнул подступивший к горлу ком.

«Пресвятые Летающие…»

— Джейл, — негромко произнес он, словно опасаясь вспугнуть осколок. — Дже-ейл!

Его ушей донесся недовольный вздох.

— Ну чего там у тебя?

— Взгляни на это. — Все еще не до конца веря своим глазами, Теолрин протянул вперед правую руку и осторожно, словно имея дело с самой хрупкой из ваз, вытянул осколок.

— Ничего, что я тут вообще-то не прохлаждаюсь, а работаю?

— Я думаю, оно того стоит, — сказал Теолрин уже куда увереннее. — Иди сюда.

Джейл пробурчала что-то под нос недовольным тоном, однако вскоре Теолрин услышал ее приближающиеся шаги.

— Я надеюсь, это не какая-нибудь дурацкая шутка, потому что сейчас я совершенно не в том настроении, чтобы… — Джейл осеклась и замерла за его спиной. Ее тень упала на осколок — однако даже так тот ослепительно сиял в руке Теолрина. — Это… то, о чем я думаю?

Теолрин медленно кивнул.

— Похоже, я нашел красный осколок… В смысле, мы нашли красный осколок.

Его губы, наконец, изогнулись в победной улыбке. Красные стекла принадлежали к самым редким осколкам — мало кому из стеклосборщиков доводилось вживую лицезреть их.

А отсюда следовало, что осколок, который Теолрин сейчас держал в руках, стоил целое состояние.

И эта мысль вытеснила из его разума все остальные.

Глава 2

Какое-то время они провели, глядя на осколок и ничего не говоря, как если бы находились не посреди занесенных стеклами равнин, а на сакральнейшем священнодействии.

Затаив дыхание, Теолрин вертел осколок в руке, рассматривая его вместе с Джейл со всех сторон. Осколок был ярко-красный, даже алый — должно быть, именно такого цвета была кровь, что текла из его пореза на левой ладони. Стекло было достаточно крупным — с палец толщиной, в ширину с полладони и в длину как небольшой, чуть изогнутый кинжал. Его грани ослепительно сверкали и переливались на солнце, приковывая к себе взгляд.

— Никогда не видел ничего подобного, — тихо, словно опасаясь нарушить торжественный момент, произнес Теолрин и скосил взгляд на Джейл. — А ты?

— Видела однажды, — отозвалась напарница, скрестив на груди руки. — В детстве. Мы посещали столичный храм.

Теолрин кивнул. В столичных храмах редкие стекла держались в качестве реликвий… хорошо охраняемых реликвий, само собой. В главном храме Дар-на-Гелиота, городе, где жил Теолрин, вроде как тоже хранилось какое-то редкое стекло… Теолрин не был уверен, поскольку не очень любил посещать храмы. Если точнее, то он старался всеми силами избегать их.

— А ты молодец, глазастый чудила, — произнесла Джейл с нотками похвалы. — Кажется, мы с тобой получим в этом месяце неплохую надбавку. Сколько сейчас доплачивают за красное стекло, не помнишь? Вроде раньше было двадцать зеленых?

— Что-то вроде того…

Двадцать зеленых стекломонет были совсем не маленькими деньгами. На них можно было целый месяц снимать комнату, и даже не в трущобах. И все же… Блеск алых оттенков был таким манящим. Разве мог он стоить всего лишь двадцать зеленых стекломонет? Теолрин едва удержался, чтобы не снять перчатку и не провести пальцем по гладкой грани осколка.

— Наконец-то куплю себе нормальный плащ. — Джейл выскользнула из-за его плеча и бесцеремонно выхватила осколок из рук Теолрина. Улыбка, повисшая на ее лице, была больше похожа на оскал. — И ботинки. А то старыми только тараканов давить…

— Или… — Теолрин замолчал, когда до него дошло, что именно он хочет сказать. Джейл взглянула на него и вопросительно вздернула левую бровь, из-за чего вытатуированный на щеке паук дернулся, словно живой. Вздохнув, Теолрин понял, что отступать некуда. — Или мы могли бы попробовать урвать куш побольше…

Повисла тишина. Они с Джейл выжидающе глядели друг на друга, не решаясь заговорить. Без сомнения, Джейл прекрасно поняла, что он имеет в виду — кем-кем, а дурой она явно не была. Теперь все зависело от того, что она решит на этот счет.

— Ты ведь это не серьезно? — наконец осторожно произнесла Джейл, глядя Теолрину в глаза с таким напором, что он едва не поддался соблазну отвести взгляд.

— Разумеется, я серьезно. — Впрочем, сейчас Теолрин уже не был в этом уверен. Однако он решил, что отказываться от своих же слов будет верхом глупости. И трусости. — Мы могли бы оставить это стекло себе… И получить с него куда больше, чем по двадцать зеленых стекломонет каждому.

Джейл, наконец, отвела от него взгляд, направив его на осколок. Затем пожала плечами и фыркнула:

— И как ты, мистер умник, собираешься протащить этот осколок через Пограничную Заставу? В своей заднице, что ли?

Теолрин ответил не сразу. Пограничная Застава на въезде в город действительно представляла собой определенную трудность. Однако у него имелись кое-какие соображения по этому поводу.

— Послушай. Я много лет наблюдал за тем, как пограничники нас обыскивают. И знаешь, на что обратил внимание? Что с девушками те ведут себя куда осторожнее, чем с нами… ну, по крайней мере, не суют руки всюду, куда могут дотянуться. — «Особенно с девушками вроде тебя». — Пронести осколок не составит проблем.

— А стеклянные гончие? Их ты как собираешься перехитрить?

Стеклянные гончие — Теолрин несколько раз был свидетелем — унюхивали крохотные куски стекла на приличном расстоянии. С ними действительно не стоило шутить.

— Очень просто. Мы придем на Заставу в тот момент, когда их там не будет.

Джейл вновь вопросительно изогнула бровь. Теолрин вздохнул и принялся пояснять:

— Смены пограничников меняются в полночь. Они тоже проходят осмотр, прежде чем уйти с Заставы — и нам всего лишь нужно будет пройти контроль именно в этот промежуток.

Джейл медленно покачала головой.

— Ну даже не знаю. Как по мне, не очень смахивает на надежный план. А что, если мы застрянем в очереди или… не знаю, еще какая-нибудь непредвиденная ерунда произойдет?

— Брось. Какая очередь в полночь? — Теолрин пытался говорить максимально убедительно. Он почти верил самому себе. — Мы справимся, если будем действовать точно и слаженно.

Джейл призадумалась.

— Ну допустим, — наконец сказала она, — я даже тебе поверила. Хорошо, а дальше?

— Что дальше? — не понял Теолрин.

— Вот именно, что дальше? Что мы будем делать с этим осколком?

— Хороший вопрос. — Теолрин улыбнулся. В теории, все цветные стекла проходили через государственные инстанции, контролируемые Ковеном. На деле же… — Ты ведь слышала про подпольные стекольные синдикаты? Они нас и выручат.

По крайней мере, Теолрин на это надеялся.

— И ты знаешь, как выйти с ними на связь?

— Я? Я нет. Но у меня есть один друг школьных времен, Сайнли. И у него в синдикатах есть знакомые.

— Ты уверен, что он действительно водит знакомства с членами синдиката, а не просто выпендривался перед тобой?

Теолрин не был уверен. Сайнли действительно время от времени любил несколько приукрасить свои достижения. Впрочем… Кто не грешил этим?

— Конечно, уверен, что за глупый вопрос? А даже если это не так, думаю, мы без проблем выйдем на тех, кому будет интересно заполучить кусок красного стекла.

Джейл поджала губы и долгое время сосредоточенно молчала. Теолрин видел, как пульсирует вена рядом с ее правым виском.

— Слушай, Тео, — это был первый раз за сегодня, когда Джейл назвала его по имени, — что-то мне подсказывает, что все это плохо кончится. Это слишком большой риск.

— Ну-у… Определенный риск действительно есть…

— Нас вздернут на виселице, если поймают, ты отдаешь себе отчет в этом?

Настала очередь Теолрина сосредоточенно молчать. Ему доводилось бывать на казнях — в том числе и стеклосборщиков, попавшихся на крупной краже. И оказаться в петле он действительно не горел желанием.

Совсем.

— Мы будем предельно осторожны, — заявил он, решившись. — Нас не поймают.

— Что-то мне подсказывает, что последние стеклосборщики, пойманные на воровстве, тоже так думали.

— Поэтому мы отбросим в сторону самонадеянность и будем осторожными, как мыши.

— С каких это пор мыши осторожные?

— Пресвятые Небодержцы, Джейл, это просто сравнение! Дело не в мышах.

— А в чем?

— В возможностях! — Теолрин выхватил у нее осколок и взмахнул им, словно мечом на поле битвы. — Подумай сама! Этот алый осколок — наш шанс, наконец, выбраться из грязи. Шанс вырваться в люди! Шанс начать жить свободно и воплотить в жизнь свою мечту. У тебя ведь есть мечта?

«Ну, кроме как отрастить усы, бороду и член?»

Последнюю мысль Теолрин решил все же не озвучивать. Чувство юмора у Джейл отличалось непредсказуемостью.

Как ни странно, через какое-то время Джейл кивнула, пусть и с некоторой неохотой.

— Вот видишь! — Теолрин решил не вдаваться в подробности ее мечты. Вдруг она и в самом деле мечтает о бороде, усах и члене? — Ты готова рискнуть ради этой своей мечты?

— Все, все, уймись. — Джейл скорчила недовольную рожу. — А то я сейчас блевать начну от твоего пафоса. Я в деле.

Немного помедлив, Джейл протянула ему руку. Теолрин переложил осколок в левую ладонь и ответил крепким рукопожатием. Внезапно Джейл дернула рукой на себя, и Теолрин невольно шагнул вперед, вплотную к ней.

— Но имей в виду, чудила, — тихо произнесла она ему на ухо. От этих слов по телу Теолрина расползся холодок. — Если твой гениальный план провалится, и нас вздернут на виселице… Я найду тебя на том свете и отмудохаю до кровавого кашля. Ты меня понял?

— Не уверен, что оно работает именно так, но… — Теолрину все же удалось вырваться из хватки Джейл, отступить назад и даже улыбнуться. — Кажется, твой посыл я уловил.

— Вот и славно. А теперь, если ты не против, давай-ка вернемся к работе, а то в город мы вернемся не раньше послезавтра. — Джейл расправила плечи и развернулась в сторону плавильни. — И принеси уже, наконец, мне ящик гребаного угля!

Глава 3

Дар-на-Гелиот никогда особо не впечатлял Теолрина — ни в детские годы, ни тем более сейчас. Лучше всего, по его мнению, к этому городу подходило определение «посредственный». Сам город, расположенный на восточном побережье Кельментании, был посредственных размеров, здесь были посредственные школы, посредственные трактиры, посредственные здания… Даже люди, населяющие Дар-на-Гелиот, были весьма посредственны. И все же одна вещь Дар-на-Гелиота всегда завораживала Теолрина — это гигантский купол, окружающий город своей непробиваемой стеклянной броней.

Если верить Небесному Культу, купола над городами и жизненноважными плантациями появились сразу после Инхаритамны — легендарной Небесной Войны тысячелетней давности, длившейся несколько лет и закончившейся низвержением Проклятых. Изначально купола делали из прозрачного стекла, но оно — даже выложенное толстым слоем — очень быстро разрушалось от стеклянных ливней. Тогда кто-то из Небодержцев — кажется, Альз — даровал людям секрет, как укрепить купола. Прозрачное стекло стали укреплять синим, а следом покрывать тонким слоем фиолетового, еще более прочного, и после этого стеклянные ливни уже не наносили куполу ощутимого вреда. В дневное время суток купол выглядел воистину впечатляюще, сверкая в солнечных лучах всеми оттенками фиолетового.

Однако сейчас, когда они с Джейл подъезжали к Пограничной Заставе, стояла глухая ночь, и очертания изогнутого дугой купола практически сливались с темным небосводом. Они уложились в срок со сбором цветных стекол (пусть ради этого Теолрин чуть не надорвал себе спину) и должны были прибывать на Заставу точно к полуночи. Теолрин, сидевший на козлах, с каждой оставленной позади милей нервничал все сильнее. Идея перехитрить пограничных стражников уже не казалась ему такой блестящей, как несколькими часами ранее.

Нас вздернут на виселице, если поймают, ты отдаешь себе отчет в этом?

Теолрин старался дышать глубоко и выбрасывать из головы навязчивые образы того, как на его шее затягивается петля, а под ногами проваливается люк. Ничего такого не произойдет. Они продумали все до мелочей. Осколок им удалось примотать полосками ткани к внутренней стороне бедра Джейл — несмотря на все ее недовольство и навязчивые попытки отдать эту ношу Теолрину. План действий они обсудили несколько раз, так, что он отскакивал от зубов. Все получится, какие могут быть сомнения? Сделав очередной глубокий вдох и медленный выдох, Теолрин заставил себя сосредоточиться на дороге.

На счастье, небо не было затянуто облаками, и все три луны — Сапфир, Жемчуг и Янтарь — ярко освещали чуть петляющую дорогу. По его левую и правую руку можно было приметить купола: гораздо меньшие, чем тот гигант, что накрывал город, они закрывали собой плантации и фермы. Теолрин бывал там пару раз и остался под впечатлением: повсюду было так много зелени, что даже воздух, казалось, пах по-другому. Считается, что до Инхаритамны весь Таол был таким раем, полным цветов, деревьев и сотен видов животных. Теолрин слабо в это верил. В самом деле, ну как тысячи тысяч квадратных миль могут быть сплошь покрыты травой, цветами, кустарниками и деревьями? В подобные сказки Теолрин не поверил бы, даже изрядно перебрав с выпивкой.

Наконец, дорога перестала петлять и уперлась в купол. Теолрин покосился на циферблат стеклянных часов, что лежали на соседнем от него сиденье. Стрелки показывали, что до полуночи оставалось пятнадцать минут. То, что нужно.

Вскоре повозка въехала в ворота, прорубленные в толще стекла еще в незапамятные времена. Эти ворота были не центральными, и предназначались исключительно для стеклосборщиков. Сразу за ними начиналась Приграничная Застава. Здесь, в просторном помещении, полном ящиков и снующих туда-сюда людей, вернувшихся из поездки стеклосборщиков разгружали, подсчитывали привезенные цветные стекла и, конечно же, обыскивали, прежде чем пустить в городскую черту. Все эти процедуры Теолрин проходил сотни раз, так что особо не волновался. Ну или, по крайней мере, пытался себя в этом убедить.

Остановив лошадей, Теолрин слез с козел и огляделся. В свете многочисленных масляных фонарей можно было легко разглядеть Заставу. Все было в точности, как он и предполагал… Не считая, конечно, трех повозок и шести стеклосборщиков, что стояли в очереди на прохождение досмотра впереди. Теолрин подавил рвущееся наружу ругательство.

— Никакой очереди, да? — прошептала, склонившись к его уху, Джейл, что уже успела вылезти из задней части повозки. — А это, мать твою, на что похоже?

— Ну-у, — протянул Теолрин, натянуто улыбнувшись, — элемент невезения никто не отменял.

— В жопу такие элементы. — Джейл по-прежнему говорила шепотом. Убийственным шепотом. — Дуй в повозку, живо. Поможешь мне снять осколок…

— Ты что, с ума сошла? — Теолрин резво развернулся. Повертел головой, убеждаясь, что пока что никому нет до них ни малейшего дела, и продолжил: — Вот как раз так мы и привлечем нежелательное внимание. Нет уж, будем придерживаться плана.

— Твой план состоял в том, что мы начнем проходить проверку чуть позже полуночи, когда та тварь, — Джейл кивнула подбородком на здоровенную мохнатую псину, что ошивалась рядом со стражниками в дальней части Заставы, — отправится на отдых, а новая еще не придет.

— Все нормально, — процедил Теолрин. — Мы успеем.

— А если нет?

— Мы успеем, — упрямо повторил Теолрин. — А теперь давай закроем эту тему и вообще постараемся не привлекать к себе лишнего внимания, ладно?

Джейл издала в ответ нечто среднее между вздохом и рычанием, однако спорить не стала.

Напряженно молча, Теолрин повел лошадей в поводу, чтобы занять свое место в очереди.

— О, Теолрин. — Ему, развернувшись, помахал один из стоявших впереди стеклосборщиков; Теолрину пару раз доводилось с ним работать в качестве напарника. Этому мужчине было немногим за тридцать, но выглядел он неважно. Поговаривали, что стеклянная пыль настолько разъела его легкие, что до начала следующего года он не протянет. — Как успехи?

— Ничего особенного, — улыбнувшись во всю ширь, соврал Теолрин. — Но норму выполнили.

— Молодцы, — уважительно кивнул мужчина, а затем, согнувшись и приложив руку ко рту, изошелся в приступе кашля. Когда он убрал ладонь, Теолрин заметил на ней кровавые следы. — Нам вот… не очень повезло в эти дни.

«Тебе и по жизни не очень-то повезло», — со смесью скорби и злорадства подумал Теолрин.

— Редких стекол все меньше, — продолжал вещать стеклосборщик, имя которого вертелось у Теолрина на языке, но никак не желало всплывать. — Ливни уже не те. Раньше только выйдешь за купол — и пожалуйста: синие, оранжевые, фиолетовые… Бери — не хочу.

— Скажи еще, — вступил в разговор его напарник, — что красные с белыми на дороге валялись. Ага, лучше раньше было, как же.

Мужчина собрался что-то возразить, но согнулся в новом приступе кашля. Теолрин попытался представить картину того, как красные и белые осколки валяются на дорогах. Красные стекла считались самыми редкими и ценными среди всех цветных: из-за них даже случались приграничные войны. Ну, а белые стекла так и вовсе считались выдумкой. По крайней мере, никто из знакомых Теолрина никогда не видел их вживую.

— Следующие! — гаркнул стоявший у стола досмотра стражник.

Очередь двинулась вперед. Теолрин бросил взгляд через правое плечо на часы. Те показывали без пяти двенадцать. Теолрин чувствовал, как его конечности начинают предательски подрагивать. Только бы стражники сегодня были в настроении и отпускали всех быстро…

— Тео. — Теолрин едва не подпрыгнул от испуга, когда Джейл позвала его шепотом. — Он сползает.

— Куда сползает? — не понял Теолрин.

Речь, как он догадался, шла об осколке.

— Вниз по ноге, куда ж еще.

— Ты же сказала, — стараясь практически не шевелить губами, прошептал Теолрин, — что он держится.

— Так он и держался. А теперь сползает.

Теолрин сжал зубы до скрежета. Он невольно представил, как алый осколок выпадает из штанины Джейл ровно в тот момент, когда они окажутся перед стражниками. Пожалуй, если так случится, они заработают себе титул самых неудачных похитителей осколков на всю историю Кельментании. А, может, и всего Таола.

— Ну так придержи его как-нибудь.

— Как?

— Мне-то откуда знать, как, — шепотом огрызнулся он. — Придержи… не знаю, рукой там или второй ногой.

— А, ну если так, то мы действительно ни разу не привлечем к себе внимание.

Теолрин закатил глаза.

— Джейл, мы зашли слишком далеко, чтобы поворачивать обратно. Придумай что-нибудь.

— Да ты просто советчик века.

— А то. — Он сделал глубокий вдох. — Успокойся. Никто ничего не узнает…

— Не узнает о чем?

Теолрин испуганно дернулся, запоздало приметив подошедшего к ним стражника с копьем на плече. Стражник улыбался, как если бы чуял, что напал на след крупной добычи, и Теолрину показалось, что его конечности сковали ледяными кандалами. Сердце заколотилось в бешеном ритме.

Джейл, однако, лишь хмыкнула и дружески стукнула Теолрина по плечу.

— Как о чем? О том, что этот двадцатидвухлетний лоб все еще девственник.

— А? — хором изумились Теолрин и стражник.

К счастью, последний оказался настолько ошарашен, что даже не обратил внимания на ошарашенность и растерянность Теолрина.

Джейл вновь стукнула Теолрина по плечу, и тот поморщился — даже «дружеский» тычок его напарницы выходил весьма болезненным.

— Переживает очень из-за того, что никто не хочет перед ними ноги раздвигать. Страдает вот. Говорит, не приведи Небодержцы кто-то из его товарищей узнает — засмеют же.

Теолрину оставалось только нелепо хлопать ресницами. Он даже не знал, как именно тут подыграть Джейл, поэтому напустил на себя маску вселенской тоски и неимоверной скорби по всем пропущенным женским прелестям.

Стражник хихикнул и «понимающе» кивнул Теолрину.

— Ну ты это, брат… Не унывай, всему свое время, знаешь ли. Ты, главное, не спеши в этом деле сильно, не лезь сразу к ним в исподнее. Придумай сначала, как завоевать их расположение. Стихи им почитай, что ли…

Джейл вскинула бровь настолько высоко, насколько, видимо, могла.

— А я смотрю, ты у нас тоже девственник.

Стражник осекся. Проворчал что-то невнятное под нос, махнул на них обоих рукой и поспешил ретироваться.

Подавив смешок, Теолрин снова посмотрел на часы. Минута до полуночи. Сколько времени длится смена дальнего караула? Ему всегда казалось, что минут десять.

«Только бы успеть…»

Теолрин на полном серьезе начал раздумывать над тем, не пора ли молиться Небодержцам. Последний раз он это делал, когда пытался пройти отбор в Военную Школу при Ковене. И, судя по постигшей его неудаче, тогда Небодержцы его не очень-то услышали. Есть ли вероятность, что что-то изменилось? Теолрин подозревал, что если и да, то явно не в лучшую сторону. И все же…

Он не успел решиться, поскольку очередь снова сдвинулась. Теперь проверку проходили стоявшие непосредственно впереди. Бывший напарник Теолрина вновь раскашлялся, так что стражники с толикой брезгливости отстранились от него вели разговоры со вторым стеклосборщиком. Гончую увели в примыкающую к Заставе сторожку; скоро оттуда выведут новую, но до этого еще имелось время. Теолрину давалось больших усилий не переминаться с ноги на ногу. Он решил, что вместо молитв будет правильнее оценить обстановку… и пути отхода. Ну так, на всякий случай. Впрочем, если этот самый случай произойдет, что-то подсказывало Теолрину, что их шансы спастись бегством будут невелики. Физически, конечно, он был неплохо подкован: как-никак, потратил полгода своей жизни на подготовку к поступлению в Военную Школу при Ковене (пусть это и было почти шесть назад), да и работа стеклосборщиком неплохо сказывается на мышцах рук, ног и спины — но вот только стражники были подкованы еще лучше. К тому же, у них имелся неоспоримый аргумент в виде стеклянных дубинок и копий. Конечно, если удастся воспользоваться элементом неожиданности, отобрать у одного из них копье, то может… Теолрин мысленно вздохнул. Нет. Даже тогда они ничего не смогут сделать.

Возможно, будет правильным принять удар на себя и тем самым дать шансы Джейл спастись бегством — тем более, что это он, а не она, заварил эту кашу. Однако… Героизм никогда не был сильной стороной Теолрина. Если точнее, то героизм, альтруизм и прочая самоотверженная чепуха попросту не входила в перечень его личностных качеств.

Теолрин даже этого не стыдился. Почти.

— Эй вы, — крикнул им один из стражников, стоявших у вытянутого стола, на котором писарь держал кипу пергаментных листов. — Давайте, что у вас там.

Похоже, тех двоих перед ними стражники отпустили быстро. Явно торопятся закончить смену и отправиться домой… ну, или в кабак. В любом случае, это был хороший знак.

«Клэйв, — вспомнилось Теолрину, когда он взглянул на удаляющегося сквозь дальние ворота стеклосборщика с кровавым кашлем. — Его зовут Клэйв».

Теолрин и Джейл сделали несколько шагов вперед. От Теолрина не укрылось, что Джейл стала передвигаться немного неестественно — не то как хромающий на левую ногу старик, не то как ребенок, обгадившийся и отчаянно пытающийся скрыть это от окружающих.

Грузчики — двое смуглокожих залмантрийцев — тем временем вытащили из повозки плавильню, затем принялись стаскивать ящики со стеклами и водружать их на стол. Двое конюхов отошли в сторону в ожидании того, когда можно будет увести опустевшую повозку. Писарь, худощавый мужчина с очками на переносице, принялся вести подсчеты. Теолрин сделал глубокий вдох, когда двое стражников подошли к нему и Джейл и принялись облапывать их. На мгновение Теолрин испугался, что его выдаст грохот собственного сердца. Ну, или же дрожание пальцев поднятых кверху рук.

— Два ящика голубых, — бормотал под нос писарь, время от времени поглядывая на выставляемые на стол ящики, — один и восемь зеленых, синих… один и четыре?

— Там все полтора, — бросила в его сторону Джейл. — Найди себе очки получше, счетовод хренов.

— Ладно, — вздохнул писарь, — пусть будет один и сорок пять.

Джейл стояла в неестественной позе; ладонь ее левой руки прижималась к штанине чуть выше колена. И, похоже, это не укрылось и от обыскивающего ее стражника.

— Эй, дамочка. — Стражник перестал обшаривать жилет Джейл и опустил взгляд на ее ноги. — У вас все в порядке? Что у вас там?

«Ну нет, нет! — Теолрин решил, что, возможно, ему все-таки стоило помолиться. Нахмуренное выражение лица стражника не предвещало ничего хорошего. — Милостивые Небодержцы!»

— Нет, тупица, у меня не все в порядке! — рявкнула Джейл, сжав правую руку в кулак. Оторопев, стражник невольно отошел назад и врезался спиной в стол. — Как ты думаешь, когда у тебя всю неделю дерет низ живота так, что хочется сдохнуть, причем только из-за того, что ты не захотел завести орущего спиногрыза — это называется в порядке?!

Стражник вытянул руку раскрытой ладонью к Джейл.

— Успокойтесь, пожалуйста, я просто…

— Что просто?! Что просто?! Хочешь, я врежу тебе по яйцам, а потом спрошу, все ли у тебя в порядке?!

— Не надо на меня орать, дамочка. Я просто выполняю свою работу…

— Ну так выполняй, а не задавай дебильные вопросы! — Джейл положила ладонь правой руки на низ живота, всем своим видом выражая невообразимые мучения. — Может, мне штаны снять, чтобы был доволен, а?

— Как-нибудь в другой раз, — пробурчал стражник и махнул ей рукой. — Идите уже.

Теолрин выдохнул. Парой секунд спустя его самого тоже закончили обыскивать. Подойдя к столу, он дождался, пока писарь заполнит все необходимые бумаги, после чего, следом за Джейл, поставил напротив своего имени галочку.

— Доброй вам ночи, господа, — обратился Теолрин к окружавшим его стражникам, что уже переключались на следующих стеклосборщиков.

А затем, кивнув Джейл, направился по широкому коридору к дальним воротам. Напарница, по-прежнему придерживая рукой ногу, заковыляла за ним. Теолрин невольно улыбнулся. Он не мог не признать — агрессивная стратегия Джейл принесла свои плоды. Что ж, теперь им оставалось лишь пожать их…

В этот момент из примыкающей к воротам боковой сторожки вышли двое стражников, со стеклянными копьями и здоровенной стеклянной гончей на поводке.

— Твою мать, — тихо произнесла Джейл.

Улыбка мгновенно пропала с лица Теолрина, когда он понял, что они не успеют дойти до ворот. Еще несколько шагов — и поднимется лай. Что делать? Он резво заозирался. Бежать назад? Но что потом? Сердце, только-только начавшее успокаиваться, вновь загрохотало в его груди, как целый полк барабанщиков.

Времени на размышления у него не оставалось. Нужно было что-то делать.

Повиновавшись внезапному порыву, Теолрин стремительно бросился вперед и вправо, навстречу стражникам и гончей. Те, увидев его приближение, непонимающе замедлили шаг и крепче сжали древки стеклянных копий. Шерсть на спине гончей вздыбилась.

— Бобик! — крикнул Теолрин, заставив себя улыбнуться во всю ширь лица и раскинуть руки в широчайшем приветствии. — Ну наконец-то! Как я рад тебя видеть! — Он остановился перед собакой и, не обращая внимания на нацеленные в его сторону наконечники копий, присел на корточки и потянул руки в сторону собачьей морды. — Где ты пропадал так долго?!

Гончая, которую Теолрин видел первый раз в жизни (впрочем, может, и не первый, но, во всяком случае, он понятия не имел, как зовут эту тварь), начала рычать на него. С приоткрытой пасти, полной острейших зубов, закапала слюна.

— Эй, ты хрен ли творишь? — прикрикнул на Теолрина один из стражников, удерживающий свободной от копья рукой собаку за ошейник. Теолрин очень надеялся, что он держит эту тварь достаточно крепко. — Какой, нахрен, Бобик? Ты что несешь?!

— Как не Бобик? — Теолрин округлил глаза, делая вид, что удивлен до глубины души. — А кто? Она выглядит один в один как мой любимый Бобик…

— Это Смертозуб.

Повисла неловкая пауза.

— Ну, — Теолрин пожал плечами, — тоже красивое имя. Можно, я его поглажу?

— Пошел в жопу, придурок! — внезапно взорвался второй стражник. Гончая оглушительно залаяла. Слюна фонтаном срывалась сее разинутой пасти. — Здесь тебе не долбаный зверинец!

— Ладно, ладно. — Теолрин примирительно выставил перед собой ладони, поднялся с корточек и попятился назад. — Я просто хотел…

— Пошел вон!

— Да понял я, понял.

Оглянувшись через плечо, Теолрин позволил себе, наконец, расслабиться: Джейл как раз доковыляла до ворот.

— Ну, Бобик, не скучай. — Теолрин помахал гончей рукой и, развернувшись, драпанул к воротам что было духу.

Ответом ему служил недовольный лай Смертозуба.

Покинув на подкашивающихся ногах границу Пограничной заставы, Теолрин следом за Джейл прижался спиной к стене и принялся тяжело дышать. Казалось, с его лица градом тек пот. Впереди, озаряемые фонарями в разноцветных сферах, мерцали городские улицы. Редкие прохожие брели, не обращая на них двоих ни малейшего внимания.

— Мы сделали это, — прошептал Теолрин, запрокинув голову. На секунду ему показалось, что за толщей купольного стекла он видит сияние Янтарь и Жемчуг. — Мы справились…

— Нас чуть не поймали, стратег ты хренов. — Оглядевшись, Джейл сунула руку внутрь штанов, скорчила недовольную мину, и вскоре вытащила руку обратно, после чего переложила алый осколок во внутренний карман жилета. — Впрочем, с псиной ты неплохо придумал.

— Как и ты с тем стражником.

Они помолчали, переводя дыхание. Затем, не сговариваясь, отлепились от стены и отправились быстрым шагом по улице.

— И какие теперь наши следующие действия? — не оборачиваясь, полушепотом спросила Джейл.

— Я попробую связаться с Сайнли, — поразмыслив, ответил Теолрин. Ритм его сердцебиения только-только начал приходить в норму. — Там видно будет.

— Хорошо. Дай знать, если он назначит встречу. — Джейл остановилась так резко, что он чуть не влетел в нее, и, обернувшись, похлопала его своей массивной рукой по плечу. — Ну, бывай, чудила. — И она резвым шагом направилась в темный проулок.

— Постой! — крикнул ей вдогонку слегка опешивший Теолрин. — Ты что… Оставишь его у себя?

Джейл замедлила шаг.

— Ну, у меня ведь должны быть гарантии, что ты не кинешь меня — подержу его, пока не найдем покупателя. Если что, — добавила она, — я живу на улице фонарщиков, дом напротив лавки кожевенника.

И скрылась в ночи, оставив Теолрина наедине со своими страхами, сомнениями и грезами о том, что наконец-то все в его жизни изменится.

Само собой, в лучшую сторону.

Глава 4

— Уверен, что он придет? — лениво спросила у него Джейл, потягивая пиво.

Кажется, это была уже четвертая кружка с ее стороны — при том, что он сам только-только перешел ко второй. Впрочем… Кто он такой, чтобы судить чьи-либо пристрастия?

Они сидели за отдельным столиком в таверне «Кормчая Звезда» уже почти час в ожидании появления Сайнли. С момента их возвращения в город прошло чуть меньше суток; за застекленными окнами таверны стремительно вечерело. Этим утром, сразу после сна, полного тревог и кошмаров о том, как их ловят и вешают, Теолрин отправился к дому, где жил Сайнли; самого Сайнли он, правда, не застал, но через горничную оставил ему записку с настойчивым — даже не терпящим отлагательств — предложением о встрече сегодняшним вечером. Потом он пошел к дому, который Джейл назвала в качестве своего обиталища, внутренне опасаясь, что такого дома (или даже улицы) и вовсе не существует. Однако и улица, и дом, и даже Джейл нашлись на месте, так что теперь, спустя несколько часов, они с напарницей сидели в томительном ожидании.

— Куда он денется, — протянул Теолрин. — Это же Сайнли. Он надежен, как подметки на моих сапогах.

На самом деле, Теолрин понятия не имел, чего ждать от Сайнли. Последний раз вживую они общались на вступительном экзамене в Военную Школу при Ковене — том самом, который Теолрин успешно провалил, в отличие от Сайнли. С тех пор дела у Сайнли вроде как стабильно шли в гору (по крайней мере, так говорили другие его товарищи по школе, с которыми Теолрин время от времени пересекался), в то время как сам он… Теолрин вздохнул и невольно взглянул на свои руки. На них больше не было перчаток, так что в свете многочисленных потолочных ламп его ладони так и пестрили шрамами и рубцами, полученными за пять лет неблагодарного труда по расчистки кельментанийских равнин от стеклянных залежей.

— Кем он вообще работает, этот твой Сайнли? — чуть нахмурившись, спросила Джейл. — Часом не инквизитором или кем-то вроде того?

Теолрин с шумом выдохнул воздух через нос. Этим вечером Джейл была не в меру разговорчивая. Это настораживало. Однако еще больше его настораживало то, что она ни разу не назвала его чудилой. Это означало, что они либо стали близкими, как брат и сестра — в чем Теолрин очень сомневался — либо что девушка (если эту свирепую гору мышц кто-то рискнул бы назвать девушкой) сильно нервничала. Может, именно поэтому она вливала в себя пинту за пинтой, даже не морщась?

— Да пес его знает, если честно. — На этот раз Теолрин решил не увиливать и сказал, как есть. — Ходят слухи, что он связан с теневым миром, с какими-то махинациями и черным рынком… Одно могу сказать точно: дом у него что надо, так что зарабатывает он и впрямь неплохо. Ну, а чтобы в наше время зарабатывать неплохо честным трудом… сама понимаешь.

Джейл хмыкнула и вновь потянулась к кружке, в то время как Теолрин положил руки на столешницу и с трудом подавил желание забарабанить по ней пальцами. Столешница, как и вся мебель в таверне, была сделана из стекла: смесь голубого с зеленым — недорого и надежно. Теолрин слышал, что у вельмож вся мебель сделана из настоящего дерева, однако с трудом мог себе это представить. Он вообще с трудом мог представить мир вельмож и уж тем более его самую высокую точку — королевский двор Тар-на-Латара.

Этот мир всегда был для Теолрина тайной за семью печатями.

— Может, — Джейл посмотрела на Теолрина поверх кружки, — у него просто богатые родственники?

— Не без этого.

Теолрин с горечью вздохнул, вспомнив, как родители Сайнли, в отличие от его собственных, нанимали ему личных преподавателей, помогавших подготовиться к экзаменам. И если физическую форму Теолрин тогда без труда привел в порядок, то вот искусству боях на мечах и копьях ему приходилось оттачивать не с опытным мастером, а с такими же безденежными неудачниками, как он сам. И на что он только надеялся?..

А ведь улыбнись ему тогда удача, и сейчас…

— Малыш Тео!

Теолрин вздрогнул, и кружка, которую он собрался поднести ко рту, чуть не выскользнула из его пальцев. Он повернулся на звонкий голос. Сайнли, высокий голубоглазый блондин, одетый в роскошный белый камзол с серебряными пуговицами и плащ из голубого шелка, направлялся к его столу широким шагом. В этой таверне он выглядел, как павлин посреди ощипанных кур; неудивительно, что большинство посетителей мерили его настороженными, даже враждебными взглядами.

— Сколько лет, сколько зим! — Сайнли подошел к столу и, когда Теолрин поднялся, заключил его в объятия и похлопал по спине. Лишь потом выпустил и пожал протянутую Теолрином руку. — И как тебя угораздило назначить встречу в этой помойной дыре? А, впрочем, ладно. Эй, хозяин! — крикнул Сайнли, даже не взглянув в сторону барной стойки. — Принеси нормальной выпивки мне и моим друзьям!

— Я тоже рад тебя видеть, — успел наконец вставить Теолрин.

Они расселись. Сайнли со вздохом отстегнул плащ от камзола и, свернув, положил его себе на колени. Джейл смотрела на все его действия, скорчив мину, которую Теолрин назвал бы «и это тот тип, который должен нам помочь?». Это не укрылось от Сайнли, и тот широко улыбнулся Джейл, обнажив ровные ряды зубов. Затем обернулся к Теолрину и подмигнул ему:

— Гляжу, у тебя дела тоже идут в гору. Смотрю, ты даже обзавелся личным телохранителем.

— Слышь, остряк недоделанный. — Джейл резко подалась вперед. Теолрин не успел моргнуть, как она прижала за затылок голову Сайнли к столу. — Еще один словесный высер с твоей стороны, и я разобью эту кружку о твою безмозглую башку. Ты меня услышал?

— Эй, эй! — Теолрин запоздало понял, что это, пожалуй, не самое лучшее начало беседы. Он торопливо замахал руками. — Джейл, ты хрен ли творишь? Отпусти его!

Все посетители, как один, уже с интересом смотрели на их столик. Даже бармен отвлекся от протирания стойки, чтобы посмотреть, чем закончится дело. Джейл, что-то прохрипев под нос, расслабила руку, и Сайнли распрямился. Улыбка куда-то делась с его лица.

— Прошу прощения за выходку моей напарницы, Сайнли. Она… немного не в настроении сегодня.

— Да… Это трудно не заметить. — Настороженно взглянув на Джейл, Сайнли принялся поправлять пятерней слегка подпорченную шевелюру.

— Что ж. — Теолрин уперся локтями о столешницу и подался вперед. — Теперь, когда мы все успокоились, — он бросил недовольный взгляд на Джейл и добавил, понизив голос почти что до шепота: — предлагаю поговорить о деле.

— Ты написал, что речь идет о возможности заполучить круглую сумму, — вкрадчиво произнес Сайнли, посмотрев Теолрину в глаза. — Это так?

— Все верно. — Теолрин невольно взглянул на жилет Джейл, во внутреннем кармане которого хранился алый осколок. — Но для начала скажи вот что. Это правда, что ты водишь знакомства с людьми, что… — Теолрин замялся, думая, как лучше сформулировать свою мысль, и Джейл пришла ему на выручку:

— Он хочет сказать «с людьми, что имеют авторитет на черном рынке».

Теолрин цокнул и чуть развел руками. В принципе да, именно это он и хотел сказать, пусть и несколько другими словами. Более… завуалированными.

Сайнли смерил сначала Джейл, а потом Теолрина подозрительными взглядами.

— Кто вам это сказал? — осторожно спросил он.

Теолрин решил ответить предельно честно.

— Никто. Просто… Ходят такие слухи. Если это не так, то нам очень жаль, что мы потратили твое время.

— А если это так?

— Тогда мы, вероятно, могли бы помочь друг другу.

Сайнли прищурился еще сильнее. Он перевел взгляд с лица Теолрина на его испещренные шрамами ладони, затем хмыкнул и закивал. В этот момент бармен подошел к столу, неся на подносе три пенящиеся кружки.

— Настоящий арканморский эль, — произнес он, выставляя кружки на стол. — Исключительно для… особых гостей.

Не оборачиваясь, Сайнли сунул ему в руку зеленую стекломонету. Брови бармена вздернулись в удивлении, однако мужчина быстро пришел в себя и, пожелав приятного вечера «столь любезным гостям», проворно удалился с пустым подносом. Сайнли отхлебнул из кружки и чуть поморщился.

— Ссанина конская, — констатировал он, затем отхлебнул еще. — Впрочем, сойдет. Ладно, выкладывайте, что там у вас.

Теолрин обменялся взглядами с Джейл; та едва заметно ему кивнула. Теолрин подался вперед и заговорил, еще тише, чем прежде:

— Так уж вышло, что к нам — совершенно случайно, разумеется — попал в руки цветной осколок. Довольно… редкий цветной осколок. Мы подумали: может, ты найдешь клиентов, которых это могло бы заинтересовать?

Сайнли долго молчал, время от времени поглядывая то на Теолрина, то на Джейл, словно пытаясь прочесть по выражению их лиц, можно ли им доверять.

— Осколки, — наконец произнес он с толикой пренебрежения, после чего отхлебнул эля, — обломки поврежденного Проклятыми Отступниками неба. Вся наша жизнь вертится вокруг них, не находите? Ну, почти вся.

— Мне казалась, — рискнул вклиниться в его монолог Теолрин, — что наша жизнь вертится вокруг Большого и Малого Небесного Кодекса.

— Я тебя умоляю. Кодексы — это просто слова. Свод законов и правил, толкование которых разнится от страны к стране и от города к городу. А вот стеклянные осколки — это некое мерило всего. Нечто… универсальное. Мы живем в городах, накрытых стеклянными куполами, обитаем в домах, построенных из смеси глины, камня и цветного стекла… Мы даже сидим за столом из стекла и пьем эль из стеклянной кружки. — Сайнли выпятил губы, поглядывая на кружку в руке с каким-то новым интересом, затем сделал долгий глоток. — Так, о чем это я? — нахмурился он, со звоном вернув кружку на столешницу. — Ах да, осколки. Ну, так и что за осколок «совершенно случайно» попал вам в руки? Желтый? Оранжевый?

Теолрин медленно повел головой из стороны в сторону.

— Что, нет? — Сайнли придвинулся поближе к Теолрину. — Великие Небодержцы, неужели вам удалось стащить фиолетовый осколок?

— Джейл, покажи ему, — вместо ответа сказал Теолрин.

Напарница огляделась, убеждаясь, что зрительский интерес к их столику поугас, затем, расстегнув жилет, вывернула его внутреннюю сторону и, сунув руку в карман, чуть приподняла осколок за край… Ровно настолько, чтобы ярко-красный блеск не остался незамеченным Сайнли.

Его челюсть буквально отвисла.

— Вы что, с ума сошли? — Он прикрыл рот и перешел полностью на шепот. — Красный осколок?

Теолрин кивнул — что еще ему оставалось.

Сайнли, похоже, явно не был готов к такому. Его глаза судорожно метались по сторонам, а руки принялись взъерошивать уложенные волосы.

— Нет, вы и впрямь сумасшедшие, — продолжал причитать Сайнли. — Как вы вообще его раздобыли?

— А это так важно? — лениво спросила Джейл, после чего отпила из кружки и смачно рыгнула.

Сайнли передернуло.

— Важно, чтобы за вами никто не следил, вот что важно. Вы хоть кому-нибудь еще говорили о своей… находке?

Теолрин и Джейл синхронно помотали головами.

— Я сразу понял, — доверительно прошептал Теолрин, — что в таком деле нам нужен сведущий человек… вроде тебя. Ты ведь готов нам помочь с осколком?

К удивлению Теолрина, Сайнли ответил не сразу.

— Это рискованное дело, — наконец сказал он и вновь огляделся. — Просто охренеть какое рискованное. Вы хоть представляете себе, сколько на черном рынке может стоить красный осколок?

— Вообще-то, — ответил Теолрин, — мы надеялись, что это ты нам скажешь.

— Я не знаю! На моей памяти там продавались только оранжевые и фиолетовые…

— Значит, на красный осколок будет еще больший спрос? — предположил Теолрин, надеясь, что он не сильно давит на Сайнли.

— Спрос-то, конечно, будет, вот только…

Теолрин терпеливо ждал продолжения, и когда его не последовало, был вынужден уточнить:

— Что «только»?

— Если это привлечет нежелательное внимание со стороны… Черт! Это слишком рискованно. Я не возьмусь за это, прости, Тео. — Сайнли принялся было вставать из-за стола, когда Теолрин рывком усадил его обратно.

— Брось, Сайнли! Я тебя не узнаю. Чего ты боишься? Тем более, что ты будешь просто посредником!

Сайнли вежливо, но настойчиво убрал пальцы Теолрина от манжет своего камзола.

— Позволь, я тебе кое-что объясню. — Сайнли стал серьезным, как никогда. Вся его напускная бравада улетучилась, как утренний туман. — Что объединяет желтые, голубые, зеленые, синие, оранжевые и фиолетовые стекла?

— Это что, загадка?

— Это простой вопрос. И ответ на него такой: люди знают, какое из них и зачем используют. Даже детям известно, что голубое стекло уходит на простые стекломонеты и дешевую стеклянную мебель, что из зеленого стекла мастерят корабли и крыши домов… и все такое. А теперь скажи мне: где и как используется красное стекло?

Теолрин посмотрел на Джейл в робкой надежде, что она знает ответ на этот вопрос, но Джейл лишь развела плечами.

— Что-то не припоминаю, если честно…

— Вот! То-то и оно. Никто не знает, куда уходят добытые красные стекла… то же самое, кстати, касается, белых, но сейчас не о них. Никто из обычных людей, само собой. Понимаешь, к чему я клоню?

— Э. Если честно, не очень.

— К тому, что красные и белые стекла напрямую связаны с Летающими и Ковеном.

За их столиком повисла тишина. Тревожная, напряженная. Казалось, она въелась не только в столешницу, но и расползлась по всему телу Теолрина.

Летающие.

Они же Миродержцы Таола. Они же Небесная Длань… У них было много имен. Некоторые даже называли их младшими братьями Небодержцев, хотя, само собой, это имело мало общего с реальностью. Небодержцы были Детьми Богов, что во время Инхаритамны свергли братьев-Отступников и установили в Таоле мир и порядок, в то время как Летающие были обыкновенными людьми, пусть и получившими толику способностей Небодержцев. В каждом из восьми королевств Таола имелись свои Летающие — от пяти до дюжины, насколько был наслышан Теолрин. Пожалуй, каждый мальчик, рожденный на землях Таола, в детстве мечтал стать Летающим — и Теолрин не был исключением. Однако даже для того, чтобы стать всего лишь кандидатом на служение Ковену, проходился столь строгий отбор, что пройти его могли лишь те, кто с пеленок обучался физической подготовке и боевым искусствам — в основном, это были дети вельмож, которые могли позволить себе вложиться в воспитание и обучение отпрыска. Ну, или такие, как Сайнли.

В некоторых вопросах Ковен Летающих мог даже не подчиняться королю — настолько велика была их власть. И если Ковен и впрямь как-то связан с красными стеклами… Что ж. По крайней мере, это объясняло нервозность и неуверенность Сайнли.

— Хорошо. — Теолрин посмотрел на Сайнли, сплетя пальцы рук поверх стола. — Я понимаю: риск действительно большой. Исходя из этого, поставим вопрос по-другому. Назови цену, за которую ты согласишься нам помочь.

Сайнли крепко задумался. По его лбу то и дело проскальзывали морщинки.

«Если он даже так откажется, — подумал Теолрин, — то мы в полной жопе».

В этот момент Сайнли поднял на него прищуренный взгляд.

— Вы отдадите мне половину от того, что получите от сделки.

— Ты шутишь, мать твою?! — Джейл вскочила со стула.

Многочисленные посетители снова принялись оборачиваться к их столику. Теолрин вздохнул.

— Джейл, черт тебя дери, успокойся и сядь. — Напарница зарычала, но нехотя повиновалась. Теолрин перевел взгляд обратно на Сайнли. — Ты ведь понимаешь, что половина от сделки — это вдвое больше, чем получит каждый из нас двоих?

— Вот видишь, не зря ты учился в школе. — Сайнли ухмыльнулся. — С арифметикой у тебя полный порядок, дружище.

— Зато у тебя явно не полный порядок с головой, раз ты решил, что можешь заламывать такую цену.

— Да ну? Может, в таком случае, вам поискать другого посредника?

Наступила очередь Теолрина задуматься. Прежде ему не приходилось участвовать в подобных переговорах, однако их суть он примерно понимал. Действовать нужно аккуратно, но уверенно. Так сказать, знать себе цену.

— Возможно, — кивнул Теолрин, наконец сделав глоток эля. Тот был терпковатым и с горчинкой. — У Джейл есть пара знакомых, связанных с черным рынком, но я настоял на том, что нам лучше иметь дело с тобой, поскольку ты человек надежный… По крайней мере, в школьные годы был таким. Или что-то изменилось?

— Изменилась цена, за которую я готов идти на столь большой риск, — не помедлил с ответом Сайнли. — И я ее озвучил.

— В таком случае, я озвучу другую. — Долгим глотком Теолрин осушил кружку почти наполовину. — Четверть тебе, три четверти нам с Джейл. Это в любом случае огромные деньги.

— Я знаю, — кивнул Сайнли, а затем, заложив руки за голову, произнес: — Но и риск тоже огромный. Мое последнее слово: каждому по трети. И, поверь, это лучшая из расценок, на которую ты со своей подругой могли бы рассчитывать.

— По рукам.

Джейл собралась было возмутиться, но Теолрин остановил ее открытой ладонью. Они договорились еще до появления Сайнли, что переговоры будет вести он, и Джейл согласилась. Он сделал, что мог, пусть и подозревал, что какой-нибудь более языкатый торгаш мог бы сбить цену еще больше. В конце концов, иногда стоит довольствоваться тем, что имеешь, вместо того, чтобы мечтать о том, как оно могло бы быть.

Они обменялись с Сайнли крепким долгим рукопожатием.

— На поиски покупателя уйдет какое-то время, — сказал Сайнли, размотав плащ и накинув его на плечи. — Когда он найдется, я оставлю тебе записку с указанием времени и места. — Теолрин кивнул, и Сайнли покосился на Джейл: — И… сделайте одолжение. Не таскайте его больше в кармане. Будет весьма некстати, если вы его случайно потеряете, не правда ли?

Глава 5

Они отправились в путь в начале третьего ночи — сразу после того, как по куполу Дар-на-Гелиота начал барабанить стеклянный ливень.

Казалось, тысячи рук замолотили кулаками по куполу, отчаянно стремясь ворваться внутрь — настолько оглушительно и звонко звучала стеклянная песня. Было в стеклянных ливнях нечто такое, что заставляло самых удалых смельчаков ежиться от страха, а гордецов — чувствовать себя полнейшим ничтожеством перед лицом несокрушимой стихии, постоянно резвящейся над материком и островами Таола. Теолрин помнил времена, когда не мог заснуть, если посреди ночи на город нападал стеклянный ливень; однако время шло, в какой-то момент он даже перестал просыпаться от этих звуков. Как говорится, люди могут привыкнуть ко всему… Ну, почти ко всему.

— Не нравится мне все это, — произнесла Джейл, обращаясь не то к Теолрину, не то к самой себе. — Зачем им понадобилось назначать встречу в заброшенных стеклодувнях, да еще и во время ливня?

— Уверен, очень скоро ты сможешь спросить об этом не меня, а их, — проворчал в ответ Теолрин.

Впрочем, он не мог не признать — во всем этом действительно было нечто странное. Нечто, заставляющее, по меньшей мере, держаться настороже.

Прошло шесть дней с момента встречи с Сайнли. Они с Джейл успели отработать каждый по три смены, когда Теолрин получил, наконец, долгожданную записку. «Завтра ночью, после того, как начнется стеклянный дождь, в заброшенных стеклодувных мастерских, на перекрестке перед пожарной вышкой. С.». Никаких других подробностей Сайнли не указал; впрочем, тут Теолрин мог его понять — как никак, дела, связанные с черным рынком, следует вести крайне осторожно. Особенно когда речь идет о столь крупных сделках. Пожалуй, если бы не порядком поднадоевшее ворчание Джейл, он и вовсе бы не волновался. А где еще, в конце концов, им должны были назначить встречу? На центральной площади в разгар дня? Или, может, в палатах лорда-губернатора?

Однако спорить с Джейл ему не хотелось. Тем более, что в скором времени ему предстоит общаться с покупателем — и уж там Теолрин твердо намеревался гнуть свою линию касательно цены. Они с Джейл прикинули (исходя из стоимости других цветных стекол), сколько может стоить их осколок, и пришли к выводу, что никак не меньше семидесяти желтых стекломонет. А то и всех восьмидесяти. Впрочем, Теолрин понимал — раз покупка проходит через черный рынок, полную цену им никто не предложит. Так что он будет согласен на шестьдесят, но никак не меньше. Отдав долю Джейл и Сайнли (о которой он все больше сожалел), у него останется около двадцати желтых стекломонет. Или около тысячи зеленых. Или в районе двадцати пяти тысяч голубых.

Одним словом, гигантская сумма.

Настолько гигантская, что он запросто сможет начать новую жизнь без оглядки на старую. Можно уехать подальше от этого чахлого городишки — куда-нибудь в Кавенгон… или в Альзантис… или вообще в Залмантрию, где, если верить рассказам, смуглокожие девушки ходят почти весь год в коротких юбках и сарафанах с глубоким вырезом. Он сможет позволить себе купить целый дом — не гигантский особняк, как у некоторых вельмож, нет, такой ему даром не нужен. Это должен быть двухэтажный дом из качественного стеклокамня, с живописным садом и высоким забором. Он наймет пару слуг… точнее, служанок, молодых и красивых. И садовника, обязательно — чтобы сад не превратился с лабиринт сорняков и не в меру разросшихся кустов. Ну, а потом остаток денег можно вложить в какое-нибудь прибыльное дело — и с этих доходов безбедно жить до самой старости. А если дела пойдут в гору и он сумеет не только не растерять, но и приумножить капитал, то… кто знает, быть может, ему удастся своей репутацией завоевать место при королевском дворе.

Прикрыв глаза, Теолрин представил себя сидящим на королевском пиру в Альз-ан-Таэре, столице Альзантиса. Вокруг него сидят графы и герцоги, а напротив… Напротив будет сидеть юная принцесса, что будет время от времени робко поглядывать на него своими выразительными грустными глазами. Кажется, там даже есть такая… Как там ее, Тарин? Триэн? Тирэн?.. Потом их взгляды случайным образом пересекутся, он подмигнет ей — так, чтобы это заметила только она… А потом, после пира, они встретятся где-нибудь в темном коридоре замка. Он сделает ей комплимент — галантный, но в то же время изысканный, а она…

Мысли Теолрина немного сбились с мечтательной стези, когда он влетел в спину Джейл. Та шикнула на него, затем приложила палец к губам и вытянула руку. Теолрин прищурился. Впереди, за рядами фонарей в желтых сферах, начинался квартал старых стеклодувен. Когда-то он был промышленным центром города — но потом в одной мануфактуре случился сильный взрыв, и буквально за пару часов пожар уничтожил весь квартал. Его собирались реконструировать еще с тех самых пор, как Теолрин научился ходить, однако ничего по существу так и не изменилось. Выделенные из городской казны на это деньги то и дело таинственным образом куда-то исчезали, так что квартал так и остался заброшенным, как кладбище.

— Видишь тех людей, неподалеку от входа на главную улицу квартала? — Джейл плавно отошла к стене ближайшего здания.

Теолрину пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ее слова в мелодии бьющего по куполу стекла.

— Вижу. — Теолрин спрятался за ее спиной. — И что с ними?

— Их много. Посмотри, они просто стоят и разговаривают… ну, или делают вид, что разговаривают. Это подозрительно.

— Никогда не видела разговаривающих между собой людей? Что в этом подозрительного?

— В такое время суток, в таком месте… — Джейл покачала головой. От Теолрина не укрылось, что ее правая ладонь лежала на поясе — рядом с кинжалом, который она зачем-то прихватила с собой. — Мне кажется, они по нашу душу.

— Даже если и так — в чем я очень сомневаюсь — то что с того? Возможно, они должны предупредить начальство на тот случай, если мы придем не вдвоем, а… не знаю, с отрядом инквизиторов.

По большому счету, инквизиция занималась ловлей еретиков, проповедующих против Небодержцев и Небесного Культа в целом, но порой их полномочия расширялись и до ловли и допроса бандитов. Неудивительно, если представители черного рынка захотели перестраховаться.

— В таком случае им было бы достаточно одного-двух человек, а там их с десяток. Не нравится мне это…

— Милостивый Кельм, дай мне терпения! — вздохнул Теолрин. — У тебя в жизни вообще бывает, что тебе что-то нравится?

— Да. Например, когда к моим опасениям прислушиваются, а не игнорируют их напрочь.

— Ну хорошо, хорошо. Давай предположим, что тут что-то нечисто. Что ты предлагаешь? Расторгнуть сделку? Просто повернуться и уйти?

— Это был бы самый логичный вариант развития событий.

— Возможно. Вот только как ты потом собираешься продавать осколок, а? Никто больше не захочет иметь с нами дела, если мы просто возьмем и не явимся на сделку. — Теолрин чувствовал, что начинает злиться. Ему совсем не нравилась перспектива, в которой они останутся с осколком и при этом ничего не смогут с ним сделать. — Так что мы либо используем предоставленный нам шанс, либо можем забыть о том, чтобы рассчитывать на что-то, кроме долгих лет работы стеклосборщиками.

Как ни странно, похоже, его отповедь прозвучала достаточно убедительно, чтобы Джейл со вздохом кивнула:

— Ладно. Но все же я предлагаю перестраховаться.

— А поконкретнее?

— Пойдем не по главной улице. Не хочу, чтобы нас заметили раньше времени.

— Если не по главной, то по какой? Там ведь все перегорожено по периметру.

— Не все. Там есть место, откуда можно перелезть через забор.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Теолрин, когда Джейл возобновила ходьбу и свернула в ближайший проулок.

— Ходила сегодня днем, разведывала местность, — коротко ответила Джейл.

— Тебе делать было нечего?

— Действительно. Я ведь всего лишь решила заранее позаботиться о нашей безопасности.

Теолрин решил не продолжать бессмысленную беседу. Если Джейл везде видит обманщиков и грабителей… что ж, так уж и быть, здесь он готов пойти у нее на поводу. В конце концов, что еще ему оставалось?

Спустя несколько минут блужданий по темным закоулкам они и впрямь вывернули к решетчатому забору, что огораживал периметр квартала стеклянных мануфактур и мастерских. Джейл остановилась и несколько раз огляделась, прежде чем махнуть Теолрину рукой и почти что бегом подойти к забору. В этом месте он действительно оказался чуть ниже, чем в других местах — Теолрин убедился в этом, когда Джейл с непривычной резвостью ухватилась руками за верхнюю решетку, приподнялась на руках, а затем легко перемахнула корпусом через забор. Теолрин повторил ее действия и вскоре приземлился по ту сторону забора.

Здесь оказалось непривычно темно — само собой, все фонари, что когда-то стояли на этих улицах, давно не функционировали. К тому же, из-за бушующего над городом стеклянного ливня из-за купола не падал свет лун, так что передвигаться приходилось в прямом смысле слова на ощупь. По крайней мере, первое время. Потом они приметили вдали какие-то крохотные тусклые огни.

— Там главная улица, — шепотом предположил Теолрин, поравнявшись с Джейл.

— Похоже на то, — согласилась напарница. — Подойдем поближе. Иди аккуратно, здесь могут быть рассыпаны стекла.

Теолрин кивнул. Стекла — особенно прозрачные — частенько могли оказаться там, где их, по идее, вообще быть не могло, и болезненно впиться в подошву. Наверное, именно поэтому все горожане старались носить обувь с утяжеленной полосками крепкого стекла подошвой — никто не горел желанием заполучить стеклянный осколок в ступню или пятку.

Они прошли с пару десятков шагов, когда Джейл снова остановилась и вытянула вперед руку.

— Пожарная вышка, — произнесла она.

Теолрин вновь ответил кивком. И впрямь, впереди, по левую сторону улицы, поднималась к куполу довольно высокая башня. Когда-то ее строили с расчетом на то, что она поможет потушить пожар, если тот вдруг нагрянет в этот квартал. Однако изобретение новых стеклосплавов и эксперименты над ними все чаще приводили к таким разрушительным взрывам, что люди даже не успевали подняться за водой — настолько быстро огонь распространялся по округе. Теолрин слышал, что в одном из городов Белорнии пару лет назад прогремел настолько сильный взрыв, что пожар от него уничтожил весь город за считанные минуты. Поговаривают, что в этом были замешаны еретики.

— Мы почти на месте, — тихо произнес Теолрин. — Идем на площадь? Я вижу огни факелов. Похоже, нас уже ждут.

— Ничего страшного, подождут. — Джейл окинула вышку долгим взглядом. — Заглянем в башню.

— Нахрена?

— Сверху откроется обзор на площадь. Оценим ситуацию и решим, насколько все плохо.

Теолрин протяжно вздохнул.

— Я так понимаю, можно даже не пытаться тебя отговаривать?

— Смотри-ка, а ты умнеешь на глазах, чудила. Давай, пошли.

Теолрин не стал спорить. Они двинулись вперед, ступая максимально осторожно. Время от времени под подошвами ботинок все же хрустели стекла, но этот звук тонул в звоне стеклянного ливня. Вскоре Джейл юркнула в сторону, и Теолрин последовал за ней. Они вывернули к задней стороне башни. Джейл приблизилась к двери, немного помедлила, и потянула за ручку. Дверь поддалась.

Теолрин не горел желанием шляться в темноте по лестницам башни, однако оставаться здесь одному ему тоже не то чтобы очень хотелось. Мысленно проклянув паранойю Джейл, он последовал за ней в темноту. К счастью, благодаря застекленным окнам и отсветам от факелов с площади, он мог видеть хоть что-то вместо того, чтобы слепо блуждать во тьме. Джейл огляделась и, приметив лестницу, направилась к ней. Теолрин заторопился следом.

Они миновали почти половину лестничного пролета, когда Джейл — уже в который раз за эту ночь — внезапно остановилась и, вскинув голову, замерла. Теолрин встал на одну ступеньку с ней и настороженно спросил:

— Ну, что на этот раз?

— Ты слышишь? — тихо спросила она вместо ответа.

Теолрин нахмурился.

— Ты про ливень?

— Голоса. Наверху.

Теолрин напряг слух. Поначалу он был уверен, что Джейл что-то мерещится, но спустя некоторое время — когда в мелодии звона возникла короткая пауза — он действительно услышал. Кто-то был там, наверху, и разговаривал друг с другом — в этом не оставалось сомнений. Теолрину это не понравилось. Кажется, Джейл потихоньку начала заражать его своими опасениями.

— Я не могу ничего разобрать, — прошептал он напарнице на ухо. — Поднимемся выше?

Джейл кивнула.

Аккуратно шагая, они продолжили подниматься по винтовой лестнице. Сердце в груди Теолрина стучало все громче. Легкая дрожь уже расползлась по конечностям.

Не сговариваясь, они остановились на первой попавшейся на пути лестничной площадке. Теолрин навострил слух и, подняв голову, постарался сконцентрироваться.

— …так долго? — донеслось его ушей. — …были уже прийти на площадь.

Теолрин бросил взгляд на Джейл. Она кивнула ему, словно говоря, что тоже слышит.

— …все предусмотрел. — Это был другой голос, более низкий. — Просто гляди в оба и…

Ливень снова усилился, и слова потонули в его звоне. Теолрин рискнул сделать еще пару шагов вперед. Запас его спокойствия иссякал, как вино из порванного меха.

— …рее всего, — наконец расслышал он сквозь звон, — они все сделают сами, и нам не придется вмешиваться. Просто держи стеклострел наготове.

«Стеклострел? — пронеслось в мыслях Теолрина. — Зачем им стеклострел?»

— Главное запомни: стрелять только после сигнала, не раньше.

Стрелять? Теолрин почувствовал, как его лоб морщится. В кого — а главное, зачем — они собрались стрелять? Чем дольше он размышлял над этим вопросом, не меньше версий подходили под правильный ответ.

Теолрин похолодел. Ему показалось, что его внутренности сжались в тугой комок. Он слабо верил в то, что их могут попытаться кинуть на деньги или попросту ограбить — но чтобы дело приняло такие масштабы…

Он оглянулся и встретился взглядом с Джейл.

— Эти ублюдки не собирались оставлять нас живыми, — произнесла она так тихо, что Теолрин едва расслышал. — Уходим. Быстро.

Ему оставалось только сглотнуть подступивший к горлу ком и кивнуть.

А затем ринуться следом за Джейл вниз по ступенькам.

Сейчас он понимал: там, на Пограничной Заставе, он не испытывал даже половины той нервозности, что чувствовал сейчас, когда узнал, какой прием им решили организовать. Теперь все вставало на свои места. Выходило, что Джейл с самого начала была права — Теолрину не очень хотелось этого признавать, но выходило, что ее опасения уберегли их от…

Спустившись с лестницы, Теолрин на секунду потерял Джейл из виду — а в следующее мгновение он почувствовал, как врезается во что-то массивное и тяжелое; на удивление, не в Джейл. Кажется, это был шкаф или что-то вроде того. Раздался грохот, а затем звон, когда со шкафа на пол начали падать стекла и какие-то горшки. Теолрин потерял равновесие и свалился — при этом умудрившись упасть на какие-то ящики.

— Твою мать, — пробормотал он, потирая ушибленный бок и предпринимая попытку подняться на ноги.

Почти сразу же из-за стены башни раздался приглушенный крик:

— Сюда! Они в башне! Скорее!

— Гребаный тупица! — Джейл появилась перед ним из темноты и рывком подняла Теолрина на ноги. — Шевели ногами, живо! Я не собираюсь подыхать здесь!

Теолрин, по правде, тоже не собирался — поэтому он, невзирая на головокружение и ноющие ребра, рванул за Джейл что было мочи. Они выскочили на улицу из задней двери башни ровно в тот момент, когда несколько человек ворвались внутрь через переднюю дверь.

— Вон они! — донеслось им в спину. — За ними, живо! Не дайте им уйти!

Сворачивая в переулок, Теолрин подумал, что, вероятно, ему все-таки стоило прихватить с собой какое-нибудь оружие.

Глава 6

В детстве Теолрин любил играть с мальчишками в догонялки и прочие разновидности бега — в том числе и те, где надо было скрыться от погони. Помнится, он не раз воображал, как спасается бегством от каких-нибудь негодяев, что непременно прикончат его, если догонят. Тогда это придавало ему уверенности в своих силах.

Сейчас же — когда за ним действительно гнались люди, что, предположительно, собирались его прикончить — ощущения разительно отличались. Сердце выпрыгивало из груди, пытаясь разорвать ноющие ребра, ноги предательски дрожали, глаза не видели дальше вытянутой руки, а в голове однообразной мелодией засела единственная мысль:

«Зачем? Ну зачем мы все это затеяли?»

Благо, Джейл каким-то образом умудрялась ориентироваться в этих беспросветно-темных переулках, так что ему оставалось лишь не терять ее из виду. И бежать. Причем так быстро, как это вообще было возможно. Хвала Небодержцам, работа стеклосборщиком укрепила его икроножные мышцы.

— Брать их живыми, слышите меня?! — раздался громкий крик где-то позади. — Живыми!

Говоривший прокричал еще что-то — кажется, про то, чтобы кто-то побежал наперерез — но эти слова потонули в звоне стеклянного ливня, что все еще бушевал над городом. Обычно ливни длились от пяти минут до получаса; сегодняшний, если верить смотрителям небес, должен длиться не меньше сорока минут. Теолрин не был уверен, хорошо это или плохо. С одной стороны, преследователям будет сложнее переговариваться между собой, с другой… Вряд ли кто-нибудь из горожан услышит, как его с Джейл будут убивать. А если и услышит… Кого сейчас волнуют чужие жизни?

— Сюда, — крикнула ему Джейл, после чего резко свернула направо.

Теолрин повторил ее маневр. Они влетели на узкую улицу, по обеим сторонам которой возвышались высокие здания, и продолжили бег. Теолрин сосредоточился на том, чтобы его дыхание не сбивалось. Три коротких вдоха, три плавных выдоха. И опять. Он знал не понаслышке, что если собьешься с дыханием, никакие мышцы ног тебе не помогут.

Они снова свернули, и впереди по улице мелькнул огонь факела. Почти одновременно Джейл и Теолрин притормозили. Теолрин попытался было понять, в какую часть квартала они забрели, но тотчас же понял, что это безнадежная идея. Вполне могло статься, что они и вовсе вернулись в район площади.

— Вон они! — раздался крик спереди.

Не сговариваясь, они бросились обратно. Вывернув на улицу, по которой только что бежали сюда, Теолрин собрался что было мочи рвануть вперед, когда Джейл дернула его за руку. Повернувшись, Теолрин увидел, как ее силуэт — едва заметный на фоне окружающего их мрака — юркнул куда-то в сторону, к ближайшему зданию. Затем раздался глухой звук, похожий на то, когда с ноги выбивают дверь.

«Спрятаться в одной из стеклодувен, — понял Теолрин ее задумку и рванулся к дверному проему. — Умно».

Внутри оказалось еще темнее, чем снаружи. Теолрин сразу же потерял из виду Джейл; он попытался было последовать за ней, ориентируясь на звук, но звон стекла по городскому куполу и отдаленные голоса преследователей сбивали его с толку. Он двинулся вперед, медленно, вытянув перед собой руки, чтобы обезопасить себя от случайно встречи с каким-нибудь шкафом, стеклодувной печью или просто стеной. Под ногами то и дело хрустели стекла — здесь из было еще больше, чем на улицах. Впрочем, оно и неудивительно.

— Слышишь? — донеслось до ушей Теолрина. Он остановился, замерев в неподвижности, но было уже поздно. — Там, внутри.

Не успел Теолрин отчитать себя за то, что не додумался постоять какое-то время, не двигаясь, как внутрь помещения ворвался ослепительно-яркий свет факела. Обернувшись через плечо, Теолрин разглядел двоих преследователей. Один из них, стоящий позади, держал факел на вытянутой руке; у второго Теолрин приметил обнаженный меч: блики света плясали на стеклянном лезвии. Увиденное не предвещало ему ничего хорошего.

Какое-то мгновение все трое стояли в неподвижности. Затем преследователи без лишних слов бросились на него, и Теолрин рванулся вперед. В свете маячащего далеко за спиной факела он попытался разобраться, куда ему бежать, но не преуспел в этом. А затем его колени врезались во что-то тяжелое, и Теолрин, перекувырнувшись, врезался спиной в пол. Боль разлилась по ногам обжигающей волной, но Теолрин заставил себя проигнорировать ее. Оба мужчины стремительно приближались. Теолрин со стоном оперся локтем о пол и приподнялся. Оказалось, он умудрился врезаться в одну из тачек, которые использовали для перевозки стекол. Внутри нее, почти до самого верха, все еще лежали стекла — предположительно, прозрачные, ведь цветные уже давно растащили бы все, кому не лень.

— Эй ты! — крикнул ему мужчина с мечом, подбегая к тачке. — Ну все, побегали, и хватит! Давай-ка, подними руки и медленно встань.

«Ага, щас».

Теолрин приподнялся на колене, и окружающее пространство заскользило перед его взором. Он с сожалением понял, что, поднявшись, не успеет отбежать достаточно далеко, чтобы избежать удара меча. Нужно было найти способ противостоять противнику… Вот только какой?

Первое правило поножовщины, о котором он узнал на собственном опыте, гласило: всегда носи с собой нож, кинжал или клинок. С этим, Теолрин, правда, несколько просчитался, решив, что на встречу с клиентом абсолютно незачем брать оружие. Однако было и второе правило. Оно звучало примерно так: если дело дошло до поножовщины и тебе ее не избежать, используй для обороны любые подручные средства.

Взгляд Теолрина метнулся к стеклам, что заполняли тачку. Большинство из них — насколько он видел в судорожно мечущихся отсветах факела — были самыми что ни на есть обыкновенными: в полтора-два пальца длиной и пару дюймов шириной. Однако его опытный взгляд стеклосборщика мгновенно приметил белую ворону среди черной стаи: длинный, почти с пол-руки, осколок. Теолрин совсем не горел желанием браться за него без защитных перчаток, но… Слишком уж быстро сокращалось расстояние между ним и мужчиной с мечом.

Стиснув зубы, Теолрин вытянул руку и ухватился за стеклянный осколок. Затем, сжав за более широкую часть, потянул его на себя, одновременно разворачивая корпус в сторону мужчины с мечом. НасколькоТеолрин видел в отсветах факела, меч у противника был простой — из зеленого стекла. Это обнадеживало.

Меч в руке противника рванулся вверх, над головой, а затем со свистом опустился вниз. Теолрин едва успел поставить горизонтальный блок своим осколком. Стекла со звонким лязгом встретились между собой. Осколок Теолрина выдержал. Противник, несколько удивленный, отскочил и снова замахнулся. Учитывая, что с другой стороны тачки к нему подбирался второй преследователь, Теолрин решил не затягивать бой. Чуть отведя локоть назад, он метнул осколок в мужчину и, игнорируя кровоточащую ладонь, тут же пружинисто вскочил на ноги. Противник легко отступил в сторону от траектории полета осколка, однако этого времени Теолрину хватило, чтобы развернуться и броситься бежать. Колено предательски раскалывалось, но этот фактор казался ему сущей мелочью.

Огни факела высветили лестницу, уходящую куда-то наверх. Прерывисто дыша, Теолрин добежал до нее и, цепляясь за перила, рванулся вверх по скрипящим под подошвами ступенькам. Позади него громыхали, не отставая, ботинки преследователей. Достигнув верха лестницы, Теолрин развернулся.

Его дыхание сбилось, ладонь неприятно щипало, а нога и ребра продолжали изнывать. Противник, с мечом наизготовку, уже достиг середины лестницы. Теолрин повертел головой, однако ничего толком не успел разглядеть. Дождавшись, когда мужчина поднимется еще на пару ступеней, Теолрин сошел с верхней ступеньки, резво шагнул ему навстречу и, прежде чем тот успел взмахнуть мечом, впечатал свой кулак ему в грудь. Тут же приблизился к нему, одновременно выбрасывая левую руку вперед и перехватывая правую руку противника за запястье. Тот попытался вырвать руку, но безуспешно — Теолрин сжал ее, словно тисками. Правой рукой он двинул противнику по ребрам, затем попытался ударить в голову, но тот перехватил его кулак своей ладонью. Пыхтя и кряхтя, словно неопытные любовники, они принялись давить друг на друга корпусами и руками. К облегчению Теолрина, лестница была достаточно узкой, чтобы второй мужчина не мог присоединиться к их спаррингу. Мимоходом Теолрин подумал о том, что будь он профессиональным воином, то смог бы на такой лестнице сдерживать наступление целого отряда. Если у этого отряда не будет стреклострелов, конечно же.

Что было некстати — так это то, что противник оказался отнюдь не дохляком. Несмотря на то, что тот стоял на пару ступенек ниже, он умудрялся не только сдерживать натиск Теолрина, но и выталкивать его обратно на верхнюю ступеньку. Теолрин напрягал все мышцы, однако чувствовал, что ему не хватает опыта, чтобы понять, как именно бороться. Конечно, пару раз ему доводилось принимать участие в пьяном мордобое — но то все-таки было другое. Плюс, здесь на кону стояли совсем иные ставки.

Внезапно противник зарычал и двинул Теолрину коленом по бедру. Теолрин стиснул зубы и ответил ударом головы в лоб мужчины. От удара перед глазами заплясали искры. Голова загудела, словно он на протяжении часа слушал колокольный звон. Противник на мгновение утратил равновесие, и Теолрин, изогнувшись корпусом, повалил его влево, на перила. Он усилил хватку, и пальцы противника, удерживающие меч за рукоять, разжались. Клинок упал вниз и со звонким лязгом врезался о пол.

Второй мужчина, что все это время стоял на нижних ступеньках с факелом и мечом, бросился вперед, в открывшуюся брешь. Не переставая давить руками и корпусом на противника, Теолрин двинул второму ногой с размаха. Удар пришелся по левой руке, и факел, расплевавшись искрами, улетел вниз следом за мечом. Вернув ногу обратно, Теолрин расцепил руки и ухватился ими за плечи своего «спарринг-партнера». Тут же вздернул его и, проигнорировав удар под челюсть, вбросил весь остаток сил в то, чтобы перекинуть головореза через перила.

— Стой! — крикнул тот. — Я…

Его крик оборвался, когда Теолрин бросил его вниз. Секундой спустя раздался глухой удар. Расстояние до пола едва превышало человеческий рост, так что тот не должен был умереть — только покалечиться; в планы Теолрина не входили убийства.

Однако не успел Теолрин порадоваться своему милосердию, как боковым зрением приметил резкий росчерк сбоку от себя. Второй противник уже оклемался от пинка ботинком и замахнулся мечом. Теолрин успел лишь понять, что никак не сумеет увернуться от удара. В конце концов, у него уже попросту не оставалось сил что-либо делать. Только стоять на месте и надеяться, что разрез от стеклянного лезвия принесет ему быструю и безболезненную…

Громадная тень поднялась над мужчиной с мечом, а ровно через миг появившийся из ниоткуда кинжал вонзился в его шею. Меч остановился на полпути к Теолрину и выпал из руки ничего не понимающего врага. Джейл выдернула кинжал из шеи, развернула мужчину лицом к себе и с горловым рыком всадила оружие ему в грудь. А затем, видимо, для верности, еще раз. Лишь затем она бросила его бездыханное тело на ступеньки и, вытерев ладонью лоб, посмотрела на Теолрина.

— Хорошая работа, — кивнула она ему. — Молодец.

Теолрин только сейчас понял, что стеклянный ливень почти затих. А еще он понял, что его конечности дрожат, в горле пересохло, а голова и грудь болят, словно его избивали дружной командой на протяжении нескольких минут. Переводя дыхание, он потер ноющую от удара челюсть и медленно скосил взгляд на труп рядом со своими ногами, вокруг которого, едва заметная в темноте, уже растекалась темная лужица.

— Ты… — Он сглотнул. — Убила его?

— А что, по-твоему, я должна была с ним сделать? Пригласить на свидание? Разумеется, я убила его!

Не дожидаясь ответа, Джейл принялась спускаться с лестницы. Цепляясь левой рукой за перила, Теолрин последовал за ней. Произошедшее на этой лестнице все еще казалось ему чем-то нереальным. Каким-то кошмарным сном, которого не должно было быть.

И все же он был.

Спустившись по ступенькам, Теолрин принялся оборачиваться в поисках силуэта Джейл — сброшенный факел почти погас, так что видимость была отвратительной. Джейл он увидел рядом с первым головорезом, что, скорчившись, стонал и лепетал что-то про стекла в боку и сломанную ногу.

— Джейл, — Теолрин шагнул вперед, — ты ведь не собираешься…

Наклонившись, Джейл перерезала головорезу горло. Теолрин был почти уверен, что ни один мускул не дрогнул на ее лице. Затем его напарница вытерла кинжал о штанину убитого, после чего заткнула его себе за пояс, встала и в два шага оказалась рядом с Теолрином. Он едва подавил желание отойти от нее подальше — несмотря на то, что своим появлением она спасла ему жизнь. За свои двадцать два года Теолрину еще не приходилось так близко смотреть в глаза смерти, и ощущения от происходящего были донельзя противными. Хотелось не то хорошенько надраться, не то, наоборот, блевать до тех пор, пока из головы не исчезнет образ Джейл, перерезающей горло еще живому человеку.

— Или они. — Джейл положила руки ему на плечи и пристально взглянула в глаза. — Или мы. Тут не полумер, Тео. Нет, и не может быть. Понимаешь?

Безусловно, он понимал. Ставки были слишком высоки. Однако…

— Мы могли узнать, — неуверенно пролепетал он, — на кого этот тип работал.

— Прости, но у нас нет времени играть в инквизиторов. — Джейл убрала руки с его плеч и указала на дверной проем, через который они попали внутрь. — Пора сваливать, пока не заявились остальные.

Немного помедлив, Теолрин кивнул. Джейл вновь была права: им действительно нужно уносить ноги, и как можно быстрее.

«Демоны, — подумал Теолрин. — Она уже в который раз права!»

Не то чтобы это сильно задевало его самолюбие… Ну хотя да, это немного задевало его самолюбие. Впрочем, в таких обстоятельствах он готов был с этим смириться. В конце концов, самолюбие вряд ли было сейчас той вещью, о которой стоило сильно волноваться.

— Без лишнего шума, — прошептала ему Джейл, прежде чем двинуться к выходу. — Постараемся не попасться им на глаза.

Теолрин двинулся по ее следам, морщась каждый раз, когда приходилось наступать на правую ногу. Они остановились у выхода, прислушавшись к звукам. Где-то в отдалении слышались недовольные голоса и топот ног. Теолрин выдохнул. Похоже, эти двое не успели предупредить остальных о том, что нашли их. Хоть какие-то хорошие новости.

Джейл махнула рукой, и они выскочили наружу. Прохладный ночной воздух немного привел Теолрина в чувство. Стараясь не думать о том, что он на пару с Джейл оставил позади себя два трупа, Теолрин двинулся следом за напарницей по темной улице. Он позволил ей выбирать дорогу, поскольку был слишком вымотан для того, чтобы что-то решать самостоятельно. Однако судя по тому, что никто не встречался им на пути, Джейл хорошо ориентировалась в пространстве. В какой-то момент они чуть было не пересеклись с долговязым верзилой в капюшоне, но Джейл успела прижать Теолрина к стене и вжаться к ней самой; верзила явно не отличался хорошим боковым зрением и промчался мимо них.

В какой-то момент Теолрин обнаружил себя перед забором — тем самым, что помог им добраться к площади незамеченными. На этот раз, из-за многочисленных очагов боли по всему телу, перелезть через него оказалось в разы сложнее, но все же Теолрин справился.

Он позволил себе выдохнуть лишь когда они с Джейл углубились в жилые кварталы и остановились у крыльца какой-то лавки.

— Говорила я, что это добром не кончится, — выдохнула Джейл, запрокинув голову.

Стеклянный ливень окончательно прекратился.

— Что ж, поздравляю, ты была права. — Теолрин произнес это без особого восторга и потер тыльной стороной левой ладони все еще ноющую от удара челюсть. — Какие мысли теперь?

Джейл помолчала.

— Как насчет того, — обернулась она к нему, — чтобы навестить твоего дружка и узнать, какого хера, собственно, произошло?!

— Сайнли… — Теолрин только сейчас вспомнил про то, что это именно Сайнли был ответственен за поиск клиента. Его пальцы сжались в кулаки несмотря на ноющие костяшки. — Драный говнюк! Так и знал, что ему нельзя доверять!

— Ты же говорил, — заметила Джейл, — что доверяешь ему почти как самому себе.

— Ну… По большому счету, себе я тоже далеко не всегда доверяю.

— Пытаешься отшучиваться?

— А что нам еще остается. — Теолрин вздохнул. — Ну, а если серьезно, то я не очень понимаю, какой смысл был Сайнли сдавать нас.

— Получить больший куш, чем тот, что предлагали ему мы? — предположила Джейл.

— Мы предложили ему треть. Думаешь, кто-то расщедрился на большую сумму?

Джейл подернула плечами.

— Если честно, я понятия не имею, как работает наш черный рынок. Так что хрен его знает, вот что я думаю. Пойдем и спросим.

— А если он откажется отвечать?

Джейл похлопала ладонью по выпирающей из-за пояса рукояти кинжала.

— Думаю, мы найдем стимул, что заставит его заговорить.

Теолрин был вынужден с ней согласиться. Ему, конечно, совсем бы не хотелось прибегать к насилию, но… Раз уж речь зашла о предательстве в особо крупном размере, то почему бы и нет? Он будет совсем не против выбить из Сайнли всю дурь. Причем сделать это так, чтобы эта тупорылая козлина на всю жизнь запомнила, почему не стоит так поступать.

На этот раз в качестве проводника пришлось выступить ему — Джейл попросту не знала, где искать дом Сайнли, а Теолрин слишком устал, чтобы пытаться объяснить его местоположение. К их общему облегчению, по улицам то и дело бродили люди — в основном, разбредающиеся по домам из таверн и трактиров. Теолрин надеялся, что это все же хоть немного уменьшит шансы на то, что им в спину прилетят снаряды стеклострелов.

К дому Сайнли они вышли примерно через четверть часа. Облицованный желтым стеклокамнем, дом располагался в зажиточном квартале на западе города, по соседству с двумя массивными трехэтажными особняками. Они с Джейл внимательно оглядели окрестности, прежде чем вывернуть к дому, но, не обнаружив ничего подозрительного, все же рискнули выйти на свет.

— Надо было тебе забрать меч у одного из тех парней, — заметила Джейл, покосившись на Теолрина.

Тому оставалось только пожать плечами.

— Может, и надо было. Я, знаешь ли, не очень хорошо соображаю после того, как мне приходится сбрасывать людей с лестницы.

— Ну, начинай привыкать, — пожала плечами Джейл, поднимаясь на освещенное уличным зеленым фонарем крыльцо дома Сайнли. — Что-то мне подсказывает, что это умение еще может тебе пригодиться.

— Очень надеюсь, что нет, — пробормотал в ответ Теолрин.

Потрясение от убийства окончательно прошло, так что теперь на первое место выступила боль. В ребрах, от врезания в шкаф, в коленях, от врезания в тачку и удара чужим ботинком, в ладони от осколка, в груди и голове… Теолрин был уверен, что еще ни разу не чувствовал себя настолько ужасно — даже на утро после попойки по окончании школы.

— Постучим или как? — Взойдя на крыльцо, Теолрин покосился в сторону, на застекленные окна, в которых — как на первом, так и на втором этаже — горел свет.

— Думаю… — Джейл дернула за дверное кольцо, чтобы убедиться, что дверь заперта, когда та внезапно поддалась.

Джейл удивленно заморгала, даже не договорив.

— Ого, — прокомментировал это Теолрин, заглядывая в расширяющийся дверной проем. Прихожая была освещена настенными лампами в оранжевых колпаках. — Может, он ждал нас?

— А вот это мне не нравится, — затянула Джейл свою старую песню. Ее левая рука скользнула к кинжалу, а взгляд стал прищуренным. — Будь начеку.

Теолрин кивнул и юркнул следом за ней внутрь дома. В прихожей оказалось тихо. Даже подозрительно тихо — почти как в могиле. Теперь и Теолрину происходящее не шибко нравилось. Какой человек в здравом уме оставляет посреди ночи входную дверь открытой? Может, это ловушка, специально для них? Теолрину совсем не улыбалась перспектива вновь сражаться с каким-нибудь вооруженными утырками.

Крадясь на цыпочках, они миновали главный коридор. Заглянули на кухню, что оказалась пустой и безжизненной. Затем Теолрин указал все еще кровящей ладонью наверх, прошептав о том, что там находится спальня Сайнли. Джейл кивнула и, держа кинжал наготове, двинулась в сторону лестницы. Аккуратно шагая, они принялись подниматься. Ритм сердцебиения Теолрина вновь ускорился. Ему казалось, что такими темпами он вскоре начнет ненавидеть лестницы и все, что с ними связано. А еще, как пить дать, заработает себе проблемы с сердцем.

Каким-то чудом они сумели подняться по ступенькам так, что ни одна из них не скрипнула. Теолрин указал на дверь, за которой, как он помнил еще со школьных времен, располагалась спальня Сайнли. Постоянно оглядываясь, они двинулись к ней, держась рядом со стеной. У двери они остановились. Теолрин приник головой к замочной скважине и напряг слух. И снова внутри было тихо.

— Может, — прошептала ему на ухо Джейл, — он сейчас с ними? И все еще где-то там?

Теолрин пожал плечами. Затем положил руку на дверную ручку и, чуть надавив на нее, принялся медленно открывать дверь. Теолрин сделал глубокий вдох. Он был почти уверен, что сейчас на них выскочат вооруженные клинками и дубинами убийцы — ну или что, на худой конец, ему в грудь прилетит выпущенный стеклострелом осколок. Однако ничего такого не произошло даже когда дверь открылась.

Выдохнув, он шагнул внутрь спальни, освещенной двумя лампами, стоящими по углам. В комнате, заставленной дорогой мебелью, никого не было видно. Теолрин решил, что спальня и вовсе пустует, когда его взгляд упал на широкую кровать у дальней стены.

— Милостивые Небодержцы… — прошептал он, чувствуя, как к горлу подступает ком.

Посередине кровати, раскинув руки под неестественными углами, лежал Сайнли.

Он был весь в крови, как и простыни, на которых он лежал, с тремя прозрачными осколками в груди и проломленной головой.

Что-то подсказало Теолрину, что Сайнли теперь вряд ли даст ответы, за которыми они сюда пришли.

Глава 7

— И… Что нам теперь делать? — спросил Теолрин, нарушив не в меру затянувшуюся тишину.

Они все так же стояли, пребывая в полнейшем шоке, рядом с кроватью, на которой лежал Сайнли. Точнее, то, что от него осталось. Теолрин не был экспертом по трупам — если уж на то пошло, то до сегодняшней ночи он и трупы-то видел всего пару раз — однако, судя по еще не до конца застывшей крови, он предполагал, что Сайнли прикончили незадолго до их появления здесь. Пожалуй, им крупно повезло, что убийцы не решили задержаться.

— Уходить. — Джейл словно проснулась после долгого сна. Она нервно заозиралась по сторонам, словно загнанная в угол кошка. — Немедленно.

— А потом? — Джейл развернулась к дверному проему, когда Теолрин ухватил ее за плечо левой рукой. — Что потом? Куда мы пойдем? — Джейл промолчала, и он продолжил: — По домам? Они прикончили Сайнли. Думаешь, они не найдут, где мы живем? Скорее всего, они уже там, в засаде у моего и твоего дома.

Теолрин подозревал, что даже наличие в бараке, где он ночует, десяти коек в одной комнате вряд ли помешает этим головорезам осуществить задуманное. Особенно когда они найдут парочку своих менее удачливых собратьев по ремеслу.

Джейл молчала, прерывисто дыша. Татуировка паука на ее щеке подрагивала, как и ее пальцы.

— Да. Скорее всего, ты прав. — Джейл потупила взгляд. Ее прежняя самоуверенность угасла. — Но если нам нельзя домой, то… Куда? Может, попытаемся сбежать из города?

— Думаю, этот вариант они тоже учли. — Теолрин закусил нижнюю губу и помотал головой. — Да и куда мы побежим, без денег, прогнозов на ливни и… всего остального?

— Тогда что ты предлагаешь?

Теолрин долго медлил, прежде чем выдохнуть и озвучить мысль, что казалась ему единственным выходом:

— Сдаться.

Джейл медленно подняла на него взгляд. Ее правая бровь изогнулась дугой.

— Что?

— Мы должны явиться с повинной в нашу Гильдию и все рассказать. Отдать им осколок, покаяться и попросить защиты. — По лицу Джейл было видно, что эта мысль ей совсем не по душе. — Джейл, это наш единственный выход. Нам повезло там, в стеклодувне, но мы не сможем прятаться от этих ребят всю жизнь. Они найдут нас — вместе или по отдельности, — заберут осколок, прирежут, а тела сбросят где-нибудь в порту. Слушай, я тоже не горю желанием сдаваться властям, но какие альтернативы? По крайней мере, власти смогут обеспечить нас защитой.

— И камерой с зарешеченным окном. На всю жизнь.

— Лучше уж так, чем разделить судьбу тех двоих, которых мы прикончили там. — Теолрин мотнул головой, хотя точно не был уверен, в каком именно направлении отсюда находится заброшенный квартал. — Мне жаль, что так вышло. Правда, жаль. Я…

— Да твою ж мать! — Теолрин вздрогнул, когда Джейл резко саданула кулаком по дверной панели. Та пошла трещинами. Джейл зарычала и ударила снова; на этот раз количество трещин увеличилось троекратно. — В жопу твою жалость! В жопу сраный осколок! Я не хочу в гребаную тюрьму!

«Можно подумать, я всю жизнь только и мечтал о том, как сидеть безвылазно в крохотной камере, лежать на прогнившем тюфяке, ссать в ведро и глядеть на мир через зарешеченное окно… и то, если оно вообще там будет».

На всякий случай Теолрин отошел подальше от Джейл. Вид покореженной дверной панели не сулил ему ничего хорошего на тот случай, если Джейл решит перенаправить ярость в его сторону.

— Нужно принимать решение, Джейл. — Теолрин постарался произнести эти слова как можно мягче. Нельзя на нее давить, иначе она совсем рассвирепеет. — Они могут догадаться, что мы надумали заглянуть к Сайнли, и пошлют кого-нибудь сюда.

Он бы не спрашивал ее мнения, но, к несчастью, осколок все еще хранился в ее внутреннем кармане жилета.

— Ладно, — наконец вздохнула Джейл. Желваки на ее лице ходили ходуном. — Альтернатив я действительно не вижу… Пойдем сдаваться.

Теолрин кивнул и первым прошмыгнул в коридор второго этажа. Он все еще опасался, что Джейл захочет излить на него накопившуюся ярость. Вполне возможно, что он на ее месте именно так бы и поступил.

Не забывая держать ухо востро, они спустились вниз и вышли наружу через заднюю дверь.

— И куда именно ты предлагаешь идти? — окликнула его Джейл, когда он двинулся вдоль соседнего дома. — Будем искать ночной патруль?

— Думаю, нам лучше искать защиты среди своих. Наша Гильдия ведь напрямую связана с властями. Тем более, здесь недалеко как раз расположено одно из их зданий.

Джейл ответила коротким хмыканьем, которое Теолрин, после недолгих размышлений, счел за согласие.

Гильдии Стеклосборщиков имелись в каждом городе — и не только Кельментании, но и всех других стран Таола. Задача Гильдий была предельно простая: заботиться о том, чтобы устранять последствия стеклянных дождей — собирать цветные стекла для городских нужд и избавляться от подавляющей части прозрачных. Если верить Преданиям, то непосредственно после Инхаритамны люди недооценили масштабы бедствий от стеклянных ливней, и уже через несколько лет земли между городами превратились в гигантские скопища стекол высотой в два, а то и три человеческих роста. Чтобы такого больше не повторялось, и были сформированы Гильдии Стеклосборщиков. В Дар-на-Гелиоте Гильдия была одна, но имела несколько зданий в разных частях города. Какие-то служили складами, где-то стеклосборщики получали графики выходов, где-то цветные стекла сразу переплавлялись.

Большим плюсом было то, что Гильдия функционировала круглосуточно — так что Теолрин не сомневался: им будет к кому обратиться. Осталось лишь добраться без приключений и…

Он не успел додумать мысль, так как Джейл, шедшая сбоку, остановила его резко вытянутой рукой. Они замерли, а затем, не сговариваясь, прильнули к стене ближайшего дома.

Теолрин не стал уточнять причину остановки — из-за ближайшего поворота, что вел в сторону здания Гильдии, доносились приглушенные расстоянием голоса.

Они прокрались на цыпочках вперед. Присев, Теолрин осторожно заглянул за угол.

Впереди по улице, перед выходом на площадь, он приметил троих мужчин в плащах. Один из них, кажется, опирался на копье.

— …сказал, что оторвет нам яйца, — разобрал Теолрин, — если мы снова их упустим.

Он повернул голову, чтобы переглянуться с Джейл. Та ответила легким, немного нервным кивком.

— У Бороды слова редко расходятся с делом, — заговорил тем временем другой. — Может, кто-нибудь наконец объяснит мне, из-за чего вообще весь этот сыр-бор?

— А не многовато тебе чести будет, все объяснять? — проворчал третий. — Тебе Борода платит за то, чтобы ты задавал тупые вопросы? Сказали караулить у площади, так стой и помалкивай.

— Ладно, ладно, шеф, как скажешь. Я просто…

— О, Кельм Всетерпеливейший, ты когда-нибудь заткнешь свою пасть? Или тебе туда что-нибудь засунуть?

Разговоры затихли, и Теолрин снова обернулся к Джейл.

— Ты знаешь, — прошептал он как можно тише, — кто такой Борода?

— Понятия не имею, — в тон ему отозвалась Джейл. — Судя по всему, это клиент, которого нашел нам твой дружок.

— Это я и без тебя понял, — проворчал Теолрин. — Видимо, главарь какой-то городской банды или вроде того… Ладно, неважно. — Теолрин помолчал, прикидывая в уме расположение близлежащих улиц. Загвоздка состояла в том, что здание Гильдии Стеклосборщиков выходило фасадом на площадь. — Они стоят у самой площади. Нам не пройти к зданию незамеченными. Что будем делать?

Джейл ответила не сразу.

— Пойдем к другому гильдийскому дому?

— Другой ближайший у северных ворот, это по меньшей мере двадцать минут ходьбы. Мы сильно рискуем нарваться на… кого-то вроде них. — Он указал пальцем в том направлении, где кучковались люди Бороды.

— Значит, — вздохнула Джейл, — будем прорываться с боем. Воспользуемся элементом неожиданности… Черт, ты ведь все еще без оружия. — Теолрин поймал на себе ее раздраженный взгляд. — Нужно было порыться в вещах твоего Сайнли — глядишь, нашли бы тебе какой-нибудь клинок.

Теолрин ответил покачиванием головы. Да уж, он бы не отказался от клинка. Хотя что уж клинок — он был бы согласен даже на кочергу. Перспектива лезть на троих вооруженных парней с голыми руками его не прельщала.

Совсем.

Впрочем… Кто сказал, что на них обязательно нужно именно лезть?

— У меня есть идея, — сообщил он Джейл, вставая. — Доверься мне. И не вмешивайся.

— Стой, — зашипела Джейл ему в ухо, одновременно схватив за рукав стеганой куртки. — Ты чего еще удумал?

В ее голосе, обычно твердом и самоуверенном, как показалось Теолрину, отчетливо прозвучали нотки… тревоги? Может быть, даже страха?

«Она боится, что я захочу сдать ее ребятам Бороды, — внезапно понял Теолрин. — Что захочу выкупить свою жизнь ценой ее».

Где-то внутри него даже промелькнуло искушение действительно рассмотреть эту идею. Однако Теолрин затолкал ее как можно глубже и, примирительно подняв руку, прошептал:

— Я поговорю с ними.

— Ты с ума сошел?

— Возможно. Если что-то пойдет не по плану… — Теолрин пожал плечами. — Попытайся где-нибудь спрятаться и переждать, пока все утихнет. И еще раз прости, что втянул тебя в это.

Не дав Джейл вставить и слова, Теолрин вывернул из-за угла и решительным шагом — отчаянно игнорируя боль в коленях — направился к троице у крыльца.

— Эй вы! — крикнул он им, надеясь взять инициативу в свои руки. Правую ладонь он повернул тыльной стороной вперед, чтобы бандиты не заметили залившей ладонь крови. — Их заметили у юго-западного канала. Борода сказал всем срочно двигаться туда.

— Ты еще кто, нахрен, такой? — гаркнул тот, что опирался на копье. Его тон Теолрину решительно не понравился.

— Тот, кто выполняет указы Бороды и не задает лишних вопросов! — Теолрин остановился в трех шагах от крыльца. — Ну так что, вы так и будете стоять, как истуканы, или начнете шевелиться? Эти двое ублюдков сами себя не поймают!

— Как они добрались до юго-западного канала? — спросил тот, что стоял сбоку от мужчины с копьем. Голос у него был высоким, почти что писклявым. — Мы ведь перекрыли…

— Мне почем знать! — рявкнул Теолрин. Он очень надеялся, что его голос не сильно дрожит. — Может, отрастили себе крылья или перевоплотились в Летающих. — Чуть помолчав, Теолрин решил прибегнуть к их же недавним словам. — И вообще, вам платят за вопросы или за действия?!

— Ладно, командир, — проворчал державший копье. — Юго-западный канал так юго-западный.

Головорезы оперативно спустились с крыльца и повернулись в сторону площади. Главный из тройки забросил копье на плечо, а затем обернулся в сторону Теолрина. В свете фонаря, стоявшего в дальнем конце улицы, Теолрин разглядел его лицо: суровое, щетинистое, с перекошенным носом.

— Что-то я никогда раньше тебя не видел, — процедил он, и его подопечные остановились, едва начав идти к площади. — Давно ты с Бородой?

Десятки вариантов ответа пронеслись за секунду в мозгу Теолрина, но ни один из них ему не нравился. Он принялся лихорадочно соображать. Молчание становилось все напряженнее.

— Обычно я работаю на Паука, — наконец произнес он, взглянув бандиту в глаза и стараясь не отводить взгляда. — Надеюсь, ты знаешь, кто такой Паук?

Сам Теолрин понятия не имел, существует ли в теневом мире Кельментании хоть один человек по прозвищу Паук, особенно в этом городе. Однако тон, которым он произнес это слово, попросту не оставлял собеседнику сомнений.

— Ну… Разумеется, я знаю, кто такой Паук, — пробормотал тот, отводя взгляд.

— Тогда ты должен знать, — Теолрин вошел в роль, — что когда вещи, как сегодня, выходят из-под контроля, Паук отдает Бороде часть своих людей. Мы все разъяснили, или же у кого-то из вас есть еще вопросы? Мы ведь никуда не спешим, правда?

Люди Бороды пробормотали что-то себе под нос и поторопились удалиться в сторону площади. Теолрин подождал какое-то время, приводя дыхание и сердцебиение в порядок. Когда силуэты троицы растворились в ночи, к нему из-за угла вышла Джейл.

— Как видишь, — продекламировал в ее сторону Теолрин, — уверенность в себе — лучшее оружие.

— Я бы посмотрела, — фыркнула она в ответ, пряча кинжал, — как это оружие уберегло бы тебя от выстрела в спину стеклострелом, явись мы на встречу.

— Ну-у, — протянул Теолрин, — даже у лучшего оружия бывают недостатки.

— Хорош трепаться, актеришка. Пойдем уже к нашим.

Теолрин экспрессивно развел руками и последовал за Джейл. Несмотря на прохладную ночь, на его лице проступили капельки пота.

В тревожном молчании они добрались до площади и, стараясь двигаться вдоль домов вокруг нее, подошли к массивному четырехэтажному гильдийскому дому. В нем, несмотря на столь позднее время, кипела жизнь. У ворот, ведущих в его двор, стояли несколько повозок, прибывших от Заставы; горели окна на первом этаже, где располагались плавильни; даже на верхних этажах, где были кабинеты гильдийских чиновников, горел свет. Несмотря на то, что по работе Теолрин обыкновенно имел дело с другими корпусами гильдии, он примерно представлял, где здесь и что находится. Они с Джейл обогнули вереницу повозок, поднялись по мраморным ступенькам и, убедившись в отсутствии преследователей, вошли внутрь сквозь главные двери.

В холле, погруженном в полумрак, было шумно: грузчики носились туда-сюда со звенящими в руках ящиками цветных стекол, в то время как немногочисленные писари пытались не только проследить за всем этим бардаком, но и внести все в отчеты. Теолрин, на которого пока никто не обратил ни малейшего внимания, подошел к одному из них.

— Привет, приятель, — произнес он с улыбкой. — Из чиновников есть кто у себя?

Писарь даже не обернулся на него, увлеченный разглядыванием свитка у себя под носом.

— Талирмина вроде еще у себя, — пробубнил он, морща лоб. — Но она занята.

— А когда освободится?

— Как только, так сразу. — Писарь оторвал взгляд от свитка и обернулся к амбалу, что тащил на плечах сразу два ящика. — Эй, эти неси во второй цех, слышишь? Во второй, не в первый! — Когда амбал, кивнув, сменил направление движения, писарь, наконец, соизволил взглянуть на Теолрина. — Тебе чего от нее надо?

— Очень важный разговор, — доверительно сообщил Теолрин. — Буквально дело жизни и смерти. — Наверное, он впервые в жизни произносил эти слова, ни капли не преувеличивая.

— Я скажу, когда она освободится. — Писарь взглянул через плечо Теолрину и вздрогнул: видимо, увидел Джейл. — Можете пока подождать в столовой.

— Ладно, приятель, как скажешь.

Теолрин вздохнул. Он не шибко горел желанием просиживать штаны в столовой, но что делать. По крайней мере, люди Бороды навряд ли рискнут сунуться сюда — в конце концов, они ведь не самоубийцы?

Переглянувшись с Джейл, они зашагали следом за грузчиками, затем свернули в коридор, ведущий в нижние уровни, и спустя пару минут ходьбы достигли столовой. В дневное время суток тут обычно было не протиснуться (по крайней мере, в других корпусах гильдии), однако ночью повара не работали, так что столовая служила исключительно местом, где можно посидеть в тишине и спокойствии — а то и вздремнуть… Если, конечно, ты не сильно привередлив и можешь уснуть на стеклянной лавке.

Когда Теолрин переступил порог столовой, ему показалось, что она пустует. Однако потом его глаза привыкли ко мраку, и он приметил человека в дальнем конце зала, сидящего на лавке и прислонившегося спиной к стене; судя по негромкому храпу, тот умудрился задремать. Теолрин направился было к противоположной от спящего мужчины стене, когда, дойдя до центра зала, остановился и с прищуром взглянул на него.

— Ты чего там, призрака увидел? — спросила Джейл, встав рядом.

— Почти. Это Клэйв.

— Кто?

— Клэйв.

— Знаешь, оттого, что ты произнес его имя дважды, мне не стало понятнее.

— Помнишь мужчину, что стоял перед нами на Заставе неделю назад? Он еще кашлял кровью постоянно.

— А, этот… У которого, как говорят, легкие превратились в труху от стеклянной пыли?

— Он самый.

— Что-то он не выглядит сейчас как человек, собирающийся в ближайшее время отправиться Дальней Дорогой, — заметила Джейл.

Одновременно с этими словами Клэйв приоткрыл глаза, потянулся и протяжно зевнул. Он выглядел сейчас отнюдь не так болезненно, как при встрече на Заставе: вполне себе здоровый на вид, стройный, высокий, подтянутый мужчина с узкими чертами лица, аккуратной бородкой и копной зачесанных назад пепельно-русых волос.

— Теолрин, это ты там, что ли? — спросил он сонным голосом.

— Догадался по моей широкоплечной фигуре? — хмыкнул Теолрин, подойдя поближе.

Теолрину сделалось слегка не по себе от собственного же вопроса: уже как минимум трое людей этой ночью лишились жизни из-за его идиотского желания разбогатеть, а он, почти как ни в чем не бывало, пытается отшучиваться. С другой стороны, он когда-то слышал, что у всех абсолютно разная реакция на стресс. Кто-то ревет навзрыд, кто-то смеется, кто-то вешается. Возможно, пытаться отшучиваться — еще далеко не самый плохой вариант.

— По широкоплечной чему? — Тем временем Клэйв потянул себя за ухо, делая вид, что не расслышал. — А-а, фигуре. Ну нет, что ты. Просто у тебя просто голос похож на козлиное блеяние. — Джейл внезапно расхохоталась, и Клэйв подмигнул ей. — А если серьезно, то что вы что тут забыли в такое время?

Теолрин задумался. По идее, ему совсем не нравилась перспектива выкладывать информацию о своем идиотизме такому, как Клэйв. С другой стороны… Чем это может им с Джейл навредить? Все равно, когда они отдадут себя на добровольный суд, новость об этом распространится по городу быстрее пожара. Терять им нечего.

— Пришли сдаться начальству, — развел руками Теолрин, после чего, не дожидаясь особого приглашения, сел на лавку Клэйва. Его глаза, наконец, привыкли к полумраку. — Ждем вот, когда Талирмина освободится, заключит нас под стражу и отведет с конвоем в городскую темницу.

Клэйв непонимающе прищурился.

— Это какая-то шутка, — произнес он, — для понимания которой я слишком старый?

— Да нет, — хмыкнул Теолрин, — это самая настоящая правда. Мы провезли через Заставу красный осколок, попытались его продать через черный рынок, а затем нас чуть не убили люди Бороды. Вот такая вот веселая история.

Клэйв долго молчал, то и дело переводя взгляд с Теолрина на Джейл и обратно. Возможно, он все еще думал, что его разыгрывают. Иначе с чего вдруг такая реакция? Разве что…

Теолрин чуть не забыл, как дышать, когда кусочки мозаики начали складываться в его сознании в цельную картину. В картину, что многое объясняла.

— Так ты тоже… — Он вскочил с лавки и ткнул пальцем в Клэйва. — Там, на заставе. Вы с напарником явились к полуночи, к моменту смены караула и гончей. Потом… Ты постоянно кашлял, кашлял кровью! Причем так сильно, что стражники даже не пытались тебя обыскивать! — Теолрин помолчал, глядя на Клэйва со смесью недоверия и восхищения. — Ты ведь сам распространил слухи о том, что скоро умрешь от стеклянной пыли, не так ли? И пользовался этим, как прикрытием, а для верности, небось, клал себе в рот какой-нибудь красный краситель, чтобы никто из стражников и близко к тебе не подходил. — Вывод отсюда напрашивался сам собой. Теолрин озвучил его, словно рубанув невидимым мечом: — Ты тоже воровал осколки, я прав? Причем, в отличие от нас, ты явно делаешь это давно и… профессионально.

Клэйв долгое время напряженно молчал, а затем, к удивлению Теолрина, улыбнулся.

— Похоже, у нас с вами гораздо больше общих тем, чем я мог бы подумать. Что ж, господа, присаживайтесь. Мне кажется, нас ждет долгий и интересный разговор. — Когда Теолрин и Джейл сели, Клэйв подался вперед. — Мне послышалось, или ты сказал, что вы сумели найти и выкрасть красное стекло?

Глава 8

— Вы сделали большую ошибку, доверившись этому вашему Сайнли.

Это были первые слова Клэйва, которые он произнес после того, как Теолрин выложил ему в подробностях историю о своих неуклюжих попытках продать осколок.

— В таких вещах нужен опыт. — Клэйв откуда-то достал трубку, набил ее табаком, поджег от стеклянного огнива и теперь сидел, заложив ногу на ногу и важно пуская под потолок кольца дыма. — Ваш Сайнли был дураком. Он явно не понимал, с чем имеет дело. Понимаете, красный осколок — это нечто большее, чем ценная вещь на черном рынке. Неудивительно, что его грохнули. А вам двоим крупно повезло, что вы еще живы.

— Мы понимаем, — согласился Теолрин, но мысль свою продолжить не успел.

— Ты так говоришь, — не скрывая раздражения, произнесла Джейл, — как будто знаешь все принципы работы черного рынка.

— А ты думала, — прищурился Клэйв, — почему я, в отличие от вашего Сайнли, все еще не лежу на собственной кровати с проломленной головой? Именно потому, что я знаю принципы работы черного рынка. Может, не все, но основные — уж точно. — Он помолчал, наблюдая за неспешно поднимающимися вверх кольцами дыма. Теолрин поморщился: ему никогда не нравился запах табака. — Черный рынок — он как жизнь. Чтобы в нем выжить, нужно понимать в первую очередь то, кто в нем всем заправляет и каких придерживается правил. Как говорится, не зная броду, не суйся в…

— Да-да, — перебила его Джейл, — мы уже поняли, что ты у нас охренеть какой философ. Может, перейдем чуть ближе к делу?

— Не любишь ходить вокруг да около? Одобряю. Ну хорошо, смотрите. Кто у нас управляет страной?

— Его величество Ан-Келеол Пятый? — вскинул бровь Теолрин.

Клэйв рассмеялся.

— Кто на самом деле управляет Кельментанией, Тео?

Ему совсем не понравился тон, которым говорил с ним Клэйв. Так разговаривают с детьми, которые никак не могут приучиться к горшку. Теолрин уже давно не сопоставлял себя с ребенком.

— Ты имеешь в виду Ковен Летающих? — ответила за него Джейл.

Клэйв звонко щелкнул пальцами.

— А вот это уже похоже на правду. Видишь ли, Тео, Ковен — это нечто вроде гласа Небодержцев… в конкретно нашем случае — гласа Божественного Кельма.

— Мне известно, — проворчал Теолрин, — что представляет из себя Ковен.

На самом деле он знал примерно то же, что и остальные: ковенским псам лучше не переходить дорогу. Всё.

— Тогда ты должен знать, — продолжил Клэйв, отведя руку с трубкой в сторону, — что в странах Таола все вертится вокруг Летающих… и их верных псов в виде Стеклянных Рыцарей и инквизиторов.

— Сайнли говорил что-то об этом, — внезапно вспомнил Теолрин. — Что-то про то, что никто не знает предназначения красных осколков…

— Значит, — сказал Клэйв, — он еще больший дурак, чем мы думали, раз, зная об этом, решил сунуться на неизведанную территорию. Территорию, над которой безмолвными надзирателями стоят бдительные инквизиторы Ковена.

— Хочешь сказать… — Теолрину показалось, что по спине его пробежал легкий холодок. Он потер левой рукой ноющие от боли колени. — Наш черный рынок контролирует инквизиция? — Это прозвучало как шутка, но ни Джейл, ни Клэйв не торопились смеяться. — Да ну. Бред. Как такое вообще возможно? Они ведь наоборот, работают ради того, чтобы пресекать…

Клэйв прервал его небрежным взмахом руки.

— Тео, я тебя умоляю. Ты что, первый день на свете живешь и не знаешь, как устроен мир? Власть имущие испокон веков закрывают глаза на небольшие нарушения закона — ровно до тех пор, пока имеют с этого выгоду. А они, уж поверь, имеют с этого выгоду. И не только материальную, но и, например, информацию… и другие вещи. Черный рынок — это нечто большее, чем подпольный ломбард.

— Получается… — У Теолрина все еще не до конца складывалась полная картина происходящего. — Этот Борода — он что, инквизитор?

— Самый что ни на есть инквизиторский инквизитор. — Клэйв торжественно ухмыльнулся. — Просто у него две маски. Одна — для повседневной жизни, и другая — для такой, как сегодняшняя ночь. И… кстати о ней. Каковы ваши дальнейшие планы? Только не говорите, что вы действительно собираетесь сдаваться начальству.

— Вообще-то, — заметил Теолрин, — мы именно за этим сюда и явились.

— В таком случае, — Клэйв отложил погасшую трубку на стол, — вам крупно повезло, что вы наткнулись на меня. — Улыбка исчезла с его лица, когда он свел перед грудью ладони и нахмурил лоб. — Вы что, идиоты? Вы действительно не понимаете, что, сдавшись на милость Талирмины или кого-то еще из начальства, вы подпишете себе смертный приговор? — Когда и Теолрин, и Джейл промолчали, Клэйв хлопнул себя ладонью по лбу. — Милостивый Кельм! Да вы такие же тупые, как этот ваш Сайнли, если все еще не понимаете, что происходит.

— Ну так объясни нам, — проскрежетала Джейл, — раз ты такой охеренно умный.

— Как скажешь, красотка. — Клэйв принялся стучать трубкой о стол, выбивая из нее прогоревший табак. — Ваше дело возьмет в свои руки инквизиция. И уж поверьте — не считая кражи осколка, на вас повесят еще и те две смерти, причем инквизиция с легкостью убедит судью в том, что с вами просто пытались поговорить, а вы первыми схватились за оружие… Словом, что это была не самооборона, а хладнокровное и зверское убийство с вашей стороны. А если этого не хватит для вынесения смертного приговора — в чем я, кстати, сильно сомневаюсь — инквизиция без проблем найдет, что еще на вас повесить. Скажут, что вы, например, забили до смерти пару бродячих собак, а потом танцевали на их трупах и выкрикивали гадости про нашего монарха и его благородную матушку. Или, что вероятнее… вас причислят к какой-нибудь опасной секте. Например, к еретикам-нововестникам.

Теолрин вздрогнул после того, как Клэйв произнес последние слова. Нововестниками, насколько он помнил, называли проповедующих о том, что Небодержцы — не Дети Богов, что Небесные Кодексы — чушь для безмозглых идиотов, что короли, герцоги и прочие власть имущие — негодяи, наживающиеся на горе честных работяг. Еще пару лет назад об этих еретиках почти никто не слышал. Однако чем дальше, тем чаще на площадях и в трактирах ловили проповедников этой секты. И, насколько было известно Теолрину, инквизиция расправлялась с этими еретиками не просто жестоко, но с устрашающей безжалостностью. Если их двоих причислят к нововестникам…

— Они не смогут доказать нашу причастность к еретикам, — прервав поток его мыслей, фыркнула Джейл. — Лично мне вообще всегда было глубоко по боку на Небесный Культ и его эти… как их…

— Догматы, —подсказал Теолрин.

— Ага, на них, — кивнула Джейл.

Клэйв тем временем забил трубку новым табаком, поджег его стеклянным огнивом и затянулся.

— Вы недооцениваете мощь инквизиции, ребята. Поверьте, если им понадобится, они докажут что угодно. Например, что вы двое еще с младенчества планируете заговор против его величества. Или что вы двое — не люди, а воплощения темных демонов, жаждущие вернуть Отступников из Ледяной Преисподнии. Как вам такой вариант, а? В любом случае, я готов поставить свой месячный заработок, что уже через пару дней ваши тела будут болтаться в петлях на центральной площади: это если вас не сожгут заживо, конечно.

Джейл оперлась левой рукой о край стола и подалась вперед, к Клэйву.

— Ты просто опасаешься, — протянула она с подобием ухмылки на лице, — что мы ради смягчения срока расскажем властям о тебе. Вот в чем дело, не так ли?

Клэйв пожал плечами и выдохнул в воздух клубы дыма.

— Не буду скрывать, — сказал он, — меня не очень прельщает перспектива оказаться на допросе инквизиторов, так что да, по возможности я хотел бы этого избежать. Но с моей стороны есть и еще один мотив.

— И какой же? — спросил Теолрин. — Искреннее и благородное желание помочь своим товарищам по работе не попасть в петлю?

Клэйв поморщился.

— Фу, как тошнотворно звучит. Я что, похож на искреннего и благородного человека, что ты меня так оскорбляешь? Нет конечно.

— Тогда зачем ты пытаешься нас отговорить? — нетерпеливо спросила Джейл.

— Затем, — вытащив изо рта трубку, Клэйв приподнял вверх указательный палец, — что я знаю, как вам помочь. Я знаю, кому и как можно продать красный осколок и при этом остаться с головой на плечах.

В столовой повисла тишина. Теолрин покосился на Джейл, та на него, а затем они оба с подозрением посмотрели на Клэйва, что продолжал непринужденно попыхивать трубкой.

— И… кому же? — наконец осторожно спросил Теолрин.

Губы Клэйва разошлись в усмешке. Он сделал долгую затяжку и выдохнул в потолок стойкую ленту дыма.

— Это случилось лет семь назад, — произнес он, чуть растягивая слова, и Теолрин догадался, что повествование будет не самым коротким. — Помнится, был поздний вечер. Я как раз продал одному человеку два оранжевых и один фиолетовый осколок. Мы рассчитались и разошлись, каждый своей дорогой. А потом передо мной, словно из ниоткуда, возник человек. Он опирался при ходьбе на трость, был одет в длинный фиолетовый плащ, а его лицо почти полностью скрывал капюшон. «Так ты из тех, кто не любит играть по правилам? — обратился он ко мне. — Это достойно уважения. Таких людей, как ты, непросто найти в наше время». Я сделал вид, что не понял, о чем он. Помню, мне было действительно страшно в тот момент. Я испугался, что мною заинтересовалась инквизиция, и поспешил поскорее убраться из того переулка, где мы встретились. Я пробежал с два или три квартала, когда на повороте передо мной снова возник этот человек в фиолетовом плаще. «Прости, что напугал тебя, — произнес этот тип. — Я всего лишь хотел кое-что предложить тебе». Тогда я испугался еще сильнее, ведь этот человек говорил спокойно, без малейших признаков того, что он только что пробежал довольно длинную дистанцию. Однако я заставил себя успокоиться и спросил у него, что именно он хочет мне предложить. Он ответил как-то так: «Загородные просторы после стеклянных ливней богаты на различные диковинки. И некоторые из них опаснее других. Если вдруг тебе однажды посчастливиться познакомиться с диковинкой красного, белого или черного цвета — найди моих людей. Они щедро вознаградят тебя за любую из таких вещиц». Когда я понял, что он имеет в виду, то спросил его, где мне найти его людей. В ответ он сказал примерно следующее: «Я стараюсь держать их поближе к своим врагам. Поэтому отправляйся в столицу. Мои люди могут быть где угодно и кем угодно, поэтому запомни фразу, по которой они должны тебя узнать». Я спросил, что это за фраза, и он произнес: «В синих сумерках Таола». И добавил, что в ответ я должен услышать продолжение: «Возгорится новый мир». Я задумался над сказанным, а когда повернулся к странному мужчине, то его уже и след простыл.

Клэйв замолчал. Теолрин терпеливо ждал продолжения повествования, но судя по молчанию Клэйва, это и был конец истории.

— А тебе не приходило в голову, — нарушила молчание Джейл, — что тот тип был просто старым пьянчугой, что от скуки решил наплести тебе эту околесицу про синие сумерки?

— Приходило, — кивнул Клэйв. — Но потом я вспоминал, как он опередил меня, хотя, готов поклясться, там не могло быть пути, по которому он мог срезать… И этот голос, что, казалось, проникал в самое сердце… Нет, Джейл. Я убежден, что он знал, что говорил.

Джейл, однако, лишь недоверчиво хмыкнула.

— То есть ты предлагаешь, чтобы мы с Теолрином поверили какому-то пришибленному бродяге с тростью и отправились вместе с тобой в столицу, чтобы там спрашивать у каждого встречного про синие сумерки? Таков твой гениальный план?

Клэйв выпустил в воздух новую струйку дыма.

— Да, — кивнул он. — Как-то так.

— Что-то звучит это, — решил Теолрин присоединиться к беседе, — как не самый удачный план действий.

— Ну, если у вас есть план получше, выкладывайте. С удовольствием его послушаю.

Лавка, на которой они сидели, скрипнула под весом Джейл, когда ты выдвинулась вперед и прищурила взгляд:

— Откуда нам знать, — медленно проговорила она, — что ты не попытаешься нас использовать в этой поездке? Или что не сдашь при первой же возможности?

— Ниоткуда. — Клэйв пожал плечами. — Вы либо доверитесь мне, либо можете идти лесом.

— Довериться… — Джейл произнесла это слово так, словно оно таило в себе корень всех бед и горестей Таола. — Мы уже доверились этому кретину Сайнли. И что-то мне совсем не хочется наступать дважды на одни и те же грабли. — Теолрин собрался было вставить, что Клэйв предлагает им совершенно иные грабли, но Джейл неотступно продолжала: — К тому же, мне не очень нравится перспектива плыть хрен знает куда только потому, что какой-то бродяга с тростью наговорил тебе сказок про синие сумерки.

— Во-первых, — успел вклиниться Клэйв, — не хрен знает куда, а в столицу. А во-вторых, даже если там мы не свяжемся с его людьми, что ж… Вам двоим будет куда проще там начать новую жизнь. Жизнь без оглядки на наших инквизиторов и прочих стражей закона. Или ты, Джейл, так веришь в незыблемость и неподкупность нашего правосудия?

Теолрин не мог не признать — Клэйв говорил очень, очень убедительно. В принципе, Теолрин был готов прямо сейчас выбежать и отправиться в столицу. Однако Джейл почему-то продолжала артачиться. По всей видимости, она настолько привыкла не доверять людям, что даже в таком предложении видела подвох. Впрочем, подвох наверняка был. Сколько Клэйв потребует за свои услуги? Начнет с половины, как Сайнли? Вряд ли им удастся на этот раз сторговаться до трети каждому.

Впрочем, этот вопрос Теолрин решил пока отложить. Они вернутся к нему, но для начала надо все же уговорить Джейл. Как ни крути, осколок все еще у нее. И отобрать его силой им вряд ли удастся, даже если они набросятся на нее вдвоем. Хотя… Обернувшись через плечо, Теолрин бросил на девушку косой взгляд и приметил, что правая ладонь Джейл лежит в дюйме от рукояти кинжала.

«Нет, не вариант, — смирился с этим Теолрин. — Придется уговаривать».

— Знаете что, — Джейл со скрипом встала с лавки, — я лучше сама о себе позабочусь.

— И как, позволь уточнить, — прищурился Клэйв, — ты собираешься это сделать?

— Для начала поговорю с этой чиновницей… как там ее…

— Талирмина, — со вздохом подсказал Теолрин.

— Вот-вот. Посмотрю на ее реакцию и решу, стоит сотрудничать с ней или же лучше свалить и действовать в одиночку.

— Под словом «сотрудничать», — не удержался Теолрин, — ты имеешь в виду сдаваться властям и ждать, когда к тебе в камеру нагрянут инквизиторы?

Ему решительно не нравилось, какой оборот принимают события. Джейл ведь не дура… Ну, по крайней мере, он очень на это надеялся. Она должна понимать, что в такой момент, как сейчас, им нужно держаться вместе. Тем более, когда им предлагают помощь.

— Я сумею о себе позаботиться, Тео. — Джейл хрустнула костяшками пальцев и сделала шаг по направлению к дверям. — А ты поступай, как знаешь. Лично я иду говорить с Талирминой.

Теолрин вздохнул. С учетом того, что осколок по-прежнему находился у Джейл, выбор у него был небольшой.

— Погоди, Джейл. — Он вскочил с лавки и нагнал Джейл у двери. — Клэйв нам явно не враг…

— Возможно. Но этого недостаточно, чтобы я рискнула отдать свою судьбу в его руки. А теперь, если ты позволишь… — Джейл отодвинула Теолрина от двери и положила ладонь на дверное кольцо.

Внезапно Теолрин нахмурился.

— Стой, — сказал он резко, но тихо. — Слышишь? Там, в коридоре?

Джейл, следом за ним, прильнула ухом к двери. Из коридора доносились звуки. Звуки голосов и грохот приближающихся шагов. А еще — гулкий, растекающийся дребезжащим эхом стеклянный звон. Звон, характерный лишь для определенной категории людей…

— Кажется, твоя Талирмина решила сама прийти к тебе, — прошипел Теолрин, отодвигаясь от двери и оборачиваясь к Джейл. — А заодно она прихватила с собой парочку инквизиторов и Стеклянного Рыцаря.

На лице Джейл заиграли желваки. Паук заходил ходуном по щеке.

— Дерьмо, — проскрежетала она, резко обернувшись в сторону Клэйва, что все еще сидел у стены в непринужденной позе с трубкой в руке. — Ладно, умник, — бросила она ему. — Я с вами. Поможешь выбраться отсюда?

Клэйв со вздохом принял стоячее положение, а затем повернулся в сторону окон, сквозь стекла которых был виден край улицы.

— Ну, спасибо за одолжение, — произнес он, после чего чего достал из-за пояса дубинку, утяжеленную, как заметил Теолрин, желтым стеклом, и шагнул к ближайшему окну.

В следующую секунду тишину столовой наполнил громкий звон разбитого стекла. Клэйв закрепил дубинку за поясом, сунул в карман трубку и, запрыгнув на подоконник, принялся пролезать в образовавшуюся брешь.

Теолрин и Джейл бросились к окну. Шаги в коридоре сменились на топот. Кто-то что-то прокричал. Теолрин почувствовал, как им снова овладевает паника. Он пропустил Джейл вперед, и та, не обращая внимания на разбросанные по подоконнику стекла, ухватилась за него руками, поднялась корпусом и принялась проталкиваться вперед, чтобы спрыгнуть вниз следом на Клэйвом.

Теолрин постарался повторить все ее действия. У него это вышло чуть менее увереннее, однако он все же сумел поднять себя без особых проблем на подоконник и, чуть морщась от того, как стекла режут ноги, пролез вперед. Когда он, оставив позади себя оконную раму, уже собрался спрыгивать, его ушей достиг грохот, с которым кто-то выбил дверь столовой. Не удержавшись, Теолрин оглянулся. В дверном проеме стоял человек, с ног до головы облаченный в тяжелые стеклянные доспехи. Он носил латы из ярко-синего стекла, крытый серо-голубой шлем с узкой горизонтальной прорезью для глаз, в левой руке держал массивный семиугольный щит, переливающийся всеми оттенками спектра, а в правой — длинный меч из чисто-фиолетового, без единой примеси, стекла. В любое другое время Теолрин восхитился бы тем, как выглядит Стеклянный Рыцарь. Однако, судя по всему, этот Рыцарь — вместе с инквизиторами, замаячившими за его спиной — шел в столовую именно по их душу.

Теолрин спрыгнул с подоконника и приземлился на узкий пятачок земли. Как он и ожидал, Клэйв и Джейл не стали его ждать и уже бежали что было мочи прочь по безлюдной улице.

— Надо было идти в подмастерья к пекарю, — пробормотал Теолрин, поднимаясь и морщась от стрельнувшей в коленях боли.

А затем рванулся вперед со всех ног.

Глава 9

— Кажется, погони нет. — Это были первые слова Теолрина, которые он произнес после того, как выпрыгнул из окна.

Джейл и Клэйв не торопились отвечать. Они, как и он, переводили дыхание после долгого утомительного бега по улицам города. Теолрину казалось, что они бежали целую вечность, хотя на самом деле, как он подозревал, прошло от силы четверть часа. Наверху, сквозь толщу купольного стекла, было видно, как на востоке небо светлеет.

Не дождавшись ответа, Теолрин прислонился спиной к стене ближайшего здания и, скорчившись, принялся растирать ноги в районе колен. Они болели так сильно, словно его колотили по ногам чугунной кочергой на протяжении целого часа. А то и всех двух. Вдобавок к этому, у него изнывали ребра, а ладонь правой руки, сплошь покрытая кровяной коркой, побаливала всякий раз, когда он пытался согнуть пальцы. Впрочем, все это казалось Теолрину мелочью — по крайней мере, в сравнении с тем, что его ждет, если их поймают инквизиторы. Он помнил, как они с друзьями еще в детстве пугали друг друга историями об инквизиторских застенках, а, повзрослев, поняли, что те были недалеки от правды. Сейчас он вместе с Джейл и Клэйвом были как никогда близки к тому, чтобы испытать это на своей собственной шкуре — поэтому Теолрин постоянно вертел головой по сторонам, вглядываясь в каждую тень.

— Куда ты нас завел? — подала голос Джейл, обратившись к Клэйву.

Маршрут, которым они бежали, выбирал именно он. Теолрин был уверен: будь у Джейл время, она принялась бы с ним спорить относительно каждого поворота, но — к счастью или нет — для подобных дискуссий у них времени не было. Так что они вдвоем просто бежали следом за Клэйвом.

— В порт, куда же еще. — Отдышавшись, Клэйв сделал широкий жест рукой, и Теолрин, навострив чувства, понял, что тот прав: он видел очертания стоящих в доках кораблей, слышал шум моря и чуял запах порта: неизменно соленый и тухловатый. Впрочем, от последнего он с удовольствием бы отказался. — С учетом того, как сильно вы взбаламутили воду спокойствия нашего города, нам нужно выматываться отсюда как можно быстрее.

— На корабле? — удивленно спросил Теолрин, оторвав руки от колен и начав разминать плечи.

— Нет, блин, мы пойдем в столицу пешком, — раздраженно бросил Клэйв. — Прямо по залежам стекла, что остались от ночного ливня.

— Я просто думал, что мы наймем повозку или что-то вроде того…

— Инквизиция наверняка этого только и ждет. — Клэйв мотнул головой. — Так что не будем упрощать им задачу. Пойдемте. Нужно найти какое-нибудь торговое судно, что отплывает в ближайшее время.

— Разве торговые суда берут на борт пассажиров? — удивилась Джейл.

— Ну, это зависит от того, как попросить. — Клэйв хмыкнул и направился вперед по улице.

Переглянувшись, Теолрин и Джейл последовали за ним.

По левую сторону от дороги, за массивами портовых складов и таверн, виднелись ряды доков. Некоторые были закрыты, но вокруг многих копошились грузчики и матросы; судоходство в Кельментании работало бесперебойно, за исключением тех моментов, когда приходилось подстраиваться под стеклянные ливни. Насколько знал Теолрин, в восточной части купола — той, что, собственно, и выходила к морю — существовали специальные стеклянные шлюзы, что могли открываться, словно ворота, в случае необходимости.

— Погоди-ка. — Джейл нагнала Клэйва и зашагала рядом с ним. — Раз уж мы заручились твоей поддержкой, мне хотелось бы знать… — ее голос стал заметно тише, — во что нам это обойдется. Твоя помощь, я имею в виду.

Теолрин выдохнул. Джейл задала хороший вопрос. Пожалуй, лучше и впрямь не откладывать этот вопрос на потом.

— Ты действительно хочешь поговорить об этом именно сейчас? — обернулся к ней Клэйв. — В тот момент, когда у нас на хвосте инквизиторы и гребаный Стеклянный Рыцарь?

— А что, тебе так сложно одновременно шевелить ногами и озвучивать свои мысли?

— Как видишь, нет. Ну хорошо. — Клэйв вздохнул, не снижая скорости ходьбы. — Мне не нужны будут деньги.

— Что-о? — спросили одновременно Теолрин и Джейл.

Теолрин ожидал чего угодно, кроме этого.

— Что-то происходит. — Клэйв замедлил шаг и внимательно взглянул сначала на Джейл, потом на Теолрина. — Наш Таол… он словно пришел в движение после эпохи застоя. Можете называть меня параноиком, но это действительно так. И поэтому мне хочется подготовиться к этому. Уверен, тому типу в фиолетовом плаще что-то известно об этом, как и его людям. Поэтому, повторюсь, если нам удастся продать осколок, деньги сможете оставить себе. Единственное, что я от вас попрошу — это обещание об услуге.

— Какой еще услуге? — мгновенно насторожилась Джейл.

— Я пока и сам не знаю. Время покажет. Ну так что? — Клэйв вновь оглядел их. — По одной услуге от каждого взамен на возможность сохранить голову на плечах и, скорее всего, неплохо подзаработать. Как вам такое?

— Я согласен. — Теолрин не видел необходимости тянуть с решением. В конце концов, цена и впрямь не высока.

Джейл, однако, придерживалась иного мнения. Она шла, нахмуренно глядя под ноги, и время от времени косилась на Клэйва.

— То есть получается, — наконец сказала она, — что ты просто хочешь использовать нас и наш осколок, чтобы втереться в доверие к людям, которых, возможно, и вовсе не существует?

— Вот именно! — Клэйв расплылся в улыбке. — Ну так что скажешь?

Джейл с шумом выдохнула.

— Ну, услуга так услуга, хрен с тобой.

— Превосходно! — Клэйв потер руки, затем повернул голову налево, в сторону дока, у которого толпилось с дюжину рабочих. — А вот, кстати, и наш способ смыться отсюда как можно быстрее.

Сменив направление движения, Клэйв вскоре приблизился к человеку, что стоял, прислонившись спиной к нагромождению из бочек, чуть поодаль от остальных.

— Старина Корсвэн, вот так встреча! — радостно — и чуть фальшиво — произнес Клэйв, раскинув руки в широком приветствии.

Корсвэн оказался немолодым мужчиной, с выпирающим пузом и залысинами посреди седеющих волос. Он носил выцветшую тунику капитана, мешковатые штаны и высокие сапоги, что явно повидали лучшие дни. Посмотрев на Клэйва, он долго щурился, словно пытаясь вспомнить имя.

— А, Клэйв, — наконец протянул Корсвэн, почесав залысину на затылке.

Клэйв расплылся в улыбке и протянул Корсвэну руку. Тот немного помедлил, но пожал ее.

— Не ожидал меня тут встретить? — спросил Клэйв.

— Конечно не ожидал, — произнес Корсвэн слегка настороженным тоном. — Я-то думал, ты уже пару месяцев как помер.

Если это и обидело Клэйва, то тот не подал виду.

— Как видишь, живее всех живых.

— Да, бывает. — Корсвэн пожал плечами. — Жизнь часто разочаровывает нас.

— И не говори. — Клэйв указал на судно, что виднелось сквозь решетки дока. — Смотрю, собрался везти уголь в столицу?

— А как иначе. У меня-то все как всегда.

— Прекрасно. И когда отплываешь?

— В девять. Как обычно.

Клэйв покивал, чуть закусив губу. Теолрин понимал, что услышанное не привело его в восторг. Девять. Еще около четырех часов ожидания. Слишком много. Слишком большой риск.

Клэйв, похоже, мыслил схожим образом.

— Слушай, Корсвэн, — произнес он заговорщицким тоном. — Может быть, ты мог бы что-нибудь придумать, чтобы отплыть немного пораньше? А заодно, знаешь, взять с собой на борт пару человек.

— Пораньше — это когда?

— Ну… Например, сейчас. Или там… минут через пятнадцать.

Корсвэн подернул седой бровью.

— А пара человек, как я понимаю, это ты и те двое, что похожи на загнанных кроликов?

— В яблочко! — Клэйв подмигнул ему. — Ну, так как? Поможешь старому другу?

Собеседник Клэйва почесал затылок.

— Что-то мне подсказывает, — проворчал он голосом старика, у которого отобрали бормотуху, — что ты вляпался в какое-то дерьмецо, да?

— Да ну брось. — Клэйв рассмеялся, однако даже Теолрин понял, что смех его звучит уж слишком неестественно. — С чего ты это взял?

— У того парня половина руки в крови. А та дамочка только и делает, что оглядывается. Бежите от неприятностей?

— Ты, капитан, как обычно, видишь все и всех насквозь. — Клэйв вздохнул. — Ладно, признаю: у нас небольшие неприятности, так что мы бы хотели попасть в столицу как можно быстрее.

Корсвэн пожал плечами.

— Ты ведь понимаешь, Клэйв, что я не могу просто так взять и пустить судно в путь на четыре часа раньше?

— Само собой, старина. Думаю… Мы могли бы как-нибудь тебя… замотивировать?

Капитан ухмыльнулся, обнажив ряд пожелтевших зубов.

— Ну, попробуйте.

— Одну секунду. — Клэйв улыбнулся ему, а затем вернулся к Теолрину и Джейл. — Сколько у вас с собой денег? — шепотом спросил он у них.

— Нисколько, — тут же ответила Джейл.

— У меня тоже по нулям, — признался Теолрин. — Как-то не было мыслей о том, чтобы захватить с собой кошель. Прости.

— Черт. Хреново. — Клэйв с раздражением цокнул. — Ладно, что-нибудь придумаю. — Вновь нацепив на лицо дружелюбную маску, Клэйв вернулся к капитану и, сунув руку внутрь накидки, вскоре выудил на свет небольшой позвякивающий мешочек. — Вот, — гордо заявил он, — здесь все, что у меня есть.

Корсвэн непринужденно выхватил мешочек из его рук и потряс им.

— Ну и сколько здесь?

— Пятнадцать зеленых, — с гордостью произнес Клэйв.

На Корсвэна этот ответ, однако, не произвел должного впечатления.

— Ты либо шутишь, — произнес он, поджав губы, — либо держишь меня за идиота. Я не стану ввязываться в ваши игры за такие гроши. — Корсвэн протянул мешочек обратно Клэйву, но тот отпрянул от него, как от огня.

— Корсвэн, дружище. — Клэйв растянул губы в улыбке. — Мы ведь всегда выручали друг друга в тяжелых ситуациях…

— То, что ты один раз угостил меня выпивкой, — отрезал Корсвэн, — еще не означает, что мы выручали друг друга.

— Но это действительно все, что у нас сейчас есть! Прошу, Корс, тебе ведь ничего не стоит заставить этих лодырей, — Клэйв кивнул подбородком на работников порта, — подготовить твое судно к отплытию в кратчайшие сроки.

— Риск должен быть оправдан. — Корсвэн продолжал протягивать Клэйву мешочек. — Иначе это не риск, а обыкновенная дурость.

Клэйв помолчал. Теолрину тоже было нечего добавить. Все, что у него было с собой, это холщовые штаны в многочисленных заплатках, сапоги, старая рубаха, которой лет примерно столько же, сколько и ему, и стеганая куртка, не сильно уступающая возрастом рубахе. В оставшемся в его комнате сундуке остались кое-какие пожитки… но, по правде, даже с ними он все равно чувствовал бы себя нищим бродягой. К своим двадцати двум — почти двадцати трем — годам Теолрин не накопил ничего стоящего.

— Ну хорошо. — Клэйв недовольно вздохнул и вновь сунул руку внутрь накидки. — Я готов добавить это.

Он достал на свет свою трубку, из которой совсем недавно выстреливал кольцами дыма к потолку.

— Настоящая слоновая кость, — доверительно произнес Клэйв, проведя пальцами по изогнутой ручке трубки. — В свое время я обменял ее на черном рынке на два куска оранжевого стекла.

Корсвэн явно заинтересовался. Он взял трубку Клэйва, приподнял над головой и принялся пристально изучать ее во всех сторон, словно лекарь, пытающийся понять причину неопознанной болезни. Теолрин знал: настоящая кость восходит к эпохе до Инхаритамны, а потому ценится очень дорого. Гораздо выше желтого стекла. Возможно, даже выше оранжевого. В обычных мастерских таких трубок не найти, это факт.

— Не буду спорить, — наконец вынес свой вердикт Корсвэн, — вещица неплохая. Ладно, давайте сойдемся на следующем: я забираю трубку и деньги, — Корсвэн вернул звенящий мешочек обратно к себе, — и через час мои люди подготовят судно к отплытию.

— У меня встречное предложение, — тут же нашелся Клэйв, вновь запуская руку внутрь накидки. — Я добавляю к трубке горсть залмантрийского огненного табака, и мы отправляемся не позже, чем через полчаса. Идет?

Корсвэн с интересом посмотрел на коробочку, которую достал Клэйв. Его глаза жадно заблестели, а губы подернулись в уголках.

— Тебе повезло, Клэйв, — ухмыльнулся он, протягивая вперед руку, — что я сегодня в хорошем настроении. — Капитан забрал коробочку с табаком и сунул ее в карман штанов. — Ну, — он посмотрел на Теолрина и Джейл и приветливо улыбнулся, — добро пожаловать на мою «Стеклянную Ласточку», юные путешественники.

Глава 10

Рассказывают, что во времена до Инхаритамны корабли строились не из зеленого стекла, а из самого настоящего дерева. Теолрину верилось в это с трудом. Ведь, в конце концов, это ж сколько нужно деревьев, чтобы смастерить даже маленькую лодку, что уж говорить о грузовом корабле — навроде того, на котором они сейчас плыли? К тому же, зеленое стекло, даже с примесью синего, явно дешевле древесины, это всем известно.

И все же Теолрину хотелось когда-нибудь поплавать на деревянном судне. Не то, чтобы ему не нравилось это, стеклянное судно… Хотя, по правде говоря, оно ему действительно не нравилось.

В трюме, где за прошедшие с момента отплытия полутора суток они проводили большую часть времени, было душно и темно; вдобавок, зеленое стекло слишком уж плохо удерживало тепло, поэтому днем в трюме стояла невыносимая жара, а ночью хотелось волком выть от пробирающего до костей холода. В обшивку богатых судов вроде как добавляли смесь синего и желтого стекла, что делало их более теплоустойчивыми и комфортными для плаваний, но тут Теолрин не был уверен. Он и на обычном корабле плавал третий раз в жизни.

И все-таки это было явно лучше, чем попасть в лапы инквизиции. Теолрин помнил, словно это было только что, с какой нервозностью они с Джейл и Клэйвом постоянно оглядывали портовые улицы перед отплытием. Те полчаса, что работники порта в срочном порядке приводили «Стеклянную Ласточку» в готовность, ему показались по меньшей мере целой вечностью. Однако в какой-то момент она закончилась, и они смогли вздохнуть с облегчением: шлюзы открылись, и вскоре корабль покинул злосчастный Дар-на-Гелиот. Теолрин очень надеялся, что обратно они вернутся нескоро. Возможно, и вовсе не вернутся. В конце концов, зачем? Все, что у него там осталось — это сундук в спальной комнате, в котором из вещей была разве что стопка одежды, запасные ботинки, непочатая бутылка бормотухи и немного стекломонет. Этим он вполне может обзавестись и в столице. Ах да, еще в городе остался погибший по его вине Сайнли — при воспоминании о распростертом на кровати окровавленном теле к горлу Теолрина все еще подкатывала обвиняющая тошнота. Что ему делать с этими воспоминаниями? Постараться поскорее забыть, убедив себя, что Сайнли сам виноват в своей гибели, или же наоборот — прокручивать их раз за разом у себя в голове, напоминая о цене собственной глупости?

Теолрин не знал, но склонялся к первому варианту. Если утонуть в самобичеваниях, он попросту сойдет с ума — а это сейчас было бы совершенно некстати.

Солнце — ярко-оранжевый шар среди облачных каскадов, окрашенных в лиловые и малиновые оттенки — склонялось к горизонту далеко на западе, когда он, перекусив парой лепешек, на которые нехотя расщедрился капитан Корсвэн, поднялся из трюма на палубу. Порывы освежающего ветра тотчас же налетели на него со всех сторон, прогоняя сонливость и настойчиво пытаясь забросить пряди давно не чесанных волос ему на глаза. Большая часть палубы была, как и трюм, заставлена ящиками и коробками с углем. Корма «Ласточки» возвышалась над основной частью палубы. На ней располагалось капитанское возвышение с румпелем, а по соседству — люк, ведущий вниз, в судовую плавильню. Там посменно работали два молодых матроса, следя за тем, чтобы прозрачные стекла с углем в правильных пропорциях поступали в печь, что активировала стеклянные лопасти, благодаря которым судно неизменно двигалось вперед. Теолрин слышал, что в глубокой древности корабли ходили либо на веслах, либо под парусом — однако и тот, и другой вариант казались попросту смешными и неосмысленно дорогими. Говорят, судовую печь — как и механизмы, приводящие лопасти в движение — придумал не кто иной, как сам Небодержец Кельм, покровитель Кельментании. Впрочем, тут Теолрин не был уверен. Жители каждого из восьми государств Таола пытались приписать великие достижения, связанные с переработкой и использованием стекла, именно своему Небодержцу-покровителю, так что в каком-нибудь Арканморе наверняка считают, что эту печь придумал Аркейс.

Вскоре ветер сменился. Теперь густой черный дым, что прежде поднимался над кормой, повалил точно в лицо Теолрину. Поморщившись, он поспешил убраться поближе к носу судна. Правда, там его ждал другой сюрприз — на этот раз в виде нахмуренной Джейл, сидящей на одном из ящиков с видом ребенка, обиженного на весь мир. За последние полутора суток им даже не удалось толком пообщаться, однако сейчас Теолрин решил, что пора наверстывать упущенное. Тем более, что они вроде как стали командой. А команда без командного духа много не добьется.

— Знаешь, — произнес он, подойдя к фальшборту из отполированного зеленого стекла и вздохнув, — мне всегда было интересно, сколько стекла можно найти на дне морей и океана.

Джейл посмотрела на него как на идиота.

— Чего? — хмуро переспросила она.

— Ну, подумай сама. — Не дождавшись приглашения, он уселся на соседний ящик и убрал со лба волосы. — На земле мы научились разгребать стеклянные завалы. А на дне морей? Сколько там ценных стекол? Желтые, оранжевые, фиолетовые… Даже красные и белые.

— И действительно. — Джейл хмыкнула в своей излюбленной уничижительно-издевательской манере. — Может, тебе стоит нырнуть и проверить?

— Очень смешно. — Он сделал вид, что оценил шутку. — Но ведь когда-нибудь люди и впрямь могут найти способ, как поднять стекла с морского дна, не думаешь?

— Даже если и так, то мы с тобой вряд ли доживем до этого великого дня.

— Ты думаешь? Почему?

— Потому что большинство людей полные кретины, — стиснув зубы, отозвалась Джейл, — и все, что их заботит, это как пожрать, выпить и с кем-то трахнуться. Только таких чудил, как ты, заботят стекла на дне морей.

— А что, в таком случае, заботит тебя? — поинтересовался Теолрин.

Джейл закинула руки за голову. Татуировка паука на ее левой щеке зловеще подернулась.

— В данный момент меня заботит вся та херь, в которую мы ввязались. Все эти синие сумерки, новый мир и прочая чушь… Если Клэйв оказался прав, когда говорил про грядущие перемены, то все мы в большой заднице.

— Это еще почему?

— Да потому что большие перемены всегда приносят с собой лишь кучу проблем, с которыми придется разбираться.

— Знаешь, приверженцы Небесного Культа с тобой бы поспорили. Инхаритамна была большой переменой, не так ли? И она искоренила власть Проклятых Отступников, установила мир после столетий кровопролитных войн, воздвигла новые порядки…

— Что чуть не угробили весь Таол, когда люди поняли, что бессильны против стеклянных ливней. Только об этой части Инхаритамны жрецы Небесного Культа не очень любят говорить, не правда ли?

— И все же мы приспособились. Конечно, в первую очередь благодаря Небодержцам…

— Но это не отменяет того, что Инхаритамна принесла Таолу кучу проблем. Как я уже сказала, большинство людей — полные кретины. Они плохо приспосабливаются к переменам.

— С чего вдруг у тебя такие взгляды на мир? — не удержался от вопроса Теолрин. — Почему ты так ненавидишь всех окружающих?

— Кто сказал, что я ненавижу окружающих? Я просто исхожу из худшего сценария: того, где люди поголовно оказываются кретинами. Так, знаешь ли, не разочаровываюсь, когда это оказывается правдой. И приятно удивляюсь, если вдруг кто-то не попадает под эти критерии.

— Интересно. — Теолрин качнул головой к плечу. — Моя матушка, наоборот, говорила, что надо учиться видеть в людях только хорошее, верить в них, как в самого себя… Да, она любила разбрасываться поучительными советами. Жаль только, — его губы непроизвольно сжались, — что сама далеко не всегда им следовала.

Джейл обернулась к нему — впервые за начало их разговора. В ее взгляде Теолрин, на удивление, не увидел гнева или раздражения. Скорее, сочувствие. Ну, или что там у Джейл вместо сочувствия.

— Она осталась в городе? — спросила она после короткой паузы. — Твоя мать.

— Нет. — Теолрин улыбнулся. — К счастью, нет. Я бы не выдержал такой непосредственной близости. Они с отцом уехали, когда я закончил школу. Отец как раз получил предложение переехать по работе в столицу. Там открывались новые стеклодувные мастерские, а он… Ну, он был отличным стеклодувом. — Теолрин вздохнул, вспоминая, как редко лицо отца светилось улыбкой. Обычно на нем была заметна лишь одна усталость. — Иногда я думаю — может, мне стоило пойти его дорогой. Научиться плавить стекло, обрабатывать его, придавать форму… Причем в последнее время я думаю об этом все чаще. Хотя в детстве, веришь или нет, я был полон уверенности, что стеклодувами работают только полные неудачники — те, которым не удалось добиться чего-то действительно стоящего…

— Да уж, — на лице Джейл проскользнуло подобие одобрения, — детские убеждения — штука серьезная. Многие цепляются за них, взрослея, но не желая признавать, что когда-то в чем-то ошибались. — Джейл помолчала и хрустнула шеей. — Так ты, получается, планируешь навестить их в столице?

— Кого?

— Ну, родителей, кого ж еще?

— А, их. Как тебе сказать. Вообще-то… я надеялся избежать этого. Не хотелось бы вмешивать их в нашу авантюру. Да и, если честно, я даже вряд ли вспомню их новый адрес.

— Наверное, ты прав, — после небольшой паузы отозвалась Джейл. — В такое рискованное предприятие родителей вмешивать не стоит.

Теолрин кивнул. Какое-то время они молчали, чуть повернув голову вправо и глядя, как солнечный диск начинает плавно погружаться за линию горизонта.

— А что твои родители? — рискнул спросить он. — Они… остались в Дар-на-Гелиоте?

Теолрин был практически уверен, что Джейл вместо ответа просто пошлет его куда подальше. Однако она удивила его, ответив практически сразу:

— Меня воспитывал отец. Мать умерла при родах… По крайней мере, мне так говорил отец.

— Сочувствую. Ну, отец — это лучше, чем ничего. — Он поморщился от того, как это прозвучало. Теолрин никогда не был силен в разговорах, где надо кого-то поддержать или утешить — особенно если такие разговоры ведутся на трезвую голову. — Он помог тебе вырасти, пережить трудности подросткового возраста и всего такого, правильно?

— Его убили, когда мне было десять.

Теолрин замер с открытым ртом и медленно его прикрыл. Между ним и Джейл повисло неловкое молчание. Очень неловкое.

— Я… Мне жаль, — наконец выдавил он из себя. — Как… это случилось?

— Ну, мой папаша всегда был большим любителем поискать приключений на свою пьяную задницу. Он влез в какую-то потасовку в трактире и словил нож в печень.

— Вот как. — Теолрин не мог заставить себя посмотреть на Джейл. — Должно быть… это был тяжелый удар для тебя.

— Мне рассказали об этом следующим утром. Потом привели в суд, на допрос того убийцы. Помню, как сейчас… — Теолрину показалось, что голос Джейл слегка задрожал. — Он оказался совершенно не таким, каким я себе его представляла. Я была уверена, что это непременно будет здоровенный амбал, ну знаешь, со шрамами и выбитыми зубами… А на деле же убийцей оказался низенький, ничем не примечательный человек лет тридцати, с бегающими глазками и волосами соломенного цвета, что постоянно топорщились во все стороны… вроде как он был писарем при каком-то архиве. Там были какие-то люди… не знаю, его друзья или даже родственники… они все, как один, клялись, что этот мужчина по жизни тихий и спокойный, что он и мухи не обидел… и все в таком духе. Говорили, что он просто перебрал лишнего, и вообще — что просто защищался, когда начался мордобой… Я смотрела на него, пока они говорили, а он все кивал головой… кивал… и улыбался. Помню, в какой-то момент я словно увидела насквозь его гнилую сущность. По его взгляду я поняла, что он ни капли не сожалеет о содеянном. Более того — он, возможно, впервые в своей никчемной жизни, наконец почувствовал себя… значимым. Ему нравился этот ажиотаж, что разросся вокруг его персоны.

Джейл надолго замолчала. Теолрин рискнул повернуть голову. Ему показалось, что уголки ее глаз заблестели. Он поспешил отвернуться.

— И что потом? — осторожно спросил он.

— Ему дали пять лет тюрьмы. Пять лет тюрьмы, Тео! Пять лет в неволе… в обмен на целую жизнь. Как думаешь, это справедливая цена за жизнь моего отца?

— Я думаю, — отозвался Теолрин после некоторых размышлений, — что человеческую жизнь вообще нельзя измерить… в чем-то другом.

Его передернуло, когда перед глазами невольно всплыл образ мужчин, которых они с Джейл прикончили. Кажется, ночью ему снилось, как те двое приходили к нему и что-то спрашивали.

Боковым зрением Теолрин увидел, как Джейл медленно кивнула.

— Когда вынесли вердикт, — тихо произнесла она, — я подошла к тому мужчине. Он сразу же начал рассказывать мне, что ему очень жаль, что он в жизни больше не притронется к выпивке… но я даже не пыталась слушать. Я видела, что он доволен. И что — предоставься ему подобная возможность — он бы снова ей воспользовался. Не раздумывая. — Пальцы Джейл сжались в кулаки так, что побелели костяшки. — И тогда я подошла к нему вплотную и прошептала: «В тот день, когда ты выйдешь из тюрьмы, я найду тебя. И убью».

— Ого. — Теолрин присвистнул. — Что, так и сказала?

— Слово в слово.

— Охренеть. — Он уважительно закивал, параллельно обдумывая, хватило ли бы у него смелости и решительности для чего-то подобного. Ему понадобилось много времени, прежде чем научиться прямолинейно и честно говорить людям то, что он о них думает… и то не во всех случаях. — А что потом?

— Потом… — Джейл сомкнула губы в тонкую розоватую линию. Теолрину показалось, что ее глаза наполнились болью. — Потом я…

— Эй вы, двое! — Теолрин вздрогнул от резкого голоса капитана Корсвэна. Обычно тот был спокоен и даже весел (особенно когда покуривал трубку Клэйва), но сейчас в его голосе определенно звучало напряжение. Даже нервозность. — Подойдите. Быстро.

Теолрин нехотя поднялся вместе с Джейл. Ему страсть как хотелось узнать продолжение истории, но перечить капитану он не решился. К тому же, вряд ли тот стал бы звать их без особой необходимости.

Его опасения подтвердились, когда, взобравшись на корму, они увидели Корсвэна, стоящего у кормового фальшборта с подзорной трубой в руке. Сбоку от него к небу поднимался дрожащий на ветру столб черного дыма — в корабельной плавильне, не покладая рук, трудился один из матросов.

— Что-то случилось? — озабоченно спросила Джейл, приблизившись следом за Теолрином к капитану.

Тот несколько раз постучал подзорной трубой по левой ладони. Его лоб покрылся сетью морщин.

— К нам приближается патрульный корабль, — произнес он безрадостно.

Теолрин мысленно выругался. Новость действительно была не из тех, что он надеялся услышать.

— Точно к нам? — уточнил он.

— А ты видишь вокруг кого-то еще? — раздраженно ответил капитан, брызнув слюной на палубу.

— Что им могло от вас понадобиться? — спросила Джейл, встав сбоку от капитана и прищурив взгляд.

Теолрин последовал ее примеру, однако в вечереющем воздухе ничего не разглядел, кроме уходящего к горизонту полотна воды и нависшего над ним небосвода.

— Понятия не имею, — пробурчал Корсвэн, продолжая нервно постукивать себя трубой. — Я, конечно, надеюсь, что они просто очень вежливые и плывут к нам исключительно для того, чтобы пожелать доброго вечера… Но, если честно, я немного в этом сомневаюсь. Патрули и вежливость — понятия не совместимые.

Теолрин встал слева от Корсвэна и обхватил ладонями верхнюю перекладину фальшборта. Обе ладони чуть кольнуло — недавние раны от осколков все еще не зажили как следует.

— А мы не можем от них… — он помедлил, — ну, уйти?

— Уйти? — Капитан вопросительно обернулся на него.

— Ну да. Уйти. Уплыть. Сделать так, чтобы они не догнали нас.

— Ты хоть представляешь, — воскликнул Корсвэн, — что мне будет за это? Меня как минимум лишат лицензии капитана. А, скорее всего, еще и наложат громадный штраф, который я хрен когда выплачу. И это не считая того, что их двигатель в полтора раза мощнее нашего, так что уйти от них навряд ли нам удастся.

— А, ну так бы сразу и сказали. — Теолрин вздохнул. Его пальцы сжали перекладину фальшборта сильнее, а сердцебиение слегка участилось. — Тогда… Какие мысли?

— Идите в трюм, — после короткого размышления ответил капитан. — Спрячьтесь так, чтобы вас не нашли. Будем надеяться, что они просто хотят лишний раз проверить все документы.

Теолрин решил не спрашивать о том, что капитан собирается предпринимать, если дело не в документах. Переглянувшись с Джейл, он зашагал, огибая нагромождения ящиков, к ведущей в трюм лестнице. Затем, пригнув голову, принялся спускаться. Корабль немного покачивало, так что ему приходилось держаться за перила.

— Клэйв! — крикнул он, достигнув низа и пытаясь приспособиться к темноте. — Подъем!

— Какого хрена? — раздалось неподалеку сонное бурчание. Парой секунд спустя над ближайшими нагромождениями ящиков возникла заспанная морда Клэйва. — Ты чего, мать твою, разорался? Я только уснул.

— Отоспишься как-нибудь в другой раз, — ответила за Теолрина Джейл. — К нам приближается патрульный корабль. Нужно придумать, как спрятаться так, чтобы нас не нашли при обыске.

— Дерьмо собачье, — пробормотал Клэйв, а затем протяжно не то вздохнул, не то зевнул. — Ладно. И где будем прятаться? Есть идеи?

Теолрин заозирался по сторонам. Пространство трюма не могло похвастаться какими-то излишествами. Повсюду стояли ряды ящиков (в высоту по три-четыре штуки) и несколько мешков (все с тем же углем, запах которого, как казалось Теолрину, уже впитался в его одежду). Угольную идиллию нарушали разве что несколько циновок, что были приспособлены ими для сна. Где тут прятаться, Теолрин не имел ни малейшего понятия.

Джейл, со своей привычной хмурой физиономией, подошла к ближайшему нагромождению ящиков и, немного повозившись, открыла один из верхних. В воздух тут же взвились черные облачка; Теолрин поспешил прикрыть лицо ладонью — вдыхать эту угольную дрянь ему совсем не хотелось.

— Ящики заполнены не доверху, — произнесла онатоном, в котором Теолрин уловил победные нотки.

— И-и? — уточнил он, подойдя к ней.

— Мы можем начать пересыпать уголь, — повернулась она к нему. — Думаю, из десяти таких ящиков можно сделать девять заполненных доверху — и останется один пустой.

— И что мы будем с ним делать? — фыркнул Клэйв, приближаясь к ним сбоку и протирая глаза. — Наденем себе на голову?

— Почти. Спрячемся внутрь.

Теолрин недоверчиво заглянул Джейл через плечо в ящик, что она держала открытым.

— Ты думаешь, — недоверчиво спросил он, — что сможешь в нем поместиться, даже если он будет пустым?

— Ты на что это намекаешь? — Джейл развернулась к нему корпусом, и Теолрин невольно отшагнул, едва не врезавшись спиной в ящики. — Что я слишком жирная для этого?

— Да ну о чем ты! — «Вообще-то да, я имел в виду, что ты весьма крупная». — Просто… Сами по себе ящики маленькие.

— А вот мне кажется, что Джейл права, — успел вставить свое мнение Клэйв. — Ящики не такие уж и маленькие. А человеческое тело может проявлять чудеса гибкости.

— Да, — кивнул Теолрин, — например, если ты гимнаст или акробат.

— Или, — Клэйв поднял кверху палец, — если на кону стоит твоя жизнь.

Этот аргумент Теолрину было нечем крыть. Он развел руками и обреченно вздохнул:

— Ладно. Давайте попробуем.

— Давайте не пробовать, — рявкнула Джейл, — а делать. Если капитан не соврал, то патрульное судно скоро нас нагонит. Значит, времени у нас в обрез. Так что хватит умничать и давайте пересыпать этот гребаный уголь.

«Нужно было все-таки идти в стеклодувы, — с горечью подумал Теолрин, принимая от Джейл первый ящик. — Или в пекари».

Глава 11

Теолрин помнил, как в детстве мать время от времени за плохое поведение запирала его (разумеется, в исключительно поучительных целях) в домашнем сундуке. Он хорошо — до дрожи в конечностях — помнил эти ощущения паники и приводящего в оцепенение страха. Помнил, как не мог нормально пошевелиться, и как ему казалось, что время внутри сундука течет раз в сто медленнее, чем снаружи. Как практически не мог дышать, а на глаза, от удручающей безысходности, наворачивались слезы.

Примерно то же самое Теолрин испытывал и сейчас, сидя — если эту скрюченную в три погибели позу можно было назвать сиденьем — внутри ящика для угля. Теолрин никак не мог отделаться от ощущения, что он — все тот же нашкодивший мальчик, только уже лет на пятнадцать постарше. По крайней мере, страх оставался все тем же, липким и густым, как пот, что пропитал всю его кожу.

«Стеклянная Ласточка» уже пару минут, как остановилась — сверху, сквозь угольную пыль, ящики и палубную толщу доносился скрип и обрывистые голоса. Кажется, капитан Корсвэн чем-то возмущался — что, впрочем, и неудивительно. В ответ ему раздавался властный, не терпящий возражений голос. Теолрин напрягал слух изо всех сил, чтобы разобрать, о чем говорят наверху, но это не помогало — отдельные звуки никак не желали складываться в связанные слова. Теолрина все чаще посещали нехорошие предчувствия. Что, если Корсвэн сдаст их патрульной службе с потрохами? Хотя нет, глупости. Патрульная служба занимается исключительно нарушением правил перевозки грузов. Корсвэн ничего не выиграет, если сдаст их.

Скорее всего.

В какой-то момент, когда в диалоге наверху образовалась пауза, Теолрин попытался двинуть затекшей ногой. От угольной пыли у него чесался нос и першило в горле, однако сделать с этим он ничего не мог. С ногой, впрочем, тоже — разве что чуть изогнуть стопу в сапоге.

— …пока посмотрим внизу.

Теолрин напрягся. Голоса прозвучали куда ближе, чем прежде. Судя по шагам, кто-то подошел к ведущей в трюм лестнице и начал спускаться. Теолрин заставил себя замереть, словно упакованная статуя. Нос, к несчастью, зачесался лишь еще сильнее.

— Мне кажется, или тут пахнет угольной пылью? — раздался неподалеку недовольный голос.

— А чем, по-твоему, тут должно пахнуть? — спросил кто-то еще. — Залмантрийскими благовониями?

— Да я не об этом. Вон, присмотрись, на полу полно угольной пыли: всё в черном.

— И что?

— И то, что перевозимые ящики всегда плотно закрыты. Откуда здесь взялась пыль?

— Я откуда знаю! — взвился второй. Голоса стали еще ближе. — Может, уронили один из ящиков. Сам видишь: тут даже не пройти по-человечески.

Теолрину в нос словно залетело насекомое — настолько нестерпимо ему захотелось чихнуть. Он попытался извернуться так, чтобы потереть нос плечом, но в результате лишь ударился затылком о стенку ящика — к счастью, звук от удара утонул в голосах гостей. Наверху, на главной палубе, капитан Корсвэн по-прежнему с кем-то разговаривал — правда, уже не на повышенных тонах.

— Ладно. Ты что-нибудь видишь? Кроме ящиков и пыли?

— Неа. Похоже, все чисто.

— Получается, наш командир ошибался, и их здесь нет?

«Их?»

Теолрину совсем не понравились сказанные слова. Речь явно шла о ком-то, а не о чем-то. От услышанного в его носу засвербило еще сильнее.

— Ну, разве что они стали невидимыми. Или… — Теолрин задержал дыхание, когда кто-то из гостей принялся открывать ящик — на счастье, не тот, в котором сидел он. — Хм, нет, их тут нет. Ладно, пойдем доложим, что трюм чист.

Чьи-то ботинки громыхнули по стеклянным ступеням. Шаги начали удаляться.

«Хвала Небодержцам!» — подумал Теолрин.

А затем, не удержавшись, чихнул.

Он постарался сделать это как можно тише, однако шаги тут же затихли. В трюме повисло напряженное молчание.

— Ты это слышал?

— Ага. Что это могло быть?

— Может, крысы?

— Может, и крысы… — Говоривший принялся спускаться по ступенькам. Теолрин мысленно выругался. — Но я бы предпочел проверить. Так, кажется, звук исходил откуда-то отсюда…

На этот раз шаги раздались где-то в непосредственной близости. Теолрин вновь задержал дыхание. Ему казалось, что его местоположение выдаст стук собственного сердца — настолько оглушительно оно скакало в груди.

— Этот? Нет, тут только уголь…

— Погоди. Ты серьезно думаешь, что они залезли в ящики с углем?

— Я думаю, — немного раздраженно отозвался тот, что стоял где-то рядом, — что если мы их упустим, то нас всех хорошенько нагнут, вот что я думаю…

Уши Теолрина резанул резкий звук, когда крышка ящика открылась. Ухитрившись повернуть голову и прищуриться от резко ударившего по глазам света, Теолрин увидел над собой лицо, прикрытое маской из оранжевого стекла.

Маской инквизитора.

— Э-э… — Теолрин не придумал ничего лучше, чем глупо улыбнуться. — Привет?

— Погляди-ка сюда. — Инквизитор повернулся в сторону. — Кажется, я только что спас твою задницу… Эй, что там еще за…

Его голос потонул в какофонии громких звуков. Теолрин мог лишь наблюдать за головой в оранжевой маске. Точнее, за тем, как на нее опускается окованная желтым стеклом дубинка Клэйва. И за тем, как капли брызнувшей крови падают в открытый ящик, на рукава, шею и лицо.

Тело инквизитора с глухим стуком рухнуло рядом с ящиком. На смену оранжевой маске пришло лицо Клэйва, все перепачканное угольной пылью, а затем — его протянутая рука.

— Поднимайся давай, — негромко приказал он. — Быстро, быстро.

Кое-как Теолрин ухитрился протянуть из ящика свою руку и схватить за запястье лапищу Клэйва. Пока он со скрипом поднимался, его ушей достигла возня и какое-то бульканье. Когда он все же принял стоячее положение и огляделся, причина звуков стала ясна: Джейл повалила второго инквизитора на пол. Одной рукой она вдавливала маску в его же лицо, второй всаживала свой кинжал ему в грудь. Стеклянное лезвие мелькало, поднимаясь и стремительно опускаясь. Голоса на палубе затихли.

— Забери у этого оружие, — шепотом приказал Клэйв Теолрину после того, как тот перелез из ящика на палубу трюма. — Хрен его знает, сколько их еще наверху.

Кивнув, Теолрин нагнулся к поверженному инквизитору и постарался проигнорировать подступивший к горлу рвотный позыв. Надежда, что все разрешится мирным путем, уже оставила его. На перевязи убитого он ожидаемо нашел ножны с мечом из оранжевого стекла — такой разрешалось носить исключительно представителям инквизиции. Теолрин освободил меч из ножен ровно в тот момент, когда на лестницу пала косая тень, а в следующий момент, со звоном и грохотом, на верхнюю ступеньку ступил тот, кого Теолрин меньше всего хотел бы здесь видеть.

— Вот же ж срань, — прошептал он, сжав оранжевый меч за рукоять.

В трюм спускался собственной персоной Стеклянный Рыцарь.

И Теолрин готов был поставить на кон собственную ногу, что это был тот самый Рыцарь, что пытался, вместе с инквизиторами, поймать их еще в той столовой Гильдии Стеклосборщиков.

Звук, с которым стеклянные ботинки Рыцаря впечатывались в ступеньки, разносился по всему трюму громовым эхом. Эхом, что не сулило ничего, кроме скорой смерти. Семиугольный щит, сверкающий многоцветьем, был высоко поднят; меч из фиолетового стекла — угрожающе обнажен. Теолрину на мгновение даже показалось, будто он видит, как спрятанные за узкой прорезью шлема глаза Стеклянного Рыцаря пылают священным огнем.

Теолрин мог лишь стоять на месте, понятия не имея, что делать. Джейл, закончив тыкать труп кинжалом, вскочила на ноги и, пятясь, отошла к нему и Клэйву, что озирался, словно надеясь, что в обивке корабля появится спасительная дверь.

Позади Рыцаря появился силуэт Корсвэна; за ним маячили матросы-помощники.

— Погодите! — Капитан Корсвэн обогнул Стеклянного Рыцаря и спустился вниз лестницы с поднятыми кверху руками, затем обернулся, выдавив жалостливую улыбку. — Это не то, что вы подумали. Это…

Теолрин даже не заметил, как дернулась рука Рыцаря: Корсвэн просто замер с открытым ртом, а в следующий миг на его груди появилась наливающаяся кровью диагональная полоса. Еще через секунду ноги капитана подкосились, и он безвольно повалился на пол трюма. Матросы, оказавшиеся за спиной рыцаря, остановились. Один из них вскрикнул, прижав ладони ко рту. Рыцарь обернулся к нему. На этот раз Теолрин увидел, как дернулся меч в его руке, что играючи отделил голову от тела. Крик оборвался, кровь из шеи брызнула темным, практически черным фонтаном, а голова отлетела, словно брошенная в пьяном угаре кружка, ударилась об стену и, оставив темное пятно, упала куда-то вниз. Второй матрос, развернувшись, попытался сбежать, но Рыцарь стремительным движением пронзил его спину насквозь. Тут же выдернул меч и, не глядя, как матрос падает, развернулся к ним троим.

— Где. Осколок?! — Его бас прогрохотал по трюму, как раскат грома.

— Какой еще осколок? — Сглотнув, Теолрин попытался придать губам подобие улыбки. — О чем вы вообще?

Рыцарь покачал головой.

— Отдайте мне осколок, — пророкотал он, направив обагренный кровью меч на Теолрина, — и я пощажу вас.

— Мы ведь знаем, что это не так, — пожал плечами Теолрин.

Его ноги тряслись, а в горле пересохло. Казалось, Стеклянный Рыцарь возвышается над ними, как великан из детских сказок.

— Что ж. — Рыцарь чуть повернул голову, направив взгляд на Клэйва и Джейл, что, судя по растерянному виду, тоже отнюдь не блистали уверенностью и смелостью. — В таком случае, мне придется забрать его с одного из ваших трупов.

С этими словами Стеклянный Рыцарь продолжил спуск с лестницы.

— Врассыпную! — крикнул Клэйв, бросаясь вправо.

Джейл метнулась влево, лавируя боком между двумя рядами ящиков. Теолрин шагнул назад, но уперся спиной в ящики. Меч, еще недавно принадлежавший инквизитору, предательски тяжелил его правую руку.

«Лезть в ближний бой с ним — хреновая идея. — Мысли Теолрина отчаянно метались в панике. — Нужно что-то придумать… Что-то, что сведет на нет его мастерство…»

В этот момент его осенило.

Рыцарь находился шагах в трех от него, когда Теолрин, пригнувшись, ухватился руками за ближайший ящик с углем, а затем швырнул его в противника. Рыцарь остановился и прикрылся щитом. Ящик с глухим стуком упал перед ним; крышка открылась от удара, и пелена угольной пыли мгновенно вырвалась на свободу. Теолрин повторил маневр и бросил в Рыцаря еще один ящик, после чего метнулся в сторону. На всякий случай.

Видимость ожидаемо ухудшилась. Кто-то раскашлялся — Теолрин надеялся, что это был Стеклянный Рыцарь.

Похоже, Джейл оценила его идею: Теолрин увидел, как она с криком бросает в стеклянного верзилу еще один ящик. А затем — еще один.

— Держи, инквизиторская шлюшка! — Джейл метнула из-за плеча еще один ящик. Рыцарь принял его на щит, трюм наполнился грохотом, и десятки, если не сотни кусков угля разлетелись во все стороны.

В воздухе сверкнуло фиолетовое лезвие. Джейл что-то прокричала Рыцарю про его низкий социальный статус его матери и очередь из желающих с ней совокупиться.

Теолрин не удержался и принялся чихать — нос словно разрывался изнутри. Тупая боль расползлась от глаз куда-то к вискам. Угольная пыль повисла посреди трюма густым туманом, в котором потонул и Рыцарь, и Джейл с Клэйвом, и ящики, и стенки судна. Чихая и кашляя, Теолрин двинулся вперед, пригнувшись и ориентируясь в пространстве скорее на ощупь. Где-то неподалеку раздался звук, с которым меч вспарывает ящик. Джейл прокричала что-то про шавок на коротком поводке: ее крик потонул в этом хаосе.

Неподалеку раздался скрежещущий лязг и звон, а секундой спустя — плеск воды. Похоже, в пылу ярости и плохой видимости Рыцарь рубанул мечом по стенке судна; разумеется, хорошо заточенное фиолетовое стекло легко прорезало обшивку из зеленого стекла. Не выпуская из правой руки инквизиторский меч, Теолрин продолжал идти, согнувшись в три погибели. То и дело он врезался в очередное нагромождение ящиков. Колени заныли, напоминая, что за последние пару суток они уже достаточно настрадались.

В какой-то момент видимость чуть улучшилась, и Теолрин обнаружил, что подошел вплотную к Клэйву, сидящему на коленях перед окровавленным трупом капитана Корсвэна.

— Ты хрен ли творишь? — не удержался Теолрин, глядя, как Клэйв проворно шарит руками по телу убитого.

Губы Клэйва изогнулись в улыбке, когда он достал из внутреннего кармана капитанской туники свою трубку.

— Беру то, что ему уже не пригодится.

— Серьезно? — Теолрин развел руки в осуждающем жесте. — Ты думаешь, сейчас подходящее время для того, чтобы забирать драную трубку?

Слева от них рыцарский меч продолжал со свистом разрезать воздух, ящики и борт судна. Джейл продолжала носиться из стороны в сторону и покрывать Рыцаря отборнейшей руганью — ее лексикону позавидовал бы даже бывалый житель портовых кварталов.

— Знаешь, — ответил Клэйв, поднимаясь на ноги и пряча трубку в карман штанов, — кто-то из мудрых говорил, что если ждать подходящего момента, то он может и не наступить.

— Знаешь, что еще говорили мудрые? — Теолрин покосился влево. — Что надо, нахрен, сваливать отсюда, пока не…

Из пелены угольной пыли на него вылетел Стеклянный Рыцарь.

Теолрин едва успел отпрыгнуть, лишь в последний миг разминувшись с острием фиолетового меча. Рыцарь зарычал и рубанул снова, быстрым и точным движением. Теолрин отскочил в сторону. Башня из ящиков врезалась в его правое плечо. Впереди, за силуэтом Рыцаря, мелькнула Джейл: кажется, она приняла на редкость мудрое решение — сбежать вверх по лестнице. Теолрин скользнул под прикрытие ящиков, одновременно поднимая вверх оранжевый меч инквизитора, что за время его похождений по трюму практически сросся с его правой рукой. В школьные годы и во время подготовки к экзаменам в Военную Школу Ковена ему доводилось несколько раз упражняться с тренировочным оружием, так что он был далеко не новичком в этом деле. Он даже что-то помнил из теоретического курса: ноги пошире, грамотно распределить вес, локоть правой руки смотрит в пол и…

Руку словно огрели оглоблей, когда Стеклянный Рыцарь ударил с такой силой, что инквизиторский меч вылетел из руки Теолрина и скрылся в тумане угольной пыли. Рыцарь шагнул вперед, и Теолрин, словно очнувшись ото сна, ухватился обеими руками за один из нижних ящиков рядом с собой и что было сил толкнул его вперед. Башня пошатнулась и повалилась. Один за другим, ящики принялись падать между ним и Стеклянным Рыцарем. Столбы черной пыли взвивались в воздух, создавая в трюме непроницаемую пелену мрака. Теолрин решил, что разумнее всего будет пытаться избежать рубящих ударов Рыцаря, и упал на четвереньки. Двигаясь ползком, он постарался убраться отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Где-то за его спиной фиолетовый меч со звоном чиркнул по обивке судна.

Дышать стало практически невозможно, особенно носом. Теолрину приходилось жадно хватать воздух ртом и время от времени сплевывать смесь слюны и кусочков угля. Голова раскалывалась, и разум затуманился: в какой-то момент Теолрину показалось, что сейчас он попросту потеряет сознание и рухнет на палубу безвольным куском мяса. Однако он заставлял себя дышать и двигаться. На то, чтобы думать, сил уже не оставалось.

В какой-то момент он с удивлением обнаружил, что его ладони и нижняя часть ног вымокли. Похоже, трюм довольно быстро наполнялся водой. Теолрин плеснул немного воды себе на лицо и помотал головой, пытаясь сориентироваться. Приглядевшись, он все же сумел обнаружить сквозь черную завесу контуры ведущих наверх ступенек. Он пополз вперед, не обращая внимания на воду, чей уровень уже поднялся до его груди. Пальцы то и дело натыкались на куски угля и режущие обломки от ящиков; Теолрин старался игнорировать бесконечные вспышки боли.

Сумев доползти до лестницы, он приподнялся и ухватился правой рукой за перила. Ноги предательски дрожали, а мир перед глазами ходил ходуном. Кажется, где-то невдалеке мелькнули сверкающие доспехи Рыцаря. Стиснув зубы, Теолрин заставил себя подниматься по лестнице. Шаг. Еще шаг. И еще…

Он едва приметил, как справа мелькнула фиолетовая дуга, и в последний миг успел отдернуть правую руку от перил. Мгновением спустя на них с грохотом и лязгом обрушился удар. Теолрин пошатнулся, но сохранил равновесие и продолжил подъем. На следующих ступеньках ему пришлось перешагивать трупы матросов. Примерно в этот же момент в открытом люке появилось, черное от угольной пыли, лицо Клэйва, а следом — протянутая к нему рука.

— Хватайся! — крикнул Клэйв. — Быстрее!

Теолрин ухватился за протянутую руку. При помощи Клэйва он преодолел последние ступеньки и выбрался на палубу, а затем, не в силах ничего делать, повалился плашмя на нее. Клэйв захлопнул люк и, навалившись на него, запер засов.

— Знаешь, — произнес Клэйв, обернувшись в сторону Теолрина, — а я ведь мог запереть там вас обоих…

Его слова оборвались, когда что-то громыхнуло о люк снизу с такой силой, что Клэйва отбросило назад, а засов задрожал.

— Черт! — всплеснул руками Клэйв. — Это не задержит его надолго!

Теолрин мог только кивнуть и жадно хватать ртом воздух. На теле почти не оставалось живого места — все болело так жутко, что хотелось скорчиться и выть.

— Эй вы, чудилы! — услышал Теолрин знакомый голос. Повернув голову влево, он увидел сначала горизонтально выставленный стеклянный трап, затем патрульный корабль, на который этот трап вел, а потом и саму Джейл, что шла по палубе патрульного корабля, при этом волоча за собой какого-то бедолагу. — Какого хрена вы там разлеглись? — Она подошла к фальшборту, вздернула рывком мужчину, перехватила его за ворот рубахи и, не взирая на его мольбы, ловко перебросила через борт. Раздался короткий крик, а потом всплеск. — Я запустила двигатели. Может, переберетесь сюда? Или останетесь на этом тонущем корыте?

Только теперь Теолрин увидел, что патрульный корабль и впрямь движется, пусть и пока что медленно. По люку снова что-то ударило. Клэйв поднялся на ноги и шагнул к Теолрину.

— Ты идешь? — спросил он, протягивая руку.

Теолрин кивнул и рывком поднялся. Лавируя между ящиками, Клэйв помчался вперед, и Теолрин последовал за ним. Трап шатался и дребезжал, и Клэйв, по всей видимости, решил не испытывать судьбу, так что просто перепрыгнул расстояние между кораблями. Теолрин сделал вдох и, понадеявшись, что его ноги все же не окончательно сдали, рискнул повторить его маневр. Его подбросило, а затем впечатало боком о чужую палубу.

Какое-то время он просто лежал, пытаясь перевести дыхание и чувствуя, как корабль набирает ход. В его голове с трудом укладывалось, что им удалось выбраться сухими из воды… в переносном смысле слова, поскольку в прямом он промок сверху донизу.

Когда корма патрульного судна поравнялась с носом «Стеклянной Ласточки», его ушей достиг грохот. Теолрин заставил себя встать и подойти к борту — пусть он и знал, что именно сейчас увидит. Предчувствие его не подвело.

На палубу тонущего корабля вырвался Стеклянный Рыцарь. Его доспехи, щит и даже меч больше не переливались цветными красками, поскольку все были в черном. Он выглядел зловеще — словно один из Проклятых на иллюстрациях к текстам об Инхаритамне. Рыцарь огляделся, замер, увидев, корабль, затем дернулся было вперед, но остановился. Корма уже отошла от носа на приличное расстояние. Теолрин выдохнул с облегчением: Стеклянный Рыцарь никак не успевал допрыгнуть до них. И тот, похоже, это понимал.

В глазной прорези Теолрин увидел его холодный, убийственный взгляд. Взгляд, от которого по его спине пробегали волны дрожи.

Теолрин надеялся, что больше не увидит этот взгляд.

Никогда.

Глава 12

— Слушайте, у меня тут возник один ма-аленький вопросик. — Теолрин плеснул себе на лицо немного воды из стоящего перед ним тазика. Потом сполоснул в тазу руки, и вода из кристально-чистой за пару секунд превратилась в непроглядно-черную. — А кто-нибудь из вас вообще умеет управлять кораблем?

Клэйв, что стоял у левого борта, покуривая трубку и одновременно глядя в подзорную трубу на крохотную точку, в которую за несколько минут превратилась «Стеклянная Ласточка», лишь пожал плечами:

— Явно не я.

Джейл, что поливала себя, черпая воду ковшом из бочки на носу судна, хмыкнула:

— Ну, я запустила двигатель.

— Это, безусловно, похвально, — произнес Теолрин, отставляя тазик в сторону и со скрипом поднимаясь на ноги. Пару минут назад он снял с себя промокшую одежду вплоть до исподнего, и теперь с содроганием глядел на бесконечное количество синяков и ушибов на груди, ногах и руках. — А как насчет того, чтобы… ориентироваться в пространстве? И задавать курс кораблю. И причалить к берегу, не разрушив столичный порт.

— А сам-то как думаешь, умник? — Джейл гневно зыркнула на него, обернувшись. — Я похожа на рулевого или помощника капитана?

— Ну, ты ведь знаешь, — Теолрин ухмыльнулся, хотя настроение его было далеко не радостным, — внешность бывает обманчива. Может, после смерти отца ты несколько лет бороздила просторы морей, окружающих материк Таола, в качестве юнги?

— После смерти отца, — проскрежетала Джейл, — я жила на улицах, питаясь отбросами. Мои мысли несколько лет вертелись только вокруг одного: как бы не сдохнуть. Как думаешь, много я знаю о том, как управлять кораблем?

Теолрин сглотнул некстати подступивший к горлу ком. Похоже, его попытка немного разрядить обстановку провались с треском.

— Ладно, ладно, — он миролюбиво поднял руки, — не заводись. Я просто к тому, что… Может, не стоило выкидывать того матроса за борт?

Джейл злобно фыркнула.

— Он слишком громко орал про правосудие и прочую хренотень вместо того, чтобы помочь мне запустить двигатель.

— А, ну тогда вопросов нет. — Теолрин вздохнул и встал так, чтобы держать в поле зрения одновременно и Клэйва, и Джейл. — Кроме одного: что нам теперь делать?

Вопрос этот беспокоил Теолрина ровно с того момента, как он, несколько минут отлежавшись, понял, во что они влипли. Одно дело — просто украсть осколок и, защищая свою жизнь, прикончить пару головорезов. Другое — убить инквизиторов и оставить Стеклянного Рыцаря на тонущем корабле. Теолрин понимал: если их поймают, дело уже не кончится просто виселицей. Они будут буквально молить своих палачей, чтобы их поскорее повесили.

— А разве у нас много вариантов? — Клэйв подернул плечами и, убрав от глаза подзорную трубу, пустил в вечернее небо струю дыма. — Сейчас разберемся, как работает эта штука на корме, что задает направление…

— Румпель?

— Вот-вот, он самый. Будем держать курс на юго-запад, правильно? Причалим где-нибудь в окрестностях столицы и пройдем остаток пути пешком. Ах да, еще нужно, чтобы мы чередовались и вовремя подбрасывали стекла и уголь в плавильню. — Клэйв вытащил изо рта трубку и поочередно оглядел Теолрина и Джейл. — Вопросы? Предложения?

Теолрин чуть вздрогнул, когда порыв холодного ветра налетел на него с севера, и, сомкнув губы, покачал головой:

— Наша авантюра зашла слишком далеко.

К удивлению Теолрина, ему ответил не Клэйв, но Джейл:

— Ты прав. Я тоже не в восторге от того, что мы нажили себе столь серьезных врагов. Но что теперь, стенать и сокрушаться? Знаешь, мой отец как-то сказал: если зашел слишком далеко, не оборачивайся, чтобы ненароком не сбиться с верного направления.

Теолрин покосился на Джейл с прищуром.

— Кажется, ты еще упоминала, что ему по пьяни всадили нож в печень.

— Ну, это же не значит, что его советы бессмыслены. Просто он сам не всегда прислушивался к голосу своего разума. — Джейл подошла и положила ладонь Теолрину на плечо. В ее взгляде он увидел… поддержку? Сочувствие? — Слушай, Тео. Я понимаю: тебе, в отличие от меня, сложно двигаться по дороге, рядом с которой то и дело оказываются трупы. Однако будем честны: изначально это была твоя идея, не так ли? И ты понимал, что дело рискованное. Так что хватит распускать нюни.

— Я не…

— Бери пример с Клэйва. Вот, его приятеля — капитана Корсвэна — разрубили напополам у него на глазах. Что спустя минуту сделал Клэйв? Правильно, отобрал у мертвеца свою трубку. — Джейл помолчала. Ее пальцы продолжали сильно сжимать плечо Теолрина. — В этом деле, Тео, не место сожалениям и переживаниям — они очень быстро сведут тебя в могилу. Так что возьми себя в руки и перестань забивать голову всякой ерундой… Ну, либо же будь готов к тому, что попросту не доживешь до того дня, когда нам удастся-таки продать осколок.

Перестань забивать голову всякой ерундой… Да уж.

Теолрин с натяжкой улыбнулся и кивнул. Джейл немного выждала и расслабила хватку.

— Другое дело, — ободряюще сказала она. — Ладно, приходи в себя. Пойду, посмотрю, как дела в плавильне.

Напоследок похлопав его по плечу, Джейл отправилась на корму.

Перестань забивать голову всякой ерундой… Эти слова продолжали звучать в его сознании, словно тревожный звон колокола.

Когда Джейл скрылась за люком, что вел в плавильню, Клэйв отошел от фальшборта и, приблизившись к Теолрину, подмигнул ему.

— А в ней что-то есть, скажи? — произнес Клэйв тихим, заговорщицким тоном. — Я, конечно, не большой любитель такой внешности, как у нее, но… черт, какая харизма! Какая уверенность в себе! А какие сочные дыньки, у! Знаешь, я даже подумываю, не подкатить ли мне к ней свой стеклострел? Если ты, конечно, понимаешь, о чем я…

— Ты серьезно? — Теолрин вздернул бровь в искреннем непонимании. — Мы на троих только что грохнули инквизиторскую команду, обеспечив себя проблемами до конца жизни, а тебя заботит Джейл и ее… дыньки?

— Ну, надо же мне как-то перестать думать о случившемся, вот я и пытаюсь переключиться. К тому же, что плохого в том, что меня возбуждают ее дыньки?

— Я все слышу, старый ты извращуга! — донеслось из глубины корабля. — Только попробуй подкатить ко мне свой стеклострел, и от него очень быстро останутся одни осколки, понял?!

— Эй! — возмущенно крикнул Клэйв. — Ничего я не извращуга! Я же не к Тео свой стеклострел подкатить собрался!

— Еще бы ты попробовал, — буркнул Теолрин.

— И с какой это стати я старый?! — не обращая на него внимания, продолжил орать Клэйв. — Мне всего лишь тридцать три! — Он недовольно всплеснул руками и вновь повернулся к Теолрину. — Нет, ну ты слышал? Мой стеклострел для нее, видите ли, слишком старый. Вот же чертовка!

Теолрин понял, что Клэйв ждет от него какого-то комментария, и пожал плечами:

— Ну, лично я не стал бы… подкатывать к ней свой стеклострел.

— В таком случае, — Клэйв шутливо пихнул его локтем в бок, — потом не обижайся, если что. Идет?

— О чем ты вообще, — фыркнул Теолрин. — Если что-то такое и произойдет, я тебе разве что посочувствую.

— Это мы еще увидим, — вновь подмигнул ему Клэйв и отошел обратно к фальшборту.

Теолрин еще постоял на месте и, поеживаясь от холода, направился на нос корабля. Он остановился у самого бушприта — заостренного стеклянного треугольника, окрашенного в зеленовато-синий цвет. Впереди простиралось море, темное, как и небосвод над головой. Легкие волны ударялись о борт, покачивая корабль. Где-то далеко кричала птица. Кажется, альбатрос.

«Я ведь не преступник… Не убийца. Разве не так?»

Теолрин сдавил верхнюю перекладину фальшборта и сжал челюсть так, что зубы скрежетнули друг о друга. Когда-то он даже не подумал бы задавать себе такой вопрос. Все детство и юность он мечтал, что если и пустится в какое-нибудь безумное приключение, то исключительно в роли героя, а не вора и убийцы. Пусть даже это был бы слегка эгоистичный герой. Или даже не слегка. Или даже не совсем герой…

Но уж точно не так, как сейчас.

Не ценой Сайнли, двух матросов и капитана Корсвэна, что просто выполняли свою работу. А, если вдуматься, то и убитые инквизиторы всего лишь делали свое дело… Столько погубленных жизней, и из-за чего? Из-за бездушного осколка, что окрашен в редкий цвет? Так глупо. Так неправильно.

Если бы только он знал, к чему приведет его дурацкая идея с похищением осколка, он оставил бы эту стеклянную дрянь там, в пустошах. Расплавил бы эту стекляшку в плавильне, будь она трижды неладна! Ведь — если вдуматься — в его жизни все было не то, чтобы плохо. Да, приходилось делить комнату с посторонними. Да, часто приходилось экономить на хорошей еде и выпивке. Да, большинство девушек, с которыми он знакомился, недвусмысленно воротили губу, когда узнавали, что он всего лишь стеклосборщик… Ну и что? У него была тихая спокойная жизнь, где он был волен делать все, что заблагорассудится — ну, почти все. А сейчас?

Теолрин вздохнул, до боли кусая нижнюю губу.

«Еще ничего не кончено, — решительно подумал он, глядя по курсу движения корабля. — Я все исправлю. Сделаю так, что эти смерти не станут напрасными. Обещаю».

Однако Теолрин знал: ему уже доводилось нарушать обещания.

И он был совсем не уверен, удастся ли ему сдержать это.

Глава 13

Забросив последнюю горсть смеси угля и прозрачного стекла в жадно полыхающее жерло плавильни, Теолрин выдохнул с облегчением. Он отставил лопату к стене, протер рукавом пропитанное потом лицо и поспешил к лестнице, ведущей на палубу. Теолрин понятия не имел, как матросам удается находиться в этой духоте и жарище по пять-шесть часов кряду — сам он едва выдержал два часа, и то с перерывами. Сейчас плавильня была щедро накормлена, так что Теолрин решил, что имеет право на небольшой отдых.

Их корабль — точнее, корабль, который они позаимствовали у инквизиторов (которые, в свою очередь, позаимствовали его у патрульной службы), — уверенно двигался вперед уже почти полутора суток с того момента, как их троица зашла на борт. С горем пополам им удавалось вести судно курсом к столице — ну, или, по крайней мере, они на это надеялись. В остальных аспектах корабельной жизни проблем тоже не возникло. В трюме нашлись не только приличные запасы еды и воды, но и добротные спальники, а также — что особенно порадовало Джейл — целый арсенал оружия. Осталась самая малость: добраться до берега. Если верить Клэйву (что после дневного стояния за рулевым веслом, а затем четырех часов в плавильне спал мертвым сном в трюме), это должно произойти часов через десять. С учетом того, что на востоке только-только брезжили первые лучи рассвета, то где-то к полудню они должны причалить немногим севернее Тар-на-Латара.

Теолрина такой расклад вполне устраивал.

Поднявшись на палубу, он поежился от холода и поплотнее закутался в подбитый мехом плащ, весьма удачно найденный в недрах судна. Мелодия, с которой огонь пожирал стекло и уголь, сменилась на другую, тоже приевшуюся — на плеск волн о борта корабля. Теолрин зашагал к носу судна, ориентируясь на свет фонаря, прикрытого желтым колпаком. Фонарь, разумеется, держала Джейл. Они втроем долго дискутировали о необходимости постоянного наблюдателя, но все же пришли к выводу, что лучше перестраховаться и дежурить на носу — кто его знает, в конце концов, какие сюрпризы могут внезапно всплыть на их пути или где-нибудь поблизости.

— Холодная сегодня ночка, — бросил Теолрин, зевнув и остановившись в паре шагов сбоку от Джейл.

Та лениво покосилась на него.

— Не боишься оставлять плавильню без присмотра? — недовольно проворчала она.

— Загрузил в нее с запасом. Уверен, четверть часа у меня теперь точно есть. — Теолрин снова зевнул и помотал головой. Его клонило в сон, даже несмотря на бодрящий ночной воздух. — Какие у тебя новости? Ничего необычного на горизонте?

— По-твоему, в этой темноте что-то можно увидеть? — Если в этом мире что-то и было вечно, то это голос Джейл: неизменно низкий и недовольный. — Мы с одинаковым успехом можем плыть по безбрежным морским просторам и нестись прямиком на береговые скалы.

— Ну, Клэйв заверил, что вычислил нужное направление по лунам и звездам…

Джейл громко фыркнула.

— По лунам и звездам? Что это вообще за бред? — Она вскинула голову, и Теолрин невольно последовал ее примеру.

Нависшее над ними темное полотно казалось пустым и безжизненным, разве что Жемчуг, Янтарь и несколько самых ярких звезд проглядывали сквозь облака.

— Он ведь объяснял: звезды всегда…

— Ой, умоляю, оставь это занудство при себе, у меня нет сил снова это выслушивать. По звездам так по звездам.

Теолрин не нашелся, что на это ответить. Он прислонился левым боком к фальшборту и какое-то время молча стоял, вслушиваясь в шум моря и гул лопастей корабля. Джейл стояла, словно изваяние, положив держащие фонарь руки поверх бушприта, а голову — поверх рук.

— Слушай, Джейл. — Теолрин немного замялся, все еще не зная, хорошая ли это идея — снова ворошить эту тему. — Там, на «Ласточке»… Ты так и не успела рассказать, чем все закончилось.

— Что закончилось? — На этот раз она даже повернула голову в его сторону.

— Ну, та твоя история. О мести за отца. Ты… действительно спустя пять лет прикончила того гада, когда тот вышел из тюрьмы?

— А, ты об этом. — Теолрин заметил, как губы Джейл сложились в тонкую линию. — Знаешь, после суда внезапно выяснилось, что подготовка мести — далеко не единственное, над чем мне стоит думать. У моего отца не было близких родственников… либо же они были, но я просто была им не нужна, не важно. Через пару дней в дом отца пришли люди и сказали, что теперь этот дом принадлежит им — якобы за долги… хотя я до сих пор уверена, что у отца не было никаких долгов.

— И… что ты сделала?

— А что я, по-твоему, могла сделать? Мне было десять, Тео! Конечно, я пыталась отстаивать свои права, но они попросту выгнали меня на улицу!

— В каком смысле?

— В абсолютно, мать твою, в прямом! Мне пришлось учиться самостоятельно добывать пропитание и искать, где заночевать! Я стала ребенком трущоб, одиноким и озлобленным на весь мир.

— Но погоди… — У Теолрина никак не укладывалось в голове сказанное Джейл. — У нас ведь всякие… приюты и все такое.

— У вас, может, и есть, — процедила Джейл сквозь зубы с явной обидой.

Теолрин прищурился.

— Так дело было не в Дар-на-Гелиоте?

— Нет, тупица! Это было даже не в Кельментании! Мы с отцом жили в городке на северо-западном побережье Кавенгона. Местным властям там испокон веков было плевать на беспризорников и бездомных, лишь бы те не сильно мешали «добропорядочным» горожанам.

Глаза Теолрина расширились.

— Так ты из Кавенгона! — Теолрин мысленно хлопнул себя по лбу. — А я-то все ломал голову, почему это ты растягиваешь гласные.

— Да не растягиваю я гласные, — возмутилась Джейл.

— А вот и растягиваешь. — Теолрин улыбнулся против воли, а затем вспомнил контекст рассказываемой истории и поспешил убрать улыбку. — Ладно, спросим у Клэйва, когда он проснется. Черт, ты из Кавенгона… Почему ты ни разу не говорила об этом?

— А ты разве спрашивал?

— Справедливо. — Он передернул плечами. — Ну, так и… Как ты приспособилась к жизни на улицах?

Джейл долгое время молчала, сверля Теолрина оценивающим взглядом, словно решая, достоин ли он услышать продолжение. Теолрин почему-то был уверен: Джейл нечасто делилась с кем-либо этой частью своей биографии. Совсем не часто.

Возможно, он и вовсе в этом у нее был первый.

— С трудом, — наконец произнесла она, отвернувшись и вновь положив руки на бушприт. — Поначалу я думала, что подохну там, где-нибудь в сточной канаве… Но потом мысль о мести тому ублюдку придала мне сил, чтобы жить… точнее, выживать. Она была, так сказать, моей путеводной звездой все это время… — Джейл замолчала и вскинула голову. — Путеводная звезда! Черт, так по ним и правда можно определять направление движения?

— Вот видишь, — хмыкнул Теолрин, — не только я сегодня узнаю что-то новое. — Он рискнул еще чуть приблизиться к Джейл. — Но чем ты питалась?

— Чем придется. Где-то находила объедки на помойках… Где-то попрошайничала… Где-то воровала… Знаешь, что в этом всем было самым неприятным?

— Попрошайничать? — предположил Теолрин.

Он не знал, что должно произойти, чтобы он смог перебороть свою гордость и начать попрошайничать. По крайней мере, в таком возрасте.

— Нет. Это-то как раз оказалось несложно… особенно после двух дней голода. Самым неприятным открытием стало то, что практически вся территория города уже была поделена между уличными шайками. А они… Они не терпели таких одиночек, как я. Знаешь, как они дали мне об этом понять?

— Как? — На этот раз Теолрин решил не строить предположения.

— Они поймали меня на шестой день моих уличных приключений. Потом завели в трущобы и дружно избили.

— Ты серьезно?!

— А что, похоже, что я тут шутки шучу? Старший из них — кажется, ему было лет пятнадцать — объяснил после этого, что если они поймают меня на их территории еще раз, то переломают руки и ноги и бросят в выгребную яму. Звучало… на редкость, знаешь ли, убедительно. Несмотря на то, что на тот момент у меня гудела голова, я запомнила каждое его слово. Каждую гребаную интонацию! — Теолрин заметил, как ладони Джейл сжались в кулаки. Он испугался, что сейчас Джейл случайно спихнет стоящий поверх бушприта фонарь, и они останутся без освещения. — Так что… я сделала выводы и стала действовать осторожнее. Внимательнее. Как выразились бы поэты, «это был долгий и тернистый путь». — Теолрину показалось, что Джейл скривилась. — Ненавижу поэтов. Никчемные, бесполезные кретины… А, ну и хрен бы с ними. Я нашла себе ночлег на заброшенном чердаке старого дома, нижние этажи которого служили мастерскими. Научилась быстро бегать, заговаривать зубы, незаметно срезать кошельки… Но да, все это время я не забывала о том, почему я вынуждена так жить. Я ждала… Точнее… Я выжидала.

Воцарилась долгая тишина. Теолрин решил, что самым разумным будет никак не торопить Джейл, если он, конечно, хочет услышать продолжение. Наверное, ему стоило вернуться к плавильне и посмотреть, достаточно ли там угля и стекол, но что-то подсказывало ему, что если он уйдет сейчас, то Джейл больше не рискнет приоткрыть ему душу.

— Знаешь… — Он вздрогнул, когда она неожиданно заговорила. — Под конец этого пятилетнего срока меня начали посещать сомнения: а смогу ли я взять и хладнокровно, без малейшей тени сомнения, лишить человека жизни? Я убеждала себя, что смогу. В конце концов, последние годы я жила рука об руку со смертью. Я видела много смертей: от голода, от жажды, от яда, от клинка в спину и метко брошенного камня… Одной зимой — кажется, мне было тринадцать — я блуждала по трущобам в поисках еды… точнее, объедков… И наткнулась на девочку, лет семи. Я немного знала ее: они со старшим братом остались без родителей, дом их продали, так что им двоим приходилось скитаться по улицам и попрошайничать. Так вот, когда я нашла эту девочку, та лежала в подвале, посиневшая от холода. Брошенная. Никому не нужная. — Джейл выждала долгую паузу. Ее лицо оставалось неподвижным. — Уже потом я узнала, что ее брата поймали, когда он пытался срезать кошелек у какого-то богача, и его вздернули на виселице. Девочка — я даже не знаю, как ее звали — просто осталась один на один со смертью… И ничего не смогла с этим сделать.

Голос Джейл чуть задрожал на последних словах. Теолрин уже собрался открыть рот, когда понял, что не знает, что сказать. Что она не виновата? Что один на один со смертью не совладать никому, кроме Небодержцев? Как будто он скажет ей что-то новое…

— Я похоронила ее, — произнесла Джейл еще тише, чем прежде, — собственноручно вырыв яму на заднем дворе дома, где жила. Гнев и ярость так и рвались наружу из меня, но я сдержала эмоции и не проронила ни слезинки. Только потом, когда я засыпала могилу землей, то пошла в соседний район, где отыгралась на двух пьяных щеголях, что пытались облапать какую-то девушку.

— Отыгралась? — На этот раз Теолрин не удержался.

— Я избила обоих до потери сознания стеклянной дубиной. И забрала у одного из них плащ.

— Зачем?

— Он был с меховой подкладкой, а зима, как ты понял, была в Кавенгоне не из жарких. Мне не хотелось кончить, как та девчонка. — Джейл взмотнула головой. — Словом… после таких историй я думала, что готова убивать. Да и желание отомстить никуда не делось. Во снах я только и видела, как встречаю того урода на выходе из тюрьмы и приветствую его… по-всякому. Моим любимым был тот вариант, где я поочередно ломала ему все кости и оставляла подыхать посреди собственного дерьма.

— Живописненько, — не мог не отметить Теолрин.

— А то. — Джейл вздохнула. — Ладно, такими темпами мы до утра не уложимся… В общем, однаждыотметины на стене моего чердака закончились. Роковой день настал, и, вооружившись стеклянными ножами, я вышла на охоту… Знаешь, чего я не учла?

— Чего?

— Того, что этому мудаку скостят срок. Оказалось, что за прилежное поведение и что-то в таком духе его выпустили на три месяца раньше. Три месяца, Тео! Ты можешь себе это представить?

— Ну… Представить-то могу, но…

— Я была в ярости. В нечеловеческой ярости! Вся моя подготовка к великому возмездию просто пошла псу под хвост! Само собой, я не опустила руки и стала узнавать детали. Эта паскуда, как могла, пыталась замести следы, но кое-что мне все же удалось выяснить. Уж не знаю, воспринял ли он те мои слова всерьез либо же просто хотел оказаться подальше от своего прошлого… В общем, он почти сразу же после освобождения сбежал из города.

Джейл сделала долгую паузу, и Теолрин рискнул предположить:

— Подозреваю, ты не сильно обрадовалась, узнав об этом.

— Вообще не обрадовалась. Однако спустя еще пару дней поисков я вышла на его след. И отправилась в погоню.

— И судя по тому, что рано или поздно ты очутилась в Дар-на-Гелиоте, та погоня была… очень долгой.

— Слишком долгой, — согласилась Джейл. — Но хуже всего то, что она оказалась безрезультатной. Этот говнюк несколько раз ускользал от меня в последний момент. Черт, однажды он был практически у меня в руках… А потом он словно растворился в воздухе. Где-то здесь, в Кельментании.

— Так ты поэтому осталась здесь жить? — не скрыл удивления Теолрин. — Только потому, что тебя завела сюда дорога мести?

— Ну да. А что еще мне было делать? Возвращаться обратно через половину континента? Ну уж нет, с меня хватило приключений.

— Неужели ты жалеешь о том, что гонялась за убийцей отца? Святые Небодержцы, Джейл, да многие могут только мечтать о таком! Ты не побоялась радикально поменять свою жизнь, и это здорово! Новые города, новые люди… Впечатления, эмоции…

— Ты понятия не имеешь, какую цену мне пришлось заплатить за эти впечатления! — Джейл резко обернулась к Теолрину. Ее лицо исказила ярость, и Теолрин невольно отпрянул. — Думаешь, это легко и весело — пятнадцатилетней девушке путешествовать по миру?! Тебе сказать, сколько раз меня пытались трахнуть и убить, а?! Сказать, сколько раз моя жизнь висела на тоненьком волоске?!

— Джейл, погоди…

— Нет уж, не смей затыкать мне рот! — Похоже, Джейл окончательно вышла из себя: Теолрин уже несколько раз пожалел о наспех сказанных словах. Казалось, еще немного, и глаза Джейл начнут метать молнии, а вытатуированный на левой щеке паук материализуется и перепрыгнет на него. — Наш мир — это куча гребаного дерьма, по которой мне пришлось пройти, едва не захлебнувшись им!

— Джейл, — Теолрин испуганно прищурился, — погоди, мы…

— Я сказала, сука, не смей меня перебивать! — Шагнув вперед, Джейл ухватила Теолрина за грудки и приподняла над палубой. — Это было нихрена не приключение, понимаешь?! Это была ебучая борьба за ебучее выживание!

— Джейл! — Теолрин постарался прокричать это, но вышло, скорее, испуганное кряхтенье. — Там, впереди! — Он приподнял правую руку и указал ею вперед, по ходу движения судна. — К нам что-то приближается…

Джейл непонимающе нахмурилась. Затем разжала пальцы, выпустив Теолрина на палубу, и с недоверием обернулась обратно, лицом к бушприту. Судорожно схватила фонарь и приподняла его на уровень лица.

— Что за херотень… — прошептала она.

— Это не херотень, — сглотнув, произнес Теолрин.

В свете фонаря, лун и редких звезд он видел, как их корабль несется на что-то большое и темное. Не другой корабль. Что-то вроде суши… И Теолрин, вспомнив их примерное местоположение, с ужасом понял, что именно.

— Это Щетина Кельма, — произнес он, словно огласив роковой вердикт.

Впрочем, в некотором роде так оно и было.

Щетиной Кельма в простонародье называли обширное — в несколько десятков, а то и сотен миль в периметре — нагромождение рифов и скал в юго-западной части Кельментанийского моря, на которых во время штормов и бурь нашли свой конец бесчисленное количество судов. По заверениям Клэйва, они должны были обойти ее с севера, но… Теолрин пока что верил своим глазам, а те свидетельствовали о том, что обойти Щетину Кельма им не удалось.

И что их корабль несся, практически на полной скорости, прямо на рифы.

Глава 14

— КЛЭЙВ! — хором заорали они в темноту трюма, как только с них спало оцепенение от увиденного. — КЛЭЙВ, ПОДЪЕМ!

Теолрин обернулся через плечо и прищурился. Щетина Кельма раскинула свои приветственные объятья россыпью черных пятен на колеблющемся холсте моря. Отсюда сложно было сказать, сколько у них времени до столкновения. Теолрин подозревал, что немного.

Может, минута. Или две. Вряд ли сильно больше.

— КЛЭЙВ, ТВОЮ МАТЬ! — во все горло завопила Джейл.

В глубине трюма раздалось шебуршение, а затем скрипнула дверь, ведущая в одну из кают.

— Какого черта? — раздался недовольный голос Клэйва. — Я, блин, только уснул…

— БЕГОМ СЮДА! — крикнула Джейл.

Похоже, это подействовало: через считанные секунды Клэйв, с заспанным взглядом и взъерошенными волосами, выбежал наружу.

— Что… — Он осекся, а его глаза расширились. — Это что там, Щетина Кельма?

— Нет, блять, — рявкнула Джейл, — это жопа гигантского краба! Конечно, это Щетина Кельма!

— Но мы должны были обойти ее с севера… — промямлил Клэйв. Теолрину давно не доводилось видеть его столь неуверенным.

— Вот именно, что должны были! Бегом за румпель, кретин! Поворачивай эту посудину, и побыстрее!

К счастью, Клэйв не стал тратить время на препирательства и бросился на корму. Теолрин не успел выдохнуть, как Джейл обернулась в его сторону и ткнула пальцем ему в грудь:

— Ты какого хрена тут стоишь?!

— А-а… — Теолрин развел руками, — где мне еще стоять?

— Дуй в плавильню, придурок! Мы должны сбросить скорость!

До Теолрина дошло, что Джейл права. Впрочем, им немного повезло: устроенный им отдых, должно быть, и так неплохо снизил скорость корабля. Теолрин, правда, решил, что в его ситуации самым разумным будет как можно скорее убраться подальше от глаз Джейл. Так он и сделал.

Начав спуск по ведущей в плавильню лестнице, Теолрин пошатнулся — корабль неслабо качнуло.

— Поворачивайся, драная ты шлюшка! — раздался неподалеку крик Клэйва.

Удержав равновесие, Теолрин продолжил спуск.

От жара плавильни у него тут же разболелась голова, а дышать стало в разы сложнее. Теолрин заставил себя собраться. В жерле плавильни все еще тлели угли и плавились остатки стекла. Нужно было придумать, как это все потушить максимально быстро. Теолрин не придумал ничего умнее, чем взять лопату и, скрипя зубами, сунуть ее в жерло, чтобы затем потащить угли и стекла на себя. В лицо ему дыхнуло жаром, а смесь из углей и стекла, плюясь искрами, начала с шипением и дымом падать на пол. Теолрин слышал, что лопасти продолжают вертеться. Он раскашлялся, подвинул сапогом несколько трещащих углей и вновь сунул лопату в жерло.

В этот момент раздался грохот, а Теолрина резко бросило вперед.

Он выпустил лопату из рук и лишь в последний миг сумел чуть повернуть корпус, чтобы не улететь следом за лопатой в полыхающее огнем жерло. Он хорошенько приложился правым плечом и головой о трубу, что выводила дым за пределы корабля. Перед глазами заплясали искры. Труба была горячей, и Теолрин почти сразу же отпрянул от нее. Окружающее пространство кружилось в каком-то сумасшедшем водовороте.

А еще, судя по всему, их корабль остановился.

«Мы не успели, — пронеслось в его сознании. — Слишком поздно заметили опасность».

Теолрин заставил себя подняться по лестнице и, потирая гудящую от боли голову, выскочить на палубу. Рядом с румпелем никого не было видно, так что Теолрин помчался вперед.

Его худшие опасения подтвердились, когда он приблизился к носу.

Их судно нашло на рифы.

И, судя по недовольным лицам Джейл и Клэйва, что склонились над носовым фальшбортом, ни о каких разворотных маневрах теперь не могло идти и речи.

— Есть шансы, — все же рискнул от попытать счастья, подойдя к остальным, — что нам удастся выплыть?

Клэйв досадливо цокнул и покачал головой.

— Похоже, там пробоина, — прогудел он и указал рукой куда-то вниз. — Нужно срочно собирать вещи и сматываться.

Теолрину оставалось только вздохнуть, принимая судьбу.

— Значит, — устало произнес он, посмотрев поочередно на Джейл и Клэйва, — путешествие по Щетине Кельма?

— Да, Тео, — вздохнула в ответ Джейл. Похоже, в случившемся был и плюс: гнев Джейл улетучился. — Путешествие по Щетине Кельма. Как ты там недавно говорил? Новые впечатления и эмоции?

— Ну, это было в несколько ином контексте…

— Как видишь, контекст изменился. — Джейл издала грудной рычащий звук и треснула кулаком по верхней перекладине фальшборта. — Гребаные рифы! — Она сделала несколько вдохов и выдохов, после чего окинула не самым дружелюбным взглядом Клэйва и Теолрина: — Ну, какого хрена вы все еще здесь? Если в борту пробоина, может, стоит поскорее забрать из трюма еду, одежду и оружие?

И снова Теолрин не стал с ней спорить. Ему вообще больше не хотелось с кем-либо спорить.

Как, впрочем, и отправляться в пеший поход по рифам и скалам Щетины Кельма.

Однако его мнения, опять же, никто не спрашивал.

Глава 15

— Кто-нибудь может мне объяснить, — произнес Клэйв, примостившись на ровный участок рифа, — в каком месте это многомильное нагромождение скал и камней похоже на щетину Кельма? Кто вообще придумывает эти дебильные названия?

Теолрин стянул с плеча сумку, в которой хранились их запасы пресной воды и еды, что они в последний момент успели набрать в трюме, бережно прислонил ее к ближайшему валуну и сел рядом с Клэйвом. Джейл осталась стоять, хмуро посматривая на залепленное свинцовыми тучами небо.

— Ну, — выдавил из себя Теолрин, одновременно начиная массировать ноющие икры на обеих ногах, — если смотреть на это дело сверху, то оно и впрямь немного похоже на щетину. Наверное.

— Сверху? — Клэйв пренебрежительно фыркнул. — Кто вообще смотрит на эти рифы сверху? Стаи перелетных птиц?

— Летающие, — предположил Теолрин, испытывая облегчение от того, что боль в ногах начала чуточку утихать. — И Небодержцы.

— Точно, — хмыкнул Клэйв. — Небось это сам Кельм и придумал. Так и вижу: летит он здесь после победы над Проклятыми Отступниками, видит рифы и думает: черт, а ведь один в один моя щетина.

— Знаешь, — бросила в сторону Клэйва Джейл, — я временами удивляюсь, как тебя с таким длинным языком еще не посадили в тюрьму за богохульство.

— О чем ты говоришь? — На лице Клэйва появилась усмешка. — Да я самый преданный член Небесного Культа, спроси кого угодно. Просто я хорошо это скрываю.

Теолрин не стал продолжать участия в этой бессмысленной болтовне и сосредоточился на том, чтобы помассировать себе же спину, поскольку та болела не меньше ног. На самом деле, у него болело все тело — что, впрочем, и не удивительно, если учесть, сколько раз за последние несколько дней ему приходилось во что-то врезаться.

Шли вторые сутки их странствий по Щетине Кельма, и пока что они оказались безрезультатными — ни один корабль даже не мелькал в пределах видимости, что уж говорить о том, чтобы подплыть и забрать их к себе на борт. Они двигались, в западном направлении, практически безостановочно. Порой им приходилось, чтобы перебраться с рифа на риф, мочить ноги по колено (благо, стояла середина весны, так что вода была не самой ледяной) — но Теолрин подозревал, что это весьма малая цена за возможность продвинуться на запад. Клэйв утверждал, что вдоль северо-западной оконечности рифов постоянно курсируют торговые суда, и что там их однозначно кто-нибудь да подберет. За неимением альтернатив они с Джейл и согласились пуститься в пешее странствие.

Теолрин скривился, когда в локте изогнутой к спине руки что-то стрельнуло. Мышцы, суставы и кости все чаще намекали ему, что, возможно, стоит немного передохнуть — и настроение Теолрина от этого не становилось лучше. Скорее, оно было под стать веренице туч, что закрыли своими гигантскими пухлыми силуэтами даже склоняющееся к горизонту солнце. Кроме того, прошлой ночью им пришлось спать, по сути, на голых камнях. Теолрину до сих пор казалось, будто выступы рифов врезаются в его спину многочисленными кинжалами.

— Чертовы рифы, — проворчал он в лучших стариковских традициях и сплюнул в крохотную лужицу между двумя валунами. — Ты ведь говорил, — обернулся он к Клэйву, — что мы обойдем их с севера?

Они тщательно старались избегать этой темы с того самого момента, как второпях покинули корабль… Но, похоже, момент пришел.

По крайней мере, Теолрин больше не находил в себе сил сдерживать эмоции.

— Слушай, — раздраженно отозвался Клэйв, доставая из кармана свою трубку, — я что, похож на того, кто учился в навигаторской школе? Я сделал, что мог, сказал бы и на том спасибо. И вообще, если бы ты не отвлекал Джейл своим бессмысленным трепом, уверен, она бы заметила рифы гораздо раньше, и мы успели бы повернуть!

— А, так это, получается, я виноват в том, что нам приходится шляться у черта на рогах?! — Теолрин вскочил, как ужаленный, и навис над Клэйвом. — Знаешь, Клэйв. А не пойти ли тебе нахер, умник ты недоделанный?!

— А может, это тебе пойти нахер? — Клэйв отложил трубку и, набычившись, поднялся. Затем, склонив голову поочередно к каждому плечу, хрустнул шеей. — Напомни, кто заварил всю эту кашу с осколком и втянул в нее меня, а?! Даю подсказку: семь букв, начинается на Тео, заканчивается на лрин.

— Нечего переводить на меня стрелки! — Теолрин ткнул пальцем в грудь Клэйву. — Мы говорили конкретно про то, что ты неправильно высчитал маршрут!

— Дотронешься до меня еще раз, мелкий говнюк, — прошипел Клэйв, подступив вплотную к Теолрину, — и я, нахер, сломаю твой палец пополам.

Теолрин не шелохнулся.

— Ну, — произнес он с неприкрытой злостью, — так попробуй.

Где-то неподалеку присвистнула Джейл. Похоже, она никак не собиралась выступать в роли судьи-миротворца. Впрочем, Теолрин был только рад этому.

Клэйв сделал резкое движение и ухватил Теолрина за палец. Тут же надавил на него, пытаясь согнуть. Его глаза налились кровью.

Теолрин ухмыльнулся. А затем двинул Клэйву с левого кулака под дых.

Удар вышел далеко не на десять из десяти, но свое дело сделал: Клэйв пошатнулся, а его хватка ослабла. Теолрин открыл было рот, чтобы посоветовать этому старому придурку не выделываться, когда тот зарычал и бросился всем корпусом вперед. Его руки вцепились Теолрину в плечи, а одна из ног подцепила лодыжку Теолрина. Они оба принялись издавать звуки, отдаленно напоминающие рык. Клэйв дернул ногой, и Теолрин почувствовал, что теряет равновесие. Он начал заваливаться на бок, однако изо всех сил дернул Клэйва на себя.

В следующую секунду они оба повалились на плоский риф; Теолрин хорошенько припечатался об него спиной.

— Дорогие зрители! — услышал он рядом с собой нарочито-веселый голос Джейл. — Представляем вашему вниманию поединок века! В сегодняшней титанической баталии вы можете увидеть двух полудурков-переростков, которые решили раз и навсегда выяснить, чей хер длиннее.

Они продолжили брыкаться и лягаться, шипя и кряхтя. Теолрину удалось зарядить Клэйву лбом в лоб, на что тот, зарычав, ответил с локтя по грудине. Подначки Джейл Теолрин решил игнорировать, чтобы сосредоточиться на драке — он попросту не имел права упасть лицом в грязь. На самом деле драка была занятием немного опасным. А, может, и не немного. Мало того, что рифы пестрили острыми выступами и впадинами, где можно было запросто вывихнуть лодыжку, так еще и буквально в паре шагов полоса серых рифов круто обрывалась прямиком в темные воды моря. Теолрина совсем не прельщала перспектива уйти с головой в прохладную воду, чтобы потом отчаянно карабкаться по острым скалистым выступам и хвататься за любезно протянутые руки.

— Принимаем ваши ставки! — продолжала верещать Джейл, пока Теолрин пытался уложить Клэйва на лопатки и убрать свое лицо от его цепких пальцев и давно не стриженных ногтей. — Два к одному в пользу старого извращенца-полудурка!

— Это значит, что я фаворит? — умудрился подать голос Клэйв.

— Не льсти себе, это значит только то, что ты старый извращенец-полудурок! — Джейл, кажется, подошла ближе. — Ну же, борцы! Где ваша прыть?! Где боевой оскал?! Десятки тысяч зрителей на трибунах жаждут зрелища! Давайте! Покажите им, из чего вы сделаны! Пусть кровь прольется рекой!

Теолрину все же удалось повалить Клэйва на спину и сесть ему на грудь. Однако Клэйв продолжал отчаянно сопротивляться.

— Вы только взгляните! Молодой гордый лев взгромоздился на старого вожака, чтобы доказать тому, что его время прошло! Какая грация, какие движения! Может, нам даже повезет услышать его легендарный боевой рык, от которого, как известно, содрогается весь Таол, а Небодержцы в страхе запираются в своей Небесной Твердыне?!

Теолрин повернул голову, чтобы любезно попросить Джейл прикрыть рот, однако это стало ошибкой: Клэйв дернулся, как змея, врезал ему с кулака по ребрам и столкнул с себя.

— Ух ты! Неожиданный поворот! Старый дряхлый лев вспомнил, как был молодым бунтарем, полным сил и энергии! Вопрос века: чем ответит молодой полудурок? О, он использует легендарный прием, которым, как поговаривают, Альз уничтожил одного из Проклятых: соски в тиски! Какое изящное исполнение, браво! Великолепно! Зрители в полном восторге, как и я! В конце концов, сейчас ведь самое подходящее время, чтобы выкручивать друг другу соски и бить по ребрам! Нам ведь не надо думать о том, как поскорее убраться с этих чертовых рифов, да, мои великие поединщики?

Клэйв тем временем вырвался из пальцев Теолрина и, привстав, ударил его в плечо. Теолрин отшатнулся, сплюнул и пружинисто выпрямился. Голова немного кружилась, а тело побаливало везде, где только можно. Собравшись с силами, Теолрин дернулся вперед. Сделал вид, что собирается бить наотмашь с кулака, а затем ударил Клэйва с ноги в колено.

— Хитрость и коварство! — закричала Джейл, сбив Теолрина с ритма. Второй удар с ноги пришелся мимо. — Молодой лев переходит в решительное наступление! Удар! Еще удар! Старый лев отступает. Только взгляните, у него из носа течет кровь. Что ж, это означает, что пора покончить с этим! Давай, убей его, юный великий воин! Прикончи этого старого никчемного болвана и стань великим королем!

Где-то на периферии сознания Теолрин начал сомневаться в том, продолжает ли Джейл шутить. И шутила ли она вообще.

— Забери у него его трубку и всади ее ему промеж глаз! Давай, Тео! Ты шел к этому моменту всю свою сознательную жизнь! Да-да, вы не ослышались, зрители, именно к этому моменту! Все или ничего! Судьба всего Таола в руках молодого свирепого льва!

Клэйв каким-то чудом исхитрился поймать его правую руку в захват и потянул ее на себя. Теолрина повлекло вперед. Он споткнулся о некстати подвернувшийся выступ и грохнулся оземь, едва не отбив подбородок. Довольный Клэйв пнул его ботинком под ребра. Теолрин перевернулся через плечо, уходя от следующего пинка, затем перенес равновесие на руки и приподнялся на ладонях. Дождавшись, когда Клэйв приблизится, Теолрин крутанулся на руках и врезал ему с ноги под челюсть. Раздался хруст, а затем Клэйв пошатнулся. Теолрин вернул ноги на твердь рифов и, выбросив руки, ухватил его за ногу и резко дернул. Клэйв потерял равновесие и упал рядом. Косая тень Джейл пролегла между ними.

— …взгляните, какое упорство! В этой битве не на жизнь, а на смерть, никто не хочет признавать поражения! Посмотрите, они снова сцепились! Вам может показаться, что это два престарелых любовника решили вспомнить молодые годы, но нет — это два великих льва пытаются уничтожить друг друга!

Перекатываясь вместе с Клэйвом по рифам, Теолрин почувствовал, как зацепил что-то ногой. Секундой спустя раздался подозрительный плеск.

— И… Эти двое полудурков умудрились столкнуть в воду нашу единственную сумку с едой и пресной водой, блестяще!

Эти слова заставили Теолрина и Клэйва разжать пальцы, которыми они вцепились друг в друга, и, приподнявшись, взглянуть в сторону сумки… точнее, того места, где ее оставил Теолрин. Сумки там не было. Чертыхнувшись и шагнув к краю рифов на дрожащих ногах, Теолрин увидел, как та скрывается под темной кромкой воды. Клэйв, встав рядом, досадливо сплюнул кровью.

— Ита-а-к, — протянула Джейл, — в этом грандиознейшем соревновании победила дружба! Дружба плохо накачанных мышц и идиотизма высшей степени! Поздравляю победителей!

— Джейл, заткнись, — бросил ей Теолрин, обернувшись.

Одновременно с этим Клэйв крикнул:

— Заткнись, Джейл!

Джейл расхохоталась.

— Вы посмотрите, наши мальчики нашли общий язык. — Улыбка спала с ее лица, обнажив привычную хмурую физиономию. — Ну и что нам теперь делать, кретины вы безмозглые, а?! Будем теперь, нахрен, водоросли жрать или что?!

Теолрин не стал торопиться с ответом. Упершись ладонями чуть выше колен, он отчаянно переводил дыхание, надеясь, что это не слишком заметно. Драка вышла куда болезненнее, чем он надеялся. Еще и эта чертова сумка…

«Идиот, — мысленно прикрикнул он на себя. — В самом деле, мог бы и подумать о…»

Поток мыслей Теолрина резко оборвался, когда он перевел взгляд чуть в сторону от лица Джейл.

— Кажется, — сглотнув подступивший к горлу ком, с нарастающим ужасом прохрипел Теолрин, — у нас есть проблема поважнее потери сумки.

— О чем это ты? — недоверчиво хмыкнула Джейл.

Теолрин медленно поднял руку и указал ею в южном направлении. Туда, где на фоне серого неба и темно-серых, практически черных туч, виднелась еще одна темная полоса. Полоса, которую некоторое время назад Теолрин принял за где-то идущий дождь.

— Взгляните. — Теолрин помедлил, на секунду решив, что ошибся. Однако, приглядевшись, он понял, что ошибки быть не может. То, что он видел, действительно было дождем. В некотором роде. Собравшись с силами, он озвучил: — На нас движется стеклянный ливень.

Несколько секунд прошли в гробовом молчании. Затем Джейл сжала ладони в кулаки и озвучила то, что, по всей видимости, было у всех на уме:

— Так… Если в ближайшее время не найдем укрытие… мы трупы.

Глава 16

За свою жизнь Теолрину еще ни разу не приходилось близко контактировать со стеклянными ливнями.

В Дар-на-Гелиоте от них прекрасно защищал стеклянный купол, а любые вылазки наружу, в том числе и по работе, строго согласовывались с прогнозами смотрителей небес, что обыкновенно замечали приближение ливней за неделю, а то и раньше.

И тем не менее Теолрин хорошо был знаком с последствиями стеклянных дождей. Точнее, с тем, что бывает, если по неосторожности попасть под ливень. Как-то в детстве он видел, как после одного из ливней на носилках по городскому проспекту несли завернутое в простыни тело. В какой-то момент простыни съехали, и к горлу Теолрина подступила тошнота: насколько ужасающим было то, что осталось от человеческого тела. Осколки настолько изрешетили тело, что то было больше похоже на кровавый фарш. Позже Теолрин узнал от родителей, что тому бедолаге не хватило всего лишь пары минут, чтобы добежать до спасительного купола. Теолрин тогда пообещал себе, что, повзрослев, никогда не позволит себе допустить подобную оплошность.

И, в принципе, вплоть до сегодняшнего дня так оно и происходило.

К тому же, разве можно назвать это оплошностью? У них ведь уже несколько суток не было прогнозов о движении ливней. Как они могли бы это предвидеть?

Однако, как бы там ни было, ливень надвигался на Щетину Кельма своей безжалостной смертоносной стеной из осколков стекла, подобных тысячам хищных птиц, вылетевших на охоту. И в открытом столкновении со стеклянной стихией у них троих не было и шанса — Теолрин понимал это, как и Джейл с Клэйвом.

Поэтому они бежали.

Бежали со всей скоростью, на которую только были способны, не обращая внимания ни на острые рифы, ни на ноющие ноги, ни на боль в боку и сбившееся дыхание.

— Глядите в оба! — крикнул Клэйв уже, наверное, раз пятый за последние пару минут. — Ищите любое укрытие!

Теолрин не стал тратить силы на ответ. Прерывисто дыша, он вертел головой по сторонам, силясь найти хоть что-нибудь, что убережет их от опасности.

Вот только что именно? Рифы представляли собой вытянутые, словно несколько смешанных лент, скалистые островки, унылую серость которых лишь иногда нарушали островки луж, застоявшиеся водоросли и коралловые поросли. Ничего такого, что даже отдаленно напоминало бы защиту от стеклянного ливня — стихии, что с легкостью уничтожала все живое на своем пути. Говорят, до изобретения куполов стеклянные ливни и вовсе уничтожали целые поселения и даже города.

Скалистая полоса, по которой они бежали, ушла под воду. Чтобы добраться до следующей, нужно было пройти с полсотни шагов по колено, а местами по пояс в воде — Теолрин уже наловчился по цвету отличать глубину. Клэйв, с окровавленным носом и подбородком, громко матерясь, широко раскинул руки и первым полез в воду. В таких местах — они знали не понаслышке — дно было скользким от зеленых водорослей, так что двигаться приходилось осторожно, почти как канатоходцу.

— Как думаешь, — негромко произнесла Джейл, шагнув следом за Клэйвом на соединительную полосу рифов, — сколько у нас времени?

— Не знаю, — честно ответил Теолрин, обернувшись через плечо. — Минут пятнадцать. Может, двадцать.

Джейл обреченно кивнула. Должно быть, у нее были схожие прогнозы.

В напряженном молчании они добрались до следующей скалистой полосы и возобновили бег. Теолрин в очередной пожалел о том, что затеял драку с Клэйвом — ноги болели, словно по ним несколько часов кряду лупили дубинками. Хотя… Тот сам напросился. Теолрин ничуть не чувствовал себя виноватым.

— Может, мы можем уйти под воду?! — прокричал Клэйв, не снижая скорости. — Переждем ливень на глубине? Вода ведь смягчит удары осколков?

— А ты умеешь задерживать дыхание на пять-десять минут? — крикнул в ответ Теолрин. — Ливень не маленький. Нам не протянуть столько под водой.

— А если сделать что-то вроде трубок? — Клэйв впервые повернулся к ним и сощурил взгляд. — Через которые можно дышать, я имею в виду.

— Из чего ты предлагаешь их сделать? — спросила Джейл, поравнявшись с Клэйвом. Теолрин ускорился, чтобы не сильно отставать от них.

Клэйв не нашелся, что на это ответить.

Оставив идею с трубками, они продолжили бежать уже в молчании. Время шло, но ничего не менялось: их по-прежнему окружали слева скалистые полосы рифов, а справа — темные объятья моря. Впрочем, теперь уже можно было услышать далеко позади характерный звук — звук бьющегося о твердь стекла. На мгновение Теолрин задумался о том, с каким звуком осколки будут прорезать их тела.

— Ну в жопу эту беготню. — Клэйв, бежавший впереди него и Джейл, резко затормозил, так, что Джейл едва не врезалась в его спину. Теолрин остановился следом за ними и, согнувшись пополам, принялся переводить дыхание. — Какой толк от этого? Нам все равно не сбежать от ливня. Это конец. Я лучше покурю напоследок, чем буду мучить свои ноги и легкие.

Джейл помолчала, хмуро поглядывая через плечо на приближающуюся стену стеклянных осколков, а затем — к удивлению Теолрина — кивнула и села на ближайший камень.

— Ты прав, — вымученно произнесла она. — Не будем тратить силы на бессмысленную беготню. — Джейл сжала губы в тонкую линию и взмотнула головой. Теолрин был готов поклясться, что у нее так и чешутся руки что-нибудь разбить. — Ебучая Щетина Кельма, — выдавила Джейл, словно кого-то проклинала. — Сдохнуть здесь, на этом позабытом Небодержцами кладбище кораблей… Ну, спасибо, хоть развлекли меня напоследок своей пародией на драку. — Она издала вымученный смешок и обнажила кривую улыбку.

— Погоди. — Что-то щелкнуло в голове Теолрина. Он настороженно обернулся к Джейл. — Как ты сказала?

— Я сказала, что своей пародией на драку вы скрасили…

— Нет. — Теолрин нахмурился и забормотал: — Щетина Кельма… На позабытом Небодержцами… Кладбище… Кладбище кораблей. — Его осенило. Решение показалось простым и очевидным. — Мы на северной оконечности Щетины, верно?

Клэйв и Джейл почти синхронно вздернули свои брови.

— К чему ты клонишь? — спросил Клэйв, одной рукой растирая ладонью засохшую на лице кровь, а другой выбивая трубку.

— Во время штормов многие корабли попадают на рифы именно с северной стороны, правильно? Мы ведь вчера проходили мимо нескольких таких. — Когда Клэйв и Джейл никак не отреагировали, Теолрин заговорил быстро и уверенно: — Нужно найти обломки такого корабля! Возможно, нам повезет, и на нем будет, где укрыться от ливня!

Клэйв и Джейл переглянулись.

— Некоторые корабли, — неуверенно произнесла Джейл, — оснащены крепкими стеклами в бортах… Черт, а чудила прав. — Она со стоном поднялась на ноги и указала рукой в западном направлении. — Давай, старый лев, подъем. Попробуем найти чертов корабль.

Клэйв недовольно заворчал, но поднялся.

— Что за несправедливость, — вздохнул он, пряча трубку во внутренний карман жилета. — Даже покурить перед смертью не дают.

— Покуришь на том свете, — гаркнула на него Джейл и, сделав короткий вдох, бросилась вперед.

Теолрин еще раз оглянулся, а затем побежал за ней следом. Его прищуренный взгляд выискивал хоть какой-то намек на прибившийся к рифам корабль — или хотя бы на его обломки. Это ведь Щетина Кельма. Здесь должны быть корабли.

Однако кораблей не было. По крайней мере, в пределах их видимости.

Шум за спиной нарастал — если не оборачиваться, то могло показаться, что стена стеклянных вихрей поднимается уже непосредственно за их спинами. В этом звоне Теолрин перестал слышать не только шум моря, но и свой топот. Необузданная стеклянная стихия попросту заглушала прочие звуки.

«Быстрее!» — приказал он себе, ускоряясь следом за Джейл и Клэйв.

Может, оно и к лучшему, что они с Клэйвом утопили сумку с припасами и оружием — та только бы замедляла их. Однако и без нее Теолрину казалось, что еще немного — и он свалится прямо здесь, словно срубленное дерево. Каждый вдох и выдох будто бы обжигал легкие огнем, а правую ногу обдавала волна боли всякий раз, когда он делал шаг. Столько мучений, столько страданий и смертей — и все из-за осколка размером чуть больше ладони.

Если бы он только мог вернуться в прошлое и заставить себя развидеть тот гребаный кусок красного стекла…

— Там! — крикнула Джейл, замедлив шаг и вытянув руку к северу, в сторону моря. Даже навострив слух, Теолрину едва удавалось расслышать сказанное. — Смотрите, шагах в пятидесяти! Скалистые выступы!

Остановившись, Теолрин пригляделся в указанном ею направлении и вскоре понял, о чем она говорит. Этот рифовый участок был небольшим и отделялся от полосы, по которой они бежали, достаточно широким (по меркам Щетины) проливом. Но в нем действительно виднелось нечто необычное. Нечто инородное…

— Вижу! — крикнул Клэйв, подойдя практически вплотную к краю рифов. — Похоже, да, там есть какие-то обломки! Но как мы доберемся до них?!

Двумя решительными шагами Джейл поравнялась с ним:

— Вплавь, разумеется! — И, не дожидаясь одобрения, прыгнула в воду.

Теолрин не успел ничего сказать, как следом за Джейл в темную воду сиганул Клэйв. Парой секунд спустя они оба, вынырнув, уже вовсю молотили по колеблющейся от ветра глади руками, направляясь в сторону островка. Теолрин беззвучно выругался.

— Ну да, ну да… — пробормотал он, подходя к краю. — Спасибо, что поинтересовались, умею ли я плавать.

Плавать он не умел.

Однако альтернатив не было — ну, либо же он попросту их не видел. К тому же, в теории Теолрин представлял, как это работает. Нужно всего лишь напрягать мышцы и активно шевелить руками и ногами… Ничего сложного. По идее.

Бросив взгляд через плечо, Теолрин убедился, что собираться с духом у него нет времени — гудящая стена ливня была в нескольких минутах от них.

Разбежавшись, он сделал глубокий вдох и прыгнул в воду.

Та накрыла его с головой и безжалостно потащила вниз. Растерявшись, Теолрин даже не сразу понял, где низ, а где верх — лишь крохотные островки света подсказали ему верное направление. Он вынырнул и принялся жадно хватать ртом воздух. С рифов ему казалось, что море спокойно, однако отсюда это выглядело разительно иначе: казалось, отовсюду на него набрасываются гигантские волны. Одна из них окатила его ровно в тот момент, когда он пытался сделать вдох, и соленая вода попала в рот и горло. Теолрин раскашлялся, одновременно молотя руками по воде. Одежда, казалось, напрочь прилипла к его телу, сапоги потяжелели раз в десять, а холодная вода угрожала вот-вот свести мышцы судорогой.

«Быстрее, черт тебя дери!» — скомандовал он себе, хотя и не сильно верил, что это поможет.

Кое-как ухитрившись не уйти под воду, он приметил удаляющиеся силуэты Клэйва и Джейл и поплыл за ними вдогонку. Плыть в одежде оказалось совсем не удобно… Хотя, возможно, дело было не в одежде, а в отсутствии опыта. Теолрин уже несколько раз нахлебался воды. Волны сносили его куда-то в сторону, так что постоянно оказывалось, что он плывет совсем не к Клэйву и Джейл.

«Быстрее!»

Он отчаянно двигал ногами и руками, и в какой-то момент это начало приносить плоды — его движения стали увереннее. Теолрин заставил себя поверить в то, что море ему не враг, но друг, что пытается помочь добраться до спасительной цели. Ну, либо же просто до цели — в сгущающихся сумерках Теолрин не мог разглядеть, что именно Джейл и Клэйв приметили на том островке. Вода проникла ему везде, куда только можно — и в горло, и в нос, и даже в уши. Казалось, еще немного, и она попросту овладеет его телом. Теолрин надеялся, что это невозможно, и продолжал плыть.

Не успел он обрадоваться тому, что преодолел примерно половину пути, когда почувствовал, как на очередном движении ноги его левый сапог будто бы устремляется вертикально вниз. Заподозрив подвох, Теолрин повел было ногу назад, но… слишком поздно. Сапог, что до этого идеально сидел на ноге, соскользнул, словно внезапно увеличившись на пару размеров. На мгновение Теолрин подумал было нырнуть и попытаться поймать его, но почти сразу же отказался от этой затеи — интуиция подсказывала ему, что без должного опыта ныряние на глубине ничем хорошим не обернется. Особенно когда в непосредственной близости бушует стеклянный шторм. Теолрин отвел правый локоть в сторону и выбросил руку вперед, а затем вниз, двигая ею, словно та была лопастью механизма, что приводил стеклянные корабли в движение. И еще раз. И подтолкнуться ногами…

Его дыхание окончательно сбилось. Теолрин прерывисто выхватывал ртом воздух, но вместо воздуха в рот попадала вода. Ориентироваться в пространстве становилось все сложнее. Второй сапог, что на правой ноге, беспощадно тянул Теолрина вниз. Паника подобралась к его горлу ледяным комом. Теперь он начал опасаться, что попросту утонет здесь, даже не добравшись до — возможно — спасительной суши. Интересно, какая смерть хуже, от утопления или от стеклянных осколков? Теолрин подозревал, что тонуть гораздо дольше, а потому гораздо мучительнее. Возможно, стоило остаться на берегу и встретить смерть лицом к лицу? Или…

Чья-то рука ухватила его за запястье и потянула. Теолрин попытался взглянуть, чья именно это рука, когда откуда-то появившаяся волна окатила его с головой, окунув в темную пучину. Кто-то настойчиво потянул его в сторону.

А затем Теолрин ощутил, как его тело ударяется обо что-то твердое… О скалистые выступы…

— Шевелись, мать твою! — услышал Теолрин, несмотря на заложенные уши и неумолимо приближающуюся стену стеклянных осколков.

Теолрин раскашлялся в очередной раз, выплевывая солоноватую воду, и принялся вылезать на берег следом за немного расплывчатым силуэтом Джейл, что продолжала вытягивать его наверх. На левой ноге, лишенной сапога, остались лишь вымокшие насквозь штаны и чулок, так что каждый шаг этой ногой отзывался тупой болью в ступне и пятке.

— БЫСТРЕЕ! — заорала Джейл и с силой дернула его за руку.

Это слегка взбодрило Теолрина. Он помотал головой и принялся карабкаться вверх по довольно крутому скалистому склону. Впереди мелькнул силуэт Клэйва — кажется, тот возился у каких-то корабельных обломков.

— Нашел! — услышал Теолрин его голос. Голос, в котором промелькнул намек на… радость? — Джейл, Тео, подсобите!

Джейл выпустила его руку, и Теолрин, шатаясь, захромал за напарницей. Вдвоем с Клэйвом те начали поднимать здоровенную стеклянную пластину, длиной и шириной в три-четыре шага. Должно быть, это был кусок бортовой обивки, причем крепкой, из синего стекла.

Клэйв прокричал еще что-то, но на этот раз его крик полностью потонул в стеклянном рокоте. Теолрин свернул шею и с ужасом увидел, как стеклянные вихри мерцающими росчерками лупят о воду и рифы Щетины в каких-то пятидесяти шагах; приглядевшись, он теперь мог разглядеть даже отдельные осколки. Теолрин заставил себя отлепить взгляд от этой убийственной стихии и поднырнуть под пласт стекла, чтобы помочь его поднять.

Втроем они сумели его удержать над землей и выставить перед собой диагонально, словно гигантский щит. Дрожащие от усталости и холода ноги Теолрина предательски угрожали подкоситься, а пальцы скользили по стеклу, из-за чего то и дело приходилось менять положение рук. В какой-то момент Теолрин, весь дрожа от напряжения, повернул голову влево, к Джейл, чтобы посоветоваться о том, какое положение им лучше принять, когда первый осколок, отделившись от своей стеклянной стаи, со звоном ударил об их «щит».

А затем окружающее пространство потонуло в темноте и оглушительном звоне.

Глава 17

Теолрин был уверен: еще немного, и он оглохнет.

Уши закладывало так сильно, что, когда Джейл обернулась к нему и что-то прокричала, Теолрин не услышал ровным счетом ничего. Только громыхающий, сводящий с ума звон — словно сотни тысяч клинков лупят в унисон друг о друга. А еще ему казалось, что в любой момент их «корабельный щит» рухнет под тяжестью стеклянного ливня. Осколки лупили по их защитной пластине с яростью пьяного мужа, узнавшего, что его супруга похаживает налево. Хотя нет — с яростью целой толпы пьяных мужей. «Щит» дрожал и стонал, исходя трещинами на противоположной от них стороне, кренился, едва не подставляя их под удар.

Теолрин видел, как осколки бьются о твердь островка в непосредственной близости от него. Сколько времени пройдет, прежде чем они больше не смогут удерживать «щит» в единственно надежном положении, и стеклянные осколки устремятся к их телам, как стая грифов к падали? Теолрин пытался не думать об этом. Он вкладывал все без остатка силы в мышцы ног, рук и спины. Его конечности дрожали и тряслись, а стеклянный ливень никак не желал утихать.

«Только бы не сменился ветер», — проскользнуло в его голове.

Если стеклянный ливень хоть немного сменит направление движения, это будет равносильно смертному приговору. Они просто не успеют сориентироваться и выставить «щит» под другим углом.

Ливень усиливался, и Теолрин продолжал сходить с ума. Порывы бросить все и сдаться становились все более соблазнительными. Его левая нога — та, что осталась без сапога — от напряжения и трения о рифовую породу, кажется, стерлась в кровь, несмотря на надетый чулок; Теолрин попробовал бы это проверить, вот только от напряжения он уже не способен был даже шевелить шеей. Все тело стонало, изнывая от боли.

«Зачем я ввязался во все это?»

Перед прикрытыми глазами возник образ оставшейся в Дар-на-Гелиоте комнатушки, где он коротал ночи и свободные дни. Там ведь всегда было тепло и — не считая редких ссор с соседями — довольно уютно. Просыпаясь в собственной постели, он всегда знал, что ему не придется голодать, не придется шляться по темным подворотням в поисках крыши над головой. Да, его молодость не бурлила какими-то безумными приключениями или многочисленными любовными похождениями — ну и что с того? Ему ведь жилось вполне комфортно…

И на что он решил променять спокойную и размеренную жизнь? На кусок алого стекла, что манил призрачным обещанием богатства и беззаботности.

Сомнительный обмен. Весьма сомнительный.

Он должен был понять, еще тогда, на той равнине, где нашел осколок, что из этой затеи не выйдет ничего хорошего. И вот оно — подтверждение в виде стеклянной стихии, что обволакивала его и тех, кто доверился ему, со всех сторон, суля лишь боль и смерть…

— ТЕО!

Он вздрогнул, услышав свое имя. Осознанность постепенно начала к нему возвращаться.

Только сейчас до Теолрина дошло, что звуки звона стали чуть тише. А затем он понял, что больше ничто не бьет по их стеклу.

— Что ты хлопаешь глазами?! — Несмотря на привычную жесткость, голос Джейл заметно подрагивал. — Опускай давай эту хрень!

Теолрин торопливо закивал и, засуетивщись, принялся опускать «стеклянный щит». Лишь когда тот со звоном соприкоснулся с твердой поверхностью, Теолрин позволил себе выдохнуть.

«Мы сделали это. Мы пережили стеклянный ливень».

Он все еще верил в это с огромным трудом. Повсюду, сколько хватало глаз, на рифах вокруг них мерцали осколки. Сам ливень с ревом, звоном и грохотом уносился на запад обширной темно-серой стеной, в которой лишь изредка мелькали разноцветные блики.

Глядя, как завороженный, вслед удаляющемуся стеклянному дождю, Теолрин в бессилии опустился на землю. Сил у него не оставалось ни на что. Даже думать было больно.

«Мы справились…»

В этот момент сбоку от него раздалось раздраженное кряхтенье. Сделав над собой усилие, Теолрин заставил себя повернуть голову на звук.

Его глаза прищурились, когда он понял, что именно видит: Клэйва, чья левая рука была вся залита кровью. Сначала Теолрин подумал, что это след от их драки, но потом вспомнил, что максимум, чем он навредил Клэйву, так это разбил ему нос. Здесь же дело определенно было в чем-то другом. В чем-то…

Сердце Теолрина, только-только начавшее было успокаиваться послебешеного танца, вновь забилось быстрее, когда он увидел у ног Клэйва окровавленный кусок стекла.

— Слушайте, ребят, — процедил Клэйв, явно превозмогая боль, — я, конечно, ни на что не намекаю… Но, может, кто-нибудь поможет мне перевязать рану? Кажется, гребаный осколок проткнул мне руку.

Теолрин со стоном принялся подниматься. Похоже, потеряв в море сапог, он еще легко отделался: Клэйву, должно быть, сейчас гораздо хуже.

Впрочем, радоваться Теолрин тоже не спешил. В конце концов, им еще нужно каким-то образом убраться с этой треклятой Кельмовой Щетины.

И, желательно, пораньше — пока они все не передохли от голода и жажды.

И, если уж на то пошло, от потери крови.

Глава 18

— Болит? — спросил Теолрин, самым аккуратным образом нажав подушечкой указательного пальца на рану Клэйва.

Тот отдернул руку и заорал так, что Теолрин от испуга едва не утратил равновесие.

— В жопу себе потыкай, придурок! — Слюна разлетелась фонтаном изо рта Клэйва. — Конечно, болит! Мне, нахрен, чуть руку не отрезало сраным осколком!

— Эй, эй. — Теолрин примирительно развел руки. — Успокойся, герой. Я просто проверял, не потеряла ли твоя рука чувствительность.

— Знаешь, было бы неплохо, потеряй моя рука чувствительность. — Клэйв скривился и положил левую руку, перевязанную чуть выше локтя кусками рубашки Теолрина, себе на бедра. — Я, сука, глаз сомкнуть не мог от боли этой ночью! Да и предыдущей тоже.

Теолрин, конечно, мог бы возразить, что потеря чувствительности руки была бы плохим, очень плохим знаком, но, чуть поразмыслив, решил лишь пожать плечами. В конце концов, Клэйву и впрямь приходилось несладко.

Как, впрочем, и всем им.

С того момента, как стеклянный ливень едва не изрешетил их в фарш, миновали почти полные сутки. И если прежде Теолрину казалось, что начало путешествия по Щетине Кельма было тяжелым, то теперь он понимал, что то было лишь детское развлечение, не более. Эти неполные сутки превратились для них троих в настоящий ад. Сначала им прошлось потратить пару часов, чтобы обработать и перевязать рану Клэйва — на счастье, Теолрин нашел на островке так называемое «изогнутое» стекло, что концентрировало солнечный свет в одну точку, и с его помощью (и с помощью крепкой хватки Джейл, конечно же) прижег Клэйву рану. Когда тот перестал орать благим матом, они переправились обратно на основную полосу рифов и продолжили путь на запад. Только теперь, как подозревал Теолрин, это выглядело со стороны как шествие немощных калек, среди которых разве что Джейл сохраняла человеческий вид (если, конечно, ее широченные плечи, бугрящиеся мышцы, массивную челюсть и черного паука на щеке можно было отнести к признакам человеческого вида). Клэйв проклинал все живое (и его с Джейл в том числе), Джейл поддерживала его за правую руку, а Теолрину приходилось идти, то и дело подпрыгивая, чтобы не стереть левую ступню в кровь — к большому сожалению, лишних сапог или ботинков на том островке не нашлось. Нога особенно страдала, поскольку вся Щетина теперь была щедро засыпана стеклом. И если сапоги с утяжеленной подошвой успешно это стекло давили, то одетой в чулок ноге приходилось несладко: несмотря на все попытки Теолрина ступать мимо стеклянных осколков, уже через пару часов ходьбы та была изрезана вдоль и поперек, из-за чего Теолрин оставлял за собой кровавый след.

А на следующее утро, после бессонной ночи на врезающихся в тело камнях, ко всем этим прелестям жизни добавился голод и, особенно, жажда: и это окончательно подкосило их боевой дух. Клэйв все чаще стенал о том, что нужно было не сопротивляться и подставиться под стену стеклянного ливня, да и Теолрин, хоть и на словах спорил с Клэйвом, в глубине души был близок к тому, чтобы с ним согласиться. Джейл пыталась сторониться подобных разговоров, но и по ее лицу было видно, что она не сильно далеко ушла от того, чтобы плюнуть на все и сдаться.

Однако пока что они держались и мало-помалу продвигались на запад. Щетина нисколько не менялась: вокруг них громоздились друг на друге все те же унылые скалистые полосы, выраставшие из моря на разную высоту и длину, темные воды, в которых им время от времени приходилось мочить ноги… и ни одного намека на корабль, что мог бы избавить их от тягот и мучений.

— Вот эти похожи на съедобные. — Теолрин отвлекся от воспоминаний о последних сутках странствия, когда поблизости раздался голос Джейл.

Девушка шла к ним, с хрустом раздавливая стекла, с южной стороны Щетины. Она что-то жевала и держала в руках связку красно-фиолетовых водорослей. Вид у Джейл был потрепанный, как бы та этого не скрывала.

— Правда… — Джейл скривила мину; что-то захрустело у нее в зубах, и она сплюнула в сторону. — Похоже, вместе с ними вам придется поесть немного стекла… мелкого стекла.

— Вот уж спасибо, — проворчал Теолрин в ее сторону. — У меня и так горло пересохло, так ты еще и предлагаешь разодрать его стеклами?

— Я ничего не предлагаю, — отозвалась Джейл с нотками раздраженности и приземлилась на пятачке рифов, который они недавно расчистили от стекла, приспособив в качестве площадки для небольшого отдыха. — Ты посоветовал прогуляться на юг, я прогулялась. Чего ты, собственно, ожидал? Что кто-нибудь оставит нам ведро пресной воды и завернутую в кусок ткани жареную курицу?

— А что, — Теолрин пожал плечами, проигнорировав, как на словах о курице его желудок требовательно забурлил, — я бы не отказался от такого.

Клэйв, привалившийся спиной к валуну в шаге от Теолрина, хмыкнул:

— Как жаль, что твои предпочтения никак не влияют на то, что мы по-прежнему подыхаем от жажды и голода в этой жопе мира.

Теолрин с раздражением выдохнул. Как будто он сам этого не знал.

— Знаешь, — бросил он Клэйву, — у меня есть на примете один способ, как решить твою проблему с жаждой…

— Ты уже задрал меня, умник. Сам пей свою ссанину.

— Ну, если ты так привередлив насчет меня, то, уверен, Джейл любезно одолжит тебе…

— Тео, захлопнись. — Джейл вздохнула и встала между ним и Клэйвом. — Еще не хватало, чтобы вы снова устроили тут состязание на звание самого ужасного борца Кельментании.

— Тебе же в тот раз понравилось. — Теолрин заставил себя ухмыльнуться. — Что за двойные стандарты?

— Ага, я просто в восторге была, лицезрея, как вы валяетесь, как припадочные, и пытаетесь выщипать друг другу соски. А когда вы утопили сумку с едой, водой и оружием, так вообще, считайте, оргазм словила.

Клэйв устремил в ее сторону нахмуренный взгляд.

— Может, — выдавил он из себя, — поговорим о чем-нибудь другом? Например, о том, что мы можем сделать, чтобы не подохнуть в ближайшие дни?

— А у тебя на этот счет появились новые мысли? — обернулся к нему Теолрин. — Если да, то мы рады тебя послушать.

— Знаешь, — Клэйв принялся вертеть в правой руке вынутую из кармана трубку, — у меня появилась мысль скинуть тебя за пределы рифов, чтобы больше не слушать, как ты раз за разом продолжаешь нести ахинею.

— Ну, ты можешь попробовать это осуществить. Только не удивляйся, если внезапно ты почувствуешь, как…

— Мальчики. — Джейл произнесла это непривычно-спокойным, тихим тоном. Тоном, заставившим Теолрина и Клэйва тотчас же заткнуться и устремить к ней свои взгляды. — Кажется, у меня появились новые мысли. Гляньте-ка туда. — И она, прищурив взгляд, вытянула вперед руку.

Проследив за указанным направлением, Теолрин почти сразу же обомлел. Желание уничтожить Клэйва едким сарказмом улетучилось — на горизонте, на фоне рябистой воды и серовато-синих небес отчетливо маячила темная точка. Точка, что, вне всякого сомнения, была небольшим кораблем. И, сощурившись до пределов, Теолрину показалось, что корабль этот плывет в их сторону.

— Вы ведь видите то же, что и я? — осторожно уточнил он у Джейл и Клэйва.

Теолрин не сильно бы удивился тому, что его начали посещать галлюцинации. По правде, он даже подозревал, что те начнут досаждать ему уже в ближайшем времени.

— Пресвятые Небодержцы услышали наши молитвы! — Клэйв вскинул руки (точнее, правую руку) к небу. — Надеюсь, они нас заметят. Эй! — Клэйв, подпрыгивая, отчаянно замахал правой рукой. — Э-эй! ЭЙ!

— Не думаю, что тут дело в Небодержцах, — осторожно заметил Теолрин, — но я тоже рад. Особенно здорово будет, если это окажется не инквизиторское судно. И не какой-нибудь пиратский корабль.

— В наших краях, насколько мне известно, пираты не водятся. — Джейл пришлось говорить достаточно громко, чтобы ее слова не потонули в криках Клэйва, отчаянно пытающегося привлечь к себе внимание. — А что до инквизиторов… Они ведь никак не могли узнать о том, что случилось с тем их кораблем и командой, правда?

— Ну… — Теолрин чуть подернул плечами. — Разве что кто-то из их команды выжил и… дождался помощи.

Его немного бросило в дрожь, когда он вспомнил полный злобы и решительности взгляд, которым провожал их корабль Стеклянный Рыцарь.

— Как ты себе это представляешь?

— Не знаю. Я как-то особо не думал об этом последнее время… — Теолрин нахмурился, когда к ору прыгающего Клэйва добавился посторонний шум. Что-то вроде скрежетания ногтями по стеклу. Гигантскими ногтями, если уж на то пошло. — Ты тоже это слышишь?

— Слышу что?

Не желая казаться дураком, Теолрин зажал нос пальцами и что есть силы дунул. В ушах щелкнуло, однако скрежет не пропал. В поисках его источника Теолрин принялся вертеть головой. Повсюду царила все та же унылая картина: присыпанные стеклами полосы и островки темно-серых скалистых рифов, шелестящие воды моря вокруг них и между ними…

Вот только прежде Теолрину еще не доводилось здесь видеть, как из моря на один из ближайших рифов выползает нечто гигантских размеров, с блестящей чешуей, о четырех крепких лапах и с гигантским хвостом, напоминающим удлиненный в три-четыре раза корабельный винт.

— Поздравляю, Клэйв, — растягивая слова, произнес Теолрин и дернул товарища по несчастью за рукав. — Похоже, ты действительно привлек к нам внимание.

Клэйв замолчал. Он и Джейл обернулись и уставились на животное, чьи желтые глаза с красными, словно налитыми кровью зрачками уставились на их троицу с явным неодобрением. Хвост твари покачивался из стороны в сторону, словно флюгер, пытающийся уследить за направлением ветра в ураган.

— Это еще что за извращение природы? — пробормотал Клэйв.

Радости в его голосе больше не было.

— Это варан-стеклоед. — Теолрин сглотнул, глядя, как варан ныряет в море и плывет в направлении полосы рифов, на которой они стояли. Он никогда бы не подумал, что информация о варанах-стеклоедах, которую он получил в школе, когда-либо ему пригодится. — Я слышал, что их вид возник уже после Инхаритамны. Они приспособились к изменениям погоды и наловчились поедать и переваривать стекло…

— Знаешь, — нервно произнес Клэйв, сжав трубку до белых костяшек, — судя по тому, как эта тварь плывет в нашу сторону, она поедает не только стекло, но и обычное мясо…

— Ну, возможно, своим криком ты… стал претендовать на его территорию или что-то вроде того, — предположил Теолрин. — Можем перебраться на соседнюю рифовую полосу и… — Он замолчал, когда варан вынырнул, подняв вокруг себя фонтан брызг, и с шипением выполз на рифовую полосу шагах в трех от того места, где они стояли.

Стекла хрустели под его лапами и проседающим туловищем, не причиняя твари ни малейшего вреда. Продолжая сближаться, варан, чья чешуя вблизи стала похожа на разноцветные осколки стекла, из которых сплели кольчугу, открыл пасть, обнажив два ряда острых зубов и длиннющий язык. Теолрину казалось, что своим взглядом варан вот-вот испепелит их на месте.

— Может, просто накормим его стеклом? — предложил Клэйв.

Словно услышав вопрос, варан зашипел.

— Знаешь, — тихо отозвался Теолрин, — если бы ему хотелось стекла, вряд ли бы он перся к нам…

— Смотрите и учитесь, мальчики. — Джейл тем временем весело хмыкнула и шагнула навстречу чудищу, что, явно не ожидая такого, замедлило шаг.

Джейл замерла, сделала глубокий вдох и широко раскинула руки.

— А-р-р! — зарычала она так, что даже Теолрин чуть испугался. И, подавшись корпусом вперед, повторила еще громче: — АРРРР!!!

Теолрин с Клэйвом удивленно переглянулись.

— Таким тварям, — крикнула им Джейл, обернувшись, — надо просто дать понять, кто здесь хозяин. — Она повернулась обратно к варану и снова зарычала. — А ну пошел нахер отсюда! Убирайся, пока я не…

Теолрин едва успел заметить движение. Оттолкнувшись от камня, варан стремительно прыгнул вперед. Приземлился в полутора шагах от Джейл и тут же, без слов и лишнего пафоса, взмахнул своим гигантских хвостом в полуобороте.

Хвост влетел Джейл по груди и ударил с такой силой, что девушка отлетела на край рифа и, упав, несколько раз перевернулась. Кажется, она, ко всему прочему, по пути приложилась головой об один из валунов — хотя в этом Теолрин не был уверен. В чем он был уверен, так это в том, что Джейл не торопилась подниматься.

И в том, что варан теперь, постукивая шипастым кончиком хвоста о землю, неспешно приближался к нему и Клэйву.

— Кажется, — пробормотал Теолрин, не скрывая испуга, — эта тварь считает себя хозяином этих рифов.

— Ну, — тихо ответил Клэйв, — возможно…. она не так уж и ошибается.

— Боюсь, она вообще не ошибается, — признал Теолрин.

И, не сговариваясь с Клэйвом, они оба драпанули как можно дальше от чудища.

Глава 19

Бежать без сапога на левой ноге оказалось делом не самым приятным. Она и без того вся пульсировала от боли, а опутывающий стопу чулок насквозь пропитался кровью от многочисленных порезов — так теперь еще и приходилось бежать со всех ног в надежде не попасть в зубы, когти или под хвост некстати выбравшегося на поверхность варана-стеклоеда. Тот шипел и порыкивал, и, судя по не утихающему скрежету за спиной, даже не думал о том, чтобы отстать от них… и, например, вернуться к Джейл и перекусить ею.

Не то, чтобы Теолрин желал своей напарнице быть съеденной гигантским вараном — но, выбирая между собой и Джейл, в нем все же просыпались эгоистические позывы.

Хотя, пожалуй, на самом деле они никогда и не засыпали.

Теолрин скривился от боли, когда нечаянно зацепил левой пяткой острый камень — а, может, и стекло; ему некогда было разбираться. Он пытался лихорадочно соображать. Что можно придумать, чтобы справиться с этой тварью? Или, хотя бы, сделать так, чтобы она отстала и убралась как можно дальше… или как можно глубже, если речь идет о море. Оружия у них так и не появилось. Лезть на варана с голыми руками… что-то подсказывало Теолрину, что ничем хорошим для него это не обернется. Пока что из всех вариантов наиболее логичным выглядел тот, в котором он скармливает варану Джейл или Клэйва, после чего надеется, что тот будет уже не в силах двигаться. Только вот варан не особо захотел лакомиться Джейл, а Клэйв явно не разделял идею Теолрина о том, чтобы принести себя на жертвенный алтарь — особенно после того, как случайный осколок едва не превратил его левую руку в труху.

Стараясь не сбить дыхание, Теолрин свернул следом за изгибом рифовой полосы. Стекла слепили его, сверкая на солнце всеми красками, словно сотни разноцветных кинжалов, насыпанных друг на друга в беспорядочном хаосе. Маленькие и большие, ромбовидные и треугольные, они кричали Теолрину о тех днях, когда его главной заботой было найти среди них ценные и сжечь в плавильне остальные.

Осколки… Кинжалы…

Теолрин невольно замедлил шаг, когда его посетила внезапная идея. Рискованная, опасная, но… какие еще тут могут быть идеи, когда позади бежит здоровенное чудище, что может раздавить любого человека своим весом либо же располосовать ему грудь парой легких небрежных взмахов лап?

— Клэйв! — крикнул он товарищу, что несся впереди чуть правее него. — Сможешь отвлечь его на себя?

Клэйв обернулся на ходу; его лицо морщилось от боли — скорее всего из-за того, что левая рука болталась тонкой веревкой на ветру, и не залеченная как следует рана от осколка давала о себе знать.

— Что ты задумал? — хрипло спросил он у Теолрина.

— Хочу проверить его шкуру на крепость.

Клэйв немного помедлил и вымученно кивнул.

— Надеюсь, — добавил он, замедляя шаг и разворачиваясь корпусом, — твоя проверка будет до того момента, как эта херня сожрет меня?

— Я тоже надеюсь, — бросил ему Теолрин.

А затем, убедившись, что у него в запасе еще есть несколько секунд, прыгнул в сторону и, проигнорировав боль в левой ступне, нагнулся и принялся мотать головой, окидывая взглядом ближайшие стеклянные россыпи.

Его взгляд опытного стеклосборщика почти сразу же дал о себе знать — Теолрин приметил то, что более-менее подходило ему. То, что могло, пусть и в некотором роде, заменить кинжал. Это был голубой осколок, длиной почти в две ладони и шириной в пару пальцев, изгибающийся причудливым зигзагом и сужающийся к вершине. Теолрин бросил беглый взгляд на свою правую ладонь: совсем недавно, во тьме заброшенных стеклодувен, ему уже доводилось хвататься голой рукой за подобное стекло — и разрез на коже все еще болел, стоило ему как следует пошевелить пальцами или, тем, более, согнуть их. Однако перспектива оказаться съеденным заживо нравилась Теолрину еще меньше, так что, собравшись с духом, он выбросил вперед руку. Откинул в сторону пару прозрачных осколков, расчистив путь к заветной цели, и ухватился за импровизированную рукоять осколка. Ладонь неприятно кольнуло, и капельки темной крови почти сразу же просочились наружу. Когда-то — первые несколько раз, когда он по неосторожности резался стеклом на работе — эти ощущения казались Теолрину максимально неприятными; помнится, он с ужасом разглядывал каждый порез на ладони, представляя, как тот неминуемо превратится в ужасный шрам, что всю жизнь будет напоминать ему об очередном промахе.

Однако сейчас, после всего пережитого за последние дни, Теолрин понял, что ему совершенно все равно на такую мелочь, как новый порез и немного выступившей наружу крови. У него появилось даже подобие уверенности. По крайней мере, не нужно было убегать, сверкая пятками.

В самом деле, хватит с него бегства.

Он развернулся, одновременно пружиня ногами и вскидывая себя наверх. Правую руку — ту, что держала осколок, как кинжал — согнул в локте и отвел чуть в сторону. В этот момент варан-стеклоед остановился, шипя и вертя головой, между ним и Клэйвом, словно пытаясь понять, кого из этих двоих будет проще всего прикончить.

— А ну иди сюда, паскудина! — Клэйв присел и шлепнул себя ладонью чуть выше колена. — Давай! Смелее!

К удивлению Теолрина, это и впрямь сработало. Варан зашипел ее сильнее, дернулся, стукнул хвостом позади себя и поспешил к Клэйву. Двигаясь максимально тихо, Теолрин вскоре вынырнул у твари за спиной.

А затем, когда она приостановилась в паре шагов от Клэйва, набросился на нее сзади.

Варан явно имел на заднице глаза — ну, либо же превосходно ориентировался на слух. Не успел Теолрина подобраться к гигантской ящерице на расстояние удара, как тот дернул хвостом, метя точно в голову Теолрина. Тот едва успел в последний момент уйти от столкновения, пригнувшись. Утяжеленный шипами хвост со смесью свиста и гудения пронесся над его головой.

Теолрин шагнул вперед, перенося вес на согнутую правую ногу и стремительно выбрасывая руку с зажатым в ней осколком. Рука подрагивала, и Теолрин собрал весь остаток воли в кулак, чтобы сосредоточиться на ударе. Время для него словно замедлилось. Он видел боковым зрением, как пролетевший над ним хвост зависает в воздухе и начинает плавный разворот обратно. Он понимал, что у него нет права на ошибку. Поэтому он вложил в удар всю имеющуюся в запасе силу, направив острие осколка чуть выше хвоста варана, целясь между сочленениями пластин его чешуи.

Раздался громкий звон, когда осколок соприкоснулся с естественной броней варана…

И отскочил от нее, как от щита.

Чешуя варана-стеклоеда оказалась куда прочнее, чем Теолрин мог себе представить.

А в следующий миг удар задней лапы варана по грудной клетке, казалось, сплющил Теолрину ребра. Голубой осколок выпал из его ослабевшей хватки, оставив после себя лишь кровавую отметину на правой ладони и щепотку едкой боли. Перед глазами вспыхнули искры, и Теолрин грохнулся навзничь.

«Вставай! Еще не все потеряно!»

Теолрину едва хватило сил, чтобы послушаться внутреннего голоса — тело практически ему не повиновалось. Несколько стекол, на которые он упал, впились ему в спину, но у Теолрина не оставалось времени, чтобы с ними разбираться. Привстав, он нелепо шагнул в сторону, чтобы избежать столкновения с хвостом варана, и лишь затем распрямился. Варан тем временем привстал на задние лапы, стоя так, чтобы держать в поле зрения и Теолрина, и Клэйва, что больше не выкрикивал ничего в сторону ящерицы и лишь медленно отступал назад. Выбросив наружу раздваивающийся на конце язык тошнотворно-синего цвета, тварь пронзительно зашипела.

А потом, ударив передними лапами так, что десятки стекол взлетели в воздух, прыгнула на Теолрина.

Он думал, что готов к этому, и мгновенно отпрыгнул в сторону. Они едва разминулись. Варан пролетел в такой близости от него, что Теолрину показалось, будто он успел почувствовать вырывающееся из пасти ящера зловонное дыхание. Хвост варан дернулся в полете, и Теолрин пригнулся, припав ладонями на щербатую поверхность рифов. Затем, когда хвост пролетел, едва не задев его голову, дернулся и побежал, что есть сил, обратно, туда, откуда начал бегство.

Туда, где все еще лежала — по всей видимости, потеряв сознание — Джейл.

Сердце его колотилось, грозя вот-вот выпрыгнуть из груди. Ноги едва слушались. Уши закладывало. Даже думать было сложно — однако Теолрин пытался. У него нет выбора: нужно придумать, как разобраться с этой чертовой тварью, пока к ним не подоспела помощь с корабля… если, конечно, та вообще подоспеет — во всей этой кутерьме Теолрину некогда было посмотреть, что там на море.

Позади него раздалось гневное, полное недовольства шипение, а следом — уже знакомый звук, с которым лапы варана перемещались по присыпанной стеклами рифовой поверхности. Теолрин постарался ускорить шаг. Ему нужно найти другое оружие, раз уж голубой осколок не пробил броню варана. Что-то более мощное.

Что-то…

Его осенило так внезапно, что он едва не забыл свернуть следом за рифовой полосой и не сверзился в море.

Разумеется! Почему он сразу об этом не подумал? Ведь все это время «оружие», что почти наверняка способно пронзить чешую варана-стеклоеда, было с ними. Если точнее, у Джейл… Ну, если, конечно, она с ним ничего не сделала.

Слегка оторвавшись от шипящего преследователя, Теолрин промчался мимо площадки, на которой они стояли, когда варан только-только выбирался на сушу, и в два прыжка подскочил к безвольно лежащему телу Джейл. Приглядевшись, Теолрин успокоился: грудь девушки мерно вздымалась. Что ж, Джейл жива. Пока что. Уже неплохо.

Бросив короткий взгляд через плечо, Теолрин опустился рядом с ней на корточки и принялся расстегивать пуговицы ее жилета. Одна из них, как на зло, не захотела поддаваться, так что Теолрин едва не выдрал ее. Когда, наконец, ему все же удалось расстегнуть пуговицы, он принялся нервно шарить окровавленной рукой, пытаясь найти, где Джейл прятала…

Глаза Джейл резко распахнулись.

Теолрин застыл.

— У тебя что, — скосив взгляд, нахмурилась Джейл, — настолько все плохо с личной жизнью, что ты решил облапать меня, пока я без сознания?

— Джейл, мне…

— Ты собирался остановиться на сиськах или рискнул бы отправиться дальше?

— Джейл…

— Мог бы, знаешь ли, просто предложить переспать…

— ДЖЕЙЛ! — взорвался Теолрин, отчетливо слыша, как варан сокращает расстояние. — ДАЙ МНЕ ЧЕРТОВ ОСКОЛОК!

Джейл зависла на мгновение, а затем понимающе кивнула. Теолрин подался назад, уводя в сторону руку, с которой на одежду Джейл капали темно-вишневые капли крови. Варан остановился в паре шагов от них и, держа пасть приоткрытой, припал на передние лапы; позади него маячил силуэт Клэйва — бедняга явно хотел помочь, но не понимал, как. Глаза громадной ящерицы, как показалось Теолрину, еще сильнее налились кровью. В них Теолрин практически видел свой приговор…

— Держи.

Он отвлекся, чуть вздрогнув, когда Джейл сунула ему в руку осколок. Тот самый, сверкающий в солнечном свете, ярко-красный — ярче глаз варана — что они нашли в безымянных пустошах за городом. Если верить шкале ценности, красное стекло должно быть не только ценнее оранжевого и фиолетового, но еще и крепче — возможно, в разы.

Красный осколок. Их последний шанс выбраться отсюда живыми.

Теолрин переложил кусок стекла в левую руку, поскольку правая дико болела и ни в какую не хотела нормально сжиматься в ладони. Неспешно встал, поморщившись от вспышки боли в коленях, ребрах и многострадальной левой ступне. Посмотрел варану глаза-в-глаза, словно принимая вызов на поединок. Зажатый в левой руке осколок был чуточку меньше, чем тот голубой, что он использовал прежде, и его было не так удобно обхватывать — но Теолрин плевать хотел на эти мелочи. Подернув головой, он отбросил в сторону лезущие в глаза волосы.

И ринулся вперед.

Варан, видимо, не ожидавший такого напора, пригнулся, едва не зацепив туловищем поверхность рифов. Убрав раздвоенный язык обратно в пасть, привстал на задние лапы и, когда Теолрин приблизился, бросился ему навстречу.

Теолрин поднырнул под врага. Перекувырнулся через собственное плечо, игнорируя очередную порцию вцепившихся в одежду и кожу стекляшек, и вскинул левую руку вертикально вверх. Алый осколок вонзился в нижнюю часть туловища варана, с легкостью вспоров зловеще мерцающую броню. Теолрин дернул рукой и повел ее так, чтобы осколок стал разрезать тело твари. Раздался пронзительный вопль, а затем поток зловонной черной жижи начал литься на него сверху. Варан дернулся в сторону. Теолрин выдернул руку вместе с осколком и откатился в сторону. Хвост варана прилетел в то место, где он только что находился, и вздыбил в воздух столб пыли, рифовой крошки и стекла. Теолрин заставил себя снова броситься на противника. В прыжке он перелетел через хвост варана и, выбросив вперед левую руку, всадил осколок ящерице в шею.

На смену воплю пришло шипение и хрипы. Варан в отчаянии задергался всем телом. Теолрин подождал еще немного, а потом выдернул оружие из шеи, освободив дорогу фонтану темной крови, от запаха которой хотелось блевать дальше, чем видят собственные глаза. Подавив рвотный порыв, Теолрин за пару прыжков отскочил на безопасное расстояние.

Сердце гулко стукнуло в его груди. Затем, после долгой тревожной паузы, ударило вновь.

На седьмом ударе его сердца варан в бессилии упал навзничь.

На одиннадцатом — закрыл глаза.

На пятнадцатом — перестал дергаться.

Лишь тогда Теолрин позволил себе присесть. Позволил отложить окровавленный осколок в сторону. Выдохнуть. Улыбнуться сквозь туманящую разум пелену жгучей боли в ладонях и левой стопе.

И, увидев подступающие к нему силуэты Джейл и Клэйва, потерять сознание.

Глава 20

Девушка, которую он раздевал, была молода, стройна и изящна.

Ее кожа имела медный оттенок и блестела, словно щедро натертая маслом. Ее обнаженные плечи были худыми, а шея — тонкой и хрупкой. Роскошные волосы цвета воронова крыла спускались до лопаток локонами, которые так и хотелось, встав позади, намотать на кулак. Почти наверняка эта девушка была родом из знойной Залмантрии.

Красивая. Желанная. Соблазнительная.

Теолрин всегда мечтал именно о такой.

Он отбросил в сторону полупрозрачную льняную накидку и аккуратно, словно имел дело с самой хрупкой поделкой из горного хрусталя, провел шершавой подушечкой пальца вдоль ее позвоночника. Девушка ответила коротким томным вздохом и чуть дернула плечами. Теолрина это возбудило. Он подался вперед, одновременно стягивая с себя рубашку. Бережно отодвинул ее волосы ладонью и припечатался губами к ее шее. Дрожь прошла по спине девушки, и Теолрин завелся еще сильнее. Желание было сильным, как никогда.

Изнемогая от нетерпения, Теолрин опустил правую руку ей на ягодицы и слегка сжал их. Девушка ответила коротким аханьем и игриво изогнула спину. Теолрин нетерпеливо облизнулся. Воодушевленный ее взаимным желанием, он шлепнул ее по заднице, резко провел рукой вдоль ее правого бедра, а затем развернул к себе лицом. Глаза девушки сверкали синим пламенем, а тонкие, чуть подкрашенные губы были соблазнительно приоткрыты. Теолрин прильнул к ним, жадно выбросив вперед язык, чтобы насладиться этим по максимуму. Пальцы девушки впились ему в плечо и шею.

Он подался корпусом вперед, легонько, но уверенно припечатывая девушку к стене, и лишь затем оторвался от ее губ. Облизнулся, чтобы лучше ощутить ее вкус, и вновь прошелся взглядом по ее неземному лицу. Что-то на левой щеке девушки приковало его внимание. Не веснушки, нет, и не родинки… Теолрин прищурился, силясь понять, что это за таинственные темно-синие, практически черные линии пролегли на ее щеке.

Лишь затем до него дошло, что он видит вытатуированного на всю щеку паука.

Он едва сдержал крик, когда понял, что перед ним никакая не залмантрийка, а самая что ни на есть обыкновенная Джейл со своей пугающей татуировкой и внушительных размеров обнаженными грудями, что подрагивали в такт ее дыханию. Она глядела на него со своей привычной высокомерной ухмылкой, расправив свои широкие плечи и прищурив правый глаз.

— Я же говорила, — шепотом произнесла Джейл, облизнувшись, — что тебе нужно было просто предложить мне переспать с тобой.

Теолрин испуганно отшагнул обратно и заозирался, все еще надеясь, что где-то поблизости притаилась та самая залмантрийка, ради которой он готов был бы продать душу. Ну, половину души так точно.

Однако никакой залмантрийки больше не было. Да и была ли она? Теолрин очень сильно сомневался.

Он чувствовал себя обманутым. Преданным. Как такое вообще могло произойти? Что за дурацкие фокусы?

— Но я ничего не предлагал, — промямлил он, озираясь в поисках выхода.

Джейл опустила на его плечо свою увесистую ладонь.

— Брось, Тео. Я знаю тебя, как облупленного. Ты ведь хочешь этого, просто стесняешься себе в этом признаться.

— Ничего подобного…

— Ты стыдишься меня? — Она придвинулась к нему практически вплотную, так, что ее затвердевшие соски соприкасались с кожей на его груди. — Может, тебе не нравится мое тело?

Ее тело… Теолрин заставил себя взглянуть на него оценивающим взглядом. Ну, если так подумать, тело Джейл и впрямь было… специфическим. Не уродливым, нет. Возможно, по-своему даже привлекательным…

Теолрин замотал головой, прогоняя из нее мысли о том, что тело Джейл может даже в теории показаться ему привлекательным.

— Знаешь… Э-э… Давай как-нибудь в другой раз.

— Ты уверен? — Джейл вздернула левую бровь. Паук на ее щеке, казалось, подернул в такт верхними лапами. — Другого раза может и не быть.

— Ну, значит не судьба. — Теолрин попытался рассмеяться, но смех вышел слишком уж натянутым и нервным.

— Смотри, Тео. — Джейл пожала плечами. — Всю жизнь трахаться с собственной рукой — такая себе затея…

Сразу после этих слов фигура Джейл начала мерцать и расплываться. Паук превратился в черное дергающееся пятно. В ушах появился непонятно откуда взявшийся гул. Пространство перед лицом Теолрина завертелось темным вихрем…

— Да не собираюсь я всю жизнь трахаться с собственной рукой! — выкрикнул он в отчаянии.

Что-то щелкнуло.

В это же мгновение он обнаружил себя сидящим на кровати и тяжело дышащим. А еще Теолрин понял, что последнюю фразу произнес вслух. Впрочем, какая разница. Судя по тому, что видели его часто моргающие глаза, он был один, в какой-то небольшой комнате…

Теолрин дернулся, как ужаленный, и едва не закричал, когда откуда-то сбоку возникло удивленное, практически ошарашенное лицо Джейл. Теолрин проморгался и даже прикусил язык, пытаясь убедиться, что ему это не мерещится, но лицо Джейл никуда не девалось. Кажется, она действительно сидела на табуретке рядом с его кроватью.

— Знаешь, Тео, — вкрадчиво произнесла она, не отводя от его лица обеспокоенного взгляда, — когда приплывем в столицу, я настоятельно рекомендую тебе сходить, наконец, в бордель. А то, похоже, у тебя накопились некоторые… проблемы.

Теолрин потер глаза, прохрустел спиной и, не зная, что делать, вновь принял лежачее положение. Остатки сна все еще не покидали его.

— Все нормально… — Говорить оказалось сложно: горло начисто пересохло. — Просто… сон приснился. — «И вообще, с какой такой радости я тут оправдываюсь перед тобой?» — И вообще, нет у меня никаких проблем с этим! Нет и никогда не было!

— Я так и поняла. — Джейл подмигнула ему. — Поэтому и предложила.

Теолрин поморщился и махнул рукой. Только сейчас он заметил, что его ладони перебинтованы — а, приподняв одеяло, приметил бинты и перевязки еще и на груди. Теолрин обеспокоенно огляделся. Пространство, в котором он находился, было незнакомым. Это явно не Щетина Кельма. Может, Преисподняя? Судя по тому, что рядом с ним сидит Джейл — не исключено.

Теолрина перекосило, когда он вспомнил торчащие торчком соски Джейл. Такое ведь и врагу не пожелаешь, что уж говорить о себе любимом.

— Может, — прохрипел Теолрин в сторону Джейл, — лучше расскажешь, где я, и что произошло?

— Ты на корабле. В каюте, если точнее.

— Это я вижу. Чей… чей это корабль?

— Не инквизиторов, не бойся. Это корабль стеклосборщиков.

— Кого? — Теолрину показалось, что он ослышался.

— Стеклосборщиков. Это, знаешь, такие люди, которые зарабатывают ни жизнь тем, что убирают стекла по всему королевству. Открою тебе тайну: совсем недавно ты тоже работал сборщиком…

— У меня все в порядке с памятью, — огрызнулся Теолрин, — спасибо. Я знаю, кто такие стеклосборщики. Просто не понимаю, что они делали на Щетине Кельма.

— То же, что и все стеклосборщики… — Джейл выждала паузу. — Собирали стекла, разумеется.

— Да неужели.

— Представляешь, да. А ты думал, почему, когда мы начинали свое путешествие по Щетине, на рифах не было ни одного стекла?

Теолрин пожал плечами. В самом деле, до стеклянного ливня — того самого, что чуть их не прикончил, — рифы казались непорочно-чистыми, чем-то вроде островка первозданной природы Таола, природы, не исковерканной последствиями Инхаритамны. Выходило, даже эта территория была под контролем Гильдии Стеклосборщиков…

— Они не из Гильдии, — словно прочитав его мысли, заметила Джейл. — Те, кто нас подобрали.

— В смысле?

— Они сами по себе. Можно сказать… нелегальные сборщики. А заодно — контрабандисты.

— То есть как мы? — Теолрин хмыкнул, но губы его слегка растянулись.

Было приятно узнать, что не только они пытаются действовать в обход Гильдии. Если удастся превратить этих людей в союзников…

— Тише. — Джейл приложила к губам палец и настороженно покосилась на дверь. — По легенде, мы простые пассажиры, что потерпели крушение. Им не стоит знать ни кто мы такие, ни… — Джейл многозначительно похлопала себя чуть левее правой груди. — Ну, ты понял.

— Ага, само собой. — До Теолрина не сразу дошло, что Джейл намекает на красный осколок. — я вот только одного не понимаю… С чего вдруг нам решили помочь?

— О, — Джейл ухмыльнулась, — тут нам с Клэйвом пришлось применить наше ораторское мастерство. А еще очень кстати пришелся труп этой ящерицы-стеклоедки.

— Ты про варана?

— Разве там были другие ящерицы? Ну так вот, пока команда стеклосборщиков добиралась до нас на лодке, мы с Клэйвом оттащили эту тварь в сторону и вспороли ей внутренности. Ну, а там, не считая крови и вонючих внутренностей… — Джейл скорчила мину отвращения. — В общем, как выяснилось, эти вараны не просто питаются осколками, но исключительно ценными осколками. Красных мы, конечно, не нашли, зато приметили несколько синих, желтых, оранжевых и даже парочку фиолетовых, пусть и совсем крохотных. Так что мы заявили гостям права на убитого тобой ящера и предложили им сделку: мы отдаем им труп и все, что в нем, а они за это подбрасывают нас до столицы.

— И они согласились?

— Ну-у… Там был один умник, которому этот вариант не очень нравился, но когда я засунула его шею себе подмышку и прижала локоть к телу, он довольно быстро передумал.

— И почему я не удивлен… — пробормотал Теолрин.

— Эй, что-то я не слышу радости в твоем голосе, чудила! — Джейл подалась корпусом вперед и потрепала Теолрина по плечу. Прикосновение отозвалось вспышками боли, такими резкими, что Теолрин чуть не прикусил от неожиданности язык. — Я, между прочим, выбила для вас с Клэйвом по отдельной каюте и заставила этих клоунов обработать ваши раны! Так что кончай ныть и приходи в себя. Через сутки мы будем в столице.

Теолрин кивнул. Так-то Джейл, безусловно, была права. Им несказанно повезло, что они сейчас на пути в столицу, а не прозябают, без еды и воды, на рифовых островках Щетины. Возможно, он просто слишком сильно устал, чтобы радоваться. Скорее всего, ему нужно отдохнуть и набраться сил.

Скорее всего.

Джейл тем временем поднялась с табурета и подошла к двери.

— Ладно, — бросила она в сторону Теолрина, положив ладонь на дверную ручку. — Пойду проведаю Клэйва — у него с рукой не так все хорошо, как хотелось бы.

— Конечно. — Теолрин закивал, хотя навряд ли Джейл нуждалась сейчас в его одобрении. — Передавай ему привет от меня. Ну, и пожелание скорейшего выздоровления, само собой.

— Всенепременно. — Джейл кивнула и надавила на дверную ручку. Та тихонько скрипнула. Джейл замерла и снова повернулась к Теолрину. Чуть помедлила, словно не зная, зачем это сделала, но, наконец, произнесла: — И, это… Спасибо, Тео. Ты здорово сориентировался там, с этой ящерицей. Когда ты понесся прямо на нее, с осколком в руке, я подумала, что ты окончательно сбрендил… Но я рада, что ошиблась. — Джейл улыбнулась, и не надменно или иронично, как это делала обычно. Просто улыбнулась. — Ты молодец, чудила. Отдыхай.

И, не дав Теолрину вставить ни слова, Джейл распахнула дверь и выскользнула в коридор… ну, или что там находилось по ту сторону каюты. Дверь громко захлопнулась.

Долгое время Теолрин пребывал если не в шоке, то в состоянии несказанного удивления. Так непривычно. Джейл сейчас показалась ему совершенно другой. Спокойной. Искренней. Возможно, даже…

Милой?

Теолрин почувствовал, что невольно улыбается. Может, не такая уж она и сучка, какой пытается казаться? Может, то, что он видел ее во сне (точнее, как он видел ее во сне), не такой уж и странный вариант…

Он нахмурился и резко помотал головой, прогоняя прочь эти мысли.

Джейл явно будет последней в списке тех, с кем он хотел бы переспать.

Убедив себя в том, что так оно есть и будет, Теолрин перевернулся на правый бок. Ойкнул, когда в ребрах что-то закололо, повернулся на левый бок, еще немного поерзал в поисках удобного лежачего положения и лишь затем сделал глубокий вдох.

Ему действительно стоит отдохнуть и набраться сил перед столицей — в этом Джейл определенно была права.

Глава 21

— Итак, — произнес Клэйв, — подведем промежуточные итоги. У нас нет еды и воды. Денег тоже нет. Табак весь промок, и теперь я даже покурить не могу — хотя вы сейчас скажете, что это мелочи жизни и все такое, так что ладно, обойдем стороной этот фактор. Значит, что еще. От нас наверняка пованивает… — Клэйв поднес к лицу рукав куртки и, старательно обнюхав его, скривился. — Да, точно, пованивает. Еще почти вся наша одежда превратилась в обноски, а Тео так и вовсе вынужден ходить в одном сапоге. Еще у тебя, Тео, ладони и плечи в порезах…

— И сломаны пару ребер, — подняв палец, вставил Теолрин.

К сожалению, это была не шутка: многочисленные падения — что в Дар-на-Гелиоте, что на Щетине — оставили на нем свой отпечаток. Впрочем, отсутствие сапога ощущалось куда болезненнее.

— И сломаны пару ребер. Так, что дальше? Ах да. Мне чуть не оторвало левую руку, так что я теперь едва могу ей шевелить. — Клэйв продемонстрировал Теолрину и Джейл свою левую руку на перевязи, словно те еще ни разу ее не видели. — Что еще… Мы в чужом городе, где никого не знаем, и где всем на нас глубоко плевать. Все что у нас есть, так это фраза про синие сумерки, которая вроде как должна нам помочь… Так, — Клэйв почесал обросшую щетиной шею, — я ничего не забыл?

— Забыл то, — вставила Джейл, — что за нами, скорее всего, все еще охотится инквизиция.

— Думаешь? — обернулся на нее Клэйв и пожал плечами. — Ну хорошо: ко всем прочим приятностям, за нами еще и охотится инквизиция. Теперь все?

— Все так, — кивнул Теолрин после недолгого молчания. — А теперь напомни: чья это была идея податься в столицу?

Клэйв посмотрел на него недобрым прищуром. Однако не успел он открыть рот, как между ними вылезла Джейл.

— Так, уймитесь оба. Еще не хватало нам здесь повторения ваших брачных танцев с отрыванием друг у друга сосков. Особенно когда повсюду стражники.

Теолрин промолчал, однако про себя отметил, что Джейл права. В самом деле, последнее, что им сейчас нужно — это привлекать внимание служителей порядка, которые тут были повсюду.

Их троица уже несколько минут стояла на краю небольшой площади, одной из тех, что отделяли портовый район столицы от ремесленнических кварталов. К сожалению или счастью, но их прибытие в город обошлось без приключений. Команда стеклосборщиков-контрабандистов завезла их ранним утром в порт, успешно минуя заставы. Теолрин помнил, как перед этим, выйдя впервые за почти двое суток на палубу, буквально обомлел, когда увидел открывшуюся перед ним панораму. Тар-на-Латар, один из древнейших городов Кельментании и ее столица по совместительству, располагался в устье реки Шель, что делила город на две половины, южную и северную. Северная часть столицы была выстроена уже после Инхаритамны, и именно там сосредоточились большинство зданий местной аристократии, в том числе и королевский замок.

Однако что больше всего впечатлило Теолрина, когда он вышел на палубу передприбытием в порт, так это купол. Если раньше ему казалось, что Дар-на-Гелиот накрыт гигантским куполом, то теперь он понимал, что это была лишь жалкая пародия на ту титаническую стеклянную махину, накрывавшую собой огромные просторы столицы. В сознании Теолрина попросту не укладывалось, как это вообще можно было построить — даже если учесть две гигантские башни, исполняющие роль подпорок, а также то, что к возведению этого купола были причастны сами Небодержцы. Сколько стекла ушло на это сверкающее в солнечных лучах великолепие? Должно быть, тонны. Десятки, сотни тонн… Теолрин даже не знал, есть ли в Таоле системы исчисления, подходящие для этих измерений.

Впрочем, столица поразила его не только самим куполом, но и тем, что было под ним. Зданиями, разумеется, не людьми — люди-то как раз казались ему точно такими же, как и в Дар-на-Гелиоте, разве что куда чаще попадались на глаза пестро разодетые щеголи (и это с учетом того, что они только-только покинули портовые кварталы южного города). Здания здесь буквально вопили о своей принадлежности к какой-то особой, высшей касте. Они кичились своими резными портиками, хитросплетениями фигур на скатах крыш и даже дороговизной стекла, из которого были отлиты их стены. Возможно, ему все-таки не стоило в свое время так уверенно отказываться от предложения родителей переехать сюда?

Интересно, каково им было приспособиться к этой жизни, жизни в ином ритме? Быстром. Роскошном. Требовательном. Задумавшись об этом, Теолрин невольно завертел головой по сторонам, словно опасаясь, что один из идущих мимо них людей может оказаться его матерью, что несомненно упадет в обморок, едва увидев его в нынешнем состоянии — настолько печальном, что даже местные попрошайки глядели на него с состраданием.

— Ну так что. — Джейл отвлекла его от процесса разглядывания лиц прохожих, которых это, судя по тому, как быстро они убегали на другой конец площади, немного напрягало. — Какие у нас ближайшие планы?

— Достать денег? — предположил Теолрин.

— Ты прям читаешь мои мысли, чудила. — Джейл издала привычный смешок. — Есть идеи, как нам это сделать?

Теолрин задумался и, после недолгого размышления, выдал:

— Подработаем грузчиками?

— Ограбим какого-нибудь богатенького идиота? — одновременно с ним предложил Клэйв.

Джейл поочередно поглядела на них с прищуром подозрительности.

— Ну, из ваших вариантов мне так-то больше нравится вариант Клэйва. Но вообще-то я имела в виду что-нибудь менее… трудозатратное и рискованное.

— Например? — уточнил Теолрин.

Джейл прищурилась. Теолрин проследил за ее взглядом, что плавно переместился на вывеску с пивной кружкой, висевшей перед трехэтажным зданием на дальнем конце площади.

— Сойдет, — наконец вынесла она свой вердикт.

Клэйв принялся чесать щетину правой рукой:

— Предлагаешь ограбить трактир?

— Что тебе все неймется кого-нибудь ограбить? — повернулась к нему Джейл.

— А как еще ты предлагаешь заработать денег в трактире? — ответил Клэйв вопросом на вопрос. — Будем дружно мыть миски и отшкрябывать от полов заплесневелый жир?

— Эх, мальчики, мальчики. — Джейл цокнула. — Всему вас надо учить. Ну, идемте.

Не дожидаясь ответа, Джейл уверенно зашагала вперед. Теолрин и Клэйв переглянулись, синхронно пожали плечами и бросились за Джейл вдогонку. Теолрину каждый шаг отдавался тупой болью в левой ступне, разодранный чулок на которой держался на одном честном слове. Однако, по крайней мере, Теолрин уже свыкся с подозрительными и осуждающими взглядами прохожих — тем более, что этих взглядов, на удивление, было не то чтобы много. Ну, подумаешь, ходит по городу какой-то блаженный в одном сапоге. Это столица. Чтобы удивить здешних жителей, нужно что-то куда более вычурное.

Трактир изнутри оказался ничем не примечательнее тех, что Теолрин посещал в Дар-на-Гелиоте. Такой же гнетущий полумрак. Такой же въевшийся в пол, стены и стеклянную мебель запах лука и какой-то кислятины. Покосившиеся столы. Зевающий за барной стойкой трактирщик. Джейл, однако, не торопилась направляться к нему, но принялась внимательно оглядывать полупустующее помещение. Судя по всему, ее внимание привлекла группа молодых людей из пяти человек, что скучковались у одного из дальних столов. Судя по заливистому смеху и куче бутылок на столе, эти ребята сидели тут всю ночь. Теолрин нахмурился, когда Джейл удовлетворенно кивнула сама себе. Невольно повторяя за Клэйвом, он принялся скрести ногтями щетину, от которой постоянно чесалась шея. Что бы ни задумала Джейл, лично ему совсем не хотелось иметь дела с подвыпившей компанией.

Особенно если та превосходила их числом — как оно, собственно, и было. За последние дни Теолрин изрядно помахал кулаками, а от одной лишь мысли о бегстве в одном сапоге левая нога начинала умоляюще стонать.

— Клэйв, — тихо произнесла Джейл, жестом подзывая напарника. — Ты готов поучаствовать в небольшом, но интересном представлении?

Клэйв скривился.

— Если честно, то что-то неохота. Может, наш малыш Тео тебе подыграет? А то из меня, знаешь ли, актер не очень…

— Рассказывай эти сказки кому-нибудь другому, — оборвала его Джейл, продолжая пристально наблюдать за компанией. — Я ведь видела, как ты изображал из себя умирающего от стеклянной лихорадки на Пограничной Заставе.

— Черт. А ведь и не поспоришь. — Клэйв вздохнул и с явной неохотой подошел вплотную к Джейл. — Ну, раз уж ты так настаиваешь…

— Заткнись и слушай, что надо делать, — гаркнула на него Джейл, а затем, склонившись к его уху, принялась что-то ему нашептывать.

Теолрину удавалось расслышать лишь скупые обрывки фраз:

— …притвориться пьяным… втереться в доверие… запах все равно не почувствуют…. чтоб он почувствовал себя чемпионом…

В этот момент Клэйв нахмурился и чуть отодвинулся от Джейл.

— Я что, должен…

— Тише, блин. — Джейл повертела головой по сторонам, убеждаясь, что никому по-прежнему до них нет ни малейшего дела — разве что трактирщик поглядывал на них с подозрением. — И да, ты должен забыть о гордости и сделать то, что я тебе скажу. Слушай дальше… — Джейл снова перешла на неуловимый шепот.

Едва Теолрин расслышал среди ее потока фраз слово «трубка», как Клэйв вновь заартачился:

— Ты шутишь? Я не собираюсь рисковать своей…

— Тогда я засуну эту трубку тебе в жопу, умник ты хренов! — Джейл брызнула слюной. — Кончай уже вести себя как обиженный на весь мир ребенок и ступай к тем балбесам.

Клэйв качнул головой и недовольно вздохнул. Теолрин предположил, что тот продолжит упрямиться, однако спустя несколько секунд Клэйв сделал пару глубоких вдохов, плюнул на ладонь, пригладил пятерней топорщащиеся волосы и зашагал с глуповатой улыбкой на лице и немного вразвалочку, к сидящей за столом компании.

Джейл махнула Теолрину, и они, держась стены, немного приблизились. Теолрина так и подмывало спросить, что именно задумала Джейл, но он решил, что увидит все своими глазами. И услышит тоже.

— Э-эй, парни! — Приблизившись к столу, Клэйв замахал здоровой рукой. Поддатый голос он сымитировал очень неплохо: если бы Теолрин не знал, что тот трезв, как стеклышко, нипочем бы не заподозрил подвоха. — Хорошая ночка выдалась, а? Слу-ушайте, никто не подбросит ветерану кемель… кентель… кельментанийско-лейриской, мать ее, войны немного табака? — С этими словами Клэйв выудил из кармана свою трубку и вальяжно помахал ею над столом.

Смех притих. Молодые люди — на вид, примерно возраста Теолрина — стали рассматривать нарушителя спокойствия: кто с интересом, кто с подозрением. Двое юношей, что курили, с любопытством подались вперед, чтобы разглядеть трубку.

— Чертов кисет промок, пока я возвращался на родину, — продолжал, растягивая слова и убедительно запинаясь, вещать Клэйв. — Кстати, я Клэйв! — Похоже, тут он решил на заморачиваться с придумыванием легенды.

«Случайно» пошатнувшись, Клэйв положил трубку на край стола и вытянул правую руку. Один из членов компании (судя по броской одежде и манере держаться, главный заводила среди них) тут же крепко ее схватил и затряс.

— Присаживайся, Клэйв! — предложил он и, выгнувшись корпусом, схватил стоявший у соседнего стола стул и принялся двигать его к себе. — Я — Юльней, а это… — Ножки стула пронзительно заскрипели о пол. Юноша выругался, и стул тут же выпал из его рук.

Клэйв улыбнулся, кивком поблагодарил главаря и, подняв стул, уселся на него.

— Ты что, — голосом наполовину спящего человека произнес сидящий слева от Юльнея, — правда сражался с этим лейрийскими членососами?

Компания изошлась звонким смехом. Видимо, сравнение лейрийцев с членососами считалось среди них чем-то до одури забавным.

— О да. — Клэйв принял кисет из рук Юльнея и принялся отсыпать из него табак в трубку. Кто-то протянул ему кружку с выпивкой. — Чертовы лейрийцы. И хрен ли им на жопе не сидится? — Эти слова были встречены дружным одобрением. — Ничего, скоро наши парни им так присунут, что те смогут передвигаться разве что на карачках.

— За наших славных солдат! — выкрикнул Юльней, поднимая кружку. Остальные (и Клэйв в их числе), следуя его примеру, дружно завопили.

Не успел Клэйв отхлебнуть из кружки, как еще один из компании потянулся к нему через стол.

— Это у тебя… оттуда? — явно нетрезвым голосом пробормотал он и ткнул пальцем в перевязанную левую руку Клэйва; тот едва успел ее отдернуть.

— Боевое ранение, — вздохнул Клэйв.

Теолрин едва сдержал смех, представив Клэйва в солдатском обмундировании на поле боя.

— Клинок? — спросил Юльней, кивнув подбородком на руку. — Или стреклострел?

— Хуже. — Клэйв помолчал, набивая трубку, затем подался вперед и заговорщицки прошептал: — Летающий.

Компания дружно ахнула. Все, даже самые убитые алкоголем, принялись переглядываться между собой, словно Клэйв только что поведал им сокровеннейшую тайну. Хотя, возможно, для них так оно и было.

— Да ладно? — оправившись от шока, произнес Юльней. — Ты пережил встречу с одним из Летающих?

— Ну, они все-таки не Небодержцы. — Клэйв сухо рассмеялся. — Наш десяток устроил лейрийцам засаду в Ущелье Ветров. Точнее, мы попытались устроить засаду Летающим, зная, что те отправятся выручать отряды Зеленых Рыцарей. — Клэйв говорил так свободно и уверенно, что на мгновение Теолрин и сам засомневался, а не сражался ли Клэйв на границе с Лейрией. — Дейрек, Гундэйл, Дэйс… Многие наши полегли в той сече. — Клэйв опустил взгляд и выждал паузу. — Однако мы все же сумели пленить одного из них. Помню, как сейчас: мы забрасываем его сетями, а он вертится, раскинув руки, из которых во все стороны стреляют стекла… Мне еще повезло: Грэйнхену таким осколком и вовсе перерезало шею.

Зрители, ради которых Клэйв разыгрывал представление, слушали его с раскрытыми ртами. Теолрин тем временем склонился к уху Джейл:

— Думаешь, ему теперь дадут денег из жалости?

— Смотри, — коротко отозвалась Джейл.

Клэйв наконец-то закончил набивать трубку. Воспользовавшись протянутой зажженной лучиной, он поджег табак и сделал несколько долгих затяжек. Серые кольца дыма устремились к низкому потолку.

— А вот вы, парни, — заговорил Клэйв, проводив выпущенные кольца долгим взглядом, — небось в своей жизни ничего тяжелее пивной кружки в руках и не держали? — За столом тут же раздались нотки возмущения. Клэйв положил трубку и махнул рукой. — Бросьте, парни. Без обид, но у нас даже водоносы были покрепче, чем вы. — Клэйв издал «пьяное» и немного издевательское кхеканье. — Вот ты, Юльней, что будешь делать, если на тебя и твою… пассию, например… в подворотне нападет банда, с ножами и дубинками?

— Для таких случаев у меня есть вот этот красавец. — Юльней выпятил подбородок и достал на всеобщее обозрение меч, чье заточенное лезвие переливалось ярко-желтым, почти золотым цветом.

Меч был явно не из дешевых. Похоже, этот Юльней и впрямь был при деньгах.

— Красавец достоин уважения. — Клэйв многозначительно кивнул. — Но ведь им еще нужно суметь махать. Хватит силенок-то, а, Юл?

— Сомневаешься? — хмыкнул тот, убирая меч.

Клэйв бахвальски хохотнул и положил правую руку поверх стола, так, что ее локоть упирался в стол.

— А ну-ка покажи, чего ты стоишь, — ухмыльнулся Клэйв. — А то знаю я вас, герои трактирные: на словах-то вы все герои, а вот как дойдет до дела…

Компания за столом загудела, подбадривая Юльнея принять ставку. Тот немного поколебался, но затем подался вперед и упер локоть правой руки в стол. Они кивнули другу, сцепили ладони и под активные выкрики принялись тужиться.

Теолрин ожидал, что Клэйв с легкостью завалит Юльнея, но что-то пошло не так: уже через несколько секунд рука Клэйва начала загибаться к столу. Лоб Юльнея изошелся морщинами, а его дыхание стало прерывистым — так, что даже Теолрин это заметил. Теолрин занервничал — похоже, план Джейл трещал по швам: однако сама девушка сохраняла подозрительное спокойствие.

— Так тебя! — Юльней припечатал руку Клэйва о столешницу. Его товарищи взорвались аплодисментами.

Клэйв выглядел разочарованным.

— Черт, — произнес он, когда шум немного подутих. — Да ты неплох, брат! Если бы не моя травма левой руки…

— Ну конечно, конечно. — Юльнею явно понравились лавры победителя. — Все дело именно в твоей раненой руке.

— Не веришь? — Клэйв пожал плечами и забросил ногу на ногу, что не укрылось от посторонних глаз. — Да я готов поставить свою трубку, что даже моя девушка положит тебя!

Прозвучало это воистину бахвально. Теолрин нахмурился, когда понял, что Клэйв проиграл отнюдь не случайно.

«Неплохо», — подумал он, покосившись на Джейл. Та, однако, продолжала излучать спокойствие и сосредоточенность.

Юльней же заглотил наживку без малейших колебаний:

— Твоя девушка? Положит меня? Вы слышали это, ребята? — Глаза Юльнея сосредоточились на трубке, все еще лежащей на краю стола. Тот определенно прикидывал ее стоимость — и, судя по его горящим глазам, эта стоимость ему пришлась по душе. — Давай, зови ее сюда!

— Э, не так быстро, братишка. — Клэйв приподнял правую ладонь. — Сначала сделай свою ставку.

— Пфф. — Юльней расхохотался. — До чего ж вы, старики, упертые. Ну хорошо: ставлю двадцать зеленых.

Теолрин вздрогнул. Двадцать зеленых. Приличная сумма — особенно для того, кто уже несколько суток нормально не спал и не ел. Нужно соглашаться…

— Тридцать, — невозмутимо отреагировал Клэйв и накрыл трубку ладонью. — Или все отменяется.

— Ну ладно, ладно. Пусть будет тридцать. — Улыбка по-прежнему распирала лицо Юльнея от уха до уха, когда он пожал руку Клэйва. — И когда ты собираешься привести сюда свою девушку? Если, конечно, она не плод твоего воображения…

— Так вон же она. — Клэйв обернулся и махнул рукой в сторону Джейл. — Эй, зайка моя. Не хочешь немного развлечься?

Джейл отлепилась от стены и в воцарившейся тишине зашагала к столу.

Улыбка на лице Юльнея медленно начала гаснуть.

* * *

— Где ты этому научилась? — спросил Теолрин у Джейл, когда та вернулась, вместе с Клэйвом, из-за стола.

— Чему именно? — уточнила Джейл, даже не пытаясь скрыть ухмылку. — Заваливать пьяных дохляков, мнящих себя силачами, или разводить их же на деньги?

Теолрин чуть дернул плечами.

— И тому, и другому?

— Ну, мне ведь надо было как-то зарабатывать на жизнь, пока я колесила по странам нашего материка — а вариант с проституцией мне, знаешь ли, как-то не пришелся по душе.

— Понимаю, — кивнул Теолрин. — Пожалуй, мне бы тоже не пришелся.

— Ни капли в тебе не сомневалась. — Джейл, рассмеявшись, хлопнула Теолрина по плечу и развернулась. — Эй, трактирщик! — Держа четыре зеленые стекломонеты в победоносно вытянутой руке, Джейл прошествовала к барной стойке и остановилась напротив мужчины в заляпанном жиром фартуке. — Нам две комнаты для ночевки, три бадьи с теплой водой и хорошенько пожрать!

Тот смерил ее настороженным взглядом, а затем, забрав монеты, кивнул:

— Организуем.

Теолрин выдохнул и покосился на компанию изрядно погрустневших молодых людей, бросавших в спину Джейл и Клэйву злобные взгляды. Теолрин был рад, что Юльнею хватило ума смириться со стремительным поражением и не хвататься за оружие. Проблемы в столице им троим ни к чему.

— Согласитесь, — сказала Джейл, глядя, как трактирщик, зевая, подходит к бочке с пивом и откручивает кран, — после этого искать нужных нам людей будет гораздо веселее? — Джейл слегка нахмурилась, остановившись взглядом на левой ноге Теолрина. — Только сначала купим тебе обувь — а то… выглядишь ты довольно жалко.

Тут Теолрин не мог с ней не согласиться.

Впрочем, сейчас он об этом не сильно переживал. По крайней мере, теперь у них был ночлег, еда и даже пиво.

А все остальное могло и чуточку подождать.

Глава 22

Поначалу Теолрин был уверен, что самым сложным окажется первый раз — как оно обычно бывало в его жизни.

Однако время показало, что выглядеть придурком в десятый раз по счету все так же неловко, как и в первый. Возможно, даже еще более неловко, поскольку все чаще начинаешь сомневаться: возможно, ты не только выглядишь придурком, но на самом деле им являешься?

Время катастрофически быстро близилось к закату дня, хотя Теолрину казалось, что с момента, как они развели на деньги юных пьянчуг, прошла целая вечность. Вымывшись, поев и передохнув, их троица, наконец, начала поиски. И если с покупкой ботинок для него и рубахи с плащом для Джейл и Клэйва проблем не возникло, то поиски тех, кто мог бы свести их с нужными людьми, сразу же зашли в тупик.

Свой «пробный камень» они бросили втроем, выбрав в качестве мишени одну из базарных торговок: Клэйв почему-то был уверен, что та наверняка знает обо всем, что происходит в городе. Однако стоило Клэйву процитировать бредятину про «синие сумерки Таола», как женщина изогнула бровь крутой дугой, после чего долго и выжидающе на него глядела, и лишь спустя минуту ожидания спросила, собираются они что-то покупать или же планируют морочить ей голову невнятной околесицей.

Реакция следующих десяти «мишеней» была примерно такой же.

В какой-то момент они рассудили, что для увеличения шансов будет лучше разделиться, так что каждый отправился пугать горожан уже в одиночку. Теолрин справился с этим на отлично: не прошло и часа, как его дважды обматерили, трижды покрутили пальцем у виска, четырежды посоветовали не надираться хотя бы до полудня, а один раз особо впечатлительная барышня и вовсе принялась визжать и вопить, словно он не процитировал странную (и довольно бессмысленную, на его скромный взгляд) фразу, а намекнул, например, на интим в темной подворотне, от которого она не сможет отказаться.

Как бы там ни было, ближе к вечеру настроение Теолрина сделалось хуже некуда — где-то в глубине души он даже начал скучать по тем временам, когда они путешествовали по Щетине Кельма. Да, там он падал в голодные обмороки и так стер ступню, что даже соприкосновение ноги с ботинком причиняло ему жуткие неудобства, но, по крайней мере, ему не нужно было выставлять себя на всеобщее посмешище.

В синих сумерках Таола…

С чего вообще они взяли, что кто-то может и впрямь не только знать подобную реплику, но и ответ на нее? Да очевидно же, что тот старик, встреченный Клэйвом, был не в своем уме. Наверное, накатил бормотухи с утра пораньше и стал развлекаться, рассказывая случайным незнакомцам отборнейшую бредятину. А даже если и поверить в то, что тот действительно знаком с какой-то подпольной группировкой (или с кем тот старик знаком — Теолрин не особо запомнил эту деталь рассказа Клэйва), то каковы шансы, что в столице, чье население, как поговаривают, превышает сотню тысяч жителей, они наткнутся на нужного информатора? Шансы попросту ничтожно малы. И, скорее всего, им стоило об этом подумать заранее, а не сейчас…

Впрочем, что уж тут.

Смирившись с очередной угрозой вызвать стражу, Теолрин спешным шагом отправился куда подальше от не в меру раздраженного старика, что яростно махал ему вслед своей тростью. Множество направленных ему в спину любопытных взглядов он уже наловчился игнорировать. Что он так и не наловчился игнорировать, так это режущую боль в левой ступне, от которой на глазах буквально наворачивались слезы. Сделав глубокий вдох, Теолрин принялся пропихиваться сквозь толпу спешащих с работы людей. Они условились встретиться с Клэйвом и Джейл на закате на площади перед трактиром, где остановились. Возможно, конечно, кому-то из них двоих повезло куда больше, но… Почему-то Теолрин в этом сильно сомневался.

Приблизившись к площади, Теолрин бросил взгляд туда, где, по его мнению, был запад. Сквозь толщу купольного стекла виднелось подбирающееся вплотную к крышам домов солнце — расплывчатый золотисто-оранжевый шар, колеблющийся подобно лунной дорожке на воде. Похоже, здешний купол был значительно толще: в Дар-на-Гелиоте солнце даже сквозь купол имело более отчетливые очертания.

Шум, доносящийся с площади, отвлек Теолрина от размышлений на тему толщины купола и заставил нахмуриться. Впереди по улице, что примыкала к той самой площади у трактира, было полно народу. Многие шептались, украдкой показывая жестами в сторону площади, другие говорили более открыто. Из обрывков фраз Теолрин понял, что на площади что-то происходит, кажется, чье-то выступление. И горожане делились на две категории: тех, кто хотел держаться как можно дальше от этого выступления, и тех, кто во что бы то ни стало намеревался там присутствовать. Заинтригованный, Теолрин ускорил шаг и принялся настойчиво проталкиваться сквозь местных жителей.

Что могло вызвать столь бурный ажиотаж? Теолрин не мог вспомнить, чтобы в Дар-на-Гелиоте что-нибудь могло возыметь подобный эффект. Кто там мог выступать? Какая-нибудь бродячая труппа? Или, например… Теолрин настойчиво размышлял, но так и не придумал, кто, кроме цирковой труппы, мог еще выступать на площади и при этом так влиять на горожан одним лишь своим существованием.

Однако никакой бродячей труппы на площади не обнаружилось. Теолрин даже не сразу понял, вокруг кого или чего собрался народ. Лишь усердно поработав локтями и плечами, он протолкался вперед, на голос, и обнаружил на краю площади мужчину, что стоял, спиной к зданиям, на обыкновенной стеклянной табуретке и, активно жестикулируя, что-то вещал собравшимся. Те, что стояли в первых рядах, слушали его, затаив дыхание. Все еще не совсем понимая, что тут происходит, Теолрин протолкался направо, чтобы встать рядом со столбом, обвешанным какими-то листовками. До листовок ему сейчас не было ни малейшего дела, а вот разобраться, о чем вещает местный оратор, Теолрину хотелось, так что, прислонившись правым плечом к столбу, он навострил слух и сосредоточился, чтобы не пропустить ни слова.

— …Кодексы Небес, Великий и Малый. — Несмотря на то, что внешне оратор был низенький и щупленький, его голос не просто звучал громко, но каким-то образом располагал к себе. — Составленные Небодержцами после Инхаритамны, они диктуют нам правила жизни. Указывают, что позволено нам делать, а что не позволено. Что одобряют Божественные Владыки, а что нет. Нам читали их в детстве вместо колыбельных, а в отрочестве — вместо наставлений на взрослую жизнь. Нам привили, что мы должны почитать их за священный текст, одобренный Богами. Но так ли это в действительности?

Теолрин недовольно нахмурился, когда до него начало доходить.

— Почитайте стеклянные ливни, гласит Великий Кодекс, ибо они есть напоминание о цене, которую пришлось заплатить за избавление от того зла, что долгие века разрушало и сам Таол, и людей, наполняя их сердца злобой и ненавистью. Молитесь об их скорейшем пришествии, читаем мы, ибо даруют они вам ценнейший материал, без которого хаос воцарится надо всем. А я скажу вам: стеклянные ливни отобрали у нас самое главное: нашу свободу! Мы с трудом перемещаемся между фермами и городами, опасаясь, что смертоносный стеклянный вихрь настигнет нас в дороге. Мы смотрим, как, раз за разом, эти ливни уничтожают все живое, что встречается им на пути — и год за годом Таол превращается в пустыню. — Проповедник выдержал паузу, и кто-то из толпы выкрикнул «Да, так и есть!». — Небодержцы сказали: мы дали вам секрет обработки стекла, так что вы можете строить из них дома и мебель, корабли и купола. А я говорю вам: без ливней не пришлось бы укрываться за куполами и навесами. У нас было дерево и камень, песок и металлы — разве их мало, чтобы строить дома, делать утварь, ковать орудия и чеканить монеты? И если Небодержцы имеют власть над ливнями, так почему же последние годы стеклянные дожди приносят, вдобавок к разрушениям, еще и неизлечимые лихорадки? Вы верите в то, что все это — всего-навсего испытание, посланное Богами или их Божественными Детьми? Я нет. А вы?

Оратор выждал паузу, давая время собравшимся на площади обдумать услышанное, а сам почти что незаметно покосился по сторонам. Очевидно, в поисках стражи. Даже Теолрин был наслышан о том, что подобных ораторов довольно быстро засаживали в застенки инквизиции. Да уж, с еретиками в Кельментании никогда не церемонились. Да что там в Кельментании — еретиков вылавливали даже на самых отдаленных Имиральских островах.

— Ну, как успехи?

Теолрин едва не подпрыгнул от испуга. Сердце его мгновенно запрыгало в несколько раз быстрее. Чуть успокоившись, он постарался как ни в чем не бывало оглянуться. Разумеется, за его спиной стоял Клэйв.

Вместо ответа Теолрин вполне красноречиво передернул плечами.

— Понятно, — протянул Клэйв. Говорил он громко, поскольку толпящиеся вокруг люди постоянно переговаривались, обсуждая услышанное. — У меня примерно так же. Джейл не видел?

— Нет. А ты?

Клэйв мотнул головой.

— Значит, подождем, — развел руками Теолрин и поморщился, когда легкий поворот левой ноги отозвался режущей болью в пятке. — Если, конечно, она найдет нас в этой толпе.

— Ну, я ведь тебя как-то нашел… — Клэйв протиснулся вперед, случайно зарядив локтем какому-то прыщавому юнцу, и встал сбоку от Теолрина. Его брови чуть вздернулись в недоумении. — А что за хрень тут, кстати, происходит?

— Ораторствует, — произнес Теолрин, махнув рукой на мужчину, что вновь завел монолог.

— А-а, — не менее многозначительно произнес Клэйв.

Гомон в толпе поутих, и до их ушей начали доноситься слова оратора:

— …Великий Кодекс говорит, что Небодержцы — Дети Богов, а потому не могут ошибаться. А я говорю вам, разве те, кого зовут Проклятыми Отступниками, не были так же Детьми Богов во времена Инхаритамны? Разве можем мы быть уверены, что Небодержцы по прошествии веков так же не поддались соблазнам? Быть может, беды, постигающие Таол — вовсе не испытание Богов, а признак того, что Кельм, Лейра, Альз и прочие перестали быть истинными Детьми Богов?

Толпа снова зашумела, но проповедник сумел пробиться голосом сквозь ее гомон:

— Вдумайтесь: когда кто-то из народов Таола высказывал желание молиться иным Богам либо же жить по своим законам вместо Кодекса, Небодержцы вмести с их цепными псами, которых все зовут Летающими, уничтожали целые селения и даже города, ибо нет в их сердцах пощады. Разве так истинные Дети Богов должны заботиться о мире? Небодержцы и их земные наместники — короли, королевы и их бесчисленные отпрыски — держат нас на поводке страха и безоглядной покорности. Но разве такой жизни мы хотим? Разве для этого трудимся, денно и нощно, в мастерских и фабриках, в кузнях и плавильнях, тягая тяжести и собирая стекла? Разве Боги даровали всем нам жизнь лишь чтобы мы страдали изо дня в день? Может, пришла пора перестать жить, словно овцы, которых пасут, чтобы позже предать на заклание? Я говорю вам: будьте же как дикие кошки, что сами себе хозяева и отгрызут руку любому, кто осмелится диктовать им правила жизни. Я говорю вам: пришла пора нам, Детям Стеклянных Небес, стать хозяевами Таола и вести его к лучшей жизни. Задумайтесь над услышанным, ибо скоро настанет момент, когда каждый из вас должен будет решить — устраивают ли его старые порядки, или же он хочет видеть новый Таол. Таол, свободный от гнета Небодержцев, Летающих и их служителей в масках. Таол, свободный от прихотей алчных графов, герцогов и королей!

— Правильно! — внезапно крикнул кто-то в толпе. — Нам нужен свободный Таол!

Толпа загудела: к одобрительным выкрикам примешивались и осуждающие. Кто-то из спорящих, кажется, даже прибегнул к решающему аргументу и начал мутузить собеседника. Оратор начал отчаянно призывать всех успокоиться.

— Всегда хотел посмотреть на выступление живого еретика, — произнес Клэйв, склонившись к уху Теолрина. — Странно, что по его душу еще никто не пришел.

— Может, — предположил Теолрин, — кто-то дал страже на лапу, чтобы те не торопились сюда приходить?

— Либо особо рьяные последователи попросту сдерживают их где-то на ближайших улицах, — задумчиво ответил Клэйв.

После многочисленных просьб оратора толпа вновь подутихла. Тот вскинул руки и вновь заговорил, яро и напористо:

— Вы скажете: ну, так уж устроен мир. А я отвечу вам: значит, он ужасно устроен! Значит, такой мир нужно перестраивать и создавать новый! Если вы собираетесь есть яблоко и видите, что оно все гнилое и червивое — разве будете вы смиряться и есть его, или же выбросите и возьмете новое? Вот и я говорю вам: пора взять в руки новое яблоко! То, в котором не будет источивших его червей, что мнят себя безнаказанными владыками всего сущего!

— Долой червей! — крикнул кто-то в толпе. — Долой!

Проповедник одобрительно улыбнулся.

— Наш континент умирает, и многие из вас догадываются об этом! Стеклянные ливни бушуют все чаще, вы не могли этого не заметить! А голод? А стеклянные лихорадки, от которых нет лечения? И знаете, что самое страшное? Даже Небодержцы не знают, что с этим делать. Они, как и прежде, продолжают отсиживаться в своем Небесном Замке посреди Великого Стеклянного Леса и пичкать нас сказками… Но сказки не помогают сделать нашу жизнь лучше! Тогда вы можете спросить: если уж Дети Богов ничего не могут с этим сделать, то кто может? И я отвечу вам. Мы! Мы можем. И сделаем. У нас есть план…

Теолрин отвлекся от выступления и повернул голову назад вплоть до болезненного укола в шее. Джейл по-прежнему нигде не было видно. И Теолрин все сильнее нервничал по этому поводу.

— Может, с ней что-то случилось? — пытаясь не выдавать беспокойства, спросил он у Клэйва.

— С нашей милахой? — Клэйв рассмеялся. — Я бы не позавидовал тому, кто попытается с ней что-нибудь сделать…

Теолрину, однако, внезапно вспомнились полные злобы — даже, возможно, ненависти — взгляды, которыми пьяные юнцы провожали Джейл. Что, если им удалось выследить ее?

— Хотя, если уж так поразмыслить… — Клэйв перестал смеяться. Лицо его сделалось серьезным, даже немного обеспокоенным. — А ведь осколок-то у нее…

Повисла пауза. Перешептывания и разговоры окружающих мешали Теолрину сосредоточиться.

— Ты ведь не думаешь, — наконец осторожно произнес Теолрин, — что она может бросить нас в этой авантюре?

К удивлению Теолрина, Клэйв помедлил с ответом. Кажется, тот теперь нервничал не меньше, чем он сам.

— Хотел бы я сказать, что всецело ей доверяю, — наконец сказал Клэйв, нахмурившись, — но, Тео… Ты ведь не совсем простачок, и должен понимать…

— Что понимать?

— Ну, например, что такие люди, как она, всегда себе на уме.

— О чем ты вообще говоришь? — Почему-то последняя фраза Клэйва вывела Теолрина из себя. — Она несколько раз спасала наши задницы…

— За что я весьма ей признателен, — оборвал его Клэйв. — Нам было выгодно держаться вместе и помогать другу. Но что, если теперь она поняла, что у нее появилась возможность вырваться из этого круга?

Теолрин закусил нижнюю губу, обдумывая сказанное Клэйвом. Возможность вырваться из этого круга… Нет, Джейл бы никогда так не поступила. Не с ними. Не с ним.

Ведь так?

Он в этом не сомневался. Почти.

— Она ведь упоминала о своих подростковых путешествиях по всему Таолу, — воодушевленно, словно подхватив пример оратора, продолжал Клэйв. — Она привыкла быть одной. Привыкла никому, кроме себя, не доверять. Такие, как мы, лишь… временное увлечение, если так можно выразиться.

— Может, — огрызнулся Теолрин, — не стоит судить людей по себе?

— Так я ведь сужу как раз по тому, что услышал от нее же. Слушай, Тео, я понимаю, ее сиськи затмили тебе разум, но… Ай!

Боковым зрением Теолрин увидел, как кто-то отвесил Клэйву хорошую затрещину. Наблюдать за тем, как Клэйв морщится и потирает затылок, было одним удовольствием. Как и услышать голос Джейл:

— Милостивые Небодержцы, ну почему мне в напарники достались два извращенца, что без посторонней помощи не могут удержать в штанах собственный хер?

— Я тоже рад тебя видеть, Джейл, — бросил ей Теолрин через плечо. — Как успехи?

— Голяк. — Джейл разочарованно фыркнула. — Полчаса пыталась выудить что-то из странствующего пилигрима, но тот, похоже, оказался попросту двинутым на голову. Ну, зато у вас, как я вижу, все в порядке. А то я уж начала беспокоиться, что, оставшись наедине, вы вновь начнете валяться на земле и выщипывать друг другу соски… Это что там, инквизиторы?

Теолрин проследил за ее вытянутой рукой. В самом деле, с разных сторон ко все еще не умолкающему оратору подтягивались инквизиторы: все в масках, оранжевых мантиях и с обнаженными мечами из оранжевого стекла. Кроме них, откуда-то сзади сквозь недовольную толпу проталкивался отряд городской стражи; в сторону стражников летели проклятья и плевки, но те продолжали с непоколебимым упорством проталкиваться вперед — то ли стремясь помочь инквизиции, то ли надеясь перехватить у нее добычу.

— Похоже, тот парень договорился, — констатировал Клэйв, все еще потирая ушиб. — Однако он продержался достаточно долго, и, думаю…

— Что за нахрен?! — перебила его Джейл.

В ее голосе проступила неподдельная тревога. Теолрин обернулся к ней.

— Ты о чем? О проповеднике? Он рассказывает, как Небодержцы и служители Небесного Культа дергают нас всех за ниточки, чтобы…

— В жопу проповедника и Небодержцев! Вон, на столбе рядом с вами! Вы вообще смотрели, где встали?

Вид у Джейл был такой, словно на столбе она увидела одного из Небодержцев — или, на худой конец, Летающего. Теолрин осторожно повернул голову к столбу, внутренне уже готовый ко всему… Однако никакого Небодержца и даже Летающего на столбе не обнаружилось. Столб как столб, разве что обклеенный какими-то листовками, на которых обычно развешивались новости, объявления и…

Мысли Теолрина замерли, когда его взгляд наткнулся на то, что увидела Джейл.

А именно — на листовку, изображавшую три лица.

И если о принадлежности двух мужских лиц еще можно было догадываться лишь смутно, то вытатуированный паук на левой щеке женского лица говорил о многом.

Например о том, что их троих вовсю ищет городская стража и инквизиция. Более того — не только ищет, но и сулит за их поимку (или любые сведения о местонахождении) неплохую награду.

— Драть меня в сраку. — Клэйв отреагировал первым. — Я что, действительно так плохо выгляжу?

— Заткнись, кретин. — Джейл мотнула головой по сторонам. — Сваливаем нахрен отсюда. Быстро!

Здесь Теолрин был с ней согласен целиком и полностью. С учащенно забившимся сердцем он развернулся и зашагал следом за Джейл, что принялась настойчиво пробиваться через горожан. Клэйв, весь напряженный, протискивался сбоку от Теолрина.

— Ну нет, — протянула Джейл, резко остановившись. — Только не это.

Теолрин захотел уточнить, что именно она имела в виду, когда один из ближайших горожан отошел чуть в сторону, так что ему открылся вид на отряд городской стражи, что шел прямиком к их троице. И, судя по мечу одного из стражников, чье лезвие указывало прямиком на Джейл, это было отнюдь не совпадение. К сожалению.

Джейл и Клэйв рванулись вперед синхронно, замолотив руками и требуя пропустить их. Стражники тоже ускорились — однако, к счастью, горожане не горели желанием расступаться перед ними; между одним из стражников и каким-то молодым мужчиной и вовсе завязалась драка. Поднялся гвалт. Кто-то громко вопил, что-то крича про проклятых инквизиторов. А где-то далеко позади всего этого хаоса продолжал безбоязненно говорить проповедник, вещая о необходимости встать на борьбу с устоявшимся Небесным Культом и всеми, кто его поддерживает.

Теолрин невольно вздохнул, понимая, что так просто они от всего этого не отделаются. К тому же последнее, чем ему хотелось бы сейчас заниматься — это бежать от вооруженных стражников. Особенно когда каждый шаг левой ноги отзывается вспышкой боли. Новые ботинки — это, конечно, хорошо, однако было бы куда проще, будь у него возможность купить сразу новую ногу.

Впрочем, кто его спрашивал?

Подумав об этом, Теолрин бросился бежать следом за Клэйвом и Джейл.

Глава 23

— Ради всех Богов, Тео, быстрее!

Это был уже десятый (если не одиннадцатый) комментарий Джейл, брошенный в его адрес с того момента, как их троица, протолкавшись через толпу, бросилась бежать куда глаза глядят. Точнее, куда глядят глаза Джейл, поскольку именно она, вырвавшись вперед, задавала всеобщее направление. Правда, если она надеялась, что такие «подбадривания» чем-то помогут Теолрину, то она жестоко заблуждалась. Он и без того бежал настолько быстро, насколько это вообще было возможно с его изувеченной ступней, и комментарии эти разве что выводили его на новую ступень раздражения.

И на данный момент Теолрин поднялся по ней достаточно высоко. Практически на вершину.

Он собрался ответить едким комментарием, но в этот момент Джейл и Клэйв завернули за угол, так что ему пришлось повременить. Собравшись с силами, Теолрин постарался ускориться. Они бежали уже не меньше десяти минут и оказались в каких-то трущобах. Может, это были не те трущобы, какие Теолрин видел в Дар-на-Гелиоте, но большинство домов здесь выглядели старыми и блеклыми: давно не полированные каркасы из бледно-голубого стекла, лишь местами дополненные зелеными панелями. Впрочем, Теолрину было особо некогда разглядывать тонкости здешней архитектуры: бряцая доспехами и оружием, их неусыпно преследовал отряд городской стражи. И, похоже, настойчивости тем ребятам было не занимать. Впрочем, тут Теолрин понимал их: награда в виде определенного количества стекломонет неплохо стимулирует на беготню, даже если ты одноногий. Сколько, кстати, обещают за их головы? Из-за резкой реакции Джейл он даже не успел об этом прочитать.

Радовало разве что то, что за ними не погнались инквизиторы — видимо, те решили сосредоточиться на потенциально более опасном преступнике: на взбудоражившим толпу ораторе-еретике.

— Как эти клоуны вообще на нас вышли? — раздался впереди голос Джейл.

Теолрин справедливо решил, что вопрос предназначен не ему, а Клэйву.

— Не знаю. — Клэйв, по всей видимости, решил так же. — Может, кто-то привел за собой хвост?

— А может, не надо было стоять рядом со столбом, на котором развешаны листовки с нашими лицами?

— Ну нет. — Клэйв помолчал, не снижая скорости. — Думаю, дело все же в хвосте.

Они снова свернули за угол. Перед самым поворотом Теолрин приостановился и, упершись ладонями чуть выше колен, обернулся через плечо. Преследователи не отставали. Их было, на беглый взгляд, человек семь или восемь; у каждого в руке — длинное копье с наконечником из синего стекла. Расстояние в два-три десятка шагов пока что давало их троице фору, но что-то подсказывало Теолрину, что это расстояние стремительно сокращается. В ближайшее время нужно срочно что-нибудь придумать, иначе…

Теолрин старался не думать, что будет в случае «иначе».

Завернув за угол, он помчался вперед. Пошатнулся, когда яркая вспышка боли прострелила левую ногу от пятки к икре, и едва не упал. Теолрину невольно вспомнилось, как он убегал на Щетине Кельма от гигантского варана. Более того — ему показалось, что варан был бы сейчас куда более приятной альтернативой, чем горстка вооруженных стражников.

— Тео, не тормози!

Он снова побежал, прихрамывая все сильнее. Клэйв и Джейл то и дело недовольно оборачивались на него, но Теолрин упорно игнорировал их взгляды. Он бы посмотрел, как они бежали с ногой, израненной ходьбой по острым скалам и кускам стекла.

— Так не пойдет. — Бежавший впереди Клэйв затормозил; Джейл последовала его примеру, пусть и с небольшой задержкой. Дождавшись, когда Теолрин приблизится к ним, Клэйв с шумом выдохнул и, прерывисто дыша, поджал губы. — Мы не сбежим от них. Нужно как-то перехитрить их… Сбить с толку…

— И как ты предлагаешь это сделать? — раздраженно спросила Джейл.

Клэйв не ответил, и Теолрин окинул взглядом окрестности. Обычная узкая улица, полная невзрачных горожан и столь же невзрачных приземистых домов, выстроенных из самого дешевого стекломатериала. Можно, конечно, податься в один из многочисленных темных проулков, примыкающих к улице, но… Кто знает, не окажется ли тот тупиком? Должно быть что-то другое. Что-то…

— Крыши! — крикнул Теолрин, вскидывая руку. — Можем попробовать уйти по крышам.

Клэйв задумался, в то время как Джейл почти мгновенно кивнула:

— Можно попробовать. Давайте, мальчики, за мной.

Она рванулась к ближайшему двухэтажному домику, и Клэйв с Теолрином бросились следом. Примерно в этот же момент, судя по звукам, из-за поворота появились первые стражники.

— Стойте! — завопил один из них, пока Джейл, используя выемки в стене, проворно взбиралась наверх. — Именем его величества, остановитесь и сложите оружие!

Последний комментарий был особенно ироничен с учетом того, что оружием они трое так и не закупились, решив сохранить стекломонеты на еду и еще несколько ночевок. Сейчас Теолрин сомневался, что они сделали верный выбор.

Клэйв полез вторым, как только Джейл с грохотом перебралась на крышу.

— Тео, — выдавил из себя он, застряв уже на первой выемке, — подсоби.

Похоже, с одной рукой взбираться наверх клэйву было и впрямь непросто. Теолрин принялся подталкивать его снизу, в то время как Джейл протягивала руку сверху. Топот шагов стал громче. Теолриноглянулся и нервно сглотнул. Успеет ли он сам взобраться? Времени было впритык.

Он полез, как только Джейл начала затаскивать Клэйва на крышу, под возмущенные возгласы каких-то двух теток — возможно, жительниц этого самого дома. В другой ситуации Теолрин попытался бы им объяснить, что к чему, но сейчас на подобные любезности времени не оставалось. Он вцепился пальцами в выемки в стеклянной стене, укрепился и тут же закинул вверх правую ногу. Подтянулся. Чуть поморщился, когда левая нога вновь отозвалась уже привычной вспышкой боли.

Выше. Выше…

Пальцы соскользнули, когда он чересчур поторопился, и Теолрин едва не свалился вниз. Он выругался и снова полез. Кто-то сверху вцепился рукой ему в плечо и помог преодолеть финальную дистанцию. Теолрин грохнулся спиной о крышу. Боковым зрением он приметил, как к стенам дома подбегают стражники. Их командир, которого отличал синий узорчатый плащ, вскинул руку и что-то прокричал — трое стражников мгновенно бросились в примыкающий к дому переулок. Еще один полез наверх по стене, прямо с копьем в руке.

— Уходим, Тео, — бросил Клэйв и ринулся следом за Джейл, что уже перепрыгивала на крышу соседнего дома — благо, зазоры между крышами были не сильно широкими, а где-то и вовсе отсутствовали.

Отчаянно борясь с головокружением и сбившейся дыхалкой, Теолрин поднялся и собрался было присоединиться к Клэйву, когда над краем крыши показалось острие копья карабкающегося стражника. Что-то заставило Теолрина остановиться — и даже не боль в ноге. Он взглянул на лабиринт крыш, что терялся в темных сумерках, и что-то как будто щелкнуло в нем, заставив задуматься.

Может, хватит убегать от проблем? Может, пришла пора встретиться с ними лицом к лицу?

Все еще не конца веря самому себе, что решился на подобную глупость, Теолрин шагнул к краю крыши. Пригнулся, постаравшись забыть о ноге, и выбросил правую руку вперед, хватаясь за древко копья, что показалось над крышей уже наполовину. Тут же дернул его на себя, вложив в это остаток сил. Однако стражник, даже несмотря на эффект неожиданности, почему-то не захотел расставаться с копьем. Теолрин потянул еще сильнее. Ботинки начали скользить, выманивая его все ближе к краю крыши.

В следующую секунду над краем крыши появилось чье-то небритое лицо, а следом — левая рука. Теолрин зарядил стражнику с ноги по лицу, но тот успел уклониться, после чего перебросил большую часть корпуса на крышу и рванул копье к себе. Теолрин не удержал равновесия и, подскользнувшись, упал рядом со стражником. Оставив на древке лишь левую руку, двинул тому с локтя под дых. Локоть впечатался во что-то тяжелое — нагрудник или, может, какой-то пластинчатый доспех. Впрочем, стражнику этого хватило: он согнулся пополам, раскашлявшись, однако копье так и не выпустил. Более того: левой рукой он потянулся к закрепленным на поясе ножнам с клинком, но Теолрин оборвал эту попытку, придавив руку стражника коленом.

— Какого хрена ты там делаешь, Тео?! — раздался издалека голос Джейл.

Одновременно с этим в поле зрения Теолрина появилось еще одно копье, с соседней стороны крыши; следом за ним показались руки и голова.

«Сейчас или никогда», — понял Теолрин.

Он с криком навалился на стражника всем телом, припечатывая того к крыше. Обжигающая волна ненависти — то ли к самому себе, то ли к окружающим, то ли ко всему, что ему пришлось пережить за последнее время — окатила Теолрина с ног до головы, придав сил. Он двинул пытающемуся подняться стражнику в челюсть с кулака и вырвал копье из его ослабевшей руки. Тут же вскочил и прыгнул навстречу второму стражнику, что как раз поднялся на крышу. Тот явно опешил, когда Теолрин с ревом напрыгнул на него и рубящим ударом выбил копье у него из руки. В следующее мгновение ботинок Теолрина впечатался стражнику в грудь со всей силы и отправил в полет за пределы крыши. Где-то в глубине души Теолрин запереживал, выживет ли тот после падения…

Где-то очень глубоко.

Неподалеку раздался лязг стекла о стекло. Повернув голову, Теолрин с удивлением обнаружил Клэйва, что, забрав клинок у распластанного на крыше стражника, схлестнулся с новым, только-только залезшим на крышу. Где-то на самой периферии зрения проскочило, как Джейл сигает с соседней крыши — возможно, чтобы расправиться с теми стражниками, которых отправили в обход.

Крыша, явно не привыкшая к столь бесцеремонному обращению, задрожала под его ногами. Теолрин выбросил руки в стороны, как акробат над пропастью, чтобы удержать равновесие. Он собрался броситься на подмогу к Клэйву, когда на крышу выбрались одновременно двое. И на одном из них был синий плащ.

Этого Теолрин решил оставить на закуску.

Взяв копье обратным хватом, он бросился к тому, что был ближе. Тот только-только начал распрямляться после подъема, как Теолрин стремительно выбросил копье по широкой дуге и полоснул его с размаху по плечу. Противник дернулся, едва не свалившись, и попытался ответить прямым тычком, но Теолрин вовремя ушел в сторону и рубанул по вытянутой руке наотмашь. Удар пришелся в район запястья, и оно мгновенно обагрилось кровью. Стражник отдернул руку и выронил копье. Теолрин подскочил ближе и, не прилагая особых усилий, столкнул его вниз. Почти сразу же раздался глухой грохот, а затем — череда стонов. Кто-то внизу истошно завопил, зовя на помощь.

«Что ты делаешь, Тео? — промелькнуло у него в сознании. — Ты не зверь! Ты не убийца!»

Теолрин отмел эти мысли прочь и, развернувшись, бросился на главаря стражников.

Он слишком долго распускал нюни и пытался быть хорошим. Хоть кому-то это помогло? Вряд ли. Они в любом случае уже оставили за собой гору трупов. Так к чему эти дурацкие полумеры, что вроде как должны снять с его плеч груз ответственности? Он сам выбрал идти этой дорогой, так что пора, наконец, научиться принимать последствия.

Сжав копье до боли в мышцах, Теолрин налетел на стражника в синем плаще.

Их копья со звоном сошлись.

Заостренные наконечники чиркнули друг о друга со скрежетом, разошлись, снова налетели друг на друга. На какое-то мгновение Теолрин даже забыл о больной ноге. Вспоминая все, чему он учился при подготовке к поступлению в Военную Школу при Ковене, он пружинил на полусогнутых ногах вокруг стражника, пригибаясь и нанося обманные удары. В опустившихся на город сумерках он едва видел лицо противника: немолодое, испещренное морщинами и припорошенное сединой на висках. Стражник быстро уставал: Теолрин чувствовал это, и действовал активно. Напористо. Копье словно стало продолжением его правой руки.

Тычок в плечо. Пригнуться. Шаг в бок. Рубящий наискось. Распрямиться и шагнуть навстречу. Уйти в сторону от колющего выпада…

Когда копье противника пронеслось мимо него, Теолрин резво ушел в сторону и, разворачивая корпус, рубанул стражника чуть выше правого колена. Острие легко прошло сквозь штанину и вошло в плоть. Не дожидаясь реакции врага, Теолрин выдернул оружие и тут же мощным ударом выбил копье из рук утратившего равновесие стражника. Оружие со звоном упало на крышу и покатилось в сторону. Стражник припал на раненое колено.

На лице Теолрина — он чувствовал это — появилась ухмылка.

Он занес руку с копьем для решающего удара.

«Ты неправ, — проскочило в мыслях обрывочным, далеким образом. Однако почему-то этот образ заставил его помедлить. — И ты это знаешь. Тебе не обязательно становиться чудовищем. Ты можешь быть лучше!»

Стражник поднял на него свой взгляд, в котором виднелось ожидание неминуемой гибели. Тот понимал, что проиграл бой, и что пощады можно не ждать…

Или нет?

Рука Теолрин чуть дрогнула.

«Он нам не враг. — Теолрин продолжал медлить, стоя с занесенным для удара копьем. — Он просто делал свою работу. Ничего больше…»

Ужас, застывший в глазах стражника, заставил Теолрина вздрогнуть всем телом.

«Нет. Мне еще не все равно».

Сжав зубы, Теолрин развернул копье наконечником назад и стукнул стражника рукоятью чуть выше виска. Просто обезвредить. Не убивать.

Стражник плашмя повалился на крышу.

Теолрин выдохнул. Его конечности дрожали, лоб покрывала испарина, а левая ступня снова начала отзываться болезненными покалываниями. Однако Теолрину на все это было плевать. Он знал, что сделал правильный выбор. Одна лишняя жизнь — это уже хоть что-то. Теперь этот человек хоть и не заработает на их поимке, но, по крайней мере, сможет вернуться домой, к семье и…

Клэйв, появившийся словно из ниоткуда, присел рядом с телом потерявшего сознание стражника и поднял руку с тускло мерцающим клинком.

— Нет, стой… — Теолрин потянулся было к нему, но его движение вышло слишком медленным.

Клинок вонзился стражнику точно под сердце.

Тот дернулся — ровно на долю мгновения. И замер. Разве что кровь, черная в скудном освещении, расширялась небольшим озерцом вокруг раны.

Рвотный порыв подкатил к горлу Теолрина; тот едва сумел его сдержать. Тело забила крупная дрожь, а, вдобавок к этому, еще и почему-то начал слезиться правый глаз.

— Если ты вдруг не в курсе, — рявкнул Клэйв, обернувшись на Теолрина, — то бить надо острой стороной! — Он ткнул пальцем сначала на окровавленное лезвие своего клинка, затем на наконечник копья в руке Теолрина. — Вот этой, где чертово острие!

— Я… — Теолрин собрался ответить гневной отповедью, но что-то заставило его передумать.

В самом деле, что он сейчас скажет Клэйву? Что решил поиграть в благородного рыцаря? Или что просто смалодушничал?

Теолрин уже сам не до конца понимал, что творится у него в душе.

— Эй, мальчики. — Теолрин вернулся к реальности, услышав откуда-то снизу голос Джейл. — Судя по вашему любвеобильному воркованию, у вас там все в порядке?

Теолрин запоздало повертел головой по сторонам. Только сейчас до него дошло, что они и в самом деле сумели расправиться с отрядом преследовавших их стражников (разве что кто-то из сброшенных им с крыши на улицу сумел прийти в себя). И, по всей видимости, пока они развлекались с Клэйвом на крыше, Джейл взяла на себя тех троих, что шли в обход.

Неплохо. Очень неплохо…

Наверное.

— Нужно уходить. — Клэйв поднялся с корточек и потрепал Теолрина по плечу. — Скоро придут другие, и их будет куда больше. Пойдем. И, ради всего святого, прибери свои нюни.

Теолрин не стал отвечать Клэйву: лишь отбросил в сторону копье и в молчании последовал за напарником к ближайшему краю крыши. Его сердце гулко стучало, не желая успокаиваться. Пока Клэйв, очистив клинок от крови и спрятав его в «одолженные» у мертвого стражника ножны с перевязью, перелазил вниз по стене, Теолрин заставил себя сделать вдох полной грудью. Где-то неподалеку все еще гомонили перепуганные горожане и пахло кровью, но Теолрин постарался игнорировать это.

Наверное, Клэйв прав.

Наверное, если он хочет добиться своей цели, то ему и в самом деле пора отбросить мораль и сострадание.

Наверное, ему пора становиться чудовищем.

Хотя…

А кто сказал, что он уже им не стал?

Глава 24

На удивление, до трактира они добрались без приключений — разве что пару раз были вынуждены, спрятавшись за домами, переждать, пока мимо пройдет очередной патруль стражи.

О том, что произошло, никто не говорил, и Теолрин явно не собирался быть в этом плане первым. Его все еще трясло, даже спустя почти час после той бойни, что они устроили на крыше. Ему хотелось то успокоиться и зловеще рассмеяться, то согнуться пополам и рыдать навзрыд. Возможно, ему просто нужно хорошенько надраться и успокоиться…

Хотя в глубине души Теолрин подозревал, что алкоголь, даже самый крепкий, ничуть не поможет ему забыть о том, что случилось, и тем более успокоиться. Скорее, наоборот.

— Стойте, — окликнул Теолрин Джейл и Клэйва, когда они, убедившись в безопасности, вышли на площадь. — Что, если это ловушка?

Джейл смерила его подозрительным взглядом.

— Ты о чем, чудила?

«Ну, по крайней мере, ее ничего не тревожит, — решил Теолрин. — Либо же она хорошо это скрывает».

— Трактир, — произнес он вслух и указал вытянутой рукой на окна, за стеклянными ставнями которых горели разноцветные огни. — Что, если стражники допросили местных и выяснили, что мы остановились там?

Джейл и Клэйв не торопились с ответом.

— Знаешь, — наконец протянул Клэйв, зачем-то похлопав себя по новоприобретенным ножнам, тяготящим пояс, — может, ты и прав. Лучше перестрахуемся. Я схожу на разведку, а вы постарайтесь до моего возвращения тут… не начудить.

— Уж как-нибудь справимся, — проворчала Джейл, провожая его взглядом.

Вскоре Клэйв пересек площадь, ставшую непривычно безлюдной, и скрылся за дверью трактира. Теолрин огляделся и с присвистом выдохнул.

— Так и не скажешь, — произнес он, пытаясь унять тревожность, — что пару часов назад тут было самое настоящее столпотворение.

— Угу, — многозначительно отозвалась Джейл. Ее прищуренный взгляд был направлен на окна трактира.

— Интересно, инквизиторы поймали-таки того проповедника? Или тому удалось сбежать?

— Угу.

К чему именно относилось это «угу», Теолрину оставалось лишь догадываться.

— Я слышал, эти фанатичные проповедники не боятся застенок инквизиции. Поговаривают даже, что они с радостью идут на казнь и все такое… Как вообще можно быть настолько безрассудным, что тебе не страшно добровольно подниматься на эшафот?

— Не знаю. — Джейл отделалась пожатием плеч. — Фанатики на то и фанатики.

— Ну да, — согласился Теолрин. — Наверное. Откуда они вообще взялись? Ведь раньше такого не было… В смысле, когда я был ребенком, о них никогда не упоминали. А последние лет пять о них говорят все чаще. Эти еретики — нововестники, или как они себя кличут — стали в некотором смысле… политической группировкой, правильно?

— Угу.

— И группировкой опасной. Интересно, кто стоит за ними? Ведь не может такого быть, что каждый из них действует сам со себе. Ведь они откуда-то понабрались этого всего… Про Небодержцев и Летающих, про мир, который нужно менять и… — Теолрин замер с полуоткрытым ртом, когда внезапно понял то, что, по хорошему, должен был понять еще давно. — Пресвятые Небодержцы…

— А? — Джейл, наконец, обернулась в его сторону. — Ты чего там бормочешь?

— Мир, который нужно менять… — Перед мысленным взором Теолрина предстало лицо проповедника. Вы скажете: ну, так уж устроен мир. А я отвечу вам: значит, он ужасно устроен! Значит, такой мир нужно перестраивать и создавать новый! — И те слова, что являются «паролем», по которому мы должны отыскать тех, кто поможет нам с осколком… — Теолрин оторопело заморгал. Его мысль настолько поразила его, что он даже забыл об оставленных на крыше и рядом с ней трупах стражников. — В синих сумерках Таола, — прошептал он, — воцарится новый мир…

Джейл нахмурилась, потом приоткрыла рот, потом снова нахмурилась. Что-то подсказало Теолрину, что до нее тоже начало доходить.

— Я ведь раньше не слышал проповеди еретиков, — продолжил Теолрин развивать свою мысль, — но теперь все встало на свои места. Люди, которые нам нужны… Это еретики-нововестники.

Какое-то время они стояли в тишине, нарушаемой разве что редкими прохожими и лаем собак где-то на соседних улицах. Затем Джейл собралась что-то сказать на этот счет, когда дверь трактира открылась, и Клэйв, высунувшись из дверного проема, махнул им рукой.

Следом за Джейл Теолрин направился, прихрамывая на левую ногу, к трактиру, параллельно продолжая обдумывать поток лезущих в голову мыслей. В самом деле, почему он не понял этого раньше? Все ведь лежало на поверхности.

Однако больше всего Теолрина беспокоило не то, что ему понадобилось так много времени, чтобы разобраться в причинно-следственной связи, но то, что связываться с еретиками, по хорошему, идея не самая удачная. Впрочем… С учетом того, сколько их идей за последние дни оказывались неудачными либо приводящими к смертям, встреча с еретиками уже не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Тем более — Теолрин не мог не признать — в словах проповедника он не уловил даже намека на фальшь. Возможно, все действительно не так однозначно, как это считается у приверженцев Небесного Культа. Тем более, повзрослев, он понял: в этом мире не так уж много вещей можно поделить на белое и черное.

Мир полон оттенков, примерно как стёкла, приносимые ливнями.

И, если уж на то пошло, чисто белые стекла и вовсе считаются мифическими — что уж говорить о черных.

Теолрин понял, что с удовольствием поразмышлял бы над этим еще, когда был вынужден переступить порог трактира.

Внутри оказалось ожидаемо шумно, пахло пивом, мясом и луком, а свободных столов и вовсе не было видно. Следуя приглашению Клэйва, они с Джейл подтянулись к барной стойке, за которой, кроме уже знакомого трактирщика, суетились две молоденькие служанки. Теолрин заставил себя лишний раз оглядеться: вдруг Клэйв пропустил скрывшийся за пеленой табачного дыма отряд стражи или, чего доброго, инквизиции? Однако никто из сидящих за столами не напоминал ни тех, ни других.

— Гляжу, вы тут не скучали, — с улыбкой произнес трактирщик, проскользив взглядом по всем троим.

— Это уж точно, — протянул Клэйв, одновременно доставая функционирующей рукой из внутреннего кармана накидки свою излюбленную трубку. — Долбанутый денек выдался. Долбаные синие сумерки Таола, чтоб их…

Теолрин нахмурился, собираясь сделать Клэйву предостережение, но было поздно.

Трактирщик отставил в сторону протираемую кружку и резко подался вперед. Тень от его головы упала на Теолрина и Клэйва. В трактире как будто стало тише — хотя Теолрин и понимал, что на самом деле это не так.

— Как ты сказал? — с подозрением спросил трактирщик, подобравшись почти что вплотную к Клэйву.

Тот, однако, ничуть не смутился.

— В синих сумерках Таола, — процитировал тот, посмотрев трактирщику в глаза.

Повисла пауза.

Долгая. Тяжелая. Каждая секунда в ней казалась Теолрину часом.

Наконец, трактирщик произнес, чеканя каждое слово:

— Воцарится новый мир. — На его суровом небритом лице промелькнула тень улыбки. — Добро пожаловать, братья и… сестра. — Видя застывшее в глазах Теолрина удивление, трактирщик улыбнулся, и на этот раз куда шире и искреннее. — Судя по всему, вы несколько удивлены. Возможно, нам стоит побеседовать… с глазу на глаз. — Кивком головы трактирщик указал на потолок. — И не здесь.

Глава 25

— Думаю, я знаю, кто может вам помочь.

Это были первые слова трактирщика, которые он произнес после того, как Клэйв вкратце и с определенными недоговорками рассказал, что именно им нужно.

Они сидели в небольшой комнате на втором этаже трактира, утопающей в бледно-желтом свете застекленной лампы. Снизу, из-под поскрипывающих половиц, доносились звуки бурного веселья, но все, кто находился в комнате, были предельно серьезны. За время рассказа Клэйва Теолрин внимательно — насколько это вообще было возможно — изучил трактирщика. Кто он такой? Как и почему решил примкнуть к тем, кого называют нововестниками? Много ли ему известно? В секте еретиков ведь должна идти какая-то градация, не так ли?

Теолрин понимал, что столкнулся с тем, о чем не знает практически ничего — даже послушав проповедника.

И это если не пугало его, то как минимум настораживало.

Окончить свою жизнь в застенках инквизиции или быть казненным в качестве еретика ему совсем не хотелось. Говорят, их казнь делают максимально долгой и мучительной — чтобы другим не было повадно.

— И кто же? — нарушила молчание Джейл.

Судя по виду девушки, она была вся напряжена. Наверное, тоже была не в восторге от того, с какими людьми им приходится связываться.

Трактирщик подался вперед, и столешница, на которую он опирался локтями, противно скрипнула.

— Есть один человек, — осторожно начал он, сплетя пальцы рук меж собой, — мы зовем его Факел. В инквизиции он известен как главный еретик Кельментании, не больше, не меньше.

— Факел? — переспросила Джейл с каким-то недоверием. — Звучит не слишком грозно.

Трактирщик улыбнулся, но от улыбки этой едва ли не повеяло холодом.

— Возможно. Но этот человек с помощью обычного факела пару лет назад сжег почти что весь храмовый квартал столицы.

— Да ну? — Джейл явно не торопилась верить всему, что слышала, на слово. — Обычным факелом?

— Ну, может, не совсем обычным. — Трактирщик чуть развел ладони. — Ему известен секрет огня, что пожирает стекла, как древесину. Уверен, однажды вы еще услышите об этом огне. А, может, и увидите своими глазами — если, конечно, не наделаете глупостей…

Теолрин не удержался и рискнул вступить в беседу.

— Вы сейчас ведь о том… — он слегка замялся в поисках правильной формулировки, — о том дне, когда… вы планируете разрушить старые устои и все такое? Вы правда думаете, что сумеете осуществить нечто… столь грандиозное?

Наверное, прозвучало это из его уст чересчур скептически. Однако даже если это и задело трактирщика, то тот не подал виду.

— У нас есть план, парень. Далеко идущий план. И тот, кто составлял этот план, далеко не глуп. Я не знаю и не могу знать всех подробностей, но я верю в тех, кто стоит во главе — они знают, что делать, как делать, а главное — когда.

…Вы спросите: Если уж Дети Богов ничего не могут с этим сделать, то кто может? И я отвечу вам. Мы. Мы можем. И сделаем. У нас есть план…

— Вы о Факеле? — уточнил Теолрин.

— Ну что ты. — Трактирщик снисходительно улыбнулся. — Факел — он, конечно, выдающийся лидер, но лишь в пределах Кельментании. В других королевствах Таола есть свои лидеры… Но и они все действуют исключительно согласно плану.

— Так и кто стоит во главе этого плана? — На этот раз вопрос задала Джейл.

Однако ответ последовал совсем не такой, на который рассчитывал Теолрин.

— Я не знаю. — Плечи трактирщика подернулись. — Никто не знает. Подозреваю, даже Факел и другие лидеры знают о них не то, чтобы много. Конспирация, сами понимаете. В вещах такого масштаба без нее никуда.

— Однако эта ваша конспирация не спасает ваших проповедников от цепких лап инквизиции, не так ли? — продолжала словесное наступление Джейл. — Тот мужчина, что сегодня проповедовал на площади… что с ним?

— Его схватили, — спокойно ответил трактирщик. — И, скорее всего, в ближайшее время казнят.

— И всех вас это, видимо, устраивает? — Одна из бровей Джейл чуть вздернулась.

Трактирщик подался назад и откинулся на спинке кресла. Он по-прежнему казался спокойным и… приветливым? Теолрина это несколько настораживало: по крайней мере, он сам не торопился бы раскрывать информацию людям, которых он не знает. Мало ли кто и откуда мог узнать секретные слова?

— Поверь, он знал, на что шел. Знал, что его ждет.

— Хотите сказать, — Джейл прищурилась, — что он добровольно отправился на верную смерть?

— Именно это я и говорю. Видишь ли, все это — тоже часть плана. Народ должен видеть, как беспощадно прихвостни Небодержцев и Летающих расправляются с теми, кто смеет мыслить хоть немного иначе. Вы ведь были сегодня там, в толпе. Что вы видели? Какая была реакция на слова проповедника?

Теолрин и Джейл переглянулись. Клэйв продолжал сидеть тихо, внимательно поглядывая на всех троих и время от времени потирая плечо своей левой руки, что по-прежнему была на перевязи.

— Ну, люди слушали его с большим интересом, — не мог не признать Теолрин. — Некоторые даже бурно одобряли сказанное.

— Вот видишь. Пару лет назад никто не рискнул бы даже встать невдалеке от такого проповедника, чувствуешь разницу? Инквизиция пытается запугать всех, но разве можно удержать власть, используя один лишь страх и грубую силу, а?

Теолрин пожал плечами. Раньше такие вопросы никогда не интересовали его… Хотя, бывало, в часы ночной попойки в очередной дар-на-гелиотской таверне, уже ближе к утру, ему доводилось вести такие разговоры, где каждый высказывал свою точку зрения на то, как улучшить жизнь в Кельментании. Большинство тезисов, правда, сводилось к тому, что короля и всех его родственников (а так же их приближенных и прочих жополизов) стоит сместить (в лучшем случае), а на их места поставить действительно толковых людей, что уж по-любому справятся с этим лучше, чем эти зажравшиеся аристократы.

«Возможно, они так и завербовывают себе самых ярых последователей? — промелькнуло в мыслях Теолрина. — Находят себе пьяных слушателей, которых убедить в чем-либо куда проще, чем трезвых, и лепят из них то, что нужно…»

— Неужели вы думаете, — вновь заполнила паузу Джейл, — что Летающие, Стеклянные Рыцари и прочие служители Небодержцев вот так легко и просто позволят вам осуществить задуманное? Они ведь там все-таки не полные дураки… Ну, по крайней мере, некоторые из них.

— С этим сложно поспорить… Но подумай вот о чем, сестра. Века стабильности — если эту разруху, в которой мы живем, можно назвать стабильностью — расслабили Небодержцев и их служителей. Они попросту не могут видеть в нас серьезную угрозу, иначе это будет означать, что Небесный Культ уже не контролирует все происходящее на нашем континенте. Им всем проще убеждать себя и друг друга, что все под контролем, что в любой момент они с легкостью пресекут эти шалости вольнодумцев.

Из уст трактирщика все это действительно звучало убедительно. Однако Теолрин не торопился наспех соглашаться со всем, что слышал, даже мысленно. Возраст научил его смотреть на суждения и вещи не поверхностно, но детально, изучая их с разных сторон, словно найденный в пустошах кусок цветного стекла. Тем более, что, по большому счету, ни Небодержцы, ни их приближенные никак не мешали Теолрину жить… Ну, не считая нескольких инквизиторов во главе со Стеклянным Рыцарем, что пытались прикончить его без суда и следствия… И городской стражи, последовавшей их примеру. Впрочем, Теолрин в некотором роде мог их понять, ведь с точки зрения блюстителей закона их троица — не более, чем обычные воры, которых нужно предать суду…

Теолрину вспомнилось, как дернулось в конвульсии тело стражника, когда Клэйв пронзил его клинком.

«Но ведь это они первые начали на нас охоту, — мелькнул в его мыслях другой аргумент. — Они не оставили нам выбора. Это они сделали нас загнанными в угол зверями, которым пришлось обнажить когти, чтобы остаться в живых, разве нет?»

Сбив его с мыслей, снизу раздался звон стеклянной посуды, а следом — взрыв хохота. Трактирщик с легким раздражением поджал губы и покачал головой.

— Что-то подсказывает мне, что нам пора закругляться, — произнес он, — а то по возвращении я обнаружу от первого этажа одни руины.

— Тогда вернемся к Факелу. — Теолрин заставил себя выбросить из головы рассуждения о том, переступили ли они с Джейл и Клэйвом черту или же их просто вынудили. Хватит цепляться за прошлое, каким бы оно ни было, когда нужно сосредоточиться на будущем. — Вы сказали, что он сможет нам помочь.

— Сказал. — Трактирщик чуть наклонил голову. — Но встретиться с ним будет непросто.

— Почему?

— Видишь ли, юноша, он тоже конспирируется. Никто не знает даже, как именно он выглядит.

Это удивило Теолрина. Он почему-то был уверен, что члены нововестнического движения должны непременно знать в лицо своего лидера.

— Тогда как нам с ним связаться? — спросил Теолрин.

— А вот это хороший вопрос, правильный. — Трактирщик помолчал, словно чего-то выжидая. Его взгляд скользнул в сторону, к колпаку из желтого стекла, за которым плясало пламя лампы. — Насколько мне известно, через три дня во дворце герцога Гальберта Каэрха, племянника нашего достопочтенного короля, состоится бал.

— Бал? — одновременно спросили Теолрин и Джейл.

Клэйв продолжал сохранять настороженное молчание.

— Бал, — кивнул трактирщик. — Бал-маскарад, если точнее. — Помолчав, трактирщик добавил, и в голосе его проскользнули нотки ненависти: — Лицедейство, чтобы богачи сумели вдоволь поразвлечься за счет налогов простых горожан и крестьян… У короны нет денег, чтобы построить несколько фермерских куполов и починить дороги, но чтобы спонсировать балаган из танцев и вина — всегда пожалуйста… Впрочем, черт бы с ним. — Трактирщик встряхнул головой. — Важно, что на этом балу точно появится Факел.

— Так он один из аристократов? — не удержался Теолрин.

— Может, да. Может, нет. Мы лишь знаем, что он находит способы проникать на подобные мероприятия. Так что поверьте на слово — через три дня, вечером, он будет во дворце герцога, с лицом, закрытым маской. Если хотите поговорить с ним, то, пожалуй, это ваш единственный шанс на ближайшее время. Не уверен, что вы сможете встретиться с Факелом где-то еще.

На какое-то время комната была погружена в тишину. Теолрин попробовал представить себе, что представляет из себя бал аристократов. Должно быть, нечто грандиозное. Или же, наоборот, там будет сплошь унылая толкотня и пустые разговоры, необходимые лишь для того, чтобы как-то скрасить время между глотками вина.

— Но разумно ли это? — с сомнением спросила Джейл, нервно проведя пальцем по вытатуированному на щеке пауку. — Нас троих ищет городская стража, а, может, и инквизиция. Вы предлагаете нам сунуть голову в самое пекло, туда, где нас наверняка обнаружат.

— Мы пойдем, — решительно (и внезапно) произнес Клэйв, словно именно он здесь решал за всех троих. — Это бал-маскарад, правильно? Значит, никто нас там никак не опознает.

— Даже если и так, — Теолрин решил встать на сторону Джейл, — это не отменяет того, что там будет смертельно опасно. Плюс, как мы найдем там этого Факела? И я уж молчу о самом главном: а каким вообще образом мы собираемся попасть на бал для высшего сословия?

После последних слов Теолрина Клэйв и Джейл обернулись к трактирщику. Тот по-прежнему оставался примером ярчайшего спокойствия и непоколебимости.

— Найти Факела будет непросто, — наконец кивнул он, — но не невозможно. Говорят, у него на шее есть особая татуировка, изображающая наполовину севшее за горизонт солнце. Ну, а по поводу того, как вам троим попасть на бал… Думаю, у меня есть на этот счет кое-какие мысли. — И трактирщик заговорщицки улыбнулся.

Джейл отчего-то улыбнулась в ответ.

— Мы переоденемся, — предположила она, — и представимся на входе какими-нибудь лордами Альзантиса или Арканмора?

— Э-м, — трактирщик в недоумении поскреб щетину, — боюсь, я имел в виду несколько менее рискованный вариант. Более, так сказать, практичный.

Теолрин вздохнул. Вся его интуиция буквально кричала о том, что, несмотря на их с Джейл опасения, все уже решено, и что через три дня им придется оказаться на этом долбаном балу в долбаном дворце…

И что вариант трактирщика о том, как туда попасть, им не понравится.

Решительно не понравится.

Глава 26

— Чисти!

Громогласное рявканье над ухом вернуло Теолрина к суровой реальности.

— Быстрее чисти, безрукий ты увалень!

Теолрин стиснул зубы, выдохнул и последовал совету своего надсмотрщика.

Три дня назад, когда трактирщик только-только рассказал им о возможности попасть во дворец герцога, Теолрин представлял себе разные способы попасть сюда: от предложенной Джейл прямолинейной попытки заявить себя иностранным вельможей до перелезания через ограду под покровом ночи. Однако ни в одном из этих способов он не должен был, раздери его демоны, устроиться во дворцовую кухню, еще и младшим посудомойщиком! Таких унижений за полдня работы ему давно не доводилось испытывать: и посуду он моет неправильно, и воды расходует слишком много, а теперь еще и слишком медленно чистит долбанный железный казан, ко дну и стенкам которого что-то пригорело. Однако ему приходилось смиряться со всем этим — трактирщик достаточно убедительно разъяснил, что это самый безопасный способ проникнуть во дворец, поскольку для подобных мероприятий нужно гораздо больше помощников, чем обычно, и их не брезгуют брать со стороны, особенно за такую смешную оплату.

Джейл и Клэйв тоже были где-то здесь, выполняя черную работу в соседних помещениях, пусть и Клэйва удалось устроить сюда с огромным трудом: в самом деле, мало кто захочет принимать на работу мужчину с бесполезной левой рукой. Однако, видимо, трактирщик обладал здесь какими-то связями, так что сегодня все трое заступили с раннего утра на смену. День только-только начинал клониться к закату (и гости, соответственно, только-только начинали приезжать во дворец), но Теолрин уже чувствовал себя выжатым от и до. Мышцы ныли от постоянных тасканий тяжелой кухонной утвари, а многочисленные порезы на обеих ладонях болели при соприкосновении с водой и раствором золы, что вроде как должен помогать смывать жир и пригорания посуды; радовало разве что то, что левая ступня перестала болеть при каждом шаге — и то исключительно потому, что предыдущие двое суток он (как и Клэйв с Джейл) безвылазно сидел в комнате на втором этаже трактира, в глубине души опасаясь, что в любой момент к ним пожалуют стражники или даже инквизиторы. Однако ни те, ни другие их так и не побеспокоили.

Теолрин принялся елозить металлической губкой по дну казана, пытаясь соскрести с него вонючие черные пригарки, когда над ухом снова раздался ор:

— Ты что, нахрен, совсем кретин?! — Барвэйс, здешний начальник, встал рядом с ним, закрыв своей тушей свет потолочной лампы. — Какого хрена ты делаешь?!

Теолрин сделал глубокий вдох.

— Чищу? — скорее вопросительно, чем утвердительно, произнес он.

— Жопу себе так почисти, придурок! Ты же все дно соскребешь!

Со всех сторон в их сторону посыпались многочисленные любопытные взгляды. Работники кухни отрывались от овощей и мяса, мисок и протирания позолоченных кубков, лишь бы немного скрасить рабочий день, наблюдая, как гнобят кого-то другого. Им всем тоже доставалось время от времени, но не столько, сколько Теолрину. Возможных причин этого Теолрин видел две: либо Барвэйс не хочет сильно портить отношения с постоянными работниками… ну, либо же он и в самом деле не умеет чистить казаны и мыть посуду. Однако Теолрин очень надеялся, что все дело в первом варианте.

— А как еще мне чистить? — возмутился Теолрин. Запасы его терпения давно пошли к концу, так что сейчас он использовал последние резервы. Однако, похоже, и они истощились. — Может, вы мне покажете?!

Лицо Барвэйса побагровело от злости.

— Ты, — прошипел он, наклонившись к Теолрину и активно брызжа слюной, — мелкий никчемный говнюк. Слушай меня внимательно. Ты сейчас же закроешь свое хлебало и начнешь работать — так, чтобы через пять минут этот казан сиял, как алмаз на короне его величества! Потому что если этого не произойдет, то я почищу его твоей вшивой головой, ты меня понял?

В комнате — чуть ли не впервые за полдня — воцарилась тишина, разве что струя воды из ближайшей трубы продолжала журчать, соприкасаясь с немытым стеклянным тазом. Теолрин помолчал, облизнув кончиком языка нижнюю губу и посмотрев Барвэйсу глаза-в-глаза. Должно быть, еще было слишком рано, но…

— Знаешь, Барвэйс, — произнес Теолрин, отставив в сторону казан с губкой и широко улыбнувшись. — А пошел-ка ты нахер.

И, немного понаблюдав за тем, как у надсмотрщика отвисает челюсть и снова багровеют щеки, Теолрин направился к выходу. Идя словно аристократ с дорогой обновкой, он ловил на себе восхищенные взгляды. Должно быть, все, кто сейчас стоял у тазов, мисок и котлов, восторженно думали: «Кто этот храбрец, что так легко взял и плюнул на свои обязанности посреди рабочего дня?» В самом деле, мало у кого хватает уверенности в себе, чтобы взять и просто уйти. По крайней мере, работая стеклосборщиком, Теолрин так на это и не решился — пусть и собирался на нечто подобное неоднократно.

Однако, как он уже усвоил, между намерениями и их исполнениями лежит не просто яма, но огромная пропасть.

— Эй! — прилетело ему в спину. — А ну вернись!

— И не подумаю, — подернул плечами Теолрин. На его лице по-прежнему сияла лучезарнейшая из улыбок.

Улыбка свободы.

— Ты не получишь ни стекломонеты за сегодня!

— Можешь засунуть мои стекломонеты себе в жопу, а потом посрать ими, — предложил Теолрин, открыв ведущую в другие кухонные помещения дверь.

Барвэйс начал было что-то отвечать, но Теолрин уже захлопнул за собой дверь.

«Ну, — мысленно выдохнул он, — пора».

На самом деле до условленного «пора» оставалось еще около часа: они с Джейл и Клэйвом договорились слинять со своих работ после первого вечернего колокола. И главная проблема была в том, что Теолрин не знал, куда именно отправили его товарищей, в то время как различных комнат и подсобок здесь было так много, что заблудиться было проще простого; кроме того, его постоянные хождения по кухонным помещениям рано или поздно могут вызвать подозрения, а это — последнее, чего хотелось бы Теолрину сегодня. Что ж, придется немного побродить в одиночестве. В принципе, Теолрин был совсем не против.

Протерев покрытые слоем жира и раствора из золы ладони о склизскую поверхность фартука, Теолрин бодрым шагом направился вперед, мимо одной из местных кухонь, расположенной, как и все хозяйственные помещения, в боковом крыле дворца. Вокруг него носились кухарки и повара, звенели, нарезая овощи и мясо, стеклянные ножи, дымились гигантские котлы, а с потолка свисали здоровенные туши выпотрошенных свиней, коров и куриц. Здесь царил такой хаос, что Теолрин не мог понять, как кому-то удается в нем поддерживать порядок или хотя бы его подобие. От разнообразия резких запахов (а, может, и от шума) у него закружилась голова.

Чуть прихрамывая на левую ногу, он все же добрался до двери, ведущей в коридор, соединяющий кухонные помещения с остальной частью крыла, и вынырнул наружу. Затем первым делом подошел к ближайшему окну и, распахнув ставни так широко, как только мог, сделал несколько глубоких вдохов. Из окна открывался вид на утопающий в зелени дворцовый сад, огороженный высокими серыми стенами. Теолрин видел аккуратно подстриженные кипарисы, на верхушках которых застыли пятна склоняющегося к закату солнца (что просвечивало даже сквозь толщу накрывавшего город купола), видел терновые кусты и какие-то пышные кустарники с листьями золотисто-желтого и ярко-красного, словно обагренного пролитой кровью, цветов. По вымощенным мелкой галькой дорожкам, вдоль растений и гигантских фонарей с разноцветными сферическими колпаками, уже прохаживались первые гости: перепутать их со слугами было попросту невозможно, и дело было даже не в масках.

Теолрину прежде не доводилось видеть столь роскошных нарядов: женщины носили яркие платья с пышными юбками, полупрозрачные шали на шее и плечах, белые или голубые перчатки на обеих руках, а их прически, переплетенные кольцами и лентами, были столь вычурными, что Теолрину даже сложно было предположить, как именно возможно создать на голове такое «нечто». Мужчины же носили цветные туники, украшенные витиеватыми узорами, пестрые камзолы с золоченой вышивкой, жилеты и роскошные плащи на заклепках из желтого, оранжевого, а то и фиолетового стекла. По сравнению с этим лоском то, что они втроем подготовили для себя, выглядело жалкой пародией; Теолрин на полном серьезе начал волноваться, не выдадут ли они себя одной лишь одеждой.

«Сколько стоит один такой наряд? — мысленно спросил он самого себя, приглядевшись к мужчине в черном камзоле с фиолетовыми пуговицами и накрахмаленным воротничком, что шел, ведя под руку какую-то женщину. — Должно быть, примерно как мой годовой заработок. — Теолрин невольно взглянул на свои ладони, полные отметин о годах переборки стекол. — Может, все это недовольство еретиков очень даже обоснованно? Не слишком ли велика пропасть между такими, как они, и такими, как мы?»

Последние двое суток — пока они сидели в своей комнате, готовили наряды и поглядывали в окно, ожидая увидеть там инквизиторский отряд — Теолрин много думал о том, что услышал от проповедника на площади, а впоследствии от трактирщика. И чем дольше он размышлял надо всем этим, тем больше услышанное казалось ему правильным. Пожалуй, ему самому тоже хотелось перемен. Почему нет? Насколько ему было известно, уже на протяжении столетий жизнь в странах Таола не меняется… по крайней мере, к лучшему. Если оно так и пойдет, то что будет дальше? Какое будущее будет ждать его потомков… если, конечно, они у него когда-нибудь появятся?

Впрочем, с окончательным решением он пока не торопился.

Наглядевшись на сад, Теолрин решил, что пора потихоньку приступать к делу: будет совсем некстати, если кто-то увидит его здесь без наряда и сочтет бездельничающим слугой или кем-то навроде. Восстановив в голове хитросплетения местных коридоров и лестниц, Теолрин направился в путь.

Пронести вещи с собой оказалось делом непростым, но возможным — благо, прислугу (из-за ее огромного числа) не сильно обыскивали с утра на входе. Сложнее было успеть все спрятать, причем так, чтобы это не нашел никто посторонний. Эту миссию взяла на себя Джейл, еще до их разделения по помещениям заявив, что ее тошнит, и отпросившись в уборную — где она, собственно, и должна была убрать все в укромное место.

Проблема (как выяснил Теолрин, спустившись этажом ниже) оказалась в том, что в этом дворце за каким-то хреном уборную для прислуги разделили на две: мужскую и женскую. Видимо, какие-то аристократические заморочки, как иначе? В Дар-на-Гелиоте Теолрину не доводилось видеть ничего подобного. Какая, в конце концов, разница, кто будет справлять перед тобой нужду в выгребную яму?

Впрочем, глядя на служанок и кухарок, стоявших перед закрытой дверью уборной с хмурым видом, Теолрину резко расхотелось проверять этот аргумент вживую. Что-то подсказывало ему, что эти дамочки скорее откажутся справлять нужду, чем пропустят его в свою уборную.

Оставалось только встать в стороне и ждать, когда очередь иссякнет.

Однако время шло, а очередь отнюдь не собиралась иссякать, даже наоборот.

Сцепив руки за спиной, Теолрин нервно переминался с ноги на ногу и то и дело оглядывался по сторонам. Конечно, можно еще подождать и дождаться Джейл, но… кто знает, сколько времени это займет? Что, если сюда придет патруль стражников и начнет допытываться, почему он здесь ошивается без дела? Или кто-то из них и вовсе вспомнит листовку, на которой былоизображено подобие его лица. Нет уж, нужно срочно что-то придумывать.

Теолрин вспомнилась ночь в Дар-на-Гелиоте: та самая роковая ночь, когда был убит бедняга Сайнли, а они сами лишь чудом сумели выбраться из города. Он вспомнил, как, несмотря на нервы, от которых дрожали конечности и гулко стучало сердце, он сумел найти в себе силы, волю и уверенность, чтобы выйти к перегородившим улицу людям Бороды и не только заверить их в том, что он один из своих, но и заставить их убраться на другой конец города. Действительно, во многих случаях уверенность в себе — это ключ к успеху.

А если это не просто уверенность, а беспардонная наглость — то еще лучше.

Решившись, он ломанулся обратно на верхний этаж, к складским помещениям. Войдя вовнутрь, растолкал там парочку подростков, пытающихся поднять ящик с канделябрами, и направился в дальний угол. Там быстренько прибрал к рукам метлу, ведро с водой и пару тряпок, после чего столь же быстрым темпом поспешил обратно. Должно быть, видок у него сейчас со стороны был тот еще.

Вернувшись на этаж с уборной, он приблизился к двери, помеченной треугольником, и, когда оттуда вышла служанка, выбросил вперед руку с метлой, так, что та загородила проход слегка опешившей женщине.

— Время уборки! — заорал Теолрин, потрясая ведром так яро, что даже немного раслескал воду. — Посторонитесь!

— Но это женская уборная… — начала было женщина, что стояла первой в очереди, но Теолрин успел вклиниться между ее словами:

— А по-вашему, женская уборная чище, чем мужская? Может, хотите сами там убраться?! — С этими словами он протянул ей ведро с водой и тряпками.

Женщина тут же отшагнула назад.

— Вот, то-то и оно! — хмыкнул Теолрин, после чего с видом победителя проник внутрь уборной.

Здесь оказалось и впрямь грязновато, а резкий запах неприятно ударил в голову. Теолрин отставил метлу и ведро в ближайший угол и огляделся. Уборная как уборная: куча панелей из полупрозрачного стекла и громадная дырка в полу. Ничего особенного — по крайней мере, на первый взгляд. Однако Джейл убедила его, что найдет, где спрятать вещи, так что Теолрин принялся искать, проверяя прочность каждой панели.

Наконец, ему повезло: одна из половых панелей, чуть покрошившись, отошла в сторону, обнажив тайник с мешком. Теолрин проворно выудил оттуда свои вещи и, сжав их под мышкой, вернул мешок на место и закрепил панель. Затем забрал метлу с ведром и тряпками и с гордо поднятой головой вышел в коридор.

— Да тут же повсюду грязь! — донеслось до него, не успел он сделать пары шагов от очереди. — Вы вообще здесь убирались?

Теолрин с шумом выдохнул. Затем развернулся, стремительно подошел к двери, из которой выглядывала посетительница, и поставил к ее ногам ведро с метлой.

— Хотите, чтобы было чисто? — произнес Теолрин, продолжая левой рукой сжимать вещи. — Так наведите чистоту сами! — И, сказав это, он с гордостью удалился, игнорируя ругань, что летела ему вслед.

Остановился он лишь когда добрался до лестничного пролета, в котором его никто не видел. Там Теолрин, наконец, разложил на перилах вещи, в которых ему предстояло провести сегодняшний вечер; вещи, что должны были превратить простого стеклосборщика в утонченного аристократа, равного среди равных. Длинные черные брюки, сшитые по последнему крою через знакомую трактирщика, блестящие лакированные туфли (пусть и изрядно поношенные), белая льняная туника с двумя алыми крестообразными лентами от плечей к поясу, плащ небесного цвета из тонкого, почти прозрачного материала, с двумя застежками в виде перекрещенных клинков, черные перчатки, что должны спрятать правду о его прошлом, сокрытую в изрезанных ладонях, и, конечно же, маска. Почти такая же, которую носят жрецы и инквизиторы, закрывающая не только переднюю часть лица, но и уши с частью затылка. Она была серебристого цвета, с прорезями для глаз и рта, а в районе ушей удлинялась в сторону, словно крылья птицы.

Почему-то губы Теолрина раздвинулись в азартной усмешке, когда он взял ее в руки.

«Что ж, — подумал он, приподнимая ее к падающим из окна последним лучам солнечного света, — пора начинать игру».

Глава 27

Первую стражу, у входа в холл, Теолрин миновал без труда — те даже не удосужились как следует взглянуть на него, несмотря на то, что, в отличие от других аристократов, он явился не со стороны сада, а с бокового крыла. Теолрин искренне надеялся, что так будет и с остальными блюстителями порядка — которых тут, кстати, было немало. Впрочем, оно и неудивительно, с учетом того, что на этот бал (если верить трактирщику) соберется едва ли не вся кельментанийская аристократия, включая, возможно, даже королевское семейство.

Само собой, Теолрин не торопился выдыхать с облегчением. Как весьма доходчиво ему вчера объяснила Джейл, одной одежды совсем недостаточно, чтобы не выделяться среди аристократов. Есть еще огромное количество нюансов, вроде прямой осанки, правильных жестов, манер разговора и тем, которые можно затрагивать — и всем этим нюансам аристократов обучали с детства.

«Понимаю, — напутствовала его вчера Джейл, — это будет непросто, но все же тебе придется на время забыть, что ты чудила. Попробуй почувствовать себя бессовестной богатой мразью, для которой все, кто стоит ниже на социальной лестнице — жалкие ничтожества, даже не заслуживающие его внимания».

Теолрин пытался. К счастью, это был не просто бал, но бал-маскарад, так что под покровом «защитного» костюма Теолрин чувствовал себя куда спокойнее и увереннее. Главное — не ляпнуть чего-нибудь неуместного, а с остальным он уж как-нибудь справится.

Выпрямив спину, он решил, что самое время проверить полученные знания на практике.

— Эй, ты! — Теолрин жестом подозвал слугу, что нес поднос с бокалами, в которых пенилась желтая жидкость, в сторону главного зала. Его голос прозвучал, на его взгляд, чересчур высоко, то есть недостаточно властно, так что Теолрин прочистил горло, пока слуга приближался к нему. — Дай-ка эту штуку сюда, — Теолрин вытянул палец и указал на один из бокалов, — а то что-то у меня совсем пересохло в горле.

Он понятия не имел, что находится в бокале… Но ведь, в конце концов, нужно с чего-то начинать?

— Милорд. — Слуга (между прочим, одетый едва ли не под стать местным мужчинам — разве что без маски) остановился в шаге от него и почтительно склонился. — Прошу прощения, но эти напитки предназначены для господ, что будут трапезничать на галереях…

Теолрина несколько покоробило от обращения «милорд», но он взял себя в руки. Как бы на это отреагировал какой-нибудь молодой щеголь, мнящий себя центром мироздания? Вариантов Теолрин видел немного.

— А я, по-твоему, тут пустое место? — Он чуть повысил голос, одновременно отмечая боковым зрением, что никто не оборачивается в их сторону. Ну, уже неплохо. — Ты вообще знаешь, кто я?

— Никак нет, милорд. — Слуга ничем не выдал раздражения: определенно, их всех тут неплохо вышколили. — Могу посоветовать вам пройти в главный зал — там вы сможете найти…

— А я могу посоветовать тебе не морочить мне голову. Дай сюда чертову выпивку, или я позабочусь о том, чтобы тебя в ближайшее время вышвырнули отсюда, как нагадившую на ковер собаку, понял меня?

Слуга помедлил буквально пол секунды, после чего кивнул и ловким движением протянул Теолрину бокал. Едва сдерживая улыбку, Теолрин поймал себя на том, что собирается поблагодарить слугу, и мысленно себя отдернул… Вот уж еще чего не хватало. Пара таких благодарностей — и другие гости точно заподозрят неладное.

Теолрин собрался было удалится, когда новая мысль ударила ему в голову. А что, если пойти еще дальше? В конце концов, ему нужно понять, где та грань, за которую не стоит переступать.

— А знаешь… Дай-ка два. — И, не дождавшись согласия, Теолрин проворно стащил в подноса еще один бокал, после чего развернулся и зашагал как можно дальше от места преступления.

Где-то в глубине души ему даже понравилось иметь подобную власть. В этом было нечто приятное, пусть Теолрину и было от этого немного неловко. Впрочем… Почему ему должно быть неловко или стыдно за то, что ему понравилось ощущать себя не пустым местом, а… Кем-то значимым?

Слуга не стал окликать его, так что Теолрин принялся спокойно прогуливаться по холлу, держа в руках два бокала и украдкой разглядывая гостей, которых становилось все больше. Искать среди них Факела пока что было рано, но вот приглядываться и отмечать какие-то особенности поведения — почему бы и нет? Большинство находящихся в холле гостей, разбившись в группы по три-четыре человека, непринужденно болтали вполголоса. Кто-то обсуждал любовниц какого-то старого графа, другие общались на тему военных стычек с лейрийцами (Теолрину вспомнилось, как Клэйв мастерски корчил из себя бывалого вояку), а группа девушек, хихикая, и вовсе наперебой голосила о какой-то юной баронессе с отвратительным платьем. Судя по всему, присутствующие знали друг друга, даже несмотря на маски.

Маски, кстати говоря, производили впечатление: похоже, большинство присутствующих вложили в них целое состояние. Теолрин видел маски из серебра и золота, а также стекол дорогих оттенков, вплоть до оранжевого и фиолетового. У одних маски просто изображали различные эмоции, другие отсылали к персонажам эпосов об Инхаритамне, третьи и вовсе представляли собой морды различных животных. Теолрин уже насчитал двух львов, трех птиц (с клювом различной длины) и четырех волков.

Из холла он плавно переправился в главный зал, что мгновенно впечатлил его — в первую очередь, своими размерами. Для начала зал этот оказался не просто высоким, но высоченным — пожалуй, этажей в пять-шесть обычного здания. Вширь он тянулся на добрую сотню шагов, а в длину — еще дальше. Две стены из четырех были заполнены высокими прямоугольными окнами с витражами, из-за которых все пространство зала заполнялось разноцветными огнями. Наверху же, опоясывая стены по периметру, виднелись утопающие в полутьме галереи — и на них происходило какое-то движение: кажется, готовился к выступлению оркестр.

У одной из стен, свободной от витражей, широким полукругом высились мраморные колонны; с их вершин свисали знамена и гербы королевской семьи, а перед ними, окруженные вымощенными галькой дорожками, журчали фонтанчики — в одном из них, самом большом, кажется, даже мерцали силуэты рыбок. Однако больше всего во всем этом сияющем многообразии Теолрина впечатлила люстра. Она была огромной — диаметром ярдов в пятнадцать, а то и все двадцать, — и свисала с потолка на многочисленных цепях. В ней, словно в короне какого-то исполинского короля, сверкали тысячи горящих свечеобразных ламп и столько же стеклянных колпаков; в самом нижнем ряду шли фиолетовые, затем — синие, потом голубые, и так вплоть до ярко-оранжевых, на вид практически неотличимых от красных. Теолрин даже поверил бы в то, что это действительно красные стекла, вот только после того, как он держал в руках алый осколок, его уже никто не проведет.

Впрочем, даже без красных колпаков люстра поражала. Теолрин даже не мог представить, в какую сумму может обойтись все это великолепие. И, главное, для чего все это? Только для того, чтобы королевская семья могла показать свою значимость? А ведь это только дворец герцога, не короля…

Решив пока не забивать голову подобными проблемами, Теолрин неспешно направился к ближайшей стене, где остановился напротив одного из витражей, что начинался в районе его головы и уходил, сверкая разноцветными стеклами, едва ли не к самому потолку. Как успел заметить Теолрин, все витражи на этой стене изображали страны Таола до Инхаритамны. Старый мир, что остался лишь на страницах летописей и в подобных изображениях. Мир, полный насилия, вечного кровопролития, алчности и злобы — если, конечно, верить жрецам Небесного Культа. Мир, в котором Проклятые изгнали Владыку и Владычицу — Безмолвных Богов — и наслаждались тем, как люди живут во мраке злобы, ненависти и… Чего там еще? Теолрин никогда особо не вслушивался в проповеди жрецов, даже в те времена, когда мама водила его в храмы на праздники.

Вспомнив те времена, Теолрин поморщился и пригубил из одного из бокалов; тут же снова поморщился, только уже сильнее, когда напиток отдал горчинкой и каким-то странным привкусом. Наверное, это был привкус богатства и власти, поскольку прежде Теолрину не доводилось пить ничего подобного. Ему захотелось уйти отсюда, но витражи словно примагнитили его взгляд. В них было нечто притягивающее. Нечто завораживающее.

Витраж перед ним, например, изображал, как одетые во все черное Проклятые, изгнавшие Безмолвных Богов, получают власть над небом и землей, наслаждаясь тем, как далеко внизу люди рвут друг другу глотки в вечной жажде власти. Многотысячные армии бились друг за другом за клочок земли, оставляя после себя море трупов. Говорят, раньше войны действительно были столь масштабными, не то, что сейчас, когда время от времени приграничные отряды сталкиваются друг с другом и почти сразу же расходятся…

— Впечатляет, не правда ли?

Теолрин едва не разлил на пол содержимое бокалов, когда рядом с ним раздался голос.

Незнакомый голос. Женский. Высокий.

Теолрин нерешительно оглянулся, надеясь, что ему показалось, и вопрос был обращен не к нему. Однако надежды его быстро обрушились. Позади него стояла дама, одетая в платье цвета вечернего неба с закрытыми рукавами и зеленые перчатки; шею ее облегало жемчужное ожерелье, а прическа представляла собой сложное переплетение золотисто-русых волос: укрепленные лентами, они сначала поднимались вверх, точно гребень волны, а затем ниспадали вдоль шеи и плеч двумя водопадами. Лицо ее, за исключением тонких розоватых губ, было скрыто под белой кошачьей маской. Судя по голосу и фигуре, она была девушкой, и, скорее всего, девушкой достаточно молодой. Впрочем, делать окончательных выводов Теолрин не стал — то, что сокрыто одеждой и маской, легко может ввести в заблуждение особо доверчивых.

— Вы про витражи?..

Теолрин немного замялся, не зная, нужно ли в конце вопроса добавить «миледи» или же как-то поклониться, но в итоге отказался от обеих затей. В конце концов, он здесь не слуга… Ну, с тех пор, как переоделся, по крайней мере.

— Ну, явно не про бокалы с огненным шампанским, — девушка едва заметно вздернула закрытую перчаткой правую руку, — которых не досчитались на столе герцога.

«Ах, так это огненное шампанское… Еще и предназначенное самому герцогу. Как жаль, как жаль».

— Что поделаешь, — Теолрин улыбнулся, приподняв бокал на уровень лица, — так уж вышло, что я падок на запретный плод.

«Что ты несешь, придурок? — тут же спросил он у самого себя. — Какой, нахрен, запретный плод? Совсем тронулся головой?»

— Говорят, это характерно для многих представителей мужского пола, — с легким, почти неслышным вздохом произнесла девушка. Руки она теперь держала скрещенными на груди. — Особенно для тех, кому большинство обычных плодов легко доступны.

«Ну да, это точно про меня».

— Разве представительницы прекрасного пола в этом плане так уж сильно отличаются от нас? — Чуть помедлив, Теолрин изящно — насколько он вообще мог что-то делать изящно — выбросил вперед левую руку, приложив все усилия, чтобы не расплескать содержимое бокала. — Быть может, таинственная миледи позволит угостить себя?

Теолрину показалось, как в прорезях маски сверкнули озорные огоньки.

— Вы спаиваете всех девушек, с которыми только-только познакомились?

— Ну что вы. — Теолрин хмыкнул, не торопясь убирать бокал. — Я слишком заядлый эгоист, чтобы вести себя столь расточительно. Вы — первая, кто сумел пошатнуть столп моего эгоизма.

«Заядлый эгоист… Кто вообще так разговаривает?»

— Бьюсь об заклад, вы поете эту песню всем девушкам. — Незнакомка склонила голову к плечу. — Но сделаем вид, что я вам поверила. — Шагнув вперед, она выхватила бокал у Теолрина, приподняла на уровень лица, а затем щедро отхлебнула.

Теолрин последовал ее примеру.

— Кажется, — произнес он, когда шампанское приятно обожгло глотку, — вы что-то говорили о витражах.

— Витражи? Ах да. — Незнакомка опустила бокал на уровень пояса и шагнула вправо, к соседнему витражу от того, рядом с которым стоял Теолрин. — Там, откуда я родом, витражи не пользуются большой популярностью.

«Там, откуда я родом…»

Точно! То-то ему казалось, что в ее словах проскальзывает какой-то нездешний акцент. Значит, гостья из зарубежья? Интересно.

— А откуда, если не секрет, вы родом? — Теолрин украдкой покосился на девушку.

Та стояла, вскинув голову и продолжая сверлить взглядом уходящий высоко вверх витраж, изображающий, как Альз, Белор, Кельм, Имир, Кавен, Аркейс, Лейра и Залма — не вступившие во тьму Дети Богов — собираются вместе, чтобы дать отпор Проклятым собратьям.

— Какой вы, однако, напористый. — Незнакомка улыбнулась. — Все вам расскажи… Ну уж нет. Должна же у меня остаться хоть какая-то загадка. Иначе исчезнет вся интрига, не так ли?

— Может быть, иногда лучше оставить интриги тем, кто в этом силен, и сыграть в открытую?

Девушка помедлила с ответом. Теолрин не мог не признаться (по крайней мере, самому себе), что ему нравилась эта игра, в которую они играли. Пусть даже и играли они не в открытую.

— Не думаю, что это — хорошая идея. — В голосе девушки проскользнули нотки грусти. — В конце концов, даже Небодержцы не спешили играть в открытую… По крайней мере, в войне против Проклятых.

Теолрин перевел взгляд с маски девушки на витраж, изображающий тех, кого позже назовут Небодержцами. Вокруг их фигур, одетых в светлые одежды, простиралось бесконечное море травы, кустов и цветов, росли целые леса деревьев, между которыми бродили какие-то диковинные дикие звери, а на ветвях сидели птицы с пестрым оперением.

— Трудно поверить, что раньше Таол выглядел именно так, — чуть утратив бойкий настрой, произнесла девушка. — Огромные массивы лесов, тысячи видов животных… Говорят, кто угодно мог просто выстроить жилище посреди степи и спокойно в нем жить, промышляя земледельчеством или охотой. Хотя, наверное, это не правильно — сомневаться в истинности того, о чем проповедует Небесный Культ?

— Почему же. — Теолрин чуть вздернул плечами. В голове у него всплыл образ проповедника, и лишь непростым усилием воли Теолрин прогнал его прочь. — Людям свойственно подвергать сомнению то, чего они не видели. Это логично.

— То есть вы подвергаете сомнению наличие у себя ума?

— Что? — Немного опешив, Теолрин перевел взгляд с витража на девушку.

Кажется, та покраснела — хотя, естественно, он не мог быть в этом уверен. Никак.

— Прошу прощения. — Девушка сделала нечто вроде реверанса. — Иногда мой язык действует быстрее, чем мой мозг… которого я, кстати, тоже не видела.

Они помолчали несколько мгновений, а затем одновременно рассмеялись. Девушка показалась Теолрину весьма забавной и даже интересной. Однако у нее действительно имелись какие-то тайны…

Тайны, которые ему страсть как хотелось разгадать.

— Раз уж вы не хотите признаваться, где ваш дом, — рискнул он забросить еще один камень, — то, может, расскажете, зачем вы здесь? Что привело вас в эти дали, в логово сплетников и интриганов?

Почему-то Теолрин был уверен, что девушка ничуть не обидится на то, как он окрестил присутствующих. Впрочем, определенная тень сомнения запала в его душу. Что, если она такая же, как и все, просто хорошо притворяется? И ее задача состоит в том, чтобы как раз вывести его на чистую воду?.. На мгновение Теолрину сделалось не по себе.

— О, тут все просто. — Девушка повертела бокал, сжимая его ножку двумя пальцами, и разноцветные искры заиграли на аккуратных гранях. — Меня выдают замуж за сына вашего короля, за принца Дэнвейса… знаете такого? В конце бала должна будет состояться наша помолвка.

Теолрин едва сдержал свою челюсть на месте, когда понял, что девушка не шутит. Ее… выдают замуж? За принца Дэнвейса? Да кто она, все-таки, такая? Если, конечно, она не просто любит почесать языком и понаблюдать за реакцией окружающих?

— Принц Дэнвейс… — выговорил он медленно и немного недоверчиво. — Средний сын его величества?

— Боюсь, что да. Говорят, он выдающимся образом сочетает в себе ревностное служение Небесному Культу и активнейшее посещение местных борделей.

До Теолрина тоже доходили подобные слухи, пусть он и никогда особо не интересовался сплетнями о жизни королевского семейства.

— Ну… — Теолрин немного растерялся от того, куда зашел их диалог. — На самом деле, не такое уж и плохое сочетание. — «Я вот, например, в свободное от воровства осколков время убиваю городских стражников». — К тому же, вы получите влияние на политику королевского двора…

— Боюсь, все, что я получу от этой свадьбы — это букет венерических болезней, что мой жених заботливо для меня припас.

Теолрин не удержался от нескольких смешков.

— А вы самокритичны.

— Нет, я просто реалистка. — Девушка вздохнула и, запрокинув голову, допила шампанское. — И это мало кому приходится по душе.

— Мне приходится, — честно заметил Теолрин.

— Ах, как жаль, что вы не мой отец… О, а вот и его ручная собачка, наконец, идет, чтобы отвести меня к нему.

Теолрин заозирался по сторонам; после всего увиденного и услышанного он бы не сильно удивился, увидев, как в сторону собеседницы действительно направляется ручная собачка. Однако в ее сторону, лязгая пластинчатыми доспехами, шагал всего-навсего крупный стражник… возможно, даже гвардеец, судя по массивной алебарде, пестрой вышивке его красно-зеленого плаща и гребенчатому серебристому шлему.

— Истинная леди, а тем более обрученная, никогда не позволит себе первой заговорить с незнакомцем. — Собеседница причудливо спародировала старческий нравоучительный голос. — Ну, — добавила она уже нормальным голосом, — благодарю вас за беседу… и выпивку. Было… весьма недурно.

— Это вы про выпивку или беседу? — уточнил Теолрин.

Вместо ответа девушка вручила ему пустой бокал и, как показалось Теолрину, подмигнула ему… По крайней мере, что-то изменилось на мгновение в ее взгляде.

— Будет возможность, — добавила она, разворачиваясь в сторону замедлившего шаг гвардейца, — заглядывайте на мою свадьбу. Обещать не буду, но постараюсь там угостить вас выпивкой.

Слегка взмахнув левой рукой в его сторону, девушка шагнула навстречу гвардейцу. Теолрин стиснул ножку своего недопитого бокала.

— Постойте. — Он не был уверен, будет ли это правильно согласно здешнему этикету — особенно в присутствии других людей. Однако, отступать было поздно: девушка остановилась и обернулась через плечо в его сторону. Теолрин сделал глубокий вдох. — Как вас зовут?

Между ними повисла тишина. Гвардеец, что был без маски, нахмурился. Кто-то из ближайших к ним аристократов начал перешептываться — Теолрин был уверен, что поводом обсуждения является его «вопиющая бестактность».

Однако сейчас ему хотелось глубоко плевать на здешние приличия — как и на то, что такие действия могут приблизить его раскрытие.

Когда Теолрин уже решил, что девушка так и не удостоит его ответом, уголки ее губ чуть дернулись.

— Тирэн, — негромко, почти шепотом произнесла она.

— Тирэн? — Теолрин немного опешил. — Что, прям как дочь короля Альзантиса?

— Именно. — Улыбка девушки стала чуть шире. — Как дочь короля Альзантиса.

И она позволила гвардейцу увести себя прочь.

Теолрин долго глядел ей вслед, вертя между пальцами недопитый бокал. Беседа оставила внутри него какое-то приятное послевкусие. Нечто… что ему было сложно описать словами. Он лишь знал, что отдал бы многое, лишь бы пообщаться еще с этой девушкой. Лишь бы…

— Ты какого хрена тут исполняешь?

У Теолрина едва не выпрыгнуло из груди сердце, а бокал лишь чудом не выпал из его пальцев от прозвучавшего рядом с ухом резкого вопроса. К счастью, он быстро сориентировался и постарался ничем не выдать, что его до усрачки напугал вопрос Джейл.

— Я? — Он обернулся к Джейл и кивнул Клэйву, что стоял за ее спиной. Оба уже нарядились в костюмы и маски: черная солнцеобразная у Джейл и серая орлиная у Клэйва. — Я, э-э… вливаюсь в коллектив, а что? — Пожав плечами, Теолрин залпом допил остатки шампанского. — Разве не за этим мы сюда пришли?

— Нет, чудила. — Джейл покосилась по сторонам, а затем одернула полы широкой фиолетовой юбки. Даже невооруженным взглядом было видно, что ей страсть как некомфортно в такой одежде. — Мы здесь, чтобы найти человека, который поможет нам, наконец, разобраться с этим проклятым осколком, который я уже задолбалась таскать с собой. Так что кончай корчить из себя ловеласа и давай приступать к делу.

— Между прочим, — осторожно заметил Теолрин, убедившись, что ближайшие люди находятся на достаточно большом расстоянии, — Факелом может оказаться кто угодно. С чего мы вообще взяли, что он — мужчина? Может, на самом деле он едва ходящая старушка… или даже та девушка, с которой я говорил?

— Принцесса Тирэн?

— Что? Нет, не принцесса. У нее просто имя такое же, как… — Теолрин осекся, внезапно осознав себя полным дураком.

Ну конечно. Западный акцент. Гвардеец с плащом серебристо-зеленого цвета — цвета альзантийского флага. Помолвка с принцем Дэнвейсом…

Губы Джейл разошлись в издевательской улыбке.

— Тео, Тео, — покачала головой она. — Какой же ты все-таки чудила.

«Ну, зато я угостил выпивкой дочь короля Альзантиса». — От этой мысли Теолрину стало немного грустно. Хотя, может, и не от этой.

Он повертел головой, словно это могло помочь ему прогнать из головы ее веселый смех.

— Ладно, миледи. — Теолрин постарался взять себя в руки и улыбнулся. — Давайте приступать к делу.

И, словно подтверждая его слова, где-то высоко наверху, на одной из галерей, заиграл оркестр.

Бал-маскарад начался.

Глава 28

Еще пару часов назад Теолрин пребывал в уверенности, что знает, что представляет из себя бал. Теперь же он понимал, что в жизни еще так сильно не ошибался в предположениях.

Эти два часа показались ему пестрым хаосом посреди сумбурной вечности.

Зал был полон ослепительного блеска. Блестело все, что может блестеть и не может: разноцветные огни гигантской люстры, стекла витражей, мраморные колонны и портики, надраенный до блеска паркет, драгоценные камни, вправленные в одежды аристократов, кольца, что многие носили поверх перчаток, браслеты и ожерелья, тиары и диадемы, маски и даже платья. В какой-то момент от всего этого хаотичного блеска у Теолрина настолько сильно закружилась голова, что он едва нашел в себе силы, чтобы не выскочить наружу навстречу глоткам свежего воздуха.

Вторым элементом хаоса была музыка. Она была разной: то ритмичной и настойчивой, словно они присутствовали на военном параде, то нежной и мелодичной, словно птичьи трели на рассвете. Вслед за музыкой менялся и ритм танцев. Танцующие казались Теолрину похожими на морские волны: порой практически неподвижные и тихие, в какой-то момент они начинали стремительно и резко двигаться, превращая зал в бурлящий водоворот шагов, поворотов и мелькающих рук.

Сам Теолрин не танцевал, предпочитая наблюдать за этими хитросплетениями рук, ног и жестов на расстоянии. Поначалу настроенный исключительно скептически, со временем он даже слегка проникся этим духом, что царил в зале. Что-то было во всей этой вычурности. Что-то такое, частью чего ему в глубине души хотелось себя почувствовать. Наверное, это было как с тем глотком шампанского: горьковатым, невкусным, но при этом обладающим каким-то цепляющим послевкусием.

В этот пестрый сумбур из движений и звуков время от времени вклинивался церемониймейстер (ну, или как называют человека, что — единственный из присутствующих — имеет возможность вещать на весь зал; Теолрин не был силен в тонкостях дворцовых именований). Первый раз, вскоре после того, как заиграл оркестр, он торжественно провозгласил начало бала, потом, указав на одну из верхний галерей, представил собравшимся герцога Гальберта Каэрха, в пурпурно-золотых одеждах и львиной маске (как будто, кроме Теолрина и его напарников кто-то из присутствующих не знал, как выглядит герцог). Также церемониймейстер в коротких перерывах между музыкальными произведениями объявлял благодарности отдельным прибывшим гостям, при этом уже не «выдавая» их, как в случае с герцогом — в частности, он упомянул и обоих сыновей короля, и трех дочерей герцога, и, что особо привлекло внимание Теолрина, семью Мрэйгара, короля Альзантиса.

Все это, конечно, занимало Теолрина, примерно как и столы с выпивкой и роскошными закусками в одном из концов зала, но все же не полностью.

Их с Джейл и Клэйвом первоочередной задачей были поиски Факела.

И пока что поиски эти проходили безрезультатно. Сейчас, на третьем часу их пребывания на балу, Теолрину казалось, что он видит, как Клэйв нервничает так сильно, что по его неприкрытой шее текут струйки пота. Клэйв постоянно носился туда-сюда по залу, не взирая на свою искалеченную левую руку, что по-прежнему висела на перевязи, и даже завязывал диалоги с теми аристократами, у которых невозможно было разглядеть шею. Джейл реагировала сдержаннее, но не сильно: ее движения стали дерганными и неуверенными.

Мало-помалу тени сомнения начали затрагивать и Теолрина. Может, трактирщик обманул их? Маловероятно, конечно — у него были сотни возможностей сдать их страже или инквизиции с потрохами. Тогда просто ошибся? Перепутал время и место? А, может, Факел просто не смог прийти? Например, его схватили на подступах ко дворцу и сейчас пытают в инквизиторских застенках, засовывая в уши и ноздри раскаленные гвозди? Или, к примеру, он просто заболел. Бывает же такое, что даже сильные мира сего (если Факела можно было отнести к их числу) просто берут и подхватывают простуду? Или, чего хуже, стеклянную лихорадку.

Однако сомнения не мешали Теолрину продолжать поиски. Когда очередной обход вокруг танцующих пар не принес успеха, он занял наблюдательную позицию между столов с едой и прохладительными напитками. И те, и другие были под стать его ожиданиям. Куски горячего мяса, холодные закуски, салаты и даже выпечка — на мисках и тарелках было все, чтобы утолить запросы самого заядлого гурмана. В напитках тоже не было недостатка: чтобы не вызывать подозрений, Теолрин уже попробовал и пшеничный эль, и пряное холодное вино, и даже какой-то крепкий винный напиток, что подавался в крохотных бокалах. Его голова предательски кружилась, но Теолрин подозревал, что дело не в выпивке, а в непривычной обстановке и хаотичных движениях танцующих.

Он как раз собрался было потянуться за очередным бокалом вина, когда краем уха услышал разговор троих пестро разодетых мужчин, что проходили неподалеку:

— …с чего бы нам обращать на них внимание? Пусть себе горланят, сколько хотят.

— Ты не прав, — оборвал его тот, что шел посередине. Если у остальных в этом зале одежда была богатой, то этот тип, в золотой маске в виде коронованного тигра, выделялся даже среди прочих. — С этими выродками нужно покончить. Они как въевшаяся в продукты плесень. Как вода, что, соприкасаясь с железом, создает ржавчину…

«Небось подслушал где-то, — предположил Теолрин, морщась от переизбытка пафоса в словах говорившего. — Сам-то небось понятия не имеешь, как выглядит плесень».

Троица подошла к одному из свободных столов. Один из слуг тут же принялся с небывалым рвением наполнять пустые бокалы напитком, который Теолрин окрестил «крепким вином», и раздавать их мужчинам. Теолрин как бы невзначай переместился к соседнему от них столу. Информация, какой бы она не была, лишней не будет. Особенно здесь и сейчас.

Особенно когда речь, как он понял, идет о…

— Богомерзкие еретики! — Мужчина в маске коронованного тигра скривился: не то от крепкой выпивки, не то от упоминания еретиков, после чего грохнул опустевшим бокалом о стол. Слуга тут же вновь наполнил его. — Перевешать бы этих мразей, всех до одного!

— Уймись, Дэнви, — попытался успокоить говорившего один из соседей. — Инквизиция знает, что делает. Ты же знаешь, на днях они поймали одного из их числа.

«Дэнви? — Теолрин нахмурился, а затем улыбнулся, как мозаичное полотно сошлось. — Так вот, значит, как выглядит его высочество Дэнвейс Ревностный служитель Небесного Культа и женских прелестей. Любопытно».

— Одного? — Принц взял бокал и поглядел на него с явным неодобрением, читавшимся даже сквозь маску. — Я тебя умоляю, это капля в море. Будь на то моя воля, я бы перерыл весь город! Устроил бы обыск в каждом гребаном доме! Заглянул в каждую щель, чтобы найти этих вонючих крыс! — Дэнвейс выпил и вновь саданул бокал по столу. Тот отозвался звоном и долгой вибрацией. Слуга, видимо, на всякий случай, отошел чуть назад. — Клянусь бородой Кельма, дай отец мне волю, и я лично перевешаю их всех! — Принц явно разошелся не на шутку. — У меня на носу свадьба, а я должен ломать голову над тем, как сделать за инквизицию их же работу!

— Быть может, — осторожно заметил молчавший до этого второй приятель принца, — твоя будущая жена поможет тебе с этим?

— Кто, эта язвительная сучка из Альз-ан-Таэра? Да она же чокнутая! Мне придется ее хорошенько выдрессировать, прежде чем ее можно будет выпускать в люди.

— Ну, — первый приятель легонько пихнул принца локтем, — с этим-то ты явно справишься.

Почему-то эта фраза вызвала бурный смех среди всех троих. Теолрин напрягся и чуть сильнее надавил рукой на край столешницы. Один из слуг подошел к нему с подобострастной улыбкой и предложил наполнить бокал.

— Пошел нахер, — шепотом прорычал Теолрин.

Слугу как ветром сдуло.

— Ничего-ничего, — вновь начал вещать принц Дэнвейс, на этот раз уже спокойнее, — я научу эту сучку мурлыкать — пусть для этого ей поначалу придется хорошенько поскулить…

Теолрин едва не продавил пальцами стекло столешницы. Непонятно откуда взявшаяся злость распирала его изнутри. Он отчаянно пытался себя успокоить, делая глубокие вдохи полной грудью.

«Какое тебе дело до Тирэн и этого мудака? — спрашивал он самого себя. — Ты здесь не за этим, уймись. Нужно искать Факела».

В самом деле. Что он может сделать? Вызвать принца Дэнвейса на дуэль? Но, насколько он слышал, официально дуэли сейчас под запретом. А даже если Дэнвейс и согласится, то… что ему, Теолрину, там светит? Все эти аристократишки умеют обращаться с оружием еще с пеленок. Надеяться на то, что тот во время поединка случайно споткнется, упадет и свернет себе шею? Теолрин совсем не горел желанием так искушать судьбу.

К тому же… Ему явно поздно становиться героем-спасителем бедной принцессы. Явно не после того, как по его вине погибло столько людей… Теолрину вспомнился взгляд одного из стражников там, на крыше. Взгляд, полный мольбы и отчаяния.

Взгляд, который он проигнорировал.

Воспоминание о том взгляде словно ужалило Теолрина. Он рванулся прочь от стола, в сторону центральной части главного зала. Ну их в жопу, этого принца с его полоумными дружками. Нужно довести начатое до конца, иначе зачем все это?..

Водоворот музыки и танцев почти сразу же захлестнул его с головой. Десятки пар кружились, сходились и расходились под звон лютни, арфы и каких-то духовых инструментов, названий которых Теолрин даже не знал. Смех и звонкие голоса раздавались отовсюду. Теолрин лавировал между парами, одновременно украдкой бросая взгляды на неприкрытые шеи. Нет, он по-прежнему нигде не видел знака наполовину севшего за горизонт солнца.

Какой-то здоровенный мужчина, громко хохоча, мелькнул со своей спутницей перед носом Теолрина и, отведя правую руку в сторону, едва не сбил маску с его лица. Дрожь прошлась вдоль позвоночника Теолрина леденящей волной. Мало того, что потерять маску здесь — само по себе позор, так, вдобавок, кто-нибудь внимательный да наверняка заметит, что он лишний на этом празднике жизни. Нужно быть осторожнее. Теолрин постарался сосредоточиться, но звенящий хаос вокруг (а, может, и количество выпитого) немного мешал ему.

Из ступора Теолрина почти сразу же вывело появление массивной фигуры в плотном платье и черной солнцевидной маске, что прикрывала не только переднюю часть лица, но и щеки.

— Ты где шлялся? — перекрикивая музыку, спросила Джейл, подступив к нему практически вплотную.

— Я…

— Ну-ка иди сюда. — Джейл шагнула навстречу ему, после чего положила одну руку Теолрину на плечо, а второй ухватила его за талию.

— Эй. — Теолрин нахмурился. — Ты чего делаешь?

— А на что это, по-твоему, похоже? — прошипела Джейл. — Давай, демоны тебя дери, не стой столбом, а то на нас уже давно косятся с подозрением.

Тут Теолрин был вынужден в очередной раз признать правоту Джейл. На стоящих в стороне от танцев (и особенно на них троих) действительно все чаще бросали подозрительные взгляды. Ну, либо же ему попросту мерещились эти подозрительные взгляды.

— Но я не умею…

— Вот и поучишься. Давай уже, хватайся за меня.

Теолрин недовольно покачал головой, но последовал совету Джейл. Одну ладонь он положил в районе ее лопатки, другой рукой обхватил чуть выше талии. По крайней мере, именно так держали свои руки остальные танцоры… в своем большинстве.

— Смотри-ка, ты делаешь успехи, — хмыкнула Джейл и чуть усилила хватку. — А теперь давай, подстраивайся под музыку и шагай.

Подстраивайся под музыку… Если бы все было так просто.

На сильной доле Теолрин попробовал сделать первый шаг. Джейл увела свою левую ногу обратно, так что у них получилось даже нечто вроде синхронного движения. Он шагнул еще раз, уже с другой ноги.

— Теперь разворот, — наставительным тоном произнесла Джейл.

— Сам знаю, — огрызнулся Теолрин.

Однако не успел он начать разворачивать корпус, как Джейл резко дернула его.

— Против часовой стрелки, болван! Ты что, пьяный? — Джейл замолчала и подалась головой вперед, после чего с шумом втянула носом воздух. — Твою мать, Тео, ты там сколько выхлебал?!

— Да не то, чтобы много… — По правде, он и сам не помнил. Кажется, не так уж и много. Просто немного того, немного другого…

— Захочешь блевать — предупреди меня, пожалуйста, ладно? Последнее, чего мне сейчас хотелось бы — это отскребать от платья твою блевотину.

Теолрин не стал реагировать на это замечание. У него все в порядке. Он держит себя под контролем и вполне способен вести партнершу.

Убедив себя в этом, Теолрин попробовал снова, на этот раз увереннее и смелее. Шаг. Еще один. Разворот. Отдалиться, не врезавшись в соседнего танцора. Сблизиться. Шаг вправо. Обратно. Влево. Обратно. Разворот. Теперь он должен двигаться назад, в такт движениям…

— Ауч! — вскрикнул он, когда по левой ступне словно ударил кузнечный молот. — Ты мне чуть ногу не отдавила!

— Какой ужас! Ты бы знал, как мне жаль. — Разумеется, в голосе Джейл не было ни намека на сожаление. — Следующий раз постарайся не тормозить.

Он постарался, включив концентрацию на максимум. Первое время его движения все еще были неуверенными и слегка поспешными, но в какой-то момент Теолрин понял, что у него получается. Он начал чувствовать не только музыку, но и тело… Причем не только свое, но и Джейл… Исключительно в плане совместных движений, разумеется.

Он только разошелся, когда мелодия закончилась. Окружающие их пары тут же отцепились друг от друга и, взаимно кивнув, разошлись.

— Знаешь, а ты не безнадежен, чудила, — с ухмылкой заявила Джейл, отпустив его плечо и талию.

— Еще бы, — хмыкнул Теолрин, повторяя за ней. — В глубине души я всегда был королем танцев. Думаю, пора бы проверить новоприобретенные навыки на ком-то еще…

— На Клэйве, что ли? — Джейл рассмеялась. Теолрин развернулся и, прищурившись, принялся выискивать в пестрой толпе знакомую маску. Приметив ее, он шагнул вперед… — Эй! С ума сошел? Только не говори, что собрался…

— Ага.

— Тео, вернись! — прозвучало ему вдогонку. — Я пошутила, ты нихрена не умеешь танцевать! Тебя раскусят, Тео!

Но ее надрывные мольбы уже потонули в гуле толпы.

Глава 29

С широченной улыбкой на лице Теолрин проталкивался сквозь аристократов, и даже ноющая левая нога не сильно его беспокоила. Голова его по-прежнему кружилась, но теперь он не испытывал от этого дискомфорта — наоборот, это словно подбадривало его.

Наконец, он подошел к группе людей, что стояла между мраморными фонтанчиками. Все они образовывали полукольцо, внутри которого стояла, слушая наставления какого-то мужчины в маске барана, девушка с белой маской кошки. В правой ладони она держа полураскрытый веер, которым время от времени постукивала себя по левому запястью. Чуть дальше от нее, ближе к исполинским колоннам, стояли, словно изваяния, четверо гвардейцев. Альзантийских гвардейцев.

— Добрый вечер, миледи, — произнес Теолрин, втиснувшись в полукольцо и нагло перебив мужчину в бараньей маске. — Я тут подумал: вдруг вы захотите со мной потанцевать?

Кто-то из окружающих его людей, кажется, даже ахнул — наверняка от столь вопиющей наглости. Наверное, по этикету это все делается по-другому… Впрочем, в жопу этикет. Свод глупых правил приличия сейчас был последним, что волновало Теолрина.

— Извините, молодой человек, — прокряхтела маска барана голосом строгого наставника, — но миледи сейчас никак не может…

— Я согласна. — Тирэн щелчком раскрыла веер и сунула его в руку опешившему «барану». Затем, когда тот забрал веер, протянула вперед левую руку, позволив Теолрину аккуратно взять ее за запястье и повести за собой.

Оркестр заиграл новую мелодию, пока что тихую и спокойную.

— Они всегда все решают за вас? — не удержался Теолрин от вопроса.

Они миновали центр зала и отошли еще дальше от фонтанчиков и колонн; боковым зрением Теолрин приметил неодобрительный взгляд Джейл, что прорывался даже сквозь ее маску.

— К сожалению, чаще, чем мне хотелось бы. Впрочем, как видите, иногда мне удается устроить небольшой бунт.

— Надеюсь… расплата за этот бунт не окажется слишком высокой?

— Бросьте. — Принцесса рассмеялась, после чего положила руки Теолрину на плечо и спину. — Хуже, чем моя грядущая свадьба, они уже ничего не придумают.

Теолринаккуратно положил свои руки за спину Тирэн. Почему-то ему хотелось быть с ней максимально галантным. Максимально нежным…

Мелодия стала громче, и Тирэн повела танец. Теолрину тотчас же пришлось подстраиваться под ее уверенные и даже напористые движения. Они были быстрыми и удивительно точными. Шаг. Еще один. Разворот. Отпустить правую руку…

Теолрина завораживала улыбка на лице партнерши. Она была одновременно такой простой и… такой загадочной. Что скрывается под этой маской? Какая эта Тирэн на самом деле? Теолрин не питал больших иллюзий, зная, что люди по природе своей склонны создавать идеалы, чтобы потом в них же разочаровываться. Может, Джейл права, и ему вообще не стоило связываться с такой, как она? С другой стороны, какие могут быть последствия от этого… маленького приключения, что он решил себе позволить? Когда еще ему, в конце концов, предоставится подобная возможность?

— Кто этот слепой одноногий калека, что учил вас танцевать?

Шаг вправо. Пауза. Полуразворот. Вернуться влево…

Теолрин задумался было в поисках оригинального ответа, но затем решил, что в данной ситуации самым оригинальным будет сказать правду.

— Меня никто не учил танцевать. Я, знаете ли, вообще сегодня танцую впервые в жизни.

— Неужели? Первый раз на балу? — Принцесса определенно не торопилась принимать его ответ за чистую монету. — Чем же вы занимались до этого?

Сблизиться. Отойти, вскинув правую руку вверх…

— Дайте подумать… — Танцевать и говорить что-то осмысленное оказалось еще сложнее, чем просто танцевать. — Ну, я собирал стеклянные осколки по пустошам, убегал от городских бандитов и инквизиции, прятался от Стеклянного Рыцаря в ящике с углем на корабле, убегал от стеклянного ливня на безлюдных рифах, а потом потерял сапог и дрался с гигантским вараном-стеклоедом.

«Наверное, не стоило всего этого говорить», — мелькнуло у Теолрина где-то на периферии сознания.

Пожалуй, алкоголь все-таки слегка развязал ему язык. Или не алкоголь? Теолрин уже не был ни в чем уверен.

Кроме того, что ему хотелось бы, чтобы этот танец продолжался.

— Неужели? — На губах Тирэн по-прежнему играла улыбка. — И кто победил?

— А на кого бы вы сделали ставку?

— Разумеется, на варана, что за глупый вопрос. — Теолрину показалось, что принцесса подмигнула ему. — Так и что же привело такого славного искателя приключений в это унылое захолустье?

Шаг. Еще один. Разворот. Не сбиться с ритма.

«Жажда легких денег и желание начать новую жизнь, где не придется чуть ли не каждый день резать себе руки стеклом».

— Ну, до меня дошли слухи, что на балу будет одна очаровательная юная принцесса родом с далекой страны на западе Таола. Случайно не знаете такую?

— Понятия не имею, о ком вы. Говорят, все эти очаровательные принцессы на самом деле злобные мерзкие стервы.

— Да, я слышал, принц Дэнвейс именно так и считает. — Теолрин понимал, что это довольно рискованный ход, но уже не мог остановиться. — Ходят слухи, — добавил он, перейдя практически на шепот, — что он собирается прибегнуть к любым средствам, лишь бы перевоспитать свою будущую супругу.

Уголки губ Тирэн дернулись, а хватка ее пальцев стала чуть жестче.

— Думаете, я не знаю об этом? — Сделав шаг вперед, Тирэн вскинула голову. Теолрину показалось, как сквозь прорези в кошачьей маске он видит ее глаза… Синие? — Поверьте, это известно даже здешним лакеям.

— И вы так просто смиритесь с этим?

— А, по-вашему, у меня есть альтернативы?

— Всегда есть альтернативы.

— Ну, что верно, то верно. Я всегда могу, например, повеситься на шлейфе своего свадебного платья.

— Э-м… Я имел в виду… Нечто чуть менее радикальное.

— Повеситься на обычной веревке? Фу, как грубо. Я ведь все-таки королевских кровей.

После небольшой паузы они оба рассмеялись. Теолрин успокоился, когда понял, что напряжение, появившееся после его упоминания принца Дэнвейса, начало спадать.

Музыка стала еще громче, еще стремительнее. Их с Тирэн движения ускорились. Окружающий мир стал расплывчатой тенью, на которую Теолрин не обращал ни малейшего внимания. Оставался лишь он и она. Тонкие губы. Ослепительно-белая маска. Каскад золотисто-русых волос, которые так и хотелось поправить.

— Знаете, миледи. — Теолрину пришлось практически прокричать эти слова ей в ухо. — Конечно, советчик из меня такой себе, но я бы посоветовал вам не бояться принимать смелые и рискованные решения. Лучше рискнуть, чем потом остаток жизни жалеть, что вы не решились на риск.

— А если по итогу окажется, что риск не оправдан? — прокричала она в ответ.

— Тогда стоит рискнуть еще раз — и так до тех пор, пока риск не оправдает себя.

— Должно быть, вы большой специалист по рискованным авантюрам, раз так уверенно говорите об этом?

— Можно и так сказать. — Теолрин усмехнулся.

Они продолжали двигаться и кружиться посреди блестящего мира главного зала. Теолрину хотелось продолжать разговор с Тирэн, пусть даже он будет касаться сущих пустяков или… да чего угодно…

Но в этот момент мелодия оборвалась.

Запыхавшись, они остановились и плавно отпустили руки друг от друга. Ноги Теолрина дрожали и пульсировали, словно после часового бегства от инквизиции по городским крышам. Однако это была приятная дрожь. Дрожь, которой ему хотелось бы наслаждаться снова и снова…

— Вы так и не представились, милорд, — негромко произнесла Тирэн, посмотрев ему глаза в глаза. За ее спиной уже маячили тени гвардейцев и человека в маске барана — видимо, ее наставника… или как там это называется у принцесс?

— Я… — Теолрин сделал вдох, чтобы назвать свое имя, когда кто-то дернул его сзади за руку:

— Эй, придурок. — Теолрин открыл было рот, как его потянули прочь от принцессы Тирэн, что провожала его недоуменным взглядом.

Наконец, Теолрину позволили остановиться. Оглядевшись, он приметил рядом с собой Клэйва и Джейл. Оба выглядели отнюдь не весело.

— Хватит флиртовать с принцессами, кретин, — прорычала Джейл, — тебя к ее юбке не подпустят даже на милю.

— Святые Небодержцы, Джейл, — прорычал Теолрин. Ему совсем не понравилось, как оборвался их диалог с Тирэн. Черт, он ведь так и не успел сказать ей свое имя! — Меня не интересует ее юбка, я просто…

— Ну да, ну да. — Джейл поджала губы и быстро закивала.

Вздохнув, Теолрин решил с ней не спорить. Он повернув голову, чтобы послать альзантийской принцессе прощальный взгляд, но та уже затерялась где-то в толпе.

— Есть идеи, где может быть этот чертов Факел? — прозвенел рядом с ухом Теолрина нервный голос Клэйва. — Я пересмотрел шеи всех присутствующих по два раза, а с теми, у кого шея закрыта, поговорил про «синие сумерки». Я выходил в сад и даже поднимался на галерею к этому гребаному герцогу! Ни там, ни там его нет. Либо я слепой, — раздраженно добавил Клэйв, сжимая пальцы правой руки в кулак, — либо Факела нет среди присутствующих.

Теолрин не стал торопиться с ответом. Надавив подушечками пальцев на виски, он постарался сосредоточиться — благо, последние два танца практически выветрили алкоголь из его организма… Ну, во всяком случае, так ему казалось.

Он снова завертел головой, на этот раз пытаясь обхватить взглядом весь зал. Его глаза уже болели от яркого, искрящегося разноцветья, заливающего пространство просторного помещения. Вот, толпа аристократов, рассредоточенная по залу и верхним галереям, где Теолрин еще не был, вот слуги, что в основном снуют между столов с едой и выпивкой, вот стражники, оцепившие зал неподвижным неплотным кольцом…

Теолрин едва удержался, чтобы не снять с себя маску и не протереть ладонью вспотевший лоб, когда он задумался над тем, кем может быть пресловутый Факел. С чего они вообще взяли, что Факел — аристократ? Ведь это так нелогично. Конечно, аристократ, желающий радикально перестроить существующие порядки — это мило, но… Маловероятно.

Если точнее — крайне маловероятно.

Но кто он тогда? Слуга?.. Теолрин задумался. Если трактирщик прав, и Факелу многое известно, то он должен быть в курсе того, что происходит в высших кругах. Возможно ли это, если он слуга? В принципе, иной раз слуга действительно может попасть в какую-нибудь комнату совещаний — например, с подносом еды или выпивкой… но как часто это происходит? Версия со слугой тоже показалась Теолрину неправдоподобной.

В таком случае…

Теолрина осенило, как только он как следует оглядел зал и, в частности, обратил внимание на людей, что казались незаметными — по крайней мере, для большинства. Они всегда были там, где и аристократы, сопровождая тех везде, где им может угрожать опасность…

«Ну конечно! Я должен был догадаться раньше!»

— Ты куда это намылился? — окликнула его Джейл, когда Теолрин резко зашагал к западной стене зала.

— Так… Проверить одну мысль. — Теолрин решил пока не вдаваться в подробности.

В конце концов, он мог и ошибиться.

Обогнув поток расползающихся после танца людей, Теолрин приблизился к стене, вдоль которой несли безмолвную вахту гвардейцы короля. Все они, как один, носили тяжелые, до блеска начищенные латы, голубые плащи и полукрытые шлемы. Правая ладонь каждого из них покоилась на рукояти длинного меча в ножнах, левой рукой гвардейцы удерживали щит, большой, почти как у Стеклянных Рыцарей.

Теолрин медленно прошелся вдоль их разреженного строя, как бы случайно косясь на их шеи. Ничего. Ничего. Опять пусто…

Он замедлил шаг, как его взгляд зацепился за какую-то едва видимую черную точку между щетинистыми волосками на шее одного из вооруженных мужчин. Это могла быть лишь игра нетрезвого воображения, но что-то заставило Теолрина приблизиться к этому гвардейцу вплотную. Мужчина, лет сорока, высокий и статный, смерил его настороженным, даже подозрительным взглядом.

— Вам что-то подсказать, милорд? — спросил он у Теолрина звучным баритоном.

Теолрин помедлил, но лишь на несколько мгновений.

— Да… — протянул он, закусывая губу. Следующие слова он произнес так тихо, чтобы их расслышал только этот гвардеец. — Не могли бы вы проводить меня на свежий воздух? Должно быть, час уже поздний, но вдруг снаружи все еще царят сумерки… Синие сумерки, если точнее.

Гвардеец продолжал стоять неподвижно.

Теолрин сглотнул.

Его сердце начало учащенно биться. Первый удар. Второй. Третий…

«Что, если им всем уже известна эта кодовая фраза? Что, если из-за нее меня сейчас схватят и отправят прямиком в застенки инквизиции?..»

Четвертый. Пятый.

Чувствуя, как подкашиваются его ноги, Теолрин собрался уже ретироваться, когда гвардеец шагнул вперед.

— Синие сумерки можно найти в любое время суток, — доверительно произнес он, чуть склонившись к уху Теолрина. Прищурившись, Теолрин сумел разглядеть ту черную отметину на шее: черную дугу, соединявшуюся с горизонтальной линией. — Главное — хорошо искать. — Немного помолчав, гвардеец убрал правую ладонь с эфеса меча и указал ею наверх. — Думаю, с одной из верхних галерей на них откроется изумительный вид. Если хотите, я могу проводить вас… милорд.

Теолрин едва нашел в себе силы кивнуть.

Внутри него бурлил настоящий котел. Он еще многого не знал, но одна понимал наверняка.

Ему удалось найти Факела.

Глава 30

До начала бала Теолрин думал, что Факел должен выглядеть как-то… по-особенному. Например, носить длинные, до самых лопаток волосы, как бы протестуя этим против сложившихся устоев. Или бороду до пояса, как мудрец из детских сказаний, знающий все наперед. Ну или, на худой конец, иметь на лице парочку запоминающихся шрамов, оставленных каким-нибудь наглым аристократишкой и послуживших тем толчком, что заставил Факела взглянуть на мир по-иному, уже не сквозь призму Небесного Культа. Однако Факел выглядел как обычный мужчина крепкого телосложения средних лет — разве что практически незаметная татуировка на шее как-то выделяла его среди прочих гвардейцев. Его лицо было облеплено рыжевато-черной щетиной, а между губами и чуть крючковатым носом топорщились усы; в короткостриженных волосах, местами вылезающих из-под шлема, виднелась редкая проседь. Движения Факела были быстрыми и уверенными, так что Теолрин едва поспевал за ним, когда тот завел его в едва заметную дверь в стене и принялся подниматься по винтовой лестнице.

Сердце Теолрина билось настолько сильно и быстро, что почти заглушало громыхание не только их шагов, но и доносящегося сверху каскада мелодий.

— Мы поднимаемся к оркестру? — окликнул Теолрин Факела, что двигался впереди него.

— У них широкая и просторная галерея, — отозвался Факел, не оборачиваясь. — Отличная возможность взглянуть на всех аристократов свысока, при этом не привлекая к себе излишнего внимания.

Теолрин кивнул, пусть Факел и никак не мог этот кивок заметить. Привлекать к себе внимание ему решительно не хотелось — слишком уж свежи были воспоминания о бегстве от городских стражников и бое на крыше. Бое, который ему хотелось бы напрочь стереть из своей памяти.

Вскоре лестница действительно вывела их на просторную галерею, в правом углу которой расположился оркестр; несколько музыкантов, не отвлекаясь от исполнения мелодии, покосились на них двоих с подозрением, но почти сразу же отвели взгляд — видимо, привыкли к тому, что сюда время от времени кто-то поднимается. Они прошли немного влево. Теолрин поравнялся с Факелом, что встал, опираясь руками на мраморную балюстраду. Отсюда открывался вид почти что на весь зал — и на люстру, что теперь, вблизи, казалась еще огромнее. Люди же, наоборот, казались отсюда небрежными пестрыми мазками на чьем-то холсте; Теолрину пришлось изрядно потрудиться, чтобы отыскать в этом пестром многообразии одежд и масок Джейл и Клэйва. Те стояли в небольшом отдалении от танцующих и, активно жестикулируя, о чем-то препирались.

— Откуда тебе известно про синие сумерки? — спокойно, даже практически непринужденно полюбопытствовал Факел, лишь слегка покосившись на Теолрина.

Что-то подсказывало Теолрину, что врать сейчас — идея не из лучших. С такими людьми, как Факел, лучше быть предельно честными.

— Фразу я узнал от Клэйва, — произнес он, пытаясь убрать дрожь из голоса. — Это… мой напарник. Он сейчас там, внизу, вместе с Джейл. — Теолрин указал протянутой рукой на спорящих товарищей.

— Вот как. — Факел медленно провел рукой вдоль щетины на шее. — Очень интересно. И что тебе известно о синих сумерках?

Теолрин сглотнул.

«Только не наговори ерунды, как ты это любишь».

— Вы… — Он замялся на пару мгновений. — Ну, вы так обозначаете время перемен. Глобальных перемен, судя по тому, что я слышал от… одного из ваших проповедников.

— И что ты обо всем этом думаешь?

Вопрос, как ни странно, застал Теолрина врасплох. Упершись локтями о край балюстрады, он положил ладони под подбородок и прищурил взгляд, словно пытаясь найти ответ на заданный вопрос на люстре.

— Я думаю, — наконец сказал он, решив, что не стоить больше тянуть, — что в ваших… концепциях… есть определенный смысл.

— То есть ты еще не определился, на чьей ты стороне, правильно?

В прозвучавшем вопросе Теолрину почудились нотки угрозы. Что теперь делать? Сказать, что он целиком и полностью на стороне тех, кого зовут еретиками? Наверное, так и нужно поступить, если он хочет заключить сделку…

— Все верно. — Теолрин сглотнул. Почему-то он так и не сумел заставить себя солгать. — Я слишком мало знаю обо всем, чтобы делать какие-то глобальные выводы.

Теолрин ожидал, что Факел сейчас развернется и уйдет, сказав что-нибудь по типу «возвращайся, когда определишься, на чьей ты стороне», но тот удивил его.

— Это хорошо.

— Хорошо? — Теолрину показалось, что он ослышался. — В каком плане?

— По тебе видно, что ты еще не определился. И я рад, что ты не побоялся этого признать. К большому сожалению, мало кто в нашем мире способен принимать взвешенные решения. Большинству людей достаточно выслушать пару аргументов, произнесенных яро и пылко, и они уже готовы жертвовать собой ради каких-нибудь безумных целей.

— Но разве вам не нужны такие… фанатики? — Теолрин не удержался от вопроса. — Те, что не будут вдаваться в детали, да еще и, в случае чего, примут на себя удар?

— Разумеется, нужны. Кому не нужны фанатики в наше время? — Факел чуть вздернул плечи и сразу же опустил их. — Но, видишь ли, на одних фанатиках не построить новый мир. Поэтому нам нужны и другие последователи. Более серьезные. Более инициативные… — Факел, наконец, повернулся лицом к Теолрину и окинул его долгим взглядом с головы до ног. — Ведь тебе и твоим товарищам пришлось проявить немалую смекалку, чтобы добраться до меня, верно?

— Не без этого, — осторожно согласился Теолрин.

— Вот видишь. К тому же, я так понимаю, это именно ты, а не твои товарищи, догадался, где меня искать?

— Но я вовсе не пытался как-то выделиться. — Прозвучало это, скорее, как оправдание — и то весьма посредственное. — Просто решил… проверить свою догадку.

— Перестань принижаться, парень. — Музыка оборвалась, и Факел, собравшийся было продолжить фразу, замолчал. Краем глаза Теолрин видел, как музыканты переводят дух, вытирая пол со лба. Факел приблизился к нему почти что вплотную и прошептал: — Что ж, давай ближе к делу. Раз уж ты пока не горишь желанием вступать в наши ряды, зачем искал встречи со мной?

Теолрин собрался с мыслями. Сейчас ему казалось, что из-за постоянного волнения алкоголь полностью выветрился из организма — пусть и при взгляде сверху вниз на зал к его горлу тут же подкатывала тошнота.

— У нас, — он сделал акцент на этом слове, — есть то, что… может вызвать у вас интерес.

— И что же это?

Теолрин сделал глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в конечностях. Вот он, момент, ради которого они столько пережили. Отступать некуда.

Словно уловив его мысленные переживания, оркестр заиграл новую мелодию, бодрую и ритмичную — в рокоте ударных инструментов Теолрину слышались раскаты грома и лязг стеклянного ливня, что бушевал над Дар-на-Гелиотом в ночь, когда они с Джейл отправились к людям Бороды продавать осколок.

— Осколок, — наконец выдавил Теолрин.

Лицо Факела, однако, осталось непроницаемым.

— Какой?

Пауза.

Долгая, не в меру затянувшаяся пауза.

Осторожность вкрадчиво нашептывала Теолрину на ухо предостережения. Цеплялась в его голосовые связки невидимыми пальцами, пыталась остановить его, не пустить его этой тонкой дорожкой, словно любовница, не желающая поздним вечером отпускать любимого к семье, где ей нет места.

Мелодия тем временем набирала обороты: казалось, будто бы по крыше и стенам дворца лупит мощнейший из стеклянных ливней. Это вселяло в Теолрина уверенность, помогало перебороть дрожь и панику.

Он мысленно кивнул самому себе. Плевать на последствия. Плевать, что он не стал дожидаться Джейл и Клэйва и решил провернуть все в одиночку. Сейчас или никогда. К черту осторожность.

— Красный.

Теолрин внимательно следил за мимикой Факела. При слове «красный» лицо гвардейца не дрогнуло, но в его глазах будто бы что-то вспыхнуло. Какая-то неуловимая искра, доказывающая, что он по меньшей мере заинтригован.

Теолрин полагал, что Факел первым делом спросит, какую цену они за него хотят. Но тот вновь сумел удивить его.

— Ты хоть знаешь, почему красные осколки такие ценные? — вперившись взглядом вниз, спросил Факел. — Знаешь, почему их не найти ни в витражах королевского замка, ни в этой люстре, ни в каких-либо других артефактах, созданных, чтобы обозначить величие их обладателей? Одним словом, знаешь ли ты, для чего их используют?

Теолрин осторожно мотнул головой.

— Нет.

Факел кивнул — скорее всего, сам себе.

— Логично. А хочешь узнать?

Вопрос насторожил Теолрина. Что-то было не так с этой тайной красных осколков. Слишком уж строго она охранялась Летающими и их приспешниками. Не станет ли это роковой ошибкой — ответить сейчас утвердительно? Быть может, лучше жить в неведении? Так оно будет явно спокойнее… Особенно если удастся все-таки продать этот проклятый алый осколок.

С другой стороны… Разве не зашел он слишком далеко, чтобы останавливаться в итоге на полпути? Да и разве не хочет он понять, что за игра на самом деле затевается сейчас по всему Таолу?

— Да, — решительно произнес Теолрин.

Факел ухмыльнулся.

— Мне нравится твое рвение. Но ты ведь наверняка понимаешь, что столь важные тайны я не могу раскрывать кому попало? Ты должен доказать, что заслуживаешь доверия.

Теолрин неспешно склонил голову в знак согласия. Разумеется, он все это понимал. Такие люди, как Факел, играют лишь по высоким ставкам, так что вполне логично, что они захотят перестраховаться. Особенно с учетом того, что цепные псы Небодержцев и Летающих ждут не дождутся подходящей возможности, чтобы…

Теолрин мысленно осекся, когда, словно подтверждая его худшие опасения, из боковых дверей внутрь главного зала начали, один за другим, заходить люди.

Теолрину уже доводилось сталкиваться с такими людьми, в том числе и в непосредственной близости. Они носили оранжевые мантии, а лица их были прикрыты масками; и не такими, как у собравшихся внизу аристократов, но зловещими масками золотисто-оранжевого цвета. Масками, о которых наслышаны даже дети — особенно непослушные.

Масками, что носят исключительно инквизиторы.

— Какого демона происходит? — прошептал Факел, впериваясь взглядом вниз. — Что здесь делает инквизиция?

Нетрудно было понять, что он явно не ожидал появления этих гостей… Как и других, что заходили внутрь следом за ними.

— Стеклянные Рыцари… — процедил Теолрин, с ужасом глядя на закованных с ног до головы в стеклянную броню людей.

Ему вспомнился взгляд, которым провожал его Стеклянный Рыцарь, оставшийся на утопающем корабле. У Теолрина затряслись поджилки, а в горле резко пересохло. Внизу начались зачатки переполоха: при виде инквизиторов и Стеклянных Рыцарей многие прекращали танцы; поднялся тревожный гул.

Теолрин вздрогнул, когда Факел схватил его правой рукой за плечо и, встряхнув, посмотрел глаза в глаза.

— Это ты с твоими дружками привел их сюда? — ледяным тоном спросил Факел. — А?

— Я… — Теолрин на мгновение растерялся, почувствовав себя маленьким, беспомощным мальчиком, что не в силах остановить угрозу в лице разгневанной матери. — Мне… Откуда я знаю? — Он постарался найти в себе силы быть решительным — насколько это было возможно в данной ситуации. — Может, кто-то пожаловался на то, что оркестр играет слишком громко и мешает спать соседям? — Факел никак не отреагировал на эту попытку свести все к шутке. — Ну или это вообще по вашу душу? Может, они уже несколько недель знают, кто вы, и лишь выжидали подходящей возможности вас схватить?

По лбу Факела пролегла плеяда морщин.

— Нет. Это невозможно. — Теолрину казалось, что Факел пытается убедить самого себя. — Я все предусмотрел… — Факел подался корпусом чуть назад, подальше от балюстрады, и Теолрин последовал его примеру. — Кто вам рассказал обо мне?

— Э… Трактирщик.

— Какой трактирщик?

Теолрин почесал затылок. Только сейчас он понял, что даже не знает имени человека, что согласился им помочь.

— Трактирщик из… трактира. — Теолрин понял, что несет полный бред, но из-за нервов не мог ничего с собой поделать. — На площади…

— На какой площади?! — практически рявкнул Факел.

— На площади… — Названия площади он тоже не помнил. Хотя, скорее, попросту не знал. — Там еще три дня назад проповедовал один из ваших ораторов…

— А-а, этот. — Факел, наконец, кивнул с отдаленным подобием одобрения. — Хм… Ладно, значит так. Спокойно возвращаемся вниз, чтобы не вызвать подозрений. Похоже, обсудим детали в другой раз.

Факел дернулся было в сторону проема, ведущего к лестнице, когда Теолрин, перегнувшись через балюстраду, оторопел.

— Постой! — крикнул он сорвавшимся голосом Факелу.

Тот недовольно остановился.

— Ну чего еще?

Теолрин сглотнул очередной встрявший в горле ком. Затем вытянул руку и указал ею вниз.

— Джейл и Клэйв… — прошептал он, когда Факел вновь встал рядом с ним. — Их схватили инквизиторы.

Это была правда — правда, которую Теолрину хотелось бы развидеть. С десяток инквизиторов окружили Джейл и Клэйва, несмотря на то, что оба по-прежнему носили маски. Джейл попыталась протаранить инквизиторов, но те набросились на нее со всех сторон и всего лишь за пару мгновений повалили на землю. Глядя на это, Клэйв смиренно поднял руки и позволил повалить себя на колени. Неподалеку от них раздавались возгласы негодования — аристократы возмущенно тыкали в них пальцами и что-то кричали про проклятых еретиков.

— Похоже, это все-таки вы привели хвост. — Факел громко вздохнул. — Как жаль.

— И что мы будем делать?

— Мы? — Факел подобрался к нему вплотную. Теолрину показалось, что тот сейчас рассмеется ему в лицо. — О чем ты, парень? Я вижу тебя и твоих приятелей впервые в жизни, о каких мы вообще может идти речь? — На его лице дергались желваки. — Я не собираюсь раскрываться раньше времени… и тебе советую поступить также. Попробуй затаиться где-нибудь и, улучив момент, слинять отсюда.

— Но там мои друзья…

— Ты уверен, что можешь назвать их друзьями? Поверь, они сдадут тебя с потрохами еще до того, как попадут в камеру пыток.

Теолрин с раздражением выдохнул, после чего вновь покосился вниз. Джейл и Клэйва отвели, сняв с них маски, в сторону, к фонтанчикам и мраморным колоннам, где о чем-то спрашивали. Несколько инквизиторов и Стеклянных Рыцарей продолжали расхаживать по залу, разглядывая танцующих и тех, что стояли ближе к столам с закусками.

Теолрин попробовал представить, что станет с его товарищами, если их заберут. Что их будет ждать? Часы мучений, унизительных пыток, а затем… не менее унизительная и, скорее всего, очень болезненная казнь? Его сердце дико прыгало в груди. Он понимал, что в одиночку бессилен что-либо предпринять. Но вот Факел… Интуиция подсказывала Теолрину, что этот человек способен на многое.

И тогда, когда Факел вновь собрался уходить, Теолрин вспомнил о последнем аргументе:

— У Джейл с собой осколок.

Факел замер. Затем чуть развернул корпус к Теолрину.

— С собой? — переспросил он. — У нее с собой красный осколок?

— А что, мы должны были его оставить под половицей в трактире? Конечно, он у нее с собой! — Теолрин прокричал последнюю фразу, не обращая внимание на музыкантов, что наблюдали за ними двумя с явным неодобрением. — Нужен он вам или нет?!

Факел помедлил с ответом. На его лице невооруженным взглядом читались муки выбора. Оставить все, как есть, или же рискнуть раскрыть себя ради дальнейшей судьбы осколка красного стекла? Что из этого было важнее? Теолрин не мог сказать наверняка, поскольку так и не знал, для чего именно предназначены красные стекла.

Время растягивалось, как струна, в томительном, напряженном ожидании. Теолрин почти не дышал — чтобы ненароком не сбить Факела с размышлений.

— Ты готов сражаться? — наконец спросил Факел, взглянув в упор на Теолрин.

Теолрин уверенно кивнул в ответ.

— Что ж… — Закусив нижнюю губу, Факел резко взмотнул головой. — В таком случае, наш грандиозный план придется немного подкорректировать. — Факел отцепил щит с левой руки и поставил его вплотную к балюстраде, затем высунулся через нее, чтобы оценить обстановку. Теолрин видел, как его взгляд мечется из стороны в сторону.

Что Факел собрался делать? Как-никак, он один, а внизу полно и инквизиторов, и Стеклянных Рыцарей… Теолрина посетили сомнения. В самом деле, что тут может сделать один человек или даже двое?

Перегнувшись верхней частью корпуса над балюстрадой, Факел вытянул вперед обе руки, открытыми ладонями вперед, и прикрыл глаза. Его пальцы как будто начали дрожать и вибрировать. Теолрин наблюдал за этим, нахмурившись, и совершенно не понимая, что происходит. Откуда-то снизу раздались крики про верхнюю галерею — должно быть, их двоих, наконец, заметили. Теолрину оставалось лишь положиться на Факела.

Тот продолжал стоять с вытянутыми дрожащими руками. Теолрин устремил взгляд вперед… и почти что обомлел, когда увидел, как гигантская люстра, нависающая над большей частью зала, подрагивает синхронно с пальцами Факела. Цветные огоньки в беспорядке метались по полу и среди танцующих.

«Что за…»

Теолрин не успел додумать мысль, когда Факел резко сомкнул обе ладони в кулаки.

Многочисленные массивные стеклянные цепи, связывающие люстру с потолком, со звоном лопнули в нескольких местах, как будто что-то невидимое разрезало каждую из них.

В следующее мгновение сверкающая стеклянная громадина обрушилась вниз.

Прямиком на головы большинства аристократов.

Глава 31

«Вот же ж сучка!»

Графиня Таль-Болейр была вне себя от ярости.

Подумать только, баронессе Ан-Крайс, этой мелкой лживой гадюке, хватило наглости надеть такой же шейный платок, как у нее! А ведь баронесса знала. Знала, что она, высокородная графиня, недавно купила такой у залмантрийского торговца. Ярко-синий, из настоящего шелка, мягкий и податливый… Торговец, конечно, тоже хорош: уверил ее, что этот платок один-единственный, содрал за него чертову тучу денег, а потом наверняка провернул тот же трюк с этой расфуфыренной дурочкой.

Впрочем, торговца рядом не было — наверняка тот уже умотал в свою Залмантрию — так что для графини Таль-Болейр сейчас существовала лишь одна мишень для ярости.

«Маленькая шлюшка! — От злости графиня чуть сильнее, чем следовало, сжала руки, обхватывающие спину партнера, какого-то там младшего сына из рода Ан-Гентриков. Она видела и не могла развидеть, как Ан-Крайс кружится посреди зала, словно выпущенный на ветер лепесток, и еще и весело смеется. — Ты у меня еще посмеешься, дрянь!»

Нужно придумать, как отомстить этой сучке, что небось перетрахалась уже со всей столицей. И отомстить так, чтобы этот синий платок снился ей в кошмарах!

Что бы такое придумать? Графиня непринужденно сделала шаг в сторону, а затем обратно — ее тело знало все движения так же хорошо, как ее мозг — Небесные Кодексы. Может, пустить слух, что баронесса беременна? Причем не просто беременна, а, например… от конюха. Или от старого повара… Губы графини растянулись в улыбке. Она умела распускать сплетни как никто другой, это да. Вот только достаточно ли этого, чтобы сучка усвоила урок? Может, подсунуть ей какого-нибудь красавца с венерическим заболеванием? Сифилис бы отлично подошел. О, она бы с удовольствием посмотрела, как у баронессы начнет отваливаться нос… Ну, или что там еще отваливается от сифилиса. Тут даже никакая маска не поможет.

К слову о масках… Графиня недовольно повернула голову, сближаясь с партнером. Почему тут, кстати, полно инквизиторов? Этим-то какого черта тут понадобилось? Видят всесильные Небодержцы, у нее хватает забот, чтобы еще решать эти загадки. В конце концов, ей нужно решить, что надеть на завтрашний пир… Да и с баронессой нужно все продумать, причем так, чтобы самой выйти сухой из воды. Это графиня Таль-Болейр тоже умела.

Она представила, как хватает маленькую дрянь за волосы, а потом оттягивает их назад со всей силы, и на душе сразу сделалось теплее. Мечты о справедливости греют душу, что уж поделать.

Осталось лишь превратить мечты в реальность.

Какой-то странный скрипящий звук донесся откуда-то сверху, оторвав графиню от размышлений. Ну что там еще? У нее полно забот, чтобы отвлекаться на непонятные звуки, которым тут не место. Мысленно вздохнув, графиня приподняла голову…

В первое мгновение она не поверила своим глазам — ей показалось, что вся гигантская люстра, нависающая над ними, обрывается с цепей и одновременно медленно и стремительно, словно в каком-то жутком сне, падает вниз.

Второе мгновение для графини Таль-Болейр так и не наступило.

Впрочем, как и для баронессы Ан-Крайс.

* * *

Принцесса Тирэн ненавидела балы.

Причем ненавидела их всей душой.

Нет, ну в самом деле. Какой смысл в том, чтобы несколько часов кряду совершать одни и те же, вымученные годами тренировок, движения руками и ногами? А уж бал-маскарад так и вовсе, спроси кто ее мнение по этому поводу, самое что ни на есть сосредоточение аристократического лицемерия. В чем смысл масок, если кельментанийские аристократы и так тут узнают друг друга по костюму, а, может, и по подбородку?

Впрочем, мнение принцессы Тирэн по этому поводу никто не спрашивал.

Если уж на то пошло, ее мнение вообще редко спрашивали.

А если и спрашивали, то обязательно не учитывали.

Однако, по всей видимости, на этом празднике жизни она была единственной, кто чувствовал себя не в своей тарелке. Куда ни глянь — все улыбаются, смеются, обмениваются дружественными шлепками и рукопожатиями. Похоже, все они действительно наслаждались происходящим. Может, это с ней что-то не так? Тирэн допускала такую возможность. В конце концов, родители так часто говорили ей об этом, что в какой-то момент она и впрямь начала задумываться — точно ли с ней все так.

Выскользнув из-под широкоплечного покрова гвардейца отца, Тирэн с надеждой покосилась влево. Хм. Кажется, где-то там должна быть выпивка. Отец ей, конечно, не простит очередного своеволия и снова ее отчитает — как за тот разговор со странным молодым человеком у витражей — но… Какая, к демонам, разница? В конце концов, между тысячью нравоучений и тысячью одним не такая уж и большая разница. Практически никакой, если брать на дистанции.

— Что это там? — Она потянула гвардейца за правый рукав мундира и, пока тот поворачивался, юркнула влево.

— Где? — донесся ей в спину удивленный бас. — Вы про инквизиторов и Стеклянных Рыцарей, миледи? Они…

Голос гвардейца заглох в царящем здесь гуле. Тирэн не сильно расстроилась — инквизиторы и Стеклянные Рыцари интересовали ее в последнюю очередь; у себя, в Альзантисе, она достаточно насмотрелась и на тех, и на других. Пригнувшись, принцесса сблизилась со стеной и продолжила двигаться параллельно ей, время от времени огибая беседующие пары.

«Только бы не встретить Дэнвейса», — промелькнуло у нее в мыслях.

Всплывший в голове образ самодовольного щеголя мгновенно испортил ей настроение. Черт. Может, все-таки есть какой-то способ нарушить помолвку? Принцесса Тирэн была согласна на что угодно… ну, почти. По крайней мере, она уже всерьез подумывала о том, чтобы надраться как можно быстрее, а потом, сняв маску, начать, словно матрос в таверне, горланить похабные песни. Кильвин когда-то научил ее парочке, когда она еще была совсем маленькой. Интересно было бы посмотреть на реакцию этих чопорных аристократов на такое…

Или все же найдется другой способ?

Тирэн на секунду остановилась, чтобы перевести дух, а заодно проверить, не преследует ли ее вездесущий гвардеец. Тот действительно обнаружил «пропажу» и теперь вертелся по сторонам, силясь найти ее в этом многолюдном зале. Вжавшись спиной в стену, Тирэн невольно улыбнулась. Если бы только было можно так сбежать от Дэнвейса…

Мечты, мечты.

Тирэн собралась продолжить путь, когда какой-то резкий, скрежещущий звук раздался где-то наверху. Она даже не успела понять, что именно это за звук, когда на середину зала обрушилось нечто громадное.

В следующую секунду зал потонул во тьме и стеклянном звоне сотен тысяч осколков.

* * *

Когда начался хаос, Джейл сразу поняла — нужно действовать.

Разобраться, почему громадные люстры ни с того ни с сего падают, превращая десятки аристократов в кровавую кашу, она еще успеет. В конце концов, нужно правильно расставлять приоритеты — этот урок она усвоила, выживая на улицах родного города.

И с тех пор никогда не забывала.

Несколько осколков (а, может, и десятков осколков) с оглушительным звоном пролетели где-то поблизости. Ее и Клэйва спасло только то, что их обоих минутой назад повалили на пол; судя по крикам, многих инквизиторов зацепило разлетевшимися стеклами. Джейл не сильно расстраивалась по этому поводу.

Перевернувшись с живота на спину, она резко дернула ногами, сбивая с ног одного из инквизиторов… если это действительно был инквизитор — в этой полутьме, озаряемой разве что мерцающими на стенах светильниками, было теперь практически ни черта не видно. И не слышно — зал разом потонул в какофонии криков и воплей. Все словно в миг обезумели, не понимая, что происходит.

Инквизитор потерял равновесие и начал заваливаться на бок. Джейл с рыком уперлась ладонями в пол, а затем резко распрямилась — как раз, чтобы успеть двинуть инквизитору с кулака под челюсть. Наверное, она должна быть благодарна ему и его собратьям по работе — как-никак, если бы эти инквизиторы не схватили их и не оттащили сюда, в сторону от центра зала… Они с Клэйвом сейчас разделили бы судьбу тех, кого припечатало гигантской массой в паркет.

Впрочем, Джейл не очень-то любила благодарить. И нынешний случай не был исключением.

Пока Клэйв, что-то недовольно ворча, поднимался на ноги, Джейл шагнула вплотную к падающему инквизитору, едва не наступив на подол собственного платья.

«Черт бы побрал эти юбки! Как вообще женщины ходят в них почти постоянно?»

Когда инквизитор завалился на спину, она склонилась над ним и ловким, точно рассчитанным движением высвободила оранжевый меч из его ножен. Противник попытался ухватить ее правой рукой за запястье, но Джейл проворно отшагнула назад и, чуть провернув локоть, напрочь отсекла недоумку кисть. Кровь хлынула фонтаном, заляпав ей праздничное платье.

— Вот же говнюк! — выругалась Джейл.

Она, конечно, догадывалась, что ей недолго предстоит носить одеяние аристократки, но не думала, что настолько недолго.

Без малейших зазрений совести она всадила инквизитору его же меч промеж ребер. Пару секунд подержав его там, потянула назад и отшагнула в сторону. Рядом мелькнул силуэт Клэйва — тот тоже успел обзавестись оружием. Ну, уже хоть что-то. С учетом того, какой вокруг хаос, им теперь не составит и малейшего труда вырваться отсюда куда подальше и…

Джейл мысленно выругалась, когда ее мысли прервались при виде громадной фигуры, что неспешно приближалась к ним прямиком через пласты трупов и тяжело раненых.

Стеклянный Рыцарь…

Джейл сжала рукоять меча до боли во всей руке. Ну, не удивительно. Небось, такой переживет и падение люстры себе на голову… хотя тут Джейл уже была не уверена. В чем она была однозначно уверена, так это в том, что Рыцарь шел прямиком на нее и Клэйва. И что на этот раз у них нет груженого ящиками с углем трюма, чтобы попытаться как-то одурачить подобного воина. Может, втроем они еще бы и придумали что-нибудь…

Вот только Теолрин, драть его за ногу, в самый нужный момент словно испарился.

— И где черти носят этого чудилу?.. — пробормотала Джейл, отступая назад одновременно с Клэйвом.

Ее совсем не прельщала перспектива сражаться со Стеклянным Рыцарем.

Однако что-то подсказывало ей, что сейчас не тот случай, когда ее желания на что-либо влияют.

Совсем не тот.

* * *

«Началось!»

Человек, которого многие знали под именем Факела, ликовал внутри, несмотря на то, что использование шестой стеклограни изрядно потрепало его. Хотелось прижаться спиной к балюстраде и, тяжело дыша, медленно сползти вниз.

Однако ему уже не в первый раз приходилось переступать через свои желания.

Вцепившись подрагивающими пальцами в верхнюю часть балюстрады, Факел с наслаждением принялся созерцать плоды своей деятельности. Задумка выдалась на славу: десятки аристократишек оказались раздавлены, точно мелкие, никчемные букашки. Еще пару десятков изрешетили стеклянные осколки. Смотреть на такое — сплошное блаженство.

Впрочем, Факел не торопился праздновать победу. Тем более, что неподалеку, на галерее, перпендикулярной той, на которой он находился, восседали самые главные, самые важные из букашек. При мысли о них, этих вершителей правосудия, мнящих себя едва ли не Богами, Факела передернуло. Голова закружилась, его левое веко задергалось, а правая рука задрожала. Перед мысленным взором начали всплывать образы десятилетней давности. Площадь перед королевским замком, заполненная людьми. Гигантский эшафот. Семеро осужденных — молодые парни, почти что мальчишки. Судья, зачитывающий приговор. Палач. И король, лениво сидящий на трибуне. Факел запомнил взгляд его величества, когда тот взмахивал рукой, обрывая судью и требуя поскорее перейти от слов к делу. Взгляд человека, для которого жизни таких, как те семеро, не стоят и ломаной стекломонеты. Блюда, которые должны были подать ему на обед, наверняка интересовали короля куда больше, чем справедливость наказания для тех ребят…

— Вы в порядке?

Факел неторопливо вернулся к реальности, что дрожала от шума и криков, пришедших на смену внезапно замолкшему оркестру.

Ах да. Этот парень, что дал ему повод перенести исполнение плана на несколько месяцев раньше… Должно быть, он удивлен. Похоже, бедолага вообще ничегошеньки не знает ни про суть осколков, ни про Летающих, ни про Небодержцев, ни тем более про Стеклярус. Что ж, он и сам когда-то был таким. Наивным, глуповатым, но целеустремленным. Не самый плохой набор качеств, спроси кто его мнение.

Факел развернулся вокруг оси лицом к юноше.

— Ступай к своим, — произнес Факел, переводя дыхание. — Спасай осколок любой ценой. — Чуть помедлив, Факел отцепил от перевязи ножны и протянул их опешившему молодому человеку. — Держи, тебе это пригодится больше, чем мне.

— Но я…

— Держи. — Факел вновь протянул ему оружие, на этот раз настойчивее. Юноша неуверенно принял ножны. — Иди вниз, и постарайтесь со своими друзьями убраться отсюда живыми и с осколком. — На мгновение Факел замолчал, задумавшись. Он бы забрал осколок прямо сейчас, но эта отлучка могла бы ему стоить слишком дорого. — А теперь слушай внимательно. Послезавтра на рассвете я буду ждать тебя в роще к северу от Твердыни Ковена. С осколком. Одного. Ты понял — одного! Там обсудим все остальное. — Факел выдохнул. — Все, ступай вниз. И не мешкай. — Кивком подбородка он указал на оружие.

— А вы? — спросил юноша, на этот раз уже болееуверенным голосом.

Факел покосился в сторону королевской галереи, на которой ожидаемо происходил полнейший переполох. Впрочем, гвардейцы короля, среди которых было два Стеклянных Рыцаря, уже выстраивались полукругом на случай… чего-то непредвиденного.

— У меня еще осталось одно дело. — Факел вновь повернулся лицом к пространству танцевального зала. — И я слишком уж долго ждал, чтобы откладывать его.

Не дожидаясь ответа, Факел проворно вскочил на верх балюстрады. Тут же распрямился, раскинул руки и чуть повернул корпус вправо. Его губы изогнулись в ухмылке долгожданного облегчения.

— Я иду к тебе… твое величество, — произнес Факел.

А затем, мысленно коснувшись пятой стеклограни, шагнул вперед.

В воздух.

Глава 32

Теолрин едва подавил вскрик, когда Факел шагнул в пустоту.

Однако вместо того, чтобы упасть вниз и присоединиться к компании раздавленных тел, Факела будто бы подбросило вверх и немного в сторону. Потом еще раз. Затем тот изогнулся корпусом, принимая причудливое диагональное положение, и… полетел вперед. Как будто у него внезапно прорезались невидимые крылья. Теолрин решительно ничего не понимал. Насколько ему известно, так могли передвигаться разве что Небодержцы и… Летающие. Что все это означало? Факел — один из них? Что за бред? Не может быть…

Теолрин взмотнул головой, переставая следить за Факелом, что пикировал куда-то в сторону еще одной галереи. Не время для вопросов. Для начала нужно помочь друзьям… как там они, кстати? Теолрин попробовал отыскать их, однако почти сразу же бросил эти попытки: без света люстры зал почти полностью погрузился в темноту.

«Не мешкай!» — раздались в его голове брошенные ему напоследок слова Факела.

В принципе, неплохой совет. Теолрин часто ловил себя на том, что слишком медлит в какой-то критической ситуации.

Постаравшись собраться, он вытянул из ножен меч. Тот оказался под стать гвардейцу — длинный, ярко-синий, даже с фиолетовой окантовкой на лезвии; такое оружие дорогого стоит. Отбросив ножны в сторону, Теолрин ринулся вперед, в темный дверной проем, ведущий к винтовой лестнице. Оружие тяжелило его руку, а, вдобавок ко всему, он начал ощущать дискомфорт в левой ступне. Похоже, многочасовая ходьба по залу вперемешку с танцами не пошла многострадальной ноге на пользу.

Щурясь и прихрамывая, Теолрин начал спуск вниз. Здесь царил гул, в котором смешивались отголоски раненых, мольбы о помощи, крики, звон стекла и еще какие-то звуки. Теолрин как можно крепче сжал рукоять меча. Выжили ли Джейл и Клэйв? Что, если осколки от люстры их задели? Как вообще ему сейчас искать их в этом хаосе? К тому же…

Темный, едва различимый на фоне лестницы и стен силуэт выскочил Теолрину навстречу. На долю мгновения они оба замерли. Теолрин успел разглядеть цвет плаща своего визави. Оранжевый. Как и лезвие клинка, что тот держал в руке.

«Не мешкай!»

Проход был достаточно узкий, поэтому Теолрин не стал размахиваться — вместо этого он напряг кисть и аккуратно, но сильно ткнул мечом вперед. Лезвие легко вошло в грудь инквизитора и прорезало ее почти насквозь. Тот медленно перевел взгляд вниз, словно не веря, что такое могло произойти.

— Абрффф… — Инквизитор замолчал и дернулся назад. Оранжевый меч со звоном выпал на ступеньки.

— Что, прости? — Теолрин выдернул свой меч обратно, а затем, с внезапно разгоревшейся злостью, пнул инквизитора ботинком куда-то в район поясницы. — Не расслышал.

Тот кубарем полетел назад по ступенькам. Теолрин двинулся вниз, ступая аккуратно, чтобы не подскользнуться на кровавом следу, оставленном инквизитором. По мере приближения к проему, ведущему в зал, шум становился все громче. Все оглушительнее. Говорят, такой шум бывает лишь в Проклятой Бездне, чьи обитатели — поверженные Отступники — кричат вот уже почти тысячу лет от нескончаемых мук.

Сердце Теолрина билось все сильнее. Он миновал еще несколько ступенек, ожидая вот-вот столкнуться с новым врагом, однако никто так и не появился по его душу — похоже, не так много инквизиторов пережили столкновение с люстрой.

Наконец, он вынырнул наружу. Подошвы его ботинок тут же с хрустом наступили на стекло. Освещение было скудным: лишь местами на стенах горели светильники, да несколько ламп с люстры каким-то чудом не разбились; в остальном же зал утопал в тревожном полумраке. Какие-то тени, обрывочно выхватываемые бликами света, беспорядочно метались вдоль стен. Прищурившись, можно было разглядеть громадный каркас люстры, а также трепыхания тел где-то рядом с ее краями. Пахло кровью. Причем так сильно, что Теолрину сделалось дурно — он едва удержался на ногах и подавил рвотный порыв.

— Рука! — раздался полный отчаяния и безнадежности крик в нескольких шагах от Теолрина. — Где моя рука?!

Теолрин сделал неуверенный шаг по направлению к голосу и увидел скрюченное тело, рядом с которым лежал кровоточащий обрубок. Теолрин подумал было как-то помочь бедолаге, но потом решил, что даже если он и скажет «да вот же она, прямо рядом с тобой», тому не сильно полегчает. Теолрин влепил себе пощечину левой рукой, чтобы немного прийти в себя. Где-то там, в северной части зала, у фонтанчиков и колонн, его друзья. И, возможно, кому-то из них тоже нужно помочь найти руку… или что-нибудь еще.

Аккуратно ступая по стеклам и перешагивая трупы, Теолрин зашагал в нужном направлении, придерживаясь ближайшей к нему стены. Глаза его мало-помалу начали привыкать к этой полутьме, а уши — к безумной смеси звуков. Однако не успел Теолрин обрадоваться этому, как споткнулся о чье-то тело и повалился на пол, едва не напоровшись на собственный меч. Левая ладонь угодила ровно в скопление стекол. Теолрин болезненно скривился, отдернув руку и поднимаясь. Кто-то далеко позади него звучным басом призывал всех к порядку. Еще кто-то кричал о каре богов и прочую религиозную чепуху.

«Соберись!»

Он вновь двинулся вперед, на этот раз придерживаясь левой рукой за стену; меч в правой руке от держал острием вниз. Света стало чуть больше — Теолрин понял, что приближается к стене, опоясанной колоннами. Он остановился, чтобы хоть немного перевести дыхание, и проморгался. Какие-то фигуры двигались там, у соседней стены… Знакомые фигуры. Теолрин почти сразу же определил Джейл и Клэйва… а потом и третьего, того, что надвигался на них с громадным мечом в одной руке и семиугольным щитом во второй.

«Гребаные Стеклянные Рыцари!»

Теолрину совсем не хотелось сейчас иметь с ними дел. Но раз уж придется… Весьма кстати будет подобраться к этой махине для убийств со спины. При этом оставшись незамеченным, само собой. За время этого путешествия в столицу Теолрин уже неоднократно убедился, что внезапность — едва ли не ключевой фактор для победы над противником. Ну, как минимум, оно стоит где-то наряду с умением размахивать куском обработанного стекла.

Пока он неспешно приближался к северной стене, Джейл и Клэйв, каждый с оранжевым мечом в руке, кружили вокруг одного из фонтанчиков. Рыцарь пытался подловить их то с одной стороны, то с другой, но, по всей видимости, тяжесть доспехов хоть немного, но все же сковывала его движения — по крайней мере, пока что Джейл и Клэйв проворно избегали столкновения с ним. Однако тут вставал новый вопрос: у кого первого кончится выносливость? И в этом вопросе Теолрин поставил бы не на друзей, при всем к ним уважении.

Он зашел Стеклянному Рыцарю за спину и остановился шагах в трех, когда поймал на себе взгляд Джейл. Она едва заметно кивнула ему и, не прекращая движения вдоль кромки фонтана, что-то прошептала Клэйву. Тот нашел взглядом Теолрина, и, как показалось Теолрину, на лице товарища проскользнуло подобие облегчения. Похоже, Рыцарь что-то заподозрил — Теолрин увидел, как тот, широко расставив ноги, начинает резко разворачивать корпус.

«Не мешкай!»

Собрав решительность и ярость в кулак, Теолрин бросился вперед, отведя правую руку широко в сторону. Лезвие меча Факела искрилось синим многоцветьем в свете настенных светильников и витражей соседней стены, что пропускали сквозь себя размазанные лучи садовых фонарей. Джейл и Клэйв, благо, сориентировались достаточно быстро и подхватили его порыв, синхронно бросившись вперед; Джейл так и вовсе запрыгнула на край фонтана и перемахнула его лихим прыжком через столпы бьющей снизу воды.

В какой-то момент Теолрину показалось, что победа близка как никогда — что сейчас он нанесет один-единственный точный удар, которого будет достаточно… А потом он вспомнил, почему Стеклянные Рыцари считаются лучшими во всем Таоле воинами — после Летающих, разумеется. Ну, и Небодержцев — если тех можно назвать воинами Таола.

Движение Стеклянного Рыцаря было настолько стремительным, что Теолрин не успел заметить, как именно меч противника за долю мгновения крутанулся длинной дугой. Их с Рыцарем мечи со звоном сошлись, причем так, что правую руку Теолрина пронзило тупой болью, словно он со всей дури впечатал кулаком о стену. От столкновения мечей воздух наполнился разноцветными искрами. Теолрина отбросило чуть назад. Он не успел ни принять стойку, ни даже перевести дух, когда Стеклянный Рыцарь перешел в контратаку. Теолрина спасли разве что рефлексы, заработанные за последние пару недель — лишь в последнее мгновение он успел отпрыгнуть в сторону от вертикального удара. Однако Стеклянный Рыцарь явно не собирался останавливаться на достигнутом и тут же шагнул по направлению к Теолрину, одновременно выставляя вперед щит и отводя руку с мечом за спину. Теолрин запоздало понял, что на следующий удар уже не успеет среагировать — однако в этот момент на Рыцаря, наконец, набросились Джейл и Клэйв. Тот мгновенно крутанулся вокруг оси и, практически играючи, поочередно отразил каждую из атак: удар Джейл он принял на щит, а тычок Клэйва увел в сторону мечом. Теолрин с рыком прыгнул вперед. Меч Факела он взял за рукоять обеими руками и попробовал рубануть диагонально. Рыцарь словно имел глаза на спине: удар Теолрина он легко отразил в полуобороте, после чего пресек новую попытку Джейл достать его сбоку.

«По крайней мере, мы заставляем его защищаться, — попробовал подбодрить себя Теолрин, хотя положение явно оставляло желать лучшего. Неизвестно, сколько еще инквизиторов и тем более Стеклянных Рыцарей выжило в этом хаосе и готовы присоединиться к их компании. — Нужно всего лишь отыскать брешь в его защите».

Всего лишь…

Теолрин и сам себе не верил.

И все же они продолжали попытки, рассредоточившись вокруг рыцаря так, что получался почти идеальный треугольник. Рыцарь изворачивался, как дикий зверь, принимая удары на щит и меч, при этом не допуская ни одной оплошности. Теолрин не мог не восхищаться, как четко и точно тот реагирует на все их попытки достать его своими клинками. Ни одного лишнего движения. Ни единого даже намека на возможную оплошность. Теолрин всеми силами пытался удержать себя, чтобы не впасть в бездну отчаяния.

«Он не Небодержец. Даже не Летающий. Он обычный человек, пусть опытный и хорошо вооруженный, но, как у любого человека, у него есть слабые места. Должны быть!»

Где-то на периферии слуха мало-помалу стал разрастаться лязг, звон и крики. Кто-то сражался — и Теолрин даже подозревал, что знает, кто и с кем. Что ж, оставалось надеяться, что хотя бы у Факела дела идут получше, чем у их троицы.

Рыцарь резко крутанулся, уходя в сторону от рубящего удара Теолрина, и размашистым ударом выбил меч из руки Клэйва. Теолрин почти смирился с тем, что мгновением спустя Клэйва разрубят пополам, однако вместо этого рыцарь остановился и, раскинув руки в стороны, прокричал, став полубоком к нему и Джейл:

— Сдавайтесь, глупцы! — Его голос разнесся по залу оглушительным эхом. — Вы и так наворотили достаточно дел!

По сути, Рыцарь был прав целиком и полностью: наворотили они столько, что не разгрести до конца жизни. Особенно если учесть, что вряд ли эта самая жизнь продлится достаточно долго.

— Сложите оружие, — прокричал Рыцарь, чуть поворачиваясь против часовой стрелки, — и я гарантирую, что никто из вас троих не пострадает!

«Ага, конечно. — Теолрин отшагнул назад. Воздух выходил из его носа с гулким присвистом. — Вы ведь пришли сюда для того, чтобы мило побеседовать с нами под пару кружек пива, съесть вместе десерт и разойтись, пожелав нам доброй ночи».

— Что вам от нас нужно? — выкрикнула Джейл. Голос ее непривычно подрагивал.

Клэйв, припав на четвереньки и морщась (должно быть, из-за открывшейся в левой руке раны), осторожно тянулся к выроненному мечу; кажется, Теолрин даже слышал, как Клэйв матерится сквозь зубы.

— Ровно две вещи. — Стеклянный Рыцарь направил острие меча на Джейл и добавил: — Осколок, который вы похитили. И все, что вы знаете о человеке по имени Факел. — Никто не торопился отвечать ему, и рыцарь повернулся к Теолрину: — Даю вам десять секунд, чтобы принять решение. Откажетесь сотрудничать, и я искромсаю всех вас — причем так, чтобы вы остались живы и могли отвечать на вопросы. Поверьте, — Теолрину показалось, что в шлемовой прорези на мгновение как будто вспыхнули два уголька, — в этом случае вы станете молить о том, чтобы вас поскорее прикончили.

Теолрин отступил еще на шаг назад и сглотнул повисший посреди горла ком. Может, им действительно стоит принять предложение Стеклянного Рыцаря? Ведь, если хорошенько подумать… какие у них альтернативы? Надеяться, что у Рыцаря внезапно остановится сердце? Даже втроем они ему не ровня…

«И в том, и в другом случае нас ждут казематы инквизиции…»

Теолрин вздрогнул, представив темные коридоры, утопающие примерно в таком же полумраке, как сейчас этот зал… С такими же криками и мольбами о помощи, как здесь и сейчас… Только там к этим крикам добавятся еще и их вопли и мольбы, наполненные безграничным ужасом и отчаянием. Мольбы, на которые никто и никогда не откликнется.

Теолрин отчаянно думал, но не видел никакой альтернативы. Попытаться сбежать? Рыцарь догонит их в два счета, несмотря на свои доспехи, особенно сейчас, когда они все вымотаны, как собаки. Наверное, выбирая из двух зол, стоит действительно согласиться на меньшее и…

— Хорошо, хорошо. — Теолрин вздрогнул, когда заговорила Джейл. Она приподняла руки, не торопясь выпускать меч, и подступила чуть ближе к Рыцарю, что оставался неподвижен, как стеклянное изваяние. — Ты получишь осколок, но только при одном условии… — Джейл выждала паузу и добавила, перейдя на крик: — При условии, что засунешь его прямиком себе в драную сраку!

Не дожидаясь, пока Рыцарь осмыслит услышанное, Джейл кинулась вперед, выбрасывая меч для атаки. Теолрину ничего не оставалось, как последовать ее примеру и напасть на противника со спины; даже Клэйв, подобравший наконец меч, распрямился и бросился вперед. Рыцарь резко ушел в сторону. Тут же в полуобороте вывернул руку, отразив нацеленный в спину удар Теолрина. Воздух вновь наполнился лязгом и звоном. Тяжело дыша и сжимая зубы практически до скрежета, Теолрин заставлял себя атаковать снова и снова. Он пробовал разные способы: и диагональные рубящие, и тычки, и даже рубануть с присеста но ногам… К сожалению, Стеклянный Рыцарь успевал отреагировать на каждую из этих попыток. Раз за разом гвардейский меч натыкался то на щит, то на меч, а то и вовсе уходил во внезапно образовавшуюся пустоту. Наверное, если бы задачей Рыцаря было прикончить их всех, то он бы уже давно это сделал — похоже, его сдерживала разве что необходимость не сильно покалечить их.

Теолрин попытался максимально синхронизировать действия с Клэйвом и Джейл. Проследив за тем, как и когда те атакуют, Теолрин подстроился под товарищей, чтобы Рыцарю приходилось отвечать не поочередно на три меча, но на три меча сразу. После очередной такой попытки Теолрину даже показалось, что тактика принесла первые плоды: по крайней мере, Стеклянному Рыцарю пришлось больше уворачиваться и отступать к одной из стен. Теолрин постарался воспламенить внутри себя всю накопившуюся ярость и усилить натиск. Его меч взлетал и опускался, выкручивался причудливыми восьмерками и геометрическими фигурами, названий которых, возможно, даже не существовало — при других обстоятельствах Теолрин гордился бы тем, как научился ладить с клинком, словно став с ним одним целым. Рыцарь, двигаясь боком, продолжал вертеться и отступать к стене. Теолрин пытался внимательнейшим образом следить за его движениями. Возможно, тот при каком-нибудь шаге откроет ногу или оставит неприкрытым бок, или…

Чья-то окровавленная рука выскользнула из темноты и ухватила рыцаря чуть выше лодыжки.

— …помогите… — раздался сдавленный женский голос откуда-то со стороны пола, чуть дальше руки.

Стеклянный Рыцарь невольно остановился и посмотрел вниз, на некстати возникшее препятствие.

«Вот он, наш шанс!»

Теолрин выбросил вперед правую ногу и, припав на нее, рубанул со всего размаху. Рыцарь отразил нацеленный в грудь удар щитом, однако Теолрин заметил, что тот не успел принять надежную стойку. Лезвия со звоном разошлись, а в Стеклянного Рыцаря уже понеслись мечи Клэйва и Джейл. Теолрин распрямился, дважды шагнул вправо, обходя ту самую раненую женщину, что никак не желала отпустить рыцаря, и обрушил на противника новый шквал ударов. Женщина вскрикнула и, разжав руку, принялась медленно отползать, путаясь под ногами Теолрина. Рыцарь перешел в глухую оборону. Присев, он стремительно вертел мечом и щитом, однако возможностей перейти в контратаку у него больше не было. Теолрин воспрянул духом.

«Еще немного! Давай!»

Не переставая передвигаться, он принялся наносить удары так, чтобы Рыцарю было сложнее их отражать. Клэйв и Джейл также усилили напор. По-прежнему держа меч обеими руками, Теолрин чуть присел и принялся наносить рубящие удары, нацеленные противнику в район пояса, в то время как Джейл и Клэйв целились в голову и верхнюю часть груди. В какой-то момент Рыцарь не выдержал и, приняв на щит клинки Клэйва и Джейл, распрямился и попытался отскочить в сторону, к стене с витражами…

Однако к этому маневру Теолрин был готов.

Он пружинисто вырвался вперед, словно осколок во время стеклянного ливня, ударил снизу вверх, заставляя противника останавливаться и разворачиваться корпусом в неудобном для себя положении. Рыцарю ничего не оставалось, как согласиться на это и выставить меч для блока…

И тогда, почти в последнее мгновение, Теолрин изменил траекторию удара.

Гвардейский меч дернулся и, чуть закружившись, понесся по горизонтальной траектории. Если бы Рыцарь стоял в привычной боевой стойке или держал щит впереди себя, он бы легко отразил этот нехитрый трюк… Однако сейчас у него не было ни того, ни другого. Теолрин улыбнулся с облегчением, глядя, его как гвардейский меч неумолимо приближается, врезается в пластинчатый доспех и…

Со звоном отскакивает от пластины, оставив на ней едва заметную царапину.

И это с учетом того, что, насколько видел Теолрин, края гвардейского меча были дополнены кусочками фиолетового стекла.

«Из какого же тогда стекла сделаны эти пластины?!» — опешив, успел подумать Теолрин во время короткой паузы после его удара.

Больше подумать Теолрин ничего не успел — Стеклянный Рыцарь ударил его ногой по груди, отправив в свободный полет.

Воздух мгновенно вышел из его легких, а грудную клетку скрутило тугим узлом. Перед глазами заплясали искры. Меч вылетел из ослабевших рук. А в следующее мгновение Теолрин приложился спиной и головой о что-то тяжелое. Искры, только-только начавшие затухать перед его глазами, вспыхнули, словно костер, в который подбросили несколько щепок прозрачного стекла. Голова загудела, а спину пронзила волна острой боли.

Сжав зубы от боли, Теолрин попытался прийти в себя. Кажется, в спину его врезалось что-то острое — наверное, удар отбросил его на каркас люстры. Он проморгался и, обессиленно кряхтя, попытался принять стоячее положение. Тело отказывалось повиноваться — Теолрин едва сумел приподнять голову и оглядеться. Мир, наконец, стал принимать более-менее отчетливые очертания, и Теолрин с ужасом увидел, как к нему, уже почти вплотную, подошла гигантская фигура. Та самая, которую они почти сумели одолеть…

«Ну, вот и все», — пронеслось в его сознании, когда Стеклянный Рыцарь, не глядя отразив щитом удара Клэйва, занес над головой свой меч.

Сейчас…

Теолрин зажмурился. Интересно, насколько это будет болезненно — умирать? Он надеялся, что сознание покинет его прежде, чем придет боль.

Вот, точно сейчас…

— Сюда! — Его ушей донесся чей-то громкий клич откуда-то сзади. — На помощь! Все, кто может держать оружие! Король в опасности!

Теолрин приоткрыл глаза, все еще ожидая увидеть, как меч опускается сверху вниз убийственным вердиктом. Однако Рыцарь замер в нерешительности. Теолрин видел, как тот смотрит куда-то за его спину, смотрит и… сомневается.

— Сюда! — снова раздался голос. — Здесь убийцы! Король… — Голос оборвался, перейдя в едва слышимый хрип.

Фоном ко всему этому служил привычный звон и лязг — только раздающийся где-то позади. Кто-то отдавал обрывистые приказания, что-то про защиту его величества.

Стеклянный Рыцарь опустил меч и бросил короткий взгляд на Теолрина.

— Даже не думайте, что сумеете уйти безнаказанными, — бросил Рыцарь ему.

А затем, чуть пригнувшись, ломанулся вперед, прямиком поверх каркаса люстры. Клэйв и Джейл проводили его растерянными взглядами. Лишь парой секунд спустя Джейл, по всей видимости, поняла, что происходит, и, перешагнув пару трупов, подскочила к Теолрину.

— Жив? — коротко спросила она.

Теолрин едва сумел кивнуть. Силы мало-помалу возвращались к нему, но боль почти не уменьшалась.

Джейл протянула ему левую руку, помогая подняться. Теолрин не стал отказываться от такой поддержки. Его зашатало, как пьяного, когда он встал, причем так, что он едва не повалился обратно.

— Нужно уходить, — процедил Клэйв, нервно озираясь по сторонам. Теолрин едва расслышал его слова в хаосе из оружейной мелодии и все еще не смолкающих стонов раненых и умирающих. — Уверен, вот-вот подтянутся еще стражники, а то и кто похуже.

Джейл легонько встряхнула Теолрина за плечи.

— Ты как?! — крикнула она ему в лицо, видимо, думая, что он оглох. — Идти сможешь?!

— Да, — выдавил из себя Теолрин.

Клэйв кивнул и, не убирая оранжевый меч, принялся прокладывать путь к выходу. Джейл, окинув Теолрина подозрительным взглядом, зашагала следом за Клэйвом. Теолрин, все еще пошатываясь, шагнул было вперед, когда где-то рядом прозвучал мужской голос:

— Эй, ты. — Голос был полон боли, однако при этом умудрялся звучать требовательно. — Мне придавило ноги и руки. Помоги выбраться.

Какая-то знакомая интонация заставила Теолрина помедлить и развернуться. Сумев напрячь глаза, он разглядел придавленное куском люстры тело. Рядом с ним лежала маска. Маска в виде коронованного тигра, насколько он мог разглядеть. В этот момент Теолрин понял, кто сейчас просит его помощи… Точнее, требует ее.

— Ваше высочество. — На лице Теолрина расцвела, сама собой, непрошеная ухмылка. — Принц Дэнвейс.

Он вспомнил девушку, с которой беседовал и танцевал. Тирэн. Принцесса Тирэн. Интересно, удалось ли ей выжить в этом хаосе?..

— Ты кто, нахрен, такой? — Похоже, Дэнвейсу не очень понравился тон, которым его поприветствовал Теолрин. — А, неважно. Черт, вытащи меня отсюда! Это приказ!

Теолрин сделал шаг к принцу. Его правый ботинок опустился точно на маску, с хрустом раздавив ее. Какое-то непривычное, трудно описываемое чувство разгорелось внутри Теолрина сейчас, когда он видел этого щеголя беззащитным, но все еще наглым и высокомерным.

«То есть ты еще не определился, на чьей ты стороне, правильно?» — всплыл в его памяти вопрос Факела.

Похоже, он действительно больше не мог соблюдать нейтралитет. А раз так…

Теолрин опустился на корточки рядом с головой кельментанийского принца. Правая ладонь дернулась в сторону, чтобы взять один из многочисленных осколков, оставленных падением люстры.

«Ты не монстр, Тео, — промелькнуло в его мыслях. — Не надо. Ты не такой. Ты можешь быть лучше…»

— Эй, эй! — заверещал Дэнвейс. Даже в полумраке Теолрин видел, как его глаза распахнулись от ужаса. — Какого хрена ты делаешь?

«В этом мире не выжить тем, кто пытается стать лучше, — ответил Теолрин на свой же вопрос. — К тому же… Мы слишком далеко зашли, чтобы останавливаться на полумерах».

Сжав пальцами осколок, Теолрин медленно, словно соблюдая некий священный ритуал, поднес его к лицу испуганного принца. На свету осколок вспыхнул ярко-оранжевым, почти красным светом.

— Стой! — Дэнвейс дернул головой назад и принялся извиваться верхней частью корпуса. — Ты вообще знаешь, кто я?..

— Да, — улыбнулся ему Теолрин. — Ты труп.

И, чуть провернув ладонь, Теолрин резанул осколком по горлу принца Дэнвейса.

Темные ручейки хлынули наружу. Принц попытался что-то еще сказать, но его голос превратился в невнятное бульканье. Теолрин бережно положил осколок на пол и, потерев ладони друг о друга, выпрямился.

Что ж, вот теперь можно было и уносить ноги.

Мысленно выдохнув, Теолрин зашагал, следом за скрывшимися в темноте товарищами, в сторону выхода.

Остановился он лишь раз — чтобы поднять с пола уроненный во время падения гвардейский меч.

С оружием в руке он почувствовал себя гораздо спокойнее. И свободнее.

Глава 33

Герцогский дворец они покинули идеально вовремя: ровно за пару минут до того, как многочисленные отряды городской стражи и королевских гвардейцев окружили его непроходимым живым кольцом. Оглядываясь через плечо, Теолрин видел, как следующих беглецов со стороны дворца (возможно, слуг, или уцелевших аристократов) уже ловят и не выпускают за пределы дворцовых стен.

Зевак неподалеку от дворца тоже собралось предостаточно — похоже, новость о переполохе на балу разошлась по городу быстрее пожара. Многие из любопытствующих, не стесняясь, лезли навстречу им троим, наперебой расспрашивая, что же там, во дворце, на самом деле случилось. Само собой, никто из их троицы даже не думал останавливаться и отвечать на вопросы.

Они остановились лишь после минут десяти плодотворного бега, когда за спиной остались не только стражники с зеваками, но и в целом весь королевский район севера столицы. В качестве стоянки Джейл, к тому моменту обогнавшая Клэйва, выбрала неприметную темную улочку, упирающуюся в тупик. Дойдя до этого тупика, Теолрин положил на землю меч, согнувшись, уперся ладонями чуть ниже колен, и принялся тяжело дышать. Здесь было темно — вечер почти перетек в ночь, а света ближайшего к проулку фонаря едва хватало, чтобы отличить силуэт стоящего рядом человека от стен прилегающих к проулку домов — однако даже в этой темноте Теолрин видел, насколько ужасно они выглядят. Вряд ли хоть кто-нибудь теперь принял бы их за аристократов. За бродяг — да. За бездомных пьяниц — за милую душу. Но точно не за аристократов.

Впрочем, сейчас это, возможно, было и к лучшему.

Все еще переводя дух, Теолрин отошел к ближайшей стене и, прислонившись к ней спиной, съехал по ней. Спина, беря пример у левой ступни, ответила островками острой боли — кажется, во время падения от пинка рыцаря от все же напоролся на несколько осколков. Джейл и Клэйв, впрочем, выглядели не сильно лучше. У Клэйва виднелся здоровенный синяк под правым глазом, а платье Джейл выглядело так, словно она приняла в нем ванную из грязи и крови. Больше всего, правда, Теолрин переживал не за ее платье, но за осколок, что хранился под ним. Он даже собрался было поинтересоваться, не потеряла ли она его, когда Джейл, тяжело дыша, наставила на него палец:

— Ты куда, мать твою, подевался перед тем, как все началось?

Теолрин слегка опешил от подобного наезда, однако быстро взял себя в руки.

— Я понял, где искать Факела, — объяснил Теолрин. Почти после каждого слова ему приходилось выдерживать большую паузу, чтобы продышаться. — Он был одним из дежуривших в зале гвардейцев. Я понял это, когда…

— Ты успел с ним поговорить? — нетерпеливо перебил его Клэйв. Напарник сжимал и разжимал левую руку в локте, то и дело морщась: похоже, рана беспокоила его не меньше, чем Теолрина боль в спине и левой ступне. — Что ты выяснил? Что он сказал насчет осколка?

Теолрину пришлось изрядно напрячь память, чтобы вспомнить все сказанное Факелом дословно.

«Послезавтра на рассвете я буду ждать тебя в роще к северу от Твердыни Летающих. С осколком. Одного. Ты понял — одного!»

Внезапно Теолрин понял, что не знает, как ответить на заданный Клэйвом вопрос. Это была своего рода дилемма. Какие у него варианты? Открыть товарищам правду? Но ведь они ни при каких обстоятельствах не позволят ему забрать осколок и уйти. Есть ли в таком решении вообще правильный вариант? Теолрин отчаянно размышлял, однако время беспощадно давило на него. Если он еще хоть немного промедлит, Джейл и Клэйв заподозрят неладное.

— Мы… начали обсуждать с ним осколок, когда все началось и… мы не успели договорить.

— Так, может, нам стоило вернуться и найти его там? Куда он делся?

— Думаю… — Он вспомнил решительный взгляд, которым Факел сверлил королевскую галерею. — Думаю, он отправился убивать короля.

Джейл покачала головой и с явным неудовлетворением цокнула.

— То есть он теперь труп.

— Не факт, — заметил Теолрин. — Судя по тому, что я видел… Шансы у него определенно есть.

— И что же такого ты видел, позволь узнать? — прищурилась в его сторону Джейл.

— Ну например, как он сбросил вниз ту люстру… силой мысли.

Между ними повисла пауза. А затем Джейл расхохоталась, пусть и смех ее вышел весьма нервным. Даже немного паническим.

— Он? Сбросил люстру силой мысли? Ты серьезно?

— А, по-твоему, люстра просто так свалилась вниз именно в тот момент, когда это было нужнее всего?

Этот аргумент умерил пыл Джейл. Та, казалось, даже призадумалась.

— Кроме того, — продолжил Теолрин, восстановив в памяти цепочку последних событий, — вы ведь слышали, почему Стеклянный Рыцарь отвлекся от нас? Кто-то кричал, что король в опасности. Или это, по-твоему, тоже просто совпадение?

Джейл скорчила недовольно-задумчивую мину.

— Но я не понимаю… — Она подернула плечами. — Как вообще можно провернуть такое? Кто он такой, чтобы сбрасывать люстры силой мысли?

Этот вопрос Теолрин уже задавал самому себе. Поэтому, без тени сомнений, он ответил то, что у него было на уме:

— Мне кажется… Он Летающий.

Теолрин уже приготовился к тому, что Джейл снова рассмеется, однако на этот раз, видимо, для разнообразия, она лишь вздернула обе брови высокими дугами.

— Еретик-Летающий? Звучит… э-м… Как-то неправдоподобно. Я бы даже сказала, противоречиво. И, насколько мне известно, Ковен Летающих — не та организация, что может просто так взять и отпустить одного из своих лучших адептов восвояси… — Джейл вновь скорчила недовольную рожу, после чего обернулась к Клэйву, что стоял, все еще пытаясь размять левую руку. — А ты, Клэйв, что думаешь обо всем этом?

Клэйв не торопился с ответом, хотя до этого явно внимательно слушал и его, и Джейл. В такие моменты Теолрину казалось, что тот знает о происходящем явно больше, чем рассказывает. Хотя, возможно, и нет…

— Хотите знать, что я думаю? — процедил он, позволив левой руке обвиснуть вдоль корпуса. — Я думаю, что нам для начала надо придумать, где мы будем ночевать и чем питаться… Ведь, как я догадываюсь, в трактире нас уже поджидает дружная компания?

Чуть поразмыслив, Теолрин кивнул, пусть и без особой радости. Раз уж инквизиция сумела их выследить, возвращаться в трактир — самое глупое из всех решений, которое они только могут принять. Ну, разве что они захотят поскорее отправиться в инквизиторские казематы.

— Черт, а ведь дельная мысль. — Джейл принялась нервно мерить шагами ширину проулка, петляя от стены к стене. — Куда нам податься?

— Попробуем снова найти кого-нибудь из… еретиков? — предположил Теолрин.

— Во-первых, — почти сразу же оборвал его Клэйв, — если мы будем шляться по городу просто так, нас схватят прежде, чем мы успеем пискнуть. Во-вторых… Похоже, инквизиция начала серьезные чистки. Думаю, еретики до поры до времени залягут на дно.

И вновь Теолрин не нашелся, что возразить. Но если вариант с еретиками отпадает, то что тогда? У Теолрина не было идей. У его товарищей, похоже, тоже: Джейл продолжала ходить туда-сюда, заложив руки за спину, в то время как Клэйв выудил из-под своего нарядного камзола трубку (которую умудрился не потерять, видимо, лишь каким-то чудом) и принялся вертеть ее между пальцами. Теолрин вздохнул и приподнял голову. Высоко наверху, сквозь громадную толщу защитного купола, виднелись расплывчатые ореолы Сапфир, Жемчуг и даже Янтарь — луны сегодня светили довольно ярко. Если верить сказочным историям, которые Теолрин слушал в детстве, в далекие времена луны спокойно могли дать ответ вопрошающему, что делать дальше. Может, стоит попытаться? Какие еще у них варианты?..

— Слу-ушай. — Теолрину совсем не понравилось выражение лица, с которым Джейл внезапно повернулась к нему, остановившись посреди проулка. — А не ты ли, Тео, рассказывал мне невероятно душещипательную историю, — Джейл аж скривилась, видимо, на случай, если Теолрин не почувствовал бы сарказма в ее словах, — о том, как твои родители переехали в столицу по работе?

— Нет-нет-нет. — Теолрин затряс головой, как припадочный. — Это точно был не я.

— Тео? — Джейл прищурилась, заподозрив что-то неладное.

— Даже не начинай, Джейл. Нет. Прошу тебя, — нехотя добавил он.

Джейл начала было открывать рот, когда в диалог вмешался Клэйв:

— Что-о? — Он наставил на Теолрина трубку, как кинжал. — У тебя здесь живут родители, а я узнаю об этом только сейчас? Какого хрена, Тео?!

— Какого хрена что? — на всякий случай уточнил Теолрин.

— Ну даже не знаю. — Клэйв посмотрел на него взглядом сорвавшегося с цепи пса. — Например, какого хрена мы остановились в трактире вместо того, чтобы попросить твоих родителей приютить нас? Или, например, какого хрена ты сейчас отнекиваешься от этой возможности? Тебя больше прельщает перспектива бомжевать на улицах и питаться отбросами?

Такая перспектива Теолрина действительно не прельщала.

— Слушай, Клэйв. Как бы тебе сказать…

— Да уж говори как есть, хрен ли тут.

Он вздохнул полной грудью. Они ведь не поймут… Даже не попытаются.

— Хорошо. Во-первых, я понятия не имею, где они живут, а искать наобум тут, сам видишь, можно целую вечность. Во-вторых… У меня с ними не очень хорошие отношения.

— Да я уж догадался, что вы не из тех, кто шлет друг дружке письма каждый день. Но тебе не кажется, что выбирая между бомжеванием и возможностью найти еду и кров… второй вариант выглядит чуть-чуть лучше? Ну прям самую малость.

— Я же уже сказал, — не скрывая недовольства, процедил Теолрин, — я понятия не имею, где их искать. Тут же сотни, если не тысячи кварталов! — Он раскинул руки в стороны, как бы демонстрируя размеры столицы.

Теолрин только собрался вздохнуть с облегчением, как в беседу вновь вклинилась Джейл:

— Если мне не изменяет память, то ты что-то говорил о том, что твоему отцу предложили работу на новых стеклодувенных фабриках? Или я что-то путаю?

«Черт бы побрал ее память! Ну вот зачем она это запомнила?»

— Да. — Теолрину ничего не оставалось, кроме как согласиться со сказанным. — Но я понятия не имею, ни где эти фабрики, ни остался ли он там работать…

— Новые фабрики в промышленном районе, — перебил его Клэйв. — Я захаживал туда, когда мы искали кого-то, кто отзовется на «синие сумерки». Это, кстати, близко от нас, насколько я помню карту города. Можем заглянуть туда и попробовать разузнать что-нибудь о твоем отце… Надеюсь, как его зовут, ты хотя бы помнишь?

— Помню, — проворчал Теолрин. — Но сейчас почти ночь…

— Как будто стеклодувни не работают по ночам, — фыркнул Клэйв. — Хватит упрямиться, Тео. Пойдем. Не найдем твоего отца — что ж, будем искать другие варианты. А если найдем — ну, тут тебе придется немного перешагнуть через порог самолюбия и всего такого. Идет?

Теолрин закусил губу до боли. Ему максимально не хотелось вплетать в эту историю родителей — особенно с учетом того, как они расстались тогда, семь лет назад. Но Теолрин не мог не признать правоты Джейл и Клэйва: у них особо нет альтернатив. Прозябать, без еды и воды, с кучей ссадин и, возможно, поломанными ребрами, где-то в подворотнях трущоб? Наверное, иной раз и впрямь стоит перешагнуть через собственную гордость.

— Ну хорошо, — со вздохом произнес он, наклоняясь за мечом Факела, — давайте прогуляемся к местным фабрикам.

Глава 34

Обстановка внутри фабрики была практически неотличима от той, что царила внутри танцевального зала герцогского дворца — после того, как на тот упала люстра, разумеется. Эхо криков, приказов и ругани разносилось по гигантскому зданию сводящим с ума многоголосьем, от жары болела голова и глаза, а мелькающие в полумраке яркие вспышки от горнов, печей и прочих используемых в переработке стекла приспособлений сводили с ума не хуже, чем пытающийся тебя убить Стеклянный Рыцарь. Небольшой коридор, заканчивающийся заваленным бумагами кабинетом, казался здесь самым настоящим островком рая посреди гудящей преисподней. Если добавить к нему любезно предложенную чашку воды — Теолрин бы и вовсе потонул в блаженстве.

Однако воды им никто не предложил.

В принципе, сесть им тоже не предложили, однако в этом вопросе они не стали скромничать и расселись на стулья сразу, как только их пригласили в кабинет. Пожилой мужчина с очками на переносице что-то деловито отмечал в бумагах. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем тот соизволил, надвинув очки на глаза, рассмотреть посетителей. Теолрин постарался принять максимально небрежную позу — как если бы он и в самом деле был аристократом, которому все всё должны; даже меч он демонстративно положил поверх коленей.

— Мне доложили, — прогудел местный секретарь, — что вы ищете одного из наших работников.

— Все так. — Теолрин чуть-чуть, совсем самую малость, наклонил голову. — Его зовут Гелбис.

— Гелбис? — Секретарь снял очки и, уставившись в потолок, принялся медленно крутить их перед лицом. Джейл, сидящая справа от Теолрина, недовольно заерзала на стуле и покосилась на окно, за которым, правда, ничего не было видно. — Гелбис, Гелбис… Нет. Не помню такого.

Кулаки Теолрина непроизвольно разжались.

— Вы уверены? — для приличия спросил он. — Он приехал сюда из Дар-на-Гелиота…

— При всем уважении… милорд, — секретарь нацепил очки на нос и окинул придирчивым взглядом одежду Теолрина, — здесь сотни работников, и я понятия не имею, кто из них откуда сюда приехал.

«Ну вот, — с облегчением подумал Теолрин. — Как я и думал, затея с самого начала была обречена на провал».

— Может, — вновь подал голос секретарь, — у этого Гелбиса были какие-то… ну не знаю, особо яркие внешние данные?

— Ну, он был уже не молодой… — немного неуверенно произнес Теолрин. — Чем-то… похож на вас…

— Молодой человек. При всем уважении, здесь каждому второму уже давно не двадцать и даже не тридцать.

— Да… Охотно верю. — Теолрин взялся за рукоять меча и, чуть поморщившись от болевого выстрела в левой ступне, поднялся со стула. — Ладно. Благодарим за потраченное время и…

— Погодите. — Секретарь снова передвинул очки вплотную к глазам. — Если этот Гелбис переехал в столицу именно по работе, то, должно быть, ему выделили комнату в одном из бараков Третьего Стеклянного квартала. Попробуйте заглянуть туда — глядишь, кто-нибудь из местных да вспомнит этого Гелбиса.

Теолрин мысленно издал протяжный вздох. Похоже, его ноге еще придется изрядно пострадать — Джейл и Клэйв явно не отстанут от него, пока они не перелопатят этот Третий Стеклянный квартал в поисках информации о Гелбисе вдоль и поперек.

* * *

— Я ведь вам говорил, — с нотками самодовольства произнес Теолрин, — гиблое это дело. Только полночи зря потратили.

— Ой, тебе лишь бы поныть. — Клэйв раздраженно отмахнулся.

— Кто ноет? Я констатирую факт. Здешние обитатели, — Теолрин сделал широкий жест рукой вокруг высоких прямоугольных бараков, которыми был застроен весь квартал, — как выяснилось, едва ли знают собственных соседей. Если мой отец и живет в одной из этих башен, мы его днем с огнем не отыщем.

Клэйв, шагавший впереди Теолрина по улице, резко остановился и обернулся.

— Да что такого тебе сделали твои родители, — раздраженно, даже гневно произнес он, — что ты готов скорее сдохнуть в переулке от холода, чем встретиться с ними? Они избивали тебя палками каждый вечер? Заставляли с десяти лет работать?

Остановившись в шаге от Клэйва, Теолрин понурил взгляд в землю.

…возлагали на тебя такие надежды, а ты…

…сволочь, все нервы вытрепал нам!

…закончишь, как твой дружок Сайнли, которого — помяни мое слово — прирежут в какой-нибудь подворотне…

— Ты не поймешь, — тихо, чтобы не привлекать нежелательного внимания, наконец ответил он.

— А, может, пойму?! — Меч, зажатый в правой руке Клэйва, принялся взлетать и опускаться. — Или, думаешь, ты у нас один такой уникальный, да?..

— Клэйв, оставь его. — Джейл, до этого возглавлявшая их небольшой отряд, шагнула к Клэйву и положила ладонь ему на плечо. — Не хочет говорить, значит, не надо…

— Эй! Вы какого дьявола тут разорались?!

Теолрин вздрогнул, услышав голос, и медленно, словно опасаясь его вспугнуть, повернулся на звук. Из окна первого этажа ближайшего к ним дома высунулась пожилая женщина, чей взгляд практически метал в них молнии.

— Почти час ночи! Идите орите куда-нибудь в другое место!

— Извините, мадам, — Джейл слегка стушевалась, — мы сейчас…

— Мама?

Теолрин шагнул вперед, на звук, отчаянно щурясь. Силуэт в оконном проеме застыл в неподвижности.

Повисла пауза. До одури неловкая пауза.

— Тео? — раздался, наконец, неуверенный, робкий голос. — Мальчик мой?

Почти сразу же силуэт исчез из окна, а спустя несколькосекунд скрипнула ведущая наружу дверь. Теолрин опустил меч острием в землю и шагнул вперед, в сторону крыльца. Туда, где стоял человек, которого он одновременно не хотел и хотел видеть.

— Милостивые Небодержцы. — Его мама, одетая в бежевый халат и тапочки, бросилась к нему, широко раскинув руки. Теолрин остановился и зажмурился, когда она остановилась рядом и заключила его в объятья. Кажется, она даже всхлипывала. — Мальчик мой, ты жив…

Он не знал, сколько бы все это продолжалось, если бы Джейл в какой-то момент демонстративно не прочистила горло. Теолрин осторожно выпутался из материнских объятий и, постаравшись увести меч за спину, чуть развернул корпус.

— Слушай, мам, я тут… не один. — Сердце билось в его груди быстрее, чем когда он сражался со Стеклянным Рыцарем. Более неловкой встречи с кем-то из родителей он даже представить себе не мог. — Это Клэйв, мой приятель, и Джейл, моя… э-э… подруга… Джейл, Клэйв, это Римми, моя матушка.

Мама, наконец, отлепилась от него и, все еще шмыгая носом, окинула взглядом его товарищей. Губы ее изогнулись в улыбке.

— О, у моего мальчика наконец-то появилась девушка! Я так за вас рада!.. — Теолрин не успел вставить и слова, чтобы объяснить, что он имел в виду под словом «подруга»: маму уже было не остановить. — Знаете, — обратилась она к Джейл, — он как-то завел себе подругу, еще когда учился…

— Мама…

— Так она сразу мне не понравилась. Вся избалованная, наглая, будто бы королевских кровей…

— Мама, я…

— Я ему сразу сказала: с такой избалованной шушарой ты и не заметишь, как закончишь жизнь в петле!..

Теолрин вздохнул, когда понял, что больше ничего не успеет сказать. Ему оставалось лишь смотреть, как постепенно увеличиваются в размерах от охреневания глаза Джейл и Клэйва. Что ж, они сами напросились. Он, как мог, предупреждал их, что дело гиблое.

— …вот по вам сразу видно, что вы девушка приличная. — Теолрин едва сдержался, чтобы не прыснуть от смеху с этих слов. Джейл, судя по тому, как ее передернуло, едва сдержалась, чтобы не выблевать содержимое своего желудка. — Давно мой Тео за вами приглядывает?

— Кто еще тут за кем приглядывает… — тихо пробормотала Джейл, явно находясь в состоянии полнейшего непонимания.

— Ну, не будем же мы стоять на улице! — проигнорировав слова Джейл, воскликнула Римми. — Пойдемте внутрь. Вы, наверное, проголодались, да?..

Она продолжала еще что-то вещать, направляясь к ведущей внутрь дома двери, но Теолрин пропускал большую часть ее словесного потока мимо ушей. Тень сомнений, поселившаяся внутри него, разрасталась с каждым шагом, сокращающим расстояние до двери.

— Мама, — осторожно произнес он, когда они поднялись на крыльцо, — а где отец?

— Отец? — Голос матери как-то странно изменился. В груди Теолрина будто бы что-то ёкнуло, когда он увидел, как плечи матери ссутулились, а сама она как бы невзначай отвела взгляд в сторону. — Отец… — снова произнесла она тихо. — Пойдем… Я покажу тебе.

* * *

Могильная плита на заднем дворе дома была едва заметна среди теней, отбрасываемых двумя кустиками терновника. По ней было видно, что она не новая — голубое стекло поблекло, а местами и вовсе поросло мхом. Теолрин опустился перед плитой на колени, на время забыв о саднящей боли в левой ступне, и попытался вспомнить отца. Простого, спокойного, никогда не лезущего на конфликт ни с ним, ни с матерью — и если раньше Теолрин считал эти качества недостатками, то сейчас видел их в ином свете.

«Я ведь так много не успел ему сказать. Стольким поделиться…»

Одобрил бы отец его авантюру или же отчитал за неоправданный риск? Понравилась бы ему Джейл, или же он счел бы ее не в меру мужеподобной? Какими советами поделился бы с ним? Так много вопросов теперь останется без ответа.

Да, они никогда не были близки так, как это бывало в других семьях — но все-таки… Все-таки они были семьей. И сейчас Теолрин, как никогда, чувствовал себя опустошенным.

— Давно? — сглотнув ком в горле, коротко спросил он, зная, что мать стоит за его спиной.

— Два с половиной года, — глухо отозвалась она.

— Из-за чего?

Мать помолчала, и молчание это решительно не понравилось Теолрину.

— Из-за чего? — повторил он уже требовательнее.

— Работа, — наконец ответила она, вздохнув. — Условия оказались тяжелее, чем он думал. А ради тех денег, которые ему обещали, отцу приходилось работать по четырнадцать часов в сутки. Они пытались как-то бороться с этим произволом, даже устраивали забастовки — но все кончилось тем, что их всех избили и отправили на несколько суток в карцер. Там он и… заболел. — Мать снова шмыгнула носом, и звук этот заставил Теолрин стиснуть ладони в кулаки. — Я говорила ему уйти оттуда или хотя бы передохнуть пару недель, но… Ты же знаешь, он никогда меня не слушал. Говорил, что все в порядке, что он справится, что нужно еще немного подождать, и условия станут лучше… — Ее голос задрожал. — Его отпустили только когда он начал кашлять кровью, и… было уже поздно что-то делать.

«Они уезжали из Дар-на-Гелиота в поисках новой, лучшей жизни… — Теолрин зажмурил веки, чтобы не заплакать от отчаяния. — А по итогу отец нашел лишь произвол и смерть… Разве это правильно? Разве это справедливо?»

Небодержцы держат нас на поводке страха и безоглядной покорности, — вспомнились ему слова проповедника на площади. — Но разве такой жизни мы хотим? Разве для этого трудимся, денно и нощно, в мастерских и фабриках, в кузнях и плавильнях, тягая тяжести и собирая стекла?

— Я не оставлю это безнаказанным, — прошептал Теолрин, мысленно представляя, как поднимает того секретаря за грудки, а потом забрасывает куда-нибудь в жерло плавильни. А потом делает все то же самое со всеми, кто к этому причастен…

Разве Боги даровали всем нам жизнь лишь чтобы мы страдали изо дня в день? Может, пришла пора перестать жить, словно овцы, которых пасут, чтобы позже предать на заклание?

— Не говори ерунды, Тео. — В голосе матери проснулись привычные нравоучительные нотки. — Кому и что ты докажешь? Такова жизнь, и никто, даже Небодержцы, с этим ничего не могут поделать. Иди в дом. Отдохни, а завтра поговорим.

«Завтра… — Теолрин приоткрыл веки. — Завтра мне нужно решить, как достать осколок для Факела… Черт! Почему все проблемы наваливаются разом?»

— Да, мам. — Еще некоторое время поглядев на тусклые грани могильной плиты, Теолрин медленно поднялся. — Ты права. Обсудим все завтра.

Перед его глазами все еще мелькала одинокая фигура проповедника — человека, что знал, что за его слова он вскоре будет схвачен инквизиторами и предан казни. Человека, что любой ценой стремился донести до обычных людей слова о том, что, возможно, стоит что-то поменять. Что-то глобальное…

Я говорю вам: будьте же как дикие кошки, что сами себе хозяева и отгрызут руку любому, кто осмелится диктовать им правила жизни. Я говорю вам: пришла пора нам, Детям Стеклянных Небес, стать хозяевами Таола и вести его к лучшей жизни. Задумайтесь над услышанным, ибо скоро настанет момент, когда каждый из вас должен будет решить — устраивают ли его старые порядки, или же он хочет видеть новый Таол. Таол, свободный от гнета Небодержцев, Летающих и их служителей в масках. Таол, свободный от прихотей алчных графов, герцогов и королей!

Сейчас Теолрин как никогда был уверен в том, что он будет среди тех, кто постарается создать новый Таол.

Лучший, чем тот, что есть сейчас.

Глава 35

Перед тем, как лечь спать, Теолрин искренне понадеялся, что грядущий день хоть немного скрасит ту боль, которую он испытал от услышанного от матери, и приведет его мысли и чувства хотя бы в подобие порядка.

Однако спустя несколько беспокойных часов сна выяснилось, что наступивший день не принес ему никакого облегчения — только недосып в дополнение ко всему. Теолрин чувствовал себя, словно разбитая вдребезги стеклянная ваза — казалось, ничто не в силах вернуть его в целостное состояние. В его груди засела боль, обида и тревога, голова гудела и трещала где-то позади висков, а на левую ногу было практически невозможно опереться — каждая попытка отзывалась яркой вспышкой боли.

Со всем этим было неудивительно, что первая половина дня превратилась для него в сплошные мучения — особенно когда приходилось отвечать на расспросы матери. Расспросы, которым не было видно ни конца ни края.

Само собой, он выкручивался, насколько умел. Наплел душераздирающую историю о том, как они втроем отправились в столицу в составе благотворительного отряда, что занимается обустройством жизни брошенных на произвол судьбы детишек — благо, Джейл (которой явно огромных трудов стоило смириться с ролью его девушки) и Клэйву (что весь день сидел за столом с горящими щеками и прикрыв ладонью большую часть лица) хватило ума мило улыбаться и стройно поддакивать его милому набору лжи. Разумеется, ни о какой правде речи даже не могло идти — Теолрин даже представить не мог ту ситуацию, при которой решился бы выложить матери настоящую историю о том, как и зачем он оказался в столице. Ну уж нет — лучше ложь. Пусть и с этой ложью ему приходилось отвечать на нескончаемый поток вопросов.

Да, мам, нормально я питаюсь. Нет, не похудел, тебе кажется… Да, буду брать пример со своей девушки. Да, во всем, кроме татуировок, я понял.

Нет, мам, мы не украли эту одежду — нам выдали ее наши интенданты. Да, такая вот у нас форма. Странная, согласен. Но кто я такой, чтобы осуждать решения старших, правильно?

Нет, мечи мы тоже не воровали. Ну и что, что те два оранжевые, как у инквизиторов? Это мода сейчас такая. Вся молодежь такие носит, я сам видел.

Зачем нам мечи? Как зачем? Времена-то нынче неспокойные. Слышала, что вчера случилось во дворце герцога как-его-там?.. Что-что сказала соседка? Убили самого короля? Да-да, настоящая трагедия. Очень жаль и его, и его сына… Какого сына? Да понятия не имею. Всех их жаль. Бедняжки.

Нет, у меня не окровавленная спина… Ай! Ну хорошо, есть немного. Упал неудачно на гору осколков… Нет, не потому, что был пьяный! Как случилось? Щенка спасал из пожара на стеклоскладе. Да-да, того самого, что цапнул меня за левую ступню, а Клэйву чуть не отгрыз левую руку… Да, такие вот щенки пошли. Злые, и не говори. Не надо мне обрабатывать раны, мам, мне двадцать три! Точно не надо, спасибо!

Еретики? Да, слышали о таких… Что ты, даже в мыслях не было с ними связываться. Я что, похож на вольнодумца? Нет, что ты, я никогда не спорил с тобой о божественной природе Небодержцев, ты это напридумывала.

Конечно, регулярно перечитываю Небесные Кодексы и хожу в храмы. Тоже регулярно. Вот, только вчера мы втроем ходили в святилище Альза Бесстрашного… В какое именно? Э-м, ну, в то, что… В храмовом квартале? Ага, с витражами такими, э-э, красивыми… Все с витражами? Не может быть! Ну, в какое попал, в такое попал, значит.

Почему мой друг Клэйв постоянно хихикает? Ну, как тебе сказать. У него детство было тяжелым. Родители много пили и часто роняли его головой о стеклянный пол. Бедняга еле выжил, но прежний рассудок ему уже не вернуть. Да, именно поэтому он с нами, чтобы спасать младенцев от подобной участи. Ты только не бойся его, он хоть и дурачок, но добрый. Даже мухи не обидит.

Что думаю дальше делать в жизни? Ну не знаю. Может, стану королем Кельментании — говорят, как раз вакантное место у них появилось… Да шучу я, мам, шучу… Хорошо, не буду больше так шутить. Да, не на такие темы, извини. Честно, не буду больше. Да, ты права, с моим чувством юмора лучше вообще не шутить…

Вздохнуть с облегчением Теолрин смог лишь ближе к вечеру, когда матери пришлось покинуть их, чтобы отправиться на работу — как выяснилось, она несла вахту на одном из портовых складов. В качестве бонуса к ее уходу Теолрину достались остатки рыбной похлебки в казане, несколько зеленых стекломонет, на которые расщедрилась мать, и изрядно потрепанные нервы.

Когда входная дверь закрылась и силуэт матери растворился в сумерках, Теолрин с протяжнейшим вздохом лег на меховую подстилку, что заменяла ему ночью спальное место. Клэйв и Джейл, сидевшие за столом с весьма удрученным видом, не торопились никак реагировать. Теолрин разглядывал потолок минут десять, прежде чем решился задать наболевший вопрос:

— Надеюсь, вы довольны?

Джейл и Клэйв неуверенно переглянулись. Клэйв скорчил неопределенную мину — нечто среднее между неприязнью и разочарованием.

— Ну, — пожал он плечами, — нам хотя бы не пришлось ночевать черт знает где.

— И нас накормили, — добавила Джейл. Впрочем, восторга в ее голосе точно не было.

— Что ж, — Теолрин заставил себя растянуть рот в ухмылке, — рад, что вам понравилось гостеприимство моей матушки. Раз эту тему мы закрыли, давайте перейдем к следующей на повестке дня. Что будем делать дальше?

Долгое время никто не торопился ему отвечать. Квартира, представляющая собой одну комнатушку средних размеров, потонула в гнетущей тишине — разве что сквозь перегородки было слышно, как у кого-то из соседей орет ребенок, а его родители орут друг на друга.

— А знаете. — Клэйв откинулся на спинке стула и, дернув головой, звонко хрустнул шеей. — Я думаю, после всего дерьма, которое вылилось на нас за последние дни, нам не помешало бы немного выпить.

— Я бы даже сказала, — с легкой задумчивостью произнесла подошедшая к окну Джейл, — не просто немного выпить, а хорошенько надраться.

Теолрин призадумался. В этом контексте он не смотрел на предстоящие дела. И чем больше он размышлял над услышанным, тем упорнее интуиция подсказывала ему, что идея чертовски хороша. Тем более… Меньше, чем через двенадцать часов, ему нужно забрать у Джейл осколок и отнести его в рощу к югу-востоку от Ковена Летающих. А дружно надраться — просто превосходный способ усыпить бдительность Джейл… Если удастся ее перепить, конечно.

— Мне нравится ход ваших мыслей, господа, — произнес Теолрин, с кряхтеньем принимая из лежачего положения сидячее. — Кажется, когда мы сюда шли, я где-то видел вывеску винной лавки…

— В жопу винную лавку, — рыкнула на него Джейл. Теолрин осекся, приподняв бровь, и Джейл, посмотрев ему глаза-в-глаза, добавила: — Предлагаю надраться самой хреновой бормотухой, которую тут только можно найти.

Глаза Теолрина предательски заблестели.

— Целиком и полностью за, — произнес он, мысленно потирая руки.

День переставал быть скучным.

* * *

Обстановку, царившую на улицах города, Теолрин назвал бы тревожной.

Отовсюду до него долетали обрывки фраз, как испуганных, так и восторженных.

— …убили короля и всех его сыновей!

— …продумали все до мелочей…

— …еще и короля Альзантиса…

— …куда смотрели гвардейцы и Стеклянные Рыцари?

— …что это один из Проклятых вернулся из Бездны!

— …с Рыцарями. А вот почему на помощь королю не успели Летающие?

— …но было поздно…

— …выжившая верхушка борется за власть…

— …лейрийцы воспользуются этим и начнут наступление…

— …грызутся, как псы, за каждую кость…

С каждым шагом Теолрину все больше становилось не по себе. Казалось, вот-вот, и кто-нибудь ткнет в него пальцем и закричит что-нибудь вроде «я знаю, этот парень был там вчера, он один из пособников Проклятых». Возможно, стоило все-таки идти втроем — но Джейл и Клэйв убедили его, что не стоит лишний раз светиться всей компанией. Наверное, они все-таки правы.

Подвал, в котором можно закупиться выпивкой, Теолрин нашел без особых затруднений. Здесь тоже было полно людей — в основном, мужчин, многие из которых распивали купленное прямо за стойкой. Судя по тому, что слышал Теолрин, большинство ничуть не расстроились из-за случившегося во дворце. Многие воодушевленно говорили о грядущих переменах; некоторые даже упоминали еретиков — правда, называя их нововестниками или пророками.

Бутылка бормотухи обошлась Теолрину в половину зеленой стекломонеты. На мутную жидкость подозрительно-бурого цвета Теолрин не мог не смотреть без подозрения. В своей жизни бормотуху он пил лишь однажды, сразу по окончании школы — с Сайнли, мир его памяти, и другими ребятами, — и повторять тот опыт Теолрин совсем не горел желанием. Однако необходимость надраться, и надраться побыстрее и подешевле, диктовала свои условия.

Сосредоточив взгляд на бутылке, Теолрин вышел из подвала и, щурясь от ударившего по глазам света ближайших фонарей, зашагал вперед. За ближайшим поворотом он был вынужден прижаться к обочине — посреди дороги стоял, опираясь на трость, что-то глухо вещающий седобородый старик и какой-то мужчина. Поравнявшись, Теолрин отвлекся от разглядывания бутылки бросил в их сторону неодобрительный косой взгляд, чтобы… Его мысли прервались, когда он понял, кого именно увидел.

На человеке, что говорил со стариком, была оранжевая накидка, плотно прилегающая к лицу маска… и зажатый в руке меч.

У Теолрина едва не подкосились ноги.

«Все в порядке. Все в порядке, — принялся повторять он про себя, отвернувшись. Слова старика потонули в грохоте учащенно забившегося сердца. Теолрин отчаянно пытался не перейти с шага на бег. — Это просто инквизитор. Он оказался здесь случайно и явно не расспрашивает местных о троих странных типах. И на меня он явно не обратил ни малейшего внимания».

Теолрину страсть как хотелось обернуться и проверить, привлек он внимание инквизитора или же нет — однако это явно была идея не из лучших. Убедив себя в этом, он как ни в чем не бывало продолжил идти по улице, вплоть до пересечения с ближайшим проулком. Там он свернул в него, пусть и дом матери находился в другой стороне, и ускорил шаг. Время от времени Теолрин бросал взгляд на стены домов — в светлое время суток отполированные стеклянные стены можно было использовать практически как зеркало; однако сейчас, к сожалению, он едва видел намек на собственное отражение, что уж говорить о том, что происходило где-то за его спиной.

На следующем перекрестке Теолрин вновь повернул в сторону и углубился куда-то в хитросплетение совсем уж мелких и узких улочек. Покошенные дома здесь выглядели еще хуже, чем в квартале матери, а от обочины пованивало сточными водами. Не прошло и пары минут, как Теолрин понял, что полностью утратил ориентиры в пространстве. Может, не стоило изголяться? Кто знает, кого тут можно встретить? Судя по всему, район тут отнюдь не самый благополучный.

Разминувшись с небольшой компанией явно не трезвых молодых людей, Теолрин приметил небольшой сарай между жилыми домами и, особо не раздумывая, юркнул за него. Пальцы, которыми он обхватывал бутылку за горлышко, стали липкими он пота. Как и, впрочем, все его тело.

Прислонившись спиной к холодному, почти ледяному стеклу дома, Теолрин принялся переводить дыхание и приводить мысли в порядок. Небодержцы свидетели, он чувствовал бы себя сейчас куда увереннее, удерживай в одной из рук меч Факела. Сейчас он как никогда жалел, что Джейл убедила его в том, что гулять по улице с обнаженным клинком гигантских размеров — идея не из лучших. Еще и чертова левая ступня снова разболелась от быстрой ходьбы. Ну почему ему так не везет последнее время?..

Однако время шло, и мало-помалу Теолрин успокаивался. Нога пройдет. Дом матери он как-нибудь да отыщет, а тот инквизитор… В конце концов, не слишком ли много он, Теолрин, о себе возомнил? В стране кавардак, и у инквизиции явно есть дела поважнее, чем выслеживать их троицу.

Успокоив себя этой мыслью, Теолрин неспешно вынырнул из-за угла сарая и повернулся налево, чтобы…

Он едва не врезался в высокую зловещую фигуру в капюшоне. В оранжевом капюшоне.

Около секунды они оба стояли с открытыми от удивления ртами. Теолрин успел заметить, что меч инквизитора покоится в ножнах у пояса.

«Не мешкай!»

Он заорал что-то нечленораздельное и, дернувшись корпусом и плечами вперед, ударил инквизитора лбом-в-лоб. Тот пошатнулся и недоуменно заморгал. Перед глазами Теолрина замелькали искры и что-то темное… Кровь? Его или инквизитора? У него не было времени разбираться.

Одновременно с тем, как ладонь инквизитора дернулась вниз, к рукояти меча, Теолрин решил, что пора использовать единственное «оружие», что у него есть, и размахнулся бутылью. Конечно, это был не меч, и баланс у нее явно хромал, но… все же это лучше, чем бросаться на вооруженного инквизитора с голыми кулаками. Мутно-бурая жидкость, заточенная в стеклянную оболочку, стремительно понеслась в сторону головы инквизитора. Тот чуть изогнулся назад, как сушащаяся на ветру простынь, и с лязгом выдернул оранжевый меч из ножен. Мгновением спустя лезвие крутанулось вверх по дуге.

Раздался закладывающий уши звон. Осколки бутыли вместе с ее содержимым разлетелись в стороны; один из осколков резанул Теолрина по щеке, еще один ударил в ногу. Теолрин инстинктивно прищурился и отшагнул назад. В его правой руке все еще оставался кусок верхней части бутылки; немного подумав, Теолрин отбросил его в сторону. Это явно не то оружие, которое теперь может ему помочь.

Теолрин уже собрался спасаться бегством, когда, приоткрыв глаза, увидел, что инквизитор тоже замешкался — видимо, из-за многочисленных осколков, что угодили по нему. У Теолрина было ровно мгновение на то, чтобы принять решение…

Стиснув зубы, Теолрин с рыком бросился вперед.

Инквизитор принялся отводить правую руку вверх и в сторону, когда Теолрин набросился на него, как медведь, и повалил, вместе с собой, на землю. Кровь гулко стучала в его висках, а мир перед глазами дрожал, как пламя свечи. Теолрин понимал, что его единственный шанс победить — это лишить противника преимущества в виде меча, поэтому первым делом он сжал правую руку противника в запястье. Через пару мгновений пальцы инквизитора разжались, и оранжевый меч с коротким звоном выпал на землю. Инквизитор перевернулся на бок и принялся вырываться, одновременно нанося удары с левой руки. Один из них пришелся Теолрину под ребра и отозвался неприятной вспышкой боли, что едва не заставила его принять лежачее положение. Кое-как он сумел изогнуться так, чтобы иметь возможность реагировать на обе руки инквизитора…

В этот момент тот высвободил из-под него ногу и двинул Теолрину с колена по икре. Теолрин зашипел и постарался впечатать противника в землю своим телом. Его левая рука дернулась, расслабив хватку на правом запястье инквизитора, чтобы ухватиться за меч. Инквизитор, по всей видимости, раскусил его замысел, поскольку тут же повел в сторону свою правую руку. Они одновременно коснулись эфеса меча, и, видимо, коснулись в такой силой, что оружие отлетело к стене того самого сарая, за которым пару минут назад прятался Теолрин. Что ж, такой вариант его тоже устраивал.

Чем-то все это было похоже на ту дружескую драку с Клэйвом — вот разве что ставки сейчас были повыше. Да и противник был явно поопытнее, чем стеклосборщик с двенадцатилетним стажем.

Не успел Теолрин обрадоваться, как инквизитор ухватился левой рукой за его плечо и резко дернул в сторону; Теолрину на секунду показалось, что сейчас его правая рука попросту отделится от туловища. Он утратил привычное равновесие, и инквизитор продолжил развивать инициативу. Теолрину прилетел удар с кулака под челюсть, опрокинувший его навзничь. Его взору теперь предстали края жилых домов и темно-синее полотно купола.

Рот Теолрина наполнился чем-то густым и солоноватым… Кровь? На этот раз точно его. Теолрин дернулся, вскидывая руку, чтобы остановить еще один удар противника, что уже встал на четвереньки сверху; удар пришелся ровно по его ладони и практически смял ее. Кажется, Теолрин даже услышал, как в его ладони хрустит… Суставы? Кости? Теолрин никогда не был силен в анатомии, так что не мог сказать наверняка. Из-за многочисленных очагов боли было сложно хоть как-то сконцентрироваться. Злость разрывала Теолрина изнутри, однако он не мог понять, в кого она направлена — в гребаного инквизитора, что не поленился отправиться за ним в эту вонючую дыру, или же на самого себя, что зачем-то полез в драку с противником, явно превосходящим его по физическим данным.

«Ну же! Не мешкай! Ты еще можешь…»

Руки инквизитора сжались мертвой хваткой на его шее.

Вдох Теолрина оборвался на середине. Купол, нависающий над городом, словно резко сделался на несколько тонов темнее. Теолрин инстинктивно принялся молотить руками всюду, куда только мог достать. Кажется, некоторые его удары даже достигали цели, вот только инквизитору было на них глубоко плевать. Теолрин видел, как в глубине оранжевой маски зловеще сверкают налитые решительностью глаза. Чувствовал, как крепко и уверенно шершавые пальцы противника сдавливают его шею…

«Джейл? — промелькнуло в его сознании. — Клэйв? Кто-нибудь?»

Однако ни Джейл, ни Клэйв не появлялись, чтобы в последний момент вытащить его из этой передряги. Возможно, кто-то из горожан и проходил где-то поблизости… Вот только кому в голову придет встревать в драку инквизитора с… непонятно кем? Разве что какому-то полнейшему безумцу. И, судя по всему, таких тут было не так много.

Сознание Теолрина стремительно утрачивало ясность. Шею сдавливало будто бы крепчайшими тисками, а грудь разрывалась от попытки вдохнуть хоть немного воздуха.

— Это ведь ты. — Хватка на горле чуть ослабла. Теолрин дернулся, сделав несколько коротких вдохов и издав звук, отдаленно напоминающий хрип. — Где осколок?

Теолрин жадно глотал воздух ртом. Он едва понимал, что от него хотят. Едва… Но все же понимал.

— Где осколок?!

На последнем издыхании Теолрин отвел ослабевшую правую руку в сторону. Пальцы заскользили по грязному гравию, потом наткнулись на что-то острое и мокрое… Остатки бутыли с бормотухой. Точно.

— Отвечай, сукин сын, или я прикончу тебя прямо здесь!

Теолрина встряхнули и приложили головой о землю. Руки инквизитора вновь сомкнулись на его горле.

— В-вот… — прохрипел Теолрин с огромнейшим трудом.

— Что?! — Пальцы расцепились. Приоткрыв глаза, Теолрин увидел, как голова инквизитора приблизилась к нему. — Повтори!

— Г-говорю… — Теолрин сомкнул пальцы правой руки. — В-вот он…

Собрав остатки сил в кулак — в прямом смысле этого слова — Теолрин резко согнул правую руку в локте и чуть дернул влево. Бутыльный осколок, зажатый в его кулаке, вошел точно в шею нависшего над ним инквизитора. Это был обычный осколок — возможно, прозрачный с небольшой примесью голубого — но инквизиторскую шею он вспорол, словно та была из масла. Темно-алая, почти что черная кровь потекла струйками на оранжевую накидку и серебристую заклепку, которой та крепилась к телу. Инквизитор медленно перевел взгляд вниз и сглотнул.

— Т-ш-прсс… — пробормотал он, после чего потянул руки к своей шее.

Теолрин выдернул осколок и ударил снова, чуть ниже шеи. Инквизитор дернулся. Струйки крови стали обильнее и быстрее. Инквизитор начал заваливаться на бок — и Теолрин не стал ему в этом мешать. Где-то неподалеку вскрикнула какая-то девушка, что-то вопя про убийц.

Лишь восстановив дыхание, Теолрин начал приподниматься из лежачего положения. Инквизитор еще дергался, но эти дерганья явно были предсмертной агонией. Теолрину уже доводилось видеть, что после таких ран люди долго не живут. Даже инквизиторы. Даже Стеклянные Рыцари. Возможно, даже Летающие — хотя тут Теолрин не был уверен…

— Демоны, — недовольно проворчал он, вставая на подкашивающиеся ноги и глядя на залитую кровью ладонь. Похоже, на ней вскоре прибавится пара новых шрамов. — Придется снова идти за бормотухой…

Глава 36

Лишь когда в бутыли осталось не больше четверти бормотухи, Теолрин понял, что ему наконец-то становится легче.

В самом деле, пожалуй, иногда стоит устраивать себе такую алкогольную встряску — иначе после всего, что случилось, можно и головой двинуться. Жаль, конечно, что тревоги и сомнения не улетучились полностью, как он надеялся, но… что поделать. Наверное, когда ты оказываешься впутан в столь опасные дела, попросту не существует какого-то «лекарства», что способно тебя успокоить. Сомнения, тревоги, сожаления и прочие не самые приятные эмоции всегда будут рваться наружу из самых глубин сердца, вопрос лишь в том, насколько ты на этом зацикливаешься. На данный момент Теолрин гордился тем, что все тревожные эмоции, наконец, отошли на другой план.

Они распивали бутыль (на которую ушли почти все остававшиеся деньги) третий час подряд. Комната его матери утопала в спиртовых парах и дыму — Клэйв решил, что сегодня самое время наверстать все упущенные за последние дни возможности покурить. Поначалу казавшаяся дикой дрянью, которую будто бы выжали из гнилой картофелины, с каждым новым глотком бормотуха переставала такой казаться. На третьей чаше Теолрин даже начал различать какие-то терпкие фруктовые нотки… Ну, либо же он попросту сумел убедить себя в подобном.

— …на пороге новой эпохи… — Клэйв, лежащий на соломенном тюфяке, говорил медленно, растягивая слова и посылая под потолок кривые кольца дыма. На лице его висела довольная, чуть перекошенная улыбка. Теолрин, сидящий вместе с Джейл за столом по соседству от спального уголка, не был уверен: разговаривает тот с самим собой или все же пытается поддержать подобие диалога. — Великие события… разворачиваются прямо на наших глазах… Да что уж там… — Клэйв затянулся так сильно, что аж раскашлялся. Его левая рука, до этого лежавшая в неподвижности поверх груди, дернулась, и гримаса боли на мгновение исказила лицо Клэйва. Впрочем, тот почти сразу же взял себя в руки. — Мы… Нам с вами двумя… посчастливилось стать участниками этих самых событий… И ведь это еще не конец. — Его глаза азартно блестели… хотя, возможно, виной этому была бормотуха. — Это только начало… И, я уверен, нам предстоит множество интереснейших открытий… Только вот для этого нужно найти правильных людей… Найти Факела…

— Ну, — Джейл схватила бутыль и принялась разливать содержимое по небольшим чашам, — если тебе так хочется, ты можешь отправиться на его поиски прямо сейчас, да, Тео? Только где ты его собрался искать?

Теолрин не успел вмешаться.

— Ты не понимаешь. — Клэйв сомкнул губы в тонкую линию и покачал головой. Руку с трубкой он отвел в сторону; тонкая струйка дыма, чуть подергиваясь, поднималась к потолку.

— Не понимаю чего именно? — Джейл нахмурилась и едва не перелила через край чаши.

— Сейчас весь город взбудоражен… Я видел это, когда недавно ходил за табаком…

— Тебя не было от силы две минуты, — заметил Теолрин.

— Да, я одолжил кисет у каких-то невероятно вежливых ребят… Но суть не в этом. Что-то происходит. Горожане поняли… Поняли, что… — Клэйв замолчал, устремив взгляд куда-то под потолок.

— Что поняли-то? — уточнила Джейл, подвинув одну из чаш к Теолрину.

Он поблагодарил ее легким кивком.

— Они поняли… Поняли, что надо действовать… Я слышал отрывки из той… проповеди, что мы слышали на площади. Люди поняли, что у них появился шанс что-то изменить… И они не хотят упустить его.

— Ну, мы за них рады. — Теолрин обхватил пальцами прохладные края чаши. — К нам это какое имеет отношение?

— Так мы должны… — Глаза Клэйва сонно прикрылись, а голова начала падать вниз. Потом тот дернулся и, проморгавшись, обернулся к Джейл и Теолрину. — Что я говорил?

— Что тебе больше не наливать, — пробормотал Теолрин, и Джейл, звонко щелкнув пальцами, подмигнула ему.

— А, да… Нет, нет. Погодите, что вы мне морочите голову? Я говорил, что мы должны проявить себя… Обратить на себя внимание Факела и других, что стоят во главе… всего…

— По-твоему, — осторожно произнес Теолрин, — мы недостаточно обратили на себя внимание тогда, на балу? Инквизитор, который чуть меня не грохнул в одном из соседних переулков, явно считает по другому. Да и все их братство тоже.

— Да, но… — Клэйв развел руками; точнее, правой рукой. Зажатая между пальцами трубка практически перестала дымить. — Почему, в таком случае, Факел никак с нами не связывается?.. Может, он ждет, что мы первые найдем его?

«Боюсь, ответ на этот вопрос тебе не понравится».

Теолрин мысленно вздохнул. Ему очень хотелось поделиться с Джейл и Клэйвом всем диалогом между ним и Факелом, но… Они ведь не отпустят его этой ночью в одиночку. А Факел выразился определенно и ясно. Теолрин искал какой-нибудь «средний путь», но никак не мог его найти. Наверное, есть моменты, когда действительно приходится делать выбор. Непростой и неприятный. Выбор, где нет и не может быть правильного и неправильного решения.

— Видите ли, — оборвал его мысли голос Клэйва, — я должен вам признаться… я уже бывал тут раньше…

— Где? — Джейл отсалютовала Теолрину чашей и, откинув голову, опрокинула выпивку в себя, даже не поморщившись. — В доме его мамаши?

В ответ на повернутое лицо Клэйва она прыснула от смеха. Теолрин, не удержавшись, тоже рассмеялся.

— Не. В целом… в столице… Я ведь был не конца… откровенен с вами…

«Ну вот, пьяные секреты. — Теолрин мысленно потер руки. — То, чего нам не хватало».

Вот только, в отличие от Клэйва, он не собирался выплескивать свои тайны наружу. Смысл пьянки в том, чтобы надраться до такого состояния, когда окружающие начнут вываливать наружу все свои секреты, в то время как сам ты еще будешь в состоянии отсеивать то, что стоит говорить, и что не стоит. Ну, либо же можно просто слушать и время от времени поддакивать. Хотя для последнего, в принципе, можно даже и не особо слушать, что там кто говорит.

— …после той истории… с тем человеком… ну, вы помните, с тростью, в фиолетовом плаще… который и рассказал мне про синие сумерки…

— И который каким-то невероятным образом перегнал тебя в гонке по городу, — перебил его Теолрин, слегка утомленный стилем изложения Клэйва. — Да, мы помним, и что с ним?

Клэйв поморгал. Его взгляд направился куда-то в сторону прикрытого ставнями окна, за которым уже больше часа раздавался шум, потом на дверь, потом на Теолрина.

— С кем «с ним»? — пробормотал Клэйв, запинаясь.

— С человеком этим. — Теолрин постарался скрыть раздражение. — С тростью и в фиолетовом плаще.

— А-а, с этим… Помню его. А что с ним? Кто-то из вас видел его?

Теолрин тяжело вздохнул, а затем залпом выпил стоявшую перед ним чашу. Он чувствовал, что уже далеко не трезв, но, глядя на Клэйва, понимал, что все еще не настолько плохо.

— Ты рассказывал нам какую-то историю, о которой прежде умалчивал, — пришла на выручку Теолрину Джейл. — Что случилось после того, как ты говорил с тем человеком?

— А, вы об этом. — Клэйв медленно закивал. Трубка выпала из его руки, и прогоревший табак высыпался из нее на пол. Клэйв, похоже, этого даже не заметил. — Да, я… Уже ездил сюда, в столицу. И… встречался с… нововестниками. Не с Факелом, но… С его приближенными…

— Что? — хором воскликнули Теолрин и Джейл.

— Да… Вы думаете… — Паузы между словами становились все длиннее. Глаза Клэйва слипались. — Мы случайно попали в тот трактир… Где трактирщиком… был один из… нововестников…

— Так какого хера, — взорвалась Джейл, резко вскочив со стула, — ты все это время морочил нам голову, а?! После всего, через что мы прошли… — Ее всю трясло. Теолрину стало не комфортно: казалось, еще чуть-чуть, и Джейл пойдет крушить все на своем пути. — После корабля, и Щетины Кельма, и всей херни, что случилась тут… Почему ты говоришь об этом только сейчас? Почему, Клэйв?!

— Я… — Потянувшись, Клэйв принял полностью лежачее положение и, подтянув к себе соломенное одеяло, прикрыл глаза. — Вы… вы не понимаете…

— Ну так попробуй, сука, объяснить нам! — Джейл сжала кулаки, причем так, что костяшки стали белыми, как свет Жемчуг.

— Осколок… — Клэйв протяжно зевнул, не открывая глаз. — Красный… Он… особенный…

— Это мы уже поняли. — Джейл тяжело дышала, пытаясь испепелить взглядом Клэйва. — Чем он особенный? Клэйв? Клэ-эйв?!

Ответом ей послужил протяжный и громкий храп со стороны Клэйва.

— Вот же ж мудак хренов! — Джейл ринулась вперед, к лежанке Клэйва.

Теолрин вскочил, пошатнувшись, и едва успел ухватить ее за рукав.

— Постой… — Он едва не съежился под взглядом Джейл, когда та обернулась. Мысли его едва поспевали за языком. — Сейчас мы уже ничего от него не добьемся…

— Этот сукин сын дохера всего скрывал от нас!

— Да, я понимаю…

— Все это время он держал нас за дураков и играл в какую-то свою игру!

— Да, я удивлен не меньше твоего…

— Я выбью из него ответы, понравится это ему или нет!

— Погоди. Джейл. — Теолрин примирительно вскинул руки с открытыми ладонями. Его качнуло, и он едва не удержался, чтобы не грохнуться спиной о стол. — В таком состоянии мы от него ничегошеньки не добьемся. Совсем.

Джейл стояла, тяжело дыша и гневно хлопая ресницами. На секунду Теолрин испугался, что сейчас ему хорошенько прилетит — однако Джейл лишь рубанула воздух рукой:

— Преисподняя, а ты прав. Пусть этот сукин сын проспится — а завтра с утра я выбью из него всю дурь. И, уж поверь, он не отделается фразой, что выдумал что-то по пьяни. Я знаю, он говорил правду. Я видела это по его глазам…

Теолрин кивал чуть ли не на каждое ее слово, хотя на самом деле его сейчас не особо заботило, что именно скрывал от них Клэйв. Предыдущие слова Джейл еще продолжали звучать, словно эхо, в голове Теолрина.

После всего, через что мы прошли… После корабля, и Щетины Кельма, и всей херни, что случилась тут… Почему?

«Потому что все мы чертовы эгоисты», — подумал он, пододвинувшись ближе к столу.

Затем обернулся и бережно, точно боясь промахнуться, взялся за горлышко почти опустевшей бутыли и протянул ее Джейл.

— Держи вот. — Он подождал в нерешительности, пока Джейл успокаивалась. Лишь когда она кивнула и протянула руку к бутылю, Теолрин добавил: — Нам всем нужно успокоиться.

— Да… Да, ты прав. — Запрокинув голову, Джейл сделал долгий глоток из бутылки. Потом чуть поморщилась, рыгнула и вернула ее обратно Теолрину.

Собравшись с силами, тот последовал ее примеру и, задержав дыхание, осушил бутыль до дна. Его передернуло, а глотку обожгло теплой волной, что начала плавно оседать внутрь организма. Убрав бутыль от губ, Теолрин понял, что продолжать стоять — затея слишком рискованная. С грохотом вернув бутыль на стол, он двумя размашистыми шагами переместился к принадлежавшей матери кровати и, кряхтя, уселся на скрипнувший под его весом матрас.

Джейл почти сразу же примостилась рядом. Она все еще выглядела раздраженной, но, по крайней мере, уже не пыталась испепелять взглядом все окружающее пространство. Даже татуировка паука на ее левой щеке почти что не дергалась, как это обычно случалось, когда Джейл выходила из себя.

— Я просто думала, — тихо произнесла, почти прошептала она, — что мы — команда. Команда, в которой мы можем доверять друг другу… Команда, у членов которой нет друг от друга секретов…

«Расскажи ей, — билась, точно рыба о берег, мысль в сознании Теолрина. — Расскажи. Пока не поздно…»

Он промолчал, стиснув зубы.

— Может, — задумчиво глядя на храпящего Клэйва, продолжила Джейл, — это действительно была плохая идея — ввязываться в эту авантюру и тем более брать в нее Клэйва?

Замолчав, Джейл чуть развернула голову в сторону Теолрина. Тот покачал головой и чуть подернул плечами.

— «Хорошо», «плохо»… — Теолрин неопределенно взмахнул рукой, словно рисуя ей в воздухе две чаши весов. — Знаешь, Джейл, мне кажется, это не те категории, которыми можно ответить на такие вопросы. Да и вообще, насколько я могу судить… Чем больше ты взрослеешь, и не просто взрослеешь, а как-то анализируешь то, что творится вокруг тебя — тем реже ты можешь найти какие-то вопросы, какие-то проблемы, которые ты можешь вот так легко взять и разложить на хорошее и плохое, на черное и белое. — Теолрин сам не понимал, с чего вдруг его понесло в такие дебри. Возможно, язык уже действовал вне зависимости от разума. — Смотря по сторонам, ты все чаще подмечаешь, что в нашем мире слишком уж много цветных оттенков, и делать вид, что все делится на черное и белое — как по мне, верх какого-то скудоумия и самоуверенности. Наверное, высочайшее мастерство — это достичь того состояния, когда ты вообще не сможешь однозначно отвечать на какие-либо вопросы, поскольку в нашем мире попросту нет однозначности… — Теолрин зевнул и помолчал, держа пальцы рук сплетенными между собой. Джейл, на удивление, слушала его, не перебивая. — Поэтому я не хочу загонять себя вопросами по типу «было бы лучше, если бы не взяли Клэйва в нашу авантюру?» К черту такие вопросы, Джейл! Мы сделали то, что на тот момент считали правильным — так нахер сожаления и прочее дерьмо!

Закончив тираду, Теолрин потянулся и снова зевнул — на этот раз куда протяжнее. Его уже хорошенько клонило в сон.

— Знаешь, — Джейл хмыкнула, а губы ее изогнулись в какой-то подозрительно-доброжелательной улыбке, — тебя иной раз послушать — не такой уж ты и чудила.

— Ну почему же. — Теолрин рассмеялся. — Одно другому никак не мешает. — Ему показалось, или Джейл придвинулась к нему ближе? Наверное, показалось. — А вообще мне жаль, что я впутал тебя во все это, Джейл. Если бы я только знал, чем обернется мое желание немного подзаработать…

— Ой, только не надо прибедняться. Мы оба понимали, что дело рискованное, оба добровольно на это решились. И ты прав — нахер сожаления! Лучшее, что мы можем с ними сделать — это перечеркнуть их или же изменить… Превратить во что-то другое.

— Например? — Теолрин примерно понимал, что пытается сказать Джейл, но смысл отдельных фраз от него ускользал.

— Например… — Джейл придвинулась к нему почти вплотную и развернула голову так, что прямо перед его глазами возникла ее левая щека. — Как ты думаешь, зачем я решила вытатуировать на щеке паука?

— Э-э… — Теолрину всегда казалось, что для подобных решений со стороны Джейл попросту не требуется причина. Что она из тех людей, кто готов вытатуировать себе паука на щеке просто «потому что». — Чтобы… Всякие кретины понимали, что с тобой лучше не связываться?

Джейл хмыкнула, а затем схватила Теолрина за левую руку и приподняла ее так, что его пальцы дотронулись до татуировки.

— Чувствуешь? —спросила она, водя его пальцами по своей щеке.

Теолрин нахмурился. Он что-то действительно чувствовал. Что-то…

— Там… как будто… шрам?

— Когда я гонялась по всему Таолу за убийцей своего отца, — с толикой злости проговорила Джейл, не торопясь убирать его руку, — я наделала много глупостей. Много раз… поступала, скажем, неосторожно. И один сукин сын воспользовался этим. — Теолрину показалось, что Джейл слегка передернуло на этих словах, а уголки ее глаз заблестели. — Я сопротивлялась до последнего, и тогда он порезал меня ножом, пригрозив, что если я не успокоюсь, то он точно так же исполосует все мое тело… — Джейл замолчала, закусив нижнюю губу. Теолрин придвинулся еще ближе к ней. Он подумал было сказать что-то утешительное, но затем решил, что сейчас для этого не лучший момент. — Уже потом, после всего… этого… я поклялась себе, что впредь никогда не допущу ничего подобного. Что стану сильнее. И что буду воспринимать случившееся лишь как урок… Жестокий, но все-таки урок. И шрам я превратила в символ того, что вместо сожалений о прошлом я делаю выводы и двигаюсь дальше… Пусть и порой не знаю, куда именно.

— Значит, — тихо произнес Теолрин, — будем двигаться дальше. Вместе.

Его лицо как-то само собой оказалось рядом с ее лицом, а губы — рядом с ее губами. Они впились друг в друга, вожделенно и ненасытно. Руки Теолрина пришли в движение, как и руки Джейл. Они принялись срывать друг со друга одежду, одновременно перемещаясь на кровати в горизонтальное положение.

— Я уж начала думать, — произнесла Джейл, взгромоздившись на Теолрина сверху и расстегивая пуговицы на спине своего платья, — что такой чудила, как ты, вообще не понимает намеков.

«Намеков? — удивленно подумал Теолрин. — А они были?»

Впрочем, как только Джейл потянулась к ремню на его поясе, эти мысли почти сразу же отступили на второй план.

И что-то подсказывало Теолрину, что ближайшее время он к ним не вернется.

* * *

Он не знал, каким чудом ему удалось настроить свой организм проснуться до рассвета — однако он проснулся.

Голова раскалывалась, а во рту пересохло так сильно, словно он вообще ничего не пил несколько дней. Вдобавок ко всему, теперь он ощущал боль в шее, оставшуюся после хватки инквизитора, а так же боль в спине, ребрах и изрезанных осколками ладонях. Однако несмотря на все это и еще и дичайшее, всепоглощающее желание закрыть глаза обратно и, прижавшись к обнаженному телу Джейл, продолжить спать, Теолрин заставил себя приподняться. Пружины кровати скрипнули, и он замер. Затем прислушался — сначала к храпу Клэйва, потом к мерному дыханию Джейл, что сейчас, частично накрытая одеялом, казалась такой женственной и даже… беззащитной. В другой раз он даже бы поразглядывал ее с преогромным удовольствием… но не сейчас.

Очень надеясь, что его сейчас не вырвет, Теолрин переместился с кровати на пол и принялся шарить руками в разбросанных рядом с их лежбищем вещах. Руки его непослушно тряслись, словно их пытался контролировать кто-то другой. Сердце звучно прыгало в груди, а где-то в спине засел страх. Страх того, что кто-то проснется и раскроет его.

Однако и Джейл, и Клэйв продолжали как ни в чем не бывало спать, так что Теолрин продолжал поиски, параллельно натягивая на себя штаны и рубашку. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он наткнулся на скомканное платье Джейл. А потом — на обернутый парой тряпок предмет, что был аккуратно, но крепко прицеплен к одной из юбок платья. Достав предмет на свет, Теолрин выдохнул с облегчением.

— Прости, Джейл, — прошептал он почти что беззвучно. — К сожалению или к счастью, я никогда не стремился стать воплощением добродетелей…

Спрятав алый осколок в карман штанов, он направился к входной двери. Постоянно опасливо оглядываясь, обулся. Поправил рубашку и плащ. Взял в левую руку прислоненный к дверному косяку гвардейский меч. Постоял на пороге, бросив на спящую Джейл прощальный взгляд… Взгляд, полный сожаления.

И ушел.

Глава 37

Чего Теолрин не ожидал, выйдя на улицу в предрассветный час — так это того, что вокруг будет бушевать хаос.

Казалось, будто бы весь город резко сошел с ума — и это за то непродолжительное время, что они втроем распивали бормотуху. Горожане наводнили улицы, громко переговариваясь, словно сейчас был разгар дня. Мелькали огни ламп и факелов, метались людские тени по стенам домов. Где-то вдали — кажется, ближе к центральным кварталам — полыхали зарева пожаров. Кто-то кричал, что собирается присоединиться к штурму королевского замка; другие звали громить особняки богатеев; еще кто-то горланил пьяным голосом похабные песни. Теолрин пробовал прислушаться к горожанам, чтобы восстановить последовательность упущенных событий, но толком ничего не понял — кроме того, что горожане решили побуянить. Что вообще происходит? Такое чувство, будто бы он, развлекаясь с Джейл, пропустил нечто смертельно-важное.

Первый труп он обнаружил, когда свернул на одну из широких улиц. Это было тело городского стражника… точнее, то, что осталось от тела городского стражника. Доспехи стража порядка были сплошь измяты и залиты кровью, правая рука наполовину отсутствовала, а лицо стражника превратили в кровавое мессиво. На мгновение Теолрин исполнился жалостью к этому человеку, но потом вспомнил, что ему и самому приходилось лишать жизней таких, как этот стражник.

«К демонам сожаления, — попробовал убедить он себя, стиснув рукоять меча. — Все мы сражаемся на определенной стороне и принимаем риски».

С трудом сориентировавшись в лабиринте улиц, Теолрин направился в сторону западной части города. Временами его ушей доносились фразы, звучащие подозрительно похоже на то, что вещал на площади проповедник. Что-то про новый мир, про необходимость нанести удар по ослабленному врагу… Теолрин подозревал, что во всем этом как-то замешан Факел… правда, пока не понимал, как именно.

Время от времени останавливаясь, чтобы немного привести измученный организм в порядок, Теолрин углублялся на запад. На одной из площадей, мимо которой ему пришлось проходить, он обнаружил следы бойни в виде пары десятков трупов. Он обошел их стороной, но все равно приметил, что среди погибших виднелись как обычные горожане, так и стражники; кажется, на одном из убитых он даже обнаружил оранжевый плащ инквизитора. Уверенность, с которой он выходил из квартиры матери, таяла как на глазах. Может, еще не поздно вернуться и, как ни в чем не бывало, лечь спать под бок к Джейл? Может, ну к демонам эти приключения на свою задницу? Может, Факела и вовсе уже давно схватили и пленили, заодно выпытав у того всю информацию о назначенной в роще встречи? Такой вариант развития событий казался Теолрину все более вероятным. Дважды он останавливался в нерешительности, думая развернуться и побежать назад — но оба раза пересиливал себя и продолжал двигаться вперед. Поздно сомневаться и отступать.

К роще он вышел, ориентируясь на Твердыню Ковена Летающих — громадное сооружение, которое было видно даже ночью. Оно представляло из себя просторную крепость, посреди которой вверх, до самого купола, простиралась башня-столп. Скорее всего, городские зодчие, выстраивая город после Инхаритамны, решили совместить приятное с полезным, выстроив башню, что заодно — вместе с еще одним столпом на востоке — удерживала городской купол. Сейчас, правда, Твердыня Ковена была скрыта темнотой — разве что отдельные огоньки мерцали где-то вдали. Зайдя под покров рощи, Теолрин неуверенно двинулся вперед, по какой-то едва различимой тропке. Здесь было куда тише, чем в кварталах, мимо которых ему довелось прогуляться, но все же даже до сюда долетали отголоски творящегося в городе хаоса. Теолрин шел, озираясь по сторонам и сжимая правой рукой гвардейский меч; его левая рука легла поверх кармана штанов — кармана, в котором покоилось то, ради чего он решил сойти с проторенной жизнью дорожки.

Алый осколок.

Овеянный тайной предмет, ради которого и инквизиция, и еретики-нововестники готовы на многое.

Теолрин надеялся, что хотя бы сейчас ему приоткроют завесу над этой тайной… Если, конечно, не оправдаются его худшие опасения, и вместо Факела его не встретят…

Его мысли оборвались, когда тень мелькнула откуда-то сбоку, а слух резанул какой-то странный, чуждый роще звук. Теолрин не успел скосить взгляд, как мощный удар по запястью отправил его меч в полет. В следующее мгновение кто-то выбил его из равновесия, подцепив ему ногу, и Теолрин хорошенько приложился челюстью о землю. Еще секундой спустя кто-то заломил ему руки за спину. Теолрин не успел проклясть себя за то, что решился прийти сюда, как где-то поблизости прозвучал знакомый голос:

— Все в порядке, это он. Отпусти его.

Хватка ослабла. Теолрин развел руки в стороны, уперся ладонями в землю и, приподнявшись, сощурил взгляд. Впереди по тропе виднелись людские силуэты. Много. Не меньше дюжины — а то и больше; впрочем, никто из них не имел при себе ни факела, ни фонаря, так что Теолрину было сложно сказать наверняка. Впереди них стоял человек, чье лицо закрывала маска, подозрительно похожая на те, что носили Летающие. Теолрин даже засомневался, не сыграла ли судьба злую шутку с его слухом, когда мужчина шагнул вперед и, склонившись, протянул ему руку.

— Я уж начал думать, что ты не придешь, — произнес Факел, и эти слова успокоили Теолрина.

Он протянул руку в ответ, и Факел рывком поднял его на ноги. Кто-то из его людей поднял отлетевший к ближайшим кустам меч Теолрина и принес его Факелу — что стоял, в отличие от своих людей, безоружным.

— Все чисто, — гаркнул кто-то позади Теолрина. — Хвоста нет.

Факел кивнул.

— Нисколько в этом не сомневался, — произнес он с легкой задумчивостью. Теолрин уже догадывался, каким будет его следующий вопрос. — Ты принес то, что должен был?

— Да. — Теолрин решил пока что не углубляться в многословие.

— Пусть покажет, — требовательно произнес голос позади Теолрина.

Факел приподнял облаченную в перчатку ладонь правой руки, точно призывая своего помощника успокоиться. Обернувшись, Теолрин различил среди щетинящихся ветвями силуэтов ветвей высокого, даже чересчур высокого мужчину. С ног до головы, почти как Стеклянный Рыцарь, тот был покрыт броней; левая рука лежала на поясе рядом с эфесом меча — судя по ножнам, почти столь же длинного, как и сам мужчина. Правда, в отличие от Факела, этот не носил маски — Теолрин видел гладко выбритое лицо и несколько рубцов на нем, что были видны даже в этой темноте.

— Это Копье, — представил мужчину Факел. — Моя, так сказать, правая рука. Он тут немного разнервничался, пока мы тебя ждали, так что, надеюсь, ты не станешь обижаться на его нетерпеливость. И да, я бы тоже взглянул на то, что ты с собой принес.

— Да… Конечно. — Сунув руку в карман, Теолрин выудил оттуда завернутый в тряпицу осколок.

Что-то будто кольнуло внутри него, когда Факел приблизился и осторожно забрал осколок из его ладони. Факел повертел его, приподняв на уровень глаз, а затем… Теолрин не поверил своим глазам, когда Факел засунул осколок себе в рот. Раздался не то хруст, не то скрежет, после чего Факел вытащил осколок изо рта и кивнул.

— Все верно, — отметил он с явным удовлетворением. — Красный.

Кто-то из его людей выдохнул с облегчением.

В этот момент где-то далеко за рощей прогремел взрыв. Земля дрогнула под подошвами ботинок. Краем глаз Теолрин приметил яркую вспышку. Если он правильно помнил городскую карту, это было к северу от реки, где-то в районе королевского замка.

— Ваших рук дело? — не удержался он от вопроса.

Факел продолжал вертеть осколок перед собой.

— А ты как думал? — отозвался он. — Нам нужно было придумать что-то, что отвлечет Летающих.

— Отвлечет Летающих? — переспросил Теолрин, не вполне понимая, что имеет в виду Факел. — Откуда… отвлечет?

— Из Ковена, разумеется, откуда еще? Двое Летающих отправились к северным границам Кельментании после того, как лейрийцы узнали о смерти короля и усилили наступление по всему фронту. Еще трое отправились в замок, чтобы не допустить полного истребления знатных семейств. Они явно надеются найти меня там, среди штурмующих замок и прилегающие к нему дома знати… Но их ждет разочарование. — Факел коротко вздохнул. — Ладно, у нас слишком мало времени, чтобы затягивать. Ты с нами?

Теолрин непонимающе вздернул бровь.

— С вами… что именно? Что вы собираетесь делать?

Факел отвел руку в сторону и указал осколком на возвышающуюся над верхушками деревьев башню-столп.

— Мы собираемся, — произнес Факел с каким-то едва уловимым азартом, — отправиться в самое сердце логова наших врагов. Хочешь узнать тайны, что скрывают Летающие и Небодержцы, и получить заслуженную награду — отправляйся с нами.

Теолрин не стал медлить с ответом.

В конце концов, свой выбор он уже сделал.

* * *

Джейл проснулась от настойчивого порыва желудка выпустить свое содержимое наружу.

Кое-как сдерживая рвотные порывы, она перевернулась со спины на бок, одновременно вспоминая, где она и кто она. Воспоминания о прошедшем вечере постепенно выстраивались в ее памяти в последовательную цепочку. Кажется, она недурно напилась. А еще, кажется, трахнулась с Тео… Хотя нет, не кажется.

«Только бы не наблевать на платье», — подумала она, перегибаясь с кровати и передвигая скомканные юбки в сторону дрожащей рукой.

Одновременно с этим в ее голову пришла другая мысль. А где, собственно, Теолрин? Разве он не должен спать по соседству?

— Буэ-э… — Смесь из недопереваренного ужина, бормотухи и хрен еще знает чего устремилась наружу мощным потоком.

Через какое-то время ей стало становиться легче — хотя дико хотелось пить. Пожалуй, за глоток воды в такой момент она была бы готова на многое…

Прерывисто дыша, Джейл подняла платье с пола и распрямилась, принимая сидячее положение. Кажется, платье осталось незаляпанным — уже что-то. Джейл собралась было бросить его обратно на пол, когда что-то показалось ей странным. Поначалу она даже сама не поняла, что именно — но, ощупывая юбки, ей отчетливо казалось, что чего-то не хватает. Чего-то важного. Чего-то…

— Осколок… — вырвалось из ее пересохшего горла.

От мысли о потерянном осколке она почти что мгновенно протрезвела.

Еще несколько раз проверив платье, а так же пол и пространство под кроватью, Джейл стиснула кулаки до боли. Отсутствие Теолрина и осколка — особенно в такое время — ей решительно не нравилось. Морщась от пульсирующей по всей голове боли, она кое-как оделась, после чего, лавируя между луж собственного производства, направилась к лежанке, с которой доносился гудящий храп.

— Эй, придурок. — Джейл не без наслаждения пнула Клэйва по ребрам. Тот издал обиженное мычание и что-то прогундел под нос. — Давай, поднимайся. Кажется, мы в жопе.

Клэйв не отреагировал, и она снова хорошенько тряхнула его. Продолжая мычать, Клэйв продрал глаза и кое-как привстал.

— А? — Сонно спросил он, моргая. — Джейл?

— Теолрин куда-то умотал… — Немного помолчав, она все же решилась добавить: — Вместе с осколком.

— Чего? — Прошло несколько секунд, прежде чем до Клэйва, наконец, начало доходить. — Тео? Пропал вместе с осколком? Но… Куда? Зачем?

— Понятия, блин, не имею! — Джейл посетило отчаянное желание звездануть кому-нибудь по лицу. Желательно, конечно, тому мерзкому гаденышу, который трахнул ее и смотал вместе с осколком.

Клэйв кое-как уселся на матрасе.

— И… Что ты предлагаешь делать?

— А ты как думаешь?! Наверное, пока не поздно, нам стоит найти его… Ну или хотя бы попытаться.

Клэйв протяжно зевнул.

— Да… Пожалуй, было бы неплохо.

Джейл понимала, что шансы невысоки — одни Небодержцы знают, как давно и куда тот успел умотать… И то не факт, что они знают. Но попытаться определенно стоило.

В срочном порядке готовясь к выходу, Джейл стискивала зубы от боли. От раны, пусть и не физической, что, похоже, останется с ней надолго. А ведь она уже проходила через подобное, и не раз…

Неужели в этом мире вообще никто не заслуживает доверия? Похоже на то.

Впрочем, Джейл была не сильно удивлена.

Она лишь уверилась, что больше никому и никогда не доверится.

Совсем.

Глава 38

Громада ковенской крепости вынырнула перед ними подобно гигантской черной птице, раскинувшей в стороны свои размашистые крылья.

Твердыня Ковена Летающих — легендарное здание, основанное в каждой стране Таола почти сразу после бедствий Инхаритамны — одновременно восхищала и ужасала Теолрина. В этом суровом нагромождении зубчатых стен, крытых бастионов, поднимающихся хаотичными уровнями, и башен, рассыпавшихся вокруг главной башни-столпа, подпирающей купол, будто бы таилось нечто зловещее. Нечто в корне отличное от каких-либо человеческих принципов и понятий. Твердыня, превышающая размерами даже герцогский дворец, казалась сотканной из мрака — лишь на отдельных уровнях стены и башни опоясывались мерно светящимися стеклянными фонарями. Желтые, синие и зеленые огни казались десятками глаз, что неотрывно наблюдают за всеми, у кого хватает наглости явиться сюда, к этому зловещему «нечто». Теолрин не мог понять, чего ему хочется больше: попасть внутрь и разгадать тайну этого самого «нечто» или же со всех ног броситься прочь, не оборачиваясь и надеясь забыть об этом месте как о страшном сне.

Их отряд как раз выбрался из рощи и занял позицию в паре десятков шагов от одной из угловых башен Твердыни Ковена. Копье с несколькими воинами возился невдалеке от Теолрина с каким-то мешком, в то время как Факел, отделившись от остальных, смотрел вперед, пристально вглядываясь в колеблющиеся переплетения отсветов и теней, как будто видел в них что-то, недоступное взглядам других. Хотя… Может, он просто выискивал взглядом стражников? Несмотря на творящийся в городе хаос, Теолрин не видел на стенах ни единого часового. Впрочем, а должны ли они быть? До этого он видел Твердыню Ковена лишь издали, так что понятия не имел, как и что тут устроено. Многим ли вообще дозволено проникать в эту святая святых? Судя по тому, что о Твердынях Ковенов ходили лишь слухи (обычно противоречащие друг другу), то лишь избранным.

Время шло, и в какой-то момент Теолрину показалось, будто бы весь мир замер в каком-то томительном, тревожном ожидании. Теолрин замер вместе с этим миром. Стискивая рукоять меча, он переводил дыхание и, вглядываясь в переплетения теней твердыни, думал о том, как изменился за последние недели. На большинство вещей и происходящих в жизни событий он привык глядеть с каким-то равнодушным легкомыслием, что позволяло ему жить, не изводя себя душевными терзаниями и бессонницей. Сейчас он понимал — пожалуй, с кристаллической ясностью — что путешествие и пребывание в столице изменили его. Изменили до такой степени, что он уже никогда не станет прежним собой, спокойным, веселым и чуть наивным. Что уже никогда не сможет спокойно спать по ночам… Если, конечно, у него будут эти самые ночи, когда он сможет беззаботно смыкать глаза.

— Мы собираемся внутрь? — вырвался наружу его хрипловатый голос.

Факел чуть наклонил голову.

— Но как же Летающие? — не понимал Теолрин. Про то, как именно они собрались попадать внутрь, он решил пока не спрашивать. — Они ведь разгромят нас в мгновение ока.

— Я ведь уже сказал, — глухо отозвался Факел. — Мы выманили Летающих, так что за это не беспокойся. — Факел помолчал. Плащ за его спиной колебался от малейшего порыва ветра. — Знаешь, пока все не началось… — Командир отряда чуть повернул закрытое маской лицо к Теолрину. Осколок, что несколько минут назад перешел к нему в руки, Факел спрятал в какой-то прицепленной к поясу котомке. — Хочу отметить, что ты молодец, Теолрин. Уверен, тебе пришлось преодолеть множество препятствий, чтобы оказаться здесь и сейчас. Преодолеть свои страхи и сомнения… Преодолеть самого себя. — Факел помолчал. — Постарайся выжить там, внутри. Нам нужны такие, как ты, Теолрин, чтобы сжечь дотла этот прогнивший мир и возродить его из пепла. Надеюсь, нам с тобой удастся побеседовать после того, как все кончится… Ведь нам определенно есть, что рассказать друг другу.

Насчет последнего Теолрин не сомневался — слишком уж много накопилось вопросов, на которые ему хотелось бы получить ответы.

— Мы готовы, — раздался позади них голос Копья.

— Тогда начинаем. — Факел нетерпеливо потер ладони.

«Начинаем что?» — хотел спросить Теолрин, но не успел.

Факел взлетел в воздух — так естественно и непринужденно, словно умел это с рождения. Плащ распахнулся за его спиной широким веером, и в этот момент Теолрин понял, кого ему напоминал Факел. Ну конечно… Он был одет и экипирован точь-в-точь как Летающий — по крайней мере, если верить их описаниям, что Теолрину доводилось слышать.

Копье вместе с остальными бросился вперед. Теолрин приметил, что в руках у большинства людей Факела были какие-то странные приспособления… Что-то вроде небольших стеклянных шаров. Теолрин зашагал следом за отрядом, одновременно думая, зачем им могут понадобиться эти шары, когда Копье приказал своим подчиненным остановиться.

— Приготовиться, — крикнул Копье, подняв руку. — Залп!

Шары полетели вперед, разрезая ночной воздух, прямиком к угловой башне. Мгновением спустя ярчайшая вспышка едва ли не ослепила Теолрина.

А затем, когда прогремели взрывы, мир погрузился в грохочущий и звенящий хаос.

* * *

— Вот же ж говнюк мелкий, а. — Клэйв, с обнаженным инквизиторским мечом в правой руке, яростно шагал вперед. — Я ведь так и знал, что ему нельзя доверять!

Они вдвоем продвигались по улице в сторону ближайшей площади. Вокруг творилось нечто непонятное. Где-то вдали полыхали пожары, звенели сторожевые колокола и то и дело доносились отголоски взрывов, от которых под ногами дрожала земля. Джейл, что так же прихватила с собой меч, подозревала, что между творящимися событиями и исчезновением Теолрина именно в это время есть определенная связь. Слишком уж это все не похоже на простое совпадение.

— Кто бы говорил, между прочим. — Она поравнялась с Клэйвом, несмотря на то, что организм ее был совсем не в восторге от быстрой ходьбы. — Не ты ли несколько часов назад пытался нам покаяться в своих грехах?

— Чего? — с удивлением взглянул на нее Клэйв и чуть не споткнулся о вымощенную брусчаткой мостовую. — В каких еще грехах?

— Смотри-ка, ты уже не помнишь, — ядовито заметила Джейл. — То есть ты все это время ничего не скрывал от меня и Тео, так?

Клэйв помедлил с ответом и косо взглянул на Джейл.

— Ну хорошо, — наконец признался он. Она чувствовала, как в голосе его проскальзывают нотки неуверенности. Возможно, даже нотки вины. — Да, я кое-чего не договаривал — но в свете случившегося это не имеет никакого значения. Серьезно, Джейл, просто забудь. Главное, что мы сейчас на одной стороне.

— И ключевое слово «сейчас»?

— Демоны, нет, конечно! Слушай, я все расскажу тебе — только, прошу, давай не сейчас. Нужно найти, куда делась эта крыса… Куда она, кстати, могла деться?

Если бы только Джейл знала ответ на этот вопрос. В отличие от Клэйва, Теолрин вчера вполне умело держал себя в руках — даже когда его язык уже изрядно заплетался…

Внезапно все ее воспоминания об их недавней близости показались Джейл донельзя противными. Ей как никогда хотелось облиться водой — желательно, холодной — чтобы смыть с себя всю эту мерзость. Святые Небодержцы, ну неужели он действительно был с ней близок только потому, что ему нужно было усыпить ее бдительность и заполучить осколок?

Джейл постаралась не думать обо всем этом.

— Скорее всего, — прогудела она, — ему пришлось выйти к этой площади, — она вытянула перед собой руку, хотя тут и так было понятно, что впереди только одна площадь, — а уже потом куда-то сворачивать.

— Звучит логично, — согласился Клэйв, чуть ускоряя шаг. — Может, нам удастся найти кого-то, кто его видел, и… Ого, да там целая дюжина трупов!

Джейл тоже видела их — тела, вытянутые и лежащие в неподвижности. Что-то серьезное происходило сейчас на улицах. Бунт? Восстание? Она слышала из звучащих повсюду голосов, что по ту сторону реки, на севере города горожане штурмуют королевский замок. Говорят, что только Летающие не позволяют чаше весов склониться в сторону восставших.

Достигнув площади в напряженном молчании, они огляделись. В дальней части площади, между двух фонарей с лампами в зеленых колпаках, виднелись несколько поваленных повозок. Одинокая, никому не нужная лошадь ходила рядом с ними, позвякивая подковой по мостовой. Кто-то стоял на коленях — кажется, рядом с трупом — и тихо завывал, что говоря про Небодержцев и несправедливость.

— Черт, — поморщившись, как от дурного привкуса, мотнула головой Джейл, — хрена с два мы тут разберемся, куда делся Теолрин.

— Не торопись с выводами… — Клэйв прищурился. — У меня есть одна идейка…

— Собираешься вынюхать его след?

— Было бы неплохо, но нет. Зато, кажется, я вижу кое-кого, кто может нам помочь. — Сказав это, Клэйв уверенным шагом направился куда-то вперед, в полумрак площади.

— Лошадь? — непонимающе бросила ему Джейл, направившись следом.

— Конечно. У меня, знаешь ли, с детства способность понимать язык животных.

Если бы Джейл не знала Клэйва некоторое время, она решила бы, что тот говорит вполне серьезно. В другое время она даже улыбнулась бы с его попытки хоть как-то разрядить напряженную обстановку. Однако сейчас ей было не до юмора.

Проследовав за Клэйвом, она, наконец, поняла, куда тот направлялся… Точнее, к кому.

На краю площади, у крыльца какого-то внушительного здания, сидела человек. Калека, судя по отсутствию двух ног и дощечки с колесиками под обрывками штанин. Похоже, даже столь тревожные события не были для него поводом перестать выклянчивать у прохожих стекломонеты.

— Эй, ты. — Клэйв резко прервал калеку, что уже начал было выплескивать свои зазубренные фразы, взывающие к людскому состраданию и милосердию. — Говорят, что у лишенных одних частей тела хорошо работают другие… Например, некоторым взамен ног дают зоркие глаза. Ты, случайно, не из таких?

Калека, вонючий и обросший, смерил Клэйва и подошедшую к нему Джейл настороженным взглядом.

— Это… — прокряхтел он. — Это зависит от того, что вам от меня нужно… Если, конечно, вы не пришли, чтобы просто помочь бедному старику…

— Нет, мы не пришли, чтобы просто помочь бедному старику, — саркастично обозначил Клэйв. — Мы ищем одного парня… ну, как парня — лет двадцати с небольшим. Должно быть, он проходил тут… не знаю, полчаса назад или час… что-то около того. Он среднего роста и телосложения, оброс щетиной и бородкой, и, возможно, прихрамывал на левую ногу…

— И меч, — поспешила добавить Джейл. — У него в руке был длинный меч. Такой, как у королевских гвардейцев… если, конечно, вы разбираетесь в мечах.

Калека внимательно поглядывал то на нее, то на Клэйва. Наконец, его губы, едва видимые за щетинистыми зарослями, подернулись в ухмылке, обнажая темные, почти черные зубы.

— Не-а, — мотнул головой калека. — Понятия не имею, о ком вы. Тут вон — видите — весь город как взбесился. Какое мне дело до хромающего парня?

Однако какой-то едва уловимый блеск в глазах калеки подсказал Джейл, что тот темнит. Скорее всего, просто-напросто набивает себе цену, как обычно и происходит в подобных случаях.

— Он что-то знает, — шепнула она на ухо Клэйву.

Тот кивнул и подошел почти вплотную к калеке.

— Может, — с нотками строгости произнес Клэйв, — ты все же видел его, а?

— Не. — Калека рассмеялся. — А если видел, то запамятовал… Старый разум — он, знаешь ли, как решето…

— Знаешь. — На этот раз в голосе Клэйва прорезались более жесткие, практически стальные нотки. — Думаю, у меня есть кое-что, что освежит твою память.

Губы калеки чуть разошлись по сторонам — ровно до того момента, пока Клэйв резким движением не приставил острие меча к горлу калеки.

— Говори, что помнишь про того парня, — рявкнул он, — или я, нахрен, перережу твою глотку, чертов бездельник!

Калека нервно сглотнул и осторожно покосился по сторонам. Однако его ожидания явно не оправдались — никому из присутствовавших на площади не было ни малейшего дела до калеки и двух людей, что ему угрожали.

— Говори! — вновь рявкнул Клэйв. — У нас нет времени играть в эти игры!

Старик приподнял руки открытыми ладонями к Клэйву.

— Эй, ну чего ты так сразу… Видел я одного такого, хромающего и с мечом без ножен… — Клэйв кивнул и чуть отодвинул лезвие меча от горла калеки.

— Куда он пошел? — спросил он.

Калека ткнул большим пальцем на улицу, что вела влево от ближайшего фонаря.

— Туда.

Джейл и Клэйв переглянулись. Джейл предположила, что у него на уме вертится тот же вопрос, что и у нее. Не лжет ли калека? Им нужна была правда, и только правда.

— Куда ведет эта улица? — требовательно спросил Клэйв, не торопясь полностью убирать оружие. Заточенная сторона клинка поблескивала в отсветах ближайших фонарей. — Куда по ней можно попасть?

Калека поскреб бороду пальцами, на которых ногти разрослись до размеров небольших осколков.

— Дайте подумать… К торговым кварталам, королевской таможне, залмантрийскому посольству…

«Не то, — понимала Джейл. — Все не то».

— …библиотечным архивам и рынку…

«Должно быть что-то еще».

— Куда еще можно попасть, свернув на эту улицу? — подала она голос. Он прорезал небольшое пространство между ней и калекой, точно рубящий удар меча. — Что там, — она вскинула руку, направив пальцы в улицу, — во тьме?

— Там… — Внезапно калека просиял. Морщины и складки на его лбу разгладились. — Там Ковен Летающих.

Джейл вдохнула с облегчением и одновременно выдохнула с тревогой.

Ковен Летающих…

Стеклянное сердце Небесного Культа. Его военный оплот. Его Твердыня, что поддерживает в королевствах Таола порядок и равновесие… По крайней мере, их подобие.

Что ж. По крайней мере, теперь они точно знали, где им искать Теолрина.

* * *

Теолрин был последним, кто забрался внутрь крепости по обломкам башни.

Дым, оставшийся от взрывов, резал глаза, покалывал горло и усиливал головокружение. Блоки из черного стеклокамня были обжигающе-горячими, и взбираться по ним (особенно с мечом в правой руке) оказалось сущим мучением. Если бы не один из воинов Факела, в последний момент ухвативший его за запястье и помогший взобраться наверх, Теолрин и вовсе бы свалился вниз. Веселая вышла бы смерть — погибнуть, поднимаясь по обломкам башни Ковенской Твердыни, так ничего и не узнав о тайнах Ковена, Летающих и осколков.

Вновь обретя привычное равновесие и привыкнув к полутьме, Теолрин огляделся. Их отряд проник в Твердыню с юго-западной части и теперь в быстром темпе направлялся вперед по темному коридору. Звонкое эхо шагов и лязга оружия и брони разносилось по коридору, растворяясь где-то далеко во мраке. Плетясь в хвосте колонны, Теолрин видел, что воины Факела хорошо подготовились к этому визиту. Одни были закованы в броню и, подобно Стеклянным Рыцарям, вооружены длинными мечами и щитами; другие несли с собой копья с наконечником из чистого фиолетового стекла; третьи, держащиеся сбоку, и вовсе держали в руках заряженные стеклострелы. Сам Факел возглавлял отряд, так что Теолрин лишь временами видел мелькание его спины.

Поначалу в темных коридорах, лишь изредка озаряемых одинокими светильниками в стенных нишах, царила тишина — и это несмотря на весь переполох, что они устроили, взрывая стеклокаменную кладку. Казалось, будто Ковен и вовсе вымер — настолько тихими и пустынными были эти лабиринты однообразных коридоров.

Первую волну сопротивления они встретили, вывернув в просторный холл, чей потолок терялся высоко во мраке. Что-то прозвенело, и Факел, точно сорвавшийся с цепи пес, рванулся вперед, одновременно раскидывая руки в стороны. Стеклянные осколки завихрились вокруг его фигуры, создавая подобие щита. Копье что-то прокричал, и семеро вооруженных стеклострелами людей нырнули вперед, выискивая врага. Тяжеловооруженные солдаты стройным рядом двинулись вперед, выставив перед собой щиты. Теолрин решил не рисковать понапрасну, а потому прильнул к ближайшей стене. Почти сразу из глубины холла раздался первый крик. Затем еще один. Факел взмыл в воздух. Несколько осколков вспыхнули в его руке, озарив ближайшее пространство, а затем вырвались вперед, словно были выпущены из невидимого стеклострела. Зал наполнился криками. В том, с какой непринужденностью и даже изяществом Факел двигался по воздуху, было нечто завораживающее. Вновь и вновь Теолрин возвращался к вопросу, откуда у этого человека силы Летающих? Неужто он и впрямь был одним из них, а потом просто взял и покинул этот орден? Версия казалась не сильно правдоподобной, но других у него попросту не было.

Вскоре все закончилось. Воины Факела рассредоточились по холлу, добивая раненых. На всякий случай держа меч наготове, Теолрин вышел из тени коридора и двинулся вперед. Осколки стеклянных снарядов время от времени похрустывали под подошвами его многострадальных ботинок.

— Мне это не нравится, — раздался, эхом отражаясь от стен, голос Факела, что опустился на пол с плавностью кленового листа.

— Что именно? — с беспокойством уточнил подошедший к нему Копье.

— Слишком слабая охрана. — Факел поднял голову и бросил взгляд куда-то во мрак потолка, словно ожидая, что где-то там, посреди балок и перекрытий, сидят в засаде еще несколько защитников Ковена.

— Ты ведь сам говорил, что здесь не должно быть Летающих. Похоже, ты не ошибался — так что в этом плохого?

Факел немного помедлил с ответом.

— Даже без Летающих… Защитники Ковена должны были лучше подготовиться к возможному штурму. Просто… Просто будьте начеку. — Факел окинул взглядом членов отряда. Теолрину показалось, что взгляд Факела задержался на нем чуть дольше, чем на остальных. — А теперь идемте. Мы должны успеть все до того, как Летающие узнают, что произошло.

Теолрин решил не спрашивать, что именно Факел подразумевает под словами «успеть все». Они снова бросились вперед, оставляя за спиной зал, полный трупов. Коридоры и лестницы продолжали возникать у них на пути, но защитники Ковена — если такие и были — не торопились нападать на них. Теолрин заставил себя забыть о врагах и сосредоточиться на том, чтобы не сбиться с ритма бега и не отстать от остальных. К счастью, путешествие по Щетине Кельма неплохо сказалось на его выносливости и умении подстраиваться практически под любой ритм ходьбы или бега.

Первое время Теолрин даже пытался ориентироваться в этом лабиринте залов и коридоров — но затем забросил эту затею. Каким образом Факел знал, куда им идти? Неужели он бывал здесь раньше? Вопросов становилось все больше, в то время как ответы не спешили появляться.

В какой-то момент что-то в окружающем пространстве изменилось: стены коридора, по которому они бежали, стали полупрозрачными, из темно-синего стекла. Приглядевшись, за ними можно было обнаружить что-то вроде крытых тренировочных площадок с какими-то лестницам и мишенями. Получается, они попали во что-то наподобие крытой галереи… Вот только куда она вела?

Ответ на этот незаданный вопрос Теолрин получил, когда их отряд ворвался сквозь двустворчатые двери внутрь просторного, слишком просторного помещения округлой формы. Увидев лестницу, уходящую, подобно бесконечной спирали, куда-то далеко наверх, Теолрин все понял. Они попали внутрь башни-столпа. Наверное, это и было самое главное здание Ковена Летающих. То самое место, где хранились все тайны и секреты. Сердце Теолрина забилось вдвое быстрее, хотя и до этого стучало в учащенном ритме.

— И куда нам теперь? — спросил Теолрин пересохшими губами у Факела, что, стоя посреди холла, настороженно оглядывался.

Наконец, Факел скосил на него взгляд и произнес одно-единственное слово:

— Наверх. — Затем он с шумом выдохнул и добавил: — На самый верх.

Глава 39

С трудом сдерживая рвущиеся наружу проклятия, Джейл продиралась через чащу. Корявые ветви, которых было не видно во тьме ночи, то и дело хлестали ее по плечам и лицу, корни, высовываясь в самый неподходящий момент, подставляли подножки, а стволы то и дело приманивали к себе обнаженный инквизиторский меч. Казалось, будто роща делает все возможное, лишь бы они с Клэйвом отказались от своей задумки и повернули назад. Однако на подобное Джейл уже не могла согласиться.

— Черт! — Джейл затормозила перед преградой из двух маститых дубов, загородивших собой проход. Клэйв едва не влетел ей в спину. — Опять не туда… — Джейл стиснула левый кулак. — Где долбаный выход к Ковену?

Складывалось ощущение, что они бродили не по какой-то скромной городской рощице, но по Великому Стеклянному Лесу, что раскинулся, размером с несколько королевств, в центральной части материка. Для полноты ощущений не хватало только многочисленных хищных тварей, что, судя по рассказам, бродят по тому лесу… ну и, собственно, стеклянных деревьев.

— Погоди-ка… — Клэйв шагнул куда-то в сторону, раздвигая кусты при помощи меча и руки. — Вон там, какие-то огни. Кажется.

Джейл развернулась и, опустив меч вертикально вниз (чтобы, в случае чего, случайно не проткнуть Клэйва), шагнула следом за напарником. Похоже, тот оказался прав. Впереди, за темными лабиринтами стволов и ветвей, мерцали, словно звезды в бескупольном небе, цепочки огоньков. Кроме того, насколько чувствовала Джейл, с той стороны ветер доносил до них запах… какой-то непривычный запах. Запах… дыма?

Джейл сделалось не по себе.

— Идем. — Обогнув Клэйва, она принялась продираться вперед через колючие дебри.

Не прошло и минуты, как она убедилась, что ей не показалось. Спереди действительно пахло — даже воняло — дымом и гарью. Причину они обнаружили, как только вырвались из лабиринта деревьев.

— Ни-хе-ра-се-бе. — Это было единственное, что могла сказать Джейл, глядя на разрушенную угловую башню крепости, от которой местами поднимались к куполу ленты дыма. — Какого дьявола тут произошло?

В самом деле, складывалось впечатление, что наступила еще одна Инхаритамна. По крайней мере, подобные иллюстрации — с дымом и разрушенными башнями — Джейл видела в хрониках, описывающих события тысячелетней давности. Огромная черная дыра, оставленная разрушенной башней, зияла, обнажая путь куда-то вглубь Твердыни Летающих. Что удивляло Джейл, так это отсутствие трупов… и тишина, как будто разрушенная непонятной силой башня Ковена была в порядке вещей.

— Ну… — Клэйв задумчиво поскреб щетину. — По крайней мере, теперь мы почти наверняка уверены, что пошли в верном направлении.

— По-твоему, это дело рук Теолрина? — Джейл попыталась представить, как Теолрин, подобно будущим Небодержцам все тех же историй Инхаритамны, простирает руки в стороны и одной лишь силой мысли разрушает эту стеклокаменную башню. Подобный образ вызвал у нее разве что смешок.

— Или его друзей… Новых друзей, — многозначительно уточнил Клэйв. — Навроде Факела и… уж не знаю, кому еще он успел подлизать жопу.

— Ну, попробуем выяснить. — Джейл вздохнула и сделала шаг по направлению к дымящейся башне.

— Ты уверена, — осторожно окликнул ее Клэйв, — что лезть внутрь — хорошая идея?

Почему-то этот вопрос всколыхнул внутри Джейл волну злости.

— Я уверена, — прорычала она, — что время хороших идей закончилось ровно в тот момент, когда этот козел ушел с нашим осколком. Конечно, это охеренно плохая затея! Однако что-то мне подсказывает, что если мы не рискнем пойти внутрь, то осколка — как и возможной награды за него — нам больше не видать. Еще будут идиотские вопросы, или же мы все-таки попытаемся догнать Теолрина и его новую команду друзей?

Клэйв поравнялся с ней и приподнял меч.

— Ладно, — проворчал он, пусть и с некоторой неуверенностью, — давай попробуем сунуть голову в эту демоническую пасть. Хотя мой инстинкт самосохранения говорит, что я очень сильно пожалею об этом решении.

* * *

В какой-то момент лестница показалась ему бесконечной.

Они поднимались, постоянно поворачиваясь против часовой стрелки и оставляя за спиной пролет за пролетом — а лестница, вымощенная зеленым стеклокамнем, все так же продолжала возноситься вверх, теряясь во тьме, перемежаемой островками одинокого света от редких настенных светильников. В стенах не было ни единого окна, так что Теолрин даже не мог посмотреть, насколько высоко они забрались. Впрочем, даже если бы окна и были, вряд ли бы он нашел в себе силы на то, чтобы отойти в сторону и посмотреть в них — настолько тяжело ему давался подъем. Голова кружилась, дыхание сбилось, в обоих боках покалывало невидимыми иглами, а левая ступня как будто снова прошлась по рифам Щетины, вымощенными кусками стеклянных осколков. В другой ситуации Теолрин бы уже несколько раз остановился, чтобы хоть немного привести организм в чувство — но сейчас позволить себе подобной роскоши он не мог. Отстать от отряда, на его взгляд, было равносильно самоубийству.

На очередном повороте монотонную мелодию их шагов нарушил какой-то шум сверху. Факел мгновенно остановился и поднял левую руку, призывая всех последовать его примеру. Теолрин прижался правым боком к ближайшей стене и вздернул голову, силясь разглядеть что-то в этом полумраке. Откуда-то сверху послышался короткий приказ, раздались щелчки, а затем на отряд полетели шары… наподобие тех, что они бросали в угловую башню. Десяток шаров приближался к ним со стремительностью молнии, но Факел успел отреагировать. Только что он еще стоял, вглядываясь, как и все остальные, в лестничные пролеты наверху, и вот уже взлетел в воздух, вскидывая руки навстречу приближающимся снарядам. Что-то изменилось в траектории движения вражеских снарядов, и вместо сближения с членами отряда те понеслись вертикально вниз, минуя, один за другим, лестничные пролеты.

Спустя пять ударов сердца внизу прогремел взрыв. Стеклокамень задрожал под подошвами ботинок Теолрина, а отблески пламени вскинулись вверх подобно искрам от брошенного в топку прозрачного стекла. На мгновение Теолрин даже заволновался,не упадет ли сейчас вниз вся лестница. Однако, очевидно, тот, кто возводил эту башню, знал толк в том, как делать по-настоящему крепкие конструкции. Успокоившись на этот счет, Теолрин перевел взгляд с нижних уровней башни обратно на Факела… однако того уже не было на месте. Теолрин поднял взгляд еще выше, но успел разглядеть разве что росчерк, оставленный его колыхнувшимся плащом. Буквально в следующий миг лестничные пролеты наполнились криками. Еще через пару секунд, в точности повторяя судьбу своих снарядов, вниз начали падать защитники лестницы. Один из них вопил вплоть до столкновения с полом.

Когда все закончилось, силуэт Факела прорисовался где-то четырьмя пролетами выше, а тишину взбудоражил его спокойный и одновременно требовательный голос:

— Вперед.

Теолрин выдохнул и, отлепившись от стены, последовал за остальными. Его не могло не радовать, что сил Факела хватало, чтобы они беспрепятственно проложили себе путь в самое сердце твердыни Ковена. Неужели Факел и впрямь Летающий? Теолрин решил, что просто обязан будет узнать это, когда все закончится. В конце концов, он пришел сюда именно за ответами.

И он их добьется.

Подъем продолжался. Организм Теолрина отчаянно протестовал против столь жестокого обращения с собой; пересохшее горло требовало воды, а нога и бока — передышки. И все же он заставлял себя бежать, пусть и в хвосте отряда. Бежать, сосредоточившись только на ступеньках. Теолрин уже знал: их было по двенадцать штук в каждой из четырех лестниц, что вместе с четырьмя горизонтальными площадками образовывали этаж. Первая, вторая, третья… Вдох. Четвертая. Пятая. Шестая. Выдох… И опять…

Он почти смирился с тем, что вот-вот просто обессиленно повалится на ближайшую площадку, когда люди, бежавшие перед ним, начали останавливаться. Замедлив бег, Теолрин поднял голову и прищурился. Лестница подошла к концу, выведя их на просторную площадку, ведущую к громадным двустворчатым дверям, обитым, если ему не изменяет взгляд, даже не стеклом, но листовым железом. Поверх листового железа были выгравированы не то рисунки, не то какие-то рунические символы: света одинокой лампы в нише стены едва хватало, чтобы видеть грань между стеной и дверными панелями, не говоря уже о дверных рисунках.

— За этими дверями, — Теолрин вздрогнул, когда Факел, обернувшись к ним, заговорил, — находится святая святых Ковена… Их главный алтарь — и одновременно сокровищница. Это то самое место, где хранятся артефакты, что уже много веков позволяют Летающим устанавливать в королевствах Таола свои порядки. — Желтые отсветы от лампы скользили по маске, что закрывала его лицо. — Пришло время исправить это недоразумение! — В голосе Факела прорезались воодушевляющие нотки, похожие на те, что Теолрин недавно слышал от проповедника на площади.

Копье и другие члены отряда в едином порыве вскинули оружие и принялись выкрикивать одобрительные возгласы. Теолрин решил промолчать — слишком уж много сил, физических и моральных, у него отнял подъем.

Когда гул ушел эхом вниз по лестнице, Факел подошел к дверям и осторожно дернул за одно из железных колец посредине створки. Дверь не поддалась. Он кивнул, словно этого и ожидал, после чего отошел к остальным и махнул рукой в сторону Копья. Тот что-то прошептал воинам поблизости.

— Отойдите подальше, — громко скомандовал Копье, пока те что-то доставали из прицепленных к портупеям сумкам.

Теолрин не стал искушать судьбу и отошел поближе к лестнице. Когда люди Копья достали наружу стеклянные шары, он уже догадывался, что сейчас произойдет…

Вспышка резанула по глазам, а от грохота ему едва не заложило уши. Немного подождав, Теолрин распахнул веки и проморгался. От дверей, защищавших сокровищницу Ковена от незванных гостей, осталось одно воспоминание и перекошенная дверная панель; куски дверей унесло внутрь открывшегося зала.

Факел повелительно взмахнул рукой и первым перешагнул через порог. Остальные последовали за ним двумя осторожными цепочками. Теолрин сделал глубокий вдох и зашагал следом за остальными.

Вот оно. То самое место, ради которого все затевалось…

Его сердце неистово стучало в каком-то тревожном и одновременно вожделенном предвкушении.

Зал оказался большим — гораздо больше, чем Теолрин предполагал. Первое, что бросилось ему в глаза, это ряды голубых огоньков, что опоясывали зал по стенам подобно галереям в танцевальном зале герцогского дворца; из-за них округлый зал как будто наполнялся местами голубоватым туманом. Второе, что заставляло Теолрина чувствовать себя неуютно и поднимать взгляд — это многочисленные объемные колонны, разбросанные по залу и возвышающиеся к теряющемуся во мраке сводчатому потолку. Дорога, ведущая вдоль колонн, терялась в темноте дальнего конца зала. Теолрин даже почувствовал что-то вроде трепетного благоговения, когда перешагнул то место, где еще минуту назад стояли двери — настолько величественно, настолько возвышенным казалось все это место. Даже воздух здесь как будто был другой… Впрочем, возможно, все это было лишь плодами его не в меру разыгравшегося воображения.

Отряд двинулся вперед, огибая разбросанные силой взрыва останки дверей. Теолрин видел, как возглавляющий их Факел все ускоряет и ускоряет шаг. Должно быть, ему уже не терпелось как можно скорее получить то, за чем они сюда явились. Остальные воины, чуть рассредоточившись вдоль главного коридора, тоже зашагали быстрее; их ботинки клацали по стеклянным плитам, высекая из них мелодию. Клинк-клац.

Клинк-клинк-клац…

Стиснув зубы от надоедливой, непрекращающейся боли в ступне, Теолрин побежал вперед. Мог ли он даже предположить, что однажды окажется в сердце ковенской Твердыни? В месте, где собраны, если верить Факелу, величайшие предметы времен Инхаритамны. В месте, где, скорее всего, Летающие могут общаться с самими Небодержцами…

Клинк-клац. Клинк…

— Факел! — Встревоженный голос резко остановившегося Копья рассек мелодию, издаваемую ботинками. — Стой! Что-то здесь не то! Там…

Вспыхнул свет — высоко, гораздо выше самого высокого из рядов голубых светильников. Остановившись, Теолрин приподнял голову и замер в изумлении. Свечение — яркое, почти как дневной свет — исходило из сводчатого потолка. Он сверкал, как многогранный кубок, всеми семью священными цветами, разгоняя тьму из глубин зала и высвечивая не только их отряд, но и разбросанные вдоль дугообразных стен альковы. Альковы, в которых Теолрин, опустив взгляд, с ужасом увидел припавших на одно колено людей. Людей, державших в руках небольшие, почти незаметные вещицы, представляющие собой соединение вершины инженерной мысли и обузданную человеком мощь стеклянной стихии.

Он не успел ничего сделать, даже сказать — ровно в это же мгновение тишину разорвало пение спущенных механизмов стеклострелов.

«Нас ждали», — с горечью понял Теолрин, прежде чем десятки, если не сотни маленьких, но хорошо заточенных и крепких стекол обрушились со всех сторон на их беззащитный отряд.

* * *

— Глянь, этот еще дышит.

Сердце Джейл едва не выпрыгнуло прочь из груди, когда Клэйв нарушил тишину своим комментарием.

Они находились в каком-то высоком темном зале, где произошло сражение… или, если точнее, настоящая бойня. С десяток трупов были разбросаны по залу, а вымощенный плитками пол был припорошен осколками и оружием. Клэйв сидел на корточках рядом с одним из окровавленных солдат Ковена, одной рукой сжимая меч, а другую держа рядом с лицом поверженного.

Не переставая оглядываться, Джейл направилась к нему. Она не могла не признать — от картины, что предстала минуту назад перед ее глазами, ей все больше становилось не по себе. Пожалуй, если уж быть совсем честной с собой, она испытывала страх. Страх неизвестности. Страх возможного разочарования — например, если они придут слишком поздно… или, наоборот, слишком рано. Даже простой страх за собственную жизнь ощущался сейчас примерно так же ярко, как, например, на Щетине Кельма, когда стеклянный ливень едва не изрешетил их троицу. Раньше, в годы путешествий по Таолу в поисках убийцы отца, она всячески убеждала себя в том, что страх — удел слабых духом. Что она должна научить себя никогда и никого не бояться. Лишь несколько лет спустя она пришла к осознанию того, что бояться — это нормально. Более того, это не просто нормально — это правильно. Страх отрезвляет. Страх уберегает тебя от глупостей, что ты можешь совершить… пусть и не всегда. Страх — это то, что отличает людей от Небодержцев… и, возможно, от Летающих.

При мысли о Летающих Джейл испуганно обернулась в сторону коридора, из которого они пришли. Здесь, среди трупов, Летающих не было, так что, наверное, она бы не сильно удивилась, появись кто из них здесь и сейчас… Что они с Клэйвом могут против воина, наделенного божественными силами? Абсолютно ничего. Там, во дворце, они и со Стеклянным Рыцарем не сумели справиться, при том, что сражались втроем…

Джейл остановилась в шаге от тяжелораненого мужчины и, последовав примеру Клэйва, присела с другой стороны от него. Меч она положила поверх коленей.

— Ты. Слышишь меня? — негромко спросил Клэйв, приблизив лицо к воину Ковена.

Тот часто и тяжело дышал. Его нагрудный панцирь был весь залит кровью, так что понять, куда именно он ранен, было попросту невозможно.

— Кажется, он не слишком разговорчив, — вскинув бровь, заметила Джейл.

— Ничего. — Клэйв хитровато прищурился. — Это поправимое дело. — Держа меч наготове, Клэйв подался корпусом вперед и принялся водить левой рукой по груди умирающего. Наконец, его ладонь остановилась, а в следующую секунду пальцы Клэйва опустились внутрь раны.

Воин Ковена заорал и задергался; из его левого глаза потекли слезы, а изо рта брызнула кровь.

— Кто. На вас. Напал? — В этот момент Клэйв казался самым настоящим инквизитором, безжалостным и безразличным к чьим-либо страданиям.

Мужчина продолжал извиваться, как червь, и что-то мычать.

— Говори! — Клэйв надавил сильнее, и умирающий издал полный боли крик. Его руки потянулись было к ладони Клэйва, но Джейл ловко перехватила их за запястья.

— Лучшей отвечай, дорогуша, — ухмыльнулась она, надеясь, что ухмылка вышла достаточно устрашающей. — И побыстрее.

— Это… — Раненый сплюнул кровью. — Это был Факел… со своими псами… Мы знали это…

— В каком смысле «знали»? — уточнил Клэйв, опередив Джейл. — Вы знали, что он нападет на Ковен?

— Да… — прохрипел мужчина. — Нашей задачей было… заманить его дальше… — Джейл едва не ослабила хватку, когда внезапно на пожилом и измученном лице воина промелькнула безумная улыбка. — Заманить… в ловушку… на верхнем этаже…

— Что ты несешь? — со всей презрительностью, на которую она была способна, спросила Джейл. — Хочешь сказать, вы добровольно отправились на верную смерть?

Умирающий издал звуки, похожие на смесь бульканья и смеха.

— Ты… Вы… ничего не понимаете… — Взгляд мужчины метался от нее к Клэйву. — Вы можете видеть, но… вы слепы… и глухи…

Джейл с раздражением закусила губу. Долбаные чокнутые фанатики… Ну хотя да, кого еще мог нанять себе Ковен на службу?

— Среди воинов Факела, — произнесла Джейл, — был молодой человек, с порванной местами одеждеой, с мечом гвардейца и чуть прихрамывающий на левую ногу?

— У Факела… — Воин надолго закашлялся. Ручейки крови растеклись по его шее и горлу, сливаясь с озерами крови на панцире. — У Факела нет воинов… Только глупцы, которые поверили в его сказки о новом, лучшем мире…

А затем воин начал смеяться. В его глазах, Джейл готова была поклясться, бушевало самое настоящее безумие. Безумие человека, свято уверенного в том, что умирает за что-то действительно важное.

Джейл расслабила хватку на запястьях безумца и поднесла руки к его шее. Затем чуть сдавила ее и с хрустом выкрутила. Смех оборвался. Глаза воина остекленели, а голова с легким стуком ударилась о плитку.

В гнетущем молчании они с Клэйвом одновременно поднялись на ноги.

— Что он там сказал? — осторожно произнесла Джейл, посмотрев на Клэйва. — Что-то про ловушку на верхнем этаже?

Клэйв кивнул.

— Но на верхнем этаже чего? — произнес он в недоумении.

Джейл указала острием инквизиторского меча в ближайшую стену. Страх, щекочущий ее спину ледяной дрожью, теперь начал соседствовать с решительностью.

— Думаю, — сказала она, — здесь может быть только один подходящий вариант.

* * *

Поддавшись инстинктам, Теолрин отскочил к ближайшей колонне.

Этот прыжок, в который он вложился без остатка, растянулся почти что в целую вечность. Вечность, что наполнилась звоном бесчисленных осколков. Вечность, в которой звучали короткие, обрывочные приказы Факела и Копья. Вечность, в течение которой Теолрин успел понять, что их — всех их — перехитрили, как слепых, глупых и самонадеянных стариков.

А затем вечность закончилась — ровно в тот момент, когда по приземлении его левую ногу, чуть выше колена, прострелила боль.

Адская боль.

Теолрин едва сдержал крик и не выронил меч — настолько внезапной и сильной была эта пронзившая ногу вспышка. Он даже не сразу понял, чем именно она была вызвана. Лишь когда он, пыхтя и стискивая зубы, заполз под покров исполинской колонны и, плюхнувшись на задницу, опустил взгляд, то увидел торчащий из икры синий осколок, сужающийся на конце. И пятно крови, что растекалось, пачкая штанину и обдавая его кожу какой-то непривычной теплотой.

— Твою ж мать, — прохрипел Теолрин, опуская меч на пол.

Его слова были едва слышны на фоне звона и криков: похоже, многие стеклострелы нашли свои цели. Скосив взгляд, Теолрин увидел, как воины Факела падают навзничь — в основном те, что разбрелись по сторонам от главного коридора между колонн. Те, что держались поближе к Копью и Факелу, уцелели… Судя по вскинутым рукам Факела, тот не то создал какой-то щит, не то просто разбросал направленные в его сторону осколки — в любом случае, сумел спасти тех, что держались рядом. Теолрин мысленно проклял себя за то, что не догадался держаться поближе к командиру. Что ему делать теперь, с такой раной? Любое движение левой ноги теперь отзывалось острой, безжалостной болью не только в ступне, но по всей ноге. Даже мысль о том, чтобы просто встать, казалась ему каким-то безумием — что уж говорить о том, чтобы продолжить путь.

Впрочем… Удастся ли хоть кому-нибудь из них продолжить путь? Судя по всему, атака была не случайной. Кто-то хорошо, очень хорошо подготовился к их приходу. Ушей Теолрина достигли щелчки взводящихся механизмов — похоже, те, что прятались в альковах, перезаряжали стеклострелы. Теолрин досадливо покачал головой — даже прячась за колонной, он все равно подставлялся под выстрелы с противоположной стороны; а, судя по тому, что он видел, стрелки притаились вдоль всего периметра зала. От выстрелов не спастись, как ни старайся… Разве что Факел сумеет что-нибудь придумать, чтобы…

Похоже, Факела посетила схожая мысль — Теолрин увидел, как тот, вложив в руку Копью какой-то предмет и что-то сказав ему, резко взметнулся вверх, и плащ за его спиной распахнулся гигантским крылом.

«Давай же», — подумал Теолрин сквозь океан боли.

Факел должен перекромсать их своими силами. Что для него эти застрельщики? Не более, чем младенцы, едва научившиеся ходить… Среди них нет никого, кто мог бы…

Что-то вспыхнуло наверху, опять. Теолрин невольно запрокинул голову, прислонившись затылком к холодному мрамору колонны. Под куполом, сверху вниз, опускалось какое-то туманное, переливающееся священными цветами облачко… Облачко, что по мере спуска все яснее и отчетливее принимало человеческие очертания. Сверкающая темно-фиолетовая кираса. Раскинутые руки, прикрытые длинными рукавами и перчатками. Роскошный семицветный плащ, подобный гигантскому знамени. И маска, больше напоминающая крытый шлем с узкими глазницами… Крылатый крытый шлем.

Все это, вкупе с тем, как обладатель этих одежд плавно опускался вниз по воздуху, могло свидетельствовать лишь об одном.

К ним пожаловал собственной персоной тот, кого, по заверениям Факела, здесь не должно было быть.

Один из Летающих.

Глава 40

Факел не понимал, что происходит.

Этого не могло случиться. Не могло! Он ведь все рассчитал. Все предусмотрел. Эта ночь должна была стать ночью его величайшей победы! Так как же… Почему?.. Где он просчитался?..

Он заставил себя собраться с мыслями и силами. Еще слишком рано говорить о поражении. Нужно сделать все, что в его силах… и даже больше. Ему уже приходилось делать подобное. Он справится.

— ФАКЕЛ! — Голос Летающего разнесся громогласным эхом по залу, отражаясь от стен звенящими волнами. Факел видел, что Летающий не торопился использовать стеклограни для стремительной атаки… Почему? Пытается выиграть время? Или просто хочет поговорить? — Мы заждались тебя!

Удерживая контроль над пятой стеклогранью, Факел завис в воздухе так, что его ботинки оказались по вертикали на уровне головы Копья, что тем временем шепотом раздавал команды ближайшим воинам. Одновременно с этим он постарался максимально точно определить местоположение всех стеклострельщиков: одних он видел, пусть и смутно, других, к которым он стоял спиной, чувствовал по концентрации стекол в их оружии.

— Откуда ты здесь взялся?! — крикнул Факел в высоту, полную сверкающих огней. Лоб его, должно быть, покрылся испариной — не то от давления маски, не то от нервозности. Не исключено, что и от того, и от другого. — Разве вы все пятеро не разлетелись, каждый по своим делам?!

Летающий расхохотался.

— Все верно, Факел. Пятеро, — он выделил это слово, — разлетелись по своим делам.

«Но если так, то…»

Факел едва не потерял контроль над пятой стеклогранью, когда до него дошло.

«Нет. Нет, нет… Только не это!»

— Ты ведь уже понял, да?! — Голос Летающего сочился издевкой. — Твои ручные собачки — далеко не единственные, кому может посчастливиться найти красный осколок.

Что ж, это действительно меняло расклад сил — и совсем не в их пользу. На мгновение Факел отвлекся, чтобы бросить взгляд на Теолрина, одного из виновников — пусть и невольных — их сегодняшней катастрофы… Судя по скрюченной позе и темной штанине, парня ранил один из осколков. Плохо. Хотя в свете ситуации, в которую они попали, это уже не имело столь колоссального значения, как при более благоприятных обстоятельствах.

— Ты глупец, Факел, — не унимался Летающий, — если и впрямь думал, что мы так легко и просто позволим тебе проникнуть к нашему алтарю. Глупец, который потащил за собой на верную смерть таких же глупцов!

— А как же твои люди, которых ты отправил нам навстречу? Их ты не отправил на верную смерть?

— Они знали, на что шли, поверь! Они знали, что их жертва позволит всему Таолу жить в мире!

— В мире, полном лжи, ненависти и несправедливости! В мире, где лишь избранным — навроде тебя — дозволено обедать со стола, в то время как остальным приходится сражаться под ним за жалкие объедки!

— Ты сам не понимаешь, что говоришь! Хотя, о чем это я? Ты уже давно утратил разум — сразу после казни твоего сына, не так ли?

«Не ведись на его провокации, — мысленно наставил Факел самого себя, заглушая образы площади и виселиц. — Он ждет, что ты потеряешь над собой контроль и откроешься для удара».

— Ну уж нет. — Делая вид, что смотрит только наверх, Факел воспользовался пятой стеклогранью, чтобы связать себя с осколками, что валялись внизу. Четырнадцать осколков — ровно по количеству вражеских стрелков. — Я-то как раз сохранил его, несмотря на навалившееся на меня горе! Это ты и твои хозяева утратили разум!

— Неужели? — Летающий раскинул руки, словно захотел его крепко обнять. — Ну так поднимись ко мне, вор, и докажи, что я неправ!

Факел почувствовал, как его губы подергиваются в какой-то искаженной, но все равно приятной ухмылке.

Долгожданной ухмылке.

— Это можно, — осторожно произнес он.

А затем, безжалостно опустошая внутренние резервы, отправил подготовленные осколки вперед, каждый в своем направлении.

Мстить за раненых и убитых.

Лишь когда его ушей достигли первые крики, он заставил себя забыть обо всем, что происходит внизу, и взмыл высоко в воздух — навстречу одному из тех, кто был виновен во всех постигающих Таол бедах.

Пора было выносить вердикт.

* * *

Теолрин не особо вслушивался в ахинею, которой обменивались друг с другом Факел и Летающий. Кажется, каждый из них счел, что его собеседник утратил разум — так что Теолрин не особо удивился тому, что в какой-то момент Факел взлетел наверх, под купол. Чему он удивился — так это тому, как с десяток, если не больше, лежащих на полу осколков внезапно разлетелись по сторонам, словно каждый из них был выпущен из невидимого стеклострела. Один из осколков промчался в опасной близости от него самого, едва не распоров ему щеку.

Мелодия звона и криков, что только недавно затихла, вновь усилилась. Одновременно с этим Теолрин увидел, как рядом с ним в два прыжка очутился Копье.

— Жив? — коротко спросил он, протягивая свободную руку.

Теолрин кивнул, решив не вдаваться в детали, и, левой рукой схватив меч за рукоять, ухватился правой за спасительное запястье. Копье поднял его болезненным рывком и указал мечом вперед по ведущему вдоль колонн коридору, что вел куда-то в темноту:

— Идти сможешь?

Теолрин очень хотел ответить простым «да», но раздирающая боль в подкашивающейся ноге намекала, что не все так просто.

— П-попробую… — Должно быть, гримаса боли на его лице была слишком заметной — но сейчас Теолрину было без разницы. Сверху что-то засверкало и раздался звон — приподняв голову, Теолрин увидел, как вокруг Факела и Летающего образуется что-то вроде светящейся оболочки. — А как же… Факел?

— Там, наверху, мы ему уже ничем не поможем. — Копье дернул Теолрина за плечо и повел за собой. Каждый шаг казался Теолрину океаном боли, помноженным на вечность. — Так что заткнись и пошевеливайся.

Теолрин решил проигнорировать недовольный тон Копья — это была мелочь по сравнению с муками, что он испытывал при каждом шаге.

— А что там? — робко спросил он, указав концом гвардейского меча в темноту.

— Там… — Копье чуть помедлил с ответом. Его выживший десяток бежал, впереди них, вдоль колонн. — Там то, за чем мы сюда пришли. Алтарь.

* * *

— Нам не подняться здесь.

Клэйв озвучил то, во что Джейл до последнего отказывалась верить.

После блужданий по пустынным коридорам и холлам они, наконец, вышли в главную башню… только для того, чтобы обнаружить, что лестница, ведущая наверх, завалена обломками самой же себя. Складывалось ощущение, что тут поработал стеклянный ливень — или даже куда более разрушительная стихия… если такая, конечно, вообще существует в природе. И, возможно, все было бы не так плохо — насколько могла видеть Джейл, большая часть лестницы, поднимающейся наверх бесконечной спиралью, уцелела — вот только ее первый «ярус» был полностью снесен. Стеклокаменные обломки, местами обуглившиеся, лежали перед ними, словно бессмысленно павшие воины. В воздухе повис стойкий шлейф пыли, от которого кололо в глазах и саднило в горле.

— Джейл? — Голос Клэйва резонировал от стен и, казалось, поднимался наверх подобно лестнице. — Ты же не научилась летать?

Она медленно повела головой из стороны в сторону.

— Нет, Клэйв. Я не научилась летать.

— Тогда идем обратно?

Джейл не стала спешить с ответом. Ее сощурившиеся глаза метались по сторонам, отчаянно выискивая что-нибудь, что могло бы помочь им преодолеть эту высоту одного этажа… Какие-то жалкие два с половиной человеческих роста.

— Джейл? Чем больше времени мы теряем, тем больше шансы, что нас…

— Помолчи, пожалуйста. И подержи мой меч.

Нахмурившись, она сунула опешившему Клэйву инквизиторский меч, взобралась на островок, созданный стеклокаменными глыбами, и, балансируя на них, двинулась к стене справа от себя. Клэйв что-то проворчал под нос, но полез следом за ней, лязгая мечами. От стеклокаменной пыли у нее зачесалась носоглотка — так, что Джейл едва подавила порыв раскашляться и расчихаться одновременно. Вдобавок, Джейл приходилось держать руки вытянутыми в сторону, чтобы удерживать равновесие. Где-то в глубине души она все ждала, что сейчас очередная глыба под ней обвалится, и свои последние секунды ей придется провести, зажатой между стеклокаменными кусками лестницы… Однако глыбы держались.

Морща нос от почти непреодолимого желания чихнуть, Джейл добралась до примеченного места. Здесь, почти у самой стены, она почти доставала до края площадки второго этажа, откуда могла бы спокойной продолжить путь по лестнице… Почти… Даже с вытянутыми кверху руками ей было не дотянуться. Даже ели прыгнуть… Джейл стиснула зубы с досады. Слишком высоко. Разве что она найдет возможность сократить эту высоту еще примерно на ярд…

— Мечи. — В Джейл пробудилось что-то вроде азарта. — Дай их сюда.

Клэйв, карабкающийся где-то позади, вскоре оказался рядом и, покосившись на нее с подозрением, протянул поочередно оба меча.

— Что ты…

— Смотри, — оборвала его Джейл.

Выбрав, на ее взгляд, наиболее удачное место, она размахнулась и что было мочи всадила оба меча, лезвиями вниз, в стеклокаменную глыбу. Раздался режущий уши звон и скрежет. Оранжевые лезвия врезались в стеклокамень, что явно был менее плотным, чем оранжевое стекло, и опустились вниз, на несколько дюймов каждый. Джейл выдохнула и подергала за рукояти. Крепко. Почти неподвижно. Именно то, что ей и было нужно.

Глаза Клэйва распахнулись в удивлении.

— Погоди. Ты же не собираешься…

— Собираюсь.

Чуть размяв затекшие мышцы, Джейл закинула правую ногу поверх крестовины меча. Оружие чуть задрожало, но Джейл не придала этому значения. Сосредоточившись, она перенесла вес тела на эту ногу, а левой оттолкнулась от глыбы, на которой стояла. Меч чуть прогнулся. Джейл забросила левую ногу на крестовину второго меча и откинула руки в стороны. Ее повлекло назад — на мгновение Джейл показалось, что сейчас она грохнется спиной обратно на плиты, — но она успела удержать равновесие и выпрямиться в вертикальное положение.

— Сможешь так же? — бросила она Клэйву.

— А у меня есть выбор? — спросил он не самым довольным тоном. — Придется смочь.

Джейл весело хмыкнула, а затем, сделав глубокий вдох, подпрыгнула, чтобы ухватиться ладонями за выступ площадки. К счастью, тот выдержал ее вес… по крайней мере, вес ее рук.

— Ты ненормальная, Джейл, ты в курсе? — раздалось снизу.

Она повернулась к Клэйву, чуть склонив голову, и, ухмыльнувшись, подмигнула ему.

— Разумеется я в курсе, — честно ответила она, одновременно подтягивая свое тело наверх. — Но спасибо за комплимент.

* * *

«Я больше не могу».

Эта мысль — вместе с нестерпимой болью, поднимающейся от ноги по всему телу — вытеснила из разума Теолрина все другие мысли. Он плелся, вонзая в плиты меч и опираясь на него, как на костыль, в хвосте отряда. Где-то в вышине (куда он не хотел смотреть из-за боязни утратить равновесие и повалиться на пол) творилось безумие. Огни ярчайшего света то и дело вспыхивали наверху, озаряя большую часть зала красочным многоцветьем, а звуки поединка напомнили Теолрину о стене стеклянного ливня, бушевавшего за их спинами на Щетине Кельма — казалось, даже эти исполинские колонны то и дело содрогались и тряслись от творящегося под куполом. Есть ли шансы у Факела победить Летающего? Судя по тому, что Теолрин видел во время бала — вполне. С другой стороны, сейчас Факелу противостоит не люстра и даже не королевские гвардейцы, но один из избранных. Человек, которому даровали часть сил самих Небодержцев, самих Детей Богов.

Острие меча соскользнуло с плиты, когда Теолрин оперся на оружие, чтобы сделать шаг. Скрежеща по плите, меч скользнул вперед, увлекая Теолрина за собой. Он почти смирился с тем, что сейчас (в очередной раз за последние несколько дней) приложится челюстью о твердый пол, когда чья-то рука удержала его от падения. Копье? Приглядевшись, Теолрин понял, что не угадал: Копье покинул его, чтобы возглавить отряд. Это был обычный воин средних лет, одетый в крепкую на вид кольчугу и вооруженный стеклострелом.

Теолрин нашел в себе силы слабо кивнуть.

— Спасибо, — промямлил он и чуть подернул уголками губ.

— Копье поручил приглядеть за тобой, — прогудел воин. — Обопрешься? — Он дернул плечом.

Теолрин сделал глубокий вдох.

— Нет, — решился он после недолгого раздумья. — Я сам.

Воин пожал плечами, словно говоря «ну и не надо» и зашагал сбоку. Теолрин продолжил ходьбу. Вонзить меч. Опереться. Распределить вес. Сделать шаг правой ногой. Аккуратно подтянуть левую. Вытащить меч. Вонзить… Почти как танец. Только без принцессы Тирэн… И даже без Джейл.

Теолрин невольно начал было думать о брошенной им Джейл, когда что-то вспыхнуло… и не наверху, а спереди, примерно там, где сейчас остановились Копье со своими ребятами. Сфокусировав взгляд, Теолрин понял, что это зажглись светильники — белые, как свет Жемчуг, — что освещали дальнюю часть зала. А именно — алтарь.

Он располагался на широком просторном возвышении, что соединялось с основной частью зала лестницей в семь ступеней, а задней частью упирался в стену. Не считая прохода от ступеней, алтарь был огорожен, но не каким-то забором или стеной, а громадными, почти до самого потолка, восемью стеклянными статуями. Статуями восьми божественных Небодержцев, Владык Таола. При других обстоятельствах Теолрин с удовольствием бы поизучал эти шедевры зодчества, но сейчас его куда сильнее интересовал сам алтарь как таковой… А так же трое людей, что стояли на верхней ступени лестницы. Людей, вооруженных мечом и семигранным щитом и с ног до головы закованных в прочнейшую броню.

Теолрин покачал головой, понимая, как жестоко ошибался, понадеявшись, что со смертью стрелков по периметру зала их путь к алтарю станет свободным. Конечно же, они были здесь, гвардейцы Летающих.

Стеклянные Рыцари.

* * *

Факел сражался, как демон.

По крайней мере, ему хотелось бы в это верить.

Он переключался между стеклогранями с той же легкостью и непринужденностью, с какой опытный жонглер перебрасывает из руки в руку предметы. Силы Священного Стекляруса рвались наружу одна за другой, подчиняя себе все, что сделано из стекла. Вихри осколков бушевали между ним и Летающим, извиваясь спиралями и изощренными параболами, и стремясь вплотную приблизиться к противнику, чтобы отыскать брешь в его защите.

Единственная проблема заключалась в том, что его противник владел стеклогранями еще лучше, чем он сам.

Как Факел ни старался, как ни пытался лавировать между стеклогранями — Летающий предугадывал его маневры и отражал атаки почти так же легко, как опытный воин пресекает попытки пьяного юнца достать его оружием. Однако Факел не торопился впадать в панику и продолжал биться так яростно, как только мог. В конце концов, он долго и упорно шел к этому дню — с того самого момента, как Странник одарил его силами Стекляруса. В свободные от гвардейской службы часы он отправлялся за город, в пустоши, чтобы попрактиковаться там… а потом возвращался, чтобы продолжить прислуживать тем, кого он с каждым годом ненавидел все сильнее. И все ради того, чтобы, когда пробьет час, столкнуться лицом к лицу с опасным врагом. С врагом, против которого практически бессильны простые мечи и копья.

Два стеклянных вихря, добела раскаленные второй стеклогранью, встретились с друг другом ровно под куполом. Ослепительная вспышка на мгновение затмила собой все пространство, а затем осколки разлетелись и принялись осыпаться вниз разноцветным каскадом. Факел отлетел в сторону, переводя дыхание, и Летающий повторил его маневр. Похоже, его запасы сил так же стремительно истощались. Что ж, это давало шансы.

— Зачем ты пришел сюда, глупец?! — внезапно прогремело под куполом.

Факел сделал глубокий вдох, не забывая про поддержку пятой стеклограни, что удерживала его в воздухе.

«Так, значит, ты хочешь поговорить?» — пронеслось в его сознании.

Факел мельком взглянул вниз. Сквозь масочные прорези было видно, что отряд добрался до алтаря, где встретил преграду в виде Стеклянных Рыцарей. Пожалуй, выиграть для них время будет не лишним.

— Ты знаешь, зачем я сюда пришел! — выкрикнул Факел. Его слова разнеслись под куполом гулким эхом. — И ты знаешь, что вашей тирании над Таолом скоро придет конец!

— Ты говоришь о вещах, о которых на самом деле ничего не знаешь. Ты и все эти ваши проповедники — вы попросту доверчивые глупцы! Вам всем просто рассказали сказку, в которую вы захотели поверить.

— Значит, — заявил Факел, — мы сделаем эту сказку реальностью.

Летающий чуть подернул головой — как будто с каким-то намеком на сожаление.

— Ты просто марионетка, Факел. Все, что ты можешь делать — это плясать, когда тебя дергают за ниточки.

— Ну, если так рассуждать, то в какой-то степени все мы — марионетки. И ты — не исключение.

— Да. — Летающий неожиданно согласился. Он сделал шаг по воздуху в направлении Факела. — Но разница между нами в том, что я хотя бы знаю, кто именно дергает за мои ниточки, и чего именно он хочет.

— Я тоже знаю, — парировал Факел.

На это Летающий лишь рассмеялся. Крылья на его шлемовидной маске как будто затрепыхались. Между его раскинутыми руками начали мерцать разноцветные дуги из стеклянной пыли.

— Это ты так думаешь, — хмыкнул Летающий.

Дуга между его руками вспыхнула багровым огнем, и Факел выбросил вперед руки, чтобы подготовиться к защите.

Он не может позволить себе подвести своих людей и проиграть.

Не здесь. Не сегодня.

* * *

Стеклянные Рыцари не спешили атаковать.

Они стояли в молчании, держа меч и щит наготове, подобно гигантским статуям, что возвышались по бокам от них: Аркейс, Белор, Кавен и Лейра слева, Имир, Залма, Кельм и Альз — справа. В их неподвижности было нечто суровое, даже устрашающее. Теолрину совсем не хотелось встречаться с ними в непосредственной близости. И, судя по остановившемуся отряду, это ощущение посетило не только его. Трое Рыцарей… Как вообще с ними справиться?

Однако у Копья, по всей видимости, имелись на этот счет кое-какие мысли.

— Стреклострелы! — заорал он, перекрикивая эхо сражения под потолком. — Приготовиться!

Пятеро воинов, рассредоточившись вдоль колонн, присели на одно колено и вскинули заряженные стеклострелы. Теолрин сделал шаг и, тяжело дыша, оперся правым плечом на ближайшую колонну. Неужели стреклострелы способны пробить эту броню? Теолрин помнил — хорошо помнил — как после долгих усилий его меч (между прочим, окантованный по краям фиолетовым стеклом) оставил на броне Стеклянного Рыцаря лишь жалкую царапину. На что же надеется Копье?

— Залп!

Механизмы щелкнули, заставив Теолрина вздрогнуть и покоситься по сторонам, чтобы убедиться, что стреляют они, а не притаившиеся где-то в тенях враги. Рыцари выставили перед собой щиты. Стекла зазвенели, столкнувшись с ними, а местами — с рыцарской броней. Один из Рыцарей — тот, что стоял правее прочих — чуть отшатнулся, в то время как другие практически не шелохнулись. Теолрин с раздражением выдохнул, думая о том, как бездарно были потрачены снаряды, когда увидел летящие в сторону Рыцарей шары.

Тогда до него дошло.

Он понял — Копье и не думал пробить броню Рыцарей… Все, что ему было нужно — это заставить их немного отвлечься.

Огненные искры засверкали в пространстве перед Рыцарями, а затем пророкотали взрывы. Теолрин зажмурился, одновременно вдавливая меч в пол что было сил, чтобы ненароком не утратить равновесие. Даже с закрытыми глазами он, казалось, видел, как зал озаряют одна за другой ярчайшие вспышки. Подождав пару ударов сердца, Теолрин распахнул глаза. В глубине души он надеялся, что, открыв их, обнаружит Стеклянных Рыцарей лежащими, окровавленными с головы до ног и бьющимися в предсмертных судорогах… Но реальность вновь разочаровывала его.

Все трое Рыцарей по-прежнему стояли в боевой стойке, разве что одному из них взрывом опалило плащ и сорвало наручи с рук, а другому сбило кусок щита. Должно быть, у этих стеклянных махин имелась специальная инструкция о том, как действовать в случае подобного нападения — иного объяснения их выжидательной тактике Теолрин попросту не видел.

Краем зрения Теолрин приметил, как двое мужчин, стоящих рядом с Копьем, вынимают из-за пояса каждый по два шара. Но на что они надеются? Очевидно, броня Стеклянных Рыцарей столь крепка, что даже сила взрыва не пробивает ее. К тому же, что-то подсказывало Теолрину, что взрывных шаров в их походном арсенале осталось совсем немного… Как их использовать? Что можно придумать такого, что нанесет существенный вред этим непробиваемым верзилам?..

Мысль о верзилах заставила Теолрина устремить взгляд вперед, за спины рыцарей. На мгновение его посетило сомнение — может ли это вообще сработать?.. И все же он решился. Если хоть хоть малейший шанс — пусть и один из сотни — надо непременно его опробовать.

Превозмогая рвущую ногу боль, Теолрин поспешил вперед. За его спиной, где-то в высоте, раздался грохот и звон, от которого содрогнулся сам зал.

— Копье! — крикнул Теолрин что было сил. — КОПЬЕ!

Тот, наконец, услышал его и обернулся, всем своим видом выражая недовольство человека, отвлеченного от чего-то крайне важного. Опережая его вопрос, Теолрин крикнул:

— Статуи!

Брови Копья сомкнулись над переносицей грозной дугой.

— Чего?

— Шары… — Теолрин остановился, не в силах больше идти, и, приподняв меч, указал острием на Небодержцев. — Не в Рыцарей…

Спустя несколько тревожных мгновений на лице Копья промелькнуло подобие понимания. Он кивнул Теолрину и развернулся обратно, лицом к алтарю, после чего что-то прошептал своим «шарометателям», как окрестил их Теолрин. Те что-то уточнили у него в ответ, после чего юркнули по сторонам, почти сразу же затерявшись в тенях колонн.

— Стеклострелы! — прокричал Копье, поднимая руку. — Залп!

И снова звон. И снова Стеклянные Рыцари выдержали стрелковую атаку, почти не дрогнув. Однако это отвлекло их от четырех шаров… Точнее, от того, что все четыре шара полетели не в них, а в ноги Кавена — старейшего из Небодержцев — что нависал своей стеклянной громадиной над Рыцарями. Подозрения Теолрина оправдались: стекло, из которого архитекторы изваяли статуи Небодержцев, пусть и было дорогим, но все же не столь бронебойным, как стекла, укрепляющие броню Стеклянных Рыцарей. Одна нога Кавена взорвалась и рассыпалась на кусочки сразу, вторая раскололась с легким запозданием. Раздался гудящий звук, и большая часть туловища Небодержца начала крениться. Стеклянные Рыцари, наконец, вышли из оцепенения и обернулись, запоздало пытаясь понять, что происходит.

В следующее мгновение статуя одного из их покровителей свалилась на них с таким грохотом и силой, что Теолрин не удержался на ногах и, выпустив меч, невольно повалился на пол.

Глава 41

Теолрин едва мог дышать.

В первую очередь, от боли, раздирающей ногу и — частично — все остальное тело. Во вторую, от стойкой завесы измельченной в пыль стеклокаменной крошки, что расползлась от упавшей статуи до середины зала густым туманным облаком. В этом облаке Теолрин с трудом видел собственный меч в паре шагах от самого себя. Где-то впереди метались людские силуэты, мелькали штрихи мечей, росчерки копий и изогнутые дуги стеклострелов. То тут, то там раздавались обрывистые крики. Кажется, Копье призывал всех построиться — не то в фалангу, не то в шеренгу… По правде говоря, Теолрин понятия не имел, чем фаланга отличается от шеренги.

Кряхтя, как уставший от жизни старик, Теолрин потянулся вперед, цепляясь давно не стриженными ногтями за узкие выемки между плитами и подтягивая следом за руками тело. Кровь бешено пульсировала в висках, так, что казалось — еще немного, и она хлынет из его носа и ушей безудержным алым водопадом. Головокружение, что мешало ему спокойной жить еще на пути к Ковену, сейчас сделалось и вовсе невыносимым. Спустя несколько кряхтений Теолрин добрался до своего оружия и, сомкнув зубы, ухватился за рукоять. Где-то позади мелькнули сине-зеленые вспышки. Кажется, Факел все еще сражался… Что ж, неплохо.

Стеклокаменное облако потихоньку рассеивалось: Теолрин мог различить и людские силуэты, и контуры обвалившейся на алтарную лестницу статуи. Кого он не видел — так это Стеклянных Рыцарей. Настороженно вглядываясь сквозь редеющую пелену, Теолрин поднялся на ноги, пошатнулся и уперся острием меча в пол. Похоже, им повезло даже больше, чем они рассчитывали, и всех Рыцарей намертво припечатало в пол этой громадной массой из стекла и камня. На это, собственно, и был расчет Теолрина — какими бы крепкими ни были доспехи Стеклянных Рыцарей, столкновение с такой массой им не выдержать… На лице Теолрина промелькнула невольная ухмылка. Получается, путь к алтарю открыт, и им осталось разве что…

Тень с человеческими очертаниями выскользнула из мрака, очутившись прямо перед «авангардом» Копья. Меч сверкнул в воздухе двумя косыми линиями. Буквально через секунду двое вооруженных копьями воинов беспомощно повалились на пол. Рыцарь тем временем уже набросился на других членов отряда — благо, те успели подготовиться к его приближению.

— Окружайте его, мать вашу! — заорал Копье откуда-то сбоку.

Теолрин инстинктивно двинулся влево, к ближайшей колонне. На его глазах оставшиеся воины Копья — человек семь, если его не подводило зрение — пытались окружить Рыцаря. Стоило отдать должное, действовали они синхронно, почти как единый организм. Трое тяжеловооруженных солдат, чем-то похожие на самого Рыцаря (разве что без столь пестрой брони), приняли на свои щиты основной удар противника, в то время как легковооруженные воины пытались достать его с боков и спины. Теолрин думал было остаться наблюдать за этой завораживающей сценой, когда понял, что нигде не видно Копья. Неужели тот в решающий момент струсил и решил сбежать, бросив своих людей на растерзание Стеклянному Рыцарю? Или же…

Повертев головой, Теолрин увидел то, на что надеялся. Копье, с мечомнаготове, пробирался, лавируя между колоннами, к алтарю. Хотел убедиться, что остальные двое Рыцарей мертвы? Или у него были другие планы?

Теолрин принял решение и, продолжая использовать меч Факела в качестве костыля, двинулся следом за ним. В этом бою он все равно станет лишь обузой, так что к чему лишнее, ничем не оправданное геройство?.. Левая нога отчаянно сопротивлялась его порыву; штанина целиком пропиталась кровью. Теолрин невольно подумал о том, каково ему будет, если придется ампутировать ногу? В Дар-на-Гелиоте он видел пару таких одноногих калек… Жизнь не шибко их баловала.

«О чем это я. — Теолрин мысленно вздохнул, вонзая меч между плит и делая очередной болезненный шаг. — Какая, к черту, ампутация? Мы в ловушке. Никто из нас не выберется отсюда живым».

Вскоре, сквозь почти рассеявшуюся завесу стеклокаменной пыли, он сумел полностью разглядеть алтарь и лестницу… точнее, то, что от нее осталось. Изваяние Кавена-Небодержца почти полностью накрыло своим туловищем лестницу, а заодно и двух рыцарей, что не успели среагировать вовремя, как их третий собрат. Отдельные части тела Небодержца откололись и разлетелись по сторонам: Теолрин видел голову в шипастой маске — гигантскую, размером как нечто среднее между бочкой и цистерной для засолки рыбы, — что лежала затылком в пол у передней колонны; неподалеку валялась кисть с зажатым клинком, посверкивающим оранжевым оттенком; еще дальше, перед алтарем, валялся кусок ноги.

Стараясь игнорировать боль, Теолрин добрался до лестницы. Большая ее часть была перекрыта обвалившимся Кавеном, но, следуя примеру уже поднявшегося Копья, Теолрин принялся взбираться по самому краю. На середине подъема его взгляд наткнулся на придавленное тело одного из рыцарей. Кажется, тот еще был жив: Теолрину показалось, что он видит, как чуть приподнимаются, в такт дыханию, оставшиеся снаружи голова и руки. Ему невольно вспомнился герцогский дворец и принц Дэнвейс. Принц, которому он, Теолрин, безжалостно перерезал глотку… Был ли в том поступке хоть какой-то смысл? Или же всему виной была обыкновенная зависть, которую Теолрин испытывал ко вседозволенности принца? Может, в этом была замешана ревность? Теолрин помнил, какой невероятный поток эмоций ощущал, танцуя с Тирэн, альзантийской принцессой, что должна была выйти за это чудовище… Интересно, кстати, удалось ли ей спастись из того хаоса?..

Ход мыслей Теолрина нарушился, когда прикрытая латной перчаткой рука Стеклянного Рыцаря дернулась вперед и ухватила его за лодыжку.

От испуга Теолрин едва не выронил меч.

— Т-тр… — Рыцарь попытался что-то произнести, но его слова превратились в какой-то непонятный поток из кашля, хрипов и бульканья. — Аг-г-хрсвл-с…

— Да пошел ты нахер отсюда! — Теолрин вскинул меч и рубанул им по запястью Рыцаря. Раздался звон, и хватка Рыцаря чуть ослабла. — Я сказал, отъебись от меня!

Он рубанул еще раз, вложив в удар остаток сил, и меч прорубил наруч. Хлынула кровь. Рука Рыцаря безвольно упала.

С бешенно колотящимся сердцем Теолрин поспешил как можно скорее миновать лестницу. Где-то за его спиной продолжали раздаваться звуки боя; он едва удержался, чтобы не обернуться и не посмотреть, на чью сторону склоняется чаша весов.

Достигнув верхней ступени, он, наконец, увидел пространство алтаря целиком. Оно было большим — пожалуй, примерно как если сложить пространство двух корабельных трюмов Кельментанийской Ласточки — и сияло голубоватыми красками от настенных светильников. То тут, то там возвышались аналои с раскрытыми на них книгами, за застекленными полками шкафов виднелись кубки, кадильницы и прочие предметы священного обихода, а часть стены, в которую упирался алтарь, была покрыта фреской, изображающей борьбу Небодержцев и Проклятых Отступников; последние выглядели, само собой, как самые настоящие исчадия преисподней: черные, уродливые, мерзкие. Именно там, в дальнем конце алтаря, Теолрин приметил фигуру Копья. На удивление, тот стоял не перед семиугольным жертвенником, но справа от него, перед какой-то высокой причудливой конструкцией. Теолрин шагнул на устилающий алтарь ковер и направился вглубь.

Шаг правой ногой. Всадить меч. Опереться. Подтянуть левую. Вздохнуть от боли. Снова сделать шаг…

Из этого мучительного круговорота его вывел голос обернувшегося в напряжении Копья:

— Теолрин? — Копье, уже успевший вернуть меч в поясные ножны, прищурился. — Ты чего тут забыл?

— Ну даже не знаю. — Продолжая пыхтеть и шагать, Теолрин пожал плечами. — А чего я мог бы забыть там? — Он мотнул головой в сторону.

Копье чуть поразмыслил, а затем наклонил голову к плечу.

— Ладно, слушай сюда. У нас мало времени, и наша задача — разобраться с этой штуковиной. — Обернувшись обратно, Копье обвел рукой конструкцию, что возвышалась перед ним.

Теолрин принялся преодолевать последние шаги, отделяющие его от Копья.

— Ага, — сжимая челюсти до ломоты, прохрипел он. — А… Что это за штуковина?

— Это? Это Призма Стекляруса. — Копье произнес фразу таким уверенным тоном, как будто эти слова должны были все мгновенно прояснить.

— И… Что она делает? — Наконец, Теолрин поравнялся с Копьем и, прерывисто дыша, вонзил меч в кусок ковра перед собой, после чего оперся обеими руками на рукоять.

— Она расщепляет стеклянные осколки в жидкость… — Копье принялся говорить быстро и нервно. — Как раз то, за чем мы сюда пришли.

— Нам нужно расщепить осколок?

— Именно. — Копье сунул руку в карман.

Сердце Теолрин вновь начало биться на запредельной скорости. Еще до того, как Копье извлек руку на свет, Теолрин понял, что именно увидит в его ладони. Конечно… Там, наверху, этот предмет явно был не нужен Факелу, поэтому перед тем, как взлететь в воздух, он успел передать его своему главному помощнику.

Ослепительный красный блеск вспыхнул на ладони Копья, когда тот разжал ладонь и положил в углубление Призмы предмет, который они должны были расщепить.

Алый осколок.

* * *

— Эта лестница что, бесконечная?

Джейл не стала отвечать на бессмысленный вопрос. Если уж на то пошло, она и сам вопрос Клэйва считала бессмысленной тратой сил.

— Нам нужен отдых, Джейл.

А вот эта фраза заставила ее остановиться и, прижимая вспотевшие ладони к коленям, покоситься на Клэйва.

— Да. — Она позволила воздуху с шумом вырваться наружу через рот. — Но мы не можем его себе позволить.

— Почему? — Клэйва отошел в сторону и, ссутулившись, привалился боком к перилам. У Джейл уже не оставалось моральных сил, чтобы переживать о том, не свалится ли он по дурости вниз.

— Ты знаешь, почему, — выдавила она. — Ты ведь слышишь, что там, наверху, что-то происходит.

Наверху действительно что-то происходило — отголоски звона и дрожь, сотрясающая башню, доходили даже до них.

— Слышу. — Клэйв облизнул пересохшие губы. — Но уверена ли ты, что это наша битва, Джейл?

Она помолчала какое-то время, а затем сказала:

— Там Теолрин. — «Который нас бросил». Аргумент прозвучал неубедительно даже для нее самой, поэтому Джейл поспешила добавить: — А еще где-то там должен быть красный осколок, ради которого мы пожертвовали всем, что у нас было. Значит, этой битве придется стать нашей… хочет она того или нет.

* * *

Призма Стекляруса представляла собой весьма своеобразную конструкцию.

Прямоугольное мраморное возвышение венчалось идеально круглой, позолоченной чашей, в которую Копье уже успел положить осколок. Вокруг чаши, скрепленные между собой как будто тонкой проволокой, расходились по горизонтальной плоскости семь широких колец, сделанных то ли из серебра, то ли из какого-то другого драгоценного материала. На всех семи кольцах имелось по маленькому, даже крохотному кусочку разноцветного стекла; ближе всего к чаше шла красная стекляшка, за ней — оранжевая, потом желтая, зеленая, голубая, синяя и, дальше от всех, фиолетовая. Над чашей и кольцами возвышалось что-то вроде небольшого купола, в вершине которого был закреплен небольшой брусок белого цвета. Как все это должно было работать, у Теолрина не было ни малейшего понятия.

— Если я правильно помню слова Факела, — перекрикивая шум боя, произнес Копье и указал на купол, — в этой штуковине сосредоточен свет самой Жемчуг.

— В этом бруске? — уточнил Теолрин.

Боль, раздирающая ногу, мешала ему как следует сосредоточиться на проблеме.

— Да. Это частица луны. И ее свет должен расщепить стекло… Нам надо лишь понять, что делать с этими стеклами. — Иллюстрируя свои слова, Копье принялся вертеть кольца, показывая, что местоположение стекляшек может меняться.

Теолрин постарался сконцентрироваться, хотя боль в ноге, звон и крики весьма этому мешали. Семь колец… Семь священных цветов. Им нужно выбрать один из них, или что?

— Кольца поворачиваются, — словно услышав его мысленные сомнения, произнес Копье и дернул за кольцо с красной стекляшкой. То скрипнуло и поддалось, переходя из горизонтальной плоскости в вертикальную. — Когда мы активируем свет Жемчуг с помощью этого рычага, — Копье указал на прежде не примеченную Теолрином ручку сбоку от возвышения, на котором стояла чаша, — он должен преломиться через одно из этих стекол… Нужно понять, через какое, и не ошибиться…

— Иначе что? — тут же спросил Теолрин.

Копье дернул подбородком.

— Не знаю. Но не хочу рисковать. — Сосредоточенно хмурясь, он принялся поворачивать кольцо до тех пор, пока красная стекляшка на нем не встала ровно под брусок Жемчуг. — Я думаю так. Мы ведь собираемся расплавить красное стекло? Значит, нам нужен для преломления именно красный свет. — Копье потянулся к ручке, когда Теолрин выбросил вперед руку:

— Погоди…

Копье недовольно покосился на него.

— Чего?

Теолрин шагнул ближе и склонился к Призме. Затем аккуратно коснулся пальцем стекляшки на кольце.

— Когда я учился в школе, — сказал он, — нам как-то рассказывали про оптические свойства стекол…

— Ты это к чему сейчас, грамотей? — поторопил его Копье. — Говори быстрее, у нас времени в обрез.

— Хорошо. — Теолрин кивнул. — Эти линзы… — Он легонько стукнул пальцем по красной стекляшке. — Они должны усилить лунный свет — причем усилить его так, чтобы тот расплавил самый крепкий из осколков… Мне кажется, нам нужна не красная линза.

— А какая? — нетерпеливо спросил Копье. — Синяя? Усилим лунный свет противоположностью красного?

— Нет. — Теолрин нахмурился, когда, припомнив школьные познания, понял, что у него появилась идея. — Говорят, что крепче красного стекла может быть только еще более редкое, полумифическое белое стекло…

— К чему ты это?

— К тому, что мы должны получить линзу, что будет подобна белому стеклу. Нам нужна белая линза, что усилит свет Жемчуг и сделает его достаточно мощным, чтобы расплавить этот осколок…

— О чем ты говоришь? Здесь нет белой линзы.

— Вот именно. — Теолрин ухватился за кольцо с оранжевой линзой и повернул его, пока линза не встала на одну вертикаль с красной. — Но нам однажды рассказали, что белый цвет можно получить, смешав воедино все семь священных цветов. — Теолрин провернул тот же трюк с кольцом с желтой линзой. — И мы так и сделаем.

Он продолжал вращать кольца с какой-то маниакальной уверенностью, в то время как Копье глядел на него с явным недоверием.

— Ты уверен, что это сработает? — наконец спросил он, когда Теолрин выстроил все линзы в единую вертикальную линию. — Возможно, второго шанса у нас не будет.

— Нет, — честно ответил Теолрин, чувствуя, как вновь учащается его сердцебиение. — Я уже ни в чем не уверен…

Копье недовольно закусил губу и почесал подбородок. Во всей его позе чувствовалось напряжение. Неуверенность. Он должен был сделать выбор, зная, что ошибка всем им обойдется слишком дорого… Теолрин понятия не имел, как бы поступил на его месте. Прислушался бы к его совету или же послушал собственное сердце?..

— Хорошо, — наконец прозвучал голос Копья. — Сделаем по-твоему. Отойди.

Теолрин отшагнул назад и на всякий случай прищурился… Как выяснилось, не зря.

Вспышка ярчайшего света едва не ослепила его, когда Копье повернул ручку, и брусок лунного камня вспыхнул, как будто действительно был маленькой Жемчуг. Когда глаза Теолрина немного привыкли к льющемуся сквозь Призму ярчайшему белому свету, он вновь приблизился и осторожно заглянул в чашу, куда, просеянный сквозь линзы, падал свет.

Струйки дыма с шипением поднимались в воздух.

Алый осколок плавился.

«Сработало, — понял Теолрин. — Сработало!»

— Да… — с ухмылкой прошептал Копье. — Должно быть, это и есть то, что нам нужно. Осталось лишь подождать пару минут, и можно будет…

— Очень хорошо, — перебив Копье, раздался за их спинами громкий низкий голос. — Просто превосходно.

Они с Копьем медленно обернулись, уже зная, что — точнее, кого — увидят. Скорее всего, они должны были еще раньше обратить внимание на то, что звуки боя стихли, но были слишком увлечены этой Призмой Стекляруса…

Стеклянный Рыцарь, чуть сгорбленный, с отколотыми наплечниками и куском щита, с измазанными кровью латами и плащом, стоял на верхней ступени алтаря, отведя в сторону свой убийственно сияющий меч. Позади него, у ближайших к алтарю колонн, Теолрин приметил тела воинов Копья… Похоже, даже один-единственный Стеклянный Рыцарь оказался им не по зубам. Что ж… По правде, Теолрин был не сильно удивлен.

— Я ждал этого почти пятнадцать лет, — пророкотал Рыцарь, неторопливо зашагав по алтарю. Его громоздкие ботинки оставляли за собой кровавые следы. — Я понимал, что шансы небольшие… И все же я верил, что однажды… — Рыцарь остановился и приподнял меч, указывая на метающиеся под куполом фигуры Факела и Летающего. — Что однажды тоже смогу летать… И я рад, что не ошибся.

Глава 42

«О чем он говорит?» — Теолрин переводил взгляд с Рыцаря на Копье, но все еще не понимал.

Что имел в виду Стеклянный Рыцарь? Или же это просто напускная бравада, призванная сбить их с толку? Впрочем… Какая разница? Если даже лучшие воины Копья, в том числе и тяжеловооруженные, не справились с этим монстром, каковы шансы у них двоих? Особенно с учетом того, что сам он едва мог сделать шаг, не поморщившись от боли?..

— Ч-черт, — тихо произнес Копье, бросив взгляд через собственное плечо на Призму. — Если бы они продержались хотя бы на несколько минут подольше…

Теолрин не стал ничего говорить. Вместо этого он выставил вперед правую ногу, присогнул ее и перенес на нее вес тела. Затем сделал несколько вдохов полной грудью и, взяв гвардейский меч обеими руками, отвел его за спину. Копье отошел от него на шаг вправо и тоже достал из ножен свое оружие.

В следующее мгновение Стеклянный Рыцарь бросился на них с поднятым над головой мечом.

* * *

Крупная дрожь била тело Факела.

Это чувство было чем-то сродни сильному голоду — ощущению, что напрочь выбивает организм из привычного состояния. Только сейчас голод был не при чем. По крайней мере, обычный голод.

Факел чувствовал, что ему все сложнее контролировать стеклограни. Он едва мог удерживать себя в воздушном пространстве и не заваливаться при этом на бок; применять стеклограни для натиска стеклянными вихрями и вовсе стало чем-то невероятно сложным. Радовало одно: его противник, похоже, тоже был как никогда близок к тому, чтобы выбиться из сил. Летающий уже с трудом совершал атаки — а если и совершал, то те получались прямолинейным и слабыми. Более того — он даже перестал говорить. Факел подозревал, что тот под своей маской и доспехами вспотел так же сильно, как и он сам.

«Что делать?»

Факел отчаянно искал выход. Насколько он видел, внизу их дела обернулись плачевно: козыри в виде Стеклянных Рыцарей сделали свое дело. Если бы он только мог победить Летающего и присоединиться к Копью и другим…

Может, просто ждать, у кого первого истощатся силы? Факел подозревал, что, благодаря опыту, Летающий все это время расходовал их пусть чуточку, но все же экономнее — так что этот вариант развития событий был чересчур рискованным. Пытаться прямолинейно пробить брешь в защите противника? Маловероятно. Тогда что?

Что?..

Дрожь усиливалась. Паника скручивала Факелу желудок тугим узлом, сбивала концентрацию, мешала контролировать сосредоточие стеклограней.

«Вспомни! — приказал Факел самому себе. — Вспомни, за что ты сражаешься! За что… и за кого».

Перед мысленным взором скользнул размытыми мазками образ Шанната, веснушчатого паренька шестнадцати лет. Его сына. Любимого. Единственного.

Сына, который, по милости законов Ковена, уже никогда не вернется к своему отцу.

Факел узнал обо всем, когда исправить уже ничего было нельзя. Узнал, что какому-то пьяному щеголю показалось, будто Шаннат, идя навстречу, как-то не так посмотрел на него и его пассию. Узнал, что Шаннат до последнего пытался уладить все миром — но сраному аристократу хотелось устроить представление для своих друзей и потакающей его прихотям шлюшонки. Щеголь заставил Шанната биться на стеклянных рапирах. Аристократишка был уверен в своей победе, но избыток алкоголя дал Шаннату шанс. Он дважды ранил щеголя в руку и предложил на этом разойтись. Само собой, лорденыш с уязвленным самолюбием лишь сильнее разозлился: подозвав стражников, он убедил их, что это Шаннат ни с того ни с сего напал на них посреди ночи, а сам он лишь защищался. Шанната никто даже не пытался слушать. Его казнили, практически без суда и следствия, на следующий день. Вздернули на окраине города в назидание остальным: не связывайтесь с теми, кто имеет власть.

Когда Факел узнал об этом, он взял горючую смесь и отправился сжигать храмы, потворствующие этим порядкам. Наверняка его казнили бы на следующий день, не уговори его Странник отложить задуманное… Факел согласился. Он понимал, что смерть Шанната не должна остаться безнаказанной. Понимал, что дело не столько в пьяных ублюдках, уверенных, что всегда выйдут сухими из воды — но в законах, что позволяют этой несправедливости паразитировать на теле Таола.

«Я все помню, Шан, — мысленно сказал себе Факел. — Ему не одолеть нас».

Они принялись кружить друг вокруг друга, уже на гораздо более близком расстоянии, чем раньше. Летающий принялся готовить для атаки новый стеклянный вихрь — Факел видел, как вспыхивают рядом с противником многоцветные искры. Его взгляд невольно сместился за спину Летающего, на стены зала, что, закругляясь, плавно перетекали в купол. Факел и до этого видел, что они — как и положено для столь «священного места» — были исписаны фресками, иллюстрирующими величие и подвиги Небодержцев, но сейчас ему бросилась в глаза фреска, на которую он прежде не обращал внимания. Он узнал того, кто был на ней изображен. Оротур, прозванный Жертвователем, один из тогда еще девяти Небодержцев, набрасывается на троих Проклятых, чтобы ввергнуть их — вместе с собой — в пучины Ледяной Бездны. Что-то зацепило Факела в этой, казалось бы, знакомой иллюстрации к страницам Инхаритамны.

Искры рядом с Летающим увеличились до небольших огней. Должно быть, Летающий, как и прежде, воспользуется второй стеклогранью, чтобы сделать осколки горячими, как угли. Возможно, даже попытается прикрыть их стеклогранью иллюзий — в этом случае отражать атаку станет в разы сложнее. И все же Факел не торопился реагировать. Приглядевшись к лицу Оротура, он увидел в его глазах, что просвечивали через маску, какую-то знакомую решимость… Решение, о принятии которого не сожалел. И не будет жалеть.

Внезапно Факел понял, что именно должен сделать.

Семицветный фейерверк вырвался из рук Летающего, как если бы выстрелили сразу с дюжину стеклострелов. Факел набрал в грудь побольше воздуха. Он мог либо уклониться от этого вихря, отправив себя в резкий полет куда-то в сторону, либо попытаться собрать щит из мельтешащих вокруг осколков, либо попробовать перенаправить этот вихрь прочь от себя. Во всех этих случаях использование пятой стеклограни истощит его силы, и он станет уязвимым для Летающего.

Поэтому он не стал делать ничего из этого.

Улыбнувшись, Факел спокойно раскинул руки в стороны и позволил осколкам впиться в себя, словно рою раздраженных ос. Броня и маска приняли на себя большую часть удара, однако ему все равно хорошенько досталось: в его тело как будто впились десятки острых зубов. Факел покачнулся, чуть не потеряв равновесие пятой стеклограни.

А затем, пока противник не успел понять, что сейчас произошло, Факел отправил себя вперед.

Чтобы сойтись с Летающим в непосредственной близости.

Лицом к лицу.

* * *

Теолрин понял, что ему повезло — Рыцарь набросился не на него, а на Копье.

Видимо, посчитал, что этот едва стоящий на ногах парень не заслуживает ни малейшего внимания. И, что самое обидное, Стеклянный Рыцарь явно не ошибался на этот счет.

Мечи Рыцаря и Копья со звоном сошлись в паре шагов справа от Теолрина. Воздух алтаря тут же наполнился фиолетовыми и оранжевыми искрами. Немного потанцевав в непосредственной близи, мечи разошлись. Копье, быстрый, как молния, попытался зайти Рыцарю за спину, но тот пресек подобную попытку быстрым рубящим ударом. И все же движения Рыцаря были уже не такими стремительными и уверенными: в них не было нечеловеческой реакции, как, например, у того верзилы, что сражался с ними в бальном зале дворца. Этот Рыцарь был вымотан… возможно, даже ранен. Значит ли это, что у них есть шанс? Теолрин слегка воспрянул духом: внутри него проснулась уверенность. Если все сделать правильно, они смогут одолеть этого врага.

«Пора».

Сомкнув зубы, Теолрин бросился вперед, надеясь не выдать себя раньше времени. Судя по всему, Копье увидел его маневр и принялся атаковать еще стремительнее: последовавший лязг и звон напоминал звуки, с которыми стеклянный ливень хлещет по стеклу городского купола.

Теолрин обогнул аналой, едва не зацепив мечом раскрытый на нем фолиант, и вынырнул за спиной Стеклянного Рыцаря. Голубоватое освещение алтаря делало противника похожим не на человека, но на какого-то зловещего демона, сошедшего со страниц летописей о воинстве Проклятых времен Инхаритамны. «Демон» крутанулся, подставляя кусок щита под выпад Копья, и одновременно рубанул мечом широкой дугой в сторону. Теолрин едва успел уклониться от этого смертоносного лезвия, со свистом вспоровшего воздух рядом с его лицом. Поморщившись от вспышки боли в ноге, он невольно сделал шаг назад и наткнулся спиной на аналой. Тот покосился и вместе с книгой упал на алтарный ковер — почти как статуя Кавена после взрыва шаров.

Теолрин начал было делать глубокий вдох, когда Рыцарь каким-то непостижимым образом очутился в полутора шагах от него и атаковал прямым выпадом. Он отреагировал инстинктивно и развернул свой меч, принимая удар на широкую сторону лезвия. От соприкосновения клинков его ноги едва не подкосились, а руки лишь чудом удержали гвардейский меч. Теолрин сделал шаг вправо, утягивая меч за собой. Он видел — слишком отчетливо — как меч Рыцаря выворачивается дугой и движется к нему… Движется гораздо быстрее, чем его собственный меч…

Копье набросился на Рыцаря со спины, рубя сверху наискось. Рыцарю пришлось отвлечься на него и развернуться, чтобы парировать удар. От оглушительного звона оружий голова Теолрина, казалось, была готова уже попросту лопнуть. Он постарался принять уверенную стойку — стойку, в которой его левая нога причиняла как можно меньше неудобств — и попробовал, пригнувшись, зацепить Рыцаря по ноге. Тот успел принять выпад на щит, и в этот момент на смену уверенности Теолрина пришла нерешительность. Даже обессиленный, Стеклянный Рыцарь все еще сражался, как демон. И, в отличие от трюма Кельментанийской Ласточки, Теолрин не видел ничего, что можно было бы использовать, чтобы перехитрить противника.

С каждой новой попыткой достать Рыцаря — попыткой, что вновь и вновь оборачивалась неудачей — Теолрин все сильнее начинал злиться. Причем по большей части не на врага, а на самого себя.

Зачем он сражается? Ради чего? Ради глупых амбиций? Зачем он вообще решился на это все? Теолрин чувствовал, что у него нет ответов на эти вопросы. Он ощущал неуверенность. Сомнения. Даже сожаления — о том, что позволил себе быть втянутым в эту войну между еретиками и Ковеном… Войну, в которой он был нужен Факелу лишь как тот, кто принесет осколок, алый, как пролитая повсюду кровь.

Теолрин чувствовал, что завидует тем фанатикам, которые знают, за что сражаются. И за что готовы умереть.

Он же сейчас ни в чем не был уверен. Разве что в том, что где-то на своем пути свернул не туда…

Теолрин вздрогнул, когда со стороны колонн раздались какие-то непривычные звуки… Шаги? Точно, шаги. Сначала он решил, что это Факел или же Летающий спустился из-под потолка, но потом понял, что те по-прежнему выясняют отношения наверху. Неужели это пришли новые отряды Ковена?.. Теолрин попытался было бросить взгляд в сторону незванных гостей, но статуи Небодержцев и фигура Рыцаря закрывали ему вид наружу.

— Тео?! — прозвучал со стороны колонн громкий, обеспокоенный голос.

Голос, который и обрадовал Теолрина, и напугал.

— Тео! — снова крикнула Джейл. — Ты там?

Он повернул голову на звук и даже собрался ответить, когда тень Стеклянного Рыцаря мелькнула сбоку от него. Копье крикнул что-то предостерегающее, но Теолрин и без того понял…

Понял, что никак не успевает защититься от рубящего диагонального удара.

Меч Стеклянного Рыцаря рассек ему грудь косой чертой от пояса и почти до плеча. Теолрина отбросило назад. Боль обожгла его нестерпимо горячей волной. Меч выпал из мгновенно ослабевших рук где-то по дороге. Ковер смягчил падение на спину, но это не сыграло большой роли. Корчась от боли, Теолрин заставил себя приподнять правую руку и положить ее себе на грудь…

Туда, где, заливая верхнюю одежду, теперь растекалось озеро крови.

Кажется, он слышал, как по алтарной лестнице взбегают Джейл и Клэйв… Угасающим взглядом он даже видел, как Джейл нагибается, чтобы забрать меч у мертвого Рыцаря — того, что придавило куском упавшей статуи… Он видел, как она в ревом бросается в бой, занимая его место в этом глупом, бессмысленном и обреченном дуэте с Копьем против Стеклянного Рыцаря…

Он видел все это — но уже практически не понимал смысла происходящего.

Слабеющим сознанием он отчетливо понимал лишь одну-единственную неоспоримую истину: с такой раной, как у него в груди, долго не живут.

* * *

Факел налетел на Летающего подобно безумному урагану.

Переливающийся семицветьем щит, созданный из тысяч крошечных стекляшек, содрогнулся под напором Факела и рассыпался вдребезги, словно хрупчайшая из ваз. Факелу показалось, что он даже увидел, как глаза Летающего, пусть и едва видные сквозь прорези, расширяются в удивлении. В непонимании. В отчаянной попытке опровергнуть видимую реальность.

Факел выбросил руки вперед, силясь схватить противника за запястья, но тот успел опомниться и вскинуть руки навстречу. Они вцепились друг в друга, балансируя под сверкающим потолком. Вокруг них, царапая слух, словно скрипучий хор, беспорядочно метались стеклянные вихри. Осколки, над которыми никто из них уже не успевал получить контроль. Их контроль над пятой стеклогранью слабел, силы истощались, и их ноги, наконец, начали ощущать пустоту. Факел воспользовался этим и набросился на Летающего всем корпусом. Пальцы его рук сомкнулись чуть ниже локтей врага.

Летающий попытался вырваться из хватки, но потеря привычного контроля над силами стекла явно выбила его из колеи: движения стали уже не такими точными и уверенными, как прежде. Именно то, что и нужно было Факелу. Какое-то время они боролись, неловко перебирая ногами по воздуху и пытаясь удержать вертикальное положение тел. Факелу невольно вспомнилось, что примерно так же выясняли между собой отношения пьяные мужики в кабаках, где он топил горечь в течение нескольких месяцев после казни сына. Мог ли он тогда подумать, что однажды будет схожим образом бороться с одним из Летающих? Мог ли вообще предположить, что ему предоставится шанс воздать власть имущим по заслугам? Он знал, что о подобном мечтали — и продолжают мечтать — тысячи таких, как он. Факел знал, что несет сейчас ответственность за всех них.

Он знал, что не имеет права проигрывать.

— Что ты делаешь? — прошипел Летающий.

В голосе его определенно присутствовали панические нотки.

— А как ты думаешь? — выдавил из себя Факел.

В этот момент они начали падать.

Летающий вырывался, как только мог, но Факел навалился на него всем своим весом, не позволяя ему получить достаточно пространства для удержания себя пятой стеклогранью. А без нее… Что ж, без нее Летающий был практически обычным человеком, пусть и с прочнейшей броней. И падал он в точности как самый обыкновенный, уязвимый к боли и слабости человек.

Мимо них проносились с пугающей быстротой столпы колонн, мелькали в беспорядочном водовороте красок настенные росписи и ряды светильников. Факел чувствовал, что боится — этого было не отнять. Но он так же чувствовал и удовлетворение — пожалуй, даже более сильное, чем в тот момент, когда он пронзил насквозь тело короля Кельментании.

Он чувствовал, что, как бы не закончились события этой ночи, он станет камнем, что вспенит воду и вызовет шторм, накроющий — рано или поздно — весь Таол.

Он станет осколком, что первый выявит брешь в броне Небесного Культа — броне, что прежде считалась непробиваемой.

Он станет Факелом, что осветит путь другим — всем, кто жаждет перемен.

Прежде, чем пол встретил их своими твердыми и холодными объятьями, Факел усмехнулся.

В последний раз.

Глава 43

Джейл догадывалась, что они с Клэйвом запаздывают на кровавую вакханалию…

Однако у нее и в мыслях не было, что опаздывают они настолько сильно.

Трупы, трупы, трупы… Они были разбросаны повсюду в этом странном громадном зале. У Джейл не было времени вдаваться в детали, так что она просто неслась вперед, по трупам, крови и бесконечным хрустящим стеклам. Там, впереди, еще кто-то сражался — она слышала это по звукам. Что-то влекло ее вперед: какое-то непривычное ощущение, какой-то внутренний голос, зовущий ее вперед. Она попросту не могла противостоять ему — несмотря на все попытки Клэйва остановить ее или хотя бы сбавить темп бега.

Она обогнула какого-то обрушившегося стеклокаменного гиганта и, двигаясь по краю лестницы, в несколько прыжков взобралась на возвышение… Алтарное возвышение, как почти сразу поняла она.

То, что случилось дальше, происходило, как во сне…

Каком-то кошмарном, донельзя извращенном сне.

Она увидела Стеклянного Рыцаря. Увидела мужчину, в броне и с длинным мечом, бьющегося с этим Рыцарем. Увидела Теолрина, что пытался помочь ему в этой борьбе… А потом она увидела, как Стеклянный Рыцарь небрежным движением вспарывает Теолрину грудь и заставляет того в бессилии упасть на ковер.

«Мы опоздали?..»

— Нет! — крикнула она, и, казалось, само пространство содрогнулось от ее крика. — НЕТ!

Зал задрожал так сильно, словно недра земли принялись раскалываться, как во дни Инхаритамны. Пол заходил ходуном так, что несколько светильников в голубых колпаках попадали со стен, а ее саму — как и воина с Рыцарем — едва не повалило на пол.

Джейл даже не сразу поняла, что это не ее крик стал причиной сотрясения зала. Что-то произошло там, сзади, среди теней и колонн — как будто что-то невероятно тяжелое обрушилось на пол. У нее не было времени на то, чтобы оборачиваться и искать причины случившегося, так что она, с лицом, искаженным яростью, просто бросилась вперед.

— Джейл, стой! — донеслось ей вдогонку. — Куда ты… А, черт с тобой!

Она не знала, что это за мужчина сражается со Стеклянным Рыцарем, но ей было очевидно, кто из этих двоих достоин того, чтобы выплеснуть всю накопившуюся ярость.

— Тварь! — заорала она, перекрикивая трясущую зал дрожь. — ТВАРЬ!

Только сейчас, когда Рыцарь — явно слегка озадаченный ее появлением — был уже в паре шагов от нее, Джейл поняла, что безоружна: инквизиторский меч остался внизу, вонзенный в обрушившиеся глыбы. Ей нужно было что-то… Что-то тяжелое и…

Взгляд ее скользнул в сторону, сначала на бьющееся в агонии тело Теолрина, потом — чуть дальше, на какие-то странные светящиеся конструкции… Сами по себе они не привлекли ее внимание — в отличие от высокого треножника, что стоял неподалеку. Джейл метнулась к нему и, ухватившись за середину двумя руками, подняла в воздух. Треножник был тяжелым — скорее всего, стеклокаменный, или даже железный — но Джейл это не остановило. Даже наоборот. Продолжая осыпать Стеклянного Рыцаря проклятьями, она набросилась на него с треножником наперевес.

— НА, СУКА! — Первый удар она обрушила на щит Рыцаря… точнее, на кусок щита — Рыцаря явно успели неплохо потрепать до их с Клэйвом появления.

Щит треснул, а сам Стеклянный Рыцарь неуверенно отшагнул назад.

Мужчина, что сражался с ним, отскочил в сторону и кивнул Джейл.

— Пластины! — прокричал он ей, одновременно пробуя достать Рыцаря колющим выпадом, от которого тот легко уклонился. — Они не так крепко… — Его речь оборвал свист рассекающего воздух меча. Мужчина подставил свой меч под удар и отскочил в сторону.

Джейл сделала пару вдохов, а потом скосила взгляд в сторону… только чтобы увидеть, как Клэйв наклоняется к Теолрину, что-то шепчет ему на ухо, а затем забирает меч, что лежал рядом с тяжелораненым парнем. Спустя два удара сердца Клэйв занял позицию в шаге от нее. Его глаза горели решительностью.

— Этот — уже вымотан, — бросила ему Джейл, уперев ножки треножника в ковер. — У нас есть шанс, если будем действовать вместе. Ты готов?

Клэйв помедлил буквально мгновение, прежде чем кивнуть.

— Тогда начнем.

Сделав напоследок глубокий вдох полной грудью, Джейл ухмыльнулась и, подняв треножник над головой, с криком, полным ненависти ко всему живому, бросилась вперед.

Вершить правосудие.

* * *

Теолрин чувствовал, как умирает.

Это были не самые приятные ощущения… Если точнее, то совсем неприятные.

Прежде — особенно в детские и подростковые года — он любил пофантазировать о том, как и при каких обстоятельствах хотел бы умереть. Ему виделись грандиозные битвы в духе инхаритамнийских, где он, словно один из Небодержцев, мановением руки сокрушает города и армии, стирает с лица земли горы и меняет русла рек… чтобы потом сойтись в жестком бою с демоническим отродьем и, победив его, умереть от ран — с улыбкой на лице и чувством выполненного долга в сердце.

Сейчас же, умирая от раны, у него не было ни того, ни другого.

Он не чувствовал ни гордости, ни уверенности… Только слабость, сковывающую невидимыми путами все тело. А еще боль — океан боли, режущий его тысячами заточенных кинжалов. И опустошающее непонимание — как все обернулось такой унизительной катастрофой. И, конечно же, страх — пусть Теолрин и не хотел признаваться себе в том, что боится. Однако он боялся. Боялся того, что будет, когда его ослабевающие веки, наконец, закроются навсегда. Прежде он никогда не любил занудствовать на темы посмертия, но сейчас, когда тема эта стала близка к нему, как никогда прежде, он понял, что страшится той неизвестности, в которую его утягивает…

Точнее, в которую он сам себя затянул.

Теолрин понимал, что в случившемся, по сути, не виноват никто, кроме него самого. Он выбрал свой путь, бросил на него игральные кости, в наивном азарте поднял ставку до заоблачных пределов…

И проиграл.

«Что ж, — подумал он, глядя мутнеющим взором на то, как Джейл наносит Рыцарю удар за ударом какой-то здоровенной табуреткой, — не всем быть победителями в этой игре…»

По крайней мере, он попытался выиграть.

И попытка была неплохой.

Быть может, чуточку больше везения — и ему даже удалось бы выиграть.

Быть может…

* * *

Джейл сражалась, как в последний раз.

Она обрушивала на Рыцаря свой треножник, снова и снова, оставляя вмятины на его щите и броне. Противник перешел в глухую оборону — особенно когда к ним двоим подключился Клэйв — и отошел, встав спиной к какому-то большому каменному жертвеннику у алтарной стены. Его движения становились все медленнее, все заторможеннее, и это придавало Джейл сил. Несмотря на платье, сковывающее движения, она поднимала треножник, держась руками за его низ, и опускала его на Рыцаря ровно в тот момент, когда тот отвлекался на выпады Клэйва или второго союзника (возможно, это и был тот самый Факел, к которому улизнул Теолрин — Джейл затруднялась с вердиктом).

Однако их противник упорно не хотел признавать себя побежденным. Несмотря на обрушивающийся на него град ударов треножника, он продолжать лихо вертеть своим мечом направо и налево. Похоже, если они хотят поскорее с этим закончить, нужно было менять тактику боя.

И Джейл решилась.

Пока Клэйв и второй мужчина насели на Рыцаря, действуя с подобием слаженности, она скользнула в сторону, стараясь не пересекаться взглядом с умирающим Теолрином, что лежал неподалеку и глядел на них сквозь прикрытые веки. Несмотря на его недавнее предательство, Джейл очень хотела как-то поддержать его, утешить… хотя бы сказать прощальные слова… пожалуй, он их заслуживал. Но у нее не было этих лишних секунд — поэтому она проскочила мимо Теолрина.

А затем, отбросив в сторону треножник, принялась забираться на каменный жертвенник — с противоположной стороны от той, где сражался Стеклянный Рыцарь. Должно быть, за подобное богохульство ее ждали самые темные и холодные из глубин Ледяной Преисподнии — но что уж поделать. Джейл подтянула тело и перебросила ноги наверх, на жертвенник. Он был устлан широкой тканью, белой, с узорчатой вышивкой, полной узловатых странных символов; поверх ткани лежали драгоценные кубки и мерцающие каким-то глубинным светом семигранные звездочки. По центру же жертвенника, на небольшом возвышении, располагался стеклянный шар. Он был размером с человеческую голову и переливался, мерцая изнутри, всеми цветами священной радуги. Джейл даже показалось, что от него исходила какая-то странная, непривычная сила — однако это не помешало ей, нагнувшись, схватиться за шар и поднять его. Шар вспыхнул ярко-белым светом и начал стремительно нагреваться; краски внутри него закружились в бурном беспорядочном водовороте. Из глубины шара даже как будто начали доноситься голоса.

Джейл шагнула вперед, к разворачивающемуся в ее сторону Стеклянному Рыцарю, и, согнув ноги в коленях, опустила его с размаху на рыцарский шлем. Шар вспыхнул еще ярче, чем прежде, так, что Джейл пришлось на мгновение зажмуриться. Раздался звон. Шар обжег ее ладони, и Джейл с криком выпустила его; тот упал куда-то под ноги Рыцарю, что согнулся от неожиданного удара.

Джейл зарычала и прыгнула ему на плечи.

Тяжелые стеклянные пластины неприветливо встретили ее тело. Рыцарь крутанулся корпусом, пытаясь сбросить ее с себя, но Джейл мертвой хваткой вцепилась ладонями в края его шлема. Откуда-то сбоку донесся предостерегающий крик Клэйва. Джейл пригнулась, когда Рыцарь ткнул мечом себе за спину, и вовремя — заточенное лезвие, кажется, даже срезало прядь волос с ее головы. В этот же момент Клэйв и «союзник», бросив мечи, кинулись на Рыцаря: не пытаясь, как прежде, ранить его мечами, они сошлись с ним вплотную и ухватили за руки, чтобы лишить подвижности. Пока они, пыхтя, возились с тем, чтобы максимально сковать движения противника, Джейл поняла, что именно она должна делать.

Собравшись с силами, она уперлась коленями через юбки платья куда-то в район лопаток противника — а затем, поднатужившись, принялась поднимать рыцарский шлем за края.

Тот противно заскрипел, не желая поддаваться. Джейл издала низкий гортанный звук и надавила еще сильнее: казалось, что ее зубы сейчас сотрутся друг о друга в порошок. Наконец, шлем начал ползти наверх. Рыцарь, отбросивший свой меч в сторону, замотал головой, но это не помешало Джейл продолжать тянуть. Тогда Рыцарь принялся отчаянно дергаться всем телом.

«Давай же! Еще немного!»

Шлем резко отделился от головы Стеклянного Рыцаря, и вместе с этим Джейл тут же потеряла равновесие. Держа шлем в руках, словно награду за какое-то турнирное достижение, она начала заваливаться на спину… Рыцарь дернулся с невероятной силой, сталкивая Клэйва и союзника друг с другом, и ударил ногой назад — прямиком в грудь Джейл. Боль вспыхнула промеж ребер огненным цветком. Шлем выпал из ослабевших рук, а сама она, пролетев небольшое расстояние, приложилась спиной и затылком о что-то объемное и твердое… О жертвенник, поняла Джейл, когда ее взгляд немного сфокусировался через пелену застилавшей глаза боли.

Она лежала на нем, раскинув руки — словно беспомощная жертва, предназначенная для суровых Небодержцев — и могла лишь слышать и видеть, как Стеклянный Рыцарь бросает через плечо Клэйва, отправляя того в долгий полет, а затем двумя ударами руки заставляет «союзника» упасть на колени и согнуться пополам. И как потом он, отряхнувшись, идет, пошатываясь, в сторону лежащего Теолрина и какой-то причудливой вертикальной хреновины, внутри которого искрился белый свет.

Похоже, они все-таки переоценили свои силы. Даже весь изможденный и обессиленный, этот противник все равно оказался им не по зубам.

Они проиграли.

Опять.

* * *

С каждым ударом сердца — все более и более тихим — Теолрин чувствовал, как жизнь все стремительнее покидает его тело.

Он пытался закрыть рану, ослабить кровотечение в груди — но потоки темной крови лишь смеялись над его лишенными смысла попытками. Теолрин уже не расстраивался, не сожалел о допущенных ошибках — на это у него попросту не оставалось сил. Поэтому он просто лежал, держа ладони поверх раны, и, повернув голову на бок, глядел угасающим взглядом, как Стеклянный Рыцарь раскидывает его товарищей в разные стороны, а затем приближается к Призме.

Неподалеку, шагах в четырех по направлению к алтарной лестнице, грохнулось тело Клэйва; что-то небольшое выпало из кармана его накидки и, покатившись, остановилось рядом с Теолрином.

«Трубка», — понял он с какой-то странной неуместной усмешкой.

Та самая, выструганная из кости, с которой Клэйв возился все это время,как с любимым ребенком… И вот, она лежит, присоединившись к ним троим, чтобы стать свидетелем их унизительного поражения.

Грохот шагов Рыцаря раздавался теперь совсем рядом. Чуть повернув голову, Теолрин увидел, как тот приблизился вплотную к Призме и развернулся лицом к жертвеннику, у которого они недавно сражались — так, что Теолрин остался лежать за его спиной.

— Думали, вам по силу перехитрить нас, служителей Великого Кельма?!.. — пророкотал голос Рыцаря, отражаясь эхом от алтарной стены и молчаливых статуй семи уцелевших Небодержцев. — Думали, вы просто придете и заберете себе преображающую силу небес?!

Теолрин попытался сделать очередной вдох, и горячий воздух обжег его внутренности, а грудную клетку как будто стянуло тугим узлом. Он бы закричал от боли — но у него не оставалось сил.

— …Никто из вас даже близко не достоин того, чтобы забрать ее себе!..

Теолрин почувствовал у себя во рту что-то теплое и соленое. Кровь. Много крови… Она вытекала из его непослушных губ и текла струйками по его шее.

— …А знаете, кто достоин?! Я! Я двадцать лет своей жизни служил истинным владыкам неба и земли! Я угробил на них свою молодость, я десятки раз рисковал своей жизнью ради них! Что это, как не божественное провидение?

Что означал весь этот поток странных, бессмысленных слов? Теолрин был слишком слаб, чтобы думать над этим.

— …Я, двадцать лет ждавший, когда же, наконец, будет найден очередной красный осколок… Я понимал, что мне ничего не светит — до сегодняшнего дня я был пятым в очереди… Но вот, справедливость восторжествовала! Я, а не кто-то другой, стану новым членом Кельментанийского Ковена.

Он знал лишь одно: этот разглагольствующий человек — их заклятый враг.

— …Новым Летающим.

Враг, которого нужно убить.

Стеклянный Рыцарь чуть развернул корпус к Призме. Каким-то внутренним чутьем Теолрин понимал: Рыцарь напрочь забыл о его существовании; просто перестал воспринимать его как угрозу. Тем более, что сейчас все его внимание было поглощено чашей, в которой покоилось расплавленное стекло.

Алое стекло.

Теолрин протянул дрожащую, почти немощную правую руку вперед и ухватился за трубку Клэйва. Холодная и твердая, она отлично поместилась в его ладони. Теолрин вернул руку на место и, задыхаясь от невозможности глотнуть воздуха, с кружащейся головой и подкашивающимися ногами, оперся на руки и приподнялся — так тихо, насколько мог. Каким-то невероятным образом он сумел не издать ни стона. Рыцарь не поворачивался — Теолрин видел сквозь рябистую пелену боли, как тот уже тянет руку к чаше…

Кровь хлынула из его груди еще сильнее, словно поток воды, прорвавшийся сквозь плотину; казалось, вот-вот вместе с кровью наружу начнут выпадать внутренние органы.

Теолрина покачнуло, когда мышцы свело резкой судорогой, и он едва удержался на ногах. Рука Рыцаря остановилась на полпути к чаше. Видимо, почуяв что-то неладное, он начал оборачиваться…

Теолрин выбросил руку вперед и всадил мундштук трубки Клэйва в незащищенную шею противника.

Удар вышел слабым, почти детским… Но даже его хватило, чтобы костяная трубка пронзила бледную кожу и по самую чашу вошла в шею противника.

Время как будто бы замерло.

Стеклянный Рыцарь покачнулся — либо же это покачнулся он сам, Теолрин так и не разобрался. Однако по выражению лица Рыцаря, когда тот обернулся, Теолрин понял, что не ошибся: этого удара достаточно.

Достаточно…

Теолрин хмыкнул, мысленно поздравляя себя, после чего обернулся в сторону жертвенника — туда, где, приподнявшись на локтях, за ним наблюдала Джейл.

Теолрин улыбнулся ей кровавой улыбкой — и лишь затем позволил ногам подкоситься, а темноте унести себя в свое беспросветное царство.

Царство, из которого еще никому не приходилось возвращаться.

Глава 44

Какое-то время она находилась в тревожном оцепенении, не в силах поверить в случившееся.

Стеклянный Рыцарь, «гвардеец» Ковена, с которым они не смогли справиться даже втроем, погиб на ее глазах. Умер, как обычный, ничем не примечательный человек, которому нанесли удар в шею в темной подворотне городских трущоб. Где-то с минуту Рыцарь, корчась на коленях, пытался остановить кровотечение, но затем откинулся на спину, рядом со странной штуковиной из светящихся колец, дернулся… и замер.

— Тео! — крикнула Джейл, первой выйдя из оцепенения. Пытаясь игнорировать раздирающую грудь и затылок боль, она перекатилась на край жертвенника и спрыгнула с него на ковер. Мир пошатнулся, и она едва не повалилась навзничь. — Тео!

Она бросилась к нему — лежащему в каком-то шаге от сраженного Рыцаря. Еще издали она видела, как вокруг его неподвижного тела разлилась лужа крови… Джейл понимала, что шансов практически нет.

Понимала, но до последнего отказывалась в это верить.

— Тео!

Она упала на колени рядом с ним и едва не всхлипнула. Подсвечиваемое голубоватыми огнями настенных светильников, неподвижное лицо Теолрина казалось мертвенно-бледным — хотя совсем недавно было таким… живым. Она ведь даже все еще помнила вкус его губ… Сколько прошло времени с момента их близости? Три часа? Четыре? Пять?..

«Нет. Нет!»

Сделав глубокий вдох, Джейл вытянула руку и приложила два пальца к его шее. Замерла и прикрыла глаза, пытаясь успокоить дрожь, бьющую ее тело. Где-то позади раздалась возня: видимо, Клэйв и тот второй мужчина понемногу приходили в себя. Джейл сосредоточилась, несмотря на то, что затылок будто бы горел огнем от удара о каменную поверхность жертвенника. Сзади раздались медленные шаги. Джейл зажмурилась и чуть сдвинула пальцы вглубь ямки на шее…

Да!

Она почувствовала его. Слабый, очень слабый… Но все-таки пульс. Значит, он жив…

Пока жив.

— Клэйв! — крикнула Джейл срывающимся голосом, убрав пальцы и скосив взгляд на темные пятна на груди Теолрина. — Клэйв, помоги мне закрыть рану…

— Оставь его, Джейл. — Клэйв навис над ней рассерженной тенью. — Взгляни сама, как ты закроешь такую рану? Брось, мы ему уже ничем не поможем. К тому же… будем честны: этот говнюк получил по заслугам.

Джейл почувствовала, как ярость пробирает ее до кончиков костей.

— Этот «говнюк» только что грохнул Стеклянного Рыцаря, так что завали свое хлебало!

Однако в глубине души она понимала, что Клэйв прав… По крайней мере, в том, что касалось раны Теолрина. Судя по тому, что видела Джейл, разрез был слишком глубоким и длинным… Если бы где-то неподалеку дежурила бригада опытных медиков — возможно, еще было бы можно как-то его спасти…

Но что-то подсказывало Джейл, что среди этого лабиринта колонн навряд ли можно найти даже одного-единственного врачевателя. Разве что среди трупов.

— Что ж… — Джейл вздрогнула, когда сбоку от нее раздался незнакомый скрипучий голос. Лишь спустя пару секунд она поняла, что голос этот принадлежит тому мужчине, с которым они сражались рука об руку. — Рыцарь мертв. И, похоже, Факел справился с Летающим, пусть и ценой собственной жизни.

Обернувшись, Джейл увидела, как тот поглядел прищуренным взглядом куда-то вглубь зала. Джейл вспомнила про грохот, сотрясший зал. Значит, это был Факел и… Летающий? Что вообще здесь произошло, пока они не пришли? Джейл собралась было задать эти вопросы, однако Клэйв влез вперед нее:

— Что этот тип, — он ткнул пальцем в Рыцаря, — кричал про силу небес и то, что он станет Летающим? О чем это он?

Мужчина отвлекся от созерцания колонн, после чего смерил — сначала Клэйва, а потом и ее — отнюдь не дружелюбным взглядом.

— Я, конечно, извиняюсь за непрошеное любопытство, — произнес он, чуть растягивая слова. — Но вы вообще кто, нахрен, такие?

— Мы — напарники Теолрина. — Клэйв говорил уверенно, явно не собираясь принижаться перед собеседником. — Мы проделали с ним весь путь, и красный осколок — наша общая собственность, а не его личная. — Он смело взглянул мужчине в глаза. — Так что предупреждаю сразу: не пытайся обвести нас вокруг пальца. Отвечай: что все это значит? Что и зачем вы сделали с красным осколком? И кто ты, нахрен, такой?

Мужчина хмыкнул и провел пальцами по серебристой щетине на подбородке.

— Ах да. Кажется, Факел упоминал, что изначально Теолрин просил разрешения привести с собой кого-то еще… Но риск был слишком велик, поэтому Факел потребовал, чтобы Теолрин пришел один.

«Так вот почему… — Джейл посмотрела на Теолрина с молчаливым укором… Возможно, даже с некоторой жалостью. — Вот почему ты нас предал…»

— Ну, хорошо, — продолжал выживший мужчина. — Начнем с последнего вопроса: я — Копье, первый помощник Факела. И, поскольку мой друг погиб, теперь я возглавляю нововестников Кельментании…

— Мои поздравления, — оборвал его Клэйв. — Так что с осколком?

Копье вздохнул.

— Нам удалось расплавить его с помощью Призмы Стекляруса. — Копье указал на конструкцию со светящимися кольцами и чашей по центру. — Теперь это жидкость, которая… — Копье замолчал, словно будучи до конца неуверенным, стоит ли продолжать.

— Что за жидкость? — поторопил его Клэйв. — Почему Стеклянный Рыцарь говорил о силе небес и о том, что достоин стать… Летающим? Как все это связано? Отвечай!

Копье переступил через труп Рыцаря и остановился в шаге от Призмы.

— Воинов Ковена муштруют практически с детства, — произнес он тихим голосом, одновременно вытягивая вперед руку. — Некоторые не выдерживают тяжестей подготовки и умирают еще подростками. Другие справляются, но получают серьезные увечья, после чего либо отправляются на службу в жреческие коллегии, либо остаются бессменными охранниками Ковена… вроде тех, что вы наверняка видели по пути сюда.

Копье сделал еще полшага вперед. Клэйв оставался за его спиной; только сейчас Джейл приметила, что в руке Клэйва поблескивает гвардейский клинок — похоже, он не поленился сходить за ним, пока она нащупывала пульс Теолрина.

— Но тех, кто преодолел все трудности, кто не сдался и доказал свою ревность служения Небесному Культу — тех ждет награда: они проходят посвящение сначала в инквизиторы, потом, по выслуге лет, в Стеклянные Рыцари. Большинство из них будут до конца своих дней сгибаться под тяжестью доспехов из крепчайших стеклянных сплавов и делать все, что прикажет Ковен… Но есть и те, кому может улыбнуться удача. — Копье замолчал и повернул голову к Клэйву. — В конце концов, Летающие, в отличие от Небодержцев, не бессмертны, так что рано или поздно Ковенам Таола приходится пополнять их число… Из кого брать новых Летающих кроме как из тех, кто не раз доказывал свою верность общему делу и кто подготовлен к этому физически?

— Хочешь сказать… — Джейл не видела лица Клэйва, но была почти уверена, что тот сейчас нахмурился. — Все Летающие — это бывшие Стеклянные Рыцари?

— …Но тут возникает вопрос: а каким именно образом Рыцари получают способности летать и повелевать стеклянной стихией? — Копье развернулся обратно к Призме. Казалось, он говорит не с Клэйвом, но с самим собой. — И здесь мы с вами вспоминаем о том, что никто — почти никто из жителей Таола — не знает, как именно используются самые редкие, не считая белых, осколки. Красные осколки…

Джейл приоткрыла рот в изумлении, когда начала, наконец, понимать. Вот почему их так рьяно преследовала сначала просто инквизиция, а потом и боевые псы Ковена в лице Стеклянных Рыцарей… Вот почему их попытка заработать и, как выразился Теолрин, «осуществить свои мечты» обернулась чередой бессмысленных смертей. Вот почему Факел тогда, во дворце, пошел на такой отчаянный шаг и посеял хаос — чтобы они с Клэйвом не угодили в лапы оранжевых дознавателей и выбрались из дворца живыми и невредимыми… Чтобы потом Теолрин принес ему осколок…

— …Сила, заключенная в них, — продолжал вещать Копье, — меняет саму суть человека. Она не только делает его тело гораздо прочнее и крепче, но связывает его с силой Стекляруса… Факел получил эту силу напрямую от Странника, а затем принялся искать союзников… Тех, что, получив силу красного осколка, примкнули бы к его борьбе против Ковена и в нужный момент уравновесили бы чаши весов. — Копье встал вплотную к Призме; его правая ладонь зависла над чашей, от которой, насколько могла видеть Джейл, исходили струйки пара. — Я долго ждал этого часа, часа, когда сравняюсь по силе с Факелом… И, пусть моему другу пришлось погибнуть, я сделаю все, чтобы его жертва оказалась не напрасной. Я продолжу борьбу, которую он начал… И сделаю все, чтобы она закончилась нашей победой.

С этим словами Копье растопырил пальцы и потянул ладонь вниз, чтобы ухватиться за ножку чаши…

Меч Клэйва блеснул в воздухе стремительным росчерком.

Джейл едва успела моргнуть, как меч пронзил Копье со спины и вышел, окровавленный, наружу. Пальцы Копья соскользнули с ножки чаши и безвольно обвисли. Клэйв уперся левой рукой в плечо Копья и выдернул оружие обратно. Темная кровь хлынула мощным потоком из раны. Копье попытался развернуться и что-то сказать, но почти сразу же повалился на бок и упал, приземлившись в паре дюймов от тела поверженного Рыцаря. Его левый глаз, подрагивая, глядел на Клэйва с немым осуждением. Изо рта доносились тихие стоны.

— Клэйв! — закричала Джейл, когда с нее спало оцепенение. — Ты какого хрена делаешь?!

— Я? — Голос Клэйва был предательски спокоен. Он опустил меч и принялся, как ни в чем не бывало, вытирать его о свою штанину. — Я всего лишь беру то, на что имею полное право. — Он стоял к ней вполоборота, и от Джейл не укрылось, как уголки его губ подернуло усмешкой. — Беру силу, которую разыскивал все это время.

* * *

Клэйв все еще не мог поверить происходящему.

Его сердце стремительно колотилось в груди, разделяя его азарт, который он испытывал, глядя на чашу с темно-красной жидкостью. С жидкостью, в которой была заключена, как выразился Стеклянный Рыцарь, сила небес.

Сила Летающих.

— Да, — прошептал он, облизнув языком пересохшие губы, словно эти слова закрепляли победу. — Да…

Ему хотелось, как никогда, поделиться этой радостью со всем миром… хотя бы с Джейл, что осталась где-то позади… Однако Клэйв понимал одну простую истину: Джейл просто не поймет его. Да и с чего бы?

Клэйв вспомнил, как в возрасте лет пяти впервые увидел в отцовской книге изображение Летающего. Как его глаза загорелись, и он спросил у отца, кто это такой. Тот ответил, рассказав о Небесном Культе, о Ковене и его инквизиторских подразделениях, что уже тысячелетие блюдут порядок на землях Таола… Правда, большую часть этого рассказа Клэйв тогда пропускал мимо ушей. Его интересовал один-единственный вопрос: как стать таким, как этот человек на картинке? Как стать Летающим?

Клэйв помнил: отец ответил уклончиво. Что-то вроде «если будет необходимость, Ковен сам призовет тебя». Уже потом, много лет спустя, Клэйв узнал, что отец просто не захотел рассказывать ему об экзаменах, которые подростки могут сдать, чтобы попытаться попасть на службу в Военные Школы при Ковене; якобы отец испугался, что слишком рано потеряет единственного сына, если тому удастся осуществить свои планы.

Клэйв так и не простил этого отцу.

Он помнил, как над ним смеялись почти все сверстники в детстве. «Ну что, уже научился летать?» — спрашивали они, хохоча, и это был лишь самый безобидный из их вопросов. Однажды, лет в одиннадцать, его и вовсе скрутили, привели на крышу какого-то заброшенного сарая и столкнули вниз, чтобы посмотреть, как он «полетит». Тогда он отделался несколькими переломами… И обрел уверенность в том, что в этом мире можно полагаться только на самого себя.

Уже начав работать на поприще стеклосборщика, он почти смирился с тем, что его детским амбициям никогда не суждено воплотиться в жизнь, когда произошла та самая встреча — с человеком с тростью и в фиолетовом плаще. Клэйв тогда сразу понял, что перед ним — не просто какой-то бродяга, накативший с утра пораньше, так что он прислушался к словам незнакомца.

«Находи и проноси мимо Застав оранжевые и фиолетовые стекла — и вскоре сделаешься богачом, — сказал тогда незнакомец, чье лицо утопало в капюшоне. — Найди красное стекло… и я сделаю тебя Полубогом».

Эти слова, которые большинству наверняка показались бы бредом сумасшедшего, расшевелили что-то в глубине Клэйва; всколыхнули то почти позабытое желание летать среди небес и повелевать непокорной стихией бушующего стекла. Поэтому он и поставил целью своей жизни найти именно красный осколок. И он искал его в пустошах вокруг Дар-на-Гелиота, долго и упорно, уже без малого тринадцать лет…

Искал, но так и не нашел.

— Я ведь уже был здесь, в столице, — негромко произнес Клэйв, не оборачиваясь. Сейчас он вспомнил, что хотел рассказать Джейл и Теолрину об этом несколько часов назад, когда вес выпитой бормотухи надавил на нечто больное в его груди. — Когда, спустя лет пять работы, собрал неплохую коллекцию из желтых, оранжевых и фиолетовых стекол.

— О чем ты говоришь? — прозвучал позади непонимающий голос Джейл.

— Ну, я ведь должен был убедиться, что тот незнакомец меня не обманул. — Клэйв улыбался, глядя на то, как на поверхности чаши переливается расплавленное стекло. — Поэтому я приплыл сюда и связался с нововестниками. Тогда, несколько лет назад, об этих «еретиках» еще никто и слыхом не слыхивал, и найти хоть кого-то из них оказалось делом почти непосильным.

— Но ты…

— Да, в конечном итоге я вышел на одного из ближайших людей Факела… Возможно, это даже был этот самый тип, — Клэйв легонько пнул труп Копья, — кто знает. Мы заключили уговор: я продаю им цветные стекла почти вдвое дешевле, чем те стоили на черном рынке Дар-на-Гелиота, а взамен… Взамен, если я найду и принесу им красный осколок, они наградят меня силой Летающего.

— Погоди… — В голосе Джейл послышался испуг. — Ты что же, все это время знал, зачем именно нужно красное стекло? Знал и молчал?! — Вопрос прозвучал обвинительно.

Клэйв вздохнул.

— Ты же слышала, я сам пару минут назад заставлял этого Копье объяснить, что к чему. Так что нет, я не знал этого наверняка. Хотя предположения были.

— И почему ты не поделился с нами этими предположениями?

— Потому что у нас могли начаться ненужные ссоры. Подумай сама: как вы с Тео отреагировали бы, узнав, что красный осколок может наделить любого человека силами Летающего, а?

— Мы бы все спокойно обсудили…

— Не пори чушь, Джейл. Соблазн для вас стал бы слишком велик. Вон, взгляни на твоего любовничка: он предал нас обоих не моргнув и глазом, а ведь даже не знал, зачем и куда идет.

Ему послышалось, как Джейл недовольно порыкивает. Он потянул руку к чаше, когда Джейл гаркнула почти на весь зал:

— Так вот почему ты так рвался первым найти Факела там, в бальном зале! Ты хотел сделать то же, что в итоге сделал Теолрин… Ты ведь собирался договориться с ним напрямую, да?! И убедиться, что тот согласиться выполнить обещание?! Тебе вообще было плевать на меня и Тео, не так ли? Ты бы забрал силу себе и забыл о нас, как о надоедливых насекомых!

Клэйв чуть покачал головой, обдумывая услышанное.

— Можно подумать, ты не сделала бы того же самого, Джейл, предоставься тебе такая возможность, — осторожно заметил он. — Ты ведь такая же эгоистка, как и любой из нас троих. Не отрицай этого.

Джейл не ответила — как Клэйв и ожидал. Довольный собой, он снова потянулся правой рукой к чаше, чтобы на этот раз уже покончить со всем и…

— Нет, — раздался позади него резкий, как заточенное стекло, голос Джейл.

Этот голос прозвучал словно фальшивая нота в мелодии его настроя. Нота, которой здесь попросту не должно было быть. И от которой он обязан избавиться.

Как можно скорее.

— Что, прости? — Клэйв натянул на лицо улыбку и повернулся к Джейл.

Сидя рядом с телом Теолрина, та смотрела на Клэйва волком. Одиноким. Решительным. Волком, с которым ему совсем не хотелось связываться.

— Я сказала нет, — отчеканила Джейл, неспешно поднимаясь на ноги. Клэйву совсем не понравился ее жесткий, холодный взгляд. — Кто ты такой, чтобы присвоить себе эту силу?

— А кто такая ты, чтобы мне указывать? — Он по-прежнему держал на лице улыбку. — Не испытывай мое терпение, подруга. — Клэйв пошевелил правой рукой, и меч, на котором все еще оставались следы крови, блеснул в голубом свете настенных ламп. — К тому же, какое тебе дело до этой чаши? Если б не я, ее сейчас выпил Копье, и уже мы оба остались бы за бортом корабля… Ну, разве что в нем внезапно не проснулась бы совесть и он не решил вознаградить нас с тобой за то, что приперлись сюда, рискуя нашими жизнями.

— Ты — лжец, Клэйв, — проскрежетала Джейл, сделав шаг вперед. — Вся твоя жизнь — это сплошная паутина лжи. Лжи, в которой, в конечном итоге, ты запутался сам.

— Не приближайся. — Он согнул руку в локте и отвел обагренный меч в сторону. — Или, клянусь Богами, я и тебя отправлю на тот свет.

Клэйв действительно не хотел причинять Джейл вред — пусть она и выбрала не его, а этого глупого, сварливого дурачка, получившего в конце концов по заслугам… Однако если она не оставит ему выбора — что ж, он за себя не ручается.

— Да? — Левая бровь Джейл вздернулась. Следом за ней подернулись лапки вытатуированного на ее щеке паука. — А разве клятвы таких, как ты, чего-нибудь стоят?

— А ты попробуй проверь, сучка, — с раздражением выплюнул он и приподнял меч еще выше.

Джейл рассмеялась.

А затем попробовала.

Глава 45

Ему казалось, что он падал.

Падал, все быстрее и быстрее, в какую беспросветно-темную пропасть.

В бездну, зияющую непроглядной чернотой.

В пугающую пустоту.

Глава 46

Она знала, что он нанесет удар, что его рука не дрогнет… Знала, но до последнего надеялась, что ошибается. Что он не посмеет.

Что в Клэйве еще осталось что-то человеческое.

Она бросилась вперед, одновременно пригнувшись, чтобы схватить щит Стеклянного Рыцаря — точнее то, что от него осталось. Ей было некогда просовывать руку вовнутрь и закреплять ее ремешками, поэтому она просто схватила обломанный многоугольник за острую, местами обрубленную кромку обеими ладонями и, когда меч в руке Клэйва начал движение в ее сторону, выставила его перед собой, чуть зажмурившись в ожидании удара.

Удар последовал. Лязг скрежетнул по ее ушам мерзкой мелодией, а отдача от удара меча по щиту пронзила ее руки и едва не повалила на землю. И все же Джейл выстояла. Выстояла, чтобы тут же, пока ублюдок не пришел в себя, развернуться корпусом по часовой стрелке и двинуть ему с левой ноги в пах.

Она немного промахнулась, и ее сапог ушел чуть вбок — и все же этого оказалось достаточно, чтобы Клэйв пошатнулся и, махнув мечом по воздуху, повалился на ковер. Джейл набросилась на него сверху. Все ее чувства — от обиды до гнева — слились в единый бурлящий котел. Котел, который ей жутко хотелось как можно быстрее выплеснуть наружу.

— Ах ты драная сука…

Сплюнув кровью, Клэйв схватился за рукоять меча. Джейл тут же ухватила его чуть выше запястья и надавила. Клэйв зарычал, дергаясь и пытаясь достать ее локтем другой руки, но Джейл лишь надавила сильнее. Парой секунд спустя Клэйв разжал пальцы, и Джейл тут же отпихнула меч как можно дальше.

Они вцепились друг в друга — он, лежа на спине, и она, сидя на его ногах — и принялись, порывисто дыша, выискивать друг у друга слабые места. Джейл не удержалась и айкнула, когда Клэйв ухватил ее за груди и болезненно сжал их. В ответ она двинула ему в челюсть, а затем с гортанным рычанием вцепилась пальцами в лицо, чувствуя, как давно не стриженные ногти впиваются подонку под кожу.

Клэйв взвизгнул, как девчонка. Тут же разжал свои руки и, ухватившись ими за предплечья Джейл, мощным рывком сбросил ее в себя и уже сам начал наваливаться всем телом. В какой-то момент они оба вцепились друг другу в плечи и, чередуясь, принялись бороться за право оказаться сверху.

Они перекатывались и перекатывались по ковру, пока Джейл не ощутила, как ее спина врезалась во что-то массивное и твердое. Похоже, это был один из шкафов и стеллажей, что окружала алтарь по внутреннему периметру — жреческая утварь, не выдержав удара, полетела вниз с полок. Какие-то книги, блюдца, кубки — все это со звоном падало на нее и Клэйва.

Ориентируясь в пространстве с огромнейшим трудом, Джейл отползла в сторону, путаясь в некстати лезущих под руки юбках платья, и схватила первый металлический предмет, что попался ей на глаза. Им оказалась серебряная кадильница, представляющая собой объемную чашу, привязанную восемью цепочками к длинной ручке из синего стекла. Джейл ухватилась за ручку крепкой хваткой и, несмотря на то, что мир пошатывался примерно как шкаф, в который она врезалась, принялась подниматься на ноги. Клэйв занимался примерно тем же — только, при этом, еще отбрасывал от себя какие-то трухлявые фолианты.

— Почему, Джейл? — крикнул он, поднимаясь. — Почему он, а не я?

Джейл замерла, чуть сдвинув брови. Так вот оно что… Ну конечно, теперь все окончательно становилось на свои места. Вдобавок ко всему, Клэйв, оказывается, ревновал ее к Тео… Как глупо. В чем была проблема с его стороны выразить ей свои чувства прямым текстом? В самом деле, ну почему мужчины поголовно такие идиоты? Небось, не намекни она Теолрину почти прямым текстом, тот бы тоже так и не решился сделать первый шаг…

Впрочем, что уж теперь…

Клэйв оперся правой рукой о все еще покачивающуюся стойку и шагнул вперед. Джейл приметила в его левой руке что-то блестящее… Кажется, ритуальный нож — или что-то вроде того. Она выжидала, пытаясь успокоить сердцебиение и выровнять дыхание. Выжидала, с грустью глядя на то, как человек, с которым они пережили столько невзгод, шел, чтобы убить ее.

Перешагнув через раскрывшуюся книгу с какими-то священными текстами, Клэйв припал на правое колено и с каким-то непередаваемым отчаянием выбросил нож вперед.

Джейл шагнула в сторону, оставляя ножу лишь свою тень. А затем резко дернула рукой, сначала вверх, а затем обратно влево…

Цепочки коротко прозвенели. Тяжелая чаша кадильницы огрела Клэйва по затылку.

Тот выронил нож. Повернул голову, посмотрев на Джейл не то со злостью, не то с презрением, не то с мольбой — она так и не поняла, что именно означал этот прощальный взгляд, после которого Клэйв медленно осел на землю и упал навзничь рядом с книгами и кубками.

— Мне жаль, что так вышло, — сказала Джейл, опустившись рядом с ним на колени и проверяя, не стал ли удар смертельным. — Правда, жаль…

Клэйв дышал — она почувствовала это почти сразу, так что успокоилась и, вздохнув, снова поднялась, чтобы вернуться обратно к центру алтаря. К трупам Копья и Рыцаря, к умирающему Теолрину и… чаше, которая представляла собой одно из самых дорогих сокровищ этого мира. Сокровищ, ради которого, как она выяснила на своей шкуре, люди с легкостью готовы предавать и убивать.

Встав перед чашей, что по-прежнему покоилась между тусклых колец, Джейл почувствовала, как от нее исходит жар. Расплавленное стекло… Неужели этот «напиток» и впрямь может не убить, но изменить само человеческое естество? Даже не просто изменить, а улучшить его. Почему-то, глядя на эту чашу, Джейл была уверена, что так оно и есть.

Что перед ней — ключ к огромному могуществу.

К огромным возможностям…

И к еще куда более огромной ответственности.

Ответственность за тысячи, а то и десятки тысяч жизней, что будут зависеть от решений и действий обладающего силой небес… Готова ли она к такой ответственности? Что вообще она будет делать с этой силой? Прежде Джейл никогда не задумывалась ни о чем подобном. Так уж случилось, что жизнь заставила мыслить ее исключительно реалистичными категориями: где заночевать, как сэкономить на еде, какое оружие лучше всего подойдет для свершения мести. Теперь же… Теперь, глядя на эту чашу могущества, она чувствовала неуверенность. Как, как будет правильно распорядиться такой силой? Примкнуть к выжившим еретикам, заменив Факела? Может, переметнуться к Ковену? Или избрать какой-то другой, третий путь? У Джейл не было ответов…

Была лишь дрожь и паника от того, что она не знает, что ей теперь делать…

Что-то щелкнуло в ее памяти, когда взгляд Джейл скользнул в сторону, на залитый черной кровью труп Стеклянного Рыцаря. Как он там разглагольствовал?

«Думали, вы просто придете и заберете себе преображающую силу небес?!»

Точно!

Преображающая сила… Хватит ли ее? Джейл не знала и не могла знать. Но могла попытаться.

Могла рискнуть.

Нежданная волна уверенности окатила Джейл с ног до головы. В самом деле, почему бы и нет…

Улыбнувшись своей догадке, Джейл протянула руку вперед и взялась за ручку чаши.

Она поняла, что ей нужно сделать.

Что будет правильно сделать.

Глава 47

Что-то резко дернуло его.

Как будто бы чья-то невидимая и при этом титанически сильная рука ухватила его за шкирку и потянула обратно, сквозь пространство бесконечно долгое и бесконечно темное.

Куда-то наверх…

К тверди. К свету. К глотку свежего воздуха…

А потом пришла боль. Боль настолько сильная, как если бы каждую частичку его тела изрезали тысячами острейших осколков, а потом выжгли каленым железом. Как будто вся боль всех до единого жителей Таола собралась воедино и перелилась в него.

Как будто ничего, кроме боли, в этом мире больше не существовало.

Он дернулся и закричал. Закричал так, что едва не оглох от собственного крика. Он извивался, словно дождевой червь, пытаясь убежать, скрыться от боли… Спрятаться от нее, хотя бы частично.

Ничего не помогало — боль была повсюду.

Она жгла его, колола, резала — так, как не могли никакие пыточные инструменты.

«Пожалуйста! — мысленно взмолился он. — Прекратите! Я больше не могу… Не выдержу…»

Но боль не уходила. Она лишь возрастала, как если бы все новые и новые невидимые иглы впивались в его искалеченное тело. Что-то происходило с его телом — что-то странное. Ему казалось, что он чувствует каким-то непривычным образом, как тысячи тысяч мельчайших частиц его организма — те, что мельче стеклянной крошки — разрушаются, а на их месте появляются новые. Непривычные. Как будто бы даже чужеродные…

«Верните меня обратно… Верните…»

Он помнил тот бесконечно черный туннель, беспросветную пропасть, в которую он падал… Кто вытащил его? И зачем?..

Может… Может, это и есть преисподняя? Может, теперь ему придется до конца времен терпеть эту невыносимую боль? Если бы он только знал…

Если бы только мог что-то изменить…

«Прошу…»

В этот момент все закончилось — так же внезапно, как и началось.

Он почувствовал, что снова ощущает себя… Свое тело. К нему вернулось осязание, и он понял, что лежит на чем-то… кажется, затылком на чьих-то коленях. Потом вернулось обоняние, и целый каскад запахов ударил ему в нос — смесь, основу которой, он был уверен, составлял запах крови. Затем вернулся слух, и чей-то тихий, всхлипывающий голос начал звучать где-то рядом с его левым ухом:

— Тео… Тео, прости… Я не думала, что это будет так больно…

Вернулось чувство вкуса. С ним что-то было не так (как, впрочем, и с остальными ощущениями): он отчетливо ощущал у себя во рту не только вкус собственной запекшейся крови, но и чего-то другого, чего-то соблазнительно-приятного…

«Стекло, — интуитивно понял он, и тут же ужаснулся своему открытию. — Жидкое стекло. Красное жидкое стекло…»

Он не понимал, откуда может знать такие вещи — однако почему-то был уверен, что знает это почти наверняка. Что-то изменилось в нем… Какое-то восприятие реальности. Он попробовал было разобраться в этом, когда память о последних событиях нахлынула на него мощным потоком.

Факел. Твердыня Ковена. Лестница. Зал с колоннами. Алтарь. Стеклянный Рыцарь. Меч, разрубивший его грудь. Последний рывок с трубкой Клэйва и падение в темноту…

«Я должен был умереть», — впервые с момента осознания самого себя понял Теолрин.

А затем он понял и еще одну вещь: его рана на груди затянулась. Он не знал как именно, и даже не мог проверить, но он чувствовал это какой-то необъяснимой силой. Он больше не был ранен.

— Тео… Тео, ты слышишь меня?

Джейл. Вне всяких сомнений, это ее голос — Теолрин узнал его. Только… Почему она плачет? Что… Что тут произошло, пока он был в отключке?

Теолрин рискнул приоткрыть глаза. Голубоватый свет, ударивший по ним, показался ему ослепительно ярким — как будто горели не накрытые колпаками светильники, но сразу все три луны вместе с солнцем оказались в непосредственной близости. Прищурившись, он разглядел рядом с собой силуэт Джейл. Она сидела спиной к алтарной стене, так что он почти не видел ее лица… И все же он увидел, что она плачет.

— Джейл? — Он думал, что едва выдавит из себя жалкий хрип; однако, вместо этого, его голос прозвучал на удивление громко и… повелительно? Как будто он повзрослел лет так на десять-пятнадцать. — Какого… Какого хрена тут случилось?

Джейл посмотрела на него с каким-то странным оцепенением — словно он был ожившим призраком. Впрочем… Возможно, так оно и было. По крайней мере, в некотором роде.

— Красное стекло… — Она постаралась убрать дрожь из голоса. — Оно… исцелило тебя…

— Исцелило? — Теолрин поднял правую руку, убеждаясь, что его тело ему подчиняется. Потом, для верности, ощупал то место на груди, где его полоснул меч Рыцаря. Кажется, там остался рубец и запекшаяся кровь… но не более того.

— И… не только. — Джейл протянула ему руку и помогла подняться. Встав на обе ноги, Теолрин с удивлением понял, что не чувствует ставшего почти что привычным дискомфорта и боли в левой ноге. Такое странное ощущение… — Судя по всему, ты стал обладать силами… — Она как будто сглотнула ком в горле, прежде чем закончить: — Силами Летающих.

Теолрин лишь оторопело моргнул в наступившей тишине.

В другой момент он решил бы, что это — какая-то глупая, совсем не смешная шутка…

Однако сейчас он так не считал.

То самое чутье, что было с ним с момента пробуждения, подсказывало ему, что это правда. Что он изменился. По крайней мере, физически…

— Но как… — начал было он.

— Я знаю не сильно больше твоего, Тео. — Джейл резко мотнула головой. — Что я точно знаю, так это то, что нам с тобой нужно срочно уходить.

— Уходить? — тупо переспросил Теолрин и тут же поймал себя на мысли, что, похоже, все-таки слегка потупел, пока был без сознания.

— Летающие и их приспешники могут вернуться сюда в любой момент. И если они нас поймают… сам понимаешь, ничем хорошим это не кончится.

Теолрин кивнул. Конечно, Джейл была права целиком и полностью. Вопросы подождут. Попытки разобраться с изменившимся телом — тоже. Нужно бежать, и бежать как можно быстрее. Вот только…

— А где Клэйв? — Теолрин только сейчас понял, что нигде не видит своего товарища. — И Копье?.. — Он осекся, когда увидел тела. С Копьем точно все было кончено: он лежал, совсем рядом, в целом океане крови. А что с Клэйвом? И что тот делает рядом с повалившимися шкафами?..

— Некогда объяснять. — Джейл чуть пошатнулась. Прищурившись, Теолрин понял, что ее неслабо потрепало. — Клэйв жив, но без сознания. Нам придется оставить его здесь.

— Но ведь тогда…

— Я знаю. — Джейл положила ладони ему на плечи и взглянула глаза в глаза. Ее лицо оказалось настолько близко к его собственному, что Теолрин невольно вспомнил о ночи, проведенной с ней… Ночи, что, с одной стороны, была совсем недавно — какие-то несколько часов назад — а, с другой, целую вечность назад. — Надо уходить, Тео. Сейчас.

Он помедлил несколько секунд, делая глубокий вдох и выдох, затем кивнул.

Джейл наверняка знала, что делала. А он… Он доверял ей…

Только сейчас Теолрина пронзил укол стыда. Он ведь предал ее… и Клэйва тоже. А они все равно пришли. Пришли, чтобы помочь. Чтобы спасти его…

Целый клубок мыслей и вопросов, о которых ему хотелось бы поразмыслить, вертелся в голове Теолрина. Однако он заставил себя запрятать их как можно глубже…

Всему свое время.

И сейчас было самое время уносить ноги из этого места.

Все остальное могло подождать.

Глава 48

Их бегство из Твердыни Ковена проходило словно в каком-то мутном тумане. Тумане, который они с Джейл пытались как можно быстрее оставить у себя за спиной.

Теолрин бежал. Бежал, стараясь не думать ни о Факеле, чье тело вместе с телом Летающего было разбито всмятку, ни о Клэйве, что остался лежать без сознания там, в алтаре, ни о силе красного стекла — силе, что наверняка в корне изменит его жизнь… Или же нет?.. Теолрин не хотел пока что думать об этом.

Все, чего ему сейчас хотелось — это попасть в какое-нибудь безопасное место, где можно спокойно прийти в себя, не переживая о том, что в любой момент за тобой нагрянет отряд инквизиторов, Стеклянных Рыцарей… а то и Летающих, что явно придут в ярость, узнав о том, что их ловушка не сработала.

Они оставили позади бесконечно длинную лестницу, прыжком преодолев дистанцию между первым и вторым этажом, и, сломя голову, бросились вперед по темным коридорам… Несколько раз, на очередной развилке, они останавливались в нерешительности, но всякий раз Теолрин, восстанавливая в памяти их путь, выбирал верное направление. Никто не встретился им на пути, никто не подстерегал их за темными поворотами — так что прихваченный Джейл стеклострел так и остался не у дел. В какой-то момент шаги Джейл замедлились, а сама она начала дышать прерывисто и сбивчиво — Теолрин схватил ее за руку и повел за собой. Девушка бросила стеклострел на пол и позволила ему вести себя вперед.

Теолрин не мог точно сказать, сколько именно прошло времени до того момента, когда они достигли разрушенной башни и выбрались по обломкам наружу. Он лишь видел, сквозь купольное стекло, что небо на востоке посветлело… А потом, повернув голову к северу, он вздрогнул, увидев дым и пожары — Тар-на-Латар как будто утопал в серо-красном пугающем мареве. Казалось, горела половина города, не меньше. Навострив слух, Теолрин даже стал слышать отдаленные крики.

Его организм изменился: теперь Теолрин знал это наверняка. Мир в его глазах прорисовывался ярче и четче, слух и обоняние стали острее, мышцы — сильнее, кости — крепче… А кроме того, было что-то еще. Теолрин чувствовал внутри себя еще какие-то силы, что-то вроде органов чувств, которые он пока не знал, как активировать… Но они определенно были, где-то там, внутри, дожидаясь своего часа.

— Тео, взгляни! — Джейл, согнувшаяся пополам и опирающаяся ладонями на икры, мотнула подбородком к северо-западу. — Это, случайно, не…

— Да. — Теолрин сразу все понял. Три темные точки, парящие между крышами и куполом, приближались в сторону Твердыни Ковена, постепенно увеличиваясь в размерах. — Это Летающие. — Они пересеклись взглядами, и Теолрин кивнул: — Уходим.

Они снова перешли на бег и бросились в полутьму рощи. Несколько любопытных зевак бродили там, между деревьями, тыча пальцами в их сторону и переговариваясь шепотом, но Теолрин и Джейл проскочили мимо них, словно те были пустым местом. Они бежали и бежали, даже когда деревья начали редеть, а потом и вовсе закончились. Пустынные улицы встретили их следами погрома: перевернутые повозки, осколки стекла, трупы… Какая-то старая карга высунулась из ближайшего окна и крикнула, потрясая морщинистой ладонью:

— Прочь! Прочь отсюда, стервятники! Будьте вы прокляты, твари!

Теолрин и Джейл переглянулись и, ничего не говоря, продолжили бежать.

Остановились они лишь когда забрели в какой-то пустынный темный переулок между двумя высокими жилыми зданиями. Джейл прислонилась спиной к стене и, тяжело дыша, сползла по ней. Теолрин тоже чувствовал себя вымотанным, но, скорее, не физически, а морально. К тому же, он испытывал голод… Какой-то непривычный голод.

Впрочем, сейчас он решил до поры до времени проигнорировать эти странные порывы организма.

— Что теперь, Джейл? — тихо спросил он, присев рядом. Должно быть, они оба выглядели как выходцы из преисподней: в разодранной одежде, в порезах и ушибах, заляпанные кровью с ног до головы. — Что нам теперь делать?

На самом деле он хотел задать другой вопрос: почему? Почему она решила пойти за ним? И, тем более, почему решила спасти?.. Однако что-то подсказывало Теолрину, что для этих вопросов сейчас не время. Нужно разбираться не с прошлым, но с настоящим и будущим.

Джейл долго молчала, прежде чем покачать головой и произнести:

— Я не знаю. Не знаю, Тео.

Он с шумом выдохнул через нос. Пульс гулко стучал у него где-то в висках.

— Летающие… — Теолрин приподнял голову, словно опасаясь того, что один из них сейчас появится между крышами домов. — Они ведь не простят нам такого. Они будут искать нас…

— Наверняка, — кивнула Джейл.

— Тогда что нам делать? — Теолрин задал этот вопрос больше самому себе, чем ей. — Где-то в городе должны были остаться еще нововестники, из людей Факела… Хотя нет, — тут же добавил он, — глупая затея. Факел говорил, что те, кого он послал атаковать замок и кварталы высшей знати, нужны были лишь как приманка для инквизиции и Летающих… Должно быть, их всех уже схватили. А те, кто сумел улизнуть, наверняка заляжет на дно… Черт! — Теолрин стиснул зубы и саданул кулаком по стене. Стена задрожала и отозвалась протяжным гулом. Джейл вскинула бровь в изумлении. — Я ведь понятия не имею, что мне теперь делать с этой… силой. — Теолрин поднес кулак, которым саданул по стене, к лицу. На нем не осталось даже следа от удара о стену. — По идее… я теперь могу летать? Ведь так?

— Наверное. — Джейл пожала плечами. — А еще устраивать взрывы и… не знаю, сбрасывать гигантские люстры?

— Было бы неплохо. — Теолрин закусил нижнюю губу. — Но я пока понятия не имею, как мне все это делать… А даже если и пойму — что я сумею против настоящих Летающих? Вон, Факел едва сумел победить одного из них — и то ценой собственной жизни… — Он помолчал, устремив взгляд в противоположную стену. — Я вижу только один выход из этой ситуации.

— И какой же? — со вздохом спросила Джейл.

— Нужно уходить из города. Нужно бежать как можно дальше отсюда.

Теолрин ожидал, что Джейл начнет с ним спорить, однако девушка лишь закивала.

— Ятоже не вижу других альтернатив. К тому же, возможно, ночной хаос еще не до конца улегся… Нужно поторопиться — пока Летающие не распорядились перекрыть все выходы из города.

— Да. — Теолрин поднялся и протянул руку Джейл. — Нужно поторопиться. Единственное… — Он чуть нахмурился, когда к горлу подступила некоторая неуверенность. Однако он все же решился: — Я должен попрощаться с матерью… И предупредить ее, чтобы была осторожнее.

— Ну, — Джейл с легким, почти неслышным стоном приподнялась, вцепившись в его руку, — кто я такая, чтобы тебе это запретить? Пойдем. Тем более, насколько я помню, дом, в котором она живет, где-то неподалеку.

* * *

Купол, заменяющий городу небо, стремительно светлел, и вместе с этим столица восставала ото сна.

Впрочем, у Джейл сложилось стойкое ощущение того, что минувшей ночью город и вовсе не спал. По крайней мере, в подавляющем большинстве.

Пробираясь к дому, где жила мать Теолрина, они видели многое. Видели кровь, брошенное оружие и разодранные тела. Видели спешно бегущие группы людей, многие из которых были ранены. Видели патрули стражников, чьи сапоги синхронно клацали о вымощенные булыжником улицы. Видели маслянистые клубы дыма, что все еще висели в воздухе в западной и северной части города — ровно как и чувствовали раздирающий носоглотку запах гари. Они видели испуганные лица, осторожно высовывающиеся на улицу из окон и дверей и слышали, как горожане шепчутся о том, что сами Летающие возглавили оборону замка и наслали на бунтовавших огненные смерчи.

Они передвигались все осторожнее и осторожнее — от улицы к улице, от дома к дому. Словно воры — прислушиваясь, оглядываясь…

А потом, проходя неподалеку от площади (той самой, где она узнала от калеки, куда именно направился Теолрин) они услышали герольда, что, ведя свою лошадь размеренным шагом, звучно голосил на всю округу:

— Именем Тальвира Аннарана, нового короля Кельментании, жители города обязаны немедленно отправиться на Замковую Площадь! — Скрипели петли дверей и оконные ставни; любопытные головы высовывались наружу. Кто-то запустил в герольда огрызком яблока, и почти тотчас же к дверям дома, откуда был произведен «выстрел», направилась, взявшаяся словно из ниоткуда, группа из трех людей в оранжевых одеждах и масках. — Именем Тальваира Аннарана…

— Как они, однако, быстро взяли все под контроль. — Теолрин досадливо дернул подбородком. — А ведь несколько часов назад складывалось ощущение, что вот-вот, и мятежники захватят власть.

Обессиленная, Джейл смогла произнести лишь одно слово, слово, что решительно перевешивало чаши весов на сторону власти:

— Летающие.

«Такие, как ты», — едва не добавила она.

Джейл все еще не могла поверить в случившееся. Неужели этот молодой мужчина, почти парень, и в самом деле получил силы повелителей стекла и неба? И, если да, то правильно ли она сделала, что не рискнула сама выпить расплавленное красное стекло?.. Может, она просто струсила? Может, теперь она всю оставшуюся жизнь будет жалеть о том, что не использовала этот шанс?.. Было слишком много вопросов, на которые у нее не было ответов.

Пока не было.

Но она знала — знала наверняка — что найдет их.

А, может, они сами найдут ее.

* * *

Неладное он заподозрил еще на подходе к дому.

А когда рядом с крыльцом он увидел перешептывающихся людей, пусть и не в военной форме, его сердце тревожно запрыгало в груди. Кажется, это были местные жильцы — лица некоторых из них Теолрин припоминал… Но среди них точно не было ее матери. Может, она просто вернулась с ночного дежурства и легла спать? Это был самый логичный, самый очевидный вариант…

Но каким-то интуитивным чутьем Теолрин понимал, что вариант этот неправильный.

Он бросился вперед, оставив позади начавшую прихрамывать Джейл, и принялся спрашивать у собравшихся жителей. Те, все, как один, отшатнулись от него, словно он был живым воплощением кого-то из Проклятых. Какой-то дед и вовсе начертил в воздухе рукой знак Священного Семигранника.

— Так ее забрали, — наконец расслышал он сквозь галдеж и просьбы отстать от них.

— Как забрали? — развел руками Теолрин. Его всего трясло. — Куда забрали? Кто забрал? Когда?

— Да вот, с час назад — как раз когда она возвращалась с работы… — В тоне женщины с коротко отстриженными седыми волосами Теолрин, к своему огорчению, не слышал даже намек на ложь или недосказанность. — Люди в оранжевых масках встретили ее здесь, на этом самом месте. — Теолрин едва слышал слова женщины сквозь штормовой шум биения своего сердца. — Они что-то спрашивали про людей, что ночевали у нее… Потом говорили что-то про укрытие врагов короля и…

— И что? — требовательно спросил Теолрин.

Женщина опустила взгляд.

— И увели с собой.

Глава 49

— Этот, кажется, еще жив.

Клэйв почувствовал, как кто-то резко дернул его за плечо, вырвав из объятий тьмы. Он судорожно распахнул глаза, заморгал, приходя в себя и вспоминая, где он и…

«Нет».

Осознание реальности будто бы окатило его ушатом ледяной воды.

«Нет!»

Разбросанная храмовая утварь. Голубые светильники на стене. Фреска низвержения Проклятых. И фигуры… Мрачные людские фигуры в капюшонах, рассредоточившиеся по всему алтарю.

«Нет…»

Клэйв потянулся к ближайшему кубку, но на его запястье тут же опустился тяжеленный сапог. Клэйв тихо вскрикнул.

— Эй, поаккуратнее там с ним. — Холодный, сухой, отстраненный голос прозвучал где-то поблизости. — Не повреди его… раньше времени. Ему предстоит еще многое рассказать нам… Очень многое.

Остатками сил Клэйв напряг шею и приподнял голову, что раскалывалась от тупой боли в области затылка. Человек, что произнес последнюю фразу, стоял в паре шагов от него. Клэйв увидел сначала длинный семицветный плащ, едва не цепляющий низом ворс ковра, а потом, еще приподняв голову, увидел маску. Крылатую маску, внутри которой, словно два уголька, полыхали красные глаза…

В этот момент Клэйв окончательно смирился с тем, что обречен.

Летающие и их цепные псы явились сюда, на место бойни… И они не остановятся, пока не вытрясут из него все, что он знает и о чем только догадывается — Клэйв не строил иллюзий на этот счет. Для него все было кончено.

Кончено окончательно и бесповоротно.

Первобытная ярость всколыхнулась в его груди ураганным порывом. Отчасти это была ярость, направленная на самого себя… но не только. Джейл… Какого хера эта сучка, возомнившая себя невесть кем, полезла доказывать свою правоту?! Если бы не она и ее дурацкие «благородные» порывы, он бы уже обрел силу, о которой простые смертные могут только мечтать… Впрочем, злился Клэйв не только на Джейл, но, по сути, на весь мир. На Факела и его воинов. На Теолрина, который, пусть и умер, но все же был причастен к…

Клэйв замер в непонимании, когда понял, что нигде поблизости с телами Копья и Стеклянного Рыцаря не видно тела Теолрина. Неужели тот незадолго до смерти пришел в себя и успел отползти? Или Джейл забрала труп с собой? Или же…

Ему бесцеремонно скрутили руки за спиной. Что-то щелкнуло, и Клэйв понял, что его заковали в наручники. Кто-то пихнул его за плечо.

— Поднимайся. И чтобы без фокусов.

Клэйв хотел было дернуться и попытаться двинуть одному из этих уродов, что столпились вокруг него, как мужики вокруг бесплатной шлюхи, но в последний миг передумал. Ему еще понадобятся силы — чтобы пережить то безумие, которое наверняка его ждет. Все, что он сделал, чтобы хоть немного высвободить накопившуюся ярость — это сжал за спиной кулаки, впившись в кожу ногтями.

Ничего. Это еще не конец…

По крайней мере, Клэйв всячески убеждал себя в этом — пока его вели, подталкивая в спину, сначала по залитому кровью и засыпанному стеклом Священному залу, потом по долгой лестнице, а потом по темным коридорам и новым лестничным пролетам, что уходили все глубже и глубже в землю. Все глубже и глубже во тьму.

Он выживет. Обязательно выживет, как бы зверски его не пытали…

А потом, когда пытки закончатся, он найдет способ выбраться отсюда. И способ разыскать этих тварей, что бросили его здесь подыхать — Боги и демоны свидетели, он заставит их испытать такую боль, какую не испытывал ни один человек на этом свете.

Обязательно найдет.

Клэйв мысленно поклялся себе в этом — и эта клятва придала ему сил идти, не падая, не дрожа и не выпрашивая прощения у своих новых тюремщиков.

Идти прямиком в преисподнюю тьмы, огня и боли.

Глава 50

Теолрин бежал настолько быстро, насколько позволяли силы.

Он бы бежал еще быстрее, но не мог — Джейл чересчур вымоталась. Она уже несколько раз предлагала оставить ее и продолжить путь в одиночку, но он не решился пойти на такое — слишком уж рискованно сейчас было разделяться. Поэтому он бежал и тянул ее за собой, через улицы, через ведущий в северную часть города мост — тянул, надеясь, что у девушки где-то внутри еще припасено хоть немного сил…

Город шатался вокруг него, словно приходя в себя после лютой попойки. Все чаще и чаще на глаза попадались следы безумной ночной вакханалии — следы столкновений, резни и поджогов. Иной раз за сточными канавами можно было увидеть и услышать тяжелораненых, тех, за кем еще не пришли суровые патрули городской стражи. Их стонам и мольбам вторили хриплые крики воронов, что летели в сторону кварталов знати — туда, где было, чем поживиться. Улицы становились все более и более наводненными людьми, испуганными, перешептывающимися, людьми, что стекались, влекомые призывами герольдов, в одну-единственную точку.

На Замковую площадь.

Происходящее превратилось для Теолрина в какой-то кошмарный, безумный сон, от которого его подташнивало, несмотря на новые силы организма. Он помнил, как, расталкивая нерасторопных прохожих, прорывался вперед. Помнил, как его взору открылась наводненная людскими толпами гигантская площадь, за которой поднимались к купольному своду местами дымящиеся синие стены и башни королевского замка…

Однако больше всего его внимание привлекли не стены и башни, а то, что располагалось по центру площади: громадный помост.

И десятки виселиц на нем.

Пока что виселицы пустовали, и петли лишь изредка чуть покачивались от порывов ветра — но Теолрин понимал: это продлится недолго. Своим новым улучшившимся зрением он уже разглядел сквозь малейшие прорехи в толпе, как с дальней стороны площади, под охраной тяжеловооруженного конвоя, к помосту подъезжают повозки. А потом он увидел, как с парапета одной из замковых башен отделяется прежде не замеченная им фигура и, пикируя, точно птица, приближается к помосту.

Еще один Летающий…

Что-то заставило Теолрина пробираться вперед, прокладывая себе и Джейл дорогу локтями. Некоторые горожане недовольно возмущались, но, при виде его изодранных, окровавленных одежд и убийственно-решительного взгляда лишь опасливо отодвигались в стороны; другие же и вовсе не обращали на него внимания, занятые тем, чтобы вовремя упасть на колени при приближении Летающего.

Время для Теолрина как будто растянулось. Не прекращая двигаться вперед, он видел, как инквизиторы со своими помощниками выводят из повозок людей, почти обнаженных, с поникшими головами и руками, связанными за спиной. Видел, как их, подталкивая в спину, заставляют подняться на помост и занять свои места… рядом с каждой из виселиц.

— ВСЕ ВЫ ЗНАЕТЕ, — голос Летающего, воспарившего над помостом, пророкотал подобно внезапному грому, — ЧТО ПРОИЗОШЛО СЕГОДНЯШНЕЙ НОЧЬЮ…

— Тео. — Теолрин остановился, когда Джейл цепко ухватила его за запястье. — Тео, остановись. Куда ты собрался? Нас же заметят.

— Плевать, — бросил он и двинулся вперед.

Голос человека, наделенного силой алого стекла, продолжал бить по ушам:

— …МНОГИЕ ИЗ ВАС ПОШЛИ НА ПОВОДУ У ПРИСЛУЖНИКОВ ПРОКЛЯТЫХ. ПОЛЬСТИВШИСЬ НА СЛАДКИЕ РЕЧИ И ЗВОН ОБЕЩАННЫХ ВАМ СТЕКЛОМОНЕТ, ВЫ ПРЕДАЛИ КОРОЛЕВСКУЮ СЕМЬЮ. ВЫ ПРЕДАЛИ КОВЕН! ВЫ ПРЕДАЛИ СОБСТВЕННУЮ ВЕРУ!..

— Тео! Стой же! Прошу, послушай меня!

— …ЭТИМИ ПОПЫТКАМИ ЗАХВАТИТЬ ВЛАСТЬ, ЭТИМИ ПОСТЫДНЫМИ ПОСТУПКАМИ ПРОТИВ ВЛАСТИ ВЫ РАНИЛИ В САМОЕ СЕРДЦЕ САМОГО МИЛОСТИВОГО КЕЛЬМА!..

— Они же схватят тебя, дурак, и тоже отправят на виселицу!

— ЗАЧЕМ?! СКАЖИТЕ МНЕ, ЗАЧЕМ ВЫ ПОСЛУШАЛИСЬ ЭТИХ ГЛУПЦОВ, ЧТО ЗАСТАВИЛИ ВАС РИСКОВАТЬ СВОИМИ ЖИЗНЯМИ? РАЗВЕ ВЫ НЕ СЛЫШАЛИ В НИХ ГОЛОС ОБМАНЩИКОВ? РАЗВЕ НЕ ПОНИМАЛИ, ЧТО ОНИ ИГРАЮТ ВАШИМИ ЖИЗНЯМИ, КАК РАЗМЕННЫМИ МОНЕТАМИ?

— Тео!..

— ДРУГИЕ НА НАШЕМ МЕСТЕ, НЕ ЗАДУМЫВАЯСЬ, НАКАЗАЛИ БЫ ВСЕХ И КАЖДОГО, КТО ХОТЬ КАК-ТО ПРИЧАСТЕН К СТРАШНЫМ КРОВАВЫМ СОБЫТИЯМ СЕГОДНЯШНЕЙ НОЧИ! НО! — Летающий вскинул руки, и между ними засверкали, словно кусочки радуги, семицветные искры. — ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО КЕЛЬМА НЕ ПРОСТО ТАК ЗОВУТ САМЫМ МИЛОСТИВЫМ ИЗ ДЕТЕЙ БОГОВ! ОН ПОНИМАЕТ, ЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА СЛАБА И ПОДВЕРЖЕНА ИЗЪЯНАМ… ПОЭТОМУ ОН ПРОЩАЕТ ВАС. — Вздох облегчения, похожий на какой-то странный и долгий гул, прокатился по толпе. — ВЫ БЫЛИ СЛЕПЫ, НО ОН ПОЗВОЛИЛ ВАМ ОТКРЫТЬ ГЛАЗА И САМИМ, САМИМ УВИДЕТЬ ПРАВИЛЬНЫЙ ПУТЬ!

Кто-то начал аплодировать. Другие бурно загомонили. Кто-то засвистел. Еще кто-то расплакался — но были то слезы горя или же радости, Теолрин так и не понял. Он по-прежнему проталкивался вперед, приближаясь все ближе к центру площади. К темному помосту, возвышающемуся над площадью, словно алтарь из Священного зала Ковенской Твердыни.

— ДА, ДЕТИ МОИ! В СВОЕМ БЕЗГРАНИЧНОМ МИЛОСЕРДИИ ОН ПРОЩАЕТ ВАС! ВСЕХ ВАС… — Последовала недолгая пауза, в ходе которой Летающий опустился на скрипнувший под его весом помост и обвел руками людей, что стояли, под надзором инквизиторов, каждый у своей виселицы. — ВСЕХ, КРОМЕ ТЕХ, ЧТО ПОЛНОСТЬЮ ПЕРЕШЛИ НА СТОРОНУ ВРАГА И ЧЕЙ РАЗУМ НАСТОЛЬКО ОТРАВЛЕН ЖЕЛЧЬЮ И ЗЛОСТЬЮ, ЧТО ДАЖЕ МИЛОСТИВЫЙ КЕЛЬМ НЕ МОЖЕТ ВЕРНУТЬ ИХ НА ПУТЬ ИСТИННЫЙ.

Новый гул прокатился по толпе. Теолрин видел, как группы стражников рядом с помостом внимательно оглядывают толпу в поисках тех, кто рискнет высказать недовольство.

— ЭТИ НЕЧЕСТИВЦЫ, ЭТИ ЕРЕТИКИ, ЭТИ БОГОХУЛЬНИКИ ОТЛИЧИЛИСЬ ТЕМ, ЧТО ОТКРЫТО БОРОЛИСЬ ПРОТИВ ВЛАСТИ НЕБОДЕРЖЦЕВ!

Толпа взволнованно загудела. Многие из тех, что прежде глядели на происходящее со страхом или недоверием, теперь преисполнились яростного азарта.

— Изменники! — все чаще и чаще раздавалось в толпе. — Бандиты! Казнить их!

— ОНИ ВОЗГЛАВЛЯЛИ НАПАДЕНИЯ НА ДОМА И ХРАМЫ, — продолжал вещать Летающий, — ПРОПОВЕДОВАЛИ ПРОТИВ НАС, СОВРАЩАЯ НЕОКРЕПШИЕ УМЫ, ОНИ УКРЫВАЛИ В СВОИХ ДОМАХ ОПАСНЕЙШИХ ПРЕСТУПНИКОВ И ПОМОГАЛИ ТЕМ СОВЕРШАТЬ СВОИ КОВАРНЫЕ, ГНУСНЫЕ ЗАМЫСЛЫ…

В этом момент Теолрин, наконец, увидел ее.

— Нет… — с мольбой прошептал он.

Она стояла в правой части помоста, уставившись немигающими глазами себе под ноги. Ее одежда местами была порвана, седоватые волосы растрепаны, а на уставшем лице Теолрин приметил свежие кровоподтеки — должно быть, инквизиторы постарались вытрясти из нее все, что только можно. Ее бледные губы что-то неслышно шептали — наверное, молитву. О себе?.. Или… о нем?

О сыне, который обрек ее на погибель.

Он остановился, дрожа всем телом. Глаза его задергались от слез, что собрались хлынуть наружу мощным потоком. Ноги едва не подкосились. Летающий продолжал нараспев разглагольствовать об обсужденных, но его слова потонули в стуке сердца Теолрина.

Да, она не была идеальной матерью — как, впрочем, и он не был идеальным сыном. Да, у них частенько случались взаимные непонимания и непрощенные обиды, в том числе и такие, что он не хотел даже навещать ее… Но все это блекло по сравнению с тем ужасом, который он испытывал сейчас, видя, как его мать стоит на краю смерти… Абсолютно незаслуженной смерти — только из-за того, что они попросили у нее ночлега…

Теолрин будто бы снова почувствовал ту ни с чем не сравнимую боль, которую испытывал, когда Джейл вернула его к жизни силой алого стекла.

— Мне очень жаль, Тео… — прозвучал где-то рядом полный сочувствия голос Джейл. — Так не должно было случиться…

Он лишь взмотнул головой и скрежетнул зубами до боли. Пустые, пустые, пустые слова. Что с них толку, когда его матери вот-вот набросят на шею петлю?

«Я должен что-то сделать. Я не могу стоять и смотреть!»

Злость кипела внутри него котлами раскаленной лавы. Что-то странное, непривычное происходило с его организмом — Теолрину казалось, что своими порывами он интуитивно разжигает недавно полученные силы…

— Тео? — Джейл встала сбоку и положила руку ему на плечо. — Тео, ты чего это удумал?

— Я не позволю ей умереть, — прошипел он, отдергивая плечо. — Я прикончу их всех… Всех! ВСЕХ!

Несколько людей обернулись на него и смерили его настороженно-возмущенным взглядами. Теолрину было абсолютно плевать на них. Еще ни разу в своей жизни он не испытывал такую злость, такую всепоглощащую ненависть, как сейчас. Его единственным желанием было броситься вперед и изрешетить этих лицемерных ублюдков раскаленными стеклянными вихрями…

— Они же убьют тебя, дурак! — прокричала Джейл ему в ухо. — Ты ведь понятия не имеешь, как использовать свои новые силы!

— Ну и пусть убивают! — Пару человек с испугом отшатнулись от него. — К демонам такую жизнь! — Он саданул кулаком по воздуху. Должно быть, его глаза налились кровью. — Будь проклят этот день, когда алый осколок попался тогда мне на глаза! Будь он проклят!

Он ринулся вперед, в ужасе глядя, как по команде Летающего инквизиторы и их помощники набрасывают приговоренным петли на шею. Кто-то попробовал сопротивляться, но его быстро утихомирили несколькими ударами в живот. Толпа продолжала неистово верещать.

«Я успею, — пронеслось в мыслях Теолрина. Джейл вновь попыталась остановить его, схватив за одежду, но Теолрин вырвался из ее хватки. — Прикончу сначала тех, внизу, а потом…»

Какой-то человек очутился у него на пути, сбив Теолрина с настроя и мыслей. Зарычав по-звериному, Теолрин попытался отпихнуть его в порыве ярости, но тот легко перехватил его руки, заставив Теолрина остановиться и вперить взгляд в того, кто осмелился остановить его в столь важный момент. Внезапно ярость сменилась сначала удивлением, а потом недоверием — когда Теолрин разглядел длинный фиолетовый плащ, черную трость и лицо, утопающее в надвинутом до переносицы капюшоне.

— Вы… — только и смог произнести Теолрин.

В его сознании сразу же всплыл рассказ Клэйва о таинственном незнакомце, что в свое время подбил его разыскивать цветные стекла и рассказал о «синих сумерках». От человека, стоявшего перед ним, как будто исходила странная, ни с чем не сравнимая сила. Теолрин сразу же понял, что перед ним не просто обыкновенный бродяга. Но как он оказался здесь и сейчас? И зачем? И почему помешал ему свершить возмездие?..

— Ты еще не готов, — произнес человек в фиолетовом плаще. В его словах не было осуждения или каких-то повелительных ноток — однако что-то в его голосе дало понять Теолрину, что тот прав. — Сейчас ты ничего не исправишь, так что не стоит приносить себя в жертву… Их и без того предостаточно.

Теолрин сглотнул подступивший к горлу ком.

— Кто вы? — тихо спросил он, хоть и догадывался, что не получит ответа.

По крайней мере, ответа именно на заданный вопрос.

— Важно не кто я, — спокойным и при этом твердым голосом ответил незнакомец, — но кто ты. Ты — сосуд великой силы, не так ли?

— Откуда…

— Слушай сюда. — Мужчина в капюшоне схватил его свободной рукой чуть ниже плеча. — Ковен не успокоится, пока не найдет тебя. А они уже начали искать, поверь. Поэтому ты должен бежать отсюда — бежать как можно быстрее и как можно дальше, любым способом. Ты должен выжить и научиться владеть стеклогранями, понятно? Только тогда ты сможешь отомстить им всем!

Теолрин резко дернул головой.

— Но моя мать…

— Ты уже ничем ей не поможешь. Подумай сам: вряд ли бы она хотела увидеть, как на ее глазах хватают и казнят ее родного сына. Хочешь справедливости — беги отсюда. Беги и выживи… чтобы потом вернуться.

Теолрин понимал, что у него нет времени, чтобы поразмыслить над услышанным. И неважно, кем был этот незнакомец в фиолетовом плаще — решение он должен принять здесь и сейчас. Что выбрать? Послушать сердце, что разрывалось от вида осужденных на казнь, что, должно быть, делали сейчас свои последние вздохи? Или же внять голосу разума, что шел со стороны незнакомца?

«Я уже действовал по велению сердца, — понял Теолрин, — когда нашел чертов алый осколок и решил связать с ним свою судьбу. Хватит с меня. Этот человек прав… Сейчас я ничего не смогу исправить…»

Где-то впереди прозвучала звучная команда Летающего, и разом скрипнули десятки механизмов, открывающие люки под ногами осужденных. Сквозь выступившие на глазах слезы Теолрин глядел, как его мать проваливается вниз, а затем начинает дергаться из стороны в сторону… Кажется, ее губы продолжали что-то шептать. Видела ли она его? Он не знал.

И даже не знал — хотел ли, чтобы она увидела его в этот момент…

Он заставил себя досмотреть до конца, невзирая на клокочущий внутри каскад эмоций.

Лишь когда тело перестало дергаться, а внутри него образовалась пустота — пустота, которую, как он догадывался, ему ничем и никогда не заполнить, — Теолрин развернулся прочь от помоста и от странного незнакомца и, утерев ладонью скупые слезы, подошел к Джейл.

— Нужно уходить, — произнес он тихим хриплым голос.

Джейл подняла на него свой усталый взгляд.

— Куда? — спросила она обессиленно.

Теолрин пожал плечами.

— Не знаю. Куда-нибудь, где до нас не доберутся псы Ковена. Туда, где мы сможем выжить… И начать все сначала.

Эпилог

Одинокий луч склонившегося к горизонту солнца вычерчивал на листьях и лозах винограда золотые с багряным отливом узоры, напоминая сидящему рядом мужчине о тех днях, когда мир был молодым.

Когда он сам был молодым.

Он почти ничего не помнил о тех временах. Иной раз воспоминания о них накатывали на него яркими четкими образами, но в большинстве случаев они оставались чем-то заманчиво-далеким. Как сны. Как грезы. Как нечто прекрасное… из иной жизни.

Жизни, которую прожил кто-то другой.

Мужчина медленно протянул вперед руку и сорвал виноградный лист. Тот отделился от стебля легко, непринужденно, словно рос исключительно ради этого момента. С легкой задумчивостью человек повертел лист перед собой, любуясь тем, как сквозь крохотные дырочки, проеденные какими-то насекомыми, виднеется солнечный свет. Прямой солнечный свет, не искаженный никакими слоями стекла, что зовутся куполами. Здесь, на краю Имираля — королевства-архипелага, наиболее удаленного от материковой части Таола (и, соответственно, от стеклянных ливней), еще оставались такие места.

Места иной эпохи. Иного мира. Старого, не искалеченного. Не изуродованного шрамами и рубцами, что никогда не затягиваются…

Что-то сбило его с размеренных размышлений — как будто яркий отголосок прошлого внезапно ворвался в его нынешнюю жизнь неукротимым хаосом. Что-то…

Или кто-то?..

Он почти сразу узнал ее по легкой, почти неслышной поступи, и едва уловимому шелесту хитона, который она неизменно набрасывала на плечи при любой погоде. Он не стал оборачиваться. Зачем? Такие качества, как резкость и порывистость, тоже остались где-то в другой эпохе, у другого человека, у которого с нынешним из общего было одно лишь имя. Она приблизилась, ничего не говоря, и встала сбоку от валуна, на котором он примостился несколько часов назад. Белоснежный край ее рукава колыхнулся на краю его поля зрения.

Какое-то время они оба молчали, созерцая краски заходящего дня.

Он знал, что она не вытерпит и заговорит первой.

Так и случилось.

— Я должна была раньше догадаться, что найду тебя здесь. — Ее голос был как роза: божественно мягким и в то же время колючим. — Ты всегда любил наблюдать за природой, не так ли?

Он ничего не ответил. Опять же, зачем? Она и так знала ответ на заданный вопрос.

— Здесь красиво, — произнесла она с легкой задумчивостью. — Сразу видно: осколочные ливни в этом краю редкие гости.

Легкий бриз продолжал колыхать рукава и полы ее хитона. В воздухе пахло чем-то знакомым, какими-то цветами… Должно быть, это были ее духи.

— Я пришла, — сказала она, и чуть дрогнувший голос сразу подсказал ему, что она наконец перешла к сути, — чтобы позвать тебя вернуться. Ты нам нужен, Эльз. И под словом «нам» я имею в виду не только нас, но и всех жителей Таола.

«Гвоздика, — внезапно понял он, чуть подернув ноздрями. — И что-то еще… Шафран? Да, наверное».

— Ты так и будешь молчать? — спросила она, и в голосе прозвучали строгие, нравоучительные нотки. — Я искала тебя почти два года, старый ты дурак, не для того, чтобы понаблюдать за тем, как ты играешься, словно малое дитя, с листиком винограда!

Виноград… Ему вспомнилось, что когда-то он с ней собирал налитые лиловым соком гроздья винограда. Они оба были молодыми, много смеялись, много любили… Где же это было? Ах да, точно…

— Ты помнишь сады Нимуэля? — спросил он и сам удивился, насколько скрипуче и жестко звучит его голос. Как проволока, которой удерживают от падения виноградные лозы. — Даже зимой они были полны прекраснейших цветов и кустарников. Мы с тобой еще любили гулять там, по тенистым тропкам вокруг прудов, на которых цвели лотосы. Ты помнишь, как выглядят лотосы, Лейра?

Лейра отозвалась не сразу.

— Ты сжег сады Нимуэля, — спустя какое-то время прозвучал ее тихий голос. Голос, в котором он слышал скорбь. — Мы с тобой сожгли их. И пошли войной на Нимуэля и остальных.

— Да? — Он недоуменно хмыкнул, поскольку не помнил такого. Сжечь сады Нимуэля? Какое кощунство! Впрочем… Он много чего не помнил, так что не стал спорить с той, чью память еще не источили незримые черви. — Ну, значит, в этом была необходимость. Ведь так?

Он услышал, как Лейра вздохнула.

— Смотря что считать за необходимость, Эльз. Тогда мы были уверены, что поступаем правильно… Тогда мы вообще много в чем были уверены… Но ты ведь всего этого не помнишь, да?

Вопрос прозвучал не как обвинение, но, скорее, как сожаление… Эльз выпустил листок из морщинистых пальцев и медленно обернулся. Лейра стояла, в профиль к нему, все такая же невыносимо прекрасная, как и раньше, несмотря на складки, морщины и снежно-седые волосы, струящиеся по тонкой шее и плечам.

— Одиночество плохо сказывается на тебе, Эльз, — тихо произнесла она, по-прежнему глядя не на него, но куда-то вперед. Наверное, на окрашенный лилово-багряными красками горизонт. А может, и еще дальше. — Прошу, пойдем со мной. Ты нам нужен.

— Зачем?

Лейра как будто вздрогнула от этого вопроса. Эльзу показалось, что он видит, как по ее лицу мечутся невидимые тени. Тени сомнений.

— Что-то происходит, Эльз, — наконец ответила она тихим голосом. Почти шепотом. — Что-то ужасное. Мы теряем контроль над происходящим. Зреют заговоры. Начинаются бунты… Готовится война, Эльз. Против Ковенов. Против Небесного Культа… Против нас, Эльз.

Война…

Когда он мысленно произносил в своей голове это слово, словно пробуя его на вкус, в голове тотчас же начинали мелькать полузабытые образы. Звон оружия. Дым пожаров. Крики, бесконечные крики. Падальщики, пирующие на болях бессмысленных сражений. Приторно-сладкий запах трупного разложения. Да, он забыл многое…

Но войну он помнил — хотя именно ее как раз хотел бы забыть в первую очередь.

— Разве такое уже не случалось? — спросил он, когда память, наконец, подбросила ему разрозненные обрывки минувшего. С большим трудом ему удалось собрать их в подобие целостности. — После того, как мы запечатали Стеклярус, разве все, кто обладал хоть какой-то силой, не ставили нам палки в колеса? Нас пытались сделать демонами-бунтарями, но в конечном итоге мы заставили всех поверить, что мы — освободители. Что мы Боги. Или, по крайней мере, Дети Богов.

— Это так. — Лейра чуть опустила голову. — Но сейчас все совсем иначе. Я… Я чувствую это, Эльз. Все гораздо серьезнее. Гораздо опаснее. И мне кажется…

Она резко замолчала, словно постеснявшись продолжить. Эльз нахмурил лоб.

— Что тебе кажется?

Лейра снова вздохнула.

— В этом замешан он… — Она помолчала, а затем, наконец, повернулась к нему лицом. В ее синих глазах мерцали тревожные огни. — Ты ведь понимаешь, о ком я?

Порыв ветра налетел на них, всколыхнув прическу Лейры. Ее волосы взлетели, напомнив Эльзу о том, как они с ней, сражаясь среди ревущих туч и сверкающих молний над Перекрестьем, запечатывали Стеклярус вместе с его Лордами.

Всеми, кроме одного.

Самого слабого из них. И одновременно самого хитрого.

Их наставника.

— Ты уверена? — уточнил он на всякий случай, хоть и понимал, что вопрос бессмысленный. Лейра редко бросала слова на ветер.

— Боюсь, что да. И, должно быть, свои замыслы он вынашивал много лет… — Губы Лейры сжались в тонкую бледную линию. — Ты нам нужен, Эльз. Ты ведь всегда знал, что делать, разве нет? Всегда находил решения, даже в безвыходных ситуациях. Ты… Это ведь ты повел нас за собой. Ты повел нас на войну против Лордов Стекляруса. Ты начал Инхаритамну. — Лейра приблизилась к нему так, что он ощутил на своей поросшей щетиной щеке ее теплое, почти горячее дыхание. — Так помоги же теперь предотвратить новую.

Не в силах смотреть Лейре в глаза, он стыдливо отвел взгляд. Его пальцы задрожали, как будто он слегка перепил.

— Того Эльза больше нет, Лейра… — Он замотал головой, прогоняя воспоминания о пожарах и разрушениях. Теперь он вспомнил Сады Нимуэля. Вспомнил, как неистово хохотал, распыляя над ними огненные вихри… — От него осталась лишь тень. Жалкий старик, который уже давно запутался в собственных поступках… и вообще во всем, что творится в этой жизни.

— Но…

— Я теперь как этот листок. — Он указал дрожащим пальцем на лист, что, чуть подергиваясь, лежал рядом с виноградным кустом. — С виду еще живой… Но самом деле уже лишенный сил. Лишенный жизни.

— Послушай, Эльз…

— Прости, что потратила время на мои поиски. Ступай обратно, Лейра. — Ему было тяжело говорить все эти слова. Но так было правильно. Наверное. — Обратись за помощью к Белору, Аркейсу, Кавену…

— Белор сошел с ума, — прошептала Лейра, и на глазах ее выступили слезы.

Эльз поднял взгляд.

— Что?

— Ты ведь помнишь, ему становилось все хуже и хуже. Последние несколько лет он перестал различать грань между своими кошмарами и реальностью… Нам пришлось запереть его в Обсидиановой Башне.

Эльз оторопело проморгался. Белор? Тот самый белокурый юнец, самый молодой из учеников Лордов? Заперт в Обсидиановой Башне? Как такое могло случиться?

— А что… другие?

— Залма ушла… кажется, еще при тебе… и так и не вернулась. Говорят, она нашла утешение в том, что бродит по городам своей страны под видом обычной женщины и предается плотским утехам. — Лейра выдержала паузу. — От Кельма тоже по-прежнему нет вестей. Мы понятия не имеем, где он, и… жив ли вообще. Кавен уже давно не считается с моим мнением и ведет какую-то свою игру; раз в несколько лет он посещает Перекрестье и рассказывает, что мы все делаем неправильно — а затем улетает обратно. Да, Имир и Аркейс помогают мне по мере сил, но… Нас троих слишком мало, чтобы справиться с грядущей катастрофой. Именно поэтому я пришла просить твоей помощи, Эльз. Если не ради Таола и его жителей, то хотя бы… — Их взгляды пересеклись. — Хотя бы ради меня.

Эльз сглотнул от подступивших к горлу воспоминаний и отвел взгляд от Лейры. Какое-то время он неотрывно глядел вперед, на огненно-алый солнечный диск, уже наполовину погрузившийся за горизонт. На небо, власть над которым захватывали сумерки.

— Ну хорошо, — произнес он со вздохом и переплел пальцы над коленями. — Я пойду с тобой, Лейра. Но не жди от меня слишком многого… Я уже не тот, кем был раньше.

— Все мы уже не те, кем были раньше, — почти сразу же парировала Лейра.

Эльзу показалось, что на ее лице появилось что-то вроде грустной улыбки.

Он кивнул и неспешно поднялся с валуна. В его груди засело тревожное, почти позабытое ощущение… Нечто подобное, кажется, он испытывал в тот день, когда они окончательно решили выступить против Лордов Стекляруса. Только тогда они все были молоды и полны сил, а сейчас… Сейчас они слишком устали от всей суеты, что творится в подлунном мире.

Вздохнув, Эльз обернулся к северо-востоку и, прищурившись, посмотрел туда, где за широким морем и тысячами лиг возвышались хребты Перекрестья, над которыми, ограниченный грозовыми пределами, по-прежнему висел в небе многогранник Стекляруса.

Эльз повернулся следом за Лейрой и робко улыбнулся, когда порыв ветра вздернул полы ее хитона. Однажды он последовал за ней, и это привело к событиям, что навсегда изменили Таол. К чему это приведет сейчас? Эльз не знал. Он не был — совсем не был уверен — что сумеет остановить надвигающиеся на Таол сумерки.

Однако он должен был, по крайней мере, попытаться.

Ведь, в конце концов, зачем было сражаться за мир, который ты так легко готов отдать обратно?

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Эпилог